«Давно погашены огни...»
Давно погашены огни
Но в зале старом
Тот музыкант не положил гитару
Он просто не заметил
Как они
Ушли те трое зрителей случайных...
Но ты, шагая сквозь свою пустыню, Услышал, как к шагам твоим печальным Вдруг примешался одинокий блюз...
Танцуй, танцуй свой одинокий блюз Танцуй, пока не свалишься однажды Танцуй, танцуй свой одинокий блюз,
Танцуй, пока не свалишься однажды...
Тогда тот музыкант неслышно встанет Раскланяется грустно — и растает.
И всё ж, пока бредешь через пустыню,
Танцуй, танцуй свой одинокий блюз Танцуй, пока не свалишься однажды...
1979
(Приводится по рукописи)
«Ты поутру взглянул в своё окно...»
Ты поутру взглянул в свое окно,
И небо было ласковым и ясным.
Тебе казалось — будет день прекрасным И в нем чему-то сбыться суждено.
Тебе казалось — что-то впереди,
Такое, что не каждому дается.
Смеялся, как довольная смеется Красавица, что в зеркало глядит.
Ты сознавал свой будущий удел.
И избранность среди различных прочих.
Они казались до смешного проще,
И ты великодушно их жалел.
Казалось — много света и тепла Тебе дано. И ты без сожаленья Смотрел однажды, как по той аллее
Единственная женщина ушла.
Неслышно удалилась по аллее.
А то, что было где-то впереди,
То ни на шаг к тебе не приближалось.
Но торопиться некуда, казалось,
Ты это без конца себе твердил.
Чего ты ждал? Того ли ты достиг? Плетешься ты среди таких же ждущих И ненавидишь впереди идущих,
И презираешь всех, кто позади.
От солнца ты спешишь укрыться в тень.
И кутаешься, если дует ветер,
И вот уж вечер. Разве ты заметил,
Как он прошёл, единственный твой день?
1979
(Приводится по рукописи)
«Ах, до чего ж веселенькая дата!..»
Ах, до чего ж веселенькая дата!
В углу притих, парящий на весу Мой добрый Ангел. Словно виноватый Смущенно ковыряется в носу.
Налью ему. Что на него сердиться?
У нас с ним, право, общая беда.
Совсем не там нам привелось родиться.
А если там — то, значит, не тогда.
Здесь тупиком кончается дорога.
Любого цвета флаг повесьте на сарай —
В нем все равно и пыльно, и убого.
Здесь скучно. Самого занюханного бога Не привлечет наш неказистый рай.
Давным-давно здесь время захромало.
С тех пор любому в голову стреляй —
Увидишь сам — прольется слишком мало Холодного, густого киселя.
Бездарный повар, принявшись варить Его, не справился с упрямыми комками.
И вот уже давно погасло пламя.
И некому дровишек нарубить.
Здесь нет дождя. Бывает просто сыро.
Здесь неба нет, а только кислород. Давным-давно — слыхали? — пятая часть мира Превращена в бесплодный огород.
Здесь нет цветов, конечно, никаких.
Здесь, правда, вызревают помидоры,
Которым пятки чешут сорняки,
И по утрам слагают гимны хором.
...Кричать! Куда там... Не хватает голоса. Нелепо и ужасно тяжело Себя за коротко постриженные волосы Тянуть из вязких и гнилых болот.
1980
(Приводится по рукописи)
«Представьте —
однажды у всех под ногами...»
Представьте — однажды у всех под ногами Земля превратилась в большой барабан И те засмеялись, что строем шагали И те испугались, что просто гуляли,
Услышав тот гром, что таился в ногах.
Представьте — ладони у всех превратились В огромное, звонкое солнце литавр И дружно захлопали те, что смеялись,
А те, что не хлопали — те испугались И руки обжег им холодный металл.
И губы на трубы немедля сменили Все те, кто хотел эти трубы иметь,
И радостным хором они затрубили,
А тех, кто попрятался,
Тех находили
И в уши вливали ревущую медь.
Но время настанет — и трубы охрипнут,
И руки устанут, по швам упадут И вы удивленно услышите скрипку,
Что брошена нынче в забытом саду.
1980
(Приводится по рукописи)
Ничего не случилось2
Я сегодня устал. Стал сегодня послушным.
Но не нужно похвал равнодушных и скучных.
И не стоит труда ваша праздная милость Что со мной? Ерунда... Ничего не случилось.
Цепи долгого сна неразрывны и прочны.
И в квадрате окна ночь сменяется ночью.
В этом медленном сне мне единой наградой Всех лежачих камней пересохшая правда.
Мелко тлеет костер... Наконец, я спокоен.
Пыль надежд моих стер я холодной рукою И заснул до утра. А наутро приснилось,
Все, что было вчера, да со мной Не случилось.
1981
(Приводится по рукописи, 1981)
«Оковы тяжкие упали...»
Оковы тяжкие упали Темницы рухнули — и вот Открылись голубые дали Всем, кто кривил в присягах рот.
Октябрьский ветер пел недолго,
Недолго ветер ликовал.
2 Текст песни из репетуара группы «Рок-Сентябрь». Музыка Олега Хакмана.
Церквям — пожар, поэтов — в Волгу И новый царь к кормилу встал.
Он не в короне, а в фуражке Во лбу не бриллиант — звезда И в той метели новой, страшной Волками выли поезда.
Россия, бедная Россия!
Как часто мыс тобой вдвоём Ломаем руки от бессилья И водку пьем...
1981
(Приводится по списку Анастасии Рохлиной)
Окоп
Всю ночь я рыл окоп. Рубил лопатой Тела давно забытых мертвецов Они мне зубы скалили в лицо И я колол их черепа прикладом.
И падал снег. И звезды громко выли.
И никуда спешить не нужно было мне. Улечься поудобнее в могиле Ещё хватало времени вполне.
Ко мне уже слеталось воронье,
Голодные, безумные вороны...
Я медленно считал свои патроны, Последнее сокровище свое
Рассвет лепил бездарнейшую плесень,
И долго полз ко мне безногий день.
Я молча ждал, когда же из-за леса Появится привычная мишень...
Я твёрдо их решил не пропустить Я честно ждал, доверенно и строго,
Но, вот беда, забыв меня спросить,
Они прошли совсем другой дорогой И о колено разломив ружьё,
Я отряхнулся, с плеч сорвал погоны Побрёл домой, разбрасывал патроны, Последнее сокровище своё.
И — как смешно — я не нашёл оконца Где хоть немного ждали бы меня.
А вороны уже клевали солнце Слепое солнце завтрашнего дня.
1981
(Приводится по списку Анастасии Рохлиной)
«Светилась лампочка. И капала вода...»/ Поэтам
Светилась лампочка. И капала вода...
— Оставь, дружок... Рассказывать не нужно. Скажи, дружок, что было просто скучно,
А можно проще — было, как всегда.
Больная кровь текла во мне уныло.
Я засыпал в своей дырявой лодке.
И ночь вливала синие чернила В мою распухшую, ободранную глотку.
Стригите кудри, вздорные поэты!
Довольно глупых сказок про луну.
Луна — не больше, чем фальшивая монета.
Что катится послушно по сукну.
В тех казино, где потными комками Сплелись тела угодливых и лживых.
Ее хозяин — банкомет плешивый С необозримо длинными руками.
Поэты! Как серьёзны ваши лица!
Как вас пленяет звездная краса!
Да это ж я расстреливал небеса,
И мутный свет теперь из дырочек сочится.
Моё ружьё ещё чуть-чуть дрожит.
Свои ошибки нынче я исправил.
Я расстрелял былые миражи,
Воздушных замков купола дырявил.
И слов своих топил я корабли Красивые эсминцы и фрегаты...
Вы не нужны причалом3 той земли,
Что на фанерных лозунгах распята.
Поэты, сколотите себе крест!
Поэтом нынче стыдно называться!
Поэзия сегодня в резервации.
Поэзия сегодня рубит лес.
Иные выжили. Но больно им смотреть,
Как мерзнем мы в нетопленых квартирах.
3 Написание именно таково, не «причалам». Видимо - «в качестве причала».
4 В чистовой рукописи перед этой строкой — зачеркнутая строка: «Поэзия лежит в своих гробах».
5 В год написания стихотворения Башлачёв был распределен на практику в Хабаровск. Перелет Свердловск—Хабаровск занимает как раз примерно семь часов.
Павлины здесь не блещут опахалом Лососей съели. Лотосов не стало.
И тигры здесь не щурят хищный глаз. А я хочу, чтоб в кровь мое...
Разбил нечаянно упавший ананас.
Идет-бредет шатающийся пленник, Вчера, сегодня, завтра и всегда. ...Тупой удар в дверях Аэрофлота
И не несет с собою избавленья Угрюмый голос: «Вам теперь куда?»
1981
(Приводится по рукописи)
«Гаснут восковые свечи...»
Гаснут восковые свечи.
За окном белым-бело...
Это мне январский вечер Выбелил оконное стекло.
Встану у замёрзшего окна И в узоре чистых линий Нынче мне особенно счастливой Видится далёкая страна.
Прячутся в еловых лапах Замки необычной красоты, Кавалеры в новых шляпах,
Парки и летящие мосты.
По мостам бегут кареты Мимо ледяных дворцов.
Там, среди цветов и света.
Кружится твое лицо.
Кружится там синий снег.
Ты летишь в сиянии бала.
Каждый вечер — карнавалы.
Каждый вечер — фейерверк.
Синий снег горит огнем.
Синий лед пылает в люстрах.
В марте за моим окном Будет и тепло и пусто.
1982
(Приводится по рукописи)
«Мы льём своё больное семя...»
Мы льем свое больное семя На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время.
Когда снимает урожай.
Демократичней всех растений Величие простой травы.
И две мозоли на коленях Иным полезней головы.
Я приглашаю вас к барьеру —
Моих испытанных врагов.
За убеждения и веру Плеваться с десяти шагов.
Сегодня всем раздали крести —
И умному, и дураку.
8В рукописи 1982 года три предыдущих строфы отсутствуют.
Любовь подобна гонорее, Поскольку лечится она.
Мы льем свое больное семя На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай9.
1982
(Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Хор мальчиков капелле10
Сегодня у капеллы день рождения!
Исполнилось немало — двадцать пять!
10 Стихотворение написано по случаю двадцатипятилетия Череповецкой капеллы. Церемония состоялась 27 марта 1982 года. Стихотворение читали Андрей Кириллов, Виталий Чайка, Олег Баранов и Евгений Тарасов.
11 Почетный гражданин Череповца, состоял в хоре со дня основания. 12 Анатолий Разживин — основатель и первый руководитель Череповецкой капеллы.
И столько сам себе наобещал,
Что сам себе действительно поверил.
Порою мне карманы грели грудь.
Я находил тяжёлые монеты.
Казалось мне — счастливым будет путь От первой до последней сигареты.
Теперь мне нечем заплатить по векселям И рыться по карманам бесполезно... Казалась — нет числа моим рублям, Осталась только мелочь для проезда.
Скажите же, на сколько быстрых лет Хватает пятаков, хотел бы знать я? Скажите, сколько стоит мой билет До станции Последнего проклятья?
В моём вагоне — божеский тариф! Седой кондуктор в ватной телогрейке За парочку довольно сносных рифм С меня взимает ровно две копейки.
Я еду, не жалея, не скорбя,
Я знаю — через год иль через сутки Смеясь, однажды, высажу себя На станции Моей Последней Шутки. Нисколько не жалея, не скорбя...
Так мчись, вагончик мой, неси меня!
Я буду петь, не ведая печали.
Покуда медяки ещё звенят —
Мне кажется — я всё ещё в начале.
Так лей сполна и радость и беду!
И не жалей ни сахара, ни соли И, захмелев, я спрыгну на ходу На станции Моей Последней Боли.
1982
(Приводится по рукописи)
Новый год /198513
Мы у ворот. Эй, отворяй, охрана!
Ровно в двенадцать нам разрешают вход. Мокрый от пены и, безусловно, пьяный Я удираю в новый грядущий год.
С треском разбив елочные игрушки,
Рвётся к столу общество ассорти.
Мне хочется стать взрывчатою хлопушкой И расстрелять всех вас залпами конфетти.
Но нужно включиться И-раз-два-три! — веселиться.
А лучше всего напиться Вдрызг.
Рухнуть под стол пластом.
Кто-то из женщин В маске лисицы Приветливо машет мне своим
пушистым хвостом.
15 Это стихотворение было написано к Новому, 1984 году, однако в более поздней рукописи оно озаглавлено «1985». Третья строка пятой строфы также менялась в зависимости от года.
Там, наверху, счетчик стучит все чаще.
Там, наверху, скоро составят счет.
Кто-то открытку бросил в почтовый ящик. Может быть, ангел? Может быть, пьяный черт?
В этом году мне нужен черт лохматый.
Я с ним охотно чокнусь левой рукой.
Я объявляю восемьдесят пятый14 Годом серьезных мер по борьбе с тоской.
Но в комнате пусто.
Смазаны краски.
Слышен могучий храп за стеной.
Кто-то из женщин Сбрасывает маску И остается рядом со мной.
Как хорошо, когда некуда торопиться.
Славно проспать первый январский день.
Надо бы встать, чтобы опохмелиться,
Надо бы встать, но подниматься лень.
Город укрылся белой мохнатой шубой.
В мире объявлен длительный снегопад.
Лень одеваться, бриться и красить губы.
Но все равно нужно открыть мускат25.
В куче кассет местный рок-клуб — по росту. Маршевый шаг вперед, два шага назад.
Начиная с 1986 года автор пел «восемьдесят четвертый», как в самой первой редакции. При этом первая строка данной строфы принимает вид: «В этом году я выбираю черта».
В более поздних редакциях эта строфа была исключена.
Ровно в двенадцать — Всеволод Новгородцев И модная группа «Фрэнки гоуз ту Ленинград»16.
Мы засыпаем. Что нам приснится?
Лес и дорога. Конь вороной...
Кто-то из женщин в маске лисицы Утром проснется рядом со мной. Кто-то из женщин быстро с постели встанет. Выгладит платье и подойдет к столу.Кто-то из женщин все по местам расставит.
Где-то в углу на кухне найдет метлу.Кто-то из женщин ловко сметет осколки.
Вымоет чашки с мылом и кипятком. Снимет игрушки. Выбросит наши елки.И, не прощаясь, щелкнет дверным замком.
А солнце все выше! Скоро растает...
Деды Морозы получат расчет.
А, сидя на крыше, скорбно глотает Водку и слезы маленький черт. Декабрь 1983 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)Королева бутербродов Резво кипит черный кофе. Дремлет коньяк, рассыпав звездочки в штофе. В бокалах — кубики льда. Все на столе — хлеб и масло. Все на столе. Ну, что ж, совсем не напрасно Мы заглянули сюда. Ветчина, орехи и колбаса. Нереально сладкие чудеса... Хорошо в плохую погоду Заглянуть к королеве бутербродов. Забежать, заскочить, заглянуть к ней на полчаса. Не сняв пальто и калоши, Мы сядем за стол. 26 В более поздней редакции автор заменил цвет сюртука на «серый». Действительно, вошедший в историю походный сюртук Наполеона был серым (цветом он был похож на Маренго, любимого жеребца императора), хотя парадные сюртуки были красными.
И все, что сможем, положим На свой широкий кусок. Здесь мы ничем не рискуем — Яблочный крем пополам с поцелуем И апельсиновый сок. Ветчина, конфеты и пастила... Как пчела, летает вокруг стола Королева бутербродов. Королева бутербродов Удивительно предупредительна и мила. Тепло, уютно и чисто. Мы скоро уходим, скрипя золотой зубочисткой В слоновых зубах. — Ах, исключительно доброе сердце, Но, знаете, в ней не хватает перца. И откуда эта соль на ее губах? Подметая пепел от папирос, Заплетая в нитку алмазы слез. Каждый день королева бутербродов, Королева бутербродов Каждый день ставит в воду Букеты бумажных роз. Но в колокольчик над дверьми снова Кто-то звонит. И королева готова Принять незваных гостей. И во дворце коммунальном Вечный сквозняк. Он выдувает из спальни Сухие крошки страстей.
Так проходят зимние вечера. Так проходят летние вечера. Но никто с королевой бутербродов, С королевой бутербродов Вот беда, никогда не останется до утра. 1983 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984) «О, как ты эффектна при этих свечах...» О, как ты эффектна при этих свечах. Смотреть на тебя смешно! Ты слушаешь песни о странных вещах, А я пью твое вино. Я пил слишком быстро, Я выпил до дна. Ты увидела в этом обман...27 Но пойми, что для новой бутылки вина Нужен новый стакан. Минуты взрывались, как майский салют. Я прыгнул в его кольцо. Разбились часы, и осколки минут Порезали мне лицо. Сегодня ты безупречно нежна. Но в постели спрятан капкан...28 В более поздней редакции — «Ты решила, что это обман». В более поздней редакции — «Но в постели спрятан стальной капкан».
Пойми, для новой бутылки вина Нужен новый стакан. И я оборвал свой последний аккорд Мне нечего делать здесь. Ты очень похожа на кремовый торт, Но я не хочу его есть29. Сегодня ты чересчур пьяна. Ну, что ж... Я тоже бываю пьян, Когда для новой бутылки вина Находится новый стакан. На улице люди смешались в колоду Помятых, таинственных карт. Но падает снег. И в такую погоду В игре пропадает азарт. Наверно, скоро придет весна В одну из северных стран, Где для каждой новой бутылки вина Нужен новый стакан. 1983 (Приводится по рукописи, 1983)
Рыбный день Посмотри Сырая вата затяжной зари Нас атакуют тучи-пузыри Тугие мочевые пузыри 34 В рукописи 1983 года — «Спасибо вам! / Петров».
Похоже, наступает рыбный день По всем приметам это рыбный день. Всемирный праздник голубых соплей Налей в бокалы канцелярский клей Давайте праздновать рыбный день Один из миллиона рыбных дней Рыбный день Шестьдесят минут молчанья в час Мой растворимый мир открыт для вас И в паутину заводных сетей Попалась пара заливных гостей Сегодня тает лед зеркальных глаз Я применил слезоточивый газ Смотри, сейчас начнется рыбный день Похоже, это будет рыбный день Веселый праздник голубых соплей День рожденья голых королей Я приглашаю вас на рыбный день Международный рыбный день. Рыбный день. Не торопясь, глотаю рыбий жир Я наблюдаю растворимый мир Рыбный день Налегке мы резво плавали в ночном горшке И каждый думал о червячке На персональном золотом крючке Но вот сейчас начнется рыбный день По всем приметам будет рыбный день Сегодня все идет наоборот Вот-вот нам перекроют кислород Для тех, кто вовремя купил билет
Сейчас начнется новый рыбный год Один из миллиона рыбных лет 1983 (Приводится по рукописи, 1984)
Трагикомический роман Часы остановились в час. Как скучно нам лежать в постели. Как жаль, что наше «Ркацители» Нас не спасает в этот раз. Скрипит пружинами диван. В углу опять скребутся мыши. Давай очнемся и вдвоем напишем Трагикомический роман. Давай придумаем сюжет, В котором нам найдется место, В котором можно будет интересно Прожить хотя бы пару лет. Я буду к зависти толпы Тебя любить любовью страстной, Когда исчезнет мой проклятый насморк, А также скука и клопы. На океанских берегах Для нас пристанище найдется. И нам с тобою больше не придется Все время думать о деньгах.
Не нужно думать о вине. Не нужно печь топить дровами. Мы будем там дружить с медведями и льва* Забыв о будущей войне. Ведь нет границ у странных стран. И наши перья мы не сложим. Тьмы низких истин, как всегда, дороже Нас возвышающий роман. Итак, мы пишем наш роман. Творим немыслимое чудо... А на немытую посуду Ползет усатый таракан. 1983 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984) Хозяйка Сегодня ночью — дьявольский мороз Открой, хозяйка, бывшему солдату! Пусти погреться, я совсем замерз — Враги сожгли мою родную хату. Перекрестившись истинным крестом. Ты молча мне подвинешь табуретку. И самовар ты выставишь на стол, На чистую, крахмальную салфетку. И калачи достанешь из печи С ухватом длинным управляясь ловко Пойдешь в чулан, забрякают ключи, Вернешься со своей заветной поллитровкой.
Я поиграю на твоей гармони. Рвану твою трехрядку от души. Чего сидишь, как будто на иконе — А ну, давай, пляши, пляши, пляши! Когда закружит мои мысли хмель И «День победы» я не доиграю, Тогда уложишь ты меня в постель, Потом сама тихонько ляжешь с краю. А через час я отвернусь к стене. Пробормочу с ухмылкой виноватой — «Я не солдат... Зачем ты веришь мне? Я все наврал — цела родная хата. И в ней есть все — часы и пылесос. И в ней вполне достаточно уюта. Я обманул — я вовсе не замерз, Да тут ходьбы всего на три минуты». Известна цель визита моего — Чтоб переспать с соседкою-вдовою, А ты ответишь: «Это ничего», И тихо покачаешь головою. И вот тогда я кой-чего пойму И кой-о чем серьезно пожалею. И я тебя покрепче обниму И буду греть — пока не отогрею. Да, я тебя покрепче обниму И стану сыном, мужем, братом, сватом. Ведь человеку трудно одному, Когда враги сожгли родную хату. 1983 (Приводится по рукописи, 1983)
«Не позволяй душе лениться...» Не позволяй душе лениться. Лупи чертовку сгоряча. Душа обязана трудиться На производстве кирпича. Ликует люд в трамвае тесном. Танцует трудовой народ. Мороз и солнце — день чудесный Для фрезеровочных работ. В огне тревог и в дни ненастья Гори, гори, моя звезда! Звезда пленительного счастья — Звезда Героя соцтруда. Решил партком единогласно Воспламениться и гореть. В саду горит костер рябины красной, Но никого не может он согреть35. Не мореплаватель, не плотник, Не академик, не герой, — Иван Кузьмич — ответственный работник. Он заслужил почетный геморрой. Его пример — другим наука. Век при дворе, и сам немного царь. Так, черт возьми, всегда к твоим услугам Аптека, улица, фонарь. 35 В рукописи 1983 года эта строфа завершала стихотворение.
Как славно выйти в чисто поле И крикнуть там: — Червона мать! Мы кузнецы. Чего же боле? Что можем мы еще сказать?'6 Когда душа мокра от пота, Ей некогда ни думать, ни страдать. Но у народа нет плохой работы, И каждая работа — благодать17. Он был глашатай поколений. Куда бы он ни убегал, За ним повсюду бедный Ленин С тяжелой кепкою шагал38. Не позволяй душе лениться. В республике свободного труда Твоя душа всегда обязана трудиться, А паразиты — никогда. 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, январь 1984) Толоконные лбы Толоконные лбы! Кто из нас смог разобраться, Где храм, а где хлам? В рукописи 1983 года эта строфа была третьей. Этой строфы не было в первоначальной версии стихотворения. Судя по существующим записям, она была написана не позже октября 1984 года. Этой строфы не было в первоначальной версии стихотворения. Судя по существующим записям, она была написана не раньше апреля 1985 года.
В этом городе жуткий насморк, Носовые платки по углам. Лето-осень 1984 (Приводится по фонограмме, декабрь 1984) Влажный блеск наших глаз39 Влажный блеск наших глаз... Все соседи просто ненавидят нас. А нам на них наплевать. У тебя есть я, а у меня — диван-кровать. Платина платья, штанов свинец Душат только тех, кто не рискует дышать. А нам так легко. Мы, наконец, сбросили все то, что нам могло мешать. Остаемся одни. Поспешно гасим огни И никогда не скучаем. И пусть сосед извинит За то, что всю ночь звенит Ложечка в чашке чая. Ты говоришь, я так хорош... Это оттого, что ты так хороша со мной. Посмотри — мой бедный ёж Сбросил все иголки40. Он совсем ручной. 19 Иногда автор называл эту песню «Постельная песенка». 40 В более поздней редакции — «Сбрил свои иголки».
Но если ты почувствуешь случайный укол, Выдерни занозу и забудь о ней скорей. Это оттого, что мой ледокол Не привык к воде тропических морей41. Ты никогда не спишь. Я тоже никогда не сплю. Наверное, я тебя люблю. Но я об этом промолчу. Я скажу тебе лишь то, Что я тебя хочу. За окном — снег и тишь. Мы можем заняться любовью на одной из белых крыш. А если встать в полный рост, то можно это сделать на одной из звезд. Наверное, зря мы забываем вкус слез. Но небо пахнет запахом твоих волос. И мне никак не удается успокоить ртуть, Но если ты устала, я спою что-нибудь. Ты говоришь, что я неплохо пою И, в общем, это то, что надо. Но это очень легко. Я в этих песнях не лгу. Видимо, не могу. Мои законы просты — Мы так легки и чисты, 41 В более поздней редакции предыдущие три строки этой строфы имеют вид: «Выдерни занозу, обломай ее края. / Это оттого, что мой ледокол / Не привык к воде весеннего ручья».
Нам так приятно дышать. Не нужно спать в эту ночь, А нужно выбросить прочь Все, что могло мешать. Сентябрь 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984) Время колокольчиков Долго шли зноем и морозами. Все снесли и остались вольными. Жрали снег с кашею березовой И росли
вровень с колокольнями.
Если плач — не жалели соли мы. Если пир — сахарного пряника. Звонари черными мозолями Рвали нерв медного динамика. Но с каждым днем времена меняются. Купола растеряли золото. Звонари по миру слоняются. Колокола сбиты и расколоты. Что ж теперь ходим круг-да-около На своем поле, как подпольщики? Если намне отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков. Зазвенит сердце под рубашкою. Второпях врассыпную вороны. Эй, выводи коренных с пристяжкою И рванем на четыре стороны. Но сколько лет лошади не кованы. Ни одно колесо не мазано, Плетки нет. Седла разворованы. И давно все узлы развязаны. А на дожде — все дороги радугой. Быть беде. Нынче нам — до смеха ли? Но если есть колокольчик под дугой, Значит, все. Заряжай, поехали! Загремим, засвистим, защелкаем! Проберет до костей до кончиков. Эй, братва, чуете печенками Грозный смех русских колокольчиков? Век жуем матюги с молитвами. Век живем хоть шары-нам-выколи. Спим да пьем сутками и литрами.
Не поем. Петь уже отвыкли. Ждали. Ждем. Все ходили грязные42. Оттого сделались похожие. А под дождем оказались разные. Большинство — честные, хорошие. И пусть разбит батюшка Царь-колокол, Мы пришли с черными гитарами. Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл Околдовали нас первыми ударами. И в груди — искры электричества. Шапки в снег. И рваните звонче-ка Рок-н-ролл — славное язычество. Я люблю время колокольчиков43. Сентябрь 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Осень45 Ночь плюет на стекло черным. Лето, лето прошло, черт с ним. Сны из сукна, под суровой шинелью спит северная страна. Но где ты, весна, чем ты сейчас больна? Эта осень — ягоды губ с ядом. Осень — твой похотливый труп рядом. Все мои песни июля и августа — осенью сожжены: Она так ревнива в роли моей жены. Мокрый табак. Кашель. Небо — как эмалированный бак с манной кашей. И по утрам прямо надо мной Капает ржавый гной Видно, господь тоже шалил весной46. Время бросать гнезда, время менять звезды. Но листья, мечтая лететь рядом с птицами, Эта песня была подарена Марине Зиничевой на день рождения 24 сентября 1984 года. Строфа отсутствует в правленной автором распечатке 1986 года. Приводится по рукописи 1984 года.
Падают только вниз. В каждом дворе осень дает стриптиз. У нас превращается в квас пиво. А у вас? Сонные дамы глядят криво47 щелками глаз Им теперь незачем нравиться нам И, прогулявшись, сам Я насчитал десять небритых дам4® И кони мечтают о быстрых санях: надоела телега. Поле — о чистых, простых простынях снега. Кто смажет нам раны и перебинтует? Кто нам наложит швы? Я знаю, зима в роли моей вдовы. Сентябрь 1984 Приводится по правлен ной автором распечатке, 1986) Подвиг разведчика49 В рабочий полдень я проснулся стоя. Опять матрац попутал со стеной. Я в одиночку вышел из запоя. Но — вот те на! — сегодня выходной. Иногда автор пел «... глядят лениво» и «...смотрят лениво». Строфа отсутствует в правленной автором распечатке 1986 года. Приводится по рукописи 1984 года. Песня посвящена Андрею Шульцу. По воспоминаниям университетских друзей, ранняя версия текста существовала еще в 1980 году.
И время шло не шатко и не валко. Горел на кухне ливерный пирог. Скрипел мирок хрущевки-коммуналки, И шлепанцы мурлыкали у ног. Сосед Бурштейн50 стыдливо бил соседку. Она ему наставила рога. Я здесь ни с кем бы не пошел в разведку Мне не с кем выйти в логово врага. Один сварил себе стальные двери. Другой стишки кропает до утра. Я — одинок. И никому не верю. Да, впрочем, видит бог, невелика потеря Весь ихний брат и ихняя сестра. Экран, а в нем с утра звенят коньки... В хоккей играют настоящие мужчины. По радио поют, что нет причины для тоски, И в этом ее главная причина. В «Труде» — сенсационная заметка О том, что до сих пор шумит тайга. А мне до боли хочется в разведку, Уйти и не вернуться в эту клетку Уйти — в чем есть — в глубокий тыл врага. Из братских стран мне сообщает пресса: Поляки оправляются от стресса. 50 Реальная фамилия из жизни Башлачёва. Ольга Бурштейн работала в культмассовом отделе череповецкого Дома культуры, где репетировала группа «Рок-Сентябрь».
Прижат к ногтю вредитель Лех Валенса, Мечтавший всю Варшаву отравить. Да, не все еще врубились в суть прогресса И в трех соснах порой не видят леса. Бряцает амуницией агрессор, Но ТАСС уполномочен заявить: «Тяжелый смог окутал Вашингтон. Невесело живется без работы. В хваленых джунглях каменной свободы, Где правит51 ЦРУ и Пентагон. Среди капиталистов этих стран Растет угар военного психоза. Они пугают красною угрозой Обманутых рабочих и крестьян. А Рейган — вор, ковбой и педераст — Поставил мир на ядерную карту...» Тревожно мне. Кусаю свой матрац. Дрожу, как СС-20 перед стартом... ...Окончился хоккей. Пошли стрекозы. А по второй насилуют кларнет. Да как же можно? Ведь висит угроза! И ничего страшней угрозы нет. Да, вовремя я вышел из запоя... Не отдадим родимой Костромы! Любимый город может спать спокойно И мирно зеленеть среди зимы. 51 Несмотря на такое написание в рукописи, автор нередко пел «правят».
Буденовку напялю на затылок. Да я ль не патриот, хотя и пью? В Фонд мира сдам мешок пустых бутылок И из матраца парашют скрою. Возьму аванс. Куплю один билет На первый рейс до Западной Европы. В квадрате Гамбурга — пардон, я в туалет! — Рвану кольцо и размотаю стропы. Пройду, как рысь, от Альпы52 до Онеги53 Тропою партизанских автострад. Все под откос — трамваи и телеги. Не забывайте, падлы, Сталинград! Пересчитаю все штыки и пушки. Пущай раскрыт мой корешок-связной — Я по-пластунски обхожу ловушки И выхожу в эфир любой ценой. Я — щит и меч родной Страны Советов! Пока меня успеют обложить — Переломаю крылья всем ракетам, Чтоб на Большую землю доложить: Мол, вышел пролетарский кукиш Бонну. Скажите маме — НАТО на хвосте! Ваш сын дерется до последнего патрона На вражьей безымянной высоте. В Нижней Саксонии, практически «в квадрате Гамбурга», протекает река Альпе. В распечатке Людмилы Воронцовой «от Альпы и до Онеги», что представляет собой странное (вероятно, ошибочное) объединение двух редакций: «от Альп и до Онеги» и «от Альпы до Онеги».
Хочу с гранатой прыгнуть под колеса, Но знамя части проглотить успеть. Потом молчать на пытках и допросах, А перед смертью — про Катюшу спеть. Бодун крепчал... Пора принять таблетку. В ушах пищал секретный позывной. По выходным так хочется в разведку... Айда, ребята? Кто из вас со мной? Сентябрь 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984) Похороны шута Еловые лапы охотно грызут мои руки54 Горячей смолой заливает рубаху свеча. Средь шумного бала шуты умирают от скуки Под хохот придворных лакеев и вздох палача. Лошадка лениво плетется по краю сугроба. Сегодня молчат бубенцы моего колпака55. Мне тесно в уютной коробке отдельного гроба. Хочется курить, но никто не дает табака. Хмурый дьячок с подбитой щекой Тянет-выводит за упокой. Плотник Демьян, сколотивший крест, Как всегда пьян. Да нет, гляди-ка ты, трезв... 54 Иногда автор пел «Смотрите — еловые лапы грызут мои руки». 55 В более ранней рукописи 1984 года две первые строки данной строфы имеют вид: «Но я понял, что смерть — это штука пониженной пробы / Фальшиво звенят бубенцы моего колпака».
Снял свою маску бродячий актер. Снял свою каску стрелецкий майор. Дама в вуали опухла от слез. И воет в печали ободранный пес. Эй, дьякон, молись за спасение божьего храма! Эй, дама, ну что там из вас непрерывно течет?56 На ваших глазах эта старая скучная драма Легко обращается в новый смешной анекдот! Вот возьму и воскресну! То-то вам будет потеха... Вот так, не хочу умирать, да и дело с концом. Подать сюда бочку отборного, крепкого смеха! Хлебнем и закусим хрустящим соленым словцом. Пенная брага в лампаде дьячка. Враз излечилась больная щека. Водит с крестом хороводы Демьян. Эй, плотник, налито! — Да я уже пьян... Спирт в банке грима мешает актер. Хлещет стрелецкую бравый майор. Дама в вуали и радостный пес Поцеловали друг друга взасос. Еловые лапы готовы лизать мои руки. Но я их — в костер, что растет из огарка свечи. Да кто вам сказал, что шуты умирают от скуки? Звени, мой бубенчик! Работай, подлец, не молчи! 56 В более ранней рукописи 1984 года эта строка выглядела так: «Эй, дама, напрасно вы льете свой траурный пот».
Я красным вином написал заявление смерти. Причина прогула — мол, запил. Куда ж во хмелю? Два раза за мной приходили дежурные черти. На третий сломались и скинулись по рублю. А ночью сама притащилась слепая старуха. Сверкнула серпом и сухо сказала: — Пора! Но я подошел и такое ей крикнул на ухо, Что кости от смеха гремели у ней до утра. Спит и во сне напевает дьячок: — Крутится, крутится старый волчок! Плотник позорит коллегу Христа — Спит на заблеванных досках креста. Дружно храпят актер и майор. Дама с собачкой идут в темный бор. Долго старуха тряслась у костра, Но встал я и сухо сказал ей: — Пора... Сентябрь 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Чёрные дыры Мы хотим пить61 Но в колодцах замерзла вода. 61 В более поздней редакции — «Учимся пить...» (ср. этот вариант с последней строкой стихотворения «Ржавая вода»).
Черные, черные дыры Из них не напиться Мы вязли в песке и скользили по лезвию льда И часто теряли сознание и рукавицы Мы строили замок, а выстроили сортир Ошибка в проекте, но нам, как всегда, видней Пусть эта ночь сошьет мне лиловый мундир Я стану хранителем времени сбора камней62 Я вижу черные дыры
Холодный свет.
Черные дыры Смотри, от нас остались Черные дыры Нас больше нет Есть только Черные дыры Хорошие парни, но с ними не по пути Нет смысла идти, если главное — не упасть Я знаю, что я никогда не смогу найти Все то, что, наверное, можно легко украсть Но я с малых лет не умею стоять в строю Меня слепит солнце, когда я смотрю на флаг И мне надоело протягивать вам свою Открытую руку, чтоб снова пожать кулак Я снова смотрю, как сгорает дуга моста Последние волки бегут от меня в Тамбов 62 В некоторых авторских рукописях — «Хранителем Времени Сбо ра Камней».Я новые краски хотел сберечь для холста А выкрасил ими ряды пограничных столбов Чужие шаги, стук копыт или скрип колес Ничто не смутит территорию тишины Сегодня любой обращенный ко мне вопрос Я буду расценивать, как объявление войны Сентябрь 1984 (Приводится по рукописи, 1984) Зимняя сказка Однозвучно звенит колокольчик Спасской башни Кремля. В тесной кузнице дня лохи-блохи подковали Левшу63. Под рукою — снега. Протокольные листы февраля. Эх, бессонная ночь... Наливай чернила. Все подпишу!64 Как досрочник ЗК два часа назад откинулся день. Я опять на краю знаменитых вологданьских лесов. В одной из редакций первые две строки имеют вид: «Как уютна петля абсолютного пустого нуля / Ни копья ни рубля, не надеюсь, не люблю, не спешу». Звучит на второй записи на домашней студии В. Щербины, И. Васильева и В. Алисова (Москва, ноябрь 1984). В одной из редакций первая строфа имеет вид: «Ночью принято спать. Браконьеров, балерин, горняков / До восьмых петухов ночь январская берет под крыло. / А мне, похоже, опять до рассвета по снегам ковылять, / С костылями стихов. Такое ремесло...» Звучит на записи «Песни шёпотом» (Череповец, ноябрь 1984).
Как эскадра в строю, проплывают корабли деревень. И печные дымы — столбовые мачты без парусов. И плывут до утра хутора, где три кола — два двора, Но берут на таран всероссийскую столетнюю мель. Им смола — дикий хмель. А еловая кора им — махра. Снежок — сахарок, А сосульки им — добра карамель. А не гуляй без ножа. Да дальше носа не ходи без ружья. Много злого зверья. Ошалело — аж хвосты себе жрет. А в народе зимой — ша! Вплоть до марта — боевая ничья! Трудно ямы долбить. Мерзлозем коловорот не берет. Ни церквушка, ни клуб. Поцелуйте постный шиш вам баян! Ну, а ты не будь глуп. Рафинада в первачок не жалей. Не достал нас «Маяк». Но концерты по заявкам сельчан По ночам под окном исполняет сводный хор кобелей. Под окном по ночам то ли песня, то ли плач, то ли крик. То ли спим, то ли нет. Не поймешь нас — ни живы, ни мертвы.
Лишь тропа в крайний дом над обрывом вьется, как змеевик. Истоптали весь снег на крыльце у милицейской вдовы. Я люблю посмотреть, как купается луна в молоке. А вокруг столько звезд! Забирай хоть все — никто не берет. Значит, крепче стал лед. Мерзни, мерзни, волчий хвост на реке! Нынче славный мороз... Минус тридцать65, если Боб нам не врет66. Я устал кочевать от Москвы до самых дальних окраин. Брел по горло в снегу. Оглянулся — не осталось следа. Потеснись, твою мать, дядя Миша — косолапый хозяин... Я всю ночь на бегу. Я не прочь и подремать, Но когда я спокойно усну, Тихо тронется весь лед в этом мире. И прыщавый студент — месяц Март Трахнет бедную старуху-зиму. Все ручьи зазвенят, как кремлевские куранты Сибири. Вся Нева будет петь и по-прежнему впадать в Колыму. Октябрь 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой,, 1984) В распечатке — «-30°». Иногда автор пел «...минус тридцать, если диктор не врет».
Лихо / Прелюдия Если б не терпели — по сей день бы пели... А сидели тихо — разбудили Лихо. Вьюга продувает белые палаты. Головой кивает хрен из-под заплаты. Клевер да березы. Полевое племя. Север да морозы. Золотое стремя. Серебро и слезы в азиатской вазе. Потом юродивые князи нашей всепогодной грязи. Босиком гуляли по алмазной жиле. Многих — постреляли, прочих — сторожили. Траурные ленты. Бархатные шторы. Брань, аплодисменты да стальные шпоры67. Корчились от боли без огня и хлеба. Вытоптали поле, засевая небо. Хоровод приказов. Петли на осинах. А поверх алмазов — зыбкая трясина. Позабыв откуда, скачем кто куда. Ставили на чудо — выпала беда. По оврагу рыщет бедовая шайка — Батька-топорище да мать моя — нагайка. Ставили артелью — замело метелью. Водки на неделю, да на год — похмелья. Штопали на теле. К ребрам пришивали. Ровно год потели — ровно час жевали. 47 Часто автор пел «...сталинные шпоры».
Пососали лапу — поскрипим лаптями. К счастью по этапу. К свету — под плетями. Веселей, вагоны! Пляс да перезвоны... Кто услышит стоны краденой иконы?68 Вдоль стены бетонной — ветерки степные. Мы тоске зеленой — племяши родные.
Нищие гурманы. Лживые сироты
Да горе-атаманы из сопливой роты. Приоткрой окно нам, мальчик равнодушный! Мы снежок припомним там, где будет душно. Вспомним зиму нашу — снежные кафтаны69. ...Вслед крестами машут сонные курганы. Октябрь 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)Некому берёзу заломати /
Окно в Европу Уберите медные трубы!Натяните струны стальные,
А не то сломаете зубы Об широты наши смурные. В одной из редакций после этой строфы была еще одна: «А хрен на нас управа! Поезд без дороги! / Только нам и славы, что кованые блохи. / Только и подарков то, что не отняли. / А мертвому припарки, как живым медали». Звучит на записи «Песни шёпотом» (Череповец, ноябрь 1984). В более поздней редакции первые три строки этой строфы выглядят так: «А мертвякам припарки, как живым — медали. / Только и подарков — то, что не отняли. / Нашим или вашим липкие стаканы?» Строфа приводится по правленной автором распечатке.Искры самых искренних песен Полетят как пепел на плесень. Вы всё между ложкой и ложью, А мы всё между волком и вошью. Время на другой параллели Сквозняками рвётся сквозь щели, Ледяные черные дыры — Окна параллельного мира. Вы нам — то да сё, трали-вали. Мы даём ответ — тили-тили70. Вы для нас подковы ковали. Мы большую цену платили. Вы снимали с дерева стружку. Мы пускали корни по новой. Вы швыряли медну полушку Мимо нашей шапки терновой. А наши беды вам и не снились. Наши думы вам не икнулись. Вы б наверняка подавились. Мы же — ничего. Облизнулись... Лишь печаль-тоска облаками Над седой лесною страною. Города цветут синяками. Да деревни — сыпью чумною. Кругом — бездорожья траншеи. Что, к реке торопимся, братцы? 70 В более поздней редакции две первые строки этой строфы вы глядят так: «Через пень колоду сдавали / Да окно решеткой крестили».
Стопудовый камень на шее. Рановато, парни, купаться... Хороша студёна водица, Да глубокий омут таится. Не напиться нам, не умыться, Не продрать колтун на ресницах. Вот тебе обратно тропинка И петляй в родную землянку. А крестины там, иль поминки — Всё одно там пьянка-гулянка. Если забредёт кто нездешний — Поразится живности бедной, Нашей редкой силе сердешной Да дури нашей злой-заповедной. Выкатим кадушку капусты. Выпечем ватрушку без теста. — Что, снаружи — всё ещё пусто? А внутри по-прежнему тесно... Вот тебе медовая брага — Ягодка-злодейка-отрава. Хочется — качайся налево. Хочется — качайся направо71. 71 В более поздней редакции автор заменил предыдущие две строки строфы на: «Вот тебе, приятель, и Прага. / Вот тебе, дружок, и Варшава». Леонид Парфёнов поясняет: «Эти строки появились из моих рассказов о поездке в Польшу. Это намекало, соответственно, на ввод танков в Чехословакию в 1968-м и на военное положение в Польше, которое было введено 13 декабря 1981-го и тогда еще сохранялось, чему я был свидетелем. Но намек был слишком явный, и он смягчал».
Вот и посмеёмся простуженно. А об чем смеяться — неважно. Если по утрам очень скучно, А по вечерам — очень страшно. Всемером ютимся на стуле. Всем миром на нары-полати. Спи, дитя моё, люли-люли. Некому берёзу заломати. Октябрь 1984 (Приводится по правлен ной автором распечатке)
Музыкант74 С восемнадцати лет Он играл что попало Для крашеных женщин и пьяных мужчин. Он съедал в перерывах по паре холодных котлет. Музыкант полысел. Он утратил талант. Появилось немало морщин. Он любил тот момент, Когда выключат свет и пора убирать инструмент. А после игры, Намотав на кулак электрические шнуры, Он вставал у окна. И знакомый халдей приносил ему рюмку вина. 73 Эта строфа на известных записях отсутствует. 74 Песня посвящена Вячеславу Кобрину и группе «Рок-Сентябрь».
Он видел снег на траве. И безумный оркестр собирался в его голове. Возникал дирижер. Приносил лед-минор и горячее пламя-мажор. Он уходил через черный ход. Завернув килограмм колбасы В бумагу для нот. Он прощался со мной. Он садился в трамвай. Он, как водится, ехал домой. И из всех новостей Самой доброй была Только весть об отъезде детей. Он ложился к стене. Как всегда повернувшись спиной к бесполезной жене. И ночью он снова слышал Эту музыку... Наутро жена начинала пилить его Ржавым, скрипучим смычком. Называла его паучком И ловила дырявым семейным сачком. Он вставал у окна. Видел снег и мечтал о стакане вина. Было много причин. Чтобы вечером снова удрать И играть Для накрашенных женщин И их безобразных мужчин. Он был дрянной музыкант. Но по ночам он слышал музыку...
Он спивался у всех на глазах. Но по ночам он слышал музыку... Он мечтал отравить керосином жену. Но по ночам он слышал музыку... 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984) Подымите мне веки Я не знаю имен. Кто друзья, кто враги, Я здесь свой или гость, или, может быть, я здесь в плену.. Подымите мне веки. Подошли с двух сторон. Навалились плечом. Горячо. По спине течет пот. Но вот кто-то, тихо смеясь, объявляет мой ход. Подымите мне веки. Я не вижу мастей. Ни червей, ни крестей. Я никак не могу сосчитать наугад, сколько карту меня на руках. Подымите мне веки. Это кровь и вино, это мясо и хлеб. Почему так темно? Я, наверно, ослеп. Подымите мне веки. 1984 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: X.Г.С., 1997)
Поезд № 193 / Поезд75 Нет времени, чтобы себя обмануть, И нет ничего, чтобы просто уснуть, И нет никого, кто способен нажать на курок. Моя голова — перекресток железных дорог... Есть целое небо, но нечем дышать. Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать. Я прочно запутался в сетке ошибочных строк. Моя голова — перекресток железных дорог... Нарушены правила в нашей игре, Я повис на телефонном шнуре. Смотрите, сегодня петля на плечах палача. Скорей помолись и кончай меня! Слышишь, кончай!76 Минута считалась за несколько лет. Но ты мне купила обратный билет. И вот уже ты мне приносишь заваренный чай. С него начинается мертвый сезон. И шесть твоих цифр помнит мой телефон, Хотя он давно помешался на длинных гудках. Нам нужно молчать, стиснув зубы до боли в висках. 75 Иногда автор называл эту песню «Перекрёсток железных дорог». 76 В более поздней редакции — «Скажи мне — прощай, помолись и скорее кончай!»
Фильтр сигареты испачкан в крови. Я еду по минному полю любви. Хочу каждый день умирать у тебя на руках. Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках. Но любовь — это слово похоже на ложь. Пришитая к коже дешевая брошь. Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан. И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран. Любовь — режиссер с удивленным лицом, Снимающий фильмы с печальным концом, А нам все равно так хотелось смотреть на экран. Любовь — это мой заколдованный дом. И двое, что все еще спят там вдвоем, На улице Сакко-Ванцетти, мой дом 22. Они еще спят, но они еще помнят слова. Их ловит безумный ночной телеграф. Любовь — это то, в чем я прав и неправ, И только любовь дает мне на это права. Любовь — как куранты отставших часов, И стойкая боязнь чужих адресов. Любовь — это солнце, которое видит закат. Любовь — это я, это твой Неизвестный солдат.
Любовь — это снег и глухая стена. Любовь — это несколько капель вина.
Любовь — это поезд «Свердловск — Ленинград»
и назад. Любовь — это поезд сюда и назад. Где нет времени, чтобы себя обмануть. И нет ничего, чтобы просто уснуть. И нет никого, кто способен нажать на курок. Моя голова — перекресток железных дорог. 1984 (Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984) Час прилива / Мёртвый сезон Час прилива пробил. Разбежались и нырнули. Кто умел — тот уплыл. Остальные — утонули. А мы с тобой отползли - И легли на мели Мы в почетном карауле. Мы никому не нужны. И не ищет никто нас. Плеск вчерашней волны Повышает общий тонус.У нас есть время поплевать в облака.
Есть время повалять дурака Под пластинку «Роллинг стоунз».(Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)
Дым коромыслом Голоден стыд. Сыт азарт. Динамит да фитиль вам в зад! Сырые спички рядятся в черный дым. Через час — бардак. Через два — бедлам. На рассвете храм разлетится в хлам. Но мы не носим часы. Мы не хотим умирать И поэтому даже не спим. А когда не хватает сил. Воруем сахар с чужих могил. И в кровь с кипятком Выжимаем лимон греха. И дырявые ведра Заводят песни О святой воде и своих болезнях. Но — слава Богу! — все это исчезнет С первым криком петуха. Дым. Дым коромыслом! Дым над нами повис. Лампада погасла. И в лужице масла Плавает птичий пух. Дым. Дым коромыслом! Дым. Дым коромыслом! Дай Бог нам понять Все, что споет петух. В новостройках — ящиках стеклотары Задыхаемся от угара Под вой патрульных сирен в трубе,
В танце синих углей. Кто там — ангелы или призраки? Мы берем еду из любой руки. Мы не можем идти, Потому что дерьмо После этой еды, как клей. Дым. Дым коромыслом! Дым. Дым коромыслом! Музыкант по-прежнему слеп, Снайпер все так же глух. Дым. Дым коромыслом! Дым. Дым коромыслом! Дай Бог нам понять Все, что споет петух. Ох, безрыбье в речушке, которую кот наплакал! Сегодня любая лягушка становится раком И, сунув два пальца в рот, Свистит на Лысой горе. Сорви паутину! Здесь что-то нечисто! Но штыками в спину — колючие числа. И рев моторов в буксующем календаре. И дым. Дым коромыслом. Дым. Дым коромыслом. Дым. Дым коромыслом. Дым. Январь 1985 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: X.Г.С., 1997)
Мельница Чёрный дым по крыше стелется. Свистит под окнами. — В пятницу, да ближе к полночи не проворонь — вези зерно на мельницу. Чёрных туч котлы чугунные кипят да в белых трещинах шипят гадюки-молнии... Дальний путь — канава торная. Всё через пень-колоду кувырком да поперёк. Топких мест ларцы янтарные да жемчуга болотные в сырой траве.
Здравствуй, Мельник Ветер-Лютый Бес!
Ох, не иначе, черти крутят твою карусель... Цепкий глаз. Ладони скользкие.А ну-ка кыш! — ворье заточки-розочки!
Что, крутят вас винты похмельные — с утра пропитые кресты нательные? ...Жарко в комнатах натоплено.Да мелко сыплется за ворот нехороший холодок.
А принимай сто грамм разгонные!У нас ковши бездонные, да все кресты козырные!
На мешках — собаки сонные да бабы77 сытые да мухи жирные... А парни-то все рослые, плечистые. Мундиры чистые. Погоны спороты. Чёрный дым ползёт из трубочек. Смеётся, прячется в густые бороды. Ближе лампы. Ближе лица белые. Да по всему видать — пропала моя голова. Ох, потянуло, понесло, свело, смело меня на камни жесткие, да прямо в жернова! 77 В оригинальной распечатке — «бляди». Исправлено автором, вероятно, для литовки.Тесно, братцы. Ломит-давит грудь. Да отпустили б вы меня... уже потешились.. Тесно, братцы... Не могу терпеть! Да неужели не умеем мы по-доброму? ...На щеках — роса рассветная. Да чёрной гарью тянет по сырой земле. Где зерно моё? Где мельница? Сгорело к чёрту всё. И мыши греются в золе. Пуст карман. Да за подкладкою найду я три своих последних зёрнышка. Брошу в землю, брошу в борозду — К полудню срежу три высоких колоса. Разотру зерно ладонями да разведу огонь, да испеку хлеба. Преломлю хлеба румяные да накормлю я всех, тех, кто придёт сюда тех, кто придёт сюда тех, кто поможет мне тех, кто поможет нам рассеять чёрный дым рассеять чёрный дым рассеять чёрный дым... рассея чёрный дым... Март 1985 (Приводится по правленной автором распечатке)
Спроси,звезда Ой-й-й, спроси меня, ясная звезда, Не скучно ли долбить толоконные лбы? Я мету сор новых песен из старой избы. Отбивая поклоны, мне хочется встать на дыбы. Но там — только небо в кольчуге из синего льда. Ой-й-й, спроси меня, ясная звезда, Не скучно ли всё время вычёсывать блох? Я молюсь, став коленями на горох... Меня слышит Бог Никола-Лесная Вода78. Но сабля ручья спит в ножнах из синего льда. Каждому времени — свои ордена. Ну дайте же каждому валенку свой фасон! Я сам знаю тысячу реальных потех, И я боюсь сна из тех, что на все времена. Звезда! Я люблю колокольный звон. Ой-й-й, спроси, звезда, да скоро ли сам усну, Отлив себе шлем из синего льда? Белым зерном меня кормила зима, там Где сойти с ума не сложней, чем порвать струну. Звезда! Зачем мы вошли сюда? Мы пришли, чтоб раскрыть эти латы из синего льда... Мы пришли, чтоб раскрыть эти ножны из.синего льда... 78 В рукописи именно так, без знаков препинания. Видимо, автор имеет в виду Николая Угодника, который в православной традиции, наряду с Ильей Пророком, считается покровителем земных вод. В языческих поверьях он также выступает в качестве хозяина леса, недаром бытовала поговорка «В поле да в лесу один Никола бог» (см., например, рассказ Д. H. Мамина-Сибиряка «С голоду»).
Мы сгорим на экранах из синего льда... Мы украсим их шлемы из синего льда... И мы станем их скипетром из синего льда... Ой-й-й, спаси меня, ясная звезда! Ой-ой-ой, спроси меня, ясная звезда! Март 1985 (Приводится по правленной автором распечатке) От винта! / Все от винта! Рука на плече. Печать на крыле. В казарме проблем — банный день. Промокла тетрадь. Я знаю, зачем иду по земле. Мне будет легко улетать. Без трех минут — бал восковых фигур. Без четверти — смерть С семи драных шкур — шерсти клок. Как хочется жить... Не меньше, чем петь. Свяжи мою нить в узелок. Холодный апрель. Горячие сны. И вирусы новых нот в крови. И каждая цель ближайшей войны Смеётся и ждёт любви. Нам лечащий врач согреет солнечный шприц. И иглы лучей опять найдут нашу кровь. Не надо, не плачь... Лежи и смотри, Как горлом идёт любовь. Лови её ртом. Стаканы тесны. Торпедный аккорд — до дна!
...Рекламный плакат последней весны Качает квадрат окна. Эй, дырявый висок! Слепая орда... Пойми — никогда не поздно снимать броню. Целуя кусок трофейного льда, Я молча иду к огню. Мы — выродки крыс. Мы — пасынки птиц. И каждый на треть — патрон. Лежи и смотри, как ядерный принц Несёт свою плеть на трон. Не плачь, не жалей... Кого нам жалеть? Ведь ты, как и я — сирота. Ну, что ты? Смелей! Нам нужно лететь... А ну от винта! Все от винта! Апрель 1985 (Приводится по правленной автором распечатке) Абсолютный вахтёр Этот город скользит и меняет названия. Этот адрес давно кто-то тщательно стер. Этой улицы нет. А на ней нету здания. Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер. Он отлит в ледяную, нейтральную форму. Он тугая пружина. Он нем и суров. Генеральный хозяин тотального шторма Гонит пыль по фарватеру красных ковров79. 79 В сохранившейся рукописи этой строфы нет, однако она звучит на записях.
Он печатает шаг, как чеканят монеты. Он обходит дозором свой архипелаг. Эхо гипсовых горнов в пустых кабинетах Вызывает волнение мертвых бумаг. Алый факел — мелодию белой темницы — Он несет сквозь скупую гармонию стен. Он выкачивает звуки резиновым шприцем Из колючей проволоки наших вен80. В каждом гимне — свой долг. В каждом марше — порядок. Механический волк на арене лучей. Безупречный танцор магаданских площадок. Часовой диск-жокей бухенвальдских печей. Лакированный спрут, Он приветлив и смазан. И сегодняшний бал он устроил для вас. Пожилой патефон, подчиняясь приказу, Забирает иглой ностальгический вальс. Бал на все времена! Ах, как сентиментально... Па-паук — ржавый крест81 спит в золе наших звезд. И мелодия вальса так документальна, Как обычный арест. Как банальный донос. Как бесплатные танцы на каждом допросе. Как татарин на вышке, рванувший затвор. Абсолютный вахтер — и Адольф, и Иосиф. Дюссельдорфский мясник да пскопской живодер. Полосатые ритмы с синкопой на пропуске. Блюзы газовых камер и свинги облав. В сохранившейся рукописи этой строфы нет, однако она звучит на записях. В более поздних редакциях — «И паук — ржавый крест...».
Тихий плач толстой куклы, разбитой при обыске. Бесконечная пауза выжженных глав. Как жестоки романсы патрульных уставов И канцонов82 концлагерных нар звукоряд. Бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов И решетки чугунной струною звенят. Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо И всё тот же калибр тех же нот на листах. Эта линия жизни — цепь скорбных этапов На незримых и призрачно-жутких фронтах. Абсолютный вахтер — лишь стерильная схема. Боевой механизм. Постовое звено. Хаос солнечных дней ночь приводит в систему Под названьем да впрочем не все ли равно. Ведь этот город скользит и меняет названья... Май 1985 (Приводится по рукописи)
Егоркина былина Как горят костры как горят костры у Шексны-реки90. как стоят шатры бойкой ярмарки Дуга цыганская! да ничего не жаль отдаю свою расписную шаль а цены ей нет четвертной билет жалко четвертак? ну, давай пятак пожалел пятак — забирай за так расписную шаль всё, как есть, на ней гладко вышито гладко вышито чёрным91 крестиком Как сидит Егор в светлом тереме в светлом тереме с занавесками с яркой люстрою электрической на скамеечке, шитой серебром, крытой войлоком92 рядом с печкою белой, каменной важно жмурится ловит жар рукой. На печи его рвань — фуфаечка приспособилась да приладилась дрань — ушаночка да пристроились вонь — портяночки в светлом тереме с занавесками да с достоинством Река в Вологодской области России, на которой расположен город Череповец, левый приток Волги. В более поздней редакции — «мелким». В более поздней редакции — «крытой серебром, шитой войлоком».
ждет гостей Егор а гостей к нему — ровным счетом двор ровным счетом двор да три улицы — С превеликим Вас Вашим праздничком И желаем Вам самочувствия, Дорогой Егор Ермолаевич! гладко вышитый чёрным93 крестиком улыбается государственно выпивает он да закусывает а с одной руки ест солёный гриб а с другой руки — маринованный а вишневый крем только слизывает только слизывает сажу горькую сажу липкую мажет калачи — биты кирпичи Прозвен-н-нит стекло на сквозном ветру да прокиснет звон в вязкой копоти да подернётся молодым ледком. проплывет луна в чёрном маслице в зимних сумерках в волчьих праздниках темной гибелью сгинет всякое дело Божие там где без суда все наказаны там, где все одним жиром мазаны там, где все одним миром травлены 93 В более поздней редакции — «мелким».
да какой там мир сплошь окраина где густую грязь запасают впрок набивают в рот где дымится вязь беспокойных строк как святой помет где японский бог с нашей матерью повенчалися общей папертью образа кнутом перекрещены эх, Егорка ты, сын затрещины, эх, Егор, дитя подзатыльника вошь из-под ногтя в собутыльники в кройке кумача с паутиною догорай, свеча догорай, свеча хуй с полтиною... Обколотится сыпь-испарина и опять Егор чистым барином в светлом тереме, шитый крестиком всё беседует с космонавтами а целуется с Терешковою с популярными да с актрисами всё с амбарными злыми крысами.
— То не просто рвань, не фуфаечка то душа моя несуразная
понапрасну вся прокопченная нараспашку вся заключенная
Да то не просто дрань, не ушаночка то судьба моя несуразная несуразная — лопоухая вон — дырявая, болью трачена по чужим горбам разбатраченаДа то не просто вонь, вонь кромешная! то грехи мои, драки-пьяночки...
А говорил Егор, брал портяночки тут и вышел хор да с цыганкою знаменитый хор Дома радио и Центрального телевидения под гуманным встал управлением А вы сыграйте мне песню звонкую! Разверните марш миномётчиков! А погадай ты мне, тварь певучая очи чёрные, очи жгучие погадай ты мне по пустой руке по пустой руке да по ссадинам по мозолям да по живым рубцам... Дорогой Егор Ермолаевич!Зимогор94 ты наш Охламонович!
износил ты душу, да, до полных дыр так возьмешь за то дорогой мундир 94 Зимогор — тот, кто горевал зимой, — бездомный бродяга, босяк (устар.).генеральский чин, ватой стеганый с честной звездочкой да с медалями изодрал судьбу, сгрыз завязочки так возьмешь за то дорогой картуз с модным козырем лакированным с мехом нутряным да с кокардою а за то, что грех стёр портяночки завернешь свои пятки босые в расписную шаль с моего плеча всю расшитую мелким крестиком Поглядел Егор на своё рваньё и надел обмундированиё Заплясали вдруг тени легкие заскрипели вдруг петли ржавые отворив замки Громом-посохом в белом саване Снежна Бабушка — Ты, Егорушка, дурень ласковый собери-ка ты мне ледяным ковшом да с сырой стены да с сырой спины капли звон-н-кие да холодные ты подуй, Егор, в печку тёмную пусть летит зола, пепел кружится
в ледяном ковше, в сладкой лужице замешай живой рукой кашицу да накорми меня, Снежну Бабушку! Оборвал Егор каплю-ягоду, через силу дул в печь угарную. дунул в первый раз — и пропал95 мундир генеральский чин, ватой стеганый и летит зола серой мошкою да на пол-топтун, да на стол-шатун на горячий лоб да на сосновый гроб дунул во второй — и исчез картуз с модным козырем лакированным Эх, Егор, Егор! Не велик ты грош не впервой ломать. Что ж, в чем родила мать — в том и помирать? Дунул третий раз — как умел, как мог и воскрес один яркий уголек, и прожег насквозь расписную шаль всю расшитую чёрным96крестиком и пропало всё. не горят костры, не стоят шатры у Шексны-реки нету ярмарки нету ярмарки нету ярмарки 55 В более поздней редакции — «исчез». 56 В более поздней редакции — «мелким».
Только чёрный дым тлеет ватою. Только мы стоим97
виноватые.
И Егорка здесь. Он как раз в тот миг папиросочку и прикуривал. Опалил всю бровь спичкой серною. Он, собака, пьет год без месяца. Утром мается. К ночи бесится. Да не впервой ему — оклемается. Перебесится, перемается, перемается, перебесится и, Бог даст, Бог даст, не повесится98. Распустила ночь чёрны волосы. Голосит беда бабьим голосом. Голосит беда бестолковая. В небесах — звезда участковая в небесах — звезда участковая в небесах — звезда... Мы сидим, не спим. Пьём шампанское. Пьём мы за любовьза любовь свою за гражданскую.
Сентябрь 1985 (Приводится по авторской распечатке, 30 апреля — 1 мая 1986) В более поздней редакции — «сидим». В более поздней редакции вместо последних четырех строк «Перемается, перебесится, / перебесится и повесится...».К К...100 Он рождён, чтобы выжить, в провинции. Хоть люби его, хоть руби. Жил в запечной, скупой провинции Там, где вечера на Оби. Там, где время полоть поле-полюшко И да здравствует месяц-май! Был по имени Коля-Колюшка А по паспорту — Николай. Вот такие дела в провинции А по-русски сказать — в глуши. 100 К Коке, Николаю Каткову. См. фото 41.
И глушила душу провинция Да нельзя не слышать души. Вот такая была провинция Да не скинула гору с плеч. Вот такая была провинция... Да о том ли родная речь? На своём стояла провинция А какая на этом честь А по возрасту — нет и двенадцати. А по паспорту — все тридцать шесть. Только жаль не указано в паспорте Что ты, Коля, ещё поэт. Только жаль не указано в паспорте Кто есть человек, а кто нет. Тот, кто выжил в скупой провинции Сядет в красном, богатом углу. Тот, кто провинился в провинции Тот великой столице — к столу! Значит, время полоть поле-полюшко. Нынче новое рождество Вот живет Николай. Коля. Колюшка. И Бог верит только в него. Декабрь 1985 (Приводится по рукописи)
Перекур Кто-то шепнул — или мне показалось? Кто-то сказал и забил в небо гвозди. Кто-то кричал и давил нам на жалость. А кто-то молчал и давился от злости. И кто-то вздохнул от любви нераздельной. Кто-то икнул — значит, помнят беднягу. Кто-то всплакнул — ну, это повод отдельный. А кто-то шагнул, да не в ногу, и сразу дал тягу. А время дождем пластануло по доскам стропил. Время течет, растолкав себя в ступе. Вот кто-то ступил по воде. Вот кто-то ступил по воде. Вот кто-то ступил по воде, Да неловко и все утопил. Значит, снова пойдем. Вот покурим, споем и приступим. Снова пойдем. Перекурим, споем и приступим. Кто-то читал про себя, а считал — все про дядю. Кто-то устал, поделив свой удел на семь дел. Кто-то хотел видеть все — только сбоку не глядя. А кто-то глядел, да, похоже, глаза не надел. А время дождем пластануло по доскам стропил. Время течет, растолкав себя в ступе. Вот кто-то ступил по воде. Вот кто-то ступил по воде. Вот кто-то пошел по воде... Значит, тоже пойдем.
Вот покурим, споем и приступим. Тоже пойдем. Перекурим. Споем. И приступим. Но кто-то зевнул, отвернулся и разом уснул. Разом уснул и поэтому враз развязалось. Эй, завяжи! — кто-то тихо на ухо шепнул. Эй, завяжи! — кто-то тихо на ухо шепнул. Перекрестись, если это опять показалось. Перекрестись, если это опять показалось. Декабрь 1985 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.-.Х.Г.С., 1997) «Сядем рядом...» Сядем рядом, ляжем ближе, Да прижмемся белыми заплатами к дырявому мешку. Строгим ладом — тише, тише — Мы переберем все струны да по зернышку. Перегудом, перебором... Да я за разговорами не разберусь, где Русь, где грусть. Нас забудут, да не скоро. А когда забудут, я опять вернусь. Будет время, я напомню, Как все было скроено, да все опять перекрою. Только верь мне, только пой мне, Только пой мне, милая, — я подпою. Нить, как волос. Жить, как колос. Размолотит колос в дух и прах один цепной удар.
Да я все знаю. Дай мне голос — И я любой удар приму, как твой великий дар. Тот, кто рубит сам дорогу — Не кузнец, не плотник ты, да все одно — поэт. Тот, кто любит, да не к сроку — Тот, кто исповедует, да сам того не ведает. Но я в ударе. Жмут ладони. Все хлопочут бедные, да где ж им удержать зерно в горстях. На гитаре, на гармони, На полене сучьем, на своих костях. Злом да лаской, да грехами Растяни меня ты, растяни, как буйные меха! Пропадаю с потрохами, А куда мне, к лешему, потроха... Но завтра — утро. Все сначала... Заплетать на тонких пяльцах недотрогу-нить... Чтоб кому-то, кому-то полегчало. Да разреши, пожалуй, я сумел бы все на пальцах объяснить — Тем, кто мукой — да не мукою — Все приметы засыпает, засыпает на ходу Слезы с луком. Ведь подать рукою — И погладишь в небе свою заново рожденную звезду. Ту, что рядом, ту, что выше, Чем на колокольне звонкой звон, да где он — все темно. Ясным взглядом — ближе, ближе... Глянь в окно — да вот оно рассыпано, твое зерно.
Выше окон, выше крыши, Ну, чего ты ждешь? Иди смелей, бери еще, еще! Что, высоко? Ближе, ближе. Ну вот еще теплей... Ты чувствуешь, как горячо? Декабрь 1985 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: X.Г.С., 1997)
«Мы высекаем искры сами...» Мы высекаем искры сами Назло тотальному потопу. Из искры возгорится пламя И больно обожжет нам... жопу. 1985 (Приводится по фонограмме, май 1985) «В чистом поле — дожди...» В чистом поле — дожди косые. Эй, нищета — за душой ни копья! Я не знал, где я, где Россия И куда же я без нея? Только время знобит, колотит. Кто за всех, если дух — на двух? В третьей роте без крайней плоти Безымянный поет петух. Не умею ковать железо я — Ох, до носу мне черный дым! На Второй Мировой поэзии Призван годным и рядовым.
В чистом поле — дожди косые, Да нет ни пропасти, ни коня. Я не знал, как любить Россию, А куда ж она без меня? И можно песенку прожить иначе, Можно ниточку оборвать. Только вырастет новый мальчик За меня, гада, воевать. Так слушайте, как же нам всем не стыдно? Эй, ап — спасите ваши души! Знаешь, стыдно, когда не видно. Что услышал ты то, что слушал. Стань живым — доживешь до смерти. Гляди в омут и верь судьбе — Как записке в пустом конверте, Адресованный сам себе. Там, где ночь разотрет тревога, Там, где станет невмоготу — Вот туда тебе и дорога. Наверстаешь свою версту. В черных пятнах родимой злости Грех обиженным дуракам. А деньги — что ж, это те же гвозди, И так же тянутся к нашим рукам. Но я разгадан своей тетрадкой — Топором меня в рот рубить! Эх, вот так вот прижмет рогаткой — И любить или не любить!
А тех, кто знает, жалеть не надо103. А кровь — она ох, красна на миру! Пожалейте сестру, как брата — Я прошу вас, а то помру. А с любовью — да Бог с ней, с милой... Потому, как виновен я. Ты пойми104 — не скули, помилуй, Плачь по всем, плачь, аллилуйя!105 В чистом поле — дожди косые. Да мне не нужно ни щита, ни копья. Я увидел тебя, Россия. А теперь посмотри, где я. И я готов на любую дыбу. Подними меня, милая, ох! Я за все говорю — спасибо. Ох, спаси меня, спаси, Бог!106107 Январь 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: Х.Г.С., 1997) В одной из редакций эта строка имеет вид: «Но хоть жалейте, но до утраты». Звучит на записи у А. Агеева от 18 января 1986 года (Москва). На записях слышится — «по ми» (т. е. «по мне», старослав.). В более ранней редакции после этой строфы следовала еще одна: «На фронтах мировой поэзии /Люди честные все святы./ Я не знал где искать Россию,/А Россия есть росс и ты!» В частности, звучит на записи у А. Агеева от 18 января 1986 года (Москва). В более ранней редакции две последние строфы следовали в обратном порядке. Башлачёв однажды подписал свою фотографию из серии тех, что делал Георгий Молитвин, последними двумя строками этого текста. Автограф выглядит так: «Я за всё говорю: Спасибо!/ Ох, спаси меня/ Спа-си-Бог!»
Верка, Надька, Любка113 Когда дважды два было только четыре, Я жил в небольшой коммунальной квартире. Работал с горшком, и ночник мне светил, Но я был дураком и за свет не платил. Я грыз те же книжки с чайком вместо сушки, Мечтал застрелиться при всех из Царь-пушки, Ломал свою голову в виде подушки. Эх, вершки-корешки! От горшка до макушки Обычный крестовый дурак. — Твой ход, — из болот зазывали лягушки. Я пятился задом, как рак. Я пил проявитель, я пил закрепитель, Квартиру с утра превращал в вытрезвитель, Но не утонул ни в стакане, ни в кубке. Как шило в мешке — два смешка, три насмешки Набитый дурак, я смешал в своей трубке И разом в орла превратился из решки. И душу с душком, словно тело в тележке, Катал я и золотом правил орешки. Но чем-то понравился Любке. Муку через муку поэты рифмуют. Она показала, где раки зимуют. Хоть дело порой доходило до драки — Я Любку люблю! А подробности — враки. Она даже верила в это сама. Мы жили в то время в холерном бараке — Холерой считалась зима. И Верка-портниха сняла с Любки мерку — Хотел я ей на зиму шубу пошить. 115 Иногда автор называл эту песню «Исповедь весеннего рака».
Но вдруг оказалось, что шуба — на Верку. Я ей предложил вместе с нами пожить. И в картах она разбиралась не в меру — Ходила с ума эта самая Вера. Очнулась зима и прогнала холеру. Короче стал список ночей. Да Вера была и простой и понятной, И снегом засыпала белые пятна, Взяла агитацией в корне наглядной И воском от тысяч свечей. И шило в мешке мы пустили на мыло. Святою водой наш барак затопило. Уж намылились мы, но святая вода На метр из святого и твердого льда. И Вера из шубы скроила одьяло. В нем дырка была — прям так и сияла. Закутавшись в дырку, легли на кровать И стали, как раки, втроем зимовать. Но воду почуяв — да сном или духом — В матросской тельняшке явилась Надюха. Я с нею давно грешным делом матросил, Два раза матрасил, да струсил и бросил. Не так молода, но совсем не старуха, Разбила паркеты из синего льда. Зашла навсегда попрощаться Надюха, Да так и осталась у нас навсегда. Мы прожили зиму активно и дружно. И главное дело — оно нам было не скучно. И кто чем богат, тому все были рады. Но все-таки просто визжали они, Когда рядом с ритмами светской эстрады Я сам, наконец, взял гитару в клешни. Не твистом свистел мой овраг на горе.
Я все отдавал из того, что дано. И мозг головной вырезал на коре: Надежда плюс Вера, плюс Саша, плюс Люба Плюс тетя Сережа, плюс дядя Наташа... Короче, не все ли равно. Я пел это в темном холодном бараке, И он превращался в обычный дворец. Так вот что весною поделывают раки! И тут оказалось, что я — рак-отец. Сижу в своем теле, как будто в вулкане. Налейте мне свету из дырки окна! Три грации, словно три грани в стакане. Три грани в стакане, три разных мамани, Три разных мамани, а дочка одна. Но следствия нет без особых причин. Тем более, вроде не дочка, а сын. А может — не сын, а может быть — брат, Сестра или мать или сам я — отец, А может быть, весь первомайский парад! А может быть, город весь наш — Ленинград!.. Светает. Гадаю и наоборот. А может быть — весь наш советский народ. А может быть, в люльке вся наша страна! Давайте придумывать ей имена. Январь 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: Х.Г.С., 1997) Всё будет хорошо Как из золота ведра каждый брал своим ковшом Всё будет хорошо
Ты только не пролей Страшно, страшно А ты гляди смелей Гляди да веселей Как из золота зерна каждый брал на каравай Всё будет хорошо Велика казна Только, только Ты только не зевай, бери да раздавай Но что-то белый снег116 в крови Да что-то ветер за спиной Всем сестрам — по любви Ты только будь со мной Да только ты живи Только не бывать пусту Ой да месту святому Всем братьям — по кресту виноватому Только, только подмоги не проси Прими и донеси И поутру споет трубач Песенку твоей души Всё будет хорошо Только ты не плачь Скоро, скоро Ты только не спеши Ты только не спеши Январь 1986 (Приводится по авторской распечатке, 30 апреля — 1 мая 1986) 116 Согласно изданию «Александр Башлачёв. Стихи», в более позд ней редакции - «свет».
