Королевский Дар [Светлана Дмитриевна Людвиг] (fb2) читать онлайн

Светлана Людвиг Королевский Дар

I

Мимо меня, мелькая пестрыми туристическими футболками, дружной толпой прошагали школьники. Последняя неделя лета явно не отбила их желания отдохнуть перед началом каторжной учебы. За группой бежала учительница, то и дело оборачиваясь, чтобы заверить толпу мамочек и бабушек, что дети будут вести себя хорошо и все опасности, подстерегающие их в пути, тоже. Родительницы не верили, но дети уже забрались в вагон, и учительница поспешно ретировалась за ними.

Расшалившийся почти осенний ветер, трепал две моих разлохмаченные косички. Если распустить — стану похожа на ведьму.

Я пристально смотрела в синие, как море в бурю, глаза. В них не хватало только водоворота, чтобы совсем опьянить меня и заставить говорить те слова, которые их хозяин вовсе не должен слышать. Впрочем, эти слова ни один мальчишка никогда не должен слышать, чтобы не зазнаться, но Юре я их не скажу персонально. И какого черта нельзя учиться в родном городе, а надо обязательно куда-то уезжать? Можно подумать, надпись на корочке что-то изменит в способностях человека. Хотя в наше время без бумажки ты букашка. Но с бумажкой тоже не всегда становишься человеком.

— А, может, все же останешься? — на большее у меня фантазии не хватило.

— Снежа, ты что? — улыбнулся он. — Двадцать минут до отправления.

Юрка давно уже собирался в столицу, и только полная идиотка может надеяться переубедить его перед самым отъездом. И чем больше я смотрела в его глаза, тем больше понимала: идиотка и есть.

Уезжать учиться в столицу собрались десятка три моих — а точнее наших с Юркой — знакомых: с класса, со двора и неизвестно откуда. Мне казалось, что я одна остаюсь в родном городе. Что же они все такие умные-то!

Но, конечно, больше всего меня взволновал отъезд Юрки. Я тонула в его глазах и сокрушалась, почему он не мечтает стать сантехником.

В принципе, мы с ним просто друзья. Я так и не поняла, замечает ли он мой влюбленный взгляд. Как типичный парень он не слишком волновался о таких вещах, как любовь, сентиментальность, розочки и конфеты. Жил спокойно без этого. Да и я, по его мнению, странная, даже ненормальная и с дурацким чувством юмора.

— Юра, — я надула губки и дернула его за рукав, — останься! Мне без тебя будет скучно!

— Что ты меня-то просишь? Вон сколько знакомых, предлагай кому-нибудь другому! — Юрка обвел рукой весь перрон, но я прислушаться не собиралась.

— Кому, например? Степочке?

Степочкой звали высокого худощавого парня с эффектными прямоугольными очками, которые на улице защищали от солнца, а в помещении помогали спотыкаться. Отношения у нас с ним не сложились. Специально я гадости говорить не умела, но Степа при каждой встрече работал моим Музом и вдохновлял на новые колкости.

Вот и сейчас он остановился рядом с нами и незамедлительно предложил:

— Ну, если ты поползаешь передо мною на коленях по перрону, то я, может, через месяц к тебе вернусь.

— Спасибо, я лучше тебя в Антарктиду бандеролью отправлю.

— А почему туда?

— Чтоб стал отморозком не только морально, но и физически.

Вот так каждый раз начиналось, стоило нам оказаться слишком близко. В последний год нас уже друзья едва ли не по очереди по лестницам водили, чтобы на уроки не опаздывать.

— Я не имел в виду именно Степу, — скривился Юрка, глянув на наручные золотые часы. Умный, да еще и не бедный. Если бы он не поступил, образование ему оплатили. Все решили заранее, а я так до сих пор и не смирилась.

— Он сам себя имел во всех видах, — любезно согласилась я, отчего Юра недовольно притопнул ногой. Я глянула в сторону Степочки, но он уже забирался в вагон по металлической лесенке. Обидно, он наверняка не услышал.

— Снежа! — зато вот на меня уже ругаются. Да, я скрытая язва и не надо пытаться меня изменить. Только появлюсь еще и в вашем организме.

— Что тебе опять не нравится?! Если мое поведение, то меня можно переделать, только оставшись со мной! — попробовала я уговорить по-другому.

— Слушай, самая невыносимая женщина! Прекрати меня шантажировать! Попроси лучше Наташу остаться!

Наталья, веселая брюнетка с яркими глазами на загорелом лице, как раз неслась мимо. Ходить нормальным шагом она не могла по определению. Ее все время кто-то куда-то звал, и она срочно всем была нужна.

— Наташа! — крикнула я, заставив приятельницу резко затормозить и уделить мне минутку внимания. — Ты же согласишься плюнуть на столичное образование и остаться со мной?

— Издеваешься? — уточнила она, чуть ли не с первого класса собиравшаяся переехать в столицу.

— Конечно! — ответила я и тут же обратилась снова к Юрке: — Слышал?

— Да я точно так же могу сказать! — парень спрятал руки в карманы и тряхнув головой, откинул со лба челку цвета воронова крыла. И зачем парням такие роскошные волосы? Красивый же, зараза, что вообще отпускать не хочется. Может его в камеру хранения до понедельника сдать?

— Юрочка, ну, ты же солнышко, лапочка, заинька, рыбонька, кисонька…

— Куда тебя на живность понесло? — недовольно спросила подошедшая попрощаться Летта. Я выглядела решительно, и Юру явно стоило спасать. — Опять с утра не завтракала?

Я сделала очень жалостливые глаза голодного промокшего щенка.

— Ты же знаешь, что это бесполезно, — улыбнулась Виолетта и обняла меня.

— Знаю, — не скрывая, кивнула я.

— Тогда зачем?! — не выдержали и хором завопили парень с девушкой.

— Я же должна сказать себе, что сделала все!

— Ты ненормальная! — рассмеялся Юрка.

— Это уже всем известно, — Летта легонько чмокнула меня в щечку. — Надеюсь, что за десять месяцев ты не исправишься.

— Больше — можно, меньше — ни-ни! — подколола я, нагло подставляя вторую.

— А теперь прощайтесь!

Летта отошла на пару шагов, оставив нас с Юрой почти наедине. Суетящиеся пассажиры и железнодорожные работники — не в счет.

По виду парня я сразу поняла, что без проявления инициативы мне ничего не достанется. И неожиданно осознала, что, вернувшись на каникулы, он уже изменится. Я задумчиво почесала затылок, а потом бросилась Юре на шею. Он крепко прижал меня к себе, заставив судорожно выдохнуть воздух, а потом закружил.

— Вот зараза мелкая! А я гадал, что ты на этот раз учудишь! — восхитился он, когда поставил на землю.

— Понравилось? — хитро сказала я, по-прежнему изображая щенка.

— По сравнению с моими ожиданиями? Безусловно! — искренне заверил парень, а потом, чмокнув в носик, попросил: — Не забывай меня, ладно?

Я задохнулась от возмущения, но ответить не успела — Юрка чмокнул меня в щечку и полетел на поезд. Мгновенно успокаиваясь, я махнула им с Леттой на прощание рукой. Толку-то злиться, все равно он не изменит решения.

Поезд, качнулся взад-вперед, будто разминаясь, тронулся, унося от меня частичку души. Я показательно махала им вслед бирюзовым платочком, заранее припасенным в кармане. Пассажиры смеялись и махали мне в ответ, независимо от того, знали меня или нет. Приятно, когда кто-то просто так тебя провожает.

Последний вагон еще не успел скрыться, а в меня уже врезалась толстая тетка с тремя подбородками, которые свисали на неуместный летом меховой воротник. Дама катила двумя руками огромный чемодан в клеточку и ухитрялась держать поводок с маленькой собачкой жутко гавкающей породы. Естественно, меня тут же облаяли обе, причем дама, обернувшись, выдала фразу с глубоким философским смыслом:

— Девушка, смотрите, куда идете!

После отъезда ребят я, как ни хорохорилась, была несколько не в духе. Поэтому собачка тут же цапнула хозяйку за ногу, порвав колготки, а я спокойно пошла домой, оставив их облаивать друг друга. А что я еще могла? Не на метле же за поездом лететь. Не поймут.

II

Говорила мне еще моя разлюбезная бабушка, что я даже мусор не могу нормально вынести. Я отчасти с ней соглашалась, как ведьма я буквально притягивала к себе всё необычное, и с удовольствием бы сидела дома в углу и не высовывалась. Но родители почти жили на работе, и, чтобы не зарасти в грязи, мне приходилось выбираться навстречу судьбе с мешком мусора в руках.

Контейнеры стояли между нашим двором и частным сектором, но с обеих сторон идти прилично. Безлюдное место, вокруг нестройные местами проржавевшие гаражи да знакомая свора бездомных собак иногда пробегает. Любоваться тут нечем, выбросил пакет, и уходи поскорее от тошнотворного запаха гнили и мух. Но, видимо, кто-то считал иначе: солидная пожилая пара внимательно наблюдала за контейнерами.

Я искоса глянула на стариков, хотела уточнить, что они здесь забыли, — на бомжей не похожи, место для свидания неудачное, — но потом увидела затуманенный взгляд бабушки, нервно подрагивающую руку… Бежать от сюда, бежать и не лезть в чужие проблемы!

Пройдя по обломкам кирпичей и старых досок, сросшихся с землей, с двух метров я кинула мешок с мусором в бак. На ходу развернулась, но не тут-то было.

От удара в спину полетела вперёд. С разницей в миг распахнула глаза и зажмурилась, выставила руки вперёд. Ладони обожгло, раздирая до крови, правым коленом стукнулась так сильно, что зазвенело в ушах. Вскрикнула от боли и тут же сглотнула отвратительную сухую пыль, которую подняла при падении. Попало и в нос, стоило вздохнуть.

Перевернулась, села. Стоило открыть глаза, перед носом, едва снова не уронив, пронёсся длинный красный змей. Летучий. Большой. Нормально?

— Чтоб ты развалился! — добродушно пожелала я вслед, отплевываясь от скрипящей на зубах земли.

Подскочила, пока он не успел атаковать. Интересно, если дёрну, успею убежать или нагонит по дороге?

Что-то хрустнуло, существо внезапно накренилось, теряя скорость и скользя чешуёй по земле. Позади осталось целое крыло, отвалившееся. В кои-то веки проклятье удачно сработало, а то иногда злости не хватает или сорвётся с полтычка и исправлять свою «работу».

Чудище потери будто не заметило, пока я соображала, он уже нацелился на невозмутимых старичков. Мне бы спасать свою шкуру и бежать куда подальше, но кто-то в детстве сглазил меня состраданием. Не важно, что бабушка разорвала под ним землю, как заправская ведьма, а мужчина запустил струёй огня, я все равно полезла в самое пекло.

Я напряглась, пользуясь тем, что меня не видят, сосредоточилась. У бабушки бы всё получилось куда быстрее, но я не она, мне сложнее колдовать на ходу. Как бы она не учила меня на случай таких вот непредвиденных ситуаций, а всё равно, колени подрагивали при первой встрече с реальной опасностью.

Первый росток из земли проклюнулся внезапно, в сознании как мыльный пузырь лопнул. У чудовища кровил левый бок, едва трепыхалось последнее обожженное крыло и скалилась разодранная морда. Но он пер на старушку, как ракета. Я опоздала на долю секунды.

Клацнули челюсти, она пропала. Озноб пробежал по спине, я распахнула глаза, испуганно пискнула. И собралась.

Ростки резались один за одним, выскакивали со всех сторон. Быстрые, крепкие обхватили змея со всех сторон, сжав. Ещё, сильнее, больней, разодрать!

Откинула назад прядь волос, которую трепал разыгравшийся ветер. Он не сдался, я повторила. Снова и снова. Капли дождя падали поодиночке, а затем застучали ровной глухой стеной, гася звуки.

Брызнула жижа, мерзкая желтоватая. Чудовище взревело, но последний его крик потонул во внезапно разбуянившейся стихии. Последний привет от мёртвой старушки, вряд ли погода испортилась сама по себе.

Тело обмякло, лежало без движения. А я всё растила новые стебельки и растила, неестественно гнула ветки шиповника. Дурацкий получится куст. И вонючий, но кому какое дело рядом с мусоркой? Во всякой случае, копаться не полезут, колючий он. А под ним медленно перегниёт тело непонятного существа, вместе с проглоченной им старушкой. И никто никогда не узнает. Вот и вышла мусор выбросить.

— Добрый день, коллега, — вежливо поздоровался старичок. Я вздёрнула бровь в ответ. Когда тогда успел подойти? И с чего так мило улыбается.

— По-моему, он не слишком добрый, — заметила я, не зная, как деликатно намекнуть. Соболезнования высказать?

— Ах да, — словно опомнился собеседник, смутился, отводя взгляд. — Трагичное событие, но я ждал чего-то подобного. У Марты уже два инсульта случилось, она после второго как с цепи сорвалась, гонялась за монстрами как заправский охотник. Не хотела умирать в постели.

— Бойкая женщина, — осторожно высказалась я, не зная, что делать. Мне нет дела ни до умершей, ни до её странного сопровождающего, я промокла до нитки и хочу домой, но разворачиваться и уходить во время беседы ужасно неловко.

— Детей бы она с тем же рвением учила, — пожаловался мужчина, снял заляпанные дождём очки. — А сейчас ещё пойди найди замену в начале года…час от часу не легче. Кстати, — вдруг обратил он внимание на меня, — а вы какой факультет заканчивали, барышня? Что-то я вас не припомню…

— Никакой факультет я не заканчивала! — неожиданно рассердилась я. Всё происходящее казалось каким-то бредом сумасшедшего. Ладно, благодаря бабушке в чудовищ я верила, но умершие старушки и странные мужчины с непонятными вопросами обескураживали. С мыслями бы собраться, а он тут чушь несет. — Я только в этом году поступаю, инженер-энергетик, если угодно знать! И, может, уже отстанете от меня? Мне холодно и мокро.

Мужчина ответил не сразу, удивленно смотрел, озадаченно потирая нос:

— А вы ведь ведьма?

— Бабушка, по крайней мере, так это называла, — пожала я плечами. Мне ничего не рассказывали о подобных нам, про монстров ещё предупреждали, а про людей — ни полслова. Бабушка всегда ловко уводила разговор, когда я заводила тему.

— И она вас всему учила?

— Да.

— Хм…

— Что? — вновь возмутилась я. Из пустого в порожнее, честно слово.

Мне не нравилось здесь стоять: рядом с мусоркой, у которой понемногу собирались дворовые псы, вдали от жилых домов, под редеющим дождём. Я хотела поскорее бросится прочь отсюда, в теплый дом, забыть о чудовище, о проглоченной старушке, о непонятном старичке. Но стояла как вкопанная.

— А как давно вы этим занимаетесь?

— Лет с десяти.

— Профессионально?

О ведовских профессиях я никогда не слышала и не могла себя объективно оценивать. Для меня всегда это было приятное и полезное хобби, но обучала меня бабушка круче, чем в школе.

— Вам как сказать? По каким критериям?

— С природой вы общаться, я видел, умеете. А проклятья?

— Некачественно, — поморщилась я. — Если проклятье идет не от чистого сердца, то ничего не получится. Но сегодня крыло на моей совести.

— Ах, — приподнял мой собеседник брови, — вы мне два раза жизнь спасли.

— Удача, — не приняла я похвалу. Я способна на большее, старушка могла выжить. Растерялась. Ведьма-то я с восьмилетним стажем, но подобное безобразие в мусоре первый раз встречаю. Обычно неприятности были намного меньшего масштаба. Хватало сломанных каблуков и приставучих «поклонников».

— А с заговорами у вас как?

— Лучше всего с зубами. Как говорится, что чаще и больше используешь…

— Обращение?

— Белая волчица. Уже три года. До двенадцати часов могу облик держать, — я старалась говорить без хвастовства, хотя сильно собой гордилась. Бабушка постоянно ругалась, что все наши предки время обращения считали сутками. Но мой собеседник оказался не так строг:

— Отлично!

Видимо, в моем искусстве он понимал мало. Я еще много чего умела, но он меня об этом не спросил. Ну и ладно! Я вообще не очень умно поступаю, рассказывая о себе первому встречному, пусть и не самому обычному.

— Прошу прощения за бестактность, — внезапно опомнился он, для солидности нацепил обратно очки. — А вас как зовут?

— Снежана.

— А фамилия, если можно? — он явно оживился и пришел в прекрасное расположение духа, несмотря на смерть своей коллеги. Так и хотелось по довольному лицу заехать, но я была не такой бешеной моралисткой. Мало ли чем он мне ответить сможет.

— Белова. Или Арлинова.

— А Белова по бабушке?

— Да, она с отцом из-за этого разругалась, но у меня была ее фамилия, а не родительская. Проклясть грозилась или с моста сброситься, испугались. Хотя сейчас отец уговаривает, когда паспорт менять буду, взять его.

— Даже и не думайте, — засуетился пожилой мужчина. Он сразу показался каким-то смешным и нелепым. Его карие глаза с маленькими зелеными вкраплениями засверкали, будто кто-то кинул в них блестки. Очки попытались соскользнуть с его носа, но он аккуратно поправил их рукой, так, что теперь левая сторона была выше правой. — Меня зовут Эдуард Ольгердович, я профессор созидательных сил, волшебник первой категории.

— Очень приятно, — деловито кивнула я, не понимая при чем здесь моя фамилия.

— Снежана, а вы не хотели бы заняться одним интереснейшим делом?

III

Эдуар Ольгердович вел себя очень непосредственно, суетливо и доброжелательно, напоминая большого ребенка, и к концу недели превратился для меня просто в Эдика. Рассказывал он всё урывками, иногда больше путая, чем объясняя. Но настолько меня манила мысль окунуться в ведовский мир, который раньше от меня прятался, что я не обращала внимания. Наврала родителям про работу распространителем косметики в другом городе, чтобы не придирались — не любили они наше с бабушкой хобби, мама так и вовсе отказалась учиться, хотя дар у неё был — отложила обучение в институте и сорвалась в неизвестность.

Эдик рассказывал, что маги сейчас сильно поредели, мол раньше Академия переполнена была, а сейчас жалкие крохи от старого величия. Ведьм, как я, так вообще кот наплакал, по пальцам пересчитать на потоке можно. Потому достойного учителя и не найти.

Логично, что после такого я ожидала приехать в небольшой домик в глуши с уютным палисадом и обучать там юных ведьмочек, а на досуге, не скрываясь, колдовать самой. Именно на этих условиях я ехала преподавать в Общемагическую Академию Области «Магистр».

На темные башни, то и дело мелькавшие среди старых роскошных сосен, внимания не обращала, думала, мерещится. А зря, потому что стоило нам выйти на расчищенное от леса пространство, как перед нами возник настоящий замок по типу средневековых европейских построек. Тяжелые высокие двери стояли распахнутыми, пропуская внутрь всех желающих. Стены из темного камня возвышались на четыре-пять привычных этажей, хотя окон я насчитала всего на три.

Несуразная махина полностью выбивалась из привычной атмосферы русского лесочка, но перепутать было невозможно.

— Это Академия, да? — деликатно уточнила я, косясь на свой багаж.

Мелькнула крамольная мысль забрать вещи и сбежать, но Эдик уже загнал автомобиль в закрытый бокс и выскочил открывать мне дверь. Тут же к нам подбежал мальчонка лет двенадцати, неразборчиво поздоровался и подхватил чемодан и метлу. Всё, теперь уже не удрать, разве что на метле

— Да, Снежаночка. Здесь я работаю, а скоро будешь работать и ты.

— Угу, — вздохнула я. Ладно, замок замком, он давно строился, может и полупустой стоять, если учеников стало меньше.

Я не поняла, куда Эдик попросил отнести мои вещи, но меня повели совсем в другую сторону. Как я поняла, сразу к ректору для собеседования, которое должно было проходить весьма условно. Эдик даже не сомневался, что меня возьмут, а я не спорила. Он старше, ему лучше знать. А если не возьмут, то лучше будет уже мне.

Паника потихоньку подкатывала к горлу, и хотелось бежать отсюда подальше, но я шла вперёд за своим проводником.

— Пришли, — сказал Эдик, постучав в дубовую дверь с резными дикими животными. Волки, лисы, песец один точно был, и четыре здоровых медведя по углам. — Сейчас ректор освободится и нас примут.

Я пожала плечами, не став возражать. Мне местные порядки не знакомы, хотя просто постучать и ждать кажется странно. Может, там вообще никого нет или стук не услышали?

Допытываться не хотелось, в неожиданно теплом душном коридоре вместо волнения накатила усталость. Кругом сновали молодые люди моего возраста и старше в строгих однотонных блузках и классических юбках и брюках, никаких пестрых кофточек и сюрреалистических мужских толстовок, все аккуратно и приятно глазу. Но никого из учеников я, к своему удивлению, не видела. Странно, отчего-то в часть ректората их не пускали, или они сами не заходили, чтобы лишний раз не натыкаться на строгих преподавателей.

Но вот ещё одна странность, для небольшой академии преподавателей слишком много, лица мелькали не повторяясь.

— А это кто? — осмелев, спросила я.

— Студенты, — преспокойно ответил Эдя, а у меня вся сонливость вмиг слетела. Глаза распахнулись, я подавилась собственным вдохом. И каким же образом я могу у них преподавать?!

— Эдя, — настороженно спросила я, — а сколько у вас курсов?

Я уже без всяких пояснений поняла, что я попала, но вдруг меня сейчас успокоят. Надежда умирает последней, моя так и вовсе привычная к предсмертным конвульсиям. Странно, но перед отъездом меня абсолютно ничего не волновало, а сейчас, нежданно-негаданно появилась целя прорва вопросов.

— Четыре, а факультетов семь. А вот специальностей побольше.

— А на первый курс с какого возраста принимают? — спросила, а у самой в пятки убежало не только сердце, но и все органы. Я уже догадывалась, что мне ответят.

— Как и во всех институтах, твои ровесники. Ты же сама на первый курс идти учиться собиралась? — старичок удивленно посмотрел в мою сторону, совершенно не понимая, почему на меня вдруг напал приступ кретинизма.

Последняя фраза сразила наповал. Очень правильное замечание! Я собиралась на первый курс, а не преподавать непонятно что!

Земля ушла из-под ног, вопросы перемешались в голове с руганью, но, прежде чем я успела высказаться, дверь открылась, и нас пригласили в кабинет. И вот я маленькая, худенькая, а по возрасту вообще первокурсница, застыла перед грозными очами главного человека в Академии. Он был младше Эдика, но явно серьезнее. Стоял, скрестив руки на груди, под два метра ростом, широкоплечий, мускулистый, небритый и хмурый. А студенты-то не так страшны, если подумать.

— Вы претендуете на должность преподавателя по природной магии? — спросил он без приветствий.

Я ни на что не претендовала с самого начала, а перед таким человеком высказывать такие-то свои требования и вовсе было смертельно опасно. Хотелось пискнуть: «Нет!», но за спиной стоял Эдя. К тому же я не любила ставить себя в глупое положение.

— Да.

Я старалась не дрожать, мысленно себя успокаивая. Какая разница, кого учить? Ребенка восьми лет или восемнадцати? Самое главное, что с ректором репетиторством заниматься не просят.

— Студенты нашего первого курса — ваши ровесники, — напомнил мне мужчина. Вот обязательно пройтись по больной мозоли! — Почему вы не поступили с ними? Разве вы можете преподавать им ведовские искусства?

— Я получила домашнее образование.

Эдик уверял меня, что на эту должность кандидатов больше не найдется. Мало того, что после умершей старушки ведовской факультет находится в разрухе, так еще и все порядочные ведьмы заняты явно не работой в академии. Но на лбу у ректора читалось, что тут уже большая очередь и я где-то в конце.

Ладно, в конце концов, что я теряю? В крайнем случае действительно отправят учиться. Но может и повезёт.

— Меня зовут Снежана Белова, наследная княгиня Белая, — начала я рассказывать то, что мы с Эдиком откопали. Я не много внимания обращала на бабушкино наследство, а старичок откопал там родовую брошь с гербом, пришёл в восторг и вцепился в меня ещё сильнее. — Ведовскому искусству обучалась с десяти лет у бабушки.

Ректор расправил брови и даже удивленно приподнял их вверх. Наглость — это ненумерованное счастье, однако, если перегнуть палку, может и прилететь.

— Кхм, меня, если еще не знаете, зовут магистр Мирослав, барон Буревой, — любезно представился он.

Очень хорошо, я и правда не знала. Вот чем я думала, когда сунулась в эту авантюру?

Пытаясь реабилитироваться, вспомнила, что барон — наследственный титул в тех семьях, где рождаются дети-оборотни. Значит, Мирослав оборотень, вряд ли титул пришел от жены. Интересно, кто он? На медведя похож, такой же бурый и мохнатый, что волосы до середины шеи, что из-под рубашки завитки выбиваются.

— Можете обращаться ко мне просто магистр или барон, — великодушно разрешил ректор. — Я бы хотел проверить уровень вашей подготовки.

Я чуть не выругалась, но вовремя прикусила язык. Так же и проклясть недолго. Как оборотень может проверить мой уровень подготовки? Даже Эдик мне казался более близким к моему искусству, чем хозяин замка.

— Что именно вы желаете увидеть?

— Я бы хотел услышать от вас теорию построения, скажем, обычного сквозняка.

Я приподняла бровь и чуть не подавилась фразой о том, что теория в науке, а здесь-то голая практика. На всякий случай, решила поступить, как всегда делала в школе на математике: забыла формулу — подставь цифры и проверь.

Проверила. В кабинете распахнулись оба окна и даже двери, проскользив по старым глубоким бороздам на паркете. Бумаги полетели со стола черно-белым ворохом, любопытные лица тут же объявились в дверях. С перепугу, захлопнула все, как было и кинулась поднимать документы, рассеянно бормоча:

— Какая теория построения? Подумала, потянула… А дальше само? И вообще, вы же оборотень… может, какая-то другая ведьма меня поспрашивает…

После такого я надеялась, что меня пошлют или отправят на первый курс. Пока я здесь стояла, успела посчитать возраст четвертого курса и испугалась еще больше. Двадцать два года на меня, маленькую почти несовершеннолетнюю. А ведь объяснить этим оболтусам, как именно это делается, правда сложная задача. Да и с мозгом у меня видимо не все в порядке, руки тряслись, пока я прибирала последствия своей диверсии. Ой и перепуталось тут все…

Ректор молчал, нагнетая атмосферу. Степенно подошел к зеркалу, положил руку поверх. Зарябило как на старом телевизоре без сигнала, потом все пропало.

— Альбина, зайди ко мне, пожалуйста, — попросил барон.

Я замерла с последней стопкой бумаг в руках. Кажется, напросилась. Но ректор на этом не остановился, вызвал ещё какую-то Ядвигу.

Они пришли почти одновременно. Сначала пухлая низенькая старушка кокетливой соломенной шляпке, из под которой выглядывали прядки серых, не казавшихся седыми волос, и светлом свободном платье. За ней высокая мулатка в чёрном костюме с юбкой с пол. Природа её и без того не обделила ростом, а она ещё надела сапоги на приличной платформе. Рядом с ней и Мирославом при я почувствовала себя крохотной, хотя на рост никогда не жаловалась.

— Знакомьтесь, — предложил Мирослав, — это княгиня Альбина, — он указал на высокую женщину. — А это Снежана, княгиня Белая.

— Белая? — оценивающе осмотрела меня Альбина. — Не припомню такого рода.

— Брошь с гербом подлинная, — неожиданно резко отрезал Эдик, вступившись за меня. — Я тоже не все рода наизусть помню, обязательно бы проверил, но сейчас сама понимаешь, не те времена.

Женщина в черном как будто проигнорировала его слова, но взгляд перевела с меня на Мирослава, кивнула, мол, что хотел.

— Снежана претендует на должность профессора природных сил. Не могла бы ты её проверить? — без слов понял барон.

Альбина улыбнулась, как-то не добро. Глянула на Ядвигу. Ухмылка стала еще опасней.

Ударила по воле. Я заметила, замерла, пропустила через себя, насквозь. Не на ту напала! На всякий случай выставила щиты. Как чувствовала. Скрип, словно ногти скользнули по стеклу. Нет уж, в душу не пробраться. Наспех ставила барьеры на сознании, вот это самое страшное, терпеть не могла, когда копались в мозгах. Но ошиблась.

Боль разорвала изнутри. Я кричала и не слышала себя, теряя сознание. Нашла силы вздохнуть ровно. Повалилась на пол, ноги горели до немоты, зато только ноги. Мне хватило пары мгновений, чтобы со злостью глянуть ведьме в глаза и отдать все обратно.

Альбина взвыла и покатилась на полу. Я ничего не делала, только тяжело дышала и смотрела за ее мучениями. Что, съела?

Она собралась быстрее, чем я — или мне под воздействием заклятья время казалось вечностью. Замерла лицом вниз, напряженная, сгорбленная, с растрепанными черными лохмами, медленно провела рукой по паркету. Тяжело вздохнула. И расслабилась.

Я бы тоже могла так. Но не захотела. Вернуть боль в этом случае проще.

— Ну как? Проверили на профпригодность? — спросила я едко незнакомым хрипловатым голосом. Прокашляла, думала, что пройдет, но следующую фразу тоже сказала словно незнакомка: — Я только не совсем поняла, причем тут природная магия.

— Вы приняты. Ядвига, отведите, пожалуйста, Снежану в ее комнату, — вместо ответа раздраженно бросил барон.

В нормальном состоянии, я бы испугалась, что нажила врага. Или отказалась от должности и бежала из замка. Но меня сейчас жутко трясло, а в голове была каша, и возразить я просто не догадалась.

Ненавижу ментальную магию, жуткая гадость. Это, по сути, не ведьминское искусство. Насколько я помнила, ближе всего эти приемчики были к суккубам и инкубам, но в боевой форме они их не часто использовали. Особенно на такой скорости. Хотя кто их здесь знает.

— Ты в порядке, солнышко? — стоило нам выйти за дверь, Ядвига взяла меня под локоток.

— Не очень. Они меня правда убить хотели или это просто поверхностный взгляд? — нервно усмехнулась я. Голос звучал по-прежнему хрипло, а не привычно пискляво. Замечательно, попытка убийства даром не прошла! Ну куда, куда я полезла?!

— Да что ты, милая! Просто нос утереть хотели, иначе бы меня не звали. Но ты молодец, показала им, чего стоишь. Пойдём, посмотрим твою комнату, а по дороге я тебя успокою.

— Вы целительница? — догадалась я, когда дрожь отступила, и дышать стало легче.

— Зельедел, — поправила старушка. — Но помаленьку и магией врачевать умею.

Дальше шли молча по длинным широким коридорам, то и дело сворачивая. Студенты были везде, шли сплошным потоком, суетились, болтали, смеялись…Как же их много в «маленькой» Академии. Страшно представить, сколько их здесь училось в лучшие времена. Не продохнуть, наверное.

Хотелось скорее забиться в угол и отдохнуть от всего, за сегодняшний день я пережила слишком много эмоций, чрезмерно много, и Ядвига постаралась, успокоила так, что клонило в сон.

Первой мне померещилась Лета, но я решила, что обозналась. Когда я увидела Васю, который вместе со всеми уехал учиться в Москву, мое воображение забило тревогу. Мол, я больное, но не настолько.

— Опять влюбленные! — недовольно буркнула моя сопровождающая, завидев что-то впереди.

Мы как раз поднимались по лестнице, Ядвига шла впереди и загораживала мне обзор. Я с интересом выглянула у неё из-за плеча.

Мне здесь все казалось таким необычным, что существование влюбленных подрывало для меня основы мироздания, а тут они, оказывается, тоже появляются, да еще и «опять». Но любопытство меня сгубило.

Чуть не сбив меня с ног, вниз пулей летел Юрка, держа за руку незнакомую девушку. Я не увидела лица, только длинные вьющиеся золотисто-пшеничные волосы хлестнули меня по щеке.

IV

Они быстро исчезли из виду, а шаги разносились эхом и стучали в ушах. Точно он, я бы не перепутала.

Опомнившись, бросилась догонять убежавшую далеко наверх старушку. Студенты, попытка убийства, Юра… Об этом на ходу не подумаешь, нужно выбрать правильный угол и основательно там устроиться, пока не случилось что-то ещё.

Теперь можно похвалить внимательность, извиниться перед здравым смыслом и впадать в истерику от счастья. Почти все те, кто якобы поехали обучаться в столицу, сейчас миленько собрались здесь. И я буду преподавать магию друзьям, у которых недавно списывала историю и которым объясняла информатику. Мне никто ничего не сказал, Юрка ни разу не заикнулся, что он маг, у него здесь девушка… Настроение умерло. А я ведь так мечтала ему рассказать, так хотела, чтобы он тоже оказался магом, чтобы у нас появился маленький секрет только для двоих. Меня можно поздравить, мечты сбываются. Почему же хочется на стенку лезть?

— А с чего вы решили, что они влюбленные? — схватилась за последнюю ниточку. Вдруг не эмоции читала.

— Милочка, ну, у них же на лице написано! — добродушно улыбнулась старушка, а меня отпустила. Могла не посмотреть, есть шанс, что это дружба или легкий флирт.

Если то, что я буду преподавать Юрке, я еще могла пережить, то другая девушка у него — катастрофа. Что-то изнутри меня грызло, грызло, грызло! Меня как будто заклинило, и мысли неизбежно сворачивали на откатанную колею депрессии на почве ревности. В голове так и рисовалась картинка, когда я принимаю экзамен, а вместо вопроса по теме спрашиваю: «Как давно они вместе?», «Насколько это серьезно?»

— Вот мы и пришли! — радушно распахнула передо мною дверь старая знахарка, пропуская меня в просторное помещение.

Полукруг стены с огромными окнами от длинных чугунных батарей до самого потолка, две внутренние перегородки. Доски нет, парты непривычно расставлены по периметру. Разве удобно так работать?

— Это твой кабинет, — пояснила Ядвига, когда я прошла внутрь. Эхо здесь звучало ещё сильнее, чем на лестнице, слишком много места и удручающе пусто. — Аудитории для лекций находятся рядом со столовой и актовым залом. А вот наверху, — Ядвига указала на винтовую лестницу в единственном углу, — твоя комната. Ужин я тебе сегодня принесу сюда, ты вся измоталась, хватит с тебя сегодня представлений. Заодно учебный план возьму, посмотришь. Жалко, не знаю, где у Марты старая программа, тебе бы помогло, а то времени совсем мало. Все, отдыхай.

Ядвига ушла, а я поднялась в свою спальню. Думала, будет хуже, однако, комната оказалась приятной и даже уютной: много старой мебели, всё в коричнево золотых тонах, потолок конусом уходил вверх, за перегородкой подобие кухоньки, а по соседству ванна. Кажется, меня поселили на чердаке в башне.

Мой чемодан лежал возле шифоньера, призывно распахнувшего дверь, а метла устроилась рядом. Не хочу сейчас распаковываться, правда устала, но не рухнула на кровать, а подошла к окну, скинула ботинки, забралась с ногами на подоконник, обессиленно коснулась лбом холодного стекла. Зачем я сюда приехала? Захотелось почувствовать себя кем-то значимым и заниматься тем, что мне действительно интересно? Пообщаться с такими же как я? И ведь столько раз могла отказаться и сбежать, до сих пор могу, но что-то держит.

За окном меланхолично падали листья, а в стеклах отражалась бледная девушка с растрепанной косой до лопаток. В старых джинсах и свитере вид был совсем не волшебный. Я посмотрела на свои руки, которые в сказках при такой внешности заменяли красоту. Не то, что не золотые, даже и не загорелые. Хотя пальцы и изящные, как у пианистки, несмотря на то, что музыкальная карьера у меня так и не сложилась. Но в остальном руки мне не нравились. Очень бледные, даже вены просвечивают. И я себе не нравилась. Не удивительно, что мальчикам тоже.

В отражении я заметила, как черная птица расправила крылья и полетела ко мне. Каркнула громко, противно, но я не испугалась.

— И незачем орать прямо у меня над ухом, — сказала я, чтобы ещё раз услышать мой новый голос. Вздохнула.

Неправильно началась у меня новая жизнь, просто отвратительно. В прошлый раз все изменила одна простая фраза знакомого незнакомца, с которым мы учились в одном классе: «Снежа, ты в какой группе? Как это ни в какой, иди к нам!» А потом Юрка стал мне лучшим другом, перезнакомил нелюдимую одиночку со всей своей компанией, часами болтал по телефону обо всем на свете. Потрясающее время, жаль, что ушло безвозвратно. Я ведь хотела рискнуть и поступить вместе с ним. Отговорил. Там сложно, там общежитие, родители не так много зарабатывают, чтобы меня содержать в другом городе…Я сама не поняла, когда срослась с этими мыслями, посчитав их своими. Он умел убеждать. Правильно сделал, сейчас даже смешно представлять, какой бы неловкой оказалась ситуация, сорвись я.

— А я думал тебя напугать, малышка, — неожиданно ответил мужской голос.

Я вздрогнула, резко развернулась и пару раз оторопело моргнула. Так и заикой можно оставить.

— Не получилось? — зачем-то уточнила я.

Могли бы и предупредить, что здесь не люди умеют с животными разговаривать, а животные с людьми. Да еще и так нагло. Уж по сравнению с ним, я явно побольше буду.

— Не сразу, — уклончиво ответил ворон, ступая лапами по покрывалу на кровати.

— Слезь-ка ты отсюда, — не очень любезно попросила я, — постель не мни.

Птица великодушно перелетела на спинку стула и довольно оповестила:

— Какая тебе разница? Ты все равно здесь долго не протянешь.

Ощипать его что ли? Неожиданно фраза меня задела. Я не любила сдаваться в самом начале, а теперь и вовсе задели мою гордость. Между прочим, как в ведьме я в себе уверена, а любые трудности можно преодолеть. И какой-то ворон меня бы ещё не выгонял, если я ректора пережила.

— С чего ты взял?

— Ты обычная.

— Здрасьте, — опешила я и укоризненно глянула на пернатого наглеца. — Это в чем же?

— Понимаешь, девочка, — как первокласснице объясняли мне, — может, учиться бы ты здесь смогла, но преподавать… Дело даже не в возрасте. Здесь работают психи. Если ты не запомнилась ученикам на всю жизнь с первой случайной встречи в коридоре, они даже внимания не обратят на твой предмет. У них в менталитете заложен стойкий образ профессионального мага, которого они могут уважать и бояться. А природная магия здесь, к сожалению, сейчас не в цене.

— По-моему, трудно работать, когда на тебя смотрят во все глаза и обзывают за спиной ненормальной, — поморщилась я, представляя радужную перспективу. Воображение у меня было богатое, так что картинка нарисовалась быстро и безрадостно.

— Трудно работать, когда на тебя не смотрят. Так что не рассчитывай на свой безумный успех.

Ужасный, ужасный, ужасный день. Будто мне без говорливого ворона мало. Но нет! Решил добить.

— Тебя вообще как зовут?

— Игорь, — горделиво отозвался собеседник. Он не мог сидеть спокойно. Постоянно вертелся, расхаживал туда-сюда. Как мишень в тире.

— А меня Снежана, — я попыталась начать вежливую беседу и урезонить гнев, который буквально клокотал изнутри. С ректором я сделать ничего не смогла, с Альбиной тоже не получилось, а кое-кто явно нарывался. Но вдруг здесь не принято издеваться над говорящими птицами?

— Какая разница? Ты всё равно тут ненадолго! — спалил последний мост Игорь. Все. Чаша моего терпения переполнена.

— Спорим, я произведу неизгладимое впечатление на студентов? — с вызовом спросила я. Решение созрело мгновенно, яркой вспышкой, и устраняло сразу несколько проблем.

— На что? — уточнил ворон, рассматривая меня с подозрением.

— Выиграю я, ты мне тут обо всем рассказываешь, а если ты — я буду каждый день кормить тебя, чем пожелаешь, — глупое требование, но мне не терпелось сделать задуманное. Не хотела я торговаться. Я подскочила и протянула руку. Он медлил, не зная, чего можно ожидать, но всё же решился.

— Идет! — он протянул мне крыло, и магией нас разбило. Будто током ударило, но я и не заметила, меня сейчас саму трясло не хуже, чем при подключении к розетке.

Я подошла близко к зеркалу, ещё раз взглянула на себя. Давно хотела, но все находила оправдания, а сейчас слишком хороший повод.

Моргнула, потянула руку к отражению, закрыли глаза. Образ стоял передо мной так четко, будто я уже видела его, шаг вперед. Реальность словно перевернулась, когда я вышла обратно и открыла глаза. Крупные голубые завитки волос доходили до плеч, глаза таинственно мерцали синевой, как морское дно. Они чем-то напоминали Юркины. Кожа потемнела, скрыв проглядывающие вены, а ресницы отросли и почернели, даже красится не надо. Гардероб я тоже немного обновила: юбка цвета темных сумерек в пол, но с разрезом до бедра, такого же цвета корсет и белая блузка под ним. Жалко, что фигуру и большинство параметров поменять нельзя, но там все не так страшно.

Игорь широко открыл клюв и чуть не рухнул, а придя в себя, заявил:

— Нет, ты явно уже не в своем уме. Это кошмарное место всех портит!

— Нравится? Проспорил? — довольно кружилась я, рассматривая себя.

Неужели я могу быть такой милашкой? Жаль, не смогу похвастаться Юре, ведь на самом деле я изменила внешность, чтобы спрятаться от него. Не хочу никаких объяснений, лучше стану таинственной незнакомкой и начну все с чистого листа.

V

В башне мне нравилось: светло, тепло и никаких людей, даже Игорь не особо нудил. С вечера мне принесли пакет документов ознакомиться, я хотела за него взяться, но тянула время. Мне и отдохнуть надо.

Ядвига предупредила, что в одной из лекционных аудиторий с утра проведут церемонию открытия и я должна явиться. Ворон прекрасно видел, как мне не хотелось идти, и не упустил возможность поерничать: демонстративно гадал, до какой ступеньки я дойду, прежде чем спрятаться обратно. А потом заявил, что без него бы я не справилась и отказаться показать мне дорогу. Жуткий сожитель мне попался!

Я боялась, что заблужусь, но плотный поток студентов не дал свернуть правильной дороги, довели прямо до дверей переполненного кабинета. Все места, расположенные амфитеатром забиты настолько, что если середина выдохнет, то крайней свалятся, так еще и вдоль стен народ стоит. Это что называется небольшой набор?

— Девушка, не стойте на проходе! — потребовал мужской голос за спиной.

— Ой, простите! — суетливо отступила я в сторону, обернулась, чтобы не говорить вникуда.

— Да ладно, — неожиданно сменил гнев на милость высокий парень с креативно растрепанной классической стрижкой. В балетках рядом с ним я чувствовала себя некомфортно, даже подумала переходить на каблуки. — Новенькая, да?

Я не знала, как ответить, замешкалась, но он истолковал молчание по-своему:

— Не нервничай так, здесь весело. Меня Богдан зовут. Пойдем к нам, я тебя с ребятами познакомлю, — сказал, добродушно улыбаясь.

Улыбка у него была приятная, как и он сам. Не красавец с обложки, но в число симпатичных точно попадал. Надо же, старая история почти повторяется, только я даже не знаю, стоит ли идти за ним. В этотраз я преподаватель. Наверное, мне не стоит близко знакомиться со студентами.

Наперекор всем своим выводам, я спросила:

— А сколько времени до начала? Я просто кое-кого жду.

Я бы действительно не отказалась встретить Эдика или Ядвигу, а то не разобраться, где здесь что. Скажу кому, что я преподаватель, не поверят.

— Еще полно, минут двадцать. Пошли?

Я неуверенно кивнула. Что я вообще делаю? Что я вообще здесь делаю? Он схватил меня за руку и куда-то наверх, по амфитеатру. Ему уступали дорогу, приветливо улыбались, на меня смотрели косо. В этот момент я сильно сожалела о своей идее с голубыми волосами. Студенты-то выглядели вполне прилично, скромненько. Можно было бы и не выпендриваться. Подумаешь, на психа не похожа.

Несколько человек издали замахала нам руками. И среди них Юра. И Степа. Я не соображала, что делаю, переставляла ноги на автомате, пока Богдан уверенно вел меня за собой.

— Всем привет! — поздоровался мой проводник, когда мы остановились.

— Привет! — нескладно ответили ребята.

Первым делом я оглядела всех девушек и блондинки с вьющимися волосами среди них не нашла. Надеюсь, я уйду до ее прихода.

— Кто это с тобой? — спросила полная на вид самая старшая девочка с аккуратным коричневым каре, смотрящимся как шапочка вокруг ее пухленького личика.

— Меня зовут Снежана, мы только что познакомились, — улыбнулась я, спасая Богдана от неприятной ситуации.

— Очень приятно! Я Маша, — простое, скромное, обычное имя. Может, не стоило красить волосы? — Мы с Богданом с четвертого курса общей магии. Чародеи в общем.

— Я Лешка! — влез веселый голубоглазый паренёк с соломенного цвета волосами, по виду явный первокурсник. — Я с третьего курса, Маг, — гордо заявил он. Хорошо, что о его возрасте я не высказала ничего вслух. — Прошу запомнить: Лешка-маг! Потому что вот этот товарищ мой тезка! — и соломенное чудо бесцеремонно ткнуло пальцем в своего соседа.

— Мое имя Алексей, — важно заявил кудрявый аккуратист, — поэтому к Лешке «мага» добавлять совсем не обязательно. Все равно я не люблю сокращения.

— Ну, хватит ваших разборок! — фыркнула девушка с волосами, которые почему-то отливали зеленоватым. Впрочем, я, кажется, на волосах уже помешалась, так что они у меня теперь у всех будут чем-то отливать, лишь бы я не казалось самой себе белой вороной. Извиняюсь, голубой. — Меня зовут Алиса, я фея.

— А я Николя, — перебил худющий мальчишка аристократического вида с такой же бледной кожей, как у меня раньше, через которую просвечивали вены.

— Я Витя, — радостно сообщила русая голова из толпы.

— А я Сережа, а это Петя! — раздалось оттуда же.

— Не надо меня представлять, я сам могу!

— Я это Юра и Степа, — перебил начинающуюся перепалку Богдан, указывая на моих старых мило улыбающихся знакомых. Они меня совсем не узнавали, даже с интересом разглядывали. В душе кольнула обида. Я понимаю, что специально менялась, но могли бы хоть что-то заподозрить, столько лет каждый день видели меня в школе! — Они первокурсники, как и ты.

— А с какого ты факультета? — профессионально уточнила Маша.

— С ведовства.

— Ура! — аж подпрыгнул парень, представившийся Витьком. — Я теперь не один темный в этой конторке! — и тоном важного философа добавил: — Загибающийся факультет!

У меня аж ни один мат с языка не слетел, от такой наглости. Профессиональная гордость рвалась наружу, но ее усиленно запихивала обратно скрытность. Что ж, в моем организме ни одна гордость не была сильной, так что обиженным комочком свернулась где-то внутри, обещая показать им, кто и в каком позе тут должен загибаться.

— Извини меня, — одернула его Алиса, не обратив внимания на мое замешательство, — но с твоими оценками не тебе хаять родной факультет. Радуйся, что не вылетел.

— Так, а давайте-ка вы подвинетесь. Или кто-то из парней уступит девушке место, — скомандовал Богдан, прекращая перепалку.

Тут же компания начала жаться друг к другу, пытаясь освободить место с краю, с середины кто-то возмутился. Заворчали, вспомнили друг другу грехи от детского сада. Я не знала, как отказаться, Богдан и слушать не захотел мои вялые отговорки. В итоге Юрка потребовал его выпустить, а не маяться ерундой. И тут я глянула вниз и заметила, как Эдик застыл посреди зала и озирается по сторонам. Кажется, меня потерял.

— Ой! Меня уже ищут! — я перепугалась, позабыв обо всем. Как бы сам ректор не начал искать.

Такими темпами можно на приличную взбучку налететь. Если не нарвусь на выговор или штраф. Кстати, с системой оплаты труда я вчера так и не удосужилась ознакомиться. Но Эдик уверял, что на хлеб с маслом должно хватать. Я надеялась, что не буквально.

— Эй, ты к нам вернешься? — крикнул вдогонку Витя.

— Как получится, — крикнула я, оборачиваясь на ходу и привлекая к себе излишнее внимание. Странно говорить, но мне было не по себе: на девушку с голубыми волосами смотрели все, а я к подобному не привыкла.

— Эдя, — быстро подбежала я к мужчине со спины. Он испуганно шарахнулся в первую минуту, а потом до него дошло, что это чудовище все-таки я.

— Ты что с собой сделала? — без привета заявил он, оглядывая внимательно мои кудряшки.

— Не важно. Сильно страшно?

— Да нет, миленько. Просто уж шибко ты в глаза бросаешься.

— Зато теперь меня не потеряют, — отшутилась я, улыбнувшись.

— Ладно, пошли, скоро начнется торжественная часть, — Эдик довел меня до преподавательских мест на кафедре.

Я бы с удовольствием устроилась на простенькой лесенке, какие обычно использую для хоров или общих фотографий, но мой сопровождающий, не слушая возражений, усадил меня на массивный резной стул рядом с собой. Уже знакомая компания с верхних ярусов смотрела на меня очень подозрительно, но без неприязни. Попадались в зале взгляды и похуже. Что же, терпите, студенты, и такие преподаватели бывают.

Постепенно подбирались преподаватели, рассаживались рядышком, все специфические, запоминающиеся, но я била все рекорды. Еще и усадили на видном месте. Интересно зачем? Но переспрашивать не стала. Не пересаживаться же при всех. Ему видней с его колокольни.

Через кресло от меня сел странного, я бы даже сказала туманного вида мужчина. Рядом с ним бойкая молодая рыженькая женщина. А потом пришла Ядвига, села рядом со мной и отвлекла расспросами о самочувствии.

Когда вошел ректор вместе с Альбиной, весь зал притих. Мирослав усадил свою спутницу на скромный деревянный стул во втором ряду — не на лестницу, но и не на самом виду, — а сам встал за трибуну. Альбина косо глянула на меня, безошибочно распознав даже во всей этой попугайской окраске, и надменно отвернулась. Я надеюсь, я не ее место заняла.

— Добрый день, дорогие коллеги! — торжественно начал Мирослав длинную и почти не несущую ничего нового речь. Даже для меня, непросвещенной, смысла в этом монологе не было никакого. Я таких на всю жизнь и в школе наслушалась. Зато стоило ректору заговорить о преподавателях, я заинтересовалась. — Весь преподавательский состав вы видите на трибунах. Но поскольку вы с ними чуть позже познакомитесь на занятиях, то представлю я самых важных для вас людей: профессоров ваших факультетов.

Я наклонилась к Эдику и шепотом спросила:

— А чем профессора так для факультетов важны?

— Ну, они же там главные! Факультетами руководят, все дела решают.

— А разве это не деканы?

— Ну, у вас это, кажется, так называется, — вспоминая что-то, просветил меня мой «путеводитель». Так, надо вечером все разузнать, но не у коллег, а у ворона. Он, по-моему, более вменяем.

Зал взорвался аплодисментами. Кто-то, сидящий ближе к трибуне, уже успел не только подняться, но и сесть обратно. Похоже, первого профессора я проворонила.

— Барон Олег Волков, профессор факультета перевоплощений.

Крепко сложенный, но не такой плечистый как Мирослав мужчина с пушистыми волосами радостно поприветствовал свой факультет.

— Очень древний род, — шепнул мне Эдик.

— Угу, — безрадостно подтвердила я.

— Профессор Павел Разумовский, глава факультета древней и потусторонней магии.

Зал приветствовал мужчину туманного вида, через кресло от меня.

— Профессор Ядвига Бабкина, глава факультета алхимических наук.

Зельедел привстала и радостно улыбалась.

— Профессор Эдуард Олегердович Знаменов, глава факультета практической магии.

Все ясно. Меня окружили со всех сторон. Интересно, это было с каким-то умыслом или так, просто потому что профессор Знаменов очень важный здесь псих? Такой что даже по отчеству величают.

— Анжела Яворская, профессор факультета контроля над магическим пользованием.

Поднялась рыженькая дамочка. Черт, неужели все профессора сели в первом ряду? И кого же я вытеснила? И тут до меня потихоньку начала доходить интереснейшая мысль, но я надеялась, что ошибаюсь. В очередной раз за последние дни я почувствовала себя полной дурой.

— А сейчас я прошу почтить минутой молчания умершую на боевом задании Марту Алексеевну Юрченко.

Зал послушно замолчал. Мне казалось, всем слышно, как у меня колотится сердце. Громко стучало, будто на весь зал. Бред, бред, бред, не могли они такое сделать. И даже представить страшно, что сейчас…

— Но, работа должна продолжаться, поэтому прошу вас любить и жаловать нового профессора факультета ведовства и управления природными силами княгиню Снежану Белую!

Я на негнущихся ногах поднялась над столом и мило улыбнулась. Зал взорвался аплодисментами. Особенно усердствовали мальчишки-старшекурсники. Я продержалась с полминуты и обессиленно плюхнулась обратно, наклонилась к Эдику и зашипела:

— Почему я?

— Должность профессора передается вместе с предметом. У тебя главный предмет на факультете — соответственно ты главная, — пояснила Ядвига, пока Эдик опять чего-нибудь не ляпнул.

— А почему мне раньше об этом не сказали?

— И что бы ты сделала?

— Отказалась, — мрачно буркнула я. — У меня же опыта нет, только знания…Такая ответственность сразу.

Вот теперь компания Богдана буквально буравила меня неприятным обиженный взглядом. Хуже всех смотрел Витек, уже приняв меня за врага номер один. Ой-ой, это же я не просто свой предмет вести должна, но и следить за их успеваемостью.

— Вот поэтому и не сказали, — спокойно ответила мне старушка и добавила фразу вполне достойную бабы Яги: — Кстати, в документах, которые тебе дали, все было прописано. Ты так спокойно подписала трудовой договор…

Надо же, какие они все оказывается здесь тонкие психологи. Все прекрасно знали, что я ничего не прочитаю, кроме меня самой.

VI

Я уже час лежала в комнате, читала учебные планы, устав, внутренние нормы и правила, должностную инструкцию, свою копию трудового договора, до безобразия смешные требования по технике безопасности, старые учебные программу, «учебники» и прочу макулатуру, и мне никто не мешал. Ворон испуганно молчал, после того, как я попала в него яблоком. Нехорошо получилось, могла и убить случайно, но результат того стоил: я была неприкасаемая.

Исходя из анализа расписания, даже при полностью свободных пятнице, субботе и воскресенье, где-то в районе среды я должна была повеситься. Либо один раз, либо каждую неделю методично, тут уж как решит составитель. Шесть практик подряд — это негуманно. Я бы лучше в пятницу поработала. Хотя, с другой стороны, программы почти одинаковые, может даже удобнее будет, по накатанной, так сказать.

Оторвавшись от листов, я шумно выдохнула. Все-таки какой кошмар. Могла бы, как порядочная, слушать лекции и выполнять простенькую поначалу домашку, знакомиться с новыми приятелями и не париться, а сижу тут и ломаю голову, как бы сделать так, чтобы все поняли и никого не убило. Сложный вопрос, в учебниках все объяснения выглядели дико и заумно. Оставалось вспоминать бабушкины методики.

Как подступиться к обязанностям декана, я вообще не представляла. Интуиция вопила, что я огребу за успеваемость моих студентов по полной, в мои должностные обязанности входило проводить профилактические беседы, «принимать меры» и подавать документы на отчисление, если студент совсем распоясается. Может, мне заранее надо какую-то беседу провести? Познакомиться? И как здесь вообще принято: серьезно относиться или не усердствовать? Юрка рассказывал, что в каждом институте по-своему: где-то на все закрывают глаза, лишь бы деньги платили, где-то пытаются помочь и тянут студента, а в иных местах можно и за дисциплину вылететь.

— Игорь, скажи, пожалуйста, а что делает декан? — неожиданно вспомнила, что хотела сделать днем. Надо узнать, а то опять сяду в лужу.

— Кто? — не понял птица, и изумленно вытаращился на меня. Так, о немагическом мире он не слышал.

— Ну, профессор.

— Профессор полностью отвечает за поведение студентов своего факультета, следит за их успеваемостью, может вносить корректировки в учебный план по специальности, если старый не устраивает. А что это ты вдруг интересуешься?

— Надо, — скорбно сказала я, уже представляя себя на коврике под дверью у самых шкодливых студентов. Где-то читала про штрафы за порчу имущества, про выговоры…

— Тебя что ли назначили?! — Игорь слетел со шкафа, спланировал рядом и уселся на край кровати. — Я думал, что они поостерегутся неопытного профессора ставить.

— А я вот даже не думала, — недовольно скорчила я рожу. Плохо думала. Вот одно слово, идиотка. Хорошего же они начальника подобрали для загибающегося факультета.

— Да ладно, — успокаивающе погладил меня крылом Игорь, — справишься как-нибудь.

— Если не вышибут, — уточнила я. От его участия стало легче, я решила его даже с кровати не гнать.

— Не вышибут, если сама не уйдешь. Факультет маленький, все на него уже давно рукой махнули, а преподавателя природной магии не так просто найти, особенно толкового.

— А, кстати, почему? — тут же заинтересовалась я. А то пришла сюда неизвестно как, сразу профессором поставили, странно все это. Надо узнавать, как обстоят дела, хотя бы урывками, пока помню, что хочу спросить.

— Я не так много слышал, все-таки посторонний во всех делах, квартирант, но княжеские рода сильно поредели последнее время. И с Мирославом у ведьм… натянутые отношения. На всю Академию одна Альбина, твоя предшественница обычной ведьмой была, средненькой. Преподавала она так себе, слушали ее в пол-уха, налегая на другие предметы. К тому же сейчас ведьмам есть, чем заняться.

— Альбина-то чистая менталка, — согласилась я. Посмотрела на бумаги и решила их убрать, чтоб не мешались. Все равно голова уже кипит, смысл предложений только с пятого раза понимаю.

— Вот видишь.

— Вижу, но все равно странно. Почему бы не подтянуть факультет, не найти хорошего преподавателя…

— И кто этим будет заниматься? — скептически посмотрел на меня Игорь. — Мирослав? У него своих проблем хватает. Нашлась обученная ведьма, княгиня, попросил за тебя Ольгердович — нечего себе проблемы на ровном месте создавать. А что до должности профессора, так не так много обязанностей. За успеваемостью студентов и другие преподаватели следят, в учебные планы ты вряд ли полезешь — красота!

— Все равно как-то… выпускать недоученных студентов…

— Меньше полусотни на всю Академию. Ничего страшного не случится, даже если они научатся только кофеварку по утрам включать, не вставая с кровати.

— Ну, это я и без магии умею! — довольно разлеглась я на кровати, когда отложила бумаги все бумаги на тумбочку.

— Как?

— Просто кофеварка должна стоять на прикроватном столике.

Я кофе вообще не пью, а вот у Наташки видела я такую систему видела. Но ворон бы решил, что я оправдываюсь. Он и раньше обо мне не высокого мнения был, а сейчас и вовсе глядел как на ущербную.

— Ты говорил что-то про дела Мирослава. Он чем-то занимается, кроме Академии? — припомнила я.

— Много чем, — ушел от ответа Игорь. Я сразу поняла, что он мне ничего не скажет. — Можно сказать, об общественный деятель, или политический.

Я хотела уточнить, но ворон пошел в атаку:

— Ты вообще все перевернула, перелопатила, а к завтрашним занятиям так и не подготовилась! Не отлынивай.

Я глянула на него, но ничего не сказала. Послушно подобрала расписание, программы, чтобы все посмотреть и действительно распланировать. Секреты так секреты. Не хочет мне говорить — не надо. А ведь он много чего знает, вон, про мой титул и про заступничество Эдика сразу разведал.

— А ты сам откуда здесь взялся? — поинтересовалась я между делом.

— Раньше модно было брать моих родичей секретарями, лет сто назад меня одна очаровательная ведьма сюда привела… Эх, влюбился как мальчишка, а она потом замуж выскочила и оставила меня в наследство.

— Так ты долгожитель, — удивилась я. Мне казалось, вороны живут меньше людей, но хорошо, что я вслух ничего не сказала, потому что Игорь аж взвился:

— Я же не какая-то тупая птица из вашего мира!

Ой-ой-ой! Я поспешила сделать вид, что мне очень интересно, кто ко мне завтра придет. Лучше я пока действительно планом займусь, от греха подальше.

VII

На лестнице было темно хоть глаз выколи. Но, невзирая на все предупреждения Игоря, я полезла искать, где бы перекусить. Глупая привычка питаться по ночам, как и ожидалось, дала о себе знать. Особенно это ожидалось после того как, зарывшись в бумаги, я пропустила ужин. Я успокоила себя тем, что не голодная, а затем не смогла уснуть. Спится на ворчащий желудок, мягко говоря, никак.

Умная и сочувствующая, но уверенная в моей невменяемости птица, в деталях объяснила мне, где открыто ночное кафе для таких же сумасшедших. С этим мне повезло, с освещением — нет. Сонная, голодная, уставшая и одинокая, я героически сражалась со ступеньками, каждая из которых становилась все подлее. Они как будто бы уходили из-под ног, постоянно меняя высоту. Я почти спустилась, когда нога сорвалась. Ступенек я почувствовала пять.

Дальше можно было выйти на этаж или спуститься еще. Я решила не рисковать, поднялась, отряхнулась и продолжила путешествие. Лучше потом спущусь по освещенной лестнице, чем сверну себе шею впотьмах. Светильники в коридоре горели слабо, пол я почти не различала, брела по стеночке, надеясь, что никаких ям по дороге не найду.

В темноте то и дело мерещились зловещие очертания. Я замирала, выжидала несколько секунд, присматриваясь, не бросится ли чудовище на меня. А когда побеждала свой страх и подходила ближе, таинственные вещи оказывались самыми заурядными вазами и лавочками. Потом я привыкла, уже заранее угадывала, что я могла принять на очередное чудовище.

Но когда передо мной внезапно появились женские ноги, я не сразу сообразила, с чем могла их перепутать. Женские, в капроновых колготках, туфлях-лодочках и классической черной юбке до колена они висели прямо в воздухе. Ноги как ноги мне понравились, стройные и длинные. Отдельно от туловища — не очень. Я прижалась к стене спиной и сама не заметила, как начала сползать по стенке.

Когда я села по пол, ноги стали раскачиваться, а потом упали. В сторону полетел какой-то белый комочек, похожий на снежок. В коридоре появилась девушка со светло-золотистыми кудрявыми волосами и, наверное, в белой блузке. Вытянутое лицо с острым подбородком, прищуренные глаза, яркая помада. Красивая очень. И что-то мне подсказывает, что суровая. Жалко ее даже, молодая такая, а уже того.

Она осторожно огляделась по сторонам, обтряхнула руки об юбку и вдруг заметила меня.

— Спальни вообще в другом крыле, — строго предупредила она, недовольно спросила: — Ты здесь что делаешь?

— С призраками разговариваю, — высказала я. Кстати, я не думала, что духи могут разговаривать. Мне казалось, напугает и успокоится.

— Призраков не бывает, — авторитетно заявила блондинка.

— А кто сквозь стены может проходить? — не смутилась я, так как в тонких материях абсолютно не разбиралась. О спиритологах мне бабушка рассказывала мало и ничего лестного.

— Фантомы, — подумав, ответила мне собеседница.

— Значит, я ошиблась и разговариваю с фантомом.

Девушка задумалась, еще раз и огляделась, сосредоточенно щурясь. Что она там искала для меня загадка. Я бы и меня почти на полу при таком освещении не заметила, но кто этих фантомов знает?

Ничего не углядев, со скептическим смешком спросила:

— И где же он?

Вот не обоснованно тогда Игорь заявил, что я не псих. За эти несколько дней я умудрилась переплюнуть всех преподавателей вместе взятых, так что даже призрак, который на самом деле фантом, сомневался в моих умственных способностях. Нет, так дальше дело не пойдет. Если я и сошла с ума, то надо хотя бы делать вид, что все в порядке.

— Это ты, — без обиняков заявила я, поднимаясь с пола и отряхиваясь. Надеть брюки вместо юбки было гениальным решением.

Блондинка опешила, приоткрыла рот от удивления. Нервно усмехнулась, и беззлобно пояснила:

— Я не фантом, а завхоз!

Я скептически оглядела ее с ног до головы. Вроде, материальная, но зачем завхозу через стены просачиваться, я не понимаю.

— А там не стена, а антресоли, — добавила она, видя мое выражение лица.

Потолок мне показался сплошным, как ни старалась разглядеть выступ, не смогла. Но блондинка выглядела слишком живой, и я решила поверить на слово.

— Извини, не заметила, — призналась я.

— Так! — завхоз неожиданно уперла руки в боки, нахмурилась. Вот начинается, стоит мне прийти в себя, как норовят наброситься и чем-то еще огорошить. — А ты, какого черта, здесь шляешься так поздно? Студентам нельзя в это время из комнат выходить!

— Не рекомендовано, — поправила я. Правила внутреннего распорядка у меня хорошо пошли. — И то, студентам первого-второго курса.

— Ты явно младше и здесь тебе делать нечего! Это преподавательская часть замка. Иди-ка ты спать.

— Кхм…

Эффектный завхоз вступительную речь ректора явно пропустила. Я бы ее заметила, да и она бы меня запомнила. Но как бы ей так сообщить об ошибке, чтобы меня не убили за вранье? Неопровержимые доказательства, как назло, все спали и видели десятый сон. С другой стороны, она меня тоже огорошила и оказалась не фантомом.

— Вообще-то я не студент, а преподаватель. Даже, кажется, профессор.

— Ты что меня за дуру держишь? — недоверчиво, но без криков спросила завхоз.

— Нет, это они меня здесь зачем-то держат, — печально вздохнула я.

Девушка задумалась, оглядела меня внимательно, оценивающе, что-то прикинула.

— Ты вместо старухи Изергиль что ли?

— Эм, — протянула я. — Я вместо Юрченко. Но она, вроде, Марта…

— Ясно все с тобой, — усмехнулась блондинка, сразу показавшись не такой суровой и строгой. Очень доброжелательна. И красивая. — Как тебя звать-то?

— Снежана.

— А как сокращать можно?

