Невидимый враг [Анри Верн] (fb2) читать онлайн

Анри Верн «Невидимый враг»

Глава 1

Резкий крик продавца газет перекрывал приглушенный шум, всегда царящий на бульваре Опера по утрам:

«Покупайте „Эко де Пари“! Невидимые воры снова заставили говорить о себе! Таинственное ограбление ювелирного магазина Бертье! Все новости только у нас! Покупайте „Эко де Пари“!»

Рослый мужчина с подстриженными ежиком волосами, прогуливающийся по бульвару, слегка вздрогнул от этого крика.

— Опять невидимки! — пробормотал он себе под нос. — Готов поклясться, что дело пахнет волшебством и колдовством…

В устах Боба Морана слово «колдовство» вовсе не было преувеличением. На протяжении почти двух месяцев «невидимые воры», как их окрестила полиция, постепенно превращались в «невидимого врага». Они проникали в ювелирные мастерские, богатые дома и воровали драгоценные камни и небольшие ценные вещицы. В то же время нетронутыми оставались слитки драгоценных металлов и вообще крупные вещи. В этом деле не было бы ничего таинственного, если бы не метод воров. Не были взломаны ни одна дверь, ни одно окно. Казалось, грабители, как бесплотные духи, проникали через массивные стены и стальные перекрытия. Однако было замечено, что во всех помещениях и сейфовых комнатах, которые были обворованы, имелись вентиляционные отверстия примерно десяти сантиметров в диаметре. Поговаривали, что воры проникали именно через них… Конечно, если позволяли размеры самих жуликов… Понятно, что человек нормального роста не мог этого сделать, поэтому выдвинули версию о небольших животных, специально выдрессированных для этих целей. Но поскольку все совершалось слишком разумно, версию о дрессированных животных тоже пришлось отбросить. Загадка так и оставалась неразгаданной… А кражи продолжались. Всех всколыхнуло то, что они стали сопровождаться убийствами. В крупном ювелирном магазине были убиты два ночных сторожа, видимо захваченные грабителями врасплох. Один был задушен с помощью нейлоновой лески, а другому пронзили сердце длинной иглой. Несмотря на то что убийство двух охранников вызвало глубокое возмущение общественности, полиция так и не смогла выйти на след преступников.

Вот эти-то воспоминания медленно, как кадры кинохроники, прокручивал у себя в голове Боб Моран, прогуливаясь по бульвару Опера. И тут он вспомнил, что ювелирный магазин Бертье находится на улице Ля Пэ в двух шагах отсюда. А не пойти ли посмотреть прямо на месте?..

Поскольку любопытство было маленьким, но неискоренимым грехом Боба Морана, ему ничего другого не оставалось, как отправиться на улицу Ля Пэ. Возле ювелирного магазина Бертье толпилось с полсотни любопытных, запрудивших тротуар, несмотря на все усилия стражей порядка. Замешавшись в толпу зевак, Боб использовал свой рост, чтобы поглядеть поверх голов, что творится внутри магазина, но увидел там только несколько человеческих силуэтов. Это наверняка были члены следственной бригады.

Не слишком прислушиваясь к голосам зевак, Боб тем не менее уловил обрывки нескольких фраз.

— А ведь украдено почти на сорок миллионов в бриллиантах, — проговорила женщина.

— И с десяток изумрудов, величиной с голубиное яйцо каждый, — добавил парень.

Тут вмешалась еще одна женщина:

— А слитки золота и платины, которые сами по себе целое состояние, остались нетронутыми…

Понимая, что больше он ничего не увидит, Боб Моран решил узнать остальное из газет и повернулся спиной к обворованному магазину, намереваясь пересечь улицу. На тротуаре, прямо напротив него, вели громкий разговор две домохозяйки.

— Держу пари, — проговорила одна, — что, как и раньше, воры проникли через вентиляционную систему, а она ведь не очень-то широкая… Не более десяти сантиметров…

Другая, пожав плечами, сказала:

— Это все газетные утки. Не может нормальный человек пролезть в такое отверстие.

В это время Боб Моран совершенно случайно обратил внимание на странную личность, стоявшую около одной из лавочек, находящейся на довольно значительном расстоянии от зевак. Это был человек среднего роста, которому уже давно перевалило за пятьдесят. Одет он был в давно уже вышедший из моды редингот. Его черный галстук с раз и навсегда завязанным узлом сбился набок и как бы поддерживал адамово яблоко, казавшееся булыжником, засунутым под дряблую кожу. Короткая сивая бородка покрывала его подбородок и впалые щеки. Вообще все в незнакомце обличало небрежность, которую еще усиливали тонкие губы нечеткого очертания, как будто нарисованные дрожащей рукой художника. Сивые волосы торчали в разные стороны клоками, словно никогда не были знакомы с расческой. Глаза прятались за очками в стальной оправе. Казалось, что он не мылся по крайней мере месяц. Обкусанные ногти с траурной каймой были совершенно в тон всему облику.

Тем не менее лицо выражало явный интеллект, хотя его искажала сатанинская улыбка. Боб Моран прямо-таки читал по его подвижным губам неслышные слова: «Человек… проскользнуть в столь узкое отверстие?.. А почему бы нет?..»

В это время Боба Морана кто-то хлопнул по плечу и знакомый голос произнес:

— Старина Боб!.. Столь ранний час, а ты уже в пути!

Моран резко обернулся и столкнулся нос к носу с человеком лет тридцати, с открытым лицом и коротко остриженными светлыми волосами. Очки в тяжелой черепаховой оправе оседлали его чуть курносый нос.

Боб тут же узнал своего старого лицейского приятеля Жака Принца, который, окончив курс, сразу же пошел работать в частное сыскное бюро, которое после его прихода стало процветающим. Сыскное бюро, в котором работал Принц, имело дело с крупными коммерческими и промышленными предприятиями, страховыми компаниями и банками.

Пожав руку старому товарищу, Боб бросил взгляд на часы.

— Уже девять часов, — заметил он, — и нельзя сказать, чтобы было слишком рано… Впрочем, как я полагаю, ты тоже не просто прогуливаешься, но и трудишься…

Жак Принц сделал гримасу.

— Тружусь! — с горечью повторил он. — Ты говоришь, что я тружусь, старина. Я тружусь уже два месяца и не продвинулся ни на шаг…

Слова «два месяца», произнесенные рядом с ювелирным магазином Бертье, сразу дали понять Бобу Морану, какой работой занимается его однокашник. Повернув голову в сторону магазина, он кивнул подбородком:

— Неужели ты занимаешься невидимками?

Принц подтвердил.

— Ты, как всегда, догадлив, Боб. Это уже пятый ювелирный магазин, который застрахован и обворован, и ты, конечно, понимаешь, чего хотят от меня страховые компании. Видя беспомощность полиции, они целиком рассчитывают на меня… — Принц помолчал, а потом, махнув рукой, продолжал: — Оказалось, что у меня не больше шансов, чем у полиции! Несмотря на мои личные усилия и усилия всей команды, виновные остаются на свободе…

Так, болтая, оба шли по улице Ля Пэ. Боб кивнул на кафе.

— Может, зайдем? — предложил он. — Невидимки заинтересовали меня. Вот и поговорим о них за чашкой кофе…

Через минуту они уже сидели за столиком.

Из того, что рассказал Принц, Боб понял, что частные сыщики не ушли дальше полиции. Принц и его товарищи знали не больше, чем поведали газеты, то есть только о факте воровства. Но о самих ворах и способе проникновения в помещения не было известно ничего.

Когда частный детектив закончил свой рассказ, Боб помолчал, затем сказал:

— Должны же эти проклятые невидимки оставить какие-то следы. А то получается, Жак, что и пресса, и ты сам говорите о прямо-таки каких-то сверхъестественных явлениях. Мы далеко уже ушли от того времени, когда считали, что ведьмы летают через трубу на помеле!

— Ну, должен тебе сказать, что это было не так уж давно, всего каких-то несколько веков назад. Но, возвращаясь к невидимкам, сознаюсь, что меня не покидает мысль о сверхъестественном. Подумай сам! Ни следов, ни отпечатков, проникновение сквозь стены и броню сейфов… Чем не сверхъестественные явления?

— Короче говоря, чтобы обнаружить, их нужно схватить на месте преступления.

Жак Принц пожал плечами.

— Мы тоже так считаем. Поэтому и установили круглосуточное наблюдение. К несчастью, у нас не хватает людей. Пока мы ведем наблюдение за полудюжиной одних ювелирных магазинов, невидимки обшаривают другие…

— А что, полиция не может помочь?

— Ей ведь тоже нужна масса людей, чтобы следить за всеми ювелирными лавками в городе. Подключена и национальная гвардия, да что толку…

Принц замолчал, потом продолжил:

— Вот представь себе. Прошлой ночью полиция снаружи тайно следила за магазином Бертье, ограбление которого ожидалось со дня на день. Тем не менее воры проникли внутрь и спокойно сделали свое дело так, что никто ничего и не заподозрил.

— Если я тебя правильно понял, то ты тоже считаешь, что воров нужно хватать за руку прямо на месте преступления.

Частный детектив согласился.

— Да, — сказал он. — Это единственный шанс. Невидимки должны быть схвачены любой ценой. Не забывай, что они не только воры, но и убийцы. Они уже убили двоих и могут убить других.

Прежде чем Боб Моран подумал, у него непроизвольно вырвалось:

— Не мог бы я быть тебе чем-либо полезен, Жак?

Принц с любопытством посмотрел на товарища.

— Чем же ты можешь быть полезен? Я знаю твою блестящую репутацию, Боб, и то, что ты с честью выходил из всякого рода запутанных ситуаций. Но поскольку все перешло уже в область сверхъестественного, я просто и не представляю, чем ты можешь помочь.

Моран засмеялся.

— Ты недооцениваешь меня, Жак. Конечно, я не могу тебе поклясться, что размотаю это дело, но ты жаловался на нехватку людей. Поскольку я сейчас свободен и это дело будоражит мое воображение, я предлагаю увеличить твою команду еще на одну единицу. Вот и все.

— Ну уж если тебе так хочется провести несколько бессонных ночей в подсобках ювелирных магазинов, — улыбнулся Жак, — я не буду тебе мешать. У меня есть несколько магазинчиков, застрахованных компанией, с которой я работаю. Поэтому мы следим за ними круглосуточно. Таким образом, наряду с возможностью схватить невидимых преступников, мы надеемся снизить убытки и по крайней мере напугать воров. Если ты, Боб, не отказываешься от своего предложения, могу тебя подключить к охране.

— Я никогда не меняю своих решений, — ответил Моран.

Мысленно же он спрашивал себя, зачем полез в эту авантюру, предложив помощь старому лицейскому товарищу. Конечно, дело любопытное, однако, пожалуй, безнадежное…

Но внутренние сомнения не помешали ему еще раз подтвердить:

— Я не меняю своих решений. Пока что я еще ни разу не работал на частное сыскное агентство, но ведь каждое дело нужно попробовать когда-нибудь…

Жак Принц одним глотком опустошил чашку кофе и, пожав Бобу руку, сказал:

— Ну хорошо, Боб. Решено! С сегодняшнего дня ты включен в мою команду. Временно, конечно… Но не питай иллюзий. Карьера частного детектива не столь романтична, как об этом принято думать. В первую очередь это довольно рутинная работа…

Работа сыщика действительно рутинна, но стоит подключиться к любому делу Бобу Морану, и все закрутится колесом. Он притягивает опасность, как магнит железо. Не успеет он забраться на мирный холмик, как тот сразу превращается в огнедышащий вулкан.

Глава 2

Мастерская по обработке драгоценных камней Стейнбаха находилась на бульваре Итальен. Мастерская Дюкастеля — на Монпарнасе. Родеса — на Елисейских Полях. Это были лавки, которые Боб Моран охранял целую неделю. И хотя он провел в каждом заведении по две ночи, невидимый враг не появлялся.

Магазин драгоценностей Родеса был огромен, его витрины заполняли редкие изделия из серебра в современном и старинном исполнении, созданные известными мастерами. Магазин располагался в одном здании с ювелирной мастерской, в которой драгоценные изделия были скрыты от невидимых грабителей в сейфовой комнате в подвале.

В два часа ночи Боб Моран совершал уже, наверное, двадцатый обход магазина, любуясь сокровищами, собранными в витринах. Вдруг он услышал шаги в подсобном помещении и быстро обернулся. Ночной сторож, постоянно несущий охрану в ювелирной мастерской Родеса, спеша и задыхаясь, направлялся к Бобу.

От волнения он поначалу не мог вымолвить ни слова, пока Боб не спросил:

— Что случилось?

Сторож только замахал руками в сторону сейфовой комнаты, затем, задыхаясь, проговорил:

— Там… Там что-то происходит…

— И что же? — спросил Боб. — Пожалуйста, яснее…

— Там кто-то есть… В сейфовой комнате…

— В сейфовой комнате! — вздрогнул Боб. — Но чтобы к ней подойти, нужно пройти через магазин, а мы ничего не видели…

Сторож возбужденно настаивал:

— Я говорю, что там кто-то есть… Я слышал…

Моран принял решение.

— Хорошо. Пошли посмотрим.

Выхватив автоматический пистолет, которым его снабдил Жак Принц, он бросился в подсобку. Вместе с наступающим ему на пятки сторожем Боб спустился в подвал.

Сейфовая комната была оборудована в старом винном погребе, стены которого укрепили листами бронированной стали, а дверь заменили толстой металлической плитой и снабдили электронным запором с секретным кодом.

Стараясь не шуметь, оба приблизились к двери и приникли к ней. Тут же они услышали какие-то щелчки, слабые удары с регулярными интервалами и скрипы, как будто кто-то пилил металл.

Послушав еще немного, Боб шепотом сказал сторожу:

— Вы правы. Там кто-то есть…

Он снова послушал, потом спросил:

— Вы можете открыть дверь?

Тот утвердительно кивнул:

— Могу, конечно. Но…

— Никаких «но», — оборвал его Моран. — Нужно проникнуть в сейфовую комнату, чтобы воры не успели удрать через вентиляцию и унести камни.

При этих словах сторож вздрогнул.