На жизнь поэтов Поэты живут. И должны оставаться живыми. Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике. Поэты в миру оставляют великое имя, затем, что у всех на уме — у них на языке. Но им всё трудней быть иконой в размере оклада. Там, где, судя по паспортам — все по местам. Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада, по чистым листам, где до времени — всё по устам. Поэт умывает слова, возводя их в приметы, подняв свои полные вёдра внимательных глаз. Несчастная жизнь! Она до смерти любит поэта. И за семерых отмеряет. И режет. Эх, раз, ещё раз! Как вольно им петь. И дышать полной грудью на ладан... Святая вода на пустом киселе неживой. Не плачьте, когда семь кругов беспокойного лада пойдут по воде над прекрасной шальной головой. Пусть не ко двору эти ангелы чернорабочие. Прорвётся к перу то, что долго рубить и рубить топорам. Поэты в миру после строк ставят знак кровоточил. К ним Бог на порог. Но они верно имут свой срам. Поэты идут до конца. И не смейте кричать им — Не надо! Ведь Бог... Он не врёт, разбивая свои зеркала. И вновь семь кругов беспокойного, звонкого лада глядят Ему в рот, разбегаясь калибром ствола.
Шатаясь от слёз и от счастья смеясь под сурдинку, свой вечный допрос они снова выводят к кольцу. В быту тяжелы. Но однако легки на поминках. Вот тогда и поймём, что цветы им, конечно, к лицу. Не верьте концу. Но не ждите иного расклада. А что там было в пути? Метры, рубли...117 Неважно, когда семь кругов беспокойного лада позволят идти, наконец, не касаясь земли. Ну, вот, ты — поэт... Еле-еле душа в чёрном теле. Ты принял обет сделать выбор, ломая печать. Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели. Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать. Не жалко распять, для того, чтоб вернуться к Пилату. Поэта не взять всё одно ни тюрьмой, ни сумой. Короткую жизнь. Семь кругов беспокойного лада поэты идут. И уходят от нас на восьмой. Январь 1986 (Приводится по авторской распечатке, 30 апреля — 1 мая 1986) Случай в Сибири Когда пою, когда дышу, любви меняю кольца, Я на груди своей ношу три звонких колокольца. Они ведут меня вперед и ведают дорожку. 117 В ранней редакции — «А что там было в пути? Эти женщины, метры, рубли...»
Сработал их под Новый Год знакомый мастер Прошка118. Пока влюблен, пока пою и пачкаю бумагу, Я слышу звон. На том стою. А там глядишь — и лягу. Бог даст — на том и лягу. К чему клоню? Да так, пустяк. Вошел и вышел случай. Я был в Сибири. Был в гостях. В одной веселой куче. Какие люди там живут! Как хорошо мне с ними! А он... Не помню, как зовут. Я был не с ним. С другими. А он мне — пей! — и жег вином. — Кури! — и мы курили. Потом на языке одном о разном говорили. Потом на языке родном о разном говорили. И он сказал: — Держу пари — похожи наши лица, Но все же, что ни говори, я — здесь, а ты — в столице. Он говорил, трещал по шву — мол, скучно жить в Сибири... Вот в Ленинград или в Москву... Он показал бы большинству И в том и в этом мире. — А здесь чего? Здесь только пьют. Мечи для них бисеры. Здесь даже бабы не дают. Сплошной духовный неуют, коты как кошки, серы. Здесь нет седла, один хомут. Поговорить — да не с кем. Ты зря приехал, не поймут. Не то, что там, на Невском... Ну как тут станешь знаменит, — мечтал он сквозь отрыжку, Да что там у тебя звенит, какая мелочишка? Пока я все это терпел и не спускал ни слова, Он взял гитару и запел. Пел за Гребенщикова. Мне было жаль себя, Сибирь, гитару и Бориса. Тем более, что на Оби мороз всегда за тридцать. Потом окончил и сказал, что снег считает пылью. Я встал и песне подвязал оборванные крылья. И спел свою, сказав себе: — Держись! — играя кулаками. А он сосал из меня жизнь глазами-слизняками. 118 Бубенцы, которые Александр носил на шее, ему подарила Евгения Каменецкая, а изготовил ее знакомый ювелир.
Хвалил он: — Ловко врезал ты по ихней красной дате. И начал вкручивать болты про то, что я — предатель. Я сел, белее, чем снега. Я сразу онемел как мел. Мне было стыдно, что я пел. За то, что он так понял. Что смог дорисовать рога, Что смог дорисовать рога он на моей иконе. Как трудно нам — тебе и мне, — шептал он, — Жить в такой стране и при социализме. Он истину топил в говне, за клизмой ставил клизму. Тяжелым запахом дыша, меня кусала злая вша. Чужая тыловая вша. Стучало в сердце. Звон в ушах. Да что там у тебя звенит? И я сказал: — Душа звенит. Обычная душа. Ну ты даешь... Ну ты даешь! Чем ей звенеть? Ну ты даешь — Ведь там одна утроба. С тобой тут сам звенеть начнешь. И я сказал: — Попробуй! Ты не стесняйся. Оглянись. Такое наше дело. Проснись. Да хорошо встряхнись. Да так, чтоб зазвенело. Зачем живешь? Не сладко жить. И колбаса плохая. Да разве можно не любить? Вот эту бабу не любить, когда она — такая! Да разве ж можно не любить, да разве ж можно хаять? Не говорил ему за строй — ведь сам я не в строю. Да строй — не строй, ты только строй. А не умеешь строить — пой. А не поешь — тогда не плюй. Я — не герой. Ты — не слепой. Возьми страну свою. Я первый раз сказал о том, мне было нелегко. Но я ловил открытым ртом родное молоко. И я припал к ее груди, я рвал зубами кольца.
Была дорожка впереди. Звенели колокольца. Пока пою, пока дышу, дышу и душу не душу, В себе я многое глушу. Чего б не смыть плевка?! Но этого не выношу. И не стираю. И ношу. И у любви своей прошу хоть каплю молока. Январь 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.:Х.Г.С., 1997)
Тесто Когда злая стужа снедужила душу И люта метель отметелила тело, Когда опустела казна,
И сны наизнанку, и пах нараспашку —
Да дыши во весь дух и тяни там, где тяжко — Ворвется в затяжку весна. Зима жмет земное. Все вести — весною. Секундой — по векам, по пыльным сусекам — Хмельной ветер верной любви.Тут дело не ново — словить это Слово,
Ты снова, и снова, и снова — лови.
Тут дело простое — нет тех, кто не стоит, Нет тех, кто не стоит любви. Да как же любить их — таких неумытых, Да бытом пробитых, да потом пропитых? Да ладно там — друга, начальство, коллегу,Ну ладно, случайно утешить калеку,
Дать всем, кто рискнул попросить.
А как всю округу — чужих, неизвестных, Да так — как подругу, как дочь, как невесту, Да как же, позвольте спросить? Тут дело простое — найти себе место Повыше, покруче. Пролить темну тучу До капли грозою — горючей слезою — Глянь, небо какое! Сорвать с неба звезды пречистой рукою. Смолоть их мукою И тесто для всех замесить. А дальше — известно. Меси свое тесто Да неси свое тесто на злобное место — Пускай подрастет на вожжах. Сухими дровами — своими словами. Своими словами держи в печке пламя, Да дракой, да поркой — чтоб мякиш стал коркой, Краюхой на острых ножах. И вот когда с пылу, и вот когда с жару — Да где брал он силы, когда убежал он?! — По торной дороге и малой тропинке Раскатится крик Колобка, На самом краю овражины-оврага, У самого гроба казенной утробы, Как пар от парного, горячегослова, Гляди, не гляди — не заметите оба — Подхватит любовь и успеет во благо, Во благо облечь в облака. Но все впереди, а пока еще рано, И сердце в груди не нашло свою рану, Чтоб в исповеди быть с любовью на равных
И дар русской речи беречь. Так значит жить и ловить это Слово упрямо, Душой не кривить перед каждою ямой, И гнать себя дальше — все прямо да прямо, Да прямо — в великую печь! Да что тебе стужа — гони свою душу Туда, где все окна не внутрь, а наружу. Пусть время пройдется метлою по телу. Посмотрим, чего в рукава налетело. Чего только не нанесло! Да не спрячешь души — беспокойное шило. Так живи — не тужи, да тяни свою жилу, Туда, где пирог только с жару и с пылу, Где каждому, каждому станет светло... Январь 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: Х.Г.С., 1997) Хороший мужик / Песня о Родине Говорила о нем так, что даже чесался язык. Не артист знаменитый, конечно, но очень похожий. Молодой, холостой, в общем, с виду — хороший мужик. Только как же: мужик ведь — какой он хороший? Он к утру приходил на рогах и клонился, как штык. А она, уходя по утрам, укрывала рогожей. И сегодня, шагая с работы, сказала: — Хороший мужик. — Ой, да брось ты, мужик ведь — откуда хороший? И пила свою чашу и горькую стопку до дна. Только тем и ломила хребты с недоноскою ношей.
Не сердись, ты хороший мужик, — утешала она. И он думал: — Гляди-ка, мужик я, а все же хороший. И на бранное ложе сходила, как на пьедестал. Лишь слегка задыхалась. Да нет же! — дышала, как юная лошадь. Ну а он еще спал. Жаль, конечно. Да, видно, устал. Ну а ты как хотела? Мужик ведь — и сразу хороший? Подметала свой пол белой ниткой да прям сквозь толстый ватин. Чтоб не лечь натощак, до рассвета на кухне курила. Ты хороший мужик, — кружевами его паутин Перепутала все, говорила и боготворила. И однажды, сорвав ее швы да с изнанки судьбы — Да клочками резина и вата, да клочьями кожа — Он схватил и понес на руках, — как на дыбу, поставил ее на дыбы. Только крикнуть успела: — Мужик-то и вправду хороший! Не Варвара-краса, да не курица-Ряба. Не артистка, конечно, но тоже совсем не проста. Да Яга не Яга, лишь бы только хорошая баба. И под мышку к ней влез и уснул, как за пазухой у Христа. Холостые патроны да жены про всех заряжены. Он по ней, как по вишне, поет над кудрявой ольхой. Так и поняли все, что мужик он хороший, груженый. Ну, а вы как хотели? Мужик ведь — с чего бы плохой? Январь 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: Х.Г.С., 1997)
Песенка на лесенке Хочешь, я спою тебе песенку, Как мы вчетвером шли на лесенку? Митенька с Сереженькой шли в краях, А в середке Настенька шла да я. Впереди себя бежал по лесенке И такие пел песни-песенки. Не ворчи, Сереженька, не ворчи! Ухаешь, как филин в глухой ночи. Да не ной, Сереженька, ох, не ной — Что ж ты, недоволен своей страной? Да не ной, Сереженька, ох, не ной — Холодно зимой — хорошо весной. Да я не ною, Сашенька, не ворчу. Да может быть я, Сашенька, спеть хочу. Силушку в руках нелегко согнуть, А вот песенку пока что не вытянуть. Да помнится ты, Саша, ох, как сам скрипел, Прежде, чем запел, прежде, чем запел. Я бегу с тобой по лесенке, Даже, может, фору в ноге даю! Только, может быть, твоя песенка Помешает мне услыхать свою. Так бежали мы, бежали вверх по лесенке И ловили мы песни-песенки.
Ой, не спи ты, Митенька, не зевай, Делай шире шаг да не отставай. Не боись ты, Митенька, не боись! Покажи нам то, чем ты любишь жизнь. Да не сплю я, Сашенька, не боюсь! Да только как прольюсь, сей же час споткнусь. Я ж наоборот — хорошо пою, Да ногами вот еле топаю. Да помнится, ты, Саша, когда сам вставал, На карачках полз да слабину давал. А теперь с тобою куда дойдешь? — Жмешь себе вперед, никого не ждешь. Так бежали мы, бежали вверх по лесенке, На плечах несли песни-песенки. Ой, не плачь ты, Настенька, не грусти — В девках все равно себя не спасти. Вяжет грудь веревкою грусть-тоска. А ты люби хорошего мужика! Все как трижды два, значит — глупости. А в девках все равно себя не спасти. Все вокруг груди, как вокруг стола. Да какие ж, Настя, важней дела? Да я не плачу, Сашенька, не грущу, Да тоску-занозу не вытащу. А мне от тоски хоть рядись в петлю. Что мне мужики? Я тебя люблю.
Да я б вокруг стола танцевать пошла. Да без тебя никак не идут дела. Сколько же мне лет куковать одной? Душу мне до дыр ты пропел, родной. Так бежали мы, бежали вверх по лесенке... Да только как теперь допеть эту песенку? А зачем допеть? Пел бы без конца. Без меня ж тебе не спрыгнуть, не выбраться. Ты же, брат, ко мне на всю жизнь зашел, — Знаешь сам, что все будет хорошо. Как по лезвию лезем лесенкой За неспетою песней-песенкой. Да как по лезвию лезем лесенкой За неспетою песней-песенкой. Весна 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: X.Г.С., 1997) Вечный пост Засучи мне, Господи, рукава! Подари мне посох на верный путь! Я пойду смотреть, как твоя вдова В кулаке скрутила сухую грудь.
В кулаке скрутила сухую грудь. Уронила кружево до зари. Подари мне посох на верный путь! Отнесу ей постные сухари. Отнесу ей чёрные сухари. Раскрошу да брошу до самых звезд. Гори-гори ясно! Гори... По Руси, по матушке — Вечный пост. Хлебом с болью встретят златые дни. Завернут в три шкуры да все ребром. Не собрать гостей на твои огни. Храни нас, Господи! Храни нас, покуда не грянет Гром! Завяжи мой влас песней на ветру! Положи ей властью на имена! Я пойду смотреть, как твою сестру Кроют сваты в тёмную120, в три бревна. Как венчают в сраме, приняв пинком. Синяком суди да ряди в ремни. Но сегодня вечером я тайком Отнесу ей сердце, летящее с яблони. Пусть возьмёт на зуб, да не в квас, а в кровь. Коротки причастия на Руси. Не суди ты нас! На Руси любовь Испокон сродни всякой ереси. Испокон сродни чёрной ереси. На клинках клялись. Пели до петли. С кем ни куролесь, где ни колеси, А живи как есть — в три погибели. 120 У автора — именно раздельное написание.
Как в глухом лесу плачет чёрный дрозд. Как присело солнце с пустым ведром. Русую косу правит Вечный пост. Храни нас, Господи, покуда не грянул Гром! Как искали искры в сыром бору. Как писали вилами на Роду. Пусть пребудет всякому по нутру. Да воздастся каждому по стыду. Но не слепишь крест, если клином клин. Если месть — как место на звон мечом. Если все вершины на свой аршин. Если в том, что есть, видишь, что почём. Но серпы в ребре да серебро в ведре Я узрел не зря. Я — боль яблока. Господи, смотри! Видишь? На заре Дочь твоя ведёт к роднику быка. Молнию замолви, благослови! Кто бы нас ни пас, худом ли, добром, Вечный пост, умойся в моей любви! Небо с общину. Всё небо с общину. Мы празднуем первый Гром! Март 1986 (Приводится по авторской распечатке, 30 апреля — 1 мая 1986)
Когда мы вместе122 Добрым полем, синим лугом всё опушкою да кругом всё опушкою-межою мимо ям да по краям И будь, что будет Забудь, что будет, отродясь Я воли не давал ручьям Да что ты, князь? Да что ты брюхом ищешь грязь? Рядил в потемки белый свет Блудил в долгу да красил мятежом 122 Иногда автор называл эту песню «Исповедь».
Ой-й-й да перед носом ясный след И я не смог не смог ударить в грязь ножом Да наши песни нам ли выбирать? Сбылось насквозь. Да как не ворожить? Когда мы вместе — нам не страшно умирать. Когда мы врозь — мне страшно жить. Целовало меня Лихо только надвое разрезало язык Намотай на ус Намотай на ус на волос, Зазвени не в бусы — в голос, Нить — не жила, не кишка да не рвется, хоть тонка А приглядись — да за Лихом — Лик за Лихом — Лик Все святые пущены с молотка Да не поднять крыла Да коли песня зла. Судя по всему, это всё по мне Всё по мне, Да мне мила стрела Белая, каленая в колчане Наряжу стрелу вороным пером Да пока не грянул Гром, отпущу Да стены выверну углом провалиться мне на месте, если с места не сойти
Давай, я стану помелом Садись, лети! Да ты не бойся раскружить! Не бойся обороты брать! Когда мы врозь — мне123 страшно жить. Когда мы вместе — нам не страшно умирать. Забудь, что будет И в ручей мой наудачу брось пятак Когда мы вместе — все наши вести в том, что есть Мы можем многое не так Небеса в решете роса на липовом листе и все русалки о серебряном хвосте ведут по кругу нашу честь Ой луна не приходит одна Прикажи — да разом сладим языком в оладьях А прикажешь языком молоть — молю Молю о том, что всё в твоих ручьях Пусть будет так! Пусть будет так! Пусть будет так, как я люблю! И в доброй вести не пристало врать Мой крест — знак действия, чтоб голову сложить За то, что рано умирать За то, что очень славно жить 123 В авторской распечатке 1986 года — не «мне», а «не». Вероятнее всего, это — опечатка, поскольку в других источниках и на записях звучит именно первый вариант. Существенным является, однако, то обстоятельство, что некоторые другие ошибки, допущенные при печати, автор собственноручно исправил.
За то, что рано умирать За то, что очень нужно жить Март 1986 (Приводится по авторской распечатке, 30 апреля — 1 мая 1986) Когда мы вдвоём Когда мы вдвоем, Я не помню, не помню, не помню о том, на каком мы находимся свете. Всяк на своем. Но я не боюсь измениться в лице, Измениться в твоем бесконечно прекрасном лице. Мы редко поем. Мы редко поем, но когда мы поем, подымается ветер И дразнит крылом. Я уже на крыльце. Хоть смерть меня смерь, Да хоть держись меня жизнь, Я позвал сюда Гром — вышли смута, апрель и гроза. Ты только поверь, Если нам тяжело — не могло быть иначе, Тогда почему, почему кто-то плачет? Оставь воду цветам. Возьми мои глаза. Поверь — и поймешь, Как мне трудно раздеться, Когда тебя нет, когда некуда, некуда, некуда деться. Поверь — и поймешь, То, что я никогда, Никогда уже не смогу наглядеться туда, Где мы, где мы могли бы согреться,
Когда будет осень, И осень гвоздями вколотит нас в дрожь. Пойми — ты простишь, Если ветреной ночью я снова сорвусь с ума, Побегу по бумаге я. Этот путь длиною в строку, да строка коротка. Строка коротка. Ты же любишь сама. Когда губы огнем лижет магия, Когда губы огнем лижет магия языка. Прости — и возьмешь, И возьмешь на ладонь мой огонь И все то, в чем я странно замешан. Замешано густо. Раз так, я как раз и люблю. Вольно кобелю. Да рубил бы я сук, Я рубил бы всех сук, на которых повешен. Но чем больше срублю, тем сильней затяну петлю. Я проклят собой. Осиновым клином — в живое. Живое, живое восстало в груди, Все в царапинах да в бубенцах. Имеющий душу — да дышит. Гори — не губи. Сожженной губой я шепчу, Что, мол, я сгоряча, я в сердцах, А в сердцах — я да весь в сердцах, И каждое бьется об лед, но поет — так любое бери и люби. Бери и люби.
Не держись, моя жизнь, Смертью после измеришь. И я пропаду ни за грош Потому, что и мне ближе к телу сума. Так проще знать честь. И мне пора, Мне пора уходить следом песни, которой ты веришь. Увидимся утром. Тогда ты поймешь все сама. Апрель 1986 (Приводится по изданию:«Александр Башлачёв. Стихи».
М.: Х.Г.С., 1997. См. также черновик на фото 19)
Николина Гора Нет ни кола да ни двора Но есть Николина Гора Я не считаю мель рекой, Но есть апрель. И есть покой. Апрель 1986 (Приводится по рукописи. См. фото 44) Пляши в огне124 Ой-ё-ё-ёй! Бог с тобой! Ой-ё-ё-ёй! Бог с тобой! Если мы с собой не в ладу — Оборваться верхней струне.124 Иногда автор называл эту песню «Славянский рок-н-ролльчик».
Но раз уж объявился в аду, так ты пляши в огне. Раз уже в аду, так ты пляши в огне. С ходу пропаду. Если нет ни души во мне. Мне бы сотворить ворота У трёх дорог. Да небо своротить охота До судорог. Гадами ползут времена, Где всяк себе голова. Нынче Страшный Зуд, на. Бери меня, голого. Нынче Скудный день. Горе — горном. Да смех в меха! С пеньем на плетень — горлом Красного петуха. С ниточки по миру Отдам — значит, сберегу. С ниточки по миру, Да что я ещё могу. Сбей озноб да брось меня в пот. Каков лоб, таков и приход. Но дай восход И я его подожгу. Воля уготована всем, кому вольготно. Мне с моею милою рай на шабаше.
У меня есть всё, что душе угодно, Но это только то, что угодно душе. Ой, не лей елей, я не пью, я пою, Да нынче мне в седло. Пей да не жалей, Ведь праздник на моей стороне. Всё бы хорошо, да в одиночку не весело, Да почему бы нам с тобой, ой-ёй, не плясать в огне, Да почему бы нам с тобой, ой-ёй-ёй, нам с тобой, ой-ёй-ёй, нам с тобой, ой-ёй-ёй, не плясать в огне. Чтобы пятки не жгли угли Да не пекла зола. Да не рубиться бы в рубли Да от зла не искать бы зла. Я тобой живу, но прости — Мне сны — не житьё. И я не погрешу против истины, Согрешив за неё. И я не погрешу против истины, Согрешив за неё. Ведь я тебя люблю, Я тебя люблю125. 125 В ранней редакции вместо двух последних строк строфы были следующие: «Да нам не к спеху никуда,/ Да нам не к спеху никуда. / Всякий знает срок, всяк себе балда. / Худо не беда, раз добро не впрок — не беда. / Если я в аду, значит знаю свою беду. / А если я в раю — узнаю запрет по плоду. / Я тебя люблю...»
Мы облучены. И я иду на звон струны из твоей косы Мы обручены, И скоро время задуть часы. Время выйти в лес, Где поляны твои святы. Времени в обрез — Цветы и ещё раз цветы. Я тебя люблю, И я уйду, раз уж я пришёл. Я тебя люблю — По колено мне трын-трава. Так вей славянским Словом молва, Как всё хорошо. Славно на земле, Где всяк всему голова. Славно на земле, Где всяк всему голова. Я тебя люблю, И в облака смотрю свысока. Весело ли грустно По Руси по руслу Речёт река. Как тёчет река В облака Да на самом дне. Мечется огонь, И я пляшу в огне. Апрель 1986 (Приводится по правлвнной автором распечатке)
Рашид + Оля Ветер нам поет и зовет нас в горы, Вечер сладким вином смешит. Если небо стало для нас забором, Напишу на нем: «Оля + Рашид». 128 В более поздней редакции (октябрь 1986) первые две строки имеют вил: «Я люблю гулять по травам / И имею доложить...»
А в книге регистрации мог бы расписаться Таракан с чернилами на усах. Стопроцентный брак допускают в ЗАГСах, Но любовь вершится на небесах. Дырочки прожгу — пусть в них звезды светятся. Да не в огороде, а во саду. У любви — двенадцать братушек-месяцев, А луна сестренкою на меду. Лезут космонавты в созвездие Девы, Ищут теплых лет да долгих котлет. Но чтобы жить на свете одним припевом. Каждый должен выдумать свой куплет. Дай нам, Боже, хлеба и дай нам соли! Дай нам, Сатана, табаку-вина. Напишу куда надо «Рашид + Оля», Будет эта пара любви равна. Пусть они идут босиком по лестнице, Муж идет с невестой, с женой — жених. У любви — двенадцать рогатых месяцев, Да луна-пастушка всегда при них. Вот тебе кино! Погляди на рублики! Съемка урожая — себе в убыток. Ведь любой народный артист без публики — Это кинокамера скучных пыток. Первый класс не спорит с чужими школами, А любитель сладкого пусть поймет: Только тот, кто честно искусан пчелами, Знает, что такое хороший мед.
Пусть на этой ленте рубли повесятся. Каждому усилию — по плоду. У любви — по кадру — двенадцать месяцев, И луна, как лампа, на всем году. Август 1986 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: Х.Г.С., 1997) «И труд нелеп...» И труд нелеп, и бестолкова праздность, И с плеч долой все та же голова, Когда приходит бешеная ясность, Насилуя притихшие слова. Август 1987 (Приводится по изданию: «Александр Башлачёв. Стихи». М.: Х.Г.С., 1997)
II. Биография
Как я понимаю, он считает странным, когда человек сам, добровольно превращается в произведение искусства. В большинстве случаев результат всякого поэтического труда очень далеко отстоит от автора. И зачастую просто не верится, что образец мастерства — творение чьих-то рук. Андрей Тарковский, «Жертвоприношение» Предисловие первое. Формальное Настоящий текст представляет собой попытку систематического изложения биографии русского поэта и музыканта Александра Башлачёва. При этом задача виделась, во- первых, в том, чтобы последовательно представить максимальное количество фактов, которые удалось собрать, пока свидетелей и свидетельства еще можно найти. Во-вторых, сделать это беспристрастно, не оценивая те или иные события и не навязывая читателю их интерпретацию. Цель состояла в том, чтобы дать желающим материал для построения своей собственной интерпретации на основании как можно большего количества сведений. Это, в частности, объясняет, почему иногда приводится информация, которая может показаться «лишней», как, например, дата проведения небольшого концерта в присутствии десяти человек, о котором почти ничего не известно, или сведения о том, какие записи на каких альбомах изданы. В настоящем тексте также встречаются факты, связанные с основным повествованием, но имеющие опосредованное отношение к Башлачёву. Причина этого состоит в том, что трудно предугадать, какая именно информация понадобится читателю и зачем Необходимо отметить, что настоящий текст — не беллетристический. Он строго разделен на датируемые события, описание каждого из которых занимает ровно один абзац
(подчас он растекается на несколько страниц, а иногда представляет собой всего одну строку). В редких случаях тесно связанные факты излагаются в одном абзаце. События сгруппированы по годам жизни поэта. Указания на определенные моменты времени (даты, месяцы, сезоны, годы) даны в тексте курсивом и настолько точно, насколько их пока удалось установить. Таким образом, подряд могут следовать: событие датированное «летом», датированное «июнем», недатированное и датированное «28 июня». При этом они приводятся в порядке, приближенном, по мнению составителя, к хронологическому. В тексте часто используются апелляции к воспоминаниям очевидцев и участников описываемых событий. Если не оговорено иное, фрагменты приводимых воспоминаний представляют собой отрывки из интервью, взятого для проекта «Homo Cantans — человек поющий» (http://bashlachev.spb. ru) или частного разговора с составителем. Иначе источник указывается в сноске. В квадратных скобках внутри цитат даются пояснения контекста, оставшегося за границами приводимого фрагмента беседы. Кроме того, в квадратных скобках приводятся ссылки на фотографии и стихи из соответствующих разделов книги. Для предоставления справочной информации обильно используются сноски. Сносками сопровождены все персоналии (при первом упоминании), сведения о которых удалось найти. При этом нередко приводится информация о человеке по состоянию на восьмидесятые годы XX века. Цитаты из интервью, данных составителю, не всегда приводятся дословно: может быть изменена пунктуация, а также порядок и количество слов (по соображениям краткости и удобочитаемости), с сохранением смысла, но, возможно, искажением специфики речи говорившего. Необходимо отметить, что информацию о том, что стихотворение или песня были написаны Башлачёвым в опреде-
ленный период времени, не следует считать указанием на то, что произведение было начато и закончено в пределах указанного промежутка (хотя бывало и так). Моментом написания считается либо дата, поставленная Александром на рукописи, либо момент первого засвидетельствованного исполнения или прочтения текста в форме близкой к той, которую условно можно считать «окончательной» (столь пространная формулировка обусловлена обилием редакций и вариантов исполнения многих текстов). Отдельно следует отметить, что разделения людей, окружавших Александра на «друзей», «приятелей» и «знакомых» носит условный характер и представляет собой лишь попытку восстановить реальное положение дел по воспоминаниям родственников и письмам Башлачёва. В тексте приведены далеко не все факты, о которых стало известно в процессе работы над книгой, а только те, подтверждения которым (хотя бы косвенные и не слишком противоречивые) удалось найти. Настоящий текст оставляет за собой право прогрессировать, уточняясь и расширяясь сообразно новым сведениям, которые появляются на удивление часто. В связи с этим возникает необходимость говорить об условной текущей версии (или редакции) биографии. Перед вами сейчас вторая версия этого текста. Пользуясь возможностью, составитель считает необходимым обратиться к знакомым Александра Башлачёва и другим участникам упомянутых событий. Если вы располагаете информацией, не отраженной в биографии, или считаете, что какие-то сведения требуют уточнений или исправлений, убедительно просим вас сообщить об этом. Для обратной связи можно использовать форум сайта http://bashlachev.spb.ru, а также электронную почту camellab@mail.ru или обычную почту: 197136, Санкт-Петербург, а/я 20, Льву Наумову. Лее Наумов
1965 Александр очень рано научился читать. Нелли Николаевна вспоминает: «Я его не учила ни азбуке, ничему. Когда мы шли с ним по городу, он читал вывески, всё подряд. Сам научился». Однажды Александр с мамой, будучи в Ленинграде, пошли в гости, и Нелли Николаевна сказала хозяевам дома, что очень рада тому, как сын быстро развивается. Скептически настроенный мужчина из числа гостей сразу спросил его: «Какой город — столица Китая?» Александр поразил его незамедлительным ответом: «Пекин». После этого мужчина дал ему газету, и все были удивлены, насколько бегло и четко Александр читал недетский текст. В июле Александр вместе с мамой и папой поехали на север, на родину Николая Алексеевича — в деревню Гашо- во Архангельской области. Провели там около двух недель. 1966 Рассказывает друг детства Александра Андрей Шульц: «Мы жили рядом. Нам было по шесть лет. Мы с ребятами 8 войну играли во дворе. Там были стол и скамейка. Помню, Саша сидит на скамейке, читает книгу. Мы думаем: что он читает? Под-
ходим, а у него том Дома Сойера". Мы: „Ничего себе!" Он говорит: „Интересный момент, — и листает, листает, — а, вот — нашел!" Читает нам и спрашивает: „Здорово, да?!" Мы думаем — ничего себе парень... Он сразу заговорил со мной, и дальше, с первого класса, мы были вместе. Подружились, друг к другу очень расположились». Вспоминает подруга Александра, первая жена Андрея Светлана Шульц: «Сашка садился и читал ребятам „Тома Сойера". Причем всегда был очень серьезен, когда проводил литературные чтения, и раздражался, если вдруг кто-то начинал хихикать. А хихикать, естественно, кто-то начинал, потому что Саша сидел с умным видом, да еще и с книгой. Он очень нервничал, ему не нравилось, когда все смеялись». Летом 1966 года Александр с мамой ездили отдыхать в Анапу.
1968 17 марта 1968 года родилась младшая сестра Александра Елена Башлачёва [см. фото 5]. Нелли Николаевна: «Я его хотела отвести в музыкальную школу. Но он как-то пришел и говорит: „Мама, как мне жаль тех детей, которых насильно водят в музыкальную школу". В результате я его не повела. А когда он уже подрос, то спросил: „И что же ты меня не отвела в музыкальную школу?!" Когда мы купили пианино, он сам его освоил, я прихожу и слышу — играет. Часами мог играть». Рассказывает Марина Зиничева: «Когда он научился играть на фортепиано, ему очень нравилась „Лунная соната". Он как-то, бывало, сыграет, между делом, ненавязчиво... То есть он не бравировал». 1970 В 1970 году Александр с мамой и папой отправились отдыхать в санаторий в Зеленогорск, что под Ленинградом. Оттуда они ездили на экскурсию в Кронштадт. Нелли Николаевна вспоминает: «Он очень много читал. И когда дочитывал, обязательно говорил мне: „Прочитай".
3 Польский телевизионный сериал «Четыре танкиста и собака».
за иностранную валюту, а также за «сертификаты» или «чеки».
года Александр жил с бабушкой, Олимпиадой Павловной Оста- шиной, и дедушкой, Павлом Николаевичем Осташиным. Родители и сестра вернутся в Череповец в июне 1974 года. 1973 В детстве Александр любил играть в индейцев [см. фото 6]. Андрей Шульц: «Ездили мы за город. Там был старый аэродром. Он и сейчас есть, но он совсем старый уже. Надевали перья, сами делали луки». Помимо беготни с перьями на голове и стрельбы из луков, эти игры включали в себя написание историй про краснокожих и бледнолицых. Вместе с другими ребятами, Витей Удаловым и Володей Мазуриным, они часами носились, метая копья, но, кроме того, сочинили «Летопись индейского племени Дакотов» [см. фото 7]. Это произведение занимало около одной тетрадки и писалось ребятами по очереди. Андрей Шульц продолжает: «Потом мы еще играли так: он — маршал, а я — генерал. У нас армия была. Мы с ним воевали. Ордена из журналов вырезали, на картонку приделывали. Друг у друга их воровали потом — диверсии устраивали. Мы были офицерами. Подчиненные были младше на год, они нас защищали. Помню еще, Андрей Крашенинников... У него брат был старший, Толян. Старше нас года на четыре. Мы над ним издевались, говорили, что он — фашист. Мы загадывали пароль, а он нас пытал: поймает кого-нибудь в парке, положит на скамейку, возьмет перышко воробьиное и — давай, говори пароль». Вспоминает Марина Зиничева: «Пытаюсь вспомнить, что же мы слушали тогда... Я помню, что у Башлачёва на даче стоял проигрыватель на ножках. Была такая группа „Окна", мы ее слушали. Потом, уже позже, пошел Никольский6, „Воскресение" и The Beaties». 6 Константин Никольский — московский музыкант и автор песен. Выступал как сольно, так и с группами «Цветы», «Группа Стаса Намина», «Фестиваль», «Воскресение», «Зеркало Мира».
Будучи еще в Иране, Башлачёвы познакомились с семьей из Волгограда. Александр с отцом поехали к ним в гости в августе 1974 года. После этого они с мамой и папой отправились в Москву [см. фото 8]. Школу № 9 закрыли, а всех учеников перевели в школу № 20. В новой школе руководителем класса Александра стала учительница немецкого языка Роза Михайловна Молотко- ва, а позднее — учительница химии Римма Павловна Назарова. Рассказывает Марина Зиничева: «В восьмой класс мы перешли в двадцатую школу. Восьмой класс у нас был „Д" — два класса девятой школы соединили и перевели в двадцатую... С нами вместе в новую школу перешла и Роза Михайловна. У нас же в девятой школе не было английского языка, все учили немецкий. И ее к нам поставили на год классным руководителем. А потом уже Римма Павловна была...» Александр учился довольно хорошо, но уже не так блистательно, как в начальной школе. При этом способности к гуманитарным наукам и изучению языков проявлялись всё ярче. Попав и в новой школе в группу немецкого языка, Башлачёв огорчился, так как хотел изучать английский. Однако язык давался ему с легкостью, и учительница говорила Нелли Николаевне, что ей нечем занимать Башлачёва на уроках, так как он уже владеет всем материалом. Английский Александр начнет изучать только в университете и, к удивлению однокурсников, будет справляться не хуже тех, кто изучал его в школе. Кроме того, Башлачёв немного владел и польским языком, читал и переводил газеты. Вместе с одноклассником и близким другом Максимом Пермяковым Александр написал роман «Агент 0013, или Супермен в СССР» объемом в четыре общие тетради по 96 листов. Первая была закончена в декабре 1974 года (датируется октябрем-декабрем), вторая — 23 ноября 1974 года, третья — 26 января 1975 года, а четвертая — 16 ноября 1975 года.
7 Полностью этот роман называется «Джин Грин — неприкасаемый: карьера агента ЦРУ № 14». Автор — Гривадий Горпожакс. Это коллективный псевдоним трех отечественных писателей: Овидия Горчакова, Григория Поженяна и Василия Аксёнова.
Зимой 1975 года Башлачёв с Шульцем поехали в Москву от школы. Андрей рассказывает: «Нас разместили в интернате, и там мы жили, несмотря на то что были каникулы. Ездили не с классом — было несколько человек из нашей школы, несколько — из других. Мы там отпрашивались, говорили, что к родственникам пойдем, и нас отпускали, только просили в девять часов вернуться. Я помню, родители дали Саше сертификаты в „Березку". Мол, купи там себе пепси-колы, кока-колы. Мы купили там баночку, отпили... Что такое? Оказалось, что это — пиво. Мы ж не знали ничего этого... Здесь ничего такого не было еще. Много мы тогда там набрали...» Летом Александр вместе с Андреем Шульцем ездили в Ленинград. Андрей рассказывает: «Я тогда жил у своего брата — у меня брат родной там учился. А Саша — у какой- то тетки своей. Я у нее тоже был. Помню, Сашку отправили в магазин, и она рассказывала, что его в четыре года лечили „от ума", гипнозом. Он непомерно развивался. Говорили, что большая нагрузка будет на мозг. Я потом все смеялся над ним: „Тебя перелечили"». На самом деле Александр в детстве страдал заиканием, и лечили его именно от него. Врач сказал, что в случае Башлачёва недуг был обусловлен обилием поступающей информации. 1976 Марина Зиничева вспоминает: «Писали мы сочинение. Давалось два часа. А он сидел впереди меня. Быстро написал. А я не написала вообще ничего — совсем было не до учебы. Он мне говорит: „Пиши", — и диктовал мне, а я писала... Две пятерки. Вместе с тем и две двойки. Он мне просто свое сочинение прочитал. Там же сразу понятно — это написал Башлачёв, а это написала Зиничева со слов Башлачёва... Потом мы фильм в первый раз посмотрели — „Иро-
ния судьбы". Разложили этот фильм по ролям. Естественно, Саша у нас был Мягков [Лукашин]. Я все женские роли исполняла, а Макс у нас был Ипполит. Лежим на диване в темноте и по ролям рассказываем фильм... Как-то бомбоубежище ночью искали в школе. С отцом разговорились: а как в школе выглядит бомбоубежище? Ну, и вечером зашли в школу и остались — искали... Потом еще учились в бридж играть. А сидели в классе мы так: Санька с Максом, а я с подругой — за ними. Мы вполоборота играли. Урок вела наша классная руководительница. Она видит, что мы не дело делаем. Подходит. А карты у меня в руках остались. Она колоду карт забрала: „Прекратите!" Макс говорит: „У тебя забрали — рисуй!" Ладно. Доиграть же надо. Сижу, рисую, увлеклась. Римма Павловна подходит: „Так! Без родителей не приходить!" Я ушла. На другой день прихожу, Римма Павловна стоит. А мама у меня уехала с годовым отчетом в областной центр. Она говорит: „Как хочешь [но без мамы не приходи]!" А это — десятый класс, выпускной. Ей надо, чтобы мы... А тут такое безобразие. Что делать? Мы все ушли: Макс, Санька, Ленка Николаева и я — они ж со мной солидарны были. Пошли в кафешку „Буратино" и на все деньги, сколько было, набрали мороженого. Его уже и есть никто не может. „Римма Павловна отходчивая, завтра все нормально будет". А она тогда разозлилась, что меня не пустила, и этих никого нет. Кроме того, все видят, что мы сидим в „Буратино". Прихожу на другой день. Она говорит: „Где мама твоя? Мне надо вас поставить на место!"Я так расстроилась... Что делать? Думали, думали. Санька говорит: „Сейчас мы найдем Нинку". А Нинка — это жена его брата двоюродного. Ей тогда уже двадцать пять лет было. Нашли. Приходим, она сидит вся такая с прической, молодая, красивая. „Сделаешь дело?" Уговорили. Привели ее в школу — [будто я] маму привела... А о последствиях не думаешь, главное — вопрос решить. У меня раньше всегда в школу отец ходил, если надо было. Маму она не знала. Нина там пыхтела-пыхтела, а мы вокруг
учительской ходим, соображаем, что не дело делаем. А весело ведь! Римма Павловна с ней поговорила. Мне говорит: „Какая у тебя мама молодая". Мы пошли в магазин, Нина нам всем купила по пирожному, типа дети вы такие шаловливые. А месяца через два моя мама в школу пришла... Ничего. Все нормально было». В июле 1976 года Александр и Андрей Шульц решили подзаработать, имея дерзкий план. Андрей рассказывает: «Мы красили заборы. У Максима, нашего третьего друга, мама работала прорабом в каком-то РСУ, и она нас устроила. Школьниками еще были, но заработали по восемьдесят рублей и хотели автостопом доехать до Феодосии, а там с рюкзаками пойти по набережной до Ялты. Всё разметили, рассчитали, сколько километров в день. Все было продумано. По пути — Массандра, пионерский лагерь [„Артек"]. А мы заросшие были бы, грязные, хиппи... Смеялись мы над этим... Может, докуда-то поездом, а потом уже автостопом пробираться. А там уже пешком можно с палаткой, по взморью... Но не получилось, не пустили нас. Мы слышали о путешествиях автостопом, старшие рассказывали. У меня брат, когда студентом был, часто ездил так с ребятами. И мы загорелись, что тоже поедем. Очень хотели, конечно. Но нам сказали, что рановато еще такие поездки совершать... Так мы никуда автостопом и не съездили». Однако родители разрешили Андрею и Александру на заработанные деньги отправиться в Ленинград. С ними поехал также Максим Пермяков. Андрей вспоминает: «Это было в августе. Мы поехали туда с Сашей и Сяськой, снимали комнату на Лиговском проспекте у знакомых. Комната была старая, типа дворницкой. Боба [Александр Смирнов] не с нами поехал, а отдельно, к родственникам. Мы знали об этом и поэтому с ним там встретились. Мы гуляли, ездили в Петродворец, по ночам на крыше сидели. Ходили смотреть, как мосты разводят, но так и не дождались... На Неву приперлись глубокой ночью... Тогда спокойно гуляли — молодые же. Молодежи
8 Советский и латышский композитор, пианист, в дальнейшем — политический деятель. Народный артист СССР (1985).
варищ, сердцем и именем мы назовем луноход!» Вспоминает Андрей Шульц: «Он написал оду Брежневу — „человеку и луноходу". Прочитал ее на классном часе. Собрался весь класс, учительница вышла, и он прочитал это. Все были в восторге. Потом он еще стихи пописывал и читал мне иногда. Быстро разошлось по двору это все. Дворовые ребята об этом узнали. Один парень, Витя Ромашов, он старше нас, говорит: „Напиши, пожалуйста, пародию на моего одноклассника". Сашка во время урока написал длинную пародию на него. И тот, на кого пародия, прочитал ее. Он понял, что речь о нем. Говорит: „Поймаю — уши оторву!" Но Витя — шпана, хулиган. Потом уже он по тюрьмам пошел. Он был известен на весь район, и после того, как его одноклассник пронюхал, что это мы написали, Витя сказал ему: „Не тронь! Это мой заказ был, я попросил". Он за нас заступался». Рассказывает Марина Зиничева: «Раньше в старших классах проходили смотры военной подготовки. Классы должны были ходить строем. Все солидно готовились, кроме нас. Сашина идея была спеть песню „Канареечка". А поскольку мы были костяком класса, все остальные молча согласились. То есть все классы выходили с серьезными патриотическими песнями, и тут вышли мы с „Канареечкой". Нас разогнали. Сюрприз такой был». Марина Зиничева продолжает: «[В Череповце] на площади Металлургов был очень интересный чердак. Вернее, как такового чердака не было, — после пятого этажа, перед крышей, была площадка с окном. А чердак был закрыт. В холодное время года мы там собирались, на площадке. Почему-то все думали, что мы там что-то не то делаем... Я, например, тогда даже не курила. Ребята покуривали, не без этого. И про нас всякое думали: мы не вписываемся, сами себе на уме... Таким, как Саша, как Макс, как Боба, было трудно жить в той стране, имея голову... У людей, которые видели то, что происходит, имели хорошие мозги,
9 Клавишник череповецкой группы «Рок-Сентябрь», с которой работал Башлачёв.
а там, на скамеечке, сидит другая компания, и все дружно хохочут. Кто такие? Меня сразу это заинтересовало. Я подошел. Сидит молодой человек, что-то читает, а все смеются. Оказалось, что он читал свое сочинение. Он его называл „Трактат об онанизме". Я прислушался, мне понравилось и захотелось с этим человеком познакомиться. После того как он дочитал, я подошел к нему. Это оказался Саша Башлачёв. Мы там поговорили, договорились встретиться. Нам тогда было очень важно проверять свою философию. Говорить об этом было не с кем, Череповец — провинциальный город. Он и сейчас-то провинциальный, можно представить, что было тогда. В лице Башлачёва я нашел то, что мне было нужно. Мы буквально сутками разговаривали. Собирались обычно у меня. Тематика разговоров — о смысле жизни, о любви. Он говорил, что вся наша жизнь состоит из больших и маленьких Любовей, что меня тогда очень удивило. Я считал, что любовь одна, такая большая. Саша аргументировал следующим образом: мы всех людей любим по-разному. Маму мы любим одной любовью, сестру — другой, девочку — третьей. Процесс поддержания любви Саша сравнивал с горением костра. Большой костер и большая поленница. Мы можем, конечно, все поленья сразу использовать, а можем подкидывать потихоньку, растянуть это на всю жизнь. Он имел в виду, что не надо человеку сразу открываться, а надо постепенно, постепенно, постепенно. Если мы не будем приоткрывать себя, то будет неинтересно. Если мы сразу откроемся, то быстро перестанем быть интересными. Мы могли также спорить о том, когда возникли символизм и дадаизм. Причем я уже не помню, кто что говорил, но помню, что спорили до упаду, вместо того чтобы пойти посмотреть в энциклопедии». Александр уже довольно часто писал стихи. Вот какой случай вспоминает Сергей Герасимов: «Мы ездили большой компанией на концерт, то ли в Ленинград, то ли в Москву. Была зима, ужасно холодно, ехали в общем вагоне, разгово-
рились. Сначала было множество тем, потом все темы ушли, а спать было невозможно. „Холодно" на молодежном языке того времени было „зусман". Мы сидим, говорим: „зусман", „зусман", зуб на зуб не попадает. Все поняли общую логику, что „зусман" — это кто-то, кто бегает по вагону. Там бабушки еще сидели: что за „зусман" такой? Все это поддержали. Стали звать: „зусман", „зусман". Полночи мы запугивали вагон, что здесь страшный „зусман" ползает, что это — змея, она уползла у нас. Время провели весело. Ездили мы на день обычно: приезжали, концерт смотрели и назад. И буквально на обратном пути Башлачёв выдает поэтическое сочинение как раз на эту тему. К сожалению, оно не сохранилось, но я запомнил начало: Страх сковал людские лица, Стала курица невкусной, И не естся, и не спится Под зловещий шепот: „Зусман!" Лифчики и телогрейки Заливал холодный пот! Люди знали: под скамейкой Страшная змея ползет (или „живет", не помню)». Марина Зиничева рассказывает: «Учился он всю жизнь хорошо, но, учитывая переходный возраст и какие-то интересы — музыка, литература, общение с друзьями (а мы очень много общались), — было не до школы. Но вот в десятом классе он взялся за учебу конкретно, готовился поступать... Мы вечерами собирались в Комсомольском парке посидеть, придумывали себе всякие сценарии... Например, я — кинорежиссер-сценарист. Я сейчас буду снимать фильм про себя... То есть раскладывали жизнь. Он про себя написал сценарий, Макс — про себя написал. На это у нас ушло с недельку. Мы так друг друга мучили». Александр окончил школу. В июне состоялся последний звонок [см. фото 12]. Нелли Николаевна хотела, чтобы сын
поступал в технический институт или университет. Для того чтобы подготовить к поступлению, она даже пыталась нанять ему репетитора. Однако сам Башлачёв был увлечен исключительно гуманитарными дисциплинами и поехал в Ленинград вместе с Андреем Шульцем: «Он — на журфак [Ленинградского университета] хотел, а я — в химико-фармацевтический, на улице Профессора Попова. Мы оба были в джинсах, обрастали волосами, рубашки были модные и ботинки. Вписывались мы в это всё. Саша себя считал хиппи. Помню, что он купил первые джинсы — это был „Wrangler", драные. Насчитал на них четырнадцать заплат! И это так ему нравилось. В этих штанах и поехал в Питер. Идем по Дворцовой площади, и к нам подходит милиционер. Хороший оказался, пошутили, посмеялись. Саша говорит: „Ошибка молодости", — но в таком виде ему нравилось ходить, в драных штанах, но обязательно фирменных, американских. Тогда, кстати, в Питере показывали фестивальные фильмы с Московского кинофестиваля. Много мы там посмотрели тогда: американские, японские фильмы. Любили еще ходить в Питере в „Кинематограф" на Васильевском острове — там старые фильмы показывали, французские, итальянские. Вообще ему фильм „Мой друг Иван Лапшин" очень нравился. Он меня на него повел. Нравился ему Тарковский. На „Зеркало" мы с ним вместе пошли, но с первого раза ничего не поняли. Он потом еще два раза ходил. „Сталкер" ему нравился. Мы часто ходили в кино. Телевизор вообще не смотрели, там только советская пропаганда была. Потом стали появляться американские фильмы — это было интересно». На вступительных экзаменах в университете Башлачёв встретился со своим земляком Леонидом Парфёновым, который тоже приехал поступать на факультет журналистики. Первый тур творческого конкурса Александр прошел с успехом. Однако на втором туре Башлачёву, по всей видимости, объяснили, что из-за отсутствия у него публикаций, даже
если он сдаст все остальные экзамены на «пять», он не поступит. В результате Башлачёв вспылил и ушел. Андрей Шульц вспоминает: «Он приехал в Питер и понял, что там у него ничего не получится, потому что иногородних на журфак брали только десять человек. Там и медалисты, и отличники. А у него ничего такого не было. У них уже куча статей была, а у него — только две. И он понял, что там нечего делать». Леонид Парфёнов рассказывает: «У меня тоже не было публикаций, там всех стращали. „А где вы будете жить?! Мы не всех обеспечиваем общежитием! А с каким изданием вы сотрудничаете? Вы должны постоянно работать! У нас сейчас люди после армии поступают, все работают!.." Козу рогатую показывали всем на этом творческом конкурсе. Но я решил, что раз поступаю, то пройду это до конца. Если меня выкинут, тогда и поеду назад. Мало ли что они говорят... Саша и потом мне ничего не объяснял. Я его несколько раз спрашивал, чего он тогда психанул. Тебе что,двойку поставили? Тебе сказали забрать документы? Он сам забрал документы, сам сошел с дистанции. Творческий конкурс не является ничем. Он является собеседованием. Принимают все равно по экзаменам». Необходимо отметить, что хотя Леонид и Александр уже и были знакомы, но дружить и общаться регулярно они начнут позже. Экзамены в университеты проходили в июле, чтобы не поступившие еще имели шанс устроиться в институты в течение августа. Однако, родившись в мае, Александр не попадал под весенний призыв в армию, а потому решил не повторять попытки поступления в этом году. В июле-августе он с родителями и сестрой поехал на машине в Таллин. Марина Зиничева рассказывает: «Уже школу закончили. В конце августа у нас встречу классную организовывали. Все пришли. Посмотрели друг на друга. Интересно, конечно. Но куда-то надо пойти. Конец августа, темно. Саня говорит: „Пойдем на дачу". Пришли ночью. Выпить взяли, покушать
взяли. Но холодно, неуютно. Заходит Башлачёв и говорит: „Сейчас будет тепло. Я целую кучу дров нашел. Костер сделаем". Сделали мы костер. Всю ночь он у нас горел. Весело. На другой день утром пришли Сашины родители с утра пораньше. Мы сразу смылись. Нелли Николаевна Саньку схватила. Оказывается, сосед привез забор, штакетник, на дачу. А мы его сожгли. Такое дело наделали!» 14 сентября, Башлачёв с Александром Смирновым [см. фото 13] устроились работать художниками-оформителями на коксохимическое производство Череповецкого металлургического завода [см. фото 14]. С трудоустройством им помогла мама Смирнова. 7 ноября Александр с Максимом Пермяковым и Андреем Шульцем участвовали в праздничной демонстрации в Череповце [см. фото 15]. Башлачёв уже определился в выборе будущей профессии, поэтому пошел в школу юных журналистов при газете с, как он сам потом будет говорить, «поэтическим названием „Коммунист"». Его взяли под свое крыло две сотрудницы издания — Тамара Михайловна Соловьёва и Елена Филипповна Ганичева. Хотя Александр попал в эту школу к завершению второго года обучения, его заметки сразу высоко оценили и стали печатать, что в дальнейшем сильно облегчит ему задачу поступления в высшее учебное заведение. Марина Зиничева: «В тот год когда он не поступил, он писал с Виктором Петровичем Игнатьевым10. Тот давал ему задания, а Саша писал... И у Розы Михайловны [Молотковой] он брал уроки. То есть очень конкретно стал готовиться для того, чтобы поступать в следующем году». 10 Известный череповецкий спортивный журналист, заслуженный работник культуры. В восьмидесятых был директором областной телестудии. С 1999 года — пресс-секретарь мэра города. С 2002 года — пресс-атташе хоккейного клуба «Северсталь». Умер в 2005 году.
11 Близкий университетский друг и однокурсник Александра. Ныне — начальник Управления по телерадиовещанию, печати и информации администрации Красноярского края.
Смирнов и Башлачёв работали на заводе). Они отправились в Кунгур, учиться в художественном училище. Этот город в Пермской области находится по дороге из Череповца в Свердловск, если ехать на поезде. Башлачёв нередко приезжал к ним в гости, они тоже навещали его. Иногда ребята вместе ездили домой или из дома. Однажды в Свердловске они втроем пошли в пельменную, им не хватило денег, чтобы расплатиться. Пришлось на несколько часов оставить Максима в залог. Во время одной из поездок в Кунгур Александр написал стихотворение «Разлюли-малина (из жизни кунгурских художников)». В частности, Башлачёв ездил в Кунгур 15 ноября, откуда вернулся в Свердловск. Позже из Свердловска он написал маме письмо, в котором расспрашивал про подписку на литературу и рассказывал о своей поездке: «Ты уж не очень, прошу тебя, не очень обижайся на меня за мое в высшей степени свинское молчание. Вообще, рекомендую привыкнуть, что у меня все нормально и всего вдоволь, ни в чем, за исключением времени, не нуждаюсь... Живу пока в общежитии полулегальным образом12, может быть, сегодня еще что-то будет из квартир, припишу в конце... Вступил в профсоюз... Съездил к Максиму [Пермякову] в Кунгур. Город у них, конечно, безобразный, в отличие от Свердловска. Здесь мне всё хорошо, всё нравится, всё нормально. Как Маяковский? Попробуйте подписаться на Гоголя... Я слышал еще что-то о Достоевском... P. S. Посылаю полный конверт воздушных поцелуев. Ловите их по комнате». Когда Александр приезжал домой в Череповец, он, конечно, встречался с друзьями. Светлана Шульц вспоминает: «Иногда мы с ним сидели у памятника Верещагину на аллейке, и однажды он сказал мне такую фразу, что он не будет жить долго». 12 Башлачёва долгое время не прописывали.
Ирина Корниенко, учившаяся на курс старше Александра, предложила ему сочинять роман в письмах. Несколько его писем сохранилось, первое из них датировано «9 января нового стиля 1979 года от рождества Христова». «... Наши отделения для корреспонденции в университете имеют завидное по своему постоянству обыкновение оставаться для нас пустыми — и для Вас, насколько я понял, это тоже иногда бывает важно...» Господин «N» писал госпоже «К» в некий несуществующий, романтический мир прошлого, в котором имя было не нужно, хватало одной буквы, так как в нем их было всего двое на все то множество строк, которые они написали. Из письма Александра: «Верю ли я в рок? Да, я верю в рок, маленькая язычница13, как склонен верить во все мистическое. Это объяснить несложно — одно из самых величайших мучений (не единственное, впрочем), что я вынужден выносить в этом мире, — есть постоянная, хроническая ностальгия по чуду, отсутствие чудес, и бога... и дьявола...» В Череповце друзья за глаза называли Александра «Башликом». В университете, кроме романтичного обращения «Господин N», бытовали и новые неблагозвучные клички — Башлык14 или Башлак. Возможно, из-за антипатии к таким прозвищам Башлачёв придумает себе позже сокращенное имя СашБаш. Многочисленные письма Александра — источник множества разнообразных сведений, а также штрихов к портрету Башлачёва. В письме своей подруге Наталье Важинской от 15 июня он написал следующий постскриптум: «...Может быть, свидимся еще, если не помру до тех пор от страшной 13 Ср. с обращением к образу язычницы в интервью Игорю Леонову. 14 Тюркское слово, обозначающее остроконечный капюшон из сукна, надеваемый поверх головного убора. Имеет длинные концы для обматывания вокруг шеи.
болезни — сибирской язвы, эпидемия коей охватила весь Свердловск, и эпицентр — в Чкаловском районе, недалеко от нас. Мы все уже привыкли, и это уже давно не сенсация, но смертность еще очень высока. Главное — против нее практически нет лекарств, так как эта болезнь имеет лишь симптомы сибирской язвы, а на самом деле это — утечка из одной из лабораторий в черте города. Человек умирает в течение двух суток». Свои письма Башлачёв часто снабжал иллюстрациями [см. фото 17]. Существенным шагом для Александра стало начало сотрудничества с череповецкой группой «Рок-Сентябрь» в качестве автора текстов песен. Сергей Герасимов: «В то время у меня появилась мысль сделать что-то музыкальное у нас в городе. У меня были друзья, замечательные музыканты, мы еще с детства знакомы: Слава Кобрин и Саша Пугачёв. После того, как я узнал, что Саша [Башлачёв] пишет неплохие стихи, я переговорил с ним по поводу перспективы создания самобытной рок-группы. Он был не против. Более того, воспринял это с большим энтузиазмом. Тогда вообще было престижно, чтобы у группы была своя музыка и свои стихи. Не переигрывать что-то, как, например, ансамбль „Самоцветы", а именно все свое. Все были только „за", и я их познакомил. У нас [в Череповце] во Дворце строителей открыли дискотеку, и я был первым диск-жокеем города. Была еще одна база — так называемый Дом культуры. Там очень хорошо получалось: уходил директор, а на его место вставал отец Славы Кобрина Михаил Матвеевич. Но там тогда играла другая хорошая группа под названием „Белые Грифы". Старшее поколение, в общем, неплохие музыканты. Они переигрывали The Beaties, The Rolling Stones, советские шлягеры, своего у них почти ничего не было. Когда директором стал Михаил Матвеевич Кобрин, „Грифов" сместили, меня взяли туда вести дискотеку, я уже в двух местах ее вел. Встал вопрос, как сделать так, чтобы на танцах заиграла группа. И вот тут возникла идея совместить
дискотечную музыку с живой: полчаса, скажем, будет дискотека, полчаса — выступление музыкантов. Я предложил название этому мероприятию — „диско-марафон" предлагал назвать так и группу. Но ребята остановились на названии „Сентябрь" (первоначально — „Диско-Сентябрь" а позже — „Рок-Сентябрь"). В середине семидесятых я познакомился с Валерой Цакадзе15 — участником полуподпольной питерской рок-группы „Апрель", потом познакомил их с Кобриным. Валера вместе с Виктором Решетниковым16 много помогали в части приобретения инструментов и аппаратуры для группы. То, что делал „Апрель", вызывало у нас тогда восхищение, и, может быть, это навеяло название „Сентябрь". Хотя есть еще одно обстоятельство: сентябрь 1979 года — месяц офи- циальной организации группы. Так появились дискомарафоны с участием рок-группы „Сентябрь". Успех был ошеломляющий! Мы работали два раза в неделю: четверг и воскресенье, если память мне не изменяет. Постоянные аншлаги! Уж не помню, сколько человек вмещал зал (рассчитан на четыреста, но входили все пятьсот, а то и больше), но еще стольким же билетов не доставалось. На второй этаж пролезали по водосточным трубам. Саша писал тексты. Часть музыки была написана Кобриным и бас-гитаристом Хакманом, а часть, скажу честно, была передрана с венгерских групп». По воспоминаниям Марины Зиничевой, Башлачёв и Кобрин сразу подружились и много времени проводили вместе. Сергей Герасимов: «В октябре группа участвовала в смотре-конкурсе вокально-инструментальных ансамблей в Вологде, где исполнила патриотическую песню на слова Башлачёва „Нет войне!". В ноябре в Череповце проходил ежегодный фестиваль „Красная роза" в котором „Рок-Сентябрь" Гитарист и вокалист. Помимо группы «Апрель», играл в ансамбле Юрия Антонова «Магистраль» и в «Поющих Гитарах». 16 Бас-гитарист групп «Ассорти», «Апрель», звукорежиссер группы «Цветы».
также принимал участие. Были исполнены три песни на слова Александра: „Я рисую мир", „Быть может, завтра" и „Эй, друг". На этом фестивале был настоящий триумф Николая Носкова17, хотя и „Сентябрь" не остался незамеченным». Башлачёв узнал об этом событии с большим опозданием. 22 декабря он писал своей сестре: «Мне о конкурсе никто не писал, так что твое письмо перечитал десять раз... Если в „Коммунисте" что- нибудь было про „Розу", ты мне пошли. А также посмотри в „Вологодском комсомольце" подшивку, если что-то было про конкурс, то тоже пришли, мне будет интересно. Если не лень, позвони Х-ХХ-ХХ, спроси Славика [Кобрина] и скажи, что я прошу написать мне обо всем. Я ему напишу, когда будет время, чтобы сочинить новые песни, все никак руки не доходят... Я приеду не раньше 25 января, так что пиши!» Первоначальный состав группы «Рок-Сентябрь» был следующим: Вячеслав Кобрин (гитара), Олег Хакман (бас, вокал), Александр Пугачёв (клавишные, вокал) и Евгений Белозёров (ударные) [см. фото 18]. Случалось, что вместо Пугачёва выступал клавишник Валерий Тузиков. Однако с марта 1980 года Пугачёв был бессменным участником коллектива, пока в 1982 году его не сменил Владимир Капустин. 29 ноября Александр писал Андрею Шульцу: «Привет тебе от твоего друга с далекого, холодного и романтичного Урала! Очень я тоскую по Череповцу, хотя уже вроде смирился с мыслью, что еще два месяца не суждено мне сойти, слегка пошатываясь от счастья, огромного, как вся наша необъятная Родина, на родном вокзале. Так хочется увидеть всех, ужасно. Хочется поцеловать мартеновскую печь, задохнуться тем самым дымом Отечества, который и сладок, и приятен. И так мне тут тоскливо, хотя, конечно, куча всяких дел постоянно, скучать приходится редко. Но одно дело — скука, другое — 17 Певец, композитор. Родился в городе Гжатске, но детство и юность провел в Череповце.
тоска. Не нахожу тех людей, не нахожу нужного, привычного общения, интересов». Александр все еще хотел жить в отдельной комнате, без соседей, но снять квартиру не получалось. В результате он перебрался в помещение кладовки для швабр напротив женского туалета. Там были только подоконник и кровать. Фактически там можно было делать две вещи: лежать на кровати или писать что-либо, используя подоконник в качестве стола. Вспоминает его университетская приятельница Ирина Горбачёва: «Как заходишь, можно было сразу падать на кровать, она была шириной сантиметров восемьдесят. Там, по-моему, только такой маленький человечек, как Башлачёв, мог жить». Александр Измайлов, университетский друг Александра, рассказывает18: «На стене [в этой комнатке] был нарисован восход в сказочном городе — до Саши в ней жил университетский художник... Однажды я пришел к нему с бутылкой красного вина. Саша стал продавливать пробку черенком ножа... и откололось горлышко. Он побледнел. Никто не знал, что делать. Потом я догадался отвести его к умывальнику, сунул его руку под струю — вся рука была в крови и вине. Я только сейчас понимаю, что это значило». 5 декабря Башлачёв писал родителям: «Теперь уже точно — у меня маленькая комнатка. Это прекрасный вариант — очень спокойно и вообще. Сегодня получу постель, вселюсь... Может быть, есть в продаже дешевые будильники, здесь нет, а нужно. Приеду числа 30 января. Тогда возьму, наверное, все, что надо, чтобы совсем хорошо устроиться, — магнитофон, пододеяльники и т. п., лампу». В 1979 году Александр написал, в частности, стихотворения «Ты поутру взглянул в свое окно...» и «Давно погашены огни...». 18 Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол»// Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989.
В 1980 году Башлачёв часто приезжал в Череповец, во многом именно из-за сотрудничества с группой. Когда он находился в Свердловске, ему присылали мелодии на магнитофонных лентах, и он сочинял для них стихи. По воспоминаниям друзей, Александр потом будет стесняться своих текстов, написанных для «Рок-Сентября». Александр Измайлов19: «Я, помню, укорял Сашу, когда слушал записи группы: „«Ах, как долго помнят губы вкус твоей губной помады»20, — Саша, это пошлость, если узнают в деканате, тебе диплом не выдадут!" Он обижался, оправдывался: лучше быть понятым дураками, чем не понятым никем. И потом, им что ни напиши, они отметают все, что сложнее поцелуя в подъезде». Однако далеко не все стихи, которые он писал в то время, становились песнями группы «Рок-Сентябрь». Некий перелом для Башлачёва знаменуется стихотворением «Ах, до чего ж веселенькая дата!..», в котором он говорит о неудовлетворенности своей средой: «совсем не там нам привелось родиться, а если там — то, значит, не тогда». Как и в переписке с госпожой «К», он ностальгирует по какому-то придуманному им безвозвратно ушедшему времени. Так или иначе, Александр довольно рано понял или почувствовал, что «здесь тупиком кончается дорога» [см. стихотворение «Ах, до чего ж веселенькая дата!..»]. В этом же году было написано стихотворение «Представьте — однажды у всех под ногами...». Черновые рукописи Башлачёва выглядят очень странно и интересно: слова написаны лесенкой, что-то выше, что-то ниже, так располагается множество вариантов. В строках есть пропуски для еще неподобранных слов. При этом в ранних рукописях он не зачеркивал много, а переписывал текст с из- 19 Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол» // Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989. 20 Цитата из песни группы «Рок-Сентябрь» «Всё сначала».
менениями и заново пытался заполнить пропуски словами, нашедшими свои места. Иногда один и тот же будущий куплет переписывался несколько десятков раз. При этом словам не было тесно, он не громоздил несколько куплетов на один лист. Пока вариант не приблизится к окончательному, Башлачёв работал над каждым компонентом отдельно. Константин Кин- чев21 рассказывает: «У него была выработана целая система. Если вы посмотрите его черновики, то там все исчеркано какими-то стрелочками: какое слово с каким должно сочетаться. Предложение должно выстраиваться по динамике с вектором, восходящим наверх. Каждое слово имеет определенное значение и должно завязываться с другим, с которым автор сочтет нужным в этой строке. Иногда предложение писалось таким образом: допустим, появлялось второе и пятое слово, а остальное было пустотой, и вот эту пустоту он потом заполнял. То есть складывал некий паззл. Принято считать, что это — поток, а художник его просто берет и записывает... Башлачёв совершенно иначе работал. Для него это была математика, в хорошем понимании этого слова». Рассказывает Андрей Бурлака22: «Я когда увидел впервые его рукописи, поразился: это не полет гения, там всё зачеркнуто, перечеркнуто, переносы туда-сюда, какие-то отметины, ударения. Он думал. Для него стихотворения — это работа такая. Для него это даже не живописное полотно, я бы сказал, а скорее — мозаика. Мне кажется, он именно так это воспринимал». Сергей Смирнов23 вспоминает: «Допустим, „Ржавая вода", сложная работа была над песней. Тетрадь 48 листов. Вот его стихот- 21 Поэт, музыкант, лидер группы «Алиса». 22 Ленинградский журналист, руководитель отдела рекламы и информации Ленинградского Рок-клуба, учредитель и глава журнала «РИО», продюсер. В 1992 году вместе с Сергеем Курёхиным основал издательство «Медуза». Был исполнительным продюсером российско- германской компании RGM. 23 Череповецкий друг Александра, неоднократно записывавший его.
ворение, причем большим куском. На следующей странице оно же по новой, изменения, перечеркивания. На следующей снова, снова, снова, и только на обложке этой тетради — чистый текст». Ирина Сеничева24: «У него были очень аккуратненько строчечки написаны и пробельчики — пустые места оставались. Он точно знал, что у него в начале строки, он точно знал, чем он заканчивал, и у него, например, не хватало какого-то слова в середине. Он не торопился особенно с этим. Хотя он очень быстро писал стихи. Приходило это очень быстро. За один раз мог написать. Но если не получалось сразу, не было никаких особенных нервностей, перечеркиваний, рванья никакого, просто оставлялось чистое место». Единичные сохранившиеся поздние рукописи Александра выглядят более хаотично [см. фото 19]. Нелли Николаевна однажды нечаянно выкинула черновики сына, приняв такую композицию слов за нечто несодержательное. К счастью, Александр тогда успел их спасти. Андрей Шульц рассказывает: «Особенно его волновало тогда, что военная кафедра начинается и его подстригут. Это так его беспокоило... Он даже рисунок про это нарисовал в письме мне. „Это — я", — и лысый уже он нарисован. Он любил такие рисунки юмористические, шаржи». В феврале он писал родителям: «Вот уже которую неделю я здесь, но все вспоминаю о доме. Я теперь пострижен очень коротко, и был уже на двух военных занятиях. Разбираем автоматы, учим устав и тактику боя с девяти утра до шести вечера по понедельникам. На днях будет распределение на практику. О результатах сообщу. Хочется поехать в Новокузнецк, это лучшее место, в крайнем случае, в Нижний Тагил... Мама, папа, посмотрели ли вы „Осенний марафон"”, „Гараж"26 и „Сибириаду"27? Не посмотреть хоть 24 Череповецкая подруга и возлюбленная Александра. 25 Фильм Георгия Данелии (1979). 26 Фильм Эльдара Рязанова (1979). 27 Фильм Андрея Кончаловского (1978).
один — это ужасно, фильмы сильнейшие, а „Гараж" еще и полезнейший, впрочем, сами судите. Посмотрите!!! Я, наконец, прописан до 1983 года». Каждый год летом студенты журфака должны были проходить практику в различных городах Советского Союза. После второго курса Александр на месяц был распределен в город Долматово на Урале, в газету «Исетский рабочий», хотя в своем письме еще от 5 декабря 1979 года он писал: «Хочу попробовать устроить практику домой [в Череповец], может быть, что и выйдет». Это выйдет позже, а тогда он был направлен в Долматово. В октябре группа «Рок-Сентябрь» стала победительницей ежегодного фестиваля «Красная роза».
1982 В январе 1982 года Александр писал домой: «Пишу сейчас, пребывая в превосходном настроении, так как сегодня сдал два зачета — по истории КПСС и древнерусской литературе... Не знаю, когда выеду [из Свердловска], может быть, даже 28 января... И вот что — я прямо, все-таки, поеду отсюда в Ленинград, так как мой приятель по затее едет... В Ленинграде я пробуду дня два-три, как писал, и скорее домой. И, мама, ты, если сможешь, подойди к поезду, я дам телеграмму о точном выезде, не хочу тащиться в Ленинград с чемоданом... Если же будешь работать вечером, то попроси Шульца, его бы я тоже хотел видеть, или, может быть, Таню [Оленичеву]37» [см. фото 23]. 37 Татьяна Оленичева — возлюбленная Александра в школьные годы и после.
27 марта состоялось празднование двадцатипятилетия Череповецкой капеллы. Александр написал стихи для этой церемонии [см. стихотворение «Хор мальчиков капелле»]. Они были исполнены хором мальчиков в составе: Андрей Кириллов, Виталий Чайка, Олег Баранов и Евгений Тарасов. Художественным руководителем этого коллектива была Татьяна Владимировна Кобрина, мама Вячеслава. После четвертого курса Башлачёв был направлен на практику в город Горький, но ему удалось поменять направление на родной Череповец: по его просьбе прислали вызов из газеты «Коммунист». Еще 22 декабря 1981 года Александр писал маме: «В зимние каникулы надо будет обязательно сделать вызов из газеты, так что имей, мама, при случае в виду. Обязательно возьмите 11 номер [журнала] „Наш современник" [за 1981 год] и прочитайте повесть „Сороковой день"38. Папе, уверен, будет интересно. Такого еще не было». Вспоминает Леонид Парфёнов: «Тогда вообще было литературо- центричное время. Мы друг другу давали прочитанное. Взгляды на какие-то вещи у нас очень не совпадали. Помню, он давал мне Гессе и всю эту мрачную немецкую литературу. Они были у него любовно переплетенные. Это были выдернутые листы из журнала „Иностранная литература", к которым Сашей были сделаны обложки черно-белые, жуткие, „готические" в нынешней терминологии. Мне это очень не нравилось. Там, кстати, часто возникала тема самоубийства. „Игра в бисер", „Степной волк". А вот что нам вместе очень нравилось — это пьесы Маяковского. Мы же все время наблюдали это убожество советской пропаганды изнутри, особенно когда оно на провинциальном уровне и в силу этого особенно глупое в своей безыскусности, недекорированное... А вдохновенная пантомима на тему „Труд и капитал актеров напи- 38 Повесть Владимира Крупина. Сокращенная цензорами версия того же произведения называется «Тринадцать писем».
