Правила (ЛП) [Стэйси Кейд] (fb2) читать онлайн

Эй, мне нужно хобби. Было много времени не запомненных школой и Dream-Life.

Я распознала знакомую бархатистую мягкость под своими пальцами. Они. Я высвободила пару джинс из под нижней части шаткой стопки.

Они были первыми в моей коллекции. Lucky Brand. Они шли вместе с печеньем с предсказаниями, засунутым в передний карман. Вас ожидает счастье.

Из всех ужасных вещей, которые смогли создать полнокровные люди - биологическое оружие, глобальное потепление, мир реалити-шоу - джинсы, как эти, не были одним из них. Хотя, мой отец может, не согласиться, если он увидит их цену.

Я спрыгнула с табуретки, с джинсами в руках и приготовилась переодеться.

Одевшись, я подошла к большому зеркалу, чтобы бегло посмотреть на себя. Огромный нимб наэлектризованных светлых волос, окружал мою голову, совершенно ожидаемо.

Я вздохнула, укрощение катастрофы, которой были мои волосы, станет очередной битвой, которую необходимо принять немедленно, так что я игнорирую их сейчас, чтобы сосредоточиться на своем выборе одежды.

Джинсы, полинявшие и мягкие, помогли создать иллюзию изгибов, в тех места, где у меня были острые углы. Темно-зеленый цвет кофты заставил мою кожу выглядеть нелепо бледной, но это, если честно, было более выигрышным вариантом, чем причудливый сероватый тон, который иногда был у меня. Как брюшко у лягушки. Мертвой лягушки. (Я жаждала иметь хотя бы малейший намек на загар. Или ожог. Но солнце, к которому я так стремилась так много лет, не влияло на меня, так же, как оно влияло на полнокровных людей. Я розовела на час или два, и затем возвращалась обратно к белому.)

Вырез кофты сделал декольте несколько ниже, чем я привыкла, но не хуже, как те, что другие девушки носили в школу ежедневно. И, кроме того, моя грудь была единственным место, где андрогинная ДНК пришельца почти полностью победила человеческое, так что там не было ничего, на что можно было посмотреть. Мама Дженны однажды сказала, что у меня фигура, как у Одри Хепберн, которую я осмотрела, и насколько могу сказать, это был вежливый способ сказать, что я была «с плоской грудью».

В любом случае, задняя часть кофты была достаточно длинной - одно из моих главных требований к одежде, чтобы скрыть повязку на лопатке. Большинство футболок не были тонкими, чтобы опознавательная метка и повязка могли просветиться через ткань, но так рисковать я не могла. Если кто-то увидит татуировку GTX, это будет сложно объяснить.

Полезный обратный отсчет в глубине моего сознания вдруг заговорил . Семнадцать минут до выхода.И мне нужно было выходить из дома через 10 минут.

Итак, достаточно хорошо? Я еще раз окинула критическим взглядом свой внешний вид и жаль, что я не была уверена в себе, но не осталось времени - и если честно, вероятно, и надежды - на что-то еще.

Я отвернулась от зеркала, чтобы направиться в ванную - где всевозможные продукты для укрощения волос с разной степенью неэффективности, ожидали меня - и затем замерла.

Я шагнула назад к шкафу и открыла верхний ящик. Блестящая белая коробка была похоронена под слоем мягких бесформенных футболок. Я вытащила ее и открыла. Старый и потрепанный металлический ключ - странного вида с зубцами на конце вместо типичных борозд и впадин, как на обычном ключе - лежал на подушечки из хлопка. Ключ был отполирован настолько, что смутно блестел, вокруг вмятин и зазубрен на поверхности. Бледно зеленая стеклянная бусина в центре, и тонкая цепочка, с золотыми звеньями была продета через отверстие в верхней части, где ключ был похож на самый обычный ключ.

Когда я впервые открыла коробку, то понятия не имела, что было внутри, и моему отцу пришлось объяснить.

– Это ключ от всех дверей. В старых домах, один ключ мог открыть все двери, – сказал он, держа свой ​​взгляд сосредоточенным на блинах, лежащих на его тарелке. – Женщина с работы нашла его и превратила в украшение. Он... он напоминает мне о тебе.

Символ. Того, что я никогда снова не буду заперта в ловушке. Если я была близка к тому, чтобы расплакаться, с тех пор как покинула GTX, это было в том момент.

Обычно я не носила его. Слишком привлекающий внимание к внешней стороне моей рубашки и слишком громоздкий, чтобы скрыть его под ней. Но сегодня вечером? Не проблема.

Я надела цепочку через голову, и ключ, холоднее и тяжелее, чем я ожидала, лег мне на грудь, над моей практически несуществующей ложбинкой. Это ощущалось правильно и более «моим», чем что-то еще из того, чем я владела. Мне нравится ключ, за то чем он являлся и что представляет собой.

Если только, сегодняшний повод даст мне возможность надеть его с гордостью и без страха.

Очень жаль, что я не могла сказать того же о своих волосах.

Точно в 6:37, мои волосы были уложены в высокий хвост и зафиксированы средством для укладки волос с ароматом фруктов и цветов, я выхожу из дома, останавливаюсь только для того, чтобы запереть дверь, мои вспотевшие ладони скользят по металлической дверной ручке.

Я сунула ключи от дома в карман и направлялась вниз по ступенькам к тротуару, мой желудок скрутило от беспокойства. Почти зашедшее солнце, бросало на все ярко золотисто-розовую дымку. Вверх и вниз по улице, люди наслаждались вечером - шли на прогулку, заносили в дом покупки, играли со своими детьми во дворе - но ни на чем из этого, я не могла сосредоточиться.

Может Зейна не будет там. Я чувствовала странное облегчение и разочарование в связи с такой возможностью. Это будет означать, что я смогу развернуться и пойти домой, как будто этот вечер ничем не отличался от других, это будет хорошо. Но это так же вероятно будет означать, что Зейн струсил и вернулся на сторону Рейчел - если он вообще когда-либо покидал ее - любезно рассказывая ей все, что произошло с ним сегодня днем. Это плохо.

Пока я шла, сосредоточенная на том, чтобы ставить одну ноги впереди другой, я пыталась решить, что будет хуже - для него, быть там или нет. Каков будет мой план в любом случае?

Но, как, оказалось, решать не мне. Как только я достигла середины квартала, я увидела половину задней части потрепанного внедорожника SUV темно-серого цвета.

Черт. Он приехал. Мое сердце издало экстра - жесткий удар, и я разрывалась между тем, чтобы поторопиться к нему, попадя в неудобную ситуацию по пути и сбежать без оглядки.

В одежде, которую я выбрала, я неожиданно почувствовала себя нелепо обнаженной. Мне стоило одеть то, что я одеваю в школу. Это было нормально, предсказуемо, без риска. Я не хотела дать кому-то повод задавать вопросы Зейну и мне, правда была в том, они будут спрашивать, и глазеть, и шептаться в любом случае. В своей обычно одежде я была бы уверена в том, что шептаться будут о нас, а не о моей одежде.

Я замедлилась, кусая губу. Может быть, мне стоит пойти домой и переодеться; это займет всего пару минут. Но тогда я опоздаю на встречу в Зейном. И соседи могут увидеть, как я бегаю туда-сюда, повысив шансы, что кто-нибудь упомянет об этом моему отцу.

Нет, лучше двигаться дальше. Я сделала глубокий вздох, расправила плечи, и двинулась вперед в четком ритме - сносно имитируя свою нормальную походку. Но я могла почувствовать дом за спиной, тянувший меня, как магнит, который был не достаточно силен.

Когда я повернула на Рашмор, то обнаружила Зейна, прислонившегося к пассажирской стороне внедорожника, его голова была опушена вниз, в то время как он что-то набирал на телефоне. Он не сразу заметил меня, так что у меня появилась секунда, чтобы настроится. Увидев его там, что-то во мне съежилось - как один из тех снов, когда я сталкиваюсь с кем-то, кого не должно быть там, делают вещи, которые они не должны делать. За исключение этого случая, это не он тот, кто не должен здесь быть, а я.

Я с облегчением отмечают, что он переоделся так же, как и я. Сейчас на нем была клетчатая рубашка, с закатанными рукавами, и темные джинсы, которые казалось, могли слететь с него в любую секунду. Его темные волосы выглядели темнее или на два оттенка глубже, чем обычно, наверно, влажные после душа, но уложенные в обычном растрепанно-колючем беспорядке, который я запомнила из прошлогодних школьных занятий, вместо того, чтобы свисать вдоль лица, как это было сегодня утром.

Неожиданно я поняла, что он был привлекательным, что выходило за рамки теоретического признания, которое я всегда принимала, как факт. Его лицо было симметричным, без неровных черт, которые могли бы перекинуть его в категорию менее привлекательных - слишком большого носа или ушей, слишком растопыренных. Его руки заставили телефон выглядеть маленьким, его пальцы умело набирали слова на экране.

Не удивительно, что Дженна порхала вокруг него, подумала я, неловко переминаясь, чувствуя себя так будто, не должна находиться здесь.

Но я заметила, не только физические изменения. Что-то исчезло в нем. Плечи казались менее напряженными. Я захотела опустить стену и на секунду, услышать его мысли - если он был расслаблен, потому что, заманил меня в какую-то ловушку, меня это не обрадует.

Но он выбрал именно этот момент, чтобы оторвать взгляд от своего телефона.

– Привет, – с облегчением сказал он. Он выпрямился, позволяя руке с телефоном, опуститься вниз. – Я не был уверен, что ты придешь. – Он улыбнулся, как будто был рад увидеть меня.

– Я сказала, что буду, так что я пришла,– сухо сказала я. Почему-то было легче противостоять с острыми словами, чем неожиданно улыбнуться. – И ты не должен парковаться так близко к пожарным гидрантам. – Я склонила голову по направлению к объекту, который находился в шести дюймах, слишком близко к переду его внедорожника. Другими словами, девять с половиной футов вместо десяти.

Он медленно кивнул, глядя на меня так, будто я была немного не в теме. – Хорошооо, я буду иметь это в виду.

Проклятье. Даже, когда слова слетели с языка, я поняла, что не стоило этого говорить, но я не могла остановиться.

- Ты готова? - он засунул телефон в карман и открыл пассажирскую дверь.

Холодный воздух хлынул изнутри. Я могла слышать слабый стук внутри, указывающий, что ключи были в замке зажигания.

Мое сердцебиение ускорилось, и я заколебалась. Это было неправильно и противоречило всему, чему меня учили.

Не садись в машину с незнакомцем.

Никому не доверяй.

Первыми были красочные детские книги о безопасности, которые управление полиции раздавало в начальной школе, и затем, шло одно из главных правил моего отца. Но было слишком поздно, чтобы волноваться об этом; Я привела колесо в движение. Теперь, моя работа заключается в том, чтобы остаться перед ним, вместо того, чтобы быть раздавленной.

—Ариана? — позвал Зейн, нахмурившись. Я знала, что это лучший способ, привлечь к себе внимание. Я должна была исправить свое поведение - попытаться пошутить или объяснить - так же, как я делала, когда получала такую же реакцию от Дженны. Я опять вышла за рамки "нормальности".

Но прямо сейчас, это было излишне.

– Да, все в порядке. – Я покинула тротуар, чувствую себя так, будто оставляю реальность или здравомыслие позади, и забралась во внедорожник.

Зейн закрыл дверь с моей стороны, и звуки внешнего мира - газонокосилок и птиц - умерли.

Мое дыхание застряло в горле, и я захотела разобрать дверь, чтобы выбраться наружу. Мне было тяжело находиться в замкнутых помещениях.

Но если я откажусь от этой возможности, вероятно нового шанса мне не представится.

Так что отодвинулась от двери и сцепила руки вмести на коленях, чтобы не тянуться к ручке.

Зейн открыл дверь со стороны водителя. – Ты в порядке? – спросил он, и я могла расслышать беспокойство в его голове. Я не хотела думать о том, что могло отразиться на моем лице.

Он завел двигатель, и порыв холодного воздуха ворвался через вентиляционные отверстия. Я почувствовала, что могу снова дышать.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, настолько медленно, насколько смогла. – Я в порядке. – Сказала я, мой голос прозвучал слабее, чем мне бы хотелось.

Точнее буду. И надеюсь скоро.

Глава 12 (Зейн)

Я ждал, пока Ариана возьмет себя в руки, слушая, как замедляется её дыхание, при этом делая вид, что сосредоточен на вождении. Иногда нет никого хуже людей, обращающих внимание на вашу панику, спрашивающих вас снова и снова, в порядке ли вы, наблюдающих за вами, как если бы пар неожиданно мог повалить из ваших ушей, в результате чего вы сдуваетесь в какую-то уродливую кучу на земле.

Я знал, потому что ощущал ту же самую панику каждый раз, когда отец говорил мне с мрачной решительностью, выйти на задний двор "чтобы покидать мячик" или заставлял меня попробовать себя в игре в футбол.

Я не спросил снова, в порядки ли она. Было очевидно, что нет. И почему она должна быть? Это могло быть из-за машины, после того, что произошло с ее мамой, даже после всех этих лет, вероятно, тот факт, что мы направляемся в одну невероятно запутанную ситуацию, не помогало.

– Ты знаешь, если что, она будет злее на меня, чем на тебя, – предложил я через несколько минут, пытаясь придумать что-нибудь обнадеживающее, чтобы сказать. – Я вроде, как должен быть ее другом.

Ариана посмотрела на меня, ее светлые волосы сияли, в тех местах, где они отражали закат позади нее, и она нахмурился, как если бы не понимала, о чём я говорю. Затем выражение ее лица прояснилось.

– Рейчел. Да. Но именно поэтому, вместо этого в конце, она перекинет злость за меня.

Казалось, она не была особо обеспокоена этой идеей, что было странно. Особенно, потому что я думал, что это было частью того, что сводило ее с ума.

Я бы спросил, хотела ли она пройти через это, но она была здесь, и я не хотел обидеть ее. И, какая-то часть меня воспротивилась идее. Это мой шанс решить головоломку Арианы Такер, и я не хотел сдаваться.

– Так... как ты хочешь сделать это? – я отстучал нервный ритм ногой, побаиваясь, что она попросит меня повернуть назад и отвезти ее домой, вынужденная столкнутся с деталями запутанной паутины, которую мы сплели. Но я должен спросить. Мы должны быть на одной и той же странице - нет, черт, на одной строке - чтобы это сработало. Я должен заставить Рейчел подумать, будто я последовал ее "советам", пока притворялся, что заинтересован в Ариане. Но у Арианы впереди более тяжелая работа - ей придется вести себя так, будто она верит мне.

Забавно как это упирается в актерское мастерство, но ни один из нас не был актером. Это не забавно, на самом деле. Если Ариана не сможет удержать все вместе перед Рейчел, мы попадем в беду. Я не хочу иметь дело с полномасштабным спектаклем от Рейчел сегодня вечером. К тому же, одно дело успешно перевести игру на нее; совсем другое быть пойманными в процессе игры, потерпеть неудачу.

Ариана подняла плечо, как бы вновь обретя душевное равновесие.

– Как обычно ты это делаешь?

– Что ты имеешь в виду? – в замешательстве спрашиваю я.

– Я хотела сказать, я не первый человек, кого Рейчел хотела наказать таким образом, – терпеливо сказала она. – Если мы знаем, как обычно ты себя ведешь, когда притворяешься, чтобы понравится кому-то, мы можем начать с этого.

Я отвел глаза от дороги, чтобы посмотреть на нее, сидящую на пассажирском месте, отстраненную и холодную, как лед. – Ты думаешь, я постоянно так поступаю? – потребовал я. – Ради чего, ради смеха?

– Это характерно для группы твоих друзей, – отметила она.

– Вообще-то, я так не поступаю, понятно? Я даже в этот раз так не поступаю, разве нет? – Я выпрямляюсь за рулем, костяшки на обеих руках побледнели от хватки на руле.

– У тебя не было выбора, – раздражено проговорила она. – Ты стоял там, позволяя мучить Дженну. Насколько я знаю, ты помогал.

– Только в начале, – рявкнул я. – Я не знаю о собачьем ошейнике, но я пытался предупредить тебя, что Рейчел что-то сделает. Во-вторых, есть большая разница между активным участием в чьей-то подставе шутки ради и не впутываться в спасение мира, каждый раз, когда чьи-то чувства могут быть задеты.

– Задеты чувства? – усмехнулась она. – Так вот что ты думаешь об этом?

Я вздохнул. – Какая разница? Это не имеет значения, правильно? Это средняя школа. Мы закончим ее через пару лет.

– Только кто-то живущий в привилегированном кругу, мог так спокойно сказать это. У тебя есть возможность скучать, не иметь забот, вместо того, чтобы бороться каждый день. Это как будто всемогущие против бессильных, и угадай, на чьей ты стороне.

Да, это моя жизнь, сочится силой и возможностями. – Ты не знаешь меня, – отрезал я. – Ты ничего не знаешь обо мне.

Ариана открыла рот, чтобы заговорить, но я оборвал ее. – И кто ты такая, чтобы поучать меня, в любом случае? Все время прячешься в конце класса, никогда не с кем не разговариваешь, никогда не делаешь попыток. Для тебя легко сидеть и судить остальных.

Краем глаза, я могу видеть, как краснеет её бледное лицо, руки сжимаются на коленях, как будто она снова борется за контроль; в этот раз, над своим характером.

– Я не всегда делаю то, что считаю правильным, – жестко сказала она.

– Ага, вот и я тоже, – Я ударил по сигналу поворота, и громкий щелчок, заполнил наступившую тишину.

Машины, влившиеся с противоположной стороны, держали нас в потоке, в то время как нам было необходимо повернуть.

Один из нас вероятно должен извиниться, раз через пять минут, может даже меньше, будем единственными союзниками друг у друга в переполненном зале. Но я не жалел о том, что сказал, и подозревал, что она тоже не сожалеет.

Ариана прочистила горло и села прямее. – Итак... я думаю, если мы собираемся сделать это, наш лучший шанс сделать это, как можно быстрее, – сказала она, звуча очень практично и логично, как будто мы обсуждали какой-нибудь биологический проект или что-то в этом духе. – Если мы пробудим слишком долго, люди начнут задавать вопросы, и я не думаю, что мы готовы к такому. – Она посмотрела на меня так, будто ожидая, что я запротестую.

– Определенно нет, – согласился я.

– Мы просто должны появиться, – сказала она. – Убедиться, что люди заметили нас блуждающими по палаткам. – Там три палатки, правильно?

Я удивленно посмотрел на нее, – Ты никогда не посещала ярмарку? – Я ходил на ярмарку в течение... даже не знаю, ходил всегда. Приглашен был весь город. Некоторые местные бизнесмены даже помогали с призами и подарками, чтобы помочь клубам в сборах средств. Ирония заключалась в том, что забавы в палатках, казались крутыми, до тех пор, пока ты не вырастал из этого, и теперь они уже не кажутся такими классными. Но это было то, чем можно было заняться, и там имелось вполне достаточно возможностей, чтобы купить достаточно вредную еду.

Ариана покачала головой. – Не была... Это как бы ни моё.

Назовите меня сумасшедшим, но она никогда не скажет "Мне не разрешают". У меня было ведение - неясная фигур ее отца, ждущего меня с ружьем, когда я высажу Ариану у её дома.

Великолепно.

В транспортном потоке появилось место, и я въехал на него.

Мы присоединились к медленному параду машин, ищущих место для парковки. – Хорошо, поблуждать у палаток. Есть. Не проблема, – я заколебался. – Эм, а что насчет всего остального?

– Всего остального? – спросила она, нахмурившись, играя как, оказалось, с ключом, на своем ожерелье.

Она же не хочет, чтобы я сказал об этом вслух, разве нет? Не важно, как я назову это, оно прозвучит плохо, но это должно быть продумано. – Это вроде как свидание, – сказал я, надеясь, что она поймет.

– И что?

Я раздраженно фыркнул. – И, я не знаю, может, нам нужны правила, для прикосновений и остального. – Я не был идиотом; Я не хочу пересекать границы, заставляя ее почувствовать себе еще не комфортнее, чем она уже себя чувствует.

– Ох, – она закусила губу. – Еще правила, – пробормотала она.

– Что?

– Ничего, – ответила она. – Что ты имеешь в виду?

– Я ничего не имею в виду, – быстро говорю я. Боже, последнее, что мне нужно, чтобы она думала, будто я рассчитывал эту схему в плане заранее. Должны быть более простые пути, чтобы решить их, но она уже казалось, думает обо мне самое плохое.

Она неожиданно рассмеялась, поразительный звук восторга, который она тут же оборвала. – Я не это имела в виду, – сказала она.

Я расслабился.

– Что ты предлагаешь? – сказала она, деловым тоном.

– Я не знаю. Решать скорее тебе, разве нет? – спросил я, неловко поерзав на своем месте.

– Там, – она указала на место на парковке в уединенной тени трибун.

Я увидел, быстро повернул руль, прежде чем у парня за мной смогла бы появиться такая же идея.

– Вообще-то нет, – сказала она, возвращаясь к теме нашего разговора. – Не больше, чем этого должно быть в обычной ситуации, если мы стремимся идти в ногу с иллюзией того, что это должно достоверно выглядеть в некотором роде. Никто не начинает встречаться, говоря, что ты можешь трогать меня только в определенных местах и сколько-то раз, правильно? – сказала она неуверенно.

Она хотя бы раз была на свидании? Вряд ли. Но, наверное, я всегда так думал, это потому что, никогда не видел, чтобы она разговаривала с людьми, но это не значит, что она не разговаривает. Поэтому, тоже с парнями и свиданиями.

– Точно, – я припарковался.

– Но, – хмуро сказала она, – во время свидания, мы должны быть ближе, так что ситуация не совсем такая же. И будет странно, если мы будем избегать прикосновений друг к другу.

Я был бы не против прикоснуться к ней, если она не против. Часть меня хотела знать, каковы на ощупь ее волосы, была ли ее кожа такой же гладкой, как выглядела.

Фальшивое свидание или нет, Ариана Такер заинтриговала меня. Я понял, и не в том мистическом-виде-который-нужно-разгадать.

– Даже, если мы будем избегать личного пространства, это станет заметно, – продолжила она, скорее себе, чем мне. – Люди, которые ищут близости обычно...– она оборвала себя, поймав мой взгляд.

– Ты действительно потратила некоторое время, думая об этом, – удивленно сказал я. Она говорила, как профессор.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть наблюдательной, – отрезала она, разгневанный румянец вернулся на ее лицо.

Там было наблюдение и затем, там была клиническая, маниакальная подборка деталей. Но я был достаточно умен, чтобы держать рот на замке.

– Когда мы только вдвоем, когда никто не может подслушать нас, мы можем быть сами собой, не притворяться, – решительно сказала она. – На глазах у других, мы попытаемся изобразить ...приятное влечение.

Я приподнял брови, пытаясь не рассмеяться. – Что это означает?

– Близость, немного перешептываний и длинных взглядов. Вероятно, держаться за руки. – Она звучала менее взволнованно. – Но без поцелуев, – резко добавила она.

Я поднял руки от руля, как бы показывая, что я сдаюсь. – Хорошо, без поцелуев. Понял.

Она сделала глубокий вздох, как бы подбадривая себя. – Ты готов?

Нет.

– Конечно, – я заглушил машину и вытащил ключи из замка зажигания.

– Давай договоримся, одни час, максимум, и затем мы вернемся сюда. Согласен? – Она посмотрела на меня с надеждой, и я почувствовал, что она собирается предложить, чтобы мы сверили часы. Или, раз ни одни из нас не носил их, сравнить, по крайней мере, время на мобильных телефонах.

– Да, мэм, – сказал я.

Кто-то, где-то должен поставить ее во главу армии.

Глава 13 (Ариана)

Вечером школа выглядела по-другому. Мягче, края зданий менее тяжелые в лучах заходящего солнца. Это могло быть из-за ярких цветных воздушных шариков, привязанных рядом с самим входом в спортзал, или, может быть, из-за присутствия большого количества счастливых семей - большинство из них с взволнованными детьми на буксире.

Я толчком открыла дверь внедорожника Зейна, стараясь не ударить грузовик, припаркованный рядом с нами, и спустилась вниз, как раз когда Зейн обогнул темный угол в спешке.

Когда он увидел меня, то вздохнул и остановился.

– Я бы ..., – он указал на дверь.

Ох. Он имел в виду, что хотел открыть дверь для меня. Традиция, слегка старомодная, но все же общепринятая во время прогулок похожих "на свидание".

Я скривилась. – Прости. Я не подумала об этом. – Было очевидно, что я не ходила на свидания. Способ прорекламировать свою неопытность в этом, Ариана.

– Все в порядке, – Зейн огляделся вокруг, его взгляд проследовал за группой людей, направляющихся к спортзалу. Затем он повернулся ко мне и протянул руку, ладонью вниз, с намеком на вызов в выражении его лица.

Ах. Он понял мое нежелание, прикасаться к нему. Моя ошибка в том, что я так плохо отреагировала, когда вчера он подошел ко мне. Просто... он застал меня врасплох.

Я понимаю, он сделал такой акцент на установке границ во время нашего "свидания", мое лицо покраснело. Это было, как бы продуманно с его стороны. И удивительно. Если бы он был таким, каким я ожидала, он бы не стал беспокоиться.

И он был прав: мне было неприятно, когда люди касались меня, особенно неожиданно и без разрешения. Но я не была уверена, что это правильно - коснуться кого-то. Откровенно говоря, я никогда так не делала, тратя все свое время и энергию на то, чтобы избегать даже обычных легких прикосновений.

Зейн приподнял брови, и, черт возьми, нет, я не собиралась позволить ему выиграть. Я согласилась на это, так что я должна пройти через это.

Дерзко подняв подбородок, я протянула свою руку к его, и он надежно накрыл своими пальцами мои. Его ладонь была теплой и сухой, и я могла почувствовать, как шероховатости - вероятно, мозоли от лакросса – скользили по моей коже, создавая приятное трение.

Он усмехнулся и осторожно потянул меня вперед, чтобы я последовала за ним через зазор между его внедорожником и грузовиком, на стоянку. Зная, что я думала насчет нашей договоренности, я ожидала почувствовать нежелание или холодность в его руках, но он держал мою рука так, будто хотел этого.

Однажды, на ранней стадии учись-быть-более-похожей-на-человека, я прочитала статью, в которой было сказано, что можно многое сказать о людях, по тому, как они держатся за руки. «Ладонь-к-ладони с переплетенными пальцами» указывает на интимные отношения, обычно, вариации романтических отношений. Когда участвую только руки, человек, чья рука сверху стремится руководить или подбодрить. Дети всегда держат свои ладони сверху, когда родители ведут их. Человек, чья ладонь внизу ощущает необходимость защитить, чувствует ответственность за того, кого он ведет.

Я не могла не заметить, что ладонь Зейна была под моей. Он чувствовал себя ответственным за меня, если только немного. Я не знала, что думать об этом. Я, в конце концов, всегда сама защищала себя. Но это было мило.

Я покачал головой. Было глупо так думать. Я не могла позволить, чтобы меня отвлекли.

Я сфокусировала свое внимание на толпе вокруг нас, все двигались в спортзал, откуда я могла слышать музыку и громкие звуки смеха и разговоров, льющиеся из открытых дверей.

– Тут так много людей, – пробормотала я.

– Это Уингейт, – сказал Зейн.

Я вопросительно посмотрела на него.

Он пожал плечами. – Больше ничего не происходит.

Я никогда не думала об этом. Размер и частота общественных мероприятий в городе, в обычный день, не возглавляли список моих забот, или как вы знаете, никогда не волновали меня. Это, однако, сделало стычки с Рейчел интересными, что было, к слову сказать, опасно. Одно дело, почти потерять контроль перед третью школы в столовой, но совершенно другое, перед половиной населения города. Совершенно точно, перед тем, кто работает на GTX.

Мой желудок скрутило узлом от беспокойства.

– Завтрашняя игра будет такой же или...– начала я.

– Зейн! – громкий женский голос позвал откуда-то слева. – Сюда!

Я напряглась, и Зейн остановился, его рука сильнее сжалась вокруг моей.

Мы оба повернулись, чтобы посмотреть в одном направлении. Слава Богу, это была не Рейчел. Это была...

Я нахмурилась. Я не знала, кем была она.

Женщина около 50 лет, одетая в ярко-цветастую рубашку и брюки цвета хаки, которые были слишком малы, неистово махала Зейну, ее улыбка была обрамлена особенно неприятным оттенком губной помады розового цвета. Она поспешила к нам так быстро, как только могла, учитывая двух прилипших и грязно выглядевших детей, которых она тащила за собой.

Зейн тихо застонал.

– Просто... побудь тут. Я попытаюсь вытащить нас из этого, как только смогу, но если мы сбежим, она расскажет моему отцу, и этому не будет конца и края,– сказал он себе под нос. Затем громче позвал, – Привет, миссис Вандерхофф.

Я смотрела, как она приближается, жара заставила ее пыхтеть. Она не выглядела особо опасной, но я могла почувствовать низкий уровень ужаса исходящий от Зейна, даже не пытаясь уловить его. Ха.

– Где твой отец этим вечером? – спросила она, когда подошла достаточно близко, размахивая руками перед своим покрасневшим и потным лицом, как будто это послужит своего рода кондиционером. – Получил ли он запеканку, которую я оставляла для него? В последнее время мы не видем вас в церкви.

Честно, я не была уверена, на что Зейну полагалось ответить в первую очередь.

Он сухо улыбнулся.

– Он работает сегодня. Защищает и служит, ты же знаешь. И да, мы получили. Было очень вкусно. Спасибо. – Он переместил свой вес, его рука плотнее сжалась вокруг моей, и я могла точно сказать, что он хочет смыться.

Дети рухнули у ноги своей матери (бабушки?), и сразу начали бить друг друга. Казалось, миссис Вандерхофф не заметила.

– Как поживает твой брат? Преуспевает в Мэдисоне, я надеюсь. Выиграть футбольную стипендию - такая честь для него.

Бедняжка, он никогда не станет таким как его отец. Такое разочарование. Черная овца. Прям как его мать.

Она была такой громкой. Некоторые люди были природными вещателями, думая криками, вместо шепота. Такой была Рейчел, эта женщина, очевидно, была еще одной из таких. Я попыталась сконцентрироваться на музыке на расстоянии, чтобы заблокировать ее мысли.

– Я думаю, мой отец разговаривал с Квинном на прошлой неделе. Он занят, но я думаю, он наслаждается этим, – сказал Зейн с натянутой вежливостью.

– Квинн - такой хороший мальчик. – С нежной, но сочувствующей улыбкой произнесла миссис Вандерхофф и протянула свою руку, чтобы похлопать Зейна по плечу. – Просто жаль, что ты так же не унаследовал навыки своего отца, – сказала она и грустно покачала головой. – Но Бог благословил нас всех по-разному.

И все же ей удалось сделать так, что это звучало, как если Бог совсем не благословил Зейна. Вот стерва. Мне не нравился Зейн, но я подумала, что это было жестоко.

Еще хуже было то, что я могла чувствовать, как стыд стал подниматься в Зейне, занимая место ужаса. Он поверил ей.

– Да, я полагаю это правда, – сказал он с натянутой улыбкой. – Нам нужно идти и...

– Ох, тебе бы увидеть игры твоего отца тогда. – Миссис Вандерхофф сложила руки на своей внушительной груди. – Как он мог бросать мяч и как быстро он мог бегать, такой сильный...

Я бы объезжала его, как призового жеребца, до тех пор, пока он не начал бы просить пощады.

Пошлость.

Я издала звук отвращения. Обычно я лучше скрывала свою реакцию на то, что слышу, но это было так неожиданно. И вырвалось так громко. Как будто кричали в мегафон.

– Кто твоя подруга? – спросила миссис Вандерхофф, переключив свое внимание на меня с натянутой улыбкой и тяжелым взглядом.

Зейн поколебался, затем сказал:

– Это Ариана...

– Просто Ариана, – быстро сказала я.

Я не хотела, чтобы она связала меня с моим отцом.

– И в какую церковь ты ходишь? – она осторожно осмотрела меня с головы до ног.

Странная маленькая штучка. Совсем не похожа на одну из подружек Джея, даже если она девушка младшего брата, а не старшего. Должно быть, он с ней из-за секса. Парни сейчас спят со всеми подряд.

– Я не...– я не видела смысла лгать об этом, когда она уже осудила и нашла меня недостойной, более чем в одном смысле слова.

Она закатила глаза.

– Я вижу.

Совершенно точно ради секса. Прям как его отец. Если бы Джей Брэдшоу мог заставить его по дольше продержать «это» в своих штанах, то он смог бы женится на моей Минди, и...

– Миссис Вандерхофф, нам нужно внутрь, – произнес Зейн немного отчаянно. – Мы не хотим пропустить хорошие палатки.

– Конечно, милый, я понимаю,– сказала она. Но ее рука, с ярко розовыми ногтями под цвет ее помады, вытянулась вперед.– Еще пару минут, не ...

– И секс, – легко сказала я Зейну. – Не забывай. Мы должны оставить много времени для секса.

Миссис Вандерхофф замерла, выставив когти.

Зейн испустил сдавленный звук и быстро повернулся, таща меня за собой.

– Пока, миссис Вандерхофф!– крикнул он.

– Прости, – сказала я, когда он потащил нас в сторону спортзала. – Но она была такой лицемеркой.

Я ненавидела таких людей. Они были похожи на доктора Джейкобса и Рейчел.

– И так несправедлива к тебе...– я пресекла свою фразу. Когда моей работой стало защищать Зейна Брэдшоу? Эта наша небольшая шарада уже забралась ко мне в голову.

– Я сам могу позаботиться о себе, – резко сказал он.

– Тогда почему ты ничего не сказал? – раздраженно спросила я.

Он замедлился, затем остановился прямо перед дверью, где клоун вручал воздушные шары каждому входящему.

– Потому что иногда проще забить, – с разочарованным вздохом сказал он.

– Не для меня.

– Я заметил, – сухо сказал он. – Но тебе не приходилось иметь дел с моим отцом.

Я нахмурилась.

– Что не так с твоим отцом?

Он отмахнулся от слов.

– Ничего. Не бери в голову.

Он ненадолго отпустил мою руку, чтобы выйти вперед и принять воздушный шар от клоуна. Голубой. Он вернулся и поднял мою руку, чтобы завязать шнурок вокруг моего запястья, убедившись, что петля была достаточно свободной, чтобы было удобно. Тепло его дыхания на моей коже и ощущение его внимания, шевельнуло что-то у меня внутри груди, какой-то деликатный пунктик – как одна из тех дорогих, тонких как бумага, фарфоровых чайных чашек, которые я однажды видела в британском шоу «Антикварное дорожное шоу»- на опасно наклонившейся полке.

– Вот. Теперь это официально. Твоя первая Ярмарка развлечений. – Он отпустил мое запястье.

– Спасибо, – сказала я.

Воздушный шарик вертелся у моей макушки, создавая статическое электричество, которое я могла слышать и, заставляя пряди моих волос липнуть к нему. Конечно.

Я дернула шнурок, стараясь привыкнуть к ощущению его вокруг своего запястья.

– Тебе достанется за то, что я сказала?

Мысль, которая не приходила мне в голову до тех пор, пока уже не стало слишком поздно.

Его губы сжались в кривую улыбку.

– Возможно. – Он взглянул на меня. – Но это стоит того.

Он оттолкнул воздушный шарик, чтобы освободить мои волосы и заправил пряди волос за мое ухо.

Чайная чашка в моей груди еще сильнее наклонилась. И это произошло только после того, как я поняла: мы на публике, на виду у всех. Он просто играл. Мне нужно помнить об этом.

Ярмарка развлечений, оказалось, состояла из четырех проходов с палатками, от простых столиков до сложных конструкции, которые должно быть привезли по частям и собрали здесь. Каждый клуб и организация, о которой я когда-либо слышала (и несколько, о которых я не слышала) присутствовали здесь. Тяжелый брезентовый тент был разложен на полу, чтобы защитить полированный пол спортзала от "уличной" обуви и острых углов палаток, столов и кресел. Когда я спросила Зейна, почему они не делают Ярмарку снаружи, он закатил глаза. – Они переживают о повреждении футбольного поля.

Тут были игры, поддельный предсказатель судеб, и еда. Так много еды - сладкая вата, попкорн, пирожные, печенья, торты - это было смешно.

И сейчас Зейн пытался втянуть меня в ещё одно глупое ярморочное развлечение.

– Нет, я не хочу получить французский поцелуй от Французского Клуба, – твердо сказала я, смех в горле угрожал вырваться на свободу. Французский поцелуй от Французского Клуба. Кто одобрил это, в качестве идеи для сбора средств? И еще хуже, кто готов платить за это?

Последние тридцать минут, мы бродили по второму из четырех проходов. Зейн настоял купить для меня подозрительного «Щенка, по имени Чау», который оказался арахисовым маслом, шоколадом, и какой-то смесью зерновых перемешанных вместе и засахаренных в пакете; и я выиграла небольшую мягкую игрушку непонятного вида - это, возможно, было что-то среднее между собакой и вероятно медведем - за броски кольца. Технически, для меня его выиграл Зейн, после того, как я запротестовала, вероятно, слишком громко, что эти кольца были аферой. Кольца были намного меньше, чтобы подходить по размеру к горлышкам бутылок. Зейн дал скучающему ребенку в палатке пять долларов, и малыш уронил кольца поверх бутылок для Зейна. Что было, на мой взгляд, полностью противоречащим правилам игры. Но опять же, они раздавали собако-медведей как призы, так что какая разница...

– Ой, да ладно, это весело.

Зейн дернул меня за руку, пытаясь тащить за собой к столу, драпированному розовым тюлем в конце прохода, где, на удивление, собралась значительная толпа.

– Что ты имеешь против французских поцелуев? Я думаю, может это фобия?

Он покачал головой с притворным ужасом.

– Может нам стоит посетить клуб психологов?

– У нас нет клуба психологов, – сказала я, мои ноги скользили по пролитому крему для бритья, который появился тут из-за восторженного броска от футбольной палатки. (За доллар, вы могли покидать пироги из крема для бритья в различных игроков, но, видимо, все с достойным чувством цели были уже в команде.)

– Ты меняешь тему разговора, – с ухмылкой сказал Зейн.

Да, да, я меняла. У меня не было фобии. Это был просто старый добрый страх. Я никогда не делала этого раньше – целовать кого-нибудь, любым способом - и это поразило меня, что в то время пока было много простых вещей, которые можно подделать или замаскировать, первый поцелуй, вероятно, не был одни из этих вещей. Что если я сделаю что-то не так? Или что если что-то у меня во рту укажет, на то, что я не человек, может быть, я о чем-то не знала? Спасибо, нет. И даже во всем этом, почему мне должно захотеться поцеловать совершенно случайного незнакомца?

Я с подозрение осмотрела розовый и пушистый стол Французского Клуба.

– Нет, спасибо.

– Даже если я пообещаю, что они тебе понравятся? Французские поцелуи хороши, – подразнил он, с удивительной теплотой в выражение лица, из-за которого он выглядел менее обремененным, более счастливым. Не то, чтобы я когда-либо думала о нем, как об особенно несчастном. И все же, сегодня казалось, он был ярче, выглядел более живым, чем я когда-либо могла припомнить.

Я покачала головой с улыбкой.

– Даже если так.

Но затем он отпустил мою руку и усмехнулся мне.

– Жди здесь.

Он направился в сторону очереди.

Он собирается привести кого-то прямо сюда для этой цели? Конечно, нет. Зейн не окажется человеком, который получает удовольствие от неудобства других людей, насколько я могла судить.

Именно так. В этом и проблема. Я не знала его, не совсем так, я вообще не знала его. И вполне возможно, настоящий Зейн, найдет "смешным" толкнуть меня к публичной унизительной ситуации. Казалось, он был против того, что произошло с Дженной, но это ничего не значило в той ситуации. Каждый по-разному определяет чувство юмора.

Мои руки похолодели от паники, когда я наблюдала, как Зейн подошел к столу Французского Клуба и что-то сказал парню за ним. Уютный кокон нашей шарады, обернутый вокруг нас, исчез.

Опасность притворства заключается в том, что, если ты хорошо притворяешься, это начинает казаться настоящим. Иногда, только на несколько минут, когда Дженна и я болтали о школеили парнях, или о чем-то еще, я забывалась. Забывала, что я не была Арианой Такер - обычной человеческой девушкой, за которую меня все принимали. И в такие моменты, это ощущалось, как тяжелый вес, который сняли с меня, вездесущий валун страха, который я таскала за собой. Конечно, когда я вспоминала об этом, бремя становилось в десять раз тяжелее. Но это стоило тех нескольких секунд побега от реальности.

У меня не было цели забыть кто я такая, или зачем я с Зейном. Забыться в любом случаи казалось невозможным. Вся ситуация была уверткой, подделкой, вынужденной мерой.

Но я никогда раньше не осознавала соблазна выдумки, когда в этом замешаны два человека. Ничто из этого не имело значения; Я знала это и Зейн знал. Так что, я могу делать все что захочу. Я могу притвориться, что я настоящая девушка. Притвориться, что мне нечего скрывать. Притвориться, что мне нравится парень, так заботливо держащий меня за руку. Притвориться, что я тоже нравлюсь ему. Притвориться, что Правил не существует.

По крайней мере, до тех пор, пока валун со мной и тянет меня вниз.

Как сейчас. Зейн смеялся над чем-то, что сказал парень из Французского Клуба, и этот первый укол беспокойства, который я почувствовала, расцвел в полномасштабную волну тревоги. Я не сделаю того, чего не хочу делать. Не снова. Я потратила слишком много лет в лаборатории под контролем Доктора Джейкобса.

Я повернулась и пошла прочь тем, путем, которым мы пришли, мое сердцебиение ускорилось, когда толпа окружила меня.

Было слишком шумно, и в ушах и голове. Я не была уверена, как сумею игнорировать шум, так долго, отдаленное жужжание статического электричества многих посторонних мыслей билось о мою защиту разом. Нет, я знала. Я бы притворилась кем-то другим, тем, кто не слышит кучу хлама, плывущую через умы людей, и на некоторое время, эта иллюзия сработает достаточно хорошо, чтобы отвлечь меня.

Но сейчас здесь было слишком много людей, и все они находились слишком близко ко мне, и казалось, будто они таращились. Я хотела закрыть уши руками - не то чтобы это могло помочь - и выскочить за дверь.

Я заставила себе идти дальше, одна нога перед другой, в нормальном темпе, неожиданно прекрасно осознаю, что камеры GTX следят над головой.

– Ариана? – я услышала Зейна зовущего меня позади. Я не остановилась.

– Эй, Ариана, подожди! Куда ты собралась? – Он догнал меня и осторожно дотронулся до моего плеча.

Я вздрогнула, к моему большому огорчению, и он тут же отдернул руку.

– Что не так? – Он видимо был сбит с толку и, возможно, немного обижен.

Я повернулась, чтобы накричать на него, опасаясь любого, кого он притащил с собой из палатки Французского Клуба, но обнаружила Зейна одного, с обеспокоенным выражением на лице и небольшим пластиковым пакетом печенья в руке. Печенья, у которых в центре была надпись «Поцелуй Херши» и полоски бумаги, в которых они были обернуты, на манер печенья с предсказаниями, как оказалось, с надписями на французском.

Ох.

Мое лицо загорелось. – Это французские поцелуи? – сказала я, зная ответ наперед, и почувствовала себя глупо и разозлилась.

- Да, они продают их каждый год. Печенье с арахисовым маслом и Поцелуем в середине. Это… подожди. - Он нахмурился. - Ты думала, что я собираюсь привести сюда кого-нибудь и сделать тебе... - Его глаза расширились. - Я бы никогда так не поступил.

- Откуда мне было знать? - Потребовала я.

Зейн с досадой поднял руки, пластиковый пакет с печеньями, пакетик закачался. – Кто бы пошел на что-то подобное?

– Я не знаю, тот, кто находит крем от геморроя на шкафчиках забавным? – парировала я.

Его губы сжались.– Я продолжаю говорить тебе, что я не такой как они.

- Это ты так говоришь.

Он подошел ближе ко мне.

- Ты знаешь, в какой момент тебе, возможно, придется довериться мне. Совсем немного. - Разочарование шло от него волнами, как будто то, что я думала о нем, так или иначе, имело значение. Затем он отвернулся, проводя рукой по волосам. - Это была ошибка. - Пробормотал он.

Я поежилась от боли в груди. На самом деле, я доверяла ему намного больше, чем было необходимо, просто оказавшись здесь, у него не было возможности узнать это. И я была одна, чтобы подтолкнуть его для первоначального ответа. Я использовала его гораздо больше, чем он меня.

И... нам было весело. Теперь иллюзия того, что два человека хорошо проводили время и, наслаждались компанией друг другу, была разрушена, и два относительно незнакомых человека оказались лицом к лицу с колючей реальностью.

Я осторожно подошла к нему и коснулась его рукава. Это казалось странным, но и правильным в некотором роде, стать тем, кто протянет руку.

Зейн удивленно посмотрел на меня.

– Прости, – сказала я, подыскивая правильные слова, те, которые объяснят, без лишних подробностей, что было невыполнимой задачей. – Это... – я указала на Ярмарку развлечений вокруг нас – не совсем моя... вещь. Я делаю все возможное, что бы втянуться.

Он открыл рот, но я поторопилась закончить, прежде чем он заговорит.

– И ты прав. Лично, ты, никогда не давал мне повода усомниться в тебе, кроме вины за соучастие, по которой, я полагаю, нельзя судить. – Я медленно выдохнула. – Вот.

Он коротко рассмеялся.

- Это, возможно, самое ворчливое извинение, которое я когда-либо слышал.

Я напряглась и позволила своей руке упасть.

-Но, - сказал он быстро - Я ценю чувства. - Он схватил мою руку, и я ему позволила.

- Хорошо? - Спросил он, и я не была уверена, что он имел ввиду, наши руки или ситуацию в целом.

Но я кивнула. Я предположила, что мы оба были в порядке, настолько насколько позволяла ситуация.

Зейн прижался ко мне ближе, когда мы направились вниз по переполненному проходу.

- Я не хотел тебя расстроить. - Сказал он. - Я бы никогда не сделал ничего, чтобы намеренно смутить тебя. Я знаю, что это такое.

Я посмотрела на него, пораженная мрачным напором его губ и покрасневших щек. Я поймала вспышку изображения в голове, краснолицый человек, стоящий над ним, рот мужчины раскрыт в крике, в то время как, люди на заднем плане - в основном маленькие дети в футбольной форме - наблюдали.

