Ребята снова в городе [Дуглас Смит] (fb2) читать постранично, страница - 2

этом мы все похожи. Старые и одинокие.

Когда-то эти порталы насквозь пронизывали наш мир. Вечность назад я победил их, запечатав их навеки. Этот единственный портал я связал, усмирив его бушующее сердце до медленного ритма сердцебиения спящего гиганта. За множество протекших лет я кланялся ему миллион раз.

Теперь, впервые за очень долгое время, я коснулся его своим разумом.

Пульс его был медленным, не изменившись, насколько я мог судить, со времени той нашей древней борьбы. Я повернулся, чтобы уйти. Что-то пощекотало мне затылок, словно взмах холодной руки, я остановился и повернулся.

Ничего.

Все еще встревоженный, я спустился на несколько ступеней и пошел к спрятанной бухточке. Паром из Торонто выходил из главного дока, везя туристов и горожан из жары центра города в прохладу островов. Я осмотрел гавань в поисках нашего собственного частного парома. Вот он. Примерно в сотне ярдов воздух над водой мерцает. Сосредоточив взгляд на этом месте, я достал его разумом. Мерцание превратилось в громадную, плоскодонную баржу.

На носу воздета голова змеи, вырезанная из дерева черного, как врата Гадеса, в каждом глазу горят рубины размером с кулак. Дерево и в самом деле было от врат Гадеса, но это другая история. Фигуры толпились впереди, напрягая зрение, чтобы различить берег. Это, должно быть, путешественники, идущие воспользоваться вратами, надеясь, что лучший мир для их рода лежит по другую сторону. Наши постоянные посетители, едущие чтобы просто выпить здесь рюмочку со старыми друзьями, лениво стоят на палубе.

На приподнятой платформе на корме, держа руку на рулевом колесе, стоит паромщик. Стоит так, как стоял больше веков, чем я могу припомнить. Харон.

Его работа изменилась, и все же осталось прежней. Даже после падения Олимпа и Асгарда, после исхода богов, он все еще перевозит путешественников из нашего мира в иной. Теперь это не смерть, но все равно поездка в один конец.

По крайней мере я так считаю.

Баржа скользнула на песчаный берег был малейшего содрогания. Я следил, как Сивилла ведет путешественников к заднему входу. Некоторые шли в одиночку, большинство группами, многие с узелками пожитков. Только то, что можно унести с собой. Таковы наши правила.

Потом я увидел ее: цветастое летнее платье, белая шляпа с опущенными полями, зеркальные солнечные очки. Она держалась сама по себе, или же другие пассажиры сильно старались держаться от нее на расстоянии. На переполненной барже леди наслаждалась шестифутовым кружком пустого пространства. Ее фигура с трудом давала объяснение этой дистанции, по крайней мере для мужской части пассажиров. Потом края ее шляпы зашевелились на ветру. И волосы тоже.

Только ветра не было. Ни дуновения. Я содрогнулся.

Баржа опустела до того, как горгона шевельнулась. Я кивнул ей.

Улыбнувшись в ответ, она сняла шляпу, оставив на глазах очки. Она проплыла вверх до того места, где я прислонился к стволу ивы, волосы образовали извивающуюся раму вокруг лица, за которое можно и умереть. Или от которого.

— Вы хозяин? — спросила она на латыни.

— Один из них, миледи, — ответил я на том же языке.

— Я хочу воспользоваться… удобствами.

— Ванной или другими удобствами?

Она засмеялась. Звук мне понравился.

— Другими, если можно.

Я кивнул.

— Они включатся примерно через тридцать минут. Я отведу вас туда, когда настанет время.

— Благодарю. — Она сверкнула улыбкой, которая поразила меня в горло и скользнула вниз по хребту.

Я спросил, как ее зовут.

— Эвриала, — ответила она.

Я предложил ей руку и мы вошли внутрь.

Я представил ей Дино и заказал две амброзии. Мы перешли в мою кабинку.

Казалось, она меня внимательно разглядывает. При ее темных очках трудно судить.

— Я теперь вас узнала. К…

— Пауло, — прервал я ее. — Теперь я под именем Пауло.

— Значит, Пауло. Пауло и Дино. Падшие боги, как говорится. — Она снова засмеялась. Мне снова понравилось.

Сивилла принесла нам две стопки янтарной жидкости.

— Почти чисто. Приходят старые.

Я вздохнул.

— Прежде ты сказала — старые друзья. Какие?

— Были старыми друзьями. Теперь я не так уверена. — Она повернулась уходить. С оракулами вечно такая проблема, даже с собственными. Когда сообразишь, что, черт побери, они имели в виду, становится уже поздно.

Я снова повернулся к Эвриале.

— Ваши не последовали за нами, когда с Олимпа мы ушли в страны Севера.

— Ошибка. Без вашей защиты за нами начали охоту. Мы бежали в Африку, потом бродяжничали. Вечно бродяжничали. — Она говорила устало. — Я пожила везде, где мог предложить жилье этот мир. Сейчас у меня вилла на юге Франции.

— Чем занимаетесь?

— Я… творю. Да, это самое подходящее слово. Создаю скульптуры. Из камня. — Она отвела взгляд.

Я перехватил вспышку за стеклами и содрогнулся.

— В натуральную величину? Человеческие фигуры? — спросил я.

Кивок. Я снова содрогнулся.

Она засмеялась.

— Поверьте мне,