Падший ангел [Элизабет Чедвик] (fb2) читать онлайн

Элизабет Чедвик Падший ангел

Часть I ПОЖАР

Глава I

Ступив на узкую горную тропу, Арон Корт натянул поводья и хмуро вгляделся в расстилающуюся перед ним долину. Он отсутствовал в городе два дня, по причине неотложных дел в Денвере, а по пути заглянул в соседнюю долину, где еще до первого снега приглядел себе подходящую лошадь. В результате поездки покупка была сделана.

Ночь окутала горы черным покровом, скрывающим их очертания. Но внизу был отчетливо виден город, освещенный каким-то сатанинским заревом. Корт, вздохнув, дернул поводья, понукая свою хвостатую покупку спуститься по тропе. Амновилль вновь был охвачен пожаром. Интересно, сколько домов, принадлежащих ему, превратятся сегодня в тлеющую золу, сколько рухнет, объятых пламенем, прямо на его глазах. Контора, несомненно, сгорела, как вся северная часть города… Об остальных потерях вскоре станет известно.

Через полчаса Корт снова натянул поводья, на этот раз уже в городе, посреди Коппер-стрит. Животное, не оставшееся равнодушным к массовому бедствию и напуганное разгулом стихии, дрожало. Рядом дымились остатки здания, в котором располагалась контора Корта. Полуобугленная вывеска с надписью «Арон Корт, адвокат» валялась на улице. Здание зияло пустыми глазницами окон. Собственно говоря, от него остался только каркас, внутри которого не хотел умирать ненасытный огонь. Среди груды пепла вызывающе стоял сейф, весь раскалившийся от жары. Корт даже не пошевелился, чтобы спасти находящиеся в нем документы своих клиентов. Завтра еще будет уйма времени. К тому же, беспокоиться за содержимое сейфа не стоило и по той причине, что вряд ли кому сегодня взбредет в голову вскрывать его.

Вокруг суетились горожане, выливающие на пляшущее пламя ведра воды, их лица были перепачканы сажей и копотью. Корт по-прежнему сидел в седле, бесстрастно созерцая картину разрушения. Лошадь продолжала дрожать и нервно пританцовывать. Мужчина распахнул кожаный жилет — несмотря на прохладную ночь, здесь было довольно жарко. Адвокат кивнул нескольким полузнакомым людям, перекинулся с ними парой слов и занялся мысленными подсчетами, во сколько обойдется строительство или восстановление здания конторы. Где-то поблизости громыхнуло — похоже, динамит. Видимо, кто-то додумался искусственно преградить дорогу огню, чтобы спасти южную часть города. Где-то в соседнем квартале надрывалась единственная в Амновилле пожарная машина, поливая из шланга хозяйственный магазин, товары которого были куплены на деньги Корта. Он прибавил к уже имеющимся и эти убытки, ибо пожар в помещении магазина уже явно не погасить.

В следующем квартале, находящемся слева от магазина, горел «Падший ангел». Корт прекрасно помнил приезд в Амновилль Лилит Моран несколько лет назад, ибо незадолго до того сам приехал из Денвера, где в то время разразилась забастовка на золотых приисках. Лилит построила первый «Падший ангел» и заявила, что предпочитает получать плату золотом, но если мужчина, возжелавший вкусить удовольствия в ее заведении, захочет расплатиться недвижимостью, с ее стороны возражений не поступит. Соответственно, и заведение получило длинное название: «Морансленд, торговля. Компания „Падший ангел“». Теперь красивая вывеска с золотым тиснением, охваченная пламенем, ярко выделялась на фоне горящего здания. Многие горожане, временно оказавшиеся на мели, но не желавшие отказываться от услуг какого-нибудь хорошенького «падшего ангела», в свое время оставили в сейфе хозяйки немало дорогих безделушек. Хотя Арон не вложил в заведение ни цента, он сожалел о потере, потому что Лилит Моран была красивой женщиной, с цепкой деловой хваткой, несколько странными вкусами в постели и тонким чувством юмора. Ее «Падший ангел» считался самым модным и элегантным салоном с огромным танцевальным залом, комнатой для азартных игр и, собственно, публичным домом. Его разрушение, по мнению Корта, являлось невосполнимой потерей для общественной жизни Амновилля. Конечно, Лилит сумеет открыть подобное заведение и в палатке, как поступала уже несколько раз после очередного пожара, однако, судя по погоде в этом году — зима никак не хотела уступать место весне, — это представлялось довольно рискованной затеей.

Подъехав к публичному дому, Корт резко натянул поводья. Первый этаж был объят пламенем, жадные языки которого уже лизали белые колонны и подбирались к балкону, где в погожие солнечные дни восседали проститутки, демонстрируя окружающим свои прелести. Сейчас посреди него стояла стройная девушка в белой ночной рубашке. Закрыв рот рукой, она в ужасе смотрела на пламя. Ее густые черные волосы в беспорядке спадали на плечи и спину. Перед ней футах в шести находились перила, а позади бушевал огонь.

Арон нахлобучил свою черную шляпу на глаза лошади, повернулся к горящему зданию и крикнул:

— Прыгай!

Девушка взглянула на всадника, но с места не сдвинулась.

— Давай! — вновь воззвал Корт, направляя перепуганную лошадь к балкону.

Несчастная подошла к перилам и с ужасом посмотрела на землю. Хрупкая девушка казалась беззащитной на фоне беснующегося пламени, грозящего поглотить ее. На темных волосах появился зловещий красноватый отблеск, пламя отбрасывало блики и на бледные фарфоровые щечки, лишь огромные глаза оставались по-прежнему цвета голубого неба. Белая сорочка полностью скрывала тело, оставляя открытыми лишь кисти рук, выглядывавшие из-под кружев, да пальцы ног, видневшиеся из-под украшенного вышивкой подола. Порыв ветра прижал тонкую ткань к телу, бесстыдно обрисовав его формы, и Арон затаил дыхание, едва не задохнувшись от восхищения, — перед ним стояла самая красивая из девушек, работавших в борделе Лилит, даже красивее самой хозяйки.

— Тебе надо прыгнуть, — настаивал Арон. — Балкон скоро загорится.

Девушка с ужасом взглянула на приближающиеся языки пламени, грозящие охватить ее, и сделала несколько шагов вперед.

— Я поймаю тебя, — заверил ее адвокат, однако несчастную, казалось, трудно убедить. Она перебралась через перила, осторожно ставя ноги между решетками, и одной рукой приподняла подол рубашки, обнажая стройные лодыжки.

— Боже мой, девочка, поторопись!

Слева от нее огонь жадно лизал перила. Девушка опустила подол и держалась теперь за перила обеими руками. Пламя лизнуло ее левое запястье. Внезапная боль заставила ее вскрикнуть, и девушка, разжав руки, упала в объятия Арона.

Корт, видя, что несчастная горит, резко повернул лошадь и окунул проститутку в бочку с водой, стоявшую перед зданием. Горевшая ткань тут же погасла, и крик прекратился, резко оборвавшись на самой высокой ноте, — голова девушки ударилась о край бочки. Выругавшись, мужчина спешился и поднял обмякшее тело. Опустившись на колени, он положил незнакомку на землю и ощутил на своей щеке ее теплое дыхание. Девушка была без сознания. Рука ее была обожжена, но насколько сильно, Корт не мог сказать. Самое главное — спасенная осталась в живых. Арон поднялся, с трудом уложил бесчувственное тело поперек седла и направился к дому врача, который пострадал не меньше публичного дома и его собственной конторы.

— Где врач? — пробившись сквозь толпу испуганных, суетящихся горожан, спросил адвокат у мужчины, неотрывно смотрящего на дымящиеся обломки дома единственного в Амновилле врача.

Тот, подняв голову, взглянул сначала на Арона, а затем на девушку.

— Развлекался в Криб-аллее? — усмехнулся он.

Корт не обратил внимания на явный намек, что во время стихийного бедствия он сумел извлечь для себя выгоду, похитив из публичного дома проститутку.

— Врача! — снова потребовал адвокат.

— Скорее всего, мертв, — пояснил горожанин, мгновенно потеряв интерес к Корту, оставившему без ответа его вопрос, и отвернулся, устремив взор на горящее здание.

— Нашел время умирать, черт бы его побрал… — пробормотал Корт.

— На него обрушилось здание, когда он возвращался домой после визита к пациенту, — терпеливо пояснил мужчина.

Корт, развернув лошадь, направился к себе в южную часть города, не пострадавшую от пожара. Несмотря на адскую жару, тело девушки оставалось холодным. Его собственная одежда, промокшая от соприкосновения с водой, холодила тело. Мужчина решил доставить пострадавшую к себе, оказать ей помощь, а затем вернуться назад, на пожарище, для поисков врача, хотя это представлялось маловероятным — единственный в городе медик отправился в царство теней. Значит, следует найти Лилит, ибо она несла ответственность за девушку. К тому же, Моран будет ему должна за спасение столь драгоценного груза.

Отыскав приятеля, стоявшего в оцепенении, он крикнул:

— Генри, ты видел Лилит Моран?

Мужчина наполнял ведро, опустив его в цистерну с водой и, услышав голос друга, передал емкость соседу. Выйдя из оцепенения, он вытер пот и сажу со лба и нахлобучил на голову шляпу.

— Бог мой, Арон, ты по-прежнему холоден и расчетлив, — заметил приятель. — Здесь горит город, вода в цистернах убывает, река слишком далеко, а ты ищешь женщину. Неужели одной для тебя мало?

Он махнул рукой, указывая на бесчувственное тело, лежащее поперек седла.

Корт нахмурился:

— Это не…

— И к тому же это бесполезно. Лилит сегодня недосягаема. Ее заведение горело, когда я…

— Знаю.

— И я ее не видел.

Рука Арона лежала на груди девушки, пугающе холодной, и адвокат начал опасаться, что дальнейшие поиски Моран будут тщетными. Поэтому он повернул лошадь и направился на юг, в нетронутую часть города. Дорога была освещена красными отблесками пожара, но внутри снимаемого Кортом дома царила непроглядная тьма. Адвокат, действуя скорее по памяти, чем видя что-нибудь, осторожно пробрался через холл и вошел в спальню, где бережно опустил ношу на постель. Укрыв девушку одеялом, Корт поспешил расседлать лошадь и привязать ее к столбу. Вернувшись, он зажег свет и натянул на себя теплую шерстяную рубашку и брюки, спасавшие от ночного холода.

Девушка по-прежнему не приходила в сознание, она даже не пошевелилась, когда Арон принялся осматривать ее повреждения и, приподняв копну темных волос, нащупал на голове пострадавшей шишку — след удара о бочку. Затем Корт отбросил одеяло и осторожно разрезал мокрую рубашку, прилипшую к стройному телу. Действовал он очень аккуратно. Рубашка была сшита из тонкой дорогой ткани и украшена кружевами у запястий и горла. Для проститутки такой наряд казался слишком скромным, хотя и очень дорогим, особенно если принять во внимание тот факт, что девочки из борделя Лилит не носили ночных сорочек, по крайней мере, когда развлекали клиентов. Однако адвокат, вспомнив деловую хватку Моран и ее изобретательность, успокоился: скорее всего, хозяйка решила получить больше денег, заинтересовав посетителей видом истинного, не падшего ангела, чьи тело и лицо еще не были отмечены печатью порока и разврата. Новенькая в девственно белой сорочке создавала выгодный контраст с вызывающе открытыми нарядами проституток.

Адвокат, нахмурившись, осмотрел обожженную руку — ожог протянулся от запястья до предплечья. Несчастной еще повезло — огонь лишь опалил кожу. Его распространению помешала вода. Если бы загорелись волосы… Вздрогнув, Арон направился к аптечке, в которой лежал чудотворный бальзам, подаренный ему одним мексиканским другом, пасшим овец в горах. Наложив на ожог толстый слой мази, он забинтовал руку чистым носовым платком и, накрыв обнаженную девушку одеялом, направился в столовую, намереваясь выпивкой успокоить нервы. У Корта не имелось нюхательной соли, способной привести ее в чувство, и к тому же адвокат не знал, правильно ли он сделает, приведя пострадавшую в сознание, ибо ожог и травма головы — вещи довольно болезненные. Насколько ему было известно, несчастная могла вообще так никогда и не прийти в сознание. Корт вновь испытал желание отыскать Лилит и передать ей ее собственность, но от этих мыслей его отвлек странный звук, донесшийся из спальни. Прихватив стакан, он отправился туда — девушка приподнялась, открыла глаза и, закрыв их, вновь упала на подушки.

Мужчина придвинул стул к постели и некоторое время сидел, потягивая виски и глядя на лежавшую. Потом попытался с ней заговорить. Наконец его попытки увенчались успехом — девушка открыла глаза, однако его вопрос: «Как тебя зовут?» — оставила без ответа.

— Ты помнишь, что с тобой случилось? — спросил адвокат.

— Нет. — Ее голос походил на шелест листьев в кроне деревьев. Пострадавшая покачала головой, и это движение вызвало появление слез на ее глазах.

— Лучше не шевели головой, — посоветовал адвокат. — Ты спрыгнула с балкона, и, поскольку на тебе горела рубашка, я опустил тебя в бочку с водой, из которой обычно поят лошадей. Ты ударилась головой. Болит рука?

— Да, — раздался шепот.

— Как тебя зовут?

Его вопрос остался без ответа. По бледным щекам девушки струились слезы. Она отчаянно замотала головой, бормоча что-то себе под нос, не обращая внимания на просьбы Корта лежать спокойно. Не зная, как поступить, адвокат присел на постель и, с силой надавив на плечи девушки, заставил ее опуститься на подушки. Но она по-прежнему мотала головой, и Корт был вынужден схватить ее за волосы. Лишившись возможности двигаться, бедняжка с упреком взглянула на него полными слез глазами, будто ой и являлся причиной боли. Мучаясь угрызениями совести и в то же время чувствуя себя оскорбленным, Арон взглянул ей в глаза. Какого черта он, адвокат, уважаемый человек, должен проводить ночь, ухаживая за проституткой? Подумав, Корт решил дать ей изрядную порцию опиума, который облегчит боль и заставит уснуть. Он же, пока девица будет спать, поедет в город и найдет Лилит.

Отпустив волосы несчастной, адвокат направился к аптечке за бутылочкой и ложкой. Все время, пока он отсутствовал, девушка металась в постели. Оказалось, план не так уж легко можно было претворить в жизнь. Девица долго не хотела глотать горькое лекарство, а потом еще минут пятнадцать, пока оно не подействовало, не могла успокоиться. Не желая смотреть на ее мучения, Арон отвел глаза и уставился на стену, пытаясь сосчитать убытки. Цифры всегда получаются точнее, если собственноручно оцениваешь ущерб. Этим-то он и собирался заняться, попутно отправляясь на поиски Лилит.

Левая рука адвоката покоилась на обнаженном плече девушки. Под пальцами ощущались бархатистая кожа, шелковистые волосы и биение пульса. Мужчина время от времени бросал на лежащую тревожные взгляды.

— Нам придется провести вместе ночь, — пробормотал он. — Какова твоя цена?

Девушка недоуменно взглянула на него, перестав метаться, — опиум, несомненно, сделал свое дело, — и мечтательно улыбнулась. Корт тоже улыбнулся в ответ, ласково проведя рукой по шелковистым волосам и бархатной щеке:

— Ты будешь самой популярной девочкой в городе и одна сможешь заработать на восстановление «Падшего ангела».

Девушка со вздохом опустила ресницы, из-под которых выкатилась последняя слеза, и уснула. Через пять минут Корт уехал, закрыв за собой дверь.

Глава II

Три часа спустя адвокат вернулся домой. Его одежда промокла от пота, была вымазана в саже, грязи и пепле, настроение близко к бешенству. Он потерял четыре здания, прежде чем пожар сумели остановить. А сделать это удалось только потому, что стих ветер. Кроме того, ему так и не удалось найти Лилит Моран. Все, кого он встречал, уверяли, что той посчастливилось не только спастись самой и спасти своих девиц, но и сохранить имущество из «Падшего ангела». Несколько человек видели на улицах города фургоны, наполненные проститутками, одеждой, игорными столами и другими предметами, вытащенными из огня, но никто не имел понятия, куда они направились. С наступлением полуночи Арон отказался от поисков, измученный шутками окружающих, смеющихся над тем, что среди общего хаоса и разрушения ему вдруг понадобилась женщина. К тому же адвокат так и не смог найти кого-либо, кто согласился бы стать сиделкой у девушки, ибо ни одна добропорядочная матрона ни за что не пожелала присматривать за шлюхой.

Корт наконец понял, что по уши увяз в этом деле с пострадавшей, и сознание этого привело его в ярость. Девушка по-прежнему спала, такая красивая, чистая и непорочная, словно спящая принцесса, а он, грязный, потный и злой, вынужден был раздеться и плескаться в холодной воде в нетопленной комнате, прежде чем лечь в постель. Вымывшись, мужчина вошел в спальню и отодвинул одеяло. Выражение его лица смягчилось — красавица представляла собой трогательное зрелище. У нее было прекрасное тело: кожа цвета сливок, тонкая талия, полная округлая грудь, едва обозначенный живот, изящные стройные ноги. Простив Лилит за исчезновение, которое подарило ему девушку, адвокат коснулся розового соска, не отрывая глаз от лица лежавшей. Девушка открыла глаза цвета весеннего неба.

— Тебе больно? — участливо спросил Корт, не переставая ласкать ее. — Как твоя рука?

Он посмотрел на повязку, покрывавшую руку.

— Нет.

Пострадавшая шевельнулась, и сосок ее заметно отвердел.

Арон довольно улыбнулся — она отреагировала на его прикосновение, что было не похоже на остальных представительниц ее профессии, остававшихся равнодушными к ласкам и демонстрировавших страсть только после получения денег.

— Как голова, болит?

— Я хочу спать, — пробормотала девушка.

Мужчина кивнул:

— Это временное явление. Скоро ты опять заснешь. — Вытянувшись рядом с ней, он укрыл ее и себя одеялом. Лампа на столе все еще горела, освещая комнату.

— Ты очень красивая, — пробормотал он.

— Спасибо. А ты очень добрый, — ответила девушка.

При сложившихся обстоятельствах ее ответ не произвел на Корта должного впечатления, потому как он больше подошел бы к светской беседе в гостиной, нежели к разговору в спальне. Корт приник к ее губам, раздвигая их языком. Девушка, мгновение помедлив, ответила, и адвокат поразился невинной сладости ее поцелуя. Интересно, что явилось тому причиной — опиум или природный дар?

— Где Лилит нашла тебя? — целуя нежную шею и плечо, тихо спросил он.

— Лилит? — Девушка задрожала, ощутив на теле прикосновение его губ, скользнувших на грудь.

Корт решил больше не разговаривать с ней. Опиум или последствия падения затмили ее разум, но тело оставалось живым и реагировало на ласки. Девушка выгнула спину, отвечая на его прикосновения — Арон начал ласкать внутреннюю поверхность ее бедер, действуя сначала весьма осторожно, затем все смелее. Почувствовав под пальцами влагу и ощутив трепет ее тела, мужчина лег на нее и осторожно проник в святая святых. Только тогда девушка выказала сопротивление. Адвокат восхищенно вздохнул, удивляясь ее технике:

— Расслабься, малышка, со мной не надо играть в такие игры.

Корт снова с силой вошел в нее, и девушка всхлипнула. Затем он приник к ее губам, заставив замолчать. Девушка, такая теплая и обворожительная, возбуждала его больше, чем всякая другая женщина, даже больше, чем Лилит, которая могла продемонстрировать новые трюки и при желании самой обслужить клиента, что случалось довольно редко. Эта же, вероятно, способна даже притвориться невинной.

Все более возбуждаясь, Арон начал двигаться все быстрее, но партнерша перестала отвечать, лежа неподвижно, словно удивляясь тому, что происходит. Глаза ее были открыты. Раздосадованный отсутствием реакции, которая делала девушку особенно привлекательной, Арон приподнял ее бедра, двигаясь мягче, нежнее, входя еще глубже. Наконец незнакомка шевельнулась, закрыла глаза и начала действовать согласно с ним, сначала робко, нерешительно, несколько неуклюже, но быстро вошла в ритм, приподнимая свои бедра навстречу ему и вращая ими. Вершины наслаждения они достигли одновременно и, утопая в море удовольствия, рухнули на постель. Наконец Корт отодвинулся и заключил ее в объятия:

— Ты прекрасна. Как тебя зовут?

Девушка не ответила, мгновенно заснув. Несколько минут Арон смотрел на нее. Она лежала словно юная, невинная барышня, и он был тронут ее невинностью. Ему давно не приходилось иметь дела с такими созданиями. Он усмехнулся, представив себе, что такой пройдоха, как Арон Корт, мог увлечься испорченной голубкой из гнездышка Лилит. Утомленный поездкой и ночным приключением, адвокат неохотно разжал руки, отвернулся и погрузился в сон.

Глава III

Когда утром Корт проснулся, девушка тихо постанывала, не желая возвращаться к реальности. Дав ей вторую дозу опиума, он сообщил ей, что ездил в город искать Лилит. Не отвечая и не показывая признаков понимания, пострадавшая молча повернулась на бок, по-прежнему держа его руку. Она казалась такой восхитительной, что Арон лишь усилием воли поборол искушение остаться, разбудить ее и вновь заняться любовью. Осторожно высвободив руку, он оделся и направился седлать лошадь.

Дымовая завеса все еще висела над долиной, окутывая туманной пеленой сонный лес. Отравленный воздух жег глаза и горло. Город представлял собой унылую картину. По руинам бесцельно бродили люди, с тоской взирая на развалины, еще вчера считавшиеся их домами. Корт пожал плечами — пожары случались и раньше, но Амновилль вновь отстраивался и становился еще лучше. Наиболее предприимчивые старались извлечь выгоду даже из несчастья. Одна респектабельная горожанка, чей дом не пострадал от пожара, готовила завтрак для теперь уже бездомных земляков, пугая их баснословными ценами. Корт прельстился пышными оладьями с джемом и горячим крепким кофе и, подкрепившись, занялся поисками Лилит.

Ни одна женщина, находящаяся в комнате, не признавала существование Лилит и тем более не интересовалась ее нынешним местопребыванием. Но мужчины так и горели желанием поделиться новостями о ней, все время косясь на жен и стараясь говорить тише. Лилит не растерялась в трудную минуту, погрузила девушек и спасенное имущество в два больших фургона и отправилась в соседние лагеря золотоискателей. Заключались пари — сколько прибыли принесут девочки Лилит, уцелевшие при пожаре. Некоторые горожане были искренне возмущены поведением старателей, не пришедших на помощь для тушения пожара и ударившихся в развлечения, но все восхищались сообразительностью и деловой хваткой Моран. Рассказчики сошлись во мнении, что хозяйка обосновалась в отеле, оставив девочек и карточные столы в лагере старателей, работающих на прииске номер пять, принадлежащем Форбсу. Говорили также, что она потеряла девушку и пытается ее найти.

— Должно быть, необычная штучка, — усмехнулся хозяин ранчо, разводивший овец и приехавший в город поглазеть на разрушения и прикинуть, какую выгоду можно извлечь из людского горя. — Никогда не слышал, чтобы Лилит бросала своих птичек на произвол судьбы из-за какой-то одной юбки. Говорят, она уже открыла зал для карточных игр, и Форбс бесится, потому что рабочие не желают идти в шахты. Вообще-то, откровенно говоря, они ошалели от спиртного и обилия женской плоти, и Форбс сам не пустит их на работу.

Корт кивнул, допивая кофе. Чем терять время в поисках Лилит, лучше вернуться домой, чтобы обсудить с Моран условия сделки. Четверо из завтракающих горожан попросили о встрече — надо непременно заняться делами. Не желая возить по улицам голую девушку, Арон купил платье у женщины, распродающей свои пожитки. Приехав домой, он с трудом уговорил сонную красавицу надеть его. Платье оказалось слишком большим для нее, вышедшим из моды, и не подходило к ее туфлям.

Везя пострадавшую по улицам Амновилля, Корт испытывал непреодолимое желание вернуться в свою обитель и оставить ее у себя, чтобы оградить от посягательств Лилит. Он страстно хотел, чтобы девушка оказалась не одной из проституток. Желая развеяться, мужчина начал размышлять с известной долей цинизма. Кто кому должен? Арон спас ее от огня, не дал разбиться вдребезги о мостовую, поэтому может потребовать провести с ней ночь бесплатно. К тому же, девушка получила ночлег, одежду и медицинское обслуживание. Сделка получится выгодная. Пострадавшую, похоже, не интересовали его условия. Арон представить себе не мог, чтобы она взяла деньги или наоборот, отказалась бы от вознаграждения. Лилит же была известна своей алчностью и умением никогда не упускать своего. Остановившись возле гостиницы, адвокат спешился и осторожно снял ношу с седла. Пострадавшая прижалась к его груди, и он вновь испытал острое желание оставить ее себе.

Лилит, выглядевшая для женщины, удачно разместившей капитал, довольно взволнованной, сидела на крыльце и мило беседовала с несколькими мужчинами. Никем не замеченный, Корт поднялся по ступенькам и неохотно опустил обмякшее тело на покрытую толстым слоем сажи кушетку. Проделав это, он хмуро заговорил:

— У меня есть кое-что, что принадлежит тебе, Лилит.

Хозяйка «Падшего ангела», резко оборвав разговор на полуслове, взглянула на говорившего и, вскочив, бросилась к нему. К изумлению адвоката, она, опустившись на колени, обняла девушку:

— Сюзанна, я искала тебя повсюду!

Пострадавшая открыла глаза, равнодушно посмотрела на Моран и некоторое время спустя нерешительно спросила:

— Ма?

— Лилит, — поспешно поправила ее женщина. — Я так волновалась, Сюзанна, я… — Лилит растерянно оборвала фразу, потому что предмет ее беспокойства, положив прелестную головку на плечо женщины, погрузился в сладкий сон.

Корт наблюдал эту сцену со странным чувством беспокойства и изумления. Лилит хорошо относилась к девушкам, но никому никогда не доводилось видеть такого проявления нежной привязанности. Для нее проститутки являлись товаром — воспитай, используй и верни обратно, вручив некоторую сумму. Лилит обычно отправляла девочек восвояси, если их рейтинг падал или же, когда хотела пополнить свой контингент «новобранцами». При этом она не испытывала к ним особой жалости. Однако в данном случае ее поведение не входило ни в какие рамки. Приглядевшись, адвокат с изумлением увидел между этими двумя женщинами необычайное сходство. Это уже было совсем непонятно.

— Где ты нашел ее? — потребовала ответа Лилит. — Я искала ее повсюду.

— Она находилась у меня.

— Может, все-таки расскажешь, что она делала там? — Женщина едва сдерживала ярость, сверкая глазами, в которых появилось подозрение.

— Я снял ее с балкона «Падшего ангела», прежде чем он рухнул.

Моран побледнела.

— Одежда на ней горела, и я опустил ее в бочку с водой. Девушка ударилась головой и потеряла сознание. Поскольку она насквозь промокла, обожглась и была без чувств, да к тому же я не мог найти врача, мне пришлось отвезти ее к себе и оказать первую помощь: наложить мазь, повязку, дать немного опиума, чтобы снять боль.

При упоминании опиума Лилит всхлипнула. Некоторые девушки пользовались им, и хозяйка весьма неодобрительно относилась к этой их привычке, стараясь побыстрее избавиться от подобных «птичек».

— Что еще случилось, пока вы были у тебя? Почему ты не привез ее сюда?

— А где же ты была все это время, если так печешься о ее благополучии? — рявкнул Корт. — Я вернулся в город около полуночи, чтобы найти тебя, но никто не знал, где ты находишься. А оказалось, у Форбса, в его лагере.

Лилит покраснела, украдкой бросив взгляд на девушку, все еще спящую и, соответственно, не обращавшую внимания на разговор. Ласково погладив шелковистые волосы, она призналась:

— Я забыла о ней. То есть, я рассадила всех по фургонам, а ее хватилась, лишь когда мы прибыли в лагерь старателей. — Моран покачала головой. — Я не привыкла, чтобы она находилась рядом. Наверно, мне не следовало на тебя нападать, Корт. По крайней мере, ты вытащил ее из пекла.

— Ты не подумай ничего плохого, — ответил мужчина. — Твоя забота очень трогательна, несмотря на то, что ты забыла о ней. Я никогда не видел, чтобы ты…

— Она моя сестра, — рявкнула Лилит. — Конечно, я волнуюсь.

Арон отреагировал похвально быстро:

— К сожалению, мне были неизвестны ее имя и статус. Она сильно ударилась головой, потом опиум…

Моран вновь подозрительно взглянула на адвоката:

— Почему на ней это платье? Почему нет туфель?

— Когда я увидел ее на балконе, она была одета в белую ночную рубашку. Ты что же, хотела, чтобы я оставил ее зябнуть в мокром белье, наполовину сожженном, и привезти ее в город в таком виде, пока ты развлекаешься у Форбса?

Лилит проглотила его колкое замечание и вновь взглянула на сестру:

— Она сильно ударилась?

— Откуда мне знать? Врача-то нет и…

— Нет врача?!

— Он умер.

— Ну все, — со злостью проговорила Моран. — Как же я получу медицинские справки на своих курочек, если этот чертов лекарь мертв? Шериф наверняка прикончил его собственноручно, специально, чтобы оштрафовать меня…

— Ты хочешь, чтобы я представлял твои интересы? — живо отозвался Корт, с облегчением заметив, что собеседница сменила тему разговора, переведя ее на менее щекотливую.

— Не увиливай. Я желаю услышать о здоровье Сюзанны.

— Ага, значит, хочешь услышать диагноз? — с сарказмом заметил адвокат. — Я могу помочь тебе справиться с шерифом, но я ни черта не знаю о черепно-мозговых травмах и ожогах. Я сделал все, что в моих силах.

— А я и не говорила, что ты сидел сложа руки.

— Ну, и кого мне надо было приглашать в сиделки? Рыжую Люси? А, наверно, следовало бы попросить жену шерифа Тота. Она бы, получив такое предложение, в ладоши бы захлопала от восторга.

Корт терпеть не мог играть в игры, правил которых не знал. А не знал он многого, а именно: что желает услышать Моран и каковы ее взаимоотношения с сестрой.

— Хорошо, Арон, хорошо. Извини, что накричала на тебя. Я просто устала.

— Я тоже, — признался Корт.

— Я очень благодарна тебе за ее спасение. Спасибо. Теперь мне лучше забрать ее в гостиницу.

— Давай, — буркнул адвокат и, сев в седло, направился прочь, даже не предложив Моран помощи.

Он быстро поехал по улицам, намереваясь вернуться домой и проспать до полудня, чтобы со свежими силами встретиться с клиентами. Постель, на которой они занимались любовью и провели ночь, была в беспорядке. Мужчина раздраженно сорвал простыню и выругался. На ней виднелась кровь, что означало, что его невольная гостья была девственницей и не притворялась, выказывая сопротивление. Как же он не понял? А если бы и знал, сумел бы побороть искушение?

— Ну, теперь остается молить Бога, чтобы Лилит приобщила ее к делу, — пробормотал Арон, с яростью осознавая, что вовсе не хочет этого.

Если хозяйка «Падшего ангела» не собирается сделать этого, она придет в ярость, узнав, что произошло после чудесного спасения. Боже, но какая прелесть эта девочка, какой талант! Мужчина уже жалел, что не занялся с ней любовью с утра, ибо такой возможности ему может так никогда и не предоставиться.

По мнению Корта, все респектабельные девицы представляли собой сплошной клубок трудностей. Они желали привязать к себе мужчину браком, что, по мнению Арона, грозило катастрофой. А юная Сюзанна была настоящим искушением, сладким, притягивающим запретным плодом. Выругавшись, Корт проклял судьбу, пославшую ему искусительницу в виде сестры Лилит, и лег спать.

Часть II АМНОВИЛЛЬ

Глава IV

Желая облегчить страдания сестры, Лилит развила бурную деятельность. Она поместила ее в свой номер и наняла, хотя и с большим трудом, сиделку, которую пожар лишил абсолютно всего, даже мужа.

Поначалу бедная, но порядочная женщина с негодованием отвергла такое предложение, но щедрость Моран не знала границ. Гордячка поставила непременное условие: не находиться в заведении Лилит. Насмешливо улыбаясь, та согласилась. В ее планы не входило приводить сестру в «Падший ангел» — вдруг кто-нибудь из распутных клиентов положит на нее глаз, хотя Сюзанна не продается. И уж, конечно, никому и в голову не придет позариться на некрасивую, плоскую Клару Шмидт, какой бы низкой не была цена. Войдя в номер, та подозрительно принюхалась, подозревая, что устоявшийся сильный запах остался от прежнего жильца, умершего от оспы. Пусть даже половина горожан отдала бы концы в этой комнате, Лилит все равно бы сняла ее, так как свободного помещения в Амновилле не имелось. И, тем не менее, она пустила в ход все свое красноречие, убедив благочестивую даму, что если бы кто-то в радиусе пятидесяти миль умер от этой болезни, то зараза обязательно дошла бы до «Падшего ангела». Клара поверила этому. Разве не справедливо, что плохие болезни распространяются в плохих местах, а порядочные женщины вроде нее не заражаются. Лилит пояснила, что странный запах остался от карболовой кислоты и мыла, используемых персоналом гостиницы, дабы избавиться от насекомых после приезда ковбоев и старателей. Женщина и этому поверила, ибо ее муж не принадлежал к представителям упомянутых профессий и ей никогда не приходилось использовать такие дезинфицирующие средства. Но все же она приступила к своим обязанностям с таким видом, будто делала Моран одолжение.

Пристроив сестру, Лилит принялась за свои дела. Объехав уцелевшую часть города, предприимчивая женщина выбрала здания, способные разместить ее заведение. Посещение лагеря старателей принесло большой доход, однако присутствие девочек на его территории приводило в ярость владельцев прииска. Как оказалось, спиртные напитки, азартные игры и женщины попадали под запрет, а Моран не желала портить отношения с влиятельными горожанами. Богачи, более равнодушные к женским прелестям и выпивке, чем бедняки, оставляли крупные суммы за карточным столом. Пожар, как и любые другие стихийные бедствия, ввел многих людей в отчаяние, и они стремились отвлечься в компании хорошеньких девушек. Поначалу следовало срочно найти надежное пристанище для подобных увеселений. Конечно, старатели и впредь не оставят ее заведение без внимания.

Лилит, удовлетворенно вздохнув, оглядела приглянувшийся ей дом. Он казался достаточно просторным, располагался в приличном районе и принадлежал одной респектабельной семье. Моран, не желая оскорбить почтенного человека, решила сыграть на самой уязвимой стороне его натуры — алчности, ведь владелец, Грант Харвел Пенвеннон, поклонялся золотому тельцу и согласился бы отдать дом во временное пользование. Она предложила ему крупненькую сумму, и тот, естественно, не смог устоять. С наступлением темноты его жена, вне себя от бешенства, собрав вещи и детей, освободила место для самой скандально известной женщины Амновилля.

«Уговорив» таким образом Гранта Пенвеннон на, Лилит нанесла визит владельцу соседнего дома, напрямую спросив того, согласна ли его жена жить в непосредственной близости от публичного дома. Мужчина, в любой ситуации не ставший бы и разговаривать с ней, взял предложенные деньги, жену, пожитки и освободил дом. Лишь по прошествии некоторого времени он узнал, что в бордель превратился не соседский, а его собственный дом. В доме Пенвеннона разместился салун, танцевальный зал и карточные столы. Обманутый горожанин возмутился, однако изменить ничего не мог, так как уже подписал договор об аренде и получил деньги. Лилит осталась довольна своей изобретательностью и развила бурную деятельность по строительству нового, гораздо больше прежнего по размерам заведения.

Глава V

Пока Лилит подкупала благочестивых горожан и выбирала подходящее здание, Корт мирно спал. Проснувшись около полудня, он отправился обедать в город, преследуя двоякую цель: насытиться и послушать новости. Поедая жареную рыбу, вареные яйца, картофельный салат, домашний хлеб с ветчиной и салями, запивая все это пивом, адвокат выслушал множество историй, из которых одна особенно его заинтересовала. Ее рассказал один из старателей, его приятель, который многим был ему обязан. Грасбек Холбейн поделился даже тремя историями. Первая касалась отмороженной ноги — результата его собственной неосторожности. Именно по этой причине он приехал в город проконсультироваться с врачом. К сожалению, визит пришлось отменить — врач погиб. Следующая была делового плана. Холбейну хотелось разузнать новости по поводу обнаружения еще одной золотой жилы. Корт, являясь его партнером, тоже был в этом заинтересован. Грасбек привез копии документов, с которыми и ознакомил адвоката. Третью новость Холбейн рассказал с видимым удовольствием. По его словам, у Лилит Моран появилась одна трудность, заставившая горожан на время забыть о пожаре и позабавиться. Арон, обрадованный, что открытие новой жилы сполна возместит убытки, причиненные пожаром, слушал собеседника вполуха, втайне надеясь, что эта проблема Лилит его не коснется. И ошибся.

— Ты не поверишь, Арон, — заявил Грасбек, — но Лилит родилась в почтеннейшем семействе из Сент-Луиса. У нее есть младшая сестра, красивая, как картинка. Зовут ее Сюзанна и воспитывалась она, очевидно, в строгости, потому что не имеет о жизни ни малейшего представления. Сестра переписывалась с Лилит много лет после того, как та удрала из дома, и считает ее самой лучшей женщиной в мире. Когда родители погибли в результате несчастного случая, девушка села на поезд и направилась к сестре. Из-за снегопада тот девять дней простоял на станции Карли, и Сюзанна, потеряв терпение, пошла пешком и натолкнулась на двух парней… прислонившихся к стене… — Холбейн зашелся от смеха. Корт же раздраженно нахмурился — он не видел никаких причин для веселья. — Тогда она сказала: «Извините сэр…» — Приятель вновь захохотал.

— Наверно, я что-то пропустил? — сухо заметил адвокат, хмуро глядя на собеседника, побагровевшего от смеха и вытирающего заслезившиеся глаза.

— Только… — Грасбек продолжал хохотать, и Арон заказал себе еще пива, салями и сыра, готовясь к длинному повествованию. — Только те два парня, которых она увидела у стены, оказались трупами. — Хохот Холбейна привлек внимание всех посетителей бара, и они присоединились к нему.

— Трупы, — смеясь, подтвердил один горожанин.

— Холодненькие и бледненькие, оттого что мертвенькие, — пьяно хохотал другой посетитель.

— Именно, — усмехнулся Холбейн. — Эта маленькая красавица пыталась получить информацию у трупов, которых выбросили на станции Карли, намереваясь подобрать весной. Когда же вмешалась жена начальника станции, которая открыла ей глаза, бедняжка лишилась чувств. Ее притащили инженер и пожарник. Как бы там ни было, — Холбейн на мгновение остановился, чтобы глотнуть пива и вытереть слезу, — когда рельсы очистили от снега, она вновь села в поезд и приехала к своей Лилит, Ли, как девчонка называет ее, и помогает сестре в бизнесе, о котором ни черта не знает. Сюзанна считает, что «Падший ангел» — это ресторан с танцевальным залом, и понятия не имеет, что такое шлюха. — Мужчина в избытке чувств стукнул кулаком по столу и зашелся от смеха. Корт, не желая показаться невежливым, тоже хихикнул. — Да, в глаза не видела ни одной шлюхи, — смакуя каждое слово, повторил старатель. — И Лилит тоже молчит. Ходят слухи, что если кто-нибудь расскажет девушке всю правду, Моран сгноит болтуна. И вот все от Денвера до Амновилля словно воды в рот набрали. Ну, скажу тебе, приятель, эта малышка чудная девочка. У меня просто слюнки текут… Она ходит по заведению, болтает с клиентами, и, поверь мне, никому и в голову не приходит полапать хорошенького котенка. Итак, Сюзанна бродит по залу, интересуется, нравится ли пьяницам их пойло, говорит, что играть в карты аморально, что дома их ждут жены и дети, которым нужны деньги на одежду и обувь. Девушка чинит шторы, учит шлюх плести кружева, чтобы те могли покрывать свою прелести, удивляя при этом всех. Если бы эта красотка не ложилась спать в восемь вечера, Лилит бы повесилась, как пить дать. Скажу тебе, приятель, мисс Сюзанна никогда не общалась с мужчинами и вынуждена жить в этом аду.

— Ну, — пробормотал адвокат, хмуро сдвинув брови, новость оказалась не из приятных. Но где найдешь бочку меда, где не было бы хоть капли дегтя. К тому же, Сюзанна уже знакома с мужчиной благодаря его стараниям. — Ага, у Лилит возникли проблемы.

Корт от души надеялся, что Моран еще не обнаружила, в чем именно заключается эта проблема. Может, девушка будет держать рот на замке?

Глава VI

Лилит вернулась в отель только после полуночи. Ее сестра, некоторое время назад проснувшись, съела немного супа и вновь погрузилась в сон.

Моран поблагодарила сиделку. Клара Шмидт, сурово поджав губы, ответила: — Я бы не работала на вас, мисс Моран, если бы в этом не было необходимости.

— Вы работаете не на меня, а на Сюзанну, — сухо заметила хозяйка увеселительного заведения. — Как вы считаете, с ней все будет в порядке? Да, жаль, что нельзя получить консультацию у врача.

— Он ведь мертв, — ответила Клара, — и даже ваши грязные деньги не помогут вам сегодня найти врача.

— Однако они способны купить другую сиделку, у которой более изысканные манеры, — рявкнула Лилит. — Я задала вам вопрос: все ли с ней будет в порядке?

— Насколько я могу судить, да, — неохотно произнесла Клара. — Она пока еще не может подняться, у нее кружится голова, ее постоянно тянет в сон. Но Сюзанна понимает, что происходит, связи с реальностью не потеряла, ожог затянется и скоро пройдет. Кто-то наложил на него чудодейственную мазь.

— Отлично. Я хочу поговорить с ней. Можете спуститься вниз и поужинать. — Моран вручила женщине деньги. — Я хочу, чтобы и сегодня вы побыли с ней. Мне надо еще кое-что сделать.

Фыркнув, Клара взяла деньги и вышла. Ей казалось, что она знает, чем собирается заняться сегодня хозяйка борделя, и это никакого отношения не имело к больной сестре.

Лилит присела на край постели и задумчиво посмотрела на сестру, свернувшуюся калачиком и положившую руку под голову, словно ребенок. Сюзанна являлась единственным членом семьи, которая десять лет назад, когда Моран собиралась в бега, жалела об этом и горько плакала, когда, лежа в темноте, Лилит делилась с ней своими планами.

Сюзанна, не способная сделать что-либо, порочащее ее, ухитрялась тайком писать и получать письма от старшей сестры. Все десять лет родители находились в полном неведении. Несчастная девочка сполна заплатила за грехи Лилит, так как все эти годы провела в полной изоляции от остального мира. Она должна была принять участие в деле Моран, в котором абсолютно ничего не смыслила, ибо не понимала даже саму природу греха. Сюзанна являлась единственной проблемой, которую не могла решить ее сестра. Пока, по крайней мере… Вздохнув, женщина разбудила спящую, полагая, что спросонья человек всегдаговорит правду, единственное же, что хотела узнать Лилит, так это то, что же все-таки случилось в ночь пожара, которую девушка провела с отпетым негодяем Ароном Кортом.

— Ты хочешь есть, Сюзанна? — спросила Лилит, решив не сразу брать быка за рога.

— Нет, Ли… Лилит, я хотела сказать. По-моему, это библейское имя. Я не могу припомнить притчу.

Женщина не стала объяснять, почему сочла нужным изменить имя, поэтому оставила вопрос без ответа.

— Может, хочешь еще супа?

— Нет. Боюсь, он выйдет наружу. У меня еще болит голова и рука. Наверно, тебе лучше выйти, Ли… Лилит. Я знаю, ты не любишь, когда меня тошнит. Помнишь, как я объелась виноградом и меня вырвало, а мама…

Лилит не хотела вспоминать побои, которые достались крошке Сюзанне, и то, что мать отлупила и ни в чем не повинную старшую сестру.

— Тогда я была сильнее. Давай оставим эту тему. Ты помнишь, что случилось с тобой?

Девушка, нахмурившись, медлила с ответом. Наконец она сказала:

— Да, думаю, да. Когда я проснулась, в комнате было полно дыма, и огонь подбирался к балкону. Путь назад оказался отрезан. — Сюзанна запнулась, с трудом проглотив вставший вдруг в горле ком. — Тогда… тогда…

— Лестница горела. Что тогда? — нетерпеливо перебила ее Лилит.

— Тогда я решила попробовать другой способ — через балкон. — Девушка подняла руки к голове. — Мы не могли бы поговорить об этом в другой раз? Я…

— Ты себя плохо чувствуешь?

— Я очень испугалась. При одном только воспоминании моя голова раскалывается на части.

Лилит еще больше захотела узнать всю историю. Раз уж Сюзанна не желала распространяться на эту тему, значит, на то были веские причины.

— Что произошло потом?

Девушка отвела глаза, помолчала, затем продолжила:

— Я выбежала на балкон, не зная, что делать. Я не задыхалась, но огонь подступал все ближе. Соседние здания горели, а я не могла позвать на помощь, потому что на мне была только ночная сорочка, и мне было стыдно.

— Боже мой, Сюзанна, — застонала Лилит, но осеклась. — Что случилось на балконе?

— Потом подъехал всадник. Он сказал мне: «Прыгай», но я боялась, что ему не удастся поймать меня или что моя сорочка поднимется и обнажит ноги. Перебраться через перила оказалось задачей не из легких. Мне пришлось одной рукой придерживать сорочку у колен. Огонь подступал все ближе, и незнакомец настаивал, чтобы я прыгала. — Сюзанна замолчала, восстанавливая в памяти картину происшедшего. — На нем была черная шляпа, темный костюм и темное пальто. Он очень красивый, — добавила она. — Совсем как принц из сказки.

Моран поджала губы, и те превратились в тонкую линию. Арон Корт был действительно красив, но принц из сказки… Это уж слишком.

— И что произошло потом?

— Ну, он спас меня.

— Знаю. А потом?

Девушка изумленно открыла глаза:

— Не знаю, Лилит. Я прыгнула с балкона и… открыла глаза и увидела тебя.

— Но тебя не было всю ночь.

— Не может быть.

— Ты не помнишь? — подозрительно прищурилась Лилит.

— Нет. — Девушка потерла глаза. — Наверно, он хорошо обо мне позаботился. Но имя его мне неизвестно.

— Зато мне известно, — зловеще произнесла женщина.

Сюзанна тут же погрузилась в сон, а Лилит уселась в кресло и стала ждать возвращения сиделки. Она намеревалась сегодня вечером нанести визит Арону Корту. Кроме того, адвокат мог предоставить ей постель и подробный отчет о «хорошем обращении» с ее сестрой.

Глава VII

Одной из наиболее известных разбойничьих шаек Амновилля и близлежащих окрестностей являлась банда Пэккардов, возглавляемая отцом семейства Джобом Пэккардом. В ее состав входили его сыновья, племянники, кузены, друзья и просто люди, по которым давно плакала веревка. Пэккарды крали все, что попадало под руку, а именно: грабили банки, магазины, дома, гостиницы, поезда, склады, дилижансы, путешественников пеших и конных и, порой, даже женщин. Когда красть было нечего, Пэккарды переключались на кражу овец, причем этим занимались исключительно младшие члены семейства. Джоб заявил, что не имеет ничего общего с похищением женщин и овец, так как первое очень опасно, а второе унизительно. Злодеи не брезговали и убийствами, однако делали это крайне редко, полагая, что вендетта — отличный способ разобраться с провинившимся.

Узнав о пожаре в Амновилле, они сразу же почуяли великолепную возможность поживиться. Экспедиция, возглавляемая старшим и средним сыновьями, собралась в путь уже в ночь пожара. Джоб, которому уже стукнуло шестьдесят, считал такие рейды в высшей степени неблагоприятными для своего здоровья и дал родственникам свое благословение и пару советов. Например, он предложил держаться подальше от наиболее впечатлительных горожан, которые могут встать на защиту своей собственности и даже пуститься в погоню за ворами. К числу подобных людей были причислены Арон Корт и Бенни Райпон, известный любитель пострелять и не менее известный ювелир, Эл Блейберг, мясник, который был способен отказаться от продажи туши краденой овцы. Шериф Макси мог изменить свое обычное наплевательское отношение к проделкам Пэккардов, а Лилит Моран была способна не пустить их в свой бордель. Члены банды, внимательно выслушав советы патриарха, посмеялись в душе и отправились восвояси. Впереди их ждало рискованное предприятие.

Они прибыли в Амновилль в десять часов вечера и, посовещавшись, решили сосредоточить свое внимание на лошадях. В итоге, те хозяева, которые находились рядом со своим животным без готового к бою оружия, лишились питомцев. К одиннадцати часам коллекция бандитов составила уже 35–40 особей, и Элиас Пэккард заявил старшему брату:

— Исайя, я нашел кое-что, что хотел бы иметь. Что, если я и Хогсхед захватим это и встретимся минут через пятнадцать за городом?

— Поступай как знаешь, Элиас. У меня на примете еще одна конюшня, которую следует посетить. Смотри, не наделай шума. Дороги здесь неплохие, а добропорядочные горожане рано ложатся спать.

Предметом, привлекшим такое внимание Элиаса, явился сейф, валявшийся среди обгорелых досок на Коппер-стрит. Парень справедливо полагал, что коль человек надумал приобрести сейф, то ему есть что туда класть. Это — во-первых. Во-вторых, поскольку сей ценный предмет до сих пор еще никем не востребован, значит его владелец мертв и вряд ли заявит о своих притязаниях на собственность.

Элиас Пэккард и его лучший друг Хогсхед Бейтс стояли посреди Коппер-стрит, пиная сейф ногами и шепотом обсуждая, как его вскрыть. Их рассуждения прервало появление Арона Корта, решившего наведаться на место сгоревшей конторы и посмотреть, остыл ли раскалившийся сейф. Он прибыл как раз вовремя, ибо бандиты уже договорились открыть железный ящик при помощи лома.

— А может, постреляем по нему и откроем? — предложил Элиас.

— Как же, постреляем, — хмыкнул Хогсхед, — нам же нельзя шуметь. К тому же, выстрелами мы его не откроем. Надо взорвать эту штуковину динамитом.

— Конечно, динамитом! — фыркнул Элиас. — Да мы перебудим весь город.

— Что же нам делать? Может, лучше поищем бесхозных лошадей?

— Нет, сэр, я хочу сейф. Его надо забрать с собой в горы, сбросить со скалы и таким образом открыть.

— Откажись от этой затеи, Элиас, — спокойно заметил Корт. — Там нет ничего, кроме бумаг.

Бандит, резко повернувшись, поднял ружье, но адвокат успел выстрелить ему в правую руку и прострелил плечо. Хогсхед не стал ждать трагического финала и, вскочив в седло, пришпорил коня, помчавшись прочь из города. Арон послал ему вдогонку пулю. Элиас, мерзко сквернословя, попытался поднять ружье левой рукой и получил еще одну порцию свинца. Третий выстрел совершенно лишил его бойцовского духа. На сей раз пуля попала ему в бедро.

— Тебя трудно убить, Элиас, — рявкнул адвокат, отбирая у него ружье и поднимая бандита в седло.

— Чем болтать всякую чепуху, лучше отвези меня к врачу, — простонал раненый.

— Я отвезу тебя к шерифу. Если он захочет пригласить к тебе врача, это его проблемы. Я бы лично не дал тебе и грязной тряпки, чтобы перевязать рану, сын грязной шлюхи.

— Какая тебе польза от того, что я сяду в тюрьму, вислоухий осел? Мой папаша все равно вытащит меня оттуда, а потом позаботится о тебе, не переживай. Никто не осмелится осудить меня, ни судья, ни присяжные.

Корт равнодушно пожал плечами. В словах бандита все же имелась крупица истины. Большинство горожан смертельно боялось семейства Пэккардов, которые всячески старались поддерживать свою репутацию отпетых злодеев.

— Шериф! — позвал адвокат, подъезжая к воротам тюрьмы, тоже пострадавшей от пожара — сгорели две камеры. — Шериф, выходи. В городе Пэккарды.

В дверном проеме появился блюститель законности, он был в пижаме и на ходу пытался натянуть штаны.

— Пэккарды?

— Двадцать, тридцать Пэккардов, — подтвердил Элиас. — И все они придут за мной. Вам лучше отпустить меня.

— А тебе лучше заткнуть фонтан. Наверно, сейчас они вовсю грабят город, — вставил Корт. — Собирайте кавалерию.

Чертыхнувшись, шериф начал звонить в колокол, призывая собраться мужское население. Те восприняли набат как предупреждение о новом пожаре. В городе осталось так мало лошадей, что ни о какой мало-мальски приличной группе всадников и речи идти не могло. Корт, шериф, Бенни Райпон, несколько человек Лилит, возглавляемых Карлосом Мондрагоном, еще имели лошадей лишь благодаря инструкциям Джоба. Мужчины пришпорили коней и направились за город, вслед за улизнувшим от руки правосудия Хогсхедом Бейтсом.

Пэккарды, собиравшие украденных лошадей на окраине Амновилля, услышали выстрелы и стали спешно готовиться в обратный путь. Маленький отряд следовал за ними по пятам, и бандиты потеряли несколько человек и лошадей. Элиаса хватились только по возвращении домой.

Исайя, обнаруживший исчезновение брата, исчерпал весь запас ругательств, прижав к стене конюшни Хогсхеда Бейтса, понося его на чем свет стоит, даже обвиняя в предательстве. После этого он отправился к отцу, объяснил ситуацию, закончив речь словами:

— Думаю, нам следует пойти за ним, отец. Люди с ума сходят от бешенства, когда у них забирают лошадей. Даже когда убивают друзей, они не так злобствуют. Его могут повесить.