тал"!.. Это мы читали и по ролям и отдельно, это мы обожали. Я и сейчас почти дословно помню39: „Встаньте здесь, товарищ капитал. Пританцовывайте налево с видом Второго интернационала... Весь свободный женский состав — на сцену!.. Так, вы будете свобода, вы — равенство, вы — братство, других чувств вы все равно не вызываете..." От этого мы умирали! И это было очень понятно. Эта поэтика саркастического поведения... Немного, вроде бы один шажочек, но как это обнаруживает весь идиотизм... Всё чуть-чуть шаржированное, но этот прием нам страшно нравился — когда буквально полтона добавляешь, и все становится карикатурой на самое себя. „Притворитесь, что вы были никем, а стали всем!.. Увивайте невидимыми цветами видимых работников всемирной армии труда" — это же всё цитаты из „Интернационала", что было по тем временам совершенно неслыханным издевательством». Рассказ о страсти Александра к чтению продолжает его ленинградская подруга Людмила Воронцова40: «При мне он почти ничего не читал, потому что у Димы Бучина [у которого и он, и я тогда жили] была книга Кортасара „Игра в классики", и, по-моему, больше ничего. У меня тоже книг не было, все мои книги остались в Москве. Но по его речи, когда мы с ним говорили о литературе, он уже всё знал, всё читал... А его любимая книга была „Ожог" Аксёнова». В учебной газете факультета журналистики Уральского государственного университета от 20 августа Александр опубликовал статью «Рок против ракет», которая потом войдет в его дипломную работу в качестве приложения. В сентябре в финале конкурса «Золотой камертон» группа «Рок-Сентябрь» встретилась с Юрием Шевчуком41 и группой «ДДТ». Юрий обратил внимание на коллектив из Чере- 39 Цитирует по памяти из пьесы Владимира Маяковского «Баня». 40 Известна также как «Меланья». Администратор петербургского арт-центра «Пушкинская, 10». 41 Поэт, музыкант, лидер группы «ДДТ».
повца: «Такие рокеры-мокеры, очень модные ребятки, в кроссовках с двухсантиметровой подошвой, которые я нигде не видел никогда. Все приталенные, припудренные, с хорошими гитарами, играли хорошую рок-музыку в аиле славной группы „Круиз". Много тогда было хард-рокерских групп, которые, может быть, не отличались какими-то глубокими или альтернативными текстами, но очень хорошо играли». После финала музыканты вместе пошли гулять по Москве, и, пообщавшись, решили попробовать что-то сделать вместе. Юрий Шевчук: «Хотели создать супергруппу: мой голос, Сигачёв42 — клавиши, Кобрин — гитара, Белозеров — ударные, и кто-то — бас» [см. фото 24]. В результате в ноябре Шевчук и Сигачёв приехали в Череповец, но не сошлись во взглядах и планах с участниками «Рок-Сентября». Шевчук: «У нас с Кобриным большая ссора вышла, потому что, когда мы стали вместе думать, что нам играть и петь, тут уже между нами выросла стена. Он хотел именно официальной славы, хотел прорваться в эфир, говорил, что мы должны петь песни советских композиторов в стиле рок, чем занимались тогда ВИА. Я, конечно, был против. Чуть до драки не дошло несколько раз, было жестко. В результате... я сказал Кобрину: „Или я тебя буду убивать, или мы все-таки здесь запишем наш альбом". Ему было некуда деваться, потому что даже какие-то ребята из „Рок-Сентября" были уже на нашей стороне». В итоге многомесячные поиски компромиссов закончились тем, что за несколько дней был записан альбом «Компромисс» (1983), входящий в дискографию группы «ДДТ». Было сделано еще несколько акустических записей, которые пока не изданы. Шевчук и Сигачёв уехали из Череповца в конце января 1983 года. До их отъезда Александр нередко заходил к Юрию, и они, по воспоминаниям последнего, говорили о творчестве и искусстве. 42 Владимир Сигачёв — поэт, музыкант, лидер группы «Небо и Земля», клавишник группы «ДДТ», ныне покойный.
Участие в рок-группе в качестве автора текстов, концерты и поездки увлекали Башлачёва все больше. По воспоминаниям43 Александра Измайлова, для заработка Башлачёв иногда приторговывал джинсами на свердловской барахолке. Нелли Николаевна рассказала, что Александр даже собирался прервать учебу: «Я говорила ему: „Ради бога, не бросай университет". Саша отвечал: „Я все равно закончу, на заочное поступлю!" Но я все просила: „Ради бога, не бросай". И он не бросил». В группе «Рок-Сентябрь» сменился клавишник, на место Александра Пугачева пришел Владимир Капустин. Вскоре после этого в Вологде состоялся грандиозный концерт. Рассказывает Сергей Герасимов: «Я уже не работал, но на этот концерт я им собирал всю программу, чтобы она была логично выстроена, был ведущим. Концерт был в огромном дворце спорта „Спектр", вмещающем, наверное, пять тысяч человек. Когда мы приехали, даже там был полный аншлаг. Собралась вся Вологда. Мы проходили через кордоны милиции, и это был лучший концерт. У нас был прекрасный звукорежиссер, Юра Сорокин... Мне такой момент запомнился... Раньше же не было никаких эффектов, кроме световых, и то там всё вручную включали. Не было ни автоматики, ничего, шторку руками дергали. О дыме вообще речи не шло. Саша где-то достал порох, и во время концерта решил дымовой эффект сделать, вышел на сцену сзади, чиркнул спичку. Там, видимо, хорошо полыхнуло, и ему всю руку обожгло. Сашу увезли на „скорой". Все перепугались: чего там с Сашей? Но концерт надо было доигрывать. К концу выступления Саша пришел веселый, правда, с перевязанной рукой. Все нормально. Обошлось». 43 Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол» // Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989.
В триумфальную историю группы вмешался Всеволод Новгородцев44. Он рассказал о «Рок-Сентябре» в своей передаче на радиостанции ВВС, а также поставил в эфир песню «Манекен», что сработало как приказ всем общественным и государственным органам перекрыть группе кислород. Интересен гот факт, что пленку с записью песни сотрудникам радиостанции передал именно Башлачёв на финале конкурса «Золотой камертон», надеясь, что это пойдет группе на пользу. Один из первых концертов Александра состоялся еще в студенческие годы, в общежитии архитектурного института в Свердловске. Рассказывает^ Александр Измайлов: «Ему почти не хлопали, расходились испуганные. Кто-то спрашивал, когда будет дискотека. Кто-то ворчал, что это — что-то среднее между Высоцким46 и Гребенщиковым47. А я радовался, именно радовался: они не видят, дураки, не видят». Приблизительно в то время Александр познакомился с Вячеславом Бутусовым48. Впрочем, знакомство носило шапочный характер. Однако с той поры ходят слухи, что Башлачёв писал тексты для группы Бутусова. Вячеслав развеивает этот миф: «Как такового сотрудничества не было. С Баш- лачёвым нас познакомил Андрей Макаров, наш сокурсник и звукооператор. Они как-то вместе зашли в клуб Свердловского архитектурного института. Было сказано, что Саша учится в университете и пишет стихи. Наша группа тогда промежуточно называлась„Али-Баба и Сорок Разбойников", Настоящее имя — Всеволод Борисович Левенштейн. В юности — саксофонист, позже — руководитель ансамбля «Добры Молодцы». Ведущий русской службы радиостанции Би-би-си, автор программ «Рок-посевы», «Севаоборот» и «БиБиСева». Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол»// Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989. Владимир Высоцкий — поэт, актер, автор-исполнитель. Борис Гребенщиков — поэт, музыкант, лидер группы «Аквариум». Музыкант, лидер свердловской группы «Наутилус Помпилиус», а ныне — группы «Ю-Питер».
и мы записывали первый альбом, который тогда еще не назывался „Переезд". Саша нам ничего не показывал, не читал, поболтали о том, о сем и распрощались. И тогда появились тексты, которые преподнес как свои наш знакомый, товарищ по институту Олег Широков. В альбоме „Переезд" использованы два из них — „Квадратные глаза" и „Автор". Потом откуда-то появилась информация, что эти тексты принадлежат Саше. Просто кто-то сказал, испорченный телефон». Среди сохранившихся в архиве семьи поэта бумаг Башлачёва этих текстов нет. В 1982 году Александр написал, в частности, песни «Мы льём своё больное семя...», «Пора собираться на бал», «Чужой костюм широким был в плечах...»49, а также стихотворение «Гаснут восковые свечи...».
1985 Александр был на подъеме. В январе он написал песни «Дым коромыслом» и «Ржавая вода», приехал из Ленинграда в Череповец и исполнил их друзьям. В начале года Александр писал107 бабушке: «Читаю твою открытку и думаю — раньше для меня эти слова были пустыми пожеланиями. А теперь скажу тебе — все они сбылись. 106 Сотрудница ленинградской галереи «Борей». 10? Письмо бабушке написано существенно более крупным почерком, чем родителям, и местами — печатными буквами.
Я живу замечательно. В моих делах — успех. Личное счастье есть. Радости в жизни столько, что огорчаться просто некогда. Небо надо мной гораздо чище, чем над многими людьми, живущими, не зная зачем. А в душе весна, как у всех, кто свою душу не душит108. В общем, я совершенно счастливо живу. Пишу песни, пою109, людям от них легче жить, это правда. Часто езжу в Москву, там выступаю, много интересных и хороших людей вокруг меня... Много планов, идей, времени на жизнь отпущено мало, надо все успеть. Много лет я спал, пора работать. Чем больше работаешь, тем меньше устаешь, я это понял. Словом, пою — людям спать не даю! В апреле приеду110, приеду на пироги, обязательно. Скучать некогда, но по дому и по тебе соскучился». 22 января Башлачёв написал Василию Нелюбину письмо, в котором выражал радость по поводу рождения детей у своего друга: «Вот так, незаметно для окружающих тебя европейских друзей, ты и станешь дедушкой. И будет маститый ас сибирской зарисовки крестить в енисейской водице своих внучат... А мои дурни в это время, в лучшем случае, будут сосать титьку. Потому что в той ситуации, в которой я намерен провести остаток своих лучших лет, заводить детей — жестокое кощунство над символом счастливого детства. Я сейчас живу в Питере, в квартире, где у меня пока нет постоянной прописки». В дальнейшем из письма в письмо Александр будет повторять фразу «болтаюсь между Питером и Москвой», а также рассказ о своих неизменных планах: «Скоро запишу пленку, сделаю группу. А может быть, останусь кулаком- единоличником. Все это неважно, поэтому, надеюсь, свидимся, я дам тебе интервью, а потом возьму его у тебя. Все-таки профессионалы, что тут говорить!» Ср. стихотворение «Случай в Сибири». Автор выделил это слово жирным начертанием. И действительно приедет.
111 Активный участник ленинградского рок-подполья, директор группы «Почта». У него дома проходили концерты Михаила Науменко, Виктора Цоя, Юрия Наумова и других. 11? Поэт, виртуозный гитарист из Новосибирска. Выступал как сольно, так и со своей группой «Проходной Двор». В 1990 году эмигрировал в США. 113 Легендарное ленинградское кафе на углу Невского и Владимирского проспектов, где обычно встречались творческие люди, хиппи и прочие «неформалы». Заведение открылось 1 сентября 1964 года, а закрылось в марте 1989 года.
мократов" приезжал, то ли чехи, то ли венгры. Я ему квар- тирник Майка поставил еще летом, после концерта, он сидел и слушал. После третьего концерта я его больше не видел». Рассказывает Дмитрий Бучин: «[В конце февраля] Башлачёв улетел в Свердловск, я уехал в Челябинск. Потом мы с ним созвонились, он сказал, что тоже приедет в Челябинск. Мы встретились там. Он приехал с Женей Пучковым. У меня родители — очень гостеприимные и музыкальные люди. Мама играет на русской гармошке, папа — на гитаре. Они накрыли огромный стол, все наелись и пели песни по очереди — мама, папа, Сашка». 5 марта состоялся концерт Александра в Челябинске, в ДК Промстрой-2, который записывал Дмитрий Богин114. Дмитрий Бучин продолжает: «Друзья проводили нас на вокзал и, чуть тепленьких, погрузили в вагон. Он залез на самую верхнюю полку, где матрасы обычно лежат, а я залез на полку пониже. Там какой-то дипломат был, но я был в таком состоянии, что просто его проигнорировал. Где-то среди ночи явился хозяин этого дипломата и пытался меня оттуда сдернуть. Я ему вяло пытался хамить, а Башлачёв это услышал. У него голос такой низкий и хриплый, и если просто его услышать, то можно представить, что это чудовищный монстр, небритый, жуткой внешности. И Башлачёв сверху говорит: „Ну- ка, мужик, давай иди отсюда". Тот ему: „А ты не вякай". А он: „Я тебе сейчас повякаю! Я сейчас слезу отсюда!" На мужика это подействовало. Он взял дипломат и удалился куда-то. С утра, когда вспомнили это с Башлачёвым, он говорит: „Представляешь, когда я это говорил, я понимал, что у меня сил хватает только на то, чтобы открывать рот. Ни рукой, ни ногой шевельнуть не было никакой возможности"». 114 Человека с таким именем найти не удалось. Возможно, тот, кто написал на кассете с записью это имя, имел в виду Дмитрия Бунина. Однако сам Бучин говорит, что отсутствовал на этом концерте.
Александр и Дмитрий приехали в Свердловск. Дмитрий рассказывает: «Поехали к Тане Авасьевой, созвонились с друзьями, с Андреем Макаровым115. Они в Архитектурном институте, в актовом зале общежития, сделали Саше концерт. Там какая толпа собралась! Я высвистал Бутусова, он приехал, послушал, но как-то, по-моему, это его не впечатлило тогда». Рассказывает Вячеслав Бутусов: «Концерт этот я помню, он проходил в институтской общаге. Тогда это было редкое явление, и народу было битком. Саша уже выступал с колокольчиками. Я был далек от этой эстетики, воспитывался на так называемом „героическом роке"». Через два дня Башлачёв поехал в Ленинград. В марте Александр написал песни «Мельница» и «Спроси, звезда». Однажды в гости к Александру и Евгении Каменецкой пришли Юрий Шевчук с женой, Эльмирой Бикбовой-Шевчук. Юрий вспоминает: «Мы вчетвером сидели на кухне. Передавали гитару и всю ночь пели песни. Саша тогда удивительно открылся передо мной». На третьем фестивале Ленинградского Рок-клуба (15— 17 марта) [см. фото 33] Башлачёв познакомился с Сергеем Фирсовым116, который вскоре стал его директором, а также с Александром Агеевым: «Мы всегда ездили [из Москвы] на эти фестивали. И наша встреча с Башлачёвым наконец произошла, но не в зале Рок-клуба, а в „Сайгоне". Был перерыв, и все туда пошли. Стояли там гурьбой, и вдруг одна девушка из толпы кричит: „Башлачёв! Иди сюда!" И появляется такой мальчик в курточке. И я сразу с ним познакомился. Я рассказал, кто я и чем я занимаюсь, и говорю: „Давай запишем твои песни. Наверно, у тебя есть уже другие песни?" Он го- 115 Звукорежиссер. Работал с группами «Наутилус Помпилиус» и (по переезде в Ленинград) «Телевизор». 116 Заведующий фонотекой Ленинградского Рок-клуба.
ворит: „Да, много"... Сейчас это кажется странным, но тогда были условия очень четкие. Хочешь книгу почитать хорошую — напиши ее сам. Хочешь концерт хороший — сделай его сам. Ну, не сам сыграй, но найди музыкантов, найди зал и всех ребят пригласи. Вот такая была жизнь. Вопреки. Все было вопреки. Поэтому я считал, что надо записать Башлачёва. И мы с ним договорились, что, как только он приезжает в Москву, как только он будет готов, сразу звонит мне, и мы встречаемся. Я ему дал все телефоны московские». Башлачёв позвонит Агееву почти через год. 18 марта в Ленинградском ветеринарном институте состоялся совместный концерт Башлачёва и Шевчука. Вспоминает один из устроителей этого концерта Урал «Джимми» Хазиев117: «Это — бывший „птичий" институт на „Московских Воротах". Сейчас он называется ветеринарным. Там в одном из корпусов я работал кочегаром. Сторожа обычно на ночь уходили, и все здание было в моем распоряжении. Был актовый зал, в нем и устроили концерт. Жак Волощук вытащил колоночки, и мы с ним их нелегально перевезли туда... Вышел на сцену — сидит человек сто пятьдесят...» По воспоминаниям Сергея Фирсова зрителей было немного, человек сорок. Перед Александром и Юрием выступил также Евгений Калачёв из группы «Оберманекен» [см. фото 34]. Продолжает Юрий Шевчук: «Однако настоящий концерт был, конечно, после, когда тусовка уже схлынула, часа в два-три ночи, мы сели непосредственно в кочегарке, спустились в подвал, и там уже очень хорошо поговорили... Пели разные песни, было как-то свободнее, потому что и он нервничал, и я нервничал. У меня это выступление было, может быть, вообще первое в Питере перед таким огромным количеством наро- 117 Один из идеологов движения хиппи в Уфе. Был директором групп «ДДТ», «Телевизор» и «Игры». В настоящее время — дизайнер одежды и аксессуаров из кожи.
да». В ночном концерте участвовали также Жак Волощук и Александр Пантыкин118. Запись, сделанная Сергеем Фирсо- вым и Геннадием Зайцевым119 на дневном концерте, издана под названием «Кочегарка». Часть того, что записал Геннадий Зайцев во время ночного концерта, издана на второй стороне кассеты «...В городе Пушкина и рок-н-ролла...». На этом концерте Сергей Фирсов предложил Александру сделать студийную версию его песен. Договоренность была достигнута и через два месяца вылилась в альбом «Третья столица». В марте в Ленинград приехал Юрий Наумов. Он останавливался у Евгении Каменецкой, где жил и Александр. В той или иной форме Башлачёв давал интервью всего шесть раз. Первое из них — Игорю Леонову для сборника материалов Ленинградского Рок-клуба. Оно состоялось в 1985 году и отличается от остальных пяти литературностью и образностью речи обоих участников. Вместе с Евгенией Каменецкой Башлачёв поехал в Череповец, где 10 апреля они расписались. Вспоминает Андрей Шульц: «Покупали мы, кстати, тогда не шампанское, а было такое шипучее яблочное вино. Дешевое, рубль стоило. Открыть его было невозможно, чтобы не обрызгать все. Пена — обязательно! Весь ковер залили вином. Набрали его очень много. Потом уже делали по-хитрому: шилом протыкали дырку, а потом уже открывали». Рассказывает Сергей Смирнов: «Было куплено много шипучки. Приходим мы в ЗАГС, а там то ли перерыв, то ли еще что-то такое. Шипучка открываться начала еще до того. Вокруг невесты, женихи, все серьезные, а тут мы пришли, и нас что-то на „ха-ха" сразу пробило! Потом нас как ушатом облили, пригрозив, что их там и не зарегистрируют, если мы не успокоимся. Мы 118 Музыкант, один из основателей свердловской группы «Урфин Джюс», композитор, автор музыки ко многим фильмам, заслуженный деятель искусств (2008), член Союза композиторов России. 119 Основатель и первый президент Ленинградского Рок-клуба.
собрались, давились смехом, но сделали серьезные лица». Супруги оставили свои фамилии, Александр прописался у Евгении. Позже они не расторгнут брак, и это сохранит Башлачёву ленинградскую прописку. В апреле Александр написал песню «От винта!». Впервые она была исполнена на концерте 16 апреля. Подробности и место проведения этого выступления неизвестны. Александр и Дмитрий Бучин поехали в Москву: «Как-то приехали мы на репетиционную точку с Мишей Секеем120 и Ильей Маркеловым121. У них там были какие-то свои группы, и аппарат был. Всё в порядке, включились, настроились, решили попробовать Башлачёва в электричестве. Я сел за барабаны, Миша Секей тогда играл на бас-гитаре, остальных я просто, к сожалению, совсем не помню. И мы песен десять, может даже больше, сделали в электричестве... Всё спонтанно, поэтому мне трудно судить, как это выглядело со стороны, но, по-моему, Башлачёв не в восторге остался». Вопрос о выступлениях Башлачёва с группой музыкантов поднимался неоднократно и им самим, и другими людьми. Ходят слухи, что он даже придумал название — группа должна была называться «Граница». Александр Липницкий рассказывает: «Об этом заходил разговор, но Саша всегда сводил такого рода беседы к тому, что это должно произойти само. Это либо будет, либо не будет. Я только помню, что с этой идеей очень серьезно носился Курёхин122 какое-то время, песни Башлачёва его дико зацепили, ивот они с Африкой123 нажимали даже на Башла- 1?0 Ленинградский клавишник и гитарист. Выступай с группой Юрия Наумова «Проходной Двор». Сейчас занимается сольной карьерой. Звукорежиссер ленинградской группы «Зоопарк», также играл в ансамбле «Голубые Гитары». Сергей Курёхин — композитор, музыкант, создатель и руководитель группы «Поп-Механика», актер, мистификатор. Умер в 1996 году. Прозвище ленинградского художника, музыканта и актера Сергея Бугаева.
чева, говорили: мы тебе поможем с музыкантами, надо делать состав. Нельзя вот так одному играть, по квартирам, таким песням нельзя пропадать в пыли». Вспоминает Юрий Шевчук: «Одно время он очень серьезно хотел найти музыкантов, сделать рок-группу. Я помню это очень ясно. Он говорил: „Мне бы такого барабанщика, как Доца124, чтобы вот так вот.. Я говорю: „Как «вот так»? Ну, давай попробуем?" Но до репетиций у нас дело не дошло». Вспоминает Борис Гребенщиков: «Ему- то на самом деле очень хотелось, чтобы у него тоже песни были, которые можно играть с барабанами, с басом, с гитарами, чтобы на сцене выступать... Естественно, ему этого хотелось. Только его песни ну никак в это не помещались. Невозможно». Рассказывает Артемий Троицкий: «Он часто пел песни мне. Иногда по многу раз, потому что мы с ним думали о какой-то серьезной звукозаписи и о том, каким образом можно записать его песни с электричеством, с группой. В одной из архивных тетрадок у меня даже остался план, который мы с ним вместе составили: названия песен, какие-то пометки, эту песню сделать в стиле реггей, а вот эту — в стиле Joy Division с мрачными плывущими клавишами и так далее. Мы с ним довольно смачно это обсуждали. Это была, конечно, полуманиловщина. То есть желание у него такое было, несомненно, но я так понимаю, что были у него с этим и какие-то сложности. Ему было очень трудно что-то найти... Я знаю, что не очень задолго до смерти у него начались какие- то общения с Курёхиным, и я думаю, что, может быть, Курёхин — единственный человек, который мог бы что-то по- настоящему интересное, необычное и адекватное в своей необычности с его музыкой сделать. Потому что те записи Башлачёва, которые я слышал, — с „Алисой"... На мой взгляд лучше бы их не было». Александр Агеев высказывает свое мнение: «Все эти рассказы, что он будет собирать какую-то 124 Игорь Доценко — ударник группы «ДДТ». Ушел из коллектива в 2010 году. Ныне — ударник группы «Чиж & Со».
группу... Я сразу понял: это невозможно. Он должен быть один с инструментом. Может быть, еще какой-то микроинстру- мент, перкуссия или что-то такое, незаметное. Ну, допустим, если бы Щураков125 вышел бы, сыграл бы на баяне или аккордеоне, это да. Но вот эта группа, эти провода, какие-то колонки, эта мощность — невозможно было для него... Он вообще и не музыкант, и не певец, и не рокер, и не фольклор, и не... Он какая-то сущность такая, непонятная». Сергей Гурьев126 размышляет: «У меня есть теория, что музыкальная концепция Башлачёва относилась к этно-панку. Как ирландским этно- панком были The Pogues, так же Башлачёв был этно-панком в России. Вообще по всей Европе под влиянием The Pogues где-то к концу 80-х пошла очень большая волна. Не только под влиянием The Pogues, на самом деле, потому что этот стиль носился в воздухе, что Башлачёв тоже доказывает. Есть, например, такая польская этно-панк группа Raz, Dwa, Trzy. Ее мелодические линии — это один в один башлачёвские песни, просто они аранжированы в этно-панке. А у наших музыкантов той поры не было этой эстетики в голове. У всех была эстетика хард-рока, в лучшем случае — эстетика „новой волны". Однако у большинства людей, с которыми Башлачёв работал, и „нью-вейверской"-то эстетики не было... То есть он стилистически время свое слишком опередил». В апреле на Варшавском шоссе в Москве состоялся квартирный концерту Марины Тергановой127 и Александра Несме- Сергей Щураков — ленинградский музыкант. Участник групп «Аквариум», «Поп-Механика», «Трилистник». Лидер коллектива «Вермишель Orchestra». Умер в 2007 году. Московский музыкальный критик, продюсер. Член редколлегии журнала «УрЛайт», один из создателей журналов «КонтрКультУра», «Pinоllеr». 127 Московская устроительница квартирных концертов. Многие источники ошибочно перепечатывают друг у друга, что этот концерт был у Тимашевой, а не у Тергановой. Это не соответствует действительности. Александр еще не был знаком с Мариной Тимашевой.
лова128. Олег Коврига129 записывал выступление на магнитофон «Маяк 203С». Эта запись издана на альбоме «Башлачёв И» (треки 1-21). Олег рассказывает: «Илья Смирнов принес запись, которую мы все с энтузиазмом слушали, и к концерту народ оказался вполне подготовленным, чему Саша был искренне удивлен: „Такое впечатление, что уже и представлять не надо..." Но самого автора большая часть аудитории видела впервые — и „живой" эффект был очевиден. К тому же мы еще достаточно активно пили вино (то есть в основном, конечно, спирт), так что обстановка была теплой и расслабленной. Мы тогда к таким концертам еще не привыкли, и Саша тоже еще не привык, поэтому было ощущение чистого полета — и у него, и у нас. Это был самый „жизнеутверждающий" башлачёвский концерт из всех, которые я когда-либо слышал — и живьем, и в записи». 21 апреля прошел совместный концерт Башлачёва и Сергея Рыженко у Александра Липницкого в Каретном Ряду. 19 апреля было сорок дней со дня смерти брата Липницкого Владимира, потому во время концерта за спиной выступавшего Александра висела траурная фотография [см. фото 35]. Также в апреле в Москве в районе станции метро «Автозаводская» был концерт Александра, на котором Анатолий Азанов130 сделал несколько фотографий [см. фото 36]. В конце апреля в Москве у станции метро «Бабушкинская» прошел еще один квартирный концерт, записывал Эдуард Кудрявицкий. 123 Московский устроитель квартирных концертов. Помимо Башлачёва, у Марины и Александра выступали, например, Юрий Наумов, Юрий Шевчук, Алексей Хвостенко. Устроитель концертов и записей, продюсер, глава музыкального издательства «Отделение ВЫХОД», известный деятель московского рок-сообщества. В то время — еще и научный сотрудник Института элементно-органических соединений Академии наук СССР. Московский фотограф. Умер в 2005 году.
В этом же году на даче Александра Липницкого на Ни- колиной Горе, в студии группы «Звуки Му», состоялась джем- сессия с участием Башлачёва, а также Сергея Рыженко и Жанны Агузаровой131. Александр рассказывает: «Я до сих пор жалею, что однажды, из-за того что у „ Звуков Му" не хватало кассеты для записи репетиции, а их было мало, трудно было купить, Мамонов132 стер запись, на которой Башлачёв, Агузарова и Сережа Рыженко вместе дурачатся, хулиганят и что-то поют. Я пытался остановить Мамонова, но, когда Пете что-то нужно, его остановить невозможно. Таким образом, запись погибла... Я помню, что меня удивляло, как Башлачёв умудрялся появляться на Николиной Горе именно в то время, когда мы все там были, не позвонив предварительно. То есть у него сильно была развита интуиция. Он появлялся внезапно и так же исчезал. Как перекати-поле. Он в своей песне создал образ Колобка: „...раскатится крик Колобка" [песня «Тесто»]. Вот он и по жизни шел таким Колобком, от всего убегавшим». Весной состоялся и второй концерт Александра у Артемия Троицкого. В этом же году в Москве состоялся квартирный концерт в Перово. Башлачёв вернулся в Ленинград. Рассказывает Борис Гребенщиков: «Одна наша общая знакомая долго пыталась сделать так, чтобы я услышал Сашины песни. Но времени не находилось, потому что для этого нужно было куда-то ехать, а я постоянно был чудовищно занят... И однажды все-таки она меня поймала, говорит: „Башлачёв вот просто в двух домах от Московская певица, участвовала в группе «Браво». С 1988 года занимается сольной карьерой. Петр Мамонов — поэт, музыкант, лидер московской группы «Звуки Му», актер.
тебя! Ты можешь по дороге домой зайти туда и послушать?" Я говорю: „Да, естественно, могу". Я зашел в какую-то квартиру на улице Софьи Перовской, и там Саша сидел — в полном наборе, в колокольчиках, все как надо. Спел он мне песни, и в глубокой задумчивости я ушел, потому что мне не то что это понравилось... Было понятно, что этот человек.,. Через него очень многое говорит. И хотя это не имело отношения к той музыке, которую я люблю, однако то, что он делал, было важно. Это было настоящее. Настоящее появляется в жизни человека очень редко. Поэтому я подумал о том, что, хоть это и не мое, тем не менее я обязан сказать, что это потрясающе... Когда Бог тебя сводит с кем-то, кто умеет делать какие-то очень большие вещи, понятно, что это удивительная удача. И понятно, что человек, который это делает, тоже понимает, что он делает очень большие вещи... То есть тогда было настолько удивительное время, что, действительно, несколько крупных явлений постоянно где-то вокруг ходили, и один общался с одним крупным явлением, другой с другим, третий с третьим. Поэтому жизнь была достаточно интересна». 6 мая Александр устроился на работу матросом-спасателем в коммунальный отдел Московского райсовета Ленинграда. В мае состоялось знакомство Башлачёва с Константином Кинчевым. Константин рассказывает: «Я слушал записи его квартирников, а он, соответственно, думаю, мои, рок-клубовские. Потом однажды он позвонил, и я пригласил его в гости. Он приехал ко мне в Москву... Я тогда написал песню „Иди ко мне", спел ему, он мне поправил несколько строк в ней. Кстати говоря, я ими воспользовался. Тогда же я спел ему „Мое поколение", а он мне — „Посошок"». Песню «Посошок» Александр написал совсем незадолго до этого. В своем письме родителям он рассказывает: «У меня все нормально, 15 мая получаю паспорт с пропиской... Был Кин- чев, очень хорошо посидели».
В это время песни Башлачёва уже ходили по городу в виде зрительских списков. Рассказывает Андрей Бурлака: «Записей нормальных у него в то время еще не было, но появился рукописный набор переплетенных листочков в форме тетрадочки, со стихами. Стихи поражали, потому что сразу видно, что это хорошая поэзия, и было непонятно, как это можно петь. Ведь известно, что хорошие стихи редко становятся хорошими песнями. Обратные случаи можно, наверно, перечесть по пальцам одной руки, потому что текст песни должен под мелодию как-то подстраиваться, а мелодия, соответственно, должна ограничиваться хорошим стихом. То есть это всегда палка о двух концах». Башлачёв съездил в Москву. 19 мая состоялся квартирный концерту Владимира Кузнецова133 в Ясенево, который записывал Владимир Грушин134. Вспоминает Олег Коврига: «Он привел с собой на концерт приятеля. Мы встречались в переходе метро „Беляево", и дружок его производил довольно экстравагантное, по тем временам, впечатление — в темных очках и в длинном бежевом плаще. После своего выступления Башлачёв сказал: „А это — мой друг Костя Кин- чев. Он сейчас тоже споет". И Костя спел восемь песен. Бесплатно, естественно, потому что его никто не знал». Также в мае, но уже в Ленинграде, Александр сыграл квартирный концерт с Владимиром Сигачевым у Евгении Каменецкой. В день своего рождения, 27 мая, Башлачёв собирал друзей. Празднование происходило в квартире Евгении. Было много гостей. В частности, его сестра Лена, приехавшая по Химик, коллега Олега Ковриги. У него дома в Ясенево выступали: Александр Башлачёв (сольно и с Константином Кинчевым), Сергей Рыженко, Виктор Цой, Михаил Науменко. Химик, коллега Олега Ковриги и Владимира Кузнецова. Жил также в Ясенево.
случаю, из Череповца Марина Смирнова135, Константин Кин- чев, Святослав Задерий, Павел Кондратенко136, Юрий Наумов, группа «Секрет», за исключением Николая Фоменко137, и многие другие. До метро было довольно далеко, и почти все остались ночевать. Именно там Александр познакомился со Святославом Задерием, а потом подарил ему свою фотографию с дарственной надписью: Я вас люблю, Алиса — Ходячий антистресс! Ты открываешь визу В страну своих чудес. P. S. Мы целуем синий лед, Ссыльные идут вперед! Константин Кинчев получил такую же фотографию с надписью: «Вперед, товарищ роковыжиматель!» 30 мая на студии Алексея Вишни «ЯншивА ШелА»138 был записан альбом Башлачёва «Третья столица», существенно отличающийся по звучанию от квартирных концертов. Алексей вспоминает: «Сергей Фирсов позвонил мне и сказал: 135 Актриса. Наиболее известна как исполнительница главной женской роли в фильме Рашида Нугманова «Игла». Знакомиться с Мариной Рашид пришел вместе с Александром. В своем интервью журналу «Fuzz» (2004. № 3) Нугманов рассказывает: «Я хотел взять на эту роль девушку, которая действительно ширялась, — она в „Йя-ххе!" играла, совершенно замечательный человек. Но она была беременна и, естественно, в съемках участвовать не могла. Я говорю Витьке [Цою]: „У нас времени совершенно нет, возьми девушку, с которой тебе будет не в лом!" И он сразу — Маринка, Маринка! Я поехал в Питер, встретился — мы пришли к ней домой вместе с Сашей Башлачёвым — пообщался, посмотрел фотографии. И собственно, еще ничего не решил, а СашБаш говорит: „Ну, что? Нашел — давай бери!"». 136 Клавишник группы «Алиса». 137 Музыкант, участник группы «Секрет», теле- и радиоведущий. Ныне занимается автогонками и возглавляет автомобильный концерн. 138 «Алеша Вишня» наоборот и со смещенным пробелом.
„Леха! Я сейчас приезжаю к тебе с Башлачёвым, и мы пишем альбом". Я сказал: „Отлично, Серега, приезжай!" Приезжают Серега, Башлачёв и три девицы. Девицы сели напротив Башлачёва и служили ему аудиторией. Я сидел в аппаратной и даже пытался подпевать. Какой-то механический пружинный ревербератор был у меня на столе, и там слышен мой высокий неумелый голос. Мы записывали на 38139, но в итоге оригинал запоролся, осталась только запись у Фирсова на кассете». Сергей Фирсов рассказывает: «Я даже не знал, что Вишня до этого уже писал Башлачёва раньше. Мы тогда записывали параллельно на 38-ю и на мою деку „Aiwa", но у Вишни там технические проблемы пошли...» Дека заслуживает отдельного разговора. По тем временам это устройство стоило очень дорого, несколько тысяч рублей. Алексей вспоминает: «Фирсов купил бутылку „Русского бальзама" (сладкий такой). Башлачёв в запале двинул локтем стакан, или рюмку, или бутылку и залил всю его деку. Это произошло, когда мы уже слушали записанную кассету. Кнопку „стоп" Фирсов еще смог нажать...» По воспоминаниям Сергея Фирсова, дека медленно умирала в течение года и действительно пришла в нерабочее состояние. Починить ее, казалось, было невозможно. В 1988 году Сергей привез аппарат в Париж. Его обменяли на новый без лишних вопросов, как только узнали, что пользователи пострадавшего устройства из СССР. Написанная Башлачёвым в этом году композиция «Мы высекаем искры сами», которая была исполнена на записи, не вошла в первый вариант альбома, однако издана на альбоме «Башлачёв II» (трек 22). Утраченную коробку с оригиналом «Третьей столицы» Александр подписал стихотворным экспромтом, заканчивающимся словами: «...и машет легкой веткой вишня. Растем, товарищи, растем!» 139 Имеется в виду скорость протяжки ленты студийного магнитофона — 38 сантиметров в секунду.
В ночь на 31 мая, сразу после записи, Фирсов и Башлачёв поехали отслушивать материал. Сергей рассказывает: «Мы поехали к Эле, будущей жене Паши Кондратенко. Там, у нее, мы слушали запись всю ночь напролет и там же на моей деке сделали копию без „Абсолютного вахтёра". Копию Башлачёв отдал мне, а оригинал забрал себе». Александр волновался из-за политической подоплеки этой песни. Надо сказать, что на тот момент названия у альбома еще не было. Сергей продолжает: «В течение месяца или двух после записи я повез Башлачёва в Москву, знакомить с Сергеем Жариковым140. Мы были дома у Жарикова, слушали эту запись, и, как только дослушали, он сказал: „О, так это — Третья столица141!" Так что название придумал Жариков». Сам Александр так говорил в интервью Борису Юхананову142 и Алексею Шипенко143: «...Есть Ленинград, Москва, и существует Третья столица — это вся Россия. Это — самая великая столица». В то время Александр часто бывал в Москве и нередко останавливался у Троицкого: «Я думаю, где-то раз в два месяца он стабильно приезжал... Потом у него возник роман с моей соседкой Светой, который длился очень долго и носил, надо сказать, весьма бурный и глубокий характер. А Света жила прямо в квартире подо мной: я на шестом этаже, она — на пятом». 16 июня Артемию исполнилось тридцать лет. Он вспоминает: «У меня дома был целый акустический фестиваль! Там были и Гребенщиков, и Цой, и Мамонов, и, по-моему, „Последний Шанс" в полном составе, а хедлайнером был Баш- 140 Настоящая фамилия — Жаринов. Лидер московской группы «ДК», публицист. 141 Отметим, что в региональном политическом дискурсе многие города России оспаривали право называться «Третьей столицей». Однако в 2009 году права на этот «бренд» были приобретены администрацией Казани. 142 Московский режиссер, поэт, деятель театрального андеграунда. 143 Московский драматург, режиссер, сценарист.
лачёв. Я просто пригласил своих друзей, и они пришли с инструментами, мы выпивали, закусывали, произносили тосты без какой-то определенной последовательности. Время от времени то один, то другой начинали петь. Там были и какие- то мои знакомые журналисты. Был даже один иностранный корреспондент с супругой — Мартин Уокер144 из английской газеты „The Guardian". Продолжалось это все очень долго, то есть с раннего вечера до позднего утра следующего дня». На праздник был приглашен и Леонид Парфёнов: «Я помню кассету, которую Саша ему тогда подарил. Мы ее несколько раз переслушивали. На ней было написано: „...Какой-то фонарь над каким-то путём висит, отбивая булыжники-происки. Тебе тридцать залпов на счастье, Артем. И вам — еще тридцать, товарищ А. Троицкий". Он же подписывался „А. Троицкий". Мы читали его со школы, но понятия не имели, что он — Артем. Ну, Александр, Алексей, Андрей... Это была такая компакт-кассетка, где было собрано избранное Башлачёва. По тому, как Тёма относился к этой кассете, было понятно, что это первый раз так сделано, что всё вместе. За столом мы сидели на одном стуле. Была ужасная теснота, стульев не хватало, но вечер был очень славный. Были страшно вкусные мамины пирожки. Я помню, когда Саша пел, я вставал со стула, чтобы не мешать гитаре». Это выступление Александра можно условно назвать третьим концертом у Артемия Троицкого. В июне состоялся совместный концерт Башлачёва с Константином Кинчевым и Святославом Задерием. В июне же прошел концерт Александра у Сергея Гурьева: «С Башлачёвым мы познакомились вскоре после того, как появился журнал „УрЛайт", к которому меня привлек Илья Смирнов. Сразу обнаружилась параллельная ипостась рок- 144 Журналист, обладатель британской премии «Репортер года», автор книг о перестройке и холодной войне, старший научный сотрудник Института мировой политики новой школы в Нью-Йорке. В настоящее время — редактор британской газеты «The Guardian».
самиздатовских московских журналов тех времен: „Зеркало", „Ухо", „УрЛайт". Их редакции всегда параллельно занимались организацией подпольных концертов... Мы с папой моим жили в той же самой квартире, в которой я и сейчас живу, в трехкомнатной квартире на Истринской улице на Рублевском шоссе. Когда папа — а он был преподавателем в текстильной академии — уезжал на летнюю практику, квартира оставалась вообще пустая. Соответственно, когда Смирнов закинул удочку, задал вопрос, что у меня там с жилплощадью и есть ли возможность заниматься квартирными концертами, я сказал: „Конечно есть. Добро пожаловать. Давайте проведем"... Пришло человек сорок, наверное». С 27 июля по 3 августа в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который Башлачёв посещал. Вспоминает Леонид Парфёнов: «Я работал в пресс- центре, и там была какая-то музыкальная программа. Участников — воз и маленькая тележка: от Удо Линденберга145 до Антонова146 и вновь разрешенной незадолго до этого „Машины Времени". Саша каждый день приходил на концерты, какие там были пристойные. Был Puhdys, был Линденберг... Я помню, он жил у кого-то, и я к нему приехал, а в тот вечер сняли многолетнего секретаря нашего вологодского обкома партии Дрыгина, который с 1961-го правил областью. Помню, мы с ним про это говорили: надо же, все-таки и до нас добрались, значит, что-то сдвинулось...» В августе Александр с Евгенией Каменецкой и их друзьями, Михаилом Вахаловым и Анжелой Каменцевой147, от- Немецкий рок-музыкант и композитор. В СССР особо известен благодаря пластинке «Песни вместо писем», записанной совместно с Аллой Пугачёвой. Юрий Антонов — композитор и эстрадный певец. Заслуженный деятель искусств России, народный артист России (1997). 147 Вместе с мужем Сергеем — активная участница московского рок-сообщества и поклонница таланта Башлачёва.
правились на юг. Развозку рок-музыкантов по стране осуществлял Сергей Фирсов, работавший в то время проводником, однако тогда он не смог помочь, так как его поезд направлялся в Дербент. В результате ребята поехали автостопом, осуществив тем самым детскую мечту Башлачёва. Они продвигались парами: Александр — с Евгенией, а Михаил — с Анжелой. 21 августа Башлачёв писал родителям: «Позавчера выехали, ночевали в Витебске, вторую ночь — в Чернигове. Так что на Кавказ за пять дней доедем. Сегодня, надеюсь, будем в Харькове. Очень интересно, я же не был в Белоруссии и на Украине». По возвращении в Ленинград,2 сентября, Башлачёв прервал карьеру матроса-спасателя. Людмила Воронцова вспоминает такой случай: «Это было у „Сайгона". Что-то типа сентября. Они с Женей Каменецкой приехали, и Сашка был переодет в какой-то бабий платок, в каком-то плаще бабьем, сапогах. И он изображал, что он — Женина подружка. Причем накрашен был так хорошо. И многие на него внимания не обращали, думали, что это какая-то Женина подружка из Вологды. Это было очень смешно». В сентябре в Ленинграде Александр записал песню «Посошок» дома у Сергея Фирсова. Впоследствии эта запись была издана на альбоме «Башлачёв I» (трек 25). В конце сентября в Свердловске у Александра Башлачёва и Татьяны Авасьевой родился сын. Ребенок был очень слабым. В 1986 году Башлачёв напишет Василию Нелюбину: «У нас родился сын. Его зовут Ваня, только он пока еще болеет круто. Таня с ним лежат в больнице, я встретил с ними Новый год, и пришлось уехать. Звоню, пою им отсюда песенки, вроде поправляются. Словом, как понимаешь, всё очень хорошо. Таня поедет с ним к родителям в Южноуральск, чтобы там подрастать». В сентябре Башлачёв написал песню «Егоркина былина». Вспоминает Александр Агеев: «Я помню, как он в пер-
вый раз ее исполнил148. Народ был просто в шоке. Некоторые, я думаю, после этого сильно изменились. Там никто не мог выйти во время исполнения, но, наверно, многим хотелось. Просто там набито было так, что трудно выйти из комнаты. Но такая жуть всех обуяла, в том числе и меня. „Как горят костры у Шексны-реки...", „снежна бабушка"... Он это так исполнил!» Вспоминает Леонид Парфёнов: «Уже не было того общения, потому что ему не нужно было это общение. Он пел песни, и это было единственное, что ему нужно. К концу так получалось, что когда он поет — это он с тобой общается. А потом он молчит, или происходит какой-то ничего не значащий разговор. Откровенностью являются песни, и это не требует разговора». Вспоминает Артемий Троицкий: «Поначалу все его московские похождения организовывал я, но потом он очень быстро оброс другими приятелями- друзьями. Тогда уже они устраивали ему в Москве концерты, и, в общем, он уже ходил сам по себе». В сентябре прошел концерт у Сергея Дубоссарского149 во Втором Щемиловском переулке в Москве, который записывал Юрий Хипов150. октября Олег Коврига записал на магнитофон «Kenwood» квартирный концерт Башлачёва, состоявшийся в Москве у Егора Егорова151 в районе станции метро «Речной вокзал». Эта запись издана как альбом «Башлачёв III». октября Александр вместе с Константином Кинчевым, Святославом Задерием и Сергеем Жариковым забрели на био- 148 Возможно, это происходило на еще одном концерте «в салоне Шкодина». в районе станции метро «Автозаводская». 149 Московский художник. 150 Настоящая фамилия — Непахарев. Московский художник, известный, в частности, своими графическими работами для журнала «УрЛайт». 151 Московский коллекционер винила и организатор множества квартирников.
логический факультет Московского государственного университета. Рассказывает Константин: «Не знаю, каким ветром нас занесло туда, но там играли какие-то группы. Жариков Башлачёву сказал: „Давай, давай, иди спой". Он и пошел, начал петь, а мы с Задерием просто кривлялись под песню. Потом Башлачёв упал со сцены». Вспоминает152 Святослав За- дерий: «Выступали мы в университете и решили сыграть „Егоркину былину". Костя сказал, что он сыграет пальцами, я решил сыграть на „дудочке Пана" — знаете, чилийская флейта. Начали мы качать тройную энергию — Башлачёв пятился, пятился, и в один прекрасный момент просто провалился. Осталась одна гитара. Там дырка была в сцене. И песня оборвалась. Но настолько было фантастическое зрелище до половины, что все это помнят до сих пор. Мы вытаскивали его из этой дыры, а песня кончилась» [см. фото 37]. Сценографию этого выступления, в соответствии с которой Кинчев и Задерий появлялись из дыры в сцене, а также декорации готовил Кирилл Миллер153. В октябре состоялась блестящая фотосессия у Георгия Молитвина154 [см. фото 38] с участием Кинчева и Задерия. Вспоминает Константин: «Это все само собой как-то вышло... То ли я должен был ехать на фотостудию, то ли Башлачёв. Если я, то я всех позвал, если Башлачёв — то он. Четвертый с нами был человек из группы „Металлобол". Мы там сидели, выпивали. Пофотографируемся — повыпиваем. Повыпиваем — пофотографируемся. До этого у меня уже была фотосессия Из книги С. Задерия «Дети равновесия. 06 Алисе, о СашБаше и др.». СПб.: Издательство Сергея Козлова, 1999. Ленинградский художник, модельер, музыкант, организатор и куратор Галереи имени Сальвадора Дали в петербургском арт-центре «Пушкинская, 10». Автор сценографии и обложек первых альбомов группы «Аукцыон». 154 Известный московский фотограф, работавший с музыкантами. Умер в 1997 году.
у Молитвина для альбома „Нервная ночь"». Впоследствии Александр еще приходил сниматься к Георгию, но уже один. Рассказывает Олег Коврига: «За такие песни [как у Башлачёва] рано или поздно следовало ожидать встречи с „дорогими органами". И не сомневаюсь, что у него такие встречи были. В октябре он был какой-то совсем грустный и подавленный. Говорил: „Не люблю я этот город... И наверное, не буду здесь больше выступать..." Я пытался задавать ему наводящие вопросы, но особой настойчивости не проявлял, а он на эту тему распространяться не хотел, так что ничего точно утверждать не могу, но, исходя из общих законов нашей жизни в то время, уверен, что тогда его „трясли". В этом смысле существенно легче жить стало только в 1987 году». Рассказывает Александр Липницкий: «Башлачёв-то был запрещенный автор. Все были запрещенные, а он — на первом месте. У него были такие песни, что называется, не в бровь, а в глаз, и про КГБ... Так что давление еще и отсюда шло. Он диссидент действительно, в большей степени, чем другие рок- музыканты. Ну, кроме Егора Летова155». Александр Агеев дает общий комментарий на эту тему, который отчасти позволяет понять, почему сейчас так трудно восстановить многие подробности событий тех времен: «Тогда считалось правилом хорошего тона не запоминать адреса, явки... Это на самом деле так, потому что дежурили машины у подъездов, где часто проходили квартирники. Что они там слушали, зачем они там сидели, мы не знаем. Но что-то происходило, какая-то параллельная жизнь. Если ты не знаешь имена и адреса, у тебя есть шанс, что ты просто не возьмешь грех на душу». Осенью состоялась первая запись Александра дома у Сергея Смирнова в Череповце. Осенью, но уже в Ленинграде, группа художников, музыкантов и других деятелей подпольного искусства собралась 155 Поэт, музыкант, лидер группы «Гражданская Оборона». Умер в 2008 году.
у Кирилла Миллера. Рассказывает Алексей Вишня, присутствовавший там: «Жариков приехал в Ленинград* Это было большое событие. Он приезжал сюда всего три раза. Собирались люди, встречались с ним. Получилось так, что и Тимур Новиков156, и Жанна Агузарова — все собрались у Миллера. Башлачёв тоже туда пришел. О факте его присутствия я, естественно, не знал. Мы вообще были у Тимура Новикова в скво- те15; [на Литейном проспекте, возле Большого дома1Ь8], где у него была мастерская. Мы сидели и играли сначала у Тимура, а потом — у Миллера. Есть фотография, где мы вчетвером сидим: я, Башлачёв, Тимур Новиков и Жанна Агузарова — и играем» [см. фото 39 ]. С ноября по февраль у Башлачёва снова необычайный творческий подъем. В это время были написаны основные «поздние» песни, и их снова четырнадцать: «Петербургская свадьба», «Как ветра осенние», «Перекур»,«Сядем рядом..,», «В чистом поле — дожди», «Ванюша», «Верка, Надька, Любка», «Всё будет хорошо», «На жизнь поэтов», «Случай в Сибири», «Слыша В. С. Высоцкого», «Тесто», «Хороший мужик», «Песенка на лесенке». Песню «Петербургская свадьба» Александр впоследствии посвятит Тимуру Кибирову1139. Сергей Фирсов вспоминает: «Он как-то у меня сидел, и я его все заставлял Галича слушать. Он послушал „Петербургский романс" и потом написал „Петербургскую свадьбу"». Ленинградский художник. При его участии в 1988 году образуется Свободный университет (в котором преподавал, в частности, Сергей Курёхин), а в 1989-м учреждается Новая академия изящных искусств. Пропагандист стиля «новый русский классицизм». Умер в 2002 году. Так называются пустующие здания, которые самовольно занимают жильцы. Сквоты обычно заселяются хиппи или творческими людьми. Административное здание в Ленинграде, занимаемое органами государственной безопасности. Находится по адресу: Литейный проспект, дом 4. Московский поэт. С 1997 года — член редакционного совета журнала «Литературное обозрение». В 2008 году стал лауреатом премии «Поэт».
7 ноября в Ленинграде на Петроградской стороне состоялся квартирный концерт [см. фото 40], где Александр, в частности, исполнил только что написанную песню «Петербургская свадьба», завершение которой происходило под грохот праздничного салюта. Зимой прошел третий концерт Башлачёва у Павла Краева. В ноябре в Ленинградском ветеринарном институте состоялся сольный концерт Башлачёва, организованный Уралом Хазиевым: «Я решил Сашке одному концерт сделать, но не в актовом зале, а в каптерке. Мы скинулись, купили вина, посадили его на стол. Пришли очень интеллигентные девушки, когда узнали, что Башлачёв будет петь. Я уж совсем гоп- ниц не приглашал, чтобы не мешали. Но эти интеллигентные девушки нажрались так, что, когда Саша собрался петь, все были уже не в состоянии его слушать. Он спел несколько песен, но гвалт стоит. Саша говорит: „По-моему, они рано приступили к горячительным напиткам. Давай мы тоже лучше будем пить". Я говорю: „А давай". Потом спрашиваю: „Ну, ты не обиделся? В другом месте лучше на трезвую голову споем", — а он отвечает: „Наливай". В эти же дни, когда был этот концерт, мы сидели у Жени Каменецкой, пьянствовали всю ночь. Юрка Шевчук приехал в очередной раз, и они с Сашей пели свои новые песни. Похвалили они друг друга, потом Юра вышел на кухню, а Саша мне говорит: „Что это Юра такую песню-то написал, про ванную?!" Я говорю: „А чего ты ему не сказал?" Он ответил: „Да ну, неудобно". Выхожу на кухню, Юрка говорит: „Сашка, конечно, классный поэт, но эта песня у него — полная дрянь". Не помню, про какую именно он это сказал. Абсолютно одинаковые люди!» Алексей Вишня рассказывает: «Однажды я приехал к нему в гости и спел несколько своих песен. Они были восприняты очень смешно. Он тут же взял гитару и начал петь веселые песни, и даже пародии какие-то у него были. Допустим, он пел „Соковыжиматель" на мотив „Цыганочки"». Александр
тоже бывал в гостях у Алексея, приезжал слушать группы «Алиса» и «Кино». В ноябре Александр вместе с Евгенией Каменецкой ездили к Вячеславу Кобрину в Таллинн. 22 ноября Башлачёв телеграммой отправил оттуда поздравление маме с днем рождения. Александр Агеев рассказывает: «Он был как-то в гостях у Коли Мейнерта160 [в Таллине], они гуляли где-то в лесу или в парке, и тот его спросил: „А как ты свои песни пишешь?" „А я, — говорит, — попросил, чтобы мне их сразу дали. И мне дали"». Вскоре Башлачёв съездил в Таллин еще раз, но уже один. Елена Башлачёва, со слов брата, рассказала, что Александр и Вячеслав тогда поняли, насколько разошлись во взглядах. Кобрин сообщил маме в Череповец, что Башлачёв стал совсем другим. Вячеслав рассказывает: «Я помню, на вокзале его встретил. Поехали ко мне. Я говорю: „Саша, смотри, какой у меня дом". А у меня дом был — все ахали, как у миллионера. Он отвечает: „Это все не важно... Я сейчас стихи пишу, песни пишу, вот у меня концерты... Ты знаешь, меня в «Литературную газету» позвали концерт161 делать... Но я не буду..." Я сказал: „Ты чего?! Почему?! Чего же ты тогда хочешь?! Тебе вылезать надо, раз у тебя за спиной такие люди". Он говорит: „Да ну, всё это..." В общем, он был какой-то странный». Приятельского общения, а уж тем более дружбы, между ними больше не было, однако они еще встретятся, так как Александр позже приедет, но именно «в Таллин», а не к Вячеславу. В декабре Башлачёв отправился в Новосибирск. Вспоминает Виктор Чаплыгин162: «У нас в Новосибирске к этому вре- Эстонский журналист, политолог. В прошлом сотрудник русской службы Би-би-си. Автор книг «Аквариум», «Наутилус Помпилиус». Член жюри двух первых фестивалей Ленинградского Рок-клуба. Ныне — шеф-редактор издательской группы «News Media Group» в Риге. Этот концерт пройдет 19 января 1986 года, но, по всей видимости, разговоры о нем шли и задолго до того. Ударник группы «Калинов Мост».
мени уже образовалась такая рок-н-ролльная тусовка. Я не помню кто, но кто-то из этих же ребят пригласил его. Около недели он провел в Новосибирске, и я у него был гидом- экскурсоводом: ходили по городу, общались. Он сидел, писал стихи, я помню, в столовой... Для меня удивительно было тогда, я такое видел впервые — человек садится, открывает тетрадку и начинает что-то писать карандашом, тут же читает, правит, как с чистого листа. Он был под впечатлением... Такой радостный, от самого состояния, что идет поток, пишется... Говорил еще про корень „сто", что он в разных словах совершенно в разном значении встречается, например слова „стол", „непристойно"...» На квартирном концерте, организованном у Ирины Ли- тяевой163, Александр познакомился с Яной Дягилевой164. Вспоминает165 Анна Владыкина166: «Пришла она [Янка] на этот концерт и оказалась совершенно в шоке... Он [Башлачёв] вроде бы ни с кем особо не общался, а она подошла, что-то ему сказала, типа: „Хочешь, я тебе лисичку нарисую?" Он говорит: „Хочу". Она нарисовала ему лисичку, и как-то там завязала разговор. Они с ним достаточно долго говорили. После этого у нее крыша съехала совершенно, все представление о мире кончилось, и началась новая жизнь, собственно говоря... бросила институт, быстро-быстро собра- 163 Авторитет и активистка новосибирского рок-движения, организовавшая множество концертов. 164 Новосибирский поэт, музыкант, одна из ярчайших представительниц рок-андеграунда. Погибла в 1991 году. 165 Из интервью Е. Борисовой и Я. Соколову для книги «Янка. Сборник материалов». СПб.: Облик, 2001. С. 293. Анна сказала, что «эта история была в 1987 году, Башлачёв до этого в 1985-м приезжал, а это было в 1987-м», но на самом деле описываемые ею события произошли именно в 19в5 году. 166 Девичья фамилия — Волкова. Известна также как «Нюрыч». Близкая подруга Яны Дягилевой. Администратор и участница групп «Гражданская Оборона», «Егор и Опизденевшие».
лась и уехала. Литяева ее отправила по трассе, сказала: „Едь, тусуйся, набирайся ума"». По свидетельству167 также присутствовавшего на концерте у Литяевой Александра Рожкова168, Александр не был смурным и рассказал ему о визите Дэвида Боуи169 в Советский Союз170. Пел он там не только свои песни, но и Высоцкого, и Гребенщикова. Концерт записывал171 Виктор Чаплыгин. Вспоминает Дмитрий Ревя- кин172, присутствовавший на концерте: «Он пел, и у него колокольчики были на правой руке... В потрясающей форме он был. Там много что поражало: помимо литературы, поражала смелость. Это сейчас все можно... А тогда то, что он пел, — „Абсолютный вахтёр", „Зимняя сказка" „Некому берёзу заломати", „Время колокольчиков"... Мы были подготовлены к тому, что мы будем слушать, но вживую это все прозвучало настолько круто! Причем это было вроде и круто, но и убаюкивало. Диапазон его возможностей потряс, и мы уходили с этого квартирника другими. В общем-то, задача творчества в этом и заключается. Это был даже не концерт, а проповедь какая-то. Помимо искренности, чувствовалось, что за ним и над ним стоит что-то весомое, которое словами не передать. Какие-то ангелы в этот момент присутствовали. Это я сейчас так передаю то состояние: полу- Из интервью Е. Борисовой и Я. Соколову для книги «Янка. Сборник материалов». СПб.: Облик, 2001. С. 303. Сибирский музыкант, участник групп «Флирт», «Коммунизм», «Егор и Опизденевшие». Настоящее имя — Дэвид Роберт Джонс. Британский музыкант, автор песен, певец, композитор, продюсер, звукорежиссер, художник и актер. Дэвид Боуи транзитом проехал по территории СССР в 70-х, о чем долгие годы ходили легенды в среде советских меломанов (подробности — в статье «Путешествие Дэвида Боуи из Находки в Москву»// Ежедневные новости (Владивосток). От 26.07.2002). Запись этого концерта не сохранилась, погибла при пожаре. Поэт, музыкант, лидер группы «Калинов Мост».
мрак, свечи горят, Саша поет и люди внимают. Тогда еще люди умели слушать, умели и знали, как реагировать на то или иное словосочетание, на тот или иной образ. Эти квартирные концерты как раз самые благодарные в этом плане». Марина Тимашева вспоминает173: «Когда-то Саша Башлачёв объяснял мне, почему не хочет больше петь свои песни. „Они лежали на столе. Их мог взять кто угодно. Скорее всего — женщина. А взял я. Я украл. У женщины украл..." Все это казалось очередной „телегой", странностью, когда Саша был жив... Но для нас, узнавших ее [Янку] после Сашиной смерти, вышло так: он положил песню обратно. Она — взяла». 21 декабря в Новосибирске состоялся еще один концерт. Запись «Егоркиной былины», сделанная дома у Марка Копелева, издана на альбоме «Башлачёв V» (трек 4). Марк рассказывает: «Когда Саша приезжал в Новосибирск, он несколько раз останавливался у меня, вот тогда мы и устраивали этот „домашник". Писано не мной, но в моем доме. Кто писал, я сейчас не помню. По-моему, кто-то из группы „Ломбард" — была такая в Новосибирске... С записями произошло вот что: в 1988 году обворовали мою квартиру, унесли всю аппаратуру и коллекцию записей, в которой были и уникальные — первые записи „Машины Времени", „Аквариума", „Зоопарка" и, в том числе, записи концертов Башлачёва. Не только того, который был записан у меня, но и других. Мы уже тогда понимали, что Башлачёв — явление уникальное. Как ни странно, вора поймали, вещи и аппаратуру вернули, а записи бесследно пропали... Откуда она [запись] выплыла, не знаю». Песня «Случай в Сибири» была написана именно в течение этой поездки, и в ее основе лежит реальная история. Вспоминает Святослав Задерий: «С этим человеком я повстречался позже, когда песня уже была написана. Он боялся Башла- 173 Из статьи М. Тимашевой «Ракушка-жемчуг» // Экран и сцена (Москва). От 01.02.1990. № 5.
чёва и не появлялся нигде на наших глазах. Когда я увидел его, то сказал: „Башлачёв про тебя песню написал". „Как про меня?!" — тот был счастлив! Несмотря на весь негатив, который в песне». «Позже имел место еще и такой случай, — вспоминает Марина Тимашева о другой ситуации. — Один наш с Сашей общий знакомый стал его очень хвалить, говорить, какой он гений и какой он великий, что, мол, когда Саша поет, „они" даже его понять не в состоянии, что это примерно как метать бисер перед свиньями. А тот спрашивает: почему метать бисер перед свиньями? Потому что быдло, они неотесанные, необразованные. Саша спокойно посмотрел на него своими ясными глазами и говорит: „Да ты — фашист"... И с этим человеком они больше не общались». Во время поездки в Сибирь Башлачёв написал стихотворение «К К...», посвященное Николаю «Коке» Каткову174, [см. фото 41]. Как отмечалось выше, Новый год Александр встречал с Татьяной Авасьевой и сыном Ваней в Свердловске. Помимо упомянутых выше произведений, в этом году было написано стихотворение «И тебе здесь хватило времени...». 1986 2 января 1986 года Александр устроился «рабочим по благоустройству Новоладожского комбината коммунальных предприятий». Кроме того, 2 января сестра Елена приехала к нему в Ленинград. По ее воспоминаниям, Александр тогда пел «Ванюшу» чуть ли не по бумажке, эта песня была только что закончена. Вероятно, он написал ее в Свердловске для своего сына. Вскоре Вани не станет, а Александр с Татьяной Авасьевой перестанут поддерживать отношения. По воспоминани- 174 Активный участник новосибирской музыкальной жизни, друг группы «Калинов Мост», звукорежиссер ДК имени Чкалова.
ям1"1 Николая Кунцевича176, который был хорошо знаком с Александром, тот говорил, что жить нужно так, как будто в соседней комнате умирает твой ребенок. 6 января состоялись посиделки у Евгении Каменецкой, на которые, в частности, пришел Вячеслав Егоров177 [см. фото 42]. Александр отправился в Москву. Остановился он у Артемия Троицкого: «Он у меня тогда жил долго... Думаю, месяц, не меньше». 8 января был день рождения Анжелы Каменцевой. Поздравить Анжелу приехали, в частности, Александр Башлачёв, Константин Кинчев, Майк Науменко, Сергей Рыженко, Сергей «Силя» Селюнин178. Возможно, празднование проходило не непосредственно 8-го числа, а в один из ближайших выходных дней (вероятно, 12—13 января). После застолья состоялся концерт приехавших музыкантов [см. фото 43]. Однако проходил он не у Каменцевых, а у их знакомого в Бусиново. Знакомый вряд ли остался доволен, так как на следующий день в комнате, где выступали гости, отвалились все обои. Троицкий сводил Башлачёва, Кинчева и Задерия в гости к Алле Пугачевой179. Рассказывает Анастасия Рахлина180: «Они чудесно провели вечерок, и Пугачёва у них расписалась в паспортах, дала автографы». Вспоминает Константин Кинчев: «Это Троицкий нас на эту тему подбил. Я думаю, почему бы не сходить: это любопытно и интересно. Пошли мы в гости 175 Из статьи А. Маркова «Откровения от Ника» // Штирлиц (Москва). 1991. № 2; Янка. Сборник материалов / Составители Е.Борисова, Я. Соколов. СПб.: Издательство ЛНПП «Облик». 2001. С. 119-125. 176 Известен также как «Ник Рок-н-Ролл». Поэт, музыкант, шоумен, лидер групп «Коба», «Трите Души», «Островский», «Чертовы Куклы», The Vivisectors, AzZzA. Создатель межрегионального рок-центра «Белый Кот» (Тюмень), организатор фестиваля женского вокала «Сирин», проходившего несколько лет подряд в Тюмени. 177 Звукорежиссер группы «Аквариум», друг Башлачёва. 178 Поэт, музыкант, лидер ленинградской группы «Выход». 179 Певица, продюсер, актриса, народная артистка СССР (1985), лауреат Государственной премии. 180 Возлюбленная Александра, мать его сына Егора.
к Алле Борисовне. Она сказала: „Вы, надеюсь, не приверженцы сухого закона?" Тогда был сухой закон в стране. Мы в один голос ответили: „Нет", — ну, и она сразу стала выкатывать напитки. Мы замечательно провели время. Потом, когда Башлачёв начал петь, она, будучи уже в серьезном подпитии, начала стучать в пол, под ней жил Марк Захаров181, чтобы он к ней поднялся и послушал, как надо делать. Она села за рояль, начала что-то подыгрывать». Артемий Троицкий вспоминает: «Пугачёва тогда находилась в довольно интересной поисковой стадии. Тогда мы с ней очень дружили, я приносил ей хорошие западные пластинки, чтобы она слушала не только Барбру Стрейзанд182 и Бетт Мидлер133, но и какую-то интересную музыку в диапазоне от Кейт Буш184 до Лори Андерсон185. Я ее пытался тогда как-то вовлечь во всю эту нашу рок-историю. Возил ее на концерт Ленинградского Рок- кпуба. Тогда же она с моей подачи закорешилась с Агузаро- вой и „Браво", стала им как-то протежировать. И с Башлачёвым мы тоже к ней ходили. По-моему, было два визита: однажды мы к ней ходили с Башлачёвым вдвоем, а потом — расширенной компанией, с Кинчевым и Задерием... Кинчев ей спел тогда несколько своих песен, и Пугачёва их оценила, но главным блюдом был Башлачёв, несомненно. Кинчев с Задерием ему с большим удовольствием аккомпанировали, подпевали, подыгрывали на гитаре, на каких-то там маракасах и бубенчиках... Аллин муж, Женя Болдин186, который был Режиссер театра и кино, лауреат Государственной премии СССР (1987), народный артист СССР (1991), художественный руководитель московского театра «Ленком». Американская певица, актриса, композитор, режиссер и общественный деятель. Американская певица и актриса. Британская певица и автор песен. Сотрудничала, в частности, с Дэвидом Гилмором и Питером Гэбриэлом. Американская исполнительница, композитор и художник. Музыкальный продюсер, директор программ фестивального отделения Росконцерта. Ныне — глава компании «SAV Entertainment».
человек в высшей степени... Он просто этого испугался и ушел в дальнюю часть квартиры... На Пугачёву это произвело очень сильное впечатление, но впечатление, скажем так, не совсем радостное. Она мне призналась, что ей страшно. Она сказала: „Конечно, потрясающий парень, энергетика чумовая, стихи гениальные, но мне страшно. Жуть меня от этого берет". При этом надо сказать, что Башлачёв к Пугачёвой, в отличие от Градского, относился очень хорошо. Она, как ни странно, была для него авторитетом... Я же это делал на самом деле с одной-единственной целью: поскольку Пугачёва в то время обладала определенными материнско-продюсерскими наклонностями и все время говорила о том, что хочет помогать молодым талантам, я очень надеялся, что она поспособствует Башлачёву хотя бы в той же мере, в которой она помогла Агузаровой с „Браво". Но тут что-то не сработало. Я думаю, что Башлачёв, конечно, был для Аллы чересчур экзотическим человеком, слишком странным. Слишком, говоря современным языком, неформатным. И если ей было абсолютно понятно, что делать с Агузаровой, то, что делать с Башлачёвым, я думаю, ей было неясно. Поэтому она, конечно, послушала, ее пробрало, но никаких оргвыводов из этого не последовало». После гибели Александра Алла Пугачёва вместе с Ильей Резником18' попробуют написать песню «Самоубийца». В ее тексте будут слова: «...Был ты смелым, был горячим, парень. Песни пел ты, глаз не пряча, парень... Дал жестокий урок рок-н-ролльный пророк...», однако, насколько известно188, это произведение не было записано и никогда не исполнялось. Троицкий также устроил визит Башлачёва к Андрею Вознесенскому. Артемий рассказывает: «С Вознесенским мы 187 Поэт-песенник, народный артист России (2003). 188 Из книги А. Белякова «Алка, Аллочка, Алла Борисовна» (М.: Вагриус, 1997).
были уже знакомы какое-то время, но, естественно, я не могу сказать, что мы дружили. Я в свое время познакомил его с Гребенщиковым, и Боря Вознесенскому очень понравился. После этого я стал Андрея Андреевича как-то приобщать к достижениям нашей подпольной рок-поэзии. Мы с Башлачёвым поехали вдвоем на электричке к нему в Переделкино. Было очень холодно, то есть была классическая русская зимняя ночь. Морозец, я думаю, градусов пятнадцать, не меньше. Собственно говоря, я у Вознесенского тогда уже пару раз бывал и знал, как идти от электрички до его дачи. Мы к нему приехали. Андрей Андреевич был один. Он угостил нас чаем, также предлагал, по-моему, вкусные западные напитки типа виски, коньяка. Но мы особо не увлеклись этим делом. Сашка стал ему петь песни, Вознесенский это все очень внимательно слушал, иногда делал какие-то замечания, где-то издавал одобрительные возгласы. Но концерт, по-моему, не закончился, потому что в какой-то момент, я сейчас точно уже не помню, Сашка поставил гитару к стене, и эта гитара упала и разбилась, у нее отломался гриф. Концерт продолжать было невозможно. Поэтому мы у Андрея Андреевича еще посидели и ушли. Вознесенский подарил Башлачёву книгу своих стихов. Дарственную надпись я запомнил: „Пусть никто не топчет ваше небо". Надо сказать, что этот визит для Башлачёва тоже был очень важен. Хотя встреча его скорее разочаровала, и не столько потому, что сломалась гитара, сколько потому, что, в общем, душевного разговора не получилось с Андреем Андреевичем. И потом уже, чтобы Сашка не слышал, я Вознесенскому позвонил и спросил: „Ну, как? " Вознесенский дал такую кисло-сладкую оценку. Он сказал, что да, очень талантливый парень, есть потрясающие метафоры, очень интересные тексты, но при этом Вознесенский сказал: „Он не совсем в моем вкусе. Слишком много в нем всего такого русского-народного, фольклорного, мне это не очень близко. Гребенщиков — тот парень, которого ты ко мне раньше приводил, — мне все-таки ближе"».
15 января состоялся четвертый концерт Башлачёва у Артемия Троицкого. Его записывал Борис Переверзев189. Четыре песни с этого концерта изданы на альбоме «Башлачёв VI» (треки 3—6). 18 января Александр Агеев записывал Башлачёва у себя на домашней студии. Запись производилась на бытовой магнитофон «Pioneer 909», а потом издавалась на множестве альбомов: «Лихо», «Башлачёв IV» (треки 12,13), «Башлачёв V» (треки 1—3). Вспоминает Александр Агеев: «Он позвонил и сказал, что он готов. Я достал определенную аппаратуру, мне помог Саша Катамахин190, дал мне пульт, микрофоны... Вроде мы договорились встретиться днем, часов в двенадцать. Час проходит — нету человека. Я стою у окна и вижу, что из соседнего подъезда выносят две табуретки. Поставили. Вынесли гроб. Поставили его на эти табуретки. И тут Башлачёв из-за угла выходит — не один, с девушкой был. Я машу из окна, а Башлачёв идет с цветами. Какой-то веник, а на нем синенькие цветочки. Подходит, спросил у женщины: „Можно я цветы на гроб возложу? " Она говорит: „Ну, возложи". Он пришел с этой девушкой. Говорит: „У вас покойник... Это хорошо". Чего хорошо?! А у него было какое- то предчувствие хорошее. Он развеселился... Пульт я только включил — дым. Он сгорел... Я тут же набираю номер Игоря Васильева, хотя знаю, что к нему приехали Терри191 и Задерий писать какую-то их очередную шарагу. Звоню. Говорю: „Васильев, вот такая незадача". Он говорит: „Да бери у меня Одноклассник Артемия Троицкого, сын известного джазового критика Леонида Переверзева. Звукорежиссер. Звукорежиссер и директор группы «Машина Времени». Людмила Колот — ленинградская джазовая гитаристка и певица. Работала, в частности, вместе с Андреем Пановым, Алексеем Вишней, Святославом Задерием, Сергеем Жариковым. В девяностые годы эмигрировала в США, где занималась музыкой под псевдонимом Брет Даймонд. Одно время состояла в оркестре Гленна Миллера. Умерла в 2011 году.