Его отец? Наверное. Я никогда не видела шерифа так близко, чтобы быть уверенной в этом - и не хочу, по правде. Затем я вспомнила, что сказала миссис Вандерхофф, назойливая особа. Какой же был позор, Зейну было не до стандартов, установленных отцом и братом. Так может быть, он знал что-либо об унижении и считал это отвратительным. Но это не объясняет, почему он дружил с Рейчел.

Если это что-то объясняет.

Если бы мы были снаружи, под каблуками у других, вероятно, самым безопасным местом была бы сторона тех, кто помалкивает. Даже если тебе это не по душе.

Это было не оправданием, это было разъяснением.

Я немного расслабилась и взяла пакет с французскими поцелуями. Я смогу съесть печенья и вероятно, даже немного разрекламированных «Воздушных Подушечек». В состав обоих входило арахисовое масло - главный продукт моего рациона.

- Ну и что дальше? - Сказал Зейн с небольшой жизнерадостной бодростью в голосе, когда мы несколько раз проскользнули на нашем пути мимо футбольной команды. - Хочешь посоревноваться в математики на деление дробей или на вытаскивание яблок из воды против черлидерш? - Я подняла брови.

-Знаю, знаю, не очень творчески. - Сказал он шутя. - Я думаю, они рассчитывают, что мокрые футболки помогут сбору средств. Девушки из команды поддержи, не участники математических соревнований. - Пояснил он - Хотя это может быть интересным выбором.

Мои губы изогнулись в неохотной улыбке. Он был забавным, такое неожиданное открытие.

- Зейн - закричал кто-то.

Я даже не отреагировала с первого раза. Люди кричали его имя весь вечер. Чаще всего они были довольны, кивая на него и, смотрели на меня, или, в случае с парнями натыкались на кулаки и игнорировали меня.

Нет оснований полагать, что это будет по-другому, за исключением того времени, когда Зейн остановился и повернулся на голос, напряженность прошла через его руки, как будто он коснулся оголенного провода.

Его спина закрывала мне обзор, так что я не могла увидеть, кто позвал его. Но затем, тонкие руки, с золотыми браслетами, обняли Зейна за шею.

Рейчел.

Меня тряхнуло от удивления. Обычно, я слышала ее мысли задолго до ее появления, но психический шум от толпы, видимо, заглушил ее.

Это был тот момент, когда я поняла, что Зейн закрыл меня собой. Он защищал меня? Или стыдился? Ну, последнее, было бы глупо, учитывая наш план; но опять же, в таком случаи, первое не могло быть правдой. Он все еще держал меня за руку, хотя его пальцы сжались еще немного крепче, причиняя боль.

– Что ты здесь делаешь? Я не думала, что ты придешь, – промурлыкала она, достаточно громко, чтобы я могла услышать. Она скользнула пальцами по его волосам.

Вспышка ревности, и собственнических чувств прошла сквозь меня, застав врасплох. Он не был моим. Но он так же не принадлежал ей. Если бы она хоть немного понимала язык тела, она бы заметила напряженность в его позе. Не то, чтобы его дискомфорт что-то значил для нее.

– Я вечность торчала дома, – продолжила она, ее голос наводил на мысль о надутых губах. – Мой дедушка пришел на ужин, и не мог перестать говорить о сегодняшних взорвавшихся лампочках. У него столько вопросов. Боже. Это же просто электричество.

Я застыла, и если бы я могла почувствовать свои пальцы, я, возможно, сжала руку Зейна так же сильно, как он сжимал мою.

– И он продолжал расспрашивать меня, о том, кто там был. – Она почти раздраженно фыркнула, но ее тон давал понять, что в тайне она была рада находиться в центре внимания.

– Я думаю, он попытается удивить меня той поездкой в Европу для всех нас, которую я выпрашиваю у него, почти вечность. В любом случаи, когда я добралась сюда, Ками и Кейси уже... Что ты делаешь? — ее голос стал резче, и она убрала руки с его шеи. Она почти поняла, как неловко он стоял с одной рукой - другой держа мою руку - почти за своей спиной.

Он медленно отступил в сторону, возможно даже неохотно, открывая Рейчел в очередной бесконечной серии дорогих красных платьев (Это с тонким ремешком и легкой юбкой), на нелепо высоких каблуках, и ее волосы были уложены свободными волнами , более подходящими для фотографии, чем для вынимания яблок или швыряния пирогов из крема для бритья. – Рейчел, ты знакома с Арианой?

Глаза Рейчел расширились, и рот приоткрылся. Это показалось бы смешным, если бы я не ощутила шок, который пронесся через меня, и я знала, что взрыв не за горами. Очевидно, никто не написал ей, о нашем совместном появление на ярмарке. Я не могла их винить. Рейчел не была добра к посланникам.

– Зейн, – сквозь сжатые зубы, сказала она, – можно мне с тобой поговорить? Сейчас.

Ее мысли были бессвязным нагромождением смятения и ярости, и ее ноздри раздувались, возможно, в попытке получить кислород. С таким сжатым ртом, ничего не могло просочиться сквозь него.

Я ослабила хватку его руки, готовая отпустить, но он удивил меня, сжал еще сильнее. – Мы собирались пойти покидать яблоки, – сказал он.

Мы собирались?

– Но я найду тебя позже, – сказал он,

Его тон приличная имитация легкости и расслабленности, если, вы конечно не могли ощутить стальную хватку его руки. Но я могла. Я также могла почувствовать его ярость, пузырившуюся на поверхности, но не на самонадеянность Рейчел. Это было чем то большим.

Я уставилась на него. Что ты делаешь? Пытаешься разозлить ее? Не то чтобы я возражала. Злая Рейчел лучше подходила для моих планов. Но Зейн не знал этого. И как кто-то, кто объявил себя фанатом слогана "пусть вещи, идут своим чередом", он определенно вел себя несоответственно. Что тут происходило?

– Это займет лишь секунду, – сказала Рейчел, с натянутой улыбкой. Она протянула руку, и поймала его за запястье – Это насчет того, о чем мы говорили вчера. Помнишь?

У нее хватило наглости ... или идиотизма, я не была уверена чего именно - склонить немного голову в мою сторону.

В самом деле? Даже без помощи моего не человеческого наследия, я не была так недогадлива, чтобы упустить это. Я боролась с желание закатить глаза.

Зейн решительно вздернул подбородок.– Я помню. Мы поговорим позже.

Глаза Рейчел сузились. – Лучше сейчас.

От Зейна, я почувствовала внезапный всплеск удивления и боли, и посмотрела вниз, чтобы увидеть, как Рейчел вонзает свои ногти в уязвимую плоть на его запястье.

Какого. Черта.

Очевидно, это не было серьезным повреждением, но все же. Это было идей - Рейчел чувствовала, что может причинять боль людям, которые бросали ей вызов. Судя по всему, это было семейной чертой Джейкобсов.

Жгучая ненависть пронеслась по моим венам, согревая все тело, и я не могла остановить себя. Я подошла, встав немного ближе к Рейчел и частично перед Зейном.– Он сказал позже.

Ее взгляд перескочил на меня и шок - ужасный трепет от пребывания в центре ее внимания - заряжал. – Я не с тобой разговаривала.

Я заставила себя пожать плечами, хотя это было так, будто все мои суставы застряли на местах с загущенной напряженностью. – Мне все равно.

Жужжание силы заскользило по моей коже, и мне пришлось поработать, чтобы удержать себя от улыбки.

Над головами, начал мигать свет, что, было замечательно в теории. Именно так я хотела проверить свои гипотезы. Только в этот раз, люди вокруг нас - большая группа их - заметили. Некоторые из них остановились и показывали вверх

Я пыталась сосредоточиться на том, чтобы запереть свои силы. Я нашла тихое пятно, которое позволяла мне слышать мысли Рейчел, как я делала это в столовой. Как только мне удалось отвлечься, барьер встал на место.

Но в этот раз, тоненькие волны танцующие внизу моих руки и ног окрепли, толпа была слишком шумной у меня в голове, и Рейчел не заткнется, чтобы позволить мне сосредоточится.– Я имею в виду, кто ты такая? – потребовала она. – Зейн - мой друг. Не твое право говорить ему, что делать.

Если бы я не была посередине, пытаясь предотвратить кризис, я бы указала, что возможность быть его другом, не дает ей такого же права.

Я могла почувствовать, как сила поднялась и ускользнула прочь от меня. Электрические лампочки задребезжали и так же, как и сложенные металлические трибуны напротив дальней стены. Тренер Киллер выбежал из футбольной палатки, кому-то крича отключить музыку и вентиляторы. Я не была уверена, думал ли он, что это происходит из-за перегрузки пробок или он хотел лучше услышать от куда исходит проблема. В любом случае, плохо.

Я посмотрела на Рейчел, пытаясь сконцентрироваться, но ее рот двигался без звука, подавляющие статическое электричество поднимающихся сил в моей голове заблокировали ее слова. Черт. Если я здесь потеряю контроль, люди пострадают. Это было неизбежно. Даже если взорвутся лампы, кто-нибудь в панике затопчет, или поранит глаз стеклом.

В мои намеренья никогда не входило - вредить невинным людям. Я чувствовала, как пот выступил на затылке. Я должна это остановить. Я была так глупа, так рискнув.

Лицо Зейн появилось передо мной, его лоб в беспокойстве наморщен. Ариана, ты в порядке?Я не могла слышать его, но его губы двигались достаточно медленно, чтобы я могла прочитать это на них.

Затем, через плечо Рейчел, движение, привлекло мое внимание к палатке футбольной команды. Игроки заполняли их тарелки из фольги горами крема для бритья и использовали каждого как цель. Создавая огромный беспорядок вокруг себя и палатки.

Я очень сосредоточенно осмотрелась вокруг. Я ощущала запах мыла, с ароматом алоэ из крема для бритья, почти ощущала вес тарелок. У меня ушла секунда, чтобы понять, что это ощущение - странное, настойчивое внимание к деталям - странным образом, было знакомо. И затем тарелки и крем для бритья разлетелись в сотнях разных направлениях.

Я пораженно подпрыгнула. Люди пригнулись и закричали от удивления, когда тарелки пролетели мимо и крем для бритья приземлился на них. Но лучше так, чем разбитые лампочки и битое стекло, подумала я.

Стена в моем мозгу встала на место, и энергия резко оборвалась. Но это не остановило то, что было приведено в движение.

Несколько шариков крема для бритья пролетели мимо Рейчел и обрызгали рубашку и лицо Зейна. Фу. Перегретый тренажерный зал превратил пену в противную жижу, и теперь от удара, она стекала по моей щеке. Я отпустила руку Зейна, чтобы стереть ее и заметила, что Рейчел застыла на месте перед нами. Ее закрытые глаза были зажмурены, ее руки сжаты в кулаки, и ее плечи сгорблены. Ну, по крайней мере, она убрала свои когти от запястья Зейна.

Зейн и я посмотрели друг на друга в замешательстве, и я пожала плечами в жесте "я не имею понятия".

– Рейчел? – неуверенно позвал Зейн.

Ее глаза распахнулись, если ее ноздри раздувались до этого, то теперь она напоминала разгневанную лошадь.

– Ты... – Прежде чем Зейн смог закончить вопрос, Рейчел отвернулась, платье липло к ее ногам.

И как только она повернулась спиной к нам, было понятно почему. Она была покрыта пеной для бритья, от крошечных точечек вблизи лодыжек до огромных брызг по ширине всего плеча.

– Мэтти! – завизжала она, и один из футбольных игроков, коренастый парень с ошеломленным выражением лица, и волосами, торчащими потными прядями, съежился.

Она устремилась к нему, оставлял нас позади.

Я рассмеялась, головокружение затопило меня, в отсутствие разбивающего душу страха, который, еще секунду назад, взял надо мной вверх. Я сделала это - взорвала пироги из крема для бритья, испортила наряд Рейчел. Я была не в состояние поднять барьер, но перенаправила силу. Я контролировала ее, всего на несколько секунд. Это был шаг в правильном направлении.

Зейн посмотрела на Рейчел, крем для бритья забрызгал ее спину и волосы, как если бы она попала под перекрестный огонь во время опасного противостояния против гигантского зефирного человечка из "Охотников за Приведениями"; затем он посмотрел на меня, хихикая, возможно, немного маниакально, но с облегчением.

– Эм, Я думаю нам лучше уйти, – сказал он.

– Ты уверен? – спросила я, стараясь, но довольно неудачно заглушить свой смех. – Может, если мы побудим рядом, кто-нибудь нападет на нее с лосьоном после бритья.

Зейн покачал головой, но в уголках его губ неохотно появилась улыбка. – Я думаю, ты хочешь невозможного, - прошептал он, положив, руку на мое плечо, чтобы направить меня между палатками, где, по-видимому, мы могли выйти, не привлекая внимания Рейчел.

Нет. Не невозможного. Просто мне нечего было терять.

Глава 14 (Зейн Брэдшоу)

Я думал, что был заинтересован Арианой раньше, теперь это было крохой в сравнение с тем, что я почувствовал, после Ярмарки Развлечений. Снаружи, на прохладном воздухе, Ариана светилась в резком белом свете парковочных огней. Не в буквальном смысле. Это было странно. Но это выглядело так, будто энергия пронизывала ее насквозь, создавая ареол, видимый в темноте. И ее рука сжимала мою, как будто она нуждалась в якоре, который удержит ее на земле.

- Это было удивительно. - Она не говорила громко и не кокетничала. Я пришел к выводу, что это не в ее стиле, но ее голос дрожал от ... волнения, нервозности или смеси того и другого? Я не знал.

Я вытащил ключи от машины из кармана и повел её в сторону внедорожника.– Ты же знаешь, что это только усложнит нашу ситуацию, – сказал я, но не смог удержаться от улыбки, в ответ на ее эйфорию. Это была эмоция, которую я еще не видел у нее до этого.

– Сегодня? Мне все равно. – Ариана подняла лицо к небу и рассмеялась. Она, будто освободилась. Свет обесцветил все краски на ее лице, подчеркнув бледный цвет волос и необычные черты ее лица. Она была красива, но не в каком-то обычном смысле слова. Она выглядела... неземной. Как люди из Исландии или Эстонии, или откуда-то еще, выглядевшие иначе - с немного широкими скулами или заостренным подбородком. Достаточно чтобы вызвать понимание того, что они не из этих мест.

Я гадал, была ли ее мать родом не из США. В ее некрологе не упоминалось об этом.

Это было не тем, о чем можно спросить, не прозвучав при этом, как полнейший извращенец, и это не имело значения, кроме разве того, что это было еще одной частичкой Арианы, которую я не мог понять. Я начал гадать, может все, что связано с ней не имело значения, и это, само по себе, было схемой.

Я оттолкнул эту мысль прочь и сделал усилие, чтобы восстановить разговор. – Я не могу понять о чем, черт побери, думал Мэтти, – сказал я. – Он хорошо знает, что не стоит идти против Рейчел.

Ариана замедлилась, нахмурившись.

– Это вышло случайно. Он не целился в нее. Они дурачились вокруг палатки, и игра вышла из-под контроля, – решительно сказала она, почти как, если бы пыталась убедить в этом саму себя.

– Не знаю, – сказал я. – Всё выглядело по-другому. – Но опять же, я пропустит начало того, что произошло, отвлеченный ростом напряжения между Рейчел и Арианой. И освещение...

– Ты видела, что происходило с лампочками? Мигали, как сумасшедшие, прямо, как вчера в коридоре, до того, как они взорвались. – Это было странно. Я был уверен, что видел то же самое в кафетерии сегодня, когда Рейчел вымещала часть своей агрессии на Дженне. Было глупо, я всё думал о том, что сказал мой отец об исследование GTX и экспериментах над детьми. Правда, теперь, вся идея целиком казалось вымученным, эротическим сном теоретика-заговорщика. И все же, я не мог не заметить, что странные вещи с освещением казалось, происходили, когда Рейчел была рядом... и она была зла. Может быть, я пересмотрел слишком много "Невероятного Халка", но идея о научных экспериментах и "я тебе не понравлюсь в гневе" как-то сошлись вместе. И Рейчел определено была легкой мишенью, учитывая, кем она была. Но зачем лезть во все эти трудности, чтобы сделать так, чтобы это выглядело, как исследовательский проект, который украли?

Если конечно это не было тем, во что они хотели, чтобы люди верили

Какая разница. Я бы определенно не поднимал эту тему, сейчас или когда-либо еще. У моего отца была навязчивая идея во всем, что касалось GTX.

Я неожиданно понял, что Ариана притихла, и, посмотрев на нее, я заметил, что часть ее счастливого сияния казалось, исчезла. – Эй. – Я махнул рукой, чтобы привлечь ее внимание, когда мы добрались до машины. – Ты в порядке?

– Да. Я имею в виду, нет, – наконец сказала она. – Я не обратила внимания на освещение.

Я посмотрел на нее. – Как ты могла не заметить?

– Я была занята тем, что смотрела, как Рейчел оставляет царапины на твоей руке, – сказала она, ее губы сжались в линию.

От напоминания, я поморщился, посмотрев на руку. Я смог разобрать в тусклом свете не глубокие, темные отметены на коже, но за то, я отлично чувствовал их, маленькие «сувенирчики» в честь неодобрения, со стороны Рейчел. – Все в порядке. Пустяки ....

Прежде чем я смог сказать что-то еще, Ариана отпустила мою руку и схватила мою другую руку, потянув ее, приблизила к себе, чтобы рассмотреть лучше в тусклом свете. Воздушный шарик, который я привязал к ее запястью, в начале вечера, мельтешил у меня перед лицом, пока я не оттолкнул его.

Она провела кончиками пальцев по царапинам, сочувственно вздохнула так тихо, что я даже не понял, услышал ли я это на самом деле.

Она спрятала мою руку между своими ладонями, и склонила голову, чтобы лучше рассмотреть, открывая бледное и уязвимое место сзади своей шее и проблеск края белой мистической повязки.

Но я понял, что, прямо сейчас, меня больше не волнует эта тайна. Я мог почувствовать тепло ее кожи через футболку и движение ее ребер, во время дыхания, и может быть, даже нижнюю часть ее груди у моего локтя. Это... было приятно. Быть так близко к кому-то, и чтобы при этом она тоже хотела быть так же близко ко мне, потому что я был собой, а не из-за Квинна или моего отца, или потому, что я был знаком с правильными людьми. Здесь мы были наедине; не нужно было не перед кем притворяться.

Я прочистил горло. - Ты вступилась за меня, - сказал я, не стараясь скрыть изумление в своем голосе, слова сорвались с языка, прежде чем я успел их остановить. - Выступила против Рейчел.

Ариана резко посмотрела на меня. - Я не хотела задеть твою гордость.

- Ты не задела. Это было… приятно. – На протяжении долгого времени никто так не вступался за меня.

Наши взгляды встретились, шум, и огни Ярмарки остались позади, я почувствовал, как связь начала дребезжать между нами. Она выпустила мою руку, и я потянулся, чтобы коснуться ее подбородка и повернуть ее лицо ко мне.

Она отошла, нырнув под моей рукой.

– Ты должен продезинфицировать эти царапины, когда вернешься домой, – сказала она, избегая зрительного контакта. – Под человеческими ногтями существует миллионы микробов.

Человеческими ногтями? Бывают другие вид ногтей? Я смотрел, как она подошла к пассажирской стороне внедорожника. Затем, я пожал плечами. На данный момент, думаю, не стоит удивляться чему-то со стороны Арианы.

Я отпер машину и открыл ее дверь, она даже не взглянула на руку, которую я предложил, чтобы помочь ей подняться. Но я не был тупым. Я знал, что чувствовал, и знал, что не один почувствовал это. Я закрыл ее дверь и обошел вокруг, чтобы сесть за руль. Но, может быть, она была права. Это уже было достаточно запутано, и кто знал, как много из этого было из-за вынужденных обстоятельств? Лучше оставить все на местах.

Я воткнул ключи в замок зажигания и завел машину. Ох, к черту.

– Кстати о доме, как насчет того, чтобы сначала перекусить? Весь город здесь. Мы могли бы взять острую сырную картошку фри в "Culver" и спокойно поесть. – Я был удивлен тем, как сильно хотел, чтобы она согласилась.

Ариана удивленно посмотрела на меня, и на секунду, я подумал, что увидел вспышку эмоций на ее лице: тоску или одиночество, или то, и другое.

– Не стоит, – она отвернулась, чтобы посмотреть в окно.

Я выехал с парковки и попытался проигнорировать наплыв разочарования.

– Кроме того, – сказала она, вытаскивая свой пластиковый пакет, чтобы показать "Щеночка Чу" и печенье " Французские Поцелуи". – Я думаю, Реджинальд и я, уже выбрали еду на вечер.

– Реджинальд? – спросил я, смущенно. Я вывел машину на дорогу и направил в сторону улиц.

Ариана кинула печенье и смесь из закусок в пакет и подняла плюшевую игрушку. – Да, Реджинальд. Собако-медведь. – Она нахмурилась. – Или Медведе-собака. Как тебе больше нравится.

– Реджинальд, собако-медведь, – повторил я.

– Или медведе-собака, – напомнила мне она.

– Это ужасно, – сказал я с притворной торжественностью – Он даже точно не знает, кем является - собака, медведь... мебака...

Она захихикала.

– И ты дала ему имя Реджинальд? – я покачал головой.

– Что не так с Реджинальдом? – требовательно спросила она, улыбка расплылась по ее губам.

– С чего бы начать? Он разве какой то английский Лорд? Нет. Он мебака. И все остальные мебаки буду смеяться над ним.

– Я слышала, что мебакское сообщество известно своей толерантностью, – вдумчиво сказала она. – Но, он может быть Алабаем. Вместо Мебаки. Ну, ты понимаешь А-л-а-б-а-е-м.

Я сделал вид, что задыхаюсь от ужаса. – Ты не можешь так менять государственную принадлежность! Ты хоть что-то знаешь о серьезности междоусобиц между этими сообществами. Они ненавидят друг друга. Особенно, после инцидента с набивкой.

Это вызвало реакцию, на которую я надеялся, очередной смех от Арианы.

– Я, вероятно, пожалею об этом, но все равно спрошу. Что за инцидент с набивкой?

– Тссс! Ты не можешь так открыто говорить об этом. Они очень чувствительны по этому поводу. – Я поближе наклонился к ней, держа взгляд на дороге. – Это включает в себя - шпиона с пересаженным хвостом и хирургически удлиненными ушами. И запретной любовью между этими сообществами.

Она закатила глаза, но улыбнулась. – Ты смешной.

– Нет, я серьезно. Они с ума сходят по романтическому дерьму. И ты говоришь так только потому, что не имеешь понятия, об их потерях во время конфликта.

– Погибло слишком много Ботанов ¹¹, чтобы донести до нас эту информацию, – на распев произнесла она.

Мне потребовало мгновение, чтобы узнать знакомые слова.

– Ты фанатка Звездных Войн?

– Ты себе даже не представляешь, – сказала она с печальной ухмылкой, которой я совсем не понял. – Я имею в виду, что не наряжаюсь в костюмы и не жду дни напролет, но да.

Она на мгновения замолчала, ее взгляд сфокусировался на лобовом стекле, но не на чем-то конкретно.

– Ты когда-нибудь замечал, как страшны и уродливы все пришельцы?

Я нахмурился.

– Ты много думала об этом?

– А ты нет? – Она понимающе посмотрела на меня. – Ты узнаешь незначительную цитату из фильма, который почти в два раза старше нас.

– Хорошо, возможно я смотрел его пару раз. – По правде, это было тем, что я никогда не обсуждал ни с кем, помимо Арианы, но ребенком я был одержим этими фильмами. Это не большая тайна. Да ладно, это история о парне, которого бросил отец, всегда толкающий его на вещи, которые он не хотел совершать.

– Рабыня, которую Джабба скормил Ранкору перед Люком. – Наконец сказал я. – Она была довольно горячей.

Ариана одарила меня скептическим взглядом.

– Она не была инопланетянкой.

- Откуда ты это знаешь? - Возразил я.

- Она выглядела совершенно, как человек!

– Ух, она была зеленого цвета и на голове у нее были щупальца. Как бы ты назвала это? – Часть меня, не могла поверить, что мы спорим о Звездных Войнах; Это так отличалось от моей повседневной жизни, но это был лучший вечером за долгое время.

– Хороший макияж и облегающий костюм, – ответила она.

– Ты просто злишься, что это не подходит под твою теорию об уродливых пришелицах, – со смехом сказал я.

Она посмотрела на меня.

- Ее внешний вид был создан, чтобы нравиться людям. Эта так же плохо, как сделать ее уродливой или страшной. Это искусственный пришелец. Я имею в виду, я даже не заметила, что она не была...– она сделала глубокий вдох. – Знаешь что? Не обращай внимания. Забудь. – Ариана поерзала на своем месте и вернула свое внимание к окну.

Так или иначе, я как-то обидел ее. Она слишком серьезно отнеслась к этому разговору; Мне вроде, это понравилось.

– Реально, я не думаю, что кто-то из них на самом деле человек, – предложил я. – Это не реально. Татуина не существует, в нашем...

Ариана неожиданно выпрямился, глядя в окно. – Подожди. Остановись.

– Что случилось? – я автоматически ударил по тормозам из-за срочности в ее голосе.

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.– Мы на месте. – Она указала на потемневшую улицу.

– Мы посередине дороги, – сказал я, недоумевая.

– Тут нормально, – решительно сказала она. – Это в паре кварталов от моего дома.

Я узнал пересечение улиц, здесь я и подобрал ее.

– Ни в коем случае. Я не высажу тебя в темноте, чтобы ты шла домой пешком. – Хорошо, да, это Уингейт, шансы того, что с ней что-то случится, были малы, но все-таки. Это грубо, неуважительно по отношению к ней, как будто я притворялся, что не знаю ее. Плюс, если ее отец разозлится, что она ушла, как зол он будет, если обнаружит, что я высадил ее на середине улицы? Я убрал ногу с тормоза. – Какой из домов твой? Я не остановлюсь у подъездной дорожки, если ты хочешь.

– Выпусти меня,– сказала она, стальные нотки вернулись в ее голос. Она положила руку на дверную ручку, и на секунду, я подумал, что она может выпрыгнуть из машины на ходу.

– Ариана, я просто ....

– Ты собираешь держать меня тут против моей воли? – спросила она жестким голосом. Последнее чего я хотел, так это напугать ее.

–Нет! – разочарованно сказал я. – Я просто хочу убедиться, что ты в целости и сохранности доберешься до дома.

– Я буду в порядке. Теперь, остановись. Пожалуйста.

"Пожалуйста" проняло меня. Оно прозвучало мягко, больше, как просьба, чем требование. Как кто-то мог устоять против такого?

Я вздохнул и медленно съехал на обочину. – Просто... ты можешь сказать почему? Из-за твоего отца? Потому что, ты знаешь, я могу представить себя и ...

– Не из-за этого, – резко сказала она, наведя меня на мысль, что это было именно из-за этого.

– Тогда из-за чего? – спросил я, подыгрывая.

Ариана замешкалась. – Все сложно.

– Я помню, кто-то сегодня говорил мне, что это ответ был не достаточно хорош. – Я достиг бордюра и припарковал внедорожник.

Ариан закусила губу, потом сказала, – Это единственный ответ, который у меня есть. – Она толкнула дверь и спрыгнула вниз, потянув свой воздушный шарик наружу за собой.

– Подожди, – сказал я. – Что насчет завтра?

Ее рука замерла на двери, Ариана взглянул на меня, моргая от яркого света. – О чем ты?

– Повтор нашего сегодняшнего выступления, – подсказал я. – Дневная версия.

– Могу я встретить тебя здесь? – спросила она, ее плечи поникли.

Я нахмурился. Сегодня же не было там плохо, так ведь? Помимо встречи с миссис Вандерхофф и Рейчел, я думал, что мы хорошо провели время.

Прежде чем я сумел, что-то сказать, Ариана со вздохом кивнула. – Хорошо. Увидимся утром. – Она начала закрывать дверь и затем остановилась. – На этом самом месте, – многозначительно сказала она. – Не у моего дома.

– Понял. – Ответил я, барабаня пальцами по рулю, как нервный непоседа. Я не хотел оставлять ее, чтобы она шла в темноте. Это казалось неправильным. Как, искушать судьбу или что-то вроде того.

– Учти.

– Я же сказал хорошо.

Она в последний раз строго посмотрела на меня, как будто укрепляла свою точку зрения, и затем захлопнула дверь. Свечение от фонаря исчезло, но я ждал - я никому не обещал, что не буду делать этого – наблюдая, как она пересекла улицу и затем прошла вверх по тротуару, пока не исчезла - видимому в одном из домов на той стороне района.

Тяжесть в моем животе исчезла, с предположения, что она добралась до дома. И прямо тогда я осознал, что, возможно, я был слишком вовлечен в эту игру.

Глава 15 (Ариана)

Когда я проскользнула через переднюю дверь, в доме было темно и тихо, кроме рокота и мерцания телевизора, который я оставила включенным в гостиной. Я вздохнула, не заметив, что задержала дыхание. Конечно, моего отца пока еще не было дома. Было почти девять; его не будет в течение еще нескольких часов. И все же, вина за то, что я тайком сбежала из дома и пренебрегла одним из правил, заставила меня почувствовать себя уверенной, что он будет ждать меня, с сильным разочарованием и осуждением на лице.

Но его не было.

Я пошла в гостиную, выключила телевизор и поспешила по коридору в свою комнату. Мне нужно все разложить на места и лечь спать (или прикинуться спящей), прежде чем он приедет домой. У меня было много времени, но я чувствовала, что мое преступление, было повсюду, оно проявлялось, в том, как я была одета, в начавшем сдуваться воздушном шарике, повязанным вокруг моей руки. В пластиковом пакете, содержащем закуски с Ярмарки и плюшевого Реджинальда. И, судя по моему отражению в зеркале, я не была даже сонной или близкой к этому. Мои щеки покраснели, волосы торчали во все стороны и мои глаза...

Я подошла ближе к зеркалу. Мои глаза выглядели ярче, даже за пластиком голубых контактных линз.

Я наслаждалась сегодняшним вечером. Я имею в виду, любой вечер, который заканчивается, Рейчел, покрытой пеной для бриться и визжащей, должен находиться в топе десяти моих самых лучших вечеров. Но этот вечер был чем-то особенным. Зейн оказался не тем, за кого я его принимала. Или, если он был таким высокомерным, привилегированным придурок, то были и другие его стороны, другие грани — маленький мальчик, у которого однажды были простыни со Звездными Войнами, так велика была его одержимость, если воспоминания / картинки из головы Зейна были достоверными. Парень, который знал, какого быть другим и не достаточно хорошим.

Не то, чтобы знание этих вещей о Зейне что-то изменило. Мое мнение о нем не имеет никакого значения. Это закончится, во всяком случаи, через день или два, и затем все вернется на круги своя. Или, может быть, почти вернется, когда Рейчел, наконец, испробует вкус потери, и я узнаю больше о восстановление контроля над своей "потерянной" способностью.

Эта последняя часть вызвала у меня приступ дурноты. Честно говоря, я не хотела возвращать себе свою способность. По крайне мере, не больше, чем было необходимо, чтобы удержать те странные вспышки силы под замком. Но ограничивать себя было не вариантом для меня. Я должна быть в состояние защитить себя и своего отца, если GTX придет за мной.

Но мой мозг возвел этот барьер для самозащиты, и не зря. Я не хотела быть той, кто мог сотворить то, что я сделала в лаборатории, ближе к концу своего пребывания там. И какая-то часть меня верила, что если я сниму барьер навсегда и восстановлю контроль над своей способностью, то наконец-то достигну успеха, к которому так стремился доктор Джейкобс, и он, я не знаю, каким-то образом почувствует это и найдет меня. Я понимала, что это было невозможно, но не могла перестать думать об этом, особенно после наблюдения сегодня за Рейчел, которая ранила Зейна за не послушание. Это вызвало много плохих воспоминаний.

- У меня на тебя большие планы, моя дорогая, - обычно говорил Доктор Джейкобс из-за окна комнаты наблюдения, того самого, которое составляло всю четвертую стену моей маленькой комнаты. — Ты будешь спасать жизни.

Хотя, он забыл упомянуть, что я должна буду забирать чужие жизни в процессе. Не то, чтобы мне приходилось отнимать жизнь раньше.

Новые тесты начались, когда мне было шесть. (Всего за месяц или около того, до момента, когда мой отец спасет меня, хотя я не знала об этом, конечно.) И в этот раз, Доктор Джейкобс и санитары не хотели крови или костного мозга, или мозговой ткани – к моему большому облегчению. Вместо этого, эти тесты были скорее задачами. Просто игры, трюки за награду - они обещали потенциальную поездку НАРУЖУ, если я выполню их "чуть лучше обычного".

Первая серия тестов: переместить большой резиновый шар в определенное место комнаты (крайний правый угол, пять футов по воздуху) не касаясь его. Не проблема. Я умело делала почти то же самое сама, сколько себя помнила. Я могла лежать на койке и переместить книгу с полки, через комнату, в мои ждущие руки, просто сфокусировавшись на торце той книги, которую хотела. Левитация. Легко.

Следующая серия: мой любимый санитар - Мара, она разговаривала со мной так, будто я была человеком и улыбалась мне, вместо того, чтобы избегать моего взгляда - вставала с открытым пакетом моих любимых конфет в руке и пластиковой чашкой на полу, напротив нее. Моя задача? Остановить арахисовое M&M , которые Мара кидала, прежде чем они упадут в чашку (или на землю, ее прицел иногда сбивался). И я могла съесть конфеты, которые "спасла". Вкуснятина.

Затем, раз я освоила это, то теперь должна была перенаправить падение конфеты в другие чашки в другом конце комнаты, по команде. И все быстрее и быстрее. Со скоростью выстрела, на самом деле. Для последнего теста, Мара использовала резиновые шарики, и один из них, в самом деле, проделал дыру в дальней стороне чашки, послав пластиковые осколки в воздух. За это я получила целый пакет конфет в тот раз. (Только годы спустя, я поняла чему они тренировали меня. Перенаправление пуль это полезный навык, если у тебя есть необходимость такого рода.)

Однако, третья серия тестов, изменила все. Мара вкатила стеклянную клетку на металлической тележке. В ней, крошечная коричнево-белая мышка, сновала через слой кедровых опилок, бегая между блестящим металлическим колесом в углу и бутылкой воды, висевшей внизу, на другой стороне клетки. Я была очарована. До этого, я никогда не видела животного, любого вида. И, по глупости, я подумала, что у меня появился своего рода компаньон, в моей одинокой комнате, даже если всего лишь на пару дней.

Мои первое задачи с мышкой были просты, безобидны. Используя свой разум, удержать колесо от перемещения, когда мышка пыталась толкать его вперед. Затем, я должна была держать мышь неподвижно, опять же, не прикасаясь к ней.

— С другого конца комнаты, дорогая, - сказал Доктор Джейкобс через интерком.

Преуспев во время предыдущих попыток с поощрением в виде - похода НАРУЖУ, болтающейся передо мной, я даже не раздумывала. Конечно, я могу обездвижить мышь. В задаче были сложности, включавшие: энергию, молекулы, вибрацию атомов, и другие научные аспекты, о которых я не подумала. Это было так просто, что я могла сделать это.

Но я проявила особую заботу, чтобы не навредить Джерри. В моей голове, шестилетнегоребенка, мы были друзьями. (Я назвала его в честь смышленой мышки из мультика; хотя, мой Джерри, к сожалению, не проявлял далеко идущей инициативы или интеллекта своего тески. Но я надеялась.)

Ночью, когда тесты были завершены и все разошлись по домам, я слышала умиротворяющий шум, от возни Джерри через кедровые опилки или вращение его колеса, которые составляли мне компанию. Так же, я разговаривала с ним, шептала, чтобы никто не мог услышать. Он не отвечал или не замечал моего присутствия, но я знала, что, в конце концов, это изменится.

Я научила Джерри доверять мне. Я вытаскивала семечки из подсолнуха, из его еды, прежде чем он мог съесть их, и использовала их, чтобы приманить его ближе, чтобы можно было погладить его.

В любом случаи, моя неделя или около того с Джерри была, вероятно, самой счастливой за все время моего пребывания в лаборатории.

Я должна была знать лучше. Мои занятия должны были навести меня на то, что должно последовать дальше. Ежедневный учебный план включал в себя видео со схемой анатомии мыши. Найти сердце. Понять, как оно работает.

Но я не обращала внимания. До тех пор, пока Доктор Джейкобс не изложил, чего именно он хочет.

- Убей мышь, - сказал мне он, однажды днем через интерком, едва подняв взгляд от пачки бумаг на своей планшетке.

- Что? — я уставилась на него, не понимая. Я посмотрела на Мару, стоявшую рядом с Доктором Джейкобсом в комнате наблюдений, для подтверждения его слов. Но ее глаза расширились от удивления.

- Сэр, - начала она.

- Просто останови сердце. Ты можешь это сделать, - нетерпеливо сказал мне Доктор Джейкобс, сердито смотря на Мару.

Мара, в свою очередь, ответила мне вынужденной улыбкой и жестким не обнадёживающим кивком. Но я чувствовала ее страх.

Я не шевелилась. Я знала, что могу сделать то о чем он просил - найти быстро бьющееся маленькой сердце Джерри, представив его таким, каким видела сердце на схеме и приказать ему остановиться. Но я не буду; Джерри был моим другом.

Что-то в моей неподвижности насторожило Доктора Джейкобса. Он положил свою планшетку, сердито фыркнув.- Дорогая, ты была такой послушной, до этого момента. Ты хочешь выйти НАРУЖУ, не так ли?— Его улыбка была натянутой, каким-то образом, угрожающей.

Мой разум перенес меня к Лео и его окровавленной ухмылке. Урод. Они никогда не выпустят меня отсюда.

Я нахмурилась. Он говорил правду, я бы точно почувствовала. Но, так же, я не увидела никакого смысла в обмане Доктора Джейкобса. Кто-то лгал.

Доктор Джейкобс никогда точно не говорил, когда меня выпустят наружу или на каких условиях, вдруг указала моя логическая сторона. Я узнала это - как стратегию переговоров, обычно применяемую среди людей. Она называлось - оставить лазейку.

Жаркая волна наполнила меня, заставив меня сжать руки в кулаки. В тот момент, я ненавидела Доктора Джейкобса, не только за просьбу убить Джерри, чего я не сделаю, а за то, что заставил меня ждать того, чего он не собирался исполнять.

Доктор Джейкобс принял мое молчание за знак согласия. - Очень хорошо. Он схватил свою планшетку и начал листать страницы.

- Нет. - Мой голос прозвучал тихо и мягко. Я почувствовала, как пот выступил на задней части колен и на сгибах локтей. Отказ всегда имел последствия. Но в отличие от других случаев - когда санитары, как Лео приходили, чтобы заставить сотрудничать - это было единственной вещью, которую Доктор Джейкобс не мог заставить меня сделать.

Или я так думала.

При звуке моего отказа, вся активность в комнате наблюдений остановилась, взгляды санитаров сосредоточились на Докторе Джейкобсе. Атмосфера была напряженной в последнее время. Мужчины в военной форме, со множеством звездочек и медалей на плечах, выбрали этот момент, чтобы войти в комнату наблюдения, где, казалось, их ждали и были им не особо рады. С громким щелчком, Доктор Джейкобс положил свою планшетку. — Сейчас, Ванносевен, я не думаю, что ты...

- Нет, - еще раз быстро сказала я, прежде чем одумаюсь. Меня трясло с головы до ног.

Мара попробовала еще раз. — Сэр, я думаю, она привязалась к...

Но Доктор Джейкобс не хотел слушать ни одного из них.

На ночь он убрал из комнаты мою койку, оставив меня спать на холодном, жестком полу. Когда это не сработало, убрал из камеры все, кроме клетки Джерри.

К тому времени, однако, я начала наслаждать его чувством разочарования. И он знал об этом.

Так что он забрал всю еду, Не только мою, но и еду Джерри тоже.

Я начала замечать воздействие на Джерри через день или два. Он больше не покидал своего гнезда из кедровой стружки, чтобы побегать в колесе или попить из бутылки с водой, которую я наполнила в раковине. Я постоянно проверяла его, убеждаясь, что его бока все еще двигаются при вдохе и выдохе.

На пятый день моего бунта, Доктор Джейкобс, дедушка-долбаного-искусства выключил свет, оставив меня в темноте.

Вспоминая те дни в кромешной тьме, я вздрогнула и встала с кровати, чтобы включить лампу на столе и свет в шкафу, сделав свою комнату, светлой, насколько это возможно.

Я никогда не забуду такую темноту. Подобного я н испытывала никогда. Мои глаза создавали туманные, безумные выдумки из ничего, в попытке увидеть хоть что-нибудь. И плотность черноты была таковой, что казалось, будто я могу захлебнуться в ней.

Но тишина была хуже.

Я ничего не слышала. Никакого шума, за исключением Джерри и меня. Не мыслей, не чувств. Только пустоту, покинутую тишину.

Могли ли они просто оставить меня здесь? Навсегда? Джейкобс уже говорил мне, много раз, я для него не имею ценности, если я не иду на сотрудничество.

Так что... моим единственным оправдание было то, что мне было шесть лет, я была голодна и напугана. И заперта в темноте, в маленькой комнате. Может навсегда.

Хотя, этого было не достаточно. Не для того, что бы я сдалась.

Когда Доктор Джейкобс вернулся чтобы проверить меня, через три дня, как я потом узнала - Джерри был мертв, а я лежала, свернувшись в углу. Так далеко от клетки Джерри, насколько позволяла моя собственная клетка.

Я не многое помню из тех трех дней, только парализующую темноту и редкое шуршание Джерри в его кедровых опилках... и затем звенящую в ушах тишину от совершенно полного одиночества и осознания того, что я сделала. Это было ужасно.

Когда свет вернулся в мою комнату, он ослеплял. Свои обычным голосом, Доктор Джейкобс прогремел поздравления, но его голос был похож на крик в моих ушах.

Он приказал вернуть все привилегии в двойном размере.

Но это не имело значения, не тогда, когда я, покосившись, увидела, как Мара входит, чтобы забрать клетку Джерри и она даже не посмотрела на меня, ее страх - отдаленный импульс в моей голове. Только в этот раз, она боялась не Доктора Джейкобса. Она боялась меня.

Удушающий позор наполнил меня. Доктор Джейкобс заставил меня полюбить Джерри; Я обидела кого-то, кто было меньше и слабее меня.

Слишком ослабшая, чтобы стоять, я перевернулась на живот и тяжело дышала, пока не потеряла сознание.

Я проснулась, несколько часов спустя, подключенная к капельнице внутривенного питания, с санитаром (не Марой; я никогда больше не видела ее) суетящимся вокруг меня. И у Доктора Джейкобса не ушло много времени, чтобы опять начать тестирования. Или, попытаться, во всяком случае.

Что-то произошло в темноте. Переключатель внутри меня щелкнул. Была ли это травма из-за темноты или убийства Джерри, или из-за обеих причин, не имело значения. У меня больше не было доступа к моей способности. Поощрение или палку, чтобы не давал после этого Доктор Джейкобс, это не срабатывало. И он опробовал оба варианта. Больше конфет, больше обещаний выйти НАРУЖУ, далее следовали дни без еды и света.

Но это не имело значения. Я не могла сделать то, о чем он просил, даже если бы захотела. Я была опустошена. Чтобы там не было до этого, сейчас исчезло. После этого, если я хотела, что-то в другом конце комнаты, единственным способом получить это, был человеческий способ - пойди, чтобы взять это.

Джейкобс был в ярости и пригрозил "избавиться" от меня на днях, предшествующих взрыву, который позволил моему отцу освободить меня. Но я ... уже была свободной. Он больше не мог контролировать меня; я сама себя не могла контролировать, к слову. Необходимость подчиняться его требованиям исчезла, и с ней, страх.

Но сейчас я должна поработать, чтобы все это вернуть назад. И хотя даже, восстановленная способность к телекинезу сделает меня еще сильнее, это ощущалось, так, будто я бросала вызов Доктору Джейкобсу - выйди и найди меня.

Я отогнала эту мысль прочь. С усилием, я перенаправила свое внимание на то, чтобы спрятать доказательства моего недозволенного вечера.

Я засунула "Щеночка Чу" и печенья "Французские поцелуи" в свою школьную сумку. Я не могла оставить их в своей комнате, не рискую тем, что отец обратит на них внимание. И я научилась во время этапа "накопление" в моей жизни, что еда, хранящаяся в необычных местах, привлекает насекомых, которые ... мерзость.

Но в школе, я могла держать их в своем шкафчике или поделиться ими с Дженной.

Я вздрогнула и захлопнула свою сумку. Нет, я не буду, делиться ими с Дженной. Она не ответила ни на одно из моих сообщений или звонков. Она серьезно настроилась на то, чтобы создать между нами некую дистанцию.

Разве что, завтра она услышит, как кто-то, где-нибудь заговорит обо мне и Зейне, и тогда она навсегда возненавидит меня.

Я вздохнула и прошла через комнату к столу. Может это даже к лучшему. Может мой отец был прав: я была слишком привязана к Дженне, когда она даже не знала настоящую меня. По крайней мере, если она будет избегать меня, мне не придется видеть боль на ее лице, раз я не могла объяснить, что на самом деле происходило. Что все это было не правдой. Что мне на самом деле не нравится Зейн, и я не нравлюсь ему.

Эта последняя мысль удивила меня резкой болью, которая сопровождала ее.

Не делай этого. Не будь такой глупышкой. Ничего не изменилось. Моя цель была той же и на этом я должна сосредоточиться.

Я открыла ящик стола, чтобы достать ножницы. Мне нужно отрезать воздушный шарик от руки, проткнуть его и спрятать улику на дне мусорного бака. Предпочтительно под самым противным, вонючим мусором, который я смогу найти. Маскировка. Это моя специальность. Ну, одна из них.

Итак, Зейн был привлекательным и не такой задницей, как я изначально думала. В этой ситуации, это не причина, чтобы изменить точку зрения. Даже, если его улыбка переворачивала все внутри меня и его объятия были уютными. Что было хорошо.

Я вспомнила ощущение его руки, нежной, но уверенной на моей спине, направляющей меня прочь из спортзала. И я поежилась. Что было нелепо. Я весь вечер держала его за руку - почему это имело значение, я не знала точно. Просто это было очень интимно.