Я задумалась. Не самое популярное имя, не удобное, зато, как говорила мама «красивое». Она назвала меня в честь начальницы, которую почти боготворила, а ту нарекли как героиню любовного романа. Дома ко мне всегда обращались полным именем, с ребятами с подачи Юры я стала Снежей. А здесь я все же преподаватель…но Снежана Алексеевна это как-то круто.

— А ты бы как тебя назвала?

— Бледная ты какая-то, — огорошила меня блондинка. Интересно, что бы она сказала до моего перевоплощения? — Будешь Снежинкой.

Я ничего лучше не нашла, чем моргнуть озадаченно и, собравшись, спросить:

— Тебя-то как зовут, завхоз?

— Ария. Очень прошу, ударения на «и»! Так какого же черта ты по ночам здесь шляешься?

— Кухню ищу, — доложила я, отводя глаза к потолку. Да мне стыдно за свои привычки, но что делать?

— Голодная что ли? А почему я тебя на ужине не видела?

— Потому что я его пропустила.

Лучше бы я сейчас стояла перед бароном и оправдывалась, почему я вообще существую. Ария сверлила укоризненным взглядом, прожигая дыру. Ну что она так смотрит? Мне уже стыдно, можно не стараться.

— Куда идти, конечно, не представляешь?

Я поспешно замотала головой.

— Так и думала, ты вообще не туда пошла, — огорошила меня завхоз, неожиданно усмехнувшись. — Давай провожу, а то ты отсюда ни в жизни не выйдешь сама.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и быстро пошла по коридору. Я замешкалась, быстро подняла с пола белый шарик, который оказался смытм листком бумаги, сунула в карман и побежала за провожатой. Возвращать находку не захотелось, лучше я сначала ее посмотрю сама, и позже верну. Интересно же, что за бумаги таскает завхоз. Здесь все от меня пытаются что-то скрыть, глупо пропускать информацию. А Ария, чую, не последний человек в замке.

Здесь все странные, но завхоз даже в этой среде выделялась. Интересно, им некуда пристраивать молодых специалистов? Или, может быть, работать завхозом способен только колдун очень высокого уровня?

— А почему ты выбрала эту работу? — я догнала Арию на повороте, и решила узнать поподробнее.

— Выбрала — громко сказано. У меня семья этим занимается несчитанное количество поколений. Самим-то магам обслуживать себя не с руки, они все не о том думают, витают где-то. Да и силы на это тратить…зачем? По простому и ужин приготовить быстрее, и полы помыть. А привлекать работников со стороны не положено по технике безопасности. Сейчас люди совсем перестали держать язык за зубами: все свободные граждане, что хотят, то и говорят, так еще и любопытные аж жуть! Трудно найти хорошую прислугу, а нас с детства учат.

— Так ты не из их шарашки?

— Шарашка, — блондинка остановилась, смакуя понравившееся слово. — Знаешь, а ты мне нравишься. Странно, что ты такая же, как они.

— Я бы так не сказала, — вздохнула я.

И тут выяснилось, что мы пришли. Когда Ария распахнула двери в небольшой зал, свет больно ударил по глазам. Пока я жмурилась, она уже успела убежать, только крикнула напоследок:

— Ну, до встречи Снежинка!

К счастью, полуночничала не только я. Шептались парень с девушкой, ботаник корпел над конспектами, мужчина в камуфляже клевал носом и через силу вливал в себя кофе и переговаривался с буфетчицей. Странный он, не похож на преподавателя, но для студента староват. Последним посетителем то ли к счастью, то ли к сожалению оказался Богдан, единственный, кто ел.

Я решила, что к счастью и, купив себе поздний ужин, бесцеремонно подсела к знакомому за столик.

— Привет!

— Привет, — на четверть минуты он оторвался от еды, а затем демонстративно перестал меня замечать.

Мы поели в тишине, оба думали о своем. Я не знала, как завязать беседу, подбирала варианты, но все браковала на корню. Богдан не выдержал первым, неожиданно укоризненно спросил:

— А почему вы сразу не сказали, что вы преподаватель?

— Ты сам решил, что я студентка.

За два дня мой возраст утомил меня как никогда в жизни. Жаль, что магически я не могла себя искусственно состарить, иначе бы рискнула. Или мне стоило сделать свою кожу зеленой и сказать, что я древняя дриада? Или их, как и призраков не существует?

— Ну, простите, — недовольно пробормотал он.

— Да все в порядке. Я рада, что я с вами познакомилась. Было бы хорошо, если бы теперь ты перестал смотреть на меня волком.

Богдан ничего не ответил. А я, чтобы не ждать у моря погоды, вытащила из кармана мятую бумажку и аккуратно разгладила. Обыкновенный тетрадный лист в клеточку, исписанный темно-синей ручкой. Корявым подчерком, похожим чем-то на профессионально-медицинский, было написано:

«Бешенная яростная точность

Плещется в бокале с коньяком.

Я жила и умирала еженощно,

Без возможности проснуться днем.

Я не выпила за эту смерть ни капли,

Просто наблюдала за слезой,

От дракона, что осталась в кладе

Резкою небесной синевой.

Я не пропустила ни мгновения,

Умирала прочно от конца.

Я осталась призрачным виденьем,

Не оставив в темноте лица»

Строки никак не подходили под образ ехидной блондинки, с которой я познакомилась. Может, стих чужой? Всякое же бывает, так же как я нашла где-то клочок бумаги. Хотя она бы выкинула его сразу, в отличие от меня. Она же завхоз, а значит — первый враг мусора.

Мысли мешались, на лице отразилось недоумение. Богдан вежливо попросил почитать, я на автомате протянула листок. Он пробежал глазами по строчкам, вернулся в начало, медленно, вдумчиво. Его вывод меня совершенно огорошил:

— Это, случайно, не Ария писала?

— Кто? — поперхнулась я соком.

— Ну, Ария это Юркина девушка, такая высокая блондинка, — начал объяснять Богдан, сам не догадываясь, какой эффект на меня произвели его слова.

Вот это действительно шокирующая новость. Я знала, что Юра отхватил себе здесь блондинку, но даже представить себе не могла, что он польстился на завхоза. Хотя там было на что польститься. И волосы ведь точно её, длинные, золотистые.

Сердце сжалось, захотелось взвыть. Такой девушке я проигрывала по всем фронтам, у меня только грудь больше. Но о чем я вообще думаю? Не сдать бы себя с потрохами похоронным лицом. Натянуло улыбнувшись, я спросила:

— Ее с вами не было, когда мы познакомились?

— Нет, у нее свои дела, — смутился Богдан, не ясно от чего, — она здесь работает завхозом, ей некогда речи слушать.

Пока я думала, стоит ли говорить, что я с ней только что познакомилась и рассказывать про стих, парень разговорился:

— Странно только. У нас в Академии стихи мало кто пишет… Маги подобным не занимаются, а Ария утверждала, что у нее дара хватит не больше чем на кровь-морковь.

Так, если он врала, значит, и у меня нет причин говорить правду. Иначе мне кто-то запросто открутит голову. Я глубоко вздохнула, настроилась. Врать тяжело, но можно, главное мести себя естественно. Короткие простые фразы, спокойный голос, прямой взгляд.

— А что здесь странного? Это не ее стих, мне подруга перед отъездом всучила почитать, а я только сейчас вспомнила, — равнодушно пожала я плечами.

— Да? Но подчерк так похож… и, к тому же, Ария тоже любит коньяк.

— А моя подруга его терпеть не может, но в бокале смотрится красиво, — начала я уводить его от опасной темы. Главное вспомнить завтра, о том, что наврала сейчас. И можно еще и послезавтра.

— Занятное хобби, — согласился он, отдавая мне листок. — У твоей подруги, видимо, была депрессия. Я бы очень удивился, если бы автором правда оказалась Ария.

— Почему?

— Она всегда веселая, и скорее будет злиться, чем расстраиваться. Расстройство — состояние покоя, а значит стагнации. От него ничего не изменится.

— Это она так говорит?

— Да.

Занятная девушка этот завхоз, надо узнать о ней побольше. Что же есть в ней такого, что она приворожила ни на кого не обращавшего внимания Юрку? Или, может, она и была той причиной, по которой Юра был холоден ко всем остальным. Однако сейчас меня больше волновал ее стих. Интересно, что у нее творится в душе?

VIII

В кабинете было пусто и мрачно, а когда я вошла, стало еще и обрекающее печально. Аура с утра у меня плохая. Я не выспалась, проснулась ни свет ни заря и первой парой в расписании стояла практика у четвертых курсов. Я их боялась тем честным страхом, который испытывает отличник, когда идет сдавать предмет абсолютно ему незнакомый. Конечно, отличник так никогда не поступит, но я глупая и невезучая. Допустим, что отличник такой же, как бы это ни противоречило логике.

Кормить должны не раньше восьми, тратить деньги на кафе с самого утра плохая примета, да и есть пока совершенно не хотелось. Пошатавшись по кабинету, я вернулась в спальню, привела себя в порядок и вспомнила, что хотела переставить парты. Как раз оставалось еще сорок минут. Не знаю, много ли я наворочу одна, но делать все равно нечего.

После десяти минут проб и ошибок, выяснилось, что задача труднее, чем кажется. Из мебели я раньше ничего тяжелее тумбочки не двигала, и то она была маленькая и легкая. Заклинаний мгновенного перемещения я не знала, а все мало-мальски подходящие из своего набора, больше усложняли. Тяжелые конструкции то не желали двигаться, то разваливались на лету, а когда я волочила их по полу, грохот стоял такой, что уши закладывало. Жалкое зрелище, душераздирающее…Кошмар!

Вот странно, замок выглядел очень ухоженным, деньги на ремонт и содержание были, а парты новые поставить не судьба. Как из школы ночью воровали! Приглядевшись, я даже увидела автограф ученика седьмого класса школы номер двадцать, судя по подписи, и размытый пошлый стишок. Надеюсь, это не подтверждение моей теории, а студенческая шуточка.

Я всё-таки успела переставить самый добротные парты в первый ряд, когда дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и передо мной предстала завхоз. Волосы дыбом, не накрашенная, не проснувшаяся, огромный махровый халат от спешки оголил плечо. Не в духе — это мягко сказано. Ария смотрела на меня, как удав на кролика, и медленно тяжело дышала. Кажется, что в следующую секунду она бросится на меня и придушит, и придет моя мучительная смерть не от студентов и не от ректора, а от разбуженного завхоза.

Я не знаю, сколько времени прошло, я от страха даже дыхание задержала, а Ария постепенно приходила в себя: протерла глаза, поморгала, поправила халат и от всей души зевнула. Я выдохнула. Выживу.

— Так это ты, Снежинка, — резюмировала она. — Ладно, тебя прощаю.

— А если ты это был кто-то другой?

Я до сих пор смотрела на нее во все глаза, вдруг, я моргну, а потом уже не выморгну. В смысле она передумает и таки меня убьет.

Правильно Богдан сказал, в плохом настроении она кричит и злится. По ней не видно, что она склонна к депрессиям, разве что к чужим. Не удивлюсь, если эта девушка держит в страхе весь замок: приспичит ей ночью тебя отчитать, и следующий месяц заснуть не сможешь.

Видимо, независимо от внешности профессиональные привычки у завхозов не изжить: страшные до ужаса и ведут себя, будто вверенное им здание их личная и безраздельная собственность. А остальных сюда пускают по очень большому блату.

— Я бы закатила скандал, — спокойно объяснила Ария, разглядывая мою коморку. — Я им всем шуметь до завтрака запретила.

— Я тебя разбудила? Извини…

— Да ладно, это не ты виновата, а акустика, — отмахнулась она. — Я живу двумя этажами ниже, а слышно все, чуть ли не лучше, чем здесь.

Я незаметно прикусила губу. Веселую побудку я устроила соседям, аж первый этаж слышал. Очень надеюсь, что апартаменты Мирослава далеко отсюда, и его бедствие не коснулось. Когда же я научусь сначала думать, а потом делать?

— Тебе эту рухлядь приспичило переставить? — наконец сообразила Ария, из-за чего весь шум.

— Я не смогу работать в полукруге парт, а времени нет, скоро первая пара начнется, — начала я оправдываться. Блондинка посмотрела на меня, как любимую болонку, которая гавкнула жуткую глупость.

— У меня в подвале давно пылятся новые столы для этой комнаты. Парочка с дефектом, но большинство в отличном состоянии.

Ух ты! Оказывается завхоз — очень полезный человек. Правда, лишний раз ее лучше не злить, но, надеюсь, это не так трудно.

— Я «за». А почему их раньше не поставили? — ошарашено спросила я.

— Старуха Изергиль была против, — пожала плечами Ария, ещё раз поправила халат и пошла к выходу. — Почему я не знаю, она вообще была странная, — Девушка обернулась: — Ты иди завтракать, там чуть раньше накрывают, чем в восемь. Заодно разглядишь все. Нормальный обеденный зал находится рядом с ночным, буквально справа. А пока ты кушаешь, мы здесь все переставим с ребятами?

— Хорошо, спасибо, — улыбнулась я, выбегая вслед за ней. — И, пожалуйста, парты поставьте не по кругу, а как в обычном классе, чтобы все внимание на преподавателя.

Ария, ехидно скривила губы, приглаживая пятерней волосы. Для человека, которого бессовестно разбудили жуткими скрипами, блондинка вела себя поразительно благодушно. Я ждала худшего.

— Хочешь как в привычном классе? Ну, тогда я тебе и учительский стол притащу. Все удобнее, чем на подоконнике сидеть.

— А здесь преподаватели на подоконниках сидят? — удивилась я, представляя.

У нас в школе с подоконников учеников сгоняли, чтобы они карниз со шторами не оборвали. Изображение быстро нарисовало злую-презлую Ария, сгоняющую с подоконников Эдика и Ядвигу.

— Ой, они здесь и на потолках висят, — отмахнулась блондинка, сворачивая за угол. Так, если я правильно помню, то мне прямо. — Ладно, потом увидимся!

Она махнула мне рукой и оставила на растерзание преподавателей, которые висят на потолках. А может они тогда и кровь пьют? Все-таки в жуткое место я попала.

Когда Ария скрылась, мои страхи, которые отступили перед грозным завхозом, вернулись. Кажется, на первой паре ко мне должны прийти Маша и Богдан, а оттого я боялась еще больше.

Огромный зал с бесконечными рядами скромных длинных столов и лавок казался разделен на две половины: одна сторона весело искрилась солнечными лучами из сплошного ряда окон, на другой мрачно и величественно висели старые слегка потертые гобелены. Три огромных хрустальных люстры, какие обычно украшают театры, сейчас не горели, рано еще. Зато люди во всю суетились, торопливо разнося по столам приборы, стаканы, холодные закуски. Редким студентам, кто пришел пораньше, приносили горячее.

Преподавательский стол, накрытый белой льняной скатертью, стоял в самом-самом конце, поперек зала. Надо же, а жаворонков среди моих коллег много, и Эдик среди них. Он уже весело махал мне рукой, завидев как только я вошла.

Все остальные подбирались медленно, словно на пути к столовой стояла непреодолимая полоса препятствий, и с неработающим будильником и разбросанными тапочками. Самыми бодрыми выглядели преподаватели, студенты же приползали кто как. Один даже умудрился улечься на стол рядом с тарелкой, но тут же проснулся от возмущенного крика столовских работников.

За завтраком я несколько раз чуть не уронила стакан и постоянно стучала вилкой о тарелку. Сначала меня это напрягало, как и других преподавателей, но потом пришлось втянуться, чтобы как-то расслабиться и привыкнуть. Уж лучше показаться психом, чем трусихой.

Когда зал переполнился и зашумел так, что у меня затрещала голова, я отправилась гулять. В итоге чуть не заработала инфаркт, когда увидела время на огромном циферблате в холле, чуть не опоздала на занятие, но все обошлось.

В кабинете к моему приходу все парты стояли двумя ровными рядами, чуть ли не по нивелиру выверенные. Учительский стол разместился не по центру, а ближе к окну, чтобы не загораживать новенькую белую доски. Красота да и только! Надо вечером зайти к Арии и сказать спасибо. Заодно и стих отдать, а то я утром растерялась и забыла обо всем на свете.

До пары еще оставалось минут пять, но группа уже вся подобралась. Я сглотнула, стараясь держать себя в руках, громко поздоровалась и подошла к своему столу, на краю которого меня ждал тетрадный лист. Я сначала подумала, что Ария забыла очередной стих, но на бумаге был нарисован класс и сделана пара отметок: последние две парты в каждом ряду обвели красным фломастером, рядом стояла приписка: «Садиться по двое и одновременно». Ниже, настолько коряво, что я с трудом разобрала: «А лучше вообще не садится».

Я нахмурилась, но разобраться не успела. Игорь с громким карканьем пролетел над студентами и устроился на карнизе. Ага, это вместо звонка.

— Что ж, давайте начинать, — с улыбкой предложила я, отложив листочек. — Ещё раз здравствуйте!

Группа синхронно встала, приветствуя меня. Колени подкосились, я оперлась руками за стол, чтобы не упасть. Одиннадцать взрослых почти готовых магов и я тут собираюсь им что-то объяснять, хотя сама плохо понимаю как. Ничего сейчас не хочу! Нет, хочу! Провалиться. Нет, лучше чтоб они провалились.

Я кивнула, они сели, так же одновременно.

Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и в нее вальяжно вошел жующий жвачку растрепанный парень.

— Здрасьте! — выдал он, обводя всех величественным взглядом.

— Доброе утро, — севшим голосом поздоровалась я. Кажется, я в который раз за утро поменяла свои желания. Группа вполне может сидеть, где сидели, но пусть кто-нибудь спасет меня от такого студента. Говорила мне бабушка, что я даже мусор не могу спокойно вынести…

Он прошел в конец кабинета, остановился возле последней парты. Той самой, обведенной красным фломастером. Не зная об опасности, парень плюхнулся на край. Грохот поднялся страшный, сиденье подскочило по принципу весов или детских качелей, проясняя приписку «садиться по двое и одновременно».

— Не понял! — ошарашено заявил парень.

— Там парта для двоих, — запоздало предупредила я, мысленно вознося хвалу Арии. Если он сейчас сбежит залечивать ушибы, я поверю в высшую справедливость. — И очень спокойных. Садись за первую.

— Не хочу! Ты вообще как со мной разговариваешь? — заявило это чудо, поднимаясь с пола и так же резко садясь за соседнюю парту, вторую отмеченную.

Ситуация повторилась, группа захихикала.

— Молодой человек, — попросила я вежливо, — сядьте на первую парту, она вам больше подходит.

Интересно, чей он сын? Вряд ли Мирослав терпел такое поведение просто так. Значит, и мне надо поосторожнее.

Запинаясь, я начала расплывчато объяснять, зачем нужен мой предмет. Сама толком не знала, но старалась говорить уверенно. Спрашивать пока не решилась, начертила схему взаимодействия стихий. Здесь я почувствовала себя уверенней, студенты, которые до этого почти не слушали, неожиданно затихли, даже вопросы задавали. Не все, конечно, часть так и не проснулась, часть продолжила говорить. Ничего, я на поросе всех вспомню!

Нахальный тип с первой парты открыто говорил с соседкой, которая демонстративно записывала материал. Я придержалась своей логики и молчала.

Он нагло прилепил жвачку к столу и достал новую пластинку. Не сейчас, вот доберусь до опроса и поставлю законную двойку. Отомщу!

Он отобрал у соседки тетрадку, девушка немедленно дернула его за ухо и ударила в живот, вернув имущество. Я только повторила последнюю фразу, хотя внутри все уже клокотало. Но вдруг нарвусь?

С шумом о стену ударился учебник, прошелестел помятыми страница и рухнул на пол. Все, довел!

— Да чтоб ты провалился! — не выдержала я, разворачиваясь в его сторону.

Парня потянуло вниз, он скользнул через парту и пол и пропал. Все в кабинетеошарашенно молчали, пока на всю башню не разнесся ужасающий вопль, переходящий в звериный рык.

Говорила мне бабушка лечить нервы…

— Кого я туда спустила? — заволновалась я. Вот ни на секунду не устыдилась, зато за себя испугалась ни на шутку

— Это Эразмус, кухаркин сын, — доложил мне Богдан.

— Кто?! Его почему с таким поведением ещё не отчислили?

— Он перед Мирославом шелковый, а Эдуард Ольгердович мать жалеет. Нагуляла где-то по молодости, вот теперь мучается, — рассказала грустную историю одна из студенток, чуть не всплакнула. Удивительно, но мне по-прежнему не стыдно.

Вопли затихли, я в растерянности стояла на месте. Ворон нашелся первым, поняв, что я не соображаю:

— Не стой столбом! Живо за мной. Остальным сидеть на местах!

Я побежала за птицей по закрученной лестнице, путаясь в юбке и едва не запинаясь. Три этажа проскочили не заметив, спускались в подвал. Перепуганный Эразмус выбежал нам навстречу и пронесся мимо, даже не глянув.

Я нерешительно остановилась на лестнице. И что мне теперь делать? Все спасены? Игорь улетел вниз, спросить не у кого, но на всякий случай я спустилась за ним.

Дверь после моего студента стояла открытой, из кабинета высунулся мужчина, чтобы её закрыть, но остановился, увидев меня. Пушистые выцветшие черные волосы, как будто седые, я вспомнила сразу. Профессор Волков, а вот имя не помню.

— Чем обязан?

— Я, — запнулась я на полуслове, растерявшись, — в общем… Извините, что мы вам заниматься помешали!

— Так это вы его так? — профессор приподнял густую бровь.

— Да, — раскаялась я, уставившись на носок своей туфли.

— Качественно, — одобрительно прицокнул он языком, ухмыляясь.

— Не, это мелочи, — еще больше смутилась я, чувствуя, как горят щеки. — Вот если бы его моя бабушка туда же отправила, то пришлось бы бульдозер вызывать. Да и вам бы не слишком помешал.

Волков открыто улыбнулся, попробовал приободрить:

— Вы не пугайтесь так. Его давно надо было куда-нибудь спустить. К тому же, он нам даже помог.

— Чем же?

— У меня пересдача идет. Уже в пятый раз, а все обратиться полностью не могут. Лоботрясы, — недовольно скривился он. — А тут Эразмус сверху как упадет и прямо на студентов! С перепуга сдали все.

Я улыбнулась в ответ, после таких откровений на душе полегчало.

— Ладно, я пойду, наверное, у меня там пара, — я показала рукой наверх. Странно, что Игорь спокойно уселся на дверь и ждет, пока мы договорим.

— Конечно, — в знак согласия, он прикрыл, а затем вновь распахнул ярко зеленые глаза. — Заглядывайте в гости как-нибудь.

— Хорошо!

Подобрав подол длинной юбки, я побежала обратно на занятие. Надо же, первый урок, а я уже успела натворить дел. Игорь меня опередил и скрылся из виду, зато на первом этаже поджидала Ария.

— Снежинка, это опять ты устроила? Такая дырень в полу, да еще и со звуковыми эффектами!

Я остановилась и пристыжено потупила глаза:

— Я. Но она же уже затянулась?

Ария заглянула к себе, с я любопытством привстала на цыпочки. Приятная комнатка в красно-золотых тонах, мебели очень много.

— Ладно, живи, — разрешила завхоз.

— Кстати, — вспомнила я, роясь в карманах, — это твое? — я протянула лист со стихотворением, аккуратно сложенный в четыре раза.

Ария удивленно развернула протянутый ей листок. Пробежала темно-зелеными, болотного цвета глазами по строчкам.

— Мое, — напряженно ответила она.

— Очень красиво, но очень грустно — торопливо сказала я, и уже приготовилась убегать.

— Погоди, — блондинка цапнула меня за руку. — Лучше не…

— Я никому не скажу, — опередила я. — Это же личное.

IX

Перезнакомившись со всеми своими студентами, я поняла, что дело плохо: в природной магии они не разбирались. Лучше всего дела обстояли с первым курсом ведьм, всего пять человек из них двое — Андрей и Лина, очень способные. Группа маленькая, никаких упущенных знаний, работать одно удовольствие. К тому же они, еще не успев привыкнуть к студенческой жизни и расслабиться, с удовольствием забегая ко мне на переменах с вопросами.

Хуже всего пришлось вторым курсам ведьм и третьим ведунов. Мой предмет был у них базовым, а они не знали по нему абсолютно ничего. Мое требование нагнать «пропущенный» курс за месяц никого не порадовало, на меня смотрели как на инквизитора, не помогло даже обещание помогать. К учебе мотивировала только выставленная на первом занятии колонка двоек, приходило практиковаться, заполняя коридоры растениями, искусственными озерами и световыми шарами, которые я с удовольствием забрала в свою башню.

Растения раздражали Мирослава и забавляли Арию, они создавали уют в полупустых коридорах. Озера, наоборот, нравились Мирославу, два на заднем дворе он приспособил под бассейны, и раздражали Арию, которая не смотрела под ноги и то и дело попадала в лужу. Приходилось студентам сразу учиться прибирать за собой.

На свой страх и риск я поощряла любое рвение к учебе. Пару раз Мирослав ловил меня и высказывал мне все про устроенные безобразия, но меня спасали другие преподаватели. Сама я спорить с ним боялась, остальные бесстрашно доказывали, что тягу к знаниям не должны наказывать. Ректор ворчал — с физкультурой, которую он вел, у него таких проблем не возникало, — но сдавался.

Остальные группы худо-бедно осваивали курс и особых проблем не возникало. К счастью, я вела только у одного своего знакомого. К несчастью — у Юры. Да, я не хотела, чтобы он меня узнал, но кто бы знал, как меня это бесило! Он послушно сидел на занятиях, но стоило паре закончиться, скользил по мне взглядом как по пустому месту и шел мимо. А я ведь его лучшим другом считала. Подумаешь-ка, сменила цвет волос, ресниц, кожа потемнели и голос стал другим, мог бы и узнать. Или хотя бы обратить внимание.

За две недели я обвыклась в замке и перестала бояться всего подряд. У меня осталось три страха: Мирослав, четвертый курс чародеев и какой-нибудь неприятности. Как и ожидалось, случилось самое страшное — «какая-то неприятность».

В субботу вечером в столовой какая-то нечисть дернула Олю, с первого курса ведьм, поспорить с первокурсницей-оборотнем, что природная магия не бездарный предмет. Дальше влезли остальные. Крик поднялся на всю столовую, нам с Волковым пришлось успокаивать своих студентов, а некоторых даже оттаскивать. Я пригрозила превратить всех в лягушек, коллеге хватило рыкнуть, но чувствовалось, что после ужина скандалисты продолжат.

— Снежаночка, а ты не хочешь доказать полезность свое предмета на практике? — вмешался Эдик, пока остальные тактично не мешали.

— И как? — осторожно спросила я. Я буквально чуяла неприятности рядом с собой, но проблему-то надо решать.

— Вот если бы вы устроили состязание с Олегом, всего лишь дружеский бой… — начал Эдик, а я чуть за сердце не схватилась.

— Да Олег Николаевич с одного удара любого вынесет! — перебили его раззадоренные первокурсники.

— Да наша Снежана Алексеевна всем покажет! — вторили им мои девочки.

Я зажмурилась и закрыла уши руками. Намек поняли и поторопились заткнуться. Вот что поразительно, все же мои ровесницы, а ведут себя как дети малые. Вот зачем, зачем устраивать мне неприятности на пустом месте?

— Если речь идет только о непосредственно оборотничестве и природной магии, то во время боя можно использовать только специальные атаки, — принялся рассуждать Волков, скрестив руки на груди.

Я глянула в его сторону широко распахнутыми от удивления глазами. Я, между прочим, еще ни на что не соглашалась! Оборотень одного губами ойкнул, поняв намек, а ученики опять всполошились. Что же за ситуация такая. Лезть в драку не хочется, вдруг меня действительно вынесут с одного удара, но отказаться — признать поражение заочно. И так предмет у меня не самый популярный.

Эдик, вот жук! Ну удружил! Проверить бы ночью, справится ли созидательная магия с мешком камней.

— Тварищи! — на весь зал заорала Ария, внезапно появляясь рядом с нами. — Что за бардак вы тут устроили? Повара старались, работали, хотели, чтоб вы горяченького покушали, а вы галдеж на пустом месте развели. Мне сказать, чтоб убирали со столов?

— После ужина нормально? — решилась я, пока все не разошлись, и мне не пришлось отлавливать разгоряченных студентов ночью.

— Ага, на полный желудок, чтобы все обратно полезло, — ехидно прокомментировала завхоз.

— Я все равно ничего не ела, сбегаю лучше переоденусь, — проворчала лучше. — Если оголодаю, в кафе поем.

— Я твою порцию оставлю, — великодушно разрешила Ария, и Олег поддержал:

— Мою тоже, хорошо? С ними не поужинаешь спокойно.

Мы переглянулись и улыбнулись друг другу. Вот же товарищи по несчастью. Идиллию разрушил Мирослав, который никак не мог пропустить потасовку, но почему-то не вмешивался:

— Тогда я объявлю о мероприятии, а вы пока готовьтесь, подходите к восьми на стадион, — и громко, на весь зал огласил: — Вопрос решен! Рассаживайтесь по местам!

Мы вышли втроем: я, Ария и профессор Волков. Волновалась среди них я одна. Блондинка тут же унеслась вперед, а мужчина наклонился ко мне и шепнул:

— Не переживайте, я поддамся.

И тут меня переклинило. Я развернулась на каблуках, строго глянула на профессора оборотней и уязвленно ответила:

— Не надо. На кое-что я все-таки способна.

— Снежана, я не хотел вас обидеть, — замешкался мужчина, не зная, как себя вести дальше. Хотел как лучше, а получилось как со мной.

— Тогда даже не думайте поддаваться.

Наши пути разошлись, Волков свернул к себе, а я заметила Арию и бросилась ее догонять, мне кое-что не давало покоя.

— Тварищи это как понимать? — спросила я, когда запыхавшаяся подбежала к завхозу.

— Ну, они пусть понимают как мои проблемы с дикцией, а ты и так догадалась, — пожала она плечами, довольная своей выходкой.

— А ты не боишься с ними так разговаривать? Мирослав все-таки ректор…

— Скажет хоть слово — останется без ужина, — ухмыльнулась девушка, — мы уже проверяли!

Я довела её до комнаты, а потом залетела к себе. Времени осталось слишком мало. Пока я переодевалась в безрукавку и бриджи, выбирала удобные сапоги и завязывала непривычно короткий хвост, рассказала обо всем Игорю. Он, зараза пернатая, даже не посочувствовал, а просто увязался со мной.

Собрались все. Есть все ходили по-разному, на первом собрании, видимо, тоже не все присутствовали, а здесь зрителей оказалась просто тьма. Или мне так с перепуга показалось. Если бы Волков не подошел вместе со мной и не позвал на поле, я бы так и осталась стоять с краюшку.

Мы встали друг напротив друга, Мирослав поднялся с трибун. Я думала, не разберу, что он говорит, но ректор с помощью волшебства усилил голос:

— Начинаем по хлопку. Ещё раз напоминаю: Снежана может использовать только силы природы, Олег — оборотничество.

Я сглотнула. Лучше бы он речь сказал, а то как-то все слишком быстро.

Надо было падать в обморок и орать благим матом прямо оттуда, что у меня сегодня неблагоприятный день по гороскопу, поэтому в ближайший год я ни на что не согласна. Я ведь собралась не убивать какого-нибудь милого зубастого чудика и даже не отражать атаки злобной ведьмы, которые я и так знаю на полгода вперед. Олег — опытный оборотень, а об их выходках я ничегошеньки не знаю. Разве что они умеют очень больно кусаться, почти до смерти, и царапаться до кости.

Хлопок.

Олег перекинулся в волка и бросился на меня. За миг я увернулась, он по инерции проскочить мимо. Ничего себе он здоровый, махина какая!

Волка резко развернулся, вспарывая когтями землю, но я приготовилась. Острая как клинок волна воздуха в ответ — Олег пригнулся, срезало кончики шерстинок.

Вдруг он замер, затаился и сверкнул глазами, всматриваясь в мои. Горячая волна, легкость на сердце, только я и он, весь мир перестал существовать. Столб воды стремительно вырвался из-под земли, обрывая контакт. Значит гипноз. Запомню.

Вода опала, Олег был в двух шагах от меня. Слишком быстро, неужели сместил пространство? Он прыгнул, я увернулась, неудачно ступив на ногу, охранила кулак камнем и ударила оборотня в брюхо. Когти просвистели над головой, едва успела пригнуться. Волк опустился на лапы поодаль, я отступила, чувствуя, что подвернула ногу. А ему мой тычок как слону дробина!

Он развернулся и бросила вновь. Спасаясь от когтей, я завернулась в кокон из ветра и начала смещать пространство. Олег задел меня, расцарапал руку, но я переместилась на другой край поля, а противника попыталась задержать лозой.

— Двойное, — одобрительно прокомментировали с трибун.

Растение в клочья, волк бросился вперед и тут же оказался рядом, оглушая воем. Я снова скрылась за ветряной преградой. Затряслась земля, разверзлась за спиной Олега, разрасталась, осыпаясь краями. Он умудрился сместиться сам и сместил меня. Вот это да!

Снова бросился, я проскользнула у него под брюхом, цепляя ему что-то вроде поводка из металла. Дернуть не смогла, сил бы не хватило, но Олег и вовсе разорвал его в полете. Черт!

Я перекатилась на живот и привстала на колени, когда надо мной взвилась волчья лапа. Молниеносно, я ушла под землю, сливаясь с перекопанными окрестностями. Олег опешил, растерялся, я не спешила появляться. Сейчас я была везде. Главное, чтоб он не додумался просто копнуть землю. Поставив каменный бункер вокруг волка, я выбралась около ямы, которую разрыла перед этим.

Камни разбили как детские кубики, не успела я встать. Он глянул мне в глаза. Поймал. Я неловко повернула голову, прихватило шею, но больше двинуться не смогла. Только я и он, и он летит прямо на меня. И не двинуться, не спастись, а изнутри страх пробирает. Не знаю, что он хотел сделать, я не на шутку испугалась, почти на автомате, не подчиняясь себе, выставила перед собой стену огня. Только бы он остановился, только бы отскочил!

Гипноз спал, я могла двигаться. Олег, как я и надеялась, отскочил, но обжег правую лапу. Очень плохо!

Я бросилась к нему и упала на колени, хватая лапу руками. Оборотень, растерявшись, дернулся было назад, но я держала железной хваткой.

— Бой окончен! Игорь! У меня на столе бутылочка с красной надписью «огнеопасно», принеси, — раскомандовалась я, пока никто ничего не понимал.

Ворон метнулся к окну башни, я достала из кармана предварительно спрятанные влажные салфетки. Зрители недоумевали, что такого произошло.

— Если вы обернетесь человеком, мне будет удобнее, — предложила я Олегу.

Он послушно перекинулся, присел рядом со мной и протянул пострадавшую руку. Я осторожно протерла место ожога салфеткой. Вроде, не так страшно.

— Вообще-то это всего лишь ожог. Можно было и продолжить, — недовольно сморщился он. Конечно, до победы один прыжок оставался, вымотал меня полностью, а тут я в ожог вцепилась.

— Ну, для кого просто ожог, а для кого большая неприятность, — нахмурилась я, разглядывая руку внимательней.

Сильная, по-настоящему мужская, в такой спокойно помещались две моих. Может, поместилось бы и больше, но у меня больше не было. Пара шрамов, как будто от глубоких порезов ножом, но я-то поняла, что от когтей. Тяжело оборотням, одно неверное даже свое движение и метка на всю жизнь обеспечена. На тыльной стороне ладони, чуть задевая пальцы красовался ожог неприятного рыжего цвета. Нормальные ожоги такой расцветки не бывают, лишь магические.

Вокруг собиралась толпа, люди соскакивали с трибун и, ведомые любопытством, окружали нас с оборотнем.

— Что случилось, профессор? — недовольно спросил Витька, который, как и многие, только вошел в раж. — Ничего ведь страшного!

— Объясняю для тех, кто еще не удосужился выучить! — рявкнула я, намекая на него. — Магические ожоги — это не какая-нибудь там мелочь, которую можно потом протереть водкой, намазать облепихой и забыть!

Ворон в этот момент как раз принес заветную бутылочку. Я мгновенно отвлеклась от лекции, смочила сухой хлопковой платок уже из другого кармана и обработала повреждение оборотня.

— Такие ожоги, — начала я уже спокойнее, но чтобы весь факультет слышал, а может кто еще. Такая информация лишней не бывает, — разъедают кожу.

— Как разъедают?! — рука Олега дернулась, но, как я уже говорила, моя хватка была железной. Я сейчас явно сообщила новость.

— Обычно до кости, — ехидно уточнила Альбина из толпы. Олег аж сглотнул. — Неужели никогда с этим не сталкивался?

— Да, слава богу, не приходилось! — с ужасом смотрел на нее оборотень.

— Ладно, — прервал их Мирослав, — все в порядке?

— Надеюсь, что да. Надо кое-что потом у Ядвиги попросить, — ответила я двум баронам.

— Хорошо, тогда раз у нас нет победителя в споре, давайте выясним, какие у кого впечатления?

Я отпустила руку оборотня, но тут растрепанная Ядвига подбежала к нам и поставила на землю целую корзину каких-то бутылочек, баночек, тюбиков. У меня аж в глазах зарябило. На каждую аккуратно наклеили лейкопластырь с названием и составом. Справа лежали вата, бинты и прочие мелочи. Вот это стратегический запас!

— Это на все случаи жизни? — ошалело спросила я, снова хватая уже измученную мной руку.

— Нет, это только от ожогов! — переводя дыхание, объяснила знахарка. Вот это да! Восхищенно моргнув, я перебирала средства, отбирая нужные.

— Так, Олег? — предложил ректор, настаивая на подведении итогов. Да некогда нам, тут целую сокровищницу принесли!

— Ну, что можно сказать, — задумался Волков, — меня, конечно, такими штуками не поймаешь…

Его факультет самодовольно начал показывать моим разные неприличные жесты. Наши молчали, боясь пропустить продолжение.

— Но вот прибить в принципе можно. Такую стенку на лету поставить, и считай конец пришел.

— А зачем на лету? — ехидно утонила Альбина из-за спины Мирослава, видать, взыграла профессиональная гордость… — Можно и так просто.

— Как просто? — не понял Олег.

— Такой огонь можно поставить площадью до сорока квадратов, — уточнила я, втирая оборотню только что найденный мной замечательный крем. Прелесть-то какая, и не только от ожогов, просто заживляющий. Видимо на него я оформлю у Ядвиги оптовый заказ.

— Сколько?! — не поверил Мирослав.

— Сорок-пятьдесят, — подтвердила его дама. Толпа затихла.

— А ваша бабушка? — зачем-то спросил Олег. Видимо, вспомнил случай, когда мы первый раз нормально встретились.

— А моя бабушка таким леса выкашивала, — тихонько уточнила я, завязывая бантиком бинт.

— Мда, — задумался Олег, а потом заявил на весь факультет, — и вот это все при том, что блокировка очень хорошая. Я кое-как сумел затормозить движения, а вас вообще как котят при встрече расшвыряют!

Я не стала уточнять, о каких встречах речь. К тому же, Олег встал, подал мне руку, и пришлось отчитывается:

— Скорость просто потрясающая, я едва успевала отбиваться. Наверное, передохнуть я успела только, когда под землю ушла, — а потом подумала и добавила: — А еще я подвернула ногу и что-то сделала с шеей. Болит жутко! Может, у кого с собой сразу что-нибудь есть?

Знахарка тут же достала три банки из карманов. Да уж, если меня пошлют на задание, как когда-то Эдика и погибшую старушку, то в напарницы себе возьму Ядвигу. Она точно умереть не даст.

— А когда вы умудрились? — не понял Олег. Без спросу он положил руки мне на шею и размял.

— Да-а-а, — блаженно застонала я. Больно, но до чего потрясающие ощущения.

— Я же вам только руку задел?

— Поверьте, вы мне это сделать ну нисколько не помешали!

Я расстегнула сапог и, балансируя на одной ноге, осмотрела щиколотку. Хотела нагнуться и пощупать, но Олег меня опередил. Присел на корточки, ощупал ногу, резко вправил, я даже пикнуть не успела. Кайф!

— Итого, — резюмировал Мирослав, — если вам в бою встретиться квалифицированный противник — можете считать, что вы трупы. На сегодня все, можете расходиться.

Толпа не торопилась, возбужденные, все обсуждали нашу схватку, но тут голос Арии, без всяких усилителей прогремел над стадионом:

— …вы тут наворотили! Зрелищно, но прибирать тут кто будет?!

Люди сыпанули в стороны, бежали без оглядки, как от монстра. Олег проворно подхватил на руки меня, поднял мой сапог и быстро бросился подальше от зловредного завхоза.

Я хохотала как ненормальная. Весь замок запугала! Весь! Ария просто потрясающая.

— Неужели на нее нет никакой управы? — спросила я у Олега ради интереса. Мне-то все нравилось, я придумала, кому могу пожаловаться, если что, но ведь наверняка не все относятся так же.

— Нет, — печально вздохнул Волков. — Магическими мерами — отомстит. Административными — так на ней все хозяйство. Она как-то заболела на неделю, в больнице лежала, такой дурдом был.

В замок мы сразу не пошли, у входа собрался затор. Олег даже не думал меня отпускать, понес гулять вокруг здания. Я нисколько не смущалась и не возражала, слишком устала. Хочет тяжести таскать — пожалуйста.

— Слушай, — вспомнила я, о чем хотела спросить, и сама не поняла, как перешла на панибратский тон, — а что хотел сделать, когда летел на меня тогда? Перед тем, как я огненную стену выставила?

— Уронить и лизнуть, — усмехнулся мужчина.

И я снова расхохоталась. Мило-то как! А я, дурочка, в него огнем. Знала бы, лучше б сдалась.

X

Дальше жизнь снова шла своим чередом, не подкидывая мне никаких сюрпризов, разве что время куда-то улетало. В любую свободную минуту ко мне ходили заниматься мои первокурсники, впечатленные нашим с Олегом выступлением старшекурсники, у которых я уже не вела, бегали на пересдачи заядлые двоечники. Даже ночь, когда я по привычке ела, мне не давали покоя. Сначала ко мне постоянно подсаживался Богдан, увлекшись предметом. Потом к нам присоединился Витька, которому ничего не помогало выучить программу курса за два года. А когда к нам попросился Юрка, Ария просто перевела всех к себе в комнату. В десять вечера у нас начинались посиделки.

Компания с каждый днем становилась все больше. К несчастью, добавился и Степочка. В этот раз он со мной не ругался, не спорил, но слишком быстро сообразил, что я — квалифицированная ведьма. В итоге меня завалили домашней работой еще и по другим предметам.

Вечера проходили весело, обязательно с чаем, а иногда и с байками. Я, оказывается, соскучилась по Юрке, по его рассказам, по разговорам по душам, и бессовестно ловила время вместе с ним. Признаваться, что я это я, не собиралась. Обиделась, боялась, хотела, чтоб сам догадался…и нашла ещё масса отговорок. Ко всему прочему он в перерывах между моими объяснениями целовался с Арией. Нежно, страстно, мельком, долго…

Ничего удивительного, что от такой жизни у меня начинался недосып, а следом за ним мелкими шагами поспевала депрессия. А тут еще и на неделю зарядили осенние дожди. Сухие листья быстро намокли и превратились вместе с землей в сплошное грязное месиво, на улицу не выйти. В эту осень я, видимо, так и не успела погулять.

За час до очередной вечерней встречи, я все-таки вырвалась от студентов, но совершенно не знала, чем себя занять. Села смотреть на то, как дождь пытается штурмом взять стекла, листья-то с деревьев он уже все ободрал. От каждого удара грома стекла вздрагивали, будто в метре от них проезжал трамвай, а молния слепила глаза, показывая электричеству, кто здесь хозяин.

— Тебе нельзя работать преподавателем, — авторитетно заявил ворон, перекладывая мои шпаргалки к завтрашним парам. Завтра был понедельник, четвертый курс первой парой, а значит снова они что-нибудь вычудят.

— Это почему? — спросила я. Ворон опять сидел на моей кровати, но я уже давно не возражала. Я вообще перестала предъявлять ему какие-то глупые требования с тех пор, как он начал мне помогать на занятиях. Без него мне бы тяжко пришлось.

— Потому что тебе больше делать нечего, — неодобрительно покачала он головой.

Я сидела верхом на стуле, глядя сквозь дрожащее стекло на грозу. Из щелей дул холодный ветер, особенно наяривая по босым ногам, но я не двигалась с места. Красиво все-таки.

— Надо начать рисовать, — вслух подумала я, глядя на молнию, разделившую черный небосвод от туч до самой земли на две части.

— Очень грамотное решение. Рисованию легче сказать: «я хочу спать», чем студентам, — одобрил Игорь.

— Ну не скажи!

— А ты рисовать-то умеешь? — спохватился ворон.

— Нет.

Я вообще почти ничего не умела делать. Умела петь, но это даже хобби назвать было нельзя. Умела колдовать, но это как оказалось профессия. Умела еще кучу не особо занимательных вещей, например, консервные банки открывать.

Тут я спохватилась и полетела к шкафу, уронив стул на пол.

— Совсем одурела? — уточнил ворон.

— В чем я вчера была? — задала я более волнующий вопрос, распахивая створки шифоньера.

— А черт тебя знает! Кажется, в каких-то брюках и водолазке. Во всяком случае, явно потеплее, чем сегодня.

Я недовольно скорчила рожу. Брюк у меня было штук пять, в каждых минимум по два кармана. А вчера, когда Ария впускала нас, она швырнула какую-то бумажку за шкаф. Естественно, я ее при первом же удобном случае засунула себе в карман. Там наверняка был очередной стих из тех, которые я все пыталась подсмотреть у завхоза, но она была проворнее. Не хватало еще, чтобы я потеряла этот.

Мне повезло. Я нашла его всего в третьих штанах, то есть в середине, а не в конце, как положено по закону подлости. На этот раз листик исписали с двух сторон да еще и в каждой строчке. Я поудобнее уселась на поднятый стул и вслух начала читать:

— Красиво сверкают молнии

В безликом свете небес,

Будто падшие воины

Вновь оказались здесь.

Мое головокружение

И полубезумный взгляд,

Как будто бы в наваждении

Хватаю губами яд.

Гроза говорит по-тихому,

Доступно лишь ей и мне,

Она не попросит лишнего,

Как тени на белой стене.

Вздохнув, задыхаясь от боли

Глядишь смерть прозрачных небес,

Подмяв под себя сотни волей

Укажет судьбы вечной перст.

Пути разошлись как молнии,

Скрываясь в ночной темноте.

Придите ко мне, сотни воинов,

Когда-то умерших в огне!

Раскинулось белое зарево -

Знак смерти и вечной луны,

И то, что казалось маревом

Идет к нам из глубины.

Дорога как жизнь извивается,

Пытаясь все в правде укрыть,

Но вещее бледное марево

Уже невозможно забыть.

Рука каплей мелкой укутана,

А в радужке блещет огонь

Безвременный внешний и внутренний,

Стараясь скользнуть в ладонь.

Душа, словно голубь напуганный,

Пытается скрыться во мгле,

Но вечность в глазах запуганных

Скользит по руке в сердце мне.

Как сотни бесстрашных воинов,

Как смерти белый отряд,

Спешу я путями сторонними

Укутаться в бури закат.

Нет жизни, нет тьмы, есть мгновение,

Зовущее нас за собой,

Но ярости вечной видение

Сердца вызывает на бой.

Неважно, кем был я когда-то:

Врагом или чьей-то женой.

В упрямые кудри заката

Уводит печаль за собой.

Дорога металлом изъезжена,

И, может, моей нет тропы,

Но молнии ярость изведана -

Сжигаю от прочих мосты.

Дорога, увы, безвозвратная,

Здесь нет ни чинов не имен,

Но бури ярость закатная

В мою длань кладется мечом.

Вместе с яростным громыханием, зажглась молния, озаряя небо и сверкая в окне. Я вздрогнула. Вчера еще не было грозы. Какой же она хороший автор, что сумела описать эту стихию так точно!

— Все-таки сперла у Арии, — недовольно проворчал ворон. Он мне уже давно говорил, что у меня клептомания по ее стихам.

— Ну и что? — пожала я плечами, глянув на часы. — Кстати, мне уже пора.

— Ты прямо в таком виде и пойдешь? — недовольно скривился Игорь, оглядывая мою кофту с коротким рукавом и юбку выше колен бежево-коричневого оттенка.

— А что такого, я же по замку? — я влезла в туфли и вышла из комнаты.

Лестницу освещали светлячки студентов. Ярче всех горело творение Витьки, что не могло не радовать. Я уже привычно пошла через свою любимую антресоль в столовую. Ария, хоть и приглашала к себе, но о еде никто ничего не говорил. Вообще она позволяла питаться в своей комнате лишь избранным, так как остальные крошили на пол. Что же касаемо антресолей, то извините, как запомнила — так и хожу.

Подойдя к моему любимому повороту, я притормозила, услышав знакомое копошение. Только оно принадлежало совсем не завхозу, а кому-то более грузному. Волна от удара о пол дошла, казалось, и до меня. Я осторожно выглянула из-за угла, скрывая себя в стене. Не слишком удобно, но минутку так подождать могу.

С антресолей, озираясь, слез Мирослав, в черном плаще-балахоне, ставшим из-за пыли серым, и жутко чем-то недовольный. Барон огляделся по сторонам, потом зачем-то еще раз посмотрел на антресоли, будто ожидал, что оттуда что-то свалится. Но ничего не произошло, и он быстро удалился по коридору.

Еще пару минут я не двигалась, хотя со стеной сливаться уже перестала. Успокоилась же тогда, когда шаги медведя перестали быть слышны. Интуиция заподозрила, что там никакие не антресоли. Чернорабочих в замке хватало, ректор бы туда точно ни за какие коврижки не полез, «у него есть дела и поважнее Академии». Да и Ария, по сути, здесь важная птица. Она бы скорее Мирослава отправляла, чем сама лезла на пыльные полки. Но почему-то эта простая истина в голову мне пришла только сейчас.

— Кого ждем? — сзади послышался мужской голос, и тяжелая рука легла на плечо. Я подпрыгнула, подумав на Мирослава. Но за спиной стоял Богдан, с довольными искорками в синих глазах. Напугал и радуется, молодец.

— Что, не Ария, так думаешь ответить нечем?! — конспиративным шепотом припугнула я.

— Ну… э…

— Ты пока ещё без диплома и без опыта, так что ты у меня из лягушки не расколдуешься! — погрозила пальцем и еще раз глянула за поворот.

Убивать меня никто не спешил. А может, Богдана за этим подослали? Я внимательно оглядела его лицо. Новость, что ведьма может превратить чародея в лягушку, так что обратного заклинания не найти, всерьез озадачила юношу. Ну и пусть думает! Не буду же я уточнять, что животные к магии не способны, а кто-нибудь со стороны снимет заклинание за пять минут. Я здесь точно параноиком стану, если еще по симптомам не подхожу.

Напряженно я пошла в сторону столовой, Богдан семенил за мной, угадывая, почему я такая злая. Когда он выдал что-то про неудавшийся шпионаж за возлюбленным, я предупредила о возможности немагической мести. Например, если я ему на ногу шпилькой наступлю, он тоже не обрадуется.

XI

У Арии уже собрались почти все. Сегодня пришли Юра, Степа, Леша, Алиса и почему-то Наталья. Она училась на суккуба, и мы мало пересекались, по плану не положено, да и мне не очень хотелось. После нас в комнату влетел еще Витька, обрадовался, увидев меня, и сразу же доложил, что ничего у него с магией второй ступени, когда колдуешь из двух базовых, не получается. В итоге я посадила его «лепить», а не «делать салат», а сама забралась с ногами в любимое кресло. Обычно его занимала Ария, но с Юрой вдвоем они туда не вмещались. Поэтому кресло я прихватизировала. Хоть какая-то польза от влюбленных.

Богдан с интересом смотрел на извращения Витька, которого я, почти не глядя, поправляла через каждых две минуты. Ария сегодня почему-то не могла успокоиться и ходила из одного конца комнаты в другой, не объясняя причин. Юрка следил за ней. Степочка, подсовывал мне учебник и спрашивал что-то про перемещение, слежку и поисковые системы. Позорище! Я, конечно, не специалистка, но это-то вообще работает как дважды два. Что он там «зацепить» не может? Воображение?

Юра не выдержал, подошел к своей девушке и нежно скользнул рукой по ее талии. Смертельные номер: приручение завхоза! Это было бы смешно, если бы каждый раз, когда я видела их вместе, у меня внутри все так не обрывалось.

Иногда, я думала, что мне снится кошмар. Такая глупая череда совпадений: академия магии, Юра здесь, у него девушка, и я уже не говорю обо всем, что его не касается. Я пыталась отвлечься, но они попадались мне на глаза как только я выходила из башни: они целовались, шли под руку, ловили взгляд друг друга в коридоре. Это было невыносимо. Хотелось упасть на колени и кричать, пока голос не осипнет, плакать, пока больше не останется слез.

Кто был один, наверное, поймет, как горько на душе становится, когда видишь беззаботных влюбленных на улице. В голову сразу лезут мысли о приличиях, о том, что могли бы и поскромнее. А кто был безответно влюблен, знает, как больно видеть человека, с которым тебе хочется не расставаться ни на минуту, под руку с другой.

Я не могла ненавидеть Арию, как бы сильно этого не хотела. Я пришла в этот мир чужачкой. Мне здесь не принадлежит ничего, даже я сама. Я не имела права даже желать отбить Юру. Поэтому и не говорила, кто я, как бы сильно не хотелось. Лучше уж просто приятельницей, чем болтать с ним по привычке, обсуждая все на свете, заглядывая в его синие искрящиеся глаза, и слушать, как он говорит о ней. Проще сразу повеситься.

— Снежана, куку! — отвлек меня от размышлений Степочка. Отморозок, но хоть какая-то польза. Неизвестно до чего бы я дошла такими темпами.

— Я здесь, здесь, — кивнула я, мигом обращая свое внимание на самого неприятного типа в мире. Интересно, что у него на этот раз? Предметы не двигаются? Так еще бы, я к нему тоже ни на сантиметр на их месте не пододвинулась.

— Мы тут обсуждали, пока вы отсутствовали, — многозначительно повел глазами Степан. Что ни говори, а обращался он ко мне всегда на вы. Крайне приятное дополнение в сложившейся ситуации. — У кого как с личной жизнью?

— М-м-м, очень интересная тема, — протянула я, мысленно проклиная того, кому приспичило затеять этот разговор. Можно, конечно, проверить и проклясть лично, но приятного в этой процедуре мало. Чтобы не начали трястись руки и дергаться глаза, я тихонько попросила у сидящего рядом Богдана: — Налей, пожалуйста, вина.

— А как у вас? — с нажимом спросил очкарик и довольно улыбнулся, будто уже наметил свадьбу. Бр!

— Ты же не пьешь? — уточнил Богдан полушепотом, послушно наполняя бокал.

С ним и Витькой мы общались на равных, отбросив все титулы. В конце концов, ночи в столовой здорово сдружили нас. Они даже на переменах вылавливали меня и показывали замок, если я никого не консультировала.

— Я же не говорила, что сегодня, — ответила я, принимая вино.

Что сказать, подсунуть Арии спирт с лимонкой, разведенный водой никто не осмеливался. Но утро все равно намечалось отвратительным: недосып после пьянки это самое жуткое дело, хотя лично я не проверяла. Я вообще почти не пила, если не считать пары бокалов по праздникам.

— Так как у вас? — Степа повторил с нажимом, после того как я сделала пару глотков.

— Никак, — лаконичный, простой ответ, казалось, удивил всех, кроме Витьки и Арии. Первый еще в самом начале нашего знакомства, прямо на паре, наглым образом выведал все, а завхоза было трудно чем-то пробить.

— Что совсем никак? — в голосе у Богдана проскочило волнение.

— То есть абсолютно, — подтвердила я, допив и подставив бокал для новой порции. Пока настроение не исправилось, так что надо продолжать. Все, кто пробовал так лечить депрессию уверяли, что эффект есть.

— А был? — спросила Алиска, как-то странно меня разглядывая.

Она стояла у окна и зловеще становилась черной, когда сверкала молния. Не надо на меня так смотреть, все равно все причины я перекрасила и весьма успешно.

— Нет.

— А хоть ухаживали?

Над этим вопросом я серьезно задумалась, да и задал его Юрка. Вообще, в классе в третьем, когда я еще была миловидной девочкой с двумя косичками и постоянно отрастающей челкой, за мной носил портфель одноклассник. А классе в пятом постоянно задирался незнакомый дворовый мальчишка, хотя от него я в том же году получила валентинку. А потом остались Юра, Степа, несколько парней из Юркиной компании и пара одноклассников, которые на алгебре сидели рядом, а после контрольных таскали шоколадки.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила я. — А за тобой, небось, девчонки толпами бегали, пока Ария к рукам не прибрала?

Юрка опешил, нежно посмотрел на блондинку у себя на коленях и задумался так же как я до этого. Надо же, насколько мне не везет: надеялась поерничать и отвлечься, а сделала себе только хуже. Ну почему я сейчас одиноко сижу на диване?

— Не сказал бы, у меня вообще поклонниц не было особо.

— Как же не было?! — подорвалась Наталья, отвлекаясь от милой беседы с Лешкой. Хотя, по-моему, она на нем просто оттачивала свое домашнее задание. — А Снежа?!

Я вздрогнула. Вот так вот и говори на опасные темы. Юрка, может и не замечал меня, а Наталья такой простушкой не была. Моим движениям никто внимания не придал: кто-то не заметил, а кто-то списал на Наташкин голос, вопила она знатно.

— Училась с нами в параллели одна ваша тезка. Пренеприятнейшая особа, — проинформировал меня Степа. От него я ничего другого и не ожидала: меня не любит, зато обожает лезть в чужое дело.

— Ну, какая же это поклонница? — пожал плечами Юра, переходя в диалог с Наташей. — Мы с ней всегда были просто друзьями.

— Это тебе так казалось, а вот она, по-моему, на что-то надеялась.

— Надеяться ей никто запретить не мог, — недовольно сморщился Юра, будто говорил о том, что не может вывести осиное гнездо. — Но, мне кажется, она знала, что ничего не выйдет. Она очень хорошо разбирается в людях, да и свою внешность всегда адекватно оценивала. Да, с ней приятно поговорить, но как девушку я ее никогда не воспринимал.

В груди похолодело. Слова доносились как из дымки, не то от слов, не то от вина. Значит, он все-таки все прекрасно знал. Видел все и просто наблюдал, думая, что я его недостойна. Я залпом выпила третий бокал, вновь протянула его, чтоб налили. Ничего, у Арии там стратегический запас, для меня не пожалеет.

— Тебе не хватит? — Богдан наклонился ко мне, не спеша наливать следующую порцию.

— Мне уже давно по горло хватило, — шепотом ответила, надеясь, что он меня не расслышит. — Наливай еще.

— А тебе в женщинах важна только внешность? — Ария вскинула бровь. Видимо, реплика ей тоже была неприятна, хотя и не настолько, насколько мне.

— Тут не в этом дело, — вступился Степа за приятеля. И когда они успели подружиться? Я не знала. Я ничего о нем не знала. — Просто Снежа была не его социального уровня. Юра очень перспективный ведьмарь. Намного перспективнее, чем многие из нашего потока, включая, как ни прискорбно меня.

Надо же, первый раз я слышала, чтобы Степа дал себе характеристику ниже высшего балла. Наверное, я, правда, очень сильно напилась. Я хотела уйти, но он продолжил, и нервно дергающееся под ударами слов сердце припечатало меня к креслу. Было больно, но я хотела дослушать. Дослушать, чтобы не закрывать на правду глаза. Чтобы не повторить таких же ошибок…

— А она простая человеческая женщина, которая даже спичку с места не могла сдвинуть.

Зато преспокойно ломала под тобой парту и постоянно рвала портфель.

— Типичный средний специалист, какие толпами селятся в блочных пятиэтажках независимо от рода деятельности. Умеет делать свое дело на нормальном уровне, а в остальных не слишком разбирается, считая их не нужными. Да и к тому же не приспособленная к миру. На вещи надо смотреть более холодно, а она была такая наивная. Окажись она в волшебном мире, что бы она сделала? Наверняка начала бы прыгать от радости, разглядывать тут все, восхищаться красивым замком.

Я молчала и смотрела на бокал. Слезы накатывали, но я сдерживала их вместе с комком в горле. Надеюсь, за мной сейчас никто не наблюдает. Вино переливалось кристальными оттенками красного, сквозь него обыкновенный столик смотрелся как изделие из красного дерева. А может и я такая же? Обычная, пока не посмотришь через какую-нибудь стекляшку.

— И что в этом плохого? — не поняла Алиска.

— Да не в этом дело даже, Степа как всегда не умеет объяснять, — скривилась Наташка, напрочь забыв про свой эксперимент. А он, между прочим, уже подсел передо мной на пол и чокнулся со мной бокалом. Значит надо выпить.

— Степа её терпеть не мог, вот и выдумывает неизвестно что. С ней просто временами было тяжело, — продолжил за нее Юра. — Она заперлась где-то там в свое мирке, придумала себе сказку, и ее порой в реальный мир не вытащишь. Удивительно упрямая в своей боязливости. Она вообще к людям с опаской, близко не подпускала, а в меня вцепилась мертвой хваткой. У самой передо мной душа на распашку, и от меня требовала того же, а я так не могу, не умею просто. Мне часто говорили, что я ей нравлюсь, но она никогда не заводила эту тему. Я не знаю, как бы я отреагировал, признайся она. Я бы не смог жить по правилам ее мира.

— Ладно, я не парень, я все равно не понимаю, как можно дружить, если она тебя напрягала. Будем считать, что ты всю жизнь ждал Арию, — закончила разговор Алиска.

Лучше бы он сказал так сам и сразу. Перед глазами все плыло, слезы выступили. Вот она — правда. И ведь самое ужасное, что я такая, какая я есть, и очень трудно с собой что-то сделать. На мнение Степы мне было совершенно наплевать, все равно я знала, что я ведьма, а он мелкий суслик, который не понимает намеков и полуслов. А вот то, что сказал Юра… Высказать бы ему все, что думаю… Но сейчас я думаю, что он козел, но я все равно его люблю, а Степа вообще пресмыкающееся, причем даже в данный конкретный момент.

— Вы плачете? — заметила самая внимательная Алиса. Из нее правда выйдет хорошая фея, даже это от нее не укрылось.

— Не в то горло пошло, — кашлянула я, пытаясь прогнать противный комок внутри. — Я всегда считала, что у тезок есть какие-то схожие черты.

— Что вы! — немедленно фыркнул Степа, старательно похлопывая меня по спине. — Вас даже сравнивать нельзя: красивая, перспективная, умная, а главное уверенная в себе и рассудительная!

Я слегка покосилась на него. Желание высказать, что мы с ней одно лицо просто ужасало, но я оставила его при себе. Как быстро мы переворачиваем недостатки в достоинства. Нерешительность — рассудительность, уверенность в себе — упертость. Пожалуй, очень дельную мысль дал мне этот отморозок. Только боюсь я её доказывать: а вдруг не поймут, не примут. С Юрой я была такой, какой была, а оно вот как обернулось.

Я мимолетом глянула на Юрку, давя в сердце очередной приступ нежности. Да, я хочу, чтобы он меня целовал, шептал на лестничном пролете ласковые слова, пока никто не видит. Хочу окунуться в этот мир, где кто-то тебя ждет и каждую минуту скучает без тебя, мечтая подарить свою улыбку и увидеть твою в ответ. Все эти ужасные слова не просто не умертвили моего странного влечения, но еще и отравили его чем-то безысходным. Но Ария стоит как какой-то камень преткновения. Хочу ли я, чтобы они расстались?

От горьких мыслей меня оторвал бокал с красным вином, который протягивал мне Лешка.

— Не, мне что-то плохо, — попыталась я откреститься от очередной порции, понимая. Меня уже ведет, мне плохо и выпивка меня не спасет, от таких мыслей не скрыться. — Мне больше нельзя.

— Можно! — упрямо заявил маг. — Ты ведь не колешься, не нюхаешь, не куришь, по бабам не бегаешь…

— Особенно радует последний факт, — мрачно вздохнула я, принимая из его рук бокал. В конце концов, трезвая я бы давно закатилась в истерику. А мне теперь это по статусу не положено, надо держать себя в руках, профессор Белая.

Все засмеялись моей шутке, мы с Лешкой в это время чокнулись, и я снова осушила бокал до дна. Сегодня у меня не было полумер, или я просто не умела пить.

— Получилось! — радостный вопль Витьки заглушил голоса всех присутствующих, из пола торчал маленький росток.

— Это у меня теперь дерево из ковра расти будет?! — возмутилась Ария, но соскакивать и убивать всех не спешила. Это же надо из Юркины объятий вырываться, как же.

Витька, извиняясь, пожал плечами. Мол, сам от себя такого не ожидал.

— Черт с тобой, — вздохнула завхоз.

— Ну, теперь мне точно пора уходить! — я быстро скользнула к двери, пользуясь тем, что все отвлеклись.

— А что? — начал Юрка. К этой Снежане он испытывал более теплые чувства. Она ведь не просила списать историю и остаться с ней в родном городе.

— Голова болит, а завтра пары, — соврала я, — всем пока! — и быстро шмыгнула за дверь.

XII

Догонять меня никто не стал. Здесь у каждого своя воля, и никто не лезет в дела другого. Не знаю, хорошо это или плохо, но я рада, что никто не видел, как по моим щекам градом потекли слезы. Похоже, сегодня ночью я не смогу заснуть, мысли роем жужжали в голове, жалили. К Игорю не пойду, нечего показываться свою слабость.

Я устало побрела по замку, вытирая остатки слезы. Почему-то их было немного. Видимо, основная часть вылилась, а дальше шли мелкие и одинокие. Никому не нужные, как и я. Очень хотелось кого-нибудь встретить, несмотря на голос разума. Поэтому я одновременно радовалась и грустила оттого, что никого нет по дороге.