— Через вентиляционные отверстия? Убежать? Хотел бы я посмотреть, как они это сделают! Выйти здесь можно только через дверь!

— А вы спросите себя, как они проникли туда, минуя стальную дверь, — заметил Боб Моран. — Если уж они вошли, то смогут и выйти.

— Вы правы, — признал сторож. — Нужно поскорее посмотреть, что же там происходит.

И он начал медленно вращать рукоять секретного замка, на который была заперта сейфовая комната.

Последний щелчок — и сторож повернул штурвал бронированной двери. Первое, что они заметили, открыв хранилище, — что там горит свет. Боб вошел в комнату, держа палец на спусковом крючке, готовый в любой момент открыть огонь.

Хранилище было сделано в форме куба со сторонами в три метра. Все стены покрывали стеллажи с выдвижными коробками величиной с сигарную. Многие из них были выдвинуты и открыты, но не было ни одного человека, который бы мог это сделать. Всего несколько секунд назад таинственный вор возился в сейфовой комнате, трудился, вскрывал коробки, даже зажег свет. И тем не менее комната была пуста!

Не зная, что и подумать, Боб застыл на пороге. Но вдруг его внимание привлекла одна деталь. Вентиляционное отверстие, которое он заметил, когда несколько часов назад заходил в сейфовую комнату, ранее было закрыто решеткой. Теперь же от нее осталось только несколько прутьев.

Боб и сторож направились к вентиляционному отверстию. Сторож поднял руку и коснулся пальцем остатков решетки.

— Вы действительно считаете, что они спустились отсюда? — спросил он плохо повинующимся голосом.

Боб пожал плечами.

— По-моему, здесь нет никакого сомнения. Другого отверстия нет.

— Иначе говоря, речь идет…

— …не о людях, — закончил Боб.

Говоря все это, он чувствовал присутствие в комнате кого-то постороннего.

Чувство это все усиливалось и усиливалось.

Затем случилось невероятное. Позади Боба и сторожа послышалось какое-то шуршание, как будто пробежала мышь, и свет разом погас. Они очутились в кромешной тьме.

— Что такое? — крикнул сторож. — Что случилось?

Но Моран не успел ответить. Он почувствовал какое-то движение у ног, затем что-то быстро опутало его лодыжки. От резкого толчка он полетел навзничь, ударился головой о стену и потерял сознание.

Когда Боб пришел в себя, он лежал на старой кушетке в подсобке, а вокруг толпилось несколько человек, среди которых он увидел Жака Принца. Неподалеку в кресле лежал ночной сторож, казавшийся скорее мертвым, чем живым, но тем не менее исправно поглощавший из стаканчика ром большими глотками.

Принц увидел, что Боб очнулся. Налив в стакан из бутылки, он протянул напиток Морану, говоря:

— Я думаю, это тебя подлечит, Боб.

— Какое тут лечение! — бросил тот, правой рукой отстраняя стакан, а левой массируя затылок. Затем произнес: — Хотел бы я знать, кто сыграл со мной эту гнусную шутку…

— Мы тоже хотели бы это узнать, — сказал Принц. — Мы обнаружили тебя и сторожа бездыханными в сейфовой комнате, связанными нейлоновой леской.

— Связанными, — пробормотал Боб. — Наверное, это произошло, когда я отключился…

— Ну а все-таки, Боб, что с вами произошло?

В нескольких словах Моран ввел Принца в курс событий, начав с того, как их со сторожем заманили в сейфовую комнату. Рассказал, как они обнаружили снятую вентиляционную решетку. Даже не снятую, скорее, вскрытую, как консервная банка. И как они очутились в темноте, прежде чем потеряли сознание.

В этот момент довольно-таки молодой человек в неописуемого цвета плаще, со взглядом инквизитора, ведущего допрос еретика, вмешался в разговор:

— И вы хотите заставить нас поверить, что в сейфовой комнате никого не было? А вас, конечно, оглушил невидимка…

— Не знаю, был ли нападавший действительно невидимым, — ответил Боб, — но могу поклясться, что я его не видел. А может быть, их было несколько. Раз они смогли проникнуть через вентиляционные ходы, то, конечно, смогли и открыть коробки.

— А есть и другое объяснение, — опять вмешался молодой человек. — Вы и сторож были сообщниками похитителей. Вы их впустили, а потом разыграли комедию и рассказываете нам бабушкины сказки.

Гнев исказил лицо Боба Морана. Он медленно поднялся и произнес, обращаясь к обвинителю:

— Если вы произнесете еще нечто подобное, я растолкую вам, как и любому другому полицейскому, что молчание — золото…

Жак Принц счел необходимым вмешаться. Он мягко подтолкнул Боба к кушетке.

— Успокойся, Боб. Не сходи с ума. Комиссар Ферре не собирался тебя обидеть. Тем не менее невидимый враг проник и сюда, несмотря на все ваши усилия, и стянул что-то около сорока миллионов в драгоценных камнях. Так что вполне понятно, что комиссар несколько потерял свое хладнокровие, как и все мы, впрочем.

Боб Моран тихо склонил голову.

— И есть от чего, — признал он. — А я-то еще собирался вам помочь. Но мое участие бессмысленно, это как если бы поместить спасательный плот посреди Сахары. Конечно, невидимки знали о нас со сторожем, но это не помешало им совершить свое преступление, как будто нас здесь и не было.

— Ты, Боб, сделал все, что мог…

— Вот именно. Все, что мог, но смог-то не так уж и много. А тут еще меня обвиняют в пособничестве ворам.

Боб снова опустил голову и поморщился.

— Зря я влез в это дело с невидимками, какими-то учеными обезьянами, способными таскать драгоценные камни, которые могут оценить лишь эксперты Бриллиант-клуба… Я не Шерлок Холмс, и после этой ночи лучше всего выйти из игры…

Он встал, и на этот раз его никто не остановил, даже Принц.

— Да, — сказал он решительно. — Выхожу из игры. Извини, старина Жак. Хотелось оказать тебе услугу, но…

И Моран, пожав плечами, покинул подсобку, пересек магазин и вышел на улицу, чтобы сесть в свою машину, которую он поставил неподалеку. Заря только-только занималась, но группки зевак уже толпились возле обворованного магазина.

Вдруг Боб вздрогнул: метрах в десяти впереди него шел человек. Он был виден со спины, но тем не менее не составляло никакого труда узнать старый потрепанный редингот и нечесаные сивые волосы. Это был тот самый человек, которого Моран увидел несколько дней назад возле ювелирного магазина Бертье.

Глава 3

«Что он здесь делает? — спросил себя Боб Моран, следя взглядом за незнакомцем. — Второй раз он встает у меня на пути, и каждый раз возле ограбленного невидимками ювелирного магазина…»

И тут Боб вспомнил о словах, которые он прочел по губам незнакомца: «Человек… проскользнуть в столь узкое отверстие?.. А почему бы и нет?..»

Моран вспомнил старую примету, что преступника всегда тянет на место преступления.

«А может быть, это и есть один из невидимок? — спросил себя Боб Моран, продолжая следить за удаляющимся незнакомцем. — Правда, хоть он и не толстяк, но при всей своей худобе вряд ли сможет проскользнуть через вентиляционное отверстие…»

Рассуждая так, Боб чувствовал непреодолимое желание отправиться вслед за человеком в рединготе. Он заметил, как тот сел в старый «ситроен», припаркованный у края тротуара, неподалеку от его машины. Боб в свою очередь занял место за рулем своего спортивного «ягуара» светло-серого цвета, всегда готового к соревнованиям, как скаковая лошадь хороших кровей.

Через несколько секунд обе машины уже ехали в сторону площади Этуаль. Боб постарался запомнить номер преследуемой машины на случай, если он ее потеряет. К счастью, у него уже был опыт в делах такого рода, поэтому он спокойно следовал за «ситроеном», стараясь не слишком к нему приближаться.

Человек в рединготе жил в Курбвуа, на улочке, которая даже не заслужила никакого названия, в старом большом доме, окруженном огромным запущенным садом. Здание наверняка было построено в конце прошлого века, о чем свидетельствовали разваливающиеся балконы с торчащими ржавыми прутьями.

Развернувшись, «ситроен» остановился перед решеткой, окружавшей сад. Человек в рединготе вышел из машины, открыл ворота и загнал ее во двор.

За те несколько минут, пока все это продолжалось, Боб Моран тоже успел выйти из машины. Прикинувшись обыкновенным пешеходом, он медленно шел вдоль решетки. У входа он заметил позеленевшую от времени медную табличку. «Проф. Марс», — прочитал Моран.

Сквозь прутья ограды Боб старался рассмотреть, что творится внутри. Но все, что было видно, — это старенький «ситроен», стоящий возле входа в дом, а на крыльце с полдюжины бродячих котов.

— Может быть, он такой же профессор Марс, как я матушка Мишель, но любить кошек ему никто не может запретить, — прошептал Боб Моран.

Он подумал, что, возможно, было бы лучше прямо зайти в дом и попытаться собрать сведения о профессоре Марсе, так как заинтересовавший его человек в старом рединготе мог вовсе и не быть профессором. Однако он понимал, что без рекомендаций его могут не принять. Место, которое профессор избрал для проживания, говорило о том, что он не нуждается в чьем-либо обществе.

Вновь сев в машину, Боб Моран вернулся к себе на улицу Вольтера. Войдя, он тут же набрал номер своего хорошего друга профессора Клэрамбара, известного археолога.

— Алло, профессор? У телефона Боб Моран… Я хотел бы получить у вас кое-какие сведения…

— Не стесняйтесь, Боб. Если я смогу вам помочь…

— Известен ли вам некий профессор Марс?

— Вы говорите об Антуане Марсе?

— Возможно, и о нем… Тот, кто меня интересует, это человек под шестьдесят, сивые волосы, очки в стальной оправе. Одет очень небрежно, донашивает старый редингот и, кажется, никогда не чистит ботинки.

— Да. Пожалуй, это он, Антуан Марс, — решил профессор Клэрамбар. — А зачем он вам понадобился, Боб?

— Мне бы хотелось знать его специальность и все прочее, что вы можете о нем сказать.

— Ну, хорошо. Марс — ученый-атомщик с мировым именем. Хотя он и не очень любит публиковать свои работы, его труды по вопросам структуры атома пользуются заслуженной известностью. Он член Академии наук…

— Он богат?

— Полагаю, что денег у него хватает, чтобы не испытывать никакой нужды ни в чем.

— Скажите, профессор, может ли Марс каким-либо образом интересоваться криминалистикой?

На этот раз профессор Клэрамбар заколебался и ответил не сразу.

— Интересуется ли Антуан Марс криминалистикой? — наконец произнес он. — Пожалуй, нет, не думаю. Его единственное хобби — оловянные солдатики, которых он коллекционирует. А, совсем забыл! Еще он любит кошек… Ну а что касается криминалистики, вряд ли, по крайней мере, мне об этом ничего не известно…

— Еще один вопрос, профессор. Вы близко знакомы с Марсом? Можете ли вы рекомендовать меня ему?

— Близко — нет, но я с ним встречался в разной обстановке и полагаю, что могу дать такую рекомендацию…

— Спасибо, профессор. Может быть, вы позвоните ему и скажете, что я представляю журнал «Рефлет», который собирается опубликовать серию статей, касающихся личной жизни великих ученых нашего времени…

— Судя по вашему тону, Боб, это только предлог.

— Конечно, профессор, но представьте себе, что речь идет о поступке на благо общества…

— Я понимаю, Боб, и верю, что не стану соучастником каких-то махинаций. Я позвоню Марсу. А вы мне перезвоните, чтобы узнать результат…

Они повесили трубки. А через четверть часа профессор Клэрамбар сказал:

— Я связался с Марсом, и он согласен встретиться с вами в три часа дня. Но скажу прямо, Боб, я ничего не понимаю.

— Извините, профессор, но пока не могу ничего вам сказать по этому поводу дополнительно. Однако уверяю, что позже введу вас в курс дела… Большое спасибо за помощь…

Повесив трубку, Боб вынул из ящика бюро нечто вроде продолговатой хромированной зажигалки, которая в действительности являлась фотоаппаратом «Минокс». Он быстро открыл аппарат, вложил в него новую кассету, затем сунул в карман и улыбнулся.

— Ну вот я и готов встретиться со странным профессором, — сказал он вполголоса. — Наверное, я ошибаюсь на его счет, и тогда мне придется подготовить статью. Мысль о серии статей о великих ученых была неплоха. Нужно только договориться с «Рефлет».

Рассуждая таким образом, Боб искал оправдание несколько нескромному посещению профессора Марса. Он просто не представлял, что ученый-атомщик мог быть «невидимым врагом» общества. Однако какой-то внутренний голос подсказывал ему, что стоит пойти по этому следу.

Остановив машину неподалеку от дома профессора Марса, Боб Моран пешком направился к воротам. На ходу он старался понять, что им движет, ибо еще утром, после разговора с комиссаром Ферре, твердо решил не вмешиваться больше в это дело. Но как только он увидел профессора Марса, ему опять захотелось заняться делом невидимок.

Так ничего и не решив, он наконец подошел к воротам, изо всех сил дернул заржавленное кольцо и услышал звук колокола.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем зазвучали шаркающие шаги. Они приближались. Наконец засов со скрипом открылся, и перед Бобом предстал некто длинный и тонкий с плохо выбритым лицом, напоминающим лезвие ножа, и одетый в потертый лакейский жилет. Поскольку он не произнес ни слова, Моран вынужден был начать.

— Моя фамилия — Моран, — заявил он. — Профессор Марс предупрежден о моем визите…

Пока Моран говорил, слуга внимательно следил за его губами, как это делают глухонемые. Он молча показал рукой на дом и отошел в сторону. Моран понял, что его приглашают войти. Немой закрыл за ним калитку и снова сделал приглашающий жест. Следуя за своим проводником, Моран направился к дому, который тяжелой громадой возвышался метрах в двухстах. Двери и окна казались глазами и пастями, а само строение было словно покрыто плесенью. «Прямо-таки как кусок сыра», — подумал Боб, который иногда страдал излишним воображением.