И потом на парковке, когда я, не задумываясь об этом, взяла его руку, чтобы посмотреть, что сделала Рейчел. Он излучал тепло рядом со мной, и я была прекрасно осведомлена о небольшом пространстве между нами, как если бы существовала электрическая связь, проскальзывающая между нами. Он смотрел на меня с теплотой во взгляде, и я чувствовала себя маленькой, но не в плохом смысле слова, не в том смысле в каком я привыкла - когда мир казался опасным и громадным, и я была сама по себе. Вместо этого, это было скорее как бы под защитой, защищенной от всех тех, кто искал меня, желая сделать мне больно.

Тогда он думал о том, чтобы поцеловать меня. Я не услышала это в его разуме - не нужно было. Это было написано у него на лице. Это было плохой идеей. И все же, я не могла перестать думать об этом.

Я вздрогнула еще раз.

Я нашла ножницы под полупустым пакетом бумаги для принтера и использовала их, чтобы отрезать воздушный шарик от запястья, холодный металл плавно двигался по моей коже. Другой хирургический порез у основания воздушного шарика и он сдулся быстро и тихо.

Я знала, что должна порезать его на маленькие кусочки, так чтобы он стал полностью неузнаваемым, на тот маловероятный случай, если мой отец поймает намек на него.

Я замешкалась, ножницы зависли над остатками. Что-то во мне было против уничтожения шарика. Не то, чтобы в будущем у меня будет много таких же вечеров, как этот, фальшивых или нет.

Мой отец часто говорил о моем будущем, после Уингейта. О той свободе, которая будет у меня, обо всем том, что я испытаю. Но задумчивый тон в его голосе включил сигнал тревоги в моей голове; его описание моей будущей жизни было похоже на сказку, совсем не то чего он хотел для меня. Он был прав. Потому что, даже в самом лучшем случаи, в котором мне удастся сбежать из Уингейта, без того, чтобы навлечь на нас GTX, я где-то должна буду начать аккуратную анонимную жизнь. Всегда настороже, чтобы не увлечься, не позволять другим привязаться. Слишком многое стояло на кону.

Помимо сложностей, от постоянного пребывания начеку, ношения контактных линз и уклонения от ситуаций, в которых странная татуировка на моем плече может быть обнаружена (вечеринки у бассейна, летние дни, и, эм, более интимные моменты), были и другие сложности.

Заботиться о ком-то, или позволить кому-то заботиться обо мне, было слишком опасно. Это оставляло уязвимые места, которыми GTX могли манипулировать; это открывало возможность получить удар или ранить других, даже непреднамеренно. Тот последний эксперимент в лаборатории - помимо того, что он заблокировал способность, обладать, которой я больше не хотела - научил меня этому.

Правила, как бы я не ненавидела их и выступала против них, держали меня и всех остальных, в безопасности. Так что Правила моего отца были не просто «Правилами жизни в Уингейте». Они были Правилами на всю мою оставшуюся жизнь, которые, включали в себя - никогда не влюбляться или не позволять кому-то влюбить меня.

Не то, чтобы это случалось с Зейном, но это было разумным решение. И для безопасности свидания, это было самым большим, что я могла позволить себе. Я не могла уничтожить доказательства этого свидания.

Именно тогда, я поняла, куда воздушный шар - и Реджинальд - должны отправиться.

Я положила ножницы и подошла к шкафу. Вытащила табуретку и встала на цыпочки, и стала рыться за стопкой сложенных джинс до тех пор, пока не почувствовала острый картонный край.

Я с трудом вытащила ее, делая все возможное, чтобы избежать обвала джинс, и спрыгнула вниз с табуретки.

Это была слишком большая обувная коробка с надписью "Старые Школьные Бумаги", и она была самым очевидным в мире местом для того, чтобы спрятать что-то. К счастью, большая часть содержимого не выгладила так необычно и не вызывала бы никакого подозрения не у кого, кроме GTX.

Осторожно взглянув в сторону темной и тихой прихожей, я сняла крышку. От вида того, что было внутри, на ум, сразу же пришли воспоминания.

Эта коробка была напоминанием о моей привычке к накоплению, только вместо того немногого, к чему я прикоснулась, она включала в себя напоминание о вещах, которые была дороги мне.

Огрызок билета с первого раза, когда отец отвел меня в кинотеатр.

Я аккуратно очистила обертку от своей первой французской картошки фри (Великолепного жареного картофеля! GTX чаще давали мне зеленые овощи и тофу, считая, что "мои люди" были здоровыми вегетарианцами или были достаточно развиты, чтобы глотать таблетки для питания вместо того, чтобы, что-то есть.)

Фото настоящей Арианы Такер - бледная темноволосая девушка с широкой улыбкой и фиолетовыми синяками под глазами - выпала из старой рамки, которую я нашла похороненной в коробке в нашем подвале.

Волшебная монета для фокусов из первой коробки хлопьев, которую я целиком съела в доме моего отца.

Оторванный угол, тончайшего фрагмента порванной белой ткани, может быть, только дюйм на дюйм, с мои обозначением в GTX «F-107». Тот же самый знак, что я носила на спине. Они пометили всю мою одежду, и когда я сбежала, мой отец уничтожил бесформенную рубашку и штаны, сделанные из колючего хлопка. Но, я оторвала обозначение с воротника рубашки, прежде чем отдать ее ему. Я не хотела забывать, откуда я выбралась.

Важно помнить, особенно такой ночью, как сегодня.

Я поставила коробку на свой стол, сунула внутрь сдутый воздушный шарик и шнурок, и достала Реджинальда из пакета.

Я положила его наверх, вспоминая как Зейн, раскручивал ту историю о мекабаке и алабаях, и как он ухмылялся, довольный собой, когда я рассмеялась.

Нелепо, мои глаза наполнились слезами.

Хватит, сказала я себе. Я положила крышку на коробку, скрывая бесформенные уши Реджинальда и дешевые черные глаза-пуговицы.

Я вернула коробку в ее тайное место за моими джинсами, затолкнула табуретку на место, закрыла шкаф, и направилась в ванную

Вспыхнувший свет заставил меня заморгать, временно отказавшись от дополнительной яркости, так же, как и от мимолетного взгляда на себя в зеркале с покрасневшими глазами.

Я занялась кейсом для контактных линз и раствором.

Снять линзы, умыться, почистить зубы, надеть пижаму, и лечь в кровать. Все, что мне нужно сделать. Затем все будет так, как если бы сегодня вообще никуда не ходила - кроме вины за ложь отцу и пустоты, которая росла в моей груди.

Мне не следовало соглашаться не на что из этого с Зейном, не важно, в чем преимущество. Притворство сделало вещи слишком настоящими.

Я аккуратно сняла контактные линзы и закрыла кейс. Затем, замерев, посмотрела в зеркало.

Я обычно избегаю своего отражение, кроме случаев, когда мне нужно вставить линзы. Мои глаза темные - с такими неправильными, почти незаметными зрачками, возможность видеть глаза в их естественном состоянии, всегда вызывает шок. С нормально выглядевшими глазами, мои необычные черты лица казались мягче. Но с моими не скрытыми, отчетливо нечеловеческими глазами, точка на моем подбородке казалась такой очевидной, и со слишком косыми скулами, слабый сероватый оттенок моей кожи... все это кричало ПРИШЕЛЕЦ.

Я вздрогнула и отвела взгляд. Я привыкла не видеть себя в таком виде.

Я закончила в ванной и вернулась в свою комнату, чтобы снять ожерелье и надеть пижаму - штаны для йоги и футболку, сделанную из мягчайшего хлопка, который я когда-либо ощущала.

Я забиралась в кровать, когда мой телефон, в кармане джинсов, которые теперь были перекинуты через мой рабочий стул, прощебетал о приходе текстового сообщения.

- Дженна.

Выдохнула я с облегчением и вылезла из-под одеяла.

Но сообщение было не от Дженны. Оно было от Зейна.

7:30, хорошо? Увидимся завтра утром.

Я не могла не заметить, что он не дал мне шанса отказаться, только возможность изменить время. Он был прав. Мы были связаны на этом пути, и теперь мы застряли.

Я поборола улыбку. Я не должна была почувствовать себя такой счастливой из-за этого. Определенно нет.

Я пошла, положить телефон в сумку, так чтобы не искать утром, и поняла, что он показывал еще одно непрочитанное сообщение.

Я нахмурилась. Оно, наверное, пришло пока мы были на Ярмарке Развлечений, где было слишком шумно для меня, чтобы услышать сигнал сообщения.

Я все еще надеялась увидеть имя Дженны - я больше никому не писала, никогда - секунда ушла на то, чтобы "ПАПА" обрело значение.

Отец. Мой отец никогда не писал.

Мое сердце резко подскочило, и мои руки задрожали, когда я нажала на кнопку, чтобы прочитать сообщение.

Тяну двойную. Буду дома завтра, после того, как ты уйдешь в школу. Не забудь накормить рыбок.

Я расслабилась. Ничего о Ярмарке Развлечений. Но двойная смена? Обычно, он знал о них за неделю до этого. Я нахмурилась.

Я закусила губу, думая об этом. Ссылка на кормление рыб была нашим сигналом о том, что все было в порядке. Так что я решила, что, либо была обычная рабочая спланированная заминка - чего на моей памяти никогда не случалось - или он захотел остаться после работы по какой-то причине. Он так иногда поступал в прошлом, когда ему нужно было поговорить с кем-то, кто работал в другую смену. Но обычно всего на пару часов, задерживался подольше или уходил пораньше, никогда на целую следующую смену.

Это щелкнуло в голове. Камеры. Которые GTX установили сегодня. Я бы поспорила на что угодно, он углубился в это. Пытаясь найти, что же произошло, почему они ничего не узнали об этом.

Мне стало плохо. Он действительно волновался.

Я заставила себя вздохнуть, и медленно выдохнуть. Он сказал накормить рыб (которых, кстати, у нас не было). Он бы не сделал этого, если бы был обеспокоен моей безопасностью.

Но что-то удерживало его в GTX, вдали от дома и от рутины. И даже не знаю конкретной причины, почему он остался на вторую смену, я знала, что это было плохим знаком.

Я ответила.

Рыб накормила. Увидимся завтра в полдень?

И, хотя, обычно он не отвечал на сообщения или телефонные звонки на работе, только если я указывала, что они были срочным, тишина, последовавшая за чириканьем моего текста, ощущалась зловеще.

Это ночь обещает быть долгой.

Глава 16 (Зейн)

Я насвистывал по пути вниз по коридору из своей комнаты в кухню. Я спал лучше, чем за прошедшие дни. Да, это была запутанная ситуация, так что было немного неправильно получать так много удовольствия. Но если быть честным, я не был заинтересован разбираться в ней. Я не собирался, упускать своего шанса, раз хорошие вещи происходят так редко.

Ариана не ответила на мое сообщение прошлой ночью, чтобы назначить другое время или чтобы сказать, чтобы я не заезжал за ней, и я уже знал ее достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что она сообщила бы, если бы ее что-то не устроило. Я считал это победой и ждал встречи с ней с предвкушением, которое могло бы меня напугать, присмотрись я к нему поближе.

Но, как я сказал, сегодня я не настроен, думать о будущем?

Я открыл дверь на кухню и приветственно кивнул своему отцу, который снова расположился за столом со своим кофе и бумагами. Он хмуро посмотрел на меня, и последняя немелодичная нота - я насвистывал песню, скорее создавая весело звучащий шума - умерла на моих губах.

— Извини.

Я не собирался связываться с ним этим утром. Вчера вечером мы почти поладили - по нашим меркам. Я не хотел испытывать свою удачу.

Я прошел мимо него, давая ему достаточно пространства, и схватил пакет с хлебом, только чтобы вспомнить, что я с трудом проглотил последний кусок вчера.

Ох, хорошо. Я скомкал пакет и бросил его в мусор. Внедорожник нужно заправить; Я мог перехватить что-нибудь в магазине по пути, чтобы забрать Ариану.

Я направился через кухню, к своему рюкзаку и ключам, которые лежали на стойке возле задней двери.

— Ты определенно доволен собой, этим утром.— Сказал мой отец, будничным тоном, который сообщил об опасности.

Мое сердце упало. Очевидно, временное перемирие, которым мы наслаждались прошлым вечером, закончилось. Я просчитал свои шансы того, чтобы схватить свои вещи и убрать к чертям, прежде чем он взорвется. Шансы были не очень хорошими. И даже, если я сбегу сейчас, мне нужна машина на сегодня и завтра. Для него не проблема отобрать машину у меня, если он решит, что я был неуважителен. И так, как, я должен жить тут...

Я испустил медленный вздох, которого, я надеялся, он не услышит и приготовился к тому, что последует. — Да,— сказал я, вынужденно легко.— Думаю, я хорошо провел время на Ярмарке, вчера вечером.

— Я слышал, что пропустил какую-то шумиху, — сказал он, пока изучал газету, он все еще говорил поддельно мягко.

Ох. Хорошо. Я тихо вздохнул с облегчения. С этим я могу справиться. Он был раздражен, потому что думал, что упустил возможность обезопасить людей.

— Не так уж и много, — сказал я. — Только мерцание освещения. Я думаю, слишком много электроники работало одновременно. — И, возможно, присутствие таинственного ребенка, которому, по мнению моего отца, вручили пропавшие из GTX научные исследования. Кем, возможно, может быть сама Рейчел Джейкобс.

Я подумал о том, чтобы поднять эту тему, в надежде отвлечь его, но я не был уверен, что смогу произнести это, без нотки скептицизма.

— Да, Миссис Вандерхофф, в своем голосовом сообщение, упоминала об этом. — Он поднял взгляд, его губы сжаты.

Ох, чеееерт...

— Очень длинное сообщение от Миссис Вандерхофф на моем телефоне в шесть утра, так же включало в себя то, как рада она была увидеть тебя прошлым вечером, и как разочарована она тем, что мой сын мог так неуважительно разговаривать с ней.

Я поморщился. Вот оно. Ключевое слово: неуважительно. Я не отделаюсь от этого так просто. Это было больным местом моего отца. Уважение, или отсутствие его.

Даже если, технически, не я сказал все это, и Миссис Вандерхофф заслужила отпор, который она получила от Арианы.

Я ждал, что он потребует удостоверение личности моей "спутницы" - это было бы единственной вещью, которая могла ухудшить положение, знание того, что я был на свидание с дочерью его смертельного врага - но, по-видимому, Миссис Вандерхофф "решила" сосредоточить обличительную речь на мне, как на правонарушителе.

— Ты хотя бы понимаешь, как тяжело то, что я делаю? Нет, конечно, нет, — ответил он за меня, захлопнув бумаги и встав, чтобы ткнуть в меня пальцем. — Последнее что нужно мне, чтобы ты все усложнял, оскорбляя важных людей.

Долорес Вандерхофф была органистом в нашей церкви и самой большой сплетницей в городе. Она была важна, главным образом, из-за своего умения замаскировать злонамеренную догадку, под правду.

Моя мама знала бы, как разрядить ситуацию, указав на то, что Долорес "разводит драму на пустом месте", не сделав моего отца еще злее. К сожалению, она не передала мне этот навык.

— Пап, Миссис Вандерхофф, как обычно, бесится на пустом месте,— заспорил я. - Ты же знаешь какая она. Это было просто...

— Зейн, мне все равно, даже если бы она орала, что небо рушится на землю из-за того, что идет дождь. Ты вежливо должен кивнуть и согласиться, если она так говорит.

Я хотел закричать. Я выслушивал разные вариации этой лекции в течение всей своей жизни. Она называется "Все остальные всегда правы, даже когда они ошибаются ". Мнение каждого из нас значило больше, чем реальная истина. Квинн усвоил этот урок - лги и слушай ложь с вежливой улыбкой. Это мой брат - политик.

Но такая несправедливость разбередило больное место.

- Моя возможность служить этому городу зависит от людей доверяющих мне, уважающих способность контролировать сложные ситуации. Как ты думаешь, что они решат, если узнают, что я не могу контролировать собственного ребенка. – Сейчас он был прямо передо мной, его кофейное дыхание было неприятным.

- То, что ты говоришь и делаешь, отражается на мне, и я не позволю тебе выставлять мое имя в дурном свете.

Снова. Даже больше. Она на самом деле имел в виду это, даже если и не произнес это вслух.

Мой отец фыркнул. — Ты же знаешь, я единственный, кто остался с тобой. Твоя мать оставила тебя с носом. В этой ситуации я хороший парень.

Я был уверен, если ты доказываешь, что являешься хорошим парнем - ты побил собственный аргумент. Но я держал эти слова за своим плотно закрытым ртом, хотя моя челюсть ныла от того, что я сдерживал их.

— Ты мог хотя бы проявить немного благодарности, — сказал он.

Возмущение пылало глубоко внутри. Благодарить за то, что он остался и был родителем, так неохотно? Благодарить за то, что ненавидел меня и все о чем я напоминал ему?

Он вытянул руку в мою сторону. — Ключи.

Я уставился на него и его ладонь. — Что?

Он щелкнул пальцами. — Ключи. Ты же не думаешь, что после всего этого, получишь привилегию на машину, не правда ли?

Дымка ярости заволокла мое зрение. Он мог забрать ключи прежде, чем я спущусь вниз, но нет, хотел как щенка, ткнуть меня носом в созданный беспорядок.

Я сжал кулаки, и отец отодвинулся, внимательно глядя на меня, словно ожидая - или бросая вызов - что я кинусь на него.

Возникла одна ясная мысль. Стоп. Предостерегающий шепот, звучащий, как голос моей матери: Подумай об этом. Будь осторожен. Играй в игру и делай это правильно.

Я мог бы выиграть, если позволю этому перейти на физический уровень, но я должен проиграть. Моя привилегия на машину пропадет навсегда, и моя жизнь в этом доме станет на десять градусов жарче, чем в аду.

Так что... вопрос был в том, что мой отец ненавидел больше своей несовершенной семьи, выставленной на показ перед другими?

Меня осенило через секунду. Как одна из тех небольших шуточек. Что может быть хуже, чем один пример? Несколько примеров того, что ваша семья действительно несовершенна. Что навело меня на идею.

— Хорошо,— сказал я, еле выговорив слово. Я шагнул в сторону, зацепил ключи со стойки, и протянул их ему. — Тогда, мне нужно позвонить нескольким родителям.

Он схватил ключи и затем замешкался, с вытянутой рукой.

— Что? — с хмурым взглядом потребовал он.

— Во-первых, девушке, которую я подвожу в школу. Я сказал ее родителям, что буду подвозить ее до школы и обратно, в течение этой недели. В противном случае, ее некому будет подвести.

Мой отец открыл рот - то ли, чтобы запротестовать или чтобы, спросить ее имя, я не был уверен, но ждать не стал.

— Отцу Рейчел Джейкобс, — быстро сказал я.

Его рот захлопнулась.

Конечно, это сработает. Я заставил себя сохранить нейтральное выражение лица.

— Я пообещал Рейчел, что на ее вечеринке завтра вечером буду развозить ее гостей. Я думаю, некоторые выпьют во время вечеринки у костра, перед тем как прийти на ее вечеринку. — Как он хорошо знал, на вечеринке Рейчел будут выпивать спиртные напитки, хотя я был достаточно глуп, помахав этим флагом у него перед носом.— Ее отец настоял, чтобы на вечеринке были трезвые люди с машинами наготове, на всякий случай. — На самом деле, он никогда о таком не просил (хотя должен бы). Я сомневаюсь, что он знал о вечеринке.

Мой отец прищурился.— Я должен бы заставить тебя позвонить им и объяснить, почему ты подвел так много людей, из-за своего пренебрежения.

Я почувствовал первые проблески триумфа. Он сказал "должен". По его мнению, единственное, что хуже, необходимости ему звонить с объяснениями, это звонок, который должен буду сделать я, потому что он не мог контролировать мои слова. – Хорошо, – сказал я, стараясь говорить нейтрально.

Он громко разочаровано фыркнул и бросил ключи в меня.

Мне удалось поймать их, прежде чем они ударились о мое лицо.

– В субботу утром. Внедорожник вернется в гараж, и ты наказан. – Он строго указал пальцем на меня.

Я кивнул.

– И не смей совершить ошибку, думая, что выиграл этот раунд, Зейн. – Он вышел из кухни, по-видимому, чтобы подготовиться к работе.

Я не думаю, что выиграл что-то. Это было скорее временной отсрочкой наказания. И все же, это было чем-то большем, чем мои предыдущие попытки. Я не бросил ему вызов, но был близок к этому, чем когда-либо прежде.

Как ни странно, вспоминая разговор с Арианой прошлой ночью, об агрессивном поведение миссис Вандерхофф, я не мог не подумать о том, что Ариана, возможно, будет рада тому, что я сделал этим утром.

Хотя, не прямо сейчас. Сейчас она рассердится, потому, что я опаздывал. Я размышлял, сколько времени у нее уйдет на то, чтобы решить, что я не появлюсь. Наверное, не много. Она все еще не доверяет мне. Странность состояла в том, что я сильно хотел, чтобы она поверила мне.

В предвкушение, что мое хорошее настроение все же вернется, я схватил рюкзак и поспешил на улицу.

Глава 17 (Ариана)

Опаздывает на три минуты. Я ходила по тротуару, по паре бетонных квадратов на пересечение улиц Пайн и Рашмор. Хотя, три минуты не много для так называемого обычного человека, для кого-то вроде меня - это сокрушительный удар (при условии, что существуют похожие на меня). Я узнала это за годы наблюдений. Делая вывод из моих наблюдений, опоздание на три минуты не подразумевает даже извинений.

А лучше сказать, на пять минут...

Следующие несколько минут бежали с томительной медлительностью, но я чувствовала каждую секунду. Стоя здесь, на всеобщем обозрении, доступная для любопытного взгляда любого выглянувшего в свое окно или проезжающего мимо.

И все еще не следа Зейна. При приближении любой машины, я напрягалась, даже если машина ехала с другой стороны. И каждый раз, это не он.

Что-то изменилось? Прошлым вечером, близость между нами казалось естественной и легкой, несмотря на обстоятельства. Но оглядываясь назад, я не могу не задаться вопросом - не приняла ли я желаемое за действительность.

Может быть, мне понравился прошлый вечер больше, чем ему. Может быть, он сделал лучшее из того, что мог и подыграл мне. В теории, мы оба делали это не ради собственного развлечения.

Я не уловила ни одной очевидной лжи в его мыслях прошлым вечером - не то, чтобы я активно вслушивалась. Но люди, пытающиеся что-то скрыть, как правило, довольно громко думают об этом в своих мыслях, подозреваю, из-за того, что они пытались аккуратнее подбирать слова и действия. Кроме случаев, когда они обучены врать или делали это очень умело в течение долгого времени.

Я вздохнула. Все больше и больше, я понимала, что мой отец был прав. Подслушивание чужих мыслей даже близко не было заслугой ученых, которые работали с моим генетическим кодом, думая, что эта способность будет моим преимуществом.

Это приводит тебя к шатким и ненадежным выводам, и заставляет чувствовать, что ты знаешь что-то лучше, хотя это не так.

Хуже всего было не то, что Зейн опаздывал или возможно, даже не появится, а скорее то, что я почувствовала это. Моя грудь сжалась от разочарования, и странное ощущение жжения в моих глазах намекало на слезы.

Они указывали, что эта фальшивая ситуация несла в себе какое-то настоящее значение, достаточное, чтобы повлиять на меня, чего я не хотела или в чем не нуждалась. Особенно сегодня, когда я была сильно обеспокоена о том, что происходит с моим отцом, что он нашел (или не нашел) в GTX.

Я с трудом сглотнула и добавила еще один квадрат тротуара к моей ходьбе. Я не смогу - не могла – позволить этому случаю с Зейном задеть меня.

В 7-36 (и 30 секунд), согласно моему мобильному телефону, я начала идти в сторону школы. Ждать кого-то, кто опаздывал на семь минут (или вообще не собирается появляться) казалось особенной гранью безнадежности, пересекать которую я не хотела.

Я прошла пол квартала, когда внедорожник Зейна притормозил у обочины. И, не смотря, на свои внутренние недовольство на счет подслушивания мыслей и чувств, я почувствовала его раньше, чем увидела. Разочарование и беспокойство, исходившие от него были насыщенными и, казались, настоящими, насколько я могла сказать.

И все же, это не улучшало ситуацию, я пошла дальше.

Он опустил стекло с пассажирской стороны.

— Ариана, прости, — сказала он, запыхавшись, как будто он бежал вместо того, чтобы ехать. — Мой отец вел себя как задница, мне нужно было заправить машину, и я просто... опоздал.

Он беспомощно поднял руки.

Я посмотрела на него. — Ты не мог позвонить или написать смс? — Я махнула телефоном в его сторону.

— Я боялся, что ты все равно уйдешь, — он робко улыбнулся.

— Ты прав, — пробормотала я.

— Ладно, ты садишься? — спросил он.

Прежде чем я успела ответить, он припарковался, выбрался из машины и обошел внедорожник спереди.— Я принес завтрак.

Он поднял пакет с промасленными пятнами со знакомой золотой аркой.

Мой желудок тихо заурчал. Этим утром, я была не в состояние проглотить большую часть своего тоста с арахисовым маслом (четверг всего был днем тостов). Было слишком странно, есть завтрак в одиночестве.

Я подняла брови. — Ты успел купить еды?

Он примирительно поднял руки вверх, одной все еще сжимая пакет.

— Только пока заправлял бак, клянусь. В прошлый раз ты сказала, что забыла позавтракать. Я подумала, может быть, ты часто пропускаешь завтрак...

Я удивленно посмотрела на него. Я солгала, чтобы отвлечь Дженну, но он очевидно услышал. Прежде чем мы согласились на нашу небольшую договоренность.

— Ииииии, я подумал, что это смягчит твой гнев, за мое опоздание. — Он одарил меня кривоватой ухмылкой, которая перевернула все у меня внутри, из-за этого я начала напряжение разглядывать на его губы. У него был отличные губы. Образно говоря.

Несмотря на все мои усилия, я почувствовала, что сменила гнев на милость. Было трудно сопротивляться его искристости. — Это могло бы сработать с другими девушками...— начала я. Затем мой желудок заурчал громче. Я вздохнула. — И это, точно сработает со мной.

Он снова усмехнулся (став причиной того, что мое сердце сделало небольшое сальто, которое было анатомически невозможно для обоих видов, к которым я принадлежала) и открыл для меня дверь.

Я пересекла газон и села в машину, поставив рюкзак на пол. Он закрыл за мной дверь и побежал на другую сторону.

— Мы опоздаем в школу, — сказала я, когда он открыл свою дверь. Я не могла не заметить два бумажных стаканчика апельсинового сока в держателе для напитков, между нами, соломинки в обертке, всунуты между стаканчиками. Он действительно спланировал наш завтрак.

— Нет, нам просто нужно есть на ходу. — Он забрался на сидение и захлопнул дверь. Затем он поставил пакет на подлокотник между нами.— Я не знал, что тебе нравится, поэтому взял всего понемногу. — Он указал на пакет. — Бисквиты, буррито, бутерброды...

Я заглянула в пакет.

— Картофельные оладьи, — сказала я, заметив знакомую обертку, и схватила их. Моя одержимость жареным картофелем не ограничивалась французской картошкой фри. Божественно хрустящая оболочка с прекрасно мякотью внутри - ням. Мне нужно следить за тем, чтобы не перебрать углеводов вместо белков (потому что, я грохнусь в обморок, ох, где-то в районе четырех часов), но они были такими вкусными.

Зейн странно посмотрел на меня, пока заводил внедорожник.

— Очень хорошо, что я не претендую на них. Я мог бы лишиться пальцев

— Заткнись, — весело сказала я, с полным ртом картофельных оладий.

Он рассмеяться. — Ты не хочешь что-нибудь дать и мне?

Я нахмурилась и снова посмотрела внутрь пакета. Он был забит до краев. Он не шутил, говоря о разнообразие.

— Что именно?

— Определенно не картофельные оладьи.

Он одарил меня озорной улыбкой.— Без разницы. Мне все равно. Съем все что угодно.

Я копалась в пакете, пока не нашла буррито. Это казалось подходящей едой для парня.

Я протянула ему буррито.

Он поднял брови. — Может ты могла бы... немного помочь? — он склонил голову в сторону занятых рук на руле, его внимание сосредоточено на дороге.

— Ох. Конечно.

Я отогнула часть обертки, чтобы он мог начать есть, и протянула ему, наши пальцы соприкоснулись в процессе передачи буррито.

Я попыталась проигнорировать странный импульс от прикосновения, прошедший через меня.

— Спасибо, — сказал он.

Я развернула свою соломинку и просунула ее через крышку своего стаканчика. На секунду я замешкалась, и затем сделала тоже самое для Зейна. Почему нет?

Находится здесь с ним, казалось странным и интимным, не слишком близко, как вчера вечером. Чистый свежий аромат его шампуня и вкусный запах соли, жира и сиропа заполнили передние сидения. Низкий гул радио успокаивал, убаюкивал. Было уютно и приятно. Лучше чем есть в ресторане, или где-то еще.

— Как думаешь, на что будет похож сегодняшний день, — спросила я, скорее чтобы заполнить тишину и успокоить нервы, тревожное чувство, обосновавшееся у меня в животе.

Зейн откусил буррито, и кусочек яйца в сыре, дымящегося на прохладном воздухе, упал ему на подбородок. Он поморщился.

Ой. Я рефлекторно сочувственно поморщилась и нырнула в пакет за салфетками.

—Вот. — Не раздумывая, я потянулась, чтобы помочь, намереваясь стереть яйцо, это, в конце концов, было самым целесообразным решение. Но, в момент большого не понимания, Зейн попытался передать мне буррито и взять салфетку, в результате вышла путаница и слишком много рук двигались, не в том направление.

Я сразу отодвинулась. — Ох, прости.— Мое лицо горело.— Хочешь я, эм... — моя рука бесполезно взмахнула салфеткой. Конечно, он не хотел. Кто бы хотел, чтобы тот, кого ты не знаешь, приблизился к твоему лицу?

— Нет, давай, — сказал он. — Я определенно не могу накормить сам себя.

Я наклонилась и вытерла кусочек яйца и сыра, стараясь не закрыть ему линию обзора. Мы стали ближе, чем были прошлой ночью, и дневной свет сделал его болеереальным.

Он хорошо пах. Действительно хорошо. Он так приятно пах, что мне захотелось уткнуться ему в шею.

Мое сердце билось слишком быстро, я поспешно вернулась на свое место, прежде чем сделать это и унизить себя. Да что со мной происходит?

Зейн прочистил горло.

— Так... сегодня. Скорее всего, в тысячный раз, как и вчера вечером, люди будут задавать вопросы. Особенно, если они смогу поймают кого-то из нас поодиночке. Ты должна быть готова к этому.

Я кивнула.

— Что я должна говорить?

— Говори... что мы просто вместе.

Я фыркнула.

— Никто не поверит в это.

Он пожал плечами.

— Они скорее будут заинтересованы, чем мы занимаемся сейчас, чем тем, как мы познакомились.

Простое слово "познакомились" заставило меня снова покраснеть.

Он съел последний кусок буррито и скомкал обертку.— Но, наверное, для нашей иллюзии будет лучше, если мы встретимся между уроками и пройдемся вместе, чтобы избежать таких ляпов...

Я нахмурилась. — У нас нет совместных уроков. Нам будет не по пути.

Он наградил меня кривой улыбкой - его зубы были такими белыми по сравнению с его загорелой кожей, и мое сердце-предатель совершило очередной невероятный скачок.

— Ты такой романтик.

Он сунул свою обертку под ноги и затем, быстро выпил сока.

— Давай еще. — Он кивнул в сторону пакета.

Я вытащила бутерброд, бумага стала липкая от сиропа.

Я отогнула обертку и протянула ему, стараясь не коснуться его пальцев. Мне не понравилось чувство замешательства от прикосновения к нему, одновременно желание и страх. Слишком много противоречивых данных для моего мозга, чтобы осмыслить.

— Спасибо, — сказал он.

Мы уже подъезжали к школе, и мне все еще нужно было повысить уровень белка в крови. У меня были с собой крекеры с арахисовым маслом на чрезвычайный случай, но он еще не настал, пока.

Я в последний раз, порылась в пакете и нашла яично-сырный бисквит. Этого вполне достаточно.

В течение нескольких минут мы ели в тишине, и я наблюдала, как здание школы появляется впереди. Оно выглядело не так, как вчера, более заостренно и внушительно.

Подумав о Ярмарке Развлечений, я должна была спросить, — Что насчет Рейчел? Чего мы должны ожидать от нее? Помимо того, что она будет пахнуть дешевым алоэ. — Это было подло, но я не смогла устоять.

Зейн покачал головой с печальной улыбкой. — Ты наслаждаешься этим.

— Может немного, — призналась я.

Он тяжело вздохнул. — Она написала мне смс прошлым вечером. Я сказал ей, что делаю то, о чем она меня просила. Но это не имеет значения. Она найдет способ принять ответные действия, наказать нас за то, что мы были там, когда в нее попал пирог. Она плохо переносит унижение. — Он затих. — Она не всегда была такой плохой.

— Ты уверен, что только она изменилась?

Он резко поднял голову, и мне захотелось взять свои слова назад.

— Я просто говорю, что она была злой, столько, сколько я ее знаю, а ты... ты другой. — Я искала способ объяснить. Я знала, что мама бросила его: все знали. Благодаря Дженне, я знала все детали. Согласно ходившим слухам, его мама ушла в день его рождения, после того, как побывала на выпуском его брата, за ночь до этого.

Добавьте к этому изображения его отца, кричащего на него, которые я получила из его головы, я не могла не задаться вопросом, не все ли это повлияло на теперешнюю версию Зейна. Новую и улучшенную. Ту, которая сейчас казалось, думает о себе, вместо того, чтобы слепо следовать за Рейчел.

— То, что я пытаюсь сказать, — аккуратно сказала я, — пару лет назад, ты бы подумал дважды, прежде чем сделать то, о чем она просит?

— Не знаю, — сказал он, сдержанным голосом, поворачивая на стоянку школы.

Что, как мы оба знали, означало, нет.

Он смял обертку от еды с чрезмерным усилием. — Они мои друзья, — сказал он.

— Я знаю.— Но я начала думать, что он заслуживал большего. Я не могла сказать этого, не без того, чтобы ткнуть в его защиту слишком острой палкой. По каким-то причинам, Рейчел и ее шайка представляли для него что-то важное, и он не собирался отпускать их.

Я пыталась придумать, как закончить этот разговоров или сменить тему, которую я не хотела начинать с самого начала, когда его лицо потемнело.

— И, возможно, некоторые люди меняются в худшую сторону, — сказал он, его губы плотно сжались.

Я проследила за его взглядом, не поняв, что он имел в виду. Мы стояли в линии машин, направляющихся в сторону парковки, где Зейн и его "друзья" собирались перед началом уроков.

Я первой заметила Рейчел, она прислонилась к своей машине, руки Трея обвили ее плечи. Близняшки были рядом, споря о шарфе, судя по тому, как одна выбивала его из рук другой, и затем другая пыталась вернуть его себе назад.

Но одна девушка стояла перед ними, спиной к нам, ее светлые волосы идеально завитые в локоны, подпрыгивали от ее восторженных движений руками, когда она говорила.

Я узнала эту деталь сразу же, хотя я даже не видела ее лица.

Дженна. Я вздохнула.

Дженна стала еще напряжение и держала дистанцию от Рейчел, как будто не была уверена, насколько близко она хочет подойти. Но все же она была там. На святой земле, среди круга друзей Рейчел.

Именно там, где Рейчел хотела видеть ее этим утром.

Не сложно было понять, что задумала Рейчел. Зная об (очевидной) влюбленности Дженны, она хотела, чтобы Дженна увидела меня рядом с Зейном. Но в этот раз мишенью была не Дженна. Мишенью была я. Рейчел знала, что это уничтожит нашу дружбу с Дженной. Или, чем бы ни было то, что осталось от этого, в любом случаи. Я поняла, что Рейчел добьется успеха, сведя нас таким образом.

— Черт побери. — Мои руки сжались в кулаки, ярость наполнила мою грудь. Зейн сказал, что Рейчел накажет нас за крем для бритья. Я просто никогда не думала, что она зайдет так далеко. Она не была такой жесткой; она была коварной. Это только доказывало, что было ошибкой переоценивать ее способности действовать, как нормальный, чувствующий человек, вместо привычек социопата.

— Я так понимаю, у тебя не было возможности рассказать обо всем Дженне, — устало сказал Зейн

Я сухо покачала головой. — Я пыталась. Она не разговаривает со мной. После вчерашнего, она думает, что если ее увидят со мной, это уменьшит ее шансы подружиться с Рейчел. И "Ох, эй, кстати, я понарошку встречаюсь с твоей давнишней влюбленностью" не очень подходящий материал для текста смски.— Я гадала, что Рейчел сказала Дженне, чтобы убедить Дженну, что для ее безопасно находиться в ее обществе, после вчерашнего инцидента в столовой. Дженна поверит в любую небылицу. Может быть, Рейчел убедила ее, что это было шуткой, которая вышла из-под контроля, дедовщина пошла наперекосяк. Или, может быть, она просто извинилась, что сложно было представить, но я могла поспорить, что Рейчел не позволит одному поддельному "Прости меня" встать на ее пути к большей и лучшей возможности сделать больно.

— Что будем делать? — спросил Зейн, удивив меня. Означает ли это, что он отменит все прямо сейчас, если я так скажу? Мы были в линии из трех машин, достаточно времени, чтобы перестроиться в другой ряд, и, ну…убежать.

Но нет, было поздно отступать. Даже если Дженна сама еще не видела нас вместе, она скоро обнаружит, что мы были на Ярмарке Развлечений прошлым вечером. Мы давно пересекли точку возврата.

— Мы должны пройти через это, — мрачно сказала я. Я не позволю Рейчел выиграть этот раунд.

— Ты уверена?

Мой взгляд встретился с взглядом Рейчел через лобовое стекло, и она одарила меня самодовольной улыбкой.

Да, давай посмотрим, как тебе понравится это. Никто не смеет играть со мной, поняла?

Как обычно, мысли Рейчел просачиваются через остальную часть белого шума и мое сопротивление децибелам, что могло стать причиной кровотечения в ушах.

Я вздрогнула.

Она думает, я глупая, пытается повернуть это против меня. Я покажу ей. Я не могу поверить, что Зейн не видит, что она замышляет отомстить мне. Разве что, он знает и ему все равно. Или же она ему очень сильно нравится. Улыбка Рейчел дрогнула, неуверенность прокатилась по ней.

О, боже мой. Теперь я поняла. Слухи были правдой. Рейчел была во власти нежных чувств, когда дело доходило до Зейна Брэдшоу.

Но я не могла останавливаться на этом, или даже взять время, чтобы это обдумать.

— Ариана? — привлек внимание Зейн, его голос звучал напряженно.

— Рейчел, в этот раз, не просто пытается учинить хаос. Она хочет проверить, блефуем ли мы, и для этого она использует Дженну, — сказала я. — Если мы сейчас отступим, с нами будет покончено. — Ненависть к ней кипела внутри меня. Я не могла сейчас отступить. Если я позволю Рейчел выиграть, это не принесет ничего хорошего, кроме того, что сделает наши жизни невыносимее. Не тогда, когда я была так близка к тому, чтобы восстановить контроль над своими силами.

Зейн неловко поерзал на своем сидение. — Ты же знаешь, я никогда не хотел... я хотел сказать, я пытался не делать ничего, чтобы дало Дженне...

— Не твоя вина, что ты, по всей видимости, неотразим, — сказала я, услышав лед в своих словах.

— Это не звучит, как комплимент, когда ты говоришь это вот так, — пробормотал он.

Он припарковался на противоположной стороне от переулка, подальше от Дженны, Рейчел и остальных, оставляя нам немного пространства. В дальнем конце нашего ряда, черный фургон с ярко красным логотипом GTX, возвышался над другими автомобилями. От его вида у меня перехватило дыхание. Вероятно, очередной техник заканчивал установку камер, но фургон послужил явным напоминанием того, что было поставлено на карту. Мы должны продолжить игру.

— Готова? — спросил Зейн, хватая свой рюкзак.

— Нет, — призналась я, но все равно открыла дверь.

Он встретил меня сзади внедорожника и протянул руку. Через секунду, я взяла ее, ощущая себя удивительно комфортно из-за прикосновения. Его хватка была теплой, твердой и знакомой. Я почувствовала себя более приземленный, касаясь его. Из-за этого люди держались за руки? Чтобы чувствовать себя менее одинокими?

Его большой палец проскользнул по тыльной стороне моей руки, одно обнадеживающие касание, и напряжение внутри меня растаяло. Да, это было ужасно, но я была здесь не одна.

Зейн молча повел нас вперед, что было небольшим облегчением. Было трудно просто сделать это, не говоря уже о том, чтобы взять на себя инициативу.

— Привет ребята, — сказал он. — Рейч. — Он кивнул Рейчел, которая даже не потрудилась скрыть свою триумфальную усмешку. Насколько глупой она меня считает?

— Зейн! — Дженна обернулась, кудри подпрыгнули, ее лицо немедленно засветилось. Смотря только на Зейн, поначалу она не заметила меня. Я наблюдала, как ее взгляд путешествует вниз по его руке, где наши руки были переплетены, и затем, резко посмотрела мне в лицо.

— Ариана? — смущенно спросила она.

Я смотрела, как она выпускает воздух, волнение и желание вытекает из нее, заменяясь неверием и болью.

Ох, Дженна. Я закусила губу.

— Что это? — она перевела взгляд с меня на Зейна и обратно. — Я не понимаю.

— Ух-ох. — Рейчел проскользила ближе, насколько можно проскользить по гравию на шпильках. — У нас тут любовный треугольник? — спросила она, ее голос наполнился подлым желанием развлечься.

— Я думаю, ты забываешь о еще одной стороне, — отрезала я, глядя на нее сверху вниз. Может быть, не мой лучший ответ, но я хотела, чтобы она знала, что я знаю о ее чувствах к Зейну.

Трей нахмурился. — Что это значит?

Краем глаза, я могла видеть такое же смущенное выражение на лице Зейна.

Но Рейчел поняла. Ее губы побелели по краям, ее совершенно нанесенной губной помады. Она двинулась в сторону своей машины с Треем, следовавшим за ней.

— Рейч, я не понял. О чем она говорила?

— Итак... — Дженна неуверенно подошла поближе, как будто мы были в центре того, что могло взорваться, если подойти слишком быстро.

— Это то, о чем ты говорила в сообщении? Это ты хотела, чтобы я игнорировала? — ее голос дрогнул, и я видела, как дрожало ее горло, пока она боролась с тем, чтобы не расплакаться.

Вина сковала мою грудь, но прежде чем я успела ответить, Дженна покачала головой. — Вы даже не знаете друг друга. И Ариана, ты ненавидишь таких парней.

Обиженный вздох прозвучал где-то рядом, вероятно, от одной из близняшек.

Я освободила свою руку из хватки Зейна, смутно осознавая, что сразу пожалела об этом, и подошла ближе к Дженне. Она выглядела так, будто готова была сорваться.

— Нам просто нужно поговорить об этом... — я замешкалась. Если бы мы были в другом месте, я могла бы попытаться ей все объяснить. Как бы я не доверяла Дженне, она была слепа, когда речь заходила о Рейчел.

Хотя это не имело значение: Дженна уже отступала, её лицо покраснело и заблестело от слез. — Нет.

— Дженна, — я последовала за ней.

Она подняла руки вверх. — Держись от меня подальше. Я не хочу разговаривать с тобой. Я даже не хочу больше видеть тебя. Ты такая уродина! — Последние слова она прокричала, убегая за здание.

Я вздрогнула, чувствуя, как ее слова, последовавшие за одобрительным хихиканьем Рейчел и ее друзей, впитываются в меня,

— Беги, Дженна, беги, — хихикая, сказала Рейчел, выйдя с телефоном в руках, чтобы сделать фотографию.

В этот раз мне не пришлось думать, не нужно было фокусироваться. Неожиданное покалывание силы сообщило о том, что барьер упал, и затем телефон Рейчел вылетел из ее руки, и столкнулся с боком ее машины.

— О, боже мой! — Она сразу же встала на колени, карабкаясь за ним.— Трей, ты идиот, в чем дело?

— Я не был рядом с тобой!

— Ты единственный, кто стоял рядом со мной!

Они продолжали спорить, но я не обращала внимания на них.

Я сделала это. Сделала еще один большой шаг в сторону восстановления контроля. Я не полностью вернула его, мне все еще была нужна Рейчел, чтобы вызвать то, что опускало барьер, но я была близка к этому. Однако триумф от момента, показался плоским и вычурным, как музыка с металлическим звучанием из плохих компьютерных колонок.

Какой смысл, гадала я, так упорно бороться, чтобы научиться защищать свою жизнь, если я уничтожу ее в процессе этой борьбы?

И чем я отличаюсь от Рейчел и компании ее злобного деда, если я делаю тоже, что и они? Лгу, чтобы получить то, чего я хочу, не переживаю из-за того, что кто-то пострадает в процессе этого.

Я допускала, что все было к лучшему, но так же, не собиралась обманывать себя теме же клише-оправданиями, которые использовал Доктор Джейкобс.

— Эй, — сказал Зейн, смотря на меня.

Я повернулась, чтобы увидеть, как он осторожно подошел, с обеспокоенным выражением на лице.

— С ней все будет в порядке, — сказал он. — Ты просто застала ее врасплох.

Я поморщилась. — Да, люди, как правило, скрывают свое истинное лицо.

Он вздохнул. — Ты слишком строга к себе. Не ты устроила это.

— Нет, — сказала я, — но я сделала это возможным.

И моему разуму, этого было более чем достаточно.

Глава 18 (Зейн)

Всю оставшуюся часть дня Арина была притихшей. Я отвечал за нас двоих, пристально смотрел на людей, подходящих к нам, и тянул Ариану за собой по коридору, чтобы избежать взглядов.

Как ни странно, это казалось, еще больше убедило людей, что мы по-настоящему защищаем сами себя от пристальных проверок и отвечаем на вопросы жеманно, но расплывчато. Под конец дня, большинство зрителей отступили, чтобы смотреть и перешептываться на безопасном расстоянии. И это были только самые большие сплетники. Остальные уже махнули рукой и занялись собственными делами. Даже Рейчел держалась на расстояние, только бросала удивленные взгляды через весь холл и присылала смски. Мой телефон вибрировала без остановки длинными злорадными сообщениями и различными инструкциями о том, как "держать Ариану на крючке".

Сейчас, после последнего звонка, когда большинство учеников уже ушли, Ариана прислонившись к шкафчику рядом со мной, ждала, когда я поменяю книг и схвачу свою домашнюю работу на вечер (хорошо хоть, не много). Выражение ее лица было одинаковым весь день, идеально ровным и бесстрастным. Она, возможно, была счастлива и скрывала это, или тихо страдала и скрывала это, было сложно сказать. Но я знал, что что-то, из этого, было скрыто под непроницаемой маской.