Ребята не обратили внимания на то, что мне плохо. Значит, все думают, что ничего не случилось. Это хорошо. Меня не должны волновать такие мелочи. Но с другой стороны, это значит, что они не внимательны ко мне. Значит, я никому не нужна. Это плохо. А с другой стороны хорошо. Я ведь могу делать что хочу, даже нож в спину воткнуть. Но я этого делать не собираюсь. Поэтому это все-таки плохо!

Петляя по замку, я дошла до тех самых злопамятных антресолей. Я просто не хотела возвращаться в комнату, но стоило их увидеть, аж загорелись желанием посмотреть, что же там прячут. Видимо, у меня сегодня день сюрпризов и откровений. Вряд ли мне понравится новая правда, день неудачный, но лезть непонятно куда лучше, чем идти в башню и пытаться заснуть.

Я осторожно поднялась наверх. На метле летать удобнее, она специально заговорена, чтобы не болтало в стороны, надо только держаться. Но она сейчас в башне…

Внутри, за плотной темной шторой, было светлее, чем внизу в коридоре. Антресоли оказались высокими настолько, что человек легко мог встать в полный рост. Конечно, я не нашла тут никакого хлама, зато нашлась дюжина плащей одинакового покроя, но разного размера и деревянная дверь на щеколде.

В таком же плаще отсюда вышел Мирослав. Я надела самый маленький. Он доходил длинной до самого пола, а рукава с лихвой закрывали мои кисти. Из-под капюшона я едва могла что-то разглядеть, пришлось подогнуть край. Даже мысли не мелькнуло развернуться и сбежать, бесстрашно открыла засов.

Я вышла в город, похожий на тысячи других городов, но совершенно уникальный. Все прохожие носили такие же плащи, как у меня, с накинутыми капюшонами. Все здесь прятали свои лица. Дверь за собой я закрыла на щеколду, просунув руку в специальную дырку под ней.

Я вышла из подворотни между двумя домами и огляделась. Люди спешили в разные стороны, не оглядываясь и не смотря по сторонам. Слишком людно для ночи, слишком пусть для дня.

Весь город казался серым. Обычно такое бывает, когда небо затянуто тучами и дует сильный ветер, разнося пыль. Но здесь иначе. Казалось, что погоды здесь нет вообще. Однотонное светлое небо с огромными светящимися неоновым оттенком синими дырами. Сквозь них проглядывались другие города, леса, площади. Там порой жили даже не люди, а какие-то странные существа. Мне показалось, что в одной из таких дыр, пролетел дракон.

Пока я стояла, на меня косились. Чтобы не привлекать внимания, пришлось рассматривать небо на ходу. Я не знала, куда я приду и как потом доберусь обратно в академию. Но этот город поражал меня своей неестественностью все больше и больше.

В небольших окошках на первых этажах некоторых домов лежали продукты и вещи, видимо на продажу. Люди подходили, смотрели, покупали, иногда выстраиваясь в очередь. Сами дома были каменные, четырех-пяти этажные, с архитектурой как в позапрошлом столетии нашего мира. На них красовались резные карнизы, лепнина, в некоторых дворах виднелись пересохшие фонтаны. Когда строили эти здания, была важна не только крыша над головой, хотя и стояли они почти рядышком друг с другом, но не вплотную. Между ними всегда оставался проход, в который едва бы смог заехать автомобиль. Хотя их я здесь не встретила.

Вдалеке виднелись позолоченные шпили. Но они не сверкали на солнце. Здесь не было солнца и не было туч. Было сплошное небо, натянутое как клеенка с заплатками. Страшный город, он казался вымершим и безликим, несмотря на людей в серых плащах и красивые фасады погрустневших домов.

Мне захотелось уйти, но я не помнила дороги, а применять здесь магию побоялась. Я уже почти развернулась, чтобы попытаться выбраться. Но тут одна из дыр начала менять свой синий цвет на что-то более яркое. Прорезался солнечный свет, броские краски и из дыры в этот город, ужасающе рыча и разрывая пленку руками, полезла огромная тварь. Большая, вся склизкая, в чем-то противном, коричневого цвета ящерица. Зубы словно клыки огромного саблезубого тигра, гладкая, будто змеиная, голова, крылья огромного махаона на спине.

Прохожие закопошились, побежали в разные стороны, торговцы закрывали свои лавки, но зачем-то выбегали на улицу. На зверя посыпались сотни ударов. Я огляделась по сторонам, осознав, что стою почти в самом центре боя и просто не могу ничего сделать, потому что меня парализовало от страха. Везде были маги. Даже те, кто высовывался из окошек, стреляли какими-нибудь магическими зарядами, но кожа твари отражала все удары.

Я смотрела ей за спину и видела, как там собралась целая стая таких же, но вооруженных какими-то металлическими прутами. Боже, их так много, что я не вижу конца.

Меня дернуло, слезы покатились из глаз. Холодный воздух отрезвил, все стало намного четче и больней, чем до этого. Что, ведьма, ничего не можешь сделать? Ты как обычно ни на что не способная бездарность. В руке потеплело, словно я создала там искру, но вместо нее светилась странного вида печать.

Помнится, когда-то бабушка учила меня блокировать чьи-то способности печатью. Движения, магию, мысли. Это не обычная атака, она могла и сработать. Хотя больше всего мне сейчас хотелось перекрыть этот лаз. Закрыть его дверью и на замок, чтобы все эти воинственно вопящие ящерицы не смогли пройти сюда. Чтобы этот город не стал еще печальнее, чем сейчас.

Первое чудовище уже почти выползло, задело рукой одно из зданий. Посыпалась черепица, полетели кирпичи, придавив тех, кто не успел отскочить. Чудовище высунуло правую ногу. Ну уж нет!

Печать сформировалась у меня на ладони, поражая четкостью линий, я направила её на вторженца — на нем появилась большая проекция. Он замер, не понимая, что происходит. Миг, картинка пропала с ладони. Тварь, распавшись на мелкие части с ужасающим криком, стала частью пленочно-светлого неба, закрыв собой цветную дыру, прорванную в синей заплатке. Печать медленно остывала и пропадала, оставляя за собой сплошное небо, без ящериц и каких либо следов солнечного враждебного неба.

— Это чудо! — послышался неуверенный женский голос, из-за обломков здания.

— Чудо! — подхватил за ней старческий мужской.

Мне их восторги не понравились, я огляделась по сторонам. Единственным спасением была такая же синяя заплатка, как та, которую я недавно запечатала, но с видом на лесную полянку. Где-то вдали проступали шпили замка очень похожего на академию. Да и вышла я, кажется, с этой же стороны. В крайнем случае, всегда можно вернуться и пробраться к двери на «таинственные антресоли». Но пока лучше переждать. Что-то мне подсказывало, что Мирослав не обрадуется тому, что я здесь сделала.

Я шагнула сквозь синеву, не порвав ее, а чуть-чуть всколыхнув. Пространство легло за моей спиной обратно, но осталась почти невидима картинка подворотни странного города. Если бы я не знала, что она расположилась между двумя березками, никогда бы ее не нашла. Очертания едва угадывались, не синие, а скорее прозрачные напоминали ветки деревьев и паутину.

На улице по-прежнему лил дождь, и я удивилась, что еще не увязла по колено в грязи. Земля на поляне была абсолютно сухая, чего нельзя сказать о деревьях и обо мне. Плащ промок практически насквозь, от него становилось только холоднее.

— Вы заблудились?

Я резко дернулась, глядя на незнакомого мужчину. Высокого роста с красивой улыбкой и длинными собранными в хвост волосами. Немного смущала его прозрачность. Если верить Арии, что призраков нет, то это фантом.

— Просто гуляла, — глупость ляпнулась сама по себе.

— Значит, вы никуда не спешите?

Я осторожно покачала головой, скорее выжимая свой плащ, чем кутаясь в него.

— Тогда разрешите пригласить вас к нашему огоньку! — он добродушно провел рукой по поляне.

Постепенно обычное лесное пространство в глуши приобрело очертания ухоженного «жилища». На самой середине приветливо пылал костерок, вокруг которого сидели красивые девушки и юноши с длинными волосами. Они играли на мандолинах и лютнях и приветливо улыбались, запевая нежные песни. Кажется, мне надо лечиться, я слишком хорошо вижу и слышу.

— Вы эльфы? — уточнила я, заметив чуть заостренные ушки.

Это не призраки и не фантомы, это странный кочевой народ, который всю жизнь поет песни и охраняет лесное зверье. Их не так много и они скорее лесные духи, чем живые существа. Бабушка за что-то их сильно недолюбливала, но они не могли причинить вред. Все, что не нравилось бабушке со стороны опасности переставало существовать. Она была не слишком милосердная женщина.

— О, очень приятно, что нас знают! — улыбнулся дух. — Меня зовут Леандр. Разрешите ваш плащ?

Я послушно выскользнула из куска ткани, эльф тут повесил его на ближайший сук. Подойдя к костру, я сразу согрелась. Хорошо-то как. Девушки приветливо помахали руками, парни улыбались, наперебой говоря комплименты. Здесь было тепло, уютно и хорошо. Но мешало то, что они все немного просвечивали.

Никто не спрашивал моего имени. Я просто грелась у костра и подпевала. Удивительно, но некоторые песни я даже знала. Было хорошо и приятно чувствовать себя в кругу тех, кто искренне рад тебя видеть. Говорят, что эльфы забирают с собой понравившихся путников. А может и меня они тоже заберут? С собой в темные леса петь песни и укрываться от дождя такими вот костерками. Подальше от того странного города, в котором нет солнца.

Постепенно песни закончились, и парни начали по очереди играть мелодии без слов. Просто легкие переборы, захватывающие сердце. Девушка в венке из земляничных цветов, которым полагалось давно отцвести, соскочила со своего места, хватая за руку подружку. Постепенно все девушки поднялись и закружились вокруг костра в быстром танце. Я плясала вместе с ними, откуда-то зная, как нужно повернуться и когда следует присесть. Я знала этот танец и все другие, которые мы танцевали следом, отбивая каблуками землю.

Потом на земле остался только один парень, а остальные поднялись плясать с нами. Мы разбивались по парочкам, собирались вместе и снова расходились по двое, но уже по-другому. Здесь не было права собственности, никто никому не принадлежал и все любили друг друга. Это был мир в мире, совсем не такой, как тот страшный город, до сих пор мелькавший у меня перед глазами.

Мы прижимались друг к другу, касались губами кожи, целовались. Вот уж никогда бы не подумала, что мой первый поцелуй будет с эльфом. Бабушка бы меня точно убила, а потом прочитала нотацию. Но я сейчас хочу отдохнуть, хочу перестать видеть сквозь них лес и две березки, через которые просвечивают черты того бесцветного города, в котором небо заплатано синими дырами.

Хочу забыть тех людей, которые смотрят на то, кто я, что думаю не как они, что говорю, что чувствую, и не принимают это как часть меня. Друг, а что это такое? Это тот, кому просто приятно быть рядом, не зная твоего имени, фамилии, специальности, говорящий, все что хочет и слушающий то, что говоришь ты. А может друзьям и вовсе не надо говорить. Мы ведь сейчас молчим. Мы просто молчим и танцуем, не выясняя, кто прав, а кто нет. Мы близки без долго общения и непонятных разрывающих душу бесед.

Здесь все совсем не так, как в том городе. Он страшный и непонятный, отталкивающий людей от себя и друг от друга. Они там как-то по раздельности, в кучках. Даже атакуют вместе, но поодиночке. Я боюсь этого странного места. Его как будто нет, это такая разорванная тряпка, в которой насекомые прячутся от хозяев, чтобы их не убили. А здесь тепло и хочется петь, чтобы тебя слышал весь лес и вся гроза.

— Снежа! — неожиданно крикнул кто-то, вырывая меня из теплоты эльфийских рук.

— Оборотень! — взвизгнули эльфы, кинувшись к лесу и пытаясь утащить меня.

Костер угас, больше никого не осталось, я еле видела угасшие тени, которые звали меня с собой в гущу леса из-за деревьев. На меня мгновенно обрушился ливень, заставляя промокнуть насквозь подсохшие одежды и волосы. Я обернулась резко, позади меня в этот момент ударила молния, проскочив в каком-то метре. Она не тронула меня, я была ведьмой, я даже не боялась. А вот Олег шарахнулся назад.

Я спокойно пошла к нему, оставив еле различимых эльфов и город. Пора возвращаться в реальность, путешествие по мирам закончилось, оставив за собой бурю эмоций. Похоже, этот город произвел на меня большее впечатление, чем обсуждение моей скромной персоны в моем присутствии.

— Что случилось?

— Четыре часа утра. Игорь поднял на уши Арию, а она нас. Что ты тут делала? Танцевала под дождем просто так? — он недоверчиво смотрел на меня уже в своей человеческой форме. Темные волосы промокли и были совсем не такими пушистыми и притягательными, как обычно. Олег сейчас походил на мокрого котенка, хотя на кого походила я, думать не хотелось.

— Совсем слепой? — грубовато спросила я. — Я была с эльфами.

Он прищурился и начал разглядывать их в той стороне, куда я повернула голову. Наконец-то увидев, он удивленно вздернул брови, а я отрицательно покачала им головой. Все нормально, мне пора. Они расстроились, но медленно пошли в лес, оборачиваясь по дороге. Надо мне все-таки зрение лечить, хоть очки надевай.

— Как же ты, взрослая ведьма, позволила им завлечь себя в сети? — не понял оборотень, накинув мне на плечи свою куртку. На удивление она не промокла изнутри, согрела мне руки.

— Я сама хотела, — спокойно уточнила я и пошла к замку, хотя даже не предполагала куда. Олег обернулся волком и аккуратно присел предо мной. Так что до академии я ехала, как Аленушка на сером волке.

У дверей нас встретили Ария и Анжела одетые потеплее, чем я. Они сразу втащили меня внутрь, поставив капать на пол.

— Ну и где она была? — недовольно уточнила Анжела, завхоз как-то странно смотрела на меня, но вопросов не задавала.

— Гуляла, — спокойно ответила я, пока Олег не разболтал чего-нибудь лишнего.

— Так двери же были заперты? Каким образом ты выбралась? — вскинула бровь Ария. Хотя я бы на ее месте меня прибила за подобные штучки. Странно, видимо я пользовалась у нее большей благосклонностью, чем Мирослав.

— Я вам ведьма или кто? — тряхнула я мокрыми волосами.

Кто-то хотел еще что-то спросить, но я многозначительно чихнула, и меня тут же сдали ворону с рук на крылья со строгим приказом отконвоировать в ванну. Против теплой водички я не возражала даже в четыре часа утра. Не хватало мне еще заболеть.

XIII

Ничего удивительного, что завтрак я проспала, три часа сна это катастрофически мало для моего растущего организма. За пятнадцать минут до пары меня разбудил крик Богдана, я нашарила вчерашнюю пострадавшую юбку и блузку, и спустилась вниз, даже не расчесываясь. Голова гудела и не соображала, меня тошнило от любой мысли и страшно хотелось пить. Не знаю, отчего такой эффект, от недосыпа или от алкоголя.

— Что случилось? У меня есть еще пятнадцать минут поспать, — взмолилась я, морщась. Богдан скептически осмотрел меня, но мой внешний вид никак не прокомментировал.

— А я думал, ты их потратишь на завтрак, — парень указал мне на преподавательский стол, где меня ждали бутерброд, омлет, пары блинчиков, стакана с соком и чашки с чем-то неопознанным со стороны.

— Богдан, я тебя люблю! — мгновенно расцвела я, подлетая к утреннему сюрпризу. Стула не было, но он подпирал дверь в аудиторию. Какой же этот чародей все-таки умный!

Первым делом я выпила сок, залпом и до дна. Холодный, кисленький, потрясающий! Последние капли не хотели стекать, но я настаивала, держала стакан перевернутым до победного.

— Это Ария подсказала, — смущенно признался Богдан, и взял с подоконника литровую коробку. — Давай еще налью?

— И ее люблю! — тут же подтвердила я, отдавая стакан и хватаясь за бутерброд. Сонливость не прошла, но есть ни капли не мешала.

— Ты только это, — замялся Богдан, не зная как бы по тактичнее сказать мне что-то бестактное, — переоденься, наверное, как поешь. И причешись.

Я кивнула, уминая второй блин. Слишком резко, в голове как что-то попадало и свалилось в кучу. Так, головой не трясти.

— Если ты дверь подержишь, то я, наверное, успею, — сообщила я, довольная утром. После такое ночи я боялась, что у меня черная полоса жизни началась. Но нет, все прекрасно. А после сока так и вовсе в голове светлеет, разъяснивается.

— И умыться не забудь, — посоветовал ворон, слетая к нам.

Я чуть соком не подавила, когда он мне это сказал:

— Что и там все тоже плохо?!

— Ты же всю ночь почти ревела! Спишь, а слезы катятся. Как ты думаешь, как там? — наябедничал ворон. Мог бы хоть Богдана постесняться.

Сок закончился. Я заглянула в кружку, но по цвету было не разобрать, а вот запах меня не радовал.

— Это что?

— Кофе.

Я глотнула, жутко скривилась. Какая же это все-таки гадость. Аж передергивает всю. Зато на первой паре я точно спать не захочу, в крайнем случае понюхаю это варево.

Я поставила поднос с пустой посудой на подоконник, оставив на столе одинокую чашку с кофе, и побежала наверх. Сполоснула лицо, едва причесалась и начала запихивать себя в любимую юбку и корсет. Все-таки как удобно было в первый раз, когда я переодевалась в зеркале, самой завязывать все ленты просто катастрофа.

Когда я крикнула, что готова, и Богдан открыл дверь, в аудиторию как табун лошадей вломился. Бежали так, будто сейчас дверь закроют, а всех кто не успеет, отправят отчитываться ректору за опоздание.

— Доброе утро! — мило поздоровалась я, спускаясь по лестнице. Ворон привычно тащил кучу бумаг, которые я всегда забывала.

Группа встала, я прошла на свое место и разрешила:

— Садитесь!

— А вы сегодня проспали завтрак, — ехидно уточнила Маша, надеясь на что-то интересное.

— Зато я не проспала всю ночь, — в тон ей ответила я, отхлебывая кофе. Меня опять всю передернуло. И кто сказал, что кофе мужского рода? Эта кружка точно среднего.

— А где вы были?

Интересно, уже вся Академия знает о моих ночных похождениях или это она наугад предположила?

— Лучше не спрашивайте, — сразу предупредила я.

Подробные объяснения грозили неприятным вопросом, а что я там забыла. Ни в одном из мест, где я побывала ночью, я не забывала вообще ничего, даже знать мне о них не стоило.

— А что вы там забыли?

Я подскочила и передернулась даже без кофе:

— Где?!

— Там, где вы были! — пожала плечами Машка.

Я выдохнула. Это же надо так пугать. Я грешным делом подумала, что весь мой маршрут уже висит на доске объявлений. Но нет, никто ничего не знает, все в порядке.

— Ничего я там не забыла. Давайте начинать. Кто чем может похвастаться?

— Я выучил всю природную магию, — важно заявил Лев, гордо выпятив свою грудь. Своеобразный парень, пытается казаться самым умным, но никак не может догнать по учебе Машу и Богдана.

— Поясни, — потребовала я, озадаченная заявлением. Выучить всю природную он точно никак не мог. Я сама ее вряд ли знала.

— Ну, я теперь умею управлять и создавать не только первичные четыре стихии, но и вторичные от них: песок, дерево, камень, лед, свет и молнию.

— Уф, — я выдохнула от облегченья, — ну тогда поздравляю, тебе осталось всего семьдесят процентов.

— Какие семьдесят процентов? — самодовольство заменилось испугом.

— В общем, дела обстоят так, — я встала из-за стола и начала чертить на доске табличку, — вы себе тоже зарисуйте как шпаргалку. Существует всего четыре степени стихийной магии. Первая, самая простая, это базовые огонь, вода, земля и воздух. Вторая степень — сочетания из двух. Она посложнее, но тоже достаточно простенькая. Чтобы соединить три стихии надо очень долго учиться, а создать элементаля — существо из четырех стихий — и вовсе не каждый сможет. Учебники утверждают, что первые две ступени это лишь тридцать процентов курса.

Группа неодобрительно поглядывала на доску, мысль о том, что за месяц они не освоили даже треть, их удручала. Получалось, что они сейчас должны были браться за учебники и вести себя так же, как и студенты моего факультета.

— Но, вы можете порадоваться, — утешила я.

— Чему?

— Вам достаточно первых двух ступеней, третья по желанию. Одна это тройка, но шаткая, могу и не поставить. Две — четверка. Три — пять. Хотя за вторую степень в совершенстве, тоже расщедрюсь. К вам я придираться не стану.

— А четвертая она только для вашего факультета? — уточнила Маша. Вообще в этой группе спрашивала в основном она, а выступал Эразмус. Но он сегодня отсутствовал, и это радовало.

Я как-то сразу вспомнила про Витьку и про еще парочку студентов.

— Не для всех наших. Она не настолько нужна в обиходе. Это больше показушничество.

— А как она выглядит?

Я не хотела, но совесть победила и пришлось вставать. Так, за воду тут меня Ария прибьет, землю я не люблю, из-за воздуха разорется Игорь, у него полетят бумажки. Получается, огонь? Мда, Олег бы сразу в обморок грохнулся.

Я сосредоточилась, призывая в одну точку все четыре стихии. Три оставила в равных пропорциях, а огонь выделила доминантным. В моей душе поднималось пламя так же, как в аудитории рос огненный бутон. Когда я хлопнула в ладоши, существо раскрыло крылья, и перед группой предстал двухметровый огненный феникс. Потолки тут высокие, надеюсь, он ничего не спалит.

— Вау! — выдохнули все, заворожено глядя на птицу, величественно размахивающую крыльями.

Я постепенно уменьшала ее и, наконец, вовсе превратила в одиноко погасшую искру. Не выспавшаяся я долго держать ее не хотела, да и не могла. В нормальном состоянии после пяти минут у меня, как по таймеру, начинала болеть голова, клонило в сон, и огненный образ через движение пропадал. А сегодня и без того кофе лакаю.

Я снова села, отхлебнула из кружки. Нет, все больше не могу я пить эту гадость. Никакого перенапряжения, сегодня пусть ученики пашут, семинар же у нас.

— Так, как ваши успехи? Кто мне сегодня куличики будет строить на оценку?

Группа тут же притихла и зашуршала учебниками. Вот странно, когда меня учила моя бабушка, я ни одной бумажки у нее не видела. А тут такая кипа макулатуры и кому-то она еще и помогает. Да я ее искренне хотела перевести на вторсырье, муть писали страшную. Мне иногда очень хотелось взять книжку и чисто ради интереса прочитать на очередной планерке, чтобы стыдно стало такое барахло хранить в библиотеке.

XIV

На третьей паре, когда у меня по расписанию стояло окно, ко мне зашла Ария, послав всех толпившихся с вопросами куда подальше. Она без комментариев заперла дверь и серьезно посмотрела на меня.

— Что-то случилось? — уточнила я, хлебнув кофе. Теперь он был еще и холодный, отчего стал гаже в два раза.

— Я насчет вчерашнего.

Я экстренно придумывала, как можно перевести тему. Если она начет спрашивать что-нибудь про поляну с эльфами, то я рискую завраться и рассказать ей про тот город. От мысли об этом безжизненном небе мурашки бегали почти такие же, как от кофе. А они, кстати, и были похожими. Одинаково горькими и отталкивающими.

— Игорь! — наконец смекнула я. — Я листочек вчера Арии не вернула. Принеси, пожалуйста!

Завхоз удивленно вздернула брови, не понимая, о чем я. Но когда птица передала ей помятую бумажку и сообщила, что я мелочная клептоманка, блондинка только улыбнулась. Села на первую парту, рядом с учительским столом, за которым я нюхала кофе.

— Сегодня вечером я, видимо, не приду. Еще неделю в таком ритме я не выдержу, надо выспаться.

— Зачем ты таскаешь эту макулатуру? — Ария завела разговор на отвлеченную тему, видимо, чтобы я не напрягалась так сразу.

— Мне нравятся твои стихи. Я в этом не разбираюсь, никогда не увлекалась поэзией, но твои за душу берут.

Она опять улыбнулась, посмотрела на смятый лист в своей руке и немного помолчала, что-то обдумывая. Она пришла сюда не ругаться. Хотя это было странно. Сейчас в грозном завхозе я видела маму, которая пришла к дочке мириться. Ария была только на три года старше меня, но почему-то мне казалось, что между нами целая пропасть. Как между этим миром и тем городом. Одна тоненькая пленка, сквозь целую дыру бесконечности.

— Если хочешь, я потом старые найду, — пообещала она. От такого я одновременно опешила и обнаглела:

— А можно еще один вопрос?

— Спрашивай, — блондинка согласилась без всяких оговорок. Обычно, так говорят либо, когда доверяют, либо когда хотят, чтобы им доверяли.

— Почему ты называешь покойную Марту старухой Изергиль?

Давно хотела спросить, но повода не находила. А тут как раз надо понять время.

— Ну, это старая склока, — Ария поморщилась и откинулась на спинку парты. А вот студенты так не делали. Они до сих пор проверяли насколько крепления на сиденьях целые.

— Мое настоящее имя Лариса. Лариса Зарецкая, — она улыбнулась, как будто заново знакомясь со мной. Удивительно, как многозначительны бывают улыбки. И как иногда странно звучат слова.

— Тогда почему Ария?

— Читала вообще этот рассказ Горького про старуху?

Я кивнула. Так странно здесь звучала его фамилия. Будто чужую веру в страну перетаскивали.

— Так вот, там был персонаж Ларра. Эта старая ведьма аж извелась вся. Пока я маленькая была меня тут никто не трогал, а как тетке по хозяйству помогать стала Марта при каждой встрече вопить начинала что-то про то, что я дочь орлицы и назвали меня правильно. И к людям я отношусь так же и закончу, как в книге писано. В общем, сама понимаешь, что сумасшедшей в голову придет. Я ее и стала звать старухой Изергиль. Да она и под описание подходила полностью, — Ария подмигнула. Она явно не огранивала себя традицией «либо хорошо, либо ничего».

— А почему все-таки Ария? Понятно, что после такого ты имя захотела сменить.

— Там вариантов сильно не было. Риса у меня сразу ассоциировалось с кухней, Ари — с попугаями, Ариса звучало как-то странно. Что толку одну букву отбрасывать? А потом с чьей-то легкой руки я и стала Арией. Мне нравится. Сразу характер в имени чувствуется.

Она еще раз улыбнулась и посмотрела на меня. Ну, видимо, сейчас ее очередь задавать мне убойные вопросы. Но только я на них вряд ли с такой легкостью отвечу. Придется мне оправдываться. Может сказать, что я влюбилась в эльфа? Хоть пособолезнует, но может и к Ядвиге потащить отпаивать.

— Ты ведь та самая Снежа, о которой вчера говорили эти трое?

Вопрос оказался хуже, чем я ожидала, но ответить на него было проще. Что-то внутри отчаянно пыталось завопить, что они все ошибаются. Это не я. Я другая. Я уж не серая мышь! Я голубая…

На этой мысли я чуть не засмеялась сама. Бывает иногда так весело думать с самой собой.

— Да, это я. Ты по описанию узнала?

— Нет, — спокойно ответила завхоз, глядя мне в глаза. Не знала бы, что она к магии отношения не имеет, подумала что гипнотизирует. У нее были очень красивые зеленые глаза. Повезло Юрке, очень приятно смотреть в такие. — Просто ты отреагировала странно. Ты никогда не пила, а тут буквально вливала в себя. И ушла сразу же, как смогла. Я подумала и решила, что таких совпадений не бывает. К тому же звать тебя не Оля и не Юля, и слишком молодая. Только парни могут не сложить два плюс два.

— Может, для них не показалось странным, что я напилась? — предположила я.

— Конечно! Для них вообще не странно, когда кто-то напивается. Я тебе больше скажу, если у тебя будет хоть малейшее желание, они тебя сами напоят.

Я улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы. Вчерашняя характеристика так и звенела в ушах.

— Ты ведь его любишь? — неожиданно взволнованно спросила Ария. Так странно видеть, как она замещает возмущение беспокойством.

— Кого? — не сразу вникла я в смысл вопроса.

— Ну не Степу же!

И тут же меня дошло, что она говорит о Юре. О своих чувствах вспоминать не хотелось, поэтому я перевела разговор на Степу. Всегда приятнее говорить о ком-то неприятном в такие моменты.

— Почему, его я очень даже люблю. Аж до колик в его животе.

— Я тебя про Юру спрашивала, — в лоб, намекать мне было бесполезно.

— А какая разница? — не подумав брякнула я. Надо же, иногда умные мысли крутятся на языке.

— Как какая?

— Так. Ты вчера прекрасно слышала, что он сказал. Так какая с такой характеристикой разница, кто там я вообще, как живу и где учусь?! Он ведь, даже домой мне не пишет. Я всегда считала его лучшим другом, а получается, что я о нем абсолютно ничего не знала. Даже если наплевать на академию, на то, что он мне про тебя не рассказал. Я не знала о том, что он со Степаном нормально общается!

Умные мысли, приходившие в разговоре, оседали в моей голове глубокой депрессией. Не люблю думать, это вредно. Я слишком хорошо вижу, слишком хорошо слышу, слишком хорошо думаю и поступаю, чтобы быть счастливой. Надо срочно лечиться. Врачи точно все исправят.

— Ну, с академией правда все понятно, — кивнула Ария, разбирая мой словесный понос.

— Хотя я искренне обижена на него за то, что меня приравняли к плинтусу! Вот наберу в школе еще авторитета, убью парочку чудовищ покруче и тогда сама ему расскажу, кто я такая. Или вообще на экзамене замучаю!

Моя собеседница засмеялась. Несмотря на то, что речь шла о ее парне, она относилась к разговору легко. Может, это просто увлечение? Может он и не нужен ей такой вот?

— Ну, план мести достаточно хорош, но я бы не советовала тебе так поступать. Юра же все-таки хороший, — это было сказано с такой нежностью, что сразу стало ясно: отговаривать она меня не будет, но за такую мелочь на него не обидится.

Мои умные мысли начали наперебой подсказывать мне, что у них те отношения, при которых не требуешь от партнера невозможного, а принимаешь его с тем количеством достоинств, которое он имеет. Мыслям я пригрозила, что ближайшую синюю дыру я запечатаю ими, а Ария в этот момент спросила:

— А насчет чудовищ. Ты что к Ольгердовичу в опергруппу напросилась?

— По отстрелу монстров? А такая есть? — заинтересовалась я.

Как показал опыт последних дней, мне достаточно интересно бегать за всякими хвостатыми и проверять на них мои достижения в магии. Мне же, как студентам, не положено болота в замке устраивать, а показывая им фокусы, я быстро потеряю навык. Можно, конечно, устраивать тренировки. Но со студентами это без толку, а с преподавателями — слишком громко, разрушительно и не по делу. Да и не бирюльки это все. Я, конечно, так и не поняла, зачем они это безобразие основали, но явно не для того, чтобы кофеварку в постели включать.

В любом случае, тренируясь на людях, которых нельзя лишний раз травмировать, я потеряю половину боевых заклинаний. А ведь, если так подумать, то нет предела совершенству. Моя дорогая бабушка всю жизнь что-то интересное придумывала, так почему я не могу?

— Ей заправляет Эдуард Ольгердович и официально туда входит вся преподавательская часть замка. Хотя постоянную группу составляют только человек пять. Он сам, Анжела, Олег и еще пара преподавателей из боевых. А у тебя есть желание?

— И еще какое!

— Ладно. Дело ваше, — Ария пожала плечами и вспомнила. — Так вот! О чем я спросить-то хотела. Ты там намекала, что Юра тебе про меня мог бы и рассказать. Он когда бы успел?

Вспомнила больную вещь!

— Вы же не первого числа начали встречаться? — пожала плечами я.

— Нет.

— Ну так мог бы и намекнуть, что там в столице себе девушку нашел, — я старалась говорить равнодушно, как будто не о себе. На самом деле, я даже не знаю, как бы я на это отреагировала. Хотя, скорее всего намного легче, чем когда все узнаешь в таком порядке, как сейчас.

— Да, он был после этого дома, — задумалась Ария. — Да и познакомились мы с ним в прошлым летом, когда он первый раз приехал сюда, я тогда еще с Олегом встречалась.

— С Волковым? — оторопела я, выпучив глаза.

— Да нет, — рассмеялась завхоз, — с Друговым. Он выпустился в том году, хороший друг Богдана. Я через него со всей их компанией познакомилась, и с Юрой тоже. Но мы с Олегом к новогодним каникулам разбежались, а с Юрой целый год переписывались. Я половину зарплаты на сообщения спускала, — вспомнила она, а я прикусила губу.

«Ты постоянно в телефоне! Отвлекись? Играешь что ли?»

«Нет, переписываюсь»

«Дорого же. Неужели так нельзя пообщаться? С кем ты там?»

«Нельзя. Я на каникулах ездил в свой институт, познакомился с прикольной девчонкой»

Он же говорил, а я мимо ушей пропустила. Вечно у него то «прикольная девчонка», то «классный парень», я их даже считать перестала. Кто же знал-то! Ладно, главное Арии не признаваться, стыдно-то как.

— А он обо мне рассказывал? — спросила я с замиранием сердца.

— Я знала о твоем существовании, но никогда бы не подумала, что вы лучшие друзья, — честно призналась она, не боясь ранить, а потом меланхолично выдала: — Все мужики козлы!

Именно на этой ноте в дверь требовательно постучали. Я сглотнула. Акустика здесь не как в панельном доме, но через дверь все прекрасно слышно. А вдруг там стоит Мирослав?

— Кто там? — спросила Ария по-хозяйски.

— Ария, открывай! Я уже неделю за Снежаной хожу! — голос был к счастью женский.

За дверью оказалась профессор Анжела в теплом спортивном костюме. Но зачем она за мной неделю ходит, я не догадывалась.

— Что-то случилось? — заинтересовалась Ария.

— Да, месяц адаптация прошел, можно вываливать, — сообщила фея и положила на стол толстую пачку офисной бумаги, без обертки и потрепанную.

— Что вываливать? — не поняла я, но на всякий случай шарахнулась к окну прямо на стуле, не перевернулась только благодаря завхозу.

— Не пугайся ты так! — махнула рукой Анжела, не присаживаясь. Видимо, она не собиралась затягивать разговор. — Ты же ко всему привыкла уже?

— Ко всему привыкнуть невозможно, — аккуратно уточнила я, разглядывая первый лист. Сверху адресатом числилась я, да еще и со всеми титулами.

— Ну к студентам своим, к работе? — конкретизировала рыжая.

— К этому, вроде, да, — отвечать уверенней мне мешал проснувшийся инстинкт самосохранения. Неужели он тоже не переваривает кофе?

— Теперь переходим ко второй, более сложной части твоих обязанностей: к воспитательному процессу. Ты как профессор должна разбираться с их поведением. Вот это, — Анжела громко хлопнула ладонью по пачке макулатуры, так что даже Ария напряглась, — докладные на твой факультет!

Я еще раз оценила толщину стопки, даже ладонью измерила, нет ли у меня проблем с глазами. Но я по-прежнему слишком хорошо видела.

— Так у меня же даже столько студентов нет!

— Я тебе больше скажу, тут и не на всех студентов! Зато от всех преподавателей. Мы уж первый месяц скидывали в общую кучу, чтоб совсем не пугать. Но сейчас ты у нас обвыклась, так что дальше тянуть некуда!

— Конечно, если вы еще чуть-чуть потянули, их пришлось бы нести грузчику! — уверенно кивнула Ария. Почему-то она тоже была не в восторге от свалившегося на меня счастья.

— Это детали! Я надеюсь, к обеду вы с эти разберетесь?

— К обеду?! — ужаснулась я. — Если только в следующий понедельник.

— Да не пугайся ты так, — снова отмахнулась молодая профессорша. На вид я бы не дала ей больше тридцати, выглядела она значительно моложе всех остальных. Скорее всего, до моего появления она была здесь «младшенькой». — Тебе совсем не обязательно знакомиться со всем сразу! Главное, то есть фамилии, я выделила маркером. А вся эта куча это на ночь почитать, вместо художественной литературы. Надо же нашим преподавателям куда-то девать бурю эмоций и вырывшийся из-под земли талант! Там такие перлы встречаются, я себе парочку с удовольствием переписала.

Я еще раз посмотрела на стопку бумаги, которую мне одной затащить наверх будет явно тяжеловато. Как-то слишком легкомысленно профессор относилась к официальным бумагам.

— А если здесь столько докладных, почему их еще не отчислили всех?

— Как бы тебе объяснить, — скривила губы рыжая, тряхнув высоким хвостом, — если бы писали Мирославу, то он бы точно всех отчислил. А жалко же. Хулиганы тоже на что-то способны. А писать Марте было без толку, она с ними совладать не могла.

— А я смогу?! — почти сорвалась я на крик, севшим голосом.

— Ну… Надо же попробовать! — жизнерадостно заявила Анжела, разворачиваясь на выход. И уже через спину бросила: — К обеду жду итогов!

Дверь захлопнулась, мы с Арией не сговариваясь посмотрели на докладные.

XV

Читать там и правда оказалось не так много. И думать над решением проблем не так долго, как я боялась. Решение вообще пришло само собой, даже толком не сформировавшись в членораздельную мысль. Я схватила часть докладных на Витьку, коих в общей стопке было больше половины, метлу и, перепугав завхоза и ворона, в буквальном смысле вылетела прямо в обеденный зал.

Еще не все студенты подобрались, но, к моему счастью, Витька уже пришел. Стоял, беззаботно беседовал с компанией парней, на весь зал разносился его громкий голос:

— У нас Снежана просто прелесть! Мы с ней так сдружились!

— Да, у нас правда профессор очень хорошая. Все объяснит, всех поддержит, — кивнул Андрей, хотя тут же опешил, увидев меня сверху на метле.

Ах, этот…Он меня еще и другом считает! Интересно, а проблемы он мне тоже по-дружески создает? Никогда не поверю, что он не догадался, на кого свесят все его шалости. Разве что он головой не думал, когда пакостил!

Я спикировала вниз, замахиваясь стопкой докладных. Витька отскочить не успел, реакцию за три года обучения абсолютно не выработал. Ничего, еще пара таких бумажек, и он ночью станет прислушиваться, не крадется ли кто. У меня воображение богатое, а заначки остались еще даже от Степы, на котором воплотить все было нельзя.

Зеленые глаза испуганно смотрели на меня, восседавшую над ним на метле. Впрочем, смотрели на меня не только эти зеленые глаза, но и еще пол зала.

— У тебя совесть есть?!! — сорвалась я на визг. С новым голосом получилось мерзко и противно.

Витька с перепуга боялся пошевелиться, а просто смотрел на меня, смотрел и молчал.

— Ты хочешь, чтобы меня из-за тебя уволили? — продолжила я свою тираду.

Он отчаянно замотал головой, но я продолжила:

— Ты в курсе, что это такое?! — я прямо у него перед носом потрясла стопкой бумаги.

— Нет, — выдавил он.

— Зато я в курсе! Это меньше, чем половина докладных, написанных на тебя!!!

Витька побледнел, но под моим напором на пол не рухнул, хотя я и треснула его заветной стопкой для верности по голове еще раз.

— Это вот что за мародерство в собственном учебном заведении?! — продолжала я надрываться.

— Да это не мародерство, это шутки, — пискнул Витька.

— Шутки? — мигом убавила я громкость. Парень кивнул. — Хорошо, тогда я сейчас всеми этими способами над тобой пошучу!

Витька побледнел, рухнул на пол и, спринтерскими темпами проползая под столом, дал деру из столовой так, что даже пятки терялись из виду. Видимо, угроза была действительно стоящая, а шутил он над преподавателями от всей широты души.

— А ну стоять! — крикнула я, разворачиваясь на метле.

Мне было намного легче, чем ему: внизу вертелись студенты, которые не сразу уступали дорогу, а вот потолки здесь высокие и без дополнительной нагрузки. Я только пару раз стукнулась плечом о настенный светильник, но к этому я уже привыкла. Я и на ногах умудрялась собирать всю мебель.

Поймала я его в очередном тупике, хотя догнала намного раньше. Вдвоем бы нас метла не потянула, а по доброй воле он бы ни за что не остановился. Но он просчитался и свернул к моей башне, а оттуда вышла довольная Ария, которая тоже хотела сказать ему пару ласковых. Ловушка захлопнулась.

Витька забился к стенке, Ария загородила лестницу, я слезла с метлы и прикрыла выход в коридор.

— Я не виновен! — закричал Витька, как будто мы собирались его бить.

Я плюнула, за то тут же получила замечание от Арии,и щелкнула пальцами. От ног вверх по загнанному студенту пошло слабое сияние. Он сначала даже не разобрал, что это такое, а потом было поздно. Я держала за уши милого серого зайца, смотревшего на меня большими неестественно зелеными глазами.

— Значит так, — начала я, — я терпеть не могу, когда виноватые отпираются.

Воспоминания о Степе, с которым я хотела проделать это всю жизнь, приятным теплом заполнили сердце. А ведь теперь ему стоит только нарваться, и я смогу осуществить мечту всей моей жизни!

— Поэтому просто слушай внимательно и запоминай. Это я тебе как другу говорю. Как студента я бы тебя давно отчислила и в дворники отправила.

Как ни странно, я остыла. Мысль о том, что я могу отомстить Степе при случае, а даже и просто при плохом настроении, серьезно порадовала. Того пыла, с которым я отлупила этого зайца докладными, уже не было. Видимо, Ария тоже это почувствовала:

— А можно я с ними переговорю? Как завхоз с вредителем Академической собственности, — и быстро выдрала у меня из рук ушастого.

Витька побледнел, причем в буквальном смысле слова. Никогда не думала, что эмоции превращенного как-то влияют на его внешность, но заяц упорно отливал серебристо-белой шерсткой. Надо будет на провинившихся студентах опыты ставить, может чего полезного получится.

Ария унесла его за дверь своей комнаты, сказал, что «вернет через пять минут». Я послушно подождала. Когда завхоз вынесла его обратно, он был уже снежно белый и покорно висящий в руке за уши. Я даже подумала, что она его подменила, но знакомые зеленые глаза жалостливо моргали.

— Можешь расколдовывать! — отрапортовала Ария и разжала пальцы.

Заяц грохнулся на пол и превратился обратно. Не будем уточнять, что я ничего не делала. Я лучше правда потом на ком-нибудь поэкспериментирую нормально. Никогда не знала, что для восстановления исходного состояния достаточно удариться об пол. Хотя где-то в сказках подобный опыт явно применялся.

— Я больше не буду! — грохнулся передо мной на колени Витька. Что же ему там такого Ария наговорила? Почему-то хотелось оставить вопрос без ответа.

— Ты не передо мной оправдывайся, — отступила я на шаг. Завхоз довольно улыбалась, опираясь на свою дверь. — На тебя другие преподаватели жаловались, со мной-то ты тихий.

— Я… — он запнулся на полувздохе и медленно повернул голову к Арии. Она совершенно спокойно кивнула. — Я все отработаю…

— Все, пока свободен! — разрешила завхоз

Витька как ветром с места сдуло. Он даже от меня так не удирал, как сейчас. Я хотела крикнуть ему что-то вдогонку, но завхоз остановила:

— Не парься, Снежинка. Лучше зайди на минутку, у меня для тебя что-то есть.

Звучало это не так зловеще, но мне почему-то сразу подумалось, что блондинка сейчас отдаст мне какую-нибудь «заячью» часть нерадивого студента и подробно проинформирует меня, как с помощью нее обращаться с Витькой. Но Ария, плотно закрыв за мной дверь, дала четыре тетрадных листа. Я мельком скользнула по ним глазами и пришла в бурный восторг.

— Это из старого. Там ничего особенного, просто баловалась, — пренебрежительно сказала завхоз, глядя на меня.

Я незаметно на неё посмотрела. Она до сих пор не знала, насколько правильно поступает, давая мне свое творчество. Как будто в нем заключалось что-то такое, что могло выдать ее с головой, раскрыть все тайны и заставить долго сожалеть о том, что она вообще это писала. Как ни странно, но многие так относятся к своим стихам. Вроде и красиво, и почитать дать не стыдно, но там находится такая потаенная часть души, что хочется спрятать это подальше, чтобы никогда не нашли потомки и современники. Никогда не увидели тебя слабой, никогда не почувствовали твою боль.

— Я надеюсь, это только между нами? — спросила Ария, пытаясь казаться безразличной.

— Разумеется, — я быстро спрятала подарок в карман.

— Потом, — она замялась, задумавшись о том, стоит ли говорить готовые сорваться с губ слова, — потом, когда прочитаешь, — она еще ненадолго замолчала, и быстро закончила, — я тебе еще дам.

По скомканной концовке я поняла, что она хотела сказать совсем другое. Надо же, никогда не думала, что эта девушка, которая без дара способна прищучить оборотня, в чем-то засомневается. Что же я такого ворошу в ее стихах?

— Хорошо, — улыбнулась я, выходя из комнаты. Я больше не хочу на нее давить. Она как будто разрывается надвое, пусть примет правильное решение.

До столовой я добралась к середине обеда. Однако там царила запредельная тишина. Даже в том страшном бесцветном городе было более шумно. Уже перед самой дверью я услышала громкую довольную реплику Анжелы:

— Как оказывается удобно, когда профессор общается со студентами как друг. Так что готовьтесь, цыплятки, сейчас я как со всеми подружусь!

Я зашла в зал. Рыжая тут же приветственно помахала мне рукой. Рядом с ней стоял бледный, раскачивающийся как колосок на ветру Витька. Результатом своей писательской деятельности Анжела осталась довольна. Кстати, я совсем забыла упомянуть, что большая часть докладных на Витьку написана ее рукой. Странно, что она не могла найти на него управу самостоятельно. Пока все студенты шокировано молчали, я сделала объявление:

— Всем студентам моего факультета, на которых за этот месяц написаны докладные! — голос звучал неуверенно, я побаивалась, что меня не воспримут всерьез. Потом я вспомнила, что почти все всегда хулиганство сопровождалось порчей академического имущества, и успокоилась. Я не справлюсь — отдам Арии. — За эту неделю как хотите, но вы должны отработать у преподавателей все, что вы натворили. В противном случае применю карательные меры.

К концу объявления я уже подошла к столу и спокойно села. Почему-то напряглись не только студенты моего факультета. Я обвела глазами зал и тихонько спросила у Анжелы, занявшей мне место рядом со мной:

— Что это они так смотрят?

— Да просто это первый случай, когда на докладные обратили внимание, да еще и с таким эффектом, — она кивнула глазами на замершего на месте Витьку. — Ладно, свободен.

Он послушно смылся из обеденного зала, по-моему, так и не перекусив. Это получается, я могла и дальше не обращать внимания на безобразия своего факультета? Кажется, я начинаю понимать слова Игоря. И в таком случае до психа мне далеко, даже если я выкрашу кожу в неоново-зеленый. И лично я, если захочу, чтобы студент действительно вел себя прилично, напишу не его профессору, а завхозу. Быстрее и эффективнее.

— А что за карательные меры-то? — мигом перевела она тему, явно заинтересовавшись идейкой. Похоже, сейчас докладные наводнят по крайней мере два факультета.

— Да я тут недавно поняла, что у меня очень мало опыта в некоторой практической магии. В книжках ваших ничего дельного не написано, поэтому надо поэкспериментировать. Только вот добровольцы вряд ли найдутся.

— Кхм, — кашлянул Мирослав, до этого молча наблюдая за тем, что я вытворяю, — в правилах нашей академии написано, что нельзя убивать и калечить студентов…

— Я их читала, — прокомментировала я, чем, кажется, повергла в шок добрую половину стола. И не надо на меня так смотреть! Я после первой же подставы с факультетом прочитала все выданные мне бумаги. — И про то, чтобы без вреда для здоровья ставить на студентах опыты, там не было ни строчки.

Мирослав вздернул бровь, но комментировать ничего не стал, зато Анжела пришла в восторг. Похоже, что ей студенты докучали больше всего.

XVI

До конца пары я досидела кое-как, и дело было даже не в том, что хотелось спать. Наоборот, я проснулась и, пока диктовала лекцию, все прикидывала как бы ее сократить. Как назло тема попалась ровно-ровно на академическое время, а переносить часть на следующую пару, значит перекорежить всю программу.

Когда студенты расселись по своим местам в лекционной аудитории — сорок человек на потоке в мой кабинет они не вмещались — все началось привычно. Я дико хотела спать. Но потом я увидела Юру. Сердце дернулось, засаднило от вчерашних воспоминаний, а потом остановилось. Воспоминания вчерашнего дня, затуманенные алкоголем, очень четко промелькнули у меня перед глазами, в памяти всплыл одиноко брошенный на поляне плащ. Только сейчас я поняла, как случайно брошенная тряпка может убить человека.

Я взяла его «на антресолях» и не повесила обратно. Там бывают Мирослав и Ария, два самых страшных человека во всей академии. Какой процент вероятности, что меня убьют сегодня? В общем, у меня оставался шанс вернуть эту тряпку до того, как она потребуется кому-нибудь другому. А ведь, между прочим, их там не так много, пропажу сразу заметят.

Всю пару у меня перед глазами стоял злополучный серый балахон, с которым еще и неизвестно что в лесу стало. Поэтому, когда я закончила, я выбежала в коридор быстрее студентов. Наверное, ворон бы меня похвалил. Хоть что-то для меня сейчас стало важным.

Выскочив во двор, стараясь, чтобы меня никто не заметил по дороге, я бешеными глазами осмотрелась. Я не обратила внимания на холод, заботило только то, что я не знаю, куда идти. Чтобы не мозолить глаза, я обернулась волчицей и быстро посеменила в лес. Обежав пару раз под деревьями вокруг замка, я поняла, что пока я найду эту поляну прочесыванием, наступит послезавтра.

Задумавшись, я прилегла на землю. Шерсть грела, не околею, а вот как мне найти поляну… Можно попытаться включить поиск, но не факт, что он поможет. Я ведь так и не запомнила толком, где была. Помню только две березки, а этого явно мало. По жухлой траве ступали чьи-то лапы, я насторожилась, навострила уши, боясь пошевелиться. Ясно, что это зверь, но ведь на факт, что настоящий. Обращенных магов я сейчас боялась куда больше.

Прямо на поляну, как и следовало ожидать от моего невезения, выплыл оборотень. Причем до боли знакомый, черное ухо и выделяющееся пятно на передней лапе, Олег. Он заметил меня, как-то человечески-хищно улыбнулся и направился прямиком ко мне. Я приподнялась, хотя депрессия била из всех щелей. Только его мне и не хватало для полного счастья. Причем как бы не рассматривали эту фразу. Он точно знал, где нужная мне поляна, но был мне здесь не нужен, как лишний свидетель.

Барон подошел и аккуратно провел щекой по моей щеке. Я остолбенела, догадываясь, на что он намекает. Похоже, что он принял меня за обычную волчицу. В принципе, я как порядочная самка могла бы его послать, ибо до весны еще далековато, но от такого произвола ляпнула:

— А что баб-то нормальных не хватает?

Он опешил и шарахнулся, глядя на меня широко раскрытыми янтарными глазами оборотня. Пасть была слегка приоткрыта, но ответить мне он так и не собрался.

— Кстати, для справки, в этом районе белые волки не водятся.

— Снежана, вы что ли? — наконец, сообразив, спросил он.

Было огромное желание сказать, что я Мирослав и обхаживаю новую форму. Но тут же у меня появился другой вариант того, почему он вдруг так опешил, и о ректоре я сразу забыла.

— Ага! — вслух сказала я. — Надо будет поинтересоваться, кто у нас еще в академии в белых волчиц обращается.

— Да никто не обращается, — смутился Олег, что в его обличье выглядело весьма забавно. — Вы просто… в общем…

— Мы же вроде уже на «ты» перешли? А тут эта мерзость, — недовольно проворчала я.

— А тебе что не нравится, когда к тебе уважительно обращаются? — удивился оборотень, мигом забывая о свое конфузе.

— Старшие? Во множественном числе? Нет!

— А почему?

— У меня сразу просыпается комплекс буржуазной неполноценности, — важно выдала я и развернулась. Потом вздохнула, понимая безысходность ситуации, и резко повернулась к Олегу: — Помнишь ту поляну, на которой я в грозу была?

— Ну, — кивнул оборотень.

— Можешь меня туда проводить?

— Заблудилась что ли? — резко повалился с хохоту профессор. Почему-то его это жутко развеселило.

— Нет, как вернуться в замок, я прекрасно помню, — начала я было ворчать, а потом прикусила язык. Не могу же я ему сказать, что в прошлый раз я шла не от замка.

— Ладно, пошли, — хихикнул он, не обратив внимания на мою оплошность.

Плутали мы не долго, но именно плутали. Олег отчаянно не хотел вести меня по прямой, видимо, обходя известные ему препятствия. Если он и с поляны в замок так же возвращался, то не удивительно, что я не запомнила путь. По дороге мы не болтали, хотя оборотень периодически порывался что-то спросить. Когда же я завидела впереди две знакомые березы, только с другой стороны, он, наконец, решился:

— А тебе что вдруг там понадобилось?

— Я хочу кое с кем переговорить, — соврала я, сразу вспомнив Леандра. Если его встречу, с удовольствием у него кое-что спрошу.

— С эльфами? — пренебрежительно предположил оборотень.

— Да.

— Я бы на твоем месте не стал с ними говорить, но дело твое. Просто будь поосторожнее. Говорят, они пару волшебников к себе утащили.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, выскакивая на поляну. Естественно, там никого не было.

Сейчас поляна выглядела совсем не так загадочно, как ночью. Ни тепло потрескивающего костра, ни той легкости и невероятности происходящего, зато прекрасно видны башни замка, и деревья расступались перед тропинкой, которая, видимо, вела прямо к академии. Надо же, а я почему-то не ожидала, что сюда часто ходят.

— Что это вообще за место? — неожиданно для себя спросила я Олега. Я уже давно стояла в человеческом обличье, намекая, что пришла.

— Вообще, это одно из мест, где происходит магическая блокировка. Так называемая волшебная яма.

— Какая яма? — даже не поняла я смысла фразы. Мой взгляд наткнулся на серую тряпку рядом с березками. Сейчас главное, чтобы в ней ничего подозрительного не углядел мой проводник.

— Волшебная. Магия здесь и за пределами этого места, как бы разные.

— А если по-человечески и на примере?

Я, конечно, понимаю, что вчера я не сильно колдовала, но особой разницы я не чувствовала.

— Ну, например, ты здесь колдуешь, а я в двух метрах за границей этого места.

— И?

— Во-первых, мы не можем друг друга обнаружить поисковыми заклинаниями, так как это разное магическое пространство, — начал перечислять все отличия Олег.

— Этого я и так сделать не могу, — ляпнула я, задней мыслью соображая, что выдаю свои слабые места.

— Но тут и подавно не сможешь, — ничуть не смутился оборотень. — Во-вторых, при атаке мы друг в друга не попадем, заклинание разобьется о стену.

— А вот это уже существенно, — задумалась я. Надо же, первый раз слышу о подобных местах. — Еще что-нибудь?

— Я ни о чем больше не знаю. У меня не было большого желания проверять, да и у других тоже времени не хватает. В такие места заходить не любят, в них то эльфы, то мороки, то еще какая дрянь. Слышала, наверное, понятие в трех соснах заблудиться? Вот это про такие полянки.

— А вокруг замка их много? — заинтересовалась я. Наверное, это эффект от точки перехода с тем городом. Только почему ее никто не видит? Хотя, я бы тоже с этой стороны не заметила.

— Три известных.

— А в замке такие места есть?

Олег опешил моего вопроса. Видимо, мне одной здесь не о чем больше думать.

— Даже не знаю.

Мы замолчали. Он смотрел в землю, чего-то ожидая, а я разглядывала полянку, озаренное сегодня солнцем. Прохладно, но меня обжигала мысль о том, что будет, если обнаружат мои похождения. Любопытство — двигатель прогресса, но я бы лучше постояла на месте.

— Ладно, пока я здесь, эльфы не придут точно, — вскинулся Олег, размявшись. — А ты, видимо, действительно решила их дождаться. Так что, я пошел?

Я была на седьмом небе от счастья. Похоже, что этот оборотень выпадает из моей концепции постоянного невезения. Хотя расслабляться не стоило, здесь постоянно надо держать ухо востро.

— А почему они при тебе не придут? — неизвестно зачем спросила я, задерживая его.

— Я их как-то раз перекусал, — довольно скалясь, сообщил мне Олег. Я аж вздрогнула. По-моему, он их целиком заглотить мог при желании. И меня тоже. — Ладно, до встречи!

И оборотень, на мое счастье, умчался куда-то дальше в лес, напрочь игнорируя тропинку. Видимо, пошел кадрить волчиц, которые не будут столь принципиальны и избирательны как я.

Вздохнув с облегчением, я наконец-то почувствовала, как меня колотит от холода. Все-таки конец сентября не самое теплое время, чтобы гулять в одной рубашке. По привычке, я попыталась притащить сюда мою куртку, но реакции не последовало вообще никакой. Я даже не чувствовала, что она вообще есть. На секунду я опешила. Съел ее что ли кто? А потом схватила плащ, и выбежала на тропинку.

Куртка мгновенно оказалась в моих руках, и я с чистой совестью натянула на себя кожанку с мехом. Можно меня поздравлять, я открыла еще одно свойство волшебных ям, которое только подтверждала основное правило: они полностью отрезают тебя от мира. Поразмышляв на тему, куда же меня все-таки тянет, я вызвала шапку и достала из карманов перчатки. О сапогах и колготках можно не мечтать.

Был еще вариант пробежаться в виде волчицы, но мешался плащ. Абсолютно неизвестно, как он поведет себя при перевоплощении. Точно утверждать я не могла, но, по-моему, он был магический. А даже если и нет, то очень сильно инородный моему полю. Носить мне его ничего не мешало, а вот экспериментировать не хотелось. Поэтому, приходилось идти пешком.

Далеко я не ушла, из-за ближайшего поворота тропинки, насвистывая что-то веселое себе под нос, появился Эдя. Я быстро кинула плащ в ближайшую канаву и пошла к нему с распростертыми объятиями и радушной улыбкой. Надежды, что он станет действовать так же правильно, как Олег, нет никакой. К тому же, у меня завалялся к нему кое-какой вопрос.

— Здравствуй, Снежаночка! А ты здесь гуляешь? — улыбнулся он, видя меня.

— А я как раз тебя ищу! — напрочь проигнорировала я вопрос. Я очень надеялась, что он не заметил моего маневра с тряпкой, пережившей и так много неприятностей.

— Да? И по какому же делу? — удивился старичок, поправляя очки.

— Мне сказали, что ты руководишь какой-то боевой группой, — я взяла его под ручку и развернула в другую сторону. Нечего ему знать, куда я ходила. — Я вот хотела тебя о ней подробнее расспросить.

— А что именно хотела узнать?

— Чем именно вы занимаетесь?

Мы тихо шли по тропинке прямо к замку. Надеюсь, канаву после этого я найду.

— Помнишь то чудище, которое убило Марту?

Какая-то игра в вопрос ответ, хотя в диалоге все логично.

— Помню, вы на таких охотитесь?

— Ну не совсем на таких, много разных видов, — с умным видом академика объяснял мне Эдик, — и способности от этого тоже разные. Но все равно, любой прорыв их в этот мир пагубно сказывается на окружающей среде. Обычные люди не могут от них обороняться и абсолютно не при чем…

— Прорыв в этот мир? К чему не при чем? — перебила я. Что-то у меня не вяжется с концепцией мироздания.

— Ко всему, — бодро ответил Эдя, быстро сверкнув глазами. Первый раз я видела, чтобы он специально врал, совершенно бездарно. — В общем, нам надо уничтожать их до того, как они что-нибудь сделают. У нас разработана специальная система выслеживания, Анжела очень старательно над ней поработала. С ее помощью мы и работаем.

— И трудно?

— Вообще нет, но бывают попадаются редкие экземпляры не восприимчивые к магии. А еще очень неудобно, если их сразу несколько. Вот как-то был один инцидент…

Дальше Эдя рассказывал, а я его не слушала, ибо опять споткнулась на собственных мыслях. Если рассуждать логически, то я действую, как идиот. Я в лесу через каждые тридцать метров на преподавателей натыкаюсь, а что будет в академии? Там же студенты везде! Ну, предположим даже, что в какой-то момент их не будет у «антресолей», там не самых ходовой участок. Но вот идея о том, что я смогу без лишних проблем и вопросов пронести через весь замок плащ, а потом спокойно убрать его на место, была откровенно бредовой. Даже если его положить в пакет или сумку — нелепо. Что в своем доме можно в сумке таскать?

Самый разумный вариант снова пройти через город и выйти оттуда уже в замке. Проблема только в том, что этого мне не хотелось вообще никак. Воспоминания о странном месте нагоняли на меня панику. Если бы ощущения от мест нумеровались, я бы честно присвоила бессолнечному городу ноль. Даже в минус не уходит, напоминает собой своеобразную «нулевую дыру». В нем как будто ничего нет. Даже все цвета выкачали.

— Так ты хочешь с нами поработать, Снежаночка? — оборвал мои ассоциации Эдик.

— Да, пожалуй, — кивнула я на очередную свою мысль. И остановилась как вкопанная. Теперь я, получается, и в охотницы подписалась? А ведь я сначала хотела посмотреть хотя бы, как они работают, в чем система. Умеет же Эдик мне зубы заговаривать!

— Что-то случилось? — взволнованно обернулся он, почуяв мою внезапную нервозность.

— Нет, все нормально! Просто я хотела осмотреть местные травы и совсем забыла, — раньше, я терпеть не могла врать, а теперь делала это на каждом шагу. Радовало только то, что инстинкт самосохранения быстро договорился с совестью.

— А я тогда дальше пойду! — кивнул Эдик, и скрылся за ближайшим поворотом.

Со всех ног я бросилась обратно. Интересно, когда Эдик поймет, что шел он в общем-то в лес, а я во время разговора развернула его к замку? Совершенно безалаберный тип. Странно даже, что он здесь очень весомый человек. Но с другой стороны, степень адаптированности к жизни не всегда влияет на способности человека. Маг он должен быть весьма приличный, ибо большего психа я здесь еще не встретила.

Плащ так и валялся в канаве. Подняв его, я даже не удосужилась оттряхнуть, а сразу припустила на поляну. Ноги и так замерзли, а еще идти через тот чудовищный город. Кстати, в него тоже лезет гадость, как и в наш мир. Видимо, такие случаи и называются прорывами. Единственное, что странно, почему-то у нас они не появлялись сразу на городских площадях. Иначе бы кто-то кроме магов обратил на них внимание.

Тропинка вышла к поляне и я, сняв перчатки, надела на себя плащ. Потом сняла обратно и оттряхнула его от пыли и травы. В целом, он и так серый, так что ничего особенного не случилось. Разве что он был еще и мятый, но я надеялась, что это не повлечет большой беды. Накинув капюшон так, чтобы он не мешал глядеть по сторонам, я замерла перед проходом. Идти абсолютно не хотелось, но один раз я уже напакостила.

— Ты не такая, как они, — неожиданно раздалось где-то рядом.

Я вздрогнула, а потом разглядела Лендра, опиравшегося на одну из злополучный березок.

— Ну, напугал, — прикрыла я глаза. У меня сегодня сердце точно не выдержит подобных перегрузок. — Как кто я там не такая?

— Как те, с кем ты общаешься. Все эти маги, оборотни, — скривившись эльф видимо вспоминал всех перечисленных.

— Это потому что я вас не кусаю, — немного развеселилась я.

Сколько же уже можно мне по мозгам больной мозолью ездить? Ну свалилась я на них, как Элли с Тотошкой на злую Гимгему. Но неужели обязательно каждый второй заметит, что я здесь не к месту?

— Нет, — тряхнул волосами Лендр, они были красивого темно-каштанового цвета, который сейчас отливал золотом. Я даже немного позавидовала. Зачем мужчинам такая красота, когда на девушек не хватает?

— А почему тогда?

— Ты видишь переходы. Здесь давно таких как ты не было. Уже около двух десятков лет.

Я мысленно отметила период «до моего рождения» и решила потом поинтересоваться, что такого там было. Если найдется время, которого и на сон катастрофически не хватает.

— Я бы его с этой стороны ни в жизни не заметила, — вступилась я за всех других. Если у меня шило в нижнем мозге это не значит, что остальные отличаются от меня в худшую сторону.

— Я тебе по секрету скажу, что они и с той стороны его ни за что не заметят, — подмигнул мне эльф и хитро улыбнулся. — А сейчас сюда идут. Точнее не совсем сюда, но, если ты не поторопишься, то тебя заметят.

Я вздохнула и, стараясь не думать вообще, шагнула в переход. Город встретил меня грязно-розовым оттенком неба, видимо, означавшем рассвет или закат. Людей почти не было, всего двое попались мне на глаза, спеша куда-то. Я тоже не хотела задерживаться здесь, поэтому шла торопливо, едва не бежала.

Сейчас не шло никакой торговли, и вывесок я вообще не заметила. Все как под одну гребенку закрытые кривые ставни, непонятно зачем приделанные к каменным домам. Завал от разрушенного в мое прошлое посещение дома так и лежал посреди улицы, слега расчищенным, чтобы люди могли пройти. Судя по всему было только утро следующего дня после нападения монстра.

Я невольно подняла глаза наверх и стала разглядывать все такие же ярко синие заплатки. Небо потихоньку приобрело свой обычный пленочный цвет, убирая с домов опасные красные блики, и дыры в нем от этого как будто бы становились больше. В них обычно расстилались восхитительные пейзажи: реки, леса, кое-где даже горы и водопады. И в каждом из этих окон было необычайно красиво, несмотря на однотонный холодный цвет. В одном из окошек проглядывалась радуга, хотя и она не семицветная.

Еще там периодически виднелись разные живые существа, которых я раньше не видела. Разве что, у водопоя паслись крылатые лошади, а где-то над горой миражом пролетел дракон. А может, это и было только виденьем, потому что я едва успела его заметить.

Странно, что имея столько выходов в разные интересные миры, люди живут в страшном городе и прячутся за самодельными ставнями от какой-то беды. Они скрывают свои лица под капюшонами и не смотрят по сторонам, будто оттого, что они увидят это пленочно-бесцветное небо что-то с ними случиться. А ведь здесь повсюду проходы: даже в тупиках изящных, но грустных домов. И посредине улицы тоже проглядывается мелкая синяя щель, правда еще не показывающая место, куда она ведет.