Джоб гневно сверкнул глазами:

— Элиас не послушался меня. Я велел ему держаться подальше от Арона Корта. Если он не чтит отца своего, как сказано в Библии, пусть его застрелят. Мы оставим его там на некоторое время.

— Но, отец, а если они его убьют?

— Если Элиас уже мертв, какой смысл идти за ним? — невозмутимо заметил Джоб. — Если же он жив, они не убьют его, потому что знают, что мы отомстим. Так что, пусть горожане доставят ему доктора, который подлечит его. А потом мы заберем его. Не бойся, его не повесят, ведь все понимают, что мы, Пэккарды, не позволим безнаказанно вешать наших людей. Сколько лошадей взяли?

— Насчитали двадцать пять, потеряли двух человек, не считая брата.

— Хороших парней?

— Нет.

— Ох, пойду я спать, — ворчливо заметил Джоб и направился в свою комнату.

Глава VIII

Вернувшись домой после полуночи, Арон Корт обнаружил там Лилит. Она, расположившись на крыльце, потягивала его бурбон и читала его же книгу. Что же привело ее сюда? Адвокат терялся в догадках. Возможно, Сюзанна пришла в себя и поведала ей о событиях ночи после пожара, и теперь Моран, горя жаждой мести, ждет не дождется его возвращения, чтобы накричать на него или даже застрелить обидчика. Интересно, что хозяйка «Падшего ангела» иногда была не прочь пострелять в людей, хотя обычно поручала это своему помощнику, мексиканцу со зверским выражением лица Карлосу. С другой стороны, на Лилит были кружева и шелковое одеяние, которое не очень подходило для упражнений с пистолетом. В прошлый раз она одевала его, когда собиралась лечь в постель вместе с Кортом. Расслабившись и решив не делать поспешных выводов, мужчина налил себе бурбона и поздоровался.

Женщина кивнула.

— Я знала, что ты не откажешь мне в гостеприимстве, — пробормотала она. — Друзья всегда помогают друг другу в беде.

— Конечно, — согласился Корт, облегченно вздохнув — ему вовремя удалось избавиться от простыней, на которых спала ее сестра.

— Завтра я снова смогу открыть свое заведение.

— Что-то быстро. Куда ты перенесла «Падший ангел»? Обратно в палатки?

Лилит торжествующе улыбнулась:

— Я сняла дом Гранта Пенвеннона.

Арон расхохотался:

— Наверно, твои новые соседи с напряжением ждут прибытия новой хозяйки. Твой дом всегда будет открыт для дам.

— Конечно, если им взбредет в голову зайти, — Лилит поставила бокал и грациозно поднялась. — Я жду тебя уже несколько часов, Арон. Где ты так задержался?

— Если бы я знал, что ты здесь, я бы выстрелил в Элиаса Пэккарда и доставил бы его в тюрьму вдвое быстрей, — ответил Корт. — И не поскакал бы в погоню за бандитами.

— Проклятье! Они снова в городе. Было много стрельбы?

Лилит ненавязчиво подталкивала его в спальню.

— Да уж, постреляли немного, — уклончиво ответил адвокат.

Лилит нахмурилась:

— Мне надо будет нанять Сюзанне телохранителя, по крайней мере, до тех пор, пока Элиаса не вытащит из тюрьмы его папаша.

— Означают ли эти слова признание несостоятельности местных органов правосудия? — ехидно поинтересовался Корт. — Или ты сомневаешься в справедливости обвинений, выдвинутых мною против Элиаса? — Он обнял Лилит и притянул ее к себе.

— Ты так и не рассказал, что случилось в ту ночь с Сюзанной. — Моран не интересовало местное правосудие, поэтому она резко сменила тему разговора.

— А что еще рассказывать? — пожал плечами адвокат. Теперь ему, наконец, стала понятна причина ее визита. Значит, Лилит либо проверяет правдивость рассказа сестры, либо пытается выудить из него информацию. Мужчина прижал ее к себе еще крепче.

— Она спала на этой постели? — спросила Лилит.

— Конечно. Ты что, считаешь, что я мог положить ее на пол? — Корт откровенно издевался. — Что еще тебя интересует, Лилит?

— А ты где спал?

— Я искал тебя. Слушай, а у тебя не склероз?

— Всю ночь? — Лилит проявляла признаки нетерпения. V.

— Если ты мне не веришь, можешь спросить у сестры. Ты прекрасно знаешь, какой она человек.

Вспыхнув, Моран повернулась к нему:

— Сюзанна хорошая девочка.

— Я не утверждал обратное, а ты хочешь, чтобы я это сделал.

Женщина, нахмурившись, подозрительно смотрела на Корта. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Она не помнит, что с ней приключилось после падения с балкона, — призналась Моран.

— А ей нечего помнить, — буркнул Арон, раздумывая, действительно ли девушка потеряла память. Решив, что дальнейшая беседа на эту тему станет опасной, адвокат прижал женщину к себе и впился в ее губы страстным поцелуем.

Когда он поднял голову, Лилит, отстранившись, холодно произнесла:

— Тебе лучше выложить пистолет. На Пэккардов он производит большее впечатление, чем на меня.

«Какая холодная стерва», — мелькнуло в голове Корта.

— Конечно, плата обычная, — едва заметно улыбаясь, проговорила Моран. — И ты не будешь долго меня мучить, Арон? У меня был трудный день.

Адвокат улыбнулся, вспоминая лицо Сюзанны, и Лилит мгновенно потеряла для него привлекательность.

— Очевидно, ты неправильно расценила мои действия, Лилит, — холодно заметил он. — Я предлагал тебе ночлег, а не совместно проведенную ночь.

Моран, покраснев, изучающе взглянула на собеседника.

— Без обид, ладно? — смягчившись, продолжал мужчина. — Просто я знаком с твоей сексуальной ориентацией, а с меня хватит насилия, за ночь его я насмотрелся предостаточно. — Корт поклонился и вышел.

Ему претила мысль провести ночь с Лилит, которая непостижимым образом вызывала страсть и животную жестокость в партнере, сама при этом оставаясь холодной. Когда же она проявляла страсть, то это было лишь при ощущении ею наслаждения с болью. Почему человек должен испытывать боль в минуту счастья, Корту до сих пор оставалось неясным. В прошлом он находил ее привлекательной, непредсказуемой, а сейчас Лилит вызывала в нем отвращение, сродни тому, что испытывает путник, повстречавшийся с уродливой жабой или смертельно ядовитой змеей. Арон понимал всю ответственность своего поступка — возможно, отказав Моран, он нажил себе еще одного врага. Но кто может винить человека в отсутствии страсти?

Глава IX

Для Сюзанны время текло незаметно. Во время налета Пэккардов она все еще находилась в объятиях Морфея. Люди заходили и уходили — Клара, проведшая у ее постели большую часть суток, сестра, наведывавшаяся несколько раз. Находясь в полудреме, девушка не могла точно сосчитать количество визитов и запомнить все разговоры. Иногда дверь открывалась, и в нее просовывалась косматая голова великана. Он говорил сиделке несколько слов и исчезал. Заходили официанты с подносами, молодой доктор, которого нашла Лилит назло жадному шерифу, ибо не успел остыть пепел, как Макси уже попытался оштрафовать Моран за отсутствие медицинского освидетельствования ее девиц. Новоиспеченный лекарь осмотрел Сюзанну, глубокомысленно изрек, что она может встать с постели, если почувствует себя лучше, или остаться в оной, если состояние ухудшится. Перед затуманенным взором пострадавшей промелькнуло его молодое лицо, сквозь пелену она слышала его тихий голос, чувствовала нежные прикосновения рук. Сюзанна осталась в постели. За это время ожог затянулся, шум в ушах прекратился.

Пока сестра выздоравливала, Лилит приводила в порядок свои дела. Покинув дом Корта на рассвете, она решила больше никогда туда не возвращаться. Судя по всему, мужчина ничего больше не желал ей сообщать. Вполне вероятно, он либо и вправду ничего не знал, либо что-то скрывал. Кроме того, его нежелание провести вместе ночь казалось ей весьма непонятным. Такого раньше не случалось. Почему богатый клиент внезапно потерял интерес и охладел к ее прелестям? Хотя с другой стороны, Лилит испытывала едва ли не благодарность за то, что провела ночь одна. Она терпеть не могла, когда с кем-то делила постель, ненавидела, когда ее кто-то трогал, — если, конечно, в этом не заключалось выгоды.

Первым делом Лилит решила отыскать человека по имени Эбнер Квинси, грубого малого с репутацией пьяницы, но честного человека, умеющего обращаться с оружием. Квинси был найден в обществе проститутки на Криб-стрит. Протрезвев, он с радостью дал согласие сотрудничать с Моран. Этот человек и раньше выполнял кое-какие щекотливые поручения хозяйки «Падшего ангела». Но его не интересовала постоянная работа под начальством Карлоса Мондрагона, потому что ему претила сама мысль подчиняться кому-нибудь, даже если этот «кто-то» такой крутой, как Мондрагон. Он был приятно удивлен и польщен тем, что Лилит попросила его стать телохранителем Сюзанны. Самое смешное же было в том, что в его обязанности входило отгонять мужчин от сестры известной проститутки и следить за тем, чтобы Сюзанне не стало известно об истинном назначении «Падшего ангела».

Моран выбила у хозяина отеля комнату для него, находящуюся напротив номера сестры, и предупредила Клару, что та может обращаться к нему в любое время дня и ночи.

Обеспечив безопасность сестры и ее невмешательство в дела, Лилит тут же позабыла о Сюзанне, сосредоточив все внимание на открытии своей компании. Она перевезла мебель, оборудование для азартных игр и бара, а также девочек из лагеря Форбса, обошла дом Пенвеннона и вечером принялась расставлять мебель. Конечно, новое заведение не будет таким роскошным, как прежнее, так как из-за пожара она не успела вынести бархатные шторы и занавески, золоченые зеркала и другие безделушки, но все же… Ведь основное удалось спасти. И ее салон по-прежнему будет лучшим в городе: мебель богаче, выпивка лучше, девочки красивее, игры честнее, а музыка тише. Деньги начнут рекой стекаться в ее карман, а это самое главное. В полночь, предварительно распустив слух, что в «Падшем ангеле» ставят выпивку, Лилит открыла заведение. К трем часам утра соседний дом, покинутый совсем недавно негодующими обитателями, был обставлен мебелью, и хихикающие девицы потащили своих клиентов через калитку. Праздник по поводу открытия продолжался до полудня, и еще многие годы горожане вспоминали этот день как самое знаменательное событие в жизни Амновилля. В 10 часов Лилит послала два фургона, намереваясь пополнить запасы спиртного. А в 3 часа пьяные все еще шатались по улицам. Это был настоящий триумф.

Глава X

Заведение Лилит работало уже в полную силу, когда Сюзанна, однажды проснувшись в своей тихой комнате, обнаружила, что голова больше не болит и не кружится, что желудок настоятельно требует пищи, что уже не хочется спать и валяться в постели. Девушка поднялась с кровати.

— Где моя одежда? — спросила она у Клары.

Женщина на мгновение лишилась дара речи. Ведь это были первые осмысленные слова, произнесенные ее подопечной.

— Ее нет, — наконец ответила она. — Сгорела в камине. Ложитесь лучше в постель.

Сюзанна села, ощущая слабость в ногах, но ясность в голове:

— Где Лилит?

— У себя, — женщина скорбно опустила уголки губ.

— Но заведение сгорело…

— Она открыла другое.

— Правда? — Девушка восхищенно улыбнулась. — Разве это не чудесно? Должно быть, ей пришлось много работать. А я все это время лежала в постели и даже пальцем не пошевелила, чтобы помочь ей. Вы должны немедленно пойти и купить мне одежду. У вас есть деньги?

— Сначала я должна накормить вас.

— Я сама в состоянии есть. А теперь, позвольте мне порекомендовать вам магазины.

— Я не имею права никуда идти, и вы тоже, — упрямо твердила Клара. Она знала, что Лилит не желает видеть сестру в своем борделе, и единственным способом удержать девушку является домашний арест и отсутствие гардероба. Двух ночных рубашек вполне достаточно. Клара никак не могла понять, почему ее подопечная является такой наивной и не осознает, чем зарабатывает на жизнь сестра. Однако миссис Шмидт вполне устраивала работа ночной сиделки, приносившая неплохой доход. Трудясь в столовой для старателей, трудно свести концы с концами. Поэтому женщина во чтобы то ни стало вознамерилась по-прежнему работать у Лилит.

Сюзанна не собиралась выслушивать возражения. Вскочив, она подошла к платяному шкафу и обнаружила там несколько платьев, принадлежащих Кларе, одно, купленное Ароном Кортом, которое не узнала, и еще одно, подаренное ей Лилит во время болезни. Девушка поспешно оделась, попросив сиделку застегнуть пуговицы на спине. Женщина выпрямилась и заявила, что, пойдет предупредить мистера Квинси. Затем она удалилась, оставив подопечную размышлять, кто такой этот Квинси. Пока Клара стучалась в дверь телохранителя, принесли обед, и Сюзанна с аппетитом набросилась на него. В это время в дверях появились Клара с охранником.

— Это мистер Квинси, — произнесла миссис Шмидт. — Он ваш телохранитель и не позволит вам никуда ходить, мисс Сюзанна. Вы больны, а вашей сестре не понравится, если вы будете бродить по улицам и…

— Мой телохранитель? — хихикнула девушка. — Ну, мистер Квинси, не хотите ли немного подкрепиться? После обеда вы будете сопровождать меня в заведение Лилит. Уверена, ей нужна моя помощь. Разве могу я быть хорошей сестрой, если буду валяться в постели без дела, в то время как Лилит так занята и…

Никто из присутствующих не смог разубедить ее. В полседьмого вечера, надев голубое платье и шляпу Клары, Сюзанна отправилась в «Падший ангел», сопровождаемая угрюмым телохранителем. По дороге он подозрительно вглядывался в каждого мужчину, подходившего к ней ближе чем на двенадцать футов. Девушка улыбалась, горя желанием заключить сестру в объятия.

Лилит немедленно узнала о ее присутствии — появление Сюзанны всегда вносило оживление в ряды представителей сильного пола. Женщина отлично понимала, что сестра в конце концов выздоровеет и снова предложит свои услуги, но не думала, что это произойдет так скоро. Она полагала, что у нее в запасе есть несколько дней, за которые можно будет решить эту проблему, например, выдав ее замуж. Муж увезет ее в Сан-Франциско или Бостон, и Сюзанна так и не узнает, что ее сестра является владелицей борделя.

А пока приходилось играть роль благовоспитанной дамы, сжимать Сюзанну в объятиях и выслушивать ее извинения и предложение сшить новые бархатные шторы взамен сгоревших. Причем, сестра настаивала на зеленых, утверждая, что красные с золотом смотрелись в высшей степени вульгарно. Девушка клялась, что находится в полном здравии и не стоит отправлять ее обратно в гостиницу. Наконец, Лилит, исчерпав весь запас аргументов, прибегла к последнему, заявив, что сестра не может оставаться в ресторане, потому что у нее нет подходящего туалета, ведь барышне такого воспитания неприлично показываться на людях неподобающе одетой. Сестра весело рассмеялась:

— О Лилит, не думаю, что твои посетители это заметят. Боже мой, одеваются весьма небрежно. Многие мужчины носят такие затрапезные костюмы, например, мистер Квинси. Ты же знаешь, дорогая, это платье сгодится на все случаи жизни, ведь ты же сама его покупала.

Оглядев себя в зеркале, висящем над стойкой бара, Сюзанна, очевидно, осталась довольна увиденным, потому как весело ухмыльнулась.

— Оно такое красивое. Спасибо тебе. Оно намного красивее, чем те наряды, что мне покупала мама. Хочешь, чтобы мистер Квинси отправился домой и переоделся?

— Нет, — обреченно вздохнула Моран. — Я наняла его, чтобы он приглядывал за тобой.

— Тем более, у меня нет другого костюма, — признался бородач.

Сюзанна с сочувствием взглянула на великана:

— Уверена, мистер Квинси, что моя сестра прибавит вам зарплату, и вы сможете позволить себе приобрести приличный костюм. Хотите, чтобы я помогла вам его выбрать?

— Я не ношу костюмов, — буркнул Квинси. — Лилит, если…

— Ладно, забудь, Квинси, — поспешно проговорила хозяйка, заметив Гранта Пенвеннона, взирающего на него с явным неудовольствием.

Темноволосый, коренастый валлиец, чья шевелюра уже серебрилась сединой, приехал в Америку в поисках лучшей жизни. Теперь ему принадлежали два богатейших прииска, так как он, в отличие от своих соплеменников, не прикладывался к бутылке и не швырялся деньгами направо и налево. Не тратя денег на проституток, Грант вложил их в жену, детей и прииски.

Желая предвосхитить взрыв негодований, Лилит представила его Сюзанне, одарившей его лучезарной улыбкой.

— Иди, посмотри, чтобы мистеру Пенвеннону дали хороший столик и принесли все самое лучшее из еды и выпивки, — внесла предложение Моран. — Мы ему многим обязаны, ведь именно он сдал нам свой дом.

— О, очень благородно! — воскликнула Сюзанна. — Вы не хотите, чтобы я посидела с вами, мистер Пенвеннон?

Взяв хозяина приисков под руку, девушка повела его к столу. Удивленный старатель ловил ртом воздух — он явился сюда с жалобой на огромную дыру в заборе, проделанную скорыми на выдумку девицами, дабы сократить свой путь от салуна до борделя, и уж никак не собирался пить в «Падшем ангеле», потому что никогда не употреблял спиртного, ни в салунах, ни дома, считая выпивку пустой тратой денег.

— Как мило с вашей стороны прийти на помощь моей сестре, — щебетала Сюзанна, махая рукой молодой женщине в откровенном платье, оголяющем грудь и колени. — Мистер Пенвеннон желает выпить, Мейзи.

Владелец прииска, не зная, как вести себя с сестрой мадам, пододвинул для нее стул и поинтересовался, будет ли она пить, полагая, что, если ему предоставляют бесплатную выпивку, то ему не надо платить и за долю Сюзанны. В противном случае он бы не предложил.

— Боже мой, вы очень добры, мистер Пенвеннон, — воскликнула девушка, — но я не употребляю спиртное! Но, тем не менее, не откажусь от чашечки чая, спасибо.

Мейзи скорчила гримаску и ушла. Пенвеннон сел напротив девушки, чувствуя себя не в своей тарелке, не зная, как себя вести. Он не привык проводить время в борделях, да и дама, в своем скромном голубом платье с глухим воротником, не походила на веселую девицу легкого поведения. Блестящие темные волосы, поднятые наверх, каскады кудряшек над ушами и огромные голубые глаза напомнили ему младшую сестренку, умершую в Уэльсе много лет назад.

Грант нервно откашлялся. Когда же вернется Лилит, черт бы ее побрал, чтобы можно было, наконец, пожаловаться?

— В какой области вы трудитесь, мистер Пенвеннон? — вежливо спросила Сюзанна.

— Прииски, — ответил он.

— О, как интересно. А какие орудия труда вы там используете?

Она уже имела удовольствие беседовать с двумя старателями и, нахватавшись соответствующих терминов, могла поговорить с валлийцем.

— Я владею приисками, мисс Моран, — заметил Грант. — И больше не работаю в них сам.

— О, вам улыбнулась удача! — воскликнула девушка. — Наверно, нехватка воздуха и больные легкие представляют реальную опасность для ваших работников.

Пенвеннон, нахмурясь, взглянул на Сюзанну. Многие шахтеры действительно умерли от этой болезни, не дожив до тридцати, но эта тема оставалась в Колорадо запретной, особенно среди владельцев шахт и приисков.

Сюзанна вздохнула: мистер Пенвеннон оказался не лучшим собеседником, большинство же посетителей «Падшего ангела» любили поболтать и отпустить какую-нибудь шуточку.

— У вас есть семья, мистер Пенвеннон? — отчаявшись, решила она сменить тему, хотя знала, что валлийцы редко обзаводятся женами и детьми. Оказалось, что у неразговорчивого человека все-таки может развязаться язык. Владелец шахт быстро втянулся в беседу о церковной деятельности своей жены и любимых псалмах Сюзанны, о трудностях сына с математикой, из-за которой у него возникнут проблемы с подсчетами на приисках в будущем, о его убытках, понесенных во время пожара, о весне в Уэльсе. Пенвеннон уже забыл, когда имел такую приятную беседу, и на радостях заказал себе еще стаканчик, даже не заметив, что заплатил за него.

— Знаете, что больше всего меня беспокоит, мистер Пенвеннон? — с самым серьезным видом заметила Сюзанна. — Думаю, и вас тоже. Не могу понять, почему город называется Амновилль. Мне кажется, это название ему не совсем подходит.

Мужчина на мгновение лишился дара речи. Лично его это абсолютно не волновало, а его жена уже несколько раз высказывалась по этому поводу. Она и ее подруги неоднократно выражали неудовольствие названием города и желали поменять место жительства. Жена даже попросила его организовать комитет по переименованию Амновилля.

— Вы, конечно, знаете, что имя Амнон пришло к нам из Библии, — заявила Сюзанна. — Амнон был сыном Давида и считался не очень хорошим человеком. В Библии сказано, что он прибег к насилию в отношении своей сестры Тамары. Я не совсем понимаю, что именно Амнон заставил ее делать, но его сестра очень горевала. Она посыпала голову пеплом, разорвала на себе платье и плакала. Боже мой, ее довели до отчаяния! — воскликнула Сюзанна. — Их брат Авессалом очень разозлился из-за того, что Амнон заставил сестру сделать что-то, я так и не пойму что — Библия не всегда выражается ясно, — и приказал своим слугам убить Амнона. Видите, этот человек не был праведником, поэтому непонятно, зачем было называть город в его честь.

Бедный мистер Пенвеннон удивился тому, что юная девушка в его присутствии обратила внимание именно на этот отрывок из Библии, он-то знал, о чем там идет речь. Но еще больше его поразило то, что у него не нашлось возражений по поводу названия города. Но Сюзанна не стала ждать ответной реплики, а широко открыла глаза и затаила дыхание. Поставив дрожащей рукой чашку на блюдце, она повернулась к собеседнику:

— Ну, я должна идти, мистер Пенвеннон. Было очень приятно познакомиться.

Ее быстрый уход застал мужчину врасплох. Он решил, что неким образом обидел девушку, не поддержав ее точку зрения по поводу переименования города. Его жена тоже часто обижалась, так почему бы подобным образом не поступить и благочестивой сестре мадам?

Сердце Сюзанны готово было выскочить из груди, она едва не задохнулась, шагая к высокому мужчине, стоявшему у стойки бара. На нем был черный костюм, резко контрастировавший с белыми волосами. Те, в свою очередь, странно смотрелись на загорелом до черноты лице с темно-серыми глазами. Положив руку на его локоть, девушка пробормотала, стараясь привлечь его внимание:

— Извините, сэр…

Арон Корт сначала взглянул на изящную ручку, затем в широко открытые голубые глаза. Осматривая его с ног до головы, Сюзанна уже не могла с уверенностью сказать, этот ли человек заставил ее прыгнуть с балкона, а потом поймал, и его ли лицо являлось ей в снах?

— Меня зовут Сюзанна Моран…

— Знаю, — признался адвокат, не в силах отвести от нее глаз. Он вспомнил наслаждение, подаренное ею в ночь пожара. Интересно, сохранила ли ее память воспоминания об этом событии?

— Я не знаю вашего имени… — подсказала девушка.

— Арон Корт. Разве Лилит вам не сказала?

Сюзанна покачала головой.

— Честно говоря, не помню. Я долгое время спала.

Адвокат взял ее руку и вновь ощутил, как та дрожит. Он решил посадить девушку за стол и там поговорить. Это было безопаснее, чем выслушивать откровения у стойки бара.

— Наверно, вы все же представились мне, однако, ударившись, я потеряла память.

Корт облегченно вздохнул. Если бы она что-нибудь вспомнила, то непременно рассказала бы сестре о том, что ее соблазнили.

— Очевидно, я так никогда и не вспомню, — размышляла девушка, — хотя доктор со мной не согласен.

— Ну, это меня мало беспокоит, — небрежно бросил адвокат. — Хотите выпить?

Сюзанна взглянула на стол, находящийся перед ней, словно ожидала увидеть там бокал:

— Я уже пила чай, — пробормотала она, — и по-моему, оставила его на столе.

Корт подозвал официантку и заказал чай для Сюзанны и бокал для себя.

— Я хочу поблагодарить вас за спасение моей жизни.

Под пристальным взором голубых глаз мужчине стало не по себе:

— Не стоит благодарить меня. Любой прохожий помог бы вам, обратись вы к нему.

— Да, но… — щеки девушки порозовели от смущения. — Но я не стала бы просить. — Адвокат вопросительно поднял брови, а собеседница отвела глаза и принялась внимательно изучать свои руки. — Мне было очень стыдно, потому что на мне была только ночная сорочка. — Она подняла глаза. — Наверное, вы очень удивились, увидев меня наверху. Конечно, мне следовало подумать о халате, но я испытывала смертельный ужас. Когда я проснулась, моя комната была полна дыма, огонь охватил лестницу и… и… — Девушка с трудом проглотила вставший вдруг в горле ком, ей вспомнился весь кошмар той ночи. — И когда я увидела, что лестница горит, я забыла…

— Мисс Сюзанна, — мягко перебил ее Арон, — вы ничего другого и не могли сделать при сложившихся обстоятельствах.

— Да, но…

— Поэтому ваш наряд или, скорее, его отсутствие не имеет никакого значения. Благодарите Бога, что остались в живых.

— Да, но спрыгнуть с балкона в ночной рубашке… — глаза девушки вновь наполнились слезами.

— Имеет значение только то, что вы остались в живых. Кстати, как ваше самочувствие, уже лучше?

— Да, спасибо.

— Это хорошо.

Сюзанна попыталась взять чашку, но руки ее предательски дрожали. Тогда Корт взял у нее чашку, поставил опять на блюдце и прикрыл ладонь собеседницы своей:

— На вашем месте, Сюзанна, я выбросил бы эту ночь из головы. Воспоминания о пережитом кошмаре не принесут вам ничего хорошего.

Девушка взглянула ему в глаза:

— Вы очень хороший человек, мистер Корт. Как мне отблагодарить вас за вашу доброту?

Арон, смутившись при мысли, что такое чудесное создание желает отблагодарить его за проявленное великодушие, резко убрал руку. Ведь благодарности-то он не заслуживал.

— Думаю, мне пора домой, — заявила девушка. — Я только сегодня встала с постели и уже очень устала. Интересно, куда подевался мистер Квинси?

— Кто, кто? — сдвинул брови адвокат, в его голосе послышались нотки ревности.

— Мистер Эбнер Квинси. Он мой телохранитель.

Девушка соблазнительно улыбнулась.

— Его наняла Лилит. ©то так глупо, да?

— Вовсе нет, — ответил Корт. — Твоя сестра не собирается оставлять тебя без присмотра ради твоего же блага.

Сюзанна начала было подниматься, и адвокат ринулся, чтобы помочь ей это сделать. Внезапно собеседница побледнела и, качнувшись, чуть не упала. Корт тут же подхватил ее и прижал к себе, наслаждаясь близостью ее тела. Закрыв глаза, девушка отдалась во власть странного чувства спокойствия и радости. Мужчина привлек ее ближе, и темные ресницы взметнулись, открывая затуманенные голубые глаза. Опомнившись, Арон опустил девушку в кресло.

— С вами все в порядке, мисс Сюзанна?

Щеки девушки от смущения порозовели. Голова слегка кружилась то ли от падения, то ли от близости светловолосого мужчины.

— Считаю, что вас лучше доставить обратно в отель, — заявил Арон, так и не дождавшись ответа.

— Не беспокойтесь, ее доставит Квинси, — резко заметила Лилит. Она слышала последнюю фразу, которая доставила ей мало удовольствия. Масла в огонь подлил и телохранитель: видя, что его подопечная находится с уважаемым мистером Пенвенноном, он удалился в соседний дом, намереваясь испытать мгновение счастья. Несчастного великана выставили из борделя и представили перед гневными очами Лилит. Бородач, виновато потупившись, отправился с девушкой в отель, а хозяйка заведения незамедлительно потребовала отчет.

— Твоя сестра благодарила меня за спасение жизни, — буркнул Корт.

— Если она просто благодарила тебя, то почему ты обнимал ее? — рявкнула женщина.

— Потому что ей стало плохо. Сюзанна еще окончательно не поправилась и потому должна находиться дома, а не разговаривать с незнакомцами. Она едва не потеряла сознание, а твой хваленый телохранитель где-то шлялся.

— Держись от нее подальше! — угрожающе проговорила Лилит, пропуская мимо ушей укоризненные слова адвоката.

— Она не в моем вкусе, — сухо заметил тот, прекрасно понимая, что лжет.

Прикосновение к телу девушки вновь зажгло в нем огонь желания, и если бы она находилась под его присмотром, он вряд ли бы отвел ее в отель.

Моран задумчиво кивнула.

— Это правда. Сюзанна точно не понравилась бы человеку с таким извращенным вкусом, как у тебя, и с такими привычками. Ты же любишь платить за удовольствия и уходить, не так ли?

Корт пожал плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. Моран заблуждалась, ибо молодость и неопытность Сюзанны имели притягательную силу. Он вовсе не хотел заплатить за удовольствие и тут же забыть о ней, нет. Он мечтал о встрече. Если бы девушку можно было купить, Арон вряд ли обрадовался такому факту, хотя о продолжении знакомства думал. Корт никогда ни с кем не встречался. Зачем же менять устоявшиеся привычки?

— Если ты хочешь разрядиться, Арон, я могу тебе это устроить. Кроме того, мы оба знаем, что я в твоем вкусе, — вкрадчиво проговорила Лилит, нежно улыбаясь.

Мужчина некоторое время размышлял о возможности своеобразной «замены» и, наконец, заявил:

— Не сейчас, Лилит…

Повернувшись, он ушел, оставив женщину в недоумении.

Адвокат, вскочив в седло, удивлялся произошедшей с ним перемене и появившемуся холоду в отношении к опытной и талантливой в делах любви Лилит. Все последнее время он думал о девушке, нежной и неопытной, как котенок.

Все же стоит отметить, что он уже не зеленый юнец. Любовь, если она действительно существует, в этой стране может привести только к катастрофе. Зачем же предлагать врагу заложников?

Подъезжая к дому, Корт успел напрочь забыть и о Лилит, и о ее милой сестренке, ибо раздавшийся выстрел сбил с него шляпу и заставил выскочить из седла. Перекатившись к входной двери, Арон дважды выстрелил в направлении нападавшего. Притаившись, он выждал некоторое время. Через пять минут до его слуха донесся стук копыт. Соблюдая величайшую предосторожность, мужчина вошел в дом. Повторения покушения нельзя было исключать.

Корт промок до нитки и продрог до костей — лежать пришлось в яме, заполненной подтаявшим снегом. Кроме того, его душила невероятная злоба. Тот, кто промахнулся в этот раз, в следующий непременно исправит ошибку. Нужно во что бы то ни стало вычислить вероятных врагов, желающих либо запугать, либо убить его, но до этого нельзя предпринимать никаких шагов, кроме мер предосторожности. Следует закрыть и забаррикадировать все окна и двери, а на рассвете вернуться в город. Грязно ругаясь, адвокат принялся за дело.

Глава XI

Лилит Моран преследовала двоякую цель, стучась в двери Эбнера Квинси. Вначале она отругала его за визит к проститутке, в результате чего Сюзанна осталась без присмотра. Кстати, в выражениях хозяйка борделя себя не стесняла, удивив даже видавшего всякое громилу.

Через какое-то время придя в себя, бородач довольно дерзко заявил:

— Я не могу ходить за нею двадцать четыре часа в сутки, словно собака. Можешь подыскать кого-нибудь другого. Она же сидела с самым непробиваемым человеком города, этим Пенвенноном. Вряд ли он сделал ей что-нибудь плохое.

— Когда я пришла, Сюзанна разговаривала вовсе не с ним, а с этим нахалом Ароном Кортом. Ты и его считаешь непробиваемым?

— Ну, не так страшен черт, как его малюют, — пробормотал Квинси.

Лилит гневно поджала губы, но решила не углубляться в опасный разговор.

— Я говорила тебе, что не желаю видеть сестру в «Падшем ангеле», — заявила она. — Сюзанна еще не совсем оправилась, а ты оставил ее…

— Лилит, эта маленькая девчушка невинна, как младенец, а вот упрямством пошла в тебя. Я расшиб лоб, пытаясь отговорить ее от визита в бордель, но она твердила, что хочет помочь тебе. Вероятно, ты должна сказать ей правду. Может, тогда…

— Никто ничего не скажет Сюзанне! И я не желаю, чтобы моя сестра шила там занавески! Темно-зеленые, надо же! — Лилит фыркнула. — Я знаю, как с ней справиться. Тебе надо придумать ей занятие, чтобы она так уставала к вечеру, что не могла бы и пальцем пошевелить. Пусть сидит дома и не лезет в мои дела.

— Интересно, как мне удастся это сделать?

— Будешь учить ее ездить верхом и стрелять, — торжественно объявила Моран.

— Ничего глупее придумать нельзя. Она не захочет учиться этим вещам.

— А я говорю, захочет, если я скажу ей, что это единственная возможность для нее остаться здесь.

— Ну, я не могу учить женщину верховой езде, потому что не умеюездить в дамских седлах.

— Тогда учи ее сидеть в мужском седле. Я найду ей подходящую для такого занятия юбку.

— Из баб получаются плохие наездники, — глубокомысленно изрек Квинси. — И не одну из них нельзя научить стрелять.

— Отлично, — решительно произнесла Моран. — Значит, она будет долго учиться, а следовательно, держаться подальше от меня. Сходи с ней в магазин и купи ей все необходимое; одежду, лошадь, оружие. На это уйдет несколько дней. Потом вывези сестру за город и начинай учить. Я хочу, чтобы она так уставала к концу дня, что…

— Понял, не дурак, — буркнул Квинси.

— Что-то не заметно, — огрызнулась Лилит. — Я хочу, чтобы через полчаса ты повел ее по магазинам. К этому времени мне надо успеть с ней переговорить. Не изнуряй девочку до потери сознания. Но сделай так, чтобы к полуночи веки ее смыкались от усталости.

Недовольно ворча, Квинси подошел к столу, открыл ящик и со стуком положил на крышку пистолеты и кобуру:

— Учить женщину стрелять! Боже, в кого я превратился!

Моран пропустила его бормотание мимо ушей и направилась в комнату сестры.

Сюзанна несказанно удивилась, услышав предложение Лилит. Оказывается, чтобы выжить на Диком Западе, следует непременно научиться сидеть в седле и как следует стрелять. Она выразила свои сомнения вслух, заявив, что женщине вовсе не обязательно уметь ездить на лошади верхом, ибо то же самое можно делать, сидя в повозке, на что получила резкий ответ. И девушка совсем загрустила, узнав, что ей нужно будет учиться ездить в мужском седле, так как на каменистых склонах и дороге с выбоинами из дамского приспособления легко вылететь. Что же касается стрельбы, то Сюзанна в жизни не сумела бы никого застрелить, о чем прямо заявила сестре.

— Если кто-то будет целиться в тебя и стрелять, то не послать ответную пулю — это самоубийство, — заметила Моран.

— Но кому взбредет в голову стрелять в меня? — удивилась девушка. — В Сент-Луисе никто так не поступает. Ну, может быть здесь…

— Это не Сент-Луис, мисс Сюзанна, — безапелляционно заявил Квинси, появляясь в дверях. — Я слышал, что вчера ночью в Арона Корта кто-то стрелял.

Сюзанна побледнела.

— В ночь пожара он трижды ранил Элиаса Пэккарда, пытавшегося украсть сейф с его адвокатскими бумагами.

— Разве мистер Корт адвокат? — едва слышно спросила девушка.

— Ага. Корт адвокат, а Пэккарды преступники. Окрестные горы просто кишат такими гадами.

При упоминании имени Корта Лилит гневно сверкнула глазами. Она не желала, чтобы сестре лишний раз напоминали о нем. Эбнер же решил, что хозяйка злится на него из-за грубых выражений.

— Простите меня за грубость, мисс, — добавил он тоном, которым просят отнюдь не прощения.

— О, конечно, — прошептала Сюзанна, умирая от страха при мысли, что доблестный адвокат уже дважды находился на волосок от смерти.

— И еще не забывай об охоте, — продолжала Лилит. — Порой приходится добывать еду и самой.

Девушка при этих словах удивленно приоткрыла рот, так как полагала, что мясо всегда можно купить в магазине.

— Конечно, — буркнул бородач. — Может, мы будем снабжать вас мясом, мисс Лилит, если ваша сестра окажется хорошим стрелком.

Сюзанна зарделась от удовольствия — наконец-то ей предоставляется возможность помочь сестре, поставляя ресторану дичь, хотя ей претила сама мысль убить какое-нибудь животное или птицу.

— Полагаю, вам пора прямо сейчас отправляться по магазинам и купить все необходимое. Если хочешь, конечно. И я не желаю, чтобы ты приходила в… гм… ресторан. Ты слишком впечатлительная.

— Лилит, я не могу тратить твои деньги. Мы не можем подождать…

— Деньги не проблема, Сюзанна. Я оплачу все твои счета. А теперь мне пора идти.

— А как же темно-зеленые шторы?

Но Лилит уже ушла.

В четыре часа дня Эбнер Квинси, следуя распоряжениям хозяйки, привел усталую девушку в гостиницу. Оба были нагружены покупками. Они купили лошадь с покладистым нравом, седло, уздечку, костюм для верховой езды, ботинки, теплый жакет, а также оружие и боеприпасы, которые доставили больше всего хлопот, так как Эбнер решил, что женщину практически невозможно научить стрелять от бедра. На то, чтобы обучить женщину просто вытаскивать пистолет из кобуры, по мнению бородатого телохранителя, должно уйти месяцев шесть. Если все же несчастный случай произойдет, то нет худа без добра — Сюзанна все равно не сможет навещать «Падший ангел». Они приобрели не только пистолеты, но и кобуру с ремнями, не предназначенными для узкобедрых женщин. Ремни оказались слишком велики для Сюзанны, и их необходимо будет переделать, подогнать под фигуру. Такую работу согласилась сделать жена торговца оружием. Вскоре выяснилось, что кобура висит очень низко и хлопает по коленям, девушки. Проблемы казались нескончаемыми. Эбнер едва сдерживал душивший его смех, Сюзанна — зевоту, а кузнец — злость. Его приводила в ярость мысль, что молодую женщину решили научить стрелять, да еще из такого дорогого оружия.

Квинси открыл дверь отеля, придерживая ее для Сюзанны. Та вошла, ничего не видя из-за груды покупок, и столкнулась с мужчиной, намеревавшимся выйти. Он галантно поддержал ее, но не предпринял попытки собрать рассыпавшиеся пакеты. Девушка тоже не бросилась поднимать покупки. Человек, оказавшийся на ее пути, был Ароном Кортом. Несколько секунд они стояли и смотрели друг на друга. Квинси, ворча, сам собрал лежащие на полу пакеты.

Наконец Сюзанна с трудом отвела глаза.

— Я уронила все покупки, мистер Квинси… — пробормотала она.

— Вижу, — сухо заметил Эбнер. — Наверно, мне лучше самому отнести их наверх.

Девушка вновь взглянула на Корта:

— Я узнала, что вы адвокат, мистер Корт.

Тот кивнул.

— Интересно, могу я договориться с вами о моем визите в вашу контору? Мне необходима консультация юриста.

— Буду рад помочь вам, мисс Сюзанна. Но так получилось, что у меня больше нет конторы. Она сгорела.

— Мне очень жаль. Где же вы ведете свои дела?

Арон пожал плечами:

— Где придется. Народу теперь все равно. Если пожелаете, мы можем пройти в столовую, выпить чаю, а заодно вы расскажете мне, в чем состоит ваша проблема.

— Спасибо, это было бы неплохо.

С этими словами Сюзанна отправила наверх упирающегося и ворчащего Квинси, дополнительно пообещав вернуться через двадцать минут.

Корт, повинуясь голосу страсти, взял ее под руку и повел в столовую, где усадил за стол возле окна. Каждый раз, касаясь Сюзанны, он слышал, как она сдерживала дыхание. Мужчина чувствовал, почти ощущал ее неловкость. Сюзанна избегала смотреть ему в глаза и стыдливо опускала ресницы, если их взгляды вдруг сходились.

— Вы с Квинси сделали сегодня много покупок, — заметил адвокат, желая снять напряжение.

Девушка вздохнула:

— О да. Мы купили оружие и много всякой другой ерунды.

— Оружие? — адвокат насмешливо улыбнулся.

— Да, Лилит сказала, что мне необходимо научиться стрелять и ездить верхом. Оказывается, каждая женщина на Западе обязана это уметь. А вот Клара, моя компаньонка, заявила, что все это просто чушь. Но я должна слушаться старшую сестру. Она так добра ко мне и столько знает…

— Действительно, — сухо заметил Корт.

— Да, но боюсь, это займет много времени, и я не смогу помогать Лилит в ее деле. Это несправедливо.

Адвокат усмехнулся:

— Несомненно, Лилит это приняла во внимание.

Теперь мужчина понял намерение хозяйки борделя, желавшей отвязаться от назойливой девчонки.

Появление официантки с подносом нарушило ход его мыслей. Пирожные рассыпались по столу, бурбон Корта и чай Сюзанны вылились на скатерть, заставив обоих подпрыгнуть со своих мест. Официантка захихикала, прикрыв рот рукой. Сюзанна изумленно взглянула на нее, а управляющий гостиницы поспешил принести свои извинения Корту и прогнал нерадивую служанку.

— Что случилось с бедной девушкой? — поинтересовалась Сюзанна. — Может, у нее истерика?

— Скорее всего, посетители напоили ее виски, — мрачно заметил Арон.

— Правда? — девушка нахмурилась. — Возможно, это объясняет, почему вчера другая официантка лишилась чувств. Я хотела было поднять ее, но миссис Шмидт почему-то запретила мне это сделать.

Сюзанна осторожно поднесла к губам вторую чашку чая и вопросительно взглянула на бокал адвоката:

— А что вы пьете, мистер Корт?

— Бурбон.

— О…

— Вы боитесь, что я уроню вам на колени пирожные или не смогу вникнуть в суть дела?

Мужчина саркастически улыбнулся, и Сюзанна отвела глаза, не зная, что означает эта улыбка.

— Без сомнения, вы более привычны к крепким напиткам, чем бедная официантка, мистер Корт. Теперь относительно моей проблемы — она касается денег. — Арон иронически поднял бровь. Очевидно, у сестер много общего, и его первое впечатление о Сюзанне оказалось ошибочным. — Понимаете, я унаследовала от родителей крупную сумму денег, — пояснила она. — И мне нужно знать две вещи. Во-первых, я хочу, чтобы сестра получила половину, но боюсь, Лилит не согласится, потому что в действительности они не были оставлены ей.

— В этом случае, вам придется исполнить волю родителей, — внес предложение Арон.

Сюзанна покачала головой:

— Мне очень жаль, что у вас сложилось обо мне впечатление как о непослушной и неблагодарной дочери. Но мои родители плохо обошлись с Лилит. Я считаю: в том, что она убежала, была и их вина. Она была очень молода, как я сейчас. Честно говоря, у меня не хватило бы мужества поступить подобным образом. Поэтому теперь мне хочется компенсировать ее страдания, лишения, через которые ей пришлось пройти. Я очень люблю свою сестру.

— Понимаю, — кивнул мужчина. — Позвольте поинтересоваться, сколько вам оставили родители?

Девушка ответила, и Арон задумчиво взглянул в окно.

— Да, вы можете позволить себе отдать ей половину, если хотите. У вас останется достаточно денег, чтобы жить безбедно.

— А возможно ли перевести деньги на ее имя до того, как она узнает о них и откажется?

— Я могу оформить перевод, однако без ее согласия дело не выгорит. У вас должен быть адвокат, который занимался бы вашей собственностью. К нему можно обратиться и по поводу перевода.

— Его здесь нет, — заявила Сюзанна. — И потом, я его недолюбливаю. Он не одобрит моих намерений. Я хочу знать о процедуре перевода денег и куда их положить.

— Вы собираетесь жить здесь?

— Конечно. Лилит — моя семья. Я не хочу жить где-нибудь еще.

— Если вы желаете, чтобы я стал вашим поверенным, вы должны дать мне имя вашего адвоката в Сент-Луисе.

Сюзанна, радостно улыбнувшись, тут же достала из сумочки лист бумаги с именем юриста и его адресом. Передавая его Арону, она нечаянно коснулась его руки. Глаза ее расширились, а щеки порозовели.

— У меня есть один вопрос, мистер Корт.

Адвокат внимательно смотрел на нее, испытывая непреодолимое желание вновь дотронуться до девушки.

— Моя сестра несколько раз спрашивала меня о ночи пожара. Я не помню ничего, кроме прыжка с балкона.

— Это из-за сотрясения мозга. Вы практически все время были без сознания.

— Все время?

— Нет, — медленно ответил Корт. — Я не смог найти ни вашей сестры, ни врача, поэтому решил привезти вас к себе и немного подлечить. Вам было очень больно, поэтому я дал вам опиума.

Девушка испуганно вздохнула, а адвокат улыбнулся.

— Опиум облегчил ваши страдания, и вы уснули. Я не рекомендую часто им пользоваться, только в экстренных случаях.

Мужчина улыбнулся.

— Как ваша рука?

Он взял ее ладонь в свою и, чувствуя, как собеседница напряглась, поспешил добавить:

— Заживает?

— Да, — прошептала та. — Клара говорит, что мазь была очень хорошая.

— Именно.

Мужчина говорил низким, бархатным голосом, от которого дрожь бежала по телу и кружилась голова. Расстегнув пуговицы на манжете, блондин осторожно коснулся шрама пальцами.

— Один мой мексиканский приятель дал мне эту мазь.

Девушка расширенными глазами наблюдала за ним. Корт застегнул пуговицы и, распрямив ее пальчики, взглянул на ладонь.

— Вам повезло, что огонь не добрался до ваших рук.

Он осторожно коснулся ладони Сюзанны. Интересно, упадет ли Сюзанна в обморок, если на ее нежной ручке запечатлеть поцелуй?

Увидев через стекло целящегося в них человека, мужчина замер. Не раздумывая, Арон увлек девушку на пол. Спустя мгновение прозвучал выстрел.

Ожидая повторного нападения, Корт не шевелился. Вокруг кричали и суетились люди. Находясь в его объятиях, Сюзанна прошептала:

— Что случилось?

— Не двигайтесь и не бойтесь. В нас кто-то стрелял.

— О!

Девушка повиновалась и осталась лежать.

— Лилит, конечно, права, — прошептала она. — Я завтра же начну брать уроки, если люди делают меня мишенью.

Адвокат усмехнулся:

— Полагаю, в данном случае мишенью оказался я, а не вы, мисс Сюзанна.

— О, извините.

Наконец до Арона начала доходить вся нелепость положения, в котором он оказался. Он лежал на полу столовой гостиницы Мак Фадена, вокруг находилось около пятидесяти человек, которые кричали и суетились, а в его объятиях находилась девушка, дрожащая от страха. Мужчина страстно желал ее поцеловать. Арон не стал бороться с искушением и коснулся розовых пухлых губ. Девушка в упоении закрыла глаза. Корт быстро опомнился, люди вокруг могли заметить их и неправильно истолковать его поведение. Поэтому он спешно поднялся и протянул руку Сюзанне:

— Могу ли я проводить вас в ваш номер?

— А как быть с убийцами?

Корт узнал стрелявшего.

— Еще есть время разобраться с Пэккардами, — заметил мужчина и взял Сюзанну под руку. Он действительно намеревался разделаться с бандитской семейкой. Засадив Элиаса Пэккарда за решетку, Арон счел было свой долг выполненным, но теперь изменил решение и горел желанием прикончить Хогсхеда Бейтса при первом удобном случае. Хорошо, когда знаешь своего врага в лицо. Что же касается Элиаса, его можно будет отправить на виселицу.

— Доброй ночи, Сюзанна, — доведя девушку до дверей, вежливо попрощался Корт. Он сгорал от желания поцеловать нежные губы, но в этом случае пришлось бы иметь дело с Квинси, расхаживающим по коридору. Зачем человеку, враждующему с семейством Пэккардов, наживать себе еще одного врага?

Глава XII

Сюзанна погрузилась в сон, думая о поцелуе Корта. Спала она плохо и проснулась на следующее утро, зная, что ей снился адвокат, хотя сам сон не понимала. Девушка чувствовала себя разбитой и усталой, как человек, которого мучили кошмары. Желая развеяться, мисс Моран решила заняться новым для нее делом — учиться искусству верховой езды. Она оделась в новый костюм и разбудила телохранителя. И вот с первыми лучами солнца ворчащий и зевающий Квинси уже стоял в конюшне, пытаясь показать ученице, как садиться на лошадь. Та горела желанием сделать все правильно, но у нее мало что получалось. Предсказания Эбнера, кажется, сбывались: девушка не сможет стать наездницей, даже если бы он учил ее пятьдесят лет подряд. Во-первых, Сюзанна смертельно боялась лошади, хотя купили они самую смирную. Квинси из чувства собственного достоинства отказался бы сесть на такую. Девушка раз пятьдесят спросила его, кусают ли лошади людей, и дорога за город была осыпана тихими проклятиями Эбнера. Еще ей хотелось узнать, болеют ли жеребцы бешенством, как собаки. Квинси пока не приходилось слышать о взбесившемся коне, и он заверил ученицу, что ее животное никогда не заболеет. А та, в свою очередь чувствуя неумелого наездника, продолжала идти смирно, не махая хвостом и не пуская пену изо рта.

Поднимаясь по тропинке, Сюзанна поинтересовалась, вспомнив статую в Сент-Луисе, выполненную в честь известного генерала, может ли лошадь встать на дыбы. Она была уверена, что этот генерал упал и в следующее мгновение был убит, а скульптору удалось запечатлеть последние мгновения его жизни. Эбнер не потрудился ответить на вопрос и предложил девушке научиться, пользуясь поводьями, поворачивать лошадь вправо, влево и останавливаться. Сюзанна заявила, что животное ведет себя точно так же, как и его, и не стоит злить лошадь, дергая ее губу. Квинси настаивал на своем. Его начинали раздражать и ученица, и медленный шаг.

— Теперь мы ускорим темп, мисс Сюзанна, и пустим лошадей трусцой.

— А это что? — подозрительно прищурилась мисс Моран.

— Это означает, что мы поедем немного быстрей, я же сказал.

— А я не хочу быстрей, меня и так устраивает. Я даже не отказалась бы ехать медленнее.

— Ехать еще медленнее означает остановиться вовсе, — с отвращением произнес Эбнер. — А теперь лучше послушайте, как надо вести себя при езде трусцой, потому что я собираюсь хлопнуть вашу конягу по заду, и она сделает так, как я хочу. Поэтому лучше слушайте.

Мужчина подробно объяснил и несколько раз показал. Девушка не желала даже пытаться повторить. Квинси объяснил и показал еще раз и неожиданно хлопнул лошадь по крупу. Та пустилась трусцой, а девушка, судорожно вцепившись в поводья, качалась из стороны в сторону. Бородач презрительно сплюнул:

— Никогда не станет наездницей. Я так и знал.

Догнав ее, мужчина поморщился — она уже давно бы остановила лошадь, если бы могла.

— Мне надо седло поменять, мистер Квинси, — воскликнула Сюзанна. — Нам следует вернуться в город и поменять на более мягкую и удобную модель. Я ужасно себя чувствую, мне больно!

— Мягких седел не бывает.

— Чепуха. Бывают же жесткие и мягкие кресла.

— Ладно, теперь мы поучимся стрелять, — сдался бородач.

— Ну, хуже уже не будет, — мрачно заметила девушка. Эбнер согласился, однако перед ним встала другая проблема, требующая немедленного разрешения. Прежде чем научить ее обращаться с оружием, нужно показать, как сойти с лошади. Мисс Моран боялась, что не успеет она поднять ногу и перебросить ее через седло, как животное, почуяв свободу, тут же бросится бежать.

Эбнер и Сюзанна настолько утомились уроками, что отобедать решили раньше времени. Итак, ленч начался в одиннадцать часов. Оба проголодались и с наслаждением принялись за еду. Девушка попросила телохранителя не пить столь любимые им горячительные налитки, усмотрев опасность для жизни, так как после ленча им предстояло обращение с оружием.

— Вы можете подстрелить меня или себя.

— Нет, это вы можете подстрелить меня или себя, — внес необходимые поправки громила, делая глоток виски, — а я не собираюсь ни в кого стрелять. Помните, барышня, я всегда попадаю в цель и пускаю пулю в того, в кого нужно. Так было и так будет.

— Вы хотите сказать, что уже стреляли в кого-то? — спросила мисс Моран с видимой тревогой.

— Но ваша сестра не наняла бы меня, если бы я не управлялся с пистолетом со скоростью гремучей змеи, да и я бы не взялся за эту работенку. Вы собираетесь доесть эту куриную ножку?

— Да.

Дальнейшие события того утра повергли Квинси в шок. Сначала он объяснил девушке устройство оружия, затем показал, как его заряжать. Ученица схватывала все на лету, хотя действовала крайне медленно. Эбнер пояснил, как стрелять, демонстрируя настоящее искусство. Наконец, он разместил на скале несколько бутылок и поставил Сюзанну на линию огня. Ученица первым же выстрелом снесла одну. Квинси растерянно заморгал.

— Новичкам всегда везет, — пробормотал он и, дабы подкрепить свое предположение, заставил ученицу встать на колени.

