Летнее безумие [Сьюзен Льюис] (fb2) читать онлайн

Сьюзен Льюис Летнее безумие

Пролог

Они видели все это в телевизионных новостях — несчастный случай, убийство, арест, затем освобождение. Это был сенсационный материал, на много недель давший пищу для версий и сплетен американской, мексиканской и аргентинской прессе. У двух семей, которых это касалось, Сантини из Буэнос-Айреса и Мэлори из Сан-Диего, было больше денег, чем у десяти поколений мексиканских крестьян Санчеса и Ортеги. Но этим крестьянам хватило бы с лихвой на всю жизнь, если бы они придержали язык за зубами.

Битва между Сан-Диего и Буэнос-Айресом длилась еще долго после того, как пресса потеряла к этому интерес. Санчес и Ортега молчали, копили доллары, катались в ярких блестящих американских машинах, проматывали деньги на мексиканский лад, пока хранили тайну и выжидали.

Босс Делакруа позаботился обо всем. Только он знал цену, которую им со временем заплатят за их тайну. Но пока он играл в эту игру, позволяя Санчесу и Ортеге наслаждаться жизнью, а сам налаживал связи в подпольном мире Буэнос-Айреса и Мехико, давая понять кому надо, что семьи Сантини и Мэлори уже у него под прицелом. Его и раньше боялись и уважали, а теперь он вообще стал легендой. Оскар Делакруа был одним из трех человек в мире, знавших, что произошло на самом деле в тот роковой день на побережье Пуэрто-Валарта. Оскар Делакруа — многоликий Янус, наемный убийца, готовый за хорошую цену продать душу самому дьяволу.

Делакруа, Санчес и Ортега — хранители тайны, которая неуклонно и устрашающе отдалялась от берегов Мексики… Тайна пересекла океан и выплеснулась на берега Европы… Тайна, которой скоро предстояло взорваться и принести ужас и опустошение в жизнь грешных людей.

Глава 1

— Неужели все кончилось? Даже не верится. А тебе?

— И мне.

— Это же конец целой эпохи.

— Ну, теперь нам можно и отдохнуть.

— Это тебе. А другим придется вечно вкалывать.

— Ну-ну, девочки, есть еще коробки? У меня они уже доверху полны.

— Сейчас Фред еще принесет.

— Эй, кто-нибудь! Включите музыку!

Телевизионная команда, ошеломленная и обеспокоенная своим будущим, шумно и суетливо паковала пожитки, но вдруг взволновалась, услышав знакомую мелодию сериала. Внезапно все остановились. Они совсем не были уверены, что это именно та музыка, которую им сейчас хотелось бы услышать, хотя в общем-то она пришлась кстати. Одна из секретарш заплакала. «Прайвит Эссе», сериал, которому они отдали три года жизни, закончился.

Дверь распахнулась, и Луиза Крамер, автор сериала, и Сара Ловелл, продюсер, пошатываясь, вошли в комнату.

— Похоже, кое у кого был веселенький ланч, — заметил кто-то.

— Мы и не притронулись к спиртному, — икнула Сара.

— Не приняли ни капли, — отозвалась Луиза с серьезным видом.

Все засмеялись.

Сара обвела взглядом распахнутые дверцы пустых шкафов, голые доски объявлений, упакованные коробки. Сколько же хлама накопилось за три года тяжелого труда.

— О Боже, как грустно, — простонала она.

Луиза, смеясь, обняла ее и закружила в танце, ловко ведя между перегородками и столами, все еще заваленными бумагами. А музыка, такая знакомая, звучала, звучала…

— Скоро выпьем шампанского! — воскликнула Сара и, махнув рукой, скрылась в своем кабинете, чтобы собрать вещи.

В комнату вошла секретарша Луизы со стопкой кассет.

— Что мне с этим делать? — спросила она.

— Выбросить! — отрезала Луиза, толкнула ногой дверь своего кабинета и, пятясь, исчезла в нем.

Корабль программы «Прайвит Эссе», счастливо плывший по волнам эфира благодаря Луизе и Саре, вошел в гавань. Сдержанные, но порой рискованные каламбуры Сары, заразительный смех и литературное дарование Луизы не только делали сценарии блестящими и острыми, но объединили всех в одну сплоченную команду. Сейчас программа подошла к концу: внутреннее чутье подсказывало, что «Прайвит Эссе» свое отыграла и надо двигаться дальше. Незачем тащить ее по накатанному пути, как поступают другие. Надо найти что-то новое, а раз уж телевизионная станция, выпускавшая их программу в эфир, утратила свои позиции, у них был прекрасный повод сказать: все, конец. Узнав, что «Прайвит Эссе», часовая национальная программа, оказалась в таком положении, другие телевизионщики засыпали Луизу предложениями. Но она держалась твердо. Нелегко столь круто решить судьбу собственной программы, которая принесла известность ей, Саре, и Даниэль Спенсер, их звезде. С этой программой они вошли в каждый дом. Пресса вряд ли заметила бы Луизу и Сару. Однако то, что двадцатисемилетняя Луиза и двадцатидевятилетняя Сара заправляли производством, обходившимся во многие миллионы фунтов стерлингов, впечатлило прессу, и она сочла их достойными внимания. Все трое очень сдружились, проводя ночи в престижных лондонских клубах. Они общались с богачами и знаменитостями, провоцировали весьма пикантные ситуации и ухитрялись стать приманкой для колонок светских сплетен. Больше всего везло Дэнни — ее красивое, невероятно чувственное лицо появлялось на экране каждую пятницу, а о ее бурных любовных приключениях читали с захватывающим интересом.

Семейная жизнь Сары развалилась вскоре после запуска программы, и свора журналистов кинулась в погоню за сенсацией. Замешан ли здесь кто-то еще? Правда ли, что она встречалась с Филиппом Стандивеном, одним из самых привлекательных мужчин на телевидении? Не потому ли он оставил свою жену? Пошли такие сплетни, что у Сары голова пошла кругом — вот это полет фантазии! Да видел ли кто-нибудь из них Филиппа Стандивена? Точно так же год назад мусолили имя Луизы — после того, как закончилась ее связь с Биллом Коваком, внештатным режиссером. Пока Луиза и Билл были вместе, журналисты врали о свадебных колоколах, делали оскорбительные предположения о выкидыше, выкрадывали фотографии, запечатлевшие их близость. Все это только доказывало, как может ошибаться пресса.

Размышляя об этом, Луиза вытряхнула содержимое верхнего ящика стола в коробку из-под туфель. Ну, по крайней мере теперь все это кончилось, и главным образом благодаря Дэнни, спасшей ее из западни, куда она случайно угодила, увлекшись не тем мужчиной. Насилие было частью ее жизни, с детства и до того дня, пока не появился Саймон — нежный, безумный и восхитительный человек. С ним она сейчас и жила. Иногда ее посещала ужасная мысль: а вдруг в ней самой есть нечто, вызывающее ненормальную садистскую реакцию? Может, ей вообще не суждено иметь дело с мужчиной, не способным унизить и оскорбить ее? Подумав о Саймоне, Луиза успокоилась. Надо поскорее упаковать эти старые газетные вырезки, напомнившие ей о Билле Коваке.

— Сколько мусора! — воскликнула она, выдвинув нижний ящик. Луиза пыталась найти хоть что-нибудь, кроме хлама, количество которого устрашило ее. Но вдруг она рассмеялась, услышав за стеной громкие сетования Сары.

— Ну просто кошмар, — застонала Сара, едва Луиза переступила порог ее кабинета. Сара сидела над кипой пожелтевших сценариев, вперившись взглядом в старую фотографию, запечатлевшую ее, Луизу и Дэнни за ланчем.

— Что, путешествие в прошлое? — Луиза насмешливо улыбалась. — А почему бы нам не выпить еще шампанского? — предложила она.

— О Боже, только не это! Если у меня начнет двоиться в глазах — это конец. А как у тебя дела?

— Да почти так же. Я слышала, вы с Дэнни собираетесь в Испанию?

— Ох, не напоминай. — На круглом веселом лице Сары, освещенном блеском голубых глаз, появилось уныние.

— Да ладно, — засмеялась Луиза. — Всего час назад ты говорила, как хочешь поскорее начать что-то новое.

— Так это до того, как я тут засела. Знаешь, я вдруг почему-то вспомнила, что давно ни с кем не спала. Клянусь, даже не сделала ни шага в этом направлении!

— Эй! — крикнула Камилла, рыжеволосая помощница продюсера. — Только что звонил Фрэнк из гардеробной. Распродаются костюмы — это кого-нибудь интересует?

— А все декорации уже распотрошили? — спросила Сара, заправив за ухо светлую прядку волос и поглядев на Луизу.

— Думаю, да, — засмеялась Луиза, весело сверкнув глазами. Она была высокая, стройная, с мягкими рыжевато-каштановыми волосами, обрамлявшими по моде шестидесятых годов ее озорное лицо с большим ртом, полными губами и завораживающей улыбкой.

— Мне кажется — пробормотала Сара, — что моя судьба сейчас лежит на весах. Тебе хорошо, ты знаешь, чем займешься…

— Тс-с-с… — Луиза приложила палец к губам и оглянулась.

— Все о'кей, — усмехнулась Сара, — я храню твою тайну, как могила. Ну и что? Как ты себя чувствуешь?

— Чертовски нервничаю.

— Представляю себе! Я бы тоже нервничала, — призналась Сара, — и впала бы в эйфорию. А ты?

— Еще бы! Знаешь, я хочу кофе. А ты?

Через несколько минут Луиза, медленно попивая кофе, задумчиво смотрела в окно. Ну что за день! И как нарочно все сошлось именно сейчас. Она поняла, что беременна, когда «Прайвит Эссе» подошла к финалу. Разве не потрясающе? Разве это не перст судьбы? Про свое открытие она сказала только Саре, а Саймону сообщит сегодня вечером. В кои-то веки они утрясли свои дела и наконец проведут вечер дома, в недавно купленной квартире в Бедфорд Парк. Въехав в нее, они, конечно, отметили это событие: еще бы — выложили все до пенни, и теперь кошелек у обоих был невесомым. Раньше ни Луиза, ни Саймон и не мечтали о таких деньгах. Они выросли в рабочих семьях, где пара фунтов стерлингов, обнаруженная в кармане к концу недели, считалась неслыханным счастьем. Особенно для Луизиной бабушки. Может, родители Саймона и не были в такой тяжелой ситуации. Заработав огромные деньги, Луиза и Саймон принялись как одержимые проматывать их. Весь последний год они сорили фунтами, как Бонни и Клайд на пике удачи. При этом Луиза признавала, что Саймон все же благоразумнее: он вкладывал деньги только в то, что оправдывало помещение капитала. Словом, он был человеком разумным и надежным, с ним Луиза чувствовала себя уверенно. Она с нетерпением ждала минуты, когда посмотрит ему в глаза и скажет, что у них будет ребенок. Луиза не сомневалась, что осчастливит его этой новостью.

Отставив чашку с кофе, Луиза принялась разбирать бумаги. До чего противное занятие, особенно сейчас, когда она ни на чем не могла сосредоточиться, а уж тем более сообразить — что сохранить, а что выбросить. Устало вздохнув и положив ноги на стол, она скользила ленивым взглядом по фотографиям. Вынимая из пачки одну за другой, она подумала, не выбросить ли все. На видеокассетах записан каждый эпизод, у Саймона есть копии всех ее сценариев в кожаном переплете с выгравированным на обложке именем Луизы. Этот том он подарил ей на тридцатилетие. Кроме забавных безделушек, у нее на столе было серебряное пресс-папье, кожаная записная книжка, набор карандашей от Тиффани и пенал. А еще, конечно, фотография бабушки в рамке со всей командой «Прайвит Эссе».

Луиза улыбнулась сквозь слезы, взяв фотографию в руки. Ей показалось, будто она слышит голос бабушки, полный благоговения и гордости. Это было в тот день, когда Луиза получила первую награду за литературный труд, — тогда ей было четырнадцать и ее пьесу, ее собственную пьесу, собирались поставить на сцене «Ройял Корт» в Лондоне. До тех пор они с бабушкой никогда не бывали в Лондоне, и эта поездка стала для них настоящим приключением — большие магазины, грохот метро, слепящий свет театральных софитов, шикарный, потрясающий отель в Челси. Спустившись поужинать в роскошный ресторан и увидев чопорных официантов и сверкающие люстры, они оробели, вылетели оттуда пулей и отправились искать привычные чипсы и жареную рыбу. Ни бабушка, ни внучка и не подозревали о существовании таких ресторанов.

Луиза рассмеялась. Сейчас она прекрасно знала, что Челси никогда не славился жареной рыбой и чипсами. Да, здорово они тогда развлеклись. Она вспомнила, как бабушка примеряла костюм в магазине «Си энд Эй» и как раскраснелась, услышав, что в нем она очень элегантная. Луиза тогда купила себе новое платье в магазине «Топ Шоп»; оно стоило почти двадцать фунтов. А продюсеры в день премьеры прислали за ними такси, чтобы они успели к первому звонку. На утро в газете появились их фотографии, конечно же, потому, что Луиза была такой юной. Когда бы ни смотрела она на эти снимки, ей хотелось плакать и смеяться — какими же они были жалкими и неловкими среди этих блестящих светских людей.

По мере того как расцветал литературный талант Луизы, они с бабушкой привыкали к свету юпитеров. Когда Луизе исполнилось восемнадцать, ей предложили место сценариста на радио Би-би-си. Сердце Луизы разрывалось оттого, что бабушка останется одна, а ведь она жила с ней с двухлетнего возраста.

С появлением на телеэкранах «Прайвит Эссе» пресса узнала о Флори Крамер и подняла вокруг нее почти такой же шум, как и вокруг Луизы, Сары и Дэнни. Флори стала одной из самых популярных бабушек в стране и наслаждалась, вскрывая конверты с письмами от поклонников. Успех внучки подарил бабушке такое счастье, о котором Луиза и не мечтала. Жизнь не баловала Флори, хотя она никогда не жаловалась. Взять на воспитание двухлетнюю девочку, когда самой шестьдесят один, — это поступок. Притом все, чем она располагала, была пенсия по старости да жалкое пособие на ребенка. Но Флори умудрялась сэкономить фунт и по субботам играла в бинго. Выиграв однажды полсотни фунтов, она открыла счет на имя Луизы. Самоотверженность Флори была безгранична: бабушка жарила Луизе баранью отбивную — девочка растет, сама же отказывала себе во всем. Она лезла из кожи вон, чтобы одеть и обуть внучку не хуже других детей, а сама ходила в старых рваных башмаках. Она экономила на всем, чтобы свозить Луизу на автобусе в зоопарк, полакомиться с ней мороженым и даже купить орешков для обезьян. Таких воспоминаний было очень много, но они причиняли Луизе боль. Что ж, начав зарабатывать, Луиза тоже старалась порадовать бабушку. Флори, например, обожала шляпки, и внучка, навещая ее, каждый раз дарила ей новую. По выходным она возила Флори в Батлинс, куда ту очень тянуло. Луиза купила ей прекрасный цветной телевизор вместо старого черно-белого, когда-то великодушно подаренного соседкой.

Флори умерла два месяца назад, и Луиза никак не могла свыкнуться с этим. Народу на похороны съехалось видимо-невидимо. Луизу поразило, как много людей любили ее бабушку. На кладбище собралась почти вся команда «Прайвит Эссе», приехали журналисты, когда-то бравшие у Флори интервью: все хотели проводить бабушку в последний путь. А один старичок, прибывший из Нью-Касла, признался, что был влюблен во Флори. Прощальная церемония проходила в местном зале бинго, и друзья Флори очень трогательно все предусмотрели. Единственный из близких Флори, кто не приехал на похороны, был ее сын, отец Луизы.

Луиза даже обрадовалась этому, зная, что бабушке его приезд был бы неприятен. Отца Луиза не видела с тех пор, как он эмигрировал в Канаду, а тогда девочке было двенадцать.

И Флори, и Луиза не могли забыть его редких появлений. Приезжая к ним, когда Луиза была еще девочкой, он избивал обеих и отбирал деньги. Они до смерти боялись его. Флори никогда не упоминала о том, что именно он довел мать Луизы до самоубийства, но девочка подозревала, что так оно и было. Она никогда не спрашивала бабушку об этом, боясь причинить ей боль.

Теперь на всем белом свете у нее не было родных, кроме отца. Но Луиза надеялась, что никогда уже не увидит его.

— В чем дело? — спросила Сара, заметив слезы на щеках подруги. Та подняла глаза, улыбнулась и протянула ей фотографию Флори с их командой.

— О-о, — печально протянула Сара. — Да, без твоей старушки жизнь стала совсем другой, правда?

— Да, — подтвердила Луиза, — но все же жизнь продолжается. — Она спустила ноги на пол. — А как у тебя дела?

— Знаешь, я нашла массу вещей, которые считала украденными, — усмехнулась Сара. Ее широкая блуза и леггинсы и даже щеки были в пыли. — Да и ты, должно быть, думала, что я кое-что у тебя стащила. — Она протянула Луизе скакалку.

Луиза рассмеялась, вспомнив, как Сара прыгала вокруг их рабочей площадки — взад-вперед, до туалета, а иногда и до самой студии.

— А я нашла у себя несколько твоих рекламных снимков. Можешь взять, если у тебя таких нет, а если есть, я оставлю у себя.

Сара критически взглянула на свои старые работы.

— Неплохо, — заметила она, — но теперь я делаю это гораздо лучше, хотя мне следует еще подучиться, чтобы начать новую жизнь.

— Это серьезно? — спросила Луиза.

— Конечно! — откликнулась Сара. — Хватит с меня всех этих телешалостей, к тому же благодаря Вальсирующей Матильде теперь я могу передохнуть и не думать об оплате счетов.

Вальсирующая Матильда, двоюродная бабушка Сары, была младшей из четверых детей в семье. Она решила, что все накопленное ею должно достаться самому достойному. Выбор пал на Сару.

— Значит, сегодня вечером ты поставишь последнюю точку над «i»? — спросила Сара.

Луиза покачала головой.

— Думаю, не совсем так. Да, сегодня у нас с Саймоном особенный вечер, хотя я не очень-то представляю, как он выразит радость, узнав эту новость.

— Я тоже не представляю, — Сара сделала гримаску. — Да, если рядом со мной не будет ни тебя, ни Дэнни — а на вас я привыкла полагаться во всем, — будущее видится мне не таким уж привлекательным. — Сара рассеянно оглядывала полки и шкафы, пока Луиза отвечала на телефонный звонок.

— Можешь не объяснять, — сказала Сара, — я и так поняла. Это будущий отец.

— Ш-ш-ш… — Луиза приложила палец к губам. — Конечно, он: проверял — не задержусь ли я сегодня. Ты же знаешь, за последние три недели мы впервые проведем вечер вместе.

— Ну что ж, привыкай, у тебя впереди полным-полно таких вечеров. О Боже, как я тебе завидую. Больше всего на свете я хочу мужа и детей. Неужели я требую от жизни слишком много? Но не дай Бог, чтобы муж был таким, как мой последний. Такого я больше и секунды не выдержу. Он сделал меня оголтелой сексуальной маньячкой. А это убивает и разрушает меня — если я ни с кем не сплю, то голова пухнет от фантазий на эту тему и я становлюсь пленницей своих вожделений. Эй, погоди, Даяна, что ты делаешь с моей мумией, — завопила она дизайнеру: Даяна держала под мышкой египетскую мумию.

— Хочу отнести ее на склад, — неуверенно ответила Даяна.

— Но я к ней так привыкла! Нельзя ли мне забрать ее домой?

Даяна удивленно посмотрела на Сару.

— Ты что, смеешься?

— Да нет же. Я правда этого хочу. Положи ее у меня в кабинете. А она может сидеть?

— Нет, думаю, что не может, — покачала головой Даяна.

— Ох, ну и зрелище будет, когда мы отсюда двинемся, — засмеялась Сара.

— Она не влезет в твой «ми-джет», — засмеялась Луиза.

— Влезет, я крышу подниму.

— Но ведь на улице дождь.

— Точно, дождь. Ничего, я что-нибудь придумаю. Она же была в одном из самых любимых моих эпизодов, и я не брошу бедняжку на каком-то ужасном складе. Так о чем мы с тобой говорили? А, о сексе, да? Ну что ж, давай вернемся к нему.

Понизив голос до шепота, Сара сказала:

— У меня куча племянников и племянниц, но ни одного крестника. Я просто хочу, чтобы ты знала.

Луиза, смеясь, швырнула в нее книгу, но промахнулась. Сара нырнула за дверь и скрылась в своем кабинете.

В шесть часов, отобрав все нужные вещи, Луиза в сопровождении носильщика направилась к своей машине, уже почти переполненной, и, как миллионы других служащих, двинулась к дому по мрачным улицам вечернего Лондона. Она и не подозревала, что через два месяца после смерти бабушки будет так счастлива, как сейчас. Конечно, ей очень хотелось бы, чтобы Флори была жива и порадовалась вместе с ней. Но Луиза не сомневалась, что где бы ни была сейчас Флори, она видит ее радость. Луиза шепотом попросила бабушку помочь Саймону добраться до дома в этот дождливый вечер целым и невредимым. С тех пор как бабушка умерла, Луиза часто вот так обращалась к ней. Теперь Саймон и ребенок стали для нее всем на свете.

Луиза строго придерживалась рецептов Делии Смит. Переворачивая страницы испачканным мукой пальцем, она смешивала указанные компоненты, надеясь, что сумеет приготовить одно из любимых блюд Саймона. Ради него Луиза старалась изо всех сил, но, к сожалению, ее попытки часто кончались неудачей. Но сегодня все будет иначе, сказала себе Луиза. Сегодня они вместе с Делией Смит сотворят кулинарное чудо. Луиза просто представить себе не могла, чтобы кто-то, а уж тем более такая приятная леди, как Делия Смит, захотел испортить такой необыкновенный день. Облизнув пальцы, Луиза сняла телефонную трубку.

— О, Элен, нет, нет, он еще не приехал, жду с минуты на минуту. Это так важно? Хорошо. Как только появится… Ой, подожди минуту, может, это он. Нет, пусть он разденется и что-нибудь выпьет, а потом позвонит тебе.

Луизу не интересовало, устраивает ли это секретаршу Саймона. Он же всегда звонил в офис, если его просили, ведь в рекламной компании, как и на телевидении, рабочий день вообще не кончался. Но сегодня особый день.

— Эй, дорогой, я на кухне!

— М-м-м… Пахнет чем-то вкусным, — заметил Саймон, останавливаясь в дверях. — Вижу, ты и камин затопила.

Луиза радостно обернулась: кончик носа у нее был в муке, а пальцы — в тесте.

— О, Саймон. Ты насквозь промок! А почему не на машине?

— Утром я опаздывал и решил, что на метро быстрее, — сказал он, приглаживая взъерошенные светлые волосы. Бледно-голубые глаза с любопытством наблюдали за Луизой. Саймон улыбнулся, когда она подставила щеку для поцелуя.

— Я боялся увидеть тебя заплаканной, — проговорил он, торопливо целуя ее, — ну, как прошел день?

— О'кей. Может, потом мне будет безумно скучно, но, честно говоря, сегодня я еле дождалась, когда наконец уберусь оттуда. Кстати, — добавила Луиза, — только что звонила Элен и просила тебя связаться с ней, как только ты появишься.

— Хорошо, душ приму после, а то вдруг придется поехать.

Когда он исчез за дверью кабинета, Луиза, сложив ладони, взмолилась, чтобы Саймон никуда не уехал. И — о счастье — через полчаса они сидели вдвоем в конце огромного овального стола в просторной, но очень уютной гостиной. Тихо потрескивали дрова в камине, с компакт-диска доносились звуки джаза. Мартовский ветер выл, как голодный пес, сгибал верхушки деревьев, в окна хлестал дождь, а в комнате от этого казалось еще уютнее. Все прекрасно, удался даже ужин, приготовленный по рецептам Делии Смит, хотя кое-что все же пригорело, но Саймону незачем об этом знать.

— Как прошел день? — спросила Луиза, глядя на Саймона, освещенного ровным пламенем свечей, и стараясь не морщиться, хотя обожглась горячей едой.

— О, — кивнул он, — можно сказать, дела сдвинулись с мертвой точки. Мы ухватили заказ — корм для кошек. Из-за этого и звонила Элен.

— Поздравляю! — Луиза подняла бокал. — За «Вискас»!

Саймон улыбнулся.

— Вообще-то фирма называется «Перфект Пусс», и прежде чем ты отпустишь какую-нибудь шуточку, предупреждаю — сегодня я их уже наслушался.

— Еще бы! — засмеялась Луиза. — Но бьюсь об заклад, Сара переплюнула бы всех.

— Едва ли я осмелился бы пригласить ее участвовать в таком конкурсе. А вот это, — заметил он, — чертовски вкусно.

Луиза подумала, что она могла бы выдать что-то в стиле Сары, но удержалась и молча слушала. Саймон рассказывал, как идут дела в агентстве, совладельцем которого он стал.

Луиза поймала себя на том, что из-за своего открытия ни на чем не может сосредоточиться. Она вдруг вспомнила про Дэнни: та сейчас в Испании, и один Бог знает, что делает там эта совершенно необузданная девица. Интересно, как Дэнни отнеслась бы к ее беременности? В общем-то даже хорошо, что она ничего еще не знает. У этой девушки удивительная способность подминать под себя, а это не слишком приятно. Дело не в том, что это нервирует Луизу, но она давно поняла: проще уступить Дэнни, чем возражать. Взять хоть Билла, который изводил Луизу насмешками, ревностью и отвратительным характером. Если бы не Дэнни, она бы до сих пор с ним маялась. Когда Билл отвез Луизу в больницу всю в синяках и с двумя поломанными ребрами, Дэнни начала действовать. Она не подпустила Билла к больнице, пригрозив, что натравит на него прессу в ту же секунду, как он попытается прорваться к Луизе. Когда Луизу выписали, Дэнни увезла ее в свой огромный дом в Фулхеме, выстроенный террасами. К изумлению Луизы, там уже были и ее вещи. Да, она должна испытывать к Дэнни благодарность за…

— Луиза? Луиза? Ты слушаешь? Или где-то витаешь?

— А, что ты сказал?

Саймон пристально посмотрел на нее, и тут Луиза с удивлением обнаружила, что не знает, о чем он сейчас думает. Она заметила, что он уже поел, отставил тарелку и двумя руками обхватил бокал.

— Ты что-то сказал? — переспросила она.

— Не важно, — он покачал головой.

— Нет, важно, говори.

— Нет, не важно.

Они помолчали, потом заговорили разом.

— Нет, ты первый, — сказала она.

— Нет, лучше ты.

Саймон вздохнул. Он сидел, подперев голову одной рукой и запустив другую в волосы.

— Саймон, что случилось? — спросила Луиза, и в ее темных глазах появилось беспокойство.

Он поднял голову и посмотрел на нее долгим взглядом. Луиза тоже смотрела на него, ожидая, когда он заговорит, но Саймон лишь вымученно улыбнулся и отвел глаза.

— Ну давай, — подбадривала она. — Что же произошло?

Саймон вздохнул, промокнул рот салфеткой, потом бросил ее на стол.

— Нам надо поговорить. Я должен кое-что сказать тебе.

Луиза улыбнулась.

— Я тоже хочу кое-что сказать тебе. Может, пересядем к камину и возьмем вино?

Саймон повернулся и бросил взгляд на мягкий уютный диван.

— Нет, — он покачал головой. — Давай поговорим здесь.

— О'кей, — нахмурившись кивнула Луиза. — Может, хочешь что-нибудь на десерт или…

— Нет, спасибо. — Он поднял бокал, долил в него вина, указал взглядом на бутылку, предлагая и ей, но Луиза покачала головой. Саймон медленно перевел взгляд на камин и долго не отводил его от огня, потом внезапно помрачнел. Луиза ощутила неловкость и необъяснимое отчуждение. Вдруг ее охватила паника, сердце бешено заколотилось, она посмотрела на Саймона со страхом, ожиданием и надеждой и натужно улыбнулась. Его взгляд был все так же прикован к желтоватому пламени.

И тут ее осенило — да ему, наверное, снова предложили работать в Нью-Йорке, вот он и собирается с духом, чтобы выложить ей это. Но сейчас для нее проще простого поехать с ним, ничто уже не держит ее в Англии.

Наконец Саймон посмотрел на Луизу, и у нее отлегло от сердца. Он потянулся к ней и заправил за ухо выбившуюся прядку волос. Его глаза не отрывались от ее красивого, милого лица. Потом Саймон отвел взгляд.

— Нелегко сказать, — тихо начал он.

— Сказать — что? — Луиза едва слышала свой голос: должно быть, от страха, — Если насчет Нью…

— Сказать, что я должен оставить тебя, — перебил он.

Луиза, помертвев, смотрела на Саймона.

— Но… ты не можешь…

Он наконец поднял глаза.

— Мне очень жаль, — прошептал он, — правда, мне очень жаль, но я не могу больше жить во лжи.

— Во лжи? — хрипло переспросила Луиза.

— Да, во лжи, притворяясь, что люблю тебя, хотя я больше…

Его голос замер, словно Саймон не решался добить ее.

— Хотя ты больше — что? Не любишь меня? — почти выкрикнула Луиза, пораженная тем, что смогла произнести эти убийственные слова. Он смущенно улыбнулся, подтвердив ее худшие опасения.

Луиза оглядывала комнату, словно надеясь найти спасение.

— О Боже, Луиза, — простонал Саймон, сжимая ее руку, — я не хотел причинять тебе боль, не хотел обидеть тебя…

— Но?

Помолчав, он глубоко вздохнул.

— Я должен все объяснить. Есть еще одна женщина, с которой я уже… Я хочу быть с ней, потому что люблю ее… — Он умолк, поняв, чем обернулись его откровения.

— Ты любишь ее больше, чем меня? — спросила Луиза.

— Ну как-то иначе, — неуверенно проговорил он.

Почти не понимая, что делает, Луиза потянулась за вином и налила себе полный бокал. Сохраняя внешнее спокойствие, она чувствовала, как из недр ее души поднимается что-то давящее, тяжелое и пугающее.

— Почему ты говоришь мне об этом именно сейчас? — спросила она. — Почему ты выбрал для этих признаний сегодняшний вечер?

Саймон пожал плечами.

— Не знаю.

Все еще пытаясь овладеть собой, Луиза понимала, что боль вот-вот прорвется наружу.

— И давно ты с ней встречаешься?

— Не знаю, месяцев шесть.

Она посмотрела на вино. Все было ложью — и трогательная забота о ней после смерти бабушки, и предложение пожениться, и даже секс.

Он все делал из жалости.

— А кто она? — спросила Луиза не своим голосом. — Я знаю ее?

Он кивнул.

— Это Элен.

Луиза понимала, что Саймон ждет от нее каких-то слов. Но она могла сказать только то, что любила его, собиралась стать его женой и родить от него ребенка. Луиза отвела глаза. У нее чуть не вырвалось о ребенке, но все же она сдержалась. Зачем? Он ведь любит другую.

— Мне очень жаль, — сказал Саймон дрогнувшим голосом. — Я много раз пытался сказать тебе об этом, — не хотел обманывать. Ты достойна лучшего человека, который…

— Саймон, перестань, — оборвала его Луиза. — Это нам не поможет.

— Ты права, — прошептал он. — Просто я чувствую себя подлецом. Знаю, что выбрал самое неподходящее время: ты осталась без работы, два месяца назад похоронила бабушку, но больше я так не могу…

Упоминание о бабушке добило ее.

— И я подумал, — сбивчиво продолжал Саймон, — считал… полагаю что… ну, понимаешь, мы с Элен решили, что для тебя, наверное, лучше сразу со всем покончить и начать новую жизнь.

Это «мы» как ножом резануло Луизу. Рассеянно скользнув взглядом по браслетам на своих запястьях, Луиза вдруг почувствовала, что платье душит ее. А ведь она выбрала его сегодня, чтобы нравиться Саймону, обольщать его.

— И когда же, по вашему с Элен мнению, мне следует начать новую жизнь? — Темные глаза Луизы вдруг ярко сверкнули. — И как мы решим: уйдешь ты, или съеду я и освобожу место для Элен?

— Я никогда не попрошу тебя об этом. Это твой дом.

— И твой, — напомнила она ему.

— Я уйду к Элен, — мрачно сказал он.

— Когда?

— Не знаю, я в общем-то еще…

— Сегодня вечером, — отрезала Луиза. — Непременно сегодня.

— Луиза! Ради Бога!

— Ради Бога — что?

Он покачал головой.

— Я не хочу так уходить.

— Как это — так?

— Не знаю. Но вот так. Мы же много значили друг для друга, и я думаю, все еще значим. Понимаю, как тебе тяжело…

— Нет, не понимаешь, просто понятия не имеешь, каково мне.

— Так расскажи, давай поговорим.

— Зачем? Ты решил, значит, надо уйти. Сейчас же.

— Я не могу. Я еще не готов.

— Почему? Может, Элен не готова принять тебя?

— Нет, она готова, но ты не готова.

— Я же просила не опекать меня, — оборвала его Луиза.

— Но я же опекаю тебя как друг.

— У меня хватает друзей.

Он вытер рот рукой.

— Ты так все усложняешь.

— По-моему, напротив. Я же говорю тебе — уходи, ты ведь этого хочешь, не так ли?

— Но не сегодня же!

Самым странным было то, что сейчас Саймону больше всего хотелось затащить Луизу в постель. Ее огромные, влажные, темные глаза, прелестный носик, чувственные губы притягивали его как никогда. Саймону хотелось защитить ее, обнять, крепко прижать к груди. Ну почему его так влечет к Луизе именно сейчас, когда он решил порвать с ней навсегда?

— Какая разница, если ты уходишь? — спросила она. — Какой смысл тянуть?

— Никакого, просто я беспокоюсь о тебе и хочу убедиться, что ты в порядке.

— Я в порядке, — почти беззаботно обронила она, вся сжавшись и сознавая, что никто никогда не оскорблял ее сильнее. Это было хуже того, что проделывал с ней Билл, но Луиза не собиралась откровенничать с Саймоном — такие глупости уже в прошлом. Луиза с горечью подумала, что если бы он ударил ее, кричал на нее, топал ногами, может, она даже встала бы на колени, умоляя его остаться. А сейчас она гонит его к сопернице, просит оставить ее в покое и никогда не возвращаться. Почему она так ведет себя, зная, что жизнь ее кончится в тот самый миг, как за ним закроется дверь? Неужели она и впрямь готова примириться с этим? Она же знает, что не сможет этого вынести. Но ведь к боли нельзя подготовиться, она настигает внезапно. Луиза не виновата в том, как обращались с ней мужчины, она не давала им повода для этого. Ей пришлось через многое пройти, но все это в прошлом, она больше не будет падать к их ногам, разрешать им топтать себя, оскорблять и обманывать. Она достигла многого — сделала карьеру, добилась успеха, положения в обществе. Путь Луизы был нелегким, но сейчас ей не нужен человек, который не любил и обманывал ее. Она обойдется без Саймона, да и без других тоже. Зачем бороться с неизбежным, пусть все идет своим чередом.

Луиза наблюдала за Саймоном: он поднялся с кресла и пошел за бутылкой.

— Если ты выпьешь еще, — заметила она, — то не сможешь сесть за руль.

— Ради Бога! — вдруг заорал он, повернувшись к ней. — Я вижу, что тебе уже все безразлично, но мне-то нет! У меня сердце разрывается на части от твоей странной реакции.

— А что, по-твоему, я должна делать? — крикнула она. — Это ты завел другую! Это ты хочешь уйти! А может, ты ждешь, что я начну умолять тебя остаться и встану на колени? Ты хочешь унизить меня, как унижали другие? Считаешь, что настал твой черед? Так?

Лицо Саймона исказилось от гнева, и Луизе показалось, что он вот-вот ударит ее. Он никогда и пальцем ее не тронул, но сейчас — пусть ударит, оскорбит, докажет себе, что может сломать, и уйдет. Однако он не ударил, а поставил бутылку и подошел к ней. Луиза резко оттолкнула его, когда он попытался обнять ее.

— Мне противно, что ты хочешь меня. Прибереги свой огонь для Элен.

— Луиза! Это не твои слова, ты же не такая бесчувственная, это так не похоже на тебя! Что с тобой? Что на тебя накатило?

— Должно быть, я изменилась. Может, я постепенно менялась, а ты этого не заметил. Вот что, Саймон, мне не нужен такой лживый ублюдок, как ты. Поэтому сделай одолжение, убирайся отсюда. У меня есть над чем подумать. Очень жаль, но мне недосуг успокаивать твою совесть.

Саймон ошарашенно смотрел на Луизу.

— Да что с тобой? — не веря своим ушам, спросил он. — Неужели это тебя не волнует? Неужели у тебя совсем нет чувств?

— Почему же, есть, но я им не позволю затмить мой рассудок…

— А может, они должны затмить его?

— Ты знаешь, что они есть, — отрезала Луиза и, помолчав, добавила: — Мы зашли в тупик, я устала.

Он поднял на Луизу глаза, беспомощные, как у провинившегося ребенка.

— Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

Она улыбнулась.

— Мне бы хотелось, чтобы этого разговора никогда не было. Но он был… и значит, его надо поскорее закончить.

В глазах Саймона промелькнуло что-то вроде обожания, но лицо его тут же омрачила печаль.

— Мне почему-то кажется, что я совершаю одну из самых больших ошибок в жизни, — вздохнул Саймон.

— Надеюсь, что нет, — возразила Луиза, впрочем, не слишком уверенно. Он прав: это были не ее слова, они вылетали у нее непроизвольно, их диктовала горечь. Чувства, казалось, затаились где-то очень глубоко, но они вернутся, а когда это произойдет, ей лучше быть одной. Она должна подумать о ребенке и о жизни без Саймона. Узнав о ребенке, он как порядочный человек предложил бы ей руку и сердце, но она-то понимала теперь, что на самом деле он не хочет этого. Конечно, он уговорил бы себя, а потом, вероятно, и ее, но зачем ей это?

— Иди к Элен, — проговорила Луиза, — ей не терпится узнать, как ты объявил мне обо всем, да и вообще тебе пора отправляться туда. Нет, — сказала она, когда Саймон попытался вставить слово, — если ты останешься, будет только хуже. За вещами приходи, когда хочешь, насчет продажи квартиры поговорим в другой раз.

— О Боже! — застонал Саймон, запуская пальцы в волосы. — Я же хочу, чтобы она осталась тебе. Это твой дом: я знаю, как много он для тебя значит.

Он прав. Очень много. Луиза всегда думала что и для него этот дом много значит.

— Мы продадим квартиру, — твердо произнесла Луиза. — Или я соберу деньги и выкуплю ее у тебя.

— Луиза, я не хочу рвать с тобой! — взмолился он.

— У тебя есть Элен, вот и держись за нее.

— Но я хочу тебя!

— Саймон, уходи.

Он встал и начал собираться, однако в последнюю минуту подошел к Луизе и протянул к ней руки. Они молча стояли, прижавшись друг к другу, мечтая о большем и воздерживаясь от решительного шага.

Наконец Саймон отстранился от нее. Охваченная паникой, Луиза чуть было не прильнула к нему, но тут же взяла себя в руки и принялась убирать со стола. Через несколько минут Луиза услышала, как за Саймоном захлопнулась дверь.

Глава 2

— О, какой сюрприз! — воскликнула Сара, открывая дверь своей ричмондской квартиры. На пороге стояла ее старшая сестра Ивон. — Зачем это ты прикатила в Лондон?

— Я была на обследовании на Харли-стрит, — ответила та. — Все нормально, я совершенно здорова, это обычная проверка.

— О'кей, о'кей, — улыбнулась Сара, подняв руки вверх и тем самым показывая, что объяснение Ивон вполне убедило ее. — Ты можешь позировать мне? Мне очень нужна модель, а я никого не могу залучить.

Ивон, искоса взглянув на сестру, пошла за ней в гостиную.

— Вообще-то всем нам хочется, чтобы ты вернулась к прежней работе, тогда у тебя не оставалось бы времени на всякую ерунду.

— Для тебя всегда выкрою время и найду терпение, — засмеялась Сара, освобождая место и усаживая Ивон. — Но можешь спросить любого из моей команды, и каждый скажет тебе, что раньше я была настоящим тираном.

— Охотно верю, — насмешливо согласилась Ивон. Она прекрасно знала, что ее сестра очень популярна как продюсер, но кто бы мог подумать, глядя на ее жизнерадостное лицо, что Сара робка и не слишком уверена в себе. Ивон подозревала, что виной всему — ее ужасное замужество.

Ивон никогда не любила Колина за чопорность, а особенно за антипатию к детям. Вообще-то, считала Ивон, о мужчине можно много сказать по тому, как он ведет себя с детьми. Колин держался с ее малышами так сурово, словно они нарушали правила исповедуемой им морали. Как Сара влюбилась в него, было загадкой для всей семьи, ведь она души не чаяла в своих племянниках и больше всего на свете хотела подарить отцу внуков, хотя у того их было уже немало. До свадьбы Колин ничем не проявил истинной сути своей натуры. Влюбленная в него по уши Сара не сомневалась, что вскоре убедит его пополнить численность их семьи. Но ей так и не удалось обсудить с ним этот волнующий вопрос: начался бракоразводный процесс. Причина его была в том, что Сара внезапно переметнулась к другому мужчине. Хотя Сара обычно не скрытничала с сестрой, Ивон по сей день не все понимала, зная, однако, одно: Колин убедил Сару в каких-то ее сексуальных отклонениях. Хотя Сара и храбрилась, Ивон знала, как глубоко это ранило ее. И все же врожденное мужество, безотказное чувство юмора, поддержка любящей семьи и верных подруг — Луизы и Дэнни — помогли Саре пережить тяжелые времена.

Вернувшись в комнату, Сара поставила поднос, чуть потеснив дорогое фотооборудование, купленное в надежде на новую работу. Ивон размышляла о своей дружбе с сестрой, возникшей во время работы над программой. По мнению Ивон, Сара заметно отличалась от подруг — яркой, эффектной Дэнни и спокойной Луизы, чья утонченная элегантность как-то не вязалась с ее происхождением. Отчаянная и не слишком красноречивая Сара несколько проигрывала рядом с ними. Дело не в том, что Сара была неумна или непривлекательна, просто она иначе устроена и очень своеобразна, думала Ивон. Теперь, лучше узнав Луизу и Дэнни, Ивон поняла, что именно Дэнни, а не Сара, самая необычная из них.

— Через час я иду на ланч с Луизой, — сообщила Сара, упав в кресло и лихо закинув ноги на стальной сундук для аппаратуры. — Может, составишь нам компанию?

— Не могу. У меня встреча с дорогой свекровью, — ответила Ивон с явным сожалением. — Как-нибудь в другой раз.

— Ну конечно, как только захочешь.

Попивая чай, Ивон спросила:

— Как Луиза? Как отнесся Саймон к тому, что скоро станет отцом?

Рука Сары с чашкой замерла, когда она взглянула на сестру.

— Он ничего не знает. Луиза ему не сказала. Как раз в тот вечер он ушел к другой.

— О Боже, — пробормотала Ивон. — А как же Луиза? Что будет с ребенком? Она же должна сообщить об этом Саймону…

Сара покачала головой.

— Ребенка больше нет.

— Да как же она решилась на это? Я думала, она хочет ребенка.

Сара пожала плечами.

— Она и хотела, пока Саймон не ушел, а потом, по ее словам, подумала и поняла, что в общем-то и не любила Саймона. Просто хотела убедиться, что способна иметь дело с мужчиной, поэтому и продолжала с ним отношения. А теперь ей ясно, что незачем жить с человеком, который ей не подходит. Так стоит ли оставлять от него ребенка?

— О Боже! Как все запутанно, — вздохнула Ивон. — Так долго полагаться на него и вот прийти к такому концу. Как она? Когда ты с ней виделась?

Сара поморщилась.

— Замкнулась, — сказала она. — Ушла в себя и от всех отгородилась.

— Это из-за чувства вины, — решительно заявила Ивон. — Она не может признаться в этом даже себе.

— Может, ты и права, но вообще-то Луиза всегда замыкается, когда что-то сочиняет. Она с головой ушла в какой-то новый замысел. Саймон и ребенок уже в прошлом, как она утверждает.

— А что говорит Дэнни?

— Ничего. Вчера вечером я позвонила ей и мне показалось, что некстати, но думаю, она сама объявится. Я потом снова обсудила все это с Луизой: скорее всего она скрывает свои чувства, а может, и впрямь считает, что поступила правильно.

— Просто удивительно, что она не посоветовалась ни с одной из вас, прежде чем решиться на это, — заметила Ивон.

— Она говорит, ей было ясно, что мы начнем ее отговаривать, а она уже все решила и не хотела толочь воду в ступе.

— А ты попыталась бы отговорить ее?

Сара задумалась.

— Возможно, — кивнула она, — по крайней мере попросила бы подождать, собраться с силами и рассказать Саймону.

— Как отец он имеет право знать об этом.

— Конечно. Но Луиза боялась, что тогда он бросит ту женщину и вернется к ней из-за ребенка. Она же уверяет, что совершенно не хочет этого. Вообще-то я понимаю ее: удерживать мужчину таким способом просто глупо. Разумеется, Саймон как человек чести дал бы отбой секретарше и вернулся бы к Луизе. Ну и что? Все стали бы несчастны.

— Бедная Луиза. — Ивон покачала головой. — Надо же, сколько всего сразу на нее свалилось — смерть бабушки, завершение программы, ребенок. Кстати, мне никогда не казалось, что она зациклена только на себе.

— А она и не зациклена, — рассмеялась Сара, —совсем наоборот.

— Правда? Ну как же трудно раскусить человека! Но ведь профессия писателя требует уединения, а Луиза, похоже, всегда готова быть в центре внимания. Знаешь, по-моему, ты должна уговорить ее позировать тебе, а не меня. И пусть она терпит от тебя грубости. А Дэнни — разве она не прекрасная фотомодель? Едва ли она станет сомневаться, если ты попросишь ее раздеться.

— А вот ты и снова ошибаешься, — засмеялась Сара. — Дэнни, может, и эксгибиционистка, она и впрямь способна на многое, но только в узком кругу. А заставить ее раздеться перед камерой — нет, эту грань она не перейдет. Не спрашивай меня, почему, но я знаю.

— Скажи, а у нее хоть раз был нормальный роман? — поинтересовалась Ивон. — Я ни с кем не видела ее дважды.

— Да, Дэнни такая. — Сара улыбнулась и взяла яблоко.

Заметив улыбку Сары, Ивон как всегда догадалась, что у сестры на уме, а потому ни о чем ее не спросила, терпеливо ожидая, когда та заговорит.

— Ну, мое время еще придет, — сказала Сара, откусив кусок яблока.

— Уверена, что придет, — радостно подтвердила Ивон, — даже не сомневаюсь, но, по-моему, ты не бываешь там, где стоит бывать?

— А у тебя есть что-то на примете?

— Да откуда мне знать, я так давно замужем и нигде не появляюсь. А где Дэнни находит своих мужчин?

— Да у Дэнни все просто — только подумает о ком-то, и он тут как тут, — засмеялась Сара.

Даниэль Спенсер приковала к себе всеобщее внимание. «Куаглино» в Сент-Джеймс было тем самым местом, где можно блеснуть, как в Голливуде, и, спустившись по пологой широкой лестнице с медными перилами, оказаться в гуще блестящей толпы богачей, ступить на сияющий мраморный пол и увидеть свое отражение в бесчисленных зеркалах.

Спускаясь по лестнице, Дэнни кошачьим ленивым взглядом окинула столики. Черное кружевное платье плотно прилегало к ее груди, не обнаженной, но дразняще-соблазнительной. Ее полные чувственные губы изогнулись в самодовольной улыбке, черные как смоль волосы обрамляли прекрасное лицо и каскадом падали на спину. Увидев Сару и Луизу, Дэнни махнула им рукой, тряхнула локонами и направилась к ним в сопровождении официанта, раскланиваясь по пути.

— Ты потрясающе выглядишь, — сказала Луиза, когда Дэнни села, положила на стол сумочку и украдкой взглянула на свое отражение в зеркале за спиной Сары.

— Правда? — улыбнулась Дэнни. — Спасибо. Кстати, и ты тоже. Аборт пошел тебе на пользу.

Сара поперхнулась вином, с лица Луизы сползла улыбка.

— Пожалуй, мне стоит это учесть и делать аборты почаще, — съязвила Луиза.

Дэнни посмотрела на нее долгим пристальным взглядом. В темных глазах Луизы появился вызов. Она ждала, что Дэнни брякнет что-то еще.

— Зачем ты это сделала? — строго спросила Дэнни. — Почему не посоветовалась с нами? И какого черта ничего не сказала Саймону?

— На эти вопросы я уже ответила Саре. Не сомневаюсь, что она тебе все рассказала. Не собираюсь оправдываться перед тобой, — разозлилась Луиза. Ее глаза сверкали от возмущения, но Сара и Дэнни понимали, что она глубоко обижена.

Дэнни смягчилась.

— Извини, — сказала она. — Я не хотела мучить тебя расспросами, но мне нужно убедиться, что ты пошла на это сознательно.

— Ясно, — отрезала Луиза, — ты что, считаешь меня идиоткой?

— Отнюдь нет, — уже ласково проговорила Дэнни, — но, признаюсь, меня удивило твое стоическое спокойствие. Сара мне рассказала. Меня от такого разнесло бы на куски.

— Прости, что разочаровала, — процедила Луиза.

— Да нет, я не разочарована, напротив. Раз уж все так получилось, ты, наверное, поступила правильно. Я просто хотела знать, что ты ни в чем не сомневаешься.

— Конечно, не сомневаюсь. Ну, а теперь, может, сменим тему?

— Подожди. А Саймону ты сказала?

— Нет, о ребенке нет.

— А ты хочешь, чтобы он вернулся?

— Нет.

— Правда нет, или ты говоришь это из гордости?

— И то и другое.

— А что ты собираешься делать?

— То же, что и всегда. Работать.

— Значит, утопить все проблемы в работе?

— Ради Бога! Дэнни! — воскликнула Сара. — Ну дай же ей передышку. Она и без тебя настрадалась.

— Не буду ее мучить, — сказала Дэнни, — но хочу выяснить все окончательно прежде, чем сделать вам обеим предложение.

Глаза Денни засверкали, она поднялась, подошла к Луизе и обняла ее.

— Прости, так обидно, что ты не поговорила со мной раньше, — ее слова звучали искренне, — я очень беспокоюсь о тебе и мне досадно, что ты принимаешь сама такие важные решения.

— Я уже не дитя, — возразила Луиза, тоже обнимая ее.

— Но ты сейчас очень уязвима, и я волнуюсь за тебя.

— Нет никаких оснований. Со мной все в порядке. Конечно, это далось мне не легко, и я не испытываю никакой гордости от того, что сделала. Но прошлого не вернешь, даже если очень захотеть…

Дэнни посмотрела на Сару, но та лишь пожала плечами.

— Итак, — начала Дэнни, возвращаясь на место, — можешь ли ты посмотреть мне в глаза, сказать, что тобой все в порядке?

Сара подумала, что, если бы Дэнни вот так привязалась к ней, она бы просто стукнула ее. Терпение и снисходительность Луизы поражали Сару.

— Я в порядке, — улыбнулась Луиза, — стойко выдержав взгляд Дэнни. — Клянусь, Саймон не для меня, теперь я это понимаю. Думаю, я давно знала об этом, но была слишком занята, а может, боялась посмотреть правде в глаза. В общем все, что случилось, — к лучшему. Я, конечно, скучаю о нем, но это пройдет.

— Несомненно, пройдет, — кивнула Дэнни, сжав руку Луизы. — Тот, кто тебе необходим, где-то рядом, просто надо оглядеться.

— Ох, меня тошнит от вас, — буркнула Сара.

Дэнни перевела на Сару свои удивительные фиалковые глаза.

— Знаешь, дорогая, и для тебя здесь тоже кто-нибудь найдется.

— Почему у меня такое неодолимое желание дать тебе по физиономии? — улыбнулась Сара и, вынув бутылку вина из серебряного ведерка, разлила его по бокалам.

— Ты самая высокомерная и занудная дрянь из всех, кого я видела, — заявила Сара, — и ты сама это знаешь.

Дэнни засмеялась и подняла бокал: Сара и Луиза сделали то же самое.

— За нас!

Официант предложил им сделать заказ. Дэнни, коснувшись его руки, спросила, не может ли он подойти к ним через несколько минут. Ошеломленный ее красотой, тот рассеянно проговорил:

— Да, конечно, — и застыл на месте. Дэнни отвернулась, и он, выйдя из транса, удалился.

— Как это только тебе удается, — спросила Сара. — В последний раз мужчина так уставился на меня, когда собирался влепить мне пощечину.

— О, да нет ничего проще, — весело ответила Дэнни.

Сара неодобрительно взглянула на нее и так скривила губы, изображая отвращение, что Дэнни расхохоталась.

— Ну ладно, — сказала она, — давайте решим, что будем есть, а потом я расскажу, что для вас придумала.

Они быстро выбрали блюда, потому что бывали здесь постоянно. Тот же официант подошел к ним со смущенным видом. Приняв заказ, он удалился.

— Ну давай, выкладывай, — потребовала Сара, — что такое ты для нас припасла.

— Мы, — начала Дэнни, переводя взгляд с одной на другую, — мы проведем нынешнее лето на юге Франции.

Сара и Луиза переглянулись.

— Мы? — спросила Сара.

— Да, мы, — кивнула Дэнни. — У моей тетушки Ребекки там вилла, и мы можем жить на ней сколько захотим. Для тебя, Луиза, это прекрасное место, чтобы прийти в себя, писать, а для твоих съемок, Сара, там совершенно потрясающий свет.

— По-моему, идея хорошая, — проговорила Сара.

Луиза покачала головой.

— Ты просто удивительная!

— Значит, тебе нравится мое предложение?

— Да не то слово, я мечтаю провести с вами три месяца, наслаждаясь солнцем. Но мне придется выложить все наличные, чтобы выкупить у Саймона квартиру; если бы не это, я полетела бы туда на крыльях.

— Но ты не заплатишь за это ни пенни, — возразила Дэнни. — Ребекка не возьмет с нас ренту, но она просит, чтобы мы платили горничной и садовнику, который будет приходить каждый день. Впрочем, тебе незачем это знать.

— Но нам понадобятся деньги на жизнь, — сказала Луиза, — не ехать же с пустым кошельком…

— О'кей. А если я тебе одолжу? — предложила Дэнни.

— Я не могу взять у тебя, — засмеялась Луиза.

— А почему нет? Ведь для нее это пустяк? — вмешалась Сара.

— Знаю. Меня очень тронуло твое предложение, но мне все же неловко. Почему бы вам не поехать вдвоем? Вы замечательно проведете время, может, и я приеду недельки на две.

Дэнни посмотрела на Сару, и обе покачали головой: больше всего им хотелось, чтобы там Луиза пришла в себя.

— Нет, без тебя совсем не то, — проговорила Сара.

— Очень даже то, — возразила Луиза. — Вы прекрасно отдохнете и совсем не заметите, что меня с вами нет.

— Слушай, мы сделаем все, чтобы ты поехала. Так что не упрямься, не проявляй неблагодарности, скажи: «Спасибо большое, дорогая Дэнни, за то, что ты все это придумала, я очень хочу с вами поехать, а о деньгах буду думать потом».

— Спасибо большое, дорогая Дэнни, за то, что ты все это придумала, — повторила Луиза, — я очень хочу с вами поехать, а о деньгах буду думать потом. Что ж, если я найду, кому сдать квартиру на это время…

— Блестяще! — воскликнула Сара, — На целое лето? — добавила она, нахмурившись. — Значит, целых три месяца?

Луиза пожала плечами.

— Если я сдам квартиру, то почему бы и нет? Да, на целое лето.

— Боже мой, как вас трудно уговаривать.

Луиза рассмеялась.

— Но у тебя никаких денег я не возьму, — сказала она, — и у тебя, Сара, тоже. Я все улажу, если даже придется убирать за вами и готовить вам еду.

— О Боже, спаси нас от этого! — простонала Сара. — Я уже пробовала твою стряпню и готова приплатить, лишь бы избавиться от твоих услуг! Нам не придется бедствовать, так что не убивайся.

— Придется выкручиваться, — поморщилась Луиза. — Мы с Саймоном не откладывали ни пенни, проматывали все на машины и развлечения, так что сейчас мне надо занимать даже на еду. Вот потому я и предлагаю вам свои услуги по хозяйству. Вы будете покупать продукты, а я готовить и убирать.

— Как Золушка, да? — расхохоталась Сара.

— Но мне же это очень обидно. Значит, я стану одной из твоих мерзких сестер? — спросила Денни.

— Нет, ты будешь хорошей сестрой, — заверила ее Сара.

— Там есть горничная, но вообще мы будем делать все вместе, так что тебе нечего суетиться с готовкой и уборкой, — добавила Дэнни.

Луиза засмеялась от нараставшего в ней возбуждения. Между тем как Дэнни подтрунивала над Сарой. Странно, иногда Луизе казалось, что она наблюдает за ними, как посторонняя. Но что же делать, она очень отличается от них, не разделяя их любви к шумному обществу, богемной жизни.

Луиза кивнула.

— Годится, — сказала Сара. — Все же здорово, что мы едем все вместе?

Сейчас им было очень весело. Но если бы подруги знали, что их ждет, они, не задумываясь, отказались бы от этого путешествия. Это превосходило самые смелые фантазии Луизы и показалось бы слишком опасным даже такой любительнице острых ощущений, как Дэнни.

Глава 3

Время пролетело так быстро, что, не успев оглянуться, Луиза, Дэнни и Сара уже сидели в своих машинах, набитых сумками, портпледами и другими необходимыми вещами. День догорал, и солнце клонилось к закату, когда они свернули с главной дороги в поисках виллы. Они добрались до нее, когда стемнело. Не разгрузив машин и не разойдясь по комнатам, они откупорили одну за другой несколько бутылок шампанского. За этим последовало безудержное веселье, шутки, смех и разговоры об удивительных приключениях, которые ждут их на юге Франции. Увы, их эйфория улетучилась за одни сутки, а по прошествии двух недель Дэнни впала в такую депрессию, что едва могла говорить.

Денни лениво вышла из кухни в шерстяном джемпере, миновала холл, выложенный красной плиткой, и оказалась в гостиной. Лицо ее выражало возмущение. Сара и Луиза валялись на огромном диване, обитом кремовой кожей, разгадывая кроссворд в «Таймс». Они даже не взглянули на Дэнни, и та повалилась на другой диван, сердито вздохнув.

Они здесь две недели, а этот проклятый дождь не прекращается ни на минуту. Подумать только, в Англии теплынь, а на Лазурном берегу проливные дожди! Это еще можно было бы перенести, но хуже всего то, что в этом красивейшем месте люди живут, как в глухой английской провинции. Почти одновременно с ними сюда прикатила веселая хоккейная команда. Девушек приглашали на вечеринки, на коктейль, на барбекью под тентом, на роскошные ужины, но почти каждый, кого они встречали, был англичанином. Так разве удивительно, что ее тетка редко здесь появляется, это же просто стоячее болото!

— Откуда же нам было знать, что такое старинное живописное селение Валанжу, всего в десяти километрах от Канн, окажется сущей дырой?

Конечно, селение и само по себе представляло исключительный интерес: крутые мощеные улочки, дома XVI века, необычная площадь в центре. Но можно ли радоваться всему этому, если дождь льет, не прекращаясь ни на минуту. К тому же каждый встречный говорит по-английски или того хуже — на дикой смеси английского с французским. Но все же они познакомились с одним французом: Жан-Клод жил на вилле напротив них со своим двадцатилетним любовником Дидье. Луиза подружилась с Жан-Клодом, но Дэнни, брезгливо относившаяся к гомикам, и не пыталась сдружиться с ним. Благодаря «Скай Голд» и «Прайвит Эссе» почти все узнавали Дэнни. В Англии ей льстила такая популярность, но здесь, в чужой стране, это было ей ни к чему. Из-за этой проклятой популярности Дэнни чувствовала себя как в ловушке, и эта ситуация возбуждала в ней ярость. Решив, что сейчас самое время выпить, Дэнни готова была послать подруг ко всем чертям, если они откажутся. Она поднялась и пошла за льдом на кухню.

— Все рухнуло, даже не успев начаться, — тихо сказала Луиза Саре.

— Похоже, что так, — вздохнула Сара, печально глядя в окно на дождь. Сейчас невозможно было поверить, что это та самая вилла с ослепительно белыми стенами, увитыми яркой зеленью с красными цветами, с изящными террасами и балюстрадами, которую они видели на фотографиях, показанных им Дэнни в Лондоне. Еще труднее было вообразить, что они плавают в лазурном бассейне, видневшимся в конце сада. Вокруг бассейна мокнут под дождем пальмы в горшках, кактусы, каменные нимфы.

Сад, незаметно переходивший в лес, был засажен старыми оливковыми деревьями, высокими соснами, апельсиновыми, лимонными и айвовыми деревьями. Да, несомненно, красивое место, но, черт побери, как они могут наслаждаться им в такую погоду?

— Представьте себе, что мы приехали сюда всего на две недели, — сказала Луиза, поднимаясь и подходя к окну. — Сейчас нам пришлось бы уже уезжать.

— Боже упаси, — передернула плечами Сара. — Но у нас все же есть причина остаться. Я имею в виду бассейн. Взгляните-ка на него — не можем же мы уехать, не искупавшись? Ведь солнце когда-нибудь появится? В конце концов это же юг Франции!

— Неужели! А я начинаю думать, что мы поселились в Борнмуте, — пошутила Луиза, глядя в окно.

Капли дождя отскакивали от широкой террасы, вымощенной светлым камнем, пышная красная герань сгибалась под тяжестью соцветий, а бирюзовая лобелия обвивала балюстраду. Разочарование охватило Луизу, когда она представила себе восхитительную прогулку по извилистым лесным дорожкам к берегу моря, от красоты которого захватывало дух. Побережье они видели только из окна машины. Лазурное море подступало к светлым пескам, к огромным пальмам, а в воздухе словно витал еле уловимый, но такой заманчивый для Луизы дух приключений. Он всегда действовал на нее, как магнит. На соседнем холме, почти напротив Валанжу, раскинулась деревенька. Она казалась Луизе таинственной из-за царившей в ней странной гнетущей тишины. Как-то они остановили одинокого прохожего, спросив, где поблизости кафе или ресторан. Он ответил, что ближайшие заведения в Ницце, то есть в тридцати километрах от них. Не удивительно ли: ведь до Валанжу с ресторанами и кафе всего три километра! Богатая фантазия Луизы тотчас заработала: она вообразила, будто в этой деревне происходит что-то зловещее, пока еще скрытое от людских глаз. Роскошные, сверкающие яхты в гавани замерли, поджидая своих богатых хозяев. Они приедут на лето, взойдут на палубы, надраенные до блеска, и на яхтах закипит бурная жизнь: интриги, ревность, любовные приключения. О, если бы она могла пробраться туда и все разведать!

— По-моему, она пошла выпить, — проговорила Сара. — Вообще-то я тоже не прочь, нам надо как-то взбодриться. А сегодня чья очередь готовить?

— О Боже! Опять этот быт, эта кухня! — простонала Луиза.

— Ну, значит, твоя, — хмыкнула Сара.

— Да, а я еще и в магазин не ходила, так что и готовить нечего.

— А вы знаете, что еще нет и шести часов? — спросила Дэнни.

— Так у нас же отпуск, — зевнула Луиза.

— Ну конечно, она напьется, чтобы не садиться за руль и не ехать за едой, — объяснила Сара.

— Вот здорово, значит, мы проведем вечер, даже не отведав пиццы. — Луиза поджала губы, с горечью размышляя, почему все так сложилось и что за дьявольщина здесь происходит.

— Похоже на то, — кивнула Сара. — Слышите, какой ветер, — добавила она. И в самом деле до них донесся зловещий вой.

— Это мистраль, — сказала Луиза.

— Да как бы он ни назывался, от этого не легче, — отрезала Дэнни. — Он сводит меня с ума.

— Говорят, так оно и бывает, — спокойно подтвердила Луиза. — Так ты нальешь мне или нет?

К тому времени, когда Луиза выехала с извилистой улицы Конфур и оказалась возле Антиба — с момента ее отъезда прошло почти два часа. Дождь шел уже не такой сильный, но он угнетал еще больше, чем ливень. Втащив наконец тяжелые сумки в дом и войдя на кухню, она поняла, что никто и не подумал вынести стол на террасу. Ну что ж, может, и самом деле незачем, — не ужинать же под дождем.

Бросив покупки на стол, Луиза скинула туфли и прошла через прихожую.

— Дэнни, Сара, я вернулась.

Ее голос разнесся по столовой и гостиной, но ответа не было. Может, они разошлись по ванным комнатам и принимают душ? Луиза вернулась на кухню и занялась обедом.

Через полчаса сочная морская рыба жарилась на плите, вкусные кусочки козьего сыра шипели на сковородке, а зеленый салат был нарезан. Луиза подумала, что хорошо бы и ей принять душ, пока Сара и Дэнни не спустились в кухню.

— Привет, — бросила Луиза, — а я уж подумала… — и вдруг смущенно умолкла. — Собираетесь? — спросила она.

— Да, мы решили уехать, — откликнулась Дэнни.

— Уехать? Но я же только что приготовила…

— Нам до смерти надоело торчать в этом доме, — перебила ее Дэнни. — Вот мы и решили куда-нибудь закатиться.

Луиза изумленно уставилась на нее.

— Почему же вы не предупредили меня? — Она перевела взгляд на Сару.

— А мы не знали, что ты вернулась, — спокойно ответила Дэнни. — Ты так долго пропадала, что мы подумали…

— Но вы же знаете, сколько уходит времени на этот супермаркет! — воскликнула Луиза, пытаясь сообразить, что такое стряслось в ее отсутствие. — И еще я встретила Жан-Клода и пригласила их с Дидье на ужин.

— Вот вечерок, а? Мы и два гомика. Ладно, наслаждайся их обществом сама.

— Погоди минутку, — перебила ее Луиза, проводя рукой по волосам. — Что случилось? Почему вы так странно себя ведете? Что я такого сделала?

Сара и Дэнни переглянулись.

— Ты скажешь ей или я? — спросила Дэнни Сару.

Та отвела глаза.

Дэнни повернулась к Луизе.

— Так вот, Луиза, говоря начистоту, — начала она. — Нам с Сарой приходится во многом себе отказывать только потому, что тебе это не по карману. Мы готовы платить за тебя, но ты упрямишься, и с этим нам ничего не поделать. Поэтому сейчас мы собираемся на ужин, а потом двинем в Монако.

— Понятно, — сказала Луиза, пытаясь скрыть глубокую обиду. — Ну что ж, надеюсь, вы хорошо проведете время.

— Спасибо, — откликнулась Дэнни. — Надеемся, ты тоже.

— А не поехать ли тебе с нами? — спросила Сара.

— Нет, благодарю.

— Мы же проторчали как в тюрьме эти проклятые недели, почти ничего не делая, неужели это тебя устраивает? — начала злиться Дэнни.

— Слушай, Дэнни, полегче. Луиза не виновата, что все вышло не так, как мы ожидали. Она пыталась разузнать, куда бы нам пойти и что бы придумать.

— Дэнни, ты же сама ничего такого не хотела, — напомнила ей Луиза, — ты же…

— Да мы же говорим не об этих дурацких экскурсиях на проклятые парфюмерные фабрики в Грасе, — бросила Дэнни, — или в Райнер Палас в Монако. Бог мой, иногда ты такая… такая чудная, — прошипела она, топнув ногой. — Мы же о встречах в кафе, в барах, в ресторанах, о знакомствах.

— А разве я когда-нибудь возражала?

— Нет, но никогда не говорила, что хочешь этого, — парировала Дэнни, — тебе бы только усесться, разложить картишки или выуживать у каких-то идиотов сведения для своей драгоценной пьесы. А уж если на тебя снизошло вдохновение, то от компьютера за уши не оттащишь.

— Может, немного задержитесь и выпьете с Жан-Клодом и Дидье? — спросила Луиза.

Дэнни посмотрела на часы.

— У нас нет времени. Ресторан заказан на восемь, и мы едва успеваем.

Когда они уехали, Луиза взяла ложку, помешала рыбу, налила большой стакан вина и села за стол, кипя от злости. Конечно, торчать здесь без денег невыносимо, а ей еще хуже, чем им, но так грубо обойтись с ней — непростительно.

Дидье почему-то не пришел. Может, Жан-Клод и объяснил причину, но сейчас Луиза не помнила этого. Она слишком много выпила и, как сытая кошка, наслаждалась покоем. Жан-Клод изъяснялся несколько старомодно, с приятным английским акцентом. Когда он улыбался, морщинки вокруг его глаз обозначались резче. Почувствовав друг к другу симпатию и доверие, они быстро разговорились. Узнав, что Жан-Клод был женат, Луиза спросила, сколько у него детей.

— Двое. Сыну двадцать девять и дочери, Лили, двадцать семь. Через месяц она родит. Оба живут в Париже, недалеко от своей матери.

— Вы разошлись с женой из-за Дидье? — спросила Луиза.

— Да. Поэтому и дочь не хочет меня видеть. Сын вынужден встречаться со мной и осведомлять меня о делах нашего бюро. Но он тоже не в восторге от моей любви к мальчику, который моложе него, — объяснил он. — Здесь, конечно, дело не в возрасте, а в том, что Дидье — настоящий мужчина. А вы, прелестная Луиза, как к этому относитесь? Для вас это проблема?

Луиза тихо рассмеялась и коснулась его руки. Такое чувство, как к нему, она могла испытывать к отцу или старшему брату.

— Вовсе нет, — заверила она Жан-Клода. — Меня это не смущает, хотя и могло бы вызвать некоторую неловкость.

— Почему? — настороженно спросил он.

— Потому что я нахожу вас привлекательным.

Взяв ее руку, Жан-Клод проговорил:

— Дидье догадался об этом, а потому и не пришел сюда. Он видел, как уезжали ваши подруги, и сказал, что не хочет портить мне вечер. Я уверял его, что это глупо, но он наотрез отказался. Дидье думает, что я все еще способен заниматься любовью с женщиной. Вы, Луиза, очень красивы, но это уже не по мне. Это вас оскорбляет?

— Нет, вовсе нет, — ответила Луиза.

Они долго молчали, думая о своем. Им было хорошо. Вдруг Луиза рассмеялась.

— Чему вы смеетесь? — полюбопытствовал Жан-Клод.

— Сама не знаю. Может, потому, что чувствую себя сейчас счастливой. Во всяком случае счастливее, чем все последнее время. И как это вам удалось так подействовать на меня? Ведь мы с вами едва знакомы!

— Думаю, все дело в вине, — пошутил он. — А ваш возлюбленный, разве он не давал вам счастья?

— Иногда.

— А вы его очень любили?

— Сначала очень. Но сейчас мне кажется, мы охладели друг к другу раньше, чем порвали отношения. А вы любили свою жену?

— Да, и все еще люблю. Но она никак не поймет, что я люблю и ее и Дидье. Но ее я люблю, конечно, по-другому. Она замечательная женщина, и, надеюсь, она еще найдет свое счастье. А вы? — спросил он, — вы надеетесь на это?

— Не знаю, — вздохнула она. — У меня почему-то никогда не получалось с мужчинами.

— Да, сложное дело — любовь. — Он вздохнул, но в глазах его не было грусти. — Даже когда вспыхивает любовь, не знаешь — надолго ли это. Иногда все кончается в одну ночь, а порой она остается с нами навсегда. Она совершенно непредсказуема, часто болезненна, но кто из нас может обойтись без нее?

— Не знаю, — серьезно начала Луиза, — но порой мне кажется, что я могла бы. — Она улыбнулась и сжала руку Жан-Клода. — Давайте переменим тему. Расскажите мне лучше о себе: чем вы здесь занимаетесь, где бываете, с кем встречаетесь.

Он усмехнулся.

— Боюсь показаться нескромным, но у меня столько друзей, что я от них прячусь. Все хотят приехать — из Парижа, Женевы, Лондона, Америки — отовсюду. Но я принимаю только очень немногих, избранных, иначе не будет ни минуты покоя. А Дидье очень радуется гостям. Но я уже не так молод, люблю читать, размышлять в тишине, как и все пожилые люди.

— А сколько вам лет? — спросила Луиза.

— Пятьдесят восемь. Старый?

— О-о! Очень, — ответила она с напускной серьезностью.

Они сидели при теплом свете свечей в конце длинного обеденного стола в просторной гостиной с высокими потолками. Комната тонула в темноте, а их освещенный уголок казался особенно уютным. Время от времени их смех прорезал тишину, царящую в этом огромном доме…

— Мне очень жаль, что ваши подруги так дурно обошлись с вами, — сказал он.

— Ничего, — ответила Луиза, смущенная тем, что рассказала ему об этом. — Все утрясется. Нас всех измучила погода.

— Понимаю, в этих местах такое редко бывает. Конечно, дождь может зарядить на несколько дней, но…

Тут оба обернулись: входная дверь вдруг распахнулась, и в гостиную хлынул свет.

— О Боже! — выдохнула Сара, увидев свечи, полупустые бокалы вина и их сцепленные руки. — Простите, я не знала. — Дэнни, следовавшая за ней, чуть подтолкнула ее вперед.

— О черт! — пробормотала Дэнни, и глаза у нее расширились от изумления, когда она увидела соединенные руки Луизы и Жан-Клода. — Как мы не вовремя! О, приносим вам извинения. Сейчас мы исчезнем. — Она схватила Сару, пытаясь увлечь ее за дверь.

— Да все в порядке, — засмеялась Луиза. — Не надо никуда уходить, Дэнни. Вернитесь!

Дэнни и Сара неуверенно оглянулись.

— Ну, тогда мы пойдем спать, — сказала Сара. — Не будем вам мешать. Ах, да, свет, простите, — и она поспешно нажала на выключатель.

— Да все в порядке. Нам как раз нужен свет, чтобы пойти на кухню, — рассмеялся Жан-Клод, вытирая губы салфеткой.

— Не беспокойтесь, я все сама уберу, — остановила его Луиза.

— Нет, нет! — воскликнула Дэнни. — Устраивайтесь поудобнее, а мы все уберем.

Луиза и Сара удивленно посмотрели на подругу.

— Да? — спросила Сара, но Дэнни толкнула ее локтем. — Да, да, конечно, мы все уберем.

Луиза перехватила взгляд Жан-Клода, и оба расхохотались.

— Ну, думаю, мне пора, — сказал он, обняв Луизу за плечи. — Спасибо за прекрасный ужин. Я буду ждать ответного визита.

— И что же все это значит? — полюбопытствовала Дэнни, когда за Жан-Клодом закрылась дверь. — Я считала его гомиком.

— Так и есть. Мы просто держались за руки. Вот и все.

— Хм, но выглядело все это весьма интимно… — заметила Сара.

— Ну что ты, какой интим. А что это вы так рано? Я ждала вас под утро.

— Мы вернулись, — отчеканила Дэнни, — потому что кусок не шел в горло. Нам обеим ужасно стыдно, что мы так с тобой обошлись…

— И мы вернулись, чтобы извиниться, — добавила Сара.

— Это я во всем виновата, — продолжала Дэнни, — я испорченная, эгоистичная, самовлюбленная, отвратительная, злобная тварь. Дождь просто доконал меня, а я отыгралась на тебе.

— И я тоже дрянь, раз ее послушалась, — вставила Сара.

— Но, хочешь ты или нет, завтра мы вытащим тебя на шикарный ужин, — заявила Дэнни. — Мы больше и слушать тебя не станем.

— Нет, нет, никаких возражений, — тряхнула головой Сара. — А кроме того, мы освобождаем тебя от готовки на всю следующую неделю и займемся этим сами.

У Луизы поднялись брови, а в глазах запрыгали веселые чертики.

— Ну что ж, тогда задание для начинающих, — надеюсь, вы знаете, где посудомоечная машина? А у Золушки разболелась голова, и она отправляется спать.

— Черта с два! — воскликнула Дэнни. — Ты не уйдешь, пока не расскажешь нам все, что можно, о Жан-Клоде. Так что же в конце концов, он гомик или нет?

— Ты же знаешь, что да.

Вздернув подбородок, Сара оглядела Дэнни с ног до головы.

— Ну ладно, давай скажем, почему мы на самом деле вернулись.

— То есть вы вернулись совсем не для того, чтобы извиниться? — удивилась Луиза.

— Конечно, и из-за этого тоже, но еще мы поняли, что нам надо как-то изменить эту дурацкую ситуацию. Конечно, погода от нас не зависит, но собой-то мы можем распоряжаться? По крайней мере надо попробовать. И все мы — ты, Дэнни и я — займемся тем, чем занимались в Лондоне до отъезда. Мы позвоним всем, кого знаем, выясним, кто здесь живет и с кем стоит познакомиться. Здесь есть очень интересные люди, и надо, чтобы нас кто-то им представил. О'кей?

— О'кей, — кивнула Луиза. — Об этом стоит поразмыслить. Думаю, нам поможет Жан-Клод.

Сара кивнула.

— Да, лишь бы только не все оказались гомиками. Во всяком случае, первой выпустим Дэнни, у нее здесь больше знакомых. Ну-ка бери телефонную книгу и начинай звонить.

Дэнни пошла было за телефонным справочником, но тут раздался звонок.

— Да? О, привет, Жан-Клод, Да, да, она здесь.

Луиза вышла из кухни, и Дэнни, прикрыв ладонью трубку, прошептала:

— Так ты уверена, что он гомик?

Закатив глаза, Луиза взяла трубку.

— Привет, Жан-Клод.

— Простите, что звоню так поздно, но прошу вас выйти и взглянуть на небо.

— На небо? — переспросила Луиза, с удивлением глядя на подруг.

— Можете ли вы выйти с телефоном на террасу?

— Да, у меня радиотелефон. — Луиза обогнула обеденный стол и подошла к французскому окну.

— Ну, — сказала она, ступив на террасу, — я смотрю на небо.

— И что вы видите?

— Звезды. Много звезд. И луну. Луна голубая?

Он рассмеялся.

— Да, именно. Но вы не замечаете чего-то необычного?

Луиза попыталась вспомнить названия созвездий, но безуспешно.

— А что необычно?

— Да то, что вы видите звезды, — рассмеялся Жан-Клод. — Это же впервые за две недели. Вы понимаете, что это значит?

Луиза улыбнулась.

— Это значит, что тучи ушли.

— Совершенно верно. И завтра, надеюсь, будет прекрасный солнечный день.

— Да, — сказала Луиза, поворачиваясь к Дэнни и Саре, — я тоже так надеюсь.

— Возможно, у вас наконец начнется настоящая жизнь.

Глава 4

Джейк Мэлори уже привык к тому, что люди останавливаются и глазеют на его роскошную двухмачтовую «Валгаллу», в какой бы порт он ни заходил. Это прекрасное судно в сто двадцать футов длиной, построенное в Шотландии, вызывало у него самые горячие чувства. Над судном развевались два флага — родной американский и французский. Следуя командам Джейка, привычному для него языку жестов, экипаж из шести человек спускал паруса, и «Валгалла» быстро нашла себе место в гавани Сен-Тропеза, до отказа забитой судами.

Темные, сосредоточенные глаза Джейка, перемещались от рулевого колеса к Бобу, первому помощнику, который стоял на носу и следил за швартовкой. Сен-Тропез — трудный порт, особенно в это время года, когда в гавань, напоминающую подкову, приходят огромные моторные суда.

Покинув рулевую рубку, Джейк пошел вдоль палубы.

Ему нравился Сен-Тропез с его узкими тенистыми улочками, сохнущим на веревках бельем, веселыми бистро, хозяева которых выплескивали воду прямо на булыжную мостовую. После гнетущего безмолвия морских просторов, мрачного уединения, порывистых ветров его сердце возбужденно забилось, когда он окунулся в шум и суматоху Сен-Тропеза. Контраст был разительным, но приятным. В этот раз они пришли с Корсики, хотя ветер достигал семи баллов, черные волосы Джейка все еще были влажными от морских брызг, а тонкая белая хлопчатобумажная рубашка и рваные джинсы насквозь пропитались солью и потом.

Теперь пришло время расслабиться, по крайней мере для его команды. Три недели провели они на борту, лишь на час-другой заходя во французские и итальянские порты.

Джейк шел по палубе к корме, насмешливо поглядывая на команду. Все эти парни любили его, и он почти жалел, что завтра, а может, и послезавтра их не будет с ним рядом. В отличие от команды, не знавшей о нем ничего, Джейк знал, где найти ее. Для всех этих парней, кроме Боба, первого помощника, Джейк был загадкой, хотя до них и доходили какие-то смутные слухи. Бобу, доверенному лицу Джейка, было известно о нем почти все. Правда, Боб никогда не задумывался, откуда у Джейка ужасный уродливый шрам возле левого глаза. Джейк редко скрывал его под повязкой, но сейчас надел ее, чтобы солнце не пекло так нещадно.

Боб понимал, что Джейку было бы удобнее бросить якорь в Каннах или в порту Голф Хуан. Однако сам Джейк не хотел, чтобы в эти дни команда находилась близко к нему, а потому выбрал порт, где парни смогут отлично провести время. Джейк хотел освободиться от них.

Почесав щетину, отросшую на лице за тридцать шесть часов, Боб подошел к Джейку, когда двое парней из команды спускали трап. Боб пяти футов и десяти дюймов ростом был ниже Джейка и не так мускулист, но что-то в нем привлекало внимание женщин. Возможно, робость, которую он тщательно скрывал, держась грубовато и спокойно. Но иногда Бобу казалось, будто они хотят что-то выведать у него о Джейке. Но черт побери, что он знает о нем? И что ему надо знать?

— Заметил ее? — спросил Боб.

— Она появится, — бесстрастно ответил Джейк. Его губы чуть дрогнули, когда он заметил волнение Боба. — На этот раз ничего не случится, — проговорил он.

— Да, — откликнулся Боб, впервые подумав, что было бы лучше, если бы они с Джейком направлялись бы сейчас в Транспек или готовились к переходу Сидней-Хобарт, или просто сидели где-нибудь в Сан-Диего на причале, обсуждая удачи, промахи, новую технику или те миллионы, которые Джейк и его старик намерены вбухать в строительство еще одного порта. Короче, Боб хотел оказаться подальше отсюда, совсем в другом месте, но не на юге Франции. Однако он понимал, что выбора нет.

— Ты подхватишь их у кафе? — спросил Джейк.

Боб кивнул.

— Я, видимо, присоединюсь к тебе позже, — сказал Джейк, прыгнув на трап, но вдруг заметил, как знакомый черный спортивный «мерседес» пробирается сквозь толпу.

— Держим связь! — крикнул ему Боб, — и, ради Бога, не горячись!

Когда машина затормозила перед ним, Джейк ухмыльнулся, оглянувшись назад. Потом открыл дверцу, выпустил водителя и сел за руль, подождав, пока блондинка обойдет машину и займет место с другой стороны.

— О'кей, ребята! — крикнул Боб команде. — Кончайте дела, пошли развлекаться!

* * *

Консуэла де Сантьяго Сантини медленно шла по саду в своем роскошном имении на мысе Антиб. Ее светлые волосы были собраны на затылке и заколоты черепаховой заколкой. Тонкий прозрачный шелковый саронг шевелился на ветру, открывая длинные и очень красивые ноги Консуэлы, которым могла бы позавидовать женщина вдвое моложе. Темные очки защищали от солнца ее зеленые глаза, а розовая помада покрывала ее пухлые губы. Рядом с ней шла Розалинд Кармичел. Она была лет на десять моложе Консуэлы, не так красива, но весьма эффектна. В свои сорок с небольшим Консуэла казалась ее ровесницей.