Этот город чем-то напоминает зоопарк, только наоборот: люди загнаны в него, а свободные существа из других миров ходят мимо и смотрят на все происходящее, как через прутья клетки. Даже своеобразно дразнятся своей искристой от невидимого солнца синей природой. Я, наверное, никогда не пойму этот город и не приму его. Я бы давно сбежала в какое-нибудь дикое место, чем бы мне это не грозило. Вон, скажем, к тем заразно жующим траву маленьким зверькам на двух ногам и гладкой шерстью, или к тем очень похожим на человека летучим обезьянам. Да даже к пернатым тиграм или обросшим бородой лесовикам, несмотря на их явную агрессивность.

Дойдя до нужного поворота, я еще раз окинула все небо взглядом, насколько хватало моего зрения. В первый раз оно показалось мне каким-то зловещим, но на самом деле ничего особенного в нем нет. Это просто миры со своей природой, со своими обитателями и привычками. Страшно то, что они все несовместимы, а находятся здесь на одном безразличном небе, которое накрывает с головой город, очень похожий на блокадный Ленинград. Хотя, может, это и неправильное сравнение, я ведь там никогда не была. Но если бы меня попросили представить его, в моем воображении всплыла именно эта картинка.

Я открыла рукой калитку и проскочила внутрь, пока никто не видел. На стене так же висели нетронутые плащи, одиноко торчал неровно загнутый гвоздь для моего наряда. Я с радостью сняла серый балахон и вернула его на законное место. Осталось только спуститься так, чтобы меня никто не заметил, но это уже сущие мелочи, по сравнению со всем остальным. В крайнем случае, можно и в стену спрятаться.

XVII

Отведя четыре пары, я вымоталась, как могла. Шквал консультирующихся уже спал: те, кто хотел уже сориентировались, а остальным помочь нечем. Поэтому мне оставалось только прикидывать список на отчисление, и придумывать свои дела.

Первое, что я сделала, занялась поиском стихов Арии, которые я куда-то положила. Перерыв всю одежду я обнаружила только один листочек в кармане, который остался там совершенно случайно. Остальные я перекладывала, но не могла вспомнить куда.

— Вот послушай, — гордо начала читать я вслух, присаживаюсь на стул возле окна. На улице вечерело, обрамляя теплым светом голые деревья с колючими руками.

— И пустые глазницы с вырванным блеском,

И шершавых морей беззащитный огонь -

Я кидаю все в пропасть со скользким отвесом,

Оставляя себе только боль.

По инерции руки хватают за помощь,

Только злость шепчет: «Вновь не спастись!»

Опуская сознание в пропасть,

Я дерусь за последний обрыв.

— Немного кривовато и жутковато, — подал голос ворон, к которому я и обращалась. — Интересно, что у нее такое в жизни происходит, что она сравнивает это состояние с пропастью?

— Иди ты со своим кривовато. Ария говорила, что это из старого, — пожала я плечами. Меня сейчас больше интересовало, куда я положила остальные три листа.

— Все равно. По-моему жутко висеть над пропастью и знать, что в любой момент ты можешь сорваться.

— Тебе-то? — удивилась я, посматривая на него.

— А что такого?

— Ты же птица, у тебя всегда есть крылья, — я вытащила из стола верхний ящик и начала его разбирать. Конечно, там лежали только документы, но точно сказать, что ничего больше я туда не положила, невозможно.

— Ну, а например тебе разве страшно не становится?

— С чего бы вдруг? Всю жизнь над пропастью провисела, а тут вдруг бояться.

— Что ты имеешь в виду? — ворон слетел на стол, разглядел все-таки, чем я занимаюсь и скомандовал, — Положи, туда ты точно ничего не пихала! Ты вообще этот ящик открывать не любишь.

— Я имею в виду свои полеты на метле, — я, как и было сказано, поставила ящик на место. Ему виднее, я-то совсем не помню.

— Которую ты, кстати, из-за студентов совсем забросила.

— Кстати, да, — кивнула я, обращая внимание на свою любимицу, мирно пылившуюся в углу. Насколько окружающие люди иногда мешают заниматься полезными делами. — Скоро ведь совсем забуду, как на ней держаться.

Ворон ничего не сказал, только уселся на мою кровать. А я подумала и стала искать одежду потеплее, попутно выбрасывая из шкафа кучу одежды. Полетать захотелось страшно, а выбегать на воздух в чем попало после вчерашнего я не собиралась.

— И куда ты намылилась? — уточнил Игорь, вылезая из-под завала, который я устроила.

— Пойду полетаю, — и не комментируя ничего, я выскочила из комнаты в обнимку с метлой.

Говорила мне бабушка, что мое невезенье постоянно и фатально, но я не слушала ее, пока не стало поздно. Вот и сейчас у выхода я наткнулась на компанию преподавателей, которые оживленно о чем-то спорили. И нет чтобы смыться, я дождалась пока меня заметят. Лучше бы сразу выскочила на улицу, сделав вид, что меня это не касается.

— Я не понимаю, почему вы ко мне пристали! У меня сейчас, между прочим пара! А вы все отдыхаете, — возмущался Олег, пытаясь ретироваться.

— Не все, у меня тоже пара, только следующая. Но я сомневаюсь, что успею к ней, если пойду, — спокойно увещевала Анжела. Видимо, главным оппонентом оборотня была именно она.

— Ну, ты хоть попытаться можешь! А у меня сейчас пара. А вообще все занятия кончились и у Ольгердовича, и у Елены, и у Николая! Да и вообще ползамка свободны! Какого должен идти именно я?

— Я и иду! — возмутилась женщина за сорок в спортивном костюме. Короткое каре волосок к волоску, неброский макияж. Она явно за собой следила в отличие от многих ее ровесниц. В ней была какая-то манерность и надменность, но они не были отталкивающими для окружающих.

— Олег, — Эдик успокаивающе положил руку на плечо оборотня, — понимаешь, двое наших уже сдерживают его там. Он не поддается магическому воздействию, поэтому они запросили помощь. Долго они продержаться не смогут: один из них вообще теоретик, а второй ворож. Они в принципе не приспособлены к дракам, тем более с подобным противником. У нас есть минут тридцать на дорогу. Никто не сможет осилить это расстояние за отведенное время, кроме оборотня или вампира. Елена одна свободна со своей специальности. Ваши вообще гулять ушли, так что мы их дольше искать будем. Ты что предлагаешь? Студентов посылать?

— Да какого! — дернулся оборотень, скидывая с плеча руку Эди.

— Что-то случилось? — подала я голос, и чуть не прикусила язык. Кто меня просил? Видно же, что они опять в драку лезут.

— О! Снежаночка! Ты, кажется, вчера хотела поработать в нашей группе? Как быстро может лететь твоя метла? — Эдик сразу заметил все ненужные подробности.

— Если через срезы пространства, то чуть быстрее полета охотящейся птицы, — прикинула я. В километрах в единицу времени я не измеряла.

— Супер! — возликовала Анжела, — это даже лучше, чем Олег бы по земле себе ноги о корни ломал! Тебе сколько времени на сборы надо?

— Минута, чтобы забрать у тебя резинку, — нагло заявила я, привыкнув к тому, что Анжела своей бесшабашностью напоминает Эдика. Ей тоже все равно, кто и как к ней обращается, главное результат.

Рыжая быстро распустила хвост, подавая мне тонкую, но крепкую резинку для волос ярко зеленого цвета.

— Учись, оборотень, — назидательно упрекнула фея смутившегося мужчину, — вот как надо собираться! А не так как ты: «У меня пара, у меня студенты недомученные»!

Самое забавное в этой ситуации то, что моего согласия по сути никто не спрашивал, а возражать в таких обстоятельствах мне показалось просто нетактичным. Вот теперь и придется гоняться по ночи за каким-то чудовищем.

— Кстати, а мы до темноты управимся? Или там чудовище с неоновой подсветкой? — подумалось вдруг мне.

— А у тебя инфракрасного нет? — удивилась Анжела, принимая немного ошарашенный вид.

— Откуда бы! — фыркнула Елена. — Она же не оборотень, не вампир, не суккуб. И с вашими шпионскими штучками тоже не работала. Лучше поставь ей что-нибудь ночное на глаза, чем глупые вопросы задавать.

— Может, лучше я? — неожиданно пошел на попятную Олег.

— У тебя пары! — злобно сообщила фея, что-то делая с моими глазами. Я рассеянно проморгалась и осмотрела все вокруг снова. Ничего не изменилось, кроме светящегося ореола вокруг человеческих фигур.

— Это инфравиденье что ли?

— Нет, — тряхнула спутанными волосами Анжела, — до инфравиденья тебе года два учиться надо. Это так, бытовой фокус.

— Так может лучше я? — еще раз подал голос оборотень.

— Слушай, чего это на тебя вдруг нашло? — дернулась фея. — Совесть заела?

— Ну да, Снежана же и в темноте плохо ориентироваться будет, и силы у нее не того профиля. На него же магия не действует…

— Ты совсем-то меня за студентку-то не держи! — дернулась я, резко оборачиваясь на него, как до этого сделала Анжела. После таких фраз обиделась моя профессиональная гордость. — Может опыта у меня и не как у вас, но с мозгами-то явно получше, чем у первокурсников. Если на что-то блокировка стоит, это не значит, что магия не действует вообще!

Анжела опешила, посмотрела на меня как-то странно, так что я даже успела почувствовать себя идиоткой. Потом усмехнулась и сказала всего одно единственное слово:

— Мысль!

— Ты хочешь сказать, что он не полностью закрыт от магии? — так же опешила Елена. — Кстати, очень даже может быть. У нас всегда таких оборотни добивали, так что мы даже не экспериментировали.

— Ну вот сейчас у вас будет время и поэкспериментировать, и насобирать информации на новый научный труд! — оживилась фея, выталкивая нас за дверь. Эдик и второй мужчина, уже ушли. Олег колебался, хотя пара пять минут как началась.

— Пошли? — кивнула Елена, стоя в проходе. Я шмыгнула за ней, успев проскочить в дверь пока она не закрылась. Я эта махину с трудом открывала своими слабыми ручонками.

На улице вместо того, чтобы делать домашнее задание, на которое я в понедельник расщедрилась для их потока, стоял Юрка. Рядом Степа, что-то оживленно ему доказывал. На удивление несерьезная к ним подскочила Ария, видимо разобравшись с замком на сегодняшний день. Они не заметили меня. Парни стояли спиной, а потому Ария повисла на Юре и прильнула к нему губами, как жаждущий к источнику.

Я молча отвернулась, сдерживая ком в груди. Она такая счастливая. А ведь на ее месте сейчас могла бы быть я. Так же заканчивать работу и бежать к нему. Я понимаю, что Ария такой завхоз, который держит в страхе весь замок, но, черт возьми, ведь преподаватель выше по социальному статусу! А еще у меня характер лучше. Я хоть и вредная, но я бы никогда не смогла ему перечить. И насчет того, что я упрусь, это точно блажь, я всегда ему уступала. С другими, было дело, не слушала. Неужели, это так ужасно?

Метла шаркнула по земле и повисла в воздухе. Я запрыгнула на нее, скрещивая ноги так, чтобы не грохнуться при неудачном повороте. Рядом со мной уже висела небольшая, но с весомыми клыками на половину морды, летучая мышка. Фу, какая гадость! Если бы я не знала, что это Елена, то наверняка попыталась бы прихлопнуть.

— Снежинка, ты куда это в вампирьем обществе собралась? — неожиданно окликнула меня Ария. Я даже вздрогнула, и чуть не потеряла равновесие. В воздухе вообще бояться резких звуков не следует, а то тут же придет страх высоты и раскинувшейся под тобой пропасти.

— Я все-таки напросилась в группу к Ольгердовичу, — подмигнула я, поднимаясь за фыркающей вампиркой. Похоже, они с завхозом не в ладах.

Небо приняло меня в свои объятья, обдав потоком холодного ветра и раскрывая передо мной облака. На земле остались измельчавшие люди и лес, хотя над ним мы поднялись всего чуть-чуть.

Интересная вообще получается картина. В отношении Юры, естественно. Он подающий большие надежды маг, а я, которая считалась бездарностью, уже сформировавшаяся ведьма. Причем не последняя, как я заметила. Бабушка оставила мне в наследство неплохие разработки в магии, которыми здесь, как я узнала, никто не пользуется, и уменье анализировать и комбинировать. А за те четыре года, пока он окончит академию и начнет практиковаться, я вообще уйду такими темпами в глубокий отрыв, а может, даже какую-нибудь научную работу напишу. Если, конечно, придумаю, как все нормально записать, а не так как в нынешних учебниках.

Вообще, какого черта он такой умный сидит в академии, а меня без всяких вопросов посылают на охоту, ценой которой спокойно может стать моя жизнь? С одной стороны меня так и подмывало рассказать ему о том, кто я на самом деле, с другой — в этом не было никакого смысла. И что случиться после этого? Ему станет стыдно за те его слова? Разве что оттого, что он сказал их при мне. Конечно, самым идеальным вариантом было бы влюбить его в себя, а потом бросить и все рассказать, но тут сразу возникаю две проблемы. Во-первых, у него есть девушка, с которой что-то не позволят мне тягаться. Я могу рассматривать ее как соперницу, но только как непобедимую. И к тому же, мне почему-то не хочется вступать с ней в войну. Можно считать меня трусихой, но больше всего я боюсь, что сделаю ей больно. А что если она чувствует к нему тоже самое, что и я? Я представила, как чувствовала бы себя на ее месте и стало нестерпимо больно в сердце. Отсюда вытекала и вторая проблема: бросить его я не смогу, чтобы ни произошло. Я хочу быть с ним, хочу, чтобы он смотрел на меня влюбленными глазами, говорил ласковые слова, прижимал к себе и научил меня летать. Хотя, исходя из того, что я сейчас на метле, учить придется все-таки мне.

— Что ты делаешь? — за шкирку вытащил меня из грустно-приятных ощущений тонкий голос летучей мыши. В этом облике он стал октавы на две выше.

— А что я делаю? — задалась вопросом я, заодно вспоминая свои действия. Не получилось ничего путного. Я все делала почти механически, а думала совсем о другом.

— Ты как будто мелькаешь, — сообщила мне Елена.

— А это, — успокоилась я, а я-то уж подумала. — Я через пространство проскакиваю. Как бы сжимаю его и попадаю в другую точку. Так намного быстрее получается.

— Надо же. Как интересно. Воздух?

— Да, — кивнула я, вспоминая, как я это делаю, — эти стихийная магия.

— Никогда не видела.

— Как не видели? — опешила я, оглянувшись на нее, за что чуть не поплатилась.

— Совсем. Никогда не видела как пространство сжимают, — спокойно заявила мышь. Видимо ее это не слишком и волновало.

— А Олег?

— Что Олег?

— Он же тоже может сжимать пространство для передвижения, но только с помощью индивидуальных особенностей, — я вспоминала бой, в котором отчетливо видела, как Олег перескакивал через половину стадиона. Он же это не прыжками делал, я не настолько невнимательная.

— Да? Так вот почему это зараза по лесу так быстро бегает! Я все думала, как он умудряется не налететь на такой скорости на какое-нибудь дерево! — возмутилась Елена. Похоже, что она не слишком интересовалась чем-либо кроме вампиризма, но такие люди обычно бывают профи в своем деле.

Над верхушками леса что-то взвилось вверх на дикой скорости и так же стремительно упало. С чудовищный звуком что-то тяжелое ударилось о землю, и над деревьями мелькнула зеленая мохнатая лапа.

— Кажется, мы на месте, — спокойно сообщила Елена, набирая обороты.

Я последовала ее примеру, однако терять преимущество в неожиданности я не хотела. Во всех фильмах показывают, что герой должен появиться на поле боя и прочитать лекцию о вреде куренья. Но моя бабушка всегда на них дико ругалась. С ее точки зрения, это вопиющая тактическая неграмотность. Поэтому я на бегу соображала, что можно сделать, если магия мне не совсем поможет.

Лучшим вариантом мне показалось атаковать его как-нибудь существенно. Например, оружием. Но ножик, которым я еще хоть как-то управлялась, пусть и на кухне, был для него мелковат, а что-то побольше я рисковала не поднять. В итоге, я нарастила в своей руке длинное металлическое почти копье и со всего размаху вставила его в туловище зверя.

Он взвыл дурным голосом и дернулся. Я, не сумев воткнуть железку даже на четверть, полетела кубарем куда-то в кусты, мертвой хваткой вцепившись в метлу и пытаясь ее хоть как-то выровнять.

— Совсем дурная? — сообщила мне вампирка, уже принявшая человеческий облик и задержавшая метлу в полете.

— Спасибо, так намного лучше, — поблагодарила я, зависнув вниз головой. — Ну почему сразу дурная? — не став извращаться, я спрыгнула на землю.

— А зачем ты ему эту железку воткнула? Только разозлила. Даже не поранила толком.

Я оценила обстановку. Он был ростом примерно с двухэтажный дом только за счет того, что имелось четыре длинные ноги, в два раза больше туловища. Столько же было и рук. Своеобразныйосьминог, только зеленый и мохнатый. И ступни с ладонями у него нормальные, то есть звериные. Из плеча у животины торчал мой штырь и грозился вот-вот выпасть.

Я недовольно скривилась и, не давая моей работе пропасть бесследно, стала ветром загонять железку глубже. От напряжения вены на висках вздулись, и я пыхтела как паровоз. Зверь ревел и метался, но на землю полились первые капли крови, и это уже прогресс. Не выдержав, я успокоилась и вздохнула. Дальше загонять бесполезно.

— Ну, так уже лучше, — сообщила Елена, глядя по сторонам. Видимо, она хотела найти магов, которые держали его до нашего прихода.

Чудовище, пострадав еще минутку, со всей озверелостью кинулось на нас, хотя я не думала, что он нас видит с такой высоты. Автоматом я выставила щит из земли, который осыпался под ударами.

— Непрактично, — матюгнувшись перед этим, высказалась вампирка.

— Сама догадалась. Ударьте по психике, и мы спрячемся.

— А у этого есть психика?

— Вот и проверим, — больше в голову не приходило ничего, а сама я удерживала щит.

Она закрыла глаза. Удары прекратились, вместо них раздался чудовищный визг.

— Снимай и сразу направо! — скомандовала Елена, приготовившись бежать.

Мы дали деру, стоило мне убрать щит. Вампирка вела, а я бежала следом. В голове свербела идея, но останавливаться я не рискнула.

— Психика у него отвратительная, — сообщила она на бегу. — Но зато столько возможностей его убить!

Мы забежали в лесок и скрылись из виду за мохнатыми соснами. Там уже сидели парень с девушкой. Оба лет под двадцать пять, скромненькие, худенькие, неухоженные. Как лабораторный крысы, чес слово.

Елена высказала все, что она обо всех думает и предложила пойти на полянку и блокировать его движения, пока она «убивает мозг». И все это на непереводимом диалекте с руганью и эпитетами.

— А как? — моргнула удивленными глазами девушка. Убиться веником! И это выпускница магической академии? Даже я с не самым лучшим воображением могла придумать три способа как минимум.

Елена уже собиралась распространить свое мнение, но тут земля пошатнулась, она упала. Парень помог ей подняться и, опасаясь второй части концерта, деликатно спросил:

— Формула трехгранного кристалла пойдет?

— Вполне, — удовлетворилась вампирка. — Девушки ее знают?

Крыска кивнула, а я как уже солидная голубая мышь, но не того профиля, уточнила:

— Это одна из формы печатей?

— Да.

— Тогда проблем не должно быть, — кивнула я, — вы начнете, я закрою. Так же можно?

Мы разбежались по указанным углам, пока Елена в форме летучего кошмара отвлекала его внимание. Очень забавно было наблюдать, как он пытается ее поймать. Соотношение как у обычного человека и мухи. Только мухи не делали специально такие подлые виражи.

Парень начал первым. Он поставил руки на землю и от них в наши стороны побежали две линии. Елена предусмотрительно выскочила за них и превратилась в человека. Осьминог дернулся к ней, но тут линии подхватили уже мы и его движения замедлились в несколько раз. Он с трудом шевелил конечностями, но все-таки шевелил, и это мне не нравилось. У этой зверюги действительно хороший иммунитет к магии.

Елена сосредоточилась и ударила по психике. Он встрепенулся и повалился на землю. Видимо на удар вампирка не поскупилась, желая поскорее покончить с проблемой. А ведь если попасть под такой удар, то разрушается мозг. Жуткие все-таки существа маги.

Монстр постепенно оседал на землю, почти обездвиженный и атакуемый психической волной. Но когда он уже почти упал, каким-то образом сумел прорвать нашу печать. Синяя линия замерцала, слепя глаза, и треснула. Мне повезло, больше всех, я упала на колени, закрыв голову руками. Разве что колени разодрала до крови. Парень с девушкой отлетели дальше.

Елена покачнулась, хватаясь за ствол ближайшего дерева. Если я не ошибаюсь, ей сейчас и так паршиво, а следующую атаку направили только на нее. Я загребла рукой землю, пропуская через нее росток дерева. Он выскочил уже за спиной у зеленого мохнатика, выбивая из плеча шест и проникая внутрь вместо него. Не разорву, так задержу. Дерево разрасталось внутри, ширилось, чтобы порвать на куски. Чужая плоть поддавалась плохо, но все же понемногу разрывалась.

Неожиданно Елена издала протяжный звук, похожий на скрип пилы по стеклу. В первую минуту я не сообразила, что происходит, но когда вой перешел в ультразвук, немедленно закрылась барьером ветра. Оставалось надеяться, что остальные не глупые.

Внутрь кокона звук доносился как мелодичное звучание флейты, только на одной ноте, что тоже раздражало. Когда все утихло, я резко сбросила защиту. Голова раскалывалась, словно ее долго били обо все встречные деревья. Осьминог лежал без признаков жизни, а Елена устало, но довольно ухмылялась:

— Ну как тебе моя разработка? Сверхзвуковая волна! До меня ультразвук с такой эффективностью никто не использовал!

— Убойно, — искренне заверила я, поднимаясь с земли. Левая нога побаливала. Метла, оставленная в кустах, прилетела откуда-то с другой стороны. Даже маленьких зов болезненно сказался на моем плачевном состоянии. Я молча осела на землю. Чувствую, Ария опять меня обматерит за безобразное отношение к одежде, прачки нажаловались.

— А ты, оказывается, живодерка. Это же надо придумать его заживо раздирать, — весело продолжила она.

— Угу, — кивнула я, соглашаясь на все обвинения.

Поляна, на которой мы находились, уже поплыла от меня вместе с сосенками куда-то в дальние странствия. Глаза, беспорядочно блуждая по местности, сначала осмотрели Елену, довольную и не побежденную, потом перешли на парня с девушкой, которые выбирались из леса с разных сторон. Выглядели они намного лучше меня: либо оказались не такими дураками, за которых я их приняла с начала, либо у меня была индивидуальная непереносимость к ультразвуку. Чтоб я еще раз согласилась с вампиром куда-то идти! Жуткие они люди, мало ли чего от них можно еще ожидать. И еще надо точно сходить к врачу. Слышу я все еще слишком хорошо.

Сосенки водили вокруг меня хоровод, взявшись когтистыми лапами друг за дружку. Между ними проскальзывала темнота леса, голые лиственные деревья, пытавшиеся прикрыться золотистыми остатками своей листвы, натянутая, как бельевая веревка, паутина, смутные и неясные очертания какой-то церкви, даже не имеющие цвета.

Меня как будто током дернуло. Сознание вернулось в больную голову на положенное место. Болеть, конечно, ничего не перестало, но мне сейчас на это было уже наплевать. Место прохода выделялось сейчас в моих глазах еще и подсветкой, так что насчет глюков я могла не беспокоиться. Ручаться, что это та самая церковь, которую я вскользь видела в залатанном городе, я не могла, но игра в карандашные наброски на пространстве была мне явно знакома. Эдик называл это прорывом. Вот только мне сейчас стало жутко интересно, это чудовища делают эти дыры или скачут по уже готовым? Я хотела броситься туда сразу, но вовремя вспомнила о том, что Елена обо всех моих приключениях не знает. Впрочем, как и другие. Я не рассказывала даже Игорю, хотя от этого пернатого у меня секретов почти не было, надо же хоть с кем-то разговаривать.

— Пойдем? — уточнила вампирка, довольно подбегая ко мне.

— Давайте подождем минут десять, — попросила я отсрочки. На улице только начало темнеть, нас не потеряют. — Я не в состоянии на метле лететь. Вот слетать с нее — за милую душу.

— Что-то ты совсем плоха, — покачала головой Лена, но участливо присела рядом. — Как бы тебе больше десяти минут не понадобилось. Холодает все-таки.

— Вы видите там что-нибудь? — деликатно сменила я тему, не сумев сдержать язык на месте.

— Где?

— От железяки направо седьмая сосна, — уточнила я более детально.

— Ну, сосну вижу, — не поняла вампирка, на что я намекаю.

— А рядом? Никаких церквей и храмов нет?

Она повернула голову на меня, вздернув бровь:

— Видать, тебя хорошо приложило.

— Если хотите, можете посидеть у нас, пока не полегчает, — любезно предложил парень, как приведенье появившись рядом. Под мышкой он держал девушку. Она, правда, стояла, но ей было не лучше чем мне. — У нас здесь дом недалеко.

— Супер, — довольно заявила Елена, вставая на ноги и заодно поднимая меня. Пространство с церковью подернулось, как будто ветер колыхнул ткань с рисунком. Как бы мне не было противно, но я захотела еще раз попасть в этот пугающий город и проверить, мои догадки. Хотя я точно знала, что эту попытку я буду оттягивать до самого удобного момента.

XVIII

В замок мы вернулись уже за полночь, отходила я очень долго. Девушка потом объяснила, что это из-за того, что я находилась в центре. Чем ближе к такой атаке, тем больше урон в геометрической прогрессии. Теоретиком она оказалась неплохим. Кстати, узнать, как их зовут, я так и не удосужилась. Впрочем, они нас тоже не спрашивали. Странное какое-то получилось знакомство, если его вообще так можно назвать.

По холлу замка в разные стороны расхаживал Олег. Кроме него нас ждала Анжела и куча студентов, не желавших расходиться спать.

Когда мы вошли в зал, Олег тут же бросился ко мне, на секунду замешкался, зачем-то взял у меня метлу и со вздохом облегчения заявил на весь зал:

— А я уже думал, что что-то случилось. Хотел за вами бежать.

— Но у него пары были, поэтому это не его задание, и я никуда не отпустила, — в очередной раз ехидно повторила Анжела. Чувствовалось, будто это предложения она повторяла часа два подряд без остановки.

— Да все нормально, — заявила Елена и студенты как по команде разошлись. — Она, конечно, зеленая еще, но с фантазией у девушки все в порядке.

И продолжая что-то говорить, пошла в свою комнату. Отсутствие собеседников ее мало волновало. Олег хотел что-то спросить у меня, Анжела горела желанием его перебить, поэтому ждала момента. В результате появилась Ария, громогласно объявляя:

— Снежинка! Явилась, наконец!

Она быстро отобрала у Олега мою метлу, а меня саму взяла под конвой до комнаты и продолжила ворчать:

— Вся грязная, заспанная, на человека не похожа, хоть в детских книжках с тебя ведьм рисуй. Ужас какой-то! Ты как завтра уроки вести будешь?

— Контрольную устрою.

Я уже давно продумала завтрашний день, и ничего умнее в голову не пришло. Все равно завтра все практики, а разбирать со студентами материал мне будет очень несподручно.

Ария уже тащила меня по лестнице. В замке мне неожиданно стало хуже, чем перед отъездом. Видимо, сказался перелет и длительная концентрация внимания. Наутро все должно пройти, но сейчас завхоз буквально взвалила меня себе на плечо. Странно, откуда в такой хрупкой с виду девушке столько силы, чтобы тащить плохо движимое тело?

— Тебе помочь? — спросил Олег, не зная чем себя занять.

— Мы вообще-то о задании поговорить хотели, — недовольно доложила Анжела, сидя на перилах. У нее тоже сна ни в одном глазу, а свободная энергия требовала выхода.

— Нет спасибо. Что вы там еще не поняли? — ответила Ария сразу обоим, впрочем, рыжей она слова так и не дала: — Монстр убит. Все живы. Угроза жизни обезврежена, разборки с телом на совести местных. Завтра обо всем спросите.

Спорить никто не решился.

Загрузив меня в мою комнату, она потребовала сдать ей грязные вещи сразу. И уложила меня спать, чтобы лично убедиться, что больше я никуда не побегу. Мой образ жизни ей явно не нравился, а про ту минуту, когда она ляпнула мне про боевую группу Ольгердвича, она вообще уже десять раз пожалела.

— И так спала мало, потому что времени не было, а теперь вообще перестанешь! — заявила она и хлопнула дверью в комнату. Через несколько минут стукнула вторая в аудитории.

— Жуткая женщина, — прокомментировал ворон, сверкая глазами из темноты, — над какой бездной она вообще может висеть с таким характером?

Я, соглашаясь, зевнула и тут же уснула. Мне не снилось абсолютно ничего, потом под утро в сознании забрезжили неясные знакомые образы. Кажется, во сне Юра признался, что он всю жизнь любил только меня, но не мог признаться в своих чувствах из-за Степы. Мы гуляли по закатной набережной, играя с ветром, и любуясь друг другом. А потом спустились к воде, которую уже осветила золотая полоска луны. Я привстала на носочки, он наклонился ко мне, чтобы поцеловать. И тут я почему-то посмотрела в воду. И проснулась от ужаса. Я была Арией.

Проснувшись, я чуть не упала с кровати — лежала на краю. Свернула подушку, нырнула ее подхватить, и едва успела выставить руку. С добрым утром!

На пол, словно осенние листы, спланировали потерянные мной тетрадные листочки с мелким подчерком завхоза. Надо смотреть, на чем сплю, а то засуну под подушку любовный роман, а потом неделю прохожу в депрессии.

Успокоив дыхание, я кинула подушку обратно и подняла стихи.

— С добрым утром! — поприветствовал меня ворон.

Я ничего не ответила, а только начала читать вслух, выразительно озаглавив:

— «Хозяйка зла».

Это я научила вас падать в пропасть.

Вы смотрели как на пример

На собрание этих пороков,

Дополняющих душ интерьер.

Вам открыла волшебные тайны

О великом могуществе зла.

Я ведь сделала это случайно,

Не сжигая внутри тепла.

Но вела тьмы дурманной лучина

В бездну, что поедает тела.

Я была для вас та причина,

Что стоит у истоков зла.

Я хотела прочитать сразу последнее, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, но тут в дверь постучали. Не требовательно, но так, чтобы разбудить.

— Да? — отозвалась я бодрым голосом. После кошмара сон пропал бесследно.

— Вы вставать собираетесь? — вежливо поинтересовался Андрей единственный парень на первом курсе моей специальности.

— А что уже пора? — я быстро глянула за окно.

Небо посветлело, но я не смогла определить который час.

— Вообще-то завтрак вы проспали.

Я резко подскочила, сбив с тумбочки часы, на которые я до этого не обратила внимания. Они тут же остановились, перестав работать. Стрелки застыли на без пяти девять.

— Кошмар! Я будильник вчера забыла завести!

Листы снова полетели на пол, потом приберу. Схватив из шкафа первую попавшуюся вешалку, я кинулась в ванную. Наспех умыв лицо и причесав волосы, я ругнулась, натянула свитер, и еще раз высказала свое мнение о своих же умственных способностях. Пришлось снова причесываться, но уже на пути к шкафу. На вешалке оказался только свитер. Джинсы я схватила все-таки со стула и туда же кинула расческу. Первый раз я была рада тому, что не повесила вещь на место, а кинула тряпкой. Конечно, джинсы мятые, но зато не надо стаскивать с плечиков.

— С добрым утром! Сегодня у нас будет контрольная! Точнее что-то вроде практического опроса.

— С добрым утром, — мрачно поздоровались ребята.

Игорь, как обычно, приволок мне список группы. Да-да, я никогда не запомню, что мне его надо брать с собой.

— Андрей, — недовольно шепнула Лина, сидевшая с ним за одной партой, но в тишине слышала вся аудитория, — ты не мог дать человеку поспать?

— Я же не знал, что так закончится?

— А как могло закончиться, если она вчера вернулась под утро? Думаешь, ей было время к уроку подготовиться? — Лина недовольно фыркнула, тряхнув серебристо-белыми волосами. Я сначала думала, что они у нее естественные, но потом цвет стал немного сползать, оставляя темнеющие корни.

Эх, опять вся академия в курсе о моих похождениях.

— Так, начнем с отстающих, я должна проставить аттестацию, — я прицелилась карандашом в список, даже не зная кого спросить.

— А что делать-то? — поинтересовалась Маргарита, она тоже не выспалась, и ей было хуже, чем мне. Если бы сейчас мне притащили кофе, то я бы отдала кружку ей.

— Я задаю вопрос, а вы должны мне это показать на практике.

— А с тетрадкой можно? — мигом спросила Рената.

Я оторвалась свой карающий взгляд от листка и посмотрела на неё. Несмотря на то, что облик у нее соответствовал классической рыжей ведьме, даже с бородавкой на носу, правда сбоку и аккуратненькой, до передовых позиций в группе ей было далеко.

— Если тебе эти каракули помогут, то за милу душу, — пожала я плечами.

Потом снова вернулась к списку группы, и меня озарило.

— Ты зачем мне список чужой группы подсунул? — подняла я взгляд на ворона. — Тоже не выспался что ли?

— Я все думал, когда ты заметишь, — ехидно уточнила птица. — Может, еще увидишь, что тут стопка? А если еще и перевернешь, то я вообще возрадуюсь.

Я послушно переложила верхний листок в конец. Несколько раз. Пока не дошла до своей группы. Оглядев мои пометки на полях цветными ручками, я сильно обрадовалась:

— А так у нас нет отстающих! Я вам всем уже оценки накидала. Поэтому спрашивать буду в случайном порядке!

И закрыв глаза, я честно тыкнула в первую попавшуюся фамилию.

Пара прошла удачно. Видимо спросонья я не смогла придумать чего-то действительно заковыристого. Ответили все и даже так, что некоторым я прибавила балл к промежуточным результатам. Все равно на втором курсе для них программа усложнится, а сейчас могут и порадоваться.

На перемене забежал Олег и подсунул мне коробку конфет с орешками и сильно извинился, что так меня подставил. Я великодушно простила и тут же попробовала подарок. До начала пары съела все, подобрела и расцвела.

Я думала, что после этого следующее занятие пройдет ещё лучше, но неожиданно нашла на своем стуле кнопку. Орать не стала, но на опросе решила оторваться.

— Так, сегодня у нас практический опрос, — важно заявила я, а потом осеклась. — А вы же у нас теоретики?

Группа дружно и довольно кивнула. Черт! Терпеть не могла вести у них занятия. Как можно изучать магию в теории? Конечно, кое-что они умеют, но это самые базовые вещи и еще какие-нибудь на их усмотрение.

— Значит сегодня просто опрос, — не стала я расстраиваться.

— А тетрадками пользоваться можно? — спросил кто-то с задних рядов.

— Только пока я вас не спросила. А отвечать у доски! — За кнопку я мстила всем.

— Но мы же не готовы! — возмутилась Арина. Очередная блондинка, но совсем не похожая на Арию. Кошмар какой, сколько же я людей знаю в лицо! А скольких мне знать положено, но память сопротивляется?

— Чаровник, как и любой другой представитель магической профессии, должен быть всегда готов! — громогласно заявил ворон, устроившийся на карнизе. Теперь там и шторки висели, завхоз притащила для «уюта».

Я осторожно скосила на птицу глаза, пока группа не нашлась, что ответить:

— Ты там не на меня случаем намекаешь?

— А почему на вас? — решила тут же перевести тему короткостриженая брюнетка со второго ряда.

— Да потому, что она вышла вчера полетать на метле, а вернулась во втором часу ночи, под мышкой у завхоза и грязная с ног до готовы, — успел нажаловаться Игорь.

— Так, начнем опрос с отстающих! — заявила я, пресекая разговоры. — Матвей здесь?

— Я тетрадку забыл! — донеслось с последних рядов.

— И что?

— Ну, я же даже прочитать ничего не смог, подготовиться.

— А, ты хочешь сказать, что у тебя в ней что-то было записано! — наконец дошло до меня. — То есть выходить к доске ты не будешь. Хорошо. — Я поставила в клеточке напротив его фамилии нолик. — Александр?

— Какой? — мгновенно спросили три голоса.

— На выбор.

— А можно попозже?

— А можно сначала вопрос и пять минут?

— Ставьте два!

Я осмотрела всех троих. Итак, один из них честный, но его это не спасет. Надо нажаловаться Эдику при случае, главное не забыть, а то через полгода это станет не актуально. Я молча поставила два ноля и одну двойку, за честность.

— Эдуард!

Парень сидел ближе всех ко мне и с первого взгляда производил весьма приятное впечатление. Кудрявые черные волосы и бакенбарды чем-то выдавали в нем Пушкина, хотя знаменитым писателем там и не пахло. Просто это был такой типаж. Если бы вся его строчка не пестрила пометками, я бы его даже пропустила.

— Я солидарен с Матвеем, — важно заявил тезка профессора, загрузив меня.

— Тоже хочешь сказать, что у тебя в забытой тетрадке было что-то записано? — удивился ворон. — Снежана, ему тоже два!

— За что два? — возмутилась я, снова оборачиваясь к птице.

— Он же отвечать не будет.

— За что там два ставить? Больше ноля он не получит, — я вывела оценку, а группа ошарашенно за мной наблюдала.

— Так вы ноли ставите? — полушепотом спросила Арина, распахнув от удивления и без того большие серые глаза.

— А что я за такое должна ставить? В ваших правилах написано, что двойка это когда знания студента неудовлетворительны. А что ставить, когда их нет?

Преподавательницей я оказалась стервозной, но пока ругалась только с теоретиками, если так чтобы до нолей. Не нравились они мне, вот совсем.

— Сергей!

Парень встрепенулся, хлопнул очаровательными голубыми глазами, в обрамлении густых ресниц, и честно пошел к доске. Я поставила палочку, так, чтобы не смогла потом влепить ноль. Смелость надо вознаграждать.

— Расскажи мне о структуре природной магии, а потом о каждой стихии поподробнее, — я с удовольствием зевнула и подперла подбородок рукой.

Сережа вспоминал и монотонно рассказывал все, что он знал на эту тему. Знал он, как оказалось много, но не по теме. Я закрыла глаза и мерно входила в дрему, просыпаясь только в те моменты, когда моя рука опасливо подламывалась, обещая приложить голову о парту.

— Профессор, а можно я схему начерчу? — вырвал меня из блаженного состояния парень, когда окончательно запутался в своих объяснениях.

Арина раздраженно хлопнула себя по лбу, но только разбудила меня еще сильней. Не студенты, а паразиты какие-то, спать мешают.

— Не надо чертить, я смысл примерно уловила, — ответила я, открывая правый глаз.

— Да и в тетрадях у всех есть, — раздраженно, но тихо ответила Арина.

— Вот именно, — кивнула я, снова возвращаясь в дрему.

Сергей вроде, начал рассказывать, но его неожиданно оборвал ворон:

— А вы не могли бы чуть громче говорить, а то вам только нянькой в детском саду работать: вы еще сказку не начнете, а все уже уснут.

Я недовольно зыркнула на него. Вот же зараза пернатая. Если найду, то обязательно куплю ему совесть. Или надо отобрать остатки?

— И не смотри на меня так! — возмутился Игорь, гордо прохаживаясь по карнизу. — Ты хоть поняла, что он говорил?

— Конечно. Чушь собачью.

Все притихли.

— Ты же спала?

— Даже во сне я не могла перепутать сочетания из стихий по уровням! — возмутилась я и жирно вывела в листочке напротив его фамилии тройку. — Садись, молодец.

Все, меня разбудили и разозлили. Эффект от принесенных Олегом конфет они бездарно упустили. Попало всем оставшимся группам на практике, оторвалась я сполна. При этом мне подпалили стену в кабинете, чуть не разбили стекло, затопили пол, который тут же начали сушить, чтобы, не дай Бог, не затопило завхоза, но подпалили при этом вторую стену. Остальные бедствия оказались несущественными. Например, я ничего не имела против плюща на дверях, а песочницу в углу не трудно вымести. А в целом, контрольная прошла хорошо.

На следующий день мне выспаться тоже не дали. На ночь мне приспичило поесть, а в кафе уже сидел Богдан. Он караулил не первую ночь, а я, зараза, бродила где не положено. И в пятницу он меня атаковал на пару с Витьком, и они поволокли меня к Арии на посиделки. Пришли мы, когда Ария целовалась с Юркой, снова защемило сердце. Но парни отвлекли своими проблемам, потом к ним живо присоединились Юра и Степочка.

Ария не обрадовалась, впрочем, как и я. Мне было противно и через каждую минуту хотелось ляпнуть им, что я бездарность. А через каждые полминуты уснуть прямо здесь. Как только это заметила завхоз, сразу же подняла скандал, что я вообще о себе не думаю, и меня отконвоировали в свою комнату. То ли Ария и правда так обо мне заботилась, то ли не смогла пережить того, что внимание Юры переключилось на меня. Хотя она удачно могла совмещать и то и другое.

XIX

Утро пятницы было самым сладким. Мало того, что я выспалась, и меня никто не разбудил, так еще и за окном приятно поблескивало солнышко. Теплее на улице от этого не становилось, зато душа радовалась.

Я натянула джинсы и кофту потеплее и хотела искать, что бы поесть, так как завтрак я по обыкновению проспала.

— Иди быстрее! — не выдержал ворон, когда я в очередной раз крутанулась перед зеркалом.

— А что такое? Это вообще моя комната!

— Твоя, твоя! Я ничего против не имею. Просто под дверью в аудиторию скоро развернется гражданская война с баррикадами и окопами.

Я ошарашено на него посмотрела и вылетела из спальни, прижалась ухом к нижней двери. Сегодня я хотела влезать в неприятности, и так их уже насобирала целое лукошко.

— А я говорю, ты не пройдешь, — недовольно ворчала Ария, наверняка, подпирая спиной мою дверь.

— У нас задание висит, остальные заняты! — отвечал ей очень знакомый мужской голос.

— Чихала я на ваше задание, человек и так из-за вас не высыпается.

— Что ты так за нее заступаешься, будто нянька?! — не выдержал мужчина, в голосе проступил рык. Теперь стало ясно, что за дверью стоит очень недовольный Олег.

— Потому что вы ее совсем доведете! У вас и так ведьм дефицит, а вы последних добиваете!

— Может лучше у нее самой спросить?

— Во сне что ли? Нет уж, извини. Будить ее не дам.

Олег еще раз предупреждающе зарычал, завхоз пренебрежительно хмыкнула. Кажется, Игорь не сильно преувеличил, насчет войны с окопами. Интересно, они еще там ничего не успели наделать?

— Я Мирославу пожалуюсь! — применил последнее моральное оружие оборотень.

— А я вас всех на самообслуживании оставлю!

Ректор тоже не слишком-то пугал блондинку, у нее на всех была управа. Чтобы избежать кровавого побоища прямо перед моей дверью, я осторожно выглянула и спросила:

— Что здесь происходит?

Высовываться я боялась, могла попасть под горячую руку. Но Ария спокойно ответила:

— Он пытался тебя разбудить!

— У нас очередной прорыв, а она не пускает! — нажаловался Олег, будто я могла на нее повлиять.

Я посмотрела на них, оценивая, что кому сказать.

— Спасибо большое, — кивнула я Арии, — я очень хорошо выспалась! — А потом повернулась к Олегу: — И давно? Мы успеем, если выйдем сейчас?

Если он столько времени стоял под дверью, то вряд ли там что-то экстренное. Иначе можно было бы вызвать кого-нибудь с пар или, в крайнем случае, собрать у моей двери научный консилиум.

— Да. Идем? — засуетился он.

— А завтрак?! — грозно спросила завхоз, делая шаг вперед. Обо мне так даже бабушка не заботилась, мне и завтрак оставили.

Я осторожно глянула на помрачневшего Олега. Но моего взгляда он не понял, как и любой мужчина не понимал намеков. Пришлось спросить вслух:

— Я успею?

— Пять минут у тебя есть.

— Сколько захочет — столько и будет завтракать! Нельзя есть второпях! — важно сказала Ария и потянула меня за собой.

— Встречаемся у главного входа! — крикнул Олег вдогонку.

Завтракала я у Арии в комнате, под ее же строгим контролем. Я старалась как можно быстрее все пережевать и запить, при этом не подавившись. Как только я доела все, даже кусок хлеба с противным сладким плавленым сыром, меня выпустили.

В целом, я опоздала минуты на две, но Олега выглядел так, будто он уже час меня дожидается. Я хотела сказать, чтобы не стоил из себя мученика, но потом вспомнила об их стычке с Арией и решила не подливать масла в огонь. Оборотень тоже хотел что-то сказать, но, как и я, передумал.

Шли мы молча, потом он побежал, я полетела. Но все это происходило в полнейшей тишине, пока ветки не стали более частыми. Тогда тишину стал нарушать равномерный мат. Бабушка учила меня, что ругаться, особенно при посторонних, не прилично. Сначала я пыталась ругаться про себя, но мой язык быстрее мысли. Поэтому свое мнение о дороге я высказывала вслух, громко и отпугивая бегающую по лесу нечисть. С Еленой было куда удобнее наверху. Я бы и сейчас полетела нормально по небу, но я не знала даже направления, а следить за оборотнем с высоты было чревато переломами.

— Какой у тебя богатый словарный запас, — улыбнулся Олег после очередного высказывания.

Я пристыженно замолчала, хоть и ненадолго. Ближайшая же ветка разнесла мою стеснительность в пух и прах.

— Да не надо себя ограничивать. Я, в конце концов, не изнеженная барышня!

— А я? — деликатно уточнила я, облетая препятствие. Олег тактично промолчал.

Если у меня найдется свободное время, надо попробовать полетать вокруг замка, чтобы набраться опыта. Иначе в следующий раз я наотрез откажусь идти с Олегом.

— Прорыв произошел давно, — заговорил Олег, а я насторожилась, чувствуя, на что он намекает. Но оборотень без обвинений продолжил: — Однако существо стоит на месте и не двигается. Анжела даже предположила, что выкинули бревно, но по всем остальным приметам это что-то одушевленное.

— А как вообще Анжела определяет, что произошел прорыв?

— У, там целая система! — закатил глаза оборотень, чуть не споткнулся о корень и повторил один из моих оборотов.

Вообще, все то, что я высказывала по дороге, придумала одна из моих одноклассниц. Она сидела на парте за мной и каждую задачу или упражнение воспринимала как личного врага, вместе со всеми подпунктами. И так три года. Выражения я запомнила хорошо.

— В общем, — продолжил Олег, — всего я точно тебе объяснить не смогу. Потому что Анжела у нас гений разведки, и доступно рассказать не может. Да никто и не расспрашивает. Если кратко, у существ из другого пространства особая оболочка. И при переходе сюда эта оболочка реагирует на окружающий мир. Так Анжела и узнает кто, где и куда. Помимо этого у нее еще там целый кабинет всяких агрегатов, но зачем они нужны, вообще никто не знает. Главное, что как-то это работает.

— И что она еще сказала про наш прорыв?

— Сидит там что-то, бродит в пространстве метр на два. Никуда не торопится, ни за кем не бежит. Но настроено агрессивно.

Оборотень резко затормозил, я по инерции чуть не врезалась в дерево.

На поляне сидел зверь, похожий на тигра, только перья вместо шерсти. Я уже видела таких зверей, в одной из синих заплаток пленки неба в том странном городе. Только тогда я не могла разглядеть цвета, а теперь отчетливо видела яркое желто-розовое оперение и красные глаза, глянувшие прямо на меня.

Не зная зачем, я попыталась установить контакт.

«Кто?» — первой спросила я.

«Враг», — ответил пернатый хищник, не сводя с меня ненавистного взгляда.

Холодная ненависть, расчетливая, аж мурашки по коже.

«Чей?»

«Твой»

«Почему?»

«Ты видишь!»

Я хотела спросить еще хоть что-то. У меня накопилось так много вопросов, но тут на него бросился Олег. Они вцепились друг в друга и покатились по земле.

Я очнулась и поняла, что только что стояла в метре от хищника. Я и не заметила, если бы мне перегрызли глотку, слишком отвлеклась на разговор.

Помочь я не могла, рисковала задеть Олега. Они катались по земле, сухие листья взмывали вверх, цеплялись к шерсти и перьям. Грязный неделимый комок, рык и удары, все вперемешку.

Тигр взял вверх, прижал соперника и замахиваясь лапой для удара. Я выставила щит из ветра, когти соскользнули и впились в землю. Олег высвободил лапу.

Я зажмурилась, боясь посмотреть, подглядывая из-под ресниц.

Голова покатилась как футбольный мяч, тело завалилось на бок.

Олег встал, пытаясь отдышаться после недолгой и выматывающей схватки, перекинулся. Подошел ко мне, развернул и повел в лес. Только почувствовать, как свет перестал так бить по глазам, я рискнула открыть правый. Олег внимательно разглядывал мое лицо.

— Ты совсем с ума сошла? — спокойно спросил он. — Конечно, хорошо, что у тебя такая защита, ты практически мне жизнь сейчас спасла. Но я бы не оказался в таком положении, если бы ты не поперлась черт знает куда, игнорируя меня.

— Извини, — буркнула я, пристыженно. В одиночку я бы вряд ли отбилась.

— Ты вообще что сделала? Он тебя загипнотизировал что ли?

— Очень может быть, — задумалась я над своим поведением.

— То есть ты хочешь сказать, что, когда тебя оборотень со стажем гипнотизировал, ты не попалась, а вот этой шавке пернатой не смогла сопротивляться? — оскорбился Олег. Черт, и так не хорошо, и эдак!

— Тогда я с тобой контакт не держала, — зачем-то ляпнула я.

— Какой контакт? Ты с ним говорить пыталась? — оборотень присел на землю, кивнул мне, но я не рискнула. Застужу еще чего.

— Я с ним говорила, — поправила я.

— То есть эта тварь разумна?

— Вполне.

— Занятно.

Олег отдыхал недолго, на земле все же холодно, на и неудобно ему было при девушку сидеть. Хотел встать:

— Ладно, ты побудь здесь, я разберусь с телом.

— А может все-таки я? Не просто же так мне здесь болтаться.

— Тебя же вывернет, как только ты это увидишь! — усмехнулся он, встал, подошел к дереву, на которое я опиралась. — Странно, как ты до этого справлялась.

Перед ним повис огненный шарик, заставив его шарахнуться обратно.

— Скажешь, куда ему надо, чтобы добраться до тела? — предложила я. Не хотела чувствовать себя бесполезной.

— Левее, — мрачно буркнул оборотень, — метра на два и три вперед. Нет больше. Вот здесь. Смотри, чтобы листья не подпалить.

— Пошли, — кивнул мне Олег, оборачиваясь снова.

Я крикнула, что полечу по верху и взмыла над деревьями. Оборотень недовольно сморщился, но возразить не смог. Направление я примерно знала, мы не слишком петляли по дороге, а башни академии должна была разглядеть.

Летела я не торопясь, поэтому прибыли мы примерно одновременно. Только я дольше спускалась. Оборотень, завидев меня, разворчался. Скорее всего, злился, что я его кинула на обратной дороге. У меня нервы были тоже не железные, к тому же здесь я совсем страх потеряла. Поэтому зашла с раздраженным криком:

— Никто же не умер!

Тяжелую дверь открыла с толчка, придержать не смогла. Та грохнула со всей силы. Олег фыркнул, я гордо тряханула коротким хвостиком.

Интересные существа люди. Вроде я знаю, что виновата, но как только на меня начинают давить, я защищаюсь, говорю любую чушь, лишь бы оппонент стушевался. Я такого ни разу не случалось и не случится, люди только больше припоминают мои грехи. Доходит почти до драки, но остановиться где-то посередине разговора и сказать: «Все, хватит!» — практически невозможно.

В холле было как всегда шумно и многолюдно. В основном студенты бежали мимо, но небольшая компания болтала у подножья лестницы. Я заметила среди них Юрку, и только сильнее разозлилась. Он всегда будет появляться, чтобы добить мое настроение?

— Но мог! — ответил мне Олег, когда догнал.

— Да ни черта! — развернулась я к нему. Вот сейчас точно поругаемся!

— Снежаночка! И ты здесь! — знакомый женский голос звучал до неприличия жизнерадостно.

Я кивнула, обернулась к компании, но не смогла понять, кто говорит. От нахлынувших эмоций взгляд проскальзывал. Не могу сосредоточиться.

— А я не думала, что первокурсников на задания отправляют.

И тут я увидела женщину, которая со мной говорила. Ярость как рукой сняло.

— Здесь подвал есть? — шепотом спросила я у Олега, желая провалиться.

— Нет, подвал только под башнями, — ответил мне оборотень, озадаченный резкой сменой моего настроения.

«Жаль», — подумала я и побледнела.

Передо мной сейчас стояла мама Юрки. Нина Алексеевна для нашего класса практически заменяла классного руководителя. Насколько я знала, она занималась хозяйством и скучала дома. Муж-предприниматель полностью обеспечивал их семью.

Где-то очень далеко в душе, под завалами испуга, я обрадовалась, что она меня узнала. Но что из этого получится, я даже представить не могла. Точно знала, что ничего хорошего, оставалось определиться с формой.

— А я не первокурсница, — натягивая улыбку, пояснила я, — я преподаватель.

Можно, конечно, сделать вид, что я не я и лошадь не моя, но даже представить такой вариант стыдно. Везет же тем, у кого совесть более покладистая: взяли и положили на полочку!

— Да? Ну, надо же! Бабушка учила, да? — смекнула Нина Алексеевна, поняв то, что до Юрки и остальных не могло дойти уже больше месяца. Великая женщина! Но зачем она оказалась так близко от меня?

— Да, — кивнула я, застыв, как статуя радом с дверью.

Я боялась даже двинуться, меня всю трясло. И не от холода, а от каких-то непонятных эмоций. Просто очень неприятная ситуация.

— Вы знакомы? — в голос спросили Юра, Олег и еще кто-то из компании, окружавшей Нину Алексеевну.

— Это же Снежа Белова, ваша одноклассница! Юра, и ты что ли, не узнал? — спалила меня женщина, пришедшая разрушить мой заново отстроенный мир. Теперь даже надежда очаровать Юру таяла как дым.

Немая сцена. Я шагнула вперед, и по всему холлу разнеслось, как маленький каблук ударился о каменный пол. Намечалось что-то до жути неприятное.

Положение спасла Ария, вышла со второго этажа к лестнице, громко кашлянула и объявила:

— Вообще-то обед!

— Как мы вовремя! — обрадовалась я, хоть аппетит отбили напрочь. — Я как раз есть хочу! Вы заходите ко мне, — обратилась я к Юркиной маме. Несмотря на все видеть ее я действительно рада. — Я в восточной башне живу.

— Вместо Марты что ли? Надо же какая находка для академии, — она засмеялась, а я уже опрометью неслась за скрывшейся в коридорах Арией.

Нагнала ее на втором повороте, подвернув по дороге ногу. Но это такие мелочи!

— Еще раз спасибо! — искренне поблагодарила я ее. — Ты для меня с моим невезением как Ангел-хранитель!

— Да ладно, — пожала плечами завхоз, — ничего особенного я не сделала.

— Это тебе так кажется, с моей стороны все выглядит чуть ли не как чудеса проведения

Она улыбнулась, не ответив, а я продолжила жаловаться:

— Что здесь вообще Юркина мама забыла? Я думала, что родители не знаю о подобных местах или, по крайней мере, сюда не ездят.

— Здравствуйте! Все родители здесь учились, способности-то по наследству передаются. Нина Алексеевна — ведьмарка, она сюда с докладом, — просветила завхоз, вгоняя в глубокий ступор, — а Юру так за компанию повидать, пока Мирослав занят.

— Серьезно что ли? Она же дома постоянно сидит!

— Знаешь, одно другому не мешает. Ты же за ней не следила. Работать можно и из дома, к тому же она не на официальной ставке, а так, как боевая подруга Мирослава и бывшая однокурсница, — Ария резко затормозила, злобно глянув на дверь.

Я остановилась, не понимая, что произошло. Ария ожесточенно сверлила взглядом замочную скважину.

— Они сменили замок, — брезгливо и возмущенно высказалась завхоз.

Блондинка больше ничего не сказала, просто подошла к двери и с какой-то невиданной силой бедром толкнула ее внутрь комнаты. Дверь распахнулась, часть косяка отлетела, опадая на пол щепками и белой краской или известкой.

В комнате нашлись три ошалевших парня, один из которых был не одет. Они смотрели на завхоза во все глаза, я палилась на все со стороны.

— После обеда или завтра придут ремонтники и поставят вам новый официальный замок, — она сделала ударение на предпоследнем слове, — а заодно и остальное подремонтируют.

И пошла дальше. Я, прихрамывая, побежала за ней.

— Ты дверь выломала только потому, что они замок сменили что ли? — спросила я, пробегая чуть вперед.

— Нет, — равнодушно заявила Ария, откинув волосы назад, — я это сделала потому, что это было без моего ведома.

Я не знала, что сказать. Сразу понятно, кто тут истинный хозяин замка. Наверное, и Мирославу она бы могла устроить что-нибудь подобное, если бы он самовольно сменил замок. Но ректор был умнее, чем студенты, после того, как пару раз остался без ужина. Я никогда не рискну делать что-то, пока не согласую с ней.

— А что у вас с Олегом произошло? — сменила тему завхоз.

— Да, там, — залепетала я, — в общем, я отвлеклась и почти подставилась под удар. Вот он и ворчал.

— Что это ты?

— Разговаривала я с ним, — смущенно призналась я.

— С кем? С Олегом? — не поняла Ария.

— Нет, с залетным чудищем.

Завхоз опять затормозила. Я уже быстро последовала ее примеру, уже привыкла.

— И как это?

— Ментально. Он сказал, что пришел за мной.

— Почему ты так решила?

— Он сам сказал, — призналась я. — Но вообще я не менталка, поэтому толком не поняла зачем.

— Но хоть что-то ты поняла? — Ария, к моему удивлению, всерьез заволновалась.

— Он сказал, что я вижу. Но что именно, я не знаю. Надо у Леандра спросить.

— Опять к эльфам пойдешь? — Ария недовольно скривилась. Похоже, лесные духи здесь не многим нравились. — И почему именно к ним?

— Я подозреваю, что он имел в виду проходы. Леандр тоже мне что-то об этом говорил.

— Проходы?

— В другие миры, — смущенно призналась я. Арию будто током дернуло. Она приоткрыла рот и, путаясь в словах, спросила:

— А… это… ты… видишь? Давно проходы?

— Ну, рядом с нашим домом их, кажется, не было. А здесь часто. Правда плохо так, будто карандашом поверх масляных красок другой рисунок начерчен.

— Ты из рода эмигрантов что ли? — неожиданно спросила Ария, даже немного рассмеявшись. Хотя улыбка была грустная.

— Не знаю. Сколько рассказывали, вся моя родня в том городе жила, — удивилась я.

— Точно, — улыбнулась завхоз чему-то непонятному мне, — эмигранты. В общем, Снежинка, ты даже не представляешь насколько ты действительно невезучая.

— Да что такое?

Ария снова пошла вперед и мне опять пришлось ее догонять. Вне зависимости от обуви, она шла широким быстрым шагом.

— Не важно. Главное, не спрашивай ни о чем и не рассказывай никому. Это я тебе как ангел-хранитель говорю. В такое, чем дольше не лезешь, тем лучше тебе живется. Вот ты и пришла!

Ария улыбнулась, махнула рукой и уплыла дальше, оставив меня перед столовой. Растерянно я прошла на свое место, рядом с чем-то воодушевленной Анжелой. Интересно, куда я во всей этой истории лезу? И главное по своей же воле все глубже и глубже. Не болото ли это, из которого потом будет невозможно выбраться?

XX

За окном давно красным пятном промелькнул закат, и сейчас с королевской неторопливостьюсгущалась темнота. Я, как обычно, сидела за объяснениями нерадивому Витьке тех азов, которые ускользали от его внимания. Сегодня идти к Арии я отказалась по вполне понятным причинам, а в моей башне был закрыт на замок ворон, оравший что-то про свободу попугаев. В общем, мне оставалось довольствоваться учительским стулом. Попросить у Арии что ли что-то помягче?

— А если, скажем, в тумане сделать не равные пропорции, а какую-нибудь одну стихию доминирующей?

— Либо не поднимешь, либо рассыплется, либо все пальцы сожжешь, — сообщила я свои личные наблюдения.

— Вот последнее очень интересно!

Я посмотрела на парня как на придурка, припоминая лица оборотней, когда им сообщили о последствиях нормального магического ожога. У него совсем склероз на голову что ли?

— Я в том смысле, что врагу можно пальцы подпалить!

— Если увернешься сам, то вполне, — пожала я плечами, — только тебя не это должно интересовать. Ты не боевой ведьмак, ты ведун. Тебе надо думать, как нужные корешки проращивать, по земле-ветру ориентироваться, как питьевую воду искать.

— Куда я поступил! — схватился за голову Витька.

— Скажи спасибо, что не выгнали, — я как раз посмотрела на единственную бумагу, которую зачем-то унесла из комнаты, когда запирала пернатого.

— Не страшно, — отмахнулся парень, — а вот существ создавать, там крепление такое же или нет? У меня, например, сейчас может получиться?

— Нет, конечно! Тебе до того, чтобы в живой дух все стихии соединить еще расти и расти!

Я смотрела на список тех, кто и у каких преподавателей уже «закрыл» свои докладные. Честно сказать, я не знала, что делать. Потому что, вроде, у всех, кто жаловался мне в первый месяц, Витька все закрыл, как и многие другие, но мои коллеги уже успели принести мне новые рукописные труды. Надо переделывать таблицу и вывешивать на дверь новый список.

— А почему вы его там заперли?

— Кого? — не поняла я.

— Ну, птицу.

— А это потому что не надо совать клюв в чужие дела! — крикнула я так, чтобы Игорь услышал.

Голосовые связки у меня очень хорошие, а вот мозги от них отстают. Вместо того чтобы, как ожидалось заткнуться, ворон еще громче, чем я, заорал:

— Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой!!!

— Уже даже не попугай, — вздохнула я, вставая со стула.

За окном не было ни одного фонаря, что неудивительно, и даже луна спряталась куда-то в эту ночь. То ли полнолицая красавица скрылась за набежавшими в преддверье дождя тучами, то ли укатила от меня на другую сторону, чтобы не дразнить своей свободой. Деревья неслышно шуршали ветвями, раскачиваясь в дружном хороводе. Осенняя ночь нагоняла тоску и безмерное желание идти по дороге, куда глядят глаза и найти в этом неведомом месте что-нибудь, что в корне перевернет жизнь. Только вот моя жизнь уже перевернута.

В дверь постучали. Я резко обернулась, боясь и одновременно желая, чтобы это оказался Юрка. Нам надо с ним о многом поговорить, но слишком страшно, что разговор не принесет мне заветного успокоения.

Витька шустро подбежал к двери и глазами спросил у меня разрешения открыть. Я кивнула. Вопреки моим тайным помыслам в дверях стоял Олег, смутившийся при виде Витьки.

— Не помешал?

— Нет, — отмахнулась я. — С ним мне любой преподаватель неоценимая помощь.

Оборотень улыбнулся и протянул мне коробку конфет, припрятанную за спиной. Я удивленно вскинула брови.

— В общем, ты сегодня весь день сама не своя. Я хотел извиниться за то, что наорал. В конце концов, не факт, что я бы сам не попался.

— Спасибо! — улыбнулась я, быстро разрывая обертку ногтями.

Конфеты были мои любимые, хотя и их я бы не отказалась запить каким-нибудь соком. Не люблю я, когда во рту остается приторно сладкий привкус шоколада. Но все мои припасы остались в комнате, а там сейчас бесился ворон, не желавший сдавать позиции.

— Ты присаживайся, — кивнула я на одну из парт, — извини, ничего комфортнее предложить не могу — у меня там временная тюрьма.

— А что такое? — Олег послушно сел на парту, отказываясь от предложенной конфеты. Зато Витька хапнул сразу две.

— Кто-то просто сует свой клюв куда не надо, — фыркнула я обиженно.

— Так это ты из-за Олега такая убитая весь день ходишь?! И слезы через слово глотаешь тоже из-за него?! — донеслось из-под двери.

Игорь нашел самое удобное место — абсолютно бесполезную дырку между дверью и полом где-то сантиметра два шириной. Олег только рассеянно посмотрел на меня, явно не догадываясь до этого момента, что все настолько плохо.

— Нет! — гаркнула я, успокаивая оборотня, но еще больше раззадоривая пернатого прохвоста.

— А почему?

— А не твое дело!

В дверь опять постучали, но на этот раз деликатнее, за перепалкой я и не заметила. Дверь открыл Олег. Я даже не успела помечтать о том, что там стоит Юрка, как уже увидела красивую черноволосую женщину. Кто тянул меня за язык, когда я позвала Юркину маму в гости? Я поистине самый невезучий человек, ведь Нина Алексеевна могла прийти хотя бы до Олега, а в самом лучшем случае и вместо. На то, что она могла вообще не прийти с моим везением я и мечтать не могла.

— Здравствуйте, — улыбнулась я и тут же подавила конфетой. Кто ж пожалел-то?

— Добрый вечер всем! — поздоровалась мама Юры, проходя в помещение. — Я вам, наверное, помешала?

— Нет, что вы! Присаживайтесь, — соскочила я со стула и побежала, запинаясь тапочками каменные плиты пола к себе. Ворон предусмотрительно отлетел от двери, когда я забежала в комнату.

Стук каблуков по полу отдавался как звон забиваемых гвоздей. Так закрывалась крышка моего импровизированного морального гроба. Юркина мама присела все-таки не на мое место, а за парту позади Олега. Она осмотрела мою аудиторию и решила сделать интерьеру комплимент, узрев в нем что-то привлекательное:

— Какие у тебя стены красивые! Буквально, как под гарь расписаны!

Я хмыкнула и решила не комментировать, при каких обстоятельствах их расписывали.

