Есть шансы на бодрую осень
Редакционная статьяПредпоследняя надежда
Сергей Журавлев Александр Ивантер Катастрофические прогнозы сваливания экономики в рецессию и сильной девальвации рубля осенью не имеют под собой достаточных оснований. Отказ от «бюджетного правила» и распечатка нефтегазовых фондов породят новые проблемы. Но о них мы подумаем позжеМедленно, но растем Однако для начала неплохо было бы разобраться с текущими хозяйственными трендами. Ежемесячные сводки Росстата о динамике промышленного производства подобны американским горкам — нырки следуют за взлетами, тональность комментариев вибрирует вслед за ними. Январь-февраль текущего года — промышленность неожиданно скатывается в минус, март — положительный рывок, итог первого квартала — нулевой. Апрель — снова плюс, май — большой минус, июнь — небольшой плюс. Разглядеть за этой болтанкой сколько-нибудь внятный содержательный тренд тем более невозможно, что все эти плюсы и минусы (мы сознательно опустили конкретные значения изменений) оценены по отношению к соответствующим месяцам прошлого года, и поэтому текущая динамика сильно смазана динамикой промпроизводства годичной давности. Это так называемый эффект базы — неисправимый дефект метрики всех макроэкономических показателей, сравнивающих интенсивность тех или иных потоков или запасов в текущий момент по отношению к моменту годичной давности. Мы уже не говорим о календарных нестыковках, делающих прямые сопоставления значений экономических показателей одних и тех же месяцев соседних лет сильно смещенными (например, в мае текущего года предприятия, те, что на пятидневке, отработали 19 дней, а в мае високосного прошлого года — 21, — вот и получите сразу же 10-процентную ошибку в прямых сопоставлениях). Более содержательны оценки изменения макропоказателей в данном периоде (месяце, квартале) по отношению к предыдущему периоду — при условии, если аккуратно устранено влияние сезонного и календарного факторов. К расчету таких оценок Росстат приступил относительно недавно, а неправительственные исследовательские центры практикуют его уже давно. Мы в «Эксперте» пользуемся расчетами Эдуарда Баранова и Владимира Бессонова из НИУ ВШЭ, которые тянут ряды индексов интенсивности промышленного производства, тщательно выверяя ретроспективу и по возможности сохраняя преемственность данных уже более двадцати лет. Рассмотрим, что показывают их расчеты. На графике 1 приведена траектория индекса промышленного производства после его сезонной и календарной очистки и сглаживания. Видим, что динамика промышленного производства России последних восьми лет четко делится на четыре периода: докризисный бум (май 2005-го — декабрь 2007 года), кризисный спад (за семь месяцев, с июля 2008-го по январь 2009-го, производство схлопнулось на 14%), восстановительный рост (февраль 2009-го — декабрь 2010-го) и, наконец, затухающий рост — с начала 2011 года по настоящее время. Момент перехода на более пологую траекторию роста ВВП смещен примерно на год вперед, он произошел в первом приближении на стыке 2011 и 2012 годов (см. график 2). Основная причина такого смещения более или менее очевидна — всплеск выпуска продукции сельского хозяйства в урожайном 2011 году после серьезной засухи в 2010-м, что повлекло за собой закономерный рост в смежных промышленных отраслях (пищевка), логистике, перевозках и т. д. Из трех периодов позитивной динамики наиболее интенсивный рост промышленного производства наблюдался на стадии посткризисного восстановления — порядка 10% годовых, это почти вдвое выше темпов роста на стадии предкризисного бума (5,2% годовых). Темпы стадии затухающего роста еще более чем вдвое ниже — они составляют лишь около 2,1% годовых. Тем не менее важно подчеркнуть: рост в отечественной промышленности, пусть и слабый, сохраняется — именно рост, а не рецессия и даже не стагнация. Слабый рост фиксирует в своих расчетах помесячной динамики промышленного производства и Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). По его оценкам, и в первом, и во втором кварталах текущего года сохранялся положительный прирост этого показателя — 0,1% в среднем за месяц. Правда, драйверы роста сменились: если в первом квартале опережающими темпами рос выпуск сырьевого комплекса обрабатывающих производств, а добыча полезных ископаемых стагнировала, то во втором квартале именно добычные отрасли обеспечили небольшой, но все же различимый совокупный рост промпроизводства, тогда как потребительски ориентированные обрабатывающие производства (еда, обувь, одежда) ушли в минус. Расчеты нашего коллеги по «Эксперту» Юрия Полунина по авторегрессионной модели с распределенными лагами показывают, что во втором полугодии темпы роста промпроизводства должны несколько вырасти. Произойдет ли слом тренда и переход динамики индустриального выпуска на новую, более крутую траекторию роста, пока непонятно, однако целый ряд качественных соображений, прежде всего упомянутые нами позитивные сигналы, исходящие от государства, делают такую перспективу весьма вероятной.
Инвестиции: terra incognita Теперь посмотрим, как себя чувствуют составляющие совокупного спроса. Начнем со спроса внутреннего. Самый загадочный компонент последнего — инвестиции в основной капитал. Загадочный — вследствие невысокого качества статистики инвестиций. Мы догадывались, что этот раздел официальной статистики оставляет желать лучшего — чего стоят хотя бы почти двукратные постфактум корректировки годовых темпов роста вложений в основной капитал за 2011 год, однако не подозревали, насколько все запущено. «Методика построения индекса физического объема инвестиций в основной капитал крайне непрозрачна. Более того, порой нарушается преемственность данных, — тщательно подбирает слова Владимир Бессонов , заведующий лабораторией исследования проблем инфляции и экономического роста НИУ ВШЭ. — В самом конце 2010 года Минфин изменил инструкцию, касающуюся отнесения расходов на основные и оборотные фонды — граница была сдвинута с 20 тысяч до 40 тысяч рублей. Автоматически часть расходов компаний, ранее относившихся к инвестициям в основной капитал, с 1 января 2011 года перестала считаться таковой, что привело к проседанию оценок инвестиций в основной капитал». С учетом этих обстоятельств Бессонов призывает крайне осторожно интерпретировать динамику сезонно скорректированного индекса инвестиций в основной капитал, построенного по исходным данным Росстата (она в числе прочих макропеременных изображена на графике 3). Что касается четырех-пятилетней ретроспективы (кризис 2008–2009 годов и его «окрестности»), динамика этого показателя более или менее адекватна действительности. А вот о том, что происходит с динамикой инвестиций в последние полгода, Бессонов уверенно судить не берется. Формально кривая демонстрирует переход от вялого снижения к стагнации, однако нет уверенности, что появление новых данных, прежде всего перерасчет ретроспективных данных по итогам года (львиная доля инвестиций приходится, особенно бухгалтерски, на декабрь), не приведет к значительному изменению текущей картины. Остается полагаться на косвенные индикаторы. ЦМАКП рассчитывает на регулярной основе индекс предложения инвестиционных товаров — это средневзвешенное значение индексов производства и импорта (за вычетом экспорта) машин и оборудования, транспортных средств и строительных материалов. По результатам расчетов во втором квартале текущего года этот индекс остался на уровне первого квартала, тем не менее никакой тенденции к спаду инвестиционной активности, судя по динамике индекса ЦМАКП, не просматривается: с лета 2009 года по осень 2011-го наблюдался быстрый восстановительный рост индекса, с выходом на превышающий докризисный максимум значения, затем траектория индекса вышла в целом на плато при незначительных месячных колебаниях (см. график 4). «Средний уровень предложения инвестиционных товаров в экономике за последние три месяца заметно превышает докризисный уровень, — комментирует результаты последних оценок Владимир Сальников , руководитель направления ЦМАКП. — Значительное превышение докризисного уровня имеет место в импорте машин и оборудования, в то время как в производстве отечественных машин и оборудования заметно некоторое отставание». Однако настоящим драйвером экономического роста остается потребительский спрос, питаемый неестественно быстрым ростом доходов населения. Реальная зарплата, как видно на графике 3, в отличие от промышленного производства и инвестиций, грохнувшихся в кризис соответственно на 14 и 21%, сократилась в среднем лишь на 5% — сказались целенаправленные меры государства по поддержке работников бюджетного сектора. В 2009–2010 годах реальная зарплата росла умеренными темпами, примерно пропорциональными общим темпам экономического роста. Затем ее рост резко ускорился под влиянием принятого властью решения быстро подтянуть до среднего уровня по регионам зарплат работников образования и медицины. Решение безупречное в социальном плане, но, на наш взгляд, плохо согласующееся с экономическими реалиями. Автономный рост зарплат в бюджетном секторе неизбежно потянул за собой рост трудовых издержек в небюджетных отраслях, в том числе в частных компаниях, что крайне болезненно отражается на их рентабельности и конкурентоспособности. Покупки домохозяйств (розничный товарооборот) в реальном выражении растут последние 12 месяцев существенно медленнее реальной зарплаты — примерно на 3% в год против 8% годовых роста зарплаты. Сказывается постепенное увеличение нормы личных сбережений. В целом, если промышленное производство сейчас превышает предкризисный максимум на 9%, а инвестиции (при всех сделанных оговорках) лишь на 1–2%, то средняя реальная зарплата — аж на 20%, а реальный розничный товарооборот — на 15% (см. таблицу 1). Таблица 1: Кризис позади
Девальвации: мега, мини, микро Отдельная история — внешний спрос, вклад чистого экспорта (вывоз за вычетом ввоза) в ВВП. Здесь ситуация не слишком радужная. Посткризисное восстановление стоимости экспорта завершилось к лету 2011-го, а еще через полгода траектория динамики экспорта стала плавно нисходящей, что и немудрено, учитывая высокую корреляцию стоимостных объемов экспорта с ценами на нефть (см. график 5). Импорт же продолжает устойчиво, хоть и не очень резво расти (график 6) — он покрывает изрядную часть внутреннего потребительского и инвестиционного спроса. В результате внешнеторговое сальдо, очищенное от влияния сезонных факторов, последние полтора года неуклонно сжимается — к апрелю текущего года оно съежилось на четверть (4,7 млрд долларов, см. график 7). Однако ретроспективный анализ свидетельствует, что ухудшения фундаментальных внешнеторговых условий такой интенсивности еще недостаточно, чтобы гарантировать значительную девальвацию рубля. Так, с июня 2008-го по февраль 2009 года сальдо внешней торговли сжалось в четыре раза, в эпизоде, предшествовавшем валютно-долговому кризису 1998 года, — вдвое. Собственно, все мини-девальвации, имевшие место в последние три года, по интенсивности существенно уступают девальвационным эпизодам 1998-го и 2008 годов (см. таблицу 2). Таблица 2: Мини-девальвации 2011–2013 годов значительно уступают по интенсивности кризисным девальвационным эпизодам Причины недавних движений курса рубля — за июнь он снизился к бивалютной корзине без малого на 6%, но затем укрепился на 2% — в основном лежали за пределами России. Ожидания прекращения третьей программы «количественного смягчения» в США привели к изменениям на мировых облигационных рынках, ослабивших практически все «сырьевые» валюты (commodity currencies), среди которых числится и рубль. За четыре посткризисных года мы уже привыкли, что курс рубля остается практически постоянным, и стали считать это нормой. Строго говоря, в эти четыре года была все же тенденция некоторого роста курса доллара, примерно на 1,2%, или 35–40 копеек в год, но из-за усилившихся колебаний обменных курсов она была почти незаметна. Между тем, учитывая, что инфляция в России выше, чем в странах, с которыми обычно сопоставляется курс рубля, почти постоянный номинальный курс рубля приводит к значительному систематическому реальному его укреплению. Наши расчеты показывают, что с 1999 года по настоящее время рубль подорожал в 2,7 раза, то есть реальный курс рос темпом 7,4% в среднем за год (см. график 8). Оценки платежного баланса за второй квартал текущего года позволяют утверждать, что непосредственной причиной июньского ослабления рубля стало изменение тенденции оттока капитала. Отток во втором квартале оказался нехарактерно большим — 10 млрд долларов (по сравнению с 5,4 млрд в прошлом году). В прошлом году значительный приток капитала наблюдался по операциям банковского сектора, привлекавшим кредиты по низким ставкам зарубежных рынков для переразмещения их российским заемщикам с получением рублей через валютные свопы. Значительный объем портфельных инвестиций пришелся также на рублевые гособлигации, по доходности, даже с учетом разницы ставок по рублевой и валютной части валютных свопов, значительно превосходившие аналогичные по надежности зарубежные. Удорожание облигаций по всему миру в июне разрушило существовавшее здесь равновесие и усилило отток капитала. Если в прошлом году наблюдался приток капитала по каналу банковских операций на 18,5 млрд долларов, то в первой половине нынешнего года, наоборот, наблюдался устойчивый отток в размере 19 млрд долларов. С учетом всей совокупности факторов можно предположить, что в течение второго полугодия, если цена на нефть будет оставаться в диапазоне 100–110 долларов за баррель, самое страшное, что может случиться с рублем, — номинальное ослабление к бивалютной корзине в пределах одного рубля. В подготовке материала принимал участие Юрий Полунин График 1 Несмотря на существенное торможение в последние полтора года, рост промышленного производства сохраняется График 2 После достижения к концу 2011 года докризисных объемов ВВП, поквартальные темпы его прироста демонстрируют тенденцию к снижению График 3 В 2013 году торможение инвестиционной активности сменилось стагнацией, а вот промпроизводство демонстрирует первые признаки ускорения. Реальная зарплата и розничный товарооборот продолжают быстрый рост График 4 Сводный индекс предложения инвестиционных товаров летом 2011 года вышел на плато со слабой тенденцией к росту График 5 Динамика российского экспорта тесно коррелирована с изменением нефтяных цен График 6 Последние полтора года стоимость экспорта плавно сокращается, а импорт медленно, но неуклонно растет График 7 Внешнеторговое сальдо сжимается, однако пока еще не столь интенсивно, чтобы гарантированно обвалить рубль График 8 Из-за разницы в темпах инфляции в России и США практически постоянный номинальный курс рубля означает его реальное удорожание (обратно)
О трусах и крестике
Александр ПриваловЛуизианой по «Газпрому»
Кудияров Сергей На российском рынке азотных удобрений инвестиционное оживление: наши игроки хотят построить два завода в России и один в США. Все три компании сильно рискуют: ни у кого из них нет твердых контрактов по поставкам ключевого сырья — природного газаГаз не для нас Известно, что главное сырье для производства азотных удобрений — природный газ. Это основной компонент в себестоимости. Пока он еще относительно дешев в России и обеспечивает отечественным производителям азотных удобрений ощутимое ценовое преимущество, позволяющее успешно работать на мировом рынке даже с технологически устаревшими советскими мощностями. Сейчас газ отечественным азотным предприятиям достается по 110–140 долларов за тысячу кубометров. Однако в перспективе нескольких лет его стоимость вырастет до 160–180 долларов. Такой уровень обеспечит равную доходность поставок продукции «Газпрома» на экспорт и внутри страны. Вместе с тем сейчас в мире (на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Австралии и других странах) запроектировано и строится довольно много предприятий, способных производить природный газ гораздо дешевле — по 70, 50 и даже 40 долларов за тысячу кубометров. С недавних пор стали обсуждаться возможности строительства таких же мощностей в США, где благодаря «сланцевой революции» стоимость газа для промышленных потребителей уже сейчас близка к российской. Отражением всех этих обстоятельств и стал проект «Еврохима». Между тем в российской отрасли известно еще два подобных проекта. Во-первых, без лишнего шума в городе Менделеевске в Татарстане проектируется новый завод по производству аммиака, метанола и гранулированного карбамида на базе «Менделеевсказота». Его собственник — компания «Аммоний» намерена построить новые мощности в 455 тыс. тонн аммиака и 718 тыс. тонн карбамида. Предполагается, что предприятие даст первую продукцию к концу 2015 года и обойдется инвесторам в 650 млн долларов. А во-вторых, Группа ИСТ наконец-то официально объявила о планах создания производства аммиака и карбамида в порту Усть-Луга. Стало известно, что новый завод обойдется инвесторам в 1,2 млрд долларов и будет иметь мощности в 350 тыс. тонн аммиака и 1,2 млн тонн карбамида. Эти планы интересны с точки зрения эффективности производства. Так, инвестор менделеевского проекта — компания «Аммоний» утверждает, что ее детище будет «на 40% эффективнее конкурентов по отрасли». А в Группе ИСТ, в свою очередь, говорят: «Потребление электроэнергии на нашем производстве будет в полтора, а газа — на 20 процентов ниже средних показателей аналогичных российских заводов (около 1150 кубометров на тонну на сегодня. — “ Эксперт” )». И тем не менее, хотя оба проекта и имеют определенные преимущества, их объединяет общий большой изъян: у них нет твердых долгосрочных договоренностей с «Газпромом» или другими газодобытчиками по поставкам природного газа. «Компания действительно обращалась в “Газпром” с просьбой о выделении лимитов газа к 2015 году. Однако для поставки объемов газа, необходимых Группе ИСТ, требуется провести ряд работ по расширению газотранспортной системы на Северо-Западе страны, которые пройдут не ранее 2017 года», — рассказали нам в газовой монополии. Строящая завод в Менделеевске компания «Аммоний» утверждает, что у нее есть соглашение с региональной «дочкой» «Газпрома» о поставках 100% сырья, но можно не сомневаться, что оно нетвердое и недолгосрочное. Сам «Еврохим» давно говорит о масштабной программе модернизации своих производственных мощностей в России, но все упирается в проблему поставок газа. Возможно, вынося производство за пределы страны, здесь хотят прежде всего привлечь внимание властей к проблеме. Поскольку компания никак не комментирует соглашение по Луизиане, есть ощущение, что «Еврохим» пытается всего лишь добиться более льготных условий поставки сырья на свои российские заводы.