пульт". Я ему: „А ты же вроде пишешь? " Он отвечает: „За- дерий вроде собирается пить и писать ничего не будет, по- моему". Я говорю: „Хорошо". И мне Васильев вдруг говорит: „А еще и магнитофон возьми, я тебе «Pioneer» дам". Думаю: как взять-то? Сейчас вызову такси. Подхожу к телефону, говорю Башлачёву: „Иди попей чайку, сейчас все организуем". От меня до Васильева ехать пять минут — пешком десять. Только трубку хотел поднять, звонит мой друг: „Я к тебе еду". А он на машине. Приезжает. Я говорю: „Вот тебе адрес, поезжай, забери пульт и магнитофон". Ехать — четыре минуты. Поехал. Мы сидим, пьем чай. Проходит час, его нету. Я звоню Васильеву, спрашиваю: „Ты что, передумал?" — „Нет, не передумал. Твой человек не приезжал"... И еще через полчаса приезжает мой друг. Оказывается, он отъехал от дома на двадцать пять метров и у него отвалилось колесо... Я тут уже, честно говоря, стал сомневаться, что запись состоится... Сначала мы опять все включили, все у нас заработало, и только он начал петь, сразу начались бесконечные телефонные звонки. Я телефон сразу вырубил. Только я вырубил телефон, начались звонки в дверь. Первый, кто появился, был Задерий. Он ввалился и говорит: „Мне нужен орган. Я все- таки вечером буду что-то писать". Я говорю: „Хорошо. Вот у меня есть друг, он работает музыкантом в ресторане, он тебе сейчас все организует". Написал ему какую-то записку, и он уехал. Опять звонки в дверь: капуста, картошка, сахар. Я говорю: „Мне ничего не нужно". Такого никогда не было! Запись при этом делать нельзя. И последней каплей был очередной звонок, я открываю: стоит старушка, очень подозрительная, с маленьким мальчиком. Типа старушка и внучок. И вид у них такой странный был, все замотано платком, как будто из древней истории, ходоки, беженцы. Я на ноги не посмотрел, но у меня возникло такое ощущение, что они были в лаптях. Они хлеба попросили. Я вынес хлеба. После этого я просто оторвал провод, чтобы никто больше не зво-
нил. Запер дверь, и все. И вот туг... А уже поздно было, уже стемнело, часов пять-шесть. Снова сели. Он сидел напротив окна. Говорит: „Мне мешают огни". На улице уже огни зажглись. Мы задернули шторы... У меня была маленькая икона Николая Угодника, мы ее на стойку привесили. Поставили свечку под ноги, получился такой круг света, и он сидит. Я закрылся крышкой от пульта, чтобы он меня даже не видел, и чтобы лампочки ему не светили. Была полная темнота. Договорились, что он говорит: „Готов". Его еще раздражал щелчок. Приходилось придерживать кнопку, чтобы этот щелчок не был слышен. После каждой песни он немножко отдыхал, настраивался, чтобы петь следующую. Не говорил никаких слов, ничего. Мы так договорились. Если ошибается, мы все равно дописываем до конца, не останавливаем, а потом решаем вопрос. Корректируем. Правда, он говорил: „Давай сотрем дубли". Больше всего дублей мы сделали на песню „Перекур", потому что он все время хотел ее замедлять, чтобы она получилась вообще воздушная. Песня сама по себе не очень длинная, но она должна была длиться бесконечность, чтобы исчезло время. Поэтому мы сделали побольше дублей. Надо писать „Ванюшу". Он ходил-ходил, говорит: „Для «Ванюши» мне надо сосредоточиться". Я говорю:,Давай, сколько угодно. Не будем писать «Петербургскую свадьбу», еще что-то, если ты не хочешь. А «Ванюшу» надо!" Он ходил- ходил и вдруг говорит: „У меня в Свердловске умирает сын". Я в шоке. Молчу. А что тут скажешь?! Я просто оторопел. Он говорит: „Можно я туда позвоню, в больницу?" Он набирает. Я вообще думал, что это абсолютно невозможно — дозвониться в Свердловск вечером в субботу. Он дозвонился. Разговаривает с какой-то женщиной, спрашивает: „Как вы? Я вот сейчас свои песни записываю..." Что-то она ему отвечает. Все, попрощался и говорит: „Вот теперь «Ванюшу» я исполню". И мы записали с первого дубля. Я говорю: „Второй раз «Ванюшу» не будем писать". Уже как-то устали мы оба. Сколь-
ко времени прошло... Свечка догорела. Сидим в темноте. Я спрашиваю: „Еще что-нибудь записывать будем?" Он говорит: „Наверное, нет". „Ты будешь что-то слушать?" „Нет". Включаю свет. Смотрю: какая-то лужа. Думаю — воск. Вся гитара в крови, пальцы в крови, стерты просто. Я притащил такой моток лейкопластыря, завязал ему пальцы. Потом мы еще немного посидели и поехали в гости к моему другу на „Чертановскую"... У него был день рождения. Мы приехали туда очень поздно, часов в одиннадцать. Он грузин, Гиви, - чача, вино, все такое. Но мы в этот день ничего не ели, не пили... Я потом оттуда уехал, потому что устал очень, а Саша остался... Там были и американцы, он и с ними пообщался, даже с теми, кто вообще русский язык не знал. И всем он пришелся по сердцу, всем... Я им сказал, что он играть не должен. Вы его поселите, накормите и все такое. Но он размотал пальцы и что-то им играл... по собственной воле... Но что было на следующий день — никто не помнит. Это просто какая-то штука, которая стирает все из башки. Я не знаю, почему это произошло. Там человек пятнадцать было, и никто ничего не помнит. И я, когда пришел на „Мелодию" издавать пластинку, почему-то написал, что все это было 20 января, хотя это было 18-го. Тут полностью провал... Еще очень интересный момент: у меня мама спала в соседней комнате все время, что мы записывали, я даже про нее забыл. На другой день утром она мне говорит: „Ты такую хорошую музыку заводил вчера. Что это такое было?" Я говорю: „Это парень был с гитарой, он пел". „Да нет, — говорит, — это было как церковный хор"... Башлачёв позвонил как-то по телефону: „Ну, что там с записью?" Я говорю: „Вот, на три цикла. «Время колокольчиков», «Посошок», «Складень». Названия тебе подходят? " Он говорит: „Да, хорошие названия". И тут же, наверно, забыл... Всего было записано двадцать четыре песни, но в этом наборе из трех частей их двадцать семь, с повторами».
19 января состоялся концерт Александра в редакции «Литературной газеты» в Москве. Артемий Троицкий рассказывает: «Я думаю, что этот концерт мы сделали вместе, кажется, с Юрой Гладильщиковым192, который в этой газете тогда работал. Концерт прошел в небольшом актовом зале редакции — это на Чистых прудах. Было много и литературных критиков, и писателей...» Леонид Парфёнов вспоминает: «Я был на этом концерте. Там была, кстати, Людмила Гурченко193, которой очень понравилось. Я сидел возле нее и поглядывал. Она потом пошла отдельно поговорить с Сашей, поддержать дарование». 22 января Башлачёв выступил в Театре на Таганке в рамках серии акустических концертов для актеров, работавших над спектаклем Анатолия Васильева194 «Серсо». Рассказывает Артемий Троицкий: «Концерт был устроен с моей подачи, но организатором был Толя Васильев... Я думаю что, скорее всего у Васильева была задача сделать с Башлачёвым какую- то новую постановку. Он просто очень проникся его творчеством. И поскольку в то время он близко сотрудничал с Театром на Таганке, взял и устроил этот самый концерт... И опять же, я помню, для меня это было очень важно, — я договорился, чтобы была сделана профессиональная запись в их радиорубке». Запись производил Андрей Зачёсов195, она была издана как альбом «Александр Башлачёв. Таганский Московский журналист, кинокритик. В период с 1986 по 1991 год был заведующим отделом искусств в «Литературной газете». Актриса театра и кино, певица. Народная артистка СССР (1983), лауреат Государственной премии имени братьев Васильевых (1976) и Государственной премии Российской Федерации (1994). Умерла в 2011 году. 194 Театральный режиссер, педагог, заслуженный деятель искусств России (1993), с 1987 по 2006 год — художественный руководитель московского театра «Школа драматического искусства». 195 Звукорежиссер московского театра «Школа драматического искусства».
концерт». Там Александр познакомился с молодым режиссером Борисом Юханановым, ассистентом Васильева. Борис вспоминает: «Артемий Троицкий привел Сашу в театр для ночного концерта, и мы после репетиции поднялись в студию звукозаписи. Артемий представил Сашу. Саша сказал, что он очень рад выступать в этом месте, для него очень значительно имя Высоцкого и все, что связано с этим контекстом. Пел он вдохновенно, концерт был просто акустический, как ему и было свойственно практически всегда. Концерт огромный, несколько часов, со всеми его великими, замечательными песнями, с разбитым в кровь пальцем, как это часто бывало, когда он по-настоящему, откровенно, раскрыто пел. Это меня потрясло: личность Саши, его стихи. Я сразу понял, что передо мной один из величайших рок-поэтов современности. Поэт настоящий, глубочайший, с подлинным чувством слова, с изумительной органикой, с тем, как слово живет в его душе и превращает его в артиста великого, потому что на территории своих песен он, сливаясь с содержанием, которое он принимал и откровенно отдавал другим, становился подлинно великим артистом. Энергия, выразительность его личности, единое пространство, которое создавалось с первых же строк и аккордов между ним и залом, и мы все туда... Всё это уникально и помнится до сих пор. Я счастлив, что тогда оказался на этом концерте». Январь стал самым активным концертным периодом для Башлачёва. Несмотря на то что он говорил, что «в Москве можно жить, а в Ленинграде стоит жить», выступал он больше в Москве. По словам Анастасии Рахлиной, в это время он сыграл рекордное количество концертов, в результате чего ему позвонил Артемий Троицкий и порекомендовал уехать, так как Александр привлек внимание Комитета государственной безопасности. 31 января была сделана запись концерта Александра в Институте белка Академии наук СССР в Пущино.
В феврале Борис Юхананов и Алексей Шипенко в студии Всесоюзного театрального общества взяли у Башлачёва второе в его жизни интервью для своего спектакля «Наблюдатель». Рассказывает Борис Юхананов: «Это был драматический спектакль, с очень сложным аттракционом, потому что актеры театра Моссовета должны были за несколько лет непрерывных репетиций превратиться в реальную рок-группу. Она называлась „Солнечная Система". Плюс внутри жила пограничная рок-группа, новоэротическая группа „Обермане- кен", прелестная по-своему, с чистой и ясной просодией. Ее составляли Анжей Браушкевич (он же Захарищев фон Бра- уш) и Евгений Калачёв. В спектакле были песни „обермане- кенов". Мы как бы путешествовали по русскому року, от 60-х и таких забытых сегодня фигур из конца семидесятых — начала восьмидесятых, как Жора Ордановский196, например, до „оберманекенов", которые были самой новейшей группой на тот момент. Мы путешествовали, и внутри этого путешествия происходил катаклизм распада рок-команды, вот этой „Солнечной Системы", источник которого в том, что одна музыка кончилась, другая неизвестно какая будет, она в душе никак не начинается, человек начинает психовать, и разваливается группа. Это было связано не только с роком, но рок тогда принимал на себя, как Атлант, вес всей подлинной отечественной культуры. Это было связано и с социокультурной ситуацией, было неизвестно, что предстоит, а, как мы знаем, то, что нам предстояло, было не самым радостным из всех возможных вариантов. Саша оказался лично для меня совершенно необходимым человеком, чей голос я как режиссер хотел бы слышать во время спектакля. Поэтому мы сделали интервью, очень живое, свободное, а так как тогда сознание быстро проходило все метафизические этапы от 196 Ленинградский музыкант, лидер группы «Россияне». Пропал без вести в 1984 году.
реальной жизни до каких-то предчувствий, то интервью оказалось особенно заостренным». В феврале состоялся квартирный концерт Александра на набережной Максима Горького в Москве. В феврале Александр с Тимуром Кибировым и большой компанией приехали к другу Тимура в город Солнечногорск-7 Московской области, который находится на берегу озера Сенеж. Там состоялась интереснейшая дискуссия на темы, связанные с поэзией и творчеством. Именно там Александр по просьбе Тимура посвятил ему песню «Петербургская свадьба». 7 февраля Александр отправил сестре открытку из Москвы, то есть он все еще оставался в столице. 9 февраля состоялся концерт Башлачёва дома у Александра Липницкого в Каретном Ряду: «Это — самый последний концерт, который был у меня на квартире. Там собралась такая странная компания: „Звуки Му", Башлачёв, Вася Шумов197, БГ... Сильно, как всегда, выпили, и еще почему-то мама моя была в гостях. Она здесь давно уже не жила, просто приехала послушать моих друзей. И вот тогда произошла яростная перепалка, она даже сохранилась на пленке, — Вася Шумов пеняет Башлачёву, что он со своей сохой, телегой, деревней приехал в Москву и зачем-то это все тащит в рок-н-ролл. Башлачёв с ним спорил, разговор шел на довольно высоких тонах. Вообще, некоторые московские музыканты „новой волны" смотрели на него косо из-за его, как им казалось, провинциальности и бардообразности. В этом, кстати, часто обвиняли ленинградцев, которые в большей степени были привержены авторской песне. В Москве группы были чисто рок-н-ролльные, но ленинградцы, в свою 197 Московский поэт, музыкант, лидер группы «Центр», режиссер. Был женат на Джуди Филдс (сестре Джоанны Стингрей, которая снимала интервью с Башлачёвым). В 1990 году уехал в США. Вернулся в Москву в 2008 году.
очередь, их считали попсой. Было такое вот непонимание... Потом вмешалась Люда Гребенщикова198, которая, по-моему, просто хотела Васе стукнуть ногой по физиономии. Моя мама вступилась за Васю, такой сыр-бор начался с участием женщин, чуть ли не до драки. И тут берет в руки гитару Гребенщиков, который до этого не пел, и поет песню „Козлы". Этим музыкальная вечеринка и закрывается». Зимой, будучи в Череповце, Башлачёв зашел к Сергею Смирнову. Сергей вспоминает: «Он пришел ко мне как-то вечером и говорит: слушай, а у тебя было что-то о масонах. Да, говорю, у однокурсника библиотека хорошая, у него есть дореволюционное издание. Мы пошли туда, на улицу Дзержинского. Был снег, было холодно. Книгу мы не нашли. Ну и бог с ней, сказал он. Я тогда спросил у него, откуда интерес такой. Он ответил: „Ты знаешь, вроде дают зеленый свет, «зеленую улицу», а вот стоит ли по ней идти?.."». Вячеслав Егоров пригласил Александра и Елену Башла- чёвых, а также Евгению Каменецкую, Максима Пермякова и Марину Смирнову на дачу семьи его подруги Ирины Лин- ник199 в Комарово200, чтобы там отметить 8 марта. Дедушка Ирины был крупным астрономом, академиком. В хозяйстве был даже телескоп. Проходя мимо поленницы, Башлачёв взял одно полено и со словами: «Женя, поздравляю тебя с Восьмым марта» преподнес его Каменецкой. В электричке на обратном пути все сидели сонные, а Максим очень много болтал. Тогда Александр забрал у Евгении свой подарок и занес его у Максима над головой. Он сказал, что теперь ему стало ясно, зачем они взяли полено с собой. Возможно, это же, а может быть и другое полено Башлачёв подарил потом Борису Гребенщикову на день рождения, после чего долго переживал из-за нелепости этого поступка. Вторая жена Бориса Гребенщикова. Носила также фамилии Левшакова, Кузнецова. Поселок городского типа под Ленинградом. В советское время многие писатели и ученые имели там дачи.
В марте Александр написал песни «Вечный пост», «Имя Имён» и «Когда мы вместе», а в апреле — «Когда мы вдвоём» и «Пляши в огне». Рассказывает Артемий Троицкий: «Я могу сказать, что с осени 1984 года, когда я его увидел впервые, до конца весны 1986-го он шел по восходящей. Он становился все лучше и лучше, он блистал все ярче и ярче. Его песни тоже становились все лучше и лучше. И я считаю, что, конечно, у него были абсолютно гениальные песни и в конце 1984-го, и в 1985-м, но его лучшие песни — это все-таки его песни 1986 года. То есть „Ванюша", „Имя имён"... „Вечный пост" я считаю просто абсолютно запредельно гениальной песней. Это лучшее, что я в жизни слышал». Весной, дома у Евгении Каменецкой, был совместный концерт Александра с Константином Кинчевым. При этом он не состоял из двух отделений: оба автора пели по нескольку песен и передавали гитару другому. Весной же было написано немногословное стихотворение «Я тебя люблю» (оно записано как песня на альбоме «Башлачёв V», трек 11). В этом же году состоялся и концерт в Ленинграде в мастерской друга Людмилы Воронцовой Вячеслава Хомуто- ва201. Мастерская располагалась на чердаке одного из корпусов Апраксина Двора. В начале апреля Башлачёв поехал в Москву, откуда отправился на дачу Александра Липницкого на Николиной Горе, чтобы записывать альбом «Вечный пост». Четверостишие «Николина Гора» Башлачёв написал именно там, на вкладыше одной из кассет. К слову, свою подпись на стихотворных автографах такого рода Александр оставлял в виде своеобразного значка копирайта [см. фото 44]. Вспоминает Александр Липницкий: «По-моему, с конца 1985 года Саша начал вести со мной переговоры о том, что весной хо- 201 Ленинградский художник.
тел бы записать цикл песен. В январе мы конкретизировали дату, что это будет начало апреля. Он мне звонил из Питера, все уточнялось, я договорился с ребятами [из «Звуков Му»], что в это время у нас как бы каникулы (так как мы все время работали в студии), а студия будет предоставлена нашему другу Башлачёву. И, как он и говорил, он приехал со Славой Егоровым вдвоем. По-моему, когда мы что-то оговаривали, я сказал: „Ты только возьми себе кассеты какие-нибудь приличные, «металл»202. Чтобы это были твои кассеты. В твоем распоряжении будут две недели". По-моему, мы уложились в двенадцать дней». Звукорежиссером выступал Вячеслав Егоров, приехавший с Александром. Запись осуществлялась на четырехканальную портативную студию «Yamaha», которую Липницкий купил у Джоанны Стингрей203 . Оригинал записи Башлачёв стер, однако впоследствии альбом был издан, поскольку у других участников процесса оставались копии. Вячеслав рассказывает204, что Башлачёв избавился от записи, потому что «...ему ничего не нравилось из того, что им уже сделано, потому что всё, что относилось к материи, для него не имело смысла. Это было его философией, и он, по крайней мере, старался в это верить — иначе как поверить в вечность?.. У Саши было свое, очень странное отношение «Металлическая» лента, или лента четвертого типа», обеспечивала запись наиболее широкого динамического диапазона частот. Производство таких кассет прекращено в 1997 году. Настоящее имя — Джоанна Филдс. Американка, сыгравшая важную роль в развитии отечественного рока. Она привозила музыкантам инструменты, по ее инициативе проходили записи и видеосъемки их выступлений. При этом она сама была автором песен и давала концерты вместе с ведущими советскими рокерами, выпускала собственные альбомы. Была замужем за гитаристом группы «Кино» Юрием (Георгием) Каспаряном, а потом — за ударником группы «Центр» Александром Васильевым. Выпустила на Западе первый сборник русской рок-музыки — двойной альбом «Red Wave». Из интервью Александру Липницкому для буклета к альбому «Вечный пост».
к творчеству. Я знаю, что он часто сжигал свои черновики, мог три дня их писать и потом все выбросить. Перед ним всегда стояла проблема: нужно ли оставлять информацию зафиксированной? Если мир нематериален, то какой смысл воплощать свою идею в материю? Она все равно дойдет куда надо, так или иначе, он полагал. К примеру, у него никогда не было своих записей205. Он никогда не слушал свои песни. И я думаю, что он старался о сделанном не думать вообще. Путь Башлачёва не был материальным». Сам Александр в своем интервью Андрею Бурлаке говорил: «...Любая фиксация, так или иначе, неточна. Я сейчас разговариваю на языке твоего плеера. Возникает дискретность». Рассказывает Борис Гребенщиков: «Он пытался записать альбом на даче у Сашки Липницкого, и были очень большие проблемы, потому что его песни не вписывались в схему, в метр, потому что, когда он их поет, он должен быть свободен, если ему дать клик206, он не сможет их спеть... Я прекрасно понимаю, через что он проходил, и это было не очень приятно». Вячеслав продолжает: «Ему было все равно, получат ли его записи выход куда-нибудь или нет, сколько людей — больше или меньше — будут их слушать. Ему было важнее, найдут ли они аудиторию Там, на соприкосновении его Поэзии, Неба, Бога... Ему нужно было встретить понимание в первую очередь Там. Хотя, конечно, и здесь тоже, потому что это замыкается. .. СашБаш не мог работать с техникой, у него сразу же складывались какие-то мистические отношения с приборами. Я помню, как он раздевался в студии догола, стоял при записи вокала на коленях, ползал на четвереньках — словом, пробовал все способы борьбы с микрофоном. Он не мог петь в пустоту, в абстракцию, ему была необходима хотя При этом Елена Башлачёва рассказывала, что он как-то приехал в Череповец и, не обнаружив у нее своих записей, огорчился. Ритмичный звук метронома.
бы одна девушка в аудитории, хотя бы одна...» Александр Липницкий подтверждает: «Я сам это видел. Я же практически все время был с ними, правда в Москву уезжал в первой половине дня, пока они еще спали, но каждый вечер возвращался, а именно к вечеру у них все начиналось. Они ночами экспериментировали, спали потом до двух, до трех, я им готовил завтрак. Основной пищей на завтрак были яйца с колбасой. Тогда еды было мало в магазинах, поэтому мы покупали докторскую колбасу и яйца, и я все время жарил им яичницу. Один раз в день мы ели это блюдо, а вечером варили картошку с тушенкой. Ну и, конечно, чаи гоняли постоянно. Траву первую половину записи вообще не курили, хотя тогда это было принято. Но потом, когда возникли какие-то заминки, Сашка официально позвал Ирину Левша- кову из Питера, она по его просьбе привезла траву. Немного в другую сторону занесло коллектив, я бы сказал. До этого чего-то не хватало, а так как травы привезла она много, то потом уже, наоборот, слишком сильно расслабило. Того состояния, которого Саша добивался, судя по всему, добиться он не смог. С одной стороны, расслабленности, а с другой стороны — концентрации. Здесь у него что-то не получилось. Кроме того, была чудесная погода, солнечный апрель, теплый, и вообще было хорошо, птицы все прилетели. Мы наслаждались, ходили в сад, иногда ходили на речку. В студии была хорошая обстановка, но, видимо, просто у Башлачёва не было привычки работать в студии. Эта привычка тоже приходит не сразу. Мамонов в девяностые и нулевые годы записал много альбомов. Я помню, как на той же самой пор- тостудии „Yamaha" мы пытались записать свой первый альбом... Пытались начиная с 1985 года, и нам в течение двух лет ничего не удавалось сделать. Мы вообще эту затею бросили. Просто не смогли найти ключ к записи. И только в 1987 году нас начал записывать Вася Шумов, появился наш альбом „Простые вещи". Посторонний продюсер понадо-
бился. Может быть, Башлачёву нужны были такие продюсеры, а Егоров таковым не был, это был его ближайший кореш. Я на роль продюсера и не претендовал, об этом не было даже разговора. Наоборот, Саша давал понять, что они хотели бы работать автономно. Поэтому я отстранялся, и только когда они меня звали вечером поиграть с ними вместе, я играл. Особенно хорошо получилось, и это было записано, когда мы втроем сделали „Егоркину былину". Но запись исчезла. Она не вошла по времени на шестидесятиминутную кассету „AGFA", которую мне скопировал сам Саша после записи. „Егоркина былина" не вошла, он сказал: „Потом запишу". А потом как-то руки не дошли, и она не сохранилась». 12 и 13 апреля проходила студийная запись Башлачёва в «Клубе любителей звукозаписи», находившемся в Институте белка Академии наук СССР в Пущино. За первый день удалось записать полторы песни, однако во второй день работа спорилась. В апреле Александр дал концерт в Московском физико- техническом институте. Башлачёв нескольким людям говорил, что 26 апреля, в день аварии на Чернобыльской атомной электростанции, он находился на Николиной Горе и как будто почувствовал произошедшую катастрофу. Марина Тимашева рассказывает с его слов: «...Все было чудесно, голубое небо, и вдруг он услышал звук трубы. Стало понятно, что он имеет в виду апокалипсис, что он слышал звук архангеловых труб, что он понял, что наступает конец света. И именно в этот момент, как потом оказалось, в Чернобыле рванул реактор». Однако, по воспоминаниям207 Вячеслава Егорова, запись альбома к это- 207 Из интервью Александру Липницкому для буклета к альбому «Вечный пост». Этот эпизод остался за пределами опубликованного в буклете фрагмента, однако он есть на аудиозаписи беседы, помещенной в качестве бонуса в издание «Александр Башлачёв — Вечный пост» (3CD). Отделение ВЫХОД. 2010.
му дню уже была завершена. Возможно, Александр просто так приезжал на дачу Липницкого. 2 мая Башлачёв записал только что законченную песню «Когда мы вдвоём» у Михаила Шапиро208 в Бусиново. По всей видимости, это была не первая и не единственная запись Александра у Михаила. Башлачёв вернулся в Ленинград и 5 мая уволился с должности рабочего по благоустройству. Весной или летом состоялся концерт Александра в Москве, в районе станции метро «Юго-Западная». Вспоминает Александр Агеев: «Иногда они с Костей [Кин- чевым] приходили ко мне... У них был любимый фильм — „Весь этот джаз" Боба Фосса, а у меня он был на видео. Они несколько раз приходили, и Жанну [Агузарову] как-то брали, смотрели этот фильм... Они его любили. И если сейчас этот фильм посмотреть, он многое объясняет... Они ко мне приходили, такие тихие. У Кости значок был, „электрическое сопротивление", а у Саши был такой советский значок, на нем было написано „Змей Горыныч". То ли рыба, то ли гусь, с тремя головами». 11 мая в Москве Башлачёва, Кинчева и Задерия снимали для легендарной телепередачи Андрея Кнышева209 «Веселые ребята». Снятые кадры не попали в эфир, однако сохранилось интервью, данное Кнышеву (третье интервью Александра). Кроме того, именно в этот день Башлачёв познакомился с Анастасией Рахлиной [см. фото 45], будущей матерью его сына Егора. Анастасия родилась в Туле, училась в ГИТИСе. Она вспоминает: «Я собиралась ехать ночевать к своей подруге, Оле Швыковой, болталась в районе ГИТИСа, в начале Калининского проспекта и Гнездни- 208 участник московского подпольного рок-сообщества. В частности, помогал редакции журнала «УрЛайт» с тиражированием издания. 209 Московский писатель-сатирик, один из создателей цикла передач «Веселые ребята».
ковского переулка. В это время Башлачёв, Задерий, Кинчев толклись на Калининском проспекте у магазина „Мелодия", где их снимала программа „Веселые ребята". Они там попели, поговорили и разошлись со съемочной группой, пошли гулять по Калининскому, зависли у перехода, у ресторана „Прага", где, собственно, я их увидела, ожидая Швы- кову. Видела я Задерия и Кинчева, потому что их было трудно не увидеть, у них были крашенные в желтый цвет головы и какие-то странные сюртуки, а Саню я не заметила. Ну, увидела и увидела, я с ними знакома не была. Потом я вернулась в институт, пришла Швыкова, и мы все- таки уехали ночевать к ней на „Ботанический сад"... В два часа ночи раздался телефонный звонок. Это был Боря Юхананов, которому вместе с его другом было негде ночевать. Они чудесно провели остаток вечера, Башлачёв ушел с Калининского проспекта, где-то еще побродил, зацепил Юха- нанова, они сходили в одни гости, во вторые гости к драматургу Нине Садур210, которая жила на Патриарших прудах, и им некуда было вписаться». Рассказывает Борис Юхананов: «Мы [с Башлачёвым] бродили по городу, зашли к моему приятелю Андрюше Вишневскому, сыну Андрея Битова211, который имел рядом квартиру в бывшем политбю- ровском доме. Пошли [дальше]... там были девчонки, была Настя Рахлина. Она была подружкой Оли Швыковой. Потом у них с Сашей был роман, родили ребенка, и я оказался, совершенно неожиданно для себя, вписан в какой-то узловой момент мужской биографии». Анастасия Рахлина продолжает свой рассказ: «Боря с Сашей приехали часам к трем утра, потому что у них не было денег и они добирались по Москве на попутках. Они пришли, и мы начали разговаривать. Юхананов поговорил, поговорил и к утру уехал 210 Московский прозаик, драматург, сценарист. 211 Писатель, лауреат многочисленных литературных премий.
на репетицию, а Сашка остался, потому что уже мочи не было. Все поспали какое-то время, опять походили... Тогда все вели такой странный образ жизни, ходили, бродили... А вечером у него был квартирник. Перед уходом он меня спросил: „Как тебя найти?" А найти меня было невозможно, потому что я сама снимала квартиру с подружкой в Москве, без телефона. Можно было только звонить Оле Швы- ковой, которая бывала дома раз в три дня. Я честно сказала: „Никак". А он тогда сказал: „Ну, всё, поехали". И мы поехали. А через день он уезжал в Череповец, а я его уже провожала». Вечером 12 мая состоялся квартирный концерту Вадима Суровцева-Бутова212 в районе станции метро «Кантемировская». Запись производилась на двухкассетный магнитофон «Sharp» через бытовой микрофон. Концерт организовывал Николай Вишняк213. 13 мая вечером Александр уехал в Череповец, где он написал последнюю из сохранившихся «крупных» песен — «Вишня». В мае состоялся первый концерт для друзей в Череповце на Соборной горке. Рассказывает Сергей Смирнов: «Как-то мы с ним случайно зашли к общему знакомому, который, кстати, отрицательно относился к Сашкиному творчеству, но ему нравился, например, „Грибоедовский вальс". Зашли мы туда — квасят ребята. Я говорю: „Ребята, а слабо на Соборную горку?" Пришли мы на Соборную горку. Песня есть — „...как горят костры у Шексны-реки" [«Егоркина былина»]. Вот рядом — храм, вот — Шексна, вот огни горят... Там состоялся хороший концерт. „Егоркина былина" прозвучала так, как будто она там родилась. Какие-то отблески огней, напо- 212 Московский устроитель квартирных концертов. У него дома проходило и, что особо важно, записывалось множество выступлений. Бутлеги с концертов в квартире Вадима известны коллекционерам. 213 Участник московской группы «Манго-Манго».
минающие костры... Она так там звучала!» Вспоминает Сергей Герасимов: «Саша был очень честолюбив. Я сейчас понимаю прекрасно, насколько ему было важно услышать два хороших слова. Он ждал этого. Но было как всегда: послушали и послушали». В мае в Череповце состоялась и вторая запись214 Алек» сандра у Сергея Смирнова. Сергей рассказывает: «У него уже был выстроен своеобразный ряд песен на бумаге, уже была расписана последовательность вещей. Я говорю: „Саня, я купил новые ленты, есть с запасом, будем писаться". У меня тогда был магнитофон „Юность". Он сидел на стуле, я сидел и держал микрофон перед гитарой, а второй микрофон был к спинке стула примотан, на алюминиевом уголке. Микрофон я специально выпросил у Владимира Федоровича Пыльни- кова215. Получается, в театре был украден новый микрофон, в который, кроме Сашки, никто никогда не спел. Но Пыльников в этом отношении был дилетант, и поэтому он забыл губку, которая надевается на микрофон. Беда была в чем? Во-первых, шнуры ловили радио. Особенно это слышно, когда он исполняет „Егоркину былину". Я потом с ужасом это услышал, по радио пел хор, и я подумал: как подходит! Плюс ко всему, отсутствие губки привело к тому, что звуки „б", „п" ударяли в микрофон. Причем записываться мы начали в десять часов утра!» Несмотря на то что Сергей отмечает ряд проблем, возникших при записи, оказалось, что это — одна из самых качественных фонограмм Александра. Несколько песен с этой записи были изданы216 на альбоме «Башлачёв V» (треки 5—11). По всей видимости, две части этой записи стали известны как «Русские баллады» и «Песенки на лесенке». При этом принято считать, что «Русские баллады» записаны в Новосибирске, что не соответствует действительности. Режиссер череповецкого Народного драматического театра. На диске запись атрибутирована неверно.
Башлачёв вернулся в Ленинград, где в мае состоялся его квартирный концерту Бориса Гребенщикова. Сергей Фирсов рассказывает: «Я помню, мы вышли из Рок-клуба вместе, уже не помню, что мы там делали... И он говорит: „Пошли к БГ". Не говорил ни про концерт, ни про что, а я не мог тогда с ним пойти». По инициативе Джоанны Стингрей концерт снимался на видео [см. фото 46]. Запись сохранилась и издана. Оператором выступила сводная младшая сестра Джоанны Джуди Филдс. Рассказывает Борис Гребенщиков: «Джоанна была как британский исследователь в Африке. Она попала в среду, где происходила масса всего фантастического, чего со стороны не было видно. Через официальные каналы это было сложно заметить. А она, так получилось, через меня попала в самый нервный центр этого и через две недели со всеми познакомилась. Причем познакомилась близко, все стали говорить: ой, Джоанна, а привези мне тоже кассетный магнитофон. Или там провод для гитары. И она всем привозила провода для гитары, поэтому стала важнейшим и необходимым человеком для двадцати людей, которые, собственно, всю эту музыку и делали. Поэтому, естественно, она могла снимать все что угодно. И ее съемки, в общем-то, бесценны. Только она одна и снимала ту эпоху. Потому что никого другого не подпустили бы: больших, официальных не подпустили бы органы, а неофициальных свои бы не подпустили, потому что не очень понятно, кто это такие. А тут, по крайней мере, все чисто. То есть все знали, кто такая Джоанна... Она специально пришла и сняла Башлачёва у меня. Я сам при этом не присутствовал, то есть, я стоял, в лучшем случае, в коридоре, подходил, слушал. Потому что слушать Сашку много подряд — это достаточно тяжело». После концерта Джоанна взяла у Александра его четвертое интервью. Кроме того, она подарила ему бусы с перламутровыми птичками, которые он потом передарил Анастасии Рахлиной на день рождения.
19 мая начались съемки фильма Рашида Нугманова217 «Йя-хха». Вероятно, не в этот день, но в фильме сняли и Александра. Нугманов рассказывает218, что Башлачёв «лишь эпизодически мелькает в кадре во время свадьбы». Историю дополняет219 Игорь Мосин220, сыгравший одну из главных ролей: «Саша Башлачёв попал туда как-то случайно — его кто-то привел... В фильме практически не осталось кадров с ним, но почему-то именно он олицетворяет для меня эту картину. В кадре Цой, Майк, Гребенщиков, Кинчев, а Саша существует как-то параллельно. Однажды мы приехали к нему в гости в перерыве между съемками. Была бутылка вина, мы разговаривали, а потом он сел и начал петь. Меня поразило, что человек готов так выкладываться для очень маленького количества слушателей. Для трех-четырех человек. Руки — в кровь! Мы с ним беседовали, я рассказывал, как впервые прочитал его стихи — мне АндрейОтряскин221 дал, в психушке было, я обалдел». 22 мая к Александру на неделю приехала Анастасия. Они вместе жили у Евгении Каменецкой. Празднование дня рождения Александра 27 мая снова проходило в квартире на проспекте Кузнецова. В числе гостей был Юрий Шевчук: «Мне очень не понравилось: все какие-то мутные, обкуренные, обдолбанные. Они, может быть, там медитировали так, но я, когда все это увидел, говорю: „Саша, что это за мудачье?!" — „Юра, ты не понимаешь, это — художники!" — „Какие это художники?!" Я помню этот разговор. После него мы не общались, я хлопнул дверью и ушел». Казахский кинорежиссер и общественный деятель. В частности, в 1988 году снял культовый фильм «Игла». С 1993 года проживает во Франции. Из статьи «Кинопроба» // Fuzz (Санкт-Петербург). 2006. № 8. Там же. Ленинградский музыкант, диск-жокей, актер, режиссер, продюсер. Гитарист ленинградской группы «Джунгли».
Фестиваль Ленинградского Рок-клуба в этом году проходил с 30 мая по 1 июня. Вспоминает Андрей Бурлака: «Игорь Леонов попросил меня провести мальчика. Я был членом совета Рок-клуба, одним из членов оргкомитета фестиваля. И когда мы с этим мальчиком в назначенное время встретились, этим мальчиком оказался Башлачёв. Вот я его провел тогда, и, собственно говоря, так мы с ним и познакомились». Рассказывает Александр Житинский222: «Мне сказали, что появился совершенно великолепный парень из Череповца, у которого замечательные песни. И на IV рок- фестивале мне говорят: „Вот стоит Башлачёв в фойе", — подвели меня к нему, и мы познакомились. Я увидел небольшого роста человека, такого ладного паренька, симпатичного, с очень хорошим взглядом и улыбкой. Он мне понравился сразу. Совершенно ничем не выделялся из обычной толпы, никакими рокерскими прикидами, прическами — ничем». На этом фестивале Александр познакомился и с Мариной Тимашевой: «Увидев его, я знакомиться с ним решительно расхотела, потому что была девочкой из хорошей московской семьи, более или менее интеллигентной, и не общалась ни с какими уркаганами. Он еще был в тельняшке, в каких-то малопотребных джинсах и в кедах. Я испугалась. То есть если бы я вечером встретила его в подворотне, думаю, сердце мое разорвалось бы от страха, несмотря на молодость и некую физическую крепость. Вечером, однако же, всех пригласил к себе в гости Борис Периль223. Пришел Боря Гре- 222 Писатель, поэт, драматург, сценарист, издатель. Среди прочего — автор книг «Путешествие рок-дилетанта» (Л.: Лениздат. 1990 и СПб.: Геликон Плюс, Амфора. 2006), «Альманах рок-дилетанта» (СПб.: Геликон Плюс, Амфора. 2006) и составитель первого сборника стихов Башлачёва «Посошок» (Л.: ЛИРА. 2010). Руководитель издательства «Геликон Плюс». Умер в 2012 году. 223 Сын известного ленинградского актера Владимира Периля, работал администратором Большого драматического театра, был сотрудником Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии.
бенщиков после концерта??4 с огромным букетом цветов, пришла половина группы „Аквариум", пришел Витя Цой, очень много было людей, и в какой-то момент появился Саша Башлачёв. Надо сказать, что, как правило, музыкантов все- таки приходилось просить что-нибудь попеть. Сашу даже особо никто не просил, просто кто-то сказал: „Сашка, попоешь?" Он тут же взял гитару и начал петь. Я говорю совершенно честно, что никогда больше ничто не производило на меня такого впечатления». Будучи в Москве, Саша потом часто будет останавливаться у Тимашевой. У нее дома состоятся несколько его концертов. Марина: «Саша каждый раз, когда ко мне приходил, сразу говорил: „Марин, поставь Моррисона [документальный фильм Джона Шеппарда «The Doors: The Doors Are Open» (1968)]", и каждый раз он исправно смотрел этот фильм. Мы с ним и другое видео смотрели, потому что у меня были фильмы. Их нигде больше не было, только у редких счастливчиков, обладателей видеомагнитофонов». О событиях, последовавших за фестивалем, рассказывает2^ Артемий Троицкий: «У ленинградского фестиваля случился замечательный „аппендикс". На следующий день после окончания в город приехал Билли Брэгг226... Билли пел, дискутировал... Его неожиданной миссией оказалось утверждение идеалов рабочего класса среди скептически настроенных „красных рокеров". „Многие артисты и молодые люди на Западе сейчас обращаются к советскому революционному искусству в поисках нового стиля и выхода из тупика. Вам не По всей видимости, описываемые события происходили 31 мая, поскольку концерт «Аквариума» в рамках IV фестиваля Ленинградского Рок-клуба был именно в этот день. Из книги А. Троицкого «Back in the USSR». СПб.: Амфора. 2007. С. 182—185. Полное имя — Стивен Уильям Брэгг. Британский рок- музыкант, панк-бард.
стоит смотреть на Запад и искать вдохновения там — у нас самих нет ответов. Вы имеете потрясающие культурные традиции и должны расти из собственных корней..." Не знаю, что заставило Брэгга столь истово говорить о национальных истоках, возможно, так сильно повлияла на него встреча с Сашей Башлачёвым. Мы просидели ночь напролет у Бориса Гребенщикова, и все три барда пели свои песни». Вспоминает Борис Гребенщиков: «Я помню, той ночью Сашка много пел... Тогда приезжал Билли Брэгг. Крис Салевич227 тоже был... Очень странная была трезвая ночь, почему-то нечего было выпить». У Александра осталась футболка, подаренная Брэггом, в которой он неоднократно выступал [см. фото 47]. Около 8-9 июня в Московском энергетическом институте должен был проходить крупный фестиваль «Рок-обозрение», в котором были заявлены как московские, так и ленинградские группы. Александр собирался приехать на этот фестиваль в качестве зрителя, Анастасия ждала. Информации от него не поступало, телефон молчал, и, когда до фестиваля оставались считанные дни, она стала ходить на вокзал встречать поезда. Зрелище становилось небезынтересным, когда из поездов выходили рок-группы, однако Александр все не приезжал. Анастасия увидела Святослава Задерия, который обескуражил ее вопросом: «Что ты здесь делаешь?» Она ответила, что живет в этом городе. Тогда Святослав сообщил ей, что Башлачёв уже приехал и ждет ее у нее дома, что соответствовало действительности. Анастасия вспоминает: «После выступления музыканты садились в партер. Гребенщиков выходит под крики зала: „Рок-н-ролл давай!" Борю это как-то цепляет, и он говорит: „Сейчас я вам дам рок-н-ролл, XVII века" — и поет „Город золотой". Он легко берет зал, люди замерли, когда он 227 Британский журналист, более тридцати лет пишущий о поп- культуре, Биограф Боба Марли. Автор множества книг (в частности, о Джо Страммере и Поле Маккартни), теле- и радиопередач. Сценарист.
заканчивает, все затихает, слышен только громкий храп в зале. Это — Мамонов, кто же еще?!» В июне, когда Александр и Анастасия возвращались на такси от Марины Тимашевой, он забыл в машине триста рублей, накопленные на поездку в Крым. Анастасия и Александр жили у Ольги Швыковой. К ним приехал Максим Пермяков, и они вместе собирались отправиться в путешествие, однако долго ждали хорошей погоды. Тем не менее в июне Александр вместе с Анастасией и Максимом поехали во Владимирскую область автостопом. Ольга не поехала, или ее не взяли. Конкретной цели не было, ребята хотели побывать во Владимире, в городе Гороховце и других местах. Путешествовали, разделившись на две группы: Александр с Анастасией, а Максим — один. Ночевали в полях, в стогах сена. Во время этой поездки было написано четверостишие «Целый день гулял по травам». В июне Александр дал концерт дома у Олега Замовского*28 во Владимире. После выступления Олег пожалел, что не записывал Александра, и сказал ему об этом. Башлачёв ответил, что он готов спеть отдельно под запись без зрителей. То, что Замовский записал тогда на магнитофон «Эльфа 201-2С», частично издано на альбоме «Башлачёв IV» (треки 1, 6—11). После поездки во Владимирскую область Башлачёв и Анастасия вернулись в Москву совершенно без денег, так как деньги остались у Максима, а он завис на трассе. Когда Максим доехал до столицы, они с Александром отправились в Череповец. 1 июля в Москве Башлачёв дал концерту Виктора Ми- хельзона на Чистых прудах. Выступление записывал хозяин квартиры. 12 июля состоялся концерт у Сергея Дубика229, тоже на Чистых прудах. Выступление записывал Сергей. 228 Бард и звукооператор из Владимира. 229 Московский художник.
Летом состоялся концерт Башлачёва у станции метро «Таганская». В организации этого мероприятия участвовала Ольга Швыкова, а братья Валерий и Владимир Дородько230 снимали происходящее на видео. Запись не найдена. Также летом состоялся концерт в Научно-иссле- довательском физико-химическом институте имени Карпова. Это был первый случай, когда Александр выступал в официальном помещении, на относительно большой сцене, однако концерт не был сольным. Вспоминает Юрий Дружкин231, также участвовавший в выступлении: «На концерт это мероприятие было не очень похоже. Исполнение песен вперемешку со свободным общением. Участвовали Александр Башлачёв и несколько человек из фольклорной группы „Край", состоявшей в основном из бывших членов студии Дмитрия Покровского232, отделившихся и сосредоточивших свое внимание на освоении казачьего фольклора. Никаких „выходов" на сцену, поклонов... Просто мы сидели все вместе, пели по очереди (Башлачёв — свои песни, а мы — казачьи) и беседовали. Искали какие-то общие точки соприкосновения, общие ценности, что ли. Публика также участвовала в беседе, задавала вопросы, что-то высказывала. Башлачёв говорил очень спокойно, просто, ясно и глубоко, как будто описывал картину, находившуюся перед его мысленным взором. На вопрос, почему он так непосредственно чувствует смысл давно прошедших исторических событий, переживает историю народа как свою собственную, он, не задумываясь, ответил, что есть некая „память души". Никакой „рисовки" при этом не было вовсе, и к его словам отнеслись с полным доверием». 230 Московские операторы, снявшие немало концертов. Позже стали предпринимателями. 231 Музыковед философ, культуролог. Участник фольклорной группы «Край». 232 Фольклорист, лауреат Государственной премии, председатель Российской секции международной фольклорной организации UNESCO.
Летом Башлачёв был в гостях Александра Липницкого в Каретном Ряду. Липницкий рассказывает об их разговоре по пути на троллейбусную остановку: «Он мне тогда поведал, что у него песни не пишутся. Внутри у него все кипит, они живут в нем, а он их не может извлечь наружу. Он как бы „потерял ключ к тому, как извлекать", — это его слова. Он еще сказал такую вещь: „Мы с Петькой [Мамоновым] говорили о том, что мои песни несколько тяжеловаты и длинноваты. Я с ним раньше спорил, а сейчас вижу, что его метод более правильный: небольшие законченные ироничные композиции. Это более выигрышно получается. Я, по-моему, закопался в этих своих длинных монологах о судьбах России и прочем"». Из Москвы Башлачёв отправился в Череповец. Уезжая, он еще не знал, что умирает его тетя, средняя сестра отца, Ольга Алексеевна. 3 августа состоялись похороны, на которых Александр присутствовал. В августе же Башлачёв вернулся в Ленинград, и к нему приехала Анастасия. Летом Александр дал как минимум три концерта в Ленинграде дома у Евгении Каменецкой. Сергей Фирсов записывал все эти мероприятия. По его воспоминаниям, лето было настолько жарким, что во время одного из этих концертов как зрители, так и выступавший вынуждены были сидеть в трусах. 15 августа в Ленинграде состоялось выступление Александра с «осколками группы „Алиса"» (Андреем Шаталиным233, Павлом Кондратенко и Святославом Задерием) в квартире, которую снимал Дмитрий Винниченко234 с друзьями. Она находилась по адресу: улица Доблести, дом 18, это был в то Гитарист группы «Алиса». Басист групп «Токио», «Внезапный Сыч», коллектива Андрея Машнина «Машнин-Бэнд». Один из кочегаров в котельной «Камчатка».
время буквально самый край города, между этим домом и Финским заливом не было строений. Концерт организовали по просьбе Александра, так как он собирался ехать в Москву и ему были нужны деньги. Сергей Фирсов записывал происходящее на бытовую аппаратуру. Запись была издана как альбом «СашБаш & Алиса. Чернобыльские бобыли на краю света». Этимология обозначенного в названии места действия понятна. Происхождение понятия «чернобыльские бобыли» пояснил Святослав Задерий: «Башлачёв рассказывал, что ему приснился сон, что я стою на сцене и пою: „Здравствуйте, я счетчик Гейгера!" Через какое-то время я такую песню написал, она начиналась словами: „Герасим Хи- росимов, чернобыльский бобыль..." Первый раз я спел ее в Киеве, мы там с Рикошетом235 были, а Башлачёву ее показал позже, здесь [в Ленинграде]». По воспоминаниям236 Дмитрия Винниченко, название «чернобыльские бобыли» было придумано Сергеем «Клипсом» Павловым237 [см. фото 48]. Заработав денег на концерте, 16 августа Александр уехал в Москву, но вскоре вернулся. 22 августа в гости к Сергею Фирсову пришли Башлачёв, Задерий и две девушки (в частности, там присутствовала жена Андрея «Свиньи» Панова238 Ольга). Гости пели песни и не заметили, как Сергей включил магнитофон. В частности, Александр исполнил несколько советских и русских народных песен. Они изданы на альбоме «Башлачёв VI» (треки 15—20). 235 Настоящее имя — Александр Аксёнов. Лидер ленинградской группы «Объект Насмешек». Умер в 2007 году. 236 Из текста на вкладыше альбома «СашБаш & Алиса. Чернобыльские бобыли на краю света». 237 Гитарист группы «Просто Так», светооператор группы Святослава Задерия «Хрустальный Шар». 238 Лидер ленинградской группы «Автоматические Удовлетвори- тели». Умер в 1998 году.
29 августа состоялся совместный концерт Башлачёва с Владимиром Сигачёвым и Святославом Задерием в Ленинграде [см. фото 49]. В августе-сентябре в доме у станции метро «Удельная» в Ленинграде состоялся совместный квартирный концерт Александра с Олесей Троянской239, известный также как «концерту Кати». Устроитель мероприятия, Сергей Фирсов, пригласил Михаила Борзыкина240 и Сергея Курёхина в качестве зрителей, сам же, вместе со Святославом Задерием, подпевал Башлачёву. 2 сентября состоялся концерт Александра в Москве в художественной мастерской Сергея Матросова241 на улице Димитрова, который записывал Игорь Кузнецов. В сентябре проходили свадебные гулянья у Рашида Нуг- манова в Алма-Ате. Точную дату свадьбы назвать нельзя, так как регистрации как таковой не было. Александр преподнес молодоженам в подарок песню «Рашид + Оля», исполнив ее в первый и последний раз. К счастью, Нугманов записал его тогда, и фонограмма сохранилась. На свадьбе было весело. Вспоминает Святослав Задерий: «Он [Башлачёв] был массовиком-затейником, душой компании. Оделся сатиром, нацепил простыню, повесил там гроздь винограда». Александр и Святослав провели в Казахстане много времени. Ходили в Киргизию через горы. Были квартирники, а также концерт Башлачёва в Свято-Вознесенском кафедральном соборе242 Алма-Аты. По воспоминаниям243 Рашида Нугманова, 239 Московская блюзовая певица. Настоящее имя — Галина Троянская. Умерла в 1995 году. 240 Поэт, музыкант, лидер ленинградской группы «Телевизор». 241 Московский художник. 242 В советское время в соборе располагался Центральный музей Казахской ССР, а с 1985 по 1995 год собор использовался как концертно-выставочный павильон. 243 С сайта «Йя-хха» — http://www.vahha.com.
Александр называл этот период жизни «яблочные дни» [см. фото 50]. Под Алма-Атой, на берегу реки Аксай Башлачёв написал на песке крупными буквами: «Вся власть поэтам». Поездка была насыщена приключениями. Вспоминает Анастасия Рахлина: «Они уехали в Алма-Ату и пропали капитально... Он даже не звонил оттуда, а звонить он и не мог, потому что к тому моменту мы с моей подругой Светой поменяли квартиру, и так мы с Саней потерялись. Я повстречала Кинчева, который с подозрением меня спросил: „А это правда, что Башлачёв и Задерий работают дикторами на алма-атинском телевидении?'' Я сказала, что не знаю, может быть, и правда». Рашид Нугманов предлагал Александра на роль Банана- на в фильме «Асса» своему педагогу Сергею Соловьеву244. Рассказывает245 Рашид: «Когда Соловьев искал кандидатуру на роль Бананана, именно я посоветовал ему СашБаша... Соловьев приехал в Алма-Ату, и я привел к нему СашБаша со Славой Задерием. Он спел свои коронные песни и впечатлил Соловьева, однако выбор в конечном итоге пал на Африку». Из Казахстана Александр и Святослав вернулись в Москву. Из Москвы Александр поехал в Череповец. 24 сентября Александр был на дне рождения Марины Зиничевой: «От приезда к приезду он становился все более тяжелым в общении. Чувствовалось, что какой-то груз... Особенно в последние годы. Бодрится вроде, но тяжелый отпечаток какой-то. Если до этого мы могли часами тарахтеть о чем угодно и ни о чем,то потом все стало иначе... Наоборот, мы могли сидеть часами и ни о чем не говорить... У нас был разговор — он приглашал меня в Москву. У меня отпуск должен был быть осенью. Мы договорились, назначили день [в ноябре]...» 26 или 27 сентября состоялся второй концерт для друзей на Соборной горке. Кинорежиссер, сценарист, продюсер, народный артист России (1993). Не путать с университетским товарищем Башлачёва, упоминаемым ранее. С сайта «Йя-хха» — http://www.yahha.com
В Череповце Александр традиционно встречался с Андреем Хариным. Андрей вспоминает: «Мы с ним разговорились на тему, кто что сейчас читает, а он говорит: „А я ничего уже не читаю... вообще ничего... Не то что мне все это неинтересно, но что-то наподобие того". Меня это немножко удивило... Еще он как-то сказал: „Чем дальше, тем грустнее"». 6 или 7 октября состоялось открытие сезона Ленинградского Рок-клуба на улице Рубинштейна, 13. Вспоминает Алексей «Полковник» Хрынов246: «Мы [с Александром Те- рёшкиным247] умудрились еще сидячие места занять! В Рок- клубе же всегда мест было в десять раз меньше, чем желающих, и вдвое меньше, чем вошедших. Вдруг протискивается худосочный, маленький патлатый субъектик и втискивается между нами и соседями, там, где ручка у кресла, по идее. Говорит: „Ребятишки, давайте вы ножки-то сдвиньте, а я тут присяду". У него задница-то с кулачок. Сашка Терёшкин говорит: „А рядом-то с тобой знаешь кто сел? Башлачёв!" Я был поражен». Тогда Башлачёв и Хрынов так и не познакомились. В октябре Башлачёв ненадолго приехал в Москву, где состоялся квартирный концерт в доме 15 по Смоленскому бульвару248. Его записывал Олег Коврига. Три песни, исполненные тогда, изданы на альбоме «Башлачёв VI» (треки 1, 2,7). В октябре Александр переехал жить в Комарово, на дачу семьи Ирины Линник. Позже, 8 октября 1992 года, Федора Чистякова249 поместят в следственный изолятор «Кресты» за нанесение Ирине тяжких телесных повреждений. Федор решил, что во всех его злоключениях виновата эта инферналь- 246 Поэт и музыкант из Горького. Лидер звездной группы «Полковник и Однополчане». Умер в 2008 году. 247 Гитарист горьковской группы «Хроноп». 248 Этот дом известен тем, что в 1923-1941 годах в нем жил генерал- лейтенант Д. М. Карбышев. 249 Поэт, музыкант, лидер ленинградской группы «Ноль».
ная женщина, и попытался ее убить. А тогда Башлачёву было катастрофически негде жить, и он согласился даже на вариант, обрекший его на то, чтобы ездить в город на электричке. Он поселился не в огромном доме, который было не протопить зимой, а в маленькой пристройке. Александр прожил там до января. Рассказывает Анастасия Рахлина: «Я туда приезжаю. Они сидят. Какой-то чувак с буддийскими колокольчиками... Ирина играет на пиле. Саня сидит со специально расстроенной гитарой, и они камлают таким образом. При этом зима, люди спать ложатся на рассвете, а просыпаются, когда солнце уже зашло. Недолго и чокнуться... Его там накрыло будьте-нате». 3 ноября Александр устроился на работу в легендарную котельную «Камчатка»250. В его трудовой книжке появилась запись: «Городской ремонтно-строительный трест № 1 УКР. Зольщик». Вспоминает Сергей Фирсов: «Реально трудился он одни сутки, а так был „в творческом отпуске", как мы тогда говорили. Был на „подвесе", официально числился на „Камчатке", а деньги за него другой получал. Иногда он приезжал, забирал деньги». Анатолий Со кол ко в251 та к написал252 о Баш- лачёве: «Вокруг Сашки вообще очень много народу роилось. Никто не знает, что он приедет [в котельную], а народ уже сбегается со всего города. Саня постоянно пел. Приходит — сразу берет гитару. Он был человек очень веселый. Он пел куплет своей песни, потом вставлял куплет Гребенщикова, потом куплет Цоя. Он очень любил их дразнить. То есть он 250 Котельная общежития, расположенного по адресу: улица Блохина, дом 15, в которой работали Виктор Цой, Александр Башлачёв, Святослав Задерий, Сергей Фирсов, Олег Котельников, Андрей Машнин и другие деятели ленинградского искусства. Ныне — клуб-музей. Более известный как «Начальник», однако, несмотря на такое прозвище, был просто одним из кочегаров «Камчатки». Из статьи А. Соколкова «Он не мог общаться ни с каким начальством...».
переделывал их песни на русский народный манер. Много было таких переделанных песен: „Бездельник" цоевский совершенно на другой мотив». 7 ноября Александр находился в Комарово, и к нему приехала сестра. 12 ноября Башлачёв был в «Камчатке». Это и был его единственный рабочий день в качестве зольщика [см. фото 51]. Александр часто говорил о смерти. По всей видимости, нередко думал о ней. По воспоминаниям друзей, она если и не «манила», то чрезвычайно интересовала его. В ночь с 12 но 13 ноября Башлачёв и Анастасия Рахлина ночевали в котельной «Камчатка». Анастасия вспоминает: «Я проснулась ночью оттого, что Сашка не спал. И он как-то понял, что я проснулась, хотя я просто открыла глаза. И вот тогда он что-то сказал про то, что он хочет умереть. Единственное, что я нашла тогда ответить, это: „Давай тогда вместе", — потому что подумала, что, по крайней мере, меня тогда предупредят. Он сказал: „Надавай"» [см. фото 51, вторую страницу]. Ирина Сеничева рассказывает: «Он рассказывал, что ему периодически снилась или бредилась, грезилась, пещера, стол, за столом сидят гномы, и они его судят. Они все в колпаках. И для него это очень неуютно, страшно... Еще он как-то в компании друзей рассказал, что ему приснилось, как он умер. Друзья стали спрашивать, как там? Он ответил, что умереть надо так, чтобы ух! Чтобы фейерверк был!» Александр Измайлов вспоминает253 их разговор студенческой поры: «Я запомнил наш первый разговор о смерти. Саша излагал учение, по которому души переселяются в будущих людей, и что есть способ узнать свою старую жизнь и подготовиться к следующей». Александр умел играть на папиросе как на губной гармошке или дудочке [см. фото 52]. Однажды приезжал Удо 253 Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол»//Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989.
Линденберг и его повезли на репетиционную точку группы «Аукцыон»254. В какой-то момент Башлачёв вылез на сцену и исполнил что-то на «беломорине». Линденберг был в неописуемом восторге. Подробнее об этом мероприятии рассказывает Сергей Фирсов: «Этот зал же при каком-то заводе. И там проходил концерт „Аукцыона" по случаю праздника этого завода... Но Фёдорова почему-то не было... Эти работяги устроили такой беспредел!.. Рабочие напились и вели себя круче всех панков, вместе взятых! Мы рядом с ними были дети сопливые!.. Линденберга туда привезла атташе по культуре Германии, мы дружили с ней через „Кино", через Курёхина... Она привезла его после какого-то концерта, пообщаться с русскими рокерами... Мы тогда впервые увидели баночное пиво, она привезла несколько ящиков. Под утро она нас с Башлачёвым подбросила на своем „мерседесе" до Финляндского вокзала. Мы вышли. Она говорит: „Секундочку", — и дала каждому по ящику. Уехала. Мы стоим с этими ящиками, метро закрыто, любой мент бы нас... Шпионы! Но мы как-то довезли...» Дмитрий Ревякин вспоминает, что Александр играл на папиросе и в Сибири: «Он сделал из „бе- ломорины" дудку и подыгрывал на ней или на расческе За- дерию, когда тот пел свои песни». В конце ноября Александр был в Москве. Вспоминает Марина Зиничева: «Я впервые поняла, что ему очень плохо, когда приехала к нему в Москву... Выхожу из вагона, иду, потом увидела Сашу. Он меня встречает. Он говорит: „Поехали. У меня есть чай, у меня есть лимон, у меня есть даже пачка творога..." Мы приехали. Молча мы с ним посидели, попили чай. Он осунулся. „Все плохо. Денег нет. За квартиру надо платить. Концертов нет..." Он очень любил Ленинград. Сначала у него был подъем. Когда только-только все 254 Она находилась в доме N2115 по проспекту Металлистов в Ленинграде. Позднее там был клуб «Старый дом».
начиналось, может быть, у него были какие-то надежды, что что-то получится. Тяжело так жить взрослому человеку, занимающемуся любимым делом, выкладывающемуся на полную катушку и не имеющему при этом средств к существованию. Жил-то он ведь тяжело. Особенно последнее время. Это тяжело. Он был очень понурый тогда. Я говорю: „Саш, приезжай домой хоть на какое-то время". Он говорит: „Денег нет. И документы в Ленинграде". Почему паспорт в Ленинграде был, уже не помню. Я ему говорю: „Саш, ты давай хоть на две недели". Я дала ему денег ровно на дорогу от Москвы до Питера и от Питера до Череповца. Я ушла, пошла по своим делам. Потом поехала домой. Я приехала в жутком состоянии. Я не думала, что он приедет. А он приехал. Утром — звонок. Я открываю дверь, он стоит, с поезда... По-моему, даже недели не прожил здесь. Он пришел и сказал: „Я поехал. Не могу здесь". Вот тогда я поняла, что с ним как-то все совсем плохо... Даже если бы он приехал в Череповец в таком виде, каким я его в Москве видела, это было бы нормально. По тем временам — нормально. А ненормальным казалось его состояние. Не внешний вид, а состояние. Чувствовалось, что что-то произошло: надлом не надлом, что-то такое. Вот тогда сидели мы на кухне, он сказал, что ему не пишется... Была пороша. Я думаю, что это был конец ноября». Так или иначе, Башлачёва всегда занимали фундаментальные вопросы жизни. В студенчестве они служили поводом для шуток — Александр Измайлов рассказывает255: «Помню, [он] натыкал на машинке в беспорядке пять строчек букв и подписал: „Кто поймет смысл сего, тому станет ясен и смысл жизни". Разговоры о смысле жизни были у нас предметом для шуток и полуигры в разговоры. Шутили: вот, если отло- 255 Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол»//Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989.
мить палку от стола, переломить — то излом будет непредсказуемо таинственным. И тот, кто расшифрует его, тот и поймет... да, правильно, именно смысл жизни. Или: „Оля, скажи нам, в чем смысл твоей молодой, но уже надкушенной жизни? Нет, сперва ты скажи, а потом мы скажем"». О событиях, связанных с несколькими последними визитами Башлачёва в Череповец, вспоминает Сергей Герасимов: «Смысл жизни — одна из тем, которые мы обсуждали постоянно. Надо сказать, что я в то время [в начале 80-х годов] уже стал приходить к Богу, похаживал в церковь. Много разговоров у нас было о Боге. Он, в общем-то, был атеистом. Сначала у нас не было серьезных споров, потом я все больше и больше приходил к Богу, а он-то не стремился к нему, и вообще, по своему мироощущению, конечно, был язычником. Для него неземной разум был чем-то нереальным. Он жил сегодняшним днем, здесь и сейчас. Вся жизнь заключалась в том, что здесь. Причем это действительно была полноценная жизнь, богатейший внутренний мир! Когда он уже жил в Питере, во второй или третий его приезд с конца, он специально приехал, чтобы креститься. Видимо, он каким-то образом созрел, но в Питере не хотел этого делать. Может быть, он решил приехать сюда, потому что у нас был один общий знакомый дьякон, бывший музыкант, Вячеслав Дубров. Он как раз играл в „Белых Грифах". Саша приехал к нему. Чего он его выбрал?! Думал, что тот ему поможет? Вот он пришел с этой просьбой, на что Дубров ответил: „Ты что, с ума сошел? Куда ты лезешь?! Не созрел ты для этого!" Он здорово Сашу обидел. Еще через приезд или в следующий приезд, когда мы с ним встретились, это была уже финальная точка всем нашим разговорам о Боге. Он сказал одну-единственную фразу. По-моему, он меня тогда по фамилии назвал, хотя обычно всегда всех своих близких друзей он называл не просто „Сережа", а „Сереженька", „Сашенька", „Настенька". Такие у него были уменьшительные имена, а тут он назвал меня просто по фамилии
и сказал одну-единственную фразу: „Герасимов, ты был прав!" Он все равно пришел к Богу, для меня это абсолютно точно». По воспоминаниям друзей, будучи в Москве, Александр ходил в церковь на улице Галины Неждановой. Башлачёв вернулся в Ленинград, где состоялся первый концерт Александра у Виктора Тихомирова256. После выступления Башлачёв остался ночевать. Виктор рассказывает: «Вдруг с ним истерика ночью случилась, он ревел. Я его так гладил по голове, пытался его приголубить, чтобы он успокоился... Меня потрясли эти его рыдания ночью, непонятно по какой причине. А говорить он отказался. Я спросил: „Что такое?" А он: „Не обращай внимания"». Около 22 декабря Нелли Николаевна приезжала к сыну в Комарово. Она вспоминает: «Я иногда бывала в Ленинграде, я же работала в филиале питерского университета. Мы с ним там виделись, но как? Встретимся на вокзале, походим... У меня приятельница на Фонтанке жила, около цирка... А здесь у него комната появилась! Он знал, что я в командировку приеду, позвонил и говорит: „Приезжай!" Он меня на вокзале встретил, мы сели на электричку и поехали в Комарово. Он меня все расспрашивал: „Расскажи, какой я был, когда был маленьким?" Мы зашли в магазин, купили продуктов, я ужин приготовила. Потом ночью пошли гулять. Была огромная, очень яркая луна, и мы отправились на залив. Прямо через лес шли, между соснами. На следующий же день начались очень сильные морозы». Ирина Линник появлялась на даче довольно редко и во время приезда Нелли Николаевны Александр с мамой были одни. В конце года Башлачёв уехал в Москву. Рассказывает Артемий Троицкий: «Мои плотные отношения с Башлачёвым оборвались где-то в мае или начале июня 1986 года, причем в высшей точке... И я его не видел очень долго. Наверное, 256 Художник, бывший участник группы художников «Митьки». Писатель, сценарист, кинорежиссер.
почти полгода. Он просто пропал. И я уже не помню, при каких обстоятельствах мы с ним встретились снова. Наверное, это уже был самый конец 1986 года. И он, конечно, был совсем другим. Он потух просто, был смурным, и он мне сказал, что за все эти полгода ничего не написал... Я не психиатр и не аналитик душевных состояний. Мне трудно сказать, но я просто помню, что у меня сложилось такое впечатление, что в нем что-то очень сильно надломилось. Почему, из-за чего, с какой стати — я не знаю. Помню, он мне говорил, что с ним произошло что-то страшное. Как мне показалось, это было до некоторой степени замешано на какой-то мистике. Он говорил что-то туманное. То есть я его просто по-свойски, по- дружески спрашивал: „Сань, а что случилось? Тебе плохо, что ли? Ты там перебрал чего?" Он в ответ на это говорил какие- то темные, смутные вещи по поводу чего-то страшного, нехорошего, но при этом абсолютно ничего конкретного... Это была бледная тень Башлачёва образца 1984,1985 и первой половины 1986 года. То есть не было этого божественного сияния, не было этой запредельной энергетики, он просто пел свои песни. Пел их хорошо. Он стал редактировать некоторые тексты, и, как мне показалось, редакция была в принципе вполне уместная. Он немного переделал их в музыкальном отношении — просто потому, что, как мне показалось, он стал лучше играть на гитаре... Но при всем том, что песни его стали более доведенными до ума, пел он их совсем по- другому. Он их пел гораздо более отстраненно. То есть он уже не умирал в этих песнях. И я это чувствовал очень остро. Мне было дико грустно и неудобно. Из-за этого я стал Башлачёва не то чтобы избегать, но если раньше меня к нему тянуло как магнитом, я летел как мотылек на свечку, то последние полтора года этого не было... При следующих двух-трех встречах я его еще просил: „Саш, а спой какую-нибудь новую песню". Он всякий раз тоже очень грустно, нехотя и глядя куда-то в сторону, отвечал: „Нет. Сейчас вот пишу, работаю, думаю".
То есть было ясно, что у него новых песен нет. Я понял, что ему трудно, и больше его этими своими розгами мучить не стал». Сергей Гурьев: «В 1985 году Башлачёву была свойственна такая активная энергичная подача. В нем внутри было очень много энергии, и она очень органично из него вырывалась через песни, и хороший концерт дать проблем не было. Неудачные концерты у него я видел несколько позже, они начались уже где-то в 1986 году... Он стал терять внутреннюю энергию, стал пытаться несколько искусственно войти в какое-то настроение насильно. Настроения нет, а он в него войти пытается. И если этого все равно не происходит, это начинало его напрягать, он нервничал, злился, и у него возникали проблемы с подачей, она становилась нарочитоэкспрессивной, с какими-то эмоциональными сбоями, с неточными интонациями, нервно всё». Рассказывает Александр Агеев: «Если сравнить его, какой он был в 1984-м и в 1986-м — такой радостный, энергичный, а потом он таким выжатым лимончиком стал, или постарел, может быть... Он, с одной стороны, был очень открытым, а с другой стороны, он сохранял в себе какое-то ядро, тайну или какое-то мистическое знание... Но мог он концерты играть, мог! И сколько угодно людей было, которые бы его слушали! Но не хотел он. Значит, он что-то для себя другое решил». Новый год Александр с Анастасией отмечали в клубе «Ме- телица». Там было организовано мероприятие для рок- музыкантов, на котором Александр Липницкий, одетый в черный балахон, изображал Деда Мороза: «До этого еще Курчатовский институт257 проводил подобные мероприятия. Я помню, на Старый Новый год всегда была елка, играли все наши ведущие группы: „Браво", „Бригада С", правда, без ленинградцев обходилось. А потом редакция „Московского комсомольца" как-то договорилась с этой „Метелицей". Они 2S7 Московский институт атомной энергии имени И. В. Курчатова.
провели там два ярких мероприятия, на одном „Кино" выступало... Им это было нужно, они приходили со своими девушками, развлекались. Так что во многом это была их идея». Башлачёв на этот праздник пришел в маске черта, которую он, по всей видимости, утащил из какого-то театра. Артемий Троицкий продолжает: «Я помню, в „Метелице" была какая-то пьяная рок-н-ролльная оргия. По-моему, это устраивала московская Рок-лаборатория. Я оттуда запомнил только феерическое выступление „Звуков Му", которое закончилось... У меня просто картина стоит перед глазами: Петя [Мамонов] был в каких-то лакированных ботинках, он лежит на сцене ботинками к краю сцены, а какие-то девушки вылизывают ему языком эти лакированные ботинки. Еще там было отличное выступление „Вежливого Отказа". У них там был такой шоумен, Гор Чахал258, который потом стал очень известным художником, и они бросались кусками сырого мяса». О впечатлениях Александра от выступления «Вежливого Отказа» рассказывает Марина Тимашева: «Группа „Вежливый Отказ" решила устроить шоу. К этому шоу они привлекли человека, которого звали Гор Оганисян. Очень красивый, фактурный, я бы сказала, молодой мужчина, который сам какие-то тексты писал. Они пели песни на его тексты, плюс он читал стихи со сцены. Так они и выступали... Они пели песню, которая называется „Merde", то есть „Дерьмо" в переводе с французского. Чистый экспрессионизм. И Гор где-то набрал сырого мяса, говядины, и разбрасывал ее по сцене, со сцены. Эта говядина валялась, грязная вся. Вот это на Сашу произвело гнетущее впечатление. Он был совершенно возмущен. Он говорил, что это невозможно, на это тошно смотреть, как можно так делать, чтобы людей тошнило. Я очень хорошо запомнила, что один раз увидела его явно отрицательную реакцию». В этом году Александр сыграл концерт еще и в Дубне. 258 Настоящее имя — Гор Оганисян. Московский художник, актер.
В январе 1987 года Башлачёв ходил в гости к Роману259 и Марине Смирновым, которые жили на Сенной площади Ленинграда. Роман вспоминает260, что Александр носил футболку с нотами «Турецкого рондо» Моцарта на груди, поверх которой, по зимней поре, надевал тельняшку, свитер и телогрейку. Кроме того, на нем были шерстяные носки домашней вязки и кирзовые сапоги. Через неделю (вероятно — 11 января) Роман и Марина отправились в Комарово с ответным визитом. В то же время туда приехал Константин Кинчев. Он исполнил только что написанную песню «Красное на черном». Роман отметил, что у Александра были с собой всего две кассеты — фирменный альбом «The Doors» и «Rain Dogs» Тома Уэйтса. Также зимой Александра в Комарово посетил Сергей Фир- сов с двумя девушками: «Я поехал, чтобы познакомить его с Натали Минц261. Я давно хотел их познакомить, но он тогда долго не появлялся на „Камчатке", и я решил съездить с ней к нему. У нас же с ней была любовь, и я ее со всеми знакомил. Еще с ней была подружка, Люсиль Терпиньянц. Они приехали сюда по обмену студентами, как дочки эмигрантов. Жили здесь два года, хорошо знали язык, им это все очень нравилось, и им еще стипендию платили двести семьдесят рублей, при том, что у нас, например, оклад был девяносто пять рублей. Общежитие у них было на Казанской улице, то есть в минуте ходьбы от мастерской Юлика262, в которой Баш- Ленинградский театральный режиссер. Из книги Р. Смирнова «Люди, львы, орлы, куропатки». СПб.: Лимбус Пресс. 2002. С. 376. Француженка русского происхождения. В качестве продюсера работала с группами «Аукцыон», «Звуки Му», «Кино», «Вопли Видо- плясова» и другими. Организовывала им гастроли и выпуск альбомов под лейблом «Volia Production». Юлий Меклер — ленинградский художник, друг Евгении Каменецкой, ныне проживает в США.
лачёв очень часто бывал. Место удобное, у Армянской церкви. Мы приехали под вечер. Он нас встретил, как обычно, в ватничке, в сапогах. Мы переночевали и уехали. Ира [Лин- ник], кажется, там тоже была». 4—5 февраля Александр и Святослав Задерий уехали в Новосибирск. Вспоминает Дмитрий Ревякин: «Мы встретились на репетиции. После репетиции поехали на квартиру, где жили Витя Чаплыгин и Саша Кириллов263. И Коля Катков был с нами. Саша не пел вообще, как его ни уговаривали — он уже не пел». Рассказывает Виктор Чаплыгин: «В первый и во второй приезд — это были два разных человека. В первый раз это был такой жизнерадостный, веселый, открытый, с ним было просто общаться, а второй раз он приехал мрачный, подавленный. У него даже цинга тогда была, разрушения организма были такие серьезные, зубы шатались... Я пошел купил молока, лука, заставил его съесть луковицу, чтобы десны как-то полечить. Он говорил: „Вот я начинаю играть концерт, смотрю, собираются люди, а им это не нужно". Он про Москву говорил, что какая-то высасывающая ситуация: люди приходят вроде не концерт слушать, а просто тусануться, посмотреть, и вот, говорит, ждут от меня, а я им ничего дать уже не могу. Он говорил, что боялся того, что, когда люди приходят, он к ним какую-то ненависть внутреннюю начинает испытывать». 8 февраля Башлачёв с Яной Дягилевой были на совместном концерте групп «Калинов Мост» и «Путти» в ДК имени Чкалова. Рассказывает Анастасия Рахлина: «Тогда в Новосибирске он снял три колокольчика, висевшие всегда у него на запястье, которые на всех записях до этого момента были слышны. У него была такая прическа: две косички, сзади и спереди, и длинная челка. Там он состриг обе эти косички. Это было не просто так. Он приехал в страшно подавленном 263 Звукорежиссер группы «Калинов Мост».