Консуэла удивилась, услышав от Розалинд Кармичел о серьезном конфликте на Капри несколько недель назад, вызванном столкновением их общих друзей с местными жителями.

— Ах, Капри! — вздохнула Консуэла, подходя к фонтану и усаживаясь на краешек парапета. — Как давно я там не была.

— А почему бы тебе не поехать туда, дорогая? — тихо спросила Розалинд.

Консуэла покачала головой.

— Нет, невозможно, — улыбнулась она, — но я люблю слушать о Капри и обо всех местах, где ты бываешь.

Розалинд коснулась ее руки.

— Знаешь, я не люблю поучать тебя, но должна заметить, что ты стала настоящей затворницей.

— Затворницей? — засмеялась Консуэла. — Так вот как ты считаешь! — Она обернулась и посмотрела на белую роскошную виллу. Увидев, что Фредерико, один из шести молодых садовников, собирается прыгнуть в бассейн, она ласково улыбнулась. В отличие от других Фредерико не любил плавать в море и редко ходил на пляж.

— Все очень устали за последние два дня, — сказала Консуэла, — здесь было столько работы — пришлось все вычистить после шторма. Удачно, что тебя не было, дорогая, от этих дождей все выглядело так уныло. Как хорошо, что сейчас светит солнце и небо такое красивое, правда?

— Ты ушла от ответа, Консуэла, — упрекнула ее Розалинд. — А разве ты сама не считаешь себя затворницей? Ты редко выходишь, безвылазно сидишь в этих стенах…

— Ш-ш-ш… Ты же знаешь, я не люблю говорить об этом. Я счастлива здесь, Розалинд, очень счастлива. У меня есть мальчики, они заботятся обо мне, я наслаждаюсь музыкой, здесь прекрасный сад, друзья навещают меня, чего же еще желать? А теперь я покажу тебе новый оливковый пресс, его изобрели мои мальчики, знаешь, это самое потрясающее открытие.

С некоторой досадой покачав головой, Розалинд пошла за Консуэлой вдоль олеандровой аллеи к большому дому, первый этаж которого Консуэла превратила в римские бани, а на втором поселила обслугу. Предавалась ли сама Консуэла чувственным удовольствиям в этих банях, Розалинд не знала, хотя ее друзья обожали это.

Сердце Розалинд разрывалось при виде теперешней жизни Консуэлы. Разве можно сравнить это с ее прежней жизнью, такой яркой и блестящей? После того, что произошло, Консуэла покидала этот дом раза два, не больше, но она никогда не уезжала дальше Лазурного берега. Почти три года она не оставляла Францию.

— Я хочу пригласить на ужин нескольких друзей, — сказала Консуэла, когда они обогнули бани, чтобы попасть на строительную площадку. — Ты еще будешь здесь в уик-энд, дорогая? Я бы хотела, чтобы и ты пришла.

— Да, мы останемся до конца следующей недели. Могу ли я пригласить Питера?

Глаза Консуэлы задорно сверкнули.

— Ты хочешь пригласить Питера? — переспросила она.

Розалинд рассмеялась.

— Ну, может, и нет. А кто еще будет?

— Я думала о Матильде, Каро, Сирене, Оливии…

— Оливия здесь? — удивилась Розалинд. — Я не знала. Когда же она появилась?

— Вчера утром позвонила. Они с Джино на следующей неделе уплывают в Марокко. Ну вот, взгляни на новый пресс. Скажи, разве мальчики не великолепны?

Розалинд, ни разу в жизни не видевшая оливкового пресса, могла лишь надеяться, что выказала должный интерес. Она знала, как ее подруга гордится своими мальчиками, относясь к каждому как к любимому сыну, тем более что детей у нее, возможно, никогда не было.

Когда Консуэла уехала из Аргентины и поселилась в этом доме, где прежде проводила не одно лето с мужем, Розалинд, как и все другие, удивлялась, что среди обслуги нет ни одной женщины. Не удержавшись, Розалинд однажды спросила об этом подругу, но готова была откусить себе язык, увидев, каким печальным стало лицо Консуэлы. Но, так как от Консуэлы не укрылось смущение Розалинд, она успокоила ее, объяснив, почему окружила себя молодыми красавцами. Вероятно, при этом она слегка покривила душой.

— Видишь ли, я люблю общество молодых людей. Они помогают сохранить молодость. У девушек всегда полно проблем, их жизнь намного сложнее, к тому же они жуткие сплетницы. Я плохо понимаю их. Мне достаточно подруг.

О Консуэле и ее вилле болтали всякое, но Розалинд сомневалась, что хоть часть в этих рассказах соответствует истине. Сама Розалинд не видела никогда ни намека на сексуальные отношения Консуэлы с ее мальчиками. Да и вообще не было ни малейших оснований думать, что Консуэла занимается сексом.

Осмотрев пресс, подруги направились к дому.

— А ты не проголодалась? — спросила Консуэла. — Я хочу, чтобы мальчики отдохнули, но могу сама все приготовить.

— Спасибо, я не хочу есть, но я бы с удовольствием что-нибудь выпила и искупалась. Как ты думаешь, Фредерико не будет возражать, если и я поплаваю в бассейне?

— Ну что ты, это обрадует его, — улыбнулась Консуэла, — я пойду на кухню, а ты подумай, кого еще пригласить в субботу. Мы уже давно не собирались все вместе. А что ты выпьешь? Может, фруктовый пунш?

— Прекрасная мысль. — Розалинд остановилась возле лежака и сбросила туфли. Она поглядела, с каким удовольствием Фредерико плавал в бассейне. — По-твоему, его не смутит, если я буду без лифчика? — шепнула она, — на мне только бикини.

— Дорогая, он не увидит ничего такого, чего не видел бы раньше, так что иди. Я принесу полотенце.

Консуэла уже ступила на лестницу, когда возле бассейна зазвонил телефон. Она вернулась и сняла трубку.

— Да, — сказала она, залюбовавшись прекрасным, но еще нетронутым загаром телом Розалинд, когда та сняла платье.

— Консуэла, это Рикард.

— Дорогой, как дела? Я так давно не слышала твоего голоса. Где ты?

— Я на гастролях со своим оркестром. Сейчас мы в Лондоне, а завтра улетаем в Амстердам.

— А сюда не собираешься? Через месяц здесь открывается фестиваль джазовой музыки. Ты будешь участвовать?

— К сожалению, нет. Но я постараюсь навестить тебя после гастролей. А как ты? Все еще шалишь со своими порочными мальчиками?

— Ах ты негодник! — засмеялась Консуэла, — Ты же знаешь, что я люблю только тебя.

— Если бы я хоть на секунду в это поверил, все бросил бы и приехал.

— Ты, конечно, не сделал бы этого, но приятно слышать. А как Лусинда?

— Потрясающе. Собирается рожать пятого.

— О-ля-ля! И когда?

— Через три месяца. Будешь крестной матерью?

— Если ты серьезно, с удовольствием.

— Значит, приедешь в Лондон на крестины?

— А, пытаешься заманить меня в ловушку.

— Увы, безуспешно. Но я тебя все равно как-нибудь вытащу оттуда. Ты должна жить по-настоящему, дорогая. Мир скучает без тебя.

Консуэла засмеялась.

— Послушай, — сказал Рикард, — я выскочил с репетиции и потому сразу о деле. Актриса Дэнни Спенсер, моя знакомая, отдыхает где-то недалеко от Канн, и я бы хотел, чтобы ты представила ее обществу. Я знаю, ты никуда не выходишь, но все приходят к тебе. Она потрясающая девушка и тебе очень понравится. С ней там пара подружек, про них ничего не знаю, но раз они с Дэнни, значит, с ними тоже все в порядке. Это тебя ни к чему не обязывает, но, если поможешь, они будут тебе очень благодарны.

— А сколько им лет? — спросила Консуэла.

— Вокруг тридцатника.

— Тогда не вижу проблем. У тебя есть номер, я им позвоню.

— Спасибо, я сам собирался сказать им, чтобы они созвонились с тобой, но если уж ты сама… — Он продиктовал номер, послалвоздушный поцелуй и положил трубку.

— Дэнни Спенсер, — задумчиво проговорила Консуэла, глядя на Розалинд, которая уже два раза пересекла бассейн и теперь загорала на бортике.

— Дэнни — кто? — спросила Розалинд, подняв руку, чтобы защитить глаза от солнца.

— Спенсер. Звонил Рикард и просил пригреть Дэнни Спенсер и двух ее подруг. Как ты думаешь, эта Дэнни не дочь Сьюзен и Дэвида? Разве их дочь не Даниэль?

— Да, да, она актриса и довольно известная в Англии.

Консуэла подняла глаза, заметив, как упала на них тень Фредерико. Она не видела, когда он вышел из воды.

— Полотенце и крем от загара для миссис Кармичел, — сказал он.

— О, Фредерико, спасибо! — Розалинд взяла то, что он принес. — Он такой внимательный, правда? — шепнула она Консуэле, когда Фредерико снова нырнул.

— Конечно. Так как насчет Дэнни Спенсер и ее подруг? Думаешь, стоит позвать их в субботу вечером?

Розалинд пожала плечами.

— Почему бы нет? Интересно увидеть свежие лица на нашей сцене, а, насколько я знаю, Дэнни вполне достойная девица, значит, можно предположить, что и две другие — тоже. А если нет, так мы рискуем одним вечером.

— Решено. Завтра я позвоню им и узнаю, свободны ли они. Стоит ли упомянуть, что я знакома с ее матерью?

Розалинд с любопытством посмотрела на подругу.

— Упомянув об этом, я установлю дистанцию между поколениями. Кстати, Сюзанна могла сказать Дэнни, что знает меня.

— В таком случае Дэнни связалась бы с тобой через мать, а не через Рикарда.

— Верно. Ладно, тогда я не стану изображать старую подругу и ровесницу ее матери, — решила Консуэла.

— Какая уж там старая! — возмутилась Розалинд.

— Так воспринимает нас молодежь, дорогая.

— Говори только о себе, — усмехнулась Розалинд и села на лежаке, заслышав шум приближающейся машины.

Консуэла резко обернулась, и от Розалинд не укрылось ее напряжение. Она протянула руку и осторожно дотронулась до локтя Консуэлы. Женщины внимательно смотрели, как приближается черный с открытым верхом «мерседес». Солнце, отражаясь от лобового стекла, не позволяло увидеть, кто за рулем, но обе это знали.

— Ты ждала его? — спросила Розалинд.

Консуэла покачала головой.

— А как он проехал через ворота?

— Он знает секретный код.

Они наблюдали, как роскошная машина подрулила к дому. Пульс Розалинд участился. Она очень давно не видела Джейка Мэлори, и ей было интересно, произведет ли он на нее такое же впечатление, как прежде.

Розалинд крепче сжала руку Консуэлы, зная, что Джейк Мэлори — источник страданий подруги, тот, кто заставил ее стать отшельницей.

Джейк вышел из машины в рваных грязных джинсах и выцветшей майке. Растрепанные волосы были стянуты красным платком. От него исходила такая чувственность, что Розалинд затрепетала, а взгляд его пронзительных серых глаз вызвал похотливую дрожь во всем ее теле.

Она увидела благоговейный страх и обожание на лице Консуэлы, когда та направилась к нему, протянув вперед руки. Боже, подумала Розалинд, и это после того, что он с ней сделал и, видимо, продолжает делать!

— Джейк, — Консуэла поцеловала его в обе щеки, — какой приятный сюрприз!

Джейк ответил ей самодовольной ухмылкой.

— Неужели сюрприз? А я думал, ты меня ждешь.

— Ты здесь всегда самый желанный гость, дорогой, и ты это знаешь. — Она отвернулась. — Ты знаком с Розалинд Кармичел?

Розалинд поднялась, выронив полотенце.

— Привет, Джейк, — сказала она, — мы встречались года два назад, кажется, в Лос-Анджелесе.

Джейк, явно не вспомнив ее, сказал:

— Рад снова встретиться с вами, Розалинд. — Он повернулся к Консуэле.

Консуэла улыбнулась и направилась с Джейком к дому. Розалинд вновь поразило умение Консуэлы держать себя в руках: ведь она, конечно же, должна ненавидеть и бояться этого человека больше всего на свете.

Глава 5

— Подождите, подождите! — воскликнула Сара, поднимая руки, чтобы остановить Жан-Клода. — Я не ослышалась, вы сказали Эрик Свенсон? Эрик Свенсон? — всемирно известный фотограф, чтоб мне сдохнуть! Провались я на этом месте! Эрик Свенсон — ваш друг?

— Да, и очень хороший, — улыбнулся Жан-Клод, — мы знакомы лет десять-пятнадцать.

Сара повернулась к Луизе.

— Ты слыхала? Он знает Эрика Свенсона.

— Он знает всех. — Потешаясь над телячьим восторгом Сары, Луиза благодарно кивнула Дидье, который передал ей бутылку «Алиготе».

Сидя на террасе у Жан-Клода, они видели далеко внизу, у подножия холма, красные крыши деревенских домиков. Пики Альп вдалеке были так прекрасны, что с трудом верилось в их реальность. Дидье жарил сосиски и баранину, а Жан-Клод развлекал гостей рассказами об известных людях, с которыми был знаком. Иногда он подмигивал Луизе, давая понять, что сейчас она услышит небылицы. Но Эрика Свенсона он действительно знал.

— И он, — сказал Дидье, кладя на тарелку сосиски, — этим летом должен приехать сюда, не так ли, Жан-Клод?

Сара взглянула на Жан-Клода так, будто хотела проглотить его: она умирала от желания услышать подтверждение.

— Да, он приедет, — торжественно объявил Жан-Клод, — но, может быть, привезет с собой жену.

— Да кому нужна его жена! — воскликнула Сара. — Мне его талант нужен. Как вы думаете, он сможет дать мне какие-нибудь советы?

— Да, какие-нибудь советы, — закивала Луиза, заметив, что Жан-Клод нахмурился.

— Пожалуй, да, я уверен, что сможет. Он здорово помогает начинающим. Дидье, я думаю, уже хватит сосисок, садись и поешь?

— Так когда он появится? — не унималась Сара, приставая теперь к Дидье, усевшемуся рядом с ней на скамейку.

— Эрик? Да, может, скоро. У него квартира в Монако, но на день-два он остановится здесь, как обещал. Не беспокойтесь, я непременно вас представлю.

— Если получится, мы пригласим вас всех к нам на аперитив или на ужин, — сказала Луиза, — Сара умеет готовить.

Выразительно посмотрев на нее, Сара повернулась к Дидье, который неплохо фотографировал, и завела с ним разговор об искусстве фотографии на языке, понятном лишь посвященным. Тогда Жан-Клод повернулся к Луизе.

— Много ли вы сочинили за последние дни?

— Немного. — Она покачала головой, кладя себе кусочек жареной баранины и картофельный салат.

— А сколько это — немного?

— Да почти ничего. Мы загорали.

— А, понятно, теперь я вижу, — сказал он, кивнув на порозовевшие плечи Сары. — А она потемнеет — такая светлокожая?

— Да, станет шоколадной с медовым оттенком. Во всяком случае, по ее словам. У Дэнни тоже потрясающий цвет, но она уже загорала в Испании.

— А где она сегодня?

— Сказала, что поедет в Канны. Но планы Дэнни меняются слишком часто, и мы только потом узнаем, где она была. Надеюсь, вы не огорчились, что Дэнни не пришла?

— Нет, вовсе нет. Она, похоже, ищет приключений и понимает, что в нашем с Дидье обществе их не найдет.

Луиза вздохнула и прислонилась спиной к подоконнику.

— Здесь так мило, — сказала она. — Просто и естественно, будто мы совсем в другой части Франции. Так не похоже на наш сад.

— Да, здесь все особенное, — подтвердил Жан-Клод, — и конечно, такого вы не ожидали. — Он помолчал, словно давая ей время подумать, и потом продолжал: — Садом занимается Дидье, но только когда ему хочется. Вот почему все кругом заросло. Правда, он объясняет это тем, что любит покой и уединение, а я притворяюсь, что верю ему.

Луиза потянулась за вином.

— Я говорила вам, что мы собираемся создать новую компанию? — спросила она.

— Сара упомянула об этом в разговоре с Дидье. Не сочтите меня пессимистом, но во Франции очень трудно начать бизнес, к тому же безумно дорого. А у вас есть какие-то знакомства, которые помогли бы вам на первых порах?

— Ни единого! — беззаботно ответила Луиза.

— Может, я что-нибудь придумаю. А не позвонить ли вам друзьям в Лондон, и, если они знают кого-то из местных, вы встретились бы с ними?..

— Все их знакомые — тоже англичане, правда, Дэнни знает какого-то джазиста Рикарда, но больше никого. Он обещал нас свести с одной дамой, которая живет на мысе Антиб, кажется, ее зовут Консуэла. Она вчера звонила и пригласила нас завтра поужинать. Нам придется пойти, но только потому, что Дэнни не сумела найти подходящий предлог, чтобы избежать этого.

— А почему Дэнни не хочет?

— Ну, по словам Дэнни, это — б….

— Понятно. Значит, общество мужчин-гомосексуалистов и дамы такого типа ее не устраивает?

— Похоже, так, — засмеялась Луиза.

— А может, на ужине будут нормальные мужчины? — предположил Жан-Клод.

— Едва ли, — возразила Луиза. — Не помню точно, что сказала Дэнни, но вроде это женское сборище. Сара, как по-твоему, на завтрашний вечер приглашены одни женщины?

Сара кивнула.

Заметив, что Дидье выразительно смотрит на Жан-Клода, Луиза повернулась к тому, желая узнать, в чем дело.

— Что-то не так? — спросила она.

— Не то, чтобы не так… — начал он.

— Вы знаете Консуэлу или что-то о ней слышали? — с любопытством спросила Сара.

— Нет, я не знаю ее, но кое-что слышал о ней. Дидье знаком кое с кем из тех, кто работает на нее.

— А кто на нее работает? Чем она занимается?

— Думаю, ничем. Она очень богата, живет в своей вилле на мысе и никуда не выходит, разве что очень редко. Но у нее бывает много людей. До меня доходили слухи о том, что там происходит, но не знаю, правда ли это.

— А что вы слышали? — спросила Сара, и в ее глазах вспыхнуло любопытство.

Жан-Клод лукаво улыбнулся.

— Думаю, мне не стоит об этом говорить. Вот вы вернетесь и сами мне расскажете, правдивы ли эти слухи. — Он перевел свои слова Дидье и тот рассмеялся.

— Да, да, — кивнул молодой человек, — вы нам расскажете. Нам с Жан-Клодом хочется знать подробности.

— Но это же нечестно! — воскликнула Сара. — Хотя бы намекните, чего нам ждать!

— Все это только слухи, — возразил Жан-Клод. — Одни утверждают, что это вполне порядочная женщина, другие — напротив. Может, с ней и не стоит иметь дело, а может, вся причина в ее окружении.

— А что это за окружение?

— Весьма сомнительное. Конечно, если слухи справедливы. Возможно, все это ложь.

— Ну вот, если Дэнни узнает, то эту дикую лошадку ничто не удержит!

Дидье сказал что-то по-французски Жан-Клоду, и тот, смеясь, повернулся к Луизе.

— Вы говорите, вас позвали на дамскую вечеринку?

— Я так поняла, — кивнула она, взглянув на Сару.

— Я просто схожу с ума от любопытства, — заявила Сара. — Ну, Жан-Клод, говорите же, наверняка вы что-то знаете.

— Полагаю, — начал он, — там и мужчин будет предостаточно. Известно, что на Консуэлу работают только мужчины.

Второй раз за этот вечер Сара была совершенно потрясена.

— Боже, вот это да! Я должна непременно познакомиться с этой женщиной!

— Вам оказана честь, — серьезно сказал Жан-Клод, — многие хотели бы побывать у Консуэлы Сантини. Итак, я буду с нетерпением ждать вашего рассказа. Надеюсь, что хотя бы часть слухов, дошедших до меня, подтвердится.

— Боже мой! Вы только взгляните, — пробормотала Луиза, когда Дэнни направилась по дорожке в своем «БМВ» с открытым верхом. — Вы уверены, что за въезд не надо платить?

Дэнни и Сара рассмеялись.

— Здесь все напоминает антураж романов Скотта Фицджеральда, — заметила Сара, глядя на фигурно подстриженные кусты, башенки на крыше дома, фонтаны, раскидистые восточные сосны, тропические пальмы, яркие, фантастически причудливые цветы.

— А Жан-Клод говорил, откуда у нее деньги и на что она живет? — спросила Дэнни.

— Нет, — пораженная увиденным, Луиза покачала головой.

— Да вы только посмотрите на эту виллу! — выдохнула Сара, когда она открылась им полностью. — Наша по сравнению с этой просто лачуга. Дворец, настоящий дворец!

— Ну, если и дворец, то небольшой, — спокойно ответила Дэнни, ощущая, как от гладких стен, башенок, стеклянных дверей, от больших великолепных колонн веет чем-то романтическим.

— А что за дом вон там, за деревьями? — Луиза указала на дальнюю часть сада.

— Может, там живет обслуга? — предположила Сара.

— Хорошо, что мы приехали на твоей машине, Дэнни, — заметила Луиза. — Посмотрите-ка вон на те. Кстати, вот эта, зеленовато-голубая, что за марка?

— «Феррари», — ответила Дэнни, медленно проезжая мимо.

— А где же тут парковаться? — растерянно проговорила Сара.

— Она это серьезно? — хмыкнула Дэнни, взглянув на Луизу. — Сколько же тебе надо места, Сара? Это же как площадка для игры в поло. Во всяком случае, здесь есть кому об этом позаботиться. Привет, — сказала она молодому человеку, открывшему дверцу машины.

— Привет, — ответил он, обаятельно улыбаясь. — Я Карлос. Мадам Сантини ждет вас. Если хотите, оставьте мне ключи от машины, я прослежу, чтобы вам их вручили перед отъездом.

— Спасибо, — сказала Дэнни. — Вообще-то лучше вернуть их моей подруге, — она указала на Луизу. — Она повезет нас домой.

Луиза не двигалась, ожидая, когда и ей откроют дверцу. Карлос так и сделал.

— Привет, а я — Сара. — Молодой человек подал ей руку, помогая выйти из машины. — О Боже! — вскрикнула Сара: ее нога запуталась в ремне безопасности, и она упала на галантного слугу. — Извините, о, мне так неловко!

Карлос улыбнулся, поставил ее на ноги и легонько кивнул, указывая путь к дому.

— Ты это нарочно, — зашипела Дэнни, когда они отошли от машины.

— Нет, — прошипела в ответ Сара.

— Ты всегда выпендриваешься, я тебя знаю, — не унималась Дэнни.

— Не считай меня идиоткой.

— Ну тогда не веди себя, как идиотка.

— Заткнитесь обе, — сквозь зубы процедила Луиза, — и поклянитесь еще раз, что мое платье не слишком коротко.

— Да оно только на три дюйма выше колен! — воскликнула Дэнни, — и выглядишь ты фантастически! Сколько раз тебе об этом твердить!

— Привет, — улыбнулась Консуэла, грациозно спускаясь по ступенькам. — Очень рада, что вы пришли, а теперь попробую угадать, кто из вас Дэнни.

— Это я. — Дэнни протянула ей руку. — Это Луиза. Это Сара.

— Привет, — Консуэла пожала руку каждой. — Вы уже догадались, конечно, что я Консуэла. А теперь прошу вас на террасу — немножко аперитива перед ужином. Другие гости уже здесь, нас восемь человек, и, надеюсь, мы не покажемся вам слишком чопорными. Да, вилла производит на некоторых именно такое впечатление.

— Великолепная вилла, — сказала Дэнни, когда они поднимались по лестнице за Консуэлой.

— Вы давно здесь живете? — спросила Сара.

— Какое-то время здесь жила моя семья, а теперь я живу здесь постоянно уже около трех лет.

Боже мой, как в картинной галерее, подумала Луиза, пересекая просторный холл, стены которого были увешаны множеством картин.

— Может, потом вы захотите посмотреть все это, — предложила Консуэла.

— О, мы бы очень хотели! — воскликнула Сара, схватив Луизу за руку.

— Ну, пойдемте. — Консуэла обняла Сару за плечи. — Давайте-ка что-нибудь выпьем.

Через полтора часа, держа в руке уже третий бокал коктейля, Сара вышла на широкую террасу, от которой вела к бассейну пологая лестница.

— Консуэла была так поглощена беседой с тобой, — сказала Сара, помешивая напиток. — О чем это вы говорили?

— Я рассказывала ей, чем мы занимались в Лондоне и чем хотим заняться здесь. Она знает, кто мог бы быть нам полезен.

— Правда? А она назвала его?

— Не помню имени, но она обещала ему позвонить, кажется, он в Ницце.

Сара улыбнулась, когда один из молодых красавцев заменил ее полупустой бокал полным.

— Сколько ты выпила? — шепотом спросила Луиза, когда молодой человек отошел.

— А кто здесь считает? — беззаботно отмахнулась Сара, возведя глаза к небу и вздохнув так, словно она пьет аромат воздуха и наслаждается плеском волн. — Вот такой жизнью могла бы жить и я, к ней не надо привыкать.

— Мне так хочется побольше узнать об этой Консуэле, — призналась Луиза.

— Так в чем же дело? Бери блокнот, иди и расспроси.

— Очень смешно. А разве тебе не интересно? Ну, начнем с того, где ее муж?

— О, на этот вопрос я могу ответить, — обрадовалась Сара, — вон та дама, ее, кажется, зовут Сирена, сказала, что мистер Сантини умер года три назад.

— А-а. А кто он был, она не сказала?

— Аргентинец, я думаю, и Консуэла тоже.

— А чем он занимался?

— Она не сказала.

— А от чего он умер?

— Не знаю, не спрашивала.

— А у нее есть семья?

— Луиза, черт побери, откуда мне все это знать? Ты писательница, прокручиваешь в уме вопрос за вопросом, пойди и выясни.

— Ну ладно, не злись. Так или иначе, нам лучше пойти пообщаться с гостями.

— М-м-м, погоди-ка, а ты спросила Дэнни, где она провела последнюю ночь?

— Нет. А ты?

Сара покачала головой.

— Ты что, не знаешь Дэнни? Она обожает свои маленькие тайны, — сказала Луиза, увидев, как смеется Дэнни, разговаривая с какой-то гостьей.

— А как ты думаешь, когда мы пойдем ужинать? — спросила Сара. — Я хочу есть.

— Вам повезло, — засмеялась Консуэла, незаметно приблизившись к ним. — Прошу вас в столовую.

Обед, или, как назвала его Консуэла, легкий ужин, был накрыт в главной столовой, расположенной сразу за холлом. Четыре высоких французских окна выходили на террасу, так что сейчас отсюда был виден солнечный закат, сад и бассейн. В столовой курились спирали антимоскитных свечей, а с потолка струился мягкий свет люстр, Консуэла сидела во главе стола, по правую руку от нее — Дэнни, а Оливия Вудроу — по левую. Луиза уселась напротив Консуэлы, между Сиреной Удэлл, женой бельгийского банкира, и Каро Рубэн из косметической фирмы Рубэна. Сара — между Сиреной и дамой, чье имя она от смущения никак не могла вспомнить.

Атмосфера была легкой и непринужденной; дамы, очевидно, хорошо знали друг друга, и Луиза с интересом наблюдала за ними. Никогда еще она не была в обществе столь богатых и респектабельных людей. Она слегка улыбнулась, подумав, в какой восторг пришла бы от всего этого Марси Нэйм Дроп. Но больше всего удивило Луизу то, что она не заметила ни в одной из дам и тени снобизма, а их теплое отношение к Консуэле казалось трогательным. Ее судьба явно вызывала у них сочувствие. Все это не проявлялось открыто, но словно витало в воздухе. Что можно сказать о Консуэле, размышляла Луиза. Она несомненно скрывает какую-то тайну. Лицо ее было печальным, даже когда она улыбалась. Разговаривая с ней перед ужином, Луиза уловила во взгляде Консуэлы беспокойство, боль или гнев, но может быть, это только показалось ей. Богатая фантазия не раз подводила Луизу.

— Она очень красивая, правда? — прошептала Каро с сильным испанским акцентом.

Луиза удивленно повернулась к ней, но сразу же догадалась, что Каро заметила, как внимательно она смотрит на Консуэлу.

— Да, очень. А вы давно ее знаете?

— Да, уже много лет. Я знала ее мужа. Он был очень добрый человек и беззаветно любил ее.

— А от чего он умер? — спросила Луиза.

— От сердечного приступа. Консуэла тяжело пережила его смерть, так любила его. После этого ее жизнь круто изменилась. Произошло столько ужасных событий.

— Каких? — не удержалась Луиза.

— Тише. — Каро приложила палец к губам. — Здесь не следует говорить об этом. Консуэла хочет все забыть.

— А у нее остались родные?

— Нет, теперь у нее нет семьи. Все умерли, она совсем одна. Здесь, с этими молодыми людьми, она создала некое подобие семьи. Она очень привязана к своим мальчикам, и они к ней. С ними она счастлива.

Бросив взгляд на Консуэлу, Луиза увидела, что она смеется. Один из ее мальчиков, Фредерико, что-то шептал ей на ухо, и уже не впервые за вечер Луиза заметила, какие доверительные, неофициальные отношения у Консуэлы с обслугой. В этом не было ничего недостойного. Нет, это ничуть не похоже на Мессалину и ее рабов, удовлетворяющих ее похоть, как предполагали Дэнни и Сара по дороге сюда. Луиза видела, как Консуэла повернулась к Дэнни, пересказала ей шутку Фредерико, и они обе рассмеялись.

Каро обратилась к Розалинд, сидевшей по другую сторону стола, а Сирена слушала свою соседку. Луиза подняла бокал и задумчиво посмотрела в окно. Увидев роскошную машину, она рассеянно проследила, как она подъехала к стоянке. Из нее вышел мужчина, бросил ключи Карлосу и исчез за углом. Он был слишком далеко, и Луиза заметила лишь властную осанку. Кто бы это мог быть?

Один из мальчиков наполнял бокал Сары. Бог знает, который по счету, но Сара здорово развлекала своих соседок.

Луиза хотела еще побеседовать с Каро, но вдруг увидела мужчину из «мерседеса»: он стоял в холле и говорил с Фредерико. Даже по его профилю было ясно, что он отдает приказания. Это еще больше взбудоражило любопытство Луизы — кто же он? Мужчина шел необычайно легкой походкой. Едва он появился в столовой, там воцарилась странная тишина. Несмотря на шрам возле левого глаза, он был очень хорош собой; в нем ощущалась необычайная сила. Под тонкой рубашкой обозначались мощные мышцы. У Луизы перехватило дыхание, и она постаралась подавить непривычные чувства, внезапно охватившие ее и, как вино, ударившие в голову. Он взглянул на нее, поняв, что она наблюдает за ним. Луиза хотела отвести глаза, но не смогла. Такое с ней было впервые: он словно заворожил ее. Когда он снова посмотрел на нее, его темные глаза спросили — знакомы ли они. Но ей показалось, что его взгляд спрашивает о чем-то еще, будто и он почувствовал что-то, внезапно возникшее между ними. Мужчина улыбнулся, нахмурился, и Луизу окатила жаркая волна. Незнакомец обвел взглядом стол. Наблюдая за ним, Луиза пыталась понять, как ему удалось привести ее в такое волнение. Вдруг она почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось — она перехватила его взгляд, устремленный на Дэнни. Между тем Дэнни, держа перед собой бокал с вином, смотрела на него особенным, чарующим взглядом. Незнакомец насмешливо поднял брови, и сердце Луизы подпрыгнуло. Дэнни провела языком по своим алым губам.

Заметив, что гости умолкли, Консуэла улыбнулась ему.

— А, Джейк, — сказала она. — Леди, надеюсь, вам не надо представлять Джейка Мэлори.

Никто не ответил, но Луиза увидела, как обменялись взглядами Розалинд и Каро. Джейк снова посмотрел на Луизу, и та чуть не задохнулась.

Когда Джейк удалился, перепрыгивая через две ступеньки, Луиза увидела, что возле Консуэлы появился Фредерико и положил руку ей на плечо. Улыбаясь, Консуэла накрыла его руку своей.

— Пожалуйста, извините меня, — сказала она, — вечер только начинается, думаю, вы хотите прогуляться по саду, а потом, может быть, расслабиться в бане. Фредерико и мальчики как всегда с радостью развлекут вас.

Выйдя из столовой, подруги недоумевали, почему так внезапно изменилась атмосфера за столом. Впрочем, уже через несколько минут все, как ни в чем не бывало, продолжали непринужденно беседовать, направляясь в сад за Фредерико.

— Что же все это значит? — шепнула Сара Луизе, когда они вышли на террасу.

— Понятия не имею, — пожала плечами Луиза.

— Не задавайте мне вопросов, — сказала Дэнни, когда Сара взглянула на нее. — Я сама скажу вам кое-что…

— Принести ли вам что-нибудь, леди? — предложил Фредерико. — Гости решили выпить шампанское в бане. Но если вы предпочитаете искупаться в бассейне или выпить на террасе…

— Думаю, — сказала Дэнни, — мы выпьем шампанское…

Идя через сад за Фредерико, Луиза тихо спросила:

— А что это за бани? Я что-то слышала…

— Матильда, которая сидела рядом со мной, сказала, что здесь ритуал — немного расслабиться после ужина в бане.

— Да, но что это собой представляет?

— А вот это мы сейчас и узнаем, — сказала Дэнни, когда Фредерико открыл дверь того дома, который они заметили за деревьями, подъезжая к дому Консуэлы.

— Прошу вас, леди: — Фредерико, отступив на шаг, пропустил их. — Если вам что-то понадобится, скажите.

Луиза вошла первая и замерла. Дэнни попыталась протиснуться за ней и тоже застыла на пороге.

— Боже! — прошептала Сара у них за спиной.

Пар клубился над круглыми и овальными ваннами, окутывал яркую зелень экзотических пальм и папоротников, белые резные ширмы, разделявшие ванны. Все мальчики, все, кроме Фредерико, находились здесь. На них были только набедренные повязки. Великолепно сложенные, они напоминали античные статуи. Откуда-то доносилась тихая музыка — то звучали арфы и лютни.

Все это казалось Дэнни каким-то чарующим фильмом. Дмитрий, молодой человек, который недавно прислуживал за столом, вырос как будто из-под земли и подвел ее к свободной ванне. Дэнни подобрала волосы, повернулась к нему спиной и замерла, пока он расстегивал молнию. Освободившись от платья, она переступила через него, сняла трусики и подала их Дмитрию. Он аккуратно сложил ее одежду на шезлонге, потом протянул Дэнни руку, помогая войти в ванну.

Глаза Луизы, как телекамера, жадно следили за происходящим. Юноша прошел мимо них к ванне, где плескалась Оливия, положив руки на края ванны и лениво перебирая ногами. Подав ей бокал шампанского, он лег подле ванны, подперев голову рукой, готовый в любой момент забрать у нее бокал.

Услышав смех, Луиза перевела взгляд на соседнюю ванну: Стефан нырнул в воду вместе с Розалинд, и когда они появились на поверхности, он обнимал ее за талию. Розалинд запрокинула голову, ее волосы веером рассыпались по воде, а Стефан целовал ее груди.

Эта чувственная сцена подействовала на Луизу так гипнотически, что когда кто-то взял ее за руку, она едва понимала, где она и что происходит. Сознание затуманилось, словно растворившись в облаках пара. Как и Дэнни, она была точно во сне. Будто сами собой упали на пол платье, трусики, и чьи-то нежные руки повлекли ее к ванне. Погрузившись в теплую ароматную воду, Луиза несколько раз повернулась — так же плавно, как струи воды, омывающие дно ванны. Рядом с ней сидел Иоганн. Внимательно посмотрев на нее, он поднялся и через мгновение вернулся с бокалом шампанского. Луиза отпила и вернула ему бокал. Аромат масел, поднимавшийся над водой, пьянил сильнее вина.

Она тихо полежала в воде, потом Иоганн усилил напор струй, и Луиза, закрыв глаза, подставляла под них тело. Струи ласкали и успокаивали ее. В этой ароматной воде она чувствовала, как исчезает напряжение, а вместе с ним и способность думать. Иоганн положил руки ей на плечи и начал мягко массировать их. Луиза опустила голову, чувствуя, наслаждение и истому от прикосновения этих умелых пальцев.

Дмитрий вынул Дэнни из ванны, поднял на руки и положил рядом с собой. Глаза Дэнни были закрыты, но она нежно гладила его бедро. Повязки на нем уже не было. Не сводя с нее глаз, он потянулся за шампанским.

По другую сторону ширмы Оливия сидела в шезлонге рядом с Антонио, ее волосы струились по спине. Он гладил Оливию, и его губы медленно касались ее шеи и плеч.

Розалинд, прикрывшись банным халатом, удалилась со Стефаном в другую комнату. Каро распростерлась на полу, закинув руки за голову, и тихо стонала, когда юноша, массируя ее, касался интимных мест. Сирена была еще в ванне. Ее соски вздымались над водой, словно обольщая прекрасного Мишеля.

Одна за другой пары поднимались и уходили в ту же дверь, что и Розалинд. Одни надевали халат, а другие были обнажены. Не веря своим глазам, Луиза едва сознавала, что Иоганн гладит ее лицо, плечи, груди. Ей показалось, что и Сара исчезла за той же дверью, но она тут же забыла об этом, потому что именно в этот момент Иоганн вдруг наклонился, запрокинул ее голову и нежно поцеловал в губы.

— Пошли, — прошептал он, взяв ее за руку.

Луиза еще раз перевернулась в воде и вышла из ванны. И они тоже исчезли за той же дверью в задней части комнаты…

* * *

— Вы кого-то ждете?

Луиза не слышала шагов; она вздрогнула и обернулась. Увидев Джейка Мэлори на верхней ступеньке, она ничуть не удивилась, поскольку черный «мерседес» все еще стоял на прежнем месте. Получалось так, будто она и в самом деле ждала Джейка.

Луиза в смятении поднялась с балюстрады, прислушиваясь к своему бешеному сердцебиению. Ее кожа еще хранила аромат масел, но прикосновения рук Иоганна теперь казались нереальными.

— Я должна отвезти домой подруг, — сказала она.

Он смотрел на нее так же вопрошающе, как и в столовой, и Луиза почти ощущала, что растворяется в этом напряженном взгляде. Стоять так близко к Джейку Мэлори было свыше ее сил. Его, такого высокого и сильного, окружала гипнотическая аура, которая завораживала ее.

Он взглянул на часы, и на его загорелой руке заиграли мускулы.

— А вам, может быть, придется ждать очень долго, — сказал он. Американский акцент почему-то прибавлял ему обаяния, и Луиза почувствовала головокружение.

— Ничего, — ответила она. — Вечер такой приятный, и мне нравится сидеть здесь и любоваться садом.

Он кивнул и сжал рукой подбородок.

— А что если вы оставите ключи, и ваших подруг отвезет кто-нибудь другой, а вас доставлю я?

Сердце Луизы дрогнуло.

— О, но вам не следует делать этого, — возразила она.

— Знаю, что не следует, — кивнул он, насмешливо посмотрев на нее.

Он протянул руку, и Луиза, не отрывая от него взгляда, положила ключи ему на ладонь. Она улыбнулась — от него веяло такой теплотой и нежностью, которые обволакивали ее, как и пьянящий аромат ночи.

— Где вы живете? — спросил Джейк.

— В Валанжу. Это вам по пути?

Джейк поднял брови.

— Почти, — кивнул он, и Луиза поняла, что это не так.

Она видела, как Джейк вернулся в дом, потом направился к машине. В ней нарастало волнение, смутное, неопределенное, почти нереальное, как, впрочем, и все здесь. Как могли зародиться в ней такие чувства к совершенно незнакомому мужчине? Луизе почему-то казалось, что он, глядя на нее, угадывает все ее мысли. Может, Джейк вовсе не угадывает, а просто думает и чувствует то же, что и она? Луизе хотелось рассмеяться — что-то безумное, иррациональное, прекрасное, а вместе с тем страшное начиналось сейчас. Она хотела, чтобы он скорее вернулся к ней, улыбнулся, объяснил, что же такое происходит между ними. Ей нравился его голос, манера говорить, но те слова, которые вспыхивали у нее в мозгу, она не смела произнести. Она мечтала ощутить прикосновение его сильных рук.

Услышав, как хлопнула дверь, Луиза обернулась, увидела Джейка и покраснела от своих нелепых фантазий.

— Правильно угадали, — сказал Джейк, увидев ее рядом с его машиной.

— Я видела, как вы подъезжали.

— Опустить верх? — спросил он, садясь за руль, — на материке станет холоднее.

— Не надо, так приятнее.

Пока он разворачивался и вел машину вдоль мыса к Антибу, они оба молчали.

— Может, скажете, как вас зовут?

Она рассмеялась.

— Конечно, Луиза Крамер. А вы Джейк Мэлори.

Он удивился.

— Консуэла Сантини представила вас, — напомнила она.

Он кивнул.

— Да, конечно. — Он включил музыку. Услышав мелодичный голос, Луиза отвернулась и стала смотреть в окно.

— Вы давно на Ривьере? — поинтересовался Джейк.

— Три недели. Мы приехали на все лето. — Этот ответ испугал ее, и она умолкла. Если продолжать в том же духе, она совсем запутается.

— А вы отдыхаете здесь или работаете, — спросил он, зажигая сигарету.

— И то и другое. А вы?

— Можно сказать, работаю, — ответил он, глубоко затянувшись. Задержав дым, он резко выдохнул его.

— А чем вы занимаетесь?

— Мы строим причалы и думаем начать новое строительство где-нибудь в Средиземном море, вот потому-то я здесь.

— Мы?..

— Мой босс — отец. На время он вернулся в Штаты.

— А где вы живете в Штатах?

— Калифорния, около Сан-Диего. Знаете это место?

Она покачала головой.

— Я никогда не была в Америке.

— Вы из Англии?

— Родилась в Сомерсете, а теперь живу в Лондоне. Бывали в Лондоне?

— Конечно, и очень хорошо его знаю. — Он быстро оглянулся, минуя трудную развязку на выезде из Антиба, и направился в сторону Граса. Дым сигареты долетел до Луизы, и по пряному сладковатому запаху она узнала марихуану.

Луиза откинулась на подголовник и вытянула ноги. Как он и говорил, стало прохладнее, но ей нравился ветер, треплющий ее волосы. Она заметила его насмешливую манеру говорить, когда он начал рассказывать о планах строительства причалов.

Он замолчал, и, когда музыка смолкла, Луиза обратилась к нему.

— Могу ли я вас спросить?

— Конечно.

— Я напоминаю вам кого-то?

Он быстро посмотрел на нее.

— Не знаю. — Он помолчал. — А почему вы спросили?

Луиза пожала плечами, пожалев, что задала этот вопрос.

— Когда вы увидели меня в столовой и потом, когда мы стояли перед домом, у вас было такое выражение лица, будто вы меня узнали. — Повернувшись к нему, она заметила, что он улыбается. — Ну так как? — усмехнулась она.

Он покачал головой.

— Нет, я не знаю вас, Луиза Крамер.

Она покраснела.

— А как вы оказались у Консуэлы? — спросил он, внезапно сменив тему.

Луиза рассказала про знакомого джазиста, приятеля Дэнни.

— Понятно, — кивнул он. — Ну что, вам понравилось у Консуэлы?

Джейк засмеялся. Луиза, закусив губу, отвернулась, вперившись взглядом в черный ночной лес.

— Отвечать обязательно? — Не надо, если не хотите.

— Не хочу. — Ее блестящие карие глаза смеялись. — А откуда вы знаете Консуэлу?

Казалось, его лицо потемнело.

— Это длинная история. Прибережем ее на другой раз.

Сердце Луизы замерло от радости при словах «другой раз». Ну разве можно так терять голову — ведь прошло совсем мало времени после разрыва с Саймоном! И как же беззаботно она нарушает свои собственные клятвы! Ведь она решила держаться подальше от всего этого! Но Джейк — другой. Каждое его слово, каждый жест убеждал ее в том, — что между ними совершается что-то таинственное, сильное и непреодолимое. Раньше Луиза и не поверила бы в такое. А если бы и поверила, зачем этому сопротивляться?

— Ну, теперь показывайте дорогу, — сказал Джейк, поворачивая к Валанжу.

— Я покажу, куда повернуть, перед деревней. А где вы живете? — Она вдруг смутилась. Боже, это же прозвучало как предложение!

— В Сен-Тропезе, — ответил он.

Ах, значит, он специально повез ее, ему это совсем не по пути, поняла Луиза, забыв показать ему поворот на виллу.

— О, простите, — пробормотала она, когда Джейк стал разворачиваться.

— Ничего, куда теперь?

Она показала ему путь наверх, по холму, объяснила, в какие ворота въехать, и забеспокоилась, заметив явную перемену в его настроении. Казалось, будто он отдалился и хотел сейчас одного — поскорее избавиться от нее.

— Спасибо, — сказала она, когда Джейк затормозил.

— Пожалуйста, — кивнул он.

— Не хотите ли зайти выпить кофе? — предложила Луиза.

Он посмотрел на дом и покачал головой.

— Нет.

Разочарование было таким сильным, что Луиза поняла — он услышал это в ее голосе.

— Ну тогда еще раз спасибо, что подбросили.

Он подождал, пока она закрыла за собой дверцу, потом подал машину назад.

— Вы любите плавать по морю? — спросил он, когда Луиза уже подходила к дому.

Она обернулась.

— Не знаю, еще никогда не пробовала.

— А хотите попробовать?

Она кивнула.

— Почему бы и нет?

— Я позвоню вам.

Только когда растворились в ночи красные фонари его машины, Луиза поняла, что не дала ему номер телефона. Неважно, сказала она себе, открывая входную дверь. Он может узнать его у Консуэлы.

Глава 6

Было почти одиннадцать утра, когда Сара, нацепив темные очки и короткую хлопчатобумажную майку, с трудом спустилась по лестнице и вышла на слепящее солнце. Она ощущала сильное напряжение во всем теле, от каждого движения усиливалась головная боль. Бассейн отчаянно манил ее, но сейчас она боялась утонуть. Луиза только что вылезла из воды в своем черном купальнике. Она выглядела потрясающе, глаза сияли.

— Ну, садись, — пригласила Луиза, вытирая полотенцем лицо. — Я принесу тебе кофе и таблетку.

Сара рухнула в садовое кресло, вытянула нота и, уронив руки, громко застонала:

— Где Дэнни?

— Она еще не выползала, — улыбнулась Луиза, проходя мимо нее на кухню. — А когда вы прикатили? — крикнула она оттуда.

— Ох, кто бы знал! Но я помню, что солнце только начало подниматься. А ты-то как добралась?

Луиза промолчала, и Сара закинула назад голову, надеясь, что боль хоть немного утихнет. Солнце обжигало ноги, но у нее не было сил уйти в тень. Где-то неподалеку трещали цикады, и этот звук отдавался в каждой клеточке ее мозга.

— Вот, бери, почувствуешь себя человеком, — Луиза поставила перед ней поднос с кофе, апельсиновым соком и панадолом.

— Одно только поможет мне — гильотина, — поморщилась Сара, нагнувшись к столу и едва не упав на горшок с геранью. — Какого черта? Кто его сюда поставил? — рявкнула она, вытаскивая руку из влажной земли.

— Он стоял там всегда, — засмеялась Луиза, бросив ей полотенце.

— Ты действуешь мне на нервы, — сказала Сара с раздражением глядя на Луизу. — Почему ты не мучаешься, как мы? О, ради Бога, кто-нибудь, затопчите этих проклятых цикад! Пожалуйста!

Луиза захохотала еще громче, и Сара тоже невольно улыбнулась. Запив таблетку панадола апельсиновым соком, она отпила кофе.

Луиза сидела по другую сторону стола, перекинув свои длинные загорелые ноги через ручку кресла. Темные волосы, мокрые и блестящие, обрамляли ее лицо. Сейчас, когда Луиза смотрела на небо, она казалась такой естественной и очаровательной, что Сара разглядела это даже сквозь похмельное оцепенение и пожалела, что у нее при себе нет камеры.

— Ты веришь в то, что было вчера? — спросила Сара. — Это действительно было или все нам приснилось?

— Было, — весело заверила ее Луиза.

Сара уронила голову на руки.

— Ты хочешь сказать, что я нарушила свое трехлетнее воздержание с этим подростком Рембо? — простонала она.

— Не знаю. А что, это правда?

Сара кивнула и подняла голову. В ее памяти с предательской ясностью выплыли картины вчерашнего вечера, хотя она хотела отчаянно выбросить все это из головы.

— Да, таковы игры, в которые играют богатые женщины, — проговорила она, сомневаясь, стоит ли радоваться, что участвовала в них. — Ничего себе развлечения, да?

Луиза кивнула. Не дождавшись ответа, Сара спросила:

— А ты что делала? И как оказалась, черт побери, дома?

— Меня привез Джейк Мэлори.

Брови Сары полезли на лоб.

— Джейк Мэлори! И как это вышло? Не говори только, что он тоже был в бане.

Луиза захохотала.

— Он нашел меня на лестнице перед домом, когда я ждала вас, и предложил подвезти.

— Вот уж никогда не подумала бы… — Сара пыталась собраться с мыслями и высказаться по этому поводу. — Он заходил сюда?

— Нет. — Луиза спустила ноги, оперлась локтями на стол и посмотрела на Сару. — Если я что-то тебе скажу, обещаешь не смеяться?

— Да у меня и сил на это нет.

— Это, конечно, звучит глупо, — начала Луиза, прищурившись, — но, кажется, я в него влюбилась, Правда влюбилась.

Это признание застало Сару врасплох. Мысли буквально распирали ее, но сейчас она не могла составить ни одной толковой фразы.

— Что же случилось? — спросила она, глотнув кофе.

— Да ничего. — Луиза откинулась в кресле. — Видишь ли, я не могу объяснить. Мы просто разговаривали, между нами не было ровно ничего, никаких сантиментов.

— Это хорошо. Ты меня успокоила, — кивнула Сара.

В глазах Луизы зажглись веселые огоньки.

— А с тобой такое когда-нибудь случалось? Чтобы ты, встретив мужчину, сразу поняла — он тот, кто предназначен тебе судьбой.

Сара вытянула губы, с трудом обдумывая вопрос Луизы.

— Нет, — наконец сказала она. — Так быстро? Нет. Но это не значит, что я не верю в такое. Французы называют это любовью с первого взгляда. А если уж для этого есть название, значит, это существует. О! — Ее голова была все еще в дурмане, и она боялась брякнуть что-то не то, но лицо Луизы подсказывало: все в порядке. — А как ты думаешь, он чувствует то же самое? — рискнула Сара.

— Не уверена. Может, я себя обманываю, все это так невероятно… Ты станешь смеяться, я больше ничего не скажу. Но на твой вопрос я бы, пожалуй, ответила — да. По-моему, он чувствует то же самое.

— И ты собираешься с ним снова встретиться?

— Он приглашает меня покататься на яхте.

— Когда?

— Сказал, позвонит. Видимо, он узнает телефон у Консуэлы. Я забыла ему дать.

— Спросила, откуда он знает Консуэлу?

— Он говорит, это длинная история.

— Угу. — Саре хотелось бы преодолеть какое-то смутное предчувствие — ей почему-то казалось, что все это не к добру. Она задумчиво посмотрела на подругу.

— Слушай, не буду каркать, но ведь эта недавняя история с Саймоном и все такое… Ты же ничего не знаешь об этом Джейке. Ну ладно, ты уверена, что нравишься ему?

— Вполне. — Луиза улыбнулась, Сара не заронила в ней ни малейшего сомнения. — Сара, это все другое, совеем другое, мне надо тебе объяснить. Это мое возбуждение — страшное и прекрасное, — засмеялась она, — короче, я по уши влюбилась.

Сара улыбнулась.

— Хорошо бы он сейчас увидел тебя. Тогда даже не было бы вопроса — влюбляться в тебя или подождать. Ты сейчас — необыкновенная красотка. И если уж он так на тебя подействовал, к чему мои дурацкие вопросы? О, смотри, наша спящая красавица. Боже, Дэнни, что у тебя за вид! Краше в гроб кладут!

— Кто-нибудь видел мои солнечные очки? — прохрипела Дэнни.

— Они на кухне, сейчас принесу, — вскочив, сказала Луиза.

— А который час? — спросила Дэнни, подходя к Саре.

— Час, когда тебе и мне надо бросать пить.

— Как мы попали домой?

— Нас привез Фредерико в твоей машине.

— Ах, да. Мы что, правда, открыли еще одну бутылку, когда вернулись?

Сара в ужасе уставилась на нее.

— Неужели?

— Да, — подтвердила Луиза, протягивая Дэнни солнечные очки. — Но отпили немного.

Дэнни застонала.

— От шампанского у меня всегда раскалывается голова. Луиза, я тебя люблю, — добавила она, когда та поставила перед ней апельсиновый сок. — Ну, теперь гораздо лучше, — вздохнула она, допив. — Ну что за ночка, а? А что с тобой случилось? — она поглядела на Луизу. — В какое время… О Боже, — застонала она от головной боли. — Две ночи подряд — это чересчур. Наверное, я старею.

— Ах да, ты же не рассказала нам, где провела ночь в пятницу, — напомнила ей Сара.

Дэнни помолчала и, спрятав глаза за солнечными очками, удивила подруг.

— Ты видела, как тот мужик, Джейк Мэлори, смотрел на тебя вчера вечером?

Луиза слегка улыбнулась.

— Да, — сказала она, — видела.

— Лучше бы тебе тогда же ослепнуть, — сказала Дэнни, ее темные брови изогнулись. — Так вот где я была ночью в пятницу — с ним.

Сара заметила, как побледнела Луиза.

— Ты была с Джейком Мэлори? — Луиза с трудом произносила слова, словно преодолевая какой-то ужасный внутренний хаос.

Дэнни кивнула.

— Его яхта стоит на якоре в Сен-Тропезе, на ней я и провела ночь. По крайней мере, большую ее часть.

— Как ты познакомилась с ним? — Луиза только сейчас поняла взгляд, которым обменялись Дэнни и Джейк вчера вечером.

— Я подцепила его команду в кафе. Они пригласили меня на яхту, и, когда я там появилась, меня увидел Джейк Мэлори.

— Ты спала с ним? — спросила Сара, сама не понимая, зачем задала такой дурацкий вопрос. И почти физически ощутила, как вздрогнула Луиза.

Дэнни улыбнулась.

— Да, спала. — Она наклонилась к Луизе и коснулась ее руки. — Я только хочу тебе сказать, что если ты думаешь… Ну да ладно, понятия не имею, о чем ты думаешь, когда он смотрит на тебя, но лучше тебе не знать, что он такое на самом деле. Он смотрит так на всех женщин, и вот что еще… — она пожала плечами. — Слушай, может, я приняла это слишком близко к сердцу, а для тебя это не так уж важно…

— Не важно. Я думаю, что он хорош собой, но не более того.

Луиза пошла на кухню, а Сара и Дэнни проводили ее взглядами. Взяв свой кофе, Дэнни сказала:

— Черт возьми, почему мне так не по себе, ведь он только посмотрел на нее и все, или ты чего-то не договариваешь?

— Видишь ли, Дэнни, тут нечто большее, и ты это понимаешь, иначе не заговорила бы об этом.

— Он повез ее домой? Да? — спросила Дэнни. — Мне сказала Консуэла.

— Так чего же ты притворяешься, что не знаешь?

Дэнни пожала плечами.

— Я думала… О черт… Не знаю, что я думала. Одно я знаю: этот человек не для Луизы. Он скотина, Сара. Это же видно с первого взгляда.

— Мне он показался на редкость привлекательным, — возразила Сара. — А что о нем сказала Консуэла?

— Только то, что он повез Луизу домой.

Сара внимательно посмотрела на нее.

— Ты, наверное, очень удивилась, увидев его вчера Консуэлы?

— Да, но, впрочем, не думай, будто я знаю больше твоего об его появлении в столовой, которое всех так заморозило. Не понимаю, почему это я должна чувствовать себя виноватой? Я хотела только предупредить о том, что он не тот, кем кажется.

— Но ты же была с ним всего одну ночь?

— Да, но я полагаюсь на свою интуицию. Скажи, Сара, неужели он внушает тебе симпатию?

— Он вообще не внушает мне никаких чувств, — солгала Сара. Она и сама не знала, симпатичен ли он ей, но, вспомнив, как сковало всех его появление, решила, что лучше держаться от него подальше. Однако ей не хотелось высказывать свое мнение о совсем незнакомом человеке.

— А ты будешь с ним встречаться? — спросила она.

Дэнни пожала плечами.

— Если это испортит наши отношения с Луизой, нет. А она намерена с ним встречаться?

— Не знаю, — ответила Сара, подумав о том, скоро ли Джейк Мэлори позвонит Луизе. А если он позвонит Дэнни? Впрочем, если повезет, он может вообще не позвонить.

— Давай поплаваем, — предложила Дэнни, — надеюсь, хоть это избавит нас от похмелья. Мне осточертело говорить о Джейке.

— Иди плавай, а я еще хлебну кофе, — сказала Сара. Эта ситуация вызывала у нее чувство неловкости. Странно, что Джейк Мэлори произвел такое впечатление на Луизу, а накануне переспал с Дэнни. А еще более странно, что Дэнни пыталась уберечь от него Луизу. Все это было так загадочно, что Сара испытывала к Джейку жгучее любопытство. Она знала, что Дэнни бывает неискренна и хитра и частенько притворяется равнодушной, сгорая от страсти. Конечно, Дэнни всегда опекала Луизу больше, чем кто бы то ни был. Должно быть, на этот раз она просто перестаралась. Ну а Джейк? Испытывает ли он хоть что-нибудь к Луизе? Если да, то вмешательство Дэнни только повредит. Но что за странное совпадение — переспал с Дэнни, а назавтра повез домой ее подругу! Сара предполагала, что все же это случайность, но чувство к нему, внезапно вспыхнувшее в Луизе, внушало ей опасения. Что же касается Дэнни, то ее поведению Сара не находила оправдания.

Наконец Сара поднялась, сняла майку и обнаженная направилась к бассейну. Нет, сейчас она не может об этом думать, от всего этого хаоса ее мутило так же, как и от вчерашней выпивки.

Услышав, как дверь позади нее открылась, Консуэла подняла голову от стола и улыбнулась Фредерико.

— Ах, — благодарно вздохнула она, взяв с подноса бокал фруктового пунша. — Ты угадал. — Она отпила из бокала, поставила его на стол и сняла очки. Несмотря на усиливающуюся жару, толстые стены дома хранили прохладу. Консуэла в бледно-голубом шелковом платье выглядела как всегда элегантно.

— Гости уже позавтракали?

— Да, они на пляже, — ответил Фредерико.

— А ты будешь купаться?

— Позднее. Сначала я хотел бы поговорить с вами.

Консуэла заметила легкую морщинку между его бровей.

— Да, конечно. Надеюсь, ничего серьезного?

— Дмитрий хотел бы уйти.

Консуэла отвела взгляд от раскрытого окна.

— Ему здесь не нравится?

— Он хочет домой, в Грецию, скучает по семье.

— Понятно. Тогда, конечно, надо ему помочь.

Она задумалась, потирая большим пальцем дужки очков.

— Скажи, что ему известно о том, чем занимается здесь мистер Мэлори?

— Я думаю, немного. Он говорит, что мистер Мэлори сам рассказал ему об этом.

Лицо Консуэлы выразило удивление.

— Тогда, может быть, мистер Мэлори сам проследит за тем, чтобы Дмитрий не подвергся опасности по пути в Грецию? — иронически спросила Консуэла.

Фредерико молчал, не желая улаживать отношения между Джейком Мэлори и хозяйкой.

— Мне будет жаль потерять Дмитрия, — вздохнула Консуэла, подойдя к окну и рассеянно взглянув на сверкающий бассейн, — он такой милый мальчик. — Она повернулась к Фредерико. — В субботу он был три раза в бане, да?

Фредерико кивнул.

— С кем он был?

— С Даниэль Спенсер, британской актрисой.

— О Боже! — засмеялась Консуэла. — А я-то думала, что, проведя ночь с такой красоткой, он захочет остаться здесь навсегда. Но если он скучает по семье… — Она вдруг задумалась о том, почему Джейк доверился именно Дмитрию. Будь это кто-то другой, она поняла бы, но выбрать такого мальчика — в этом не было ни малейшего смысла. Разве что Джейк затеял что-то, о чем она не подозревала.

Она вновь повернулась к Фредерико.

— Попроси Дмитрия зайти ко мне, когда он вернется с пляжа. Я поговорю с ним и попытаюсь выяснить, действительно ли он скучает по дому или ему не понравилось то, о чем Мэлори рассказал ему.

Фредерико перекинул поднос с одной руки на другую: он явно не собирался уходить.

— Что-то еще? — мягко спросила Консуэла.

— Боюсь, что да.

— Боже, Фредерико, почему ты так мрачен.

— Я слышал, — ответил Фредерико, — что Даниэль Спенсер провела ночь на яхте с мистером Мэлори.

Глаза Консуэлы расширились.

— Что? — выдохнула она. — Когда?

— Накануне того, как она появилась здесь.

— Боже! Он последний из тех, с кем родители Дэнни хотели бы видеть ее! А как они познакомились?

— Не знаю, мадам.

Консуэла, глубоко задумавшись, ходила по комнате, постукивая очками по подбородку.

— Они встречались еще раз?

— Не уверен, но думаю, нет.

— Этого не должно быть, надо предотвратить это любой ценой. Дэнни слишком дорога своим родителям, и, как подруга ее матери, я обязана проследить, чтобы с ней ничего не случилось. Мне нужно поговорить с ней. Да, именно так я и поступлю. Я должна воззвать к ее разуму.

Она посмотрела на Фредерико. В его глазах светилось сочувствие, но Консуэла понимала, что он не считает это мудрым решением.

— Нет, нет, ты прав, конечно. В конце концов она уже взрослая и вольна делать то, что хочет. Может, разговор с ней только подстрекнет ее любопытство. Так что ты думаешь, как мне поступить?

— Все зависит от того, надолго ли задержится здесь мистер Мэлори.

Консуэла невесело рассмеялась.

— Мы же знаем, что мистер Мэлори решает все сам и никогда не делится своими планами, в особенности со мной. Ты знаешь, где он сейчас?

— Полагаю, он вернулся в Сен-Тропез.

Консуэла задумчиво кивнула.

— Ладно. Я свяжусь с ним. Но скажи, кого из девушек он проводил домой — Луизу? И долго ли…

— Он был на «Валгалле» через полтора часа после того, как отвез ее.

— Хорошо, значит, ничего такого не было. Дорога на Валанжу занимает именно столько времени. Так что о Луизе можно не беспокоиться. Я предложила девушкам свести их с сеньором Моранди, но они больше не заговаривали об этом.

Фредерико молчал, не зная, как это объяснить. Если бы он догадался, о чем думает его хозяйка и что зажгло гневом ее большие зеленые глаза… Она доверяла ему больше, чем кому бы то ни было, но он не знал того, что тянулось за ней из прошлого, преследовало Консуэлу, нарушало ее покой и никогда не давало спокойно вздохнуть.

— Я поговорю с сеньором Моранди, — продолжала Консуэла, — может, он подыщет занятие для Дэнни и ее подруг, а если она будет при деле, ей станет не до Джейка.

Фредерико кивнул. За его бесстрастным взглядом таилось обожание. Он никогда не признался бы в этом, ибо Консуэле нужно было не обожание, а безоговорочная преданность, твердая поддержка, благоразумие. Фредерико готов был все это дать Консуэле.

— Вы просили напомнить, мадам, что сегодня днем должны позвонить миссис Кармичел, — сказал он. На миг ему показалось, что глаза Консуэлы превратились в льдинки. Сейчас она была не здесь, не с ним, а где-то далеко — там, где витали ее мысли.

— Да, — рассеянно проговорила она, — спасибо. Я позвоню ей. А теперь иди поплавай и пришли ко мне Дмитрия после сиесты.

— Ну что ж, вы удовлетворили любопытство Дидье, теперь он знает, что происходит в бане? — спросил Жан-Клод, проводив взглядом Дидье, который исчез в дальнем углу шумного кафе. — Так может, теперь расскажете и мне, о чем вы все время думаете?

Луиза, так и не притронувшись к салату, положила вилку, посмотрела на Жан-Клода и, откинувшись в кресле, вздохнула.

— Да в общем-то ни о чем, — сказала она, откинув волосы. — Я просто пытаюсь разобраться в том, о чем сейчас пишу.

— Понятно.

Жан-Клод наблюдал, как глаза Луизы рассеянно скользят по раскаленной от солнца площади, где сейчас бесцельно слонялись туристы. Заметив кого-то из знакомых, Жан-Клод помахал рукой и снова повернулся к Луизе. Они сидели в кафе в тени белых зонтиков. Луиза закинула на соседний стул свои длинные нога, подставив их солнцу. Ясно, у нее на уме не только творчество. Догадавшись, что это, Жан-Клод приступил к делу.

— Вы хотите узнать что-нибудь еще о Джейке Мэлори?

Луиза опустила глаза, и Жан-Клод понял, что попал в яблочко. Она не хотела заговаривать сама об этом человеке, но очевидно одно: он очень интересует ее.

— Вы что-то узнали?

Жан-Клод поднял бутылку и снова наполнил бокал.

— Дидье узнал от друзей, что Джейк Мэлори торгует наркотиками. Ему принадлежит множество судов, на которых он, курсируя по Средиземному морю, продает свое зелье.

Луиза тотчас вспомнила о марихуане, которую Джейк не таясь курил при ней.

— И это все? — спросила она.

— Разве этого мало?

— Может, вы знаете что-то еще?

Жан-Клод покачал головой.

— Жан-Кло-од, — улыбаясь, протянула Луиза, — ну я же вижу, вы знаете что-то еще. Выкладывайте. А что связывает его с Консуэлой?

Жан-Клод пожал плечами.

— Может, он снабжает ее наркотиками?

— Но в тот вечер я ничего такого не заметила.

— Она ведь не так хорошо знает вас, чтобы довериться.

— Да, возможно. — Луиза уставилась на облупившийся фасад кафе. Ее мучило желание все время говорить о Джейке, но она знала, что должна удержаться от этого. То, что сказала о нем Дэнни, потрясло Луизу, но она не хотела себе в этом признаться. И Луиза поняла, что ей угрожает опасность, если она пытается убедить себя, что значит для него больше других женщин. Она силилась забыть, что Джейк переспал с Дэнни, не желала верить, что он торгует наркотиками, но все же никак не могла успокоиться. Она знала, что легкомысленно и неверно судит о мужчинах, пытаясь оправдать их поведение вопреки всякой логике, или же, ослепленная увлечением, не желает ничего замечать. Луиза не могла признаться даже себе, что в тот вечер просто потеряла голову. Сейчас, когда она вспоминала Джейка Мэлори, ее сердце билось так отчаянно, словно он находился рядом с ней.

Дидье вернулся, и Луиза снова повернулась к Жан-Клоду.

— Дэнни сказала, что в прошлую пятницу провела ночь с Джейком, — сообщила она с деланным равнодушием. — А теперь вы рассказываете о наркотиках. Судя по всему, я попала в неприятную ситуацию.

Дидье молчал, глядя на Жан-Клода и ожидая, когда тот заговорит.

— Я думаю, — вздохнул Жан-Клод, — поскольку между вами не было физической близости, вам будет нетрудно излечиться.

Луиза насмешливо улыбнулась.

— Может, вы и правы. Если его встречи с Дэнни не прекратятся, мне будет слишком тяжело видеть их вместе.

— А разве то, что вы узнали, не повлияло на ваши чувства? Ведь он преступник.

— Должно было бы повлиять, — с горечью ответила Луиза.

Жан-Клод засмеялся.

— Но не влияет.

— В общем-то нет. Притом все это только слухи.

Жан-Клод поднял брови, и Луиза тоже удивилась, что прилагает такие героические усилия, желая спрятаться от фактов.

— Ну ладно, что бы там ни было, — сказала она, — я больше не увижу его, мне неохота рисковать, впутываясь в это дело.

Жан-Клод скептически улыбнулся, и Луиза быстро коснулась его руки.

— Это правда, — сказала она.

— Да, пока он не позвонит.

— Прошло уже пять дней, а он не звонит, значит, этого и не будет. Давайте переменим тему.

— Хорошо. Но сперва скажите, говорил ли вам Джейк Мэлори, зачем он прибыл во Францию?

— Он собирается построить здесь причал.

Жан-Клод кивнул.

— Это его версия.

— А что на самом деле? Почему вы не хотите рассказать мне, Жан-Клод?

— Этого я не знаю.

— А разве причал — не правдоподобно?

— Правдоподобно.

Луиза хотела спросить еще кое о чем, но воздержалась. Ясно, Жан-Клод знает о Джейке Мэлори больше, чем говорит. Это так разозлило Луизу, что ей хотелось надерзить ему. Но не успела она открыть рот, как Жан-Клод взял ее за руку.

— Я буду откровенен с вами, насколько это возможно, — мрачно сказал он. — В тот день, когда вы спросили меня о Джейке Мэлори, я не впервые услышал это имя, но тогда не рассказал вам ничего, поскольку ни в чем не был уверен. Я попросил Дидье разузнать о нем у друзей. К сожалению, они не добавили ничего нового. Но в одном я вполне убежден: что-то связывает его с Консуэлой Сантини. Что именно, я не знаю, но подозреваю нечто дурное. Поэтому главное, чтобы вас не втянули в какую-нибудь сомнительную интригу. Кстати, я слышал о Джейке Мэлори много хорошего, не только плохое, поэтому понимаю, что он легко очаровал вас. Но боюсь, когда вы убедитесь, что дурные слухи о нем соответствуют истине, будет уже слишком поздно.

— А если все-таки правда то хорошее, что говорят о нем?

Жан-Клод пристально посмотрел на нее, но промолчал.

— Буду признательна вам, если вы ничего не расскажите Дэнни. Все эти сведения обострят ее интерес к нему. Она любит авантюры и не сможет преодолеть искушение.

— Ну а вы?

— Полагаю, что устою перед ним, — сказала Луиза, почувствовав странную опустошенность от потери. А ведь этого могло и не быть, если бы все так не запуталось. Вдруг сердце Луизы забилось так сильно, словно где-то совсем рядом появился Джейк. Теперь она почти не верила словам, так опрометчиво сорвавшимся с ее губ. Неужели она так слаба и неразумна, что не может принять вызов судьбы? Неужели это она сидит, раненая, перепуганная птица, не способная расправить крылья и устремиться к нему? Почему она полагается на слухи вместо того, чтобы действовать? Почему из-за этих слухов и той ночи, которую Джейк провел с Дэнни, она должна забыть о чувствах, охвативших ее в тот вечер? Нет, не Дэнни, а именно ей, Луизе, следует принять вызов судьбы. Интуиция не обманывает ее: Джейк стоит того, чтобы рискнуть. И если Джейк позвонит, она пойдет с ним, куда бы он ни позвал. А раз уж она влюбилась в него, пусть так и будет.

Луиза не собиралась сообщать об этом ни Жан-Клоду, ни кому бы то ни было: то, что происходит между нею и Джейком, — только их дело.

О, хоть бы он скорее позвонил! Она мечтала увидеть его и ни о чем другом не могла думать.

Глава 7

В порт Голф-Хуан Сара не собиралась; это название она впервые услышала от Жан-Клода. Порт находился в маленькой бухте между мысами Антиб и де ля Круазет в Каннах. Его выстроили так недавно, что казалось, будто краска на ярких вывесках магазинов и кафе еще не совсем просохла.

Пирсы располагались рядами между пристанью и стеной гавани, которая, как гигантская рука, обнимала порт. Большие и роскошные яхты стояли в отдалении: они не могли пришвартоваться в забитом судами порту.

Народу было немного, и Сара, на шее которой болтались три камеры, самозабвенно старалась запечатлеть мачты, игру солнечных бликов на иллюминаторах и бескрайнее голубое море. Впрочем, ей не слишком нравились эти кадры, и сам порт не слишком подходил для съемок, но Жан-Клод оказался прав, сказав, что здесь хорошо тренироваться, поскольку не надо продираться сквозь толпы туристов.

Приехав в порт, Сара натерлась кремом для загара и надвинула на глаза козырек бейсболки. Увлеченная съемкой, Сара не замечала, что пояс шортов врезался ей в талию, а бретельки купальника впились в плечи. Сейчас она хотела одного — чтобы порт на пленке был полным жизни, а не однообразно-скучным.

Она зашлась от восторга, увидев большие яхты, похожие на корабли. Поскольку их хозяев явно не было, Сара бесцеремонно снимала, пытаясь вообразить, каково обладать такой роскошью. Она дорого дала бы, чтобы попасть на борт такой яхты. Конечно, на этих плавучих дворцах совсем другая жизнь, с грустью подумала Сара, — та, которая так манила ее. Но это было минутным порывом. Сара не стремилась к роскоши и богатству, ей просто хотелось взойти на борт, удовлетворить свое любопытство, а потом рассказать друзьям, что побывала на яхте. Но попросить об этом было некого — вокруг ни души. Несколько разочарованная, Сара повернулась к берегу и начала снимать бледно-розовые жилые кварталы, раскинувшиеся полумесяцем, балкончики с балюстрадами, нарядные садики на крышах домов, далекие лесистые холмы и богатые виллы, окруженные деревьями.

Потом она добралась до частного причала, где вьющиеся растения оплели ограду гавани, а маленькие садики окаймляли мол, и вышла на узкую дорожку с огромными валунами по обе ее стороны. У ног Сары плескалось море. Она села на камень у края стены, рядом с веселым маленьким маяком с зеленой крышей, но через час поняла, что солнце слишком печет, и, собрав камеры, перебралась в тень.

Все это время Сару занимало несколько вопросов: какой должна быть выдержка, чтобы пленка запечатлела яркость неба; есть ли здесь что-то достойное эксперимента с инфракрасной пленкой; серьезно ли то, чем они собираются заняться; имеет ли смысл принимать в этом участие, если она по горло сыта телевидением; стоит ли ей, как Дэнни и Луизе, осваивать водные лыжи; как отнестись к тому, что затворница Консуэла пригласила их на ланч в Гранд отель на мысе Ферра. Вдруг, случайно обернувшись, Сара увидела великолепную яхту, которая плавно скользила по волнам к гавани. К радости Сары, паруса не были спущены, солнце эффектно освещало судно сквозь легкую дымку, и девушка поняла, что именно в этот миг она сможет сделать потрясающие кадры на инфракрасной пленке.

Несколько уверенных, точных движений — и паруса уже спущены, якорь брошен, а моторная шлюпка с тремя пассажирами летит в гавань. Посмотрев на лодку, Сара покачала головой и поняла, что это судьба. Прошла неделя, а Джейк Мэлори так и не позвонил ни Дэнни, ни Луизе. Никто из них не упоминал его имени с того самого утра на террасе, но Сара не сомневалась, что он непременно войдет в их жизнь. И вот сейчас он несся на шлюпке по направлению к ней. Быстро закрыв объективы, Сара засунула камеры в сумку и двинулась к пирсу, куда, как ей показалось, устремилась шлюпка. Сара была уже там, когда Джейк Мэлори и два его спутника причалили к берегу.

— Привет, — крикнула она и махнула рукой. Какого черта она глазела на все эти плавучие дворцы, когда перед ней яхта, равной которой, должно быть, нет на всем побережье!

Джейк удивленно посмотрел на нее, не зная кому она помахала, и, легко выскочив на пирс, на всякий случай сказал:

— Привет, как дела?

Поняв, что Джейк не узнает ее, Сара усмехнулась:

— Все прекрасно; мы встречались с вами у Консуэлы неделю назад. Может, вы помните моих подруг — Дэнни и Луизу? Кстати, я там тоже была и меня зовут Сара.

— Очень рад, Сара, — улыбнулся Джейк, пожимая ей руку. — Похоже, работа кипит, — кивнул он на камеры.

— Я просто тренируюсь, надеюсь, вы не против? Я сделала несколько снимков вашей яхты. Она очень красивая. Полагаю, вы не сочтете это слишком бесцеремонным?

Джейк засмеялся, и Сара сразу поняла, почему Луиза так быстро и безоглядно влюбилась в него. Он и в самом деле великолепен: красив, атлетически сложен, темные глаза искрятся смехом. Он и ее не оставил равнодушной.

— Ну если так, — сказал Джейк, — полный вперед! Значит, вы тренируетесь?

— Я всю жизнь снимала как любитель, но хочу стать профессионалкой. А нельзя ли мне побывать на вашей яхте? — спросила Сара.

— Пожалуйста, — не задумываясь ответил Джейк, вынул из кармана повязку и закрыл ею левый глаз. — Правда, я сейчас занят, но Боб будет счастлив все показать вам. — Он повернулся к своему первому помощнику, который глядел на Сару, подозревая, что она одна из тех женщин, которые постоянно липнут к его хозяину. По мнению Боба, она тоже думала, что действует очень тонко, но уж его-то не проведешь.

— Привет, Боб, — Сара протянула ему руку, — обещаю, что не буду надоедать вам. Может, разрешите снять вас? У вас тот самый тип лица, который я ищу.

Джейк отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Ему редко случалось видеть, как Боб краснеет.

— Да, вот что еще, Боб, — продолжала Сара, когда Джейк подал ей руку, помогая войти в шлюпку, — не могли бы вы надеть такую же повязку? А если вы поднимете на мачте флаг с черепом и костями, получатся потрясающие кадры! Ну ладно, это я так, размечталась, — она подмигнула Джейку.

Боб смотрел на нее с такой откровенной враждебностью, что Джейк расхохотался.

— Ну что, приятель, похоже, тебя ждет веселый вечерок. Ты готов, Джейсон?

— Готов, — ответил тот, выскочив на пирс.

— А не сможете ли вы показать мне, Боб, как поднимают паруса? — спросила Сара, укладывая свои сумки на дно шлюпки и устраиваясь поудобнее.

— Кажется, вы обещали не надоедать мне, — процедил Боб сквозь зубы.

— Конечно, — заверила его Сара, — ну, значит, не будем поднимать паруса.

Все еще смеясь, Джейк повернулся и пошел вдоль набережной, абсолютно уверенный, что, как только Сара окажется на «Валгалле», Боб сделает все, что она захочет, и будет позировать ей на бушприте с повязкой на глазу.

Не обращая никакого внимания на сердитого Боба, Сара занималась своими камерами. Мотор взвыл. Как жаль, что Джейк не поехал с ними, подумала Сара, она узнала бы его поближе. Дело не в том, что она положила на него глаз — он слишком хорош для нее, да и она не из тех, кто ему нравится. Но уж очень Джейк разжег ее любопытство. Может, Боб и разговорится, ну а если нет, черт побери, она будет просто наслаждаться жизнью и поиздевается над ним часок-другой. Сара уже мечтала о том, как расскажет Дэнни и Луизе, где побывала.

Но вдруг она задумалась: стоит ли ей вообще говорить об этом, или лучше держать язык за зубами. Луиза больше не упоминала о Джейке, Дэнни — тоже, хотя Сара знала, что она на минувшей неделе провела еще одну ночь в Сен-Тропезе. Но Сара и понятия не имела, известно ли об этом Луизе. Если та и догадывалась, это ничуть не повлияло на их отношения.

Сара вздрогнула, услышав звонок, доносившийся словно из груди Боба. Боб вынул телефон.

— Да! — рявкнул он, потом лицо его смягчилось и он протянул трубку Саре.

— Меня? — изумленно спросила она, чувствуя себя так, будто ее удостоили самой высокой чести.

Он вежливо кивнул.

— Привет, — услышала она низкий голос с американским акцентом. — Это Джейк Мэлори.

— О, вы единственный человек, который знает, где я, — Сара посмотрела в сторону порта, пытаясь разглядеть Джейка на берегу.

Он засмеялся.

— Вы можете оказать мне любезность? — спросил он.

— Попытаюсь.

— Скажите своей подруге, что я не забыл. Она поймет.

— Что вы не забыли, — повторила Сара. — Передам. Что-нибудь еще?

— Да, еще одно. Боб рычит, но не кусается. Надеюсь, вы уже догадались.

— Догадалась, — сказала Сара, подражая его акценту, и взглянула на Боба.

— О'кей. Желаю хорошо провести время. — Телефон умолк.

Вернув трубку Бобу, Сара подумала: какой же из подруг передать его слова. Луизе? А вдруг нет? Зачем вселять в нее надежду, если послание предназначено Дэнни.

— Простите, нельзя ли мне перезвонить Джейку? — спросила она Боба, когда тот выключил мотор и шлюпка мягко ткнулась носом в «Валгаллу».

Молча взглянув на Сару, Боб вынул телефон и набрал номер.

— Он вне досягаемости, — сообщил Боб после четырех гудков.

— А может, вы дадите мне его номер и я попробую позвонить ему потом?

— Я не могу дать без разрешения Джейка номер его личного телефона.

Двухмоторный быстроходный катер летел по черному ночному морю, разрезая лунную дорожку и вздымая волны. Он несся к острову Сент-Маргерит, удаляясь от Канн. Держа одной рукой руль, Джейк другой указал на лесистую бухту, к которой они направлялись.

Дмитрий вглядывался в темноту. Ветер трепал его золотистые волосы. Он то и дело посматривал на Джейка. Дмитрий понимал, что на борту есть марихуана. Джейк курил ее, появившись на берегу, но есть ли у него что-нибудь, кроме личного запаса, Дмитрию не было известно. Он и не думал спрашивать об этом: если их остановит береговая охрана, он скажет, что ничего не знал.

Через несколько минут катер замедлил ход, и Джейк направил его вдоль линии швартовки. Дмитрий видел, как двое в черной одежде возникли из темноты. Их шагов не было слышно. Джейк повернулся к Дмитрию.

— Вылезай.

Дмитрий выбрался из лодки и подошел к встречавшим. Джейк сказал им, что «Валгалла» сейчас в Голф-Хуане, а послезавтра отправится на Корсику и по пути заберет Дмитрия с острова Сент-Маргерит.

— Ну как, все в порядке? — спросил Джейк Дмитрия.

Дмитрий молча кивнул.

Джейк рассмеялся.

— Дайте ему как следует выпить, Алан, — сказал он по-французски, — а потом пусть расскажет вам о девушке, что ждет его в Афинах: тогда он придет в себя.

Алан мрачно улыбнулся и похлопал Дмитрия по плечу. Джейк развернул катер.

Стоя на берегу, Дмитрий смотрел на далекие огни Канн. Лодка набирала скорость: взрыхляя волны, она неслась к континенту.

— Пошли, — сказал Алан.

Дмитрий повернулся. Сквозь гущу деревьев он видел несколько огоньков, слабо мерцавших в глубине острова. Почему он должен так странно покидать Францию вместо того, чтобы полететь на самолете из аэропорта в Ницце или поехать на поезде с вокзала Сент-Августин?

Консуэла, привезя его в Канны, сказала, что Джейк все объяснит. Но тот не заговаривал с ним, а Дмитрий, робея, ни о чем не спрашивал. Может, он что-то узнает, когда они поплывут на Корсику, если, конечно, поплывут.