Я перестал запихивать учебник химии в шкафчик и посмотрел на нее. Ее лицо не выражало ничего нового, но ее руки, вокруг ремешка рюкзака, беспокойно двигались, ее пальцы играли с выбившейся ниткой. Наматывая ее вокруг указательного пальца, до тех пор, пока не становилось туго, и затем разматывала. Снова и снова.

— Ты точно в порядке? — мне было ненавистно слышать, как эти слова вырвались из моего рта. Я спрашивал ее об этом всего лишь раз десять, просто не знал, что еще можно сделать.

— В порядке. — Это было тем же, что она говорила последние десять раз, сейчас в 11 раз. Тем же плоским, бесстрастным, я-нахожусь-не-здесь голосом.

Я раздраженно фыркнул.

Это, казалось, вырвало ее из задумчивости. — Что? — спросила она, моргнув и посмотрев на меня, впервые за весь день.

— Ты не в порядке. Ты совершенно точно не в порядке.

Ее лоб наморщился.

— Что? — еще раз спросила она.

— Хорошо, — сказала я, с раздражением. — Ты не в порядке. Ты отвечаешь так, только, чтобы не говорить о том, что происходит.

— Зейн, — начала она, покачав головой.

— Я серьезно. Я, может быть, и не эксперт по Ариане Такер. — Пока еще нет, но я пытаюсь. — Но даже я знаю, что обычно ты находишься в более приподнятом настроении.

Она выглядела удивленной.

— Я даже знаю, что ты улыбаешься. Время от времени. — Обычно, во время поедания жареной картошки. Сегодня, во время обеда, единственное, что она ела с энтузиазмом это - французская картошка фри.

— Мы в этом вместе. Поговори со мной.

— Все в порядке.

Я склонился ближе к ней, хотя коридор опустел.

— Это из-за Дженны?

Она напряглась, и я увидел первые трещины в ее спокойствии.

— Я не хочу говорить об этом.

— Жаль, — весело сказал я. — Я не хотел говорить о Рейчел этим утром, но ты не оставила мне выбора. — Я захлопнул свой шкафчик.

Она закатила глаза.

— Ты не особо много сказал.

Я повесил рюкзак на плечо и вытащил ключи от машины из кармана.

— Это не моя любимая тема разговора. Давай, пошли.

Она выпрямилась, выглядя более оживленной и заинтересованной, чем была в течение всего дня, и последовала за мной в холл.

— Ты так и не сказал, что она сделала, чтобы тебя так разозлить.

— Так не пойдет, — я покачал головой. — Мы не говорим обо мне. Мы говорим о тебе. — Я протиснулся через дверь на парковку и отступил назад, держа дверь открытой для нее.

Она переступила порог и повернулась лицом ко мне. — Вообще-то, мы не говорили обо мне, — поправила она.— Мы говорили о тебе, и ты попытался перевести тему на меня, когда я слишком заинтересовалась...

— Ты испытываешь чувство вины. Из-за Дженны, — сказал я, направившись в сторону машины.

Она промолчала.

Я вздохнул. — Я не дурак, Ариана. Я видела тебя этим утром. Если бы Рейчел была гранатой, а ты смогла бы прикрыть собой Дженну, чтобы спасти ее, ты бы так и сделала.

— Очень интересное сравнение. Рейчел - граната,— пробормотала она.

— Но тебе не за что винить себя,— я ненавидел видеть ее такой, закрытой и безразличной. Она опять стала загадочной девушкой, которую я не знал и не мог узнать, вместо той, которая смеялась над дурацкими историями и цитатами из Звездных Войн.

— Потому, что это не по настоящему, я знаю. — Сказала она.

— Нет, — твердо сказал я. — Но тебе не за что винить себя, потому что ты ничего не отобрала у нее. У меня нет никаких чувств по отношению к Дженне. Никогда не было. В этой ситуация у меня не было права голоса? — спросил я, пытаясь подразнить ее.

— Нет, — сказала она с невеселой улыбкой.

Я вздохнул и отпер внедорожник. Ариана добралась до своей двери, прежде чем я подошел и открыл ее для нее, и послала мне вызывающий взгляд.

Я поднял руки в знак капитуляции и направился на свою сторону.

Внутри душного салона, по-прежнему, смутно пахнущего завтраком, я бросил рюкзак на заднее сидение и завел двигатель, включив кондиционер на полную мощность.

Ариана, казалось, спокойно переносила жару, спокойно сидела, уже пристегнутая ремнем безопасности, с рюкзаком у ног.

— В отличие от некоторых людей, — сказала она, так тихо, что я еле смог расслышать, — у меня нет возможности менять друзей, как перчатки.

Я протянул руку, выключить вентилятор, чтобы ее слова не терялись в его шуме, побаиваясь, что тишина может спугнуть ее.

— И прежде, чем ты что-то скажешь, я не жалею себя... — она вздохнула. — Просто, Дженна понимает меня или понимала. Она никогда не задавала лишних вопросов или не пыталась влезть в мою личную жизнь...

Я недоверчиво рассмеялся. — Итак, другими словами, вы были друзьями до тех пор, пока ее внимание было сосредоточено только на ней.

— Все было совсем не так. Она не такая, — настояла Ариана.

— В самом деле? Потому что, те люди, с которыми ты дружишь, должны тебя знать. И должен ли я напомнить тебе, что именно она перестала разговаривать с тобой, потому что думала, что это поможет ей сблизиться с Рейчел? — спросил я, испытывая отвращение. — Слушай, я не знаю Дженну так же, как знаешь ее ты, но я видел ее в действии. Она бы переехал тебя грузовиком, если бы подумала, что это привлечет к ней внимание Рейчел. И ты заслуживаешь друзей лучше, чем она. — Слова сорвались, прежде чем я успел остановить их, морщась в ожидание ее реакции, мне захотелось взять их назад. Я едва знал ее, кто я такой, чтобы утверждать чего она заслуживает?

Но она не задохнулась от ярости и не бросила ответ с каким-нибудь резким замечанием. Она странно рассмеялась.— Я подумала о тебе то же самое, сегодня утром, когда ты рассказывал о Рейчел.

Ее взгляд встретился с моим взглядом, и густая наэлектризованная тишина упала между нами.

Она прикусила губу, я заметил, что она делает так, когда нервничает или её охватывает неуверенность, и меня неожиданно захлестнуло желание прикоснуться к ее губам, что бы она перестала причинять себе вред, пусть даже такой не значительный, и поцеловать ее.

Но прежде чем я успел пошевелиться, она разорвала зрительный контакт и перевела взгляд на окно.

Упущенная возможность вызвала большее сожалений, чем я мог себе представить. Я нахмурился. Что происходит? Я начал это, чтобы избавиться от внимания Рейчел и, возможно, чтобы удовлетворить свое любопытство о странной девушке из математического класса. Как это могло зайти так далеко?

Нажав на газ, я выехал с почти опустевшей парковки и направился в сторону пересечения улиц, где, как я знал, Ариана попросит, высадил ее.

Тишина, в этот раз неловкая, стояла на протяжении нескольких кварталов.

— Кстати говоря, о чувствах к тебе... Дженны, я имею в виду, — неожиданно сказала она, ее лицо покраснело.— Мне было интересно, зачем Рейчел лезет во все эти сложности.

— Разве не достаточно, природной любви к неразберихе и усложнению жизни других людей?

— Нет, не совсем...

Мне потребовалась секунда, чтобы соединить точки между первой частью ее предложение и последней. Чувства Рейчел к тебе...

— Рейчел? — рассмеялся я. — Нет.

— Ох, да ладно тебе, разве ты не задумывался, почему она с такой решительность вовлекла тебя во все это? — Она развернулась ко мне на своем сидение, воодушевленная темой разговора, чем-то о чем, очевидно, она думала в течение некоторого времени. Я начал задаваться вопросом, если ли что-то о чем Ариана не раздумывает часами или днями напролет, прежде чем сказать об этом. — Если бы она хотела наказать меня, есть более простые способы.

Я кивнул, выстукивая неловкий ритм на руле. — Вот почему то, что она предложила, не имеет смысла. Если она была... влюблена в меня. — Боже, я едва мог произнести это. — Она бы не заставила меня притвориться, чтобы втянуть кого-то еще в одну из ее игр.

— Ты не думаешь об этом, так же как она, — сказала Ариана. — Если она может заставить тебя делать то, что она хочет, это означает, что ты ее.

— У нее для этого уже есть Трей, — указал я.

— Именно, он не сложная задача, поэтому это ничего не значит для нее. Но с тобой,— она склонила голову набок, глядя на меня задумчиво, — Она знает, ты не так горазд, прыгнуть и это сводит ее с ума. Она хочет, чтобы ты хотел ее.

Я вернулся назад к моменту, когда Рейчел поцеловала меня в ту ночь, прямо на глазах у Трея. — Это неправильно. — Но так похоже на нее, не ту часть ее, которую я знал, о которой, возможно, другие не подозревали. — Откуда ты знаешь? То, что думает Рейчел, я имею в виду?

Ариана замешкалась. — Я понимаю, как она думает. Может быть, я больше похоже на нее, чем мне хотелось бы.

Я знал, она опять винила себя за ситуацию с Дженной. — Нет. Ты не похожа на Рейчел. — Я остановился, пытаясь решить, хочу ли я идти туда, куда направляюсь. — Я не говорил об этом, ни с кем.— Но затем слова вылетели, звуча громко и неловко. — Я уверен, ты знаешь о моей маме.

— Я знаю, что говорят люди, — аккуратно ответила Ариана.

— Моими любимыми являются предположения о Уингейтсткой программе защиты и побеге с каким-то богатым парне, с которым она познакомилась в интернете, — сказал я.

Ариана напряглась, я знал, она слышала оба этих слуха.

Я сосредоточил свое внимание на дороге и заставил себя говорить дальше. — Я думаю, все проще. Мой отец сволочь, и она просто не смогла больше его выносить. И, в отличие от Квинна, я был недостаточно важной причиной, чтобы остаться.

Ариана издала тихий вздох, полный сочувствуя и удивления, но она не прервала.

Что было хорошо, потому что это было труднее сказать, чем я думал, хотя так много времени прошло с того момента. Я откашлялся. — Так или иначе, однажды ночью, в прошлом годы. Я был на вечеринки у Рейчел, и я выпивал. Хорошо, я был пьян. — С сожалением признался я.— И вечеринка была безумной, так что я пытался найти тихий угол, который еще не был полон разбитых вещей или покрыт рвотой, ты же понимаешь?

Краем глаза, я увидел, как она кивнула, хотя я был уверен, что она никогда не бывала не на одной из таких вечеринок.

— И я нашел Рейчел в кабинете ее отца, и она плакала, — я затормозил на углу Пайн и Рашмор и припарковался.

— Если это закончится тем, как вы с Рейчел занимаетесь сексом, ты можешь остановиться прямо сейчас,— с отвращением сказала Ариана, положив руку на дверь. — Такие слухи тоже ходили.

Она с вызовом приподняла брови на меня.

— Это не произошло, — сказал я.

Она медленно кивнула, как будто с облегчением.

— В общем, она начала рассказывать мне о вещах, о которых она никогда даже не намекала раньше, а мы с ней были друзьями целую вечность. Ее мать находилась в своего рода, полу-стационарном спа/реабилитационном заведение в Калифорнии. И у нее проблемы с психикой, а не только алкоголь или таблетки. Ее отец постоянно отсутствует, разъезжает по миру от имени GTX, пожимает руки и выслушивает болтовню. Ее дед единственный, кто заботится о ней, и он всегда занят на работе.

Рядом со мной, Ариана напряглась.

— Я не рассказываю тебе это, чтобы оправдать ее, — быстро сказал я. — Просто стараюсь показать тебе, о чем мы говорили.

Казалось, Ариана расслабилась.

Я откинулся на спинку своего сидения, очерчивая пальцами линии эмблемы в центре руля. — В общем... она была расстроена, и я был пьян, и вдруг показалось хорошей идей поговорить о моей маме. Как она ушла и не сказала куда собралась. Я имею в виду, забыла рассказать моему отцу, но как насчет меня? И осталась на выпускной вечеринке Квинна на одну ночь, но не для моего дня рождения, на следующий день? — Я медленно вдохнул и заставил себя улыбнуться.— Этого достаточно, чтобы у тебя появились комплексы, ты же понимаешь?

Я осмелился быстро взглянуть на Ариану, чтобы обнаружить, что она пристально смотрит на меня.

— В общем, мы, ух… в конце концов, эм, утешили друг друга.— Дело не дошло до секса или даже близко к тому, но я был не заинтересован вдаваться в детали о том, чем это было или чем не было. — Потом, кто-то установил двух литровую бомбу на заднем дворе и все разбежались, и мы никогда больше не говорили об этом, только согласились, что этого не было. До вчерашнего утра, когда Трей появился перед моим домом, пытаясь уговорить меня продолжить план Рейчел, хотя он знал, что я запутался и стал другим, после ухода моей мамы, винил себя, и это было не моей виной... бла, бла, бла. — Я сделал глубокий вздох. — Он никогда бы не пришел со всем этим по своей воле. Трей и я никогда не говорили о такого рода вещах. И я не хотел разговаривать об этом или не хотел, чтобы другие говорили об этом. Большинство из этого, наконец, улеглось. Но я знал, если я продолжу отказывать Рейчел, вдруг снова стану бедным, запутавшимся Зейном...

— Ох, — Ариана быстро вздохнула. — Она использовала то, что ты рассказал ей против тебя. Вынудила Трея манипулировать тобой. Вот что разозлило тебя. — Ее глаза были такими яркими, и я понял, что она была готова расплакаться. Из-за меня.

— Вот почему я знаю, что ты не похожа на нее.

Она выпрямилась.— Она не должна была делать этого. — Её голос прозвучал жестче, как будто она хотела защитить меня, выступить против Рейчел, волна теплоты и неожиданной благодарности затопила меня. — Я бы ...

Я не дал ей договорить. Я перегнулся через подлокотник между нами и поцеловал ее, легко прикоснувшись своими губами к ее губам. На вкус, как вода.

Ее губы были мягкими, и я почувствовал, что она замерла от удивления.

Мое сердце колотилось (смешно, от обычного поцелуя, о да), я сразу отстранился. — Ты в порядке?

Через секунду она кивнула, ее глаза были, так широко распахнуты, что я мог видеть края ее контактных линз, и часть моего разума отметила, что видимо это был ее первый поцелуй. Ее отец был очень строгим. И я никогда не видел ее разговаривающей с другим парнем.

Я был польщен. Я должен буду двигаться медленнее и убедиться, что у нее будет время, и возможность сказать нет, это было одним из моим правил. Хоть большую часть времени, в последние месяцы, во время различных случайных перепихонов на вечеринках, я был единственным, кто отказывался или действовал медленно. Иногда девушки становились агрессивными, особенно после стаканчика или трех Джелли-О.

Я снова поцеловал Ариану, и в этот раз она склонила свое лицо к моему, отвечая на поцелуй. И это так возбуждало; волна жара прошла через меня. У меня начнутся проблемы, если это продлится слишком долго, как бы невинно это не выглядело.

Ее руки, по началу, были прохладными и напряженными, обвивали мою шею, а затем стали двигаться с большей уверенностью по моим плечам и волосам.

Протянув ладонь, чтобы коснуться ее, я почувствовал ее нежные кости под мягкой кожей, она никогда не казалось хрупкой или маленькой, кроме моментов, когда я касался ее. Ее характер делал ее больше, более внушительной.

Я проскользнул рукой под ее волосы, которые были тяжелыми и мягкими, и сохраняли тепло ее тела, заставляя меня хотеть коснуться ее. Я наклонил ее подбородок чуть сильнее и прикусил ее губы, она вздохнула, ее руки сильнее сжали мой воротник.

Боже. Эта маленькая игра, в которую мы играем, больше не казалась игрой.

Глава 19 (Ариана)

Часть моего разума была занята размышлениями о своеобразном повороте реальности, который привел к тому, что Зейн Брэдшоу поцеловал меня. И я ответила на поцелуй.

Но остальная часть меня просто чувствовала. Сосредоточившись на ощущениях, которые отодвинули все прочие. Его язык был у меня во рту, и это не казалось странным. Совсем не казалось. И когда я собралась с силами и ответила ему тем же, его руки сжали меня. Ему понравилось. От мысли, что я заставила его так реагировать, я затрепетала. Это было такое пьянящее чувство власти и уязвимости. Настолько, насколько я хотела заставить его чувствовать себя хорошо, настолько я знала, что он хотел того же самого для меня.

Его подбородок был грубоват из-за щетины и от него так хорошо пахло. В моем мозгу щелкнул выключатель. Я вдруг захотела быть ближе. Я слепо расстегнула ремень безопасности. Закончилось тем, что ремень отскочил и ударил по нашим лицам, Зейн рассмеялся.

— Осторожно, — сказал он в мои губы. Он прервал наш поцелуй на время, чтобы засунуть ремень обратно между нами. Он убрался с громким стуком, а затем я подвинулась, подтянув ноги на сидение, чтобы можно было встать на колени, а не сидеть, так я могла быть гораздо ближе к нему.

Он в благодарность за это обвил руками мою талию, притянув, как можно ближе к себе, насколько это возможно из-за подлокотника между нами. Я чувствовала тепло его груди рядом с собой и то, как его дыхание участилось, так же как и у меня. И я хотела большего.

Будто читая мои мысли, он засунул свою руку мне под рубашку и положил ладонь на спину, и я перестала дышать от ощущения его пальцев на своей обнаженной коже. Он прочертил причудливые узоры, скользя по бюстгальтеру и выше.

Я прокляла подлокотник, разделяющий нас, хотя я не была полностью уверена в том, что бы сделала, если бы смогла перебраться на другую сторону.

Затем его шаловливые пальцы достигли края пластыря на моей правой лопатке, и он замер.

Мощная волна шока прошла сквозь меня. Я забыла о пластыре. Как я могла забыть о нем?

Я отстранилась от него, тяжело дыша.

— Прости, — он опустил руки мне на талию.

— Нет, все в порядке. Это... ничего — Кроме очень яркого напоминания о том, кем я была и почему я не должна - не могла - быть с ним. Или с кем-то другим.

Он замешкался, затем спросил. — Это из прошлого? Из-за твоего лечения?

Секунда ушла на то, чтобы понять, о чем он говорил. Экспериментальное лечение, которое якобы спасло мою жизнь, прямо перед тем, как я переехала жить к своему отцу. — Вроде того. Можем мы... не говорить об этом?

Он кивает и убирает руки с моей талии. — Конечно.

Разочарование прошло сквозь меня. Ты знаешь, как убить момент, Ариана. Но что еще мне оставалось? Я не могла объяснить, и на данный момент, казалось, он удовлетворен, моим нежеланием отвечать на вопросы, как долго это продлиться? Это напомнило мне об истории призрака, которую я услышала, будучи ребенком, во время обеда в начальной школе. О женщине с красной лентой вокруг горла. Она вышла замуж за мужчину, который любил ее, но он не мог перестать задавать вопросы о ленте вокруг ее горла, даже после того, как она попросила его не спрашивать. Однажды ночью, пока она спала, любопытство овладело им. Он стянул ленту и ее голова отвалилась.

У нас будет не так драматично, но если Зейн получит представление о том, что было под пластырем, я буду осуждена.

— Мне нужно идти. — Я опустила свои ноги на пол и нащупала ручку двери.

— Ариана.

Я взглянула на него. Его губы покраснели от поцелуев, и все чего я хотела, это снова поцеловать его. Я поймала себя на том, что наклоняюсь к нему и не могу остановиться.

Он наклонился мне навстречу.— Ты в порядке? — прошептал он в губы.

Я кивнула. — Я в порядке. — Кроме той части, где я желала снова ощутить его губы на своих губах.

Да, я была неподражаема.

В глазах защипало от слез, и я отклонилась, чтобы поднять свой рюкзак, прежде чем он увидит.

— Значит, увидимся сегодня вечером? — спросил он, все еще находясь очень близко.

Я быстро моргнула. — Что?

— На игре? — подсказал он.

Я заставила свой зацелованный мозг думать. — Ох, точно. — Студенческая показательная игра была сегодняшним событием Недели Костра. Еще одно мероприятие, которое пара Зейн-и-Ариана должны посетить. Но была проблема. Мой отец. Сегодня он будет дома, после отработки двойной смены прошлой ночью. — Я не знаю.

Я бы могла соврать своему отцу и сказать, что у меня мероприятие в школе, на котором я обязана присутствовать. Он не будет задавать вопросов. У него нет причин сомневаться во мне. Потому что я никогда не врала ему раньше. Честность часть сделки, когда кто-то ставит свою жизнь на кон ради тебя.

Чувство вины навалилось на меня, и я замешкалась.

— Пожалуйста? — Зейн одарил мне улыбкой, которая прошла сквозь меня вплоть до самых кончиков пальцев ног.— Я обещаю, тебе будет весело.

Как я должна устоять против этого?

Помнишь, что это не твоя жизнь? Ворчащий голос заговорил в голове.

— Я постараюсь, — сказала я, чувствую себя ужасно. Я даже не была уверена, кому вру, Зейну или самой себе? — Я пришлю тебе смс.

Я открыла дверь, но прежде чем успела выскользнуть, Зейн коснулся моей руки.

— Ты точно в порядке? — Его лоб нахмурился и его серо-голубые глаза нашли мои.

Я кивнула. — В полном. Увидимся позже. — Сказала я, боясь сказать что-то из-за растущего комка в горле.

Я быстро выбралась из внедорожника, закрыла дверь, и помахала на прощание.

Я начала идти, но Зейн уехал не сразу. Я завернула за угол и пошла дальше, выйдя за линию его обзора, сразу услышала рев двигателя. Если бы я позволила ему, он бы притормозил около моей подъездной дорожке и ждал, пока я не окажусь в доме, и закрою за собой дверь. Он был... милым. Как будто тех, кто преследует меня, можно остановить с помощью простого засова.

Я закрыла глаза на мгновение. Ох, Боже, что, черт возьми, я делаю? Это было безумием.

Из всех Правил, созданных моим отцом, были те, которые буквально постоянно висели у меня перед глазами. " Никогда никому не доверяй". " Помни, они всегда ищут".

Редко когда одно или сразу оба Правила не занимали часть моих мыслей. Даже " Не ввязывайся" и " Не высовывайся" появлялись реже.

Но " Не влюбляйся", казалось, всегда звучало, как что-то не имеющее смысла.

Так же как, указание убедиться, что у тебя много чистых носков, на случай инопланетного вторжения. Хороший совет, но, наверное, бесполезный.

Хорошо, может, это было не лучшим сравнением, принимая во внимания, кем и чем я являюсь, но вы поняли суть.

Суть в том, что из всех Правил, которые я нарушила или могла нарушить, №5 было единственным Правилом, о котором я едва задумывалась. Оно никогда не казалось важным.

Но сейчас, Правило №5 кричало в моей голове, заглавными буквами и мигало неоновыми огнями, как последнее правило, которое я еще не нарушила и которому грозила серьезная опасность присоединиться к другим Правилам, разбившимся о пол. Больше всего меня пугало то, что я хочу нарушить это Правило.

Я вспомнила ощущение от руки Зейна на своей коже и задрожала, поперхнувшись застрявшим в горле воздухом.

Я покачала головой и пошла дальше. Не будь смешной. Это искусственная близость, порожденная вынужденной ситуацией и слоями лжи.

Только близость не казалось искусственной. С моей стороны или с его. Я нравилась ему, он был заинтригован мной. Этого должно было хватить, чтобы заставить меня бежать в противоположном направлении, но после стольких лет, в течение которых, я оставалась невидимой, было приятно оказаться в центре внимания. Быть замеченной. Неожиданное тепло прошло через меня, заставив почувствовать себя более живой, чем я предполагала.

Еще больше причин, чтобы прямо сейчас остановиться. У этого нет будущего. И ты знаешь об этом.

Это было правдой. Было слишком опасно, для обоих - Зейна и меня, продолжать сближаться, особенно, если GTX продолжают подбираться ближе. Так что, завтра вечером, после окончания вечеринки Рейчел, наши "отношения" закончатся. Должны закончиться. И, если Зейн не закончит их, это сделаю я.

Мысль, которая должна была принести облегчение, наполнила мои глаза слезами.

Не честно. Я была хорошей. Я провела последние десять лет, избегая дружбы с кем бы то ни было, обычно без особых проблем. И сейчас, впервые, я на самом деле хотела кого-то в своей жизни, достаточно сильно, чтобы рискнуть, но это было невозможно, самое неудачно время для этого.

Я стерла непрошеную слезу тыльной стороной ладони, ненавижу то, как мои контактные линзы помутнели. Ненавижу, что должна носить их. Ненавижу, что GTX существует. Ненавижу то, кем я явлюсь.

Потому, что все сводится к этому. Эта боль была просто ценой игры, ценой того, чтобыбыть мною. Игрушкой в чужих руках.

И это отстой.

Моим единственным утешение было то, что следующие 24 часа я проведу с Зейном; скудный приз, если задуматься над этим. Но это все что у меня было.

Так что на данный момент я разобью Правило №5 на миллион кусочков, и когда это закончится, гигантская кнопка "начать все сначала" будет нажата, я уйду с воспоминаниями. Это было лучшее из того, что я могла сделать, единственным, что я могла сделать.

Сделав глубокий вдох, который ничем не облегчил боль в груди, я пошла по тротуару к своему дому и сунула ключ в замок, как можно тише.

Странность заключала в том что, если мой отец спал, шума из-за открывающейся двери будет не достаточно, чтобы его разбудить, но я не хотела рисковать. Не сейчас, когда я, скорее всего, увижу его, разрыдаюсь и расскажу ему обо всем. Лучше держаться подальше, пока я не смогу взять свои глупые чувства под контроль. ( Жизнь стала бы гораздо проще, не будь их; они всегда являются причиной появления проблем).

Но, как только я пересекла порог, я знала, будет невозможно избежать встречи с ним. Бурлящая масса сложных эмоций - разочарования, страха, ярости, лилась откуда-то из задней части дома. Скорее всего, из кухни.

Я остановилась, в шоке. Я редко улавливала что-то от отца, и так сильно почувствовать его эмоции, означало, что ему было сложно удержать их под контролем. Плохо.

Остатки моей грусти стерлись потоком нервозности. Что-то определенно было не в порядке. Это не могло быть чем-то отдаленно хорошим, чтобы вызвать такую реакцию, но и не таким плохим, чтобы он хотел, чтобы я убралась из дома.

Ставлю на то, что прошлой ночью на Ярмарке Развлечений, кто-то узнал тебя или услышал твое имя.

Я поморщилась. Все это наводило на мысль, что кто-то упомянул моему отцу о том, что его "дочь" была там.

Я заперла дверь, затем заставила себя двигаться в сторону кухни, в манере, которая не раскроет, что большая часть моих мыслей была занята создание серии правдоподобных выдумок, чтобы ответить на любой вопрос... Посетить Ярмарку было школьным заданием... Нет, я не с кем не держалась за руки... Лампочки? Нет, я не заметила...

От идеи о том, чтобы соврать отцу, мой желудок скрутило, но сказать правду, было не вариантом. Он заставит меня все прекратить.

Но как только я вошла в кухню, стало сразу ясно, что все было гораздо хуже, чем я предполагала.

Во-первых, мой отец сидел за столом, все еще одетый в свою помятую форму, что означало, он не ложился спать, хотя он был на ногах больше суток.

Во-вторых, несколько дюймов скотча в стакане, были в его правой руке, рядом с почти пустой бутылкой.

В-третьих, и это самое важное, ноутбук стоял открытым на столе, окруженный беспорядочным слоем зернистых черно-белых фотографий. У меня ушла секунда, на то чтобы узнать, где они были сделаны, фотографии с камер наблюдения. Время и дата увеличены внизу фотографии.

И было только одно место с камерами, которое могло вызвать у отца такую реакцию. Недавно установленные камеры в школе.

Ох, нет. Я застыла в дверях, думая обо всех тех вещах, которые он мог увидеть. Глупо, мне никогда не приходило в голову, что он попробует просмотреть одну из них. У GTX были команды наблюдения (в основном, административные бездельники) специально обученные для этой цели — найти меня, и он не был в их команде.

И, ох, слава Богу, они никогда не задумывались о том, чтобы взять моего отца в эту команду. Что насчет GTX?

Мое сердце екнуло. Они увидели, что я сделала с пирогами из крема для бритья на Ярмарке Развлечений? Я думала, что была достаточно хорошо скрыта в толпе. Но может быть, и нет.

— Ты собираешь просто стоять там? — спросил мой отец.

Я тяжело сглотнула, мой язык прилип к гортани, моего мучительно пересохшего рта. — GTX знают? Они видели...— я подыскивала слова.

— Я изъял отснятый материал, — сказал он. — Тебе повезло, что я решил не спускать глаз с этого.

Я привалилась к дверному проему с облегчением, и мой отец посмотрел на меня.

— Как ты можешь быть такой безрассудной? — потребовал он.

— Это не то, что ты думаешь, — быстро сказала я. Что было ошибкой. Никто первым не переходит к обороне. Я знала это. Но я была напугана.

— И ты, конечно, знаешь, о чем я думаю.

Я вздрогнула. Он был спокоен, даже близко не был к тому, чтобы закричать, что успокаивало и пугало. Лучше бы он накричал на меня. Тогда бы его внешнее состояние совпала с внутренним. Я сильнее толкнула барьер, чтобы заблокировать шум, исходящий от него.

— Нет. Ты же знаешь, я не могу слышать твои... — я тяжело сглотнула. — Я использовала это, как оборот речи, коллоквиализм ¹²...

— И что это такое? Еще больше коллоквиализма?— Он толкнул фотографию через стол и, не имея препятствия на своем пути, она приземлилась, лицевой стороной вверх, на линолеум с резким шлепком.

Угол был странным, снято свысока, так что у меня ушло мгновение, чтобы понять, что я увидела. Толпа людей, такая расплывчатая, что было нелегко разглядеть лица, но кабинки по обе стороны от прохода были четко видны. Ярмарка Развлечений. И там, в центре всего это, высокий парень в клетчатой рубашке смеялся. Рядом с ним, невысокая девушка, чьи волосы выглядели такими тусклыми, что казались белыми в сфере серого и черного. Она тоже выглядела счастливой.

— Почему ты не сказала мне? — Сказал мой отец измотанно. — Ариана, это небезопасно. Вот поэтому существуют Правила.

— Я могу объяснить. — Хотя, я не могла, не все. И я снова защищалась, черт. Так я никогда не выиграю.

— Я ввел для тебя Правила, из-за очень особой причины, и ты знаешь...

— Это было не настоящим свиданием, — сказала я. — Я использовала его, чтобы ближе подобраться к Рейчел Джейкобс. Видишь? — Я подошла к столу и пролистала фотографии, пока не нашла одну, на которой была Рейчел, стоявшая напротив нас, и тянувшая Зейна за руку.

Я протянула ее своему отцу.

— Когда, я нахожусь рядом с ней, барьер в моем разуме опускается. Вчера в столовой, она наезжала на Дженну...

Мой отец вздохнул. — Ариана.

— Просто послушай! Она наезжала на Дженну, и энергия начала выходить из-под контроля, но я остановила ее. Прошлой ночью, она делала больно Зейну...

— Зейну? — спросил он, нахмурившись.

Ух-ох. Я съежилась внутри, прежде чем ответить. — Брэдшоу.

Его выражение лица потемнело. — Сын шерифа? Это сын шерифа? — Его голос стал громче.

Я проигнорировала его; Я была в ударе. — Мигали лампочки и все такое, но мне удалось послать силу в те пироги из крема для бритья, вместо этого. Я контролировала это. — Я пролистала больше фотографии и опустила ту, на которой Рейчел покрыта белой массой.

Я продолжила, прежде чем он смог меня прервать. — И этим утром, я выбила телефон из рук Рейчел. Мне даже не пришлось прикладывать слишком много сил.

Он выпрямился в кресле, его взгляд стал острее. — Ты говоришь, что ты сделала это? Ты вернула себе контроль?

Я замешкалась. — Не так...

Он передвинул бокал через стол ко мне и кивнул в его сторону.— Покажи мне, — приказал он. — Передвинь это.

Я подумала о том, чтобы попытаться, но это будет обычной демонстрацией. Я уже могла чувствовать, когда барьер падал. И прямо сейчас, он стоял на место.

Я сделала глубокий вздох. — Я не могу. — Призналась я. — Пока не могу. Мне все еще нужно, чтобы Рейчел находилась рядом со мной, чтобы, я не знаю… вызвать это. Она ключ, но я так близка...

Его губы сжались. — Это не она. Это ты. Это всегда была только ты, в твоей голове, твой блок. Условия, которые ты установила, чтобы опускать его. Это кодовый замок, который ты установила.

Я посмотрела на него, пораженная глубиной разочарования в его голосе.

Он вздохнул. — Есть схема твоих силовых всплесков. Я не был уверен в этом раньше, но сейчас это довольно ясно. Когда кто-то страдает от рук более сильного человека, твой блок исчезает. И, когда дело доходит до Рейчел, — он указал на ноутбук и фотографии. — Ты отождествляешь себя с ее жертвами. Вероятно, потому, что ты установила стену, чтобы защитить себя от Доктора Джейкобса. Ты не будешь защищать себя, но твое подсознание не позволит страдать другим, если ты можешь сделать что-то с этим.

Я моргнула. Я никогда не думала об этом в таком ключе. Но он был прав. Когда я вижу, как кто-то злоупотребляет своей властью на ком-то, кто не в состояние защитить себя — чаще всего Рейчел и множество ее жертв — это вроде как сводит меня с ума.

— Проблема в том, насколько я могу судить, у тебя нет никакого контроля, когда барьер опущен, — закончил мой отец.

— Да, хорошо, — согласилась я.— но теперь я знаю комбинацию, и я могу продолжить работать над своим контролем. Это прогресс, по сравнению с прошлым, правильно? — Я услышала отчаяние в своем голосе и возненавидела это.

Он медленно кивнул, но я ощущала слова, бурлящие на поверхности. Он хотел сказать больше. Он скажет мне остановиться.

— Все, что мне нужно сделать дальше, это понять, как сохранить барьер опушенным или контролировать его, не нуждаясь в том, чтобы Рейчел вначале сделала что-то ужасное,— быстро сказала я. — Я могу сделать это. У меня есть две возможности...

— Ариана, — сказал он, с усталым, но понимающим взглядом. — А как же все остальное?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила я

— Я имею в виду, сына шефа полиции, — сказал он, четко проговаривая каждое слово.

Ох. — Я только согласилась пойти на свидание с ним, чтобы стать ближе к Рейчел, чтобы попрактиковаться. Это не по-настоящему,— было больно просто сказать это. Это было по-настоящему, намного больше, чем каждый из нас предполагал или я могла позволить...

Мой отец рассмеялся, разве что, это не казалось забавным.

Я напряглась.

— Ариана, детка, ты хороша во многом, но ты не умеешь скрывать такого рода эмоции.— Он протянул руку и постучал по еще одной фотографии Зейна и меня на Ярмарке Развлечений. Эта фотография была увеличена, и я отчетливо могла видеть нас. Зейн в середине жеста, что-то объясняет, яростно двигая руками, и я пристально смотрю на него, как будто жду конца истории или шутки.

— Это написано у тебя на лице, — сказал мой отец. — Ты пустой лист, когда тебе грустно, ты зла, разочарована или напугана. Как сейчас.— Он кивает в мою сторону. — Ты стираешь их все. У тебя, наверное, не было выбора, это механизм выживания в GTX. Но когда ты счастлива, по-настоящему счастлива, это видно.

Он замолкает. — В первый раз, когда ты попробовала французскую картошку фри, я увидел это. — Он засмеялся. — Свет сиял сквозь темное стекло. — Он поднимает фотографию Зейна и меня. — Тоже самое на этой фотографии.

Я тяжело сглотнула. — Это не должно было быть по настоящему, — прошептала я.

Мой отец горько улыбнулся и поднял бутылку скотча, как бы отдавая "салют", прежде чем сделать глоток.— Делать вид, что ты чувствуешь то, чего ты не чувствуешь, может привести тебя к настоящим чувствам, — смущенным голосом проговорил он, его глаза начали слезиться от алкоголя. — Поверь мне. Но ты должна положить этому конец. Сейчас же.

— Нет. — Слово слетело, прежде чем смогла его остановить. Кажется, будто слово сказал кого-то другой.

Мой отец поднял глаза.

И это правда: я никогда напрямую не бросала ему вызов. И просто говорить это сейчас, убивает меня, но я не смогу жить сама с собой, если промолчу. Я откажусь от Зейна и всего того, что он представляет (счастье, тепло, компанию) после завтрашнего вечера, но я должна пообещать себе следующие двадцать четыре часа.

— Просто... Я так близка к тому, чтобы понять все и я ... — я сделала глубокий вздох и остановилась. Перестань лгать сама себе и своему отцу. Я не смогу обмануть ни его, не себя.

Я сжала пальцы в кулаки, ощущая оживляющие укусы своих ногтей о ладони. Я была настоящей, и я была здесь. — Я не хочу заканчивать это. — Говорю я.— Пока нет. У меня не будет еще одного шанса и Зейн... он другой. — Я смаргиваю подступившие слезы, вспоминая, самодовольную ухмылку Зейна, когда я рассмеялась над его нелепой историей о плюшевой игрушке. Я знала, что буду проигрывать тот момент снова и снова. И ощущать его руки на себе, без стеснения, боязни, или без предубеждений.

— Ты понимаешь? — вымолила я, двигаясь, чтобы упасть в кресло рядом со своим отцом. — Я знаю, что это эгоистично и опасно, но это уже началось. Такого у меня никогда не будет.

Он открыл рот, чтобы заговорить.

Но я покачала головой.— Однажды ты говорил о моей жизни, когда я уеду из Уингейта, но мы оба знаем, что это ложь.

Он остановился, закрыв рот от удивления.

— Я буду одна, до конца своей жизни, если мне повезет. — Продолжила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — И благодарна за этот шанс на свободу. — Мой голос сорвался. — Но я хочу этого. Пожалуйста. Я знаю, что это не может быть чем-то... настоящим. Это только на день, не больше и затем это сойдет на нет. И, если нет, я завершу это сама. Но, пожалуйста, позволь мне это. Позволь мне эти глупые истории, которые он придумал, пыл его рук, ощущение его губ на моих губах. Я хочу сохранить эти моменты.

Мой отец вздохнул. — Иногда я забываю, как ты молода. — Он печально улыбается.

И я знала, что мне не понравится то, что последует дальше.

— Просто потому что ты завершишь это, не значит, что это закончится. — Он поднял фотографию. — Если GTX узнают об этом, даже через неделю или год, они используют шанс сделать ему больно, чтобы вынудить тебя сделать то, чего они хотят.

Я не подумала об этом. Но это было правдой: я не перестану беспокоиться о Зейн, только потому, что мы не будем вместе. Таким образом, Зейн будет хорошим источником мотивации, до тех пор, пока он будет полезен GTX.

Мне в голову пришел образ Зейна, ходящего по полу в небольшой комнате, как та, в которой меня так долго держали, и меня замутило. Он не будет знать, почему он там, он не будет понимать, что происходит, и я буду той, кто будет виноват в том, что он попал в эту ситуацию. Все, что они сделают с ним — и они могут сотворить отвратительные вещи ради мотивации — это будет моей виной.

Я не могла, так поступить с ним.

Моя мечта о следующих двадцати четырех часах рассыпалась в пыль и развеялась. Мои глаза жгло от потери, и мое слишком-человеческое сердце сделало дополнительной глухой удар от тоски.

— Ты повесила мишень на шею этому бедному парню, и он даже не подозревает об этом, — сказал мой отец, его разочарование во мне настолько глубоко, что оно сгущалось в воздухе, до тех пор пока я не почувствовала, что не могу дышать. — Это должно прекратиться. Немедленно.

Я медленно кивнула. Что еще тут скажешь? Я разбила Правила, которые уже не подлежат восстановлению. И теперь я буду вынуждена заплатить за это. Я только надеялась, что заплачу за это только я одна.

Глава 20 (Зейн)

За ужином стало ясно, что настроение моего отца не сильно улучшилось по сравнению с утром. И салат только сделал все хуже.

Раз мой отец принес домой пиццу прошлым вечером, значит сегодня, была моя очередь "готовить". Я мог бы вытащить одну из многочисленных запеканок из морозилки, но мне надоело, их есть, в течение 6 месяцев отсутствия моей матери. Мы никогда не научимся полностью разогревать их.

Так что, после того, как я высадил Ариану - моя голова все еще кружилась от ощущения ее кожи под моими руками - я завернул к магазину, чтобы купить немного хлеба и по пути, зацепил одну из тех замороженных готовых лазаний.

По прихоти, я взял один из тех салатов в мешке, бренд, который, как я знал, часто покупала моя мама. Я просто устал от всей той жирной пищи дома и в школе, и захотел чего-то совершенно другого.

Теперь, за обеденным столом с моим отцом и салатом, между нами - в той же стеклянной миске, которую использовала моя мама - вы бы подумали, что я принес домой сбитую по дороге крысу и бросил ее перед ним.

— Что это такое? — потребовал он, его губы сжались от отвращения.

А на что это похоже? — Салат, — сказал я. И неожиданно ярко вспомнил свою маму, читающую лекцию о том, что нам необходимо есть больше овощей, в том числе салат.

Ох, черт. Кстати говоря, о размахивание красным флагом. После этого утра, он, наверное, решил, что я дразнил его, намеренно ссылаясь на свою мать. Он никогда это не признает, но она нанесла ему серьезный удар, оставив его. Я думаю, он любил ее или, по крайней мере, нуждался в ней. И, конечно же, это нанесло, серьезный урон его эго, ведь он стала той, кто ушел.

Но я не пытался отправить ему этакое секретное сообщение. Мне просто чертовски захотелось другой еды, не покрытой сыром.

— Пап, — начал я.

Его телефон зазвонил, и он отвернулся.— Брэдшоу. — Он сделал паузу, слушая человека на другом конце. Затем засмеялся, смех показался мне фальшивым. — Нет, ты не отрываешь меня. Это не проблема.

Ах, обеспокоенный горожанин. Наверное, женского рода. Их много вокруг.

Я не слушал остальную часть разговора. Я думаю, внешне мой отец выглядит довольно хорошим вариантом для свиданий. У него есть постоянная работа, видное положение в обществе, и он все еще был в хорошей форме, для парней своего возраста. Плюс, ему симпатизировали - брошенный женой, с ребенком, все еще учащимся в средней школе.

Но, если эти женщины просто остановятся и подумают об этом, они поймут, что под поверхностью скрыто больше, чем они могут увидеть. Я хочу сказать, они что думают, будто моя мама ушла, из-за того, что все было так классно? С другой стороны, может быть, они просто пометили ее отъезд, как очередной пример генетической предрасположенности к принятию недальновидных решений. Она, в конце концов, была МакДонохью. И кровь всегда скажется, или что-то в таком духе.

— Ну, это не то же самое, как быть на поле или наблюдать за своим мальчиком там, но я не пропущу это, — сказал мой отец с очередным смешком.

Мой телефон прожужжал, я вытащил его из кармана и проверил его под столом. Я ожидал увидеть фото Рейчел на экране еще раз, требующей последних новостей об Ариане.

Но экран был пуст, за исключение имени Арианы. Тепло окутало меня. Мне нужно сфотографировать ее, чтобы ее фотография выскакивала, когда она будет звонить. Я гадал, позволит ли она мне.

Я встал и направился в холл, чтобы ответить.

— Привет, — сказал я. — Пожалуйста, скажи мне, что ты готова ехать. Потому что я уже готов убраться отсюда. — Я посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что мой отец все еще треплется.

— Я не могу. — Ее голос прозвучал плоско, мертво.

Холодок пробежал сквозь меня. Я сделал вид, что не понимаю. — Хорошо, может попозже? Как насчет....

— Нет. Я не могу пойти сегодня. Или в любой другой день недели. Все. Конец тому, что мы делали, — сказала она, тем же механическим голосом.

Я сделал шаг назад, принимая ее слова, как удар.— Что случилось?

Ее дыхание звучало прерывисто; она плакала. — Ариана? — встревоженно спросил я

— Нечего объяснять, просто отпусти, хорошо? — она старалась не всхлипывать, я слышал стальные нотки в ее тоне.

Ее отец. Он узнал. Он обидел ее? Моя челюсть заскрипела. Я всегда знал, что, что-то было не так у нее дома.

— Я заеду, — сказал я.

— Нет, ты не можешь, — резко сказала она, что еще больше убедило меня в том, что я был прав переживая.

Я принял быстрое решение. Она разозлиться на меня, но я не смогу жить сам с собой, если просто спущу это на тормозах.

— У тебя есть два варианта, — сказал я.

— Зейн... — возразила она.

Я проигнорировал ее. — Ты можешь встретиться со мной на Пайн и Рашмор через пятнадцать минут, чтобы я сам мог убедиться, что ты в порядке, или я буду ездить вверх и вниз по твоей улице, сигналя и выкрикивая твое имя, пока ты не выйдешь или кто-нибудь не вызовет полицию.

Она вдохнул. — Ты не сделаешь этого.

— Ты хочешь рискнуть? У меня полиция рядом прямо тут. Мне, скорее всего, и не такое сойдет с рук. Мой отец оставит меня сидеть и гнить в тюрьме так долго, как сможет, за нарушение порядка. Но это стоит того.

Ариана фыркнула с отвращением. — Хорошо. Но только после наступление ночи. Темноты.

— Хорошо. — Из того, что я подслушал, мой отец собирался пойти на показательный матч, что сделает ситуацию намного легче. — В восемь.

— Я буду там, — сказала она. — Не приходи к моему дому. И не сигналь.

— Ариана... — я замешкался. — Я не пытаюсь быть придурком. Я просто хочу убедиться, что ты в порядке.

— Я в порядке. — Но по голосу не казалось, что она в порядке.

Ариана ждала меня, когда я остановился. По крайней мере, я был почти уверен, что это была она. На нашем обычном месте встреч, мои фары поймали небольшую фигуру в серой толстовке, несмотря на то, что вечер был теплым.

Я припарковался, и она забралась внутрь, принеся с собой аромат лимонов. Но она не сняла капюшона, даже когда оказалась внутри.

—Что ты делаешь? — спросил я.

— В каком смысле, что я делаю? Ты же вынудил меня прийти на эту встречу, — сказала она, отвернувшись от меня.

