Королевская аллея [Франсуаза Шандернагор] (fb2) читать постранично

Франсуаза Шандернагор Королевская аллея Воспоминания Франсуазы д'Обинье, маркизы де Ментенон, супруги короля Франции

От переводчика

Известнейшая писательница Франсуаза Шандернагор родилась в г. Палезо (Франция). Блестяще закончив Высшую Национальную Школу Администрации и получив диплом юриста, она работала на государственной службе, в частности, судьей Государственного совета, растила троих сыновей и одновременно занималась литературным творчеством. Ее первый роман «Королевская аллея» был удостоен премии «Амбассадор» и Главной Премии читательниц журнала «Эль» в 1981 г., переведен на многие языки и до сих пор пользуется огромным успехом.

Книга представляет собой стилизацию автобиографии супруги короля Франции, основанную на глубоком и доскональном знании исторических реалий XVII века. Героиня романа — Франсуаза д'Обинье, маркиза де Ментенон, женщина, которая родилась в тюремной камере Ниора, провела детство на Антильских островах, была замужем за калекой-поэтом, состояла в тайном браке с Людовиком XIV — Королем-Солнце — и окончила свою жизнь глубокой старухой в Сен-Сире, воспитательном заведении для девочек, основанном ею вместе с королем.

Блестящий стиль, достоверность фактов, опирающихся на исторические документы (в частности, на переписку самой маркизы де Ментенон), необыкновенная занимательность повествования — вот черты, отличающие роман «Королевская аллея» и снискавшие ему любовь читателей многих стран.

Следующая работа писательницы — трилогия, воссоздающая жизнь французского общества с 1960 по 1980 г. Три произведения — «Несравненная», «Архангел из Вены» и «Дитя и волки» — получили в 1990 г. премию Шатобриана.

С 1995 года Франсуаза Шандернагор — член Гонкуровской Академии. В 1998 г. вышла в свет книга «Первая жена». Написанная смело и искренне, она сразу же стала во Франции бестселлером.

От автора

«Я никогда не ограничивала моих желаний».

Из письма госпожи де Ментенон к Годе-Демаре

По смерти, наступившей в 1719 году, Франсуаза де Ментенон оставила восемьдесят томов писем. К концу XVIII в. в Сен-Сире из них еще хранилось сорок томов. Эта коллекция, разрозненная и частично уничтоженная в результате революций и многочисленных наследований, ныне значительно уменьшилась. И, однако, до нашего времени дошло около четырех тысяч писем второй супруги Людовика XIV.

К сожалению, утрачены главные письма — те, что адресовались Королю и самым близким ее подругам; но мы располагаем большим количеством писем к родным, друзьям, духовникам, управляющим и слугам, начальницам и воспитанницам Сен-Сира и различным политическим деятелям того времени.

У нас имеется также большое количество писем от корреспондентов госпожи де Ментенон и одно письмо Короля, избежавшее сожжения, как другие его послания, если не считать нескольких коротких записок.

На сегодняшний день полного издания этой, огромного объема, корреспонденции не существует; единственное издание, относящееся к XVIII в., в большей своей части фальсифицировано. Современные же издания неполны и освещают, как правило, лишь один из периодов жизни нашей героини; многие письма госпожи де Ментенон до сих пор пребывают в безвестности.

Куда лучше нам знакомы записи инструкций, которые госпожа де Ментенон давала воспитанницам.

Глава 1

Мари де Латур, когда ей исполнится двадцать лет.

Стены, укрывшие меня от мира, станут моей могилою. Старческое, увядшее лицо, беспричинно слезящиеся глаза, тело, подобное одетому скелету, непреходящая слабость напоминают мне о том, что я смертна; зеркала же говорят, что я уже мертва.

Стоя у окна, я гляжу на заснеженный двор, где бегают и резвятся «красные» малютки^[1]; их развязавшиеся пояски свисают на коричневые юбочки; и вы, милая моя девочка, с пылким озорством своих семи лет, азартно носитесь вместе со всеми по слякотным аллеям. Сквозь голые ветви сада я вижу в окне трапезной «желтых» и «зеленых», что молча заканчивают свой обед; их серебряные приборы и белоснежные чепчики соперничают с тусклым дневным светом. Позади, у меня за спиною, из часовни доносится пение старших, «синих», которые вместе с наставницами стоят обедню; их голоса, возносящиеся к замерзшим небесам, обладают жгучей чистотою пламени.

Могла ли я избрать для себя более мирную обитель, нежели этот дом, населенный детьми?! И, однако, здесь я чувствую себя погребенною заживо.

Прежде мне казалось, что душа стареет вместе с телом, и к тому времени, как руки утратили силу и ничего уже не могут удержать, рассудок также готов отринуть соблазны и страсти земные; увы, в моем иссохшем теле бьется сердце еще более жадное, еще более беспокойное, еще более алчущее любви, чем сердце моих юных лет. Меня душит гробовая тишина этого монастыря, недвижность тюрьмы,