В России интереснее Хотя наша страна исторически является одним из крупнейших мировых производителей минеральных и азотных удобрений (доля в мировом производстве составляет порядка 6%; см. график 1), с выводом устаревших мощностей на российском рынке может даже образоваться дефицит азотных удобрений. Дело в том, что после распада Советского Союза отечественное сельское хозяйство переживало жесточайший кризис. Как результат — использование минеральных удобрений упало в разы, буквально до уровня африканских стран (см. график 2). При этом мощности по производству минудобрений в стране остались. Поначалу возникло сильное превышение предложения над внутренним спросом, закономерно переросшее в развитие экспорта (сегодня на экспорт отправляется порядка 60% всех произведенных в стране азотных удобрений). Но сейчас ситуация стала меняться. Сельскохозяйственное производство у нас потихоньку оживает. Растет спрос и на минеральные удобрения. В последние годы внутреннее потребление минудобрений прибавляет по 5% в натуральном исчислении каждый год (см. график 2). И оно должно вырасти в несколько раз, только чтобы выйти на нынешний уровень использования минудобрений в Латинской Америке. При этом потребление минеральных удобрений в мире растет совсем не такими быстрыми темпами. Так, по итогам прошлого года оно увеличилось на 0,3%, достигнув 177,9 млн тонн. В том числе использование азотных удобрений за тот же 2012 год в мире выросло на 1,6% — до 108,8 млн тонн. При этом общемировые мощности по производству минеральных удобрений за 2012 год выросли на 3,7%. Главным образом, опять же, за счет азотных удобрений (60% всего мирового выпуска удобрений). Мировая отрасль по производству удобрений уже сейчас избыточна по мощностям, и ситуация будет только накаляться (см. график 4). Сколь-нибудь ощутимого роста потребления в США и в Латинской Америке тоже не предвидится: эти регионы и так имеют довольно высокие показатели потребления удобрений (см. график 3). Это означает, что Россия может остаться островком динамичного роста спроса в отрасли. В таком контексте поход «Еврохима» в США логичным не кажется.
Растеряют рубашки Более того, ситуация с природным газом в США при ближайшем рассмотрении радужной не выглядит. Цены на данный вид сырья там действительно упали. Но есть основания полагать, что это временное явление, а прогнозы, касающиеся перспектив сланцевого газа, были излишне оптимистичны. Так, например, американские нефтяные консультанты Артур Берман и Линн Питтингер выяснили, что оценки себестоимости добычи сланцевого газа на ряде новых месторождений не учитывали затраты на приобретение земли (а это сразу же занижало реальные цифры в среднем на 30%). Но даже без учета затрат на покупку земли, говорят Берман и Питтингер, реальная себестоимость добычи нетрадиционного газа на новых, труднодоступных месторождениях в два-три раза выше, чем текущие цены на природный газ в Соединенных Штатах. И это при использовании самых современных технологий добычи нетрадиционного газа. Неудивительно, что генеральный директор крупной американской нефтегазовой компании ExxonMobile Рекс Тиллерсон в прошлом году заявил: «Мы теряем свои рубашки, продавая газ по таким низким ценам». Поэтому есть риск, что «Еврохим» не сможет в будущем заработать на низких ценах американского газа. Более того, ему имеет смысл ожидать именно роста цен на газ в США, и роста, возможно, довольно ощутимого. Единственная причина, по которой стоит повоевать за США, состоит в том, что это один из крупнейших в мире потребителей минеральных удобрений. Объемы потребления там так высоки, что, несмотря на собственное крупное производство (США — один из крупнейших мировых производителей азотных удобрений), там существует еще и мощный импорт. Так, например, США ежегодно закупают до 6,5 млн тонн карбамида, или 14% всего объема, поступающего в международную торговлю. При этом к собственному рынку и собственным производителям американцы относятся чрезвычайно щепетильно. Известно много случаев дискриминационных мер, принимаемых против иностранных поставщиков азотных удобрений с целью не допустить их на американский рынок. Например, там много раз выдвигались обвинения в демпинге против целого ряда украинских и российских производителей минудобрений. Так, в 2011 году США, прикрываясь разговорами об антидемпинговых мерах, ввели дискриминационные условия для импорта удобрений из России в виде таможенной пошлины в 65%. Попытки российской компании «Акрон» добиться пересмотра этих условий ни к чему не привели. В январе этого года федеральный суд по международной торговле в Нью-Йорке отклонил иск «Акрона». Единственное, почему «Еврохиму» точно стоит строить завод в Луизиане: в этом случае он превратится в «родного» для США производителя и тогда сможет не опасаться очередной дискриминации со стороны американских властей. Но это не отменяет того факта, что «Еврохиму» надо будет договариваться с местными поставщиками газа о долгосрочных контрактах. В работе над статьей принимал участие Алексей Фаддеев
Привлекательно, но не однозначно Оценивая инициативы российских игроков на рынке азотных удобрений, аналитики отмечают как их сильные стороны, так и не зависящие от компаний риски и угрозы. Артем Егоренков , аналитик по химии "Уралсиб Капитала": - В соответствии с недавними заявлениями президента Владимира Путина относительно тарифов естественных монополий, цены на природный газ не должны в следующие пять лет, начиная с 2014 года, расти быстрее инфляции. Соответственно, учитывая сравнительно невысокие цены на газ в России, экономика проектов строительства заводов азотных удобрений может быть вполне привлекательной. Существует тем не менее определенный риск перепроизводства в отрасли и давления на внутренние и мировые цены азотных удобрений в среднесрочной перспективе. Во-первых, проекты расширения мощностей реализуют российские игроки ("Акрон", "Фосагро"), во-вторых, существенно снизились цены на газ в США, возможно снижение в других странах в результате разработки сланцевых месторождений. Елена Сахнова , руководитель управления машиностроения, транспорта, материалов "ВТБ-Капитала": - Разработка сланцевого газа привела к существенному падению цен на газ в Северной Америке и, соответственно, появлению большого количества проектов по строительству новых заводов по производству азотных удобрений. Сейчас США являются одним из крупнейших импортеров азотных удобрений в мире, ввозя порядка 6,5 миллиона тонн карбамида в год, что составляет 14 процентов мировой торговли. Строительство новых заводов, даже с учетом задержек и отмены части проектов, превратит США из импортера в экспортера карбамида, что приведет к перераспределению рынка между основными игроками и закрытию высокозатратных предприятий в других странах. В первую очередь будут закрываться заводы на Украине, в Европе и китайские предприятия, работающие на угле. Позиции российских производителей, которые сейчас занимают 10-процентную долю рынка, также могут пошатнуться, что приведет к снижению загрузки мощностей. В этих условиях появление нового завода с мощностью до 3 процентов от мировой торговли и увеличивающего на 24 процента текущий экспортный потенциал страны кажется нецелесообразным с общеэкономической точки зрения. График 1 Мировое производство азотных удобрений в натуральном измерении График 2 Потребление минеральных удобрений в России График 3 Потребление минеральны удобрений в мире График 4 Профицит мощностей по азотным удобрениям в мире График 5 Цены на газ для промышленных потребителей в США (обратно)
«Резервов почти не осталось…»
Андрей Горбунов РЖД не может собственными силами расширять и модернизировать железнодорожную сеть и рассчитывает не только на госфинансирование крупных проектов, но и на рост тарифов темпами на 3% выше инфляции. Если не пойти на это, то страна будет недополучать 1% ВВП ежегодно, считает президент Центра стратегических разработок Михаил ДмитриевПускай дороже, но прибыль больше — Ваше последнее исследование, касающееся тарифообразования в железнодорожной отрасли, вызвало жаркие споры. Установление в РЖД RAB- тарификации, судя по всему, откладывается. А формула « инфляция плюс три процента», которую лоббирует РЖД и поддерживаете вы, вызывает жесткую критику крупных промышленников. Мол, грузооборот снизится и все такое… — Ситуация с выбором методики расчета тарифов на грузовые перевозки по железной дороге действительно пока остается непонятной. Официальное решение по поводу того, будет RAB-тарификация или нет, еще не принято. Но никто не отменял поручение правительства проработать вопрос о RAB-тарифах. И пока на аналитическом уровне эта работа продолжается. Если говорить о классическом RAB-тарифе, то это довольно сложная процедура. Она связана с оценкой совокупных активов компании, а также с оценками предстоящих вложений в развитие инфраструктуры, оценками долгосрочной отдачи на весь совокупный капитал. Такого рода механизмы в России пока практически не применялись, и я думаю, что их реализация для такой большой компании, как РЖД, не только не повысит прозрачность ценообразования, а скорее наоборот, затруднит принятие решений. Между тем Владимир Путин на Петербургском экономическом форуме заявил, что у всех естественных монополий тарифы будут индексироваться только по инфляции. В связи с этим я считаю, что волевым решением было бы проще сформировать определенную инвестиционную наценку к базовому железнодорожному тарифу, чтобы сам тариф в ближайшие годы рос темпом, опережающим инфляцию. В частности, если взять вариант «инфляция плюс три процента», то до 2018 года дополнительный рост базовых тарифов РЖД составит 11,5 процента. — А так ли это необходимо? — Железнодорожная инфраструктура у нас долгое время была недозагружена из-за экономического спада, который продолжался пятнадцать лет. Страна ведь только сравнительно недавно вышла на докризисные уровни промпроизводства. Все это время РЖД по разным причинам сохраняла достаточно большие резервы пропускной способности сети, при этом в силу невысокой загрузки всей сети возможностей инвестировать в его развитие, реконструкцию и капитальный ремонт было очень мало. В результате сегодня, когда уровень грузопотока на железнодорожной сети существенно возрос, многие и так изношенные и недоинвестированные участки оказались еще и перегруженными. Чудовищен износ локомотивного парка. По некоторым видам локомотивов, например ВЛ-60, он составляет порядка 120%. Кстати, это электровозы, которые до сих пор используются на Транссибе. Это локомотивы, построенные еще в 60-е годы прошлого века. Они уже отработали любой нормативный ресурс, их сроки эксплуатации близки к 50 годам. Одновременно РЖД столкнулась с новыми узкими местами на магистралях из-за переориентации части экспортных грузоперевозок на восток. При сохранении нынешних темпов реконструкции железнодорожной инфраструктуры узкие места к 2015 году составят до половины протяженности основных магистралей, что незамедлительно отразится на развитии экономики страны. Если не провести реконструкцию этих участков, то рано или поздно экономика России столкнется либо с удорожанием стоимости перевозки тех основных 13 укрупненных позиций номенклатуры грузов, которые в основном возятся железнодорожным транспортом, либо вообще с невозможностью их перевозки. — Вы оценивали масштаб потерь от этого? — Мы оценивали масштаб потерь, правда, наши расчеты не учитывали нынешнего торможения российской экономики. Но поскольку речь идет о долгосрочном сценарии до 2020 года и далее, то текущее торможение здесь решающей роли не играет. Если отрасль будет развиваться при тарифной системе, ограниченной темпами инфляции, это означает реализацию минимальной программы развития железнодорожного транспорта с сохранением дополнительных узких мест в сети. По сути, это будет эквивалентно потере около одного процента ВВП в годовом исчислении к 2020 году. Накопленные потери валового внутреннего продукта до 2020 года составят от 5,5 до 6,5 триллиона рублей — это результат невозможности вывезти, произвести определенные виды грузов и связанного с этим снижения общего объема инвестиций в стране, ведь многие из этих грузов носят инвестиционный характер. При этом потери от увеличения тарифа на 3 процента в год сверх инфляции оказываются значительно меньше (примерно в 10 раз), чем выгоды от расшивки узких мест. — А как вы это считали? — Для оценки потерь от недоперевозок мы использовали межотраслевую балансовую модель, а для оценки потерь от повышения железнодорожных тарифов — межотраслевую модель общего равновесия. Для различных сценариев оценивалось влияние узких мест железнодорожной сети на уровень недоперевозки грузов, и по межотраслевой балансовой модели определялись связанные с этим мультипликативные эффекты от снижения инвестиций. В свою очередь, межотраслевая модель общего равновесия позволила проследить ценовые эффекты по всей цепочке потребления транспортных услуг в случае опережающего роста железнодорожных тарифов и вычислить новый равновесный выпуск в экономике с учетом роста транспортных издержек. Чтобы измерить влияние узких мест на железных дорогах на инвестиции, мы оценили эконометрическую модель, которая характеризует связь между наличием узких мест на железных дорогах и ценами на стройматериалы и другие инвестиционные товары в соответствующих регионах. Кроме того, с помощью эконометрической модели мы проследили связь между изменениями цен на инвестиционные товары и изменением инвестиций в соответствующих регионах. Расчеты, проведенные на примере стройматериалов, показали, что узкие места на железнодорожных линиях, соединяющих два региона, увеличивают разброс цен по этим товарам на 2,5–13 процентов. При этом эластичность инвестиций к ценам на стройматериалы составляет 46–58 процентов. В результате инвестиции в регионах, между которыми есть узкие места на железной дороге, будут на 1,1–7,5 процента ниже, чем при отсутствии узких мест. Но этот эффект проявляется через два года после появления узкого места. — Разве все эти узкие места мешают межрегиональным перевозкам, а не в первую очередь крупному бизнесу, ориентированному на экспорт? — Если оценивать не с точки зрения грузооборота, а с точки зрения объема погрузки, то есть тоннажа, то лидируют у нас во внутренних перевозках не уголь и не металл, которые действительно отгружаются в основном крупными производителями и в значительной мере на экспорт, а строительные материалы (щебень, песок, цемент, древесина и прочее), где размер игроков гораздо меньше. — И все же, вы не считаете, что это перебор? Что тарифы по принципу « инфляция плюс» станут одним из основных факторов роста инфляции? — Такого рода оценки мы делали, как я уже сказал, с использованием модели общего равновесия, которая показала, что влияние на инфляцию будет небольшим и исчисляется десятыми долями процента. Это связано с тем, что в себестоимости большинства грузовладельцев затраты на железнодорожный транспорт не превышают полутора-двух процентов. Реальное влияние на инфляцию в целом по стране и на рентабельность компаний будет незначительным. Только у наиболее зависимых от РЖД отраслей вроде угольщиков и металлургов влияние на рентабельность будет заметным, но и у них дополнительные расходы не превысят одно процента себестоимости. Для большинства других отраслей последствия перехода к RAB-тарифу будут еще менее значимыми. — Как вы это оценивали? — Уровень инфляции мы оценивали с помощью модели общего равновесия, которое как раз и предназначено для балансировки цен и выпуска, в случае если, допустим, кто-то из участников рыночного обмена в целом по российской экономике меняет уровень цен, тем самым влияя на издержки других участников рынка. Происходит ребалансировка всей экономики, и модель общего равновесия довольно четко отражает последствия. Именно она показала, что инфляционные последствия оказываются минимальными. — А какие другие отрасли кроме угольщиков и металлургов в наибольшей степени страдают от повышения тарифов? — Помимо угольной индустрии и черной металлургии есть еще две отрасли, где доля железнодорожных тарифов в себестоимости производства оказывается заметно выше средней по стране: это химическая промышленность, включая производство нефтепродуктов, и, как ни странно, оптовая и розничная торговля. Но еще раз повторю, вклад железнодорожных тарифов в себестоимость там невелик. — В этом году заканчиваются железнодорожные стройки