Чем дальше пробирался он в глубь острова, тем сильнее охватывали его дурные предчувствия. Ему казалось, что он никогда уже не увидит Афин. Почему так встревожилась и рассердилась на Джейка Консуэла, хотя и выглядела очень испуганной? Она почти ничего не говорила, но Джейк смотрел на нее так, будто собирался ее убить. При воспоминании об этом Дмитрий похолодел. Ему хотелось поклясться, что он не выдаст их тайны, никогда ни о чем не проболтается, но язык от страха прилип к небу, и он не проронил ни слова. Боже милостивый! И зачем только Джейк разыскал его перед тем, как он занялся любовью с той английской актрисой? Зачем Джейк раскрыл ему свои карты? Он выполнил все инструкции Джейка, но не хотел больше ни о чем знать. Но теперь слишком поздно. Он согнулся под грузом страшной тайны. Какая тихая и угрожающе черная ночь!

Глава 8

Огромная океанская яхта «Мисти Найтс» была пришвартована в дальнем конце Альбер Эду ард Жетэ, самого старого порта в Каннах. Переполненные палубы были залиты огнями, шампанское лилось рекой, музыка рвалась из динамиков, а возбужденный смех, крики и возгласы разносились по всей гавани.

Сара и Дэнни слились с толпой танцующих на просторной корме, без устали кружа, сталкиваясь с другими, прыгая, подхватывая друг друга и падая на руки тех, кто с готовностью принимал их в объятия.

Луиза пробиралась к ним, расталкивая локтями блестящие, бронзовые от загара тела. В трех бокалах, которые она несла, расплескалось шампанское и стекало по ее пальцам. Увидев Луизу, Сара и Дэнни схватили свои бокалы, осушили их и потащили Луизу в самую гущу толпы.

Пьер, учивший их в этот день кататься на водных лыжах, показал им яхту, входившую в гавань. Сказав, где она будет стоять, он пояснил, что они должны подняться по трапу и спросить Гая. Они вернулись на виллу, приняли душ и переоделись. Вечеринка была в разгаре, когда они пришли на яхту. Теперь, спустя два часа, они уже потеряли счет выпитым бокалам шампанского, увлеченные танцами и великолепными мужчинами на борту. Кажется, здесь не было никого старше тридцати, и этот вечер был совсем не таким, каким представляла его себе Луиза. Ничего общего с элегантными приемами.

— Не говорите, что вам все уже надоело, — засмеялся Гай, когда Луиза облокотилась на поручень.

— Нет! Совсем нет! — воскликнула она. — Вот это вечеринка! Что бы сказали хозяева, если бы увидели это?

Красивое лицо Гая дрожало от смеха: глядя на Луизу, он любовался озорными искорками в глазах и ее открытой улыбкой.

— А вы об этом расскажете?

— Кому же? — удивилась Луиза.

— Скажу вам по секрету, — он коснулся губами ее уха. — Хозяин все знает. А кто, вы думаете, оплачивает шампанское?

Луиза пожала плечами и вздрогнула, когда он прильнул губами к ее шее.

— Я вообще-то об этом не думала. А где же хозяин? Неужели он… — Музыка взревела.

— Вы хотели что-то сказать? — спросил Гай.

— Неважно! — ответила Луиза — Я просто хотела спросить, где хозяин.

— Хозяин? В Штатах.

— Сара, что ты делаешь! — засмеялась Луиза, когда та схватила ее за руку и потянула за собой.

— Никогда не угадаешь, чья это яхта, — прокричала Сара ей в ухо.

— Чья? — улыбнулась Луиза, понимая по возбуждению Сары, что хозяин кто-то очень известный.

— Джейка Мэлори, вернее — его отца. Пьер только что сказал мне.

— Джейк Мэлори, — повторила Луиза, чувствуя, что эти слова душат ее. Боже, этот человек вездесущ! Вино ударило ей в голову, и Луиза вдруг захотела немедленно уйти с яхты.

Сара кивнула.

— Так где же он? — раздраженно спросила Луиза.

Сара пожала плечами.

— Не знаю, но думаю, тебе интересно узнать, кто хозяин. Как тесен мир, правда?

— Слишком, — ответила Луиза, задыхаясь от гнева. Ну почему это сообщение отравило ей радость?

— Эй вы, — засмеялся Гай, — хватит секретничать, пошли танцевать. — Он увлек за собой Луизу, закружил ее в танце, умудрившись схватить два полных бокала с проплывавшего мимо подноса.

Джейк сидел в баре Кавиер Клаб в отеле «Карлтон», потягивая пиво и просматривая стопку бумаг, лежавшую перед ним. Одетый в старые рваные джинсы и выцветшую рубаху, с повязанным вокруг шеи черным платком, он привлекал к себе взгляды посетителей, но не сознавал этого. Здесь не было никаких правил, связанных с одеждой, но все мужчины в маленьком баре, отделанном в стиле барокко, были в блэйзерах с золотыми пуговицами, рубашках с галстуками яхт-клуба и фланелевых слаксах. Джейк относился к этому с полным безразличием. Он пришел сюда на рандеву, а не за тем, чтобы произвести впечатление. Будь так одет кто-то другой, его бы вежливо попросили уйти. Но официант отлично знал, кто такой Джейк Мэлори, а потому принес ему пива и не проронил ни слова.

В баре сидело несколько американцев, узнавших Джейка и взволнованных его появлением. Джейк заметил их любопытство, но, сосредоточенный на своих бумагах, поднял глаза, лишь увидев, как входит его гостья. Отложив бумаги, он встал и приветствовал женщину, ту самую, что привела его автомобиль в Сен-Тропез. Она подошла к Джейку, он обнял ее и едва не рассмеялся, заметив, как все глаза устремились на них. Она была потрясающе хороша. Ее красивые пепельные волосы с продуманной небрежностью были собраны на затылке. Ярко-синее роскошное платье с глубоким вырезом, едва прикрывавшим прекрасную грудь, притягивало взгляды. Джейк не мог осуждать людей за то, что они так смотрят на нее.

Он легонько поцеловал ее в обе щеки, и она засмеялась. Потянув ее за руку, он усадил ее рядом с собой.

Официант принял у Джейка заказ и ушел. Его гостья говорила тихо, но Джейк прекрасно ее слышал.

— Я еще не знаю всех деталей, но Фернандо позвонит сюда в ближайшие пятнадцать минут.

— Они все еще в Мехико? — спросил Джейк.

— Он говорит, что нет.

— Тогда где? — лицо Джейка напряглось, веселость бесследно исчезла.

— Вот потому-то Фернандо и должен звонить, — пояснила она, — я говорила с Сан-Диего, они будут ждать от тебя сигнала в течение суток.

Джейк кивнул. Лицо его стало мрачным, как туча. Он сжал кружку пива так, что пальцы побелели.

Через десять минут его позвали к телефону. Он ушел ненадолго, а вернувшись, увидел, что его гостья заказала еще один «беллини».

— Допивай, — велел он, — а потом отправляйся к Бобу. Скажи ему, что сегодня ночью он должен вести «Валгаллу» на Корсику.

— А ты куда? — спросила она, пока он собирал бумаги.

— Я буду поддерживать связь. — Он бросил на стол двухсотфранковую бумажку, допил пиво и вышел.

Оставив недопитый бокал, женщина подхватила сумочку и выбежала следом за ним.

Луиза привалилась к борту, держа бокал с шампанским. Взглянув на него, она поморщилась, выплеснула вино в море и на миг закрыла глаза. Она и так уже выпила больше, чем следовало, хотя ей все же удалось пройти по качающейся палубе. Вечеринка была в разгаре, и народ подходил, а Гай куда-то исчез, как и Дэнни и Сара.

Когда какой-то молодой человек чуть не упал на нее, Луиза успокоила его и, окинув взглядом толпу, увидела Дэнни: она танцевала с одним из братьев-итальянцев. Его руки лежали почти на ягодицах Дэнни, которая обвила руками его шею.

Вздохнув, Луиза прикрыла рот рукой. С тех пор, как она узнала, что судно принадлежит Джейку, радость покинула ее. Она чувствовала, что лучше поехать домой, но не могла себя заставить уйти.

— Ты в порядке? — спросила Дэнни, остановившись возле Луизы.

— Да, — улыбнулась Луиза. — А где Сара?

— Да Бог ее знает. Когда я видела ее в последний раз, она была с Пьером.

— Где ты была? — спросила Дэнни, увидев мутный взгляд и испачканные губы подошедшей Сары.

— Блевала через борт, — простонала та и отшатнулась от протянутого ей Дэнни бокала шампанского.

— А что с Пьером? — спросила Луиза.

— Не знаю, — ответила Сара, закрывая глаза и раскачиваясь. — О Боже, отвезите меня домой, пожалуйста.

— Сядь, — Дэнни указала на свободный стул рядом с Луизой, — тебе станет легче.

Сара тяжело опустилась на стул. Луиза увидела, как Саберио поманил Дэнни, и, когда та пошла к нему, поняла, что сегодня уже ее не увидит.

Луиза уже собиралась помочь Саре, как вдруг ее сердце болезненно сжалось: она заметила Джейка с красивой блондинкой, которую видела позавчера в Можин.

Луиза посмотрела на Сару, охваченную пьяной дремотой.

— Отгадай, кто пришел? — спросила она.

— М-м-м, — промычала Сара.

— Приободрись, сейчас поедем домой.

Сара кивнула, Луиза протянула ей руку и помогла подняться, смеясь над ее жалобными стонами.

— Брось меня за борт, лучше уж мне утонуть, — бормотала Сара.

— Ничего, ничего, вставай, обопрись на меня.

— Не надо ли вам помочь?

Луиза подняла глаза, тотчас узнав, чей это голос, и встретила взгляд Джейка.

— Нет-нет, все в порядке, спасибо, — заверила его Луиза, поддерживая Сару, — как только она ступит на землю, ей станет лучше.

— Конечно, — улыбаясь, кивнул он. — Она не забыла передать вам мои слова?

Луиза взглянула на него. Так, значит, то, о чем Сара проболталась в пьяном виде, относилось к ней?

— Да, передала, спасибо.

— Слушайте, давайте я вам все же помогу, — снова предложил он, и когда Сара повалилась на него, Джейк обнял ее за талию и повел к трапу.

Луиза шла следом за ними, не слишком твердо держась на ногах. К счастью, она все же справилась с собой, но, ступив на землю, потеряла равновесие.

— Извините, — она схватилась за руку Джейка. — Должно быть, меня укачало.

— Так бывает всегда, когда пьешь на борту, — сказал Джейк, — через пару минут все наладится. А где машина?

— У нас нет машины, — ответила Луиза, поддерживая Сару под руку.

В темных глазах Джейка зажглись веселые огоньки.

— Кажется, судьба предначертала мне быть вашим шофером.

— О нет, я на это не рассчитывала, — возразила Луиза. — Мы возьмем такси, я уверена, что нам удастся поймать его за дворцом.

— Моя машина гораздо ближе.

Луиза хотела отказаться, но взгляд его глаз удержал ее.

Поддерживая Сару с двух сторон, они направились к «мерседесу». Сара, почувствовав под ногами твердую почву, пошла ровнее. Ее усадили на заднем сидении, а Луиза заняла место рядом с Джейком. Развернувшись, он направился в сторону Круазет.

— Я вам звонил. — Джейк взглянул на Луизу.

— Разве? — она затрепетала.

Он улыбнулся.

— А вы, оказывается, веселитесь вовсю.

— Я не знала, что это ваша яхта, — проговорила Луиза, тотчас поняв, что сморозила глупость.

Джейк насмешливо посмотрел на нее и вскоре свернул на Мартинос, чтобы выехать на магистраль.

— Значит, вы не пошли бы на яхту, если бы знали, чья она? — спросил он.

— Не пошла бы.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Я что-то сделал не так?

— Вовсе нет.

— Так почему же мне кажется, что вы на меня злитесь?

— Я? — Луиза изобразила удивление. — Не злюсь, нет. Все нормально.

— А почему же вы не пришли бы на вечеринку, узнав, что яхта моя?

Луизу бросило в жар, она боялась развивать эту опасную тему.

— Я хотела сказать, — запинаясь, проговорила она, — что не пришла бы без приглашения.

— А как вы думаете, зачем я вам звонил?

Луиза смешалась, вспомнив его появление на яхте с блондинкой.

— Не знаю, зачем вы мне звонили, поскольку… — Она осеклась, не желая выказывать ревность.

— Поскольку что?

— Ничего. Может, сменим тему разговора? Как продвигается строительство порта?

— Медленно, — ответил он, останавливаясь на красный свет у подножия Карно. — Но все же зачем, по-вашему, я звонил вам? — настаивал он.

— Простите, у меня немного болит голова, и я сейчас плохо соображаю.

Джейк снова посмотрел на нее, и, заметив, что он смущен, Луиза ощутила то же, что и в тот раз, когда впервые увидела его. Однако она тут же напомнила себе, что и другие женщины наверняка попадают во власть его взгляда — безжалостного и гипнотического.

Он увеличил скорость. Никто из них больше не заговаривал.

Когда они ехали по извилистым деревенским дорогам между Можином и Валанжу, Сара вдруг прохрипела:

— Луиза!

Та повернулась к ней.

— Нам надо остановиться.

Джейк въехал на обочину. Смущенная Луиза быстро выскочила, дала руку Саре и увлекла ее к кустам.

— Ну неужели, — зашипела она, собрав волосы Сары, чтобы они не падали ей на лицо, — ну неужели ты не могла потерпеть?

— Извини, — пробормотала Сара, и ее снова вывернуло.

Луиза отвернулась, услышав, что Джейк приближается к ним.

— Ну как она? — насмешливо спросил он.

— Сейчас ей получше, но пока мы доедем…

Джейк засмеялся, и Луиза в первый раз за весь вечер улыбнулась ему.

— Я должна извиниться перед вами, — проговорила она.

— Я тоже, — ответил он. — Не знаю, правда, что такого я сделал, но все равно прошу прощения.

— Вы не сделали ничего, на что не имели бы права.

— Что это значит? — Он провел пальцем по ее подбородку.

От его нежного прикосновения Луизу бросило в дрожь.

— Я должна объяснить? — прошептала она.

Он покачал головой, заглянул ей в глаза и поцеловал в губы.

Луиза замерла. Джейк внимательно посмотрел на нее и снова прильнул к ее губам. Ласково погладив Луизу по голове, Джейк запустил пальцы в ее волосы.

Луиза почувствовала, как в ней медленно разгорается пламя. Все в ней отозвалось на его ласку, Луиза готова была забыть обо всем и кинуться в его объятия.

Он прильнул к ее губам, словно пробуя их на вкус. Закрыв глаза, он прижал к себе Луизу, и ей казалось, что она растворяется в нем. Время словно остановилось: охваченные страстью, они забыли обо всем.

— Простите меня, — извинялась Сара, когда они сели в машину. — Я понимаю, вы с удовольствием убили бы меня, но это могло случиться со мной в машине.

— Ничего, — отозвалась Луиза, чувствуя, будто она заблудилась в тумане. — Думаешь, больше это не повторится?

— Не знаю.

Через десять минут они подъехали к дому, и Сара отправилась спать.

— Могу ли я предложить вам что-нибудь еще? — спросила Луиза, принеся Джейку на террасу пиво.

Он сел на балюстраду, наблюдая за ней.

— Спасибо. — Он глубоко затянулся сигаретой. — А вы что будете пить?

— Кофе, — ответила она, моля Бога, чтобы Джейк не заметил ее смущение.

Ночь была тихая: раздавался лишь звон цикад. Благоухание сада и мягкий свет, льющийся с террасы, создавали атмосферу какого-то особого мира. Джейк потянулся за пивом, и, глядя на его сильные руки, Луиза вспомнила его объятия. Она была в полном изнеможении. Желание, тяжелое и непреодолимое, сковало ее так, что она не могла шевельнуться. Подняв глаза, Луиза увидела, что Джейк наблюдает за ней.

— У вас на редкость красивые глаза. Вы это знаете? — спросил он.

Внутренний голос говорил ей: не слушай, все это лесть, он хочет соблазнить тебя. Но было уже поздно — один-единственный поцелуй заставил ее сдаться. Он мог взять ее.

— Спасибо, — сказала Луиза, и вдруг, неожиданно для себя самой, добавила:

— Я надеюсь, вашу спутницу не огорчит, что вы отвезли нас домой?

Джейк поднял брови и вновь глубоко затянулся.

— Она очень красивая, — продолжала Луиза, уже не владея собой. — Как ее зовут?

— Марианна, — ответил он, и у Луизы упало сердце.

— О, — через силу улыбнулась она. — Я видела вас вчера в Можин.

Джейк погасил сигарету и, запрокинув голову, стал пить из бутылки.

— Мне пора. — Он поставил полупустую бутылку на стол.

Луиза заставиласебя промолчать. Чуть позже, благодаря его за любезность, она постаралась не выдать разочарования. Джейк не должен заметить, что его поспешный отъезд огорчает ее. Когда они подошли к машине, Джейк остановился и потер пальцами подбородок.

— Слушайте, мы оба знаем — между нами происходит что-то необычайное, но давайте не ускорять события, ладно?

Луиза изумленно смотрела на него широко открытыми глазами.

Он улыбнулся.

— Марианна — не моя девушка, — сказал он, — у меня вообще нет девушки, и вы, Луиза, должны просто набраться терпения. Вы готовы к этому?

— Думаю, нет, — ответила она, вызвав у него улыбку.

— Поймите, мне предстоит много дел, о которых я не могу рассказать, по крайней мере, пока, но я сделаю это после. Всему свое время.

— Вы не могли бы мне хоть что-то объяснить?

Он покачал головой.

— Нет, вам не следует ничего знать. Прошу вас, не говорите никому о том, что происходит между нами. С этим вы справитесь?

— А что же происходит между нами?

— Вы это знаете так же хорошо, как и я, — ответил он. — И не пытайтесь заставить меня сказать то, чего я пока еще не могу. Просто помалкивайте.

Луиза кивнула.

— И не слушайте сплетен обо мне. Только часть их соответствует истине. А какая часть, узнаете сами, когда я смогу сказать то, что вы хотите услышать.

— Неужели вы так легко угадываете мои мысли? — спросила Луиза.

— Дело не в этом, — ответил Джейк. — Я очень хорошо чувствую вас, Луиза Крамер. — Он поморщился. — Слишком хорошо, — добавил он с улыбкой.

— Но почему вам надо сейчас уходить? — прошептала она.

— Я должен. Мы с вами еще не готовы к этому. — Он провел пальцами по ее прохладной нежной щеке.

— Я чувствую, что готова.

— Не осложняйте и без того непростую ситуацию, — попросил он, печально заглянув ей в глаза.

— Скажите хотя бы, когда, — настаивала она, отчаянно желая, чтобы он обнял ее. Она мечтала снова прижаться к нему, почувствовать его силу.

— Не знаю, — ответил он, — быть может, скоро, но… — он умолк и уставился в ночь. — Никаких обещаний, — сказал он, снова посмотрев на нее.

Предательский холодок затаился в сердце Луизы, радость улетучилась, но Джейк, будто почувствовав это, добавил:

— Не ждите от меня многого Луиза, может статься, я не оправдаю ваших надежд.

— Я хотела бы понять, что происходит.

— Я бы тоже хотел этого. — В голосе его появилось отчуждение.

— Вы не поцелуете меня? — прошептала Луиза.

Он покачал головой.

— Если я это сделаю, то сегодня мне отсюда не вырваться. — Он засмеялся, увидев, как сверкнули ее глаза.

— Я не могу остаться. Поверьте, хочу, но не могу.

— Я увижу вас?

— Надеюсь, мы увидимся, — насмешливо сказал он. — Не спрашивайте — когда, и не слушайте сплетен. Доверьтесь мне и никому ни слова.

Он коснулся ее губами так легко, что, если бы не огонь, охвативший ее, она решила бы, что ей это почудилось.

— Договорились? — прошептал он.

— Да, — ответила она.

Она смотрела, как его машина исчезла в конце дорожки. Только сейчас Луиза подумала, что забыла спросить его о Дэнни. Впрочем, разве это важно? Ведь теперь она знает, что он чувствует то же, что и она. И хотя Джейк не рассказал ей ни о себе, ни о своих занятиях, она сделает то, о чем он просил, — доверится ему.

Глава 9

Гранд отель, построенный в начале столетия на оконечности Кап Ферра, мыса для миллионеров, был одним из самых фешенебельных на побережье. Богатые, знатные и не слишком знатные люди могли поселиться здесь анонимно и жить в полном уединении, если они того хотели. Поэтому Консуэла, очень дорожившая одиночеством, прибыла именно сюда. Она назначила встречу Розалинд на великолепной полукруглой террасе отеля, укрывшейся в тени величественных сосен. Они сидели далеко от других гостей, так что их не могли услышать.

Розалинд обескураженно смотрела на Консуэлу, не понимая, друг она ей или враг. Они молчали, пока два официанта, стоявшие возле каждой из них, не сняли серебряных крышек с их тарелок, на которых лежало блюдо из омаров.

— Мне очень жаль, Розалинд, — пробормотала Консуэла, когда официанты удалились. — Правда очень.

— А если он сейчас у Питера, — спросила Розалинд, — почему же ты не позвонила мне перед уходом, может, я успела бы остановить его?

— Я звонила, — сказала Консуэла, — но ты уже уехала.

— О Боже, — пробормотала Розалинд, и лицо ее стало белым, как алебастровые скульптуры в саду. — Это убьет Питера. — Ее взгляд рассеянно блуждал по другим столам, где богатые гости пили вино и наслаждались изысканными яствами. — Это конец всему, неужели ты не понимаешь? Питер доверяет мне, он искренне убежден, что наши интимные отношения нормальны. И это действительно так! Но понимаешь, жить с умирающим очень тяжело, хочется забыться хотя бы на несколько часов.

— Понимаю, — сказала Консуэла, коснувшись ее руки. — Поверь мне, я знаю, через что тебе приходится пройти.

— Так почему же ты позволяешь Джейку это делать? — воскликнула Розалинда.

— Ты же знаешь, что я не могу ничего запретить ему.

— Но тебе известны его проделки?

— Нет, я узнаю о них, когда все уже непоправимо, — сказала Консуэла, отправляя в рот кусочек омара.

Розалинд ошеломленно смотрела на нее.

— Сколько денег он намерен потребовать?

— Не знаю. Много.

— Но разве ты ему не сказала, что Питер умирает! — простонала Розалинд. — Неужели у него нет ни капли жалости к человеку, который уже одной ногой в гробу?

— Конечно, я ему говорила и изо всех сил старалась остановить его. Я даже предлагала ему деньги…

— Но он, конечно, не взял, — развела руками Розалинд. — Я бы сама заплатила ему, у меня есть деньги, не так много, как у Питера, но… О нет, Консуэла! — вскрикнула она, увидев, что Консуэла вот вот разрыдается.

— Прости, Розалинд, — проговорила она сдавленным голосом, — будь это кто-то другой, но ты! О, нет, такого я никому не желаю. Вот что приходится переносить тем, кто стали моими друзьями. Да, я виновата не меньше его, но скажи, что можно сделать? На него же не подашь в суд, его семья так влиятельна…

— Ш-ш-ш! — Розалинд испугалась, что они привлекут к себе внимание. — Ты не виновата, Консуэла, тебе не следует себя винить, я знаю, на что он тебя обрек…

— Он не хочет, чтобы у меня были друзья, — Консуэлу душили слезы, и голос ее был едва слышен. — Сплетни, которые он распространяет обо мне… Я знаю, что он говорит, это я пережила бы, но как вынести то, что он делает с теми, кто дорог мне?

— Он и раньше такое устраивал? — спросила она.

Консуэла кивнула.

— Как бы я хотела сказать, что это не так, но он и раньше монтировал такие видеофильмы и… — ее голос так задрожал, что она замолчала. — И… он богат, Розалинд, богаче, чем мы с тобой вместе. Ему не нужны деньги, он делает это ради забавы. Помнишь Диану и Уильяма Фитцблай? Это Джейк развел их, разбил их семью, разрушил их жизнь. Он установил в бане камеру, смонтировал свою пленку с настоящим порнофильмом, а потом разослал копии коллегам и клиентам Уильяма и даже его детям. Диана не делала и половины того, что было на пленке. Монтажные трюки выглядели так правдоподобно и ужасно… Розалинд, он собирается одурачить Питера… — Консуэла умолкла, уже не владея собой.

— И Питер умрет с мыслью, что хуже меня никого нет, — продолжила Розалинд, все тем же невидящим взглядом глядя на море. — О Боже, Консуэла, что же мне делать? Как я посмотрю ему в глаза?

— Расскажи ему правду, — вздохнула Консуэла. — Объясни, зачем ты приходила в баню, скажи про гнусные монтажные трюки Джейка.

— А они действительно ужасны? — глаза Розалинд расширились.

— Это грязный мерзкий разврат.

Розалинд глотнула вина, и, хотя это был первый бокал, у нее в голове помутилось от страха: что же сделает Джейк Мэлори с ее обожаемым мужем? Такого мягкого и доброго человека, как Питер, нельзя так унижать, так разрывать ему сердце. Дни Питера и без того сочтены, так почему же Джейк не дает ему умереть спокойно, сохранив достоинство и любовь к жене? Зачем он хочет опозорить его, показав ему, что Розалинд ведет себя, как последняя шлюха, а может, и хуже. Розалинд вспомнила, с каким трудом она завоевала расположение детей Питера. Что они подумают теперь? Неужели Джейк им тоже покажет пленку?

Она взглянула на Консуэлу.

— Нам придется пойти в полицию.

Консуэла покачала головой.

— Это бесполезно. Помнишь, как однажды его арестовали? Обвинение было более серьезным, чем вымогательство, но Джейка отпустили и, что бы ни было, отпустят снова. Влияние его отца простирается далеко за пределы Соединенных Штатов, а может, здесь оно еще сильнее, чем там.

Розалинд поднесла ко рту дрожащую руку.

— Боже мой! Чем же все это кончится?

— Хотела бы я знать, — задумчиво сказала Консуэла. — Так или иначе, сейчас тебе следует позаботиться о себе. Подари Питеру в его последние дни как можно больше счастья. Пусть он, если хочет, позвонит мне, — может, это как-то облегчит ему жизнь. Я буду рядом с тобой и сделаю все, что в моих силах, для вас обоих… он не изменит своего завещания. Уверена, что не изменит, он слишком любит тебя. Понимаю, что сейчас это для тебя не главное, тебе не нужны деньги, но учти, пойдут разговоры, что он изменил свое завещание из-за видеопленки. Ведь то же самое случилось со мной, я опозорена и не могу вернуться на родину. Конечно, он оставил мне дом и деньги на его содержание, но все остальное он у меня отнял, а хуже всего то, что я безвозвратно потеряла мою любимую Аргентину.

Глядя на красивое печальное лицо Консуэлы, Розалинд только сейчас осознала всю глубину ее страданий. Розалинд знала о ней гораздо больше других, но и ей не было известно, что произошло после смерти Кармело Сантини. Консуэла не могла заставить себя говорить об этом, но теперь Розалинд незачем было спрашивать ее, с какой целью она завела эту баню. У нее не оставалось сомнений, что это Джейк заставил ее.

— А как ты поступишь теперь с этими девушками? — спросила Розалинд, взглянув на часы. — Они же вот-вот придут, что ты им скажешь?

Консуэла вздрогнула.

— Не знаю, — сказала она, — я все время убеждаю себя, что они молоды и легко переживут это. Впрочем, одна из них, Дэнни, уже увлеклась им, возможно, не слишком серьезно, но беда в том, что, если этой молодежи что-то запрещаешь, их тянет к этому как магнитом. Ты знакома с матерью Дэнни, Сюзанной Спенсер?

— Да-да, знакома.

— Если с девочкой что-то случится, она не переживет этого.

— Конечно, — рассеянно пробормотала Розалинд. Не то, чтобы она не сочувствовала девушке, сейчас ее слишком поглощали собственные дела.

Консуэла слабо улыбнулась.

— Дорогая, давай не думать, что может случиться с другими, когда такая чудовищная вещь уже произошла с тобой.

Сердце Розалинд болезненно сжалось при мысли о том, что чувствует сейчас ее муж.

— Консуэла, — тихо проговорила она, — ты не обидишься…

— Нет, конечно нет, — кивнула Консуэла, угадав мысли подруги. — Ты очень нужна ему сейчас, позвони, когда сможешь.

Уже поднимаясь из-за стола, Розалинд вдруг подумала, что она не может оставить Консуэлу такой подавленной. Она разрывалась между нею и Питером, но Питер умирал.

— Я всегда буду с тобой, Консуэла, — проникновенно сказала Розалинд, — ты веришь, правда?

— Я не стою этого, — печально улыбнулась Консуэла, — но верю тебе.

Не прошло и нескольких минут, как атмосфера за столом разительно изменилась, что Консуэла едва успела опомниться. Ее рассмешил бурный восторг Луизы, потрясенной роскошью отеля. Луиза и Дэнни были так веселы, что, сами о том не подозревая, благотворно подействовали на Консуэлу. Все то и дело поглядывали на хорошеньких девушек, но особое внимание привлекала к себе Дэнни, просто сияющая красотой. Консуэла решила не заговаривать с ней сегодня о Джейке.

— Кстати, — начала Дэнни, — мы только что видели Розалинд Кармичел, она выглядела совершенно ужасно и так торопилась, что чуть не наехала на нас.

— Боюсь, Розалинд всегда спешит, — сказала Консуэла. — А где же Сара? Я думала, и она придет.

— Сара обосновалась в темной комнате, отсняв здесь сотни метров пленки. Так что она по меньшей мере на неделю пропала для общества.

Консуэла заинтересовалась.

— А что она снимает?

— Да все, что движется, — усмехнулась Дэнни и обвела взглядом террасу. — А уж нас в первую очередь. Стоит к ней приблизиться — она уже тут как тут с камерой.

— А мне казалось, что ты не против, — засмеялась Луиза.

— А вы чем занимаетесь?

— Ой, да чего мы только не делаем, чем только не занимаемся. — Луиза принялась рассказывать, как они учатся кататься на водных лыжах, плавать под водой с маской, о вечеринках, от которых уже устали, о беспорядочности их здешней жизни. Дэнни подтрунивала над подругой, делая вид, что томится от скуки. Консуэла улыбалась, видя их воодушевление, но у нее щемило сердце от того, что ее молодость ушла безвозвратно. Как она заметила, Луиза была гораздо красивее, чем показалось ей в первый раз. Выгоревшие от солнца волосы порыжели, кожа потемнела, а ослепительная улыбка придавала лицу девушки особое очарование. Консуэла с удовольствием наблюдала за ее движениями, на редкость грациозными и женственными.

«Интересно, о чем она думает», — размышляла Луиза, заметившая, как внимательно поглядывает на нее Консуэла. Но, конечно, больше всего она хотела бы узнать от нее о Джейке. Возможно, только Консуэле известна правда о нем. Однако Джейк просил Луизу довериться ему, и она не собиралась нарушать данного ему слова.

— Взгляните-ка на нее, — насмешливо проговорила Дэнни. — Подруга, ты еще с нами?

— Надеюсь, вы нас простите, — обратилась она к Консуэле, — Луиза — писательница, а потому частенько вот так уходит в себя.

— А что вы пишете? — спросила Консуэла.

— Пока я не пишу, а только готовлюсь. — Луиза переживала, что за два дня не сделала почти ничего — голова была занята Джейком Мэлори.

— Кстати, вы созвонились с сеньором Моранди? — спросила Консуэла.

— Нет еще, — ответила Луиза, — но собираемся. А чем он занимается?

— Я не слишком хорошо его знаю, виделась с ним только раз, но говорят, он успешно ставит художественные фильмы и делает что-то для телевидения.

— А он говорит по-английски? — поинтересовалась Луиза.

Консуэла отпила из бокала.

— Кажется, превосходно.

— Не знаю, захочет ли Сара, — начала Дэнни, — поскольку сейчас она решила приобрести другую профессию, но мы-то с тобой, Луиза, можем к нему поехать. — Дэнни посмотрела на раскаленное от зноя небо. — Боже, как жарко, — простонала она.

— Гораздо жарче станет в августе, — заметила Консуэла, — но к тому времени вы уже привыкнете к жаре. Правда, через несколько дней обещали дождь, так что немного передохнете…

Проследив за взглядом Дэнни, Консуэла увидела потрясающую блондинку в бикини. Она пересекала террасу и направлялась в сад. Узнав в ней всемирно известную модель, все устремили на нее взоры.

Луиза ничуть не удивилась, когда Дэнни ненадолго исчезла, а потом вернулась в белом купальнике, захваченным с собой. Ее загорелая кожа уже блестела от масла. Сегодня был один из тех дней, когда Дэнни жаждала всеобщего внимания, и даже такая красотка, как Гретхен Гюнтер могла заметить, что с экзотической Дэнни нелегко соревноваться. Луиза улыбнулась, подумав, что порой Дэнни простодушна, как ребенок, хочет похвал и успеха. Но в ту же минуту, вспомнив о Джейке, Луиза ощутила болезненный укол ревности.

— Я рада, что могу поговорить с вами наедине, — Консуэла подалась вперед. — Иоганн сказал, что вы ушли из бани раньше всех. Значит, это развлечение было вам не по вкусу.

— О, пожалуйста, не думайте…

— Нет-нет, — улыбнулась Консуэла, — я не в обиде, надеюсь, и вы тоже.

— Нет, вовсе нет, — горячо сказала Луиза, чувствуя, что краснеет. — Просто, видите ли… — Что она могла объяснить: ведь все дело в том, что она ушла раньше всех из-за Джейка. Сейчас она удивилась, что не спросила его об этом.

— Не объясняйте, — сказала Консуэла. — Вы ведь заметили, что меня там не было. Это мне тоже не по вкусу.

Луиза не хотела задавать ей вопросы, но надеялась, что Консуэла скажет что-нибудь.

— Вы хотите спросить, зачем я держу баню? — рассеянно поглядела на море Консуэла, улыбнулась и погладила Луизу по руке. — Чтобы развлекать друзей, — тихо сказала она. — Это для них большое удовольствие, возможность расслабиться, забыть о тяготах жизни и брака. Там они обретают покой, свободу, получают чувственные наслаждения. Такие развлечения были доступны мужчинам еще в давние времена. Так почему же и женщинам не позволить себе этого?

Луиза пожала плечами, словно хотела сказать: почему бы и нет?

— Но этот ответ не удовлетворяет вас, да? — продолжала Консуэла. — Почему я не предаюсь таким удовольствиям, сложно объяснить. Я не хотела бы обременять вас излишней откровенностью. Надеюсь, Джейк благополучно доставил вас домой? осторожно спросила она.

— Конечно, — кивнула Луиза. — Он ваш родственник?

Консуэла рассмеялась.

— Наши семьи знакомы много лет, мы очень хорошо знаем друг друга. — В ее глазах засветилось лукавство. — Кажется, он возбудил у вас интерес?

— Нет, нет, — поспешно возразила Луиза.

— А Дэнни? Они, говорят, пару раз встречались? Она уже пылает страстью к нему?

— Не знаю. — Луиза и впрямь не знала, встречалась ли Дэнни с Джейком второй раз, но полагала, что да. Должно быть, Джейк намекнул об этом Консуэле.

— А может, это Джейк воспылал к ней страстью? — Консуэла подмигнула Луизе. — Если так, ему придется нелегко, он не привык к отказам. Думаю, стоит предупредить родителей Дэнни: с ним следует держаться осторожнее. У Джейка репутация мужчины, разбивающего сердца, а мне бы очень не хотелось видеть ее несчастной.

— Если бы вы лучше знали Дэнни, — Луиза через силу улыбнулась, — то поняли бы, что она способна за себя постоять.

— Уверена, что это так. — Консуэла подняла бокал. — Но на вашем месте я все же позвонила бы сеньору Моранди. Дэнни лучше заняться делом, это отвлечет ее.

Поздним вечером в тот же день Луиза и Сара сидели на террасе, потягивая вино из лепестков розы.

— Так что ты об этом думаешь? — спросила Луиза, пересказав Саре разговор с Консуэлой.

— Думаю, что здесь происходит что-то странное. Помнишь, что говорил тебе о Джейке Жан-Клод, теперь Консуэла через тебя пытается предупредить Дэнни.

— Дэнни сказала, куда она сегодня отправилась? — спросила Луиза, наблюдая за огоньками светлячков, чтобы успокоиться.

— Ну что ж, думаю, ты ответила на мой вопрос, — сказала Луиза. — Он звонил? Ты слышала?

— Я не слышала разговора и не знаю, о чем они договорились. — Сара помолчала, пытаясь угадать реакцию Луизы. — Но ты не рассказала, что произошло у вас в тот вечер.

Поджав губы, Луиза уставилась в бокал.

— Ничего. Мы поцеловались на обочине, как ты знаешь, и все.

Сара, казалось, пришла в замешательство, не зная, стоит ли ей продолжать.

Луиза подняла бокал. Ей отчаянно хотелось довериться Саре, но раз сегодня Дэнни снова с Джейком, зачем говорить об этом? Сара просто решит, что она дура, как оно и есть на самом деле.

— Как я понимаю, твои чувства к нему не изменились? — осторожно начала Сара.

Луиза пожала плечами.

— Я же сказала тебе, по мнению Консуэлы, он пылает страстью к Дэнни, а раз уж сегодня вечером они снова встречаются, значит, со мной все кончено. Ты это имеешь в виду?

Не зная, что ответить подруге, Сара сменила тему.

— Знаешь, хорошо бы все-таки встретиться с этим Моранди.

Луиза удивленно взглянула на нее.

— Я думала, ты не собираешься возвращаться на телевидение.

— Вообще-то так, но чем слоняться без дела и дурью мучиться, лучше пойти. А вдруг он предложит нам что-то соблазнительное, тогда, может, я изменю свои планы.

Джейк растянулся возле каюты и, медленно выпуская дым через нос, смотрел в ночное небо. Экипаж ушел на берег, и он наслаждался редкими минутами одиночества. В порту была шумная вечеринка, но долетавшие оттуда звуки мешали ему не больше, чем тихий плеск волн о борт яхты. Мысли его унеслись так далеко от этих берегов, что реальность почти исчезла, а все, что не давало ему насладиться покоем, куда-то отошло. Затянувшись в последний раз, Джейк отшвырнул сигарету и резко сел. Его лицо стало жестким, почти злым, кулаки сжались. Он посмотрел вдаль, увидел огни яхты Кармичела, и мрачная улыбка искривила его рот.

Услышав гул мотора, он взглянул в сторону порта. Это подплывал Боб — раньше, чем обещал. В его шлюпке кто-то сидел, и, догадавшись кто, Джейк рассмеялся.

Он ждал их.

Боб что-то говорил Дэнни на ухо, а она жадным взглядом пожирала Джейка. Ее улыбка многое обещала. Поднявшись на яхту, Дэнни проплыла по палубе, кинув через плечо призывный взгляд на Джейка, и стала спускаться по широким ступенькам в каюту.

— Ну? — спросил Джейк, когда она ушла.

Боб вытащил из кармана толстую пачку банкнот. Взяв ее, Джейк пробежался по ней пальцами, как по колоде карт, и сунул ее за пазуху.

— Что-то еще? — спросил он.

Боб внимательно посмотрел на него.

— Три дня назад она была в Гвадалахаре.

Джейк помрачнел, не скрыв, что новость не обрадовала его.

— А где теперь Фернандо? — спросил он.

— На пути в Гвадалахару.

— Он уверен, что это она?

— Он так считает.

Мысли Джейка витали сейчас далеко от «Валгаллы». Вдруг он едко усмехнулся и сказал:

— Я — на берег. Свяжись с Марианной, скажи, что я хочу ее видеть сегодня же вечером. Она знает, где меня искать.

Боб указал глазами вниз, напоминая Джейку, что у него гостья.

— Сегодня вечером, — повторил Джейк и легко спрыгнул в шлюпку.

Боб постоял в темноте, глядя вслед лодке, набиравшей скорость, а через несколько минут вынул из кармана телефон и позвонил Марианне. Потом повернулся к каюте. Теперь можно заняться Дэнни Спенсер.

Глава 10

Марио Моранди сидел в своем кабинете на третьем этаже старого особняка, построенного в Ницце на авеню Жан Медсэн еще в XIX веке. Он оглядел своими грустными карими глазами кабинет, в котором царил полный хаос — коробки с кинопленкой, сваленные в кучу видеокассеты, исписанные листки бумаги. Его беспокойство усилилось. Уличный шум раздражал его: всякий раз, когда под окнами громыхал грузовик или кто-то давил на клаксон, он болезненно морщился. Жара тоже донимала его. Марио то и дело вынимал носовой платок и промокал вспотевшее от волнения и жары лицо.

Перед ним лежал список дел, которые следовало закончить еще вчера. Рядом валялось огромное расписание, но поскольку считалось, что Моранди может присутствовать одновременно в четырех местах, он почти не заглядывал в него.

Марио называл себя продюсером и иногда это соответствовало действительности. Вообще же он был «мистером палочка-выручалочка», никому не отказывавший, о чем бы его ни просили. Вот потому-то дела, поручения и просьбы наваливались на него сверх всякой меры. Лицо его выражало непреходящую тревогу, и ко всему прочему он страдал от язвы, несомненно вызванной этими же причинами.

Он поднимался из-за стола, когда дверь открылась и его помощница — гречанка Афродита просунула голову в кабинет.

— Пришли твои гостьи, — сообщила она и рассмеялась, заметив растерянность на его красивом лице. — Друзья Консуэлы Сантини, — напомнила Афродита, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

— Да, да, — обреченно кивнул он.

Афродита улыбнулась, откинула назад длинные вьющиеся волосы, подошла к столу и промокнула платком лицо Моранди.

— Не надо так беспокоиться. — Она поцеловала его в лысеющую голову. — Все будет хорошо.

— Так ли? — подавленно вздохнул он. — Мне кажется, что я только все испорчу.

— Не испортишь. Может, мне сбегать за лимонадом?

Он так погрузился в размышления, что не сразу понял ее вопрос.

— Спроси, может, и они хотят. Кстати, как дела в Риме?

— Кажется, наметился просвет. Я нашла монтажное оборудование и для Фрэнка Булла. Наше занято. А теперь, — она притянула к себе его и поцеловала в губы, — я должна напомнить тебе, что сегодня вечером ты ведешь меня ужинать. Ты обещал и должен выполнить свое обещание.

— Да, я буду ждать этого, — вздохнул он и улыбнулся. Марио посмотрел на Афродиту своими миндалевидными глазами. — Что бы я делал без тебя? — спросил он.

— Уж и не знаю, — она снова поцеловала его. — Кстати, — она кивнула в сторону приемной, — пришли только две девушки.

Тоска вновь охватила Моранди, и, глядя вслед Афродите, он попросил:

— Соединись-ка с Джейком Мэлори и скажи ему.

Афродита оглянулась, но только пожала плечами и широко распахнула дверь.

Моранди стоял, когда Сара и Луиза вошли в кабинет. Они сразу обратили внимание на его огромный рост. В Италии редко встречаются мужчины выше шести футов, а Моранди был выше на несколько дюймов. Они заметили и его глубокую озабоченность. Сара прошла вперед, протянув Моранди руку.

— Я Сара Ловелл. — Ее удивило, что у него такая прохладная рука, хотя лоб блестит от пота. — А это Луиза Крамер.

— Очень рад видеть вас, — сказал Моранди, пожав руку Луизе, — садитесь, пожалуйста.

Сара и Луиза посмотрели на заваленные кресла и стулья, и Сара, вспомнив о беспорядке в своем кабинете, затосковала о доме.

— О, простите, — он вышел из-за стола и, сбросив на пол книги со стульев, поставил их перед девушками. Его подчеркнутая любезность рассмешила Луизу.

— Итак, — начал он, усаживаясь, — чем я могу помочь вам, леди?

«А, все же у него есть акцент, — подумала Сара, — хотя почти незаметный». Уже собираясь ответить ему, она вдруг удивилась тому, какой у него страдальческий вид.

— С вами все в порядке, мистер Моранди? — с участием спросила она, явно поразив его этим вопросом.

— О да, все хорошо, благодарю вас, а что?

Губы Сары дрогнули.

— Просто вы кажетесь чем-то расстроенным.

— Ах нет, дело вот в чем: сеньора Сантини сказала мне, что вы придете втроем, а вас только двое.

Сара почувствовала, что Луиза с трудом удерживается от смеха.

— Дэнни не смогла сегодня прийти, поэтому нас двое.

— Со мной — трое, — улыбнулся он.

Сара с нескрываемой насмешкой посмотрела на Моранди, и, к ее удивлению, он ответил ей таким же взглядом, а потом вдруг покраснел.

— Значит, вас интересует производство фильмов, — сказал он с таким унынием, что Сара и Луиза смущенно переглянулись.

— Ну, в общем, да, — начала Сара.

— У нас пока нет готовых проектов, — перебила ее Луиза, — вот потому мы и хотели встретиться с вами. Сейчас в Англии интерес к этому несколько упал и… — она пожала плечами, — и всегда любопытно, чем занимаются коллеги.

— Си, си, — перешел он вдруг на итальянский. — Так сейчас у вас нет готовых проектов?

— В данный момент нет. — Сара с огорчением покачала головой.

— Это не имеет значения. — Улыбка осветила лицо Моранди, поразительно изменив его. — У меня много проектов и мало людей. Я очень занят, и мне нужны сотрудники, желающие работать. Вы же знаете, как нелегко найти нужных людей.

— Конечно, — подтвердила Сара. — А что у вас за проекты?

— Разные. Точнее, вариации на одну и ту же тему. Вы не захотите делать такие фильмы, — добавил он, и девушки не поняли, вопрос это или утверждение.

— Понимаете, — осторожно начала Луиза, — нам хотелось бы найти источник финансирования для наших собственных телефильмов.

Казалось, Моранди оживился. Сцепив перед собой большие руки, он сказал:

— Думаю, я мог бы вам помочь. — И снова улыбка так преобразила его лицо, словно в Моранди жили два разных человека. — У меня большие связи во Франции и в Италии, и я был бы счастлив представить вас моим знакомым, — весело закончил он.

— Спасибо, — сказала Сара.

Когда он посмотрел на нее, она почувствовала, как ее заливает румянец.

— Так какая же у вас тематика? — Луиза решила заполнить неловкую паузу.

В этот момент вошла Афродита с лимонадом.

— Итак, — сказал Моранди, когда за ней закрылась дверь, — я был бы рад поручить это вам.

Сару поразило: неужели она так отключилась, что что-то не расслышала. Разве они уже согласились ставить его фильмы?

— Надеюсь, то, что придется несколько поступиться моральными нормами, не смутит вас? — спросил Моранди, повернувшись к окну. — Мне было бы досадно услышать об этом.

Сара в полной растерянности посмотрела на Луизу.

Та улыбнулась.

— Правильно ли я поняла, мистер Моранди, — начала она, — что вы делаете фильмы для взрослых?

Моранди вспыхнул до корней волос.

— И вы хотите, чтобы мы занялись этим, — продолжала Луиза, решив облегчить его задачу.

Сара изумилась: это прозвучало как согласие.

— Может, вы предпочитаете сниматься в этих фильмах — ведь вы актрисы, не так ли?

— Нет, — Луиза едва сдерживалась от смеха, — это наша подруга Дэнни — актриса, но, кажется, мы говорим о разных вещах. Я уже сказала вам, что мы с Сарой ищем спонсоров во Франции для наших собственных фильмов. Дело совсем не в том, — поспешно добавила она, — что мы осуждаем вас, просто ваши фильмы не для нас.

— Понимаю, — сказал он, — понимаю. О моя бедная мамочка, она бы перевернулась в гробу, если бы узнала, чем я занимаюсь. Это ужасно, отвратительно, и я рад, что вы не хотите. Очень рад.

Совершенно ошарашенная, Сара молчала, предоставив Луизе продолжать беседу. Ей самой было гораздо интереснее наблюдать за этим человеком — никогда в жизни она не встречала никого, кто был бы настолько не в ладу с самим собой.

— Но если вам так не нравится то, что вы делаете, мистер Моранди, — сказала Луиза, — так зачем вы этим занимаетесь?

— А почему мы все работаем? Ради денег! Я основал свою компанию, вполне приличную — мы немного монтировали, немного снимали: потом нам стали заказывать кое-что для телевидения, для очень позднего часа в Голландии… Я соглашался, помогал, выручал, как я обычно всем помогаю и всех выручаю. Но одно повлекло за собой другое. Я стал принимать заказы уже не только для телевидения, но и для частного видео. Теперь я вынужден делать эти ленты… Иначе мальчики… — Он крутанул пальцем вокруг шеи.

— Мальчики? — как эхо повторила Сара.

— Мальчики из Неаполя, — пояснил Моранди. — Здесь, в Ницце, они хозяева. Я тоже им подчиняюсь. Если выполняю заказ — живу. Но вы не хотите участвовать в этом. Вы порядочные девушки, я вижу. Вот так и держитесь, старайтесь не пачкаться.

— Нет, конечно нет, — Луиза энергично тряхнула головой. Она пыталась понять: разыгралось ли у нее воображение или он говорит о мафии.

— А вы не хотели бы пойти в пятницу на вечеринку? — спросил Моранди.

Луиза повернулась к Саре, решив, что теперь ее очередь поддерживать беседу.

— В пятницу — то есть завтра вечером? — спросила Сара.

Моранди поспешно заглянул в расписание.

— Да, завтра вечером, — подтвердил он. — Я вас представлю людям, которые, возможно, захотят вам помочь. Вечеринка в отеле «Коломб д'Ор» в Сент-Поле. Соберутся очень хорошие, респектабельные люди.

— Ну что ж, это великодушно с вашей стороны. — Сара ослепительно улыбнулась.

— Вы позвоните мне, да? — спросил он.

— Обязательно, — ответили обе, поднимаясь.

— И пожалуйста, — добавил он, провожая их в приемную, где Афродита громко говорила по телефону, — если я еще что-то могу для вас сделать, позвоните.

Через несколько минут, оказавшись на шумной, оживленной улице, Луиза и Сара расхохотались.

— Тебе он не понравился? — воскликнула Луиза.

— По-моему, это не то слово. Ну разве не потеха? Ты когда-нибудь видела, чтобы лицо непрестанно менялось от эмоций?

— Никогда. Но ты заметила, как странно изменился разговор, когда его секретарша вошла в кабинет.

— Да. Я уж думала, что заснула или отключилась. Ты считаешь, между ними что-то есть?

— Очень похоже. А как ты насчет завтрашней вечеринки? — Луиза с интересом посмотрела на Сару.

— Я бы пошла, — сказала Сара. — Надеюсь, в «Коломб д'Ор» не будет ничего непристойного.

— Не знаю…

— Так ты пойдешь? — спросила Сара. — Он же посулил нам полезные знакомства.

— Нам? — насмешливо спросила Луиза. — А я думала, сегодня ты пошла, чтобы морально поддержать подругу.

— Да, но я могу пойти и завтра.

— Твой альтруизм трогает до слез. — Луиза улыбнулась.

— Конечно, я пойду на вечеринку. Думаешь, он правда итальянец?

— Если он итальянец, — ответила Луиза, — то я китаянка.

— По-моему, он англичанин. Я, конечно, заметила его акцент, но уж очень он смахивает на англичанина.

— Я бы согласилась с тобой, — кивнула Луиза, — но вот о чем я думаю…

— Почему Консуэла Сантини направила нас к продюсеру порнофильмов? — закончила за нее Сара.

— Совершенно верно. Правда, Консуэла сказала, что виделась с ним всего один раз, может, она и не знает, но все же скажи, что ты думаешь насчет мальчиков в Ницце?

— Мафия?

— Сначала я тоже так подумала, — она повернулась к Саре, — но, кажется, это не совсем так, а?

— Не знаю. — Сара вдруг почувствовала, что ее совсем сморила жара. — Моранди, по-моему, слегка с придурью, но давай все же сходим на вечеринку. Может, он и впрямь сведет тебя с кем-нибудь полезным. Кстати, мне показалось, или кто-то из них упомянул Джейка Мэлори, когда мы входили?

— Вроде, да, но я не уверена.

— По-моему, — заметила Сара, — здесь происходит что-то странное.

Разволновавшись, Луиза рассказала Саре о том, что говорил ей Джейк в тот воскресный вечер. Она сделала это, досадуя, что уже две ночи подряд Дэнни не возвращается домой.

— По-твоему, Дэнни знает, что за продюсер Моранди? — спросила Луиза.

— Вряд ли. Будь это так, она бы нам сказала.

Они остановились у входа в подземный гараж.

— Не помню, говорила ли я тебе о Розалинд Кармичел, — вздохнула Луиза. — Мы с Дэнни видели, как она отъезжала от Гранд отеля. Консуэла утверждает, что она всегда гоняет на машине, как полоумная, но я заметила, какое у нее лицо: она была явно не в себе.

— Да, — задумчиво сказала Сара, — все очень странно, правда? Честно говоря, мне хотелось бы докопаться до сути.

Луиза не сразу ответила. Она, конечно, понимала, что Дэнни сейчас с Джейком, но безумное желание довериться ему было сильнее доводов разума. Но не лучше ли узнать о нем все что можно, прежде чем их отношения зайдут слишком далеко?

— А как это осуществить? — спросила Луиза, отпирая дверцу машины.

Сара пожала плечами.

— По-моему, нам надо ходить туда, куда нас приглашают, внимательно ко всему прислушиваться и присматриваться, кое о чем спрашивать, кое за кем следить… кое-что тайно делать…

— Давай не слишком увлекаться, — засмеялась Луиза, догадавшись, к чему клонит Сара. — Нет, уж я точно не собираюсь вертеться перед камерами Моранди, — заявила она.

— Да ну, — пошутила Сара, — а я-то уж подумала, что это как раз для тебя. А если стоять за камерой? Кажется, в тебе пропадает талант поставщика порнухи.

— Благодарю, — улыбнулась Луиза, садясь в машину.

— Он показался тебе мазохистом? — спросила Сара, оглядывая загорелых туристов, фланирующих по галечному пляжу.

— А по-моему, это как раз твой тип, — хихикнула Луиза.

— Честно? — Сара в упор посмотрела на нее.

— А почему бы и нет? — Луиза не знала, в самом ли деле Сара заинтересовалась им или это ее очередное завихрение.

— Должно быть, ты так решила из-за того, что этот парень чуть ниже фонарного столба, — усмехнулась Сара. — Он и впрямь мне понравился, что бы там ни было между ним, Джейком и Консуэлой. А как он тебе?

— Ну, мне-то он не понравился, — ответила Луиза. — Но все же, мне кажется, что он пытался от чего-то нас предостеречь.

— Да? — изумилась Сара. — Я не уловила. Но если так, я еще больше хочу выяснить, что тут творится.

Через полчаса они были дома, Дэнни нежилась возле бассейна в блестящем черном купальнике стриптизерши и в очках от солнца.

— Привет! — крикнула она Саре и Луизе, выходящим из машины. — Я нашла вашу записку. Ну и как все прошло?

— О, ты много потеряла, — засмеялась Луиза. Ее охватило неприятное чувство, когда Дэнни встала и медленно направилась к ним самоуверенной походкой красавицы. Конечно же, она недавно побывала в постели Джейка. — Нам предложили работу и пригласили на вечеринку. Ах да, Сара еще и влюбилась.

— Ложь! — воскликнула Сара.

Дэнни взглянула на нее.

— А что же ты краснеешь?

— Да потому, что он шлепает порнуху для мафии. Он сам сказал. Кстати, Луиза, если бы Моранди и в самом деле работал на мафию, он никогда бы не признался в этом нам — он же впервые нас видел.

— Ты права. — Луиза опустилась в кресло на террасе. — Скажи, Дэнни, ты слышала, что Моранди делает порнофильмы?

Дэнни покачала головой.

— Я предупредила бы вас — зачем терять время попусту? Ну разве что вы сами захотели бы пойти… — поддразнивая, добавила она.

— Сара, может, и захотела бы, — ухмыльнулась Луиза. — Так что, Дэнни, не станешь ли порнозвездой?

Дэнни подняла брови.

— Я как-то об этом не думала. — Голос Дэнни звучал напряженно. Вдруг, взглянув на Луизу, она одарила ее такой ослепительной улыбкой, что у той просто зачесались руки ударить ее. Если она снова провела ночь с Джейком, зачем же злорадствовать?

— А когда ты вернулась домой? — спросила Сара, скидывая туфли.

— Час назад или около того.

Дэнни уже втирала масло для загара в свои полные груди. Она знала, что садовник, не отрывая глаз, наблюдает за ней, но чувствовала себя как перед камерой и наслаждалась представлением. Поставив на поднос бокал с вином, Дэнни подошла к нему, с торжеством отметив, что он старается не смотреть на ее грудь, но не может с собой справиться. Нет, у нее нет ни малейшего желания сниматься в таких сценах для публики. Не лучше ли воображать, что это ты снимаешь других, и заставлять их играть по твоему сценарию? Если бы не вернулись подруги, возможно, она уже разделась бы донага и, соответственно своему сценарию, попросила бы этого робкого парня втереть масло ей в спину. Ну ничего, еще представится случай, как, впрочем, было и с Джейком Мэлори.

— А я не знала, что ты была на «Валгалле», Сара, — сказала Дэнни, сев на землю и вытянув ноги.

— Не знала? — притворно удивилась Сара.

— Ну ты же мне не говорила. Я узнала об этом только по фотографиям, пробравшись в твою темную комнату. Кстати, фотографии потрясающие. Ты видела? — спросила она Луизу.

Луиза кивнула.

— Я сказала ей то же самое. Это лучшее из всего, что она сделала.

— А ты покажешь их Джейку? — спросила Дэнни.

— Да я как-то не думала об этом. — Сара почувствовала, что атмосфера становится все враждебнее, и решила сменить тему.

— Ну ладно, тебе никогда не догадаться, кому еще они понравились. — Фиалковые глаза Дэнни интригующе засверкали. — Эрик Свенсон, — объявила она, уставившись на Сару.

— Их видел Эрик Свенсон? — смущенно спросила она.

Дэнни кивнула.

— Жан-Клод приводил его познакомиться. Надеюсь, ты не возражаешь? Мне они так понравились, что я пригласила его и Жан-Клода взглянуть.

— Нет, нет, конечно, не возражаю, — Сара улыбалась. — Они действительно ему понравились?

— Да, а если не веришь мне, спроси сама. Нас сегодня пригласили к семи на аперитив. Учти, если собираешься влюбиться в кого-нибудь, то уж, пожалуйста, не в Эрика Свенсона, он чертовски великолепен, а к тому же без жены на хвосте.

— Сара не доверяет красивым мужчинам, — засмеялась Луиза.

— Ну, значит, она мудрее всех, — засмеялась Дэнни. — Тогда расскажите мне побольше про этого Моранди.

— Ты и сама можешь с ним встретиться, — сказала Сара. — Он пригласил нас на завтрашнюю вечеринку в «Коломб д'Ор».

— А что за вечеринка?

Оставив Сару и Дэнни, Луиза пошла в дом. Вернувшись, она увидела хохочущую Дэнни.

— Вот это здорово! — она махала руками, желая унять Сару, которая очень смешно изображала, как менялось подвижное лицо Моранди.

— Я пойду, но, кстати, почему бы нам не пригласить Джейка взглянуть на фотографии?

У Луизы сжалось сердце. Меньше всего ей хотелось провести вечер с Джейком и Дэнни. Но, может, это единственная возможность узнать, что происходит между ними.

— Ну так позвони ему сама, — сказала Сара, — я не хочу показаться нескромной.

— Я позвонила бы, если бы знала его номер, — нахмурилась Дэнни. Не успела Луиза обрадоваться этому, как Дэнни добавила: — Он всегда звонит сам, — и радость Луизы померкла. — Но я уверена, Консуэла знает, как с ним связаться. Может, позвоним ей, а заодно расспросим ее о Моранди? Сперва поговори с ней ты, Сара, а потом я выясню насчет Джейка.

— Не буду я спрашивать ее о Моранди! — воскликнула Сара. — Она решит, что я им заинтересовалась. Лучше уж ты, Луиза.

— Хорошо, — согласилась Луиза. — Где телефон?

Дэнни пошла в дом, взяла аппарат и, набрав номер, передала ей трубку.

— Ах, Луиза, дорогая, — проворковала Консуэла. — Как вы?

— Хорошо, спасибо.

— А мне так жарко, — пожаловалась Консуэла. — Ну расскажите, вы с Дэнни встречались с сеньором Моранди?

— Нет, мы были у него с Сарой.

— А Дэнни не пошла?

— Нет, она не смогла, — ответила Луиза, размышляя, почему Консуэла придает такое значение визиту Дэнни к Моранди.

— Ах, Боже мой, — проговорила Консуэла, выслушав рассказ Луизы. — Очень жаль. Я и понятия об этом не имела, он показался мне очень приличным человеком. Поверьте, дорогая, я даже не упомянула бы о нем, если бы что-то знала.

— Да все в порядке, ничего страшного, — заверила ее Луиза. Консуэла усмехнулась.

— Так он действительно делает такие фильмы?

— Он сам нам сказал и даже предложил участвовать в них.

— Мама миа! — воскликнула Консуэла. — Надеюсь, вы отклонили предложение?

— Конечно, — рассмеялась Луиза.

— Ну что ж, дайте мне время, и я наверняка найду кого-то, кто может вам посодействовать. Кого-нибудь менее, так сказать, порочного. — Она все еще досадливо вздыхала. — Так, так, никогда бы не подумала. Он казался таким скромным и безвредным. Вот как обманчива внешность! Да, придется вспомнить, как я познакомилась с ним, чтобы не совершать подобных ошибок. Кто же из киношников мог его знать… Разве что… Ах, вот, кто нас познакомил! — Ее голос вдруг стал напряженным. — Если бы только я вспомнила про это раньше, никогда не предложила бы вам встретиться с ним. Да, в моем возрасте память уже не та. Когда человек так любезен и обаятелен, как сеньор Моранди, забываешь о том, кто его друзья. Ну, еще раз, дорогая, приношу свои извинения и обещаю что-нибудь придумать. А как ваши подруги?

— Прекрасно, жарятся на солнце. Кстати, Дэнни хотела бы… — Она умолкла, поняв, что ее собеседница прикрылатрубку рукой и с кем-то говорит.

— Извините, — сказала Консуэла, — так о чем мы говорили?

— Мы, — Луиза посмотрела на Дэнни, — хотели спросить, не знаете ли вы, как связаться с Джейком.

Консуэла усмехнулась.

— Дорогая, вам просто повезло, он только что вошел. Я передаю ему трубку.

Луиза, словно в трансе, протянула трубку Дэнни.

— Привет, — послышался голос Джейка.

— Приве-ет, — протянула Дэнни. — Как ты?

— В порядке. А ты?

— Тоже, — улыбнулась Дэнни, подмигнув Луизе. — Мы хотели узнать, не придешь ли ты к нам посмотреть фотографии, которые Сара сделала на «Валгалле»? Очень хорошие.

— Конечно, почему бы и нет. А когда?

— Когда тебе удобно.

— Может, завтра?

Дэнни прищурилась и, слегка поглаживая свою грудь, вкрадчиво проговорила:

— Чудесно. Около восьми.

— Когда он приедет? — спросила Сара.

— Завтра вечером.

— Но мы же идем в «Коломб д'Ор».

— О Боже! — воскликнула Дэнни, прикрыв рот ладошкой. — Я совсем забыла. Ну, ничего, вы идите, а я покажу ему фотографии.

Сара посмотрела на Луизу. Неужели она верит, что Дэнни забыла? Лицо Луизы словно окаменело.

— Я сама покажу фотографии, — недовольно сказала Сара.

— Уверена, Дэнни прекрасно с этим справится. — Луиза едва сдерживала гнев. — А я очень хочу пойти на вечеринку. Так что лучше сделаем так, как договорились, хорошо?

Глава 11

— Я собираюсь положить конец твоим отношениям с Даниэль Спенсер. — Глаза Консуэлы вспыхнули от гнева.

Верхняя губа Джейка злобно изогнулась. С повязкой на левом глазу он выглядел угрожающе. Небрежно завязанный шейный платок, торчащий из-под расстегнутого ворота, рваные потертые джинсы выглядели очень странно в роскошной спальне Консуэлы. Стены, обтянутые светлым атласом, поблескивали в лучах солнца, проникающего через открытые окна.

— И что же ты собираешься предпринять, Консуэла? — с вызовом спросил он.

Обычно мягкое лицо Консуэлы исказилось от ярости.

— Вон отсюда! — крикнула она. — Убирайся и оставь меня в покое!

— А ты уверена, что хочешь именно этого? — усмехнулся Джейк.

Консуэла обхватила голову руками.

— Перестань меня мучить! — воскликнула она. — Перестань! Я не могу этого больше выносить!

— Не забывайся, Консуэла, не надо сцен, ты знаешь, чего я хочу. Так скажи мне, что делать.

— Ты ничего не можешь сделать. И я ничего от тебя не хочу. Ничего!

— Ну что ж, а я очень многого хочу от тебя, Консуэла, и не уйду из твоей жизни, пока не получу всего сполна. Так где она, Консуэла? Где ты ее прячешь?

— Она мертва, Джейк, слышишь, мертва.

— Нет, — покачал головой Джейк, — она жива.

Губы Консуэлы дрожали.

— Ради Бога! — взмолилась она, — ты же видел ее могилу. Какое еще тебе нужно доказательство?

— Эта могила пуста, как твоя душа, Консуэла, — резко бросил он.

— О Боже, пожалуйста, ну что ты со мной делаешь! — зарыдала она, прижав кулак ко рту. — Она в могиле, Джейк.

— А если ее видели? Что ты на это скажешь?

— Это невозможно, — задыхаясь простонала она и закрыла глаза.

Джейк посмотрел на нее испепеляющим взглядом.

— Я найду ее, и тогда моли Бога о пощаде, Консуэла.

Когда Джейк в ярости хлопнул дверью, Консуэла бросилась на кровать. Марианна, внезапно появившаяся из ванной, быстро подошла к Консуэле и обняла ее.

— Ты слышала? — хрипло спросила Консуэла.

Та кивнула.

— И так всегда. — Консуэла вытерла глаза. — Он не верит мне.

— Но почему, если он видел могилу?

— Потому что кто-то сказал ему, будто она жива, и он поверил… Но это ложь, моя девочка умерла…

Она разрыдалась, уткнувшись в плечо Марианны. Та обняла ее и тихо гладила, пока Консуэла не успокоилась.

— Слава Богу, что он не видел тебя здесь. — Она улыбнулась, заглянула Марианне в глаза и нежно убрала с ее лица светлые шелковистые волосы.

Марианна не отрываясь смотрела на нее, потом медленно наклонилась, закрыла глаза и поцеловала Консуэлу в губы.

Через несколько минут Консуэла встала с кровати и подошла к окну: машина Джейка отъезжала от дома. «Да, очень плохо, — подумала она, — ничего не вышло, и Дэнни не встретилась с Марио Моранди». Только Дэнни, полагала Консуэла, удалось бы выяснить для нее, работает ли Моранди на Джейка. Что ж, найдутся другие пути, представятся другие случаи, и если она осуществит задуманное, то Дэнни Спенсер погубит Джейка Мэлори.

— О Боже! — застонал Эрик Свенсон. Он закрыл глаза и оперся на руки, стараясь глубже проникнуть в нее. Его узкие бедра ритмично двигались вверх и вниз, дыхание участилось, кровь стучала в висках и он боялся кончить скорее, чем хотел.

Дэнни страстно билась под ним, вцепившись в спинку кровати, грудь ее колыхалась. Она протянула к нему губы, и, когда их языки сплелись, Дэнни впилась пальцами в его спину, царапая ее и поднимая ноги все выше и выше.

Свет был приглушен, но она видела его необычайно красивое лицо, напрягшееся в предощущении оргазма. Эрик посмотрел на ее фиалковые глаза, затуманенные страстью, громко застонал, и его тело начало содрогаться.

Он не понимал, как это вышло, не помнил, когда они покинули террасу Жан-Клода и оказались здесь. Казалось, еще минуту назад они говорили, а в следующую — она лежала под ним на кровати, и он, утратив контроль над собой, страстно занимался с ней любовью.

Едва увидев Дэнни, он понял, что должен обладать ею, чего бы это ни стоило. Эрик никогда не встречал столь прекрасной и чувственной женщины, а ведь он немало повидал их благодаря своей профессии. Всего за несколько минут он, точно околдованный, потерял голову от этих немыслимых глаз и пленительного тела. Ни одна из женщин не отдавалась ему с такой страстью.

Перед тем, как уйти из сада, он поговорил с Жан-Клодом о каких-то пустяках и нервничал, ожидая ее, так, как не нервничал даже подростком. Жан-Клод подтрунивал над ним, напоминая, что, вероятно, то же самое он испытывал вначале с тремя своими женами. Отчасти Жан-Клод был прав, но Эрик не сомневался, что на этот раз все будет иначе.

Эрик, задыхаясь, повалился на нее. Сердце еще не успокоилось, он прижался к Дэнни, но едва восстановил дыхание, как она поднесла свою прекрасную грудь к его губам. Он обхватил губами мягкий сосок, втягивая его все глубже и массируя ее тело рукой. Когда она застонала, Эрик открыл глаза и увидел, что голова ее мечется по подушке, лицо напряглось, и она близка к оргазму. Он начал сосать еще сильнее, рука его скользнула вниз, замерла между ее ног, а потом пальцы коснулись мягкой плоти.

— Да, о да! — бормотала она, вцепившись в его светлые волосы.

Его палец продолжал свою работу, и вскоре Эрик услышал глубокий вздох, почувствовал, как она задрожала, с силой прижимая его к себе, и стала царапать. Дэнни закинула на него одну ногу, желая, чтобы его рука вошла глубже. Он быстрее заработал пальцами и прикусил ее сосок. Дэнни закричала.

— Да, да! — восклицала она. — О Боже мой, да! — Перевернув его на спину, она склонилась над ним на коленях, и Эрик снова был готов заниматься с ней любовью. Он потянул ее на себя, стремясь своей горячей плотью проникнуть в ее влажные глубины. Через несколько минут он снова кончил, не понимая, что с ним происходит и почему ее страсть так действует на него.

После полуночи Эрик наконец вылез из кровати и босиком прошел на кухню: ему мучительно хотелось пить. К счастью, он надел трусы — на террасе сидели Луиза и Сара, собиравшиеся пропустить на ночь по стаканчику.

— Привет, — сказал он, смущенно улыбаясь. Его светлые волосы были всклокочены, глубокие голубые глаза сияли, а губы покраснели и распухли.

— Привет, — кивнула Луиза, с удовольствием отметив, что он великолепно сложен.

— Мне захотелось попить, — наивно пояснил он.

— Пожалуйста, — глаза Луизы зажглись веселыми искорками.

— А Дэнни уже спит? — спросила Сара, подмигнув Луизе, которая пнула ее под столом ногой.

Эрик опустил глаза и казался таким растерянным, что Сара решила поиздеваться над ним — в нее словно бес вселился.

— А вам когда-нибудь говорили, что дамам следует подавать руку?

— Не обращайте на нее внимания. — Луиза задыхалась от смеха. — Она просто интересуется, спит ли Дэнни?

— Да, — сказал Эрик, — не принести ли вам выпить?

— Ну что ж, принесите, — сказала Сара.

— Ладно, по последней, — Луиза протянула ему рюмку из-под бренди. — Найдете на кухне.

— Что на тебя нашло? — зашипела она на Сару, когда Эрик вышел.

— Не знаю, — сказала Сара. — Но, если честно, то знаю… Мы же собирались поговорить о моих фотографиях, а он не сводит глаз с Дэнни. А еще хуже то, что я всерьез злюсь на нее — зачем она потащила его в фотолабораторию? На самом-то деле она хотела его заманить к себе в постель и трахаться.

— Понятно, ревность, — определила Луиза, опершись на руки подбородком.

— Нет, злость.

— Так, значит, он тебе понравился?

— Нет, не понравился. Меня гораздо больше волнуют мои профессиональные дела. Но что творится с Дэнни? Она трахается с каждым встречным! Или просто выбирает тех, которых мы…

— Ш-ш-ш… Он идет, — предупредила Луиза, — и если ты злишься на Дэнни, так изливай свою злость на нее, а не на Эрика. — Спасибо, — сказала она Эрику, подавшему ей бренди. Пить совсем не хотелось.

— Не возражаете, если я с вами посижу? — спросил он.

— Садитесь, пожалуйста. — Луиза указала на кресло.

— О, мне страшно представить, что вы обо мне думаете, — улыбнулся он, сделав вид, будто его и впрямь это беспокоит.

Луизе было смешно — об этом следовало позаботиться Дэнни. Ей захотелось помочь Эрику.

— Дэнни очень красивая.

Он кивнул и так иронически усмехнулся, что Луиза ответила ему широкой улыбкой.

— Да, она какая-то особенная. Я понял это, как только увидел ее. Надеюсь, она почувствовала это.

Такая искренность и беззащитность человека, известного победами над женщинами, пожалуй, больше, чем профессиональным мастерством, — подумала Луиза, — поистине обезоруживает.

— О да, не сомневаюсь в этом. — Сейчас Луиза радовалась за Дэнни вполне бескорыстно.

— Да что ты? — Сара насмешливо поглядела на нее.

Луиза метнула на нее сердитый взгляд и снова повернулась к Эрику.

— Долго вы собираетесь гостить у Жан-Клода? — спросила она.

— До конца недели. А потом полечу к себе в Монако.

— Понятно.

Наступила неловкая пауза, которой Эрик не выдержал.

— Пожалуйста, не думайте плохо о Дэнни из-за сегодняшнего вечера. Видите ли, мы просто не могли совладать с собой. Когда нечто подобное случается между мужчиной и женщиной, сопротивляться бесполезно, уверен, вы согласитесь со мной.

— Вполне, — заверила его Луиза. Сара, не веря собственным ушам и раскрыв рот, смотрела на него. Бедный дурак, замороченный Дэнни, пытался защитить ее честь. Неужели он не понимает, что она просто развратница?

— Я бы хотел, — сказал он Саре, — взглянуть на ваши фотографии. — Дэнни говорит, у вас их много. Если хотите, мы можем поснимать ее вместе.

— Хотелось бы, — саркастически заметила Сара. — Прекрасная мысль, не так ли? — Она посмотрела на Луизу.

Луиза прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Эрик не уловил сарказма.

— Уверен, Сара, вы знаете, что, снимая обнаженную натуру, надо владеть особой техникой. И я…

— Обнаженную? — перебила его Сара. — Так вы это имели в виду?

— Но я думал… разве вы не снимали?..

— У меня нет ни одной фотографии обнаженной Дэнни. И не будет.

— О, извините, — сказал он. Смущенный ее ответом, Эрик пытался скрыть это. — Я, вероятно, не понял, но у нее такое красивое тело, что мне показалось… О, простите, если я вас обидел… пожалуйста, извините меня.

Уголки рта Сары чуть приподнялись, и Луиза поняла, что подруга начинает оттаивать. Эрик тоже это почувствовал и решил, воспользовавшись моментом, продолжить беседу о фотографии. Сара сперва нехотя, а потом увлеченно вступила в разговор. Луиза погрузилась в размышления. Эта внезапная страсть Дэнни к Эрику поистине удивительна. Ведь всего два часа назад она уговаривала Сару влюбиться в него! Да и все случившееся в этот день было таким странным, что Луизе хотелось встретиться с Джейком и спросить, что же все это значит. Интересно, где он сейчас, что делает, не будет ли разочарован завтра, приехав смотреть фотографии и не застав ее дома.

Отогнав от себя эти мысли, Луиза оглянулась и увидела Дэнни. Раскрасневшаяся от сна, растрепанная, она вышла на террасу. Подойдя к Эрику, она уселась к нему на колени, обвила его шею руками и уткнулась ему в плечо.

Эрик еще пытался держать себя в руках и продолжал разговаривать с Сарой, но скоро все поняли, что он теряет нить беседы.

Дэнни притянула к себе его лицо и почти смущенно улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Ты меня помнишь? — прошептала она.

Луиза не разобрала, что пробормотал Эрик, но реакция Сары была недвусмысленной: она вздохнула с откровенным возмущением.

Однако Дэнни и Эрик ничего не замечали, не отрывая глаз друг от друга.

— О! — воскликнула Сара, когда Эрик жестом предложил Дэнни удалиться.

— А где же твой романтический дух? — спросила Дэнни, смеясь и все так же заглядывая ему в глаза. — Боюсь, Сара злится на меня за то, что я тебя отвлекаю.

— Нет-нет, я обожаю, когда влезают в разговор в самом интересном месте, — съязвила Сара.

— Может, тебе лучше уйти, дорогой? — Дэнни нежно запустила пальцы в его волосы. — Мы ведь не хотим обижать Сару?

Эрик с надеждой взглянул на Сару, но та промолчала и с вызовом вздернула подбородок.

— Мне кое-что надо завтра сделать, но ведь я могу встретиться с тобой вечером, — прошептал он. Луиза приоткрыла глаза, с любопытством взглянув на Дэнни: ведь завтра должен прийти Джейк. Конечно, Дэнни не откажет Эрику, их так захватила страсть.

Но Дэнни отказала, и от того, что она пробормотала при этом, Луизу бросило в дрожь.

— О дорогой, мы оба знаем — между нами происходит что-то особенное. Давай не спешить, хорошо?

Луиза не заметила едкой реплики Сары. У нее в ушах стоял голос Джейка, произносящий те же самые слова. Но она, как и Сара, увидела растерянность Эрика.

— Мы с Луизой идем завтра на вечеринку, — сказала Сара. — Может, пойдете с нами?

— И в самом деле! — подхватила Дэнни. — А я останусь здесь, буду думать о тебе, почищу перышки и подготовлюсь к субботнему вечеру.

Глава 12

Уже на первой ступеньке лестницы, проложенной между роскошными садами отеля «Коломб д'Ор», они поняли, что их ждет поистине изысканный вечер, непохожий на все эти барбекью и оргии, которые они посещали до сих пор. Вечер проходил на большой террасе с каменными колоннами, увитой зелеными виноградными лозами. Огромные сочные гроздья свисали с них, как фонари. Улыбающиеся люди стояли возле прелестных фонтанов, окруженных живыми цветами. Мужские голоса, звонкий женский смех, аромат дорогих духов и дым сигар поднимались к чистому голубому небу.

Как показалось Саре, здесь собралось человек пятьдесят. Большая часть гостей была среднего возраста, а то и старше. Яркие, расшитые блестками платья дам мелькали здесь и там среди черных элегантных смокингов. Сара поняла, что сделала правильный выбор, надев голубое шелковое платье, которое очень ей шло. Она купила это платье специально для сегодняшнего вечера, пробегав с Луизой все утро по магазинам Антиба. Ее прямые пепельные волосы с серебряным отливом, обрамляя оживленное лицо, свободно падали на плечи.

Луиза рядом с ней выглядела очень экзотично: женственность сочеталась в ней с чем-то мальчишеским. Луиза надела приталенный светло-вишневый длинный шелковый жакет и узкую черную мини-юбку, а к волосам прицепила черный бант. Эрик был просто неотразим, о чем и сказала ему Сара, когда они заехали за ним к Жан-Клоду и увидели его в прекрасно сшитом смокинге.

— А вот и Моранди, — шепнула Сара, заметив, что он направлялся к ним.

Он был щегольски одет в двубортный костюм и казался выше, увереннее и спокойнее, чем в своем душном неприбранном кабинете.

Увидев их, Моранди засиял от удовольствия, но, заметив, что Эрик подает им напитки, смешался. Сара хотела представить мужчин друг другу, но вдруг поняла, что Моранди знает Эрика, как и Эрик его.

— У нас есть общие друзья, — объяснил Эрик, заметив их смущение. — Вам следовало бы знать, как тесен мир шоу-бизнеса.

На языке у Сары вертелся вопрос, как человек из такого круга, как Эрик, может знать Моранди? Она удержалась, не желая обидеть Моранди, с сияющей улыбкой повернулась к нему и с удовольствием отметила, что он покраснел.

Моранди утром позвонил Саре, чтобы узнать, придет ли она. Вот потому она и отправилась по магазинам. Заметив кокетливый огонек, засветившийся в ясных голубых глазах Сары при виде Моранди, Луиза взяла Эрика под руку и они тактично растворились в толпе.

Эрик представил Луизу кое-кому из гостей, и ее настроение сразу изменилось. Она с интересом слушала разговоры о фильмах, уже запущенных в производство, и о тех, что начинали снимать в разных странах. Ей было приятно узнать, что многие слышали ее имя и название ее программы. Впрочем, «Прайвит Эссе» продавалась во всем мире, так что нечему было удивляться. Здесь Луиза впервые поняла, как ограничен ее кругозор и как мало она знает о том, что происходит за пределами Соединенного Королевства. Она заметила, как разнообразен акцент у тех, кто говорит по-английски, и со смущением осознала, что может произнести по-французски не более дюжины слов. По-видимому, никто не обращал на это внимания, но легкость, с какой ее собеседники переходили с одного языка на другой, заставила ее ощутить некоторую ущербность.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Сара, когда они ненадолго остались вдвоем. — Но я чувствую себя так, словно меня окружают сливки общества. А ты?

Луиза засмеялась.

— Да, пожалуй. И мне это очень нравится. А ты познакомилась с гонконгской дамой из Стар ти ви? Она возглавляет в Азии и Австралии больше телестанций, чем Руперт Мэрдок.

— Не хотите ли вина? — прервал их Эрик.

— Думаю, можно по последней, — сказала Сара, поднимая бокал, — я только что говорила с одним датчанином, имя которого не могу произнести, так он говорит, что его компания недавно купила «Прайвит Эссе».

Девушки радостно переглянулись и скрестили пальцы, чтобы не сглазить.

— Как продвигаются дела с Моранди? — спросила Луиза.

— О, я думаю, он мог бы стать отцом моих детей, — ответила Сара, рассмешив Луизу. — Но что-то я его не вижу. А ты?

— Вон он. — Луиза указала на Моранди, который, поставив ногу на парапет фонтана, разговаривал с гостями. Луизу уже познакомили с ними, но она забыла имена.

Заметив, что Луиза и Сара смотрят на него, Моранди извинился и подошел к ним. Только что вернувшийся Эрик спросил:

— То же принести?

— Нет, с меня уже хватит. Ну как, вам нравится здесь?

— Очень, — улыбнулась Сара. — У вас столько знакомых!

Моранди, казалось, обрадовали слова Сары, и ему явно нравилось смотреть на нее.

— Признаюсь, мне не хочется, чтобы моя жизнь показалась вам такой, какой вы увидели ее в офисе. Надеюсь, вы уже познакомились с полезными людьми? Кстати, Луиза, я хотел бы представить вас знаменитому Гастону Оливье. — Он повернулся, оглядывая гостей. — А вот и он.

— Гастон Оливье? — повторила Луиза и поглядела на Сару, впрочем, не слишком надеясь, что та слышала это имя.

— Гастон Оливье? — засмеялся Эрик. — Крупный парижский банкир, очень известный в кругах киношников и телевизионщиков. Он поддерживает неофитов и делает на этом деньги.

— Так кто же из них? — спросила Сара, вытянув шею.

— Вон тот, на верхней ступеньке, — сказал Эрик. — Моранди здоровается с ним.

Через несколько минут Гастон Оливье, человек лет шестидесяти, с густыми бровями, толстой, выступающей вперед нижней губой, с крупной бородавкой на подбородке, стоял рядом с Луизой. Сару и Эрика увел Моранди.