Мой желудок сжался от страха.— Посмотри на меня.

— Зачем?

— Пожалуйста?

Она повернулась в мою сторону, и я стянул ее капюшон. На ее лице не было синяков, которые я ожидал увидеть, но ее глаза были покрасневшими и опухшими.

— Счастлив? — потребовала она.

— Пока нет. — Я взял ее руку в свою и задрал рукав вверх. Ничего кроме гладкой, белой кожи по всей длине от предплечья до локтя. Я по опыту знал, если кто-то более сильный собирается схватить тебя, они обычно хватают за предплечье. Я проверил ее другую руку и нашел тоже, что, к слову сказать, ничего не означало.

Она раздраженно вздохнула, но не сопротивлялась, когда я еще раз проверил обе руки. — Мой отец не бил меня. Он бы никогда не сделал этого.

Что-то в том, как официально она говорила " мой отец" включило тревожный звоночек у меня в голове.

Я отпустил ее руки, и она вернула рукава на место. — Итак, я пришла. Как видишь, я в порядке. Мы закончили? — спросила она сухим тоном, но я, обратил внимание, что она не потянулась к двери.

Я покачал домой. — Ни в коем случаи. Что происходит? Ты в программе защиты свидетелей Уингейта или что типа того? — Попытался пошутить я.

Она вызывающе задрала свой подбородок. — Если я скажу да, ты отпустишь все это?

— Все зависит от того, правда ли это?

Она вздохнула. — Вроде того. И это самый лучший ответ, который я могу тебе дать. — Она посмотрела в сторону. — Я даже не должна говорить тебе этого.

Она все еще была в бегах. Я нахмурился. — Это имеет, какое то отношения к тому, что тебя объявили мертвой и затем опять не мертвой? — Мне пришло в голову, что объявление о смерти, хороший способ скрыться от людей. И с учетом задержки опровержения, могут быть люди, которые до сих пор думают, что она мертва.

Она резко повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Я провел кое-какие исследования, — признался я.

Она напряглась, как будто была готова выскочить из машины. — Что ты нашел?

— Не так много. Статью об инциденте с твоей мамой, и опровержение о твоей "смерти",— я поморщился. — Прости, я не хотел поднимать эту тему....

Она расслабилась. — Нет, все в порядке. — Она махнула рукой на мои слова. — Это было давно.

Меня удивил, какой необычный ответ, когда всего несколько секунд назад она была на грани паники.

Еще раз, я попытался собрать все кусочки Арианы Такер вместе. От кого она скрывается? От семьи своей матери? От дедушки, который хочет воспитать ее? Или, учитывая, как напряжена она была, когда говорила о ситуации, может быть это родственник, у которого есть юридические права на нее.

— Ты же знаешь, мой отец придурок, — сказал я, — но если это из-за опеки, он, возможно, может помочь....

— Нет, определенно нет, — проговорит Ариана. — С этим все в порядке. — Она сглотнула и беспокойно задергала молнию на толстовке. — Просто... возвращайся к обычной жизни. Скажи Рейчел, что я испугалась, скажи, что-нибудь про выпускной или что-то в этом роде, и что ты не смог больше выносить этого. Ей понравится такой поворот.

Она горько улыбнулась.

Должно быть, это что-то серьезное, раз Ариана готова позволить Рейчел подумать, что она одержала победу над ней, даже если это не правда.

Я сосредоточил свой взгляд на руле, не видя его. — Что если я не хочу возвращаться к обычной жизни? Что, если моя обычная жизнь отстой? — вынужденно рассмеялся я. Последние пару дней, были лучшими, за целый год. Ариана не пыталась, контролировать меня или не хотела, что я был тем, кем я не являюсь. Это было таким облегчением.

Она коснулась моей руки, кончики ее пальцев были холодными и робкими. — Прости,— прошептала она. — Но так будет лучше для всех. — Она быстро моргнула, и я увидел слезы на ее ресницах. — И, кроме того, кого мы обманываем? Наши отношения бы закончились в субботу утром. Может быть, даже в пятницу, после вечеринки Рейчел,— ее голос затих.

Я резко посмотрел на нее. — Ты все еще думаешь, что все это только, чтобы отомстить Рейчел? - Ошеломленно спросил я.

Она ничего не сказала.

— Забудь, — я с отвращением отвернулся, мое лицо горело. Очевидно, она не чувствовала того же, что и я. И, теперь, я чувствовал себя мудаком. Я думал, после сегодняшнего, мы оба признались, что это было чем-то большем, но, судя по всему, это было просто мое живое воображение. Боже, я был таким отчаянным? Создал то, чего не было?

Рука Арианы сжала мою руку. — Ты хочешь сказать, что это не так? — спокойно спросила она.

— Я рассказал тебе о своей матери,— сухо сказал я. Все, что я смог ответить, но, вероятно, этого было недостаточно. Как она могла понять, что это значило для меня, не заглянув в мою голову...

Она приподнялась, склонилась, и перебралась через подлокотник между нами, увернувшись от руля. И вдруг, ее колени оказались по обе стороны от меня, девушка была на моих коленях, чего я не ожидал. Не то, чтобы я жаловался. Она была теплой и странно легкой, даже для своей комплекции; но, когда она наклонилась ко мне, тепло распространилось по всем точкам, где мы соприкасались, и я перестал думать о чем то другом.

— Прости, — сказала она, ее губы двигались по моим губам. — Хотела бы я, чтобы все было по-другому.

Прежде чем я смог, что ни будь сказать в ответ, она поцеловала меня, будто я был её воздухом.

Я обхватил ее за талию и почувствовал теплую, гладкую кожу в зазоре между ее рубашкой и джинсами. Я не смог остановить себя от того, чтобы проскользнуть своими руками по ее талии, под ее рубашку, мои пальцы над ее ребрами...

Она задохнулась от удивления и слегка отстранилась.

— Это не из-за этого. Ты же знаешь, да? — спросил я, тяжело дыша и изо всех сил пытаясь, сосредоточиться на словах. Я не хотел спугнуть ее. Но в моей голове было так много голосов, спорящих между собой, большинство из них говорили мне остановиться и прекратить это. — Мы можем двигаться медленнее ...

— Я знаю, — пробормотала она.

Но она не сделала этого. Не стала двигаться медленнее. Вместо этого, она наклонилась и снова поцеловала меня. И ее рука скользнула между нами, чтобы дернуть верхние пуговицы моей рубашки.

Ох, Боже. Насколько далеко это зайдет?

Я едва успел подумать о непрактичности переднего сидения внедорожника, и хорошо освещенной улицы, прежде чем она остановилась, плотнее обвила своими руками мою шею и спрятала свое лицо на моем плече. И через секунду, теплые слезы скатились на мою кожу.

Что за...

Смущенный неожиданным поворотом в ее настроение, я вытащил руки из-под ее рубашки и нерешительно коснулся ее волос. — Ты в порядке? Я не хотел ...

— Это не из-за тебя ...— сказала она, ее голос был приглушен рядом со мной.

Хорошооо.

Через мгновение, она села прямо и вытерла слезы. — Мне нужно идти.— Она протянула руку через меня и открыла дверь с моей стороны.

Я уставился на нее, не веря. — Ариана. Подожди.

— Не пиши мне снова. Я не отвечу. — Ее тон был твердым, деловым, и ее холодность прорвалась сквозь меня. — Не возвращайся сюда снова. Не завтра, не когда-либо еще. Когда ты увидишь меня в коридоре... — Она замешкалась. — Не замечай меня. Так будет проще. — Она соскользнула с моих колен и выбралась из внедорожника.

— Будь счастлив, хорошо? — Она неуверенно улыбнулась, уголки ее губ дрожали. От этого мое сердце заболело. — Ты заслуживаешь этого. — Она захлопнула дверь и поспешила прочь.

Я откинулся на спинку сидения, ошеломленный, и смотрел, как она исчезла за поворотом в зеркале заднего обзора.

Ариана Такер стала еще загадочнее для меня, чем была в начале. Я отпустил ее.

Какой еще у меня был выбор? Она, явно, решила больше не разговаривать со мной, вернуться назад в закрытый кокон жизни, который был у нее раньше. Что чертовски разочаровало меня.

Что это за жизнь, когда ты в страхе убегаешь?

Такая же жизнь, как когда ты позволяешь другим людям принимать решения за тебя? Я услышал насмешливый голос Ариана у себя в голове.

Да, кроме того, я пытался изменить это. Ариана захотела уйти - она думала, что должна уйти, по той же причине - но я не собирался сдаваться так легко. Не в этот раз. Я не сражался за то, чтобы найти свою мать, потому что она ясно дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Но в этот раз все было по-другому.

Я вытащил свой телефон из кармана и набрал номер Рейчел.

Глава 21 (Ариана)

Не удивительно, что люди пристально смотрели на меня, когда в пятницу утром я вошла в спортзал, перед началом уроков.

Прошло уже двенадцать часов с того момента, как я закончила наши с Зейном отношения, и он, безусловно, сделал, как я попросила и рассказал об этом Рейчел. Мельница слухов активно работала: я слышала шепотки и чувствовала взгляды. И, конечно, мои красные и опухшие глаза были наглядным подтверждением того, что что-то случилось. Никакие солнечные очки их не скроют.

Прошлой ночью мне не спалось. Я пыталась забыться в "Dream-Life, которая раньше всегда отвлекала меня от сложностей реальной жизни. Но даже очередное исчезновение Кларка, он вернулся с таинственно свежими французскими багетами, не смогло меня отвлечь. Это просто казалось смехотворно ненастоящим и пустым, так, что я закрыла игру, даже не сохранив последний пройденный этап.

Когда я проснулась этим утром, после нескольких часов прерывистого сна, моя наволочка была мокрой, а глаза опухшими. Я плакала во сне. Как всего несколько дней, смогли все так сильно изменить? Я была одинока в течение десяти лет — даже больше, если считать время, проведенное в лаборатории. Но этим утром, по дороги в школу, старательно проигнорировав место на стоянке, где паркуется Зейн, я почувствовала себя покинутой. Одинокой.

Внезапная вспышка, ощущение от его руки на моем затылке, успокаивающие, когда я плакала рядом с ним.

Боже. Соберись Ариана. Сегодня утром, я даже не увидела его. Насколько хуже тогда бы было? Я быстро моргнула и пожелала, чтобы у меня были солнцезащитные очки. Я заставила себя двигаться вперед, по полу спортзала, в сторону почти пустой части трибуны.

Мне в след последовал шквал шепотков и хихиканья, но не один из них не коснулся меня.

В отличие от мыслей о Зейне, которые с шипением обрушились на мои оголенные нервы, поселив смутное онемение во мне. Как, если ли бы я ощущала мир через слой ваты. Не все ли равно, что подумали или сказали обо мне эти люди?

Я поднялась к наполовину заполненному ряду - нет смысла изолировать себя на верхнем ряду, это сделает наблюдение и обсуждение для всех более легким - и села с краю. Разговор рядом со мной стих на долгое мгновение, а затем начался снова на "приглушенных" тонах, я должна быть глухой, чтобы не услышать его.

Через несколько дней, станет легче, сказала я себе. К понедельнику случится еще что-нибудь, что займет их время и внимание. Они забудут обо мне и о моих злополучных, очень коротких отношениях с Зейном Брэдшоу. Общеизвестно - чистокровные люди редко задерживаю внимания на чем-то одном.

Если бы я только могла сказать тоже самое о себе.

Я нашла то, чего у меня не могло быть, и теперь единственным выходом было притвориться, что этого никогда со мной не происходило, вернуться к той версии Арианы Такер, что была прежде.

Только, я не знаю, как вернуться назад. Я не знала, как выключить желание.

Я должна проигнорировать это, даже если оно въелось в меня, требуя внимания. Я полагаю, это справедливое наказание.

Это пройдет. Станет легче. У меня появилась новая мантра. Я воспроизвожу ее на повторе снова и снова в своей голове, молясь, чтобы, в конечном счете, это стало правдой.

Сегодня утром, я вытащила себя из постели, затем приняла душ и оделась, придерживаясь графика, который составила за несколько лет до этой недели. Раньше это не казалось такой тяжелой работой. Сейчас, казалось, что мне не хватало воздуха в легких, чтобы выполнять поставленные задачи.

Я все делала правильно. Зейн в безопасности. Только эта мысль заставляла меня двигаться дальше.

Тем не менее, я боялась увидеть отца за завтраком, с выражением порицания смешанного с жалостью, на его лице. К счастью, он ушел еще до того, как я спустилась.

Это должно было встревожить меня, но мне было все равно. Я увидела таинственный черный фургон (который оказался фургоном флориста, согласно надписи сбоку: хотя, с каких пор фургон флориста черного цвета?) и даже не вздрогнула. Если бы там притаилась непосредственная опасность, мой отец предупредил бы меня. И если даже фургон был еще одной смутно зловещей, хотя и отдаленной угрозой, которая сделает мою жизнь еще несчастнее в течение нескольких дней или недель, то - нет спасибо. На данный момент с меня хватит страданий. GTX , попробуйте попозже.

Жгучий порыв ненависти и ярости поднялся внутри меня. GTX были в ответе за все это. Ничего из этого бы не произошло, не будь их. Но без них, не было бы и меня. Мне хотелось закричать от того факт, что я теоретически должна быть, в некотором роде, благодарная им за то что они создали меня. Мои легкие горели от необходимости закричать, опустошить их. Объявить о бесчеловечности GTX, дать миру узнать, на что они способны, даже если холодные и бесстрастные мигающие красные огни камер наблюдения все это запишут.

- Хм, ты в порядке? - спросил меня неуверенный голос сбоку.

Я повернула голову, моя шея так напряжена, что ей больно двигать. Девушка, сидящая рядом, первокурсница, скорее всего, смотрела на меня так, будто я была всего в одном шаге от того, чтобы взорваться.

- В порядке, - проговорила я сквозь зубы, хотя это свидетельствовало об обратном.

Такой ответ, тем не менее, напугал девушку. Быстро моргая, она стремительно отодвинулась от меня на несколько метров.

Отдаленная часть меня знала, что нужно извиниться, даже хотела извиниться, но я не могла. Я не могла найти в себе места для другой эмоции. Там все было сжато слишком сильно, и все бы рассыпалось, вытащи я хотя бы одну эмоцию.

Я сосредоточилась на том, чтобы сохранить самообладание, вдыхая и выдыхая. Я не потеряю над собой контроль перед всеми этими людьми. Я не …

Толпа вокруг меня зашуршала и резко заволновалась, гигантская тварь проснулась ото сна и хаотичные всплески мыслей выросли на фоне помех в моей голове.

Я постаралась проигнорировать это. Мне не нужно, еще больше суеты вокруг меня.

Но шум в моей голове стал только громче.

Сопротивляясь желанию закрыть руками уши, я осмотрелась в поиске источника волнений.

Оказалось не трудно найти, что - или в данном случае кто - посылает ударные волны через тела учащихся.

Рейчел Джейкобс, никогда не смешивающаяся с простыми "смертными" в спортивном зале перед началом уроков, сейчас тщательно прокладывала свой путь через полированный пол. Ками и Кэсси шли позади нее, их одинаковые головки, были склонены над их телефонами, поскольку они переписывались, вероятно, друг с другом.

Один вид Рейчел мгновенной разжег битву, с которой я сражалась внутри себя. Если здесь и был наглядный представитель поблажек, излишеств, и легкомыслия GTX, то этим примером являлась внучка Доктора Джейкобса.

Я ухватилась за свое сидение на трибуне, желая остаться на месте и не привлекать внимание.

Рейчел двигалась так, будто пол был сделан изо льда, а не из дерева. Так бывает, когда ты постоянно носишь по-идиотски неуместную обувь - сегодня, пяти дюймовые шпильки с красными лентами, обернутыми вокруг ее ног. Очевидно, ей никогда не приходилось волноваться о необходимость бежать, спасая свою жизнь, или перепрыгивать через заборы, убегая от поисковой команды.

Ее нос сморщен от отвращения, как будто гигантская комната провоняла - потными носками, дезодоратором Акс и нервозностью. Мы просто не обращали на это внимание.

Если бы ненависть можно было бы обнаружить с помощью инфракрасной камеры, я бы стала раскаленным добела центром комнаты. Все остальные смотрели с благоговением, страхом, или удивлением. Я просто хотела, чтобы она ушла.

Она подошла ближе к трибунам, ее рука поднялась вверх, прикрывая верхний свет, пока она искала кого-то, и я напряглась. Если Рейчел была здесь, это было по какой-то причине. Вероятно подлой. К сожалению, на таком расстояние и со всем этим фоновым шумом других разумов поблизости, я не могла услышать, о чем она думает или кого она искала.

Но у меня была одна догадка.

Я развернулась на своем месте, чтобы найти Дженну. Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти ее в верхнем левом квадрате трибун, ее взгляд был зафиксирован на Рейчел. Она была бледна, наблюдая все ближе неизбежное приближение очередного раунда разрушения.

То, что Рейчел сделала со шкафчиком Дженны и с самой Дженной посередине столовой полной людей, было достаточно паршиво. Но здесь, перед всей школой — не просто перед двадцатью привилегированными учениками, как на парковке — это было совершенно новым уровнем нападения.

Я встаю. Я не могла быть с Зейном, но я точно не должна, черт побери, сидеть здесь и позволять Рейчел снова мучить Дженну.

Дженна может не такая подруга, какой она должна быть, по мнению Зейна, но опять же, я то же не идеальный друг.

Я направилась к лестнице, моя единственная цель встать между ними, прежде чем Рейчел найдет Дженну.

— Вот ты где, — громко сказала Рейчел.

Я замерла, затем обернулась, чтобы увидеть, что ее взгляд направлен прямо на меня. Точнее сказать, ее взгляд нерешительно направлен на меня. Не смотря на это, она шла в мою сторону.

Прямое столкновение? Это не в ее стиле.

Мое сердце забилось быстрее, и я пожелала, чтобы барьер в моей голове упал. Я бы устроила ей такое шоу, которое она не скоро забудет.

Слишком много людей. Слишком много свидетелей, взволнованных голосов, шепчущихся в моей голове.

Мне все равно.

Рейчел взобралась на первые три ступеньки, и я спустилась, чтобы встретить ее на полпути, кровь кипела так сильно, что я подумала, что возможно пар валит из моих ушей. Прямо, как в тех старых мультиках, которые я воспринимала слишком буквально.

— Что тебе нужно? — потребовала я, мышцы на руках задрожали от напряжения.

— Сегодня у меня вечеринка, и ты должна прийти, — она улыбнулась, но ее взгляд был тверд, отражая ее истинные чувства.

Я почти грохнулась вниз со ступенек. Что? Я была бы менее удивлена, если бы она предложила заплести мне волосы.

— Я не...

— Кажется, Зейн думает, что я, произвела на тебя неправильное впечатление. Что я, возможно, напугала тебя.

Он что? Я непонимающе уставилась на нее. Он должен был сказать ей, что мы расстались. Я не понимала, что происходит.

— Нам же этого не нужно? Друзья Зейна мои друзья. Итак, вечеринка, у меня дома, сегодня. Будет весело. — Ее темные глаза блестели от предвкушения.

Ну же, ну же... ты же знаешь, что хочешь пойти.

Мысли Рейчел моментально пробились через психический шум толпы.

Я видела, как ты смотришь на него. Так не правильно. Я не должна так напрягаться впустую... Люди будут говорить об этом в течение многих лет.

Хорошо, теперь я поняла. Рейчел все еще надеялась публично унизить меня. Но во что играл Зейн? Он стоял за этим, я была уверена. Я просто не знала почему.

Может он хотел еще раз увидеть меня. Он был удивлен прошлой ночью; Я ошеломила его своим уходом.

Нет, я не могла позволить себя так думать. Я покачала головой, борясь с желанием потереть боль в груди. — Я не могу....

— Если только я не спугнула тебя навсегда,— сказала Рейчел с тонкой, надменной улыбкой, торжественно сверкающий в еевзгляде.

Я в любом случае выиграю.

Моя логическая сторона выстрелила предупреждением. Игнорируй ее, Ариана. Ты же знаешь. Она просто давит на больные места.

Но было уже слишком поздно. Я открыла рот. - Я буду там. - Мой отец будет на работе. Я могу добраться до вечеринки Рейчел, полностью разрушить её планы и вернуться домой задолго до того, как смена отца кончится. Это означало, что я выиграю. Очко в битве «Ариана против GTX». Это будет не большой победой.

И Зейн будет там.

- Хорошо, - сказала Рейчел. Затем она повернулась и застучала шпильками вниз по лестнице, а затем по полу.

С её уходом, адреналин, заполнивший меня, начал исчезать. Я села на ступеньках там же, где стояла. Как все стало настолько сложным за такое короткое время?

Вечеринка в доме Рейчел. Место, в котором доктор Джейкобс бывал бесчисленное количество раз. Его там не будет, но повсюду будет его тень... Я вздрогнула.

Внезапное движение слева от меня, а затем волна недовольных мыслей, привлекли мое внимание. Я встала, чтобы посмотреть на Дженну, ее лицо было красным, это означало, что она плачет, проталкиваясь с трибуны, заставляя людей уйти с ее пути.

Я вздохнула. Очевидно, она стала свидетелем нашей встречи с Рейчел, и даже если у нее не было возможности подслушать разговор, она сделала шаг вперед, как будто это была встреча друзей. Почему чистокровные люди продолжают совершать эту ошибку? Почему они не видят злобу под красивым лицом? Да, у меня было преимущество - иногда подслушать мысли Рейчел, но все же. Разве они не видят острые углы в ее улыбке? Ее истинное поведение, если они не видят правдивый смысл ее слов?

Полагаю, нет.

Дженна поскользнулась в нижнем ряду и упала на колени с глухим стуком, который разнесся по залу эхом. И даже с такого расстояния, я видела, как лицо Дженны залилось краской.

Издевательские аплодисменты раздались от стоящих рядом, и я вздрогнула.

Ох, Дженна. Унижение за унижением. Я не могла оставить ее в таком состояние. Я была обязана ей многим. Раньше мы были друзьями, и если она позволит, мы снова сможем подружиться.

Поэтому, когда она, шатаясь, поднялась на ноги, и выбежала из зала, я направилась вниз по ступенькам, чтобы последовать за ней.

Если ты не Рейчел, то существует только два места, куда вы можете сбежать перед началом занятий: школьный офис или туалет. После нашего не очень успешного визита к директору на днях, я держу пари, Дженна выбрала последнее.

Туалет для девочек рядом со спортзалом был одним из моих самых нелюбимых места. И если вы забыли, я провела изрядное количество времени взаперти, в тайной комнате в подземелье.

Этим туалетом редко пользовались, только перед началом занятий и для "чрезвычайных ситуации" во время занятий по физкультуре. Комната была маленькой, слабо освещенной, и напоминала мне промозглую тюремную камеру со сломанной серой плиткой и исписанными стенами.

Я тихо толкнула дверь, морща нос от ошеломляющей вони промышленных чистящих средств.

Одинокая дверь кабинки, помеченная знаком чьей-то утренней скуки в виде огромного парящего сердца с надписью «Мэдди + Джош = НАВСЕГДА», была закрыта. Приглушенные звуки всхлипываний исходили из-за двери, вместе с пронзительным потоком жестких мыслей.

....тупая, уродливая, жирная, не удивительно, что ты такая неудачница. Боже, тебе стоит просто убить себя...

Ух. Я нерешительно постучала в дверь. — Дженна?

— Боже мой, — запричитала она. — Чего ты хочешь? Глубже всадить нож мне в спину?

Я вздрогнула. Думаю, я заслужила это. — Я хотела убедиться, что ты в порядке.

Я скорчила гримасу на свои собственные слова. Было очевидно, что она не была в порядке.

Дженна открыла дверь так резко и так сильно, что она стукнулась о металлическую стену с громким шлепком.

Я сделала шаг назад.

— Разве я выгляжу, как человек, который в порядке? — потребовала она, появившись с покрасневшим лицом, вся в слезах.

— Дженна, мне так жаль...

— Знаешь, я была твоей подругой, — сказала она, наступая на меня и указывая рукой, полной смятой туалетной бумаги. — Даже не смотря на то, что ты была причудливой и странной, и никогда никуда не ходила, и твой отец держал тебя под замком в подвале или что-то в таком роде.

Мое лицо загорелось от ее слов. Они были далеки от правды.

— Все эти странные ограничения, неправильное толкование слов, непонимание простых вещей, которые даже дети понимают. — Дженна всплеснула руками в воздухе.

У меня пылало все лицо. Она прежде никогда не говорила ничего подобного. И хорошо скрывала это, потому что я никогда прежде не улавливала этого в ее мыслях, только случайные «Ох, это странно» моменты.

—Прости, что тебе было так тяжело, — сухо сказала я.

Она взяла туалетную бумагу в руки, разделяя дешевую двухслойную на две тонкие части.

— Моя мама сказала, что я должна стремиться к более высоким целям, но я защищала тебя, — сказала она через икоту.— Когда я выбрала тебя в друзья, я подумала, вот кто-то, кому я смогу доверять. Ей нет дело до популярности. Ей даже нет дела до того, чтобы быть как все. Рядом с ней, у меня появится шанс стать заметнее, вместо того, чтобы всегда быть на втором плане. — Она подняла свой взгляд к потолку, как будто проигрывала в голове события.

Зияющая пустота открылась во мне. Зейн был прав. Дженна была моим другом, но только до тех пор, пока это дружба была на ее условиях, до тех пор, пока я оставалась в небольшой коробке, в которую она положила меня, послушный (и немного странный) друг. Дружба закончилась, как только что-то изменилось так, как ей не хотелось.

Как я могла упустить это? Неужели я была такой отчаянной и одинокой?

—Теперь ты дружишь с Рейчел, и она тебе даже не нравится, — бушевала она.

— Ты злишься из-за того, что Рейчел выбрала меня - фрика, предметом своего особого внимания? — потребовала я, с дополнительным акцентом на слове «особого», потому что Дженна, из всех людей, должна знать, внимание Рейчел отличается от внимания других людей. — Или из-за того, что она выбрала фрика вместо тебя?

Глаза Дженны расширились, но она быстро спохватилась. — Ты даже не ценишь то, что тебе предлагают, — сказала она. — Твой отец хочет, чтобы ты все время сидела дома.

Я нахмурилась, не видя связи. — Что именно ты думаешь, я получу? — спросила я.

— Идеальную жизнь! Раз ты с ними, ты на вершине. Тебе никогда не придется беспокоиться о том, чтобы понравится кому-то или о том, чтобы влиться в систему, или о том, чтобы провести вечер пятницы в одиночестве, или о своей матери, которая говорит тебе, что ты не достаточно сильно стараешься, — тоскливым голосом сказала она.

Доктор Мэйборн снова наносит удар. Мать Дженны ещё хуже, чем я думала. — Да, стать популярной решение всех проблем. — Я вздохнула, подумав о том, что узнала о Зейне, и о том, как Рейчел обращалась с ним. — Ты же знаешь, это не так работает.

— Ты все о том же, — обвинила она.

Недоумевая, я посмотрела на нее. — Да, потому что Рейчел пытается подставить меня, и я собираюсь помешать ей, — отрезала я.

Она шмыгнула носом и посмотрела на меня, надежда осветила ее лицо. — В самом деле? И это все?

Я молчала. Я не должна была ничего говорить. Это было слишком рискованно. — Забудь об этом.— Я начала поворачиваться.

— Ты же знаешь, что это не настоящий Зейн, да?

Я замерла, затем посмотрела на нее. — Что?

Казалось, она меня не услышала. — Это не он. Просто не может быть им, — мягко повторила она, будто пытаясь убедить саму себя. — Такие, как он, не выбирают, таких как ты.

Я отшатнулась назад, как если бы она ударила меня. Она не ошибалась. Я не могла отрицать этого. Как часто, кто-то вроде Зейн Брэдшоу выбирает кого-то вроде меня? Не часто. Но я не могла поверить, что человек, который должен быть моим другом, мог сказать что-то в таком духе.

Она выглядела, как Дженна, которую я знала - розовые щеки, россыпь кудрей, чрезмерно пристальное внимание к аксессуарам - но нет. Все это началось, потому, что я нарушила Правила, чтобы защитить ее от Рейчел. Но, по всей видимость, это было огромной ошибкой. Дженна была не тем, за кого я ее принимала. Да, я врала о том, кем я была, в течение всей нашей дружбы - это не оправдание, учитывая то, что мне приходилось скрывать. Но при этом, я делала все возможное, чтобы быть максимально честной, насколько могла себе позволить. Она не была настоящим другом. Она никогда не была им.

Мои глаза защипало от слез, которые удивили и вызвали раздражение у меня. Я сильнее закусила изнутри щеку, чтобы остановить их, и направилась в сторону двери. Я чувствовала, как стены давили на меня.

— Нет, Ариана, подожди!

Я помедлила, моя рука остановилась на двери, и посмотрела на Дженну.

Не глядя на меня, она промокнула под глазами разорванной туалетной бумагой. — Так, эм, как думаешь, мы сможем вместе пойти к Рейчел сегодня?

Я закрыла глаза. Все надежды на то, что мы снова могли стать друзьями, умерли быстрой и мучительной смертью. Какая-та часть меня, желала, чтобы мы смогли вернуться назад в прошлое, когда я еще не знала, что значу (или не значу) для нее. Но, теперь, когда я знала, невозможно забыть, забить. Зейн сказал, что я заслуживаю большего; Я не была, так уверена в этом. Я просто не могла справиться с тем, чтобы еще кто-то видел во мне, нечто, полезное или использовал, вместо кого-то другого.

Я открыла глаза.

— Прощай, Дженна, — сказала я, и вышла.

Глава 22 (Зейн)

К пяти часам, Арианы все еще не было. Я подумал, у нее не уйдет много времени, чтобы найти меня, после того, как Рейчел доставит ей «приглашение», единственным способом, каким Рейчел могла: свысока. Ариана может принять его, как личный вызов и ответит единственным способом, известным ей, согласившись.

Но вместо этого... ничего.

Не было сообщений или телефонных звонков. Не было разговоров на приглушенных тонах в коридоре. Не было и взгляда издалека, который подразумевал бы, что я увидел ее, но я не видел ее. Но Ариана должна знать, почему я сделал то, что сделал, правильно?

За обедом, еще раз удостоверившись у Рейчел, что встреча прошла, так, как я ожидал ( — Да, Зейн, в двенадцатый раз, — сказала она, — она будет там. Боже! В чем проблема?), я отправился искать Ариану.

Ариана позволила найти себя около своего шкафчика. Я говорю «позволила», потому что я проходил мимо него семь раз, по пути в класс, к питьевому фонтанчику, но ее не было рядом со шкафчиком. Она, вероятно, избегала меня или, может быть, я просто неудачно выбирал время.

— Ты натравил на меня Рейчел, — сказала она, ее внимание было сосредоточенно на книгах, которые она меняла. Она была такой холодной и отстраненной, по сравнению с вчерашним вечером.

Я закатил глаза и сунул руки в карманы.

— Ты не оставила мне выбора. Если бы я не заставил тебя, разговаривали бы мы сейчас вообще?

— Это ничего не меняет. Я не могу... мы не можем... — Она не смотрела на меня. — Ты знаешь это.

— Я не знаю это, — раздраженно сказал я. — Потому, что я до сих пор не понимаю, что происходит. — Я замолчал, ожидая, что она заполнит тишину, каким-либо объяснением. Но она молчала, сосредоточившись на том, что делала в шкафчике.

Ладно, хорошо, если мы будем играть так ... — Это кое-что меняет, — отметил я.

Ариана резко посмотрела на меня.

— Сегодня вечером ты собираешься пойти на вечеринку туда, где ты ни разу не была.

Она поморщилась. — Потому что ты заставил Рейчел втянуть меня в это.

Я фыркнул.

— Да, мое коварство не знает границ. — Девушки сами сделали всю работу за меня. — Я просто подал Рейчел идею.

Я подумал, что увидел намек на улыбку, прежде чем она покачала головой. — Чего ты хочешь Зейн?

— Слушай, я просто хочу... — На самом деле, я не задумывался о том, чего хотел. Я только не хотел, чтобы то, что было вечера вечером между нами, закончилось,— Я просто хочу довести дело до конца, — неубедительно закончил я — А ты разве нет?

— Абсолютно неважно чего я хочу. — Она захлопнула свой шкафчик и отвернулась от меня.

Я последовал за ней. — Это важно для меня.

Я поморщился из-за того, как банально прозвучали мои слова, несмотря на то, что это было правдой.

И это сработало. Она впервые посмотрела прямо на меня. Ее глаза были покрасневшими и более опухшими, чем прошлым вечером — ей, наверное, было сложно утром вставить контактные линзы.

— Вот, — тихо сказала она, — поэтому я должна быть от тебя как можно дальше.

Я вздохнул, устав от ее загадочных ответов.

— Послушай, у тебя есть секреты. Хорошо. Я понимаю.

Она одарила меня насмешливой улыбкой.

Я снова вздохнул.

— Хорошо, я не понимаю, но я хочу сказать, что ты можешь довериться мне. Не хочешь говорить об этом? Хорошо. Но не вычеркивай меня из своей жизни. — Я снова сунул руки в карманы.

Ариана откашлялась.

— Потому, что это я труднодостижимая цель.

— Нет, — резко ответил я, расстроившись. — Потому, что ты самый интересный человек, которого я когда - либо встречал. Потому, что ты встала на мою сторону, не взвешивая выгодно тебе это или нет. Потому, что ты настоящая, и ты не думаешь о чужом мнение.

И то, что я не смог сказать вслух: Потому что я хочу стать тем парнем. Я хочу быть тем, кому ты доверишься. Стать достойным человека, который узнает тебя, вместо того, чтобы стать для кого-то их следующим вариантом.

Я не тупой. Я не упустил параллели между этой ситуацией и свое матерью. У Арианы был секрет, как был он у моей матери, когда она планировала свой побег; но на этот раз я хотел быть включенным в план, вместо того, чтобы остаться позади.

Но даже эта часть из моего прошлого не меняла того, что я чувствовал.

— Если бы ты знал правду, ты бы не согласился так быстро, — сказала Ариана, пока мы уклонялись от людей и любопытные взгляды в коридоре.

— Так скажи мне, — попросил я.

— Ты же знаешь, что я не могу,— раздраженно сказала она.

Я самоуверенно улыбнулся.— Тогда, на данный момент, я воспользуюсь твоими сомнениями. — Я обнял ее и притянул к себе.

— Но только на сегодня, — предупредила она, но я почувствовал, что она расслабилась.

И если она хочет, чтобы это было только на сегодня, я согласен с этим. После того, как вечеринка закончится, я поработаю над тем, чтобы она согласилась на завтра или на следующую неделю. Я был с ней не, потому что она было трудно достижимой целью, я совершенно точно не боялся сложностей, которые она представляла собой.

— И мы не поедим на вечеринку вместе. Мы просто случайно окажемся на одной и той же вечеринке, — сказала она фыркнув.

Я поднял брови.

— Да? Как ты собираешься туда добраться? - спросил я, уверенный, что она еще не задумывалась об этом. Дом Рейчел был на другом конце города.

Она остановилась, оцепенев.

— Черт.

— Я предполагаю, что такси привлечет больше внимания, чем тебе хотелось бы...— я серьезно покачал головой.

Она посмотрела на меня.

— Не злорадствуй. Перестанешь расти.

Я удивленно засмеялся.

— Не думаю, что это так работает. И, кроме того, если даже, — я указал на разницу роста между нами, — Я думаю уже поздно. Для меня, по крайней мере.— Я нахмурился. — Ты, с другой стороны, самая злорадная из всех злорадствующих.

Она скривила рот.

— Забавно.

Я ткнул ее бедро своим бедром - ну, рядом с ним, из-за разницы в росте.

— Тебе не нравится, когда я прав.

— Нет, но иногда я хочу, чтобы ты был прав всегда, — сказала она, ее взгляд стал отстранённым.

Я чувствовал, как ее настроение переключилось на меланхоличный мрак, в котором я нашел ее. — Давай, проводи меня до класса, и я позволю тебе прочитать мне лекцию об отрицательном влияние кофе.

— Твои родители позволяют тебе пить кофе? — в ее голосе прозвучало удивление.

Я не смог удержаться. — Прямо из кофейника, — я поднял свои руки вверх, в виде жеста «Клянусь», пытаясь сохранить серьезное выражение лица.

Она поверила мне примерно на полсекунды. Затем она толкнула меня.— Заткнись.

Но она улыбалась. И это было именно тем, что я хотел.

Глава 23 (Ариана)

Еще один вечер. Только один. Это ничего не изменит.

Это то, что я повторяла себе снова и снова на протяжении всего дня и на каждом шагу по пути домой. Зейн предложил подвезти меня, но раз уж я пошла вопреки желаниям своего отца, то не хотела лишний раз испытывать свою удачу. Или судьбу или карму.

Моя нечистая совесть уже работала сверхурочно, делая меня нервной. После разговора с Зейном, я была в состоянии повышенной готовности, ожидая, что мой телефон чирикнет с смской от отца, сообщающей, что меня поймали (если он контролировал камеры наблюдения, это было вполне возможно) или, что нам нужно бежать.

Но мой телефон до сих пор молчал. Так долго, что я даже вытащила его из рюкзака и выключила, и затем снова включила, чтобы убедиться, что он работает.

Сейчас, идя по тротуару, я напрягалась каждый раз, когда мимо проезжала машина, ожидая резкого визга шин и тормозов, и либо злющего отца, либо поисковую команды GTX, на своем пути.

Но было тихо, за исключение обычного движения машин и того же молчаливого черного фургона. Хотя, в этот раз, он проехал мимо меня. На боку у него был большой белый баннер с надписью «ФЛОРИСТ ДОРИС - ЛУЧШЕ ТЮЛЬПАНЫ, ЧЕМ НИЧЕГО!»

Это нервировало, но если фургон был прикрытием для GTX и они знали, кем/чем была я, они бы не тратили время, разъезжая вокруг.

Я становлюсь параноиком. Заявляю с абсолютной уверенностью.

Подойдя к нашему дому, я не смогла не заметить пустоту — пустую подъездную дорожку, плотно закрытые занавески. Но это было только моим воображением, моим страхом, что отца могли забрать и сделать ему больно, из-за моих поступков.

Правда, ведь?

Я поспешила вперед по дорожке, и трясущимися руками повернула ключ в замке. Оказавшись внутри, я заглянула на кухню, почти ожидая, что стол и стулья будут перевернутыми, а посуда разбита на полу. Но все было так, как я оставила. Моя одинокая ложка и миска сохли в сушилки. Насколько я могла сказать, здесь никого не был, с того момента, как сегодня утром я ушла.

Я вздохнула с облегчением. Мой отец, скорее всего еще на работе, на этой неделе у него было больше рабочих часов. Он присматривал за мной - как всегда.

Я посмотрела на его кресло, где он сидел вчера вечером, заливая спиртным свое разочарование во мне.

Стоило ли это того?

Я закусила губу. Я должна буду всю свою оставшеюся жизнь следовать Правилам. Я просто хотела еще одну ночь, чтобы поставить Рейчел на место.

Я ушла к себе в спальню, кинув сумку на пол, и забравшись на кровать, утонула в пушистом стёганом одеяле и подушках. Но они не принесли облегчения, ощущения комфорта и безопасность. Они вызывали клаустрофобию, плотно окружив меня.

Я уставилась на пластиковые звезды, которые усеивали потолок, и впервые поняла, что воссоздала внутри комнаты окружающий мир. Звезды над головой, голубое небо в верхней части стены, под ним земля темно песчаного цвета. Думаю, это ответ на вопрос - как сильно я боялась жизни три года назад. Я чаще бывала здесь, чем выбиралась по-настоящему наружу.

Расстроившись, я встала со своей кровати и начала ходить по всей комнате, как я когда-то ходила в своей клетке в GTX.

Я остановилась перед шкафом и распахнула дверцы. Если я собираюсь пройти через это сегодня, мне нужно что-нибудь одеть. Я уже знала что одену, когда Рейчел вынудила меня согласиться прийти на ее вечеринку.

В глубине моего шкафа, засунутая под серые, белые, и темные оттенки, розовая рубашка, кричала как неоновая вывеска.

В прошлом году Дженна подарила ее мне на мой (Арианы) День Рождения, раздраженная отсутствием «счастливых цветов» в моем гардеробе. На ярлыке цвет назывался "пыльной розой", это звучало ужасно, если подумать о прямом значение слов; рубашка была красивой, из мягкого и розового материала.

Глубокий V-образный вырез, слегка собран под грудью, подчеркивая ее. Дальше, рубашка спускалась вниз неровными слоями, один поверх другого. Это выглядело модно и кричало «Посмотри на меня».

Рубашка была слишком яркой для моего обычного гардероба, так что я ни разу не одевала ее. И, вдруг я поняла, Дженна, скорее всего никогда и не ждала, что я ее одену. Она предпочитала меня такой, какой я была - бледной, бесцветной, кроткой, безобидной.

Прежде, чем я смогла отговорить саму себя, я отпихнула другую одежду в сторону и стянула с вешалки рубашку, цвета "пыльной розы".

Она была такой же красивой, какой я ее запомнила. Дженна потратила круглую сумму на этот подарок. И вдруг мне захотела надеть эту рубашку, доказать, что она была не права. Что я могу быть кем-то, кто может надеть эту рубашку и чувствовать себя комфортно в ней. Что я не буду просто причудливой девушкой, чья единственная цель заключалась в то, чтобы на ее фоне средненькие девушки выглядели лучше.

Я сняла свой серый джемпер. Воздух был слишком прохладным, и я задрожала.

Затем одела свою новую рубашку - она была теснее, чем большинство других вещей, которые я носила. И не зря. Я повернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Как я и подумала, пересечение ткани увеличивало объем груди, а слои оборок ниже, визуально увеличили расстояние между грудью и бедрами.

Я отступила на шаг или на два, чтобы лучше видеть. Рубашка визуально сделала меня выше. Не то, что бы я хотела быть с Зейном одного ростом, стоя рядом. Плюс пара моих любимых джинс — тех, с кристаллами Сваровски на задних карманах — и я готова.

В зеркале, мое лицо пылало, и светлые волосы были в полном беспорядке.

Но я выглядела... счастливой. Я выглядела лучше, чем обычно.

И я захотела стать ей на сегодня, этой девушкой в зеркале. Может быть не на завтра, может быть не на следующую неделю. Только на сегодня.

Я повернулась, чтобы оторвать ярлычок от рубашки и увидела свою первую проблему. Вырез, который спереди шел от декольте к шее слишком сильно открывал плечи. Настолько сильно, что край пластыря, прикрывавшего татуировку GTX на моей лопатке, было видно.

- Возьми новый пластырь! - сказал мой внутренний голос. - Или поменьше. У тебя есть разные варианты!

Я так и сделала. Но я была заинтересована только в одном варианте. Используя зеркало, я дернула пластырь трясущимися руками. Через секунду я смогла оторвать его полностью. Он отклеился скрученным и немного искореженным куском ваты и клейкой ленты. И четыре-на-четыре-дюйма моей кожи — постоянно закрытой, на протяжении десяти лет, кроме тех нескольких секунд, которые уходили на то, чтобы поменять пластырь — оказались нелепо чувствительными, как если бы нервные окончания увеличились от постоянной темноты. Ткань рубашки казалась прохладной и мягко скользила по этому участку кожи.

Прежде, чем отправиться мыть голову и затем уложить волосы, я дважды убедилась, что татуировку не было видно поверх или через мою рубашку.

Ее не было видно. Моя спина полностью была прикрыта рубашкой.

Итак, сегодня последняя ночь, чтобы сделать то, чего я хотела. Я нарушу Правила и буду такой Арианой Такер, какой хотела быть.

Глава 24 (Зейн)

Я страшно нервничал, прибыв на Пайн и Рашмор на несколько минут раньше и припарковавшись за углом, как обычно. Мне хотелось, чтобы она позволила подвести ее, но я знал, что лучше не спорить. Я надеялся, что хозяева дома за углом не возражали против того, чтобы я снова подождал здесь, потому что последнее, что мне нужно, чтобы кто-нибудь вызвал полицию. Мой отец все еще был зол из-за того, что я взял внедорожник на еще один вечер. Я оставался в своей комнате наверху - схватил только тарелку с наполовину разогретой куриной запеканкой - чтобы избежать еще одной ссоры, которая позволит ему отменить наш договор.

К счастью, на улице казалось, никто не заинтересовался моим внедорожником. В большинстве домов горел свет - люди смотрели телевизор, закачивали ужин, или готовили свои семьи ко сну. Было почти девять вечера. На самом деле, единственным другом автомобилем в поле зрения был темный фургон, припаркованный на другой стороне улицы, его двигатель работал.

Покосившись на него, я ели смог понять надпись сбоку. Что-то насчет тюльпанов. Фургон флориста?

Я нахмурился. Немного поздновато для доставки цветов, разве нет?

Мне бы следовало поразмыслить об этом больше, но я увидел Ариану в боковом зеркале, когда она вышла из-за угла и прошла под светом уличного фонаря. Она была одета в розовый, определенно, более яркий цвет, чем я когда-либо видел на ней. И ее волосы были распущены и свободно спадали на плечи. Я почувствовал себя так, будто увидел ее впервые.

Я нащупал ручку и вышел из внедорожника.

— Нет, — предупредила она, ее плечи напряглись, когда она увидела меня.

Я поднял руки вверх. — Я и не собирался. Ты выглядишь... удивительно.

Она опустила глаза, но улыбнулась. — Спасибо.

Я обошел вокруг и открыл дверь. — Ты готова? — спросил я.

Ее улыбка исчезла. — Скорее всего, нет. Но это то, над чем мы работали, верно? — Она проскользнула мимо меня и забралась во внедорожник.

Я закрыл дверь и внезапно усомнился в своем плане. Может быть, это плохая идея. Принудить Ариану принять приглашение, было только предлогом, чтобы она продолжила общаться со мной. Но если сегодняшний вечер мой единственный шанс, чтобы убедить Арину, что наши отношения стоит продолжить, то вечеринка Рейчел была, пожалуй, не самое подходящей месть для этого.

Я обежал вокруг внедорожника и сел за руль. — Ты же знаешь, что нам не обязательно делать это именно сегодня, — сказал я. — Будут и другие вечеринки. И другие возможности, чтобы увидеть, как Рейчел сойдет с ума, узнав, что она не может контролировать всех и вся на своем пути. — Я мрачно улыбнулся.

— Да, вроде такой возможности — когда она убьет тебя за то, что ты не появишься на ее вечеринки, после того, как заставил ее пригласить меня.

— Я серьезно, Ариана. Мы не должны идти туда.