по « спортивным» направлениям в Казани и в Сочи. Траты на них играли значительную роль в инвестиционном балансе РЖД, и компания как- то умудрялась не повышать тарифы А если сопоставимые с олимпийскими затратами суммы будут направляться на расшивку узких мест, поможет ли это компенсировать дефицит средств на инвестиции? — Разумеется, но несильно. РЖД надо расшить очень много узких мест в железнодорожной сети — порядка 20 тысяч километров до 2020 года. Внешнее государственное финансирования из Фонда национального благосостояния пока выделено только на БАМ и Транссиб, а на все остальное средства придется где-то изыскивать. — Кстати, а почему БАМ в железнодорожной монополии называют неокупаемым и просят на него деньги из бюджета? Ведь сейчас этот маршрут работает на пределе своих мощностей. — БАМ не окупаем собственно для РЖД, а для экономики страны этот проект очень даже окупаем. Бюджетные затраты, по оценкам, на период проекта окупаются с запасом в полтора-два раза за счет налогов, которые будут собраны благодаря дополнительному приросту добавленной стоимости, создаваемой в результате реконструкции БАМа в других отраслях экономики . — А как же Генеральная схема развития железных дорог? Зачем было о ней объявлять? — Она в любом случае с самого начала была рассчитана на софинансирование со стороны государства. РЖД говорила, что готова брать на себя коммерчески окупаемые проекты и значительную часть капремонта и реконструкции, но при этом тупиковые малодеятельные линии, линии стратегического характера и социальной направленности, а также такие очень сложные, затратные проекты, как Байкало-Амурская магистраль, РЖД полностью брать на себя не хотела. — Железнодорожники неоднократно пытались заставить инвестировать в общесетевую инфраструктуру тех самых экспорториентированных угольщиков, металлургов и химиков. Но все попытки оказались безуспешными. Как вы думаете, почему? — Эти игроки готовы обсуждать вложения лишь в периферийные тупиковые ветки, которые выходят на основные магистрали РЖД, в случае, если это необходимо для освоения соответствующих месторождений полезных ископаемых. Что касается строительства и реконструкции транзитных магистралей, на которые выходят грузы большого числа пользователей, то я пока не видел свидетельств того, что крупный бизнес в этом заинтересован, ведь это для них непрофильный вид деятельности. К тому же сейчас, когда у них существенно упала рентабельность, обсуждать с ними долгосрочные перспективы дополнительных инвестиционных затрат, связанных с железнодорожной инфраструктурой, думаю, стало очень трудно. — Может, РЖД стоит поискать внутренние источники средств? За счет оптимизации собственной деятельности, например? — Да, действительно, в РЖД есть большой потенциал повышения производительности труда и эффективного использования других факторов производства. Но необходимо понимать, что это тоже довольно затратный процесс, потому что сейчас все в отрасли завязано на весьма трудоемкие технологии советской эпохи, которые редко используются в современной железнодорожной экономике развитых стран. Например, производительность труда персонала, непосредственно обслуживающего инфраструктуру, в США и в России, по некоторым оценкам, различается в четыре-пять раз. Но это не связано с тем, что вся железнодорожная отрасль в России значительно менее производительна, чем в США. Просто там совершенно по-другому организовано обслуживание, эксплуатация пути, строительные работы и многое другое. В США много видов деятельности отдается на аутсорсинг специализированным компаниям, которые не входят в вертикально интегрированные железнодорожные структуры и, соответственно, не учитываются в числе занятых. Там гораздо больше конкурентных сегментов в системе обслуживания инфраструктуры и обеспечения перевозок. По объему грузооборота наши российские железные дороги не сильно отличаются от американских. А вот по протяженности путей, по которым эти грузы перевозятся, мы почти в два раза отстаем от США. Значительная часть наших путей загружена на уровне 75% пропускной способности и выше, а у них с этим проблем куда меньше. В этих условиях любые изменения технологии в России сопряжены с очень большими рисками, потому что все процедуры организации ремонтно-эксплуатационных работ, управления движением, содержания станционной инфраструктуры и многого другого в РЖД, что называется, отработаны кровью. Проблема безопасности — однв их ключевых. Мало того что основные железнодорожные магистрали в стране достаточно сильно загружены, но у нас еще практически нет трасс, по которым ходили бы исключительно грузовые поезда, как в Северной Америке или в Австралии, да и во многих других странах. Там есть четкая сегрегация грузового и пассажирского движения, что позволяет существенно снизить расходы на безопасность и экономить на эксплуатационных расходах просто потому, что риски человеческих жертв от аварий оказываются минимальными. У нас же железнодорожные трассы перенапряжены, большой поток пассажирских поездов идет к черноморским портам и по Транссибу вперемежку с грузовым трафиком. Так что любые изменения технологии в этом плане сопряжены с серьезными рисками и требуют тщательной отработки, особенно если речь идет о переходе от существующих, довольно трудоемких, но надежных методов обслуживания пути к методам теоретически более прогрессивным, автоматизированным, но в то же время создающим потенциальные техногенные риски на этапе внедрения и отработки. Так что я бы не стал питать особых надежд по поводу того, что РЖД удастся в короткий срок изыскать внутренние резервы в отрыве от комплексной и долговременной модернизации всей технологии перевозок. — Кстати, есть ли у нас в стране какие- либо законодательные ограничения на строительство частных железных дорог общего пользования? — Основная часть железнодорожной инфраструктуры общего пользования принадлежит РЖД, и ее передача другим юридическим лицам жестко регламентируется законом. Но закон не запрещает другим инвесторам создание новой железнодорожной инфраструктуры. — А может быть, тогда железнодорожной монополии надо просто продолжить приватизацию активов и вывести за периметр еще и локомотивный парк, например? Продать его? — Введение локальных частных перевозчиков со своими локомотивами на тупиковых ветках сейчас действительно обсуждается. Но в масштабах всей сети железных дорог этого не произойдет. Помимо вопросов безопасности существуют опасения, что частный локомотивный парк выйдет на наиболее коммерчески эффективные маршруты, а локомотивный парк РЖД останется с наименее рентабельными маршрутами и клиентами там, где существующие тарифы не окупают оказание услуг. В этом случае у РЖД едва ли останутся средства для модернизации железнодорожной инфраструктуры. Что такое RAB RAB (Regulatory Asset Base) - это регулируемая база инвестированного капитала, то есть система долгосрочного тарифообразования, основной целью которой является привлечение инвестиций в расширение и модернизацию инфраструктуры. В структуре RAB-тарифа предусматриваются суммы, обеспечивающие возврат инвестированного капитала и доход инвестора. Компании, перешедшие на RAB-тарификацию, получают гарантированный возврат инвестиций и доходов на них, достаточный для обслуживания кредитов и получения прибыли. График 1 Доля железнолорожного транспорта в структуре затрат отраслей экономики График 2 Изменение рентабельности отраслей экономики при ставке тарифа +3п.п к уровню инфляции в 2013-2018 годах График 3 Потенциальное снижение ВВП и ВРП России в результате невывоза продукции при сохранении узких мест (обратно)
Коварный звонок с пляжа
Алексей Грамматчиков На летний сезон отпусков приходится пик продаж услуг сотовых операторов по международному роумингу. Несмотря на то что в последние годы эти услуги стали гораздо дешевле, они по-прежнему чреваты неожиданностями в виде непредвиденных счетовПод давлением ФАС Услуги международного роуминга — один из самых противоречивых и скандальных сервисов российских операторов. Пик разбирательств с ними пришелся на 2010 год. Тогда информационное пространство сотрясали истории, когда люди уезжали отдыхать за границу, что-то не то нажимали на телефоне или же, не предвидя последствий, скачивали по интернету пару фильмов, и в результате им приходили счета на суммы, соизмеримые со стоимостью нового автомобиля. «Сын сотрудницы компании решил поиграть в игрушки в интернете и за неделю пребывания на отдыхе провел в интернете четыре часа. В случае, если бы такой же объем трафика был израсходован в Москве, компания получила бы счет на 139 рублей. Каково же было удивление руководства фирмы и самой мамы, когда счет составил 522 тысячи рублей. Тариф с издевкой называется “Живи Легко 180”. Как видим, стоимость услуг в компании “Билайн” завышена примерно в 3750 раз. Счет превосходит даже годовой доход человека, позволившего себе такую невинную шалость», — таков, например, текст открытого письма, который написал три года назад Георгий Дзагуров , генеральный директор холдинга Penny Lane Realty. И таких писем было немало. На волне скандалов в дело вмешалось высшее руководство страны, включая президента Владимира Путина . ФАС возбудила дело против операторов «большой тройки», обвинив их в сговоре и завышении тарифов на роуминг. В конце 2010 года операторы нашли способ кардинально снизить расценки на международный роуминг, а наиболее вопиющие долги абонентов были прощены. Роуминг сегодня стал доступным, и спасибо за это операторам. Если три года назад, находясь в Европе, принять входящий звонок было непозволительной роскошью — за минуту приходилось платить 40–60 рублей, то сейчас при подключении определенных опций все входящие вызовы абоненту могут обходиться бесплатно, нужно только платить за эту опцию вполне посильную сумму, скажем 25 рублей в день. А где-то за 150 рублей в день можно пользоваться безлимитным интернетом.
Зарабатывать на обороте На самом деле международный роуминг — незначительная статья доходов операторов. «Доля доходов от международного роуминга в общих доходах российских операторов составляет 3–4 процента, это немного выше среднего показателя по Европе, но существенно ниже, чем в традиционных туристических странах Европы, в которых эта доля может достигать более 10 процентов», — говорит Зорен Грабовски , руководитель телекоммуникационной практики в России и странах СНГ консалтинговой компании А. T. Kearney. По данным консалтинговой компании J’son & Partners Consulting, в абсолютных показателях по итогам прошлого года российские операторы заработали на международном роуминге 26 млрд рублей, что на 10% больше, чем в 2011-м. То есть получается, что, несмотря на падение цен, доходы оператора от роуминга растут. «До конца 2011 года операторы “большой тройки” снижали базовые тарифы либо вводили специальные опции, позволяющие абонентам сократить расходы в роуминге. В краткосрочном измерении это привело к снижению доходов от международного роуминга примерно на 15 процентов в годовом исчислении, однако уже в первом квартале 2013-го доходы продолжили расти за счет увеличения потребления услуг роуминга и роста количества абонентов-роумеров», — говорит Виталий Солонин , руководитель департамента беспроводных технологий компании J’son & Partners Consulting. Таким образом, можно констатировать, что падение цен на роуминг сыграло операторам на руку — они смогли нарастить выручку, причем значительно, за счет роста числа пользователей. Так, представители «Мегафона» сообщили «Эксперту», что по итогам 2012 года услугами международного роуминга компании воспользовались более 21 млн абонентов — на треть больше, чем в 2011 году. Одновременно количество исходящих звонков, совершенных в роуминге, увеличилось более чем в два раза, количество входящих звонков — более чем втрое, а объем передачи данных подскочил более чем в пять раз по сравнению с 2011 годом. «Мы рассчитываем, что снижение цен на роуминг не окажет значительного влияния на бизнес-показатели компании, прежде всего за счет увеличения потребления наших услуг в роуминге, — сообщила “Эксперту” Анна Айбашева , пресс-секретарь “Вымпелкома”. — Количество абонентов “Билайна” в международном роуминге за последние два года, с первого квартала 2013 года по первый квартал 2011-го, выросло на 30 процентов. Сейчас примерно четверть выезжающих за рубеж пользуется опциями международного роуминга. Голосовой трафик на одного абонента в международном роуминге за этот же период вырос в два раза. Интернет-трафик на одного абонента в международном роуминге — в три с половиной раза». У МТС объем голосового трафика в роуминге, например в период зимних праздников 2012 года, вырос на 50% по сравнению с 2011 годом. «Рост потребления услуг роуминга позволяет нам обеспечивать стабильный уровень дохода от этих услуг, — говорит Ирина Агаркова , пресс-секретарь МТС. — Люди чаще путешествуют со своим мобильным номером и отказываются от местных сим-карт при поездках. Таким образом, нам удается предоставлять услуги в роуминге по доступной цене без потери в доходах за счет роста лояльности абонентов». Впрочем, хотя выручка от роуминга растет, эта услуга в будущем все же будет играть все меньшую роль в их бизнесе. Хотя бы потому, что сервисы сотовых операторов теснят бесплатные интернет-сервисы типа Skype. «Я ожидаю, что доходы от роуминга у операторов будут снижаться в проценте от совокупной выручки, — говорит Тимур Нигматуллин , аналитик “Инвесткафе”. — Российский рынок сотовой связи по числу проданных сим-карт за 2012 год вырос всего на один-два процента. И в развитии роуминговых услуг операторы будут делать основную ставку на повышение лояльности абонентской базы и снижение ее оттока».
Как по минному полю Итак, число абонентов в роуминге растет. Но нельзя сказать, что все они довольны. Проблема в том, что при пользовании роумингом нужно разбираться в тонкостях предоставления подобных услуг и прикладывать усилия, чтобы избегать лишних трат. Для получения дешевых расценок на роуминг перед выездом за границу нужно подключать список дополнительных опций: хотите бесплатные входящие звонки — подключите соответствующую опцию. Хотите дешевый интернет — не забудьте подключить какой-нибудь сервис «Веселый мегабайт», а по приезде домой отключить его. Так что абоненту нужно, во-первых, заранее понять, что именно ему нужно, а во-вторых, правильно подключить сервис и потом отключить его. Ошибка на любой из этих стадий может привести к тому, что впоследствии вас ожидает неприятный счет. А ошибаются многие: у кого-то ребенок вдруг запустил не ту игрушку на телефоне, где-то пенсионер не смог вникнуть в понятия «трафик» и «мегабайт», кто-то неправильно набрал команду для активации услуги... Например, автор этих строк, который до сих пор считал себя продвинутым пользователем сотовых услуг, недавно был уверен, что правильно отключает услугу «Ноль без границ» по возвращении из зарубежных командировок. Однако оказалось, что в течение двух месяцев услуга была активирована, и это обошлось почти в полторы тысячи рублей. Еще пример: во время командировки в Узбекистан мне нужно было срочно скачать одно электронное письмо. Не было времени вникать в то, какие опции нужно подключить, чтобы это было дешево (подумаешь, одно письмо — ну заплачу рублей 500). Результат: за одно письмо в четыре мегабайта с меня тут же списали 2600 руб., то есть более 500 руб. за мегабайт! И о таких грабительских расценках никто меня не предупреждал. Операторы говорят, что в таких случаях виноват сам абонент. И это нельзя не признать. Вот только все ошибки абонента играют на оператора — каждый неверный шаг приносит ему дополнительные деньги, что не может не вызывать критику. Например, в случае с опцией «Ноль без границ»: почему оператор, видя, что я преимущественно нахожусь в России, в течение двух месяцев не мог предупредить меня, что опция активирована? Вместо этого он стыдливо молчал и брал за активную опцию деньги. А в Узбекистане при попытке выхода в интернет могла бы прийти эсэмэска, что, мол, интернет здесь стоит более 500 руб. за мегабайт, — и я не пошел бы на такие траты. «На мой взгляд, тут все очевидно: если абонент не понял услугу, значит, ему плохо объяснили, — говорит Алексей Бессарабский , руководитель отдела маркетинга компании “Манго Телеком”. — Намеренно, не намеренно, наполовину намеренно — это другой вопрос. Я считаю, что подавляющая масса абонентов способна все понять, было бы желание оператора».