Вечер обещал стать еще интереснее. Луизе казалось, будто она, разорвав какой-то заколдованный круг, вырвалась на волю. Люди, с которыми она познакомилась, разделяли ее интересы, а главное, словно заражали Луизу своей энергией. Сама того не заметив, она почти перестала думать о Джейке, хотя образ Дэнни, нежащейся в ароматной ванне и поджидающей его с каким-нибудь экзотическим блюдом, все еще преследовал Луизу. Но здесь жизнь била ключом, и это вытеснило навязчивую мысль об этом едва знакомом мужчине. Так что Луизе захотелось вообще выбросить все это из головы.

Гастон Оливье, как и все французы, был очарователен. Он был в таком восторге от знакомства с автором «Прайвит Эссе», что смущенная Луиза быстро поддалась его обаянию. С искренним интересом он расспрашивал Луизу о ее планах. Между тем Луиза заметила, как Сара и Моранди, уединившись, тихо смеются. Похоже, они были бы не прочь оказаться совсем в другом месте… Через некоторое время Моранди кто-то позвал, и он нехотя отошел от Сары, к которой тотчас устремился Эрик, чтобы избавиться от какой-то слишком энергичной веснушчатой особы с огненно-рыжими волосами.

Минут через двадцать Эрик приблизился к Луизе и Оливье, которому он явно понравился, как, впрочем, и всем. Луиза заметила, что их маленькая компания стала привлекать к себе гостей — каждый считал своим долгом подойти и побеседовать с ними. Постояв некоторое время одна, Сара глотнула вина и поискала глазами Моранди, размышляя о странности этого человека, парадоксального, сомневающегося в себе, робкого и вместе с тем самоуверенного. Он тщетно пытался примирить все эти противоречия. Саре очень хотелось спросить, кто он, как оказался на Лазурном берегу, почему прячется под чужой личиной, правда ли ему хочется, чтобы она разгадала его? Но вокруг было слишком много людей, им почти не удавалось уединиться, а кроме того, она предпочла бы, чтобы Моранди сам рассказал ей обо всем.

Заметив, как резко он отвернулся от Афродиты, Сара смущенно улыбнулась и хотела уже направиться к Эрику и Луизе, но тут увидела, что Моранди устремился к ней.

Получая одно за другим приглашения на ужин, Луиза поглядела на Эрика, как бы взывая о помощи, но он лишь подмигнул, предоставив решать все самой. Она согласилась поужинать с Оливье, надеясь, что и Эрик присоединится к ним. Однако оказалось, что у него другие планы. Он увлек Луизу в сторонку и сказал:

— С Гастоном вы в полной безопасности, думаю, Моранди и Сара тоже пойдут с вами. Поэтому я покину вас и вернусь к Дэнни.

Луиза перепугалась.

— О, знаете ли, — она поискала глазами Сару, — мне бы очень хотелось, чтобы вы остались.

Он улыбнулся.

— Да, прошу вас.

— Но Дэнни сейчас одна, а вам здесь так хорошо, что я вам совсем не нужен…

«О Боже, — думала Луиза, — как удержать его? И черт побери, куда провалилась Сара?»

Эрик посмотрел на часы.

— Ну хоть выпейте перед уходом.

Эрик покачал головой.

— Я уже достаточно выпил, — сказал он, — и мне пора. Пожалуйста, извините меня.

— А кто же отвезет нас домой? — не унималась Луиза.

— Гастон будет счастлив доставить вас, и Моранди — тоже.

— Послушайте, Эрик, я чувствую, что вам не стоит ехать, — проговорила Луиза, понимая, что делает это только ради Эрика — Не все женщины рады, когда к ним приходят без приглашения. А вдруг она положила маску на лицо или…

— О, не сомневаюсь, она прекрасна и с маской, — засмеялся он.

— Уверяю вас, Дэнни это не приведет в восторг, она хотела сегодня пораньше лечь.

— Я и лягу с ней.

Боже, как трудно ему сказать, но уж лучше предупредить его, решила Луиза, иначе он столкнется с Джейком Мэлори.

— Эрик, — начала она, — мне очень жаль, что именно я должна сказать вам это, но сегодня вечером Дэнни не совсем одна, она с другом.

Эрик, смеясь, покачал головой и взглянул на часы.

— Джейк сейчас на пути в Мехико. Несколько часов назад он сел на самолет в Париже.

Глаза Луизы стали круглыми, как блюдца.

— Вы знаете Джейка? — спросила она, чувствуя, как погружается в странный туман.

— Знаю.

Луиза тряхнула головой, так, словно хотела ее прочистить.

— И вы знали, что сегодня вечером Дэнни ждет его?

Эрик весело кивнул.

— Так вы хотели подшутить над ней?

— Ну, что-то вроде этого, — признался он. — Вчера и сегодня кое-что произошло, и Джейку пришлось улететь. Он сказал, что сегодня вечером собирался пойти к вам на виллу посмотреть фотографии, и попросил меня принести извинения от его имени.

— Так, так, погодите, мне надо все это переварить. — Мысли Луизы метались, и она никак не могла сосредоточиться. — Так вы говорите, Джейк Мэлори сейчас летит в Мексику? Значит, вы знали, что Дэнни будет одна, и молчали?

— Точно! — Его глаза сияли так весело, что Луиза не могла удержаться от смеха.

— Мне казалось, что Дэнни свела вас с ума.

— Так оно и есть, но это не помешает мне слегка утереть ее хорошенький носик.

— А Джейк знал, что нас с Сарой не будет дома? — спросила Луиза, помолчав.

— Нет. Я не сказал ему об этом, у него было слишком много забот.

Поразмыслив, Луиза спросила:

— А почему он полетел в Мексику?

Эрик прищурившись посмотрел на девушку.

— У него там дело, — уклончиво ответил он, и это не ускользнуло от внимания Луизы.

— Он вернется?

— Возможно.

Луиза печально улыбнулась.

— Я вижу, от вас ничего не добьешься. Мне кажется, вы знаете, что происходит. А ведь что-то происходит, да?

— Да, но пусть лучше Джейк сам об этом расскажет, хотя я в этом сомневаюсь.

Сердце Луизы оборвалось.

— А вас не смущает, что Дэнни спит с Джейком?

Эрик рассмеялся.

— Нет, но по крайней мере сегодня она не спит с ним. И, поскольку я познакомился с ней только вчера, я не могу судить ее за то, что она делала раньше.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласилась Луиза и опустила глаза с таким несчастным видом, что Эрик приподнял ее подбородок и заглянул ей в лицо.

— Я совершенно уверен, что Джейк вернется. Когда — трудно сказать. Но вы вошли в его жизнь в самое неподходящее время. Если бы вы знали…

— Это как-то связано с Консуэлой Сантини, да? — осторожно спросила Луиза.

— Все имеет отношение к Консуэле Сантини, — мрачно ответил Эрик.

— И Марио Моранди?

Эрик посмотрел на Моранди, который говорил с Афродитой.

— Да, — кивнул он, поворачиваясь к Луизе.

— Вы угодили в осиное гнездо. На вашем месте…

— Эй вы! — к ним подошла Сара, — ну прямо настоящие заговорщики. Я расскажу Дэнни, — погрозила она пальцем, рассмешив Эрика.

— Я слышу зов любви и удаляюсь. — Эрик отступил на шаг.

— Что? — Сара вздрогнула и посмотрела на Луизу. — Вы не можете…

— Может, — сказала Луиза, — я тебе объясню чуть позже.

— Ах, Моранди, вот вы где, — сказал Эрик, когда тот подошел к ним. — Я уверен, что могу положиться на вас. Вы проводите девушек домой?

— Конечно, — кивнул Моранди, улыбаясь Саре, взгляд которой был уже слегка затуманен алкоголем. — Два слова прежде чем вы уедете, Эрик. — Моранди отвел его в сторону.

— Что происходит? — шепотом спросила Сара Луизу.

— На этот вопрос я не могу ответить, но оказалось, что Эрик — друг Джейка. И близкий, как я понимаю.

— Правда? — глаза Сары заблестели. — Так он знает, что Джейк сегодня с Дэнни? О Боже, только не говори, что они делят ее.

Луиза процедила:

— Сейчас вообще-то Джейк на пути в Мексику. — И она пересказала Саре разговор с Эриком.

— Ага-а, интрига развивается.

— Да, и становится все круче. — Луиза увидела Афродиту, которая уверенно направлялась к ним.

— Что там? — спросила Сара, проследив за взглядом Луизы. — Ах, Афро… — И тут же задохнулась — Афродита выплеснула вино ей в лицо.

— Сука, — прошипела Афродита, глядя на Сару дикими, черными от злобы глазами. Повернувшись, она величественно направилась обратно, утопая в своих красных кружевах.

— Корова, — прошипела Сара, взяв у Луизы салфетку. — За что?

— Ты еще спрашиваешь, — пробормотала Луиза.

— О, простите, простите, — засуетился Моранди, хватая со стола салфетки и пытаясь стереть следы вина с лица Сары. — Ваше прекрасное платье, она испортила его! Я куплю вам другое…

Все устремили на них взгляды, и Сара отвернулась, сгорая от ярости.

— Что мне теперь делать? — бушевала она. — Она что, сумасшедшая?

— Она очень страстная, — оправдывался Моранди.

— Я подгоню машину к подъезду, — вставил Эрик.

Взглянув на свое новое прелестное платье, Сара чуть не заплакала.

— Я же теперь не смогу в нем появиться, — огорченно проговорила она.

— Пожалуйста, позвольте отвезти вас домой, — взмолился Моранди.

— Нет, спасибо, мне совсем не светит получить бомбу по почте, — сердито отрезала Сара.

Моранди казался совсем убитым.

— Может, вы пойдете к подъезду и дадите нам знать, когда подъедет Эрик? — предложила Луиза Моранди.

— Куда она пошла? — прошипела Сара. — Я убью ее.

— Надеюсь, она исчезла совсем. Черт, твои волосы становятся лиловыми!

— Какого черта он пригласил меня, если решил притащить ее? — не унималась Сара. — Не может справиться с ее ревностью?

— Он искренне расстроен, — успокаивала Луиза подругу.

— Еще бы! А где Эрик? Я чувствую себя полной идиоткой.

Луиза прикусила губу.

— Ну немножко есть…

— Спасибо, — рявкнула Сара и так вытаращилась на Луизу, что та поняла: к ней вернулось обычное чувство юмора.

— Эрик подъехал, — сообщил Моранди. — Пожалуйста, возьмите мой пиджак, — сказал он, набросив его Саре на плечи.

Эрик подогнал машину к главному входу. Надо было пройти через ресторан на террасе, и Луиза сказала Саре:

— Опусти голову, закрой лицо руками, а остальное предоставь мне.

— Что? — Сара остолбенела от изумления, когда Луиза наклонила ей голову.

— Несчастный случай! — закричала Луиза. — Дорогу! Дорогу! Несчастный случай!

Удивленные посетители подняли взгляды от столов и с любопытством смотрели, как Сара и Луиза прошли мимо настенной росписи Леже, скульптуры Цезаря и нырнули в «ягуар», ожидавший их.

Лишь когда они выехали на извилистую дорогу к Валанжу, Сара вспомнила, что никто из них не попрощался с Моранди, а она так и осталась в его пиджаке.

— Ничего, будет повод позвонить, — утешила ее Луиза.

— Ты права, — сказала Сара, явно обрадовавшись этому.

— Значит, ты больше не сердишься на него?

— Это зависит от того, попытается ли он загладить свою вину, — ответила Сара.

Эрик засмеялся и лихо объехал огромную яму на дороге. Его умению водить машину мог позавидовать любой француз и итальянец. Поэтому они оказались дома через двадцать минут.

— А вы не зайдете? — спросила Сара, когда он смущенно признался, что мчался, как ненормальный, чтобы скорее добраться до Дэнни.

— Вообще-то я проголодался, так что заеду к Жан-Клоду узнаю, поужинал он или нет. Если нет, мы поедем в. деревню. Не хотите ли отправиться с нами в ресторанчик?

Луиза и Сара переглянулись.

— Думаю, мы поедем, — с улыбкой ответила Луиза.

— Дайте мне пять минут, я переоденусь и приведу себя в порядок, — сказала Сара.

Выходя из машины, Луиза спросила:

— А как же Дэнни?

— Вы не заметили, что ее машины нет?

— О! — удивилась Сара.

Эрик улыбнулся.

— Оставьте ей записку, может, она потом присоединится к нам. Мы поедем в Ля Табль Гурман. Я буду ждать вас у Жан-Клода.

— Похоже, Дэнни нашла подходящего партнера, — ухмыльнулась Сара.

— Похоже, так.

— Ты скажешь ей, что Эрик — приятель Джейка?

— Нет.

— Очень разумно, — заметила Сара. — Эрик Свенсон начинает мне нравиться.

— Мне тоже.

* * *

Дэнни плакала молча. В слабом желтом свете каюты тень от ресниц падала на нежные щеки. Слезы струились из глаз и расплывались мокрыми пятнами на подушке. Она смотрела в черный круг иллюминатора. Волны лениво плескались о бок «Валгаллы», тихо поскрипывали высокие мачты, а на деревянной палубе изредка слышались чьи-то шаги. Такова была заключительная сцена. Камера медленно съезжала с лица Дэнни, и наконец в кадре появился мужчина, лежащий на кровати рядом с ней. Он мирно спал. Одна его рука покоилась на груди, другая была закинута за голову. Простыня прикрывала его и Дэнни, из-под нее виднелась только красивая ножка.

Из всех своих фантазий Дэнни более всего лелеяла эту. Она годами мечтала вот о такой жизни. Представляла себе, будто бы ее держат в плену на борту яхты, она не может бежать, выполняет приказы своего хозяина, страдает от унижений и чувствует, как всякий раз что-то в ней умирает от издевательств. Джейк и понятия не имел, какую любовь зажег в ее сердце, не знал ни о желании, которое возбуждал в ней, ни о том, как она страдает от его равнодушия и жестокости. Джейк замечал только ее страх и делал все, чтобы он усилился. Он отдавал ее на потеху своей команде, никогда не видел, что они с ней делали, но слыша об этом после, смотрел на нее тяжелым насмешливым взглядом, презрительно скользившим по ее телу. Что же она такое, если смогла полюбить человека, способного так обращаться с ней?

Сцена кончилась, и Дэнни повернулась на бок, все еще охваченная видениями. Она положила руку между бедер. Спать с командой Джейка — не такая уж пытка, но больше всего на свете она хотела спать с самим Джейком. Она поняла это в первый раз, когда он кончил, а потом рассмеялся и сказал, что она не похожа на проститутку, а он предназначал ей именно эту роль. И она была счастлива играть такую роль. По крайней мере пока. Сейчас ее волновало лишь то, как оторвать Джейка от Луизы. У Луизы был особый талант выбирать неподходящих мужчин, поэтому Дэнни казалось, что будет не так уж трудно убедить ее, что она снова связалась не с тем. Дэнни знала, что Джейк такой же талантливый лжец, как и любовник. С Луизой было бы легче справиться, если бы Дэнни знала, что скрывает Джейк, а в том, что он что-то скрывает, она не сомневалась. Но пока ей ничего не удалось выяснить. Она не вытянула ничего и от Боба, который сейчас похрапывал рядом с ней. Он, как могила, хранил тайну Джейка. Но она все равно все узнает, найдет того, кто расскажет ей обо всем, решила Дэнни. И этим человеком может оказаться Консуэла.

А Эрик, что ж, Дэнни не виновата, что он влюбился в нее. Она понимала: Эрик — такой же, как и все, хотя он ей немного нравился. А вот Джейк другой. Инстинкт подсказывал Дэнни, что этот сильный, сложный, коварный, честолюбивый человек очень похож на нее. Ему незачем скрывать от нее жестокость и вероломство, он может проявлять их когда угодно, ибо Дэнни понимала все, что таилось в его натуре — насилие и нежность, ненависть и любовь. Она считала, что только ей по плечу такой мужчина, как Джейк. Но уж никак не Луизе.

Почувствовав на плече руку Боба, Дэнни заглянула в его мутные, налитые кровью глаза. Его взгляд выражал дикарскую похоть. Откинув простыню, он показал, как хочет ее, и велел садиться верхом.

Почувствовав, что почти вошла в образ героини, сотворенной ее фантазией, Дэнни испуганно и умоляюще посмотрела на Боба и постаралась возбудить в себе желание. Перед тем, как образ плененной девушки заслонил ее самое, Дэнни подумала о том, что заставило Джейка Мэлори внезапно улететь в Мексику.

Глава 13

Бросив на прилавок мятую бумажку в десять тысяч песо, Джейк прошел через замызганный пустой бар с исцарапанными столами, сломанными стульями и дико орущим телевизором. Он направился в самый дальний темный угол бара и сел лицом к двери, чтобы видеть всех, но оставаться незамеченным.

Бармен вытирал стаканы грязной тряпкой и следил за ним маленькими злыми глазами, посасывая кончик уса. Гринго не заходили в этот бар, разве уж совсем отъявленные. А этот тип с повязкой на одном глазу и свирепым блеском в другом — явно из таких. Хосе понял это сразу, повидав на своем веку немало людей.

Джейк не замечал его, глядя на открытую дверь. За ней, на пыльной улице, гоняли футбольный мяч оборванные ребятишки, а грязные собаки копались в гниющих отбросах. Джейк посмотрел на часы, понимая, что ожидание может затянуться. Мексиканцы не отличаются пунктуальностью, а тот, кого он ждал, мог вообще не прийти.

Джейк уехал из Франции четыре дня назад: сначала полетел в Мехико, потом в Кэнкан, а после — севернее, в Чихуахуа. Он проехал через всю страну до Пуэрто-Валарта, городка, с которым у него было связано множество воспоминаний, но без сожаления оставил его. Терпение его иссякло — уж слишком долго он мечется по этой забытой Богом земле. Джейк раздал уже тысячи долларов узкоглазым мужчинам с толстыми блестящими золотыми цепочками на шее и на запястьях. У всех были перстни на пальцах, яркие рубашки и сильные мускулистые ноги, обтянутые джинсами. Но до сих пор он ничего не добился. Джейк мало кому из них доверял, понимая, что у него почти нет шансов найти то, за чем приехал. Но чувство, что он еще может найти, подгоняло его.

Он насторожился, когда в дверном проеме возникла темная тень. Лица Джейк не видел, но по силуэту определил, что это женщина, а по походке узнал проститутку. Она села на высокий стул, облокотившись на стойку бара и откинув назад черные локоны. Почувствовав ее взгляд, Джейк догадался: ребятишки, которым он заплатил, чтобы присмотрели за джипом, сказали ей, что в баре богатый американец. Она довольно скоро подошла к нему, спросила на ломаном английском, не составить ли ему компанию, и села. Джейк подозвал бармена, велел принести даме выпить, а затем выставить ее отсюда. Притворившись обиженной, проститутка надула толстые губы, наклонилась к нему так, чтобы лучше было видно ложбинку между грудями, и сказала, что может обслужить его по сходной цене. Джейк лениво поднял ногу, положил ее на соседний стул, залез в карман рубашки и вытащил девятимиллиметровый «люгер».

Мутные глаза женщины расширились. Когда Джейк положил на стол бумажку в сто тысяч песо, проститутка, забыв о «люгере», жадно уставилась на нее. Стволом револьвера Джейк подтолкнул к ней деньги.

— А теперь пошла вон, — сказал он, засовывая оружие обратно в карман.

Она быстро схватила деньги, выругалась по-испански и вернулась к стойке бара.

Джейк поднял бутылку пива. Неплохо бы и бармену дать понять, что у него есть оружие: пусть и не думает пригласить сюда дружков.

Он вынул «Мальборо», закурил, выпил пиво и заказал еще. Проститутка принесла бутылку, поставила и поплыла к своему стулу. Она напомнила ему Дэнни Спенсер, британскую актрису, которая вела себя, как настоящая проститутка. Конечно, эта не такая классная, как Дэнни, но по сути эти красотки одинаковы. Его рот искривился, когда он подумал о Дэнни и об играх, в которые она пытается втянуть его. Что же она такое, размышлял он, и что пытается доказать? Она безумная, если считает, что может управлять им, она играет с огнем, и сгорит в нем, если не бросит это.

Он потянулся к бутылке, вспомнив о Луизе. Луиза Крамер, писательница, возбудившая в нем чувство, которое он не хотел бы больше испытать. Привыкнув безотказно контролировать свои мысли, Джейк велел себе забыть о ней и сосредоточиться на этом мерзком мексиканском баре.

Прошел час. Проститутка давно ушла, пожалуй, пора идти и ему. Он так разъярился, что готов был вдребезги разнести грязный витраж, так, чтобы из руки его хлынула кровь и напомнила ему, что он еще жив и не может больше все это выносить. Целая сеть людей работала на него в этой стране, но они до сих пор ничего не нашли. И эта встреча не состоялось. И не было никого, кто мог бы определенно сказать ему, жива она или мертва.

Он подошел к бару, заплатил и нетерпеливо ждал сдачу.

— Сеньор Мэлори?

Джейк резко обернулся и увидел тощего старика с опухшими веками и изъеденным оспой лицом.

Джейк молча смотрел на него.

— Меня прислал Фернандо, — сообщил тот, — я Педро.

Джейк указал глазами на бармена.

— Он не знает английского, — сказал Педро, но все же кивнул бармену, чтобы тот испарился.

— Ну? — спросил Джейк.

Педро пожал плечами, посмотрел в пол и поковырял грязь носком ботинка.

Лицо Джейка окаменело, он вынул банкноту в сто тысяч песо и протянул старику. Педро, посмотрев ее на свет, сунул в карман. Его бегающие глазки задержались на Джейке, потом он повернулся и вышел из бара.

Джейк последовал за ним. Яркое солнце ослепило его, больной глаз нестерпимо заныл под повязкой. Пыльная улица была пустынна, только двое мальчишек лениво пинали мячик возле его машины. Когда мальчишки убежали, Джейк схватил Педро за руку и резко повернул к себе.

— Что ты можешь сказать? — рявкнул он, и рука его потянулась к револьверу.

Старик улыбнулся, обнажив щербатые прокуренные зубы.

— Ее видели, — сказал он.

Джейк в упор посмотрел на него. Откуда знать старику, что значат для него эти несколько слов?

— Где? — спросил Джейк.

— В двадцати километрах отсюда.

— Когда?

Педро пожал плечами.

— Две, а может, три недели назад.

— Откуда ты знаешь, что это была она?

— Знаю.

Джейк открыл дверцу джипа и впихнул старика внутрь.

— Вези, — приказал он.

Проехав час по грязной тряской дороге, заваленной камнями, они устремились к подножию Сьерра-Мадре. Старик затормозил возле полузаброшенной деревни. О жизни здесь напоминал лишь изможденный мул, привязанный у стены рядом с выцветшей красной рекламой кока-колы.

— Вон там. — Старик махнул в сторону белого дома. Над ветхими ставнями верхнего этажа едва угадывалось слово «отель».

Джейк устремил на старика непроницаемый взгляд.

— Она была там. Может, они знают, куда она потом отправилась, — сказал Педро.

— А ты не знаешь? — Джейк повернулся к старику.

— Нет, — Педро покачал головой. — Я не знаю. Но, может быть, они тебе скажут.

Джейк вышел из джипа и медленно прошел по песчаной дорожке, чувствуя, как невидимые глаза наблюдают за ним. Она никогда не приехала бы в такую дыру, та женщина, которую он ищет. Но это женщина мертва. Тогда зачем он здесь? Почему рыщет по Мексике, тратит безумные деньги, охотится за той, которой уже нет? Он должен убедиться в этом.

Дверь отеля открылась со скрипом. В вестибюле было темно, пусто, пахло специями и чем-то несвежим. Откуда-то доносилась музыка, и все вокруг говорило о бедности и заброшенности.

Джейк позвонил в колокольчик на стойке и подождал. Через несколько минут из двери под лестницей вышла старуха в засаленном фартуке, надетом поверх платья. Удивленно посмотрев на Джейка, она хрипло спросила, что ему надо.

Не успел Джейк ответить, как с улицы донесся шум мотора его джипа. В ту же секунду он, толкнув дверь, выскочил на улицу. Он опоздал. Быстро набирая скорость, джип несся по той же дороге, по которой они приехали сюда.

Проклиная себя за глупость, Джейк смотрел вслед машине, пока она не исчезла из вида.

— Так значит, они о ней никогда не слышали? —спросил несколько часов спустя Фернандо, расхаживая по комнате в отеле, где остановился Джейк. Тот стоял у окна, глядя на голые вытянутые коробки заброшенных строений, тянувшихся до самой линии горизонта.

Джейк обернулся. Его лицо было мрачным и усталым.

— Нет, они не слышали о ней, — ответил он сдавленным голосом. Глаза его сверлили Фернандо. — Я хочу, чтобы ты нашел этого старика.

Фернандо удивленно поднял брови. Он выглядел моложе своих лет, держался спокойно и говорил как настоящий американец.

— Это возможно, но зачем? Если он ничего не знает…

— Он знает тех, кто платит ему за то, чтобы дурачить меня, — рявкнул Джейк. — Мы должны их найти, может быть, мы…

Фернандо не удивился, что Джейк замолчал: он почти никогда не называл ее имени.

— Найди его, — процедил Джейк, — найди и тряхни его за яйца так, чтобы он взвыл.

Фернандо кивнул. Джейк свернул себе сигарету, щедро насыпав в нее гашиша, глубоко затянулся и вернулся к окну, снова уставившись на этот мрачный и ненавистный ему город.

— Как ты думаешь, она все-таки жива? — помолчав, спросил он.

Фернандо со вздохом уселся на диван и закрыл лицо руками.

— Не знаю, — ответил он, — иногда думаю — да, а иногда — нет. А ты? Что подсказывает тебе душа?

— Ничего. Эта проклятая душа не говорит ничего.

После минутного колебания Фернандо заметил:

— Местные копы уже побывали здесь.

— Чего они хотели?

— Приветствовать тебя в Мексике, — улыбнулся Фернандо.

— Ну что ж, они стали работать лучше. На этот раз им понадобилось всего четыре дня, чтобы найти меня.

— Что собираешься делать? — спросил Фернандо.

— Вернусь в Европу. След потерялся, а у меня дела во Франции.

Фернандо иронически улыбнулся.

— Как Консуэла?

Джейк повернулся к нему.

— Найди того Старика. Сделай все, чтобы выяснить, кто ему платит. Ты знаешь, как со мной связаться. Я должен быть во Франции послезавтра.

Фернандо поднялся и направился к двери, но, обернувшись, спросил:

— Джейк, ты решил, что будешь делать, если она жива?

Джейк глубоко затянулся сигаретой.

— Да, я думал об этом. — Он говорил таким тоном, что Фернандо почел за лучшее уйти.

— Я выгляжу, как потрепанная, набитая опилками кукла, — сказала Сара, держа компакт-пудру и с жалобным видом разглядывая свое распухшее от укусов лицо.

Луиза и Дэнни, переглянувшись, рассмеялись.

— Ты прекрасно выглядишь. — Дэнни оттолкнулась ногами от земли, и гамак, в котором они с Луизой сидели, качнулся.

— Не обманывай! — воскликнула Сара. — Похоже, щеки вот-вот лопнут.

— Перестань их расчесывать, — сказала Луиза, — от этого будет только хуже.

— Но это сводит меня с ума. Вы только посмотрите на веки, разве я могу кому-нибудь показаться?

— Позвони ему и отмени, — посоветовала Дэнни.

— Я бы так и сделала, но он уже в дороге.

— А куда вы едете? — спросила Луиза, натягивая на плечи бретельки купальника и подбирая под себя ноги.

— Он не сказал, но я надеюсь, туда, где потемнее, — ответила Сара, взяв стакан с вином и сделав большой глоток. — Это что, из той пещеры у дороги? Неплохое.

— Да, и меньше фунта за бутылку. Вполне приличное, — заметила Дэнни. — Но все не пей, я не потащусь туда снова.

— А вот и он, — сообщила Луиза, когда черно-желтый «Рено-5» въехал на дорожку. Сара с откровенной радостью наблюдала за неуверенным продвижением вперед.

— Впечатляет, — пробормотала она, когда машина остановилась.

— Иди и покажи ему свои укусы, — пошутила Луиза, — а я принесу бокалы.

— Ты что, спятила? — воскликнула Сара, отрывая взгляд от «рено». — Я и близко его не подпущу, когда вот эта сидит в таком виде.

Дэнни широко раскрыла глаза.

— А разве что-то не так? — с вызовом спросила она.

— Все не так.

— Она прикроется, — засмеялась Луиза.

— Нет, она не прикроется. Она никогда этого не делает.

— Да мне нечем его удивить. Все это он видит каждый день на пляже. Не забывай и о специфике его профессии! — заметила Дэнни, подтягивая трусики чуть выше.

— Но у тебя все лучше, чем у меня, и я не хочу, чтобы он это видел, — возразила Сара.

— Не лучше, а просто другое. — Дэнни оглядела свой золотистый загар и пышные упругие груди с розовато-коричневатыми сосками. — Но если тебя это беспокоит, брось мне полотенце.

— Нет, мы сразу поедем. — Сара посмотрела туда, где Моранди смущенно стоял у машины, не зная, пройти ли ему через лужайку или подождать приглашения.

— Поглядите на него, — вздохнула Сара, склонив голову на бок. — Может, он и не из тех, о ком мечтают девушки, но мне такие нравятся. Что это он делает? — удивилась она, увидев, как Моранди, вынув что-то из машины, начал этим размахивать. Все трое прыснули со смеху, поняв, что это белый флаг.

— Ну разве не симпатяга? — улыбнулась Сара.

— А ты ему сказала, что уже простила его за выходку Афродиты? — спросила Луиза.

— Нет. Но я готова простить. Ну ладно, я пошла, а вы отдыхайте и меня не ждите. — Взяв в одну руку сандалии, а в другую сумочку, она пошла по прохладной влажной лужайке, улыбаясь так же смущенно, как и Моранди. Когда Сара приблизилась к нему, он положил руки ей на плечи, взглянул на волдыри от укусов и, сказав, что она просто обворожительна, поцеловал ее в обе щеки.

— Куда мы едем? — спросила она, усевшись в машину.

— Сюрприз, — улыбнулся он и застегнул на ней ремень безопасности.

— Извините за такую машину, — заметил он так сокрушенно, что Саре захотелось обнять его, — но моя в ремонте, и это единственное, что удалось арендовать.

— О, она очень мне нравится!

— Не думаю, чтобы вы сказали бы то же самое, узнав, чья это машина, — признался он.

— А, понятно! Если она не забрызгает меня маслом…

— О нет, этого она не сделает, — покачал он головой.

Сара искоса взглянула на него. Поняв, что не уловил шутку, он покраснел.

— А она знает, зачем вы арендовали у нее машину? — спросила Сара.

— Да нет. — Моранди развернулся и поехал к воротам. Он был слишком высок для такого автомобильчика, что очень смущало его. Это тронуло Сару. Ей хотелось коснуться его руки, но, внезапно оробев, она отвернулась и помахала Дэнни и Луизе.

— Хм, не правда ли, мило? — потягиваясь, вздохнула Дэнни. Вскоре в отдалении выстрелила выхлопная труба «рено».

— Истинное блаженство, — согласилась Луиза, попивая вино и глядя на красные крыши деревни, уступами спускающейся в долину. Листья маслин отливали на солнце серебром, а голубое небо начало розоветь.

— Ты сегодня встречаешься с Эриком?

— Он сказал, что позвонит позже. — Дэнни зевнула, опустилась на мягкие подушки и закрыла глаза. — А ты? Собираешься сегодня писать?

— Нет, сегодня нет. Я хорошо поработала днем, и мне надо обдумать следующие сцены, прежде чем садиться за стол.

Дэнни, казалось, погрузилась в размышления. Луиза листала журнал, лежавший на коленях. Напряжение, которое возникло между ней и Дэнни в последние две недели, похоже, исчезло, и атмосфера снова стала легкой и дружеской. Луиза заметила, что этому способствовал отъезд Джейка. Во всяком случае, ей стало легче. Дэнни не упоминала о нем и в последнюю неделю была полностью поглощена отношениями с Эриком, что тоже помогло Луизе расслабиться. Она надеялась, что если Дэнни влюбится в Эрика, то соперничество не возобновится и после возвращения Джейка. Если он, конечно, вернется.

Желая отвлечься от этих мыслей, Луиза углубилась в статью о французском телевизионном канале ТФ-1, но мало что поняла, поскольку избавиться от этих мыслей ей так и не удалось. Уронив журнал на колени, она стала размышлять о сюжете новой серии, которую недавно задумала.

— Ты когда-нибудь вспоминаешь о Саймоне? — спросила вдруг Дэнни.

Луиза удивленно повернулась к ней.

— Да, — ответила она, — довольно часто, а что?

— Просто интересно. А может, за Саймона надо было побороться и попытаться удержать его?

— Ты хочешь спросить, не жалею ли я, что не сказала ему о ребенке?

Дэнни открыла глаза.

— И что же, не жалеешь?

— Иногда. Все же он имел право знать.

Дэнни улыбнулась.

— Ты скучаешь о нем, правда?

— Как о друге — да.

— Значит, нас с Сарой тебе недостаточно? — засмеялась Дэнни, сгоняя с лица муху.

— Конечно, вы друзья, но Саймон был… ну, не знаю, кем он был. Чем-то вроде брата, а мне всегда хотелось иметь брата.

— Мне тоже. Старшего брата. Сара счастливая, у нее такая большая семья. Иногда я ей завидую, все они часто звонят ей, беспокоятся о ее делах. Наверное, чем больше людей, которые заботятся о тебе, тем лучше.

— Но твои родители тоже постоянно звонят тебе, — заметила ей Луиза.

— Да, — вздохнула Дэнни. — Я о них скучаю. Наверно, не стоило затевать с тобой этот разговор, тебе ведь никто не звонит. Тьфу, черт, мне следовало бы быть тактичнее.

— Ничего. Моя семья — это вы: ты и Сара.

— Приятно слышать. Сара тоже была бы тронута. — Дэнни взяла руку Луизы и сжала ее. — Но наши семьи для нас на первом месте. Не потому, что мы тебя не любим, и в мыслях такого нет. Но, должно быть, тебе тяжело, что люди, которые значат для тебя так много, думают больше всего о родных.

— Почему-то мне это никогда не приходило в голову, — сказала Луиза, внезапно загрустив.

— Ладно, — улыбнулась Дэнни, отпустив ее руку. — Зачем думать об одиночестве? Из-за таких мыслей люди иногда совершают опрометчивые поступки.

— Что ты имеешь в виду? Чего мне не следовало делать?

— Да нет, — засмеялась Дэнни. — Просто я хотела сказать, что понимаю, как порой тебе бывает одиноко и как сильно ты тоскуешь по бабушке и Саймону. Знаешь, когда я смотрю на тебя, — продолжала Дэнни, склонив голову на бок и заглянув Луизе в лицо, — я даже не могу себе представить, как тебя можно обидеть. Ты такая милая, нежная, добрая.

Луиза пила вино и задумчиво смотрела на спокойную прозрачную воду бассейна.

— Я думаю, с ребенком вышло к лучшему, — тихо сказала она. — Я не хотела причинять себе боль.

— Конечно, и я так не думаю. Но Саймон причинил тебе боль, сказав, что любит другую. Ты постоянно заботишься о Саре и обо мне, но, кажется, никогда о себе самой. Ты с головой уходишь в творчество, в мир фантазии, где все можно выстроить так, как хочешь, где не приходится сталкиваться с реальностью или решать свои собственные проблемы.

Луиза все так же пристально смотрела на бассейн, размышляя над словами Дэнни.

— Так вот как ты думаешь? — хрипло спросила она, — значит, по-твоему, я убегаю от реальности?

Дэнни кивнула.

— Ты не права, я много думала о Саймоне и знаю, что за него можно было бы бороться. Вполне вероятно, что я выиграла бы, но сердце говорило мне — он не тот. Я не уверена, что мы вообще подходили друг другу. Какое-то время — да, но это прошло. Он заслуживает того, чтобы быть любимым. Он и сам может многое дать.

— Но и ты тоже, — вставила Дэнни. — Ты готова многое дать, но не умеешь принимать любовь и ищешь того, кто причинит тебе боль. Ты все время этого ждешь и как бы провоцируешь мужчин так поступать с тобой.

Луиза, конечно, заметила, что Дэнни ни разу не упомянула имени Джейка, но, без сомнения, обе думали о нем. Ей были не по душе слова Дэнни, но она признавала, что в них есть доля истины. Она понимала, что Джейк способен оскорбить ее. Но тот единственный поцелуй заманил ее в ловушку, слова о том, что между ними что-то происходит, не выходили у нее из головы. Зачем же он сказал это, если ничего к ней не чувствует?

— Может, — сказала Дэнни, — тебе стоит позвонить Саймону и спросить, как он?

Луиза покачала головой.

— Зачем? К тому же я все еще чувствую себя виноватой из-за ребенка, и мне тяжело говорить с ним.

Дэнни улыбнулась и потянулась за вином.

— Знаешь, Джейк считает, что Саймон имел право знать о ребенке. А я не уверена в этом.

Луиза изумленно смотрела на Дэнни, не веря своим ушам.

— Ты что, говорила с Джейком о нас с Саймоном? — спросила она.

Дэнни кивнула.

— О, не смотри на меня, как…

— Но кто дал тебе право обсуждать это с Джейком? Ты вообще не имеешь права ни с кем это обсуждать.

— Но Джейк сам спросил, есть ли у тебя кто-то, и я все ему рассказала.

— Просто не верится! — воскликнула Луиза, хватаясь за голову. Она поднялась. — С какой стати ты сказала ему о ребенке? Зачем ему знать?.. О Боже, Дэнни, что на тебя находит.

— Извини, — кажется, Дэнни искренне смутилась. — Я не знала, что это так взволнует тебя. Ты никогда не предупреждала, что это секрет. Но сейчас я вижу, как это глупо.

— Не просто глупо, Дэнни, это бестактно и жестоко. Может, ты полагаешь, что я хочу оповестить весь мир? Ну, сказала бы о Саймоне, но говорить о… Ты же должна понимать, что я чувствую! Уж если кому-то и рассказывать, то, во всяком случае, не Джейку Мэлори. О, Дэнни, зачем? Меньше всего я хотела бы, чтобы об этом знал он!

— Луиза, мне очень, очень жаль. Я просто как-то не подумала. По правде сказать, я предполагала, что ты сама говорила ему об этом, и, признаться, мне и в голову не пришло, что это так плохо. Но сейчас я вижу, как это глупо и жестоко. Теперь я все поняла. Черт, зачем же я это сделала? По крайней мере я сказала ему, что, если бы это был его, Джейка, ребенок, ты никогда не пошла бы на это.

— Что ты сказала? — спросила ошеломленная Луиза. — Дэнни, да что с тобой?

— Но ведь ты не избавилась бы от его ребенка? Я знаю, ты бы этого не сделала. Ты сохранила бы ребенка Джейка.

— Но у меня не может быть ребенка от Джейка, я его едва знаю и не спала с ним. Какая муха тебя укусила? Что ты болтаешь?

— Я просто не хотела, чтобы он о тебе плохо подумал.

— Так зачем ты ему вообще сказала о ребенке? Ну, о Саймоне ладно, но не о ребенке же!

— Ладно, теперь я понимаю, почему ты сердишься. Прости. Но дело сделано, и лучше уж, что я тебя предупредила.

— Я ничего не собираюсь ему рассказывать. — Луиза пришла в ярость. — Черт побери, Дэнни, что я скажу ему, если встречусь с ним?

— Не думаю, что это задело его, — фыркнула Дэнни. — Он сказал, что Саймон, конечно, имел право знать, но, если бы это был его ребенок, ему незачем было бы об этом сообщать.

Луиза молча покачала головой.

— И когда же ты с ним говорила об этом?

— Вчера вечером.

Луизе показалось, будто ее ударили.

— Ты видела вчера Джейка? — прошептала она.

Дэнни кивнула.

— На «Валгалле».

— Я думала, он в Мексике.

— Два дня назад он вернулся и сразу позвонил.

— Но ты же была с Эриком в Монте-Карло!

— Нет, это я вам сказала. Я боялась тебя огорчить. Джейк ведь мне позвонил, а не тебе. Я не люблю врать, Луиза, и скажу прямо: лучше тебе знать, что это за человек. Не знаю, что он тебе говорил, но, поверь, он не для тебя, это настоящий ублюдок, он завлекает тебя…

— А как же Эрик? Я думала, ты с ума сходишь по нему.

— Речь сейчас не обо мне, а о тебе. Ты будешь страдать, не я. Я могу спать с обоими, играть в их игры, а ты — нет. Тебе это не дано, ты иначе устроена.

— Но Эрик влюблен в тебя! И вроде ты тоже. Так почему же ты спишь с Джейком?

— Это трудно объяснить, но все оттого, что мы с Джейком никак не можем насытиться друг другом. Потому он звонит мне, как только возвращается.

— А Эрик? — Луиза почти кричала, словно желая заглушить ревность, пожиравшую ее.

— Эрик? Ну, он совсем другой.

— Но у него же есть чувства, Дэнни.

— И у меня есть. И я по-своему люблю его. Он знает, что я сплю с Джейком, он вчера вечером был на борту, пока мы наслаждались с Джейком. А остаток ночи я провела с Эриком, когда выбралась из постели Джейка. Он спокойно относится к тому, что мне нужны другие мужчины, понимая, что не может дать мне всего.

— А Джейк? Он тоже спокойно к этому относится?

— Ну, не слишком, но тоже понимает, что это в порядке вещей.

— Но почему же? Разве ты не можешь быть с одним мужчиной?

— Могла бы, если бы Джейк был со мной. Но это не так, во всяком случае, пока. Он кое в чем должен разобраться. И может, тогда мы попробуем. Кстати, Луиза, я первая его встретила, первая с ним переспала, и звонит он мне. Он наверняка позвонит и тебе, но в тот момент, когда я с Эриком. А вот как раз и Эрик! — воскликнула она, когда «ягуар» вырулил на дорожку к вилле.

Луиза, еще не придя в себя после услышанного, онемев, смотрела, как Дэнни плавной походкой, совершенно голая, шла через лужайку. Эрик подошел к Дэнни и обнял ее. В одной руке он держал огромный букет цветов, в другой — коробочку, вероятно, с дорогим украшением. Луиза отвернулась, задыхаясь от ревности. Ярко, как в бреду, она видела Дэнни и Джейка в постели, видела безумную страсть на их лицах. Ее охватила такая ярость, что она могла бы убить обоих. Эта мысль вдруг так поразила ее, что Луиза запретила себе даже думать об этом. Разве один поцелуй дал ей хоть малейшие права на него?

Но боль не унималась. Джейк сказал, будто она что-то для него значит, и Луиза, как дура, поверила. Более того, она все еще верила, ибо не могла примириться с тем, что он обманывает ее. Она видела Джейка таким, каким он был в ее мечте, и этот Джейк вызвал в ней совершенно особые чувства, которые вспыхнули так внезапно и полностью овладели ею. Она тряхнула головой, словно желая освободиться от этих противоречивых и мучительных мыслей и ощущений. Но в ту же минуту ей страстно захотелось почувствовать его прикосновение, увидеть его серые, потемневшие от желания глаза. Да, так и было в тот вечер, когда он смотрел на нее и говорил слова, в которых, как убеждала ее Дэнни, нет ни крупицы правды. И снова в ее ушах зазвучал голос Дэнни:

«Ты уходишь в мир фантазий, где все именно так, как тебе хочется…»

Правдивость этих слов вдруг как ножом резанула Луизу, и она почувствовала горькое презрение к себе.

Подняв глаза, Луиза увидела Эрика. Он направлялся к ней через сад с таким видом, будто был несказанно счастлив ее видеть.

— Привет, — сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее, — как вы?

— Прекрасно.

— Но вид у вас мрачноватый, — заметил он и подлил вина в стакан Дэнни.

— Это из-за жары, — сказала Луиза, потягиваясь. — А как ваша жизнь? Впрочем, можете не отвечать. Наверняка прекрасно, раз уж вы здесь.

Эрик рассмеялся.

— Угадали.

Он повернулся к ней.

— А не поехать ли нам вечером в Канны?

— О нет, зачем вам с Дэнни таскать меня за собой? К тому же я устала.

— Идите и одевайтесь, — распорядился он.

— Нет, право, я не в настроении.

— Настроение появится, как только вы оденетесь. И никаких возражений, пожалуйста. Идите и собирайтесь, или я отнесу вас в машину в таком виде.

— Эрик, я не хочу вам мешать…

— Луиза, делайте то, что я сказал.

Поняв, что, оставшись здесь, она снова погрузится в тяжелые размышления, Луиза встала и пошла переодеваться. Подумав, что скажет Дэнни, когда узнает, что Эрик пригласил ее с ними, Луиза усмехнулась. Однако она чувствовала такую ярость, что была совсем не прочь испортить Дэнни вечер.

Она была уже готова, когда раздался стук в дверь и вошел Эрик.

— Мы с Дэнни уезжаем, — сообщил он, улыбаясь.

Луиза удивленно уставилась на него.

— Вы выглядите прекрасно, — добавил он.

— Эрик! — воскликнула она. — Но вы сами пригласили меня!

— Пожалуй, лучше объяснить. Помню, вы как-то сказали, что женщины не любят, когда мужчины являются без приглашения. Сюда едет Джейк.

У Луизы задрожали ноги.

— Но… я не…

— Я и решил, что вы захотите выглядеть как можно лучше, — засмеялся Эрик. — Так что желаю хорошо провести время.

Через несколько минут машина Эрика выехала на дорожку. Вся трепеща, Луиза пошла налить себе вина. Она понятия не имела, что происходит и почему Джейк не предупредил ее. Она вспомнила слова Дэнни: если Джейк захочет ее видеть, то лишь потому, что сама Дэнни с Эриком.

Возвращаясь к гамаку, она мысленно говорила с Джейком. Ей хотелось задать ему столько вопросов, что она не знала, с чего начать. Она подумала о Саре и о том, сможет ли что-нибудь узнать о Моранди. Затем вдруг решила, что это неважно, как неважно то, что Джейк, Моранди и Эрик, возможно, пытаются вовлечь их в какую-то авантюру. Важно одно — он здесь.

Джейк вышел из машины и легкой походкой направился к Луизе. Он подходил все ближе и ближе, улыбаясь и устремив на нее свой гипнотический взгляд.

Сердце Луизы билось с неистовой силой. Она понимала, что ей следует рассердиться на Джейка, но не могла, охваченная совсем иными чувствами. Луизе не верилось, что он, такой сильный, красивый, привлекательный, приехал сюда лишь для того, чтобы увидеться с ней. Джейк наклонился и прижался к ней губами, потом, продолжая целовать, поставил на ноги и привлек к себе.

Луиза, собрав все свои силы, старалась проявить сдержанность.

— Чего ты боишься? — прошептал он.

— Тебя.

— Не бойся, — сказал он, положив ее голову к себе на плечо. — Я соскучился по тебе.

Луиза чувствовала, как растворяется в нем. Его неуловимый мускусный запах, смешанный с запахом моря, дурманил ей голову, а вместе с тем успокаивал. Его сила завораживала ее, как и его ласки.

— Когда ты вернулся? — спросила она.

— Два дня назад.

Луиза отпрянула от него.

— Эй! — он приподнял пальцем ее подбородок. — Я пытался дозвониться тебе сто раз, но постоянно снимала трубку Дэнни. Как ты думаешь, почему сегодня сюда приехал Эрик? Он забрал ее, потому что я хотел увидеть тебя.

— Но она сказала, что ты звонил ей, что она была с тобой вчера ночью на «Валгалле».

— Правда. И Эрик был. Я и тогда пытался позвонить, но тебя не было дома.

Он не лгал, ее не было.

— Она сказала, что ты занимался с ней любовью.

Он усмехнулся.

— Не я.

— Но ты ведь занимался с ней любовью.

— Да, накануне встречи с тобой.

— И с тех пор нет?

— О, по-моему, нет мужчины, с кем она не занималась бы любовью.

— Так почему же она говорит, что… вы занимались?

— Чтобы заставить тебя ревновать. И похоже, она достигла цели.

Луиза отвела взгляд, понимая, что не должна ему верить, но отчаянно желая поверить.

— Ты очень уверен в себе, — заметила она.

— Не слишком. Я испугался, что ты не хочешь меня видеть после того, что я сказал тебе в прошлый раз. — Он с улыбкой заглянул ей в глаза. — Мне принести что-нибудь выпить или снова поцеловать тебя?

— Лучше и то и другое.

— Предлагаю сначала выпить.

Когда она вернулась из кухни с бутылкой вина и бокалами, он, закрыв глаза, качался в гамаке. Луиза заметила, что вид у Джейка усталый и такой напряженный, словно что-то беспрестанно мучало его.

Взяв бокал, он привлек ее к себе, усадил рядом и стал нежно гладить ее лицо и шею. Она прильнула к нему.

— Ну, как ты провел время? — спросила она.

Джейк так долго молчал, что Луиза почувствовала тревогу.

Неожиданно Джейк попросил:

— Расскажи мне о себе. Что ты делала, пока меня не было?

— Писала, осматривала с Сарой окрестности, думала о тебе.

Он быстро обнял ее, потом нежно отстранил, вынул толстую самокрутку и закурил.

Безошибочно узнав запах марихуаны, Луиза посмотрела не Джейка.

В его глазах она увидела мучительный вопрос. Джейк задумчиво покачал головой.

— Черт побери, что я делаю? Я не имею права быть здесь. Я не могу так поступать с тобой.

Глубоко затянувшись, Джейк погасил сигарету, поднес руку к ее лицу и провел пальцем по ее губам.

— Да, это так, — сказал он, словно разговаривая сам с собой. — Действительно, что-то происходит, и слишком быстро… — Он горько рассмеялся. — Нам надо поговорить.

— Хорошо, — откликнулась она.

Он снова прижал ее к себе.

— Даже не знаю, с чего начать, но лучше смотреть правде в глаза. Мы должны разобраться, что между нами происходит, и подумать, как с этим справиться. Возможно, стоит извлечь из этого все, что мы можем. Но главное, чтобы никто из нас не пострадал, особенно ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты проведешь здесь лето. Когда ты вернешься в Лондон, для нас все закончится. Мы не сможем продолжать отношения.

— Но почему? Я не понимаю.

Джейк тяжело вздохнул.

— Ты многого обо мне не знаешь, — устало сказал он. — Признаюсь, я и не хочу, чтобы ты знала.

— Это так плохо?

— Да, чертовски плохо. Сейчас в моей жизни одна радость — это ты. Если я расскажу тебе о том, что происходит, наши отношения лишатся своего очарования. Волей-неволей ты увязнешь в том, что происходит, а это не входит в мои планы. Я просто хочу быть с тобой, и давай дадим друг другу то, что можем, и сделаем так, чтобы ты уехала с добрыми воспоминаниями. Согласна?

— Не знаю, — прошептала Луиза.

Он крепко прижал ее к себе.

— Мне совсем не нравится то, чем я здесь занимаюсь, — признался он. — Почувствовав, что не могу продолжать наши отношения, я скажу тебе об этом. Не стану тебе лгать, Луиза. У нас нет будущего. Так что ты сама должна сейчас все решить. Так легче для нас обоих. Но я хотел бы не выпускать тебя из своих объятий как можно дольше.

— Так ты считаешь, что у нас нет будущего? — спросила Луиза.

Она увидела, как отчаянно ему хотелось успокоить ее, что-то пообещать. Но он непреклонно сказал:

— Нет.

— Как это жестоко, — проговорила она. — И зачем только мы встретились? Неужели с нами может случиться что-то дурное? Но если уж так суждено, пусть это будет как можно позже!

Он горько усмехнулся.

— Что я могу предложить тебе, Луиза, если не в силах разобраться ни в себе, ни в своих проблемах? Я не позволю тебе пройти через все ужасы, не подвергну тебя опасности, не причиню тебе боли. Ты и без того достаточно испытала.

— Так, значит, Дэнни говорила с тобой, — сказала Луиза упавшим голосом.

— О ребенке? Да. — Он погладил ее по голове.

— И ты действительно сказал ей, что, будь это твой ребенок, тебя это не интересовало бы?

Закрыв глаза, Джейк прижался к ее груди.

— Черт побери, ты очень многого не знаешь, — простонал он. — Тебе было бы легче узнать обо всем, но это невозможно. Да, я так и сказал ей, и для этого у меня есть основания, но все это не имеет значения, если мы не будем больше встречаться.

— Но я хочу встречаться с тобой, Джейк, хочу провести с тобой это время, даже если впереди у нас ничего нет.

— Нет, я не могу пойти на это.

— Джейк, не заставляй меня просить тебя об этом, не унижай меня. Я хочу видеть тебя. Хочу, чтобы ты всегда держал меня в своих объятиях, и пусть это продолжается столько, сколько предназначено нам судьбой.

— Ты говоришь так сейчас, но через две недели, через месяц тебе все покажется другим. Запомни: тогда уже будет поздно повернуть назад.

— Я готова использовать шанс.

— Это нелегко!

— Но это стоит того, — сказала она.

Он улыбнулся и еще крепче прижал ее к себе.

— Знаю, потом я пожалею об этом, но сейчас я хочу, чтобы ты меня обняла.

Протянув к нему руки, Луиза вдруг увидела, что лицо его исказилось от боли.

— А что у тебя с глазом? — спросила она.

— Это длинная история и сейчас она не к месту. — Он взял свой бокал. — А теперь обещай мне, что готова следовать тому, о чем я тебя попрошу. Это всего лишь несколько правил.

— Правила? Ты имеешь в виду любовь, долг, повиновение? — удивленно спросила она.

— Я говорю о повиновении, — сказал он. — И, пожалуйста, не целуй меня, иначе я потеряю контроль над собой.

— Я вижу, что ты близок к этому.

— Боже, — пробормотал он, — мне так хочется заняться с тобой любовью!

У Луизы сжалось сердце и перехватило дыхание. Он целовал ее все крепче, его язык глубоко проник в ее рот. Она прижималась к Джейку, запустив пальцы в его волосы, а он гладил ее спину, шею, грудь. Потом его рука медленно скользнула по ее бедру, и Луиза, застонав, устремилась ему навстречу.

Она, как и он, была готова на все, но вдруг Джейк отпрянул от нее.

— Нет, мы не можем, — сказал он сдавленным голосом.

— Почему?

В его глазах зажегся озорной огонек.

— А ты принимаешь противозачаточные?

Она покачала головой.

— Так вот, это первая причина. А кроме того, — добавил он, — нам надо еще кое о чем поговорить. Ты не должна принимать решения, не подумав о последствиях. Верно?

— Да. Но потом мы сможем заняться любовью?

— Мы так и сделаем, — засмеялся он, — когда у нас будут противозачаточные.

Возле дома и бассейна автоматически включился свет. Быстро спускались сумерки. Джейк зажег зеленую спираль от москитов. Луиза, дрожа от желания, припала к бокалу с вином в надежде успокоиться.

Джейк посадил ее к себе на колени, и они молча слушали звон цикад и отдаленное кваканье лягушек.

— Я все еще не могу поверить в то, что мы вместе, — проговорил он и посмотрел на Луизу так, словно это она завлекала его.

— Я сказал Дэнни, что мне безразлично, забеременеешь ты или нет, — начал он, — чтобы она не догадалась о моих чувствах к тебе. Я не хочу, чтобы она знала. Это должно быть тайной. Таково правило номер один. Я требую этого не только для твоей безопасности, но и для моей тоже.

— Но…

— Нет, это должно выполняться безоговорочно. Отступив от этого хоть на шаг, ты попадешь в беду, и я не сумею тебя вызволить. Поэтому не задавай вопросов. Для нас не должно существовать ничего, кроме наших отношений.

— Но я хотела спросить: а как же Эрик? Ведь это он помог тебе сегодня встретиться со мной?

— Эрик — один из немногих, кому ты можешь доверять. Только ему и моей команде. И больше ни одному человеку.

— А Саре?

— Никому!

— Согласна. А если нам захочется встретиться? Ты ведь знаешь, как часто Дэнни снимает трубку?

— Я всегда найду выход из положения. Но ради Бога, не доверяй Дэнни. Не знаю, какую игру она затеяла, но ее лживые рассказы о том, что она спит со мной, не приведут ни к чему хорошему. Вот поэтому мне и понадобился Эрик.

— Ты хочешь сказать, что он не влюблен в нее, а только делает вид?

— Нет, как и многие другие, он, конечно, загорелся, увидев ее, но отчасти притворяется.

— А что такое Марио Моранди?

— Кто?

— Ты хочешь сказать, что не знаешь его? — Луиза бросила на Джейка быстрый взгляд.

— А я должен его знать? — настороженно спросил он.

— Джейк, пожалуйста, не лги мне.

— А почему это беспокоит тебя?

— Значит, ты знаешь его. Дело в том, что у Сары сегодня свидание с ним. Кто он, Джейк? Ведь он не итальянец, да?

— Он продюсер, который делает дешевые фильмы, — спокойно ответил Джейк.

— Нас с ним свела Консуэла, — заметила Луиза, надеясь, что это сделает его словоохотливее.

Но он не удивился, а задумчиво прикусил нижнюю губу.

— Так ты говоришь, они сегодня вместе?

— Да.

К удивлению Луизы, он рассмеялся.

— Тогда, дорогая, ты можешь рассказать обо мне Саре. Но только Саре.

— Похоже, это заговор против Дэнни. У нее, конечно, есть недостатки, но она никому не желает зла, Джейк. Уверяю тебя.

— Ну, если Дэнни ничего не узнает, то никому не причинит зла. Так что положись на Эрика. Он увлечен Дэнни и знает, как ею управлять. — Джейк снова рассмеялся, заметив ее скептический взгляд. — Эрик объехал весь мир и видел много таких, как Дэнни Спенсер. По-моему, он теряет голову от каждой женщины, дважды был женат, кажется, он и сейчас на ком-то женат, а может, забыл сказать, что развелся. Так что не удивляйся, если он сделает предложение Дэнни. Думаю, так оно и будет, хотя с моими планами это не связано. Это его собственный выбор. Я просил его только держать ее подальше от меня, потому что из-за такой, как Дэнни, может возникнуть куча проблем, а я об этом и думать не хочу. Для меня большая удача, что Эрик остановился у Жан-Клода, встретил Дэнни и слегка влюбился в нее. Все остальное он делает, чтобы защитить меня и ее тоже.

— Ты разжег мое любопытство. А какое отношение ко всему этому имеет Жан-Клод?

— Никакого. Я даже не знаю его. Он давний друг Эрика, но со мной не связан. Послушай теперь правило номер два: не задавай никаких вопросов. Тебе не надо знать, что происходит, так безопаснее. Делай то, что я говорю, и все будет хорошо.

— Значит, мне надо чего-то опасаться?

— Я точно не знаю, но не хочу подвергать тебя ни малейшему риску. Боже, что я такое говорю? Если бы я думал, что тебе угрожает опасность, то все прекратил бы сразу, сию же минуту, позабыв обо всех чувствах. Но, если возникнет хоть намек на опасность, ты немедленно уедешь. Слышишь меня? На ближайшем же самолете в Лондон, прихватив с собой Сару и Дэнни.

— Может, ты все же скажешь, что мне угрожает? — спросила Луиза.

— Нет, — сказал он, — просто я, видимо, рехнулся, решив встречаться с тобой. Но у меня нет сил отказаться от тебя, во всяком случае, сейчас. В моей жизни не было ничего хорошего, а о такой, как ты, Луиза Крамер, я и не мечтал. Ты превзошла все мои ожидания, но хотел бы я знать, почему судьба свела меня с тобой сейчас, когда ничего не могу предложить тебе. Надеюсь только на одно, что ты не возненавидишь меня. Впрочем, я не смогу осудить тебя, если это произойдет.

— Я не могу и вообразить такого!

— Знаю, но именно потому следуй правилу номер три. Не обманывай себя надеждой на хороший конец. Его не будет, поверь. У нас есть от силы два месяца. И я уйду из твоей жизни. Я связан обязательствами. Все это очень серьезно. Не все выйдут живыми из этой переделки, но я хотел бы предотвратить это.

— Тебе тоже что-то угрожает? — Все казалось Луизе нереальным в эту минуту.

— Не знаю.

— Могу я задать тебе последний вопрос?

— Можешь, но не обещаю ответить на него.

— Это связано с наркотиками?

— Нет, это не имеет никакого отношения к наркотикам. Этот вариант был бы проще.

Положив голову ему на плечо, Луиза рассеянно смотрела в сторону леса. Ночь уже окутала его темнотой. Повсюду был мрак — такой же беспросветный, как ее будущее после того, как она потеряет Джейка. А между тем ей казалось, что она создана для него. Луиза не могла объяснить это чувство, но не сомневалась, что оно безошибочно. Только сейчас Луиза поняла, что ей совсем не обязательно что-то знать о Джейке Мэлори. Ничто не поколеблет ее чувства к нему. Да, она хотела бы задать ему тысячу вопросов, но понимала, что не получит ответов. Он рассказал бы ей все, если бы мог. Ведь он честно предупредил ее, что у них нет будущего. Хорошо еще, что Джейк разрешает ей поделиться с Сарой. Ей станет намного легче, когда она сделает это. Кто знает, может, когда-нибудь он сам расскажет ей обо всем, чтобы она могла поддержать его и облегчить его страдания. Но сейчас важнее всего то, что они вместе. Так зачем же, обнимая его, думать о будущем. У них еще есть время и надо воспользоваться этим даром судьбы.

— Тебе хорошо? — прошептал он, и она кивнула.

— Я пытаюсь хоть что-то понять, но, видно, лучше оставить все так, как есть.

— Как только ты захочешь уйти, скажи мне об этом, и я исчезну, — сказал он. — А теперь я проголодался.

— Хорошо, — улыбнулась Луиза, неохотно отрываясь от Джейка и поднимаясь. — Мы устроим пикник здесь или возьмем еду в постель?

— О! — засмеялся он, — нет противозачаточных — нет женщины. Так что пикник будет здесь.

— Увы, в аптеку нам уже не попасть.

— Ничего, через час мне все равно придется уехать. Эй! — Он взял Луизу за руки, заметив, как она разочарована. — У нас еще есть время.

— Ты уверен?

Он встал и обхватил ее голову руками.

— Мне не следует этого говорить, но я очень хочу тебя, очень. Ты и сама это знаешь.

— Я тоже хочу тебя, но после того нам было бы труднее прощаться.

— Я думал об этом, хотя и не так благоразумен и решителен, как ты.

Понимая, что он вот-вот ей уступит, Джейк отстранился от Луизы:

— Уверен, ты тоже хочешь есть. Так что давай устроим пикник, а потом я, может, успею посмотреть снимки Сары, которые она сделала на «Валгалле». Эрик говорит, что они великолепны.

Глава 14

На следующее утро Луиза и Сара шли по крытому рынку в старой части Антиба, заполненному загорелыми туристами в соломенных шляпах и французскими домохозяйками. Казалось, они никогда не доберутся до своей машины.

— Не думаю, что стоит волноваться, — сказала Сара, обходя лоток с овощами, — на твоем месте я бы поверила ему. Джейк не спешит затащить тебя в постель, а это значит, что он не считает вашу встречу случайной. Иначе он переспал бы с тобой и исчез.

— Вот и я убеждаю себя в этом. Знаешь, рядом с ним все обретает особый смысл, а сейчас, при свете дня, я не знаю, что и думать.

— Ты не уверена в себе, и в этом твоя беда, — сказала Сара, остановившись у прилавка, чтобы примерить шляпу. — Ну как? — спросила она.

Луиза рассмеялась.

— Это совсем не для тебя.

— Сегодня утром он звонил? — спросила Сара. — Скажи, с чего бы он так беспокоился, если бы не был влюблен?

— Не знаю. Должно быть, ты считаешь меня сумасшедшей, если я очертя голову бросаюсь в этот омут.

— Может и так, — весело согласилась Сара. Они пропустили тележку с апельсинами. — Значит, он пошлет к тебе Марианну, чтобы предупредить о встрече?

— Так он сказал.

— А кто она такая?

— Она у него на посылках, как я понимаю. Забавно, Моранди отрицает, что знает Джейка, а тот признается, что они знакомы.

— Думаю, Моранди не делает ничего без разрешения Джейка. А Джейк что-нибудь говорил тебе о нем?

— Нет, только то, что он делает дешевые фильмы, но ничего о том, что их связывает. — Она быстро взглянула на Сару. — А он тебе действительно нравится?

— В общем-то, да. Но он ведь не итальянец, знаешь?

— Догадалась, — усмехнулась Луиза.

— Моранди признался, что он из Букингемшира. Его настоящее имя Тревор, но я сказала, что мне больше нравится Моранди, на этом мы и порешили.

— А не сказал ли он, почему прикидывается итальянцем?

— Нет. — Они вышли на яркое солнце, и Сара надела темные очки. — Я спрашивала, но ничего не добилась. — Она устало вздохнула. — Ну, детективы из нас с тобой не получились. А ты спрашивала Джейка о Консуэле?

— Нет. А ты спрашивала Моранди?

— Да, но он промолчал, как и про Джейка. Зато я поинтересовалась насчет Афродиты. Сказал, что у них связь уже несколько месяцев, он пытался порвать, но она не хочет. Я посоветовала ему уволить ее, но он уверяет, что не может. Знаешь, Моранди очень мягкий человек, поэтому меня не удивляет, что он не может этого сделать. Не выпить ли нам чего-нибудь, а? — Сара уселась за пустой столик перед кафе.

— Ты будешь с ним встречаться, если он не порвет с ней? — Луиза тоже села, поставив сумку с покупками на соседний стул.

Сара пожала плечами.

— Если она не будет обливать меня вином, пожалуй, да. А как ты думаешь, у Эрика нам ничего не выпытать?

— Нет. Он расскажет об этом Джейку, а тот решит, будто я у него за спиной что-то вынюхиваю. Что будешь пить?

— Апельсиновый сок с содой. Может, полегчает после вчерашнего.

— А сколько ты вчера выпила?

— Ну, не так много, как Моранди, но достаточно. Вообще-то мы пили так, будто в последний раз. Вот так и приехали домой. Поэтому он только пожал мне руку и сел в машину. Я никогда не чувствовала себя такой отвергнутой, как вчера.

— А ты не пригласила его зайти?

— Приглашала, но он сказал, что не хотел бы воспользоваться моим состоянием, потому что очень меня уважает.

— А ты согласилась бы?

— Не уверена. По дороге я храбрилась, а дома очухалась и испугалась, что проявлю фригидность. Однако алкоголь развязал мне язык, и я призналась, что у меня есть с этим проблемы. Тогда он сказал, что не станет меня торопить, а когда я дозрею, мы попытаемся решить эти проблемы вместе. Правда, мило?

— Правда, по-моему, Тревор настоящий старомодный джентльмен.

— О Боже, не называй его так, — засмеялась Сара. — Какое-то жуткое имя!

— Да, оно, конечно, звучит не так, как Моранди, — улыбнулась Луиза.

— А теперь повтори, что сказал Джейк о моих фотографиях, — попросила Сара. — Он действительно хочет их купить?

— Да.

— Я с радостью отдам их ему так, ты же понимаешь.

— Это уж ваше дело. Джейк хочет, чтобы ты увеличила их и окантовала, но рамки должны быть хромированными и подходить к декору яхт-клуба, где он собирается их повесить. Если повезет, другие владельцы яхт сделают тебе заказ, и у тебя будет полно работы. Прекрасная мысль — снимать на инфракрасную пленку, он потрясен эффектом.

— Да, тогда меня здорово осенило, — кивнула Сара. — Знаешь, я поняла, что мне больше нравится снимать море и пейзажи, чем людей. Я хочу поговорить с Эриком, он гениален в этой области. Когда он привезет Дэнни домой, она тебе не сказала?

— Нет, она звонила и просила не искать ее.

— А ты не спросила, где она будет?

— Нет.

— Ну и молодец, — улыбнулась Сара.

Почувствовав, как на нее упала чья-то тень, Консуэла открыла глаза и сняла солнечные очки.

— Ах, Джейк! — Она улыбнулась, поднимаясь с лежака. — А я думала, ты в Париже.

— Твои соглядатаи подвели тебя, Консуэла, — он сел на край лежака. — Я приехал вчера вечером.

— Ну и как, хорошо съездил?

— С пользой.

— А Мексика?

— Мексика не дала того, чего я ожидал.

— Так ты уже не злишься на меня?

— Злюсь? А почему я должен на тебя злиться?

— Вообще-то причин нет, но я всегда чувствую, что ты злишься. А в нашу последнюю встречу, как я помню, ты слишком разволновался.

Джейк посмотрел на нее тяжелым взглядом. Взяв со столика крем от загара, он выдавил немного на ладонь и начал втирать ей в ноги.

— Ты в отличной форме для своего возраста.

— Спасибо. Ты долго пробудешь во Франции?

— А что? Хочешь, чтобы я задержался?

— Мне все равно, — ответила она, — но одной молодой леди это, кажется, небезразлично.

Джейк криво улыбнулся. Подъезжая к вилле, он заметил в окне верхнего этажа Даниэль Спенсер.

— Так тебе не удалось спасти ее от меня?

— Похоже, ты произвел на нее сильное впечатление, — насмешливо заметила она.

— Но у меня не было дурных намерений.

— Они у тебя редко бывают. — Консуэла усмехнулась и серьезно добавила: — Эта девочка очень много значит для своих родителей, Джейк.

— Такое отношение к детям естественно, — проговорил он, и глаза его сверкнули от ярости.

— Пытаясь использовать ее против меня, ты нанесешь удар не тем людям, — предупредила она.

— А ты об этом все знаешь, Консуэла?

Консуэла отвела взгляд.

— Мне нечего добавить, ты гоняешься за призраком, Джейк, и я не стану тебе помогать.

— Ты боишься того, что я могу найти.

— Это тебя пожирает страх, а моя совесть чиста.

Он горько рассмеялся.

— Ты хочешь сказать, что моя — нет?

— А разве она может быть чистой после всего, что ты сделал?

— Знаешь, — начал он нахмурившись, — по-моему, ты начинаешь верить в собственную ложь.

Она потянулась за полотенцем, обернула его вокруг бедер и села.

— Джейк, посмотри на меня. — Голос ее задрожал. — Я не вру, она мертва. Она умерла в тот день на яхте, и мы оба знаем, как умерла. Так почему бы тебе не оставить все это? Мертвые молчат, и тебе нечего опасаться.

— Она жива, Консуэла. Она жива, и я найду ее.

— Зачем?Ты хочешь снова ее убить?

Он так быстро ударил ее, что Консуэла не успела понять, почему ее голова резко откинулась назад. От сильного удара она чуть не задохнулась и закрыла щеку рукой.

— Ты не мужчина! — бросила она.

Джейк почувствовал, что за его спиной стоят мальчики, готовые броситься на помощь Консуэле. Это позабавило его.

— Чего ты хочешь, Консуэла? Увидеть меня на скамье подсудимых?

— Только там твое место, и ты это знаешь, — прошептала она.

Он задумчиво кивнул, но насмешка не исчезла с лица.

— Я готов даже сесть, Консуэла, лишь бы обагрить руки твоей кровью.

— Моей, а чьей еще?

— Только твоей.

— О! — с издевкой воскликнула она. — Слишком поздно, мы оба это понимаем.

— Она еще жива, Консуэла. — В глазах Джейка горело бешенство. — Когда ты захочешь поговорить со мной, ты знаешь, где меня найти, — сказал он, удаляясь.

— Джейк!

Он остановился.

— А что случилось с Дмитрием?

— С Дмитрием? — он повернулся к ней.

— С мальчиком-греком, который работал у меня, что с ним?

— Не знаю, Консуэла.

— Джейк, эти мальчики — моя семья.

— Тогда получше заботься о них.

Из квартиры Марио Моранди в Ницце открывался прекрасный вид на Средиземное море, а маленький балкон выходил на гавань. Квартира была маленькая, но в светлых комнатах было много воздуха и только самая необходимая мебель. Вещи, как заметила Сара, были подобраны случайно, но сам Моранди смотрелся здесь очень мило. Правда, он казался слишком большим для такого гнездышка. Стены были беспорядочно увешаны картинами разных размеров. Моранди робко признался, что почти все написал он сам. Рассматривая их, Сара вертела головой, подходила и отходила, но вынуждена была признаться себе, что ничего ужаснее не видела никогда.

Моранди безнадежно пытался скрыть детскую гордость: она светилась в глазах.

— Вам что-нибудь понравилось? — робко спросил он.

— Да, одна очень понравилась, — улыбнулась Сара. — А какую вы хотели бы мне подарить?

— Мою любимую. — Его щеки слегка порозовели.

— Так какую же?

— Вот эту. — Он потянулся, чтобы снять картину с крючка.

— О! — воскликнула она, принимая картину. — Понимаю, почему вы так ее любите. В ней так много… глубины. О да, да… Это прекрасно…

— Я запечатлел в ней идею метемпсихоза, — подсказал он.

Она удивлено повернулась к нему.

— Именно об этом я и подумала, — сказала ошарашенная Сара. — А как она называется?

— Боюсь, у нее нет названия, — извиняющимся тоном сказал он. — Почему бы вам самой не дать ей название?

— Ах да, сейчас посмотрю… подумаю. — Она пыталась сообразить, что такое метемпсихоз. — А, конечно, — сказала она, стараясь оттянуть время, — я знаю, как ее назвать.

Он нетерпеливо ждал.

— Да, это несомненно подойдет, — решительно заявила она. — Другого названия и быть не может.

Его нетерпение нарастало.

— Я бы назвала ее… «Душа в полете».

Его взгляд выразил обожание.

— Удивительно, — пробормотал он с благоговением. — Просто удивительно!

Сара просияла.

— Я рада, что вам понравилось.

— Удивительно, — твердил он, словно не веря себе и качая головой. — Поистине невероятно для человека, не знающего, что такое метемпсихоз.

Моранди серьезно взирал на свой шедевр, словно пытался определить степень его гениальности.

— Вы сводите меня с ума! — воскликнула Сара. — Так что же все-таки это значит?

— Это переход души из одного тела в другое.

— Да ну? — Теперь Сару удивила собственная находчивость. Снова посмотрев на полотно, она подумала, что оно не так уж плохо. — Я буду беречь эту картину.

Он застенчиво улыбнулся, радуясь, что шедевр произвел на нее такое впечатление.

— Хотите выпить? — предложил он, прислонив картину к стене. — У меня есть чай и кофе.

— Пожалуйста, то и другое.

— А может, что-нибудь покрепче?

Сара посмотрела на часы. Одиннадцать утра.

— А как насчет пастиса? — игриво спросила она.

— Есть и пастис. — Он вышел на кухню, оставив Сару разглядывать другие шедевры.

Она ехала в Монако к Эрику, который согласился провести день с ней и ее фотокамерами в лесах за Вэнсом. Но встреча была назначена на час дня, поэтому Сара позвонила Моранди, сказала, что едет через Ниццу, и спросила, свободен ли он. Поскольку была суббота, Моранди оказался дома и выразил горячее желание увидеть ее. А Саре до смерти хотелось посмотреть на его квартиру.

— Давно вы здесь живете? — спросила она, идя за ним на балкон с вином.

— Чуть больше года. Мои сестры приехали и обставили квартиру, свезя сюда ненужное им барахло. А кроме вещей, то ли нарочно, то ли случайно, забыли у меня племянника.

— Племянника? — спросила Сара, оглядываясь.

— О нет, потом они вернулись за ним, — успокоил ее Моранди. — Он спрятался под кроватью, решив здесь остаться.

— А сколько ему? — спросила Сара.

— Двадцать пять.

Лицо Моранди было совершенно серьезным, и Сара не могла понять, шутит он или нет.

— Ему пять, — улыбнулся Моранди, и Сара заметила, как привлекательна его улыбка.

— А сколько у вас сестер?

— Две. И один брат.

— Какое совпадение, и у меня тоже. А вы который по счету?

— Старший. А вы?

— Младшая.

— А у вас есть дети? — спросил он. — От первого брака?

Сара нахмурилась.

— Откуда вы знаете, что я была замужем? — спросила она.

— Вы сами мне сказали.

— Разве? О нет, у меня нет детей. А у вас? Можете не говорить, если они внебрачные.

— Я признаю всех своих детей, — сказал он, удивленный ее предположением.

Сара прикусила губу. Они оба смущались, хотя и подтрунивали друг над другом, и Сара радовалась, что здесь нет Луизы и Дэнни.

— У меня их семеро.

Сара расхохоталась.

— Надо же, я почти поверила вам, — сказала она, открывая вино.

— Но это же правда, у меня действительно семеро детей.

— Только не говорите, пожалуйста, что ваша жена — Белоснежка, — засмеялась она.

— Нет, Тина. Вообще-то она Кристина, но ей нравится, когда ее зовут Тина.

— Так где она сейчас? — спросила Сара, решив, что он разыгрывает ее.

— Мы разошлись. Она в Англии.

— С семью детьми?

— Нет, с тремя. Четверо других с моей первой женой, Долли.

— А сколько жен у вас было? — спросила Сара.

— Только две.

— Вы опять шутите?

— Ничуть. А почему вы мне не верите?

— Не знаю.

— А вы поверите, если я скажу, что вас очень красит смущение? — Он покраснел до корней волос.

— Не верю ни единому вашему слову.

— Все это чистая правда. Кстати, поэтому я и втянулся в изготовление таких фильмов. За них хорошо платят, а я должен платить алименты.

— Странно, что такой человек, как вы, занимается такими лентами.

— Почему? — спросил он, робко улыбнувшись.

— Не знаю. — Сара хотела упомянуть о Джейке, но, не желая портить ему настроения, решила этого не делать. — Я рассказала вам кое-что о себе, надеюсь, вы не подумали, что у меня много капризов или причуд.

— Вы кажетесь мне прекрасной, особенной женщиной, — ответил он так искренне, что она засияла. — И я подумал, как мне повезло.

— Правда?

— Какие же могут быть сомнения? Едва увидев вас, я понял, что вы совсем не похожи на других женщин.

— А на кого же я похожа?

— Вы были так милы и застенчивы, ваши глаза смеялись, волосы отливали серебром, как сейчас, а кожа нежно блестела, и я сразу вспомнил все любовные баллады, которые когда-то знал.

— Неужели? — удивилась она.

— А самое удивительное, что, когда вас искусали москиты, вы стали еще красивее, красивее всех, кого я когда-либо видел…

— Вы тоже мне нравитесь, мистер Моранди.

— Тревор, — поправил он.

— Я не могу вас так называть. Вы совсем непохожи на Тревора, слава Богу.

— А вы похожи на принцессу, как бы ее ни звали.

Сара улыбнулась до ушей.

— Хорошо, что мои подруги не слышат вас.

— Я очень рад, что вы здесь. Налить вам еще? Мне хотелось бы поцеловать вас, если вы разрешите.

Сара покраснела.

Он нежно коснулся ее губами, теплыми, мягкими, но требовательными.

— Думаю, — сказала она хрипловато, — мне не стоит пить, я становлюсь несколько раскованной.

Она коснулась его руки.

— Я не хочу завлекать вас и боюсь далеко зайти.

— Я уже сказал вам, что не тороплю вас. У нас много времени.

— Разве? — спросила Сара, вспомнив о Джейке и Луизе, — вы не уедете в конце лета?

— Так это вы собираетесь вернуться в Лондон.

— А что будет после отъезда Джейка? Разве вы не поедете с ним?

Глаза Моранди вдруг стали непроницаемыми.

— Он сказал Луизе, что вы знакомы, теперь вам незачем это отрицать.

— А он объяснил Луизе, откуда мы знаем друг друга?

Сара покачала головой.

— Я принесу вам выпить.

Сара посмотрела на голубое море, на солнечные блики, на ясное небо. Какое прекрасное, удивительное, благословенное место! Неужели здесь может происходить что-то темное и страшное, — подумала Сара, уже почти не сомневаясь в том, что так оно и есть. Здесь так легко, размышляла она, утратить чувство реальности. Не это ли и происходит с ней, Луизой и Дэнни? Беззаботно, безответственно, не думая о последствиях, они случайно соприкоснулись с какой-то тайной и принялись разгадывать ее, словно играя в безобидную детскую игру.

— Так вы расскажете мне, откуда знаете Джейка? — спросила Сара, когда Моранди поставил напитки на стол.

— Я сделал бы это, но боюсь, что это небезопасно для вас.

В Саре зашевелилось дурное предчувствие.

— Но расскажите хоть что-нибудь.

— Джейк устроил меня в компанию. За это я оказал ему серьезную услугу. Ему был нужен кто-то, кому он мог бы доверить рискованное… предприятие.

— Значит, вы занимаетесь не только порнофильмами?

— Не только, но больше я не могу сказать ничего. Остальное — дело Джейка.

Она кивнула, хотя почти ничего не узнала.

— Ладно. А что насчет Афродиты? Какое отношение ко всему этому имеет она?

— Афродита — моя помощница. Ее нанял Джейк, но она подчиняется мне.

— Но вы же не можете избавиться от нее, Джейк не позволит!

— Если бы она захотела уйти, едва ли Джейк стал бы возражать. Но она не хочет. Не знаю, много ли ей известно, мы никогда не говорим об этом, опасаясь обмениваться информацией, но думаю она знает гораздо больше меня.

— Джейк сказал Луизе, что он не связан с наркотиками. Это правда?

— Кажется, да. Но Джейк сообщает мне далеко не все.

— А что за дела с мафией?

Он опустил глаза.

— Этого я не знаю, — серьезно ответил он. — У Консуэлы много связей, и у Джейка — тоже. Но, пожалуйста, больше ни о чем не спрашивайте. Я поклялся, что не обману доверия Джейка, но не хочу и вам лгать.

— Но если не наркотики и не торговля порнофильмами, то что же?

— Все, что угодно. Больше я не скажу ни слова. Могу ли я спеть для вас?

— Вы серьезно?

Он настроил гитару, взял несколько аккордов и запел: «Мои глаза любуются тобой. Рукой тебя я не касался. Ты далека и так близка…»

— Хоть я и не верю вам, — рассмеялась Сара, когда он закончил, — но поете вы великолепно. У меня все это не умещается в голове. То вы кажетесь мне робким, то… даже не знаю… Вы такой…

— Странный?

— Нет, но иногда вы не так противоречивы, как кажетесь, более уверены в себе.

— Таким я чувствую себя с вами, — признался Моранди. — И стараюсь произвести на вас хорошее впечатление. Такое объяснение вас устраивает?

— Думаю, да. — Сара подняла бокал. — Мне все здесь нравится, — сказала она, — ваша квартира, картины и вы.

— Я рад, — улыбнулся он.

— Расскажите мне о ваших детях: сколько им лет, как их зовут, часто ли вы с ними видитесь.

— Я должен кое-что пояснить, — он смущенно улыбнулся. — У меня действительно семеро детей, но не все они мои.

— Как это? — удивилась Сара.

— Четверо — дети моих жен, но я стараюсь относиться ко всем одинаково.

— Значит, ваших собственных трое?

— Да, двое от первой жены и один — от второй. Я могу показать фотографии.

— Покажите, пожалуйста.

Час спустя, просмотрев несколько семейных альбомов, выслушав рассказы о детских проказах, болезнях и талантах, Сара разделалась с третьим бокалом и сидела, прижавшись к Моранди.

— Она очень похожа на вас, — сказала Сара, глядя на фотографию старшей дочери Моранди, которой завтра должно было исполниться четырнадцать. — Вы ей позвоните?

— Конечно, она ждет, когда я приглашу ее в гости. Я так и сделаю, но не сейчас. Мне очень трудно отказывать детям. Думаю, матери строже с детьми, чем отцы.

— А по-моему, вашим очень повезло с отцом. Они наверняка скучают о вас.

— Ну, может, не так сильно, как я о них.