— Вам чай с сахаром или без? — я тащила уже наполненный электрический чайник в рабочий кабинет. Все равно в моей комнате сидеть неудобно, места мало, проще притащить все сюда.

— Зачем сахар? Нет ничего слаще свободы! — летал ворон по кругу почти под самым потолком.

— Я не тебя спрашиваю! — огрызнулась я и забежала обратно, так и не дождавшись ответа от гостей. Ворон притих и уселся на карниз, решив не устраивать разборок при посторонних. Все, что было можно, он уже спалил и теперь ждал результатов.

У меня нашлись и сахар, и заварка в пакетиках, и фрукты и булочек, правда, не сегодняшних. Но я, например, и сухари любила.

— Мне без, — улыбнулась Нина Алексеевна, когда я поставила перед ней кружку, сбегав в комнату в третий раз.

— Мне тоже, — поспешно убрал от меня посуду Олег.

— А мне за троих!

Я улыбнулась и кинула Витьке в кружку сразу четыре кубика. Я сахар в чае тоже не любила.

— Как успехи с заданием? — спросил оборотень, пока я бегала по хозяйству. Фрукты мне приспичило почистить и нарезать, а попутно подумать, зачем я каждый вечер бегаю в столовую при таких продовольственных запасах.

— Да никак! Амулеты почти самые обычные безделушки, непонятно почему их так оберегают, а в биополе никаких сдвигов. У меня даже мысли были, что они все уже выродились.

Женщина не слишком обрадовалась теме, ускользающей от моего понимания, как последствия монголо-татарского ига. Не разбиралась я в этом, особенно, когда уже давно все забыла.

— Как тебе здесь, Снежаночка? — перевела беседу Нина Алексеевна, не желая распространяться о неудачной работе.

— Очень нравится, я всегда отшельницей жила, а тут столько магов в одном месте.

— А как друзья?

Я дернулась и резанула себе ножом по пальцу. На яблоке тут же появилась моя кровь. Вот они мои друзья — кровопийцы и предатели.

— Все в порядке? — засуетилась Юркина мама, забывая вопрос.

Я приложила палец к губам, слизывая кровь и кислоту, от которой уже защипало ранку. Я тут же достала платок из кармана и закутала в него палец, завязывать одной рукой я не умела.

— Все нормально, сейчас пройдет, — улыбнулась я, показывая, что мне не больно.

— Может, залечить? — предложил Олег. Странно, что он разбирался в целительстве, хотя такой порез, наверняка, и я бы смогла затянуть.

— Я не хочу, все равно уже все нарезала. А это пусть мне на память будет, что нож не просто кусок железа, — отвертелась я.

На самом деле мне хотелось запомнить совсем не это. Не у каждого человека такая реакция на слово «друзья». Пусть я хоть немного буду помнить, что они сделали мне больно, а то ведь сразу и прощу. Прощу как только подойдут, даже если это будет Степочка. Не могу я на людей злиться долго, а это иногда очень плохо заканчивается.

Нина Алексеевна достала из сумочки упаковку лейкопластыря и протянула мне одну полоску:

— С ним удобнее, чем с платком.

— А зачем ведьмарке лейкопластырь? — удивился Олег.

— Юрка часто говорил так же — мол, хочу запомнить, чтобы не повторить потом. Я привыкла держать эту штуку на всякий случай.

Я напряглась, чтобы никто не заметил, что меня трясет. Я даже фразы его повторяю. И это только одна. А сколько еще я впитала в себя его привычек, его жестов? Иногда перед зеркалом, мне казалось, что я даже волосы прибираю так же как он — откидывая их резким взмахом назад. Но каждый раз морок пропадал, а его образ оставался у меня перед глазами, портя настроение на весь оставшийся день.

— Снежа, ты на него не обижайся, сама же знаешь, парни… — осторожно попросила Нина Алексеевна, я её прервала беззаботный щебетанием:

— Да я и капельки не обижаюсь. Я же специально от него пряталась. Сами понимаете, я преподаватель, он студент…А вы меня сдали.

— Вот я даже не подумала, — с сожалением в голосе заверила Юркина мама.

— Да не страшно, разберемся, — отмахнулась я.

— Тетя Нина, а вы со Снежаной знакомы? — спросил Витька, сжевав очередные две конфеты.

Я тоже решила взять одну, пока он не прикончил весь мой подарок. Опешив от фразы, раскусила конфету на левой стороне, зубы свело мгновенно. Что еще за «тетя Нина»?

— Так, погодите, — не выдержала я. Хорошо если еще и тему сменить получится. — Вить, а ты откуда Нину Алексеевну знаешь?

— Тетя Нина вместе с моими родителями в академии училась. И с родителями Богдана, и Алиски, и Степы, и Лешки… Мы поэтому все с детства знакомы, только Машка к нам позже привязалась, и Ария недавно под крыло взяла.

— Вот оно как… — протянула я, а парень тут же вспомнил свой вопрос:

— Так откуда вы знакомы?

— А они с Юрой дружили, пока в школе учились. Только она тогда была не такая красивая, — Нина Алексеевна подмигнула мне, даже не представляя, какую свинью подложила.

Витька остекленевшими глазами посмотрел на меня. В жизни он был не такой двоечник, как в магии, и всю ситуацию понял сразу. К нему вплотную подлетел ворон и шепнул на ухо:

— Ну?

Витька проворно схватил птицу за хвост, как это любила делать я, и затряс ее, как первоклассница казенный школьный колокольчик. Муть, проступившая перед глазами, отступила.

— Ага! Попался! Здорово я придумал, как его словить! — Витька радовался, как ребенок, Игорь орал благим матом, а у меня от сердца отлегло. Не сказал, не предал, не подставил…

— Умница! — улыбнулась я, еле шевеля губами. Так перепугалась, будто бы до этого на меня летел грузовик, а потом неожиданно свернул, задев только край юбки.

Мы проговорили еще часа два, не касаясь ничего серьезного. Нина Алексеевна бегала от разговора о ее опытах, я рассказывала байки о том, какие иногда попадаются студенты, убегая от разговора о Юрке и остальных моих давних знакомых, а Витька бегал по аудитории от разгневанного Игоря, которого отпустил из рук, когда его чуть не клюнули в лоб. Из разговора двух матерых магов, я ничего не поняла, разве что открыла какие-то новые «поиски» даже неизвестно кого или чего. Какие-то амулеты, неизвестные ни мне ни им личности и девушка по имени Миранда. Иногда в разговоре мелькали и другие имена, но намного реже.

Первой смылась ведьмарка, посмотрев на часы. За ней сбежал Олег, еще надеясь узнать подробности, которые она не рискнула рассказывать «при детях». Витька тоже решил, что ему пора.

Я осталась одна в своей колдовской башне. Только вот не знаю, была я заточенной принцессой или злобной ведьмой, спрятавшей свою уродливость от людей. Интересно, у него хватит совести притвориться, что ничего не произошло? Пожалуйста, я буду тебе чужой, я буду для тебя никем, только бы у меня осталась надежда, что ты тогда говорил не про меня. Я не вынесу твоего презрения.

Я опустила голову на ладони, оперев руки локтями об стол. Ворон пристыжено молчал, хотя не знаю, что заставило его угомониться. В дверь неслышно зашел Богдан. Я узнала его только по шагам. Он единственный здесь ходил, будто боялся потревожить мой покой, хотя на самом деле у него тяжелая поступь. Но ко мне он пробирался всегда на цыпочках.

— Закрой, пожалуйста, дверь. Мне на сегодня хватит посетителей, — устало попросила я, вставая с места и подходя к окну.

Густые верхушки деревьев были уже почти неотличимы от затянутого тучами ночного неба. Интересно, а сегодня будет дождь?

Богдан подошел сзади и встал в шаге от меня, боясь оказаться ближе. Я нашла на стекле его глаза и пристально в них посмотрела. Но, не выдержав даже секунды, отпустила взгляд и, резко развернувшись, прильнула к надежной мужской груди. Я ревела. Так глупо и неподобающе преподавательнице. Я сейчас была всего лишь маленькой девочкой, которую обидели.

— Я все знаю, — шепнул он, успокаивающе гладя меня по голове.

Я кивнула, не ожидая от него ничего другого. Он всегда был в курсе всех событий в школе. Наверное, о том, что это я та глупая девочка из Юркиного класса, он мог догадался раньше. Но не сказал ничего. Потому, что был моим другом.

Я ревела у него на груди, он отпаивал меня остывшим чаем и подкармливал кусочками сахара. Я захлебывалась слезами и говорила без остановки. Он кивал, а ворон слушал, открыв клюв и, судя по взгляду, думал, что Богдан на месте Витьки не ограничился бы хвостом. Не помню, когда я успокоилась. Помню, что у меня уже закончились слезы, слипались глаза, и Богдан уложил меня на кровать и накрыл одеялом.

XXI

Проснулась я чудовищно рано и не смогла спать дальше. Минут десять я лежала в одежде под одеялом, понимая, что ничего страшного не произошло, но от этого не легче. Одежда помялась, пришлось переодеться. Причем, потеплее — я решила сходить в город и найти то место, возле церкви, которое я видела в компании Елены. Зачем мне это, я не понимала, но у каждого свой способ отвлечься.

— Ты куда это на ночь глядя? — встрепенулся разбуженный ворон.

— На утро, — поправила я. — Гулять приспичило.

— Опять к эльфам пойдешь? — сбавил обороты Игорь. Кажется, он меня жалеет.

Нет, к Леандру надо идти при свете дня, сейчас это ничего хорошим не закончится. Хочу в тот город, в тот странный город, чтоб выбил из меня всю дурь. Им там плохо, а я здесь из-за ерунды страдаю.

— Нет, — покачала я головой и выскочила из комнаты.

В коридорах никого. Уже в два часа ночи все уснули, а в четыре не найти ни души. Светлячки горели ярко, недавно обновленные моими студентами. Шаги слишком громко разносились в коридорах, поэтому я решила идти на цыпочках. Медленней, но зато спокойней. Почему-то в этой атмосфере мне за каждым поворотом мерещились скелеты и вурдалаки, хотя я прекрасно понимала, что им делать больше нечего. Есть много более людных мест даже в это время суток, чтобы тратить свое время на ожидание несчастливой меня.

Я повернула за очередной угол, чуть-чуть не дойдя до антресолей, как заметила чью-то тень. Мы одновременно шарахнулись по разным углам. Присмотревшись, я обомлела от удивления. Передо мной стояло существо не больше метра медно-рыжей окраски. Это точно не один из тех монстров, на которых мы охотились, слишком испуганно он вжался в стену. К тому же мордочка такая славная. Янтарные глаза с интересом рассматривали меня, а маленькие крылышки за спиной незаметно подрагивали. Длинный хвост с пикой-наконечником из плотной кожи, вилял, как у пса. Зверек осторожно принюхался ко мне, подполз ближе.

Чем-то он походил на дракона, но я ни одного не видела и точно не знала. Призраков, видите ли, здесь тоже не водилось. Я попыталась сделать шаг в сторону, существо поползло за мной.

Вот так глупо я попалась в ловушку. Возможно, вместо злых собак по замку гуляют вот такие милые с виду сторожевые животные. Но только я не знала, чем от них ждать. Поэтому ждать пришлось Арию или кого-нибудь, кто в них разбирается.

Минут через десять спасительный завхоз все же появился. Существо довольно пискнуло и побежало к ней. Ария не слишком радостная взяла его на руки, отчитывая за что-то, а потом увидела меня:

— А тебе чего не спиться, девица?

— Мне-то именно не спиться, — недовольно оторвалась я от стены. Вся спина затекла, я чуть без магии в камень не вросла. — А ты вообще когда-нибудь спишь?

— Когда никто не видит.

Я подошла на два шага, боясь ступить ближе. Существо издало такой же звук, как когда приближалась Ария.

— Опа! — удивилась она, посмотрев на свою ношу. — Ты значит, ее не боишься?

— Зато я его боюсь, — предупредила я, на всякий случай.

— Абсолютно зря, он безвреден, только кусать может. И никому о нем лучше не говорить.

— Почему, если он безвреден? — не поверила я. «На антресоли» она тоже по работе лазила. А потом выяснилось, что там не склад, а черт знает что. Хотя устраивать Арии допрос я не собиралась. Это вообще не мое дело.

— Просто здесь домашних животных не любят. К тому же он занесен в какое-то подобие красной книги, так что по головке мне могут только постучать. А я к нему уже привязалась.

— Кто это вообще?

— Это дракон. Его зовут Рэм, — Ария улыбнулась своему питомцу, а он в ответ довольно заулыбался ей. Очаровательный все-таки зверь, но, кажется, в нашем мире он не водится. А вот сквозь те синие заплатки я видела кого-то похожего, только большого. — Кстати, мне надо прогуляться по замку, а он не любит один сидеть в комнате. Днем еще ладно, людей боится, а ночью начинает бегать где попало.

— И на что ты намекаешь?

— Рэм, ты же не боишься тетю Снежинку? — и она нагло пересадила его мне на руки.

Увесистый, но нести могу. Дракончик обхватил лапками мое лицо и сказал с безгранично счастливым видом:

— О!

— Снежинка, я тебя поздравляю, я нашла ему няньку! Присмотришь за ним, пока я разбираюсь со своими делами? — вежливый вопрос получился утверждением, завхоз уже убегала.

— А Игорю его можно показывать? — крикнула я ей вдогонку.

— Только по секрету и никому больше! — и Ария скрылась за поворотом.

— Какая-то бесшабашная у тебя хозяйка, — высказалась я и понесла дракончика в свою комнату.

Рэм грустно вздохнул, будто понимая, о чем я говорю, и прижался ко мне. Передними лапками он попытался обхватить мою шею, но они были слишком короткие. Я улыбнулась ему, он улыбнулся мне, и в этот момент я поняла, что Ария снова поработала моим ангелом-хранителем. Как ни прискорбно для кое-чьего самолюбия, но Юркина улыбка даже рядом не валялась с эмоциями маленького дракончика.

В комнате меня ждал полусонный ворон. Когда он увидел Рэма, то чуть с шифоньера не грохнулся. Дракончик тут же потянулся к его хвосту, но Игорь уже привык к покушениям на свою персону, поэтому быстро взмыл обратно.

— Ты кого притащила? — возмущенно поинтересовалась птица, разглядывая рыжую угрозу жизни.

— Сказали, что дракона, — пожала я плечами и полезла в шкаф.

— Кто сказал?

— Ария. Это ее.

Среди вещей нашелся одинокий плюшевый медведь, которого я за компанию прихватила из дома. Вдвоем с медведем не так страшно было ехать черт знает куда.

— Ничего себе у нас завхоз! Может у нее еще и атомная бомба в подвале храниться на всякий случай?

— Я не проверяла.

Я присела на корточки и протянула игрушку Рэму. У дракончика аж глаза засверкали. Он, довольный, схватил плюшевого приятеля и со всей силы прижал к себе.

— Я тебя люблю! — сказала запрограммированным голосом игрушка.

Рэм опешил, после пришел в еще больший восторг и чмокнул нового друга в нос. Видать, Ария приучила.

— Ты смотри, как бы он, когда вырастет, не стал настоящих медведей тискать и заставлять ему комплименты говорить. А то поймает Мирослава и ищи свищи нового ректора.

— Интересная идея, — усмехнулась я.

Из съестного я нашла только яблоко. Хотела потереть, но дракончик, зевнув, открыл пасть, и я решила, что яблоком он точно не подавиться, оно ему на один зуб.

— Мирославу вряд ли понравится.

— Мы ему не скажем, Ария очень просила молчать насчет своего питомца. Кстати, до каких размеров он вырастает?

— Тебя три-четыре точно, а там бывает и больше.

— И где же она его дальше прятать собирается? Ладно пока и в шкаф, и под кровать залезет, и в ванную!

Я шокировано представляла, как Ария прячет под кроватью огромного дракона. Кровать на два метра возвышалась над полом, во все стороны торчали рыжие лапы и хвост, а завхоз с невозмутимым видом объясняла, что никого там нет.

— Ты не переживай. Они около ста лет такие маленькие, только потом расти начинают, а заодно полностью осваивают речь и учатся летать. Так что проблемой после будет заниматься уже не Ария. Скорее всего, он просто улетит к своим сородичам.

— Надо же, как долго они живут.

Рэм весело жевал яблоко, обнимая свободной рукой плюшевого зверя. И плевать он хотел, что пока он вырастет, я уже умру.

— Раньше маленьких дракончиков царского рода отдавали на воспитание членам колдовской королевской семьи, чтобы они смогли всему научиться при дворе. У драконов не такая система и события происходят намного медленнее. К тому же это было очень удобно для мирного договора.

— А сейчас?

— Сейчас у драконов тоже произошли какие-то изменения в системе управления. Королевская семья, говорят, полностью выродилась, а на смену ей пришел кто-то из родни с не самыми благородными намереньями. Но драконы не люди, они такое терпеть не будут. Поэтому сейчас там такие разборки, что неудивительно видеть дракона даже у завхоза. Кстати, как его звать?

— Рэм, — я улыбнулась, дракончик поднял на меня глаза, что-то пискнул и подполз ко мне. На ножках он держался еще плохо, зато ползал со скоростью танка.

— И что это имя означает?

— Понятия не имею! — честно призналась я и решила спросить у Арии. — А почему ты сказал, что у драконов тоже произошли какие-то изменения?

— Ну, — смутился Игорь, отводя взгляд, — потому что у магов не так давно свергли королевскую семью…

— Королевскую семью? Такая была?

— Была, — говорить об этом ворон явно не хотел, но раз уж он сказал «а», то «б» из него вытягивали клещами.

— И где же они жили? Им же как-то надо править, да еще, чтобы обычные люди не знали.

— Слушай, — прервал меня Игорь, возмущенно тыкая крылом в Рэма, — у тебя дракон спать хочет! Зевает во всю пасть, так что меня скоро засосет! Это тебе не спиться, ты шатаешься неизвестно где, а он-то нормальный.

Я дернулась как от удара током. Сразу вспомнилось то неизвестно где, куда я собиралась сегодня попасть. Этот серый расстроенный город, в котором не сверкают купола. Там на улицах спокойно колдуют маги, а прямо с неба его атакуют жуткие существа, нагоняющие ужас и страх на жителей. Почему-то я была уверенна, что именно это место центрально для магов. Или очень близко к центру.

Но сейчас я послушно подхватила малыша-дракончика на ручки, и мы пошли спать, наплевав на королевскую власть, о которой я не знала и не ясно, зачем расспрашивала. В любом случае, за то, что они сделали, им уже сполна отомстил город, заставив потерять солнце на небе, за которым можно идти.

XXII

Юра мне на глаза не попадался, даже на лекцию не пошел, да и я бегала от встречи. Я стала меньше ходить в гости к Арии, особенно по вечерам, зато теперь она чаще забегала ко мне. Потому что, как только Рэм оставался один в комнате, а в коридоре по его ощущениям никого не намечалось, он быстро полз ко мне в башню и стучал лапой в дверь. После того как я открывала, он говорил: «У!», — и хватал меня за ногу. Я-то всегда над этим смеялась, а вот Арию в первый раз чуть удар не хватил. Потом на нас полчаса орали, и мы втроем — я, Рэм и Игорь — пристыжено молчали. Ворон тут был не причем, но спорить с завхозом не рискнул.

В работе все было гладко и шло, как по маслу. Но я обещалась дать всем факультетам задание до конца года, чтобы жизнь медом не казалась, и они поняли, как применять мой предмет на практике. Поэтому в среду Юре пришлось прийти на семинар.

Настроение, если забыть о моем старом друге, у меня было прекрасное — я придумала новую забаву. Ария дала официальное разрешение на весь бедлам, так что у Мирослава можно не спрашивать. К тому же, Эдик одобрил.

— Итак! — радостно начала я, уже в четвертый раз за день. — Чтобы меня больше не доставали вопросами на тему: «а зачем нам это изучать?», я придумала для вас задание.

Группа сглотнула. Преподавательница, в которой еще жив энтузиазм работы, способна на многое. В следующий раз они такое спрашивать поостерегутся, даже ночью под одеялом.

— Ребята с моего факультета, их как раз на двух курсах столько же сколько вас в группе, уже получили свою часть работы. До конца этой недели они должны оставить в замке природные заклинания. Например, ручеек, светлячок, дерево и так далее. Конечно, не на видных местах, но, я думаю, вам как раз будет так интереснее. Ваша задача найти природное создание. Для каждого человека — одно, но любое.

— Стоп, профессор. А теперь попонятнее, — перебил меня белокурый парень из группы. Кстати, местный подающий большие надежды.

— Ну, каждая ведьма оставляет одно заклинание. Вы должны найти их. Но не всей толпой, а, например, ты нашел одно, поставил на нем метку, Юра нашел другое, поставил свою, и так пока все заклинания не закончатся. В итоге, чем дольше вы ищите, тем труднее вам — самые легкие находят первыми.

— Это же скучно, — вздохнул мой оппонент.

— Ну, это мы проверим. После этого вы регистрируйте свою находку у Игоря, — я показала рукой на довольно улыбающегося ворона.

— А почему не у вас?

— Его найти проще, — мрачно процитировала я Арию, которая и посоветовала мне сделать так.

— И все? — недоверчиво уточнила девчонка с задних рядов. Ярая противница лишней работы, ее жизнь проходила по принципу: «меньше можно, больше — ни-ни!»

— Нет, вам еще нужно передать найденное природное создание напарнику со следственно-экспериментальной специальности, чтобы он определил, кто автор заклинания.

— Вот список пар, — деловито вытащил Игорь бумажку из моей стопки. Все-таки макулатурщик из меня хороший, но разобрать все это я сама не в состоянии. До сих пор докладные в каждом углу валяются.

— Я буду искать последним, — нагло заявила белокурая надежда факультета, которую звали, кажется, Петром. Не запоминалось его имя ну никак.

— Кстати, сразу предупреждаю: помимо спрятанных заклинаний ведуны расставят заклинания-вредителей. Такие же спрятанные, но трогать их нельзя, это ловушки. Ваши феи и маги со второго курса расставят тоже заклинания, но обманки. Я думаю, с этим термином вы знакомы даже лучше меня. К тому же Ария обещала притащить в замок разных естественных природных элементов. Кустов всяких, факелов.

— Она дала на это согласие? — опешил Юра до такой степени, что подал голос.

— Она еще и вчера весь вечер допытывалась кактусы тащить или чего посущественнее, — злобно добавил Игорь, который держал за меня на Юрку зуб. У него, правда, может, своих не было, но он всегда для этих целей мог занять у Рэма.

— Кстати, зря я ее отправила мой факультет расспрашивать, надо было самой, — запереживала я.

— Не мучайся совестью! Они тоже должны знать, что такое завхоз.

— Ладно, потом решим этот вопрос, — вздохнула я и продолжила. — Начинать поиски можно с понедельника.

— А почему не раньше? — еще раз осведомился белокурый.

— Ты же вообще последним хотел искать? — усмехнулась я.

— Уже не хочу!

— Потому что Ария обещала съездить за всем вспомогательным барахлом только в понедельник, — ответил за меня Игорь.

Все понимающе кивнули, и я начала довольно скучное занятие, тема была так себе. Посреди пары мы неожиданно свернули на особенности природных заклинаний, их магический фон и так далее, и до конца урока разбирались, как их находить. Совместно мы смогли придумать около пяти дополнительных способов, не описанных в литературе, но, что-то мне подсказывало, что на неделе меня все равно достанут даже из-под земли.

После пары все как и обычно торопливо выскочили из кабинета, но Юрка остался. Мялся рядом с партой, теребил целлофановый пакет.

— Закроешь за собой дверь, — попросила я, не поднимая на него взгляд. Собрала со стола листочки, за которые обычно отвечал Игорь. Я как раз прошла его на пути к своему кабинету, думала, опасность миновала, но он позвал:

— Снежа.

Сердце пропустило один удар и забилось не в такт и без ритма. Казалось, что неведомая рука сжимает его и держит, чтобы оно никуда не выпрыгнуло. Я хорошо знала это чувство. Это страх. Не тот, который испытываешь на краю пропасти или в воде не умея плавать. Это страх неизвестности, страх конца и начала, страх нового и стабильности.

— Что такое? — обернулась я, прижимая к себе стопку бумаг, будто бы они могли меня уберечь. Я пыталась улыбаться, только получалось криво, хоть нитками к ушам привязывай.

— Я тогда… наговорил лишнего… Я на самом деле так не думаю… Возьми, пожалуйста, — он протянул мне коробку конфет, которую до этого прятал в пакете.

Коробка была красивая, но такие я видела в наших столовых на каждой полке. Шоколадные конфеты с ликером. Я взяла коробку, вежливо поблагодарила, но я на душе стало еще противней. Не оттого, что меня сейчас пытаются купить конфетами, хотя и это неприятно. Просто я не любила ни ликер, ни шоколад. Мы общались столько лет, а он не помнил, какие у меня любимые конфеты, а ведь я специально не раз об этом говорила.

— Я был не прав… надеюсь, ты простишь… там рядом Степа сидел, и вот я…

Здорово, сейчас еще на Степочку все свалит! Раньше он нисколько не мешал. А тут что? Давил на психику пистолетом, приставленным к затылку? В такие сказки я никогда не верила. Если у тебя есть свое мнение, то ты никогда и ни при каких обстоятельствах его не изменишь, если, конечно, тебе это не выгодно.

Степа, кстати, ничего такого обо мне и не сказал, нафантазировал себе не пойми чего, а Юра как в душе порылся, вытащил оттуда все и потоптался.

— Я не хотел… так стыдно…

— Прекрати, — оборвала я. Не могу больше слушать. Пусть лучше молчит, чем еще что-то добавит. — Что сказал, то сказал. И незачем за это извиняться. Ты действительно так думал!

— Нет, я…

— Ты так думал! — отрезала я, хотя раньше никогда не рискнула бы говорить с ним в таком тоне. Может, я начинают освобождаться от своих чувств? Но почему тогда мне сейчас больше всего на свете хочется на все плюнуть и поцеловать его? — И не зачем оправдываться. Когда мы пришли в это место, мы перешли с тобой ту черту, за которой мы уже и не друзья, и врагами стать не можем. Мы с тобой сейчас коллеги. У нас рабочие отношения. Мы посмотрели друг на друга совсем не так, как в школе. Наверное, лучше вычеркнуть из памяти то, что я та самая Снежана, а ты тот самый Юра. Это намного легче.

— Я не понимаю, что за ребячество, — ворчливо заявил он, а у меня аж глаза округлились. — Какие-то прятки придумала…

— Какие прятки, Юра? Если забыть о магии, я сменила прическу, загорела и накрасила ресницы, все! Я не от кого не пряталась, это ты меня не узнал.

— Ну да! — фыркнул он, распаляясь. — А еще весь гардероб, дома одни мешковатые футболки да свитера с джинсами, а тут внезапно юбки в пол, брюки в обтяжку, коротенькие мини и декольте на всю академию сверкаешь. Да я в жизни тебя в такой одежде не видел! И…что у тебя с голосом вообще? Такой красивый был, мне очень нравился.

— Мне тоже, — буркнула я. Ну надо же, в кои-то веки начала носить женственные вещи, а столько возмущения. Да не шли они мне просто раньше, смотрелись как на пугале, но я бы еще перед ним не оправдывалась. — Но Альбина перестаралась, проверяя на профпригодность.

— И вот что ты хочешь, чтобы я тебя узнал?

— Мама же твоя узнала.

— Ты нас не сравнивай.

— Конечно! — возмутилась я. — Ты меня каждый день видел, а твоя мама только иногда, когда я в гости к вам заходила, — и вдруг я спохватилась, что разговаривали мы совсем не об этом. Я выдохнула, чтобы успокоиться. Не хочу себе нервы портить. И правда сама хотела, чтобы он не узнал, чего вдруг сорвалась? — Ладно, Юр, проехали. Я виновата, я спряталась. А еще я заперлась в своем мирке и вцепилась в тебя мертвой хваткой. Не нравилось — поговорил бы со мной нормально. Все, отпускаю! Чем тебе не угодил вариант остаться коллегами?

— Больно надо мне было тебя грузить, и так постоянно переживаешь о всякой ерунде. Не нравилось бы — не общался. Почему ты так хочешь все вычеркнуть?

— Потому что, если я буду той самой Снежей, то экзамен ты у меня не сдашь!

— Вот опять надумала себе проблемы на пустом месте, — проворчал Юрка. Обалдеть, я еще и виноватой осталась! Если сейчас ему про конфеты скажу, он совсем распсихуется. — Хочешь коллегами — давай коллегами, мне же проще!

Он выскочил, хлопнув дверью, а я молча сползла на преподавательское место. Так хотелось провалиться прямо к Олегу и желательно на голову. Но я спокойно продолжила вести занятия, даже зная, что сейчас моя личная жизнь рушиться в пух и прах. Ее и так не существовало, а сегодня я сама разбила последнюю надежду.

Вечером я расстроенная завалилась спать сразу после ужина. Четверг прошел так же бездарно. Ария не появлялась, хотя обещала зайти, пришлось весь день мучить студентов. Лекцию слушать они не хотели, поэтому пришлось применять карательные меры. Одна лягушка — и все рты закрыты. Не понимаю, что остальные преподаватели церемонятся и пишут докладные?

После пары я опять хотела завалиться спать, наплевав, что всего половина пятого. Погода весь день стояла сонная, я держалась только из-за страха последствий: мало ли когда я потом проснусь и куда полезу? В дверь деликатно постучали, но я подпрыгнула на стуле. Надо нервы лечить. На следующей перемене зайду к Ядвине и выберу подходящую настойку.

— Войдите! — крикнула я.

— Можно? — в кабинет просунулся Степочка, держа что-то за спиной. Но если в случае с Олегом и Юрой я могла надеяться на подарок, то тут сразу закралась мысль об автомате.

— Да, пожалуйста, — кивнула я, не понимая, что он-то здесь забыл. Ему намного легче, чем Юре, избегать меня.

— В общем, я был не прав! — с места в карьер бросился он.

— Когда? — не поняла я, вся жизнь промелькнула перед глазами.

— Всю жизнь, — словно подслушав мои мысли, ответил Степочка.

Лучше бы он достал автомат и сразу меня расстрелял, а сейчас придется у Ядвиги брать раза в четыре больше успокоительного. Я же после такого спать не смогу, все Степочка будет мерещиться. Хотя, надо признать, что помогал он мне куда лучше, чем студенты, монстры, разные контрольные и проверочные, над которыми я думала по нескольку часов — Юрку из памяти как водородной бомбой вышибло.

— В общем, я извиняюсь!

Я тихонько ущипнула себя. Заснула я что ли на рабочем столе?

Надо было сразу идти в кровать, как только захотелось, а то теперь кошмары снятся. Еще спина наутро, небось, заболит, вместе с шеей и всем остальным.

— Я не знал, какие конфеты ты любишь, но точно помнил, что больше половины ты терпеть не можешь.

Я обалдела еще больше, потому как Юрка этого точно не помнил. А Степочка, оказывается, проявлял ко мне больше внимания.

— Поэтому вот! Это тебе!

Из-за спины он достал палку копченой колбасы. Мой любимый сорт, который я не могла найти ни в одном кафе по всему замку! Надеюсь, в нее не подсыпали цианида, иначе мне крышка. От колбасы я отказаться не смогу.

— Ой, какая прелесть! — вырвалось у меня при взгляде на этот шедевр. Посередине палку мило перевязали подарочным бантиком.

Степа довольно хмыкнул, слыша во фразе: «прощаю все грехи года на два вперед». Меня купили колбасой, и мне даже ни капельки не стыдно. Я, понимая, откуда ноги растут, великодушно предложила:

— Давай сюда свою домашнюю.

— Как ты узнала? — опешил Степа, складывая на мой рабочий стол колбасу и свои тетрадки.

— Я тебя тоже не плохо знаю. Только понять не могу, почему ко мне, а не к кому-то из ваших старшиков пришел.

— Ты не поверишь, — возмущенно и раздосадовано пожаловался парень, — они объяснять не умеют. Все, поголовно.

— Ясно все с вами, — улыбнулась я и начала объяснять ему, что магический фон человека, чем-то похож на отпечатки пальцев, надо только правильно его снимать.

Я, конечно, в этом не такая специалистка, как Анжела, но объяснить, как он «снимается» в состоянии. Потом мы перешли к тому, что есть два способа получить вещь — создать или вытащить при помощи смещения пространства. Пошли далее по всем его предметам, которые я, оказывается, знала. А что не знала, то выучила вместе с ним, мне не лишнее.

В итоге, когда счастливый Степан ушел, я, вместо того, чтобы завалиться спать, полезла в книжки, уточнять кое-какие моменты на следующий раз и есть свою честно заработанную колбасу. Ария зашла под вечер и привела с собой Рэма.

— Хотите колбасы? — предложила я гостям, пережевывая очередной кусок.

— Какой колбасы? — мгновенно уточнила Ария, проявляя сугубо профессиональный интерес.

— Копченой.

Ария деловито отдала протянутый мной пластик Рэму, для которого я хотела отрезать кусок побольше, а сама по-хозяйски взяла всю палку, изучила название и производителя.

— А где ты ее взяла? — с интересом спросила она. — У нас в столовых такой не продается!

— Здесь вообще копченой колбасы нет! Никакой! — пожаловалась я и на свой страх и риск отобрала палку, чтобы накормить дракона, который по такому мизерному для него ломтику так и не понял вкус лакомства.

— Ты за ней специально в город что ли летала? — удивилась Ария, разваливаясь на моей кровати.

Она всегда так делала. Вообще, моя кровать пользовалась какой-то повышенной популярностью. Обделяли ее вниманием только мужчины, что особенно обидно.

— Это не я, это Степа.

— Не поняла прикола, — завхоз резко села и удивленными глазами посмотрела на меня. Рэм тоже последовал примеру хозяйки, хотя лично он понял еще меньше.

— Да, Степа приходил мириться. Он домашку без меня понять не может, — я хихикнула, абсурдная ситуация на самом деле.

— С колбасой? — еще больше опешила Ария, хотя удивить ее не так просто.

— Представляешь, он знал, как я люблю колбасу! Даже с сортом угадал. Хотя, может, это не случайно…

— Может, Юрка подсказал?

Я печально вздохнула, искоса глядя на Юркин подарок, закинутый куда-то с глаз долой. Странно, как я его сразу в окно не выбросила. Видимо сказалась моя запасливость. Ведь если я сама не ем, это не значит, что ко мне в гости не зайдет кто-нибудь из любителей. Главное, чтобы срок годности к тому времени не истек.

Но что ответить Арии? Может, она ему помогала конфеты выбирать. Хотя странно, что она спрашивает, неужели он не нажаловался на меня?

— Вряд ли, — в итоге решила я не вдаваться в подробности.

— Рэм! Нельзя, это чужое! — прикрикнула завхоз на дракончика.

Он пристыжено замер, моргая янтарными глазами. В руках у него была конфета из уже открытой коробки, которую принес Юра. А вот и любитель нашелся!

— Кушай, солнышко, — кивнула я, и дракон тут же воспользовался моментом и запихал конфету в рот. Вдруг вредная хозяйка опять к чему-нибудь придерется.

— Ты смотри за ним, а то тебе конфет совсем не достанется.

— Да пусть ест хоть всю коробку.

Дракончик восторженно пискнул и, поняв, что отбирать шоколадки никто не собирается, уполз в угол уничтожать добычу.

— А ты?

— Я вообще конфеты не слишком люблю. Какие-то, конечно, ем, но точно не эти, — призналась я, забыв про свои опасения.

Ария спокойно пожала плечами, разглядывая счастливого зверя. Рэм попытался поделиться конфетой с подлетевшим к нему Игорем, но ворон тактично отказался, сказав, что он тоже такие конфеты не любит.

— Откуда они тогда у тебя?

— Юра приходил мириться, — вздохнула я, поняв, что Ария не в курсе.

— Понятно, — мрачно крякнула она, забирая протянутый ей кусок колбасы. — То есть Степа знал, что ты колбасу любишь больше конфет, а Юра нет?

Внутри скользнул червячок, подстрекавший рассказать все, что я знаю о Юре неприятного, чтобы она в нем разочаровалась и бросила. Но в итоге разоткровенничалась я просто от жалости к себе, а вовсе не из желания разрушить их отношения:

— Я тебе больше скажу: даже Олег притащил мне конфеты, которые я ем.

— Ну, так, — гордо вскинулась завхоз, — ты думаешь, он сам выбирал? Правда, в следующий раз я ему тоже колбасу подсуну.

Я чуть не подавилась от хохота. И он не лучше, хотя посообразительнее. В моем рейтинге Степа, как не смешно, ушел в глубокий отрыв от остальных. Гад, а какой внимательный!

— Кстати, а откуда эти Юра взял, я даже не в курсе. Я такие и сама не люблю. Их только в депрессии есть.

— Почему в депрессии? — заинтересовался Игорь, отрывая свое внимание от ребенка.

— Чтобы понимать, что есть в жизни вещи похуже, чем то, что испортило тебе настроение. Например, конфеты. Только вот Рэму все нипочем! Он вообще у меня жуткий сладкоежка.

— Кстати, а что его имя обозначает? — вспомнила я, давно накипевший вопрос.

— Аббревиатура от Революция Электрификация Модернизация, — на одном дыхании выпалила завхоз.

— Как? — в голос переспросили мы с вороном. Дракончик удивленно смотрел на хозяйку, забыв донести конфету до рта. Кажется, подобную интерпретацию такой вариант он слышал впервые. Да и вообще слов таких не знал.

— Шучу! — фыркнула Ария, довольно разглядывая наши удивленные лица. — Это я в одном словаре вычитала из нашей библиотеки. Но драконы словарей СоветскогоСоюза не читали, поэтому зовут его Джерэмая. Рэм это для сокращения.

— Я так понимаю, что значение этого имени лучше не спрашивать? — деликатно уточнила я, уже пожалев о своем любопытстве.

— Правильно понимаешь, Снежинка. Я его все равно в том словаре не нашла.

— Кошмар какой, — проворчал ворон и вернулся обратно к дракончику.

— Еще вопросы есть? — Ария вновь пришла в то великолепное расположение духа, когда по колено не только море, но и горы, да и вообще весь окружающий рельеф как-то странно сравнялся между собой.

— Есть! Мои студенты еще живы?

Завхоз фыркнула, будто бы не она сама создала себе такой образ.

— Целые и невредимые, даже психика не пострадала! Хотя вообще они у тебя неадекватные.

— Это еще почему? — обиделась я за свой факультет.

— Я их часа два пытала, в результате мне таких растений наговорили для конспирации покупать, что я даже не знаю, как на меня в магазине посмотрят. Я половины названий не слышала раньше.

— А ты не к целителям попала?

— Ты меня совсем за дуру не держи! Я как вышла сразу проверила, уж больно похожи.

Я хихикнула, в этот момент о подол моего платья заскребся Рэм, и я с радостью взяла его на ручки. Счастью маленького дракончика не было предела: сначала конфетами накормили, потом пригрели. Ария скептически оглядела нас и сделала вид, что ей все равно. Хотя я точно знала, что она ревнует, это трудно скрыть. По-моему, если бы Юрка начал проводить больше времени со мной она бы и то не испытывала таких чувств.

— Еще я хотела поговорить о твоих стихах.

Ария напряглась, будто тигр, у которого пытаются отобрать добычу. Стихи вообще ее больная тема, и сейчас я лезла на минное поле.

— О чем именно?

— Я их все наконец-то с этим расписанием прочитала, — начала я издалека. — Мне очень понравились все, хотя бездна немного мрачная, но это не мешает ей быть очень красивой в плане образов.

— А по-моему слегка коряво, — напряжение немного спало, хотя она по-прежнему держала плечи, как деревянные плечики из шифоньера.

— В этом я не разбираюсь! — успокоила я ее. — Очень глубокомысленна хозяйка зла. Ты о себе писала?

— Да, — неуверенно призналась Ария, задумалась, вспоминая о чем-то. — Я один раз очень сильно повздорила с мамой, думая, что она не права. Потом на мою сторону встали другие, тоже начав с ней из-за этого ругаться, а я в тот момент поняла, что ошиблась… Знаешь, страшное это ощущение неотвратимой реальности. Вроде, напакостила маленько, а вылилось все это…

— Во что? — заинтересовалась я. Это был первый раз, когда я слышала о ее детстве. Обычно все рассказы ограничивались тетей, после смерти мамы взявшей ее к себе и оставившей в «наследство» замок.

— В революцию, — задумчиво протянула Ария, а потом резко обернулась, глянула на мое вытянувшееся лицо и заявила: — Шутка! В общем, ничего хорошего. Крупный скандал с соседями. Мама ничего не сказала… но мне было очень стыдно.

Я помолчала, не зная, что сказать, как правильно задать вопрос. Повинуясь порыву, я сделала то, что мне хотелось.

— Меня учили находиться одной, — я закрыла глаза и вспоминала эти строчки как молитву. Они были очень близки мне, но я не понимала, как это могла написать Ария, всегда окруженная блеском и вниманием, — разговаривать с тишиной, приучали закрыться в себе, никого не топя в ерунде. Было больно, хотелось кричать и слезой обливаться опять. Успокоилась, что не нужна. Не боюсь оставаться одна.

— Как приятно — мои стихи читают наизусть!

— Почему ты это написала? — я хотела посмотреть ей в глаза, но она отвлека взгляд, будто случайно. — Разве ты одинока? Как же Рэм?

— Этот предатель уснул у тебя на коленях, — Ария скуксилась и попыталась перевести тему. Я подобралась слишком близко к больной мозоли.

Я посмотрела на мило сопящего дракончика, и устыдилась. Отбираю у завхоза ее же подопечного. Хотя, когда она нашла ему няньку, она так радовалась.

— Ладно, предположим, он — предатель, — нехотя согласилась я. — Но ведь есть еще Юра, Богдан, Маша, Алиса, Витька, Степа, в конце концов! И это только те, кого я вижу у тебя регулярно! О многих твоих друзьях я не знаю.

Ария встала и подошла к окну, вгляделась в темноту, где различались подернутые инеем последние листья.

— Забей, Снежинка. Это все только образы..

— Кто образы? — не поняла я. — Люди или стихи?

— Все, — коротко ответила она, развернулась. — Принесешь Рэма с утра? Не хочу его по лестнице трясти. Он, когда спит, раза в два тяжелее.

— Хорошо, — кивнула я, провожая Арию глазами.

Ее шаги были неторопливы, будто бы она думала над каждым своим движением. Рэм лежал у меня на коленях, сладко посапывая, и я боялась пошевелиться и потревожить его сновидения. А рядом с Арией, в ее мыслях остались только все созданные ей и для нее образы…

XXIII

Я снова была в этом городе, снова шла внутри бездны и ощущала, как все внутри меня катится туда же. На этот раз я не смотрела на синеющие заплатки открыто, а, прикрываясь капюшоном, изредка бросала взгляды. Всех, кто жил в лоскутных мирах, я уже видела и не раз.

Почти у всех плиток в тротуаре откололись края, некоторых и вовсе не хватало на своих местах. Дорогу так же побило, как город. В некоторых местах она переходила в мелкую щебенку, перемешанную с сырой землей. Странно понимать, что недавно здесь шел дождь. Вот и золотые купола, к которым я иду, все в каплях.

Конечно, я не сомневалась, что рядом с храмом найдется проход в тот лес, где живут девушка-теоретик и парень ворож. А недалеко от него — синяя заплатка, в которой живут осьминожные зеленые и мохнатые звери. Но мне хотелось проверить. А, может, и закрыть по дороге пару другую проходов, чтобы город хоть немного расслабился, а заодно и у нас убавилось монстров.

Храм выглядел потрепанно. В некоторых местах на белой штукатурке сияли черные обугленные пятна, будто там кого-то сожгли. Остальные дома, теснящиеся друг к другу, как бы отодвигались от храма, словно говоря: «мы не знакомы», «он не с нами». А вот и проходы. Оба, как я и думала.

Я уже проверила все, что меня не просили, но, раз уж пришла, решила заглянуть внутрь. Дверь перекосило, она не поддавалась, давно уже стояла полуоткрытой — рядом идеально ровная земля, ни следа борозды.

Я обошла вокруг, чтобы хоть просто оглядеть здание. Наверное, когда начались вторжения, люди совсем забыли о своей вере. Так часто бывает: мы грешим, мы сами ломаем свою судьбу, а потом плачем, что Бог отвернулся от нас. И бросаем камни в него, не в силах осознать, что все беды исходят от нас самих.

По фасаду ползли трещины, будто бы дорожки от слез оставили глубокие шрамы на стенах. Большинство стекол выбито, а уцелевшие печально глядели грязными цветными витражами. В задней стене зияла большая дыра, напоминавшая вход в пещеру. Туда я и забралась.

Внутри все было еще хуже, чем снаружи. Разве что не чувствовалось характерного запаха, как во многих заброшенных зданиях моего мира. Я сделала пару шагов вперед, осматриваясь. Храм казался не настолько заброшенным, как мне показалось вначале. В покосившихся подсвечниках на столах, стояли новенькие свечки, пыль с алтаря была заботливо стерта, хотя на этом вся обжитость святого места заканчивалась.

Я повернулась к стене с дырой входа. От пола до самого потолка красовалась мозаика с мужчиной в длинном одеянии с крестом в руках. Надо же, и здесь та же вера. Я отступила на шаг, картинка как будто изменилась. Теперь я видела другого мужчину с толстой пыльной книгой в руках. Я нервно вздохнула и, решив, что у меня галлюцинации, повернула голову. Теперь я вообще видела перед собой дракона, такого же как Рэм, только взрослого. Он сжимал в лапах красный как кровь кристалл, выбивающийся из мозаики своим пытающим цветом.

— Кто здесь? — окликнул меня строгий мужской голос.

Я резко обернулась, так что капюшон слетел с головы. Вот тут-то подумалось, что можно было перед «походом» хотя бы замаскироваться. Волосы в голубой я бы всегда успела перекрасить в замке, а здесь это слишком заметная примета. В любом случае, если я отсюда выберусь, то обратно мне путь заказан.

Мужчина был крепкого телосложения и в сутане. Волосы светлые длинные неровно подстриженные. Видно, что он давно уже за собой не следит. В глаза бросились старые все в мозолях руки. Но даже не смотря на этот немного неаккуратный образ, виделась в нем какая-то стать, преданность своему делу и святость. Я не могу объяснить, что это такое. Но, когда видишь действительно верующего человека, сразу понимаешь, значение этого слова.

Он стоял на ступеньках, ведущих под купола, но, увидев мое лицо, замер и мгновенно побежал вниз.

— Не может быть! Лай-шин! — восторженно всплеснул он руками. Он меня с кем-то перепутал, но пока меня не собирался убивать, мне это на руку. Дальше его речь как будто изменилась, став рубленной и корявой, словно он говорил на чужом языке. — Вы открыть проходы в наш мир?

Я печально покачала головой. Кем бы ни была лай-шин, вряд ли она сейчас вмешивалась в чужие дела. Я проходы умела только закрывать.

— Очень жаль, — поник он. — Но тогда почему вы здесь?

— Я здесь с частным визитом, не могу сказать подробнее, — наугад ляпнула я. Частный визит — хорошая отмазка. Надеюсь, и сейчас сработает.

— Очень жаль, — еще раз повторил священник. — Могу я попросить вас кое о чем? — неожиданно оживился мужчина.

Он напоминал мне Робинзона Крузо, который, вроде бы, приспособился к жизни на острове, но все еще мечтает уплыть отсюда в свой привычный и полный старых устоев мир.

— Если это в моих силах, — таинственно ответила я. Лай-шин не была кем-то обычным. Передо мной преклонялись как перед спасительницей. Если бы на той мозаике не были изображены исключительно мужчины, я бы сказала, что меня перепутали с богиней.

— Поговорить со своими, — зашептал священник, будто в страхе, что его услышат. — Нам очень нужен ваша помощь. Мы понимать, что вы не согласны с тем, что мы совершить. Но нам сейчас без вас не выжить. Создана оппозиция правящим тиранам, она хотеть найти настоящую принцессу. Но мы долго не протянем, поиск может затянуться. Помочь нам, мы не останемся в долгу. Один из предводителей оппозиции профессор Знаменов.

Я дернулась как от удара током. Значит, Эдя к этому причастен не меньше, чем Мирослав и Ария, а может и побольше. Хотя у него, в отличие от хозяев замка, я могу в открытую спросить, что там происходит. Мой собеседник в это время продолжал:

— Я видеть, вы тоже его знаете. Прошу вас, не оставайтесь в нейтралитете. Не только мы подвергать тому ужас, который сейчас твориться в столице. Вы тоже мочь оказаться под ударом.

Я кивнула, делая вид, что попытаюсь. И решила перевести тему:

— Кому вы молитесь?

— Богу, — ответ был кратким и лаконичным и ровным счетом ничего не давал.

— Какому?

— Бог един, — как будто бы удивился моей неграмотности священник. — Как бы его не представлять, какие бы символы не предписывать ему, он один и не имеет ни лица человеческого, ни формы единой. Для каждой он разный и для все один.

Я еще раз глянула на мозаику. С этого угла на ней красовался высокий эльф, чем-то напоминающий Леандра. А через шаг он превратился в гарцующего единорога. Теперь я поняла, что это не игра цвета на витраже, а магия, с помощью которой и создана икона.

— А что предписывает вам бог?

— Быть верен, честен, относиться к другим по совесть… Да вы знать это все, Лай-Шин. Ваш бог велит это же вам.

На мозаике появился цветной человек с лирой. Только у него были яркие волосы и кожа, чуть бледнее волос. А вслед за ним гордый пернатый тигр, только огромный и с широко раскрытой пастью.

— Мне пора, — предупредила я, и священник, грустно вздохнув, вновь пошел вверх по лестнице, к куполам.

Я накинула капюшон и выскользнула на улицу. Синие пятна как будто бурлили. С той стороны, откуда я пришла, доносились крики. Видимо, очередной портал прорвало. Я сначала побежала туда, потом сбавила обороты и пошла просто быстрым шагом.

На этот раз сквозь дебри пространства выбирался тот же самый пернатый тигр. И даже уже второй. Первый стоял на мостовой и отбивался от набежавших магов. Я осторожно, прижалась спиной к стене дома, чтобы меня не заметили, и сформировала печать. Прицелилась, выпустила заклинание и второй тигр растворился в дыре, полностью закрыв собой проход. Вместо него снова сияла пленка прозрачно-серого неба.

Первый испуганно оглянулся, понял, что дорога назад закрыта. В него тут же попали чем-то. Пернатый дернулся, завалился на бок, взмахнул когтистой лапой в воздухе, но уже поздно.

Я обернулась, увидела, где стояла. Знакомое место, позади синела поляна и весело махал рукой Леандр. Я вздохнула, то ли облегченно, то ли обреченно, и шагнула к нему на встречу.

— Молодой госпоже снова не спиться? — услужливо спросил он, стягивая плащ. Сегодня оказалось не так просто, мешала плотная дутая куртка, без которой после середины осени никак.

— Молодой госпоже снова неймется, — недовольно фыркнула я на саму себя. — Вот кто меня просил туда лезть?

— Провиденье, — возвышенно ответил эльф. Почему-то сегодня ночью он был один, или остальных я все-таки не видела, наконец-то испортив зренье.

— В пять утра оно еще спит.

— Я думаю, в семь оно уже вполне может позволить себе проснуться, — поправил меня эльф, и я с ужасом застыла на месте.

— Это я там три часа прогуляла? Да не может этого быть.

— В замке почти все окна горят, — пожал эльф плечами.

Я глянула на академию и ужаснулась: вся светится, точно скоро завтрак.

— Вам за плащиком присмотреть?

— Буду очень признательна, если вы окажете мне такую любезность. Сейчас же я приношу свои извинения, но вынуждена удалиться, — выпалила я на одном дыхании и сломя голову полетела в замок.

Очень хорошо, если мои утренние похождения никто не заметит. Спасибо Игоря предупредила, что хочу прогуляться, иначе бы точно тревогу поднял.

Снять куртку я успела и не только. Глянув, что до начала завтрака еще почти час я преспокойно легла отдохнуть и мгновенно уснула. Проснулась уже к обеду. Ладно, не в первый раз. И не в последний.

Когда я пришла, за столом сидели уже почти все преподаватели.

— Эдуард Ольгердович, — пилила профессора Знаменова Анжела, — это невозможно! Займитесь, наконец, своим факультетом!

— Он настоящий террорист! — помогала ей немолодая полная дама. — Сделайте уже что-нибудь!

— На него уже с десяток докладных от одной меня написано! — возмутилась Анжела.

— Здесь докладные читаю только я, — сообщила я, усаживаясь за стол.

— Ему можно не читать, а хотя бы посмотреть фамилии, — махнула рукой рыжая. — И срочно принять меры!

— Хорошо, хорошо! — замахал руками Эдик. — Сегодня же разберусь. Довольны?

— Да! — хором ответили женщины.

Так, намеченный мной разговор придется отложить. Только вот не знаю, на завтра или на сегодня поздно вечером.

— Снежинка, — подскочила ко мне Ария. — Я тебе свой любимый кактус отдам только утром, у меня не получается уехать в ночь.

— Хорошо, — кивнула я, не понимая, почему она называет Рэма кактусом. Хотя, с другой стороны, на ромашку или розочку он вряд ли похож.

На нее никто не обратил внимания. Все уже давно знали, что завхоз у нас личность своеобразная, а я с ней в неплохих отношениях. Мне кажется, никто бы не удивился, если бы она сказала, что затащит мне свою домашнюю акулу, чтобы я ее поливала. Но, дракон, это слишком круто даже для нее. Если верить библиотечным данным, драконов последние лет двадцать никто не видел. Поэтому, как Рэм оказался у Арии, я даже не догадывалась. А спрашивать у нее бесполезно: если она не хотела чего-то рассказывать, то бесподобно увиливала.

Вечером я не спеша отправилась на свою любимую полянку. К вечеру на улице похолодало, дул противный ветер, проникавший под куртку. Я вжалась в меховой воротник поглубже и сейчас сильно напоминала себе воробья, только почему-то спотыкающегося в темноте о каждый корень.

Там горел костер, вокруг которого сидели эльфы. Когда я подошла, они подскочили со своих мест, но Леандр жестом успокоил их и предложил мне присесть.

— Зачем ты пускаешь в наш круг ведьму, что водит дружбу с оборотнями? — подал голос один из эльфов. Забавно, в прошлый раз они ни о чем не говорили, я вообще думала, что здесь только Леандр болтливый.

— Она не навредит нам, она друг, — ответил эльф, чем очень сильно удивил меня.

Впрочем, здесь все было удивительно. На поляне нет ветра, и земля, на которую я присела, теплая, будто я устроилась на мягком ковре. Мне могло показаться, что я даже видела зеленую траву, которая везде уже пожухла.

— Я ненадолго, — подала я голос, принимая из рук одной из женщин напиток, который они варили. — Я здесь оставила плащ.

— Плащ Деянира? Ты одна из его слуг? — спросил беловолосый эльф, с короткими, в отличие от всех волосами.

— Я не знаю, чей это плащ. И никому не служу.

Теплая жидкость заструилась по моим озябшим внутренностям. У нее был вкус брусничного морса, только это была не вода. Я пила пар из лесных ягод. Совсем забыла, что они духи.

— Тогда зачем тебе этот плащ?

— Я взяла его, чтобы побыть в городе, — я кивнула на тонкую пелену очертаний мира с бесцветным небом. — Там все носят такие.

— Правильно, они скрывают людей от хищных глаз. Некоторые совсем не против полакомиться человеченкой, — пояснил кто-то из эльфов.

— Тебе лучше не ходить туда, — предупредила меня женщина, варившая пар. — Там сейчас война.

— Война? — переспросила я. — Какая?

— Война с вторженцами, — вступил в разговор Леандр, — гражданская… Там правда тебе не место.

— Но я могу помочь…

— Я знаю, — кивнул эльф, поправляя темно-золотые волосы. — Но они не оценят этой помощи. Из-за этого и началась война.

— Что там произошло?

— Я толком не знаю, — он уходил от ответа, но я не могла настаивать, — кажется, они уже шестнадцать лет не могут поделить власть.

— Все беды из-за господства, — добавил коротко стриженый эльф.

— А кто такой Деянир? — задала я вопрос наудачу. Мне хотелось спросить у них так много, но я боялась сказать что-нибудь лишнее. Эльфы, конечно, в нейтралитете, но я абсолютно не знала, враги они мне или друзья.

— Нынешний правитель, если его можно так назвать, — фыркнула эльфийка, сидящая по правую руку от коротко стриженного, — а вообще убийца и узурпатор!

— Эва, — покачал головой Леандр, — это не наше дело.

— Когда убивают детей, это общая беда. Мы не имеем права стоять в стороне и молчать, — она вскинула голову, красивые зеленые глаза горели, как если бы она собирала не ненавистного Деянира целую армию эльфов. Только вот эльфы при всем своем желании не смогут помочь. Они просто духи. — К тому же, он поставил под угрозу весь свой мир, а возможно даже и наш.

— Эва, — покачала головой эльфийка постарше. — Но ведь не один он это сделал. Они там всем миром вершили свой «праведный суд». Вот за это и поплатились.

— Выгнать бы всех этих колдунов из нашего мира! — девушка была зла, как волчица, у которой пытаются отобрать волчат.

— Чем тебе все не угодили? — вступила я в разговор.

— Они все пришлые! Все тянут в наш мир зло! — воскликнула Эва, вскакивая на ноги.

— В этом мире нет своих волшебников. Они все родились там, — просветил меня Леандр. Коротко стриженый эльф в это время усадил свою соседку обратно.

— И я? — у меня опустились руки, я молча представляла, что моя настоящая родина, мой дом это тот ужасающий мир с печальным небом, который дробят на куски яркие синие заплатки и их жители.

— И ты. Только твоя родня очень давно ушла оттуда. У тебя в крови почти не осталось сияния того мира.

— Она вообще не похожа на них, — недовольно добавила Эва. — Если бы у нее была такая же аура, спутанная из обрывков тканей миров, мы ни за что бы не показались ей.

— Будь мягче, Эва, — попросил Леандр, пока я приходила в себя от нахлынувшей информации. — Ты еще слишком молода и не знаешь, что есть истинные маги. И вот она одна из них.

— Не понимаю, — прошептала я одними губами.

— И не надо. Со временем ты все поймешь, хотя лучше будет, если ты никогда этого не узнаешь.

— А тот мир… Он всегда был таким?

— Нет, — задумчиво ответила Эва и продолжила, будто рассказывала сказку, — шестнадцать лет назад это было красивое место, тонущее в солнечном свете. Самый центр пересечения миров. Лучшего мира и нельзя было придумать. Они сами погубили себя, нельзя идти против законов природы.

Я не знала, что сказать, что ответить. Все эльфы неожиданно замолчали, нахмурились, вспоминая прошлое. Неуютно стало.

— Я, пожалуй, пойду, — я не придумала ничего лучше, как взять плащ и отправиться обратно к замку.

Вообще, я планировала вернуться через порталы, как в прошлый раз, но сейчас мне совсем расхотелось идти сквозь убитый руками собственных обитателей мир. Да и поздно, сегодня я не бросилась за потерей сломя голову. И сейчас, перед тем как вернуть плащ на место, я хотела сделать еще одно дело.

Когда мне открывали дверь, то долго ворчали, но о том, где и почему так поздно я блуждала, никто не спрашивал. Потом старичок-охранник снова погрузился в мягкое кресло, завернулся в теплый плед и столь же сладко уснул, как и до этого.

В коридорах было тихо, и даже немного мрачновато. Ночь перед понедельником всегда самой спокойная, потому что все студенты пытаются заснуть. Получается не у всех, но попробовать надо.

Я остановилась напротив двери Эдика, думая, не спит ли он. Желание начать серьезный разговор куда-то испарилось. Сейчас я хотела просто вернуть плащ на место и не совать нос не в свои дела, как бы меня не грызло любопытство. Даже мысль о том, что подобным местом, как пленочный город может стать и наш мир, отодвинулась куда-то на задний план.

Я сделала еще пару шагов и, замерев, прижалась к стене. За поворотом были Юра и Ария. И они не просо там стояли, а устраивали полупорнографические сцены прямо в коридоре. С одной стороны мне хотелось сбежать как можно дальше, с другой — я боялась даже шелохнуться, вдруг заметят. Я тут третья лишняя…

— Я люблю тебя, — его жаркий шепот будто окатил меня волной, прошедшейся от корней волос до кончиков пальцев. Раньше мне везло, и я не слышала их разговоров.

— А доказать сможешь? — ехидно спросила Ария, чуть с придыханием.

— Доказать? — в тон ей ответил Юра.

Ария взвизгнула, какое-то шебаршение, затем ее тихий гортанный смех и ответ:

— Впрочем, я тебе поверю на слово.

— Ты самая прекрасная девушка на земле, — снова послышался его шепот вперемешку с поцелуями. Мое сердце билось через раз, слушая и пытаясь вмешаться в их разговор, с болью ударяясь о мою грудь.

— Ой, ли?

— Да, ты моя королева! Моя госпожа! В этом мире нет никого лучше тебя. Такой умной, — фраза прервалась поцелуем, — такой понимающей, — еще одним, — такой восхитительной…

— Про королеву не надо, — в голосе Арии слышались остатки возмущения, но они тонули в том удовольствии, которое она чувствовала от его прикосновений. А я стояла за поворотом, незамеченная никем и мечтала про себя, хоть когда-нибудь оказаться на ее месте.

— Хорошо, — покладисто согласился Юра, — ты у меня богиня.

Ария тихо засмеялась, оценив шутку.

— И я хочу, чтобы наши дети были такие же, как ты.

Я вообще перестала слышать свое сердце. Остановилось все. Неужели, все настолько серьезно, что он уже думает даже не о свадьбе, а о детях? Я, конечно, и раньше ни на что не надеялась, но сегодня в очередной раз мечты разбились вдребезги.

По коридору зазвенели чьи-то шаги. Влюбленные, наконец, вспомнив, где они, побежали в комнату Арии. А я так и стояла у холодной каменной стены, наплевав, как это нелепо выгляжу со стороны. И только когда мимо проходил Олег, сообразила быстро перекинуть плащ за спину.

— Привет! Что здесь стоишь? — оборотень заметил меня не сразу, чуть не прошел мимо.

— Да, поплохело вдруг, — я почти не соврала, просто не уточнила, отчего.

— Может, тебя проводить? — Олег подался ко мне, но я быстро сообразила, чем это закончится.

— Нет, не стоит, — я отступила назад по коридору, пряча плащ за спиной. — Я вообще к Эдику собиралась зайти!

И, не дожидаясь комментариев, я скользнула в кабинет профессора Знаменова, дверь в который почему-то оказалась не заперта. На задворках сознания мелькнула мысль, что, может, он до сих пор разбирается со своими непослушными студентами, но ее я сразу уже отмела — поздновато. Но я не угадала.

— Вы никогда не ели мясо виверны? — удивленно воскликнул студенческий голос. Говорившего мне было невидно, Эдик отгородил вход в комнату шкафами.

— Честно признаться, нет, — отвечал уже Эдя.

— Как же так получилось?

— Ну, виверн запрещено убивать.

Я осторожно пробралась к углу, чтобы меня не заметили раньше времени.

За столом сидел паренек, чуть старше меня, хотя ростиком, кажется, ниже. Профессор Знаменов смотрел в другую сторону, а студент слишком увлекся беседой, чтобы заметить меня. К тому же ему мешала постоянно падающая на глаза каштановая челка.

— Но это же только с прошлого года.

Видя, как преподаватель уже раскрыл рот для гневной триады, паренек тут же прервал его:

— Ой, только не говорите, что вы всегда понимали, что виверны вымирают. Не поверю!

— Ты считаешь, что я не мог быть настолько понимающим в юности?

— Нет, я считаю, что, как минимум, в первое пятидесятилетие вашей жизни виверны не вымирали.

— Ты смотри, какой умный!

Я тут же почувствовала себя никчемной и бездарной. Я была не в курсе как о том, что виверны вымирают, так и об их существовании в общем. Про то, что я не ела их мясо, даже упоминать глупо. Эдик, меж тем, продолжи:

— Ну, признаю, что-то проглядел я такой деликатес, как мясо виверны. В то время была мода на мясо вымиравшего хвосторога.

Я неодобрительно хмыкнула, сразу прикусив язык, чтобы меня не услышали. А, может, эльфы и правы насчет того, что магов надо гнать отсюда в три шеи. Еще, небось, съедят всех бенгальских тигров и прочих редких зверей. Что им красная книга. И Ария, вполне вероятно, не просто так от них Рэма прячет.

— Вы знаете, хвосторогов я в живых не застал, так что не знаю, какие они на вкус. Но точно знаю, что вы многое потеряли, не попробовав мясо виверны.

— Ну, может, мне еще повезет, и я поймаю какого-нибудь браконьера, — хитро блеснул глазами Эдик.

— Если вам улыбнется такая удача, то смочите его в яблочном или апельсиновом соусе. Такая вкуснятина… Хотя, лучше всего гранатовый, но он жутко дорогой.

— Хм, а вам не кажется, что истреблять вымирающих животных безбожно? — наконец подала я голос.

— О, Снежаночка! А ты что здесь делаешь? — увидев меня, Эдя сильно удивился, зато вот его студент ни капли.

— Кажется! — живо кивнул он головой. — Но я в богов не верю!

— А вам, профессор, не кажется, что вы здесь собрались обсудить поведение вашего студента, на которого докладные уже с начала года пылятся? — вспомнила я разговор за обедом и поняла, что Эдику я никогда в жизни не буду жаловаться на студентов. Видимо, Эразмус учится в Академии исключительно по его халатности. И этот студент явно не случайно в кабинет профессора зашел поболтать перед сном.

— Кажется, — так же быстро кивнул Эдя и, искусственно нахмурив брови, спросил: — Ваня, когда это ты уничтожил особь умирающего вида да еще и съел ее мясо, не поделившись с профессором?

Я фыркнула, недовольная положением дел. Была бы здесь Анжела, она бы его точно целиком съела.