Зарубежный опыт У операторов есть и объективные трудности в развитии услуг роуминга, связанные с выстраиванием отношений с зарубежными партнерами. «Доля российских абонентов у операторов европейских или других зарубежных стран невелика, поэтому они не всегда заинтересованы в них и не идут навстречу, предлагая доступные тарифы, — объясняет Денис Кусков , генеральный директор информационного агентства Telecom Daily. — Зарубежные операторы также могут задерживать выставление счетов по роумингу российским партнерам, поэтому наш оператор не может быстро отреагировать, если у его абонента вдруг образовалась внушительная задолженность». Кстати, возможно, это кому-то послужит утешением: российские операторы платят европейцам взаимностью. Интересно, что житель Германии в России сейчас платит за роуминг существенно больше (минута исходящего вызова стоит 218 руб.), чем россиянин, путешествующий по Германии (79 руб., см. график). Однако, когда три года назад на операторов «рявкнул» регулятор, они все же смогли решить проблемы с зарубежными партнерами, хотя и кивали на завышение цен с их стороны. Так что, вероятно, что-то можно сделать и сейчас. О том, что услуги международного роуминга могут быть четкими и прозрачными, говорит зарубежный опыт. В Европе и многих других странах услуги роуминга регулирует государство. «Еврокомиссия взялась за ограничение роуминговых тарифов европейских операторов еще в 2007 году, — рассказывает Тимур Нигматуллин из “Инвесткафе”. — Благодаря различным законодательным инициативам в Евросоюзе удалось снизить цены на эти услуги почти на 80 процентов. Основной метод воздействия регулятора — ограничение максимальной стоимости услуг. Например, с 1 июля этого года исходящий звонок в ЕС должен стоить не более 24 евроцентов, а мобильный интернет — 0,45 евроцента за мегабайт». «В Европе и Австралии регулирующие органы заставили операторов повысить степень прозрачности информации о стоимости услуг роуминга. Кстати, в конечном счете это было на пользу операторам — большее доверие дополнительно стимулирует потребление услуг», — продолжает тему Зорен Грабовски из А. T. Kearney. К наиболее успешным зарубежным механизмам регулирования расходов в роуминге наблюдатели относят требования регулятора устанавливать определенные лимиты. В ЕС, если человек едет в другую европейскую страну, лимит расходов на роуминг у него составляет 50 евро в месяц. При достижении 80 и 95% этого лимита абоненту приходит предупреждающая эсэмэска, а когда лимит исчерпан, номер блокируется. Впрочем, при желании европейский абонент, если он уверен в своей платежеспособности, может самостоятельно менять эти лимиты. Может, и в России регулятор должен потребовать ввести подобные лимиты? Скажем, если вдруг у абонента появился долг свыше тысячи рублей, то телефон в роуминге будет заблокирован. Тысячу рублей потерять не так обидно, чем десять или пятнадцать тысяч, а непредвиденная потеря таких сумм сейчас, к сожалению, случается довольно часто.
Следите за смартфоном Ну а пока существует опасность обжечься на использовании международного роуминга, вот советы, которые помогут избежать неприятных неожиданностей. Главный источник неприятностей в роуминге — смартфон, который будет самостоятельно качать трафик, например в поисках обновлений. Для этого перед поездкой в телефоне нужно отключить функцию передачи данных и самостоятельного обновления в роуминге — она предусмотрена во всех ключевых мобильных операционных системах: заходим в настройки телефона и нажимаем команду отключения передачи данных в роуминге. Еще одна опасность в роуминге — использование функции «переадресация». На время заграничной поездки ее желательно отключать. Хитрость в том, что даже если телефон выключен, но вы его носите с собой, то все переадресованные с него звонки на другой номер потребуют оплаты по роуминговым тарифам. Ну и желательно, конечно, заставить себя изучить тарифы в роуминге на сайте оператора и правильно подключить нужную опцию для голосовых услуг или для пользования интернетом. Хорошая идея — позвонить в бесплатный колл-центр оператора и получить справку, какие опции лучше подключить. Не лишним будет, находясь за границей, время от времени проверять состояние счета (это можно делать бесплатно): если деньги начали стремительно таять — время бить тревогу и звонить оператору за разъяснениями. График В Германии российский гражданин заплатит за роуминг дешевле, чем немец, приехавший в Россию (обратно)
«Мечел» позаботился о длине
Евгений Огородников На Челябинском меткомбинате запущен новый рельсобалочный стан. Проект важен для страны, РЖД, строителей, но ситуацию с финансами самого «Мечела» изменит не сильноПод наблюдением Челябинский меткомбинат является одним из крупнейших российских металлургических предприятий. Он располагается на севере Челябинска и занимает огромную площадь в 22 квадратных километра. Когда попадаешь на территорию этого города в городе, словно возвращаешься в социалистическое прошлое. Чисто выметенные улицы, покрашенные бордюры — и старый асфальт с неаккуратно подстриженными газонами. В заводских столовых — нормы калорийности для рабочих тяжелой промышленности, графики выдачи молока. К тому же постоянное ощущение, что находишься под колпаком, что неудивительно, ведь ЧМК — режимный объект. За несколько часов пребывания там корреспондент «Эксперта» четыре раза убедился в бдительности охраны — следовать можно было только разрешенным маршрутом, ни шагу в сторону. При этом бдительность проявляли не сотрудники ФСО и ФСБ, прибывшие на ЧМК в связи с приездом премьер-министра Дмитрия Медведева , а обычные рабочие завода. Главной артерией многокилометровой территории ЧМК является железная дорога, именно она обеспечивает непрерывную и связанную работу гиганта тяжпрома. Железка постоянно пересекается с автомобильными дорогами. Кроме того, всю территорию комбината опоясывают трубопроводы. И все это вокруг огромного числа цехов, фабрик, градирен и прочей инфраструктуры, которая активно отстраивается на ЧМК более полувека. На фоне закопченных зданий новый, выкрашенный в голубой цвет цех УРБС выглядит действительно высокотехнологично. Полуторакилометровый ангар оснащен самым современным оборудованием от итальянской Danieli: Россия, выпускающая самые высокотехнологичные стали в мире, вынуждена закупать оборудование в Италии. А строительством и инжинирингом занималась китайская MinMetals Engineering Co. В итоге за два года был отстроен новый цех, главная цель которого — импортозамещение.
Балка и рельс За последние четыре года баланс внутреннего рынка рельсов сильно поменялся. Если еще в 2009 году 98% потребностей в рельсах закрывалось отечественными производителями (в основном Evraz Group), то по итогам 2013 года почти каждый третий километр уложенных рельсов оказался импортным. Все это время российские производители изготавливали рельсы длиной 12,5 и 25 метров, и часть даже направляли на экспорт. Но РЖД не стояли на месте: между Москвой и Санкт-Петербургом были запущены скоростные поезда «Сапсан», что потребовало укладки новых путей с минимумом стыков, так как каждый стык создает сопротивление при движении состава. Поэтому РЖД стали закупать 100-метровые рельсы на внешних рынках — ведь в России они не производились (во многом по вине российских металлургов, запоздавших с вводом мощностей). Причем такую продукцию могли предложить только Австрия и Япония, где и были закуплены основные объемы рельсов для РЖД. Увидев огромную нишу, российские металлурги наконец ускорили запуск своих станов. Так, в апреле нынешнего года первый 100-метровый рельс прокатал Evraz, а в июле — «Мечел». Сейчас первые партии рельсов от Evraz и «Мечела» находятся на сертификации в РЖД. «Мечел» надеется получить сертификационные документы к началу следующего года, а уже во второй его половине начать отгрузки для железных дорог. По словам первого вице-президента РЖД Вадима Морозова , в 2014 году РЖД планирует закупить у «Мечела» 100–130 тыс. тонн рельсов, у Evraz — 600 тыс. тонн. А уже с 2015 года РЖД собирается вообще отказаться от импортной продукции и закупать рельсы лишь у российских металлургов. Например, тот же «Мечел» заключил с РЖД контракты на поставку до 2030 года по 400 тыс. тонн рельсов в год. Запустив свои станы, российские металлурги теперь могут надеяться на заработки при строительстве высокоскоростной магистрали Москва—Казань. Но только рельсами мечеловский УРБС не загрузить. Напомним: его мощность — 1,1 млн тонн в год. Незаконтрактованные мощности стана (600–700 тыс. тонн в год) «Мечел» планирует направить на выпуск строительной балки. Она используется при возведении коммерческой недвижимости, спортивных объектов, мостов, дорог и прочей инфраструктуры. Рынок балки не столь маржинальный, как рельсовый, но зато он динамично растет, и занять эту нишу будет проще. С 2009-го по 2012 год потребность страны в этом виде проката выросла более чем в два раза, притом что импорт этой продукции в Россию увеличился в четыре раза. Теперь каждый пятый метр используемой в России балки произведен либо в Польше, либо на Украине, и именно на замещение этой доли импорта будут нацелены усилия «Мечела».
Надежда на Эльгу За последние три квартала средняя цена 1 тонны балки на российском рынке составила 1000 долларов, 1 тонны стометровых рельсов — 1500 долларов. Стоимость 1 тонны полуфабриката, из которого делают и рельс, и балку, — около 500 долларов. Сейчас «Мечел» производит порядка 2,5–2,6 млн тонн заготовки в год и продает ее, в том числе и на экспорт. А потом РЖД или строители закупают продукцию более высокого передела — балку и рельсы, — отдавая импортерам 500–1000 долларов добавленной стоимости за каждую тонну. Именно эти 500–1000 долларов и заинтересовали «Мечел», когда он начал строительство стана. С учетом масштабов запускаемого производства стан способен принести «Мечелу» до 1 млрд долларов дополнительной выручки. Хотя в самом «Мечеле» от каких-либо высказываний и прогнозов относительно финансовых выгод от запуска УРБС категорически воздерживаются, ссылаясь на запреты американского законодательства. Кроме того, молчание «Мечела» связано еще с одним фактором. «Мечел» оказался заложником просадки цен на продукцию металлургии и собственного агрессивного роста: последние десять лет он чересчур активно занимался экспансией и покупкой активов и не жалел никаких средств для масштабных инвестпроектов — УРБС и освоения Эльгинского угольного месторождения. В результате чистый долг группы «Мечел» за первый квартал 2013 года составил 9,6 млрд долларов при годовой выручке 11,2 млрд долларов и EBITDA за прошедший год 1,33 млрд долларов. Соотношение долг/ EBITDA уже давно превысило критическую отметку3 и по итогам прошлого года достигло 7,2! «Запуск стана на Челябинском меткомбинате позволит “Мечелу” существенно увеличить производство сортамента с высокой добавленной стоимостью — это позволит стальному сегменту показывать более высокую маржу по сравнению с текущей ситуацией, — говорит портфельный управляющий УК “Альфа-Капитал” Дмитрий Чернядьев . — Однако нужно понимать, что стальной сегмент генерирует небольшую часть денежных потоков компании. Например, в 2012 году в “Мечеле” на него пришлось 62 процента выручки и всего 23 процента EBITDA. Таким образом, модернизация Челябинского меткомбината и запуск универсального рельсобалочного стана не смогут существенно улучшить как операционные, так и финансовые показатели компании». В таких условиях «Мечелу» приходиться надеяться на рывок лишь после запуска Эльгинского угольного месторождения. Но свободный денежный поток Эльга начнет приносить не раньше 2016–2017 годов — после того, как в строй будет введена первая очередь обогатительного комплекса. А на полную мощность Эльгинский проект начнет работать не раньше 2020 года. «Разработка Эльгинского месторождения является основным источником роста компании в долгосрочном периоде, однако в текущей ситуации “Мечел” сталкивается со сложностями в финансировании этого проекта, — добавляет Чернядьев. — Снижение мировых цен на уголь привело к существенному снижению операционной прибыли горнодобывающего сегмента “Мечела”. Компания уже два раза понижала свои планы по капитальным затратам на 2013 год, оставив в приоритете только два проекта развития — рельсобалочный стан на ЧМК и Эльгу». Теперь же, когда новый стан заработал и начал окупать себя, положение «Мечела» стало немного легче. Челябинск—Москва График 1 За прошедший год "Мечел" сбавил обороты График 2 Металлурги обеспечивают львиную долю выручки "Мечела" График 3 Долг угрожает "Мечелу" (обратно)
Несчастье — ступень к возвышению
Елена Николаева Что нужно, чтобы завоевать рынок? - Не искать существующую нишу и не сражаться потом в ней с конкурентами. Сформировать у потенциальных покупателей потребность и таким образом создать новую нишу рынкаСделал для себя. Захотели другие В 2009 году при помощи Бориса Ефимова , бизнес-партнера по R-Style и «по совместительству» инженера, специализирующегося на ремонте медоборудования, доработал средство передвижения. Прорывной идеей стала установка на электроколяску гироскопа — устройство регулирует перенос центра тяжести. «Под подлокотником установили гиродатчик, акселерометр, который постоянно отслеживает положение сиденья в пространстве относительно горизонта. Если угол наклона перестает быть равным нулю, датчик посылает сигнал на контроллер двигателя положения сиденья, и двигатель возвращает сиденье обратно. Если коляска едет вверх, сиденье по специальным дугам уходит вперед, автоматически перенося туда центр тяжести, а если коляска поехала по склону или ступеням вниз, сиденье уходит назад», — описывает конструкцию Аранин. Комплектующие собрали с миру по нитке: электроника из Англии, двигатели — из Германии, джойстики — с Тайваня. Полная сборка — на заводе в Китае. Едва успела первая полноприводная коляска покинуть завод, к Роману уже обратились клиенты. Аранин рассказывал (рассказывал в прямом смысле слова — руки пока не слушаются, и текст Аранин наговаривает на компьютер) в своем блоге на Disability.ru — ресурсе для общения людей с ограниченными возможностями — о том, какой транспорт себе построил, и другие пользователи захотели себе такой же.
Новая ниша в старом сегменте Спрос продолжал расти, и было решено зарегистрировать компанию Observer. При этом, поскольку дело новое, основные сложности — те, которые как раз свойственны инновационным отраслям: отечественные банки традиционно рассматривают новый бизнес как высокорисковый, а тем более если его «затевает инвалид». Вторая сложность — опять же стандартная: нет кадров. «Готовых специалистов найти невозможно. Приходится искать просто талантливых людей и учить», — говорит предприниматель. Однако и маленький корабль может победить большие волны. Сейчас уникальных колясок собственного изобретения у компании уже четыре вида: к «Максимусу» с гироскопом добавились «Оптимус» с неподвижным сиденьем, «Проходимец» с колесами от квадроцикла и «Универсал». Аранин готов выполнять спецзаказы — к примеру, на управление транспортным средством подбородком или даже дыханием. Также Observer стал дистрибутором коляски TopChair (устройство выдвигает гусеницы и как танк залезает на ступени до 20 см) и французской конструкции Tiralo — нечто среднее между шезлонгом и водным катамараном. Еще в ассортименте есть немецкие ступенькоходы. Как ни странно, если на рынке колясных средств для людей, способных двигать, например, руками, игроков много, то в узком сегменте для практически полностью обездвиженных не работает почти никто. А таких людей, к сожалению, немало! Впрочем, среди них не много тех, кто может позволить себе дорогостоящие устройства. А со стороны платежеспособных потенциальных клиентов спрос невелик: в Европе и США, к примеру, создана безбарьерная среда, и ежедневная борьба за выживание не стоит так остро.
