Белый жираф [Лорен Сент-Джон] (fb2) читать онлайн

Лорен Сент-Джон
Белый жираф

Десятилетней Софи,

которая, как и я,

любит лошадей и боязливых жирафов

• 1 •

Говорят, что значительные события происходят одно за другим. Сейчас Мартина могла бы сказать, что после одного плохого события произошло три хороших, однако то плохое событие было настолько страшным, что последовавшие за ним хорошие показались незначительными и Мартина поначалу даже не обратила на них внимания. Однако судьба, которую она приняла за злой рок, преподнесла ей впоследствии такой прекрасный подарок, о котором можно только мечтать. Впрочем, с какой стороны на все это ни смотри, одно можно сказать точно. Ночь накануне Нового года навсегда, полностью и бесповоротно изменила ее жизнь.

Мартина спала и видела во сне незнакомое место. Здесь она точно никогда не бывала, потому что забыть такую красоту было просто невозможно. Повсюду — экзотические цветы и деревья. А далеко на горизонте взмывали в прозрачное небо высоченные гранитные скалы, на склонах которых рос густой зеленый лес. Смеющаяся детвора ловила бабочек, садящихся на ярко-розовые цветы, а откуда-то издалека до Мартины доносились грохот барабанов и гул человеческих голосов. Но ей почему-то было очень тревожно. От страха по коже бегали мурашки.

В одну секунду небо словно вскипело от яркого фиолетового света, а с горы понеслось огромное облако стального цвета. Всего за несколько секунд солнечный день превратился в настоящую ночь. Какой-то мальчик вдруг воскликнул:

— Смотрите, что я нашел!

И показал на дикого гуся со сломанным крылом. Но вместо того чтобы помочь бедной птице, дети начали ее мучить. Мартина никогда не могла смотреть на то, как ребята издевались над животными, и попыталась их остановить, но они лишь переключились с гуся на нее. В следующее мгновение Мартина уже лежала на земле, рыдая и прижимая к груди раненую птицу.

Тут произошло что-то странное. Руки Мартины, державшие дикого гуся, словно вспыхнули, и по телу прошел электрический разряд. Сквозь клубы дыма девочка увидела черных людей в масках рогатых антилоп и изрыгающих пламя носорогов, а потом до нее донеслись голоса, древние, как само время. Мартина знала — они пытаются что-то сказать ей, но не могла разобрать ни слова. Вдруг птица затрепыхалась у нее в руках. Мартина разжала руки, гусь расправил крылья и взлетел в фиолетовое небо.

Мартина улыбнулась ребятам, но они не ответили. Дети смотрели на нее со страхом и недоверием.

— Ведьма! — зашептались они. — Ведьма, ведьма, ведьма...

В страхе Мартина побежала прочь, но ребята не отставали. Задыхаясь от рыданий, девочка бежала к горам, к черному лесу на склонах. Но ее ноги словно налились свинцом, скрюченные корни цеплялись за лодыжки, Мартина уже не разбирала дороги в клубах дыма. И с каждой секундой становилось все жарче. Вдруг чья-то рука схватила Мартину, и она закричала...

Девочка проснулась от собственного крика. Было совсем темно, прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что все это ей приснилось. На самом деле ничего не было. Не было ни гор, ни птицы. Ей ничего не грозило, она лежала в своей постели в Хэмпшире, в Англии, ее родители спали в комнате напротив. Сердце бешено колотилось. Мартина упала обратно на подушки. Ее всю трясло, но жарко было по-прежнему. Очень жарко.

Жарко? Но разве может быть так жарко? Ведь сейчас середина зимы. Мартина открыла глаза. Что-то не так. Она потянулась к стоявшей на тумбочке лампе, но лампа почему-то не зажглась. Мартина снова села. Из-под двери показались оранжевые языки пламени, а за ними — серые клубы дыма.

— Пожар! — завопила Мартина. — Пожар!

Она спрыгнула с кровати. Слезы брызнули из глаз. Мартина быстро смахнула их. «Если я не соберусь с мыслями, — твердила она себе, — мне ни за что не выбраться отсюда живой». Угол двери превратился в красные угли. Потом кусок двери отвалился, и из коридора повалил сизый дым. Мартина закашлялась. Она шарила по полу в поисках футболки, брошенной вечером. Потом наконец нашла ее и повязала на лицо. Затем Мартина встала, распахнула окно и посмотрела в беззвездную ночь. Что делать? Прыгать?

От ужаса Мартина не могла пошевелиться. Внизу издевательски блестел в темноте белый снег. А за спиной комната наполнялась удушающим дымом, языки пламени подбирались все ближе. Было безумно, кошмарно жарко — так жарко, словно пижама горела на теле. Окно было единственным выходом. Свесив ноги через подоконник, Мартина потянулась и ухватилась за поросли плюща на стене. Мокрые от снега ветки выскальзывали из рук. Мартина едва не сорвалась. Она попробовала снова, на этот раз стряхнув мешающий снег и шаря по стене в поисках какого-нибудь выступа, за который можно было бы ухватиться. Ничего!

Перед глазами все поплыло. От смерти Мартину отделяли всего несколько минут, но девочка все же слезла с окна, вытащила из шкафа простыни, связала их так, чтобы получилось подобие веревки, и привязала один ее конец к ножке кровати. Больше ни на что времени не было. Мартине оставалось только надеяться, что узлы выдержат. Она быстро вылезла из окна, обеими руками вцепившись в простыни. Девочка знала, что до земли ее веревка не достанет, но все же прыжок будет не таким опасным.

Мартина все еще была довольно высоко, когда ее пальцы, скользкие и замерзшие на ледяном ветру, разжались. Она упала в снег. Заставив себя подняться на ноги, дрожа от холода, Мартина побежала вдоль боковой стены к входной двери. Она продрогла до костей, сильно болело запястье, но как только девочка обогнула дом, все это забылось. Мартина не могла оторвать глаз от ужасной картины. Ее дом превратился в пылающий ад. Языки пламени вырывались из каждого окна, а в черное небо поднимались клубы такого же черного дыма. Перед домом уже собралась толпа, со всех сторон подбегали все новые и новые люди. Раздался вой пожарных сирен.

— Мама! Папа! — металась под окнами Мартина.

Лица соседей повернулись к ней. Все одновременно вздохнули. Старушка, жившая в соседнем с Алленами доме, открыла рот, увидев бегающую по газону Мартину, но не смогла произнести ни звука. Мистер и миссис Моррисон, которые жили выше по улице, тоже пребывали в оцепенении, но мистер Моррисон, бывший игрок в регби, все же сумел собраться и схватил пробегавшую мимо Мартину.

— Отпустите, — всхлипывала Мартина, в глубине души понимая, что уже поздно. Стены дома начали рушиться под натиском безжалостного огня. Через несколько минут дом рухнул. Прибывшим пожарным осталось только залить водой гигантский костер.

Миссис Моррисон взяла Мартину на руки и крепко прижала к себе.

— Мне так жаль, милая, — прошептала она. — Так жаль.

Миссис Моррисон завернула дрожащую Мартину в свой плащ, остальные соседи подходили, гладили девочку по голове и говорили добрые слова.

Сквозь слезы Мартина видела все еще пылающие угли и куски пены, вырывавшиеся из пожарного шланга. В черной ночи они сверкали, словно бриллианты. Всего несколько часов назад Мартина праздновала вместе с родителями свой день рождения. Папа и мама испекли оладьи с миндалем, бананами и шоколадом и разрешили ей есть руками. Мартина и мама смеялись над отцом: он говорил так много, что не заметил, как шоколад потек ему на рубашку. А потом отец сказал слова, которые теперь казались Мартине очень странными.

Аллены уже собирались ложиться спать. Мама поцеловала Мартину и пошла наверх, а отец подошел к спальне дочери, обнял Мартину, взъерошил ей волосы и, как обычно, сказал: «Спокойной ночи, доченька». Но затем добавил необычное:

— Запомни, Мартина: без причины ничего не происходит.

Мартина улыбнулась ему и подумала, какие все-таки замечательные у нее родители, хотя временами они и ведут себя немного странно. А потом ушла в свою комнату, не подозревая о том, что больше никогда их не увидит.

• 2 •

Мистер Грайс из Социальной службы сказал Мартине, что она отправляется в Африку. Точнее, в Южную Африку, в город Кейптаун.

— Южная Африка! — воскликнула Мартина. — Почему Южная Африка?

— Ну, — произнес мистер Грайс, — похоже, твоя единственная родственница живет в заповеднике в Южной Африке. Это миссис Гвин Томас — твоя бабушка.

Мартина остолбенела от неожиданности.

— Но у меня нет бабушки, — пробормотала она.

Мистер Грайс нахмурился. Он вытащил из кармана очки и еще раз поднес к глазам лист бумаги.

— Нет, ошибка исключена. Вот ее письмо.

Социальный работник протянул Мартине листок кремовой бумаги.

Дорогой мистер Грайс,

спасибо за ваши соболезнования по поводу трагической гибели моей дочери, Вероники, и ее мужа, Дэвида Аллена, — двух самых замечательных людей на этой планете. Я не знала, что по завещанию дочери я становлюсь опекуном их ребенка. Но, как бы то ни было, я согласна взять на себя эту ответственность. Это меньшее, что я могу сделать. Прилагаю к письму авиабилет до Кейптауна и £150 на расходы Мартины. Я редко выбираюсь в город, поэтому буду вам очень признательна, если вы проследите, чтобы ее одежда подходила для климата Южной Африки.

С благодарностью,

Гвин Томас.

Что-то в тоне этого письма насторожило Мартину. Необходимость заботиться о внучке, похоже, совсем не радовала ее бабушку. Из письма ясно следовало, что Мартина станет для Гвин обузой. Бабушка даже не пожелала купить ей несколько летних платьев. Гвин определенно любила родителей Мартины, но это вовсе не означало, что ей хочется заботиться о девочке.

А как насчет дедушки? О нем в письме ничего не говорилось.

Мартина вернула письмо мистеру Грайсу.

— Не поеду, — сказала она. — Я ей не нужна, а я не собираюсь жить с тем, кому не нужна. Лучше я себе глаза выколю.

Мистер Грайс с удивлением уставился на Мартину. Это был его первый рабочий день на новой должности, и он чувствовал, что дальше будет только хуже. И почему начальница поручает ему самые сложные случаи?

— Но миссис Томас — твой официальный опекун, — сделал еще одну попытку мистер Грайс.

— Я не поеду, — упрямо повторила Мартина. — И вы меня не заставите.

Мистер Грайс принялся нервно запихивать бумаги обратно в папку и случайно опрокинул стакан с водой.

— Я сейчас вернусь, — сказал он Мартине, не обращая внимания на разводы, расползавшиеся по документам. — Мне нужно позвонить.

Мартина смотрела на выцветшие обои в кабинете мистера Грайса и понимала, что напугана гораздо сильнее, чем показывает. Последние несколько недель прошли как в тумане. Первые кошмарные дни после пожара она провела у Моррисонов, пока их сыновья не вернулись с соревнований по регби. Потом переехала к подруге матери, которая оказалась не в состоянии справиться с горюющим ребенком. Наконец Мартину привезли в дом мисс Роуз, учительницы английского. Везде, где Мартина бывала, люди расплывались в широких улыбках и все время говорили что-то обнадеживающее. Но как только она выходила из комнаты, тут же начинались разговоры, в которых чаще всего упоминались выражения «круглая сирота» и «одна-одинешенька в целом мире».

Но Мартине было все равно. Большую часть времени она просто слонялась по дому. Девочке казалось, что она все время падает в бездну и падение никак не заканчивается. Мартина не могла есть, не могла спать, не могла плакать. В голове у нее постоянно вертелся один-един-ственный вопрос: почему? Почему она спаслась, а ее родители нет? Это казалось таким несправедливым. Пожарные хвалили ее за храбрость и говорили, что она поступила правильно: попытайся она выйти из комнаты, чтобы помочь родителям, и пламя поглотило бы ее. Но чувство вины никак не проходило. Что теперь будет? Неужели ее действительно отошлют к этой чужой женщине в Южную Африку?

Тут Мартина заметила кремовый конверт на столе мистера Грайса. Девочка схватила конверт и прочла адрес отправителя. Синими чернилами было выведено: Гвин Томас, заповедник Саву-бона, Восточный мыс, Южная Африка. Мартина изо всех сил пыталась вспомнить. Она уже видела этот почерк раньше. Но где? И тут она вспомнила. Мама каждый месяц получала такие конверты. Она никогда ничего о них не говорила, но Мартина всегда замечала, как менялось лицо матери, когда она читала эти буквы. Мама становилась улыбчивее, чаще смеялась. Мартину, сидевшую в замешательстве среди пыльных бумаг мистера Грайса, очень удручал тот факт, что мама никогда не говорила ей о бабушке. Почему это было таким секретом?

Мартина подумала о подписи на письме: Гвин Томас. Это звучало так строго. Девочка не могла представить, что сможет называть ее бабушкой или, что еще хуже, бабулей. Она даже не сможет назвать ее просто Гвин. По какой-то причине в голове Мартины засело только полное имя — Гвин Томас.

Мистер Грайс вернулся в кабинет, качая головой.

— Боюсь, твои возможности сильно ограничены, — сказал он. — Я могу только пристроить тебя в приют Аппер Бликли и...

— Хорошо, — перебила его Мартина. — Я согласна поехать в Африку.

Мистер Грайс вздохнул с облегчением:

— Отлично, значит, пора собираться.

Сразу стало ясно, что Мартину предстоящая поездка в Африку воодушевила куда меньше, чем всех окружающих.

— Заповедник в Африке! — восхищенно воскликнула мисс Роуз. — Ты только представь, Мартина, это же сафари длиною в жизнь!

Миссис Моррисон почему-то решила, что Мартину непременно сожрет тигр.

— Ты должна быть очень внимательной, — твердила она. — Но какое это будет приключение!

Мартина устало вздохнула. Миссис Моррисон была добрейшей женщиной, но абсолютно ничего не знала о диких животных.

— В Африке нет тигров, — убеждала ее Мартина. — Их там можно увидеть разве что в зоопарке.

Впрочем, больше она и сама ничего о Южной Африке не знала. При мысли об этой далекой стране в сознании Мартины возникали только равнины, покрытые пожелтевшей травой, деревья с кронами в форме раскрытых зонтов, манго, темные лица и палящее оранжевое солнце. Интересно, действительно ли дикие звери бродят там прямо по улицам? Разрешат ли ей взять какого-нибудь зверька домой? Мартина с самого раннего детства мечтала о собачке или кошечке, ио у мамы была аллергия на шерсть, поэтому о домашнем питомце не могло быть и речи. Может, теперь ей позволят завести обезьянку?

Но тут девочка вспомнила тон бабушкиного письма, и все ее мечты испарились. Гвин Томас явно не походила на человека, который позволит внучке притащить в комнату обезьяну. Если у нее вообще есть комната. Мартина боялась, что дом бабушки окажется шалашом.

В школе все одноклассники, кажется, напрочь забыли, что меньше трех недель назад дом Мартины сгорел дотла, а сама она против воли вынуждена переехать в Южную Африку.

— Тебе та-ак повезло! — не уставали восклицать одноклассники. — Ты научишься серфингу. Это очень круто.

Слушая их, Мартина решила, что единственным неоспоримым преимуществом переезда в Африку станет то, что больше ей никогда не придется возвращаться в серые стены школы Бодли Брук. Мартина никогда сюда не вписывалась. Если подумать, у нее никогда не было ничего общего с одноклассниками, но раньше ее это не беспокоило, ведь лучшими друзьями Мартины всегда были мама с папой. Ее отец, врач по профессии, очень много работал, но летом всегда брал отпуск, и они ездили в Корнуолл, где мама писала картины, а Мартина с отцом плавали и ловили рыбу. Теперь все это ушло, и в сердце девочки поселилась огромная пустота.

В субботу утром, за день до отлета в Кейптаун, мисс Роуз повезла Мартину в Лондон покупать летнюю одежду. Моросил мелкий ледяной дождь, Оксфорд-стрит представляла собой целое море промокших и окоченевших покупателей, но ничто не могло поколебать энтузиазма мисс Роуз.

— Посмотри на эти чудесные шортики! — воскликнула учительница, остановившись перед витриной магазина. — А какая бейсболка! О, ты будешь просто неотразима в этой красной маечке.

Мартина не мешала мисс Роуз. По правде говоря, девочке было плохо. Желудок превратился в кипящий котел нервов, а во рту пересохло от мыслей о будущем.

— Замечательно, — всякий раз, когда мисс Роуз показывала ей очередную футболку, говорила Мартина. — Да, очень мило. Да, точно, это подойдет.

К концу дня у нее были две пары шорт цвета хаки, пара джинсов, четыре футболки, кепка и пара тяжелых, песочного цвета, ботинок. Мартина настояла на своем всего раз, когда мисс Роуз попыталась купить ей платье в цветочек. Мартина не носила платьев с пяти лет, и сейчас у нее не было желания менять эту привычку.

— Без надежной защиты меня обязательно укусит змея, — твердо сказала она мисс Роуз.

— Но в шортах ты рискуешь не меньше, — настаивала учительница.

— Да, — согласилась Мартина, — но это — другое. Все путешественники и исследователи носят шорты.

Вечером мисс Роуз приготовила для Мартины прощальный ужин — жареную курицу с хрустящим картофелем, зеленым горошком и луковым соусом и домашний йоркширский пудинг. Мистер и миссис Моррисон, тоже приглашенные на ужин, подарили Мартине очки, принадлежавшие старому дядюшке.

— Они помогут тебе вовремя заметить тигров, — сказала миссис Моррисон.

Мартина была тронута до глубины души, особенно когда добрая женщина дала ей на дорожку большой кусок домашнего шоколадного торта, аккуратно упакованный в корзину для обедов.

— Будь счастлива, моя милая. — Миссис Моррисон чуть не плакала. — Запомни, что мы с мистером Моррисоном всегда будем рады тебе.

Мистер Моррисон согласно закивал головой. Он был немногословным человеком. Но когда его жена повернулась к мисс Роуз, чтобы поблагодарить ее за чудесный ужин, он сунул руку в карман своего пальто и вытащил резную деревянную шкатулку.

— Чтобы ты всегда была в безопасности, — шепотом сказал мистер Моррисон, передавая шкатулку Мартине.

Затем сел в машину и завел мотор.

— Ты идешь, дорогая? — позвал он жену. — Увидимся, Мартина.

Только оставшись одна в комнате, Мартина открыла шкатулку. В ней оказались швейцарский армейский нож, аптечка первой помощи и розовый карманный фонарь. Мартина была потрясена и растрогана. Она положила все предметы на кровать и несколько минут читала памятку путешественника, вложенную в шкатулку. Потом аккуратно сложила все свои подарки, выключила свет и легла в постель. Пробивавшийся сквозь занавески свет полной луны рисовал на полу серебряные узоры.

Завтра вечером Мартина уже будет лететь в Африку, к новой жизни, которую она не могла себе даже представить. К лучшему это или к худшему, но Судьба закрыла для нее двери в прошлое.

• 3 •

Первым, что возвестило о прибытии в Африку, была жара. Прямо за дверями аэропорта висело густое серебристое марево, такое плотное, что горизонт, казалось, вот-вот прогнется под весом синего неба, а очертания летящих самолетов размывались, словно во сне. В Англии сейчас была ледяная зимняя ночь, синоптики обещали сильную метель, а здесь Мартина чувствовала себя, как в кипящем котле. Она застыла на месте, маленькая, бледная как мел одиннадцатилетняя девочка, и наблюдала за пассажирами, влезающими в припаркованный у терминала желтый автобус.

— Эй, малышка, очнись, а то так и останешься стоять здесь. — Над Мартиной склонился высокий лысый мужчина в серферской футболке. — Где твои родители? Они, наверное, ждут тебя?

Мартине захотелось расплакаться и закричать на весь аэропорт:

— Оставьте меня в покое, все! Нет, мои родители не ждут меня. Никогда уже не будут ждать.

Но вместо этого она пробормотала:

— Я... Я просто... Я не... Я... Меня должны встретить.

— Похоже, ты не очень в этом уверена.

— Гарри, что ты застрял? Если ты сейчас же не влезешь в автобус, он уедет без тебя, и я, между прочим, тоже, — недовольно прокричала какая-то женщина.

— Все в порядке, — сказала мужчине Мартина. — Спасибо за беспокойство.

— Точно, все в порядке? — Он положил ей на плечо огромную розовую ручищу. — Не грусти, малышка. Ты уже в Африке.

Женщина за информационной стойкой кейптаунского аэропорта нетерпеливо стучала по столу пальцами с длинными пурпурными ногтями и время от времени поглядывала поверх головы Мартины на очередь, которая начала выстраиваться за спиной девочки. Бэйджик на груди девушки гласил: Ноэлин Хэншо, Информационная служба.

— Деточка, дело не в том, что я не хочу тебе помочь, — гнусавым голосом говорила она Мартине. — Пойми, мне нужно больше информации. Как выглядит твоя бабушка?

Мартина попыталась представить бабушку, которую она ни разу в жизни не видела.

— У нее седые волосы, — неуверенно начала она. — И очки. Думаю, она носит очки.

Ноэлин Хэншо вздохнула:

— Когда ты в последний раз видела свою бабушку?

— Ну, я...

— У тебя есть ее телефон?

— Только адрес, — ответила Мартина. Весь полет за ней присматривал веселый стюард по имени Хейли, в чьи обязанности входила «забота о малышах без сопровождения», но как только они приземлились в Южной Африке, Хейли указал ей на автобус, следующий в город, и так же весело махнул на прощание.

Ноэлин тряхнула выкрашенными хной волосами и снова посмотрела на очередь.

— Милая, думаю, лучше всего тебе пока посидеть в зале ожидания, а я за тобой присмотрю. Если твоя бабушка не объявится, я найду кого-нибудь, кто сможет тебе помочь.

— Хорошо, — неуверенно согласилась Мартина. — Спасибо.

Она взяла свою сумку и новенький, оливкового цвета рюкзак — подарок мисс Роуз, — вернулась в зал ожидания и уселась под плакатом с надписью: «Добро пожаловать в Южную Африку». Ни разу в жизни Мартина не чувствовала себя такой нежеланной гостьей. Она уже больше часа торчит в аэропорту Кейптауна, а за ней до сир пор никто не приехал. Мартина готова была зарыдать. Сбывался ее самый страшный кошмар. Она не нужна бабушке, та даже не позаботилась приехать за ней в аэропорт. Мартина не представляла, что теперь делать, ведь у нее не было ни денег, ни места для ночлега.

И, ко всему прочему, она умирала с голода. Было десять часов утра, а со вчерашнего вечера она съела только кусок торта миссис Моррисон. Еда в самолете была совершенно несъедобной. Яйца — водянистые, хлеб — безвкусный, а мясо больше походило на корм для животных. Мартина твердо решила никогда не летать без целого шоколадного торта и пары бутербродов с ветчиной в запасе. Напротив нее улыбчивый мужчина за обе щеки уплетал огромный кекс, запивая его манговым соком. Желудок Мартины недовольно заурчал.

— Мисс Мартина, вы, должно быть, решили, что мы о вас забыли? — спросил голос, настолько низкий, что он показался Мартине звуками басовых барабанов.

Девочка подняла голову и увидела склонившегося над ней темнокожего гиганта с самой широкой улыбкой во всей Африке. На его блестящей щеке был шрам в форме вопросительного знака, а на шее на кожаном шнурке болтался зуб. Коричневая шляпа, украшенная полосой из шкуры зебры, и похожая на охотничью одежда цвета хаки явно знавали лучшие дни.

— Мисс Мартина? — повторил он и разразился раскатистым смехом. Не дождавшись ответа, мужчина схватил Мартину за руку и сильно потряс. — Меня зовут Тендаи, — представился он. — Я очень, очень рад с тобой познакомиться. Твоя бабушка все мне о тебе рассказала. Она очень сожалеет, что не смогла приехать, но у нас выдалось такое утро! Ночью нам позвонили и сообщили, что из-за какой-то ошибки в документах корабль со слонами, который мы ожидали только в выходные, прибудет сегодня рано утром. Кроме меня и твоей бабушки, проследить за их доставкой было некому, поэтому бабушке пришлось остаться в порту до тех пор, пока ветеринар не проверит всех до одного. Я предложил встретить тебя. Я совсем забыл о том, что бушмены плохо ориентируются на шоссе! Я кружил по всему Кейптауну! Надеюсь, ты простишь меня. Я постараюсь быстренько домчать тебя в Савубону.

Мартина не знала, как отвечать на этот поток слов, но широкая, добрая улыбка негра согрела ей душу, и девочка вдруг успокоилась.

— Приятно познакомиться, Тендаи, — сказала она и робко добавила: — Конечно, я тебя прощаю.

Ее слова вызвали очередную порцию смеха. Легко подхватив сумку, словно она ничего не весила, Тендаи повел Мартину к выходу.

• 4 •

Название «Савубона», как объяснил Тендаи, означало приветствие на языке зулусов. Тендаи и сам был из племени зулусов. Из Кейптауна они выехали по прибрежному шоссе, пролетев на мощном джипе мимо ряда удивительно красивых бухт и пляжей. Под ослепительным небом океан казался сине-зеленым. Некоторые пляжи были совсем дикими, деревья там доходили почти до самой воды. Другие пляжи покрывали зонтики всех цветов радуги, а на гребнях волн на разноцветных досках катались серферы. И над всем этим возвышалась огромная серая гора с плоской вершиной, по вполне очевидной причине получившая название Столовой горы.

Через час джип стал удаляться от побережья, и Мартина поразилась скорости, с которой райская цветущая природа прибрежной зоны сменилась той Африкой, которую она привыкла видеть на фотографиях. Равнины, покрытые пожелтевшей под раскаленным солнцем травой, были утыканы кривыми колючими деревьями. Пустая дорога, казалось, уходила прямо в вечность. Мартина опустила стекло, и в машину ворвался сухой, дикий запах саванны.

Тендаи всю дорогу говорил о Савубоне. Заповедник, как оказалось, был предназначен не для сафари, а для сохранения дикой природы. Одной из обязанностей Тендаи был контроль за увеличением популяции животных в заповеднике. Четверть животных, населявших Савубону, родились здесь, а остальные были спасены в других местах и доставлены в заповедник. Их привозили из закрывшихся зоопарков, районов сафари и регионов лесных пожаров. Были здесь и жертвы незаконной охоты.

— За двадцать лет, — рассказывал Тендаи, — я не знаю ни одного случая, чтобы Генри Томас, твой дедушка, отказался принять хотя бы одного зверька. Все находили здесь новый дом.

Это было первое упрминание о дедушке, и Мартина вся превратилась в слух. Но она не была готова к тому, что последовало дальше.

— Не могу себе простить, мисс Мартина, что меня не было с ним в ночь, когда он погиб.

У Мартины и так уже кружилась голова от перелета, голода и массы новых впечатлений, поэтому ей потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное. Тендаи, конечно же, не подозревал, что она не знала даже о том, что у нее вообще был дедушка, не говоря уж об обстоятельствах его гибели.