— Знаете, я почти завидую тому, что у вас такая большая семья. Я всегда этого хотела. Нет, я не собиралась завести семерых, — засмеялась она, — но мой муж вообще не хотел детей, он их не любил. Странно, что мы с ним соединились при столь разных характерах.

— Но вы еще молоды, — тихо сказал он, — и успеете завести большую семью.

— Надеюсь, вы правы, — она улыбнулась, когда его рука коснулась ее руки.

Моранди наклонился, прижался к ней губами и стал нежно целовать ее. Сара закрыла глаза, и радость захлестнула ее. Моранди привлек Сару к себе, погладил ее полные округлые плечи и запустил руку в ее шелковистые волосы.

Когда наконец он отпустил ее, его глаза улыбались.

— Извините, — сказала она, чувствуя, как они оба возбуждены, — я хочу, но боюсь этого.

— Все в порядке, — проговорил Моранди.

— Я даже не знаю, чего боюсь, — вздохнула она. — Наверное, того, что вы станете меня потом презирать.

— Вы никогда не занимались любовью после развода? — спросил он.

— Только один раз, в бане у Консуэлы. Думаю, вы слышали об этой бане.

Он кивнул.

— Но это совсем другое, — пояснила она. — Я ничего не знала о нем, он — обо мне, и поэтому мне было безразлично, что он подумает. Но после этого я сама себе была противна. Я постоянно шучу насчет секса, притворяюсь страстной и дикой, но все это игра, а на самом деле я фригидна.

— Женщина, которая целуется так, как вы, не может быть фригидна. Вас просто обидели, и эту обиду вылечит не секс, а любовь.

Она засмеялась.

— По-вашему, это так просто?

— Так оно и будет, если вы доверитесь мне.

— Мне кажется, я верю вам. Вы замечательный человек, Тревор.

— Трабшоу, — поправил он.

— О Боже! — засмеялась она. — Как вы можете жить с таким ужасным именем?

— Вообще-то я Дэйтон, но если угодно, для вас я по-прежнему Моранди. А сейчас, хотя мне очень жаль отпускать вас, вам пора отправляться на встречу с Эриком.

— О Боже, конечно! — Она посмотрела на часы. — Да ведь уже двенадцать. Не будете ли вы так добры позвонить и сказать, что я выезжаю.

— С удовольствием. Желаю вам удачи. Я с нетерпением буду ждать результата.

— Вы скоро мне позвоните? — спросила Сара, подойдя к двери.

— Очень скоро.

Через несколько минут, когда Сара садилась в свою машину, из толпы вдруг вынырнула Афродита.

— О Боже! — вздохнула Сара, представив себе, как на нее льется маслянистая жидкость.

— Я знаю, где ты была! — Блестящие черные глаза Афродиты горели от ярости. — Держись от него подальше, слышишь?

— Погодите, — попыталась остановить ее Сара.

— Держись от него подальше. Не знаю, что наплел тебе этот лжец, обманщик, шантажист, но ты не выпутаешься из этого по-хорошему. Предупреждаю вас обоих, я раскрою о нем всю правду. — И, повернувшись, она кинулась к дому Моранди.

Доехав за полчаса до Монако, Сара устремилась к Паркинг де Печерс, как и велел Эрик. Потом, сложив, карту, она вынула ящик с аппаратурой и села в подъемник, который медленно и плавно повез ее на верх бастиона этого удивительного, иссушенного солнцем города.

Идя по дорожкам, вдоль которых росли магнолии, эвкалипты и олеандры, Сара все еще вспоминала поразившие ее слова Афродиты. Сара понимала, что сейчас лучше позабыть о чувствах и поразмыслить над этими словами. Это было трудно после проведенных с Моранди двух часов. Он вел себя дружески, почти по-братски, хотя, возможно, их отношения примут иной характер, вместе с тем она видела в нем лишь то, что хотела видеть. Она начала было расспрашивать его о Джейке, но остановилась, чего-то испугавшись.

«Он лжец, обманщик и шантажист». Чем дольше звучали в ее ушах эти слова, тем сильнее терзали Сару сомнения. Ведь если он отец семерых детей, то, может, ему и впрямь приходится прибегать к шантажу, чтобы заработать деньги? А где он взял их, чтобы повести ее в дорогой ресторан или на вечеринку в «Коломб д'Ор»? Но кого же он шантажирует?

Сейчас ей уже не так хотелось встретиться с Эриком. Может, им с Луизой лучше отказаться от своей безумной затеи разгадать эту тайну? Им это все равно не удастся, она ощущала это так же ясно, как палящий жар солнца. Но вместе с тем ей не хотелось оставлять этого, ибо тогда она могла бы оказаться жертвой лжи и интриг. К тому же Сара поверила в Моранди, который, как ей казалось, был тем, кого она искала.

Снова взглянув на карту, Сара быстро пошла через Плас де Пале, спустилась по ступенькам к набережной Сент-Барб и вышла на дорожку, ведущую по краю крутого обрыва над портом де Фонтвьелль. Остановившись возле светло-желтого дома с темными балкончиками, она почувствовала усталость. Интересно, там ли Дэнни. Она не появлялась уже неделю, и хотя часто звонила, но не говорила, где находится. Сара дернула за колокольчик несколько раз, никто не вышел. Она подумала, не позвонить ли Моранди, чтобы узнать, связался ли он с Эриком. Однако сейчас ей не хотелось говорить с Моранди.

На обратном пути она остановилась, поставила на землю тяжелую сумку с фотоаппаратами и, облокотившись на парапет, стала смотреть на бирюзово-голубые воды бухты, по которой скользили великолепные яхты с белыми парусами.

Вокруг никого не было, и, ощутив покой, Сара мысленно обратилась к Богу, прося у Него совета. Сара взывала к Нему, прося дать ей мужества довериться тому, кого она готова была полюбить, кто внушил ей уверенность к себе и заставил снова почувствовать себя желанной. Какое ей дело до того, что она узнала о нем? Не лучше ли забыть об этом и пойти за ним до конца, не думая о грозящей ей опасности?

Вдруг она улыбнулась — откуда-то издалека, словно в ответ на ее мольбу, донесся звук органа. Заглянув в карту, Сара поняла, что она в пятидесяти ярдах от собора.

Подхватив свою сумку, Сара направилась к нему и чем ближе подходила, тем явственнее слышала волшебную мелодию. Сара восхищенно внимала ей и, когда музыка смолкла, услышала, как экскурсовод рассказывал туристам, что этот стилизованный собор построен в конце XIX столетия.

Увидев, что туристы направляются к величественному собору, Сара подумала, не пойти ли и ей с ними, но вдруг, сама не зная почему, повернулась и пошла к машине.

Глава 15

Автомобиль остановился в начале аллеи, Дэнни подхватила свою матерчатую сумку, потянулась губами к лицу Джейка, поцеловала его и вышла из машины. Даже не посмотрев ему вслед, она направилась к вилле, что-то напевая и улыбаясь, как кошка, полакомившаяся сметаной и уверенная в том, что ей перепадет еще. Она почти подошла к воротам, когда позади раздалось шуршание шин по гравию, а из открытых окон донеслись звуки музыки.

— Привет! — крикнула ей Луиза так радостно, что Дэнни сразу же поняла: та не видела Джейка.

— Привет! — улыбнулась Дэнни. — Где ты была?

— Это тебя надо спросить об этом.

— Везде, — ответила Дэнни, сев в машину Луизы.

— Послушай, кончай темнить, куда он завлек тебя на этот раз?

— Кто, Эрик? Никуда. Я не видела его почти с прошлого воскресенья, когда он заехал за мной.

— Так где же ты провела все это время? — уже суше спросила Луиза.

— Смоталась на пару дней в Лондон повидать родителей, потом была у Консуэлы. Оказывается, они с моей матерью старые подруги.

— Да ну? — удивилась Луиза, снова просияв. — А твоя мама не рассказала чего-нибудь пикантного о Консуэле?

— Да ничего особенного. А где Сара?

— Кажется, она собиралась провести день с Эриком, постигая тайны искусства. И надеялась увидеть там тебя. Но, видно, что-то не так — ты здесь, ее машина перед домом, а Эрика не видно. Кстати, как ты добралась?

— Луиза, Луиза, как ты вовремя! Иди посмотри! — закричала Сара, распахивая входную дверь. — О, Дэнни! — воскликнула она еще громче и бросилась обнимать подругу. — Где ты ее откопала? — спросила она Луизу.

— Прямо у ворот, — ответила Луиза, захлопнув дверцу машины и стараясь не замечать, как вульгарна Дэнни в коротком ярко-красном платье и черных босоножках на высоком каблуке.

— Где ты была? — полюбопытствовала Сара.

— Потом расскажу, — рассмеялась Дэнни. — Так что ты хотела показать Луизе?

— О, вы только поглядите! Они просто потрясающие, хотя, может, и нескромно так говорить. Идите, идите, взгляните сами.

Сара понеслась в дом, а заинтригованные Луиза и Дэнни последовали за ней.

— Ну! — возбужденно воскликнула Сара, воздев руки. — Разве не впечатляет!

— О, просто потрясающе! — обрадовалась Дэнни, глядя на огромные фотографии «Валгаллы» в серебристых рамках.

— Правда? — просияла Сара. — Я на всякий случай завернула в лабораторию узнать, не готовы ли они, и вот пожалуйста. Не могу дождаться, когда Джейк увидит их.

Луиза быстро взглянула на Дэнни, но та внимательно рассматривала один из снимков.

— А я-то думала, что ты провела день с Эриком, — сказала Луиза.

— Его не было. — Сара не сводила глаз с Дэнни, страстно желая услышать похвалу.

— Правда отличные? — Дэнни повернулась к Луизе. — Сара гораздо талантливее, чем мы думали. Знаешь, — добавила она, — я бы купила одну и повесила дома, в Лондоне.

— Не валяй дурака, — засмеялась Сара, — одну я тебе подарю. Все эти — для Джейка, но я могу еще увеличить, а рамку подберешь по своему вкусу.

— Значит, ты уже показывала их Джейку? — удивилась Дэнни.

— Но не в таком виде, — все еще сияя от радости, кивнула Сара. — Он видел их в размере десять на восемь и попросил Луизу сказать мне, чтобы я увеличила их для него.

Луиза смущенно опустила глаза. Только взглянув на подруг, Сара поняла, что натворила. Ведь Дэнни не должна знать, что Луиза виделась с Джейком.

— О Боже! — простонала она. — Я…

— Ты дура, — прервала ее Дэнни, — ты совершеннейшая дура, Луиза. Неужели ты никогда ничему не научишься?

Луиза хотела отойти, но, швырнув фотографию в Сару, Дэнни схватила ее за руку и повернула к себе.

— Что с тобой? — выпалила она. — Почему ты никого не слушаешь? Ну сколько еще ты будешь обманываться насчет этого человека?

— Вообще-то, Дэнни, — ледяным тоном произнесла Луиза, — я считаю, что это не твое дело.

— Послушайте, вы, — перебила их Сара, увидев, что Дэнни сверлит глазами Луизу, — мы не виделись целую неделю, так что давайте…

— Ты просто больная, — рявкнула Дэнни. — С тобой что-то не в порядке. Ты бросаешься на мужчину, который смеется над тобой. Я пыталась предупредить тебя, говорила, что он дрянь, но ты всегда убеждена, что знаешь все лучше.

Луиза побледнела от гнева.

— Я думаю, это ты больная, Дэнни, — процедила она. — Не знаю, зачем ты становишься между Джейком и мною, но это не срабатывает. Он говорит, что все твои слова — ложь…

— Ложь? — воскликнула Дэнни. — Какая ложь? Ну-ка скажи, что я соврала тебе?

— Он переспал с тобой всего один раз! — крикнула Луиза, — и это случилось до встречи со мной! Он сам мне сказал. И еще — он единственный, с кем ты не спишь.

— И ты ему поверила! Боже, когда ты наконец поумнеешь! А где, по-твоему, я провела последнюю ночь? И как ты думаешь, кто меня привез? Да появись ты здесь на две минуты раньше, ты бы увидела его своими глазами.

Сердце Луизы оборвалось.

— Ну, если хочешь знать, я с ним не встречаюсь, — проговорила Луиза. — Он заезжал сюда вечером, когда ты уехала с Эриком, но с тех пор я больше его не видела.

Это была ложь. Луиза видела его несколько раз на последней неделе, по правде сказать, только урывками — полчаса здесь, полчаса там. Но то были драгоценные минуты, полные радости и блаженства. С ней он отдыхал от своих проблем, от напряженного ритма собственной жизни. Луиза видела другого Джейка — беззаботного, любящего, открытого. Они гуляли, он держал ее за руку, угощал мороженым во всех кафе, попадавшихся им на пути, то и дело обнимал ее, целовал, заглядывая глубоко в глаза и словно пытаясь что-то разгадать.

— Знаешь, в чем твоя беда? — Дэнни дрожала от ярости. — Просто ты завидуешь мне. Так было всегда. Ты подражала мне, старалась все у меня перенять. Жалея тебя, я не противилась этому. Кроме нас с Сарой, у тебя нет друзей, у тебя нет семьи, а из-за комплексов ты становишься совершенно ненормальной, когда дело касается мужчин. Я пыталась все это понять и оправдать тебя… Боже, если бы ты знала, сколько раз я старалась остановить тебя, удержать, опасаясь, что ты навредишь себе, и все же ты меня не слушаешь. Ты хочешь того, что принадлежит мне, и только потому, что это — мое. Ну что ж, на сей раз тебе это не удастся. Я не отдам тебе Джейка Мэлори, не позволю увести его.

Глаза Луизы почти вылезли из орбит, она едва не задыхалась от этих грубых нападок.

— Ты что, не поняла? — еле сдерживаясь, проговорила она. — Я не вижусь с ним. Но, может, ты спросишь себя, почему в тот вечер он прислал за тобой Эрика? Не потому ли, что хотел увидеться со мной? И раз уж мы заговорили об этом, объясни, почему ты никогда не даешь мне поговорить с ним по телефону?

— Да потому, что он никогда не просит позвать тебя к телефону! Да он видится с тобой только для того, чтобы заставить меня ревновать. Для него как кость в горле, что я сплю с Эриком, вот он и пользуется тобой, чтобы вернуть меня. Это же игра! Кстати, на днях он собирается сделать мне предложение. Я так хочу. А когда это произойдет, ты останешься на бобах.

— А почему бы ему сейчас не сделать тебе предложение? — вмешалась Сара.

— Почему? Ты хочешь знать почему? Ладно, я скажу. Он женат.

— Лжешь! — закричала Луиза.

— Неужели? А ты спроси Консуэлу, она тебе скажет. Или мою мать… А лучше всего спроси самого Джейка. Он женат, не сомневайся. Хочешь, я расскажу о его жене? Тебе ведь интересно узнать о том, как он к ней относится? Тебя это порадует, Луиза, ты уже от такого избавилась. Он бьет ее, держит взаперти и не разрешает выходить из дома по нескольку дней, а сам спит с женщинами чуть ли не при ней, не дает ей денег, никогда и нигде не появляется с ней… Да и как появишься, если она постоянно в синяках.

— Если это правда, — сказала Сара, — так на кой черт ты с ним связалась?

— Потому что мы оба такие. Мы поняли друг друга, едва встретились. Я могу с ним справиться, он знает и ненавидит меня за это, но противостоять мне не в силах. Ну как, по-твоему, нужен он ей? Да он же погубит ее!

Сара смущенно посмотрела на побледневшую Луизу.

— И где сейчас его жена? — спросила Луиза.

— Откуда, черт побери, мне знать! Его и спрашивай.

— А ты почему не спросила?

— Потому что мне плевать, где она. Я не собираюсь совать нос в чужие дела, это ты любишь делать.

— Извини, — сказала Сара, — но все это какая-то чушь. Начнем с того, почему Джейк интересуется Луизой, если, по твоим словам, он женат, а к тому же занят тобой.

— А он разве спит с Луизой? — Дэнни кипела от бешенства. — Ну что, скажи, он с ней спит?

Луиза и Сара молчали.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Дэнни. — Зачем ему с ней спать? Он хочет только одну женщину — меня.

— Ну, если он такой, как ты расписываешь, почему ты…

— А вот просто так. Никто из вас не может понять, что он за человек, а я могу. Вот потому я и говорю тебе, Луиза, уйди с дороги. Отстань от него.

— Но он же не отстает от нее! — воскликнула Сара.

— О Господи, — прошипела Дэнни, — ну сколько раз объяснять: он играет, он использует ее, чтобы заставить меня ревновать.

— Прости, но опять не складывается, — покачала головой Сара, — зачем ему Луиза, если у него есть жена? Вот к ней ты и ревновала бы его. А кстати, зачем вообще ему это надо?

— Я же сказала, из-за Эрика, — Дэнни растягивала слова, будто говорила с идиоткой.

Сара явно была сбита с толку.

— Ты все врешь, Дэнни, — тихо проговорила Луиза. — Почему бы тебе не признаться, что Джейк не хочет тебя, а ты не можешь с этим смириться? Дело не в том, что ему нужна я, просто тебя он не хочет.

Дэнни готова была броситься на Луизу с кулаками.

— Но если это так, почему он тащит в постель меня, а не тебя?

— А он тащит? — Луиза впилась глазами в Дэнни. — Он утверждает, что спал с тобой только раз.

— Да ты ему поверила только потому, что хочешь в это верить. Ведь в глубине души ты понимаешь, что он ублюдок, но, видно, именно это тебе и нравится. Так? Тебе нужно, чтобы тебя обижали, наказывали неизвестно за что. Будь на твоем месте кто-то другой, я бы сказала: давай, иди, пусть тебя обижают, делают с тобой, что хотят, мне до смерти надоело вытаскивать тебя из дерьма и защищать тебя от тебя же самой. Этого больше не будет, Луиза. Хватит! На этот раз я не стану смотреть, как ты уводишь Джейка Мэлори, как увела у меня Саймона.

— Что? — изумилась Луиза. — Какое отношение, черт побери, имеет к этому Саймон?

— Ты прекрасно знаешь, что до тебя с Саймоном спала я.

Луиза с ужасом заметила, как Сара отвела глаза.

— Я и понятия не имела, что ты спала с Саймоном.

— Да все ты знала. Все знали об этом, но тебе нужно было плечо, на котором можно выплакаться. Ты надеялась, что Саймон вернет тебя к жизни после того идиота, отравившего тебе существование. Вот я и уступила тебе Саймона. Мне-то было наплевать, он никогда ничего для меня не значил, и я подумала — ладно, пускай берет его. Но на сей раз это не пройдет. Поверь, Луиза, Джейка ты не получишь.

— А я и не хочу Джейка, — процедила Луиза. — Можешь забирать его вместе с женой и со всеми его тайнами. А знаешь, почему? Нет? Так я тебе скажу, что не хочу ничего, к чему прикасалась ты.

— Ну, теперь хватит. Успокойтесь, пока совсем не спятили, — вмешалась Сара. — Кажется, я понимаю, что творится. Ты, Дэнни, в ужасной форме. В отвратительной.

— Я? — завопила Дэнни. — Да как ты смеешь такое говорить, зная, что она собой представляет! Ты же видела: она всегда пыталась присвоить себе мои заслуги! Она же лопается от самодовольства! Она, видите ли, преуспевающая писательница! Мыто знаем, кем бы она была без меня! Это мое имя привлекло внимание к программе. Я втащила ее на ту ступеньку, где она стоит сейчас.

— Дэнни, но ведь ее программа сделала тебе имя, — тихо сказала Сара.

— Боже, подумай, о чем ты говоришь, Сара! — кричала Дэнни. — Она и тебя заставила в это поверить. Сколько раз она вставала между нами и сейчас снова пытается! Она прикидывается сироткой, все ей сочувствуют, кидаются защищать. Я считала тебя умнее, Сара, думала, ты способна все это понять.

— Дэнни, такая жгучая зависть — чистая патология, — заметила Сара.

— Зависть? Ты считаешь, что я завидую? Это же она извелась от зависти!

— Дэнни, прекрати! — крикнула Сара. — Я не могу больше все это слушать. Луиза сказала тебе, что она больше не встречается с Джейком, он твой, и делай с ним, что хочешь. Но заруби себе на носу — если я выясню, что ты все наврала, будешь отвечать передо мной. И не обрадуешься.

— Сара, почему ты позволяешь ей встать между нами так же, как она пытается встать между мной и Джейком? Ты что, ослепла? Она же хочет поссорить нас!

— Заблуждаешься, Дэнни, — голос Луизы дрожал от ярости. — Мне не надо ничего твоего. Слышишь? Совсем ничего. Это ты посягаешь на то, что принадлежит мне.

— Уж не думаешь ли ты, что Джейк твой? Может, веришь, что он тебя хочет? Ну тогда отправляйся как-нибудь вечерком на «Валгаллу» и послушай, как он смеется над тобой. Он нам рассказывает, как романтически ты держишься, какими собачьими глазами смотришь на него, веря всей чепухе, которую он несет. Да он же смеется над тобой, Луиза…

— Дэнни, но пять минут назад ты не знала, что Джейк виделся с Луизой, — заметила Сара.

— Может, и не знала, но должна была догадаться, слыша, как на яхте все покатываются над ней. Да, может, он с ней и говорил пару раз или подвез до дома, но ведь у них ничего нет и не было! Мне, конечно, следовало помнить, как глупо она ведет себя с мужчинами.

— А зачем ему делать из нее посмешище? — с вызовом спросила Сара. — Все, что ты говоришь, неубедительно и не похоже на Джейка Мэлори.

— А что ты знаешь о Джейке Мэлори? — бросила Дэнни. — Такие тебе никогда не попадались. Так откуда тебе знать, как он может себя веста?

— Ну что ж, тогда расскажи.

— Объяснить, зачем он смеется над ней? Хорошо. Джейк знает, что она влюбилась в него с первого взгляда, он это понял и забавляется. Вот он какой. Я пыталась ее защищать, говорила ей, что он за тип, но она не слушает. Этот мужчина ей не по зубам. Он морочит ей голову, а она не понимает, что нужно делать. Ей остается только одно — написать об этом.

— Как ты смеешь умалять ее талант, ведь именно она сделала тебя тем, что ты есть! — воскликнула Сара.

— Нет, я не отвечаю за то, что она стала сексуальным монстром! — закричала Луиза. — И если Джейк кому-то и крутит мозги, то, похоже, тебе, Дэнни. И зачем он тебе нужен, ведь у тебя есть Эрик? На что тебе мужчина, который хочет меня?

— Ну, опять за свое — разочарованно протянула Дэнни. — Ты никак не можешь усвоить, что он тебя не хочет.

— Ну так чего тебе тогда бояться? — спросила Сара.

Дэнни, задыхаясь, взглянула на нее.

— Жаль, что ничего до вас не доходит. Ты, Сара, встала на ее сторону и не хочешь меня слушать.

— Если бы это имело хоть какой-то смысл, мы бы слушали, — со злостью заметила Луиза.

— Ну что ж, — сказала Дэнни, пытаясь взять себя в руки.

— Давайте попробуем еще раз. Я допускаю, что он находит тебя привлекательной. Однажды он доведет тебя до того, что ты сама станешь умолять его переспать с тобой. Может, он и согласится. Ну, как со мной было в первый раз. И ты вообразишь, что теперь вы целый век будете заниматься любовью. А потом все сразу изменится. Уж поверь мне, изменится, вот почему я пыталась тебя предупредить. Я могу выдержать насилие, а ты — нет. У меня для отступления есть Эрик, у тебя нет. Даже если Джейк и влюбился в тебя, Луиза, он женат. Так что не надейся, что в один прекрасный день он побежит с тобой в церковь — этого никогда не будет.

— Я знаю, — сдавленным голосом проговорила Луиза. — Он мне сам сказал, что у нас нет будущего.

— Но ты, конечно, ему не веришь.

— Нет, верю.

Дэнни покачала головой.

— Думаю, все-таки не веришь.

— Плевать мне на то, что ты думаешь.

— Конечно, плевать. Ты уже не раз это доказала.

— Вот что, кончайте, вы же взрослые, — сказала Сара. — Ведь ясно — он врет вам обеим…

— Ей врет, не мне, — перебила Дэнни. — Ей все врут, да и она сама себе лжет.

— Нет, не лжет, — возразила Сара. — Она, как и ты, понимает, что Джейк Мэлори, как айсберг — у него семь восьмых под водой. Она знает, как легко ее могут обидеть, и именно ей придется взглянуть в лицо…

— Давайте прекратим, — прервала ее Луиза.

— Ага, заткнемся и сделаем вид, что ничего не произошло, — ехидно заметила Дэнни. — И закроем глаза на то, что есть, — ведь это никак не укладывается в твоей голове, да? Ты хочешь, чтобы мы играли по твоим правилам, а ты станешь описывать нашу жизнь. Ты ждешь, что мы будем вести себя так, как ты ожидаешь? Но, Луиза, это реальная жизнь! Ни Сара, ни Джейк, ни я не из мира твоих фантазий. Мы настоящие. Мы…

— Я тебе уже говорила: в том, что я пишу, о тебе нет ни слова, — резко оборвала Луиза. — Это ты витаешь в мире фантазий, а не я. Я спокойно наблюдаю за происходящим.

— Ну так расскажи мне тогда, что здесь творится. Я очень хочу знать.

— Ладно, я тебе расскажу. — Темные глаза Луизы снова загорелись от ярости. — Ты обвиняешь меня в том, в чем виновата сама. Ты все придумываешь и лжешь себе. Ты лжешь и мне, чтобы держать меня подальше от того, кому ты совершенно не нужна. Твой эгоцентризм выходит за пределы нормы, Дэнни Спенсер. Он так чрезмерен, что просто ослепляет тебя.

— Да прекратите же! — заорала Сара. — Ну что вы несете? Заткнитесь обе, пока я не разбила ваши дурацкие головы!

— Тогда скажи ей, чтобы она держала руки подальше от того, что принадлежит мне! — выпалила Дэнни.

— Да как он может принадлежать тебе, если женат? — завопила Луиза.

— Он действительно женат? — строго спросила Сара, глядя на Дэнни.

— Да! Спросите мою мать, Консуэлу, Эрика. Они подтвердят, что Джейк женат. Его жену зовут Мартина. Ну что, теперь верите?

Сара взглянула на Луизу.

— Да, я верю ей, — нехотя призналась Луиза, — теперь мне понятнее его слова.

— А веришь, что я сплю с ним? Что спала с ним в эти ночи, что он сам привез меня сюда?

— Да я не знаю, зачем тебе лгать, разве что из желания встать между нами. Но если он женат, так чего тебе так беспокоиться, а?

— Наконец-то до тебя хоть что-то дошло, — раздраженно вздохнула Дэнни.

— Думаю, нам надо выпить. — Сара направилась на кухню.

Луиза и Дэнни враждебно посмотрели друг на друга. Дэнни первая сделала шаг навстречу Луизе; лицо ее смягчилось, и она протянула руки к подруге.

— Извини, — прошептала она. — Мне не стоило говорить все эти гадости, я не хотела этого, но иногда в меня словно бес вселяется. Ты моя лучшая подруга, и мы не можем поссориться из-за мужчины. Он того не стоит.

— Да, — растерянно ответила Луиза. — Конечно, чтобы забыть все это, нам нужно время. — Луиза понимала — нужно сделать вид, что она простила Дэнни, или немедленно вернуться в Лондон. Но, презирая себя за это, Луиза знала, что не сможет уехать, не повидавшись с Джейком. Она должна выяснить правду: женат ли он, смеется ли над ней, продолжается ли его связь с Дэнни.

— А что у вас с Эриком? — натянуто спросила она.

— Не знаю, — сказала Дэнни, — я не видела его со вторника. Может, стоит позвонить.

— Если позвонишь, передай, что я терпеть не могу, когда меня так надувают. — Сара, улыбнувшись, вручила им по бокалу вина. — Ну что, мы снова друзья?

— Надеюсь, что да, — сказала Дэнни, взглянув на Луизу.

— Да, — кивнула та, и злые слезы предательски навернулись на ее глаза. Взрыв Дэнни отравил воспоминания о встречах с Джейком на прошлой неделе. А ведь ей казалось, что он дорожит каждой минутой их кратких свиданий! Даже сейчас Луиза словно слышала его проникновенный голос: совсем недавно он сказал ей по телефону, как ужасно скучает. Нет, Джейк не мог лгать, не мог! Но многое из того, о чем говорила Дэнни, все же походило на правду. То, что она умоляла его переспать с ней, и то, что Джейк женат. Луизу удивляло, почему он сам не сказал ей об этом. Но, с другой стороны, если он относится к жене так, как рассказывает Дэнни, ему незачем и упоминать о ней. Но тогда это не тот человек, в которого она влюбилась. Это монстр и патологический лжец. Сердце Луизы отказывалось верить, что ее Джейк может быть таким.

— А что ты делала у Консуэлы? — спросила Сара, когда они вышли с вином на террасу. — Наверняка не отказала себе в удовольствии понежиться в бане? — Она надеялась услышать хоть намек, подтверждающий слова Афродиты о шантаже. Впрочем, все это затмил только что происшедший скандал. Сара решила обсудить слова гречанки с Луизой, когда они останутся вдвоем.

— Да нет, — засмеялась Дэнни. — Я валялась у бассейна, но конечно же, там выполняли все мои капризы. А еще я пыталась подслушивать, когда Консуэла ссорилась с Джейком.

Сара удивленно подняла брови, а Луиза при упоминании о Джейке вздрогнула.

— Ну и что ты услышала? — спросила Сара.

— Немного. Она убеждала его оставить меня. Ей не нравится наша связь, и моей матери тоже. Ну что ж, при его отношении к жене их можно понять. Кстати, чем усиленнее они стараются развести нас, тем больше мы стремимся друг к другу. Ничего странного: мы одного поля ягоды. Впрочем, мы решили не возвращаться к этой теме, не так ли? — Дэнни закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. — Так или иначе Консуэла и Джейк спорят о чем-то, связанном с Мексикой. Но о чем, я не уловила. Наверное, Джейк поэтому и ездил туда, но он ничего мне не рассказывал. Думаю, и тебе, Луиза?

— А с какой стати он должен мне рассказывать, если не рассказал тебе? Признаться, я и не хочу об этом знать. Кстати, Сара, а как твоя утренняя встреча с Моранди?

Дэнни не дала Саре открыть рот:

— О, Моранди. Я видела его только раз, но, клянусь, это он приехал к Консуэле, когда мы с Джейком от нее уезжали. Он был не в том старом «рено», а в огромном грязном «мерседесе». Тебе надо сказать ему, Сара, что ты предпочитаешь размах.

— Хорошо, я так и сделаю, — кивнула Сара, наполнив бокалы. — Слушай, Дэнни, а ты не догадалась, из-за чего ссорились Джейк и Консуэла? Ведь ясно же, в этом доме на мысе творится что-то неладное.

— В каком смысле? — спросила Дэнни.

— Похоже, там попахивает шантажом, — ответила Сара.

— Что ж, — задумчиво произнесла Дэнни, — это забавно. Ты упомянула о том, что и мне пришло в голову. Поэтому я попыталась осмотреть баню, когда там никого не было. Но не нашла ничего похожего на камеры.

— А почему это пришло тебе в голову? — настаивала Сара.

— Что-то такое промелькнуло в разговоре Эрика с Джейком. Да, Эрик сказал, что от этой бани денег больше, чем от чего-то еще. А Джейк ответил: «Это долго не протянется, нас могут раскрыть». Хотя нет, «она может обнаружить». Я не слишком хорошо помню, но от этого у меня и возникла мысль о шантаже.

— А ты намекнула об этом Консуэле? — спросила Сара.

— Конечно.

— И что же? — полюбопытствовала Луиза.

— Вот потому она и не хочет, чтобы я связывалась с Джейком. Говорит, и впрямь там что-то происходит. Тогда она и сообщила мне, что знает мою мать. Консуэла уверена, что мама надеется на ее помощь и считает, что она может уберечь меня от Джейка. Еще я вытянула из нее, что он женат. А когда я была Англии, я спросила маму, что она знает о нем. Но она сказало одно, что я не должна встречаться с женатыми мужчинами. Она рада, что Консуэла присматривает за мной.

— А твоя мама знает о бане? — спросила Сара.

— Нет. Но поскольку я не обнаружила никаких камер, значит, шантаж с баней не связан. Одно могу сказать точно: что-то происходит между Джейком и Консуэлой. Она всегда ужасно нервничает, когда он появляется, а к бане они и близко не подходят. Во всяком случае, я их там не видела. Раз или два они уединялись в ее спальне, у бассейна он втирал ей в ноги крем от загара, так что казалось, будто они любовники. Но потом они начали ссориться, и он даже влепил ей пощечину.

У Луизы голова пошла кругом. Она не могла привести в порядок мысли и хоть что-то понять в этом безумии. Она отчаянно хотела верить Джейку, но ее смущали ужасные разговоры насчет шантажа, егоотношения к жене, странная связь с Консуэлой и Дэнни. Она презирала себя за то, что так слепо доверилась ему.

— А твоя мама не рассказала тебе ничего такого о Консуэле? — Сара хотела отвлечь Луизу от мыслей о Джейке, направив ее подозрения в другое русло. Ей и самой это было не безразлично — если замешан Джейк, то и Моранди тоже.

— Ничего нового, — сказала Дэнни. — Ну, что пару лет назад ее муж умер, оставив ей прорву денег. С тех пор она живет затворницей. Мама, похоже, любит Консуэлу и говорит, что многие ее любят. Если верить слухам, то прежде у Консуэлы для всех находилось время, она занималась благотворительностью, и в обществе ее очень ценили. До сих пор в Аргентине о ней ходят легенды.

— В Аргентине? Так она оттуда, а не из Мексики?

— А с чего ты взяла, что она из Мексики?

— Наверное, из-за того, что Джейк туда ездил…

— Что-то роковое, да? — сказала Сара Луизе, когда Дэнни отправилась в душ. — Как же нам докопаться до истины? Я еще больше запуталась.

— И я, — вздохнула Луиза. — Но послушай, можно ли полностью полагаться на слова Дэнни?

— Думаю, не стоит. Она довольно ловко ушла от ответов, но при этом сказала все, что хотела, хотя и противоречила сама себе. Подумать только, она признала, что Джейк считает тебя привлекательной, а перед этим уверяла, что он делает из тебя посмешище. А почему она так боится, что ты уведешь Джейка, если по ее словам ты нужна ему лишь для того, чтобы возбудить у нее ревность? Никакой логики! — Увидев полную растерянность Луизы, Сара усомнилась, стоит ли ей продолжать, но все же решила закончить. — Конечно, тебе неприятно все это слушать, но из всего этого вовсе не следует, будто я не верю, что Дэнни с ним спит. Увы, верю. Она как бы для этого существует. Джейк ведь действительно влюбился в тебя. Свидетельство тому — сегодняшнее поведение Дэнни. Ну а если он в тебя не влюблен, значит, он одурачил не только тебя, но и меня тоже. Я видела вас вместе лишь несколько минут, но надо быть слепой, чтобы не заметить, как он смотрит на тебя. Клянусь, если он играет, то меня зовут не Сара, а Трэв Трабшоу.

— Трэв Трабшоу? Это многодетный отец?

— Ну да, у него семеро, включая усыновленных, — улыбнулась Сара, покачав головой. — Знаешь, я видела фотографии, но эти детишки вполне могут быть его племянниками и племянницами.

— Да, — вздохнула Луиза, — все оборачивается так, что мне хочется никогда в жизни никого из них больше не видеть.

— Здравый смысл мне подсказывает, что именно так нам и надо поступить, — задумчиво проговорила Сара. — Не сомневаюсь, что и Дэнни по уши влезла во все это, сама того не понимая. Но ей всегда удается вывернуться. Помнишь, все началось с шутки. Не знаю, как ты, но я сначала не отнеслась к этому серьезно. Просто мы решили поиграть в сыщиков. Однако давай признаемся, что мы не Холмс и Ватсон, а потому все больше запутываемся. Беда в том, что я уже не могу выйти из игры и примириться с мыслью, что мы до сих пор ничего не поняли. Дело еще в том, что мы обе увлечены главными действующими лицами, а потому не способны трезво оценить ситуацию.

— Ты влюблена в Моранди? — спросила Луиза.

— Кажется, да, хотя боюсь, что он влип во что-то грязное и преступное. Увы, в этом мало сомнений. Они оба в чем-то замешаны. Странно, но, даже несмотря на это, я не могу от него отказаться, оттолкнуть его. Ведь и ты переменилась к Джейку, не так ли?

— Да, ты права. Я к нему не изменилась. Наверное, потому, что он кажется мне героем. Я представляю себе, как он внезапно и очень эффектно, как в старомодном романе, побеждает силы зла. Из-за этого я и закрываю на все глаза и веду себя как дура, в чем Дэнни и обвиняет меня.

— О, только не упоминай о ней. Почему бы тебе не пофантазировать? Все так делают. А уж сама Дэнни и подавно. Надеюсь, ты веришь не всему, что она тут наплела? Должно быть, ты потрясена, как и я: ведь мы с тобой умудрились влюбиться в матерых аферистов.

Луиза подумала, что такое определение никак не вяжется с Джейком, но промолчала. Могли ли они вообразить такое, отправляясь в этот маленький рай?

— Все идет вкривь и вкось, — продолжала Сара, — по-моему, здесь что-то дурное носится в воздухе, а может, все дело в том, что мы не знаем французского — без него мы не можем по-настоящему ощутить здешнюю жизнь. Все-таки это очень странное место! Интересно, как бы мы к этому отнеслись, случись это в Лондоне? Пожалуй, иначе. Вот я, например, воспринимаю Лазурный берег, как съемки длинного фильма. Так и кажется, будто однажды кто-то выскочит и закричит: «Кадр!» А потом все кончится.

— Да, все это представляется нереальным и таинственным, — заметила Луиза, — но тем не менее это существует, и надо решить, что делать дальше.

— Конечно, но, если мы хотим докопаться до сути, нам надо изменить тактику. Похоже, мы не умеем спрашивать. А может, задаем вопросы не тем людям. Но кого же нам спрашивать? Дэнни не интересуется ничем и никем, кроме себя, а все остальные, по-моему, — участники игры.

— Ты не права, Дэнни все же проявляет любопытство. Она ведь ходила в баню, высматривала.

— Уж не предлагаешь ли ты, детектив Крамер, включить и ее в наше расследование?

Луиза рассмеялась.

— Не знаю. Сейчас я слишком зла на нее, чтобы об этом думать.

— Я тебя понимаю, но раз уж мы заговорили о ней, скажу, что она бросает вызов тебе, а не Джейку. Это тебя она хочет победить, а не его, но не спрашивай, почему я так считаю. Возможно, для нее непереносимо, что он добивается тебя, а не ее. Скорее всего, ты просто ее раздражаешь. Она всегда играла роль твоей защитницы. Ну, будто она пригрела маленькую сиротку и одарила ее счастьем. Она спасала тебя от Билла, отдала тебе Саймона…

— Да, а что насчет Саймона? Я ничего не знала про их связь.

— Было дело. Но просто так, без всяких эмоций. Ты же знаешь Дэнни, у нее все поверхностно. Она спала с ним, да.

— Почему же он никогда не говорил мне об этом?

— Ну, может, это его не волновало. А может, думал, что ты знаешь, или вообще не считал нужным об этом вспоминать.

— А теперь Дэнни убедила себя, что это она меня облагодетельствовала, согласившись играть в «Прайвит Эссе». Но мы-то с тобой знаем — уже был утрясен бюджет и назначено время съемок, когда ее взяли. Притом она была не первой кандидаткой.

— Третьей, — уточнила Сара. — Но ради Бога, не напоминай ей об этом. С тех пор много воды утекло, она здорово поработала, и мы с тобой хорошо это знаем. Думаю, в этом и кроется причина ее обиды — вместо благодарности за все ты уводишь у нее из-под носа самого сексуального, как она правильно говорит, мужчину столетия.

— Ну, она хоть с ним спала, даже он этого не отрицает. Но интересно, откуда она знает, что я — нет? Может, он сам ей сказал?

— Или она угадала.

— А вдруг он и впрямь занялся мною ради спортивного интереса и, возвращаясь на «Валгаллу», развлекает команду рассказами о моем собачьем взгляде и о том, как я умоляю его переспать со мной?

— По-твоему, это возможно? — спросила Сара. — А вот по-моему — нет. Пусть он женат, занимается шантажом и Бог знает чем еще, но на это он не способен.

— Так зачем тогда Дэнни болтает?

— Не знаю, все это пустое, на твоем месте я бы больше верила Джейку. Ну, а уж если мы узнаем, что он лжет, ты же можешь порвать с ним. А пока я все же сильно сомневаюсь, что он стал бы тратить время, морочить тебе голову и заставлять страдать, чтобы развлечь рассказами свою команду!

— А что ты думаешь про его отношения с Консуэлой?

— Вот это загадка. Конечно, Консуэла совсем не то, чем кажется. Дама-благотворительница, безутешная вдова… Пожалуй, я бы не удивилась, узнав, что она главная злодейка в этой истории, а Джейк, Моранди и, возможно, Эрик, напротив те, кого шантажируют. Думаю, и ты прокручивала такой сценарий, — рассмеялась Сара. — Как видишь, не ты одна мыслишь в духе старомодных романов.

— Но если их шантажируют, значит, им есть, что скрывать, — заметила Луиза.

— Конечно. Будь я специалистом по расследованию, мне удалось бы лучше разобраться во всем.

— Похоже, мы связались с мужчинами, которые вот-вот угодят за решетку, может, и нас они увлекут за собой.

— Хорошо, что ты так оптимистически смотришь на это, — весело заметила Сара, — а то уж все казалось слишком темным и мрачным.

— Во всяком случае, — засмеялась Луиза, — помни, что Афродита обвинила Моранди в шантаже.

— Ах да, я чуть не забыла о ней, — огорченно сказала Сара, — и признаюсь, многообразие обликов Моранди пугает меня больше, чем его ужасные картины. Я тебе рассказывала о них?

— Нет.

— Они безнадежно чудовищны. Что? Что ты там увидела? — Она посмотрела в ту же сторону, что и Луиза.

— Я смотрю на очень дорогой, роскошный серебряный «ягуар» возле дома Жан-Клода.

— Эрик?

— А кто же еще? И почему ты только что говорила, что нам некого больше спрашивать?

— Ах да, конечно! — воскликнула Сара. — Жан-Клод!

— А где мы сегодня ужинаем?

— Как раз у Жан-Клода. Прекрасно! Знаешь, нам не стоит расспрашивать его при Эрике. Верно?

— Да, но ты можешь спросить Эрика, где он был сегодня днем в тот час, когда назначил тебе встречу?

— Ну, я думаю у меня не больше шансов получить честный ответ, чем у Моранди продать свои картины.

— Попытайся хотя бы!

Пока Сара и Луиза принимали душ и переодевались, Эрик уже уехал. Ужин был накрыт в прелестном саду Жан-Клода, откуда открывался вид на красные крыши Валанжу. Теперь Сара называла это место Счастливой Долиной. Дэнни уехала с Эриком, снова извинившись перед Луизой за все, что наговорила днем. Во искупление своей вины она пообещала сводить Луизу на этой неделе на роскошный обед. От этого Луизе стало немного не по себе, но ее замешательство усилилось, когда Жан-Клод мрачно сообщил им:

— Я сказал Эрику, что не хочу иметь отношения к его делам. Он приехал сегодня вечером и просил разрешения оставить у меня деньги. Я готов был сделать это, если он объяснит, что это за деньги и откуда. Он отказался, и я посоветовал ему отнести их в банк.

— А много было денег? — спросила Сара.

— Похоже, много, но это были не франки. Однако чемоданчик был полон.

— А вы не разглядели, что за деньги?

— Нет. А еще я просил его не втягивать никого из вас в те дела, которыми они занимаются с Джейком Мэлори.

— И что он ответил? — нетерпеливо спросила Луиза.

— Что Джейк сам себе хозяин, и он не вправе указывать ему. Кстати, он сказал, что хочет жениться на Дэнни.

— Кто? Эрик или Джейк? — едва дыша, пробормотала Луиза.

— Эрик собирается сделать ей предложение, говорит, что любит ее. Но Эрик поразительно глупеет при виде хорошенького личика. И так было всегда.

К разочарованию Луизы и Сары, Жан-Клод переменил тему, и, прежде чем они приступили к десерту, им пришлось войти в дом. Разразилась гроза, собиравшаяся весь день, раздался оглушительный раскат грома, и полил ливень такой сильный, что не было видно дальнего конца сада.

Перед уходом Жан-Клод тепло обнял Луизу и сказал, что если им с Сарой понадобится друг в этой чужой стране, то он всегда к их услугам. Когда же Луиза спросила, для чего им может понадобиться его помощь, он ответил, что знает о ее встречах с Джейком и несколько раз видел его «мерседес» возле их дома.

— Должно быть, я слишком много выпила, — сказала Луиза, вытираясь после дождя, промочившего их насквозь, — но больше всего на свете мне бы хотелось сейчас позвонить Джейку и поговорить с ним.

— Так позвони.

— Нет.

— Почему?

— Потому что он просил меня не звонить без особой необходимости. И что я скажу? Джейк, похоже, на Дэнни что-то накатило, и она повсюду трезвонит, будто бы спит с тобой? Или: мой сосед пугает меня, предлагая свою помощь лишь потому, что знает о наших встречах с тобой?

— Но ты ведь можешь спросить его, почему Эрик приехал к Жан-Клоду с чемоданом денег? — заметила Сара.

— Только этого и не хватало!

— Ну так узнай, как поживает Мартина? Или еще лучше — где она сейчас.

— Интересно, что это за деньги и откуда они? — задумчиво проговорила Луиза. — Он не мог взять их в банке в субботу. Впрочем, какие-то банки по субботам открыты.

— Тогда, конечно, он искал безопасное место, чтобы их спрятать, — кивнула Сара. — Странно, именно сегодня Моранди приехал к Консуэле, когда Дэнни уезжала. Луиза изумилась.

— Ты думаешь, он ездил за ними?

— Похоже, что так. А как по-твоему?

— Возможно, — кивнула Луиза.

— Когда ты увидишься с Джейком?

— Не знаю. Он обещал сегодня позвонить.

— Я думаю, нам пора преодолеть нерешительность и выяснить, что происходит. Они постоянно ускользают от вопросов, словно срываются с крючка. Так что в следующий раз нам надо прямо сказать о том, что мы видели и слышали, и попросить объяснений. А уж если и тогда не получим прямых ответов, а услышим, как они оберегают нас, придется сказать им, что мы считаем небезопасным встречаться с ними.

— Ты права, — согласилась Луиза, — совершенно права. Не знаю статистику соотношения шантажа и убийств, но, думаю, процент весьма высокий. Я не могу забыть слова Джейка о том, что некоторые расстанутся с жизнью прежде, чем все закончится.

Они вздрогнули от оглушительного раската грома; над бассейном сверкнула молния.

Глава 16

Несколько дней после грозы было прохладнее, потом температура снова подскочила до 95 градусов, и стало еще более жарко и душно. В эти относительно прохладные дни Дэнни и Луиза держались друг с другом напряженно, но без враждебности. Когда же ртутный столбик пополз вверх, все снова изменилось к худшему. Виной всему было невыносимое самодовольство Дэнни после предложения Эрика. Высокая влажность делала их вялыми, а возбуждение Дэнни раздражало. Дэнни еще не дала ответа Эрику, выжидая реакции Джейка. Впрочем, об этом она не говорила ни Саре, ни Луизе. Плавно и гордо, как лебедь, она ступала по дому и саду в купальнике стриптизерши, любуясь своим отражением в зеркалах, натираясь кремами для загара, лениво листая журналы, полируя ногти и воркуя с Эриком по телефону.

Время от времени Дэнни надолго уезжала одна, никогда не говоря, куда отправляется и когда вернется. Луиза огорчалась, что трещина между ними расширяется, и, похоже, никто из них не может предотвратить этого. Если бы Дэнни не наслаждалась так явно, окружая себя ореолом тайны, Луиза попыталась бы поправить дело. Однако между ними стоял Джейк, и Луизу терзали мучительные подозрения, что Дэнни ездит на свидания с ним. То, что Эрик часто звонил в отсутствие Дэнни, а Джейк не позвонил ни разу и не прислал к Луизе Марианну, как это случалось на прошлой неделе, все больше убеждало Луизу в том, что ее подруге удалось вернуть расположение Джейка.

Сара за это время ничего не слышала о Моранди. Она пыталась звонить ему на работу и домой, но всякий раз включался автоответчик. Обе были так разочарованы, что чуть не поссорились. Однажды днем, когда Дэнни не было, Сара сердито бросила, что ублюдок Джейк испортил им жизнь. Луиза, не размышляя, кинулась на его защиту, но внезапно поняла, что ей нечего возразить, и нехотя отступила. Сара извинилась и ушла в фотолабораторию, а Луиза направилась к бассейну и села у воды, пытаясь соединить нити сюжета в своей новой работе, чтобы все это не казалось слишком надуманным.

Сейчас работа раздражала ее, солнце безжалостно жгло, так что в конце концов Луиза положила ручку и блокнот на каменные плиты. В ее теперешней жизни многое выглядело так неправдоподобно, что она начала утрачивать чувство реальности. Услышав, что подъезжает автомобиль, Луиза насторожилась и решила притвориться спящей. В прошлый раз, едва приехав, Дэнни с торжествующей улыбкой тотчас направилась к ней, надеясь, что Луиза спросит, где она была. Луиза тогда попалась на эту удочку, но сейчас не хотела повторять ошибку, вспомнив, какое наслаждение доставил подруге ее вопрос.

— Луиза? — Девушка обернулась, и сердце ее подпрыгнуло, когда она услышала австралийский акцент Марианны. — Джейк хотел бы с тобой встретиться.

Луиза хотела бы сказать Марианне: «Передай ему, что у меня нет времени», но вместо этого быстро спросила:

— А где он?

— Недалеко отсюда, — ответила Марианна, сверкнув великолепными белыми зубами. Луиза поднялась. Жаль, что Джейк выбрал курьером ослепительную Марианну, рядом с которой Луиза чувствовала себя некрасивой и непривлекательной.

— Сейчас оденусь, — сказала она.

Через десять минут она сидела рядом с Марианной в ее белом «гольфе» с откидным верхом. Они мчались по извилистой лесной дороге к Опио, горные вершины сверкали в туманной дымке. Марианна, как обычно, расспрашивала Луизу о том, что она пишет, хвалила «Прайвит Эссе», которую видела в Австралии, горячо восхищалась ее талантом.

Хотя Луиза чувствовала себя с ней скованно, Марианна нравилась ей. Она всегда с удовольствием говорила с этой девушкой, но сегодня ее охватило такое нервное возбуждение, что она едва слушала Марианну.

Увидев крутой поворот с главной дороги к вершине холма, Луиза поняла, куда они направляются. Ей стало не по себе: дорога вела к поселку, который, несмотря на необычайную красоту окружающей природы, казался им с Сарой странным и неприветливым с самого первого дня на Лазурном берегу. Почему Джейк выбрал именно его? Должно быть, это единственное место во всей Франции, где нет ни кафе, ни ресторана, ничего, что привлекает людей.

Однако спрашивать об этом Марианну не имело смысла. Она никогда не говорила о Джейке ни слова. Вообще-то Луиза понимала, что мрачное впечатление от этого места сложилось из-за проливных дождей, заставивших всех туристов просидеть взаперти целых две недели.

Когда они медленно проехали за огромные каменные стены, окружавшие поселок, Луиза увидела перед собой залитую солнцем площадь с ровными рядами машин и плотно закрытые ставни во всех домах. На улице не было ни души.

— Вот и приехали. — Марианна затормозила у мэрии. — Джейк появится с минуты на минуту.

Луиза открыла дверцу машины и вышла.

— Не кажется ли вам это место немного..?

— Пока, — улыбнулась Марианна, прерывая ее. — Я спешу. Желаю хорошо провести время. — Не успела Луиза опомниться, как «гольф» умчался.

Луиза огляделась, скользнула взглядом по невыразительным фасадам невысоких домов, по розовым стенам мэрии, по серой, явно необитаемой муниципальной школе. Стояла зловещая тишина. Клумба с яркими цветами и шпиль костела, возвышающийся над красными черепичными крышами, казались здесь почти неуместными.

Странно, думала она, несмотря на все слухи о Джейке и многочисленные рассказы о насилии, шантаже и обмане, ей в голову не приходило его бояться. Нет, она не испугалась и сейчас, но этот безлюдный город-привидение, пронизанный атмосферой угрозы, мало походил на место, где встречаются влюбленные.

Она подошла к каменной скамейке в тени и села. Вскоре ей показалось, что гнетущая тишина душит ее. Вдруг Луиза осознала, в чем необычность этой тишины: она не слышала щебетания птиц. Теперь она поняла, что ни разу не слышала их на Лазурном берегу. Может, в разгар лета они улетели туда, где не так жарко.

Увидев на дороге одиноко бредущую старуху, Луиза похолодела. Та остановилась шагах в десяти от Луизы и неприветливо смотрела на нее. Казалось, вся ее фигура дышала враждебностью. Луиза попыталась улыбнуться и, к ее удивлению, старуха улыбнулась в ответ, но так, что девушка встревожилась еще больше.

Поняв, что она сидит тут уже пятнадцать минут, а Джейка нет и в помине, Луиза разозлилась. Если он не появится, ей придется самой добираться до виллы. Мало того, что он заставляет ее ждать в таком забытом Богом месте, но она не может даже позвонить ему!

Услышав шаги на другой стороне площади, Луиза повернулась — это был он. Ее сердце подпрыгнуло от радости, раздражение тут же исчезло, и она забыла обо всем, что произошло после их последней встречи. Глядя на его легкую походку, Луиза почувствовала, как душа ее рвется к нему, и, сама того не желая, широко улыбнулась. Увидев ее, он так просиял, что Луиза с открытой душой бросилась ему навстречу.

Остановившись перед Луизой, Джейк долго смотрел на нее, потом сжал ладонями ее щеки и поцеловал.

— Прости за опоздание, — пробормотал Джейк, окидывая ее взволнованным и жадным взглядом.

— Где ты был? — спросила она.

— У меня было одно дело, и на него ушло больше времени, чем я рассчитывал.

— А где твоя машина?

— Наверху. Я соскучился по тебе.

Джейк слегка усмехнулся, и взгляд его выразил удовольствие от того, что он видит ее. Охваченная любовью к нему, она все же съязвила:

— Неужели? — Казалось, это смутило его, Джейк вспомнил, что не звонил ей несколько дней.

— Очень соскучился, — ласково повторил он.

— Почему же ты не звонил?

— За это время много всего произошло. Но я послал за тобой Марианну при первой возможности.

— Значит, то, что ты не звонил, не связано с возвращением Дэнни?

— Что ты имеешь в виду? — он был искренне озадачен. — О, кажется, я понял. Она тебе рассказала, что я в субботу подвез ее домой.

— Да, и не только это.

— Не знаю, что еще она тебе наболтала, но в субботу мне пришлось встречать Дэнни в аэропорту. Я отвез ее к Консуэле, где она собрала свои вещи, а потом доставил в Валанжу. Я занимался этим вместо Эрика, который в это время делал кое-что для меня.

— Ну, например, пытался пристроить большую сумму денег?

— Да, он этим и занимался, — Джейк помрачнел. — Ну, а теперь объясни, что происходит, кажется, мы договорились: никаких вопросов…

— Но мы договорились до того, как Дэнни рассказала, что ты продолжаешь с ней спать, а из меня сделал посмешище для своей команды.

— О Боже! Зачем ты ее слушаешь? Почему ты вообще говоришь с ней обо мне? Я же сказал тебе, кто-кто, но она…

— … не должна знать о нас! — с горячностью закончила Луиза. — Да, это правда, но я хочу понять, почему ты афишируешь свою связь с ней, а нашу скрываешь?

— Я не афиширую связь с Дэнни, — сердито ответил он, — зачем это делать, если связи нет? Она тебе врет, Луиза, но я не понимаю, почему она это делает. Впрочем, меня это не интересует. Для меня важно одно: чтобы ты перестала ее слушать.

— И продолжала слушать тебя? Разрешала дурачить себя человеку, который даже скрыл от меня, что женат?

Джейк посмотрел на нее тяжелым взглядом, она видела, что он борется с собой.

— Кто тебе сказал? — настороженно спросил он.

— Дэнни узнала от Консуэлы. — Луиза думала, что он станет отрицать это, но он и не собирался. Но если это правда, то, значит, правда и все остальное!

— Так ты женат? — мрачно спросила она.

— Если так утверждает Консуэла, стало быть, я женат, — гневно ответил он.

— Что за ответ? — воскликнула Луиза. — Так ты женат или нет?

— Сейчас я не могу ответить иначе, так что не мучай меня.

— Мне все это не по душе. Прости, — сказала она, поворачиваясь и собираясь уйти. — Так я больше не могу. Я думала, что…

— Луиза, — он схватил ее за руку, — Луиза, не уходи.

Она вдруг увидела, что мука исказила его лицо, шрам возле левого глаза обозначился заметнее. Луизе отчаянно захотелось обнять Джейка, прижаться к нему и сказать, что все это ерунда, что никто не может их поссорить, лишь бы только он доверился ей и рассказал, что происходит.

Он словно угадал ее мысли.

— Больше всего на свете я хочу все рассказать тебе, но пока не время.

— Почему? Какая разница, сейчас или потом?

— Сейчас не время, — повторил Джейк.

— Вечная отговорка! И так всегда — ни одного ответа, — с горечью сказала она.

— Сегодня я улетаю. — Он положил руки ей на плечи. — Но если бы я не был связан клятвой, Луиза, я бы сказал тебе все сейчас.

— Я очень хочу тебе верить, — прошептала она, почти задыхаясь от нежности к нему, — но не знаю, права ли я. Я готова забыть о том, что говорят, пока ты сам не расскажешь мне, почему Эрик просил Жан-Клода подержать у себя очень большие деньги, почему Дэнни лжет, что спит с тобой, и что связывает тебя с Консуэлой…

— Дорогая, посмотри на меня, — сказал он сдавленным голосом, ибо чувства переполняли его, — посмотри на меня и послушай. Я не сплю с Дэнни, не хочу спать с ней и никогда этого не хотел. Просто, оказавшись рядом, она кинулась на меня, и я взял ее. Но это было только раз, всего одну ночь.

— А деньги?

— Эти деньги я беру с собой в Мексику. Люди, с которыми я связан, должны получать зарплату. У Эрика была четверть миллиона долларов, но в песо.

— А что за бизнес?

Он покачал головой.

— Не сейчас. Я мечтаю побыть с тобой, но сегодня не могу остаться.

— А что насчет Консуэлы?

— Это связано с тем же, — ответил он, и снова в глазах его появилась боль. — Луиза, пожалуйста, не заставляй меня ненавидеть самого себя! Я не хотел, чтобы такое возникло между нами, и было бы лучше для нас, если бы это не произошло. Но раз уж так вышло, мы должны дорожить тем, что имеем…

— Это связано с шантажом, да? — почти равнодушно спросила Луиза, — ты вовлечен во что-то, связанное с шантажом?

Он закрыл глаза, вздохнул и положил голову ей на плечо.

— Если бы все было так просто, — пробормотал он.

— Афродита сказала Саре, что Моранди занимается шантажом, — не унималась Луиза, — а Моранди признался Саре, что работает на тебя.

— Да, в каком-то смысле работает. А когда Афродита сказала это Саре?

— В субботу, в тот день, когда Дэнни сообщила нам, что в этом же подозревает и тебя.

— А с тех пор Сара говорила с Моранди?

— Нет, но звонила ему несколько раз.

Джейк помолчал, потом привлек ее к себе.

— Я предупреждал тебя, что будет нелегко. Да, я сам во всем виноват. Я сошел с ума, затеяв это, мне следовало отпустить тебя сейчас, но, видит Бог, я не могу. Если бы ты только знала, что я чувствую, держа тебя в объятиях. Боже, что ты делаешь со мной, когда вот так смотришь на меня! Я хочу тебя, Луиза, хочу, чтобы ты была со мной, напоминая о том, что в мире все не так плохо. Но я знаю, с тобой нельзя так поступать — скрывать и надеяться, что ты поверишь мне. Боже, — простонал он, уткнувшись лицом в ее волосы, — я хочу тебя так сильно, что не могу думать ни о чем другом.

Луиза обвила его шею руками, впервые отчетливо поняв, что этот человек не лжет. Она не сомневалась в его любви, которая словно обволакивала ее. Его лицо выражало нежность, тревогу и глубокое чувство к ней, и Луиза знала сейчас, что в мире нет ничего подлиннее этого.

— Не отпускай меня, — прошептала Луиза. — Держи меня так, Джейк, и скажи, что я не ошибаюсь в тебе.

Он поднял голову, заглянул ей глубоко в глаза и сказал:

— Ты не ошибаешься. — Их губы снова слились, его руки ласкали ее, он прижимался к ней все крепче, и она понимала, как велико его желание, как настойчива страсть, как огромна невысказанная любовь.

— О Боже, — хрипло засмеялся он, — ну почему должно было случиться вот так? Почему я не мог просто… — Он закрыл глаза, будто пожалев об этих словах. А потом с новой страстью он целовал, обнимал ее, словно не желал расставаться с ней никогда в жизни.

И вдруг, как удар грома, в голове у нее прозвучали слова Дэнни: «Он доведет тебя до того, что ты сама станешь умолять… Он не сделает мне предложения… пока…»

Луиза резко отстранилась от Джейка, злясь на себя, что так легко уступила ему, и ненавидя Дэнни, отравившую ей радость. Но ведь это не Дэнни, нет, это он говорил, он…

— Боже! — сердито воскликнул Джейк, выслушав Луизу. — Почему ты позволяешь ей такие выходки?

Луиза смотрела на него, кипя от негодования.

— А ты поверишь Эрику, если он расскажет, что я к тебе чувствую?

— А почему ты не можешь сказать об этом сам? — с вызовом спросила Луиза.

— Потому что должен молчать. Но послушай, Луиза. Я хочу тебя так же, как и ты меня. Хоть ты и уверяешь себя, что это не так, но мы оба знаем: все происходящее между нами слишком значительно для нас. Дэнни же скорее всего повторяет то, что подслушала и не поняла. Я кое-что говорил Эрику, а может, он сам сказал ей что-нибудь. Я ему объяснял, почему не могу сделать тебе предложение, хотя мне и очень хочется. Впрочем, он и так все знает. Пойми, мне не надо, чтобы ты умоляла меня… Видит Бог, я и сам едва выдерживаю… Но я не могу обладать тобою, не рассказав тебе о реальной угрозе… Должно быть, Дэнни что-то уловила из нашего разговора с Эриком, но пересказала так, как ей хотелось.

— Но зачем она так поступает? И почему иногда так точно повторяет мои слова?

— Случайное совпадение. Клянусь, я не пересказывал твоих слов даже Эрику.

— Но почему же Дэнни лжет мне?

— Не знаю. Ты давно знакома с Дэнни, так что попробуй сама ответить на этот вопрос.

— Давай забудем о Дэнни и подумаем о нас, — тихо сказала Луиза.

— Ну наконец-то я это слышу, — Джейк улыбнулся, обнял ее, и они пошли по узкой дорожке вдоль здания школы.

— Тебе не кажется странным это место? — Луиза взяла его под руку.

— Да, признаюсь, не только странным, но и страшным.

— И мне тоже. — Помолчав, она сказала: — Мне очень жаль, что мы ссорились.

— И мне. — Он сжал ее руку. — Скажи-ка, а чем ты занималась?

— Да так, ничем особенным. Из-за жары не хотелось никуда ехать, поэтому просто валялись возле бассейна. Кстати, Сара увеличила фотографии «Валгаллы». Хочешь посмотреть?

— Да, попытаюсь заскочить. А знаешь, хорошо бы на днях пригласить тебя на «Валгаллу». Ты ведь еще не видела ее?

— Нет, но очень хочу. А еще больше мне хотелось бы посмотреть, где ты живешь.

Он засмеялся.

— Я не живу на «Валгалле». У меня дом в Варе, там я и живу, когда приезжаю сюда.

— Дом? — удивилась Луиза. — Ты никогда о нем не упоминал.

— Садись. — Он открыл дверцу «мерседеса». — Я отвезу тебя обратно.

— Так скоро?

— Я же сказал, что сегодня улетаю.

Выехав на шоссе, Джейк вынул телефон и набрал номер.

— Боб?.. Да, это плохо. Найди Эрика и скажи, чтобы он был на «Валгалле» через полчаса. Он отвезет меня в аэропорт… Что? — закричал Джейк. — Когда это случилось? А где сейчас Моранди? О'кей, отыщи его, мне надо его увидеть… Конечно, буду.

— Я хочу попросить тебя кое о чем. — Джейк взглянул на Луизу.

— О чем же?

— Держись подальше от Консуэлы и, если сможешь, постарайся не подпускать к ней Дэнни.

— А почему?

Помолчав, он спросил:

— Ты знаешь историю Пандоры?

— Еще бы.

— Хорошо, тогда я скажу тебе, что такова и Консуэла.

Удивленная Луиза не знала, что на это ответить.

Они молчали, пока не выехали на главную дорогу. Луизе передалось напряжение Джейка, и она, желая разрядить атмосферу, спросила:

— А когда ты вернешься из Мексики?

— Не знаю, — раздраженно ответил он.

— А в какой город ты едешь? — Луиза снова попыталась завести непринужденный разговор.

— Луиза, мне сейчас не до того, понимаешь? — отрезал Джейк. — Прекрати расспросы. Я же объяснил тебе, что не могу ничего сказать.

— Не разговаривай со мной таким тоном, — возмутилась она.

— Я тебя успокаивал, как мог! — воскликнул он. — Но больше не буду, хватит. И если тебе это не по вкусу, то лучше уйди из моей жизни! Сейчас же!

— Конечно, не по вкусу! Я не могу выносить всю эту ложь! Все это…

— Решай, Луиза, мне уже все равно.

— Ну что ж, если так, прощай.

— Прощай, Луиза.

Она понимала, что сейчас не время выяснять отношения, но все же не выдержала.

— Значит, ты лжец! Минуту назад ты говорил, что не можешь меня отпустить, а сейчас?

— Да, я лжец! Ты это хотела услышать? Ну что ж, теперь ты счастлива, успокоилась?

— Я хотела услышать правду.

— Вот и получай ее!

Через несколько минут Джейк затормозил у начала аллеи, ведущей к вилле, и нетерпеливо посмотрел на часы.

— Мы так и расстанемся? — спросила она.

— У меня нет времени, — ответил он и чуть спокойнее добавил:

— Я позвоню тебе, когда вернусь, хорошо?

— Делай как знаешь, — процедила она и вышла, захлопнув за собой дверцу машины.

Минула полночь. Джейк метался по палубе «Валгаллы», а Эрик, облокотившись о поручень, спокойно курил.

— Сколько, черт побери, еще ждать? — прорычал Джейк. — Проклятие, кто же вызвал полицию?

— Афродита? — Эрик поднял голову, и его осветила лампа, висевшая на фок-мачте.

Джейк посмотрел на него, потом снова быстро зашагал по палубе.

— И сколько они собираются его держать? — сердито спросил Джейк.

— Они не держат его, а просто ведут расследование.

— В такой-то час?

— Потому что никто не мог его найти, — пояснил Эрик. — Слушай, ради Бога, сверни себе сигаретку и уймись.

— Ты взял мне билет на самолет на завтра?

— Да. Я связался с Фернандо. Он знает, что ты прилетишь другим рейсом.

Джейк стукнул кулаком по стене каюты.

— Эй, вон они, едут. — Он увидел, как Моранди и Боб прыгнули в шлюпку.

Джейк смотрел, как они приближаются. Едва Моранди взошел на борт, Джейк накинулся на него:

— Кто, черт побери, вызвал полицию?

Моранди был бледен как полотно, в его глазах застыл страх.

— Очевидно, соседка. Она увидела, что офис грабят, и позвонила в полицию. К моменту их появления здание дымилось.

— Им удалось что-то спасти?

— Думаю, да. Они действовали быстро. Насчет пленок не беспокойся, их там нет.

Джейк немного смягчился.

— А где Афродита? — спросил он.

— Не знаю, я не видел ее с утра.

— А где тебя нашла полиция?

— Дома; почти все время с понедельника я был дома.

— А Афродита?

— Она была со мной до сегодняшнего утра.

— О'кей, — сказал Джейк. — Расскажи, что случилось накануне налета на офис. Да, я знаю, ты был дома, но что Консуэла? Ты имел с ней дело в последние два дня?

— Да. — Беспокойство Моранди усилилось. — Она хотела одну пленку, но я не дал.

— Какую? — спросил Джейк.

Моранди с ужасом посмотрел на него.

— Какую пленку? — спросил Джейк, стиснув зубы.

— Ту, где мать Дэнни Спенсер, — сокрушенно вздохнул Моранди.

Джейк рассмеялся.

— Конечно, я сам должен был догадаться. Она сказала, зачем?

Моранди съежился от его взгляда.

— Она боится, что ты используешь эту пленку, чтобы вытащить деньги из Дэнни.

Моранди внимательно наблюдал за Джейком, встревоженный его молчанием.

— Вопрос в том, — вмешался Эрик, — забрала ли она пленки перед тем, как подожгла офис.

— Скорее всего, да, иначе она не сожгла бы его. — Джейк повернулся к Моранди. — Скажи, ты не говорил ей о полиции?

— Ни слова, — заверил его Моранди.

— О'кей. Попытайся найти Афродиту и узнай, не начала ли она петь.

— О, она не станет, — уверенно сказал Моранди.

— Надо знать точно. А мне пора в постель, потому что если Консуэла достала ту пленку, то никто из нас уже ничего не сможет сделать. А где Дэнни? — спросил он Эрика.

— На вилле.

Джейк кивнул.

— Сделай все возможное, чтобы она ее не покидала. Я знаю, она скользкая, как угорь, но попытайся.

Глава 17

Афродита как сквозь землю провалилась, и Сара решила помочь Моранди навести порядок в его офисе. Он позвонил ей на следующий день после происшествия и говорил таким измученным, таким удрученным голосом, что Сара не стала спрашивать, почему его давно не было слышно.

Они стояли среди обуглившейся перевернутой мебели, а с закопченных стен все еще капала вода. Саре очень хотелось успокоить Моранди: его усталый и встревоженный вид беспокоил ее.

Заметив, что девушка наблюдает за ним, Моранди заставил себя улыбнуться.

— Ты связался со страховым агентством? — спросила Сара.

— Да, перед твоим приходом. — Он сел на стул и уронил голову на руки. — Все так запутанно. Все так, черт побери, запутанно, что я не знаю, как из этого выпутаться.

Сара положила руки ему на плечи и принялась легонько массировать их. Зная, что офис подожгли, она спросила:

— А ты не думаешь, что за всем этим стоит Афродита?

Моранди покачал головой.

— Не думаю.

— Так где же она?

— Хотел бы я знать, черт побери.

Сара присела перед ним на корточки, взяла его за руки и поглядела на него своими ясными голубыми глазами.

— Я думаю, пришло время рассказать, что здесь происходит.

Он молча кивнул, потом дрожащим от усталости голосом сказал:

— Да, думаю, ты права.

Она ждала, не выпуская его рук и наблюдая за ним.

— Ты, вероятно, уже догадалась, что все связано с шантажом, — начал он.

Сара кивнула.

— Я отношу к Консуэле камеры, когда она велит. Устанавливаю их в укрытых нишах гостевых комнат в бане. Она всегда указывает — в каких. А потом мы делаем видеофильм о ее богатых подругах и о том, чем они занимаются с мальчиками. Потом, сама понимаешь, этими пленками шантажируют женщин и вымогают у них деньги. В случае отказа угрожают показать фильмы их мужьям или отцам.

— Но это же чудовищно! — воскликнула Сара.

— О, это не то слово, — сказал Моранди упавшим голосом. — Некоторые женщины платят, а пленки потом все равно продают еще раз, чтобы скомпрометировать их и насладиться их страданиями.

— Боже, — пробормотала Сара и, вспомнив дам, которых видела в бане, подумала, не пришлось ли кому-то из них уже расплатиться за приятный послеобеденный отдых.

— Но почему ты этим занимаешься? — спросила она. — Ты не кажешься аморальным…

— Да, я не аморален, — прервал ее Моранди, — но можно ли оставаться порядочным, имея дело с такими людьми, как Консуэла Сантини и Джейк Мэлори.

— Значит, и Джейк связан с этим? — спросила Сара и с состраданием подумала о Луизе. Бедная, как же ее одурачили!

Моранди покачал головой.

— Это как сказать. Консуэла утверждает, что это его идея, а он говорит, что ее.

— А как ты во все это влип?

Моранди тяжело вздохнул.

— Это долгая история. Она началась года два назад, когда Питер, мой младший брат, приехал на Ривьеру искать работу. У него не было определенных планов, как и у всех молодых, он просто решил поболтаться и хорошо провести время. Недели через две он позвонил мне и сказал, что нашел прекрасно оплачиваемую работу у богатой дамы. Плата хороша, говорил он, а чаевые еще лучше. Нетрудно представить себе, за что дают такие чаевые. Питер красивый малый, в хорошей форме, пускай порезвится, подумал я. Словом, меня это не тревожило, пока он не перестал звонить. Прошло два месяца, а может, больше — ни письма, ни звонка. Он не назвал мне имени богатой дамы, и, зная, что на Ривьере полно таких дам, я понятия не имел, с чего начать. Мои сестры были в панике, поэтому я сел в самолет и прилетел сюда в надежде отыскать брата. Конечно же, я его не нашел. Не зная, в каком городе живет дама, я связался с полицией, но она мне не помогла. Студенты приезжают сюда постоянно, устраиваются на временную работу, потом исчезают, забывая написать домой. Так что я вернулся в Англию ни с чем, истерзанный тревогой. Совсем не в духе Питера исчезать надолго, и я понял — с ним что-то случилось. И вдруг он явился. Я не верил своим глазам, поскольку уже почти не надеялся увидеть брата. С ним было двое мужчин, один из них — Джейк, имя другого я забыл, но это неважно. Они привезли Питера домой, только это и было для меня важно.

Оказалось, Питер кое-что рассказал обо мне Джейку. К тому времени я сделал уже несколько дешевых лент для европейского рынка, очень похожих на те, что делаю здесь. За это хорошо платят, а я уже говорил, что у меня на шее бывшие жены и куча детей, которых надо кормить. Джейку не пришлось долго меня уговаривать. Он предложил мне здесь бизнес и выразил готовность все оборудовать в обмен на несколько маленьких услуг. Поскольку он привез Питера, я чувствовал себя его должником и был прав, потому что после брат рассказал мне, где был и что случилось за последние три месяца. Прошло несколько недель, прежде чем он понял, что творится в доме Консуэлы. Но, поняв это, он выразил желание уехать. Она не возражала, напротив, предложила помочь ему найти другую работу или оплатить билет на самолет в Англию. Очевидно, Питер поклялся Консуэле сохранить ее тайну и только позже понял, как глупо было верить, что она отпустит его.

Вот тут-то и появился Джейк, который поздно ночью прислал за ним шлюпку. Эта шлюпка доставила его на остров Сент-Маргерит, где он провел два или три дня, а потом подошла «Валгалла», забрала его и отвезла на Корсику. Джейка на борту не было, но он встретил Питера на Корсике. Он-то и рассказал брату, что с ним могло случиться.

— И что? — взволнованно спросила Сара.

— Оказывается, у него был выбор, — улыбнулся Моранди. — Его могли убить и похоронить там, где никто никогда не отыщет его могилы. А если бы ему сохранили жизнь, он стал бы пленником, причем его увезли бы так далеко, что он и сам не знал бы, где находится.

— Я не верю, — пробормотала Сара, — это же чудовищно!

— Но это правда. Виноват ты или нет, тебе приходится расплачиваться.

Сара вздрогнула.

— Но как же Питер выпутался?

— Его вытащил Джейк. Но выбор, как ты понимаешь, предлагал не Джейк, а Консуэла. Во всяком случае, так Джейк сказал Питеру, и он ему поверил. Брат убежден, что Джейк спас ему жизнь. Я тоже так считал и, понятно, готов был оказать Джейку любую услугу. Он откровенно сказал мне, что бизнес незаконный, и для любого из нас, если не для всех, может кончиться тюрьмой. Но он обещал сделать все возможное, чтобы вытащить меня, если до этого дойдет. Зато теперь мне не надо думать об алиментах — все заботы он взял на себя. Так он и было. Итак, я оставил квартиру в Барнете и приехал сюда. До этого я видел Джейка несколько раз, он мне нравился, и я доверял ему. Он объяснил, что покойный муж Консуэлы оставил ее без денег, хотя был очень богат. Джейк не сказал, почему таким было завещание, а я и не спрашивал. В наследство ей досталась вилла на мысе, но содержать ее было не на что. Тогда она превратила конюшню в баню и занялась шантажом.

По словам Джейка, она занималась этим примерно год до появления Питера. Не помню, когда Джейк выяснил, чем она занимается, но после этого начал поставлять ей мальчиков из Франции. Потом он помогал им вернуться в семьи или перебраться в Штаты, где его отец, используя свое влияние, куда-нибудь их устраивал. Почему ты улыбаешься?

— Да так, — ответила Сара, подумав, что скажет об этом Луиза. — Продолжай.

— Как уверяет Джейк, ему не разрешалось только одно — смотреть фильм до того, как приступить к шантажу.

— А почему?

— Таковы были условия сделки с Консуэлой. Он доставляет эти пленки заинтересованным дамам или их мужьям и отвечает за получение денег. Вот этим он и занимается.

— Ты хочешь сказать, что иногда он дает посмотреть фильмы просто так? — спросила Сара и ее недавнее восхищение Джейком сменилось отвращением к нему.

— Не знаю, — вздохнул Моранди, — но хотел бы знать. Однако шантаж продолжается, деньги поступают в немыслимых суммах, каких прежде мне не случалось видеть, и все время переходят из рук в руки. О, если бы я не впутался в это!

— Так как же ты впутался? —спросила Сара.

— Джейк представил меня как итальянца, связанного с мафией. Это должно было произвести впечатление на Консуэлу и вызвать у нее большее доверие. Он сказал, что я могу предложить услуги как продюсер. Не сомневаюсь, что она все проверила, но Джейк предвидел это. Как ему удалось провести ее, я и сам не знаю, но у него есть связи с мафией. Так что Консуэла меня наняла: я устанавливаю камеры, забираю их на следующий день и монтирую фильмы.

— Но ты до сих пор так и не знаешь, кто из них всем этим заправляет?

— Вроде бы — Консуэла. Может, меня взяли, чтобы кого-то погубить. Если Джейк действительно хочет, чтобы Консуэла села за шантаж, то фактов у него предостаточно. Кому, как не мне знать об этом: ведь именно я храню пленки, веду журнал свиданий, сделок, занимаюсь всем этим. Почему бы ему не вручить все материалы полиции и не дать нам всем спокойно жить?

Вопрос был чисто риторическим, и Сара лишь молча сжала его руки.

— Может, — рассуждал он вслух, — потому, что он сам устроил эти бани и получает доход от шантажа? Консуэла говорит, что так оно и есть, но она никогда не скажет мне, откуда у него над ней такая власть и почему он заставил ее пойти на это. Если верить ей, за всем этим стоит Джейк: он хозяин бани, он нанимает мальчиков, привозит богатых женщин и собирает деньги. Здесь столько лжи, что я не могу в этом разобраться.

— А тебе не приходило в голову пойти в полицию и все рассказать?

— Я все время об этом думаю. Но как я могу — ведь Джейк знает, где Питер и вся моя семья. Нет, он не угрожает, но мне нельзя рисковать.

— Значит ли это, что в глубине души ты считаешь, что за всем стоит Джейк?

— Да Бог его знает, — вздохнул Моранди. — Скорее всего они оба.

— Послушай, ведь все затеяла Консуэла. Так как же удалось Джейку войти в это дело?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну не мог же он просто явиться к ней и сказать: дорогуша, давай заниматься этим вместе. Так? И если она так прекрасно устроилась, на кой черт он ей нужен? Поэтому я и думаю: чем располагает Джейк Мэлори против Консуэлы Сантини, если она согласилась разделить с ним свой бизнес?

— Понятия не имею. Он никогда не говорил об этом.

— А не связано ли это каким-то образом с его женой?

Моранди удивился.

— А я и не знал, что он женат.

— Консуэла сказала об этом Дэнни.

— Никогда не слышал об этом.

Сара помолчала.

— А что за дела с Мексикой? Какое она имеет отношение к этой истории?

— Понятия не имею, никогда об этом не спрашивал, я и так знаю больше, чем хочу.

— А не там ли те далекие места, где держат непокорных мальчиков?

— Может быть. Но я никогда об этом не думал. Признаюсь, Сара, я не верю, что кого-то там держат или убивают. Возможно, я себя обманываю, не желая в это верить. Но если мальчики исчезают, неужели, по-твоему, Консуэла не выследила бы их?

— Да, — согласилась Сара, — пожалуй, ты прав. Я считаю, что за всем этим стоит Консуэла, — решительно сказала она. — Джейк достаточно богат — зачем ему все это?

— Те же вопросы я задавал себе тысячу раз, — вздохнул Моранди. — Но никто из нас не может ответить на них, пока мы не узнаем все сполна.

— Так какое же звено мы упускаем? — Сара пыталась собрать все воедино.

— Похоже, Джейк имеет что-то против Консуэлы, а она против него. Тогда все выстраивается.

— Да, как детектив ты не лучше Луизы, — проговорила Сара.

Моранди насторожился: по его мнению, Сара отнеслась к этому без должной серьезности, увидев лишь авантюрную сторону происходящего.

— Джейк попросил Луизу держаться подальше от Консуэлы, — сказала Сара. — Почему, как ты думаешь? Может, он боится, что Консуэла сделает ей какую-нибудь гадость?

— Не исключено. А может, он боится, что Консуэла обо всем расскажет Луизе?

— Об этом я не подумала. И Луиза скорее всего, тоже. Впрочем, Джейк обещал сам все рассказать Луизе.

— Вот тогда мы и поймем.

— А Эрик? Должно быть, он знает, что происходит между Джейком и Консуэлой?

— Не сомневаюсь в этом, но ты из него ничего клещами не вытащишь, пока Джейк не позволит ему открыть рот.

— Тогда кто еще?

— Никого.

— Подожди-ка. Не ты ли мне на днях говорил, что Афродита знает больше, чем ты. Почему бы не попытаться ее расспросить?

— Хорошо бы знать, где она. Впрочем, нельзя рассчитывать на ее откровенность. Притом она может знать не больше моего.

— Она должна знать, — задумчиво сказала Сара. — Интересно, что она пропала в тот самый день, когда подожгли офис. Ты уверен, что она здесь ни при чем?

— А зачем это ей? Разве что Консуэла велела ей.

— Ты же говорил, что ее нанял Джейк.

— Я всегда так и думал. Но уверен, что Джейк не мог приказать сжечь это место. Он даже отложил полет в Мексику. Этого не было бы, знай он о том, что случится.

— Да, пожалуй. А не кажется ли тебе, что Афродита у Консуэлы?

— Да кто ее знает.

Через час, когда Сара и Моранди пытались навести хоть какой-то порядок, в офис вошли два полицейских.

Моранди говорил с ними по-французски, и Сара, решив, что они продолжают расследование кражи и поджога, не обращала на них особого внимания. Однако, увидев, как побледнел Моранди, она подскочила к нему и схватила его за руку.

— Что? Что они говорят?