Проходя по аллее, Моран не мог не обратить внимание на многочисленных кошек и котов, сновавших тут и там. Они были всех цветов, всех пород, от обыкновенного домашнего зверька в серой шубке до самых редких — ангорского, персидского или сиамского. Кроме того, среди них бродила масса всяких метисов.

— Думаю, что профессор Марс не просто любитель, — проговорил Боб, не опасаясь быть услышанным глухонемым, — он скорее коллекционер. И стоит это ему, наверное, довольно дорого…

Наконец Боб Моран и его проводник подошли к дому. Слуга впустил гостя в длинный, выкрашенный в черно-белые цвета коридор с голыми стенами. Отовсюду веяло холодом. Морана ввели в кабинет, главным украшением которого являлась черная доска, покрытая геометрическими фигурами, химическими и физическими формулами, а также многочисленные залежи разного рода книг. В центре комнаты находился стол, беспорядочно заваленный бумагами, за которым восседал профессор Марс. Он был в том же допотопном рединготе и приподнялся, заметив посетителя.

— Господин Моран? — спросил он.

Его глаза за стеклами очков приняли вопрошающее выражение. Боб слегка поклонился.

— Да, это я.

Тут он заметил широкий камин, по обе стороны которого стояли витрины из очень толстого стекла, где располагалась огромная коллекция оловянных солдатиков. Небольшая часть была даже выставлена на каминную полку. Фигурки были высотой около семи сантиметров.

Профессор Марс указал посетителю на кресло.

— Присядьте, если хотите, господин Моран.

Во время разговора профессор не переставал разглядывать Боба Морана, как какое-то экзотическое животное.

Боб Моран задавал ему вопросы с той пунктуальностью, которую он заранее продумал, и столь же пунктуально отвечал ему профессор. Боб заносил его ответы в маленькую записную книжечку, которую вынул из кармана. Когда же речь зашла о конкретных разработках профессора, тот отказался отвечать, ссылаясь на то, что это тайна. Не настаивая, Моран заговорил об оловянных солдатиках, спрашивая, когда их хозяин увлекся этим собирательством. Как видел из своего кресла Боб, солдатики в основном относились к старым временам. Тут были греческие гоплиты, римские легионеры, наемники меровингов, кавалеристы гуннов, нормандские пираты, прислужники каролингов, арбалетчики, жандармы пятнадцатого и шестнадцатого веков, алебардщики, ландскнехты, рейтеры, мушкетеры, кирасиры, драгуны, гусары, турецкие янычары, египетские мамелюки и целая куча современных военных.

Когда профессор с некоторым напряжением ответил на все задаваемые Мораном вопросы, интервью подошло к концу. Боб вытащил из кармана «Минокс», перевел кадр и спросил:

— Разрешите сделать несколько снимков?

После этого, не дожидаясь ответа хозяина, он сделал целую серию снимков в разных ракурсах. После этого повернулся и сделал несколько снимков кабинета. Свет, бьющий из окон, позволял ему надеяться, что фотографии получатся вполне сносными. Посмотрев, что в кассете еще остались кадры, он подошел к витрине с солдатиками и начал снимать их с близкого расстояния. Но тут резко и сухо прозвучал голос профессора Марса:

— Хватит, господин Моран!

Тем не менее Боб сделал еще несколько снимков. Но тут еще более сердито прозвучал голос профессора:

— Я вам сказал, хватит! Вы что, не слышите меня, господин Моран!

Это было сказано таким злым тоном, что Боб удивленно повернулся к профессору. Под его взглядом ученый смутился, как ребенок, которого застали за чем-то нехорошим. Глаза за стеклами очков забегали, и совсем другим голосом он проговорил:

— Извините меня, но я очень не люблю, когда кто-то фотографирует мои коллекции. Я коллекционер довольно жадный… и ревнивый.

Говоря это, он не переставал упорно рассматривать блестевший в руке Морана «Минокс». Моран улыбнулся.

— Не волнуйтесь, профессор, — сказал он. — Без вашего согласия мы не опубликуем ни одной фотографии…

После этого он сунул «Минокс» в карман.

— Итак, — продолжал он, — наше интервью закончено. Когда я напишу статью, то передам ее вам для прочтения. Таким образом мы совместно решим, что вы не хотите выносить на публику и что стоит выбросить. Я вам позвоню, и мы договоримся о новой встрече…

Профессор Марс, казалось, успокоился.

— Когда вы собираетесь закончить? — спросил он.

Боб махнул рукой.

— Если черновик, то завтра. В крайнем случае послезавтра. Я в общем-то пишу довольно быстро.

— Прекрасно, прекрасно, — закивал профессор. — Мне будет любопытно увидеть, что вы смогли извлечь из нашей встречи…

Он помолчал, затем улыбнулся:

— Знаете, я несколько недолюбливаю журналистов. Они довольно тенденциозны и любят приукрашивать действительность, а я враг всяческой шумихи и лжи. Если бы не рекомендация профессора Клэрамбара…

— Не беспокойтесь, — проговорил Боб успокаивающе. — «Рефлет» — журнал серьезный.

Физик протянул своему собеседнику холодную и сухую руку.

— Великолепно. Надеюсь на вас, господин Моран. Жду вашего звонка… и вашего повторного посещения…

В сопровождении слуги Моран вновь пересек огромный сад, кишащий котами, и вышел на улицу. Решетка за его спиной закрылась. Он медленно направился к своей машине. Визит к физику он считал поражением. Вряд ли профессор Марс имел что-нибудь общее с невидимками. Те проникали сквозь вентиляционное отверстие, а Марс, хоть и не гигант, вряд ли бы туда пролез. Туда не пролез бы даже цирковой человек-змея…

И вдруг Боб вздрогнул от мысли, которая неожиданно пришла ему в голову. Мысль, конечно, абсурдная. Он засмеялся и затряс головой.

Глава 4

Задумавшись, Моран вел свой «ягуар», направляясь к дому. Между тем мысль, которая вначале показалась абсурдной, все больше и больше овладевала его умом. В конце концов он решил сделать небольшой крюк и заехать в Национальную библиотеку. Там он провел несколько часов, роясь в трудах Антуана Марса. Закончив, он уже более или менее разобрался в теориях профессора по структуре атома и кое-что понял в характере самого ученого. У него стала вырисовываться своя версия событий. Может быть, он и ошибался, ибо слишком уж фантасмагорически она выглядела. Однако, если рассматривать факты под этим углом, все становилось на свои места.

Останавливая машину возле своего дома, Боб Моран подумал: «Может быть, анализ фотографий даст мне что-нибудь ценное. Завтра отдам пленку специалистам из „Минокса“».

Первое, что он сделал, войдя в квартиру, это положил миниатюрный фотоаппарат так, чтобы он все время был под рукой и чтобы не забыть о нем на другое утро. Затем принял душ, сменил одежду и отправился обедать в Латинский квартал, в ресторанчик, славящийся своей индокитайской кухней, Посидев на террасе с кофе, он провел остаток вечера в маленьком кинозале «Бул Миш», наслаждаясь старыми фильмами Чарли Чаплина. Спать он лег рано, но мозг, перегруженный всякого рода событиями, «выдавал» сплошные кошмары, и сон его был довольно беспокойным.

Снился ему профессор Марс, который в форме кирасира проник в его комнату сквозь стены. Он приблизился к постели Боба и, едко усмехаясь, проговорил:

— Так, так, господин Моран! Вы хотите проникнуть в тайну невидимок?.. Ну что ж! Ваше любопытство будет наказано…

Физик выхватил из-за пояса огромную кривую саблю и бросился, размахивая ею, чтобы зарубить Боба Морана, но тот сумел отскочить, и смертельный удар не достиг цели. Тут же Боб нанес профессору сокрушительный удар кулаком, но того защитила кираса. А сабля продолжала сверкать в воздухе и рубить Морана, не нанеся ему, впрочем, ни одной раны.

В конце концов Моран вырвал саблю из рук противника и швырнул ее в глубину комнаты. Он уже схватил Марса за горло, когда увидел, что окружен толпами гримасничающих карликов, наряженных в форму всех времен и народов, которые протягивали к нему свои когтистые руки. Боб задыхался под волной нападающих и вдруг проснулся от резкой боли в правой руке. Дернувшись, он ударился о стену.

Моран открыл глаза и, пока еще сердце бешено колотилось, увидел на стене странное пятно. Это была чья-то тень в свете луны. Тень сантиметров в тридцать. Тень карлика в рогатом шлеме!

Бобу хватило нескольких секунд, чтобы вернуть утраченное хладнокровие. Еще не понимая, явь это или продолжение сна, он повернулся к окну, но ничего не увидел. Когда же он вновь обернулся к стене, тени уже не было.

— Ну и ну, — пробормотал он. — Мое воображение сыграло со мной скверную шутку… Вот чем кончаются игры в детективов-любителей…

Он хотел снова заснуть и даже начал дремать, когда услышал в полусне какое-то шуршание и царапанье. Он решил, что это мышь или крыса, потому что жил в довольно старом доме, и крепко уснул.

Спал Боб недолго. Его разбудило ощущение, что в комнате находится кто-то посторонний. Он отчетливо услышал, как открылась дверь, заскрипел ключ в замке, затем выдвинулся ящик в шкафу. Окончательно проснувшись, Моран прошептал:

— Или я сильно ошибаюсь, или ко мне влезли воры…

Он протянул руку, чтобы зажечь лампочку у изголовья, нажал выключатель, но свет не загорелся. Удивленно вскрикнув, Боб бросился к двери, где был второй выключатель, щелкнул им, но комната осталась погруженной в темноту.

— Понятно, — прошептал он, — кто-то перерезал провода. Когда я ложился спать, все действовало нормально…

Подскочив на цыпочках к ночному столику, он выхватил из ящика электрический фонарь и пистолет. Держа фонарь в левой, а пистолет в правой руке, он отправился в коридор. Там он обшарил все углы лучом фонарика, но ничего не обнаружил. Вышел в холл, но там тоже никого не было.

— Однако, — сказал он, — странно… Но мои чувства меня никогда не обманывали. Я все слышал очень отчетливо…

Тем не менее шум прекратился.

— Вроде бы никого нет, — проговорил Боб, — но для очистки совести осмотрю все.

Он отправился на кухню, где находился электросчетчик и щит с предохранительными пробками. Там он и понял причину отсутствия света. Все предохранители были выбиты коротким замыканием. Боб вставил их на место. Теперь он не сомневался, что вор залез к нему в квартиру. Войдя в холл, он тут же щелкнул выключателем. Но как внимательно Боб ни осматривал помещение, никаких следов ночного посещения не обнаружил. Тем не менее он не сомневался, что кто-то все же побывал у него.

И вдруг Боб вздрогнул. Он увидел, что «Минокс» лежит на том же самом месте, где он его вчера положил, но крышка откинута и кассета с пленкой исчезла! Он обыскал еще раз тщательнейшим образом все помещение, но, кроме кассеты, ничего не пропало. Сомнений не было: ночной вор охотился только за кассетой.

Зачем? Не совсем понятно. Но Моран, не слишком задаваясь этим вопросом, решил все же разобраться, каким образом вор проник в его квартиру. Входная дверь была закрыта изнутри, окна тоже, за исключением того, что было в спальне, которое приоткрыл он сам, прежде чем лечь спать. Но и оно было зафиксировано крючком, чтобы не хлопало ночью от сквозняка.

С точки зрения логики, ночные посетители никак не могли проникнуть в квартиру.

«Карлик! — мысленно ахнул Боб Моран. — Карлик!..»

Он вспомнил силуэт, замеченный на стене, однако до конца не был еще уверен, что это ему не приснилось. Одно только было бесспорно: кто-то все-таки проник в помещение и похитил кассету с пленкой. Единственным путем отступления у вора было полуоткрытое окно, однако человек не мог пролезть в эту щель. И вот тут-то Моран понял. Ему нанес визит невидимый враг.

Глава 5

Все предшествующие события давали Бобу Морану основание полагать, что профессор Марс в той или иной степени замешан в деле невидимок. Действительно, кто, кроме физика, был заинтересован в изъятии пленки из «Минокса»? Дело, видимо, было в том, что снимки могли привести к каким-то нежелательным открытиям, может быть даже указывающим на загадочных воров, которые в течение двух месяцев держали в напряжении всю парижскую полицию.

«Пожалуй, мне следует вернуться к Марсу как можно скорее, — думал Боб. — Может быть, сконцентрировав все свое внимание, я на месте смогу что-нибудь обнаружить, поскольку пленки у меня больше нет».

Однако спустя некоторое время здравый смысл возобладал над любопытством. Моран даже спросил себя, стоит ли ему вообще заниматься расследованием. Не лучше ли сообщить о своих подозрениях полиции, и пусть она сама разоблачает Марса, если он действительно является сообщником невидимок. Но примет ли всерьез полиция его фантастическую гипотезу? Ему просто-напросто рассмеются в лицо. Тем не менее если профессор Марс действительно сообщник преступников, то его следует как можно скорее отправить за решетку. Интеллектуал с криминальными наклонностями гораздо опаснее для общества, чем простой жулик. И Боб Моран решил, что будет продолжать расследование.

Моран взглянул на будильник, стоящий на тумбочке. Было четыре часа утра.

— Чтобы нанести новый визит профессору, — пробормотал Боб, — мне нужен предлог. Кстати, я ему уже говорил, что покажу первый вариант своей статьи. Тогда — за работу… Это, пожалуй, первый случай, когда я напишу статью, которая никогда не будет опубликована… В конце концов, — продолжал он говорить сам с собой, — о чем я сожалею? Дело есть дело…

Сев за стол, он заложил чистый лист в пишущую машинку и начал печатать, поглядывая в сделанные во время беседы с Марсом заметки. Часам к десяти утра он уже закончил свою статью-предлог. Потом приготовил яичницу из двух яиц, хлеб с маслом, кофе и фруктовый сок. А после всего этого подошел к телефону и набрал номер профессора Марса.

Марс сам взял трубку.

— Здравствуйте, профессор! Это говорит Моран.