— Нет,— сказала она. — Давай просто сделаем это.

— Хорошо,— неохотно сказал я, заведя внедорожник и направившись в сторону дома Рейчел. Но я не смог избавиться от необъяснимого чувства страха. Мой телефон был подозрительно тих в течение последних нескольких часов — ни сообщение или звонков от Рейчел — что должно было быть хорошим знаком, только что-то не складывалось. — А как насчет того, что будет после? — упорствовал я, ощущая какую-то грызущую необходимость установить дальнейшие действия, планы на будущее, которые накрепко свяжут нас вместе.

Она нахмурилась. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, мы же не хотим находиться рядом, в то время, как Рейчел будет пытаться восстановить свою репутацию.

Она подняла удивленные брови. — Я думала... Я решила, что ты захочешь остаться.

— Ни в коем случае. Мы входим, дожидаемся, когда Рейчел нажмет курок нашей "расплаты" и пробудим там столько, сколько нужно, чтобы увидеть выражение ее лица, когда она поймет, что мы перехитрили ее. Пятнадцать минут, максимум, и мы уходим оттуда.

— Что у тебя на уме? — спросила она.

— Как ты относишься к боулингу? — Ладно, это не моя лучшая идея, но это первое что пришло мне на ум.

— В целом, или в плане извечной дилеммы — спорт или игра? — спросила она с намеком на улыбку. — Я никогда не играла в боулинг, так что ничего не могу сказать.

— Боулинг, как извечная дилемма? — спросил я, пытаясь не рассмеяться.

— Да. — Сказала она с абсолютной уверенностью.

— Я хочу спросить, — сказал я, — но немного боюсь, какие еще могут быть извечные дилеммы?

— Это не полный список, но к примеру: Звездные Войны или Звездный Путь, Дамблдор или Гендальф, и настольный футбол: игра навыков и случайностей или бесполезное занятие, — быстро проговорила она.

Я удивленно посмотрел на нее. — И что же ты выбрала? У тебя есть авторитетный источник или...

— Годы обучения, — отвлеченно сказала она. Она наклонилась вперед и посмотрела в окно. — Ничего себе.

За несколько домов, ударные басы вечеринки громко застучали в окна моей машины, мы уже находились близко к дому Рейчел. Автомобили, грузовики и несколько фургонов выстроились на улице по обе стороны дороги. Несмотря на то, что Рейчел намекала на эксклюзивность ее вечеринки, казалось, что почти вся школа была здесь, и еще даже не разожгли костер. Я думал приехать раньше толпы, чтобы избежать большую часть драмы. Но видимо, Рейчел пригласила прийти всех пораньше. Может быть, это своего рода разогрев вечеринки. Или, может быть, она хотела, чтобы, как можно больше людей стали свидетелями того, что она собиралась сделать с Арианой.

— Да, — мрачно сказал я. — Она не упустит шанса покрасоваться. Ей пришлось поработать, чтобы увести эту вечеринку из под носа у Лорен-Уитни Тейт.

Ариана вопросительно на меня посмотрела.

— Вечеринка с костром должна проходить в доме выпускника школы, но Рейчел убедила всех прийти сюда. — Я не знал, что она пообещала им, за то, что бы они пришли. Но это было важно, и это сработало.

Я замедлил ход, чтобы припарковаться, найдя место между побитым вольво Мэтти и яркой и блестящей кией.

Я выключил двигатель, но ни один из нас не шелохнулся, чтобы выйти наружу.

Я повернулся на сидение, чтобы посмотреть на Ариану. — Рискну повториться, ты уверена, что хочешь...

— Нет. — Она открыла дверь и выбралась из машины.

Итак, полагаю, это ответ. Я поспешил последовать за ней, догнав ее на середине улицы.

Взяв ее за руку, я направился в сторону кованных железных ворот, разделяющих задний двор и лужайку. Краем глаза заметил, как Ариана рассматривает все вокруг. Дом Рейчел - это двухэтажное каменное уродство, утопающее в свете прожекторов, с двумя вытянутыми, одинаковыми башенками, дом слишком выбивался из ряда небольших домов по соседству.

— Просто... будь рядом со мной, хорошо? — сказал я, чувствуя себя так, будто собирался представить новорожденного щенка стае волков. Это было глупо, потому, что Ариана доказывала ни раз и ни два, что не боится постоять за себя или за других. Я думаю, это показывает, насколько она неиспорченна.

Она кивнула, выражение ее лица стало серьезным. Слишком серьезным.

Я нежно сжал ее руку. — Просто из любопытства, как ты ответила на извечные дилеммы?

— Звездные войны, но только первые три фильма, Дамблдор и бесполезное занятие, — сказала она, слегка нахмурившись, словно я предложил, что есть еще один вариант ответа.

Я рассмеялся. Неожиданно, радуюсь тому, что мы идем на вечеринку Рейчел. Чем скорее мы закончим наши "фальшивые" отношения, тем скорее я смогу убедить Ариану дать мне настоящий шанс. Начиная с боулинга, конечно же.

Как только мы завернули за угол дома, она замедлила шаг.

— Что-то не так, — сказала она так тихо, что я ели смог расслышать. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Ее голова опущена, лоб сосредоточенно наморщен, как будто она прислушивалась к чему-то.

Я нахмурился. Я ничего не слышал, кроме гудения динамика с взрывами басов, криков и всплесков воды в бассейне, и смеха, и разговоров, которые можно было услышать за три квартала отсюда.

Арина не казалась нервной или расстроенной, просто ошеломленной.

— Ты уверена? Мы можем уйти, — предложил я, надеясь, что она согласится.

Она нахмурилась. — Это, скорее всего пустяк, — неуверенно сказала она.

И как только мы начали подниматься по лестнице, стало ясно, что она была права. Над вечеринкой в воздухе висело напряжение и чувство ожидания. Как только Ариана поняла это еще до того, как мы увидела кого-то, я не знаю. Но сейчас у меня не было времени беспокоиться об этом.

Головы повернулись в нашу сторону, и все разговоры перешли на шепот и взгляды. Подтвердив этим мои внутренне страхи.

Я повернулся к Ариане. — Пошли. Мы должны...

— Ты здесь!

Я оглянулся, чтобы обнаружить Рейчел, которая шла в нашу сторону мимо джакузи. Она была босиком и очень пьяна, в коротком красном платье, которое открывало ее загорелые бедра.

— Самое время начать веселье, — сказала она с широкой и слишком идеальной улыбкой, которая не замаскировала злобный блеск в ее глазах.

Ох, это плохой знак. Я нахмурился. Почему, черт возьми, Рейчел пьяна? Она должна быть с ясной головой и упиваться триумфом, а не быть пьяной в стельку и еле держаться на ногах.

— Зейни, — сказала она надув губки, когда подошла ближе, почти упав, споткнувшись о колер на краю джакузи. — Помнишь, когда-то мы часто так тебя звали?

В поисках помощи я искал знакомые лица в толпе. Но Ками и Кесси прижались друг к другу на другой стороне бассейна, наблюдая, как жертвы серийного убийцы надеться, что тот слишком рассеян, чтобы помнить, где они. И Трей в одиночестве находился в дальнем углу, окруженный использованными красными стаканчиками, и в упор смотрел на меня.

Боже мой, какой же отстойной вечеринка была до нашего появления? Рейчел могла быть беспощадной, когда напивалась, но обычно ее гнев не касался ее окружения. Что-то странное происходило здесь сегодня.

— Да, я помню, — сказал я.

— И затем твоя мать бросила тебя, и ты стал скучным и грустным. — Она вздохнула.

Ариана напряглась.

— Ты не хотел больше с нами разговаривать, ты не хотел больше веселиться. — Слезы заблестели в глазах Рейчел.

— Рейч... — Начал я, испытывая приступ нежность - мы были друзьями в течение многих лет, неважно, что происходило сейчас — но рука Ариана сжала мою руку.

— Не надо, — прошептала она.

Без предупреждения Рейчел выдала.

— И затем, я узнаю от Принцессы Обезьянки-целующей-задницы, что ты обвел меня вокруг пальца с этой уродиной, — завизжала она, ее лицо стало такого же красного цвета, как ее платье.

Я проследил за ее взглядом и нашел Дженну Мейборн, стоящую у бассейна в юбке, которая казалась ей слишком тесной, румянец поднимался от ее шеи к щекам.

Ох, черт.

— Дженна, — выдохнула Ариана дрожащим голосом.

Я принял решение. Я бы предпочел это сделать по-другому, но у меня не было выбора.

— Я не обводил тебя вокруг пальца, — сказал я Рейчел. — Это по-настоящему. — Я обнял Ариану за плечи.

Ариана в шоке посмотрела на меня.

Рейчел откинула голову назад и рассмеялась. Несколько человек рядом с ней нервно захихикали.

Я стоял неподвижно, и Ариана обняла меня. От чего смех сразу оборвался. И хотя сейчас было не подходящее время, чтобы переживать об этом, но я почувствовал такое облегчение. Может быть, в конце концов, это сработает, если мы останемся в живых после сегодняшнего вечера.

— Конечно, Зейн, — Рейчел подошла ближе. — Как будто, я поверю в это. Даже у тебя вкус лучше.

Но ее голос прозвучал уязвлено, и неожиданно я вспомнил теорию Арианы о том, почему Рейчел, так настаивала, чтобы я следовал ее плану.

Я поморщился. — Рейчел прости, я не хотел...

Видимо это извинение убедило ее больше, чем моя попытка объяснить.

— Сукин сын, — через икоту выдохнула она и отшатнулась, опять наткнувшись на открытый кулер, выплеснув ледяную воду в джакузи. Кто-то завизжал.

— Давай, пошли отсюда, — сказал я Ариане. Все прошло не так, как я ожидал, но, по крайней мере, все закончилось.

Она помедлила и затем кивнула.

Когда мы повернулись, я увидел, что Ками и Кесси приближаются к Рейчел, их руки были подняты, то ли в оборонительном, то ли в успокаивающем жесте.

— Рейч, все хорошо, — пробормотала Ками позади нас. — Это же пустяки.

— Да, Рейчел, всем все равно. Это же просто Зейн. Ты же не хотела его... Подожди. Если только ты хотела его? — Кэсси прозвучала смущенной и еще звонче, чем обычно, но проблема была не в громкости ее голоса. Теперь каждой, кто до этого еще не понял, что происходит, знал, в чем дело. От чего стало только хуже; шепотки то тут, то там стали громче и смешались с хихиканьем. Люди смеялись над Рейчел. Это плохо.

Я на секунду закрыл глаза. Кэсси угадала правильно.

Я потянул Ариану за руку, без слов поторапливая ее.

— Рейчел, не надо! — закричала Ками.

Ариана застыла рядом со мной за секунду, до того, как что-то врезалось в заднюю часть моего колена, посылая боль рикошетом верх через бедро и выбивая меня из равновесия.

Пошатываясь, я в шоке оглянулся. Полная бутылка пива лежала позади меня, вращаясь. Рейчел копалась в кулере, чтобы кинуть в меня еще одной бутылкой.

— Рейчел, какого черта ты... — начал я.

Она кинула бутылку, и я инстинктивно увернулся. Бутылка ударилась о пол, в этот раз разбилась, разбрызгивая пиво и осколки в дюжине разных направлений. Рядом стоящие ко мне девушки завизжали, их ноги оказались в пивной пене и осколках. Одна из них отшатнулась, хватаясь за лодыжку, кровь сочилась между ее пальцами.

Дерьмо. Это выходит из-под контроля. Я направился к Рейчел, мое колено ныло от боли.

— Рейчел, перестать, — умолял Ками, пока Рейчел в третий раз залезла в кулер, взяв в каждую руку по бутылке. Трей, наконец-то, понял, что происходило, и направился в нашу сторону. Но он не успеет добрать до нас во время.

Кэсси потянулась, чтобы схватить Рейчел за руки, но Рейчел оттолкнула ее плечом, и ноги Кэсси запутались о длинную ручку кулера. Она упала, ее голова ударилась о край джакузи с тошнотворным треском.

Все замерли в ужасе. Все, кроме Рейчел. Она пристально смотрела на меня.

Я не заметил приближение последней бутылки. Если честно, я не думаю, что она целилась мне в голову - она никуда не целилась, просто швыряла все и вся, до чего могла дотянуться, в мою сторону. И я отвлекся, наблюдая, как Ками упала на землю рядом со своей близняшкой, ее рот был открыт от неверия и шока.

Бутылка попала мне в лицо, рассекая щеку. На мгновение мир закружился, показав мне Ариану под странным углом. Она каким-то образом стала выше меня. Именно тогда я понял, что упал на колени. Ариана стояла неподвижно, с широко раскрытыми глазами смотря на мое лицо. Затем цвет вернулся к ее бледной коже, и ее губы сжались в тонкую линию.

— Все хорошо. Я в порядке, — я смог сказать сквозь онемевшие губы. Я чувствовал, как теплая кровь стекает по моей щеке и капает на челюсть, и все вокруг меня смазалось. Травма головы. Может быть, сотрясение мозга. Совершенно точно, швы. Голос в моей голове, логичный и безразличный, определял степень моего ранения.

Люди стали паниковать, воздух наполнился запахом пролитого пива и крови.

— Рейчел, положи их!

— Звоните 911! Кэсси не приходит в себя!

— У Шерри идет кровь!

Но Рейчел пошатываясь, проигнорировала их, бутылка была все еще в ее руках. Ее пристальный взгляд застыл на Ариане, новой цели, раз я упал.

Я посмотрела на Ариану, чтобы сказать, чтобы она уходила, убегала, зная, что уже слишком поздно - но она уже двигалась. Двигалась в сторону Рейчел.

Рейчел разъяренно закричала и бросила бутылку в нее.

— Рейчел, нет! — Я вздрогнул, ожидая глухого удара и звуков разбивающейся бутылки, когда та врежется в Ариану и последующего крика боли.

Но вместо этого, я услышал коллективный вздох толпы.

Ариана смотрела на Рейчел, без страха выставила свою ладонь вперед и вверх, как бы защищая себя. Но бутылка, которую Рейчел кинула в Ариану, повисла в воздухе, в шести дюймах от руки Рейчел.

— Они хотят, чтобы ты остановилась, Рейчел, — спокойно сказала Ариана.

Не веря своим глазам, я покачал головой, пытаясь лучше рассмотреть. Я решил, что удар бутылкой нанес большей ущерба, чем я думал. Нет, подождите, все присутствующие тоже таращились, бутылка зависла в воздухе, как будто это был трюк иллюзиониста Крисса Энджела.

Ариана стояла неподвижно, пока Рейчел отчаянно пыталась опустить ее руку вниз, борясь против невидимой силы, которая удерживала ее на месте.

— Как ты ... что... Отпусти меня, уродина! — выплюнула Рейчел, растерянность и испуг взяли вверх над гневом.

Странное покалывание распространялось по моей коже, волоски на руках встали дыбом, и внезапно Рейчел перестала двигаться. Ее глаза настолько широко открылись, что я смог увидеть белки, оттуда, где я стоял.

— Они сказали тебе остановиться. Но ты просто не смогла удержаться от того, чтобы не ранить его. Навредить невинным людям ради собственного удовольствия, — сказала Ариана, наступаю наРейчел, ненависть лилась из каждого слова. — Может быть, ты захочешь узнать, каково это, оказаться на другой стороне. Ты не невинная жертва, конечно.

Она подошло ближе. Лицо Рейчел покраснело и затем стало тревожно фиолетового оттенка. Она схватилась за левую сторону груди, издавая ужасный булькающие звук, который шел из глубины ее горла. Ариана подошла еще ближе, ее рука была выставлена перед ней, ее шаги спокойны и уверены.

Это делала Ариана. Каким то образом. Она что-то делала с Рейчел.

Темные вены за пульсировали на лбу и горле Рейчел, пока она боролась, чтобы вздохнуть.

Я встал на ноги. — Ариана. — Я выкрикнул ее имя, мой голос дрогнул. Но этого было не достаточно.

Она опешила, как будто полностью забыла о моем присутствии. Словно она забыла обо всех и вся, кроме Рейчел. Бутылка пива упала на землю с неожиданным стуком. И Рейчел упала на колени, давясь мучительным кашлем, пытаясь отчаянно вздохнуть.

Ариана медленно повернулась лицом в мою сторону. Вспышка гнева иссякла, сделав ее лицо бледнее обычного - почти серого цвета, когда она заметила всех смотрящих на нее людей.

Ее горло работало, так как будто она изо всех сил пыталась найти слова или, может быть, ей стало плохо. Она казалось маленькой и уязвимой, но так же в ней было, что-то незнакомое. Что-то неземное и пугающее.

Она умоляюще посмотрела на меня, и я отвел взгляд, моя голова кружилась от всего того, что увидел. Кем была эта девушка? Той же девушкой, которую я поцеловал в машине прошлым вечером? Я не мог заставить свой мозг согласовать между собой противоречивые факты. Вопрос, крутящийся у меня в голове, был тем же вопросом, которым я задавался не раз - кто такая Ариана Такер? Только теперь этот вопрос был окрашен более зловещим тоном, и я был совершенно не уверен в ответе.

— Мне... Мне так жаль, — сказала она, сдавленным голосом. Затем повернулась и поспешила с лестницы; Все присутствующие, включая меня, отпустили ее.

Глава 25 (Ариана)

Я почти убила Рейчел Джейкобс.

Мое лицо горело от слез, я рванула через ворота в затемненную сторону двора, заставляя себя дышать через крепко стиснутые губы. Сейчас не время для того, чтобы плакать или для того, чтобы меня вырвало. Мне нужно думать.

Барьер упал, и я почти убила ее. На глазах у всех. На глазах у Зейна.

Она не оставила мне выбора! Она вредила людям. Она сделала больно Зейну.

Слишком ясный образ Зейна с кровью стекающей вниз по щеке, выражение его лица, притупившееся от шока, плывущего в его глазах. И прямо рядом с ним, Рейчел была готова еще больше навредить ему. И все молчат и ничего не делают. Никто не собирался остановить ее.

Прямо, как ее дедушка. Как GTX.

Пузырь ярости, обиды и страха, который я подавляла в течение многих дней, нет, даже лет, лопнул и что-то внутри меня щелкнуло. Как комбинация замка, как прошлым вечером упомянул мой отец.

Когда я подняла руку, все было так, будто в голове больше не было барьера, как будто там его никогда не было. Я хотела, чтобы Рейчел остановилась, так что она остановилась.

Мне не пришлось прикладывать особых усилий или вынуждать силу выйти наружу. Не было ощущения, что стена опустилась или, что открылась дверь. Это было, будто я потянулась за чем-то, до чего раньше невозможно было достать и почувствовать, как это упало мне прямо в руку

Обычно. Просто. Легко.

Если бы я только остановилась на этом. Но я не смогла.

Я хотела, чтобы Рейчел страдала, боялась, и стремление к этому накрыло меня, заблокировав все остальное. Ее лицо стало красным и фиолетовым, и вены выступили на лбу, ее сердце продолжало биться, против моей воли.

И затем Зейн позвал меня по имени. То, как он посмотрел на меня, его лицо бледное под следами от крови, просто в печаталось в меня. Я услышала горький лязг страха в его голове, как один из тех старинных колоколов, который невозможно выключить.

Потом он вообще перестал смотреть на меня. Он был напуган, был в ужасе, или испытывал отвращение, или все вместе.

Часть меня - мягкая, полная надежды, человеческая - в тот момент умерла.

Даже не смотря на то, что я знала, я позволила себе поверить в это, рядом с Зейном я не была сама собой. И это только делало все еще хуже.

Сила его страха снова врезалась в меня, сбив дыхание, и мне пришлось побороться с желание свернуться калачиком посередине лужайки Рейчел.

Я заставила себя идти дальше, в сторону улицы, обняв себя руками в попытке унять дрожь, которая сотрясала все мое тело.

Было ошибкой прийти сюда. Ошибка, которую я добавила к списку других, в ту секунду, когда поняла, что Рейчел вышла из-под контроля. Даже если это означало отставить Зейна. Вот почему существуют Правила.

Не слишком ли поздно переживать из-за Правил, не правда ли? Указала моя логическая сторона. У тебя есть проблемы гораздо серьезнее.

Я снова стала целой, такой, какой была прежде, со всеми присущими недостатками и опасениями. Уйдет не слишком много времени, чтобы сделать из меня оружие, как хотела Доктор Джейкобс с самого начала. И я только, что прорекламировала свою инопланетную/человеко-гибридную природу, будто написав в небе, ИДИТЕ И СХВАТИТЕ МЕНЯ. Я ПРЯМО У ВАС ПОД НОСОМ!

Немного времени уйдет на распространение слухов о том, что произошло. Даже не смотря на то, что никто из присутствующих на вечеринке не понял, свидетелями чего они стали, неизбежные видео с сотовых телефонов будут блуждать по Ютюбу, Твиттеру, Фейсбуку и бог знает, где через несколько минут.

Мне нужно быть умнее. С умом использовать это время. Хорошее начало, ничего не скажешь.

Следуя протоколу, который создал мой отец, я вытащила сотовый телефон из кармана и выбросила его в траву, стараясь не ощущать себя так, будто выбрасываю свой спасательный круг посередине наводнения. Но было слишком рискованно, слишком просто для GTX отследить его.

Теперь все, что нужно сделать, это добраться до полупустого торгового центра «Вугрин» на другом конце города. В мусорном контейнере позади заброшенного магазина будет лежать спортивная сумка с вещами первой необходимости и наличными.

Мне не следовало целовать его. Ничего из этого не произошло бы, если бы я держала дистанцию.

Только, я не могла заставить себя, пожелать забыть все это, даже после сегодняшнего вечера.

Отправится на Ярмарку Развлечений, притворившись обычной девушкой, и забыть истину на некоторое время стоило того. И прошлый вечер, ощущение рук Зейна на мне, движущихся без колебаний ...

Я пересекла улицу, проклиная свое слишком - человеческое сердце. Сейчас не время, чтобы отвлекаться...

Неожиданно мелькнули фары, поймав меня в свои ослепительные лучи. Ослепленная, я вскинула руки вверх, чтобы прикрыться от света.

Взревели двигатели, и я услышала, как открылись пассажирские двери. Я яростно моргала, желая, чтобы мои глаза приспособились. Но когда они привыкли к свету, я увидела то, что ожидала, то, чего боялась: людей одетых в черное с ярким красным логотипом GTX на плечах, высыпающихся из фургонов, припаркованных на улице - черных фургонов с логотипом флориста, которые я видела ранее сегодня. Поисковые группы.

Мое сердцебиение взорвалось у меня в груди, и я не смогла вздохнуть. Мои ноги ослабли и задрожали, разрываясь между желанием бежать и примерзнуть к месту. Но крошечная часть меня оставалась спокойной, не удивлялась тому, что происходило.

Конечно, GTX были здесь. Они всегда были где-то по близости, скрывались в тени; единственный вопрос был в том, когда они поймают меня, когда они поймут, что я была прямо здесь в Уингейте все это время.

Но, как они смогли меня найти так быстро? Как они узнала, что я была здесь? Эти вопросы мне придется оставить на потом.

Первая волна людей, с пластиковыми наручниками, приблизились стандартным клином из пяти человек, но, не достаточно соблюдая осторожность.

Потому, что неважно насколько сегодняшняя встреча с Рейчел разрушила мне жизнь, она дала мне одно преимущество: кодового замка на стене в моей голове больше не существовало. Он был больше не нужен.

Стена исчезла. В ту же секунду, как я увидела, что поисковая команда идет в мою сторону, я почувствовала покалывание под кожей, и моя голова начала болеть, как мышца, которую нужно потянуть. Это подавляющие ощущение, и у меня уходили все силы, чтобы не поддаться этому желанию.

— Не подходите ближе, — сдавленным голосом сказала я. Предупреждение исходило глубоко изнутри меня. Я не хотела никому навредить, но я знала, что могла.

Человек, стоящий во главе поискового отряда поднял руку вверх.

— Все в порядке. Мы не причиним тебе вреда. — Струйка пота сбежала по его лицу из-под шлема.

Я не поверила ему. Я не была уверена, что он сам верит своим словам.

Но это не имело значения. Этого было достаточно.

Что-то полузабытое поднялось внутри меня и взяло надо мной вверх, проигрывая сценарии атак.

Было возможно удержать людей на месте, но на это уйдет много сил, и будет трудно сдержать их всех. Три команды из пяти. Пятнадцать человек. Или я могу пойти дорожкой Дарт Вейдера...

Нет, есть выход гораздо проще.

Ударить в центр. Ранить и вывести из стоя. Не убивая.

Эта часть меня уже подсчитала углы, скорость, и силу в один миг. И затем я протолкнулась в ближайшую группу. Не руками - это закончилось бы катастрофой - но с этой чудесной силой, которая танцевала у меня под кожей.

От усилий у меня перехватило дыхание на секунду, но результат не заставил себя ждать. Пять ближайших ко мне людей полетели назад, как если бы появилась гигантская рука и смела их прочь. Они рухнули на припаркованные машины, стоящие вдоль дороги, разбивая окна, сминая двери и включая сигнализацию машин.

Мрачную решительность побить своих соперников, и не просто обезвредить, а полностью уничтожить, я продолжала хранить глубоко внутри себя. Наследство неясного происхождения. Возможно, оно пришло от существ, которые установили этот крошечный сине-коричневый шар грязи - также были слухи, что единственный корабль в 1947 году был разведчиком перед большим вторжением - или, может быть, это было со стороны людей, первобытный инстинкт оставшейся от пещерного человека.

Так или иначе, сегодня, когда я призвала свое наследие, оно откликнулось, поднимаясь внутри меня с горячей яростью. Я люто улыбалась, бросая вызов своим соперникам «подойти поближе».

Остальные поисковые группы замедлились, оценивая ситуацию, и по команде, которую я не услышала, они вытащили оружия из кобуры на спинах. Наверное, заряженные транквилизаторами. Я предпочла бы подтвердить это в их мыслях, но я не могла позволить себе потерять фокус.

Здесь мне нужен был один небольшой прорыв, шанс ускользнуть в тень...

Удушающий шум раздался позади меня, и я обернулась, чтобы увидеть Зейна на углу у дома Рейчел, смотрящего на разыгравшуюся перед ним сцену, стопка салфеток прижата к его окровавленной щеке.

Внезапная перегруппировка поисковых команд GTX , привлекла мое внимание к ним. Одна команда отошла, оставив мне, широкое место для маневра и направились в сторону Зейна. Я не знала, это потому, что они знали, кто он или потому, что они хотели избавиться от возможного свидетеля.

В любом случае, я не позволю GTX схватить его.

Нет. Не задумываясь, я отшвыриваю команду, приближающуюся к Зейну. Они отлетели в сторону, приземлившись на тротуар с глухим стуком и болезненными вскриками.

Позади себя, я скорее почувствовала движение, чем услышала, и обернулась во время, чтобы увидеть дротики, летящие в меня. Я оттолкнула их, отправив с грохотом на тротуар.

Почти попали - поисковые команды использовали Зейна, как отвлекающий маневр. Очевидно, GTX не собирались так просто сдаваться.

Не важно. Мне просто придется сильнее постараться. Я могу побить их. Они всего лишь люди.

Я направилась в сторону Зейна: вместе нам будет легче защититься.

— Ариана.

Я остановилась, пораженная. Голос был знаком. Слишком знаком. Я бы узнала его где угодно. Это был голос, который звал меня, из темноты и дыма много лет назад.

— Отец? — Слово застряло в горле, выйдя наружу, как шепот, и в этот раз, моя концентрация безвозвратно разрушилась. Как он узнал, где я? Он не должен быть здесь. GTX найдут его, убьют его.

В панике, я развернулась и прищурилась в сторону теней, откуда донесся голос. И только это и нужно было поисковой команде позади меня. Я не услышала звуков стрельбы, только почувствовала, как дротик вошел в мою спину с глухим шлепком, прямо под татуировкой GTX на моем плече.

Леденящий страх захлестнул меня, и я споткнулась, пытаясь двигаться вперед.

Но препарат был мощным... и быстродействующим. Мои ноги не слушались. Я попыталась дотянуться и вытащить дротик, но мои руки стали тяжелыми, как будто они были закатаны в бетонный блок.

Мои колени подогнулись, и я рухнула на асфальт, не в состояние остановить свое падение. Моя голова ударилась об пол, разжигая резкий взрыв боли и все вокруг закружилось.

Я изо всех сил пыталась держать глаза открытыми и сфокусированными.

Вставай, вставай! Давайся! ДВИГАЙСЯ!

Мне нужно добраться до отца и увести нас обоих отсюда.

Но я не могла. Мне удалось оставаться в сознание достаточно долго, чтобы увидеть отступление Зейна, он скользнул назад на вечеринку; и затем, с другой сторону от меня, седоволосый мужчина в униформе GTX, вышел из уличных теней... Мой отец.

Мой отец, в своей черной униформе охранника, с красным логотипом GTX на рукаве, навис надо мной.

— Я говорил тебе, Ариана, — сказал он, его голос дрожал и странно искажался под действием препарата. — Правило номер один: Никогда никому не доверяй.

Глава 26 (Зейн)

— Начни с самого начала, — прошептал мой отец, следя через отверстие в шторке, которая отделяла кровать от остальной части палаты, не появился ли доктор или медсестра. — Что именно ты видел?

— Говорю же тебе, я не знаю,— устало произнес я.

У меня раскалывалась голова, только что наложенные швы чесались и болели, но хуже всего было ощущение дезориентации, потерянности. Как будто я случайно стал героем фильма. — Это не имеет смысла.

Был почти час ночи, и мы все еще находились в приемном покое и ждали, пока меня отвезут на рентген. Где—то, этажом выше, Кэсси Эндрюс уже разместили в палате. Она была в сознании, но снова потеряла его, когда приехала скорая. Когда из дома Джейкобсов поступил звонок в службу 911, мой отец находившейся со своими парнями на вызове, не удивился, но и не сильно обрадовался, найдя меня здесь.

Но его недовольство из—за моего участия в вечеринке быстро сменилось огромным интересом, когда он услышал рассказы об Ариане. Как она остановила бутылку пива на лету. Как она заставила Рейчел задыхаться, даже не прикоснувшись к ней (или как Рейчел задыхалась, а Ариана ничего не сделала, чтобы помочь ей – мнения расходились). Как я был тем, кто привел ее на вечеринку.

— Я уже собирался поехать домой. — Или попытаться поговорить с Арианой. Я даже не уверен, что тогда решил, касаемо своих действий. — И они метнули в нее дротики. Это случилось прямо у меня на глазах. — Я поправил пакет со льдом на левом колене, которое опухло, увеличившись вдвое после нападения Рейчел. И после наложением швов и с возможным сотрясение мозга, я чувствовал себя развалиной.

Но далеко не так плохо, как Ариана. Я видел, как в нее попал дротик и видел ее падение в тоже мгновения, без возможности смягчить удар. Звук от удара ее головы о дорогу... я тяжело сглотнул, чтобы сдержать рвотные позывы.

Он спасла меня. Те парни из GTX двигались в мою сторону — я не знаю почему, может быть, просто потому что я был там? — и она раскидала их. Посмотрела на них, махнула рукой, и они полетели в воздухе, как будто были куклами на веревочках, за которые потянули.

Я покачал головой, она тут же закружилась. Я ничего не понимал.

— Начни с начала, — еще раз указал отец, неловко положив тяжелую руку на мое плечо, вроде бы в попытке успокоить.

Я постарался не съежиться. Жест был настолько не свойственен ему.

— Хорошо, — сказал я.

Сделав над собой усилие, чтобы унять дрожь в ногах из-за энергии, пробегающей через меня, я решил начать сначала, с нашего прибытия на вечеринку Рейчел. Я уже несколько раз повторил эту историю своему отцу, и каждый раз она выходит чуть менее запутанной, наверное, именно поэтому он продолжал просить меня повторить ее.

Сейчас, час спустя, я так и не понял, что на самом деле произошло, кроме разве того, что Ариана что—то сделала, и люди в униформе GTX похитили ее прямо посередине улице.

Когда я дошел до части о седоволосом парне, позвавшем Ариану, и как она узнала его, мой отец хлопнула ладонью по столу. — Сукин сын. Я должен был знать, что Марк Такер был вовлечен в это. Этот парень с самого начала был со странностями.

Марк Такер. Отец Арианы?

Я уставился на своего отца. — Ты думаешь, что он украл наркотики и дал их Ариане? — Как, кто—то может поступить так со своим собственным ребенком, превратить его в эксперимент? Мне стало дурно. Знала ли она о том, что происходило с ней?

Я нахмурился, вспоминая. Она не казалось напуганной, не в том момент. На самом деле, столкнувшись лицом к лицу с Рейчел, она совсем не выглядела напуганной. Но дело было не в этом.

Хотя, с парнями из GTX все было по—другому. Я четко видел ее, пойманную в свете фар фургонов, и узнал напряжение в ее плечах, осторожное, пустое выражение на ее лице. Она выглядела такой же – злой и напуганной, когда я подошел к ней с идеей о Рейчел .

Мой отец нахмурился. — Бессмыслица. Если Такер, украл у GTX, почему он использовал персонал GTX, чтобы поймать ее? Зачем ему вообще нужно было ее ловить? — Он покачал головой. — Пахнет заговором. Именно то, чего я боялся, когда GTX отказались поддерживать связь с местным управлением полиции. — Он указал на меня, как будто я, как то был причастен к этому.

Я с трудом подавил желание закатить глаза. Это то, чего он так боялся? Правда? Такой поворот событий не мог мне присниться, даже в самом худшем кошмаре. Но позволил своему отцу связать все с его разочарование в GTX .

— Эта девушка годами вращалась в нашем обществе, — продолжил он. — Мы и не подозревали, какую опасность она представляет собой для нас, для детей, с которыми она контактировала.

В этот раз я закатил глаза. — Она не представляет опасности. Она просто девушка. — Кроме разве того, что, даже сказав это, я вспомнил, как лицо Рейчел стало пурпурно—красным, и я понял, что не был уверен в своих словах. У меня была проблема в том, чтобы соотнести Ариану, девушку во внедорожнике, ту, с застенчивой улыбкой и поцелуем, который кричал об отчаянном одиночестве, с той, которая отшвырнула взрослых мужчин, как шахматные фигурки.

— Что ты собираешься делать? — спросил я.

Мой отец постучал пальцами по подбородку. — Нужно аккуратно разыграть эту игру. GTX не позволят мне вмешаться, но если ...

— Я имею виду, насчет Арианы, — быстро сказал я.

Он раздраженно вздохнул. — Зейн, чего ты от меня хочешь? Она несовершеннолетняя в заключение у своего отца, ее опекуна. И если то, что ты сказал мне, правда...

Я в шоке уставился на него. Как я мог сам придумать что—то из того, что произошло.

— Тогда, вероятно, лучше всего держать ее в изоляции, там, где она не сможет никому навредить.

— Она никому не причинила вреда, — запротестовал я. — Не до тех пор, пока они не попытались навредить ей или кому—то еще. — И я видел, как все парни из GTX встали, и хромая пошли прочь, пусть и с помощью своих товарищей. Рейчел также не пострадала. Она злобно брюзжала и визжала, когда я видел ее в последний раз, ее сажали на заднее сидение полицейской машины.

— Почему ты так переживаешь за эту девушку? — спросил он. — Никогда раньше не слышал, чтобы ты упоминал ее.

Я громко вздохнул. — Она друг, хорошо?

Его глаза засветились внезапным интересом. — Сколько времени ты проводил с ней?

Почему от его нового энтузиазма мне стало неудобно. Я не понимал, на что он намекает.— Я не знаю. Много, в последние несколько дней.

Он быстро кивнул. — Когда это началось?

Пришлось задуматься. Так много всего произошло за последнее время. — В среду.

— В день после пришествия с взрывом лампочек в школе?

— Да, я думаю.

—Ты был там, когда это произошло?

К чему он клонит? — Да. Я был там и в другие разы, когда лампочки странно себя вели. В кафетерии и на Ярмарке Развлечений и....

Ох, боже. Это все было делом рук Арианы.

Запоздалое понимание ударило, как пощечина.

Казалось, мой отец не заметил. Он кивнул с натянутой улыбкой, рассеяно.

— Хорошо. Хорошо. — Он рукой похлопал меня по плечу, не обращая внимания на мою гримасу. — Оставайся здесь. Мне нужно сделать несколько звонков.

— Пап, я не понимаю...

— Они захотят тебя, — нетерпеливо сказал он. — Захотят, чтобы ты сидел тихо. Захотят поговорить с тобой. Что—то. Это даст нам рычаг давления.

Я безмолвно смотрел на него, по—прежнему не понимая, что к чему.

— Ты свидетель. Это наш входной билет. Мы сможем заставить их клюнуть на это, заставим их привлечь наш отдел, — с усмешкой сказал он.

И тогда я понял. GTX вероятно будут отрицать, что сегодня, что—то случилось, и

на вечеринке больше никто не видел, как парни GTX взяли Ариану, так, что не было никакой связи между тем, что она сделала и компанией. И даже, если, кто—то сложит это вместе, кто поверит путанным и возмутительно звучащим историям кучки пьяных детишек против слов крупнейшего работодателя в Уингейте? Этого никогда не случится.

Но если мой отец, известный и уважаемый шеф полиции, пригрозит вмешаться и поднять шум вокруг того, что я увидел, GTX придется, по—крайней мере, признать его существование, чтобы заставить его/нас замолчать.

Мой отец собирался использовать это — использовать меня — чтобы втереться в доверие к GTX, это то, чего он добивался годами. Он хотел быть номером один в телефоне Доктора Джейкобса, когда у них были проблемы, и мой отец думал, что это был его входной билет в GTX.

Меня замутило.

— Сейчас вернусь, — сказал он, отодвигая шторку и выходя.

Я сидел и слушал, как мой отец, проигнорировав больничный запрет на разговоры по мобильным телефонам, звонил, чтобы попросить оказать ему услугу, связываясь со своими различными дружками и в целом распространяя слух, что у него есть источник в виде меня, его сына.

Он, вероятно, был прав. Основываясь на том, что я увидел сегодня, GTX захотят скрыть правду, и они пойдут ему на встречу... временно. И мой отец будет счастлив, на некоторое время.

А Ариана? Что насчет нее? Она, скорее всего, в конечном итоге застрянет в небольшой комнатке, где—то в недрах GTX, с людьми, тыкающими и втыкающими иголки в нее.

Я вспомнил, как она впервые вздрогнула от прикосновения. Боже, не удивительно.

Я потер лицо рукой. Наверное, в течение многих лет вокруг нее постоянно были люди, ученые. И, все же, она пришла на помощь. Она доверилась мне. Она бы взяла мою руку, даже если бы сомневалась.

Мои глаза загорелись в память о прошлой ночи. Ее решимость уйти. И ее слезы. Если бы я только знал. Когда я пошутил о программе защиты свидетелей Уингейта, она попыталась сказать, по—своему, что она прячется.

Я покачал головой. Она не заслуживает такой судьбы.

Мой отец испустил смешок в телефонную трубку, такой раскатистый, который, как бы говорил, «Все в порядке, пока я рядом». Затем, просунул голову назад в мою палату и подмигнул мне.

От шока у меня перехватило дыхание. Я понял, что мой отец впервые посмотрел на меня, как на что—то стоящее. Младший сын, другой мальчик Брэдшоу наконец—то стал ценным. После всех этих лет, в течение которых я пытался сделать так, чтобы мой отец гордился мною, пытался сделать так, чтобы он заметил меня, я наконец—то преуспел.

Но я не испытывал облегчения или радости, или даже просто удовлетворения от достижения цели. Внутри меня была пустота. Осталось только внешняя оболочка.

Я посмотрел на свои руки, вспомнив ощущение от прикосновений руки Арианы к моей руке. Легкой, робкой, но доверчивой.

Неожиданно, я стал еще меньше и еще бесполезнее, чем когда-либо.

Глава 27 (Ариана)

Вам, наверное, знакомы, те пара первых мгновений, когда просыпаешься от кошмара уверенный в том, что твой ночной кошмар реален и в желудке у тебя появляется невероятно большой ураган страха. Но затем медленно, детали из сна ускользают, и реальность встает на место. Ты не пропустил экзамен по биологии, ты не пришел в школу голым, ужасная корпорация, которая создала тебя, не схватила тебя снова в плен...

Ох, подождите.

Я почувствовала слишком знакомую грубую хлопковую простыню, прижатую к моей щеке. Затем подавляющий запах антисептика, смещенный с кедровой стружкой.

Нет.

Я открыла глаза, чтобы увидеть край кровати, обернутый белой простыней, и безупречно белый кафельный пол, растянувшийся подо мной.

Нет, нет, нет! Я не могла находиться здесь. Я не могла вернуться в это место. Мой желудок взбунтовался, и я изо всех сил подтолкнула себя, чтобы встать, но мои руки и ноги, казались безвольными и неловкими, как будто они принадлежали кому—то другому. Горячие слезы затопили мои глаза, отслаивая контактные линзы, которые высохли, пока я была без сознания.

— Аккуратнее. Медленнее, моя дорогая. — голос доктора Джейкобса, разнесшийся эхом через интерком, был, как никогда добр.

Я замерла, покрывшись холодным потом, при звуке его голоса.

— Ты все еще под воздействием седативных. Не хочу, чтобы ты упала и навредила себе. Ты уже получила неприятную шишку на голове.

Как только он упомянул об этом, я почувствовала тупую пульсацию в затылке. Сувенир от моих приключений с дротиками на улице. Это было по-настоящему. Это все произошло на самом деле.

Волна паники придала мне сил, чтобы перевернуться на спину и принять полувертикальное положение, используя стену для поддержки. Комната осталась такой же, как будто и не было взрыва ночью, когда я сбежала. В дальнем правом углу, за занавеской, за которой можно было уединиться, находились туалет, душ и раковина. Прямо напротив меня белые пластиковые полки с обучающими игрушками и играми, книгами, и видео для просмотра на плоском экране, встроенным в стену над полкой. В дальнем левом углу, передвижная тележка, со стеклянной клеткой наверху. Внутри, маленькая, белая мышка бегала в металлическом колесе, останавливаясь, каждые несколько секунд, чтобы поднять кверху нос и понюхать воздух, как будто она знал, что что—то было не так.

Я не могла дышать. Я потянула за ворот рубашки, изо всех сил вдыхая воздух в свои легкие, которые ощущались скорее, как два пластиковых пакета для всего кислорода, которой они способны были удержать на данный момент.

Белые пятна промелькнули перед глазами, сигнализируя о том, что я была близка к тому, чтобы потерять создание. Я повалилась вперед, подтянув голову к коленям по команде, какого-то далекого голоса в глубине своего сознания, который вспомнил протокол того, как можно предотвратить обморок. Потерять создание и стать уязвимой сейчас плохая, плохая идея, прошептал тот же голос.

Но я была не в состояние оценить хотя бы часть этой мудрости.

Я не могу находиться здесь. Я не могу. Я не могу.

Начавшееся эхо, не исчезало, становясь все громче и громче, блокируя все, кроме тупого шума в моих ушах.

— Это просто приступ панической атаки. Дыши. Ты будешь в порядке. — Звук голоса моего отца через интерком, спокойный и знакомо утешающий, пробился через статический шум у меня в голове и вызвал последнее воспоминание — то, где он стоял надо мной, в своей черной униформе GTX , зачитывая Правило №1 — Никогда никому не доверяй.

Моя голова закружилась. Мой отец. Он был здесь. И он... он предал меня.

Немного воздуха, который мне удалось вдохнуть, застрял в горле и мой мозг отказался думать, застряв в круговороте разрозненных фактов. Он спас меня, защитил меня. И он натравил на меня GTX? Это не имело смысла. Почему сейчас? Зачем вообще? Должно быть другое объяснение.

Вот только... какие другие сценарии, помимо предательства, закончатся тем, что я снова окажусь в этой комнате?

К сожалению, я уже знала ответ, с отвратительной уверенностью — не было других сценариев.

Как будто переключатель щелкнул внутри моего мозга, паника преобразовалась в ярость, горячую и обнадеживающую, разъедая весь мой страх и растерянность.

Я осторожно повернула голову, в сторону стены слева от себя. Стена казалась сияющим стеклом и создавала иллюзию непрозрачности.

— Покажись. Я хочу увидеть тебя. — Мой голос, немного дрожа, прозвучал холодно и сдержанно.

Белая стена в мгновения ока стала полупрозрачной, и в поле зрения появилась комната наблюдения. Сама комната была на несколько футов выше, как будто моя комната была глубже врыта в землю. "Что бы лучше тебя видеть, моя дорогая". Цитата из книги сказок, которую я читала на этом самом месте, промелькнула в голове и я вздрогнула. Мониторы, машины, компьютеры, принтеры — диагностическое оборудование всех видов выстроилось по левую и правую стороны комнаты. Несколько лаборантов сидели напротив них, с опушенными головами, изучая новые данные.

Доктор Джейкобс стоял менее чем в десяти метрах от меня. Представляя собой образ самого доброго, пожилого человека, которого вы только могли бы себе представить. Вьющиеся седые волосы, пухлые румяные щеки, мерцающие темные глаза, которые во всем находили что-то забавное. Вот такой, если только я не выберу вариант сказать ему — нет. По опыту я знала, что эти смеющиеся глаза, могли превратиться в жесткие маленькие бисеринки, холодные и безразличные, только от одного слова.

Мой отец сразу встал слева от Доктора Джейкобса. Его униформа GTX, выглядела безукоризненно, как будто события сегодняшнего дня не коснулись его, и его взгляд был зафиксирован в точке над моей головой.

От одного его вида, противоречивые импульсы загудели внутри меня:

Во-первых, подбежать к нему и найти утешение и, во-вторых, как можно подальше убежать от этого незнакомца, с которым я делила дом и стол во время завтрака, в течение десяти лет.

— Ты сдал меня? — Спросила я его.— Почему? Потому, что я нарушила Правила? Потому что пошла на вечеринку? — Несмотря на все свои усилия, я услышала мольбу в своем голосе, наряду с треском, который имитировал боль в моей груди.

Мышцы на его челюсти напряглись, но он продолжил смотреть на стену над моей головой.

— Ты даже не собираешься посмотреть на меня? — Потребовала я, зная, что говорю как истеричка. — Я думаю, что по крайне мере заслуживаю этого.

— Ох, не нервничай, — нетерпеливо сказал Джейкобс. — Он не придавал тебя. Для этого, ему бы пришло быть на твоей стороне с самого начала.

Эти слова прозвучали, как удар грома в моей голове. Что это значит?

Мой отец повернулся, чтобы посмотреть на Доктора Джейкобса, который презрительно махнул рукой.— Она же все равно, в конце концов, поймет.