— Они пришли сказать, — начал он дрожащим голосом, — что Афродита… тело Афродиты, только что найдено…

Глава 18

На улице было очень влажно. Старые американские автомобили громыхали, пронзительно выли сирены «скорой помощи», но в номере отеля «Лос-Мохис» воздух был свеж и прохладен.

Джейк Мэлори сидел в кресле с низкой спинкой, упершись локтями в колени и сцепив пальцы. Его лицо не выражало ничего, кроме напряжения. Перед ним между двумя крепкими мексиканцами сидел костлявый старик Педро.

— Ты хорошо поработал, — бросил Джейк Фернандо, который, устроившись за круглым столом у окна и вытянув ноги, курил сигарету.

Фернандо выпустил дым через нос и бегло взглянул на Педро, у которого дрожала нижняя челюсть, ибо он видел бешенство в глазах гринго.

— Где она? — спросил Джейк, и в голосе его прозвучала угроза.

— Не знаю, — ответил Педро.

— Где она?

— Они мне не говорят.

— Когда ты видел ее в последний раз?

— Пять недель назад.

— Где?

— Возле Чихуахуа.

— С кем?

— С двумя мужчинами, женщиной и ребенком.

— Кто они?

— Не знаю.

— Почему ты решил, что это она?

— Я ее знаю.

— Откуда?

— Я видел ее фотографии.

— Кто их тебе показывал?

— Не знаю.

Взгляд Джейка метнулся к мужчине, стоявшему по правую руку от Педро. Педро вскрикнул: от удара из носа у него потекла кровь.

Джейк встал и повернулся к Педро спиной.

— Кто их тебе показывал?

— Мужчина.

— Как его зовут?

— Не знаю.

Джейк обернулся в тот момент, когда на голову Педро обрушился новый удар.

— Его имя? — потребовал Джейк.

— Я правда не знаю, сеньор.

Джейк кивнул другому мужчине. Еще один удар и крик Педро.

— Его имя? — повторил Джейк.

— Хуан.

Джейк снова кивнул мужчине.

— Нет, нет! Прошу вас, сеньор. — Педро завопил, когда хрустнул его средний палец. — Его зовут Хуан Моралес. Пожалуйста, не ломайте мне руку.

— Этот мужчина был с ней, когда ты ее видел? — продолжал Джейк.

— Да.

— Где они сейчас?

— Не знаю.

Джейк снова посмотрел на мужчину.

— Нет, нет! — закричал Педро. — Правда, я не знаю, но на прошлой неделе они были в Лос-Мохис.

— Ты только что говорил, что не видел их пять недель, — напомнил ему Джейк.

— Женщины с ними не было.

— Куда они отправились?

— Они не сказали.

Все взгляды устремились на Джейка.

— А что за ребенок?

— Я ничего не знаю о ребенке, я просто видел его.

— Сколько ему лет?

— Два, может, три года. Трудно сказать.

Джейк молчал. Фернандо подошел к нему и положил руку на плечо.

Дернув плечом, Джейк сбросил его руку.

— Уведите его отсюда, — велел он. — Уведите его отсюда и заставьте сказать, куда они отправились.

Когда Педро выволокли из комнаты, Фернандо вернулся к столу и взял бутылку виски.

— Вопрос все тот же, — сказал Джейк, подождав, когда закроется дверь. — Платит ли им Консуэла за обман, или Мартина действительно жива.

Фернандо покачал головой и дал Джейку выпить.

— Не знаю, мой друг, но мы это выясним.

С тех пор, как уехал Джейк, Луизе казалось, что дни тянутся бесконечно долго. Она не знала, когда он вернется, и от этого становилось еще тоскливее. Сара проводила много времени с Моранди. Луиза даже завидовала Моранди, зная, как умеет успокаивать Сара. К тому же ей очень хотелось обсудить с подругой все, что она узнала от нее. Но пока ей приходилось довольствоваться краткими посещениями Сары. По поводу убийства Афродиты полиция выяснила только одно, что девушка погибла до пожара и кражи, поэтому ее больше не подозревали в этих преступлениях.

Встретившись однажды с Эриком, Луиза спросила его о видеопленке, на которой заснята мать Дэнни, и о том, стоит ли рассказать об этом Дэнни. Эрик просил не говорить ни слова, желая выяснить, что Консуэла собирается делать с пленкой. Сообщить Дэнни, сказал он, значит насторожить Консуэлу.

Сейчас Луизе все это уже надоело, и она хотела лишь одного — не ссориться с Джейком, как это было перед его отъездом.

Внезапный приезд Сары несказанно обрадовал Луизу, тем более что та сияла от радости.

— Незачем и спрашивать, как дела, — заметила Луиза, когда Сара звонко расцеловала ее в обе щеки.

— Дела самые разные — хорошие и ужасные. А я возбуждена и влюблена, а вместе с тем спокойна и равнодушна.

— Ты что, придумала заранее? — рассмеялась Луиза.

— А как ты догадалась? Ну, а ты, твоя работа?

— И не спрашивай. Ты надолго? Мы успеем с тобой выпить?

— Конечно, а где Дэнни?

— А как ты думаешь?

— С Эриком! — воскликнули обе.

— Ну, давай, — Луиза взяла Сару под руку, — давай откроем бутылку «сомура», мне хочется чего-то искристого.

Луиза ушла на кухню, а Сара села на террасе, обхватила колени руками, перебирая в памяти события прошлой недели, такой насыщенной и, пожалуй, самой счастливой в ее жизни. Они с Моранди стали любовниками, и это случилось в первую же ночь после того, как им сообщили о смерти Афродиты. Сара никак не ожидала этого, заехав за Моранди в полицию и привезя его домой. Он выглядел усталым, выжатым как лимон, и, казалось, думал только о том, как бы выспаться. Увидев его таким печальным, удрученным и измученным, Сара пожалела Моранди и легла рядом с ним, чтобы немного его успокоить.

Вспоминая сейчас об этом, она улыбнулась. Возбудившись, он стал извиняться, уверял, что это пройдет, и поэтому ей пришлось сделать первый шаг… Поняв, что очень нужна ему, Сара преодолела свои комплексы. Понадобилось совсем немного времени, чтобы она убедилась, как глубоко заблуждалась насчет своей фригидности и совсем напрасно опасалась, что к ней вернется болезненное чувство стыда. То было с Колином, унижавшим ее. Очень скоро ее захлестнула горячая волна желания и непреодолимая жажда быть рядом с Моранди.

Хотя Моранди казался таким утомленным, он очень заботился о том, чтобы доставить ей наслаждение. Сара, прежде всегда молчавшая и пассивная, в ту ночь кричала, чтобы он продолжал, и отдавалась ему со страстью. Она даже уселась на него сверху и продолжала любовную игру, доведя его до экстаза. И если наутро она ощущала неловкость, то лишь от своей раскованности, которой, впрочем, почему-то совсем не стыдилась. Напротив, она гордилась и удивлялась, что произвела такое впечатление на Моранди. Конечно, он гораздо опытнее ее, но ни разу Моранди не дал ей почувствовать себя неумелой. Так что теперь Сара считала себя самой страстной любовницей, которая у него когда-либо была. И он убеждал ее в этом по нескольку раз в день.

— Ох, насколько же легче жить, когда встречаешь такого человека, — со вздохом сказала она, взяв бокал у Луизы. — Нет проблем, скованности, страха, в общем, сплошное блаженство. Он прекрасный человек, Луиза, ей-богу прекрасный. И ты должна увидеть его картины. Они… они… блестящи! — с восторгом закончила Сара.

— Я поражаюсь, как это ты смогла оторваться от него, — засмеялась Луиза.

— А он заедет попозже. — Сара глотнула вина. — Мы подумали, может, ты захочешь пойти с нами куда-нибудь вечером.

— Вообще-то я не прочь, — кивнула Луиза, польщенная приглашением, — мне уже надоело сидеть одной. Но обещай, что вы не будете без конца смотреть друг другу в глаза и обниматься. Мне не нравится, как держатся на людях Дэнни и Эрик.

— Обещаю, — рассмеялась Сара и вдруг серьезно спросила: — Что-нибудь есть от Джейка?

— Ничего. — Луиза покачала головой. — Его нет уже девять дней, но он не говорил, когда вернется.

— Вообще-то, — смутилась Сара, — он вернулся позавчера.

Луиза отвела взгляд. Ее сердце заныло.

— Откуда ты знаешь? — прошептала она.

— Моранди сказал. Я думала, что он тебе уже позвонил.

Луиза снова покачала головой.

— А почему бы тебе не позвонить ему?

— Нет.

— Но почему?

— Не могу. Если бы он хотел меня видеть, он позвонил бы, не так ли? — Боже, думала она, я и понятия не имела, что может быть так больно.

— Может, он слишком занят? — сказала Сара, чтобы успокоить подругу.

— Ну конечно, без сомнения, — горько заметила Луиза. — О Господи, Сара, ну почему мы так поссорились перед его отъездом? Зачем я заставила его думать, будто не доверяю ему? Ведь в глубине души я знаю, что он мне не врет. Да, да, я помню слова Моранди, но ведь и он не уверен, Джейк это или Консуэла. А я тебе точно скажу, Сара, — это Консуэла. Она стоит за всем этим, я знаю.

— Уверена, что ты права, — согласилась Сара, хотя и сомневалась в этом.

— Спасибо, — поблагодарила Дэнни. Она закинула ногу на ногу — они были бронзовыми от загара. Взяв кубики льда с серебряного блюда, предложенного Консуэлой, она сказала: — Позвольте мне выложить все прямо. Вы сейчас говорите со мной не потому, что мои родители попросили вас, а потому, что, по вашему мнению, они хотели бы этого. Верно?

— Да, — рассмеялась Консуэла. — А еще потому, что в последние недели у нас с тобой сложились дружеские отношения, и это побуждает меня довериться тебе.

Дэнни улыбнулась, попивая джин с тоником. Обычно она не пила так рано, но в такую жару джин с тоником, льдом и долькой лимона был очень приятен. Консуэла, как всегда, потягивала фруктовый пунш. Дэнни никогда не замечала, чтобы она пила что-то другое, как никогда не видела ее не в форме. Вот и сейчас Консуэла была самим совершенством — светлые густые волосы схвачены бархатной синей заколкой, хлопчатобумажное синее платье и лакированные туфли.

Дэнни лениво смотрела на сады, спускающиеся уступами, на маленький пляж вдали, и нисколько не смущалась от того, что Консуэла устремила на нее внимательный взгляд. Они сидели в гостиной Консуэлы, куда долетал прохладный ветерок с моря. Общество Консуэлы успокаивало Дэнни.

— А ты и правда на редкость красива, — заметила Консуэла.

Дэнни удивленно повернулась к Консуэле: ей показалось, что та сдерживает слезы.

— Извини, — сказала Консуэла. — Это просто… Нет. Ничего, прости, пожалуйста.

Консуэла, овладев собой, одарила Дэнни широкой улыбкой.

— Итак, мы уже говорили о Джейке, — сказала Консуэла, и Дэнни почудилось, что она нервничает, — но я думаю, дорогая, пришло время снова поговорить о нем. Нет-нет, — она подняла руку, когда Дэнни попыталась прервать ее. — Я не стану убеждать тебя не видеться с ним, но хочу лишь рассказать о нем правду. Тогда ты и сама решишь, продолжать ли тебе с ним отношения.

— О'кей. — Дэнни ощутила удовольствие при мысли, что сейчас так легко узнает то, над чем так давно бьются Сара и Луиза.

— Ты, конечно, знаешь, что Джейк пять дней назад вернулся из Мексики, хотя лучше начать с того, зачем он туда ездил. — Казалось, она потеряла нить разговора, но, глубоко вздохнув и улыбнувшись, неожиданно продолжила: — Он ездил искать свою жену.

— Как? Он потерял ее? — поразилась Дэнни, но вовремя прикусила язык, заметив боль, исказившую лицо Консуэлы.

— Да, можно сказать и так. — И, помолчав, добавила: — Жена Джейка, Мартина, — моя дочь. Была моей дочерью. Сейчас она мертва. Ты не представляешь, как я скорблю. Она умерла три года назад. Ее убил Джейк.

Дэнни ошарашенно уставилась на нее.

— Он убил ее? — недоверчиво спросила она.

— Да. — Консуэла поднесла к лицу дрожащую руку, закрыла глаза и слеза покатилась у нее по щеке. Консуэла смахнула ее. — Прости, — голос ее дрогнул, — мне все еще тяжело говорить об этом. Да, ее убил Джейк, он повез ее покататься на лодке и… она утонула. Но перед этим он так избил ее, что она скончалась раньше, чем Джейк бросил ее в море.

— О Боже! — пробормотала Дэнни.

— Но самое ужасное, — с трудом продолжала Консуэла, — что Мартина была беременна от Джейка. До родов ей оставалось два месяца. Он убил их обоих. Свою жену и свое дитя.

— О нет! — выдохнула Дэнни, чувствуя, что теряет дар речи. — Но почему? Почему он так поступил со своей женой?

Никогда в жизни не видела Дэнни улыбки более печальной.

— Ты не жила в Америке, — тихо проговорила Консуэла, — а потому ничего не слышала о Джейке. О нем всегда ходило много слухов, особенно о его жестокости по отношению к женщинам. Он садист. Я умоляла Мартину не выходить за него замуж, но она не верила слухам. Джейк прикидывался добрым, нежным, любящим, и она потеряла голову, Мартина просто обожала его. Но потом все изменилось, он стал проявлять садизм, и я забрала ее. Это было нелегко, он держал ее взаперти, но мне удалось увезти девочку в Аргентину, к моим друзьям. Но Джейк нашел бедняжку и там. И тогда… Тогда он затащил ее на яхту, избил до… до смерти.

Дэнни увидела, как из глаз Консуэлы полились слезы.

— А теперь, — продолжала Консуэла, — я мщу ему. Знаю, это безнравственно, но я должна отомстить за мою единственную дочь. Я распустила слух, что Мартина жива и ее прячут в Мексике, вот он и летает теперь туда. Джейк боится предстать перед судом за то, что с ней делал. Он ищет ее, чтобы убить. Недавно он услышал о женщине с маленьким ребенком… Я плачу людям, чтобы они распускали эти слухи, хочу, чтобы он страдал. Пусть узнает, что такое — страх. Моя девочка прошла через это. Он должен предстать перед судом за все, им содеянное. Джейка уже однажды арестовали, но отец его заплатил большие деньги и купил сыну свободу. И теперь говорят, что недавно произошел несчастный случай, но я знаю, это убийство.

Надеюсь, Дэнни, ты поняла теперь, почему я боюсь за тебя. Он сущий дьявол, а ты невинна и прекрасна, как Мартина.

— Но я не понимаю, как вы разрешаете ему приходить в ваш дом?

— У меня нет выбора. За свою жизнь я наделала глупостей, и Джейк использует это, чтобы мучить меня. Понятия не имею, как он все раскопал, но это и неважно. Важно то, что он это знает. Если я не позволю ему использовать баню для вымогательств, он раскроет мои секреты. В этом нет ничего страшного, но он может раздуть так, что погубит меня. О себе я не беспокоюсь, а думаю только о Мартине. Если я лишусь положения в обществе, то не смогу отомстить за нее. — Глубоко вздохнув, Консуэла взяла стакан дрожащей рукой и отпила пунш. — Теперь ты понимаешь, почему я так редко выхожу из дома? Я не хочу заводить новых друзей — Джейк использует мои связи. Поэтому с помощью близких людей, оставшихся с тех времен, когда был жив мой муж, я делаю все, чтобы предупредить его потенциальных жертв. Это опасно, если Джейк узнает об этом, он раскроет все, что здесь происходит. Он хитер, у него есть адвокаты, его отец очень влиятелен, поэтому перед судом предстану я, а не он.

— Бог мой! — воскликнула Дэнни. — Все это так ужасно! Не знаю, что и сказать.

— Ничего и не скажешь. Это крест, который я должна нести, но надеюсь, что скоро все кончится. Мне помогают адвокаты, о которых Джейк не знает. Но… — ее голос вдруг задрожал и Дэнни увидела отчаяние в ее глазах. — Мне нужна помощь, — тихо проговорила она. — Я понимаю, что не имею права просить тебя, и, пожалуйста, если ты хочешь уйти отсюда и больше не переступать порог этого дома — не смущайся, я пойму… Но я подумала, что с твоим актерским талантом мы можем посадить Джейка на скамью подсудимых, где ему и место…

Дэнни сгорала от любопытства. Ей страстно хотелось вырвать Джейка из жизни Луизы. У нее не было уже и мысли о соперничестве, это, как она поняла, стало вопросом жизни и смерти.

— Вы только скажите мне, что надо сделать, — проговорила Дэнни.

Консуэла улыбнулась, и слезы благодарности хлынули из ее глаз.

— Дело не слишком приятное, — замялась Консуэла, — и если решишь отказаться, я не обижусь… Я хочу попросить тебя сыграть сцену, в которой тебя убивают.

Дэнни вздрогнула.

— Вы серьезно? — спросила она. — Вы хотите, чтобы все подумали будто меня убил Джейк?

Консуэла кивнула.

— Да.

— Но как же мы это устроим? Я же не хочу умирать на самом деле!

— У меня есть друзья, и они нам помогут, — ответила Консуэла. — Они знают, что произойдет, если Джейк Мэлори вознамерится разрушить их жизнь. Они влиятельны, особенно в Европе. Сомневаюсь, что мы увидим Джейка в суде, но если он никогда больше не появится в Европе, то может, я смогу начать все сначала.

Дэнни охватило смятение.

— Но ведь для такой сцены надо очень многое сделать.

Консуэла улыбнулась.

— Техническая сторона не так уж сложна. Ее можно подготовить. Но главное — ты, твоя способность ввести в заблуждение окружающих, а прежде всего — Джейка.

Консуэла пристально наблюдала за Дэнни. Нужно время, чтобы осмыслить такую необычную просьбу. Готовая ответить на любые вопросы, Консуэла улыбалась гостье.

— Жаль, что пока нет сценария, — сказала она. — Но я буду тебя направлять, и уверена, мы справимся.

— У меня немалый опыт работы без сценария, — возразила Дэнни. Она, конечно, понятия не имела, как выполнить просьбу этой женщины, но не хотела, чтобы Консуэла хоть на секунду усомнилась в ее таланте.

— Хорошо. — Консуэла встала. — Прежде чем мы обсудим детали, я хотела бы кое-что отдать тебе.

Заинтригованная Дэнни следила за Консуэлой. Та пересекла комнату, подошла к картине, сняла ее со стены и открыла дверцу маленького сейфа.

— Вот, — сказала она, вручая Дэнни пакет, — это видеопленка: твою мать снимали, когда она развлекалась с одним из мальчиков в бане.

— Что?! — Дэнни едва не задохнулась. — Моя мать? Но она говорила, что понятия не имеет о бане.

— Ничего удивительного. Она не хочет, чтобы ее дочь знала об этом.

— Пожалуй, — пробормотала Дэнни, с омерзением взяв пакет. — Но почему вы мне его отдаете?

— Дело в том, что Джейк собирался это использовать. Я организовала ограбление офиса Моранди из-за этих пленок. Мне пришло в голову, что существуют не только пленки, но и копии, поэтому человек, совершивший кражу, вернулся и поджег офис. И теперь это принадлежит тебе, можешь делать с пленкой все, что угодно. Но на твоем месте я уничтожила бы ее.

— А можно на это взглянуть? — спросила Дэнни, придя в странное возбуждение от того, что вот-вот увидит, как ее мать занимается сексом.

— Конечно, — удивилась Консуэла, указав на телевизор.

Посмотрев минуты две, Дэнни почувствовала ужасный стыд.

— Хватит, — она нажала кнопку. — Давайте уничтожим это.

— Сейчас покончим с этим, освежим напитки и обсудим наши действия. Вот что, Дэнни, — взгляд Консуэлы уже не выражал такой благодарности, — меня несказанно тронула твоя готовность помочь. Я много раз хотела обратиться к другим друзьям, но в последнюю минуту мужество покидало меня. Конечно, все они согласились бы, но не сами, а использовав свое влияние. Так что, пока я не встретила тебя, мне некого было попросить об этом… Молю Бога простить меня за то, что я взяла на себя дело мщения. Но если вдруг ты захочешь отказаться, почувствовав, что дело выходит из-под контроля и тебе страшно, скажи мне, и мы остановимся. Джейк умен и подозрителен. Его нелегко одурачить. Ты должна всегда помнить об опасности — если он что-то разнюхает, не жди от него пощады.

Дэнни кивнула.

— И еще одно, — добавила Консуэла, — Джейк понятия не имеет, что я знаю, кто на самом деле Моранди. Пусть он и остается в неведении.

— О Боже, еще и Моранди, — пробормотала Дэнни. В последнее время Сара очень часто встречается с ним. Если Дэнни правильно поняла, он что-то наплел Саре о своем младшем брате, и та поверила. Господи, женщины так доверчивы, когда мужчина им нравится. Нет, Дэнни не считала себя исключением, один Бог ведает, сколько она наделала ошибок. Ну, например, влюбилась в Джейка, а ведь знала, какая он дрянь, какой он скрытный и коварный. Кстати, этим он и похож на нее. Но никогда, никогда она не смогла бы убить человека, тем более собственного ребенка! Она удивлялась Саре. Любому ясно: Моранди — мошенник. Этот фальшивый итальянский акцент, этот растерянный детский взгляд, конечно же, притворный! Она понятия не имела, что Сара в такой же опасности, как и Луиза, но решила в первую очередь заняться Луизой.

* * *

— Привет! — крикнула Сара из кухни, когда Дэнни вышла на террасу. — Эрик звонит без конца.

— А где он? — спросила Дэнни, кидая сумку на стол и подходя к холодильнику за вином.

— У себя в Монако. — Сара подняла голову от салата и оценивающе оглядела Дэнни. — У тебя такой самодовольной вид, — заметила она. — А где ты была?

— У Консуэлы, — улыбнулась Дэнни, взяв с полки два стакана и наполнив их вином. — Маслины?

— В шкафу, — ответила Сара, поливая оливковым маслом листья салата.

— А где Луиза? — Дэнни уселась возле кухонного стола.

— Не знаю. Ее машина здесь, и я думала, она где-нибудь с тобой.

— Так, может, она с Джейком?

— А почему ты так думаешь? — настороженно спросила Сара.

— Да ладно, Сара, — засмеялась Дэнни, — я же не дура. Я знаю, что она с ним встречается. Клянусь, при других обстоятельствах я пожелала бы ей удачи.

Сара недоверчиво взглянула на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Она победила, он хочет ее. Пускай и взяла бы его с моего благословения.

— Не понимаю, — пожала плечами Сара.

— Конечно, не понимаешь, но сразу сообразишь, услышав то, что я узнала от Консуэлы. Кстати, а где Моранди?

— С родственниками Афродиты. Завтра увозят ее тело, и он считает себя обязанным побыть с ними.

— Да? — Дэнни совсем забыла про Афродиту. В следующий раз надо расспросить Консуэлу. И вдруг ее осенило. Какая гениальная догадка! А что если ей умереть так же, как Афродита — утонуть с ножом, воткнутым в спину. Это будет особенно эффектно, если Джейк и Моранди повинны в смерти Афродиты, в чем Дэнни почти не сомневалась. О Боже, эта идея ей нравилась все больше и больше. — Пожалуйста, — проговорила Дэнни, едва сдерживая возбуждение, — сядь, я собираюсь сказать такое, что ты упадешь.

Сара скептически взглянула на подругу. Но выражение ее лица быстро менялось по мере того, как она слушала рассказ Дэнни. В глазах Сары вспыхнули изумление и тревога.

Дэнни не утаила ничего, упомянув даже о видеопленке, запечатлевшей падение матери. Она не рассказала только о плане имитировать ее убийство. Вообще-то Консуэла предлагала привлечь к этому Сару и Луизу, если Дэнни им доверяет. Но Дэнни отказалась, зная, что Сара этого не одобрит, а о встречах Луизы с Джейком ей не хотелось сообщать Консуэле. Узнав об этом, Консуэла не преминула бы поговорить с Луизой, но это шоу принадлежит Дэнни, а не Луизе. Вот потому-то Дэнни и сказала, что ее подруги, конечно, с удовольствием помогли бы Консуэле, но у них нет актерского таланта, они только испортят спектакль и подвергнут себя опасности. Консуэла согласилась, что лучше сохранить это в тайне и ограничиться несколькими помощниками. Дэнни торжествовала, наслаждаясь своим умением манипулировать людьми и радуясь тому, что она прекрасно подходит для новой роли.

Однако, рассказав обо всем Саре, Дэнни почувствовала, что эйфория ее улетучивается. По выражению лица подруги она внезапно поняла, как опасна эта затея.

Сара налила себе вина.

— Все это отвратительно, — мрачно сказала она. — Дело не в том, что я этому не верю. Все, что касается Джейка, звучит довольно правдоподобно. Моранди тоже подозревает, что Джейк занимается шантажом. Но сильно сомневаюсь, что сам Моранди добровольно работает с Джейком. Последние две недели я много общалась с Моранди и говорила с ним, поэтому твои слова не убеждают меня.

— Это слова Консуэлы. Если хочешь, она встретится с тобой. У меня нет аргументов, чтобы уличить Моранди во лжи, но от Консуэлы ты узнаешь гораздо больше.

Сара покачала головой.

— Нет, он не лжет, — сказала она и похолодела — то же самое говорит Луиза, защищая Джейка. Они, поняла Сара, полагаются только на интуицию, и как ни трудно поверить в то, что они ошибаются, все-таки это возможно. Но нет: она вспомнила, как ужаснуло Моранди убийство Афродиты, которое он воспринял как предупреждение. Нет, он такая же жертва, как, быть может, и сама Консуэла. Однако, подумала она, не помешало бы все же поговорить с Консуэлой. И хотя это казалось Саре неблагородным, она не видела иного способа выяснить все, что касалось Моранди.

Но что же делать с Луизой? Как убедить ее в правдивости рассказа Консуэлы о Джейке? Может, и ей стоит побывать на мысе Антиб?

— Да, я уверена, что Консуэла согласится, — сказала Дэнни, когда Сара изложила ей свои соображения. Сейчас, как понимала Дэнни, дело не в том, чье это шоу, а в том, чтобы Луиза держалась подальше от Джейка. Две женщины уже погибли, и как бы ни хотелось Дэнни блеснуть талантом, жизнь Луизы важнее ее собственной славы. И если с Луизой произойдет трагедия, слава не принесет Дэнни никакой радости, не будет ничего, кроме страшного, невыносимого чувства вины.

— Ты не думаешь, что она сейчас с Джейком? — тихо спросила Дэнни.

— Не знаю, но Жан-Клода тоже целый день нет дома, так что, возможно, она с ним. Вообще-то я не думаю, что Джейк способен обидеть Луизу. Он всегда был с ней честен и сразу сказал, что у них нет будущего… — Тут она остановилась и в ужасе взглянула на Дэнни. Слова «нет будущего» вдруг обрели совершенно иной смысл.

— Может, ты расскажешь, что говорил ей Джейк?

— Кажется, Жан-Клод возвращается. — Сара услышала шум машины. Это был он, но без Луизы. — Думаю, прежде, чем мы продолжим, — сказала Сара, возвращаясь в дом, — надо связаться с Консуэлой и узнать, как найти Джейка, а потом попытаться вернуть Луизу домой.

— Хорошая мысль, — согласилась Дэнни, подходя к телефону. Но вдруг, вспомнив, что Джейк избил жену до смерти после того, как Консуэла спрятала от него Мартину, она решила не звонить. Если Джейк догадается, что они хотят отнять у него Луизу, он может натворить Бог знает что.

— А не лучше ли позвонить Эрику? Он знает, где искать Джейка.

— Не думаю. Он просто предупредит Джейка о наших намерениях.

— Но ведь Эрик не участвует в этих делах? — возразила Дэнни. — Да, они с Джейком, конечно, друзья…

— О, Дэнни! — воскликнула Сара, — как ты наивна, ведь сама знаешь, что они очень близкие друзья. Не хотелось бы напоминать тебе, но тело Афродиты найдено в Порт де Фонтвьелль, прямо под окнами Эрика.

— Что ты плетешь? — закричала Дэнни. — Уж не хочешь ли ты сказать, что это Эрик ее убил? Ты спятила — Эрик и мухи не обидит! К тому же его знает весь мир! И если бы его в чем-то подозревали, мы сразу же узнали бы об этом.

— Не факт. — Сара с внезапным разочарованием подумала, что Дэнни так же слепа, как и они с Луизой. Она и мысли не допускает, что ее избранник в чем-то виноват. — Две женщины уже мертвы, — холодно сказала она. — Мы знаем, что Джейк убил одну, и можно предположить, что Эрик — другую.

— Неужели ты и впрямь считаешь, что Эрик убил Афродиту? Он что же, выбросил ее тело прямо за дверь своей квартиры? — возмутилась Дэнни.

— Нет. — Сара вынуждена была согласиться, что это маловероятно. — Но если не Эрик, то кто же? А может, убийца сделал все так, чтобы подозрения пали на Эрика?

— Бьюсь об заклад, что это Моранди, — сказала Дэнни.

Сара вздрогнула. Ведь и в самом деле Моранди работает на Джейка и делает эти фильмы. Притом Афродита обвинила в шантаже именно его. Сара упала духом и так побледнела, что Дэнни пожалела о своих словах.

— Извини, — сказала она тихо. — Я не хотела тебя огорчать.

— Ничего, — холодно ответила Сара, — лучше обсудить все прежде, чем мы погрязнем в этом. Возможно, ты и права насчет Моранди, но почему ты считаешь, что Эрик ни при чем? Ведь это он просил Жан-Клода подержать дома четверть миллиона долларов для Джейка. Так что он знает все.

Дэнни впервые услышала об этих деньгах, и это потрясло ее. Увидев, как изменилось ее лицо, Сара сжала руку подруги.

— Важнее всего сейчас — Луиза. Мы должны найти ее и доставить домой.

Глава 19

Луиза сидела на голубых подушках в рубке «Валгаллы», обхватив коленями нактоуз — ящик для судового компаса. Ее руки лежали на руле, а голова на груди Джейка.

— Теперь скажи, что ты видишь? — Его дыхание коснулось ее лица.

— Я вижу самый красивый на свете солнечный закат. Вижу землю. Это Корсика? — она повернулась к Джейку.

Он кивнул.

— А еще яхты в гавани, луну, блики света на море.

Джейк указал рукой на скалу, возвышающуюся, как гигантская лапа.

— Это отель. Туда мы и плывем. Ты и я.

Он взял ее голову и нежно поцеловал в губы, словно не замечая команды. Луизу захлестнуло желание.

— Ты счастлива? — прошептал он, заглянув ей в глаза.

— Очень!

Он улыбнулся, и его пальцы скользнули вниз по щеке к ее шее.

— Извини, — сказал он, — я знаю, что должен был пригласить тебя раньше…

— Ничего, — сказала Луиза, коснувшись рукой его рта.

Он поцеловал ее руку. У Луизы перехватило дыхание и глаза ее потемнели. Джейк снова прижался к ней губами.

— Но сначала нам надо поговорить, — сказал он.

— Да, — выдохнула она, — но я так хочу тебя, что слова уже не имеют значения. Зачем же ждать?

— О, Луиза, — застонал он, когда она прижалась к нему спиной. — Пожалуйста, не делай этого.

— Не заставляй меня ждать, — шепнула она.

— Ты не поблагодарила бы меня, если бы я поступил иначе.

— Что бы ты ни сказал мне, Джейк, — продолжала она, — я хочу тебя, я должна чувствовать тебя как можно ближе…

— О Боже! — застонал он и жадными губами припал к ее губам.

— Эй вы, влюбленные птахи, не лучше ли вам перебраться в каюту? — спросил Боб.

Засмеявшись, Джейк отпустил Луизу.

— Что ж, так мы и сделаем. — Он подмигнул Луизе, и она поняла, что сейчас Джейк предпочитает остаться здесь, где ему легче держать себя в руках.

Став у бушприта, Луиза увидела, что они приближаются к маленькой живописной гавани. Джейк между тем отдавал команды, которых она почти не понимала, не зная морского жаргона, но наслаждалась звуками его голоса.

Луиза улыбнулась, вспомнив, как сопротивлялась она рано утром, когда за ней приехала Марианна, просила девушку передать Джейку, что она ее не нашла. К счастью, Марианне не пришлось долго уговаривать Луизу. Поэтому она быстро упаковала дорожную сумку с самым необходимым. Луиза так торопилась, что даже забыла оставить записку Саре. Ну, ничего, Сара наверняка догадается, где она, если вдруг Луиза не успеет вернуться на виллу сегодня.

Пока они добирались до Сен-Тропеза, где пришвартовалась «Валгалла», Луиза прокрутила в уме все, что собиралась сказать Джейку. Луиза злилась, что ей пришлось так внезапно бросить все и мчаться к нему по первому зову. Она заставит Джейка объяснить, почему он не позвонил ей, вернувшись из Мексики, и обязательно извинится за ту дурацкую ссору перед его отъездом. Где-то в глубине ее сознания смутно всплывало то, о чем Моранди рассказал Саре, но она гнала от себя эти мысли. Однако все вышло иначе. Когда они с Марианной поднялись на «Валгаллу», Джейка там не было. Появившись через несколько минут, он начал отдавать команды, готовясь к отплытию. Луиза не могла даже подойти к нему, пока они не вышли в открытое море. Заметив, что она борется с собой, Джейк сказал:

— Не бойся меня и не смотри на меня так. Я и сам знаю, что весь в дерьме. Но, пожалуйста, улыбнись хоть раз, чтобы не пугать команду!

Все громко рассмеялись, и Луиза решила, что, если уж она согласилась приехать на яхту, Джейк должен понять, что она не сердится на него. Так что все прежнее уже потеряло смысл — и их недавняя ссора, и то, что он долго не звонил ей. Теперь ей казалось важным только одно — то, что наконец они вместе.

«Валгалла» уверенно разрезала волны, идя против ветра с надутыми парусами. Поставив у штурвала Боба, Джейк повел Луизу осматривать яхту. Во время этой короткой экскурсии он впервые за это утро поцеловал ее.

— Ты знаешь, как я люблю тебя целовать? — спросил Джейк, запустив пальцы в ее мягкие волосы.

— Конечно, да, — рассмеялась Луиза, когда Джейк снова поцеловал ее.

Луиза с интересом наблюдала за Джейком — таким оживленным она никогда его не видела. Нет, он не говорил и не делал ничего необычного, но словно светился счастьем. И Луиза вдруг поняла, что причина этого — всепоглощающая любовь к морю, которое было главной частью его жизни. Он знал его как никто другой, любил его непостоянство, был очарован его красотой и словно обретал силу и уверенность в себе, видя эту бескрайнюю свободную стихию.

На миг Луиза даже почувствовала ревность к морю, но когда Джейк заговорил с ней о нем, она поняла, что он предлагает ей разделить с ним счастье.

Наконец «Валгалла» пришвартовалась. Солнце село, и стало так темно, что видны были только огни фонарей вдоль дороги в отель. Джейк крепко сжал ее руку. Хотя они оставили «Валгаллу» лишь несколько минут назад, Луиза заметила, как изменился Джейк. Казалось, внезапно собрались тучи и заштормило. Луиза не сомневалась, что он собирается сказать ей то, чего она уже не хотела слышать. Нет, ее чувство к нему останется прежним, но лучше не омрачать этот прекрасный день. Луизе казалось, что на нее угрожающе надвигается прошлое Джейка. Его дела с Моранди, Консуэлой и Эриком настигали ее, словно неотступно преследовали их от самого Сен-Тропеза. Еще минута — и все это обрушится на нее.

Нет, это не должно произойти там, куда они идут. Ничто не может встать между ними, когда они будут любить друг друга. В его объятиях она будет думать о нем и только о нем. Необходимо сейчас же убедить Джейка не открывать свою тайну, ибо другой, чистой и светлой минуты может уже не быть. Пока она в неведении, они должны сполна насладиться счастьем.

Но Джейка не пришлось убеждать. Закрыв дверь и увидев, с каким страхом, мужеством и надеждой смотрит на него Луиза, он все понял и притянул ее к себе.

— Обними меня, Луиза, — прошептал Джейк, уткнувшись лицом ей в волосы, — просто обними.

Она прижалась к нему всем телом и, страстно желая его, ощутила и его желание. И тогда она смело посмотрела ему в глаза.

— О Боже! — воскликнул Джейк и поднял ее на руки. — У тебя нет сомнений? — прошептал он, опуская ее на кровать.

— Нет, — ответила Луиза, целуя его с такой страстью, какой и не подозревала в себе. Она быстро скинула блузку: ей мучительно хотелось, чтобы он коснулся ее. Луиза затрепетала, когда он прильнул губами к ее груди, стащил с нее шорты, а потом приник к ее губам. Дрожащими руками она попыталась расстегнуть его рубашку, но не смогла, и Джейк, сделав это сам, тут же отбросил рубашку и снял джинсы. Он не сводил с нее глаз и явно хотел что-то сказать, но удержался и закрыл глаза, словно от боли.

— Все в порядке, — прошептала Луиза.

Он рассмеялся и с любовью посмотрел на нее. Он стоял совершенно нагой, и Луиза с наслаждением разглядывала его сильное тело, бронзовую от загара кожу и то, что сильнее всего свидетельствовало о его желании. Ей мучительно захотелось его. Она приподнялась и нежно обхватила его голову руками, а потом притянула к себе.

— О Боже, — пробормотал он, теребя ее мягкие волосы. Когда же ее пальцы пробежали по его бедрам, ягодицам и устремились вперед, Джейк откинул голову.

— Луиза, — пробормотал он, — Луиза! — Перевернув ее на спину, он лег рядом с ней.

— Скажи, — прошептал он, и его рука скользнула вниз по ее животу, а осторожные пальцы замерли, коснувшись ее нежной плоти. — Скажи, как доставить тебе наслаждение?

— Я счастлива с тобой, — сказала Луиза, и ее слова заглушил поцелуй.

Раздвинув ее ноги, он покрыл страстными поцелуями ее тело. Ее соски покраснели и набухли от его нежных укусов, она трепетала, ощущая его горячее дыхание. Его губы прильнули к ее пупку, потом спустились ниже, и он все целовал и целовал ее, и Луиза чувствовала, как скользит его язык по коже. Луиза испытывала такой восторг, что ей казалось, будто она растворяется в Джейке.

— Джейк, пожалуйста, — простонала она, почувствовав признаки приближающейся кульминации.

Он снова приник к ее губам, словно наслаждаясь их вкусом. Она обхватила ногами его талию, чтобы еще крепче притянуть его к себе. Приподнявшись на Локте, он долгим, проникновенным взглядом посмотрел на Луизу и быстро вошел в нее. Они замерли, не отрывая глаз друг от друга. Джейк начал двигаться.

— Боже! — пробормотала она, чувствуя, как в нее все глубже погружается его упругий член.

— Тебе хорошо? — прошептал он.

— Да, — выдохнула она и вскрикнула, когда Джейк проник еще глубже.

— Успокойся, все хорошо, — Джейк снова поцеловал.

Луиза все крепче стискивала его руками и ногами.

— О, Джейк, я так тебя хочу!

— Я здесь, я уже в тебе. Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, нет, я хочу тебя!

Приподняв бедра, Джейк медленно двигался вперед и назад.

— Так тебе нравится? — спросил он, понимая, что не сможет долго сдерживаться.

— Еще, Джейк, еще!

И тогда он дал себе волю, накрыв ее рот своим и еще крепче сжав ее руками.

Луиза выше подняла ноги, выгнулась ему навстречу и снова вскрикнула.

Он обнял и так крепко прижал к себе, что сердце ее бешено забилось — она утопала в блаженстве.

— О Боже! — выдохнул Джейк, двигаясь в ней все быстрее и быстрее.

— Джейк! — страстно выкрикнула она его имя. — Джейк!

Он целовал и обнимал ее, ожидая, когда она перестанет биться под ним. Он погрузился в нее так глубоко, как только было возможно. Едва он почувствовал, что ее оргазм достиг наивысшей точки, мощные конвульсии сотрясли его тело.

Он упал на нее почти бездыханный. Их горячие тела были липкими от пота, они прерывисто дышали. Постепенно их сердца забились ровнее.

— Это было прекрасно, — тихо сказал он.

Ее глаза сияли.

— Одного раза мне мало, — улыбнулась Луиза.

Но как бы ни было ей хорошо, Луиза не могла уже оттянуть предстоящий разговор. Когда Джейк лег рядом с ней и быстро поцеловал вгубы, Луиза попросила Бога дать ей силы справиться с тем, что она услышит.

— Ты не хочешь есть? — спросил Джейк, сев на край кровати.

— Нет. А ты?

Он повернулся к ней и покачал головой. Его взгляд потемнел, и у Луизы сжалось сердце. Поняв, что Джейк чувствует себя виноватым, она поцеловала его руку.

— Что бы ты ни сказал, это ничего не изменит.

Он молча положил руку ей на грудь, но Луиза знала, что сейчас Джейк думает о другом.

— У тебя есть, во что переодеться? — спросил Джейк, застегивая джинсы.

— Зачем?

— Думаю, тебе этого захочется.

Поднявшись, Луиза пошла к двери, где он бросил ее сумку, и вынула платье. Одеваясь, Луиза заметила, что Джейк старается не смотреть на нее. И вдруг ей захотелось крикнуть, как несправедливо, что они не могут быть вместе и любить друг друга, как все, не страшиться преследующих их призраков. Она оделась, застегнула поясок и села на край кровати, скрестив ноги.

Комната была маленькая, очень уютно обставленная прекрасной мебелью. Два окна выходили на море. Джейк подошел к мини-бару и налил себе пива.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил он Луизу.

Она покачала головой. Джейк взял стул, переставил его к кровати и сел напротив Луизы.

— Мне как-то не по себе, — неуверенно призналась Луиза. — Мне действительно нужно узнать обо всем?

— А ты хочешь этого? — Джейк подался вперед и уперся локтями в колени.

— Наверное, да. Но признаюсь тебе, что я уже знаю о бане. Моранди рассказал об этом Саре.

Джейк задумчиво прикусил нижнюю губу.

— Не знаю, что говорил Саре Моранди, — начал он, — но ему не ясна вся картина. Все известно лишь Эрику и Консуэле.

— А женщинам, которых шантажируют?

— Конечно, но только тем, кого мне не удалось предупредить. Их уже не так много с тех пор, как я заставил Консуэлу взять меня в долю.

— А зачем ты это сделал?

Он посмотрел на нее долгим взглядом, но Луиза понимала, что сейчас Джейк не видит ее.

— Мне надо было выяснить, чем она занимается, ибо я хотел знать, что случилось с моей женой.

Сердце Луизы сжалось, но она молча смотрела на потемневшее от гнева лицо Джейка. Однако голос его был по-прежнему мягким.

— Мартина, — сказал он, — дочь Консуэлы. Мы прожили с ней три года, и она погибла от несчастного случая на море в Мексике.

— О, мне очень жаль, — пробормотала Луиза.

Он мрачно улыбнулся.

— Но это не был несчастный случай. Ее убили. По крайней мере я думаю, что ее убили, но все еще не знаю точно. Внезапно возле нашей яхты «Мун Шайн» появилось какое-то судно. Прежде чем я понял, что случилось, меня ударили, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, нигде никого не было, и Мартины тоже. От меня разило алкоголем, наверное, они как следует плеснули мне в лицо, а может, даже залили в глотку. «Мун Шайн» дрейфовала в открытом море. Я привел яхту в порт и пошел сообщить о случившемся. Через два дня меня арестовали по подозрению в убийстве жены.

Джейк помолчал, погрузившись в болезненные воспоминания.

— После того, как отец использовал свои связи, меня освободили из ада мексиканской тюрьмы. Я тут же вылетел в Буэнос-Айрес искать Консуэлу. Я был уверен, что за этим стоит она. — Его голос задрожал от ярости, а руки вцепились в бутылку. — И знаешь, что она мне сказала? — Он горько усмехнулся. — Она сказала, что ее люди нашли тело Мартины и привезли к ней. И будто бы врач в Буэнос-Айресе засвидетельствовал, что она умерла от ударов в лицо и в голову, а потом ее бросили в море.

С трудом овладев собой, Джейк продолжал:

— Короче говоря, Консуэла заплатила за убийство собственной дочери и похоронила ее. Она сказала мне, что постаралась ради меня замять это дело. Она якобы не хотела, чтобы мне вынесли смертный приговор за убийство. Она держалась так уверенно, что я едва не поверил в свою виновность. Но потом понял все. Кармело, покойный отец Мартины, все свое состояние оставил дочери, а оно исчислялось миллионами. Ни единого пенни, ничего, кроме виллы на мысе Антиб, не досталось Консуэле. Он никому не говорил о своих намерениях, так что причины не знает никто. От людей, знавших эту чету, я слышал, что жизнь их была адом. Он избивал ее, месяцами держал взаперти… Издевался над ней, но все это она скрывала от Мартины.

Когда огласили завещание Кармело, Консуэла была в отчаянии. Мартина проводила с ней почти все время. Мы недавно поженились, и она не хотела надолго разлучаться со мной, поэтому Консуэла приехала к нам в Штаты. Мы с Мартиной наняли адвокатов, желая передать ее матери часть денег. Но по условиям завещания это было невозможно. Мартина имела право поступать как угодно со своим наследством, но только не передавать матери. Мы потратили кучу денег на благотворительность в Аргентине, делая вид, что это исходит от Консуэлы, — нам не хотелось, чтобы люди узнали, как обошелся с ней муж.

— Но это еще не все. Когда она поселилась у нас, я совершил одну ошибку, самую страшную в моей жизни. Я и не предполагал, чем придется за нее заплатить. Я переспал с этой женщиной. Не спрашивай, почему, — не знаю. Возможно, из жалости. Все началось с того, что я захотел ее утешить… Потом я не мог поднять на нее глаза без ненависти. Я ненавидел и себя за эту слабость. Я предложил Консуэле уехать в Буэнос-Айрес. И вот тогда-то все и началось. Консуэла пригрозила, что, если я попытаюсь отправить ее туда, где у нее нет даже крыши над головой, она обо всем расскажет Мартине. Я уговаривал ее уехать во Францию, где у нее дом, предлагал деньги на содержание этого дома, но она стояла насмерть. Она хотела остаться именно в Сан-Диего, с нами, говоря, что только здесь может найти успокоение после столь тяжелой утраты. Выбора не было, я разрешил ей остаться. Но одна мысль о том, что Мартина узнает, как муж и мать предали ее, приводила меня в ужас.

— Это был сущий ад, — тихо продолжал он. — Каждый раз, когда мы оставались в доме вдвоем, она требовала, чтобы я переспал с ней, угрожая в противном случае рассказать Мартине, что мы любовники. Я дошел до того, что уже готов был сам признаться Мартине, лишь бы избавиться от этой проклятой женщины, изгнать ее из нашей жизни. Мартина уловила напряженность между нами и в конце концов сама настояла на отъезде матери. Кстати, они не слишком ладили. Консуэла изо дня в день разрушала нашу жизнь, приходя ночью к нам в спальню, рыдая и говоря, что не может оставаться одна.

Мартина попросила ее уехать. Вот тогда и произошло самое страшное. Не дай Бог пережить такое! Конечно, Консуэла сообщила ей, что мы спим, и тут я совершил еще одну ужасную ошибку — стал отрицать это. Консуэла описала все в мельчайших подробностях, и Мартине пришлось поверить. Но свой гнев она направила против матери. Так мы избавились от Консуэлы. Она больше не могла оставаться, а, кроме Франции, ехать ей было некуда. Я хотел было предложить ей деньги на содержание виллы, но Мартина мне не позволила. Она сказала, что мать может продать дом и жить на эти деньги, но от нас не получит больше ни пенни. Когда Консуэла уехала, я объяснил Мартине, как все это вышло… Она простила и никогда не упрекала меня.

Лицо Джейка стало серым и измученным. Луиза во все глаза смотрела на него, понимая, что душа Джейка унеслась в Сан-Диего и сейчас он вновь переживает тот кошмар.

— К несчастью, — продолжал он, — я скрыл это от отца, а Консуэла направилась от нас прямо к нему. Он дал ей деньги, и, как мы выяснили позднее, они приступили к строительству бани. Отец юридически оформил это, совершив величайшую глупость. В этом мы очень скоро убедились. Когда мы узнали про баню, Консуэла пригрозила мне, что раскроет источник финансирования. Тогда моего отца сочли бы инициатором шантажа. Она поклялась сделать это немедленно, если я не дам ей сумму, равную наследству Мартины. Я отправился к отцу. Поговорив с юристом, мы решили не обращать внимания на угрозы Консуэлы. Увы, мы недооценили ее. Месяца через два, чтобы наказать меня или дать понять, какова ее власть надо мной, она наняла убийц, и Мартина, ее собственная дочь, погибла. Ты спросишь, может ли мать в здравом рассудке поступить так со своим ребенком, чтобы вернуть мужчину? Но Консуэла — ненормальная. И именно потому так опасна. Хуже всего, что она не кажется безумной, не совершает ничего такого, что дало бы повод заподозрить ее в этом. Но она психопатка, вот почему я просил тебя держаться подальше от нее. Консуэла не должна знать о тебе — она способна на все. Потому я советую и Дэнни не похваляться, что она спит со мной, тем более что это неправда.

— Кстати, о моем глазе, — Джейк дотронулся до шрама. — Это тоже Консуэла. Точнее, она кого-то для этого наняла ровно через шесть месяцев после смерти Мартины. Между прочим, после убийства дочери Консуэла с наглым бесстыдством, какого ты и вообразить не можешь, заявила, что она скроет убийство, если я на ней женюсь! Так она надеялась заполучить меня, состояние Мэлори и состояние Сантини. Я послал ее ко всем чертям, а через шесть месяцев кто-то вломился ко мне в дом с заданием ослепить меня, чтобы я никогда больше не взглянул ни на одну женщину. Во всяком случае, Консуэла кому-то поручила позвонить мне в больницу и объяснить это.

Мы с отцом поняли: пора что-то делать, необходимо остановить ее, чтобы она больше не вредила нашей семье и своим так называемым друзьям, которых она обирала до нитки. Мы уже знали, как она раскрывает мужьям своих подруг их развлечения в бане, а потом наслаждается, наблюдая трагический конец их семейной жизни, еще более ужасный, чем ее собственный. Мы наняли юристов в Штатах, Аргентине, Мексике, Франции. Казалось, возбудить против нее уголовное дело совсем нетрудно — скольким людям Консуэла поломала жизнь, и они готовы во всем признаться. Но Консуэла слишком умело заметала следы. Она пронюхала о том, что мы обратились к юристам. Тогда моему отцу позвонил неизвестный и сообщил, что Мартина жива, но, если мы не оставим Консуэлу в покое, мою жену убьют.

Сперва мы не поверили, но, поскольку никто из нас не видел тела, мы не могли с уверенностью сказать, ложь ли это. Поэтому мы с юристами начали собственное расследование. Мой отец подкупил нужных людей в Буэнос-Айресе, и нам разрешили эксгумировать тело. В гробу оказалась куча пепла, но чья, не мог сказать никто.

Нанятые нами люди стали сообщать, что Мартину видели. Я сходил с ума. Мой отец предложил мне поехать во Францию и сказать Консуэле, что, если она не раскроет правду о Мартине, мы привлечем к этому делу ФБР. Конечно, мы блефовали, такое было не в наших силах. Потом одного из наших юристов осенило. Он посоветовал мне попытаться войти в дело Консуэлы. Если это удастся, я предстану перед судом вместе с ней. Но мне надо убедить ее, что я готов встать на преступный путь. Но как заставить ее в это поверить — ведь всем известно, что деньги мне не нужны. Пришлось внушить ей, что она втягивает меня в это ради собственных интересов, желая выяснить мои намерения, связанные с Мартиной.

Итак, я направил «Валгаллу» к берегам Франции. То, что я обнаружил здесь, повергло меня в шок. Я увидел Консуэлу в окружении мальчиков, которые рабски служили ей, занимались любовью с ее подругами, а она изображала добродетельную матрону. Мальчики не слишком понимали, что творится на вилле, но двое обо всем догадались, Консуэла уволила их и отправила восвояси. Но, когда я вошел в дело, Консуэла предложила мне ставить их перед выбором, о котором Моранди, вероятно, рассказывал Саре.

Луиза кивнула.

— Но, должно быть, она совсем спятила, полагая, что я способен на это. Однако я не стал спорить с ней и согласился, хотя, по-моему, она догадалась, что я сам расплачиваюсь с мальчиками, как, впрочем, оплачиваю и все ее проклятые проделки. А может, она и не так умна, чтобы догадаться об этом. Вообще-то ее мало заботит, куда деваются эти ребята, главное, чтобы никто не нарушал ее маленького уютного мирка. Она считает, что ей удается и меня держать на привязи. Думаю, ты уже знаешь, что брат Моранди оказался одним из тех, кто все понял. Когда я и мой юрист встретились с ним на Корсике, он рассказал обо всем. Тут случайно выяснилось, что его брат делает дешевые фильмы в Британии. Мы с юристом и с этим парнем поехали уговаривать его брата работать на меня. Мне нужен был человек для сбора видеопленок, для ведения записей, для всего, что имело отношение к делу. Моранди согласился. К счастью, он говорил по-итальянски и по-французски, и с помощью юриста мы выдали его за итальянца, которому легче открыть дело в Ницце. Я никогда не посвящал Моранди во все, опасаясь, что он может донести или проговориться.

— Сара не знает, кому из вас верить, — вставила Луиза. — Очевидно, ему хотелось бы пойти в полицию, но он боится за семью.

— Черт, — пробормотал Джейк, — пожалуй, это хорошо, мы уже очень скоро найдем Мартину.

— Ты хочешь сказать, что она жива?

Джейк кивнул.

— Я так думаю. Хотя, может, Консуэла платит людям, чтобы они водили меня за нос, но, когда я в последний раз был в Мексике… — Джейк встал и подошел к окну, — в последний раз, когда я был в Мексике, — продолжал он, рассеянно глядя на мерцающие белые огоньки яхт в бухте, — я слышал, что у женщины, которую они выслеживают, есть ребенок, а Мартина была на седьмом месяце, когда исчезла.

— О Боже, Джейк, — пробормотала Луиза, охваченная жалостью к нему.

— Это… это девочка, — его голос дрогнул. — Днем и ночью меня преследует мысль, через что им приходится пройти. Я и теперь не знаю, играет ли со мной Консуэла, или Мартина и ребенок живы. Так или иначе я ищу ее и буду искать до тех пор, пока не выясню все до конца.

Он замолчал. Луиза подошла к бару, налила бренди и подала ему бокал. Даже не глядя на Джейка, она знала, что он плачет и сейчас лучше оставить его одного.

Надев шорты и блузку, она тихо вышла, спустилась и заказала сэндвичи. Луиза понимала, что, когда их приготовят, уже можно будет вернуться.

Джейк все так же стоял у окна; на него падал свет луны. Бренди он уже выпил, и глаза его высохли.

Он улыбнулся, глядя, как Луиза раскладывает сэндвичи на маленьком круглом столике.

— Иди сюда, — поманила его Луиза. — Съешь что-нибудь.

Он взял ее за руку, поставил рюмку на стол и притянул Луизу к себе.

— Я люблю ее, Луиза, — его голос снова дрогнул. — Я люблю ее больше жизни. Она для меня целый мир, мы были так счастливы…

— Все хорошо. — Слезы невольной зависти, утраты, жалости к себе навернулись на ее глаза. — Я понимаю.

— Понимаешь? — спросил он, отстранив ее от себя и заглянув ей в лицо.

Она кивнула, стараясь сдержать слезы.

— Не знаю, почему нам суждено было встретиться, но встреча с тобой — единственное светлое, что случилось в моей жизни после этого кошмара.

— Тогда я рада за тебя.

— Это неправда.

— Не знаю, — призналась она. — Я рада, что мы занялись любовью до того, как ты рассказал мне об этом.

— Знаешь, Луиза, я понимал, что после этого ты не захочешь остаться со мной.

— Зачем же ты привез меня сюда? — удивилась она.

— Я хотел показать тебе море и поделиться с тобой тем, что мне дорого.

Луиза улыбнулась, но сердце ее сжалось от боли, и она незаметно смахнула слезу.

— А ты уже решил, что будешь делать, если Консуэла врет?

— Да, я вернусь в Штаты и начну все сначала. Но это вовсе не значит, что в таком случае у нас есть будущее, Луиза. Я не могу жениться после того, что случилось.

— Да, — тихо сказала она, всей душой надеясь, что решение Джейка может измениться.

— Мне очень жаль, я не хотел причинить тебе боль.

— Я знаю.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас ушел и вернулся за тобой утром?

Она покачала головой.

— Нет, я хочу, чтобы ты обнял меня. Но все же признайся, что было глупо не рассказать мне об этом сразу.

— Я не мог. — Джейк притянул ее к себе. — Встретив тебя у Консуэлы, я не знал, кто ты и что она говорила тебе про меня. Я только посмотрел через комнату, увидел самые красивые глаза, устремленные на меня, и впервые после Мартины позволил себе подумать о женщине.

— Но ты же накануне был с Дэнни, — заметила Луиза.

— Какое это имеет значение? С ней это — только физиология. Я понимал, что с тобой все будет иначе, но не позволял себе любить тебя. Я видел, что между нами что-то зарождается, но знал: для меня это невозможно. Мне жаль, что это все же случилось, но я не мог удержать себя, отказаться от встреч с тобой.

— Но ведь мы уже занимались любовью.

— Да, это было прекрасно, — улыбнулся Джейк, — но больше это не повторится.

— Почему? — поразилась Луиза. — Ты ведь пока не уезжаешь, почему же все кончено? У нас же есть время!

— Я не хочу, чтобы ты влюбилась в меня.

— О Боже! — Луизе хотелось крикнуть, что уже поздно, но она молчала, понимая, что чувство Джейка к ней несравнимо с его любовью к Мартине. Она видела, как светились его глаза, слышала, как звучал его голос, когда он рассказывал о жене…

Луиза пошла в ванную и вымыла лицо, чтобы Джейк не заметил ее слез. Когда она подняла глаза, то встретила в зеркале пристальный взгляд Джейка. Луиза повернулась к нему. Сможет ли она это пережить? Встретит ли кого-нибудь, кто бы так же смотрел на нее, заставляя чувствовать себя такой счастливой и такой несчастной?

— Ты в порядке? — спросил он.

Она кивнула.

— Да. Вполне. Но я хочу поговорить с тобой. — Она посмотрела ему прямо в лицо, не желая выдать свою слабость. — Не стану ни о чем умолять тебя, но мне трудно вот так расстаться с тобой. Я хочу получить от нашей встречи как можно больше, и, когда ты исчезнешь из моей жизни, я буду знать, что действительно что-то значила для тебя.

— Это ты уже знаешь.

— Пожалуйста, не заставляй меня умолять, хотя, кажется, именно это я и делаю.

— Не совсем, — улыбнулся он.

— А если я пообещаю не влюбляться в тебя?

— Шшш… — он привлек ее к себе и поцеловал в лоб. — Тебе и не надо ни о чем умолять меня. Если ты хочешь продолжать — мы продолжим. Теперь ты знаешь, почему я не могу любить тебя…

— Молчи! — воскликнула она. — Я должна знать только одно — что ты не исчезнешь, не попрощавшись.

— Я так не поступлю.

Они долго стояли обнявшись и ощущая какой-то странный покой.

— А что же дальше? — спросил он, отпуская ее.

— Пойдем в постель и посмотрим, что получится.

— Пожалуй, я догадываюсь об этом. — Джейк улыбнулся.

И, несмотря на печаль, глаза Луизы засветились. Прижав Луизу к себе, Джейк повел ее в спальню.

Глава 20

— Почему бы тебе не поговорить с Консуэлой? — настаивала Сара. — По крайней мере тогда ты знала бы позицию обеих сторон.

— Я не пойду к Консуэле, — ответила Луиза. — Мне незачем слушать ее вранье. Иди и поговори с Джейком.

— Это нужно не мне, а тебе! — воскликнула Сара, стукнув рукой по столу. Но тотчас мирно добавила: — Согласна, его рассказ очень правдоподобен. Но я говорила с Консуэлой и, признаюсь, Луиза, не знаю, кому и верить. Если бы ты встретилась с ней, может, мы и нашли бы ответ.

— Сара, об этом не может быть и речи. Я не желаю даже приближаться к этой женщине. И это мое последнее слово.

— Дэнни, попробуй убедить ее, — попросила Сара.

— Слушай, Луиза, — спокойно начала Дэнни, наслаждаясь ролью посредницы так, словно она участвует в теледебатах. — В наших отношениях с Джейком было всякое. Я лгала тебе, что сплю с ним, но я становлюсь сама не своя, когда хочу что-то заполучить. Забудем об этом. Джейк — дерьмо. Я всегда это знала. А теперь ты знаешь…

— Дэнни, ты зря тратишь время, — прервала ее Луиза. — Я не стану разговаривать с этой женщиной, даже если вы приведете ее сюда.

— Боже, ну как ты упряма, — прошептала Дэнни, радуясь про себя, что Луиза отказывается встречаться с Консуэлой. Это позволяло ей, Дэнни, остаться в центре событий. Но вместе с тем Дэнни не хотелось, чтобы Луиза продолжала видеться с Джейком, и собиралась объяснить подруге, почему. — Пока ты развлекалась с ним на Корсике, я была у Консуэлы и говорила с отцом Джейка.

— Что? — Луиза побледнела. — Ты же ничего не сказала об этом.

— А теперь говорю, — самодовольно усмехнулась Дэнни. — Может, и ты захочешь с ним увидеться, Луиза?

— Нет, спасибо. — Луиза поднялась.

— Луиза, ну ради Бога! — воскликнула Сара. — Если отец Джейка у Консуэлы, то…

— Откуда ты знаешь, что это отец Джейка? — резко спросила Луиза. — Ты раньше встречалась с ним, Дэнни? Может, видела его фотографию?

— Перестань, зачем ей тебя обманывать, — махнула рукой Сара.

— Может, у нее есть причина. Вот о чем я хочу спросить тебя, Дэнни. Если ты так убеждена в искренности Консуэлы, то почему продолжаешь встречаться с Эриком? Ведь он же связан с Джейком?

— Да он просто верит Джейку, вот и все, — ответила та. — Он же не говорил с Консуэлой и не знает правду.

— Так почему же ты не предложишь ему выслушать ее?

— Я так и сделаю, но скорее всего он, как и ты, проявит упрямство и дурацкую преданность. Что ж, Джейк, видно, умеет убеждать. Может, и я бы поверила, если бы он рассказал все это мне. Правда, я поняла, что он лжец, как только увидела его, поэтому и не стала с ним связываться. Я догадалась об этом, потому что сама такая. Ты же знаешь, сколько я наврала тебе в последние недели, но мне далеко до него. Клянусь жизнью, сейчас я говорю правду. Я в самом деле встретилась с его отцом, и он повторил слово в слово рассказ Консуэлы. Да, он отлучил Джейка от семьи, как только вытащил его из мексиканской тюрьмы. У Джейка сейчас нет денег, вот почему он вьется возле бани и занимается погаными делишками…

— Извини, но, если все это правда, зачем Консуэла разрешает ему заниматься шантажом и всем прочим?

— Этого она не говорит, но, как я поняла, она и сама не без греха, а Джейк знает о ее прошлом и угрожает погубить ее репутацию, если она не позволит использовать баню для его гнусных целей. Кстати, у Консуэлы есть документ — баня оплачена деньгами Мэлори.

— Так я сама тебе только что об этом сказала, — сердито возразила Луиза.

Дэнни вздохнула.

— Согласна, идет жестокая схватка между Джейком и Консуэлой, перчатка брошена и вызов сделан. Она говорит, что его жена еще жива…

— И, как ты знаешь, она действительно жива, — прервала ее Луиза. — А теперь кончим разговор, чтобы не передраться из-за того, что к нам не имеет никакого отношения.

— Но это будет иметь к нам отношение, если Джейк поступит с тобой, как со своей женой, — заметила Дэнни. — От этого мы и стараемся тебя уберечь.

— Джейк не сделал своей жене ничего плохого, — возразила Луиза. — Он любил ее. А это чудовище Консуэла плетет паутину, пытаясь превратить его жизнь в ад.

Сара хотела привести еще один аргумент, но никак не могла решиться на это.

— Слушай, Луиза, — озабоченно сказала Дэнни, — но ведь ты столько раз ошибалась в мужчинах!

— Один раз! — воскликнула Луиза. — Это может с каждой случиться.

— Правильно, — кивнула Дэнни, — все ошибаются. Увлечься очень легко, а Джейк — великий искуситель. Как ты думаешь, кто заманивает в баню женщин? Джейк, Луиза. Он приводит их, платит Моранди, тот устанавливает камеры, а Джейк, шантажируя пленкой, вымогает деньги. Его отец рассказывал, как Джейк мучил женщин в Америке. Эти скандалы дорого обошлись его отцу, и он больше не намерен его выручать, поэтому и прилетел. Но все же Джейк его сын, и он не хочет, чтобы его привлекли к суду за убийство, хотя и не прочь, чтобы он сел за вымогательство.

Увидев, как потрясена Луиза, Дэнни подумала, что наконец убедила ее.

— Не убивайся так, Луиза, мы с Сарой всегда поддержим тебя.

Луиза покачала головой.

— Нет, он не лжет, я знаю, что не лжет. И даже твои упоминания о моих ошибках не убедят меня в твоей правоте. Почему ты так заботишься обо мне, Дэнни, почему считаешь, что должна меня от чего-то спасать?

— Потому что ты в этом часто нуждаешься. А разве ты не помогла бы мне, увидев, что меня одурачили?

— О Боже! — Луиза схватилась за голову. — Этот разговор не доведет нас до добра. Давайте закончим наше дилетантское следствие, не будем совать нос в чужую тайну, а просто пойдем куда-нибудь и выпьем.

— Прекрасная мысль, — обрадовалась Дэнни, — Луиза с нами, а это значит, что она в безопасности. Поэтому я готова идти, куда бы она ни поманила нас.

— Боюсь, не смогу. — Сара приготовилась выложить свои новости.

— Почему? — удивилась Дэнни. — Позвони Моранди и скажи, где мы. Или оставь записку, если он уже в дороге.

— Да, он уже едет сюда, — Сара поглядела на часы, — и появится с минуты на минуту. А потом… — Саре казалось, будто она предает подруг, — а потом мы возвращаемся в Англию.

— Что? — изумилась Луиза. Остаться здесь наедине с Дэнни, подумала она, ничуть не лучше, чем оказаться в психушке.

— Мне очень жаль, — сказала Сара, — но Моранди хочет уехать, убраться отсюда, прежде чем…

— Прежде чем — что? — негодующе спросила Луиза.

— Прежде чем Консуэла, Джейк или кто-нибудь еще прикончит его, как Афродиту.

— Я не верю! — Луиза замахала руками. — Зачем кому-то убивать его?

— Не знаю! — крикнула Сара. — А зачем, черт побери, понадобилось убивать Афродиту? Он считает, что ему лучше уехать отсюда вместе со мной.

— Значит, ты покидаешь тонущий корабль! — трагически воскликнула Дэнни.

— Да. И я предлагаю вам отправиться с нами. Все зашло слишком далеко.

— О, Сара, ты делаешь из мухи слона, — сказала Дэнни.

— Ничего подобного — речь идет об убийстве! Мы ведем себя слишком легкомысленно. Если бы такое произошло в Лондоне, мы предоставили бы заниматься этим полиции. Пора очнуться, пусть специалисты разбираются в этой криминальной ситуации.

Дэнни нахмурилась. Жаль, что они лишатся здравомыслящей Сары.

— Ты поедешь? — спросила Сара Луизу.

— Я останусь — у нас с Джейком уже слишком мало времени.

— А почему ты не спрашиваешь меня? — удивилась Дэнни.

— Я тебя уже спрашивала. Так ты поедешь?

— Нет.

— Моранди просит тебя к телефону, — сказала Луиза, сняв трубку.

— Привет! А я думала, ты уже… — вдруг она замолчала и страшно побледнела.

— Хорошо, я буду, — коротко сказала она и повесила трубку.

— Что случилось? — спросила Луиза.

— Это Моранди, — прошептала Сара.

— Мы это знаем, — заметила Дэнни, — что он сказал?

— Он сказал… — она обвела их блуждающим взглядом, — что он в полиции, в Ницце. Его арестовали в связи с убийством Афродиты.

* * *

Сара вернулась из полиции поздно вечером. Пока ее не было, Луиза пыталась дозвониться Джейку, но не заставала его. Эрик тоже исчез, и Дэнни хотела ехать на «Валгаллу» — узнать, не там ли они. Луиза отговорила ее, зная, что «Валгалла» все еще в Сен-Тропезе.

— Что? Как он? Что сказал? — Дэнни засыпала Сару вопросами, не успела та выйти из машины.

— Я говорила с ним всего пару минут, — ответила Сара. — Все остальное время я ждала, не понимая, что происходит.

— Так это он сделал? — строго спросила Дэнни.

— Конечно, нет, — бросила Сара.

— А почему же его арестовали?

— Потому что его подозревают.

— Ладно, пошли в дом, — сказала Луиза, видя, как нервничает Сара. Последние три часа она и сама металась в панике. Однако, смущенно подумала Луиза, нет худа без добра — Сара остается. По крайней мере на какое-то время.

— С Джейком не удалось связаться? — спросила Луиза, дав Саре выпить и сев рядом с ней на диван.

— Нет, — покачала головой Сара.

— Ну конечно, нет! — торжествующе воскликнула Дэнни. — Не станет же Джейк вступаться за того, кого только что подставил.

— Дэнни! — одернула ее Луиза, — еще одно слово, и я дам тебе по физиономии!

— Он просит тебя, Луиза, связаться с Джейком. Ему нужен адвокат, а я не знаю, с чего начать.

— Но у него должны быть знакомые адвокаты, — проговорила Дэнни. — Хотя, пожалуй, я спрошу у Консуэлы, она наверняка кого-нибудь порекомендует. Я сейчас позвоню…

— Моранди был у Консуэлы в момент убийства Афродиты, — сказала Сара, — но Консуэла это отрицает.

Дэнни онемела от удивления.

— А не было ли у Консуэлы кого-то еще, кто мог бы это подтвердить? — тихо спросила Луиза.

— Очевидно, нет. Во всяком случае, он не видел.

— Так, может, и его там не было? — предположила Дэнни.

Сара и Луиза уставились на нее.

— Да бросьте! — махнула рукой Дэнни. — В доме полно мальчиков, и, если бы там и впрямь был Моранди, его бы видели. Не сомневаюсь, что Консуэла говорит правду.

— Да уж, конечно, не сомневаешься, — проговорила Луиза.

— Ну а зачем ей врать? — возмутилась Дэнни.

— Да потому, что она его подставила, — отрезала Луиза.

— Если бы она хотела подставить Моранди, то не пригласила бы его к себе в тот самый момент, когда убили Афродиту, — надменно заметила Дэнни.

— Неужели ты так глупа? — поразилась Луиза. — Консуэла залучила к себе Моранди, чтобы у него не было алиби.

— А если он действительно это совершил? — спросила Дэнни.

— Заткнись, Дэнни, не то я за себя не отвечаю! — рявкнула Сара.

— Так что же делать? — спросила Луиза.

— Не представляю. Завтра я снова туда поеду, хотя Бог знает, дадут ли мне увидеться с ним. — Она тяжело вздохнула. — Если бы я только знала этот проклятый язык! *По крайней мере я могла бы понять, что происходит. — Опустив голову на руки, она тихо заплакала. — Луиза, но ты же не думаешь, что он это сделал? Правда? — задыхаясь, проговорила Сара.

— Конечно, нет, — не слишком уверенно проговорила Луиза и обняла подругу.

— Ну ладно, все обойдется, — сказала Дэнни.

Взглянув на нее, Луиза поняла, что Дэнни волнуется. Ей даже показалось, что она смущена и напугана не меньше, чем они с Сарой.

— Не понимаю, — Консуэла взволнованно расхаживала по спальне, — почему Моранди уверяет, что был здесь? Он должен понимать, что я не могу подтвердить этого.

— Я тоже не понимаю, — проговорила Марианна, растерянно глядя вслед удаляющейся полицейской машине.

— Скорее всего он искал алиби, — побледнев, продолжала Консуэла, — но почему он не нашел кого-то другого? Он даже не предупредил меня о своем намерении! Тогда я, конечно, подтвердила бы его алиби, но как он может думать, что так легко отвяжется от полиции? Это не… — Внезапно замолчав, она повернулась к Марианне.

— Что? — спросила Марианна. — Что такое?

— Боюсь, кто-то хочет пойти и сообщить, что видел его здесь, — в ужасе простонала Консуэла. — Кто-то его поддерживает, кто-то хочет обвинить меня во лжи! О Боже! — она закрыла лицо руками.

Марианна быстро подошла к ней и повела к кровати.

— Завтра весь дом будет кишеть полицейскими, — плакала Консуэла, — и только Богу известно, что они тут найдут. Моранди запрятал…

— Да что он мог запрятать? Он не появлялся здесь две недели. Мы бы нашли, если бы что-то было…

— Наверное, в бане. — Консуэла вскочила. — Он не входил в дом, значит, спрятал в бане. Позови мальчиков, мы должны все обыскать. Немедленно.

— А что искать? — Марианна поспешила за ней.

— Не знаю: бумаги, видеопленку, нет, бумаги! Детальный отчет обо всем. О Боже, Марианна! — заплакала она. — Если им удастся выставить меня лгуньей, если полиция узнает о шантаже, они состряпают дело и обвинят меня в убийстве несчастной девушки.

У Марианны перехватило дыхание.

— А где ты была, когда это случилось? — спросила она.

— Не помню. Да что это я говорю, конечно, здесь. Я же никуда не выхожу, сама знаешь. И мальчики были здесь. Но Джейк и Моранди могут сказать, что я наняла убийц.

— Но если они не найдут никого, кто подтвердит это, то не о чем беспокоиться, — заметила Марианна.

Консуэла с облегчением выдохнула.

— Конечно, ты права.

— А как быть с отцом Джейка? — спросила Марианна. — Ты собираешься его будить?

Консуэла на миг застыла, потом, снова разволновавшись, сказала:

— Разбуди его, Марианна, скажи ему, чтобы спустился ко мне в кабинет. Если Джейк решил с этим покончить, Дэвида надо известить.

Глава 21

— Дэнни, я уже сказал, что не хочу об этом слышать, — повторил Эрик.

— Но…

— Дэнни, — сурово начал он и, глядя в видоискатель, начал рассматривать цветные диапозитивы.

Дэнни усмехнулась. Ей нравилось, что он проявляет властность.

— Ну и как они? — спросила она.

— Неплохо, — пробормотал Эрик.

— Неплохо! — передразнила она. — Ну-ка, дай и мне посмотреть, — она оттолкнула его. — Да они просто фантастические! — в восторге воскликнула она, увидев себя на снимках.

Эрик рассмеялся.

— Ты потрясающа! — он бросил взгляд на ее обнаженные груди.

— Ты правда так думаешь? — спросила она с притворной стыдливостью.

— Конечно. А теперь принеси мне еще кофе. — Он поудобнее расположился в кресле. — Я полночи не спал.

— Да? А где же ты был? Я пыталась дозвониться много раз.

— В Сен-Тропезе с Джейком.

— А что вы там делали?

— Займись-ка кофе.

— Но вы знаете, что Моранди арестован? — спросила Дэнни, не двигаясь.

— Знаем. Джейк все держит под контролем. Кстати, вот что еще: не ходи больше к Консуэле. Поняла? Держись от нее подальше. Нет-нет-нет, — он поднял руку, не дав Дэнни возразить. — Я знаю все, что она тебе рассказала. Веришь ты ей или нет, но пора остановиться. Больше туда ни ногой. Слышишь?

— Да, сэр, — она поклонилась. — А не угодно ли вам кофе, сэр?

— Да. И моим гостям тоже. — Он ухмыльнулся, заметив, как обрадовали Дэнни слова о воображаемых гостях. Она пользовалась каждой возможностью сыграть какую-то роль.

Дэнни, покачивая бедрами, пошла на кухню, черная обтягивающая мини-юбка едва прикрывала низ живота. Подойдя к окну, Эрик посмотрел в сторону порта — туда, где нашли тело Афродиты. Что же дальше, подумал он, устало потирая ладонью подбородок. Он вспомнил о Моранди, взятом полицией и до смерти перепуганном. Интересно, заговорит ли он? Заговорит ли сейчас? Отогнав эти мысли, Эрик снова уселся в кресло.

Через несколько минут Дэнни, все так же покачивая бедрами, принесла на подносе кофе. Заварив кофе, она сбегала в спальню, надела туфли на шпильке и его галстук-бабочку.

Эрик с нарастающим возбуждением наблюдал, как она разыгрывает очередную сцену, принимая его воображаемых гостей, спрашивая, не хотят ли они молока и сколько им положить сахара. Ее груди, упругие и тяжелые, соблазнительно вздымались, и он изнемогал от желания потянуться к ним. Но этого сценарий не предусматривал, поэтому Эрик просто не отрываясь смотрел на Дэнни. Вдруг кофе выплеснулся на блюдце, и она смущенно повернулась к Эрику.

— Подойди, — велел он, поманив ее пальцем.

Дэнни повиновалась.

— Простите ей эту неловкость, — обратился он к воображаемому гостю, потом повернулся к Дэнни и кивнул.

Дэнни тут же наклонилась и задрала юбку, Эрик три раза шлепнул ее.

После этого смущенная Дэнни снова вернулась к гостям.

— Извините, — прошептала она, опустив глаза.

— Ждать у двери! — рявкнул Эрик и взял чашку с кофе.

Дэнни послушно вернулась к кухонной двери и стояла там, пока Эрик, словно не замечая ее, маленькими глотками пил кофе.

На этот раз она возбудилась не так сильно, как раньше, играя в подобные игры. Голова ее была занята другим. Придется еще раз потолковать с Консуэлой. После разговора с Сарой и Луизой вера Дэнни в эту женщину несколько пошатнулась. Но в том, что Джейк — лжец, она по-прежнему не сомневалась. Она поговорила с его отцом, внешне невероятно похожим на Джейка. Ей надо узнать и про Моранди, она не должна ошибиться. Но раз уж Эрик не желает обсуждать с ней эту тему, придется побеседовать с Консуэлой. Дэнни хотела отправиться к ней еще утром, но позвонил Эрик и попросил приехать.

Сейчас, глядя на его красивое усталое лицо, Дэнни размышляла о шведах. Должно быть, Эрик — типичный швед, она всегда представляла их светловолосыми и загорелыми. Наверняка не у каждого из них такая роскошная шевелюра и великолепный загар, но он скорее всего от ультрафиолетовых ламп. Ведь в Швеции солнце не появляется целых шесть месяцев. Да, вот откуда у них столько времени, чтобы в совершенстве овладеть английским и так блестяще заниматься сексом. Что еще можно делать в такую длинную ночь?

Эрик поставил чашку на стол. Когда он взглянул на Дэнни, острое желание пронзило ее. О Боже, какой прекрасной могла бы стать жизнь, если бы она вышла за него замуж! Как хорошо, когда рядом человек, умеющий подыграть ей. Дэнни вдруг поняла, что именно о таком она всегда и мечтала. Ей незачем было подсказывать ему, он знал, чего она хочет, и одно это давало ему преимущества перед другими мужчинами. Он умел играть в ее игры. Как жаль, однако, что нельзя привлечь Эрика к осуществлению их с Консуэлой плана. Если у Дэнни и были недостатки, то уж, конечно, не болтливость. Она умела хранить тайны.

— Сюда, — потребовал он и, откинувшись в кресле, положил ногу на подлокотник. Когда Дэнни подошла, он расстегнул шорты, пристально посмотрел на нее и молча указал на возбужденный член.

Упав на колени, Дэнни сжала его руками, прошлась по нему языком, потом взяла в рот.

Положив руку ей на затылок, Эрик прижал Дэнни к себе. О Боже, понимает ли она, как ему сейчас хорошо!

Через некоторое время, изобразив скуку, он оттолкнул Дэнни и презрительно взглянул на нее. Но его лицо изменилось, как только он увидел слезы на глазах Дэнни и ее дрожащую нижнюю губу.

— Дорогая, в чем дело? — спросил он, взяв в ладони ее лицо. — Я тебя обидел?

— Нет, — всхлипнула она, — это просто… просто…

— Так что же? Скажи! — просиял Эрик, взволнованно глядя на нее голубыми глазами.

— Ты действительно меня любишь? — спросила она.

— Дэнни, я с ума по тебе схожу. Ты же знаешь. А иначе зачем бы я просил тебя выйти за меня замуж?

— А не потому, что тебе велел Джейк, желая избавиться от меня?

— Дэнни, — он обнял ее. — Мы с тобой говорили об этом. Я многое делаю для Джейка, но жениться по его просьбе, нет, на это я не способен.

— Правда?

— Конечно! И как только разведусь, мы поженимся, и я постараюсь сделать тебя счастливой.

Дэнни улыбнулась.

— Ты гордишься мной? — спросила она.

— Да, — засмеялся Эрик. — Какой мужчина не гордился бы такой красавицей!

— А ты правда думаешь, что я сумасшедшая?

— Да, таких сумасшедших я никогда не видывал. А теперь объясни, в чем дело.

— Да ни в чем. Я только хотела убедиться, что правильно поступаю.

— Выходя за меня замуж? — он улыбнулся. — Надеюсь, мы оба поступаем правильно.

— Не только это, вообще все.

— Ну, что касается остального — вопрос сложный, мы все время от времени ошибаемся, и ты, при всей твоей красоте, ничуть не разумнее других.

— Возможно, признаюсь тебе, я действительно верю тому, что Консуэла рассказала про Джейка. Знаю, ты не хочешь об этом говорить, но придется. Я боюсь за тебя, мне кажется, что ты смотришь на все глазами Джейка, а это кончится тем, что он потащит тебя за собой. Я не вынесу, если с тобой что-то случится.

— Ничего со мной не случится. — Эрик привлек ее к себе. — Поцелуй меня, — пробормотал он и нежно прижался к ее губам.

— Я люблю тебя, Эрик, — прошептала Дэнни, когда он отпустил ее. — Кажется, я действительно тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, — улыбнулся он.

Она забралась к нему на колени и, осторожно оседлав его, спросила:

— Ты думаешь, наш брак состоится?

— Надеюсь, — простонал он, закрывая глаза и погружаясь в ее влажные глубины. Взяв в ладони ее тяжелые груди, он улыбнулся. — Конечно, у меня много дел и кроме этого, — нежно прошептал он, — но я думаю, что мы поженимся.

— Ты говорил это и своим прежним женам? — спросила Дэнни, медленно двигаясь.

— Не помню. Если и говорил, с тобой у нас все иначе, Дэнни. Ты совсем другая. Надеюсь, ты не разобьешь мне сердце, я знаю, ты это можешь, до тебя никто не обладал такой властью надо мной.

Он рассмеялся, заметив, как обрадовали Дэнни эти слова.

— Нет, я не разобью тебе сердца, — пообещала она, — но постарайся не разбить и мое.

— Нет, но я хотел бы побить… — начал Эрик, взяв в рот ее розовый сосок, — побить все рекорды и показать, сколько раз в день я могу заниматься любовью с такой потрясающей женой.

Да, он очень любил ее, а потому подумал: слава Богу, она ни во что глубоко не вникает, а именно сейчас происходит такое, о чем ей совсем не следует знать.