— Рад вас слышать, господин Моран! — В тоне профессора улавливалась очень легкая насмешка, а может быть, это и показалось. — Я не надеялся так быстро услышать ваш голос…

— Видите ли, я написал статью быстрее, чем рассчитывал, — объяснил Боб. — «Рефлет» предполагает поместить ее в одном из ближайших номеров. Поэтому мне хотелось, чтобы вы ее просмотрели как можно скорее…

— Когда вы хотите встретиться?

— Может быть, прямо сегодня? — предложил Боб. — Это бы сэкономило нам время…

Марс помолчал, затем сказал:

— Ну, давайте сегодня… Какое время вас устроит, господин Моран?

— На ваше усмотрение, профессор…

— Тогда на три часа, как вчера.

Это Бобу подходило.

— Согласен. В три часа, профессор. До скорой встречи…

— До свиданья, господин Моран.

Телефон, щелкнув, отключился. Моран улыбнулся и потер руки.

— Ну что ж! Теперь дело за мной, профессор Марс! — сказал он громко. — Думаю, что наконец разберусь, связаны вы с невидимками или нет!

В условленное время Моран был у виллы профессора Марса. Калитка уже была открыта, и возле нее стоял тот же самый слуга. Через несколько минут Моран пересек сад с кошачьей фауной и уже входил в кабинет Марса. Указав Морану накресло, тот сразу же спросил:

— Ну и где ваша статья, господин Моран? Интересно почитать, что вы там обо мне написали…

Боб Моран знал, что этот сердечный прием нисколько не характерен для профессора Марса, который, как его информировал Клэрамбар, вовсе не жаждал популярности.

Но, не желая обнаруживать свои мысли, Моран вытащил из кармана пиджака статью и начал читать ее вслух вполголоса, стараясь делать это с выражением, чтобы ни одна деталь не миновала внимания его хозяина. Играя эту комедию, Боб время от времени бросал внимательные взгляды вокруг себя, в частности на камин и витрины с солдатиками, стараясь хоть что-то обнаружить.

Время от времени Марс прерывал Морана, чтобы уточнить то или иное положение, тот или иной термин или исправить какую-нибудь, с его точки зрения, ошибку. Наконец все было закончено, и Моран спросил:

— Ну как, профессор? Ваше мнение?

Марс благожелательно кивнул:

— Неплохо, неплохо… Правда, я заметил, что вы включили кое-какие сведения, которых я вам не давал, особенно касательно моих работ…

— Видите ли, профессор, Национальная библиотека на то и существует. Я нашел там важную для меня документацию, касающуюся ваших работ, в частности по структуре атома…

Чувствовалось, что последнее замечание привлекло внимание Марса, так как его мутноватые зеленые глаза остро глянули на Морана поверх очков.

— Я уже говорил вам, господин Моран, что испытываю неприязнь к журналистам. Может быть, я отнесся к вам с излишней доверчивостью…

Пожевав губами, он добавил:

— А как ваши вчерашние фотографии?

Боб сразу почувствовал ехидство в его вопросе.

— Сожалею, но тут получилась некоторая неувязка. Впрочем, полагаю, что «Рефлет» направит к вам фотографа-специалиста.

Говоря все это, Моран зорко оглядывался, особенно обращая внимание на толщину стекла, без всякого сомнения изготовленного фирмой «Секюрите», а также на то, что витрина покоилась на прочном основании и, должно быть, очень много весила. Ни вес солдатиков, ни их ценность не требовали таких предосторожностей.

Подозрения Боба все больше и больше укреплялись. И тут он вздрогнул, глядя на одного солдатика, стоящего на каминной полке, — греческого гоплита. Сколь ни мимолетно было его замешательство, профессор Марс это заметил:

— Я смотрю, вас очень привлекает моя коллекция, господин Моран.

Боб, взяв себя в руки, тут же кивнул, соглашаясь.

— Знаете, не столько коллекция, сколько камин. Если я не ошибаюсь, то фаянсовые плитки, которыми он выложен, относятся к эпохе Людовика Пятнадцатого. Разрешите взглянуть поближе…

Не ожидая согласия, Моран поднялся и подошел к камину с видом завзятого антиквара. И в то время, как левой рукой он поглаживал плитку, правой попытался приподнять греческого гоплита.

«Весит значительно больше, чем любой оловянный солдатик, — подумал Боб, которому удалось чуть-чуть качнуть фигурку. — Я бы даже сказал, что он весит, как нормальный человек…»

Как ни был осторожен жест Морана, он не ускользнул от внимания профессора Марса, который тут же сказал:

— Вы знаете, фигурки, что стоят на камине, приварены к подставкам, так что и не пытайтесь их поднять…

Моран удивленно повернулся к ученому:

— Я и не пытаюсь. Просто хотел подвинуть, чтобы лучше рассмотреть плитку. Впрочем, что касается изразцов, то я ошибся. Конечно, они в стиле Людовика Пятнадцатого, но сделаны в более позднее время.

Марс, казалось, не слышал последнего замечания относительно изразцов.

— Я и не подозревал вас в попытке присвоить этого оловянного солдатика, господин Моран, — сказал он с саркастической улыбкой. — К несчастью, ничто в мире не сравнится с вашим любопытством… журналистским. У меня есть очень редкие старинные вещицы, которые я предпочитаю надежно прятать от завистливых собратьев-коллекционеров. Вот поэтому-то те образцы, которые не помещаются в витрине, закреплены у меня на камине…

Боб промолчал. Да и что он мог сказать? Может быть, действительно шестисантиметровый гоплит был наглухо закреплен на каминной полке? Но его поразило другое, нечто совершенно невообразимое. У него возникло впечатление, что гоплит пошевелился, как будто он был живым существом.

Глава 6

Покидая на этот раз дом физика, Боб не испытывал ни малейшего сомнения в его виновности. То, что он почерпнул из работ профессора, и сведения о его последних открытиях объясняли происхождение невидимок. Конечно, в его версии еще зияли дыры, но углубленное официальное расследование могло бы их закрыть.

«Моя роль сыграна, — думал Боб. — А вернувшись домой, я все сообщу Жаку Принцу. Уж полиция вместе с ним разберется с профессором Марсом».

Однако, придя домой, он не смог связаться с Жаком Принцем. Сотрудник, с которым он разговаривал по телефону, сообщил, что Жак находится в провинции, где заканчивает одно расследование, и вернется только завтра.

Предупредив сотрудника детективного агентства, чтобы Принц немедленно связался с ним, как только вернется, Боб повесил трубку. Подумав немного, он сказал сам себе:

— Судьба против меня! Я собрал все нити этого дела, а Жак в это время, как на грех, уехал в провинцию.

Он опять поразмыслил, борясь с желанием связаться с комиссаром Ферре, но вскоре отказался от этой мысли. Дело было не в том, что его обидела вчерашняя стычка с комиссаром в ювелирном магазине Родеса, а в том, что Ферре никогда бы не поверил в его гипотезу и объяснения, а рассмеялся бы ему в лицо. Так что Боб предпочел дождаться возвращения Жака Принца.

Однако Морана волновал один вопрос. Не заподозрил ли физик, что раскрыт? Ибо в этом случае он примет все меры предосторожности, чтобы избежать угрозы разоблачения и себя самого, и невидимок. Хотя до последнего момента Боб не думал, что профессор предпримет что-либо лично против него. Он просто не представлял, что может сделать Марс, хотя его и несколько беспокоили результаты ночного визита.

Этой ночью Морана не мучили кошмары, но проснулся он от того, что что-то тяжелое навалилось ему на грудь. Он открыл глаза и увидел в нескольких сантиметрах от своего лица силуэт человека в форме средневекового рейтера, но очень маленького, шести-семи сантиметров, который держал в поднятых руках длинную иглу, направленную ему, Бобу, прямо в сердце. Ожидая, что игла вот-вот вонзится в его тело, Моран, еще полностью не избавившись ото сна, почувствовал, как холодный пот оросил его лоб. Он хотел пошевелиться, чтобы схватить видение, но не смог этого сделать. Левая рука ему не повиновалась. Он почувствовал, что кисть этой руки к чему-то привязана, скорее всего крепкой нейлоновой леской.

Тут уж Моран совсем проснулся и увидел вокруг себя подобие кишащего муравейника и понял, что его атакуют солдаты профессора Марса.

Рейтер, устроившийся на груди Боба Морана, уже совсем собрался пустить в ход свою иглу, когда Боб резко дернулся. Человечек потерял равновесие. Он покатился на постель, и Моран попытался схватить его. Оловянные солдаты связали его во время сна, а рейтер пытался его убить. На каждую руку Морана навалилось по несколько человечков, которые весили, как нормальные люди. Однако он, хоть и не обладал силой Геркулеса, тем не менее был человеком тренированным, а к тому же в состоянии нервного подъема. Вывернувшись, Боб использовал свою правую руку как хлыст, но почувствовал резкую боль. Он скатился на ковер, вскочил на ноги и попытался освободиться от двух человечков, вцепившихся в его кисть. Нейлоновая леска резала ему кожу, пижама треснула на плече, но в конце концов карлики отлетели в сторону. Ноги Морана были связаны, но он нырнул вперед головой, перевернулся через плечо, как дзюдоист, пытаясь освободиться. Это ему удалось, и он бросился к двери, чтобы включить свет и воспользоваться оружием, африканским кривым мечом, висевшим на стене.

Вспыхнул свет, и Моран увидел около десятка оловянных солдатиков, которые разбегались во все стороны по комнате. Размахивая мечом, он помчался за ними. В этот момент два человечка бросились ему под ноги, а поскольку они обладали нормальным человеческим весом, Боб упал, успев увидеть, как остальные шмыгнули в полуоткрытую дверь. Там все они и исчезли, за исключением ландскнехта, который запутался в леске. Он бы тоже сбежал, если бы Моран в невероятном прыжке не захлопнул дверь, плечом защелкнув задвижку. Ландскнехт хотел спрятаться, но вновь запутался в леске и упал. Боб подскочил и еще крепче окрутил его нейлоном. Бросив пленника, Моран побежал по квартире, чтобы успеть схватить еще кого-нибудь. Но сколько он ни искал, человечков нигде не было. Боб понял, что они успели скрыться. Каким образом? Это он понял позже. У одного стекла в кухонном окне был отбит уголок, и там свисала наружу толстая капроновая нить, способная выдержать килограммов триста. Вдали завелся мотор «ситроена». По звуку было ясно, что машина перегружена. Еще бы! Ведь она выдерживала вес шофера и еще десяти оловянных солдатиков, каждый из которых весил не меньше нормального человека.

Моран, конечно, узнал машину профессора Марса и вовсе не был этим удивлен.

«Ситроен» скрылся. Сначала Боб хотел вскочить в свою машину и броситься преследовать противника, но, подумав о пленнике, подавил это желание. Смирив свое нетерпение, он закрыл окно и вошел в комнату.

Маленький ландскнехт лежал на бюро, подпертый с двух сторон огромными словарями, и на него падали потоки света от настольной лампы.

Вооружившись мощной лупой, Моран несколько минут разглядывал гомункулюса. Это был настоящий человек, только очень маленький. Черты лица он имел очень четкие, и все, даже самые маленькие волосочки, были на месте. Он обладал нормальным цветом лица и настоящими живыми и подвижными глазами величиной с булавочные головки. При касании тело его казалось очень плотным и напоминало свинец. Однако не было никакого сомнения, что человечек не металлический, а тем более не автомат. Известный цирковой владелец Барнум умер бы от зависти, увидев такое чудо. Одежда на человечке была из настоящей материи, но очень-очень тонкой. Что касается оружия и другого снаряжения, оно было точной копией настоящего, только в уменьшенном масштабе.

Моран разглядывал солдатика, как энтомолог редкое насекомое. Конечно, все это имело рациональное объяснение, а точнее говоря, научное. Профессор Марс был ученым, а вовсе не колдуном.

«Первое, что нужно сделать, — подумал Боб Моран, — это допросить пленника. Но как это осуществить?»

Держа увеличительное стекло над ландскнехтом, Боб спросил в полный голос:

— Кто ты такой?

Пока он говорил, лицо человечка искажалось, как от нестерпимой боли. Потом губы его зашевелились, но вместо нормального голоса раздался какой-то мышиный писк. Боб снова спросил:

— Кто ты такой?

Новая гримаса боли, потом новое движение губ и тоненький писк. Моран понял, что уменьшившееся ухо принимает звуки в несколько другом диапазоне, а гром человеческого голоса заставляет его испытывать страдания. Скорее всего ему нужен ультразвуковой диапазон.

Боб задумался, прикидывая, как бы услышать речь пленника и понять ее. Наконец, все-таки имея диплом инженера и разбираясь в электронике, он нашел выход. Он достал из шкафа магнитофон и вставил в него батарейки. Затем отрегулировал скорость движения ленты до четырех с половиной сантиметров в минуту. Взяв микрофон, Моран повторил свой вопрос:

— Кто ты такой?

После этого отмотал ленту назад и пустил магнитофон со скоростью девятнадцать сантиметров в минуту. Нормальный человеческий голос достиг ультратона. Так он проделал несколько раз, следя через лупу, как шевелятся губы человечка. Таким образом он получил следующую запись:

— Меня зовут Альбер Сингран. Я готов отвечать на вопросы.

Так было найдено переговорное средство. Диалог зазвучал, хотя и довольно медленно.

— Как вы попали на службу к профессору Марсу?

— По профессии я плотник. Однажды Марс пригласил меня починить ему дверь. Потом он сделал мне укол и я уснул, а когда проснулся, то оказался связанным. Марсу помогал Жюстиньен, так зовут слугу. Меня отвезли в лабораторию и там превратили в лжеоловянного солдатика.

— А Марс не опасался, что кто-нибудь знает о том, что вы пошли к нему?

— Нет… Ему было известно, что я холостяк. К тому же я работал без помощника, и это он учел…

— Как же он уменьшил вас до такого размера?

— Этого я не знаю… Меня поместили в какой-то аппарат, я почувствовал какое-то непонятное воздействие, а потом потерял сознание. Очнувшись, я уже был таким, каким вы меня видите. А в течение двух месяцев нас стало пятнадцать. Теперь уже двадцать. С другими лжесолдатиками я проникал в ювелирные магазины и утаскивал небольшие ценные вещицы, в основном драгоценные камни.

— Пытались ли вы отказаться от этого занятия?

