арест?
— Я приехал с визитом, по крайней мере, в дороге питал такую надежду. Я — друг мисс Фэнслер.
— Кейт будет очень приятно. Пожалуй, мы с Уильямом слишком погружены в герменевтику[5], теологическую и нетеологическую, а Лео ведет разговор либо о баскетболе, либо о наиболее грязных аспектах неотложной помощи. Ну, наверно, можно предположить, что Мэри Брэдфорд ушла, и продолжить свои Одиссеевы странствия[6]. Увидимся за обедом.
Эммет побрел прочь, покинув Рида, который принялся взвешивать относительные преимущества двух вариантов — еще разок выпить или немедленно уезжать. С возвращением Кейт стрелка весов решительно качнулась в сторону выпивки.
— Она ушла, — сообщила Кейт, — прихватив с собой, впрочем, бутылку уксуса, выразив первобытный ужас по поводу употребления винного уксуса стоимостью вдвое выше обыкновенного, поинтересовавшись, нельзя ли воспользоваться этим домом и устроить здесь чай для ее клуба садоводов, сообщив мне, что она — самый занятой человек на всем свете, и полюбопытствовав с едва скрываемой похотливостью о функциях в нашем хозяйстве двух юношей. Я абсолютно лишилась иллюзий насчет деревенской натуры. Подозреваю, что Вордсворт, уезжая в деревню, никогда ни с кем не разговаривал, кроме Дороти и Колриджа да, возможно, случайно забредшего попрошайки. Расскажи мне об Англии.
— Кейт! Что ты здесь делаешь?
В этот момент они оба вскочили, услышав снаружи такой вопль, словно кого-то готовилась растерзать стая волков.
— Не смею спросить, что это, — устало проговорил Рид.
— Думаю, — отвечала Кейт, неторопливо подходя к окну, — это лагерь для мальчиков, расположенный в Араби, прибыл перекусить жареными копчеными колбасками. Рид, не хочешь ли отвезти меня пообедать в не слишком респектабельной дешевой забегаловке в ближайшем городке? Предупреждаю, что там неумолчно играет автоматический проигрыватель, но тем легче игнорировать окружающее.
— Мне никогда и не снилось, — заявил Рид, решительно уводя Кейт из комнаты, — что автоматический проигрыватель будет манить меня, точно песня сирен.
Он захлопнул за Кейт дверцу «фольксвагена», обошел вокруг, сел на место водителя и опять втиснул длинные ноги под рулевое колесо. Затем развернул маленький автомобиль и так стремительно ринулся вниз по дороге, что Кейт живо представила устремленные им вслед восхищенные взгляды охваченных благоговением мальчиков.
— Зачем ты устроила пансион? — спросил Рид, когда они уселись в отдельном кабинетике бара. — В момент моего отъезда ты была более или менее здравомыслящим адъюнкт-профессором английской литературы. Чего ты лишилась — здравого смысла, денег или соображения? Меня редко что-либо тревожило до такой степени.
— Фактически это, конечно, не пансион, просто так кажется при поверхностном рассмотрении. В действительности всю сложившуюся для меня этим летом ситуацию можно в целом назвать случайным стечением невероятных событий. То есть в жизни есть нечто общее с призовым боксерским матчем: если ты получил удар в солнечное сплетение, за ним вполне вероятно последует удар справа в челюсть.
— Вот уж не знал о твоей нежной любви к мальчикам.
— Я не питаю особой любви к мальчикам. Если ты подразумеваешь Лео, то он и есть удар справа в челюсть. Рид, дело попросту в том, что тебя не было, когда мне пришла в голову мысль с тобой посоветоваться. Безусловно, в Нью-Йорке достаточно преступлений, и тебе нечего было стремглав лететь в Англию.
— В Англии далеко продвинулись в решении проблемы преступлений, связанных с пристрастием к наркотикам. Но они не слишком далеко продвинулись в решении проблем, связанных с эксцентричным поведением, и на самом деле, по-моему, сами их выдумали. Если Лео — удар справа в челюсть, не приступить ли нам к обсуждению удара в солнечное сплетение, согласно твоему чрезвычайно некомпетентному и неподобающему представлению о призовом боксерском матче?
— Не думаю, чтобы ты знал Сэма Лингеруэлла… я возьму телячьи котлеты и спагетти. По правде сказать, я их не рекомендую, но они существенно превосходят пирог с курятиной.
— Две телячьи котлеты со спагетти, — сказал Рид официантке. — Я впервые услышал о мистере Лингеруэлле сегодня днем. Его упомянул Эммет Кроуфорд, рассказывая некую из ряда вон выходящую историю насчет Эдинбурга.
— Насчет Дублина, разумеется. Джеймса Джойса.
— Ты права, Дублина. Все страньше и страньше[7].
— Сэм Лингеруэлл умер прошлой осенью, в зрелом и великолепном девяностолетнем возрасте. Сел в кресло, закурил сигару и начал читать книгу Сильвии Таунсенд Уорнер. Его нашли утром. Я училась в школе с дочерью Лингеруэлла, и как-то вышло, что продолжала дружить с ним и с его женой долгие годы после пострижения их дочери в монахини.
— В монахини?
— Я скоро дойду и до этой главы истории. Сэм и созданное им издательство «Калипсо-пресс»… ну, тебе
Последние комментарии
6 часов 29 минут назад
23 часов 50 минут назад
1 день 13 минут назад
1 день 28 минут назад
1 день 29 минут назад
1 день 29 минут назад