Стена [Уильям Сэмброт] (fb2) читать постранично, страница - 3

трясет, — я довезу вас до прибрежных скал, а там вы дойдете, в-в-во в-в-время отлива. — У него от волнения стучали зубы.

— Чего ты боишься? — спросил Элиот. — Ответственность за нарушение границ поместья я возьму на себя. Да я и не думаю…

— Другие… — Мальчишка потянул его за рукав. — Не говорите другим, что я согласился…

— Не скажу, если хочешь.

— Пожалуйста, не говорите: если они узнают, потом…

— Понимаю. Не бойся, — ответил Элиот, — никому не скажу.

— За час до рассвета, — прошептал мальчишка, — у восточной стены.

…Звезды еще поблескивали в небе, хотя слабо, когда Кил вышел на берег. Мальчик сидел в маленькой лодке, его неясная фигурка то поднималась, то опускалась; лодка с шуршаньем терлась о стену, заросшую ракушками, ослизлую от водорослей.

Драные ветерочки налетали порывами; море, словно спросонья, угрюмо ворочалось, лизало стену, сползающую с берега, — гигантскую, монолитную, замшелую стену.

Было знобко и странно. Мальчик молчал; из набегавших волн высовывались скалы.

— Кто ее построил? — спросил Элиот, когда они приблизились к первым рифам, влажно выраставшим из отступающего моря.

— Древние, — ответил мальчик, лязгая зубами. — Она всегда… всегда тут была.

Всегда… Впрочем, глядя на огромную стену, Кил чувствовал, что она древняя, действительно очень, очень древняя. Может быть, заря греческой цивилизации. И эта скульптура, мать с ребенком. Тайна, тайна не менее загадочная, чем отсутствие слухов об этом чуде.

Они приближались к концу стены. Всклокоченные, яростные, стремительные водовороты закручивались в том месте, где она обрывалась. И вдруг Кил осознал с безнадежной ясностью, что, конечно же, он не мог быть первым. Какое!.. Он не мог быть даже сто первым. Да, верно: островок малюсенький, в стороне от основных морских магистралей. Верно: даже почту сюда не доставляют, но стена-то — столетиями она возвышалась над островом, а в мире всегда было много любопытных, ну хоть таких же коллекционеров, как он. И в то же время абсолютная, полнейшая неизвестность: ни слуха, ни слова…

Лодка притерлась к черному утесу, волна со скрежетом потащила ее вверх, рассыпалась множеством светящихся капель и откатилась. Мальчик дрожал как в лихорадке.

— Я приплыву за вами со следующим приливом, а вы мне сейчас можете заплатить?

— Конечно. — Элиот вытащил бумажник. — Но, может быть, ты подвезешь меня поближе?

— Нет, — мальчишку трясло. — Не могу, нет!

— Где же гавань?

Элиот рассматривал вспененный залив, рифы и отлогий песчаный берег — ни причала, ни бухты. На берегу — скалы, кое-где — кипарисы.

— Давай так, — Кил повернулся к мальчику, — подтащим лодку к берегу, и ты подождешь. Я быстро, только найду хозяев…

— Нет! — в панике закричал мальчишка. — Если вы подтащите лодку, я…

Он приподнялся, отпихиваясь веслом от скалы, и в это время набежала огромная волна, лодка взлетела и ухнула вниз, в темное ущелье между валами. Мальчик отчаянно взмахнул руками, потерял равновесие и вывалился за борт. Новая волна подхватила его, стукнула головой о скользкую скалу и откатилась — мальчика нигде не было.

Кил сейчас же бросился за ним, нырнул, ударился грудью о скалу, ухватил за рубашку — она порвалась, но он уже держал мальчишку за волосы, тащил его к берегу.

Выбравшись на песок, он посадил мальчишку у скалы; тот открыл глаза и бессмысленно уставился на Элиота.

— Все в порядке, — сказал Кил, — сиди. Я попробую поймать лодку.

Он подошел к линии прибоя, снял башмаки и поплыл туда, где у скалы, взлетая и пропадая в расхлеставшейся пене, плясала их маленькая, хрупкая скорлупка. Элиот поймал ее и потащил к берегу, плывя на спине и глядя в море на подымавшееся солнце.

Привязав лодку и надев башмаки, он оглянулся — мальчишка стоял, привалившись к скале, застыв, чуть повернув голову, глядя через плечо в глубь острова, — поза напряженного, тревожного ожидания.

— Полегчало? — весело спросил Элиот. Ему казалось, что их маленькое приключение оправдывает вторжение на чужую территорию, очевидно тщательно оберегаемую хозяином.

Мальчик не шевельнулся. Он напряженно всматривался, чуть повернув голову туда, где сгущались теперь тени от деревьев, и дальше — туда, где возвышалась стена, древняя, темная, массивная, неприступная.

Кил дотронулся до его голого плеча — и тотчас с ужасом отдернул руку. В замешательстве он глянул вниз, на песок. Вот место, где мальчик сидел, вот следы осторожных шагов — сюда, где он стоит сейчас, оглянувшись через плечо, губы полуоткрыты, и легкое, чуть заметное изумление застыло в глазах.

А это? Легкая цепочка следов: от деревьев к скале и обратно в тень. Узкие, едва заметные отпечатки ног, будто босая женщина, едва касаясь земли, приблизилась незаметно к скале и ушла. И сейчас, глядя на эти следы, Кил понял то, что должен был угадать с первого раза тогда, заглядывая в узкую щель, удивляясь поразительной живости скульптуры, естественности поз женщины и