Дело в цене Производство и логистика недешевы, и навороченные коляски стоят раз в шесть дороже обычных, которые используют так называемые активные инвалиды. «295 тысяч рублей, если человек готов ждать три месяца, 350 тысяч рублей, если поставка завтра», — говорит Аранин. Впрочем, в основном покупают приспособления не сами инвалиды, а спонсоры, компании, социальные службы. Госзаказы — это половина продаж Observer. Поскольку в нише компания работает одна, победитель во всех конкурсах и тендерах очевиден. За первые два с половиной года работы Аранин продал 60 колясок. Мог бы и больше, но упустил момент — не знал, что до 2011 года по закону «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» государство компенсировало инвалиду покупку любой коляски. Теперь возвращается лишь часть денег. Так что бизнес Аранина сильно зависит от государственной политики в отношении инвалидов. «И от уровня коррупции, — говорит Аранин. — Особенно в основном потребителе — Москве». При помощи госзаказов хорошо продаются и ступенькоходы. Участвуя в создании безбарьерной среды, их закупают и учреждения — аэропорты, отели.
Калькулятор На начальном этапе большая часть трат приходилась на опытно-конструкторские разработки. Сейчас баланс такой: в компании Observer работает 13 человек, среди них и люди с ограниченными возможностями (Аранин считает: никто не сможет проконсультировать покупателя лучше, чем человек с аналогичной травмой); средняя зарплата у всех 20 тыс. рублей плюс 2,5% от выручки. ФОТ — 35% всех трат. В год продается 30–35 колясок Observer «Максимус», от 295 тыс. рублей каждая. Наценка Аранина на коляски собственной разработки порядка 50%. Итого выручка больше 10 млн рублей. Примерно столько же продается ступенькоходов. Дистрибуция зарубежных колясок дает примерно половину всей выручки. На самоокупаемость компания вышла через полтора года работы. А зарабатывать, по словам Романа, начала после продажи 20-й коляски — с середины 2011 года. Оборот за прошлый год — порядка 19 млн рублей. Годовая динамика роста — плюс 35%. Соответственно, за 2013 год оборот ожидается в коридоре от 20 млн до 22 млн рублей.
Нет большей победы, чем победа над собой В течение года Аранин планирует перенести сборку в Калининград. Там за счет сокращения расходов на логистику и цена станет ниже. Хотя производство в Китае, конечно, дешевле, чем в России, тем более в городе, граничащем с Европой. Бизнесмен постоянно мониторит рынок, ищет новые технологии. Так, он внимательно следит за развитием технологии «роботизированных рук» и идеей экзоскелета — каркаса, увеличивающего возможности человека. «Через два года планируем выйти на европейский рынок с качественными колясками Made in Russia, через пять лет рассчитываем стать лидерами не только в своем сегменте рынка, но и в более традиционных, массовых», — рассказывает Аранин. Об иронии устройства мира можно говорить бесконечно. Понятно, что о потребностях в узкоспециализированных нишах люди не думают, пока не сталкиваются с проблемой лицом к лицу. И это нормально. Но такие истории, я думаю, разбивают аргументы всех, кто говорит: делать бизнес в России невозможно, здесь все за деньги и за связи. «Вы верите, что можете, или верите, что не можете. В обоих случаях вы правы», — примерно так говорил в прошлом веке Генри Форд. С этим и сегодня не поспоришь. (обратно)
Растущая крепость английского вина
Александр Кокшаров Благодаря изменению климата Британия постепенно закрепляется на винной карте Европы. Местные виноделы надеются, что в будущем их продукция сможет составить серьезную конкуренцию французскому шампанскомуВыигрыш от глобального потепления «Растущая крепость английского вина стала результатом более высоких летних и осенних температур по сравнению с 1970-ми и 1980-ми годами», — рассказал «Эксперту» Стивен Скелтон , независимый консультант по виноделию из Лондона. Потенциальная крепость вина зависит от содержания сахара в винограде, которое, в свою очередь, зависит от того, сколько винная лоза получает солнца и тепла. По данным метеорологической службы Британии, с 1961-го по 1990 год средняя ночная температура на юго-востоке Англии в июле составляла всего 11,6 градуса, а с 1981-го по 2010-й она выросла до 12,2. Средние дневные температуры для этого же месяца тоже выросли — с 21,2 до 22 градусов. Аналогичный рост отмечался и в другие месяцы. Что немаловажно, Британия расположена севернее Франции и тем более Испании с Италией, поэтому световой день в летние месяцы здесь длиннее, что компенсирует более низкие средние температуры. Потепление позволило выращивать в Англии и Уэльсе другие сорта винограда. В 1980-е здесь в основном собирали урожай немецких сортов, которые пригодны для изготовления довольно кислых столовых вин, не слишком популярных в Британии. Сегодня же более половины виноградников представлены французскими сортами пино-нуар, шардоне и пино-меньер, которые популярны в северных регионах Франции и используются для производства шампанских вин. «Тридцать лет назад в Англии они не вызревали. Но сегодня тут достаточно тепло и для них, поэтому появилась возможность делать хорошие игристые вина», — полагает Стивен Скелтон. Этому способствуют и известковые почвы юга Англии, которые лишь незначительно отличаются от почв находящейся всего в 150 км к югу французской Шампани. На игристое вино приходится 50% всего произведенного в Англии и Уэльсе вина. Еще 38% — белые разновидности (в основном шардоне и совиньон-блан), и только 12% — более требовательные к солнцу красные вина. За последние двадцать пять лет площади под виноградниками в Англии и Уэльсе выросли втрое и достигли 1,5 тыс. гектаров. Виноградники в основном сконцентрированы на юге Англии, в окрестностях Лондона — в графствах Кент, Восточный и Западный Сассекс, Гемпшир, Оксфордшир, Беркшир и Саффолк. При этом функционирующие промышленные виноградники есть и на севере страны — в Ланкашире (севернее Манчестера!) и в Йоркшире (в окрестностях Шеффилда). Причем йоркширские виноделы в 2011 году даже умудрились получить медали на международных винных конкурсах. По данным Ассоциации виноделов Англии и Уэльса, каждый год в Британии закладывается в среднем по пять виноградников, площадь посадок растет на 10% в год. По оценкам специалистов по виноделию из Пламптон-колледжа в Западном Сассексе, в ближайшие двенадцать лет производство может вырасти втрое (см. график). Предполагается, что к 2025 году доля местного игристого вина на британском рынке может достигнуть 10–15% (сейчас 2%).
Экономика под вопросом В середине июня герцогиня Корнуолльская Камилла, супруга принца Уэльского Чарльза, посетив один из виноградников в Гемпшире, заявила, что Британии следует придумать бренд, под которым английское игристое вино будет предлагаться на рынке. «Просто “игристое” звучит недостаточно хорошо. Нужно больше глубины в названии», — заявила невестка королевы. Действительно, итальянские игристые вина продаются под названием «просекко», а испанские игристые из Каталонии именуются «кава». Некоторые английские производители пытаются продавать свои игристые вина под маркой «британь» (производное от Британия и Шампань), однако их усилия пока не были оценены рынком. А английское игристое действительно пользуется спросом. Британский винный ритейлер Majestic в июне заявил, что продажи этой разновидности вина в прошлом году выросли втрое. «Мы продали английского игристого более чем на 1,6 миллиона долларов за месяц», — заявил глава Majestic Стив Льюис . Правда, он сам признал, что патриотические марки вина могли быть в 2012 году столь популярны благодаря празднованию 60-летнего юбилея правления королевы Елизаветы II и проведению лондонской Олимпиады. В любом случае винные критики отмечают, что английское игристое действительно неплохое. По результатам международного конкурса вина IWC в 2012 году три золотые медали достались английским производителям игристого. «Большая часть английского игристого сегодня очень хороша — приятные сухие вина с терпким привкусом. Но производители не могут позволить ему дозревать слишком долго», — утверждает винный критик Financial Times Дженсис Робинсон . С ней согласен винный критик газеты Evening Standard Эндрю Нитер : «Английские игристые более интересны, чем массовые марки шампанского». Впрочем, серьезный недостаток английского вина — его цена. Практически все английское игристое продается в рознице по 38–45 долларов за бутылку. Притом что две трети продающегося в Британии шампанского стоит дешевле 35 долларов. Более дешевые итальянские просекко или испанские кава стоят всего 13–20 долларов. Причин тому несколько. «Во-первых, почти все британские виноградники невелики по размеру. Самая большая винодельня, Nyetimber, занимает всего 177 гектаров, что немного по меркам Франции или Испании, не говоря уже об Австралии или Калифорнии. В результате они несут высокие издержки, что отражается на цене. Во-вторых, многие виноградники довольно молодые, и их владельцы пытаются вернуть инвестиции за счет более высоких цен», — рассказал «Эксперту» Том Джонс , консультант ритейлера Sparkling English Wine. Но даже с учетом этого британским фермерам выгоднее заниматься виноградарством, чем выращивать традиционные культуры. Среднее поле пшеницы может дать урожай 1,2 тонны с гектара, нынешние цены — около 180 долларов за тонну. Выращивание винограда (и затем производство вина) при урожайности 1,2–1,6 тонны с гектара может дать доход 1,3–1,7 тыс. долларов за тонну. Правда, чтобы переключиться с зерновых на виноделие, фермерам нужно сначала инвестировать средства и ждать, пока виноградная лоза начнет давать урожай. А это происходит обычно лишь через три-четыре года после закладки виноградников. Дополнительное неудобство создает погода. Несмотря на глобальное потепление, она остается крайне непредсказуемой. «В Англии лишь в два года из десяти можно получить очень хорошее вино. Четыре года оно будет средним и четыре — плохим или очень плохим», — утверждает Марк Драйвер , владелец виноградника Rathfinny Estate в Восточном Сассексе. Но погода влияет на качество вина по всей Европе, включая Францию, Германию или Италию. В 2006 году в Британии был очень хороший урожай винограда (и, как следствие, высококачественное вино). В 2007 году виноград вызрел, но урожай был небольшим. В 2008-м качество было низким, а в 2009-м и 2010-м неплохим. В 2012 году, когда в Британии было зафиксировано самое холодное лето за сто лет, виноград вызревать отказался. Некоторые производители, например Nyetimber, предпочли отправить весь урожай на свалку, чем производить вино плохого качества. Лондон График Производство вина в Британии нестабильно, но в будущем, по-видимому, будет расти (обратно)
Рынок США еще дешев
Черноморов Александр, старший портфельный управляющий GHP Group Пока рынки падали, бизнес зарабатывал: сегодня прибыль на акцию у американских эмитентов даже выше, чем на прошлом рыночном пике в 2007 годуВсе внимание Штатам Капитализация компании или рынка по сути есть производная от прибыли. Если систематически увеличивается прибыль, то, по логике, должна расти и капитализация. Но если с капитализацией компании все ясно, то как быть с капитализацией всего фондового рынка? С какой именно прибылью необходимо сопоставлять этот показатель, чтобы сделать выводы? Мы считаем, что капитализацию всего рынка необходимо сопоставлять с ВВП. В идеале капитализация должна быть равна прибыли с коэффициентом 1. Если коэффициент меньше 1 — значит, рынок недооценен, если выше — переоценен, и в этом случае нарастает вероятность финансового пузыря и коррекции. Мы проанализировали фондовые рынки ключевых стран и в итоге получили следующие данные. Развитые страны, где нет очевидных долговых проблем, на данный момент торгуются с коэффициентом около 1 (то есть капитализация рынка равна ВВП), а вот развивающиеся сильно недооценены (см. график). По большому счету, сейчас инвесторов всего мира интересует ситуация только в одной стране — США. По нашему мнению, на рынке акций США еще не полностью отразилась масштабная эмиссия и выкуп облигаций. По коэффициенту «капитализация рынка/ВВП» рынок американских акций торгуется на уровне 1,05, а по соотношению цены к прибыли (P/E) S&P 500 Index находится на уровне 15,5 при среднем значении за десять лет 16,5 и даже 17,6 в докризисные годы (с 2003-го по июнь 2008 года). При этом прибыль на одну акцию (EPS) компаний, входящих в S&P 500, до падения в 2007 году составляла 82,54, а уже в 2012-м достигла 102,47 и продолжает расти — это значит, что американские компании имеют хорошую динамику. Важно, что рентабельность инвестиций в рынок, то есть обратное соотношение доходов компаний-эмитентов к цене их акций, составляет 6,4%, а средняя дивидендная доходность по рынку — 1,8%, что в совокупности равно 8,2%. Для сравнения: текущие доходности 10-летних американских казначейских облигаций принесут инвестору всего лишь 2,5%. Выбор в пользу фондового рынка очевиден.
Недвижимость ожила Американская экономика в целом также внушает все больше оптимизма — с каждым месяцем в США улучшается ситуация на рынке жилья. Число новостроек в мае этого года по сравнению с апрелем выросло на 6,8%, а недвижимость дорожает. Согласно отчету Федерального агентства жилищного строительства США (Federal Housing Finance Agency), за год, с апреля 2012-го по апрель 2013-го, стоимость квадратного метра увеличилась на 7,4% — это рекордный показатель с 2006 года. А индекс цен на недвижимость всего лишь на 11,7% ниже своего пика в апреле 2007 года. Поэтому можно сказать, что на данный момент фондовый рынок США оценен без премии. Таким образом, американский рынок сохраняет потенциал роста. Так как рынки слишком волатильны и нервно реагируют на все поступающие новости, мы рекомендовали бы делать точечные инвестиции в акции США (не покупать в целом рынок в виде ETF и др.), а самым лучшим моментом для входа на рынок будет возможная коррекция. Эмитенты, на акции которых, по нашему мнению, следует обратить особое внимание, представлены в таблице. Таблица: Самые привлекательные иностранные акции График Развивающиеся рынки очень сильно недооценены (обратно)
Ген альтруизма
Виталий Сараев Понимание логики эволюции заставляет по-новому взглянуть на многие проблемы нашего обществаБлагородство одноклеточных — Что является единицей эволюции: особь, популяция, ген? — Ген. Поэтому существует явление альтруизма. Им в биологии называют поведение, повышающее репродуктивный успех другой особи за счет снижения приспособленности альтруиста. Живое существо жертвует своим корыстным интересом ради другого, потому что это выгодно их генам. В основе эволюции лежит конкуренция между вариантами — аллелями одного и того же гена — за доминирование в генофонде популяции. Аллели может быть выгодно заставить одного из своих носителей пожертвовать собой, чтобы дать преимущество другим своим носителям. Ведь она существует в виде множества абсолютно одинаковых копий в популяции. И важен только конечный результат: насколько больше стало копий в следующем поколении. Эгоизм на уровне генов превращается в альтруизм на уровне особи. — Начиная с какого уровня организации жизни появляется альтруизм? — С самого начала. — Микробы тоже способны на благородное самопожертвование? — Конечно. Основной способ размножения одноклеточных организмов — деление пополам, при котором оба потомка генетически идентичны. Соответственно, если у амебы возникает мутация, которая склоняет ее к готовности жертвовать собой ради спасения двух других точно таких же амеб, то эта мутация будет поддержана отбором. Поэтому среди одноклеточных есть немало форм, для которых характерен альтруизм. Например, бактериям Myxоcoccus xanthus свойственно сложное коллективное поведение. Они большими скоплениями устраивают коллективную «охоту» на других микробов: выделяют токсины, убивающие «добычу», а затем всасывают органические вещества, высвободившиеся при распаде погибших клеток. Когда добычи становится мало, они собираются в многоклеточные скопления и вместе строят плодовое тело, как у грибов. Создание такой сложной многоклеточной структуры требует слаженных действий миллионов отдельных бактерий. Некоторые из них превращаются в споры и могут пережить тяжелые времена, но другие должны пожертвовать собой — стать строительным материалом для плодового тела, обреченным умереть, не оставив потомства. В таких кооперативных системах самая большая опасность — социальный паразитизм. Как только начинает развиваться кооперация и взаимопомощь, это сразу же создает очень выгодную среду для распространения социальных паразитов. Соответственно, кооператоры, если они хотят выжить, должны вырабатывать средства защиты от них. Поэтому идет эволюционная гонка вооружений между кооператорами и паразитами. — Защитный механизм на уровне человеческого общества — мораль? — Несомненно. У людей очень мощные системы выявления обманщиков, паразитов, нарушителей норм. Мораль прежде всего. Антрополог Робин Данбар предположил, что даже наш главнейший отличительный признак, язык, развился в первую очередь для того, чтобы обеспечить эффективное распространение информации о нарушителях общественных норм. Чтобы можно было рассказать, что какой-то член группы плохо поступил, струсил на охоте, спрятался за чужие спины или не принял участия в какой-то совместной деятельности. Тогда этот обманщик будет подвергнут осуждению, наказанию. — То есть сплетни — это полезный социальный инструмент? — Сплетни — это важнейший инструмент построения кооперации, борьбы с социальным паразитизмом. — За счет чего альтруисты выживают в гонке с паразитами? — Межгрупповая конкуренция может очень сильно способствовать распространению генов альтруизма. Если животные живут маленькими группками, которые ожесточенно враждуют друг с другом, то эффективное размножение особи зависит прежде всего не от того, насколько высок ранг этой особи в своей группе, а от того, насколько ее группа эффективна в конкуренции с другими. То есть мой репродуктивный успех зависит не от того, насколько я умнее и сильнее своих десяти товарищей, а от того, насколько вся наша группа в целом успешна в конкуренции с другими группами. В этом случае гены альтруизма могут распространяться даже без помощи родственного отбора. Даже если степень родства охотников внутри группы не больше, чем степень родства любых двух произвольно взятых охотников, все равно острая межгрупповая конкуренция позволяет генам кооперации, альтруизма, взаимовыручки распространяться в генофонде. — То есть более склонные к эгоизму группы погибают в конкуренции с более альтруистичными. А когда человечество прониклось выгодой благородства? — В интервале от четырех до двух миллионов лет назад наши предки осваивали жизнь в открытой саванне. Причиной послужили и климатические изменения, которые способствовали расширению саванн, и их более высокая продуктивность по сравнению с тропическими лесами — в них и сейчас очень много мяса ходит. Наши предки заняли нишу падальщиков, занятых добычей мяса мертвых крупных копытных. Саблезубые хищники не могли как следует обглодать свою добычу, а выедали только мягкие части и бросали недоеденную тушу. Но конкуренция была очень суровая, нужно было соревноваться с другими падальщиками, например с гигантскими гиенами, и разными группами гоминидов: поздними австралопитеками и ранними Homo, такими как Homo habilis. Люди жили небольшими группами, которые почти всегда активно враждовали друг с другом. И это могло способствовать распространению генов внутригруппового альтруизма, взаимопомощи, кооперации: один за всех и все за одного. Но это относится только к своим, а к чужакам должна была, наоборот, развиваться ненависть, враждебность, к ним нельзя было относиться как к людям, как к равным себе. Их нужно было дегуманизировать, чтобы обеспечить своим детям кусок падали. — Иными словами, человеческое понимание добра и зла возникло в результате перехода людей к питанию падалью? — Да. Хотя я рассказываю, серьезно упрощая, но аналогичные вещи намечаются сейчас и у шимпанзе, у которых тоже имеют место межгрупповые конфликты, не такие, конечно, кровопролитные и жестокие, как у людей. Но и до смертоубийства доходит. Группы шимпанзе патрулируют свою территорию, обходят границы; если они встречают чужака — члена соседней группы, они могут его избить до смерти, потом разорвать на куски и съесть все вместе. Причем это делается совершенно безэмоционально. Это, по-видимому, было характерно и для наших предков, которые тоже практиковали каннибализм. Его древнейшие следы найдены в Испании, где около миллиона лет назад жили Homo antecessor . Они ели людей точно так же, как любую другую добычу, разделывали тело теми же приемами и теми же каменными орудиями. Мясо и мясо. Дегуманизация — это свойственно и современным конфликтам: войнам, геноцидам.