Она и на этот раз не промахнулась. Целый день бородач скакал туда и обратно, устанавливая бутылки, которые расстреливала Сюзанна. Когда целых больше не осталось, она разнесла уцелевшие днища. В ход пошли остатки ленча и мелкие валуны. Тогда вконец сбитый с толку громила заявил:

— Это не считается. Попробуйте подстрелить птицу, — и указал на птичку, перелетающую с дерева на дерево. Сюзанна промахнулась.

— Ну вот, а то я уже начал думать, что вы никогда не промахнетесь. Поехали домой.

— Не могли бы мы пойти пешком?

— Нет. — Эбнер поморщился, однако оказался настолько галантен, что помог ей сесть в седло и не заставил лошадь идти трусцой.

Когда они отправлялись за город, улицы были пустынны, поэтому Сюзанне не пришлось испытывать неловкость по поводу своего неумения владеть конем. Квинси предупредил ее, что сейчас ситуация изменилась, улицы полны народу, и ей придется управлять лошадью, не полагаясь на ее поведение:

— Вам следует быть осторожной, чтобы не наехать на кого-нибудь, не столкнуться и не упасть. Вспомните мои уроки. Не бойтесь, животное не понесет, ибо смирнее его просто не бывает. К тому же, оно давно бы уже так поступило.

— Ну, это успокаивает, — вздохнула девушка. Ее безумно пугала мысль ехать верхом среди пеших людей, но, въехав в город, она поняла, что управлять конем не так трудно, как казалось. Животное послушно поворачивало направо и налево, повинуясь натяжению соответствующего поводка, и послушно останавливалось по команде. Наверное, на него произвела впечатление меткая стрельба, решила девушка.

Завернув за угол, Сюзанна увидела Арона Корта, прогуливающегося по тротуару, и поздоровалась. Мужчина почему-то не ответил на приветствие.

Адвокат резко остановился, заметив выходящего из таверны мужчину:

— Бейтс! — окликнул он его. Тот остановился в дверях. — Ты меня ищешь, не так ли?

— Не знаю, о чем ты, — Хогсхед заметно побледнел.

— Ты дважды стрелял в меня — однажды в столовой отеля и в другой раз, сидя в засаде у моего дома.

Бейтс покачал головой, незаметно опуская руку к кобуре. Горожане стремительно бросились в укрытие, и Квинси, мгновенно оценив ситуацию, крикнул:

— Следуйте за мной, мисс Сюзанна, быстрее!

Корт услышал знакомое имя, боковым зрением заметил девушку, однако глаз от бандита не отвел:

— Я собираюсь отправить тебя в тюрьму, Бейтс, выдвинуть против тебя обвинения.

Хогсхед схватился за оружие, но адвокат, обладавший мгновенной реакцией, выстрелил первым и попал тому в грудь. Ужаснувшись и забыв про лошадь, Сюзанна наблюдала, как раненый зашатался и из уголка рта у него заструилась кровь. Сделав нетвердый шаг, он слабеющей рукой выстрелил в Арона. Пуля не задела Корта, зато до смерти напугала лошадь Сюзанны, и та понесла. Бейтс рухнул на землю, а Корт, резко повернувшись, увидел, как девушка уносится прочь, прижавшись к шее животного.

Бросив взгляд на истекавшего кровью Бейтса, адвокат вскочил в седло своего коня, привязанного у таверны, и крикнул Эбнеру:

— Иди к шерифу, Квинси. Я догоню ее.

Бородач повиновался, ибо Корт уже проскакал квартал.

В северной части города ему, наконец, удалось догнать девушку. Та, к счастью, еще сидела в седле. Мужчина, наклонившись, схватил поводья ее лошади. Футов через пятьдесят он остановил обеих лошадей и снял Сюзанну с седла. Не опуская рук, адвокат начал успокаивать мисс Моран, но та смотрела на него остекленевшим взглядом, вспоминая залитого кровью мужчину, оставшегося лежать на тротуаре.

— Вы убили его, — пробормотала она.

Чего-чего, а этого Арон никак не ожидал от нее услышать. Он думал увидеть перепуганное лицо, услышать жалобы на стрельбу и бешеную скачку, а не обвинения в свой адрес.

— Почему, черт возьми, вы не укрылись где-нибудь, когда начали стрелять?

— Зачем? Чтобы я не могла свидетельствовать против вас в суде?

— Не будет никакого процесса, Сюзанна, — нетерпеливо заметил он.

— Но вы хладнокровно убили этого человека.

— Этот человек, которого вы так защищаете, стрелял в нас вчера днем и позавчера в меня из засады.

— Вы убили его.

— Вы хотели, чтобы он еще раз напал на меня?

— Вы могли бы сообщить шерифу.

— Черта с два! Если вы помните, я сказал Бейтсу, что собираюсь отправить его в тюрьму. Поэтому он и попытался убить меня.

Девушка покачала головой. Глаза ее наполнились слезами.

— Вы — убийца. — Она романтизировала его, считая прекрасным незнакомцем, спасшим ее от неминуемой гибели, чье присутствие вызывало сладкое томление, чей поцелуй зажег огонь желания в крови, теперь же перед мысленным взором девушки стояло искаженное мукой лицо умирающего, в чьей вздымающейся груди застряла пуля Корта.

— Сюзанна, — начал было Арон, кладя руку ей на плечо.

Она отшатнулась в испуге.

— Не дотрагивайтесь до меня, — раздался хриплый шепот.

Мужчина сжал губы.

— Не касаться вас. — Он пришел в ярость, оттого, что Сюзанна посмела обвинить его в убийстве, сменив дружеское расположение на открытое отвращение. — Не дотрагиваться до вас? — Сжав ее плечи, адвокат притянул девушку к себе. — Вчера вы говорили совсем другое, когда я поцеловал вас, и в ночь пожара тоже…

Мужчина запнулся на полуслове — щеки собеседницы пылали, однако от гнева ли или от напоминания о поцелуе. Не сдержавшись, он жадно приник к ее губам, прижимая ее стройное тело к груди. На этот раз ответного пыла не было. Когда Арон ослабил объятия, намереваясь действовать нежнее, она отстранилась и, резко повернувшись, бросилась в другую сторону, словно перепуганный ребенок. Корт выругался, злясь в первую очередь на себя — зачем было применять силу, когда можно воздействовать словом, и во вторую очередь на нее — не мог же уважаемый адвокат преследовать несчастную беглянку и топтать ее копытами коня, И что, черт возьми, делать с ее лошадью, которую она бросила.

Сюзанна бежала до тех пор, пока грязь под башмаками не сменилась мостовой. Люди изумленно смотрели на раскрасневшуюся девушку, ничего не видящую перед собой, натыкающуюся на прохожих. Мисс Моран действительно бежала куда глаза глядят, преследуемая картиной умирающего человека и ощущением поцелуя мужчины, его убившего. Слезы, застилавшие глаза, не позволили ей разглядеть Эбнера Квинси, спешившегося, чтобы поймать ее.

— Мисс Сюзанна, — умоляюще произнес он, когда беглянка попыталась вырваться. — С вами все в порядке, мисс Сюзанна? Эта лошадь сбросила вас?

— Нет, — выдохнула она и поспешно вытерла слезы.

— А где же ваша лошадка?

Сюзанна, вздохнув, попыталась взять себя в руки. Она совсем забыла о животном, стараясь убежать от Корта:

— Мистер Корт. У него лошадь.

— Ну ладно, а где он? Почему вы не с ним?

— Он приведет лошадь обратно. — Ей не хотелось говорить о неприличном поведении адвоката, целующего ее на улице, словно он имел на это какие-то права… — У него лошадь.

— Итак, конь у адвоката. Почему вы не с ним? Вам не следовало бы мчаться через весь город одной. Есть мужчины, которые… ну, с которыми хорошим девушкам общаться не надо.

— Мужчины, подобные мистеру Корту, вы хотели сказать? — воскликнула Сюзанна. — Вы хотели, чтобы я вернулась в сопровождении убийцы? Он только что застрелил человека. Вы разве не видели этого?

— Корт не убийца, мисс Сюзанна, — твердо заявил бородач. — Глупо так думать.

— Но…

— Он застрелил Хогсхеда Бейтса, потому как тот уже пару раз стрелял в адвоката, причем подло, из засады, в спину. И сейчас, на улице, Бейтс первым схватился за оружие. Поэтому действия Корта рассматриваются как самозащита.

— Он убил его.

— Одним мерзавцем стало меньше, — бросил громила. — Вы ничего не знаете о таких вещах, мисс Сюзанна, поэтому вам лучше помолчать. Мир делится на прирожденных убийц, которым нравится убивать, и обычных людей, что хватаются за пистолет в случае крайней необходимости. Корт терпеть не может убивать. И я тоже, хотя прикончил пару человек.

— Но…

— Кроме того, Бейтс был одним из Пэккардов, а они все убийцы. Давайте вернемся в гостиницу.

Сюзанна никак не могла поверить, что ее телохранитель решился защищать Корта.

Пока Квинси увещеваниями и уговорами уводил подопечную в отель, Арон, вне себя от ярости, вел лошадь под уздцы по улицам и, подойдя к дверям гостиницы, швырнул поводья мальчику, а потом направился к шерифу. Он хотел удостовериться, что Бейтс мертв и, кроме того, желал лицезреть смерть еще нескольких Пэккардов. Если бы адвокат на мгновение остановился бы и проанализировал свои чувства, то понял бы, что в нем говорила не гражданская совесть и общественный долг, а раздражение и даже злоба на негодяев, осмелившихся вмешаться в его дело. Все это касалось Сюзанны и их зарождавшихся отношений. Девушка, столь благосклонно на него взиравшая, охладела после имевших место событий, и причина тому — кучка отпетых мерзавцев.

Войдя в офис шерифа, он поразил видавшего виды блюстителя порядка злобной гримасой.

— Бейтс мертв? — не здороваясь, с порога бросил адвокат.

— Да. Он…

— Вы довольны моим объяснением? Это была самозащита! — В его вопросе звучал вызов.

— Да, конечно. Люди видели, как Бейтс хотел напасть на вас. Но вам не следовало…

— Когда начнется процесс над Элиасом?

— Ну… — шериф задумчиво почесал подбородок. — Всегда с этими Пэккардами куча проблем. Вы это сами знаете, Корт. Как только в руки правосудия попадает кто-нибудь из этой шайки, нужны доказательства их вины. У меня нет времени на…

— Судья в городе. Когда начнется процесс?

— Назначен на следующий понедельник, медленно проговорил блюститель порядка, — но сейчас у нас нет обвинителя. Похоже…

— А как же Толэнд?

Шериф усмехнулся:

— На него большое впечатление произвело сообщение о вчерашнем нападении на вас. И еще сегодня…

Шериф развел руками.

— Сегодня, когда застрелили Бейтса, Толэнд перепугался и, вероятно, находится уже на пути в Денвер. — Видя, что адвокат желает что-то сказать, блюститель порядка поспешил добавить: — Никто не возьмется за это дело. На этот раз будет сложно собрать присяжных, хотя без обвинителя сделать это трудно, даже бессмысленно.

— Я возьмусь за это, — рявкнул Корт.

Шериф вопросительно поднял брови, а позади него Элиас Пэккард, слушавший разговор от начала до конца, крикнул:

— Как же ты возьмешься за дело, Корт, если мой папаша собирается прищучить тебя за убийство Бейтса и мое ранение? Может, я и сам до тебя доберусь, ибо не собираюсь долго здесь торчать. Нет, сэр, мой папочка придет мне на помощь, а потом примется за тебя.

— Чтой-то он хотел сказать? — небрежно поинтересовался Элиас.

— Может, он желал свести с тобой счеты из засады? — поинтересовался шериф.

Пэккард поежился.

— Я нахожусь под вашей защитой.

— Все знают, что я очень ленивый шериф. Не потому ли вам, Пэккардам, я всегда нравился!

Глава XIII

Сюзанна, отказавшись от ужина, легла спать и долго ворочалась под одеялом, преследуемая мыслями об Ароне Корте, его гневном лице и жестких губах. Адвокат в это время пил чай в гостиной судьи Эймона Голта, любезно налитый женой судьи, Амандой. Арона интересовало отсутствие местного обвинителя.

— Я только что сам узнал о Толэнде, — рявкнул Голт. — Я даже не удивился. Как только в руки правосудия попадает Пэккард, так что-нибудь непременно случается…

— Один или два кусочка, дорогой? — поинтересовалась Аманда, перебивая разгневанного мужа.

— Ни одного, — буркнул судья. — Мы с Кортом будем пить бурбон.

— Тогда два, — заявила жена, опуская сахар в чай и передавая ему чашку.

Эймон раздраженно взглянул на супругу.

— Если ты так заинтересован в деле Пэккарда, то почему ты сам не хочешь участвовать в процессе?

Арон сдержанно улыбнулся:

— Хочу.

Судья, прикуривший тонкую сигару, предложенную гостем, застыл на мгновение и взглянул на него из-под серых кустистых бровей.

— При определенных обстоятельствах, — добавил адвокат.

— А именно?

Корт, вытянув длинные ноги, выпустил облако дыма:

— Прежде всего, я не желаю забивать голову собиранием присяжных. Я хочу, чтобы это были мужественные люди, ненавидящие эту шайку грабителей и убийц.

— Первых ничтожно мало, зато вторых хоть отбавляй, — тихо заметил судья.

— Я дам список.

— Что еще?

— Я хочу, чтобы он предстал перед судом и был повешен, причем чем быстрее, тем лучше. Естественно, когда вина его будет доказана.

— Человек не считается виновным, пока его не признают таковым. И вам, как адвокату, Арон, следует помнить о презумпции невиновности, — напомнила Аманда, жена судьи.

— Только не Пэккард, — мрачно буркнул Корт и вызывающе взглянул на судью. — Ты-то согласен с этим?

— Сколько лошадей они угнали в ночь пожара?

— Тридцать или сорок.

— Может, на этот раз тебе удастся собрать присяжных. — Судья сжал ладони и внимательно на них посмотрел.

— Ну? — нетерпеливо спросил Арон.

Голт кивнул:

— Будет у тебя и суд, и будут присяжные, приятель, если ты их сможешь собрать, и будет виселица, если сумеешь вынести вердикт.

— В течение часа?

— Что, процесс? — Изумленно поднял брови судья.

— Виселица.

— В течение часа с момента вынесения приговора, — согласился судья.

— Мы будем судить его завтра, — заявил Корт.

— Не трать время впустую, не так ли?

— Подумай над обоснованием такой поспешности, — предложил адвокат. — И не меняй решения, если Пэккарды узнают об этом.

Судья улыбнулся:

— Тогда они придут по наши души, а не по душу Элиаса.

— Очень мило, — равнодушно заметил Арон. — Я буду беспокоиться об их душах, как только отправлю первого из них на виселицу.

От судьи Корт направился в «Падший ангел», где немедленно заказал себе выпивку и, сев за угловой столик, начал составлять список присяжных и свидетелей, которых намеревался известить о процессе еще до наступления утра. Адвокат занимался подготовкой к судебному процессу, а Квинси, встретившись с Лилит, бодро рапортовал о событиях дня, сообщив, что Сюзанна уже улеглась, потрясенная перестрелкой на улице.

— Она винит Арона Корта в смерти Бейтса, — пояснил Эбнер. — Обозвала его хладнокровным убийцей.

— Хорошо, — бросила мисс Моран.

— Пора уже прищучить этих Пэккардов, — заметил бородач.

— Они всегда платят по счетам, и я не могу занести их в черный список, — пожала плечами Лилит.

— Чем больше у человека есть, тем больше ему хочется, — глубокомысленно заявил Квинси. — Поэтому они будут красть и красть. Может, в следующий раз Пэккарды решат ограбить тебя.

— Именно на такой случай у меня есть Карлос. Он заставит передумать любого, — уверенно произнесла хозяйка заведения.

Бородач усмехнулся:

— Еще несколько уроков стрельбы, и твоя сестра сама может стать охранником. Лишний ствол никогда не помешает.

— Держи ее подальше от меня, — предупредила Лилит.

Квинси, выйдя из комнаты после конфиденциальной беседы, направился в салон, где, потягивая виски, принялся наблюдать за игрой, однако потерял к картам всяческий интерес, заметив в углу Арона Корта, пьющего бурбон и делающего какие-то пометки.

Бородач, с трудом пробившись сквозь шумную толпу официантов, шлюх, игроков, ковбоев и старателей, подошел к угловому столику и поздоровался:

— Добрый вечер, Арон.

Адвокат, нахмурившись, поднял голову:

— А, Квинси, привет.

Не дожидаясь приглашения, громила уселся, бросив шляпу на пол и поставив стакан на стол:

— С чего это ты отправил меня к шерифу и не привел мисс Сюзанну домой?

— Это не моя затея, — ответил Арон. — Похоже, она не хотела, чтобы ее сопровождал убийца.

— Угу. Подумай, Арон, скорей всего, ей не приходилось быть свидетелем убийства. Наверно, Сюзанна уже не считает тебя благородным рыцарем, спасителем юных красавиц. Кажется, все девицы бредят такой романтической чепухой.

— Думаешь, ей бы больше понравилось, если бы я пронзил негодяя мечом? — сухо поинтересовался адвокат.

— Очень может быть, — усмехнулся Эбнер. — Что касается меня, я рад, что ты воспользовался пистолетом. Если бы схватился за меч, то уже валялся бы на улице в луже собственной крови.

— Ты, наверно, заметил, Квинси, что когда дело касается Пэккардов, закон перестает действовать как положено, и человек пользуется своими понятиями о справедливости.

— Да, верно. После кражи лошадей в ночь пожара люди озверели и требуют суда Линча.

— Настолько, что готовы дать показания или стать присяжными? Взять, например, тебя, Квинси. Хватит ли у тебя мужества заявить на процессе, что ты видел, как Элиас застрелил несчастного сынишку Робертса?

— Мы говорим о возможности процесса или о процессе как о реальном факте?

— Элиаса будут судить, и его ждет веревка, — мрачно заявил Арон. — Так ты выступишь свидетелем?

— А ты? — уклонился от ответа бородач.

— Я буду обвинителем.

— Да ну? — Эбнер задумался. — Как тебя угораздило это сделать, если Джоб вот-вот явится с отпрыском?

— Очень просто, если поторопиться.

— Звучит разумно. Ему следует предъявить и убийство Берта Боба Смита. Я хотел было выстрелить в этого негодяя Элиаса, но тот уже смылся.

Корт кивнул:

— Тогда в десять часов будь в зале суда. Кто еще сможет дать показания или стать присяжным? Я хочу таких людей, которые до процесса будут держать язык за зубами, кто не боится Пэккардов или взбешен кражей лошадей.

— Давай подумаем, — произнес Квинси, углубляясь в чтение списка, составленного адвокатом.

Глава XIV

На следующее утро Сюзанна проснулась на рассвете и, выбравшись из постели, оделась, готовясь для урока стрельбы и верховой езды. Осторожно передвигаясь по комнате, чтобы не разбудить миссис Шмидт, девушка с содроганием вспоминала события вчерашнего дня: холодные глаза Арона Корта, окликнувшего выходящего из таверны мужчину, дымящийся ствол пистолета, неожиданно появившийся в руке адвоката, падение смертельно раненного Бейтса, испуганную лошадь, ее бегство на северную окраину города, стук копыт за спиной; появление Арона, его гнев, вкус его губ… Сюзанна едва сдерживала слезы, приглаживая волосы и стягивая их в тугой узел. Осторожный стук в дверь напомнил ей, что они с Квинси намеревались позавтракать в столовой отеля, поэтому нельзя, чтобы ее видели с покрасневшими глазами, особенно если учесть, что Эбнер знает о ее отношении к Корту.

— Мистер Квинси? — шепотом спросила девушка.

— Да. Скажи мисс Шмидт, чтобы и она спустилась. Мне надо поговорить с вами обеими.

Разбудив Клару, к вящему неудовольствию последней, мисс Моран направилась в столовую. К ее удивлению, телохранитель выбрал столик в углу, а не излюбленный — у окна.

Сюзанна ждала, пока накроют стол. В это время в комнату вошел изможденный и усталый Корт — всю ночь он искал свидетелей обвинения и присяжных, чтобы утром представить список судье. Встретившись с ним взглядом, Сюзанна покраснела и отвела глаза, успев при этом заметить холодок в серых глазах и вымученную улыбку. Она направилась к столику в углу, а Арон, дружески улыбаясь, прошел через зал, раскланиваясь со знакомыми, пока не присоединился к большой компании, занявшей стол у окна. Среди присутствующих находилась хорошенькая белокурая девушка, благосклонно кивнувшая адвокату. Мисс Моран вспомнила, что однажды уже сталкивалась с ней на крыльце отеля и попыталась завязать разговор, но блондинка, фыркнув, отвергла все ее попытки. Девушка печально подумала о лицемерной семье, респектабельной с виду, позволявшей своей дочери откровенно флиртовать с таким человеком, как Арон Корт.

— …Поэтому вы видите, мисс Сюзанна, что я не могу преподавать сегодня урок верховой езды, — закончил говорить Квинси.

— Что? — очнулась девушка.

— Если вам не нравится, что Корт рассыпается в комплиментах перед этой девчонкой Мейбарн, то вам лучше извиниться перед ним за то, что назвали его убийцей, — сухо заметил бородач. — Не думаю, что ему это нравится, особенно, если учесть, что он сломя голову помчался за вами через весь город, когда ваша лошадь понесла.

— Она бы не понесла, если бы мистер Корт не начал расстреливать людей на улице, — оскорбленно заметила мисс Моран.

— Он спас вас во время пожара, не так ли?

— Я его поблагодарила за это, — напряженно проговорила девушка. — И меня не интересуют его отношения с мисс… э… Мейбарн.

— Тогда, может, все-таки обратите внимание на то, что я пытаюсь втолковать вам? Доброе утро, Клара, — кивнул Эбнер компаньонке Сюзанны. — Мы уже заказали вам завтрак. Я говорю мисс Сюзанне, что сегодня утром собираюсь выступить на суде против Элиаса Пэккарда.

Миссис Шмидт внутренне подобралась:

— Не беспокойтесь насчет этого, Эбнер. Джереми Толэнд улизнул в Денвер, как только услышал о поимке Пэккарда, так что обвинителя не будет.

— Арон Корт сам это собирается сделать.

— Да? Ну, ему нечего терять.

— Да нет, похоже, они ему порядком насолили.

— А судья знает, что мистер Корт убил одного из компаньонов мистера Элиаса Пэккарда? — поинтересовалась Сюзанна.

— Корт не попадет на скамью подсудимых, мисс Сюзанна, Я уже говорил вам, что это была самозащита. Теперь вы либо отправитесь в свою комнату, либо пойдете со мной вниз. Первое предпочтительнее.

— Не понимаю, зачем тебе свидетельствовать против этого Пэккарда, Эбнер. Ты подумал, что могут сделать его родственники? Например, Джоб?

— Он опоздает на казнь, — удовлетворенно усмехнулся Квинси.

— Ну, это верно, — кивнула миссис Шмидт. — В таком случае я сама не откажусь поприсутствовать на процессе.

— Этого человека еще не осудили, — протестующе воскликнула девушка. — Откуда вы знаете, что его повесят?

* * *

Другим человеком, не верящим в возможность казни, был Элиас Пэккард.

— Кто твой адвокат, Элиас? — небрежно спросил шериф.

— На кой черт мне адвокат, шериф Макси? — нахально усмехнулся негодяй.

— Ну, каждый человек имеет право воспользоваться услугами защитника, — заметил шериф. — Уверен, что тебе он не нужен?

Элиас рассмеялся:

— Мой папаша никогда не имел дела с адвокатами. Он подумает, что я разуверился в семье, если решил связаться с этими прихлебателями.

— Конечно, право выбора за тобой. Послушай, Пинто, запиши, что Элиас отказался от услуг защитника.

— Я слышал, шериф, — отозвался помощник.

— Не хочешь ли побриться, Пэккард? — поинтересовался Макси.

— Нет. Зачем это? Можно подумать, меня собираются повесить хорошенькие дамочки. Или ты готовишь мне сюрприз, старик!

— Что-то я не слышал, чтобы кто-нибудь изъявил желание это сделать.

— Значит, надобность в бритве отпадает.

— Ну, в таком случае тебя надо доставить в зал суда. Заседание вот-вот начнется.

У Пэккарда от изумления открылся рот.

В зал суда его привели со связанными руками и под конвоем.

На нескольких скамьях собралась половина населения Амновилля. Арон Корт, совещавшийся с присяжными и судьей, сурово взглянул на обвиняемого и проследовал на свое место. Оглядевзал и не увидев ни одного Пэккарда и ни одного их сторонника, Элиас перепугался не на шутку и понял, какую непростительную глупость совершил, отказавшись от защитника. Он потребовал адвоката, и когда судья предоставил ему одного, Пэккард шепотом сообщил ему, что его ждет страшная смерть, если он не защитит клиента от виселицы. Адвокат во всеуслышание пожаловался судье.

— Предъявите обвинение Пэккарду в угрозе члену суда, — приказал судья. — Вы будете выступать на стороне обвинения, — объявил он негодующему и испуганному адвокату.

— Эй, а как же я?

— Кто-нибудь хочет защищать этого мужчину? — обратился судья к аудитории.

С тайным злорадством он сообщил обвиняемому, что желающих не нашлось, ибо он сам виноват, поставив себя в такое положение.

— Шериф сказал, что я могу рассчитывать на адвоката, — заскулил Элиас. — У меня ведь тоже есть права.

— Очень хорошо, — буркнул Голт, назначив ему малоизвестного молодого защитника, недавно прибывшего в Амновилль, и работника суда, наказав последнему записывать каждое слово, произнесенное Пэккардом и адвокатом. Это делалось для того, чтобы исключить возможность угрозы — молодой человек был явно напуган печальным опытом коллеги. Защитив таким образом противные стороны, судья зачитал список присяжных.

— Я протестую, ваша честь, — заявил юный адвокат.

— Это еще почему?

— Ну, — молодой человек покраснел, оглянулся. — Могу я подойти ближе и поговорить с глазу на глаз?

Получив разрешение, он, понизив голос, поинтересовался, известно ли уважаемому судье, что у всех присяжных Пэккарды украли лошадей.

— Вы знаете кого-нибудь, у кого проклятая семейка не украла что-либо, не убила кого-либо из близких? — сухо спросил Арон.

— Ну, — пробормотал мистер Коннард. — Я в городе недавно.

— Это объясняет вашу доброту, — ответил судья. — Протест отклонен.

Процесс проходил очень быстро. Был зачитан длинный список злодеяний Элиаса. О некоторых из них тот уже забыл, но ему живо напомнили. По каждому пункту обвинения выступало по два-три свидетеля, допрос эффективно вел Арон Корт, особый упор сделав на кражу лошадей. Присутствующие едва не прослезились, потом чуть не задохнулись от злобы, слушая пламенную речь Арона, говорившего, что в страшную ночь пожара, когда горожане, бросив свои дома, тушили пламя, Пэккарды бессовестно крали их лошадей, их гордость и их деньги. В зале искусственно нагнеталось напряжение.

Адвокат Элиаса оказался перед лицом неопровержимых фактов и гневной аудитории. Элиас под давлением фактов неохотно сознавался, ибо опасался гнева мстительной толпы. Поговорив с защитником, он взял слово:

— В общем, так: ничего такого я не делал, и потом, моему папашке не понравится то, чем вы здесь занимаетесь, уж поверьте мне. Старик не позволит меня повесить, и судьям придётся туго. Естественно, тем, кто проголосует против меня.

— Выдвиньте против Пэккарда обвинение в угрозе суду, — холодно заметил Голт. — Мистер Коннард, вы желаете сказать?

Адвокат заметил, что у него было мало времени, чтобы ознакомиться с делом и подготовиться к защите, что обвиняемый не знал точной даты процесса.

Элиас громко заявил:

— Это верно, вы, гады, нечестно играете, и это плохо на вас отразится.

Корт в заключительном выступлении указал на тот факт, что численность банды Пэккардов растет, становится с каждым днем сильнее, и вскоре они могут целиком захватить город и прилегающие территории, если немедленно не предпринять решительных мер.

— Не возникает сомнений, что Элиас виновен во всех этих преступлениях, — заявил Арон. — Он даже не пытался оправдаться, а занимался лишь запугиванием адвокатов и суда. Если вы не признаете его виновным, а именно этого и ждет этот негодяй, это означает, что у вас не хватило мужества постоять за себя. Думаю, нам надо доказать им, что на этот раз они просчитались. Может, Пэккарды начнут испытывать к нам хоть немного уважения, если мы повесим одного. Если же вы сдадитесь, то получите, что заслуживаете, — новые грабежи, новые убийства. — Корт сел, сурово взглянув на Элиаса. Тот нахально улыбался.

— Желаете отказаться? — спросил судья у присяжных.

Председатель вопросительно взглянул на Корта, затем повернулся к судье.

— Мы за то, чтобы его повесить, — небрежно бросил он.

— А они не голосовали! — возмутился Элиас.

— Есть такие, кто считает Элиаса Пэккарда невиновным? — обратился к присяжным Голт. Получив отрицательный ответ, он заявил: — Так-то, Элиас. Ты виновен в убийстве и во всем остальном. Хочешь еще раз послушать обвинение? — Пэккард был слишком изумлен, чтобы ответить. — Нет? Отлично, тогда я приговариваю тебя к смертной казни через повешение. Шериф, отведите его к большому дереву у дома Хобсона и повесьте его.

Шериф был так же удивлен быстротой процесса, как и Элиас:

— Когда вы хотите, чтобы я это сделал, судья?

— Прямо сейчас, — рявкнул тот.

— Может, подождем, пока присяжные посовещаются и вынесут решение?

— Они уже все решили.

— После смертного приговора мы всегда устраиваем вечеринки, — пробормотал шериф.

По толпе пронесся одобрительный гул. Особенно обрадовались молодые люди, которые были рады любой возможности повеселиться, даже во время приятного ожидания, виновен или нет обвиняемый.

— Надо принести сюда пару бутылочек, — предложил Макси, который тайком торговал спиртным.

— Веселье будет позже, парни, — настаивал судья. — Я не желаю ждать, пока сюда явится Джоб и прикончит несколько человек, выручая сына.

— Хочу получить право на последний танец, — уцепился за крошечный шанс Элиас.

В прошлом приговоренные к казни преступники пользовались исключительной привилегией — потанцевать с самой красивой девушкой города. Это вносило некоторое оживление в общественную жизнь местных красавиц. Девушки, с нетерпением ждущие вечеринки, нахмурились, услышав приговор судьи.

— Ты женатый человек, Элиас, — усмехнулся Голт. — Выведите его и повесьте, шериф. Прямо сейчас!

Приказ заставил аудиторию подняться со своих мест и поторопиться к выходу, чтобы успеть на казнь.

— К порядку! — призвал Голт. — Сядьте!

Сотни удивленных лиц повернулись к нему. Девушки надеялись, что строгий судья одумался и согласился на бал. Сюзанна содрогнулась, человеческая жестокость ужасала ее.

— Сначала выйдут шериф и его помощники, чтобы подготовить веревку и лошадь, — продолжал Голт. — Остальные выйдут через несколько минут. Нельзя пропускать такое зрелище — впервые в Амновилле казнят Пэккарда.

Ропот, раздавшийся было в толпе, мгновенно стих, как только в зале суда появились вооруженные люди. Арон Корт и судья, не ставя в известность шерифа, решили подстраховаться на тот случай, если члены банды Пэккардов надумают выручить родственника из беды.

Брыкающегося и орущего Элиаса со связанными руками усадили на лошадь. Поскольку шериф не ожидал, что казнь свершится так скоро, то веревку с собой не захватил, и ее пришлось одолжить у приезжего ковбоя. Когда все необходимые меры были предприняты, судья разрешил зрителям собраться у места казни. Среди них находился Эбнер Квинси, довольный решением суда, Клара Шмидт, переминающаяся с нога на ногу в предвкушении такого события, и ошеломленная Сюзанна, не способная поверить, что человека могут осудить и казнить с такой поспешностью. Ей очень хотелось вернуться в гостиницу. Ее сердце болезненно сжималось при мысли, что придется стать свидетелем казни, однако она боялась идти домой без Квинси. От присутствующих, как казалось несчастной девушке, исходила угроза.

— Неужели вы не дадите мне последнее слово? — горестно воскликнул Пэккард, побелев от страха. — Мне должны предоставить эту возможность, как и последний обед и последнюю сигарету. Кстати, я хочу курить!

— Тебе предоставляется возможность быть повешенным, — заявил Арон.

— Ты же не хочешь этого делать, Корт, — заявил Элиас. — Ты знаешь, что мой папаша отомстит тебе за мою смерть. Достанется всем, а тебе особенно. Неужели за то, что я хотел взорвать твой поганый сейф, ты меня повесишь? — голос Элиаса становился все визгливее и визгливее, он, наконец, понял, что никто не собирается прийти к нему на выручку.

— Сейчас умрешь ты, а не я, Элиас, — заявил адвокат. — Не беспокойся за меня. — Арон демонстративно повернулся к нему спиной и отошел от дерева, на толстом суку которого помощник шерифа крепил веревку.

Он намеревался наблюдать казнь вместе с помощниками шерифа, образовавшими оцепление, но, идя вдоль толпы, заметил знакомую голубую шляпку. Увидя испуганные глаза девушки, адвокат чертыхнулся и направился к ним. Толпа в предвкушении зрелища хлынула вперед, жадно пожирая глазами действия блюстителя порядка, и Сюзанна, увлекаемая силой людского потока, по инерции подалась вместе с ними, отстав от Эбнера и Клары. Она в ужасе смотрела на Элиаса Пэккарда и не заметила приближения адвоката.

— Что вы здесь делаете? — строго спросил он. — Молодой женщине не следует находиться одной в таких местах.

— Я пришла с мистером Квинси и миссис Шмидт, — Сюзанна с удовольствием отошла бы от Арона, если бы могла, но толпа напирала, не давая сделать шаг в сторону.

— И вы не хотите пропустить казнь, я правильно вас понял?

— Я пришла на суд потому, что мистер Квинси должен был выступать в качестве свидетеля, — защищаясь, пробормотала она, на мгновение посмотрев ему в лицо и тут же отводя глаза, чувствуя себя ужасно неловко под его враждебным взглядом. В это время шериф хлопнул по крупу лошади, на которой сидел Пэккард, вынуждая ее прыгнуть.

Девушка, видя это, побледнела и подняла ладонь ко рту. Арон глянул через плечо и понял, что испугало ее: тело Пэккарда, болтавшееся на веревке, начало судорожно извиваться. Мужчина, шагнув вперед, загородил Сюзанне сцену казни.

— Нет, — жалобно пробормотала она.

— Не смотри, — посоветовал он, притянув ее к себе, чтобы девушка не видела умирающего Элиаса. — У вас не хватит мужества лицезреть акт справедливости, поэтому не следовало вообще приходить сюда.

— Справедливости? — Девушка попыталась отстраниться. — Это не справедливость и не правосудие. Присяжные, судья, все люди решили, что он виновен, до того как услышали показания свидетелей, а у подсудимого не имелось возможности защитить себя.

Корт, взяв ее под руку, начал пробираться сквозь толпу.

— Куда вы ведете меня? — бормотала мисс Моран.

— Обратно в гостиницу. Говорите, у Пэккарда не было возможности защищаться? Ну, Сюзанна, он просто не мог это сделать, ибо был виновен во всех преступлениях, в которых его обвиняли, и его повесили за… за все это.

— Процесс представлял собой фарс, — настаивала она.

— Или вы не слышали того, о чем говорилось в зале суда, или ничего не поняли, Сюзанна. Это не законопослушное общество, хотя многие его представители желали бы этого, но сегодня мы сделали шаг вперед к мечте. Каждый человек принял участие в процессе, кто в качестве свидетеля, кто в качестве присяжного или судьи, прекрасно зная, что становится мишенью для Джоба Пэккарда, как я был мишенью для Бейтса. Между прочим, я принес бы людям больше пользы, если бы просто убил Элиаса, не доводя дело до суда.

— Я Должна считать это актом гуманности? — не удержалась от сарказма Сюзанна.

— Да мне плевать, что вы по этому поводу думаете, — рявкнул адвокат. — Очевидно, вы не понимаете, что поставлено на карту. Сегодня люди совершили мужественный поступок, решив встать на сторону закона, а не порядков, насаждаемых Пэккардами. Этот так называемый порядок они терпели два с лишним года. Вот отель. Идите в свою комнату и заприте дверь до прихода мистера Квинси.

— Я не обязана выполнять ваши распоряжения.

— Нет, не должны. Если вы непоправимо глупы, то оставайтесь на улице, когда явятся Пэккарды и начнут стрелять, — резко повернувшись, он зашагал к конюшне, где оставил свою лошадь.

Сюзанна, войдя в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней, закрыв глаза, вспоминая разговор с Кортом. Он ужасный человек, и все же она помнила каждую их встречу, свои чувства, вызываемые прикосновением его рук и губ. Ей казалось, что так себя могут вести только очень близкие люди. О таких мгновениях она мечтала долгими ночами, о них думала, просыпаясь. Ее тело желало находиться подле Арона Корта, хотя разум твердил о его жестокости и склонности к насилию.

Глава XV

Следующие недели казались Сюзанне сущим кошмаром, и ощущение это усиливалось одиночеством. Все те мечты, которыми она жида в Сент-Луисе, давно умерли. Девушка желала теплых, дружеских отношений с сестрой, которую беззаветно любила, но с каждым днем становилось яснее, что ту больше устраивали прохладные отношения, свойственные строгим родителям. Лилит, видимо, желала, сделать из сестры амазонку, нежели видеть в ней компаньона. Она все реже и реже навещала Сюзанну, настаивая, чтобы та больше времени проводила со своим опекуном. Ее раздражало желание девушки сшить новые занавески для вновь отстроенного заведения на Коппер-стрит и одежду, более строгую, чем та, что официантки в данный момент носили. Сюзанна даже предложила вести бухгалтерские книги, ибо имела способности к математике, приветствовать посетителей, играть в блэкджек (который ей казался пустяшной забавой) или развлекать клиентов песнями… Лилит не смогла принять ни одного из этих предложений.

Сюзанна, уезжая из Сент-Луиса, мечтала познакомиться и подружиться с жителями Амновилля, но ее желаниям так и не суждено было сбыться. Многие девушки и их матери, не желая оставаться на зиму на холодных, продуваемых всеми ветрами ранчо, приезжали в город и просиживали целые дни в гостиной, вышивая, читая вслух и болтая. Сюзанна наверняка присоединилась бы к ним, если бы не настоятельные рекомендации сестры заниматься верховой ездой и стрельбой. Квинси учил ее быстро вытаскивать пистолет из кобуры, чтобы не прострелять себе ногу, ставил мишени, расстреливаемые ею, и терпеливо обучал обращаться с лошадью. Мисс Моран прекрасно вышивала и шила, но волею судьбы в лице сестры была исключена из общества юных дам.

Единственный человек, с которым она сумела подружиться, Арон Корт, оказался ужасным типом. Девушка ежедневно думала о нем, видела его, но адвокат по-прежнему одаривал ее взглядами, полными ярости. Ей ничего не оставалось, как отворачиваться, следуя правилам хорошего тона. В местной газете постоянно печатались репортажи об общественной жизни Амновилля после казни. Оказалось, что были организованы танцы и легкая закуска. Арон Корт пользовался бешеной популярностью среди молодых дам, достигших возраста, необходимого для замужества. Сюзанна с горечью прочла о юной девушке, пригласившей его на вальс, о другой, посвятившей ему песню, и, не принимавшая участия в подобных делах, размышляла, понравилась бы ей вечеринка и согласился бы Арон с ней потанцевать или сыграть в четыре руки, если бы она не назвала его убийцей, сыгравшим роковую роль в судьбе несчастного Элиаса Пэккарда.

Сюзанне казалось удивительным отношение к делу Квинси, который во время прогулок верхом вещал, не переставая, о преступлениях банды Пэккарда, совершенных за много лет и об их увиливании от рук закона, прекратившемся после вмешательства Арона Корта. Эбнер открыто заявил, что ученица поступила неподобающим образом, обвинив адвоката в убийстве. По прошествии десяти дней после казни одного из присяжных нашли застреленным возле узкоколейки, ведущей к шахте. В преступлении обвинили банду преступников. Квинси с тайным злорадством заявил, что головорезы решили мстить непокорным горожанам.

— Теперь, мисс Сюзанна, если кто-нибудь начнет в меня стрелять, прошу скакать в город. Не пытайтесь помочь или укрыться поблизости, иначе получите пулю. Кроме того, Пэккарды не знают, что вы на их стороне. Они особо не разбираются, в кого можно стрелять, а в кого нет.

— Я вовсе не на их стороне, — оскорбленно произнесла Сюзанна, — и если они начнут стрелять, я тоже выстрелю.

— Ну, это вы точно не сделаете, — авторитетно заявил Квинси. — Это будет убийство. Именно так поступил Корт. Бейтс выстрелил в него, Арон ответил, а вы сказали…

— О, замолчите, прошу вас, мистер Квинси…

— Ага, — ухмыльнулся он, — если вы собираетесь стрелять в ответ, воспользуйтесь оружием грамотно. У вас шестизарядный пистолет, из которого вы можете снести мне голову.

— Не настолько же я глупа.

— Черта с два, прошу прощения за грубость.

* * *

Для Корта настали плохие времена. Его затея с показательным судом и скорой расправой с Пэккардом прошла блестяще и воодушевила на дальнейшие подвиги. Однако его разгоряченный пыл остудил шериф. Арон явился к нему с предложением очистить город от Пэккардов, но тот заявил, что логово бандитов находится не на его территории, и он не собирается рисковать жизнью людей. Никто из горожан также не желал преследовать головорезов и подставлять грудь под пули. Корту ничего не оставалось делать, как лечить уязвленную гордость, с опаской подходить к дому, боясь засады.

Время от времени он встречал Сюзанну, в сопровождении Квинси возвращавшуюся со стрельбы. Увешанная оружием и боеприпасами, неуклюже сидящая на лошади, она представляла довольно смешное зрелище. Девушка демонстрировала открытое презрение, отворачиваясь при встрече, что никак не способствовало улучшению его настроения. Чтобы отвлечься, адвокат начал посещать званые вечера, что никогда прежде не делал, и позволял за собой ухаживать матерям богатых невест города, зарившимся на его богатство, но опасающимся его репутации соблазнителя. Многие юные красавицы влюбились в Корта, пожирали его глазами на званых вечерах и балах, искали встреч в церкви. Закончив последнее дело, потанцевав с последней из претенденток, лицемерно улыбнувшись ее матери, Арон запер дом, взял ружье и отправился в горы на охоту.

Глава XVI

Эбнер явился в гостиницу в обычное время, то есть рано утром, и разделил чашку кофе с Сюзанной и Кларой.

— Боюсь, мисс Сюзанна, на сегодня уроки отменяются, — объявил он. — Похоже, пойдет снег.

Девушка, успевшая взглянуть в окно, рассмеялась:

— Почему? Погода сегодня прекрасная, мистер Квинси. Немного облачно, конечно, но в конце весны снега не бывает.

Эбнер покачал головой:

— Бывает. Возможно, снег не пойдет до захода солнца, но зачем рисковать? Я не желаю быть застигнутым метелью. Помните бурю в семьдесят пятом, миссис Шмидт?

Клары не было в Колорадо в это время, но она слышала об этом происшествии, к тому же, ее собственный опыт — ей довелось видеть ужасные бури — заставил женщину кивнуть.

Покончив с этой темой, мистер Квинси налил себе вторую чашку кофе и поделился с дамами последними сплетнями:

— Я тут слышал кое-что, мисс Сюзанна, что должно вас заинтересовать.

Девушка одобрительно улыбнулась, передавая ему сахар.

— Ага. Я слышал, что Пэккарды поймали Арона Корта в охотничьем домике к северу от города.

Сюзанна, побледнев, поставила чашку на стол.

— Что это означает?

Эбнер усмехнулся:

— Это означает, что справедливости и правосудия, как себе представлял Арон, не будет, что Пэккарды жаждут мести и своего добьются, как это было всегда. А это очень плохо.

— Но что они хотят сделать?

— О, рисковать они не станут. Его загнали в ловушку. У Пэккардов много народу. Головорезы просто отстрелят ему башку, если он ее высунет. Если же это им не удастся, они дождутся, пока тот не уснет. Не может же человек вообще не спать. Пэккарды проберутся в дом и убьют его.

— Но неужели никто не придет к нему на помощь?

— И спасти его? Нет. Кто хочет связываться с Пэккардами? Все, кто рискнет выйти из города, попадут в засаду, как Корт. Нет, бандиты его поймали. Как же он вел себя так беспечно?

Сюзанна похолодела от ужаса, вспомнив, что именно Арон Корт спас ее от неминуемой гибели.

— Боже, это ужасно. Надо что-то делать. — Девушка встала, собираясь подняться наверх и взять теплый жакет. — Я пойду к шерифу.

— Это вряд ли поможет, — предупредил Эбнер.

— И все равно я пойду.

Квинси так и не сумел отговорить ученицу, что все старания ее напрасны — блюститель порядка не отличался особой ретивостью.

— Это не моя территория, а охотничий домик находится в другом графстве, — лениво заявил Макси.

Осознав наконец, что от блюстителя законности нечего ждать помощи, мисс Моран потребовала ей показать карту с нанесенным на ней последним убежищем Корта.

— Зачем это вам, мадам? — усмехнулся Макси. — Думаете отправиться на выручку адвокату?

Сюзанна хотела было надерзить, но передумала:

— Полагаю, мой долг повелевает мне попросить горожан снарядить спасательную экспедицию. Я заплачу, если необходимо.

— Ну, удачи вам, мадам. Не найдется ни одного дурака, способного ради жалкой горстки монет сунуться в самое логово Пэккардов. Что толку, если вам все же удастся спасти Арона? Они все равно, рано или поздно, подстерегут его. Ладно, я нарисую вам план местности.

Усмехаясь, шериф нарисовал подробную карту местности, удивляясь причуде сестры Лилит Моран, и отправил ее восвояси.

Эбнер не слышал этого диалога, остановившись поболтать со старым приятелем. У него не возникло подозрений, когда вышедшая из здания ученица с равнодушным лицом заметила, что шериф отказался помочь и «как не повезло мистеру Корту». Затем девушка заявила, что желает провести целый день дома, подшивая кружевные манжеты к лучшему голубому платью и занимаясь гардеробом, поэтому наставник и телохранитель может взять выходной. Квинси, несказанно обрадовавшись услышанному, проводил девушку до дверей отеля и тут же исчез. В отеле Сюзанна повторила ранее сказанное Кларе, предложив провести время с кузеном, ибо мистер Квинси вскоре обещал прийти. Миссис Шмидт, покудахтав для приличия, через пятнадцать минут ушла.

Так легко избавившись от опекунов, Сюзанна собрала необходимое: оружие, еду, патроны, теплую одежду и емкость с водой — если у мистера Корта в них недостаток. Отнеся все это в конюшню, она разложила багаж по сумкам, оставила записку сестре, которую должны доставить той в семь часов вечера, и, сунув карту шерифа в карман, повернула лошадь на северную окраину города.

Поеживаясь от холода, мисс Моран разрабатывала план помощи осажденному. Ее сестра однажды вскользь заметила, что у нее никогда не возникало проблем с Пэккардами, ибо те не желали лишать себя удовольствия при посещении ее заведения. Пожалуй, лучшим решением проблемы будет явиться к Пэккардам и назваться. Она скажет, что хочет помолиться с мистером Кортом, чтобы тот с чистой совестью отправился на тот свет. Такая причуда казалась вполне объяснимой, если учесть, что он спас ей жизнь. Если Пэккарды станут возражать, мисс Моран все равно подъедет к домику. Пусть стреляют, если осмелятся. Несомненно, они не посмеют этого сделать, ибо тогда им придется иметь дело с Лилит. Впрочем, как только сестра получит записку, то немедленно снарядит спасательную экспедицию во главе с Карлосом. В процессе она освободит мистера Корта, которого Лилит почему-то недолюбливала, тем самым выполнив долг Сюзанны. Уголки губ девушки поползли вверх, и она молча ехала, наслаждаясь красотами пейзажа, ничуть не заботясь о том, что округа кишела бандитами.

Становилось холоднее, небо затягивалось тучами, желудок требовал подкрепления. До Сюзанны начали доноситься выстрелы. Таким образом она поняла, что вплотную приблизилась к месту боевых действий.

— Слава богу, — пробормотала мисс Моран. — Надеюсь, в домике мистера Корта есть очаг и огонь.

Плотнее закутавшись в теплый жакет, девушка свернула на едва заметную тропинку, о которой упоминал шериф. О наличии ее свидетельствовал череп овцы, насаженный на ветку ближайшего дерева. Сюзанна ехала еще минут пять, постоянно слыша выстрелы, затем, набрав в легкие воздуха, воззвала:

— Мистер Пэккард.

Она хотела видеть патриарха, который по ее мнению, обязан был присутствовать на таком важном мероприятии.

— Мистер Пэккард, — вновь проговорила девушка, не зная, какой именно мужчина откликнется на ее зов. — Мистер Пэккард!

Стрельба прекратилась, и все участники этой сцены растерянно переглядывались. Из-за дерева появился Джоб, открыв рот и направив на гостью оружие.

— Вы мистер Пэккард? — широко открыв глаза, спросила Сюзанна.

— Именно.

— Меня зовут Сюзанна Моран. Полагаю, вы знакомы с моей сестрой, Лилит Моран.

— Да.

Старый Джоб осмотрел девушку с ног до головы. Он слышал о ней, и слухи о ее непроходимой глупости оказались верны. Поначалу мужчина решил, что она сумасшедшая или слабоумная.

— О, видимо это настоящая христианская миссия, мисс, — заметил Джоб, — но, боюсь, мы не сможем вас здесь принять.

— Но вы должны, мистер Пэккард, — настаивала девушка. — Во время пожара мистер Корт спас мне жизнь, и теперь моя обязанность т спасти его душу.

— Арону Корту абсолютно наплевать на душу, — рявкнул Пэккард. — Вам лучше уехать отсюда, вернуться в город. Спорим, если ваша сестра узнает, что вы здесь, то взбесится, ей это не понравится. Вы одна или есть кто-нибудь еще?

Джоб подозрительно оглянулся.

— Подручные моей сестры не интересуются религиозными миссиями, мистер Пэккард. Я должна выполнить свой долг. Хочу также предупредить вас, что если вы мне что-нибудь сделаете, моя сестра отплатит тем же.

— Каким же образом?

— Я намереваюсь пройти к мистеру Корту, — громко заявила Сюзанна, чтобы ее слышали остальные головорезы. — И если вы посмеете в меня стрелять, мистер Мондрагон и его люди отомстят за мою смерть или ранение.

Девушка ударила лошадь хлыстом, и удивленное животное рванулось к охотничьему домику.

— Эй, не стрелять! — крикнул Джоб, решив, что игра не стоит свеч — пусть глупышка выполнит свою миссию. Это лучше, чем связываться с бешеной Лилит и ее жестоким Мондрагоном, от чьего холодного взгляда даже у него кровь в жилах стыла.

Сюзанна во время скачки прильнула к шее лошади, моля Бога, чтобы не упасть. Она воскликнула:

— Не стреляйте, мистер Корт. Я прибыла помолиться с вами.

Арон не стрелял, услышав ее звонкий голос, обращавшийся к Пэккарду и затем громко заявивший о ее намерениях, адвокат не мог поверить своим ушам. Стараясь не высовываться, он наблюдал, как девушка привязывала свою лошадь рядом с его. Затем, открыв дверь, мужчина впустил миссионерку, едва тащившую огромные сумки и ружье, потом быстро забаррикадировался, дабы Пэккарды не застрелили их обоих.

— Что, во имя господа нашего, вы здесь делаете, Сюзанна? — потребовал он ответа, усаживаясь на пол рядом с ней и удерживая ее, пытавшуюся встать.

— Вы не очень-то гостеприимны.

— Не поднимайте высоко голову. Вы хотите, чтобы вам ее отстрелили?

— О, они не будут в меня стрелять, считая, что я пришла помолиться с вами.

— Зачем вы приехали?

— Потому что никто не пожелал спасти вас, а я обязана вам жизнью.

— Вы сумасшедшая. Вас убьют, а вместе с вами и меня.

— Чепуха. Я принесла вам еду и боеприпасы.

Корт пристально взглянул сначала на нее, потом перевел взгляд на сумки.

— О, вы привезли пули подходящего калибра.

— Конечно. Мы можем сейчас перекусить? Я умираю от голода.

— Вам надо поскорее отсюда выбираться. Скажите им, что мы уже помолились.

— Я не собираюсь уезжать, мистер Корт. Я помогу вам держать оборону до тех пор, пока не прибудет помощь.

— Помощь не прибудет, — угрюмо бросил адвокат. — А я не собираюсь обращаться к Богу, чтобы тот посодействовал мне бежать с вами на руках.

— Выходите, мисс, — крикнул Пэккард. — Хватит молиться.

Один из молодых людей рассмеялся:

— Ага, выходи, куколка. Все хотят познакомиться с сестрой Лилит.

Корт плотно сжал губы и выругался. Сюзанна, услышав в фразе головореза угрозу, растерянно посмотрела на спутника:

— Вы по-прежнему хотите, чтобы я уехала?

— Из-за вас мы погибнем оба, — обреченно пробормотал Арон.

— Нет, я не собираюсь умирать и вам не позволю. Смею вам доложить, я очень меткий стрелок. Вы будете очень довольны, что я приехала. — Сунув руку в сумку, она извлекла оттуда сыр и холодное мясо.

— Выходите, мисс, — рассерженно крикнул Джоб.