состоянии, которое он словил в Новосибирске. Его Ревякин оттуда отправлял, то есть Дима где-то его увидел, забрал к себе домой, кормил борщами, купил билет на самолет и отправил в Москву». Александр состриг себе волосы несколькими днями раньше, на втором квартирном концерте у Ирины Литяевой, который он прервал, исполнив всего несколько песен. Рассказывает Виктор Чаплыгин: «Мы вышли на улицу, подъезжает машина какая-то: „О, башлачёв, всё, поехали". Раз — его у меня уводят, а я ничего не могу сказать. Он сел и поехал. После этого в Новосибирске я его уже не видел. Только так, мельком, на нашем концерте [8 февраля], и всё... Когда его забрали от меня, то повезли опять на квартиру Литяевой, песни петь. А он очень не хотел. Он там то ли две песни спел, то ли одну, потом даже разрыдался... Я его понимаю, он вроде приехал отдохнуть, а тут опять от него требуется то же самое, что и везде». Вспоминает Дмитрий Ревякин: «Что касается его состояния, он уже приехал такой... никакой, в депрессии. Сейчас-то я понимаю, что с ним происходило, а тогда это все было вновую... После концерта [8 февраля] я пошел домой с гитаркой и, уже отходя от ДК, увидел Саню. Я спросил его, чего он там стоит. Он ответил, что кого-то ждет. Я позвал его заночевать у меня... Он ничего не ел уже... Мясо не ел, говорил, что не может есть. Жили тогда тяжело. Для Ольги, жены моей, было непонятно, что человек к ужину так отнесся. Тем более видно было, что он давно не ел... Единственное, что мне удалось сделать, — это заставить его переодеться в другую одежду. Мы сняли с него ватные штаны, он помылся. Мы дали ему майку, джинсы моего товарища... У него была депрессия, ничего он не мог с собой поделать, как его ни бодрили... Он говорил, что вообще не переносит юмора в стихосложении, в песнях. Это — подмена истины, по его мнению. Мы говорили о языке, об алфавите, о том, как он это все видит, представляет. Что он разочарован в том, что это все [язык, алфавит] искусственно дано,
какие-то свои предположения, свои исследования по поводу алфавита рассказывал... Но это такое болезненное утверждение. Я еще раз подчеркну, что Башлачёв был очень тонким, ранимым, чутким и от этого, конечно, страдал... Потом у нас кончились сигареты, я бегал по коридору, по этажам [общежития] — бычки собирал, выскакивал на дорогу, у водителей стрелял. Потом он пошел спать. Утром встал и сказал, что ему надо лететь работать в Москву. Мы вместе сели на автобус и поехали в аэропорт в Толмачево. По-моему, я там покупал ему билет, удалось взять на вечерний рейс. Он уезжал, и его глаза были полны влаги». Факт снятия колокольчиков подтверждает и проясняет264 отец Яны Дягилевой, Станислав Иванович: «Был у нас в гостях Саша Башлачёв, прямо в этой комнатке, я с ним имел счастье быть знакомым, я его слушал, кормил их котлетами... Он меня потряс. Это фигура на этом небосклоне, и, по-моему, он многое сделал в выборе Янкой пути, причем не прилагая особых усилий. Они дружили, они разделяли, у них было много общего... Он ей подарил те знаменитые колокольчики. Он носил эту штуку, эти бубенцы, а когда уезжал — снял с себя и оставил. Я их храню как реликвию — триколокольчика. Когда они уходили, прощались, я ему сказал: „Саша, у тебя несомненный талант — не растеряй его, я тебя умоляю", — а он так грустно посмотрел, то ли уже предчувствие было, то ли что: „Себя бы не потерять", — вот эта вот фраза запала, последнее, что я слышал. Он пел у нас, это-то меня и потрясло, это было что-то ритуальное, за гранью обычного, это для меня священно, эти минуты. Он несколько вещей спел по просьбе, ребята сидели на полу, он с ногами на диване, на котором Янка обычно спала, между двух печек. Вот эту балладу спел, „Гуляй, Ванюха" [«Ванюша»], „Время ко- 264 Из интервью Е. Борисовой и Я. Соколову для книги «Янка. Сборник материалов». СПб.: Облик. 2001. С. 280.
локольчиков", еще что-то — три или четыре вещи. Я выходил, у меня тут дела, я котлеты жарил». Александр все чаще находился в состоянии депрессии. Рассказывает Анастасия Рахлина: «Когда у него начался вот этот кризис, он был не то что тяжелый — он был невыносимый! Ты не можешь с человеком законнектиться. Беседа на уровне: „Ой, что-то я сегодня была на работе'', — не ведется». Вспоминает Виктор Тихомиров: «Я у него имел неосторожность в троллейбусе спросить: „Слушай, а ты что-то как-то давно новых песен не писал". Он как-то вздрогнул и говорит: „Как ты можешь так спрашивать?" Указал на бестактность вопроса. Действительно, немножечко бестактно. Но мне показалось, что ничего, вроде разговор какой-то шел». Рассказывает Александр Житинский: «Больше всего он переживал, что ему не пишется. Не пишется ему так, как писалось раньше, в его родном городе... С тех пор как его Троицкий пригрел, показал миру, сказал, что это — такое явление, замечательный поэт, он закомплексовал. Он стал бояться самого себя». Рассказывает Леонид Парфёнов: «Я знал, что Саше не пишется. Мы чаще всего говорили об этом с Троицким. Саша с разными людьми связывался, он не скрывал какие-то истории с грибами... Это все было абсолютно вне моей жизни. У меня был суеверный страх перед всеми этими питерскими закидонами, еще когда я студентом в Ленинграде жил. Я видел, какое они производят действие на людей. Оторопь и дрожь. Я, конечно, не мог ему об этом сказать, не те были отношения. Но мне очень не нравилось, что многие люди вокруг находились под действием всяких средств... И вообще там было очень много праздного подшерстка, который, с одной стороны, создавал необходимую для всякой артистической натуры среду, где есть обожатели, слушатели... Но по человеческим качествам эта туса — абсолютно праздная, без всякого царя в голове, бездарная и внутренне пустая — оставляла очень тяжелое впечатление. Но проблема была в том, что другая часть
людей, официальная, занятая делом, — омерзительна другими своими качествами, и обе хуже. В советском андеграунде на десять изумительных художников приходилось десять тысяч единиц какой-то рвани. Это меня всегда удручало. Очень часто оказывалось, что это — Сашина единственная аудитория, и он как бы с ними. Мне было совершенно не по себе». Ирина Сеничева отмечает: «Поздние фотографии, которые публикуются, из петербуржского периода, — это совсем непохожий на него человек. В глазах уже что-то другое, он совсем другой. Когда мне говорят, что мы не представляем его без длинных волос, без чего-то... Изначально, когда мы повстречались, он был хорошим ухоженным мальчиком, начинающим журналистом после института: троечка у него, жилетик, пиджачок. Где рваные джинсы?! Где длинные волосы?! Я его и не видела таким!..» Концерты Александр давал все реже и неохотнее. Он как- то сказал Илье Смирнову, который предлагал ему выступить в какой-то передаче, что, если бы его сейчас позвали в программу «Время», то он бы не пошел. Но единственное, чего бы он хотел, — чтобы это молчание было как можно более заметным. Олег Коврига вспоминает: «Мой друг Олег Андрюшин265 случайно встретил его на улице и стал говорить: „Вот, давай... выступать... петь..— и так далее. А Саша ему ответил что-то типа: „Да зачем это нужно? Петь... Надо просто жить..."». В феврале Александр был в гостях у Алексея Дидурова в Столешниковом переулке в Москве. Алексей рассказывает266: «Я несколько раз пересказывал ему свой разговор с Окуджавой, в конце которого Булат Шалвович сказал: „Леша, у вас все будет опубликовано, нужно только постараться до Химик, коллега Олега Ковриги. Активист московского рок- сообщества. Из книги А. Дидурова «Четверть века в роке». М.: Эксмо. 2005. С. 118.
этого дожить". Для того чтобы было опубликовано, Саша однажды до глубокой ночи переписывал мне в тетрадку свои песни. Я обещал, что буду стараться, буду предлагать267». 14—15 февраля московская Рок-лаборатория проводила в малом зале Дворца культуры имени Горбунова свой фестиваль, «Фестиваль надежд». Башлачёв был там вместе с Артемием Троицким. Там же он встретил Марину Кулакову268, с которой познакомился незадолго до того. Кулакова приглашала Александра выступить в Горьком, на что он ответствовал269: «Зачем?» Надежды на то, что он приедет, были у Марины невелики. Вопрос «зачем?» имел системообразующее значение для Башлачёва. Он много говорит об этом, например, в своем интервью Борису Юхананову и Алексею Шипенко. Однако в этом вопросе видится и сиюминутный смысл. За примерами далеко ходить не надо и проиллюстрировать его можно ситуацией, сложившейся на этом фестивале. За два дня на нем выступила двадцать одна группа. По завершении в «Московском комсомольце» вышел разгромный «репортаж с пристрастием»270, а сама Рок-лаборатория оказалась на грани закрытия. Во время выступления с группой «Уксус Бэнд» по обвинению в использовании нецензурной лексики был задержан Николай Кунцевич. Позже Николай рассказал: «Я вышел попробовать микрофон и сказал в него: „Пис детс" — „Мир мертв"», [см. фото 52, вторую страницу]. Представители Рок- лаборатории немедленно открестились от него, отказавшись подтверждать официальный статус Ника на концерте. В ре- После смерти Алексея найти эту тетрадь не удалось, она так и не была опубликована. Горьковская поэтесса и устроитель концертов. Из статьи М. Кулаковой «На второй мировой поэзии»//Ленинская смена (Горький). От 05.06.1988; 333 (Таллин). Декабрь 1988. № 1. С. 14-15. См. статью К. Ломакина и Е. Збруева «Обманутое доверие»// Московский комсомолец. От 22.02.1987.
зультате Кунцевича арестовали на десять суток. Другой эпизод: выступление эпатажной группы «Чудо-Юдо»271 включало бросание надутых презервативов в зал, во время которого Ирина Авария272 вышла на сцену и разделась. Чтобы последствия этого стали более ясны, Сергей Гурьев расскажет предысторию: «Мы с Ильей Смирновым завязались с отделом публицистики журнала „Юность". Они хотели стать трибуной естественных молодежных движений. В первом номере [за 1987 год] было напечатано273 наше письмо, обращение чуть ли не к властям, что существует куча прекрасных независимых групп: „Аквариум", „Зоопарк", „Кино", которые почему-то не звучат по радио, не дают им легально записывать и распространять свои альбомы, но, тем не менее, это — цвет нашей молодежной культуры, и надо им дать дорогу. Причем там были названы и такие радикальные группы, как „ДДТ", „Облачный Край" [и „Веселые Картинки"]. Мы сделали это письмо, и редактор говорит: „Под ним должны быть подписи каких- то реальных представителей молодежных движений... Хорошо, чтобы еще кто-нибудь третий подписал. Девочка какая- нибудь". А так получилось, что случайно в этот момент с нами в комнате находилась Ира по кличке Авария. Я говорю: „Ир, подпиши, что ли, с нами". „Да, конечно, подпишу!" Подписали: И. Авария, С. Гурьев, И.Смирнов. Это было письмо, где впервые на страницах „Юности" в положительном контексте названы чуть ли не все запрещенные в ту пору группы... [После событий на «Фестивале надежд»] Рок-лаборатория могла быть закрыта в любую секунду, и уцелела едва ли не благодаря тому, что стала объяснять: это, дескать, не мы, это наши идеологические противники — журнал „УрЛайт", Гурьев, Смирнов 271 Одна из старейших московских панк-групп. 272 Активная участница жизни московского рок-подполья, на биографии которой отчасти основан фильм Михаила Туманишвили «Авария — дочь мента» (1989). 273 См. статью И. Аварии, И. Смирнова, С. Гурьева «Уроки рок- музыки» // Юность (Москва). 1987. № 1. С. 73.
подговорили свою соратницу Аварию раздеться, чтобы нас подставить в ваших глазах. Вот видите журнал „Юность'?! Они все втроем подписывали это письмо». Эта история приведена здесь не для того, чтобы искать в ней правых и виноватых... Зачем? Александр вернулся в Ленинград. Начиная с 7 марта274 в «Камчатке» проходили гулянья по случаю свадьбы Анатолия «Начальника» Соколкова [см. фото 53]. Сергей Фирсов и Натали Минц выступали в качестве свидетелей. Сергей рассказывает: «Башлачёв на самой свадьбе не был, но на праздновании был. Это продолжалось дня три или четыре. А невеста, Оксана, была из этой общаги275. И у нее тут было много подружек. А все девушки, которые видели Башлачёва, они, конечно, моментально подсаживались. Как на удава. Они его утащили наверх, в общежитие, и долго не отдавали. Когда он все-таки пришел, я его спрашиваю: ну и как? Он ответил: „Я был в раю!.." Это я точно запомнил». Весной (с марта по май) снимался фильм Алексея Учителя «Рок». По воспоминаниям Сергея Фирсова, участие Александра в этом проекте изначально не планировалось, в сценарии он не фигурировал. Однако в «Камчатке» он попал в кадр вместе с Анастасией Рахлиной, Сергеем «Африкой» Бугаевым и Виктором Цоем. Весной состоялся совместный концерт Александра с Борисом Гребенщиковым и Майком Науменко в Доме ученых в Усть-Ижоре276, организованный Александром Белявским277. Андрей Шульц съездил в Ленинград: «Я приезжал к брату и виделся с Сашей. Весной это было. Я его нашел в женском общежитии, где он работал зольщиком [в котельной По иронии судьбы этот день совпал с очередным днем рождения Ленинградского Рок-клуба. Напомним, что «Камчатка» — котельная общежития. Поселок в составе Колпинского района Ленинграда. Ленинградский организатор концертов и выставок, ученый.
«Камчатка»]. Я на вахте спрашивал „кочегара Башлачёва", а мне сказали, что он — зольщик. Не знаю, в чем разница. Мне сказали: зайдите под арку — там найдете. Захожу, сидят ребята молодые, довольно чисто. Я говорю: „Мне Сашу Башлачёва". — „А вы кто? " — „Я из Череповца". — „Тогда подождите, сейчас придет. Он пошел в магазин за сигаретами". Он пришел. А я в тот же вечер уезжал. Я говорю: „Пойдем вместе посидим в какой-нибудь ресторан или бар". — „У меня денег нет". — „Да у меня есть, подумаешь... Тут на Большой Пушкарской, недалеко, мой любимый бар «Пушкарь». Пойдем пива хоть попьем". Пошли, попили, а потом я сразу на поезд. Он говорил: „Играю концерты на квартирах, в подвалах. Зарабатываю". — „Много зарабатываешь?" — „Рублей 50—60 [за концерт]". Это было очень хорошо тогда. Я спрашиваю: „У тебя жить-то получается?" Он говорит: „Бывает, что идут концерты, бывает, что нет ничего". Жаловаться он никогда не жаловался». В апреле Александр позвонил по телефону, который ему оставила Марина Кулакова, и отправился в Горький. Первоначальный план состоял в том, чтобы провести в городе три дня и дать три концерта: у Марины, у Виктора Ходоса278 (на улице Горького) и в поэтическом клубе «Триклиний»279. Сначала все шло по плану. Из воспоминаний280 Кулаковой известно, что концерт у нее дома «собрал более тридцати человек: группа „Хроноп" в полном составе, Алексей „Полковник" Хрынов, прочие люди искусства, тогда еще нефор- 278 Член оргкомитета горьковских рок-фестивалей, журналист. Ныне проживает в США. 279 Неформальное объединение, организаторами которого выступали Игорь Чурдалёв и Марина Кулакова. В рамках мероприятий клуба состоялись выступления Александра Башлачёва, Андрея Макаревича и других. 280 Из статьи Е. Верещагина «Я в этих песнях не лгу» // Нижегородский рабочий. № 24(15918). От 17.02.2006. С. 26.
мального... Среди гостей была актриса и тележурналистка Марина Ливанова, она ушла после двух первых песен. И потом ничего слышать о Башлачёве не хотела... Перед тем как начать петь, он просто отбивал аккорды и при этом медленно обводил глазами всех присутствующих. Создавалось ощущение транса. У него была такая манера настраивать аудиторию. Только после этого он начинал петь... Вот тогда был заметен его духовный возраст, который намного превосходил физический». Рассказывает281 Алексей Хрынов: «Саша Терёшкин, с которым мы вместе работали, сказал: „После работы особо не торопись, пойдем на квартирник к Марине Кулаковой, приехал Башлачёв. Только больше никому"... Башлачёв пел почти без перерывов, иногда очень скупо комментировал некоторые вещи. Конечно, разница между прослушиванием записи и „живым" концертом была потрясающая. У многих в глазах стояли слезы (даже у мужчин). Был момент, когда он, решив передохнуть, попросил попеть местных исполнителей. Вадик Демидов282 и я не упустили возможности показать мастеру какие-то свои вещи. Ждали, что он скажет. А он ничего почти не сказал, просто скромный очень был, не считал, что вправе судить чужое творчество... И на следующий день, и через день с небольшими изменениями на Сашины квартирники собирались все те же люди, а он тоже с небольшими изменениями исполнял те же песни (программа была часа на два)...» После одного из концертов Башлачёв разговорился с Хрыновым. Алексей рассказывает: «Мы тогда на „Митьках"283 торчали, тогда пришли трактаты шин- Из статьи А. Хрынова «Башлачёв в Горьком (Мемуар N? 9 Эпизод 1)» // Нижегородский рабочий. № 81 (15252). От 29.04.2003. С. 26. Лидер горьковской группы «Хроноп». Группа ленинградских художников, возникшая в 1984 году. Системообразующей явилась для «митьков» одноименная книга Владимира Шинкарёва.
карёвские284. Мы вышли курить, и я спрашиваю его: „Саш, а ты — «митёк»?" — „Я — Сашок. А ты, — говорит он, — Лешок", — в шуточку. Народу [на квартирнике было] много, но он подошел почему-то именно ко мне и говорит: «Пойдем с утра пивка попьем?" А времена-то были тогда тугие насчет пивка-то. Единственное место, где можно было в городе попить пива, — это пивной бар „Скоба". Я с утра пришел, забились ко времени, я занял очередь (чтоб войти туда, это ж надо было очередь отстоять), и моя очередь подходит, а его все нет. Уже и время-то вышло. Я думаю: значит, уже не придет. Грустно заказываю себе кувшинчик пива, сижу, разговариваю с каким-то мужиком напротив. Вдруг так сзади — бум! — на меня кто-то наваливается. Саша вошел, причем минуя эту очередь каким-то образом. Что я тогда отметил: человек, водила, сидевший рядом, рассказывал о своих житейских проблемах, а Саша настолько был далек от всего этого, что вообще не понимал, о чем тот говорит. И он как-то так на него посмотрел, и тот замолчал...» Третий концерт в «Триклинии» был прерван, и часть гостей вместе с Башлачёвым переместилась к Эсфири Долгопольской285, где состоялось еще одно его выступление, после которого Александр должен был уехать из Горького, однако остался еще на один день. Рассказывает286 Алексей Хрынов: «В тот же день вечером он должен был уезжать, но случилась такая странная, почти мистическая штука. Предъявленные билеты в конкретный вагон и на конкретное место проводница долго рассматривала, а затем решительно загородила вход. Выяснилось, что билеты, приобретенные загодя, оказались на этот же поезд, но не- 284 Владимир Шинкарёв — художник, писатель, идеолог группы художников «Митьки». 285 Участница подпольной культурной жизни Горького. Ныне проживает в Израиле. 286 Из статьи А. Хрынова «Башлачёв в Горьком (Мемуар № 9 Эпизод 1)» // Нижегородский рабочий. № 81 (15252). От 29.04.2003. С. 26.
дели две спустя. Марина Кулакова раненой чайкой металась по перрону, пытаясь найти знакомого проводника или свободное место. Бесполезно. Башлачёв остался еще на одну ночь в Горьком, но уже без огласки этого события». В тот вечер Александр выступил у Светланы Кукиной287 для хозяйки дома и Марины Кулаковой. Александр вернулся в Ленинград. 22 мая он (а с ним и Анастасия) написал заявление для вступления в Рок-клуб [см. фото 54]. Они оба были приняты даже без традиционного прослушивания. 24 мая проходил устный выпуск журнала «Рокси» в ленинградском Дворце культуры имени Ильича [см. фото 55], в рамках которого Башлачёв дал концерт, а также свое пятое интервью — Александру Старцеву и (снова) Игорю Леонову. Видеозапись этого мероприятия сохранилась и издана. 26 мая Александр уехал в Москву, где на следующий день отмечал свой день рождения. Пятый фестиваль Ленинградского Рок-клуба проходил сЗ по 7 июня. Группу «Калинов Мост» пригласили в качестве зрителей288, и 6 июня Александр навестил их. Вспоминает Виктор Чаплыгин: «Жили мы тогда всей толпой у Леши Вишни, около метро „Парк Победы". Башлачёв приехал туда, к Вишне, и мы с ним среди ночи просто оторвались и пошли в парк. Сели на лавку, курили, разговаривали... Подходили какие-то люди посреди ночи. Я помню, два человека узнали Башлачёва. Он говорит: „Завтра я буду выступать". Они у него автографы брали, всё такое. Он мне сказал такую фразу интересную: „Тебе повезло, у тебя есть группа. А мне, наверно, никогда уже этого не сделать". Я говорю: „Может, еще не все так плохо". А он уже был весь какой-то философский, от- 287 Секретарь горьковского рок-клуба, журналист. ?88 На следующем же фестивале группа «Калинов Мост»уже выступала.
страненный. „Нет, мне уже, наверно, так положено. Невозможно. С кем ни пытаюсь — нет взаимопонимания никакого"». Дополняет Дмитрий Ревякин: «Мы с ним общались, ходили по парку, беседовали. И это все было, потому что Саня к нам относился очень трогательно. Он словил тот кайф, который мы даем. Говорил, что у нас это получается. Он сокрушался, что он один, что у него нет группы». В последний день фестиваля, 7 июня, выступал Башлачёв. Александр получил приз «Надежда». Необходимо отметить, что на этом фестивале почти все участники получили какие- то призы либо как цельные коллективы, либо персонально. Формулировки были подчас забавными: так, группа «Аукцы- он» была награждена «за превращение идеи аукциона в идею караван-сарая», а «Зоопарк» — «за трезвость, ставшую нормой жизни»289. Некоторые поводы для чествования звучали серьезнее: Юрий Наумов — «за чистоту и искренность», «ДДТ» — «за мощь», «Аквариум» — «за свет и любовь». Лучшими композициями были признаны «Легенда» (группа «Кино»), «Поколение дворников и сторожей» (группа «Аквариум»), «Театр Станиславского» (Юрий Наумов), «Черное шоссе» (группа «Патриархальная Выставка»), «Доктор Хай- дер» (группа «Ноль»), «Дети уходят» (группа «Телевизор»). Это был последний фестиваль, на котором участников оценивало жюри. О выступлении Башлачёва рассказывает Александр Чернецкий290, присутствовавший в зале: «Сразу понять Башлачёва невозможно, такой поток непредсказуемого драйва. Неожиданность его выступления была в том, что он оказался совершенно не в том месте и не в то время, как мне показалось. Я не застал Высоцкого, не знаю, как это выглядело, но ни в какое сравнение ни с кем из тогда живущих это 289 Формулировка связана с исполнением песни «Трезвость — норма жизни». 290 Поэт, музыкант, лидер группы «Разные Люди».
не шло. Это было нечто совершенно из ряда вон выходящее: петь не музыкально, а просто кричать, когда горлом кровь идет, орать, разрывать, рвать стоном... Здесь было то же. Человек, поющий под гитару. Я был в состоянии некоего шока. Я не понимал, почему мне не слышно слов. На самом деле слова были слышны нормально, просто концентрация и подача стихов настолько мощные, что неподготовленного слушателя, каким я тогда был, это выбивало из колеи. Он спел три вещи, а в зале начали свистеть уже после первой, чего не было ни на одной команде. Мое место было справа, а из левой части зала я услышал голос Вадика Демидова: „Саня, спой «Абсолютного вахтёра»". Он хотел помочь ему чем-то. Башлачёв пел „Время колокольчиков'', „От винта!"... Вадик его подбадривал, это была бы подходящая песня». По воспоминаниям Сергея Фирсова, Александру не свистели, но было видно, что ему тяжело. Рассказывает Александр Липницкий: «Я с ним общался и до концерта, и после. Он был очень взбудоражен, чем-то раздосадован, не мог настроиться. На мой взгляд, он выступил неплохо, и приняли его тепло, но он явно был собой крайне недоволен и пребывал в очень негативном настроении, депрессивном, очень расстроился». Вспоминает Андрей Бурлака: «Это был такой хаотический фестиваль. Дворец молодежи сам по себе не очень удобен для проведения такого рода мероприятий. Огромное количество людей, слоняющихся туда-сюда, постоянное мельтешение. Какой-то хаос, никто не понимает, что происходит. Какие-то телевизионщики, иностранцы... А выступление Башлачёва... Его просто не заметили, как мне кажется. Огромное количество разных групп, артистов. А тут какой-то человек с гитарой. Большинство публики его в лицо-то никогда не видело. Тогда его иконный лик еще не был всем знаком. Ну, кто-то вышел на сцену, что-то там спел. Он просто прошел незамеченным. Не он один, надо сказать». Вспоминает Александр Житин- ский: «Надо сказать, что он выступил не очень удачно. Он
очень сильно волновался. Я был там за кулисами, ходил, разговаривал с музыкантами и наткнулся на него. Он был совершенно белый, как стенка, он курил и плохо соображал, отвечал на вопросы невпопад, дежурно. Я его, как мог, ободрил, говорю: „Ну ладно, ладно, ничего страшного не произойдет. Ну, провалишься — подумаешь, ничего. У тебя замечательные песни, тебя любят. Не волнуйся". Но это всё слова. Волновался он, конечно. А с другой стороны, только очень избранная публика его знала и любила. А в ленинградском Дворце молодежи зал довольно большой, и для многих Башлачёв был там совершенно в новинку. Я не скажу, что он провалился, но он не проканал так, как мог бы проканать». Рассказывает291 Марина Кулакова: «Специально к этому фестивалю мы сделали корочки „Общество любителей Башлачёва". Улучили момент и подарили ему. Саша засмеялся. Это, пожалуй, был единственный светлый момент для него на фестивале». Башлачёв, пришедший без гитары, выступил с инструментом Бориса Гребенщикова [см. фото 56]. Его выход на сцену состоялся днем. Вечер был оставлен для хедлайне- ров. Необходимо отметить, что этот фестиваль снимался на видео, причем несколькими независимыми съемочными группами. В частности, оператор фильма Алексея Учителя «Рок» Димитрий Масс снял292 выступление Башлачёва. В июне в Ленинградской студии документальных фильмов293 состоялась запись Александра для фильма Петра Солдатенко- 291 Из статьи Е. Верещагина «Я в этих песнях не лгу» // Нижегородский рабочий. № 24 (15918). От 17.02.2006. С. 26. 292 В издание фильма, которое выпустило издательство «Отделение ВЫХОД», съемка песни «Некому берёзу заломати» добавлена в качестве бонуса. 293 Во многих источниках указано, что эта запись состоялась в студии ленинградского Дома радио, а производили ее Татьяна Нилова (звукорежиссер: окончила Ленинградский институт киноинженеров, работала, в частности, над фильмом «Как закалялась сталь») и Юрий Морозов (ленинградский музыкант, автор песен, звукорежиссер, писатель; умер в 2006 году). По всей видимости, это не соответствует действительности.
ва294 «Барды покидают дворы, или Игра с неизвестным». Позже она была частично издана на альбоме «Башлачёв IV» (треки 2—5). По словам Сергея Фирсова, Башлачёва сценарий фильма не очень заинтересовал, и именно перспектива профессиональной записи песен сыграла решающую роль в том, что он все-таки дал свое согласие на участие. Башлачёв жил у Сергея Фирсова, и тогда же в Ленинград приехал Алексей «Полковник» Хрынов. Алексей вспоминает: «В то время мы, когда приезжали в Питер, прямо с вокзала ехали к Сереже, как в гостиницу. Вот приезжаю как-то, а там — Саша. Свой первый акустический альбом [«Волга да Ока»] я как раз записывал у Фирсова на Сашиной гитаре, потому что Серега достал какой-то хороший микрофон, который подвешивали к потолку через люстру». В июне Башлачёв был в гостях у Бориса Гребенщикова, откуда они вместе уехали в Москву. Вспоминает Александр Житинский: «После какого-то концерта Бори Гребенщикова мы сидели у него в мансарде. Это было довольно частое явление, когда мы после концертов, которые заканчивались где-то в одиннадцать примерно, приезжали к нему на улицу Софьи Перовской небольшой компанией. Были какие-то члены группы — Саша Титов295, Дюша296, и ближайшие друзья, человека три-четыре. Сидели мы там довольно долго, часов до трех ночи... Был Башлачёв, с которым мы в тот раз как-то отдельно поговорили. Я помню, что у меня сложилось очень хорошее впечатление о нем в результате этой беседы как о человеке очень глубоком, очень лиричном. Не таком розовом сопливом лирике, а лирике по строю души, и вопрос один, 294 Ленинградский кинорежиссер. 79S Басист группы «Авариум». 296 Настоящее имя — Андрей Романов. Ленинградский музыкант, композитор, художник. Флейтист и клавишник «золотого состава» группы «Аквариум». Создатель группы «Трилистник». Умер в 2000 году.
который он мне задал, мне запомнился именно потому, что он меня потряс. Он меня, взрослого человека, который был старше его намного, спросил вдруг: „Вы сейчас любите?" Дословно. И я понял, что он говорит не о моем нынешнем увлечении какой-нибудь барышней или дамой, а имеет в виду состояние души, которое должно быть у человека, который любит. И это состояние души может быть связано не только с влюбленностью в женщину, в человека, оно может быть гораздо шире. Думаю, что ближе всего к этому стояло чисто христианское понимание любви как любви к ближнему, любви ко всему, к людям и так далее. Но это мы не уточняли, и я даже не помню, как я ответил на вопрос... И они с Гребенщиковым в тот вечер уезжали в Москву зачем-то. Причем каким-то очень ночным поездом. Мы проводили их компанией до Невского, они ушли с гитарами за плечами, пошли на Московский вокзал пешком». Организаторам еле-еле удалось уговорить Башлачёва принять участие в первом Всесоюзном рок-фестивале в Черноголовке (27—28 июня). Убедить его смогли только на второй день. Вспоминает Илья Смирнов, который был одним из организаторов мероприятия: «Помню, как мы уговаривали Сашу выступить. Было полно проблем: аппаратура отключилась — не отключилась, Шевчук в милиции — кто пойдет выводить Шевчука, Башлачёв не хочет петь перед большим залом — кто пойдет уговаривать Башлачёва? Я его понимал, это не был выпендреж с его стороны, он привык к квартирникам, гитара акустическая, он боялся, что может не раскачать большой зал. Кстати, он оказался неправ. Пришлось собрать самых красивых девушек, которые его упрашивали: спой, светик, не стыдись. Всё, упросили, решено, он пошел играть [см. фото 57]. А как там с Шевчуком?..» В итоге, на фестивале выступили группы «Вежливый Отказ», «Веселые Картинки», «ДДТ», «Нате!», «Наутилус Помпилиус», «Ноль», «Фронт», «Цемент», а также Александр Башлачёв.
Около десяти дней в начале июля Александр и Анастасия провели в Москве, в квартире их друга, кинокритика Андрея Дементьева, работавшего в журнале «Советский экран». Андрей жил в почти полностью расселенной коммунальной квартире в районе Пятницкой улицы, на Яузе. Этот дом уже снесен. Они поселились в библиотеке и, по воспоминаниям Анастасии, читали там «Муми-Троллей»297. Летом состоялся концерт Башлачёва в Москве, в выставочном зале возглавляемого Леонидом Баженовым''98 творческого объединения «Эрмитаж», на улице Профсоюзная, дом 100. Игорь Мухин"99 сделал известную серию фотографий Александра перед зданием этого выставочного зала [см. фото на обложке книги]. 5 июля прошел другой концерт в Москве, у Кирилла Ку~ вырдина300. Он же его и записывал. Две песни оттуда изданы на альбоме «Башлачёв VI» (треки 12, 13). Во время этого концерта в квартиру ворвались работники милиции. Милиционеры проверили документы у присутствующих, обнаружили отсутствие прописки и попросили освободить помещение. Только после того, как квартиру опечатали, ребята вспомнили, что в духовке у них была курица. Когда они попали в квартиру в следующий раз, курица уже стухла. 8 июля состоялся концерт Александра на выставке группы художников «Митьки» в ДК Ленинградского станкостроительного производственного объединения имени Свердлова301 [см. фото 45]. Вспоминает Владимир Шинкарёв: «Житинский и Гребенщиков его привезли тогда. У нас были так называе- Сказка финской писательницы Туве Янссон. Московский искусствовед, художественный руководитель Государственного центра современного искусства. Московский фотограф. Московский художник, оформивший немало музыкальных альбомов, продюсер. Ныне проживает в США. Адрес — Арсенальная набережная, дом 1/3.
мые „дни митьковской культуры". Он замечательно сыграл, так яростно». Александр Житинский: «Мы туда поехали целой компанией. Поскольку об этом мало кто знал, зал был почти пустой, но нам было все равно... Я был несколько потрясен, прежде всего, отдачей, с которой он играл». Запись песни «Влажный блеск наших глаз», исполненной на этом концерте, была издана на альбоме «Башлачёв VI» (трек 14). На губной гармошке Башлачёву подыгрывал Борис Гребенщиков. Летом Александр вместе с Всеволодом Гаккелем302 был в гостях у Ирины Линник (скорее всего это было в день рождения Ирины). По воспоминаниям Всеволода, там состоялся «балаган», с участием Ивана Воропаева303, Александра Стальнова304 и других [см. фото 58]. В июле в Ленинграде Александр дал свое последнее, шестое интервью Андрею Бурлаке для журнала «РИО»305. Андрей вспоминает: «Наш разговор состоялся, по-моему, на Синопской набережной, после его концерта. Там была такая квартира, где в разное время жили бездомные рок-н-ролльщики: и Шевчук, и художник „ДДТ" Володя Дворник, и Башлачёв какое-то там время жил. Он, по крайней мере, там ночевал. Выпили много красного вина, поэтому разговор местами был несколько бессвязен. В разговоре еще участвовали Володя Быстров306 и Валера Федотов307 (у него тогда у одного из немногих был пишу- Ленинградский музыкант, продюсер. Виолончелист «золотого состава» группы «Аквариум». Также участник коллективов «Турецкий чай», «Вермишель Orchestra» и других. Основатель легендарного клуба «TaMtAm». Ленинградский альтист, участник коллективов «Аквариум», «Адо». Сотрудничал также с группами «Трилистник», «Ad Libitum», «Нате!», «Выход», «Чиж & Со». В 1984 был задержан возле «Сайгона» и арестован на три года по обвинению в хранении наркотиков. Ленинградский художник, иконописец. 305j Ленинградский самиздат-журнал, редактором которого был Андрей Бурлака. 306j Член редакции ленинградского журнала «РИО» первого созыва. 307 Сотрудник ленинградского журнала «РИО».
щий магнитофончик, и Валера был единственным, кто мог его настроить нормально и как-то с ним справиться)... Саша в тот период уже был несколько мрачноватый. Он говорил, что ему неинтересно писать обычные стихи. Ему неинтересно общаться на простом, человеческом уровне. Мы тогда не очень, может быть, понимали, о чем речь идет, а теперь становится уже немного понятнее. Саша искал для себя новый язык — некое „Имя Имён", и, видимо, нашел его и понял, что ему больше не с кем разговаривать. Как сказано в какой-то книге: „Ангелам невозможно пользоваться человеческим зрением, для них это невыразимо мучительно". Так примерно и здесь. Ему было неинтересно разговаривать на нашем языке, а на своем ему было не с кем. Такая вот трагедия коммуникации». В середине июля Александр поехал в Москву. Оттуда вместе с Анастасией они заехали в Череповец и отправились на дачу семьи Башлачёвых в Белозерский район Вологодской области. Рассказывает Анастасия Рахлина: «Что значит, „не писал новые песни"?! Наверное, писал, но они ему не нравились, потому что летом на даче за месяц им было сделано очень многое. Тетрадка эта куда-то делась, мы ее не нашли, но те новые формы, про которые он говорил, там были нащупаны, найдены. Было какое-то движение в направлении прорыва. Почему он этим не воспользовался, я не знаю... Он там сидел с гитарой по ночам. Никакой романтики здесь нет, просто он вставал поздно, спал без задних ног довольно долго, часов до двух, мог даже до пяти. Ложился, соответственно, на рассвете». Сначала Александр и Анастасия собирались провести на даче две недели, так как у Башлачёва был намечен концерт, но остались там почти на месяц. Анастасия Рахлина продолжает свой рассказ: «Была запланирована поездка по Волге на каких-то пароходах... „Рок против тараканов", что-то в этом духе. Мы посидели две недели на даче, почему-то представили себе Калининский проспект и остались еще на две недели. Там было спокойно и хорошо». Концерт на пароходе организовывала Марина Кулако-
ва. Александр передал своей сестре Елене список дел, которые он просил выполнить в городе. В частности, там фигурировал пункт: «Позвонить в Горький (с 28 июля по 1 августа) Марине Кулаковой. Спросить, когда собирается поездка на пароходе, и, если все без изменений (то есть примерно 1—10 числа), отказаться по семейным невозможностям». Тогда же вместе с родителями, Еленой и Анастасией Александр ездил в Кирилло-Белозерский монастырь, расположенный неподалеку отдачи. В августе на даче Александром была написана, возможно, последняя песня «Архипелаг гуляк»308 [см. фото 59]. Башлачёв неоднократно исполнял ее, однако записи не сохранились. Единственные уцелевшие фрагменты песни — это фраза «Чума, чума в индустриальном городе» и шесть строк: Заводное чучело — Слепой бурлак. Весь мир на ладони. Весь мир на ладони. Весь мир на ладони войны, Покажи ей кулак. Из цельных произведений, которые были написаны в это время, сохранилось лишь четверостишие «И труд нелеп...»: И труд нелеп, и бестолкова праздность, И с плеч долой все та же голова, Когда приходит бешеная ясность, Насилуя притихшие слова. С дачи Башлачёв поехал в Ленинград, а оттуда — в Таллин. Анастасия же отправилась в Москву, потом — в Тулу, после чего они встретились в Эстонии. Александр провел в Таллине 308 В «Камчатке» вели своего рода «вахтенные журналы». Те, кто работал в котельной, дабы занять время, оставляли в них записи и рисунки. На одной из последних страниц журнала за период ноябрь 1986 — апрель 1987 года Башлачёв написал словосочетание «Архипелаг гуляк». Подробности неизвестны.
почти две недели. Он приехал за Анастасией в аэропорт, откуда повез ее к Вячеславу Кобрину. Анастасия вспоминает: «Там такой был дом!.. Красивый белый дом, какие-то цветочки, садики. Саша ужасно подстебывался над буржуазным Кобриным. При этом мы там с ним почти не общались, все время уходили, гуляли». Александр с Анастасией пробыли в Таллине около недели. Оттуда Башлачёв вернулся в Ленинград, а в августе поехал в Киев, чтобы участвовать в съемках фильма Петра Солдатенкова «Барды покидают дворы, или Игра с неизвестным», производимого киностудией имени Довженко. Оператор Алексей Гайдай сделал серию фотографий Александра в качестве фотопроб. Однако Башлачёв отказался от участия в картине. В Киеве он жил в одном номере со своим земляком, консультантом фильма Александром Брагиным, который рассказывает309, что Солдатенков устроил банкет в своем номере, чтобы попытаться повлиять на решение Башлачёва. На банкете собралась почти вся съемочная группа и, прямо или косвенно, убеждала Александра сниматься. В конце концов он согласился. Снимать должны были на следующий же день, внутри Киево-Печерской лавры. Брагин продолжает: «В автобусе Саша сидел отрешенный, приобняв гитару. Зрелище воистину трогательное. В Лавре, пока расставлялась осветительная аппаратура, он, прислонясь к стене, в одиночестве настраивал инструмент. Солдатенков строго- настрого запретил подходить к нему. Кажется, он даже боялся лишний раз глянуть в сторону Башлачёва. В самом людном и суетном месте Саша умел уходить в себя. Ни массовки, ни осветителей, ни Петра для него не существовало. Бог весть, существовала ли Лавра? Но вот он уложил гитару в чехол, приблизился к Петру. Твердо и без эмоций сказал: „Извини, не могу", — и, виновато опустив голову, в одино- 309 Из статьи А. Брагина «Ночные посиделки»// Речь (Череповец). От 11.02.2000.
честве побрел вверх по склону». В результате в фильме осталась только его песня «Имя Имён», исполняемая за кадром. Однако в процессе съемок Башлачёв познакомился с Андреем Двориным310, также участвовавшим в фильме. Дома у Андрея они с Александром записали три песни Башлачёва под две гитары [см. фото 60]. В сентябре в Ленинграде на улице Добролюбова состоялся квартирный концерт Александра. На него, помимо прочих, пришли Егор Летов и Яна Дягилева. Перед концертом они сидели у Фирсова, слушали только появившуюся группу «Ноль» и другую музыку. Вдруг позвонил Башлачёв. Они поговорили с Фирсовым, потом трубку взяла Яна и была огорчена тем, что Александр не проявил радости и заинтересованности во встрече. Вспоминает311 Егор Летов: «Башлачёва она [Янка] боготворила всю жизнь, считала его высшим мерилом творчества. Они были знакомы, была какая-то духовная связь, и она считала всегда, что все, что она делала, — это принцип творчества Башлачёва. Фирсов — он в то время вроде как директором Башлачёва был — говорит: „Вот сейчас будет концерт Башлачёва, квартирник". Фирик сам потом признался, что это был очень плохой концерт... Башлачёв играл-играл, и, в некий момент, какая-то девчонка его попросила спеть какую-то песню. А он и говорит: „А ты спляши — тогда я спою"... Я шел [с концерта] с Янкой, а она идет молча такая, совершенно как опущенная. Я просто иду и сам себе говорю: „Господи! Мне в течение всего времени внушали, что это вот такой Человек, такая Личность, ангел, Гений! И тут такой неожиданный конфуз..." Приходим на вокзал, я продолжаю разоряться, причем достаточно громко, стою, чай хлебаю, через какое-то время смотрю через плечо — а он, оказывается, рядом стоит, через соседний столик, тоже чай 310 Киевский бард. 311 Из интервью Е. Борисовой и А. Коблову для книги «Янка. Сборник материалов». СПб.: Облик. 2001. С. 347—349.
пьет и явно слушает, стоит очень так напряженно...» По итогам этих событий Дягилева написала стихотворение «Засыпаем с чистыми лицами...» с посвящением: «А. Б.» и пометкой: «Это я обиделась на Башлачёва». Рассказывает Андрей Бурлака: «Я говорю ему: „Сашка, мы хотим к журналу «РИО» сделать рукописное приложение" — мы тогда практиковали это „Давай сделаем подборку твоих стихов? Ты сам расставишь знаки препинания, авторизуешь". А он говорит: „Да я не хочу". Я спрашиваю: „Почему?" „Ну, каждый же понимает, как он понимает. Ты вот, одно услышал, он — другое, кто-то — третье, а я даже не знаю, что я хотел сказать. Вот ты, если хочешь, напечатай без разбиения на слова, без знаков препинания, как бы в одно слово'. Вот это будет нормально". Ну, мы посмеялись шутке-то такой... У него тогда была идея немножко навязчивая, что слово значит больше, чем предложение, корень значит больше, чем слово. В его стихотворении это уже проскользнуло: „На строку — по стежку, а на слова — по два шва" [см. текст «Посошок»]. То есть слово больше, чем строка... Эта идея оттуда же: предложение превращается в слово, в одно длинное слово, в котором ты сам расставляешь какие-то акценты, делишь его как хочешь». В сентябре Башлачёв какое-то время провел в Москве. 9 октября в рубрике «Дискуссионный клуб „Ритм"» газеты «Ленинградский университет» было опубликовано стихотворение Александра «Ржавая вода». Это — единственная прижизненная публикация стихов Башлачёва в официальной прессе. В октябре в Свердловске состоялся первый и единственный Всесоюзный семинар представителей рок-клубов. Рассказывает312 Илья Смирнов: «На пороге перестройки ненависть молодежи к официальному репертуару Любовь, ком- 312 Из книги И. Смирнова «Время колокольчиков. Жизнь и смерть русского рока». М.: Инто. 1994. С. 218—220.
сомол и весна" была настолько сильна, что буквально смела филармоническую систему. Рынок в концертной деятельности установился явочным порядком. А к осени наиболее предусмотрительные менеджеры уже разработали систему, по которой музыканты могли получать договорные гонорары вполне официально, без сложных нелегальных манипуляций с якобы бесплатными „пригласительными билетами". Однако сложность заключалась в том, что все остальные механизмы, необходимые для нормального развития жанра: телевидение, радио и, прежде всего, звукозапись, оставались феодальнобюрократическими... Единственная и вполне реальная возможность обрести в новых условиях твердую почву под ногами заключалась в том, чтобы собрать всеобщий съезд рокеров и на нем четко зафиксировать экономические и правовые условия, без соблюдения которых жанр не может существовать, и создать для борьбы за свои права творческий профессиональный союз... Инициативу взял на себя Свердловский рок-клуб. 16 октября делегатов встретили в аэропорту и на автобусе доставили в пансионат с ядовитым названием „Селен", затерянный среди сосновых лесов. Однако поражение было во многом предопределено самим составом конференции: она была весьма многочисленна и включала огромное число лишних людей: журналистов, тусовщиков, руководителей несуществующих организаций... Из авторов и исполнителей в „Селене" материализовались трое: Илья Кормильцев313, Алексей Хоменко314 и, как ни странно, Башлачёв (который почти все заседания проспал и появился, протирая глаза, ближе к концу, в момент какой-то особенно не- Поэт, переводчик, критик, главный редактор издательства «Ультра. Культура». Автор текстов песен группы «Наутилус Помпилиус». Умер в 2007 году. Свердловский клавишник звукорежиссер. Участник групп «Рок- Полигон», «Слайды», «Наутилус Помпилиус», «Внуки Энгельса». В качестве сессионного музыканта сотрудничал, например, с группами «Настя» и «Чайф».
выносимой демагогии. „Что за чепуха?!" — с презрением сказал он, послушав минут пять, и ушел в столовую за компотом)... Рок-клубы же были представлены в „Селене" президентами или администраторами. Несмотря на все усилия председательствующего Александра Калужского315 конференция сразу же утонула в пустяках и ни к чему не обязывающих декларациях. Илья Кормильцев пришел на помощь земляку и произнес речь, почти не уступающую по силе воздействия лучшим концертам „Наутилуса". Бросив на весы весь авторитет группы, Илья буквально выдавил из аморфного собрания согласие обсуждать экономику и право по существу. Многие просто не в состоянии были осмыслить важность этих сюжетов, представлявшихся „скучными", другие отлично все понимали, но сознательно избегали резкого конфликта с бюрократией, которая скорее откажется от любой идеологии, чем от монополии в такой доходной сфере, как шоу-бизнес. Поэтому периодически набегали умные речи про высокое творчество, которомувредит „коммерция", и волны эти смывали юридически грамотные и однозначные в толковании формулировки, которые удавалось построить: о правовой и экономической независимости групп, о ликвидации монополий в грамзаписи и видеобизнесе, об авторском праве. Тем не менее с грехом пополам мы дотащили программу реформ, как санки по асфальту, до голосования. А в качестве профсоюза получили Всесоюзную федерацию рок- клубов с Уставом на основе положения Совета народных комиссаров от 1932 года об общественных объединениях граждан. Оставалось проследить, насколько готовы участники конференции, разъехавшись по городам и весям, отстаивать то, за что проголосовали... Культурную программу в честь новорожденной Федерации открыл Башлачёв, впервые исполнявший в официальной аудитории песню „Абсолютный вахтер"». Об этом же рассказывает Андрей Бурлака: 315 Заместитель председателя свердловского Рок-клуба.
«У начавшей тесно общаться рок-н-ролльной общественности возникла, в общем-то, очевидная идея: раз в каждом городе появился рок-клуб, то логично было бы объединить их в некую систему. Была рождена идея Рок-федерации. Два выдающихся человека, Илья Смирнов и Илья Кормильцев, разработали устав этой федерации. Съехалось порядка сорока рок-клубов и каких-то рок-организаций. Питер представляла довольно пестрая компания: и представители Рок-клуба, и журнал „РИО", который играл роль некоего объединителя всех этих сил, и Саша Башлачёв в качестве культурной программы. Сначала Саша в Свердловске вроде очень даже веселился. Нас поселили в гостиницу, потом мы переехали в какой- то пансионат за городом, где все и происходило: дискуссии, пленарные заседания». Александр с сопровождавшим его Сергеем Фирсовым случайно приняли участие в выступлении группы «Поп-Механика», также состоявшемся в рамках семинара. Башлачёв и Фирсов встретились с Сергеем Курёхиным, подготавливающим шоу. Обрадованный тем, что этим двоим ничего не нужно будет объяснять, Курёхин предложил им поучаствовать в действе. Во время выступления Фирсов переносил мешки с песком и кидал доски в зал, а Башлачёв в папахе вытаскивал на сцену козу. Как и 1 мая 1984 года, уехать из Свердловска Башлачёву не давали природные катаклизмы — вылеты самолетов были запрещены из-за тумана. Рассказывает Сергей Фирсов: «Он, конечно, неврастеник был. Он мне там такое устроил! Самолеты не летают, ему обратно надо лететь! Он кричит! Такая безумная истерика была». Ситуацию проясняет Андрей Бурлака: «Саша узнал, по-моему, о смерти какого-то близкого ему человека, потому что когда он приехал уже непосредственно на семинар, то был в очень подавленном состоянии. Спел несколько песен, может пять, и я помню, что он буквально плакал, исполняя песни». Во время этой поездки Александр узнал о смерти своего университетского друга Евгения Пучкова, который выбросился из окна. Возможно, он также виделся с Татьяной Авасьевой в этот приезд.
Не имея возможности уехать, Александр попросил Николая Грахова316 организовать ему несколько концертов с целью заработка. В результате состоялся концерт на физико- техническом факультете Уральского политехнического института, где Грахов работал в то время. По воспоминаниям Николая, аудиторию концерта составляли случайные люди, которым автор не был интересен, — первокурсники и студенты института. Реакция зала удручила Башлачёва еще больше. Тогда Константин Гаврилов, коллега Грахова по политехническому институту, предложил провести ещё один концерт, на этот раз — квартирный, у него дома. Послушать Александра собралось около десяти человек, и эта аудитория уже была благодарной. Отыграв свою обычную на тот момент программу в комнате, Башлачёв устроил и своеобразное второе отделение концерта на кухне у Константина. После этого он улетел в Москву. Поздней осенью состоялся концерт Александра в мастерской художников братьев Мироненко317 в Москве. Рассказывает Татьяна Щербина318, присутствовавшая там: «Познакомил нас Борис Юхананов... Прихожу я домой... Люди, в общем-то, всегда были в доме. Тогда был такой образ жизни. Это было нормально, принято, когда в доме были совершенно незнакомые люди — кто-то привел, кто-то что-то поет, читает стихи или что-то в этом роде. Это был обычный образ жизни. Сидит Саша... Есть такие художники, братья-близнецы — Володя и Сережа Мироненко. То есть один из них остался художником — Сережа. Тогда они входили в группу „Мухомор" и делали всякие выставки. Мы дружили. У них была мастер- Организатор и председатель свердловского Рок-клуба (1986), издатель газеты «Перекати-поле». Ныне — бизнесмен, глава медиахолдинга в Екатеринбурге. Владимир и Сергей Мироненко — московские художники- концептуалисты. Вместе со Свеном Гундлахом, Константином Звездо- чётовым и Алексеем Каменским составляли арт-группу «Мухомор». 318 Московский поэт, прозаик, эссеист, переводчик.
ская у „Красных Ворот". Там был дом, в котором были мастерские. В этот вечер они звали к себе, почему — не помню. И вот мы пошли туда. Боря не пошел. Я жила на „Сухаревской". Пешком это недалеко. Саша Башлачёв производил впечатление очень замкнутого и отстраненного человека. Мы туда пришли. Было много народу. Мы сидим. А я Сашу не знала до этих пор. И вот люди, которые Сашу знали, начали его просить петь. Он отнекивался, потом взял гитару и сказал, ко мне адресуясь, что для меня он споет». Александр вернулся из Москвы в Ленинград 9 ноября. Евгения Каменецкая, которая была знакома с Евгением Пучковым, но не знала, что с ним случилось, спросила, как там дела у Жени. Башлачёв ответил: «Не знаю, не видел, но думаю, что хорошо». Некоторое время Александр провел в Ленинграде и, по словам Святослава Задерия, уезжая в Череповец, забыл где- то свой рюкзак, в котором, помимо какой-то одежды и, возможно, чего-то еще, находились его Евангелие и большой старообрядческий крест. С середины ноября до 15 декабря Башлачёв был в Череповце. Он хотел устроить в родном городе хоть один концерт крупнее квартирного, но так и не удалось найти помещение. По воспоминаниям Елены Башлачёвой, это был очень тяжелый визит. Александр был смурным и погруженным в себя. Она слишком поздно заметила, что, копаясь в своих вещах, он уничтожил множество писем и своих фотографий. Башлачёв должен был уехать на несколько дней раньше. Билет был куплен, и семья думала, что он уехал. Однако впоследствии выяснилось, что Александр не пошел на вокзал, пропустил поезд, остался у школьных знакомых. Это был его последний приезд домой. Вспоминает Светлана Шульц: «Обычно когда он приезжал, то обязательно приходил к нам, а тогда он даже не зашел. И когда уже прошло много времени, и я чувствую, что его долго нет, я ему единственный
раз позвонила. Он взял трубку. Спрашиваю: „Ты что не приходишь?" — и тогда я почувствовала, что он был в тяжелом состоянии. Неудовольствие было у него в голосе, и апатия была. Мы тогда очень кратко поговорили, хотя за все годы ни разу не было, чтобы он что-то резко сказал». Марина Зиничева рассказывает: «Сергей Смирнов привел его ко мне. Вечером у меня друзья собрались. Звонок — Санька с Серегой. Он поиграл, попел. Сначала все вроде ничего было. Но я вижу, что не совсем всё в порядке. Потом его понесло, понесло, понесло - всё тяжелей, тяжелей. Мой муж ему говорит: „Сань, давай хоть что-нибудь повеселее". Он обстановку разрядить хотел. „Нет у меня веселых песен больше". Он пальцы изорвал в кровь в ту ночь. Он с таким надрывом играл, что даже брызги летели на гитару. В ту ночь он всех измотал. В результате мы с ним потом сидели молча. Часа два друг на друга смотрели. Я видела, что надо что-то делать. А что сделать, я не знала. Я его спрашивала: „Саш, может, тебе чем-то помочь? Скажи, что сделать — я сделаю". „Ничем. Ничего не надо". Я не знала, чем ему помочь. Я ему сказала: „Уходи, Саша. Я не могу больше. Уходи". Он оделся. Белый тулуп армейский у него был. Зима. Холодно. Вот это ощущение трагизма, что выйдет это все вот так... витало в воздухе. Прожить с человеком душа в душу, одним целым, и вдруг в такой момент ничего не изменить... Я с этим так и живу. У Никольского есть по этому поводу очень хорошая фраза: „Когда поймешь умом, что ты один на свете и одиночества дорога так длинна.. ."» Вспоминает Андрей Шульц: «Когда он последний раз ко мне пришел, мы уже со Светой разошлись. Началась перестройка, и я занялся частным предпринимательством: ремонтировал машины на выезде — в гаражах, на дому. Телефон мой тогда разрывался! Он пришел, а я как раз принимал заказы. Это был декабрь. Я чувствую, что он какой-то не такой уже. Я говорю: „Саша, останься на Новый год". И он начал: „Вот, Гребенщиков в Италии, кто-то где-то еще.
У всех — свои дела..." У него что-то не клеилось. Я говорю: „Саня, останься. Прогуляемся". Но он сказал, что надо ехать. И уехал». Рассказывает Сергей Смирнов: «Когда он в первый раз уезжал — его провожали, допустим, двадцать человек. Во второй — пятнадцать человек. В третий — двенадцать человек. Четвертые проводы — десять человек, семь человек, пять человек... Последние проводы я очень хорошо запомнил. Мы пришли, абсолютно трезвые, а проводница почему-то сказала: „Я его, если что, высажу. Он пьяный". Абсолютно трезвый был! Ленка опаздывала на вокзал, бегом бежала. Так кто-то почему-то дернул стоп-кран [в результате отправление поезда задержали на двадцать минут]. Она только-только успела». Александр приехал в Москву 16 декабря. В тот же день они вместе с Анастасией отправились в Тулу. Ее мама переезжала в новую квартиру, и они последний раз приехали в старую, жили в Настиной детской комнате. Тогда Александр впервые попытался покончить с собой, вскрыв себе вены. Внимание домочадцев привлекло то, что он долго не возвращался из ванной комнаты. Помощь ему оказали сами, так как вызов «скорой» повлек бы за собой его госпитализацию в психиатрическую больницу. Рассказывает Александр Липницкий: «Мой брат болел, попадал в психушки и прочее. Мы всё это проходили. Больница Кащенко... У нас была такая психиатрия, что никто всерьез к ней по доброй воле не прибегал. Не было у нас настоящих психотерапевтов, лечили всегда какими-то карательными методами. И, учитывая, что никому никогда наши психиатры не помогли, не было повода думать, что они помогут в случае с Баш- лачёвым, который, в общем-то, не производил впечатления безнадежно больного... Все считали, что период такой, песни не пишутся». Рассказывает Татьяна Щербина: «Сейчас есть слово для этого — неформат. То есть что-то попадает в это время, а что-то - нет. Например, „Мы ждем перемен"
Цой пел. Кинчев: „Мы вместе!" Еще песня была: „Солнце встает над городом Ленина... Ленин встает над городом солнца" [песня группы „Игры"]. Или „Твой папа — фашист" [песня группы „Телевизор"]. Вот эти вещи цепляли, и большая аудитория это слушала. А у Саши песни... „Время колокольчиков" — не то чтобы там не было социального звуча- ния. Сколько угодно, оно и сегодня звучит точно так же, но оно не было тогда воспринято достаточно широким кругом людей как актуальное. И вот это его чувство, что он какой-го „недо-", что есть эти все его коллеги, другие рокеры, которые пишут то, что слушается, а он — на домашнем уровне, его очень ранило... Я помню (запомнилось потому, чго очень удивило), что он стал говорить про „Ласковый Май". Он го ворил, что следующая эпоха — это будет эпоха „Ласкового Мая"... Его это тоже очень травмировало. Он просто не видел себя в такой эпохе». Александр и Анастасия вернулись в Москву и встречали Новый год у Андрея Дементьева. Анастасия вспоминает: «Саша там выпил, потому что начали отмечать еще до Нового года... Там не было пьянства. Такой дом, что его и быть не могло, просто стол, шампанское... Проводили старый год. Ровно в двенадцать часов ночи у него бокал в руках треснул, когда он чокнулся с кем-то. Он испугался. Прямо в руке откололся кусок, но он все равно выпил и даже немножко порезал лицо, переносицу». 1988 Около двух недель Александр и Анастасия жили в Москве у Владимира Мешкореза (ныне — отца Владимира), школьного товарища Константина Кинчева, в двухкомнатной квартире у станции метро «ВДНХ». Радостной новостью стало то, что Анастасия была беременна. Они съездили к Александру Липницкому на Николину Гору вместе с Артемием Троицким и Николаем Михайло-
вым319. Александр рассказывает об этом визите и делится своими соображениями: «Башлачёв нас очень сильно напугал, потому что был уже вообще не в себе. Они приехали в первых числах 1988 года. Он был настолько плох, что заразил этим состоянием всю компанию, всем стало тяжело. Все это запомнили. Просто пили водку, и когда он вдруг захотел запеть, мы даже стали просить его этого не делать. Решили — не надо, раз ему настолько плохо. Это был последний раз, когда я его видел. Они с Настей переночевали и на следующий день уехали. Было очень морозно. Мне кажется еще, что он зиму стал плохо переносить с годами, мороз... Возможно, что употребление алкоголя и наркотических веществ тоже сыграло роль, хотя я могу сказать, что он не был зависим от алкоголя и наркотиков... Я имею в виду, что есть люди, которые пьют себе и пьют, курят и курят всю жизнь, а есть те, у которых запас нервов ограничен. Их организм быстрее изнашивается. Видимо, Башлачёв — такой случай. Мне кажется, у него это все была попытка, как у моего покойного брата, уйти от того заболевания, которое называется маниакально-депрессивным психозом... У Саши оно явно шло по нарастающей. Тут очень многое зависит даже не от образа жизни, а от условий жизни. Шевчук правильно говорит: он спел, ему похлопали, он вышел на улицу, а идти-то и некуда. Вот тут-то... У нас ведь не Калифорния, где тепло». 9 января состоялся концерт в ДК Московского энергетического института. Видеозапись этого мероприятия сохранилась, но пока не издавалась. Рассказывает Марина Тимашева, входившая в число устроителей концерта: «Зная Сашину „любовь" к публичным выступлениям вообще и к выступлениям на большой сцене в частности, мы до последней секунды не были уверены ни в чем. В последнюю минуту он все-таки появляется. Что бы мы делали, если бы он не появился, я даже 319 Президент Ленинградского Рок-клуба.
думать боялась. Гитару, говорит, забыл. Ладно, ищем гитару. Находим. У кого-то где-то кто-то недалеко живет, едет, берет гитару. Хорошо. Ремень не подходит, потому что человек, чья гитара, — высокий, и ремень очень длинный и не перекрепляется. Саша все-таки выходит с этим на сцену. Выглядит это все анекдотично: на сцене стоит очень маленький, худосочный, чахоточного телосложения мальчик в клетчатой байковой рубахе, софиты, жара дикая, и примерно на уровне колен у него висит гитара. Ему неудобно, он все время то плечами поводит, то пробует вместе с грифом тянуть ремень [см. фото 61]. Дальше ему нужен медиатор. Медиатор он почему-то тоже не взял. Посмотрел у себя в карманах: нет. Он говорит: „Медиатор" — это тоже слышно и видно на записи. Сколько людей оказалось в зале с медиатором, я даже не могу сказать. Было такое впечатление, что весь зал хорошо подготовился, и все (по крайней мере, мужчины) положили в нагрудные карманы медиаторы. Желание дать ему свой медиатор было таково, что мы даже не знаем, сколько всего их ему досталось. В результате он концерт отыграл, но все это было очень странно, потому что, вообще-то, он был дисциплинированным человеком, то есть гитару он не забывал, ремень приносил, медиаторы, когда были нужны, тоже всегда у него оказывались. Тут было очень странное ощущение, что он пытается как-то избежать этого концерта при помощи какой-то уловки, что он не хочет своих уж совсем подводить под монастырь, но хочет, чтобы этого концерта не было. В общем, закончился концерт, потом выясняется, что, когда он на этот концерт ехал, он где-то потерял шапку. Шапка была, по-моему, меховая, они с Настей ее купили незадолго до этого, а меховая шапка — это дорогая покупка, она стоила, сколько концерт, сорок рублей. Саша стал шутить, он сказал: „Снявши голову, по шапке не плачут". Перефразировал. А потом что-то еще сказал в этом же духе и даже сам смеялся. Но мне в этот момент уже стало до такой степени не до
смеха, что уже все его самые трагические песни на фоне этого юмора казались очень даже шутливыми и детскими». На самом деле эту шапку подарила сыну Нелли Николаевна. Незадолго до гибели Александр приходил к Алексею Ди- дурову вместе с Тимуром Кибировым. Алексей рассказыва- ет320: «У меня было ощущение, что он просто надорвался... Он мало улыбался, а если улыбался, то очень неестественно, не так светло, как в первый свой приезд. Теперь это была какая-то деланная, неживая, наклеенная улыбка, тяжелый медленный взгляд, темные от красноты глаза, обожженные бессонницей. Довольно нервно себя вел, торопился объехать всех знакомых в Москве, но особо не стал задерживаться в этот приезд ни у кого. Старался всех увидеть, везде поспеть. Не пел, и не просили — видели, что человек в состоянии глубокого стресса». На тот момент Александр с Анастасией жили в квартире какого-то человека у станции метро «Коломенская». Именно оттуда он поедет в Ленинград в последний раз. 14 января состоялся концерт у Егора Егорова в Москве, у станции метро «Речной вокзал». Запись, которую производил там Олег Коврига, частично издана на альбомах «Башлачёв VI» (треки 8—11) и «Башлачёв VII» (треки 1—3). Историю организации этого концерта вспоминает Олег: «В декабре 1987 года мы устроили концерт „Среднерусской Возвышенности"321 в общежитии ГИТИСа. Поскольку организация такого рода мероприятий все еще числилась „незаконным промыслом", я договорился с определенным числом людей, с которыми мы уже провели немало концертов, сколько (примерно) каждый обязуется привести народу и, соот- 320 Из книги А. Дидурова «Четверть века в роке». М.: Эксмо. 2005. С. 119,121—122. 321 Группа «концептуального эмигрантского романса», созданная московским художником-концептуалистом Свеном Гундлахом, Николой Овчинниковым, Никитой Алексеевым и другими.
ветственно, сколько денег он сдает в „кассу", а билетов не делали вообще, дабы нас нельзя было „поймать за хвост". В результате я „влетел" на сто семьдесят рублей. На тот момент это было полторы моих месячных зарплаты. Я составил таблицу. В левой колонке было имя человека, с которым мы договаривались, в средней — число людей, которых он должен был привести, а в правой — число реально приведенных им людей. Внизу был подведен печальный итог. Я показал эту таблицу всем действующим лицам, не обозначая словами, чего я от них хочу. Все расстраивались и качали головами. Хотя это были лучшие люди, на которых можно было положиться в большей степени, чем на других. И только Егор Егоров, дружок мой, посмотрев на эту таблицу секунд пять, сказал: „Так, все понятно. Но денег у меня сейчас, как ты понимаешь, нет — как, естественно, не было их и у всех остальных, — зато сейчас у меня в квартире можно что- нибудь устроить. Давай попробуем частично восполнить потери таким путем". Я нашел Сашу: „Давай, — говорю, — еще один квартирник устроим". Саша отвечает:,Давай. Только, если получится, можно попробовать собрать не двадцать пять рублей, как обычно, а сорок? Извини, что торгуюсь". К этому моменту инфляция уже продвинулась довольно далеко, и его просьба была вполне оправданной. „Конечно, — говорю, — попробуем. Правда, должен тебе честно сказать..." — и изложил ему наш с Егором коварный план. „На это могу тебе тоже честно сказать, что, если бы мне сейчас не были нужны деньги, я бы выступать не стал. На самом деле мне сейчас петь совершенно не хочется". В результате состоялся концерт, я его записывал. Правда, звук там не очень, потому что Саша случайно ударил гитарой по микрофону и развернул его. А я подумал: „Сколько уж раз писали, не буду я лезть туда. Пускай пишется, как оно есть". А зря. Перед концертом я предложил ему водки. А он говорит: „Нет, я сейчас не буду. Но ты там припрячь где-нибудь для меня". Надо сказать, что
он перед своими концертами почти никогда не пил, а если и пил, то мало. Не потому, что ему не хотелось, — он это дело тоже любил. Просто он спеть хотел хорошо и не хотел смазывать песни. После концерта мы с Сашей выпили (тайком от Насти, с которой он туда пришел). Я ему, естественно, отдал сорок рублей, а не двадцать пять. Он спрашивает: „Ну, как, тебе-то удалось как-то восполнить потери?" Я говорю: „Удалось, удалось..." — „А пел-то я хоть ничего?" Я отвечаю: „Хорошо, конечно, пел. Правда, я в последнее время больше люблю потом слушать это в записи, а на концерте воспринимаю хуже". — „Да, я тоже..."». Анастасия уехала домой в Тулу на каникулы. Александр отправился к ней позже. Жили они теперь уже в новой квартире. Башлачёв был в таком состоянии, что общаться с ним было непросто. Марина Тимашева как-то сказала ему: «Саня, я не могу тебя слушать, потому что, как послушаю, у меня такое в голове творится! Это просто ужас!» На что Александр ответил: «Представляешь, Марина, а у меня такое постоянно в голове творится». Еще в 1987 году журналист Михаил Антонов писал в своей заметке322: «Фирма „Мелодия" основательно „задолжала" любителям самодеятельной гитарной песни за долгие годы неприятия этого жанра... Ждут своего часа рок-барды А. Башлачёв и Ю. Наумов, отмеченные нашими читателями в „Музыкальном параде-87"». Александру в Тулу позвонил представитель «Мелодии» и предложил выпустить пластинку вместе с Юрием Наумовым (так называемый «сплит»: одну сторону записывает один, а другую — второй). Башлачёв долго отнекивался, хотя в интервью Джоанне Стингрей в ответ на вопрос: «Ты хотел бы стать официальным поэтом?» — отвечал: «Что значит стать официальным поэтом?.. Я был бы рад, если бы мои песни, скажем, записала фирма „Мело- 322 М. Антонов «Дайте голос гитаре!» // Смена (Ленинград). 1987.
дия"... Это означало бы какую-то перемену в том, что вокруг нас, но я не верю в перемену. А в той ситуации, которая есть, я не хотел бы стать официальным поэтом». В итоге Александр все-таки дал свое согласие. Запись Юрия Наумова была запланирована на февраль, а Башлачёва — на март. 22 января состоялся квартирный концерт около станции метро «Коломенская». Запись этого мероприятия производил Олег Величко. Приблизительно 24 января у Олега Ковриги состоялся важный разговор с Александром. Рассказывает Олег: «Мы с Мишей Симоновым323 договорились, что надо обязательно записать Башлачёва в студии. Ну, сколько, в конце концов, можно тянуть?! Время идет, а записи в основном квартирные, на подручных средствах. Миша говорит: „Давай недели через две. Мне еще надо достать то-то и то-то". Я Саше говорю: „Все. Давай тебя запишем по-нормальному, в студии". „Давай. Но только в течение трех дней". Я говорю: „Не успеем за три дня. Надо еще чего-то достать. Давай недели через две". „Нет. Не могу. Только три дня. Извини". Я тогда очень удивился. Понятно было, что он не выпендривается, потому что он никогда не выпендривался. Это не было ему свойственно». 26 января Башлачёв дал концерт в Институте элементноорганических соединений Академии наук СССР на улице Вавилова, в котором работал Олег Коврига: «Они пришли в ИНЭОС с Настей и ее подругой Светой. Мы со Светой пили спирт. Настя, естественно, не пила, потому что была беременна. А Саша на нас смотрел, смотрел — и говорит: „Ладно, налейте и мне немножко водки". Поскольку все это происходило в химической лаборатории, я ему налил в маленькую мензурку, из которых мы там пили. Он ее в руку взял: „Это, случайно, не цианистый калий?" — спрашивает. „Нет". — „И пью я цианистый калий, и ем я цианистый кал..." После 323 Московский звукооператор.
концерта, когда было выпито уже довольно много, Саша увидел восковую грушу, попробовал ее куснуть, но груша-то была ненастоящая, и он кинул ее куда-то, куда глаза глядят. Хорошо, что не попал в вакуумную установку». Вспоминает Илья Смирнов: «Там угощали спиртом, но Башлачёв как раз был совершенно не склонен напиваться, ему и так было весело. [Когда мы поехали по домам] на „Ленинском проспекте" в вагон метро сел какой-то невероятный мужичок, гораздо более поддатый, чем все мы, вместе взятые. В тулупе, застегнутом не на те пуговицы, на которые положено, криво надетом треухе... И Башлачёв говорит: „Вот он, «Батька- топорище»!"» Марина Тимашева рассказывает: «Потом он сказал, что хочет у меня играть еще один квартирный концерт. Но на следующий день я должна была рано утром улетать на самолете в командировку по своим театральным делам. Плюс он позвонил буквально за день, то есть было еще и трудно найти людей с деньгами, плюс я была смертельно простужена. Я ему говорю: „Давай я с кем-нибудь из ребят договорюсь, не в моей квартире, но устроимся". И в первый раз в жизни он вдруг как-то странно и капризно сказал: „Нет, хочу у тебя!" Отказать ему я не могла». В результате 29 января дома у Марины состоялся один из последних концертов Башлачёва. Его записывал Маринин муж, Сергей Тимашев, и часть песен, исполненных тогда, издана на альбоме «Башлачёв VII» (треки 4—15). Марина продолжает: «Он начал, как водится, с более или менее ранних песен, улыбался, а потом я с кухни слышу, что он поет в такой последовательности: сначала „Когда мы вдвоем", потом, не останавливаясь, через гитарный перебор поет „Ванюшу", и дальше, без остановки, — „Посошок". И я понимаю, что эта последовательность песен мне не нравится, потому что в ней есть логика. То есть сначала человек пишет прощальное письмо кому-то, потом он рассказывает историю смерти, а потом поет про посошок, про
отпевание, про загробную жизнь». К аналогичным выводам пришел и Александр Агеев: «У нас была студия „Колокол" при Рок-лаборатории, и туда стекалась вся музыкальная информация, приносился весь звук, где какие концерты записывались. .. И вдруг приносят концерт Башлачёва у Марины Тимашёвой. Я его когда послушал... Там последние четыре песни — это просто жуть. Человек прощается, вроде как пишет предсмертную записку. Хотя песни-то все те же самые. „Посошок" там... Я его даже в каталог не стал вставлять, чтобы его никому не писали. Чернуха страшнейшая. Мертвый, мертвый человек поет все эти песни». На этом выступлении коду своей известнейшей песни «Время колокольчиков» Александр исполнил без слов «я люблю» и заменив «рок-н-ролл» на «свистопляс». В самом конце января или в первых числах февраля Алек- сандр с Анастасией ходили в гости к Артемию Троицкому: «Тогда я видел его в последний раз... Мы с женой Светой снимали квартиру в маленьком двухэтажном желтом домике, построенном немецкими военнопленными, около метро „Беговая". Сейчас все эти дома уже давно снесены, а там была у нас такая забавная квартира: с одной стороны — практически центр Москвы, с другой — совершенно дачный дом. Мы там жили весело, Саша с Настей к нам пришли в гости, и надо сказать, что эта встреча — незаживающая рана в моей груди и нестираемое пятно на моей совести. Они пришли в гости, а у нас было, как всегда, очень уютно, много всякой хорошей музыки, много выпивки, хорошая обстановка, женушка у меня тоже была уютная и обаятельная девица из бывших моделей, модный критик. Очень хорошо мы сидели, болтали, выпивали и все такое прочее. И Сашка пару раз проронил фразу „как у вас хорошо", довольно прозрачно намекая на то, что они хотели бы у нас остаться. Но я как-то эти намеки как руководство к действию не воспринял. На самом деле это было связано для нас с какими-то про-
блемами, потому что мы все время куда-то приезжали, откуда-то уезжали, были все время в разъездах. Квартира, опять же, была маленькая, спальное место там было всего одно. Сейчас я думаю о том, что надо было, конечно, им сказать: „Ребята, давайте живите у нас, мы вам сделаем копию ключей и прочее", — хоть самим съехать с этой квартиры, потому что у меня, в отличие от Башлачёва, денег было довольно много тогда. У меня уже вышла книжка в Англии... В общем, я был в полном порядке... Но не пригласил я их остаться у нас, и мы распрощались. Я просто помню, как мы прощались... Я помню, что Башлачёв был очень грустен. Было видно, что ему очень не хотелось от нас уходить. Эта история во мне сидит не занозой, а бревном все эти годы. И он говорил тогда, в частности, что им в Москве особенно негде жить, некуда приткнуться и так далее. Я так понимаю, что он буквально на следующий день или через день... В общем, очень скоро после этого поехал в Питер». Александр не собирался в Ленинград, но Евгения Каменецкая решила менять свою квартиру, в которой он был прописан. При этом у нее украли сумку, где находились их паспорта. Башлачёву нужно было приехать для того, чтобы восстановить документ. Кроме того, пришло время забрать из «Камчатки» зарплату за несколько месяцев. Александр поехал 3 февраля. февраля Башлачёв был в «Камчатке», где написал заявление о выдаче ему депонированной заработной платы за декабрь—январь [см. фото 62]. февраля Александр посетил концерт группы „Аквариум" в ДК работников связи. Рассказывает Борис Гребенщиков: «Был какой-то очередной концерт, после которого я уезжал что-то записывать. Помню, что Сашка сидел где-то под батареей, под подоконником, на полу вместе с кем-то еще и был, в общем, насколько я помню, в очень положительном расположении духа. Он был какой-то веселый, оттаявший, хороший был. Может быть, у него была тогда чудовищная депрес-
сия, и он на секунду из нее вышел. Это так обычно и выглядит, что у человека хорошее настроение. Очень может быть... Меня порадовало, что он какой-то очень спокойный, расслабленный, веселый». В феврале Александр ходил в гости к Виктору Тихомирову. Виктор и Владимир Шинкарёв написали сценарий фильма «Город», в котором была роль специально для Башлачёва. Виктор рассказывает: «Мы писали про него, это однозначно... Вот есть художник, который приходит, показывает свои картинки, но в принципе на него всем наплевать, у всех своего добра полно, и ему предстоит путь такого медленного продвижения. А есть люди, которым ничего не надо доказывать, они просто один раз появились, и все сразу же всё поняли. Сразу же сверкнул бриллиант — и всё, как Башлачёв». Вспоминает Владимир Шинкарёв: «Он был очень смурным и маловменяемым. Как большой ребенок, пассивный такой. Помню, он стоит за спиной у Тихомирова, именно как ребенок, Тихомиров рисует что-то... Он в каком-то ступоре был. Отчего б не сыграть в фильме? Не думаю, чтобы он даже сценарий целиком прочел, только относящиеся к нему страницы». Виктор Тихомиров продолжает: «Сидел так, листал, вроде как внимательно читал [см. фото 63], но каких-то реакций не было. У нас же там много смешных мест, еще чего- то, но никаких реакций. Он так лучезарно улыбался, читал себе и читал дальше. Согласился сниматься, все нормально. Сказал, что нравится. Дальше стал песни петь, играя на моей гитаре». Тогда состоялся второй концерт Башлачёва у Виктора Тихомирова. На него пришли также Александр Флоренский324 с женой, режиссер фильма «Город» Александр Бурцев и другие. Вспоминает Александр Флоренский: «Я ему сказал [о песнях]: „Мне кажется, что это очень хорошо". Он ответил: „Тебе я верю" [ударение на слово „тебе"]». 324 Ленинградский художник, бывший участник группы художников «Митьки».