Я посмотрела на обоих; зияющая дыра в моей жизни, которую я только, что обнаружила, превратилась в бездонную яму.

— Что ты имеешь в виду?

Доктор Джейкобс пожал плечами.

— Ты не оставила нам выбора. Ты отказывалась сотрудничать, и ты была слишком ценным экспериментом, чтобы тебя уничтожить. — Он улыбнулся, склонив голову ближе к стеклу, как будто хотел рассказать какой-та секрет. — Знаешь ли ты, что ты была единственной на этом объекте, кто выжил и успешно рос, по сей день?

GTX-F-107. До меня был номер 106. Я подозревала, что их было так много, но от подтверждения этого факта, мне стало плохо. Сколько подобных мне — некой смеси человека и другого существа — жило или умерло в этой небольшой комнате?

Джейкобс кивнул, довольный собой. — Я думаю, иллюзия свободы пошла тебе на пользу.

Это прозвучало как будто... Говорил ли он о том, что вся моя жизнь во внешнем мире была ложью?

Нет. Этого не может быть. Я покачала головой, в результате чего поморщилась от боли. Но мой мозг медленно освобождался от воздействия препарата, заработал логически, против моей воли.

Нападение на GTX в ночь моего побега должно было быть настоящим или все это было спланировано для того, чтобы создать достоверную историю.

Я не была глупой даже в том возрасте. Если бы они открыли дверь и выпустили меня на свободу, я бы не поверила. Может быть, не сейчас, но со временем.

Вместо этого, меня увезли ... с места взрыва супер охраняемой компании, в огромной спортивной сумке, которую, каким-то образом, никто даже не удосужился досмотреть.

У меня вдруг закружилась голова. Мой побег был слишком легким. Чересчур легким.

— Наши психологи предположили, что тот блок в твоих способностях может быть подсознательным и что единственный способ, как говорится, "снять" его — дать тебе возможность снова почувствовать себя в безопасности. Также, тебе нужно было попрактиковаться в том, чтобы выдавать себя за человека и сливаться с ними. — Он нахмурился. — Ты всегда была не от мира сего. — Он оживился. — Таким образом, мы перешли ко второй фазе — культурное воспитание — проекта немного раньше, чем планировали. Мы не могли допустить, чтобы ты бродила вокруг здания, говоря и делая вещи, которые могли привлечь внимание. Теперь ты можешь пройти сквозь толпу незамеченной.

Я поняла, что попала прямо в их план. Шла в ногу с ним, как будто зная, в чем они были заинтересованы.

— Но Правила, — слабо запротестовала я.

— Мы должны были придумать что-то, чтобы удержать тебя от того, чтобы ты не слишком увлекалась, чтобы слишком не привязалась к горожанам Уингейта, — сказал Доктор Джейкобс. — Для нас было рискованно, позволить тебе блуждать с некоей автономией, даже под надзором Такера. Весь наш проект могли закрыть, если бы ты решилась рассказать кому-нибудь всю правду.

Правила существовали не для того, чтобы защитить меня. Они были нужны для того, чтобы прикрыть их задницы. Все время, усилия и беспокойства, которые я посвятила этим Правилам... Я просто помогала им, помогала держать саму себя в плену.

Горячая кислота поднялась из желудка к горлу, и я успела добежать до туалета, прежде чем меня вырвало.

Та жизнь, которую я знала, закончилась. Нет, даже хуже — той жизни, которую я знала, никогда не существовало. Моя голова пульсировала, плотная полоса боли вокруг лба и затылка. Каждая часть меня кричала, чтобы я закрылась. Закрыть свои глаза и просто притворится, что я была кем-то другим.

На заднем фоне, я слышала болтовню Доктора Джейкобса, как если бы он не замечал моих страданий. Скорее всего, ему просто было все равно, — …у нас ушло гораздо больше времени, чтобы добраться до той точки, чем я изначально надеялся. Мы предполагали, что у тебя уйдет несколько месяцев на то, чтобы сломать блок, а не десять лет. — Он рассмеялся. — Так что мы выбились из графика. Лафлин, установил испытания на следующий месяц в Чикаго. Но я знаю, что ты однозначно победишь гибридов из его лаборатории, — сказал он с гордостью в голосе. — Я слышал сплетни, что они едва могу говорить.

Гибриды. Это привлекло мое внимание, и я осторожно повернула свою голову в его сторону. Он имел в виду, таких же, как я?? Были и другие, подобные мне, все еще живые? И, как их победить?

Лафлин. Звучало смутно знакомо, как будто я уже слышала его имя раньше, много лет назад.

— Хотя для начала, — Доктор Джейкобс бодро хлопнул в ладоши, звук отстал на миллисекунду, пройдя через интерком, от его действий, которые я наблюдала сквозь окно. — Тебе нужно переодеться и снять эти контактные линзы. Ты выглядишь нелепо. Как мартышка, которая носит костюм и очки.

Я посмотрела на себя. Я все еще была одета в свою розовую рубашку, хотя, она была порвана на плече и испещрена полосками грязи и пятнами масла с дороги. Я не видела себя в зеркале, но я чувствовала, что линзы в моих глазах помутнели. В другой ситуации, я была бы рада переодеться во что-нибудь чистое и снять линзы, которые я все равно ненавидела. Но сделать это по команде Доктора Джейкобса?

Я осталась сидеть неподвижно.

Доктор Джейкобс вздохнул. — Ты собираешь начать это снова, не так ли? Ты не пробыла здесь и пары часов, а уже заставила меня прибегнуть к угрозам. Юная леди, я не люблю угрожать.

Нет, он любил угрожать. Я проигнорировала его, вернув свое внимание к человеку, которому доверила свою жизнь.

— Твоя дочь вообще существовала? — Спросила я, тяжело сглотнув ком в горле. — Или это была очередная манипуляция? Что-то, чтобы заставить меня довериться тебе?

Взгляд Марка Такера метнулся в мою сторону на секунду, и я увидела, что его глаза были обрамлены красным. Стресс, недостаток сна, или ему на самом деле было не все равно?

— Я взяла фотографию, ты знал об этом? Из коробки в подвале, — продолжила я.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Я думаю, это школьная фотография, — сказала я. — Скорее всего, ее самая последняя.

Он вздрогнул.

— Это было тем, что я должна была найти, работа техников GTX с фотошопом? — Упорствовала я. Мне нужно было знать, что было настоящим, нужно было увидеть от него, хоть какую-нибудь реакцию. — Я имею в виду, чертова сделка, две выдуманные дочери, одна из которых, для того, чтобы одурачить другую...

— Ариана...

Вмешался Джейкобс. — Хватит об этом. Марк, спасибо за вашу службу. Заканчивайте свой обход и ждите меня в моем офисе. — Он отмахнулся от него — было так странно думать о нем, как о "Марке", но я не буду думать о нем, как о моем отце. Никогда больше.

Марк подождал в течение секунды, уставившись на Джейкобса, прежде чем резко повернуться и покинуть комнату.

— Тебе действительно удалось его запутать. Я верю, что он привязался к тебе. — Как будто не испытывая к этому отвращение, Джейкобс казался почти довольным, будто я исполнила какой-то достойный восхищения трюк. — Нам пришлось установить в школе камеры видео наблюдения, когда мы узнали, что твои силы вернулись к тебе, и он не сообщил нам об этом.

Только потому, что я еще не сообщила ему об этом, с горечью подумала я, медленно поднимаясь на ноги, мои колени задрожали.

— И он отказался привести сюда парня Брэдшоу пошлой ночью. Ты знала об этом?

Я резко подняла голову, пойманная врасплох. Проклятье. Ему удалось огорошить меня, упомянув Зейна, так небрежно. Есть только один шанс защитить Зейна, мне нужно притвориться, что я не знаю его или, что Зейн был мне безразличен.

— О да, мы знаем о нем, — сказал Джейкобс.

Даже не смотря на то, что я ожидала этого — мой отец... Марк Такер предупреждал меня — я все еще чувствовала, как кровь приливала к голове, намекая на угрозу. — Вы не можем прикоснуться к нему, — быстро сказала я. — Он несовершеннолетний и не один из ваших драгоценных людей.

Джейкобс лениво пожал плечам. — Если у меня будет разрешение его отца, я смогу сделать все, что захочу.

Сдаст ли отец Зейна так легко? Нет, если он узнает, кем был Джейкобс, но ничто не остановит хорошего доктора от вранья. К тому же, у него есть поддержка сообщества. Я не могла быть уверенной в том, что отец Зейна будет тщательно вникать в ситуацию, прежде чем отдать Зейна.

Мои плечи поникли. И даже если отец Зейна сможет удержать его подальше от «GTX», что последует дальше? Будет ли Джейкобс ловить каждого человека, с кем я когда-либо разговаривала? Каждого, кто был, если не добр, то и не жесток ко мне? Я не могла позволить ему обижать невинных людей.

— Теперь, нам нужно много чего сделать перед испытаниями в следующем месяце, — сказал Джейкобс, посмотрев на планшетку. — Министерство обороны такие сторонники документирования и сбора информации.

Я могла бы убить его, мягко предположила моя логическая сторона. Даже со стеной, разделяющей нас все, что мне нужно сделать - это направлять эту, вновь восстановленную мощь, в своей голове, чтобы сжать его сердце до тех пор, пока у него не останется больше сил биться — сделать тоже, что он заставил меня сделать с Джерри. Тоже, что я почти сделала с Рейчел.

Он стар. Это, вероятно, будет не так уж сложно. Холодный и бесстрастный расчет снова вызвал тошноту. Я не хотела быть таким человеком. Тем, кем хотел Джейкобс, чтобы я стала, даже если он не хотел быть при этом мишенью.

Стук по стеклянной стене вернул меня к действительности.

— Ты можешь думать, что я не знаю, но я провел годы, читая отчеты Марка, и я изучал фотографии и видео нашей команды наблюдения. Я раньше видел это выражение на твоем лице, в частности, когда тысталкивалась с моей восхитительной внучкой. Такое кровожадное, — с усмешкой сказал он. — Именно то, чего мы хотели. Но позволь мне прояснить одну вещь для тебя: эта дверь — он указал на прозрачную дверь, установленную в стеклянной стене, через которую я могла видеть начало главного белого коридора — открывается только отпечатком моей ладони.

И я по опыту знала, что только взрывом, можно было убрать эту стену.

Это означало, что от убийства Джейкобса не будет никакой пользы. Он умрет по другую сторону стекла и дверь по-прежнему будет заперта. Я была заперта в ловушке, не в силах вырваться, в ожидании кого-то, кто найдет меня. И была не настолько глупа, чтобы поверить, что у них не было запасного плана, с участием или без участия Джейкобса в нем. Если я стану слишком опасной, буду отказываться от сотрудничества. Против воли, я посмотрела на вентиляционные отверстия в потолке. Комната была герметичной. Я была уверена, что это было не случайно.

— Я думаю, может быть тебе нужно немного времени, чтобы обустроиться, — решительно сказал Джейкобс, положив свою планшетку.

Мышка в клетке, словно почувствовав изменения в воздухе, бросила свое колесо, и поспешила в дальней угол своего жилища, разбрасывая кедровую стружку.

— Чистая униформа под твоей подушкой, — сказал Джейкобс. — Как всегда.

Нехотя, я посмотрела на свою кровать, увидев сложенную белую ткань под подушкой. Я потратила годы, пытаясь исчезнуть, чтобы не казаться индивидуумом среди людей. Эта униформа выполнит эту задачу за секунду. В тот момент, когда я одену ее, я стану ничем. Никем. Снова.

— Мы можем поработать над тем, чтобы достать тебе немного больше соответствующего по возрасту материалов для чтения и видео. Возможно, некоторые вещички, которыми ты наслаждалась, во время пребывания у Марка? — Предложил он.

Просто идея о том, что мои личные вещи — напоминание о моей жизни снаружи — могут быть заперты вместе со мной тут, как насмешка над свободой, которая когда-то была моей, вызвало желание закричать.

— Я хочу, чтобы тебе здесь было удобно. В конце концов, это твой дом. — Сказал он, одарив меня той же улыбкой, что и много лет назад, когда он оставил меня спеша уйти в темноту.

Слезы разочарования и страха обожгли мои глаза, и я быстро отвернулась, прежде чем он сможет увидеть меня.

— О да, 107, не могла бы ты устранить эту мышь? Мне кажется, я даже отсюда чувствую запах зловоний.

Затем интерком отключился, и когда я рискнула бросить взгляд через плечо, моя стеклянная стена стала непрозрачной, оставив меня в одиночестве оглушительной тишины.

Время шло медленно в белой комнате, ничто не нарушало монотонность. А я и забыла об этом.

Я села на край кровати. Свет был серым. Я устала, моя голова болела, и я хотела лечь, закрыть глаза, и попытаться собрать фрагменты мыслей. ( Как будто, более детальный охват ситуации что-то изменит.)

Но, казалось, если я позволю себе расслабиться, то приму свою судьбу, подпишусь на все что запланировал Джейкобс.

Я не могла так поступить.

Так что, униформа осталась лежать сложенной под подушкой. И из упрямства я дала имя мышке. «Пинки» был жив и здоров, яростно крутил свое колесо, сначала в одном направление и затем в другом, как будто он не был уверен, в каком направление должен двигаться.

Я наблюдала за тем, как Пинки крутил колесо и пыталась не заснуть, небольшой и единственно доступный бунт для меня в этот момент.

Я не знала, сколько времени прошло — и, возможно, я немного задремала сидя, несмотря на все свои усилия — но вдруг стена стала прозрачной, впустив свет из комнаты наблюдения и напугав меня.

С другой стороны окна, мой... Марк Такер подошел. И мое сердце наполнялось надеждой, хотя я знала. Это было многолетней привычкой — доверять ему, опираться на него, которая была не готовая умирать.

Единственный лаборант в комнате наблюдения преградил ему путь, пытаясь остановить его.

Интерком не был включен, так что я не слышала, что говорил Марк, но я видела, как съежился лаборант и затем убежал через дверь. Какая-та угроза без сомнения.

Через секунду, голос Марка прозвучал в моей небольшой комнате. — Ариана.

Услышав, как он произнес мое имя — это, вообще, все еще было моим именем? – разорвало, что-то хрупкое внутри меня.

Я поерзала на кровати, повернувший спиной к стене. — Я не хочу тебя видеть. Никогда больше, — с отвращением сказала я.

— Я не собираюсь просить тебя понять, — наконец сказал он. — Я не уверен, что я могу что-нибудь сказать, чтобы все исправить.

Хм. Ты думаешь? С усилием, я проглотила слова. Сделав только хуже, напомнив мне обо всех тех разговорах и моментах, когда я еще не знала, что он врал, жалкое ведро с помоями. Когда я верила, что он на самом деле заботился обо мне. Было больно вспоминать об этом времени. И я возненавидела то, что из-за этого было так больно, так же сильно, как я ненавидела свою собственную тупость и глупость за то, что вообще поверила ему.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, моя дочь настоящая. Была настоящей, — сказал он, и я услышала боль в его голосе. — Все что я говорил о ней, было правдой.

— Только? — тупо подсказала я, не оборачиваясь. Должно быть, я что-то упустила.

— Только Доктор Джейкобс пообещал мне лучшее экспериментальное лечение для нее, если я возьмусь за это... задание, — сказал он.

И вот оно. Мое сердце упало. Он сделал все это ради Арианы.

— Но оно не сработало, — сказала я, прочистив горло от кома, образовавшегося там.

— Нет, лечение не сработало, — подтвердил он. — Но исследования, которые они проделали здесь важны, так что я согласился остаться. Они сказали мне, что твоя иммунная система атакует и уничтожает больные клетки и рост клеток. Если GTX продолжат исследования и поймут, как воссоздать это в чистокровных людях, ты знаешь, что это будет означать? Больше не будет рака. Больше не будет больных детей, проводящих свои короткие жизни в больницах.

Я откинулась назад, ошеломленная. Я знала, что они взяли все те образцы год назад по какой-то причине; я просто не знала, для чего именно. Если предположить, что Джейкобс говорил правду, это благо для многих. Правильно? Чего стоит жизнь одного не-совсем-человеческий ребенка по сравнению со всеми теми, кто будет спасен? За исключение только того, что этим ребенком являешься ты.

— Но если бы тогда я знал то, что знаю сейчас. Если бы я знал, что ты... — он покачал головой.— Мне очень жаль, — сказал он, его глаза заблестели от слез. Слез по мне. Не по другой Ариане.

— Тогда вытащи меня отсюда, — сказала я, задыхаясь от взрыва эмоций.

Он быстро вытер глаза. — Я не могу. Если бы я мог. Джейкобс установил дверь ...

— На отпечаток своей ладони, — разочарованно сказала я. Я глупо надеялась, что добрый доктор, преувеличил это для красного словца. — Я знаю. Он сказал мне. Хотел убедиться, что я не убью его, пытаясь сбежать. Хотя, я все еще хочу его убить, просто для удовольствия. — Хрупкая горечь в моем тоне удивила даже меня, и я поняла, что не была полностью уверена, пошутила ли я.

К моему удивлению, мой отец... Марк не казался шокированным моим заявлением о (потенциальном) убийстве.

Он посмотрел через плечо, без сомнения, ожидая возвращения испуганного лаборанта. — Ты слышала, как Джейкобс упомянул об испытание с Лафлином и других гибридах.

— Что ты знаешь об этом? — Подозрительно спросила я.

— Не много. Джейкобс ожидает, что ты выиграешь.

Я разочарован выдохнула. — Но что это означает?— У меня перед глазами была арена боев, боксерские поединки или соревнования, чтобы увидеть, кто сможет перенаправить больше дрожже M&M’s.

— Я не уверен. Но... — заколебался он. — Я знаю, что испытания смертельное.

Я замерла. — Что?

Марк посмотрел на дверь, как будто услышав шум, потом наклонился ближе к интеркому. — Ты можешь не верить в это, но я беспокоюсь о тебе, — тихо сказал он. — И именно поэтому я говорю тебе: соберись, Ариана. Пройди обучение установленное Джейкобсом для тебя. Убей мышь. Делай то, что он говорит, все, что нужно сделать для того, чтобы выжить. Это твой единственный шанс.

Когда вернулся лаборант с подкреплением, Марк Такер выпрямился и прошел прочь, даже не оглянувшись.

Глава 28 (Зейн)

Я не уверен, было ли это из-за моего возможного сотрясения и медицинских предписаний, согласно которым я не должен был спать или вновь обретенного признания моей ценности моим отцом, которое побудило его предложить мне поработать с ним.

В любом случаем, мы отправились прямо в отделение, сразу после того как врач скорой помощи, признал меня только слегка побитым.

Мой отец оставил меня в комнате ожидания под бдительным присмотром дежурного сержанта, пока сам закрыл дверь в свой офис чтобы, без сомнения, продолжить плести интриги против GTX.

Сидя на жестком пластиковом стуле, я болезненно ощутил каждый удар и синяк, оставшиеся после ночи, и кроме древнего экземпляра "Ice Fishing Quarterly", здесь не было ничего, что помогло бы мне отвлечься от непрерывной встряски моего мозга.

В порядке ли Ариана? Очнулась ли она уже? Очнется ли она после всего?

Я предположил, что они просто вырубили ее. Но кто знает, что на самом деле было в дротиках?

Мою грудь сдавило от этой мысли. Память о девушке, смеющейся в моем грузовике, забирающейся ко мне на колени, чтобы поцеловать меня, резко контрастирует с последним ее образом, девушкой - лежащая так тихо и спокойно на асфальте, будто марионетка, чьи струны были жестоко и безвозвратно перерезаны.

Мне стало плохо при мыслях о ее беспомощности.

Я вспомнил, что она сказала мне раньше: если бы ты знал правду, то не согласился бы так быстро.

И вчера вечером, когда она пожелала мне всего хорошего. Прощаясь.

Она знала об этой вероятности. Она пыталась защитить саму себя и меня. Но я подтолкнул ее к продолжению. Я вынудил ее, через Рейчел, прийти на вечеринку вчера вечером.

Боже, я был таким мудаком.

Ариана, приняла меня таким, какой я есть, ничего не ожидая и не требуя того, что бы я стал лучше. И как я ей отплатил? Повернулся к ней спиной. Может быть, не в буквальном смысле, но только потому, что я был слишком занят, уставившись на нее, как и все остальные.

И почему? Потому, что что-то вышло из-под ее контроля. Если теория моего отца о пропавшем исследовании гормона роста была верной, то это была вина Марка Такера. Я имею в виду, что Ариана не просила отца красть наркотики и давать их ей или что он там с ней сделал.

Она наверно возненавидела меня за то, что я был трусом. Я не мог винить ее. Я тоже ненавидел себя за это.

Я хотел, чтобы Ариана доверяла мне, предложил ей сделать этот прыжок, а затем, при первой же проверке я доказал что полностью недостоин этого. Хуже того, в первую очередь это было моей ошибкой, она попала в эту ситуацию на вечеринке, столкнувшись лицом к лицу с Рейчел.

Теперь Ариана пропала и я ничего не смог сделать. Она была в GTX. Я надеюсь. Это была лучшая альтернатива, которую я мог придумать.

И если GTX, известно, что происходит, известно, что ее отец делал с ней, это сделает ситуацию лучше или хуже? Эксперименты над людьми - я уверен, были незаконны и GTX, не хотели бы, что бы много людей узнали об этом.

Все еще пытаясь уложить в свой мозг, все что случилось и свое собственное участие в этом, я смотрел через тонированное окно в зоне ожидания, как небо приобретает серые оттенки.

На рассвете, я был не единственным на ногах, или кто еще не ложился спать. К моему удивлению, некоторые мои одноклассники, по-видимому, были все еще под стражей. Пока я сидел и ждал своего отца, другие родители, включая очень злого отца Трея - пришли, чтобы забрать свое своенравное и страдающее от похмелья потомство. Трей робко кивнул мне, проходя мимо.

Последней кто вышел из камеры, в задней части здания была Рейчел, под руководством на вид нервного и робко мужчины с портфелем. Я не узнал его; он, вероятно, был на службе у Доктора Джейкобса. Наверное, адвокат.

Мужчина остался за столом, заполнять необходимые документы, но как только Рейчел заметила меня, то сразу направилась в мою сторону.

- Это твоя вина, - прошипела она, указывая на меня обвиняющим перстом, ее высокие каблуки качались в руках. - Твоя и твоей уродливой подружки.

Я был не в настроение для стычки с Рейчел. – Да, и у вас с ней нет ничего общего. - Отрезал я, сидя прямо. - Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Ты отправила людей в больницу. И к слову, Кэсси поправится, если тебе интересно.

Она посмотрела на меня. - Ты пропустил ту часть, где девица по имени Ариана, чуть не убила меня? Я не могла дышать!

- Кажется сейчас, ты дышишь нормально, - сухо сказал я. - И она всего лишь, пыталась остановить тебя. – Хорошо, и может быть немного больше. Немного мести было замешано в игре. Я знал, что Ариана была зла. Но она контролировала себя и нанесла меньший урон, чем Рейчел, у которой не было такого оправдания.

- Боже, она полностью околдовала тебя. - Рейчел прищурилась, глядя на меня. - Ты знаешь, что она владеет чертовым телекинезом. - Она наигранно содрогнулась. - Я рада, что они собираются измельчить ее и положить под микроскоп.

Все застыло в эту секунду и слова Рейчел повисли в воздухе, как какой-то ужасный мультяшный пузырь со словами. - Что ты сказала? – удалось спросить мне.

Она не услышала меня. - Я имею в виду, серьезно. Ты знал, что мне пришлось провести там всю ночь? Грязь никогда не сойдет, - сказала она с яростью, глядя на свое платье и грязные босые ноги.

Я щелкнул пальцами, привлекая ее внимания и удостоившись еще одного пристального взгляда, велел. - Рейчел, сосредоточься. Что ты только что, сказала о Ариане?

Она закатила глаза. - Ариана, все всегда хотят знать об Ариане, - сказала она насмешливым, подражающим тоном. - Когда я разговаривала со своим дедом о том, чтобы вытащить меня отсюда, он спрашивал только о ней. Ни слова о том, как я себя чувствую или, что я в чертовой тюрьме, - сказала она с горечью. - Он был весь в расспросах,*Что именно произошло?*, *Кто говорил с ней?*, *Что ты чувствовала, когда она воздействовала на тебя?*, ты имеешь в виду, помимо того, что я умирала дедушка? - Она издевалась.

- Рейчел...

- Она даже не человек, ты знал? Она вещь. Эксперимент.

Толстый слой ненависти в ее голосе, ошеломил меня. - Только потому, что её отец украл какие-то лекарства и...

- Нет, - сказала она резко. - Дедушка сказал, что они обучали ее разным странностям или то-то в этом роде, в течение многих лет.

Я смотрел на нее, не зная, стоит ли доверять ее словам. - Он рассказал тебе об Ариане?

- Когда я не стала отвечать на его глупые вопросы, да.

- Он... он знает, что случилось с ней?

Рейчел нахмурилась. - Какое это имеет значение? Она заперта именно там, где должна быть. - Она осторожно коснулась своей груди, как будто там у нее были синяки от сурового испытания, но я ничего не видел. - Подожди, - сказала она, подняв руку и недоверчиво склонив голову на бок. – Тебе же не все равно, не так ли? Она ошибка природы, та - кто никогда не должна была ходить спокойно на свободе. Она опасна.

На фоне решительности, с которой Рейчел хотела, чтобы я увидел, как был неправ, смутная идея начала формироваться у меня в голове. Мне нужно было увидеть Ариану. Я не мог просто позволить ей исчезнуть, даже не попробовав по крайне-мере, найти ее. И Рейчел обожала всегда оказываться правой и хваталась за возможность ткнуть этим в твое лицо.

- Это ты так говоришь, - отметил я.

- Тебе нужно больше доказательств, помимо прошлой ночи? - Спросила она. - Я чуть не умерла.

Я пожал плечами.

Она поджала губы. - Ты хочешь увидеть ее.

- Ты же не сможешь провести меня туда, - сказал я.

- Я могу получить все что захочу, - она сразу же открыла ответный огонь.

- Хорошо. Пошли. Она меня обманула, и я хочу лично убедиться. - Я встал, мое сердце забилось слишком быстро. Рейчел действительно пойдет на это? Будет ли это так просто?

- Нет, - сказала она, оглядев меня с подозрением.

Черт.

- Ты не можешь войти в охраняемое помещение, Зейн, - сказала она с презрением. – На это потребуется времени. - Она посмотрела на меня заговорщически. - Может быть, сегодня вечером.

- Хорошо. - Я снова сел вальяжно, будто для меня это не имело значения. Может быть, на это действительно требует времени. Или, может быть Рейчел просто нравится, видеть меня беспомощным. В любом случае, мне было все равно. До тех пор пора она может помощь мне попасть внутрь.

- Они наверно держат ее взаперти в цепях или что-то типа того, - сказала она, испытывая меня.

Я снова пожал плечами. - Просто хочу лично в этом убедиться.

- О, ты увидишь, - сказала она с опасной улыбкой. И я знал, что Рейчел наверняка хочет, чтобы я стал свидетелем того, как обращаются с Арианой, будто та была, научным экспериментом. Теперь, было совершенно другой вопрос, который я не мог решить самостоятельно - сможет ли Рейчел на самом деле осуществить задуманное и провести меня внутрь GTX. Я сделал все что мог и этого должно хватить. Должно. Я не мог просто так отказаться от Арианы. Я сдался и не стал бороться за слишком много важных вещей в своей жизни.

- Мистер Эриксон, - Рейчел рявкнула в сторону нервного на вид мужчины, - поехали!

Мужчина поспешно нацарапал свою подпись на последнем листке бумаги, схватил свой портфель, и поспешил за ней.

Как только они вышли за дверь, я откинулся в кресле, прилив адреналина стал сходить на нет и головная боль возвращалась.

- В чем дело? - Спросил мой отец, напугав меня.

Я повернулся в кресле, что бы увидеть его, стоящего в дверях и хмурившегося в след Рейчел и ее лакею.

Я колебался. Если я скажу ему, что заключил соглашение с Рейчел, он, вероятно, обрадуется и увяжется за нами по пятам в GTX. Защищая свой «вход» в корпорацию. И это привлечет намного больше внимания к нам, чем я могу позволить. Это может даже погубить все дело.

Я не мог рисковать.

- Ничего, - сказал я, наконец. - Просто Рейчел есть Рейчел.

Он медленно и явно скептически кивнул. - Не испорть все это для меня, Зейн, - предупредил он, указывая на меня пальцем.

Я кивнул, может быть слишком поспешно, и он отвернулся, и вернулся в свой кабинет.

Я медленно вздохнул. Если или точнее когда мой отец узнает, что я пошел в GTX без него, он придет в ярость. Превратит всю мою оставшуюся жизнь в ад.

То есть, другими словами, он станет презирать меня чуть больше, чем обычно.

Это стоит того.

Глава 29 (Ариана)

Доктор Джейкобс громко вздохнул, когда увидел, что я сижу на краю кровати, до сих пор не переодевшись в свою униформу.

Я была уверена, что прошли часы с момента визита Марка Такера. Пару часов назад свет стал ярче - дневная установка, так что сейчас, скорее всего, было утро воскресенья. Я не шевелилась, только притянула колени к груди, чтобы побороть холод, который вырабатывала система кондиционирования, работающая на полную мощность.

— 107, пока я ценю твою решимость, которая послужит тебе во благо в будущем...— начал Джейкобс.

— Вы говорили правду? — спросила я, хриплым голосом из-за переутомления и недостатка сна. Я ждала его, чтобы спросить об этом. — То, что вы сказали Марку, я имею в виду. О моей иммунной системе и о возможном спасении жизней людей, которые больны.— Я была не в состоянии отключить мысли кружившие в моем голове.

Доктор Джейкобс остановился и закрыл рот, со слышимым щелчком. Затем он вынужденно рассмеялся. — Я полагаю, что не стоит удивляться тому, что ему удалось проскользнуть сюда и поговорить с тобой.

Я ждала.

Он склони голову набок, глядя на меня.

— Какое значение это имеет для тебя?

Ох, нет. Я не попадусь на это.

— Это правда? — упорствовала я, в груди потяжелело.

— Я всегда был честен с тобой.

—Только были не особо конкретны, — выпалила я. Это всегда была его лазейка. Я не забыла, с кем имею дело.

Он проигнорировал мой выпад. — ... так что, да, исследования выглядят многообещающе. Но нам нужны денежные средства от военных, для того, чтобы продолжить исследования, и для этого, мы должны выиграть испытания. Испытания, к которым ты еще не квалифицирована.

Я даже не хотела знать, что значит быть "квалифицированной".

Дрожа, я подтянула колени поближе. Если он говорил правду об исследованиях, тогда, неожиданно все, чего я хотела, показалось мне таким маленьким и незначительным. Кто я такая, чтобы ставить свои мечты и желания превыше тех, кто пытается выжить?

— Но, 107, для тебя самое главное, это принятие того, кем ты являешься, чтобы возродить свой потенциал. Ты чудо человеческой изобретательности и научного прогресса. — Он показался слишком довольным собой.

Отвратительно.

— Тебя не создавали для средней школы, свиданий и футбольных игр, — сказал он с презрением.

Мой мозг мгновенно воспроизвел те яркие моменты в машине Зейна, и мое лицо вспыхнуло, и залилось румянцем. Сколько именно видели GTX?

— Ты предназначена для гораздо большего, — продолжил Джейкобс. — Использовать новые навыки, убивать врагов, спасать жизни. Вот кто ты.

Я встала и подошла ближе к стеклянной стене.

— Вы имеете виду, кого-то, кто слепо следует приказам, прыгает по команде, того, кто держит поводок, и причиняет боль или убивает людей без сожаления, включая таких же гибридов, как и я? - спросила я. - Это то, что вы имеете в виду, правильно?

Его губы сжались.

— Марк слишком много говорит.

— Тогда, я полагаю, что это правда.— Я скрестила руки на груди.

Джейкобс нетерпеливо отмахнулся от моих слов.

— Сейчас это не имеет значения. Все, что я прошу тебя сейчас сделать, это то, что ты делала раньше. — Он склонился ближе к стене и уставился на меня, как будто мог заставить меня, что-то сделать.

— Переоденься. Убей мышь. Шажки младенца, 107. Вот и все.

Да, и если я позволю ему, такими шажками он отправит меня прямиком в ад.

Я вернулась на свою кровать.

Он вздохнул.

— Ты же знаешь, что я могу сделать это болезненным для тебя.

Я с трудом сглотнула. Я знала это. Слишком хорошо знала. И, это может быть, даже не будет пыткой ради пыток, но просто чуть больше медицинских тестов. Они были достаточно ужасны.

Он покачал головой.

— Я не понимаю, почему ты сопротивляешься.

— Потому что сопротивление, это единственное что у меня осталось, — огрызнулась я. Независимо от боли, которую он причинит мне, эта боль будет слабее чем та боль, которую я почувствую сдавшись.

— Если бы я открыл дверь твоей комнаты прямо сейчас, куда бы ты пошла? — Потребовал он. — Кто будет искать тебя? Кто будет счастлив, видеть тебя?

Его слова задели глубокие раны, когда я посмотрела на него.

— Правила...

— О, да. Правила сильно ограничивали твою жизнь. — Он закатил глаза. — Ты искренне верила в них? В то, что если ты будешь страдать от этих ограничений, твоя человеческая жизнь, будет полна друзей и любимых?

Я открыла рот, чтобы возразить.

Он цокнул языком. — Ты думаешь, я не знаю, как сложно тебе было влиться? Подстроиться, чтобы вписаться?

Я почувствовала в его словах истину, но покачала головой. — Потому что я боялась выделиться, — запротестовала я. — Я думала, что вы охотитесь за мной....

— И не только поэтому, и ты знаешь это, — тихо сказал он. — Ты не принадлежишь этому миру, и ты чувствовала это каждый день, на протяжении всех десяти лет, не важно, готова ты признать это или нет.

К моему ужасу, мои глаза наполнились слезами.

— Вы должны знать; вы сделали меня такой. — Я поперхнулась, все поплыло перед глазами.

— Я знаю, — почти нежным голосом сказал он. — И вот почему я говорю тебе. Твое место рядом с нами, 107, делай то, для чего ты была создана.

Очередной техник появился у него за спиной, протягивая ему сотовый телефон. Доктор Джейкобс выключил интерком и повернулся, чтобы услышать то, что сказал человек.

Воспользовавшись возможностью, я отвернулась от доктора Джейкобса, так чтобы он не увидел, как я быстро моргаю, чтобы не заплакать.

Моя голова кружилась, я так устала и внезапно стала неуверенной в себе. Зачем я сопротивляюсь? Моя жизнь снаружи была ложью. И он был прав: там не было ничего и никого - к кому я могла вернуться. В чем смысл?

Я всхлипнула, пытаясь сделать глубокий вдох и очистить свои мысли. Всю свою жизнь я была загнана между двумя сторонами - эмоциональная против логической, человеческая против другой - которые враждовали между собой. И пока я сидела здесь, я поняла, что впервые, они были близки к тому, чтобы прийти к соглашению.

Сдаться сейчас, и выжить, сражаясь в другой день. Если ты слишком сильно надавишь, он может решить, что ты не стоишь этого, прошептала логика.

Ты можешь помочь людям, призвала моя эмоциональная сторона. Может быть не так, как хочет он, но если ты сможешь спасти одного человека, от того, что случалось с настоящей Арианой Такер...

— Нет, — прошептала я.

— Что, моя дорогая? — Джейкобс вернулся к интеркому, хотя он казался отвлечен.

Я повернулась к нему лицом.

— Нет, — сказала я, повышая свой голос, когда вес безнадежности обрушился на меня. Я все еще хотела сама выбирать свою жизнь. Я не могла изменить этого, даже если для меня было бы лучше забыть об этом и делать так, как мне говорили.

Доктор Джейкобс ответил не сразу, сосредоточившись больше на телефоне, чем на моем отказе.

Он посмотрел с отдаленной улыбкой.

— Ну, определенно необходимо больше стимула.

Стимул. Я напряглась. Что он имел в виду? Ничего хорошего.

— К счастью, я верю, что могу получить, именно то, что нам нужно, и скоро.— Он махнул телефоном в мою сторону, с довольным выражением лица.

Паника поднялась внутри меня. Кто звонил? Мой отец... Марк Такер? Зейн?

— Подождите. Подождите! - закричала я, отойдя от кровати, как будто могла подойти к нему.

Но доктор Джейкобс проигнорировал меня и выскочил из смотровой комнаты, оставив только техника с открытым ртом, смотрящего ему в след

Глава 30 (Зейн)

Даже после того, как я получил в полдень смс от Рейчел, я не был уверен, выполнит ли она свое обещание – поможет ли мне попасть в «GTX».

Сегодня. 9 часов. Заберу тебя.

Но теперь, находясь всего в нескольких шагах от прибытия в «GTX», я должен был признать, что она видимо, действительно намерена выполнить то, что обещала.

- Я мог бы просто встретиться с тобой там, - сказал я, борясь с желанием взяться за ручку на дверце, когда Рейчел слишком быстро повернула к кампусу GTX. Конечно, чтобы самому сидеть за рулем, пришлось бы тайно украсть внедорожник, это бы все усложнило. Но так безопаснее.

- Ты шутишь? Я не потеряю ни секунды из этого, - сказала она с мрачной улыбкой.

Верно. Находиться там, чтобы стать свидетелем унижения Арианы и моего запоздалого осознания того, что я был полностью и совершенно точно не прав, было единственной причиной, по которой Рейчел согласилась на это.

Я отвернулся и смотрел, как уличный свет исчезает, по мере того, как мы завершали путь, углубляясь в лесистую собственность GTX. Компания была замаскирована под лесной заповедник, создавая иллюзию, что наш небольшой город поднимается из неоткуда.

Я был в GTX, несколько раз на экскурсиях, в начальной школе, но сегодня, растянувшийся комплекс, выглядел еще большое, чем я помнил. Большинство огней, были выключены, так, что казалось, будто это неопределенная и неуклюжая масса в темноте. Спящий монстр.

Имя Рейчел и ее положение, обеспечили нам проезд мимо караульного в гараж, к главному зданию, но когда мы пересекли внушительный и причудливый холл - с мраморными полами и золотой статуей доктора Джейкобса в фонтане с водой - у лифта мы столкнулись с проблемой.

Рейчел прошла мимо двух стандартных дверей лифта к одной поменьше на противоположной стороне. Вход охранял только один парень за столом, хотя он, конечно, был достаточно крупный, чтобы заменить двоих. Чувак был одет в стандартную черную форму охранников GTX, и казалось, что чтобы сделать для него костюм, пришлось сшить вместе два комплекта. На сравнительно крошечном столе на табличке было указанно имя - Джоуи.

Я замедлился, но Рейчел было не запугать. Она прошла мимо него, встав перед лифтом, а затем посмотрела на него с нетерпеливым гневом. - Нажми кнопку уже.

О, боже.

Но гора, называемая Джоуи, казался равнодушным. - Это частный лифт доктора Джейкобса.

- Да, я знаю, - сказала она с преувеличенной медлительностью. - Ты знаешь, кто я?

Он пожал одним большим плечом. - Не имеет значения. Доктор Джейкобс, не хочет, чтобы его беспокоили.

- Позвони ему, - сказала она, положив руки на бедра. Для нашего ночного переключения, она переоделась в джинсы и красную майку, с золотым шарфом, обвязанным вокруг шеи. С огромной и дорогой, на вид сумочкой через плечо и с нетерпеливым постукиванием пальцами ног, каждый ее дюйм выдавал, привилегированную внучку генерального директора.

И все же Джоуи не купился на это. - Нет, - сказал он категорически.

- Эмм, Рейчел, может мы просто...- начал я.

Она посмотрела на меня, а затем переключила свое внимание на Джоуи. - Позвони ему. Он ждет нас.

- Он что? - Спросил я, ошеломленно.

Со скептическим выражением, Джоуи поднял трубку и набрал несколько цифр.

- Твой дедушка ожидает нас? - Прошептал я.

- Конечно, - сказала Рейчел, раздраженно. - Как еще, по-твоему, мы должны были узнать куда идти? Это классифицируется, как совершенно секретно или типа того. Они же не поместят ее в конференц-зале бухгалтерского отдела.

О, это не хорошо. Я предполагал тайком, может быть выкрасть несколько минут наедине с Арианой, чтобы убедиться, что она в порядке. И на мгновение или на два, даже увлекся фантазией о том, чтобы вывести ее, спрятав в корзине для белья или типа того.

( Ну, хорошо, планы побега не самая моя сильная сторона.)

Но документальный, официальный визит, когда другие люди будут в курсе? Я не рассчитывал на это и на последствия, которые этот визит принесет, в основном из-за своего отца, который будет зол, реально зол.

Джоу положил трубку с громким щелчком, привлекая наше внимание. - Доктор Джейкобс говорит, что вы можете подняться, - хмуро сказал он.

Я отчасти почувствовал тоже самое.

Джоуи нажал кнопку, и двери открылись, демонстрируя интерьер, который подходил скорее на дом из чьих-то фантазий, чем на корпорацию с дорогим ковровым покрытием, блестящими деревянными стенами и запахом денег.

Рейчел проплыла вперед, и я медленно последовал за ней. Какая-то часть меня кричала, что я должен просто забыть об этом и уйти отсюда. Но я зашел так далеко и, казалось маловероятным, что в будущем мне выпадет еще один такой шанс. Рейчел потеряет интерес, и я потеряю ее, в качестве своей точки доступа.

Двери бесшумно закрылись, и мы начали подниматься вверх с легким толчком.

Двери лифта открылись в коридор, заполненный еще большей роскошью. Плюшевое ковровое покрытие, полированные деревянные стены и картины в золотых рамках.

Рейчел с уверенностью направилась к двойным дверям в конце коридора, со мной на шаг или на два позади нее.

Она толчком открыла двери и отступила, пропуская меня вперед. Массивный стол стоял перед оконной стеной с видом на темный парк GTX. Два небольших кресла ютились перед ним, похожие на места перед директорским столом, кричащие, «у тебя проблемы». Кожаный диван разместился на толстом восточном ковре. Доктора Джейкобса нигде не было видно (за исключением портрета, висящего над хорошо укомплектованным мини-баром.)

Рейчел плюхнулась на диван и вытянулась с пренебрежением к дорогой коже под ее каблуками.

- И что теперь? - Спросил я, засовывая руки в карманы и борясь с желанием начать расхаживать туда-сюда.

- Мы ждем, - сказала она, пожав плечами.

В коридоре зашумел лифт, и мы оба посмотрели в этом направлении. Рейчел быстро села и повернулась, что бы выглядеть более официально.

Тяжелые шаги звучали в течение несколько секунд, прежде чем Доктор Джейкобс подтолкнул полуоткрытые двери. Он сразу увидел внучку. - Рейчел, дорогая. Я так рад, что ты здесь.

Затем он посмотрел на меня, любопытно оценивающее выражение, скользнуло по его лицу. - Ты, должно быть, Зейн.

- Да сэр. - Я подошел и предложил свою руку.

Он пожал ее. - Джей Брэдшоу младший, - сказал он, с намеком на веселье в голосе. - Твой отец знает, что ты здесь?

Я поколебался. - Пока нет.

Он рассмеялся так, будто это было самым смешным из услышанного им за весь день.

Я поморщился. Я не мог отделаться от ощущения, как будто я что-то упустил. Было слишком легко.

- И так, что я могу сделать для вас в этот прекрасный вечер? – он звучал легкомысленно, отойдя, чтобы налить себе выпить.

Я колебался. Согласно Рейчел, не отец Арины нес ответственность за ее существование и ее захват вчера вечером, а человек стоящий передо мной. Выбор правильных слов был важен.

Я боролся против высоких волн беспомощности. Это была способность скорее Квинна или моего отца. - Ну, эээ, сэр, я надеялся, что будет возможность, чтобы...

- Он влюблен в твоего питомца, - прервала Рейчел с насмешливой улыбкой.

Я посмотрел на нее.

- Вот так.

Я должен был понять, что работать с ней было плохой идей.

Но Джейкобс казалось, не был в гневе или раздражен. Он замер с бокалом на полпути к губам. - Правда? - Спросил он, заинтриговано. - Мне дали понять, что ваши отношения, были основаны на шутке. - Он обернулся посмотреть на Рейчел, которая поежилась на диване.

- Да, в самом начале, но...- Я сделал паузу, помня о ястребином внимании Рейчел, к каждому моему слову. - Я просто хотел увидеть ее. Пожалуйста, - добавил я.

Рейчел фыркнула.

Доктор Джейкобс поставил стакан на мини бар, ниже собственного портрета, со строгим, но по-отечески любящим выражением. - Ну, конечно. Я рад, что у нее есть друзья.

Я уставился на него. - Что? - Это было не похоже на поведение похитителя, как я ожидал.

- Я не ее подруга, - сказала Рейчел резко, в то же время.

Доктор Джейкобс улыбнулся мне. - Она здесь не в плену. Это для ее же блага.

Исключительно, как много, много плохих вещей случились с людьми, под предлогом "это для твоего же блага"? Я узнал много подобного за свою одинокую жизнь

- Мы в полной мере пытались познакомить ее с полностью человеческим обществом, - добавил Доктор Джейкобс, - но вы видели, как и насколько хорошо, все получилось.

Полностью человеческий... Слова эхом раздались в моей голове. Что это значит? Ариана не человек?

- Идемте. Сюда, - сказал он весело, ведя нас в коридор.

Я отошел немного назад, пока Доктор Джейкобс вызвал лифт. Что-то здесь было не так. Я не мог точно указать что именно, к тому же он казался, благодушно равнодушен к нашему присутствию в GTX и нашей заинтересованности к тому, что должно быть засекречено.

- Это не правильно, - прошептал я Рейчел. Это не должно было быть таким простым. Мы не подписали никаких документов или даже не давали обещаний молчать. Я имею в виду, может быть Доктор Джейкобс рассчитывает на семейную верность Рейчел, но, а как же я?

У него должно быть было что-то на уме. Я понятия не имел, что именно и мне не нравилось это чувство.

- Без шуток, - горько сказала Рейчел. - Ты слышал, как он говорит о ней? Его никогда ничего так не интересовало во мне.

Не совсем то, что я ожидал, но не плохо.

Двери лифта открылись, и доктор Джейкобс вступил в кабинку, Рейчел с угрюмым видом проследовала за ним, скрестив руки на груди. Спустя несколько мгновений, я последовал за ними. У меня внезапно возникло подавляющее чувство и нежелание идти туда, куда этот лифт доставит меня. Все изменится, когда я вернусь обратно. Я не был глуп; роль свидетеля, который задает слишком много вопросов, может стать фатальной. От меня, вероятно, будет нелегко избавиться, учитывая работу моего отца, но я был уверен, что этого было не достаточно, чтобы исключить такую возможность.