— Мы позапрошлым летом были у Лешки на каникулах, и там как раз оказалась виверна…

— А вам не кажется, — я подошла ближе и хлопнула рукой по столу, забыв, что на правой у меня висит плащ, — что вы обсуждали здесь то, как студент Иван довел до не знаю какого состояния профессора Анжелу? И то, что вы весь вечер болтаете совершенно о другом? И если вы немедленно не прекратите…

— Ваня, — побледнев, глядя на меня, сказал Эдик, — завтра ты будешь отрабатывать свое поведение у профессора Яворской. А сейчас бегом спать, ночь уже.

— Но, Эдуард Ольгердович… — залепетал он, не ожидая такого поворота событий.

— А сейчас быстро спать! — еще раз повторил профессор.

Студент недовольно зыркнул на меня. Заговорить профессору зубы я ему помешала, теперь я враг номер один, ну максимум два. Но он послушно выбежал из комнаты, на прощанье громко хлопнув дверью.

— Откуда это у тебя? — Эдик кивнул на плащ, почти упавший на пол.

Я глянула на свою руку, беззвучно чертыхнулась. Не так я хотела начать этот разговор, но время, к сожалению, нельзя вернуть хоть на секунду назад.

— Как называется этот город? — задала я встречный вопрос.

— Что ты там делала? — профессор Знаменов был на удивление серьезен и тоже не собирался сдавать позиций.

— Гуляла! — нагло смотрела я на него. Вот с Мирославом я бы постеснялась так говорить, а перед Эдиком, который сам частично втравил меня во все, совершенно не стыдно. — Вы служите Деяниру?

— Нет, мы оппозиция, — он сдался первым, и я мысленно поблагодарила Анжелу, у которой и набралась опыта разговоров с профессором Знаменовым. — А город называется Рейхард.

— Кто «мы»?

— Все маги замка. И наши союзники в Рейхарде и в этом мире. Всех тебе перечислять бесполезно, да и многовато нас.

Я задумчиво постучала пальцами по столу. Эдик воспользовался паузой:

— Тебе не стоит ходить больше туда. Это наши личные проблемы.

— Не уверена. Я бы не хотела, чтобы мой мир стал таким же, — что-то кольнуло в сердце, заставляя вспомнить о том, какой же мир на самом деле мой.

— Мы сделаем все возможное. Ты можешь помогать просто отловом монстров здесь. Они через тот мир сочатся к нам…

— Через порталы, — закончила я, а Эдик удивленно посмотрел в мои глаза. Кажется, я сказала что-то лишнее.

— В любом случае, — собрался он с мыслями, — не стоит туда больше ходить.

— Хорошо, — покладисто кивнула я. — А кто такая лай-шин?

Он приподнял брови, поражаясь моей осведомленности. Хорошо я пошпионила за пару месяцев.

— Такие. Это разумные существа, с которыми раньше у Рейхарда была политическая и экономическая связь. Они похожи на людей, только волосы у них ярких неоновых цветов: синего, зеленого, розового и так далее — и кожа как волосы, только на несколько тонов бледнее. После того, как началась война, они полностью закрыли проходы в свой мир. Там стоит стража, убивающая всех на входе. Как бы мы не просили у них помощи, они отказываются.

— Из-за чего началась война? — мои вопросы были не связаны, но я хотела сейчас выжать из него все. Пробелы можно восстановить и по ходу дела.

— Полезли эти твари…

— Я имею в виду, что произошло шестнадцать лет назад?

Перед глазами стояло задумчивое лицо Эвы, которая вспоминала события прошлых лет. Она явно не просто так назвала эту цифру.

— Снежана, — Эдя встал и беспокойно прошелся по кабинету.

Он был чуть меньше моего, может из-за кучи стеллажей с книгами. Солнечный свет пробивался через маленькое окно. Наверное поэтому, кроме большой люстры, светившей тоже не очень ярко, в свободных местах прямо на мебели висели свечи под стеклянными колпаками. Тут было тепло и уютно, но я все равно жалась в куртку и морщила от прохлады нос. Я думала, что так меня перестанет трясти, но ничего подобного.

Он остановился у окна, беспокойно глянул в него, а потом снова обернулся ко мне:

— Зачем тебе это? Это не твоя война, я не думаю, что тут ты сможешь помочь. Сама же видишь, я не отказываюсь ни от какой помощи, но… но это война, а ты не солдат.

— Я не хочу, чтобы мне однажды приставили нож к горлу, а я не знала за что, — я хотела тоже привстать, но скинула куртку и села обратно.

В комнате с каждой минутой становилось теплее. Видимо, батареи, выглядывающие из-под деревянной перегородки под окошком, начали топить сильнее. На ночь. Хотя, может, это закипала моя кровь. Но все же меня трясло. Я вообще не любила разговаривать, когда точно знала, что меня могут послать. А тут такой случай, что Эдя по всем законам логики должен это сделать.

— Ну не передергивай, — состроил кислую мину профессор. — Кто тебе здесь может нож к горлу приставить?

— Оппозиция ваша, — ехидно ответила я.

— Ему немного не до этого.

— Я не думаю, что Деянир такой дурак и даст вам разрастись.

— Вылавливать нас неблагодарное дело. Для прошлого правителя такие облавы ничем хорошим не закончились, и Деянир это прекрасно понимает.

Передо мной сейчас стоял не тот чудаковатый старичок, с которым я познакомилась на свалке. В этом момент он казался мудрым тактиком и государственным деятелем, прошедшим уже далеко не первый круг боевых действий.

— А вас долго выловить? — я все же вскочила со стула. Бред какой-то. Как они могут считать себя неуязвимыми, когда вокруг просто проходной двор? — Даже если и большая часть людей разбросана по миру, все равно основной мозговой центр здесь. Уничтожить его и все пойдет прахом!

— Все входы надежно охраняются, — возразил мне Эдя.

— Так что я могу ходить через них, когда мне вздумается?

— Тебе просто повезло!

— Скорее наоборот!

Мне хронически не везло в этой жизни. Лучше бы меня по дороге к этим входам остановил какой-нибудь жутко страшный охранник, я бы даже не полезла. Но нет, они оставались открытыми для меня, как будто я имела полное право там разгуливать.

— И к тому же ты своя. Если в Академии появится кто-нибудь чужой, его сразу же узнают. Массово и неожиданно напасть они не смогут. Ты же сама видела, проход наверху очень узкий и неудобный для передвижения боевой колонны. А тот, что в кабинете Мирослава вообще дохлый номер.

— Зато в лесу такие удобные входы и абсолютно заброшенные! Хоть танки проводи!

— В каком лесу? — Эдя опешил и испуганно посмотрел на меня. О том, что у него перед носом еще как минимум три прохода, он совершенно не догадывался. Сейчас я начала понимать, что Леандр не слишком шутил, когда говорил, что не многие видят порталы. И почему тигр хотел меня убить тоже не такая большая загадка.

— Да вот в этом! — я махнула рукой по кругу комнаты, плюхаясь обратно на стул. Но едва не упала с него, потеряв равновесие, и тут же встала обратно. Сломать шею мне никто не помешает, даже в драку лезть не надо. Зря тот пернатый волновался.

— Ты о каких проходах говоришь? — Эдик успокоился и жестом предложил мне все-таки сесть, присаживаясь сам и ставя рюмки и коньяк, извлеченный из воздуха.

Надеюсь, он его не сотворил, а позаимствовал где-нибудь в своих шкафах. Но этикетки у него не было, поэтому я предпочла сок, который тут же достала сама из оконного отражения. Призывать свои предметы просто так я могла сколько угодно, а вот доставать что-то нужное могла только по отражениям. И то на поиски чего-то конкретного уходили горы времени.

— У вас в лесу находятся как минимум три прохода. Вы называете их магическими ямами, но основная суть в том, что в этих местах можно спокойно перейти из Рейхарда сюда. Я в последний раз оттуда вышла. Как понимаешь, я с плащиком по Академии не от приступа клептомании таскаюсь! Догадываюсь, что Мирослав меня за такое по головке так погладит, что снимет скальп без всякого топорика.

— Откуда ты о них узнала? — Эдик залпом выпил рюмку, думая, что делать дальше. Вполне вероятно, что за мои похождения Мирослав и его может пришить как последнего бледнолицего. Но с другой стороны информацией, которую я сейчас выдала, нельзя пренебрегать из самой элементарной безопасности.

— Занималась научными изысканиями, — пространно ответила я. Про свое хорошее зрение лучше не упоминать, целее буду.

— Хорошо ты поэкспериментировала, — покивал он головой. — Показать их сможешь?

— Легко!

Он задумался, и я тоже не стала его отвлекать. На все остальные вопросы я не так жаждала ответов. Я откинула голову и пристально посмотрела на потолок. Его покрывал толстый слой известки, которая пришлась здесь не к месту. Впрочем, она была желтая и осыпалась, видимо Ария сюда не добралась. Надо же. Везде она.

— В общем, спасибо. Если это действительно проходы, то ты нас здорово выручила. Найти магические ямы достаточно просто…

— Не исключено, что не все проходы принимают именно такую форму, — оборвала я его.

— Что ты хочешь сказать?

— Возможно, помехи в волшебстве они создают только те, что вблизи академии. Из того места, куда мы ездили с Еленой, ведь прошел магический сигнал?

Он нахмурил брови, потом расслабился, как будто все уже было безразлично и бесполезно.

— Да, прямой и чистый. Там тоже выход?

Я кивнула, он опять загрузился, я добавила:

— Он выходит к старому храму. А как раз напротив него в Рейхарде выход в мир, где живет такая же живность, как и та, с которой мы сражались. Я вообще подозреваю, что почти везде, где появляются чудовище, есть сквозные проходы.

Эдя снова подумал. Похоже, я загрузила его информацией на всю ночь, а Анжелу работой на ближайшие две недели. Только вот и меня в покое вряд ли оставят. Хотя это лучше, чем ночью по коридорам натыкаться на влюбленных. Интересно, а если Мирослав их запретит, Ария их с Альбиной совсем со свету сживет?

— Ты как до этого за два месяца докопалась?

— Пусть это останется пока моим профессиональным секретом. И вообще я хотела бы попросить, если можно, не слишком светить меня в этом деле.

— Чем смогу, — пожал плечами Эдик. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы полностью оценить ситуацию, в которой оказался.

Мы снова помолчали. Оконное стекло резко дернулось и задребезжало. Я встрепенулась, хотя это был всего лишь сильный порыв ветра. За окном тихо, тая почти на ходу, начинался первый снег. Он был ласковый и пушистый, хотя ветер периодически и бросал его помимо воли в атаку. Наверное, и я похожа чем-то на эти снежинки.

— Что там все-таки произошло? Шестнадцать лет назад?

— В общем, — Эдя замялся, а потом выпил очередную рюмку и продолжил, — шестнадцать лет назад почти полностью убили правящую семью. Власть захватил Деянир, старший сын короля от первого брака.

— А почему захватил? Он же законный наследник.

— У нас наследовать должны были дети королевы, — покачал он головой. — Причем тот из них, кого она сама выберет. Сейчас это сложно объяснять, да тебе и не слишком нужно.

— Хорошо, не будем останавливаться на мелочах, — кивнула я.

— Так вот, после этого, где-то через год, стали появляться чудовища. Мы думаем, что это божья кара, поэтому хотим вернуть все на место. Сторонники Деянира пытаются справиться со всем сами. А мы ищем принцессу, которая осталась в живых.

— Как ее зовут? — зачем-то спросила я. Я плохо верила в божью кару и, если все выглядело так, то мне больше близка позиция Деянира. Но говорить об этом не следовало даже за стенами замка.

— Мы не знаем, — пожал плечами Эдик. — Это может быть любая из трех сестер: Тереза, Адела или Миранда.

— А с чего вы взяли, что она вообще жива? — я обернулась и тут же почувствовала, как ветер полоснул по пояснице.

— Мы с ней говорили. Но не смогли увидеть.

Я хотела спросить, как они с ней связались, но сейчас было не самое лучшее время. В общих чертах ситуация ясна, осталось уточнить только один момент:

— Кто убил королевскую семью?

— Много людей участвовало. Ни один из магов не смог бы справить с королевой в одиночку или с напарником, — Эдя запинался на каждом слове, похоже, ему было стыдно мне в этом признаваться.

— А главные «организаторы»? Деянир, Мирослав, ты?

— Еще пара человек, но их ты не знаешь.

— И после этого, вы не поделили власть? — я взяла куртку, и положила рядом с профессором Знаменовым плащ. — Верни на место, если тебе не трудно. — И стоя у самого выхода, когда он уже не мог видеть меня из-за книжных шкафов, громко высказалась: — Я бы на ее месте не стала вам помогать.

И вышла, неслышно закрыв за собой дверь.

XXIV

Вообще, Ария обещала управиться часа за два, сунув сонного Рэма спящей мне на подушку. Но к началу первой пары так и не явилась, и передо мной встал тяжелый вопрос. С одной стороны у меня пара, на которую не идти нет ни малейшего повода. С другой же, оставлять дракончика одного небезопасно. Это Арию он откровенно побаивается и ничего противозаконного не делает. А со мной ведет себя так, как ему приспичит, зная, что я его еще и от страшной хозяйки, когда надо, прикрою.

— Ну, он же сидит у Арии один. Он людей боится, — размышляла я вслух, как челнок расхаживая по комнате.

— Что-то не заметно, — скептически заметил Игорь, разглядывая довольного дракончика, ползающего за мной.

— Ты же за ним присмотришь?

— Я? — опешил ворон, глядя на меня во все глаза. — Что я сделать-то смогу, если ему что-нибудь захочется?

— В принципе, ты можешь попытаться его остановить.

— Это самоубийство! — возмутился ворон, меряя шагами, как мое отражение расхаживая по шкафу. — Он же хуже чем ты! С ним даже не поговоришь — сразу за хвост хватает!

— Значит, в случае чего каркнешь меня! И я приду, — решила я, прикинув, что Игорь все-таки прав.

— И что ты скажешь студентам?

— Что у тебя приступ астмы, и ты нуждаешься в срочной помощи.

— У воронов не бывает астмы!

— Ты у нас во всех смыслах уникальный. К тому же они студенты-чародеи, а не медики. Даже с алхимиками было бы труднее, но на сегодня у меня их нет. Все! — я хлопнула в ладони.

Рэм испуганно моргнул, а потом довольно повторил движение за мной. Он улыбался, ему понравилось. Зато я заметила в его лапах смятый листок, и у меня как сердце остановилось. Кажется, именно его мне Ария передала вместе с Рэмом «для общего развития».

Дракончик, заметив мой взгляд, передал мне обрывок тетради, и я, усевшись на кровать, прочитала:

«Не придумывайте сказок, благородный господин!

Этот мир не постоянен, но всегда будет один:

В этом мире нет волшебниц, колдунов и ведунов,

И дорог прямых мощеных в богачи из бедняков.

Место подвигу тускнеет, превращаясь просто в пыль.

Вам ведь тоже не охота будет голову сложить.

Не найдетесь на удачу, в этой жизни ее нет,

Не придумывайте сказок — в них всегда будет конец!»

— Бред какой-то, — прошептала я, хмуря брови иперечитывая. — Она ведь прекрасно знает, что магия существует. И давно. О чем она?

— Это все просто образы, — важно заявил мне ворон, глядя на листочек.

— Что именно?

— Не знаю. Ты же мне не зачитала сам стих, — пожал крыльями Игорь, — а про образы сзади написано.

Я перевернула стих. Подчерк был уже «свежий», но все равно принадлежал Арии. Так был написан тот первый стих, который я читала. Видимо, подпись с обратной стороны она сделала сегодня с утра и специально для меня, а сам этот стих старый.

— Опять эти образы. Видимо, она намекает на то, что это все ее выдумка.

— Или наоборот.

Я не успела ничего ответить — за дверью деловито прокашлялся Богдан:

— Профессор, ты опять заснула? Я же тебя на завтраке видел, очень бодренькая была!

— Я поливаю доверенный мне кактус! — крикнула я, раздражаясь. До чего же я довела студентов, если они думают, что я уснула сразу после завтрака? Или это они меня довели, а теперь волнуются?

— Целый час?

— Это очень вредный кактус, — поддакнул мне Игорь. — Ладно, черт с тобой, Снежинка! Иди уже. Если с ним что-нибудь случиться, я тебе каркну.

Я присела на корточки и обратилась к дракончику, предупредила:

— Я сейчас уйду, а ты веди себя хорошо!

— У, — протянул Рэм, а я чмокнула его в носик.

— Вот и славно!

У Арии все-таки было бы спокойнее, там хоть дверь на замок закрывалась. А у меня Игорь после того, как я его закрыла, свернул в замке что-то и долго упрашивал не говорить завхозу. Я бы тоже на его месте так поступила, поэтому смолчала. Но теперь это вышло нам боком.

Вздохнув, я спустилась к студентам, которые сразу же загомонили.

— В общем, — начала Машка еще до того, как я поздоровалась, — мы уже поставили созидательные заклинания, почти в точности копирующие природные, но с другой структурой. Сейчас ваши, надеюсь, до обеда закончат свою работу, и мы прикроем и ауру.

— Отличить-то можно? — спросила я, дослушав и уже присев на свое место.

Как и ожидалось, все бумаги я опять забыла. Видимо, отмечать мне придется потом, проходя через дракона, как через полосу препятствий.

— Это смотря кто прикрывал. Если Лев, то вряд ли, а у остальных вполне так среднего уровня, даже Богдан не выпендривался.

Лев довольно выпятивший грудь, тут же сжался после последней фразы. Хотя, честно сказать, я не думаю, что у Анжелкиного факультета возникнут какие-то трудности с его заклинаниями. Правда, я просила не слишком стараться, уровень у всех все-таки разный, а гадостей я и без этого наделала.

— Прекрасно. Значит, как только Ария привезет все остальное, можно давать команду на старт.

В это время на лестнице появился Рэм. Дракон полз упорно, его не останавливал даже ворон, лапами вцепившийся за хвост. Игорь больше надрывался, чем реально тормозил своего подопечного. Я бы тоже не обратила на него внимания, разве что из вежливости.

Сообразив, я резко сорвалась с места и, стянув пространство, сразу добралась до двери. Благодаря моему фокусу и длинной юбке, студенты не увидели Рэма, которого я схватила за переднюю лапу и втащила обратно. Дракон был недоволен, хотя и рад, что я все-таки с ним. Я погрозила ему пальцем, а заодно взяла забытые мной бумаги как прикрытие. Ворону же я показала кулак и снова вышла к студентам, закрыв дверь «на ручку» так, чтобы случайно она не открылась.

— Вы чего? — уточнила удивленная Катерина.

— Списки ваши забыла, — объяснила я, стараясь казаться спокойной, хотя на самом деле, у меня чуть сердце из груди не выскочило.

— Могли бы и не торопиться, — осторожно сказала Богдан.

Вот его не спросила!

— Спасибо, сама разберусь. Так кто там у вас что делал? Давайте по списку, а потом начнем новую тему.

Ко мне только попыталась подойти первая студентка, как ворон неожиданно каркнул очень долго, протяжно и почти срываясь на визг. Так, кажется, Рэм схватил его неправильно, зажав жизненно важные органы. Я пулей соскочила с места и, опять смяв пространство, оказалась рядом с дверью, которая уже на четверть открылась.

Внутри меня ждал помятый Игорь, злобно глядящий на Рэма. Весь его вид говорил о том, что идея работать нянькой ему буквально минуту назад разонравилась.

— Делай что хочешь, — заявил он, шипя, словно ядовитая змея, — но я с ним не останусь больше наедине.

— Что случилось?

— Я пытался закрыть от него дверную ручку, а он схватил меня вместе с ней!

Я невольно хихикнула, представляя, как это выглядело. Игорь недовольно посмотрел на мою реакцию и, хромая, отвернулся к стене.

— Ребята, подождите немного! — крикнула я из-за двери. — Игорю плохо.

— Может помочь? — тут же изъявил желанию Богдан.

Вот что он везде лезет!

— Не надо! Тут не смертельно!

Не вовремя появившийся альтруизм мог довести меня просто до точки кипения, не хуже, чем глупость и наглость одновременно.

Я еще раз глянула на ворона и достала из запасников обезболивающее. Он даже не стал возражать, когда я быстренько споила ему одну таблетку и сказала, что на перемене осмотрю.

Рэм невинно глядел на меня умильными янтарными глазками. Объяснить ему, что у меня занятия, я не могла. Вроде человеческую речь он понимал, но очень выборочно. То, что ему не нравится, он вообще отказывался слушать.

— Ладно, мы пойдем другим путем.

Я сложила руки ладонями другу к другу, дунула, и Рэм пропал.

— Ты что сделала? — переполошился ворон, забывая про все свои болячки.

— Я сделала его невидимым. Хорошо, если заклинание до конца пары продержится, — вздохнула я, чувствуя, как дракончик, не ощутивший никакой разницы, подполз к моей ноге.

— А сама-то ты его видишь?

Я стукнула себя по лбу и попыталась сделать что-то со своими глазами. Второпях ничего не получилась, не работала я с этой магией. Вот нет чтоб заранее подумать?

— Не думаю, что я не узнаю, где он.

— Самоубийца!

Я вышла за дверь, снова цветущая и довольная, хотя и косила глазом себе за спину. По моим прогнозам косоглазие скоро должно настигнуть меня, но это даже хорошо. Тогда не понадобятся никакие врачи, чтобы портить мое зрение.

— Простите за неудобства, Игорь сегодня захворал. Давайте по списку.

Ребята потянулись ко мне в порядке живой алфавитной очереди. Я записывала их слова, почти не проверяя, по инерции. Все мое внимание было приковано к двери, которая медленно открылась. Рэм сидеть в моей комнате совсем не собирался. Так же ему было абсолютно наплевать, что он должен как порядочный маленький мальчик бояться чужих людей. Правда, засорять себе голову еще и этим, я не стала, пусть уже разбирается Ария.

— Ай! — крикнул кто-то с задней парты. — Мне что-то ткнулось в ноги!

— Я ничего не вижу, — честно сказала я, доподлинно зная, кто там тыкается носом в студентов.

Зато одно хорошо, я примерно догадывалась, где ползет дракон.

Следующая парта пустовала, так что обошлось без криков. Парень, сидящий дальше, встал посмотреть, что же там ползает. Я мысленно взмолиться, чтобы невидимое чудо не натворило ничего лишнего.

— И меня как будто что-то коснулось, — неуверенно сообщила Маша, не доверяя своим ощущениям.

— И меня, — поддакнул ей Богдан.

— Слушайте, — попыталась я запутывать студентов, — хватит мне тут мистику разводить. Я, наверное, лучше знаю, может в моем кабинете что-то в ноги тыкаться или нет.

Все замолчали, а я сначала вздрогнула, а потом облегченно вздохнула. Гладкие, но холодные и грязные — пол давно не мыли — лапы коснулись моей ноги. Будем надеяться, что вот так он и просидит под моим столом до конца пары без всяких похождений.

— У, — сказало животное из-под стола, перепугав меня.

Такой подлости я от него никак не ожидала. Похоже, Арию я буду ждать как спасителя. Надеюсь, ей не придет в голову дождаться конца пары.

— Что это было? — обернулся Лев, который уже уходил от моего рабочего места.

— У, говорю, — ляпнула я первую попавшуюся мысль, бешеными глазами бегая по списку вниз и вверх.

— А что такое?

Я металась по бумажке в поисках спасения.

— Да вот, — я уже была готова послать его куда подальше, оправдывая имидж невменяемого преподавателя, но, наконец, сумела прочитать, чье заклинание он прикрывал. — Думаю, заклинание Андрея и так не плохо спрятано, а тут еще ты с ним работал.

— Ну так, — выпятил грудь рыжий выпендра.

— Вот и я думаю, что как-то, — я тормозила после каждого слова, чем нагло и воспользовался дракон, заявив из своего укрытия:

— У!

Мне ничего не оставалось, как поддержать его, чтобы никого ни в чем не заподозрили. Только после затяжного выражения своих эмоций столь странным образом, я продолжила:

— Совсем факультету контроля тууууго будет!

Лев пожал плечами, сел. За ним потянулись остальные. Надо отдать Рэму должное, после его выкрутасов я читала то, что записывала куда внимательнее. Надо же мне знать, на что укать при случае.

До конца списка дракон молчал, кажется, заснув на моей ноге. По крайней мере, я на это надеялась, как и на то, что Ария уже бежит по лестнице выручать меня.

— А теперь записывайте новую тему: «Отличие природных объектов от искусственно созданных».

— Мы сегодня только писать будем? — Эразмус уже нацелился на то, что ему это не нужно.

— Да, иди гуляй, потом перепишешь, — ласково улыбнулась я, и он тут же смылся.

Конечно, последнее время кухаркин сын передо мной он не выпендривался, но один его вид выводил меня из себя. А сегодня тем более не стоило рисковать.

— В конце пары мы будем учиться сравнивать объекты, и пройдет небольшая самостоятельная, — предупредила я остальных.

— Зачем тогда вы Эразмусу соврали? — возмутился кто-то из парней.

— Я его оценку и так знаю, — пожала я плечами. — Все равно придет пересдавать. И вообще, вы хоть раз у меня семинар видели, когда мы просто писали? Для этого есть лекции. Итак, записываем. Искусственно созданные объекты по виду полностью идентичны натуральным. Однако при более детальном рассмотрении выявляется ряд существенных отличий, которые…

— Привет, Снежинка! — залетела в кабинет Ария. — Как там мой кактус?

Я радостно соскочила ей на встречу, но сразу же нагнулась под стол. В правую руку я загребла дракона, а в левой создала довольно таки не плохой кактус с розовым цветком на макушке.

— Прекрасно! Видишь: цветет и пахнет! Правда, пока не очень, но через часик ты сможешь рассмотреть его получше.

Ария понятливо кивнула и приняла из моих рук кактус, попутно перекидывая дракона себе на руку.

В отличие от меня, она держала его как официант полотенце. Дракончик сначала ничего не понял, а потому довольно сказал:

— А!

Группа замерла. Мы с Арией остолбенели как застуканные на месте преступления. Но завхоз соображала явно лучше меня, поэтому, натянув радостную улыбку, поблагодарила:

— Спасибо, что присмотрела за моим говорящим кактусом.

— Да не за что! — подхватила я идею и протиснулась к двери, открывая. — Пожалуйста, заходи еще!

Мы кивнули друг другу и я, переведя дыхание, вернулась к занятию. Все самое страшное было позади.

— Простите, но я почему-то не припомню у Арии кактуса, — попытался отойти от темы урока Богдан. Но я нервничала, поэтому отрезала тут же:

— Это новинка! Продолжаем пару! — я села. От закрытой двери на меня дохнуло ветерком. Помянув нехорошим словом сквозняки, я чихнула. Вот только насморка мне не хватало. Вчера вечером снег выпал, а я уже впереди планеты всей почувствовала приход зимы.

XXV

Игоря я выхаживала часа три, в итоге меня даже поблагодарили, потому что я заодно вылечила у него еще и давний артрит.

А на следующий день началась масштабная игра. Факультет контроля носился по замку так, будто я загрузила не две-три группы, а всех, кто мне под руку попался. По коридорам нельзя было ходить без угрозы для жизни. Ладно, я кралась по стеночке, нормально. Но когда из-за следующего поворота так же осторожно появился Олега, стало смешно.

— Ты не в курсе, что сегодня твориться в замке? — после того, как вежливо поздоровался, спросил он.

— Да я тут решила небольшую практическую самостоятельную устроить, — расплывчато объяснила я.

— И в чем суть?

— Они ищут, — сказала я, не зная, как рассказать коротко, но подробно. На всякий случай добавила: — Но ты лучше ничего руками не хватай, ребята, когда прятали, очень старались.

— Ага, — понятливо кивнул оборотень.

По коридору как будто бы пробежал ветерок. Олег чихнул. Видимо зима застала не одну меня врасплох.

— Вы специально подгадали к тому времени, когда Ария решила украсить замок? — продолжил он светскую беседу, пока мимо нас пронеслась очередная группа студентов.

— Вообще, это я ее попросила все привезти, — призналась я в содеянном. — Среди этого они и ищут.

— Еще лучше, — Олег отступил от куста роз рядом. — Ну, по крайней мере, завхоз тебя не убьет, а я уже знаю, что ничего нового трогать нельзя. И надолго это?

— Как найдут, — пожала я плечами. — Вообще должны до конца недели управиться.

— Так это безобразие до конца недели?!

От крика за спиной я подпрыгнула. Загораживая проход, в коридоре стоял самый грозный ректор среди всех мной виденных.

— Может они быстрее управятся, я же не знаю, — быстро пошла я на попятную в прямом и переносном смысле слова. Олег вообще сбежал.

— Вы уж там постарайтесь больше ничего подобного не устраивать и это все завершить пораньше, — Мирослав сложил руки на груди и гневно притопывал правой ногой, выставив ее вперед. Если Эдик расскажет про мои похождения, к концу недели меня точно не найдут.

— Приложу все возможные и невозможные усилия.

— Это правильно, — кивнул барон, успокаиваясь хоть немного. — А вообще вы что здесь устроили, объясните мне, пожалуйста?

— Я решила провести практическое занятие, в котором бы приняли участие все мои студенты. Что-то вроде промежуточного экзамена по предмету. Сейчас в основном бегает факультет контроля над магическим пользованием, остальные свою часть уже закончили.

— Так это еще Анжеле надо пару ласковых высказать, — задумался Мирослав.

Я думала, что Анжела здесь немного не при чем, но тут она выплыла из-за угла, в окружении своих студентов. Я в лицо знала едва ли двух.

— Ну и где он? — возмутилась рыжая, оглядываясь и проверяя что-то специальным прибором.

— Да минуту назад был здесь! — заверил один из незнакомых мне парней.

— Знаешь, цыпленочек, либо заклинание бегает, либо я тебе двойку влеплю по своему предмету, — предупредила Анжела, назидательно покачивая пальцем. Парень был выше ее головы на две, так что получилось не слишком внушительно.

— Значит, бегает заклинание, — уверенно заявил парень, настаивая.

— Ха! — пренебрежительно ответила его профессор. — Да простит меня Снежана, но если кто-то из ее студентов сумел поставить бегающее заклинание, то я ему не глядя выставлю пять! Там таких талантов нет.

— Анжела Игоревна! — гаркнул Мирослав, «въехавший» в суть разговора. — И вы тут балаган разводите вместе со Снежаной?!

— Не, я отдельно, — нисколько не смутилась профессор Яворская. Она вообще была слишком занята своими делами, чтобы ее смог как-то задеть ректор. — Мои пусть по заданию ищут природные заклинания, спрятанные за семью замками, и разгадывают чьи они. Тут помимо этого понаставили «ловушек». И их-то намного больше, чем обманок и самих заклинаний вместе взятых. Вот я их и ищу!

— Но это же дополнительно препятствие для студентов! — возмутилась я.

Мирослав зыркнул на меня, пришлось заткнуться.

— Знаешь, моя дорогая, не только. Твои ведуны меня не слишком любят, поэтому в одно из подобных заклинаний я сегодня с утра «вляпалась» прямо у своей двери. Вот, как проснулась, на каждой перемене и ищу!

— Так они еще и опасные! — рассвирепел Мирослав, но рыжая фея и в этот раз его остановила.

— Вы что! Они абсолютно безвредные! Просто противно, когда ты наклоняешься понюхать цветочек, а он пытается отгрызть тебе нос. Зубки у него как у котенка, только щекотно, но бесит, знаете ли.

— Все равно это безобразие нужно как можно быстрее прекратить, — пробурчал Мирослав не состав преступления.

— Ну не знаю, — спокойно протянула Анжела и запрыгнула на ближайший подоконник. — По мне так очень даже занятно, а главное для опыта полезно. Апчхи!

Фея тут же соскочила обратно, видимо, дуло в спину:

— Дожили, зима пришла — запасайся нафтизином и бумажными платками. Только ноябрь наступил, а уже сквозняки по всем углам гуляют.

— То есть вы еще хотите сказать, что это интересно? — вернул разговор в старое русло барон. Его-то насморк обойдет даже если весь замок свалится с температурой.

— Конечно!

Все замолчали. Пока профессора спорили между собой, студенты непонимающе смотрели на прибор. Наконец, тот самый парень, которому Анжела обещала поставить неуд, не выдержал и влез:

— Профессор, заклинание, за которым мы гонялись, как будто бы пробежало здесь.

— Не мели чепухи! — взвилась Анжела. — Даже если бы оно могло пробежать, мы здесь ничего не видели! Молчи лучше!

— Так, — решил Мирослав, пока Анжела подпрыгивала, чтобы ударить своего студента по голове. — В таком случае, думайте, как провести такое же мероприятие в рамках всей Академии с захватом всех преподавателей и студентов.

У меня аж челюсть прыгнула вниз, как пловец с вышки. Тут только мои бегают, по академии не пройти, а если всех выпустить вообще по потолку ходить придется?

— Вау! Круто! Снежанка, я тебе даже помогу, у меня кое-какие идеи есть! — воодушевилась Анжела, забыв про своих студентов.

Только тут я, наконец, поняла, что имела в виду моя старая знакомая Наташка, когда говорила о тех непотребствах, которые инициатива умудряется проделывать с инициатором. Даже самая маленькая твоя попытка сделать самостоятельно даже самое маленькое новшество мгновенно приводит к тому, что тебя загружают по самые уши не только твоей проблемой, но и всеми, которые начальство не в состоянии решить само.

— А можно все в лесу устроить? — озарило меня.

— Да сколько угодно, если не боитесь, что студенты в сугробах утонут.

— Так даже интереснее, — меланхолично заявила я, представляя себе эту картину, — больше препятствий получиться.

— Снежаночка, как же с тобой весело! — обрадованная Анжела достала из кармана сигарету и, оглянувшись по сторонам, закурила. — Сразу видно — новый человек пришел. Такие интересные методы.

Я глянула на Мирослава, прикидывая, что лучше, мстительно удушить ночью Эдика или сейчас рассказать ректору про мои похождения в Рейхарде и больше не мучиться. Я вообще могла сидеть дома и плакать, убиваясь по Юрке. И никаких проблем.

Мирослав неожиданно чихнул, а у Анжелы потухла сигарета. Похоже, в Академии пора заделывать щели и включать батареи на полную мощность, а не то у Ядвиги не хватит лекарств от простуды.

— Профессор, ну оно как будто опять, — снова заканючил парень, глядя на свой приборчик.

— Молчать! — крикнула недовольная Анжела и топнула ногой.

Сверху полетело нечто похожее на огромный кирпич, стукнулось о голову парня и рассыпалось белой пылью, как мука. Анжела смачно чихнула.

— Он наверху был, а твой прибор барахлит, — довольно заявила профессор и тише добавила: — Хоть какая-то от них польза.

XXVI

К концу недели внеплановая беготня прекратилась, зато я умудрилась развести бардак среди преподавателей. Видимо, к чему бы я руку не приложила, ничего не пройдет спокойно. Наши дорогие светила магической науки судорожно думали, как нагадить студентам в оставленном нам на растерзание лесу.

Команды на глаз я уже сформировала, бегать будут четвертые курсы, а остальные постоят «на станциях». Не знаю, как, но я, кажется, умудрилась задействовать всех.

Над проблемой Рэма мы с завхозом думали долго. Дракон на наши с Арией пристальные взгляды отвечал только: «У». В итоге, Ария решила, что вырос — теперь людей не боится, а я, что людей не боится — теперь огребемся. Про замок я ей рассказала, она на следующий же день поставила новый, даже не придираясь к Игорю — простила все за героизм. Правда, по ее же словам, это вряд ли поможет удержать Рэма на месте, в ее комнате, чихать он хотел на любые замки. Вскрывал как заправский взломщик. Если мне потребуется открыть дверь в чью-нибудь комнату, я уже знаю к кому обратиться.

Заданий не было, Юрка по-прежнему мельтешил перед глазами, обиженный и недовольный. Финиш, конечно. Я еще и виновата осталась. Зато Степа на этой неделе зашел аж два раза: первый честно докапывался до меня со своим домашним заданием, а второй прибежал со свежими идеями по проекту, которым я руководила. Я даже помаленьку начала отвыкать от мысли, что он отморозок.

В общем, жизнь шла в абсолютно непредсказуемом порядке, снова прилагая все усилия, чтобы не дать мне выспаться. Впрочем, я ей тоже помогала. И вот в очередной мой честно заработанный выходной, я проснулась в три часа ночи, хотя легла в час. И вместо того, чтобы попробовать уснуть снова, я неслышно оделась, оставила Игорю записку, что ушла гулять, а сама направилась в Рейхард. Накануне, я слышала, что как будто бы намечается следующий прорыв. Анжела говорила об этом не слишком уверенно, определила прорыв она новым способом, достав весь факультет чернокнижников. Но раз уж я проснулась примерно в это время, меня понесло проверять.

В гардеробе на антресолях пустовали пять гвоздиков, значит, проверять не одна я пошла. В голове пробежала здравая мысль идти обратно, но за спиной зашуршали, и я, наспех натянув плащ на куртку, выскочила, даже не выправив рукава. Меня встретило бледное больное небо с синими волдырями по всему телу.

Я пошла по знакомым улицам, не зная куда. Кроме людей, все в городе замерло. На него давило сверху небо, умолявшее о покое. Иногда оно билось в агонии, иногда неподвижно спало. Но в любом состоянии небо чувствовало свою скорую смерть, когда синие нарывы не оставят на нем живого места. Оно просило у этого города помощи, а когда не получало, бесилось и мстило как могло.

Я увидела, как одна из заплат вздулась и заколыхалась. Как можно быстрее, но не переходя на бег, я пошла к ней. Из разрастающейся цветастой дыры, на поляну лезло что-то большое, бесформенное. Разве что красные крылья отчетливо различались на выгнутой другой спине.

Я спряталась за колонной очередного дома с обшарпанными белеными стенами. Из-под досок, закрывающих окна, сочился свет, но хозяева не торопились выбегать на улицу.

Вокруг места прорыва собрались боевые отряды, с какими-то специальными машинами наподобие пушек. Они были уже не в плащах, а в стандартной военной форме темно-синего цвета, тускнеющего от времени. Оружия помогали, магия на монстра тоже действовала, только я все равно решила, что лучше сделать задуманное.

Я подняла руку и приготовилась создать печать, но почувствовала каменную хватку на запястье. Сердце рухнуло в пятки, хотя мое богатое воображение даже не успело перебрать все варианты развития событий. Я дернулась, сумев только развернуться к тому, кто меня схватил, лицом. Из-под темного капюшона грозно, но спокойно смотрел Мирослав.

— Тебе же сказали, больше не ходить сюда?

Я ничего не ответила, а только попыталась со злостью выдернуть руку. Я уже успела нафантазировать, как попалась в руки Деяниру, и Мирослава после такого и не испугалась толком.

Держал ректор крепко. Я не задумалась и сформировала печать в другой руке. Монстр уже забирался обратно к себе, но я успела: на ладони остался маленький след печати, а портал затянулся под крики умирающего зверя.

Неожиданно Мирослав выпустил мое запястье, затем коротко бросил: «Пошли», и заспешил к своему личному проходу. Я послушно поплелась за ним, делая за один его шаг два своих. Портал оказался почему-то дальше, чем тот, что выходил на антресоли, хотя я точно помнила расположение кабинета Мирослава и готова была поклясться, что он не в этой стороне. Я даже подумала, что он сейчас заведет меня в какой-нибудь подвал и там запрет, но мы вышли точно из стены за зеркалом. Должно быть, шутки пространства.

В кабинете Мирослава ждала Альбина, и, увидев меня, сильно удивилась.

— Что здесь происходит? — уточнила темная ведьма, не ожидая такого поворота событий.

— Я бы тоже хотел это узнать, — Мирослав прошел к своему рабочему столу и сел, кинув тоскливый взгляд на бумаги. — Снежана, мне кажется, профессор Знаменов просил вас больше не ходить в Рейхард?

Только сейчас до меня дошло, что Эдик спалил меня сразу. Доверие, которое я испытывала к смешному старичку, испарилось как не бывало. Хотя и его можно понять. Не пойми откуда берется профессиональная ведьма, которая лезет в мировую политику. Странно, что он сразу не решил, что я подосланный шпион.

— Просил, — кивнула я. Мирослав жестом указал на стул, я отрицательно покачала головой. Его пассия тоже осталась стоять. — Но я не могу просто наблюдать, зная, что мой мир может стать таким же.

— Кажется, вы переобщались с эльфами, — скривился барон, стараясь не смотреть на меня.

— Мне не нужны эльфы для того, чтобы понять это. Рейхард кошмарен. Небо все изъедено синими дырами, из которых сочатся жуткие монстры.

Барон вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Альбина смотрела без эмоций, будто не удивившись моим словам.

— Там обычное серое небо…

— Чуть подернутое печалью, как будто в преддверье дождя, — посмела я перебить ректора. — Я знаю, что вы не видите на нем ничего больше.

— Вот вы и сами нашлись, принцесса, — барон глядел как-то странно. Уверенно, и в тоже время не доверяя своим же словам.

Я опешила, не зная, что сказать, чтобы мне поверили.

— Мирослав, брось, — вмешалась в наш разговор Альбина, — это не она. Во-первых, принцесса никогда бы там нам не попалась, раз она не хочет сотрудничать.

Я хотела возмутиться, но в последний момент поняла, что она права, и отпираться глупо. Уж лучше признать свое несовершенство, чем потом всю оставшуюся жизнь расхлебывать вранье и международную политику.

— А во-вторых, она на уровне со мной. Плюс-минус в некоторых заклинаниях. По возрасту же подходит скорее под Миранду. А мы все знаем, что королева Селена говорила о своей младшей дочери как о потенциальной наследнице. Получается, что она была не намного слабее Ареса. Сам понимаешь, мы и рядом не стояли.

— Тогда кто она? — нервно спросил Мирослав.

Я неожиданно вспомнила разговор с Арией. Про порталы и мое слишком хорошее зрение. Она тогда сказал, что мне не везет еще и потому, что я…

— Эмигрантка, — полушепотом выдала я всплывшее слово.

— Что? — мигом дернулись старшие.

— Я из рода эмигрантов. Так сказали эльфы, — говорить, что на этот счет меня просветила завхоз, мне совсем не хотелось. Мало того, что Эдика подставила, так еще и Арию сюда же тянуть. Теперь мне становилось чуть понятнее, о чем говорил Леандр.

Барон нахмурился, Альбина же наоборот как-то даже приосанилась:

— Ты знаешь, что это значит?

— Судя по всему, моя родня когда-то ушла из Рейхарда. Больше ничего.

— В общем, — начала Альбина, рассказывая и для Мирослава, — лет четыреста назад тогдашний король неожиданно начал гонения на княжеские рода. В опалу попали не все, по какому принципу он выбирал, до сих пор никто понять не может. Он гнал тех, с кем хорошо общался и не трогал самых злобных своих врагов. Убивал безразличных и тех, кого ненавидел. Но почему-то сами попавшие в опалу прекрасно знали, что выбор не случаен. Многие успели заранее перебраться в этот и несколько соседних миров. Но найти их сейчас почти невозможно. Я думала, что их наследников давно уже не осталось.

— А были какие-то версии, почему король так взбеленился? — спросила я.

— Много их было, — пожала плечами ведьма, — но толком правды никто не знает.

Мне отчего-то стало жутко. Рейхард представился как место схватки всех против всех. Без причин, без смысла.

— У них в роду вообще были деспоты, — нехотя попытался оправдаться Мирослав.

Альбина неодобрительно посмотрела на него, но добавлять ничего не стала. С меня уже спало то состояние, когда становилось страшно за каждый шаг. Мирослав не собирался меня убивать сразу, дышать уже можно.

— Как ты их закрываешь? — спросил он, не собираясь меня пока отпускать досматривать сны.

— Я накладываю на тварей, которые лезут из дыр, печать. Подробнее на словах объяснить трудно.

— На тварей?

— Да. Сами порталы бестелесны, магия пройдет насквозь.

В комнате снова разрасталась тишина. Наверное, сейчас где-то толпами рождаются маги и феи, чтобы потом порадовать Анжелу своими способностями. Милиционеры к нашей ситуации не подходили.

— Расскажите мне о том, что произошло, — немея от собственно наглости, попросила я.

— Тебе не кажется, что это не твое дело? — отрезала Альбина, мигом приобретая ту холодность, которую, мне казалось, она ненадолго оставила где-то за углом.

— Мне кажется, что Рейхард умирает, — спокойно ответила я, заметив, как Мирослав содрогнулся. Он был в такой же агонии, как и город. Связан с ним каждой клеточкой своего тела. — Вы не найдете принцессу, потому что она ненавидит вас, и, если бы не монстры, пришла и сама добила бы каждого лично.

Я не знаю, где я брала смелости на эти слова. Они летели с моих губ, будто говорила не я, а кто-то другой, но я точно знала, что говорю правду. Сейчас, когда все карты вскрыты, совсем не важно, что случиться через пять минут. Возможно, все это просто сон, и я внезапно открою глаза.

— Альбина, — тихонько попросил Мирослав, видя, что я направилась к двери, — разбуди, пожалуйста, профессоров.

Она вздернула бровь, но послушно вышла, опережая меня. Я развернулась к барону, но так и не рискнула посмотреть ему в глаза. Он достал из ящика стола трубку и, раскурив, стал рассказывать:

— Лет двадцать назад, может чуть меньше, в столице начали собираться группы заговорщиков, мечтающих свергнуть королевскую власть. Их было не много, но королева Селена не могла терпеть подобного. Она убивала одних, и тут же, как грибы, вырастали другие. В итоге Рейхард превратился в город репрессий, где установили слежку за всеми. После такого, естественно, идеи заговорщиков воплотили. В одну жуткую ночь, убили не только королеву, но и всю ее семью.

— Четверо детей, я правильно поняла? — спросила я, когда он замолчал.

— Да, три девочки и мальчик.

— Зачем было убивать их?

— Они бы отомстили, — коротко бросил Мирослав, выпуская кольцо дыма.

В этот момент в кабинет просочилась Ядвига. Услышав, о чем идет разговор, она сначала сильно удивилась, а потом дополнила за Мирослава:

— Может быть и нет. Но власть хотел захватить старший сын короля, и ему не нужны были «лишние» наследники. Поэтому детям сразу припомнили жестокость всех их предков, лишая шанса доказать обратное. Деянир и в юном возрасте умел убеждать.

Потом зашла чрезвычайно сонная Анжела, прямо в ночной рубашке, а за ней следовал мужчина туманного вида, заведующий факультетом древней и потусторонней магии.

— О! — опешив, произнесла фея, устраиваясь на диване. — Мирослав все-таки решил посвятить девочку в наши коварные планы!

— А у нас больше нет выбора, — грустно произнес Эдик, глядя на меня. Как будто меня сейчас собирались сжечь на костре, а ему отчего-то жалко. — Она знает, как находить порталы.

— Опа! — встрепенулась профессор Яворская, приглаживая вставшие дыбом волосы. — Это я не знаю, а она уже тут за два месяца все сообразила?

Павел тоже с интересом глянул на меня, Ядвига, стараясь, чтобы ее не заметили, выпила какое-то лекарство. В дверях замер Олег, не веря своим ушам:

— Этого не может быть!

— Я тебе больше скажу, — ехидно продолжил Мирослав, — она их видит.

Выколите мне уже глаза! Я кое-как удержалась, чтобы не заорать это на весь кабинет. Нет, надо срочно идти лечиться, пусть мне выпишут очки с линзами намного сильнее, чем мое зрение. Я знаю, что помогает!

— Так она… — начал оборотень.

— Нет! — недовольно толкнула его вперед Альбина, заходя вместе с графом Василием. Он ни капельки не походил на книжного вампира, крепко сложенный, с приятной загорелой кожей.

— Она эмигрантка, — объяснил всем Мирослав, хотя зал по-прежнему не мог отойти от свалившейся информации.

— Но ведь Нина Алексеевна искала их, — опять подал голос Олег. Он не мог смириться с моим страшным титулом больше всех. — Неужели она не смогла найти Снежану у себя под носом?

— Нина не смогла найти даже самые маленькие отличительные черты. Скорее всего, отличить их просто невозможно.

— Вообще-то возможно, — подала я голос, снова привлекая все внимание на себя. Только сейчас я поняла, что помимо глаз, мне надо сделать что-то еще и с носом. Он слишком далеко залез. — Просто с эльфами вы не общаетесь.

— А вы, я смотрю, все тут уже обследовали, — ехидно уточнил профессор древней магии. Интересно, после сегодня каждый припомнит мне это? — Очень хорошо, что вы уже не студентка.

Я потупилась. Это же надо было, за два месяца разрыть в замке муравейник, о котором многие его обитатели даже понятия не имели.

— Не смущай девочку, Паша, — потребовала Анжела, которая уже проснулась и вникала в разговор. — Как это эльфы определяют разницу?

— Они говорили что-то про ауру, но точнее надо узнавать у них.

— Мда, — не слишком довольно затянул граф Василий, — похоже мне из разведывательного отделения пора увольняться.

— Вася, не волнуйся, Снежане мы и без твоих полномочий дело найдем, — успокоила его Анжела, а потом обратилась ко мне: — Что из себя представляют порталы?

— Смотря где. В Рейхарде это большие синие пятна, разбросанные по небу, а иногда просто зависшие в пространстве. Через них видно другие миры, правда, только в одном цвете.

— Так ты и в Рейхарде уже была? — опешил Олег, раскрывая глаза еще шире. Он даже не скрывал, что удивлен.

Похоже, здесь не многие осмеливаются лезть везде, где не успели повесить запретительные знаки. Но, видимо, для меня надо над каждым проходом заводить отдельную табличку с надписью: «Нельзя». И то не факт, что я тайком бы не лазила посмотреть, а что там. Вообще, при полном своем страхе оказаться в какой-нибудь ужасной ситуации, я обладала кошмарным любопытством, частенько подставлявшим меня по дороге жизни. Хотя на что-то менее опасное, чем магия, оно не распространялось. Школа, творчество, спорт и много чего другого осталось за бортом моего извращенного внимания.

— Да, — кивнула я, а затем продолжила отвечать на вопрос Анжелы: — А здесь это просто как карандашные наброски на воздухе, которые непонятно где заканчиваются.

— Занятно, — задумалась фея, снова взлохмачивая свои и без того растрепанные волосы. — Сдается мне, что можно попробовать определить их границы с твоей помощью и все станет намного легче. А там и до того, как их закрывать, можно добраться.

Мирослав ехидно смотрел на меня, я честными-пречестными глазами возвращала ему взгляд, будто сама не понимала, что умудрилась решить один из главных вопросов их жизни.

— Она их и закрывать умеет, — спалил меня барон, решив долго со мной не церемониться. Оказалось, что этот сильный и неуклюжий медведь и чувством юмора не обделен. Правда я бы сама в такой ситуации шутить не рискнула.

Анжела встрепенулась, запуталась в покрывале, которое она уже свернула с дивана, чтобы закутаться, и смачно грохнулась на пол. Головой не приложилась только потому, что успела выставить руки вперед.

— Эдик, ты где ее откопал? — ляпнул первое, что пришло в голову Василий, забыв о правилах приличия.

— На свалке, — так же честно ответил профессор Знаменов, а я покатилась со смеху. И не соврал же!

— А там точно ничего больше не было? — ехидно уточнила Анжела.

— Там еще чудовище было! — со слезами на глазах выдавила я.

— Надо Нине посоветовать, чтобы там же порылась. Хлебное место, как я понимаю, — усмехнулся граф, сверкнув залысиной и очками.

— Эдик же у нас известный халтурщик! — подхватила Анжела, предлагая свою версию развития событий. — Он же даже в бачки не залезал, небось.

— Так, все хватит! — стукнул по стулу Мирослав и кабинет профессоров мирно заглох. Все внимание сразу устремилось на ректора, зато абсолютно пропала инициатива. Одна Анжела смачно зевнула и прикрылась, поправляя сползшую бретельку ночной рубашки.

— Сейчас надо решить, что делать, — сообщил он, оглядывая присутствующих, а потом на всякий случай добавил: — И идти дальше спать.

— Мирослав Борисович, а можно я прямо здесь? — деликатно уточнила рыжая. — Кстати, вы, кажется, совсем не ложились. Собственно, по поводу вашего «не ложились». Был прорыв?

— Профессор Яворская, — так же вежливо и подчеркнуто холодно обратился к ней ректор, — если бы вы сокращали ваш словесный поток, я бы не умер от недостатка информации. Был.

— Зато нам информация доставляется напрямую, без переработки, — пошутил Василий, поправляя свои аккуратные прямоугольные очки.

Он был достаточно импозантным, хотя уже в возрасте. Не в моем вкусе, но весьма привлекателен. Я даже прониклась к нему какой-то симпатией, однако, Анжела ничего трепетного к вампиру не питала. Можно сказать, что этот мужчина состоял из противоречий очень плотно сбитых в мышцы.

— Заткнитесь, граф, — коротко бросила ему фея и продолжила свой диалог с Мирославом. — И какова его судьба?

— Снежана его закрыла. Причем так, что не придраться. Даже чудовищ не осталось! — опять начал ехидничать Мирослав.

Он относился ко мне с толикой пренебрежения, разбавленной стаканом недоверия и перемешанной с непониманием. В одну ночь, я превратилась из преподавательницы, принятой чтоб лишний раз не заморачиваться, в единственную нить к решению всех их проблем. Только вот я не знала, чем это грозит мне. Я была здесь своей, но в то же время перед газами стояли лица Леанда и Арии, которые говорили обратное. И из их слов, их интонации, я понимала, что сейчас как будто ложусь на жертвенный алтарь, а вскоре придет жрец с ножом и удивляться будет поздно.

— Тогда мы делаем так, — радостно потерла руками Анжела, — мы берем Снежану и идем закрывать ей все порталы подряд!

— Не получиться, — осадил ее Мирослав, до того как я смогла что-то сказать. — Она закрывает их с помощью того, что из них вылезает.

— То есть, для того, чтобы перекрыть ход, необходимо убить живое существо? — уточнил Олег, не так плотно работавший со всем этим, как Анжела. Для него вообще пространство — что-то не слишком осязаемое. Конечно, это могли быть просто мои догадки, но у него это читалось на лице.

— Не просто убить, — влезла уже я, так как Мирослав не смог бы при всем желании объяснить все правильно. — Это своеобразное замещение материи. Дыра в пространстве может быть закрыта только приблизительно таким же количеством материала.

— Хм, — задумалась Анжела, запустив руку в волосы. К утру она решилась ничего от них не оставить. — Масштабная акция по закрытию отменяется!

— Почему же? — подал голос внимательно все слушавший Павел. — Можно попытаться закрыть все порталы людьми Деянира. Заодно убьем двух зайцев!

По аудитории пронесся странный шепот. Идея шокировала, но пока ее переваривали и осмысливали все прелести и недостатки, подала голос я:

— Вы знаете, я не живодерка. Даже если бы кто-то добровольно согласился на подобное, я не смогла бы этого сделать.

— Какая вы чувствительная, девушка. А почему же тогда чудовищ убиваете? Они ведь тоже живые? — покачал головой Василий, а потом обменялся понимающими взглядами с Мирославом.

Я фыркнула и скуксилась, представляя о чем они думают. Подставу я им устроила знатную с такой-то моралью.

— Молчи лучше! — приструнила его Анжела. — Ты что хочешь, чтобы она вообще порталы перестала закрывать и подалась в вегетарианство?

— Вы бы лучше думали, что предлагать, — спокойно ответила я на их выпад. Мне было нечего терять, я прекрасно понимала, что скоро окажусь на дне бездны. Может, сейчас еще рано говорить об этом, но предчувствие меня редко обманывало. — Если бы я согласилась, никто бы не дал гарантии, что после ваших недругов не пойдете «на материал» вы.

В комнате воцарилось молчание. Я прикрыла глаза, чтобы никого не видеть, не читать по глазам их мысли. Почему-то мне казалось, что окажись на моем месте принцесса, она бы, не задумываясь, сразу пустила всех под нож. Наверное, единственная причина, по которой она не стала мстить, это страх быть раскрыться. Последняя из королевского рода, видевшая весь ужас смерти и плату за власть.

— Кстати, если можно, расскажите мне о том, как вам удалось пообщаться с принцессой? — предложила я, так как больше никто говорить не хотел.

Мирослав кашлянул, я приоткрыла глаза, чтобы видеть, что он делает. А барон в этот момент исчез «в столе», чтобы вернуться уже со старым ящиком, обитым пыльным красным бархатом. Я подалась вперед, единственная из присутствующих проявив любопытство.

— У королевской семьи существует двенадцать амулетов веры, так их называют в народе, — барон Буревой открыл коробку и показал мне десять темно-розовых камней и два пустых места.

Я специально подошла поближе, но, протянув руку, дотронуться так и не решилась. И только сейчас осознала, что до сих пор не сняла куртку. Был бы здесь Игорь, мне бы такую лекцию о правилах хорошего тона закатили. Но сейчас я просто так стянула верхнюю одежду, не докинув ее до дивана с Анжелой. Но фея быстро исправила мою оплошность, подняла ее с пола и закуталась.

— Не очень полезны в магическом плане вещи, но и не абсолютно бестолковы.

Я еще раз оглядела кристаллы, с одинаковой огранкой. Кажется, это рубины, но я что-то не смогла припомнить, чтобы самоцветы обладали хоть какими-либо магическими свойствами, кроме снятия зубной боли и подобных мелких неприятностей.

— Однако, — продолжил за ректора Эдик, который слишком внимательно следил за моими манипуляциями, — с их помощью можно связываться с их владельцами.

— Тогда почему вы до сих пор не знаете хотя бы какая из принцесс жива? — не поняла я. — Они что были как две капли воды похожи друг на друга?

— Они и возраста-то были разного, — печально вздохнула Ядвига, промокнув к глазам платком. —Старшей, Терезе, было четырнадцать, Аресу — десять, Аделе — семь, а Миранда до пяти чуть-чуть не дожила.

Я сжала руки в кулаки, чуть ли не до крови протыкая ногтями ладонь. Не знаю как там выжившей принцессе, но я бы точно прибила сейчас и Деянира, и Мирослава, и всех остальных. Они же действительно убивали детей, хотя могли и оставить их, на худой конец, даже превратить в свое оружие. Я громко глотнула воздуха, чтобы сдержать подступившие к глазам слезы, и сразу после этого Мирослав продолжил:

— Любой член королевской семьи намного сильнее обычного мага, даже самого лучшего. Поэтому вдесятером мы не смогли толком связаться с ней. Она не позволила нам увидеть ее, хотя поговорить ей все-таки пришлось.

— Полный набор двенадцать, — начала я думать вслух и тут же спохватилась, что это не самое подходящее место, — здесь не хватает двух?

— Один у матери Селены.

— А…

— Она не обладает силой королевского рода, — пояснил мне, не дав задать вопрос, Василий. — Остальные должны были остаться все: Селену убивали целым отрядом, ее муж умер за год до этого, отец и того раньше, а детей сожгли в их спальне. Но подобные вещи не горят, а нашли мы только три из четырех.

Я шарахнулась от шкатулки как от огня, которым палили детскую комнату. Я буквально чувствовала, как в глазах заплескался страх. В голове зашумело и каждый рубин словно начал кричать тоненьким детским голоском.

— Заткнулся бы ты, Вася, — вырвал меня из этого странного ощущения голос Анжелы.

— И что она сказала вам? — почти шепотом спросила я, по-прежнему не отходя от шкатулки. До этих камней хотелось дотронуться, но они чем-то отпугивали. Так моя рука и висела над ними в воздухе.

— Сказала, что нам не на что надеяться, — за всех ответила Альбина, которая стояла у окна. Голос у нее был грустный и задумчивый, как у Эвы, когда она говорила о Рейхарде шестнадцать лет назад. — Мы сами открываем порталы, когда пользуемся магией. А как их закрыть не знает никто, кроме членов королевской семьи и эмигрантов. Но мы сами отвергли и тех и других, поэтому мы обречены.

Аура, спутанная из обрывков тканей миров. Не об этом ли говорила Эва? Когда колдуют, они рвут миры, поэтому частички тканей оседают на ауре. Вот она и получается соткана из них. Тогда почему я не такая? Потому что эмигрантка? Получается, я какая-то дальняя родственница королей, или просто мой род обладал похожими способностями. Поэтому и начались гонения. Хорошо жить хочется всем и абсолютно не важно, что эта жизнь достается тебе дорогой ценой, в обмен на десятки и сотни чужих.

— Почему вы разругались с Деяниром?

— Когда мы поняли, что своими действиями навлекли на себя проклятье, — отвечал Павел, — мы решили попытаться вернуть все на свои места. Выжившая принцесса — это наш единственный шанс. А после разговора с ней, это стало совершенно ясно. Сторонники же Деянира считают это глупым.

— Их даже можно понять, — вырвалось у меня, но я тут же прикусила язык.

— Почему? — возмутился граф. Такие мысли считались крамольными, а я не боялась их высказывать. Бояться я обычно начинала позже.

— Она не поможет вам. Это ясно. И нет ничего плохого в том, что люди не питают иллюзорных надежд.

— Да что такое ты говоришь?! — граф соскочил со стула. — Они не бояться Бога и пытаются бороться с его наказанием сами, будто они вершина мироздания!

— Заткнись, Вася! — выкрикнули в один голос Анжела и Олег.

— А вы-то никого не боялись, когда заживо жгли детей?! — выкрикнула я в ответ, уже не в силах держать его в себе.

Эти лживые слова о вере, Боге, королеве стояли у меня поперек горла. Убив людей, не побоявшись ничего, они сейчас пытаются оправдать свои поступки и выступают как защитники справедливости. Но ведь это все ложь, от первого слова до последнего!

— Снежана, — позвала меня Анжела, заметно погрустнев после разыгравшейся сцены, — мне было двенадцать, когда все произошло. Я не участвовала в революции, но наравне с остальными окунулась в тот ужас, который наступил после. И я почему-то здесь. Просто из двух сторон лучше выбирать ту, которая двигается, чем застывшую на месте.

— Нас много таких, — мягко продолжил Олег.

— Хватит засорять воздух ненужными словами, — оборвала нас Альбина.

Я тайком глянула на Мирослава, прежде чем перевести взгляд на его пассию. Барон сидел за столом, подперев голову рукой и, кажется, спал, несмотря на весь наш шум.

— Ты с нами или с ними?

— Глупый вопрос, — отрезала я. — Если мы спасаем Рейхард, то не делается выбор между одной из кучек. Спасены будут все. Единственное, что можно точно сказать: Деянир мне противен.

— Вот и замечательно, — шепотом сказала Анжела, закутываясь в одеяло и мою куртку. Она тоже заметила спящего Мирослава и решила принять единственно верное решение. — Тогда завтра мы обсудим, что делать, а сейчас каждый идет куда хочет.

И все осторожно начали выбираться из кабинета, стараясь не шуметь.

XXVII

Спать, мы, естественно, не пошли. Под словом «мы», кстати, понимались я, Анжела и Олег. Оборотень, конечно, хотел, но фея категорически отказалась его слушать и потащила за собой.

Поэтому сейчас мы сидели на полу в моей комнате, разложив перед собой огромную карту леса, охранявшего замок от чужих глаз.

— Так, а чем наша эстафета закончится? — задалась я вопросом, ставя очередную фигурку на предполагаемое место.

— Проезжей частью, — ответила Анжела и, взяв маркер, начертила жирную красную линию в том месте, где я не заметила дорогу.

— Мы так на проезжей части и встанем?

— Нет, они пойдут обратно, как только проставят себе отметки всех станций. До дороги можно и не доходить, — успокоила меня фея, пока Олег только вникал во все наши разработки.

— А здесь мы поставим бревно! — сообщил он, вытаскивая их воздуха палочку и укладывая ее на намеченное место.

— Зачем? — не поняла я, разглядывая теоретическое бревно.

— Чтобы Мирославу было приятно, — Олег извлек из воздуха яркую папку цветной самоклеющейся бумаги и ножницы. — А эти красные кружочки будут обозначать засыпанные снегом ямы.

Я глянула на оборотня и, решив не спорить, уточнила на всякий случай у Анжелы:

— Это нормально?

— Что именно? — не поняла она, поправляя свою бретельку. Переодеться она так и не соизволила. Впрочем, как и оставить облюбованное ей одеяло у Мирослава на диване. — Ямы или Олег?

— Ямы.

— Это даже мало! Нам необходимо сделать такую полосу препятствий, чтобы ректору понравилось. А то придет он сам и сделает непроходимые горы!

— А Олег? — уже шепотом уточнила я, не понимая, почему бы не оставить это на последний момент, пока мы до конца еще не разобрались со станциями.

— Это тоже нормально, — так же шепотом ответила мне фея, — они, оборотни вообще странные. Им, по-моему, бревна проходить будет интереснее, чем магические препятствия.

— Я вше слышу! — заявил Олег, держа в зубах ножницы и пытаясь отодрать простой слой от цветного.

Мы с Анжелой немедленно припухли, делая вид, что ничего не говорили. Тем временем Олег продолжил, не обращая внимания на нашу реакцию:

— Кто там за дверью подслушивает?

Сразу кто-то постучался, и Анжела, не дожидаясь меня, разрешила:

— Войдите!

В дверь просунулась золотистая голова моего частого гостя с первого курса. Осмотрев компанию, Степан быстро зашел:

— Извините, за такую бестактность, просто я проходил мимо, услышал голоса и подумал, что могу помешать!

— А зачем тогда вообще приперся сюда в шесть утра? — недовольно глянула на него профессор.

Но нашего Степу не так-то просто смутить. Он, деликатно кашлянув, взглянул, не смотрит ли на него Олег, который вполне мог оторвать начинающему магу голову, и как бы между делом заявил:

— Вы так интимно выглядите, Анжела Игоревна, вам очень идет! Я очень завидую профессорам, вы ведь к ним ко всем в таком виде в гости ходите.

Я думала, что Анжела в чувстве смущения очень близка к Степе, раз уж она к Мирославу соизволила явиться вот так. Но профессор Яворская неожиданно покраснела и заткнулась, как будто сказать ей было нечего. Мысленно я поставила себе оценку на бал выше по устойчивости к психическим атакам. Я честно могла похвастаться, что ни одну Степину колкость не оставила мирно лежать в моей голове одну.

— А вообще я пришел к вам, Снежана Алексеевна, — кивнул мне Степа.