Мартина тихо произнесла:

— Не могли бы вы рассказать мне, что случилось?

Тендаи сильнее сжал руль.

— Я попробую.

Оказалось, что со дня гибели дедушки прошло уже почти два года, но трагические обстоятельства до сих оставались тайной. По версии полиции, Генри наткнулся на банду браконьеров, пытавшихся убить пару жирафов ради охотничьих трофеев. Началась драка. Генри был смертельно ранен, один из жирафов погиб. В тот день Тендаи гостил у родственников на севере страны.

— В деревне, где я жил, не было телефона, — продолжал Тендаи, — поэтому я узнал обо всем только по возвращении. Но было уже слишком поздно. Летом зулусы просят Повелительницу Дождей благословить их посевы дождем, но в тот раз она слишком увлеклась. Дождь лил, не переставая. Полиция исколесила весь заповедник в поисках убийц, но за два дня гроза смыла все следы. На третий день, когда я вернулся, поиски все еще не дали никаких результатов. Никого из браконьеров не арестовали. До сих пор не ясно, было ли это преднамеренным убийством, или Генри случайно получил ранение в схватке. Но самое непонятное, почему браконьеры бросили жирафа, за которым пришли?

— А полиция пыталась найти ответы? — обеспокоенно спросила Мартина. Было очень грустно слышать о гибели дедушки, но еще страшнее — знать, что по заповеднику, который должен стать ее новым домом, разгуливают убийцы.

— Эти обезьяны? Да они ни на что не способны! Не волнуйся, малышка, даже пауки оставляют следы. На это могут уйти годы, но мы обязательно найдем убийц. Немного терпения! Возможно, они сами нас найдут.

Лицо зулуса потемнело, и он вздрогнул, испугавшись, что рассказал Мартине больше, чем следовало, а ведь они только познакомились.

Тендаи тут же расплылся в своей удивительной улыбке.

— У твоего дедушки было сердце воина, — сказал он Мартине. — Он был лучшим смотрителем заповедника. Номером Один.

Мартина почувствовала огромное уважение к деду, которого никогда не знала. Похоже, он был замечательным человеком. Новым смотрителем — рейнджером стал молодой человек по имени Алекс дю При. Что-то в голосе Тендаи подсказало Мартине, что мистер дю При не входит в число лучших друзей зулуса.

Они проехали деревню — дома с соломенными крышами, кривые заборы, цветущие подсолнухи. На поле группа детей играла в футбол. Джип сбавил скорость и свернул на тропинку, над которой склонились банановые пальмы. Тропа упиралась в бледно-зеленый дом со стальной крышей. На стене висела реклама кока-колы. У двери кудахтали три курицы.

Мартина выбралась из джипа.

— Это дом моей бабушки? — воскликнула она, не в силах скрыть свое удивление.

Она не знала, чего ожидала, но точно не этого.

— Нет, дочка, Тендаи привез тебя, чтобы познакомить со мной. — Мартина обернулась и увидела огромных размеров босую женщину, ковыляющую по траве. На ней было традиционное африканское платье, сочетающее бананово-желтый и ярко-красный цвета. — Я говорила ему, что ты проголодаешься, — продолжила женщина голосом теплым, как парное молоко, — и вижу, что была права. Ты только посмотри на себя, дочка, кожа да кости.

— Мисс Мартина, познакомьтесь с моей тетушкой, мисс Грейс, — с гордостью сказал Тендаи. — С лучшей поварихой в мире.

Вслед за Грейс они вошли в зеленый домик. Мартина подумала, что бабушка вряд ли знает об этой незапланированной остановке, но девочке слишком сильно хотелось есть, поэтому она не стала возражать и высказывать свои сомнения. С кухни доносились просто божественные запахи.

Мартина и Тендаи удобно устроились на деревянных стульях ручной работы в простой, но уютной столовой Грейс. Пол покрывал тканый ковер, а единственным украшением стен был старый календарь с изображением тропического острова.

Через несколько минут из кухни вышла мисс Грейс. В руках у нее были две огромные тарелки с омлетом из свежих яиц с грибами, хрустящим беконом и помидорами. Мартина молча наслаждалась каждым кусочком. Наевшись, она радостно согласилась с Тендаи: Грейс была лучшей поварихой в мире.

Девочка повернулась к Грейс, чтобы поблагодарить за угощение, и обнаружила, что та внимательно рассматривает гостью.

— Она так похожа на Веронику, — сказала Грейс Тендаи.

Мартина подскочила, словно от удара током.

— Вы знали мою маму? — воскликнула она.

— Тетя! — Тендаи вскочил на ноги. — Я же просил ничего не говорить!

— Тихо, мальчик, — приказала Грейс. — В Савубоне стало слишком много секретов. Дитя имеет право знать правду.

— Какую правду? — Мартина сгорала от любопытства.

— Мисс Мартина, — перебил Тендаи, — к сожалению, нам пора.

— Но...

— Пожалуйста!

Мартина переводила взгляд с Тендаи на Гейс. Голова готова была взорваться от вопросов, которые Мартине, возможно, не позволят задать. Тендаи двинулся к джипу. Мартина с неохотой поплелась за ним, но Грейс схватила ее за руку.

— Подожди, — прошептала она. Она положила ладонь на лоб Мартины, и девочка ощутила, как сквозь тело прошел разряд тока. Глаза Грейс расширились от удивления. — У тебя дар, дочка. Такой же, как у твоего деда.

— Какой дар? — тоже шепотом спросила Мартина.

Но Грейс только покачала головой:

— Будь очень осторожна. Дар может быть и благословением, и проклятием. Не принимай опрометчивых решений.

• 5 •

Тендаи завел мотор. Как только Мартина уселась на сиденье, он нажал на газ, и они быстро свернули с грунтовой тропы на главную дорогу. Над шоссе дрожащим водянистым облаком висело марево.

Тендаи был взволнован.

— Простите, мисс Мартина. Мне не стоило привозить вас сюда. Очень прошу вас, не упоминайте об этом визите при вашей бабушке.

Мартина почти не слушала его. Ее лоб все еще покалывало после прикосновения Грейс, а мысли ураганом уносили ее в прошлое. Мартина пыталась вспомнить хоть что-нибудь, что помогло бы как-то объяснить произошедшее.

— Но почему Грейс упомянула о моей маме? Она жила в Савубоне?

— Пожалуйста, — взмолился Тендаи. — Спросите об этом свою бабушку.

Несколько минут они ехали молча, а затем зулус свернул к песчаной дороге, огороженной высоким забором с колючей проволокой. Над въездом на двух высоких белых столбах красовалась огромная деревянная табличка с черной надписью: «Заповедник Савубона».

Джип остановился, и Тендаи указал на окно:

— Видите буйволов?

Мартина с трудом вернулась к действительности. Солнце слепило глаза, и она не видела ничего, кроме бесконечных деревьев, пыльных кустов и травы, сгорающей под невероятной синевы небом. На горизонте виднелась горная цепь. А над деревьями лениво кружил черный орел.

— Нет, — вздохнула она. — Не вижу.

— Смотрите не поверх деревьев, а вглубь, — сказал Тендаи.

Присмотревшись, Мартина увидела могучие черные спины буйволов. Девочку поразили кривые рога и большие головы, мелькавшие среди деревьев.

А потом она увидела слона. Он стоял под деревом с зонтичной кроной, изогнутые бивни и серый хобот практически сливались с ветвями. И буйволы, и слон казались такими же древними, как сама земля. Но даже с расстояния нескольких десятков метров чувствовалась их смертоносная мощь.

Мартина не сводила со слона глаз. Ее захлестывали впечатления. Слишком много всего произошло с тех пор, как она покинула аэропорт.

— Ух ты! — наконец воскликнула она. — Он такой огромный и такой... такой неподвижный. Я раньше диких животных только по телевизору видела. А кто еще здесь есть?

— Еще двенадцать слонов, — с гордостью ответил Тендаи, — восемь страусов, сто пятьдесят газелей, десять антилоп-гну, восемнадцать винторогих антилоп-куду, двадцать зебр, шесть львов, четыре леопарда, семь бородавочников, два стада бабуинов и... — Он замолчал. — И все.

— И кто еще? Вы хотели что-то добавить.

— Нет, ничего, — ответил Тендаи. — У местных племен есть поверье, что однажды в Савубоне появится белый жираф. В Африке существует легенда о ребенке, который обладает властью над всеми животными, и ребенок этот будет ездить на белом жирафе. Но это всего лишь миф. В Савубоне и обычных-то жирафов уже почти два года нет, но ко мне постоянно приходят люди, уверяющие, что видели белого жирафа. Индейцы говорят, что цвет у него, как у снежного барса. Если это правда, жираф будет одним из редчайших животных на планете. Хотя пока нет никаких доказательств его существования. Я провожу в заповеднике дни напролет и до сих пор не видел его.

У Мартины возникло странное чувство — словно этот разговор уже был, только в какой-то другой жизни.

— Но вы верите в его существование? — с любопытством спросила она.

Тендаи пожал плечами:

— Время от времени я нахожу следы, но они никуда не ведут. Я иду по ним пару сотен метров, а потом они словно растворяются в воздухе.

— Значит, это может быть правдой!

Зулус улыбнулся:

— Малышка, следы не всегда оставляет тот, за кем ты следуешь. В древности индейцы привязывали к ногам шкуру с лап животных, чтобы уводить других охотников в сторону. А твоя бабушка рассказывала, что в горах Азии люди даже пытались подделывать следы снежного человека. Вполне возможно, здесь происходит то же самое! — Тендаи внимательно посмотрел на Мартину. — Если белый жираф и существует, — добавил он, — то он ужасно пугливый.

Подвеска громыхнула, когда машина свернула на песчаную дорогу. Подъехав к высоким стальным воротам, Тендаи вылез из машины и распахнул их. За воротами оказались подъездная дорога, окруженная с обеих сторон огромными красными и оранжевыми цветами, и аккуратный луг перед белым домом с соломенной крышей. Мартина сжалась. Через несколько минут она познакомится со своей бабушкой. Обрадуется ли ей Гвин Томас? Добрая ли она? Научится ли она любить Мартину, даже если не рада ее приезду? Что, если нет? Что тогда?

• 6 •

Дверь белого домика распахнулась, и оттуда вышла высокая стройная женщина лет шестидесяти с небольшим, одетая в джинсы и футболку. Волосы Гвин были собраны в хвост. Мартина пыталась свыкнуться с тем, что ее бабушка носит джинсы, но тут Гвин Томас подошла к ней и без всякого приветствия взяла лицо внучки в свои руки. На таком близком расстоянии Мартина заметила, что волосы Гвин тронуты сединой, а на загорелой коже лица прячется миллион небольших морщинок. Бабушка молча смотрела на Мартину с непередаваемым выражением лица.

— Ты так выросла. — Вот все, что она сказала. Гвин повернулась к Тендаи: — Вы опоздали, друг мой. Ты ведь не заезжал к этой сумасшедшей старой колдунье?

Мартина с удивлением поняла, что бабушка говорит о Грейс.

— Мы заблудились, бабушка, — ответила она вместо зулуса. — Зато мы прокатились по всему Кейптауну. Я смогла осмотреть этот замечательный город!

Гвин строго посмотрела на нее:

— В этом доме принято говорить только тогда, когда к тебе обращаются.

С этими словами она резко повернулась и исчезла в доме.

Тендаи пошел следом с чемоданом Мартины в руке. Уходя, он даже не посмотрел на девочку.

Мартина поспешила за ним, ее сердце бешено колотилось. На первой ступеньке крыльца удобно устроился большой рыжий кот. Он внимательно разглядывал гостью.

— Да-а, это будет нечто, — пробормотала Мартина себе под нос. А рыжий кот в это время сонно зевнул, лег на бок и закрыл глаза.

В дверях возник Тендаи.

— Бабушка ждет тебя, — сказал он застывшей на крыльце девочке.

Тендаи ушел, и Мартина почувствовала себя ужасно одиноко. Она вошла в дом и осмотрелась. Внутри было прохладно и тихо. На полу из полированного камня стояли очень удобные на вид кожаные кресла. Еще один кот, на этот раз черный с белыми полосками, свернулся клубком на крышке старого пианино. Стены украшали написанные маслом картины с изображением слонов и других животных. Деревянные балки вместо потолка и соломенная крыша придавали дому ощущение простора и покоя.

Гвин вышла из кухни со стаканом молока и тарелкой с сэндвичами в руках. Знаком она приказала Мартине сесть за обеденный стол. Мартина ненавидела сэндвичи с яйцом и к тому же еще не успела проголодаться после восхитительной стряпни Грейс, но отказаться не решилась. Она принялась ковырять хлеб.

— Газировки у меня нет, — сказала ее бабушка. — Я ее не признаю. — Гвин стояла во главе стола, словно лев, ее синие глаза буквально сверлили Мартину.

— Понятно, — тихо ответила Мартина.

— Тебе придется четко усвоить правила этого дома. Пожалуйста, не трогай ничего, что не принадлежит тебе, в том числе пианино. Никакой беготни, никаких криков, ругани и жалоб. Телевизора у меня нет. В Кейптаун я езжу дважды в год, так что на шопинг не рассчитывай.

Никакого фаст-фуда. Все овощи мы выращиваем сами. Ты должна аккуратно застилать свою постель и помогать по хозяйству. Я не терплю лени. Вопросы есть?

— А дышать я могу? — поинтересовалась Мартина.

— Не сметь отвечать вопросом на вопрос! — прогрохотала в ответ бабушка.

Мартина вжалась в стул.

— Давай сюда тарелку, — приказала Гвин. — Я должна была догадаться, что эта безумная старуха накормит тебя. Значит, эти сэндвичи будут твоим ужином. Не терплю, когда что-то пропадает зря.

Дальше становилось только хуже. После долгого перелета и всех утренних приключений у Мартины кружилась голова и немного хотелось плакать, но бабушка настояла, чтобы после душа Мартина съездила с ней в ближайший крошечный городок под названием Грозовой Перекресток за школьной формой и парой коричневых туфель на шнурках. Мартине купили две белые блузки, две темно-синие юбки, пыльник, свитер с вышитой кошкой и серый галстук. Девочка с ужасом узнала, что в школу она отправится уже завтра. Ей не дадут и дня на то, чтобы свыкнуться с новым миром!

— Для этого будет полно времени, — заявила бабушка. — Ты и так уже пропустила слишком много.

Но, как будто этого было недостаточно, после ужина (слава богу, обошлось без сэндвичей с яйцом) Мартина несла посуду на кухню, поскользнулась на полированном полу и разбила любимую бабушкину чашку. Чашка разлетелась на тысячу осколков.

— Боже, о чем только думала Вероника? — воскликнула Гвин. — Я знала, что так и будет. Ну, как я могу присматривать за ребенком?

Она не позволила Мартине помочь с уборкой. Девочка тихо поднялась в свою комнату. По лицу струились слезы. Мартина чувствовала себя вконец измученной. Она очутилась в темной, незнакомой Африке без родителей, без друзей, с одной только бабушкой, которая на дух ее не переносила. Честное слово, хуже просто некуда.

Единственным ее утешением был сам заповедник. Она уже успела его полюбить. Когда они возвращались из магазинов, заходящее солнце окрасило все вокруг в удивительные тона, а у озера рядом с домом их ожидало несколько антилоп. Мартине удалось ненадолго вырваться из-под присмотра бабушки, и она смогла немного обследовать сад и понаблюдать за антилопами через просветы в высокой ограде.

Еще вчера Мартина была в серой, туманной, холодной Англии и вот сейчас, всего день спустя, сидела под медным небом, украшенным пурпурным закатом, а теплое африканское солнце согревало кожу. Молодые антилопы носились по саванне, смешно поднимая ноги, словно преодолевали мини-барьеры, а цесарки, сидевшие раньше на обочине дороги с видом настоящих цариц, теперь плакали где-то в кронах деревьев. Мартина растянулась на траве и глубоко вдохнула насыщенный запахами воздух африканского вечера — костры, на которых готовилась пища, дикие животные, разноцветные растения и природа в покое. Мартина никогда в жизни не ощущала ничего подобного.

Ее спальня тоже оказалась необычной. Комната размещалась на чердаке, окно было вырезано прямо в крыше. Несмотря на небольшие размеры, у этой комнатки было свое очарование. На одной стене висела книжная полка с книгами о животных и об Африке, у другой стояла кровать со снежно-белыми простынями, вышитым одеялом и большими мягкими подушками. Но лучше всего был вид из окна — черный в ночи пруд, окруженный колючим кустарником. Тендаи сказал Мартине, что жизнь здесь кипит на рассвете и на закате.

Пора было ложиться спать. Когда Мартина забралась в кровать, матрас прогнулся под ее весом. Интересно, мама действительно когда-то жила в Савубоне? Мартине стало легче от мысли, что когда-то эта комната принадлежала маме. Она могла читать эти книги и спать под этимодеялом. Но почему мама никогда не рассказывала Мартине об этом месте?

Девочка настолько устала, что с трудом натянула пижаму. Наконец она влезла под одеяло. В голове вихрем проносились все впечатления дня. Последним, о чем Мартина подумала перед сном, был белый жираф.

• 7 •

На следующее утро Мартина проснулась с настроением, какое бывает перед походом к стоматологу. Она долго лежала с закрытыми глазами — так ей казалось, что все произошедшие было всего лишь сном. Ее дом не сгорел, мама с папой не погибли, и ее не отослали в африканскую глушь к злой незнакомке. Наконец Мартине пришлось открыть глаза — перед ней было бескрайнее синее небо. Часы на тумбочке показывали 6.05. Птица с оранжевой грудкой села на раму окна и запела счастливую песню.

Приподнявшись на локте, Мартина посмотрела на заповедник. Озеро затянул утренний туман, сверху позолоченный солнцем. По берегу бродили слоны, набирая в хоботы воду и поливая друг друга. Рядом паслись зебры. Мартина удивленно потрясла головой. Увиденное не могло полностью рассеять мрак в душе, но определенно принесло некоторое облегчение.

Вот только вниз Мартина все равно спускалась на ватных ногах. Бабушка сидела за кухонным столом, держа в руке кофейную чашку. Когда Мартина вошла, она быстро встала и сказала:

— Доброе утро, Мартина. Надеюсь, ты хорошо спала. — Ее голос дрожал, она заметно нервничала. Прежде чем Мартина успела что-то ответить, Гвин продолжила: — В кастрюле вареные яйца, хлеб в тостере, все остальное найдешь на столе. Я оставила на кухне коробку для завтраков. Можешь сорвать в саду персиков, взять сыр и сэндвичи с ветчиной. Мне нужно покормить слоненка, но к семи тридцати я вернусь и отвезу тебя в школу.

Мартина хотела поблагодарить бабушку, но та уже распахнула дверь на улицу, и в дом ворвалась волна прохладного воздуха. Что ж, особой вежливости в этом доме ждать не придется.

Неприятное «стоматологическое» ощущение вернулось во время пятнадцатиминутной дороги до школы, большую часть которой Мартина ерзала на сиденье и гадала, о чем говорить с бабушкой. Их автомобиль въехал в ворота средней школы Каракал. Мартина увидела здоровых, счастливых детей, которым предстояло стать ее одноклассниками. Ребята были загорелыми, их кожа отливала всевозможными оттенками меда, капучино и шоколада. Мартина разительно отличалась от них своей бледностью. Бабушка оставила Мартину у кабинета директора, бросив на прощание резкое, но прозвучавшее довольно дружелюбно: «Удачного дня! Тендаи или я заберем тебя в четыре».

— Сейчас иду, — ответил голос, когда Мартина постучала.

Ее старая школа, Бодли Брук, больше напоминала каменную тюрьму с прямоугольной игровой площадкой и выкрашенными в тусклый серый цвет коридорами. Стены всех туалетов украшали граффити. А эта школа была совсем не похожа на школу. Она больше напоминала симпатичный летний лагерь. На яркой зеленой траве среди деревьев с изумрудными кронами стояли небольшие строения из сверкающего на солнце каштана. За оградой виднелся бассейн с прозрачной водой.

— Рот уже можно закрыть. Уроки у нас такие же скучные, как и в Англии. Решающие сражения, древние короли, пунктуация!

Видимо, на лице Мартины отразились все переживаемые ею эмоции, потому что появившаяся в дверях женщина с прической Клеопатры и деревянными сережками в форме попугаев мягко улыбнулась и втащила ее в комнату со словами:

— Шучу. Уроки у нас, конечно же, очень интересные. Я — Элейн Ратмор, директор, а ты, должно быть, Мартина?

Длинное пурпурное платье смотрелось на ней очень элегантно. Интересно, все женщины в Африке носят одежду таких удивительных цветов и обожают поболтать или Мартина по чистой случайности встретила сразу двух?

Миссис Ратмор усадила ее на стул и, словно прочитав мысли Мартины, сказала:

— Теперь ты действительно можешь закрыть рот.

Мартине сразу же понравилось ее чувство юмора. Директриса объяснила, что, невзирая на необычный вид, Каракал — обыкновенная средняя школа, но здесь очень заботятся об окружающей среде. Все здания отапливаются солнечной энергией, большинство школьных проектов связано с заповедником, а в столовой подают только экологически чистую пищу. Они вместе прошлись по списку школьных правил, и миссис Ратмор дала Мартине расписание занятий. Затем они отправились осматривать территорию. Стало понятно, в Каракале, помимо заботы об окружающей среде, огромное внимание уделялось и спорту. Эта школа подарила стране множество чемпионов. Здесь было специальное помещение для тренировок альпинистов и несколько футбольных полей.

— Мы обязательно выясним, какой вид спорта тебе больше всего подходит, — пообещала миссис Ратмор.

Мартина, давно смирившаяся с отсутствием даже малейшего намека на спортивные способности, вдруг вспомнила о словах Грейс: «У тебя дар, такой же, как у твоего деда», О каком даре она говорила? Наука, математика, искусство? Может, музыка? Или что-то, что Мартина и вообразить не может? «Будь осторожна, — предупредила ее Грейс. — Дар может быть как благословением, так и проклятием. Не принимай опрометчивых решений».

Для какого дара нужно подобное предупреждение?

— Люси ван Хеерден — одна из самых талантливых наших учениц, — говорила миссис Ратмор. — Люси будет учиться вместе с тобой, Мартина, в классе мисс Фолкнер. Мартина? Мы еще не усыпили тебя?

Мартина заморгала.

Ей протягивала руку симпатичная элегантная блондинка. Мартина пожала холодную, как лед, руку. Судя по карамельному загару Люси, каждую свободную минуту она каталась на серф-борде или проводила время на местных пляжах.

Миссис Ратмор попросила Люси взять Мартину под свое крыло и оказать самый теплый «каракалский прием» и удалилась, оставив новенькую в компании шикарной одноклассницы.

— Боже, да ты совсем белая! — воскликнула Люси, как только директриса скрылась из вида. — Ты откуда? Из Исландии?

— Из Англии, — пробормотала Мартина. Если до этого ей было просто неуютно и неловко, то сейчас стало в сто раз хуже.

Люси хихикнула.

— Ладно, — сказала она, дружески похлопав Мартину по плечу, отчего та чуть не упала. — Пошли, мы опаздываем к мисс Фолкнер. На перемене я познакомлю тебя с остальной компанией.

К обеду Мартина узнала, что компания, о которой говорила Люси, называется «Банда Пяти Звезд» и состоит из самых популярных ребят. Помимо Люси, в нее входили ее брат Люк, блондин с такой же карамельной кожей, Скотт Хендерсон, которого каждое утро привозили в школу на красном «Ламборжини», капитан школьной команды регбистов Питер Буккер и черный парнишка по имени Корса Вашингтон, сын мэра. У всех были самые модные принески, а форму ребята носили так, словно это были шикарные дизайнерские костюмы. Эти мальчишки и Люси были идолами для большинства учеников. Мартина заметила, что остальные моментально исполняют все их желания. Даже учителя относились к «Банде Пяти Звезд» с особым вниманием.

Ребята показались Мартине вполне приятными, они делали все, что было в их силах, чтобы новенькая поскорее освоилась в школе. Мартина ела сыр и сэндвичи с ветчиной, наслаждалась солнцем, улыбалась, кивала и думала: почему в таком красивом месте, в окружении таких милых и приветливых ребят она чувствует себя самым одиноким человеком на планете? На Мартину нахлынули те же чувства, что мучили ее в Бодли Брук. И дело не в том, что ей было не по себе или она очень стеснялась. Мартина просто не вписывалась. Опять не вписывалась. Все, о чем здесь разговаривали — серфинг, лак для волос, поп-музыка, — не интересовало Мартину. А что ее интересовало? Мартина не знала. Чтение, наверное. И белый жираф. Ее очень, очень интересовал белый жираф.

И тут, думая о жирафе, Мартина заметила худенького мальчика, одиноко сидевшего под деревом на некотором расстоянии от нее.

— А, он, — безучастным голосом ответила Люси, когда Мартина спросила ее об этом мальчике. Люси поморщилась. — Он или глухой, или тупой, или все вместе. С ним невозможно разговаривать.

За несколько последующих дней Мартина узнала, что мальчика зовут Бен, его отец — зулус, а мать — азиатка, танцовщица из Индии. Это ее еще больше заинтриговало.

Несмотря на свою худобу и маленький рост, Бен был далеко не слабым. Его коричневые руки и ноги были очень мускулистыми. Просто большинство ребят это совершенно не интересовало. Его просто отвергли. Почти никто с ним не разговаривал. Возможно, потому, что за три года в школе Бен не произнес ни слова. Учителя давно решили, что мальчик немой, на их вопросы он отвечал письменно и был одним из лучших учеников в классе, но для «Банды Пяти Звезд», клявшихся, что они слышали, как Бен разговаривал с отцом в парке, он был одновременно источником раздражения и развлечений. На большой перемене он всегда брал свой рюкзак и исчезал за футбольным полем. Там садился под деревом и читал книгу. Его прозвали «Будда Бен» за привычку курить фимиам и за то, что он никогда не злился, если кто-нибудь крал его книгу или заставлял делать за себя домашнюю работу.

Мартину очень расстраивало, что ребята так жестоки с ним. Она твердо решила подружиться с Беном, но, когда собралась подойти к нему, Люси окликнула ее и спросила о планах на обед. У Мартины не хватило смелости признаться, что она шла к «дурачку Бену», как называла его Люси. На следующий день Мартина отложила знакомство по какой-то другой причине, а через некоторое время вообще забыла о существовании Бена.

• 8 •

Первые дни в Савубоне были самым трудным временем в жизни Мартины. Порой у нее возникало ощущение, что это какой-то экзамен, подготовка к которому кажется бесконечной. С каждым днем одиночество Мартины усиливалось. Она чувствовала себя жертвой кораблекрушения, выброшенной на необитаемый остров. Некому было утешить ее или поддержать советом. И никто не обнимет ее, если она заплачет. Бабушка уж точно не обнимет. И все же Мартина заметила, что в моменты самой сильной грусти, когда она готова была вот-вот расплакаться, Гвин Томас вдруг пекла на ужин абрикосовый пирог и подавала его с густым сливочным кремом, или оставляла вазу с дикими цветами на ее ночном столике, или спрашивала: «Мартина, поможешь мне сегодня покормить слоненка?»