Казалось бы, Александр уже легко собирал большие аудитории. Была запланирована совместная запись с одним из ведущих отечественных гитаристов Сергеем Вороновым, работавшим в группе Стаса Намина325 и выступавшим, в частности, с Питером Гэбриелом326, Кенни Логгинсом327, Литтл Стивеном328, Лу Ридом329, не говоря уже о его участии в «Лиге Блюза». Сергей приехал в Ленинград именно для работы с Башлачёвым, а попал на его похороны. Он вспоминает: «У нас была идея сделать нормальный альбом. Мы ориентировались, насколько я помню, на что-то вроде „Dire Straits" такая минорная музыка. Я думаю, получилось бы хорошо, но что уж сейчас говорить... Тогда еще не было мобильных телефонов. Я приехал к нашему общему другу Юлику [Ме- клеру], который жил330 на Невском проспекте. Смотрю — все девушки в черном...» Вспоминает Виктор Тихомиров: «В самом начале знакомства он был вполне нормальный парень, выражался лаконично, немногословный такой был, не болтун, но, по крайней мере, внятно и рассудительно говорил. А вот в конце уже невозможно было с ним даже договориться о встрече. На- 325 Настоящее имя — Анастас Алексеевич Микоян. Московский музыкант, композитор, продюсер. Основатель групп «Политбюро», «Цветы», «Группа Стаса Намина». 326 Английский музыкант. Начинал как вокалист, флейтист и перкуссионист группы Genesis, затем с успехом занялся сольной карьерой. 327 Американский вокалист и композитор. Начинал карьеру в дуэте с Джимом Мессиной. 328 Настоящее имя — Стивен Ван Зандт. Американский гитарист, автор песен, продюсер, актер, диск-жокей. Наиболее известен как гитарист Брюса Спрингстина. Не является родственником музыкантов из группы Lynyrd SkynyrcL 329 Американский рок-муэыкант, вокалист и гитарист, начинал карьеру в группе The Velvet Underground. 330 Формально он не жил там. Жил он в районе станции метро «Нарв- ская», а на Невском проспекте, у Армянской церкви, как говорилась выше, была его мастерская.
пример, мы договариваемся, а он придет на час позже или не туда придет. Поведение странное, не говоря уже о том, что просто иногда стал заговариваться... Вот [приблизительно 14 февраля], он куда-то пропал. Мы поехали с Марьяной Цой331 к нему домой, сказать, что ему надо сниматься в фильме 17 февраля и еще, что через день у него должен быть большой концерт332, Марьяна договорилась. Мы пришли, а он спит за шкафом, на какой-то газетке, без штанов, в солдатской белой рубахе. Разбудить его было невозможно. Мы его жене все сказали, она говорит: „Я все передам"». Рассказывает Анастасия Рахлина: «Я должна была приехать 17 февраля, но он знал, что я не приеду. Мы разговаривали по телефону в понедельник, 15 февраля. Я легла в больницу на обследование... Наш разговор закончился его словами: „Береги дитя". Но поскольку он все время очень странно разговаривал, я решила, что он просто опять со мной странно поговорил». Сергей Фирсов вспоминает: «Он зашел ко мне без звонка. Сел в кресло, начал по нему пальцами стучать. Я спрашиваю его: как дела? Он говорит, что надо Насте позвонить. Я ему говорю: хочешь, номер тебе наберу? Там же коды всякие. Чтобы набрать, нужно сосредоточиться, а он был как в тумане. И говорил он при мне, я рядом сидел. Поговорили они три минуты, и он сказал: „Прощай". Я ему еще сказал, что ты так прощаешься?!. Мне вообще казалось, что он уже начал выходить из этого состояния, периодически как-то веселел. Самые тяжелые времена у него до этого были, в конце 1987-го». Виктор Тихомиров продолжает: «Ему все равно почему-то было трудно с жильем или как-то не очень было уютно, а у меня в мастерской ему нравилось. Он пришел, чтобы до съемок пожить у меня там. Я его забрал к себе именно с тем, 331 Ленинградский музыкальный продюсер, жена Виктора Цоя. Умерла в 2005 году. 332 Видимо, имеется в виду концерт в ДК железнодорожников.
чтобы он никуда не слинял, и чтобы его снимать. Он пришел, а меня вдруг в Новгород вызывают». К Виктору зашел его друг, Евгений Захаров, и Тихомиров попросил его отвезти Александра домой на своей машине. Разговор по дороге не клеился, Башлачёв был погружен в себя. Евгений привез Александра в дом на улице Кузнецова. В квартире никого не было. По воспоминаниям Евгения, когда Башлачёв открыл дверь, то даже отшатнулся — там было темно и холодно. Выстуженная квартира производила впечатление склепа. Захаров предложил Александру поехать к нему в гости, на Бухарестскую улицу. Башлачёв согласился. На следующий день утром Евгений отвез его на «Ленфильм». Рассказывает333 Вячеслав Егоров: «[26 февраля] он зашел на три минуты, просто забрать какую-то свою вещь. Я бросил ему вслед: „Ну, пока". Он сказал: „Не, я не прощаюсь". И я в тот момент просто подумал, что, наверное, он вскоре вернется: „Почему, — говорю, — не прощаешься?" Он повторил: „Не прощаюсь". И ушел. И всё. Я тут же куда-то уехал с „Аквариумом", вернулся вечером, и наутро мне позвонили, сказали, что произошло... В том, как он со мной расстался — „не прощаюсь", — был намек... Я и тогда почувствовал что-то важное в его словах, но не мог допустить и мысли... И в то же время не был очень удивлен происшедшим, это было неотъемлемой частью его философии. Он решил пойти до конца». Съемки Башлачёва для фильма «Город» были назначены на 17 февраля в мастерской Виктора Тихомирова. Виктор вспоминает: «У нас вся съемочная группа здесь сидела. Мы уже сняли обратные планы. Посадили человека, похожего на него, с гитарой, чтобы снимать толпу, а он так краешком как бы в кадре и что-то на гитаре играет. Думаем, в монтаже пригодится. Лица там снимали, реакции всякие, якобы 333 Из интервью Александру Липницкому для буклета к альбому «Вечный пост».
на игру его, хотя его самого еще не было... Потом пришла Марьяна и сказала: „Не ждите"». 17 февраля Александр Башлачёв покончил с собой, выбросившись из окна восьмого этажа квартиры Евгении Каменецкой в Ленинграде. Александр говорил в интервью Андрею Кнышеву: «Понимаете, самое главное, когда человек скажет: „Ты спел, и мне хочется жить", — мне после этого тоже хочется жить. А вот когда человек говорит: „Мне не хочется жить", — я бессилен... Если мне плохо и ко мне придет кто-то, кому тоже плохо, нам не станет от этого хорошо. Мне не станет хорошо оттого, что кому-то плохо. Мне — не станет. Поэтому нытик разрушает, не создает. Но раз он уже ноет, значит, у него уже болит, значит, он запоет, в конце концов. Своей болью запоет он. Когда человек начал петь, это был плач сначала». Вспоминает334 Александр Измайлов: «Когда-то в невнятное время и в невнятном месте мы с Сашей разговаривали, и я теперь не помню, разговаривали ли мы, или это я сочиняю прошлый разговор. Саша говорил, что хотел бы написать роман о человеке, который от начала до конца поставил свою жизнь как спектакль. Этот великий актер, чтобы доказать окончательную подлинность своих убеждений, погибает по собственной воле. За то, чтобы ему поверили, он назначает цену собственной жизни. И еще что-то вспоминаю, почти не слыша его голоса: „Перед смертью не лгут, и вся жизнь станет правдой, если сознательно прошла перед смертью..."». 17 февраля множество телефонных звонков несло одну и ту же весть. Раздался звонок и в Ленинградской студии грамзаписи, где Юрий Морозов записывал Юрия Наумова, для совместной пластинки с Башлачёвым. На 19 февраля был запланирован концерт Александра. Рассказывает Андрей Бурлака: «Тогда журнал „РИО" базиро- 334 Из статьи А. Измайлова «По ком звонил колокол» // Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989.
вался в ДК железнодорожников: мы там собирались всей редакцией, помещение какое-то нам было предоставлено. Администрация нам предложила делать устные выпуски журнала „РИО". Ну, а почему бы нет?! Хорошая идея. Тем более что устные выпуски „Рокси" уже делались, но редко, нерегулярно, а тут идея была делать каждый месяц, по-взрослому. Кого приглашать? Либо молодых артистов, к которым мы хотели привлечь внимание публики, либо, прежде всего, тех людей, с которыми мы дружили. И как-то так получилось, что мы договорились с Сашкой, что он будет первым играть на первом из этих концертов... Вроде всё решили, обговорили, даже какие-то афишки, по-моему, были. Ну, и в один, к сожалению, уже не прекрасный день мне одна машинистка звонит с утра на работу и говорит, что вот, Андрюша, случилось страшное, сегодня утром погиб Сашка. Это было чуть ли не накануне, за два-три дня до назначенной даты. Концерт, кстати, прошел, пел на нем Юрий Наумов. Он пел там свои песни, спел какую-то Сашину песню [«Время колокольчиков»]». 19 февраля в Рок-клубе проходило прощание с Александром. Похороны состоялись только 23 февраля. Организацией занималась Марьяна Цой при участии Рок-клуба. Сергей Каменцев произнес над могилой: «Пусть никто больше не касается этих струн. Пусть она навсегда останется с ним», — и положил на гроб гитару [см. фото 65]. По иронии судьбы это был не тот инструмент, который принадлежал Александру. Его гитара была в ремонте, и по пути на кладбище процессия заехала домой к Роману Смирнову за другим инструментом, на котором Александру тоже доводилось играть. То ли еще одной загадкой, то ли просто ошибкой бюрократической системы является тот факт, что запись об увольнении из котельной «Камчатка» в трудовой книжке Башлачёва датирована 16 февраля335. 335 Дата написана неаккуратно, видно, что она исправлялась. Возможно, первоначально было написано: «15 февраля».
Судебно-медицинская экспертиза констатировала сильное истощение Александра. В нижней и средней трети передних поверхностей обоих предплечий были множественные следы порезов336. Александр Башлачёв похоронен под Ленинградом на Ковалевском кладбище: 3-й квартал, 3-й участок. Он написал немногим более шестидесяти песен1*', сыграл порядка двухсот концертов. Резюмирует Сергей Гурьев: «Рок-революцию похоронил по большому счету именно 1988 год, Рок-революция происходила одновременно с демократической революцией, которая развивала шоу-бизнес, капитализм. И соответственно, когда этот капитализм, которому рок-революция дорогу и расчищала, стал занимать какие-то позиции, то он стал плоды рок-революции использовать в своих целях, естественным для капитализма образом. Появились посткомсомольские кооперативы, которые стали делать концерты, где „Мираж" и „Чайф" выступали в одной программе. Творческий драйв эпохи сразу стал рассеиваться. Со смертью Башлачёва это фактически совпало, потому что таких концертов, скажем, в самом начале года еще не было, весной или летом они начались. Какое-то странное символическое совпадение». 3 августа родился сын Александра и Анастасии, Егор Башлачёв. Рожать его Настя поехала в Череповец. Эксперт также констатировал, что эти порезы даже гипотетически не могли бы стать причиной смерти, ввиду анатомических особенностей области, где они были нанесены, а также того, что они имели поверхностный характер. Число дано без учета «ранних» песен, написанных для группы «Рок-Сентябрь», и занижено, поскольку оценить количество несохра- нившихся произведений трудно.
Схема передвижений В силу того, что биографические сведения о Башлачёве распределены очень неравномерно (об отдельных днях его жизни в настоящей книге написаны многие страницы, а о последующих месяцах — несколько строк), ниже приводится схема перемещений Александра начиная с 1984 года, показывающая, в какое время в каком городе он находился. Необходимо отметить, что поездки по Вологодской (Ленинградской, Московской) области отдельно не рассматриваются и попадают в категорию «Череповец» («Ленинград», «Москва», соответственно). Для более дальних путешествий, отмеченных в строке «Другие города», место назначения указывается особо. В случае если даты пребывания Башлачёва в том или ином городе известны достоверно, то фигура,обозначающая это пребывание, представляет собой прямоугольник. Если даты приезда или отъезда известны лишь приблизительно, то соответствующая сторона скруглена. Когда время или продолжительность поездки приводятся неточно (например, если известен только месяц), то фигура окрашена в серый цвет. Настоящая схема отражает лишь те факты, которые нам известны достаточно достоверно. Особо следует оговорить, что то обстоятельство, что Башлачёв не был в Череповце во втором полугодии 1985 года и в первом полугодки 1987 года, вряд ли соответствует действительности. Однако конкретные воспоминания отсутствуют.
III. Материалы
Материалы о Башлачёве 1985 (Жариков С.) Заметка о Башлачёве // Сморчок (Москва). Март 1985. № 1(3). Из интервью Башлачёва Л. И. Хиову // Рок (буклет Ленинградского Рок-клуба), 1985; Рокси (Ленинград), 1988. № 14; Пять углов (Ленинград). Июль 1988; Александр Башлачёв: «Хороша любая проповедь, но лишь тогда, когда она исповедь»/ Приводятся тексты «Поезд № 193», «Колыбельная» и «Абсолютный вахтер» // Иванов (Тула), 1989. № 1. С. 5; Панорама (Череповец). Февраль 1991. № 7(22). С. 5; Приводится текст «Сегодняшний день ничего не меняет...»/ Вологодская молодежь. От 14.02.1992; Кушнир А., Гурьев С. «Золотое подполье. Полная иллюстрированная энциклопедия рок-самиздата 1967-1994». Нижний Новгород: Деком, 1994. С. 240-241; Как или зачем? Из интервью с Александром Башлачёвым // Завтра (Москва), 1995. № 5. Санскрит С. (Белоносов А.) Новые лица // УрЛайт (Москва). Август 1985. № 3.
1987 Антонов М. Дайте голос гитаре // Смена (Ленинград), 1987. [№ ?].С. 4. Антонов М. Петь, чтобы сказать // Смена (Ленинград). Май 1987. [№?]. С. 4. Быстров В. Честность первый талант / Дискуссионный клуб «Ритм». Приводится текст «Ржавая вода»//Ленинградский университет. От 09.10.1987. С. 8. Тимашева М. Я не люблю пустого словаря // Театральная жизнь (Москва), 1987. № 12. С. 31-33. 1988 А. Башлачёв. Прощание // Театральная жизнь (Москва). Июнь 1988. № 12. С. 32. Башлачёв Александр. Некролог // РИО (Ленинград). Февраль 1988. № 2(18). Время колокольчиков. Концерт, посвященный памяти Александра Башлачёва. Москва, 20 ноября 1988/ Буклет. Включает следующие материалы: Информация о концерте. Смирнов И., Тимашева М. Святых на Руси только знай, выноси / сокращенная версия статьи Тексты песен «На смерть поэтов» и «Время колокольчиков». Все от винта! / Некролог. Приводится текст одноименной песни // Рок (буклет Ленинградского Рок-клуба), 1988. С. 4. Вознесенский А., Окуджава Б. Все по-честному // Вологодский комсомолец. От 20.11.1988. С. 1. Вятич М. Голос родной и далекий / Приводятся тексты «Имя имен», «Хороший мужик», «Грибоедовский вальс», «Рождественская», «Королева бутербродов», «Как ветра осенние» // Череповецкий металлург. От 20.08.1988. С. 4. Вознесенский А. Если им не отлили колокол // Московские новости. № 42. От 16.10.1988. С. 15. В мире музыки// Московский комсомолец / В рубрике «Звуковая дорожка». Февраль-март 1988. Серова Н. ...И голос Саши Башлачёва // Вологодский комсомолец. От 02.11.1988. С. 4.
Балахонов В. «И должны оставаться живыми...» (Концерт памяти А. Башлачёва 20 ноября в Лужниках глазами нашего корреспондента) // Вологодский комсомолец. От 04.12.1988. Липатов А. Идти, не касаясь земли // Собеседник (Москва). Август 1988. № 33. С. 15. Виккерс Н. Концерт памяти // Комсомольская правда (Москва). От 23.11.1988. Бурлака А. Корни остаются в земле / Интервью с Александром Башлачёвым // РИО (Ленинград). Апрель 1988. № 4(20); Житинский А. Путешествие рок-дилетанта. Л.: Лениздат, 1990. С. 205-208; СПб.: Геликон Плюс, Амфора. 2007. С. 249-253. Тимашева М., Соколянский А. Лики русского рока // Советская культура (Москва). От 24.12.1988. С. 6. Черниговская А. Лишь после смерти // Вечерний Ленинград. От 06.12.1988. С. 3. Окуджава Б. Люблю оттого, что болит... / Приводится текст «Грибоедовский вальс»// Огонёк (Москва), 1988. № 25. С. 24. Елдашев А. «Мне хочется встать на дыбы...» / Приводится текст «Спроси, звезда» // Молодой дальневосточник (Хабаровск). № 142-145. От 30.07.1988. С. 9. Кулакова М. На второй мировой поэзии / Приводится текст «Ванюша»//Ленинская смена (Горький). От 05.06.1988; 333 (Таллинн). Декабрь 1988. № 1. С. 14-15; «Из вереницы траурных дат этот день, только этот день плачет...» / Приводятся тексты «На жизнь поэтов», «Посошок», «Спроси, звезда», «Ёжик», «Имя имен» и «Сядем рядом» // Ауди Холи (Казань). Декабрь 1988. № 7. С. 3-13,14-21. Черниговская А. На жизнь погибшего скомороха // Смена (Ленинград). От 07.12.1988. С. 4. Начинал журналистом / Приводится текст «Время колокольчиков»// Приложение к газете «Вечерняя Москва». От 10.12.1988. Абрамов С. 0 вечере памяти Башлачёва // Семья (Москва), 1988. №48. С. 5.
Степанов С. [О концерте в зале ДК Московского энергетического института] // Молодой коммунар (Тупа). От 23.02.1988. Памяти Александра Башлачёва / Приводится текст «Посошок» // Вечерняя Москва / В рубрике «Колонка поэзии» в преддверии концерта памяти. От 19.11.1988. Парадоксы экранной рок-«тусовки» // На смену (Свердловск). От 28.12.1988. Васильев В. Пришло «Время колокольчиков»//Уральский рабочий (Свердловск). От 21.11.1988. Дементьев А. «Рок» со стороны // Советский экран (Москва), 1988. № 21. С. 18-19. Смирнов ИТимашева М. Святых на Руси только знай, выноси // УрЛайт (Москва). Январь-май 1988. № 1/19; Время колокольчиков. Концерт, посвящённый памяти Александра Башлачёва. Москва, 20 ноября 1988 (сокращенная версия); Коммунист. От 18.02.1989. Семь кругов... // Ленинградский университет (Ленинград). От 15.04.1988. Мельниченко М. .. .Семь кругов беспокойного лада // Музыкальная жизнь (Москва). Сентябрь 1988. № 18. С. И. Широглазова А., Барановская Н. Снимите о нем фильм / Приводится текст «На жизнь поэтов» // Советский экран (Москва). Июль 1988. № 13. С. 11. [Соболезнование родным] // Коммунист (Череповец). № 43. От 01.03.1988. С. 4. Градский А. Судьба скомороха / Приводится текст «Время колокольчиков» // Юность (Москва), 1988. № 6. С. 52. Дуняшин А. Я люблю время колокольчиков // На смену (Свердловск). От 19.03.1988; Вологодский комсомолец. № 55. 06.05.1988. С. 4. Смирнов И., Тимашева М. Я опять вернусь / Приводится текст песни «Время колокольчиков» и фото с подписью: «Александр Башлачёв во время своего последнего концерта в ДК Московского энергетического института 20 января 1988 года» // Советская молодежь (Рига). № 62. От 30.03.1988. С. 4.
Гаврилов А. А. Башлачёв. Время колокольчиков// Ежеквартальный каталог-бюллетень фирмы грампластинок «Мелодия». Январь-март 1989. № 1(32). С. 37-38. Александр Башлачев / Приводятся тексты «Некому березу заломати», «Абсолютный вахтер» // Звуки (Томск) / Приложение к газете «Молодой Ленинец». Апрель 1989. № 5. С. 3. Уланов А. Александр Башлачёв / Приводится текст «Случай в Сибири» // Молодежный акцент (Тольятти). Август 1989. № 4. С. 2. Александр Башлачёв «Время колокольчиков» // Северок (Архангельск), 1989. № 2. С. 22. Широкова Н. Был колокольчик выше храма / Комментарии к письмам А. Башлачёва С. Нохрину// Уральский следопыт (Свердловск), 1989. № 10. С. 67-68; Самбитиздат (Киев), 1990. Марочкин В. Двадцать четыре песни // Звуки (Томск) / Приложение к газете «Молодой Ленинец». Сентябрь 1989. № 6. С. 6; Агеев А. Рассказ администратора Московской Рок- лаборатории А. Агеева, как он записывал альбом Александра Башлачёва «Время колокольчиков» (20 января 1986) // Марочкин В. В. Повседневная жизнь российского рок- музыканта. М.: Молодая гвардия, 2003. С. 287-290. Паценкер Г. Заметки дилетанта // Нижегородские рок-н- ролльные ведомости. От 14.04.1989. С. 3. Тихонова Н. Как поделить букет колокольчиков? // Советская эстрада и цирк (Москва), 1989. № 4. С. 19-21, 30. Шагги А., Осадчая И. Концерт памяти друга // Советская молодежь (Рига). От 04.02.1989. С. 4. Кто вспомнит-помянет? // Смена (Ленинград). От 03.06.1989. № 130(19280). С. 4. Смирнов И. Мемориал Александра Башлачёва в Лужниках, 20.11.1988// Сельская молодёжь (Москва), 1989. № 11. С. 38. Борисова Е. На жизнь поэта // Вперёд (Пушкин). От 10.03.1989; Приборостроитель (Чернигов). От 12.04.1989. Корниенко И. Ностальгия по чуду // Уральский следопыт (Свердловск), 1989. № 10. С. 67-68; Бубенцы (Санкт-Петербург), 1994. № 3. С. 5.
Д. Ш. О Башлачёве // Вологодский комсомолец. От 20.08.1989. О выставке в Летнем саду в Ленинграде, посвященной классикам авторской песни. Туфанов Ю. О памяти и о концерте памяти (Москва, 22 ноября 1988) // Северок (Архангельск), 1989. № 2. С. 34-37. Троицкий А. Один из нас // Огонёк (Москва). Май 1989. № 20. С. 19-21. Волчек Б. Памяти Александра Башлачёва / Приводится текст «Время колокольчиков» // Семья и школа [(Москва)], 1989. № 9. С. 56; Восход (Сямжа). От 10.02.1994. Фроловкин С. Памяти Саши Башлачёва // Смена (Москва), 1989. № 21. Борисова А. По законам жанра? // Смена (Ленинград). От № 177(19327). С. 4. Измайлов А. По ком звонил колокол // Ленинец (Владивосток). От 14.12.1989. С. 3-4; По ком звонит колокольчик// На смену (Свердловск), 1990. № 5. С. 8-9,11; Ура! Бум-бум! (Ростов-на-Дону), 1992. № 8. С. 38-44. Дементьев А. Про Рок в своем отечестве // Советский экран (Москва), 1989. № 10. С. 12. Липатов А. Поэты остаются с нами // Кругозор (Москва), 1989. № 7. Аринин В. Пути и судьбы поэтов: О.Н. Рубцове, А. Башлачёве, Ю. Алешковском, Ф. Савинове, В. И. Красове // Красный Север (Вологда). От 10.12.1989. Реквием: Памяти Александра Башлачёва / Авторы А. Жи- тинский, Н. Барановская, А. Гаврилов. Приводятся тексты «Тесто», «Случай в Сибири», «Как ветра осенние»// Аврора (Ленинград), 1989. № 2. С. 124-129,130-134. Троицкий А. Рок в СССР // Родник (Рига), 1989. № 1. Смирнов И., Тимашева М. Саша / Приводятся тексты «Петербургская свадьба», «Время колокольчиков» // Сельская молодёжь (Москва), 1989. № 1. С. 44-45. Мамченко Л. «Семь кругов беспокойного лада...»// Коммунист (Череповец). От 14.04.1989.
Кошелев В., Чернов А. «Следом песни, которой ты веришь»: Размышления над рукописью Александра Башлачёва// Коммунист (Череповец). От 01.07.1989. С. 3. У меня есть всё, что душе угодно // Ленинская смена (Горький). От 15.02.1989. Троицкий А. Череповецкому рок-фестивалю, а также рок- клубу // Коммунист (Череповец). От 28.04.1989. С. 4. Трофимов и др. Чудеса обеих столиц// Вечерняя Казань. От 26.01.1989. Энциклопедия отечественной рок-музыки, Александр Башлачёв // Вожатый (Москва), 1989. № 11. С. 62. Троицкий А. Я знаю, зачем иду по земле... / Приводятся заметки Н. Барановской и А. Гаврилова, а также текст песни «От винта!» // Вологодский комсомолец. От 12.03.1989. С. 4. Быстров М. «...Я опять вернусь» // Череповецкий металлург. От 15.04.1989. Александров А. Я позвал сюда гром! // Смена (Калинин), 1989. № 9. С. 8. 1990 Кулакова М. 17 февраля 1988 года трагически погиб Александр Башлачёв, талантливый поэт с гитарой // Ленинская смена (Горький). От 14.02.1990. Александр Башлачёв // Пионерия (Москва), 1990. № 6. С. 22-23. Марочкин В. Александр Башлачёв «Время колокольчиков» // Давай! Давай! Тусовка (Москва), 1990. № 1. С. 26-27. Ирина Кузнецова: Каким я его знала... / «Севаоборот», Би Би Си, Лондон, весна 1989 г. Расшифровка интервью В. Нов- городцева с И. Кузнецовой и о. Сергием (Гаккелем). В беседе также участвует Л. Владимирский // Ура! Бум-бум! (Ростов-на-Дону). Май 1990. № 5. С. 88-92. Смирнов С. История одной записи / Интервью С. Смирнова В. Миронову// Череповецкий металлург. От 26.05.1990. С. 3. Казаков Г. Мифы и легенды времён Александра Башлачёва // Ура! Бум-бум! (Ростов-на-Дону), 1990. № 5. С. 93-95.
Байдакова Т. Мы — инвалиды рока, мы — ветераны судьбы / О мемориале, проходившем 20.02.1990 в БКЗ «Октябрьский» (Ленинград). Приводится текст песни «Все от винта!» // Российская музыкальная газета (Москва), 1990. № 3. С, 9. Кулакова М. На второй мировой поэзии / Приводится текст «Время колокольчиков» // Комсомольская жизнь, 1990. № 10. С. 23-26 (сокращенный и переработанный вариант одноименной статьи 1988 года). Додолев Е. Неоконченный реквием // Совершенно секретно (Москва), 1990. № 7. С. 11. Мамченко Л. «Но, однако, легки на поминках...»// Красный Север (Вологда). От 12.08.1990. Объясни, я люблю оттого... // Комсомолец (Ростов-на-Дону). От 06.06.1990. Пугачев А. «Он у меня в сердце» / Интервью А. Пугачева В. Миронову // Череповецкий металлург. От 15.05.1990. С. 3. Пылаев И. Они играли русский рок // Российская музыкальная газета (Москва), 1990. № 2. Памяти А. Башлачёва // Аврора (Ленинград), 1990. № 2. Песня субботы — «Время колокольчиков» // На смену (Свердловск). От 07.07.1990. Фролова Г. Пляшу в огне // Собеседник (Москва). Март 1990. № 12. С. 14. Мамченко Л. Поэты в миру после строк // Коммунист (Череповец). От 27.05.1990. № 102. Колосовская В. Пророк в отечестве своем? // Коммунист (Череповец). От 27.05.1990. № 102. С. 3. Курицын В. Русская смерть // Клип (Свердловск). № 19. От 30.09.1990. Житинский А. Семь кругов беспокойного лада // Башлачёв А. Посошок. Л., 1990. С. 3-10; Панорама молодежной эстрады. Выпуск 2. 1998. С. 51-52. Вайль П., Генис А. Семь кругов лада // Советский цирк (Москва). От 10.05.1990; Досье (Москва), 1992. № 11; Красный Север (Вологда). От 02.06.1993. Фролова Г. Снова о Саше, или «Не верьте концу...» // Ленинская смена (Горький). От 14.02.1990. С. 14.
99. Ты меня не щади // Окно (Свердловск), 1990. № 7. Энергия памяти // Смена (Ленинград). От 28.02.1990. Я не знал, как жить // Мы (Москва), 1990. № 2. 1991 Ялоха Г. А. башлачёв, В. Цой — кто следующий? // Вираж (Минск), 1991. № 7. С. 36-40. Александр Башлачёв. Все будет хорошо. Мини-альбом // Red Rose (Москва), 1991. № 5(6). С. 7. Александр Башлачёв: «Мы редко поем, но когда мы поем, поднимается ветер...»// Комсомольская правда (Москва). От 16.02.1991. С. 4. Кулакова М. Александр Башлачёв («Не хочу никому навязывать...») //Ленинская смена (Горький). От 03.01.1991. С. 4. Александр Башлачёв. Посошок / Анонс книги в рубрике «Контора пишет» // Рок-хроника (Свердловск) / Приложение к газете «На смену», 1991. № 4(7). С. 5. Александр Башлачёв. Предпочел молчание // 24 часа (Ленинград), 1991. № 3. С. 15. Тимашева М., Смирнов И. Баллады Башлачёва / Приводятся тексты «Грибоедовский вальс», «Галактическая комедия», «Вишня», «Палата № 6», «Случай в Сибири», «На жизнь поэтов»// Парус (Минск), 1991. № 2. С. 48-51. Диденко Т. Беззаконная комета// Вологодский комсомолец. От 15.02.1991. С. 7. В этом году на факультете...//Ленинская смена (Горький). Сентябрь 1991. Фролова Ф. Вечный пост Башлачёва // Молодежная эстрада (Москва), 1991. №4. С. 92. Парфенов Л. Воспоминания о СашБаше / Интервью В. Нов- городцеву// Пророк. М.: Издательство «Московского центра искусств». Июнь 1991. № 1. Панкратов А. Время колокольчиков // Комсомольская правда (Москва). От 16.05.1991. Савастеева А. Всё будет хорошо? // Моряк Балтики (Ленинград). От 02.03.1991.
Ваганов И. День в жизни // Комсомолец / Наше время (Ростов-на-Дону). От 15.08.1991. Ялоха Г. Жизнь и смерть Александра Башлачёва // Специальный выпуск газеты «На страже Октября» и журнала «Вираж» (Минск), 1991. С. 3-4. Рахлина Н. «Завтра, 17 февраля...»// Комсомольская правда (Москва). От 16.02.1991. Дуняшин А. Загадки Саши Башлачёва // Рок-хроника (Свердловск) / Приложение к газете «На смену». Февраль 1991. № 2(5). С. 2. Юхананов В. Интервью с Александром Башлачёвым // КонтрКультУра (Москва), 1991. № 3. С. 38-44; Скатертью тревога // Независимая газета (Москва), От 02.07.1992. С. 5; Александр Башлачёв «Стихи». М.: Х.Г.С., 1997. С. 149— 163; Александр Башлачёв «Как по лезвию». М.: Время, 2005; 2007. С. 192-213. Свиридов С. «Ищут свой срам»? // Университет (Калининград). От 24.06.1991. Харитонов Н. Колокольчики для Саши // Кайф (Северодвинск), 1991. № 1. С. 4. Николаева 0. Конкурент «Мелодии» // Красный Север (Вологда). От 11.01.1991. О подготовке пластинки неизданных записей А. Башлачёва фирмой грамзаписи «Эрио». Пшеничный 0. Короткая жизнь гитариста // Комсомольская правда (Москва). [Лето 1991]. С. 4. Кошелев В., Чернов А. Мы строили замок // Речь (Череповец). Февраль 1991. С. 2. Ненастьев Н. Нас больше нет?.. // Профсоюзная газета (Вологда). № 28. От 18-25.07.1991. Не вышло у нас расхотеть // Бауманец (Москва). От 13.03.1991. № 9(3251). С. 6-7. Включает следующие материалы: Дидуров А. Бард-рок — дитя России. Дидуров А. Человек с другой войны.
• Исаева Е. Синдром хронического бездомья (интервью с А. Рахлиной). • Текст песни «От винта!». Молочное Д. Никто не знал, что он — поэт// Окно (Свердловск), 1991. № 1; Молодая гвардия (Пермь). [?]. Тимашева М., Панкратов А. Памяти бардов // Ленинская смена (Горький). Май 1991; Часть этой работы, написанная Мариной Тимашёвой, опубликована еще и как Тимашева М. Не плачьте, когда... // Экран и сцена. От 23.05.1991. Дуняшин А. Песни для Егора // На смену (Свердловск). От 02.03.1991. С. 4. Трио KJ.0. Помним // Совет (Серпухов). От 16.02.1991. Посошок / Анонс одноименной книги // Утро (Воронеж) (переименованный «Молодой коммунар»). От 02.02.1991. Гагарина Л. «Посошок» А. Башлачёва // Череповецкий металлург. № 50. От 30.04.1991. С. 4. Теплицкая М. «Посошок» Александра Башлачёва // Наше время (Кадуй). От 18.05.1991. Реквием / Приводится текст «На жизнь поэтов» // Комсомолец/ Наше время (Ростов-на-Дону). От 15.08.1991. Саша Башлачёв (1962—1988): Фото // Комсомольская правда (Москва). От 06.07.1991. С. 6. Суворова С. Сказка с несчастливым концом / Приводится текст «Когда мы вдвоем»// Ленинская смена (Нижний Новгород). От 17.02.1991. Смотри, от нас остались... // Панорама [(Харьков)]. Март 1991. № 9. Саенко Л. Три линии судьбы в отблеске одной свечи / 0 В. Высоцком, А. Башлачёве, В. Цое. Приводятся тексты Башлачёва «От винта!» и «Как ветра осенние» // Парус (Минск), 1991. № 1. С. 52-53. Уникальное издание // Речь (Череповец), 1991. «Я знаю — зима в роли моей вдовы» / Приводятся тексты «Осень», «Поезд» и интервью А. Башлачёва // Панорама (Череповец). Февраль 1991. С. 4-5.
Серова Н. Александр Башлачёв. Возвращение... // Красный Север (Вологда). От 22.02.1992. Гиназов Д. Александр Башлачёв: Третья столица. Всё будет хорошо / Рецензия // Рок-хроника (Екатеринбург), 1992. № 1. С. 16. Фролова Г. В поэтическом мире Александра Башлачёва // Нева (Санкт-Петербург), 1992. № 2. С. 255-261. Карней И. «Время колокольчиков» Александра Башлачёва: На смерть рок-поэта // Ласковый май (Минск), 1992. № 4. С. 2. Шапран С. ...Или это болит//Знамя юности (Минск). Февраль 1992. Рахлина-Башлачёва Н. Концерт для голоса с душой // Комсомольская правда (Москва). От 10.10.1992. С. 6-21. Тимашева М. Круг седьмой // Экран и сцена (Москва). От 13.02.1992. Козлов К. «Люди станут добрыми, слыша твою душу»// Вологодская молодежь. От 28.05.1992. С. 4. Светличная Ю. Памяти русского поэта Башлачёва Александра // Речь (Череповец). От 18.02.1992. С. 1. Троицкий А. По ком звонят колокольчики // Команда. От С. 13. Соськов И. Рекламный плакат последней весны // Красноярский комсомолец. От 18.02.1992. Шапран С. С днем рождения, Саш-Баш! // Советская молодежь (Рига). От 29.05.1992. С. 5; Сегодня (Латвия). От С. 4. Скатертью тревога / Составители П. Крючков и Г. Рамаза- швили // Независимая газета (Москва). От 02.07.1992. С. 5, 7. Включает следующие материалы: Я только обретаю любовь / Фрагменты интервью Башлачёва Б. Юхананову и А. Шипенко. Троицкий А. По ком звонят колокольчики / С комментариями Е. Башлачёвой, Е. Каменецкой и А. Рахлиной. Текст песни «Пляши в огне».
Я хотел быть ветром // Молодая гвардия (Пермь). От 31.01.1992. Томка Инь [?] / В рубрике «Еловая субмарина» // Десятый Я (Нижний Новгород). От 12-25.02.1992. № 3(9). 1993 «18 февраля 1993 года...»// Иванов (Тула). 1993. № 4-5. С. 31. Шаповалов В. В царстве поэтических мистерий / Приводятся тексты «Вечный пост», «Посошок»// Звезда Востока (Ташкент), 1993. № 3. С. 142-146. Ярославцев С. Воспоминание о концерте / Приводится текст «Музыкант»// Бубенцы (Санкт-Петербург), 1993. № 1. С. 3. Шапран С. Всё, что впереди — всегда свет // Вятский край (Киров). От 22.01.1993. Козлов К. Дорога к небу: 0 башлачёве А. // Красный Север (Вологда). От 17.02.1993. С. 2,4. Барановская Н. «Зима в роли моей вдовы» // Череповецкий металлург. От 26.10.1993; барановская Н. По дороге в рай, или Беглые заметки о жизни и творчестве К. Кинчева. СПб.: Новый Геликон, 1993. С. 124. Крюков Д. Мартиролог // Ленинская смена (Нижний Новгород). От 27.02.1993. С. 2. Светличная Ю. Не надо, не плачь... // Речь (Череповец). От 17.02.1993. Рожнина 0. Песня из чужой юности // Литературно-художественный альманах «Карамзинский сад» (Ульяновск), 1993. № 3. С. 5-34. Пилипенко Г. Под развесистым кустом конопли // Ура! бум- бум! (Ростов-на-Дону), 1993. № 10. С. 32-35. Интервью со Святославом Задерием. Материал вошел в книгу Задерий С. «Дети Равновесия. 06 Алисе, о Сашбаше и др.». СПб.: Издательство Сергея Козлова, 1999. 2000. Поэты живут... // Экран и сцена (Москва). От 18- 25.02.1993. Никитина 0. Поэты идут до конца // Черный кот (Москва). Февраль 1993. №6(46). С. 3.
«Прозвенит стекло на сквозном ветру...»// Бубенцы (Санкт- Петербург), 1993. № 1. С. 3. Щербаков Д. Смерть шуга // 7 дней (Москва). Апрель 1993. С. 4. Смирнов И. «Стихами грехи замолю...»// Третье сословие (Москва), 1993. № 1(6). Юрий Шевчук об Александре Башлачёве / Приводятся тексты «Пора собираться на бал», «Пляши в огне» // Бубенцы (Санкт-Петербург), 1993. № 2. С. 5. Беляев Б. «Я слушал и лепил» // Бубенцы (Санкт-Петербург), 1993. № 1. С. 3. 1994 «17 февраля исполнилась очередная...»// Rock-Fuzz (Санкт-Петербург), Март 1994. № 14. С. 3. Дидуров А. А поверх алмазов — зыбкая трясина // Неделя. Сентябрь 1994. № 37. Смирнов И. Время колокольчиков, или Жизнь и смерть русского рока. М.: ИНТО, 1994. С. 231-232, 239-241; М., 1997. Зенцов Д. Зажжем свечу: Памяти поэта А. Башлачёва// Речь (Череповец). От 17.02.1994. Дидуров А. Солдаты русского рока. М., 1994. С 20-24,41-45. Бурлака А. Хранитель времени... сбора камней // Rock-Fuzz (Санкт-Петербург), 1993. № 9. С. 13.; Ленинская смена (Нижний Новгород), От 17.02.1994; Иванова М. Fuzzbook. СПб.: ООО «Вокс», 2001. С. 46-49. Рамазашвили Г. Шпионы в доме любви // PinoLler (Москва), 1994. № 0. С. 38-43. 1995 «27 мая 1960 г. появился...»// Губерния (Архангельск). От №1. «Бомба-Питер» представляет. Юрий Шевчук и Александр Башлачёв. Четвертый день третьего фестиваля // Rock-Fuzz (Санкт-Петербург). Ноябрь 1995. № 27. С. 5. Компакты не только слушают// Новая ежедневная газета (Москва). От 13.01.1995; Русский Север (Вологда). С. 13.
Веселова Е. «Крупнейший поэт рок-культуры» / Беседа А. Аринина с Е. А. Веселовой // Русский Север (Вологда). № 25. От 12.12.1995. С. 13. Поэты в миру оставляют великое имя // Голос Череповца, От 17.02.1995. С. 3. Полищук А. Юрий Шевчук, Александр Башлачев. Кочегарка // Rock-Fuzz (Санкт-Петербург). Декабрь 1995. № 28. С. 5. Козлов К. Я не знал, где я, где Россия... // Русский Север (Вологда). От 24.01.1995; Красный Север (Вологда). От С. 2. 1996 Гревцов А. Всем ветпри // Губерния (Архангельск). Январь 1996. Рахлина А. Граница рядом // Стас (Москва), 1996. № 1. Лаврушина Ю. На восьмой круг... // Речь (Череповец). От С. 11. Никитинский Д. На последнем дыхании // Красноярский комковец. От 09.10.1996. № 40 (часть I). Октябрь 1996. № 41 (часть II). Задерий С. О СашБаше, о Кинчеве, о себе, о жизни // За- бриски Rider (Москва). Лето-осень 1996. № 4. С. 92—101; 1997. № 5. Материал вошел в книгу Задерий С. «Дети Равновесия. Об Алисе, о СашБаше и др.». СПб.: Издательство Сергея Козлова. 1999; 2000. Аринин В. Пасынок птиц // Русский Север (Вологда). От С. 15. Лаврушина Ю. Семь нот в блокнот/ Интервью с Н. Н. Баш- лачёвой // Речь (Череповец). От 22.02.1997. С. 3. Фото Георгия Молитвина: В. Цой, А. Башлачёв, К. Кинчев, Б. Гребенщиков// Московский комсомолец. № 138. От 26.07.1996. С. 8. 1997 Рахлина Н. «Александр Башлачёв. Стихи» // Русский Север (Вологда) / По материалам издания «Я молодой» (Москва). От 30.09.1997. С. 8.
Борисова Е. В городе Пушкина и рок-н-ролла // Fuzz (Санкт- Петербург), 1997. № 9. С. 51. Щербина Т. Время колокольчиков продолжается // Коммерсантъ- Daily (Москва). От 02.10.1997. N? 167. С. 13. Дидуров А. Еще один со своей песней // Новое время (Москва). Октябрь 1997. № 41. С. 43. Борисова Е. Концерт в ДК Ильича // Fuzz (Санкт-Петербург), № 12. С. 51. Иванов А. Один час с Александром Башлачёвым // Русский Север (Вологда). От 17.10.1997. С. 5. Баханов Е. Поэт рок-культуры // Книжное обозрение (Москва). № 33. От 19.08.1997. С. 10. Махотина М. Пути длиною в строку // Недоросль, 1997. № 3. С. 28-29. Семицветов И. Русский рок // Огонёк, 1997. № 44. С. 49. Сеничева И. «Я знаю, зачем я иду по земле. Мне будет легко улетать» // Курьер (Череповец). № 22. От 29.05.1997. С. 6. 1998 17 февраля — 10 лет со дня смерти великого рок-поэта Александра Башлачёва// Красный Север (Вологда). От 19.02.1998. С. 12. Кушнир А. «А когда забудут: я опять вернусь» / Из книги «100 магнитоальбомов советского рока»// Неделя (Москва), № 5. С. 14. Обломова Ф. Александр Башлачёв // Московский комсомолец в Вологде. От 9-16.04.1998. № 8. С. 18. Кушнир А. Александр Башлачёв. Вечный пост (1986) // Fuzz (Санкт-Петербург), 1998. № 1-2. С. 38-39; Кушнир А. «Сто магнитоальбомов советского рока». М.: Леан, Аграф, Крафт+. 1999. Рожин П. Александр Башлачёв: «Отпевайте немых!»// Юность (Москва), 1998. № 2. С. 67. Троицкий А. Александр Башлачёв: Первый концерт в Москве // Cosmopolitan (Москва), 1998. № 6. С. 69 Борисова Е. Александр Башлачёв. Стихи // Fuzz (Санкт-Петербург), 1998. № 3. С. 60.
Башлачёв Александр // Автограф (Вологда). Выпуск 4. 1998. С. 28. Рахлина А. Веселые ребята // Музыкальное обозрение (Москва), 1998. № 2. С. 44-49. Вечер памяти Александра Башлачёва прошел в Доме-музее Игоря Северянина во Владимировне: информация// Речь (Череповец). От 10.06.1998. С. 3. Витушкин Д. Время колокольчиков //Твой журнал-клуб (Санкт-Петербург). Декабрь 1998. № 2. С. 43. Гальченко 0. Думая о нем / Подборка высказываний о Башлачёве для регулярной рубрики «Очаг» // Петрозаводский университет. От 20.02.1998. № 6. Живые / Приводятся тексты «Когда мы вдвоем», «Как ветра осенние», «В чистом поле — дожди», «Случай в Сибири», «Все будет хорошо»// АртеФакт (Тюмень) / Газета-бюллетень рок- центра «Белый кот». Декабрь 1998 — февраль 1999. № 5. Калачева В. Каждую песню нужно прожить // Петрозаводский университет. От 27.02.1998. № 7. Ненастьев Н. Как весело мы жили! // Речь (Череповец). От 29.01.1998. С. 2. Нокс М. М. Когда эти песни станут не нужны. Памяти Александра Башлачева. Сборник стихов и песен / Рецензия на книгу// Fuzz (Санкт-Петербург), 1998. № 11-12. С. 58. На жизнь поэтов: 17 февраля исполнилось 10 лет со дня гибели Александра Башлачёва // Первое сентября (Москва). № 20. От 21.02.1998. С. 7. Казилло А. Невероятная встреча итальянца с Башлачёвым // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 7. Тверь, 2003. С. 238-248. Гурьев С Неизвестный Башлачев // Новая газета (Москва). №9(481). От 9-15.03.1998. Калягина Е., Лукичева С. Ненужные песни // Ступени (Вологда). От 05.03.1998. № 10(252). С. 15. 0 Башлачёве // Раззаков Ф. Досье на звезд. Правда. Домыслы. Сенсации (1962-1980). М., 1998. С. 694; Раззаков Ф. Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев. М.: Эксмо, 2006. С. 33-34.
Тимашева М. Пел и жил не по лжи // Известия (Москва). № 30. От 18.02.1998. С. 8. Сизова Т. Поминки по Саш-Башу: 17 февраля — 10 лет со дня смерти / Приводится текст «Посошок»// Московский комсомолец в Вологде. № 3. От 05-12.03.1998. С. 14. Ангарский А. «Поэты в миру после строк ставят знак крово- точия...»// Курьер (Череповец). От 19.02.1998. № 8. С. 5. Шубская А. Поэты живут. И должны оставаться живыми // Ориентир-Цены (Красноярск). От 04.03.1998. Войцеховский Б. «Поэты идут до конца. И не смейте кричать им: „Не надо"!» // Комсомольская правда (Москва). От С. 8. Шенкман Я. Публичное одиночество Башлачёва // Будь здоров! 1998. № 9. С. 9-11; Алфавит: Неизвестное об очевидном, или Энциклопедия текущего времени. М.: Летопись, 1998. С. 68. Рок-н-ролл — славное язычество // Красный Север (Вологда). От 05.03.1998. С. 12. Гребенщиков Б. «С Башлачёвым мы были очень дружны...» / Интервью брал А. Ангарский // Курьер (Череповец). № 11. От 12.03.1998. С. 7. Бэма. СашБаш, где ты? // Красный Север (Вологда). От С. 5. Полищук А. СашБаш и Алиса. Чернобыльские бобыли на краю света // Fuzz (Санкт-Петербург), 1998. № 9-10. С. 58-59. К. С. Свежий ветер в старой квартире// Голос Череповца. От 17.12.1998. С. 11. Борисова Е. Третья столица // Fuzz (Санкт-Петербург), 1998. № 7-8. С. 57. Ю. Шевчук, А. Башлачёв / Рецензия на CD «Кочегарка» // Иванов (http://www.vanov.ru). От 03.03.1998. Горнова 0. «Я увидел тебя, Россия...» // Ваша антенна (Нижний Новгород). 23 февраля—1 марта 1998. 1999 Зотов А. Александр Башлачёв: «Я знаю, зачем иду по земле: мне будет легко улетать!..» // Музыкальная газета (Минск). Февраль 1999. № 6(121). С. 13.
Смирнов А. Время колокольчиков Александра Башлачёва// Завтра (Москва), 1999. № 7(272). С. 8. Круглов С Время шутовских бубенцов // Курьер (Черепо вец). От 18.02.1999. № 7. С. 5. Задерий С. Дети Равновесия. 06 Алисе, о СашБаше и др. СПб.: Издательство Сергея Козлова. 1999; 2000. Ленкевич А. Думая о роке, помня о Башлачёве... // Речь (Череповец). От 25.03.1999. С. 3. Музей Башлачёва // Голос Череповца. От 27.12.1999. С. 3. Музей объявляет конкурс на лучший проект оформления выставки, посвященной 40-летию со дня рождения поэта. Музею быть и песням литься! // Голос Череповца. От 25.11.1999. С. 12. Грибанов Р. Памяти Саш-Баша // Челябинский рабочий. От 20.02.1999. Рыков С. По ком звонят колокольчики Александра Башлачёва // Рабочая трибуна. От 13.03.1999. С. 3. ДидуровА. Предисловие // Солнечное подполье. Антология литературного рок-кабаре Алексея Дидурова. М., 1999. С. 20-24. Борисова Е. Спасибо, Башлачёв // Fuzz (Санкт-Петербург). 1999. № 4. С. 55; Арабеска (Пенза), 1999. № 26. Соколов Д. Творческий и жизненный путь Александра Башлачёва. К проблеме взаимодействия личности и массовой культуры / Пермский университет, 1999. 2000 2 автографа А. Башлачёва // Автограф (Вологда), 2000. № 8. С. 49. Митинский А. 27 мая 2000 года русскому поэту, известному рок-музыканту Александру Башлачёву исполнилось бы 40 лет // Остров (Санкт-Петербург). Сова, 2000. № 8. С. 66-71. Сергеева Ж. Александр Башлачёв: душа, говорившая в голос // Секретные материалы XX века (Москва). Март 2000. № 4(23). С. 12.
Александр Башлачёв / Серия фрагментов статей из Rock-Fuzz, 1993. № 9; 1995. № 28; Fuzz, 1997 №№ 9,12; 1998 №№ 1/2, 3, 5, 7/8; 1999. №№ 4, 5. // Fuzz (Санкт-Петербург), 2000. № 5/6. С. 34. Маслова А. Александр Башлачёв: «Я стану хранителем времени сбора камней...»// Курьер (Череповец). № 21. От 25.05.2000. С. 9; Красный Север (Вологда). От 24.06.2000. № 6(8). С. 6. Бубенникова Л. К. Башлачёв Александр Николаевич// Эстрада России. Двадцатый век. М., 2000. С. 12, 57-58,448, 515; Эстрада в России: XX век. Энциклопедия. М., 2004. С. 13, 64, 499, 574. Башлачёв с нами, учеными, поэтами, чтецами // Голос Череповца. От 27.03.2000. С. 3. Л. Г. В поисках ответа на загадки // Череповецкий металлург. От 17.02.2000. С. 3. О статье А. Широглазова «Вровень с колокольнями». Белков В. «Вровень с колокольнями...»// Красный Север (Вологда). От 02.02.2000. С. 9. О статье А. Широглазова «Вровень с колокольнями». Широглазов А. Вровень с колокольнями // Автограф (Вологда). Январь 2000. № 7. С. 24-26; Воскресенский проспект (Череповец), 2001. № 2. С. 149-153. Бурлака А. Жизнь длиною в строку. Миры и Мифы Александра Башлачёва // Свистопляс (Москва), 2000. № 1. С. 40-41. ШеваровД. Жили-были поэты...: Борис Пастернак и Александр Башлачёв. Майское скрещение судеб и стихов//Труд (Москва). № 18(277). От 23.05.2000. С. 4; [Деловой вторник (Москва). От 23.05.2000]. Костина М. Поговорили. Помолчали... // Речь (Череповец). От 31.05.2000. С. 3. О научной конференции «Рок-поэзия как социокультурный феномен», посвященной 40-летию со дня рождения А. Башлачёва. Положение о проведении конкурса на оформление выставки, посвященной 40-летию со дня рождения Александра Башлачёва // Русский Север (Вологда). От 19.01.2000. С. 2.
Пророку в своем Отечестве Александру Башлачёву посвящается // Курьер (Череповец). № 1(506). От 06.01.2000. О конкурсе проектов оформления выставки к 40-летию со дня рождения поэта. Сеничева И. Светлой памяти Александра Башлачёва // Курьер (Череповец). От 17.02.2000. С. 8. Полиектов В. «Семь кругов беспокойного лада» // Речь (Череповец). От 17.02.2000. С. 3. СоломкоА. Фантастический поэт, который жил в Череповце // Голос Череповца. От 21.08.2000. С. 13. Костина М. Фотографиям — тесно, мыслям — просторно // Речь (Череповец). От 21.08.2000. С. 3,4; Красный Север (Вологда). От 16.09.2000. С. 6. Кириллов А. «Я знаю, зачем я иду по земле...»// Сельская новь (Череповец). От 26.02.2000. С. 4. 2001 Смирнов И. История по Башлачёву // Русский журнал. От 20.06.2001. Аверьянов Д. Летние мысли нирванического существа, или «Легенды русского рока»// Культура восемь (Колтуши); Никто ещё не умер // Новая молодежная газета (Йошкар- Ола). От 01.02.2001. С. 12. Платонова Е. Музей меняет место жительства // Голос Череповца. От 28.11.2001. Боброва И. Непридуманный сюжет: Личная жизнь лишнего человека // Московский комсомолец. От 14-21.02.2001. Сергеева Ю. Скажите, вы сейчас любите? // Интендантский сад (Иркутск). От 02.07.2001. 2002 Расова Ю. 27 мая исполнилось бы 42 года нашему земляку — поэту, рок-музыканту Александру Башлачёву// Наш регион (Вологда). № 61. От 29.05.2002. С. 10. Александр Башлачёв // Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. В 7 томах. СПб.: Сеанс. Часть 2. Кино и контекст: В 4-х томах. Том 4:1986-1988. СПб., 2002. С. 248, 253, 397,462,695-696, 699, 700.
Косыево А. Александр Башлачёв (1960-1988) / В рубрике «Такими уродились» // Такая музыка (Нижний Новгород). 20.05.2002-03.06.2002. № 9. С. 6. Кораблев В. Музей Башлачёва // Голос Череповца. От 20.02.2002. С. 5. Маслова А. Рок-н-ролл - славное язычество / Воспоминания Н. Н. Башлачёвой и С. Смирнова // Курьер (Череповец). №21. От 22.05.2002. С. 5. 2003 «28-летний музыкант...» // Декамерон (Москва). 2003. № 9. С. 18. Широглазов А. Александр Башлачёв: «Поэты в миру после слов ставят знак кровоточия...»// Октябрьский мост (Череповец). № 8. От 11.02.2003. С. 14. Жариков С. Башлачёв. Время колокольчиков // Специальное радио (http://art.specialradio.ru). 2003; Музыкальная анатомия поколения независимых. М.: Наука. 2006. С. 247-252. Хрынов А. Башлачёв в Горьком (Мемуар № 9 Эпизод 1) // Нижегородский рабочий. № 81(15252). От 29.04.2003. С. 26. Курий С. Древнерусская тоска (рок по Родине) // Твоё время (Киев), 2003. № 2-3. Бойко 0. Здесь по-особому звучат стихи и песни // Речь (Череповец). От 17.02.2003. С. 3. Ахромеев Д. Наш земляк был на подпольном концерте Башлачёва // Аргументы и факты — Пенза. От 05.03.2003. № 10(278). Мамченко Л. После строк — знак кровоточия: 17 февраля исполняется 15 лет со дня гибели Александра Башлачёва // Речь (Череповец). От 17.02.2003. С. 3. СашБаш. V фестиваль (1987) // Fuzz (Санкт-Петербург) / Специальный выпуск: Фотогалерея Андрея «Вилли» Усова, 2003. №8. С. 15. 2004 Ржанникова Т., Смирнов С. Время расставляет по местам // Октябрьский мост (Череповец). № 7. 17.02.2004. С. 4.
Che (Черных H.) Иван-царевич Башлачёв // МК в Питере. От 18.02.2004. Калинина Т. Леонид Парфенов устроил переполох в «Голосе» // Голос Череповца. От 16.11.2004. С. 5. О жизни Александра Башлачёва снимается фильм московской студией документальных фильмов «Вертов и К0»// Красный Север (Вологда). От 17.11.2004. С. 1. «Он для меня и по сей день загадка» / Интервью Л. В. Гагариной 0. Селезневой // Череповецкий металлург. От 07.12.2004. С. 3. Виноградов С. Он жил среди нас// Речь (Череповец). От 19.02.2004. Догадина Ю. Певец времени колокольчиков// Невское время (Санкт-Петербург). От 19.03.2004. С. 14. Гурьев М. Посошок: «Александр Башлачёв. Смертельный полет» на „России"» // Культура. От 08-14.12.2005. № 48. С. 6. Синяков С. Правда о Башлачеве// [?] (Москва). Ноябрь 2004. Гальченко 0. Рок-досье: Александр Башлачёв // Петрозаводский университет. От 06.02.2004. № 4. С. 4. Харченко Д. СашБаш — кинопортрет без героя // Северянин (Череповец), 2007. № 2. С. 64-65. Тряпина К. «Я принимаю все, как есть»: так называется экспозиция, которая открыта в библиотеке № 5 // Речь (Череповец). От 07.04.2004. С. 4. 2005 Александр Николаевич Башлачёв (1960-1988) / Приводится текст «Ванюша»//У книжной полки. 2005. № 4(8). С. 83-86. Кормильцев И. Александр Башлачёв. Как по лезвию // Rolling Stone, 2005. № 8(14). С. 126. Россомахин А. Александр Башлачёв. Как по лезвию // Критическая масса, 2005. № 2. Душа звенит// Деловой вторник (Москва). От 31.05.2005. Полный Башлачёв. Стихи и песни. // Речь (Череповец). От 19.05.2005. С. 3.
Рокеры помянут СашБаша // Смена (Санкт-Петербург), От 06.02.2005. Виноградов С. Саша исчез, осталась... Россия // Речь (Череповец). От 03.06.2005. С. 21. Смертельный полет // Все каналы (Москва). 2005. № 49. У книжной полки / Журнал для библиотек. Ежеквартальный журнал фонда «Пушкинская библиотека». Рубрика «Любимый поэт на книжной полке». Анонс книги «Как по лезвию». № 4(8). С. 83. Дидуров А. Четверть века в роке. Записки из андеграунда. М.: Эксмо, 2005 См. главу 5 «Александр Башлачёв, или Авантюрный полет на Пегасе». 2006 Полищук А. 15 фактов из жизни Александра Башлачёва // Fuzz (Санкт-Петербург). 2006. № 2. С. 62. Brown J. Epiphanies // Wire (Great Britain). February 2006. Кузнецов К. Время колокольчиков...// Университет (Череповец). Февраль 2006. № 2(32). С. 4. Не дождались / В рубрике «Всё про Ленинградский Рок- клуб» // Хроника (Санкт-Петербург). От 10.03.2006. Гуницкий Дж. Святослав Задерий: Предстоящие концерты памяти Башлачёва будут уже не за упокой, а за здравие // http://www.rockmusic.ru. От 02.02.2006. Филаретова Е. «...Славное язычество...»// Царское Село (Санкт-Петербург — Пушкин), 2006. № 2. С. 108-117, 256. Верещагин Е. «Я в этих песнях не лгу». В этот день в 1988 году покончил с собой поэт Александр Башлачёв / Интервью с М. Кулаковой. Приводится текст песни «Вишня»// Нижегородский рабочий. № 24(15918). От 17.02.2006. С. 12. 2007 А мы и не знаем // Речь (Череповец). № 104(22019). От 07.06.2007. Александр Башлачёв // Бурлака А. Рок-энциклопедия. Том I. СПб.: Амфора, 2007. С. 314-316.
От винта! // Белые ночи (Череповец). Июль-август 2007. Виноградов С. Подпись на памятник// Речь (Череповец). № 231(22146). От 05.12.2007. Харченко Д. СашБаш — кинопортрет без героя // Северянин (Череповец) / Историческое приложение к журналу «Окраина», 2007. № 2. Чтобы помнили СашБаша. Памятник Башлачёву оплатит Северсталь? // Речь (Череповец). № 113(22028). От 21.06.2007. 2008 20 лет назад погиб Башлачёв // Речь (Череповец). № 28 (22191). От 15.02.2008. Смирнов И. 20 лет со дня смерти Александра Башлачёва // Радио «Свобода» (Москва). От 14.02.2008. Рогов 0. Башлачёв двадцать лет спустя // Взгляд (Москва). От 16.02.2008. Липатов А. Бубенцы-колокольчики. Александр Башлачёв как оправдание русского рока // Время новостей (Москва), 2008. № 25. Кинчев К. «В своих молитвах я прошу за него» // Известия (Москва). От 15.02.2008. Титков А. Вровень с колокольнями. Последний скоморох Александр Башлачёв // Взгляд (Москва). От 18.02.2008; НГ ExLibris. От 28.02.2008. Наумов Л. Дом на улице Сакко и Ванцетти / Приводится текст песни «Поезд № 193» // Fuzz (Санкт-Петербург), 2008. № 2. С. 54-56. Че М. Концерт в ДК Ильича // Fuzz (Санкт-Петербург), 2008. №3. С. 61. Певчев А. Огнем Саш-Баша// Профиль (Москва), 2008. № 6. От 18.02.2008. С. 90-93. Лавров Л. Он был как натянутая струна // Витрина (Череповец). № 6(138). От 22.02.2008. Памяти Александра Башлачёва // Известия Уральского государственного университета. Серия 1: проблемы образования, науки и культуры. Выпуск 23. Екатеринбург: УрГУ, 2008. № 56. С. 109-150.
Включает следующие материалы: Быков Л. /7. Александр Башлачёв: рок по-русски. С. 109-ПО. Башлачёв: биография (по материалам печати и интернет- сайтов http://www.bashlachev.spb.ru, http://www. bashlachev.nm.ru, http://www.bashlachev.net). С. Ш-118. Вайль П., Генис А. Семь кругов лада / Перепечатка из: Советский цирк (Москва). От 10.05.1990. С. 119-123. Курицын В. Русская смерть / Перепечатка из: Клип (Свердловск). № 19. От 30,09.1990. С. 123-127. Душа звенит / Перепечатка из: Деловой вторник (Москва). От 31.05.2005. С. 128-131. Александр Башлачёв: по ту сторону «Времени колокольчиков» / Интервью В. Ф. Олешко. С. 132-135. Гавриков В. А. Диалектика метафоры в творчестве Александра Башлачёва. С. 135-150. Архангельский А. Подвиг разведчика. 20 лет без Башлачёва // Взгляд (Москва). От 18.02.2008. Интервью А. Липницкого «Представить себе Башлачёва, торгующегося из-за гонораров, я не могу»// Известия (Москва). От 15.02.2008. Марголис М. Пришелец быстрого сгорания // Известия (Москва). От 15.02.2008. Увековечить память череповчан // Речь (Череповец). № 22 (22185). От 07.02.2008. 2009 Васнецова Т. Музей Александра Башлачёва меняет адрес // Голос Череповца. № 41. От 20.10.2009. Евтушенко Е. Не дописавший, не допевший // Новые известия (Москва). От 20.03.2009 Овчинников В. Репетиция оркестра. Как Башлачёв научил меня стучать // Красное Знамя (Сыктывкар). От 26.05.2009. 2010 50 (1960) — родился Александр Николаевич Башлачёв... / Рубрика «...Лет тому назад» // Вечерний Петербург. № 90(24172). От 21.05.2010. С. 31.
Наумов Л Александр Башлачёв — человек поющий. Стихи. Биография. Материалы / Приводится наиболее полное собрание текстов и все интервью. СПб.: Амфора, 2010. Липатов А. Колокольцы на запястье // F5 (http://f5.ru). От 19.05.2010. 2011 Кашапов Р. Проводник по чёрным дырам // Частный корреспондент (http://www.chaskor.ru). От 27.05.2011. Лифанцев Д. Черный фломастер судьбы Александра Баш- лачева / Заметка в материале «По собственному сценарию» // Экспресс газета (Москва). № 20(849). От 16.05.2011. С. 8. 2012 Гальченко 0. Башлачёв — это мы // Интернет-журнал «Лицей» (http://gazeta-licey.ru). От 28.05.2012. Сенчин Р. Пусть не ко двору... 27 мая рок-поэту Александру Башлачёву исполнилось бы 52 года // Частный корреспондент (http://www.chaskor.ru). От 27.05.2012. Недатированные Бурлака А. Башлачёв Александр — поэт и автор песен. Соколков А. Он не мог общаться ни с каким начальством... // http://rockarchive.ru/text/n-l/84/index.shtmL Николаев В. Отзвук времени колокольчиков: К 33-летию со дня рождения Александра Башлачёва. Большаков В. Царь-колокол и колокольчики: Жил-был Саша Башлачёв — поэт и философ. Будорагин М. Человек на Руси, Старкова Ю. Шагнуть вниз, чтобы взлететь. Тем, кто любит время колокольчиков // Субботняя газета (Курган).
Филологические работы о творчестве Башлачёва 1990 Дидуров А. Строка рока // Поэзия (Москва). 1990. № 57. С. 140-153. 1991 Зайцев В. Новые тенденции русской советской поэзии наших дней // Идейно-художественное многообразие советской литературы 60-80-х годов (Москва), 1991. С. 87-88. Зайцев В. Новые тенденции современной русской советской поэзии // Филологические науки, 1991. № 1. С. 3-12. 1992 Фролова Г. В поэтическом мире Александра Башлачёва // Нева (Санкт-Петербург), 1992. № 2. С. 255-261. 1993 Николаев А. Особенности поэтической системы А. Башлачёва // Творчество писателя и литературный процесс: Слово в художественной литературе. Иваново, 1993. С. 119-125. 1994 Бараков В. Современная русская лирика / Научный редактор А. М. Микешин. М.; Вологда: Московский педагогический университет им. В. И. Ленина, Издательство «Русь», 1994. 1995 Лосев В. 0 «русскости» в творчестве Александра Башлачёва // Русская литература XX века: образ, язык, мысль. М., 1995. С. 103-110. 1996 Достай С. Рок-текст как средство перевыражения национального менталитета // Понимание как усмотрение и построение смыслов. Часть 1. Тверь, 1996. С. 71-77.
1997 9. Бараков В. 80-е годы // Бараков В. Чувство земли: «почвенное» направление в русской поэзии и его развитие в 60—80-е годы XX века. М.; Вологда, 1997. С. 73-83. Логачева Т, Е. Русская рок-поэзия 1970-1990 гг. в социокультурном контексте. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М.: Московский государственныйуниверситет, 1997. Глинчиков В. Феномен авторской песни в школьном изучении: А. Галич, В. Высоцкий, А. Башлачёв. Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук. Самара: Самарский государственный педагогический университет, 1997. 1998 Улуснова 0. Материалы к библиографии по жизни и творчеству Александра Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 94-107. Свиридов С. Мистическая песнь человека: Эсхатология Александра Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 94-107. Нежданова Н. Мифологизм стиля А. Башлачёва // Язык и стиль художественного произведения. Курган, 1998. С. 32-38. Князев С. Неизбежность бегства. Идея пути в творческом сознании Юрия Наумова // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 94-107. Доманский Ю. «Провинциальный текст» ленинградской рок- поэзии // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 70-87. Логачева Т. Рок-поэзия А. Башлачёва и Ю. Шевчука — новая глава Петербургского текста русской литературы // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 56-70. Нежданова (Мельникова) И. Русская рок-поэзия в процессе самоопределения поколения 70-80-х годов // Проблемы эволюции русской литературы XX века. М., 1997. С. 163-165; Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 33-49.
Николаев А. Словесное и до-словесное в поэзии А. Башлачёва// Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. Исследования и материалы. Иваново, 1998. С. 203-208. Агеносов В., Анкудинов К. Современные русские поэты. М., 1998. С. 28-35. Логачева Т. Тексты русской рок-поэзии и петербургский миф: аспекты традиции в рамках нового поэтического жанра // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. Исследования и материалы. Иваново, 1998. С. 196-203. Козицкая Е. Цитата в структуре поэтического текста. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тверь: Тверской государственный университет, 1998. Козицкая Е. «Чужое слово в поэтике русского рока» // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 1998. С. 49-55. 1999 Шаулов С. Пушкин и Башлачёв: Этика слова// [?]. От 11.09.1999. С. 5; А. С. Пушкин и А. Н. Башлачёв в дискурсе постмодернизма // Материалы научно-практической конференции «Пушкин и современность». Уфа, 1999. С. 83-91. Свиридов С. Имя имен. Концепция слова в поэзии А. Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 2. Тверь, 1999. С. 60-67. Доманский Ю. Имя Пушкина у рок-поэтов // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания: Выпуск 12. Воронеж, 1999. С. 104-117. Горбачев 0. Механизм цитирования и автоцитирования в «Триптихе» А. Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 2. Тверь, 1999. С. 73-77. Шаулов С. Пушкин и Башлачёв: Этика смерти // Известия в Республике Башкортостан. От 11.09.1999. С. 5. Палий 0. Рок-н-ролл — славное язычество (источники интертекста в поэзии А. Башлачёва) // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 2. Тверь, 1999. С. 67-72. Васильева А. А. Российская рок-музыка 1970-1980-х гг. как социокультурное явление. Опыт культурологического анализа.
Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии. Челябинск, 1999. Соколов Д. Творческий и жизненный путь Александра Башлачёва — к проблеме взаимодействия личности и массовой культуры // Пермский университет, 1999. Нугманова Г. Фольклорные образы-символы в творчестве А. Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 2. Тверь, 1999. С. 77-81. 2000 Доманский Ю. Блоковская цитата в стихотворении А. Башлачёва «Мы льем свое больное семя» // Александр Блок и мировая культура. Материалы научной конференции 14-17 марта 2000 года. Великий Новгород: издательство Новгородского государственного университета, 2000. С. 369-377. Шаулов С. «Вечный пост» Александра Башлачёва: опыт истолкования поэтического мифа // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 4. Тверь, 2000. С. 70-85. Кошелев В. «Время колокольчиков»: литературная история символа // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 3. Тверь, 2000. С. 142-161. Доманский Ю. «Дама с собачкой» в стихотворении А. Башлачёва «Похороны шута» // Чеховские чтения в Твери. Сборник научных трудов. Тверь, 2000. С. 84-91. Доманский Ю. Легенда о поэте: Александр Башлачёв и Александр Пушкин // Северо-Запад (Череповец). Выпуск 4. 2000. С. 223-232. Скворцов А. Э. Литературная и языковая игра в русской поэзии 1970-1990-х годов. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Казань, 2000. Свиридов С. Магия языка. Поэзия языка. Поэзия А. Башлачёва. 1986 г. // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 4. Тверь, 2000. С. 57-69. Нежданова Н. К. Мифологизм как основа поэтического мышления рок-барда А. Башлачёва // Нежданова Н. К. Современная русская поэзия: пути развития. Учебное пособие. Курган:
Издательство Курганского государственного университета, 2000. С. 83-86. Свиридов С. Поэзия А. Башлачёва: 1983-1984 // Русская рок- поэзия. Текст и контекст. Выпуск 3. Тверь, 2000. С. 162-172. Траньков А. Пространство инобытия и мотив ухода в архаической культуре и поэзии конца XX века (на примере творчества Джима Моррисона и Александра Башлачёва) // Зональный симпозиум «Вербальная культура финно-угорских народов в европейском контексте». Ижевск, 2000. Рок-поэзия как социокультурный феномен. Сборник научных статей. 40-летию со дня рождения Александра Башлачёва посвящается / Составители Т. Посохова и А. Чернов. Череповец: Череповецкий государственный университет, 2000. Содержит следующие статьи: Чернов А. Проблема традиционности в поэзии А. Башлачёва. С. 3-5. Свиридов С. Поэзия А. Башлачёва: 1984-1985. С. 5-18. Ступников Д. Московский текст в творчестве «Ва-банка» и В. Пелевина (альбом «Нижняя Тундра»). С. 18-31. Нугманова Г. Функции кольцевой композиции в поэзии А. Башлачёва. С. 31-36. Нежданова И. Художественные миры 70-80-х: образное кодирование концептов времени в рок-поэзии. С. 36-44. Доманский Ю. Башлачёвский биографический миф в русской рок-поэзии. С. 44-55. Урубышева Е. Творчество Александра Башлачёва в циклизации «Русского альбома»// Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Тверь, 2000. Выпуск 4. С. 201-206. Доманский Ю. «Текст смерти» Александра Башлачёва // Потаенная литература: исследования и материалы. Выпуск 2. Иваново, 2000. С. 226-237. Доманский Ю. «Тексты смерти» русского рока. Пособие к спецсеминару. Тверь, 2000. С. 8-40. 2001 Свиридов С. Александр Башлачёв. «Рыбный день» (1984): Опыт анализа // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 5. Тверь, 2001. С. 93-105.
Соколов Д. Диалог с Владимиром Высоцким в отечественной рок-поэзии: На материале триптиха А. Башлачёва «Слыша С. Высоцкого» // Владимир Высоцкий и русский рок. Приложение к серийному изданию «Русская рок-поэзия. Текст и контекст». Тверь, 2001. С. 83-88. Шидер М. Литературно-философская направленность русской рок-лирики: Классическое наследие в песнях Александра Башлачёва и Майка Науменко // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 5. Тверь, 2001. С. 202-214. Рязанов С. Неверующий во Христа подвластен року? Высоцкий — Башлачёв — Кинчев: Поиски истины // Троицкий вариант (Троицк, Московская область). От 21.07.2000. № 29(446); Владимир Высоцкий и русский рок. Приложение к серийному изданию «Русская рок-поэзия. Текст и контекст». Тверь, 2001. С. 74-80. 2002 Клюева /У. «Слыша В. С. Высоцкого». Еще раз о триптихе Башлачёва // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Выпуск 6. М., 2002. С. 345-356. Кременцов Л. П., Алексеева Л. Ф., Малыгина Н. М. и др. Русская литература XX века. В 2-х томах. Т. 2 / Учебник для вузов. 1-е издание. М., 2002. С. 388-392; 2-е издание. М., 2003. 388-391; 3-е издание. М.: Академ1я, 2005. С. 391-395. 2003 Свиридов С. Альбом и проблема вариантности синтетического текста // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 7. Тверь, 2003. С. 13-14. Богачков Е. В. Анализ стихотворения-песни Башлачёва «Посошок» // Академия Тринитаризма. Марий Эл. № 77-6567, публ. 10264. От 13.03.2003. Радкэ Э. Русская рок-музыка и ее функция в культурном советском пространстве / Автореферат магистерской работы // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 7. Тверь, 2003. С. 249-256.
Косицын А. Трансформация фразеологических единиц в поэзии Башлачёва // Лакуны в языке и речи. Благовещенск, 2003. С. 81-88. Куварзина 0. В. Языковая игра в творчестве Александра Баш* лачёва // Жизнь провинции как феномен русской духовности. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 23-24 апреля 2003. Нижний Новгород: Вектор-ТИС, С. 114-116. 2004 Бубырь Н. В. Маски русского рока: трикстер // Литературоведческий сборник. Выпуск 19. Донецк: Донецкий национальный университет, 2004. С. 157-164. Нугманова Г. Ш. Образ слова в песне А. Башлачёва «Тесто» // Библия и национальная культура. Пермь: ПГУ, 2004. С. 283-286. Столбов В. Отражение массового сознания в поэзии А. Н. Башлачёва // Ярославский педагогический вестник. Ярославль, № 1/2. С. 42-47. Горбачев 0. Творчество А. Башлачёва как целостный текст // Традиции в контексте русской культуры. Выпуск 11. Череповец: ЧГУ, 2004. С. 174-177. 2005 Иванов Д. И. А. Башлачёв «Грибоедовский вальс» (опыт анализа поэтического текста) // Филологические штудии. Выпуск 9. Иваново: ИвГУ, 2005. С. 134-145. Доманский Ю. Вариантообразование в русском роке // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 8. Тверь, 2005. С. 75-118. Гавриков В. Жанровое многообразие как один из аспектов художественной динамики поэтической системы А. Н. Башлачёва // Сборник студенческих работ Брянского государственного университета (Брянск), 2005. Иванов Д. И. «Женская субстанция» в текстовом пространстве А. Башлачёва (материалы к уроку-лекции в XI классе) // Культурологический подход к преподаванию литературы
в современной школе: Материалы IV Всероссийской научно- практической конференции памяти В. П. Медведева. Иваново: ИвГУ, 2005. С. 174-182. Бубырь Н. В. Маски русского рока: шут, скоморох, юродивый //Литературоведческий сборник. Выпуск 23-24. Донецк: Донецкий национальный университет, 2005. С. 196-206. Бубырь Н. В. Понятие рок-жанра//Литературоведческий сборник. Выпуск 21-22. Донецк: Донецкий национальный университет, 2005. С. 82-89. 2006 Иванов Д. И. А. Башлачёв «Все от винта»: К проблеме анализа художественного текста // Филологические штудии. Выпуск 10. Иваново, 2006. С. 96-104. Ярко А. Н. Вариативность и родовые тенденции в песне Александра Башлачёва «Хороший мужик» // Слово. Выпуск 4. Тверь, 2006. С. 56-65. Гавриков В. Инверсии мифологем в творчестве Александра Башлачёва: на примере оппозиций ночь-утро, зима-весна// Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах: материалы международной научной конференции, г. Волгоград, 12-15 апреля 2006 г. / Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН, ВолГУ. Волгоград, 2006. С. 280-285. Ярко А. Н. «Мы льём своё больное семя...» Александра Башлачёва в аспекте вариативности // Поэтика и лингвистика: Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Романа Робертовича Гельгардта. Тверь, 2006. С. 74-76. Гавриков В. Неклассические способы смыслопорождения в песенной поэзии // Электронный вестник центра переподготовки и повышения квалификации по филологии и лингвостра- новедению (http://evcppk.ru), 2006. Гавриков В. Неклассические способы создания смысловой многомерности в современной поэзии (на примере омофонов в творчестве Александра Башлачёва) // Русское литературо-
ведение на современном этапе. Московский государственный открытый педагогический университет (Москва), 2006. Иванов Д. И. Опыт сопоставительного анализа синтетических поэтических текстов А. Башлачёва, Б. Гребенщикова, Е. Летова, К. Кинчева / Материалы к спецкурсу по изучению русской рок-поэзии в 11 классе // Медведевские чтения — 2006: Проблемы школьного и вузовского анализа литературного произведения в жанрово-родовом аспекте. Теория, содержание, технологии. Сборник научно-методических статей. Иваново, 2006. С. 186-199. Гавриков В. «Пророк» А. С. Пушкина и «Мельница» А. Н. Башлачёва: классические традиции в осмыслении современной поэзии // Литература в диалоге культур — 4. Материалы международной научной конференции. Ростов-на-Дону, 2006. С. 84-87. Иванов Д. И. Поэзия А. Башлачёва: синтез классики, андеграунда и элементов стилистики постмодернизма // Потаенная литература. Исследования и материалы. Выпуск 5. Иваново: И в ГУ, 2006. С. 130-140. Бубырь Н. В. Слово и поступок: к поэтике русского рока // Литературоведческий сборник. Выпуск 26-27. Донецк: Донецкий национальный университет, 2006. С. 77-85. Гавриков В. Эпический субтекст в мифопоэтической системе А. Башлачёва // Эпический текст: проблемы и перспективы изучения: Материалы I Международной научной конференции. Часть I. Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2006. С. 101-112. 2007 Гавриков В. Антиномия «корень — синтаксис» в мифопоэтической системе А. Башлачёва // Восемь с половиной. Статьи о русской рок-песенности. Калининград: Издательство РГУ им. И. Канта, 2007. с. 7-14. Ярко А. И. Вариативность субъектно-объектных отношений в песне Александра Башлачёва «Мы льем свое больное семя...» в контексте русской рок-поэзии 1980-х гг. // Грехнёвские чтения. Выпуск 4. Нижний Новгород, 2007. С. 221-230.
Ройтберг Н. В. Диалогическая природа рок-произведения. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Донецк: Донецкий национальный университет, 2007. Гавриков В. Мифологическое пространство в поэтической системе Александра Башлачёва // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург), 2007. № 12(33). С. 48-50. Гавриков В. Мифопоэтика в творчестве Александра Башлачёва. Брянск: Ладомир, 2007. Ярко А. «Мы льем свое больное семя...» Александра Башлачева: цитата и вариантообразование// Восемь с половиной. Статьи о русской рок-песенности. Калининград: Издательство РГУ им. И. Канта, 2007. С. 15-20. Гавриков В. Окказиональная фразеология в творчестве Александра Башлачёва // Язык. Дискурс. Текст: Материалы III международной научной конференции. Ростов-на-Дону, 2007. С. 95-97. Гавриков 5. Рок-искусство в контексте исторической поэтики // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 9. Екатеринбург, 2007. С. 21-31. Чебыкина Е. Е. Роль вербального начала в художественном облике рок-поэзии А. Башлачёва // Известия Уральского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». Выпуск 14. 2007. № 53. С. 129-135. Иванов Д. И. Романтическое сознание А. Башлачёва: «На фронтах мировой поэзии призван годным и рядовым...»// Дергачёвские чтения—2006. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности. Екатеринбург, 2007. С. 91-96. Чебыкина Е. Е. Русская рок-поэзия: прагматический, концептуальный и формо-содержательный аспекты. Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Екатеринбург: Уральский государственный университет, 2007. Ярко А. И. Способы вариантообразования в русском роке («Слёт- симпозиум» и «Подвиг разведчика» Александра Башлачёва) //
Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 9. Екатеринбург, С. 105-139. Гавриков В. Трехуровневая структура мифопоэтической системы А. Башлачева // Caucasus philologia. Пятигорск: Издательство ПЛГУ, 2007. № 1. С. 12-13. Ярко А. Н. Циклизующая роль контекста и авто мета паратекста в рок-концерте // Слово. Выпуск 5. Тверь, 2007. С. 160-173. 2008 Ярко А. Н. Вариативность рок-поэзии: на материале творчества Александра Башлачёва. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тверь: Тверской государственный университет, 2008. Гавриков В. Время сбора камней... (обзор диссертаций по русскому року) // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 10. Тверь-Екатеринбург: Издательство УГПУ, 2008. С. 285-302. Гавриков В. А. Диалектика метафоры в творчестве Александра Башлачева // Известия Уральского государственного университета. Серия 1: проблемы образования, науки и культуры. Выпуск 23. Екатеринбург: УрГУ. 2008. № 56. С. 135-150. Ярко А. Н. К проблеме «Владимир Высоцкий и русская рок- поэзия»: «Таганский концерт» Александра Башлачёва // Владимир Высоцкий: Исследования и материалы 2007. Воронеж, 2008. Чебыкина Е. Конструктивная роль вербального начала в формировании художественного облика рок-поэзии А. Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 10. Екатеринбург; Тверь: Издательство УГПУ, 2008. Ярко А. Н. Микроциклизация и вариантообразование в русском роке: «Слёт-симпозиум» и «Подвиг разведчика» Александра Башлачёва // Потаенная литература: исследования и материалы. Выпуск 5. Иваново, 2008. Ярко А. И. Название рок-песни в концертном контексте («На жизнь поэтов» и «Похороны шута» А. Башлачёва) // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Филология. Журналистика», 2008. № 2. С. 90-94.
Гавриков В. Обращение к традициям древней эпической поэзии в современной литературе (на примере «Егоркиной былины» Александра Башлачева) // Эпический текст: проблемы и перспективы изучения. Материалы II Международной научной конференции. Пятигорск: Издательство ППЛУ, С. 37-41. Гавриков В. Субкультурный билингвизм (на материале рок- песенности) // Русскоязычие и би(поли)лингвизм в межкуль- турной коммуникации XXI века: когнитивно-концептуальные аспекты: Материалы Международной научно-методической конференции. Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2008. С. 41-42. 2009 Гавриков В. Внутритекстовая вариативность пунктуационного типа в песенной поэзии // Теория литературы: актуальные проблемы современной науки. Барнаул: АлтГПА, С. 114-121. Гавриков В. Вторичное членение в звучащем тексте // Язык. Дискурс. Текст. Материалы IV Международной научной конференции. Ростов-на-Дону: ИП0 ПИ ЮФУ, 2009. С. 153-157. Гавриков В. «И корни поладят с душой»: художественная реконструкция старославянского языка в поэзии Александра Башлачева // Русскоязычие и би(поли)лингвизм в межкуль- турной коммуникации XXI века: когнитивно-концептуальные аспекты: Материалы II Международной научно-методической конференции. Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2009. С. 34-37. Гавриков В. Непомнящий как представитель русского построка // Рок-поэзия Александра Непомнящего: Исследования и материалы. Иваново: издатель Епишева 0. В., 2009. С. 64-75. Гавриков В. Разновидности и функции песенных междометий // Вопросы филологической науки: II международная научная конференция. СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2009. С. 156-159. Гавриков В. Субтекстуальное управление в песенной поэзии // Вестник ПГЛУ. Пятигорск: Издательство ПГЛУ. Июль — сентябрь 2009. № 3. С. 78-80.
2010 Александр Башлачёв: исследования творчества / Составитель Л. Дмитриевская. М.: Русская школа, 2010. Включает следующие материалы: Сенчин Р. Пусть не ко двору... Смирнов И. История по Башлачёву. Минералова И. «Ненависть — это просто оскорбленная любовь»: стиль и лирический герой Александра Башлачёва. Дмитриевская Л. Время собирать камни: евангельские и фольклорные образы в поэзии Александра Башлачёва. Васильев С. Формы переосмысления литературной традиции в поэзии Александра Башлачёва. Кошелев В. Время колокольчиков: литературная история символа. Пашков А. Поэт без границ: творчество Александра Башлачёва и рок-традиция. Ройтберг Н. Диалогический аспект произведений Александра Башлачева // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 11. Екатеринбург; Тверь, 2010. Гавриков В. Феномен пения и песенная поэзия: функциональный аспект // Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова. Том 16. Июль — сентябрь 2010. № 3. С. 125-128. 2011 Гавриков В. Воспроизведение письменной речи по законам устной (на материале песенной поэзии) // Язык, культура, коммуникация. Материалы V всероссийской заочной научно- практической конференции. Ульяновск: Типография Облу- чинского, 2011. С. 141-144. Данилова Н. «Грибоедовский вальс» А. Башлачёва в контексте литературы // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 12. Екатеринбург; Тверь, 2011. Иванов А. Некоторые замечания о «неклассическом» наследии Александра Башлачёва // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 12. Екатеринбург; Тверь, 2011. Ерёмин Е. Новое о старых стаканах, или Из чего пьют рок- поэты (опыт сравнительного анализа песен Б. Гребенщико-
в а и А. Башлачёва) // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Выпуск 12. Екатеринбург; Тверь, 2011. Гавриков В. О строфике песенной поэзии // Проблемы современной филологии. Ростов-на-Дону: ПИ ЮФУ, 2011. С. 78-86. Гавриков В. Русская песенная поэзия XX века как текст. Брянск: ООО «Брянское СРП ВОГ», 2011. Недатированные Алексеев А. Семантические и стилистические функции церковнославянизмов в произведениях С. Калугина и А. Башлачёва // http://www.mhpi.ru. СековА. Слыша Башлачёва (Христианские мотивы в творчестве рок-музыканта) // http://eparhia.narod.ru. Материалы, содержащие упоминания Башлачёва или имеющие отношение к нему 1985 Марочкин В. Шаги не туда (история дипломатии музыки рок и движения КСП) // Зомби (Москва). Весна 1985. № 6. 1986 Фоторепортаж со «дня рождения Анжелы» / На фотографиях участвовавшие в этом квартирном концерте Сергей Се- люнин, Сергей Рыженко (под фамилией Змиевский), Майк Науменко, Константин Кинчев, Александр Башлачёв // Ур- Лайт (Москва), 1986. № 9/10. 1987 Дементьев А. Легальный рок // Советский экран (Москва), 1987. С. 12-14. Житинский А. Рок-дилетант — сыну // Аврора (Ленинград), 1987. № 10. С. 109-118; Житинский А. Путешествие рок- дилетанта: Музыкальный роман. Л.: Лениздат, 1990. С. 250- 263; СПб.: Геликон Плюс, Амфора, 2006.
1988 Соколов В. Барды — на ринг! // Смена (Ленинград). Март 1988. Кухарь И. Диалог с читателем // Тихоокеанский комсомолец (Владивосток). Декабрь 1988. Гурьев С., Тимашева М. Между трауром и попсом (о концерте памяти А. Башлачёва) // УрЛайт (Москва). Октябрь 1988. № 5/23. Смирнов И. Об организации концерта памяти А. Башлачёва в Москве // УрЛайт (Москва). Октябрь 1988. № 5/23. Мейнерт Н. С Новосибирского рок-фестиваля // Молодость Сибири (Новосибирск). От 29.04.1988. Серьга А. «Я „вставал" от звука, а не от слова» / Интервью с Ю. Наумовым // УрЛайт (Москва). Октябрь 1988. № 5/23. 1989 Николаев В. А где же сущность? / 0 книге Н. Д. Саркитова и Ю. В. Божко «Рок-музыка: сущность, история, проблемы» // Вологодский комсомолец. От 12.05.1989. С. 4. ДидуровА. В начале было слово// Вологодский комсомолец. От 07.07.1989. Лукин М. «Всё, что я пел, — упражнения в любви» / Интервью с Б. Гребенщиковым // Звуки (Томск) / Приложение к газете «Молодой Ленинец», 1989. № 7. Миронов В. Здравствуй, «Сентябрь» // Коммунист (Череповец). От 04.04.1989. О пластинке группы «Рок-Сентябрь», в которую включены песни на стихи А. Башлачёва «Ночной блюз» и «Эй, помогите». Пилипенко Г. «Не хочу работать на эту блядскую мифологию» / Интервью с Ю. Наумовым // Ура! Бум-бум! (Ростов-на-Дону), № 5. Борисова А. По законам жанра // Смена (Ленинград). От 02.08.1989. № 177. С. 4. О выставке «Авторская песня. Памяти А. Н. Вертинского». Кияница В., Минаев Б. Последний романтик империи // Комсомольская правда (Москва), 1989.
Дементьев А. Про рок в своем Отечестве // Советский экран (Москва), 1989. С. 8-9,12. «Сегодня на страницах „Музыкального центра" мы представляем московский журнал „УрЛайт"...»// Сельская молодежь (Москва), 1989. № 11. КушнирА. «Трудный» рок Юрия Наумова // [?] (Калинин). Май 1989; Иных уж нет / Текст содержит изменения, не коснувшиеся отрывка о Башлачёве // Окорок (Могилёв) 1991. № 2(7). Что мы думаем о роке и рокерах / Письма читателей // Парус (Минск), 1989. № 12. С. 56. Троицкий А. «Я никогда не ставил перед собой никаких целей...» / Разговор записал Е. Колесов // Коммунист (Череповец). От 03.12.1989. С. 3. 1990 Лаврентьева А. Акустика-90 // Рокси-Экспресс (Санкт-Петер- бург), 1990. № 1. Уваров К. В ожидании ГО // КонтрКультУра (Москва), 1990. № 2. Маркова Н. Всё было не так уж плохо // СДВИГ. Альманах московской Рок-лаборатории (Москва), 1990. С. 6-8. Степанов С. Образа в углу — и те перекошены... // Иванов (Тула), 1990. № 2. С. 2. Коберник Д. Памяти погибших музыкантов // ЭНск (Новосибирск), 1990. № 6. С. 3. Обильный К. Памяти погибших музыкантов // ЭНск (Новосибирск), 1990. № 6. С. 11. «Проходной двор» Наумова // За тяжелое машиностроение (Свердловск) / Газета коллектива производственного объединения «Уралмаш»). От 01.03.1990. № 41(11305). С. 4. Житинский А. Путешествие рок-дилетанта: Музыкальный роман. Л.: Лениздат, 1990. С. 142-143, 204-208, 250-263; СПб.: Геликон Плюс, Амфора, 2006. Тимашева М. Ракушка-жемчуг // Экран и сцена (Москва). От 01.02.1990. № 5. Смирнов Ю. «Рожденный ползать — получил приказ летать» // Литературное обозрение. Апрель 1991. № 4. С. 51.
Рок-музыка в СССР: Опыт популярной энциклопедии / Составитель А. Троицкий. М.: Книга, 1990. С. 55—57. Афонин С., Чернов С. Святых на Руси только знай — выноси / Приводится текст песни «Чёрные дыры» // ЭНск (Новосибирск), 1990. № 4. С. 9. Миронов В. «Сентябрьская» хроника // Череповецкий металлург. № 141, От 01.12.1990. С, 4. Троицкий А. Снова в СССР // Музыкальная жизнь (Москва), № 12. С. 29-30; № 14. С. 27-29. Попов АКуцевич Е. Такой «неформальный» Учитель // Утро (Воронеж). От 31.03.1990. С. 4-5. Гурьев С. Тихий оборот, или Волнистые попугайчики / Интервью с В. Новгородцевым и Р. Никитиным // КонтрКультУра (Москва). От 17.09.1990. № 2. Крюков Д., Вогушев Е. Череповец: триумф, успех, провал? // Ленинская смена (Горький). От 31.01.1990. С. 4. Гурьев С. Череповецкие наброски // КонтрКультУра (Москва). От 17.09.1990. №2. С. «У». Пылаев И. Юрий Наумов: «Я не отрабатываю внешнюю рок- н-ролльную легенду»// Российская музыкальная газета (Москва), 1990. № 5. Суранов В. «Я рожден, чтоб играть...» // Иванов (Тула), 1990. № 2. 1991 Тимашева М. А секса нет // Экран и сцена (Москва). От 10.01.1991. Ваганов И. В безуспешных поисках творческого одиночества // Иванов (Тула), 1993. № 4-5. С. 12. Смирнов И. Книжное оборзение // Экран и сцена (Москва). От 07.11.1991. Кто есть кто в советском роке. Иллюстрированная энциклопедия отечественной рок-музыки / Составители А. Алексеев, А. Бурлака, А. Сидоров. М.: МП «Останкино», 1991. С. 31-32, 265-266. «На удивление мирно прошел...»// Мы (Москва). Весна [№ ?]. Новости торговли // Штирлиц (Москва), 1991. № 1. С. 4.
Горячева Ю. Она была честна и свободна // Независимая газета (Москва). От 23.05.1991. Марков А. Откровения от Ника / Интервью с Николаем Кун- цевичем // Штирлиц (Москва), 1991. № 2; Янка. Сборник материалов / Составители Е. Борисова, Я. Соколов. СПб.: Издательство ЛНПП «Облик», 2001. С. 119-125. Cat (Челищева Н.) Пришла зима — не отвертишься,.. / Включено стихотворение С. Суворовой «Притяжение» (посвящение Башлачёву) // Панфиловский переулок (Санкт- Петербург), 1991. № 3. Борисова Е. Рожден, чтоб играть / Интервью с Ю. Наумовым //Ленинец (Владивосток). От 25.01.1991. С. 4 (краткая версия); Иванов (Тула). 1993. № 4-5. С. 12 (полная версия). Троицкий А. Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е... М.: Искусство, 1991. С. 126-127,171,196. Святые пустые места — это в небо с моста // Комсомолец / Наше время (Ростов-на-Дону). От 15.08.1991. Манго-Маев М. Читайте, но не завидуйте // Субботняя газета (Курган), 1991. № 43. С. 8. Клебанова Н. Чужие слова // Парус (Минск), 1991. № 1. С. 62. Тимашева М. Янка (Яна Дягилева) // Вожатый (Москва), 1991. №11. С. 85. 1992 Cat (Челищева Н16 февраля в вечер... // Панфиловский переулок (Санкт-Петербург), 1992. № 4. Мартыненко А. В ее жизни было слишком много личного. На смерть Янки // [?] (Харьков), 1992. [№ ?]. Марочкин В. Героев надо знать в лицо // [?]. От 14.03.1992. №51(316). Лауреаты известны / 0 новых лауреатах областного конкурса им. Н. Рубцова, среди которых А. Башлачёв // Вологодская молодежь. От 27.03.1992. Тимашева М. Мир Янки // Кругозор (Москва), 1992. № 1. С. 10. Тимашева М. «Нам остались только сбитые коленки», или «Здесь не кончается война, не начинается весна, не продолжается детство...»// Рокада (Москва), 1992. № 4. С. 31-32.
Герасименко В. Не ставьте фальшивых крестов // Инфа (Воронеж), 1992. [№ ?]. Тимашева Af. С прямою спиной // Экран и сцена (Москва), От 26.04.1992. № 17. Чернов С. Тамиздат. The Variable Journal // ЭНск (Мовоси* бирск), 1992. №5(17). С. 10-11. Черницкий А. У Цоя и СашБаша // ЭНск (Новосибирск), 1992, № 1. С. 6. 1993 Герасимчук Р. В традиции мира убивать святых // ЭНск (Новосибирск), 1993. № 3(27). Новосельцева Е. Ей все кричали: «Берегись» // Инфа (Во ронеж), 1993. № 23. Воронин 0. Интервью у трапа самолета. Прощание с Юрием Наумовым // Студия (Иркутск). Январь 1993. Константин Кинчев. Жизнь и творчество, стихи, документы, публикации / Составитель Н. Барановская. СПб.: Новый Геликон, 1993. Тарасов А. Новости музыкальной жизни / 0 съемках фильма, посвященного М. Науменко, В. Цою и А. Башлачёву по сценарию А. Дидурова // Музыкальный курьер (Чебоксары), 1993. [№ ?]. Март Д. О хлебе насущном // Гуманитарный фонд (Москва), 1993. № 1. Летов Е. Они не пройдут. Интервью с самим собой //День (Москва). От 01-07.10.1993. Ерохин А. Первая точка в отточии: 10 лет назад родилась знаменитая рок-легенда / Интервью А. Троицкого // Общая газета (Москва). От 19-25.02.1993. С. 16. Россия Егора Летова // Дело вкуса. От 31.07.1993. Немцова Ю. Уходят,уходят// Культура (Москва). От 22.05.1993. Это странное место — Камчатка... // Вологодская молодежь. От 15.06.1992. С. 4; Иванов (Тула), 1993. № 4-5. С. 26-27. Герасимчук Р. «Янка, по паспорту — Яна Дягилева...»// [?] (Хабаровск), 1993.
1994 Кушнир А., Гурьев С. Золотое подполье. Полная иллюстрированная энциклопедия рок-самиздата 1967-1994. Нижний Новгород: «Деком», 1994. Троицкий А. Нынешний российский рок-н-ролл мне не интересен // Аргументы и факты (Москва). Сентябрь 1994. Слышен звон бубенцов издалека / 0 концерте памяти Башлачёва в ДК Шелгунова 19 февраля 1994 года // Rock-Fuzz (Санкт-Петербург). Июль 1994. № 15. С. 2. Цитата дня // Дверь (Москва). 16-31.05.1994. 1995 Рок — русское сопротивление // Завтра (Москва). Февраль 1995. № 5(61). С. 8. Пановская Е. Рок-н-ролл мертв // Курган и курганцы. От 12.08.1995. № 97(563). С. 3. Кудимова М. Янка вопленица // New Hot Rock (Москва), 1995. № 11-12. С. 10-11. 1996 Шерман А. Другая музыка // Журнал «РУ». Сентябрь 1996. Румянцев С. Слеза несбывшихся надежд. М., 1996. С. 134-141. Энциклопедия для юного музыканта. СПб., 1996. С. 554-555. 1997 Беляков А. Алка, Аллочка, Алла Борисовна. М.: Вагриус, 1997. С. 250-251. Гальченко 0. В поисках русской Африки // SeLa (Йошкар- Ола). Декабрь 1997. № 9. С. 16-17. Книга, составленная из лекций о русской рок-поэзии, прочитанных А. Кузнецовым осенью 1996 — весной 1997 на спецкурсе в школе-комплексе «Царицыно» № 548. Петров Н. От бардов к року // Эстетические доминанты культуры XX века. Пермь. 1997. 1998 Афиша концерта памяти // Fuzz (Санкт-Петербург), 1998. № 1-2. С. 14.
Смирнов А. Всегда «на подхвате» / Воспоминания о «Сентябре», «Джентри-Джаз» записала М. Костина // Речь (Череповец). От 10.10.1998. С. 3. Сорокин Ю. Как много в этом звуке!.. / Воспоминания о «Рок-Сентябре» записала М. Костина // Речь (Череповец). От 17.10.1998. С. 3. Вишня Е. Не болит голова у рокера // Fuzz (Санкт- Петербург), 1998. № 3. С. 49. В данной статье Башлачёв не упомянут, однако приводится его фотография с Ж. Агузаровой, сделанная А. Волковым на «Вечеринке у Миллера». Лосева С. Светапредставление. Фотоальбом. СПб.: Рок-око, 1998. С. 49. Агеносов ВАнкудинов К. Современные русские поэты, М., 1998. С. 28-35. Борисова Е. Янка. Хроника явленной смерти // Fuzz (Санкт- Петербург), 1998. № 5. С. 28-29; Fuzz (Санкт-Петербург), 2000. № 12. С. 33-35. Борисова £., Соколов Я. Янка Дягилева. Придет вода. М.: Искер, 1998. 1999 Manchester (Бомба) News // Fuzz (Санкт-Петербург), 1999. № 1-2. С. 8. Нокс М. М. Александр Холкин. Акустический рок-н-ролл // Fuzz (Санкт-Петербург), 1999. № 1-2. С. 55. Сизова Г. В этом пространстве есть место всем // Вологодские новости. От 25-31.03.1999. № 12. С. 16. О проведении в Вологде литературных чтений «Вологда на исходе XX века». На одном из заседаний обсуждалось творчество А. Башлачёва и, в частности, приписываемая ему повесть «Гвозди с красными шляпками». Inka Manko Amaru Yupanki Иня / Опубликовал 0. Пшеничный // http://www.wi4ly.msk.ru. От 04.05.1999. Нокс М. М. Рок-Сентябрь. Лучшие песни 1981-82 // Fuzz (Санкт-Петербург), 1999. № 12. С. 60.
Фарсов С. СашБаш: «Я не кочегар, я просто сумасшедший поэт» / Интервью А. Юдина // Премьер (Вологда). № 43. От 27.10.1999. Борисова Е. Сто банановых шкурок в спину// SeLa (Йошкар- Ола). Май 1999. № 12. С. 14-15. Парфёнов Л. «У меня никогда не было комплексов...» / Интервью взяла К. Нижегородская // Премьер (Вологда). От № 48. С. 14. 2000 Биографический энциклопедический словарь / Под ред. А. П. Горкина. М.: Научное издательство «БРЭ», 2000. С. 60. Ребрина Л. «Здравствуйте...» / Письмо читателя // Fuzz (Санкт-Петербург), 2000. № 9. С. 81. Чернова С Конкурс поэзии (к 40-летию со дня рождения А. Башлачёва) // Университет (Череповец). Май 2000. № 9. Брагин А. Ночные посиделки // Речь (Череповец). От 11.02.2000. С. 6; От 18.02.2000. С. 6. Смирнова С. Отпевайте немых... // Осколки (Санкт-Петербург), 2000. № 14. Ответ на статью Е. Борисовой «Сиди и смотри, как горлом идет любовь?» // Осколки (Санкт-Петербург), 2000. № 14. Шевчук Ю. С татарским лицом и хохляцкой фамилией / Интервью взяла К. Нижегородская // Премьер (Вологда). № 10. 08.03.2000. С. 16. Борисова Е. Сиди и смотри, как горлом идет любовь? // Осколки (Санкт-Петербург), 2000. № 14. Энциклопедия для детей. Том 9: Русская литература. Часть 2: XX век. М., 2000. С. 478. Шевчук Ю. «Я верю в цикличность жизни» / Интервью взяла Н. Серова // Красный Север (Вологда). От 02.03.2000. 2001 Челищева Н. Алиса. «Акустика». Часть 3 // 0zon.ru. Январь 2001.
Борисово Е., Данцис Р., Полищук А., Фомин Л. Альбомы, которые мы выбираем // Fuzz (Санкт-Петербург), 2001. № С. 16-19. 50 лучших альбомов отечественного рока, в числе которых диски А. Башлачёва «Третья столица» и «Вечный пост». Воспоминания С. И. Дягилева, А. Волковой, А. Рожкова, В. Кузьмина, Е. Летова, 0. Судакова, Д. Ревякина, Ю. Шерстобитовой, А. Струкова, С. Фирсова, М. Кисельниковой, А. Машнина, Е. Филаретовой, А. Соколкова, Л. Фёдорова, А. Коблова, С. Гурьева // Янка. Сборник материалов / Составители Е. Борисова, Я. Соколов. СПб.: Издательство ЛНПП «Облик», 2001. Троицкий А. Для того, чтоб музыка жила / Интервью А. Долгову// Fuzz (Санкт-Петербург), 2001. № 1. С. 10-15. Наташа (Тула) «Живи, живое» / Письмо читателя // Fuzz (Санкт-Петербург), 2001. № 7. С. 51. Крюкова А. Леонид Парфёнов: «Я не боролся — я работал» // Труд (Москва). От 26.04.2001. Борисова Е. Пляски сумасшедших на краю городов // Fuzz (Санкт-Петербург), 2001. № 7. С. 40-47. Боброва И. По дорожке смерти // Московский комсомолец. От 12.10.2001. С. 10. Платонова Е. По принципу мозаики // Речь (Череповец). От 25.01.2001. С. 3. Русский рок. Малая энциклопедия / Ответственный за выпуск А. Московкин. М.: Леан-Антао, 2001. С. 118-119. Кинчев К. Солнцеворот: Стихотворения. Песни. Статьи. Интервью. М., 2001. С. 252, 314, 317, 326, 333-335. Кушнир А. Сто магнитоальбомов советского рока. М.: «Леан», «Аграф» «Крафт+», 1999. С. 228-230. Дополнительный тираж М.: «Аграф», «Крафт», 2003. Энциклопедия российской поп- и рок-музыки / Составители А. Алексеев, А. Бурлака. М.: Эксмо-Пресс. 2001, С. 62-63.
2002 Авторская песня // Музыка наших дней. Современная энциклопедия. М.: Аванта+, 2002. С. 335, 403. Cmoeoff И. Камикадзе / В качестве эпиграфа — цитата из песни «Ржавая вода». СПб.: Амфора, 2002. Смирнов Р, Люди, львы, орлы и куропатки. СПб.: «Лимбус Пресс», 2002. С. 373-380, 437-447. Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. Энциклопедия литературицида. М.: Захаров, 2002; 2-е издание, исправленное, 2006. С. 21. Популярная история музыки. М.: Вече, 2002. С. 463 Проводник естественного закона. Базар № 1: Алексей Шульгин, Сергей Жариков, Сергей Гурьев, Александр С. Волков, Ольга Горюнова // КонтрКультУра, 2002. № 5(12). Современная энциклопедия «Музыка наших дней». М.: Аван- та+, 2002. С. 403. Хакман 0. «Талант дается свыше» / Интервью взял Н. Гав- риленко // Речь (Череповец). От 01.03.2002. С. 11. Широглазов А. Череповецкие скрижали // Мезон (Вологда), 2002. № 2. С. 31. 2003 Ксюха «17.02.1988 — и все, что потом» / Письмо читателя // Fuzz (Санкт-Петербург), 2003. № 10. С. 27b—28Ь. Троегубов В., Челищева Н. Алиса 100 страниц. М.: Нота-Р, 2003. Борисова Е. Друг народа / Интервью с С. Фирсовым // Fuzz (Санкт-Петербург), 2003. № 11. С. 17-19. Петербургская народная музыка // Петербургский Календарь. № 7(10). От 27.03.2003. С. 8-18. 2004 Долгов А. Король брода / Интервью с Р. Нугмановым // Fuzz (Санкт-Петербург), 2004. № 3. С. 60-65. Виноградов С. Намедни к нам зашел Парфенов // Речь (Череповец). От 12.11.2004. № 216(21386). С. 1, 5.
Троицкий А. «Плейбой» Троицкий вернулся к корням череповецким / Интервью взял С. Виноградов // Речь (Череповец). От 12.11.2004. № 216(21386). С. 21. Эстрада России XX век. Энциклопедия. М.: Олма-Пресх, 2004. С. 13, 64, 499, 574. Янка / Составитель Е. Борисова // Fuzz (Санкт-Петербург). Специальный выпуск, 2004. № 1. 2005 Стечкин И. Агитпроп, но не в лоб // http://www.zvuki.ru. От 06.06.2005. Сертукова И. День воспоминаний: посвящается А. Башлачёву// Речь (Череповец). От 17.02.2005. С. 3. Анциферов А. Дизайн в стиле рок. Шедевры российского кавер-дизайна // Fuzz (Санкт-Петербург), 2005. № 1. С. 46-49. Виноградов С. Имя имен. Концерт памяти Башлачёва // Речь (Череповец). От 28.03.2006. С, 3. Клубная премьера Башлачёва // Речь (Череповец). От С. 1. Рожденные Вологодчиной: Энциклопедический словарь биографий / Составитель М. Суров. Вологда, 2005. С. 49. Баканов К. Рок в руинах // Новые известия (Москва). От 30.03.2006. Рок-сентябрь // Клубинка — клубный портал (http://www. clubinka.ru). От 23.09.2005. Борисова £. Совершенно на труп не похожий... // Fuzz (Санкт- Петербург), 2005. № 3. С. 84-85. Юдин А. Фирсов Сергей, кочегар с «Камчатки» // Музыкальная газета (Минск), 2005. 2006 Житинский А. Альманах рок-дилетанта. СПб.: Геликон Плюс, Амфора, 2006. Вологодская энциклопедия / Под редакцией Г. В. Судакова. Вологда: ВГПУ-Русь, 2006. С. 52-53.
Виноградов С. Время колокольчиков: Башлачёва припевать лучше хором, причем детским // Речь (Череповец). От 14.11.2006. Знаменательные даты, 2007. Энциклопедический календарь. М., 2006. С. 235. Сенчин Р. Искушение попсой // Литературная Россия. От С. 1. Сизоненно Г. В. и др. История Череповца. Очерки с древнейших времен до наших дней. Череповец: ООО «Метранпаж», 2006. Пахомов М. Камчадалы / Интервью с С. Фирсовым // Fuzz (Санкт-Петербург), 2006. № 11. С. 36-37. Долгов А., Полищук А. Кинопроба//Fuzz (Санкт-Петербург), 2006. № 8. С. 44-53. Чернин А. Наша Музыка: Первая полная история русского рока, рассказанная им самим. СПб.: Амфора, 2006. См. воспоминания Кинчева (с. 296-299). Жариков С Ну что, потрендим на тему «рокенролл мёртв»? Часть 2: «Группа ДК» // Специальное радио (http://art. specialradio.ru), 2006. Красников Г. Путем распада // Литературная газета (Москва). От 22-28.03.2006. С. 13. Козлов А. Творческая паутина Екатеринбурга-Свердловска // Урал (Екатеринбург). 2006. № 9. Полищук А., Борисова Е. Цветные краски и голос // Fuzz (Санкт-Петербург), 2006. № 9. С. 44-51. Энциклопедия для детей. Русская литература. Часть 2. XX век. М.: Аванта+, 2006. Ветлинская А. Юбилей котельной // Смена (Санкт-Петербург). От 14.08.2006. 2007 Если правильно отдыхать // Голос Череповца. № 22. От 16.10.2007. Жук А. «Из Печоры — на Марс» / Письмо читателя // Fuzz (Санкт-Петербург), 2007. № 2. С. 6. Интервью с А. Троицким // Mix. Июнь 2007.
Гончуков А. Мемориал Александра Башлачёва в Нижнем Новгороде: «Поэты живут и должны оставаться живыми» // http://www.lito.ru. От 14.02.2007. Людмила (Вологда) Память / Письмо читателя // Fuzz (Санкт-Петербург), 2007. № 6. С. 6. Горнова 0. Поэты живут. Репортаж с Мемориала Александра Башлачёва // Нижегородские новости. Февраль 2007. [№ ?]. Рок-энциклопедия. Популярная музыка в Ленинграде- Петербурге 1965-2005 / Составитель А. Бурлака. В 3-х томах. СПб.: Амфора, 2007. СашБаш 19 лет спустя // http://www.newsnn.ru. От 19.02.2007. Шаман русского рока // Речь (Череповец). № 196(22111). От 16.10.2007. 2008 Алиса. Константин Кинчев о музыке и о себе // Fuzz (Санкт- Петербург), 2008. № 11. Полищук А., Долгов А, Героиня на героине / Интервью с М. Смирновой // Fuzz (Санкт-Петербург), 2008. № 10. Троицкий А. Гремучие скелеты в шкафу. В 2 томах / Том 1 — «Запад гниет», том 2 — «Восток алеет». СПб.: Амфора, 2008. Кулакова М. Живая. М.: Единая книга, 2008. См. главу «На второй мировой поэзии». С. 120-128. Виноградов С. Зри в корни // Речь (Череповец). № 212 (22375). От 11.11.2008. Шостак Г., Гавриков В. А. Мифопоэтика в творчестве Александра Башлачёва / Рецензия // Hot seven (Минск). Декабрь 2008. № 6. С. 38-39. Полетова Е. Победный рык // Южно-Сахалинск. № 28(531). От 09.07.2008. Долгов А. Цой. Черный квадрат. Фантастическая киноповесть. СПб.: Амфора, ТИД Амфора, 2008. 2009 Сумерки «Сайгона» / Составитель Ю. Валиева. СПб.: Zамиzдат, 2009.
2010 Намедни. Наша эра. 1981-1990 / Составитель Л. Парфёнов. М.: КоЛибри, 2010. С. 218. Анциферов А. Парад равновеликих (Концерт «Башлачёв — 50». ЦДХ, Москва, 21.05.2010) // Наш НеФормат (http:// www.nneformat.ru). От 27.05.2010. Вдовина М. «Сплин». Александр Васильев. Когда у тебя есть только вода и черный хлеб — это очень важное время / Интервью с А. Васильевым // Fuzz (http://fuzz-magazine. ru). От 16.07.2010. 2011 Шостак Г. Александр Башлачёв: человек поющий: стихи, интервью, материалы. / Автор-составитель Л. Наумов. СПб.: Амфора. 2010; Александр Башлачёв: исследования творчества: Сборник статей / Составитель Л. Дмитревская. М.: Русская школа, 2010 // Новое литературное обозрение (Москва), 2011. № 1(107). С. 378-380. Виноградов С. Борис Гребенщиков: «Приехал вернуть музыку людям» // Красный Север (Череповец). № 32(26564). От 22.02.2011. Недатированные Садур Е. Гарик Сукачев — личность модная... // Журнал 29 (Москва). № 7. Филинов /0. Соло для слова / Интервью с А. Дидуровым // Книжное обозрение (Москва). Упоминания Башлачёва в произведениях других авторов. Посвящения 1987 1. Ревякин Д. «Вымыты дождём» / Текст написан ко дню рождения Башлачёва 27.05.1987 и был исполнен имениннику // Калинов Мост. М.: АНТА0, 2001. С. 383.
Дягилева Я. «А. Б. (Засыпаем с чистыми лицами.,.)» / Текст написан в сентябре 1987 года //Летов Е., Дягилева Я., Ря- бинов К. Русское поле экспериментов / Подготовка текстов М. Тимашевой. М., 1994. С. 177; М„ 2004. 1988 Ревякин Д. «Шёл казак» / Текст написан летом 1988 года// Калинов Мост. М.: АНТАО, 2001. С. 91; CD Калинов Мост — Руда. SoLyd Records (Москва), 2001; Real Records (Москва), 2006. Шевчук Ю. «Предчувствие гражданской войны» / Песня написана в ночь после похорон Башлачёва // СО ДДТ — Пластун. 1991; 1995; Серия: Переиздание XXI век, 2002. Щербина Т. «Так было тошно, что я могла, то ломала...» // Сельская молодежь (Москва), 1988. № 7. С. 5. 1989 Летов Е. «Вершки и корешки» / Текст написан в 1989 году // CD Гражданская оборона — Русское поле экпериментов. ГрОб-Records, 1989. Hor-Music, 2001. Мистерия звука, 2005; Летов Е.г Дягилева Я., Рябинов К. Русское поле экспериментов / Подготовка текстов М. Тимашевой. М., 1994. С. 37; М., 2004. Дягилева Я. «Крестом и нулём» / Текст написан в 1989 году// Летов Е., Дягилева Я., Рябинов К. Русское поле экспериментов / Подготовка текстов М. Тимашевой. М., 1994. С. 215; М., 2004. Фроловкин С. Памяти Саши Башлачёва// Смена. 1989. № 21. С. 11. Храброва Л. Поэт и смерть // Вологодский комсомолец. От 03.09.1989. С. 4. Кинчев К. «Солнце за нас» // LP Алиса — Шестой лесничий. Мелодия (Москва), 1989; CD Алиса — Шестой лесничий. Moroz Records (Москва), 1998; Союз(Москва), 2003; Real Records (Москва), 2009. 1990 Летов Е. «Ни кола, ни двора...» / Текст написан в 1990 году Ц Летов Е., Дягилева Я., Рябинов К. Русское поле экспери-
ментов / Подготовка текстов М. Тимашевой. М., 1994. С. 18; М., 2004. Вербицкая В. Памяти Александра Башлачёва: Стихи // Парус (Минск), 1990. № 1. С. 17. Глушанкова В. Памяти поэта-земляка Александра Башлачёва //Химик. От 21.12.1990. С. 4. Шахрин В. «Поплачь о нём» // CD Чайф — Не беда. Мелодия (Москва), 1990; Мистерия звука (Москва), 2003. Поэтическая гостиная, посвященная Саше Башлачёву (27 мая 1960 — 17 февраля 1988) / Череповецкая ЦБС. Детский филиал № 2 / Составитель М. И. Морозова. Череповец, 1990. Скаредов А. Русь эпохи рок-н-ролла // Парус (Минск), 1990. № 9. С. 30-31. Летов Е. «Свобода» /Текст написан в 1990 году //Летов Дягилева Я., Рябинов К. Русское поле экспериментов / Подготовка текстов М. Тимашевой. М., 1994. С. 99; М., 2004. 1991 Шевчук Ю. «Дороги»// CD ДДТ — Пластун, 1991; 1995; Серия: Переиздание XXI век, 2002. Чиграков С. «Предпоследняя политика» // Поэты русского рока; CD Чиж и Разные люди — Буги-Харьков. SoLyd Records (Москва), 1991. Алиса. Шабаш / Название альбома // LP Алиса — Шабаш. Ленинградский завод грампластинок, 1991; Moroz Records (Москва). 1993; CD Алиса — Шабаш. A-Ram (Москва), 1993; Звукореки (Москва), 1995; 1996; Экстрафон (Киев), 1997; Real Records (Москва), 2009. Этимология названия альбома такова: из словосочетания «Саша Башлачёв» взяты последние две буквы имени и первые три буквы фамилии (см. Троегубов В., Челищева Н. Алиса 100 страниц. М.: Нота-Р, 2003). 1992 Бондаренко С. «Мы привыкли экономить всюду...» // Речь (Череповец). От 23.05.1992.
Щербина А. «Памяти Александра Башлачёва» / Текст написан в феврале 1992 года. Чернецкий А. «Пусть сегодня никто не умрёт» // CD Разные люди — 1992. Отделение ВЫХОД (Москва), 2000. 1993 Шадрикова А. Вы простите, что Вас потревожила // Бубенцы (Санкт-Петербург), 1993. № 1. С. 4. Арбенин К. «Выпадая из окна» / Текст написан в 1993 году // Арбенин К. Транзитная пуля. Тексты песен группы «Зимовье Зверей». СПб., 2001. С. 12-14. Кинчев К. Шабаш. Памяти Башлачёва. // Константин Кинчев. Жизнь и творчество. Стихи. Документы. Публикации / Составитель Н. Барановская. СПб.: Новый Геликон, 1993. С. 58-59, 107-108; Остров (Санкт-Петербург). Выпуск 8. 2000. С. 70,71.; Кинчев К. Солнцеворот: Стихотворения. Песни. Статьи. Интервью. М., 2001. С. 333-335. 1994 Градский А. «В среду днём» // CD Александр Градский — Фрукты с кладбища. AG коллекция (Москва), 1994. Поляков А. «Театр Санкт-Питер'Брук» // CD Алекс Поляков — Театр Санкт-Питер'Брук и Рок Чистого Разума. Алекс Поляков (Санкт-Петербург), 1994. 1996 Арбенин К. «Контрабандист»/ Текст написан в 1996 году// Арбенин К. Транзитная пуля. Тексты песен группы «Зимовье Зверей». СПб., 2001. С. 116. 1998 Соколов Я. «Всё идет вверх» // CD Я-Ха — Смертоносица. JSR (Санкт-Петербург), 1998. Когда эти песни станут не нужны... / Сборник стихов и текстов песен. Вологда: Ассоциация студентов Вологодской области, 1998.
1999 Ефремова С. «Не на копьях в поднебесье подняты...», «Приходит время летать...» // Ефремова С. Это время летать. Череповец: Издательский дом «Поэтический театр», 1999. С. 17,49. 2000 Широглазов П. А. Башлачёву: Стихи // Мозаика души (Череповец), 2000; Голоса: Стихотворения. Череповец, 2003. С. 21. Смирнова Т. А жизнь быстрее карусели... // Мозаика души (Череповец), 2000. С. 9; Автограф (Вологда), 2002. № 17. С. 6. Вакомин С. Будет время — я напомню // Вакомин С. Хлеб, который сам себя несет. СПб., 1993. С. 59-60; Остров (Санкт- Петербург). Выпуск 8. 2000. С. 68. Мозаика души. Стихи. Памяти Александра Башлачёва / Составитель, вступительная статья С. К. Черновой. Череповец: Череповецкое музыкальное обьединение, 2000. Ефремова С «Он был одним из нас», «Прощание с Сашей» // Ефремова С. Твоя золотая сестра. Череповец: Издательский дом «Поэтический театр», 2000. С. 26, 27. 2001 Шиперов Е. По стихам Башлачёва «Ванюша», «Время колокольчиков»: Графика // Автограф (Вологда), 2001. № 11. С. 36-37. 2003 Ержанов Е. «Про дома...» // CD Адаптация — За измену Родине / Буклет с текстами. Выргород (Москва), 2003; СО Адаптация — Punk rock du Kazakhstan. Le Keupon Voyageur (Франция), 2003; CD Адаптация — Безвременье / Буклет с текстами. Выргород (Москва), 2004; CD Адаптация На нелегальном положении / Буклет с текстами. Выргород (Москва), 2008. Чиковани Ю. «Я сижу на Арбате» // CD Ч.Ч. — Автобус 46. Birds Fabric (Санкт-Петербург), 2003.
2004 Дмитриева Е. Посвящение // Стихи и стихии: Произведения учеников литературной студии В. Д. Усовой. Череповец, 2004. С. 17. 2006 Кинчев К. «Rock-n-Roll» // CD Алиса — Стать Севера. Grand Records (Москва), 2007. Фатина К. «Как ветра осенние подметали плаху...»// Северная окраина (Череповец), 2006. № 24. С. 60. Ержанов Е. Парашют Александра Башлачёва / Название альбома // CD Ермен Анти (Адаптация) — Парашют Александра Башлачёва / Буклет с текстами. Выргород (Москва), 2006. 2010 Кинчев К. «Крик» // CD Алиса — Ъ. CD-Maximum (Москва), 2010. Полтора Землекопа «Эра ягуара» // ЕР Полтора Землекопа — Казнить, нельзя помиловать, 2010. 2011 Сборник посвящений Александру Башлачёву — Ставшему ветром / Составитель 0. Красюкова // М.: А. Белоногова, 2011.
IV. Интервью
1 При публикации этого интервью в сборнике материалов Ленинградского Рок-клуба Леонов использовал свой псевдоним Л. Е. Хиов. Этимология псевдонима такова: в своей фамилии Игорь перевел слово «он» на английский язык, а первые две буквы использовал в качестве инициалов.
медленнее.,.» Кстати, именно аналогии с Владимиром Семеновичем приходят на ум после первой песни. У меня же это впечатление быстро рассеялось. Нисколько не умаляя заслуг горячо любимого нами певца, хотелось бы заметить, что его тексты на бумаге смотрятся, скажем, не так ярко в сравнении с его же исполнением живьем. А с творениями Башлачёва происходит нечто совсем иное: когда это слышишь — это песни, когда видишь — совсем неплохие стихи. Первый вопрос к нему натолкнулся на преграду: ИЛ: Александр... АБ: Только давай попробуем обойтись без протокольной анкеты: когда родились, когда намерены умирать... Вопросы, задаваемые в таком месте, пугают и отвлекают от наслаждения красотами Невского и Владимирского проспектов2. ИЛ: Ну, хорошо, что было раньше? АБ: До питерской раскладушки был владельцем более солидной мебели: письменный стол до сих пор с угрюмой и безответной любовью вспоминает о несостоявшемся корреспонденте уездного города Череповца. Меньше года назад почти случайно встретился с ближайшим родственником советского рока, с известным Дядюшкой3 по линии мачехи — уважаемой прессы, которая охотно освещает проблемы молодежной эстрады, слепя ей лампой прямо в рыло (что касается отчима — казенного пресса, тот привык давить в потемках). Дядя Ко намекнул, что паренек на шее своей редакции — не медаль и не пора ли ему в люди? Так парнишка за рыбным обозом и пришел записываться добровольцем в легион маршала Примитивных аккордов. 2 Из данной реплики можно сделать вывод, что беседа проходила в легендарном кафе «Сайгон», находившемся на пересечении этих проспектов, или около него. 3 Имеется в виду Артемий Троицкий, известный со времен самиздата под псевдонимом Дядя Ко.
ИЛ: Эксплуатируя твой сленг, хочется спросить: в какой же полк новобранец решил определиться? АБ: Как тебе сказать... Легче сначала провести мысленный парад родов войск. Ну, дезертиры-коммерсанты пусть отсиживаются в своих «Землянках, все равно за шелестом червонцев они уже ничего не слышат. А мы начнем: очень люблю цвет знамени, которое несет впереди своей колонны Борис Гребенщиков, но думаю, не для всех есть смысл добиваться сержантских погон его гвардии. Нравится правофланговая музыка: «Зоопарк», «Кино», «Странные Игры», «Звуки Му», «Алиса» с Кинчевым. С удовольствием беру под козырек при появлении Сергея Рыженко, Юрия Шевчука. А вообще лично мне интересны только те авторы, в обойме которых живая мысль, помогающая если не строить, то, по крайней мере, жить. Поэтому уважаю принципы питерской рок-школы. Она, на мой взгляд, учит главному: отрицанию золотой купели, если ради нее приходится жертвовать младенцем искренности, без которого все что угодно теряет смысл. Честность — это все-таки первый талант, ствол для любой ветки (хотя честная простота-пустота вряд ли лучше воровства эпигонов). ИЛ: Постой, постой, как это звучит... отставить! Давай- ка, не перенасыщая речь названиями и не вдаваясь в подробности, — как тебе видится будущее? АБ: Не хочу никому навязывать свое мнение, разумеется субъективное, да и не уверен в своем праве на менторский тон. Скажу честно: лично мне, как рядовому широкому слушателю, надоело ну просто печенкой ощущать, как люди, присваивающие себе право на проповедь, мечутся в десятках вариантов сложнейшего вопроса «как?», лишь бы убежать от вопроса «зачем?». Хороша любая проповедь, но лишь тогда, когда она — исповедь. Кощунственно заниматься дурного вкуса вышиванием гладью вместо того, чтобы на своем месте своими неповторимыми руками штопать дырявые носки своего времени.
ИЛ: Наш рок — в вечном положении лежачего боксера, и трепать его по избитым щекам все-таки не годится. АБ: Да, но то плохо, что от этой терпимости лучше все равно не станет. А ведь стоит глянуть под ноги, и незачем окажется придумывать несусветные хитовые образы — сюжеты стучатся в окна, сквозняками рвутся сквозь щели... Гражданка Правда то и дело всплывает, хотя чаще всего — кверху брюхом. Так зачем же при этом глушить в себе ее мальков? Это социальное браконьерство! Ведь говаривал же автор «Крейцеровой сонаты», что музыка — дело государственное. ИЛ: Народничеством попахивает, этакой рок-почвенностью, а? АБ: А ты разве не согласишься с тем, что так называемый «наш рок» вечно путается в рукавах чужой формы (которая и не по сезону чаще всего)? Именно эта форма диктует содержание, бросает нас в жернова заранее обреченной попытки влить свой самогон в чужие мехи. Даже на поверхности, на подсохшей корочке нашего дерьма, и то выходит претенциозно и надуманно. А копни кучу гитарным грифом поглубже — и вовсе сплошной фальшью понесет. Наверное, каждый, затевая свое дело, надеялся, по крайней мере, на открытие новой Америки. Но, ковыляя в чужих модельных желтых ботинках по нашей всепогодной грязи, застревал где- нибудь в Тульской губернии. А может, и не стоит идти никуда дальше, может, где-то тут, под забором, и растет трын- трава сермяжной истины? Что мы премся в Тулузу со своим компьютером? Нас, оборванцев, там никто не ждет. Может, тут, где мы споткнулись, и оглянуться, да поискать сисястую девку нашей российской песенной традиции? Не тот труп, который старательно анатомируют всякого рода некрофилы от скрипичного ключа, а полудикую гениальную язычницу. Соблазнить ее сверкающим фантиком и, используя богатый арсенал поз, прижать ее к усилителю, и там трахнуть, опло-
5Интервью приводится с этим текстом.
Так же по всей стране! В каждом городе есть свой коллектив, который что-то делает. И удивительно — нет плодов. Растут деревья, все что-то выращивают, все что-то поливают, и практически нет плодов. Явление рок-музыки — гигантское явление. Все захлестнуло, волна за волной идет. А плодов никаких нет, я их не вижу. Буквально три-четыре имени. Может быть, пять-шесть, не будем их называть... БЮ: Можешь назвать. АБ: Кто для меня представляет ценность... Прежде всего — Боря Гребенщиков, пожалуй... В общем, все те люди, которых ты перечислил6... Эти люди, на мой взгляд исключают явление рок-культуры, а не поддерживают его. Просто исключают, они зачеркивают его, потому что все остальные, оказывается, занимаются такой беднейшей по содержанию деятельностью! Такой нелепой по сути по своей! Почему? — встает вопрос. Потому что люди не задают себе вопроса: «Зачем?». Люди задают себе вопрос: «Как?» Как угодно! В каких угодно формах! Они постоянно уходят от вопроса «зачем?». Потому что, стоит только задать его себе, и всё: король оказывается голый! Моментально! Его даже чаще всего не оказывается. Был ли мальчик? — возникает вопрос у меня. Никого! Сотни групп — и нечего слушать! Мы путаемся в рукавах чужой формы. Уже десять лет, двадцать лет, и боюсь, что дальше так будет продолжаться. То содержание, та самая жизнь, о которой мы говорим, которая на улице, которую из окна видно, проходит мимо. Или она принимает такие комические формы... Карикатурным образом в текстах... Я подхожу к музыке, безусловно, с литературной точки зрения, с точки зрения текста, с точки зрения идеи, цели, прежде всего. И вероятно, я постоянно отвечаю себе все-таки на вопрос «зачем?». 15 Перечисление не сохранилось на фонограмме.
Мои формы наверняка очень бедные, потому что некогда, честно говоря, об этом задумываться. Но я стараюсь это делать, потом мы поговорим о том, как именно, однако вот «зачем?» — это главный вопрос. А на вопрос «как?» можно отвечать без конца. Появляется на Западе новая форма, диско, — можем работать в диско. Мы, так или иначе, не вложим в нее свое содержание. Оно просто не войдет туда. Это — чужая одежда, чужие рукава. Речь идет не о том, хорошо это или плохо, хорошая форма или плохая, чужая она или не чужая. Она — прекрасная форма. Любая форма прекрасна там, где она должна расти, где у нее есть корни. Это — искусственная пересадка сердца! Для чужого сердца нужно иметь совсем другую кровь, другое строение организма, дышать совсем другим воздухом, это совершенно естественно! А когда мы пытаемся влезть во все это, натянуть на себя, это либо лопнет... по разным причинам... Просто лопнет. Наше содержание не укладывается. Мы живем совсем в другой стране, в гораздо более сложной ситуации. Нам труднее постичь эту жизнь, понять, полюбить ее труднее. Я говорю о той музыке, которая, так или иначе, социальна. Не о коммерческой музыке... Хотя, как и отсутствие характера — это всегда характер, отсутствие позиции — всегда позиция, так или иначе. Коммерческая музыка, намеренное выколачивание денег из своего инструмента — это называется превращение цели в средство. Для этого есть очень точное слово — «спекуляция». Это — рок-спекуляция, когда человек не отвечает себе на вопрос «зачем?». Не задумывается о том, какова цель его работы, пытается что-то играть для того, чтобы играть. Цель замыкается на себя! Это — самоцель! Это — спекуляция! Музыка, инструмент, мелодия, стихи, сценический образ — это средства для того, чтобы добиться той или иной цели, которую ты ставишь перед собой в жизни.
Я бы сказал, что нельзя петь одно, а жить по-другому. Песню надо «жить», ее нельзя просто «петь», ее нужно обязательно прожить. Каждую песню надо оправдать жизнью. Если ты поешь о своем отношении к любви, так ты люби, ты не ври. Если поешь о своем отношении к обществу, так ты так и живи. А все остальное — это просто спекуляция. Спекуляция на чужих формах, на формах, взятых с каких-то пластинок, из того, что тебе нравилось, на английском языке, на венгерском, на польском, на немецком, на каком угодно. Это может быть вторичная спекуляция — на тех формах, до которых дошли твои старшие товарищи, доработали, доехали до каких-то вещей, до каких-то оборотов, до какой-то стилистики, и вот, ты тоже начинаешь тянуть это дело. Зачем? Тут естественные законы! Никакой «рок-культуры» и «субкультуры» просто не существует, и нельзя оправдывать слабость мелодии... Будем говорить о текстах сейчас. Нельзя оправдывать слабость текстов, слабость идеи, ее полнейшее отсутствие, полный бред нельзя оправдывать тем, что это якобы — «рок-поэзия», «рок-культура» и вы в этом ничего не понимаете, это совершенно новое явление. Ничего подобного! Если это — искусство... хотя «искусство» тоже термин искусственный. Если это — естество, скажем так, то это должно быть живым. И это должно подчиняться тем же самым законам и судиться самым строгим судом по тем же самым законам, по которым мы судим тех же Beaties, ту же музыку, ту же живопись, все что угодно, любой честный творческий акт. Это, по-моему, единственные верные критерии с точки зрения авторского естества. По этим критериям не выдерживает никакой критики большинство групп, которые я вижу, например, в Москве, хожу на концерты. В Ленинграде точно так же. А в других городах — тем более, потому что, увы, у нас провинция не понимает, не чувствует своей души, своей особенности. Как
весь этот русский рок так называемый до сих пор не чувствует своей души, своего назначения, своей идеи, так провинция тем более. Она не чувствует своей глубины. Своей особой сибирской, уральской, тульской изюминки, своего зернышка, которое нужно раскрывать. Я в Сибири, например, встречаю безусловно талантливых людей, исполнителей, гитаристов, авторов, которые не понимают сути своего таланта и пытаются его облечь в чужие для них формы. Они не то что шлифуют свой талант... То есть они шлифуют, но совершенно не те грани они вычесывают в нем. Совершенно не то делают! Их слепит... Я не понимаю, что их слепит... Успех какой- то. То, что привлекает их в западной музыке. Это всё — соблазн, великий соблазн! Конечно, когда какие-то люди так здорово всё делают, это очень интересно: heavy, hard, new wave, всё что угодно... Действительно интересно, и все готовенькое. На готовенькое люди идут. Не понимают, что каждый человек — индивидуальность. Каждый человек — удивительная личность сам по себе, если он попытается в этом разобраться, понять свое место и поставить себя на место. Вложить свою душу в то, что он делает, а не чужую! Не заниматься донорством в искусстве! Это, по сути дела, — пить чужую кровь, пытаться ее пустить по своим жилам. Ничего хорошего из этого, как правило, не выходит. Мы просто видим: десять лет, двадцать лет проходит, люди присасываются, а плодов-то никаких. Деревья эти растут, сохнут на корню, и те же группы разламываются... Почему они все и распадаются — потому что много хороших музыкантов, но мало хороших групп. Мало групп вообще, трудно сойтись. Но даже те, которые сходятся, обречены, потому что они не делают свое. Они не слышат своего голоса, не слышат свою душу, не видят своего пути, не видят свою звезду. Свою! Пусть она не такая яркая. У нас сложная ситуация в музыке. Если бы мы были обеспечены студиями, возможностью выпускать пластинки, пе-
реводить свои идеи в какую-то продукцию, более-менее качественные записи делать, если бы располагали каким-то аппаратом... Но это — другой вопрос: деньги... БЮ: Это всё — связанные вещи. АБ: Да. Это такая сложность, которую, мне кажется, до сих пор никому не удалось преодолеть. Преодолеть противоречия, которые, казалось бы, должна сама жизнь естественным путем дать прямо тебе в руки уже в разрешенном виде. Либо тебе тратить всю свою энергию на то, чтобы что-то купить, чем-то зарядиться, либо тебе на каком-то сторублевом «Урале» что-то делать, или на акустической гитаре. Такая проблема. И получается либо одно, либо другое. И совместить пока никому не удается, потому что мы в таких условиях. Мы — постоянно лежащие боксеры. Как только ты попытаешься привстать, тебя опять в нокдаун посылают. Но это не нокаут. Раз кто-то пытается встать, значит, до нокаута еще далеко, и, наверное, нокаута не получится никогда. Я не верю в то, что с рок-музыкой произойдет то же самое, что с джазом. Когда из джаза вся социальная суть выхоло- стилась, патрон стал холостым, можно стрелять куда угодно, пуля все равно никуда не попадет. А в рок-музыке еще достаточно много пороха. Я бы даже сказал, сырого пороха, который просто нужно сушить. А сушить его чем? Чем угодно: своими словами, сухими дровами. Нужно понять, как его сушить. Без него пуля, опять же, не полетит. БЮ: Ты призываешь вернуться к чему-то изначальному? АБ: Я призываю вернуться, но по спирали. В нашей музыке сейчас происходит процесс, сходный с тем, который происходил в музыке западногерманской или в музыке любой другой страны, которая не говорит на английском языке. Рок-музыка, так или иначе, родилась на английском языке, и молодые люди той или иной страны, поляки или венгры, или западные немцы (я просто изучал эту тему), точно так же реагировали на нее, как мы. Но при условии того, что им было легче это делать.
Их среда располагала к этому, они не встречали трудностей, барьеров. Барьеры были только творческие. Только с творческими проблемами они сталкивались. У нас же, прежде чем доберешься до творческих проблем, нужно ой-ой-ой через какую трясину продраться. А может быть, это и не нужно? Надо выбрать что-то одно... Не нужно тратить свои силы на то, чего мы никогда, вероятно, никогда не достигнем. Мы никогда не достигнем хорошего звука. Я имею в виду те группы, о которых мы говорили, не те, которые выступают на эстраде, на хорошем аппарате. Я говорю о тех группах, которые собираются для того, чтобы осуществить какую-то идею. Может быть, записать это достаточно качественно на магнитную пленку. Но — всё! Это, наверное, — предел! Нам не стоит стремиться, тратить свою энергию, силы, время, самое главное, драгоценное время... Очень продуктивные годы, когда все складывается, когда столько энергии, когда хочется работать, жить, любить. Нам не нужно их тратить на то, чтобы добиваться хорошего звучания на концертах, иметь хорошую гитару, а не плохую... Зачем? У нас есть прекрасные акустические инструменты. Собственно, суть рока ведь совсем не в формах, а в содержании. И надо просто возвратиться к содержанию, к своему содержанию, понять его. У нас есть гитары, гармошки, балалайки... Какая разница? Тот рок тоже родился не с усилителем «Fender» в рюкзаке! Он родился точно так же. БЮ: То есть заново родиться? АБ: Да, естественно. Мы, собственно, даже еще не родились. То, что мы делаем, —- это еще не рождение, это эскизы, попытки, макеты. Эмбрионы, которые так и не становятся полноценными людьми. АШ: Но на пути к творчеству, о котором ты говоришь, явно возникает социальный фактор, и он нам очень сильно мешает...
АБ: Безусловно, мешает! Со всех сторон рогатки, со всех сторон шлагбаумы, все закрыто, запреты кругом! Правда, чувствуется иногда теплый ветерок, это радует, но это... АШ: Политика пряника и палки. АБ: Скорее всего, да. Политика одного пряника и пяти палок, я бы сказал. АШ: И этот социальный фактор ведет нас к вторично- сти... Ты говоришь, что только в столице можно что-то найти, а в провинции и подавно ничего нет. Почему они играют Запад? Это же социальная среда давит. АБ: А вот, по-моему, как раз наоборот. Этот фактор запретов должен натолкнуть на мысль, что не стоит. Если мы не можем делать так, как на Западе, хотя бы по формам, то и не стоит этого делать. Надо найти свои формы. Содержание найти свое, и вложить его в совершенно новые, иные формы. Я не говорю о народной мелодике, можем поговорить об этом потом. Но хотя бы инструментовка: гармонь, балалайка... Это все очень здорово, если это по-настоящему, в кайф сыграть. Я не говорю о том, что делают «Песняры» или «Ариэль» — это всё мертвечина. Это ясно и никому это не нужно... Нам это не нужно, во всяком случае. Может, кому-то это и нужно, не будем отметать, надо быть плюральными. Чтобы плюрально относились к нам, мы тоже должны плю- рально относиться друг к другу и к тем, кто нам мешает. Но каждый все равно должен делать выбор для себя. Понять свою цель, содержание, то, что ты хочешь сделать, то, что ты хочешь сказать. Если не можешь ничего сказать — молчи, лучше ничего не делай. Когда можешь не писать — не пиши. Пытаться можешь, но надо все-таки какое-то чувство ответственности за свое дело иметь. Другой вопрос, что всем хочется, годы уходят, это понятно. Надо просто найти свои формы, как это в Западной Германии произошло: они сначала стали подражать, играли на английском языке те же вещи, что и Beaties, Rolling Stones,
вся эта плеяда, Creedence7. Потом они перешли к технологии наивного перевода. Тем же и у нас занимались, и это было очень прогрессивно до поры. Пели о том же, о чем пели за кордоном, только по-русски, пытались перевести, найти свои эквиваленты. Понятно, что если там поют о жизни в Чикаго, то мы о жизни в Чикаго петь не будем, мы будем петь о жизни в Москве. Но это все равно не то! Это не жизнь в Москве, это не жизнь Москвы, не жизнь наших улиц, не жизнь наших площадей. И тем более не жизнь Третьей столицы, как я бы ее назвал. Вот есть Ленинград, Москва, и существует Третья столица — это вся Россия. Это — самая великая столица. И получалась придуманная жизнь. Но это все естественно, это все — болезни роста, и надо их принимать такими, какие они есть, и не возвращаться к ним, не пытаться их менять или ругать, а просто посмотреть, что же впереди. БЮ: А что впереди? АБ: Я полагаю, что мы сможем найти свои формы. Главное — понять свое содержание. У нас богатая литература, богатая поэзия. И очень сильные умы пытались осмыслить то, что происходило, происходит и будет происходить, делать какие-то прогнозы того, куда будет направлен духовный вектор нации... русской, союзной, всей этой формации, в которой мы живем. Я полагаю, что нужно... на корнях... Нужно корни немножечко почистить и из них исходить. Частушки, например — это же тот же рок-н-ролл, тот же блюз. А в эти формы просто новое содержание, свежее содержание... Я не хочу петь «Во поле береза стояла» и каким-то образом интерпретировать эту песню. БЮ: Когда ты говорил обо всех, ты одновременно говорил и о себе. Но ведь ты не можешь существовать на энергии отказа от того, что остальные не нашли. Значит, ты уже что-то нащупывал? 7 Полное название коллектива — Creedence Clearwater Revival.
АБ: Это смело сказано, но мне кажется, что я пытаюсь это делать. Очень трудно о себе говорить... Я хочу найти ту форму. Связать новое содержание, ветер времени, ветер сегодняшнего, завтрашнего дня и вчерашнего... Собственно, это один ветер. И одно поле. И на этом поле я хотел бы найти свою борозду, бросить туда зерно своего представления о тех или иных вещах, происходящих вокруг меня. И чтоб зерно дало росток в некой форме. Конечно, она не будет принципиально новой, потому что принципиально новые формы невозможно придумать. Это будет обогащение, развитие прежних форм. Можно сказать, что это будет мичуринская посадка. На самом деле, частушка и рок-н-ролл — я просто слышу, насколько они близки. Когда я слушаю Боба Дилана, я слышу в нем русскую песню. И не только русскую народную песню, я просто вижу в нем корень и вижу, что от этого корня идет! Почему негритянская музыка нам так близка, мы же никогда не были в Африке?.. Но, тем не менее, мы чувствуем, что это естество, что это не искусство, что это не придумано. Самое главное, чтобы человек не задумывался над вопросом, как бы мне так вот сделать... чем-то кого-то удивить. Главное, чтобы пела душа. А там будет видно, какая твоя душа. Ты не думай о том, как это петь, заставь петь свою душу, и все. Как бы она ни спела, это окажется верным, если она будет брать чистые ноты и ты не будешь ей мешать. Я не придумываю форм, тут поиск-то нерациональный. А рациональный поиск обязательно снова приведет в тупик, к тем формам, которые уже существуют. Ты будешь опять пытаться вложить свое содержание в какие-то существующие формы. БЮ: У тебя есть чувство, долго тебе... У тебя есть чувство отпущенного времени?