Я вздернула бровь, пристально глядя на него. Профессором он меня еще иногда называл, на вы тоже была практика по незнанию, но чтобы ко мне по имени отчеству — такое я слышала впервые. Степан, увидев мою реакцию, скосил свои серые глаза на мирно вырезающего кривоватые предположительно круги из цветной бумаги Олега. Может и глупо, но у меня как от сердца отлегло.

— Что хотел, Степа?

— Я вот что тут думал, — начал изливать свой энтузиазм Степан, сняв обувь и перешагивая через расставленные нами «отряды» на карте, — вы всех уже расставили по местам?

— Нет, еще больше половины не пристроили.

— Так вот, — маг оглядел все наше рабочее пространство сверху. — Во-первых, между оборотнями можно устроить отдельное соревнование.

— Это какое? — мигом оживился Олег, хотя симпатии к Степе ему это не прибавило.

— Можно дать оборотням задание «таскать» членов команд. По итогам будет определен победитель, — довольно заявил золотоволосый, а я вместо ответа просто посмотрела на Олега.

Профессор ненадолго задумался, Анжела же вообще молчала, будто ее это не касалось, и ставила маркером на карте какие-то точки.

— Вообще, для третьекурсников это интересно, — наконец, резюмировал профессор.

— А первые-вторые мы раскидаем не по профилю, — довольно сообщила я, делая себе пометку в специальной тетради.

— «Победитель» пишется через пишется через «е» после «б», — раздалось ворчании со шкафа надо мной.

— Это и есть «е», — недовольно огрызнулась я в ответ. С Игорем мы вообще сегодня с утра поругались, по поводу того, что я устроила в своей комнате внеплановое заседание черт знает кого.

— Пишешь, как курица лапой! У тебя что «е», что «и», что «с», что «н», что «к» — все одна и та же буква!

— Ты вообще объявил бойкот! И это значит, что ты со мной не разговариваешь!

— Я Олегу говорил, — заявил Игорь и снова отвернулся от меня, уходя поближе к стене.

Когда я повернулась, над тетрадкой уже склонился Степа и внимательно рассматривал мои буквы, будто хотел их заставить танцевать.

— Ну и как тебе?

— Не важно, — честно ответил парень, за столько лет первый раз увидев мой подчерк. — Странно, что одноклассники все наперебой утверждали, что у тебя, у вас замечательный подчерк.

— Они только математику списывали, — пожала я плечами. — Цифры я пишу разборчиво. Так что там дальше с твоими гениальными планами?

— Так вот! — снова оживился Степа, оглядывая всех присутствующих. — Суккубы и инкубы пусть на станциях очаровывают!

— Их там сколько надо будет-то? — недовольно зыркнула на него Анжела, у которой неожиданно пропала вся инициатива.

— По штуке каждого полу.

— Они не справятся, — недоверчиво посмотрел в нашу сторону Олег.

— Наташка сейчас на первом курсе, так она уже штук по десять за раз ловит! — похвастался Степа нашей общей знакомой.

Мы с профессорами дружно сглотнули. В итоге одновременно воскликнули:

— Я не пойду больше к ним! — сказал Олег.

— Как хорошо, что я у них не веду! — порадовалась я.

— Слава Богу, что Вася вампир!

После последней фразы мы дружно воззрились на Анжелу, которую один конкретный граф заботил намного больше, чем все собранные вместе суккубы и инкубы.

— Анжела Игоревна, вы и у него в таком виде бываете? — решил подколоть профессора во второй раз Степан, но у рыжей сдали нервы.

— Чтобы через минуту и следа твоего рядом с башней не было! — заорала что было сил фея, соскакивая вместе с одеялом с пола. — Не то я тебе внеплановый зачет устрою, может даже не один!

Нарвавшийся наглец выскочил за дверь, пообещав, что он ко мне еще вернется в более мирное время. Анжела гордо закинула край одеяла себе на плечо и пошла в мою ванную.

— Красавица, ты куда? — спросил ее Олег.

— Снежана, я воспользуюсь твоей расческой?

— Да, пожалуйста, — пожала я плечами, хотя дверь за ней уже закрылась.

— Видимо, обратно она решила выйти в приличном виде, — задумчиво сказал Олег, когда шум воды в ванной стал громче, чем наши голоса.

— Проснулась, — добавила я от себя. — Кстати, скоро завтрак. Надо сворачивать все это.

Мы встали с пола, магически закрепляя фигурки и стараясь уменьшить карту леса в несколько раз, чтобы не сместить ничего. Получалось плохо, зато я точно поняла все прелести самоклеющейся бумаги, которая и потом сместится только вместе с куском чертежа.

— Кто этот Степан? — между делом спросил у меня Олег, стараясь казаться безразличным.

— Это мой бывший однокашник. В одной параллели учились, — постаралась я дать как можно более точное определение.

— Так ты совсем-совсем маленькая? — посмотрел на меня оборотень широко раскрытыми глазами.

Я со всей дури жахнула об пол случайно взятой с тумбочки книгой, которую уже давно хотела переставить подальше в шкаф, но в руки брать боялась. Оборотень испуганно отпрянул от меня и глянул, как на сумасшедшую.

— Вот только ты не начинай!

— Уже закончил! Кстати, мне этот Степа совсем не понравился. Скользкий он какой-то, — Олег поморщился.

— Зато постоянный и внимательный, — улыбнулась я, вспоминая колбасу.

Мы немного помолчали, собирая нескладывающуюся карту. В глаза друг другу старались не смотреть, но я не знала почему. Наверное, мне было стыдно за то, что я изменила свое отношение к Степе. А почему молчал Олег, я догадаться не могла.

Минут через пять нашего мытарства, в комнату без стука вошла Ария, громогласно объявляя:

— С добрым утром, Снежинка!

Увидев Олега, она опешила. Услышав шум в ванной — ошалела еще больше. Я отвлеклась от карты, оборотень наоборот быстро свернул ее как надо. Завхоз оглядела нас внимательно и спросила:

— Кто моется?

— Анжела, — честно ответила я, не зная, что здесь добавить.

Она покосилась на не слишком мятую, однако, так и не застеленную кровать. Вздохнув, завхоз печально констатировала:

— Хорошо, что ты сильно не увлекаешься! — и резко шагнула вперед, отдавая скомканный листок бумаги не заметно от Олега. Она сделала вид, что чмокнула меня в щеку, а на самом деле шепнула: — Почитаешь на досуге.

А потом так же молниеносно и неожиданно вышла, как и вошла. Она в принципе не любила задерживаться. Обстоятельства как будто гнали ее вперед, не давая остановиться и вздохнуть. Быть может, я преувеличивала, но мне иногда казалось, что она загружала себя делами так, как я, чтобы забыть что-то и не останавливать на одном месте. Возможно, мне просто казалось. Я всегда пыталась найти в окружающих сходство с собой.

— Кто заходил? — вышла из-под душа посвежевшая Анжела, успев и волосы помыть. Заодно переоделась в спортивный костюм и домашние тапочки, которые постоянно носила вне в свободное время — у меня в ванной тоже было зеркало.

— Ария.

— Зачем?

— Доброго утра пожелать, — улыбнулась я, отмахиваясь от проблемы. И сразу добавила: — Кстати, что мы все-таки с порталами решили?

— А что там решать? — Анжела закинула полотенце, которым вытирала голову, на плечо. — Сегодня же вечером сходим в Рейхард, и ты мне покажешь порталы. Если я смогу «нащупать» границы, а в этом я почти уверена, то при первом же удобном случае мы попробуем их закрыть!

XXVIII

В городе было мрачно и неуютно, даже не смотря на компанию Олега и Анжелы. Они о чем-то мило и оживленно беседовали, а я с каждой минутой погружалась в горе этого места. Чтобы отвлечься, я повторяла про себя стих Арии, который успела прочитать. Он был милый и незатейливый с одной стороны, но наполненный до краев бурлящей, томящейся на огне времени злобой. Такая своеобразная получилась считалочка.

Выщербленную плитку под ногами усыпали редкие темные пятна, высыхающими после дождя. В неровных ямах асфальта плескалась вода, очерченная неестественным желтым кругом как будто от размытого детского мела. Здесь еще не выпал снега, хотя в куртке я совсем не жарилась.

Анжела незаметно пристроилась ко мне, а Олег будто вовсе не с нами, шел позади. Здесь и двое слишком приметная компания, а трое и вовсе навевают подозрения на мятеж.

— А теперь объясни мне, где у этой барахолки границы! — потребовала рыжая.

— Может, лучше отойдем подальше-то от самого центра? Люди смотрят, подозрительно, — попыталась возразить я, но фея знала свое дело как никто другой. По крайней мере, оспаривать решения никому не позволяла.

— Это не самый центр, а если мы подойдем к окраинам, то привлечем куда больше внимания. Оттуда и выйти сложнее.

Я хмыкнула. Надо же, сколько проблем на пустом месте, мне-то намного проще.

— Вывести я вас отовсюду смогу, — похвасталась я.

— Ты лучше портал поприметнее поищи, — вместо похвалы дернула меня Анжела за рукав. Ей нравилось в Рейхарде не больше, чем мне.

— Вот этот, пожалуй, приметный, — я остановилась напротив синеющей дыры, которая вписалась между крышами двух домов.

Мы отошли в тупик напротив, Олег остался сторожить.

— Он начинается на уровне первой черепицы снизу, — сказала я, как только Анжела настроилась и важно кивнула, — у криво прибитой доски он ныряет вниз, а после снова возвращается на прямую. Края неровные, но крыш не касаются и далеко не отходят. Верх полукруглый, всего на четверть метра над черепицей возвышается.

Рыжая сосредоточилась, тщательно прощупывая воздух. Я о подобной магии даже не слышала, но и учиться желания не было, слишком далеко от моего профиля. Время тянулось, я, чтобы не оглядываться по сторонам, словно убегающий заяц, снова завела в голове считалочку Арии.

— Все, — закончила Анжела. — Как и ожидалось, материя разная. Проблема в том, что она как будто делиться не только на порталы и небо. Посередине я наткнулась на что-то еще третье. А чуть ниже на четвертое.

Я внимательно присмотрелась к синей дыре и ее очертаниям. Как бы я не жаловалась на свое хорошее зрение, но различить среди между ней и небом что-то третье или четвертое, было мне не по силам.

Я покачала головой, впрочем, Анжела ничего другого и не ожидала.

— Ладно, сейчас снова перестраиваемся, я пойду с Олегом. Проверю, насколько хорошо работает прибор, так сказать, поучусь быть слепой. Про печать ты мне точно все рассказала?

— И, по-моему, раз на сто, — недовольно проворчала я.

— Как заметишь шевеление в проходе, отодвигайся подальше. Я попробую закрыть его сама, если что пойдет не так, ты подправишь.

От синих дыр рябило в глазах. Они были повсюду: и в небе, и по обе стороны. Я удивлялась, как ничего нет под ногами.

В душе засел червячок, так хотелось, чтобы именно сегодня никто никуда не полез. Но Анжела вряд ли потащила нас сюда «не зная броду». Какой бы легкомысленной она не казалась, а просчитывала все заранее.

Первым прорыв заметил Олег, они кивнули мне и бросились вперед.

Хотелось плюнуть на все и сигануть в ближайший портал, где меланхолично падал мелких снежок, тая у земли. Но я прибавила шаг, чтобы не отставать от коллег. Хотя какая я им коллега, если разобраться. Просто обычная девчонка, которой повезло видеть больше, чем надо. Или не повезло. В свою удачу я едва ли верила.

Анжела притаилась, собирая печать в своей руке, когда городская стража потянулась к месту прорыва. Я ускорила шаг. Плохое предчувствие гнало вперед.

Неожиданно печать вырвалась из рук Анжелы, искрясь, кинулась к темно-багровому монстру, закованному в блестящую чешую. Я не успела сообразить, что происходит, как фею откинуло назад. Капюшон слетел, портал стал на локоть шире, с разных сторон заорали:

— Мятежница!

А Анжела-то тут звезда!

Я на бегу сформировала печать, бросила в монстра. Короткий рык, и он закрыл собой сияние синей дыры.

Горожане осмелели, стоило проходу пропасть. Они хотели добраться до Анжелы, но Олег держал оборону. Я подскочила к фее, помогла подняться. Она плохо держалась на ногах — сильно приложилась головой и теперь безостановочно ругалась.

Рыжая тормозила, не желала убираться отсюда. Не знаю из каких сил, я потащила ее вперед, подхватив за талию. Кричала Олега, уже не скрываясь, но он не слышал или не мог ответить. Надеюсь, успеет, мы едва ползем.

— Взять мятежников!

Я обернулась на голос, капюшон слетел. Командовал красивый темноволосый мужчина чуть старше Олега. Он поймал мой взгляд. Манящие зеленые глаза, заставляли идти за ним, бросая все, что было дорого, и полностью покоряясь его воле.

Раз. Твои слепы зрачки.

Я толкнула Анжелу, как в замедленной съемке. Не она ему нужна. Я. Хотела оторвать взгляд и одновременно желала задержать его подольше.

Два. Прекрасна темнота.

Эти глаза прожигали насквозь, пытаясь забрать себе и душу и тело, пока я не сопротивляюсь.

Три. Слова так коротки.

Все! Сбылась моя мечта!

Высвободилась и без оглядки рванула вперед, схватив за руку Анжелу и окрикивая Олега. Никаких уговоров, никаких промедлений. Бежать, не останавливаясь.

Нас швырнуло в разные стороны. Анжела, придя в себя, ловко заехала охраннику коленом в пах и, выхватив магическую секиру, рубанула ей по толпе.

Я подалась вперед, кто-то перехватил мои руки за спиной.

Раз. Тебе я улыбнусь.

Страх пропал. Внезапно, неожиданно, неправильно. Я повернула голову, улыбаясь. Он тоже расплылся в улыбке, глядя на меня матерыми глазами инкуба.

Два. Взгляну в твою судьбу.

Я раньше никогда не встречалась с такими людьми. С убийцами. Холодными, безжалостными, расчетливыми. То, что привлекало других при хорошем блоке превращалось в отталкивающую и ужасную грязь из лжи и чужих слез, замешанную ради тщеславия и прихоти. Чтобы его возненавидеть мне хватило секунды. Ни следу грусти, тоски, боли, раскаяния…как он смеет?!

Три. От горя встрепенусь.

— Попалась, птичка, — шепнул Деянир мне на ухо, и мурашки волной пробежали по всему телу.

— Не дождешься.

Все! Держу свою мечту!

Огонь по ладоням вверх, не касаясь меня. Деянир не ожидал, выпустил. Взметнула руки крыльями, за спиной стена пламени. Остались бы ожоги, если убить не могу.

Я побежала, хватая за руку Анжелу и Олега за хвост. Фея успела ударить по лицу темнокожей коротко стриженой девушке, Олег матюгнуть, дернув хвостом. Но намек поняли оба.

— А, ну вернись! — кричала Анжелкина противница, хромая на левую ногу и утирая кровь под носом. — Я тебе еще покажу!

У нас была фора, но преследователи догоняли. Топот все ближе, заклинания то пролетали мимо, то разбивались о мой щит. Кажется, еще миг и все, догонят.

Когда Анжелка остановилась, я думала, сама ее убью. С ума сошла. А она, показав толпе язык, выставила с десяток магических секир.

— Куда бежим? — спросила фея, нагнав нас.

Я дышала на пределе, слишком давно не бегала. Перекинуться бы в волчицу, да времени нет.

— Сейчас найду, — пообещала я. Но как назло нашего мира не видела.

— Давай быстрее. Они прорвались, — предупредила Анжела.

Впереди только красивая мраморная лестница в синюю заплатку. Интересно смотрится для обычных людей.

— Это куда? — спросила я. Я никого не видела, но они, наверняка знают.

— К Лай-Шин.

— Замечательно, — я забирала вправо, поближе к ней.

— Эй! — окликнул оборотень. — Это самоубийство! Они забивают на входе, не поговорить.

— Вижу, — буркнула я. По обе стороны стояла вооруженная стража. Не вариант.

Зато рядом светился другой портал. Я видела через него Лай-Шинскую стражу, ту же самую, но очень-очень далеко, едва различала.

— Олег, подсади-ка меня, — скомандовала я.

Он послушно пригнулся, я запрыгнула оборотню на спину, подтянулась. Вскарабкалась на непривычно зеленую траву и подала руку Анжеле, оборотень запрыгнул сам.

Трава холодного цвета настоящих изумрудов по идеально ровной равнине уходила к горизонту. Солнце и яркие цвета слепили глаза. В куртке я сразу сжарилась, стянула, а вот теплую кофту снимать и не хотелось.

— Я бы на твоем месте не спешила вещи сбрасывать, — Анжела, сидя на траве, кивнула на важного мужчину в окружении вооруженных солдат.

За карандашным наброском в непонимании топтались люди у лестницы, не решаясь сунуться в проход. Очень четко я видела недовольное, презрительное лицо Деянира.

Я улыбнулась и, сладко зевнув, кинула куртку на траву. Пусть хоть весят, главное, что можно передохнуть. Главное, что сейчас я насолила Деяниру и потом до него еще доберусь. Вот бывают же такие люди, мир в крови потопят и не устыдятся.

У подошедшего к нам высокого мужчины были длинные оранжевые усы и кожа нежно-персикового цвета, как крем не торте. Зубы зачесались попробовать его на вкус, но я себя поборола.

— Кто вы и что вам здесь нужно? — он говорил на нашем языке, только со странным акцентом, непонятно в каких буквах. Вроде все произносит правильно, но чувствуется, что язык не родной.

— Мы просим прощения за беспокойство, — начала я, потому что Олег с Анжелой молчали, — но нас бы убили, не воспользуйся мы проходом.

— Вы из Рейхарда? — мужчина удивленно поднял бровь, ожидая другого ответа.

— Пробегом, — отшутилась я. — Мы скрывались от… узурпатора.

Я подбирала слова осторожно, боясь наступить не на тот камень на краю обрыва. Но глава отряда только улыбнулся и присел передо мной на одно колено. В спину мне впились два пристальных взгляда коллег.

— Прощу вас быть нашей гостьей, принцесса! Никто из нашего народа даже не надеялся, что вы пожелаете снова восстановить справедливость и заставить солнце сиять в Рейхарде.

У меня в голове мигом сложились наш прорыв через неизвестную никому дыру и словечко «узурпатор» в моей речи. Кажется, он думает, что я та принцесса, которую Мирослав с компанией ищут уже около четырнадцати лет.

— Встаньте, пожалуйста, — попросила я, чувствуя себя неловко. — Я же никто сейчас, тем более на вашей земле.

Пускай сейчас это наш единственный шанс, совесть все равно неприятно зачесала коготками изнутри. Ничего, перетерплю.

— О чем вы? — изумился мои собеседник, покорно вставая. — Принцесса середины миров это не просто хозяйка соседнего королевства, почтение к которой зависит от отношений между странами.

Середина миров… Значит, я оказалась права: все проходы через миры ведут только в Рейхард и из него.

— Как вы узнали меня? — попыталась я прощупать почву. — Я ведь даже не в своем облике.

— Вам очень мало успели рассказать о ваших талантах, принцесса, — улыбнулся он тепло, подкинув мне хорошую версию. Нашлась, но совершенно без азов, очень удобно. — Только истинные правители середины миров могут переходить из мира в мир и общаться с его жителями на местном языке без акцента. Особенно в нашем мире. Очень немногие люди Рейхарда могут освоить его.

Я хлопнула глазами, почти так же, как и ртом. Так вот почему мы сейчас разговариваем! То есть если бы не это, нас бы зарубили? Мрак.

— Меня зовут Рай-Карт, — представился наконец-то мужчина с вкусного цвета кожей, — я начальник пограничных служб.

— Очень приятно, — кивнула я, вежливо склонив голову. Историю я не любила, зато Юра много рассказывал о принцессах и рыцарях. — Принцесса Миранда.

Она ближе всех мне по возрасту, а про внешность я уже предупредила.

— Я полагаю, вас подобает отвести в королевский дворец?

— Мы были бы очень признательны, — улыбнулась я в ответ, сознательно напоминая о моих спутниках, сидящих на траве. — Кстати, как вы думаете, могу ли я попытаться просить помощи в вашем мире?

— Я думаю, да, — подмигнул он мне. — Лай-Шин сейчас не в сложном положении. Когда в Рейхарде царил мир, мы торговали с другими мирами, а сейчас пришлось закрыться, ради безопасности. Думаю, вернуть все на круги своя не такая уж плохая идея. Тем более теперь, когда вы здесь.

— Просто замечательно, — я хотела запрыгать от радости, но вовремя опомнилась.

— Тогда прошу за мной, — улыбнулся рыжий, махнул рукой Олегу и Анжеле, попутно отдав приказ своим сторожить и никого не впускать. Правда, разрешил бить не сразу, а подождать его прихода.

— Мы идем в королевский дворец, — предупредила я, когда начальник пограничников отошел вперед, а Анжела складывала на оборотня все наши теплые вещи.

— О! Кто голос подал! — обиженно заявила фея, не глядя на меня. — А мы уже думали, что ты совсем родной язык забыла и в Лай-Шин подалась. Откуда, кстати, его знаешь? Чешешь так складно, даже без акцента почти.

— Способности эмигрантов, — коротко ответила я.

— О чем вы говорили?

Я глубоко вздохнула. Надеюсь, меня не убьют.

— Я сказала, что я принцесса Миранда.

— Что?! — в один голос спросила мои спутники, поворачивая на меня голову и морду.

Вот я так и знала, что зря.

— Понимаете, — начала я лепетать, оправдываясь, — у меня не было выбора. Из-за того, что мы вышли из портала, и я с легкостью начала общаться с ними на родном языке, он сразу назвал меня принцессой. Не переубеждать же его, нас могли и не выпустить. К тому же есть реальный шанс договориться о военной поддержке! Кстати, кто там у них правит?

— Король Герберт, — машинально ответил оборотень. — Я, конечно, понимаю, что поддержка Лай-Шин это круто, но не съест ли тебя Мирослав за такое самоуправство?

Я сглотнула, живо представив себе эту картину. Мимо по лесу как раз пробежал медведь, только с ярко-желтой шерстью. Я поежилась, представив себя в его зубах, но меня неожиданно поддержала Анжела:

— Да, в общем-то это только ей проблемно, а так очень удобно.

— Ты совсем рехнулась? — не понял юмора оборотень. Начальник пограничной охраны обернулся, но, не увидев драки с кровопролитьем, только улыбнулся, даже не попросив поторопиться.

— Нет, я в здравом уме. Очень неплохая идея, раз уж ее все сами за принцессу принимают. С Мирандой они одного возраста.

— Два года разницы!

— Это не существенно! — отмахнулась Анжела, сорвав ярко-синий цветок, похожий на одуванчик, взяла его в зубы и, чуть шепелявя, продолжила: — А волосы и глаза мы подправим.

— Ты все равно сумасшедшая! Там же не только волосы и глаза.

— Это несущественно, — снова заявила рыжая, собирая по дороге букет. — Ее никто уже не узнает.

— А старая ведьма?

— Да вряд ли она к нам сунется.

— Кто такая старая ведьма? — влезла я в разговор, который казался мне таким безмятежным, будто я соглашалась за деньги сдать экзамен за другого человека, а не присвоить его судьбу на всю жизнь за убеждения, причем не мой.

— Это мать королевы Селены. Бабушка твоя, — объяснила мне Анжела, и вальяжно ответила Олегу: — Неа, не узнает. Она же даже близко к Рейхарду и нам отказалась подходить, после той ночи. Еще и торжественно прокляла.

— Все равно как-то мало похожа она на королевскую дочь, — неуверенно скуксился Олег.

— Ты умный — ты и думай, как ее сделать похожей, — осадила его Анжела. — А для нас с Мирославом вполне покатит! Кстати, на!

И она протянула мне один из рубиновых амулетов, до этого висевший у нее на руке вместо браслета. Я осторожно приняла тонкую цепочку, разглядывая как сам камень, так и его золотую оправу.

— Это теперь твое, с ним покажешься убедительней.

— Так, Анжела, — засуетился Олег, — ты серьезно думаешь, что Мирослав одобрит эту идею?

— Если мы ему принесем договор с Лай-Шин, он нас еще неделю на руках носить будет.

— Если мы узнаем, как закрывать порталы, мы и так победим. И чихал ректор на все договоры.

Анжела осмотрела небеса кристально-белого цвета, потом перевела взгляд на цветущие и пышущие жизнью деревья.

— Здесь, если честно, очень сильно эльфов не хватает, — как ни в чем не бывало заявила она. — Или хотя бы музыки. Олег, ты же умеешь на балалайке играть?

— На балалайке — нет, а вот на мандолине или гитаре смогу. Только не переводи тему, пожалуйста.

Я молчала, послушно повесив на шею медальон и спрятав его под воротником кофты. Металл приятно коснулся груди. А я думала, я не смогу его принять.

— Мы не сможем закрывать порталы, — с тяжким вздохом после нескольких минут молчания ответила фея. — Ты видел, как меня шарахнуло?

— Ну и что? Не попала в первый раз!

— Да нет уж, — начала разъяснять двум оболтусам в теории магических материй профессор Яворская. — Я не просто не попала. Там все просчитано было до миллиметра. Уж в этом, поверьте, я разбираюсь! Но вместо того, чтобы закрыться от моей печати, он как будто расширился. Правда, времени проверить у меня не было…

— Расширился, — подтвердила я, понимая, что мне не померещилось. — Где-то на локоть увеличился.

— Вот видишь, — печально вздохнула фея, срывая себе для букета еще один цветок. — А знаешь, почему у меня не получилось и ни у кого из нас не получиться, кроме Снежаны?

Олег заинтересованно повел мордой в сторону напарницы и она продолжила:

— Как там эльфы сказали? Аура, сотканная из кусков тканей миров? Не положено нам этим заниматься. Нет у нас дара, как у королевской семьи или эмигрантов. Мы колдуем — только пространство калечим, а вместе с ним и себя. Как, скажи мне, мы сможем дырку в нем заклеить, если после нашего колдовства не эта, так новая и побольше появиться?

Мои попутчики погрустнели, а мне стало невероятно стыдно за то, что я не такая как они. Нельзя сказать лучше я или хуже, я просто другая. Как эта трава блестяще-изумрудного цвета отличается от той, что растет в нашем мире, так и я от всех остальных.

— Вообще, по-хорошему, — начала философствовать Анжела, поправляя букетик, который она заткнула за левое ухо. — Нам бы всем взять и прекратить пользоваться магией, чтобы мир целее был. Да только уж больно хорошая она эта штука! Кто-нибудь себе оставит. И, скажу я вам, много таких найдется. А как же остальные ущербными без нее останутся, если все равно кто-то пространство портит? Везет тебе, Снежана.

— А что везет-то? — тихо, но сразу ответила я. — Вы-то пространство рвете, а из-за моего дара люди гибнут. Пространство мы и вернуть можем, а человеческую же жизнь нет.

Анжела прикусила язык, поняв, что совсем забыла об обратной стороне монеты. Таких одаренных остались толком я, да настоящая принцесса. Может еще эмигранты где-то прячутся. А ведь было намного больше.

— Кстати, если настоящая принцесса объявиться, что сделаем? — оборотень, как всегда, предпочитал думать о насущном. Идеальные утопические идеи Анжелы были ему чужды, как кошке кока-кола.

— Скажем, что ловили на живца! — усмехнулась фея и неожиданно в голос захохотала. Смех так же резко оборвался, но никто не удивился.

Мы вышли к весело журчащей непослушной река, которая сверкала прозрачными алмазными блестками, когда подпрыгивала, запинаясь о камни. Дальний каменистый берег сплошь застелили кусты, а наш покрывала ровная травка.

— Снежана! Ой, нет! Миранда.

Я поморщилась от такого обращения, но рыжая назидательно покачала головой:

— Нет уж, привыкай милая. Чем раньше, тем лучше. Так вот, попроси нашего провожатого, чтобы мы притормозили ненадолго. Я притомилась слегка.

— Анжела, ты же по замку за одну перемену больший круг наворачивать успеваешь, чем этот! — удивился оборотень.

— Тут никакие студенты не ждут, ректора не гонят, тепло, хорошо, речка. Вас что жаба задавит что ли?!

— Господин Рай-Карт! — крикнула я, прежде чем двое приятелей успели переругаться. Я почувствовала, как перехожу на другую речь, и мои коллеги перестают разбирать, о чем я говорю.

— Что принцесса?

— Мы может здесь ненадолго остановиться?

Начальник пограничья задумался, а потом великодушно махнул рукой:

— Все равно без меня там ничего не случиться. А король о вашем приходе еще не знает.

Когда я кивнула Анжела «расседлала» Олега, кинув наши куртки на землю. Я опустилась прямо на траву, зачерпнув руками прохладную, но манящую к себе воду. Река была прозрачной до такой степени, что можно разглядеть не только камни, но и монеты, застрявшие между камнями.

— Так, — задумчиво прикусила губу фея, привлекая к себе внимание. — Ну, я думаю, мужчины у нас уже все взрослые и не такое видели.

Она быстро принялась расстегивать свою толстую шерстяную кофту, почему-то только правой рукой. Сначала скинула правую часть, а потом, не спеша, стала стягивать вторую половину.

Когда Анжела закончила, мы дружно ахнули. Кожа вокруг ключицы опухла, окрашиваясь в непонятный цвет похожий на кожу мертвеца. По всей спине ползли струйки крови, кожа на плече «лопнула», очевидно, от удара об облицовку цоколя злополучного дома. Сустав предплечья так же медленно принимал странный оттенок.

Я живо промокнула руку и протерла лицо. В ушах все равно зашумело, голова нехорошо качнулась в сторону. Кажется, я сейчас буду второй пострадавшей и безжалостно свалюсь в обморок, чтобы этого не видеть. Оперев руку о камень в воде, я склонилась прямо над водой и сделала большой глоток, заодно окунув лицо.

В голове просветлело, но на травмированную спутницу я старалась не смотреть, оставалось только слушать.

— Ты совсем офонарела в таком виде по улицам ходить? — уточнил у подруги Олег, осматривая ее внимательней, чем я.

— Да нормально, — отмахнулась Анжела, здоровой рукой стараясь смыть грязь с ран.

— Вы в порядке? — спросил Рай-Карт, но его никто не понял, так что переводить пришлось мне. Перевела я сразу и за Анжелу, чтобы той два раза не повторяться.

— Надо же обработать рану, — сразу предложил служивый.

Я, юля взглядом от жуткого зрелища, вытащила из кармана три флакона. Нашла среди них обеззараживающее и протянула его мужчинам вместе с бинтами, которые лежали в другом кармане.

— Вы точно в порядке? Столько проходить без первой помощи. Перелом не самое приятное дело.

Я вяло перевела, все еще не решаясь открыть глаза.

— Не волнуйтесь вы так, — кокетливо отвечала профессор Яворская, еще и умудряясь строить глазки. — На мне все как на Олеге заживает.

Оборотень недовольно кашлянул, поэтому я перевела не дословно. Когда Анжела решила, что «теперь намного лучше, только рука непривычно висит», я смогла подняться с земли.

— А принцесса у нас самая слабонервная! — весело заявила фея, натягивая одной рукой кофту и застегивая ее на пуговицы. Левый рукав болтался вдоль тела.

— И ничего страшного в этом не вижу, — огрызнулась я.

— Что же ты будешь делать, если тебя в бою ранят? — ехидно уточнила она, но тут за меня вступился оборотень:

— Анжела, ты меня извини, конечно, но если ее с ее блоками в бою до перелома ранят, то после этого, скорее всего, и добьют. Простой противник до нее не доберется.

Оборотень перекинулся, поклажу на него скинула уже я. Только не шматом, как фея, а аккуратно развешав куртки наподобие седел. Я предложила усадить раненную, но рыжая отказалась, сказав, что ее только растрясет. После мы продолжили путь вдоль реки, только молча. Пока оборотню не надоело, и он стал разбавлять тишину мерным бурчанием:

— Помимо всего прочего, разделась как девка непристойная, могла бы хоть в кусты зайти!

— Ой, можно подумать с такими синяками на мои прелести кто-нибудь польстился.

Лай-Шин попросил перевести, я послушалась. Коллеги покосились на меня, но ничего не сказали, решив, что мы говорим на отвлеченные темы.

— И все равно! — настаивал Олег.

— Олег, брось! На мои кости и без «боевой раскраски» никто сильно не смотрит!

— Как же! — огрызнулся оборотень. — А Василий? А Анжей? А пока ты училась?

— Ты мне еще школу с детским садиком припомни! — возмутилась своенравная фея, тряхнув головой. Всплеснула бы руками, да не могла.

— Ревнует, — усмехнулся Рай-Карт, даже не спросив перевода.

Спорщики мигом уставились на меня. Я перевела. Олег опешил и спросил только:

— Он все-таки понимает, о чем мы говорим?

— Да у тебя все на лице написано! — хором ответили мы трое на разных языках, смутив оборотня окончательно.

XXIX

Город назывался Лайори и нравился мне куда как больше Рейхарда. Изящно, как будто прилетевший отдохнуть у водопоя восточный дракон, он изогнулся на берегу реки, не растягиваясь вдоль, а смыкаясь в ровный круг. Лайори не походил на столичных гигантов нашего мира и уступал даже нашему окраинному городку, ведь здесь не было машин, как и в Рейхарде. Но люди не только ходили пешком, но и ездили на странных не запряженных никем экипажах.

От ярких красок, щедро освещенных солнцем, начинало рябить в глазах. Странно, что Эва называла Рейхард идеальным местом. Наверное, она просто ни разу не видела столицу Лай-Шин. Мне казалось, середина миров просто не могла достичь такого же безмятежного великолепия даже в самые лучшие времена.

Здесь повсюду шла торговля, на площадках побольше устраивались театральные и цирковые представления, выманивающие у цветных зрителей веселые улыбки. Дети бегали по улицам, двое чуть не попали Олегу под ноги, и, не смутившись его рычанием, убежали дальше. Здесь все были счастливы, или, по крайней мере, могли спокойно радоваться жизни, не страшась за каждый миг. Это стоило того, чтобы закрыть границу с серединой миров, какие бы торговые преимущества она не давала.

Взрослые настороженно поглядывали на Анжелу, иногда, косились на Олега. Я не слишком привлекала внимание. От этого стало даже легче дышать. Я преспокойно вертела головой по сторонам, смеялась над Лайорскими шутками и вообще чувствовала себя полностью в своей тарелке. Первый раз за то время, как я попала в академию, я радовалась той бредовой идее перекрасить волосы в голубой цвет.

— Ты еще бы в речке посидела с полчасика, и вообще никто бы от местной не отличил, — злорадно подколол меня Олег, когда я в очередной раз чуть не отстала.

— Почему? — не поняла я.

— У тебя бы и кожа, как положено, под цвет волос стала.

Больше я на его колкости не реагировала и до дворца всю дорогу молчала, разглядывая окрестности. И все равно оборотень ворчал, что я верчусь как юла, причем с шилом в определенном месте.

Королевский дом мы заметили еще за пятнадцать минут до того, как вышли наглавную улицу, ведущую к нему. Изумрудные шпили блестели над городом, как в сказке про Элли и Тотошку. Башни замка были сделаны в форме многогранных кристаллов, уходящих вершинами далеко в небо, а стены покрыты зеркальными панелями, в которых отражался весь Лайори, петляя и запутывая прохожих в цветных дорогах.

На входе нас пропустили без особых вопросов, доверяя авторитету хранителя границ. Но сразу к королю не пригласили, а развели по разным комнатам и доставляя то, в чем мы в первую очередь нуждались. Соответственно, к Анжеле привели врача, Олегу отдали кровать, а мне подсунули ворох местной одежды, чем смутило мою самооценку. Сам Рай-Карт поспешил обратно к себе на границу, оставив нас на попеченье слугам и чиновникам.

Поверх стопки с одеждой лежала чистая накрахмаленная белая рубашка с воротником, собранным рюшей. Вырез капелькой точно подходил под мой кулон, будто специально подчеркивая. Я бы предпочла брюки, но мне дали только расшитый золотыми нитками бледно-желтый сарафан — что-то наподобие местной одежды, хотя те, в которых ходили женщины на улице, выглядели намного скромнее, но и не в пример ярче.

В дверь без стука зашла Анжела, которую с боем выпустили лекари из своих рук. На ней была такая же белая рубашка, только с болтающимся рукавом, куда не разрешили засунуть больную руку, но вместо сарафана фея надела юбку в пол. Хотя, не исключено, что она просто подогнула там, где нужно, чтобы не издеваться над своими травмами.

— Точно принцесса, — довольно заключила она, наливая себе бокал вина. Странно, но я раньше этот кувшин не заметила. — Только не наша!

Я глянула на себя в зеркало, оставшись довольная результатом. Даже не видно, что одежда не плотно прилегала к талии, как должно было быть по фасону, а чуть висела. К этому городу я подходила намного больше, чем к любому другому месту на земле.

— Туфли не забудь, — рыжая, залпом выпивая стакан, кивнула на аккуратно пристроенные у самой кромки покрывала, свисающего с кровати, золотые башмачки.

— Мне кажется, — я еще раз глянула на себя, но уже издалека. — Мне бы больше синий цвет пошел.

Золоченая рама с зеркалом в полный рост висела на стене смежной с оконным проемом, из которого водопадом лился свет. Багряно-золотой ковер светлел под игрой луча, превращаясь в красное поле, усыпанное желтыми цветами разной формы и размеров. Вообще, комната была просторная, а для меня даже слишком. Противоположную от зеркала стену полностью занимали стеллажи с книгами, уходящие под самый потолок. Кроме них была большая двуспальная кровать, заваленная уголок к уголку сложенными подушками, и письменный стол со всеми принадлежностями. Еще по обе стороны от кровати располагались маленькие тумбочки. Больше никакой полезной мебели, зато в избытке напольных и настольных ваз, почти на каждой стене картины с диковинными пейзажами.

— Так они же не для Мальвинки с академии платье подбирали. А для принцессы Миранды!

— И что? — не поняла я, в то время как Анжела начала смачно жевать яблоко, найденное во фруктовой вазе на прикроватной тумбочке.

— А то, что цвета королевского дома Первейших — золотой и багровый.

— Чьего королевского дома? — не поняла я.

Анжела ненадолго задумалась над моей безграмотностью, а потом коротко резюмировала:

— Твоего.

— То есть я, когда себя в порядок приведу, должна полностью гардероб сменить?

— Конечно! Ты что думала, что сможешь перед подданными в своих обносках шастать?

Я уже приготовилась возмущаться до последнего хрипа, но в дверь вежливо постучали.

— Войдите! — как обычно разрешила Анжела.

— Вас и ваших спутников ждут в обеденной зале, принцесса, — в дверях стояла скромная девушка с безупречной выправкой и серыми волосами, спускающимися по красивым, но слишком прямым плечам. Кожа ее казалась совсем бесцветной, но от этого служанка не переставала быть яркой частью Лай-Шин. — Прикажите разбудить второго вашего сопровождающего?

— Что она говорит? — бесцеремонно поинтересовалась фея, которая после общения с врачом полностью восстановила свой запас наглости и самоуверенности.

— Спрашивает, разбудить ли Олега. Нас на официальный ужин зовут.

— Не, — замотала головой Анжела, соскакивая с уже облюбованного подоконника, — я сама.

Я перевела девушке, мимо которой уже прошествовала гроза академии по потерям и находкам. Она не удивилась, а осталась покорно стоять на месте, дожидаясь пока мы соберемся.

Анжела остановилась напротив третьей от меня двери и с громким стуком закричала:

— Медведь! Открывай! Сова пришла!

Я смутилась, украдкой глядя на невозмутимую служанку. Видимо в зеркальном дворце бывало и не такое, раз она не удивилась воплям.

— Чего тебе?! — злобно рявкнул оборотень, открывая дверь так, что Анжелу чуть не снесло. Волосы растрепаны, без рубашки точно. Вот зачем мы человека разбудили? Изворчится же весь.

— Нас ужинать зовут. По-моему, к королю.

Олег смачно обругал Анжелу кучей неприличных выражений и скрылся за дверью, громко хлопнув ей перед носом у феи. Я второй раз за несколько минут порадовалась, что наш язык здесь не понимают. Видимо, на это дебоширы и рассчитывали, потому что перебранку они продолжили, только понизив голоса тона на два. Весь путь до обеденной залы они не переставали светски собачиться, припоминая друг другу старые грешки еще с учебы.

— Вы все свои претензии еще в брачном контракте пропишите! — не выдержала я уже перед самым входом.

И без этих двоих у меня пошаливали нервы, ведь необходимо вести переговоры, так еще и убедительно врать, что я принцесса. Зато моим спутникам глобально все равно, они при всем желании не сумели бы помочь мне в беседе.

— Какой брачный контракт?! — подскочила Анжела, серьезно перепугавшись первый раз на моей памяти. — Он что тебе жаловался, что хочет сделать мне предложение?

— Типун тебе на язык! — мигом взвился Олег, тоже не обрадованный страшной перспективой. — Я до сих пор считаю национальным праздником тот день, когда ты меня бросила!

— Так вы встречались? — опешила я, но задавать вопросы было уже поздно.

Массивные двери, отделанные переливающимися в потоках солнечного цвета кристаллами, открылись, пропуская нас вперед. Служанка осталась позади, кивком показав, что нам нужно дальше.

— Принцесса середины миров Миранда! — объявил герольд, громко стукнув о пол посохом. Моя осанка от страха втянулась внутрь, но я вовремя взяла себя в руки и выправила плечи.

Олег и Анжела не принимали все это слишком близко к сердцу, разве что прекратили выяснение отношений перед королевской семьей.

Просторная зала хорошо освещалась сквозь окна, уходящие почти под самый потолок. Посреди комнаты стоял на длинный стол на множество персон. Почти до пола свисала светло-зеленая скатерка. Но сегодня только посередине сидели несколько человек. В дальнем углу легкую мелодию играли музыканты. Под нее хотелось танцевать, причем что-нибудь жутко несерьезное. Наверное, достаточно было просто раскачиваться в такт музыке, но приходилось сковывать каждое движение.

Нас проводили, предложив места напротив царственных особ. Анжела коряво присела в небольшом книксене, не слишком заботясь о произведеном впечатлении, Олег отвесил поклон, я же, стараясь держать марку, сделала глубокий реверанс. Мои попутчики украдкой бросили на меня удивленные взгляды, а я только улыбнулась одними губами, чтобы и этот жест смогли принять за знак вежливости. Когда-то очень давно мы с классом ставили сценку, где я играла какую-то графиню. Роль была чуть ли не зайти поклониться и выйти, но с преподавательницей мы репетировали мой выход почти неделю. В итоге это было единственное хореографическое движение во всей моей жизни. Юрка тогда смеялся, что вальс я бы учила годами.

— Принцесса, ну к чему эти излишества? — сказал старик с длинной седой бородой. — Мы очень рады вас видеть. Присядьте, пожалуйста, и разделите с нами трапезу.

Я послушно села, жестом приглашая Олега и Анжелу.

Старик был из тех, кто даже в столь преклонном возрасте, когда собственная борода мешает ходить, спешил жить и наслаждаться каждым мигом. Может, морщины и покрыли все лицо, которое большей частью скрывала борода с усами выцветшего золотого цвета, но у него были невероятно яркие, живые глаза, игравшие карим цветом.

— Вы, наверное, не помните меня. Вы были слишком малы, когда последний раз ваша матушка привозила вас сюда.

Я забеспокоилась, по спине прошла волна страха. Однако очень быстро сообразила, что маленькая четырехлетняя девочка вряд ли могла что-то запомнить.

— Меня зовут мэтр Герберт.

— Очень приятно, Миранда, — скромно кивнула я, не зная, что говорить, — Прошу простить нас за столь внезапное вторжение и благодарю за теплый прием.

— Девочка моя, — улыбнулся старик Герберт, глядя мне прямо в глаза, которые как бы я не хотела отвести, не смогла спрятать, — это я благодарен тебе, что ты, наконец, вернулась! Признаться, я думал, что новость о спасшейся принцессе это очередная уловка Мирослава, чтобы переманить людей на свою сторону. Или же он надумал сделать фальшивку, от такого мошенника еще не того можно ждать. Но когда мне доложили, что из ниоткуда появилась девушка, говорящая на нашем языке без акцента со своими спутниками, я был действительно счастлив.

— Признаться, мы уже думали потуже затянуть пояса из-за проблем с экономикой и готовиться через несколько лет к войне с монстрами, — как будто полушутя рассказал мне мужчина возраста Мирослава, напоминающий мэтра Герберта чуть вытянутым овалом лица и цветом кожи. Только волосы у него были более насыщенного золотого цвета. — Вы нас буквально спасли, принцесса.

— Я же еще ничего не сделала, — скромно сжалась я, чувствуя себя чрезвычайно неудобно.

— Вы появились, а этого, я думаю, уже достаточно, — улыбнулся мужчина чуть снисходительно. — Кстати, совсем забыл представиться. Принц Алик, сын мэтра Герберта.

— Очень приятно!

— Выправи спину и не мямли, — как бы невзначай кинула мне Анжела, уже разделавшись с куриной ножкой и принимаясь за салаты и закуски. Хотя вроде как, это полагалось есть в обратном порядке.

— Что такое? — не поняла я.

— Если уж ты пытаешься строить из себя принцессу, да к тому же дочь Селены, то изволь держать осанку и вести себя более приемлемо. Уж не знаю, о чем вы там говорите, но Селена, слыша тебя, сгорела бы от стыда. Принцесса никогда не должна терять собственного достоинства и гордости. Ты здесь не приживалка, так что изволь не ронять лицо королевского рода в грязь. К тому же, ты изображаешь не дерзкую, но отходчивую Терезу и даже не спокойную скромную Аделу. Миранда была маминой любимицей и ты должна понимать, что это значит. Девочка уже в четыре года могла заявить отцу, что не намерена с ним разговаривать по поводу разбросанных игрушек, ибо это ее прихоть.

Я чуть не подавилась соком. Лучше бы я сказала, что я Адела. Я же никогда не смогу сделать ничего подобного, а это почти провал. Они ведь знали Миранду пусть и в юном возрасте. И боюсь, мое поведение в корне отличается от ее. В любом случае, если я буду пытаться играть, то только провалюсь. Мне совсем не свойственно быть холодной и расчетливой, а актриса из меня так себе.

— Что вам сказала ваша спутница? — уточнил Алик, наливая мне без спросу вина.

— Она говорит, что еще рано загадывать. Не так уж велика вероятность, что мне удастся вернуть трон, — я вздохнула, расправила плечи и отхлебнула вино, надеясь, что хоть оно поможет мне чувствовать себя раскованно. — Деянир скорее обвинит меня в чем угодно, чем позволит отобрать свою «добычу».

— Не самый удачный расклад, — посочувствовал мне принц.

— Не волнуйтесь так, — добродушно рассмеялся старик. — Я думаю, Мирослав приложит все усилия. К тому же, вы — сами по себе преимущество не только как символ, — он ненадолго замолк и подмигнул мне. — Да и мы со своей стороны сделаем все возможное, чтобы помочь. Вы можете рассчитывать на нас.

Я опешила и, кажется, растерянно моргнула, еще не до конца осознавая, что Лай-Шин, которые до этого не пускали даже человека из Рейхарда, спокойно согласились ввязаться в нашу междоусобицу.

— Что такое? — немедленно спросила Анжела. — У тебя такое лицо, будто ты таракана в еде нашла.

Я бросила взгляд на тарелку, но никаких насекомых там не нашла. Зато аппетит пропал полностью.

— Они согласились оказать нам поддержку, — спокойно ответила я, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Что уже? — удивилась так же, как и я, рыжая. Олег оказался спокойнее, но и у него дрогнула рука. — Может, здесь подвох и они тебе раскусили?

— Как раз нет, — успокоил нас оборотень, улыбаясь хозяевам. — Честно сказать, я даже не думал, что все эти россказни правда. Но, видимо, королевский род Первейших действительно имеет такое влияние в соседних мирах.

— Что ты хочешь сказать?

— Детали, чуть позже, — бросил Олег Анжеле, и мы замолчали.

Не желая тянуть время молчанием, я мягко улыбнулась и «перевела»:

— Мои спутники благодарят вас.

Дальше разговор пошел о каких-то мелочах, вплоть до программы обучения в нашей академии. Хотя кое-что важное я для себя подчеркнула. Во-первых, Лай-Шин торговцы, но их товары не обычные продукты. Они производят артефакты — магические вещи, которые способны давать владельцу в бою определенные преимущества, вне зависимости от уровня подготовки самого владельца. В основном на продажу шли серийные товары как жезлы для стражи и тому подобные быстро ломающиеся штуковины. Хотя именно они и были теми вещами, которые серьезно помогли бы в сражениях между Деяниром и оппозицией. В редких случаях делалось что-то почти вечное и в единичных экземплярах. Но эти заказы были в основном от королевской семьи.

Во-вторых, никто из Лай-Шин полностью не знает языка Рейхарда и наоборот. Все общение происходило на уровне обрывков фраз, чаще всего жутко коверканных, условных знаков, чисел и рисунков. Ну, это если не считать способностей правителей середины миров. Некоторые, конечно, достигали высот и могли говорить целыми фразами, но на это требовались годы практики, и нормальной речи все равно не получалось. Наши языки оказались несовместимыми.

XXX

Из-за травмы Анжелы пришлось остаться в Лайори на ночь. Рыжая всех заверяла, что с ней все в порядке и нам нужно в академию, но я халтурила при переводе, а врачи не выпускали фею из рук.

Утром я подскочила ни свет, ни заря и решила прогулять, пока все спят. На улице, где только-только забрезжил рассвет, озаряя все вокруг алым пламенем, я растерялась. Я не знала, куда хотела пойти, наугад выбрала извивающуюся между деревьев дорожку из желтого камня. Птицы зачирикали где-то над головой, я насвистывала что-то себе под нос.

Мысли как обычно не давали покоя. Только сейчас я поняла, что спонтанная необдуманная ложь приросла ко мне на всю жизнь. Я прикрывалась спасение города, но на самом деле это прикрытие для совести. На самом деле, я вообще не понимала, зачем я все это творю, просто так складывались обстоятельства, и я покорно шла по вымощенной ими дороге. Я боялась запротестовать и сбежать, или просто не хотела. Все же чувствовать себя принцессой, пусть и незаконной. Вряд ли, конечно, Мирослав обрадуется, про Альбину и говорить нечего. Но другого шанса у них нет, а я всегда могу сбежать. Скажем, вернуться к себе в город и выучиться на инженера, как и хотела. Заодно мама перестанет беспокоиться, а так звонит мне едва ли не каждый день, докапываясь о моей новой жизни. И я вру ей. Да, маме определенно станет легче, только вот я не знаю, смогу ли снова чувствовать себя бесполезной среднеуровневой студенткой, после того, как ощутила право силы.

— С добрым утром, Миранда!

Я испугалась, но уже через пару секунд поняла, что передо мной стоит мэтр Герберт, в белоснежном одеянии как чародей из сказок Совсем не заметила, как вышла на скверик, огороженный цветочными клумбами по краю.

— Доброе утро, мэтр! — я действительно обрадовалась встрече, в одиночестве всякая дурь в голову лезет.

Я еще вчера заметила, что мэтр относится ко мне совсем не как король, скорее как дедушка.

— Что-то ты рано проснулась, красавица.

— Как и вы. У меня бессонница, а вам почему не спалось?

— Жаль, что ты не отдохнула как следует. Я всегда рано встаю, а сегодня мы готовим для вас лошадей.

Я насторожилась. От мэтра Герберта я не ожидала ничего плохого, чего нельзя сказать о лошадях. Я их не любила и даже немного побаивалась. Первое было взаимным, а второе обратным. Не надо уточнять, что ездить я не умела.

Король деликатно уточнил:

— Что-то случилось?

— Не люблю я их, — честно сказала я, всю жизнь даже машинам метлу предпочитала. А сколько на меня орали, что заметят…

Король рассмеялся, и подмигнул мне, так же как тогда за столом.

— А ты совсем как твоя мать!

Я испугалась, выправив плечи, чтобы не упасть от нахлынувших эмоций. Кто бы догадался, что королева Селена тоже не любила лошадей.

— Не знала даже.

— Да, — еще раз подтвердил старик, — она тоже все время «метла, метла»!

Я хихикнула.

Из конюшни вышел растрепанный молодой человек, с короткими золотыми волосами, засверкавшими на солнце. У него был детский курносый нос и замечательные ямочки на щечках, хотя выглядел он лет на двадцать.

— Нашей гостье подобрать метлу? — спросил он, вытирая вымазанные в чем-то руки грязной тряпкой.

— Спасибо, у меня и своя есть, — опешила я от такой быстрой реакции. Интересно, а если бы я сказала, что предпочитаю ездить на слонах, они и его бы сюда приволокли?

— Одно дело своя, а другое дело нашей работы! — гордо выпятил грудь парень. — Дед рассказывал, что ту последнюю, которую он дарил вашей матушке, уже давно разломали. Так что вряд ли вы когда-либо видели настоящую летательную метлу.

Я моргнула озадаченно. Для меня любая метла летательная, пускай к каждой и надо специально привыкать.

— Это мой внук, Эрик, — без лишних церемоний представил мэтр Герберт. — Не обижайся на него, просто он любит делать метлы, а они спросом здесь не пользуются.

— Потому что метла — это шедевр! И не каждому простаку дозволено на таком изысканном транспорте кататься!

Он не был похож на принца, даже наоборот. Простой, растрепанный и чумазый… но него была стать. Простой, но гордым. И то, что он не показывает свой характер передо мной, это вовсе не заслуга моего обаяния или его доброты. Кто же такие правители середины миров, если, даже после свержения, с ними на равных разговаривали великие короли-соседи?

— Господин Эрик, — почтительно остановившись в паре шагов, на скверике появился старик в рабочей одежде.

— Чего тебе? — надменно бросил принц, мгновенно превращаясь из доброго мальчишки со смешным характером в особу королевской крови.

Правители Лай-Шин не походили на знакомую мне по рассказам знать. Семья семьей, а вот подданные отдельно. И между собой они были ровней, родней, не пытаясь показать свою силу, власть и надменность.

— Лошади уже готовы.

— Что-то ты рано, — не слишком довольно ответил Эрик, а потом все равно добавил, — но все равно спасибо тебе за расторопность. Это лучше, чем ждать.

— Что-нибудь еще, господин?

— Да, пожалуй! Принеси-ка мне лучшую метлу из моей мастерской!

— Прямо таки лучшую? — пошутил мэтр Герберт, когда слуга ушел. — Ты сегодня щедрый, внук!

— Почему бы и нет, если есть для кого.

Наверное, их они вели себя так, как подобает королям по мнению Анжелы. Перебранку насчет осанки и речи мы продолжили и после ужина, далеко не по моей инициативе. В итоге, я на нее наорала, но замолчала она только после того, как я пригрозила первым же указом выдать ее замуж за Олега. Причем, Анжела еще, может, и поспорила бы, но оборотень испугался куда сильней и сразу утащил ее из моей комнаты. Наверное, приличной королевой мне так и не стать. Я не умею отличать «своих» от «чужих» и, отвешивая одним комплименты, с другими держаться холодно. Для меня все равны, когда я начинаю общаться, и титулы не главное.

— Кстати, а у меня тоже для тебя есть подарок, Миранда, — неожиданно вспомнил старик и полез глубоко в полы своего одеяния.

Я обычно так рылась в куртке, в которой у меня давно порвался подклад кармана, а зашить было лениво. Наконец, он извлек красную коробочку, обшитую бархатной тканью.

— Это Алик просил передать, пока он ездит по государственным делам. Он делал их когда-то для твоей матери, но не успел отдать.

Я послушно приняла коробочку, найдя в ней серьги с камнем точь-в-точь как в отданном мне кулоне. Та же форма, та же огранка, как в набор. Я с нетерпением вытащила свои «кольца» и надела подарок, хотя точно знала, что сейчас он мне не пойдет.

— Очень красиво, — улыбнулся старик, Эрик же показал издали большой палец. — Я думаю, что в твоем настоящем облике они будут еще красивее.

— Я обязательно покажу вам, как они смотрятся, только чуть позже, — я старалась не оправдываться, а просто сообщить. Донимать меня никто не стал.

— В любом случае, думаю, что усилители не будут для тебя лишними. За шестнадцать лет многое из королевской магии растерялось, так что они тебе тоже пригодятся. Они созданы не как амулеты, перекрывающие друг друга в руках одного человека, а специально в дополнение.

Я отстраненно кивнула так, как бывает, когда человек все еще говорит тебе что-то, а мозг уже уловил информацию и думает о другом. Значит, амулеты — это усилители. И Мирослав об этом ничего не знает. Хотя, может, они работают только для королевской семьи. Но в любом случае, беседовать на эту тему с ректором я не буду, некоторые секреты от других лучше прятать. Еще они перекрывают другу друга в руках одного человека. Значит, в бою ни в коем случае нельзя даже прикасаться к другому кулону.

— Благодарю вас! Они безумно красивые, так еще и полезные, — улыбнулась я, со щенячьей преданностью глядя на Герберта.

— Это не меня надо благодарить, а моего сына, — рассмеялся король. — Что же касается их полезности, твоей матери они были больше нужны, чем тебе. Но, думаю, тоже пригодятся.

Я непонимающе посмотрела на него, предчувствуя очередную порцию полезной информации. Кажется, они очень хорошо общались с Селеной. Мэтр, глядя на меня, продолжил, чуть смутившись:

— Понимаешь, твоя мама хоть и родилась первой, но оказалась намного слабее своего брата. В их поколении вся сила выпала ему. Но твой дядя умер от болезни, не дожив до своих шестнадцати лет, поэтому королевой и стала Селена. А вот среди ее детей, вся сила досталась тебе и Аресу. Тереза была примерно на уровне твоей матери, а Адела не дотягивала даже до этого. Конечно, это не большая проблема. Для таких случаев и были созданы кулоны, увеличивающие силы в два-три раза. Однако Селене это не помогло. Жаль, что Алик не успел с подарком.

Я слушала, понимая, какой же они в действительности сделала подарок. С моими способностями, от силы достигающими уровень даже Аделы, усилитель в два-три раза, а тем более, два работающих параллельно, просто как круг для утопающего.

— Вы ее имели в виду, господин? — нашу познавательную беседу прервал рабочий, принеся Эрику метлу.

Разницу между обычной метлой и летательной я поняла сразу, как увидела это чудо. Выкрашенная в золотистый цвет, с дополнительными «наворотами»: рукоять с небольшими выступами, чтобы сиделось удобнее; прутья один к одному из неизвестного мне дерева, судя по цвету, растущего только в краях Лай-Шин.

— Помимо этого, — гордо сказал младший принц, видя мой восхищенный взгляд, — рукоять смазана специальным раствором, чтобы руки не скользили, даже если вспотеют, и чтоб мозоли не натерла.

Судя по всему, и управлять ей намного проще, чем моей старушкой, которую я нашла в свое время в дачной каморке. Я приняла подарок из рук довольного моей реакцией принца, и осторожно, взмахнула ей на взлет. Метла послушно зависла в воздухе.

— Кстати, я выравнивал так, чтобы она при полете не раскачивалась в разные стороны. Поэтому проблем с равновесием возникнуть не должно.

Удивиться еще больше, я просто не могла, поэтому без лишних слов села. Невидимые путы как будто обхватили меня за бедра и талию, не давая упасть.

— А это еще что такое?

— Это дух дерева, — продолжил хвастаться принц. — Есть специальные деревья, которые обхватывают человека своими духовными нитями. Чтобы разжать их, достаточно стукнуть по ним. Я же говорил, что летательная метла не похожа на настоящую!

— Я даже не думала, что настолько, — смущенно призналась я, снова переставая быть принцессой, — она просто бесподобна!

— Я очень рад, что мой подарок вам пришелся по душе.

Я открыла рот, но подумала, что подобные вещи лучше не переспрашивать, а то могут метлу и отобрать. Поэтому спросила я о другое:

— Ничего страшного, если я так посижу? Не хочу слезать, она потрясающая.

— Если тебе нравится, то я совсем не против, — рассмеялся мэтр Герберт.

— Почту это за честь! — выпятил грудь Эрик.

Мы поговорили еще немного, пока я нетерпеливо нарезала круги всего в метре над землей, мечтая уже опробовать это чудо на большой высоте.

Мэтр Герберт сам был лучшим кожевником среди Лай-Шин. Как я поняла, среди Лай-Шин мастерство не передавалось по наследству, а каждый делал то, к чему лежала его душа. Этот народ не обладал магией, но успешно использовал все магические свойства подручных материалов. А в этом мире практически все источало волшебную энергетику.

Не знаю, сколько прошло времени, но к нам скромно вышел слуга чуть моложе чем тот, которого я уже видела. Он был одет чисто и по-походному, только руки выдавали, что он недавно занимался грязной работой. Мужчина предусмотрительно упал на колени еще до того, как что-то сказал, и только потом обратился к господам:

— Ваше высокоблагородие! Прошу простить мне мой грех, что я посмел прервать вашу беседу, но лошади уже заждались. К тому же, если мы еще будем медлить, то рискуем не найти нужный проход до темноты. Ведь владения ваши обширны и простираются далеко за пределы горизонта…

Я хихикнула, понимая, что он скорее издевается, чем извиняется всерьез. Мои собеседники тоже это прекрасно знали, поэтому Эрик недовольно оборвал его на середине речи:

— Вставай уже! Сейчас пойдем гостей будить. А ты пока выводи лошадей!

— Слушаюсь! — и он пулей скрылся за кустами.

— Безнадежный человек, — пожаловался Эрик.

— Почему?

— Вы не поверите, на него абсолютно невозможно ругаться! Он так искренне просит прощения, что аж стыдно становиться. И это при том, что даже ни капли не раскаивается! Но этот его вой слышать просто невозможно.

— Зато работник хороший, — заметил король. — Исполнительный, аккуратный.

— Потому и безнадежный! Никуда от него не денешься.

— Ладно, я, наверное, полечу будить моих спутников, если вы не против, — вмешалась я беседу.

— Конечно нет, Миранда! Хотя можно было и слуг попросить.

— Вряд ли они поймут друг друга. Здесь всех собирать?

— Да, пожалуй, — ответил за мэтра его внук, уже принимая поводья собранных лошадей из рук расторопного слуги.

Я резко стартовала, взвиваясь высоко в небо, а потом круто уходя вниз. Не метла, а птица! Послушно развернувшись у самой земли, она плавно полетела по прямой, даже не дав мне пошатнуться. В итоге, на полной скорости, я почти врезалась в завопившую Анжелу.

— Что же так пугать! — орала рыжая как резанная, пока мы с метлой пристыжено молчали. Впрочем, метла молчала бы в любом случае. — Я, между прочим, у вас уже травмированная!

— Извини, пожалуйста, — потупила я глазки в травку, колышимую под легким ветерком.

— И это все, что ты можешь сказать? Принцесса должна лучше заботиться о своих подданных!

— Будь так добра, заткнись, пока голос не сорвала, — сжимая зубы, попросила я, понимая, что если так пойдет и дальше, то она быстро выведет меня из себя. После вчерашнего, я как-то нервно относилась к напоминаниям об обязанностях принцессы.

— Все вы тут злюки! — Анжела скрестила руки на груди, при этом сначала правой рукой положила в нужное положение левую.

— Кто еще?

— Гулять ходила, а там пудель сторожевой! — по жаловалась фея.

— Кто? — фыркнула я.

— Тебе смешно, а он стоит, подстриженный аккуратно, весь блесками усыпан, что только на обложку журнала о домашних животных, а сам рычит и дальше не пускает.

— Ладно, нам пора собираться, чтобы до вечера вернуться в академию. Не хорошо, если мы задержимся здесь еще на день.

— А почему нет? — искренне удивилась Анжела. — Тебе, по-моему, тут нравиться. Да и вообще хорошо: травка растет, цветочки пестрые радуют глаз, солнышко сверкает, речка журчит.

— Тебя пудель здесь покусает, — напомнила я для острастки, — а как приедем, нас всех — Мирослав.

— Ой, точно! — скуксилась фея, вспоминая лицо любимого ректора. — Он же терпеть не может, когда ему доклады задерживают. Надо срочно собираться!

— Тебе в комнате ничего не нужно?

— Все свое ношу с собой! — гордо расправила моя собеседница правое плечо, так как зафиксированное левое не двигалось. — Разве что куртку надо взять, а то, если в Рейхарде еще может погода хорошая, в мире с академией мы точно дуба дадим!

— В смысле в Рейхарде погода хорошая? Там разве не такая же, как у нас?

— Не, там как приспичит. У нас может быть плюс двадцать, а в Рейхарде минус тридцать. А на следующий день у нас опять плюс двадцать, а в Рейхарде уже плюс тридцать! Особенно последнее время с погодой вообще непотребства. До переворота, говорят, постабильнее было.

Я задумалась, что еще ни разу в куртке, которую я обычно надевала при вылазках в середину миров, не сжарилась. Но, с другой стороны, я ни разу в ней и не замерзла. В общем, погода там стояла не буйная.

— Я тогда пойду Олега будить и захвачу наши куртки, — решила я, даже не собираясь слезать с метлы.

— Зачем? Еще кого-нибудь собьешь. Я сейчас лучше сама!

— Да что ты больная ходить будешь, — попыталась я отговорить Анжелу, но было уже поздно. Окрестности замка огласили пронзительным криком на непонятном местным жителям языке:

— Медведь! Подъем! Труба зовет!

Одно из окон тут же распахнулось, и оттуда выглянул взбешенный Олег, голый по пояс и скалящий клыки.

— Сколько раз повторять? Я не медведь!!! — заорал он, не уступая своей оппонентке в громкости.

— А какая разница? Собирайся, нам пора! И куртяшки наши не забудь захватить! Они у тебя в комнате!

Оборотень недовольно захлопнул окно, оставляя нас наедине, посреди двора, куда поочередно заглядывали слуги. Видя, что все в порядке, они уходили дальше по своим делам. Однако один все же уточнил, все в хорошо.

— Да, — ответила я и посоветовала, — вы не обращайте внимания, это они по-дружески.

— И вовсе мы не встречаемся! — заорала на меня Анжела, когда слуга скрылся за стенами замка.

— Ты понимаешь язык Лай-Шин? — скептически уточнил я, намекая, что она не права.

— У тебя все на лбу написано!

— А по-моему, у тебя мысли только этим и забиты.