Сюзанна схватила ружье и, прежде чем Корт успел среагировать, она выстрелила и тут же опустила оружие. Снаружи раздались крики и проклятия:

— Вам почистить яйцо, когда вы будете наблюдать за противником? — спокойно поинтересовалась мисс Моран. — Я даже принесла вам бутылочку бурбона.

Адвокат, не выдержав, рассмеялся. Ему звонко вторила Сюзанна.

— С наступлением ночи ты перестанешь смеяться, Корт, — крикнул один из бандитов, — ни ты, ни твоя лживая шлюха.

Улыбка исчезла с лица мисс Моран и, бросив в рот кусок колбасы, она послала вторую пулю, заставив головорезов пригнуться и разбежаться.

— Не тратьте впустую боеприпасы, — посоветовал Арон. — Стреляйте только тогда, когда ясно видите цель. И не высовывайтесь.

— Я хороший стрелок, не правда ли?

— Действительно, — согласился мужчина. — Но они тоже. — Корт показал, как вести наблюдение, не высовываясь, и, жуя мясо с сыром, молодые люди заняли у разных окон оборону, которую держали в течение дня. Сюзанна замерзла, ей смертельно хотелось спать. Ей вспомнились слова Эбнера.

— Мистер Корт, — пробормотала она. — Мистер Квинси говорил, что они будут держать вас здесь до тех пор, пока вы не уснете, и тогда вас убьют.

— Да, возможно, на это они и рассчитывают, — согласился Арон, — хотя это не входит в мои планы.

— Если вы устали, я могу подежурить за вас.

— Я не устал.

Они молчали, пока не наступила ночь. Корт время от времени поглядывал на нее, хотя темнота мешала рассмотреть ее черты. Он знал, что девушка изо всех сил борется со сном.

— Сюзанна, вам лучше поспать.

— Не могу.

— Чепуха. Я совсем не устал, если вас это беспокоит.

— Нет, все не так. Я боюсь темноты. Идя спать, я всегда оставляю свет. А здесь еще и опасно.

Адвокат удивленно покачал головой. Девушка подвергла свою жизнь опасности, привезя ему еду и боеприпасы, стреляла весь день, замерзла, но больше всего беспокоилась насчет темноты. Корт усмехнулся:

— Там, в углу, есть одеяла. Вы видите?

— Да, но…

— Возьмите их и ложитесь. Вы боитесь этих головорезов или же вам противно находиться в обществе отпетого негодяя и хладнокровного убийцы?

— Мне очень жаль, что я сказала это. Прошу меня простить, — опустила голову мисс Моран. — Вы оказались абсолютно правы относительно Пэккардов, я ошибалась. — Пробравшись в угол, она взяла одеяла и расстелила их возле Арона, неясные очертания которого видела при мертвенно-бледном свете луны.

— Черт, как не повезло, — пробормотал адвокат. — Придется сделать перерыв после полуночи.

— Почему?

Сюзанна пыталась закутаться в одеяла.

Корт, приставив ружье к стене, показал ей, как следует заворачиваться, чтобы согреться:

— Ну, молиться за то, чтобы выбраться отсюда при свете луны, мы не будем. Вам лучше поспать, пока есть возможность.

— Да, — согласилась она, — я не хочу быть для вас обузой. Я хочу вам помочь, а не подвергать еще большей опасности.

— Вы ничего мне не должны, Сюзанна, я уже говорил.

— Да, но мне ужасно стыдно за свое поведение по отношению к вам. Вы всегда очень хорошо относились ко мне, но я почему-то чувствовала себя очень неловко.

— Да?

— Это не ваша вина. Наверно, все дело в снах.

Корт напрягся:

— Каких снах?

— Я не могу ничего толком объяснить. Я вижу вас во сне. Когда болела, например, но эти сны я помню, а вот сейчас память отказывает мне. Я просыпаюсь со странным чувством и, видя вас, чувствую себя неловко.

Ее честность, помноженная на то, что произошло между ними, лишила Арона дара речи. Ему казалось, что Сюзанна, не способная ничего вспомнить, желала заняться с ним любовью. Об этом шептали ей ее непонятные сладкие сны. Когда-нибудь это превратится в навязчивую идею и воплотится в жизнь. Однако Арон не считал себя человеком, старающимся уйти от проблем. Он чувствовал, что их связывает нечто большее, чем случайная связь, и рано или поздно это выйдет наружу. Пока этому мешали Пэккарды.

— Что вы будете делать, когда научитесь метко стрелять и ездить верхом? Тогда Лилит будет удовлетворена, — решил сменить тему Арон, не желая углубляться в опасный разговор, к которому он не был готов.

Сюзанна вздохнула:

— Мне кажется, Лилит хочется, чтобы уроки длились вечно. Я думала, что помогу ей в ее деле, но сейчас я уверена, что она не желает моей помощи.

— О? Почему вы так решили? — вяло бросил адвокат, настороженно оглядывая лес, окружавший домик. Луна любила играть злые шутки, оживляя тени, а он не желал быть застигнутым врасплох.

— Меня убедили в этом многочисленные факты, — печально произнесла девушка.

— Например?

— Мистер Квинси и Клара стараются чем-нибудь занять меня, чтобы я не ходила к Лилит. Но особенно стараются дамы из гостиницы.

— С какими дамами вы говорили? — настороженно спросил Корт.

— В том-то и дело, что ни с какими. Дамы, остающиеся в городе на зиму, проводят дни напролет на крыльце, вышивая и болтая, но стоит мне подойти, как они замолкают, а потом начинают говорить полушепотом. Некоторые демонстративно встают и уходят при моем появлении. А однажды они начали шептаться о Лилит, поглядывая на меня. Из их разговора я поняла, что в ресторане Лилит что-то нехорошее происходит с девушками, работающими там. Вы думаете, там что-то творится?

Корт пожал плечами:

— Все зависит от вашей точки зрения. Я бы не обращал на это никакого внимания.

— И еще сестра сказала мне не ходить в церковь. Я думаю, это очень странно, потому что я всегда туда ходила. Мои родители запрещали мне посещать школу вместе с другими девочками, у меня был учитель. Однако их запрещение не касалось церкви. Честно говоря, я очень скучаю по святому месту. Лилит утверждает, что местные дамы очень консервативны и не станут со мной разговаривать. Возможно, она права. Однако это очень грустно. — Сюзанна вздохнула. — Я думала, что у меня здесь будет много друзей, но все получилось наоборот, совсем как дома. Я разговариваю только с мистером Квинси, Кларой и иногда с Лилит. А мне нравится ходить в ресторан и беседовать с клиентами. Девушки весьма странно ко мне относятся, хотя их я не знаю. Например, мистер Пенвеннон очень мил со мной.

— Наверно, вы единственный человек в Амновилле, с которым он хорошо обращается, — заметил Корт. — О чем же вы с ним говорите?

— Ну, сначала я высказала свое сомнение по поводу названия города. Вы, может, не знакомы с отрывками из Библии, но, как я сказала мистеру Пенвеннону, Амнон cчитался не очень хорошим человеком.

— Правда? — Арон подавил улыбку. Ему были известны «подвиги» Амнона, и теперь он раздумывал, прочтет ли ему Сюзанна лекцию о кровосмесительстве или нет.

— Да. Он был грешником и заставил свою сестру сделать что-то, что она не хотела, и этим очень ее расстроил. В результате их брат Авессалом убил его, а отец, царь Давид, опечалился и… ну, вы понимаете, что назвать в честь библейского грешника город… это не в пользу жителей Амновилля.

— Вообще-то город назвали в честь Бенжамина К. Амнона.

Девушка изумленно взглянула на собеседника:

— Да?

— Именно. Несомненно, он был таким же грешником, как и все мы, — терпеливо проговорил адвокат. — Однако ничего особенного, как я слышал. Он явился организатором первой забастовки на золотых приисках. Сейчас его, бедняги, уже нет в живых, но Амнон не заслуживает того, чтобы за какой-то незначительный грешок его имя вычеркнули из истории. — Корт едва сдерживал смех.

— О Боже, а я не знала… Я кощунственно говорила о покойном, осквернив тем самым его светлую память. Вы, должно быть, считаете меня неблагодарной личностью. Ничего удивительного, что мистер Пенвеннон…

Мужчина, не желая слышать о Гранте Пенвенноне, поинтересовался, как проходят уроки стрельбы.

— Мистер Квинси утверждает, что я долго не научусь стрелять от бедра.

— От бедра? — рассмеялся Арон.

— Да. Это очень скучно, однако лучше, чем безделье.

— Хотите прокатиться со мной верхом, если, конечно, мы выберемся отсюда? Есть много мест, которые вам наверняка понравятся. Например, есть водопад, очень живописный, стоит только подождать, когда исчезнет опасность снегопада. Через несколько недель в горах расцветут цветы.

— Как чудесно! Мне очень хочется взглянуть на них. Надо убежать от этих Пэккардов. Может, следует убить еще парочку, чтобы они знали, что попали в настоящую переделку.

— Сегодня мы не сможем отправиться в горы, чтобы взглянуть на цветы и вдохнуть их аромат, — усмехнулся Корт. — И, боюсь, мы, а не они, попали в настоящую переделку. Почему вы не хотите вздремнуть?

Наклонившись, он коснулся губами ее щеки.

Сюзанна вздохнула:

— Я больше не чувствую усталости. — Снова сев, она пододвинулась к стене. — У меня есть идея.

— Если вы намереваетесь встать, держите ружье под рукой, — потребовал Арон.

Сюзанна послушно положила ружье на колени, однако с места не сдвинулась, а начала напевать:

— Пусть время мне грозит осадой…

— Сюзанна, — зашипел адвокат. — Что, черт возьми, вы делаете?

— Я напоминаю им, на чьей стороне Бог, — зашептала она и запела громче: — Позволь мне пойти укрыться у тебя, позволь воде и…

— Черт бы все это побрал! — пробормотал Арон.

— Что такое?

— Вы же не молитесь, чтобы пошел снег?

— Нет, но мистер Квинси утверждал, что сегодня пойдет снег.

— Это так?

— Да.

Девушка радостно пела, и в ее голосе звучала уверенность. Озябшие Пэккарды, нахлобучивая шляпы и поднимая воротники, проклинали мокрый снег. У Джоба появилось чувство, что в окруженном домике появился настоящий ангел, а не сестра шлюхи, и что Бог посылает ему сообщение.

Сюзанна затянула второй псалом, и патриарх с отвращением заявил старшему сыну:

— Ох, дьявол, ну и дела. Мы уходим.

— Но, па.

— Сегодня Бог отвернулся от нас. Если мы убьем эту девчонку, у нас возникнут большие неприятности, тем более похолодало и мне задувает за воротник. А Корта мы прищучим в другой раз.

Не успела мисс Моран закончить третий псалом, как Пэккарды стали садиться на коней и уезжать. Десятью минутами позже они собрались на дороге, встретившись с большим вооруженным отрядом.

— Где моя сестра, ты, старая поганка? — рявкнула Лилит, едва сдерживая ярость и направив пистолет между глаз Джоба. Она пережила настоящий кошмар, мечась из угла в угол, поняв, что Сюзанна обвела ее вокруг пальца. Человек, которому она поручила передать записку, поручение выполнил, и Лилит пришлось самой заниматься расследованием. Были опрошены все, кто мог видеть девушку, — Квинси, мальчик-посыльный, конюх, шериф. Поговорив с блюстителем закона, женщина пришла в ужас, но все же с трудом могла поверить, что робкая, застенчивая девушка, прихватив боеприпасы и еду, одна отправилась на выручку к Корту.

— И все потому, что он вытащил ее с того проклятого балкона, — бормотала Лилит, собирая людей в спасательную экспедицию.

— Где она? — грозно спросила она Джоба.

— Ты можешь застрелить папу, — пробормотал Исайя, — но мы застрелим тебя.

Обе стороны ощетинились оружием.

— Успокойся, Лилит, — заявил патриарх. — Мы не тронули твою сестру. Она, вероятно, все еще там, поет псалмы.

— Уложила юная мисс кого-нибудь из вас? — с интересом спросил Эбнер.

— Когда она появилась, Иеремию ранили в плечо. Не знаю, кто стрелял.

— Говорил я, Сюзанна способная ученица, — одобрительно крякнул Квинси. — У этой девушки талант. В стрельбе она знает толк.

— Врет она тоже здорово, — с горечью заметил Джоб.

— Захлопни пасть, — злобно посоветовала Лилит.

— Ну-ну, твоя сестричка слезно умоляла пропустить ее к Корту, чтобы помолиться о спасении его грешной души, но оттуда так и не вышла.

— Может, он не разрешил ей уйти, — поспешно произнес изобретательный Исайя.

— Ага, потому что никто не знает, что у этого черта Корта на уме.

Лилит нервно закусила губу.

— Откуда мне знать, что Сюзанна еще жива? Может, вы врете, желая, чтобы я позволила вам улизнуть.

— Это не вопрос спасения жизни, — глубокомысленно изрек патриарх. — Это ничья. Одно не понимаю, как может мертвец петь так громко? Такой голос украсит любой церковный хор. Конечно, когда Корт с ней разберется, она займет достойное место в твоем заведении, Лилит. Твоя сестра сейчас наедине с этим ублюдком.

Лилит, ударив пятками в бока коня, помчалась вперед, бросив через плечо:

— Если с ней что-либо случилось, Пэккард, я устрою на вас охоту и украшу деревья в вашем гнезде вашими болтающимися телами, так что о судье можешь забыть.

Услышав удаляющийся стук копыт, Арон произнес:

— Боже, Сюзанна, вам это удалось. Мне кажется, они ушли.

— Правда? — Отложив ружье, девушка выглянула в окно. — Видите их?

— Нет, я слышал стук копыт. — Мужчина, положив руку ей на плечо, осматривал окрестности, пристально вглядываясь в темноту.

— Вы думаете…

— Тсс… Я хочу, чтобы вы помолчали несколько минут, вы мешаете мне слушать. Снег заглушает звуки.

Сюзанна послушно замолчала, положив голову на плечо Арона. Мужчина ощущал ее легкое дыхание, прикосновение шелковистых волос вызывало дрожь, и крепче прижал девушку к себе. Она не сделала попытки вырваться и казалась вполне довольной.

Через десять минут Корт удостоверился, что ни одного Пэккарда не осталось в округе. Обняв Сюзанну, он проговорил:

— Вы были правы, что сказали… «Вы будете рады, что я пришла». Мне не приходило в голову, что старый негодяй боится псалмов, как черт ладана. Он решил, что вы молитесь под завывания ветра.

Сюзанна радостно рассмеялась, подняв голову:

— Чем мы займемся сейчас? Будем их преследовать?

— О Боже, нет, конечно! — Мужчина рассмеялся. — Пусть себе едут.

Приподняв ее подбородок, он поцеловал нежные губы девушки.

Сюзанна прильнула к нему, очарованная мягкостью его губ, однако Арон отстранил ее, целуя веки, щеки, горло и одновременно расстегивая пуговицы ее теплого жакета.

— Арон, я замерзну, — слабо протестовала она.

— Нет, нет, мы согреем друг друга.

Просунув руки внутрь жакета, он прижал ее к себе, страстным поцелуем впившись в губы.

Девушка, обняв его, ответила с таким же пылом, словно извинялась за холодность, проявленную после гибели Хогсхеда Бейтса.

— Об этом вашисны, Сюзанна? — пробормотал адвокат, не отрывая губ.

— Не знаю, — выдохнула мисс Моран. Корт, коснувшись высокой груди, ощутил биение ее сердца.

— Не надо.

Она попыталась отстраниться, однако адвокат прижал ее к одеялам весом своего тела, закрывая рот поцелуем и продолжая ласкать, словно пойманное молодое сильное животное, которое охотник старается удержать. Девушка, вздохнув, отдалась во власть неизведанных ощущений, возносивших ее на небеса.

Внезапно Корт замер и поднял голову, прислушиваясь.

— Кто-то едет по дороге, Сюзанна, — спокойно заметил он. Осторожно приподняв девушку, мужчина начал застегивать жакет, ибо его владелица находилась во власти грез и не отдавала отчета в происходящем. Адвокат вручил ей оружие.

— Вы должны идти к тому окну. Эй, с вами все в порядке?

Она кивнула.

— Не бойтесь. Мы немного расслабились, а ухо надо держать востро. Лучше мы займемся этим дома. — Наклонившись, он коснулся ее губ. — Вставайте. — Корт подвел ее к окну. — И не забудьте пригнуться.

Арон занял позицию у второго окна, настороженно вглядываясь в темноту и падающий снег, направив оружие на тропу, по которой двигался неизвестный отряд.

Наконец, показалась первая партия наступающих, не сделавшая попытку спрятаться. Всадник, скачущий впереди, позвал:

— Сюзанна!

— Это Лилит, — вскрикнула девушка. — Она пришла к нам на помощь.

Мисс Моран начала всхлипывать, а адвокат, не теряя времени, открыл дверь, впуская спасителей.

Лилит сжала сестру в объятиях, бросив через плечо:

— Держите этого сукиного сына на мушке. Зачем ты совершила эту глупость, Сюзанна?

— Она спасла мне жизнь, — сухо заметил Арон. — Ты собираешься закончить начатое Пэккардами и застрелить меня?

— Я должна. Ты держал ее здесь как заложницу?

— Кто это придумал, Джоб? Исайя? Между прочим, я пытался заставить ее уйти, пока ребята не начали громко мечтать о встрече с твоей сестрой. После этого я переменил свое мнение и решил, что ей лучше остаться. Поняла, на что я намекаю?

Корт сурово взглянул на Лилит.

— Я пришла сюда по собственной воле, — заявила Сюзанна. — И осталась здесь тоже добровольно.

— Извини, но мне казалось, ты не позволишь мне поехать. Я чувствовала необходимость сделать это. Арон был прав, утверждая, что честные жители города должны объединиться, чтобы противостоять таким, как Пэккарды и…

— Кто сказал тебе, что Арон Корт относится к числу хороших людей, — с сарказмом проговорила хозяйка «Падшего ангела», — не ты ли, Корт?

Мужчина пожал плечами.

За него ответила Сюзанна:

— Жить в городе под названием Амновилль уже само по себе плохо. По крайней мере нам не надо прятаться по домам, скрываясь от изгоев подобно Пэккардам. Раз никто не изъявил желания помочь, я решила действовать самостоятельно. Я ходила к шерифу, ты знаешь.

Девушка распоясалась, и Лилит отступила на шаг, желая одного: поскорее увезти ее домой. Женщине пришлось признать, что Корт не делал ничего недозволенного с ее сестрой, ибо их обнаружили стоящими по противоположные стороны дома. Не пойман — не вор, и преступление требует доказательств.

Она не обратила внимания на взгляд, полный нежности, которым обменялись Арон и Сюзанна, когда спасательная экспедиция собиралась уезжать. Направляясь в Амновилль, девушка не могла думать ни о чем другом. Ей казалось, что его глаза зажгли в ней огонь, которому никогда не суждено погаснуть. Корт же проклинал Лилит и ее отряд, так не вовремя прибывший им на помощь.

Глава XVII

Корт после возвращения с неудачно завершившейся охоты организовал свою временную контору возле художественной галереи профессора Хоксшейда и общественной бани. У него имелась возможность снять помещение над салуном «Золотой грек», однако он решил, что звуки плещущейся воды более успокаивающе действуют на нервы клиентов, чем пьяные выкрики и ссоры игроков за карточным столом. Тишина позволит ему вовремя услышать крадущиеся шаги Пэккардов, вознамерившихся отомстить, и дать им достойный отпор.

В офисе находился только его сейф, обугленный, потерявший форму, с лежащими в нем обгоревшими бумагами и стол с двумя стульями, принесенный из ресторана, одним из владельцев которого он являлся.

В этом кабинете адвокат встречался во второй раз с Холбейном Травяной Спиной. Прозвище свое он получил из-за того, что его тело покрывали желтовато-седые волосы, напоминавшие пожухлую траву под снегом. Говорили, что овцы, набредавшие на спящего на животе, без рубашки, Холбейна, начинали пощипывать волосы на его теле.

— И вот я посчитал себя миллионером, — важно заявил Холбейн, усаживаясь в кресло напротив адвоката. — А теперь, когда тебе удалось уйти из охотничьего домика живому, я только наполовину миллионер.

— Вы считаете, что не ошиблись в подсчетах?

— В прошлый раз я говорил тебе, мой друг, что жила хороша, но сейчас утверждаю, что лучшей мне не доводилось видеть. Вот отчет специалиста. Я сказал им отправить счет тебе.

Корт, кивнув, начал читать предоставленный документ, тихонько насвистывая.

— Я прекрасно понял тебя, Травяная Спина, но тебе пришлось бы довольно туго, если бы Пэккарды прикончили меня. Мои наследники получили бы мою долю.

— Вот сукин сын! Так у тебя имеются наследники? Я знаю, что у тебя полно любовниц. Черт, да две уже засветились, выручая тебя из лап Пэккардов. Вот уж не знал, что у тебя есть дети.

— Наследниками могут быть не только отпрыски, — сухо заметил Корт и начал объяснять, каким образом следует разрабатывать месторождение. Он берет на себя строительство домов и палаток и техническое оснащение, а Холбейну остается лишь нанять старателей и следить за работой прииска.

— А, черт, Корт, я собираюсь…

— Продать свою долю мне или кому-нибудь другому и смыться? Забудь, родной. Мы подписали договор, в котором ясно сказано, что ты должен остаться в деле. Партнеры обязаны оставаться таковыми. Не волнуйся, из тебя получится прекрасный директор.

— Это не означает, что мне это понравится, — плаксиво заметил Холбейн.

Едва слышный стук в дверь прервал их беседу, и на пороге появилась смущенная Сюзанна, Травяная Спина мрачно заметил:

— Ну, мэм, вы сослужили мне плохую службу, вытащив задницу Корта из огня.

Хлопнув кожаной шляпой по колену, он заметил:

— Увидимся, Арон. Дай мне знать, когда мне придется отказаться от спокойной жизни.

Девушка, не делавшая попытки войти, застенчиво пробормотала:

— Я получила вашу записку.

Она улыбнулась одними глазами.

— Телохранителя нет?

Поднявшись, мужчина взял ее под руку и ввел в комнату, тихо прикрыв дверь.

Уголки губ девушки приподнялись в дружеской улыбке:

— Разве для дамы при посещении адвоката необходимы телохранители или опекуны?

— Черт побери, как-то не задумывался над этим, — пробормотал мужчина. — Наверно, это зависит от того, как адвокат относится к даме и что она чувствует по отношению к нему.

— Мистер Квинси недалеко отсюда, в салуне «Золотой черт». Может, придется за ним послать…

Глаза Сюзанны так светились счастьем, что Корт забыл закрыть дверь, задернул шторы и продолжил начатое несколько дней назад в охотничьем домике.

— Может, за ним не следует посылать, — заметил Арон, — ибо он работает на Лилит, а вы не хотите, чтобы та узнала о наследстве.

— О, вы разговаривали с моим адвокатом из Сент-Луиса? Я могу сейчас поделить деньги?

Корт усмехнулся:

— Ну, возможно, не сейчас, однако я имею возможность предоставить вам детальный расчет вашего наследства, чтобы вы решили, каким образом хотите его разделить.

Сюзанна, пододвинув стул, уселась и начала внимательно изучать список собственности, касаясь плечом его плеча. Ее шелковистые темные волосы щекотали его щеку, его ноздри вдыхали аромат духов, пудры и едва уловимый запах конского пота. Она не походила на женщину, с которой хотелось провести бесконечные часы в постели. Мисс Моран обладала удивительными математическими способностями, мгновенно считала в уме и полагала, что другие умеют делать то же самое. Заявив, что желает поделить наследство, девушка понимала все буквально, то есть Лилит должна была получить половину акций, половину домов, половину коллекции китайского фарфора. Корт с трудом убедил ее, что некоторые вещи не стоит делить, что тогда их стоимость уменьшится.

— Вы знаете, все это, конечно, очень хорошо, — неожиданно заговорила Сюзанна, — но мне очень нужны наличные.

— У вас вообще нет денег?

— Ни цента. Из-за снега я добиралась сюда очень долго, целую вечность, и потратила все. Лилит содержит меня, а это не совсем справедливо.

— Ну, я могу предложить вам некоторую сумму, — заметил Корт, слегка удивленный ее выступлением.

— Это тоже будет несправедливо. Во-первых, мне нужны деньги, чтобы оплатить визит к вам. Неужели возможно занять у вас доллары, чтобы…

— О, не беспокойтесь о моем гонораре, Сюзанна. Этот вопрос решается, когда дело подходит к концу. Я, конечно, могу телеграфировать в Сент-Луис, но на это уйдет несколько дней и…

— И пока я могу обойтись без наличных, — твердо заявила девушка.

— Ну, если нельзя оказать вам финансовую помощь, то позвольте хотя бы сдержать обещание и пригласить вас на прогулку верхом.

Голос мужчины предательски дрогнул, и Сюзанна заглянула в его глаза, ставшие серо-черными от сдерживаемой страсти.

— Мне надо спросить разрешения у Лилит, — хрипло проговорила она.

— Зачем?

Девушку, казалось, смутил вопрос. Корт понял, что тогда, придя к нему на выручку, мисс Моран впервые в жизни сделала что-то без разрешения.

— Так зачем вам спрашивать сестру? — настаивал он. — Теперь вы независимы, полностью самостоятельны. Лилит не надсмотрщица.

— Она одна осталась из целой семьи. И если я уйду, мистер Квинси ей непременно доложит и… — девушка смущенно взглянула на собеседника, желая, чтобы тот правильно ее понял.

— Думаете, сестра вам разрешит?

Сюзанна неохотно пробормотала:

— К сожалению, понятия не имею, что она скажет.

— Может, мне стоит спросить, хотите ли вы отправиться со мной на прогулку?

— Конечно. Конечно, хочу, Арон.

Корт сжал ее плечи, глядя прямо ей в глаза, которые стали похожи на огромные фарфоровые блюдца.

— Спросите Квинси, — пробормотал он, разжимая руки. — Если, конечно, необходимо у кого-то спросить разрешение.

— Хорошо, — едва слышно пробормотала она.

И Сюзанна действительно спросила Квинси — не Лилит и не Клару Шмидт, ибо те двое наверняка сказали бы твердое «нет». Девушка хотела отправиться на прогулку с Ароном, он ей положительно нравился. Она откровенно заявила Эбнеру, что чувствует себя очень одинокой, что редко видит сестру и что никто из жителей города не желает с ней общаться. Квинси, естественно, не сразу согласился, но надежда все же осталась, ибо он не сказал «нет» и не пригрозил спросить совета Лилит.

Мужчина заявил, что подумает над этим. Процесс занял у него несколько часов. Вместо того чтобы отправиться в салун и побаловаться любимыми горячительными напитками, сыграть в карты или «полакомиться» женскими телами, Квинси улегся в постель и начал размышлять.

Нанимаясь на работу в качестве телохранителя, он считал свою подопечную невообразимо глупой особой. Но, общаясь с ней, Эбнер начал поддаваться ее очарованию. У девушки хватало мужества отстаивать свои убеждения. Увидев сцену убийства Бейтса, она перестала здороваться с Кортом, хотя Квинси мог дать голову на отсечение, что адвокат безумно нравился ей. Узнав о ловушке, в которую тот попался, мисс Моран в одиночку отправилась на выручку, продемонстрировав чудеса храбрости и изобретательности. В мужестве ей нельзя было отказать.

Сюзанна оказалась в неприглядном положении: одинока, никто не хотел с ней общаться. В мире сестры для нее не нашлось места, потому что она была слишком чиста, однако общество респектабельных дам и девиц отвергало ее из-за родства с Лилит. Что самое ужасное, Сюзанна никак не могла понять, почему стала изгоем, почему ни одно общество не желало принять ее в свои ряды, однако со временем должна была это осознать. Лилит обманывала себя, тщетно теша себя надеждой, что младшая сестра не докопается до истины.

Квинси решил поговорить с Ароном Кортом, но для этого требовалось его найти. Мужчина, вздохнув, отправился в «Падший ангел», где тут же наткнулся на адвоката. Они подошли к стойке бара и заказали себе по стаканчику.

Квинси небрежно заметил:

— Мисс Сюзанна сказала, что ты пригласил ее на прогулку.

— Это правда. — Арон искоса взглянул на собеседника. — Когда мы сидели в охотничьем домике, отстреливаясь от Пэккардов, она заметила, что ей очень одиноко в этом городе. — Мужчина нахмурился, и выражение его лица сразу стало жестким. — Старые лицемерные твари, — пробормотал он.

Это единственное замечание сразу же расположило Эбнера к нему.

— Я предложил показать ей водопад на пике Плача и поля, усеянные дивными цветами. Девушки, как правило, любят цветы.

Эбнер кивнул:

— Наверняка они ей понравятся, хотя она плохой наездник.

Корт усмехнулся:

— Глядя на нее из окна охотничьего домика, я понял, что Сюзанна вряд ли когда-нибудь пускала лошадь галопом. Пожалуй, это было впервые.

— Галопом?! О, она очень хотела помочь тебе. Обычно я мог спорить до хрипоты целый час, прежде чем мисс Моран согласится пустить проклятую кобылу трусцой. — Квинси несколько минут молчал, сосредоточенно разглядывая содержимое стакана, но адвокат не стремился заставить его говорить.

Наконец, телохранитель нарушил молчание:

— Сюзанна совсем не похожа на Лилит. Ее воспитали в строгости, и это сказывается на ее поведении.

Корт хранил молчание.

— Тебе может показаться, что она непослушна и дика, особенно если учесть ту историю с Пэккардами.

— Квинси, я не могу обсуждать ее поведение после того, как она спасла мою шкуру. Сюзанна полагала, что обязана мне жизнью, потому что я заставил ее прыгнуть с горящего балкона.

«Неужели ты не видишь, что она почти влюбилась в тебя», — мысленно съязвил Квинси, однако вслух это саркастическое замечание произнести не решился.

— Ну, я просто хочу сказать, что она нежное юное создание, выросшее, так сказать, в тепличных условиях.

— Я хотел пригласить ее посмотреть на водопад, а не на петушиные бои.

— Ладно, ладно, Корт. Мы прекрасно поняли друг друга. Я не вижу причин, по которым Сюзанна не может отправиться с тобой на прогулку. Для разнообразия ей необходимо общение с людьми. Наверное, от наших с Кларой физиономий ее тошнит.

Квинси залпом допил оставшееся в стакане виски.

— Хотя я на твоем месте ничего не стал бы говорить Лилит. Она не думает о тебе так хорошо, как мисс Сюзанна.

Арон холодно улыбнулся:

— А я-то считал, что она высоко меня ценит.

— Только если не затронуты интересы ее сестры, — заметил Эбнер. — Единственный мужчина, которому дозволено находиться возле Сюзанны, — Грант Пенвеннон.

Адвокат рассмеялся и допил бурбон.

— Вот уж не знал, что Пенвеннон положил глаз на Сюзанну.

— Он ведь мужчина, не так ли? Кроме того, моя подопечная чрезвычайно хороша собой и прекрасно воспитана.

— Не спорю, — согласился Корт.

Вскоре Квинси покинул «Падший ангел», удовлетворенный результатом разговора. Ему была прекрасно известна репутация Арона, любившего проводить время с распутными веселыми девицами, и его нежелание общаться с респектабельными девушками из добропорядочных семейств. Эбнер решил, что его приятель мог бы составить отличную партию для Сюзанны, ибо ее будущее виделось ему только в браке. Поскольку его подопечная славилась благочестивостью, возможно, Корт не станет пытаться соблазнить ее, и поскольку она была так же красива, как порядочна, то Арон мог влюбиться в нее. Адвокат, известный своим пренебрежением к общественному мнению, был вполне способен жениться на Сюзанне, даже если ее сестрой являлась Лилит Моран. Квинси решил, что обстоятельства складывались в пользу Сюзанны. Конечно, Арон будет непростым мужем, но это лучше, чем никаким. К тому же, у него водились деньги, и немалые.

Глава XVIII

Солнце едва заняло свою позицию в безоблачном небе, когда Сюзанна в сопровождении Квинси медленно ехала вдоль Коппер-стрит, направляясь за город, однако их цель была далека от уроков верховой езды и стрельбы. На улицах вовсю кипела работа: строители возводили новые дома на месте сгоревших. Люди торопливо сновали по Амновиллю, занимаясь своими обычными делами. Дорогу загораживали груды кирпичей, мешая движению, в ноздри забивалась красная пыль, вынуждая пеших и всадников чихать, проклинать пожар и каменщиков. Нагруженные тяжелой поклажей мулы покорно шагали в лагерь старателей, понукаемые рассерженным погонщиком. В фургон садились люди, отправляющиеся в другой город, ибо железная дорога не могла удовлетворить потребности всех желающих. Еще неделю назад Сюзанна непременно бы заинтересовалась происходящим, спросила бы у путешественников о цели их поездки и о направлений, однако в это утро она хранила молчание и держала свое любопытство при себе.

Квинси отметил, что подопечная стала намного спокойнее, хотя и раньше не выказывала явных признаков неудовольствия, отправляясь на ежедневные муки.

Проехав Десятую улицу и подъезжая к северной окраине, девушка выпрямилась и указала на здание слева:

— Смотрите, раньше здесь находилось заведение Лилит. — Пришпорив коня, она обогнала телохранителя. — Привет, Лилит.

Та, на мгновение оторвавшись от обозрения здания, нахмурилась, увидев радостно улыбающуюся сестру:

— Что ты делаешь в этой части города?

Улыбка исчезла с лица Сюзанны, и Квинси счел нужным вмешаться в разговор:

— Мы разрабатываем новый маршрут. Думаю, другой пейзаж немного развеселит мисс Сюзанну, а то она совсем зачахла. Вот уже несколько дней она скучает. — Он многозначительно посмотрел на Лилит. — Ей надо немного развлечься.

— Весной следует особенно заботиться о здоровье, Сюзанна, — мрачно заметила Лилит. — Вокруг свирепствует лихорадка. Я хочу, чтобы ты нормально питалась и хорошо занималась.

— Хорошо, Лилит. — Девушка взглянула на развалины дома. — Может, я помогу тебе здесь или в новом заведении?

— У меня много помощников. Самое лучшее, что ты можешь для меня сделать, — это выполнять мои требования.

Радостное оживление Сюзанны сменилось осторожным чувством, и она свернула на боковую улочку, сопровождаемая хмурым Квинси. Ему казалось, что Лилит могла быть поласковее с сестрой. Его раздражало отношение хозяйки борделя к сестре. Движимый злостью, он остановил коня, нацарапал коротенькую записку и передал ее мальчишке, снабдив того информацией об адресате и монетой. После этого парочка выехала из города и начала подниматься по извилистой горной тропинке.

Поскольку Сюзанна не проявила интереса к записке, Эбнер решил сам завести разговор:

— Вы все еще хотите прокатиться с Ароном Кортом?

Девушка подняла удивленные глаза:

— Я думала, вы не позволите мне это сделать. Вы ведь ничего не сказали.

— Мне надо было подумать, однако вы особо не настаивали. Может, мы его сегодня увидим. Сегодня подходящий день для посещения пика Плача. Если вы не хотите ехать так далеко…

— Нет, нет, я не возражаю.

Глаза девушки блестели.

Квинси, утомленный ее прежними неумелыми попытками, предложил перебраться на луг, находившийся в четырех милях севернее, чтобы попрактиковаться в стрельбе. Девушка согласилась, ибо упражнения с оружием нравились ей гораздо больше верховой езды. В этом искусстве она преуспела. Когда они приехали на место, их ждал Арон Корт. Прислонившись к дереву, он курил.

— Арон, — радостно воскликнула Сюзанна. — Мистер Квинси не говорил, что вы сегодня приедете.

Адвокат вздрогнул, видя, как мисс Моран, перебросив ногу через седло, неловко приземлилась на колено. Она не придала этому никакого значения, вскочив на ноги, улыбнулась и, отряхнув юбки, протянула ему руку. Затем, к его удивлению, девушка вытащила из кобуры пистолет.

— Вы не собираетесь в меня стрелять? — поинтересовался он.

— Нет, конечно, — рассмеялась Сюзанна. — Я здесь для того, чтобы практиковаться в стрельбе.

— Вы забыли привязать лошадь, — напомнил ей Квинси.

— А ты забыл научить ее правильно слезать с лошади, — проворчал Корт.

— Хотел бы я посмотреть, чему бы ты смог ее научить, — буркнул бородач.

— Ну, куда мне стрелять? — привязав лошадь, бодро спросила Сюзанна.

— Ну, на сегодня стрельбы достаточно, — усмехнулся Эбнер. — Если вы собираетесь на пик Плача, то пора отправляться. Возьмите с собой еды. Встретимся в гостинице в четыре часа. Устраивает такой вариант?

— Отлично, — не раздумывая, согласился Корт.

— Может, возьмете с собой мое ружье, мистер Квинси?

Тот нахмурился:

— Нет, вам лучше оставить его у себя, мисс Сюзанна. Кто знает, кого вы встретите в горах.

— У тебя проблемы? — поднял брови Арон.

— Нет. А у тебя?

Адвокат покачал головой:

— Волноваться не следует. Я теперь хожу с оглядкой.

— Хочешь, чтобы я поехал с вами?

— Нет, зачем? Я сам позабочусь о ней.

Девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, о чем идет речь.

— Куда ты денешься…

— Ну ладно, наслаждайтесь водопадом, мисс Сюзанна.

Квинси, вскочив в седло, направился в город.

— Может, стоило бы его спросить? Мне не хотелось, чтобы мистер Квинси решил, что мы не желаем его присутствия.

Корт улыбнулся и внимательно оглядел ее лицо, обратив особое внимание на ее губы. Сюзанна, вспыхнув, отвела глаза. Мужчина со словами «Пора ехать» легко приподнял удивленную девушку и посадил в седло. Затем уселся сам. Легкость и изящество, с которым он это сделал, вызвали у мисс Моран зависть.

— Давно вы научились ездить верхом? — поинтересовалась она, похлопывая лошадь по крупу и от всей души надеясь, что животное не выкинет какую-нибудь злую шутку.

— А что, нравится?

Арон, сжав бока коня коленями, взял повод.

— Ну, вы даже не ударяете пятками по его бокам, не понукаете. Такое впечатление, что лошадь читает ваши мысли.

— Он. Это жеребец.

— Какая разница?

Адвокат сменил тему разговора, ибо собеседница, похоже, не поняла объяснения:

— Мне не нужно ударять пятками в бока коня, потому что для этого я использую колени, но этому животное следует научить.

— Думаю, лошадь радуется тому, что ее не пинают, — совершенно серьезно заметила мисс Моран. — Я всегда испытываю чувство вины, ударяя пятками в бока своей лошади. Не удивительно, что она не желает подчиняться.

— Радость лошади тут абсолютно ни при чем, — заметил Арон. — Бывает, что мне совсем не хочется использовать поводья или я физически не могу это сделать, когда, например, стреляю, сидя в седле.

Глаза девушки расширились, и, прежде чем она успела спросить, зачем ему это нужно, мужчина продолжил:

— Ваша лошадь не желает подчиняться, потому что ее хозяйка плохая наездница.

— Я стараюсь изо всех сил, — попыталась защититься девушка.

— Интересно. Во-первых, вы боитесь лошади, почему?

— Она больше, чем я.

— Я тоже больше вас. Вы боитесь меня?

Натянув поводья, мужчина поехал медленнее, норовя идти рядом с Сюзанной и не отрывая от нее глаз.

— Нет, конечно, — неискренне сказала она. — По крайней мере, я могу поговорить с вами. С лошадью я говорить не могу.

— Конечно, можете. Я заметил, подсаживая вас в седло, что вы похлопали животное по шее, причем сделали это не особо нежно. Вы нервничали, и ваше настроение передалось ей. Если вы хотите успокоить лошадь, то поговорите с ней спокойно, успокаивающим голосом. Теперь посмотрите, как вы сидите в седле. — Девушка не смогла заставить себя поднять глаза — взгляд мужчины смущал ее. — Вы сидите прямо, словно старая дева в церкви.

— Квинси сказал, что спину нужно держать прямо, — возмущенно заметила мисс Моран.

— Это так, но вы должны немного расслабиться, чтобы ваше тело, начиная от талии, двигалось вместе с лошадью. Попытайтесь представить, что ваши бедра и ноги являются частью лошади. — Он положил руку ей на бедро, и девушка напряглась от неожиданности. — И расслабьтесь.

Голова Сюзанны закружилась. Для нее сидеть верхом уже само по себе было трудным делом, к тому же, слова Корта о ее манере ездить, его прикосновение и близость заставляли ее держаться в постоянном напряжении. Она попыталась взять себя в руки, но старание не увенчалось успехом — адвокат, приподняв ей подбородок, повернул ее лицо к себе.

— Расслабьтесь, — мягко произнес Арон, — и закройте глаза.

Сюзанна, широко открыв глаза, сделала попытку освободиться, но не сумела. Вздохнув, Арон произнес:

— Хорошо. А теперь смотрите. — Он опустил руку.

Тропа закончилась, и перед их глазами предстало очаровательное зрелище: гора уходила в небо, и с ее вершины падали звенящие струи воды.

Сюзанна восторженно вздохнула — увиденная сцена поразила ее воображение.

Корт остановил лошадь, животное мисс Моран остановилось само по себе. Мужчина спешился и, подойдя к спутнице, положил руки ей на талию.

— Я сама в состоянии спуститься, — заметила она, переведя взгляд на Корта.

— Я уже имел удовольствие лицезреть это зрелище, — едва улыбнулся Арон. — Поэтому сейчас мне следует помочь вам, чтобы вы не сломали себе шею. Теперь перебросьте ногу через седло. — Девушка неохотно подчинилась. — Вторую ногу выньте из стремени. — Мужчина говорил хриплым полушепотом, от которого по спине пробегала дрожь. Она освободила ногу, больше всего на свете боясь упасть.

Однако Корт стоял рядом и осторожно опустил ее на землю. Девушка мечтательно подумала, что он, должно быть, очень силен, ибо способен так долго держать ее на руках. В ее душе вновь родилось странное томление сродни тому, что появилось у нее в охотничьем домике, когда Пэккарды уехали, оставив их наедине. Ей казалось, она будет вечно находиться в его объятиях. Мужчина медленно поцеловал ее. Губы девушки раскрылись, отвечая на поцелуй, и язык Корта проник в образовавшуюся щель. По телу мисс Моран прокатилась волна сладкой истомы. Мужчина обнял ее и прижал к себе. Сюзанна сникла, положив руки ему на плечи, передумала и обхватила его шею. Поцелуй длился бесконечно долго. Наконец, Корт оторвался и, прижав ее голову к плечу, перевел взгляд на водопад, удивленный силой своего желания. Сюзанна воспользовалась минутной передышкой и, закрыв глаза, расслабилась, желая, чтобы прошло волнение, вызванное близостью.

Наконец, она нежно прошептала:

— Я… я проголодалась, Арон.

— О Боже, дорогая, я тоже, — пробормотал он, дыша ароматом ее шелковистых волос.

— Может, подкрепимся?

— Подкрепимся? — Опустив девушку, Арон снял корзину с ленчем, привязанную к седлу, больше всего опасаясь напугать Сюзанну. Одного раза — после случая с Бейтсом — вполне достаточно.

Они расположились у небольшого бассейна, у подножия водопада. Перекусив, путешественники решили подняться в горы. На небольших каменистых террасах росли приземистые деревца, ярко-зеленая трава, цветы. Все это было залито ярким солнечным светом и светящимися капельками воды, долетавшими от водопада. Корт помог Сюзанне взобраться на гору, разделяя ее радость. Но настал момент, когда он запретил продвигаться дальше.

— Взгляните, скала совсем мокрая. С нее легко соскользнуть.

— Но посмотрите на этот мох, — перебила его мисс Моран. — Он похож на зеленый бархат. Мне хочется его потрогать. И цветы, — она указала на голубой цветок над головой, росший на самом краю водопада и защищенный от воды выступом.

— Я достану его для вас, — заявил Корт и потянулся за цветком.

— О нет! — воскликнула Сюзанна. — Не срывайте его, он один-единственный.

Мужчина, рассмеявшись, пояснил, что через неделю распустится в горах сотня таких цветов.

— Извините. Если вам не удалось получить цветок, то мха коснуться вы можете. — Он потянул ее за собой, чтобы девушка смогла подняться выше. — Но не пытайтесь собрать его. Я знаю одну прекрасную девушку, которая не может, когда разрушают красоту.

Сюзанна радостно улыбнулась:

— Вы находите меня красивой?

— Разве можно думать иначе? — Адвокат положил руки ей на талию. — Вам нравится бархатистость мха?

— М-м. Такой мягкий…

Корт коснулся губами щеки и потянулся к губам:

— Такой же мягкий, как ваша кожа?

Девушка отпрянула, но мужчина лишь крепче прижал ее к себе:

— Не двигайтесь, Сюзанна, а то упадем.

Он крепко впился в ее губы.

У мисс Моран закружилась голова, словно она действительно падала.

— Одно мгновение, — умоляюще зашептал он. — Через мгновение нам надо уходить.

Арон вновь поцеловал ее, просунув руку под жакет, и коснулся груди.

Отпустив Сюзанну, Корт начал спуск, идя первым, затем помогая сойти ей, и всякий раз касался губами то волос, то лба. Дорога вниз, таким образом, превратилась в сладкий сон, который кончился, когда адвокат усадил ее в седло.

Вечером, удивленный лаконичностью ученицы, неохотно отвечавшей на вопросы о прогулке с Кортом, Квинси отправился на поиски Арона. Он нашел его, как обычно, в «Падшем ангеле», пьющим свой обычный бурбон.

— Ну, как прогулка?

— Разве ты не разговаривал с Сюзанной?

— Она не распространялась на эту тему. Может, ты оскорбил чем-то ее чувства?

Арон искоса взглянул на него, но ничего не ответил. Он часто видел людей в суде, попадавших в неприятную ситуацию из-за того, что не умели держать язык за зубами.

— Может, ей не понравилось, что ты критиковал ее манеру ездить верхом, — предположил Квинси.

— Это лучше, чем увидеть, как она падает с лошади.

— Возможно.

— Возможно?! Да тысячи людей падают с коней и ломают себе шеи. Сюзанна — первый кандидат в покойники, если не научится ездить как надо. Может, тебе лучше забыть о такой ерунде, как стрельба от бедра, и уделить все внимание верховой езде?

— Да, что касается стрельбы… Когда утром я возвращался в город, в меня кто-то стрелял.

— Пэккарды.

— Черт его знает. А кто еще кроме них?

Корт кивнул:

— Может, нам лучше самим поохотиться на них? Они просто выжидают время, а потом предпримут еще одну попытку меня убить.

— Мне эта затея кажется неплохой. Похоже, я даже получу удовольствие от охоты.

Арон усмехнулся:

— Новая работа тебе не по душе?

— Не по душе — не то слово, — скривил губы Квинси. — Вам, молодым, нравится волочиться за девчонками, но мне, видавшему виды и познавшему жизнь, нравится сиюминутное удовольствие — вынь да положь. Кто знает, может, я завтра помру.

Корт улыбнулся — Сюзанна дала ему стимул к жизни и надежду и, вероятно, подарит нечто большее.

— Что ж, Эбнер, когда у тебя будет выходной, мы срочно отправимся к логову Пэккардов и посмотрим, сумеем ли мы им устроить маленький переполох.

— Например?

— Ну, например, уведем их коней и заложим динамит на тропе на тот случай, если они отправятся в погоню. А что бандиты бросятся в погоню, сомневаться не приходится.

— Думаешь, у нас получится?

— Черт возьми, конечно. Заодно и повеселимся. Получишь сиюминутное удовольствие, к которому так стремишься.

— Посмотрим, — усмехнулся Квинси.

Глава XIX

В течение нескольких дней у Сюзанны имелась прекрасная возможность обдумать свои отношения с Ароном Кортом, в результате чего она совсем растерялась, ибо не смогла прийти ни к какому выводу. Чувство, которое тот разбудил в ней, поцелуи и объятия выходили за рамки ее скудных познаний. У нее не было опыта общения с мужчинами, никто никогда не говорил с ней на эту тему. Для нее существовало два критерия: главы из Библии, в которых говорилось, что некоторые отношения между противоположными полами считались греховными, а она не желала совершать недозволенного. Однако священная книга изъяснялась довольно туманно, порицая греховодников. Родители приучили ее к мысли, что все приятные действия и ощущения — греховны. Пребывание в объятиях Арона, дрожь, пробегавшая по телу от его поцелуев и ласк, — это, несомненно, приятные эмоции, дававшие даже больше удовольствия, чем виноград, который она съела, будучи ребенком, и была жестоко наказана родителями. Сюзанна решила поинтересоваться у Лилит, когда та приедет навестить ее. Девушка пометила для себя те же главы из Библии, которые считала наиболее непонятными, желая получить объяснение. Сестра, имевшая богатый опыт общения с самыми разными людьми, должна дать ответ.

Ее углубленное изучение Библии поразило Квинси и Клару, особенно Эбнера, который уже начал было жалеть, что необдуманно поощрял отношения между красивой наивной девушкой и самоуверенным адвокатом, думающим, что ему удастся увильнуть от женитьбы. Без зазрения совести бородач договорился еще об одной прогулке, на этот раз посвященной обозрению красот местных лугов. Эта поездка была нужна обоим в качестве алиби для охоты на Пэккардов.

В соответствии с планом, за три дня до рейда Эбнер начал натужно кашлять, жалуясь на простуду. В назначенный день ему удалось убедить Клару и Сюзанну в своей болезни. Сделав вид, что поддался на их уговоры, великан согласился провести в постели ночь и следующий день, обещая спать, отдыхать и набираться сил. Перед тем как закрыться в своей комнате, он сообщил Сюзанне, что Корт завтра возвращается из Денвера и попросил ее поехать с ним на прогулку. Поскольку ее вопросы остались без ответа, так как Лилит не показывалась целую неделю, девушка согласилась. Ни одному туманному высказыванию из Библии не удается погасить огонь любви, который стал гореть еще ярче с отъездом адвоката.

Корт постарался, чтобы о его поездке узнали все, и действительно поехал в Денвер, где закупил оборудование для шахт и взрывные устройства, большую часть которых отправил Холбейну Травяной Спине в Амновилль. Остальные адские машинки Арон спрятал в охотничьем домике, в горах, а сам тем временем разведал подступы к убежищу Пэккардов. К тому времени, как кашель Эбнера достиг апогея и собралось несколько добровольцев, Арон узнал, где находятся дозоры бандитов, какие члены шайки не прочь вздремнуть на дежурстве, кто в каком домике спит, когда ложатся спать и где лучше разместить взрывные устройства. Адвокат решил заминировать подъезды к логову и, выкрав лошадей, взорвать огромную скалу, чтобы посыпавшиеся камни обрушились на головы Пэккардов.

В ночь перед рейдом четверо смельчаков собрались, чтобы в последний раз обсудить все детали плана, взглянуть на подробную карту долины, тщательно нарисованную Кортом, и распределить обязанности. Адвокат взял на себя самую опасную часть плана — установку взрывных устройств и взрыв в самом сердце клана Пэккардов. Бенни Райпон, ювелир-кровопийца, как его называли, решил подлить масла в огонь, на тот случай, если камни начнут сыпаться медленнее. Он не скрывал своего желания пристрелить пару головорезов.

— Будем действовать, как договорились, — медленно проговорил Арон, — но имейте в виду, что мы должны угнать их лошадей и попутно пристрелить парочку бандитов. Я много времени потратил, чтобы разработать маршрут отступления для нас, поэтому прошу зря не рисковать и уходить вовремя.

Согласно плану, каждый из смельчаков, выполнив свою миссию, должен был отступить в заранее выбранном направлении.

Травяная Спина и Райпон, хорошо ориентирующиеся в горах, должны были взорвать заряды на тропе, чтобы обрушить камнепад на головы Пэккардов, не вовремя вышедших из своих домов. Все участники рейда согласились с распределением обязанностей, пожали друг другу руки и разошлись.

Корт и Райпон, оставив привязанных лошадей, пешком пробрались в долину. Они надели мокасины и индейские кожаные штаны — самую удобную одежду для такого рода мероприятий. Взрывные устройства Корт спрятал заранее, побывав в логове врага пять раз, он без труда пробрался к конюшне. Райпону потребовалось для этого больше времени, но к полуночи он уже находился на месте, убив одного из головорезов, так некстати появившегося на его пути. Ювелир спрятал тело среди скал.

На узком выходе из долины Корт и Травяная Спина, избавившись от караула, установили взрывные устройства на тропе.

В два часа ночи, когда последние Пэккарды, выпив изрядное количество спиртного, улеглись спать, Арон начал действовать. Он осторожно приподнял щеколду, закрывавшую дверь конюшни, и широко распахнул двери. Дремлющие лошади встрепенулись, но не сделали попытки бежать. Пройдя в дальний конец кораля, он зажег сигару, затянулся и коснулся тлеющим концом рассыпанного им ранее пороха. На мгновение задержавшись, чтобы полюбоваться белым огоньком, пробежавшим по земле, мужчина нырнул за деревья, окружающие строения, и спрятался за скалы. Последовала серия взрывов, и лошади, как планировалось, ринулись в открытые ворота и побежали вниз по тропе, минуя дома. Они сделали это еще до того, как Пэккарды смогли остановить их.

Когда первая партия лошадей достигла середины долины, те бандиты, кто предпочел попойке сон, проснулись и, поймав коней, ринулись в погоню.

Корт, удовлетворенный мыслью, что пока все идет по плану, взобрался на скалу, где надеялся отыскать привязанную им ранее лошадь. Тем временем Бенни Райпон, дождавшись, пока животные достигнут определенного места, взорвал устройства, снабженные специальным индейским приспособлением, создающим адский грохот.