— Нет, так как профессор Марс обещал, что если мы будем верно ему служить, пока он не достигнет своей цели, то он вернет нам нормальный рост. Этим он нас и держит, а мы должны повиноваться.

— А речь-то, между прочим, идет о преступлениях…

— Разрешите, я вам объясню… Марс привлек на свою сторону несколько известных преступников, скрывающихся от правосудия, бежавших с каторги, и тоже их уменьшил. Им и поручено совершать убийства, если они почувствуют что-нибудь неладное…

— Рейтер, который пытался проткнуть мне сердце иглой, из них?

— Да…

— Но вы ведь тоже становитесь участниками их преступлений?

— Мы не можем иначе. Профессор Марс отдает приказы, а мы не хотим навсегда оставаться такими, какие мы сейчас…

— Это, конечно, кое в чем вас оправдывает… А если я вам скажу, что пущу в ход все, чтобы помешать профессору Марсу совершать новые преступления, и в то же время постараюсь помочь вам, будете ли вы на моей стороне?

Альбер Сингран заколебался.

— Может быть, — сказал он наконец, — но при условии, что вы поможете нам вернуть нормальный рост.

Тут заколебался Боб Моран.

— Я преодолею все препятствия, — наконец проговорил он. — Если профессор Марс знает средство вернуть вам нормальный человеческий рост, я вырву у него этот секрет…

Разговор закончился, так как Боб Моран знал уже достаточно и ему не терпелось начать действовать. Нужно было спешить, так как преступник мог уничтожить все следы своего преступления. Моран сунул магнитофон в шкаф, а затем сказал, обращаясь к все еще связанному пленнику:

— Пора, пожалуй, нанести тайный визит профессору и оплатить кое-какие счета.

Глава 7

Пока они ехали через весь Париж в направлении Курбвуа, Боб Моран размышлял о своем необыкновенном приключении. Главное было не дать профессору совершить новые преступления и попытаться вернуть лжесолдатикам нормальное состояние.

— Да, старина Боб, — ворчал он себе под нос, — ты опять влип в ту еще заварушку. Слава богу, что ты к этому уже привык…

Позади него на узком заднем сиденье спортивного «ягуара» лежал человек-солдатик Альбер Сингран, все еще на всякий случай связанный, а это еще больше усложняло положение.

Как и прошлый раз, Моран остановил машину на углу улицы, где жил профессор Марс. Он поднял верх «ягуара» и тщательно запер дверцы. Альбера Синграна он оставил внутри, так как при всем желании не мог положить в карман такую тяжесть. Подойдя к решетке, он долго осматривался. Она была трехметровой высоты, но это не являлось преградой для такого тренированного человека, как Боб Моран. Установив, что на решетке нет никаких сигнальных устройств, Боб быстро преодолел ее и двинулся по саду. То тут, то там мелькали тени кошек.

«Хорошо, что это не собаки», — подумал Боб.

Он обошел здание кругом, надеясь найти хоть одно не закрытое окно. Наконец одна из форточек открылась от легкого толчка, и, растворив окно, Боб проник в туалетную комнату. Свет его маленького фонарика дал возможность рассмотреть оббитую ванну, умывальник с отколотым уголком и покрытые зеленовато-коричневым налетом медные краны.

Дверь вела в уже знакомый Бобу коридор. Дойдя до кабинета профессора, Моран прислушался. Все было тихо и спокойно. Заглянув для верности в кабинет через дверную щель, Боб вошел и сразу направился к витрине с солдатиками. Вытащив из кармана «Минокс» со вспышкой, он перевел затвор. Все это Моран делал в темноте, но он хорошо помнил расположение предметов и не производил никакого шума. Он сделал несколько снимков самого кабинета, а затем витрины крупным планом. Снимки солдатиков должны были послужить ему основным доказательством, так как, если возникнет малейшая опасность, Марс уберет их в первую очередь. Боб еще раз приник к видоискателю, но вдруг за его спиной раздался знакомый голос профессора Марса:

— Это бесполезно, командан Моран!

От этих слов Боб съежился и медленно обернулся. Он увидел два силуэта на пороге, в которых узнал Антуана Марса и Жюстиньена, немого слугу.

— Положите аппарат, Моран! — снова произнес физик.

Боб положил «Минокс» и вспышку на край стола.

— Я понимаю, профессор, — начал он мягко, — что вы потребуете от меня объяснений…

— Мне не нужно никаких объяснений, — ответил ученый. — Мне и так все ясно. Когда вы мне наносили официальные визиты, я уже понимал, что вы шпионите за мной…

— Может быть, и так, — пожал плечами Моран, — но этой ночью вы послали свои проклятые создания, чтобы расправиться со мной. Так что мы квиты…

— Квиты?! Не спешите… Когда вы пришли в первый раз, то представились как просто «господин» Моран, но вы столь известны, что я сразу узнал «командана» Морана. Ваша репутация человека, сующего нос во все дыры, заставила меня отнестись к вам с подозрением. Телефонный звонок в «Рефлет» позволил установить, что никакой статьи вам не заказывали, и вообще вы сотрудничаете с этим изданием, только посылая заметки из-за рубежа. Я отправил своих верных оловянных солдатиков забрать фотопленку, хотя, впрочем, она и не могла служить никаким доказательством против меня. Расправиться же с вами я решил после второго визита. Этой ночью я послал Жюстиньена с десятком своих маленьких слуг. Остальное вы знаете. Солдатики, как и в прошлую ночь, проникли к вам в комнату, однако, увы! Не все пошло по плану. Вы сумели обратить их в бегство и пленили одного. Продумав создавшуюся ситуацию, я поставил себя на ваше место и решил, что вы вряд ли сразу обратитесь в полицию. Скорее всего вы пойдете добывать новые доказательства моей виновности. Вот мы с Жюстиньеном и ждали вас.

Марс захихикал.

— Как видите, командан, мои расчеты оказались верными. Вы пришли, и вот вы в моей власти.

Несмотря на, казалось, безвыходное положение, Моран не терял надежды выпутаться. Поскольку он не видел у противника оружия, то исход рукопашной мог быть в его пользу. И он решился спровоцировать Марса.

— Не стоит делить шкуру неубитого медведя, профессор! Будь вы и ваш слуга вооружены, дело другое, а голыми руками меня не возьмешь. Сейчас я выпрыгну в окно, и вряд ли вы сможете мне помешать…

Снова раздалось хихиканье профессора.

— Не спешите, командан! Не так быстро… Вы, наверное, принимаете меня за ребенка. Разрешите мне зажечь свет, и вы поймете, что ошиблись в своих расчетах.

Яркий свет залил комнату.

— Взгляните на витрину, командан Моран, а заодно и на каминную полку! Смотрите внимательнее!

Моран остолбенел: солдатики, которые стояли в витрине и на камине, были настоящими оловянными солдатиками!

— Ну как, Моран? — спросил профессор.

И тут Боб понял: гомункулюсы были изъяты из витрин в предвидении его прихода и ожидали его, прячась в складках ковра, за ножками мебели, за книжными полками. Им нужен был только приказ к нападению. И вдруг профессор опять повернул выключатель, и все погрузилось во мрак. Вокруг Морана затопали и забегали человечки. Он хотел броситься к окну, но не успел. Ноги его были спутаны прочнейшей леской, и он упал. Тут же ему намотали леску на руки, на тело и голову. При каждом его движении путы только сильнее впивались. Два десятка хотя и маленьких, но обладающих нормальной силой человечков он одолеть не мог. Он напоминал Гулливера, попавшего в плен к лилипутам.

Марс зажег свет и, хихикая, подошел к лежащему.

— Наконец-то знаменитый командан Моран в моей власти! — заявил он. — Решительно судьба на моей стороне!

— Не гневите судьбу, это может принести вам несчастье.

— Ну, в таких случаях я не суеверен. Повторяю. Вы в моей власти, и я расправлюсь с вами…

— Вы, конечно, можете убить меня…

— Конечно, без всякого сомнения…

— И я не в силах вам помешать. Но это вам не поможет. Я написал письмо в полицию о вашей преступной деятельности.

— Вам просто-напросто не поверят. Ведь дело-то — сплошная фантастика! Полиция не верит в бабушкины сказки…

— У меня есть доказательство — ваш человечек, Альбер Сингран. Я его спрятал. По инструкциям в моем письме полиция его найдет. Это и будет подтверждением моей правоты…

Профессор ненадолго задумался, внимательно глядя в лицо собеседника, словно пытаясь прочесть, правду ли тот говорит. Потом пожал плечами и усмехнулся.

Может быть, оно и так, командан Моран, а может быть, и нет. Мы знаем, что вы поставили машину на углу. Жюстиньен обыщет ее на всякий случай, может, Альбер Сингран — и там. Потом он обыщет вашу квартиру. В любом случае если придет полиция, то я ничем не рискую. Мои создания будут спрятаны в тайнике в саду. А добычу, которая могла бы служить доказательством краж, я тоже тщательно укрыл. Раз нет улик, им не в чем меня обвинить…

«Да, — подумал Моран, — этот старый негодяй все предусмотрел. Тем не менее не стоит терять надежду на спасение, надо его разговорить. Это по крайней мере позволит мне выиграть время…»

— Как это нет доказательств? А я? Вы забыли, что я буду свидетелем.

— Вы — свидетель?! Смешно. Когда полиция появится — если вообще появится, — вы уже больше не будете свидетелем…

— Вы можете меня убить. Но что вы сделаете с телом? Человеческое тело — это вам не оловянный солдатик, даже если он фальшивый…

— А с чего это вы решили, что я вас убью, командан Моран? Или вы полагаете, что у меня нет других… более простых возможностей? Да я вас уменьшу до размера ореха. А орешек-то нетрудно спрятать…

Сначала Моран подумал, что профессор бредит. Потом вспомнил, что Марс уже уменьшал людей до размеров оловянных солдатиков, так что вряд ли что-либо помешает уменьшить его самого до еще меньшего размера. Он пожал плечами. Это было все, что он мог сделать.

— Пошли вы к черту, профессор, а еще лучше, катились бы вы на Марс. Там вам самое место! Однако предупреждаю: даже будучи размером с орех, я вам устрою веселую жизнь.

Эта дешевая фанаберия нисколько не тронула профессора, на что, собственно, Боб и не надеялся.

Марс повернулся к своему слуге и азбукой глухонемых показал ему на пальцах, что нужно сделать. Тот обыскал Морана и вынул ключ от машины.

— Сейчас Жюстиньен обыщет вашу машину, и мы узнаем, блефуете вы или нет…

«Коль открыл бутылку, так уж пей вино, — пришла Морану на ум старая поговорка. — Конечно, Жюстиньен обнаружит Альбера Синграна, и я окажусь безоружным в руках профессора Марса, как теленок под ножом мясника», — горько подумал он.

— Если сейчас Жюстиньен доставит доказательство того, что вы блефуете, я все равно, пожалуй, не убью вас, как думал вначале. Мертвый вы мне ни к чему, а вот живой — еще кое в чем послужите, командан Моран.

Поскольку Боб промолчал, профессор продолжил:

— Я уменьшу вас до размеров оловянного солдатика, и вы отправитесь грабить ювелирные магазины с другими в качестве детектива-любителя-консультанта. Вы будете обязаны повиноваться мне, командан Моран, поскольку я единственный в мире смогу вас вернуть в нормальное состояние, если, конечно, вы будете хорошо себя вести.

Физик помолчал и добавил:

— Полагаю, что вас интересует техника уменьшения людей. Через несколько минут, когда вернется Жюстиньен, я удовлетворю ваше любопытство. Уже давно я ни с кем не говорил о моих работах!..

Глава 8

— После того как вы порылись в Национальной библиотеке, командан Моран, — сказал профессор Марс, — вы, видимо, кое-что поняли о направлении моих работ по изучению структуры атома. Так что долго я говорить о них не буду. Скажу только, что пространство между атомами можно сокращать, хотя многие из моих собратьев-ученых с этим не согласны.

В это время появился Жюстиньен, который принес обнаруженного в машине пленника, и Боб Моран совсем упал духом. Теперь ничто не мешало физику осуществить свою угрозу. Однако Моран делал вид, что внимательно слушает профессора.

— Воздействуя на внутреннее пространство, мы можем уменьшать или увеличивать предметы. Например, уменьшив что-либо, мы сможем компактно расположить и перевезти уменьшенное, а по прибытии в пункт назначения увеличить. Мы сможем создать расу карликов и расу гигантов.

Раньше такие проекты назвали бы химерой, а теперь — это реальность. И все благодаря моему открытию, на которое я потратил три года. Теперь оно должно приносить плоды. Я экспериментировал над животными. Своего любимого кота я уменьшил до размеров мыши, а затем вернул ему нормальный рост. Потом перешел к экспериментам над людьми, в частности я уменьшал Жюстиньена.

Однако, окончив опыты, я понял, что разорился. Но теперь я все верну. Для того чтобы создать расу сверхлюдей, мне нужны средства. Можно, конечно, было обратиться к правительству, но тогда к моему открытию присосалась бы куча бездарей. А я хочу быть единственным. Деньги для меня средство, но не цель. Во имя науки я решил использовать свое открытие для того, чтобы добывать средства, а мои человечки — это инструмент.

Я собирал их постепенно — рабочих, разносчиков, даже нищего с паперти, — потом уменьшал. Под разными предлогами я находил воров и грабителей. Они составляют мою ударную группу и избавляют меня от всяких надоедливых лиц. Я заставил их повиноваться, обещая когда-нибудь вернуть им всем нормальные размеры. Вы, конечно, скажете, что они могли объединиться и силой заставить меня это сделать. Но чтобы вернуть их рост, нужна другая аппаратура, и только я один знаю, где она находится.

Боб со странным чувством слушал этого человека, поглощенного наукой, а точнее, любующегося собой. А Марс между тем упоенно продолжал:

— Я отвожу мои создания в определенное место и запускаю в вентиляционные отверстия. Они приносят мне драгоценности и свернутые в трубочку банкноты.

У них царит железная дисциплина, которую я поддерживаю. Значительное время они проводят в витрине или на каминной полке вперемешку с настоящими оловянными солдатиками. Я создал аппарат-переводчик, так что могу с ними нормально разговаривать.