Мера человечности «Ответом на ваш вопрос может стать небольшой курс из 12–15 лекций» — с этой фразы Александр начинает почти все ответы. Он несколько суток практически не спал, но после каждого вопроса его взгляд вновь оживает, и он с энтузиазмом начинает быстро перебирать в своем ноутбуке десятки презентаций курсов лекций, показывая примеры и иллюстрации. — Мы и другие высшие животные испытываем разные эмоции? — Практически все эмоции, которые мы можем найти у людей, есть в животном мире, кроме отвращения. Это чисто наше, человеческое. И предполагают, что отвращение сначала возникло для обслуживания чисто гигиенических функций, в связи с переходом наших предков от кочевой жизни к постоянным базам. Еще Дарвин первым обратил серьезное внимание на сходство выражения эмоций у человека и у других животных и даже написал об этом отдельную книгу. У человекообразных обезьян есть большинство тех эмоций, которые испытываем и мы. Когда они злятся, радуются, удивляются, когда мама с любовью смотрит на своего детеныша — это все вполне узнаваемые эмоции. Мимика может отличаться, но, как правило, нам не составляет труда понять, что чувствует обезьяна, какое у нее настроение. — Зачем нам эмоции? — Надо различать собственно переживания, которые испытывает живое существо, и то, как и зачем оно их выражает. Информировать соплеменников о своих эмоциях нужно в качестве сигнальной, координирующей функции. Если говорить о внутренних переживаниях, то эмоции — это регулятор поведения. Каждое живое существо, встречаясь с каким-то внешним стимулом, должно постоянно решать задачу: то, что я воспринимаю сейчас, — это хорошо и надо к этому приблизиться или это плохо и надо от этого удалиться? Это базовая задача, которую надо решать даже одноклеточным. — То есть в основе поведения всего живого решение бинарных задач? — Да. С чего начинается вообще всякое поведение: к одним стимулам мы хотим приблизиться, а от других хотим уйти. В мозге у всех позвоночных есть так называемая система внутреннего вознаграждения, которая на базовом уровне должна отличать добро от зла, подсчитывать плюсы и минусы и принимать решение, что нам делать с этой ситуацией. Это очень древняя система — даже у самых просто устроенных животных поведение регулируется практически теми же самыми нейрохимическими веществами, что и у высших. Например, дофамин, серотонин и другие нейротрансмиттеры участвуют в обучении и в системе вознаграждения практически у всех животных: от человека до круглого червя Caenorhabditis elegans. У него пептид, сходный с окситоцином, регулирует половое поведение, заставляет самца искать, с кем бы ему спариться. У нас окситоцин стимулирует дружеские отношения, доверчивость, любовь матери к детям. Введи это вещество самцу elegans — он полезет спариваться. Введи нам — нам захочется всех любить и обнимать. — В одной из своих книг вы задали читателям загадку: человек бьет все рекорды среди приматов по размеру пениса — о каких особенностях жизни наших предков свидетельствует огромный пенис? О каких же? — По строению половых органов приматов можно многое сказать об устройстве семьи. Для видов с гаремной системой, как гориллы и орангутаны, характерны маленький пенис и маленькие семенники. Потому что самец конкурирует за самок очень энергично и активно, но его преимуществами являются физическая сила, мощные мускулы и острые клыки. После того как самец гориллы или орангутана победил и прогнал всех конкурентов, дальше в отношениях с самками уже никакой конкуренции нет и самцу не требуются ни большие семенники, ни здоровенный пенис. Вполне достаточно, чтобы было там что-то по минимуму. У шимпанзе промискуитет: каждая самка спаривается со многими самцами в группе. И в этой ситуации начинается конкуренция на уровне спермы. Шанс стать отцом больше у тех самцов, которые производят больше спермы, то есть у тех, у кого больше семенники. Поэтому у промискуитетных видов они гигантские. Семенники шимпанзе раза в три больше, чем человеческие. Пенис у шимпанзе побольше, чем у гориллы, длиннее, но все же не очень длинный и очень тонкий. А человек не выделяется среди человекообразных обезьян по размеру семенников, они небольшие, примерно такие же, как у гориллы, — средненькие семенники. А вот пенис огромный. У обезьян такого не встречается. Можно предположить, что это следствие жизни в группе, состоящей из нескольких моногамных супружеских пар, как одна из адаптаций для снижения вероятности супружеских измен. Чтобы половой акт доставлял больше удовольствия самке, у которой тогда будет выделяться окситоцин, который стимулирует привязанность к этому конкретному самцу. Чтобы она больше мужа любила и у нее не слишком часто возникало желание ему изменять. — А как проблему верности решают другие приматы? — Группа, состоящая из нескольких моногамных пар, — этонеобычная штука для человекообразных обезьян. Есть кроме нас еще одни моногамные обезьяны — гиббоны, но у них группа состоит только из одной пары: самец, самка и их дети. Самка гиббона, когда видит, что к ее мужу приближается другая самка, сразу атакует потенциальную конкурентку. Чтобы ужились в одной группе несколько моногамных семей, у них должен быть развит социальный интеллект, понижена агрессия, должна иметься высокая склонность к кооперации. Антрополог Лавджой считает, что и прямохождение развилось для того, чтобы самцы могли переносить пищу на большие расстояния — своей жене. Сейчас идет активный поиск генов человечности: сравнивают геном обезьян и человека и ищут отличия — что именно сделало нас людьми. Одно из изменений — исчезновение кератиновых шипиков на пенисе, которые есть у большинства млекопитающих. К ним подходят чувствительные окончания нервов, и они нужны для того, чтобы самец мог побыстрее кончить. Ведь в промискуитетном обществе жизнь неспокойная, тяжелая и особо растягивать удовольствие никто не старается. В ходе антропогенеза у нас закрепилась мутация, которая лишила человеческих самцов шипиков. Почему она оказалась полезной? Потому что это продлевало половой акт, что позволяло обоим участникам выделить побольше окситоцина и получше привязаться друг к другу, способствовало укреплению семьи. — В чем выгода семьи по сравнению с промискуитетным сообществом? — Когда у наших предков изменился образ жизни в связи с переходом из густых тропических лесов в более разреженные, потом в саванну, самке в одиночку стало совсем уж трудно выращивать потомство. Тогда получила распространение сначала стратегия «секс в обмен на пищу», популярная у многих других видов приматов. Самки становятся заинтересованными в том, чтобы надолго привязать к себе самца. Самец — в том, чтобы самка ему не изменяла, чтобы его энергия тратилась на выращивание именно его детей, а не чьих-то. Проблема промискуитетного сообщества в неясности вопроса с отцовством. Так возникает взаимный интерес, и постепенно формируются моногамные семьи, развиваются специальные адаптации. Например, скрытая овуляция: у людей нельзя определить по внешнему виду самки, готова ли она к зачатию, в отличие от наших ближайших родственников — шимпанзе и бонобо. Чтобы не рисковать, что самец уйдет к другой, если та будет рекламировать овуляцию. И самка способна заниматься сексом практически постоянно, чтобы не потерять интерес самца. Мужчина в принципе в большей степени, чем женщина, заинтересован во внебрачных связях. То же самое у моногамных птиц. Это было удивительное открытие генетиков, обнаруживших, что большинство видов птичек, которые издавна считались образцами супружеской верности, в своих гнездах имеют значительный процент птенчиков не от того самца.
Эволюция мистики Александр Марков несколько раз порывается прервать разговор — дома его ждут результаты собственного репродуктивного успеха. Но тема эволюционных предпосылок изобретения религии дает нам еще полчаса. Александр напряженно задумывается: его беспокоит, что краткие ответы на фундаментальные вопросы могут выглядеть недостаточно убедительными. Тема религии весьма болезненна для многих наших сородичей. Однако, несмотря на всю сложность роли религии в обществе, у нее есть биологические предпосылки. Когда-то и человеческий язык казался феноменом, недоступным естественнонаучному подходу. Но анатомы обнаружили центры речи, а биологи изучают языки пчел и муравьев и успешно учат обезьян языку глухонемых. О сколько-нибудь полной картине зарождения религий говорить еще рано, но даже те фрагментарные знания, что есть сейчас, уже интригуют. В итоге Марков решается: «Все детали и научные статьи опубликованы в интернете. Если кто-то захочет — легко найдет». — Мистический взгляд на мир свойствен только человеку? — Есть наблюдения, которые позволяют говорить, что у обезьян тоже могут быть какие-то представления о загробной жизни, например у шимпанзе. Но это слабые зачатки. Вера в богов и потусторонний мир хорошо развита только у людей. Но суеверия и ритуалы у животных найти легко: живое существо систематически и с необъяснимым упорством выполняет какие-то бессмысленные действия, которые не приносят никакого эффекта. Примеры в человеческом обществе всем известны. А что касается других животных, то, оказывается, очень просто развить ритуальное поведение в эксперименте, когда они не понимают причинно-следственных связей. Известен эксперимент с голубями. Их держали в клетках, пища подавалась через случайные промежутки времени, и голубь никак не мог на это повлиять. Это стрессовая ситуация для животного, если совершенно непредсказуемо, когда появится пища. Поэтому все птицы «нашли» какую-то закономерность. Если голубь перед тем, как появилась пища, клевал стенку, то он запоминает это и начинает клевать ее, когда он голоден. Чаще всего это не срабатывает, но иногда случайно совпадает: опять пища появляется, когда он клюет стенку. И тут уж голубь окончательно убеждается: чтобы добиться появления пищи, нужно изо всех сил клевать стенку. Другой голубь прыгал на одной ножке, когда появилась пища, и так далее. Мозг пытается найти хоть какую-то закономерность и использует первое, что подвернется. Так возникает ритуальное поведение. — Зачем нужны боги с точки зрения эволюционного религиоведения? — В эволюционном религиоведении есть два основных течения. Первое: религия — случайный, побочный и не обязательно полезный продукт эволюционного развития каких-то других свойств человеческого мышления. По мнению Ричарда Докинза, известного популяризатора науки, религия — это и вовсе специфический вирус мозга. Ведь распространение компьютерных вирусов, обычных вирусов и всевозможных суеверий основано на одном и том же механизме. Все это фрагменты информации, которые могут самопроизвольно распространяться в системах, предназначенных для исполнения и копирования определенных инструкций. Человеческий мозг, особенно детский, специально приспособлен для усвоения, выполнения и последующей передачи другим людям инструкций. Всем известный пример вирусов мозга — «письма счастья». Второе направление: склонность человеческого мозга к генерации и восприятию религиозных идей — полезная адаптация. Был ряд исследований, проверявших полезное влияние религий на альтруизм и устойчивость сообществ. Но доказать влияние религиозности на альтруизм пока не удалось. Интересные результаты дал анализ замкнутых религиозных и светских общин, которых много появилось в США в XIX веке. Религиозные общины в среднем просуществовали дольше, чем светские. Но это различие было обусловлено лишь наличием ритуалов, таких как посты, воздержания, обряды. Именно ритуалы, а не какие-то другие аспекты религии играют, по-видимому, главную роль в обеспечении устойчивости общины. При сравнительном анализе близнецов было показано, что склонность к мистике в значительной мере наследственна. Она примерно на 40 процентов определяется генами, остальное — условиями среды, при этом влияние семьи статистически не значимо. Специфического «религиозного центра» в мозге не обнаружено. Зато был найден небольшой участок в задней нижней части левой и правой теменных долей, отвечающий за обуздание склонности к мистическому. В 2010 году итальянские нейробиологи установили, что при удалении этого участка мозга у пациентов заметно возрастает склонность к мистическим переживаниям. — А с какими особенностями человека как вида соотносится склонность к мистике? — У нас очень развито стремление к пониманию мотивов окружающих. Это связано со спецификой человеческого мозга, который развивался в первую очередь как инструмент для решения социально ориентированных задач. В связи с усложнением социальных взаимоотношений нам нужно было хорошо понимать сородичей: какие у них мотивы, намерения, как они отреагируют на тот или иной ваш поступок. Для этого нужно то, что в английской литературе называется Theory of mind — модель психического состояния другой особи. Она строится на основе модели собственной психики, что обусловлено чисто неврологическими причинами. У нас очень много «зеркальных» нейронов, которые возбуждаются одинаковым образом, когда мы сами что-либо делаем и когда мы видим, как другой человек это делает. Если нас уколоть в руку, у нас возбуждаются определенные нейроны в мозге, которые реагируют на боль. Они же срабатывают и когда мы смотрим, как другому человеку колют руку иголкой. Научившись моделировать психику соплеменников, мы пытаемся распространить это умение на другие окружающие нас объекты. Побочным следствием склонности все одушевлять является одушевление покойников. Нам трудно понять, что человек умер и перестал существовать. Поэтому у людей развилось такое необычное отношение к мертвецам. Для первобытного человека с гипертрофированной склонностью к моделированию, со слабой способностью к пониманию причинно-следственных связей и неразвитой наукой отличить мертвого от живого была, в общем, сложная задачка. Кроме того, по мере развития общественных форм существования у нас появилось умение вступать в социальные отношения с лицами, в данный момент отсутствующими. Без этого не смогли бы существовать большие организованные коллективы. Даже если рядом с нами нет вождя племени, мы все равно не рискнем его ослушаться, без этого невозможно поддержание порядка. Способность поддерживать отношения с образом отсутствующего человека — полезнейшая адаптация. (обратно)
Шесть миллиардов на интернет
Виталий Сараев Начал работу новый крупный фонд по поддержке российских интернет-стартаповЖертва экономической рецессии
Татьяна Гурова Петр Скоробогатый Немотивированный арест Навального в зале суда был невыгоден Кремлю. Но ведь кто-то организовал дело именно так. Каков мотив?Навальный и политика: где отличия Все события, связанные с Навальным, провокационны, будоражат прессу и умы, но не достигают результата — никакой последовательной работы не ведется. После разоблачений «Транснефти» и «Газпрома» казалось, что двух этих проектов достаточно, чтобы Навальный стал носителем антикоррупционной идеи. Удачная фраза про «жуликов и воров» — и вот перед нами политик нового поколения, федерального масштаба, зовущий людей на площадь. Но на площади происходит то же самое. Максимально широкие лозунги — «Долой Путина», поход на Кремль — ничем не подготовленный, кроме сетевой пропаганды. В результате — разгон оппозиции 6 мая 2012 года. И что же делает политик? Берет долгую, как и в случае с коррупцией, паузу. Заметим, кстати, что решение об активных протестах против выборов в Госдуму в декабре 2011 года были приняты не Навальным и задолго до самих выборов. Как следует из сетевых источников, еще летом 2011 года. Решение об участии оппозиции в московских выборах тоже принимал не штаб Навального — эта идея, кажется, была высказана Немцовым весной 2012-го. Навальный баллотируется в мэры Москвы, но программа его неизвестна. При том обилии СМИ и интернет-ресурсов, которые контролируются оппозицией или сочувствуют ей, его программу во всех подробностях должны знать все. Почему же СМИ, собиравшие людей на митинги весной 2012 года, не усердствуют в продвижении программы своего кандидата? Может, ее просто нет или кандидат не борется за место мэра, а делает вид, что борется? Зачем Навальный принимает подарок от Собянина? Как политика это его, безусловно, дискредитирует. Почему собравшиеся на Манежной площади вечером 18 июля кричали «Россия без Путина!», а не «Навального в мэры!»?