Звуки, гулом пронесшиеся по узкой долине, напугали лошадей, и те, обезумевшие от страха, с удвоенной энергией помчались к выходу из долины, где была устроена ловушка. Затем Бенни удачными выстрелами вышиб нескольких Пэккардов из седла и начал взбираться вверх по скале, надеясь отыскать привязанную лошадь и избежать мести головорезов, потерявших целый табун численностью в шестьдесят голов.

Первые животные показались у входа в долину, миновав Травяную Спину и Квинси. Находя мало прелести в стрельбе по беззащитным и ни в чем не повинным тварям, принадлежавшим именитым горожанам, они ждали, куря сигары, когда разъяренные Пэккарды покажутся в расщелине. Затем мужчины подожгли порох и предусмотрительно скрылись. Взрыв эхом пронесся по долине, сопровождаемый грохотом падающих камней, грязи и осколков, загораживающих узкий проход. Пока головорезы, запертые в долине, мерзко сквернословили, подсчитывали свои потери, еще два мстителя благополучно скрылись.

Никто из четырех карателей не имел представления о реальных масштабах набега, хотя Травяная Спина и Квинси были уверены, что массивная глыба, заградившая выход, превзошла все их ожидания. Даже если ни один Пэккард не погиб, им крупно не повезло, ибо нужно поднапрячься, чтобы выбраться из каменной ловушки и собрать оставшихся лошадей. Квинси добрался до отеля за несколько минут до рассвета. Травяной Спине удалось вернуться на шахту до половины восьмого. Бенни Райпон немного запоздал с открытием своего магазина, и злые языки утверждали, что он рычит на клиентов, словно собака на цепи. Корту, которому пришлось идти больше всех и к тому же пешком, удалось смыть с себя грязь, переодеться в черный костюм и успеть на встречу к Сюзанне. Он пожаловался, что путешествие в Денвер оказалось довольно утомительным.

Арон боялся, что мисс Моран пожелает узнать о его поездке во всех подробностях. Ему, мало спавшему в течение нескольких последних дней, вовсе не хотелось сочинять правдоподобную историю о своей кипучей деятельности в Денвере, Ему также не хотелось лгать. Однако, как оказалось, волновался мужчина напрасно, ибо, ради приличия поинтересовавшись его путешествием, Сюзанна говорила без умолку, рассказывая о последних новостях. Город шумел, как рассерженный улей, из уст в уста переходили слухи о катастрофе в долине Пэккардов, о табуне бесхозных лошадей, бродивших по горам. Клара, забиравшая у портнихи платье для подопечной, вернулась и принесла с собой последние сплетни. Сюзанна удивилась, что Корт ничего не слышал об этом, ибо был на вокзале, считавшемся устной городской газетой и разносившем все слухи.

Арону было действительно интересно узнать, что долину Пэккардов блокировал огромный валун, скатившийся с гор в результате землетрясения и заставивший разбежаться лошадей, что шесть или двадцать головорезов убиты или ранены — цифры всегда указывались разные, что многие горожане отправились в горы на опознание лошадей, украденных в ночь пожара. Ему было интересно послушать вариант Сюзанны. Она заявила, что землетрясение — дело рук Божьих, так как Бог не желал, чтобы Пэккарды воспользовались украденным добром. Адвокату понравилось такое изложение событий. Он предпочел бы, чтобы Пэккарды пожелали отомстить Богу, а не ему. Однако он не тешил себя мыслью, что бандиты будут долго находиться в заблуждении. Взрывы, угон лошадей и убийство нескольких головорезов — дело рук человеческих, а не Божьих, и только круглый идиот может поставить это под сомнение. Ему пришлось довольствоваться тем, что Пэккардов стало на несколько человек меньше, следовательно, вероятность покушения немного уменьшилась. К тому же, вероятность становится еще меньше, если учесть, что большую часть лошадей вернули горожанам.

Горный луг, выбранный Ароном для прогулки, оказался не очень живописным и далеко не лучшим, однако он находился в противоположной стороне от логова разъяренных бандитов и достаточно далеко от города. У Квинси, таким образом, появилась возможность как следует выспаться, чтобы с возвращением Сюзанны ответить на вопросы о его драгоценном здоровье. Корт, ведя девушку по горным тропам, мечтал выспаться. Его глаза покраснели и воспалились от недосыпания, голова клонилась к земле, разум затуманился. Мужчине казалось, что стоит ему закрыть глаза, как он тут же уснет. Сюзанна заметила, что спутник необычайно немногословен, что лицо его осунулось, щеки и лоб прорезали глубокие морщины, и она начала думать, что ему трудно выносить тяготы путешествия, задуманного, кстати, ради ее удовольствия. Рассказав о происшествии в долине Пэккардов, мисс Моран погрузилась в молчание. Корт, казалось, не замечал этого. Когда молодые люди, наконец, выехали из лесу, Сюзанна повеселела. Ее взору открылась замечательная картина: на фоне голубого весеннего неба высились горы, покрытые изумрудной травой.

— Здесь, должно быть, миллион цветов, — восхищенно пробормотала она.

— Может быть, — согласился Корт. Направив лошадь влево, он проехал еще полмили и остановился возлепрозрачного ручейка, падавшего с ближайшей скалы, чье бормотание успокаивало возбужденные нервы. Здесь было все, что необходимо для отдыха: яркое солнце и тень, сухая земля и чистая вода, желтые нарциссы и красивые розовые, белые и голубые цветы. Сюзанна соскочила с лошади в мгновение ока, а вот Корт лениво спустился, с видимой неохотой покидая седло. Сняв сумку с провизией, он поставил ее на траву выше скалы, которую наметил как опору для усталой спины. Девушка оживленно бормотала, ахала и вздыхала.

— Я плету венок из нарциссов.

— Сначала позавтракайте, — предложил адвокат.

— Я не плела венки очень давно, — усевшись рядом, она возложила венок ему на голову.

Корт смахнул цветы со светлых волос, взглянул на соцветия без стеблей и заметил:

— Вы собираете цветы, как маленькая девочка.

— Лилит всегда брала меня с собой на луг. Мы делали венки из фиалок, маргариток и…

— Как же вам удавалось это делать без стеблей, или Лилит собирала цветы? — Арону было трудно представить хозяйку «Падшего ангела» за таким занятием. — Разве вы не хотите есть? — Он не только не спал всю ночь, но и не ел ничего. К его облегчению, спутницу не пришлось долго упрашивать. Он надеялся, что девушка много не съест, и тогда ему достанется львиная доля. Арону стало трудно не только разговаривать, но и думать, однако упоминание о Лилит навело его на нужную мысль.

— Одному из нас рано или поздно придется сказать Лилит о половине наследства. Непорядочно держать ее в неведении.

Сюзанна перестала жевать, по лицу ее пробежала тень. Она надеялась поговорить с сестрой, подыскивала нужные слова и тщательно обдумывала разговор, тот обещал быть нелегким. Хозяйка заведения неделю не показывалась в гостинице. В последний раз они виделись на развалинах «Падшего ангела».

— Наверно, лучше мне поговорить с ней, — осторожно произнесла мисс Моран. У нее появилась причина заманить сестру в гостиницу. «Неотложное дело», — заявит она, весьма туманно представляя, что кроется за этими словами. Сюзанна многого не знала. Например, испытывает ли Лилит нужду в деньгах. Потеряв большую часть состояния во время пожара, она, с одной стороны, будет рада поступлению денег, но с другой, — может разозлиться.

— Я поговорю с ней, — вздохнула девушка, понимая, что беседа будет нелегкой. Ей нужно было узнать о взаимоотношениях мужчины и женщины. Что, если Лилит опросит, зачем ей это нужно?

Сюзанна украдкой взглянула на спутника. Он сидел, прислонившись к скале и вытянув ноги. Казалось, Корт вот-вот уснет. Допустимо ли, чтобы джентльмен сидел таким образом в присутствии дамы? Его белые ресницы закрывали темные глаза, бросая тень на загорелое лицо. Сюзанна отвернулась. Может, он устал или ему скучно? Мужчина большую часть поездки молчал, сказал лишь несколько слов насчет наследства и даже не прокомментировал ее ответ. Девушка сложила остатки ленча и задумалась. «Что делать дальше?» Арон, не выдержав напряжения, уснул. Это было очевидно. Если мужчина сидел, облокотившись о скалу, вытянув ноги, закрыв глаза и не говоря ни слова, скорее всего, он погрузился в сон. Сюзанна обиженно поджала губы. Ну что ж, у нее появилась прекрасная возможность полюбоваться окрестностями. Похоже, ее спутник мало интересовался красотами пейзажа, хотя и являлся инициатором прогулки.

Девушка решительно поднялась и сняла жакет, намереваясь использовать его в качестве корзинки для цветов. Однако через несколько минут она убедилась, что для этой цели лучше подойдет корзинка с провизией или что-нибудь, имеющее подходящее днище. Что может быть удобнее шляпы? В течение получаса мисс Моран бродила по лугу, собирая цветы, весело напевая. Трава доходила ей до колен, приятно пахла и радовала глаз.

Вернувшись, она нашла Арона в том же положении. Нахмурившись, девушка села, скрестив ноги и положив шляпу на колено. Начав плести гирлянду, Сюзанна задумалась о своем спутнике. Он сказал, что поездка в Денвер оказалась очень утомительной, был молчалив и угрюм. Девушка, положив венок на колени, взглянула на лицо спящего. Под глазами того виднелись темные круги. Были ли они там прежде? Сюзанна даже не знала, сколько ему лет. Возможно, он уже был достаточно стар, чтобы иметь мешки под глазами, но под белыми ресницами и бровями раньше не было ничего подобного. Его лицо прорезали морщинки, которые также прежде мисс Моран не замечала. Такие жесткие линии появляются у людей, которым приходится мало спать.

Взгляд Сюзанны был прикован к его великолепно очерченному, чувственному рту. Сердце ее забилось учащеннее, щеки порозовели. Она не успела отвести взгляд, когда мужчина внезапно приподнялся на локте и, протянув руку, притянул ее к себе.

— Не очень-то вежливо наблюдать за спящим человеком, — хрипло проговорил он. — О чем вы думаете?

Сюзанна едва не задохнулась от страха, что адвокат сможет прочесть ее мысли.

— Когда вы проснулись? — спросила она.

— Как только вы в первый раз вернулись. О чем вы думали, когда я окликнул вас, и вы покраснели?

— Я размышляла, отчего вы так устали, — ответила мисс Моран. — Мне пришло в голову, что происшедшее с Пэккардами, может быть, не дело рук господа, и вы устали, потому что…

Корт с силой сжал ее запястья и притянул к себе. Сюзанна от страха широко раскрыла глаза и уронила цветы на траву.

— Что, по-вашему, сделают Пэккарды, если им придет в голову, что за всем этим стою я? — напряженно спросил он.

— Я… — девушка взглянула в глаза собеседника, лихорадочно обдумывая ответ. — Конечно, убьют вас. Я никому не скажу, — прошептала она. Арон потянул ее к себе, почти касаясь губами ее коралловых губ. — Я обещаю, — твердо проговорила Сюзанна, словно это могло защитить его. — Арон, — раздался тихий, едва слышный шепот, в котором слышалась мольба.

Мужчина, отпустив запястье девушки, перевернул ее на спину, улегся рядом и впился в губы страстным поцелуем. В то же мгновение все мысли о Пэккардах вылетели у Сюзанны из головы.

Кратковременный сон восстановил его силы. Подглядывая за Сюзанной сквозь опущенные ресницы, Арон ощутил страстное желание овладеть ею. Однако следовало действовать осторожно и завоевать девушку иным способом. Ему хотелось долгой, нежной любви, рожденной из вздохов, слов и поцелуев, чтобы в конечном итоге в душе мисс Моран появилось большое чувство. Девушка отдалась во власть наслаждению, расслабившись в руках Корта и отвечая на поцелуи. Наконец, она обняла его, потеряв, очевидно, контроль над своим телом. Почувствовав это, мужчина начал расстегивать пуговицы на шелковой блузке и коснулся груди, затем, осмелев, пошел еще дальше и поцеловал напряженный розовый сосок, активно работая языком. Сюзанна выгнула спину, чувствуя, как сладкое томление, родившись внизу живота, распространилось по всему телу. Реакция девушки возбудила Корта до такой степени, что он позабыл о своем желании постепенно завоевать мисс Моран, продолжая ласкать грудь, Арон расстегнул юбку, и она ощутила его губы на своем теле. Корт ласкал нежную кожу живота, спускаясь к шелковистым черным волоскам. Это прикосновение разбудило в Сюзанне не страсть, а ужас, и она отпрянула, свернувшись в клубок.

Остановленный столь резко и недвусмысленно, Корт смутился:

— В чем дело, Сюзанна?

— Я боюсь, — откровенно призналась девушка. — Я не понимаю, что происходит.

— О дорогая, тебе не нужно бояться. Я не причиню тебе боли. — Сев, мужчина усадил свернувшуюся в клубок Сюзанну к себе на колени. — Тебе не следует бояться. — Она дрожала, и адвокат начал нежно баюкать ее, словно ребенка, целуя пышные волосы и лоб. — Тебе не надо бояться, любимая. У нас еще будет время. — Приподняв ее подбородок, Арон, улыбаясь, заглянул в бездонные голубые глаза. — Будут другие времена. Нет причины бояться меня. — Нежно поцеловав ее в губы, он начал застегивать блузку, заправляя ее в юбку, словно маленькому ребенку. Покончив с этим, мужчина прижал ее лицо к груди, поглаживая волосы, и держал до тех пор, пока не почувствовал, как напряжение покинуло ее тело.

— Пора возвращаться, а то Квинси начнет волноваться.

— О, мистер Квинси болеет и лежит в постели.

— Да?

— Или вместо того чтобы лежать в постели, он…

Корт остановил ее одним известным ему способом — закрыв рот поцелуем.

— Болен, — заверил он Сюзанну и, подняв ее на ноги, усадил в седло.

Глава XX

Отвезя мисс Моран в отель, Корт отправился в салун, где отобедал, попутно решил дела с некоторыми из своих клиентов, волею случая оказавшихся в том же месте. Они недвусмысленно качали головами — обычно говорливый Арон неохотно отвечал на вопросы и ограничивался краткими комментариями по поводу разгрома в долине Пэккардов. Адвокат равнодушно выслушивал восторженные отклики горожан, преследуя одну цель — чтобы те не заподозрили его в причастии к этому делу. Жители Амновилля сделали вывод, казавшийся, по их мнению, ложным, — повесив Элиаса, он потерял уважение к Пэккардам.

Думая о единственной цели, Корт кривил душой, ведь второй причиной его неразговорчивости и холодности была Сюзанна. Ее отказ, испуг, способные при других обстоятельствах и другой участнице вызвать раздражение, возбудили в нем еще большее желание. Каждое мгновение, проведенное с ней, приносило бездну удовольствия и ощущение близости, связи между ними.

Мужчина был уверен, что в следующий раз она охотно отдастся во власть его умелых рук и губ. Воспоминание о страстности девушки, о нежной, шелковистой коже вызывало бешеное желание овладеть ею, и он знал, что скоро желание его осуществится. Сюзанна создана для него.

Думая о мисс Моран, Арон добрался до своего дома, расседлал лошадь и, едва успев раздеться, погрузился в тяжелый, без сновидений, сон. Время шло, минуты складывались в часы, вместе с ними постепенно уходила усталость. Мужчина проспал бы еще дольше, если бы звуки собственного кашля не разбудили его вскоре после полуночи.

Скатившись с постели на пол, где дыма было меньше, адвокат пробрался в гостиную и схватил пистолеты, лежащие на столе. Через дверь выйти оказалось невозможным, костры были разведены под каждым выходом. Лежа на полу и жадно ловя ртом воздух, он думал о возможности пробраться через окно, надеясь, что поджигатели ушли, доверив огню завершить начатое ими дело. В домике было только два окна, и пробные выстрелы Арона вызвали шквальный ответный огонь. Он вычислил, что в засаде находятся несколько человек, ждущих, пока жертва сгорит либо задохнется, лишив ее надежды выбраться через окно.

Проклиная мстительных Пэккардов, Корт натянул штаны и тщательно взвесил все шансы. Возможность перестрелять головорезов и выбраться из окна казалась весьма призрачной. Оставался подземный ход, прорытый прежним владельцем во времена, когда индейцы представляли собой реальную угрозу. Мужчина не знал, в каком состоянии тот находится. Купив дом, он решил разведать, не засыпан ли ход, но, пройдя половину, счел нужным вернуться, дабы не быть заживо погребенным. Теперь выбора у него не было. Не надевая рубашки и ботинок, Арон схватил ружье, перезарядив его, и открыл дверцу, закрывающую вход. Огонь пробрался сквозь двери, и Корт не думал, что у него будет возможность вернуться, если ход окажется засыпанным.

Корт сбросил вниз оружие, затем прыгнул сам. Приземлившись, он выругался, так как забыл взять свечу или фонарь. Перед ним открывалось две возможности: либо вернуться, либо продвигаться на ощупь. Адвокат быстро захлопнул за собой дверь, не желая впускать в ход дым, затем, опустившись на колени, начал на четвереньках идти вперед. Даже медленное продвижение вызвало оползень, и на Арона посыпались грязь и пыль. Мужчина, чертыхнувшись, стал действовать осторожнее, не желая задеть столб, поддерживающий потолок, иначе свод рухнет и погребет его заживо. Корту казалось, что в узком лазе нечем дышать. Он испытывал ужасные неудобства: песок во рту, скрипящий на зубах, учащенное, затрудненное дыхание, неприятный запах, идущий из тоннеля, смешанный с едким запахом собственного пота, непонятные, необъяснимые шумы и шорохи, мягкие шлепки падающей грязи вызывали у него приступы клаустрофобии, и лишь усилием воли мужчина заставлял себя двигаться дальше. Его постоянно мучила мысль: хватит ли ему воздуха. Шахтеры всегда брали с собой в забой свечу, по колебанию пламени которой можно было судить о недостатке кислорода. Адвокат упрямо продолжал ползти, вдыхая затхлый воздух натруженными легкими. Что, если впереди тоннель засыпан? Что, если в темноте он наткнется на подпорку, и потолок рухнет на его голову? Он погибнет здесь, как крыса в норе, жадно ловя ртом воздух, словно висельник. Мужчина, стиснув зубы, продвигался дальше. Как долго еще ползти? Арон знал, что ход выведет его в лес, за поляну, однако сам не проверял, полагаясь на слова прежнего владельца. Возможно, выход завален или там его поджидают горящие жаждой мести Пэккарды. Однако смерть от бандитской пули была предпочтительнее гибели в крошечной норе. Мужчина полз, думая о том, как ненавидит шахты, где холодно, сыро и темно. Как могут люди изо дня в день там работать? Как-то Пенвеннон заметил, что шахта — самое мирное и тихое место в мире. Это была неправда. Под землей находится кромешная тьма, там сущий ад. Ему никогда не нравился Пенвеннон, а тот, в свою очередь, ненавидел все человечество, за исключением, конечно, Сюзанны. Не желая впадать в панику, адвокат сосредоточился на мечтах о девушке.

Шелковистые, вьющиеся черные волосы, большие голубые глаза, розовые щечки, розовые губки, розовые соски. Сюзанна… такая милая, дорогая сердцу, мягкая, теплая… Она принадлежит ему, и никакой Пэккард не убьет его, прежде чем он доберется до нее, и не тоннель, не… — тут голова мужчины неожиданно уперлась в стену.

Действуя с величайшей осторожностью, он протянул правую руку, в левой зажав ружье. Словно слепой, Арон ощупал стену справа, слева и впереди себя, затем, едва дыша, положил ружье и встал на колени, шаря рукой по потолку, — дерево, грубое и старое, но все еще крепкое. Прикладом ружья Арон попытался приподнять дерево, Надеясь, что это люк. Действуя сначала осторожно, он ничего не добился, однако большее усилие привело к тому, что приклад прошел сквозь дерево, и на лицо мужчины посыпались труха и грязь. Глаза заслезились и защипали. Корт потерял способность соображать. Если попробовать приподнять люк, то можно шумом привлечь внимание Пэккардов, а находясь все еще в ловушке, он был не способен отразить нападение. Однако, с другой стороны, если не попытаться выбраться в ближайшее время, то силы могут совсем его оставить. Сжав зубы, Корт начал долбить дерево над головой, делал это до тех пор, пока не образовалось отверстие, в которое проходило его тело. Выбросив в дыру ружье, Арон, ухватившись за расщепленные края, постарался выбраться наружу, однако прогнившее дерево, не выдержав, рассыпалось, и он, раня руки, рухнул обратно в тоннель. Не обращая внимания на боль, адвокат сделал другую попытку, затем третью. Не теряя времени даром, он настороженно вглядывался в темноту и вслушивался, опасаясь, что подозрительный шум привлечет внимание Пэккардов, в упоении наблюдающих за его горящим домом. Прыгать обратно в темный, грязный тоннель ему не хотелось.

Когда, наконец, он выбрался целиком, зажав в окровавленной руке ружье, то долго лежал, распластавшись среди деревьев, жадно дыша чистым весенним воздухом. Из глаз его катились слезы, орошая землю. Прошло немало времени, прежде чем адвокат смог разглядеть луну, спрятавшуюся среди стволов. Пэккардов не было ни слышно, ни видно. Вскоре к нему вернулась способность думать, и Корт начал рассуждать о сложившейся ситуации.

Мужчина лукаво усмехнулся. Если Пэккарды все еще поблизости, то наслаждаются своим триумфом: их враг либо сгорел, либо задохнулся в дыму. Возможно, они ждут его криков. Корт осторожно перебрался в тень дерева, и когда глаза привыкли к темноте, решил двинуться дальше. Теперь ему некуда торопиться. Если бандиты все еще там, он достанет их. Прячась за деревьями, адвокат осторожно продвигался к своему дому, обходя поляну по кругу. Пройдя половину, Корт услышал голоса:

— Думаешь, он задохнулся в дыму?

— Похоже на то, — отозвался другой. — Плохо то, что он не сгорел.

— Джоб предупредил, чтобы мы удостоверились. Черт, возможно, придется сидеть здесь до тех пор, пока чертова хижина не сгорит.

— Мне даже хочется, чтобы Корт попытался выбраться. Он ведь не отстреливался почти, да?

— Должно быть, угорел.

— Да, наверное.

Арон, тщательно прицелившись в бандита, желавшего увидеть его сгоревшим, выстрелил тому в затылок. Второй вздрогнул, остолбенел от удивления и не сделал попытки вовремя спрятаться. Адвокат выстрелил ему в горло и укрылся за деревьями — возможно, был еще и третий участник событий. Однако никто не появился, и Корт, подойдя к трупам, перевернул их дулом ружья на спину, желая удостовериться в смерти. Перетащив тела на поляну, мужчина отправился взглянуть на дом, с презрением отметив, что из Пэккардов вышли никудышные поджигатели — огонь позади дома погас, опалив только дверь и дверной косяк, а головорезы этого даже не заметили. С входной дверью пришлось распрощаться, часть стены, разделявшая дом, крыльцо и мебель, дымила, издавая отвратительный запах. Корт, зачерпнув воды, поливал тлеющие дерево и ткань до тех пор, пока они не перестали дымить. Затем, осторожно ступая босыми ногами по грязному полу, добрался до спальни, где оделся, готовясь к визиту к шерифу с двумя вещественными доказательствами — мертвыми телами. Перебросив трупы через лошадиный круп, он разглядел, наконец, их лица. В убитых адвокат опознал виденных им ранее в стане Пэккардов. Один оказался кузеном Джоба.

Прибыв в четыре часа к шерифу, Арон забарабанил в дверь. Ворча, обитатель дома спросил, кому пришло в голову беспокоить его в такой ранний час, и не открыл дверь, пока не удостоверился в личности гостя:

— Второй раз, Корт, за эту весну вы вытаскиваете меня из постели. Вам не поздоровится, если причиной этому явится пустяк.

Арон бросил два трупа перед дверями шерифа:

— Привез к вам двух Пэккардов. — Живых?

— Мертвых.

— Черт. — Шериф, подняв лампу, вгляделся в лица. — Да, Пэккарды, — согласился он. — Но даже мертвые Пэккарды приносят одни неприятности. И что же мне делать ночью с двумя Пэккардами?

— Оставьте их прямо на улице. Зачем создавать себе лишние проблемы.

Вглядываясь в трупы, шериф заметил:

— Этого застрелили сзади.

— Именно. Одного я застрелил со спины, а другого спереди, пока они наслаждались зрелищем моего горящего дома, споря, что меня убьет — огонь или дым.

— Застрелен сзади, — бормотал шериф.

— Да, — согласился Корт. — Выйдите и взгляните на мой дом. Если захотите меня арестовать, попытайтесь. Я буду у Макфаддена. — Вскочив в седло, адвокат уехал, не обращая внимания на бормотания блюстителя порядка.

Шериф Макси, находясь в подобных обстоятельствах, не обратил внимания на внешность гостя, к тому же темнота не позволила ему это сделать, а вот ночной портье у Макфаддена оказался куда глазастее. Корт походил на выходца из преисподней — его брюки, лицо и светлые волосы были покрыты слоем сажи, рубашка, чистая и выглаженная, не скрывала грязной груди. Испуганный клерк никак не мог поверить, что перед ним известный местный адвокат, который способен лишить его работы, не получив вовремя номер, горячую воду для ванны и бутылку виски.

— В номере я буду через пятнадцать минут, — отрывисто бросил Корт, получив ключ. — Доставьте туда воду, виски и горячую ванну. И некоторое время я никого не принимаю.

— Ни одного из наших гостей? — спросил дрожащий клерк. — В этот час ночи, мистер Корт, и судя по вашему виду, я боюсь…

— Понимаю, что вы боитесь, — сухо заметил Арон. — Не беспокойтесь, вашим постояльцам опасаться нечего. — Повернувшись на каблуках, он поднялся по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки, держа путь к апартаментам Квинси.

Остановившись перед дверью, мужчина поднял было руку, но передумал. Если портье перепугался, увидев его, то что скажет Сюзанна, услышав стук в дверь телохранителя и выглянув в коридор? Она спокойно могла пустить в него пулю, ибо узнать известного адвоката в таком сатанинском обличье было практически невозможно. Решившись, он тихо постучал, потом еще раз. Судя по осторожным шагам и шепоту, обитатель номера встал с постели и, подойдя к двери, встал с левой ее стороны, держа в руке пистолет.

— Это Корт, — тихо произнес адвокат.

Вместо того чтобы безоговорочно его впустить, Эбнер приоткрыл дверь и заявил:

— Она открыта. Входите, но держите руки подальше от оружия.

Саркастически подняв брови от столь холодного приема, адвокат выполнил требования. Квинси, разглядев его при тусклом свете лампы, удовлетворенно кивнул, увидев, что это действительно Корт, причем один, а не с группой вооруженных до зубов людей. Бородач, приподняв фонарь, оглядел ночного гостя с ног до головы.

— О-ля-ля, похоже, я сегодня пропустил кое-что интересное, — заметил громила, ставя фонарь на стол и предлагая Арону единственный стул.

— Было не так уж интересно и не очень весело, — усмехнулся адвокат. — В следующий раз должно получиться лучше. Тогда я возьму тебя с собой, повеселимся на славу.

— Что это еще за следующий раз? Расскажи-ка лучше об этом разе.

Корт вкратце поведал приятелю о событиях ночи и предложил устроить Пэккардам ловушку.

— Ого! Похоже, началась вражда. А какую приманку ты хочешь придумать для Пэккардов?

— Много золота и моя драгоценная голова в одном и том же месте.

Квинси, недолго думая, согласился, что у старого Джоба последнее время появилась навязчивая идея убить Корта. Адвокат также хотел подключить к делу Травяную Спину, задача которого должна была состоять в том, чтобы приехать в город и, напившись в салуне, пустить слух, что Корт якобы напал на золотоносную жилу и ночью будет переправлять золото в город.

— Если они поверят этому, а мне кажется, что поверят, и если ты прав насчет ублюдков, снабжающих их информацией, то они вполне могут клюнуть на удочку. А ты не боишься, что, когда начнется стрельба, они попытаются сначала убить тебя?

Корт покачал головой:

— Возможно, но приходится идти на риск. Во-первых, я знаю каждый кустик, каждый бугорок на дороге. Горожане на моей стороне и против них. Мы поймаем их на обычных мулах, груженных камнями.

Квинси, подумав, неохотно кивнул:

— Тебе надо что-то делать с руками, иначе твой план останется неосуществимым.

Арон кивнул:

— В номере меня ждет ванна и бутылка виски. Хочешь пойти со мной?

— Будешь пить виски?

— Нет, мы с тобой выльем его на руки.

— О черт, пустая трата хорошего напитка, — неодобрительно пробормотал Эбнер, надевая ботинки и беря нож.

Глава XXI

Сюзанна ничего не знала о героическом поступке Корта, ибо Квинси не распространялся на эту тему. Клара понятия ни о чем не имела, и поскольку девушка не общалась ни с кем из горожан, то и оставалась в полном неведении. Как и планировалось, девушка послала сестре записку, желая обсудить «неотложное» дело. Поскольку Лилит считала, что сестре пришла в голову очередная блажь насчет помощи в «Падшем ангеле», которой та не желала, то прислала ответ с обещанием прийти как можно скорее, однако сдерживать его не собиралась. Пригласив к себе Квинси, женщина потребовала держать Сюзанну в узде.

Эбнер, видя, с каким нетерпением его подопечная ждала сестру, мрачнел, и его раздражение на Лилит росло пропорционально дурному настроению. В результате этого он предложил Корту провести день с девушкой, желая занять ее на время своего отсутствия. Он должен был ехать на шахту и отрепетировать пьяный монолог Травяной Спины, вдохновленно им сочиненный и предназначенный для шпионов Пэккардов. Адвокат, поломавшись ради приличия, согласился, хотя Сюзанна обещала стать помехой на пути осуществления плана, требующего тщательной разработки. С другой стороны, он желал этой встречи, ибо в таком рискованном мероприятии таилась реальная угроза для его жизни или для жизни Квинси, а тогда некому будет предложить встретиться с мисс Моран.

Сюзанне было сказано, что через четыре дня она поедет на прогулку с Кортом. Девушка, нахмурившись, кивнула. Лилит обещала прийти раньше, «как только сможет». После последней встречи с адвокатом Сюзанне требовался ответ или разъяснение того, что происходит с ней, и морально ли это с точки зрения обывателя. В ожидании Лилит она прилежно изучала Библию, стараясь понять скрытый смысл некоторых притчей, пока не наткнулась на одну замечательную главу. Девушка, затаив дыхание, не могла поверить собственным глазам — либо она не читала ее раньше, что было невозможно, либо не понимала значения прочитанного. Сюзанна раз за разом перечитывала написанное, где говорилось о вещах, глубоко тронувших ее душу и чувства. В ней она нашла объяснение смятению, охватившему ее, и нежности, поселившейся в сердце. Однако в ней ничего не говорилось о моральной подоплеке, хотя в Библии этой проблеме были посвящены целые отрывки. Но как быть с высказыванием святого Павла, сказавшего: «Хорошо, когда мужчина не касается женщины»?

Девушка с упоением вчитывалась в волшебные слова «Песни Соломона», где ничего не говорилось о запрещении: «Останься со мной, ласкай меня, ибо я жажду любви. Его левая рука под головой, а правая обнимает меня. Пусть он целует меня, пьет меня, ибо я лучше, чем вино. Его сладостная мирра находится во мне, а ночью он будет спать на моей груди».

В этих словах слышался огонь желания, огонь, который Сюзанна еще не познала. При мысли, что ей придется провести ночь в объятиях Корта, она вздрогнула.

Слова песни звучали у нее в ушах, мисс Моран с нетерпением ожидала прихода Арона и Лилит. Ей требовалось объяснение того, что происходит с ней и что происходило между Соломоном и безымянной женщиной. Она вновь и вновь обращалась к застывшей музыке в стихах:

«Поднимайся, моя любовь, моя радость, и уходи. Зима прошла, дождь кончился и тучи ушли, появились первенцы весны, слышится пение птиц. Весна пришла на нашу землю».

Итак, ответа не было.

Глава XXII

План Корта по поимке Пэккардов постепенно осуществлялся, и, вдохновленный этим, Арон явился в полдень к Сюзанне. Травяная Спина, как истинный актер, вживался в роль, готовясь к представлению, и надоел Корту и Квинси, приглашая их на репетиции. К тому времени по городу пронесся слух о пожаре в доме адвоката. И жители, интересующиеся всем, что связано с Пэккардами и пожаром, прозрачно намекнули Арону, что любые его начинания получат поддержку. Тот посвятил некоторых из них в свои планы. Его руки, израненные во время побега из горящего дома, заживали благодаря стараниям Квинси, вынувшего все занозы, и щедрому купанию в виски. Он надеялся, что на следующий день повязки снимут, и тогда можно будет принять участие в сражении. Когда мужчина подсаживал Сюзанну в седло, она заметила повязки и спросила, что с ним случилось. Корт вкратце поведал ей о нападении на его дом.

— Они подожгли ваш дом? Вы были внутри?! — в ужасе воскликнула она.

— Именно.

— Их следует расстрелять!

— Я так и сделал.

— Ну, их надо повесить.

— О, да вы переменились, — сухо заметил Корт.

— Чудо, что вы остались в живых.

Девушка так трогательно переживала, так расстроилась при упоминании о возможности его смерти, что Арон, приблизившись, коснулся ее губ забинтованным пальцем, улыбаясь. При виде его улыбки у нее закружилась голова.

— А как ваш дом?

— Эта хижина-то?

— Вы живете в хижине?! Разве это не чудесно!

Корт не думал, что жизнь в лачуге может быть привлекательной. Большинство женщин предпочитали прочные каменные сооружения, другие жители планеты знали, что в хорошем доме тепло зимой и прохладно летом, хотя даже самые лучшие здания в округе не отвечали этим требованиям.

— Я жил в гостинице со времени пожара, — пояснил он.

— А-а. Ваше жилище слишком пострадало?

— Конечно, жить в нем до пожара, устроенного Пэккардами, было гораздо приятнее. Я нанял людей для ремонта и наведения порядка, однако я не контролирую их работу.

— Хотите взглянуть? Кстати, нам по пути.

Девушка с готовностью согласилась, и они направили коней к жилищу Арона.

Добравшись до поляны, адвокат удивленно присвистнул — на ней ничего не было:

— Походке, они закончили работу. — Жилище выглядело по крайней мере странно. Рабочие заменили сгоревшие двери и оконные рамы на новые, отличающиеся от стен. — Если хотите, зайдем внутрь, — предложил он, помогая спутнице спешиться и открывая входную дверь. — Я привяжу лошадей.

Сюзанна нерешительно вошла, бросив взгляд на порядком подпорченную огнем гостиную и комнату, совмещавшую столовую и рабочий кабинет. Войдя в дом, мужчина не сразу нашел ее, в гостиной никого не было. Сюзанна же восседала в центре его спальни.

— Сюзанна, — обратился к ней мужчина, но девушка, похоже, ничего не видела и не слышала. Позвав ее еще раз, адвокат недоуменно пожал плечами — она вновь не отреагировала. Взяв мисс Моран за плечи, он повернул ее к себе и остолбенел при виде ее изумленного лица:

— Вы помните эту комнату?

Глаза спутницы просветлели, и взгляд принял осмысленное выражение. Тени прошлого перестали ее преследовать, уступив место реальности.

— Да, теперь я вспомнила, — прошептала она, опустив глаза. Мужчина притянул ее к себе. — Я была с вами.

— Это было чудесно, Сюзанна, — он гладил шелковистые волосы. — Божественно.

— Я не помню, чтобы когда-либо прежде испытывала подобные ощущения, — неохотно призналась она. — Даже, когда я находилась с вами в другой раз. Я боюсь.

— О, любовь моя. — Схватив девушку в объятия, мужчина понес ее на постель, зарывшись лицом в пушистые волосы и осторожно опуская свою ношу на покрывало. — Снимите повязки с рук, — попросил он.

— Вам будет больно, — протестующе воскликнула она.

— Будет больно душе, если я вас не коснусь.

«Как странно слышать эти слова из его уст», — думала мисс Моран, разматывая бинты. Слова из песни Соломона сладостной музыкой звучали снова: «В ночной тиши искала я того, по ком тосковала моя душа».

Корт тем временем вытащил шпильки из ее прически, и длинные пряди упали на подушку. Мужчина гладил ее волосы, наслаждаясь их шелковистостью, а Сюзанна, замерев, лежала неподвижно, неотрывно глядя на него. Вскоре тело ее напряглось — она поняла, что адвокат намерен раздеть ее. Он поочередно снимал с нее жакет, блузку, едва касаясь нежного тела. Однако не прикосновения, похожие на пушистое перо, заставляли мисс Моран трепетать, а взгляд страстных голубых глаз. Там, куда Арон смотрел, тело начинало охватывать сладостное томление. Разум, чье мнение редко совпадало с желаниями плоти, приказывал ей отвернуться, вставь, однако она не хотела прислушиваться к нему. Не хотела и не могла, ибо члены отказывались повиноваться. Девушка чувствовала себя как зверек, попавший под власть неподвижных, гипнотизирующих глаз змеи. Нежные пальцы мужчины обездвиживали ее. Сняв с Сюзанны всю одежду, адвокат начал раздеваться сам, пожирая девушку страстным взглядом. Она, в свою очередь, не отводила от него глаз. Ботинки со стуком упали на пол, за ними последовала рубашка, обнажив мускулистую загорелую грудь, поросшую золотистыми волосами. Встав с постели, Арон начал расстегивать пояс, и мисс Моран стыдливо опустила глаза. Она знала, что там находится — помнила. Ее разрывали противоречивые чувства. Вытащив из-под Сюзанны покрывало. Корт улегся рядом и прижал девушку, чтобы она ощутила его напрягшееся тело.

Поцеловав ее, Арон начал ласкать стройное тела. Его пальцы гладили бедро, затем перешли на его внутреннюю поверхность. Раздвинув ее ноги, он коснулся нежного бутона. Сюзанна, онемев от сладостной истомы, охватившей тело, не сопротивлялась смелой ласке, позволяя ему делать все, что заблагорассудится.

Когда ей показалось, что напряжение и боль стали невыносимыми, он прошептал:

— Я больше не могу ждать, Сюзанна.

В ответ мисс Моран притянула его к себе, и Корт осторожно, медленно погрузился в нее, затем так же осторожно вышел и погрузился вновь. У тихой, застенчивой Сюзанны оказалась страстная натура, жаждавшая наслаждений. Она, практически не имея особого опыта, интуитивно находила правильную линию поведения. Ее мускулы сокращались, вынуждая партнера ускорить темп, и вызывали у того неукротимую дрожь. Мужчина потерял над собой контроль, но едва успел об этом пожалеть, потому что вскоре ощутил приближение ее оргазма, да и своего тоже. Он старался изо всех сил, чтобы достичь его одновременно, и его затея осуществилась. Сюзанна почувствовала себя на вершине блаженства, познав сладостную минуту счастья, словно перед глазами взорвалось небо, породив мириады звезд. Лежа под Ароном и обнимая его, она погрузилась в сон.

Да, у нее действительно был талант к любовным утехам, неуемная жажда наслаждения, способная свести человека с ума. В отличие от сестры, ее любовь была нежной, не такой самоуверенной, всепоглощающей, фанатичной и жесткой. Она отдавалась страсти целиком, заставляя его испытывать такое наслаждение, перед которым ничто все короны мира. Такого он не чувствовал ни с одной женщиной. Его руки инстинктивно сжали ее тело, словно кто-то мог осмелиться отобрать ее у него. Девушка послушно повернулась и, не открывая глаз, прижалась щекой к его шее, зарывшись пальцами в густую поросль, росшую от его груди до низа живота.

Они покинули хижину, довольные и счастливые. Сюзанна ехала молча, погрузившись в сладостные воспоминания. Она размышляла о том, как чувствуют себя люди, отдающие и берущие взамен, желая вновь испытать неземное блаженство. Девушка не заговаривала первая, и когда Корт обращался к ней, мисс Моран смущенно, но радостно улыбалась. Арону показалось, что перед ним влюбленная невеста, сияющая красавица, очнувшаяся ото сна. Он мало что знал о невестах и женах, но когда Сюзанна смотрела на него, у мужчины перехватывало дыхание и ему очень хотелось повернуть коней и вернуться опять в хижину. Дабы немного отвлечься от грешных мыслей, он затеял разговор:

— Ты говорила с Лилит о наследстве?

Девушка покачала головой.

— Я послала ей записку, но она так и не пришла, — помедлив, ответила мисс Моран.

За короткую паузу она поняла, что ей больше не о чем говорить с сестрой, ибо все, что надо, уже произошло. Девушка смутно догадывалась, что грубоватая, самостоятельная и практичная Лилит вряд ли ее поймет.

— Ты по-прежнему хочешь поговорить с ней?

— Нет. — Сюзанна равнодушно пожала плечами. — Ты сам это можешь сделать, если не возражаешь.

Арону вовсе не хотелось видеть Лилит. Воспоминания о ней были сродни прокисшему вину, однако он пообещал довести до ее сведения вопрос о наследстве, ибо его раздражала манера поведения хозяйки «Падшего ангела» и ее безразличие к сестре. К тому же, лишние деньги еще никому не мешали.

Глава XXIII

Арону следовало бы увидеть Лилит как можно скорее, однако отвращение, смешанное с негодованием, мешало ему сделать это. Он не хотел, чтобы сестра вмешивалась в жизнь Сюзанны, тем более что предстоящее столкновение с Пэккардами являлось уважительной причиной для отсрочки. Тяжелый разговор следовало отложить до лучших времен, если, конечно, ему суждено будет остаться в живых. Теперь стычка с головорезами представлялась Корту более опасной, чем прежде, когда его душил гнев, явившийся результатом поджога. Теперь, когда у него появилась Сюзанна, он не желал ее терять из-за сестры или из-за смерти.

План постепенно претворялся в жизнь. Травяная Спина, напившись, выболтал двум лазутчикам Пэккардов, что его компаньон, Арон Корт, напал на золотоносную жилу и собирается перевезти золото в первый и единственный государственный банк Амновилля.

Холбейн усмехнулся, говоря, что ни один смертный не в силах отыскать сокровище. Это не под силу даже Богу, приди тому в голову такая греховная мысль. С хитрой усмешкой, присущей только крестьянам, торгующимся на ярмарке, и пьяным, Травяная Спина упорно отказывался назвать ночь, когда будет производиться перевозка сокровищ, хотя его дружки по попойке усердно подливали ему виски, чтобы выведать истину у мертвецки пьяного осла. Холбейн пообещал продолжить попойку на следующий день.

— В твоем плане, Арон, есть один прокол, — заявил Квинси, когда троица встретилась на прииске наутро. — Как ты можешь быть уверен, что Пэккарды собираются найти тебя у каньона Красное Небо?

— Если бы ты намеревался напасть на меня, какое бы место ты выбрал? — терпеливо поинтересовался Корт.

— Наши мнения всегда совпадают, — угрюмо буркнул Эбнер. — Мы умные, знаем, что делаем, а вот что придет в голову Пэккардам, ведает один Бог. Им так и не удалось поймать тебя, как они не старались, большей частью из-за своей тупости.

— Ну-ну, ты хватил лишку. Джоб, к сожалению, далеко не дурак. Они будут у каньона Красное Небо.

— Да, надейся, — пробормотал бородач. — Если они сделают какой-либо глупый, дурацкий шаг, ты, умник, будешь покойником.

— Это как-то не входит в мои планы, — усмехнулся Арон. — Надо же — «покойником»!

Эбнер, явно не уверенный в уме противника, решил предпринять кое-какие шаги. Корт являлся единственным подходящим женихом для Сюзанны, и он не хотел видеть ее старой девой, свихнувшейся на кошках или собаках, а себя — дряхлым стариком, совершающим с ней прогулки в течение следующих двадцати лет.

Глава XXIV

Корт медленно ехал вдоль железнодорожного полотна, устало вглядываясь в темноту и вслушиваясь в ночные шорохи. Стрекотали цикады, кричали животные, где-то вдали стучали копыта. Ему оставалось проехать еще несколько миль до входа в каньон.

Нападение, по его расчетам, должно было вот-вот произойти, поэтому мужчина вновь и вновь возвращался к деталям плана, уделяя особое внимание укрытию. Если ему удастся остаться в живых после первой атаки, у него будет много времени, чтобы руководить своими пятнадцатью сторонниками, мечтавшими посчитаться с Пэккардами. Головорезы меткими выстрелами якобы снимут его с седла и начнут метаться в темноте в поисках золота, обретя лишь мулов с камнями. Адвокат усмехнулся: если бандиты надеются поживиться, то их ждет великое разочарование, однако Арон не хотел, чтобы те дожили до этого момента. Разочарование могло настигнуть и вдохновителя сей великой затеи, если он сломает ногу, падая с лошади. Тогда ему не удастся уйти от них и спрятаться. К тому же, существовала вероятность быть подстреленным. Воспоминание о Сюзанне промелькнуло в его мыслях, однако усилием воли он отогнал его и заставил себя думать о возможных укрытиях в каньоне Красное Небо. Пэккарды могли напасть на него с высоты пятисот ярдов со скалы Смердящего Бивня. Тогда наилучшим укрытием будет нагромождение камней у…

Корт ощутил боль в ту же секунду, когда услышал выстрелы. Сначала его охватил гнев и досада, что Пэккарды действуют вопреки его плану, а мозг его на мгновение отключился. Затем серые клетки начали усиленно функционировать, и он подавил желание немедленно вонзить пятки в бока коня. Раненый, Корт не смог бы удержаться в седле и стал бы прекрасной мишенью для повторного выстрела. Поэтому он в буквальном смысле свалился с лошади, имитируя смертельно раненного или мертвого, и отполз подальше от освещенного лунным светом железнодорожного полотна. Практически мгновенно Арон попал в колючий кустарник, чьи шипы врезались в кожу, усиливая адскую боль в левом плече. Трещала одежда, кожа, сухой кустарник шуршал под ногами, однако Пэккарды не обратили на это ровно никакого внимания, так как подошли к железнодорожному полотну и осматривали его, мерзко сквернословя и жестикулируя. Прячась между деревьями, Корт выругал себя за глупость. Бандиты, вместо того чтобы напасть у каньона, откуда просматривался весь поезд, выбрали место, где путь освещал лунный свет и не падала тень от скал и леса. Они были заинтересованы в убийстве своего злейшего врага, а не в похищении золота. Что, собственно, и подтвердил услышанный разговор. Арон, прислонившись к дереву, морщась от боли, нащупал ружье, нож и два пистолета. Куртка пропиталась кровью, но в темноте судить о серьезности ранения оказалось делом нелегким, да и беспомощным. Плечо болело, однако опыт подсказывал ему, что боль не всегда является показателем смертельного ранения.

— Где, черт возьми, тело? — услышал он голос. — Я видел, как этот ублюдок грохнулся на землю.

— Это не здесь, а выше по дороге на пару ярдов.

— Так найдите его, — раздался голос третьего бандита.

— Я хочу взглянуть на золото.

— Оно никуда не денется. Черт, давайте-ка прочешите полотно, лес.

Адвокат узнал Исайю Пэккарда и укрылся в лесу.

— Он мертв, Исайя, сдох. Я выстрелил ему прямо в грудь.

— На этот раз папаша хочет получить тело.

— И что он с ним сделает, снимет скальп?

Раздался оглушительный хохот:

— Нет, старина Джоб хочет лишить его мужского достоинства.

Корт испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, его душила ярость, а с другой — эмоции заглушал голос разума, твердивший, что вся заваруха началась с обугленного сейфа с бумагами, из-за идиота, не знавшего, что в нем находится, и из-за девушки, не понимавшей разницы между самозащитой и убийством. Тем не менее вендетта началась, и шансы Арона на выигрыш в этом раунде были ничтожно малы, ибо его затея с засадой, находящейся в двух милях ниже по дороге, провалилась. Теперь ему предстоит добираться туда самому, убивая по пути Пэккардов, если, конечно, те не окажутся удачливее или потеря крови не лишит его сознания. Держа ружье в одной руке, а ножи в другой, адвокат начал осторожно продвигаться вперед и застыл, спрятавшись за дерево, услышав впереди треск сучьев. Он сжал ноги, радуясь беспечности противника, не считавшего нужным скрывать свое присутствие. Мужчина, очевидно, думал, что он один умный. К сожалению, этой ошибки не избежал никто, даже Корт. Затаив дыхание, Арон подождал, пока противник не пройдет мимо и, прыгнув, обхватил руками его горло и вонзил нож ему в грудь. Тело, обмякнув, опустилось на землю. Осторожно прислонив его к дереву, адвокат нащупал пульс — бандит был мертв.

«Один есть, тридцать осталось», — с горечью подумал Арон, направляясь к каньону, хотя уже потерял надежду достичь места назначения.

Позади раздался голос:

— Мы зажжем фонари.

— Эй, я не желаю становитьсямишенью.

— Здесь никого нет, кто может тебя увидеть, за исключением Корта, если, конечно, он еще дышит.

— Нет.

— Отлично, тогда пойдем домой.

— Ой, сколько здесь мулов!

— Неважно. На них бизнес не сделаешь. Папашу не волнуют ослы.

— Может, и не волнуют, но он хочет тело Корта, зажигайте факелы.

Проклиная их воистину ослиное упрямство и факелы, адвокат настойчиво двигался на юго-запад, к каньону, подальше от Пэккардов. Гнев, душивший его, почти заглушал боль и тошноту. Если бандиты зажгут факелы, он покинет этот мир.

Если бы Арон только знал, что упрямство Исайи спасет ему жизнь, то не стал бы так переживать. Эбнер Квинси вовсе не был уверен в том, что Пэккарды нападут на Корта у каньона. Согласившись с доводами приятеля, он расставил своих людей у каньона, но подстраховался, наняв знакомого и вполне достойного уважения индейца проследить за Пэккардами от их логова и доложить о каждом их шаге. За это краснокожему была обещана недельная попойка.

Вождь Лосиная Задница, как его прозвали белые друзья, с честью справился с поставленной задачей, ибо мог проследить за дичью так, что та ничего не замечала, особенно, если впереди его ждала достойная награда. Таким образом, Квинси получил предупреждение и выслал подмогу еще до того, как Корт получил ранение. Когда же Арон убил одного бандита, люди Эбнера уже прочувствовали местность. Бородач боялся, что они в темноте не смогут отличить друга от врага, но головорезы с зажженными факелами значительно облегчили эту задачу.

Вскоре Арон услышал выстрелы и остановился в недоумении. Вокруг стреляли, а в промежутке между выстрелами раздавались крики. Приближающийся свет факела заставил его насторожиться:

— Какого черта, а? Какого дьявола?

Корт застрелил человека с факелом, как только он показался в просвете между деревьями и нырнул вниз, желая погасить факел. Соприкосновение с огнем вызвало острую боль, и адвокат замер, лежа на трупе. Теплая жидкость пропитала куртку, но понять, чья кровь — его или бандита, — оказалось невозможно. Он вдохнул свежий воздух, желая освежиться. Неужели Пэккарды стреляют друг в друга? Стрельба прекратилась. Силы у него были на исходе, а Квинси никак не мог за такой короткий срок прийти на помощь. Больше рассчитывать было не на кого. Пэккарды, наверно, опомнились, и теперь любой выстрел привлечет их внимание. Когда же прибудет Квинси? Сколько прошло времени? Старая добрая пословица гласила: «Время летит быстро, когда веселишься». С тех пор как его подстрелили, могли пройти часы. Корт рассмеялся вслух и тут же одернул себя: «Молчи и сиди тихо». Он попытался поднять ружье и с досадой обнаружил, что оно стало для него слишком тяжелым. Уронив его, адвокат достал пистолет. До его слуха донесся топот коней. Неужели бандиты собираются преследовать его на лошадях? Вновь началась стрельба. Арон от души надеялся, что между Пэккардами опять завязалась перестрелка. Пускай они стреляют и убивают друг друга. «Боже мой, Сюзанна», — прошептал он, закатывая глаза.

Глава XXV

Первым найти Корта посчастливилось индейцу. Он не отходил от Квинси до тех пор, пока не получил плату за сообщенные им сведения, и только тогда согласился включиться в работу. Когда участники операции убедились, что Пэккарды либо мертвы, либо находятся без сознания или сбежали, то собрали факелы и начали прочесывать местность, разыскивая убитых и раненых и ставя во главу угла поиски Арона Корта, живого или мертвого.

Вождь Лосиная Задница, не торопясь, обыскивал местность. Тому была причина — лишних три дня пьянства. Медленно двигаясь по снегу и освещая себе дорогу факелом, краснокожий изводил Квинси фразами, вроде: «Здесь человек упал с лошади и укрылся в лесу», «Здесь он окропил землю кровью», «Здесь человек вонзил нож в беспечного болвана», «Здесь он отдыхал и вновь окропил землю кровью», «Здесь один мертвец и один живой. Я нашел того, кого нужно?»

— Господи! — воскликнул Травяная Спина. — Мертвый на мертвом?

— Нет, он дышит!

Опустившись на колени возле Корта, Квинси дотронулся до Арона, лежащего на убитом им Пэккарде. Находясь без сознания, бравый адвокат сжимал в руке оружие.

— Кровь остановилась сама.

— Может, она вся вышла? — высказал предположение Лосиная Задница.

— Если она вся вышла, он бы умер! — рявкнул бородач. — А если он умер, твоя пьянка продлится неделю, и ни днем больше.

— Поднимите белого воина. Ему надо немедленно оказать помощь, — авторитетно заявил вождь.

Они последовали его совету. И процессия, включившая в себя девять лошадей, отбитых у Пэккардов, десять мертвых бандитов и Арона, осторожно несомого довольным индейцем, направилась в Амновилль.