Слоненок жил в загоне рядом с домиком Тендаи. Его спасли из разорившегося зоопарка в Замбии. Тендаи назвал его Шакой в честь легендарного зулусского короля-воина.

— Несмотря на все трудности, он вырастет и станет отличным вожаком стада, точно как Шака, — любил повторять Тендаи.

Этот небольшой приют рядом с домом был своеобразным госпиталем и карантинной зоной для вновь прибывших обитателей заповедника. Сейчас Тендаи и Сэмсон, седой мужчина, выглядевший минимум на сто четыре года, лечили сбитого машиной шакала, сову с больным глазом, антилопу с сильным воспалением и осиротевшую обезьянку. Мартина в жизни не видела зверька, симпатичнее этой обезьянки. У нее были огромные карие глаза, крошечная мордочка, длинный закрученный хвост и идеально приспособленные для лазанья по деревьям лапы.

Мартине поручили следить за тем, чтобы у всех животных было достаточно воды, а еще ей уже три раза позволяли покормить Шаку. Однажды девочка засмеялась, глядя, как смешно слоненок пьет молоко из миски, и заметила, что бабушка наблюдает за ней со странным, почти довольным выражением лица. Но даже в те минуты, когда Гвин делала попытку к сближению, Мартина не могла отделаться от ощущения, что что-то мешает бабушке.

Мартину до сих пор не пускали в сам заповедник. Девочка успокаивала себя мыслью, что и через забор она уже увидела многих диких животных. Все свободное время Мартина посвящала чтению книг. Больше всего ее поразила книга о жирафах. Например, рисунок пятен на жирафах уникален, как отпечатки пальцев у людей, двух одинаковых жирафов не бывает. И, несмотря на огромную длину шеи, у них такое же, как и у всех млекопитающих, количество шейных позвонков — семь. Но нигде не было ни одного упоминания о белых жирафах.

Только благодаря животным Савубоны Мартина могла выносить свою новую жизнь. Она никогда не думала, что будет жить в доме, где за оградой свободно прогуливаются львы. Ночью, когда львы охотились, Мартина слышала их устрашающий рев, и одна мысль о том, что эти красивые грозные животные бродят так близко, будоражила воображение. Удивительно, но все обитатели заповедника, от самых маленьких до самых больших, словно чувствовали, как Мартине нужны друзья. Взять хотя бы бабушкиных котов, Воина и Шелби. Они проявляли интерес к Мартине только в самые тяжелые для нее минуты. В такие моменты они постоянно терлись о ее ноги и устраивались спать на ее кровати. А два раза, после кошмараных дней в школе, в сад приходила пара бабуинов и устраивала такие представления, что Мартина чуть со смеху не падала.

Когда Мартина наблюдала за ними во второй раз, к ней незаметно подкрался Тендаи. Девочка вздрогнула от неожиданности, услышав его голос:

— Значит, вот чем моя малышка занимается вместо домашних заданий?

Мартина пробормотала какое-то извинение, а зулус с улыбкой погладил ее по голове. Он рассказал, что по старинной зулусской легенде бабуины раньше были очень ленивыми. Вместо того чтобы пропалывать сорняки в поле, они целыми днями сидели на своих мотыгах, болтали или дрыхли на солнце. И это продолжалось так долго, что однажды мотыги превратились в хвосты, а сорная трава приросла к их телам и стала шерстью.

— Поберегись, — с улыбкой сказал Тендаи, — будешь сидеть без дела слишком долго — тоже обзаведешься хвостом. Тогда нам придется поселить тебя в заповеднике вместе с другтми животными. — Он посмотрел поверх головы Мартины. — Правда, миссис Томас?

Мартина резко обернулась, сгорая от стыда, и увидела улыбающуюся бабушку. Ее синие глаза танцевали.

— Тендаи, — ответила наконец Гвин Томас, — ты у меня просто золото.

Но почти каждую ночь Мартина по-прежнему лежала без сна, думая о родителях. И о секретах Савубоны. За три недели в заповеднике она убедилась в правоте Грейс — в Савубоне ее окружала стена молчания. О чем бы она ни спрашивала, ответ всегда был одним и тем же.

— Белый жираф?! — воскликнула бабушка, когда Мартина упомянула о рассказанной Тендаи легенде. — Будто белый жираф смог бы спрятаться в Савубоне!

— Но Тендаи видел следы.

— Мартина, если бы в заповеднике действительно жил белый жираф, Тендаи, способный выследить питона на голых скалах, давно обнаружил бы его.

С этим Мартина поспорить не могла.

Но в Савубоне были и другие секреты. Мартина не понимала, почему бабушка делала все возможное, чтобы не пускать ее в заповедник? А узнать, что происходит, было не у кого. Савубона — частный заповедник, принадлежащий бабушке, но по будням он был открыт для посетителей и туристов, заранее получивших разрешение. Экскурсии проводили Алекс дю При или сама Гвин Томас. Оставались только выходные. Но каждую субботу бабушка находила тысячи причин не пускать Мартину в заповедник от нехватки персонала до задержек с поставками топлива.

— Ты же не хочешь, чтобы у Тендаи закончился бензин прямо возле стада слонов, правда, Мартина?

Мартина однажды услышала разговор между бабушкой и Тендаи. Гвин Томас запретила Тендаи подпускать к внучке Грейс, которую она снова назвала «сумасшедшей старой колдуньей».

— Я этого не потерплю, — заявила она Тендаи. — Не хочу, чтобы она забивала Мартине голову своими безумными идеями. Девочка еще слишком мала и не должна общаться с такими, как она.

Воздух вокруг Мартины был так насыщен секретами, что становился почти осязаемым. Она пыталась выведать все возможное и даже подслушала пару разговоров, но так и не узнала ответа на главный вопрос: почему мама никогда не рассказывала ей о Савубоне? Мартина нашла на полке несколько принадлежавших Веронике книг и узнала, что мама провела здесь большую часть жизни, но почему это держалось в строжайшем секрете?

О причинах бабушкиного молчания Мартина тоже не имела ни малейшего представления. Ее очень удивляло, что Гвин Томас ни разу и словом не обмолвилась о своей дочери. Она вполне могла бы сказать иногда: «Это было любимым блюдом твоей мамы» — или: «Мама обожала играть на этом пианино». Но нет, ничего. Ни единого словечка. В доме было полно фотографий дедушки, седой копии Харрисона Форда, с такими же сверкающими зелеными глазами, как у Вероники, но ни одного снимка родителей Мартины, хотя Гвин отзывалась о них в письме как о «двух самых замечательных людях на этой планете». А Тендаи, явно знающий что-то, упорно отказывался отвечать на вопросы.

— Пожалуйста, мисс Мартина, — повторял он, — спросите об этом у своей бабушки.

Однажды вечером, когда Гвин Томас пребывала в непривычно хорошем настроении, Мартина набралась смелости задать вопрос.

За окнами бушевала сильная гроза, они только что поужинали.

— Бабушка, — начала Мартина, — а ты знала о моем существовании до письма мистера Грайса?

— Конечно, знала, Мартина, — недовольным голосом ответила Гвин. — Что за вопрос?

— Тогда почему я ничего не знала о тебе?

— Так решила твоя мать, и тебя это не касается. — Бабушка повысила голос. — Твоя мать сделала это, чтобы защитить тебя. Ты была бы ей очень благодарна, если бы знала, почему она так поступила.

— Как я могу быть благодарна, если никто не говорит мне правды? — вырвалось у Мартины.

— Мартина! — Голос бабушки напоминал гром. — Я не потерплю грубости. Немедленно отправляйся в свою комнату.

Мартина вскочила.

— Отлично, — бросила она. — Я уйду в свою комнату. Но я собираюсь узнать правду о моей матери и обо всем, что здесь происходит, и никто меня не остановит.

В спальне Мартина села на кровать и уставилась на стену дождя за окном. Стояла непроглядная ночь. По лицу Мартины потекли слезы.

Со дня своего приезда в Африку она плакала уже, наверное, в миллионный раз. Мартине так хотелось снова оказаться в Англии с мисс Роуз или Моррисонами, но ей суждено жить именно здесь — в этом диком, удивительном краю с этими странными, негостеприимными людьми.

— Без причины ничего не происходит, — сказал ей отец.

Мартина не представляла, какова причина всего случившегося, сейчас ей было все равно. Она просто очень нуждалась в друге.

Мартина встала и подошла к окну. В саду завывал ветер, а гром грохотал так, будто о небеса разбивались тысячи гигантских валунов. Молнии раскалывали небо пополам. У Мартины перехватило дыхание. Белый жираф стоял на берегу пруда и не сводил с нее глаз! На долю секунды их взгляды встретились — маленькая грустная девочка и высокий молодой жираф, — а затем небеса потемнели. Мартина прижалась лицом к стеклу, отчаянно стараясь разглядеть жирафа в кромешной тьме, но он исчез.

Словно ее самое заветное желание вдруг исполнилось, а через секунду все пропало, и она даже не успела насладиться подарком. Мартина чувствовала, что еще немного — и она потеряет сознание.

Девочка постаралась собраться с мыслями. Действительно ли она видела белого жирафа? Или ей только почудилось? С такого расстояния жираф казался привидением. Освещенный вспышкой молнии, он почти светился в темноте. Но, вспомнив, как встретились их взгляды, Мартина отбросила всякие сомнения. Белый жираф не померещился. Он смотрел на нее так, словно искал именно ее.

Мартине вдруг жутко захотелось выбежать в заповедник и поискать жирафа. Но ей не позволялось ходить туда даже днем, что уж говорить о прогулке ночью под проливным дождем. Тендаи никогда не пойдет на такой риск. Ночь — время охоты множества смертельно опасных существ. Змеи, скорпионы, львы, буйволы и даже леопарды предпочитают ночь. Мартина знала, что, если она нарушит правила, ее могут ранить или даже съесть.

Она бесконечно долго сидела, не сводя глаз с окна и пытаясь принять какое-то решение. Белый жираф не выходил из головы.

Наконец Мартина решилась. Она сбросила шорты, в которые переодевалась после школы, натянула джинсы, ботинки и синий плащ. С книжной полки девочка взяла подаренную мистером Моррисоном шкатулку. Фонарь и ножик сунула в карман джинсов. Прижав ухо к двери бабушкиной спальни, Мартина прислушалась. Ни звука, только шум дождя.

Девочка на цыпочках спустилась по лестнице. При каждом скрипе старых ступенек Мартина вздрагивала. Ей казалось, что бабушка вот-вот схватит ее за плечи своими сильными руками. Но все шло гладко.

В кухне Мартина задержалась на минуту, пытаясь успокоить вырывавшееся из груди сердце. Затем открыла входную дверь. Что-то странное было в звуке, с которым открылся и закрылся замок.

На часах — одна минута первого.

• 9 •

Ливень стих. Оказавшись в одиночестве в окружении звуков и запахов африканской ночи, Мартина испугалась. Вся ее решимость мгновенно улетучилась. Если в комнате бабушки сейчас зажжется свет, Мартина немедленно вернется в дом. Но свет не зажегся. Мартина вдруг подумала: если бы ей пришлось выбирать между рассерженной бабушкой и голодным львом, она предпочла бы льва.

Ночной воздух наполняли ароматы гардении и спелых манго. Мартина на ощупь пробиралась в направлении ворот. В ходе своего расследования она сумела узнать новый код для электронного замка. Мартина всегда легко запоминала цифры. Ее руки коснулись холодного металла ворот, нащупали тяжелую цепь, опоясывающую ворота, и мощный замок, соединяющий две створки. Мартина включила фонарь и ввела код. Замок щелкнул и открылся! Мартина даже не сразу поверила, что все получилось так легко. Только сейчас девочка поняла, что все это время она надеялась на что-то, что не позволит ей одной отправиться ночью в кишащий дикими животными африканский заповедник. Мартина оглянулась. Дом по-прежнему тонул в темноте. Обратного пути не было.

Мартина шагнула за ворота и вскрикнула от ужаса. Из темноты на нее смотрели два красных глаза. Кусты зашелестели от сильного порыва ветра. Глаза исчезли, и Мартина увидела рога. Затем животное исчезло в темноте.

Сердце Мартины готово было разорваться. Она пыталась представить, что бы Тендаи сделал в подобной ситуации. Вряд ли он допустил бы нечто подобное, но, если бы это все-таки произошло, Мартина не сомневалась, что зулус постарался бы сохранить спокойствие и не потерять ясность мысли. «Соберись, — подумала девочка. — Нужно сосредоточиться. Все получится».

Больше всего на свете Мартина хотела отыскать белого жирафа. Почему, она не знала, просто чувствовала, что должна найти его. И, несмотря на страх, было приятно делать что-то вопреки строгим правилам дома бабушки.

Луч фонаря осветил тропу, ведущую к озеру, откуда доносились несмолкающие вопли лягушек. Над горами, далеко за горизонтом, вспыхнула синяя молния. Мартина старалась идти быстро, по возможности избегая канав. Но ее джинсы все равно очень скоро промокли насквозь. Временами трава становилась выше человеческого роста, и тогда капли воды стекали по волосам за шиворот.

Пробираясь сквозь заросли, Мартина ощущала присутствие невидимых животных. Она старалась не думать о том, кто это может быть. Мартина не знала, кого боится больше — змей, ядовитых насекомых или пожирающих людей хищников, но от всей души надеялась никого из них не встретить. Через несколько минут, показавшихся вечностью, Мартина добралась до кромки воды. Она пыталась найти место, где стоял жираф. Девочка почти не сомневалась, что это было на левом берегу озера, рядом со старым высохшим деревом, ветки которого напоминали руки скелета.

Словно почувствовав опасность, лягушки замолчали. Над водой поплыли клочья тумана, в воздухе повисла угроза. В животе все похолодело от страха. Но Мартина зашла уже слишком далеко, и возвращаться было поздно. Девочка подняла фонарь и осветила кусты. Ни единого движения. Ни мыши, ни льва, ни даже птички. На Мартину нахлынуло разочарование. О чем она только думала? Мистический жираф! Она рисковала жизнью в погоне за сказкой, а теперь нужно было умудриться вернуться домой целой и невредимой.

И тут Мартина почувствовала, что за спиной кто-то есть. Она очень медленно повернулась. Всего в паре метров от нее, в грязи, свернувшись в клубок, лежала кобра. Ее чешуя блестела в желтом свете фонарика. Мартина мгновенно узнала одну из самых ядовитых африканских змей, даже более ядовитую, чем мамба. Ее золотистую чешую с полосой на горле ни с чем не спутаешь.

Кобра открыла пасть, показался тонкий раздвоенный язычок. Мартина в ужасе выронила фонарь. Он закатился за камень, свет ослабел.

А потом стало совсем темно.

За секунду до погружения в кромешную тьму Мартина увидела, что кобра приготовилась к броску. Не надеясь на спасение, Мартина ждала смертельного укуса.

Но укуса не последовало. Вместо этого из-за деревьев появилось какое-то бледное пятно. Потом послышались звуки борьбы. Прежде чем потерять сознание, Мартина увидела белого жирафа.

Что-то упиралось Мартине в лицо. Что-то, от чего исходил теплый сладковатый запах, напоминавший свежескошенную траву английских лугов теплым летним днем. Или клубнику на Уимблдоне. Или розовые сады лондонского Гринвич-парка, куда однажды школьников возили на экскурсию.

Но было в этом запахе и что-то еще, дикое, экзотическое и... африканское.

Африка!

Мартина вдруг вспомнила, что она лежит вовсе не в гамаке в саду безопасной сельской Англии. Она сейчас в самом сердце дикого африканского заповедника, стоит черная ночь, кто-то обнюхивает ее и, возможно, даже собирается съесть. Мартина осторожно приоткрыла один глаз. На нее смотрела пара огромных жидких черных глаз, обрамленных невероятно длинными ресницами.

— Ты спас мне жизнь, — прошептала Мартина.

Белый жираф нервно хмыкнул и отшатнулся, как напуганная лошадь. Мартина осторожно встала. Белый жираф возвышался над ней, словно башня. Небо немного расчистилось, и в бледном лунном свете Мартина смогла разглядеть это удивительно красивое создание. Жираф светился, как залитый солнцем снег.

Мартина протянула руку, но жираф отошел еще на шаг, фыркая и переступая с ноги на ногу. В одной из прочитанных ею книг о диких животных говорилось, что жирафы обычно довольно добрые создания, но в случае опасности могут очень сильно лягнуть длинными передними ногами. Однако что-то подсказывало Мартине, что этот жираф ни за что ее не обидит.

Она снова протянула руку и сделала несколько шагов вперед.

— Все хорошо, — успокаивала она жирафа. — Все хорошо. Я не обижу тебя, только поглажу.

На этот раз жираф стоял спокойно. Когда пальцы девочки коснулись его кожи, он задрожал от страха, но не отодвинулся. Через руку Мартины прошел электрический разряд — точно такой же, как от прикосновения Грейс. Странно, но Мартина вдруг поняла мысли жирафа. Непонятно откуда, но она знала, что его зовут Джереми, сокращенно — Джемми. А еще девочка знала, что Джемми одинок. Так же, как и она.

— Мне тоже одиноко, — заверила Мартина жирафа. — Пять недель назад все, что я любила, погибло в огне. Теперь я живу с бабушкой, которой не нужна, и хожу в школу, в которую совершенно не вписываюсь.

Белый жираф внимательно посмотрел на нее. И не ответил. Вместо этого беспокойно отошел назад, чтобы Мартина больше не могла до него дотронуться. «Наверное, — подумала девочка, — он ждет знака, он боится и пока не доверяет мне». И разве можно его за это винить? Если она хочет подружиться с жирафом, придется сначала доказать, что она не причинит ему зла. Но как?

И тут Мартина поняла. Дома, в Англии, в комнате родителей висел плакат с голубем, улеавшим в закат. На нем было написано: «Если любишь кого-то, отпусти его. Если он вернется, значит, он — твой. Если нет, значит, вам не суждено быть вместе». Мартина вспомнила, словно это было только вчера, как мама прочла ей эту надпись, и сказала с улыбкой:

— Ну, разве не замечательно, Мартина? Это чистая правда. Чем сильнее ты кого-то любишь, тем больше свободы ты должна ему дать, чтобы он смог найти свое место в мире. И если он к тебе вернется, значит, это — настоящая любовь.

Мартина поняла, что должна уйти от жирафа. Она в последний раз посмотрела на него. Ей было очень больно, словно она теряла только что обретенного друга, но девочка почему-то знала, что это не последняя их встреча. По непонятной причине Мартина была уверена, что отныне их души связаны.

— Спасибо, что спас мне жизнь, Джереми, — сказала она и добавила с надеждой: — Увидимся.

И Мартина начала пробираться обратно к дому через высокую мокрую траву и липкую грязь. Ей было немного не по себе, девочка боялась, что встречу с еще одной змеей она уже не переживет.

Она уже почти дошла, когда заметила странную вспышку во тьме. Мартина не отличалась успехами в спорте, но, заметив чье-то отражение в воде, понеслась к дому со скоростью, достойной олимпийской медали. Белый жираф шел за ней! Девочка заставила себя сбавить шаг. Отражение жирафа грациозно следовало за ней по воде, его бело-золотая шкура и серебристые пятна плыли по глади озера, словно небольшие призраки. Мартина остановилась. Белый жираф тоже. Мартина снова пошла. Жираф тоже. Девочка резко обернулась.

Жираф испуганно шарахнулся в сторону а потом неуклюже остановился в грязи. Он смотрел на Мартину с высоты своего огромного роста. Сейчас жираф больше казался раздраженным, чем напуганным. Мартина встала на цыпочки и попыталась понять, что он чувствует. Ей показалось, что она смотрит в глаза самого умного и самого невинного существа на планете.

Мартина выжидала. Сначала ничего не происходило, но вскоре жираф опустил голову, его гладкий нос оказался на расстоянии вытянутой руки. Мартина вновь ощутила его чистое дыхание с запахом свежескошенной травы. Девочке очень хотелось дотронуться до морды жирафа, но она заставила себя не шевелиться.

И вдруг случилось невероятное. Жираф положил голову на плечо Мартины и издал низкий музыкальный звук.

Они стояли так несколько удивительных секунд — маленькая девочка и белый жираф, — отражаясь в залитой лунным светом воде озера. Это продолжалось всего минуту, но все огорчения, сопровождавшие Мартину последние недели, уступили место покою. Теперь Мартина точно знала — она дома.

Зарычал лев. В пугающей послегрозовой тишине этот ужасающий звук буквально расколол ночь. Мартина и жираф побежали в разные стороны, пока ни один из них не успел по-настоящему испугаться. Они даже не попрощались. Мартина оказалась в безопасности в своем саду, а жираф исчез, словно его никогда и не было.

• 10 •

Вернувшись в комнату, Мартина сразу же заснула. Когда в шесть утра прозвенел будильник, она заставила себя вылезти из постели, натянула мокрые, грязные джинсы и вышла под яркое утреннее солнце, чтобы плеснуть на лицо ледяной воды. Она знала, что придется придумывать объяснение: грязную одежду обязательно заметят. Поэтому, когда в половине седьмого бабушка вышла из дома покормить Шаку, Мартина стояла на коленях у грядки с овощами и рьяно вырывала сорняки.

Гвин Томас не поверила своим глазам.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Ты же вся перемажешься.

— Я просто хотела прополоть морковь, — радостно ответила Мартина. — Я подумала, что мне нужно больше помогать по дому.

— Что ж... — произнесла бабушка. — Хорошо... спасибо, Мартина.

О вчерашней ссоре не было сказано ни слова. Но Гвин Томас, обычно подававшая на завтрак стандартные вареные яйца и тосты с маслом, в это утро приготовила для Мартины пюре из манго и домашний хлеб с вареньем из диких ягод. Мартина как раз наслаждалась удивительно вкусной едой, когда на подъездной дорожке показался «Лендровер» Алекса дю При.

Мартина нахмурилась. Она всего раз встречалась с новым смотрителем заповедника и невзлюбила его с первого взгляда. Таких, как он, мама обычно называла «скользкими типами». Он со всеми вел себя нарочито дружелюбно, но в его поведении так и сквозила неискренность. От вида этого человека у Мартины по спине бежали мурашки. Она просто не могла поверить, что такой лицемер любит животных. В дверях появилось его загорелое лицо, увенчанное копной светлых волос.

— Доброе утро, миссис Томас, Мартина, — весело сказал он. — Как поживают наши леди в такой чудесный день?

— Очень хорошо, спасибо, Алекс, — с улыбкой ответила бабушка. — Что привело тебя к нам в такую рань?

— Я собирался в город за кормом для зебр и решил заодно подбросить Мартину до школы.

— О, Алекс, это замечательно! Сегодня приезжают ветеринары, будут осматривать Шаку и двух буйволов, которые вчера здорово подрались, а в десять приедет группа из двадцати четырех шведских бизнесменов. Мне очень кстати твоя помощь. Подожди минутку, я соберу Мартине обед.

Мартина расстроилась.

В дороге смотритель принялся без умолку болтать. Мартину раздражал его жуткий южноафриканский акцент. Ей хотелось погрузиться в воспоминания о вчерашней удивительной ночи — ночи, когда белый жираф положил голову ей на плечо. Мартина удостоила Алекса парой односложных ответов, но смотрителя это, похоже, ничуть не смутило.

— Ты ведь умница, правда? — спросил он, когда машина остановилась у единственного светофора в Грозовом Перекрестке. — Держу пари, ты учишься куда лучше, чем я в свое время.

— Мне одиннадцать, — грубо ответила Мартина. — Не надо разговаривать со мной, как с пятилеткой.

Алекс немного смутился.

— Ладно, — согласился он. — Пусть будет по-твоему. Ты, случайно, не встречала в Савубоне белого жирафа, а, Мартина?

Мартине пришлось приложить немалые усилия, чтобы скрыть свое удивление.

— Белых жирафов не бывает, —- ответила она. — Это всем известно.

Алекс сунул руку в карман, вытащил фонарик Мартины и положил его рядом с девочкой на кожаное сиденье. Мартина не решилась взять фонарик.

Алекс неприятно рассмеялся:

— Понятно. — Он убрал фонарик в карман. — Штука в том, Мартина, что белый жираф, если он существует, стоит бешеных денег. Твоя бабушка могла бы стать очень богатой, если бы ей удалось продать подобное животное. Ты понимаешь? Речь идет не о какой-нибудь ерунде, а о сотнях тысяч долларов. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты испортила светлое будущее Савубоны, вмешиваясь в дела, которые тебя абсолютно не касаются. Что скажет на это твоя бабушка?

Мартину душила ярость. Как он посмел говорить о Джемми, словно о товаре? Она не сомневалась, что бабушка ничего не знает о его планах.

— А что бабушка скажет, если узнает о твоем маленьком секрете? — поинтересовалась она, просто так, чтобы проверить смотрителя.

В синих глазах Алекса блеснули молнии. Он подъехал к школе, резко нажал на тормоза и открыл Мартине дверь.

— Ты играешь с огнем, деточка, — дьявольски улыбнувшись, прошептал он. — А знаешь, что бывает, когда играешь с огнем?..

Мартина держалась, пока вылезала из джипа, но как только отошла от машины на пару шагов, из ее глаз брызнули слезы.

Смех Алекса преследовал девочку до самых дверей школы.

• 11 •

Несмотря на стеснительность, Мартина не оставляла попыток вписаться в жизнь школы Каракал. Но в одно воскресенье все изменилось. Все началось со школьной экскурсии в Национальный ботанический сад Кирстенбош в Кейптауне, место, где, по словам мисс Фолкнер, «растут самые удивительные растения планеты».

Целую неделю учительница с воодушевлением рассказывала классу о будущей экскурсии, обещая незабываемый день, полный благоуханных цветов и лекарственных растений, и пикник у подножия Столовой горы, где будет выступать ансамбль народной музыки.

Мартина с опаской отнеслась к этому путешествию, но в автобусе всю дорогу до Кейптауна царила веселая атмосфера, школьники шутили и распевали песни.

Мартина громко смеялась, но тут увидела Бена, как всегда, в одиночестве сидящего в последнем ряду. Она отвернулась, почувствовав себя виноватой. Может, сегодня она попробует заговорить с ним? Чтобы как-то отвлечься, Мартина задумалась о разговоре с Алексом. Из его слов любому бы стало понятно, что в Савубоне существует заговор с целью сохранения места обитания белого жирафа в строжайшей тайне. Зачем же Гвин Томас и Тендаи упорно твердили, что это всего лишь миф? Либо Алексу известно гораздо больше, чем им, либо они лгут.

Мартина снова вспомнила встречу с белым жирафом, тот момент, когда он впервые склонился к ней, мерцая, словно снег на солнце. Ничто не помешает ей вновь встретиться с Джереми — ни ураган, ни замки, ни смотритель заповедника, ни угрозы. Потому что для Мартины теперь нет ничего важнее белого жирафа.