Как вы понимаете, командан Моран, все шло нормально, пока, уж не знаю по какой причине, вы меня не стали подозревать. К счастью, я вас вовремя нейтрализовал, а теперь превращу в верного слугу, оловянного солдатика…

Профессор Марс помолчал, потом его вновь прорвало:

— Взгляните на знаменитого командана Морана, который сейчас превратится в игрушку! Что стоят ваши репутация и авторитет! Неподчинение — смерть! Повиновение — возможность вернуться в мир!..

Боб поежился.

— Чтоб вам в аду пятки поджаривали! Хватит! Отправляйте меня к своим оловянным солдатикам или убейте! Надоело!

Но ученого эта вспышка, казалось, не тронула.

— Уменьшить вас я могу хоть сейчас, но прежде нужно принять кое-какие меры предосторожности.

Марс сделал несколько знаков Жюстиньену. Глухонемой исчез, но вскоре вернулся, неся поднос со шприцем и коробочкой с ампулами, наполненными бесцветной жидкостью. Физик сломал одну ампулу, наполнил шприц и обратился к Морану:

— Сожалею, но вынужден на некоторое время отправить вас в царство Морфея. А мы с Жюстиньеном подготовимся к небольшой операции над вами. Не уверен в вашей реакции, хотя мои человечки, кажется, вас крепко связали…

Говоря это, он обнажил плечо Морана и вонзил иглу.

Придя в себя, Моран увидел, что находится в зале с низким сводчатым потолком, скорее всего в подвале, где и оборудована лаборатория. Он был привязан к узкому каменному столу. Слева у стены находился другой стол с пультом управления, циферблатом, рукоятками и рубильниками, возле которого стоял профессор Марс. Увидев, что пленник проснулся, он засмеялся:

— Рад, что вы пришли в себя, командан Моран. Я, конечно, был к этому готов, так как знаю продолжительность действия своего снотворного, но надо сказать, что вы очнулись даже на пять минут раньше. У вас хорошая реакция, да и сложение спортивное.

— Не пойте мне дифирамбы! Разве вам важно, какое у меня сложение? Я в ваших руках, вот и все… Делайте свое дело!

— Ну что ж! Как хотите. Думаю, что операция пройдет безболезненно, во всяком случае не как визит к дантисту.

Марс подошел к пульту и включил рубильник. Напрасно Моран извивался на столе, пытаясь освободиться от пут. Дергаясь и извиваясь, он видел, что ученый манипулирует рукоятками, смотрит на шкалы приборов, и слышал все усиливающееся гудение. На него со всех сторон полились светло-зеленые лучи.

Гудение перешло в мурлыканье гигантского кота, а вокруг тела Морана образовалось яркое свечение. Потом оно стало затухать. Путы спали, а окружающие предметы и профессор Марс стали постепенно увеличиваться.

Глава 9

— Ну как вы себя чувствуете, командан Моран?

Это был голос профессора Марса, хотя и деформированный, как бы звучащий из старого граммофона.

Боб открыл глаза и не удержался от возгласа удивления, а точнее сказать, ужаса. Профессор Марс увеличился в тысячу раз, как и все окружающие предметы. Низкий потолок подвала достиг невообразимой высоты, на столе могли разместиться несколько теннисных кортов.

И тут Моран понял, что стал таким же, как Альбер Сингран и его товарищи, человечком ростом с оловянного солдатика. Теперь любое животное, будь это даже простая крыса, становилось для него страшным чудовищем, а всю оставшуюся жизнь его будут подстерегать тысячи опасностей.

Сжав свои маленькие кулачки, он, гневно задрав голову, взглянул на профессора Марса. Ученый тоже разглядывал его сквозь стекла очков, которые казались теперь иллюминаторами трансатлантического лайнера. На голове профессора была каска с наушниками. Моран понял, что это аппарат, о котором ранее шла речь, трансформирующий ультразвук в нормальное звучание.

— Как вы себя чувствуете, командан Моран? — повторил профессор Марс.

Боб только крепче сжал кулаки.

— Вы, конечно, довольны, профессор Марс?

— Доволен ли я? Конечно… Конечно… А почему бы и нет? Благодаря своему изобретению я поставил на колени командана Морана. А если захочу, то раздавлю его пяткой, как таракана…

— Только не забывайте, что сила-то у меня осталась прежняя. Так что я могу сломать вам ногу ударом кулака…

— Согласен, — сказал Марс, — но не спешите. Сейчас вы бессильны сделать что-либо. Вот вы не связаны. Попытайтесь встать.

А поскольку Боб продолжал лежать, профессор настаивал:

— Попытайтесь… ну попытайтесь же!

Боб не сомневался, что за этим предложением его мучителя что-то кроется. Тем не менее он попытался встать, но тут же вновь упал. Он чувствовал себя ребенком, пытающимся впервые подняться с четверенек. Видя это, профессор Марс захохотал. Этот злобный торжествующий смех возмутил Морана. Он напрягся и разом вскочил. Но едва сделав шаг, рухнул навзничь.

— Вы упрямы, как мул, командан Моран, — захихикал Марс. — Вы забыли, что ваши рефлексы такие же, как у человека нормального роста. Поэтому вы и не владеете своими движениями. Через несколько дней с моей помощью и при содействии своих друзей-лилипутов вы научитесь ходить. Впрочем, обучение пойдет достаточно быстро. Но не мечтайте чем-либо навредить мне. Скажу также, что у меня есть стража, о которой вы не подозреваете, и она будет рядом с вами, так что не пытайтесь и бежать. В этом случае вы вообще потеряете всякую возможность вернуть себе нормальный рост. К тому же не забывайте, что один только я могу это сделать.

У Морана хватило здравого смысла, чтобы понять свое бессилие. Впрочем, он был жив, так что надежду терять рано.

— Так что же вы хотите от меня? — обратился он к физику.

— Сначала научитесь владеть своим телом, а потом, если вы будете хорошо себя вести, я привлеку вас к некой ночной работе. Не стоит объяснять, о чем идет речь. Вы это сами понимаете. Мне кажется, что вы будете прекрасным пополнением моей команды.

«Посмотрим, — подумал Боб. — Уж я-то вам помогу, профессор Марс, уж я-то постараюсь вам вставить палки в колеса. Будьте уверены».

— Ну и когда же вы восстановите мой рост? — спросил он.

Профессор пожал плечами.

— Во всяком случае не сейчас. Только после того, как я достигну своей цели, создав расу гигантов, расу сверхлюдей, способных повелевать миром…

— Так зачем же вы занимаетесь уменьшением людей, а не наоборот?

— К сожалению, у меня сейчас не хватает средств. Аппаратура не имеет достаточной мощности, да и остается ряд чисто научных проблем. Например, дезинтеграция объекта при превышении определенных напряжений.

Антуан Марс замолчал, потом выкрикнул:

— Но все равно я буду победителем! Да, именно победителем! Я первым создам сверхчеловека и посвящу это открытие своей родине, и моя страна станет управлять всем миром!

«Да ведь Франция-то и не обращалась к тебе с просьбой сделать ее владычицей мира, — подумал Моран. — И вообще никто не смеет властвовать над другими. Все люди равны».

Последние заявления профессора еще больше укрепили Боба в решении сорвать эти бредовые замыслы.

Как и предсказывал профессор, Бобу понадобилось немногим больше недели, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию. Движения его становились все более точными, и вскоре он мог передвигаться так же шустро, как и его несчастные товарищи. Их было двадцать, а вместе с ним стало двадцать один. Пятеро из них были изгоями общества, людьми без намека на мораль, способными на любое преступление.

Пятнадцать других, считая и Альбера Синграна, «возвращенного» Жюстиньеном, были простыми парнями, оглушенными и раздавленными ситуацией, в которую попали, и не способными проявить инициативу.

Тем не менее Боб не отказывался от своего намерения разрушить планы профессора и вернуть этим людям нормальный рост. Нужно было только внушить им мысль о необходимости бороться, ибо Марс мог оставить их в этом состоянии, когда создаст расу сверхлюдей. Нужно заставить их поверить в возможность принудить профессора выдать тайну возвращения нормального роста. Это входило в первую часть плана Морана.

Время свое человечки проводили частью в витрине и на каминной полке, частью в бетонном подвале виллы, кубе, разделенном на ячейки, каждая из которых хорошо проветривалась и была неплохо оборудована, представляя собой камеру в миниатюре. Они располагали относительной свободой общения, особенно тогда, когда профессор Марс не пользовался своим аппаратом для звукового контроля.

Боб Моран продолжал обдумывать свой план, хотя и понимал, что многие вопросы придется решать по ходу дела, импровизируя. Он сохранил свой острый ум и учитывал, что человечков двадцать, а Марс и Жюстиньен были только вдвоем.

Глава 10

Морану нужна была еще по крайней мере неделя, чтобы изучить своих компаньонов — оловянных солдатиков, чтобы побудить их к активным действиям против общего врага. Самым сложным было обработать пятерых преступников, которым образ жизни, когда они могли безнаказанно грабить и вообще нарушать законы, чем-то даже импонировал. Чтобы настроить их против Марса, Боб решил внушить им мысль о том, что профессор единолично присваивает «плоды их трудов», не совершая никаких усилий. А потом, когда их помощь будет не нужна, ученый избавится от них, как от старого хлама. Если же они помогут в борьбе против Марса, то смогут не только возвратить себе нормальный рост, но и вырвать у него секрет тайника, где хранится ночная добыча. Такие доводы наверняка будут им понятны. Любой ценой их нужно было привлечь на свою сторону, хотя Бобу это и претило. Так или иначе, Боб считал, что добьется общего согласия. И все же в течение этих двух недель Моран еще надеялся на вмешательство извне, но время уходило, и он понял, что надеяться следует только на свои силы.

Заручившись согласием своих маленьких компаньонов, Моран собирался приступить к открытым действиям.

План самого бунта был достаточно прост. Сначала вывести из игры Жюстиньена, но так, чтобы Марс не заподозрил этого, а затем заставить ученого выдать свои секреты. Пока физик работал в своей лаборатории, глухонемой оставался один. Нужно было только выбрать момент и действовать.

Боб полагал, что начинать следует с Жюстиньена, так как, ошеломленный неожиданностью нападения, тот все равно не сможет привлечь внимания криком.

Пошла уже третья неделя, когда удобный случай наконец представился. В этот день пятнадцать человечков разместились в витрине с оловянными солдатиками, а шесть других стояли на каминной полке, сохраняя полную неподвижность. До сих пор они во всем повиновались профессору, в руках которого была их судьба. Однако Моран расшевелил их, и теперь их уже не сдерживали никакие запреты.

Боб, которого профессор все еще игнорировал, был заперт в одной из витрин, и не могло быть и речи, чтобы он действовал напрямую, так как витрина была заперта на ключ, а толстое стекло пробить было невозможно.

В этот день лжеоловянные солдатики оставались в кабинете профессора несколько дольше, чем обычно, так как тот еще работал в лаборатории в саду. Что касается Жюстиньена, то он бродил где-то неподалеку в доме. Рано или поздно он должен был зайти в кабинет, чтобы заставить Боба и его товарищей перебраться в камеры нижнего этажа.

День клонился к закату, и в комнате уже темнело. В это время Моран подал сигнал, трижды постучав в стекло витрины. Шесть человечков скользнули на пол с каминной полки и начали работать над выключателем. Трудность представлял только центральный плафон, который располагался достаточно высоко. Однако метко запущенная книга прекратила его существование. Были приготовлены многочисленные куски нейлоновой лески, которая в изобилии хранилась в шкафу профессора. Итак, ловушка была готова.

Потянулись долгие минуты. Боб в это время изнывал за стеклом от дурных предчувствий. Вдруг Марс и Жюстиньен одновременно войдут в кабинет? Тогда все пропало, так как вдвоем они смогут защититься и победить шестерых гомункулюсов, а Моран и другие не смогут им помочь, находясь за толстым стеклом.

В коридоре раздались громкие шаги. Кто это, Марс или Жюстиньен? Или оба? Дверь отворилась, и на пороге появился тонкий и длинный силуэт Жюстиньена! Он протянул руку к выключателю и пощелкал им, но без всякого результата. Тогда он направился к столу, чтобы включить стоящую там лампу. В этот момент человечки приступили к действиям. Рывок за коврик — и Жюстиньен зашатался, пытаясь ухватиться за край стола, затем рухнул на пол. Некоторое время он приходил в себя, чем и воспользовались человечки, связав его.

Моран, как ни пытался, ничего не мог рассмотреть. Но он не слышал, чтобы слуга поднимался, и догадался, что его товарищи преуспели в своих действиях. Теперь оставалось только отпереть витрину и освободить других пленников. Дорога была каждая минута. Боб застучал в стекло, но лилипуты уже наваливали пирамиду из книг у витрины, чтобы добраться до замочной скважины.

— Быстрее, быстрее! — кричал Моран, испытывая возбуждение в предчувствии свободы.

Наконец два человечка вставили ключ, и вот свобода!

Осталось дождаться только профессора Марса, чтобы устроить ему достойную встречу.

Человечки ожидали прихода профессора, попрятавшись за книгами. Нейлоновые нити были натянуты поперек комнаты. Что сделает профессор, когда они потребуют от него секрет увеличения роста? Будет молчать? Но Боб полагал, что знает, как сломить его сопротивление. Конечно, угрозами. Но не сказано ли в Писании: поднявший меч от меча и погибнет?

Сколько же можно ждать? Хлопнула дверь в вестибюле, затем в коридоре зазвучали тяжелые шаги.

— Это он, — прошептал Боб Моран. — Приготовиться…

Прошло еще несколько секунд, и на пороге возник силуэт. Это, без всякого сомнения, был Антуан Марс.

Серым пятном выделялась его рубашка, а в слабом свете, сочащемся из окон, поблескивали очки.

Марс протянул руку к выключателю, но свет, естественно, не загорелся. Возможно, ученый выругался или просто вскрикнул от неожиданности, но до человечков донесся шум, похожий на громовые раскаты, поскольку аппарат-переводчик отсутствовал.