Глава XXVI

Когда Джоб Пэккард услышал новость о том, что десять его людей погибли в перестрелке, что старший сын Исайя тяжело ранен, что он не получил ни золота, ни тела Арона Корта, его слезящиеся глаза засверкали от ярости. Отправив всех головорезов, старик остался наедине с сыном Иеремией.

— Ты должен сделать для меня две вещи, Иеремия.

— Хорошо, па.

— Сначала поезжай в город и найди врача для брата…

Молодой человек кивнул, подумав, что выкрасть врача не составит труда, что тот недавно прибыл в Амновилль и не заслужил пока репутации хорошего стрелка.

Старик продолжал:

— Второе дело связано с Ароном Кортом. Если он мертв, все хорошо, но и раньше мне говорили, что тот умер, а проклятый ублюдок вновь воскресал. На этот раз я не хочу ошибиться. Если адвокат жив, за ним надо установить слежку. В следующий раз, когда мы отправимся за ним на охоту, он должен умереть. На карту поставлена моя честь, моя репутация. Поэтому следи за каждым его шагом. Я не думаю, что он мертв. Интуиция подсказывает мне: Корт жив, но на этот раз я его все-таки достану. Я собираюсь разработать отличный план, но только с твоей помощью, Иеремия.

— Конечно, па, о чем речь. Если он не сдох, мы поможем отправиться ему к праотцам.

Глава XXVII

Корт, укрывшись в номере отеля, вовсе не собирался умирать. Пуля прошла навылет, причинив много боли и явившись причиной большой кровопотери, но особого вреда не принесла. Арон, ослабевший от потери крови, разозлился оттого, что предстоит долгое время провести в постели, и расстроился от отказа Квинси проведать Сюзанну. Молодой врач предложил пустить кровь, чтобы быстрее добиться выздоровления, а Корт предложил пустить кровь врачу, чтобы быстрее добиться его ухода. Предложение адвоката оказалось эффективнее — доктор тут же ушел, и когда он не явился на следующий день, Арон решил, что юный наглец просто боится показаться на глаза.

Что решил врач, так и осталось неизвестным. Иеремия Пэккард похитил его, когда тот спешил на помощь роженице, и ни адвокат, ни будущая мать так и не увидели медика. Корт счел исчезновение эскулапа за добрый знак и немедленно встал с постели.

Его первым желанием было увидеть Сюзанну, но Квинси запретил ему это делать, потому что ослабевший Арон не смог бы в случае чего защитить девушку. Оба поборника справедливости сошлись на том, что преступное семейство возгорится жаждой мести, узнав, что их жертва ушла живой и невредимой.

Глава XXVIII

Восседая за столом, Лилит начала разговор фразой:

— Я вижу, тебя все-таки подстрелили…

Корт не видел смысла отрицать этого. Свидетельством того, что он попался в собственную ловушку, явилась рука на перевязи, но кроме того, слух о незадачливом мстителе разнесся по Амновиллю и окрестностям. Мужчина промолчал, выразив неудовольствие тем, что, откусив кончик сигары, смачно плюнул на ее дорогой ковер.

Лилит насмешливо хмыкнула:

— Я вижу, твои манеры идут по тому же пути, что и разум. Было время, когда у тебя хватало ума не вмешиваться во вражду с Пэккардами. Из этой заварухи не получится ничего хорошего, разве что тебя убьют. Денег от этого у тебя не прибавится.

— Неужели тебе все равно, Лилит?

— Если придется, я сумею за себя постоять. Я точно знаю предел своих возможностей. Зачем ты пришел?

— По делу, — буркнул адвокат.

Женщина, подозрительно прищурившись, оглядела его внимательным взором, и тот усмехнулся.

— Да не переживай ты так, Лилит. Денег тратить не придется. Твоя сестра Сюзанна попросила меня…

— Тебе не требуется моего разрешения, чтобы увидеть Сюзанну, — рявкнула Лилит. — По-моему, я высказалась достаточно ясно, что не желаю тебя видеть возле нее.

— Я ее адвокат, уважаемая, и представляю ее интересы.

— Черта с два. Если она хочет что-то мне сказать, ей не нужно нанимать тебя.

— Согласно заверению Сюзанны, она просила тебя явиться по неотложному делу, но так и не дождалась. Когда ты последний раз видела ее?

— Я была занята, — отрезала хозяйка «Падшего ангела».

— Ладно, хватит изворачиваться. Ты же не хочешь, чтобы она приходила сюда — причина тому совершенно очевидна, — и не совалась в отель, опять же руководствуясь понятной причиной. Поэтому бедняжке ничего не оставалось делать, как попросить меня навестить тебя. Итак, можно мне рассказать о цели своего визита или написать тебе письмо?

Женщина, побагровев, промолчала, и Корт продолжил:

— Сюзанна получила довольно приличное наследство. Она решила поступить по справедливости, ибо любит тебя и считает, что родители обошлись с тобой несправедливо…

В голосе адвоката звучала неприкрытая насмешка, что доводило женщину до бешенства…

— И надумала поделить поровну деньги и недвижимость. Здесь отчет о состоянии. Может, скажешь, на какой счет следует перевести деньги и…

— У меня нет желания брать деньги у Сюзанны, особенно если они достались от любимых родителей… — Она выделила слово «любимых», побледнев от оскорбления. — Ни единого цента. Об этом не следует говорить Сюзанне. Я сама ей скажу. А теперь убирайся отсюда, Корт, и держись подальше от моей сестры. Я посоветую ей найти другого адвоката.

— В чем дело, Лилит? — спросил Арон, вглядываясь в разгневанную женщину, окутанную облаком дыма его сигары. — Ты не хочешь быть связанной с сестрой? Ты боишься, что раздел наследства сделает тебя обязанной ей?

— Я забочусь о ней, — сердито ответила она. — Я оплачиваю ее счета, я наняла людей, чтобы…

— Чтобы те составили ей компанию, — закончил фразу Арон. — Это потому, что ты не хочешь ее видеть. Тебе придется пересмотреть свое решение и позволить сестре помочь тебе…

Мисс Моран-старшая стиснула зубы, но адвокат поспешно предложил:

— Конечно, не в качестве шлюхи. Из нее выйдет отличный библиотекарь. К тому же, у Сюзанны склонность к математике — она мгновенно считает. Ее достоинством является честность.

— Убирайся! — рявкнула вконец рассвирепевшая женщина.

Настроение у Лилит ухудшалось с каждым часом. Потеряв остатки терпения, Карлос, скрывая накопившееся раздражение, предложил ей провести остаток вечера в своей комнате, передав на это время ему управление заведением. Она набросилась на мексиканца с упреками, осыпая того градом отборнейших ругательств, как и некоторых изумленных посетителей, однако вняла в споре голосу разума.

Ни одна живая душа в Амновилле не знала, что Карлос является ее полноправным партнером со времен основания «Падшего ангела». Они заключили соглашение, что его партнерство и инвестиции останутся в тайне, ибо к представителям его национальности в Амновилле относились весьма осторожно. Это соглашение объясняло покорность и сговорчивость Лилит, особенно если предложение, исходящее от Мондрагона, касалось дела. Многие горожане предполагали, что женщина испытывает нежные чувства к Карлосу, но вслух опасались это обсуждать, ибо мексиканец отличался вспыльчивым нравом и был скор на расправу. Это остужало горячие головы.

Когда шум в «Падшем ангеле», наконец, перешел в тихий гул, Карлос вошел в комнату мисс Моран.

— Что сказал тебе Корт, отчего ты так разозлилась?

Лилит изумленно взглянула на мексиканца, однако не стала отрицать, что именно адвокат явился причиной ее плохого настроения. Она пододвинула оставленные им бумаги партнеру.

— Прочти.

Карлос уселся в кресло и собрал бумаги. Некоторое время в комнате царило молчание. Мужчина углубился в изучение документов.

— И она хочет отдать тебе половину? Ты должна быть довольна.

— Почему это? Я не собираюсь брать у нее ни цента.

— Что это с тобой?

Карлос едва заметно улыбнулся.

В его фигуре таилась кошачья грация, а в улыбке скрывалось коварство хищника, задумавшего поиграть.

— Речь идет о большой сумме денег, дорогая. Я рад за тебя.

— Я не возьму того, что принадлежало им, — настаивала на своем женщина.

— Но почему нет? Подумай, как разозлились бы они, доведись им узнать, что ты воспользовалась их мошной.

— Эти деньги принадлежат Сюзанне, — угрюмо пробормотала Лилит. — Ты думаешь, я возьму их у сестры?

— Даже если она этого хочет?

— Я сама в силах позаботиться о себе. Она — нет.

— А, понятно. Теперь мы подошли к сути вопроса. Она не способна позаботиться о себе, а ты не хочешь ею заниматься, да?

— Я занимаюсь ею.

— Ага, и хочешь, чтобы она исчезла.

— Это наглая ложь.

Карлос рассмеялся:

— Ты порой лжешь себе, Лилит, но я всегда говорю правду. Сюзанна — ответственность, которую ты не желаешь взваливать на свои плечи. Ты чувствуешь за собой вину по отношению к сестре. Ты убежала из дому и начала вести ту жизнь, к которой стремилась, а она осталась дома и заплатила сполна за твою свободу. Прав я или нет?

— Нет.

— Ты ошибаешься, конечно. Твои родители заставили Сюзанну заплатить за твою свободу, однако мне не следовало говорить тебе об этом, да?

— Ты болтаешь всякую чушь, — сердито заметила женщина.

— Я думаю, ты испытываешь чувство вины, во-первых, из-за того, что твои родители сделали с ней, во-вторых, из-за того, что ты не хотела видеть ее здесь. А теперь она желает поделиться с тобой наследством, чтобы муки совести стали терзать тебя еще больше. Что ты собираешься делать, дорогая?

— Деньги я брать не буду.

— И очень плохо. От комплекса вины это тебя не избавит и денег не прибавит. — Лилит, забрав у него бумаги, кинула их в ящик стола. — Мне всегда казалось, радость моя, что родители по-прежнему контролируют твою жизнь. Вина, муки совести — мощное оружие.

Женщина поднялась, с грохотом отодвинув стул.

— А пошел ты к черту, Карлос. Ты сам не понимаешь, что ты несешь. Твоя обязанность — держать клиентов и девочек в узде.

— Ты не считаешь, что я прав?

— Я не думаю, что ты прав.

— Посмотри на нас, Лилит. То, что ты чувствуешь ко мне, очень похоже на любовь…

— Э, да ты льстишь себе, — пробормотала она.

— И все же, то, что ты хочешь от меня, не называется любовью, — продолжил мужчина. — Ты хочешь наказания.

— Мексиканский болван! — рявкнула Лилит.

— Ага, ты доказываешь мою же правоту, желая разозлить меня. Не будешь разочарована, если я отвечу нежностью?

Лилит повернулась было к нему, но Карлос, рассмеявшись, обнял ее и прошептал:

— Что ты ждешь от меня сегодня вечером, моя прекрасная Лилит, грубости или нежности?

Лилит вздрогнула.

Глава XXIX

— Сюзанне кажется, что ты не хочешь видеть ее, — признался Квинси.

Он не позволил приятелю встретиться с Сюзанной на том основании, что девушке неприлично встречаться с мужчиной в спальне, даже если это спальня третьего лица.

Корт подавил желание съязвить по поводу моральных устоев самого бородача.

— Надеюсь, ты сказал ей, что я хочу видеть ее, что ты единственный, кто…

— Ну, а ты не думаешь, что они следят за тобой? — разозлился Квинси.

— Я говорил тебе, что нашел способ незаметно выходить из дома?

— Хочешь, чтобы ее подстрелили из засады?

— Если действовать осторожно, этого не случится.

Наконец, они пришли к соглашению, что встреча состоится за городом, причем Эбнер должен удостовериться в отсутствии слежки, а Корту следует с предосторожностью покинуть дом и явиться к месту встречи.

— Если заметишь, что кто-то следит за тобой, немедленно возвращайся, — предупредил Квинси.

— Ладно, не учи ученого. Скорее всего, они будут следить за тобой.

— Моя персона их не очень интересует. Им хочется убить тебя.

— О, спасибо за доброту.

— Не стоит благодарности, — буркнул Эбнер.

Глава XXX

— Видела Сюзанну? — поинтересовался Карлос, стоя с Лилит у стойки бара и разглядывая начавшую собираться толпу.

— Нет, — отрезала та. — Я была занята. Поеду к ней завтра или послезавтра.

Глава XXXI

Квинси доставил Сюзанну в условленное место, где густая крона деревьев надежно защищала их от посторонних глаз.

— Тебя кто-нибудь видел? — обеспокоенно спросил громила у Корта.

— Нет, никого не заметил. А как у тебя?

— Ничего. Так, надумал, что будешь делать ближайшие два часа?

— Поедем в Доннел Глен. По-моему, лошади готовы.

Бородач кивнул.

— Держитесь старой тропинки, — посоветовал он и исчез, скрывшись за окружающими деревьями.

Молодые люди смотрели друг на друга, думая каждый о своем. Сюзанна вспоминала сладкие мгновения их последней встречи.

— Я не знала, хочешь ли ты…

— Увидеть тебя? — закончил за нее фразу адвокат. — Квинси долго не разрешал мне этого сделать.

— Если он узнает…

— Он считает, что это небезопасно, — вновь перебил ее Корт. — И это действительно так. Я теперь для Пэккардов мишень номер один.

— О, Арон, — прошептала девушка, глядя на его руку на перевязи. — Больше не нужно продолжать эту междоусобицу, даже если тебе кажется, что это единственно правильное решение. Они убьют тебя, если…

— При сложившихся обстоятельствах я не могу отказаться от борьбы. Тем более, что старый Джоб не согласится на мировую.

— Это не смешно, Арон.

— Я не смеюсь, Сюзанна, — заявил мужчина, подъехав ближе и наклоняясь, желая поцеловать ее. — Бог мой, как я скучал по тебе, любовь моя. Я все время думал о тебе!

Арон поцеловал мокрую от слез щеку девушки. Она обняла его за шею.

— О-о, лучше не надо этого делать, а то ты упадешь с лошади, — хрипло проговорил он, с трудом узнавая свой голос.

Отстранившись, Корт выпрямился в седле и, выждав несколько минут, заговорил обычным голосом:

— Я вчера виделся с твоей сестрой. Она не хочет своей доли наследства.

— Мы ожидали этого, — ответила Сюзанна.

— Лилит приходила к тебе?

— Нет, — сказала Сюзанна и уныло опустила голову.

— Она обязательно придет, если будет уверена, что я тебя не видел. Поехали!

Повернув коня, он бросил через плечо:

— Здесь ветви растут очень низко, будь осторожна, пригни голову!

Девушка молча следовала за ним. Молодые люди выехали на тропинку, где можно было выпрямиться.

— Что она говорила по поводу нашей встречи? Я даже понятия не имела, что Лилит знает о наших… — прервала затянувшуюся паузу мисс Моран.

— Она не знает, насколько мне известно, — перебил ее Корт. — Лилит не хочет, чтобы я был твоим адвокатом. А теперь я не хочу, чтобы ты что-нибудь говорила до тех пор, пока мы не прибудем на место. Думаю, за нами никто не следит, но береженого Бог бережет.

Сюзанна кивнула и замолчала. Через двадцать пять минут Корт натянул поводья возле небольшого пруда. Сквозь листву пробивались лучи весеннего солнца, отбрасывая от воды ослепительные блики. Над противоположным концом водоема нависала скала, на вершине которой росли деревья.

Девушка вздохнула и произнесла:

— Ты, я вижу, знаешь все красивые места в горах.

— Да, и безобразные тоже, — спрыгнув на землю, рассмеялся мужчина. — Видела бы ты место, где устроили на меня засаду Пэккарды, а на них — Квинси со своими людьми. Не думаю, что мне когда-либо захочется приехать туда снова.

Девушка пожала плечами.

Удобно устроившись на берегу, молодые люди позавтракали, затем адвокат научил спутницу пускать гладкие, плоские камни по поверхности воды. Это оказалось настоящим искусством — нужно обладать известной сноровкой и ловкостью. Сюзанна нашла это занятие чрезвычайно увлекательным, и пруд сразу показался ей маленьким — негде даже развернуться.

— Ой, смотри, мой подпрыгнул четырежды, — восторженно воскликнула она.

— Это означает, что большего количества «прыжков» добиться невозможно. В другой раз я постараюсь отвезти тебя к океану.

— Ты можешь пускать «блины» по воде океана?

— Уверен, что и ты в состоянии это сделать, — авторитетно заявил адвокат. — Ты когда-нибудь видела океан?

— Нет, но…

— Забудь ты свои предрассудки и садись рядом со мной.

Сюзанна, хихикнув, послушно опустилась рядом с ним на одеяло.

— Развяжи бинты, пожалуйста.

— Но…

— Рука находится на перевязи исключительно ради того, чтобы плечо оставалось неподвижным.

Сюзанна освободила его поврежденную руку. Вздохнув с облегчением, Арон обнял ее здоровой рукой и бережно уложил рядом с собой. Его губы были сначала нежными, затем в поцелуе появилась страстность и некоторая жестокость. Мужчина целовал нежную шею, ложбинку между двух округлостей и, едва сдерживаясь, припал щекой к изящному изгибу груди.

— Расстегни блузку, Сюзанна, — хрипло попросил он, дрожащей рукой с трудом справляясь с пуговицами своей рубашки.

Девушка, покраснев, отстранилась.

— Но, Арон, мы не можем этого сделать.

— Заняться любовью? — хитро усмехнулся адвокат.

— Заняться любовью, — повторила она. Только не здесь, не на природе…

Арон мог бы ей сказать, что это может быть так же ласково и приятно, как солнечный свет, но решил доказать свою теорию на практике. Его рубашка через мгновение слетела, обнажив грудь, а руки мужчины тем временем принялись за ее блузу.

— Я хочу чувствовать твое тело, Сюзанна, — хрипло пробормотал он, и девушка, мгновение помедлив, начала помогать ему, и вскоре ее нежная грудь коснулась светлых вьющихся волос на груди Арона.

Издав то ли всхлип, то ли стон, она крепко прижалась к нему. Мужчина осыпал ее лицо поцелуями, затем его действия замедлились, ибо он поставил цель возбудить партнершу, а не подавлять ее силой страсти.

Его рука начала путешествие по дрожащему стройному телу, но почти сразу натолкнулась на препятствие в виде юбки.

— Я хочу коснуться тебя, любовь моя, — раздался хриплый шепот. — Сними юбку.

Сюзанну охватила дрожь, разум отказывался повиноваться ей. Девушкой управляли лишь чувства и бешеный огонь желания. Прошлое и настоящее канули в небытие, уступив место ощущениям, и девушкой двигало лишь стремление достичь высшей точки наслаждения.

Она покорно расстегнула юбку, та скользнула — с помощью Арона — к ногам девушки. Мужчина, взяв ее руку в свою, начал водить ею по своему телу, обучая партнершу искусству любви, в то время как другой рукой постепенно снимал с себя брюки. Девушка поначалу испугалась столь откровенных ласк и попыталась отстранить руку, но вскоре подчинилась зарождающейся страсти. Арон неожиданно прижал ее к себе.

— Сюзанна, любовь моя! — голос его был хриплым от с трудом сдерживаемого желания. — Я вновь хочу войти в тебя. Один Бог знает, как я хочу тебя.

Сюзанна, выдержав паузу, тихо проговорила:

— Мы не можем этим заниматься. Твое плечо еще болит, и им нельзя шевелить.

— А ты слушайся меня…

Перевернувшись вместе с ней на спину, он усадил ее на себя. Что-то в его голосе заставляло Сюзанну повиноваться.

— Сядь на меня, как на лошадь.

Она вспыхнула, осознав, чего хочет адвокат, но сопротивляться не стала, ибо тот продемонстрировал, чего жаждет. Ощутив в себе упругое тело, мисс Моран поняла, что остатки ее воли сейчас улетучатся. Мужчина, положив руки ей на бедра, управлял ее телом. Волны наслаждения прокатывались по телу девушки, и от удовольствия та закрыла глаза. Через несколько минут Корт притянул ее к себе, давая возможность отдохнуть и нашептывая ей слова любви.

Сюзанна познала счастье, но Арон — нет. Он хотел вновь и вновь дарить наслаждение. Положив руки ей на бедра, мужчина снова начал ритмично двигаться. Дыхание девушки участилось, и она подхватила ритм мужчины, окунувшись в новую волну наслаждения. Перед глазами уже закружились в невообразимой пляске звезды, но Корт замедлил темп, вновь притянув ее к себе, нежно поглаживая спину. Инстинктивно он чувствовал, что под маской неопытности скрывается природный талант искательницы любовных утех, страстная, огненная натура. Ему хотелось освободить ее от скованности, подарить ей наслаждения намного больше, чем испытывал он сам. Такое желание являлось для него новым и несколько пугало его.

Почувствовав, что партнерша получила полное удовлетворение, Арон осторожно просунул руку между их телами и отстранил девушку от себя, давая возможность почувствовать упругость своего тела. Она застонала, ощутив, как по венам побежал огонь, унося с собой все страхи и мысли. Мужчина ласкал грудь и спину Сюзанны с неистовой страстью. Волосы девушки рассыпались по плечам, делая ее похожей на прекрасную амазонку. Арон, потеряв над собой контроль, в один миг испытал острое наслаждение.

Сюзанна пришла в себя от теплого солнечного света и прохладного горного воздуха, ласкающего кожу. Корт тут же обнял ее и потянул к себе, нашептывая слова любви. Девушка нисколько не жалела о содеянном. Мужчина же с затаенным страхом думал, в какую историю попал и какое ждет его будущее, если на первое место ставится удовольствие партнера, а потом уже свое.

Глава XXXII

— Позволь мне пришить его сейчас, — прошептал Иеремия Пэккард, ласково поглаживая спусковой крючок.

— Не будь идиотом! — рявкнул старший товарищ. — Скорее всего, ты попадешь в нее, а этому прохиндею опять удастся улизнуть.

— Точно. Девочка слишком хороша, чтобы расстаться с жизнью. Повезло же этому Арону Корту. Хотел бы я так же провести день.

— Может, это тебе и удастся, Иеремия, — заявил кузен, — потому что теперь я знаю, как поймать его. Он будет мертв. — Поднявшись, мужчина направился к лошадям. — Поехали поговорим с твоим отцом.

— А Корт останется.

— Пусть дышит пока. Завтра его ноздри забьет земля.

Часть III ДОЛИНА ПЭККАРДОВ

Глава ХХХIII

Несколько дней у Пэккардов ушло на то, чтобы поймать Сюзанну. Дождавшись, пока Квинси уйдет в «Падший ангел», где обычно проводил ночи, они пробрались в отель. С первым препятствием в лице Клары головорезы справились довольно легко, заткнув рот кляпом и связав. Несчастную женщину обнаружили только к утру. К тому времени прекрасная брюнетка, одетая только в легкую ночную сорочку, была заперта в грязной хижине в долине Пэккардов. С нарастающим ужасом и отчаянием она слушала планы, которые ее тюремщики строили для поимки Корта. Ужасная судьба ждала влюбленных.

Надо сказать, и Иеремия Пэккард обошелся с мисс Моран не по-джентльменски. И вот, покрытая синяками и ссадинами, она предстала перед хмурым патриархом.

— Почему и зачем вы привезли меня сюда? — потребовала ответа она, глотая слезы, катившиеся по грязному лицу. — Вы не можете безнаказанно похищать женщину.

— Честно говоря, я против похищения женщин, — признался Джоб. — Однако стоит ли говорить о морали такой врунье, как вы, мисс Сюзанна? Вы помните, как вы солгали мне? Приехали, чтобы помолиться, а вместо этого начали упражняться в стрельбе.

Девушка вытерла слезы рукой, словно плачущий ребенок, и всхлипнула:

— Я молилась. Почему, как вы думаете, пошел снег?

Для нее это казалось веским аргументом, тогда как бандиты думали иначе.

— Шлюхи не могут вызывать снег, — заявил Джоб. — А вы шлюха и лгунья, подстилка Арона Корта.

— Что такое «подстилка»? — еле слышно поинтересовалась мисс Моран.

— Любовница, грешница, блудница! — взревел патриарх. — Вы флиртуете с Ароном Кортом и уже познали прелести греха. Мы не стали бы похищать невинную девушку.

— Отдай ее мне, па, — попросил Иеремия. — Я не стану возражать, если эта кошечка станет моей. Я много грешил, так что один проступок не ляжет тяжелым камнем на мою совесть.

Сюзанна в ужасе отшатнулась от сластолюбца, однако Джоб не обратил никакого внимания на ее реакцию. Он повернулся и холодно взглянул на сына.

— Совесть. Разве у тебя она есть? Ладно, сынок, поскольку именно ты похитил ее, может, я и отдам блудницу тебе.

Иеремия потянулся к пленнице, которая, казалось, вот-вот упадет в обморок.

— Э, нет, не сейчас, — предостерег его отец. — Подождем, пока сюда не явится Корт. — Он повернулся к Сюзанне. — Именно вы приведете его сюда, знаете вы это? Когда до адвоката дойдет весть о вашем похищении, он сам явится сюда, ибо в противном случае мы распустим слух, что у смельчака не хватило мужества защитить свою маленькую сучку. И тогда репутации блестящего адвоката, любимца шлюх и светских дам, рыцаря без страха и упрека, придет конец.

— А Лилит? — хватаясь за соломинку, словно утопающий, прошептала девушка.

— А это уже не имеет значения, — авторитетно заявил Джоб. — Если она поймет, что дело для нее невыгодное, то не станет вмешиваться. Я ее политику уже понял. Возможно, мы отпустим вас, когда вы сыграете свою роль. Однако, если Лилит вмешается, путая наши планы, мы ее тоже убьем, рука не дрогнет. Она просто еще одна шлюха, проклятая блудница.

— Па, почему я не могу получить ее сейчас, — захныкал Иеремия, более заинтересованный в получении приза, а не стратегии, главной политикой которой являлась мисс Моран.

— Скажу тебе, сынок, одно: если ты получишь девчонку сейчас, то заездишь ее еще до тех пор, пока сюда придет Корт. А этого я не хочу. Я желаю повязать ублюдка в этом деле, чтобы он видел, как ты насилуешь его женщину. Поэтому ее нельзя пока трогать, понял? Справишься с собой, мальчик?

Сюзанна, выслушав откровения негодяя, посерела.

— Закрой ее в другой комнате, я не желаю нюхать ее вонь, — злорадно добавил патриарх.

— Позволь мне взять ее, — снова предложил Иеремия, чьи глаза блестели в предвкушении насилия.

— Нет, парень, — отрезал Джоб. — Храни пока свое семя в себе. Может, завтра сюда явится Корт, и мы все насладимся прекрасным зрелищем. Тогда удовольствие получишь не только ты, но и все мы…

— Ладно, — пробормотал Иеремия.

— Хороший мальчик!

Глава XXXIV

Корт играл в карты в «Падшем ангеле» до поздней ночи. Проснувшись в десять утра, он обнаружил подсунутую под дверь записку.

Еще ночью, заслышав осторожные шаги, остановившиеся возле дверей, мужчина перекатился в дальний угол постели и наставил на вход пистолет. Однако вскоре неизвестный удалился, и адвокат сунул оружие под подушку, так окончательно и не проснувшись. Утром, прочитав записку, Арон пожалел, что не встал ночью, однако горем делу не поможешь. У Корта было больше времени, чем предполагал Джоб. Патриарх хотел, чтобы записку вручили на следующую ночь, однако Иеремия, стремясь как можно скорее получить желанную добычу, не стал ждать и сунул бумагу под дверь сразу же после похищения Сюзанны. Он решил, что Арон найдет ее не раньше утра, а к тому времени Сюзанна уже будет заперта в долине Пэккардов. И Иеремия оказался прав.

В записке говорилось, что Сюзанна будет находиться в заключении до среды, что до этого времени ее никто пальцем не тронет. Корту предписывалось прибыть в долину в среду утром, имея только один пистолет и ни одного компаньона, если хочет получить подругу живой и невредимой. Нарушь он хотя бы одно из предложенных условий, мисс Моран будет изнасилована и убита. Не следует распространяться о ее месторасположении. Когда девушку освободят, Корту предлагают дуэль с одним из выбранных им Пэккардов.

Когда прошел первый приступ бессильной ярости и гнева, Арон сел на постели, стараясь тщательно обдумать ситуацию. Не нужно было много времени, чтобы прийти к выводу, что Сюзанну убьют независимо от того, придет он или нет, ибо головорезы не отпустят ее до тех пор, пока не получат его, Корта, голову. Второй вывод заключался в следующем: ему, вероятно, пустят пулю в спину, и никакой «честной дуэли» не будет. Третий вывод такой: если организовать экспедицию для штурма долины — а желающие всегда найдутся, — то это явится вторым поводом для убийства мисс Моран. Мужчина решил, что лучшим способом будет самостоятельное освобождение Сюзанны, а если это не удастся, то пусть другие попробуют другие методы.

Сунув записку в карман, Арон направился к Квинси, который станет организатором и идейным вдохновителем второй попытки, если первая окажется неудачной.

Шагая по отелю «Макфадден», адвокат с трудом сдерживался. Его душила слепая ярость, мешавшая сосредоточиться, и благородный гнев, делающий его опаснейшим из противников. Его сторонниками являлись отличное знание долины и время — целые сутки. Мужчина поразился тому, что Пэккарды подарили ему столько времени, не подозревая, что Иеремия нарушил обещание, данное отцу, доставить записку через день после похищения. Патриарх преступного клана хотел выиграть время, чтобы дать своим людям возможность спрятать пленницу в долине.

Корт был поставлен перед дилеммой: либо спасти возлюбленную, незаметно выведя ее из долины, либо погибнуть, захватив с собой на тот свет как можно больше Пэккардов. Естественно, он выбрал первое.

Квинси, решивший хорошенько выспаться в выходные, пришел в ярость, узнав, что бандиты похитили девушку, и согласился с планом Арона, добавив, что две головы лучше, чем одна.

— Если бы я держался подальше от нее, то она не попала бы в беду, — гневно проговорил адвокат. — Я подверг ее жизнь опасности, но я и спасу ее.

— Если уж на то пошло, — сухо заметил Эбнер, — то помни, что мне платят за безопасность мисс Моран. Если бы я не пьянствовал у Лилит, Сюзанна не попала бы в их руки. Ладно, от того, что мы здесь болтаем, ей лучше не станет. Надо иметь в виду, что вдвоем больше шансов вызволить девушку. Если тебя убьют, я могу вывести ее из долины. Имей в виду, это не завтрак на траве. Конечно, хочется выйти из этой переделки вдвоем, прихватив с собой пленницу. Если за нами пустят погоню, один может отвлечь на себя их внимание.

— А кто возьмется за организацию второй спасательной экспедиции, если первая провалится?

— Остается надеяться на Лилит и на Мондрагона. Надо тебе отправиться в долину и разведать, где Сюзанна спрятана. Это надо узнать до темноты. Я сейчас пойду к Лилит, чтобы рассказать ей все, а с тобой давай договоримся встретиться на закате у железнодорожной ветки, ведущей на юго-запад.

Корт, думая о своем, долго молчал, потом, наконец, ответил:

— Хорошо, значит, на закате.

— Эй, держи себя в руках, — сурово проговорил Квинси. — Гнев не поможет вызволить ее из лап бандитов, зато разум — как раз то, что надо.

Адвокат, придя в себя, поднялся с места.

— Сейчас надо проведать Клару Шмидт. Обыскивая комнату Сюзанны, я даже не удосужился узнать, как она. Один Бог знает, что они делали с ней.

Когда Корт, наконец, ушел, передвигаясь с грацией смертельно опасного хищника, Квинси подумал о том, что Джоб совершил ошибку, возможно, самую большую в жизни, решив воспользоваться Сюзанной, чтобы поймать Арона в ловушку.

Глава XXXV

Сюзанну держали под замком в дальней комнате хижины. Она провела там целое утро — дрожащая, испуганная и переполненная отчаянием. Хотя весна уже вступила в свои права, и снег везде, за исключением шапок гор, растаял, но утром по-прежнему было холодно. Девушка, которую вытащили прямо из постели, не могла ничего найти, чтобы согреться. Рядом не было ни одеяла, ни платья, ни камина. К душевным мукам прибавились физические, что угнетающе действовало на психику. Время от времени до нее доносились веселые голоса головорезов, наперебой советовавших Иеремии, что следует сделать с пленницей, когда та попадет в его руки. Это будет развлечением для него, оскорблением для нее и расплатой Арону Корту за вмешательство в дела Пэккардов.

Поначалу их слова повергали девушку в ужас, вызывая приступы тошноты, однако вскоре страх сменился отчаянием и решимостью. «Нужно что-то предпринять, — думала она, — чтобы сбежать до того, как придет Арон. Если он, конечно, вообще придет. Лучше, если этого не случится, ибо в этом случае жизнь его будет спасена и ее участь может облегчиться. Однако надеяться на непорядочность Арона не стоит. Он обязательно придет. Только бы не один, только бы с большим отрядом, в составе которого были бы Квинси, Мондрагон и его крутые парни, охранявшие „Падший ангел“. Пусть в составе отряда будут мужчины, перестрелявшие Пэккардов во время недавнего происшествия на железной дороге».

Подобные мысли роились в голове девушки, пытающейся согреться и ходившей из угла в угол.

«Однако мне нужно самой что-нибудь предпринять», — думала она, оглядывая комнату.

Единственное окно находилось почти под потолком, мебели не было, так что в качестве оружия использовать оказалось нечего. За дверью находились бандиты, отпускавшие в ее сторону сальные шуточки.

Наконец, мисс Моран вспомнила о Боге.

— Бог мне поможет, — попыталась она заверить себя. — Он не позволит им причинить вред мне или Арону.

Упав на колени, Сюзанна, заливаясь слезами, начала молиться, чтобы Всевышний послал ей какое-нибудь оружие, которое можно использовать против Пэккардов.

Джоб Пэккард, застав пленницу за этим занятием, не на шутку рассвирепел:

— Вставай! Бог не станет помогать таким, как ты!

Сердце Сюзанны радостно забилось при виде разгневанного главаря. Она послушно поднялась, заявив:

— Бог слушает меня и защитит от вас, ибо вы — зло. Зло!

Девушка повысила голос, и старик, побледнев от страха, схватил ее за плечо и вытолкал из комнаты.

— Ты будешь работать, стерва! — заорал патриарх. — Ты теперь собственность Пэккардов! Заставь ее работать, Мерримей, — обратился он к невестке, вдове Элиаса.

Женщина, первая выдвинувшая предложение втянуть пленницу в работу, впилась в руки девушки своими обкусанными грязными ногтями и потащила к лесу.

— А, любовница Корта, да? — раздался ее змеиный шепот. — Да, он присутствовал на казни моего мужа, а завтра я буду наблюдать, как он начнет извиваться в петле! И ты тоже. Когда Иеремия вдоволь позабавится тобой, ты еще пожалеешь, что тебя не убили раньше.

— Мне нужна одежда, — заявила мисс Моран, стараясь не обращать внимание на злобные слова Мерримей.

— Правда? Такая, какую носит твоя шлюха-сестра?

Потащив пленницу к одному из ветхих строений, стоящих у дороги, она заговорила с верзилой, загораживающим дверь. Усмехаясь, тот передал ей одеяние, которое она швырнула спутнице со словами:

— Как тебе это нравится?

Сюзанна в ужасе уставилась на громадный фартук, испачканный уже засохшей кровью.

— Надевай!

Вздрогнув, мисс Моран набросила одеяние, напомнив себе, что таким образом спасется от холода. И от откровенных взглядов мужчин.

Вдова Элиаса заставила пленницу идти впереди себя, угрожая ей ножом, если ей казалось, что Сюзанна шагала недостаточно быстро. Девушка подбирала сухие сучья для костра, царапала руки, но даже не замечала этого. Единственной ее целью было отобрать нож у грозной вдовы, однако та держалась настороженно, не отрывая глаз от мисс Моран. Поклажа бедняжки становилась все тяжелее, тяжелее становилось и на душе. Она знала, что вскоре они вернутся в лагерь, и возможность побега таяла с каждой минутой.

Положив на землю поклажу, она послушно встала на колени, когда Мерримей приказала ей собрать еще больше.

— Боже, прошу тебя, помоги мне, — взмолилась девушка, едва сдерживая слезы.

— Эй, поторопись.

Открыв глаза, Сюзанна сквозь пелену слез заметила едва видневшиеся в траве красновато-коричневые грибы, и слова Арона Корта послышались в ушах: «Они могут показаться съедобными, но один гриб вызовет тяжелейшее отравление, а два убьют».

— Эй, работай, а то получишь пинка под зад, — угрожающе проговорила вдова.

Сюзанна, пропустив угрозу мимо ушей, слышала смех Арона: «Говорят, когда одна женщина из Юты поняла, что муж разлюбил ее, потому что начал бесчеловечно с ней обращаться, она растолкла парочку этих грибов и добавила их в еду».

Девушка успела сорвать четыре драгоценных гриба, прежде чем пинок Мерримей бросил ее на землю.

— Я предупреждала тебя, — взвизгнула женщина и вновь пнула Сюзанну.

Та не обратила на это внимание, опустив приобретение в карман грязного передника. Если бы у нее была возможность, она бы собрала все ядовитые грибы и отравила всех Пэккардов. Четырех будет вполне достаточно, чтобы отравить Иеремию и Джоба, если получится. Встав на колени, пленница начала собирать сучья. Мерримей смеялась:

— Тебе нужен хороший пинок, а, стерва?

— Спасибо тебе, Господи, — прошептала Сюзанна. — Спасибо тебе.

Глава XXXVI

Днем Квинси явился в «Падший ангел», чтобы объявить Лилит об исчезновении сестры, однако сначала как следует подготовился, собрав все необходимое для экспедиции. Корт не стал ничего покупать, за ним могли следить люди Пэккардов, а в записке ясно говорилось: никому не говорить об исчезновении Сюзанны. Если у бандитов и имелись соглядатаи, они ничего не видели, потому что адвокат уже давно покинул город. Днем Квинси доставил ему за город снаряжение и благословил.

Вспомнив о Кларе, бородач обыскал комнату Сюзанны и нашел связанную матрону в шкафу. Наконец, собравшись с духом, он неохотно направился в «Падший ангел» донести плохую весть до Лилит, предварительно настояв, чтобы Карлос Мондрагон сопровождал его.

Первая вспышка ярости Лилит была направлена, естественно, на Эбнера, который позволил Пэккардам похитить Сюзанну. Поскольку бородач чувствовал за собой вину, то покорно и молча выслушал упреки. Непредсказуемая, как и все женщины, Лилит резко сменила тему разговора:

— Почему они считают, что Арон Корт спасет ее? Потому что он ее адвокат? Я не верю этому. Что происходит между этими двумя за моей спиной?

Квинси пожал плечами:

— Может, надо было поговорить с Сюзанной, когда она просила. Это случилось несколько недель назад, да?

— Я наняла тебя, чтобы…

— Чтобы что? Моя задача — защищать ее от нападок всяких мужланов. Я сел в калошу, не выполнил своих обязательств. Но Корт не мужлан. Если Сюзанна когда-нибудь выйдет замуж…

— Замуж?!! — взвизгнула Лилит. — Арон Корт не из тех, кто женится.

— Ей надо найти себе пару. Если утебя есть какие-нибудь предложения, подгони сестре пару женихов, пусть выбирает.

— Ах ты мерзавец, ах ты скотина! — взревела хозяйка «Падшего ангела» вне себя от ярости. Квинси окаменел.

— Это ни к чему не приведет, Лилит, — спокойно заметил мексиканец. Прислонившись к стене, Карлос молча курил, не делая замечаний.

— Да, это так, — метнув в его сторону злобный взгляд, согласилась женщина. — Я сама завтра пойду к Корту и…

Эбнер, повернувшись, собрался было идти, но Мондрагон покачал головой и обратился к партнерше:

— Жертвоприношение в лице Арона Корта сделает тебя счастливой, Лилит, но не вернет Сюзанну.

— Слава Богу, что хоть у одного человека осталась капля здравого смысла, — пробормотал Эбнер.

— Корт в курсе дела? — обратился к нему мексиканец.

— Ясное дело. Он получил записку.

— Почему? — вмешалась в разговор Лилит. — Я хочу знать почему.

— Какое это сейчас имеет значение? — разозлился Мондрагон.

— Что намерен делать адвокат?

— Да плевать мне на его намерения! — закричала женщина. — Это, к тому же, не твое дело, Карлос.

— Твое поведение, Лилит, приведет лишь к гибели Сюзанны, — заметил Квинси, затем ответил на вопрос мексиканца: — Сегодня мы с ним отправляемся за девушкой. Все уже подготовлено. Он уже послал разведать, что делается в долине, пытается узнать, где они прячут пленницу.

— Вы вдвоем? — На лице Карлоса явно читалось недоверие, однако Эбнер заверил его, что и раньше подобные мероприятия отлично им давались.

Мексиканец задумчиво посмотрел на бородача, затем улыбнулся:

— Скольжение по отвесной скале. Хорошо, а если ваш план провалится?

— Если до четырех часов утра мы не вернемся, штурмуйте долину. Можете собрать несколько отчаянных голов?

— Нет проблем, — лицо Карлоса оставалось невозмутимым. — Мы можем атаковать логово изгоев, даже если вы выберетесь оттуда. Эти Пэккарды у всех в печенках сидят.

— Не будь идиотом, — рявкнула Лилит. — Для того чтобы нанять людей, нужны деньги, причем немалые. Если, конечно, это необходимо…

— Я знаю по крайней мере пятьдесят человек, которые сделают это бесплатно, — перебил ее Эбнер. — Ни один честный горожанин не потерпит, чтобы какие-то грязные твари похищали маленьких девочек.

Мондрагон кивнул, соглашаясь, и двое мужчин, не обращая внимания на негодующую Лилит, стали обсуждать кандидатуры для рейда и план действий. Следовало соблюдать конспирацию, чтобы информаторы бандитов не узнали о предстоящей операции. В конце концов они сошлись на том, что перед набором добровольцев нужно выловить и связать подручных бандитов.

Глава XXXVII

Солнце уже сияло вовсю, согревая землю весенним теплом, когда Корт, соблюдая все меры предосторожности, привязал лошадей, спрятал снаряжение у входа в долину и забрался на скалу, откуда открывался прекрасный вид на поселение. Мужчина прихватил армейский бинокль и вглядывался в лагерь головорезов, пытаясь отыскать Сюзанну. Однако он прибыл довольно поздно и не видел возвращение девушки после похода за хворостом. Не заметил адвокат также и хижины, где заперли несчастную пленницу. Но отыскать искомую лачугу оказалось делом несложным, ибо только у одного строения находилось двое вооруженных оборванцев. Один стоял возле двери, а другой сидел под деревом, положив ружье на колени и время от времени поглядывая на окно. Установив, в какой хижине держат Сюзанну, Корт начал наблюдение за остальными лачугами, пытаясь узнать, кто где живет. Дом, в котором находилась девушка, ранее принадлежал пожилому кузену Джоба, занимавшему довольно высокий пост в банде, погибшему в засаде возле железной дороги. Опустело и еще несколько домов — с радостью заметил адвокат, — но Джоб по-прежнему занимал огромный дом неподалеку от импровизированной тюрьмы Сюзанны.

В то время как Арон занимался наблюдением и разработкой плана, Сюзанна, забившись в угол, размышляла, каким образом использовать ядовитые грибы. Арон говорил, что женщина из Юты растолкла их в порошок, но у мисс Моран не имелось такой возможности. Грибы не высохнут до полуночи, а после будет уже поздно. К тому же нечем было их растолочь. Сунув руку в карман омерзительно пахнувшего и грязного передника, девушка нащупала грибы, словно желая удостовериться, что они по-прежнему там. В отчаянии оглядывая пустую комнату, мисс Моран не видела ничего, кроме мусора и…

Выпрямившись, девушка уставилась на смятые бумажки в углу, похожие на папиросную бумагу. Они ей напомнили о пикниках, устраиваемых Лилит в детстве. Кухарка всегда заворачивала сахар в маленькие пакетики, чтобы девочки могли положить его в чай. Сюзанна любила разворачивать эти трубочки и наблюдать, как сыплется сахар. Потом Лилит разрешала ей облизнуть бумажки. Если бы мать узнала об этом, попало бы обеим, но от этого сахар становился еще слаще.

Глаза девушки сверкали от возбуждения, когда она дрожащей рукой подбирала мятую бумагу. Надо ногтями размельчить грибы и завернуть крошечные кусочки в сигаретную бумагу, как это делала кухарка — один гриб на одну порцию, — и затем следует каким-то образом до утра бросить яд в еду или питье Иеремии. Отнеся мусор в свой угол, она попыталась измельчить первый гриб. Если скормить его Иеремии, он отравится, а если два — то умрет. Конечно, желательно подсыпать яд и вдохновителю головорезов — Джобу.

Сюзанна старательно крошила гриб, напоминая себе, что его надо измельчить на крохотные кусочки. Пэккарды еще ни разу не кормили ее. Очевидно, сегодня пленнице принесут еду. У бандитов тоже будет пиршество, во время которого и следует подсыпать яд. Что, если ее станут держать взаперти до прихода Корта? Девушка усилием воли отогнала эту мысль. Терпеливо кроша гриб, она складывала частички в бумагу. Вот, наконец, первый пакетик был готов, и улыбающаяся мисс Моран опустила его в карман, думая, что кухарка ни за что бы не позволила завернуть еду в такую грязную бумагу или держать съестное в грязном кармане. Женщина помешалась на чистоте и до блеска чистила посуду и полы. Сюзанна хихикнула — что бы она сказала по поводу ядовитых грибов в грязной бумаге? Думая об этом, мисс Моран принялась за второй гриб.

Глава XXXVIII

К шести часам вечера Корт уже знал, сколько людей находится в долине и где они размещены. Он также отметил, что Пэккарды усилили охрану, особенно по ночам, и мысленно отметил расположение постов. Ему было о чем рассказать Квинси. Им предстояло обсудить планы, взвесить все «за» и «против», но где, черт возьми, Эбнер и где Сюзанна? Она еще ни разу не вышла из хижины. Мужчина вновь навел бинокль на двери ее убежища, если, конечно, бандит охранял именно ее. Головорез, прислонившись к двери, стоял, дымя папиросой и думая, несомненно, об ужине. Корт, услышав сзади шум, юркнул за деревья — вдруг это не Квинси.

— Где он, черт возьми? — пробормотал Эбнер, шагая в темноте. — Я ж отлично знаю то место, где…

— Я не спорю, что знаешь, — тихо проговорил адвокат, выходя из укрытия и поднося к глазам бинокль.

Бородач опустил на землю тяжелую поклажу и тяжело плюхнулся сам рядом с ним, отдуваясь и с любопытством глядя на Арона. Тот, опустив бинокль, выругался.

— Что такое? — поинтересовался громила. — Дай-ка взглянуть.

— Сюзанна. Я нашел ее.

— С ней все в порядке?

— Как, черт возьми, я могу отсюда сказать? По крайней мере, идти она может.

— Тогда в чем дело?

— Дело в Иеремии Пэккарде. Этот ублюдок лапает ее.

Эбнер окаменел:

— Ну, пока мы ничего не можем сделать, Арон, поэтому держи себя в руках.

Адвокат побледнел еще больше:

— Боже мой, я не могу ее здесь оставить. Можно вообразить, что с ней сегодня случится. Иеремия…

— Хватит думать об этом! — рявкнул Эбнер. — Сейчас нельзя выступать, надо подождать до полуночи.

— Он…

— Я знаю, кто он. Сейчас надо разработать план. Сосредоточься на этом. — Квинси, прищурившись, рассматривал собеседника. Как тебе Сюзанна, Корт?

Адвокат взглянул на него, затем вновь перевел взгляд на лагерь.

Сюзанну отвели в дом Джоба. Он чувствовал, что его лишили его собственности, однако мужчина не мог сказать это Квинси, поэтому ограничился словами:

— Я не хочу, чтобы она была в их руках. Вот как мне Сюзанна.

— И это все?

— А чего ты хотел? — пожал плечами Корт.

— А ты не думаешь, как она к тебе относится? — продолжал интересоваться бородач, желая получить искомый ответ.

— Ей, наверно, хочется меня застрелить, — с горечью произнес Корт. — Теперь Сюзанна, наверно, знает, что попала в переделку из-за меня.

— Сомневаюсь, что она так считает, — с уверенностью в голосе заметил Эбнер. — Девушка почти влюбилась в тебя, Арон.

Адвокат метнул в его сторону удивленный взгляд, затем поспешно отвел глаза. Ему пришлась не по душе тема разговора — он никогда не анализировал ни своих чувств к ней, ни ее к нему.

— Если вам обоим суждено выбраться из переделки, то, может, подумаешь на досуге о ваших отношениях. Молоденькие девушки, впервые влюбившись, очень страдают.

— Особенно, если их держат в плену Пэккарды, — рявкнул Корт. — Я думаю, ты хочешь заняться разработкой плана.

— Ага.

Квинси вынул сумку с едой и передал приятелю хлеб с мясом.

— Как насчет лошадей на обратном пути? Видел внизу Эбена Пэккарда?

— Ты говоришь о старике с заячьей губой? Здесь он, красавчик. Последняя хижина на северной стороне полотна.

— Может, кому-нибудь из нас сыграть роль Эбена?

Глава XXXIX

Сюзанна покорно шла за Иеремией Пэккардом, тащившим ее в большой дом. Там ее довольно бесцеремонно толкнули на деревянную скамью и сунули в руки тарелку с едой. Она уселась, опустив голову, глядя в стол, словно напуганная столь жестоким обращением, но на самом деле сквозь полуопущенные ресницы наблюдала за собравшимися. В комнате находилось много народу: Джоб, Мерримей, шесть или семь незнакомых ей людей, сладострастно поглядывавших на нее и отпускавших в ее адрес сальные шуточки. Сюзанна отмалчивалась и ела. Девушка опасалась привлечь к себе внимание неповиновением и, с другой стороны, боялась, что под ногтями остались микроскопические частички яда от грибов. Она не задумывалась над тем, что ее могла ждать злая судьба — погибнуть от своих же собственных рук. И все же бедняжка ела, давясь, с трудом глотая, но не спуская глаз с бандитов. Тарелка Иеремии стояла рядом с ее тарелкой. Она могла спокойно бросить крупинки яда в фасоль, и мужчина не почувствовал бы разницы.

Целый день Сюзанна посвятила тренировке. Скручивая в бумаге пыль, она старалась незаметно высыпать ее в воображаемую тарелку, Наконец, мисс Моран добилась того, что могла, действуя одной рукой, развернуть бумагу. Заметит ли Иеремия, если она протянет руку над его тарелкой, а из нее что-то посыплется? Увидит ли растленный юнец красновато-коричневую пыль над едой, ибо размешать ее не представлялось возможным? Девушка продолжала есть, зажав в левой ладони заветный пакетик, ожидая удобного случая.

— Завтра ты первым насладишься ею, — проговорил молодой бандит, кузен Иеремии.

Тот повернулся к юноше. Сюзанна инстинктивно сжала в руке пакетик. Головорез, почувствовав движение, обратил все внимание на пленницу:

— Не можешь дождаться, да?

Остальные раскатисто расхохотались. Мисс Моран промолчала, не поднимая глаз, чтобы не видеть их сладострастных, сальных физиономий.

— Эй, налей мне кофе, — потребовал Иеремия. — И принеси его мне. Смотри, чтобы не остыл по дороге. А не то сегодня я согрею тебя.

Сердце девушки гулко заколотилось. Она поставила свою крошечную тарелку и взяла в правую руку чашку. Теперь мисс Моран знала, как осуществить план, и направилась к очагу, где на подставке висел огромный чайник. Поставив чашку, пленница опустилась на колени, взяв правой рукой чайник, а левой заученно проведя над чашкой. Ручка чайника жгла ладонь, но бедняжка молчала, сосредоточенно наполняя чашку.

— Стерва до того напугана, что даже не поняла, что ручка накалилась докрасна, — расхохоталась Мерримей, уперев руки в бока и наблюдая за ней.

Сюзанна по-прежнему молчала, закусив губу. Содержимое второго пакета она не могла бросить в чашку — за ней смотрели. Поднявшись, мисс Моран отнесла кофе Иеремии и села рядом с ним. Что, если крупинки всплывут на поверхность, и тот увидит их? Она боялась поднять глаза. Существовала и другая опасность: а не осядут ли они на дно и никакого эффекта не дадут. Иеремия выпил кофе и протянул чашку Сюзанне:

— Еще.

Сюзанна заглянула в чашку: та была пуста — он все выпил. Подойдя к очагу, девушка повторила процедуру, напоминая себе, что две порции яда убьют негодяя, и он не выполнит обещания. «Боже, какой мерзавец, настоящий подонок», — подумала девушка, взглянув на Иеремию. Отвернувшись, мисс Моран посмотрела на Джоба. Насчет его сына можно не беспокоиться — он мертв. Если ей удастся убить старика, в лагере возникнет паника. Возможно, пленнице повезет, и она убежит — среди всеобщего хаоса на нее вряд ли кто-нибудь обратит внимание. Корт сказал, что яд, содержащийся в грибах, вызывает мучительную смерть.

Джоб, выпив кофе, поставил чашку на стол. Двигаясь, словно лунатик, Сюзанна направилась к нему.

— Эй, эй, ну-ка сядь, — прикрикнул Иеремия.

— Могу я налить вам еще кофе, мистер Пэккард? — бесстрастно спросила мисс Моран.

Джоб, нахмурившись, внимательно смотрел на скромно потупившую взгляд пленницу:

— Если ты думаешь, что это облегчит тебе участь, то ошибаешься. Тебя ничто не спасет.

— Родители учили меня, что девушка не должна перечить старшим и обязана выказывать им уважение, — тихо проговорила Сюзанна.

Старик нахмурился еще больше.