Скрип автобусных тормозов вывел девочку из раздумья. Они въехали в ворота ботанического сада Кирстенбош. В ожидании своей очереди на выход Мартина снова посмотрела на Бена. Казалось, он и не заметил остановки. Мальчик, не отрываясь, смотрел на райские деревья и цветы и на Столовую гору, укрытую синим небом, словно скатертью. Окружающая красота оживила лицо Бена.

Улыбающиеся сотрудники ботанического сада угостили ребят фруктовым соком и рассказали об истории сада, основанного в 1913 году и занимавшего территорию в 528 гектаров. После этого школьников разделили на три группы по восемь человек. Две группы отправились на экскурсию по Кирстенбошу в сопровождении сотрудников заповедника, а одну, куда вошли Мартина, четверо из «Банды Пяти Звезд» (все, кроме Питера), Шерилин, высокий спортсмен по имени Джейк и Бен, повела сама мисс Фолкнер, которая совсем недавно прошла обучение на специальных курсах в научном центре сада.

Первой остановкой был Благоухающий сад. Ребята гуляли по аккуратно подстриженным лугам, вокруг них с важным видом прохаживались птицы. Эти места казались такими милыми, но ребятам рассказали об их жестоком кровавом прошлом, ведь именно здесь прятались рабы, спасавшиеся от британского колониального владычества.

— По легенде, одного из рабов здесь съел леопард, нашли потом только кости, — рассказывала мисс Фолкнер. — С тех пор это место называют Дорогой Скелета, а вон ту возвышенность — Глоткой Скелета. Самый старый лес у нас за спиной называется Донкер Гэт, что в переводе с африканского означает «Черный Угол». Там потерялось множество детей, — с чувством добавила она.

Мартина немного испугалась. Ее взгляд следовал за указательным пальцем мисс Фолкнер к подножию Столовой горы, покрытому густыми зарослями высоких деревьев с раскидистыми кронами. Эта картина показалась Мартине очень знакомой, словно она уже видела ее на фотографии. Руки отчего-то покрылись гусиной кожей. Меньше часа назад небо над их головами было совершенно чистым, над горой плыли лишь несколько крохотных прозрачных облачков, а сейчас оно принимало угрожающий вид. Их предупреждали о непредсказуемости погоды. Без особых на то причин Мартина вдруг почувствовала себя очень неуютно.

Благоуханный сад и сад Лекарственных растений оказались удивительными мирами, наполненными ароматными растениями и целебными травами, но Мартина никак не могла сосредоточиться на экскурсии. Ребята попили холодной воды из источника и отправились в Амфитеатр цикад, где мисс Фолкнер поведала, что эти странные создания живут в окаменелостях, оставшихся со времен динозавров.

— Некоторым окаменелостям двести миллионов лет, — говорила она. — Двести миллионов лет!

Последней остановкой в их путешествии была Горная тропа. С обеих сторон ее окружали редкие растения, которые можно увидеть только в окрестностях Кейптауна. Цветы и травы переливались всеми цветами радуги. Мартина в жизни не видела ничего подобного. Мисс Фолкнер показала ребятам, как птицы пьют нектар из крупных оранжевых цветов. Она улыбалась, ветер трепал ее кудрявые волосы. Но тут у учительницы зазвонил мобильник, и по выражению ее лица ребята поняли, что она слышит не слишком приятную новость.

— Внимание! — громко сказала мисс Фолкнер. — Одного из ребят укусила пчела, у него сильная аллергия, поэтому мне нужно срочно отвести его в научный центр. Будет очень обидно, если вы не сможете полностью насладиться необыкновенной красотой этих мест, поэтому я разрешаю вам погулять одним. Далеко не уходить. Люк и Люси остаетесь за старших. Я вернусь через двадцать минут, идите по указателям к концертной площадке, встретимся там.

Как только мисс Фолкнер скрылась из вида, начался настоящий хаос. Никого, кроме Мартины, цветы и птицы не интересовали. В саду было еще несколько посетителей, но крики; и смех ребят быстро их распугали. Мартина решила, что сейчас самое подходящее время для разговора с Беном. Она обошла весь сад, но не нашла его.

— Где Бен? — спросила она у Люси.

— Откуда я знаю? — равнодушно ответила блондинка. — Наверное, обнимается с каким-нибудь деревом.

Шерилин перебила ее:

— Смотрите!

Ребята подняли глаза. Густые облака образовали на небе плотное серое одеяло. Оно уже наполовину покрыло гору и теперь с угрожающей скоростью приближалось к Кирстенбошу. Но самым страшным было не это. Свободная от облаков часть неба словно закипала в нереальном фиолетовом пламени. Приближался не обычный шторм, а что-то вроде торнадо.

— Ребята, давайте вернемся. Я замерзла, — застонала Шерилин, но возможность своими глазами увидеть разгул стихии только прибавила мальчишкам глупости, и они с дикими криками принялись носиться по саду.

Сквозь порывы ветра до школьников доносились звуки маримб^[1], барабанов конго и пения на местном диалекте. От этих звуков стало еще страшнее. Начался концерт.

И тут Мартина вспомнила. Это музыка из ее сна, никаких сомнений! Теперь все понятно. Вот почему Кирстенбош показался ей таким знакомым. Ее сон сбывался. Все было точно так же! Мерцающая серая гора, свет цвета сливы, густые облака и бегающие по лугу дети. С минуты на минуту кто-то крикнет: «Смотрите, что я нашел...»

— Эй! — Люк стоял у большой кучи досок, предназначенных, по всей видимости, для строительства забора. Он был чем-то очень взволнован. — Смотрите, что я нашел.

Остальные, включая Мартину, которую душило нехорошее предчувствие, бросились к нему.

На земле лежал египетский гусь. Это была большая птица с красно-коричневыми крыльями. Одно его крыло было сломано и беспомощно повисло, лапки прижаты к груди. Птица не могла подняться.

— Держу пари, на нее напала лиса. Мисс Фолкнер говорила, что здесь много лис.

— Не трогай ее, Люк. — Люси ударила брата по рукам. — Она наверняка больная.

— Да, Люк, она грязная, — согласился Джейк.

Мартина попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

— Может, облегчить ее страдания? — со странной улыбкой спросил Люк. — Ударить по голове, например.

Джейк рассмеялся:

— А как насчет барбекю? Можно разжечь костер, досок тут полно.

Мартинаобрела голос. Она произнесла со слезами на глазах:

— Пожалуйста, оставьте его в покое. Не мучайте.

— Ах, бедная англичаночка, — издевательски протянул Люк. — Ноет, как ребенок. Тебе нужна птица? Так лови.

Он кинул гуся Мартине, бросившейся навстречу с вытянутыми руками. Но птица оказалась тяжелой, и Мартина завалилась на спину, каким-то чудом не уронив гуся. Мартина встала на колени, по-прежнему прижимая к себе бедную птицу, ее лицо покраснело от гнева и стыда. Остальные расхохотались.

— Вы это видели? — довольно поинтересовался Джейк. — Никогда этого не забуду. — Он передразнил Мартину, произнеся противным голосом: — Пожа-а-алуйста, оставьте его в покое.

Слишком увлеченные своим злорадством, ребята не заметили, что Мартина закрыла глаза, ее страшно трясло. Она вспоминала гуся из своего сна. У той птицы на шее прощупывался слабый пульс, а коричневые блестящие перья были теплыми. Этот гусь казался бездыханным.

Она должна попытаться спасти птицу. Но как? И тут она услышала голос Грейс, твердивший: «Ты знаешь, что делать, дитя». Мартина поняла, что она действительно знает, что делать. Всегда знала, всю свою жизнь. Ее руки задрожали и начали нагреваться, пока почти не засветились. Через несколько секунд египетский гусь дернулся и открыл глаза. Мартина разжала руки. Птица расправила крылья и взлетела в темнеющее небо.

Очертания мира вновь обрели четкость.

Одноклассники уставились на Мартину со смесью страха, ужаса и недоверия на лицах.

Люк смертельно побледнел и твердил как помешанный:

— Как ты это сделала? Ты ведьма?

Но Мартина понимала не больше него. В ту секунду, когда ее ладони раскалились, она ощутила силу, древнюю, как сама земля, волной проходящую через тело, и увидела в клубах дыма духов — выдыхающих огонь африканцев в масках антилоп и носорогов. Все еще дрожа, она могла думать только об одном: «Вот оно. Это и есть дар».

— Что это было? — Люк орал на нее. — Черная магия? Вуду?

— Наверное, она умтакати, — заявил Корса. — Ведьма. Остерегайтесь, она сама может превратиться в птицу.

Мартина пробормотала:

— Но я не... Я не ведьма.

— Знаешь, в Южной Африке считается, что с умтакати можно справиться только одним способом, — продолжал Корса. — Их нужно уничтожать. Иначе они будут творить зло.

Мартина в отчаянии посмотрела на Горную тропу, надеясь увидеть стройную мисс Фолкнер. Но там никого не было.

— Но вы же этого не сделаете? — прошептала Мартина.

Ответа не последовало, а Джейк двинулся к ней с угрожающим видом. Мартина отступила, но остальные ребята окружили ее.

Девочка умоляюще взглянула на Люси, но у нее сейчас было такое же отсутствующее выражение лица, как при разговоре о Бене.

Мартина вдруг поняла, что одноклассники не шутят.

Тогда она резко повернулась и побежала в сумерки, крича изо всех сил. Звуки ее мольбы тонули в грохоте музыки. Она сбежала с невысокого холма, перескочила источник и нырнула в вечнозеленый лес. И здесь девочка поняла, что совершила ошибку. Перед ней была впечатляющего вида стена с 330 ступенями. Мартина остановилась, не зная, что делать дальше, топот ног и крики преследователей заставили ее действовать. Она понеслась по ступенькам с такой скоростью, будто за ней гнался сам черт. Ноги дико болели, а каждый вдох жег грудь, словно кислота. Наверху оказалась дорога без единого указателя. Силы были на исходе, и Мартина свернула в густой лес. Лучше заблудиться, чем попасть в руки этих охотников на ведьм.

Городской шум не проникал в зеленую тьму леса. Слышалось только журчание ручья, шелест листьев и пение птиц. Над узкой тропинкой в просвете между ветвями виднелось зависшее над лесом огромное темное облако. Мартина полезла на высокое дерево. Она карабкалась и карабкалась, останавливаясь, только чтобы впустить немного воздуха в свои пылающие легкие. Перед ней, далеко внизу, открылась панорама сияющего огнями города и ботанического сада, теперь похожего на миниатюрную деревню, собранную из деталей конструктора «Лего». До нее снова донеслись крики одноклассников. Преследователи тоже добрались до леса. Мартина слезла с дерева, колючие ветви исцарапали ее. Она не могла больше бежать, ватные ноги совсем не слушались.

Вдруг из-за дерева высунулась рука и стащила Мартину в овраг. Девочка уже собиралась закричать, точно так же, как в том странном сне, но так обессилела, что из ее груди вырвался только хрип. Мартина упала на кучу листьев и приготовилась к удару, но ее никто не собирался бить. Вглядевшись в темноту, Мартина увидела своего спасителя. Бен! Он обнял ее. Мартина чувствовала тепло его рук и биение его сердца.

— Мартина, — сладким голосом звал Джейк, — где ты? — Листья шелестели под ногами пробегающей мимо банды.

Бен приложил палец к губам Мартины. Он наклонился, взял горсть мелких камушков и постарался бросить их как можно дальше.

Люк закричал:

— Туда! Скорее.

Под ногами бегущих ребят с грохотом ломались сухие ветви. Слышались боевые выкрики.

Мартина увидела, что Бен сотрясается от беззвучного смеха. Он так хохотал, что схватился за живот.

— Что? — прошептала Мартина. — Что смешного?

Бен выпрямился и указал на прикрученную к дереву табличку. Свежей черной краской на ней было аккуратно выведено:

ОСТОРОЖНО: ОТКРЫТАЯ КОМПОСТНАЯ ЯМА.

• 12 •

Мартина ничего не рассказала бабушке о своем приключении в Ботаническом саду, закончившемся для шестерых ее преследователей падением в мокрую, вонючую компостную яму, полную гниющих фруктов, листьев и навозных жуков. Только Шерилин, не поспевавшей за остальными, удалось избежать позора, но поисковая команда обнаружила ее дрожащей и бормочущей что-то бессвязное после встречи с рысью со сверкающими желтыми глазами. Мисс Фолкнер всю колотило от гнева. Тем более что никто не объяснил причин произошедшего и не признал своей вины. Даже миссис Ратмор утратила свое обычное чувство юмора и заявила, что, если бы эта шестерка не была уже достаточно наказана пропущенным пикником и жестокими насмешками в автобусе по пути домой (их посадили в последних рядах, голодных, грязных, вонючих и красных от стыда), они бы до конца учебного года подстригали школьные газоны маникюрными ножницами.

Никто не понял, почему из всей группы только Мартина и Бен в полном порядке оказались на площадке для пикника и наслаждались вареной кукурузой и молочными лепешками. Мисс Фолкнер заверила нарушителей дисциплины, что не спустит с них глаз, но Мартина всерьез опасалась гнева «Банды Пяти Звезд».

— Ты за все заплатишь, — угрожающе прошипел ей Скотт Хендерсон, вылезая из автобуса, и Мартина знала, что он не шутит.

К счастью для Мартины, с того утра, когда Гвин Томас увидела, как старательно внучка пропалывает грядки, в доме воцарилось перемирие. Да такое, что Гвин наконец сжалилась и позволила Мартине в выходные поехать вместе с Тендаи на очередной осмотр заповедника. Он заехал за ней на джипе в половине пятого утра в субботу, когда о предстоящем рассвете говорила только желтоватая полоска на горизонте, и повез к высшей точке Савубоны, к крутой насыпи, поросшей алоэ, кустарниками и оранжевыми цветами. Острые скалы вокруг покрывали кактусы.

На джипе забраться на самый верх холма было невозможно, поэтому Тендаи и Мартине прошлось преодолеть последние метры пешком. Добравшись до вершины, они смогли насладиться красивейшим африканским рассветом. Пока Тендаи распаковывал завтрак, Мартина устроилась поудобнее, прислонившись к еще теплому от вчерашней жары камню. Далеко внизу виднелось самое большое озеро в Савубоне. Взошло солнце, и, когда глаза Мартины привыкли к медовому свету, она разглядела стада буйволов, слонов и антилоп, направлявшихся на водопой. Из-за деревьев выглядывали грациозные белые цапли, напоминавшие оригами.

Мартина никогда в жизни не дышала таким чистым воздухом, не видела ничего прекраснее и не слышала ничего мелодичнее утреннего пения птиц. Если бы мама и папа могли сейчас разделить ее восторг! Мартину согревала мысль, что мама наверняка бывала здесь и наслаждалась таким рассветом. Тендаи развел небольшой костер и вскипятил горшочек с удивительно пахнущим чаем. Он протянул Мартине кусок горячего африканского хлеба из маисовой муки, и они молча наслаждались едой и созерцанием жизни долины у подножия холма.

Через некоторое время Мартина спросила:

— Тендаи, можно задать вопрос?

— Ага.

— Точно?

— Ага.

— Откуда у тебя этот шрам на лице?

Тендаи рассмеялся, но это был горький смех.

— Давно это было, малышка. Слишком давно, чтобы иметь значение. Я был злым молодым человеком, вот и все.

Мартина понимала, что он не хочет об этом говорить, но любопытство взяло верх.

— На тебя напал зверь или это случилось в драке?

Тендаи расстегнул свою рубашку цвета хаки, и Мартина, потрясенная, закрыла рот рукой. Его грудь и спину пересекали пятьдесят или шестьдесят толстых уродливых шрамов. Было ощущение, словно кто-то или что-то пыталось порвать его на миллион кусков.

— Какое животное способно на такое? — резко произнес зулус. — Нет, малышка, животные могут поцарапать тебя, укусить или даже разорвать на части от голода или страха, но только человек может уничтожать тебя изнутри и истязать твое тело всего лишь из-за цвета кожи.

Мартина сглотнула.

Тендаи словно унесся в прошлое. Ему было двенадцать лет, когда его родители в поисках работы переехали из мирной деревни в горах Дрейкенсберг в пользующийся дурной славой портовый город Совето неподалеку от Йоханнесбурга.

— Словно сам дьявол, — вспоминал Тендаи, — спустился в этот город и превратил его в ад. Но ад этот был только для черного населения. Целые семьи жили в металлических клетках без туалетов и проточной воды. Когда темнело, мы разжигали костры, чтобы прогнать крыс и тараканов, а по улицам ходили вооруженные банды. — Он замолчал. — Наверное, мне не стоит рассказывать тебе об этом. Твоей бабушке это не понравится.

Мартина поднялась со своего места и села поближе к зулусу.

— Пожалуйста, Тендаи, — попросила она, — я хочу знать.

Невзирая на трудности жизни в Совето, Тендаи считал себя счастливчиком. Его мать была опытной учительницей и помогала ему заниматься. Он много работал и мечтал, как однажды вернется в горы и купит ферму. Когда Тендаи исполнилось семнадцать, он устроился клерком на железнодорожную станцию и невероятно гордился этим. Была только одна проблема. До работы нужно было шагать почти восемь километров, и каждый раз его останавливала полиция для проверки документов. В то время цветные не могли свободно передвигаться по городу без документов.

— Один полицейский особенно возненавидел меня. Однажды я почувствовал, что он ждет не дождется повода арестовать меня.

Мартина заметила, что зулус дрожит.

— И он дождался?

Тендаи кивнул:

— Он как-то поймал меня без документов. Мама постирала мою рубашку и забыла положить документы обратно в карман. Узнав, что у меня нет с собой нужных бумаг, полицейский начал кричать и избивать меня дубинкой. Когда я напомнил ему, что он уже сотни раз проверял мои документы, он озверел и сорвал с меня рубашку. Все это время я сдерживался, но, когда он порвал рубашку — а без нее я не мог явиться на работу, — я ударил его изо всех сил.

После этого Тендаи почти ничего не помнил. Очнулся он в тюремном госпитале, весь в бинтах. Когда через девять месяцев его выпустили из тюрьмы, оказалось, что родителей куда-то выслали. Он больше никогда их не видел.

— В восемнадцать лет я был опустившимся парнем и жил на улицах Йоханнесбурга. Там меня и нашла Грейс. Именно она объяснила мне, что прощение — лучшая месть, — говорил Тендаи. — Твоим врагам тяжелее всего видеть, что ты не похож на них. Грейс познакомила меня с твоим дедушкой, который изменил мою жизнь. Он верил, что у всех людей в Южной Африке равные права. А это в те времена было редкостью.

— Почему? — спросила Мартина. Она вдруг вспомнила угрозы Алекса дю При.

— Не знаю, малышка, — устало ответил Тендаи. — Просто не знаю.

Они собрали остатки завтрака, засыпали угли песком и начали спускаться с насыпи. Трава все еще была сырой от росы, но утреннее солнце уже согревало путников. Оказавшись у подножия холма, Тендаи преподал Мартине первый урок жизни в заповеднике. Он сорвал лист алоэ и показал, как выдавливать сок, помогающий при ожогах и порезах и снимающий зуд от укусов насекомых.

Впечатляюще, но алоэ не шло ни в какое сравнение с деревом марула. Как рассказал Тендаи, его золотые фрукты не только излечивали боль в животе, но и содержали в три раза больше витамина С, чем апельсин. Листьями можно было перевязывать раны, лечить укусы насекомых и даже сильные ожоги. И это еще не все. В косточках удивительных фруктов содержалось масло, которое африканцы использовали как ушные капли и которое можно было поджигать прямо в скорлупе, чтобы получилась природная свеча. У зулусов даже существовало поверье: больной корью излечится, если подойдет к дереву на рассвете и укусит его кору.

Мартина испытывала потрясение и радость и с удовольствием смотрела по сторонам. С каждым днем она все явственнее чувствовала себя дома. Словно эти места проникали ей прямо в душу. Постижение этого мира Мартина сравнивала с изучением другого языка. Каждая песня птицы, каждое дуновение ветра, каждое новое растение и каждая встреча с местными жителями или животными были похожи на узнавание нового слова. Все вместе они составляли язык леса. Мартина будет прилежной ученицей, и однажды ей удастся стать такой же неотъемлемой частью этих мест, как сопровождавший ее Тендаи.

— Покажи мне еще что-нибудь, — то и дело просила она Тендаи, и он показывал. Зулус научил девочку находить многослойные оранжевые грибы, в жареном виде приобретавшие удивительный вкус, показал, как делать чашу из листьев, чтобы собирать росу или дождевую воду.

Но главное, он научил Мартину делать компас. Прежде всего Тендаи нашел прямую палку около метра длиной. Он воткнул ее в свободную от травы землю так, чтобы она отбрасывала четкую тень.

— Когда убедишься, что палка хорошо держится, отметь каким-нибудь сучком место, куда падает тень, — объяснял Тендаи. — Подожди пятнадцать минут. Когда тень сдвинется, снова сделай отметку. Затем соедини две отметки прямой линией, вот так. Это будет линия восток—запад. Если ты поставишь левую ногу на первую отметку, а правую — на вторую, то окажешься лицом точно к северу. Есть и более точные методы определения направления, но этот — самый простой.

Мартина могла бы учиться вот так целый день, но она знала, что у Тендаи много работы, поэтому поблагодарила следопыта, и они продолжили спуск. Густая растительность вокруг тропы мешала им идти, путь то и дело преграждали кактусы или огромные валуны. Когда Мартина уже собралась спрыгнуть с валуна на мягкую подстилку из листьев, Тендаи вдруг схватил ее за руку и сдернул с камня с такой силой, что она ободрала коленку. Мартина хотела рассердиться, но увидела напряженное лицо Тендаи и промолчала. А потом заметила, что в листьях, практически скрытые от глаз, шевелились крошечные гадюки. Тендаи заверил Мартину, что они ничуть не менее ядовитые, чем их мать.

Мартина вздрогнула. Меньше чем за две недели ее второй раз спасали от смерти.

—. Что было бы, если бы меня укусила змея? Зулус ответил не сразу:

— Какая бы змея тебя ни укусила, оставайся абсолютно спокойной, не издавай ни звука. Попытайся опознать змею и сразу же иди за помощью. Если поблизости нет ни людей, ни воды, а кобра плюнула тебе в глаз, нужно немедленно воспользоваться собственной мочой. Это лучший антисептик.

Мартина попыталась представить, как будет спокойно протирать мочой глаза. «Фу», — подумала она.

Тендаи заметил ее реакцию и произнес со смехом:

— Не волнуйся, малышка. Змеи обычно избегают людей и нападают только в случае опасности.

— М-м-м-м-м? — с сомнением пробормотала Мартина.

• 13 •

Когда они вернулись к джипу, Тендаи убрал в багажник коробку с остатками завтрака и вытащил винтовку. Через долину они пойдут пешком. Солнце палило так сильно, что земля, казалось, вот-вот покроется хрустящей запеченной корочкой. О тени в это время суток и мечтать не приходилось, а в ветвях деревьев жужжали пчелы, ворковали голуби и пели необычные птицы с серыми грудками. Именно с их пением Мартина навсегда свяжет свое представление об Африке.

Она старалась не отставать от Тендаи, не спускавшего пальца с курка: в любой момент они могли встретиться со слонами, буйволами и львами, самыми непредсказуемыми обитателями заповедника. Зулус показал Мартине смешного хамелеона и самку леопарда с двумя котятами. Он сразу определил возраст котят и рассказал, с какой скоростью могут передвигаться даже такие крохи.

Чем больше Тендаи говорил, тем яснее становилось, что он знает Савубону как свои пять пальцев. С ним Мартина чувствовала себя в полной безопасности. Своим низким голосом и удивительной способностью растолковать все на свете зулус очень напоминал ей отца.

Вдруг Тендаи замолчал. Его явно что-то рассердило. Покачав головой, смотритель вынул из кармана небольшой секатор. Они искали в долине установленные браконьерами капканы и ловушки с угодившими в них и брошенными на верную смерть животными. Мартина наблюдала, как Тендаи перепрыгнул ловушку, почти невидимую в высокой траве, и перерезал ржавую струну, обмотанную вокруг дерева.

— Я уже не знаю, что делать, — произнес Тендаи, когда они вошли в приятную прохладу густой рощи. — Сколько бы ловушек я ни уничтожал, на следующее утро их становится только больше. А в последнее время проблем прибавилось. В прошлом месяце из заповедника исчезли лев и буйвол. Если бы у нас были деньги на охрану...

Слушая его, Мартина всерьез испугалась за Джереми. Вдруг ее жираф (она уже начала считать Джемми своим) угодит в капкан и сломает ногу?

— Тендаи...

Зулус приложил палец к ее губам. Он знаками показал, что Мартина должна очень осторожно прокрасться вперед и спрятаться за деревом. Какое-то время они не двигались. Через несколько минут на лужайке показалась величественная антилопа-куду. Мартине показалось, что животное прислушивается к чему-то. Девочка решила, что после Джемми — это самое прекрасное животное в мире. У антилопы были витые рога, миндалевидные глаза и очень симпатичная мордочка. Ее серое тело украшали полосы длинной шелковистой белой шерсти на шее и на спине.

— Какая красавица, — прошептала Мартина. Тендаи улыбнулся.

БАХ!

Пуля врезалась в дерево над головой Тендаи, разбросав брызги щепок и сильно напугав Мартину. Не успели они толком понять, что произошло, как вторая пуля угодила антилопе в горло. Кровь хлынула фонтаном, а животное рухнуло на землю и больше не шевелилось. Мартина закричала.

Из-за деревьев выскочил запыхавшийся Алекс, потные светлые волосы торчали во все стороны. Из ствола его винтовки поднимался дымок.

— Простите, ребята, — выпалил он. — У меня прицел сбился. Счастье, что я промахнулся, да? Я хотел убить антилопу. Похоже, на нее напала змея.

Тендаи пришел в бешенство.

— С этой антилопой все было в порядке, — закричал он. — Где ты видишь змею? Зачем понадобилось стрелять?

— Что тут скажешь? — с напускной беззаботностью воскликнул Алекс. — Всякое бывает. По крайней мере, отличный ужин мне обеспечен.

Эти слова еще сильнее разозлили Тендаи, и разгорелся спор. Мужчины не заметили, как Мартина со всех ног бросилась к упавшей винторогой антилопе. Ее открытые глаза смотрели прямо в небо, а серая шерсть на шее покрылась кровью. Пуля из винтовки проделала большую дыру в горле с белой полосой.

Мартина опустилась на колени рядом с животным. Она погрузилась в транс так же, как в тот раз с гусем. Раньше она бы разрыдалась, увидев, как кто-то убивает животное, но сейчас у девочки не было времени грустить. По телу Мартины разливалась чистая энергия самой природы, ее руки быстро нагревались. Она приложила их к сердцу антилопы. Биение ослабевало с каждой секундой.

Мысли проносились молниеносно. Антилопа потеряла сознание от шока и потери крови и без медицинской помощи должна была умереть через несколько минут. Но это не означало, что спасти ее нельзя. Пуля прошла навылет. Если бы Мартине удалось остановить кровотечение и дать энергию останавливающемуся сердцу, то, возможно, только возможно, антилопа ожила бы.