Я с трудом сглотнул, когда Доктор Джейкобс, вставил ключ в панель лифта и двери закрылись.

Слишком поздно, чтобы волноваться сейчас.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем наш спуск замедлился и мы остановились. Двери лифта открылись в ослепительно белоснежный коридор, такой же стерильный, как и тот, что был наверху.

Не говоря ни слова, Доктор Джейкобс вышел из лифта в слишком яркий коридор. Я увидел небольшую непрозрачную стеклянную дверь, с несколькими ступеньками, ведущими к ней. Ближе к лифту из открытых дверей доносились тихие звуки разговоров и ритмичный писк.

- Идемте. - Доктор Джейкобс направился к открытой двери.

Я был не уверен, что ожидал увидеть в комнате. Наверное, какую-то тюремную камеру с Арианой за металлической решеткой. Вместо этого комната напоминала высоко технологическую лабораторию. Она была заполнена оборудованием, компьютерами, мониторами, принтерами - десятком или более вещей, пищащих и гудящих разом.

Два затравленно выглядящих лабораторных техника, оглянулись испуганно.

- Сэр... - один из них, хмуро смотрел на меня и Рейчел.

Джейкобс отослал прочь техника. - Уйдите. Сейчас, - приказал он. - Закройте за собой дверь.

Через секунду колебаний, оба техника оторвались от своих компьютеров, и вышли из комнаты.

Как только дверь за ними закрылась, Доктор Джейкобс обратился к нам с нетерпеливой улыбкой. - Вы хотите увидеть ее? - Его рука зависла над панелью в передней части комнаты. Я не заметил этого раньше, но стена казалось, сделана из стекла окрашенного в белый цвет. Или что-то... Оно имело глянцевый блеск.

- Я знаю, что она захочет увидеть тебя, - продолжил он.

- Да, - отрезала Рейчел.

- Нет, - сказал я, в тоже время, мое внимание привлек ряд мониторов справа от Доктора Джейкобса. Я подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть.

Самый нижний плоский экран, показывал маленькую белую комнату, с клеткой, содержащей маленькое животное - мышь или может быть хомяк, - на маленьком вращающемся колесе и детскую кровать с правой стороны. Девушка сидела на койке спиной к стене, с подтянутыми к груди коленями. Мне потребовалась секунда, чтобы узнать Ариану. Она казалась немного меньше из-за того, что камера находилась в верхнем углу и из-за белой типа тюремной формы, которую она носила. Если в школе ее можно было просто не заметить, то здесь она была почти невидимой. Ее бледные светлые волосы, казались темнее, возможно влажные и прилипшие с обеих сторон к ее лицу. Из-за этого ее подбородок и щеки сильно выделялись и выглядели странно.

- Захватывающе, - сказал Доктор Джейкобс возле моего уха, заставив меня подпрыгнуть от удивления. Я не слышал, как он подошел.

- Она видимо очень сильно заботится о тебе. - Он с новым интересом посмотрел на меня. - Она переоделась, - объяснил он с некоторым волнением, как будто это что-то должно означать для меня. Затем он снова посмотрел на экран. - Но, - сказал он со вздохом, - кажется, мышь все еще жива.

Я уставился на него, не имея абсолютно никакого представления, что делать с этим бессмысленным заявлением.

- Она знает, что мы здесь, - восторженно прошептал Джейкобс.

Оглянувшись на монитор, я обнаружил, что Ариана стоит и смотрит прямо в камеру. Мое сердце запнулось в груди. Кромешная тьма в ее глазах потрясла меня. Я привык видеть их темно-синими из-за контактных линз. Казалось, будто не было разницы между радужкой и зрачком - везде тьма.

- Она, должно быть, настроена на ваши мысли, - сказал доктор Джейкобс.

Я не знал, что сказать. - Она может услышать то, что я думаю? - Я сразу же попытался воспроизвести все, что думал в ее присутствии, за последние несколько дней. О Боже. Мое лицо запылало от смущения, при мысли о том, что возможно, она могла «подслушать».

- Не все время, - сказал он, будто я спросил что-то абсурдное. - Это было бы слишком тяжело, для ее человеческой стороны.

Вот опять: этот странный акцент на слове «человек». Если она не человек, то кто она?

- Но сильные мысли или эмоции отчетливо проходят через нее. - Доктор Джейкобс склонил голову, хмуро глядя на меня. - Как сильно вы близки с моей девочкой?

То, как он сказал это, прозвучало отвратительно, слишком заинтересованно, и я вздрогнул. Ариана... насколько плохо длянее было быть запертой в ловушке с ним?

- Хватит болтать, - отрезала Рейчел. - Давайте перейдем к этому шоу уродцев.

Прежде чем кто-нибудь успел сделать что-либо, она шагнула вперед и ударила по кнопке, на которую Доктор Джейкобс указывал ранее.

Я втянул воздух, не уверенный в том, что должно произойти и стена перед нами с белого сменилась на прозрачную.

И Ариана стояла там, по другую сторону стекла и смотрела на нас.

Глава 31 (Ариана)

Зейн быть здесь. И он был не один. Мне едва хватила времени, чтобы принять эту сбивающую с ног часть реальности, прежде чем стеклянная стена замерцала и стала прозрачной.

Зейн стоял рядом с доктором Джейкобсом, уставившийся на меня, рот слегка приоткрыт, как будто он был удивлен, увидев меня. К счастью, он оказался невредимым, кроме разве что бледности его кожи, которая появлялась от пережитого шока.

О Боже. Я закрыла глаза, мое лицо горело от унижения. Быть фриком это одно дело. Быть фриком в клетки намного хуже. И если Доктор Джейкобс рассказал ему о моем нечеловеческом наследие...

Множество людей даже не знают, что пришельцы существуют на самом деле. И среди тех, кто верил, у моих «родственников» была плохая репутация. Маленькие, серенькие, и жуткие. Печально известны увечьем домашнего скота, похищениями и чрезмерной увлеченностью в зондирование всех видов. Насколько я знала, ни один из этих слухов не был правдой. За исключение только небольшого роста и серости - это было правдой, насколько я могла судить, основываясь на своем собственном опыте и интернете, конечно.

— Зейн, — прошептала я, не зная, что сказать, боясь сделать еще хуже. Я не хотела увидеть его взгляд полный отвращения; этот страх превращал меня из Арианы, девушки, которую он знал, в нечто. Инопланетного уродца.

И все же, в данном случаи это было в значительной степени неизбежным.

Не то, чтобы я ожидала от него чего-то в будущем. Очевидно. Но я думаю... я хотела, чтобы Зейн думал обо мне немного с нежностью, без полностью испорченных воспоминаний. Очень по человечески.

Все не так как ты думаешь. Я могу объяснить. Я не врала тебе, не совсем так. Ни один из этих вариантов не подходит под данную ситуацию.

— Видишь? Я же говорила тебе, — с усмешкой сказала Рейчел.

До сих пор я н замечала ее и ее громкие мысли, сосредоточившись на Зейне. Но теперь я поняла, что она одна из стоявших перед контрольной стеной. Она привела сюда Зейна, а затем подняла крышку моей клетки, так сказать. Я не знала, было ли это по просьбе ее деда или это ее собственное желание, помучить меня. Но в любом случае, она была еще та сука.

Я смотрела на нее, и она не двигалась, только смотрела на меня, вызывающе подняв брови. И никогда в своей жизни, я так сильно ненавидела стену, держащую меня здесь.

Воздух искажался и загибался вокруг меня, и краем глаза, я заметила, что Доктор Джейкобс стремительно метнулся, чтобы проверить монитор за долю секунды до того, как деревянная шахматная доска с полки с игрушками и играми врезалась в стену.

Рейчел вскрикнула и отскочила, ее руки взлетели без надобности, защищая ее лицо.

Я улыбнулась, наполненная приятной удовлетворенностью от этой маленькой победа, и следом, отправила шахматные фигуры в стену перед ней, словно град пуль.

Это было не очень умно, потому, что они разлетелись друг от друга, а во-вторых, попали в стекло и, расколовшись, рикошетом отправились обратно ко мне. Плюс, Рейчел едва вздрогнула, поняв, что через стену, я ничего не могу сделать.

Я перенаправила большую часть осколков, но пропустила один или два и почувствовала резь от острых краев, попавших мне в щеку при полете, открывших порезы, вызвавшие вспышки боли.

В комнате выше, Доктор Джейкобс игнорируя все и вся, схватил свежую распечатку и сравнил ее с другими из ярко-оранжевой папки. Зейн кричал на Рейчел, указывая на меня, и она кричала в ответ, тыча в него обвиняющим перстом. Интерком был выключен, так, что я не слышала, что кто-либо из них говорит.

Я не смогла удержаться от еще одного удара в сторону Рейчел и отправила доску в стену с громким шлепком.

Зейн отвлекся, Рейчел подпрыгнула от неожиданности, а затем посмотрела на меня.

Джейкобс поднял взгляд, глядя слегка ошеломленно и встал между Зейном и Рейчел, регулируя, что-то на панели управления и интерком затрещал ожив. Он попятился и махнул рукой в сторону Зейна, призывая пройти вперед, прежде чем вернулся к своей папке с документами, нахмурившись.

- Ариана, - сказал Зейн. - Ты в порядке? - Он прозвучал взволнованно, это одновременно согрело и разбило мое сердце. Я слышала пронзительный голос Рейчел, на заднем фоне, как она говорила с дедом, но не различала, что она говорит. Она была слишком далеко от микрофона. К счастью.

Я подняла рукав, чтобы вытереть свою щеку. Кровь выглядела такой красной на белом, но наверно не достаточно красной. Не достаточно человеческая.

- Я в порядке. Ты не должен быть здесь.

Зейн оглядел комнату наблюдения, а затем мою маленькую белую комнату, с хмурым взглядом. - Я не думаю, что кто-то должен быть здесь.

По некоторым причинам, это шоу веры, даже после всего того, что он видел, слезы навернулись на мои глаза.

Я посмотрела в сторону. - Я опасна. - Слова выскользнули прежде, чем я смогла их остановить, мой худший кошмар, сказан вслух.

- Да? - Он пожал плечами. Жест вышел не много жестким, но он пытался. - Бьюсь об заклад. Ты даже в шашках адская.

Я ничего не могла поделать, я засмеялась, хотя это напомнило рыдания.

- Слушай, - сказал он более спокойно. - Есть ли кто-то, кому я могу позвонить? Тот, кто может тебе помочь или...

- Нет. Ты должен уйти прямо сейчас, - сказала я. Даже если Доктор Джейкобс не позволит ему. Пока я наблюдала, доктор обошел внучку и поднял трубку на стене, нажав быструю последовательность кнопок, прежде чем повесил трубку. Что-то пошло плохо, я это чувствовала. - Зейн, я серьезно. Тебе нужно связаться с отцом. - Он не окажет много помощи, но это лучше, чем ничего. - У тебя есть телефон?

Его губы сжались. - Я не собираюсь оставлять тебя здесь.

- У тебя нет выбора.

Он вытащил свой телефон из кармана и взглянул на него.

- Нет связи, - сказал он через секунду.

Конечно.

- Кто-нибудь знает, что ты здесь? - спросила я, в моем голосе послышалось отчаяние.

Зейн нахмурился.

- Что ты мне не договариваешь?

Позади него, подошли двое мужчин в черных униформах «GTX», я слишком хорошо знала.

- Нет. - Я бросилась на стену и застучала по ней. Зейн отступил, пораженно.

- Вы не должны этого делать, - кричала я на Доктора Джейкобса. - Пожалуйста!

Джейкобс не удостоил меня взглядом; он просто кивнул команде охранников.

- Я сделаю это! - Сказала я в панике. - Я сделаю, что ты хочешь. Оставь его в покое. - Я не могла смотреть, как они тащат его к той участи, которую Доктор Джейкобс придумал для него. Это будет ловко и жестко, я хорошо это знала.

Зейн перевел взгляд с меня на охранников. - Ариана, что происходит? - Спросил он с напряженностью в голосе.

- Не надо, - я умоляла Доктора Джейкобса.

Затем я в шоке наблюдала за тем, как они сжали в своих руках Рейчел, не Зейна, и вывели ее из комнаты. Она была слишком поражена, даже, чтобы кричать.

Доктор Джейкобс, с мрачным видом, следом.

- Беги, - я призвала Зейна, с тихим шепотом. Я понятия не имела, что происходит, но возможно это не повторится. - Уйди прежде, чем он вернутся.

- Я не могу, - прошептал он. - Лифт заблокирован.

- Что на счет места, чтобы спрятаться? Ты видел что-нибудь?

- Что происходит? - потребовал он.

- Он собирается попытаться использовать тебя, чтобы заставить меня сотрудничать, заставить меня убить, - решительно сказала я.

Глаза Зейна расширились. - Что?

Дверь в мою маленькую тюрьму открылась, и Рейчел ввалилась, с растрепанными волосы, в красной рубашке и золотым шарфом. Она приземлилась на колени, когда дверь захлопнулась.

Я не могла сказать, кто из нас был удивлен сильнее.

Рейчел поднялась на ноги, лодыжки затряслись на слишком высоких каблуках. - Не прикасайся ко мне, ты маленькая уродка. Держись подальше.

Видимо Рейчел не заметила, что мне не нужно прикасаться к ней, чтобы причинить вред.

Она отступила к двери и повернувшись заколотила по ней. - Выпустите меня! - закричала она.

Доктор Джейкобс снова появился в комнате наблюдений, его лицо было напряженно. Если бы я не знала его лучше, то сказала бы, что он расстроен. Но опять же, для этого требовалась душа.

- Что это? - Уже сейчас, моя комната ощущалась меньше, с кричащей Рейчел. Я очень наделялась, что это не была попытка Доктора Джейкобса мотивировать меня, через отрицательное подкрепление. Наверно, Рейчел придется оставаться здесь, пока я отказывалась сотрудничать. Это может сработать.

Джейкобс подошел к микрофону. - Репутация GTX поставлена на карту. Испытания менее чем через месяц и у нас нет времени, чтобы тратить его впустую. Я попытался обратиться к логической стороне, но возможно все это не верно. - Он держал оранжевую папку в одной руке и новую распечатку в другой. - Кажется, твой эмоциональный отклик, является ключевым.

Зейн посмотрел на меня в замешательстве. - Испытания? - одними губами произнес он мне.

Я проигнорировала его, сосредоточившись на Докторе Джейкобсе. Как все это относиться к пребыванию Рейчел здесь?

- Я не могу с нами везде таскать молодого мистера Брэдшоу, тыкать в него, как в крупногабаритную куклу вуду, своего рода, чтобы заставлять тебя, вести себя, как надо. Ты никогда не выиграешь, таким путем, - сказал он, его разочарование было понятно. - Мне нужно, чтобы ты помнила, кто ты есть. Ты не человек, не зависимо от того, насколько успешно, ты можешь замаскироваться под него.

Я вздрогнула.

Зейн подошел ближе к микрофону. - Вы все время говорите это о ней, - сказал он, его взгляд метался между Доктором Джейкобсом и мной. - Почему?

Он не знает?

Джейкобс удивился, будто ответ должен быть очевиден.

- Не надо, - быстро сказала я. - Пожалуйста.

Но он не слышал меня или делал вид. - Она, попросту говоря, шедевр, - сказал он Зейну. - Мое главное достижение, бесшовная смесь человека и инопланетного ДНК...

- Стоп! - запротестовала я. - Ему не нужно знать...

- Проще говоря, гибрид. Человека и внеземного, - закончил Доктор Джейкобс.

Мои плечи опустились.

- Внеземное? Вы имеете в виду... инопланетянин? - Зейн уставился на него. - Как маленькие зеленые человечки?

- Что? - Рейчел прекратила стучать в дверь, чтобы посмотреть на своего деда и потом на меня.

- Серые, на самом деле, - сказал Джейкобс Зейну. - Но у тебя есть правильные идеи.

Зейн побледнел.

Дерьмо. Я закрыла глаза на секунду, открыв их как раз вовремя, чтобы увидеть, что Рейчел нагнулась и подняла несколько разбросанных шахматных фигур с пола и бросила их в меня.

Они отскочила от меня, не причинив вреда. - Я не могу находиться здесь с этой... вещью, - она закричала на своего деда и наклонилась, чтобы схватить больше фигур.

Бросок заставил мое терпение лопнуть, я ментально потянулась к ней и, схватив, удержала ее. - Хватит уже.

Рейчел с трудом задергалась, но ее усилия не помогли. - Отпусти меня!

- Нет, - рыкнула я.

- Отлично, - пробормотал Доктор Джейкобс, пристально наблюдая за нами.

Я замерла, очень плохая идея пришла ко мне в виде вопроса, которой я должна была задать с самого начала. - Каковы требования в испытание? - Спросила я, чувствуя, как медленно нарастает страх. - Что я должна сделать, чтобы квалифицироваться?

- Только одно, - сказал Доктор Джейкобс таким стальным клиническим тоном, который я научилась ненавидеть. - Прерви жизнь вражеского бойца с задокументированным доказательством.

- Что? - Рейчел посмотрел на меня, ее лицо стало цвета белой пасты.

Да. Именного этого я и боялась.

Глава 32 (Зейн)

Пришелец.

Слово эхом отдавалось в моей голове, блокируя остальное. Эта идея была нелепой, даже смехотворной.

Кроме разве того что... Ариана была низкой и худенькой, такой невероятно хрупкой. Ее бледная кожа была не как у рыжеволосых; она была еще белее, может быть из-за смеси цвета человеческой кожи с бледно-серым цветом кожи пришельца. И все что она делала - все было ненормальным.

Я сделал шаг назад. Один из плоских экранов мониторов привлек мое внимание. На нем мигали данные, цифры и графики, я не мог понять смысл. Сначала.

Один экран был назван «ЧЕЛОВЕК» и кажется, на нем указывались нормы артериального давления, температуры, частоты сердечных сокращений, дыхание и другие измерения на диаграмме человека. Через секунду, экран перелистнулся на другую диаграмму, эту я узнал так же быстро, как и первую, хотя мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы переработать, что я вижу.

Под названием «ПРЕШЕЛЕЦ», на экране оказывались аналогичные диагностические каракули, поперек изображения с мелким телом - тонкие руки и ноги, большая голова, с явно острым подбородком.

Не хватало только традиционной серой кожи и негабаритных черных глаз.

Я с трудом сглотнул. Сказанное Доктором Джейкобсом, было правдой. Ариана действительно была не человек. По крайней мере, не до конца.

- Ее смерть. И подтверждающие это доказательства? - спросила Ариана, по интеркому ее голос был тоньше, чем в реальной жизни.

Это вернуло меня в русло разговора. Я резко поднял голову, не зная, что происходит. Это походило на переговоры.

Доктор Джейкобс кивнул.

- Что я получи, если соглашусь сотрудничать? - спросила Ариана.

Определенно переговоры. Подразумевающие смерть? - Подождите, что? - Я шагнул обратно к интеркому.

Рейчел бросилась к окну, ее лицо было в пятнах и смазанное от слез. - Вытащи меня, Зейн! Она пытается убить меня!

- Не пытаюсь, - сказала Ариана, пожав плечами.

Она могла это сделать, я знал это. Она почти сделала это прошлой ночью.

- Дедушка? - Прошептала Рейчел, вглядываясь в его лицо.

Но он отвернулся.

Рейчел издала крик, который в равной степени был от ужаса и от негодования, и побежала к двери, чтобы начать стучать в нее. - Выпустите меня! Кто-нибудь, выпустите меня!

Широко раскрытыми глазами, я смотрела на Доктора Джейкобса, который тяжело вздохнул. - Мы все должны идти на жертвы, во имя науки. Мы должны доказать смерть, чтобы приступить к испытанию. И... - Он открыл оранжевую папку дрожащими руками и протянул мне. - Кажется, 107 реагирует на Рейчел, как на угрозу, основываясь на последних инцидентах.

Я покачал головой. Его слова имели смысл только отдельно, но вместе взятые, они были салатом из слов. - Испытания. Чем являются...

- Конкуренция межу 107 и другими подобными, хоть и уступающими, творениями моих оппонентов, - сказал он нетерпеливо. - Важный правительственный контракт, находится под угрозой.

Он был серьезен. Человек рядом со мной, чье лицо каждый день было в газетах, который занимал чертово место на параде, рядом с моим отцом, каждое лето во время Уингейтского парада в честь дня независимости, предлагал убийство, чтобы попасть на, своего рода, игру.

- Вы не можете просто убивать всех подряд в рамках эксперимента, - в ужасе сказал я..

Он посмотрел на меня. - Не будь таким наивным. Если бы ты обратил внимания на историю, ты бы знал, что существует давняя традиция поступать именно так. Сопутствующий ущерб. Приемлемый для большего блага.

- Но Рейчел ваша внучка! - Выпалил я, не в силах сформулировать более сильный аргумент, от шока.

- Я должен просить чужую семью принести жертву, вместо этого? - спросил он мягко. - Это дело всей моей жизни. Я должен заплатить цену.

- Что ты хочешь взамен? - Спросил он Ариану, возобновляя их обсуждение.

Я смотрел на них. Как, черт возьми, случилось, что я попал сюда? С другой стороны, может быть, было не так странно, что Доктор Джейкобс предлагал убить свою плоть и кровь, ведь девушка с которой я провел другие ночи, была на половину инопланетянка.

Я обратил внимание на Ариану, выглядевшую такой маленькой, но все так же опасную, с другой стороны стекла. Несмотря на новую полученную информацию, это была та же девушка, которая сидела передо мной на алгебре в прошлом году. Так, которая казалась такой одинокой и уязвимой, напуганная изображениями инопланетян, некрасивых, жестоких. Та, которая вмешалась вчера ночью, чтобы уберечь народ - людей - от боли.

Я склонился ближе к микрофону. - Не надо, - сказал я ей. - Ты не должна делать это. Это безумие.

- Безумнее, чем мое существование здесь? Безумнее чем то, что я есть? - Спросила она, ее черные глаза были влажными и блестящими от слез.

Черт возьми. Я попробовал другую тактику. - Помнишь все те разговоры о том, что мне следует самому принимать решения? Это тоже самое. - Я слышал отчаяние в своем голове. Это было важно - не только с точки зрения Рейчел, но в том, кем будет Ариана. Я мог почувствовать, что впереди замаячило перепутье. Это изменит ее. Разве нет?

Но Ариана не ответила. Она просто смотрела то на Доктора Джейкобса, то на меня, в некотором роде прикидывая.

Я продолжил настаивать. - Рейчел является задницей, да...

Рейчел взяла передышку от своей панического стук по двери, чтобы отступить на шаг от двери, и посмотреть на меня.

-...но она не заслуживает смерти. Пожалуйста.

Ариана склонила голову на бок, ее странные, слишком черные глаза изучали. - Если я сделаю это, вы отпустите Зейна, - сказала она Джейкобсу. - Никогда не побеспокоите его снова. Это то, что я хочу.

- Нет! - Крикнул я.

- Конечно, - сразу сказал он, будто большего он и не ждал.

- Что? - Крикнула Рейчел, ее руки сжались в кулаки.

- Он лжет тебе! - Я не мог быть в этом уверен, но только это имело смысл. Зачем ему делать то, что хочет Ариана, если он даже ее по имени не называет? И если он был готов убить собственную внучку, он совершенно точно, не оставит меня в живых, в качестве свидетеля.

Ариана медленно кивнула, но я не был уверен, кому она отвечает, мне или Доктору Джейкобсу.

- Держись от меня подальше! - Рейчел выскочила из угла комнаты, пытаясь отойти как можно дальше от Арианы, бесполезное действие в таком небольшом помещение. Рейчел подошла к книжному шкафу и начала бросать книгами в Ариана, которая подняла руку и не глядя отшвыривала их в сторону.

Это пугало и впечатляло.

Затем Ариана повернулась к Рейчел, она стала еще бледнее и спокойнее.

-Нет, - прошептала она, задрожав. Ее щеки были мокрыми от слез и из носа текло.

Мой желудок скрутило.

- Ты действительно позволишь этому случиться, не так ли? - спросил я Доктора Джейкобса.

Он протянул руку и выключил интерком. - Нам нужны средства, чтобы выиграть испытания. Вот и все.

- Ты серьезно говоришь мне, что жизнь одной избалованной девчонки, важнее, всех тех, кто выживет с помощью медицинских и военных достижений этого проекта? - Он одарил меня вынужденной, отрепетированной улыбкой, его глаза сверкали жуткой страстью. Это напомнило мне об аргументах моего отца, которыми он оправдывал свои действия «это для общего блага», хотя, все это было, скорее всего, только для его благ.

Джейкобс был изворотливым, я отдал ему должное за это. Но даже если все, что он сказал, было правдой, не ему принимать это решение. Контролировать жизнь Арианы. Закончить жизнь Рейчел, потому что ему нужны было глупое доказательство. Ни в коем случаи.

Я отвернулся от него и сосредоточился на Ариане.

Я знаю, что ты меня слышишь. Ты не сможешь сделать это. Пожалуйста!

Она напряглась, но не смотрела на меня. Вместо этого она подошла к Рейчел, ее рука и ее губы двигались быстро со словами, которые я не мог слышать.

Рейчел смотрела зло и с ужасом.

О Боже, Ариана действительно собирается сделать это. Я отвернулся. - Я не могу смотреть на это.

- Не волнуйся. Это будет быстро, - сказал Доктор Джейкобс. - Все, что мы должны сделать, это задокументировать и подтвердить смерть...

Я бросился к выходу, и он не попытался меня остановить. Это было потому, что дверь в тюрьму Арианы была, не просто заблокирована, а запечатана. Сканер, с контуром руки на датчике, был встроен в стену.

Я услышал крик Рейчел - должно быть Джейкобс снова включил интерком - и через прозрачную дверь я смотрел, как Ариана прижала ее к стене, просто идя в ее сторону.

С холодной улыбкой, Ариана наклонилась к ней, прошептала ей на ухо и Рейчел взвизгнула на весь дом, черные от туши слезы катились по ее щекам.

Рейчел вдруг затихла, тишина зазвенела в ушах. Это было, как вчера вечером, когда Рейчел схватилась за грудь, лицо стало красным.

- Ариана! - Я застучал в дверь.- Стой!

Рейчел упала на колени с болезненным глухим стуком и Ариана отошла в сторону.

Через мгновение, Рейчел рухнула на пол у двери, ее тело обмякло.

Ариана повернулась, чтобы посмотреть на Доктора Джейкобса в комнате наблюдения. - Удовлетворен?

Он пробежал в коридор и вниз на несколько ступенек, со стетоскопом на шеи и кейсом, на котором была нарисовано сердце и молния, в руке. Портативный дефибриллятор? Я видел их в отделение полиции.

- Отойди, - закричал он на меня.

Я отошел в сторону, пока он свободной рукой ударил по сканеру и дверь с шипение открылась.

Он забежал внутрь, и я последовал за ним. Дверь закрылась за нами.

Рейчел не шевелилась, ее глаза были закрыты и руки вяло лежали по бокам. Я никогда не видел ее такой притихшей. Она не всегда нравилась мне или я не всегда соглашался с тем, что она делала, но она все же один из моих самых давних друзей. Или, была ей.

Я уставился на Ариану. Я не мог поверить, что она сделала это.

Она избегала моего взгляда, скрестив руки на груди в защитной позе. - Что посеешь, то и пожнешь, - тихо сказала она, ее внимание сосредоточено на Докторе Джейкобсе.

- В самом деле? - потребовал я. - Это все что ты можешь сказать?

Доктор Джейкобс встал на колени рядом с Рейчел и перевернул ее. Он приложил стетоскоп к ушам и приоткрыл кейс с дефибриллятором. По крайней мере, он собирался попробовать спасти ее.

Она посмотрела на камеру в углу комнаты.

- Документальное подтверждение входной квалификации GTX , - громко сказал он.

Но, конечно, только после того, как он получит то, что хотел.

- Время умирать ...- начал он.

Прежде чем он успел закончить, Рейчел сделала глубокий вздох и села, бормоча и кашляя.

В шоке, я отскочил назад.

Рейчел посмотрела на Ариану.

- Ты хотя бы представляешь себе, как сложно так надолго задерживать дыхание?

Глава 33 (Ариана)

Честно говоря, я подумала, что Рейчел переиграла. Так мелодраматично упала на колени. Ой, да ладно.

Но учитывая, что ей пришлось работать с теми трех секундными инструкциями, которые я успела прошептать ей, она была не так уж плоха. И, видимо, это выглядела правдоподобно.

Зейн осел от облегчения, пока она кашляла и бессвязно бормотала.

Доктор Джейкобс тряхнуло, как будто он был на электрическом стуле. Затем он резко встал и начал пятиться к двери.

- Нет, - я протянула руку и удержала его, не сделав и шага с того места, где я стояла - все уроки полученные в этой комнате оправдали себя.

- Ты не сделала этого, - удивленно сказал Зейн, двигаясь в сторону Рейчел, чтобы помочь ей встать.

Я не смогла удержать сжимающую сердце ревность при виде этого.

- Нет, вместо этого она почти убила меня, потому что мне пришлось задержать дыхание почти на долбаную вечность. - Рейчел хмуро посмотрела на меня. - Чего ты так долго?

- Прости. Или ты предпочитаешь все по настоящему? - спросила я.

Она возмущенно фыркнула.

- Вы вдвоем сговорились, - сказал Доктор Джейкобс, он прозвучал как человек, который не верит своим глазам. - Но ты ненавидишь ее. Ты воспринимала ее как угрозу, - сказал он мне, как будто соединяя вместе события. - И для тебя эмоция спусковой механизм.

- За исключением того, как вы ясно указали на Зейна, я не просто одно или другое, - спокойный голосом сказала я. Всю свою жизнь я разрывалась между двумя голосами в своей голове, как будто мне нужно было сделать выбор: я была либо пришельцем с ослабленной человечностью или человеком, запятнанным странной «чужеродной» ДНКа.

Но правда состояла в том, что у меня не было выбора. Я была ими обоими. И в этом было преимущество, а не недостаток. По крайней мере, в ситуациях как эта, когда кто-то попытался манипулировать мною, приобщая меня к одной или другой стороне.

- Я может, и ненавижу Рейчел, но я не идиотка, - я натянуто улыбнулась. - И вы из всех людей должны знать стратегическую ценность общего врага. - Я посмотрела на Рейчел, которая пожала плечами.

- Она захотела, чтобы я притворилась. Ты хотел, чтобы я умерла. Не сложный выбор, - с горечью сказала она. - Подожди, вот когда мама и папа узнают об этом.

Удивив нас всех, он напряженно засмеялся. - Дорогая, даже если они поверят тебе, не уже ли ты думаешь, им не все равно?

Рейчел застыла на месте и затем направилась к нему, в ее глазах читалась ярость.

- Игнорируй его, - сказала я ей. - Давайте сосредоточимся на том, чтобы выбраться отсюда. - Я вдруг поняла, что все, что я сделала, это заперла здесь Зейна и Рейчел вместе со мной.

- Я не собираюсь исполнять твои приказы, - отрезала Рейчел, но кинув последний взгляд в сторону ее дедушки, она отступила.

- Я собираюсь, отпустить тебя, - сказала я Доктору Джейкобсу, - и ты откроешь для нас дверь.

Он еще раз рассмеялся, но неуверенно. - С какой стати мне это делать?

- Ты сделаешь, - сказала я. - Вопрос только в том, ты сам это сделаешь или мы заставим тебя это сделать. Спорим, сканер не распознает, находишься ли ты в сознание или нет. Или жив ты или мертв.

Зейн нахмурился.

Доктор Джейкобс удивленно посмотрел на меня. - Теперь ты угрожаешь мне? - легкая улыбка на его губах. - Возможно, я не потерпел неудачу, как думал.

- Просто открой дверь. - Я отпустила его, но осталась начеку. Ему бы пришлось быстро пройти через дверь, прежде чем я смогла бы остановить его, но я не собираюсь выпускать его.

Вот только, он даже не попытается. Он ничего не сделала, остался неподвижным на месте, как будто то, я все еще держала его там. - Вы никогда не сможете выбраться за пределы лаборатории, - сказал он.

- Это ты так говоришь, - сказала я, но чувствовала, как нервозность проснулась во мне. Его убийство было был самым умным поступком. Но я подозревала, что в будущем от этого станет только хуже. Я стану убийцей, помимо всего прочего.

- Даже если вы сможете сбежать, куда вы пойдете? - мягко спросил он. - У вас нет денег, нет ресурсов.

Очевидно, он не знал о спортивной сумки с наличными и снаряжением, которая была спрятана под мусорным контейнером, у заброшенного магазина. Или может, там и нет никакой сумки. Я некогда ее не видела своими собственными глазами. Марк Такер просто сказал мне, что она будет там. Было тяжело доверять, когда вся твоя жизнь обернулась сплошной ложью.

Но это не имело значения; я ни за что на свете не останусь здесь. Он должен был знать это. Зачем он пытается?

- Там тебя ждут вещи гораздо страшнее, чем твоя жизнь здесь, - настаивал он.

Я нахмурилась. Я что-то упустила. Если он был так уверен, что я не смогу выбраться, тогда почему он переживает...

Его взгляд метнулся к двери, и я поймала четкий шепот его мыслей.

...будут здесь с минуту на минуту, ленивые ублюдки... я плачу им за то, чтобы они делали регулярные обходы.

Он ждал охранников. - Ну что ж, пойдем сложным путем, - сказала я, кивнув.

Взмахом руки, я толкнула его в угол, в котором находилась моя маленькая ванная комната. Его голова ударилась о плитку душа с громким хлопком.

Зейн вздрогнул. - Ариана! - Кстати, Рейчел вообще не выглядела встревоженной.

Я поспешила проверить состояние доктора. У него была кровавая рана на виске, но он все еще дышал.

- Помогите мне дотащить его, - через плечо сказала я. Я не была уверена, что искусная и осторожная левитация была одним из моих умений, и я не хотела тратить время на попытки, когда мы могли передвинуть его обычным способом также быстро. - Нам нужно поторапливаться. Охранники делают регулярные обходы. Они будут здесь с минуты на минуту.

Рейчел и Зейн присоединились ко мне, приложив силы, мы дотащили его к стене со сканером. Я старалась не смотреть на Зейна. Раз он был здесь, я сделала только то, что должна была сделать, но я не могла убедить себя стать еще сдержаннее, стать больше пришельцем, чем была на данный момент. Я не хотела знать что он думал обо мне.

Я подняла безвольную руку Доктора Джейкобса к сканеру и огни на потолке вспыхнули. Через секунду или две, в течение которых я думала, что мое сердце от страха перестанет бить, дверь со щелчком открылась.

- Идите, - сказала я, выпустив его руку. Они вдвоем выскочили, и я последовала за ними, отставая всего на шаг или на два.

В коридоре, как только дверь защелкнулась позади нас, я ждала сигнала тревоги, чьих-то криков, но там не было ничего, кроме холодной тишины. Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, я чувствовала только растущее давление. Нам нужно убираться отсюда и как можно быстрее.

Я посмотрела на Рейчел и Зейна, которые ждали меня у лифта. Дверь была открыта, но они не торопились войти внутрь.

- Что не так? - спросила я, нарисовав себе в воображение охранников, которые наставили на них оружие.

- У него был ключ...- начал Зейн.

О, черт. Ключ от лифта. Я посмотрела назад на Доктора Джейкобса, который лежал без сознания в моей комнате.

- Иди назад и возьми его, - отрезала Рейчел, ее тон был странным с тревожными нотками, она сжимала и разжимала пальцы вокруг концов своего шарфа.

- Я не могу, - сказала я. - Сканер срабатывает только на него.

- Может быть, отсюда есть другой выход, - не особо уверенно сказал Зейн.

Нет, отсюда нет...

- Давай же. - Я поспешила мимо них, чтобы зайти в лифт и нажала кнопку.

- Без ключа мало пользы, - пропела Рейчел. Она все еще опиралась на Зейна, хотя я была уверена, сейчас это совершенно не нужно.

- Заткнись, - сказала я. Дверь раскрылась, явив лифт с деревянными панелями и толстым красным ковровым покрытием. Я была без сознания во время моих предыдущих поездок. Приятно знать, что Доктор Джейкобс не жалел средств, когда дело дошло до его владений.

Внутри, я нашла замочную скважину прямо рядом с кнопочной панелью. Она выглядела довольно стандартной. Просто вставить ключ, которого у нас не было и повернуть. Так что, если это каким-то образом было сделано для того, чтобы противостоять взлому....

Я опустилась на колени, чтобы лучше рассмотреть.

- О мой Бог, - пробормотала Рейчел.

Я проигнорировала ее, сосредоточившись на крошечных частях замка. С точностью манипулировать маленькими предметами было намного сложнее, чем бросать вещи, но навык открывания замков, был один из тех навыков, которому меня обучили в GTX. Тебя, супер-пришельца не может остановить старый, добрый дверной замок.

Замок щелкнул, прозвучав громко в тишине лифта и кнопки этажей загорелись. Да. Я встала и потянулась к кнопке холл, самому быстрому способу убраться из этой адской бездны.

- Нет, - быстро сказал Зейн. - Он охраняется. И ты выглядишь...

Я посмотрела на себя, на свой белый комбинезон с числами на плече и кровью на рукаве. Как сбежавший эксперимент. Как урод.

Я кивнула, мое лицо загорелось. - Правильно. - Я нажала другую кнопку. Пятый этаж.

- Это офис Доктора Джейкобса, - сказал Зейн. - Может быть, у него есть свитер или лабораторный халат или что-нибудь еще.

Рейчел горько рассмеялась. - Ага, как будто это поможет.

Зейн в упор посмотрел на нее.

- Чего? - потребовала она. - Мы вошли вдвоем, но уходим втроем. Немного подозрительно, ты так не думаешь?

Я подошла ближе к ней. - Ты добровольно хочешь остаться?

Она побледнела и затем кинула на меня враждебный взгляд, но замолчала.

- Ариана. - Зейн встал рядом со мной. - У тебя все еще идет кровь. - Он хмурым взглядом изучал мое лицо.

Порез на щеке. Наверное, он оказался глубже, чем я думала.

Зейн поднял руку, как будто хотел коснуться меня, но сдержался, покраснев.

- Прости, - пробормотал он.

Ну, я думаю это ответ на вопрос о, что он думает обо мне. - Все в порядке. Я буду в порядке, как только выберусь отсюда, - сухо сказала я, поворачиваясь лицом к двери. Только, мне некуда было идти. Я не только потеряла свою свободу за последние пару часов; я потеряла свой дом, свою семью, свою жизнь. И единственный парень, о котором я переживала, боялся прикоснуться ко мне.

Да, я в полнейшем порядке.

Мои глаза наполнились слезами и без контактных линз, мое зрение помутнело еще быстрее. Я старалась не моргать. Я не заплачу на глазах у Рейчел, не во время побега. Это просто смешно.

- Эй, - тихо сказал Зейн. - Я не хотел... я просто. Это все слишком сложно, ты понимаешь?

Да, я знала. Я жила со знанием того, кем являюсь, и откуда пришла, каждый день на протяжении всей своей жизни. Но у него не было времени адаптироваться. И я не была уверена, что какого-то конкретного периода времени будет достаточно.

- Ариана...- сказал он.

- Я сказала, что я в порядке. - Мой голос дрожит, противореча моим словам. Проклятье. Если он не перестанет говорить, я свернуть калачиком в углу и умру. Что будет не очень приемлемо, учитывая все неприятности, через которые я прошла, чтобы сбежать.

Рейчел фыркнула.

- Заткнись, Рейчел, - Зейн и я сказали одновременно, с разной степенью раздражения.

- Хорошо. Как будто проблема во мне, - сказала она, не так агрессивно, как обычно. Очевидно, ее «посмертный» опыт усмирил ее. Или, может быть, это из-за того, что она узнала, что ее дедушка рассматривал ее как расходный материал. Мне почти стало ее жаль. Почти.

Зейн кидает мне сочувствующий взгляд, такой знакомый, такой обычный, я почти смеюсь, даже не смотря на то, что он разбил мое сердце. Но я игнорирую боль и упиваюсь этим моментом.

Я была рада этому момент, потому что как только двери лифта открылись, все снова изменилось.

Глава 34 (Зейн)

Ариана напряглась за секунду, до того как я увидел его. Скорее даже их. Моего отца, при полной форме, Джоуи «Гора» с одной стороны и другой парень в черной форме GTX с другой стороны.

Удивленный взгляды на их лицах, когда они увидели нас, был забавным... до тех пор, пока они не наставили на нас оружие. Настоящее, не то, с дротиками.

- Пап, что ты делаешь? - шокировано спросил я.

- Я говорит тебе, у меня есть связи в GTX. Когда ты исчез, ты действительно думал, что я не узнаю, куда ты ушел? - потребовал мой отец.

Я никогда по-настоящему не думал, что его таинственные источники в GTX на самом деле существуют. Оказывается, я был неправ.

- Иди сюда, сынок.- Он махнул мне рукой, не отводя взгляда или прицела от Арианы.

- Ты же справишься с этим, да? - я прошептал ей. Я видел, что она сделала с теми дротиками с транквилизатором на улице.

Она пожимает плечом.

- Я много практиковалась с M&M’s, - прошептала она в ответ, хмурясь.

- Что? - в замешательстве спросил я.

- Простите меня, - прокричала позади меня Рейчел. - Я Джейкобс. Вы должны меня пропустить. - Не дожидаясь ответа, она прошла мимо Арианы и меня.

Я вздрогнул в ожидание крика или возможного звука выстрела, но мой отец кивнул ей. - Проходи.

Она аккуратно шагнула в сторону и кинула нам натянутую, но самодовольную улыбку, как только направилась в офисе своего дедушки, подальше от угрозы.

Очевидно, любые уроки, которые она могла извлечь из сегодняшнего дня, имели ограниченное действие.

- Зейн, иди следом за Рейчел. Мы позаботимся об этом, - сказал мой отец.

- Иди, - сказала мне Ариана, не отводя взгляда от мужчин, стоящих перед ней. - Со мной все будет в порядке.

Вот только не будет она в порядке. Даже если они не застрелят ее, она опять окажется внизу в ужасно маленькой комнатке. Я не сомневался в этом.

Она пыталась защитить меня.

Осознание этого что-то сломало у меня внутри. Она, та у кого было действительно дрянное и странное детство, ставит меня на первое место, даже не смотря на то, что большинство людей, будучи на ее месте, сделали бы все возможное, чтобы сбежать, в том числе, использовали бы человека в качестве живого щита.

Она переживала. Я не был тем, кто был добр к ней. От этой мысли глаза защипало от слез.

Так не все ли равно, откуда она родом? Кем или чем, были ее родители? Все семьи в каком-то роде странные, включая мою собственную.

И она была все той же Арианой.

- Нет, - сказал я. Я не мог позволить ей пожертвовать собой. - Я пришел сюда, чтобы вытащить тебя и я не...

Она испугано посмотрела в мою сторону впервые. - Ты что сделал?

- Ну, я пришел сюда,- признался я. - Ты, вроде как сама осуществила часть про «вытащить».

Она улыбнулась, затем ее красивое выражение лица засветилось изнутри, напоминая мне о той ночи на парковке после Ярмарки Развлечений. Когда все было проще, яснее.

- Зейн! - закричал мой отец. - Двигайся!

- Если мы не выйдем из лифта, двери закроются, и они начнут стрелять, - вдруг сказала Ариана, деловым голосом. Ее голова была наклонена в сторону, ее взгляд рассеян и я понял, что, наверное, она «слушала» кого-то, скорее всего моего отца.

- Хорошо, тогда давай вместе, - я протянул ей руку. На мгновение она замешкалась, и я вернулся в тот момент, когда она доверяла мне. Но затем она проскользнула своей рукой в мою, ее пальцы прохладные и легкие. - Один, два...

Мы вышли, и я пошел перед ней.

- Зейн, - возразила она.

- Сейчас не время играть в отважное сердце. Уйди с дороги, - сказал мой отец.

Позади нас двери лифта закрылись, и я почувствовал, что мы возможно потеряли единственный путь для побега.

Но я не сдвинулся с места. Я устал бороться, устал просто принимать все, как есть. Позволять решениям других людей управляться моим выбором.

- Из нас двоих, у меня больше шансов остановить пули, - указала Ариана.

- Ага, но они не будут стрелять в меня, - сказал я, хотя не чувствовал себя так же уверено, как прозвучал.

- Они не позволят тебе вывести ее отсюда, Зейн, - сказал мой отец. - Просто отойди в сторону. Не будь идиотом.

Это взбесило меня. - Я идиот? Потому что слишком слабый, слишком чувствительный, прямо как моя мать? Ага. Я тот, кто стоит перед направленным на него оружием, отец.

- Что происходит? - потребовал новый голос. На другом конце коридора, я увидел пожилого мужчину, высокого и внушительного. Я даже не понял, что в том направление что-то находилось, но очевидно, что этот парень, откуда то пришел. Посмотрев на него еще мгновение, я понял, что это был тот же самый человек, который был на улице прошлой ночью, когда схватили Ариану - отец Арианы, согласна словам моего отца.

Рядом со мной Ариана вздрогнула, она сильнее сжала мою руку.

- Отставить, - к моему облегчению, приказал он охранникам.

Рейчел выглянула из офиса Доктора Джейкобса, чтобы увидеть что происходит. - Оставайся там, - не терпящий возражения, даже для Рейчел, голосом сказал мистер Такер. Она исчезла в дверном проеме, закрыв за собой дверь.

Ариана на мгновение замешкалась, Джоуи «Гора» и другой чувак убрали свое оружие в кобуру. - Шериф сказал, что эти детки здесь, чтобы наделать неприятностей, возможно, заняться вандализмом, - сказал Джоуи.

И раз Джоуи не был рад отпустить нас, наверно ушло немного времени на то, чтобы убедить его поверить в эту выдумку. И, конечно же, мой отец знал, что прозвучит как сошедший с ума, если попытается объяснить, что происходит на самом деле, хотя он даже не знал правды.

- Затем мы потеряли контакт с Доктором Джейкобсом, и мы не смогли вызвать тебя по рации... - Джоуи затих.

- Так ты хотел открыть стрельбу по людям, основываясь на чем, на догадке? - отец Арианы поднял брови.

- Это больше, чем просто догадка, Марк, - выпалил мой отец, но он убрал свое оружие в кобуру. - И ты знаешь это. Просто потому что это твоя дочь...