О, Митра, Полуночный Бог, здесь, где приносят в жертву огромного быка,
Взгляни на детей твоих во мраке. О, прими нашу жертву!
Множество путей ты проложил — и все они ведут к Свету!
Митра, наш бог, ты ведь тоже воин, научи нас правильной смерти!
Хвалебная Песнь Митре (гимн XXX легиона, ок. 350 г. от Рождества Христова)
Редьярд Киплинг
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
В ПРОШЛОМАлессио Браманте — школьник
Джорджио Браманте — его отец, археолог
Лео Фальконе — начальник отдела полиции
Артуро Мессина — комиссар полиции, начальник Лео Фальконе
Лудо Торкья, Тони Ла Марка, Дино Абати, Сандро Виньола, Рауль Белуччи, Андреа Гуэрино — студенты Джорджио Браманте
В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯДино Абати — бездомный
Рафаэла Арканджело — подруга Лео Фальконе
Орнелла ди Бенедетто — смотрительница церкви Успения Святой Марии
Беатрис Браманте — бывшая жена Джорджио, мать Алессио
Сильвио ди Капуа — помощник Терезы Лупо
Ник Коста — детектив, агент римской полиции
Кристиано — биолог, специалист по первичноротым беспозвоночным (червям)
Эмили Дикон — подруга Ника Косты
Лео Фальконе — начальник отдела полиции, начальник Ника Косты и Джанни Перони
Пино Габриэлли — смотритель Малого музея чистилища
Лоренцо Лотто — аристократ с левацкими взглядами, владелец газеты
Тереза Лупо — главный патологоанатом
Артуро Мессина — отец Бруно, в свое время с позором уволенный из полиции
Бруно Мессина — комиссар полиции, начальник Лео Фальконе
Джанни Перони — агент полиции, друг Лео Фальконе
Роза Прабакаран — младший агент полиции
Принцивалли — начальник отдела полиции
Джудит Тернхаус — археолог
Энцо Уччелло — уголовник, освободившийся после отсидки
ЧАСТЬ I
ДИТЯ ВО МРАКЕ
ГЛАВА 1
Мальчик стоял там, где обычно останавливался в этот утренний час, — на площади Рыцарей Мальтийского Ордена, в самой верхней точке Авентинского холма[1], недалеко от дома. Алессио Браманте был в новеньких очках, полученных вчера в качестве подарка на день рождения, и именно сквозь них он пялился в тайную замочную скважину, пытаясь понять, что открылось его взгляду.
Площадь располагалась всего в паре минут ходьбы от парадной двери его дома и на таком же расстоянии от начальной школы имени Святой Цецилии, так что этот поход он совершал ежедневно вместе с отцом — человеком строгим и серьезным, который потом возвращался тем же маршрутом, а затем шел в университет. Обычный утренний маршрут был теперь настолько знаком Алессио, что он мог проделать его с закрытыми глазами.
Мальчику очень нравилась эта площадь, она всегда казалась ему словно вышедшей из волшебной сказки и не имеющей никакого отношения к Авентино — холму, где обитают обычные мужчины и женщины, которых встречаешь повседневно.
Вдоль белых стен с египетскими обелисками и гербами великих и известных родов росли пальмы и огромные сосны. Творение знаменитого мастера Пиранези[2] — так рассказывал отец, — который, подобно всем великим римским мастерам прошлого, был столь же прекрасным архитектором, сколь и выдающимся рисовальщиком.
Алессио очень хотелось бы встретиться с Пиранези лично. У него сложилось выпуклое представление об этом человеке: высокий и сухопарый, всегда погруженный в задумчивость, с темной кожей и пронзительным взглядом, с тоненькими нафабренными усиками, которые лежат на губе как нарисованные. Большой выдумщик и забавник, прямо-таки клоун, он заставлял людей смеяться, играя образами разных предметов. Мальчик уже решил, что, когда вырастет, станет устраивать на этой площади представления и сам будет их вести, одетый, так же как отец, в строгий темный костюм. В представлениях будут участвовать слоны и небольшая процессия актеров, одетых в костюмы комедия дель арте[3], танцующих и жонглирующих шарами и булавами под веселую музыку маленького оркестрика медных духовых.
Все это случится потом, в какой-то момент, в сером месте, именуемом будущим, которое проявляет себя понемногу, день за днем. Так из всепоглощающих туманов, что иной раз окутывают Авентино зимой, появляется нечто, превращая его в мир привидений, совершенно незнакомый, полный тайных, ускользающих звуков и невидимых существ.
В таком тумане и слон может спрятаться, думал фантазер. Или тигр. Или еще какой-нибудь зверь, какого никто не смог бы выдумать — кроме, конечно же, Пиранези в один из самых мрачных моментов его вдохновения. И тут мечтатель вспомнил, что сказал отец всего несколько дней назад —
Последние комментарии
7 часов 16 минут назад
7 часов 29 минут назад
8 часов 2 минут назад
8 часов 35 минут назад
1 день 4 минут назад
1 день 14 минут назад