С момента ареста Моранди прошло три дня. Пока Сара носилась из Валанжу в Ниццу, Дэнни изредка появлялась на вилле и вела себя как обычно. Луиза за это время только раз недолго поговорила по телефону с Джейком. Он нашел для Моранди адвоката, переправил «Валгаллу» в Голф-Хуан, но, пока Марианна не приехала за Луизой, чтобы отвезти ее в дом Джейка, девушка не знала, где он.

Луиза стояла перед большим холодным камином, разглядывая старую кладку каменных стен и мезонин, где, как она поняла, был кабинет Джейка. На полках стояло много книг в кожаных переплетах, а в центре комнаты помещался большой старинный стол из красного дерева. Джейк пришел из кухни с подносом и удивленно посмотрел на чашку Луизы с пакетиком чая.

— Ты хочешь с молоком?

Едва войдя в дом, Луиза почувствовала, что Джейк не в себе. Даже целуя ее, он, казалось, был не с ней, и Луиза не знала, стоит ли узнавать, в чем дело. Она только спросила, можно ли осмотреть дом.

— Конечно, — ответил он, как бы внезапно вспомнив, что она здесь. Джейк усмехнулся и поднял глаза к потолку. — Все перед тобой, — он развел руками, — кроме спален, конечно. Они в башне.

— У тебя давно этот дом?

— С год.

— Должна тебе сказать, что Дэнни все о нас знает.

— Для меня это не новость.

— Это не имеет значения? — удивилась Луиза.

Он поднял на нее глаза.

— Но ведь этого уже нельзя изменить.

Луизе безумно хотелось спросить, где сейчас его отец, но она боялась даже заикнуться об этом, ибо он мог решить, что она сомневается в правдивости его рассказа. Луиза была убеждена, что Консуэла кого-то выдает за отца Джейка, но предпочла бы услышать подтверждение своей догадки от него самого.

— Ты думаешь, адвокат быстро вытащит Моранди из тюрьмы? — спросила Луиза.

— Нет. Сейчас для Моранди лучше побыть там.

— Но ведь не он совершил это, да?

— Насколько я знаю, нет.

Наблюдая за ним, Луиза вдруг спросила себя: а что бы она чувствовала, окажись он убийцей? Луиза посмотрела на его руки, пытаясь представить себе, как он избивает женщину, а потом бросает в море ее труп. Но ведь эти руки прикасались к ней так ласково и нежно! Их прикосновения она жаждала и сейчас. Ей хотелось, чтобы Джейк рассказал о том, что так мучает его. Видимо, дело не в аресте Моранди и не в том, что Дэнни знает о них. Может, это связано с тем, что его отец сейчас у Консуэлы?

— У Консуэлы! — расхохотался он, когда она все же задала этот вопрос. — Мой отец у Консуэлы? Ты в своем уме? Мой отец в Сан-Диего. Я только что говорил с ним по телефону, перед самым приездом сюда. В чем дело, что происходит?

Луиза рассказала все,что узнала от Дэнни.

— Дерьмо! — бросил он. — Или она все выдумала, или Консуэла кого-то выдает за отца.

— Но ты не слишком этому удивился, — заметила Луиза.

— Чему тут удивляться? Я знаю, где отец, и она не сможет доказать, что он у нее, это легко проверить.

Когда Джейк потянулся к телефону, Луиза встала и подошла к окну. Сквозь деревья блестело озеро, и на душе у нее вдруг стало светлее.

— Эрик? — сказал он. — Да, в котором часу ты уезжаешь? Хорошо, не спускай глаз с Дэнни до самого отъезда, и пусть она тебе подробно расскажет о типе, которого встретила у Консуэлы… Нет, не знаю, когда. Возможно, в конце недели. Уверяет, что это мой отец. Да, мне сейчас Луиза сказала, она здесь, со мной. Хорошо. Выясни, что сможешь, но сюда не звони. Пусть линия будет свободна. — Он повесил трубку.

Почувствовав, что он стоит у нее за спиной, Луиза положила голову ему на плечо. От него пахло сосной и морем.

— Извини, сегодня я, кажется, не слишком хороший собеседник.

— Ничего, я понимаю, что ты поглощен чем-то другим.

— Самое главное, что ты со мной. Я боялся, что ты не захочешь встречаться со мной после Корсики.

Поцеловав его в шею, Луиза стала медленно расстегивать его рубашку.

Когда он заглянул Луизе в глаза, она уже справилась с пуговицами и ее рука скользила по его груди. Наклонившись, она лизнула его сосок. Она боялась, что Джейк снова отгородится от нее и станет таким же отчужденным, как после ее приезда сюда. Но он привлек Луизу к себе и смотрел на нее с таким восхищением, будто только что понял, что она с ним.

— А не заняться ли нам любовью? — спросил он, расстегивая пуговицы у нее на блузке.

Она запустила пальцы в его густые черные волосы, а он припал ртом к ее напрягшемуся соску. От чувств, внезапно охвативших ее, у Луизы подкосились ноги.

Джейк отнес ее в спальню.

— Я буду очень скучать по тебе, — сказал он, ложась рядом с ней.

— Я тоже, — улыбнулась она, стараясь не думать сейчас о будущем.

Он посмотрел на нее странным взглядом и тихо произнес:

— Не смотри мне в глаза. Я боюсь, ты увидишь в них правду. И увидишь свое лицо. Ты люби и вступи в эти воды, погрузись в них так же, как я…

Когда до Луизы дошел смысл четверостишия, ее сердце сжалось от нежности.

— Прекрасно, — прошептала она. — Это ты сам сочинил?

— Нет, — улыбнулся он. — Это Хусман.

Они ласкали друг друга так, словно хотели навсегда запомнить этот миг. Потом Джейк повернул Луизу на спину, встал на колени, снял с нее юбку, стащил трусики и снова посмотрел ей в глаза. Они не двигались, но Луиза чувствовала его прикосновения и видела в его глазах такую любовь, какой прежде не видела никогда.

— Джейк, — шепнула она, и безнадежность, прозвучавшая в ее голосе, заставила сжаться его сердце.

— Я знаю, — ответил он на ее невысказанный вопрос.

Когда все кончилось, он долго держал ее в объятиях.

— Я так много хотел бы сказать тебе, ты знаешь?

— Да.

— Я никогда тебя не забуду.

— Я тоже никогда тебя не забуду, — сквозь слезы прошептала она.

— Может быть, мы встретимся в другом мире, в другой жизни.

— Надеюсь, Джейк. Ты уезжаешь, да?

— Шшш… — Он положил ее голову к себе на плечо.

— Джейк, пожалуйста, скажи! — Она едва могла говорить из-за слез, подступивших к горлу.

— Нет, пока не уезжаю.

Через несколько минут зазвонил телефон, и Луиза услышала, как Джейк просит кого-то держать его в курсе дела.

Когда Джейк вернулся, она поняла, что звонок расстроил его.

— Вставай, — сказал он, подавая ей одежду, — я отвезу тебя на виллу.

— Джейк, пожалуйста, скажи, что происходит? — взмолилась Луиза.

— Потом. — Он взглянул на нее и приподнял рукой ее подбородок. — Я не хочу говорить об этом сейчас. Но позже я заеду на виллу. Хорошо?

Луиза молча кивнула.

— А ты покормишь меня ужином, если я приеду? — спросил он, стараясь приободрить ее.

— Да, конечно. Не знаю, кто там еще будет, но…

— Если там будешь ты, все остальное неважно, — сказал он и вышел из спальни. Уже в дверях он добавил: — Кстати, никто, кроме Марианны и Эрика, не знает про этот дом. Так что, пожалуйста, сохрани это в тайне.

Глава 22

Вечером, когда на виллу приехал Джейк, Дэнни принимала душ, а Луиза, Сара и Жан-Клод сидели на террасе за бутылочкой вина.

— Сара в отчаянии, — шепнула Луиза Джейку, выйдя встретить его. — Может, поговоришь с ней, ей станет легче.

— Тьфу ты, черт, — выругался Джейк, то ли забыв о Саре, то ли не желая говорить с ней. — А кто еще на террасе?

— Наш сосед Жан-Клод, друг Эрика.

— О'кей. Где мы с Сарой могли бы уединиться?

— В моем кабинете. Сара знает. Да и Дэнни дома.

— И она, — кисло поморщился Джейк. — Милый вечерок предстоит.

Едва Джейк и Сара ушли в дом, как появилась Дэнни. Она медленно направилась к Луизе и Жан-Клоду. Сердце Луизы екнуло — в бутылке у Дэнни вина осталось на донышке.

— Привет, Жан-Клод, — не слишком твердым голосом произнесла Дэнни и опустилась в кресло, — Может, надо сказать бонжур? Нет, пожалуй, бонсуар, не так ли?

— Бонсуар, — кивнул он.

— А что это у тебя? — Дэнни указала на рюмку Луизы.

— «Кир», — ответила Луиза, не скрывая раздражения.

— Пожалуй, я тоже его выпью.

— А ты не думаешь, что тебе уже хватит?

— Не-а. А чья это там машина? О Боже, — улыбнулась она, схватившись за щеку, — это же машина Джейка! А где он сам?

— В кабинете с Сарой.

— Так что привело тебя сюда сегодня вечером? — спросила Дэнни Жан-Клода.

— Мы с Сарой пригласили Жан-Клода, — ответила Луиза, чувствуя, что может начаться отвратительная сцена, если они вовремя не остановятся. Хватит и того, что Джейк приехал в дурном настроении.

— Я больше всех на свете люблю Луизу, — вдруг сообщила Дэнни Жан-Клоду, всегда спокойно относившемуся к ее выходкам.

— О, Дэнни, ради Бога, заткнись, — взмолилась Луиза.

— Она, правда, не разбирается в мужчинах, но прекрасно выбирает друзей, — продолжала Дэнни.

— Не обращай на нее внимания, — сказала Луиза Жан-Клоду.

— О нет, Луиза, пожалуйста, не говори так! — Дэнни захохотала. — Не налить ли тебе, Жан-Клод?

— Нет-нет, спасибо.

— О'кей, тогда я пойду и налью себе. — Дэнни весело отправилась на кухню. — Извини, Жан-Клод.

Ласково посмотрев на Луизу, Жан-Клод спросил:

— Ты собираешься рассказать об этом Джейку?

— Пока он в плохом настроении — нет. Так что и ты не говори ему ни о чем, ладно? Сделай вид, что не знаешь его.

— Я его действительно не знаю, — подмигнул ей Жан-Клод. — Хотя после твоего рассказа мне кажется, что я с ним хорошо знаком. — Он взял руку Луизы. — Тебе будет очень трудно без него, да?

— Признаюсь, Жан-Клод, если Мартины уже нет на свете, я не перестану надеяться, что когда-нибудь мы с Джейком снова встретимся.

— Вполне понимаю тебя. — Он дружески погладил ее по голове. — Но позволь дать тебе совет: не торопи его. Если жена Джейка мертва, ему нужно время, чтобы еще раз оплакать ее. Он ведь приезжает, потому что любит тебя, Луиза. То, что происходит между вами сейчас, всегда будет важно для вас обоих. Джейк — мужественный человек, Луиза. Не сомневаюсь, он говорил, что поступил эгоистично по отношению к тебе, и я готов согласиться с этим. Но у него сейчас очень тяжелое время, и он, как и каждый человек, нуждается в утешении. Он вел себя честно и никогда не обещал тебе того, чего не мог дать. А то, что случилось между вами, — это летнее безумие, и оно навсегда останется в ваших сердцах.

— Ты удивительный человек, Жан-Клод, — тихо сказала Луиза. — Спасибо тебе за понимание, за доверие ко мне и Джейку. Я не виню Сару и Дэнни за то, что они мне не верят, они слишком глубоко увязли во всем этом. Должно быть, тебе со стороны все это виднее.

Дэнни, опершись на стойку, с вожделением смотрела на бутылку вина. Она понимала, что лучше не пить, иначе утром ей будет плохо, но слишком уж хотелось забыться. Она считала, что не готова к спектаклю, и боялась все испортить.

Дэнни плеснула себе в рюмку, но, услышав в холле голос Джейка, вылила вино в раковину. Неужели он считает ее дурой, которая позволит ему обмануть подругу? Неужели он и впрямь верит, что она слепо послушается Эрика? А может, он считает, что ее легко убрать с дороги? Нет, она видит его насквозь. Она ему покажет. С ее помощью все это кончится, а когда он поймет, что она обвела его вокруг пальца, с ней останутся Луиза и Эрик. Правда, лучше было бы хоть несколько раз это все отрепетировать, ибо она не вправе ошибиться. Особенно сейчас, когда она твердо знала, что Джейк убил Афродиту. Консуэла объяснила ей, почему он это сделал.

Услышав смех Сары на террасе, Дэнни почувствовала жалость к ней. Моранди задумал принять удар на себя вместо Джейка. И Джейка это устраивало. Пожалуй, только она, Дэнни, способна пролить на все это свет. Она сделает так, что Джейк исчезнет, не успев причинить горе другим людям, потом Консуэла и его отец утрясут дело. Лишь бы он убрался из Франции. Бедный Моранди! Джейк палец о палец не ударил, чтобы поддержать его, и явно не собирается ничего делать. Он пообещал Моранди помочь, и даже Эрик удивляется, что тот до сих пор в тюрьме.

Ну что ж, подумала Дэнни, внезапно повеселев, Моранди пробудет там недолго. Сару ждет счастье, как и их с Эриком, а Луиза возблагодарит Бога, что осталась жива. Крутите камеру!

— О нет, не уходи, — попросила Луиза, когда Жан-Клод поднялся. — Останься поужинать.

— Я не хотел бы вам мешать…

— Тебе здесь очень рады, — возразила Сара.

Жан-Клод нерешительно посмотрел на Джейка, и тот улыбнулся.

— Останьтесь, пожалуйста.

— И что же ты тут приготовила? — спросила Сара, заставив Луизу покраснеть.

— Ничего, все холодное, но вполне съедобное, и как только ты будешь готова, можно садиться за стол.

Луиза с радостью отметила, как поднялось у Сары настроение после разговора с Джейком. Она шепнула Луизе, что Моранди завтра, возможно, освободят, а подробности обещала рассказать потом.

— Ты что-нибудь выпьешь, Джейк? — спросила Луиза.

— Немного вина за ужином, — ответил он, закуривая.

Когда Луиза ушла на кухню, Джейк сказал Жан-Клоду:

— Простите, что я не слишком любезен, но у меня сегодня ужасно тяжелый день.

— Не извиняйтесь, — улыбнулся тот, — это бывает с каждым из нас.

Не успел Джейк ответить, как появилась Дэнни в очень дорогом и открытом белом купальнике.

— О Джейк! — удивилась она. — Что ты здесь делаешь? А, Жан-Клод, ты все еще здесь! Как мило, не правда ли?

— Бассейн там, — махнул рукой Джейк.

— О Боже, какой ты наблюдательный, — заметила Дэнни. — Между прочим, Эрик сказал тебе, что я приняла его предложение?

— Сказал, — вздохнул Джейк.

— Я так рада, — сообщила она Жан-Клоду, — ведь я никогда не была замужем. Ты-то был женат, Джейк, расскажи мне, что это такое. Может, что посоветуешь…

Заметив, как исказилось лицо Джейка, Жан-Клод быстро ответил:

— Я тоже был женат, Дэнни, и охотно дам несколько советов.

— О, нет, — Дэнни погрозила ему пальцем, — мне не нужны секреты гомиков, меня интересуют настоящие мужчины. Такие, которые бьют своих жен.

— Заткнись, Дэнни! — взорвался Джейк.

— О, простите. — Она прикрыла рот рукой. — Кажется, я ляпнула что-то не то?

Джейк кивнул Жан-Клоду, чтобы тот удалился. На кухне, что-то напевая, Луиза готовила салат.

— О Жан-Клод! — удивилась она. — Что, Джейк был не слишком любезен?

— Нет, он очарователен. Помочь тебе?

— Да. Достанешь тарелки вон из того шкафа? А я почищу яйца. А где, кстати, сегодня Дидье?

— В деревне с друзьями. Он скоро вернется. Луиза, что случилось? — воскликнул он, подходя к ней.

Она молча и не отрываясь смотрела в полуоткрытое окно. Жан-Клод проследил за ее взглядом. Джейк гладил обнаженную грудь Дэнни, глядя ей в глаза. Вдруг Джейк рассмеялся и, прижав ее к себе, впился в нее губами.

Луиза отвернулась.

— Нет, — сказал Жан-Клод, — иди и посмотри ему в лицо.

— Нет, пойди ты и прекрати это, пожалуйста.

— Ты хочешь сделать вид, что ничего не заметила?

— Сейчас — да.

Когда Жан-Клод вышел на террасу, они перестали обниматься. Увидев его, Дэнни направилась к бассейну. Джейк посмотрел ей вслед и, заметив выражение лица Жан-Клода, спросил:

— Она видела?

Жан-Клод кивнул.

— Где она сейчас?

— На кухне.

Оттолкнув стул, Джейк пошел на кухню.

— Привет, — улыбнулась ему Луиза.

— Перестань притворяться. Я знаю, что ты видела.

Она пожала плечами.

— Все в порядке. Все… — Она осеклась, когда он схватил ее за руку и прижал к стене.

— Да, я поцеловал ее! — в ярости крикнул он. — Ну и что? Я целую, кого хочу! Трахаю, кого хочу! Я женат, ты это знаешь, и люблю свою жену…

— Джейк, мне больно!

— Я тебе говорил, что у нас ничего не выйдет! — кричал он, все крепче сжимая ее руку, — я тебя предупреждал…

— Джейк, отпусти меня! — просила Луиза.

Но он продолжал держать Луизу, его глаза гневно впились в ее глаза. Луиза подумала о Мартине, и ей стало страшно от того, как ужасно и непоправимо она ошиблась.

Он так резко отпустил ее, что она едва не упала.

— Я же тебе сказала, что все в порядке, — словно в трансе повторила она, когда он пошел прочь.

— Верно, — обернулся он, — это неважно. Вообще все неважно. Мы с тобой хорошо провели время, но я убеждал тебя, что это — конец. Так какого черта ты влюбилась в меня?

— Я этого никогда не говорила, — возразила она. — Я ни разу не говорила…

— О Боже, кажется, я застала ссору любовников, — самодовольно ухмыльнулась Дэнни, появившись на кухне.

Джейк и Луиза не отрываясь смотрели друг на друга. Вдруг он повернулся, схватил со стола ключи от машины и вышел.

— Разве ты не останешься ужинать? — спросила Дэнни.

Он не ответил.

— Ну что ж, по крайней мере ты поняла, что он такое, — повернулась Дэнни к Луизе.

— Дэнни, заткнись, — голос Луизы дрожал от ярости.

— Да ладно, ты же знала, что он за тип. — Дэнни взяла пригоршню орешков. — Ты просто потеряла голову. Я тебя не обвиняю…

— Дэнни, предупреждаю тебя, — Луиза бессознательно сжала нож, который держала в руке.

— Луиза, успокойся, я только хотела показать тебе, что он такое. Ты поняла, как он хитер? Стоит тебе отвернуться, как он хватает меня за сиськи. Ты не обидишься, если я признаюсь, что это оч-чень приятно.

— Еще одно слово, — угрожающе сказала Луиза, — еще одно слово, и я воткну в тебя этот нож. С меня довольно.

— Луиза! Я только пытаюсь помочь тебе, и лучше уж сразу признаюсь — мы с Джейком давно уже спим…

— Лжешь! — закричала Сара от двери. — Не понимаю, что с тобой, Дэнни, ты спятила или не можешь смириться с тем, что он предпочел Луизу? Но если ты откроешь рот и еще раз соврешь, я сама всажу в тебя нож!

— Перестаньте, — сказал Жан-Клод, входя с террасы. — Давайте-ка успокоимся.

— О, гомик спешит на помощь!

Тут голова Дэнни резко дернулась: Луиза влепила ей пощечину.

— Ты, сука! — выдохнула Дэнни, в ее глазах горела ярость. Но прежде чем она успела вцепиться в Луизу, Жан-Клод завернул ей руки за спину.

— Отпусти меня! — извивалась она. — Я требую — отпусти!

— Ей нужна смирительная рубашка, — сказала Луиза.

Дэнни впилась взглядом в Луизу, но вдруг глаза ее подернулись дымкой. Это было уже не по сценарию. Что же пошло не так? Все настроены против нее.

— Убирайтесь! Убирайтесь отсюда все! Забирайте свое шмотье и проваливайте! Это моя вилла!

— С удовольствием, — бросила Сара и, взяв за руку Луизу, вывела ее из дома.

Переночевав у Жан-Клода, Сара утром уехала в Ниццу, чтобы встретиться с адвокатом Моранди. Луиза решила помириться с Дэнни, хотя ей совсем не хотелось этого. Она уже собралась на виллу, но вдруг увидела, как подъехал Джейк.

— Мне надо с тобой поговорить. — Джейк смотрел куда-то мимо нее.

По тому, как он вцепился в руль, каким мрачным было его лицо, Луиза поняла, что настроение его не улучшилось.

— Зачем, Джейк? — Сердце Луизы ныло от боли, ее раздирали противоречивые чувства.

— Пожалуйста, — сказал он. Она увидела, что у него совершенно белые губы.

Луиза села рядом с ним, и через полчаса езды они были в его доме.

— Я хотел извиниться, — процедил он сквозь зубы.

— Ты мог извиниться и у Жан-Клода. — Она повернулась к нему.

— Ты права.

Она видела, что Джейк борется с собой. Луиза не двигалась, его вчерашнее поведение потрясло ее, но страха перед ним у нее не было.

— Я хотел привезти тебя сюда.

— Зачем?

— Не знаю. Разве для этого нужны причины?

— Джейк, что с тобой? Что тебя мучает и почему ты вымещаешь злость на мне?

Несколько секунд он смотрел на Луизу, потом сорвал с глаза повязку и швырнул ее на диван.

— Много всего случилось, — холодно бросил он. — Слишком много. Но ты права, я не должен срывать зло на тебе.

Он сел на диван и уперся локтями в колени. Они долго молчали.

— Я говорил, что не могу позволить себе любить тебя. — Его голос срывался от гнева. — Я предупреждал, но ты и слушать не желала. — Он встал и быстро заходил по комнате. — Почему ты не слушала? — зло крикнул он. — Я говорил тебе, что я люблю свою жену. Почему же ты не слушала меня? — Он повернулся к Луизе и взглянул на нее так, будто хотел ударить.

Луиза молчала, но в глазах ее сверкнул гнев.

— Что с тобой? Почему ты это делаешь? — закричал он.

— Что я делаю? Что я делаю, Джейк?

— Стоишь, похожая на… — Он замолчал и уронил голову на руки. — Ты сводишь меня с ума, — надтреснутым голосом проговорил он. — Я ни о чем не могу думать, кроме того, что я делаю с тобой.

— Джейк…

— Нет, молчи. Не хочу ничего слушать.

Луиза не знала, что делать. Ей хотелось, чтобы он любил ее, но не мучился от этого.

Наконец Джейк поднял на нее глаза, и Луиза поняла, что шторм миновал.

— Иди сюда, — он устало вздохнул и протянул к ней руки. — Дай я обниму тебя.

Она подошла к нему. В глазах у нее стояли слезы, а сердце сжималось от любви и боли.

— Я люблю тебя. Ты знаешь об этом?

— Да, — прошептала она.

— Но ведь я не имею права говорить это.

— Дело не в этом, Джейк. Просто мы ничего не можем поделать с нашими чувствами.

Он смотрел на Луизу так, точно надеялся заглянуть ей в душу.

— Я хочу тебя, Луиза, — пробормотал он, — я очень тебя хочу.

— Так я же здесь.

Взяв Луизу за руку, он повел ее в спальню. Раздевая Луизу, он не отрывал от нее глаз, словно видел впервые. Когда их тела сплелись, Луиза поняла, что не физическое влечение, а любовь толкает их друг к другу. Он уже был в ней, но вдруг отвернулся, и Луизе показалось, что он плачет. Но, когда слезы потекли у нее по щекам, она почувствовала, что в нем снова вспыхнул гнев. Страх, боль и страсть овладели им в эту минуту. Он грубо впился в нее губами. Луиза не сопротивлялась, позволяя ему делать с ней все, что он хочет. Наконец он опомнился и снова стал нежен. Их слезы смешались.

— Они нашли ее, — тихо сказал он. — Завтра я уезжаю.

Он лежал на спине, глядя в потолок и обнимая Луизу. Она молчала, борясь с отчаянием.

— То, что вчера было с Дэнни, — пустое. Ты же поняла.

Она не ответила.

— Я что-то пытался доказать себе, — он горько рассмеялся, — но не вышло. — Джейк закрыл глаза. — Боже, какая глупость, я думал, что, если сделаю тебе больно, мне станет легче.

— Где она? — спросила Луиза дрожащим голосом.

— В Мексике. Отцу вчера позвонил Фернандо и сказал, что видел ее.

— Фернандо?

— Это тот, кто занимался ее поисками с самого начала.

— Значит, Консуэла все это время держала свою дочь заложницей? — не веря своим ушам спросила Луиза.

— Да.

— А Фернандо сказал что-нибудь о девочке?

— Она с ней. — Помолчав, он проговорил срывающимся голосом: — Ее зовут Антония.

Боль захлестнула Луизу, и она еще крепче обвила его руками.

— Они сейчас с Фернандо?

Джейк горько усмехнулся.

— Если бы… Его куда-то повезли, завязав глаза, дали на них посмотреть, а потом отправили обратно — объявить цену выкупа. Я узнал об этом сегодня утром, перед тем, как поехал за тобой. Мне придется закончить кое-какие дела, а потом я сразу отправлюсь за ними.

Луиза сдерживала рыдания.

— А ты? — Джейк порывисто обнял ее. — Что ты теперь будешь делать?

Она не могла ответить: отчаяние сжало ей горло. Как она останется без него, как вернется в Лондон. Будущее казалось ей черной дырой.

— Я постараюсь помириться с Дэнни, — сказала Луиза, — вчера вечером она вышвырнула нас с Сарой из дома.

— Правда? — Он покачал головой. — Боже, не понимаю, как Эрик ее терпит.

Он посмотрел на часы, и Луиза замерла — это конец. Однако Джейк не поднялся.

— Ты не рассказала толком, что говорила обо мне Консуэла.

Она скривила губы.

— А ты хочешь это знать?

— Может, и нет. Но лучше расскажи.

И Луиза поведала ему все. Джейк долго молчал, погрузившись в размышления.

— Да, и Дэнни все это проглотила, — проговорил он.

Луиза кивнула.

— Вчера вечером, после твоего ухода, между нами произошла ужасная сцена, кажется, я угрожала ей ножом.

— Ты? — удивился он.

— И Сара тоже.

— Похоже, у нее не осталось друзей, кроме Консуэлы.

— Думаю, если я расскажу ей, что ты нашел… — Луиза остановилась, не в силах произнести имя. — А Консуэле уже известно, что ты нашел ее? Это она требует деньги?

— Не знаю. Может, ее люди хотят получить больше денег, чем она платит им. Я не смогу это выяснить, пока не поеду туда.

— Но ты веришь, что это не новый обман?

— Нет, Фернандо не станет врать.

Луиза посмотрела на Джейка, пробежалась пальцами по волосам на его груди. Какой ужасный страх, волнение, тревога должны терзать его сердце перед этой поездкой, перед будущим? Ему придется заново начинать жизнь с женой и ребенком. А как ей заставить себя примириться с мыслью, что она никогда больше не увидит его? Ведь она по-настоящему полюбила впервые в жизни. Ее сердце обливалось кровью, когда она спрашивала себя, сумеет ли забыть Джейка?

— Значит, Дэнни там совершенно одна? — спросил он, спустив ноги с кровати.

— Пока не появится Эрик. Или я. — О Боже, почему они должны говорить о Дэнни, когда он собирается уезжать, а между ними осталось столько недосказанного? Но Луиза понимала, почему — Джейк пытается отгородиться от боли, которая может стать невыносимой.

— Но Эрика там сегодня не будет, — сказал он. — Он уехал в Париж и вернется лишь завтра.

— Он там по твоему заданию?

— Нет. По своим делам.

— А он знает о твоем отъезде?

— Я сообщу ему. — Он повернулся к ней. — Я иду в душ. Хочешь со мной?

Она через силу улыбнулась.

— Что, в последний раз?

Он кивнул и подал ей руку.

— В котором часу ты завтра уезжаешь? — спросила Луиза.

— В середине дня, рейсом до Парижа, а оттуда в Мехико.

— Можно мне проводить тебя?

Он посмотрел на нее.

— Ты думаешь, это разумно? — спросил он, погладив ее по волосам.

— Может, и нет. Но по крайней мере я увижу тебя еще раз.

— О'кей, — кивнул он и, поцеловав ее, закрыл за ними дверь ванной.

Глава 23

Жан-Клод поднял глаза от «Ниц-Матэн».

— Привет, — Сара бросила сумку на кофейный столик и, скинув туфли, села. — Где Луиза?

— Не знаю, — ответил Жан-Клод. — Уехала куда-нибудь с Дэнни.

— Да-а? — удивленно протянула Сара. — Значит, они помирились?

— Похоже. Луиза ушла туда часа два назад, и я видел, как отъехала машина Дэнни.

— Ну, так Дэнни уже вернулась, — сказала Сара. — Ее машина на дорожке. Пойду-ка посмотрю, что они там делают. Ты поел?

— Нет еще. А ты проголодалась?

— Ужасно. И потому заказала рыбу. — Сара посмотрела на часы. — Минут через десять принесут. А Дидье дома?

Жан-Клод улыбнулся.

— После вчерашнего у него болит голова, он спит, но я разбужу его, как только принесут еду.

— Хорошо. А можно я позвоню Дэнни и позову их с Луизой сюда?

— Конечно, — ответил Жан-Клод. — А что адвокат?

— Знаешь, что такое французская бюрократия? Вот тебе и ответ.

Жан-Клод снова углубился в газету.

— Так ты не против, если я позову Дэнни?

— Нет, надеюсь, что она успокоилась.

— Я тоже надеюсь. Дэнни, привет, это я. Я только что… — Она растерянно умолкла. — Дэнни положила трубку, — объяснила Сара. Потом снова набрала номер и долго ждала. Наконец Дэнни сняла трубку. — Дэнни, — сердито сказала Сара, — Луиза там?

— Нет.

— А ты ее сегодня видела?

— Нет. Я жду звонка. — Дэнни бросила трубку.

— Мерзавка, — буркнула Сара и повернулась к Жан-Клоду. — Она явно не в себе, но мне интересно, где Луиза. — С самого утра у нее было неприятное предчувствие. Сара не могла объяснить этого, но ей казалось, будто что-то висит в воздухе. С самого утра стояла какая-то жуткая тишина: ни ветерка, ни щебета птиц, ни шороха листвы. Она не сомневалась, что на солнце уже больше ста градусов.

— А машина ее там? — спросил Жан-Клод.

— Да. По крайней мере была. — Она подошла к окну и, вытянув шею, старалась разглядеть машину сквозь гущу деревьев. — Да, машина там. Но где же тогда Луиза? Разве что с Джейком.

— Уверен, что так оно и есть. Я, правда, не видел его, но…

— А, вот и они. — Сара обрадовалась, увидев «мерседес», выруливающий на дорожку к вилле. — Но, кажется, у них что-то не так. А мы немного выпьем за ланчем?

— Конечно.

Через несколько минут вошла Луиза. Глаза ее распухли от слез.

— Бери. — Сара протянула ей бокал вина. — Он извинился?

— Да.

— Так отчего такая печаль? — спросила Сара, увидев, как Луиза кусает губы.

— Его жену нашли, и он завтра уезжает.

— О! — воскликнул Жан-Клод.

— Они нашли ее?! Ты хочешь сказать, что она жива? — Сара вытаращила глаза.

Луиза кивнула.

— Я не хочу сейчас говорить об этом.

Сара пристально вглядывалась в лицо Луизы.

— Все в порядке, — сказала Луиза, потрепав ее по руке. — Мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Сара обняла ее. Конечно, все рады, что Мартина жива, бедной женщине столько пришлось пережить за эти три года, даже страшно подумать! Но для Луизы все кончено.

— А вот и ланч. — Жан-Клод услышал, как подъехала машина. — Я займусь этим.

Сара повернулась к Луизе.

— Но ты еще встретишься с ним до его отъезда?

— Да, — ответила Луиза. — А как Моранди?

— Он — комок нервов и выглядит ужасно.

— Но мне показалось, что он уже вне подозрений.

— Я тоже так думала. Но продолжается какой-то бюрократический бред. Адвокат даже не потрудился объяснить мне, в чем дело. Надеюсь, он объяснит это Моранди.

— Но он все же помогает тебе встречаться с Моранди, — заметила Луиза, хотя мысли ее были далеки от всего этого.

— Да, обычно мне дают пять минут. Это, конечно, лучше, чем ничего. Такова Франция. По крайней мере мы знаем, что его скоро выпустят. — Внезапно смутившись, что говорит о себе, когда Луиза так страдает, она сказала: — Мне бы очень хотелось, чтобы для тебя все обернулось более счастливо.

— Ничего не поделаешь. Такова жизнь. — Луиза сжалась от боли. — Как по-твоему, когда они его отпустят?

— Не знаю. — Сара услышала, как зазвонил телефон.

— Сара, тебя, — крикнул из кухни Жан-Клод.

Сара сжала руку Луизы.

— Наверное, он. Кроме него и Дэнни никто не знает этого номера.

Оказалось, что это был адвокат Моранди. Слушая его, Сара похолодела.

— Не верю, — сказала она, кладя трубку. — Я просто этому не верю.

— Что, что случилось? — спросила Луиза.

— Они его не выпускают, — ответила потрясенная Сара. — Но этого мало: они добавили еще одно обвинение — вымогательство.

Луиза закрыла глаза, почувствовав дурноту.

— Джейк сказал… — начала она, но что же сказал ей Джейк? Он же не ответил на вопрос, убил ли Моранди Афродиту. — О Боже, Сара, а что, если он перехитрил Джейка и работал на Консуэлу?

— Не знаю, — Сара смертельно побледнела. — Я уже больше ничего не понимаю. Я ненавижу эту тишину. Куда девались эти проклятые птицы?

Теперь уже недолго, подумала Дэнни, лежа на спине в бассейне и глядя на небо, подернутое дымкой от нестерпимой жары. Еще один звонок, еще один человек прибудет на место, и все закрутится. Те, кто должен спасти ее, если все примет дурной оборот, уже там, где им и следует находиться. Теперь уже она не нервничала, как накануне. С ней всегда было так — она успокаивалась, как только начиналось представление. А оно началось с того момента, как она ушла от Консуэлы, — час назад. Она призвала на помощь свой актерский талант — это будет пантомима, достойная быть увековеченной. Сейчас ее направляет рука судьбы, и удача сопутствует ей. Неудача вчерашнего вечера была неизбежна, но без этой прелюдии сегодня ничего могло бы не получится. Когда Дэнни вдруг почувствовала, что все ополчились на нее, она чуть не вышла из роли, но внутренний голос все-таки помог ей. Она хотела броситься к Луизе, обнять, попросить прощения за то, что обидела ее, но удержалась. Все оказалось очень легко, и сейчас Дэнни не понимала, чего испугалась вчера и почему так нервничала.

Как хорошо, что утром она побеседовала с Консуэлой. Воспоминания об этом успокаивали ее. Дэнни ушла от Консуэлы, точно зная, почему она взялась за это дело и почему его надо сделать. Когда все детали были проработаны, Консуэла сказала:

— Если в какой-то момент, хоть в самую последнюю минуту, ты почувствуешь, что не хочешь, звони, не колеблясь, мы все отменим.

Но сейчас об этом не могло быть и речи. Дэнни готова к представлению. Удивительно, как легко все это получилось. Они без труда заманили сюда Джейка, и он приедет. Да, задуманное должно состояться. Когда он позвонил утром, отыскивая Луизу, Дэнни не сказала ему, что подруга у Жан-Клода, пусть думает, что Луиза не хочет с ним говорить. Она пригласила его завернуть на виллу и заняться любовью. Дэнни знала, что он не устоит. Джейк придет, но на всякий случай они с Консуэлой придумали план, как его сюда доставить.

Подплыв в ступенькам, Дэнни вылезла из бассейна и, подойдя к террасе, посмотрела на свое отражение в окне. Она тщательно выбрала купальник — черные крошечные бикини с двумя бретельками подчеркивали высокую линию бедер. Грудь была не прикрыта.

Странный день, подумала Дэнни, такой тихий и невероятно жаркий. Какая-то неестественная тишина. Интересно, заметила ли это Луиза? Впрочем, какое это имеет значение и почему она сейчас об этом подумала? Ах, вот почему: для этого сценария очень важна такая мертвая тишина.

Зазвонил телефон, Дэнни бросилась в дом, схватила трубку, и ее глаза возбужденно засверкали.

— Дэнни?

— Да.

— Ты одна?

— Да, — она задрожала.

— Хорошо. Ты готова?

— Когда подъедешь, буду готова.

— До встречи, — сказал он и повесил трубку.

Дэнни отошла от телефона, чувствуя, как вибрируют ее нервы. Вдруг ее охватила радость: она снова окажется с ним в постели — переспит с убийцей. Как жаль, нет настоящих камер, потом будет трудно воссоздать все это, почти невозможно.

Дэнни вышла на террасу и простерла руки в сторону лесистых холмов, словно давая знак, что он скоро появится. Никто из них, конечно, не знает, что она займется с ним любовью прямо здесь, на террасе! Это не входило в сценарий, но подумать только, какую мощь обретет от этого вся сцена!

Услышав, как машина подъезжает к вилле, она кинулась в дом и принялась гладить свои груди. Очень скоро его руки станут гладить ее, руки убийцы! А она будет злить Джейка, глумиться над ним и доведет его до того, что он ударит ее, и это запечатлеют видеокамеры.

Внезапный страх охватил ее. Она же не видела тех, кто в кустах! Нет, Консуэла не может ее обмануть. А вдруг их нет? Она должна убедиться, что они там, не может ведь она остаться наедине с убийцей. Но как это выяснить сейчас, когда он уже выезжает на дорожку? Ее сердце глухо забилось, и внезапный ужас сдавил горло. Дэнни не знала, что делать. О, как ей нужны Луиза и Сара! Рука дернулась ко рту и задрожала: Дэнни услышала, что мотор выключен. Резко повернувшись, она схватила телефонную трубку.

— Джейк! — кричала Луиза. — Джейк! Извини, что звоню тебе сейчас, я знаю, у тебя куча дел.

— Я в курсе, — сказал он, выходя из машины.

— О Моранди?

— Конечно. Я как раз по дороге к нему.

— А что случилось? Почему он…

— Сегодня утром Консуэла говорила с полицией. Она хочет первая выдвинуть против него обвинение. Скажи Саре, чтобы не волновалась, мы вытащим его оттуда, но, к сожалению, не так быстро, как я надеялся. Я позвоню тебе позже.

Луиза положила трубку, перехватив тревожный взгляд Сары.

— Он едет туда, чтобы заняться этим, — сказала она.

— Так это Консуэла обвиняет его?

— Да.

— Слава Богу, я чуть было не заподозрила Джейка.

— Понимаю. Я и сама чувствую себя, как лодка, попавшая в шторм.

— Как ты думаешь, что нам делать с Дэнни? Надо пойти к ней?

— Да, — вздохнула Луиза, — пожалуй, стоит выяснить отношения с ней раз и навсегда. Беда в том, что я могу не выдержать, если она снова заговорит о Джейке. Тогда все кончится еще одной ссорой.

— Тогда пусть она подергается, а мы пока поедим.

— Ты права, — сказала Луиза, и они вышли на террасу к Жан-Клоду. — Сегодня какой-то слишком тихий день, правда? — заметила она.

Прошел час, но Дидье еще не оправился от похмелья. Луиза собирала тарелки, а Жан-Клод пил кофе. И вдруг все они повернулись, услышав, как кто-то бежит по дорожке.

— Жан-Клод! Жан-Клод! — кричал Эрик. — Вызывайте полицию!

Жан-Клод вскочил.

— Эрик, что случилось? Что?

— Это… это Дэнни. — Лицо его исказилось от ужаса. — Вы должны вызвать полицию.

— Зачем? Почему? — крикнула Луиза, шагнув к Эрику. — Что с ней?

— Звоните в полицию! — Эрик вытирал рукой слезы, которые потоком текли по его белым щекам.

— Где она? — спросила Сара.

— Полицию, вызывайте полицию.

Их лица исказились от страха. Сара и Луиза переглянулись и выбежали с террасы.

— Нет! — вопил Эрик. — Не ходите туда, не ходите.

Девушки мчались по дорожке к вилле и звали Дэнни.

— О Боже! — Сара закрыла лицо руками.

Увидев то же, что и она, Луиза пошла к бассейну.

— Нет, — бормотала она, — нет, нет. О Дэнни! — закричала она, бросившись на бортик бассейна. — Пожалуйста, Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы она не умерла. Дэнни, ответь мне… — в отчаянии молила Луиза, простирая к ней руки.

Дэнни лицом вниз плавала в кровавой воде. В лучах солнца сверкал нож, воткнутый ей в спину.

Прошло еще два часа. Солнце жарило нестерпимо. Воздух был пропитан влагой. Поникшие Луиза и Сара сидели в гостиной Жан-Клода и говорили с полицейскими. Никто из присутствующих не мог собраться с мыслями, оправиться от шока и дать внятные показания. Но Жан-Клод помогал как переводчик. Эрика допрашивали в другой комнате; он прилично владел французским, но сейчас почти потерял дар речи.

Между тем тело Дэнни вынули из бассейна, а полицейские осматривали виллу и окрестности. Луиза не знала, связался ли кто-нибудь с родителями Дэнни, и боялась об этом думать. Ее преследовала мысль о том, что, если бы они с Сарой не злились на Дэнни за вчерашнее и пошли на виллу раньше, этого не произошло бы.

Сара же думала только о том, что по роковой случайности и она и Луиза вчера вечером угрожали Дэнни ножом. Конечно, у них есть алиби. Она была в полиции, а Луиза — с Джейком. Потом они встретились у Жан-Клода. Но ее не покидал страх, что их могут заподозрить. Но хуже всего было воспоминание о последних словах, которыми они обменялись с Дэнни. Разве они смогут простить себе это? И как жить дальше с таким гнетущим чувством вины?

Перед уходом с виллы полиция разрешила им забрать свои вещи, после чего дом опечатали. За вещами пошел Жан-Клод, понимая, что девушкам не следует туда заходить. Он побывал там после того, как тело Дэнни вынули из бассейна, и видел, как ужасно она была избита и изуродована.

Сара и Луиза рыдали. Эрик сидел в углу, бессмысленно глядя в сад. Он так осунулся от горя, что на него страшно было смотреть.

— Луиза, — тихо сказал Дидье, войдя в гостиную.

Она подняла залитое слезами лицо.

— Я только что узнал: кто-то заметил черную машину, выезжающую с виллы, — сказал он на ломаном английском языке.

Лицо Луизы исказилось от ужаса; она смотрела на него так, словно ее ударили. В памяти всплыли слова Джейка, сказанные утром: «Так, значит, Дэнни там одна?»

— Боже! — бормотала Луиза, обхватив голову руками.

Эрик и Сара смотрели на молодого человека, не понимая, что он имеет ввиду.

— Но она же не сказала, что эта машина — «мерседес», — пролепетала Луиза.

— Боже! — вскрикнул Эрик, когда до него дошел смысл слов Дидье. — Я должен поговорить с Джейком! Я должен сказать ему, что случилось. — Вскочив, он бросился из комнаты.

Когда он ушел, Луиза рассказала Саре, о чем говорил в то утро Джейк.

Эрик вернулся, охваченный паникой.

— Сара, — с трудом проговорил он, — ты должна заставить Моранди сказать, где он спрятал улики против Консуэлы.

Луиза, ничего не понимая, смотрела на него.

— Сара, ты меня слышишь?

— Да, — кивнула она.

— Когда ты его увидишь?

— Утром.

Схватившись за голову, Эрик принялся расхаживать по комнате.

— Где сейчас Джейк? — спросила Луиза.

— Он выехал из страны, — ответил Эрик. — Когда это случилось, он был у Моранди.

Слава Богу, подумала Луиза, это не Джейк.

Поняв, что Джейк не виновен, и почувствовав от этого облегчение, Луиза совсем забыла о себе — единственный, кто мог подтвердить ее алиби, в это утро покинул страну.

— Что значит она мертва? — прошептала Консуэла.

— Она мертва! — в ужасе вскрикнула Марианна. — Я думала, что это мистификация, что-то вроде спектакля…

— Марианна, уж не думаешь ли ты, что я… О Боже! — Консуэла зарыдала, закрыв лицо руками. — Марианна, Даниэль позвонила мне перед этим… сказала, что передумала. Я все отменила.

— Консуэла, мне очень жаль, я просто не знаю, что и думать. Когда я услышала… Когда они мне сказали, я решила… О Боже, мне так жаль.

— Что ж, — прошептала Консуэла. — Я не виню тебя за это, конечно, тебе было очень тяжело. Но Дэнни, бедняжка Дэнни! Что теперь станет с ее родителями. Им сообщили?

Марианна покачала головой.

— Не знаю. Я все услышала от полицейского, а когда поняла, что он не из наших актеров…

— А почему ты оказалась на вилле? — настороженно спросила Консуэла.

— Я поехала туда за Луизой… — Марианна остановилась, испугавшись, что выдала себя.

— Для Джейка, — закончила за нее Консуэла. — О Луизе мне рассказала Дэнни.

— Прости, что скрыла это от тебя, — плакала Марианна, — я думала, что он исчезнет с ней и оставит нас в покое.

— Ничего страшного, но я не понимаю, почему ты поехала искать Джейка, ведь предполагалось, что он сам будет на вилле.

— Он попросил меня съездить туда. Я решила, что ты все это отменила, а потом, когда там оказалась… о, Консуэла… кто же мог убить ее? Кто, если не Джейк? А это не Джейк, он был в Ницце с Моранди, в полицейском участке.

— А ты откуда знаешь?

— Да он позвонил мне в машину и сказал, что Дэнни убили, а я уже знала. Он велел… он велел… передать тебе, что пожар в офисе Моранди тебя не спасет, потому что этих пленок там не было. А потом Джейк добавил, что это ты убила Афродиту и Дэнни и он может это доказать.

— Но как он может? Ведь я никогда не покидаю этот дом! И мальчики всегда подтвердят. — Она посмотрела Марианне в глаза. — Почему же Джейк велел именно тебе сказать мне об этом? Я думала, он не знает о нас.

— Наверное, он все выяснил.

— О Боже, это ужасно! — простонала Консуэла, заламывая руки. — Я никогда не думала, что у него хватит ума сотворить со мной такое… Мне необходимо поговорить с моими юристами и предупредить их о случившемся. — А где сейчас Джейк?

— Не знаю. Он собирался в Мексику. И едет раньше, чем планировал.

— Тогда ты должна предупредить полицию! Его нельзя выпустить из страны. Только не сейчас!

— Но если виноват не он…

— Это ничего не значит. Полиция все равно захочет взять у него показания. Надо сообщить об этом его отцу. О, это будет ужасный удар для Дэвида! Он сейчас на яхте в Каннах. Я позвоню ему и попрошу срочно приехать.

— Ты хочешь сказать, что это действительно отец Джейка? — удивилась Марианна.

— Конечно. — Консуэла прикинулась ошеломленной. — Не могла же я тебе все время лгать! Это Джейк — лжец, ты разве не понимаешь?

Марианна растерянно кивнула.

— Но, если не он убил Дэнни, Консуэла, кто же тогда мог это сделать?

Консуэла изобразила отчаяние.

— Не знаю, Марианна, право, не знаю. — Потом глаза ее вспыхнули. Казалось, ее внезапно осенила какая-то мысль. — Скажи, а кто нашел ее тело? Джейк тебе сказал?

— Да, Эрик.

Консуэла опустила глаза.

— Эрик, — повторила она. — Конечно, Эрик!

Глава 24

Через три дня после убийства Дэнни в конце аллеи собрались представители прессы. Полиция едва сдерживала натиск репортеров. Многие из них окружили дом Жан-Клода, и стоило появиться кому-то из его обитателей, как сразу раздавался стрекот камер.

Джейк связался с Эриком и сообщил, что ему удалось выбраться из Франции, и сейчас он на пути в Мексику. Но откуда он звонил и когда объявится снова, Эрик не знал. Луиза, потрясенная трагедией с Дэнни, сейчас не думала о Джейке. Тяжелее всего было встретиться с отцом Дэнни. Мать ее осталась в Лондоне, а Дэвид Спенсер прилетел вместе с теткой Дэнни, Ребеккой, хозяйкой виллы. Тело Дэнни отправили самолетом в Англию в тот же день.

Много времени проводил с Дэвидом Эрик, терпеливо выслушивая убитого горем отца.

Паспорта Сары и Луизы оставались в полиции и после отъезда Дэвида, поэтому девушки находились у Жан-Клода, постоянно встречаясь с детективами, ведущими расследование. Девушек тревожило то, что у Луизы не было алиби: в то злополучное утро никто, кроме Джейка, не видел ее, но ни она, ни Эрик не могли связаться с Джейком.

Сама же Луиза была озабочена тем, как помочь Саре и Эрику разобраться с картинами Моранди, в рамках которых он спрятал улики против Консуэлы. Квартира Моранди была опечатана полицией, и Эрик щедро заплатил консьержке, чтобы она впустила их. Теперь он мог проследить, чтобы материалы, обличавшие Консуэлу, попали к адвокату, а от него — в полицию.

На четвертый день вечером до них через Марианну дошел слух, что паспорт Консуэлы задержан. Они не связывали с этим особых надежд, особенно после того, как узнали, что Марианна работала на Консуэлу. Сообщая им сведения о Консуэле, она вместе с тем отказывалась покинуть виллу на мысе Антиб и поселиться у Жан-Клода. Однако Эрик считал, что от нее больше пользы, когда она там, но просил всех держаться с ней осторожнее.

На следующий день, ко всеобщему ужасу, полиция вдруг заподозрила Эрика, исходя из того, что он прилетел из Парижа на день раньше, чемпредполагал, обменяв билет на самолет. Вернулся он в то утро, когда произошло убийство. Полиция проверила, сколько времени ушло у него на дорогу из аэропорта Ниццы до виллы. Убийство совершилось через тридцать минут после приземления самолета, и, если задержек в аэропорту и пробок на дороге не было, он мог успеть домчаться до виллы. Эрик уверял, что доехал за сорок пять минут, но доказательствами не располагал. Полиция ничего не утверждала определенно, хотя, по уверениям экспертов, убийство совершилось за пять — восемь минут. Эрику предложили сдать паспорт и оставаться на Лазурном берегу до особого распоряжения.

— Просто не понимаю, — сказала Луиза Эрику, когда они, ускользнув от журналистов, шли вдоль берега моря, — почему Консуэле до сих пор не предъявлено обвинение? Улик, которые мы предъявили, вполне достаточно, чтобы арестовать ее.

— Не сомневаюсь, что полиция сразу же отправилась к ней, — ответил Эрик. — Но у Консуэлы весьма влиятельные юристы, так что не обольщайся.

— Но там ведь есть показания жертв, и ни одна из них ничего не отрицает.

— Верно, но полиция должна поговорить с каждым и убедиться в том, что показания сделаны добровольно. После убийств Афродиты и Дэнни, которые, несомненно, связаны, сыщики должны работать очень тщательно.

— Если бы только они могли доказать, что за всем стоит Консуэла.

— Они докопаются, — заверил ее Эрик.

— Так ли? — вздохнула Луиза. — Мне было бы спокойнее, если бы отпустили Моранди. Почему его до сих пор держат?

— У него нет алиби. Консуэла продолжает утверждать, что он к ней не приезжал.

— Боже, как все осложнилось! — Луиза чувствовала себя слабой, беспомощной и разбитой после бессонной ночи. Из глаз у нее снова полились слезы. — Как все это страшно. О, если бы Дэнни была жива и мы все вместе могли вернуться в Лондон! Зачем только мы сюда приехали! А приехали мы только из-за меня: Дэнни хотела увезти меня после истории с Саймоном. О, Эрик, ну почему мы начинаем ценить людей, когда их уже нет с нами!

— Ну что ты, — Эрик обнял ее. — Я понимаю, как тебе тяжело. Нам всем сейчас трудно. Не надо жалеть о том, что вы приехали сюда. Здесь я встретился с Дэнни, а ты с Джейком. Ты ведь не жалеешь, что познакомилась с Джейком?

— Нет, — сказала Луиза, и слезы покатились по ее щекам. — А может, и да. Не знаю. Мне очень больно и хочется увидеть его.

Эрик не стал обманывать ее, а только положил ее голову к себе на плечо.

— Прости, я такая эгоистка, ты только что потерял Дэнни, а я тебе жалуюсь. Ты ведь любил ее, да?

— Да, — сказал он. — Очень любил. Она была… необычная.

— Ты прав. Я бы хотела поехать на ее похороны, но полиция едва ли вернет нам паспорта…

— Давай посидим здесь. — Эрик опустился на песок, увлекая Луизу за собой.

Обхватив руками колени, они смотрели на волны, подбегавшие почти к самым ногам.

— Теперь море навсегда связано для меня с Джейком, — призналась Луиза. — Ты ничего больше не слышал о нем, Эрик?

— Я говорил с ним. Он переслал сюда свои письменные показания о том, что в то утро, когда погибла Дэнни, ты была с ним.

— Как он? Уже нашел Мартину?

— Нет еще. На это надо время. Люди, которые ее удерживают, хотят убедиться, что все идет по их плану.

— Бедный Джейк, как это ужасно — быть так близко от нее, но не с ней. Как по-твоему, ему страшно ее увидеть? Мне было бы страшно.

— Да, он боится того, что может выкинуть Консуэла, узнав о его переговорах с похитителями Мартины. Он боится узнать, как с ней обращались все это время. Не знает, в каком состоянии Мартина и дочка. Пройдет много времени, прежде чем они все оправятся.

— Да, — прошептала Луиза, охваченная желанием поскорее вернуться в Англию. — А тебе удалось узнать, кого Консуэла выдавала за его отца?

— Нет, я не успел поговорить с Дэнни.

— Ну что ж, кто бы ни был тот человек, он сумел убедить Дэнни. А вообще какой внешне его отец? Ты с ним когда-нибудь встречался?

— Он как Джейк, только старше.

— А что с его матерью?

— Она умерла год назад.

— Удивительно, что при всем этом Джейк так владеет собой.

Луиза почувствовала, как боль все глубже проникает в ее сердце. Она посмотрела на поблескивающее море, на солнце, поднимавшееся над горизонтом и возвещающее о начале дня.

— Интересно, что он сейчас делает, — тихо сказала она.

В комнате царило молчание. Прошел час. Клубы сигаретного дыма поднимались к потолку. То и дело вспыхивал огонек зажигалки — кто-то закуривал. За стенами шла обычная суетливая жизнь отеля. Официанты катили столики на колесиках, дробно стучали высокие каблуки по бетонным дорожкам, из-за соседней двери слышалась испанская речь. В комнате постепенно темнело, длинные тени ложились на арку, разделявшую номер на гостиную и спальню.

Четверо мужчин давно не брились, под глазами у них были темные круги. Джейк был среди них единственным американцем, Фернандо, Хавьер и Педро — мексиканцами. Указательный палец Педро был все еще перевязан, а на его морщинистом лице сохранились следы от побоев.

Педро посмотрел усталыми, налитыми кровью глазами на телефоны, стоявшие на столике, и подумал, как молчаливы, непроницаемы и непредсказуемы американцы. Весь этот долгий день пользовались только одним телефоном, два других молчали.

Педро уставился в окно. Ночные тени напомнили ему о Гвадалахаре. Его брат уже должен быть там, он может позвонить каждую секунду.

Хавьер всхрапнул, Фернандо толкнул его ногой, и тот проснулся.

Педро знал, что глаза американца следят за ним из-под полуопущенных век. Ему не нравились эти глаза, пронизывающие насквозь. Педро хотелось поскорее убраться отсюда, только бы получить деньги — и все. Его брат должен быть уже на месте.

Прошел еще час. Фернандо заказал еду в номер. Ее принесли, но американец не прикоснулся к ней. Педро поел, но взгляд американца отбивал аппетит.

Хавьер включил телевизор, бросил дистанционное управление на кровать, рывком открыл дверь и по-испански обругал шумящих горничных.

Телефонный звонок взорвал тишину. Все вздрогнули. Но это был не тот звонок, которого ждали. Американец встал с кровати.

— Да, это я, — сказал Джейк, услышав голос Эрика.

— Есть новости? — спросил Эрик.

— Нет. А что у тебя?

— Трудно сказать. Но скоро что-то должно произойти.

— Ты чист?

— Точнее сказать, меня пока не арестовали.

Джейк нахмурился.

— Что с Моранди?

— Обвинение пока не снято.

— А что насчет Консуэлы?

— Ничего.

— Где Луиза?

— У Жан-Клода.

— Хорошо. Ты знаешь, что делать, если…

— Знаю. Хочешь ей что-нибудь передать?

Джейк, не мигая, смотрел на сухие поленья в камине.

— Нет, — сказал он. — Просто держи ее подальше от Консуэлы. Я позвоню через пару дней.

Положив трубку, Джейк открыл банку с пивом. Он посмотрел на Педро, и тот взмолился про себя, чтобы скорее позвонил брат.

* * *

Ночью наверняка разразится гроза, подумала Консуэла, вытирая носовым платком шею и глядя через окно спальни на клубящиеся тучи. О, хоть бы она началась — эта влажность невыносима. Интересно, как сейчас в Мексике. Мучается ли от жары Джейк? Вздохнув, она прислонилась лбом к прохладному оконному стеклу.

Два часа назад ей сообщили по телефону, что Джейк уже там, но до сих пор не позвонили те, что держат Мартину. Но они позвонят, говорила она себе. Как только получат ее послание, тут же позвонят — еще бы: она готова заплатить им в полтора раза больше, чем Джейк. Они не устоят, особенно зная, что она всегда держит слово. А Джейк — человек со стороны. Они сомневаются, можно ли доверять ему, а потому захотят продолжать дело с ней.

Мартина была для них бизнесом. Благодаря этому у них были американские костюмы, прекрасные европейские машины и роскошные гасиенды. Целых три года получали они огромные деньги и не рискнут отказаться от всего этого. О Господи, сделай так, чтобы они не рискнули! Что бы ни случилось, Джейк не должен найти Мартину.

Увидев белый автомобиль Марианны на дорожке возле дома, Консуэла взяла из шкафа свежий платок и снова легла на кровать. На ней была лишь тонкая хлопчатобумажная рубашка. Бедный Фредерико, он так беспокоится о ней, хлопочет по хозяйству. Он очень преданный, толковый, и счастье, что он здесь, в эти трудные дни, самые трудные после того, как похитили Мартину. О Боже, чего бы она ни отдала, лишь бы скрыть, что Мартина жива. Она ведь хотела мучить Джейка как можно дольше, но он не прекращал искать ее.

— Как ты? — спросила Марианна, подойдя к кровати и сев на краешек.

— Прекрасно, — слабым голосом проговорила Консуэла, взяв Марианну за руку. — Где ты была?

— Да просто покаталась. Захотелось развеяться.

— Тебе удалось поговорить с Луизой?

Марианна покачала головой.

— Нет. С ней все время Эрик, я не могу застать ее одну. — Девушка отвела глаза. — Интересно, чего сейчас они хотят от Луизы, — тихо сказала она.

— Может, ничего и не хотят, — сказала Консуэла. — Если бы полиция отпустила ее на родину, она была бы в безопасности. А почему не отпускают, не знаешь?

— Эрик говорит, что в день убийства она была с Джейком. Но Джейка нет, и он не может это подтвердить.

— Какая разница, где она была в то утро? — настороженно спросила Консуэла.

— Не знаю, но, кажется, Дэнни и Луиза поссорились накануне вечером. Я слыхала, что Луиза угрожала Дэнни ножом.

— Так, значит, Луиза должна доказать свое алиби, прежде чем они ее отпустят?

— Видимо, да. Эрик говорит, что Джейк уже отправил показания, но это пока только слова. — Она вдруг встала и взволнованно заходила по комнате.

— В чем дело? — ласково спросила Консуэла.

— Да просто… я никак не могу поверить, что Эрик способен убить. К тому же он не мог так быстро доехать из аэропорта до виллы. Да и вообще, убить потому, что ему велел Джейк? В этом нет никакого смысла! Эрика знает весь мир, у него такая репутация…

— Интересно, как они встретились? — томно спросила Консуэла. — Должно быть, в отрочестве они совершили в Нью-Йорке свои первые преступления и познакомились в каком-то исправительном заведении. Потом сблизились и стали закадычными друзьями. Они готовы на все друг для друга. О, у них черные, дьявольские души и такое обаяние, перед которым не устоит ни одна девушка.

Марианна опустила голову, и волосы упали, как занавес, ей на лицо. Она не знала, кому верить, с кем посоветоваться, и чувствовала полную растерянность.

— Мне бы очень хотелось поговорить с Луизой наедине, — проговорила Консуэла.

— Она знает о нас с тобой, и едва ли теперь доверяет мне. По-моему, она не сомневается в Джейке. Луиза верит его рассказу о Мартине, даже тому, что она еще жива.

Консуэла закрыла глаза, изобразила улыбку и потянулась к Марианне.

— Подойди ко мне, дорогая, и выслушай меня.

Когда Консуэла закончила свое повествование, Марианна свернулась калачиком, положив голову на колени Консуэлы. Если бы Марианна увидела сейчас глаза Консуэлы, она несомненно встревожилась бы. Но сейчас она думала о том, как вытащить из всего этого Луизу.

— Луиза, что случилось? — крикнула Сара, увидев, что бледная как мел подруга вышла из машины. Казалось, Луиза вот-вот упадет.

— Ничего, — бормотала она. — Это было… — Она обняла Сару так крепко, словно боялась, что подруга оставит ее.

— Да что произошло? Где ты была?

— В Антибе, — дрожащим голосом сказала Луиза, — покупала кое-что на рынке…

— Так, — сказала Сара, усаживая ее.

— Потом я стала спускаться с холма к машине, — сказала Луиза и замолчала. — И я увидела… О, Сара, кажется, я видела Дэнни.

Глаза Сары округлились от ужаса. Снова обняв Луизу, она сказала:

— Напряжение этих дней, весь этот кровавый кошмар… Неудивительно, что тебе начинает что-то мерещиться… О, бедняжка Луиза, пойдем, пойдем в дом, я напою тебя чаем.

— Сара, — сказала ошеломленная Луиза, — но она тоже меня видела! Видела… Она махнула мне рукой.

Сара нахмурилась, и сердце у нее тревожно забилось.

— Мы поговорим с Жан-Клодом и пригласим к тебе врача, — ласково сказала она. — Тебе надо поспать, иначе ты свалишься.

Луиза разрешила увести себя в дом, а через несколько минут она, Сара, Жан-Клод и Дидье сидели на террасе и пили кофе. Луиза чувствовала себя лучше, шок прошел, и она даже рассказала, как уронила покупки и стояла, не отрывая глаз от Дэнни. А потом бросилась к машине.

— Это ужасно глупо, — призналась она, — конечно, это не Дэнни, но девушка была так на нее похожа! Странно: увидев ее, я чуть не кинулась к ней, но потом вспомнила, что она умерла, и меня охватила паника…

— Ничего удивительного, после тяжелой утраты иногда такое случается, — серьезно сказал Жан-Клод, — но, думаю, Сара права, надо пригласить врача, пусть он даст тебе успокоительное.

— А ты видела ее лицо? — спросила Сара.

Луиза покачала головой.

— Я не очень ее разглядела. Девушка сидела в кафе с компанией, потом подняла глаза, увидела меня и махнула рукой… Тогда я уронила свои покупки и побежала как идиотка. Должно быть, она махнула рукой кому-то другому. Но я и не подумала об этом. Мне казалось, что я вижу призрак.

Все молчали. Раздались первые раскаты грома.

— Скорей бы началась гроза, — вздохнула Сара. — Уже два дня собирается.

— Это будет сильная гроза, — заметил Жан-Клод.

— А где Эрик? — спросила Луиза.

— Он решил поехать в Монако и взять кое-что из квартиры, — объяснила Сара. — Он приедет позже. Рано утром Эрик говорил с Джейком. Они еще не нашли Мартину.

— А Джейк больше ничего не сказал? — не выдержав, спросила Луиза.

— Не знаю, Эрик передаст, если он что-нибудь ему поручил.

— Нет, — вздохнула Луиза. — Все кончено, он не станет ничего мне передавать, чтобы не пробуждать во мне напрасных надежд. А какие новости у Моранди?

— Все то же, — вздохнула Сара. — Он все еще сидит там, не надеется выйти и в ужасе думает, что станет с его детьми, если его не выпустят.

Вскоре зазвонил телефон, и Жан-Клод передал трубку Саре.

— Это Моранди, — сказал он, возвращаясь на террасу, где Луиза уснула в кресле-качалке тревожным сном.

Дидье пошел к бассейну забрать подушки с садовых стульев. Жан-Клод сел за бухгалтерские отчеты, размышляя, отложить ли поездку в Канны. Через несколько минут он увидел, как Эрик выехал на дорожку к дому, и в тот же миг Сара выбежала из кухни с сияющей улыбкой.

— Его отпускают! — крикнула она. — Его отпускают! Он только что сказал, что его отпускают!

— Прекрасно! — воскликнул Жан-Клод.

— Что? — спросил Эрик, поднимаясь на террасу.

— Моранди отпускают, — ответил Жан-Клод.

Эрик повернулся к Саре.

— Когда ты об этом узнала?

— Только что. Он позвонил и попросил за ним приехать.

— Значит, они нашли убийцу Афродиты?

— Не знаю. Моранди сказал, что он вне подозрений и его отпускают.

— Так чего же ты ждешь? — засмеялся Эрик. — Поезжай за ним.

Но Сара не двигалась. Она смотрела на Луизу, обдумывая, как сообщить ей эту новость. Моранди отпускают, она заберет его, получит паспорт, и в конце дня они покинут Францию. Но как же она оставит Луизу в таком состоянии?

— Все в порядке, — успокоил ее Эрик, поняв, в чем дело. — Я позабочусь о Луизе. Ты вызволяй Моранди и отправляйтесь к его детям. Надеюсь, вы оба счастливо выбрались из этого.

Сара кивнула, но чувство вины и страха не покидало ее. Мысль о том, что придется покинуть Луизу, ужасала ее.

— Ты не сходишь со мной на виллу за вещами? — спросила она Жан-Клода. Она не могла просить об этом Эрика, не желая причинять ему боль…

— Я пойду с тобой. — Эрик посмотрел на виллу с закрытыми ставнями.

* * *

— Я никак не могу понять, почему меня не отпускают! — воскликнула Луиза. Она провела час в полицейском участке в Ницце, надеясь услышать, почему не возвращают ее паспорт. Нервы Луизы были на пределе. Сейчас они с Эриком направлялись в Антиб.

— Отпустят, — сказал Эрик, — как только получат показания Джейка.

— Но почему письмо так задержалось? Ненавижу эту проклятую страну! Не-на-ви-жу! Если бы нас не продержали так долго в полиции, мы уже были бы в аэропорту и провожали Сару. Какого черта? Почему она меня не разбудила, отправляясь за ним?

— Мы подумали, что тебе надо выспаться, а потом я подвезу тебя в аэропорт. Если же тебе вернут паспорт, ты успеешь на их рейс. Но Сара тебе сразу позвонит из Англии, я уверен.

Луиза молчала, глядя в окно. Как ей хотелось, чтобы все было иначе. О, если бы Джейк оказался здесь… Но зачем думать о невозможном?

— Когда мы ходили с Сарой на виллу, я упаковал кое-что из твоих вещей. — Эрик мельком посмотрел на нее. — Сама их возьмешь, или пусть они там побудут?

— Нет, я сама ими займусь. Мне надо подготовиться к отъезду. Я уеду в ту же секунду, как мне разрешат. А что делать с машиной Сары? Мы же не можем оставить ее в аэропорту?

— Придется, пока она не пришлет ключи. Представляю, как разозлится Сара, когда найдет в сумке ключи от машины.

Он остановился в Антибе у переезда, чтобы заплатить таможенную пошлину, потом повернул к Валанжу. На вилле их ждала записка от Жан-Клода — они с Дидье уехали в Канны.

— Ты уверена, что выдержишь? — спросил Эрик, когда они с Луизой вошли в ворота соседней виллы.

Луиза кивнула. Ей, конечно, не надо смотреть на бассейн. Но в безмолвной тишине виллы она почувствовала себя неважно. Ее страшила темнота, и хотелось со всех ног кинуться прочь.

Вставив ключ в замок, Эрик сжал ее руку.

— Ну, давай, — улыбнулся он, — это пройдет скорее, чем ты думаешь.

Луиза неуверенно вошла, а когда Эрик включил свет, ее сердце учащенно забилось. Она не понимала, что ожидала увидеть, но обычный порядок еще больше встревожил ее: в нем было что-то противоестественное. Она не знала, где убили Дэнни перед тем, как бросить тело в бассейн, но следы крови на террасе подсказали, что произошло это в доме. Луиза не могла примириться с тем, что дом, где произошло убийство, не изменился. Обведя все взглядом, Луиза задрожала. Казалось, этот дом никогда не раскроет ужасной тайны, а потому здесь господствовал страх.

— Не знаю, смогу ли я пойти дальше, — сказала Луиза, повернувшись к Эрику.

— Хорошо, — сказал он, обняв ее за плечи. — Подожди минутку. Если ты будешь чувствовать себя так же, мы вернемся.

Она тихо постояла рядом с ним, потом медленно покачала головой.

— Извини, — Луиза собрала все свое мужество, — мне что-то нехорошо. Но пойдем. — Взяв Эрика за руку, она повела его вверх по лестнице — туда, где еще неделю назад была ее комната.

— Я начал собирать твои вещи в кабинете, — сказал Эрик, когда они подошли к двери. — Может, я там и закончу?

Луиза кивнула.

— Спасибо. — Проводив его взглядом, она толкнула дверь спальни и включила свет.

Все было так, как и раньше. Она вытащила из-под кровати чемодан. Над головой громыхал гром.

Луиза смотрела на шкафы, боясь их открыть. Потом заставила себя открыть дверцу. Одежда висела на прежнем месте.

Напевая, чтобы разрядить тишину, она вынимала вещи, снимала с вешалок платья, складывала и относила к кровати.

— Ты хочешь все сложить в чемодан? — Услышав голос Эрика, она вздрогнула. Он держал электрический шнур от ее портативного компьютера.

— Да, да, пожалуйста, — Луиза взяла шнур.

— Может, открыть ставни и впустить немного свежего воздуха, пока ты собираешься? — предложил он.

Луиза посмотрела на Эрика, не зная, как объяснить, что она не хочет видеть бассейн.

Он открыл ставни.

— Спасибо, — едва дыша, сказала она.

Через пятнадцать минут все было собрано.

— Давай-ка я это возьму, — сказал Эрик, когда она закрыла чемодан. Подняв его, он усмехнулся: — О, женщины, как вы справлялись бы без нас! Ты готова?

— Да, — кивнула Луиза, выходя за ним из комнаты.

Почти спустившись, Эрик вспомнил, что они забыли закрыть ставни. Он так много нес — чемодан и компьютер, что Луизе пришлось идти туда самой.

Подойдя к окну, она закрыла глаза, потянулась к ставням и закрыла их. Повернувшись, Она чуть не лишилась чувств — в дверях стоял Эрик.

— Прости, я не хотел тебя напугать. Мы ничего не забыли?

— Нет, — ответила она, огляделась в последний раз и пошла с ним вниз.

— Ну что, не так страшно, а? — спросил он, когда они вышли на улицу.

— Нет, — она перевела дух, решив, что никогда в жизни больше не переступит порог этого дома.

— Понятно. — Консуэла разговаривала по телефону. — А где он сейчас?

Услышав ответ, она взглянула на мужчину, наблюдавшего за ней.

— На пути в Посада Барранкас, — повторила она. — Когда они там будут? Да, да, понимаю. Как только он появится, передайте ему от меня, что, если он окажется поблизости от моей дочери, его пристрелят. Без всяких разговоров — просто застрелят. Да, я все организовала. Деньги у вас будут завтра. Я же никогда вас не подводила. Да, знаю, большие деньги, но ведь речь идет о моей дочери и внучке. Позвоните мне, когда он доберется до Посада Барранкас. И не забудьте передать ему мои слова.

Когда она положила трубку, в комнату вошла Марианна. Консуэла шагнула к ней, взяла за плечи и заговорила так мрачно, что Марианна похолодела.

— Ты должна поехать за Луизой, сейчас же. Все слишком серьезно, у нас мало времени. Я только что узнала, что Моранди и Сара в Англии не появились.

Марианна побледнела.

— Пожалуйста, отправляйся за Луизой, — повторила Консуэла.

— Но как я заставлю ее приехать сюда? — растерявшись, спросила Марианна.

Консуэла бросила взгляд на мужчину, стоявшего рядом ней.

— Дэвид поедет с тобой, — сказала она. Тот кивнул. — Он уговорит Луизу. А теперь, пожалуйста, поезжай и привези ее, но не сюда. Это ее напугает. Отвези Луизу куда-нибудь, где она почувствует себя в безопасности. Но не теряй времени, Марианна. Джейк уже слишком близко от Мартины, и если он доберется до нее, то не только ее жизнь в опасности, но и Луизы.

— Но почему? — воскликнула Марианна. — Я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясни, почему?

— Нет времени. Дэвид объяснит тебе по дороге.

Марианна быстро схватила ключи.

— Нет, я поеду одна.

Глава 25

Старый вагон скрипел, покачиваясь на путях, проложенных в горах Сьерра-Мадре. Солнце освещало выжженый, безжизненный ландшафт. Ящерицы и змеи скользили между серыми сланцами в поисках тени. В глубоких долинах виднелись совершенно высохшие русла рек.

Джейк закрыл глаза. Он не спал, но надеялся заснуть. Они с Фернандо сели на поезд четыре часа назад. Им оставалось проехать столько же. Он успокоился, сумев подавить гнев. Они полностью зависели от тех, с кем вели переговоры. Их везли Бог знает куда. Это раздражало Фернандо, но не Джейка. Зачем им знать, куда они едут? Похитители ни о чем им не сообщали, но только час назад проводник передал Фернандо записку, что им следует выйти в Посада Барранкас, где состоится новая встреча. Похитители явно играли с ними: вывезли их из Гвадалахары в Чихуахуа, а потом устроили нескончаемое путешествие по железной дороге до Посада Барранкас, самой высокой и отдаленной из горных вершин Купер Каньона. Не имея другого выбора, они играли в эту игру. Джейк научился терпеть — ему приходилось выдерживать испытания и пострашнее.

Фернандо наблюдал за Джейком и за мексиканцем, дремавшим в конце вагона. Несколько минут назад, на станции, мексиканец выскользнул из поезда, чтобы позвонить. Этот Альварес был одним из людей Фернандо. Альварес связался с Хавьером, сообщил ему, где они и когда их ждать. Хавьер, помощник Фернандо, оставался в Гвадалахаре, удерживая Педро заложником, пока не получит указаний, что делать со стариком.

Джейк, не спавший тридцать шесть часов, снова закрыл глаза.

Около часа он подремал, слыша сквозь сон какие-то неясные звуки. Внезапно Джейк открыл глаза. Луиза! Он вспомнил Луизу, ее податливые губы, прекрасные глаза, ее нежность. Он понял, что страстно хочет увидеть ее, снова испытать радость от близости с ней.

Господи, прошептал он, обозлившись на себя. Сейчас не время думать о ней, она осталась в прошлом, и они больше не увидятся. Как он мог позволить себе вспоминать о ней, если все его мысли должны быть заняты только Мартиной.

Около четырех часов дня Джейк и Фернандо наконец вышли из поезда.

Две грязные дороги, петляя, вели вверх в разных направлениях. Единственным живым существом на этой безлюдной станции была старая индианка: она торговала плетеными корзинками и медными побрякушками, разложив их на подстилке. Фернандо направился было к ней, но Джейк тронул его за руку и указал на клубившуюся вдали пыль. Сюда ехала машина. Они видели, как из-за кустов появился индеец в рваной одежде. Он быстро прошел мимо Альвареса, который сидел на скамейке, делая вид, что ждет поезда.

Индеец остановился рядом с Фернандо. Джейк прислонился к полузасохшему дереву и слышал, как индеец заговорил с Фернандо.

— У него послание от твоей тещи. Она велела сказать, что, если ты приблизишься к ее дочери, тебя убьют.

Джейк с такой ненавистью посмотрел на индейца, что тот отступил, показывая всем своим видом, что он только курьер. С опаской поглядывая на Джейка, индеец поспешил прочь и скрылся в горах. Альварес бросился за индейцем.

Водитель подъехавшего фургона, мексиканец с грубым лицом и тяжелым взглядом, наблюдал, как Альварес карабкается вверх по скалам. Он представился шофером, обслуживающим постоялый двор, где для них заказаны места.

Приехав туда, они увидели здание из серого камня, от которого вплоть до самого каньона словно веером расходились маленькие домики. Пока Джейк разглядывал лошадей, привязанных к полусгнившей изгороди, Фернандо взял ключи от самого дальнего домика. Домик, стоявший на склоне холма, казался не слишком уютным. Одно из окон выходило на каньон, из другого открывалась широкая панорама долины. Бросив оружие на кровать, Фернандо устало опустился на стул. Джейк подошел к окну и отодвинул занавеску. За время путешествия он заметно осунулся, морщины вокруг глаз углубились, а лицо было напряженным и непроницаемым. Снова подумав о Луизе, Джейк испугался, что происходящее здесь, в этом затерянном уголке, может отразиться на ней.

— Видишь, Джейк, — сказал Фернандо, — послание Консуэлы подтверждает, что твоя жена жива.

— Да, но это мы и так знали. — Опустив занавеску, Джейк указал на телефон. — Проверь, работает ли. Если да, позвони Хавьеру. Пусть свяжется с Эриком и даст ему знать, где мы. Пойду приму душ.

Душ не успокоил его. Страх перед тем, что принесут ближайшие несколько дней, сковал его. Думая о Мартине, он неизменно вспоминал Луизу, слышал ее голос, видел ее глаза. Он злился на нее, что она встала между ним и женой, но от этого ему становилось еще тяжелее, ибо Джейк понимал, что должен обвинять только себя. Будь он сильнее, между ним и Луизой ничего не произошло бы.

Но при этом Джейк не сомневался, что забудет обо всем, как только увидит Мартину. Ему надо как можно скорее добраться до нее.

— Джейк, это ты? — кричал в трубку Эрик час спустя. — Где ты, черт побери?

— Ты никогда не слышал об этом месте. — Опасаясь занимать линию, Джейк хотел сократить разговор. — Что случилось? — отрывисто спросил он.

По мере того, как он слушал Эрика, лицо его становилось все напряженнее.

— Хорошо, — сказал он. — Ты знаешь, что делать и куда ее отвезти. Сделай это немедленно, Эрик. — Он швырнул трубку.

— Что там? — спросил Фернандо.

— Неважно. Сейчас все это не имеет к нам отношения.

Услышав шаги, оба схватились за оружие. Дверь открылась, и на пороге появился Альварес.

— Это был местный, — сказал Альварес про индейца, за которым погнался. — Похоже, ему дали немного песо и велели отнести послание. Он даже не знает, кому передать ответ…

— Ответа не будет, — отрезал Джейк.

Они снова начали ждать. Фернандо и Альварес играли в карты, а Джейк рассеянно смотрел, как солнце опускается за горизонт.

Наконец зазвонил телефон. Фернандо послушал и передал трубку Джейку.

— Выходи, — сказал голос с сильным испанским акцентом.

Джейк быстро посмотрел на дверь. Фернандо и Альварес проследили за ним взглядом.

— Она на улице, ждет тебя.

— Откуда мне знать, что это не ловушка? — спросил Джейк.

— А ты и не знаешь.

Положив трубку, Джейк вынул из-за пояса пистолет и медленно двинулся к двери. Фернандо подошел к окну. Альварес встал за спиной Джейка. Фернандо покачал головой. Никаких признаков жизни.

Подняв пистолет, Джейк слегка приоткрыл дверь. Альварес спрятался за ней, глядя в щель, а Джейк быстро прислонился к стене. Выждав несколько минут, Джейк вышел на крыльцо. Если они собираются стрелять, сейчас он — прекрасная мишень. Деньги передали из рук в руки, поэтому есть шанс, что они выполнят свою часть сделки.

Быстро холодало, легкий ветерок покачивал верхушки сосен. Джейку казалось, что за ним пристально следят, но сам он никого не видел. Вдруг кто-то вышел из глубокой тени. Женщина! Ее черные волосы слегка шевелились на ветру. Она держала за ее руку ребенка. Джейк похолодел.

— Мартина, — еле слышно прошептал он, вдруг поняв, что до этого мгновения не позволял себе верить, что снова увидит ее.

Конечно, она не могла его услышать, но именно в этот момент повернула к нему голову. Даже не видя ее лица, Джейк знал, что это его жена. Он забыл об опасности. Радость, любовь, нежность и нетерпение захлестнули его.

— Мартина! — крикнул он срывающимся голосом. Она вздрогнула и увидела, как он бежит ей навстречу. Пораженная, она не могла шевельнуться.

— Мартина! — снова позвал он.

— Джейк? — проговорила она еле слышно. — Джейк! О Боже, Джейк! — Она побежала, оставив ребенка. Ее волосы развевались на ветру, она протянула к нему руки, он уже видел ее глаза, приоткрытый рот. — Джейк! — Она смеялась и плакала.

— Джейк! Нет! — крикнул Фернандо, но его слова заглушил выстрел.

Три пули пробили грудь Мартины. Она взмахнула руками, голова ее дернулась назад, и колени подкосились.

Фернандо выскочил за дверь, Альварес уже стрелял. Джейк подхватил падающую Мартину.

— Мартина! — кричал он, опускаясь с ней на землю. — Мартина, нет!

— Джейк, неужели это ты? — прошептала она.

— Это я, дорогая. — Он задыхался, прижимая ее к себе, чувствуя ее тепло, касаясь ее волос.

— Джейк, я знала… знала, что ты придешь… — уже едва дыша, прошептала она.

— Да, моя любовь. Да, да, да, — повторял он, целуя ее. — Мартина, — рыдал он, — любовь моя…

Фернандо бежал, уже не думая о пуле, которая вот-вот настигнет его. Но все стихло. Лишь отдаленное эхо последнего выстрела донеслось из глубин каньона. Рядом что-то зашуршало. Фернандо обернулся, готовый выстрелить. Маленькая фигурка, спотыкаясь, шла к ним в слабом свете сумерек. Сердце Фернандо застыло от ужаса. Ребенок направлялся к Джейку и Мартине.

Он кинулся к девочке и взял ее на руки. В ее глазах застыл страх, она рыдала и тянулась к матери. Он положил ее головку к себе на плечо. Слезы струились по его щекам.

— Джейк, — дрожащим голосом проговорил он. — Джейк, друг мой!

Ответа не было. Джейк, запрокинув голову, невидящим взглядом смотрел на высокое небо. На руках у него лежала Мартина. Его грудь была залита ее кровью.

Над ними ревели вертолеты, проносившиеся над каньоном. Быть может, это были сообщники убийц, быть может, полиция. Фернандо встал на колени рядом с Джейком, держа на руках девочку.

— Джейк, — прошептал он, — ты меня слышишь?