Атака на Якунина 1 мая. Алексей Навальный раскручивает историю с дачей Якунина. Информация опубликована на стороннем ресурсе, но всенародную известность получает благодаря блогеру navalny. 25 июня. Мифическая история об отставке Якунина. Борьба внутри элит очевидна, однако никто так и не смог определить главного бенефициара атаки на главу РЖД. Уж слишком много врагов нажил Якунин — и в бизнес-среде, и в правительстве. Правда, практически одновременно с ложной отставкой последовало заявление Владимира Путина о том, что Россия потратит 450 млрд рублей из Фонда национального благосостояния на инфраструктурные проекты. РЖД пролоббировала модернизацию Транссиба и строительство скоростной железной дороги Москва—Казань. Это 260 млрд госинвестиций. А на очереди еще проект БАМ-2. Контроль за распределением огромных сумм — достойный приз в игре по-крупному. 16 июля. В своем личном блоге Навальный опубликовал огромный пост-расследование, посвященный главе РЖД и членам его семьи. Достаточно подробно описаны схемы владения офшорными компаниями, через которые Якунин и сыновья руководят отечественными активами — кафе, гостиницами, складами в разных городах страны, но так или иначе связанными с железнодорожной инфраструктурой. Простейший анализ трех стадий атаки на Якунина показывает, что Алексей Навальный вряд ли исполняет собственную партию в этом политическом спектакле и не случайно присоединился к внутриэлитным разборкам. Трудно поверить, что двое сотрудников Фонда борьбы с коррупцией на основе открытых источников и недавних антиофшорных разоблачений в мировых СМИ раскопали такую подробную схему бизнеса семьи Якунина. Ряд наших источников также утверждает, что некоторая часть информации Навального известна довольно узкому кругу людей, и объяснить разоблачения можно только сливом сверху. Для окружения Навального уже новость, что он давно и регулярно публикует компромат, попадающий ему в ходе конфликтов бизнес-структур или политических элит. В сети не раз появлялась якобы вскрытая интернет-переписка Навального с соратниками и компаньонами, где можно найти расценки на услуги по распространению нужной информации. Атаки на «Транснефть», «Газпром» и сведения о некоторых госзакупках — из этой серии. Этим можно объяснить, почему ни один вышеперечисленный инцидент не был доведен до конца. Хорошо заказчикам, хорошо для антикоррупционного имиджа Навального. Однако возникает логичный вопрос: какой серьезный политик позволит вовлечь себя в политические или предпринимательские разборки в качестве рупора для слива информации? Тем более если намерен бороться за кресло столичного мэра и находится под следствием? Как минимум лишь в том случае, если не планирует стать частью политической системы.
Что такое политика Последовательного движения к конкретной цели, которая могла бы стать фундаментом политического авторитета, у Навального не замечено ни в чем. Возьмем для сравнения такой радикально оппозиционный европейский проект, как «Красные бригады». Ясный политический смысл — левая идея, длительная подпольная работа, регулярные акции, направленные на результат, — и минимум публичности. Отбросим террористический окрас движения — путь насилия в то время в Европе выбирали многие молодежные ультрарадикальные движения, вспомним хотя бы немецкую Фракцию Красной армии. Организованность, дисциплина, четкая цель давали мгновенный политический эффект. 1970-й — три человека основывают «Красные бригады», 1972-й — объединение разрозненных групп коммунистической молодежи, саботаж на предприятиях, 1974-й — распространение деятельности во всех крупных городах Италии. Чтобы стать серьезной политической силой страны, «Красным бригадам» хватило четырех лет — и это без массовой агитации, доступа к СМИ и сетевых разоблачений. Вот пример современный и лишенный насилия в принципе. Лишь за один год движение «Альтернатива для Германии» прошло путь от идеи до серьезной политической партии. И, особо отметим, создали объединение отнюдь не политики. Триумвират лидеров — профессор, предприниматель и журналист. «Альтернатива» выступает на позициях евроскептицизма, призывает вернуть немецкую марку, критикует политику правительства Ангелы Меркель по купированию еврокризиса, а также имеет предложения в налоговой сфере и национальной политике. Программа «Альтернативы» была разработана в 2012-м группой интеллектуалов, в апреле 2013-го партия была зарегистрирована, и в сентябре этого года на выборах в бундестаг евроскептикам предрекают до 24% голосов избирателей. Недовольство внутренней и внешней политикой Меркель в Германии велико, и программа партии быстро нашла отклик у электората, однако чемпионский путь «Альтернативе» обеспечили многочисленные лекции по стране, мощная агитационная кампания и свирепые дебаты с профессиональными политиками, которые сначала и не воспринимали «высоколобых дилетантов» всерьез. «Альтернативу» обвиняют в популизме, но эти обвинения отражаются глубоко проанализированными пунктами программы и подготовленными конкретными предложениями. Наконец, пример из другой, куда менее стройной и отлаженной политической системы. В день вынесения приговора Алексею Навальному Владимир Путин поздравлял Нельсона Манделу с 95-летием. Кому-то сравнение показалось допустимым и вызвало массу насмешек. Проследим путь африканского борца с апартеидом: студенческие кружки, организация Молодежной лиги Африканского национального конгресса, проработка программных идеологических документов, юридическая поддержка коренного населения. От первой массовой акции до вооруженного противостояния с властями прошло почти 20 лет, затем последовали 27 лет в тюрьме. И лишь на 76-м году жизни Нельсон Мандела стал президентом. Сомнительно, что Навальный готов проделать похожий путь, хотя о своих президентских амбициях он заявил уже спустя два-три года после признания его небольшой частью общества.
Чей проект? Однако вернемся к событиям прошлой недели. Нам, наблюдавшим за чтением приговора и взятием под стражу, показалось, что для Навального происходящее несколько неожиданно. Да и для власти, явно стремящейся включить Навального в московские выборы, такой поворот событий совсем некстати. Мы посмотрели, что по этому поводу думают «Известия». В отличие от ситуации с РАН, когда газета заняла явную сторону реформаторов, на этот раз «Известия» высказались в том духе, что у защиты Навального достаточно инструментов, чтобы опротестовать взятие под стражу. «Известия», как правило, занимают в своей информационной политике сторону так называемого силового блока власти, следовательно, легко сделать вывод, что этот блок не приветствовал происходящее. В противоположном лагере, на «Дожде», мейнстримом была героизация Навального и Офицерова (ровно так же, как это было с «Пусси Райот»), тезис о том, что власть подавляет тех, кто борется с коррупцией, раскручивание идеи всероссийских протестов, радость по поводу грядущей акции у Манежа, а также того, что теперь совершенно ясно: власть не может быть сменена нереволюционным путем. Более того, даже после того, как прокуратура потрясла всех, подав апелляцию по поводу взятия героев под стражу, «Дождь» старался не касаться этой темы вовсе — выходка прокуратуры мешала сложенной концепции. Как было уже сказано, третья сила — Запад — в основном кричала о том, что Кремль борется со своими политическими оппонентами. Из этого расклада позиций и мнений очевидно следующее: силовому блоку, по крайней мере его части, и собственно власти (ее позицию в нашей схеме представляет сама прокуратура) арест Навального пришелся не по душе. Зато он оказался очень кстати для контрсилового, так называемого либерального лагеря элит, а решение власти выпустить героя совсем не понравилось. Более того, на наш взгляд, имеет право на существование гипотеза, что Навальному кто-то обещал, что так плохо дело не обернется, и одновременно этот же кто-то создал условия для того, чтобы суд принял именно решение об аресте, поскольку лишь такой поворот событий радикализовывал процесс. И этот кто-то не рассчитывал на ответный шаг прокуратуры. Конечно, это только гипотеза, но, если соединить суд и предваряющие его действия с «якунинским инцидентом» накануне, можно сделать и следующее предположение: арест в зале суда и «якунинское досье» имеют одно происхождение. Целью является показать, что власть отвечает репрессиями в отношении тех, кто указывает ей на «ее ошибки». В одном из блогов на прошлой неделе было написано: «На Манеж много людей не выйдет, всероссийских бунтов не будет (увы), это вам не Египет, где достаточно поднести спичку, и придут миллионы». Ну да, то, что мы наблюдаем сейчас, — это схватка элит, никак не касающаяся миллионов. Иногда удивляет, что власть, явно по статусу и по сути занимающая центристскую позицию, все это терпит. С другой стороны, возможно, в Кремле это воспринимается как способ держать баланс, не давать усиливаться ни одной группировке. Скорее всего, то, что мы наблюдаем, является реальной демократией времен крайне высоких избирательных цензов, когда только сильные мира сего по-настоящему вовлечены в политику. Однако нельзя не заметить, что такого накала страстей не было уже давно. Пожалуй, по истеричности и скрытности в качестве аналогии более всего подходит «книжное дело» — скандал вокруг подготовки к публикации книги о приватизации высокопоставленных авторов (Анатолия Чубайса и др.), которых обвинили в этой связи в получении нетрудовых доходов. Малозначимая история достигла накала по причине интереса одной из групп олигархов (Гусинского, Березовского) к крупной телекоммуникационной компании «Связьинвест», которую другая группа, скажем так, власть имущих, отдавать не хотела. А происходило это в 1997 году. До дефолта оставался всего год. Экономическая природа нынешней войны элит очевидна. Как сказал недавно топ-менеджер одной крупной компании, «импульс, данный приватизацией, исчерпан полностью, еще пару лет такой жизни, и мы банкроты». Сегодня многие крупные компании находятся в сложном положении, а на кону — огромные инвестиционные проекты в ближайшем будущем, за которые и идет настоящая схватка. Власть имущие борются за то, кто будет бенефициаром следующей экономической волны роста. Что можно сказать точно: в их числе не будет Алексея Навального. Похоже, он становится просто разменной картой периода экономической рецессии. (обратно)
Стреляй первым!
Геворг Мирзаян Убийство чернокожего подростка в США могло бы стать началом серьезной дискуссии на важнейшие для американского общества темы. Вместо этого всё пытаются свести к банальному расизмуБогини и красавицы
Ирина Осипова До конца сентября в Пушкинском музее будет проходить уникальная для Москвы выставка Тициана, одного из главных художников итальянского РенессансаМелкие бесы
Артем Рондарев Русский писатель перед лицом коррупцииЯзык и фабула Довольно большое число людей любит Терехова «за стиль», и это понятно, так как пишет он очень характерным языком — длинным, вычурным, образным, со своей внутренней структурой, в которую приходится сперва въезжать, чтобы после в ней свободно ориентироваться; в противном случае можно начать упускать синтаксис и задаваться вопросом «кто на ком стоял» — что будет только виной читателя, так как Терехов писательским аппаратом владеет безупречно, с полным осмыслением того, что он делает. И это, вероятно, куда важнее собственно языка, так как придумать уникальную вещь и дурак сможет, а вот пользоваться ею — только талантливый. Избыточность этого языка может и отпугнуть, показавшись, наверное, нарочитостью. Однако никакой нарочитости тут нет, и хотя местами коробит и скребет по ушам, это вопрос даже не вкуса, а слуха: у кого какой; нужно понимать, что речь идет о том сорте своеобразно ритмичного, увлекательного и привязчивого языка, после которого некоторое время даже собственные мысли по инерции идут аналогичным образом; за него можно простить то, что книга местами заметно затянута и, в общем, написана с тем явным авторским удовольствием от происходящего, которое часто заставляет забыть о разумных пропорциях действия, пауз и звуков, да и о самом читателе даже забыть. Словом, к лингвистической стороне вопроса претензий решительно нет — и, может быть, оттого она для аналитического разговора штука не самая интересная (как и все хорошо сделанное). Идеология интереснее, к ней — через сюжет — и перейдем. Точнее, так: в силу отсутствия очевидного сюжета и определенной — несмотря на некоторые сдвиги в хронологии — линейности повествования имеет смысл говорить не о сюжете, наверное, а о «происходящем». Происходящее представляет собой отрезок жизни главы пресс-центра префектуры некоего Восточно-Южного округа (временные рамки определены довольно точно — в конце книги упоминаются случившиеся в тот момент похороны Ельцина). В жизни этой параллельно двигаются две истории — история борьбы героя за право общаться со своей дочерью после развода с женой (тема, несмотря на простоту звучания, капитальная) и описание, так сказать, его рабочих будней в префектуре, куда был назначен новый префект, которого все окружающие за глаза зовут вполне исчерпывающе — Монстр. Тут надо сразу понимать, что эта часть повествования — штука предельно идеологически заряженная и введенная в очень узнаваемый контекст, Терехов писал книгу на материале, известном ему из первых рук по собственной работе в аналогичном пресс-центре. Нового префекта поставил мэр, с одной лишь целью — доворовать все в усиленном темпе, так как мэра, по слухам, собрался снимать президент (аналогия тут единственная, да, с учетом того, что распоряжается особенно удалым воровством жена мэра) — и в этом состоит суть производственного конфликта. Монстр намеренно лишен каких-то человеческих черт, зато наделен очень красноречивой манией гигиены и чистоты; все его подчиненные дрожат за свои места, сдают друг друга, словом, производят весь тот набор действий, который обычно характеризует американские корпоративные триллеры; роман Терехова, однако, не триллер, а психологическая драма — его интересуют не причины и следствия, а мотивации и установки, а также — не побоюсь сказать — этическая и психологическая основы структур власти. К этому вопросу можно подойти как философ, социолог или моралист; Терехов выбирает последний вариант, и вот тут начинают возникать очень узнаваемые проблемы.