Прервал нашу перебранку громкий стук входной двери, которую вообще держали открытой. Олег тут же вернул ее обратно, но с удовольствием стукнул бы еще раз.

— С добрым утром! — гаркнул он на нас, заставляя притихнуть. В руках он держал наши вещи, а на лбу читалось, что он очень зол. — Куда идти?

— По дорожке из желтых камней, мы выйдем прямо к конюшне, если я не ошибаюсь, — ответила я, пока чего-нибудь не ляпнула Анжела.

— Это там еще грядки с цветами? — деловито уточнила фея, видимо, успевшая обшарить весь королевский двор.

— Да, там клумбы.

— Какая разница! Надо же, дорожка из желтых кирпичей! Прямо как в сказке про изумрудный город! И замок изумрудный! И Тотошка у нас уже есть! — фея воодушевленно скосила глаза на Олега, вышагивая по желтым камням.

— А кто Элли? — поддержала я незначительную беседу, пока Олег снова не начал возмущаться, а Анжела не надумала орать.

— Это уже ясно! — неожиданно вклинился в беседу оборотень. — Главное, кто бабушка Элли, — и он очень косо посмотрел на фею, как прежде она на него.

— Бабушка? — не поняла я ничего. — Это уже «Красная Шапочка».

— Красная Шапочка бабушка Элли? — опешил Олег, не ожидая такого поворота сюжета.

— Дурак! — гаркнула на него Анжела, распугав мелких птичек, поющих в кронах деревьев. — Ты изумрудный город не читал? Бабушка есть только в «Красной Шапочке»!

— Не, я только спектакль смотрел, — неожиданно мирно отреагировал мужчина, — и то давно. А что там нет бабушки? Какая ущербная сказка! В наши дни без бабушки никуда. Королевская бабушка весь Рейхард умудрилась проклясть, Снежанкина бабушка заклинаниями огня леса выжигала. А моя мне всю плешь проела: «Когда ты женишься? Когда ты женишься?», — Олег смешно спародировал ворчливый старческий голос, но Анжела почему то даже не хихикнула.

— Ой, Олежка, можно о твоей свадьбе говорить в километрах в пяти от меня? У меня безусловные рефлексы сработать хотят. Вроде, знаю, что не про меня, а ноги бежать так и просятся!

— Это у кого еще тут безусловные рефлексы должны срабатывать? — заворчал Олег, пригибаясь от веток. — Не я же в пять утра тебя поднимал: «Олеженька, покатай меня, пожалуйста!»

Оборотень эффектно спародировал Анжелу, которая мгновенно надулась, как воздушный шарик. Я от смеха чуть с метлы не упала, удержали меня только духовные нити. Веселые у них были отношения, я бы от таких сразу с ума сошла.

— А сам-то! — надулась фея, не припомнив сходу ничего пятнающего репутацию оборотня в моих глазах. — Между прочим, это я тебя бросила!

— И слава Богу!

— Чьи же друзья за мной месяц ходили и уговаривали к тебе вернуться?

— Дура! Это были мои злейшие враги и конкуренты! Они поспорили, что я с собой сделаю, если ты снова предложишь мне встречаться!

Я заливаясь, хохотала до слез. Поэтому неудивительно, что, когда мы уже почти пришли, они дружно накинулись на меня:

— А ты чего смеешься?!

— Мы пришли, — перевела я тему, указывая на оседланных лошадей.

Жеребцы были под стать хозяевам: гордые, красивые, сверкающие золотыми боками с серебристыми блестками. Гриву и хвост каждого заплели в длинные косы, свисающие почти до самой земли. Всего их четверо, хотя рядом стоял только тот самый слуга, которого Эрик назвал безнадежным.

— Добрый день! Меня зовут Роберт. Я буду вашим проводником.

Я перевела сказанное Анжеле и Олегу, попутно представив Роберту их. Когда я умудрялась переходить с одного языка на другой, я так и не смогла сообразить. Зато проблем с пониманием не возникало ни у кого.

— Вашу мать, — печально сообщила рыжая, рассматривая лошадь. — Это же мне на нее залазить.

Олег не стал ждать продолжения банкета и не слушая возражений, схватил Анжелу за мягкое место и посадил в седло. Рыжая, естественно, завопила почище сигнализационной сирены, а потом все-таки покрыла оборотня матом без проблеска приличных слов.

— А ты, когда через ветки летала переживала, что ругаешься сильно, — обратился Олег ко мне, игнорируя осыпавшую его ругань. — Мне вон какие перлы выслушивать приходится. Главное, на вид такая приличная женщина! Даже в юбке.

Анжела, как я и сегодня, была в той одежде, которую нам отдали во дворце. Возвращать старую, а точнее ее останки, прислуга категорически отказалась.

— Что она так долго говорила? — полюбопытствовал подошедший Эрик.

— Она его ругала нехорошими словами, — ответила я, наблюдая, как он садиться на коня. — Вы с нами едете?

— Да, я не думаю, что вы сможете достаточно хорошо сориентироваться в незнакомом мире.

— Но ведь есть же я, — жалобно, будто побитая собака спросил Роберт.

— Будь добр, замолчи, — надменным тоном, не терпящим возражений, ответил ему младший принц.

Он переоделся камзол, расшитый золотыми нитками и отороченный мехом ярко-красного зверя. Как на парад собирался.

— Что он сказал? — немедленно заинтересовалась Анжела, расковыривая правой рукой какой-то прибор не совсем магического вида.

— Что хочет помочь нам с ориентацией.

На секунду она замерла, будто пытаясь уловить какую-то мысль. Потом, видимо додумав ее, успокаиваясь, вздохнула:

— Ты, Снежанка, переводи нормально. С ориентацией у нас все в порядке. А если он хочет помочь нам с поиском проходов, то у меня уже все на мази!

— И как ты собираешься искать порталы? Я думал, Снежана одна их видит, — вмешался в победоносную речь искательницы Олег.

— Я тебе какой предмет, в конце концов, преподаю? Пока я целый вечер бесполезно гуляла в окрестностях замка, я уже все, что нужно сделала. Вот эта штука, — Анжела показала нам прибор, который неожиданно стал раза в два больше по площади, но тоньше, — засекает ближайшие проходы. Нам нужно только показать их Снежане и выбрать подходящий.

В общем, ни принц, ни Роберт нам не понадобились, как и предрекала рыжая. Хотя на поиски прохода ушла почти половина дня, я считаю, что управились мы быстро. И очень удачно: хоть проход выводил и не в Рейхард, а куда-то в предместье, зато напротив него светился выход прямо на одну из магических полян перед академией. Я сама бы ее не узнала, но по моему описанию, Олег и Анжела сразу сообразили.

Коней, мы естественно отдали хозяевам. Анжела долго возмущалась, но согласилась пересесть на Олега, который тоже был не в восторге.

С Эриком мы долго раскланивались и заверяли друг в друга в долгой дружбе и беспрекословной поддержке. И все равно потом минуты две просто смотрели в чужие глаза. Они были у него темно-коричневые, даже карими их было назвать трудно. Но я тонула в его глазах, как будто это были целые моря и океаны. Последнее время, я боялась подобных ощущений, но почему-то одновременно с этим была очень рада еще раз испытать их. Юрка-то дуется, к нему сейчас и не подойти.

XXXI

Замок будто вымер, хотя учебный день был в разгаре и по времени мы пришли на перемене. Иногда проходили студенты. По одиночке, стайками, группками, но мало! И, как назло, ни одного знакомого. В итоге, первыми сдали нервы Анжелы. Она схватила какого-то парнишку за шиворот, хотя сама была ниже его головы не две:

— Скажи мне, цыпленочек, а где все?

— В академии, — студент не сразу понял, что с ним происходит и как на это реагировать.

— По конкретнее, пожалуйста!

— Все собрались посередине коридора. Там Ректор и профессор Знаменов орут что-то про поиски. А кто потерялся я не в курсе.

— Благодарствую! — Анжела выпустила воротник парня, и тот взял быстрый старт вверх по лестнице.

— Сегодня же понедельник! — дошло до меня. А вот когда я считала, попадем мы на перемену или на пару, сообразить-то было не судьба!

— Елки палки! — схватилась за голову рыжая.

— И что? — не понял Олег.

— Что значит «и что»?! — возмутилась фея, подпрыгивая и отвешивая ему звонкий подзатыльник. — Как на задание сходить, так ты пары пропустить боишься! А как в другом мире загулял, так сразу «и что»?! Ты понимаешь, что тут Эдя придумал, зная, как мы за свои часы трясемся?!

Озарение снизошло на меня и с другого угла. У Эди не плохая фантазия, так что хорошо, если Мирослав оказался более скептичен. Не думая, я побежала примерно в том направлении, где и должно было разворачиваться главное сражение академии.

— Снежана, ты куда? — крикнул мне вдогонку Олег.

— Верной дорогой идет! — смекнула Анжела, убегая вслед за мной.

Не доходя до антресолей, мы правда натолкнулись на толпу студентов, стоящих с той плотностью, когда даже пошевелиться невозможно. Среди них раздавались шепотки, перераставшие в приличный гул. Уже дальше раздавались крики профессора Знаменова и барона Буревого. Я не слышала точно разговора, но по обрывкам поняла, что Эдик вознамерился идти за нами, а Мирослав встал грудью перед проходом через антресоли.

— Так, Олежка, иди вперед и пробивай нам дорогу, — попросила Анжелы.

— Почему это я?

— Потому что у меня и так повреждена рука, а Снежана просто не сможет пробить эту живую стену.

— Зачем ее вообще пробивать?

Я не выдержала их перебранки. Внутри все кипело, ведь я знала, что, в принципе, словесная схватка Эдди и Мирослава может закончиться в любой момент и неизвестно чем. Эти же два голубка порядком проели мне нервы своими стычками за два дня.

— Не соизволите ли заткнуться? — повернулась я к ним лицом, сверкнув глазами. Тон у меня был точь-в-точь как у Эрика, когда он обращался к безнадежному слуге.

Оба спорщика замолчали, причем даже забыв закрыть рты на середине фразы. То ли действительно помогло, то ли я ненароком их сглазила, то ли и вовсе они просто опешили от того, как я с ними разговариваю. Я набрала в грудь побольше воздуха и как можно громче заорала:

— А ну разойтись, а то всех в лягушек для опытов превращу!

Толпа испуганно отхлынула к стенам, хотя до этого казалось, что в нее даже лишний человек не влезет. Я пошла вперед, Анжела и Олег поспешили за мной. Остановились мы только перед первыми двумя рядами, которым все-таки умудрились не услышать мой крик. Наверное, из-за того, что впереди орали громче.

В центре внимания находились восемь персонажей. Под номером один шел профессор Знаменов в позе «готов к труду и обороне». Под номерами два, три и четыре проходили Ядвига и Елена, повисшие у старика на руках, и еще какой-то мужчина, безуспешно пытавшийся его оттащить. Кажется, мы с ним уже встречались и его при мне называли Анжей, но точно сказать я не могла. Номера пять и шесть, Василий и Павел, как-то не слишком убедительно, скорее для вида, стояли между Эдиком и номером семь, которым был никто иной, как наш ректор барон Буревой. Восьмой персонаж — Альбина — пыталась держать Мирослава, менее буйного, чем Эдя.

Да, нашла коса на камень. Один другому не уступит, это, я смотрю, уже все поняли. Ни одно живое разумное существо не пытается их разнять, кроме шести перечисленных личностей, идущих в списке под номерами от второго до шестого плюс восьмым. Хотя, впрочем, после этой их попытки к подвиду «разумные» они уже не относятся. Не факт, что если бы мы не успели, они бы не перестали относиться к подвиду «живые».

— Какой кошмар, — прокомментировала Анжела, когда сумела разглядеть все.

— Все настолько плохо?

— Насколько я знаю Эдика, насколько я знаюМирослава, насколько я знаю, насколько я их не знаю, дела обстоят даже хуже, чем я думаю.

— Ладно, надеюсь, мы не опоздали, — выдохнула я и снова набрала воздуха в грудь: — А ну разойдись!

Первый ряды, которые знали причину спора, расступились еще быстрее, чем напуганные мной задние. Мы прошли вперед, представ перед зрителями со всеми боевыми травмами и трофеями. Вышеупомянутые восемь персон тоже мгновенно стали зрителями. И только Альбина, переполняемая возмущением, с порога заявила:

— Где вы шлялись?!

— В гости ходили, — ехидно ответила Анжела, у которой язык опережал нас всех. — Кстати, тебе от сестренки привет! Я разбила ей нос, повредила левую ногу и, возможно, выбила зуб!

— Надеюсь, все-таки выбила, — злорадно ответила ведьма, а затем осмотрела нас с ног до головы: — Но вы же не в плену были?

— Нет, мы заходили к Лай-Шин и принесли их заверения в дружбе и согласие помогать нам всем, чем они смогут.

На эту незначительную Анжелкину фразу не нашла ответа даже ведьма. Похоже, они не думали, что мы посетим Лайори. Мирослав скользнул взглядом по нам, заострив внимание на моих серьгах, а потом на кулоне. Меня передернуло, от того, как кровожадно он смотрел на кристалл. Пожалуй, в моих же интересах, чтобы ректор не узнал об истинных свойствах амулетов.

— Так, — Мирослав деликатно отцепил от себя свою пассию, — теперь, когда всё в порядке, все расходимся по своим углам. А вечером уже поговорим о вашем путешествии.

— Сейчас полезу в ванную, — мечтательно протянула Анжела.

— Анжела, что у тебя с рукой? — испуганно подбежал к женщине профессор Знаменов, только сейчас отошедший от шока.

— Мелочь! Сначала я о камни ударилась, а потом по одному и тому же месту мне заехал какой-то незнакомый гад и Альбинкина сестра.

— Солнышко, это же надо срочно лечить! — подлетела с другой стороны Ядвига, осматривая ее уже с профессиональной стороны.

— Не волнуйтесь так, Ядвига Павловна! Меня уже подлатали как положено. Вы же знаете, Лай-Шин хорошие медики, — рыжая шарахнулась от сердобольной старушки как от огня, который хотел помешать ей добраться до вожделенной ванной.

— Все равно!

В это время ко мне подкрался Мирослав. Он стоял за спиной и обращался как будто не ко мне, но я отчетливо слышала каждое слово:

— На вас замечательно сидит это прекрасное платье, просто превосходные украшения, — начал они издалека, непонятно что желая сказать.

— Спасибо, — поблагодарила я, надеясь, что так и не узнаю, к чему он завел этот разговор.

— Только вот, вам не идет… ваше лицо.

Меня будто током ударило, а ректор спокойно пошел в свой кабинет, разгоняя на занятия любопытных студентов. Конечно же, по моему виду он обо всем догадался.

Я медленно осознала, что он имел в виду, хотя мои мысли бегали со скоростью, близкой к скорости света. После всего этого, я просто не могла оставаться собой. Мне надо не просто перекрасить волосы и глаза. Я должна поменять себя в корне, как лицо так и душу. И даже сейчас, испугавшись того, что натворила, я не могла свернуть и пойти обратно, потому что за мной стояли люди. Остаться собой и закрывать порталы уже не вариант. И дело даже не в том, что я наврала королю Герберту, перед которым мне было искренне стыдно. Просто в том мире только принцесса могла навести истинный порядок. Любая другая фигура рисковала внести только еще больший хаос.

— Анжела, ты можешь найти своих первокурсников и отправить их ко мне на лекцию? — вырвала я рыжую из цепких когтей стариков, мечтавших ее полечить.

— Ты что еще сейчас пару собираешься проводить?! — опешила она, послушно хватая правой рукой удирающего первокурсника.

— Нельзя терять времени, — спокойно произнесла я, стараясь запинать собственную лень подальше. — Я сейчас только переоденусь и начнем.

— Слышал? — уточнила она у паренька. Тот послушно кивнул головой. — Тогда собери мне еще мой второй курс. Мне тоже необходимо провести пару.

— Но в таком состоянии! — начала причитать Ядвига, уже перебирающая что-то в своих карманах.

— Работа превыше всего, — освободившуюся от быстро убегающего груза руку, она положила старушке на плечо и посмотрела пристально в глаза. А потом смылась так же, как и отпущенный парень минутой ранее.

Ворон встретил меня недовольно, но без особого удивления. Он моего возвращения явно ждал. Когда я сказала, что была у Лай-Шин, в ответ получила только то, что с меня станется и в ад на экскурсию сходить.

В итоге на лекцию я пришла недовольная и дерганная, мысленно придумывая разнообразные способы мести всем источникам моих неприятностей. В итоге, пришла к выводу, что в первую очередь надо разобраться с собой.

С вопросами ко мне никто не лез, поэтому обошлось без травматизма. Только после подошел Степочка и сказал, что Ария волновалась. У меня сердце упало даже дальше, чем в пятки. И естественно, как только освободилась, я полетела ее искать.

— Снежинка, ты все-таки вернулась! — радостно поприветствовала меня она, внезапно выскакивая из-за поворота.

Я обегала уже ползамка, так и не найдя следов завхоза, а она как обычно появилась неожиданно. Если бы я не знала, что к магии она не причастна, то с уверенностью сказала, что Ария умеет проходить сквозь стены.

— А разве могло быть по-другому? — глупо хихикая ответила я, хотя на самом деле сердце бешено стучало в груди.

— Вот и я тоже так думаю. Зато эти чуть пол Академии не разнесли, переживали, — под «этими» подразумевались Мирослав и Эдик, может быть с приложениями.

Ария была довольна, на лице не залегло и тени беспокойства. Она стояла и просто смотрела на меня, прислонившись к стене. А потом напускная веселость пропала:

— Я безумно перепугалась, когда ты пропала из Рейхарда. Честно сказать, если бы я не знала, что ты эмигрантка, я бы тоже подняла панику. Вы ведь ушли в Лайори?

— Да, но как ты узнала, что мы ушли оттуда? — я нахмурила брови, чувствуя что-то неправильное в этом.

— Неужели ты думаешь, что живя в волшебной академии, я еще не научилась узнавать все, что мне нужно? — задорно подмигнула мне завхоз, снова возвращая беззаботное выражение лица. — Кстати, я тут написала новый стишок. Это своеобразное продолжение к грозе. Тебе идея может пригодиться.

Она подмигнула мне и, извинившись, ушла работать дальше, так как в замке все ходило ходуном. Я развернула листок прямо в коридоре, читая шепотом строчки:

— Ветер воет в облаках,

Свет пытаясь удержать.

Темным небом льется страх,

Заставляя забывать.

Бой дьявольский в мирах

Расколол пространство в клочья.

Трудно в пальцах удержать

День во тьме ежепорочной.

Открываешь резкий взгляд:

Нет души, цветов и боли,

Скрылся в дымке путь назад,

За спиною только воля.

Я сложила листок пополам и спрятала его в карман. Каким образом этот стих относился к грозе, я пока не понимала. Здесь абсолютно другой смысл, никаких ассоциаций.

Оставшиеся полторы пары, я блуждала в коридорах академии, стараясь найти все то, чего я не видела. Периодически, в основном на перемене, я натыкалась на студентов, которые очень сильно за нас всех волновались. Судя по всему, Эдик и Мирослав устроили здесь целое представление, перебаламутив абсолютно всех. Если раньше кто-то еще не знал о Рейхарде, то после сегодняшнего дня ситуация явно изменилась.

Потом я вспомнила, что мама, наверное, тоже волновалась за меня. Самым трудным было найти закинутый в дальний угол сотовый, который, мало того, что плохо ловил сеть в замке, так еще и раздражал меня своим видом. Старый и облупленный он достался мне после того, как папа купил новый. Я не хотела его сюда брать, но мама настояла. Найдя трубку, я позвонила, сказала, что отдавала его на несколько дней в ремонт, рассказала о том, как охотно берут нынче косметику и с чистой совестью отправилась гулять дальше.

На ужине меня обступил весь мой факультет, расспрашивая о здоровье. Анжелкина рука производила неизгладимое впечатление. Я уверила ребят в том, что со мной все в порядке, и только после этого, меня пропустили к преподавательскому столу. Вопреки ожиданиям, там собрались не все. Из знакомых мне, были только пара женщин, преподающих на моей специальности, и Анжей, с недовольным видом жующий салат.

— Кормят тут, конечно, как-то маловато, — неожиданно начал беседовать со мной на отвлеченную тему этот темноволосый мужчина лет под сорок. — Горячего мне, как обычно не хватило. Приходится жевать салат. Честное слово, чувствую себя козлом.

Я улыбнулась, не зная, что на это сказать. Но от упорно ждал ответа, рассматривая меня.

— Может, стоит поговорить с Арией?

— Без толку! Она в прошлый раз мне весь бюджет академии представила. Ни одной свободной копейки. Была бы нормальная профессия — таскал бы себе по вечерам бутерброды. А так!

Мужчина махнул рукой, выражая всю безнадежность своего положения. По моим меркам, кормили очень хорошо, я даже периодически недоедала. Не думала, что для кого-то это проблема.

— А какая у вас профессия?

— Я двуликий. Вообще для работы удобно, но с практической точки зрения совершенно бесполезно. Я так и не научился за годы учебы работать с пространством, хотя это, я считаю, должно быть базой для любого мага.

Я не нашлась что сказать, а вот мой собеседник, еще раз внимательно осмотрел меня, и продолжил говорить:

— Я слышал, что вы были в Лайори, хотя туда путь для всех нас заказан. Что вы сделали?

— Ничего особенного, — скривилась я, не зная как уйти от неприятной темы. Не хотела я говорить о своих способностях на каждом шагу.

— Но тем не менее. Я вижу на вас королевский амулет, хотя странно даже предполагать, что вы принцесса.

— Почему? — я неосознанно постаралась прикрыть вырез кофты, где висел кулон. Если бы я не знала, что это не просто игрушка, я бы вообще сняла его от чужих глаз подальше.

— Вы не похожи ни на Селену, ни на Давида.

Я не знала, кто такой Давид, но могла предположить, что так звали короля, раз уж я должна быть на него похожа. А Анжей продолжил:

— Но это не такая уж и большая проблема. Однако даже их родителей вы не напоминаете. Значит, вас признали за что-то другое.

Мне совсем не нравилась та тема, на которую он выводил разговор. Чтобы увильнуть от нее, мне необходимо было срочно спросить что-нибудь. Но дельного на ум ничего не шло. Озарило внезапно.

— Скажите, вам много времени потребовалось, чтобы стать двуликим?

— Ну, вообще у нас по программе на это отводиться два года, — мигом переключился он. — Мне потребовалось полтора. А вот одна очень перспективная студентка освоила этот курс всего за месяц. Это почти невероятно, хотя, говорят, до того как я начал преподавать, уже бывали подобные случаи. А к чему вы это, собственно?

— К тому, что через полгода никто не посмеет даже намекнуть, что я ненастоящая принцесса, — я говорила холодно, тихо и четко.

Честно сказать, я блефовала, но у меня не было другого выбора. За месяц я вряд ли справлюсь, а полгода для обученной ведьмы срок вполне реальный. Хотя, конечно, одна профессия может запросто помешать другой, но об этом лучше не думать. Мысли все-таки имеют кое-какую материальную основу.

Я встала и спокойно пошла в кабинет Мирослава, который, видимо, ел сегодня у себя. Навстречу мне, озираясь, шла Анжела, очень удивившись, что я уже закончила. Хотя для нее главным было то, что Ядвига еще не начинала, поэтому фея предпочла не задерживаться.

Я немного переживала из-за неосторожно брошенной Анжею фразы, но делать и так нечего. Надеюсь, я смогу создать себе второе лицо. Во всяком случае, это будет на порядок легче и безопаснее, чем прибегать к каким-либо магическим методам.

XXXII

Мирослав спокойно впустил меня, когда я постучалась в его кабинет. Там уже собрались Олег, Эдик и Ядвига, которые оживленно о чем-то спорили. В углу пристроилась Альбина, игнорируя их разборки. Она просто крутила в руках странного вида куклу, поочередно выворачивая ей руки и ноги.

Все взгляды устремились ко мне. Неуютно. Я уселась на свободном стуле, молчала минуты две, а потом у меня сдали нервы:

— Вы хотели что-то спросить?

— Ты намеренно представилась перед Лай-Шин как принцесса Миранда? — спросил Мирослав.

— Не совсем так. Меня приняли за принцессу Миранду, а я не стала отрицать.

— В любом случае, ты согласна выдавать себя за нее?

Меня передернуло, будто сейчас барон спрашивал, пойду ли я за него замуж.

Однако выбор у меня все равно не богатый, да и я практически все решила. Но все равно страшно сделать последний шаг, который точно не даст мне отступить. Глубоко вздохнув, я только кивнула, не в состоянии сказать ни слова.

— Отлично!

— Какое «отлично»?! — фыркнула с дивана Альбина, раздраженная как мокрая кошка. — Ты понимаешь, что никто в это не поверит? У нее нет ни силы, ни лица!

Я не стала отвечать на оскорбительный выпад, в принципе, она права. В спор вступил Мирослав, потом подключился Олег. За ним влезли Ядвига с Эдиком, которые изначально выступали против идеи с самозванкой. В пылу словесной перебранки, они не заметили, как в кабинет вошли Анжела, Василий и Павел. Впрочем, по-моему, вошедшие тоже никого не заметили, их занимала собственная ругань.

Я ждала пока все это закончиться. Два скандала одновременно переносить на своих ушах трудно, аж голова заболела. Хотелось крикнуть что-то, но в итоге меня внезапно озарило: я просто выключила у них звук. Когда в комнате никто не смог говорить, я блаженно откинулась на спинку стула, понимая, что такое счастье. К тому же, я смогла проверить способности моих усилителей, и они меня безумно порадовали. Это заклинание не моего профиля, но я сумела заткнуть всех, а силы далеко не на нуле.

Обеззвученные маги деликатно уставились на меня, ожидая объяснений. Я спокойно сняла все, что до этого наворотила, и жестом пригласила всех присесть. Выглядела я спокойно, но где-то в глубине души сидело «стыдно», напоминающее мне, что приличная скромная девушка так наглеть не должна. Могут ведь наорать и выгнать с работы. Однако на меня не просто не наорали, а еще и очень вежливо уточнили:

— Вы что-то хотели сказать?

От подобной вежливости со стороны ректора я рисковала подавиться, если бы было чем. Лучше бы он наорал, а то не знаешь, чего от него ожидать. Тем не менее, я, чуть смущенная, начала:

— Дорогие коллеги, если смотреть глобально, мне удобнее вообще не лезть в ваши разборки, но раз уж я сама назвалась принцессой перед мэтром Гербертом, то, конечно, отказываться от этого теперь глупо. Поэтому я предлагаю сейчас всем высказать кто «за», кто «против» и коллективно решить проблему.

— Весьма мудро, — мгновенно успокаиваясь, кивнул профессор Знаменов, явно довольный подобным подходом.

— Это она с Лай-Шин переобщалась! Они все там тихие! — нажаловалась Анжела.

— По сравнению с тобой — конечно! — почти в голос сообщили мы с Олегом, вспоминая выкрутасы нашего рыжего профессора в чужом мире.

— Ладно, начинаем против часовой стрелки от Снежаны, — кивнул Мирослав, настраиваясь, как и Эдик, не орать.

Видимо, за сегодняшний день он уже достаточно накричался и успел понять, что так решить ничего нельзя. По крайней мере, с преподавателями. Студенты в этом отношении покладистее, чем Эдик.

Первой от меня сидела Анжела, которая приняла решение еще в Лайори, а теперь озвучивала его для всех профессоров:

— Я «за». Потому что, опытным путем, мы выяснили, что закрывать порталы мы не можем. На это и правда способны только короли и эмигранты. А объяснять народу, какое право мы имеем управлять страной, если хотя бы теоретически могут найтись еще подобные Снежане, это слишком непрактично и хлопотно.

Мирослав кивнул и громко угукнул. Несмотря на все свои титулы и уменья, он все же оставался обычным человеком. Толпа, которая плохо поддается контролю, если ей не сказать то, что нужно, весьма раздражает таких, как он. Так что барон понимал эту ситуацию как нельзя лучше.

— Я против! — возразила Ядвига. — Вы, молодежь, еще не знаете, что такое война, и какому риску подвергается бедная девочка.

— Я «за»! — улыбнулся профессор Разумовский, демонстрируя отсутствие верхнего переднего зуба. — Очень хороший расклад. Мы ведь давно хотели найти принцессу? Княгиня Белая эквивалентна в этом отношении с представительницами правящего дома.

— А вот и нет! — влезла вне очереди Альбина, но ее тут же оборвали недовольные мужские голоса:

— А ну цыц!

— Прошу соблюдения порядка!

— Ждите своей очереди!

Княгиня опешила от такого напора, но послушно замолчала.

— Я против, — сказал Василий, но продолжить ответ ему не дала Анжела:

— Конечно, потому что я «за»!

На нее все цыкнули так же как на Альбину до этого. Граф не спеша и не громко продолжил:

— Потому что княгиня слишком неопытна, и к тому же не похожа на королеву. Ее легко могут раскрыть, и это обойдется нам дороже, чем просто провал.

— Мы поднимаем ставки, господа! — снова влезла в беседу фея.

Похоже, она просто не могла сидеть молча, когда Василий говорил. Ситуация опять повторилась, и рыжая принялась методично постукивать туфлей по полу, чем порядком раздражала и без того напряженных коллег.

— Я все.

— Тогда я! — влезла в разговор Альбина, которой уже давно не терпелось высказаться. — Я категорически против. Потому что, помимо замечания, которое сделал многоуважаемый граф, Снежана еще и не обладает тем уровнем силы, который необходим принцессе. Ее раскроют даже быстрее, чем мы сможем что-либо сделать!

— Все? — уточнил Олег, уже готовый высказаться.

Его «нет» могло стать решающим, поэтому меня начало трясти. Я не знала, чего я хотела больше — спокойной жизни или королевской власти. С одной стороны, еще недавно я боялась расстаться со всем старым, что у меня было. С другой, я уже приняла новое. К тому же, я не любила проигрывать, хотя не сказать, чтобы я везде была на первых местах. Да и артефакты, которые подарили мне, приятно грели душу и вряд ли могли помочь кому-то еще. Если выскажутся против меня, мне придется раскрыть секрет, чтобы их хотя бы не отобрали.

— Я «за», — ответил Олег, чем сильно удивил меня.

Он всегда больше всех заботился о моей сохранности. Может, я чем-то наступила ему на хвост? Странно, но я начинала искать минусы в любом варианте развития событий.

— Снежана показала себя замечательным дипломатом в Лайори. Ни король Герберт, ни его сын и внук не заподозрили подлога, несмотря на непохожую внешность. К тому же, сейчас она единственная, кто может закрывать порталы. Я думаю, люди не будут слишком категоричны к той, которая спасает их шкуры.

— Прошу прощения, за срыв очереди, — обратился ко всем граф. — Но действительно ли король не заподозрил ничего?

— Да, — кивнула я, так как отвечать на этот вопрос было больше некому. — Помимо того, что Лай-Шин сами назвали меня принцессой, король даже как-то сравнил меня с Селеной.

— Невозможно! — фыркнула Альбина. — Вы абсолютно не похожи!

— В чем? — переформулировал ее высказывание Мирослав.

— Мелочь, — я отвела глаза, вспоминая этот момент. Смешно, но такие вещи почему-то сильно западают в душу. — Я сказала, что не люблю лошадей. А он сказал, что она их тоже не сильно жаловала.

— Надо же, — сменила гнев на милость княгиня, задумавшись над моими словами. — Не знала.

— Не думаю, что кто-то знал, кроме ее близких, — поправил очки Эдя, тоже впадая в воспоминанья прошлых дней.

— Если подумать, она всегда предпочитала ездить на метле, — вспомнил Мирослав и тут же снова вернул нашей беседе живость и азарт, который было уплыл. — Так! Продолжаем голосование. Три «за», три «против». Прошу вас, профессор Ольгердович.

Анжела хихикнула, старичок же свирепо сверкнул на нее своими глазами.

— Я хомячков не боюсь! — высказала фея заезженную фразу.

— Анжела, — деликатно обратилась к ней Ядвига, — понимаешь, хоть Эдуард Ольгердович и профессор созидательных наук, этот совсем не мешает ему создать над твоей головой кирпич.

Профессор Яворская испуганно притихла, подавившись смешком. Эдик успокоился и чинно начал:

— Если исходить из того, в какой ситуации мы сейчас находимся, то я «за». Потому что хуже вряд ли будет.

— А девочка?! — не выдержав, вмешалась Ядвига.

— Девочка, насколько я понял, — ехидно доложил профессор Разумовский, — сама в это влезла и не слишком-то испугалась.

— Она еще Деянира не видела!

— Видела, — одновременно ответила наша опергруппа, а потом я от себя добавила: — Это же совсем совести нет. Он инкуб и очень хорошо этим пользуется. Как его только маги терпят, я не понимаю!

— Ну, у них не богатый выбор, — как бы извинялся Павел за жителей Рейхарда. — Во-первых, он действительно мощный инкуб, а во-вторых, вы же сами говорили, что их можно понять.

— Их можно понять в выборе стратегии, но не предводителя.

— А как бы вы поступили на их месте?

— А она, — влезла с комментариями Анжела, — поставила крутой блок, а потом спалила ему руки!

— Удача, — быстро прокомментировала я, чтобы никто ничего не подумал. Хотя с амулетами подобный фокус можно будет проделать не только на руках. — Он просто не ожидал от меня подобного.

— С ним подобная удача равна хорошему расчету. Он редко от кого чего-то не ожидает, — подбодрил меня Олег, но я и после его слов была настроена скептически.

— Ладно, теперь я, — прервал нашу дискуссию Мирослав. — Так вот, я «за». Во-первых, у нас и правда не горы вариантов, чтобы из них выбирать. Во-вторых, в нашей программе изначально стояло вернуть на трон принцессу, а не спасти мир от монстров. И, в-третьих, если уж она умудрилась подпалить Деянира, вряд ли он это ей простит.

— Итого, — завершил нашу беседу Павел, — пять «за» и три «против». Выходит, необходимо теперь сделать из девочки принцессу любой ценой и в кратчайшие сроки.

— И как ты предлагаешь наверстать ее разницу в силе до королевского дома? — ехидно спросила Альбина, недовольная решением.

Она сидела на стуле, нервно шаркая по полу краем туфли. В глазах у нее стоял непонятный холод и остервенение. Не знаю, относилось ли это конкретно ко мне или женщина просто была недовольна тем, что к ее мнению не прислушались. Вариантов никто не высказывал, посидели в тишине. Когда ведьма уже была готова снова взвиться и начать новую словесную атаку, я, выдохнула, как перед прыжком с вышки, и быстро сказала:

— Думаю, об этом не стоит беспокоиться.

— Это еще почему? — Альбина, хоть и не поменяла настроя, но от неожиданности сбавила обороты и даже не стала кричать.

— Я кое-чего узнала от Лай-Шин. Думаю поднять предел силы так, чтобы было не заметно, вполне можно, — когда я говорила, то запиналась на каждом слове. Так всегда бывает, когда ляпнешь что-нибудь без предварительной подготовки.

— И что же это? — мигом влез Василий, коварно сверкая на меня глазами цвета полуночной луны. Меня слегка передернуло, даже вспомнился вопль Анжелы о том, что просто чудесно, что он не инкуб.

— Не твоего ума дело, — мигом взвилась рыжая, доказывая, что Василий для не враг номер один.

— Ну, мне, например, тоже интересно, — холодно присоединилась к перебранке Альбина.

— Может, это и глупо, но я боюсь сглазить, — признала я, чем восстановила мертвую тишину во всей комнате.

— Во всяком случае, она уже на пути к становлению королевой, — не слишком весело пошутил Эдик.

— Это почему? — заинтересовалась Анжела, которая молчала только из чувства солидарности с коллегами.

— Осторожность — прежде всего. А как ты будешь мазаться — это уже не имеет ни малейшего значения, — назидательно покачал указательным пальцем граф, за что тут же получил здоровой рукой от Анжелы по голове.

— Нечего умничать! Я не с тобой разговариваю!

— Совсем одурела? Хочешь чтобы я тебе еще правую руку сломал?

— Сам дурак! У меня сломана не рука, а ключица!

Все коллеги думали, как бы призвать их к порядку. И только Олег, мечтательно смотрел на это, откинувшись на спинку стула, вытянув ноги и жмурясь, как ленивый кот на солнышке.

— А ты чего улыбаешься?! — хором отреагировали возмутители спокойствия.

Правильно все-таки сказал мне Игорь насчет сумасшествия. Я со своими голубыми волосами сейчас казалась себе самой нормальной здесь. Ладно, Анжелке только двадцать восемь. Взрослая, конечно, но вполне может и побыть ребенком по сравнению с остальными. Но какого черта на ее провокацию поддается граф, которому уже перевалило за сорок, не объяснялось ни в одном документе, из всех выданных мне.

— Я счастлив! — улыбаясь, протянул Олег, встав со стула. — Спасибо тебе, Анжела, — он чмокнул боявшуюся пошевелиться девушку в щеку. — Спасибо тебе, Василий, — барон пожал графу руку, пока тот не успел сообразить, где подвох. — Как же прекрасно, что Анжела бросила меня до того, как раскрыла весь свой дурной характер!

В кабинете нашел слова только Мирослав:

— Спасибо, Олег, теперь можно продолжать беседу?

— Да что там продолжать? Вы и так уже все решили, а теперь, как обычно, устраивайте тут балаган, — Альбина встала со своего места, и только у самой двери уточнила: — Никто не против, если я пойду?

Возражений не нашлось, только сразу после ухода княгини вся мужская часть коллектива начала по очереди выражать свои соболезнования. Минут через пять обсуждения при молчаливых нас с Ядвигой и активно поддакивающей Анжеле насчет отвратительного женского характера, снова вернулись к основной теме.

— Я думаю, что облик можно менять при помощи специальных зелий, — предложил ректор.

— Ни грамма не получите! — отрезала зельевар.

— Ну, Ядвига Павловна.

— Нет! Они вредные! Я уже один раз сварила зелья, как вы просили. Больше никого я опасности не подвергну.

— Снежан, а ты не умеешь что-то подобное варить? — нашла другую жертву Анжела.

— Нет! — отрезала за меня Ядвига, на глазах превращаясь в бабу Ягу. — Они слишком сложные.

— Они и правда очень вредные, — не стала я уточнять, что даже пробовать не хочу, хотя шансы на успех с амулетами есть. — К тому же, почти непригодны для постоянного использования. Слезть такая шкурка может в любой момент.

— Тогда что еще? — задумался Павел. — Может, морок?

— Ты Деянира совсем за идиота не держи, — посоветовал Олег, не продолжая дальше.

— Тогда, я думаю, можно попробовать создать второе лицо, — предположил Мирослав.

— Не факт, что она способна, — призадумался Олег, — но года за два…

— Но второе лицо — это вроде как лицо души. Сможет ли она стать похожей на королеву Селену? — высказал свои подозрения профессор Знаменов.

Все дружно посмотрели на меня, сдерживая скептическое «Нееее!», вертевшееся на языке. Я фыркнула и резко закинула ногу на ногу, видимо в порыве закрыться от них хотя бы морально. Руки я тоже сложила крестом, но потом подумала, что это перебор, и стала правой вертеть кулон.

— Может, вы сначала покажете мне хотя бы ее фотографию или портрет? — возмутилась я, поняв, что даже не могу принять участие в общей дискуссии.

— А ты до сих пор не видела? Сейчас достану, — Мирослав с важным видом полез под стол, оставив других профессоров высказывать свое мнение.

— Вроде, так даже похожа, — наклонив голову влево констатировал Павел.

— Ну не знаю, — как-то недоверчиво протянул в ответ на его реплику Василий.

— Вот их семейный альбом, — Мирослав водрузил мне на колени толстый фолиант формата где-то А2 в тяжелой, обрамленной металлическими уголками, обложке.

— Откуда у вас столько всего от королевской семьи? И амулеты, и альбом? — запоздало удивилась я.

— У нас даже все уцелевшие документы, — похвасталась профессор Бабкина, чуть подобрев.

— Разве, ничего из этого не нужно было Деяниру?

— Скажем так, Мирослав уделял вещам чуть больше внимания, — не конкретно ответила она, дав напоследок совет: — листай с конца. Там вначале предки, они тебе не интересны.

Много страниц пустовало, на последней оформленной была фотография пяти ребят. Как будто на заднем плане стоял парень лет восемнадцати в аккуратном черном деловом костюме, с расстегнутым воротом рубашки. Деянира я признала в нем почти сразу, так что долго рассматривать не стала. Старшей девочке было на вид лет четырнадцать. Высокая, смуглая кожа, небрежно подстриженные под каре густые каштановые волосы, только глаза немного чопорны. Они сидела идеально прямо с улыбающимся лицом, в легком летнем платье с коротким рукавом, держа на коленях маленькую девочку лет четырех. Малышка же, напротив, была бледненькая и белокурая. У нее угадывались очаровательные ямочки на щеках, но она старалась держаться более строго, чем сестра. Рядом стояли средние сестра и брат, похожие друг на друга. Отличались у них только длина волос, а так они фотографировались даже в одинаковой одежде: белые рубашках и черные брюках.

— Адела и Арес разве близнецы?

— Нет, — грустно сказала Ядвига, вспомнив что-то свое, — просто они очень любили друг друга. Маленькая Миранда и сразу стала их соперницей в глазах матери, Тереза слишком остро воспринимала дворцовые интриги, сама желая заполучить корону. Адела и Арес не хотели этой власти, им хватало простого человеческого тепла.

Рядом на странице рамкой наклеили розочки со старых открыток. Видимо Селена сама бережно оформляла семейные фотографии, вкладывая в этот альбом частичку себя.

Я перевернула лист назад. С него на меня смотрели счастливый мужчина, крупнее даже Мирослава и женщина, на пол головы ниже него. Он — смуглым и широкоплечим, как заправский мачо. И еще у него была замечательная открытая улыбка, при жизни, наверное, притянувшая много друзей. Женщина рядом с ним казалась маленькой и бледной, особенно в длинном светлом платье без бретелек, напоминавшем летний сарафан. Волосы у нее до плеч, идеально ровные на концах, такого же цвета, как у ее младших дочерей.

Между станиц лежала еще одна фотография большого формата. Просто портрет Селены, наверное, самый удачный для меня. Мягкие черты ее лица плавно переходили одна в другую, будто неразрывная линия. Вытянутый овал с округленным подбородком. Красивые объемные губы с кроваво-красного цвета помадой растянулись в доброй и все же таинственной озорной улыбке. Носик без горбинки, слегка курносый. Глаза широко распахнуты, показывая всему миру свою играющую зеленую окраску и длинные накрашенные ресницы. Над ними красивой дугой изогнулись не слишком светлые брови.

— Этот потрет стоял у нее в спальне. Ей здесь двадцать лет.

— Угу, — не отрываясь, кивнула я, стараясь запомнить каждую мелочь. — Вы не против, если я его позаимствую?

— Мирослав колебался, будто я попросила что-то ценное. Он даже на амулет не так отреагировал, хотя мне его отдала и вовсе Анжела. Но все же ректор решил:

— Думаю, тебе он нужнее.

— Как впечатление? — заинтересовался Василий, который тайком посмеивался над нашей авантюрой, но все же старался не высказываться открыто. Помимо Анжелы мог по загривку дать и Мирослав.

— Если второй лицо — лицо души, то мне вряд ли что-то светит, — покачала я головой, надеясь, что это просто россказни.

— Слишком могущественна для тебя?

— Слишком изящна, очень добра, отрыта. То, что о ней говорят, совсем не напоминает женщину на этой фотографии.

Профессора замялись, не зная как реагировать на подобное заявлением. Они ведь сами наперебой утверждали, что Селена была деспотичной. Положение спасла Ядвига, неуверенно высказавшись:

— В конце концов, здесь она только-только взошла на престол.

— Даже представить себе не могу, что могло превратить ее в монстра, — заявление так и осталось риторическим, а я, тем временем, уже быстрее пролистывала страницы дальше.

Везде, где я бы не видела Селену, она улыбалась. Причем не натянутой улыбкой, а от всей души. Даже Тереза и Миранда рядом с ней становились просто ангелочками. Неужели это все просто обман, вводящий в заблуждение меня и всех, кто ее не знал?

На очередном листе стояла другая супружеская пара в том же возрасте, что и Селена с Давидом в самом конце. Они были почти одного роста, мужчина светловолосый, как и Селена, и очень на нее похожий. У женщины более резкие черты лица, нос с легкой горбинкой и длинные, до колен черные волосы, развевающиеся на ветру как полотно.

— Кто это? — заинтересовалась я, внимательно приглядываясь к незнакомым чертам, которые было плохо видно на снимке в полный рост.

— Старая ведьма! — не сговариваясь, в голос ответили все. Мне даже показалось на мгновение, что меня оглушили.

— Как вы все ее любите, — тихонько, чтобы меня никто не услышал, отметила я. Судя по всему, это родители королевы. — Кстати, здесь она совсем не старая!

— Она и в молодости была старой ведьмой, — проворчала Ядвига, от которой я подобного никак не ожидала. — Так доводила меня молодую преподавательницу, что я аж успокоительное пила до пары, после и во время! А когда она короля охмурить успела, так это вообще стало для всех шоком. На его руку и сердце претендовали такие девушки, а он эту выбрал.

В голосе старушки сквозило пренебрежение и недовольство. Она не любила эту женщину, и, почему-то мне казалось, не только за ее выходки на парах и роман с королем. Но об этом я вряд ли когда узнаю. Не то чтобы я не хочу лезть в чужую личную жизнь, просто вряд ли все обиды до сих пор помнят.

— И характер у нее не сахарный, — Эдик высказался лояльнее, но не слишком пытался обелить старую королеву.

— Хуже Арии? — непроизвольно выскочило у меня, ибо более подходящего сравнения я не находила.

— Намного! — почти хором ответили те, кому с ней пообщаться.

— Ладно, — я поднялась со стула и положила закрытый альбом на стол ректора, — я думаю, мне уже пора.

В моих руках осталась только фотография молодой Селены, улыбающаяся всем нам, несмотря на то, что случилось. Грустно смотреть на нее и почему-то стыдно, поэтому я старалась держать ее к себе тыльной стороной.

— Разве собрание закончено? — ехидно поинтересовался Василий, а меня как мороз по спине пробрал.

Я и правда совсем забыла, что собрание ведет Мирослав и это он здесь главный, а вовсе не я. Хотелось что-то сказать, но я боялась даже повернуться.

— Да, в принципе, правда все, — хоть немного и недовольный, но ректор меня пожалел, за что я и была ему безумно благодарна. — Все свободны!

— Спокойной ночи! — я вылетела из кабинета, но в проходе меня остановила Анжела, опередив перед выходом всего на секунду.

Рыжая жестом показала мне, что надо отойти, после чего мы молча двинулись по коридору к моей башни. Когда фея огляделась и никого не заметила, она начала абсолютно не тот разговор, который я ждала, предварительно чихнув и кого-то обматерив:

— У тебя студенты, когда будут отчитываться, кто какие ловушки делал?

— Завтра два семинара второй и третьей парой. Все и отчитаются подряд.

— Суперски! — обрадовалась Анжела. — Первый раз радуюсь своему расписанию на вторник. У меня как раз в это время перерыв. Я к тебе же зайду?

— Да сколько угодно, — пожала я плечами, думая о том, что с Витьки станется и в обморок грохнуться с такой радости. Хорошо бы его предупредить, но вряд ли сейчас получиться. — Только зачем?

— Помнишь, я сказала, что если у тебя кто-то заклинание дельное поставил, то я ему отметку хорошую выведу?

Момент помнился смутно, но зато в памяти ясно всплывала картинка бедного студента, которого она ругала.

— Ну, да. Думаешь, все-таки бегающее заклинание действительно было?

— Я-то, конечно, не думаю, — протянула фея, — но мы поспорили с моим студентом сегодня еще раз. Он все упорно доказывает, что что-то там бегало. Бред бредом, но проверить надо.

— Так я могу сказать тебе, если что-то будет! — любезно предложила я, все переживая о бедном Витьке.

— Ты-то можешь. Но в таких вещах я предпочитаю разобраться лично.

— Как знаешь, — пожала я плечами, поворачивая в свою башню.

Фея повернула в другую сторону, махнув мне на прощанье рукой. Минуту я колебалась в нерешительности, слушая уходящие в полумрак шаги. По-хорошему, мне надо было еще кое-что сделать, но я не знала, стоит ли разбираться прямо сейчас. В итоге, я все-таки постучала в комнату Арии, когда убедилась, что Юры там нет. По крайней мере, свет горел, а шуршал только чем-то занятый Рэм.

— О! — удивилась хозяйка комнаты, открывая мне дверь, — Снежинка!

— У! — мигом обрадовался дракончик, быстрее танка подползя ко мне, и обхватил лапами мои ноги.

Я устояла только благодаря тому, что Ария схватила меня за руку и силком втащила в комнату, чтобы нашу троицу никто не заметил.

— Ты к нам сегодня каким ветром?

— Да вот хотела спросить, где комната Олега. Мне надо с ним кое о чем поговорить, а я на собрании забыла.

— Она на первом этаже, прямо отсюда по коридору. Идти к холлу, она вторая. Только вот, — завхоз перевела внимание на довольную рыжую морду, лыбящуюся мне во все свои клыки, — вряд ли ты сегодня до него доберешься. Тебя отсюда без боя не отпустят.

XXXIII

Лекция прошла хорошо, даже слишком. Студенты сонно записывали все, что я говорила. Я не будила никого в надежде, что во сне информация тоже усваивается. А порой даже лучше, чем наяву. По крайней мере, никто не вертит головой и не разговаривает.

А вот на практике к нам уже явилась Анжела, причем засела прямо с перемены, а может и раньше. Она уселась на подоконник и растянулась как кошка. Видимо, я еще не самый бесшабашный преподаватель и могу претендовать на звание честной и ответственной.

Второй курс, у которого фея еще не вела, пережил нашествие рыжей как неизбежную кару. Они отчитывались мне о поставленных заклятиях, а Анжела попутно о том, где она их нашла и как сняла. Я для себя отмечала и ее достижения.

А вот с третьим курсом возникли определенные проблемы. Четверо ребят все же зашли, хоть и не хотели, пятая схватилась за сердце, так что я с перепугу устроила ей почти врачебный осмотр. В итоге выяснилось, что недомогание у нее одно, и оно сидит на подоконнике. Витька же вообще, встал в дверях, с минуту подумал, и развернулся обратно, готовясь бежать на все четыре стороны.

— Ты куда?! — успела я поймать его за воротник.

Парень жалобно посмотрел на меня, поняв, что лучше повременить, чем сразу превращаться в какое-нибудь мелкое животное:

— К вам профессор Яворская просто так зашла? На пару минут на перемене?

— Нет, она будет присутствовать у нас на паре.

— Я туда не пойду! — откровенно заявил он и попытался высвободиться.

Каким образом я умудрилась подставить ему подножку, я так и не поняла. Но факт есть факт, и парень растянулся на полу. Обиженное лицо повернулось ко мне, но я была непреклонна, прекрасно зная, что на его месте поступила бы точно так же.

— У нас пара.

— Вот именно! — неожиданно поддержал меня Витька, не спешивший вставать и оттряхиваться. — Пара у нас. Выгоните ее!

— Витя, она пришла послушать отчет о ваших практических заданиях!

— Предоставьте ей его в письменном виде с аудио записью!

— Она не поверит!

— Тогда я не пойду!

— Да хватит уже ломать комедию! — не выдержала я и топнула ногой, попав ему по руке.

Витька подскочил как ошпаренный и взвыл дурным голосом, баюкая ушибленную каблуком кисть. Вредительницей я оказалась еще той, но устыдилась сразу.

— Больно? Пошли, я себя подлечу! — пользуясь моментом, я без всякой задней мысли утащила его через кабинет к себе в башню.

Однако после того как я со всем разобралась, тщательно перебинтовав конечность, замазанную всеми имеющимися обезболивающими и заживляющими, удача от Витьки отвернулась. Мы вошли в кабинет, и Анжела, видя наши разборки, закрыла дверь на магический ключ.

— Пара уже началась! — довольно заявила она, а Витька только побледнел.

Я быстро забежала обратно к себе и, наткнувшись на знакомую бутылочку сразу же, вынесла Витьке нашатырь. На ватку нанести я его не успела, потому как студент, открыв емкость, вдохнул его так. Заподозрить, что его нужно будет еще от этого откачивать, я даже не успела. Витя юркнул на заднюю парту, прячась за соседа.

— Профессор, начинайте! — предложила мне Анжела.

Я только вздохнула, украдкой глянув на Витьку, прошла на свое место и принялась рыться в бумажках.

Студенов в группе было всего семь человек. Больше, чем во всех остальных на моем факультете. Обычно они занимали первые парты, но сегодня кучковались на задних рядах, даже зная, что там все разваливается. Такими темпами и они у меня уменьшаться до среднего размера группы, причем кто-то из них точно умрет от разрыва сердца. Кстати, бутылочку мне Витька так и не отдал, зато сейчас активно одалживал соседям. После них и Анжелы, которая умудрилась с дикой болью бегать по Рейхарду и ходить по окрестностям Лайори, я себя не то что магом, человеком переставала чувствовать.

— Желающие отвечать есть? — я прекрасно знала, что нет, но для проформы спросить требовалось. — Тогда по журналу!

Витька шумно и радостно выдохнул. Хотя фамилия у него была Никулин, но в этом маленьком списке он стоял седьмым.

— Выходить? — не дожидаясь, пока вызовут, уточнил его сосед по парте, неудачно стоящий в списке первым.

— Можно с места, — сжалилась я, гадая, чем же их так запугала фея.

— Я поставил цветок, который кусается, — запинаясь, начал Денис, но Анжела его быстро оборвала:

— И под дверь мне его подсунул тоже ты? Молодец!

Будущий ведун побледнел, подбадриваясь нашатырем, которым уже пропахла вся аудитория. Запах стоял больничный и омерзительный. Несмотря на то, что я терпеть не могла все обычные лекарства и лечилась исключительно собственными силами, нашатырь оказался тем, чему замены среди магических зелий не нашлось.

— Ладно, давай дальше, — сжалилась фея, — я сюда не по твою душу пришла.

У студента Волгина отлегло от сердца и он даже довольно начал рассказывать о следующих своих проказах. Второй говорила девушка чуть менее пуганная, чем все собравшиеся парни. Она спокойно перечислила все, даже не принюхиваясь к бутылочке. Хотя сейчас можно было и не стараться.

Между рассказами к нам попытался заглянуть Эдуард Ольгердович, которому фея соизволила открыть дверь. Но онтут же решил, что это газовая атака и со слезами на глазах, вылетел из кабинета.

— Странно, — задумалась я вслух, — вроде мы же сидим нормально.

— У него, кажется, на резкие запахи аллергия, — объяснила мне Анжела, так что нам осталось только продолжать.

Когда дело дошло до Витьки, в кабинете воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только усердным сопеньем. Его не приободрило даже то, что предыдущую ведунью фея похвалила, хоть и со сноской, что «для ведунов».

— Ну, рассказывай о своих подвигах! — подбодрила его фея, только окончательно запугав.

— Вить, — жалобно обратилась я, чуть не заплакав так же, как Эдик. Было одновременно стыдно и жалко, но поделать я больше ничего не могла. — Ну ты же что-то делал?

Парень кивнул утвердительно, я кивнула подбадривающе. Он вздохнул и выдал:

— Я делал всего одно.

Дальше, он замолчал опять, а я даже уточнять боялась, что с ним умудрилась сделать Анжела, раз он такой пуганный стал. Ой, чует мое сердце, зря я при ней тогда про опыты рассказала…

— Что? — опять потянула я.

— В общем… я сделал сквозняк, который летает по замку и ненадолго заражает простудой.

Я резко обернулась к Анжеле, которой впору было начать пить нашатырь, не смотря на амбре витавшее в воздухе. Челюсть у нее закрылась только с третьей попытки, честно сказав:

— Не может быть!

— Почему еще? — возмутился Витька, набравшись смелости. — Я над ним целую неделю работал. Могу даже еще один создать, если хотите!

— Не надо! — быстро успокоила я его, снова возвращаясь к фее. — Бегающее.

— Нет…

— Бегающее, бегающее!

— Не верю…

— Ты же обещала!

— Я в шоке!

— Я тоже не ожидала.

Анжела печально вздохнула, мрачно кинув в сторону Витьки:

— Давай зачетку!

— Зачем?

— Давай, пока предлагают!

Я утвердительно кивнула, мол, ничего страшного не произойдет. Витька, как студент, который пытается ловить халяву, зачетку с собой носил всегда. Но подал нам он ее настороженно, будто профессор Яворская могла там рожицу начертить и забрать себе.

Анжела, недовольная, утащила у меня ручку. Не слезая с подоконника, она заполнила документ студента, и мрачно отдала лично в руки. Дверь открылась, она вышла, ничего не сказав мне на прощанье. Настроение мы ей серьезно испортили.

Витька рассеянно открыл страницу с этой сессией и обомлел:

— Пять!

Его одногруппники, не спрашивая разрешения, соскочили со своих мест и решили проверить самостоятельно. Пятерка была нормальная, ровная, ничем не походившая на двойку или тройку. Даже рядом стояло отлично, чтобы никто не сомневался. Мои умельцы попытались проверить ее на предмет магических искажений, но Витька убрал свою зачетку от греха подальше, а то больше он такого счастья не дождется даже в любых иллюзиях.

— И почему так? — задал кто-то достаточно корявый вопрос, но понятный для всех.

Я хотела уже так же коряво объяснить, но тут где-то за пределами кабинета раздался вопль Анжелы, объяснявший все намного точнее и выразительнее меня. Судя по разговору, каким-то ветром в наш район занесло того студента, с которым профессор и умудрилась поспорить.

— Идиот! — начала она свой диалог. Правда, ее оппонента не было слышно, поэтому получалось монологично. — Ты в курсе, что это бегающее заклинание обыкновенный сквозняк! Что значит, я тоже не заметила?! Я уже профессор, мне можно! А ну быстро поймать мне его, а то я тебе тройку влеплю! Как это ты не виноват?! Ты хоть знаешь в чем ты не виноват?! Ты хоть понимаешь, кому я из-за тебя олуха пятерку поставила? Ах, так ты еще и не понимаешь!!!

— В общем, — прокомментировала я, когда звуки утихли, — они поспорили, что заклинание бегать не может. По крайней мере, не у ведунов. Профессор Яворская проиграла.

— Я ему сегодня же бутылку поставлю! — от всего сердца решил Витька, с блуждающей улыбкой на лице.

В остальном урок пошел просто замечательно. Раздражать под конец начало только то, что вся группа через каждых пять минут просила меня предупреждать о подобных акциях Анжелы Игоревны. Я со всей серьезностью заверила их в том, что после подобного, эта дамочка будет держать язык за зубами еще года два, пока память свежа.

Олега я поймала на обеде, попросила зайти как освободиться. Он пообещал, но эффекта я дождалась только на шестой паре. Как раз и у меня было свободно, и до ужина оставалось время, чтобы поговорить.

Оборотень галантно поклонился мне и немного смущенно протянул из-за спины палку копченой колбасы. Игорь чуть со смеху не упал.

— Я прошу прощения, если не пришлось по вкусу, — начал он, стушевавшись из-за реакции наглой птицы.

— Очень даже по вкусу, — я чмокнула его в щечку, забирая колбасу, пока он не передумал. — Намного вкуснее конфет, хотя и они тоже были очень даже. Ты не возражаешь, если я ее прямо сейчас нарежу? Кстати, давай в комнату пройдем. Мы здесь сидели только потому, что тебя ждали.

Оборотень не успел сказать ни слова, как я захлопнула дверь за замок, и в спешке стала подниматься по лестнице.

— Что-то случилось? — спросил он у меня, присаживаясь на кровать, куда я указала.

После того, как на ней плотно закрепилась Ария, мне было как-то стыдно даже Игоря сгонять. Все равно там удобнее, чем на стуле.

— Нет, ничего особенного.

— А зачем ты так торопилась?

— Колбасу нарезать побыстрее, — робея от собственной глупости, призналась я. — Соскучилась я по ней.

— Честно сказать, я думал, Ария надо мной подшутила.

— Она тоже так первый месяц думала, — спалил нас с завхозом Игорь, уже после дракона не боявшийся ничего, — а потом насмотрелась, как Снежана колбасу трескает, и успокоилась.

— Так о чем ты хотела поговорить? — как истинный джентльмен Олег проигнорировал слова ворона, но от бутерброда отказываться не стал.

— Я тут переговорила кое с кем, — вдаваться в подробности разговора мне не хотелось, — говорят, что у вас одна студентка за очень короткие сроки получила второе лицо.

— Ну, есть одна такая, — настороженно ответил профессор, — но не лучше ли тебе обратиться к специалистам?

— Я тебе как преподаватель без стажа скажу, что намного удачнее, когда человек сам добился много в юном возрасте. Мне после старухи Изергиль с ее образованием такое наследство досталось!

— Анжей очень талантливый преподаватель.

— У него программа рассчитана на два года. Не думаю, что стоит заставлять ждать Лай-Шин. К тому же Деянир, скорее всего, не посидит спокойно, пока я опять решу ему на хвост наступить.

— В этом, конечно, есть резон. Но ты думаешь, что сможешь сделать это быстро?

— Пусть не месяц, но два, три!

— Тебе же будет намного сложнее, чем им. Они просто брали второе обличье — тебе необходимо определенное лицо.

— Попробовать-то мне никто не мешает.

Олег задумался, тщательно пережевывая бутерброд. Чуть белесые брови поддергивались то сходясь, то возвращаясь в нормально положение. Судя по его лицу, он сейчас думал, как бы свести количество проблем к минимуму, а функция упорно была на максимум.

— Ладно, после ужина переговорим с ней. Кстати, ее зовут Астрид Щеглова, она учиться на втором курсе. Довольно милая девушка, хотя я и не уверен, сумеет ли она объяснить тебе природу своих талантов.

— Почему? — удивилась я, и не вспомнив о своем ступоре, когда Мирослав попросил меня рассказать о создании сквозняка.

— Она талантлива, но объясняется весьма…абстрактно. Не думаю, что ты поймешь ее с первого раза.

— Мои студенты меня как-то понимают.

— Это не то.

— Нет, это как раз самое то, — хвататься тут было нечем, но объясняла я весьма коряво. В основном мы общались зарисовками и жестами.

— В общем, сама посмотришь.

— Еще бутерброд? — запоздало предложила я, прикончив половину палки.

Пока мы говорили я отрезала по кусочку и ела, после каждого обещая прекратить и спрятать ее в холодильник. Однако пока успеха не добилась.

— Нет, наверное, скоро ужин. Честно отработанную еду нужно есть всю.

— Я бы на твоем месте, — влез в разговор ворон, до этого не проявлявший никакого интереса, — и сам закончил. А то тебе на икру не хватит!

— У меня икры уже нет.

— Такими темпами и колбасы не будет!

— Как соотносятся между собой икра и колбаса? — оборотень уже выходил, но этот кусок диалога его остановил.

— Очень хорошо! — ответил за не нашедшую слов меня Игорь. — Икра накладывается на копченую колбасу и поедается кусками.

— Странный деликатес. А хлеб не нужен?

— Она вообще буржуйка!

— Я княгиня, я хуже, — я сама уже опередила Олега, вытолкав его и комнаты так, что он едва не упал с лестницы.

Слушать причитания Игоря свыше моих сил, а запустить чем-нибудь совесть не позволяла. Причем только потому, что ничего подходящего рядом не лежало, а запускать полезными вещами не правильно.

— Мы прямо сейчас к ней пойдем? — перевел тему Олег, галантно подавая мне руку, чтобы я не прошла свой путь по лестнице так же как он.

— Лучше на ужине поймаем, — решила я, все-таки немного неуверенная в том, что мне следует лезть к чужому человеку со своими проблемами. Тем более неожиданно сваливаться на голову.

Мы спускались по лестнице, а я неожиданно забыла обо всех своих проблемах и невольно вглядывалась в лицо Олега, стараясь рассмотреть внимательней, хотя момент не самый подходящий. Он еще не стар, но видно, что не студент. Сейчас выражение лица спокойное, хотя и не лишено эмоций. Я знала, как он улыбался, и очень любила эти моменты. Глаза чуть прищурены, как обычно. На щеках и широком подбородке упрямо прорастают остатки не выбритой сегодня щетины. Не сказать, что он красив, как Юрка, или обаятелен, как Богдан, но была в нем какая-то харизма, которая заставляла прощать его после того, как он своим ворчанием всю плешь проел.

— О чем ты думаешь?

— О тебе, — с перепуга брякнула я, не ожидая вопроса. А потом прикусила язык, начав судорожно думать, как отвести от себя все подозрения.

— И что думаешь? — Олег на минуту остановился на лестнице, оборачиваясь ко мне лицом.

— Ты хороший, — сказала я еще большую глупость, считая, что поскольку я потенциальная блондинка, то мне можно привыкать уже сейчас.

— Спасибо, — улыбнулся он в ответ и продолжил идти, так как я почти врезалась в него. — Как ты только здесь ходишь? Особенно ночью. Даже при свете ноги сломать можно!

— Издержки профессии. А откуда это ты знаешь, что я ночью хожу?

— Так вся академия уже в курсе, что у тебя в ночные часы консультации в столовой. Даже столик не занимают.

Я не нашлась, что сказать. Так мы молча и дошли до большого зала, в котором еще не накрыли. В итоге, перепугали всех мимо пробегающих студентов, хотя чем именно, я не поняла. Серьезный разговор назначили на пятницу, когда и у Астрид и у меня был почти выходной день. Толком я ее не рассмотрела, потому что она, как и Наташка постоянно спешила. Только вдобавок еще и вертелась по сторонам, как юла, постоянно со всеми здороваясь и улыбаясь. Вот так обыденно, не отвлекая никого от основных дел, и началось мое превращение в принцессу, которому полагалось перевернуть если не весь мир, то по крайней мере мою маленькую незначительную жизнь.

Оглавление

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

XI

XII

XIII

XIV

XV

XVI

XVII

XVIII

XIX

XX

XXI

XXII

XXIII

XXIV

XXV

XXVI

XXVII

XXVIII

XXIX

XXX

XXXI

XXXII

XXXIII