Джейк молчал. Девочка потянулась к матери, и Фернандо разжал руки. Увидев ее, Джейк закрыл глаза, потом обнял ее и прижал к себе.

— Прости! О Боже, Мартина, прости меня!

Луиза повернулась, не понимая, откуда голос, но тут же узнала Марианну.

— Я здесь, — прошептала Марианна.

Луиза посмотрела, не видно ли Жан-Клода. Его не было, как, впрочем, и Дидье.

— Почему ты прячешься? — спросила Луиза, выходя на аллею. Марианна сидела на корточках за кустами.

— Луиза, тебе надо поехать со мной, — поспешно проговорила Марианна. — Сара не появилась в Лондоне, никто не знает, где она.

Глаза Луизы округлились от ужаса.

— Что значит — не появилась в Лондоне?

— Не знаю, выехала ли она из Франции. Луиза, пожалуйста, поедем со мной. Клянусь, я не повезу тебя к Консуэле, но здесь уже не безопасно. Машина в конце аллеи. По дороге я объясню все, что Смогу. Пожалуйста, поедем, пока не вернулся Эрик. — Схватив Луизу за руку, она потащила ее вниз по холму.

Едва увидев Луизу, газетчики кинулись к ней. Но полицейские отстранили их. Марианна усадила Луизу в машину и села за руль. Она рванула с места, и они выскочили из Валанжу на шоссе. Оцепенев, Луиза слушала рассказ Марианны о том, как Консуэла уговорила Дэнни разыграть сцену, в которой ее убивают. Подозрение должно было пасть на Джейка. Эрик ли совершил это, или Консуэла, Марианна не знала, но не могла поверить, что Эрик — убийца.

— Я не верю, — сказала она, — что Джейк желал тебе зла. Он, правда, никогда не говорил нам о тебе, но его отношение к тебе не вызывало сомнений. Это и заставило меня посмотреть на него другими глазами. Ведь я ненавидела Джейка за то, как он обращается с Консуэлой. Потом до меня начали доходить разные слухи, но я ничего не могла понять. Будто бы если Джейк найдет Мартину, он прикажет Эрику убить тебя.

Пораженная Луиза смотрела на девушку, но видела ее словно в тумане. Как ни старалась, она не могла собраться с мыслями.

— Консуэла наплела мне какую-то историю о том, что Джейк и Эрик еще в молодости договорились угрожать женщинам, мучить их, превращать это в развлечение. Но я никогда не замечала такого ни за одним, хотя внимательно наблюдала за ними. Эрик известен во всем мире; если бы он был замечен в чем-то таком, это давно бы раскрылось. Но Консуэла убедила в этом Дэнни, я уверена. Уж про Джейка бедняжка ей точно поверила.

— Ты думаешь, что Дэнни убила Консуэла? — едва вымолвила Луиза.

— Я ничего не знаю, но ведь кто-то убил ее! И похоже, тот же, кто и Афродиту. Мне страшно — ты можешь стать следующей жертвой.

Луиза побледнела от ужаса.

— Но почему? Зачем кому-то убивать меня? Ведь я ничего не сделала…

— Афродита и Дэнни тоже ничего не сделали, — перебила ее Марианна, — но они знали о том, что происходит в доме Консуэлы. И ты тоже знаешь.

— А ты? — спросила Луиза.

— Но Консуэла считает, что я верю ей, а это очень важно. Я видела, что это ее успокоило. Она напугалась, последние два дня постоянно звонила в Мексику, кого-то подкупала, чтобы помешать Джейку найти Мартину. Признаюсь, я в полной растерянности и вижу только одно — дело близится к развязке. Мартину нашли, а это значит, что тебе лучше перебраться в безопасное место, где тебя никто не найдет. Мы едем в дом Джейка, но ненадолго, потому что Эрик наверняка узнает об этом.

Луизе очень хотелось вступиться за Эрика, но, вспомнив, что Сара не появилась в Лондоне, она промолчала. Чувствуя дурноту от страха, она думала: «Неужели Эрик лжет, выстраивая события так, чтобы все походило на неудачное стечение обстоятельств. Может, поэтому она не успела проводить Сару?»

Они приехали в дом Джейка, когда уже начался дождь, Луиза сразу же бросилась к телефону и набрала номер Сары в Лондоне. Телефон не отвечал. Дрожа, она повернулась к Марианне, но та, обезумев от страха, украдкой смотрела в окно, проверяя, не увязался ли кто-нибудь за ними. Убедившись, что хвоста нет, она сказала Луизе, что поедет и купит что-нибудь поесть.

— Запрись как следует, — велела она, — и поищи свечи. Если начнется гроза, мы наверняка останемся без электричества.

Дождь лил потоками, когда «ягуар» Эрика подъехал к дому Жан-Клода.

Жан-Клод открыл ему дверь. Взглянув на него, Эрик похолодел.

— Что? — спросил он, в ужасе переводя глаза с Жан-Клода на Дидье. — Боже! — он все понял по их лицам. — Ее нет?

Жан-Клод покачал головой.

— Не верю! — закричал Эрик. — Я же говорил вам, что приеду за ней! Я просил не спускать с нее глаз…

— К тому моменту, как ты позвонил, она уже исчезла, — ответил Жан-Клод. — Я пытался тебе сказать, но ты уже положил трубку…

— Жан-Клод, ты не понимаешь, что творится! — кричал Эрик. — Консуэла доберется до Луизы, и только одному Богу известно, что может произойти! — Он вздрогнул, услышав телефонный звонок.

Жан-Клод снял трубку. Эрик метался по комнате, обхватив голову руками. Он только что узнал о том, что произошло в Мексике. Если раньше у него были сомнения, то теперь он точно знал — все нити в руках Консуэлы. Она заплатила за убийство собственной дочери, а это за пределами человеческого разума! Если она дотянется до Луизы, зная о чувствах к ней Джейка, то… Боже! Он боялся и подумать об этом.

— Марианна, — Жан-Клод передал ему трубку. — Она говорит, что Луиза с ней.

Эрик схватил трубку.

— Марианна! — крикнул Эрик. — Что, черт побери, происходит? Дай мне Луизу!

— Она в безопасном месте. Я увезла ее туда, где ни ты, ни Консуэла ее не найдете.

У Эрика немного отлегло от сердца.

— Зачем ты увезла ее? Здесь она была в безопасности!

— Разве? — Голос Марианны дрожал от гнева. — Я не знаю, кому верить, но понимаю — Луиза не должна быть и с тобой, пока…

— Марианна, послушай меня…

— Нет, Эрик, ты послушай меня. Скажи, почему Сара и Моранди до сих пор не появились в Лондоне? Скажи, что случилось? Вы с Моранди последними видели Сару. Где она теперь?

— Дьявольщина! О чем ты говоришь? Сара в Лондоне!

— Так почему молчит ее телефон?

— Боже мой, Марианна, ты должна сказать, где Луиза…

— Она в безопасности. Как только я узнаю правду, я верну ее.

— Марианна, Марианна! — кричал он, но голос в трубке умолк. Эрик бросил трубку и повернулся к Жан-Клоду.

— Просмотри вещи Луизы, нет ли там номера телефона Сары, — сказал он и стал звонить Моранди, обдумывая слова Марианны. Поговорив с Моранди, он посмотрел на Жан-Клода. Ужас застыл в глазах Эрика.

Жан-Клод побледнел.

— Что? — спросил он. — Что с Сарой?

Эрик схватил ключи и пошел к двери.

— Куда ты? — Жан-Клод выбежал за ним.

— Я должен выбраться отсюда до прихода полиции! — крикнул Эрик.

— Эрик, что происходит? — воскликнул Жан-Клод.

— Нет времени, — ответил Эрик, садясь за руль. — Я позвоню позже. Молись, Жан-Клод! Если то, что сказал мне сейчас Моранди, правда, то мы можем уповать лишь на Бога.

Глава 26

Луиза ходила по комнате, пытаясь взять себя в руки. Прошло уже два часа, как Марианна уехала за едой. Тени в комнате сгустились, деревья за окном потемнели, гроза вывела из строя электричество и телефон.

Она оглядывала комнату в слабом свете свечи: темная галерея, деревянная лестница, массивные бюро и комоды. Дом содрогался от раскатов грома. Луиза уверяла себя, что Марианна вот-вот вернется, но сердце ее сжималось от страха. Похоже, она в ловушке.

Луиза подумала о Джейке, но не могла сосредоточиться даже на этих мыслях, понимая лишь то, что он очень далеко от нее. Все, что произошло между ними, казалось ей сейчас таким же нереальным, как и пугающие тени в комнате. Она посмотрела на диван, на котором они сидели в утро его отъезда, вспоминая, как он отчаянно боролся с собой, не желая признаться ей в своих чувствах. Потом она перевела глаза на дверь его спальни и вздрогнула от нового раската грома. Сможет ли она пойти и взглянуть на кровать, где они любили друг друга? Нужно ли ей мучить себя, глядя на эту пустую кровать?

С трудом передвигая ноги, она пошла к двери, свеча дрожала в ее руке. Буря усиливалась. Яркие зигзаги молний прорезали небо, грохотал гром. Словно неведомая сила влекла ее в спальню. Луиза взялась за ручку двери, дыхание стало неровным, сердце сжалось от страха, в голове была странная пустота.

Дверь скрипнула, и Луиза вошла в спальню, подняв свечу. В тот же миг молния озарила комнату, и Луиза увидела неубранную постель. Казалось, они ушли отсюда всего час назад. Прошептав его имя, Луиза поставила свечу на стол и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Она явственно ощутила его запах, и сердце ее сжалось от любви к нему. Ей показалось, что она ощущает его дыхание на своем лице. Чем ярче были воспоминания, тем спокойнее становилась Луиза. Только теперь она поняла, что чувство Джейка к ней было таким же сильным, как и ее чувство к нему.

Закрыв глаза, Луиза прижалась к подушке, словно прячась от собственного страха. Время шло, дождь бился в окно, и ей все труднее становилось сдерживать страх. Подозрение, что с Марианной случилось что-то ужасное, леденило душу, но Луиза отказывалась этому верить.

Наконец она встала и посмотрела в окно. Над озером поднималась луна. Ветер разогнал тучи, гроза кончилась.

Сев возле камина, она молилась, чтобы поскорее вернулась Марианна. Вдруг до нее донесся слабый крик, и кровь застыла у нее в жилах. Кто-то звал ее по имени.

— Лу-и-за-а!

Она прижалась к камину, сердце дико забилось, ноги подкосились от ужаса.

— Лу-и-за-а!

— Боже! — пробормотала она. Это же Марианна, это должна быть Марианна. А что если ее машина застряла, и она зовет на помощь. Надо выйти и посмотреть. А если нет? Если кто-то подстерегает ее там? Нет, этого быть не может, уверяла она себя. Если бы кто-то хотел добраться до нее — это так просто: ведь здесь она, как в ловушке…

— Лу-и-за-а!

От звука этого голоса она задрожала с головы до ног, но заставила себя подойти к окну. Сначала она увидела только свое отражение, потом разглядела сквозь деревья озеро. Ужас парализовал ее. На озере кто-то был, в свете луны она видела чью-то тень. Кто-то сидел в лодке и махал рукой.

— О нет… — пробормотала она, пятясь от окна. — О нет, Боже, помоги мне. Она же мертва. Я знаю, что она…

Луиза бросилась к телефону, схватила трубку и стала нажимать на кнопки.

— Алло! — кричала она. — Алло, алло, ну кто-нибудь, пожалуйста… — Но она слышала лишь удары своего сердца.

— Пожалуйста, пожалуйста, — умоляла она и продолжала беспорядочно нажимать пальцами на кнопки. — Эрик, Эрик, ты должен знать об этом доме, ты должен!

Вдруг Луиза дикими глазами уставилась на дверь. Она услышала, как шелестит гравий под колесами машины. Эрик, это Эрик или Марианна!

Она вскочила, бросилась к двери, потом резко отпрянула от нее. А что, если не они? Вдруг это Дэнни? Дэнни, которая мертва? А если это убийца Дэнни? Страх смерти парализовал ее. Она не могла ни думать, ни двигаться. Она видела стены, забрызганные ее кровью, свое изуродованное тело, распростертое на полу, и застывшие глаза, устремленные вверх.

Хлопнула дверь машины, шаги приближались, Луиза вцепилась в спинку дивана. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от двери. Шаги замерли, ручка повернулась.

— Луиза, Луиза, — звала Марианна.

От облегчения у Луизы подогнулись колени; нетвердыми шагами она направилась к двери.

— Марианна! — крикнула она, толкнув дверь. — Марианна! Слава… — Луиза замерла, увидев Консуэлу возле «гольфа».

— Все в порядке, — шепнула ей на ухо Марианна. — Не бойся.

Луиза попятилась.

— Прости, — улыбнулась Консуэла, идя к ним. — Я знаю, тебе трудно видеть меня здесь, но, клянусь, Луиза, я не хочу тебе зла.

— У Консулы есть кое-что для тебя, — сказала Марианна, посторонившись и пропустив Консуэлу.

Луиза продолжала пятиться.

— Может, тебе тяжело это услышать, — сочувственно начала Консуэла, — но, поверь, для меня это еще тяжелее. — Ее лицо казалось измученным, глаза запали. — Мы час назад узнали, — с трудом проговорила она, — что Джейк… Джейк нашел Мартину сегодня утром и убил ее. — Она покачнулась, и Марианна поддержала ее.

Взглянув на Луизу, Марианна сказала:

— Я сама слышала об этом в новостях. Он попытался скрыться с внучкой Консуэлы, но его поймали. Джейк арестован.

Глаза Луизы сверкнули.

— Ты лжешь! — закричала она. — Вы обе лжете! Джейк не способен убить никого!

— Луиза, послушай, — Марианна взволнованно посмотрела на Консуэлу. — Мы не лжем, то же самое говорят в новостях.

— А мне плевать! Я не верю! Он бы никогда такого не сделал! Он любил Мартину…

Консуэла вздрогнула, и Марианна крепче обняла ее.

— Луиза, — твердо начала Марианна.

— Нет, я не хочу ничего слышать! — Луиза заткнула уши.

— Луиза, Эрик и Моранди тоже исчезли, — сказала Марианна, — и никто не знает, где они…

— Но Сара вернулась в Лондон! — воскликнула Луиза. — Сара в Лондоне! Никто ничего плохого ей не сделал! Она в Лондоне!

Консуэла и Марианна молча переглянулись.

— А кто это там? — Луиза указала на окно. — Кто на озере? Меня пытаются уверить, что это Дэнни!

Марианна выглянула в окно. Луиза, не дыша, следила за ней.

— Там нет никого, Луиза, — сказала Марианна.

— Но там кто-то был! — в ярости воскликнула Луиза. — Кто?

Марианна обняла ее за плечи.

— У тебя было очень тяжелое время, — начала она.

— Замолчи! — Луиза сбросила руку Марианны. — Не прикасайся ко мне! Там кто-то был, я видела собственными глазами. Не пытайся говорить, что мне померещилось. Я видела, на озере кто-то был. Кто-то окликал меня по имени и махал мне рукой. Кто-то, очень похожий на Дэнни. Пусть она скажет тебе, кто это!

Марианна растерянно повернулась к Консуэле, но та лишь покачала головой.

— Не знаю, — проговорила Консуэла. — Но, если она права и там действительно кто-то есть, тогда нам тем более надо увезти ее отсюда.

— Нет! — закричала Луиза. — Нет! Нужно вызвать полицию.

— Я жду вас в машине, — проговорила Консуэла.

— Полицию уже вызвали, — сказала Луизе Марианна, когда за Консуэлой закрылась дверь. — Они уже ищут Эрика и Моранди. Полиция хочет, чтобы ты приехала в Ниццу, тебе отдадут паспорт и ты сможешь выехать из страны, пока с тобой ничего не случилось.

— Так почему же за мной не приехала полиция?

— Потому что только я знаю, где этот дом.

Луиза растерялась, не зная, что думать, говорить, делать. Никто в мире не мог бы убедить ее в виновности Джейка, хотя она только что видела обезумевшую от горя Консуэлу…

— Луиза, пожалуйста, пойдем, — ласково уговаривала ее Марианна, — я не просила бы тебя, если бы не слышала этого своими собственными ушами. Но теперь я знаю, что тебе угрожает опасность, если ты останешься здесь одна.

Луиза пришла в неистовство от того, что Марианна повторяет всю эту ложь. Она знала, что ее обманули. Луизе хотелось сказать, что она останется в доме Джейка, но воспоминание о фигуре на озере, мрачные, шумящие от ветра деревья, мили безлюдья вокруг — все это было так страшно, что слова застряли у нее в горле. Ей хотелось только бежать. Но куда? Ей негде спрятаться!

— Пойдем — Марианна мягко подтолкнула ее к двери. — Все будет хорошо, обещаю. Все будет хорошо.

Увидев их, Консуэла едва заметно улыбнулась, глаза ее злобно сверкнули. Теперь-то она выманит сюда Джейка.

Войдя в телефонную будку в далекой деревушке в Провансе, Эрик набрал номер Жан-Клода.

— Жан-Клод, это ты?

— Да, где ты?

— В Варе, в пятнадцати минутах от дома Джейка. Полиция была?

— Да, вскоре после твоего отъезда. Они хотели поговорить с тобой об убийстве Дэнни.

— Вот этого я и боялся.

— Эрик, я слышал новости, Джейк арестован. Что все же происходит?

— Расскажу, когда ты сюда приедешь. Марианна не объявлялась?

— Нет.

— Кто-то был в доме Джейка, точно. Но сейчас никого, думаю, она где-то с Консуэлой. Скажи Дидье, чтобы сидел у телефона, а сам приезжай сюда.

Объяснив Жан-Клоду, как ехать, и предупредив, чтобы обязательно проверил, нет ли за ним хвоста, Эрик поспешил обратно на извилистую, усыпанную листьями дорогу, ведущую к дому Джейка. Уже светало, но шоссе все еще не высохло после грозы. Небритый, грязный и голодный Эрик пожалел, что не попросил Жан-Клода захватить еды, но не возвращаться же к телефону. Притом, если все в порядке, Жан-Клод уже выехал. Самому же Эрику надо поскорее убрать машину с дороги. Полиция станет искать его уже не только в связи с убийством Дэнни, но и из-за того, что утром Эрик, размахивая пистолетом, ворвался в дом Консуэлы. Он требовал, чтобы мальчики сказали, где она, но, ничего от них не добившись, уехал. Впрочем, он убедился, что ее дома нет.

Через час Жан-Клод остановил свой «рено» возле дома Джейка. Эрик вышел ему навстречу.

— Похоже, дела твои плохи, Эрик, — сухо сказал Жан-Клод. — Ты мой друг, но я бы хотел убедиться, что не ошибаюсь, доверяя тебе.

— Ты не ошибаешься. Я знаю, как все это выглядит со стороны, но, поверь, если полиция задержит меня сейчас, у меня не будет шанса найти Луизу.

— Не понимаю. — Жан-Клод сел возле камина.

— Жена Джейка была убита в тот момент, когда он ее нашел, — сказал Эрик. — Ее застрелили у него на глазах, при девочке. Не знаю, что случилось потом, но, очевидно, Консуэла позаботилась, чтобы во всем обвинили Джейка.

— Боже! — пробормотал Жан-Клод, — но ведь с Джейком были его люди, они могут подтвердить…

— Да, могут, но у Консуэлы тоже найдутся свидетели. Дело плохо еще и потому, что Джейка не впервые арестовывают в связи с убийством Мартины. В первый раз полиция схватила его, когда Мартина исчезла с яхты. Не знаю, как ты, но я и подумать без ужаса не могу, каково ему сейчас. Он всегда любил свою жену, но чтобы ее вот так пристрелили при нем… Не дай Бог никому испытать такую ненависть, как у Консуэлы к Джейку.

— Но за что она так его ненавидит?

— Это длинная история, и нормальному человеку ее не понять. Коротко говоря, она решила разрушить брак Джейка, и это стало целью ее жизни. Как видишь, она преуспела. А сейчас важнее всего выяснить, куда Консуэла и Марианна запрятали Луизу. Только Джейк мог бы ответить на этот вопрос, но с ним не связаться.

— Но что Консуэла хочет от Луизы? Она уже и так достаточно досадила Джейку, — встревожился Жан-Клод.

— Если бы Джейку удалось освободить Мартину, Консуэла взяла бы Луизу заложницей, чтобы снова разлучить Джейка с женой. Но поскольку Мартина убита, Луиза станет для Консуэлы орудием шантажа. Она знает, если его освободят, — а так оно и будет, это только вопрос времени, — он бросится за Луизой. Консуэла тотчас узнает об этом, и легко себе представить, что ждет бедную девушку.

— Поэтому нам и надо найти ее до того, как Джейка выпустят на свободу? — спросил Жан-Клод.

Эрик кивнул.

— Вот почему мне сейчас никак нельзя попасть в полицию. Кроме всего прочего, я должен остановить Джейка. После всего, что произошло, он первым делом убьет ее.

— У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто убил Дэнни? — спросил Жан-Клод.

— Уверен, это тот тип, что выдает себя за отца Джейка. Консуэла не хочет пачкать руки и платит за такие дела другим. Она опасна и осторожна. Уж лучше бы Джейка подержали в тюрьме. Когда он выйдет, Луиза окажется в смертельной опасности.

— Скажи, ближайший телефон в деревне, через которую я проезжал? — Жан-Клод вынул из кармана ключи от машины.

— Кому ты хочешь звонить?

— Дидье. Надо узнать, как дела. Не приезжала ли еще раз полиция, не освобожден ли Джейк, не объявилась ли Марианна.

— О Джейке мы узнаем из новостей. Но думаю, он выберется через день-два, не раньше.

— Тогда у нас есть немного времени, — сказал Жан-Клод.

Несмотря на усталость и страшную озабоченность, Эрик вдруг почувствовал такую дикую тоску по Дэнни, что у него сжалось сердце. Но он понял, что должен взять себя в руки, разыскать Джейка и сообщить ему обо всем. Узнав, в какой опасности Луиза, он не появится у Консуэлы. Но с Джейком можно связаться только через его отца. Несколько часов назад Эрик звонил в Сан-Диего, но Дэвид Мэлори уже улетел в Мексику. Не звонить же в мексиканскую тюрьму из телефонной будки!

— Сара? Это Эрик.

— Эрик! О, слава Богу, — воскликнула Сара. — Что происходит? Что с Луизой? Ты еще не нашел ее?

— Нет.

Почти тридцать шесть часов назад Луиза и Марианна уехали из дома Жан-Клода, и сейчас Эрик звонил Саре просто от отчаяния. Хорошо, что Сара поговорила с Жан-Клодом и узнала от него о смерти Мартины. Эрик был не в состоянии рассказывать ей об этом. Он знал Мартину и относился к ней очень нежно.

— Сара, я понимаю, что это нелепо, но прошу тебя, подумай, где искать Консуэлу. Вдруг что-нибудь придет тебе в голову.

— Да я только об этом и думаю. Как я понимаю, тебе не удалось связаться с Джейком и спросить его об этом?

— Нет. Ты же знаешь, что он в тюрьме.

— А что с девочкой?

— Там его отец, полагаю, он о ней позаботится. Но дела в Мексике таковы, что здешняя полиция ищет Консуэлу.

— Что ж, хоть это хорошо.

— Не совсем так. Утром в кювете нашли пустую машину Марианны в Вилленев-Лубе. Кто-то видел, как из нее вышел мужчина, по описанию похожий на того типа, который выдавал себя за отца Джейка.

— Кто же он, Эрик? Неужели никто его не знает?

— Сара, Буэнос-Айрес, родина Консуэлы, кишит наемными убийцами.

— Не могу поверить в такое безумие. Неужели Консуэла идет на все это, чтобы разбить семью дочери? — пробормотала Сара.

— Безумие или нет, но все это — реальность, — возразил Эрик.

— Но причем здесь Дэнни и Афродита? Они же не имели никакого отношения к Джейку и Мартине!

— Об этом надо спросить у Консуэлы. Но думаю, Афродита пострадала из-за того, что слишком много знала, а Дэнни использовали, чтобы подставить Джейка. Если бы это сработало, Консуэле удалось бы погубить Джейка, не убивая дочери.

Голова у Сары шла кругом. Необходимо все обдумать и помочь Эрику найти Луизу. Однако она не могла предложить ему ничего стоящего.

— Ну что ж, жаль. — У Эрика был голос человека, потерпевшего полный крах. — Сара, мне пора идти, но если вдруг тебя осенит, звони Жан-Клоду.

— Конечно. И ты тоже. Будем держать связь. Да, Эрик…

— Что?

— Будь осторожен.

Глава 27

От горького запаха хлороформа щипало в носу. Ночной воздух был пропитан влагой. Луиза лежала нагая, тонкая простыня прикрывала только бедра. Слабый свет луны пробивался сквозь закрытые ставни. Руки, привязанные к железной кровати, онемели, сердце ныло от ужаса.

Кошачьи вопли, напоминающие человеческий крик, прекратились, но мертвая тишина пугала еще больше. Луиза настороженно вглядывалась во тьму. Внезапно ее охватило отчаянное желание зарыться лицом в подушку и свернуться клубочком. Лежать вот так — голой и беспомощной — было страшно. Такой беззащитной она не чувствовала себя никогда в жизни.

Раньше, когда Луиза медленно выплывала из глубин наркотического сна, на ней еще была одежда и она могла ходить по захламленному, затянутому паутиной чердаку. Сейчас на нее был устремлен дикий взгляд остановившихся глаз. Эти глаза кукол с потрескавшимися потемневшими лицами очень напоминали человеческие и своим блеском сводили Луизу с ума. Все здесь дышало угрозой — сломанные комоды и рваные кресла.

Луизе очень хотелось снова ощутить гнев. Он помогал ей преодолевать страх. Спасения ждать было неоткуда, а Луиза твердо решила выбраться отсюда, пока с ней не расправились, как с Марианной. Она слышала выстрелы, но сумела подавить страх, сосредоточившись на мыслях о Джейке. Не подозревая о том, что случилось в Мексике, Луиза знала одно: все слова Консуэлы — ложь. Больше всего ее бесило, что она позволила уговорить себя и оказалась в ловушке. Сейчас предстояло из этой ловушки выбраться.

Днем Луиза видела через окно высокие закрытые ставнями окна на противоположной стороне улицы, горшки с увядшей геранью на крючке над порогом и выстиранное старье, висевшее на веревке. Но здесь даже будничные проявления жизни казались зловещими. Подвинувшись к краю кровати, она попыталась разглядеть улицу, но в поле зрения были лишь черепичные крыши и церковная башня. Сюда не доносилось ни одного звука. Она не слышала ни шума машин, ни собачьего лая, ни пения птиц, ни детских голосов. Ее сердце сжалось, когда она подумала, что это то самое мрачное место, где она однажды встречалась с Джейком.

Луиза вновь обвела глазами комнату. Она была завалена старьем — развалившиеся комоды, рваные кресла, разбитый фарфор, сломанный кукольный домик, ржавая клетка для птиц, выцветшие картины. Здесь не было места, где не висела бы паутина.

К своему ужасу Луиза обнаружила, что единственная дверь в этой комнате ведет в туалет. Гнев Луизы сменился паническим страхом — отсюда нет выхода! Но он должен быть, иначе как ее сюда затащили? Она ощупывала стены, сдвигала картины, проверяла трещины, пытаясь найти скрытую отодвигающуюся панель.

Присев на корточки, она подняла ветхие коврики, потом отодвинула мебель, все еще надеясь, что ее здесь не замуровали. Вспомнив, что Мартина провела в заточении целых три года, Луиза похолодела. Слезы струились по ее щекам, пока она металась в поисках двери. Но ее не было. Охваченная ужасом, Луиза начала колотить кулаками в стены и звать на помощь.

Но теперь она уже знала, что дверь за высоким тяжелым шкафом. Однако, если бы она и могла встать с кровати, ей не удалось бы открыть ее.

Вдруг в комнату вошел мужчина, очень похожий на Джейка, только старше, и уставился холодными глазами на Луизу, прижавшуюся к стене. Он велел ей раздеться и, когда она отказалась, ударил ее по лицу. Обливаясь кровью, Луиза стала раздеваться. Ткнув пальцем в сторону кровати, он приказал ей лечь и раздвинуть ноги. Потом вынул из кармана тонкую проволоку и привязал ее запястья к железной спинке.

Она думала, что он бросится ее насиловать, но мужчина только предупредил, что, если она снова завопит, он вышибет ей мозги. Еще раз ударив ее по лицу, он удалился.

Как она догадалась по бою церковных часов, это было около пяти часов. Сейчас, ночью, она понимала, что в комнате никого нет. Она услышала бы, как он вошел. Но до нее доносился какой-то звук: казалось, неподалеку кто-то дышал.

Подавив крик, Луиза подняла колени. Она почувствовала, что кто-то стоит рядом и смотрит на нее. Потом раздался тихий шорох и заскрипели половицы — кто-то отошел от кровати. Она затаила дыхание. Шкаф, маскирующий дверь, тихо скрипнул.

— Помогите, — сказал кто-то очень жалобно по-французски. Луиза помертвела.

— На помощь, на помощь, — отчаянно звал чей-то голос.

Вопли становились все громче, настойчивее, потом кто-то заколотил в стену. На пол полетели картины, упала кукла. Луиза закричала, но голос ее потонул в диком оглушительном вое.

Консуэла могла бы многое рассказать Луизе о Марии-Терезе, безумной девушке, навсегда заточенной в соседней комнате.

Двумя этажами ниже в обшарпанной кухне с каменными стенами сидела мрачная Консуэла. Соседи давно привыкли к воплям, доносящимся из этого дома: все знали историю Марии-Терезы. Но теперь кричали две женщины.

Консуэла бросила взгляд на мужчину, сидевшего напротив нее. Это был Оскар Делакруа, который уже три недели жил под именем Дэвида Мэлори. Пластическая операция сделала его похожим на Джейка Мэлори. За хорошие деньги такие, как Делакруа, готовы на все. Некоторые услуги он оказывал бесплатно.

— Иди и заткни ее, — приказала Консуэла.

Когда Делакруа вышел, Консуэла холодно взглянула на Фредерико. Он заметно нервничал.

Она понимала, Джейк выйдет из тюрьмы, и произойдет это довольно скоро. Консуэлу не пугало его появление. Она ждала его и поэтому заманила сюда Луизу. Но, поскольку французская полиция уже искала Консуэлу, она не могла покинуть этот дом, как и Делакруа, которого кто-то видел возле машины Марианны. Ничего, можно посидеть и в этой дыре. Беда только в том, что они оставили Марианну там, где ее скоро обнаружат.

Время уже не работало на Консуэлу, и она понимала, что может совершить серьезную ошибку, принимая решение в панике. Она не знала, известно ли Джейку об этом доме. Если нет, придется навести его на след. Консуэла была уверена, что Джейк, явившись сюда убить ее, не приведет за собой полицию. Без сомнения, он намерен расквитаться с ней за смерть Мартины.

Она снова посмотрела на юное испуганное лицо Фредерико, ей не следовало вовлекать его в это, ему не справиться с такой работой. Но она сделала это для отвода глаз, так же, как поступила с Луизой. Девчонка должна считать, что помешалась, если уж ей мерещится Дэнни. Сейчас, поместив ее рядом с Марией-Терезой, она продолжала работать над ней, но времени оставалось мало. Так что же делать с Фредерико? Конечно, стоит намекнуть Делакруа — и никаких проблем.

Она встала, поднялась по узкой лестнице за камином в комнату, села перед зеркалом и посмотрела на себя: красивая элегантная женщина средних лет. Такой ее видели все окружающие. Ее облик обманывал людей; под этой маской скрывалось злобное жестокое существо, не ведающее жалости.

Консуэла засмеялась, но тут же из ее глаз хлынули слезы. Какой спектакль разыгрывала она все эти годы! Как она всех одурачила — никто не догадался о том, сколько судеб она исковеркала. Только Джейк знал обо всем, но вынужден был молчать. А какую радость доставляло ей его бессилие, какое наслаждение она испытывала, видя его муки!

Три года назад она объявила ему, что он никогда не сможет связать себя с любимой женщиной. Что ж, он убедился в этом. Она поклялась погубить Джейка и почти достигла своей цели. Его ждут только несчастья, ибо любовь Джейка влечет за собой гибель женщин. Сейчас она злобно смеялась, сознавая свою власть над ним. Оставь он в покое Мартину, она была бы жива. Теперь он наконец это понял. И, хотя она заплатила убийце, Джейк будет винить в ее смерти только себя. Он слишком уж совестлив, а ей, Консуэле, такое неведомо. Консуэла забыла о таких глупостях давным-давно. Какого черта! Почему она должна о ком-то заботиться? Кто, черт возьми, когда-нибудь заботился о ней?

Да, много обид накопилось за всю жизнь. Она стащила с головы парик. Без этих блестящих светлых волос Консуэла казалась старухой. Ее волосы, жесткие, седые и безжизненные, были отвратительны, но лицо еще сохраняло красоту. А что хорошего получила она от красоты? Где ее приятные воспоминания, ее любовь? Кто лишил ее радостей жизни? Почему другие пользовались тем, что должно было принадлежать ей? Когда она видела свет любви в чьих-то глазах, ее собственные глаза темнели от злобы. Ей пришлось жить во лжи, прятать свою беду и таить обиду. Она играла свою роль, страдая от одиночества, видя, что годы летят, а ее несчастьям нет конца. Никому, даже тем, кому она когда-то верила и кого любила, не было интересно, что с ней происходит.

Она испытала все — предательство, обиды и унижения. Ей оставалось одно — лицедействовать. Она делала это так профессионально, что могла бы стать голливудской звездой. Она так великолепно играла, так убедительно изображала самоотречение и любовь, что в ней видели жертву жестокой судьбы. Она и в самом деле пожертвовала молодостью, невинностью, надеждами и мечтами ради семьи, больше заботившейся о деньгах, чем о судьбе дочери.

Той дочери больше нет. Консуэла де Сантьяго, отпрыск испанских кровей, умная, своенравная, яркая, умерла сорок лет назад, когда вышла замуж за Кармело Сантини. Сейчас осталось лишь ее бренное тело и дух, одержимый ненавистью и жаждой мести. Когда родители отвернулись от нее, опасаясь навлечь на себя гнев могущественных Сантини, Консуэла никогда не говорила ни одной живой душе о тех страданиях, которые причинял ей муж. Бывшие друзья притворялись, что ни о чем не подозревают, и Консуэла несла свой крест и играла роль преданной жены, неусыпно следя за соблюдением приличий. Но в душе ее зрела ненависть, которая, как она знала, когда-нибудь погубит их всех.

Теперь с притворством покончено. Занавес опустился после смерти Мартины. Мартина — плод похождений Сантини, возможно, единственный дар, который он ей принес. Не будь Мартины, она попыталась бы изменить свою жизнь, уйти, начать сначала. Разве бедность страшнее насилия и унижений, которые она терпела от мужа? Покинув Сантини, она освободилась бы от вечного страха и необходимости притворяться. Но после того, как Сантини отдал ей ребенка, прижитого от проститутки, с мечтой о свободе пришлось расстаться. Но девочка стала орудием ее мести. Консуэла осталась с Сантини. Без матери жизнь Мартины превратилась бы в ад, ибо отец ее был гангстером и садистом. Он совершал незаконные сделки, брал взятки, занимался вымогательством, считаясь при этом респектабельным и добросердечным человеком. Она не могла оставить невинного ребенка с таким чудовищем.

Она посвятила Мартине тридцать лет жизни и по-своему любила ее. Но никакие чувства не могли затмить ее ненависти к Кармело Сантини. Люди считали их прекрасной парой, не обделенной ни красотой, ни богатством. Но, оставаясь наедине с Консуэлой, он изощренно издевался над ней. При малейшей попытке воспротивиться этому он отсылал ее в этот самый дом, вдали от родной земли, и она едва не теряла рассудок. Он щедро оплачивал молчание тех, кто окружал ее. Он убеждал всех, что заботится о здоровье жены, и никто не сказал ни слова в ее защиту, хотя все это было шито белыми нитками. Сантини, сын итальянских крестьян, не ведал о том, что такое мораль. Предприятие, которое возглавлял Сантини, прикрывало рэкет, торговлю наркотиками, сводничество и азартные игры. Его соперники не выдерживали конкуренции с ним.

Мартина была обеспечена всем. Об этом позаботилась Консуэла. Она воспитала ее такой же прекрасной благородной девушкой, какой когда-то была сама. Она не подозревала о жестокости отца, как и о тайне своего происхождения. Узнав о том, что Сантини и подобные ему аферисты творят с аргентинцами, выбрасывая их из собственных домов, сажая в тюрьмы, убивая, Консуэла попросила отправить Мартину в Штаты. Она хотела, чтобы дочь сохранила любовь и уважение к отцу.

Консуэла вдруг расхохоталась — чего ради она об этом заботилась? Зачем ей понадобилось, чтобы Мартина хорошо думала об отце? Почему она не позволила его дочери увидеть, что он развращенный, чудовищный садист?

Она знала, почему, но в конце концов Сантини ее обманул. Всю жизнь он клялся оставить ей, Консуэле, свое состояние. Это был его христианский долг, и он уверял, что заплатит за ее отношение к Мартине, и она, Консуэла, станет богатой и свободной. Только об этом она и мечтала. Она не верила ему, пока он не показал ей завещание. Но, конечно, он обманул ее. И, едва его опустили в могилу, ей показалось, что она слышит его смех из глубин ада. Он не оставил ей ничего, кроме виллы во Франции, содержать которую было не на что, и этого жуткого дома.

А через несколько месяцев Мартина, эта неблагодарная сука, вычеркнула ее из своей жизни, не пожелав признать, что Джейк Мэлори изменник и лживый ублюдок, такой же, как все мужчины.

Консуэла задохнулась от ненависти, отравлявшей ее столько лет. Хватит с нее лжи и обманов. Зачем ей теперь что-то скрывать. Консуэла де Сантьяго отомстила всем, кто предал ее. Она добилась того, что друзья, когда-то отвергшие ее, поплатились за это жизнью и состоянием. Бывшая жена итальянского мафиози лишила свободы его надменную дочь, наказала ее и Джейка. Он тоже никогда не забудет этого. Он дорого заплатил за то, что восстановил Мартину против матери, положившей столько сил на воспитание чужой дочери. Теперь он поймет, каково страдать так, как страдала она.

Снова взглянув в зеркало, Консуэла поняла, что ненависть разрушила ее красоту. Лицо стало изможденным и старым, красота ушла, се съела злоба. Никто не был справедлив к ней и, уж конечно, не будет. У нее осталась одна радость — видеть, как пресмыкаются перед ней те, кто причинил ей зло, как ползают на коленях и молят о прощении. Но больше всего желала она увидеть мужчину, который отнял у нее Мартину. Она почти сполна расплатилась с ним, заставив его пройти через унижения тюрьмы, отняв у него покой, заставив страдать и метаться в поисках Мартины, неопределенность выводила его из себя.

Сзади подошел Делакруа, и ее лицо выразило угрозу. Он смотрел на нее глазами, так напоминающими глаза Джейка. Однажды она попыталась ослепить Джейка, чтобы он никогда не смог взглянуть на другую женщину. Даниэль Спенсер заплатила жизнью за единственную ночь с ним. Интересно, знает ли он, что Луиза Крамер в ее руках? Если да, то догадался ли, где она? Консуэла надеялась, что это так. Значит, Джейк придет и убьет ее, Консуэлу. Именно этого она и хотела! Лишь бы он не стал задавать вопросов, не заставил ее молить о прощении. Но выстрелив, он тотчас же поймет, что совершил непоправимую ошибку.

— Видишь ли, Джейк, — сказала она, часто и прерывисто дыша, — у тебя нет шанса выиграть. Мертвая или живая, я обладаю над тобой большей властью, чем сам всемогущий Господь.

Марианна долго ждала. Ночь давно затопила комнату мраком, было душно и жарко. Ее тошнило от собственного запаха. Щеки были залиты слезами. Сердце болело. Как жестоко предала ее Консуэла! Марианну мучил страх, что здесь ее никогда не найдут.

Рано утром она очнулась от громкого голоса Эрика. Он говорил по телефону внизу. Потом, пройдя через кухню, он ушел. Она не могла шевельнуться: руки и ноги были крепко связаны, кляп во рту не давал дышать. Голова раскалывалась, и Марианна не в силах была поднять веки.

Огромная кровать, на которую ее бросили, стояла у самой стены. Марианна ослабла от голода. Молясь, чтобы Эрик поскорее вернулся, она, собрав последние силы, подвинулась к краю кровати. Когда он придет, она попытается упасть на пол, и, может быть, он услышит ее.

Бог внял ее молитвам. Эрик рывком открыл дверь в дом Джейка — звонил телефон. Он кинулся к нему в темноте, ударился о комод, уронил на пол лампу, выругался и схватился за трубку.

Связанная Марианна корчилась на полу, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Она сделала то, что хотела, но Эрик не услышал, как она упала.

— Эрик, Эрик, это ты, сынок?

— Дэвид! Слава тебе Господи! Я пытался вам дозвониться!

— Эрик, послушай меня. — Отец Джейка прервал его. — Джейка освободили вчера поздно вечером…

— Я могу с ним поговорить? Мне необходимо поговорить с ним, Дэвид. Может ли он подойти к телефону?

— Его нет, сынок. — Эрик все понял. Джейк заплатил адвокатам и полиции, чтобы скрыть свое освобождение от Дэвида, бросился в аэропорт и позвонил отцу, уже покидая Мексику.

— Не знаю, куда он направился, я не мог выяснить, как он вырвался из Мексики, но я занимаюсь этим и постараюсь узнать, как с ним связаться, прежде, чем он окажется в Ницце. А пока вся надежда на тебя, Эрик, ты должен его остановить. Не давай ему, ради Бога, приближаться к этой женщине, иначе он убьет ее.

— Я сделаю все, что смогу, — ответил Эрик, наконец нащупав выключатель. — Но, видимо, только он знает, где она.

Марианна упорно придвигалась к двери. Она слышала каждое слово Эрика.

— А вы приедете? — спросил Эрик Дэвида.

— Нет. Я везу малышку домой.

— Понимаю, — сказал Эрик. — Как она?

— Испугана. Она хочет к маме. — Дэвид помолчал. — Сделай все, что можешь, для Джейка, сынок. Он в плохом состоянии, просто вне себя, и, думаю, непредсказуем. Он готов убить эту тварь. Лично я желал бы видеть ее мертвой, но не хочу, чтобы Джейк провел двадцать лет в тюрьме. У него дочь, которой нужен отец. Напомни Джейку об этом.

— Хорошо. Дэвид, если он свяжется с вами до того, как я его найду, постарайтесь узнать у него, где Консуэла. Предупредите его, что она захватила Луизу.

Глаза Марианны не отрывались от полоски света, пробивающейся через неплотно закрытую дверь. Надо добраться туда и захлопнуть дверь, тогда Эрик услышит. Она знает, где Луиза, и поможет ему остановить Джейка, только бы Эрик ее обнаружил. Боже, сделай так, чтобы это произошло!

— …Ты должен найти ту девушку, Эрик, — говорил Дэвид Мэлори. — Ты должен остановить его, не позволить приблизиться к Консуэле.

— Знаю, знаю. Не надо объяснять, — прервал его Эрик, хмуро посмотрев на галерею. — Запишите этот номер. — Он продиктовал телефон Жан-Клода и продолжал: — Если что-то узнаете, сразу позвоните. Сейчас я иду в полицию, будем надеяться, что они не арестуют меня. Нам нужна их помощь, они уже знают, что Джейк на свободе?

— Я возьму это на себя, они узнают об этом раньше, чем ты доберешься до них.

— Прекрасно. Может, они уже нашли Марианну, девушку, работавшую на Джейка. Она наверняка знает, где Консуэла, но неизвестно, жива ли она.

— О Эрик! Эрик! — кричало все внутри Марианны. — Я здесь, Боже, скажи ему, что я здесь!

Эрик бросил трубку.

Марианна была почти у цели, но не могла издать ни единого звука.

Эрик схватил ключи и направился к двери. Он остановился, снова взглянул на галерею и пошел дальше.

— Нет, нет, не уходи! — молча взывала к нему Марианна.

Подойдя к двери, Эрик увидел чужую машину, и Боб, помощник Джейка, выскочил из нее.

Марианна двинулась вперед.

— Он здесь? — крикнул Боб.

— Ты хочешь сказать, что он уже во Франции? — поразился Эрик.

— Я видел, как он на «мерседесе» выезжал из порта.

— И ты не смог с ним поговорить?

— Он умчался, прежде чем я успел сойти на берег.

— Черт побери, — сквозь зубы проговорил Эрик. — У нас нет времени ехать в полицию. Придется позвонить туда. Ты знаешь номер его удостоверения?

— Конечно.

Марианна рванулась вперед, она была уже совсем близко, она слышала, как Эрик говорил с полицией. Нет, он не услышит, как захлопнется дверь, надо подождать. Она приготовилась, стараясь не сделать этого преждевременно. Наконец разговор кончился, она дернула плечом, но ничего не получилось.

Боб и Эрик выбежали из дома. Эрик запер дверь. Марианна подкатилась к двери, и та закрылась.

Эрик повернул ключ в замке, сунул его в карман и пошел к машине.

— Куда едем? — спросил Боб, сев рядом с Эриком.

— Хотел бы я знать, черт побери, куда, — ответил Эрик, быстро посмотрев на верхние окна. Включив фары, он резко дал задний ход, развернулся и быстро умчался в ночь.

Марианна перекатывалась с боку на бок, рыдая от отчаяния и умоляя их вернуться.

Глава 28

Консуэла переставила телефон и повернулась к Делакруа. Она было заговорила, но умолкла, услышав бой церковных часов.

Делакруа посмотрел на темное окно. В отдалении слышались шаги редких прохожих. В комнате было душно, пахло мужским одеколоном и табаком. Лампа в углу бросала тусклый оранжевый свет на железную плиту и старую фарфоровую раковину.

Часы ударили последний раз.

— Он уже в пути, — Консуэла задумчиво улыбнулась.

Делакруа кивнул.

— Так любезно с его стороны позвонить на виллу и объявить о своем приезде. Ну, конечно, он решил проверить, там ли я. А Фредерико сказал ему, куда ехать. Похоже, он знал об этом месте, значит, ему известна и планировка дома. Он доберется сюда минут через тридцать пять, но мы дадим себе только двадцать. — Ее взгляд остановился на Делакруа. — Как ты понимаешь, я вовсе не надеюсь остаться в живых. Поэтому, когда все кончится, бери машину, поезжай в Милан и садись на первый же самолет. Деньги получишь, когда будешь в безопасности. Возвращайся в Буэнос-Айрес.

Делакруа был восхищен ее спокойствием, но ему стало жутко. Он взял пачку сигарет. У них еще двадцать минут, и он знал, что делать. Закурив, он выпустил дым и заметил:

— Ты лучше выглядишь в парике.

Консуэла равнодушно подняла брови. Накануне он видел ее без парика, но это ее не смущало. Глаза ее лихорадочно блестели.

Ее способность держать себя в руках поражала Делакруа. Она казалась настолько разумной, что суд мог бы признать ее нормальной.

— Сейчас я пойду наверх, — сказала она. — Обязательно выключи свет перед уходом.

Консуэла поднималась по узкой винтовой лестнице, включая свет и переходя с одной площадки на другую. Она не спеша направлялась к двери на чердак. На миг Консуэла остановилась и поправила волосы.

Она нажала на ручку двери и медленно открыла ее. В комнате горел свет, и она была пуста.

Удовлетворенно вздохнув, Консуэла закрыла за собой дверь, подошла к кровати и увидела кровь. Ее было не так много, как ей хотелось бы. Впрочем, достаточно. Она отвернула край простыни, под ней крови было больше. Потом села в старое кресло.

Шли минуты.

Она думала, следит ли за ней Мария-Тереза, столько лет проведшая здесь в одиночестве. Если все пойдет по плану, то всю оставшуюся жизнь они проведут вместе. Что ж, ее это устраивает.

Прошло полчаса. Консуэла посмотрела в угол, откуда донесся странный звук, и улыбнулась.

— Мария-Тереза! Мария-Тереза, отпусти меня…

Консуэла рассмеялась. Однажды, когда Сантини пришел, чтобы выпустить ее отсюда, она испугала его до полусмерти. Несмотря на все свои грехи, он был весьма богобоязненным католиком и верил в дьявола. После этого он на четыре месяца отправил ее в монастырь.

Она вынула револьвер, повертела его в руках и положила на колени, закрыв складками юбки. Она не думала, что он ей понадобится, понимая, что Джейк намерен убить ее, но взяла его на всякий случай.

Скоро он появится. Консуэла размышляла, успеет ли сказать ему о Луизе прежде, чем он нажмет курок.

«Мерседес» с выключенными фарами почти бесшумно объезжал деревню. Он остановился перед мэрией. Мотор затих. Стояла мертвая тишина.

Джейк вышел и посмотрел на своего спутника.

Они начали медленно спускаться по каменным ступенькам на узкую, посыпанную гравием улицу.

Их мог бы заметить лишь толстый ленивый кот, но он, свернувшись, спал на пороге. Через несколько минут они стояли у двери предпоследнего дома на улице. Свет не пробивался сквозь ставни. Изнутри не доносилось ни звука.

Джейк вынул из кармана револьвер и кивнул спутнику. Тот осторожно нажал на дверную ручку. Замок щелкнул, и дверь открылась. Джейк вскочил внутрь. Все тихо. Мужчина, который следовал за ним, нашел выключатель, и комнату залил бледно-оранжевый свет.

Джейк прошел к лестнице. Мужчина остался на месте, охраняя дверь.

Джейк обернулся. Лицо его было бледным, взгляд темным и пустым. Он снова кивнул, потом стал тихо подниматься по лестнице.

Мужчина выключил свет и закрыл дверь. Выждав минуту, он направился к кухне.

Джейк переходил из комнаты в комнату. Повсюду было пусто и мертво. Он крепко сжимал пистолет. Сердце бешено стучало, нервы были напряжены до предела, настороженный взгляд ощупывал все вокруг. Подойдя к двери на чердак, он медленно повернул ручку. Дверь открылась.

Увидев кровь на пустой кровати, он быстро оглядел комнату.

Сидя в кресле, Консуэла самодовольно улыбалась.

Джейк поднял револьвер двумя руками, целясь ей в голову.

— Где она? — спросил он.

В подвале было черным-черно. Единственная свечка горела в углу. Луиза сидела обнаженная. Ее запястья и лодыжки были связаны тонкой проволокой, лицо распухло от побоев. Она слышала, как вошел Джейк, и знала, что должно произойти.

Делакруа притаился на верхней ступеньке возле двери, и в тусклом свете Луиза видела направленный на нее револьвер. Убийца ждал сигнала. Как только наверху раздастся выстрел, Делакруа спустит курок.

Джейк ждал. Улыбка Консуэлы постепенно исчезала.

— Что ты с ней сделала?

— С кем, с Мартиной?

Джейк вздрогнул, и Консуэла снова улыбнулась.

— Ты знаешь, с кем.

Консуэла кивнула.

— Ты, конечно, понимаешь, — сказала она, закинув ногу на ногу, — что, не будь у тебя случайно алиби в момент, когда убили Дэнни, ты сидел бы уже в тюрьме, а Мартина осталась бы жива. Впрочем, ее смерть не слишком огорчила меня. Но ты едва ли остался к этому равнодушен.

Лицо Джейка посерело.

— Ты понимаешь, что не выйдешь отсюда живой? Поэтому, ради Бога, отпусти ее.

— Ради Бога? — повторила она.

— Что тебе в том, если она останется жива?

— Ничего. Но для тебя — это много. Нет, я не думаю, что ты сейчас, после такой смерти Мартины, способен любить. Но как человек чести…

— Неужели тебе, женщине, мало двух смертей?

— Трех, — поправила она. — Ты забываешь Афродиту. Но вообще-то она не в счет. Я убила ее потому, что она видела, как Фредерико пробирался в офис Моранди. Это совсем другое.

— Что надо, чтобы ты отпустила Луизу?

Консуэла взглянула ему прямо в глаза, всем своим видом показывая, что в любом случае не проиграет.

— Займись со мной любовью в последний раз.

Лицо Джейка выразило непреодолимое отвращение.

— Я скорее умру, — рявкнул он.

— Или умрет Луиза, — поправила она. — Скажи, ты помнишь, приятно ли было заниматься любовью с Мартиной?

Ее слова раздирали ему душу.

— Она ведь тебя так любила!

У него на красивом лице не дрогнул ни один мускул.

— Помнишь, как вы были счастливы? И как ей было трудно расстаться с тобой.

Джейк сверлил ее взглядом.

— Тебе было не так уж тяжело, правда? Только сначала, потом ты нашел себе кого-то, — засмеялась она.

Джейк молчал.

— Она знала, что ты не один. Она знала обо всех женщинах, с которыми ты спал, и умерла, не простив тебя, уверенная, что ты больше не любишь ее.

Джейк сразу вспомнил все, что произошло. Озаренная любовью и счастьем Мартина бежала к нему. Она знала, что Джейк любит ее!

— А что твоя дочь? — спросила Консуэла. Сколько ей сейчас? Два? Почти три. — Она снисходительно улыбнулась. — Мне говорили, она похожа на Мартину. Это так?

Он молчал.

— Я слышала, будто она думает, что один из похитителей ее отец. Она называла его папой. А почему бы и нет, каждое утро она видела его в постели своей матери.

— Я знаю, чего ты хочешь, Консуэла, — сказал Джейк. — Не выйдет. Я не намерен гнить из-за тебя в тюрьме. Конечно, я убью тебя, но прежде, чем сделать это, я объясню, почему не попаду в тюрьму.

Она удивленно взглянула на него.

— У тебя на коленях пушка. И если на ней еще нет отпечатков твоих пальцев, они появятся, когда я пристрелю тебя… Я выстрелю, защищаясь. И только после этого они придут.

Она кивнула.

— А как насчет Луизы?

— Я найду ее.

Консуэла покачала головой.

— Ну что ж, стреляй. А потом иди и ищи ее. Она не будет…

Голова ее резко дернулась, когда в комнате прогремели два выстрела.

— Ну и дурак, — проговорила она, поняв, что он нарочно выстрелил мимо. — Самый настоящий дурак.

Широко раскрытыми глазами Луиза смотрела на Делакруа. Он стоял на нижней ступеньке в трех шагах от нее. Лицо его скрывала темнота. Все, что она видела — револьвер, направленный на нее. Страх сковал ее. Она не хотела умирать, но знала, что придется. Они оба услышали выстрелы наверху, и палец Делакруа напрягся на спусковом крючке. Охваченная ужасом, Луиза вдруг почувствовала странное возбуждение.

Когда револьвер выстрелил, она упала, на миг удивившись, что не почувствовала никакой боли. Просто толчок в тело… Никакой боли, совсем никакой.

При глухом звуке выстрела Джейк резко повернулся и посмотрел на пустую лестничную площадку.

Консуэла не спускала с него глаз. Сейчас он поймет, что случилось. Дверь внизу открылась, потом захлопнулась, и раздался глухой звук шагов.

Джейк прищурился, увидев тень в дальнем конце коридора. Он повернулся к Консуэле.

Держа револьвер в руках, она улыбалась.

— Если у тебя не хватает мужества убить меня, — сказала она, подняв револьвер, тогда я… — и вдруг умолкла. Ее лицо вытянулось, когда она увидела вошедшего.

Ее рука сжимала револьвер, а она переводила взгляд с одного на другого. Потом она подняла оружие выше, собираясь выстрелить. Револьвер выпал у Консуэлы из рук, когда три пули вошли в нее.

Все еще нажимая на спусковой крючок, Джейк смотрел на нее. Консуэла тоже не отрывала от него глаз. Его лицо было непроницаемым.

Консуэла попыталась что-то сказать, но воздух забулькал у нее в легких, кровь хлынула из ран в груди, взгляд потускнел. Словно издалека до нее дошел голос Джейка. Она в последний раз ощутила ярость, услышав то, о чем сама догадалась… Фредерико предал ее.

Пальцы Консуэлы вцепились в подлокотник, она хотела подняться, но не смогла.

Мужчины смотрели, как она упала с кресла и ее рука потянулась к револьверу. Фредерико ногой оттолкнул оружие.

Вдруг дом ожил, захлопали двери, на лестнице послышались шаги, раздались крики. Джейк повернулся — двое мужчин вошли в комнату. Он бросил оружие на кровать и побежал вниз.

Дверь в подвал была открыта. Там толпились полицейские. Растолкав их, он перешагнул через тело Делакруа. Луиза лежала в углу, бледная, обнаженная, вся в крови. Проволока врезалась в ее тело.

Джейк опустился перед Луизой на колени, повернул ее лицом к себе. Глаза ее были закрыты, лицо — в кровоподтеках и ссадинах. Осторожно подняв Луизу на руки, он вынес ее из подвала. Джейк не заметил, как кто-то набросил на нее одеяло. Сейчас он чувствовал то же, что в Мексике, когда нес на руках жену. Джейк изнемогал от боли, любви и горя.

Навстречу бежал Эрик, за ним следовал Боб.

— Джейк! — крикнул Эрик. — Джейк, что с ней?

— Она жива, — ответил Джейк.

Рядом с его машиной стояла «скорая помощь». Он передал Луизу врачам. Она была жива, но избита и без сознания. Слава Богу, жива. Он не мог ехать с ней. Итак, все кончено.

Джейк смотрел, как машина выезжает из деревни, и ощущал пустоту внутри. Когда-нибудь он придет в себя, но не скоро.

Эрик тронул его за плечо, Джейк обернулся. Забрезжил серый рассвет. Они молчали, понимая друг друга без слов.

Сара прилетала первым утренним рейсом. Жан-Клод встретил ее в аэропорту и повез в больницу в Грасе. Луиза ждала их.

Они втроем вернулись к Жан-Клоду, Дидье уже приготовил обед, и они сидели все вместе, как и неделю назад на террасе. Все было как прежде, и та же жара.

Побледневшая Луиза с синяками на лице казалась сейчас особенно хрупкой. Сара понимала, что лучше ни о чем не расспрашивать ее, поскольку сегодня днем Луизе предстоит рассказать полиции обо всем, что случилось за последние семьдесят два часа. Потом они вместе вернутся в Лондон. Но хуже всего — пресса. Утренние газеты ужесообщили о происшедшем, и репортеры шумно требовали, чтобы полиция пропустила их на виллу. Объективы были нацелены на девушек даже сейчас, во время обеда.

Сара посмотрела на Жан-Клода. Что было бы с ними без него, без этого доброго человека, который принял их как родных? Сегодня он будет переводить показания Луизы в полиции и, без сомнения, постарается сделать это испытание менее болезненным для нее.

После обеда Луиза и Сара подошли к бассейну.

Они долго молчали, потом Луиза спросила:

— Можешь кое-что сделать для меня? Подождешь, пока я выйду из полиции?

— Конечно.

Было около шести вечера, когда Луиза и Жан-Клод вышли через заднюю дверь штаб-квартиры полиции в Каннах. Сара наблюдала из машины, как Луиза что-то сказала Жан-Клоду и расцеловала его. Потом она направилась к ней. Сара догадывалась, куда они сейчас поедут, хотя и не знала, стоит ли это делать. Впрочем, возражать Луизе она не стала.

Доехав до гавани, Сара припарковалась.

— Я подожду здесь, а ты иди.

Луиза благодарно улыбнулась.

Она дошла до берега и остановилась, глядя на море. В свете заходящего солнца «Валгалла» казалась особенно красивой.

Луиза знала, что Джейк плавал всю ночь, и не сомневалась: он проведет в море не один месяц, надеясь обрести покой. Сердце ее наполнилось состраданием и жалостью. Луизе хотелось бы как-то облегчить его боль, но она знала, что никто не в силах помочь ему.

Интересно, на борту ли он сейчас, подумала Луиза. Впрочем, это не так уж важно. Скоро он уедет, окунется в привычную для него и неведомую для нее жизнь. А она?.. Луиза улыбнулась. Пока она не представляла себе, что делать дальше, и была уверена только в одном, что никогда не забудет Джейка. Пожелав ему мысленно доброго пути, она повернулась и пошла к ожидавшей ее Саре.

Глава 29

Через пятнадцать месяцев

Радостный звон церковных колоколов плыл над Уилтширом. Элегантные дамы и мужчины окружили невесту и жениха. Солнце выглядывало из-за туч, а любопытные лица деревенских жителей — из-за занавесок. Всем нравилась эта веселая свадьба.

Это было венчание, потому что Сара и Моранди вступили в гражданский брак два дня назад, в Лондоне. Медовый месяц они провели еще раньше, в Лакнэм Парк, в нескольких милях отсюда, потом побывали в более экзотических местах, которые предложил посетить Моранди.

Сара сияла, утопая в белых кружевах. Ее шестилетний приемный сынишка пускал пузыри из жвачки. Лицо Моранди поминутно менялось: смущение сменялось восторгом, восторг — нежностью. Все это зависело от того, на кого он смотрел. Сейчас, придя в неистовство, Моранди отвесил оплеуху сынишке, и жвачка размазалась по его веснушчатым щекам. Моранди смущенно посмотрел на свою руку. Его первая жена, Долли, сунула ему носовой платок, а вторая — Тина, схватила за ухо своего отпрыска.

— Это был единственный способ заставить его надеть костюм, — смущенно проговорила она.

Сара с хохотом подхватила Нигела на руки и поцеловала его прямо в нос. Со всех сторон на них нацелились объективы, и радостный Нигел высунул им язык.

Сестры окружили Сару, а ее отец, уже изрядно выпивший, пытался сосчитать, сколько же теперь у него внуков. Итог вызывал у него такое восхищение, что он снова полез в карман за блестящей новой фляжкой, подаренной ему Сарой в это утро.

Луиза стояла среди родственников Сары, думая, что Моранди и его семья — самое веселое, что она видела за долгое время.

Когда обряд кончился, Луиза помогла Эрику собрать камеры, потом они сели в машину и поехали в деревенский клуб.

Шампанское лилось рекой, смех не утихал ни на минуту. Сара была радостно возбуждена, а Моранди наконец успокоился. Гости произносили тосты и отпускали соленые шуточки в адрес молодоженов. Саре так нравились отпрыски Моранди, что она охотно взяла бы их всех себе. Но Моранди хотел, чтобы жена принадлежала ему безраздельно.

Веселье продолжалось и после того, как Сара и Моранди уехали. Даже предыдущие жены Моранди признались, что никогда не видели такой замечательной свадьбы.

Вернувшись в отель, Луиза поднялась к себе в номер, а Эрик остался в баре с родителями Дэнни. Всех удивил приезд родителей Дэнни. Сара думала, что в последнюю минуту они откажутся, но, похоже, они почли это своим долгом. Однако всем было ясно, что они еще не оправились после смерти Дэнни. Они просили Луизу почаще навещать их, и она всей душой хотела облегчить их горе, хотя и понимала, что никто никогда не сможет возместить их потерю.

Бросив шляпу и сумку на кровать, Луиза села перед зеркалом и посмотрела на себя. Она выпила больше, чем следовало, и теперь ей было грустно. Она не осталась внизу с родителями Дэнни, потому что ей все еще было тяжело возвращаться к страшным воспоминаниям. Внезапно вскочив с кресла, Луиза чуть не разрыдалась. Джейк…

Конечно, и дня не проходило, чтобы она не вспоминала о нем. Но сегодня это особенно мучило ее: она боялась, что невыносимое ожидание никогда не кончится.

Нет, Луиза не могла сказать, что весь этот год она жила надеждой на то, что в один прекрасный день зазвонит телефон. Впрочем, такой день уже был.

Первый раз Джейк позвонил в октябре, выразив сожаление, что не смог попрощаться с ней, а также надежду на то, что она поправляется, приходит в себя и у нее все в порядке. На вопрос Луизы, как он поживает, Джейк ответил весьма неопределенно, и ей показалось, что он не один. Он пообещал позвонить ей через пару недель, но не звонил до Нового года. К тому времени Луизе удалось убедить себя, что она никогда больше не услышит его голоса.

Второй звонок раздался рано утром, когда она собиралась сесть за письменный стол. В Сан-Диего, вероятно, была полночь. На этот раз Джейк говорил более свободно и, к ее удивлению, кое-что рассказал о Мартине. Из показаний похитителей выяснилось, что Мартина физически не страдала, ее перевозили из одной роскошной гасиенды в другую, и она получала все, что хотела, кроме свободы. На чердаке, где Луизу держали заложницей, Джейк нашел дневники Консуэлы, из которых узнал, что Мартина не была ее дочерью. Но это хранилось в строжайшей тайне. Он расспрашивал Луизу о делах и, кажется, обрадовался, что она сумела наладить жизнь. Луиза вдруг поняла, что, как только она займется новым сериалом, начатым во Франции, Джейк перестанет чувствовать себя виноватым перед ней и тихо исчезнет навсегда.

Потом он позвонил третий раз. К тому времени Моранди уже снова свел Луизу с Гастоном Оливье, который был готов поддержать ее сериал. Джейк этому очень обрадовался, расспрашивал ее о подробностях, давал советы.

Время от времени Джейк объявлялся снова, но эти звонки не сближали, а отдаляли их. Луиза обманывала себя тем, что их разделяет огромное расстояние, но в глубине души знала: это не так. Он мало говорил о себе и о дочери. Эту сторону своей жизни он закрыл для нее, и иногда ей казалось, что она говорит с посторонним. Несколько месяцев назад она увидела не слишком удачные снимки в одном из воскресных приложений. Очевидно, фотографа не пустили на ранчо Мэлори, но ему все же удалось что-то снять. Маленькая девочка выгуливала у конюшни пони, отец держал уздечку, подкидывал девочку вверх и смеялся. Девочка сидела у отца на плечах, ухватившись за его волосы, а он бегал с ней по саду. Оба казались счастливыми. Через несколько недель Луиза увидела фотографию, от которой у нее защемило сердце: Джейк и Антония Мэлори у руля яхты, оба с повязками на левом глазу.

Когда он опять позвонил, Луиза сказала, что видела снимки, но он перевел разговор. После этого он не объявлялся месяц, и она поняла, что проявила слишком большой интерес к его жизни. Джейк явно не хотел этого, и Луиза не знала, как исправить положение. Эрик пытался успокоить ее, говоря, как трудно Джейку справиться с противоречивыми чувствами. Его любовь к Мартине не умерла, и чувство вины не позволяло ему наладить отношения с Луизой. Полюбить другую после Мартины, которой пришлось через такое пройти, казалось ему невозможным, тем более что началось это еще при жизни Мартины. Теперь он наказывал себя, не позволяя себе того, чего отчаянно хотел. Джейк полностью посвятил жизнь дочери. Луиза все понимала, но порой ей мучительно хотелось дотронуться до него, успокоить, сказать, что нет ничего плохого, если он любит ее. Это желание бывало таким сильным, что, казалось, она больше не выдержит. Случалось, она теряла надежду, и ее охватывал страх.

Сара и Моранди отправились в Калифорнию посмотреть ее фотографии, развешанные в яхт-клубах Мэлори вдоль побережья, и получить комиссионные. Три недели Луиза жила в страхе, не скажет ли Сара Джейку чего-нибудь лишнего. Ее худшие предположения подтвердились, когда Джейк позвонил и спросил, есть ли серьезные претенденты на ее руку. Впадая от безысходности в депрессию, Луиза иногда встречалась с мужчинами, но из этого ничего не получалось. С одним она даже пыталась спать, но это не доставило ей ни малейшего удовольствия. Никто, кроме Джейка, не вписывался в ее жизнь. Конечно, Сара сказала ему об этом, надеясь возбудить его ревность. Уступить Луизу другому — именно то, чего он заслуживает, считал Джейк. Но Луиза объяснила ему, что этого не может быть. Он долго молчал, потом сказал, что она вправе сама все решать и устраивать свою жизнь, к нему это не имеет никакого отношения.

Три недели назад Джейк снова позвонил. В тот день она чувствовала себя неважно, и сказала, что все еще любит его, хочет он слышать об этом или нет.

— Я давно говорил тебе, что у нас нет будущего, — сказал Джейк. — И снова повторяю… Живи своей жизнью. Перестань обманывать себя.

Слезы потекли у нее по лицу, а сердце сжалось от боли.

— Зачем же ты звонишь, Джейк? Почему ты так поступаешь, если я тебе безразлична?

— Луиза, сейчас у тебя все в порядке, ты пришла в себя, Оливье поможет тебе…

— Джейк, неужели мы не можем поговорить, неужели не можем попытаться…

— Не надо, Луиза, — прервал он. — Мы не можем быть вместе, ты сама это знаешь. Тебе от этого будет только хуже, я не могу больше брать на себя ответственность.

— Ты думаешь только о себе! — воскликнула она. — Да, мне очень жаль Мартину, очень, но неужели ты не видишь, во что превратил мою жизнь, давая мне надежду? Ты держишь меня на привязи, звонишь, спрашиваешь, как дела, интересуешься моей жизнью, но на самом деле я безразлична тебе, ты хочешь, чтобы я ушла из твоей жизни. Тогда ты не будешь чувствовать себя виноватым.

Помолчав, он сказал:

— Луиза, тебе будет легче, если ты смиришься с тем, что я тебя не люблю. Я даже не уверен, что когда-нибудь любил…

— О, Джейк, пожалуйста, не говори так…

— Мне очень жаль. — И телефон умолк.

С тех пор Луиза его не слышала, хотя и надеялась на его звонок. Как бы ни было это глупо, она ничего не могла с собой поделать. Казалось, сейчас Джейк еще больше, чем прежде, занимал ее. Душа ее стремилась в Сан-Диего, город, который она никогда не видела. Она часами писала ему письма, зная, что не пошлет их. Она все время смотрела на часы, подсчитывая, который час в Сан-Диего и думая о том, чем может быть занят сейчас Джейк. Она звонила даже в аэропорт, чтобы узнать, когда отправляются самолеты в Сан-Диего, хотя была уверена, что никогда не полетит туда. Все казалось Луизе бессмысленным, и она ненавидела Джейка за то, что он оставил в ее душе такую пустоту.

Луиза сбросила туфли. Господи, да что с ней, с чего вдруг она стала так жалеть себя? Наверное, Сара права — надо бороться за него. Пусть скажет ей в лицо, что все кончено. Хватит ли у него на это мужества? А у нее? Да и хочет ли она услышать это? Ведь он объяснил ей, что будущего у них нет, он не любит ее и, может, никогда не любил. Не пора ли ему поверить? Надо обо всем забыть и принять то, что есть. А приняв, сказать себе: он никогда не вернется. Он принадлежит Мартине, и, вероятно, так будет всегда.

На следующее утро она проводила Эрика в аэропорт. Он улетал в Рио.

Когда Луиза вернулась домой, на автоответчике было четыре сообщения. Сердце ее сжалось при мысли, что одно из них от Джейка. Она решила пока не смотреть в сторону телефона. Сварив чашку кофе, она взялась за почту. Только через час, когда зазвонил телефон, Луиза вспомнила про автоответчик.

Первое сообщение было от Сары, вернувшейся из поездки. Второе от Жан-Клода, который хотел узнать, как прошла свадьба, и извинялся, что не смог приехать. Третье и четвертое оставили друзья, приглашавшие ее на ужин и в кино. И ничего от Джейка. Луиза не сомневалась — он больше не позвонит. Зачем же ей так терзаться?

— Надеюсь, твой муж уже сказал тебе, что ты сегодня потрясающе выглядишь, — Эрик поцеловал Сару.

— Эрик! — она порывисто обняла его, — а я думала, ты уже не приедешь.

— Похоже, ты и без меня прекрасно справляешься, — заметил Эрик, удовлетворенно оглядев заполненную людьми галерею. — Боже мой, что это? — Он уставился на один из маленьких шедевров Моранди, робко примостившийся между двумя фотографиями в рамках.

— Ш-ш-ш… Он услышит. — Взяв Эрика под руку, Сара отвела его в сторону. — Я разрешила ему повесить несколько картин, он так огорчается, что никто не проявляет интереса к его творчеству. — Она засмеялась. — Его тринадцатилетний сын Майкл сказал: «Неужели ты позволишь старому пьянчужке выставить этот хлам?» Эрик, если бы ты видел лицо Моранди! Он так расстроился, что на него было жалко смотреть. А между тем четыре картины уже проданы.

Эрик расхохотался, легко угадав, кто таинственный благодетель Моранди. Говорили, что их тайно купил отец Сары по ее поручению.

— Ладно, а где же Луиза? — он бегло оглядел публику. — Вполне приличные люди.

— Это все твое имя, — заметила Сара. — Но Луиза не придет.

— Да ты что? Шутишь?

— Эрик! — Моранди хлопнул его спине. — Когда ты появился? Я не видел, как ты вошел.

— Минут пять назад, — сказал Эрик. — Оказывается, Луиза не придет. Я очень надеялся ее увидеть…

— А Сара не сказала, почему она не придет? — Моранди с обожанием заглянул жене в глаза.

— Да что вы, забыли — медовый месяц давно кончился, — засмеялся Эрик, когда Сара ответила мужу таким же любящим взглядом.

— Луиза не придет потому… — Сара что-то зашептала на ухо Эрику.

— Не может быть! — воскликнул Эрик. — Просто не верится! Кто бы мог подумать, что она на это способна!

— Значит, способна, — сказала Сара. Эрик все еще качал головой, словно сомневаясь в услышанном.

Меньше всего этому верила сама Луиза. Ей и во сне присниться не могло, что она на это способна. Однако она находилась в аэропорту Лос-Анджелеса и ждала посадки на рейс до Сан-Диего. Лишь теперь Луиза осознала, на что решилась. Пока лондонский самолет не приземлился, она считала, что поступила правильно. Несколько дней подряд они обсуждали все это с Сарой, и, заказав билет на самолет, Луиза поняла, что лететь надо. Ей стало ясно, что Джейк никогда уже не позвонит. Вот потому-то Луиза и начала действовать. Лететь за шесть тысяч миль к… Зачем? Ведь он сочтет ее полной дурой. Она позвонит ему из отеля. Если Джейк не захочет видеть ее, она вернется домой.

Оторвавшись от земли, самолет взмыл в небо. Он быстро набирал высоту, унося Луизу в город, который она уже совсем не хотела видеть.

Происходящее казалось ей кошмарным сном. Боже, что Джейк о ней подумает! В лучшем случае, что она ненормальная. Джейк не обрадуется ее появлению, ведь если бы он хотел ее видеть, то сказал бы об этом. Так зачем же она все это затеяла?

Так или иначе, она дает последний шанс им обоим. И если он оттолкнет ее, то по крайней мере не на что будет надеяться. Но можно ли так охотиться за мужчиной? Да, если это мужчина, за которого стоит бороться.

Она смотрела на темнеющее вечернее небо. С каждой минутой Луиза все больше теряла уверенность… Ее охватили дурные предчувствия, и, когда самолет приземлился в Сан-Диего, Луиза поняла, что уже плохо владеет собой. Она чувствовала себя несчастной, обходя встречающих. Хорошо еще, что никто не видит ее позора. Получив багаж, она направилась к выходу. Увидев свое отражение в стекле, Луиза чуть не рассмеялась. Она казалась элегантной и уверенной в себе женщиной. Толкнув большие стеклянные двери, она поняла, что Сара не звонила Джейку. А если и звонила, то он не выказал к этому никакого интереса.

Через полчаса она была в отеле. Он находился в одном из лучших районов Сан-Диего. Белые дома в испанском стиле сверкали огнями. От ветра мягко шелестели пальмы. Луиза не знала, далеко ли отсюда до ранчо Джейка в Санта-Фе. Сара говорила, что недалеко. Впрочем, Луиза уже твердо решила не звонить Джейку из отеля, чтобы избавить себя и его от неловкости.

Перед сном Луиза набрала телефон Сары. Может, она что-то ей посоветует?

Луизе сразу показалось, что Сара встревожена.

— Ты еще не звонила ему?

— Нет, и думаю, не стоит, — проговорила Луиза.

Она так надеялась на поддержку Сары, но, похоже, у той поубавилось оптимизма.

— Сара, я теперь жалею, что приехала, но не могу же я, проделав такой путь, не позвонить ему? Скажи, как поступить? Ради Бога.

— О черт, — воскликнула Сара. — Как плохо, что я не с тобой. Вообще-то, Луиза, он знает, что ты там.

Луиза закрыла глаза, поняв, что ее жестоко отвергли!

— Откуда? — прошептала Луиза.

— Я позвонила ему сразу после твоего отъезда, надеялась, что он встретит тебя в аэропорту. Мне очень жаль. О Боже, Луиза, я все испортила. И ты сейчас так далеко…

— Нет, твой звонок ничего не изменил. — Луиза отчаянно хотела увидеть Джейка. — Он знал, что я здесь, и не пришел! Значит, Джейк просто не хочет меня видеть.

— Что ты собираешься делать?

— Заказать билет на первый завтрашний рейс.

Сара помолчала.

— Может, все же позвонишь ему? Услышав твой голос, он отнесется ко всему иначе…

— Едва ли. Я позвоню тебе, когда закажу билет. Сможешь встретить меня в Хитроу?

— Конечно.

Заказав билет, Луиза подумала о том, что сейчас все стало еще хуже. Они в одном городе, но она не может увидеть его. Ей было плохо, стыдно, она почувствовала себя дурой, приехав в этот город, который принадлежит Антонии, Джейку и его отцу. Все, что было между ними во Франции, стало бесплотным воспоминанием, она не имела права появляться здесь. Джейк столько раз повторял, что у них нет будущего, и она убедила себя, будто поверила ему. Но нет, Луиза не могла поверить до конца, иначе ее здесь не было бы и она не подвергла бы себя боли и унижению.

Луиза всю ночь не сомкнула глаз, желая лишь одного — поскорее оказаться в Лондоне. Подальше от Джейка.

Завтрак накрыли на балконе, выходившем на Тихий океан. Луиза безумно хотела знать, что делает сейчас Джейк.

Час спустя Луиза позвонила вниз и попросила прийти за багажом. Когда вещи унесли, она поглядела на телефон. Он так и не позвонил, но Луиза все еще спрашивала себя, стоило ли лететь в такую даль, чтобы тут же отправиться обратно? Это казалось еще более глупым, чем ее приезд. Вдруг, не совладав с собой, она вынула бумажку с номером Джейка и набрала.

Ей ответил мужской голос.

— Могу ли я поговорить с Джейком Мэлори?

— Его нет дома, мисс. Что-нибудь передать?

— Нет, ничего.

Она повесила трубку, подумав, что, возможно, он дома, но не хочет разговаривать с ней. Ей хотелось крикнуть Джейку, что она ненавидит его за это унижение. Она бросила в корзину бумажку с его номером. Если бы так же легко можно было выкинуть его из своей жизни! Но она так и сделает, непременно. У нее не осталось иллюзий. Луиза взяла сумочку и направилась к двери. Ей хотелось забыть обо всем, скорее оказаться в Лондоне.

Открыв дверь, Луиза полезла в сумочку за ключом, а когда подняла глаза, ключ выпал у нее из рук. Она хотела что-то сказать, но язык не повиновался ей. Джейк стоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. Луизе вдруг захотелось повернуться и убежать в комнату.

Когда он посмотрел в ее испуганные глаза, с вызовом устремленные на него, Джейк понял, что она очень устала.

— Почему ты это сделала? — спросил он.

Ее губы задрожали.

— А как ты думаешь, почему?

Он был так близко, так невыносимо близко от нее. Но между ними разверзлась пропасть, Джейк решил оттолкнуть ее.

Она посмотрела на его ослепительно белую рубашку, на темные волосы, загорелое лицо, напряженный рот. Джейк тоже не отрываясь смотрел на нее. И в глазах его таилась боль.

— Почему ты не позвонила ночью? — спросил он.

— Я поняла, что и так совершила ошибку.

— Ну, и?

— Я возвращаюсь домой, — сердито ответила она.

Он опустил голову, провел рукой по подбородку, чувствуя, как Луиза все больше притягивает его. Он так часто вспоминал ее по ночам и даже перед гибелью Мартины. Подумав об этом, Джейк вспыхнул. Ей нет места в его жизни! Так зачем же он здесь? Почему не отпустить ее? Джейку было до слез жаль Луизу, ему так хотелось обнять ее, прижать к себе, забыть обо всем. Но то, что он любил ее больше, чем Мартину, тяжелым грузом лежало у него на сердце. Эта вина казалась ему непомерной.

Джейк снова посмотрел на Луизу. Ее волнение передалось ему. Он понимал, что глупо надеяться начать с того, чем они кончили. Это невозможно, но причинять и дальше ей боль нельзя. Освободиться от чувства вины, отвергнув любовь Луизы, оттолкнув ее — зачем же продлевать такие мучения…

— Нам надо поговорить, — сказал он.

Она посмотрела на него и покачала головой.

— Нет, ты еще к этому не готов, и я…

— Нам надо поговорить, — настаивал он.

— Но ты в таком настроении и…

— И ты проделала такой длинный путь!

— Да. Я совершила глупость. Тебе не надо было приходить, мне от этого еще хуже, чем раньше.

Когда он поднял глаза, Луиза увидела в них знакомое насмешливое выражение.

— Джейк, пожалуйста, — начала она. — Я не знаю, что говорить и что делать. Я заказала билет на обратный рейс и…

— Аннулируй его.

— Не могу, — прошептала она, опустив глаза.

— Почему?

Она покачала головой, чувствуя, как сжалось у нее горло. Чего хочет Джейк — чтобы она осталась, или его слова ничего не значат?

— Почему? — повторил он и приподнял ее подбородок.

Нежность его прикосновения, его мягкость глубоко тронули ее.

— Потому что я не знаю, хочешь ли ты этого…

— Хочу, — сказал Джейк, и это была правда. Он хотел, чтобы она осталась. Хотел… Джейк посмотрел на ее губы и закрыл глаза. Он был в полном смятении, и это сводило его с ума.

Луиза видела, что он борется с собой, и это пугало ее. Но она знала, что нужна ему. Медленно, едва дыша, Луиза протянула руку и дотронулась до него. Задержала руку на его груди, увидела, как он открыл глаза.

— Ну что, ты откажешься от билета? — спросил он.

Она кивнула.

Его взгляд пронизывал ее. Вдруг Джейка обнял Луизу и страстно прижался к ней губами. Ее окатило горячей волной.

— Не уходи, — прошептал он.

— Не уйду, — сказала она. — Но перестань меня ненавидеть, пожалуйста, перестань меня ненавидеть!

— Разве я могу ненавидеть тебя? — он заглянул ей в лицо.

— Тогда что это?

Он смотрел на нее почти с отчаянием. Неужели Луиза не понимает, как он страдает от любви к ней? Она не догадывается. Ведь он никогда не говорил ей об этом, а только отталкивал ее и заставлял страдать.

— Да мало ли что! — сказал он и снова насмешливо поглядел на нее. — А ты очень удивила меня. Я чуть с ума не сошел, когда Сара позвонила мне и сообщила, что ты в дороге. Но потом, не дождавшись ночью твоего звонка, я понял… ну ладно, я понял, что не могу не увидеть тебя.

— А сейчас?

Он не спускал с нее глаз. Еще не время, он все еще не знает, сможет ли простить себя за то, что полюбил ее тогда, когда Мартина была еще жива. Им придется разобраться во многом. Но сейчас он понял: что бы ни ждало их в будущем, он хочет быть с ней так же, как и она с ним. В его глазах светилась любовь. И Джейк предложил ей самое главное, что осталось у него в жизни.

— Так вот, — сказал он, — недалеко отсюда находится одна маленькая девочка, которая, мне кажется, будет счастлива познакомиться с тобой.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29