Собственно, проблемы Схема действия познается весьма быстро: любой участник власти (включая главного героя) заведомый, без особой рефлексии, вор. Состояние это онтологическое — не воров тут просто нет; вся, прошу прощения, «вертикаль власти» держится на «заносах», и главный производственный вопрос тут один: кому и сколько. Прочность сцеплений этой системы Терехов показывает довольно ярким, хотя и не очень элегантным примером. Один из второстепенных героев, мент, рассказывает главному герою о том, что, по его подсчетам, будет, если Путин снимет Шаймиева, — подсчет этот через большое число сдвигающихся на один шаг звеньев коррупции выводит его на то, что тогда потеряет работу его враг, участковый соседнего отделения, который кормится там, где хочет кормиться ведущий подсчеты. То есть антураж понятен, реквизиты расставлены, пора запускать пьесу. Но тут выясняется, что пьесы нет. Вместо нее, страница за страницей, все те же, уже описанные люди, к которым подключаются все новые и новые, продолжают воровать, коррупционировать и вообще делать гадости. Ощущение становится сначала немного комическим, так как коррупционеры тут коррупционируют точно по писаному, так, как им положено коррупционировать в представлении газет и обывателя. Потом из комического чувства рождается другое, а именно чувство, что схема дожимается намеренно и натужно, так, что не может не стать нечестной, как и любой костыль, — лично я сломался на том моменте, когда некий медицинский профессор, показывая отцу на УЗИ ребенка в утробе матери, предпринимает все усилия, чтобы понравиться клиенту и тем заработать лишнего: практически пол ребенка готов поменять, если это поможет, вот так примерно: «— Да. Девочка. — последняя возможность заработать: — Хотите послушать, как бьется ее сердце?» А уж когда в ход идет продажный батюшка (в бане!), то становится совсем грустно: не то чтобы в непродажность батюшек верилось как-то особо, но в сложившемся контексте это выглядит уже просто очевидным ходом по кратчайшей; а в литературе коротких путей все-таки не бывает, и без батюшки, честное слово, можно было бы и обойтись, тем более что ни за чем больше тут он вовсе не нужен. Проблема в том, что у разговоров о морали и аморальности конкретных людей моментально кончается кредит доверия, едва в них начинает проступать система: если человек не в состоянии корректировать свои моральные установки никакими аргументами ad hoc, то из него выйдет худой исследователь душ, потому что системная аскеза с человеческой моралью дружит очень плохо, как, впрочем, и системный скепсис, который тоже вполне себе аскеза — недаром киник Диоген обитал в бочке. Одно дело, когда человек обличает зло в силу естественной реакции, и совсем другое — когда он точно знает наперед, кто в сложившейся ситуации будет моральным, а кто нет; последнее очень сильно отдает классовым подходом вульгарного марксизма, но это полбеды — главная беда в том, что отдает неискренностью. Человек не может ненавидеть и презирать по системе, ибо ненависть и презрение находятся в области эмоций — когда эмоции подчинены идеологии, то из человека выходит, наверное, отличный военный прокурор, но очень слабый исповедник. Однако это все разговоры, что называется, «о жизни»; под литературное же произведение указанная схема подводит почти терминальный заряд динамита, так как напрочь уничтожает ценность любой драматургии: чего можно ждать от появления каждого нового персонажа, ежели сразу понятно, что он вор и хапуга? Только описания того, каким образом тот собрался воровать: и если две-три оригинальные схемы воровства способны поддержать интерес еще какое-то время, то на шестой оригинальной схеме и это превращается в понятную систему: ага, вот появилась судья, будем ждать, как она повернет дело, чтобы схапать. Из литературных произведений драматургии имеют права быть лишены лишь проповеди и обличительные памфлеты, так что именно этим — больше памфлетом, нежели проповедью, — в итоге роман и оборачивается; подобное упрощение существенно сужает его перспективу, особенно если учесть, что язык и конфликты решительно протестуют против того, чтобы называться памфлетными, — язык тут слишком изощрен, а конфликты слишком серьезны для того, чтобы свестись к карикатуре. По сути, интеллектуальный посыл романа остается к финалу актуальным лишь для того сорта людей, весь предмет жизненных интересов которых составляют обличения различных порочных схем действия власти: публики, лишенной либо воображения, либо философского кругозора, то есть тех самых людей, из коих у нас слепили сатиру на русского интеллигента, что якобы «всегда против власти» и вообще пресловутое «говно нации».
О Путине, закулисе и беспомощности социальной мысли Затем карикатура по имманентно логичной траектории скатывается в лубок. Когда начинается свистопляска с выборами «Единой России», со всеми этими заносами, рисованными процентами и прочим, возникает ощущение, что читаешь художественный репортаж «Новой газеты», которая взяла на работу талантливую и амбициозную девочку либеральных убеждений. Это самое тягостное место во всей книге, наглядная демонстрация того, как убеждения, поставленные впереди художественной правды, обесцениваются ровно с той же стремительностью, с которой обесценивается и литературное качество текста, принесенного в жертву убеждениям: в этой битве победить нельзя, Щедрин уже умер, да и к нему у массы людей есть претензии. Как рассказать правду о таких вещах художественными средствами? Не знаю, но нужно ли? Не чужая ли это магистерия, не стоит ли ее оставить газетам? Нужно ли изменять своим убеждениям? Нет, но иногда их можно оставить за дверью: вы же не спите со своей женой, преисполненный убеждений. Или спите? Все это действо катится с нарастающей скоростью под гору, чтобы собраться в финальное рассуждение героя о денежных потоках «от судьи, мента, коммерса» на самый верх: «— Я не об этом! Если всё стекается непрерывно… в одно место. Вы представляете, сколько это? Вопрос один: куда девается — всё это? Кому башляет Путин?» (с последующей импликацией, что Путин башляет не то сатане, не то закулисе) — и я только могу искренне надеяться, что люди, которые любят роман «Немцы», любят его не за эту фразу. Вся эта история в конечном итоге показывает настоящую проблему нашей интеллектуальной жизни. У нас плохо не с литературой и не с критикой — и то и другое у нас худо-бедно имеется. У нас плохо, отвратительно плохо с социальной мыслью — ее попросту нет, и оттого любой серьезный писатель, не говоря уж о писателях несерьезных, который берется делать хоть какое-то самомалейшее социальное обобщение, немедленно попадется в ловушку одной из двух-трех бытующих тут идеологем и уже выйти из нее не может, воспроизводя с удручающей последовательностью все обусловленные этой ловушкой стереотипы, полный список которых можно прочесть ежедневно в блогах, так что даже приводить их смысла нет. Мы можем реальность описать, но не умеем ее обобщить: при попытках последнего неизменно получается либо матрешка, либо автомат Калашникова, либо житие святых, либо уродливый квазилиберальный вертеп. Терехов по крайней мере сделал попытку радикализации дискурса; по мне, она не удалась, но не оценить ее будет глупо. В силу своего масштаба, напора и очевидной искренности роман обладает большой силой убеждения — и, в общем, после его чтения приходится сильно встряхивать головой, чтобы привести собственную картину мира в более или менее привычное положение, а это признак книги, которую стоит без скидок принимать всерьез — фокус, непосильный для очень большого объема нашей современной литературы. То есть если говорить о цельном событии, то оно, вне всяких сомнений, состоялось, и иметь о нем представление стоит любому, кто склонен полагать литературу чем-то большим нескольких сотен складно написанных абзацев. Вопрос, таким образом, не в художественных достоинствах романа — они безусловны, — а в его познавательной ценности. А вот она, пожалуй, никакая, если, конечно, не считать познанием чрезвычайно оригинальное замечание о том, что в нашей власти все воруют. Есть, разумеется, большое число людей, полагающих, что у художественной литературы и вовсе не должно быть никакой познавательной ценности, но тогда возникает вопрос, для чего избирать темой насущные проблемы: чтобы стиль показать, что ли? Так для этого можно из жизни Зевса что-нибудь, ведь тогда ни от Зевса, ни от стиля не убудет. (обратно)
Пределы экранного насилия
Вячеслав Суриков Корейские режиссеры Пак Чхан Ук и Ким Чжи Ун выпустили первые англоязычные фильмыПопытка пересадки Фактически Запад предпринимает еще одну попытку инкорпорировать в свою вселенную элементы восточной культуры. После того как он усвоил представление о непрочности, эфемерности бытия, впитал в себя изощренный мистицизм, овладел боевыми искусствами, пришло время увидеть и узнать человека в состоянии, когда он становится способным на проявление самых сильных и искренних чувств. Причем катализатором, объективной причиной, которая заставляет человека измениться и стать проводником зла, выступает та самая жажда мести, которую западная культура, взяв за основу христианские ценности, изживает в себе не первую сотню лет. При этом она (западная цивилизация) мучительно пытается разрешить постоянно возникающие внутренние противоречия и сгенерировать ответы на вечные вопросы: как противостоять злу и не выйти за переделы воли небес, как «убить дракона» и при этом остаться самим собой. В свое время Шекспир приложил титанические усилия, чтобы показать в своих не покидающих мировую театральную сцену трагедиях месть как страшную разрушительную силу, в поле действия которой оказываются все, кто однажды соприкоснулся с ней: «Чума на оба ваши дома!» Двести лет спустя Александр Дюма подхватил выигрышную тему, но интерпретировал ее несколько иначе. Он позволил Эдмону Дантесу вообразить себя орудием божественной справедливости и настолько хитроумно вершить воздаяние за однажды содеянное зло, что раскаиваться ему пришлось только в самом конце и исключительно по собственной воле. Хотя в финале он и призывает человечество к разумному, доброму, вечному: «Ждать и надеяться!», — но после того, как граф Монте-Кристо так ловко расправился со своими обидчиками, верится ему c большим трудом. В начале XXI века интерпретация сюжета «о мести» выпала на долю Квентина Тарантино. Благодаря его творческим усилиям Черной Мамбе удалось отомстить Биллу, евреи наконец получили шанс расквитаться с нацистами, а негры — как следует проучить рабовладельцев. Он поляризует силы добра и силы зла, позволяя первым в случае необходимости применять насилие практически без ограничений, тогда как для вторых применение насилия — тягчайшее преступление против человечества. При этом человеческая жизнь для него сохраняет свою безусловную ценность. Он не выходит за пределы западной эстетики, в рамках которой страх расстаться с жизнью остается одним из самых сильных мотивов развития цивилизации.
Кровавый след Востока Наибольший вклад в то, чтобы эстетика корейского кинематографа стала узнаваемой, в силу своей плодовитости (на его счету больше двадцати фильмов) внес Ким Ки Дук. Он был замечен критиками и фестивальной публикой сразу после того, как 2004 году показал в фильме «Остров», как может выглядеть процесс заглатывания человеком рыболовных крючков с их последующим мучительным вытягиванием вместе с внутренностями. С тех пор градус насилия и жестокости в его кинопроизведениях не ослабевал. Так, для фильма «Береговая охрана» он придумал сцену аборта, который солдаты делают без наркоза сошедшей с ума женщине, после чего та, истекая кровью, прыгает в аквариум и принимается откусывать головы плавающим там рыбам. В прошлом году он пережил триумф на Венецианском фестивале с фильмом «Пьета», в финале которого главный герой после ряда драматичных сюжетных перипетий, в приступе раскаяния за совершенные им неблаговидные поступки привязывает себя к днищу автомобиля. За руль, ни о чем не подозревая, садится женщина и отправляется в путь. Заключительные кадры фильма, получившего престижнейшего «Золотого льва», демонстрируют кровавый след, тянущийся вслед за автомобилем по бесконечной трассе.
Не приняты в Голливуде В Голливуде Ким Чжи Ун не стал навязывать потенциальному зрителю отработанный в Корее собственный стиль повествования. Он снял классический американский фильм со Шварценеггером. Он показал нам вполне привычное зло, пусть и в усовершенствованном виде. Перед ним бессильны суетливые федералы, но хорошо знакомое лицо видавшего виды шерифа Рэя Оуэнса из небольшого городка Соммертон не оставляет никаких сомнений: зло, каким бы оно ни было, будет остановлено. Да, придется приложить некоторые усилия и смекалку, но шериф непременно справится. В «Возвращении героя» Рэй Оуэнс и его подчиненные и в самом деле добросовестно выполняют свою работу прямо на глазах бесстрашных жителей городка, не слишком прячущихся от иногда залетающих в окна домов пуль. Все предсказуемо. Разве что драйва чуть больше, чем обычно. Но его не хватило, чтобы вернуть потраченные на производство фильма деньги. Кассовые сборы по всему миру не превысили 34 млн долларов, недостающие для выхода в ноль 11 млн повисли в воздухе. Пак Чхан Ук в Голливуде предпочел остаться самим собой. Он снова рассказал медленную запутанную эстетскую историю про месть, в которой приходится разгадывать, кто первым совершил злодеяние, заслуживающее расплаты, и кто и за что отомстит последним. В «Порочных играх» он откровенно любуется Николь Кидман, Миа Васиковски и Мэттью Гудом. Пак Чхан Ук помещает их в атмосферу эротического притяжения и отсутствия запретов на убийство. Его не интересует достоверность. Он позволяет персонажу Мэттью Гуда Чарли Стокеру безнаказанно убивать сколько угодно. И единственный, кто может его остановить, — это героиня Миа Васиковски, глубоко погруженная в себя Индия. Она выглядит вполне беззащитно, но ровно до того момента, как дает отпор однокашникам с помощью обычного остро заточенного карандаша, используя его как колющее оружие. К тому времени зло уже пробудилось в ее душе — то самое, которое «внутри». Но истинное преображение происходит в тот момент, когда вместо привычных девичьих черно-белых башмачков она получает в дар от вожделеющего ее Чарли Стокера туфли на каблуке. Его она расстреливает из охотничьего ружья, когда тот душит ее мать. И девушка на этом не останавливается. В финале фильма она в тех самых туфлях совершает немотивированное убийство полицейского. Сначала она наносит ему удар карандашом в глаз, кровь льется на желтую разделительную полосу, а потом добивает выстрелом из ружья, капли крови брызжут на зеленую траву, еще один выстрел — и придорожные белые цветы окрашиваются в кроваво-красный цвет. Сборы «Порочных игр» по всему миру на данный момент составляют 9,3 млн долларов. Детище Пак Чхан Ука недобирает минимум 2,7 млн, чтобы оправдать расходы на свое производство. Попытка пересадить корейские «цветы зла» засчитана, но удачной ее признать нельзя. Оба режиссера, привыкшие снимать кино по собственным сценариям, в этот раз работали с коллективом авторов, что неизбежно вызывает творческий дискомфорт. И тому и другому пришлось работать с американскими и европейскими актерами, психофизические данные которых разительно отличаются от тех, что присущи актерам азиатским. Глядя на Чхве Мин Сика в любой из его работ, ты видишь, что он не просто надевает маску, нет, наоборот, он ее словно бы снимает и становится самим собой. Как будто в жизни он играет роль и только в кино становится настоящим. У голливудских актеров почти всегда проглядывается предел, дальше которого они не пускают персонажа в свой внутренний мир. Открытие этой границы оплачивается по слишком высокому тарифу, и пример тому Хит Леджер, без остатка отдавший свое «Я» во власть образа психопата-убийцы Джокера для фильма Кристофера Нолана «Темный рыцарь» и так и не сумевший выйти живым из последовавшего за этим глубокого психического кризиса. Даже посмертный «Оскар» в этом случае слишком слабое утешение. Но зрителям скучать не придется. Госпожа Смерть не собирается покидать большие экраны. И если раньше она была частью реального мира и потому находила свое место и в мире воображаемом, то сейчас смерть существует сама по себе, как один из неотъемлемых элементов любого массового зрелища. Люди все реже внутренне содрогаются при виде экранной крови, даже если она все меньше похожа на клюквенный сок. (обратно)
Последние комментарии
5 часов 3 минут назад
10 часов 47 минут назад
11 часов 54 минут назад
12 часов 52 минут назад
13 часов 6 минут назад
22 часов 17 минут назад