— Это все так, — пробормотал он, испытывая странное чувство оттого, что любовница Арона Корта и сестра Лилит Моран говорит такие правильные слова, но чашку все же ей пододвинул.

Девушка направилась к очагу:

— Эй, мне кажется, мы ее уже укротили, — заметил Люк Пэккард, кузен Джоба, первым выдвинувший идею похищения Сюзанны и поимки Корта на наживку. Он хохотал, наблюдая, как пленница, опустившись на колени, наполняет чашку.

— Может, заставим ее застрелить Корта? — предложил Иеремия. — Конечно, после того как я разделаюсь с ней.

Мисс Моран высыпала содержимое пакетика в чашку, наполнила ее кофе.

— Как ты считаешь, па? Пусть он сначала посмотрит, как его женщину будут насиловать, а потом примет смерть из ее рук.

Внимание Джоба было сосредоточено на Сюзанне, поэтому он оставил вопрос сына без ответа. Пленница, вручив чашку старикану, села рядом с Иеремией.

— Как тебе понравилось мое предложение? — обратился он к ней с вопросом. Глядя в пол, мисс Моран опустила руку в карман, нащупав последний заветный пакетик. Ей не стоило утруждать себя, отвечая покойнику. Ее больше заботил его отец. Сквозь полуопущенные ресницы она наблюдала за Джобом.

— Ты не такая оживленная, как утром, — хмыкнул Иеремия. — Клянусь, папа прав: тебе нужно хорошенько отдохнуть.

— Эй, девчонка, дай мне виски, — потребовал Люк.

Сюзанна покорно поднялась, но направилась к Джобу.

— Могу я сделать еще кофе, мистер Пэккард? — тихо спросила она.

— Не имею привычки пить больше двух чашек, — ответил старик. — Принеси лучше Люку виски.

Он указал на кувшин над камином.

Спокойствие, поселившееся в душе мисс Моран, сменилось панической нерешительностью. В считанные минуты, стоя перед патриархом, девушка испытала целую бурю чувств: подождать и дать ему яд в чем-нибудь другом или подсыпать его в питье другого человека. Взяв себя в руки, Сюзанна направилась к очагу, намереваясь высыпать содержимое пакета в кувшин с виски. Возможно, Джобу тоже захочется выпить, да и другие бандиты не упустят возможности напиться. Яд окажет свое действие, и всем им станет плохо. Во всеобщем хаосе легко ускользнуть. Не глядя по сторонам и не подозревая, что кто-то за ней следит, мисс Моран склонилась над кувшином и сняла крышку.

Развернув бумажку, зажатую в ладони, она высыпала ее содержимое в небольшое отверстие. За спиной раздался крик Мерримей:

— Эй, что ты там делаешь?

Девушка уронила бумагу на пол и склонилась над кувшином:

— Я нюхаю, пытаясь понять, спиртное ли там.

Выпрямившись, она направилась к Люку, взбалтывая жидкость в сосуде. Кузен выхватил у нее кувшин. Девушка вела себя очень странно, тряся виски, да и глаза у нее остекленели. Люк боялся, что пленница уронит драгоценный напиток прежде чем он утолит жажду.

— Дай ей немного, если ей уж так нравится виски, — усмехнулся Иеремия.

Сюзанна опустилась на скамью рядом с ним, радуясь, что выполнила задуманное. Услышав его слова, она напряглась, застыв от ужаса. Что, если ей суждено попасть в свою же собственную ловушку?

— Мой отец не позволял мне этого делать, — заявила мисс Моран, глядя в глаза Джоба. — Он наблюдает за мной с небес.

Иеремия хрюкнул и поднес стакан с виски к ее губам, но пленница не отводила глаз от старика, моля его прислушаться к голосу здравого смысла.

— Оставь девчонку в покое, — пробормотал Джоб.

— Ай, па, мертвый папаша не будет возражать против капельки виски, особенно после того, что она вытворяла с Ароном Кортом у пруда Хиллера.

— Оставь ее в покое, — гневно рявкнул Пэккард-старший.

Сын с видимой неохотой подчинился, но виски сам пить не стал. Люк, наблюдавший сцену любви, участниками которой являлись Корт и Сюзанна, тоже потерял аппетит, зная, что Иеремия завтра будет обладать роскошным телом, которое прежде принадлежало адвокату. Он проглотил слюну, ему не видать девушки, как своих ушей. Мужчина вздохнул и передал кувшин своему молодому кузену. Сюзанна, довольная таким поворотом событий, опустила глаза — Иеремия уже получил смертельную дозу. Люк может передумать, зато остальные от выпивки не откажутся. Теперь остается только ждать.

Минуты тянулись томительно долго, и никто не жаловался на самочувствие. Иеремия, не уставая, говорил гадости о ней и ее родственниках; бандиты раскатисто смеялись, а предмет обсуждения сидел не поднимая глаз, желая ему смерти, мучительной и долгой, мечтая, чтобы он рухнул к ее ногам, словно спиленное дерево. Джоб беседовал со стариком с заячьей губой. Остальные пили. Никто не корчился в муках. Корт не говорил, сколько времени нужно, чтобы подействовал яд. Если два дня, то Арон умрет раньше них, а она… Сюзанна вздрогнула. Минуты тянулись бесконечно долго. Может, она собрала не те грибы, и Пэккарды вообще не отравятся? Может, их следует высушить, и тогда они приобретут ядовитые свойства? Не нужно исключать и следующую возможность: вероятно, мисс Моран чем-то согрешила, и грех ее оказался настолько страшным, что Бог отвернулся от нее. Очевидно, в ужасных словах, брошенных Джобом ей в лицо, была доля правды… Одно несомненно: Господь не станет покровительствовать таким отпетым мерзавцам, как Пэккарды…

— Запри девчонку, — раздался властный голос старика.

Девушка испуганно вскинула голову. Злодей снова собирается упрятать ее в ту грязную каморку. Она так и не дождалась, пока им станет плохо. Надежда убежать становилась весьма призрачной. Даже если Джоб, Иеремия и остальные бандиты умрут, Сюзанна будет по-прежнему заперта в лачуге. Останутся другие Пэккарды, которые убьют Арона. Упав на колени, пленница закричала:

— Боже, прошу тебя, покарай их сейчас!

— Уберите ее отсюда! — закричал Джоб. Остальные бандиты, открыв рты, уставились на нее — пленница до этого молчала, словно набрав в рот воды.

— Пожалуйста, Боже, — плакала она. — Покарай Иеремию, покарай…

— Па… — Иеремия упал на колени рядом с ней.

— Что ты делаешь, мальчик? — возмутился патриарх. — Поднимись, ты молишься вместе с ней за свою собственную…

— Па… — лицо мужчины побледнело и покрылось потом, руки судорожно сжали живот. — Па, я не могу…

— Вставай.

— У меня внутри все горит.

Иеремию начало рвать.

Сюзанна, по-прежнему стоя на коленях, расширенными от ужаса глазами смотрела на него, затем, отбросив с лица волосы, благодарно проговорила:

— Спасибо тебе, Господи.

Джоб с ужасом взирал на пленницу, в то время как его сын упал лицом в собственную рвоту.

— Мерримей, взгляни на своего родственника, что с ним? — приказал Люк.

— Спасибо тебе, Господи, спасибо, — продолжала шептать Сюзанна.

— Да она ведьма! — в суеверном ужасе зашептал Джоб. — Я всегда говорил, что похищение женщины — вещь опасная. А ты, Люк, настаивал на этом, и вот мы притащили ведьму в нашу долину.

— Эй, старина Джоб, успокойся. Она всего-навсего девчонка, — пытался утихомирить его кузен. — Обычная девчонка.

— Ведьма! Она ведьма!

Патриарх продолжал смотреть на Сюзанну, не обращая внимания на стонавшего на полу сына. Девушка, обхватив себя руками, раскачивалась взад-вперед, сидя на полу, глядя на Иеремию расширившимися от ужаса глазами, из которых струились слезы.

— Заприте ее в хижине, — потребовал старик.

Люк и молодой мужчина схватили мисс Моран и потащили ее, упирающуюся и кричащую, из дома Джоба.

— Я сожгу тебя! — ревел патриарх. — Ты ведьма, колдунья проклятая! Ты сгоришь! Завтра же!

Он уже начал чувствовать жжение в желудке, но старался не придавать этому значения и повернулся к сыну, скорчившемуся на полу у ее ног.

— Я сожгу ее, Иеремия, — пообещал старик. — Это не Божьих рук дело, это все она, проклятая ведьма. У, ведьмино отродье! Приведите того доктора, что мы привезли для Исайи.

— Мы отпустили его, когда Исайя умер, — напомнила ему Мерримей. Она склонилась над братом покойного мужа, не в силах ему помочь.

— Говорил я Элиасу оставить Корта в покое, — бормотал Джоб. — Тот ослушался меня, и где он теперь? Мертв. И все остальные, что проявили неповиновение, там же. А теперь среди нас ведьма. Она и на меня наложила проклятье!

— С Иеремией все будет в порядке. У него просто болит желудок.

Мерримей не верила в ведьм, ибо прожила много лет в долине Пэккардов.

— Ведьма, — продолжал шептать Джоб, бледный от ужаса.

Глава XL

— Ах, мерзавцы, — возмутился Корт, наблюдая в бинокль за лагерем Пэккардов. Даже в темноте он продолжал усиленно изучать местность, освещаемую лунным светом и отблесками костров. Ему нужно было знать, когда Сюзанна выйдет из дома Джоба и где какие Пэккарды разместятся на ночь.

— Что такое? — нетерпеливо спросил Квинси.

— Сюзанна. Боже мой, что они делают с ней?

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

— Она сопротивляется и кричит.

Квинси вздохнул:

— Слава Богу, что еще жива.

— Однако они ее тащат вдвоем. Что там произошло?

— Не думай об этом, — резко оборвал его Квинси. — Стоит у дверей стража?

— Да.

— Тогда мисс Сюзанна останется там на всю ночь. Надо подойти поближе. — Эбнер собрал оружие. — Я спущусь к следующему укрытию и буду наблюдать. Дай мне пятнадцать минут, тогда и начинай.

Арон кивнул, продолжая наблюдать за долиной и размышляя, что происходит в доме. Ни один из мужчин, тащивших девушку в лачугу, не походил на Иеремию. Бросив ее в хижину, они вернулись в дом Джоба, однако адвокат не знал, кто находится в лагере, и поджидал добычу. Сжав зубы, мужчина сменил положение, надеясь, что тело не подведет его, когда придет время действовать.

Глава XLI

Люк и молодой парень, отведя пленницу в дальнюю комнату лачуги, заперли дверь и ушли, не сказав охранявшему ее головорезу ни слова. Услышав скрежет запираемых засовов, девушка еще несколько минут неподвижно лежала на полу, затем, всхлипывая, пробралась в свой угол и свернулась клубочком. Мужество покинуло ее. Она убила человека, может быть, двоих, причем абсолютно ни за что. Ее заперли, и побег стал невозможным. Самое страшное было в том, что пришлось взять на душу тяжелый грех — убийство. Джоб собирался сжечь ее. Если он умрет, остальные исполнят его пожелание, потом убьют Арона. Заставят ли они его наблюдать, как она горит? Иеремия мертв, и в отместку за смерть бандита Пэккарды могут сжечь пленницу на глазах ее возлюбленного. Сюзанна молилась, чтобы Корт не вмешивался. Ее ужасала мысль погибнуть в пламени.

Окно находилось высоко над ее головой, поэтому девушка не видела гигантских сполохов, осветивших ночное небо. Раскаты грома пронеслись над долиной, но она не слышала их. Ливень стучал по крышам лачуг, прибивал к земле траву, гнул сучья деревьев, сбрасывал камни со скалы. Сюзанна ничего не слышала, свернувшись клубочком и всхлипывая. Вскоре ее сморил тяжелый сон.

Глава XLII

Джоб, в отличие от раскаявшейся пленницы, все слышал и видел:

— Неужели это ее рук дело? Неужели проклятая ведьма накликала на нас беду, вызвав бурю? Может, это Бог? Неужели колдунья настроила Господа Бога против меня?

Старик смотрел на сына, скорчившегося на полу в луже собственной рвоты, плюющегося кровью и покрывшегося потом. За окном ревела буря.

Глава XLIII

— Что ж, начнем, — заявил Эбнер. — Буря ревет, и наше продвижение, надеюсь, останется незамеченным.

— Надо молиться, чтобы гроза не прекратилась, когда мы спустимся, — пробормотал Корт.

— Хотелось бы мне, чтобы она кончилась, когда мы заберем Сюзанну, — заметил бородач. — Иначе придется хорошенько постараться, чтобы донести ее до лошадей, что стоят на холме.

Глава XLIV

Сюзанна проснулась в холодном поту от душившего ее кошмара и очутилась в более страшной реальности. Рот закрыла чья-то холодная мокрая рука, а другая обхватила талию, заставляя прижаться к полу. Напрягшись, девушка начала отчаянно сопротивляться. Тогда мужчина придавил ее тяжестью своего тела, не отрывая руки от рта. Сюзанна заледенела от ужаса, от тяжести, от холода. Неужели Иеремия все-таки пришел исполнить обещание? Мозг девушки лихорадочно работал. Нет, этого не может быть, Иеремия мертв. Это Пэккарды пришли, чтобы ее сжечь.

— Тихо, Сюзанна, — прошептал кто-то ей на ухо. Теплое дыхание согрело ей ухо. — Не сопротивляйся, дорогая, не кричи. Это я, Арон. Мы с Квинси вытащим тебя отсюда. — Девушка застыла и, подняв руку, провела по его мокрому лицу.

— Арон?

Убрав руку от ее рта, мужчина помог ей сесть.

— Нам надо идти, причем прямо сейчас. У тебя есть какая-нибудь одежда?

— Нет, — прошептала мисс Моран, вставая на ноги. — А охрана?

— Перебита.

Когда дело дошло до приведения планов в действие, все оказалось не таким уж и трудным. Холодные струи впивались в тело, и долго выдержать это не представлялось возможным. Поэтому на улице не оказалось никого, кроме стражника у дверей Сюзанны. Квинси, подойдя к нему, хриплым голосом, копируя Эбена Пэккарда, сообщил, что Джоб желает видеть его. Головорез, радуясь удобному случаю оставить пост, повернулся к Эбнеру, а Корт, подойдя сзади, вонзил тому нож в спину. Они затащили труп за собой в дом. Квинси занял его место, а Корт тем временем будил Сюзанну. Уже через пару минут после начала операции троица собралась в лесу.

— У нее нет ни туфель, ни платья, — заметил Арон, — только ночная сорочка и передник.

— Будем нести ее по очереди, — предложил Эбнер. Они начали подъем, двигаясь в кромешной мгле. Шел такой ливень, что невозможно было поднять голову. Беглецы молились, чтобы дождь прекратился, иначе можно было заблудиться.

Глава XLV

— Он умер, па, — проговорила Мерримей.

Джоб отвел взгляд от пляшущих языков пламени и посмотрел на застывшее тело еще одного своего сына.

— Приведите ведьму, — приказал он.

— Там льет как из ведра, Джоб, — возразил Люк. — Давненько не было такой грозы.

— Приведите ведьму!

Кузен, пожав плечами, вышел из дома под проливной дождь, но через пару минут вернулся, причем один.

— Она сбежала, — сердито заговорил он. — Охранник мертв — заколот. А ее нет.

Патриарх уныло опустил плечи.

— Она улетела.

— Черта с два, улетела! На метле, что ли? Говорю тебе, Саймона закололи. Кто-то проник в лагерь.

— Сатана, — в благоговейном ужасе прошептал старик. — Сатана помог ей бежать.

— Мы догоним их, — упрямо бормотал Люк. Ему не хотелось, чтобы его блестящий план провалился только из-за того, что девчонке удалось бежать. — Надо звонить в колокол.

— Не имеет смысла, — пробормотал Джоб, испытывая на себе действие ядовитых грибов. — Она и на меня навела порчу.

— Звони в набат, парень, — приказал Люк. — Позаботься о свекре, Мерримей. — Выйдя из комнаты патриарха, он отправился организовывать погоню. Девчонка не могла далеко уйти. Если ее догнать не удастся, то по-прежнему остается надежда поймать Корта. Беглянка ни за что не доберется до Амновилля, ибо за окном буйствует природа. Из-за непогоды Корт может задержаться. Но не стоит сбрасывать со счетов и то, что именно адвокату удалось освободить Сюзанну. А это означает только одно: они поймают Корта несколькими часами раньше.

Раскаты грома практически заглушали удары набата.

Глава XLVI

— Пэккарды обнаружили побег, — заметил Квинси, услышав звуки колокола. Остановившись, он осторожно опустил девушку на землю. — Теперь твоя очередь, Корт. Я останусь и прикрою вас. Если бандиты пойдут этой дорогой, я собью их с толку, направив по ложному следу.

Адвокат покачал головой:

— Хорошая мысль, но поскольку я заварил эту кашу…

— Ты же хотел освободить Сюзанну, — устало отмахнулся Эбнер. — Я уже слишком стар, чтобы тащить ее в гору, однако у меня достаточно силенок, чтобы сразиться с Пэккардами. А теперь иди. Чем дальше вы успеете уйти, тем лучше.

Арон не долго раздумывал, ибо в словах товарища присутствовал здравый смысл. Наклонившись, он перебросил дрожавшую девушку через плечо:

— Увидимся в городе, Эбнер, — спокойно проговорил мужчина.

— Ага, — Квинси повернулся, чтобы уйти, затем передумал. — Корт! Ей очень холодно. Если дождь не прекратится, отведи ее в пещеру Бедлоу и разведи огонь, иначе мисс Сюзанна заболеет.

Адвокат кивнул и, сжав плечо приятеля, словно желая приободрить, начал подъем.

Эбнер Квинси, подобрав ружье, двинулся к лагерю Пэккардов.

Глава XLVII

Всю свою жизнь Арон Корт будет вспоминать ужас той памятной грозовой ночи. Любовь придавала ему силы и воодушевление, а дождь всеми силами старался погасить его пыл. Ледяные струи били по лицу, хлестали по спине, рукам, сбивали с ног. Корт промерз до костей, зубы его выбивали барабанную дробь, а тело отказывалось повиноваться. Похоже, на земле воцарилось торжество тьмы. Арон ничего не видел перед собой, идя наугад, и лишь изредка цепким взором окидывал окрестности, ища ориентир, когда в небе загоралась голубоватая молния и оглушительно грохотал гром. Он понимал, что от таких случайных всполохов следует ждать беды — одна такая молния может убить его, ибо в темноте не сразу поймешь, что это — природный гнев или выстрел. Ему помогало и хорошее знание долины, поэтому он сумел не сбиться с пути. Продвигаясь к вершине, адвокат задыхался от ледяного пронизывающего ветра, бьющего в лицо. Дождь казался сильнее, а ноша тяжелее.

В дополнение ко всему, на полпути к заветной вершине Арон услышал выстрелы. Неизвестность хуже всего, человека начинают терзать самые худшие опасения: что там происходит, жив ли Квинси, как далеко от них бандиты? Корт попытался двигаться быстрее, но дорогу развезло, ноги скользили по грязи, а Сюзанна, вначале старавшаяся облегчить его участь, совсем раскисла и потяжелела. Она перестала за него держаться, а ему было трудно держать ее. Пальцы онемели и не слушались. Решив передохнуть, Корт бережно опустил девушку на землю. Сюзанна тут же грузно осела на землю, отказываясь слушаться и повиноваться, не отвечая на вопросы. Может, с ней случилось непоправимое или день в долине Пэккардов оказался столь губительным для ее разума, что он никогда вновь не обретет ясность? Что эти негодяи сделали с ней? Взяв девушку на руки, Арон упрямо продолжал идти.

Глава XLVIII

Квинси не торопился, оставив Арона и Сюзанну. Он продвигался чрезвычайно осторожно, так как не знал дороги. К тому же следовало основательно обдумать свой следующий шаг. Эбнер слышал голоса впереди и позади себя, но слов пока еще разобрать не мог. Из этого можно было сделать вывод, что Пэккарды не напали на его след. Но не стоило принижать умственные достоинства соперника. Дождь выступал союзником Квинси. Вода размыла дорогу, и следы было практически не расшифровать. Следовательно, головорезы не имели понятия, в каком направлении бежала Сюзанна и сколько у нее сторонников. Бородач медленно, соблюдая меры предосторожности, спускался с горы, намереваясь подслушать их разговор.

Добравшись до палаточного городка, Эбнер едва не присвистнул, увидя, что во главе карательной экспедиции находится Люк. Остальные головорезы собирались в путь без особого энтузиазма.

— Может, старый Джоб прав, и она ведьма.

«Ведьма?» — удивился Квинси.

— Не будь дураком, — рявкнул Люк. — Здесь кто-то был, зарезал Саймона и забрал ее. Теперь нам надо найти беглянку.

— Как, черт возьми, мы сможем это сделать в такой дождь? — возмутился бандит помоложе. — Я уже промок до нитки.

«И я, — мрачно подумал Квинси, — в два раза больше, чем ты, бандитская рожа».

— Мы поймаем их, если будем осматривать каждую тропинку, ведущую из долины. Не думаю, что у них хватит мужества воспользоваться проходом, но все же попробуем и этот вариант.

Пока Люк распределял головорезов, сформировав из ворчащих мужчин небольшие партии, Эбнер тайком пробрался к конюшне. Там он наткнулся на бандита, седлавшего лошадей, и прошептал тому на ухо, что срочно необходимы две. Ворча, разбойник вручил закутанной в плащ фигуре двух оседланных лошадей, приняв незнакомца за Эбена Пэккарда. Квинси мгновенно исчез, словно растворившись во тьме, уводя с собой коней. Он хотел подождать, пока погоня не найдет тропу, по которой ушли Корт и Сюзанна. Тогда Эбнер проскользнет мимо них, направляясь к выходу из долины, ведя с собой двух лошадей. Если ему удастся убедить преследователей, что те идут верной дорогой, его затея принесет немалую пользу.

Квинси крикнул:

— Едем к проходу, дорогая. Может, нам повезет, и мы проскочим.

Затем, держа вторую лошадь, промчался в двадцати ярдах от трех опешивших головорезов, топтавшихся на месте и рассматривавших тропинку, которую Арон Корт нашел в считанные минуты. Бандиты недовольно заворчали — им пришлось отправиться на поиски пешком.

— Это они! — закричал один из преследователей, дав условный выстрел в направлении лагеря, затем троица припустилась бежать к конюшне за лошадьми. На бегу они радостно кричали, свистели и размахивали руками, приостанавливаясь только тогда, когда встречали сообщников. Обмен мнениями и сборы подарили Квинси несколько драгоценных минут, и мужчина смог добраться до того места, где несколько недель назад Бенни Райпон устроил засаду на лошадей. Слыша за собой погоню, бородач искренне пожалел, что рядом с ним нет отчаянного смельчака Райпона. Вдвоем, спрятавшись за скалы, они нанесли бы Пэккардам непоправимый урон.

Вновь послышался оружейный огонь. На этот раз это были не сигнальные выстрелы. Пули начали свистеть совсем рядом от Квинси — Пэккарды, наконец, пристрелялись, начав различать под косыми струями ливня его силуэт. Эбнер отвязал вторую лошадь и, хлопнув ее по крупу, пустил в темноту, не заботясь о том, какое направление та изберет. Затем начал отстреливаться. Он не надеялся кого-нибудь убить, просто думал задержать их. Квинси даже не мечтал пройти через проход, ибо бандиты отрезали путь к отступлению, зажав его с двух сторон. Однако отвлечь их внимание было еще можно. В этом ему должны помочь две лошади. Пока бандиты их догонят, пройдет время. Что они скажут, когда увидят, что поймали своих же собственных лошадей.

Эбнер находился между завалом, где раньше устроил засаду Райпон, и проходом, как вдруг что-то обожгло правую руку. Та мгновенно онемела. Мужчина стиснул зубы, преодолевая боль и досаду. Он владел обеими руками, хотя левой немного хуже, так что стрелять Квинси еще мог, а вот управлять лошадью — нет. Немедленно приняв решение, бородач вытащил ногу из стремени и скатился на землю. Животное замедлило ход, и мужчина, схватив ружье, выстрелил рядом с конем. Тот, вздрогнув, пустился бежать, а Квинси, довольный удачным выстрелом, отполз за деревья. Кричащие Пэккарды не обратили никакого внимания на сгорбленную тень, увлеченные погоней за лошадьми без всадников.

Глава XLIX

Выйдя из долины, Корт не испытал большого облегчения. Тому была причина: одна из лошадей отвязалась и ушла. Конечно, Сюзанна не могла усидеть в седле, да и Квинси нельзя было оставлять без средств передвижения. Тот оказался в более щекотливой ситуации, чем они. Мисс Моран перестала дрожать и находилась в полуобморочном состоянии. Арон похолодел от ужаса — Эбнер предупреждал, что может наступить переохлаждение организма. Если верить очевидцам, у девушки были такие же симптомы, как и у умирающих от холода. Как бы ни хотелось поскорее вернуться в город, но придется последовать совету бородача и ехать в пещеру. Квинси был намного старше его и намного опытнее и первым увидел грозные симптомы. Девушка, одетая только в тонкую ночную сорочку, действительно могла смертельно замерзнуть под холодным ливнем.

В кромешной тьме мужчина попытался одеть ее в одежду, припасенную для мисс Моран заботливым и предусмотрительным Эбнером. Почему Пэккарды не дали ей что-нибудь теплое?

— Негодяи, — пробормотал мужчина. Пока он натягивал на девушку одежду, та вся промокла, однако, сделанная из шерсти, давала больше тепла, нежели тонкая ночная сорочка. Найдя отвязавшуюся лошадь, адвокат выбрал для себя лучшую, крепко привязал найденное животное, поднял Сюзанну в седло и направился в пещеру Бедлоу, надеясь ее отыскать.

Глава L

— Сколько людей? — напряженно спросила Лилит.

— Человек сорок, может, сорок пять.

— Этого мало.

— Это больше, чем было Пэккардов, когда Корт напал на них в первый раз.

— Негодяй. Если ему удастся выжить…

— Хватит, Лилит.

— Осведомители?

— Один погиб, двое других связаны и упрятаны в подвал.

— Шериф? Он едет?

— Нет, конечно, — вздохнул Мондрагон. — Он говорит, что это…

— Не его территория, не его штат, — холодно закончила фразу женщина. — Я хочу выступить немедленно.

— Еще только полночь, дорогая. Дай им время забрать Сюзанну. У нее имеется только одна надежда — на них. Если…

— Тогда будет слишком поздно.

— Возможно, — согласился Мондрагон.

Глава LI

Корт, пошатываясь, вошел в пещеру, неся Сюзанну, ведя за собой лошадь и молясь, чтобы там оказался сухой хворост, прислоненный к стене. Бывалые люди утверждали, что в подобных местах всегда можно отыскать припасенное заботливыми охотниками и путешественниками топливо. Ветер задувал струи дождя в пещеру, и мужчине пришлось пройти еще шагов пятьдесят, прежде чем он положил девушку на сухой камень. Адвокат, впервые находившийся в этом мрачном мире, понятия не имел, где там ущелье. Имея всего лишь несколько спичек, он должен был найти хворост и разжечь огонь. Если бы у него имелся фонарь… Постойте-ка, Квинси брал с собой фонарь, но вот где он остался — на этой лошади или на спине той, что отвязалась? Арон так устал, что не мог решить, что делать сначала — поискать фонарь, поискать хворост, снять мокрую одежду с Сюзанны и завернуть ее в одеяло. Боже мой, да есть ли у него одеяла? Мужчина устало начал распаковывать седельную сумку, действуя на ощупь. Слава Богу, фонарь оказался там, однако одеяло оказалось одно, и то мокрое. Адвокат прильнул к шее животного. Сюзанна или огонь? Мужчина чувствовал, что надо раздеть девушку, снять одежду с себя и, покрывшись одеялом, согреть ее теплом своего тела. Его охватила паника, и Арон прижался к возлюбленной, желая удостовериться, дышит ли она. От дыхания девушки веяло холодом. Надо немедленно разжечь костер! Корт зажег фонарь и направился на поиски хвороста. На его счастье, кто-то предусмотрительно оставил топливо, спрятав его в глубокую нишу, где было сухо и куда не попадали капли дождя. Собрав последние силы, Корт разжег огонь и, сняв с себя одежду, аккуратно разложил возле костра, затем положил Сюзанну на влажное одеяло и лег рядом. Девушка казалась безжизненной холодной куклой. Прижав ее к себе, адвокат тут же погрузился в глубокий сон, такой же глубокий, как ее беспамятство, совсем забыв, что Пэккарды могли найти и убить спящих.

Глава LII

Когда Пэккарды прошли, Квинси спрятался под выступом скалы и, сняв куртку, перевязал себе руку. Он не знал, тяжело ли ранен, но чувствовал, что крови потерял много — рука болела и практически совсем онемела. Вздохнув, бородач надвинул шляпу на лоб, чтобы дождь не капал на лицо, затем приготовился ждать. В его положении ничего другого придумать было нельзя. Мужчина задремал, периодически просыпаясь от криков рыскающих в округе бандитов. Их поиски не дали никаких результатов, и, похоже, больше искать они не собирались. Квинси понятия не имел, сколько времени ему придется просидеть под выступом и когда прибудет Мондрагон с отрядом. Возможно, тогда у него появятся силы подняться им навстречу и сообщить, что Сюзанна, вероятно, находится в безопасности. Находясь между сном и бодрствованием, Эбнер не мог понять, жив ли он еще или уже умер от потери крови и холода, хотя в данный момент это не имело никакого значения.

Глава LIII

Сюзанна просыпалась очень медленно, словно человек, одурманенный наркотиками. Первое впечатление реальности — тепло. Девушка боялась пошевелиться, опасаясь, что если она это сделает, ее вновь охватит жуткий холод. Более-менее привыкнув к теплу, мисс Моран переключилась на другие мысли. Рядом с ней находился источник тепла, чьи-то короткие, густые волосы упирались ей в грудь и живот, мускулистые руки обнимали ее. Перед глазами встало лицо Иеремии Пэккарда, и девушка окончательно проснулась, окаменев от ужаса.

Очнувшись от резкого движения, Арон Корт навалился на нее всем телом и крепче прижал к себе:

— Тихо!

Сюзанна, дрожа, лежала под ним.

— Убирайся! — хриплым, сдавленным голосом воскликнула она.

— Спокойно, Сюзанна, — мужчина зажал ей рот ладонью. — Все в порядке. Нам удалось бежать. — Мисс Моран,словно не слыша или не понимая, продолжала извиваться. Тогда адвокат, приблизив губы к ее уху, прошептал: — Все хорошо, милая. Ты сейчас со мной. Пэккарды ушли, все в порядке.

Наконец, девушка узнала голос и тут же обмякла. Дыхание ее приобрело равномерность, и Сюзанна, обняв Арона, разразилась рыданиями.

Корт не думал, что люди умеют так плакать, всхлипывая и захлебываясь, трясясь всем телом. Сюзанна, плача, рассказывала ему все, что произошло в стане врага, в том числе и об обидных словах, брошенных ей Джобом: «шлюха», «прелюбодейка», об угрозе изнасилования, убийства, о грибах и бумажных пакетиках с отравой. Адвокат узнал об отравлении Иеремии, о Джобе и других любителях виски, о финальной сцене и о последующем ужасе, когда ее заперли, лишив возможности бежать. Сюзанна снова и снова рассказывала ему эту историю, не в силах остановиться. Ее страдания прекратил Арон, которому стало невмоготу слушать эти ужасы. Впившись страстным поцелуем ей в губы, Корт исступленно занялся с ней любовью, остановившись лишь тогда, когда слезы ее высохли, когда из памяти стерлись лица Иеремии и Джоба, когда в пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь их тяжелым дыханием. Потом они оба погрузились в сон, по-прежнему обнявшись под грубым одеялом возле потухшего костра.

Глава LIV

В час ночи «Падший ангел» из заведения увеселительного превратился в сборный пункт. Места завсегдатаев карточных столов, пьяниц и любителей женской плоти заняли сорок угрюмых, до зубов вооруженных людей. Они знали, что через час-два им придется выступать и, рискуя жизнью, сражаться с Пэккардами.

Лилит, бледная как полотно, сверкала глазами.

— Им не удалось ничего сделать. Их затея провалилась, — она повернулась к Мондрагону: — Говорила я тебе…

— Мы этого пока не знаем, — спокойно перебил он. — Возможно, мы встретимся по дороге.

— Возможно, они так и не поехали ее спасать. Этот чертов Корт просто тянет время, необходимое ему, чтобы убраться из Амновилля. Надо было выступать несколько часов назад.

— Лучше это сделать на рассвете, — заметил Мондрагон.

— А что будет с ней?

— Ах, оставь ты свои предположения при себе, Лилит. Утром мы за ней отправимся, и ты все узнаешь.

— Я и сама это прекрасно знаю. Думаешь, я здесь останусь? Я поеду с вами.

Это заявление породило ропот среди собравшихся. Им и так усложнили задачу, пояснив, что целью нападения являются поиски Сюзанны. Перспектива возиться еще с одной юбкой приводила их в негодование. Наиболее дельные предложения поступили от Холбейна Травяной Спины, получившего известие об участии в деле Арона Корта и старавшегося оказать посильную помощь.

— Не стоит всем нам заваливать в проход у конюшен, поскольку мы с Бенни знаем дорогу. Мы и еще несколько добровольцев войдем в проход и очистим дорогу.

— Если Пэккарды услышат шум, то убьют Сюзанну, прежде чем мы успеем войти в долину, — возразила Лилит.

— Я предлагаю, мэм, войти тихо, чтобы все головорезы еще спали. Я не стану устраивать стрельбище в конюшне. Мы перебьем всю шайку тихо, без звука.

— Не лезь не в свое дело, Лилит! — потерял терпение Мондрагон. — Будь уверена, если бандиты услышат оружейную пальбу в долине, то непременно убьют ее или увезут. Лагерь Пэккардов находится в нескольких милях от прохода.

Лилит, угрюмо нахмурившись, замолчала, а отряд тем временем разрабатывал стратегию и тактику предстоящего сражения. Холбейн, Райпон и еще несколько человек покинули Амновилль в два часа. Остальные должны были отправиться в путь через пару часов, но входить в долину только тогда, когда получат сигнал, что проход свободен.

Мондрагон надеялся, что по дороге встретит Корта или Квинси с радостным известием, что Сюзанна свободна. Интуиция подсказывала ему, что смельчакам удастся вырвать девушку из лап бандитов. Его смущала настойчивость Лилит, желавшей участвовать в операции, и он не хотел видеть ее страдания.

Никакого сообщения не поступило. Когда основной отряд въехал в долину, Квинси спал под выступом, а Корту и Сюзанне удалось бежать. К счастью, трехчасовые бесплодные поиски Пэккардов не дали никаких результатов и ослабили контроль Люка над группой. Джоб к тому времени очень ослаб — сказывалось действие яда — и уже не мог давать дельные советы и руководить операцией. Остальные Пэккарды, хлебнувшие отравленного виски, тоже начали испытывать страшную слабость и корчились в муках. Лишенные сил и надежды, головорезы вернулись в свои хижины и, бормоча проклятия в адрес неугомонного Люка, завалились в постель. Кузен Джоба единственный сохранил ясность мысли и выставил посты у прохода и у ключевых позиций в долине. Этим ему и пришлось довольствоваться. Исчерпав запас своих возможностей, новый предводитель улегся в постель, да так усиленно напрягал мозговые извилины по поводу завтрашних действий, что не сразу услышал, как в долину ворвался отряд мстителей из Амновилля и начал вытаскивать сонных бандитов из домов, расстреливая тех, кто оказывал сопротивление. Постовые, дремавшие на дежурстве, были застигнуты выстрелами врасплох — продолжавшийся ливень и грязь заглушили топот лошадиных копыт. Горожане выросли перед ними, словно посланцы мстительных богов. Успевшие вовремя сообразить, что к чему, головорезы пустились наутек.

— Где Сюзанна? — грозно спросила Лилит у первого пленника, представшего перед ее светлыми очами.

— Нет ее здесь. — Лгун!

— Обыщите дома, — отдал распоряжение Карлос, обращаясь к своим сторонникам.

Минут через пятнадцать они возвратились. В центре поселения угрюмо стояли Пэккарды, руки их были связаны за спиной. Отряд Мондрагона злобно ощетинился ружейными стволами.

— Ее нет, — отрапортовал один боец. — Ни следа не осталось.

— Где Джоб и Иеремия Пэккарды? — вновь закричала Лилит. — Должно быть, она у них.

— Иеремия мертв. Следов насильственной смерти не обнаружено, но умирал он тяжело. Джоб в своей лачуге, ему плохо. Старик даже не может подняться.

— Уверен, что старый хрыч не притворяется? — уточнил Карлос.

— Мы приставили к нему и его невестке стражу, но он не притворяется, мистер Мондрагон. Джоб серьезно болен.

— Где она? — сверкая глазами, спросила Лилит у Люка.

— Как видите, вашей сестры здесь нет, — уважительно произнес Люк. — С какой стати ей быть с нами?

Женщина прищурилась:

— Вчера утром Арон Корт получил записку, где говорилось, что он должен явиться к вам или вы убьете ее.

— Никакой записки мы не посылали. Джоб не одобряет похищения женщин. Да об этом все знают. — Люк заглянул ей в глаза. — Может, Корт сам написал эту записку и сбежал с ней. Я слышал, что они встречаются.

— Он лжет, — заметил Мондрагон.

Лилит метнула на него подозрительный взгляд. Она почти поверила Люку, поскольку никаких известий от Корта или Квинси не поступало, но каким образом вписывается в эту схему Эбнер? Неужели он так глуп, что поверил, будто Корт и Сюзанна смогут пожениться, сбежав из Амновилля?

— Ладно, посмотрим, — холодно заметила она. — Может, если мы повесим парочку Пэккардов, то в конечном итоге получим правду. Будем вешать по одному и по очереди. — Женщина, пройдясь взглядом по толпе пленных, указала на молодого человека, сидевшего в тот памятный вечер рядом с Иеремией. — Начнем с этого!

Двое вооруженных горожан выволокли упиравшегося юношу из расступившейся толпы и бросили его на лошадь. Другой доброволец связал петлю и перебросил веревку через толстый сук дерева, стоявшего неподалеку. Карлос не препятствовал приготовлениям к казни, и двумя минутами позже дрожащий юноша сидел на коне с затянутой на шее петлей.

— Где она? — обратилась к нему Лилит.

— Мы не видели ее, — ответил тот дрожащим голосом. Он никак не мог поверить, что заглянул в глаза смерти. Они блефуют, а вот родственники никогда не простят ему трусости и слабости, вздумай юноша попасться на блеф. Но храбрость — храбростью, а страх — страхом. — Ее здесь не было.

Глаза говорившего были прикованы к Люку.

— Повесить его, — приказала мисс Моран.

Стойко державшийся до последнего, молодой человек увидел, что мужчина, державший поводья, отпустил их, а другой поднял руку, намереваясь ударить лошадь.

— Постойте! — закричал он.

— Ну? — Не моргая, Лилит смотрела на него. Ему стало страшно — эта женщина ни в грош не ставила его жизнь.

— Она была здесь, — торопливо проговорил приговоренный к казни, стараясь не смотреть на дядю Люка, чьи губы сжались, превратившись в одну жесткую линию. Таким манером кузен Джоба выражал свое презрение и гнев. — Она была здесь, но кто-то ее увез.

— Кто?

— Не знаю. Мы всюду искали, но…

— Лжец.

— Я не лгу! — в отчаянии заплакал юноша. — Я сидел рядом с ней в доме старика Джоба и с Иеремией. А потом ее кто-то увез.

— Кто-то увез ее прямо из дома Джоба?! Пока там были все Пэккарды? А ну, повесьте его! — рявкнула Лилит.

Лошадь, напуганная ударом по спине, рванулась с места. Послышался хруст ломаемых позвонков, и юноша рухнул на землю со сломанной шеей.

— Ну, Люк, — женщина повернулась к нему, — что теперь скажешь?

— Парень солгал, пытаясь спасти свою шею, — последовал ответ. — У нас ее не было.

Люк упрямо стоял на своем и так и умер, не сломленный. Лилит закусила губу, подумав: «Неужели это проделки Корта?» Пэккарды переминались с ноги на ногу, явившись свидетелями скорой расправы над двоими родственниками. До смерти Элиаса казалось, что они неуязвимы и закон не властвует над ними. Последовавшие за этим кончины были связаны так или иначе со сражением и воспринимались как нечто неизбежное. Но суд Линча — без соблюдения закона, без жалости, скорый на расправу — не вписывался в схему их условностей. Выбор у них имелся небольшой: рассказать правду и получить возможную отсрочку приговора (хотя Лилит вряд ли поверит в искренность людей, стоящих на краю гибели) или же повторить историю Люка, дававшую им всем алиби.

Единственное, что могло спасти Пэккардов от виселицы, — это демонстрация Сюзанны, живой и невредимой, но такого свидетельства их невиновности был не способен предоставить никто. Поэтому казнь продолжалась, и вскоре деревья были увешаны трупами как новогодняя елка — игрушками.

— Что там происходит, дорогая? — слабым, едва слышным голосом спросил лежащий в постели Джоб.

Мерримей, сидя у окна, в ужасе наблюдала за страшной процедурой.

— Они всех повесили, па, — прошептала она.

— Поймали их, да? Хорошо. — Джоб шевельнулся под одеялом. — Хотя я хотел, чтобы их сожгли, а не повесили.

— Пэккардов вешают, Джоб, — поправил его бандит, частенько посещавший игорный дом Лилит. — Один за одним они болтаются на веревках, приготовленных для них Лилит. Если ты выйдешь и скажешь ей, где ее сестра, возможно, она остановится.

— Что эта шлюха делает в моей долине? — пробормотал старик, пытаясь подняться.

Мерримей и охранник помогли ему дойти до двери, и он остановился, пошатываясь, глядя на трупы своих соплеменников.

— Лилит, — крикнул старик, опершись на невестку и перенеся на нее вес своего тела.

Повернувшись в седле, мисс Моран взглянула на говорившего, чей сгорбленный силуэт четко был виден в дверном проеме, освещаемый светом его очага.

— Что, настала твоя очередь, Джоб? Иди, веревка ждет тебя, как и остальных членов твоей шайки. Скажи-ка мне лучше, что ты сделал с моей сестрой?

— Я похитил ее, чтобы поймать Корта. Но больше мне ничего не приписывай. Нам наплевать на нее, нам главное прищучить этого гада Корта. Если бы она была еще здесь, ты бы получила ее в обмен на адвоката.

— А мне наплевать на Корта, — решительно проговорила женщина. — И я намереваюсь перевешать все ваше семейство, пока не найду ее.

— Не стоит она и мизинца моих сыновей, — заявил патриарх. — Твоя сестра лгунья и любовница Арона Корта.

— Нет, это ты лгун, и тебе надо отрезать твой поганый язык, — рявкнула хозяйка «Падшего ангела».

— Я не лгу, а мой язык пусть останется при мне. Иеремия и Люк видели, как она прелюбодействовала с Кортом…

— Лжец, — прошептала Лилит.

— …прямо на берегу пруда Хиллера, причем ясным днем, — старик ехидно захихикал. — Похоже, ей нравилось это.

— Повесить его! — закричала женщина.

— Извивалась и кричала, как шлюха, — упоенно продолжал патриарх. — Слышал, тебе не очень нравится, когда Корт ухлестывает за твоей сестрой. Может, возьмешь ее к себе, из нее выйдет первоклассная шлюха. Нельзя допускать, чтобы проклятый адвокатишка получил такое сокровище…

Двое мужчин оттащили Мерримей от старика и повели его к дереву, под которым ждала его лошадь. Но Джоб по-прежнему не отрывал своих глаз от Лилит. В них горел фанатичный огонь.

— И еще она ведьма, Лилит. Твоя младшая сестра ведьма и убийца.

Мстители усадили его в седло. Она призвала сатану на голову несчастного Иеремии, и он упал и умер, потом твоя сестра прокляла меня и моих людей, и мы заболели. Эта девчонка — ведьма.

— Набросьте ему на шею веревку, — приказала женщина.

— Но тебя она не прокляла, Лилит. Пока не прокляла. Но кто может быть застрахован от кары господней или чар преисподней, а? Она шлюха и ведьма… — Джоб поперхнулся — веревка впилась в горло.

Раздался хруст позвонков, и патриарх, наводивший ужас на округу, умер.

Лилит вытерла пот со лба и повернулась к Карлосу:

— Что он сказал о Сюзанне и Корте?..

— Ты веришь, что твоя сестра ведьма? — резко спросил Мондрагон.

— Нет, конечно, нет.

— Тогда почему ты веришь остальному? Пока ты знаешь только то, что она была здесь, а потом ушла.

— Я даже этого не знаю, — устало проговорила Лилит. — Почему этот чертов дождь никак не кончится? Было бы лучше, если бы я видела их лица.

— Скоро рассвет, — заметил мексиканец, указывая на сереющее небо на востоке. Лилит резко повернулась, услышав, как ее кто-то окликнул на дороге. Вскоре показалось двое мужчин, несущих Квинси:

— Мы нашли его, он ранен, не смертельно, конечно, но едва не замерз.

Лилит, в мгновение ока соскочив с лошади, склонилась над человеком, которого наняла для охраны Сюзанны. Похоже, бородач едва мог шевелить губами.

— Дайте ему немного виски. Надо вдохнуть в него жизнь.

Один из добровольцев передал ей флягу, и женщина поднесла ее к бледным губам Эбнера. Тот приоткрыл рот, и в горло, обжигая его, полилась живительная влага, оросив подбородок и мокрую одежду.

— Эй, я захлебнусь, — закашлявшись, выдавил из себя бородач. — Я же не мертвый, просто чертовски замерз.

— Где она?

— Мы освободили ее. Эй, помоги мне сесть! Спать под проливным дождем в моем возрасте — вещь опасная. — Громила с трудом приподнялся. — Она находилась вот в этом доме, где ее держали под замком, пока мы не выкрали ее.

— Почему ты не дал нам знать, Квинси, как мы договаривались? — спросил Мондрагон.

— Они обнаружили пропажу и кинулись в погоню, поэтому мне пришлось пустить их по ложному следу, а Корт, тем временем, повел ее вверх по тропе. Меня ранили, и я не смог передать сообщение.

— Они так и не добрались до города, — подозрительно прищурилась Лилит.

— Попробуйте осмотреть пещеры, — подал идею Эбнер, делая глоток обжигающей жидкости. — Вот так гораздо лучше… Я уже начинаю оттаивать. Я посоветовал Арону отвести ее туда, если дождь не прекратится.

— Зачем?

— Боялся, что она замерзнет.

— Черт возьми, на улице весна.

— Во-первых, очень холодно, а во-вторых, на ней только ночная сорочка. Сюзанна умирала от холода. Я знаю симптомы переохлаждения.

Лилит вопросительно взглянула на Карлоса. Тот кивнул и спросил:

— Очень может быть. Холодный ветер, дождь, тонкая одежда. В какую пещеру они направились, Квинси?

— В Бедлоу. Я отведу вас, — растягивая слова, медленно проговорил бородач.

Лилит враждебно посмотрела на него. Один вопрос сильно тревожил ее:

— Джоб сказал, что Корт соблазнил ее. Что ты знаешь об этом?

— Я знаю, что Пэккарды плохо с ней обращались, — так же враждебно заявил Квинси. — Не имею понятия, что они сотворили с твоей сестрой. Она с трудом могла говорить. Что касается Корта, то он спас ее. Если бы она была мертва, Арон не стал бы рисковать из-за трупа.

— А как же?

— Думаю, лучше их найти и спросить, — нетерпеливо перебил ее Мондрагон.

— Пэккарды обидели ее, а не Корт, — угрюмо стоял на своем Эбнер.

Лилит, положив руки на бедра, оглядела поляну. Горожане и Пэккарды, застыв, внимательно вслушивались в их разговор. Женщина стиснула зубы.

— Я хочу, чтобы мои люди отправились со мной на поиски сестры, — заявила она.

— А что делать с остальными Пэккардами? — поинтересовался Холбейн. — Может, отправить их в тюрьму?

— Советую повесить их прямо здесь, — заявила женщина, — но действуйте по своему усмотрению.

— Должно быть, нескольким удалось улизнуть, — пробормотал Райпон. — Если мы отведем бандитов в тюрьму, оставшиеся на свободе нападут на тюрьму, тогда нам придется начинать все сначала.

— Но не было процесса, не было правосудия как такового, — дрожащим голосом проговорил один горожанин, осознав наконец, что стал непосредственным участником незаконных казней.

— Можем проголосовать за повешение, — предложил Райпон.

Лилит, Мондрагон, Квинси и люди из отряда Карлоса садились в седла, а в это время начался процесс над остальными Пэккардами.

Слова Джоба вновь и вновь приходили на ум Лилит:

«Шлюха Арона Корта… прелюбодействовала с Кортом… прямо на берегу пруда Хиллера, причем при свете дня». «Нет, никогда, — размышляла она. — Сюзанна никогда не позволила бы ему соблазнить себя на каком-то лугу. И как это им удалось остаться вдвоем?» «Я слышал, тебе не очень нравятся ухаживания Корта за твоей сестрой», — вспомнились ей слова Джоба. Боже, Сюзанна не позволит Арону так с ней обращаться. «Извивалась и визжала, как маленькая шлюха…» Старик совсем выжил из ума, он не понимает, что Сюзанна — девственница и понятия не имеет, что происходит в «Падшем ангеле». Корт отказал Лилит, когда та напомнила о цене. Это было после той памятной ночи спасения Сюзанны. Но ее сестра не могла быть той женщиной, которую видел Люк и Иеремия.

Женщина шевельнулась в седле, вспомнив Арона в своей постели — те безумства, которые они вытворяли, его страсть, гнев, слова Сюзанны о его благородстве…

— Ты веришь, что она ведьма? — осторожно спросил Карлос, словно прочтя ее мысли.

— Нет, конечно, нет, — устало пробормотала женщина.

— Тогда почему ты веришь остальной ерунде?

— Потому что я его знаю.

— Тот человек, которого ты знаешь, дорогая, может отличаться от того, кого знает она. Ты и я изучили друг друга до мельчайших деталей, которые неизвестны другим. Не думай о плохом. Главное — твоя сестра жива и в безопасности.

* * *

Корта разбудили голоса, но он даже не мог ни пошевелиться, ни думать, ни волноваться. Рядом с ним лежало теплое тело Сюзанны. Положение, в котором оказался адвокат — с двумя пистолетами, со спящей девушкой под боком, — не было удачным. Зажав ладонью ей рот, он прошептал:

— Просыпайся, Сюзанна. Не говори ничего, только слушай.

Мисс Моран сонно кивнула.

— Около пещеры кто-то есть. Я вложу тебе в руку пистолет, а ты посмотри налево. Там есть груда камней. Спрячься за ними и осторожно продвигайся в глубь пещеры.

Сказав это, Арон отбросил одеяло и вложил ей в руку пистолет.

— Иди осторожно, там впереди где-то есть яма. У тебя шесть пуль, береги их и стреляй только тогда, когда хорошо видишь цель. Если эти люди не увидят тебя, потому что о нашем присутствии им вряд ли известно, вообще не стреляй. — Девушка сжала его плечо. — Я буду рядом. — Она прижалась к нему всем телом и поцеловала.

Корт похолодел от мысли, что, вероятно, им не суждено больше встретиться.

Опыт подсказывал ему не думать о мрачном. Арон научился стряхивать с себя печальные думы, словно пыль с одежды. Обретя ясность мысли, он сосредоточил внимание на выходе из пещеры, направив на него пистолет и начав перемещаться влево. Ему удалось добраться до стены, когда его настиг свет факела. Инстинктивно мужчина выстрелил в этом направлении, левой рукой нащупывая укрытие.

— Это Квинси. Не стреляй.

Корт вздохнул с облегчением и прислонился спиной к стене.

Пещеру осветил свет двух факелов, отбрасывая на стены причудливые тени. Взору спасательной экспедиции предстали обнаженный Корт с опущенным оружием, разбросанная на полу одежда, смятое одеяло, погасший костер.

Лилит, подняв факел высоко над головой, внимательно огляделась.

— Где Сюзанна? — потребовала она ответа.

— Здесь, — ответил адвокат усталым голосом, поднимая одеяло и, шагнув в тень, укутал им девушку. — Она жива. — Мужчина, обняв мисс Моран, поднял ее и поставил на ноги.

— Где ее одежда? — визгливо спросила Лилит. Вошедший Мондрагон, неся один факел, почувствовал неладное и попытался опустить его.

— Нам лучше выйти и дать им возможность…

— Дать им возможность сделать что? Что ты делал с ней, Корт? — закричала женщина.

— Не будь ты идиоткой, Лилит, — тихо ответил Корт. — Мы едва не умерли от холода.

— Если вы оба едва не замерзли до смерти, почему вы оба обнаженные? Лилит покраснела от гнева. — Мне надо убить тебя, сукин сын.

— Лилит, — заплакала Сюзанна. — Как ты можешь так говорить? Арон спас меня от рук бандитов. Ты не знаешь, что они собирались со мной сделать.

— Возможно, то же самое, что он сотворил с тобой, — цинично заметила сестра.

— Ничего плохого не случилось между мной и Ароном, — тихо, но совершенно уверенно проговорила девушка.

— Ты еще дуреха! — рявкнула сестра.

— Лилит… — угрожающе проговорил Карлос.

— Плохого?! Ты считаешь, то, что сотворил с тобой Корт, хорошо?! Будет ли тебе так же хорошо, когда ты забеременеешь?

— О чем ты?

Глаза девушки наполнились слезами.

Прижав ее к себе, Корт угрожающе произнес:

— Заткнись, Лилит. Ты ничего не знаешь, а…

— О тебе? — насмешливо спросила она. — Ну, дорогой, о тебе я все знаю, как и то, какие «хорошие» вещи ты вытворяешь с женщинами.