АБ: Отпущенного мне времени? БЮ: Тебе, допустим. АБ: Я бы сказал, что нужно туже вязать нить времени, которая связывает каждого из нас со всеми и со своим временем. Если ты ее потеряешь, то всё. А собственно, любой нечестный поступок, любая спекуляция ведет к потере. Я не говорю о том, чтобы сделать деньги, тут масса поводов для спекуляции, которой занимается, на мой взгляд, большинство тех, кто принимает участие в рок-музыке, кто выходит на сцены подвалов, школ... Я считаю, что это — откровеннейшая спекуляция. БЮ: В чем содержание этой спекуляции? АБ: Содержание этой спекуляции в том, что люди не отвечают себе на вопрос «зачем?» — они просто бегут от этого вопроса. Потому что, стоит только поставить вопрос «зачем?» — и все! Оказывается, что незачем. Пора идти домой, задуматься. БЮ: А это «зачем?» связано у тебя... АБ: Связано с совершенно конкретным понятием. БЮ:.. .Выговорить эту жизнь? АБ: Нет. Как выговорить эту жизнь?! Жизнь так прекрасна, так велика, что ее никогда никто не выговорит. БЮ: Но разве искусство не бесцельно? АБ: Нет конечно. Искусство связано с любовью. Ты должен делать то, что ты любишь. Я имею в виду не формы. Должен делать не именно в тех формах, которые ты любишь... Ты должен любить не формы, а делать то, что ты любишь в этой жизни, и об этом петь. Если ты любишь женщину, родину, поле, траву, небо, все что угодно, ты должен об этом петь. Честно получится только тогда, когда ты поешь о том, что ты любишь. Ты не можешь врать в любви. Любовь и ложь — это несовместимые вещи. Если я люблю, я стараюсь находить те слова, которыми мне не стыдно говорить о своей любви.
БЮ: А рок разве на любви?.. Там, где любовь, там же и ненависть. АБ: Да, но ненависть — это оскорбленная любовь. Любое чувство замешано на любви, тот же страх например... Любое чувство, так или иначе, представляет собой ту или иную... БЮ: Ипостась любви. АБ: Да. Ненависть — это простейший вариант, любовь шиворот-навыворот. И нужно петь о любви, о любви к жизни... Или о нелюбви. Но то, что ты не любишь, — это то, что ты готов бы полюбить, да вот, к сожалению, пока не можешь. Что-то тебе не позволяет. Тебе совесть не позволяет любить те или иные вещи, пока они находятся в том виде, в котором они находятся. ...Вот каким эзоповым языком мы заговорили. Не стоит мутить воду в себе. Ты можешь ненавидеть, но не надо никогда писать жестокие песни. Любовь — она может быть сколь угодно грубой, сколь угодно ненавистью, жесточайшей может быть ненавистью, но это не будет жестокостью. Жестокость возникает только тогда, когда нет выхода. Ты можешь ткнуть человека лицом в ту грязь, в которой он находится, вымазать его в том дерьме, в котором он сидит. Но ты должен потом вывернуть его голову вверх и показать выход дать ему выход тот или иной. Это зависит от тебя, конечно, и от того, насколько он тебя поймет. Тут опять же некий соблазн увлечься собственными изысками. Любой честный творческий акт должен быть понятен. Если ты занимаешься творчеством, ты должен понять зачем. У тебя есть цель. Цель, по сути дела, — повлиять, так или иначе, на что-то. Для этого ты должен говорить так, чтобы тебя поняли, в противном случае тебя не поймут. В этом ты наверняка что-то теряешь, но ты обязан говорить так, чтобы тебя поняли те, на кого ты собираешься повлиять. Тут надо
сочетать сложность твоего содержания и... Действительно, «чтобы словам было тесно, а мыслям — просторно». Хрестоматия. Ты обязан делать так, чтобы поняли твою любовь. Ты должен заразить своей любовью людей. Ты должен дать понять плохим людям, что они тоже хорошие, только еще не знают об этом. Ты должен, если ты любишь эту жизнь. Я говорю о себе, потому что я очень люблю жизнь, люблю страну, в которой живу, и не мыслю себе жизни без нее и без тех тысяч людей, которых я вижу. И даже тех, кого я ненавижу, я все равно люблю. Я просто знаю, что они еще не настолько хорошие, чтобы понять это. Едва ли я смогу изменить их своими песнями, я отдаю себе отчет. Но ничего не проходит бесследно. Пусть это будет капля в море, но это будет моя капля именно в море. Я ее не выпью сам. Если я брошу свое зерно, и оно даст всходы, и будет не одно зерно, а — сколько в колосе зерен, десять или тридцать. Я считаю, что прожил не зря. У меня есть цель. Я пытаюсь, слушая свою душу, не глушить ее и петь так, как поется, не придумывать ничего. Это моя беда, если есть цель, но не поется. Так бывает, потому что не всегда хватает таланта сочинять музыку, стихи и заниматься творчеством. Но это невероятно вредный предрассудок — связывать любовь и талант со сферой искусства. Все, что ни делается с любовью, все нужно жизни. Значит, ты просто не на своем месте. У тебя душа не на месте. Ты просто ошибаешься. Тебе кажется, что ты должен делать музыку, или снимать кино, или делать спектакли, а у тебя это не получается. Хорошо, если получается. Тут не тебе судить. Жизнь своим судом, так или иначе, даст тебе понять, правильно ты делаешь или нет. Но если это не получается, тут нечего плакать. Просто надо понять, что это не твое место, и найти свое место. Может быть — у станка, может быть — в поле. Не
знаю где, но там, где не хватает честных людей, а честных людей сейчас везде не хватает. Так получилось. Это пройдет, это тоже — болезнь роста. Но если ты чувствуешь в себе любовь, ты люби и рассказывай о ней. Если ты что-то ненавидишь, а, как мы поняли, это тоже — любовь, рассказывай об этом. Но честно, слушай себя! Не пытайся придумывать какие-то немыслимые образы, целлофановую культуру создавать. Жизнь есть жизнь, и она не простит тех, кто думает о ней плохо. Только тех она не простит. Только тех, кто пытается ее подменять представлениями о ней. Жизнь свое возьмет. Жизнь — это жизнь. И поэтому мне не нужны те песни, которые я слышу чаще всего. То, что я люблю, — это совсем другое. Я не вижу любви в них. Это — пустые песни, даром убитое время, даром прожженная жизнь, холостые заряды. Это называется «коптить небо» — сжечь себя, сжечь свои запасы, свою энергию, свои дрова, но сжечь их впустую. Ничего из этого не выходит, никого ты этим не накормишь, ничего у тебя на плите не стояло, и ты просто прокоптился весь. Небо коптить не надо, его цвет нас пока устраивает. БЮ: А из тех песен, которые ты слышишь, ты хоть у кого- то находишь то, что... АБ: Конечно. Я очень люблю Бориса Гребенщикова, хотя мы с ним совершенно разные люди. БЮ: Ты слышишь, что он поет о любви? АБ: Безусловно. Он поет о своей любви. А я уважаю любую любовь. Любую. БЮ: А у Макаревича? АБ: И у Макаревича тоже о любви. И у негров с Ямайки о любви. И когда я вижу, что рабочий человек приходит на работу и он счастлив тем, что он занимается любимым делом, я его очень уважаю. Это — хороший честный человек. А раз он в труде честный, то он не может не быть честным во всем остальном!
Его жизнь иногда вынуждает на какие-то компромиссы, ходы, которые он вынужден делать, хотя тоже, наверное, не стоит. Но в принципе в корне человек честный. БЮ: А глум может быть любовью? Вот new wave во многом основан на каком-то таком глумлении... АБ: Я считаю, что если что-то осуждать, то в первую очередь — себя. БЮ: В наших корнях, в частушках, есть подчас и глум, и ерничество. В наших корнях не только любовь и не только ненависть. Или только любовь? АБ: Просто мы каким-то образом поляризовали, выделили любовь в чистом, кристальном виде абсолюта. Не существует чистой любви во плоти. Всегда что-то примешивается. Невозможно играть на одной ноте, скажем так. Есть некая доминанта и вокруг нее масса того, что представляет собой музыка. Любовь, скажем, как тональность. Если задать тональность «любовь», взять некую ноту «любовь», которая будет единственно верной и определяющей, то всё, что вокруг нее, и будет жизнь, как вокруг той самой ноты будет музыка. Но на одной ноте ничего не сыграть. Точно так же, как одной любовью совершенно невозможно жить. Это определяющая сила, самая великая сила. Любовь к жизни в каждом из нас есть, но отличаемся мы друг от друга тем, что плюс к любви — какой замес в тебе, кроме любви, что в тебе еще есть... Поэтому можно долго рассуждать: глум — это любовь или не любовь. Это уже замес, это уже зависит от того, какое в тебе тесто! Тесто же бывает совершенно разное — для того, чтобы испечь пирожок или блины, или белый хлеб, или черный. Все это нужно в жизни. Но все равно зерно в основе. И любовь — это зерно, а все остальное зависит от того, какую задачу ты перед собой ставишь. И надо понять, какая задача перед тобой стоит, какая дорога тебя ведет, куда тебя ведет дорога.
Она же тебя именно ведет. Надо понять, что не ты идешь по дороге (хотя это одновременно и так), а она ведет тебя. Точнее, не только ты идешь по этой дороге сам, ищешь ходы, но и дорога тебя ведет за душу. Как тебя мама за руку ведет, так и дорога ведет тебя за душу. И ты иди, шагай вперед. БЮ: Ты живешь так, как хочешь жить сейчас? Ты сейчас как затеял свою жизнь? АБ: Да знаешь, я дышу и душу не душу. Я стараюсь не врать ни в песнях, ни в жизни, стараюсь не предать любовь. То есть как «стараюсь»... Я ее просто не предам. Самая страшная потеря — это потеря любви: к миру, к себе, к людям, к жизни. Я только обретаю это. Я жил всю жизнь больным человеком, темным, слепым, глухим. Я очень многого не понимал. Я понимаю тех людей, которые занимаются музыкой. Они не виноваты, в общем-то. Просто они себя не нашли. Прежде чем брать в руки перо, кинокамеру, гитару, все что угодно, ты сначала попытайся найти себя. Спроси себя: имеешь ли ты право этим заниматься? Это — по большому счету, конечно. Ну, а как же иначе?! А по какому еще счету судить? Не бывает третьей свежести. Бывает только первая, она и последняя. Тут то же самое. АШ: Ты говоришь, что есть моральный критерий: «Имеешь ли ты право?» А встречались ли тебе гении-разрушители? Которые на этот вопрос ответили бы: «Нет, не имею, но не могу». И допустим, разрушают они гениально. И может быть, в этом разрушении они открывают какую-то жизнь? АБ: Любое разрушение естественно. Истина рождается как еретик, а умирает как предрассудок. И этот предрассудок нужно разрушать. Поэтому весь вопрос в том, что они разрушают. Я убежден, что, если человек считает, что имеет право на это дело, или даже если не имеет, он наверняка разру-
шает предрассудок. Ни один нормальный человек не станет разрушать ту или иную истину, не станет топтать росток. Он будет сухие деревья рубить, чтобы дать дорогу новым. АШ: А он может уничтожить себя как предрассудок? АБ: В конце жизни каждый уничтожает себя как предрассудок. АШ: Нет, сейчас, в искусстве, отдав самого себя на уничтожение? АБ: Я не совсем понимаю, о чем идет речь. БЮ: Леша, это другой вопрос, мы сейчас уйдем в другую сферу. Саша, а ты сам будешь с гитарой дальше? Вот сейчас, в 1986 году, — первая линия боя. Все-таки ты рассказываешь бой. Если он идет... Одна дивизия туда, другая — сюда. Эти в new wave, эти так. Ты можешь над этим пролететь, а потом про себя сказать. Что будет дальше? АБ: Если пользоваться сравнением с боем, каждый, кто взял гитару, находится на линии фронта. Каждый музыкант находится, так или иначе, на передовой. Но самое главное — не быть слепым. Приказов-то не от кого ждать. Ты можешь сидеть в окопе, все уйдут вперед, а ты все будешь ждать приказа. Каждый должен сам себе скомандовать: «Вперед! В атаку!» А для того, чтобы атаковать, надо знать, куда бежать, нужно видеть реальную цель, которую ты должен поразить. Конечно, у всех свои функции, у всех свои задачи — есть саперы панк-рока. Я их считаю саперами. Есть гусары, типа «Центр», — это гусары. Есть пехота, есть истребители, есть бомбардировщики. И естественно, незакрытых участков фронта быть не должно. И поэтому я не настаиваю, чтобы все занимались тем, чем занимаюсь я или чем Боря Гребенщиков: вот — это единственно верное направление, давайте работать в нем. Мы таким образом просто оголим остальные участки фронта! Но речь идет о том, чтобы как-то дер-
жаться этой линии фронта, видеть перед собой цель, а не сидеть в окопе. БЮ: Ты хочешь быть с гитарой или с группой? АБ: Как-то мы легко судим... Потому-то все так легко происходит и потому все обречено на провал! Люди говорят: «Давай создадим группу?» «Давай». Не понимая: зачем? Зачем? Зачем? «Но ведь нам будет интересно, давай?» Но этого мало для того, чтобы что-то делать в этой жизни. Конечно, может быть и так. Пожалуйста, никто не против, делайте, вместо того чтобы водку пить, — это очень хорошо. Но если вы действительно собираетесь заниматься искусством... точнее, даже «естеством»... Назвался груздем — полезай в кузов. Но если ты полез в кузов, ты должен понимать, зачем ты туда лезешь. А у нас же так: «Давай создадим группу?» А нужна ли эта группа? Может быть, тебе лучше одному работать? Я же не могу решить сейчас, что мне нужно создавать группу. Из кого? У меня нет таких людей рядом. Это же не формально, мы не в туристическую поездку собираемся, где, в общем-то, все равно... Хотя никогда не все равно, кто рядом с тобой. Даже когда дом заселяют, и то не все равно, кто будет за стенкой жить. А тут — тем более! У меня нет таких людей, они ко мне как-то не пришли. Я не буду кого-то формальным образом пытаться сплотить в группу. Из этого наверняка ничего не получится. Я просто дождусь, если появятся те люди, которые придут ко мне и сыграют по-своему всё, но так, что я скажу: «Это очень хорошо! Я ничего не понимаю из того, что ты сыграл, я не музыкант...» Я на самом деле не музыкант, я просто пишу стихи и пытаюсь это дело петь. Я, скорее, действительно человек, который просто поет... то, что считает важным и необходимым. Я на самом деле не так давно работаю, всего год, и, может быть, пока рано о чем-то говорить. Тем не менее если
придет человек и сыграет так, что я почувствую, что он меня понял душой, что у него душа в унисон с моей... Ведь мало настроить гитары, чтобы они строили, важно души настроить! А если мы настроим по одному камертону гитары, клавиши, это еще ничего не значит. Ровным счетом ничего! Даже если будет один лидер. Хотя лидер должен быть, вероятно, один, как генератор всех идей, человек, который отвечает за свои слова, который, вероятно, их и поет... Но, тем не менее, остальные должны играть! Почему на Западе существуют такие прекрасные группы, как Doors, например? Они — как единый организм. А мы ж не можем так. Невозможно составить человека, пришить ему ногу от одного, руку от другого. Не получится организм. Это должно само произойти. Если так получится, я буду очень рад, это будет богаче, и краски будут. У меня будут друзья. Если они будут любить то же самое, то мы будем сильнее просто-напросто. А если нет, то я и не рвусь к этому. Я не считаю, что это так обязательно. Я могу петь с гитарой. Я считаю, что мои слова... доходят таким образом. БЮ: Ты мог бы взять и выговорить мир, в котором ты существуешь? АБ: На этот вопрос нужно отвечать всю жизнь. И человек, взявший в руки гитару, начал ответ, начал беседу с теми, кто рядом с ним. То есть он решил, что его душа вправе говорить в голос. Вот, собственно, — «зачем?». Зачем? Чтобы ответить на этот вопрос — «зачем?». Зачем человек занимается творчеством? Зачем позволяет своей душе говорить с другими, считает ее вправе говорить, дает ей свой голос? И поэтому я буду отвечать на него всю жизнь. И в каждой песне я пытаюсь ответить, и каждым своим поступком я пытаюсь ответить, каждой встречей. С утра до вечера, каждый
день. Это работа души — ответ на вопрос: в каком мире ты живешь? И каким ты его хочешь видеть? Ну, и давай я отвечу так, например... Хотя это, конечно, не исчерпывающий ответ и, может быть,неточный... Я скажу, что живу в мире, в котором нет волшебной палочки... одной на всех. Она у каждого своя. И если бы все это поняли сегодня, мы бы смогли его изменить. Мир бы стал для каждого таким прекрасным, какой он и есть на самом деле. Просто многие не понимают, что волшебная палочка в руках у каждого. Но только когда мы все вместе поймем это, тогда она и появится в этом мире. Это утопия, казалось бы, но за этим будущее. Будущее именно таково. БЮ: А скажи, ты мог бы уйти, как в этой пьесе... У тебя ведь бродячая жизнь сейчас... АБ: Да, я у жизни в гостях, я считаю. Вообще, и сейчас, и завтра... БЮ: А ты хотел бы получить вдруг дачу с аппаратурой, сидеть на ней и писаться? АБ: Какой ценой? Никто не против. Никто не говорит о том, что нужно отказаться от еды, от одежды, надеть вериги и ходить по мукам. Ничего подобного! Но какой ценой? Конечно, я был бы рад, если бы мне не пришлось задумываться о том, где я завтра запишу свои песни и качественно ли это будет. Я был бы рад, если бы это было так, но раз это не так, я принимаю все как есть. Я люблю все как есть! Мир прекрасен! Мир прекрасен, просто многие этого не понимают. Жизнь прекрасна! Исполняет песню «Сядем рядом». БЮ: Я уже понял, что ты себя не ощущаешь внутри этой «банды» рок-музыкантов... АБ: Да, пожалуй. БЮ: Ты скорее себя ощущаешь пришельцем... АБ: Ну почему пришельцем?.. Многие игры мне... кажутся очень странными. А многие странности кажутся просто играми.
БЮ: А как тебе кажется, в этой стране вообще это возможно? И нужно ли? АБ: Что именно? Именно рок в тех формах рок-н-ролла, блюза?.. Мы должны вырасти на них. Любим-то мы все равно немножко другое, это естественно. Поэтому мы должны петь о том, что любим, но при условии, что время... У нас же, собственно, время не кончается за границами нашей родины. Планета у нас одна, и на ней одно и то же время везде, несмотря на часовые пояса. Везде один и тот же ветер, по сути дела. Надо как-то сочетать это естественным образом. Ни одна крайность никогда не выживет, надо обязательно сочетать две позиции. За что я люблю западную музыку? За то, что она честная. За то, что она честно поет о своих проблемах, о своих надеждах, о своей любви. За это я готов любить и iy музыку, которая будет сегодня, которая возникнет завтра, после-' завтра. Если она будет честно петь о своей любви, о своих проблемах, о своих формах. БЮ: Это и есть такая национальная... Когда честно, тогда и национальная... АБ: Да, конечно! Тут не нужно заботиться о формах. Формы сами тебя найдут. Формы сами найдут содержание. Было бы содержание, а формы придут. Бывает наоборот. Бывает пустое... Куда бы ты ни вылил молоко, оно, так или иначе, приобретет какую-то форму. Оно не может существовать вне формы. А вот пустой кувшин может существовать. АШ: Я встречал таких людей, которые стали играть new wave до того, как услышали его с Запада. Забавная такая ситуация... АБ: Это еще ни о чем не говорит. Они начали играть new wave потому, что они чисто логически поняли, в какое русло пойдет западная музыка. АШ: Но тут возникает вопрос: они же могут существовать и на этих формах, если честно?..
АБ: Но в этих формах, как правило... Могут, я не спорю, пожалуйста, дайте, покажите! Но ведь этого не происходит. И я, естественно, делаю отсюда вывод, что в этих формах наше содержание не держится. АШ: То есть нужна какая-то принципиально русская форма? АБ: Не принципиально русская. Это настолько же принципиально, насколько и нет. Тут не может быть абсолютной точки зрения: давайте откажемся от тех форм и будем культивировать свои. Это, безусловно, бред! Мы должны это сочетать! Они нас опередили на многие годы, безусловно. Дух времени там легче... АШ: ...опубликовать. АБ: Да... Словить это слово, слово времени. Время говорит свое слово, и там его легче словить. Назвать его, дать ему какую-то форму, там это легче, безусловно. Они дух времени поймали верно. И конечно, он нас касается. Но словили-то они его в своих формах! Нам надо тот же самый дух времени словить просто в своих формах. БЮ: Но все-таки время у них другое, и дух их времени — это не дух нашего времени. Я думаю, это не совсем верно. АБ: Ну почему? БЮ: Эта огромная страна... В этой комнате один дух, если она заперта, дух становится еще более терпким. А если мы откроем двери и окна, тогда дух этой комнаты станет духом улицы или пространства вокруг дома. Но пока это пространство спертое, и дух здесь спертый. И в этом спертом духе мы будем только через окошко слышать, как они открывают рот, и повторять... А когда я начинаю кричать здесь, не зная, как я открываю при этом рот, тогда и рождается то, о чем ты говоришь. И мой рот начинает открываться по-моему. АБ: Правильно. Все правильно. Но ведь и там, и там — воздух. Все равно любой дух замешан на воздухе. Я имел в виду «дух времени» как воздух, как пульс планеты.
БЮ: Может быть, одни ищут красоту, и любовь свою рассказывают через красоту... АБ: Тут все очень спорно. Я высказал только свою точку зрения. Кто как представляет себе любовь, жизнь... У всех свои комплексы, личные проблемы, детство трудное, легкое... Это все другое дело. Каждый индивидуален. Но если говорить о каких-то принципах, все-таки... Все очень просто: зачем ты играешь музыку реггей, если ты живешь в Норильске?! Если ты играешь реггей, так ты давай снимай с себя тулуп и ходи в набедренной повязке в Норильске. Ты должен прожить песню. Не просто ее спеть — проживать ее всякий раз. Но если ты играешь ее в парусиновой шляпе, то ты и ходи в парусиновой шляпе по снегу, по тайге. Никто ж не пойдет. А раз не пойдет, значит, надо петь песни ушаночки все-таки, и вот этого тулупчика, и вот этой мякины. Ты не должен делить себя на песню и на себя. Это — не искусство, это — естество! Вот в чем — тот же рок, те или иные стихи! Для меня вот это — критерий. Это должно быть частью тебя. И части должны быть органичными. Ты не можешь внедрить в себя некое инородное тело, как бы ты ни хотел, как бы оно тебе ни нравилось. Не получится. Я бы, может быть, хотел, чтобы у меня вырос хвост. Но он у меня не вырастет. Хотя мне, может быть, хотелось бы хвостом отгонять назойливых мух. Было бы удобно. Может быть — это не самый удачный образ... АШ: Я представил себе. АБ: Меня с хвостом?.. Смешно... Это очень просто и, одновременно, очень сложно. Кто-то, видимо, рванет вперед, кто-то покажет какую-то новую форму, естественно. Кто-то будет в ней работать, кто-то будет ее рвать-драть. Но это само все придет, и мы особо не должны форсировать. Истина никогда не лежит между двумя противоположными точками зрения, между ними лежит проблема. А обе
точки зрения, они всегда истинны. Нет одной истины, всегда существуют две противоположные друг другу истины, и каждая из них абсолютно верна по-своему. То, что истина лежит посредине, — это вздор. Между ними — проблема. И как только ты ее решаешь, эти две истины примиряются естественным образом (то есть — единство противоположностей). И к этой проблеме сразу возникает контрпроблема, и между ними опять — не истина, а новая проблема. Утверждая то или иное положение, мы просто должны помнить, что существует контристина, которая, безусловно, важна. И когда я говорю, что мы не должны форсировать намеренно, искать свои новые формы искусственным образом, это правильно, но также правильно и то, что мы должны вести постоянный поиск, работать, слушать свою душу. И когда мы говорим, что мы должны на национальной основе что-то делать, это так же верно, как и то, что мы не должны. Почему, например, я, русский человек, терпеть не могу славянофилов? Потому что любое «фильство» предполагает какую-то фобию. А я не в состоянии мириться ни с какой фобией. У меня нет никакой фобии, пожалуй. Надо учитывать эти две истины и решать проблему, которая находится между ними. Очень просто найти эти формы, но нужно найти содержание сначала. БЮ: Сашка, а как ты произошел?.. АБ: ...У меня есть мать и отец. БЮ: Это ясно, как ты произошел. ..Я не знаю, как точно сформулировать вопрос, чтобы он не звучал совсем банально... АБ: Ясно. Почему я решил писать песни, да? БЮ: Да, вот как это случилось? Ведь сейчас ты не живешь в Череповце, а бродишь по России каким-то образом. И это вообще связано с твоим образом жизни. Я вот спросил у одного человека: «Что такое рок?» Он говорит: «Рок — это образ жизни».
АБ: Это то же самое, что я говорю: надо прожить песню! Эти люди, эти группы, которые я вижу на сценах, — я им не верю. Я знаю, что они другие! Они в любом случае играют! И весь вопрос в том, кому нужна эта игра и нужна ли она вообще. Зачем играть в другого человека, когда ты можешь играть в себя?! Но ты-то мелкий, а хочется играть в крупного! В себя-то начнешь играть, а ты никому не нужен, у тебя душа- то мелкая. А ты, будь добр, пойди поработай своей душой, пускай она вырастет, окрепнет. Когда она вырастет, тогда и шагай, и пой. А раз ты мелкий, то нечего рядиться в чужие одежды. Это все равно ведь ни к чему не приведет. Такого же мелкого, как ты, ты не поднимешь. А человеку, который крупнее, будет просто-напросто неинтересно видеть тебя. Бессмысленно! Это обречено! А почему человек начинает сочинять песни? Я полагаю, только потому, что он живет, живет и вдруг понимает, что ему хотелось бы слышать такие песни, которых нет. И он задумывается: «Почему же нет таких песен, я хотел бы слышать...» Или видеть такие картины, или смотреть такой спектакль. И человек думает: «Почему же никто до сих пор этого не сделал?!» А потом думает: «А почему бы мне этого не сделать? Смогу я или нет?» И пытается так или иначе. Надо трезво понимать, можешь ты или нет. Если не можешь — не делай, найди в себе силы, это гораздо сложнее. Вот у тебя душа вырастет в тот момент, когда ты поймешь, что тебе это еще просто не стоит делать, что тебе просто надо работать с собой. Я не говорю — читать книжки, дело совсем не в этом. Надо просто понять, кем ты должен быть. Надо просто жить. Быть хорошим, добрым человеком, честным по отношению ко всем своим близким, знакомым. Никого не ненавидеть, никого не судить, не лезть в драку первым, никого не толкать. Это — главное, это очень просто. То есть, по сути дела, несколько заповедей понимать.
Когда ты любишь... Я говорю не о любви к конкретной женщине. Всем известно, что у человека возникают крылья, когда он влюбляется. Вот он влюбился, и у него крылья выросли... на две, на три недели, а потом его быт заел. Но если любишь постоянно, с утра до вечера, каждую секунду любишь все, что вокруг тебя... Или ненавидишь, это все равно — любовь, это — осознанное чувство. Совершенно осознанное, но не рациональное. Это просто то, что дает тебе счастье, дает тебе силы жить, дает тебе силы радоваться, видеть во всех друзей и быть нормальным, открытым, честным человеком. В тебе есть все! Это единственная вещь, которая с тобой! Тебе должно быть стыдно делать дурные поступки, потому что любовь всегда с тобой, как ты можешь ее обманывать?! Как же ты можешь водку пить, глушить в себе жизнь?! Можно, конечно, выпить с друзьями, я не о том говорю. Я имею в виду, когда ты глушишь талант, глушишь то, что у тебя болит, что тебя беспокоит. Ты боишься понять то, что в тебе болит, боишься это почувствовать. Боишься справиться с собой. Душа-то болит, душа-то тебе говорит: «Давай шагай! Что ты сидишь в своем окопе, все в атаку идут?!» Душа чувствует, что она не на месте, что ей надо найти свое место. А ты ее глушишь, не слышишь. А она все равно от тебя не уйдет, все равно в конце концов раскаешься. Дай Бог, чтобы было не поздно, потому что это трагедия, если ты вовремя не услышишь свою душу. Главное — услышать ее и понять, что она тебе советует. И быть честным перед ней. У тебя — душа, любовь над тобой. Должно быть стыдно просто! Живешь стыдом! Я не могу делать дурных поступков. Мне иногда приходится, но это нечаянно, наверное, все-таки получается чаще всего. Сознательно мне стыдно делать те или иные вещи, которые я делал до сих пор. Просто стыдно должно быть. И если всем станет стыдно, то...
БЮ: Ты как-то очень слышишь Свет. Это такое счастье, связанное с тем... АБ: Но этого нужно добиться, это не дается само! Это никому не дается само! Кому-то, может быть, легче, кто-то быстрее проходит такой путь в своей жизни, кто-то — медленнее. БЮ: А была ли или может ли быть в твоей жизни история, когда свет померкнет? АБ: Нет, такого не может быть! Еще раз говорю: это только от меня зависит. БЮ: Ты уверен в том, что ты его удержишь? АБ: Конечно! Я, естественно, его удержу в своих руках! Потому что я только этим и занимаюсь, и все мои песни, все мои поступки направлены только на то, чтобы удерживать его! И они с каждым днем должны быть всё более сильными, чтобы его удерживать. Тут не проедешь налегке да с пустым разговором. Я не верю тем людям, кто не страдал. И даже те, кто очень страдал... Весь вопрос в том, что кровь льется либо напрасно, либо нет. И если даже собственная кровь льется с тебя как с гуся вода, ты ничего не понял в жизни. Ты не извлек урока из этого, твои страдания бессмысленны. А тем более — чужие страдания... Всё только через страдание. Когда душа болит, значит, она работает. «Объясни — я люблю оттого, что болит, или это болит оттого, что люблю» — у меня есть такая песня. Невозможно объяснить, потому что это одно и то же. Это и есть работа души. Душа только таким образом и расширяется, растет, становится сильнее. Только так. А музыка — это работа души, стихи — это работа души, и жизнь — это работа души. Надо просто это всегда понимать. Ничего случайного в этом мире нет, и если ты, сознательно или бессознательно, на верном пути к цели, то ничего не пройдет зря и бесследно. Не важно, понимаешь ты то,
что ты исповедуешь, ведаешь то, что исповедуешь, или не ведаешь, но все равно исповедуешь. Это не так важно. Всегда виден человек, у которого душа на месте, у которого душа работает. Это не обязательно на рациональном уровне, не обязательно он головой постигает то, что он делает. Но у каждой цели есть великий соблазн. Основное свойство любой цели — превратиться в самоцель. Тогда цель превращается в средство для достижения совершенно иной цели. Это и есть спекуляция. АШ: Ты говорил о двух истинах. А свет и тьма — это не две истины? АБ: Да, две истины, пожалуй, конечно. Ведь что такое свет и тьма? Тут очень легко можно разобраться. Всё, что впереди тебя, — это всегда свет. Но какую бы дорогу к свету ты себе ни наметил, она обязательно будет состоять... Сначала ты пройдешь половину пути через тьму, а потом ты получишь ровно столько же света. Человек не расплачивается ни за что совершенно! Не бывает, чтобы человек получил что-то в дар, а потом ему приходится за это рассчитываться, отрабатывать! Ничего подобного! То, что человек получил, — это уже заработано. Человек ничего не получает авансом, в долг! Тень — она всегда сзади. Если ты обернешься, сзади всегда будет тьма, а впереди — свет. И вот, если ты дошел до этого места к свету... То место, по которому ты идешь, всегда — тьма. Свет всегда впереди, ты никогда не находишься в свете. Граница проходит прямо по твоим ногам. Если ты шагнул, ты шагнул во тьму, но одновременно ты ее и одолел, и болит у тебя. Тень всегда сзади, и главное — не оборачиваться. Почему любой удар ты должен принимать как великий дар? Иначе я не могу жить теперь, потому что, если меня что-то ударило, я знаю, что это — удар судьбы, удар в спину. И важно его понять. Важно понять, для чего нужна эта жертва. Потеря близкого человека, потеря чего угодно, кроме
самого главного — нитки, которая тебя ведет к свету. Но ее ты не потеряешь. Если чувствуешь, то не потеряешь. Пока ты живешь, пока ты любишь, пока ты чувствуешь, пока душа работает, это невозможно потерять. Любой удар — тебе в спину, и не нужно оборачиваться, выяснять и сводить счеты, кто или что тебя ударило. Не нужно! Не стоит! Ты обернешься, а там — тьма. И опять ты вернулся к себе, к прежнему — любой отрезок пути, каким бы светлым он тебе ни казался, раз ты его прошел, он автоматически превращается в темный. Ты отбрасываешь тень назад. Нужно просто понять, зачем это тебе. Это дар — любой удар. Раз тебя бьет, значит, тебе дается возможность дальше пройти, больше сил набраться. Впереди будут все более и более крутые барьеры. Они не будут становиться меньше, но у тебя же и сил больше! Потом еще такой парадокс работает, что со сложной задачей всегда легче справиться, чем с легкой. Включаются какие-то... Это же парадоксальная вещь! А если ты не сделаешь, если ты собьешься с курса, ты вернешься по кругу на то же место. Как только цель замыкается на самоцель, превращается в средство, ты сразу идешь не вперед, а вбок, куда угодно! Даже не назад, но вбок. Ты все равно сделаешь круг и вернешься на это же самое место. В другой ситуации, естественно, с другими, может быть, людьми... Но все равно будешь обязательно пытаться эту же задачу решить. Какой-то барьер, порог перед тобой встал, и ты его не осилил. Тебе показалось, что удобнее будет свернуть. Или просто ты не понял, что это — порог, не понял своего пути. Но вернешься и будешь рулить вперед. Это — безусловно, потому что душа тебя все равно ведет за руку. Но ты иногда не понимаешь, куда она тебя ведет, и чуть сворачиваешь. Это ничего, можно сворачивать. Тут — милосердие. Никто тебя не накажет больше, чем ты сам. Вся темная сила — сзади...
Какая темная сила?! Темных сил вообще нет! Всё — в тебе! Если ты струсил где-то, что-то обошел, ты все равно сюда вернешься, просто ты сам себя наказал. Другие-то вперед идут. Ты просто отстал от себя, от того, где ты мог бы быть. И так с каждым происходит. Смешно полагать, что кто-то идет по прямой дороженьке. Можно петлять, но хоть назад не возвращаться! Потому что если ты вернешься назад, тебе снова осваивать, а это очень трудно — идти второй раз по одному и тому же месту. А третий? А пятый? Скучно очень. Как только человек начинает чувствовать в себе боль (когда он начинает сознательную жизнь), он сразу начинает бояться этой боли. Это — талант, талант-то в нем режется, зубы-то в нем режутся, душа-то в нем режется для того, чтобы прорваться и ощутить себя частью целого! Не ощутить себя даже личностью — личностью почти каждый себя уже ощущает, по сути. Мы уже прошли это. Человечество единым гуртом дошло до этого рубежа. Но надо, чтобы из тебя рванулось, и ты вдруг понял, что ты — часть целого! Часть всего! Всего, что в этом мире есть! И всё это — ты. То есть по формуле «Я + всё». Каждый — центр! Не то что ты слился, это — не «Соля- рис». Каждый — центр, совершенно индивидуальный центр, совершенно неповторимый. Его душа! Не важно, как он выглядит, что он носит, и что там в нем нанесло: что от плоти, что отдуха. У каждого своя комбинация: чем больше в тебе души, тем меньше на тебя будет плоть давить. Ты ее не укрощаешь ни в коем случае, не смиряешь, она просто превращается из врага в союзника. Как и твоя голова. Она должна просто превратиться в союзника. Голова мешает понять душу, но, когда душа все-таки обуздает ее, укротит ее, голова сразу так помогает! А до тех пор — мешает. И поэтому человек начинает бухать, заниматься черт знает чем, лишь бы эту боль заглушить, спрятаться от нее, уйти куда угодно, уехать! Но почему от себя
не убежишь? Потому что это всегда с тобой! Естественно! И это — не праздник, который всегда с тобой, до которого ты не доходишь... БЮ: Вот ты сейчас рассказываешь движение, а в этом движении остаются песни, они этим движением порождаются. АБ: Конечно. Но они не остаются, они цепляют, входят в чужие души. Если человек понял эту песню, значит, у него душа расширилась. Вот песня перед тобой. И если ты захочешь ее понять, ты ее поймешь. Понять другого человека просто. А раз ты понял ее, значит, твоя душа захватила пространство и стала больше. То есть душа растет. А вот потом, когда она рванет из тела, когда человек поймет, что он не просто индивидуальность, данность какая-то на эту жизнь: такой вот формы; умру, и все умрет со мной... Ничего подобного! Когда он поймет, что он — часть всего, он совершит еще один шаг в целой цепи шагов великих, которые он совершил вместе со всеми, может быть — чуть обгоняя всех, может — чуть отставая. Сейчас еще не получится так, чтобы отставать и понять. Сейчас только обгоняющие понимают, в общем-то... Но, так или иначе, ты поймешь, что ты — часть всего и что все будет хорошо. Я, собственно, об этом пою и буду петь. Только не вреди себе сам. Живи, работай, не думай, что проедешь налегке с этим делом, «на кондачка», что тебя лифт довезет. Это все — информация. Об этом можно говорить совершенно спокойно. Если ты это сам пережил, перестрадал тот или иной кусок своей души, то тогда поймешь, о чем идет речь. А если не перестрадал, то можно принять к сведению, решить, что ты что-то понял, но это будет просто информация. Даже если ты понял на самом деле всё. Можно даже рассказывать какие-то механизмы, но это будет только информация. Конечно, она помогает, чистит. Это просто чистит глаза. Ты не только чувствуешь свет, а про-
сто видишь его яснее. Но все равно тебе надо идти, и ты должен топать. Ни один лифт никогда никого никуда не довез. Все равно придется пройти. Тут вопрос стоит так: знаем ли мы истину, тяжкий путь познания которой нам предстоит пройти? В принципе каждый из нас изначально знает эту истину. Эту истину знает душа. Она пытается сообщить ее тебе каждый день с утра до вечера. А ты ее должен слушать. Если будешь слушать, она тебе все скажет, все подскажет, все даст. Даст тебе все силы любовью. Твоей же любовью. Ты будешь отдавать ей, и чем больше ты отдашь ей, тем больше тебе будет даваться для того, чтобы ты больше отдавал. Это естественно! Она тебе пытается сообщить всеми путями! В том числе — через женщину. Что такое женщина? Женщина — не человек! Вообще не человек! Это гораздо выше, чем человек! Это еще один из языков, на котором с нами говорит... Не будем называть... «Мировая душа» некая. БЮ: Господь? АБ: Ну, Господь Бог, да. Это просто — язык. Один из самых важных Его языков. Он с нами говорит всякими разными приметами, всё сообщает, и ничего лишнего. Рисунок на этой пачке сигарет кому-то наверняка очень нужен и для кого-то он наверняка сыграет роль. Каждая вещь она просто настолько многофункциональна... Сидишь ты вечером и слушаешь песню Beaties. И вдруг ты врубаешься, что эта песня написана именно для этого вечера! Не просто, чтобы фоном быть, а она именно об этом вечере! О том, как складываются твои отношения с тем или иным человеком. Ты разговариваешь с человеком, идет у вас беседа, и песня совершенно точно попадает в нерв вашей беседы, сюжет вашей беседы. И надо понять, что это действительно так, и надо послушать эту песню. Можно даже не разговаривать, а послу-
шать, какие там будут дальше песни, чтобы понять, чем у вас все кончится, если довериться этому. Но когда Beaties писали ее, они, естественно, не предполагали ни тебя, ни его. Это просто — многофункциональность. Это просто потенциал, который еще раз перевел себя в кинетику, стал реальным действом. Так все, что мы делаем. Есть идея, содержание. Есть форма, не оплодотворенная, не одухотворенная этим духом. И мы просто переводим это дело из потенциала в кинетику. Из века в век, из года в год, изо дня в день общую мировую идею мы переводим в форму за счет таланта. Талант — это способ перевода. Если говорить о программе... Запрограммировано или нет? Детерминировано или нет? Нет, конечно. Когда люди садятся играть в шахматы, всем ясно, что игра, так или иначе, закончится матом. Если, допустим, ты сядешь играть с Каспаровым, ясно, что он у тебя выиграет. Это — детерминированный, казалось бы, исход. Но действительно остаются подробности. Ты же сам уже решаешь, и он решает, какой пешечкой походить. А для того, чтобы игра состоялась, чтобы перевести потенциал, — есть шахматы, есть коробка, и вы должны сыграть. Перевели вы всё это в форму — реализовали тот или иной кусок потенциала. Но для того, чтобы игра шла, кто-то должен играть белыми, а кто-то — черными. Иначе все перепутается. Как же играть? И поэтому мы виноваты перед тем, кто вынужден быть плохим. Вот я, допустим, хороший. Да, я считаю себя хорошим, «добрым, честным, умным вроде Кука». Но кто-то ведь должен быть плохим в таком случае. Иначе как, если все будут хорошими? Так будет когда-нибудь, и это довольно страшная вещь. Мы виноваты перед ними, они виноваты перед нами. Потому и возникает понятие общей вины. Конечно, только
8 Юрий Чернавский — композитор, музыкант, автор песен, продюсер, заслуженный артист РСФСР, участник массы проектов. Его перу принадлежит чрезвычайно популярная в те годы песня «Робот», которая была издана на альбоме «Банановые острова» (1983). Напомним также, что песня «Диско-робот» была в репертуаре группы «Рок-Сентябрь».
Надо добиться права, чтобы душа смогла говорить со всеми, чтобы душа тебе тоже... чтобы тебе что-то было дано. Надо показать, что у тебя чистые руки, чтобы тебе что-то вложить. Иначе тебе никто ничего не вложит. Твоя же душа откажется! Она тебя будет сначала заставлять вымыть руки, и только потом она тебе что-то в них даст. А ты всё пытаешься цапнуть! Она не дает — значит, ты цапаешь чужое, раз она тебе свое не дает. Это естественно. Значит, ты берешь чужое. А чужое в твоих руках никогда не будет живым, оно сразу мертвеет. Потому что ты только часть своей собственной души можешь нести в своих руках живым. Живая вода. А все остальное будет мертвая вода, что ты из чужих рук будешь где-то там черпать. Душа тебя сначала научит вымыть эти руки, чтобы ты был готовым к тому, что она тебе должна дать в этот раз, к тому, что ты должен пронести, что ты должен отработать, реализовать в себе. И только через страдание! Это же очень мучительно: осознать вдруг, что вроде как я — гитарист, у меня ансамбль, банда, мы играем, у нас название есть, и нам свистят, хлопают. А потом понять, что ты на самом деле просто дерьмо, в общем-то, еще. Понять это не обидно! Это ни в коем случае не обидно! Это великая честь для человека: понять, что он — дерьмо. Вот только после этого... Москва, февраль 1986 В несокращенном виде интервью публикуется впервые. Приводится по фонограмме. Фрагменты интервью были опубликованы в следующих изданиях: КонтрКультУра (Москва), 1991. № 3. С. 38-44. Независимая газета (Москва). От 02.07.1992. С. 5. Александр Вашлачёв «Стихи». М.: Х.Г.С., 1997. С. 149-163. Александр Вашлачёв «Как по лезвию». М.: Время, 2005. 2007. С. 192-213.
3. Интервью Андрею Кнышеву для телевизионной передачи «Веселые ребята» 11 мая 1986 года для передачи «Веселые ребята» на проспекте Калинина телевидение снимало материал с участием А. Башлачёва. Передача вышла в эфир в декабре, отснятый в этот день материал в нее не вошел — по неофициальной информации, благодаря спетому Сашей «Времени колокольчиков». Материал смыт, интервью подготовлено к публикации по сохранившемуся подстрочнику. С А. Баш- лачёвым беседует А. Кнышев. АК: Глядя на вас, трудно сказать, что вы тяготеете к западной эстраде, к западной музыке... АБ: Видите ли, наш учитель Козьма Прутков учил нас — зри в корень. И вот, если зреть в корень, то корень рок- музыки — это корень человеческой души. И мы в свое время не поняли, что запутались в рукавах чужой формы. Я просто хочу сказать, что надо искать корень своей души. Каждый должен поискать корень своей души. Мы живем на русской земле, и мы должны искать корень свой, русский. И он даст ствол, а ствол даст ветви, а к ветвям подойдет музыкант. Он ветвь срежет, из коры сделает дудочку и будет на ней играть, а саму ветвь использует в качестве розги, скажем так, вицы. И вот будет он этой вицей сечь, а люди боятся, когда их секут, им больно. Они понимают, что секут не для того, чтобы сечь, а для того, чтобы высечь. А высечь можно искру из человека, если его сечь. АК: Вы высекаете? АБ: А вы как думаете? Давайте я вам лучше спою. АК: Давайте. АБ: Знаете, есть такая пословица: «Простота хуже воровства». Я понимаю эту пословицу так, что если ты не обрел в себе какой-то корень, то лучше сначала попробовать что-то украсть, попробовать на себя чужую форму.
Потому что твоя простота никому не нужна, ты ничего не скажешь, если ты пуст. А вот уже потом нужно переодеваться. И когда мы переодеваемся, уже нужно видеть, что мы в своей форме, в своих рубахах, в своих... в том, что есть. Своя рубашка ближе к телу. АК: Как вас принимают? АБ: Меня принимают? Я не играю в залах, я не играю больших концертов, я играю тем, кто хочет меня слышать. Тот, кто зовет меня к себе домой, например, соберет два- дцать, тридцать, может, и пятьдесят человек, я играю, меня принимают хорошо. Понимаете, самое главное, когда человек скажет: «Ты спел, и мне хочется жить», — мне после этого тоже хочется жить. А вот когда человек говорит: «Мне не хочется жить», — я бессилен. АК: А как вас можно назвать? Раньше были барды. Как вы себя... АБ: Как я себя величаю? Я — человек поющий. Есть человек поющий, рисующий, есть летающий, есть плавающий. Вот я — поющий, с гитарой. АК: Человек летающий — он летает для себя. АБ: И я пою для себя, а как же? Конечно, я пою для себя, это помогает мне жить, делает меня, я расту. АК: Ну, это делает и нас тоже. АБ: Конечно, мы живем единым Духом. АК: Слава Богу, что вы поете такие песни, которые делают нас. А если бы вы пели другие песни? АБ: Я бы не пел другие песни. Если кто-то поет другие песни, это его вина. Беда, скорее, а не вина. А я пою эти песни. А потом, если человек вообще поет песни, пусть они неграмотно сделаны, плохо. Он поет, даже если это вредные песни. Есть и такие песни. Я считаю, что вредная песня — это песня, которая не помогает жить, которая ноет. То есть если мне плохо и ко мне придет кто-то, кому тоже плохо, нам не станет от этого хорошо. Мне не станет хорошо оттого, что
9 Александр исполнял песню «Время колокольчиков».
АК: Не раздражит, не разозлит текст? АБ: Кого конкретно вы имеете в виду? АК: Я имею в виду Ивана Ивановича Иванова из Свердловска, с улицы Юбилейной. АБ: Я жил в Свердловске пять лет, мы с Иваном Ивановичем знакомы, я ему пел, и он меня понял. Я хочу, я стараюсь, чтобы все поняли. Понимают не все. Значит, я пою для себя и для тех, кто мне близок. Мы говорим: «Как ты относишься к кому-то?» — предполагая, что уже относимся, и вопрос стоит именно «как?». Если человек далек от меня, у него — свой путь, у меня — свой. У него свои познания. Но в принципе мы идем тем же самым путем, к одному и тому же источнику огня. И если мы вместе, то в каком-то одном месте с ним, и мы поймем друг друга. Москва, 11 мая 1986 Интервью было опубликовано в следующих изданиях: Александр Вашлачёв «Стихи». М.: Х.Г.С., 1997. С. 164- 16710. Александр Вашлачёв «Как по лезвию». М.: Время, 2005. 2007. С. 214-219. 4. Интервью Джоанне Стингрей в квартире Бориса Гребенщикова ДС11: Когда ты начал писать? АБ: Думаю, что года полтора назад. Текст интервью приводится по этой публикации. В качестве переводчика выступал басист группы «Аквариум» Александр Титов. В большинстве случаев вопросы и реплики, сказанные по-английски, переводились отнюдь не дословно. Потому здесь они сформулированы на основе того, как их интерпретировал переводчик. Иными словами, приведены те вопросы, на которые отвечал Александр, а не то, что спрашивали интервьюеры.
ДС: А когда ты был моложе, чем ты занимался? АБ: Когда мне было три года, я написал свое первое стихотворение, о летчике. Я с тех пор продолжал писать, но... Есть вещи, которые можно не писать, а есть вещи, которые нельзя не писать. ДС: Каким образом люди знакомятся с твоими произведениями? У тебя есть что-то выпущенное? Ты как-то это записываешь и распространяешь? АБ: Нет. Я пою для друзей, там, куда меня позовут. Ну, а другом я считаю любого человека, который меня понимает. И я думаю, что друзей все больше. ДС: Что-нибудь записано у тебя? АБ: Нет. Я не готов к этому. ДС: О чем же ты, собственно, поешь? АБ: 0 чем?.. Russian soul12... О чем... О себе я в основном пою. То, что внутри. О чем же я могу петь вне себя?! ДС: Какие-то русские или западные поэты повлияли на тебя? Как ты считаешь? АБ: Как я считаю?.. Я думаю, всё, что мы есть, — это, так или иначе, сумма каких-то влияний. Это есть влияние любви. Там, где я нахожу любовь... Не зря же люди жили, скажем так. Это влияет на меня и на сотни других, на тысячи, на миллионы. Вот так вот скажем. ДС: Как ты думаешь, что будут испытывать иностранцы, если услышат твои песни, не зная языка? Поймут ли они что- то по подаче?.. АБ: Я думаю, что поймут. Я хорошо понимаю англоязычную народную музыку. Не знаю, о чем там поется. И я считаю, что корень-то один и тот же. Корень. Все дело в корне. ДС: У тебя есть надежды на будущее? И думаешь ли ты о будущем? 12 «Русская душа» (англ.).
АБ: Конечно. У меня не только надежда, у меня есть еще вера и любовь. Но у меня нет цели. ДС: Ты женат? Ты никогда не был женат? АБ: Нет. ДС: А любил? АБ: И люблю, и буду любить. Но цели у меня нет. Какая может быть цель? Потому что любая конкретная цель — она предполагает... Человек сразу думает, что ее нужно как можно скорей достичь. И поэтому начинает бежать, не замечая ничего вокруг себя. ДС: У тебя были проблемы с официальными органами, которые слышали твои песни? АБ: Нет. Нет, никаких проблем. ДС: Ты хотел бы стать официальным поэтом? АБ: Нет. Ну, что значит «стать официальным поэтом»? Это очень трудно... Что значит «стать официальным поэтом»? Я был бы рад, если бы мои песни, скажем, записала фирма «Мелодия». Почему бы и нет?! В смысле — записала бы то, что я делаю. Это бы означало какую-то перемену в том, что вокруг нас, но я не верю в эту перемену. А в той ситуации, которая есть, я не хотел бы стать официальным поэтом и не стану. ДС: Представь, что все то, что мы сейчас снимаем, будут показывать по американскому телевидению. Что бы ты хотел сказать своим потенциальным зрителям, раз у тебя есть такая возможность? АБ: Сложный вопрос... Да нет, мы все живые люди, в общем... Не знаю, очень трудный вопрос, что бы я сказал американцам. .. Я никогда не думал об этом. Я знаю, что и там нашлись бы люди, которые поняли бы меня, и те, которые точно так же не поняли бы. Там бы нашлись у меня и друзья, и...
Америка — это очень далеко, и я туда никогда не попаду и... Я рад что я живу в России, и дай Бог мне здесь умереть. Здесь очень весело, на самом деле. ДС: Тебе хотелось бы путешествовать? АБ: Да. Я и путешествую. ДС: За границу, в какие-нибудь другие страны? АБ: В общем — да, конечно, хотелось бы... Посмотреть, конечно. ДФ13: Когда ты говоришь с людьми, с друзьями, что ты им хочешь сказать в первую очередь? О чем ты с ними говоришь? АБ: 0 том, что у них болит. ДФ: Что для тебя более важно: твоя подача, пение или поэзия? АБ: Ну, spirit14. Дух. ??15: Я думаю, что все важно. АБ: Да, конечно. Тут трудно делить. Но когда-то я думал, что стихи важнее. Я обращался к разуму. А теперь я понял, что нужно обращаться к душе все-таки. ДС: А где ты родился? АБ: Город Череповец Вологодской области. ДС: Кто-нибудь в твоей семье поет? АБ: Нет. ДС: Пишет? АБ: Нет. ДС: (Сестре) Incredible!16 (Башлачёву) Пиздец! Если ты когда-нибудь начнешь путешествовать, то мы тебя приглашаем к себе. АБ: Хорошо... Это будет вынужденная мера. ДФ: Спасибо. 13 В разговор вступает Джуди Филдс, сестра Джоанны Стингрей. 14 «Дух» (англ.). 15 Реплика со стороны. 16 «Невероятно» (англ.).
Съемка прекращается и возобновляется через некоторое время. ДС: Что тебе необходимо в твоем деле в первую очередь? Струны или еще какая-то фигня? АБ: У меня есть одна проблема, мне нужно зубы вставить. ДС: А кроме этого? АБ: Да нет. ДФ: (Всем) Он выглядит очень счастливым. ДС: (Всем) Он производит впечатление очень счастливого человека. АТ17: (Всем) Да, он очень счастлив. Ему есть что сказать — это главное. ДФ: У тебя нет никакой официальной работы? АБ: Нет. Ленинград, май 1986 Интервью публикуется впервые. Приводится по видеозаписи. 5. Интервью Александру Старцеву и Игорю Леонову на устном выпуске журнала «Рокси» в ДК Ильича АС: Санечка, ты где родился? АБ: ...И зачем? АС: С двойным интересом послушаю. Расскажи нам свою краткую биографию. Ну, давай, чего уж там стесняться. Как ты... (Обращается к зрителям) Ребята, вам интересно это? Как человек сидит-сидит в своем городе каком-то, не в Ленинграде, и вдруг он что-то такое слышит... Полное безумие наступает, охреневание, и вдруг он начинает занимать- 17 Реплика Александра Титова.
ся рок-музыкой. Как это происходит? Вот мне это страшно интересно, например. Саша, как это у тебя происходило? АБ: Мне было три года. Я родился рядом с письменным столом. По причине малого роста я не мог дотянуться до чернильницы. Посему я сочинил свое стихотворение в уме. И тут же его забыл. А через много лет вспомнил третье четверостишие. Могу его привести... Это действительно так. Я подбежал к дедушке. Рассказал ему всё. Но третье четверостишие я расскажу теперь. Оно звучало так:
Налётчик был бывалый ас.
Он вывел самолёт из пйке,
И самолёт пришёл домой,
Как будто ехал коммюнике.
Я не знал, что такое «коммюнйке», но... это была рифма... к слову «пйке». АС: А дальше? АБ: То есть это было именно там, где... В том же городе, где я родился тремя годами раньше. На три года раньше я родился. АС: А где ты родился? АБ: Город Череповец. АС: А как у тебя возникла идея взять в руки гитару? Или не идея, но как она к тебе в руки попала? АБ: Я не помню.АС: А кто из советских людей, которые поют на русском языке, на тебя произвел максимальное впечатление?
Я тебе могу рассказать про мое впечатление. В твоем творчестве есть несколько моментов, которые в первую очередь приходят на ум мне как знатоку рок-музыки. «А» — Майк. АБ: Конечно. АС: «Б» — Высоцкий. Совершенно отчетливо.АБ: Да. АС: И «Г» — очень местами Гребенщиков. АБ: Конечно. ИЛ: Я бы сказал не «Г», а «БГ». АС: Может, ты что-то скажешь по этому поводу? АБ: Мне нечего добавить. ИЛ: Чтобы дать тебе возможность расслабиться... АБ: Пятерка? ИЛ: Нет, к сожалению... АБ: Тогда это не возможность расслабиться. ИЛ: Расслабиться по другому поводу... Два года назад я тебя как-то измучил. Когда еще ты... Ну, скажем грубо, только что приехал. Мало кто понимал, о чем идет речь. Я у тебя как-то взял интервью. Ты помнишь такое? АБ: Я тебе его дал! ИЛ: Это была очень сильная история. На самом деле то, что ты сказал тогда, является прямым ответом на вопрос (читает записку): «Скажите, считаете ли вы себя рокером? Кстати, как вы относитесь к нашим рок- деятелям?» Вот на первую часть вопроса, «считаешь ли ты себя рокером?», если хочешь — можешь отвечать. Ответ на вторую часть я могу процитировать почти дословно (у меня такая память — не скажу, что в милиционеры можно идти, но...): «Мне нравится цвет знамен, под которыми идет гвардия Гребенщикова, но не хочется становиться сержантом в этой гвардии». Но на самом деле я хочу сказать: ни в коем случае не вступай в конфронтацию с теми, кто любит эту группу. Но, Сашка, тебе это18 удалось в полный рост. АБ: Я очень люблю эту группу. АС: А вот скажи, пожалуйста, такую вещь: хотелось бы тебе сделать электрическое сопровождение к своей музыке? 18 Имеется в виду — «стать сержантом», а не «вступить в конфронтацию».
АБ: Хотелось ли?.. АС: Хотелось ли бы?.. АБ: Хотелось ли бы?.. Хотелось ли бы. АС: Но ты берешь практически любой зал с акустической гитарой и голосом. А если была бы группа? Был бы барабан в зале, бас-гитара, бум-бум-бум. Чисто технически была бы уже рок-музыка. Было бы лучше или было бы хуже? АБ: Ну, это — твое представление о рок-группе. АС: А твое какое? АБ: У меня иное. Другое. АС: А какое? АБ: Ну, в общем, вовсе не бум-бум-бум. АС: Так а какое? АБ: Я не могу ответить на этот вопрос, потому что... АС: ...Не пробовал? Или пробовал? АБ: Нет, не пробовал. АС: Тебе в принципе интересно попробовать? АБ: ...Это — моя военная тайна. АС: Давай я тебя вот что спрошу... Для девушек, естественно. (Зрителям) Девушки, вам интересно, женат ли Саша Вашлачёв? АБ: (Зрителям) Интересно?.. Как много девушек... АС: Давай колись... АБ: Женат. АС: Женат. (Зрителям) Девушки, видите, как грустно. АБ: ...И так далее. АС: И так далее? АБ: Женат и так далее. АС: (Зрителям) Ребята, вы видите, он не просто женат, он «и так далее» женат. АБ: «Ребята»... ??19: Что такое «и так далее»? 19 Женский голос из зала.
АБ: ...Ближе, ближе подходи. АС: (Зрителям) Дорогой, уважаемый зал. Есть ли у вас еще вопросы к Александру? Или он будет петь дальше. ??20: Петь! АБ: (Читает записку) «Расскажите о ваших творческих планах на ближайшее будущее»... Подходит человек и говорит что-то Александру на ухо. АБ: (Человеку) Стакана хватит. Ленинград; 24 мая 1987 Интервью публикуется впервые. Приводится по видеозаписи. 6. Интервью Андрею Бурлаке для журнала «РИО» Первый раз по-настоящему обстоятельный разговор с Сашей Башлачёвым был в редакции «РИО» весной прошлого года. Потом наши пути пересекались довольно часто, и этот разговор все продолжался и трансформировался, уходя от примитивной первоначальной схемы «как ты относишься к...». Однако печатать его мы не решались: все думалось, вот, еще разок встретимся, уточним то, обсудим это, разберемся с тем-то и тем-то... Разобрались... По-прежнему неясно, как на бумаге передать его уникальную речь с ее интонационными нюансами, игрой слов. Вернее, игрой внутри слова. С очень необычными метафорами, парадоксальными сравнениями и вообще всем ее образным строем? Впрочем, пусть все останется как есть, как зафиксировал эти беседы карманный плеерок, бесстрастный хранитель нашей памяти. 20 Хор женских голосов из зала.
РИО21: Саша, насколько я знаю, ты тоже был журналистом — мне попадались в череповецких газетах твои статьи о «Рок-Сентябре»... АБ: Да, это моя последняя профессия — перед тем как я, оставив все это дело, пришел за наукой в Питер. РИО: Что (или кто) тебя к этому подтолкнуло? АБ: А Троицкий посоветовал. РИО: Честно говоря, именно от него я и услышал впервые твое имя — это было весной года три назад... АБ: В общем-то, мы как раз тогда и встретились с ним в Череповце. РИО: Кстати, в этом городе раньше была очень мощная рок-сцена. Ты не был с ней связан? АБ: Да, город очень музыкальный, и я был связан с музыкой, но больше как наблюдатель. Я не играл ни в одной группе, но общался сребятами... РИО: А ты бы хотел сейчас играть с группой? АБ: Видишь ли, сейчас у меня гитара составляет группу. Если бы я играл с группой, я бы освободился от гитары, но при одном условии: чтобы группа давала мне такой же драйв, какой дает мне гитара. РИО: С кем именно хотел бы ты играть? АБ: Со всеми хотел бы. Например, с Курёхиным. РИО: Ну, это вполне осуществимо, и, что важно, позволило бы выйти за рамки формы... АБ: Здесь вопрос надо немного не так сформулировать: я хотел бы играть со всеми, но играл бы я. Я мог бы войти в состав любой группы (допустим, на концерте), но это совсем другая игра... РИО: Кого бы ты мог назвать из тех, кто работает в близком к тебе направлении? 21 В силу того, что инициалы собеседников идентичны, фразы Андрея Бурлаки обозначены буквосочетанием «РИО».
АБ: А собственно, что такое направление? Я не знаю своего направления — ведь направление как жизнь, его не выбирают. Вот, в Новосибирске я слышал группу «Калинов Мост», знаешь ее? РИО: Нуда. АБ: Так вот, эта группа по формам очень близка мне. Но я бы не сказал, что она близка мне по какому-то направлению... Что-то у нас не сходится. РИО: А со Славкой Задерием играть не пробовал? АБ: У него своя группа... РИО: А тебе кто вообще нужен: аккомпаниаторы или личности? АБ: Разумеется, чтобы сами могли работать. То есть не настолько глупые, чтобы им все объяснять на каждом шагу... Видишь ли, есть несколько типов групп. Beaties — это определенный тип группы, Stones — тоже, но совсем другой. Есть такой тип, как Doors, — я считаю, это идеал группы. Но в каждом из них — свои особенные отношения. Как нет двух совершенно одинаковых слов... И какой должна быть моя группа, я прекрасно себе представляю... Хотя практически никогда не играл на сцене. РИО: Так с чего же для тебя начался рок? АБ: Сначала надо определить, что такое рок. «Что такое миф?» Некоторые полагают, что слово «рок» — это слияние разных мифов... РИО: ...только поданных в современном изложении? АБ: Да, я тоже так считаю. И начинался он... по-разному. РИО: Ну, хорошо. Есть, например, теория, согласно которой первым советским рокером был Высоцкий. Мы тоже такого мнения придерживаемся. Он для нас вовсе не то, что Пресли или Дилан для американцев, — единственно, что фигуры одного масштаба. Но у нас своя музыка, и он всему этому придал новый смысл. Человек, которого можно боготворить...
АБ: А что, у кого-то есть другая точка зрения? РИО: Кого любишь слушать, если слушаешь вообще? АБ: Как «что слушаю»? РИО: Ну, что нравится, что можешь слушать в любое время? АБ: А-а-а. Люблю «Аквариум». Просто не представляю ситуацию, в которой он может помешать. Когда-то, году в 1981-м, случилось так (волею судеб, как говорится), что я услышал две песни — «Ты — дрянь!» и «Железнодорожную воду». И мне сказали, что это всё — «Аквариум»22. Понимаешь? И эти две песни не были для меня чем-то разным. Я считал, что это одна группа. РИО: Пожалуй, с некоторым допущением можно было и у нас предполагать в те годы, что эти песни написал один человек. АБ: И с тех пор «Аквариум» мне не помешает никогда. РИО: Слушай, а был какой-то толчок, первопричина того, что ты начал петь? АБ: Я вообще не думаю, что существуют какие-то разумные объяснения того, как это происходит... РИО: Отсчетный пункт? Первая песня? Первое стихотворение? Или это все было в глубине себя, не выходило на поверхность?.. АБ: Скорее всего. Я искал для себя более тесного общения. Понимаешь? РИО: А как тебе кажется, существует ли русский рок? Именно русский, со своим идущим из древности поэтическим словом, со своим языком? Веришь ли ты в него? АБ: Верить в то, что существует, нельзя. И потом слово «русский» здесь очень неточно: что именно — российский? Советский? Понимаешь, как трудно определить само слово 22 В действительности песня «Ты — дрянь!» — из репертуара группы «Зоопарк», и ее автор — Михаил «Майк» Науменко.
«рок», так же трудно подобрать правильный эпитет. А отсюда нельзя понять, о чем мы говорим... РИО: Давай подойдем с другой стороны. Существует ли у нас аналог того, что, скажем, в Англии называют роком? АБ: Знаешь, давай оставим всю эту путаницу с терминологией и просто договоримся, что мы друг друга понимаем. В Англии и Америке рок-н-ролл — это дерзкий удел одиночки, а русский рок-н-ролл предполагает партнера... Если рок- н-ролл — мужского рода, то партнер должен быть женского. Понимаешь? Когда я выступаю, у меня есть некий оппонент — публика, кстати именно женского рода (раз уж мы говорим на уровне лексики русского языка). И с этой публикой происходит диалог... Вообще тут такая штука: рок-н- ролл американский все равно не мыслим без партнера. Если музыкант не воспринимает публику — тогда он играет сам с собой. Внутри себя — с собой, на сцене — с публикой... Что интересно: если взять западный рок-н-ролл и русский, то тут может подойти такое сравнение. Смотри: у них собор венчает шпиль, на котором крест. Шпиль, казалось бы, и говорит об игре (между прочим, «Spiel» по-немецки — «игра»! — А. Бурлака). А у нас существует купол. Как голова. Это что означает? Что люди, которые не уверены в своей победе, то есть в некоем шпиле, магическим образом воздвигают купол, чтобы убедить себя, что они победят. Понимаешь, что я хочу сказать? Люди делают шпиль, но они пролетают, потому что в действительности оказывается, что они верят не в себя. А неуверенные люди (не то чтобы неуверенные — просто они иначе играют) заранее ставят себе цель в виде купола, и это означает только одно: они готовы обрести реальность в войне, в игре, в работе... Вот в этом и есть большая разница между Россией и Западом. РИО: Саша, вопрос с точки зрения филологии: есть ощущение, что у тебя слово существует как бы само по себе, вне контекста, то есть оно вмещает в себя гораздо больше, чем оно представляет собой «внешне», как если бы за скромным
Лев Наумов АЛЕКСАНДР БАШЛАЧЁВ: человек поющий Ответственный редактор Марина Решетина Художественный редактор Егор Саламашенко Технический редактор Татьяна Харитонова Корректор Ольга Антонова Верстка Оксаны Цирценс Подписано в печать 20.11.2012. Формат издания 84x108 1/32. Печать офсетная. Усл. печ. л. 28,56 + 3,36 вкл. Тираж 3470 экз. Заказ № 8791. Издательство «Амфора». Торгово-издательский дом «Амфора». 197110, Санкт-Петербург, наб. Адмирала Лазарева, д. 20, литера А. www.amphora.ru, e-mail: secret@amphora.ru Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «Первая Образцовая типография», филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ». 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, д. 14.
2. В ленинградском Ботаническом саду (июнь-июль 1967)
3. В ленинградском парке «Сосновка» (июнь-июль 1967)
4. С дедушкой, бабушкой, мамой и троюродным братом Василием (лето 1967)
5. С сестрой Еленой (июль 1972)
6. Играет в индейцев (1973)
7. Из тетради «Летопись индейского племени Дакотов» (1973)
С Максимом Пермяковым трудятся над очередной частью романа о приключениях агента 0013 (1975)
10. С Андреем Шульцем в Ленинграде у станции метро «Горьковская» (фото: Александр Смирнов, август 1976)
11. На фоне крейсера «Аврора» во время поездки в Ленинград от школы. В первом ряду, начиная с четвертого человека слева, слева направо: Константин Солодков, Александр Башлачёв, Андрей Шульц, Андрей Долгов (1976)
12. На последнем звонке с Максимом Пермяковым (июнь 1977)
13. С Александром «Бобой» Смирновым в дачном поселке под Череповцом. За спиной — «Волга» Николая Алексеевича Башлачёва (1977)
14. На Череповецком металлургическом заводе в должности художника (1977)
15. На демонстрации с Максимом Пермяковым (слева) и Андреем Шульцем (справа) (7 ноября 1977)
16. Первокурсник в Свердловске (1978)
17. Рисунок из письма Наталье Важинской от 15 июня 1979
18. Группа «Рок-Сентябрь». Слева направо: Евгений Белозёров, Александр Пугачёв, Вячеслав Кобрин, Олег Хакман (1980)
19. Черновик стихотворения «Когда мы вдвоем» (1986)
20. На крыльце дома номер 22 по улице Сакко-Ванцетти в Свердловске (1982)
21. На работах в колхозе (лето 1981)
22. В Ялте. Слева направо: Вячеслав Кобрин, Александр Башлачёв, Виктор Соколов (август 1981)
23. С Татьяной Оленичевой и Максимом Пермяковым в Торово (фото: Александр Смирнов, лето 1977)
24. Группа «Рок-Сентябрь» (или «ДДТ») с пополнением. Слева направо: Евгений Белозёров, Вячеслав Кобрин, Андрей Масленников, Юрий Шевчук, Владимир Сигачёв (1982)
25. Страница письма Сергею Нохрину от 17 октября 1983
26. На праздновании в череповецком Доме культуры. Справа от Башлачё- ва — Вячеслав Кобрин. Внизу — Александр «Боба» Смирнов (фото: Сергей «Сайгон» Смирнов, 3-4 января 1984)
27. В гостях у Татьяны Владимировны Кобриной. В зеркале виднеется ее младший сын Матвей (май 1984)
28. С Мариной Зиничевой на дне рождения Андрея Шульца (20 мая 1984 г.)
29. Пригласительный билет на фестиваль политической песни и современной молодежной музыки «Ритмы молодости в борьбе за мир»
30. С Леонидом Парфёновым в жюри фестиваля политической песни и современной молодежной музыки «Ритмы молодости в борьбе за мир» (2-3 июня 1984)
31. С Евгенией Каменецкой (январь 1986)
32. На концерте у Сергея Хренова в Ленинграде (ноябрь 1984)
С Сергеем Фирсовым в кочегарке Ленинградского ветеринарного института (18 марта 1985)
35. На совместном концерте с Сергеем Рыженко у Александра Липницкого в Каретном Ряду в Москве. В верхнем ряду слева направо: Павел Хотин, вдова Владимира Липницкого Людмила, Александр Липницкий. В правом нижнем углу — Сергей Рыженко (из архива Александра Липницкого, 21 апреля 1985)
З6. На концерте в районе станции метро «Автозаводская» в Москве (фото: Анатолий Азанов, апрель 1985)
37. С Константином Кинчевым и Святославом Задерием во время выступления на биологическом факультете Московского государственного университета (5 октября 1985)
38. Постановочная фотография Георгия Молитвина (фото: Георгий Молитвин, октябрь 1985)
39. На вечеринке у Кирилла Миллера. Слева направо: Алексей Вишня, Александр Башлачёв, Жанна Агузарова, Тимур Новиков (осень 1985)
41. В Новосибирске с Николаем «Кокой» Катковым (декабрь 1985)
42. Дома у Евгении Каменецкой с Вячеславом Егоровым (6 января 1986 г.)
43. На концерте в Бусиново после дня рождения Анжелы Каменцевой. Слева направо: Александр Башлачёв, Михаил «Майк» Науменко, Константин Кинчев (8 января 1986)
44. Автограф на вкладыше кассеты с записью альбома «Вечный пост» (апрель 1986)
45. С Анастасией Рахлиной в ДК Ленинградского станкостроительного производственного объединения имени Свердлова. Справа от Анастасии — Надежда Тихомирова (8 июля 1987)
46. С Джоанной Стингрей (май 1986)
47. На квартирном концерте в Москве в футболке, подаренной Билли Брэггом (фото: Георгий Казаринов, 1986)
48. На концерте с «осколками группы „Алиса"» известном как «Чернобыльские бобыли на краю света» (15 августа 1986)
На пляже в Казахстане со Святославом Задерием и Рашидом Нугмановым (сентябрь 1986)
51. Страницы журнала котельной «Камчатка», на которых писал и рисовал Башлачёв (12 ноября 1986)
52. Играет на папиросе на совместном концерте с Владимиром Сигачёвым и Святославом Задерием в Ленинграде (фото: Андрей Безукладников,
29 августа 1986)
53. Гуляния в «Камчатке» по случаю свадьбы Анатолия «Начальника» Соколкова. Слева от Александра — Дмитрий Винниченко с женой Ольгой, а справа — Натали Минц (7-9 марта 1987)
54. Анкета и заявление Александра для вступления в Ленинградский Рок-клуб (22 мая 1987)
55. С Александром Старцевым на устном выпуске журнала «Рокси» в ленинградском ДК Ильича (24 мая 1987)
56. На пятом фестивале Ленинградского Рок-клуба. Из-за кулис смотрит Борис Гребенщиков (фото: Андрей «Вилли» Усов, 7 июня 1987)
57. Во время выступления на первом Всесоюзном рок-фестивале в Черноголовке (28 июня 1987)
58. В квартире Ирины Линник на Васильевском острове. Слева направо: Иван Воропаев, Ирина Линник, Александр Стальнов, Всеволод Гаккель, Александр Башлачёв (фото: Алексей «Ливерпулец» Родимцев, лето 1987
59. Страница журнала котельной «Камчатка», содержащая словосочетание "Архипелаг гуляк» (ноябрь 1986 - апрель 1987)
60. С Сергеем Магаданским (слева) и Андреем Двориным (в центре) в Киеве (фото: Алексей Гайдай, август 1987)
61. На концерте в Московском энергетическом институте (фото: Олег Миткин, 9 января 1988)
62. Заявление о выдаче депонированной заработной платы (4 февраля 1988)
63. С Виктором Тихомировым (фото: Надежда Тихомирова, февраль 1988)
64. Правленная автором распечатка стихотворения «Посошок» (1987)
Последние комментарии
1 час 40 минут назад
9 часов 3 минут назад
14 часов 48 минут назад
15 часов 55 минут назад
16 часов 52 минут назад
17 часов 7 минут назад