Наконец, решив включить настольную лампу, Марс, как перед ним Жюстиньен, направился к столу. Но, сделав несколько шагов, попал в ловушку. Он покачнулся и потерял равновесие, а тут еще Боб Моран вскочил ему на плечо. Раздался страшный шум падения. Профессор растянулся на полу, а человечки бросились на помощь Морану. Вскоре ученый очутился в том же положении, как в свое время Боб. Очки с него упали, глаза бешено вращались, губы шевелились, видимо произнося какие-то слова, но ни Моран, ни его товарищи не могли его понять.

— Нужно найти его аппарат-переводчик, — проговорил, задыхаясь, Моран.

Аппарат нашли в нижнем ящике классификатора. В него вставили батарейки, включили и надели на голову Марса. И тут же зазвучал его голос:

— Что это значит? Вы меня слышите? Сейчас же освободите меня!..

Чтобы было удобнее беседовать, Боб Моран взобрался на стопку книг.

— Хватит командовать, господин профессор. Ваше время кончилось. Теперь командую я, а вам придется отвечать за свои преступления…

Искаженное гневом лицо ученого повернулось к говорившему.

— А, так это вы, командан Моран! — бросил он. — То-то я сомневался, оставлять вас в живых или нет…

— Теперь уж поздно предаваться пустым сожалениям, — перебил его Боб. — Раз бутылка открыта, вино нужно пить, как говорят у нас.

— Последний раз требую освободить меня!

— Если вы не оставите этот тон, я вынужден буду отключить аппарат, и вам придется разговаривать с самим собой.

Это подействовало, и профессор замолчал.

— Чего вы хотите от меня? — произнес он наконец сквозь зубы.

— Две вещи. Восстановить наш рост, а затем показать место, куда вы спрятали наворованное…

Профессор засмеялся. Он смеялся и смеялся, как будто не мог остановиться. Это было странное зрелище: хохочущий связанный человек в окружениилилипутов в военной форме всех времен и народов. Лишь на Моране была обычная одежда.

Наконец ученый успокоился.

— Значит, вы хотите стать нормальными, а затем получить мою добычу? Только-то и всего, командан Моран? А луну с неба вам не надо?

— Луна мне не нужна, — спокойно ответил Боб. — Если я вас правильно понял, вы отказываетесь…

Марс хихикнул.

— Отказываюсь? Конечно. Скоро вы и ваши соучастники горько пожалеете о том, что сотворили, особенно когда поймете, что останетесь карликами на всю жизнь… Маленькими грязными карликами, и ничем больше…

Один из пятерых преступников, одетый в форму рейтера, тот самый, которому было поручено три недели назад убить Морана, приблизился к физику и заорал:

— Давайте его пытать, пока не заговорит!.. Поджарим пятки!.. Вырвем ногти!..

— Тихо! — прорычал Боб Моран. — Не стоит нам превращаться в палачей. Я знаю бескровное и более действенное средство. Нужно, чтобы он стал таким же, как и мы. Превратим его в оловянного солдатика, и пусть он им навсегда останется.

Говоря это, Боб внимательно вглядывался в лицо ученого. На нем отразилась паника.

Глава 11

Профессора волоком перетащили в подвал и торжественно водворили на каменный стол внутри спирали аппарата для уменьшения. Металлическое кольцо на лоб, кольца на руки и ноги, и вот он уже полностью обездвижен. Чтобы продолжить разговор, Боб предложил оставить физику аппарат-переводчик.

Составив с помощью словарей подобие лестницы, Боб Моран уселся на ее вершине перед пультом управления. Во время опыта над ним самим Моран внимательно следил за всеми действиями профессора, впрочем, надо признать, не слишком сложными.

Нависла давящая тишина. Человечки сгрудились в углу неподалеку от двери и с огромным интересом следили за дуэлью командана с профессором.

— Последний раз спрашиваю, профессор, будете ли вы отвечать на мои вопросы?

Стиснув зубы, тот злобно прошипел, обращаясь к Морану:

— Отказываюсь! Отказываюсь!

— Ну что ж, тем хуже для вас! — бросил Боб. — Вы сами этого хотели…

Он повернулся к человечкам и скомандовал:

— Снимите с него аппарат-переводчик!

Поднявшись по примитивной лестнице, лилипуты сорвали аппарат с головы профессора. Когда они спустились, Моран повернул нужную рукоятку, как это делал профессор. Затем кулаком вдавил кнопку контакта. Послышался свист, переходящий в глухое жужжание, а дальше все пошло, как по писаному: зеленые лучи и прочие феномены. Тело физика засветилось теми же цветами. Тот забился, потом замер как парализованный. Луч побледнел, стал серебристым. Тело профессора Марса стало уменьшаться с сухими щелчками. Металлические кольца свалились. Профессор становился все меньше и меньше.

Прошло всего пять минут, а на столе вместо огромного профессора Марса неподвижно застыло тело не больше семи сантиметров, хотя и довольно пропорционально сложенное. Боб отключил контакт, и серебристое свечение угасло. Ученый открыл глаза и осмотрелся.

— Ну вот, профессор, как видите, я не бросаю слов на ветер. Теперь и вы стали лилипутом.

Марсу был уже не нужен аппарат-переводчик. Он повернулся к Морану:

— Будьте вы прокляты, командан Моран! Вы все испортили!..

— Знай вас раньше, я бы и не такое вам устроил, профессор Марс! Ну а теперь вы готовы отвечать на мои вопросы? Если нет, то рискуете остаться до конца дней в таком виде…

— Я ничего вам не скажу. А моя собственная судьба меня не волнует. Останусь таким? Ну и пусть! Но и вы, и вы тоже!

Однако это заявление нисколько не расстроило Морана. Все шло по заранее разработанному им плану.

— Ладно. Я останусь маленьким, но вы ведь еще не знаете, профессор, что дальше будет с вами.

Марс удивился:

— Что будет дальше со мной? Что вы хотите этим сказать?..

— Все очень просто, профессор. Я снова поверну рукоятку, если вы откажетесь отвечать, и буду делать это до тех пор, пока…

Боб замолчал, ожидая эффекта от своих слов, и замер, как кот у мышиной норы.

— Я буду это делать до тех пор, — продолжал он, — пока не нарушится баланс между атомами вашего тела. Вы сами можете представить, чем это все кончится, не так ли?

Марс не отвечал, но лицо его исказилось.

— Ну, что же вы молчите, профессор? — настаивал Моран. — В общем-то правильно, можно и не комментировать. Вы и так знаете, что произойдет, когда нарушится баланс. Выделится энергия, и вы превратитесь в ничто! Пуф! И нет больше профессора Марса! Ну так что, будете говорить или мне привести свою угрозу в исполнение?

Говоря это, Моран протянул руку к рычагам. Ему не нравилась эта игра, но на него с надеждой смотрели другие человечки.

Поскольку ученый молчал, Боб слегка повернул рукоятку, включил контакт, и зеленый свет начал заливать помещение.

— Нет! — взревел Марс. — Нет! Я скажу… Я все скажу! Остановитесь, ради бога!..

Моран тут же отключил контакт и повернулся к ученому:

— Итак, профессор, жду ответа на оба моих вопроса.

— Я сейчас вам все скажу… В глубине сада… в павильоне… моя вторая лаборатория… Там еще стоит статуя Дианы-охотницы.

Внизу, у цоколя, рельефное изображение маски фавна… Нужно нажать правый глаз маски, и статуя повернется вокруг своей оси… Откроется вход на лестницу… В начале лестницы маленькая рукоятка, при ее повороте статуя встанет на место и вход закроется. Внизу большой подвал, а в нем аппарат, которым можно вернуть нормальный размер.

— Ну, ну! — молвил Моран. — Вращающиеся статуи, поднимающиеся лестницы и секретные подвалы… Я правильно вас понял, профессор?

— Эта вилла принадлежала моему брату, — объяснил Марс. — Во время войны он участвовал в Сопротивлении. Он-то это все и устроил… чтобы прятать летчиков союзников. Его депортировали, и он умер. Позже, разбирая его бумаги, я обнаружил описание этого убежища…

— Ладно. Детали вашей семейной хроники меня не интересуют, — прервал его Моран. — Рассказывайте об аппарате.

— Он напоминает этот и излучает белый свет, переходящий в розовый… Управляется он так же, как и аппарат для уменьшения. Шкала в сантиметрах и метрах позволяет вернуть объекту конкретные размеры.

Моран удовлетворенно кивнул:

— Полагаю, что этого достаточно. Впрочем, если вы попытаетесь обмануть, то вспомните о том, что я вам говорил раньше… А теперь вернемся к награбленному. Сразу оговорюсь, не думайте, что я хочу его присвоить. Все ценности должны быть возвращены владельцам…

Видно было, с каким внутренним сопротивлением профессор начал говорить о тайнике:

— В том же подвале, в углу, одна из плиток пола вынимается… Там и лежат драгоценности… Вы…

Неожиданный грохот помешал ученому закончить фразу. Упали доски, которые были положены, чтобы облегчить человечкам спуск и подъем из подвала. Боб понимал, что это не могло случиться без постороннего вмешательства.

Наступила тишина.

«Жюстиньен!» — мелькнуло в голове Боба Морана. Слуга, наверное, освободился от пут… Командану было достаточно секунды, чтобы оценить новую опасность. В группе не хватало пятерых, тех самых, которые были не в ладах с законом. Они-то и воспользовались моментом, чтобы выбраться из подвала, пока внимание остальных было приковано к профессору Марсу. И тут прозвучал голос, в котором Моран узнал голос рейтера:

— Командан Моран! Вы недооценили нас. Мы обещали вам помощь при условии, что драгоценности будут поделены между всеми. А вы только что заявили, что их вернут владельцам. С этим мы не согласны, и теперь — каждый за себя… Мы слышали, что сказал профессор, знаем, где находится аппарат и добыча. Поэтому мы запрем вас в доме, а сами займемся остальным. А там делайте, что хотите!

Шум наверху дал понять Морану, что рейтер и его сообщники удаляются. Он соскользнул с груды словарей и закричал:

— Доски! Быстро!.. Любой ценой нужно помешать им бежать, иначе мы пропали!

Хочешь не хочешь, а действовать нужно было действительно быстро, поскольку эти пятеро могли просто случайно испортить аппарат, и тогда конец всем надеждам. Следовало учесть, что придется еще потерять время на то, чтобы выбраться из дома, преодолев закрытые двери.

Не теряя ни минуты, Боб и его компаньоны быстро взгромоздили на лестницу упавшие доски. Это было необходимо, так как каждая ступенька была сантиметров по двадцать, что превышало рост лилипутов. Доски же облегчали подъем.

Потеряв некоторое время, они наконец преодолели препятствие и оказались в коридоре.

— Туда! — закричал Боб Моран, указывая на стеклянную дверь центрального корпуса. — Они пошли туда!..

Дверь была полуоткрыта.

— Скорее! Их нужно догнать, — продолжал выкрикивать он, подбегая к порогу. Но неожиданно остановился. Снаружи раздавалось громкое мяуканье, рычание и человеческие крики, в которых звучали боль и ужас.

У Морана сжалось сердце и холодный пот оросил виски.

— Кошки, — пробормотал он. — Кошки…

Глава 12

— Кошки… Кошки… — продолжал в ужасе шептать Моран.

Теперь он понял, почему по саду бродили эти животные, и вспомнил слова Марса о надежной страже. Крики еще продолжались, но становились все слабее.

— Их сожрали, — наконец с трудом выговорил Боб, оборачиваясь к товарищам, которые столпились вокруг него.

Крики между тем совсем смолкли, и раздавалось только довольное кошачье урчание.

«Несчастные! — подумал Боб. — Если бы они меня послушались…» Он тут же вспомнил, что рейтер и его сообщники, хотя и невольно, но спасли им всем жизнь. Действительно, выскочи они всей кучей наружу, неизвестно, чем бы это все кончилось.

Моран замер, ибо на стену упала из сада громадная тень с круглой головой и острыми ушами. Сверкнули зеленые глаза… Но тут Боб, как выпущенная из лука стрела, прыгнул вперед и навалился на дверь. Она с треском захлопнулась перед самым носом кота, который разразился разочарованным мяуканьем. Моран повернулся к товарищам и отер со лба пот.

— Уф! Еще немного, и мы разделили бы судьбу тех несчастных…

И тут до него наконец дошла ужасная правда:

— Мы заточены здесь!

Человечки молча, но вопросительно смотрели на своего вожака.

— Что же делать? — первым нарушил молчание Альбер Сингран.

— Может быть, вызвать помощь по телефону? — предложил кто-то.

Моран опустил голову.

— Нас просто-напросто не услышат, — ответил он. — Не забывайте, что мы говорим в ультразвуковом диапазоне. Нормальный человек не услышит нас без аппарата-переводчика…

— А если поджечь дом? — предложил один из лилипутов. — Дым привлечет людей…

— …и мы можем утонуть в потоках воды, — продолжил за него Боб. — Нет. Выход один. Нужно добраться до статуи Дианы-охотницы и проникнуть в лабораторию. Когда я верну себе нормальный рост, кошки будут не страшны, и я вернусь за вами…

— Легко сказать, — проговорил один из человечков, — но чтобы добраться до лаборатории, вам нужно пересечь сад. Сможете ли вы скрыться от кошек?

— Придется рискнуть.

Боб немного подумал и продолжил:

— Однако один из вас должен мне помочь. Есть добровольцы?

После некоторого колебания вперед шагнул Альбер Сингран.

— Я пойду с вами, командан Моран. Если уж вам не удастся это сделать, то это не сможет сделать никто.

— Спасибо за доверие, Сингран. Но не рассчитывайте, что все пройдет легко. Коты здесь многочисленны и голодны, так что у нас не слишком много шансов…

Затем он обратился к остальным:

— Пока мы с Синграном будем пробиваться к статуе Дианы-охотницы, вы спуститесь в подвал и будете следить за профессором Марсом. Конечно, в том состоянии, в котором он сейчас находится, он многого сделать не может, но тем не менее за ним нужен глаз да глаз…

Затем, повернувшись к Синграну, он коротко бросил:

— Пошли…

Они вышли из кабинета, где в той же позе, как и прежде, лежал связанный Жюстиньен. Затем спустились в угольный погреб и через узкое вентиляционное отверстие выбрались в сад.

