придавали средневековые схоласты, то есть как веру в реальное существование универсалий, общих понятий. Поскольку внятно чувствуется, что образы Фоллена, зримые, плотные, хотя они будто существуют вне времени и пространства, — эмблемы, знаки, отсылающие к начальным истинам. Еще его стихи сравнивают с живописью, уподобляют натюрмортам, а иногда — с фотографиями. Однако они подвижны — чаще не картинки, а эпизоды, скорей перекликающиеся с интеллектуальным кинематографом.
Столь доступный дружескому общению и в то же время сокровенный, загадочный Фоллен, наверно, все-таки в первую очередь писатель для писателей. Ими он не только не забыт, но посмертно обращен в легенду. Тардьё ему благоговейно нашептывал:
Вот ты стоишь возле мольберта
к нам обернувшись спиной
но будто всегда у окна где Вермеер
внимал исподволь благовещенью света…
…надо чуть подождать
грядущего пополнения пространства
где все разрешится
где нагроможденье предастся Спасительной пустоте
где мы достигнем тебя Жан Фоллен.
Шепот для Фоллена из цикла Три надгробия
«Достичь» Фоллена не теряют надежды и поэты следующих поколений, включая таких известных, как Ги Гоффет, автор стихотворного диптиха «Повадка Фоллена», или Жак Реда, сочинивший ему эпитафию:
Жан Фоллен, неугомонный,
тут отбросив за ненадобностью привычки
праздношатающегося топографа
выкроил из времени вневременное пространство.
Недаром сказано, что поэзия Фоллена не современна, но актуальна.
Александр Давыдов
Последние комментарии
4 часов 13 минут назад
9 часов 58 минут назад
11 часов 5 минут назад
12 часов 2 минут назад
12 часов 17 минут назад
21 часов 27 минут назад