Звёзды [Надежда Александровна Лухманова] (fb2) читать постранично

Надежда Александровна Лухманова Звёзды

Михаил Сергеевич Маршев, в чичунчевой паре, с расстёгнутым воротом шёлковой рубашки, стоял на большой террасе барского деревенского дома, ушедшего своими боковыми флигелями в громадный сад. На балюстраду террасы, на её тонкие колонки со всех сторон напирала и лезла ползучая зелень, сочные, ярко-зелёные листья хмеля, как в пьяном задоре, бежали на самую крышу. Тёмно-красные и ярко-жёлтые колокольчики настурции, просунув головки, старались заполнить собою все щели и прорези листвы, лиловые серёжки фуксии всюду висели целыми гроздями. С ближайших куртин, как из громадных курильниц, белые и красные розы лили свой тяжёлый слащавый аромат.

Сад утопал в вечерних сумерках, деревья теряли свои силуэты, смешиваясь в одну компактно-волнистую тень. Где-то шумел ручей. Наступал тот неопределённый, волшебный час, когда ночь крадётся за угасающим днём, накидывая на него свой таинственный покров. Изредка пробегавший ветерок шелестел травой, подымал кругом нежный, таинственный шёпот и снова замолкал, припав за деревьями. На тёмном густо-синем небе появлялись золотые звёзды, где-то проснувшаяся пичуга мелодично кликнула своего запоздавшего друга и — всё смолкло.

Михаил Сергеевич стоял, глядел в глубь дремавшего сада, дышал широко всею грудью, и ему казалось, что жизнь остановилась, задержалась, как в сказочной грёзе, что он переживает минуты высшей гармонии человека с природой, когда наслаждение граничит с какою-то нервною, ноющею болью, и всё это оттого, что сегодня…

Маршев приехал в деревню по горячей просьбе товарища по университету, Николая Николаевича Колчина. В сущности, они никогда не были ни друзьями, ни даже товарищами в точном смысле слова, но кончили курс вместе на одном факультете, расцеловались за прощальным обедом и, месяц тому назад, встретившись случайно в ближайшем городке, заговорили, разговорились, и Колчин затащил к себе в деревню Маршева.

Семья Колчина состояла из трёх человек: самого Николая Николаевича, здорового парня, с красным большим ртом, белыми, крепкими зубами, с короткой щетиной густых чёрных волос и с весёлыми, узкими карими глазами, его жены Евгении Фёдоровны и сестры его Нюши, девушки 15 лет, умиравшей от чахотки.

Колчин любил жену, но обожал, боготворил свою Нюшу, он глядел ей в глаза, подстерегая всякое мимолётное желание или страдание. В жаркие дни, когда в полях звенела коса, и стрекотали встревоженные кузнечики, он относил её или на душистые волны только что скошенного сена, или в лес на зелёный бархатный мох, под чёрную тень громадных дубов, и туда же тащил и жену и товарища; а как только небо начинало пить зной засыпавшей земли, и предвестником тумана на полях вился серый дымок, укутав девочку мягким пледом, он бережно, любовно переносил её в большую библиотеку, куда обыкновенно по вечерам собиралась вся семья, и там окружал её книгами, гравюрами, тщательно задрапировывая кружевным абажуром свет высокой лампы, стоявшей в изголовье её кушетки. Когда девочка начинала дремать, он сам относил её в спальню и сдавал на руки Дуняше, пожилой, верной прислуге, давно жившей в доме.

Колчин с 5 лет рос без отца и так же обожал свою мать, которая несколько лет тому назад, таким же жарким летом, умерла в чахотке, на руках сына, приехавшего на каникулы. Нюша, его единственная сестра, здоровая, весёлая, с 13 лет стала хиреть, чахнуть и это лето, по словам доктора, должна была уйти за матерью.

Колчин женился два года тому назад, ещё в Петербурге, когда Нюша была здорова и училась в институте. Получив большое наследство от умершего дяди, он уехал с женой в деревню, а через год взял к себе и Нюшу, встревоженный письмом от институтского доктора, извещавшего его о состоянии сестры.

Михаил Сергеевич Маршев приехал вовремя, он должен был развлекать Евгению Фёдоровну. Честный, спокойный, прямой характер Николая Николаевича исключал всякую возможность о подозрении, и Евгения Фёдоровна могла свободно гулять, играть на бильярде, кататься верхом с молодым человеком.

Когда Маршев увидел первый раз Евгению Фёдоровну, она даже не понравилась ему, он нашёл её слишком «статуйно» красивой. Высокая, изящно, но крепко сложенная, лицо смугло-матовое, густые, прямые волосы, чёрные, с красноватым отливом на солнце, глаза тёмные, без блеска, бархатные, мягкие, не отражавшие ни одной мысли, но только по временам загоравшиеся страстью, негой и лаской. Михаил Сергеевич поселился у своего товарища без малейшей идеи нарушить его покой. По природе враг всяких сомнительных побед, считая подлостью во зло употребить так радушно предложенное ему гостеприимство, он сразу решил поставить себя в границы приятного, весёлого, отнюдь не назойливого гостя, но, чем более он избегал Евгению Фёдоровну, тем чаще он встречал её на своём пути. Неглупый от природы, он, почуяв опасность, понял, что добродетель состоит скорее в том, чтобы не дать возникнуть искушению, нежели, в том, чтобы устоять перед