Здесь было спокойно, но Боб понимал, что коты могут подобраться совсем неслышно, как и их дикие собратья. Повернувшись к компаньону, он шепнул:

— Я пойду вперед, проверю обстановку. А вы передвигайтесь только после того, как я подам знак, и, ради бога, не говорите ничего вслух, поскольку кошки наверняка слышат в ультразвуковом диапазоне.

Моран прошел около метра среди низкой, доходящей ему до пояса травы и, присев за небольшим холмиком, стал внимательно вглядываться и вслушиваться в ночную тишину, которая таила в себе неизвестность и угрозу.

Морана охватило какое-то странное чувство, что он попал в иной мир. Лужайка превратилась в джунгли, а мелкие животные — в чудовищ. В этом мире кошка была в несколько раз больше и опасней тигра. Боб, однако, надеялся, что после некоторых усилий с его стороны нормальный мир восстановится. В нескольких десятках метров он видел смутно белеющую во тьме статую Дианы-охотницы, которая как бы превратилась в некий овеществленный символ его надежд. Однако даже несколько десятков метров для существа его роста дистанция довольно значительная, да еще эти бродячие коты… Но статуи нужно достичь во что бы то ни стало.

Боб еще раз внимательно огляделся и, обернувшись к вентиляционному отверстию, махнул рукой Альберу Синграну. Поняв сигнал, компаньон двинулся к нему.

— Кажется, все спокойно, — прошептал Боб. — Кошки по ту сторону дома. Этим нужно воспользоваться…

Они двинулись к статуе, обходя высокие пучки травы и прячась в ямках. Едва были преодолены несколько метров, как впереди возник черный силуэт со сверкающими зелеными глазами.

Кот был близко и явно заметил двух лилипутов, ибо шел прямо к ним. Вот он выпустил когти и вдруг прыгнул на Морана. Боб мгновенно сделал кувырок вперед и оказался за спиной у противника. Кот развернулся, раскрыл уже было пасть, но закрыть ее так и не успел. Маленький, но сильный кулак Морана ударил его в самое чувствительное место, в кончик носа. Раздалось жалобное мяуканье и кот мгновенно пропал в темноте.

— Бежим, — задыхаясь, проговорил Моран, — а то вся эта кошачья банда скоро переберется сюда. Тогда уж вряд ли мы сможем защититься…

И со всех своих маленьких ног они бросились в направлении Дианы-охотницы. Оставшиеся метры казались им бесконечными. К концу пути они совсем выдохлись, так как каждые несколько минут еще и приходилось оглядываться, боясь, что вот-вот за спиной появится силуэт зверя на бархатных лапах.

Тем не менее до статуи они добрались без приключений и принялись искать голову фавна, о которой говорил профессор Марс. Обнаружил ее Альбер Сингран. Она находилась всего в тридцати сантиметрах от земли, и добраться до нее по дугообразной лепке было не столь уж сложно. Вскарабкавшись на плечи Синграна, Боб влез на узкий карниз. И в это время до них донеслось кошачье мяуканье.

— Скорее! — воскликнул Моран. — Нам еще нужно включить механизм, прежде чем эти проклятые «людоеды» доберутся до нас!

Он лег на карниз и протянул руку товарищу. Через секунду оба стояли на лепнине.

— Теперь маска! — скомандовал Боб.

Сингран согнулся, и, встав ему на спину, Моран оказался вровень с гримасничающим ликом из мрамора. Он встал на левую ноздрю и дотянулся до глаза.

Зловещее мяуканье приближалось. Боб сунул руку в глазницу и изо всех сил толкнул рычажок. Раздался скрежет плохо смазанного металла, и оба почувствовали, что цоколь поворачивается вместе с ними. Резкий толчок — и движение прекратилось. Они упали на какую-то площадку, правда нисколько не пострадав. Черное громадное отверстие возникло перед ними.

Глава 13

Боб Моран и Альбер Сингран вошли в отверстие. Лунный свет заливал ступени, ведущие в глубину подвала.

— Нужно спуститься и закрыть проход, — сказал Боб, — а не то коты полезут следом…

Кошачье мяуканье раздавалось совсем близко.

— Нужно как можно скорее найти механизм, запирающий вход, — повторил Боб, скользнув с первой ступени. Он понимал, что если механизм находится на высоте нормального человеческого роста, то они пропали.

Рычаг обнаружили у третьей ступеньки. Коты же, судя по мяуканью, бродили уже где-то у подножия статуи. Моран собрал все силы и, резко прыгнув вперед, почувствовал руками холодный металл рычага. Рычаг опустился, а Боб полетел вниз. Отверстие медленно закрывалось. Находящийся ближе всех кот едва успел отпрянуть. В глубине подвала зажегся свет.

Лежа на ступеньках, Сингран и Моран истерически хохотали. Когда приступ смеха прошел, они медленно спустились и очутились в низком помещении, которое освещали лампы в защитных сетках. Там же стояли несколько столов, стульев и походная кровать. Все довольно дряхлое и находящееся здесь, видимо, со времен войны. На левой стене располагался пульт управления, подобный тому, что был в подвале виллы, а рядом длинный каменный стол и серпантин из проволоки.

— А теперь за дело, — произнес Боб Моран. — Наши товарищи, вероятно, уже сгорают от нетерпения…

Из книг, кусков досок и другого подручного материала они соорудили помост, позволяющий добраться до пульта управления. Раскладушку приспособили в качестве пандуса для подъема на каменный стол.

— Предоставляю вам право первому принять нормальный человеческий облик, — обратился Моран к Синграну. — Внимательно следите за всеми моими движениями и действиями, поскольку вам их придется повторить. Если что-нибудь непонятно, лучше спросите меня сейчас, ибо потом, когда вы станете нормальным, мы не сможем с вами переговариваться.

— Не беспокойтесь, командан Моран. Я много раз видел, как действовал профессор Марс, оперируя аппаратом для уменьшения, а этот, как мне кажется, не отличается от того…

Он лег под проволочный серпантин, а Боб вскарабкался на помост.

— Какой у вас рост, Альбер?

— Чуть меньше метра семидесяти.

Моран рассмеялся.

— Скажем, ровно метр семьдесят. Прекрасный рост… Итак, вы готовы?

— Готов… Действуйте…

Боб повернул рукоятку, нажал на кнопку, и тут же послышался свист, потом жужжание, и серебристый свет залил тело Синграна…

Операция по восстановлению протекала как бы наоборот по сравнению с операцией уменьшения. Свечение приобрело розовый оттенок, а тело Синграна стало увеличиваться в ширину и длину, пока не достигло заданного размера. После этого аппарат отключился автоматически. Жужжание затихло, и розовое сияние угасло…

Альбер Сингран некоторое время не двигался, потом сел и стал ощупывать свое тело, как человек, только что проснувшийся.

— Как вы себя чувствуете? — крикнул Боб Моран.

Но Сингран, казалось, ничего не услышал. Впрочем, так оно и было. Затем он сам попытался что-то сказать, но Боб знаком заставил его замолчать. Потом переставил отметку на шкале на метр восемьдесят два сантиметра, спустился с помоста и в свою очередь растянулся на каменном столе. Сингран, к которому медленно возвращались нормальные рефлексы, потихоньку подошел к пульту управления и приступил к операции.

Когда розовое сияние померкло, Моран, немного помедлив, выскользнул из серпантина и встал со стола, чуть ли не касаясь головой низкого потолка подвала. Он почесал макушку и весело сказал:

— Как все-таки приятно снова треснуться башкой о потолок!

Он перевел взгляд на Альбера Синграна, все еще стоявшего у пульта в форме ландскнехта, и подмигнул ему.

— Удалось! А, Альбер?!

— Да, командан Моран, — с чувством ответил плотник. — Повезло! И все благодаря вам! Даже не знаю, как выразить свою признательность…

Боб пожал плечами.

— Не преувеличивайте. Я сделал не более того, что должен был сделать. А вы сделали свое дело, как и все наши товарищи. Так что это общий успех… Но пора помочь и им. Они небось уже думают, что мы в лапах у кошек…

С этими словами Моран направился в глубь подвала. В левом углу он действительно обнаружил, плитку, о которой говорил профессор Марс, и после нескольких попыток сумел ее вынуть. Засунув руку в тайник, он извлек на свет шкатулку, полную драгоценных камней и золотых украшений. Их было на десятки миллионов. Боб положил шкатулку обратно и поставил плитку на место.

— Вот и все. Нам здесь больше делать нечего. Пошли к товарищам.

Они молча направились к выходу, повернув статую, выбрались в сад и попали в огромную стаю кошек. Те, видимо, ожидали увидеть гномов, но, встретив нормальных людей, прыснули во все стороны с испуганным мяуканьем.

Почти бегом компаньоны направились к вилле. В коридоре Боб сказал Синграну:

— Идите за остальными, Альбер, и объясните, что их мучения скоро кончатся. Естественно, используйте аппарат-переводчик. А я пока сделаю пару телефонных звонков…

Он вошел в кабинет и, споткнувшись о тело Жюстиньена, снял телефонную трубку. Первым он набрал номер Жака Принца. Гудок прозвучал по крайней мере дюжину раз, прежде чем в трубке раздался заспанный голос частного сыщика:

— Алло… Слушаю… Кто говорит?

— Это Моран.

Голос на другом конце провода сразу обрел свой обычный тембр.

— Моран? Боб Моран?

— Угадал, старина. Боб Моран собственной персоной… Тебя, кажется, это удивило?

— Видишь ли, я не ждал твоего звонка, да еще посреди ночи. Я сам тебя искал и, не найдя, подумал, что ты укатил в какие-нибудь дальние страны…

— Я действительно совершил небольшое путешествие, — признал Боб, — но не такое, как ты думаешь. Его можно даже назвать «путешествием без движения». Тем не менее во время этого вояжа я открыл, кто скрывался под личиной невидимого врага…

На другом конце провода некоторое время молчали, затем раздался громкий выкрик Принца:

— Невидимый враг!.. О чем ты говоришь?!

— Я пытаюсь втолковать тебе, что обнаружил невидимого врага. И теперь он в моей власти.

На другом конце провода снова наступила тишина, после чего вновь раздался укоризненный голос Жака Принца:

— Боб, а ты не шутишь?!

— Какие там шутки, — строго произнес Моран. — Я не только захватил невидимого врага, но и нашел все, что было украдено.

Тон, которым он это произнес, казалось, убедил Жака Принца.

— Ты правда не шутишь, Боб?

— Абсолютно. Говорю совершенно серьезно. А если хочешь убедиться — приезжай. — И Моран продиктовал адрес профессора Марса.

— Лечу. Только предупрежу комиссара Ферре. Он как раз сегодня на дежурстве…

— Я этим займусь. Хочется самому сообщить ему столь приятную новость…

— Как считаешь нужным, Боб. До встречи…

— Жду.

Он повесил трубку и подумал: «Представляю, какое лицо будет у комиссара Ферре, когда я все ему расскажу!»

Хитрая улыбка скользнула по его лицу, когда он начал набирать номер полиции.

Глава 14

— Это волшебство!.. Магия!.. — восклицал комиссар Ферре, когда наблюдал, как под действием аппарата увеличивается на столе тело профессора Марса.

Жак Принц и комиссар Ферре присутствовали при возвращении нормального роста четырнадцати лилипутам и физику, но трезвый, прагматический ум мешал полицейскому поверить своим глазам.

— Видите ли, — заявил Боб Моран, — современная наука часто объединяется с магией. Уверяю вас, что волшебство, при котором вы присутствуете, не имеет никакого отношения к чертовщине…

В нескольких словах он рассказал своим слушателям о направленности работ профессора Марса и причинах, которые толкнули ученого на путь грабителя. Моран сообщил, как он вычислил физика, а потом попался в его ловушку и превратился в лилипута. Когда он закончил, комиссар Ферре только махнул рукой в отчаянии.

— Все это слишком сложно для меня, — проговорил он, — и если жулики начнут пользоваться такими средствами, я подам в отставку… Поскольку вы, Моран, представили мне бесспорные доказательства, ничего не остается, как вам поверить. Поверить и извиниться за свои подозрения…

Марс уже начал шевелиться, и комиссар приказал полицейскому, стоящему у входа в подвал:

— Наденьте наручники на эту птичку и тщательно за ним следите! Отведите на виллу. Не забывайте, что речь идет о невидимом враге!..

Пока представители закона занимались ученым, Жак Принц обратился к Бобу Морану:

— Знаешь, Боб, поймав профессора Марса, ты заработал крупное вознаграждение, которое выделили страховые компании, и имеешь право на процент от стоимости похищенного. Все это ты заслужил по праву.

Боб Моран промолчал. Он думал об открытии профессора Марса. Если оно попадет в чьи-то нечистые руки, неизвестно, как его используют. А ведь научные открытия должны служить на благо человечества, хотя на практике часто несут людям несчастья. Как бы и это открытие не послужило злу! В какой-то момент Боб даже пожалел, что не уничтожил аппараты для уменьшения и увеличения. Доработав аппаратуру профессора Марса, действительно можно будет осуществить мечту ученого — создать расу сверхлюдей — гигантов. Но нужны ли человечеству такие сверхлюди, чтобы утверждать свою мощь? Ведь настоящая мощь — это разум и мудрость!

Тут Моран отвлекся от своих мыслей. Полицейский, надев наручники, вел профессора Марса по лестнице к выходу из подвала. На верхней ступеньке ученый обернулся к Морану и крикнул:

— Командан Моран! Вы погубили все мои надежды! Все то, на что я потратил годы! Но ни одна из моих машин не выдаст своего секрета. А что до записей, то я их не вел. Все у меня в голове. Все. Вы слышите меня? Все! А я ничего не скажу. И никому…

Но полицейский уже вывел профессора, и голос его смолк.

Тут Боб Моран воспрянул духом. Он даже почувствовал себя счастливым. Счастливым, что побывал лилипутом, — ведь этим мало кто мог похвастаться — и вернулся в человеческий нормальный облик. Счастливым, потому что память о невидимом враге и угрозе, которую он нес, скоро сотрется из памяти людей.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14