До девочки донеслось саркастическое замечание Алекса:

— Твоя главная проблема, Тендаи, в том, что ты слишком эмоционален. Мертвое животное — это не всегда плохо. Порой это приличная сумма «мохнатых» денег.

Мартина постаралась не обращать на него внимания и зажала рукой рану животного. Кровь сочилась сквозь пальцы. Время было на исходе. Мартина быстро осматривалась, отчаянно пытаясь найти что-то, что помогло бы остановить кровь. Но вокруг не было ничего, кроме серой пыли, пучков выжженной солнцем травы и большого муравейника. Муравейник! Мартина вдруг вспомнила, как мисс Фолкнер рассказывала, что в древности индейцы «зашивали» раны с помощью муравьев-солдат с очень длинными жвалами. Плюс был еще и в том, что слюна муравьев служила натуральным антисептиком.

Но был и минус, о котором Мартина сейчас предпочла не думать. После того как муравьи-солдаты сжимали челюсти, их тела нужно было отрывать от голов.

Мартине стало ужасно жалко бедных муравьев, мирно шествовавших к своему дому мимо ее левого колена. Но девочка знала, что должна спасти антилопу.

Муравьев-солдат ни с кем не спутаешь. Их огромные красные головы сидели на тоненьких телах, а черные усики дрожали в воздухе, словно пушки. Мартина быстро стянула края раны, схватила первого попавшегося ей на глаза солдата так, чтобы он не смог ее укусить, и приставила его к розовой плоти. Жевалы моментально сомкнулись. Не давая себе времени на раздумья, Мартина оторвала туловище муравья. Сработало! Черные челюсти солдата прочно соединили края раны, оставив стежок. Мартина взяла второго муравья и повторила процедуру, твердя про себя, что муравьи умирают ради благого дела. Это ведь совсем не то же самое, что быть раздавленным по чистой случайности. Всего за минуту головы двадцати муравьев сшили рану так крепко, как не смог бы ни один хирург. Кровотечение прекратилось.

Мартина приложила свои горячие руки к останавливающемуся сердцу куду и принялась массировать его. Под ее прикосновениями биение участилось, кожа животного потеплела. Антилопа открыла глаза, увидела Мартину, удивилась, но не испугалась. Затем куду осторожно поднялась на дрожащие ноги, взмахнула хвостом и убежала прочь.

Девочка смотрела ей вслед, переполняемая невероятной радостью, и думала только об одном: «Папа бы мною гордился».

Именно в этот момент Мартина поняла, что обрела новый мир, и почувствовала, что снова может быть счастливой. Три раза за последние несколько недель — когда спасла египетского гуся, нашла Джемми и вылечила антилопу — она все делала сама, без посторонней помощи. И каждый раз происходило что-то удивительное.

Ни Алекс, ни Тендаи пока ничего не замечали. Алекс по-прежнему стоял к Мартине спиной, которая закрывала лужайку от взгляда Тендаи. Спор не прекращался. Мартина листьями стерла с рук кровь и пошла к ним.

— Антилопа убежала, — равнодушно бросила она.

Мужчины застыли, уставившись на место, где минуту назад лежала раненая антилопа.

Тендаи протер глаза и вдруг стал смешного серого цвета. Его изумленный взгляд переходил с Мартины на лужайку и обратно.

— Где антилопа? — завопил Алекс. — Где антилопа? Она сдохла. Как она могла уйти?

— Ей стало лучше, — ответила Мартина. — Она решила, что не стоит гулять так близко от человека, у которого тем более в руках винтовка со сбитым прицелом.

Алекс двинулся к Мартине с таким видом, словно хотел переломить ее пополам голыми руками.

— Ты опять? — прошипел он. — Не забудь, что я тебе сказал. В следующий раз может не повезти. — Блондин повернулся к Тендаи: — А ты возьми на заметку, что в этом заповеднике не действуют законы новой Южной Африки.

Алекс схватил винтовку и исчез за деревьями.

Мартина подождала, пока не затих хруст ветвей под его ногами.

— Он мог убить тебя, — сказала она Тендаи.

Зулус сидел на земле, обхватив голову руками. Срикошетившая от дерева пуля оставила на его лице две уродливые царапины. Он поднял голову:

— Пожалуйста, не говори ничего бабушке.

— Тендаи!

— Пожалуйста.

— Хорошо, — недовольно согласилась Мартина.

Они помолчали. Потом Тендаи спросил:

— Моя тетя была права, да, малышка? У тебя дар.

Мартина не ответила.

—- Антилопа, — настаивал Тендаи. — Она умирала. Что ты сделала?

— Она просто прилегла отдохнуть, — ответила Мартина. — Просто прилегла отдохнуть.

Это вполне удовлетворило Тендаи.

• 14 •

Странное поведение Алекса и найденные в долине капканы так разозлили и взволновали Мартину, что она решила не ждать, пока белый жираф снова придет к ней. Надо самой найти его. Казалось, удача была на ее стороне. Через восемь дней после прогулки с Тендаи, в воскресенье, бабушке позвонили и сообщили, что ее близкий друг попал в больницу. Больница находилась в Сомерсет-Вест, в паре часов езды от дома, и Г вин Томас собиралась остаться там на ночь. Она хотела взять Мартину с собой, но девочка смогла убедить бабушку.

— Лучше я останусь в Савубоне. Завтра в школу. Я не хочу на уроках умирать от усталости.

— Это верно, хотя я и не ожидала услышать от тебя такие слова, — ответила бабушка. — Но я буду очень волноваться.

— Я же буду не одна, — заверила ее Мартина. — Воин и Шелби составят мне компанию, а если станет страшно, позвоню Тендаи. К тому же у меня много домашней работы.

В два часа дня Мартина попрощалась с бабушкой, улыбаясь самой, как она надеялась, невинной улыбкой. Одно это пробудило в Гвин Томас подозрения, и уже через полчаса для проверки на пороге дома появился Тендаи. К счастью, Мартина, которой действительно нужно было закончить домашнее задание, сидела за обеденным столом, заваленным книгами, и ей не составило труда убедить зулуса, что все в порядке.

— Я сразу же позвоню тебе, если что-то случится, — пообещала девочка.

Закончив домашнюю работу, Мартина поднялась в свою комнату, опустила занавески, поставила будильник и легла спать. Предстояла длинная ночь, и девочке нужно было хорошенько выспаться.

В час ночи Мартина вошла в заповедник. Нервы были напряжены до предела, и уже через секунду она поняла, что неприятности не заставят себя ждать. Она пробиралась сквозь высокую траву и внимательно всматривалась в окружающие деревья. Между черными стволами прыгал луч фонаря. В лучшем случае — это Тендаи или Алекс, патрулирующие территорию. Значит, ее обнаружат, бабушка обо всем узнает, и жизнь потеряет всякий смысл. В худшем случае — это банда браконьеров. Вполне возможно, убийцы ее дедушки. Но что бы это ни было — это катастрофа. Вернуться домой незамеченной Мартина не могла, поэтому спряталась в высокой траве на приличном расстоянии от леса.

До нее донеслись голоса. Мужчины переговаривались негромко, но ночь была на удивление тихая, поэтому Мартине удалось расслышать почти каждое слово.

— Повторяю, приятель, главное, чтобы сегодня не повторилась охота за диким гусем, — сказал один. — Если мы не поймаем его в ближайшее время, М... — имя потонуло во внезапно налетевшем порыве ветра, — ...нам конец. Он не привык ждать.

— Я хоть раз тебя подводил? — раздраженно спросил второй голос. — Я найду это чертово животное, даже если это будет стоить мне жизни.

Голоса приближались, и вот один из говоривших уже показался из-за деревьев. Человек шел по берегу озера и внимательно всматривался в освещенную фонарем грязь.

— Есть! — воскликнул он.

Второй выступил из тени. Мартина пыталась разглядеть его, но, несмотря на полнолуние, видела только нечеткий силуэт.

— Что?

— Следы жирафа, — ответил первый и поднялся. — Теперь нам осталось только выследить его.

Листья вновь зашептали на ветру, Мартина испугалась и резко обернулась. За ее спиной стоял Джемми. Его высокая шея почти светилась на фоне черного неба. Жираф не сводил глаз с пары браконьеров.

— Джемми! — прошептала Мартина. — Уходи. Быстро! Исчезни!

Казалось, белый жираф только сейчас заметил девочку. Его жидкие глаза поочередно смотрели то на нее, то на браконьеров. Он дрожал. Его тело напряглось и приготовилось к бегу, но что-то удерживало жирафа на месте.

Забыв о собственной безопасности, Мартина выскочила из укрытия.

— Уходи, Джемми, — умоляла она, колотя его кулаком по ноге. — Ты должен бежать.

Белый жираф ткнул Мартину своим большим носом. И тут девочка поняла: жираф хотел, чтобы она пошла с ним.

— Вон он! — завопил один из браконьеров, и Мартина похолодела от ужаса. Она слышала громкие крики и звук заработавшего двигателя. Бежать было некуда. Через минуту их с Джемми поймают. Если только...

— Джемми, — позвала Мартина и бросилась к ближайшему дереву, на которое можно было взобраться. Несколько чудовищно долгих секунд ей казалось, что Джемми не последует за ней, но жираф послушался. Мартина влезла на самую высокую ветку, способную ее выдержать. Времени на раздумья не было. Она не подумала даже о том, что в жизни не каталась ни на одном животном, даже на шотландском пони, да и велосипед ей никогда не давался. Мартина просто прыгнула на спину Джемми и крепко ухватилась за светлую шерсть.

Испугавшись, жираф чуть не сбросил Мартину. Но девочка успела сгруппироваться и не свалилась. Даже не успев сообразить, что она в двух метрах от земли, Мартина уже неслась в африканскую ночь на спине белого жирафа. Она наклонилась вперед, прижала ноги к телу жирафа и изо всех сил старалась не смотреть вниз.

Они на огромной скорости проносились мимо черных деревьев, жираф ни на секунду не сбился с ритма. Для Мартины так и осталось тайной, как Джемми умудрялся не врезаться в ветви. Как только девочка немного свыклась с его скоростью, езда на жирафе показалась ей очень легкой. У него были удобная широкая спина и гладкий, как шелк, мех. Теперь ночная прогулка по африканской саванне на спине белого жирафа казалась Мартине самой естественной вещью на свете.

Звуки преследования тонули далеко позади. Через несколько минут Мартина уже слышала только шумевший в ушах ветер и крики пролетавших мимо ночных птиц. Неожиданно лес уступил место просторной равнине, на которой мелькали тени животных, а воздух наполнял сладкий запах африканской ночи. Мимо, часто моргая, прошествовали зебры, с дерева, сверкая глазами, на них поглядывала небольшая обезьянка, а пара охотниц-львиц лежала в траве в ожидании легкой добычи.

Через четверть часа беглецы достигли цепи невысоких гор, обозначавших северную границу Савубоны, и Джемми перешел на шаг. Его шея намокла от пота, он тяжело дышал, как скаковая лошадь после галопа. Казалось, жираф что-то искал.

Мартина в жизни не смотрела на мир с такой высоты. Ощущения потрясающие, только голова немного кружится. Джемми остановился у покрытого опавшими листьями подножия гигантской гранитной скалы. Казалось, это место было отрезано от всего остального мира. Обычно африканская ночь полна разнообразных звуков, от пения цикад до кваканья лягушек, но в этом месте, похоже, жизни не было вообще. Даже температура воздуха была ниже, чем в остальном заповеднике. Здесь ничего не росло, кроме одинокого дерева со спутанными ветвями, чьи корни вросли прямо в скалу и были покрыты толстым слоем мха и растений-паразитов. Мартина подумала, что это сильное древнее дерево стоит здесь, словно горный страж. Девочка не представляла, зачем жираф привез ее в это ужасное место, но он выглядел очень озабоченным. Мартина забеспокоилась.

Сквозь тишину ночи до них донесся рев двигателя. Преследователи быстро приближались. Над головой Мартины скользнул свет фар.

— Джемми! — закричала Мартина. — Что ты делаешь? Нужно бежать!

И тут она почувствовала, как тело жирафа напряглось, словно он готовился к прыжку через пропасть. Мартина держалась так крепко, как только могла. До этого момента девочка не задумывалась, что будет дальше. И вот реальность нахлынула на нее. Мартина в ужасе представляла, сколько костей переломает, если свалится на землю, и как ей придется ползти домой и объяснять бабушке, что случилось. И это только в том случае, если ее не покусают, не съедят, не разорвут звери или не пристрелят браконьеры. Но времени на раздумья больше не было.

Джемми рванул с места, разогнался до невероятной скорости и взлетел. В ту же секунду, когда джип влетел на пустырь, а весь мир превратился в сплошную черную массу, Мартина поняла, почему Тендаи никогда не удавалось выследить белого жирафа. Он просто растворялся в воздухе.

• 15 •

Мартина не представляла, как ей удалось пережить этот прыжок в неизвестность. Минуту назад они были на том страшном пустыре, и вот уже стоят на самой скале, вокруг колючие ветви и тишина.

Темнота кромешная. Мартине понадобилось несколько минут, чтобы понять, что она по-прежнему сидит на спине жирафа и все кости целы. Но еще больше времени ушло на то, чтобы сообразить, как слезть вниз.

Почувствовав под ногами твердую землю, Мартина попыталась осмыслить все произошедшее. По крайней мере, они оторвались от преследователей. Мартина вытащила из кармана плаща бабушкин фонарик и приготовилась к следующим неожиданностям. Она уже успела за эту ночь взобраться на спину белого жирафа (хотя никому в истории не удавалось этого сделать, и явно не без причин) и оказаться в довольно неприятном месте, да еще и рядом с браконьерами. А потом, когда казалось, что ничего более нереального с ней произойти уже не может, белый жираф взлетел на гору.

Мартина включила фонарь. И тут же вздохнула с огромным облегчением. Вокруг не было ничего фантастического. Никакой магии, ни белой, ни черной. Джемми не взлетал на отвесную скалу. Он просто перепрыгнул покрытые мхом и лианами-паразитами ветви одинокого дерева и оказался на скрытой за ними лужайке. Лужайка располагалась в низине, а ветви дерева-стражника были так крепко спутаны, что разглядеть за ними беглецов было совершенно невозможно. Мартина подумала, что эту лужайку смогли бы отыскать только звери. И то немногие, судя по тишине.

Водя фонариком из стороны в сторону, Мартина поняла, что лужайка с трех сторон окружена высокими гранитными стенами, а с четвертой — кучей огромных валунов. Беглецы словно находились внутри странной пирамиды. Скала нависала над лужайкой под таким углом, что в буквальном смысле образовывала крышу. Даже если кто-то вскарабкается на скалу и посмотрит вниз, он ничего не увидит. Лужайка была полностью скрыта от глаз.

Судя по прямоугольнику сине-черного неба, видневшегося над головой, сюда проникало вполне достаточное количество солнечного света. Это объясняло наличие нескольких акаций, любимой пищи жирафов, мягкого ковра высокой травы и ароматных белых орхидей, буквально выпрыгивающих из травы. А еще здесь был маленький водоем, наполняемый чистым горным источником.

Мартина оказалась в секретном убежище белого жирафа. Здесь у Джемми было все, что нужно для жизни. Все, за исключением любви и друзей. Не удивительно, что он был так одинок. Она успокаивающее погладила Джемми по мягкой шерсти, жираф не двигался и совсем не боялся ее фонарика. Если Джемми захочет, Мартина подарит ему и любовь, и дружбу. Он больше никогда не будет одинок.

В то же время миллион вопросов проносился у нее в голове. Бывали ли здесь другие люди? Кто-нибудь, кроме животных, знает о существовании этой долины?

Мартина обошла лужайку по периметру, освещая фонарем гранитные стены, и заметила черный треугольник между скалами. Очень похоже на туннель. В Мартине вдруг проснулась страсть первооткрывателя. Она прекрасно понимала, что изучение черной дыры — не самое умное занятие в сложившейся ситуации, но ничего не могла с собой поделать. Мартина посмотрела на белого жирафа. Джемми склонился над источником и жадно пил, его передние ноги были широко расставлены, а серебристый нос фыркал, выпуская пузыри.

Мартина пыталась принять решение. Что, если сегодня ей больше не повезет? Но в этом черном треугольнике было что-то магнетическое. Девочке казалось, что туннель зовет ее. Она должна туда пойти.

Осторожно переступая тяжелыми ботинками, Мартина на негнущихся ногах сделала несколько шагов к туннелю. Сердце бешено колотилось.

Это был настоящий туннель, в котором сильно пахло сыростью и существами, обожающими темноту, — пауками, бабуинами и т.д. Леопардам тоже нравятся такие места, но Мартина сомневалась, что Джемми поселился бы на одной лужайке с леопардами. После очередной попытки уговорить себя остаться в безопасном месте Мартина все-таки шагнула внутрь.

Туннель оказался гораздо выше, чем она предполагала. Немного пригнувшись, там мог пройти даже взрослый мужчина, к тому же коридор постепенно расширялся и становился не таким страшным. Через некоторое время тропа повернула. Теперь Мартина была прямо под горой. Камни на полу покрывали скользкие водоросли. Мартина зажала фонарик в зубах, а руками держалась за стены. Нужно будет постирать джинсы, покрытые грязью, травой и шерстью жирафа, до того, как бабушка увидит их. История с прополкой грядок во второй раз не пройдет.

Мартина уже наполовину преодолела участок с водорослями, когда откуда-то сверху донесся многократно усиленный эхом странный звук. От неожиданности Мартина чуть не упала. Луч фонаря бешено забегал по сторонам, Мартина начала размахивать руками, пытаясь не потерять равновесие. Через секунду все пространство вокруг заполнилось шелестом крыльев и писком. Она потревожила колонию летучих мышей!

В Англии у Мартины были подружки, до ужаса боявшиеся летучих мышей, хотя жили девчонки в безопасном пригороде и видели летучих мышей разве что в фильмах про графа Дракулу. Мартину же летучие мыши никогда особенно не пугали. А с тех пор, как она поселилась в Африке, эти крылатые создания даже стали казаться ей довольно милыми. Далекие от приписываемого им образа вампиров-кровососов, летучие мыши питались фруктами и никого не трогали. До тех пор, пока не запутывались в волосах.

— Фу, — вырвалось у Мартины, когда она попыталась высвободить вопящие создания из своей шевелюры. — Фу!

Наконец ей это удалось, и черный крылатый водоворот унесся прочь. Мартина подняла фонарик, отряхнулась и поняла, что находится в пещере размером с небольшую церковь. Но удивила ее не сама пещера, а атмосфера в ней, кардинально отличающаяся от атмосферы туннеля, где было сыро и холодно. Здесь было тепло и сухо. Мартина набрала полные легкие теплого, тяжелого воздуха, и ею вновь овладело чувство, всегда появлявшееся в соборах и музеях Англии, например в замке Лидс и лондонском Тауэре. Девочка почти физически ощущала присутствие многих поколений людей, обитавших здесь на протяжении сотен лет. Словно отдельные люди из разных эпох оставили за собой такую яркую ауру, что она навсегда осталась здесь. Странно! Неужели в этой пещере жили люди?

Двигаясь очень осторожно, чтобы снова не разбудить летучих мышей, Мартина осматривала пещеру. То, что она обнаружила, заставило ее вскрикнуть от восторга. Все стены и каждый камешек в пещере оказались покрытыми рисунками! Были там и простые грубые линии, начерченные углем, поблекшие от времени. Были отчетливые фигуры. А были и очень яркие рисунки с богатой текстурой, готовые вот-вот спрыгнуть со стен и ожить. Эти рисунки разговаривали с Мартиной через века так ясно, словно их создатели стояли рядом, рассказывая о выигранных и проигранных битвах, о животных и о своей семье, о временах жестоких и мирных.

Мартина опустилась на камень. Часть ее существа ощущала себя ребенком в ожидании рождественского чуда, а другой части было не по себе. Что происходит? Ради чего все это? Джемми, антилопа, а теперь вот эта наскальная живопись... Что все это значит? Если бы ей дали спокойно поговорить с Грейс в тот первый день в Африке! Мартина не сомневалась, что у Грейс есть ключ по меньшей мере к половине сегодняшней тайны. Знала же она о даре.

Мартина отчетливо вспомнила свою жизнь с мамой и папой. Совсем недавно она очень боялась темноты и проводила бессонные ночи, ожидая, что какое-нибудь чудовище нападет на нее из-под кровати. Несколько раз она даже пробиралась в спальню родителей. А сейчас была совсем одна в пещере посреди ночи и нисколько не боялась. Ей было не по себе, да, но страха не было. И одинокой она себя не чувствовала. Словно родители были рядом, словно они наблюдали за ней и знали про Джемми. Мартина улыбнулась.

Она знала, что большей частью своей уверенности обязана белому жирафу. Любовь к Джемми заставляла Мартину улыбаться, быть храброй и извлекать на свет скрытые внутри силы, о существовании которых она раньше и не подозревала. Со своей стороны белый жираф преодолел свой страх перед людьми, дважды спас ей жизнь и даже позволил прокатиться на себе. Если бы он не доверял ей, то ни за что не привел бы сюда. Мартина поклялась, что не раскроет секрет этой лужайки ни одной живой душе. Если об этих рисунках узнают, убежище Джемми заполнят репортеры, ученые и туристы. Древние духи покинут это место навсегда. Сюда прорвется современный бездушный мир.

Мартина продолжала рассматривать рисунки. Похожие она видела в одной из маминых книг. Их оставляли племена, жившие на этой земле задолго до прихода белых людей. Интересно, есть ли здесь что-то нарисованное зулусами — племенем Тендаи? Девочка встала с камня и подошла поближе.

Ее окружали красные, золотые и черные изображения, напоминавшие кадры из старых выцветших фильмов. Мартина была поражена. Несмотря на свою простоту, рисунки передавали жизнь со всей ее красотой и печалью. Это были фантастические изображения миграции животных, племенных танцев, воинов, вооруженных только луком и стрелами и борющихся с носорогами и слонами. А потом Мартина заметила изображение жирафов. Это была целая серия рисунков, и начиналась она с изображения стада жирафов, окруженного людьми с копьями. С каждым новым рисунком стадо все уменьшалось, все больше окровавленных жирафов лежало на земле. Вскоре в живых осталось только два жирафа. А потом и они оказались на земле, рядом с ними победно возвышался один из охотников. Но самое сильное впечатление произвел на Мартину следующий рисунок. На нем был изображен белый жираф, выскакивающий из слона. Сначала Мартина подумала, что необычный цвет жирафа —всего лишь игра света, но в сравнении с предыдущими изображениями он действительно был бледнее. Она провела по рисунку пальцем. Камень был холодный, но Мартине показалось, что ей от него передалась... энергия.

Мартина заставила себя взглянуть на последний рисунок и тут уже не смогла сдержать нахлынувших чувств. Цветовая гамма изображения была другой, словно рисунок сделали металлической краской. На этом рисунке на спине белого жирафа сидел ребенок. Слева от них пылал огонь, а справа в ряд выстроились самые разнообразные животные.

«Ребенок, который оседлает белого жирафа, получит власть над всеми животными», — сказал ей в первый день Тендаи. Хотя Мартине тогда понравилась мысль о дружбе с белым жирафом, она ни на секунду не могла представить, что все это может воплотиться в реальность.

Почему она мечтала прокатиться на белом жирафе? Ведь никто в мире никогда этого не делал.

Ребенок, который оседлает белого жирафа, получит власть над всеми животными.

Второй раз за эту ночь колени Мартины подогнулись, и ей пришлось снова сесть на камень.

Грейс была права. Предки знали, что она придет.

• 16 •

Из-за пережитого в пещере Мартина совершенно забыла о браконьерах и о том, что она в нескольких километрах от дома, а вот-вот начнет светать. Даже если бы ей удалось направить Джемми — а он все же не тренированная лошадь — прямо к дому, дальнейшая прогулка верхом просто невозможна. Джемми нельзя сейчас покидать секретную лужайку, ведь браконьеры вполне могут караулить его поблизости.

Последний раз взглянув на изображение жирафа, Мартина побежала к выходу из пещеры, спотыкаясь и поскальзываясь на гладких камнях, на джинсах появился свежий слой грязи. Туннель на обратном пути показался Мартине гораздо длиннее, просто каким-то бесконечным. Наконец она выскочила на мирную лужайку и услышала приветственный крик белого жирафа. Мартина бросилась к Джемми, прижалась лицом к его бархатному меху и погладила животное. Потом она взобралась на высокий камень и попыталась разглядеть браконьеров через стену из лиан и ветвей. За высоким корявым деревом трудно было что-либо различить, но Мартине все же удалось увидеть усыпанное бриллиантами звезд небо, окрашенное первыми красками рассвета, и старый ржавый «Форд-пикап» браконьеров. В кабине никого не было.

При виде грузовика в голове Мартины родилась идея. Как и большинство ее идей в последнее время, эта была немного сумасшедшая, но при удачном стечении обстоятельств могла бы решить все проблемы. Она попросит браконьеров отвезти ее домой!

Мартина подбежала к Джемми и встала на цыпочки, а жираф опустил голову и принялся шумно ее обнюхивать.

— Ты будешь в безопасности, мой прекрасный друг, — прошептала она. А потом немного неуверенно добавила: — Я люблю тебя.

Мартина вернулась к выходу с лужайки, осторожно взобралась на острую скалу, охранявшую ее, и начала пробираться через густую стену лиан-паразитов. Лежа на животе под спасительным деревом, девочка ждала и слушала. Браконьеры возвращались к автомобилю!

На секунду Мартина почувствовала невероятную слабость, как в ночь пожара, но она заставила себя двигаться. Если упустить эту возможность, все будет кончено. Отряхиваясь от листвы и пыли, Мартина подскочила к кузову и забралась в него. Рядом с кабиной валялся брезент. Мартина забралась под него, морщась от запаха гнили, и замерла. Она старалась даже дышать как можно тише.

На каменистой почве послышались шаги. Грузовик тряхнуло, когда браконьеры слишком сильно хлопнули дверьми. Они не разговаривали. Несмотря на весь ужас ситуации, Мартина улыбнулась. Она представила, как они сидят, надувшись, и винят друг друга в неудаче и бесцельно проведенной среди диких животных ночи. Вполне возможно, что теперь жертвами станут они.

Старый грузовик издал жуткий металлический скрип и сдвинулся с места. Мартина хотела дождаться, пока браконьеры притормозят, чтобы открыть ворота парка. Тогда можно будет спрыгнуть: она не ранена и вполне сможет сама добраться до дома.

А пока она изо всех сил старалась рассмотреть людей в кабине. Прикрываясь брезентом, Мартина немного приподнялась и заглянула в пыльное стекло. Рассветное небо уже порозовело, и Мартина сразу поняла, почему ей не удалось разглядеть браконьеров у озера. На них были серые куртки и черные маски, скрывавшие лица. Разглядеть можно было только руки — лапы водителя яростно вцепились в руль, а волосатые пальцы его сообщника лежали на винтовке.

Один был негром с татуировкой тигра на запястье, а второй — белый. Это Мартине ни о чем не говорило. Кто знает, может, это именно они застрелили Генри Томаса и двух жирафов.

И тут у нее в голове мелькнула мысль. Что, если разгадка не в людях, а в жирафе?

