Эсфирь [Шолом-Алейхем] (fb2) читать постранично

Шолом-Алейхем Эсфирь

Не о хедере, не о ребе и не о его жене хочу я вам рассказать. Об этом я уже вам немало рассказывал. Не разрешите ли вы мне на сей раз рассказать вам об Эсфири, дочери ребе?

1

Если библейская Эсфирь была так хороша, как та Эсфирь, о которой я здесь рассказываю, то нет ничего удивительного в том, что она очень понравилась царю Артаксерксу. Та Эсфирь, о которой я здесь рассказываю, нравилась всем. Все ее любили. Все, решительно все. Даже я, даже мой старший брат Мотл, хотя ему давно уже исполнилось тринадцать лет, и ему давно уже сватают невест, и он давно уже носит серебряные часы с цепочкой (если память мне не изменяет, у него уже и бородка тогда пробивалась). И любил ли ее мой старший брат Мотл, об этом спросите у меня. Уж я вам точно скажу. Мотл думает, что я не понимаю, зачем это он каждую субботу ходит в хедер повторять священное писание. Конечно, Мотл не очень прилежен. А бывает так: в субботу после обычной трапезы ребе погружается в сон и храпит вовсю. Жена его судачит с соседками на завалинке; мы, ученики, с увлечением играем в разные игры. А Мотл и Эсфирь глаз друг с друга не сводят. Она смотрит на него, он – на нее. Иногда мы играем в «куцибабу». Знаете, что такое «куцибаба»? Вот я вам объясню. Вам завязывают глаза платком, выводят на середину комнаты, а все бегают вокруг и поют: «Га-га-га, лови меня!»

Мотл и Эсфирь тоже играют с нами. «Куцибаба», говорят они, им нравится. Знаю я, почему им нравится. Играя с нами в «куцибабу», они гоняются друг за дружкой, ловят друг дружку. Он ее, она – его.

О многом хочется рассказать, но я не такой…

Однажды я их застал на месте преступления – они держались за руки. И случилось это не в субботу, а в обыкновенный будний день. Это было в сумерки. Мотл собрался в синагогу к вечерней молитве. По дороге завернул к нам в хедер. «Где ребе?» – «Ребе нет». Тогда он подходит к Эсфири и берет ее за руку, а я стою и наблюдаю. Она вырывает руку. Ну, он мне и сует копейку – знай, мол, да помалкивай. «Две», – говорю я. Он дает две. «Три», – говорю. Он дает три. Попроси я четыре копейки, он дал бы и четыре. А пять? А шесть? Но я не такой…

Однажды произошло… Но довольно присказок, перейдем к самой сказке.

2

Мой брат Мотл, как вам известно, уже взрослый. В хедер учиться не ходит. Дома учиться не хочет. Поэтому отец ругает его «болваном». Матери это не нравится. «Что за манера взрослого парня ругать болваном? Ведь он в женихи норовит…» А отец на это: «Что ж поделаешь, раз он болван?» И начинается ссора. Не знаю, как другие родители. Мои только знают, что ссориться. Рассказать бы вам, какие у нас ссоры да раздоры, вы со смеху покатитесь. Но я не такой…

Словом, мой брат Мотл больше не учится в хедере. Однако он не забывает каждый год посылать ребе подарок к празднику пурим. Как-никак – бывший ученик. Он посылает в подарок стихотворение на древнееврейском языке с нарисованным щитом Давида, с двумя бумажными рублями в конверте.

С кем послать ребе такой подарок? Конечно, со мной. И брат мой Мотл обращается ко мне: «Возьми вот, отнеси ребе подарок, а когда вернешься – получишь пятачок». Пять копеек большие деньги, что и говорить. «Ну, что же?» – «Хочу, говорю, получить деньги вперед». Но брат сердится на меня: «Дерзкий мальчишка!» – «Возможно, говорю, что я и дерзкий мальчишка, не стану спорить, но денежки гони вперед». Как, по-вашему, чья взяла?

Уплатив вперед обещанные пять копеек, он вручает мне подарок для ребе – запечатанное письмо, и, когда я уже совсем было собрался в путь, он сует мне в руку еще одно письмецо и говорит торопливым шепотом: «А вот это отдашь Эсфири…» – «Эсфири?» – «Эсфири…» Другой на моем месте потребовал бы за такое поручение двойную плату, но я не такой…

3

«Господи, боже мой! – думаю я по дороге. – Как бы узнать, о чем пишет мой брат дочери ребе? Надо посмотреть. Только посмотреть. Ничего ведь с ним не станется». Распечатываю письмецо к Эсфири и читаю целое послание, ни дать ни взять – из библейской книги «Сказание об Эсфири».

Вот послушайте. Передаю слово в слово!

«От Мардохея к Эсфири!

Некий иудеянин – некий парень, жил в Сузах – граде престольном – жил в нашем местечке, имя его Мардохей – звали его Мотл. И был он воспитателем – полюбил он, Гадасы – красавицу, она же Эсфирь – это Эсфирь. Девица эта была красива – хороша собой, стройна станом – и понравилась девушка – и девушка ему понравилась. Но не сказывала Эсфирь о народе своем – Эсфирь не рассказывала никому, потому что Мардохей – то есть Мотл, ей приказал – наказал ей, чтобы она никому не сказывала – никому об этом не говорила. И всякий день Мардохей прохаживался – Мотл проходил мимо ее дома, мимо дворца царицы, чтобы посмотреть на Эсфирь. И когда пробил заветный час для Эсфири – и когда наступит пора для Эсфири, дочери Абихаила – пора сочетаться браком, и взята была Эсфирь к царю Артаксерксу – он