Заговор против маршалов. Книга 1 [Еремей Иудович Парнов] (fb2) читать постранично

- Заговор против маршалов. Книга 1 (а.с. Еремей Парнов. Собрание сочинений в 10 томах -11) 1.2 Мб, 321с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Еремей Иудович Парнов

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Еремей Парнов Заговор против маршалов Книга 1

Маршал Советского Союза ТУХАЧЕВСКИЙ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ

Командарм 2-го ранга КОРК АВГУСТ ИВАНОВИЧ

Командарм 1-го ранга ЯКИР ИОНА ЭММАНУИЛОВИЧ

Командарм 1-го ранга УБОРЕВИЧ ИЕРОНИМ ПЕТРОВИЧ

Комкор ПУТНА ВИТОВТ КАЗИМИРОВИЧ

Комкор ЭИДЕМАН РОБЕРТ ПЕТРОВИЧ

Комкор ПРИМАКОВ ВИТАЛИИ МАРКОВИЧ

Комкор ФЕЛЬДМАН БОРИС МИРОНОВИЧ

Армейский комиссар 1-го ранга ГАМАРНИК ЯН БОРИСОВИЧ 

1

Небывалое в человеческой жизни равенство мнится в чахлом свете неких хранилищ, почти надмирных в своем режимном таинстве. Стынет кровь при одном только взгляде на бесконечные полки и сейфы, на ярусы папок неисчислимых. Как плотно втиснуты они в правильный строй потустороннего воинства, как не- движимо-безмолвны до срока... И расписаны номера, и проштемпелеваны секретные грифы, и мерещится, что где-то там, далеко-далеко, охряной с волоконцами дре­весины картон обернулся сукном солдатских шинелей. Неисчислимая рать полегла в деревянных гробах и бронированных саркофагах задолго до первого боя.

Личное дело, досье, наблюдательное производство — названия, право, условны. Материал, согласно общему распорядку, аккуратно подшивается, размножаясь по мере надобности в машинописных копиях, и перетекает из одного ведомства в другое, из папки в точно такую же папку, как ее ни называй.

И мерещится в регламенте скрытного перетока упор­ное просачивание грунтовых вод. Непреклонность сти­хии угадывается. Неотвратимость конечного уравнения.

Артузов поднялся в лифте на третий этаж и пошел по длинному, ярко освещенному коридору, устланному красной дорожкой. Войдя в приемную наркома, он об­ратил внимание на незнакомого молодого человека за секретарским столом. Всесильный Буланов, видимо, куда-то отлучился.

Артур Христианович коротко кивнул и пря­миком направился к дверям кабинета.

— Обождите, пожалуйста,— остановил его незна­комец с тремя шпалами на малиновых петлицах.— Товарищ нарком просил не беспокоить.

Артур Христианович опустился в глубокое кожаное кресло, положив на колени тонкую папку с докумен­тами. Ягода либо принимал кого-то очень ответствен­ного, либо разговаривал по телефону с Кремлем. Режим на эти вещи последнее время ужесточился до крайно­сти. Бывало, что нарком выставлял из кабинета даже своих заместителей. Артузов пришел в точно назна­ченный час. Непредвиденная отсрочка лишь усугубила гнетущее ощущение роковой, непоправимой ошибки, которую, сам того не ведая, он вовремя не заметил, и плывет теперь по течению, раз за разом отрезая до­рогу назад.

Ближайший сотрудник Дзержинского, много лет проработавший с Вячеславом Рудольфовичем Менжин­ским, Артузов впервые поймал себя на том, что просто- напросто неспособен или, того хуже, не решается про­думать ситуацию до логического конца. Первоначаль­ная вспышка тревоги осознавалась поразительно верно, даже провидчески. Он именно плыл по течению вместе со всеми. С товарищами по работе, с толпой на вечер­ней улице, где вроде бы не наблюдалось никаких суще­ственных перемен, со всей необъятной от края до края страной. Тут-то и скрывалась очевидная абберация его внутреннего видения. Страна, ее заводы и пашни, марширующие колонны, летящие эскадрильи — все это различалось как бы отдельно от сумрачных лабирин­тов, где денно и нощно кипела потаенная работа. Он не только знал о ней много больше любого из тех, кто склонялся к станку или долбил лаву, но мог охватить масштабы, предугадать замах. И странно, это тяжкое преимущество ничуть не прибавляло ему уверенности и прозорливости. Скорее напротив, оно порождало ка- кую-то беспокойную суетность. Справиться с ней уда­валось лишь ценой постоянного напряжения, жесто­чайшего самоконтроля. Стоило на секунду расслабить­ся, и он ощущал себя одиноким и беззащитным. Почти нагим в продуваемом всеми ветрами заснеженном поле. В один год ушли и Менжинский, и Киров, сразу ла ними — Куйбышев...

Много лет Артур Христианович возглавлял отдел контрразведки, слишком многое видел и понимал, о еще большем догадывался, но не решался, трудно по­верить, не решался объять мыслью ситуацию в целом. Даже наедине с собой. Несся куда-то, подхваченный стремниной, не успевая следить, с какой неправдопо­добной стремительностью сближаются стены высочен­ного шлюза, откуда не выбраться уже никому. Гори­зонт закрывали стальные ворота последнего створа, за которым ревел водопад. Мозг рвался от нечеловече­ского напряжения додумать все разом и до конца, да сердце отказывалось гнать кровь, как только взгляд упирался в непроглядную черноту вороненой про­клепанной стали. Словно в адские врата, подозритель­но напоминающие Лефортово, но только до самого не­ба. Злокачественная стремительность перемен отчет­ливее всего проступала в каменеющих лицах и еще в голосе, обретавшем вдруг несвойственные оттенки. Реак­ция на внутреннюю ломку у тех, кто ее, конечно,