Из рассказа Тендаи было ясно, что полиция не сомневалась — браконьеры охотились за обыкновенными жирафами, ведь белого жирафа люди считают простой легендой. Но что, если они пытались поймать именно белого жирафа? Это все меняет.

Мартина поплотнее завернулась в вонючий брезент. Теперь все складывается. Если браконьеры так быстро прознали о существовании белого жирафа, значит, у них в Савубоне есть свои люди. Это родственники или друзья кого-то из служащих или сами работники. Мартину передернуло от этой мысли. Подозрительнее всех казался Алекс дю При. Она помнила, что Алекс познакомился с Генри за год до его смерти и дедушка пообещал ему работу в заповеднике. К тому же Алекс угрожал ей, стрелял в антилопу, явно этим наслаждаясь, и прекрасно знал о существовании белого жирафа и его ценности.

Но как-то уж все гладко получается. В мамином любимом детективном сериале преступником всегда оказывался не почтовый служащий с явными странностями и не эксцентричный любитель огнестрельного оружия. Это всегда был человек, подозревать которого и в голову никому не пришло бы, — врач с безупречной репутацией, дружелюбная домохозяйка или священник.

Кого бы никогда не стали подозревать в Савубоне, — и Мартина почувствовала себя виноватой, допуская такую мысль, — так это Тендаи. Он говорит, что в день перестрелки был на севере страны, в гостях у родственников. Только правда ли это? Что, если он оставался здесь?

Что, если не смог выследить браконьеров просто потому, что не захотел?

Мартина отказывалась верить в такую возможность. Тендаи она бы доверила даже свою жизнь.

Автомобиль затормозил. Мартина приготовилась к прыжку. Она изо всех сил старалась не думать, что произойдет, если напарник водителя с винтовкой в руках заметит ее отражение в зеркале заднего вида.

Но в итоге все оказалось гораздо легче, чем она ожидала, и во многом благодаря тому, что браконьеры сделали резкий поворот. Мартина просто перекатилась через бортик и приземлилась в высоченную траву, полную слоновьих экскрементов, не только смягчивших ее падение, но и полностью скрывших ее из вида. Вот только джинсы от этого провоняли еще сильнее. Пока Мартина определяла, сломана у нее нога или нет, шум двигателя грузовичка растаял вдалеке. Девочка осмотрелась, выискивая животных, бродящих в поисках завтрака. К счастью, вокруг никого не было. Мартина видела очертания большой вывески на въезде в Савубону и знала, что находится рядом с дорогой.

Рассвет открашивал небо над ее головой в пурпурные тона, а птицы своим заливистым пением обещали еще один прекрасный летний день. Мартина перешла на бег и уже через десять минут была дома.

Она помылась, надела школьную форму и бросила джинсы на самое дно стиральной машины. Как это здорово, когда дом полностью в твоем распоряжении! Не успела она об этом подумать, как со двора до нее донесся шум автомобильного двигателя. Она выбежала на крыльцо в уверенности, что это бабушка вернулась из Сомерсета, и тут же застыла от удивления. Перед домом стояли две полицейские машины с мигалками. Но не это поразило Мартину. Между машинами, связанные спина к спине, как в ковбойских фильмах, на земле сидели ночные браконьеры. Маски с них сняли, но это были именно они, вне всяких сомнений.

Рядом стояли оживленно переговаривавшиеся Тендаи, Алекс и бабушка. Увидев Мартину, они замолчали.

— Мартина, слава богу, с тобой все в порядке! — воскликнула Гвин Томас, подбегая к ней. Ее сумка и ключи от машины все еще лежали на траве, где она их бросила. — Я только что приехала, а по всей Савубоне снует полиция. Алексу в одиночку удалось поймать браконьеров, промышлявших в нашем заповеднике почти два года.

— Алексу? — вырвалось у Мартины.

Бабушка недовольно посмотрела на нее.

— Да, — ответила она. — Проявив невероятную храбрость, он прострелил передние шины машины, когда браконьеры выезжали из заповедника. Потом по рации вызвал помощь, поймал одного злодея и сторожил его, пока Тендаи ловил второго.

— Да ерунда все это, мэм, — отмахнулся смотритель. — Ведь вы для этого и наняли меня. Жаль только, что мне не удалось сделать этого раньше. — Он положил руку на плечо зулуса и добавил сладким голосом: — Но у меня бы ничего не получилось без помощи нашего Тендаи.

Мартина поймала взгляд Тендаи, зулус быстро отвернулся.

Бабушка посмотрела на часы.

— Тебе пора в школу, Мартина, — сказала она. — Если ты готова, я сама тебя отвезу.

Мартина, которой за последние десять часов удалось покататься на белом жирафе, сбежать от вооруженных браконьеров и увидеть свою судьбу, нарисованную на стене пещеры, было трудно вернуться в нормальную жизнь, но она все же побежала в дом за рюкзаком и коробкой с обедом. Алекс — герой! Как противно. Это просто безумие. Неужели она ошиблась насчет этого блондинистого тролля?

Девочка была на кухне, когда сзади раздались шаги.

— Мартина, — позвал Алекс. — Подожди.

Мартина обернулась с каменным видом, но раздражение, которое обычно читалось на лице Алекса, сейчас сменилось обворожительной улыбкой.

— Мартина, — начал он. — Я должен перед тобой извиниться. Последний год я был так озабочен тем, чтобы поймать браконьеров, ворующих животных из заповедника твоей бабушки, что временами переставал себя контролировать. Не знаю, что нашло на меня в тот день, когда я отвозил тебя в школу. Угрозы — это непростительно. Но я боялся, что ты ненароком помешаешь моему расследованию. И теперь я прошу прощения. Если я что-то могу для тебя сделать, дай мне знать. — Он сунул руку в карман и вытащил невероятно красивое птичье перо. — Мир? — спросил Алекс.

Мартина приняла подарок, но ничего не ответила. Она вспомнила пулю, врезавшуюся в дерево над головой Тендаи, и ужас в глазах раненой антилопы.

Алекс криво улыбнулся:

— Знаю, о чем ты думаешь. Антилопа. Зачем я стрелял в нее? Поверь, мне тоже тяжело. Но я тогда всех подозревал, и это была проверка. Я хотел посмотреть, как поведет себя Тендаи. И он повел себя именно так, как и должен вести себя человек, искренне любящий животных. Все подозрения с него сняты. Но здесь нужно все время быть начеку. Когда речь заходит об огромных деньгах, даже самые лучшие люди могут оступиться.

Мартину это не убедило, но и совсем не верить Алексу она не могла. Она решила пока никому не доверять и ничего не говорить. После ночных приключений ясно было одно: они с Джемми сами за себя.

• 17 •

В Южной Африке заканчивалось лето. Прошло уже больше месяца с тех пор, как Мартина впервые встретила Джемми и ее жизнь кардинально изменилась. Но трудностей все равно было много. Только через девять долгих дней после возвращения из тайного убежища белого жирафа Мартине снова удалось увидеть Джемми, но из-за темноты девочка опасалась, что он ей только привиделся. После поимки браконьеров бабушка приказала сотрудникам парка патрулировать территорию и по ночам, так что проскользнуть незамеченной у Мартины не было ни единой возможности. Ей приходилось сидеть в своей комнате и сгорать от нетерпения.

На десятый день она уже готова была рвать на себе волосы. Тем более что положение становилось все нестерпимее. После случившего в Ботаническом саду «Банда Пяти Звезд» постоянно издевалась над ней. Ребята положили Мартине на стул шоколад, и ей потом целый день пришлось ходить с коричневым пятном на юбке. Она то и дело слышала за своей спиной злобный шепот. Кто-то написал на ее учебнике слово «ведьма». А когда Мартина открыла пенал, внутри оказался огромный лохматый паук — африканский тарантул. Она закричала так громко, что мисс Фолкнер наказала ее на весь день.

Но не это было самым ужасным. После случившегося в Кирстенбоше почти никто из учеников с Мартиной не разговаривал. «Банда Пяти Звезд» провозгласила ее своим главным врагом. А Бен, с которым Мартина с удовольствием поговорила бы, вел себя совсем странно. Он проходил мимо, и уголки его губ приподнимались, словно он был рад видеть ее, но по-прежнему от него нельзя было услышать и слова. Он ничего не сказал, даже когда спас Мартине жизнь. В обеденный перерыв он теперь не сидел под деревом, а бесследно исчезал.

От всего этого Мартина чувствовала себя ужасно одинокой и с трудом удерживалась от слез, хотя отношения с бабушкой заметно улучшились. А вдруг Джемми угодил в капкан? Вдруг она больше никогда его не увидит? Ну почему она не научила его какому-нибудь сигналу, чтобы он давал знать о себе?

Мартина перечитала все книги о жирафах, какие нашла в своей комнате и в школьной библиотеке, но не отыскала для себя ничего полезного. В одной книге она вычитала, что римляне называли жирафов «камелопардалис», что означает «верблюд с леопардовым окрасом». Забавные сведения, но бесполезные.

И тут, совершенно неожиданно, на нее нашло озарение. Это случилось, когда Мартина листала в комнате книгу о собаках. В молодости ее дедушка был очень неплохим кинологом, и на полке в гостиной до сих пор хранились его старые свистки. Как-то раз на Гвин напала особенная откровенность, и она рассказала Мартине, что один свисток издает звуки на частоте, которую слышат только собаки.

А жирафы слышат на этой же частоте?

Той же ночью Мартина вышла в сад и принялась дуть в беззвучный свисток. Она дула целый час, но ничего не происходило. Дрожа и смахивая слезы отчаяния, девочка стояла под манговым деревом, уверенная, что больше никогда не увидит Джемми. И тут случилось чудо.

Белый жираф вышел из темноты и остановился неподалеку. Мартина моргнула. Она столько раз представляла эту встречу, что теперь испугалась, не галлюцинация ли это. Но все происходило наяву. Белый жираф смотрел прямо на Мартину, точно так же, как в ту ненастную ночь.

Мартина даже не проверила, нет ли поблизости львов и леопардов. Она со всех ног бросилась к воротам парка, спотыкаясь на скользкой тропе у озера и распугивая всех ночных жителей заповедника. Когда девочка подбежала к жирафу, он наклонил голову, и Мартина обняла его так крепко, что он недовольно фыркнул и немного отступил. И все-таки Джемми был очень рад видеть Мартину.

— Джемми, — прошептала Мартина, — спасибо, что вернулся ко мне.

В мечтах Мартина всегда садилась на спину белого жирафа, и он уносил ее в свое убежище, но в реальной жизни Джемми был неучтенным обитателем заповедника высотой с огромное дерево, а о дрессировке диких животных Мартина знала не больше, чем о квантовой механике.

Когда она в первый раз каталась на Джемми, он встал у дерева и позволил забраться себе на спину, но сегодня повторять этот номер явно не собирался. Джемми дождался, пока она потянется к нему с дерева, и спокойно отошел к ближайшей акации с сочными листьями. Мартине пришлось прыгнуть и повиснуть на шее жирафа. Но перебраться на спину у нее не получилось. Руки соскользнули с гладкого меха, и Мартина приземлилась на траву. Джемми издал низкий музыкальный крик и принялся тыкать Мартину своим серебристым носом. «Прояви терпение», — твердила она себе. Мартина пыталась поставить себя на место жирафа. Если бы она была жирафом и кто-то гладил бы ее по коленкам, она бы со временем поняла, что ее просят лечь. Она испробовала этот метод на Джемми, и после нескольких неверных толкований ее действий он подчинился. До рассвета было еще далеко, и Мартина снова летела через залитую лунным светом ночь на спине белого жирафа.

Это было только начало, ведь еще предстояло научиться управлять Джемми и останавливать его. В эту ночь ничего не получилось, поэтому в последующие несколько недель друзья встречались еще несколько раз, все лучше и лучше узнавая друг друга. Один раз Джемми испуганно отскочил, когда сильно хрустнула ветка дерева, Мартина тогда чуть не сломала руку, но обычно жираф был очень нежен и осторожен.

Именно тогда перед Мартиной распахнулась дверь в настоящую Африку, скрытую Африку. Африку, не ведомую никому, кроме бушменов. Ночи, проведенные с Джемми, казались Мартине волшебными. Другие животные почти не обращали на нее внимания, а те, что обращали, считали ее частью жирафа. Сидя в полной безопасности на спине Джемми, Мартина наблюдала за играми маленьких бородавочников и оказалась так близко к слонам, что смогла дотронуться до их грубой, шершавой кожи. Однажды, когда Джемми пил воду из озера с черной, как чернила, водой, Мартина увидела поблизости развлекающихся гиппопотамов — толстые, округлые тела, поросячьи глазки и крошечные уши. Гиппопотамы казались милыми и совершенно безобидными, хотя на самом деле были одними из самых опасных животных в мире. Их огромные розовые челюсти с легкостью перекусывали пополам не только людей, но и лодки, поэтому, оказавшись рядом с ними, Мартина постаралась вести себя как можно спокойнее и не делать резких движений.

Но больше всего ей нравилось бывать с Джемми на насыпи, где они однажды завтракали с Тендаи. Там Мартина вытягивалась во весь рост на мягкой спине жирафа и наслаждалась красотой звездного неба. С наступлением осени ночи стали такими ясными и холодными, что Мартина с легкостью могла разглядеть Южный Крест, Пояс Ориона и даже Марс, отсвечивающий красным на черно-синем небе.

Иногда она рассказывала Джемми обо всем, что с ней приключилось. О пожаре, о своем страхе и своей боли. О маме и папе и о том, как ей их не хватает. О школе и попытках вписаться в новую жизнь. О египетском гусе и антилопе, о своем необычном даре. В ответ жираф двигал ушами и издавал музыкальный крик, и Мартина чувствовала, что он все понимает, и ей становилось хорошо и спокойно.

• 18 •

Во время этих ночных прогулок даже чаще, чем о родителях, Мартина думала о Грейс. Мартина не сомневалась, что Грейс знает о ее даре все. Девочка не забыла чудесную кухню африканки, ее доброту в тот ужасный первый день и веру в то, что Мартина узнает секрет Савубоны. Но Мартине с того дня так и не удалось увидеться с Грейс. Пару раз она подумывала прогулять школу и попытаться разыскать старую женщину, но где живет Грейс, Мартина не знала, а Тендаи говорить отказывался.

— Твоей бабушке это не понравится, — каждый раз повторял он.

В тот же вечер — а точнее, в половине первого ночи — Мартине пришло в голову, что Гвин Томас еще меньше понравится, если она увидит свою внучку, несущуюся по саванне на спине белого жирафа. Но ей нужны ответы. Если бабушка и Тендаи не собираются рассказывать ей о прошлом, а видеться с Грейс, которая могла бы этого сделать, ей строго-настрого запретили, то придется провести собственное расследование в единственном подходящем для этого месте — в убежище Джемми.

Стояла тихая ночь. Дующий в лицо ветер приносил ароматы леса, а полная луна освещала небо серебристо-желтым светом. Во время поездки Мартина вспомнила чудесную легенду бушменов, рассказанную Сэмсоном, стариком, работающим в ветеринарной лечебнице заповедника. Согласно легенде, разозливший солнце человек превратился в луну. Каждый месяц во время полнолуния ревнивое солнце берет нож и отрезает от нее по куску до тех пор, пока не остается тоненький кусочек. Луна умоляет оставить ей хотя бы эту малость, чтобы возродиться в своих детях. Ее желание исполняется, и луна возрождается, а во время полнолуния снова появляется солнце, и круг повторяется.

Мартина очнулась от воспоминаний только у дерева-стражника. Его кривые уродливые ветви хранили секрет лучше любого человека. Мартина старалась не смотреть на дерево. Она покрепче обняла Джемми. Жираф прыгнул — ветки и лианы оцарапали Мартину. Как всегда неожиданно их окутала темнота и тишина. До ушей Мартины доносились только журчание ручья и учащенное дыхание жирафа. Пахло орхидеями, над головой виднелся кусочек усыпанного серебряными звездами черно-синего неба.

Мартина соскользнула со спины Джемми и включила фонарь. Прямо перед ней, все такой же манящий и таинственный, виднелся вход в туннель. От внезапно нахлынувшего страха по спине побежали мурашки. А вдруг что-то случится? Ведь никто не знает, где она. Никому не известно даже о существовании этого места. Если кто-нибудь когда-нибудь и придет сюда, то найдет только ее истлевший скелет. Прямо как в фильмах про археологов. Но Мартина постаралась прогнать эти мысли. На поиски у нее был всего час. Пора отправляться в туннель.

Мартина остановилась в центре пещеры, купаясь в разноцветном мерцании рисунков. Она глубоко вдохнула густой, словно в соборе, воздух. Ощущение скачка во времени, связи с прошлыми поколениями было сильнее, чем прежде. Мартина вдруг почувствовала себя крошечной песчинкой в гигантском древнем мире, но песчинкой, наделенной таинственной могучей силой. Она подошла к изображению белого жирафа с ребенком на спине и провела пальцем по его сияющим контурам.

— Вижу, ты нашла послание предков, дитя.

Мартина хотела закричать, но от ужаса лишилась дара речи и только хватала ртом воздух как утопающий.

Из тени вышла Грейс. На ней был ритуальный зулусский наряд. Запястья и шею пожилой женщины украшали нити разноцветных бус.

— Грейс! — воскликнула наконец Мартина. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Кому еще известно об этом месте? Тендаи?

— Слишком много вопросов, — спокойно произнесла Грейс. Африканка улыбнулась, но даже при слабом свете фонаря было видно, что ее глаз улыбка не затронула. Чувствовалось, что Грейс чем-то очень обеспокоена, что-то мучает ее. — Иди сюда, — позвала она. — Посиди со старухой Грейс.

Мартина прошла в угол пещеры, где вода вымыла в стене некое подобие естественной скамьи. Они сели рядом, не сводя глаз с серокоричневых рисунков. Мартина все еще не могла прийти в себя от того, что встретила в этом тайном месте человека, которого хотела увидеть больше всего на свете.

— Ты должна понять, дитя, что все это началось давным-давно, еще до того, как на свет появилась бабушка моей бабушки, когда на земле, называемой теперь Савубоной, жили бушмены. Все, что должно случиться, было предначертано. На этих стенах ты видишь свою жизнь с белым жирафом.

Грейс подняла руку, и Мартина только сейчас заметила, что рисунки расположены в определенной последовательности. Рассказанные ими истории красоты и трагедии следуют друг за другом, как страницы романа.

— Грейс, — шепотом спросила Мартина, — что произошло с жившими в этой пещере людьми?

— Они погибли, дитя. Все, кроме одной девочки. Старейшины нашего племени говорят, что их убила принесенная белыми людьми болезнь — грипп, или что-то в этом роде, но точно никто не знает. Но, как бы то ни было, перед смертью они увековечили на этих стенах свои истории и легенды предков. В конце концов осталась только маленькая девочка. Ее нашла сангома — целительница, — моя очень дальняя родственница. Моя мама рассказывала, что в те времена сангомы так многого требовали от богов, что в наказание на землю пролился огненный дождь и сделал эти места бесплодными.

Мартина подумала о мертвой земле вокруг дерева-стражника, о мхе и лианах-паразитах и с легкостью поверила легенде.

— Когда девочка поправилась, — продолжала Грейс, — сангома привела ее сюда, в Зал Памяти. Здесь она пообещала, что секрет этой пещеры будет передаваться только от старшей дочери сангомы к старшей дочери. А ты, дитя, девочка на белом жирафе.

Мартина по-новому посмотрела на пещерные рисунки.

— Но почему я? Какое отношение все это имеет ко мне?

— Все ответы на этих стенах, — сказала Г рейс, — но только время и опыт откроют тебе глаза на них.

Мартина пристально всматривалась в рисунки в надежде, несмотря на слова Грейс, найти ответы прямо сейчас, кргда она так нуждалась в них. Но яркие изображения расплывались перед глазами, и только один-единственный рисунок оставался четким: ребенок на белом жирафе.

— Грейс, — произнесла Мартина, — Тендаи знает о белом жирафе?

— Он не уверен, — ответила пожилая женщина. — Тендаи еще молод, а молодые люди зачастую презрительно относятся к древним легендам. Называют их мамбо-джамбо. — Грейс внимательно смотрела на Мартину своими необычными сверкающими глазами. — Но ты веришь, да?

— Да, — ответила Мартина, — я верю.

Мартине ужасно хотелось спросить, как Грейс догадалась, что именно сегодня она окажется в этой пещере, но она удержалась. Кое-что лучше оставить невысказанным.

Вместо этого Мартина спросила:

— Грейс, почему ты пришла сюда?

Мартине снова показалось, что по лицу старой африканки пробежала тень.

— Я пришла предупредить тебя, — тяжело произнесла Грейс. — Твое время вот-вот наступит. Грядут силы тьмы, и они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить белого жирафа. Будь очень осторожной. Верь в свой дар, и он будет оберегать тебя.

Внезапно Мартина ощутила опасность. Она убедила себя, что браконьеров поймали и никто больше не потревожит Джемми. Но не верить Грейс было невозможно. Охотники вернутся.

— Не важно, что будет со мной, но как мне спасти белого жирафа? — простонала Мартина.

Вместо ответа Грейс развязала небольшой мешочек, висевший у нее на шее. На ее ладони оказались маленькие стеклышки, сверкавшие в свете фонарика. Оранжевые, коричневые, горчично-желтые и цвета маслин. Старая африканка улыбнулась, и на этот раз глаза ее улыбались тоже.

— Грейс научит тебя магии, — прошептала она.

За следующий час Мартина, знавшая, что ей пора возвращаться, но слишком заинтригованная, чтобы волноваться об этом, прошла ускоренный курс традиционной зулусской медицины. Она узнала, что растение под названием «тещин язык» отлично помогает от боли и лечит заболевания ушей, она научилась спасаться от болей в животе и аллергии. После урока Г рейс протянула Мартине мешочек с разноцветными стеклышками.

— Спасибо, Грейс, — поблагодарила она. — Я буду хранить их в тайнике.

— На здоровье. Ты обладаешь даром целительницы, но даже тебе может понадобиться дополнительная помощь.

Было так много вопросов и так мало времени! Но об одном Мартина обязательно должна была спросить африканку.

— Грейс, — начала девочка, — почему бабушка не хотела, чтобы я сюда приезжала?

— Хотела, дитя. Очень хотела. Твоя бабушка о-о-о-очень сильно любит тебя. Но у нее своя история, так же, как у тебя.

Мартина собиралась сказать, что бабушка к ней совершенно равнодушна, но Грейс заговорила первой:

— Теперь я спрошу тебя кое о чем. У меня есть кузен, который работает в твоей школе, он сказал мне, что ты все время одна. Почему ты не заведешь друзей? Скучно проводить время в одиночестве.

Мартина смущенно опустила глаза:

— Но у меня есть друг. Белый жираф.

— Верно, жираф — твой друг. Но каждому ребенку нужен друг-ровесник, человек, с которым можно поговорить. Поделиться своими мыслями и чувствами.

— Возможно, там нет никого, с кем я хотела бы дружить, — защищаясь, ответила Мартина. — Кто сможет поверить во все это? Кто сможет понять?

Г рейс долго молчала. Наконец она положила руку на плечо девочки:

— Ты найдешь друга там, где меньше всего рассчитываешь найти.

• 19 •

Три дня спустя Мартина брела по игровой площадке после игры в волейбол, мысленно возвращаясь к разговору с Грейс, когда со стороны ущелья Черного Скакуна до нее донеслись голоса. Сначала ей показалось, что кто-то попал в беду. Ущелье Черного Скакуна, расположенное за школьным забором, было очень глубоким оврагом с протекающей на дне быстрой и шумной рекой. Это место было настолько опасно, что даже за попытку пробраться туда наказывали. Но Мартина не колебалась. Она перелезла через забор и побежала между деревьями. Отбежав на достаточное расстояние от школы, она остановилась и прислушалась.

Мартина сразу же узнала голоса членов «Банды Пяти Звезд». Они явно над кем-то издевались.

— Думаешь, ты такой умный, да? Думаешь, тебе удастся выставить нас идиотами и выйти сухим из воды?

— Рассказывай, если не хочешь искупаться. Это в твои куриные мозги пришла идея с розыгрышем в Ботаническом саду? Отвечай. И не притворяйся немым. Учителя, может, и купились на это, но мы не такие дураки.

Их жертва не отвечала.

— Он только зря воздух расходует, правда? — воскликнул Скотт. — Только посмотрите на него. Ты настоящий скелет, ты знаешь это? Я видел куриц, на которых было больше мяса, чем на тебе.

— Тебе никто не говорил, что ты странный? Просто урод.

— Ты прямо как те грустные собаки, которых держат в приютах, — засмеялся Люк. — Скажи: я — дворняжка. Что-о с тобой? Скажи: я — дворняжка...

До этого момента Мартина пряталась за камнем, боясь вмешиваться. Но после слов Люка в ее сознании с ужасающей четкостью всплыла рассказанная Тендаи история. С криком ярости Мартина выскочила из-за камня. Люк и Скотт держали Бена на самом краю ущелья.

Люси смеялась своим противным смехом, а Питер сидел на траве и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Люк заметил Мартину, только когда она оказалась перед самым его носом, и ошарашенно произнес:

— М-Мартина! Что за?..

— Я скажу тебе, кто Бен, — услышала Мартина собственный голос. — Он — мой друг, вот кто он. А еще он — парень, который побьет тебя на школьном чемпионате, Люк. А еще он — парень, у которого ты постоянно списываешь домашнюю работу, Люси, потому что слишком глупа, чтобы сделать все самой. А что касается его родителей, в отличие от тебя, Скотт, у него хотя бы есть отец. А когда ты в последний раз видел своего?

За ее пламенной речью последовало гробовое молчание. На дне ущелья Черного Скакуна грохотала река.

— М-мой от-тец... — запинаясь, пробормотал Скотт. — Отстань. Это не смешно. Люк, Люси, Питер, пошли. Оставим этих неудачников.

Он так резко отпустил руку Бена, что тот чуть не сорвался с края ущелья и только в последний момент сумел удержать равновесие и отступить.

— Я еще с тобой разберусь, — проревел Скотт.

— Пойдем, Скотт, — заныл Питер. — Хватит уже.

Они ушли, с шумом пиная сосновые шишки и проклиная все на свете. Мартина и Бен остались одни.

Вдруг Мартина смутилась.

— С тобой все в порядке? — неуверенно спросила она.

Она только сейчас заметила, что Бен очень красив. Глаза цвета топаза, как у льва, блестящие черные волосы и невероятно белые зубы. Когда он заговорил, его голос прозвучал очень мягко, а каждое слово он произносил так четко, словно читал газету.

— Я ценю твою помощь, — произнес он, — но предпочел бы сам решать свои проблемы.

На протяжении нескольких дней после происшествия у ущелья Черного Скакуна Мартина очень нервничала. Она не сомневалась, что «Банда Пяти Звезд» придумает, как ей отомстить. Но случилось совершенно неожиданное. Нет, они не оставили ее в покое. Однако она словно сумела завоевать их уважение. Люси ван Хеерден в качестве извинения подарила ей коробку домашнего молочного печенья, а все остальные были с ней невероятно приветливы.

Сначала Мартина вела себя очень холодно — она все еще злилась на них за историю с Беном и за дикого гуся в Ботаническом саду. Но они твердили, что это были всего лишь игры, которые зашли слишком далеко, о чем они искренне сожалеют, и в конце концов Мартина поверила, что они изменились. Это не означало, что они стали ее лучшими друзьями, но близкая подруга «Банды» Шерилин предложила Мартине кусок морковного пирога и попросила разрешения сидеть с ней на уроках, Корса спросил о жизни в Савубоне. Мартина постоянно вспоминала слова Грейс: ты найдешь друга там, где меньше всего рассчитываешь найти.

Что касается Бена, то он остался самим собой и по-прежнему проводил дни в полном одиночестве. С тех пор как Мартина вмешалась в историю у ущелья, он всеми силами старался избегать ее. Он тоже получил от Люси коробку печенья, но отдал ее в центр помощи бездомным детям. Во время обеда Бен снова садился под свое дерево, скрещивал ноги и закрывал глаза. Наверное, медитировал.

Теперь, когда Мартина знала, что он не немой — а, наоборот, обладает очень приятным голосом и к тому же очень умен, в чем она никогда не сомневалась, — оставалось только гадать, почему он ни с кем не разговаривает в школе. Наконец она решила, что ему это попросту неинтересно. В школе не было ничего достойного его внимания. Вполне возможно, что он ходил в эту школу по принуждению. Мартине казалось, что Бену гораздо комфортнее на природе, как и Тендаи. Но когда она решила разузнать о Бене побольше, произошло два странных случая. Мартине показалось, что кто-то рылся в ее шкафчике. Ничего не украли, и все вроде бы было в порядке, за исключением мелочей — учебники переставлены с места на место, а их страницы немного смяты, словно кто-то в спешке пролистывал книги. Но больше всего Мартину испугало то, что пропал небольшой рисунок с изображением Джемми. Мартина так долго его искала, что опоздала на урок.

— Ах, Мартина, — вздохнула мисс Фолкнер, когда девочка влетела в класс. — Рада, что ты, наконец, почтила нас своим присутствием.

Мартина пробормотала извинения, но учительница не слушала ее.

— Мы обсуждаем африканский фольклор. Люси спросила о жирафах.

О жирафах?! — воскликнула Мартина.

— Да, о животных со смешными длинными шеями, — ответила мисс Фолкнер. — Что ты так смотришь? Ты живешь в заповеднике и, наверное, сможешь рассказать классу много интересного про жирафов.

Мартина собралась заявить, что ничего не знает о жирафах, но что-то ее остановило. Не так часто выпадает шанс поговорить на любимую тему. Кроме того, она могла бы немного развлечься.

— Нет, — поспешно ответила Мартина. — То есть да. В смысле, я не знаю, будет ли это интересно.

И она, немного краснея от смущения, рассказала классу, что древние люди почитали жирафов как самых невинных, добрых и умных животных, которым при этом хватало храбрости сражаться с драконами. Что племя венда называло их тутлва, «плывущими над деревьями», а другие племена видели жирафа в звездах Южного Креста. Жирафы могут бежать со скоростью пятьдесят шесть километров в час, и им требуется десять лет, чтобы вытянуться в полный рост — пять метров для самок и почти шесть для самцов.

Мисс Фолкнер не могла скрыть своего удивления.

— Если бы ты изучала остальные предметы хотя бы с половиной того энтузиазма, с которым изучаешь дикую природу, то могла бы закончить школу годам к тринадцати, — заметила она.

— Мисс Фолкнер. — Шерилин подняла руку. — А кто-нибудь катался на жирафе?

— Нет, Шерилин. Не думаю, что кому-то это удавалось. В отличие от лошадей, жирафы нетерпеливы. Вряд ли они потерпят на своей спине наездника.

Мартина молчала. «Если бы они только знали! Если бы они только видели нас с Джемми в залитой лунным светом саванне Савубоны!» — думала она.

— А может, они просто глупые? — самодовольно предположила Люси, украдкой поглядывая на Мартину. — Ведь они же ничего не делают. Они не охотятся, не строят гнезда, не плетут паутину. По-моему, их существование совершенно бесцельно. Просто слоняются.

Мартина не выдержала.

— Есть у них предназначение, — выпалила она, глядя Люси в глаза. — Они служат сигналом опасности для других животных. У них прекрасное зрение и слух, поэтому они всегда предупреждают животных о приближении хищника. Слух у них такой тонкий, что они могут услышать даже беззвучный для человека собачий свисток.

Мартина тут же пожалела о своих словах, но было поздно.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Люк. — Я имею в виду, про свисток?

— Просто знаю, и все. — Мартине не терпелось сменить тему разговора. — Кажется, в книжке прочла.

В последнем ряду Корса оторвался от компьютерной игры и поднял руку.

— Мисс Фолкнер, — начал он, — если Мартине столько известно про жирафов, может, она знает и о белом жирафе, который, по слухам, живет в Савубоне?

— О жирафе из легенды? — удивилась мисс Фолкнер. — Это правда, Мартина? Я и не знал а, что ходят такие слухи. Неужели у вас действительно появился белый жираф?

Мартина покраснела:

— Белых жирафов не бывает. Это всем известно.

— Давайте будем считать, что они существуют, — предложила мисс Фолкнер. — Почему бы тебе не нарисовать для нас такого на доске. Включи воображение.

По дороге на урок плавания Мартину трясло. Ее мучило чувство вины. Это тяжелое чувство, появившееся после упоминания свистка, усиливалось с каждой минутой. Она старалась успокоить себя тем, что ее слова слышала только кучка помешанных на модных прическах и поп-музыке, избалованных детишек и вегетарианка мисс Фолкнер, а они вряд ли отправятся на охоту за белым жирафом. Но внутри все равно все переворачивалось.

После уроков, когда в школе уже почти никого не осталось, Мартина подошла к своему шкафчику. Она снова попыталась найти рисунок, но безуспешно. Открыв дверцу, Мартина нахмурилась. Ей снова показалось, что кто-то рылся в ее вещах. Боковым зрением Мартина увидела въезжающую на школьную стоянку машину Гвин Томас. Девочка взяла с верхней полки свой рюкзак. Она знала, что заставляет бабушку ждать, но не могла оторвать глаз от своего шкафчика. И чем дольше Мартина смотрела, тем больше волновалась. Не хватало чего-то еще, в этом не было сомнений.

Она поняла только на полпути к дому.

Бесшумный свисток пропал.

• 20 •

Мартина беспокойно ворочалась всю ночь, а утром встала с синяками под глазами. Она чувствовала себя больной. Свисток пропал, а на воротах парка сменили цифровой код, теперь она не могла найти Джемми. И это было еще не все. Посреди этой ужасной ночи Мартина открыла окно и высунулась в холодную ночь в надежде увидеть белого жирафа, но вместо Джемми заметила полосы белого света. Через секунду заповедник снова погрузился в кромешную тьму, но Мартина не сомневалась, что браконьеры вернулись и на этот раз не уйдут без добычи.

Борясь с паникой, Мартина заставила себя быстро одеться, на цыпочках спустилась по лестнице и выскользнула во двор. Сильный ветер чуть не сбил ее с ног, а листва колыхалась на ветру, словно океанские волны. Мартина босиком побежала по песчаной дорожке к домику Тендаи. До Грейс Мартина добраться не могла, а кроме зулуса, она никому больше не доверяла. Пациенты лечебницы беспокойно зашевелились в своих клетках, когда Мартина пробежала мимо, ей ужасно хотелось остановиться и приласкать их. Но с каждой минутой у браконьеров появлялось все больше шансов поймать жирафа, поэтому она прибавила скорость. Вскоре среди деревьев блеснули огни домика смотрителя. Мартина позвонила в дверь. Никто не ответил. Только сейчас Мартина заметила, что дверь приоткрыта. Она толкнула ее пальцем, и дверь распахнулась.

— Тендаи, — позвала Мартина. — Тендаи, ты не спишь?

Но ответом ей была лишь тишина. В постели никого не было, на столе стояла посуда с недоеденным ужином. Складывалось впечатление, что комнату покинули в спешке. Обойдя дом, Мартина увидела, что джипа тоже нет.

Мартина без сил опустилась на скамейку в саду. Значит, Тендаи все-таки связан с браконьерами. С трудом передвигая одеревеневшие ноги, она вернулась домой, разделась и в изнеможении рухнула на кровать. Девочка так хотела набраться храбрости, разбудить бабушку и все ей рассказать. Но не решилась. Мартина с головой накрылась одеялом, чувствуя себя трусихой, и понадеялась, что все уладится само собой. Когда она наконец заснула, ей приснился кошмарный сон: Тендаи вместе с «Бандой Пяти Звезд» гонятся за ней по лесу. Ветви вспыхивали, когда она пробегала мимо, и Мартина знала, что ее пощадят только в обмен на сведения о белом жирафе. Она сдалась и рассказала все, преследователи расхохотались и бросили ее в пылающем лесу.

В бледном свете раннего утра кошмар казался совершенно реальным. Мартина представила, как Джемми услышит беззвучный свисток и доверчиво пойдет навстречу страшной судьбе, и почувствовала себя самым ужасном человеком на планете. Ей хотелось умереть. В голову лезли жуткие мысли. Мартина видела, как с Джемми сдирают шкуру и вешают ее на стену в каком-нибудь богатом доме в качестве трофея. Потом она представила, как его заставляют выполнять идиотские трюки в цирке или отправляют замерзать в зоопарк на Аляску.

И ведь это ее вина. Она обещала сберечь секрет белого жирафа, но оказалась слишком беспечна. Зачем притащила свисток в школу?

Зачем оставила в шкафчике изображение Джемми? Как она могла быть такой дурой? Она собственными руками облегчила браконьерам поиски. Она словно хотела, чтобы все узнали, что она — девочка из легенды. Единственная, кому подвластен белый жираф. У нее наконец появилась возможность прославиться.

Только вот «прославиться» она сейчас хотела меньше всего.

Мартина решила, что должна немедленно покинуть Савубону. Она лишилась права жить здесь. Она вернется в Англию на первом же самолете, и мисс Грейс сможет найти ее в сиротском приюте.

Вдруг в дверь постучали:

— Мартина?

— Уходи! — крикнула Мартина, зарываясь лицом в подушку. — Я не пойду в школу!

Дверь открылась, и в комнату вошла бабушка. Она села на край кровати.

— Я все знаю, — прошептала она.

Мартина подняла голову:

—- Ты знаешь?

— Да, знаю. Я знаю о белом жирафе. И если бы я рассказала об этом раньше, ничего бы не случилось.

У Мартины чуть не разорвалось сердце.

— А что случилось?

Гвин Томас тяжело вздохнула и протянула Мартине клок выдранной из хвоста серебристой шерсти.

— Тендаи нашел это в решетке ворот парка. Прошлой ночью ему кто-то позвонил и сказал, что буйволы пробили дыру в ограде парка и теперь бродят по шоссе. Когда Тендаи приехал на место, оказалось, что там нет ни дыры, ни буйволов. Его просто хотели убрать с дороги. Он целый час обследовал ограду, прежде чем вернуться в заповедник, и к тому времени было уже слишком поздно. Мне больно говорить тебе это, Мартина, но белого жирафа больше нет.

Бабушка поднялась и отошла к окну.

— В ту ночь, когда ты просила меня рассказать о твоей матери, у тебя были все причины злиться на меня. В Савубоне слишком много секретов. Но мне казалось, что я защищаю тебя. И белого жирафатоже. А теперь оказалось, что я только все испортила. — Она повернулась к Мартине: — Прости, что причинила тебе боль.

Мартина вскочила с кровати и схватила бабушку за руку.

— Ведь это я во всем виновата, — ответила она.

Бабушка долго молчала. В ее глазах застыла печаль.

— Сядь, — попросила она. — Я должна кое-что тебе рассказать.

Пока Мартина устраивалась поудобнее, бабушка сходила на кухню и принесла чай, горячие английские булочки и большой пластиковый пакет, который она поставила на пол между столом и кроватью. Убедившись, что Мартина хорошо позавтракала, Гвин Томас приступила к рассказу. Она вынула что-то из пакета и протянула Мартине.

— Я с первого дня собиралась отдать это тебе, — сказала она, — но подходящего момента все не было.

Мартина осторожно развернула темную оберточную бумагу. Внутри оказался тяжелый прямоугольный альбом.

— Красивый, правда? — тихо сказала бабушка.

Мартина открыла альбом. На первой странице были фотографии маленькой девочки с волнистыми темными волосами и сверкающими зелеными глазами.

— Мама, — выдохнула Мартина.

На следующей странице было написанное Вероникой стихотворение, а за ним — ее фотографии верхом на лошади в Савубоне и на сцене во время школьного спектакля. Потом были свадебные фотографии и фотографии Вероники и Дэвида во время медового месяца, обнимающих друг друга и смеющихся. А на последней странице оказалась фотография ее родителей, стоящих перед домом в Савубоне и держащих на руках крошечного младенца.

— Это — ты, — заметила Гвин Томас.

Весь мир перевернулся в эту секунду.

— Я родилась в Африке?

— Ты родилась в Савубоне.

— Тогда почему?..

— Здесь и начинается твоя история, — тихо продолжила бабушка. — Понимаешь, Мартина, в ночь твоего рождения Грейс рассказала нам о своем видении, в котором ты была ребенком из африканской легенды, обладающим властью над всеми дикими животными. Она сказала, что через годы в Савубоне родится белый жираф и судьба сведет вас вместе. Вы будете родственными душами.

Слабая улыбка тронула бабушкины губы.

— Можешь представить нашу реакцию? У Грейс всегда был дар предвидения, но это предсказание казалось совсем уж невероятным. Словом, сначала мы только посмеялись над ее словами. Вероника захихикала и сказала, что так и видит лица других матерей в «Пони Клубе», когда ее дочь приедет туда на белом жирафе. Но Грейс разозлилась и предупредила ее, что это не шутка. Она подвела нас к окну, и того, что мы увидели, я никогда не забуду. Львы и зебры, леопарды и антилопы, обычно враждующие друг с другом, мирно стояли рядом и смотрели на наш дом. Словно они знали что-то. С того момента мы поверили Грейс и отнеслись к сказанному ею со всей серьезностью. Она добавила, что вместе с силой, которую она назвала «даром», придет и огромная ответственность. Хотя это привнесет в жизнь много красоты и счастья, тебе грозит огромная опасность и придется пережить великие испытания. Мы с Вероникой пришли в бешенство. Твоя мама боялась поверить в слова Г рейс, но еще больше боялась не обращать на них внимания. Грейс настаивала, что рано или поздно тебе придется принять свою судьбу, вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет, и твоей маме стало еще тяжелее. Вероника попросту отказывалась принимать услышанное.

Мартина вся превратилась в слух.

— И что произошло дальше?

— Посовещавшись с твоим отцом, мама решила, что сможет разорвать цепь судьбы, если увезет тебя из Африки и прекратит все контакты с Савубоной. Мы с твоим дедушкой ужасно расстроились, но поняли ее. Вероника убедила себя, что это единственный способ уберечь тебя от опасности. Через два или три дня после твоего рождения, как только тебя разрешили перевозить, вы улетели в Англию.

— Тебе, наверное, было очень тяжело, — прошептала Мартина. — Попрощаться с мамой и папой, понимая, что это навсегда.

— Ничего в жизни не давалось мне труднее, — с горечью в голосе ответила Гвин. — Но долгое время оно того стоило, ведь Вероника была так счастлива. Она верила — мы все верили, — что у нее все получится. А потом, четыре месяца назад, перед самым Рождеством, я пошла на ужин к Грейс. Когда я вошла, она гадала на костях — африканские сангомы гадают по костям так же, как западные предсказатели при помощи магических кристаллов и карт таро, — и посмотрела на меня такими глазами, что я испугалась, не сошла ли она с ума. Она говорила так быстро и неразборчиво, что я не сразу поняла. Кости сказали ей, что трагедия вернет тебя в Савубону. Она заставила меня сразу же позвонить Веронике и придумать что угодно, лишь бы заставить их добровольно вернуться сюда. Грейс сказала, если ты вернешься сама, боги смилостивятся и, возможно, трагедию удастся предотвратить. Конечно, я забеспокоилась. Да и кто бы на моем месте смог остаться равнодушным? Но я попыталась успокоить Грейс. Сказала, что кости могут ошибаться и не стоит надеяться, что семья сорвется с места и помчится на другой континент из-за какого-то предсказания. Кончилось все ужасной ссорой. Она была моей подругой, но с тех пор мы не разговариваем. Грейс всегда считала, что тебя нельзя было увозить. Она все повторяла, что предки предсказали твое появление. Я заявила ей, что она сумасшедшая. И, честно говоря, очень надеялась, что это так.

Гвин Томас судорожно вздохнула, и Мартина впервые поняла, как тяжело бабушка переживает потерю дочери.

— Я передала твоей матери слова Грейс, — продолжала Гвин Томас. — Для Вероники это стало последней каплей. Она сказала, что годами страдала из-за разлуки со мной, отцом и любимой Африкой. И вот наконец она обрела счастье. Дэвид нашел отличную работу, ты растешь чудесным ребенком, и у вас столько планов на будущее. Она не собиралась снова все бросать ради того, что вполне может оказаться просто бреднями свихнувшейся старухи. Это был наш последний разговор. Через несколько дней мне позвонили и сообщили, что твои родители погибли в огне. Я винила себя. Мне казалось, что, если бы я чуть-чуть постаралась и убедила их вернуться, ничего бы не произошло. Потом огласили завещание, и оказалось, что я должна стать твоим опекуном. Мы всегда сходились на том, что в случае смерти твоих родителей опеку над тобой поручат не мне, потому что в этом случае тебе пришлось бы вернуться в Африку. Но в последний момент Вероника изменила свое решение. И мы никогда не узнаем почему. Несмотря на все наши попытки удержать тебя вдали от Савубоны, ты должна была вернуться.

Мартина вдруг поняла, что задерживает дыхание.

— Фу-у-у! Теперь я понимаю, почему ты не хотела, чтобы я приезжала.

— Да, — ответила бабушка. — И мне было очень стыдно за то, как я с тобой обращаюсь; Честно говоря, сначала я не признавала тебя. Ведь это из-за тебя уехала моя дочь, и я не видела ее одиннадцать лет. А потом я боялась сближаться с тобой. Я боялась, вдруг полюблю тебя, а тебя у меня заберут, и я будто снова потеряю Веронику.

— Не ты одна потеряла ее, — напомнила Мартина.

— Теперь я это понимаю. Когда я пришла в себя, мне показалось, что дорога к твоей душе потеряна навсегда.

— Ты ошибалась, — заверила бабушку Мартина. — Может, нам стоит все начать сначала?

Бабушка коснулась ее руки:

— Ты очень умная. Не удивительно, что предки выбрали именно тебя.

При этих словах Мартина вдруг вспомнила все ужасы этой ночи.

— Но как же Джемми? — воскликнула она. — Что ты имела в виду, когда говорила о защите Джемми?

Бабушка не поняла.

— Джереми. Жираф!

— Конечно! Через несколько дней после того, как браконьеры убили твоего дедушку, ко мне пришел вождь местного племени зулусов. Он поведал, что за несколько часов до появления в Савубоне охотников наша жирафиха родила снежно-белого детеныша. Чуть позже родители погибли, защищая его жизнь, но каким-то образом — скорее всего, потому, что Генри помешал браконьерам, — маленькому жирафу удалось спастись. По словам вождя, его спасла слониха, чей собственный детеныш родился мертвым, это она отнесла малыша в тайное убежище. Вождь сказал, что жираф обладает особой силой, что это одно из редчайших животных на планете. Никто не должен знать о его существовании. Вождь просил меня на все вопросы о жирафе отвечать, что это просто легенда, что его не существует в природе. Я не могла рассказать даже Тендаи и твоей матери. И когда ты приехала, я всеми силами старалась помешать вашей встрече, чтобы пророчество не сбылось.

— Бабушка, Джемми — мой лучший друг, — призналась Мартина.

— Я не стану спрашивать, когда вы успели так сблизиться, — сухо сказала бабушка. — Полагаю, это объясняет странную грязь на твоих джинсах и зевоту по дороге в школу.

— Прости, — тихо произнесла Мартина. — А теперь из-за меня Джемми похитили. Я должна попытаться его найти. Бабушка, ты можешь мне помочь?

— Нет, — ответила Гвин Томас. — Но я знаю того, кто может.

• 21 •

Бледно-зеленый дом был точно таким, каким Мартина его запомнила. Ржавая вывеска «Кока-Кола» по-прежнему висела на стене, куры все так же кудахтали на крыльце, греясь на солнышке, только на лужайке было больше опавших листьев. Шла середина апреля, и Мартине с трудом верилось, что со дня прилета в аэропорт Кейптауна прошло всего три месяца. Казалось, в Африке она уже целую вечность. Мартина вспомнила слова Грейс, произнесенные в самый первый день: «Дар может быть и благословением, и проклятием. Не принимай опрометчивых решений». Мартине стало не по себе. Ее решение может стоить Джемми жизни.

Из дома вышел маленький мальчик.

— Я хочу поговорить с сумасшедшей старухой, — сказала Гвин Томас. — Она дома?

— Кто это назвал меня сумасшедшей? — недовольно поинтересовалась Грейс, возникшая за спиной мальчика. В это с трудом верилось, но, кажется, она стала еще толще. — В этих краях есть только одна сумасшедшая старуха, и зовут ее Гвин Томас. — Она протянула свою толстую руку и погладила Мартину по голове, делая вид, что впервые ее видит. — Дитя, тебе явно не помешает питательная стряпня Грейс. Чем ты ее кормишь?

— Мы пришли сюда не оскорбления выслушивать, — резко сказала бабушка. — Нам нужна твоя помощь.

— Ха-ха, — подбоченившись, пробормотала Грейс. — Я внимательно слушаю.

— Грейс, у нас с тобой были разногласия, — начала Гвин Томас. — И я пойму, если ты никогда больше не захочешь со мной разговаривать. Но ты должна помочь Мартине. Она потеряла того, кого очень любит, и ты — единственный человек, который может помочь ей вернуть друга.

Грейс улыбнулась, обнажая приличный кусок розовой жвачки и редкие зубы.

— Старуха, и почему ты не можешь сказать прямо?

Без предупреждения она повернулась и ушла в дом. Мартина и бабушка последовали за шелестом платья Грейс. Хозяйка привела их в гостиную, где стоял уже знакомый Мартине аппетитный запах свежеприготовленной еды. Давно просроченный календарь все так же украшал стену, а пол покрывал старый мягкий ковер.

Грейс пришла из кухни с двумя дымящимися тарелками макарон, щедро сдобренных маслом, корицей и тростниковым сахаром. Мартина сильно нервничала и совсем не хотела есть, но Грейс одной фразой прервала все ее протесты:

— Ты же кожа и кости.

Еда была фантастически вкусной. Теперь по всему телу разливалось приятное тепло, согревавшее кости и прояснявшее мысли. После еды Мартина рассказала Грейс обо всем, что произошло с Джемми, включая историю с браконьерами.

— Один вопрос, дитя, — сказала Г рейс, когда рассказ был окончен. — Тебе удалось разглядеть лица браконьеров?

Мартина осторожно взглянула на бабушку.

— Рассказывай, — подбодрила ее Гвин Томас.

— Лиц я не видела, но думаю, что в этом замешан кто-то из сотрудников Савубоны. Думаю, это может быть... — Мартина колебалась. Ей не хотелось вновь злить бабушку. — Это может быть Алекс, — наконец решилась она.

— Нет! — воскликнула бабушка. — Твой дед доверял Алексу свою жизнь. Я не хочу, чтобы ты...

— ДОВОЛЬНО! — приказала Грейс. — Пусть говорит дитя. Мы должны слушать, чтобы получить ответы.

Старая африканка поднялась с кресла и задернула занавески. Комната погрузилась в темноту. Чиркнула спичка, Грейс поставила на стол свечу, а потом с трудом опустилась на ковер. Ее широкое лицо и глубоко посаженные глаза странно сияли. Откуда-то из недр своего платья колдунья извлекла небольшой кожаный мешочек и высыпала на ковер его содержимое. Насколько Мартина могла понять, это было множество мелких костей, несколько перьев и слоновья шерсть. Грейс закрыла глаза и принялась читать заклинание.

Несколько минут ничего не происходило, а затем из груди Грейс раздался низкий ритмичный звук, напоминавший бой далеких барабанов. Мартина застыла от удивления, когда из кучки предметов на полу поднялась струйка голубого дыма. В дыму виднелись какие-то изображения, но они менялись так быстро, что толком ничего нельзя было разглядеть. Там были горы, люди в плащах и шляпах, огромные стада животных и кровопролитные сражения, а потом Мартине показалось, что она увидела жирафа, но он исчез так стремительно, что она не была уверена.

Грейс закатила глаза.

— Вода, — простонала она. — Я вижу синюю, синюю воду и лодки, уплывающие к горизонту. Люди готовятся к долгому путешествию. Они мечтают о власти. Белый жираф там, но ненадолго. Я вижу боль, много-много боли...

— Хватит! — закричала Гвин Томас.

Дым рассеялся. Грейс пришла в себя. Она дрожала и смотрела на Мартину.

— Отправляйся, дитя. Скоро будет слишком поздно.

— Но куда? — чуть не плача, воскликнула Мартина. — Куда они его увезли?

— Лодки, уходящие к горизонту, могут означать только одно, — перебила ее бабушка. — Скорее, Мартина. Думаю, они грузят его на корабль.

• 22 •

Вряд ли бабушка хоть раз в жизни ездила быстрее, чем в тот день на пути в Кейптаун. Старенький красный «Датсун» оказался боевой машинкой. Мартина видела, что бабушка очень беспокоится. Она согласилась отвезти внучку в доки, но не дальше.

— Если Джемми там нет, придется звонить в полицию, — решительно заявила она. Все попытки Мартины переубедить ее оказались бесполезны.

Два часа до океана показались Мартине целой вечностью. По пути им пришлось преодолеть, кажется, все возможные препятствия. Полицейский пост на дороге. Пробки. Целый автобус туристов-пенсионеров. Три отбившиеся от стада коровы посреди шоссе.

Всю дорогу Мартина не могла выкинуть из головы пророчество Грейс. Белый жираф там, но ненадолго. Я вижу боль, много-много боли...

Они ехали по континентальному шоссе, и вскоре винодельни со светлыми постройками в европейском стиле и украшенными лавандой подъездными дорожками уступили место пыльному городку, напоминавшему Совето из рассказа Тендаи. Километр за километром тянулись бараки, сложенные из листов ржавого железа, с окнами, затянутыми пленкой. По пыльным дорожкам бродили худые собаки и дети с голодными глазами. Они играли прямо в пыли с игрушками, сделанными из проволоки и какого-то мусора.

Гвин Томас свернула с шоссе на прибрежную дорогу, ведущую прямо в порт. Из толстого облака выплыли очертания Столовой горы. Когда вдали показались серые грузовые корабли и стрелы портовых кранов, поднимающих и опускающих контейнеры, бабушка снизила скорость. Мартина от нетерпения не находила себе места, но понимала, что сначала нужно припарковать машину. Лавируя между корней и камней, они припарковались под сосной с плоской кроной. Гвин Томас открыла дверь и стала вылезать из машины. Мартина схватила ее за рукав:

— Бабушка. Я должна действовать одна.

— Нет, — сухо ответила Гвин Томас. — Тебе всего одиннадцать, и ты в полутора часах езды от дома.

Но Мартина не собиралась отступать.

— Джемми схватили по моей вине, и, если он пострадает, виновата в этом тоже буду я. Поэтому я должна отправиться на его поиски одна.

Гвин Томас снова села за руль и захлопнула дверцу. Чувствовалось, что в ее душе происходит настоящая битва.

— Когда же все это закончится? — спросила она, и Мартине показалось, что она имеет в виду не только жирафа.

Бабушка положила руку на плечо Мартины:

— Хорошо, иди, ищи своего бесценного Джемми. Но если ты не вернешься через сорок пять минут, я звоню в полицию. Я не собираюсь испытывать судьбу. Боль от потери одного ребенка чудовищна. Я не переживу, если потеряю и другого.

Мартина наклонилась, поцеловала бабушку в щеку и очень удивилась, что синие глаза Гвин Томас наполнились слезами.

— Спасибо за все, — прошептала Мартина.

Она вылезла из машины и побежала к главной дороге. Холодный морской ветер резал кожу, словно нож, а от соленого воздуха щипало в носу. Причал находился у подножия холма, за высоким забором с колючей проволокой. Там рокотал зеленый океан, покрытый клоками белой пены. В порту кипела бурная деятельность, и до ушей девочки доносился лай сторожевых псов. Дрожа всем телом, она спряталась за деревом и пропустила несколько машин. Она уже давно пожалела, что не взяла куртку. Потом Мартина дотронулась до мешочка, который Грейс дала ей в пещере. В машине бабушка спросила ее об этом мешочке, но Мартина ответила, что это просто подарок друга, амулет, приносящий удачу. Теперь она черпала из него силу. А еще Мартина взяла с собой швейцарский армейский нож мистера Моррисона.

Когда дорога очистилась, Мартина подбежала к воротам и прислонилась к стене деревянной будки охраны. Она думала уговорить охранников впустить ее, но, заглянув в мутное от соленого воздуха окно, поняла, что в этом нет необходимости. Внутри было двое охранников. Один смотрел старый черно-белый телевизор и потягивал чай, удобно устроившись в видавшем виды кресле. Второй разговаривал по радиотелефону, стоя спиной к окну. Он с кем-то спорил.

— Кому ты это говоришь, идиот? Конец связи.

Затем последовала жуткая брань.

Мартина пролезла под шлагбаумом и побежала к похожим на горы рядам синих, красных и серых контейнеров. Ей казалось, что вот-вот к ней со всех сторон кинутся люди с криками «стой!», но никто не обращал на нее внимания. Кроме...

От жуткого рыка кровь застыла у Мартины в венах, и она остановилась как вкопанная. Прямо перед ней стоял ротвейлер, обнажавший острые, как у крокодила, зубы. Мартину прошиб холодный пот. Инстинктивно она посмотрела прямо в огромные желтые глаза собаки и постаралась заставить ротвейлера подчиниться. Она мысленно повторила: «Если ты рискнешь помешать мне спасти Джемми, я своими руками скормлю тебя акулам». Затем приказала собаке лечь и пропустить ее.

К огромному удивлению девочки, ротвейлер заскулил, опустился на землю и закрыл лапами глаза. Если бы Мартина не была так напугана, она бы рассмеялась.

Она перешагнула через пса и побежала к просвету между двумя металлическими контейнерами, оттуда ей были видны доки. В порту стояли три серых корабля и два буксира, синий и белый. По самому причалу туда-сюда сновали рабочие. Мартина подсчитала, что на погрузку одновременно работало двадцать пять упаковочных клетей и несколько дорогих машин. Времени почти не оставалось, а с чего начинать, Мартина не представляла. Как она вообще собиралась обыскивать корабли размером с небоскребы? О чем она думала? Почему она просто не позвонила в полицию, как предлагала бабушка? И откуда такое упрямство?

Вдруг кто-то схватил Мартину сзади.

— Отпустите! — закричала она и принялась брыкаться как раненый бородавочник. В борьбе и она, и нападавший свалились на землю. Теперь Мартина лежала на животе и стонала, не в силах двинуться.

— Вы арестованы за вторжение на частную территорию, — произнес чистый молодой голос. — У вас есть право хранить молчание...

Мартина повернулась, все еще тяжело дыша.

— Ты! — воскликнула она.

На нее дружелюбно смотрела пара львиных глаз.

— Привет, Мартина, — улыбнулся Бен.

• 23 •

Мартина поднялась, не обращая внимания на руку Бена, по-прежнему обнимавшую ее.

— Мог бы быть и понежнее, — недовольно буркнула она.

— Прости, — ответил Бен, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Я тебя не узнал, пока ты не оказалась на земле. Но ты ведь нарушаешь закон, ты знаешь?

— А ты? — резко ответила Мартина. — Ты разве делаешь не то же самое?

— Мой отец — моряк. — Бен указал на один из серых кораблей. — Это его корабль — «Аврора». Мне разрешено находиться здесь.

Мартина вздохнула. Она понимала, что ей придется рассказать Бену о Джемми. Она вкратце поведала о своем предательстве, о браконьерах и о видении Грейс. А еще девочка сказала, что бабушка ждет ее в машине за оградой порта. В заключение Мартина призналась, как много Джемми значит для нее и как она хочет спасти его.

— Пожалуйста, Бен, — взмолилась она, — пожалуйста, обещай, что не помешаешь мне.

Лицо Бена стало серьезным.

— Уже много лет мой отец подозревает, что на его корабле из страны контрабандой вывозят редких животных, но у него нет доказательств, и поэтому он не может обратиться к властям. Если жираф на борту, думаю, мы сможем к нему пробраться, но тогда нас увезут вместе с ним. Через полчаса «Аврора» отплывает в Арабские Эмираты.

Прежде чем Мартина успела привыкнуть к новому Бену — Бену, который разговаривал, улыбался и был совершенно не похож на мрачного отшельника, каким он каждый день был в школе, — он уже уверенно пошел к причалу, сделав ей знак идти следом. На парне были потертые джинсы, тяжелые ботинки и черная футболка, оставлявшая открытыми худые, но очень сильные руки. Мартине пришлось бежать, чтобы поспеть за ним.

— Какой у нас план?,— задыхаясь, спросила она. — Неужели ты думаешь, что мы можем просто подняться на корабль и поискать жирафа?

— Мы — нет, — ответил Бен. — А ты можешь. — Он улыбнулся. — Доверься мне. Зачастую самый простой путь — лучший.

Словно в доказательство его правоты, вдруг раздался жуткий грохот. Клеть порвалась во время погрузки на палубу, и то, что когда-то было старинным столом и стульями, теперь валялось грудой обломков на грязном асфальте порта. Началась жуткая суматоха. Рабочие ругались и трясли кулаками, а два сторожевых пса бесновались на цепях. Бен не обратил на них внимания. Он спокойно прошел по трапу, спустился на палубу и открыл дверь в трюм. Мартина не отставала.

Нижние палубы корабля представляли собой переплетение коридоров, галерей и запертых кают. Ребята быстро прошли по серым переходам и спустились по двум винтовым лестницам, их шаги эхом отдавались в стальном корпусе корабля. Наконец они дошли до грузового отсека. За компьютером сидел бородатый мужчина. Он вскочил, когда вошел Бен, и сказал что-то на иностранном языке.

Бен ответил широкой улыбкой.

— Капитан Хэллоуэй вызывает вас на палубу, — невинным голосом сказал он. — Кажется, там что-то случилось.

Мужчина с подозрением посмотрел на мальчика и потянулся к рации.

— Это очень срочно, — добавил Бен.

Бормоча что-то себе под нос, мужчина взял бумаги и вышел в коридор. Бен подождал, пока он скроется из вида, и выскочил из комнаты.

— Мартина! Сюда!

Бен запер за ними дверь и открыл небольшой контейнер, приделанный к стене. Там на медных крючках висела сотня ключей. Он осторожно снимал их и складывал на полу. Мартина посмотрела на часы. Уже перевалило за полдень. Корабль отчалит через двадцать минут. Она попыталась представить, что будет, если они не успеют найти Джемми.

В дверь постучали. Бен приложил палец к губам. Не получив ответа, в дверь принялись колотить. Мартина запаниковала, Бен же оставался совершенно спокойным. Он изучал ключи так внимательно, словно в запасе был целый день и его совершенно не волновало спасение несчастного жирафа и то, что какой-то взбешенный моряк вот-вот высадит дверь.

Стук прекратился, раздался звук удаляющихся шагов.

— Пожалуйста!! — Мартина не могла справиться с паникой.

— Нашел! — воскликнул Бен, сжимая в руке связку ключей. — Но у нас мало времени.

Он открыл дверь, и они снова побежали по проходу, спустились еще по двум винтовым лестницам и успели спрятаться в чулане с чистящими средствами как раз в тот момент, когда из боковой двери выскочили двое испачканных машинным маслом механиков. Воздух наполняло огромное количество разных запахов. Пол сотрясал рокот огромных оживающих двигателей.

— Думаешь, успеем? — шепотом спросила Мартина.

Бен не ответил. Он изучал пересекавшиеся переходы и пытался решить, куда идти.

— Ой, ой, — прогрохотал чей-то голос. — Кто это здесь?

По переходу шел до черноты загоревший мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Добрый день, сэр, — весело поздоровался Бен.

— Привет, Бен, — расплылся в улыбке мужчина. — Я тебя не сразу узнал. — Потом он увидел Мартину и нахмурился. — Детям не положено находиться здесь, ты же знаешь, Бен. Эта секция закрыта для посторонних, к тому же отплытие через пятнадцать минут.

— Простите, сэр. Я показывал моей подруге Мартине корабль и заблудился.

— Это на тебя не похоже, Бен, — рассмеялся мужчина. — Ты знаешь корабль не хуже своего отца. Идите по этому проходу до грузового отсека, там будет лифт на палубу. Поторопитесь, если не хотите прокатиться в Дубай. Ха-ха!

Бен поблагодарил его, и ребята быстро пошли по проходу. Вскоре они оказались перед массивной стальной дверью. На двери большими красными буквами было написано, что они входят в это помещение на свой страх и риск и судовладелец не несет никакой ответственности за возможные ранения, психологические травмы или смерть от укусов или нападений перевозимых в этом отсеке животных.

Бен вложил ключи в руку Мартины:

— Дальше мне нельзя. Если меня здесь поймают, отец потеряет работу. Когда выйдешь, поднимись на лифте на три уровня и выходи на палубу. Я позабочусь, чтобы все двери были открыты.

— А ты не мог бы сообщить моей бабушке, что я здесь?

Бен кивнул:

— Обещаю. Удачи. Теперь ты сама за себя.

Только с пятого раза Мартине удалось найти подходящий ключ. Все это время корабль дергался и хрипел как раненое животное. Наконец замок щелкнул. Мартина с трудом открыла тяжелую стальную дверь, впервые за весь день обретя надежду. Входя, Мартина зацепилась за гвоздь, оцарапала плечо и порвала футболку, но сейчас было не до этого.

Как только дверь со свистом закрылась за ее спиной, в нос ударила волна различных запахов: машинного масла, морской воды, диких животных. Она находилась в заставленном контейнерами огромном помещении, освещенном мигающими неоновыми лампами. В тени у стен выстроились неровные ряды клетей и ящиков, накрытых брезентом. Мартина подошла к ближайшему контейнеру и заглянула внутрь. Там оказались стеклянные ящики с извивающимися змеями, клетки с попугаями и беснующимися мартышками. Были там и коробки со шкурами животных, рогами антилоп, зерном и алкоголем, а в клети, слишком маленькой для животных, помещались накачанные транквилизаторами овцы. В последнем контейнере этого ряда оказался огромный самец бабуина с синим задом. Когда Мартина приподняла брезент, он схватился за прутья своей клетки и обнажил желтые зубы. Мартина чуть не умерла от страха.

Жирафа не было.

Мартина в жизни не чувствовала себя такой беспомощной. Ее сердце разрывалось при виде всех этих животных. Уголь и рис зачастую перевозили в лучших условиях, чем этих несчастных существ. Словно они ничего не чувствовали и ни в чем не нуждались. Будто они не ощущали голода, жажды и боли. Но Мартина понимала, что всех их ей не спасти, а надежда найти жирафа таяла на глазах.

Мартина постаралась мыслить логически. На контейнерах не было надписей, но это не означало, что они никак,не маркированы. Наверняка есть какая-то система. Мартина изучила ближайшие контейнеры. На каждом стояла написанная от руки цифра. Боль в правом плече напомнила Мартине о гвозде у входа. На нем что-то висело? Исписанные листы? Через секунду она уже читала: № 144, жираф, проход С.

Мартина быстро нашла № 144. Если бы ей удалось собраться с мыслями, она бы давно обратила внимание на этот черный контейнер, который был гораздо шире и выше остальных. Девочка подбежала к нему и отогнула брезент. Джемми лежал на полу, странно согнув ноги. Его белую с серебром шерсть покрывали порезы и запекшаяся кровь. Казалось, он умер.

— Джемми! — всхлипнула Мартина. — О, Джемми. Что я с тобой сделала?

При звуке ее голоса Джемми поднял голову. Его взгляд был совершенно пустым.

Мартина упала на колени:

— Джемми, пожалуйста, не умирай. Я так тебя люблю.

Белый жираф опустил голову, его глаза снова закрылись. Дыхание было слабым и прерывистым. Мартина открыла дверь клетки, вошла внутрь и встала на колени рядом с жирафом. Она гладила его морду и шею, ощущая уже знакомое покалывание.

— Очнись, Джемми, пожалуйста. Я тебя прошу.

Ответа не было.

Мартина закрыла глаза и приложила руки к сердцу белого жирафа. В ее памяти всплывали яркие воспоминания о времени, проведенном вместе. Та ненастная ночь, когда она впервые заметила его, сияющего на фоне черного неба. Тот незабываемый момент, когда он положил голову ей на плечо. То, как она лежала у него на спине, наслаждаясь красотой Млечного Пути. И конечно, их прогулки по Савубоне в компании львов и слонов.

Мартина ощущала, что ее руки нагреваются, а через все тело проходит непонятное чувство, чистое, как любовь.

Тело Джемми содрогнулось. Он сделал судорожный вдох, словно пытаясь поймать покидающую его жизнь. Жираф открыл глаза одновременно с Мартиной. Его глаза снова блестели, и Мартина прочла в них, что Джемми по-прежнему любит ее и верит ей.

Мартина прижалась лицом к его мягкой шее и поцеловала. Жираф сел. Дрожащими пальцами Мартина вытащила из мешочка, подаренного ей Грейс, одну из разноцветных бутылочек. «Это чтобы остановить кровотечение и снять боль», — сказала тогда старая колдунья. В тот момент Мартина поклялась себе никогда не доставать эту бутылочку. Жидкость в ней была самого странного цвета и запаха — нечто среднее между болотной тиной и брюссельской капустой. Мартину от этого запаха тошнило. Но выбора не было. Она знала, что обладает даром исцеления, но сейчас не была уверена в своих силах. После происшествия с куду девочка сделала вывод, что временами ей требуется помощь традиционной медицины. Мартина не знала, насколько серьезны ранения Джемми, в состоянии ли он ходить, но понимала, что с корабля им удастся выбраться, только если он будет на ногах. Она вытащила пробку из бутылки, стараясь дышать ртом, вылила несколько капель себе на пальцы и принялась смазывать раны Джемми. Жидкость моментально впитывалась.

Корабль так сильно тряхнуло, что Мартина почти взлетела в воздух. Ей пришлось подождать, пока снова зажжется свет. До отплытия оставалось всего шесть минут.

Мартина торопилась. Она с силой тряхнула белого жирафа.

— Джемми, — твердым голосом сказала Мартина, — нужно идти.

Через некоторое время, показавшееся вечностью, жираф, покачиваясь, встал на ноги. Мартина пошла к двери и вздохнула с облегчением, когда Джемми, хоть и немного неуверенно, последовал за ней. Они уже почти дошли, когда в поле зрения Мартины попало что-то черно-золотое. Маленькие леопарды! Девочка была почти уверена, что их украли в Савубоне. Может быть, это те самые котята, которых они с Тендаи видели во время своего обхода. Но даже если так, помочь им сейчас она не могла. Они лежали в самом углу клетки, явно усыпленные.

Бросив последний отчаянный взгляд на котят, Мартина вывела Джемми за стальную дверь и повела к грузовому лифту. Он был по меньшей мере в три раза больше нормального, но жирафу все равно пришлось сильно наклонить шею. Он фыркнул, чувствуя опасность. Мартина нажала на кнопку с цифрой три, и кабина начала медленно подниматься. Только сейчас Мартина поняла, что не задумывалась о своих дальнейших действиях. Если она просто позволит жирафу выйти в доки, он будет носиться туда-сюда от страха, и его просто пристрелят. Нет, Мартине придется управлять им.

Джемми явно был не в восторге от крошечного, по сравнению с ним, лифта, но стоял на удивление спокойно. Воспользовавшись прибитой к стене перекладиной в качестве ступеньки и стараясь не касаться порезов, Мартина забралась на спину жирафа. Осталась минута. Двери открылись. Прямо перед ними с мобильным телефоном в руке стоял Алекс дю При.

— Все оказалось гораздо легче, чем мы думали, — говорил он. — Как отобрать конфетку у ребенка.

Они с Мартиной увидели друг друга одновременно. Алекс побагровел, он бросил трубку и резко повернулся.

— Поднимите трап! — заорал он. — ОСТАНОВИТЕ ИХ!!!

— Беги, Джемми, — приказала Мартина, но жираф уже сорвался с места. Он пролетел по палубе, чуть не сбив Алекса, который успел в последний момент отскочить. Кругом кричали люди, а трап быстро поднимался. Со всех сторон к кораблю сбегались работники порта. И тут корабль двинулся. У Мартины чуть не разорвалось сердце, но Джемми не колебался. Он пронесся по трапу и взмыл в воздух. Мартина посмотрела вниз. Под ними был только океан.

• 24 •

Первым, что Мартина заметила, когда они с Джемми приземлились на асфальт, были полицейские машины. Они влетали в ворота порта, сопровождаемые вспышками мигалок и завыванием сирен. Затем она увидела ведущую на холм тропинку.

— Туда, — скомандовала Мартина.

Приземлившись, Джемми остановился, а теперь побежал так быстро, уворачиваясь от сторожевых псов, что Мартина чуть не упала. Ей пришлось изо всех сил прижаться к шее жирафа. Стальные ворота были открыты, как Бен и обещал. Мартина поймала взгляд друга, и Бен с радостной улыбкой на лице махнул ей рукой.

Мартина улыбнулась в ответ.

— Спасибо, Бен! — крикнула она. — Я этого никогда не забуду!

Когда они покидали порт, Мартина вдруг поняла, что не знает дороги в Савубону. Не говоря уже о том, что никто никогда не ездил верхом на диком животном по запруженным автомобилями улицам Кейптауна. Но беспокоиться было не о чем. Джемми, повинуясь своим инстинктам, сразу нашел дорогу домой. Он не колебался. Свернув в сторону от города с его машинами и переполненными пляжами, жираф побежал так быстро, словно от этого зависела его жизнь. Да, в каком-то смысле так оно и было.

Первые несколько километров пути Мартина все ждала, что на горизонте появится погоня, но погони не было. Ничто не мешало размеренному бегу жирафа. За исключением небольшой остановки у реки, Джемми бежал без устали, легко преодолевая попадавшиеся на пути заборы. Что бы Грейс ни добавила в свое зелье, работало оно превосходно.

Они уносились в глубь страны, все дальше от пригородов и забитого туристами побережья. Временами вокруг них не было ничего, кроме серой пустыни, покрытой клоками выжженной солнцем травы, а потом все менялось, и они оказывались в долине, переливающейся радугой диких цветов. Джемми бежал очень быстро и практически бесшумно, поэтому почти никто не замечал их. А те, кто замечали, либо застывали на месте от неожиданности, терли глаза и проверяли, нет ли алкоголя в их холодном чае, либо были так заняты своими делами, что просто закрывали на секунду глаза, убежденные, что это мираж.

На шаг Джемми перешел только у Грозового Перекрестка. По-прежнему светило солнце, но это не помешало пойти небольшому дождю. От Тендаи Мартина узнала, что африканцы называют такое явление «обезьяньей свадьбой». Белый жираф с девочкой на спине приблизился к поселку. Люди выскакивали из домов и магазинов, указывали пальцами на странное явление, хлопали. Пару раз до Мартины даже донеслись одобрительные возгласы. Она пыталась направить Джемми по другому пути, но он свернул на главную улицу. От пекарни по всей улице в несколько рядов выстроились мужчины, женщины и дети. С такой высоты Мартине открывался прекрасный обзор, но она нигде не замечала и намека на какой-нибудь фестиваль или парад. Только когда малыши начали выкрикивать ее имя, Мартина поняла, что вся эта шумиха из-за нее и Джемми.

Мартине с трудом верилось в это. Они миновали полицейскую машину, припаркованную у почтового отделения. На заднем сиденье сидел закованный в наручники Алекс с перекошенным от злобы лицом. Он бросил на Мартину угрожающий взгляд. Два констебля выводили из здания мэрии уверяющего их в своей невиновности шикарно одетого черного мужчину, бывшего, как Мартина помнила из газетных статей, отцом Корсы Вашингтона. За полицейским автомобилем стоял джип Тендаи. Из него доносилось громкое мяуканье. «Леопарды», — с радостью подумала Мартина.

Дверь джипа распахнулась, и оттуда выбрался весь покрытый царапинами, но улыбающийся Тендаи. Заметив белого жирафа и маленькую девочку, он застыл от изумления.

— Белый жираф, — пробормотал зулус. — Столько лет я надеялся... я так мечтал... это по-истине божественное создание, словно сотворенная из звезд лошадь.

Мартина улыбнулась ему со слезами счастья на глазах. Не хватало только бабушки.

Словно прочитав ее мысли, Тендаи крикнул:

— Бабушка ждет тебя в Савубоне. Она знала, что твой друг доставит тебя домой в целости и сохранности.

Мартина поблагодарила его, и Тендаи влез в джип, снова пытаясь успокоить котят. Позже он признался Мартине, что давно подозревал Алекса в связях с браконьерами, только никак не мог найти доказательств.

— Я не хотел в это верить, — сказал он.

После ареста Алекса детективы выяснили, что на протяжении последних трех лет он возглавлял большую преступную группировку. Все это время он и его сообщники — среди которых был и отец Корсы Вашингтона, мэр, с легкостью получавший разрешения на вывоз, — продали коллекционерам по всему миру, в том числе и нефтяным шейхам, сотни редких животных. Те устраивали на них охоту в своих поместьях, украшали шкурами стены своих замков, а головы несчастных вешали на стены в качестве охотничьих трофеев. Браконьеры, которых Алекс так героически поймал в Савубоне, были из конкурирующей банды, от которой он был очень рад избавиться. Так что действовал он далеко не в интересах животных.

На допросе Алекс клялся, что смерть дедушки Мартины была случайностью. Просто ружье выстрелило, когда Генри подрался с одним из бандитов. Он уверял, что старался помочь Генри и ушел только тогда, когда стало понятно, что спасти его уже нельзя. Потом Алекс заявил, что устроился на работу в Савубону, «чтобы все исправить». Мартина расхохоталась, услышав эти слова.

Девочка была счастлива, что жираф и маленькие леопарды в безопасности. Она улыбалась так широко, что заболели щеки. Она увидела Люси и Люка, покрасневших от смущения, и окончательно убедилась в верности своих подозрений — они имели прямое отношение к похищению беззвучного свистка. Мартина расхохоталась.

«Как все может измениться за один день», — подумала она.

Солнце уже начало садиться, кода Джемми ступил на пыльную дорогу, ведущую в Савубону. На ветках пели птицы, а воздух пах точно так же, как в первый день, — кострами, на которых готовят пищу, дикими животными, теплой землей и деревьями. Вечернее небо украшали золотые разводы. Впереди виднелась потрясающей красоты радуга. Она начиналась над домом Гвин Томас и заканчивалась в заповеднике, у самого пруда. У Мартины ком подкатил к горлу. Они с Джемми столько вместе пережили. Он был ее лучшим другом, надежным защитником, она любила его больше, чем кого бы то ни было на планете. Но ему нужна свобода. И ей снова придется отпустить своего жирафа.

Добравшись до ближайших к дому ворот парка, Мартина обняла Джемми за шею, и он опустил ее на землю.

— До свидания, мой прекрасный друг, — сказала она. — Я буду скучать по тебе.

Но Джемми не уходил. Он довольно запыхтел и ткнулся носом Мартине в грудь. Она погладила его шелковый серебристый мех с пятнами цвета корицы.

— Я всегда буду рядом, обещаю, — нежно прошептала она. — Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Отправляйся в свое убежище.

Жираф быстро исчез в зарослях заповедника, Мартина смотрела ему вслед. Он вернется, она не сомневалась.

А потом Мартина пошла к дому, где ее ждала бабушка.

У самых ворот она увидела Грейс. Старая колдунья в своем платье немыслимых цветов сидела на пне. Она расплылась в широченной улыбке и так крепко обняла Мартину, что та едва не задохнулась.

— Ты молодец, дитя. Предки очень гордятся тобой, — сказала она.

С души Мартины упал последний камень.

— Спасибо, Грейс, — ответила девочка, высвобождаясь из объятий эмоциональной африканки. — Но мне все еще очень стыдно. Я всех подвела. Джемми доверял мне, а я так глупо повела себя.

— Мы все совершаем ошибки, дитя. Это свойственно людям. Но не у всех хватает храбрости признать эти ошибки и попытаться их исправить. Ты очень храбрая. Помнишь, я уже говорила тебе, дар может быть не только благословением, но и проклятием. Когда все уже было сказано и сделано, ты приняла верное решение.

— Но, Грейс, ведь меня не поэтому выбрали? — спросила Мартина. — Да, мне удалось спасти Джемми, но ведь это из-за меня его украли.

— Ты права, дитя, — ответила Грейс. — Тебя выбрали не поэтому. Это было всего лишь испытание, не более. И впереди их будет еще очень много. Прежде чем ты покинешь этот мир, тебя ждут путешествия в дальние края и множество приключений. Это не конец. Все еще только начинается.

1

Маримба — африканский ударный музыкальный инструмент.

(обратно)

Оглавление

• 1 •

• 2 •

• 3 •

• 4 •

• 5 •

• 6 •

• 7 •

• 8 •

• 9 •

• 10 •

• 11 •

• 12 •

• 13 •

• 14 •

• 15 •

• 16 •

• 17 •

• 18 •

• 19 •

• 20 •

• 21 •

• 22 •

• 23 •

• 24 •

*** Примечания ***