— Лилит… — плакала Сюзанна.

— Хочешь, я тебе расскажу, что знаю об Ароне Корте, сестричка?

— Ты… Ты не должна повторять всякие сплетни, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Мама всегда говорила…

— Мама держала тебя подальше от мужчин, не так ли? И, очевидно, не зря. Если хочешь знать, мы с Кортом делали то же самое, что и ты с ним.

Сюзанна, широко открыв глаза, изумленно переводила взгляд с Корта на Лилит и, оттолкнув от себя мужчину, застыла на месте. Щеки ее стали мокрыми от слез.

— Я все знаю об Ароне Корте, даже больше чем ты, моя глупая сестра. Это так, Корт?

Адвокат стиснул зубы.

— Отношения между нами совсем другие, — холодно заметил он и, подняв одежду, начал одеваться. — Никто не мог сказать, Лилит, что я испытываю к тебе какие-нибудь сильные чувства. Это касается и твоего отношения ко мне.

— Хочу сказать, Корт, что ты никогда ни к кому не испытывал теплых чувств.

Адвокат, застегивая пояс с висевшей на нем кобурой, повернулся к девушке и мягко проговорил:

— Сюзанна, мне очень жаль, что ты услышала об этом, но мои отношения с твоей сестрой были чисто профессиональными.

— Что это означает?

Она по-прежнему сжимала в руке пистолет, и мужчина, опасаясь осложнений, осторожно разгибая палец за пальцем, взял у нее оружие и вложил в кобуру.

— Об этом спроси у своей сестры, — посоветовал адвокат.

— Ублюдок! — выругалась Лилит.

— Сюзанна… — Корт осторожно коснулся ее лица.

— Ты занимался любовью с моей сестрой? — резко отстранилась она.

— Да, но…

— И с сотней других женщин, — холодно добавила Лилит.

Девушка побледнела.

— Думаю, сказано было достаточно, — спокойно заметил Квинси. — Она больше не вынесет. А теперь давайте выбираться отсюда. Мисс Сюзанна, одевайтесь, я отвезу вас домой.

— Черта с два, — Корт направился было к ней, но между ними стал Эбнер.

— Выходи, Корт.

— Сюзанна поедет со мной, — мрачно проговорил адвокат.

— Если ты не выйдешь отсюда, Арон, мне придется пристрелить тебя, — по-прежнему спокойно произнес Квинси.

— Или мне, — добавил Мондрагон.

— Ну? — Лилит торжествующе повернулась к адвокату.

— И ты уйдешь, Лилит, — предупредил Квинси. — Думаю, тебя мисс Сюзанна не очень хочет видеть.

Мондрагон, вцепившись в руку женщины, вытаскивал ее из пещеры. Корт требовательно взглянул на девушку. Но та повернулась к нему спиной. Чувствовалось, что она испытывает к нему отвращение.

Часть IV «ПАДШИЙ АНГЕЛ»

Глава LV

— Dios! Как ты могла сказать такое своей сестре? Неужели ты не понимаешь, что причинила ей огромную боль?

Сюзанну отдали в заботливые руки Клары, а Карлос, загнав Лилит в угол, угрожающе поедал ее горящими от негодования глазами. Девушка ехала бок о бок с Квинси и всю дорогу молчала, глядя перед собой тусклыми, безжизненными глазами. Эбнер никого к ней не подпускал: ни Лилит, ни Корта.

— Я устала, Карлос, — угрюмо пробормотала женщина. — Чтобы контролировать работу заведения сегодня, мне надо поспать.

— Сегодня я буду следить за всем. Теперь я хочу знать, зачем ты сказала сестре, что Корт был твоим любовником или, вернее, клиентом? Спроси себя, дорогая, зачем ты это сделала?

— Мне незачем себя спрашивать. Все, что я сказала, — чистая правда. Что ты хочешь, чтобы я позволила ей стать его любовницей? Пока она не надоела ему?

— Я не настаиваю, чтобы Сюзанна продолжала отношения с Ароном, хотя я не уверен, что между ними произошло что-то интимное.

— Он этого не отрицал, да и Сюзанна подтвердила.

— Она сказала только, что то, что между ними произошло, было хорошим. Какого черта ты решила, что он соблазнил ее. Это может быть все, что угодно, от поцелуя до…

— До незаконнорожденного ребенка через девять месяцев. Ты думаешь, я желаю ей такой участи?

— А неужели ты желаешь ей несчастья, рассказав, что была с Кортом, мстительно добавив при этом еще сотню женщин. Как, по-твоему, она себя чувствует? Сюзанна была влюблена в него.

— Ну, это все в прошлом. Корт никогда бы на ней не женился. Он разобьет ее сердце и бросит, как только она забеременеет. Боже мой, ей пора открыть глаза и реально взглянуть на вещи. Сюзанна не может идти по жизни, считая каждого мужчину рыцарем без страха и упрека.

Мондрагон вздохнул.

— Не думай, что твоя сестра когда-нибудь озлобится и, говоря твоими словами, будет реально смотреть на вещи… Она относится к числу мягких, добрых людей, чистых сердцем, не таких, как ты.

— Я знаю это. Единственное, чего я не знаю, это что делать с ней и что из нее получится. — Женщина устало отбросила с лица прядь волос. — Ей вообще не надо было сюда приезжать, а меня любить на расстоянии.

— У Сюзанны больше никого не осталось. Будем надеяться, что никто из мужчин не слышал разговора в пещере, касавшегося ее отношений с Кортом.

— Боже, ну какое это имеет значение? Все слышали, что сказал Джоб Пэккард.

— Никто ему не поверил, Лилит, кроме тебя. Он еще добавил, что она ведьма и убила его сына. Это еще больше укрепило их в мысли, что старик лжет. Сюзанна больше всех пострадала от тебя, дорогая. Может, твои слова были вызваны ревностью? Вы с Кортом довольно долго встречались, однако он потерял к тебе интерес, встретив твою сестру. Разве это не так?

— Я не встречалась с ним! — рявкнула Лилит. — Я ненавижу его.

— От любви до ненависти один шаг, Лилит, особенно у тебя.

— Если ты думаешь, что я люблю Корта, то почему ты хочешь меня, Карлос?

Глаза женщины сверкали, желая унизить его.

— Я всегда хотел тебя, — угрюмо пробормотал мужчина. — Всегда, даже сейчас, когда ты, словно ревнивая жена, втоптала ее в грязь. Тебе лучше подумать о своем отношении к ней, Лилит. — Карлос, запустив пальцы ей в волосы, сжал их и откинул голову назад, заставляя ее смотреть прямо ему в глаза. — Если ты ненавидишь ее, ревнуешь, то причинишь ей еще много боли.

— Почему я должна ненавидеть Сюзанну?

— Отлично, тогда внимательно следи за своей речью. — Лилит попыталась отвернуться, но Карлос не отпускал ее. — Когда ты пойдешь к ней?

— Боже, где мне взять силы? Она непременно попросит объяснить, что означают его слова: «Наши отношения были чисто профессиональными».

— Ты сама заставила его произнести эти слова, теперь тебе придется отвечать за них.

— Мы собираемся на этой неделе открыть новое место. Я не могу…

— Вот уж никогда не думал, что ты трусиха. Если ты не навестишь ее до открытия нового публичного дома…

— Не называй мое заведение публичным домом, я ненавижу это слово.

Мондрагон холодно улыбнулся:

— Я знаю. Когда ты прекратишь заниматься проституцией, то больше не услышишь этого слова — от меня, по крайней мере.

Глава LVI

Квинси довел Сюзанну до ее гостиничного номера и сдал Кларе, которая бросилась обнимать ее, причитая:

— Слава Богу, вы в безопасности, мисс Сюзанна.

— Надеюсь, они не тронули вас, когда выкрали меня, — тщательно выговаривая каждое слово, словно на уроке английского, проговорила девушка.

Клара и Квинси переглянулись, и миссис Шмидт проговорила:

— О мое бедное дитя, что они сделали с тобой?

— Я не хочу говорить об этом, — так же тщательно выговаривая слова, произнесла мисс Моран. — Никогда. — Печатая шаг, она подошла к постели и легла, уткнувшись лицом в подушку. Клара вопросительно взглянула на Квинси, но тот, покачав головой, молча вышел и закрыл за собой дверь.

В последующие три дня девушка, едва проснувшись, заливалась слезами — ее мучили воспоминания. Мозг услужливо подсказывал картины счастья, подаренного ей Ароном, их нежные объятия. Но радость всегда недолговечна и сменяется болью. Сюзанна, дрожа от ужаса и отвращения, вспоминала жестокие слова Лилит. Девушка не могла поверить, что он чувствовал так мало, а она так много, однако Арон ничего не стал отрицать. Ей не верилось также, что содеянное ими считалось грехом, но именно так сказал Джоб Пэккард, и именно по этой причине так разозлилась Лилит.

Мысли путались в голове Сюзанны, мешая сосредоточиться на чем-нибудь другом, и единственным способом успокоиться был сон. Сон не шел, мисс Моран плакала.

Устав рыдать, мисс Моран погружалась в объятия Морфея, однако сон не приносил облегчения. Ей снились Пэккарды — их жестокость, угрозы, ужас, испытываемый ею, грибы; Иеремия, угрожавший насилием на глазах Корта, грязные оскорбления, произнесенные Джобом; корчившийся в судорогах Иеремия. Вновь и вновь вставал перед глазами седой предводитель с фанатичным ужасом во взоре, грозивший сжечь ее. Она вздрагивала и стонала, кричала и плакала во сне.

Бедная Клара Шмидт, привязавшись к подопечной, не находила себе места, не в силах помочь ей. Сюзанна отказывалась комментировать недавние события и уж, конечно, не станет рассказывать о своих снах. Поэтому миссис Шмидт ничего не оставалось делать, как рисовать в воображении картины происшедшего. Девушка очень страдала, значит, ей пришлось много пережить. А Лилит по-прежнему оставалась в стороне.

Поскольку Сюзанна молчала, говорила Клара. Желая хоть как-то отвлечь подопечную, женщина трещала, как сорока. Она рассказывала девушке, что Лилит и ее люди повесили всех Пэккардов. Мисс Моран уставилась на нее невидящими, пустыми глазами, преследуемая видением казни Элиаса Пэккарда и смерти Иеремии. Последний умер в страшных муках.

— Зачем она это сделала? — отрешенно поинтересовалась мисс Моран.

— Как зачем? Потому что они похитили вас.

Девушка покачала головой. Если Лилит действительно переживала из-за нее, то почему не пришла ее проведать? Судя по ее словам, произнесенным в пещере, сестра ненавидела ее… Боже, какой ужас — Сюзанна отвернулась.

Клара рассказала об открытии нового «Падшего ангела», о роскошном устройстве заведения и деньгах, которые Лилит потратила на него.

— Что они там делают? — спросила Сюзанна.

Клара, порозовев, запнулась и замолчала. Подопечная потеряла интерес к разговору и вновь уснула. Сны снова принесли одни мучения. В них Пэккарды по-прежнему терзали ее, угрожая костром.

Арон, взбешенный поведением Лилит и донельзя огорченный тем, что Сюзанна отвернулась от него, явился в отель и постучался в дверь.

— О, слава Богу, мистер Корт, — воскликнула Клара, к его удивлению. — Возможно, вы развеселите ее.

— Что такое? Она больна?

— Она не разговаривает со мной, только плачет и плачет. Ее мучают кошмары. Думаю, она не слышит и половины того, что я говорю.

Арон, выругавшись, обошел женщину.

— Нет, сначала я скажу ей, что вы пришли. Сюзанна обрадуется вашему приходу — вы все-таки спасли ей жизнь, выкрав из рук этих бандитов.

Миссис Шмидт, прикрыв за собой дверь, вошла к подопечной, которая лежала, отвернувшись лицом к стене:

— Тебя пришел проведать мистер Корт, дорогая. Не правда ли, чудесно? Он такой красивый, храбрый джентльмен.

При упоминании имени адвоката девушка повернулась и взглянула на женщину глазами, полными боли. Голос Клары дрогнул:

— Я знаю, ты хочешь его видеть и поблагодарить за спасение.

— Я ничего ему не должна, — равнодушным голосом заметила Сюзанна. — Он получил плату.

— Что ты имеешь в виду, дитя?

— Отошлите его и никогда сюда не пускайте.

— Но…

— Он в холле? Прогоните его. — В голосе девушки послышались визгливые нотки. — Пусть этот человек уйдет и никогда не возвращается. — Уткнувшись лицом в подушку, она зарыдала.

Не зная, что ответить адвокату, Клара вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

— Она еще не готова видеть вас, мистер Корт. Сюзанна очень… очень расстроена.

— Что она сказала?

— Ну… она…

— Точнее, миссис Шмидт. Я хочу знать, что она сказала.

— Сюзанна сказала, чтобы вы ушли и никогда не возвращались.

— Что еще? Это все?

Выражение его лица так напугало Клару, что та сочла нужным промолчать.

— Я сказала ей, что она, наверно, хочет поблагодарить вас за спасение, а Сюзанна заявила, что ничего вам не должна.

— Не должна? — Корт нахмурился.

— И еще она добавила, что вы получили плату.

Клара встревоженно смотрела, как вспыхнуло его лицо, как похолодели глаза, как сжались губы.

— Я не знаю, что это значит, — продолжала Клара. — Она так расстроена и не понимает, что…

Корт, резко повернувшись, вышел.

Глава LVII

На четвертый день, когда Сюзанна перестала плакать, Квинси пришел ее навестить. Он каждый день подходил к Кларе и тихо разговаривал с ней. Все это время мужчина никуда не отлучался из своего номера, стараясь быть поближе к ней. Решив, что пора поговорить с девушкой, Эбнер явился без вызова, отослав Клару вниз. Войдя в комнату, бородач увидел Сюзанну, сидевшую возле окна. В глазах ее была пустота.

— Мисс Сюзанна, — проговорил он, пододвигая к ней кресло. — Я пришел попросить прощения.

— В этом нет необходимости, мистер Квинси, — безжизненно ответила мисс Моран, даже не повернувшись.

— Нет, мэм, необходимость как раз есть. Позволить вам ехать на прогулку с Ароном Кортом — то же самое, что позволить ягненку гулять вместе со львом. Я совершил ужасную ошибку. Я хотел как лучше, а получилось как хуже. От этого страдаю не я, как должно быть, а вы, и я сожалею об этом, как никогда прежде. Что самое плохое, изменить больше ничего уже нельзя.

Наконец, девушка повернулась к нему и вздохнула:

— Вы тут ни при чем, мистер Квинси. Я понимаю, что вы хотели мне только хорошего. Арон, наоборот, стремился причинить мне боль. А я была настолько глупа, что…

— Разве это глупость — быть невинной? Любить и быть любимой — тоже не преступление. Я буду рад убить его ради вас, если это поможет. Вот, пожалуй, и все, что я могу.

В глазах Сюзанны появилась боль.

— О нет, хватит убийств. Я… я убила Иеремию.

Брови Квинси изумленно поползли вверх. Ему сказали, что о ней говорил Джоб, и он смеялся от души.

— Я отравила его, чтобы удержать его от…

Эбнер кивнул:

— Мы делаем то, что нам положено делать и к чему нас принуждают обстоятельства. Не стоит думать об этом.

Оба замолчали, обдумывая ситуацию. Сюзанна вновь повернулась к окну, стараясь изгладить из памяти образ Иеремии.

— Что вы теперь будете делать, мисс Сюзанна? Вернетесь в Сент-Луис?

— Нет. Как я могу? Я стала другой.

— Может, это к лучшему. Вам надо познакомиться с хорошими людьми.

— Они не желают со мной общаться. — Закусив губу, девушка повернулась к собеседнику.

— Он… Арон сказал, что его отношения с моей сестрой были чисто профессиональными. Что это означает?

— Думаю, лучше спросить Лилит, — хмуро заметил Квинси.

— Хорошо.

В ее взгляде появилась целеустремленность.

Эбнер решил, что с ней все будет в порядке:

— Я в своей комнате, если вдруг понадоблюсь.

— Спасибо.

— Не покидайте отеля без меня. Возможно, некоторые люди захотят поговорить с вами, а тревожить старые раны бывает вредно.

— Я понимаю. — Бородач поднялся и собрался было уйти, но девушка остановила его.

— Есть одна вещь, которую вы можете для меня сделать.

— Я весь во внимании.

— Я хочу, чтобы вы поговорили с мистером Кортом. — Эбнер нахмурился. — Вы должны сделать это, потому что я больше не желаю его видеть. Передайте ему, что он с этой минуты не является моим адвокатом. Пусть Арон передаст мои дела любому из местных юристов.

Квинси внимательно посмотрел на подопечную:

— Я возьмусь за это дело.

Клара, зайдя в комнату, была немедленно выставлена за дверь. Сюзанна послала ее за портнихой.

— Ой, — защебетала обрадованная женщина. — Я вижу, Эбнер повлиял на вас, но миссис Рейнольдз по вызову не работает.

— Предложите ей двойную, тройную цену.

— Тройную цену? — в ужасе воскликнула миссис Шмидт.

— А почему бы нет? У меня есть деньги.

Глава LVIII

Выйдя в холл, Квинси подавил острое желание вернуться в свою комнату, не испытывая особого желания исполнить поручение Сюзанны. «Черт возьми, он ведь тоже переживает», — пробормотал бородач и, надев ремень с кобурой, направился к Корту, но адвоката не застал. Сосед, живущий этажом ниже, после неудачной попытки продать ему кисточку для бритья и мазь для ухода за кожей признался, что не видел Арона со вчерашнего утра. Тогда Квинси пошел в салон «Золотой Грех» и навел справки. Там ему сказали, что в последние несколько дней адвокат был их постоянным клиентом, а также клиентом еще пары заведений, много пил и мало ел.

— Я бы подождал еще пару дней, — посоветовал бородачу бармен, — если ты, конечно, хочешь поговорить с ним. Он ни с кем не разговаривает и не желает никого слушать.

Эбнер, вздохнув, продолжил поиски. В другом салоне ему сказали, что прошлой ночью Корт выиграл три тысячи долларов в «Бонанзе» и выстрелом вышиб карты из рук шулера, пытавшегося обмануть его. Пуля, пройдя сквозь карты, едва не убила шулера и умерила пыл собравшихся повеселиться в «Бонанзе».

— Надеюсь, что сегодня он не придет играть, — пробормотал владелец заведения, рассказывая эту историю Квинси.

Поздним вечером Эбнер нашел адвоката в переполненном танцевальном зале в северной части города. Тот сидел за угловым столиком и в одиночку потягивал спиртное. Бородач, стоя у стойки, наблюдал за ним в зеркало. Зная характер своего приятеля, Эбнер понял, что тот не прочь затеять потасовку. Надо сказать, у Квинси настроение тоже было не из лучших. Вспомнив слова Сюзанны: «Убийств уже хватит», мужчина глотком допил виски и повернулся, чтобы уйти. Завтра еще будет время, и Арон проспится. Бросив несколько слов знакомому, бородач направился к двери.

— Квинси!

Голос говорившего был тих и спокоен.

Корт стоял, прислонившись к стойке бара:

— Выпей со мной.

— Я этого делать не буду. — Лицо Квинси окаменело. — Мне надо с тобой поговорить.

— Правда? Ладно, не пей. Садись рядом или предпочитаешь стоять?

Повернувшись, адвокат направился к своему столику, шагая твердо и уверенно. Бородач не знал, что pi думать: если он действительно пьян, то по внешнему виду этого не скажешь.

— У меня для тебя сообщение от Сюзанны.

Арон поднял голову и трезвыми глазами взглянул на собеседника.

— Она хочет, чтобы ты передал ее дела Барду Шейнли.

— Правда? — адвокат сжал губы. — Что-нибудь еще?

— Она не желает тебя видеть. Отошли чек Барду Шейнли.

— Черт бы ее побрал!

— Черт бы побрал тебя, — поправил его Эбнер. — Ты предал ее. Я думал, ты будешь заботиться о ней, а ты использовал Сюзанну как источник удовольствия.

— Удовольствия? — с сарказмом проговорил адвокат. — Удовольствие было обоюдным, мой друг.

— Я тебе не друг, а твое заявление не произвело на меня никакого впечатления. Мы оба прекрасно знаем, что она не знала мужчин, пока не попала в твои руки.

— Ей нравилось то, что мы делали, Квинси. В противном случае Сюзанна не приходила бы ко мне снова и снова.

— Ты собираешься на ней жениться?

— Не будь идиотом! Ты же знаешь, я не из тех, кто женится.

— Я был идиотом потому, что только безмозглый доверяет женщину такому человеку, как ты. Однако ты не относишься к числу дураков. Ты мерзавец, ты использовал ее, а бедняжка теперь страдает.

— Ей незачем страдать, Лилит…

— Да, Лилит. Она очень похожа на тебя. Вам надо держаться вместе и оставить Сюзанну в покое. Но не забудь передать бумаги Шейнли.

Квинси вышел, оставив в одиночестве бледного от гнева Корта.

Глава LIX

Лилит стояла на лестнице, с удовлетворением глядя на собравшуюся внизу толпу. Из танцевального зала доносилась музыка, смешиваясь со звонким смехом женщин в ярких, открытых платьях и басистыми голосами мужчин. Все представители сильного пола, живущие в радиусе пятидесяти миль, собрались на открытие «Падшего ангела», их карманы оттопыривали толстые кошельки. Восточная роскошь поражала глаз: бархатные шторы, сверкающие зеркала в причудливой позолоченной оправе, хрустальные вазы, блестящие подсвечники. Бесстрастные голоса крупье перемежались с криками и воплями игроков, звон бокалов порой заглушал смех. Лилит жадно вдыхала пьянящий аромат праздника, пьянящий, словно старое доброе вино. От успеха у нее кружилась голова. Она сама создало этот уголок наслаждения — богатый, грешный, сладострастный, буйный.

Именно за это и ненавидели ее родители, и именно это помогало ей таким образом бросить имвызов. Женщина взглянула на Карлоса, стоявшего возле стойки бара, и одарила его многообещающей улыбкой. Скоро он вновь будет обладать ею, скоро разделит с ней страсть, такую же бурную, как и ее фантазии…

— Твоя энергичность поразительна, Лилит. Не понимаю, как тебе удалось завершить строительство в такие короткие сроки.

Женщина обернулась на голос. Сюзанна, стоявшая несколькими ступенями выше, внимательно разглядывала зал. На ней было голубое шелковое платье, гармонировавшее с глазами, шею обвивала голубая бархатная лента с сердечком, которое давным-давно подарила ей Лилит. Необычно глубоким для Сюзанны был вырез, приоткрывавший верхнюю часть груди.

Хозяйка заведения не сдержала изумленного вздоха. Она всегда считала сестру прекрасным юным созданием, ребеночком, ангелочком, но в этом платье…

— Зачем ты здесь, Сюзанна? — тревожно спросила женщина, бросив нервный взгляд на толпу.

— Я пришла на открытие.

— В этом платье? У него очень глубокий вырез.

— Не больше, чем твой, Лилит, — безразлично проговорила Сюзанна. — Я думала, мне он очень идет.

— Каждый мужчина в этом зале разделяет твою точку зрения. Пойдем в мой кабинет.

Схватив ее за руку, Лилит потащила сестру наверх и, войдя вместе с ней, закрыла дверь.

— Я не собираюсь убегать, — улыбнулась Сюзанна. — Кроме того, я пришла поговорить с тобой, поскольку ты не хотела этого делать.

— Не желаю, чтобы кто-нибудь нас беспокоил.

Девушка кивнула:

— Или подслушивал. Мне надо кое-что спросить у тебя.

Лилит поджала губы:

— Мне тоже.

— Очень хорошо. Что ты хочешь узнать?

Оглядев комнату, девушка уселась в кресло с высокой спинкой, сложив руки на коленях.

Лилит вздрогнула — сестра часто так сидела в детстве. Сердце зашлось от боли, и ей стоило большого труда сформулировать вопрос:

— Карлос убежден, что, возможно, я неправильно оценила ваши с Кортом отношения. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что произошло.

Щеки девушки порозовели, но она взглянула прямо в глаза сестры:

— Арон целовал меня, ласкал и… некая часть его вошла в меня. Он дал мне столько наслаждения, что я потеряла способность думать. Это ты хочешь узнать?

Она высоко подняла голову, вызывающе поджав губы и широко открыв глаза, словно собираясь сдержать слезы.

— Разве ты не знаешь, что такого рода вещами нельзя заниматься с мужчиной? — спросила Лилит.

— Откуда мне знать? Отец и мама никогда не разговаривали со мной об этом.

— Нет, но…

— Когда между нами начали происходить э… странные вещи, я не знала, что мне делать. Я собиралась спросить у тебя, писала тебе записки, помнишь? Я говорила, что это важно, но ты так и не пришла. И тогда я начала читать Библию.

— Библию! Там ничего не говорится…

— Я читала «Песнь Соломона». Ты когда-нибудь читала ее?

— Конечно.

— А я нет. То есть, читала, но не понимала смысла. Там описывается все то, что происходило со мной. Мне казалось, что наши отношения с Ароном удивительны, неповторимы. Такие же нежные чувства испытывал Соломон к своей возлюбленной. Я не знала до тех пор, пока ты не сказала мне там, в пещере, что вы проделывали с ним то же самое, что Арон занимался этим со всеми, кому не лень.

Сюзанна опустила глаза.

— Это преступно, — процедила сквозь зубы Лилит. — Это преступление, что они вырастили тебя в полном неведении.

— Я согласна с тобой, но теперь уже поздно жалеть об этом. Я хочу, чтобы ты ответила на некоторые вопросы, Лилит.

Та напряглась, но решила быть такой же прямой и откровенной, как сестра. Нужно повлиять на нее, чтобы в будущем избежать повторения ошибок.

— Арон сказал, что его отношения с тобой были чисто профессиональными. Что он имел в виду?

— Он хочет сказать, что не касался меня до тех пор, пока не заплатит. Можешь поверить, это вылилось ему в копеечку, — холодно отметила хозяйка борделя. — Ни одна умная женщина не позволит полностью отдать себя мужчине. Она заставляет его либо жениться на ней, либо заплатить.

— Арон хотел жениться на тебе?

— Я не хочу выходить замуж. Я принадлежу себе. Так будет всегда.

— Но ты продаешь свои услуги, свое тело, да? Зачем? Значит, ты тоже получаешь от этого какое-то удовольствие. Возможно, у тебя от этого получится ребенок. Думаю, так и происходит, когда мужчина и женщина…

— Да, так это и происходит, только разница в том, что я знаю, как о себе позаботиться, а ты нет.

— Ну, так скажи мне.

— Тебе не нужно этого знать, Сюзанна. Надеюсь, в будущем ты будешь держаться подальше от мужчин, если, конечно, не выйдешь замуж.

— Но ты ведь не держишься от них подальше. Ты позволила Арону заниматься с тобой любовью, причем столько раз, сколько он платил тебе. Кроме него, были и другие мужчины…

— Время от времени, — резко оборвала ее сестра. — Сейчас ситуация изменилась.

— Именно это имел в виду Джоб Пэккард, когда говорил, что я такая же шлюха, как и сестра? Он думал, что я зарабатываю деньги?

— Джоб Пэккард — сумасшедший. Злобный пес. Забудь его слова, дорогая.

— Как я могу? Мне по-прежнему снятся Джоб и Иеремия. Они угрожали изнасиловать меня на глазах Арона. Это делал со мной Корт?

— Насилие — это когда женщина не желает. Если ты согласилась, то это уже не насилие.

— С Ароном я пошла по своей воле, но я боялась заниматься любовью с Иеремией. То, о чем он говорил, не имело никакого отношения к удовольствию. Он хотел причинить мне боль.

— Сюзанна…

Лилит поднялась, но сестра отвернулась.

— Я убила его. Ты знаешь об этом, Лилит?

— Ерунда.

— Нет. Я подмешала яд ему в кофе, чтобы Иеремия не смог исполнить угрозу. Я отравила и Джоба, но, как мне сказала Клара, ты повесила его прежде, чем у него появился шанс умереть.

— Ты кому-нибудь говорила об этом? — обеспокоенно спросила женщина.

— Только Арону и Квинси. Возможно, я убила еще пару человек, потому что высыпала остатки грибов в виски. Наверно, я проклята за то, что согрешила с Ароном и убила этих людей и…

— Ты не проклята, Сюзанна. Ты понятия не имела, что делала с Кортом, этим мерзавцем. Что касается Пэккардов, то у людей есть право защитить себя от подобных скотов. Я горжусь тобой, дорогая.

— Гордишься мной? — Девушка с любопытством взглянула на сестру. — Я думала, ты ненавидишь меня. В пещере мне казалось…

— Я не испытываю к тебе ненависти, Сюзанна. — Сердце женщины болезненно сжалось. Карлос думал так же, однако это не соответствовало истине. — Ненависти нет места в моей душе. Я хочу защитить тебя. А теперь тебе надо возвращаться домой.

— Нет, я собираюсь здесь работать. Теперь тебе трудно мне отказать, ссылаясь на мою невинность. Именно поэтому ты раньше запрещала мне приходить и помогать? Ты не хотела, чтобы я узнала, что здесь происходит? Все девушки, работающие здесь, получают деньги за удовольствие, даримое ими мужчинам.

— Тебе здесь нечего делать.

— Ошибаешься, Лилит. Я все могу делать. Могу вести учет, смешивать напитки, танцевать с клиентами, работать за игорными столами. В детстве со мной было трудно играть в вист, потому что я помнила все карты. Такая память может пригодиться. Я могу даже работать на Карлоса. — Она едва заметно улыбнулась. — Кроме того, ты заставила меня научиться стрелять. Я могу даже работать шлюхой, не так ли?

— Нет.

— Арону нравилось быть со мной. Я не хочу провести остаток жизни, сидя в номере, и каждое утро ездить на прогулку. Это же глупо, согласись, Лилит.

Глава LX

Корт явился в «Падший ангел» около полуночи, чтобы проверить слухи, разнесшиеся по городу. Трезвый и злой, он терзался угрызениями совести. Его преследовал образ плачущей и негодующей Сюзанны, мрачного, исполненного решимости Квинси. Осмотревшись, мужчина процедил сквозь зубы: «Ну и воображение у тебя, Лилит».

Произнеся это, Арон осекся, увидев возле стойки бара Сюзанну, разговаривавшую с Арнольдом Швайбрюннером, хозяином ранчо на юге штата. Она казалась бледной, но по-прежнему прекрасной. Ее темные густые волосы волнами ниспадали на плечи, стянутые у корней затейливой заколкой. Такое же платье, что было на ней, ни одна молодая девушка из хорошей семьи не позволит себе надеть. В публичном доме, полном всяких негодяев, игроков и шлюх, носить его было тоже неприлично.

Корт, подойдя к девушке, положил руку ей на плечо:

— Извините нас, Арнольд.

— А, да, конечно, Корт. — Взглянув не его мрачное лицо, Швайбрюннер не решился возмутиться.

Сюзанна, узнав голос Корта, напряглась. Когда хозяин ранчо отошел, она резко повернулась, но Корт, предвидя гневную тираду, поспешил сказать:

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Сюзанна?

— Это заведение моей сестры, — покраснев, гневно ответила та. — У меня есть право здесь находиться. Разве Клара не сказала, что я больше не желаю тебя видеть? Квинси тоже должен был тебе это сказать.

— Он передал мне твои слова, — не скрывая раздражения, произнес адвокат. — Как ты и просила, я передал бумаги Шейнли. А теперь вернемся к моему вопросу. Конечно, это заведение Лилит, но, насколько мне известно, твое присутствие здесь нежелательно.

— У тебя старые сведения. Она больше не возражает, поскольку для этого нет оснований. После твоего… после твоих уроков мне нечему здесь учиться.

— Не будь глупой, — рявкнул мужчина. — В таком платье, открывающем все прелести, все мужчины просто пожирают тебя глазами. Есть большая разница между насилием и тем, чем мы занимались.

— А чем мы занимались, Арон? — с горечью спросила девушка. — Речь идет о твоем сладострастии и моей глупости? Ну, первого мне не надо, а на второе ты больше не рассчитывай.

— Сюзанна… — Корт, обняв ее за плечи, притянул к себе. В глазах его появилась нежность и страсть — то есть как раз то, что мисс Моран хотела забыть.

— Уходи, — сдавленно пробормотала она.

— Боюсь, дама не хочет видеть тебя, Корт, — раздался твердый голос приближающегося Мондрагона. — У дверей ждет Квинси, который проводит тебя домой, Сюзанна. Корт, ты не хочешь со мной выпить? — Карлос сделал знак бармену.

Адвокат проводил взглядом удаляющуюся девушку, затем повернулся к мексиканцу.

Тот заявил:

— Давай сядем за стол, нам надо поговорить.

Вручив Корту стакан, Мондрагон повел его к столу, где было не так оживленно.

Сев, мексиканец откинулся на спинку стула и, отпивая глоток за глотком обжигающий напиток, изучающе смотрел на адвоката. Он долго молчал, и в затянувшейся паузе чувствовалась угроза.

Арон враждебно смотрел на него, не отводя холодных глаз.

Наконец, Карлос вздохнул и поставил стакан на стол:

— Арон, тебе надо забыть ее. Ты потерял Сюзанну.

— Ее обрела Лилит? — презрительно бросил адвокат. — Ты ошибаешься, Сюзанна принадлежит мне.

— Так было раньше, мой друг, но сейчас ситуация изменилась. Ты взял больше, чем дал. Сюзанна подарила тебе не только удовольствие, но и любовь. Ты ей дал одно наслаждение, но этого оказалось недостаточно, когда она, наконец, поняла природу обмена.

— Это размышления хозяина публичного дома, — холодно проговорил адвокат.

Мондрагон рассмеялся:

— Да, и о таких женщинах я многое знаю. Для некоторых достаточно только денег, другим подавай деньги и страсть. Однако Сюзанна не принадлежит к их числу. Ты, надеюсь, не думаешь, что у нее душа шлюхи?

Корт оскалился. После первого общения с Сюзанной он решил, что та торгует своим телом, а потом ему было все равно, кто она.

— Итак, реши для себя, к какому типу женщин относится Моран-младшая. Потом тебе придется признать, что ты не сможешь иметь ее. Ты не дал и не дашь того, чтобы она осталась с тобой, поэтому тебе, как бедняку, надо довольствоваться тем, что есть, и не замахиваться на большее.

Арон закурил и, улыбаясь, посмотрел на собеседника, окутанного клубами дыма:

— За эти несколько минут я услышал от тебя больше слов, чем за все годы общения с тобой, Карлос. Зачем ты мне это говоришь?

Мондрагон улыбнулся:

— Поскольку ты преследуешь ее, то у меня нет другого выбора, как поговорить с тобой или пристрелить тебя. Лилит больше нравится второй вариант.

Усмехнувшись, мексиканец посуровел:

— Но если ты внемлешь моим предупреждениям, то мне не придется стрелять в тебя.

— Думаешь, ей место здесь, в борделе? — не обращая внимания на угрозу, с горечью спросил адвокат.

— Нет. Полагаю, ее присутствие грозит неисчислимыми бедами. Сюзанне больно, ты разбил ей сердце, поэтому бедняжка решила, что ее место здесь, и ничто не может убедить ее в обратном. Тебе это также не удастся, мой друг, ибо именно ты навел девушку на такие мысли.

— Лилит…

— Если бы Лилит никогда не узнала, что произошло между вами, то ваш разрыв все равно был бы неизбежен. Когда-нибудь Сюзанна поняла бы, что не сможет рассчитывать ни на тебя, ни на свою страсть. Лучше покончить со всем сразу, пока еще не так больно. А ты, Корт, легко ее забудешь. Найдешь себе другую женщину, и конец твоим страданиям. — Мондрагон поднялся и положил руку на плечо адвоката. — Держись от нее подальше, мой друг. Выбрось Сюзанну из головы.

— Черта с два! — пробормотал Корт, провожая взглядом уходившего мексиканца.

Корт ушел вскоре после разговора с Карлосом, размышляя о холодном приеме, оказанном ему Сюзанной, не думая об угрозе Мондрагона. Опасность его не пугала, если, конечно, он решит, что хочет вернуть девушку. Но стоит ли игра свеч? Если возобновить отношения с Сюзанной, то ее следует переселить к себе, чтобы защитить от опекунов и разных негодяев, и держать под замком до тех пор, пока они не надоедят друг другу.

Арон хотел мисс Моран, но захочет ли он по прошествии некоторого времени ощутить себя связанным по рукам и ногам? Слепая страсть уже завела его в опасную вражду с Пэккардами и поставила жизнь на карту. Внутренний голос предупреждал Арона, что Сюзанна не стоит этого. Ни она, ни какая-то другая женщина.

Сев в седло, мужчина направился к дому Амелии, с которой его связывала многолетняя дружба. Амелия много и охотно смеялась и показывала чудеса любви в постели. Девушка встретила его радостно, пила и смеялась вместе с ним, но изумленно и разочарованно вздохнула, когда адвокат, вместо того чтобы проследовать с ней наверх, в спальню, вышел из дома.

Корт был разочарован не меньше, обнаружив, что не может быть ни с одной женщиной, кроме той, которая не хочет его видеть.

Вспомнив слова Карлоса, Арон поморщился — ему не хотелось принимать решения. Он желал Сюзанну, и ничего на свете не могло остановить его.

Арон бросил пить и играть в карты, занявшись делами. На встречах с клиентами он договорился об открытии совместно с Холбейном предприятия. Ночью он отправился в «Падший ангел», намереваясь продолжить давление на Сюзанну, надеясь таким образом повлиять на пересмотр ее решения. Девушку надо увести из борделя, ограничить тем самым влияние на нее Лилит. Если она откажется ехать с ним, у него все равно останется возможность видеть ее.

Сюзанна каждый день меняла туалеты, возбуждавшие и раздражавшие Корта. Длинные, до пола платья скрывали ноги, но почти обнажали грудь, которую ему уже нельзя было целовать и ласкать. Он с затаенной болью смотрел, как девушка его мечты толкует с другими мужчинами, улыбаясь и весело болтая, как вышедшая в свет красавица. Арон угрюмо думал, что не он, а она своим присутствием оказывает на него давление. Адвокат знал, что мисс Моран чувствует его взгляд, но ни разу не посмотрела на него. Если Арон подходил близко, Сюзанна либо уходила, либо между ними вставал Квинси или Мондрагон. Поэтому Корту ничего не оставалось делать, как наблюдать, кусая губы в бессильной злобе, или подходить ближе и видеть, как она бледнеет, как увядает ее улыбка, обращенная к другому, и умирает смех. «Мы мучаем друг друга, — с горечью думал мужчина, — а ведь могли бы дарить наслаждение. Мы могли быть вместе, вместо того, чтобы бродить в одиночку, разделенные толпой пьяниц и дураков»…

Глава LXI

Однажды Сюзанна появилась в потрясающе дорогом наряде, поразившем Арона. Платье было темно-красного цвета, очень любимого проститутками. На плечи девушки была наброшена шаль, которая нисколько не скрывала роскошную грудь.

Он стоял у стойки бара, не сводя с нее глаз, как, впрочем, и остальные мужчины. Сюзанна, отыскав его взглядом, присела в реверансе. Арон побагровел от гнева — ему показалось, что ее грудь сейчас вывалится из декольте. Адвокат было направился к ней, но девушка, грациозно увернувшись, раскрыла огромный черный веер, прикрывая грудь, и улыбнулась вошедшему Гранту Пенвеннону. Декольте исчезло. На его месте появилась скромная шаль, и вот уже милая, застенчивая мисс Моран робко приветствовала владельца шахт. Усилием воли подавив приступ гнева, Корт молча стал наблюдать, как она подвела Пенвеннона к свободному столику. Он вспомнил, как однажды мисс Моран сказала, что мистер Пенвеннон очень добр к ней. Его удивляло, что такой холодный, расчетливый человек, как Грант, мог очаровать такое прелестное создание. О чем они говорят? Сюзанна мило улыбается, а вот ему, Корту, даже никогда нельзя приблизиться к ней. Сплюнув от досады, мужчина заказал себе выпивку.

Сюзанна действительно обрадовалась, увидев Пенвеннона. Ей казалось, что он расположен к ней. Говорят «кто любит, тот любим», поэтому, чувствуя его симпатию, она отвечала ему тем же. Девушка расспрашивала его о здоровье жены и детей, поинтересовалась успехами сына в математике, его делами на шахте и здоровьем. Пенвеннон, очарованный ее живейшим интересом к своей персоне, отвечал охотно и подробно. «Господи, какая милая девушка», — думал он, хотя ему не понравилось, что она опять находится в «Падшем ангеле», да еще в таком наряде. Валлиец решил, что наряд выбрала ей Лилит.

— Поскольку вы так добры, мисс Моран…

— Зовите меня Сюзанной.

— Конечно, если вы позволите.

Его жена изумится, узнав, что ее муж, достопочтенный Грант Пенвеннон, называет сестру скандально известной Лилит по имени.

— Как я уже говорил, Сюзанна, я здесь по делу. Могу я посоветоваться с вашей сестрой?

Девушка насторожилась: что скрывалось под этим «поговорить»?

— Я здесь по просьбе соседа насчет собственности, — поспешно добавил мужчина, желая сразу же устранить возможные недомолвки, ведущие к непониманию.

Он, упираясь на слухи и собственные глаза, знал, что Сюзанна не совсем отдает себе отчет о происходящем в «Падшем ангеле».

— Я еще не видела Лилит сегодня, мистер Пенвеннон, но, возможно, смогу оказаться вам полезной. Я хорошо считаю и больше понимаю в цифрах, нежели сестра.

Владелец шахт озадаченно на нее посмотрел.

— Ну, по крайней мере, вы сможете передать сообщение своей сестре, мисс… э… Сюзанна. Вы, наверно, знаете, что ваша сестра арендовала мой дом и дом соседа под свое заведение, пока не открыла новое.

— Да, я знаю это, хотя редко ходила туда.

«И сейчас тебе здесь делать нечего», — неодобрительно подумал мужчина, а вслух произнес:

— А сейчас моя семья перебралась снова в дом, а вот у моего соседа, мистера Клевера, возникли определенные трудности с переселением.

— Надеюсь, зданию не был нанесен ущерб, — с сочувствием проговорила девушка.

— Не в физическом плане, — смущенно пробормотал мужчина, мучительно раздумывая, как, сохранив пристойность, объяснить это Сюзанне. — Нет, мне лучше самому поговорить с вашей сестрой.

— Вы меня нисколько не затрудните. Я буду рада вам помочь. Так что там насчет дома мистера Клевера?

Пенвеннон вздохнул.

— Проблема в его жене. Она отказывается жить в доме, в котором… э…

Сюзанна смотрела ему прямо в глаза, слегка порозовев:

— Вы пытаетесь сказать, что миссис Клевер возражает по поводу того, чем занимались в ее доме?

— Да, именно так.

— Думаю, в этом доме женщины торговали своим телом.

Пенвеннон вспыхнул, шокированный тем, что собеседница все знала и, что еще хуже, откровенно об этом сказала.

— Чувства миссис Клевер можно понять, — заявила мисс Моран, — но если она возражает, то почему ее муж сдал свой дом в аренду Лилит?

— Мистер Клевер думает, что ваша сестра ввела его в заблуждение. Он считал, что такого рода деятельность велась и в моем доме.

— Для меня это практически одно и то же, — заявила Сюзанна, — похоже, они с женой думают одинаково. Разве он не получил хорошую компенсацию?

— Вполне. Но так как мистер Клевер больше не пользуется домом, то хочет, чтобы ваша сестра купила его.

— Сомневаюсь, что она это сделает, — засмеялась девушка. — Лилит живет здесь. Ей не нужен дом.

— Я так и сказал Клеверу. Если вы скажете сестре, то у моего соседа все-таки остается шанс.

— Сколько мистер Клевер хочет за дом? — с любопытством спросила мисс Моран.

Пенвеннон ответил и добавил:

— Это хорошая цена.

— Полагаю, с продажей у него возникли проблемы, — задумчиво заметила девушка.

— Полагаю, да.

— Я могу купить его, — пробормотала девушка, чувствуя на себе пристальный взгляд Корта. Каждый вечер он приходил в «Падший ангел». Если она купит дом, то мужчина не сможет ежевечерне к ней наведываться. Мисс Моран подсчитала свои финансовые возможности.

— Через три месяца счет за проживание в отеле достигнет этой суммы. Возможно, дом мистера Клевера станет удачной инвестицией для меня.

Пенвеннон был ошеломлен: ни одна из знакомых ему девушек не говорила о финансовой стороне своей жизни, и уж тем более об инвестициях.

— Если вы мне скажете, сколько платите за отель, то я сделаю выкладку, — предложил валлиец.

— О, я уже подсчитала в уме. А дом достаточно велик, чтобы в нем поселились мистер Квинси и миссис Шмидт, мои опекуны?

— Да, конечно.

— Я сэкономлю немало денег, перестав питаться в отеле. Миссис Шмидт будет готовить и вести хозяйство.

— Да, экономия получится неплохая, — пробормотал вконец озадаченный валлиец.

— Похоже, вы очень удивлены, мистер Пенвеннон. Возможно, против такого соседства будут возражать ваша жена и ваши друзья?

Владелец шахт покраснел:

— Лично я не стану возражать против нашего соседства, мисс Моран. Но местные дамы без энтузиазма воспримут это известие.

— Вы хотите сказать, что они не будут со мной общаться из-за Лилит и «Падшего ангела». Надеюсь, они не станут швырять в меня камни или поджигать дом?

— Нет, конечно. Это тихое местечко.

— Возможно, мистер Пенвеннон, вы скажете своему соседу, что у меня возник интерес к его предложению. Мне нужно проконсультироваться у адвоката. Без совета профессионала я не могу сказать, что цена устраивает меня.

— Мистер Корт стоит возле стойки бара, — махнул рукой валлиец.

Щеки собеседницы порозовели.

— Мистер Корт больше не мой адвокат. У меня другой поверенный.

— Но Корт великолепный, знающий юрист, лучший в городе. Надеюсь, вы не променяли его на худшего.

— Это мое дело, разве нет? — рассерженно проговорила Сюзанна.

Пенвеннон вконец растерялся. Судя по его поведению, он чем-то оскорбил девушку. Валлиец знал, что Арон подвергал свою жизнь большой опасности, чтобы спасти жизнь мисс Моран. С ее стороны было крайне некрасиво отблагодарить его таким образом.

— Если мистер Клевер заинтересуется моим предложением, пусть свяжется с Шейнли, который действует от моего имени.

Совладав с негодованием, она улыбнулась, поднялась и пожелала собеседнику хорошо провести время.

Взглянув на ее вызывающее платье, мужчина неодобрительно покачал головой. О чем думает Лилит, позволяя сестре носить такие наряды? Они приведут к неприятностям, поскольку девушка не сможет исполнить то, что обещают откровенные платья.

Арон Корт оказался не единственным человеком, наблюдающим за Сюзанной. Шахтер, явившийся в «Падший ангел» в поисках женской ласки, решил, что нашел искомое, и вознамерился подойти к юной красотке после того, как она закончит беседовать с Пенвенноном. Он даже готов был ждать сколько угодно, чтобы заполучить девицу. Когда та отошла от валлийца и не поднялась с ним наверх, шахтер засиял от счастья. Со стуком поставив на стойку пивную кружку, мужчина пробрался к ней и, схватив за локоть, повернул к себе:

— Я следующий, крошка. Пойдем наверх.

Дальше все произошло как во сне. Сюзанна, застыв от ужаса, смотрела на него широко раскрытыми глазами. Арон Корт, положив руку на пистолет, ринулся к ним. Карлос Мондрагон и Квинси, наблюдавшие за девушкой из разных концов зала, поспешили на поле предполагаемого боя. Девушка, выйдя из оцепенения, проговорила:

— Если вы сейчас же не уберете свои руки, я вас убью. — В глазах говорившей было столько презрения и решимости, что шахтер тут же отпустил ее.

Подошедший Квинси шепнул на ухо парню:

— Эта не продается, друг. Лучше иди отсюда, пока тебя никто не шлепнул.

— Если она не продается, то какого черта она тут делает?

— На этот вопрос, к сожалению, нет ответа, — спокойно проговорил Мондрагон, — ты найдешь, что искал, приятель, в другой комнате. — Он повернул мужчину в нужном направлении. — Сюзанна, не пойти ли тебе домой?

— Нет, — решительно отрезала та. Взгляд ее был прикован к стоявшему в трех шагах Арону. Она знала, что он убил бы обидчика, не подоспей Эбнер вовремя. Повернувшись к Карлосу, девушка заявила:

— Я куплю вам обоим выпивку, чтобы отпраздновать. — Взяв их под руки, она улыбнулась им по очереди. Взглянув в сторону Арона, мисс Моран вздохнула — тот уже ушел.

— Нечего праздновать, мисс Сюзанна, — с упреком проговорил Квинси. — Этот парень…

— Я собираюсь купить дом, — ответила девушка. — Мы больше не будем жить в отеле, мистер Квинси… — «Кроме того, я не встречусь больше с Ароном», — подумала она.

Корт, стоя у двери, оглянулся: предмет его желаний улыбался Мондрагону, и мужчина ощутил резкий приступ ревности и гнева.

Глава LXII

Сюзанна редко покидала гостиницу без Клары или Квинси, но на следующее утро у Эбнера возникли проблемы с лошадью, требовавшие немедленного разрешения. Собираясь уйти, бородач узнал, что его подопечная планирует пойти к портнихе. К своему ужасу, мисс Моран обнаружила, что миссис Шмидт слегла с сильной головной болью.

«Ну, я не позволю ему заставить меня отменить встречу, — подумала она. — Не может же он постоянно меня караулить, у него тоже есть какие-то дела». Таким образом стараясь убедить себя, девушка, взяв сумку и перчатки, спустилась в холл, где, к счастью, не было Арона Корта. С облегчением вздохнув, мисс Моран направилась к двери, но в ту же минуту знакомая рука в перчатке легла на ее плечо.

— Сюзанна… — проговорил адвокат, — какой неожиданный сюрприз увидеть тебя так рано.

Мисс Моран, резко повернувшись, взглянула на него. В ее глазах сверкали слезы.

Арон непринужденно улыбнулся:

— Ты же не хочешь устроить мне сцену здесь, перед таким скоплением добропорядочных граждан, а? Они могут прийти в недоумение, увидев, что ты так груба с человеком, рисковавшим своей жизнью, чтобы спасти твою. Не согласишься ли выпить со мной кофе?

Набрав в легкие побольше воздуха, девушка упрямо подняла голову:

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Корт, но, боюсь, я опоздаю к портнихе.

— В самом деле?

Мужчина придержал дверь.

— Тогда я прогуляюсь немного.

Он взял Сюзанну под руку и повел по улице.

— Итак, ты шьешь себе новое платье, не так ли? То, которое было на тебе вчера, едва прикрывало грудь. Наверно, это обнажит тело до пояса.

Покраснев, мисс Моран вскинула голову. Но Корт предвидел это:

— Конечно, вид будет потрясающий.

Сюзанна ожидала увидеть на его лице обычную ироническую усмешку, но глаза мужчины оставались серьезными, а пространство между бровями прорезала глубокая морщина.

— И все же я бы поостерегся выставлять свое тело напоказ.

— Ты очень груб, — пробормотала она.

— Конечно, я считаю, что вчера ты выглядела прекрасно, Сюзанна, но не очень прилично. Мой взор притягивала твоя полуобнаженная грудь. — Девушка со слезами на глазах попыталась вырваться, но Корт держал ее крепко. — Разве тебе не нравятся комплименты, дорогая? Ты очень красивая девушка, но когда выставляешь напоказ свои прелести, то другие мужчины едва не сходят с ума от переполняющих их чувств. Например, тот бедный шахтер.

— Бедный шахтер?! Он хотел…

— Отвести тебя наверх? Конечно, а что ему оставалось делать! Он думал, что ты шлюха. Если ты одеваешься как продажная девка, то люди тебя таковой и считают.

— В таком случае, — вызывающе проговорила Сюзанна, — может, мне надо быть такой, какой меня считают. — Вырвав руку, она повернулась и направилась на другую улицу. Корт молча смотрел ей вслед. Он надеялся, что неприятные слова, сказанные им, возымеют какой-то эффект, и Сюзанна будет более разборчивой в выборе одежды. Девушка же пошла по улице, но не в сторону дома портнихи.

Сюзанна действительно передумала идти к модистке. Она направилась к своему новому адвокату, желая удостовериться, что начались переговоры о продаже дома. Чем скорее мисс Моран переедет туда, тем лучше для нее — Арон Корт перестанет ее преследовать. И пусть респектабельные леди не признают ее. Как он мог говорить ей такие слова? Неужели Арон всегда так презирал ее? Смахнув слезы с лица, девушка решительно направилась к дому адвоката Шейнли. По крайней мере, он жил не над парикмахерской и в достаточном отдалении от пивнушки. Мистер Пенвеннон ошибался, говоря, что Арон лучший адвокат в городе. Интересно, какой он, мистер Шейнли.

Глава LXIII

В тот вечер Корт снова был в баре и наблюдал за Сюзанной. Он жадно смотрел в вырез ее платья, не скрывая своего интереса. Оно было не таким откровенным, как предыдущее. Подняв бокал, Арон улыбнулся ей. Смущенная и раздосадованная, мисс Моран испытала острое желание уйти, но сдерживалась, повторяя слова Корта: «Если ты одеваешься как продажная девка, то люди тебя таковой и считают».

— Мисс Сюзанна, могу я поговорить с вами? — Грант Пенвеннон стоял у подножия лестницы.

— Конечно, мистер Пенвеннон.

Шахтовладелец подвел ее к столику и заказал чашку кофе:

— Я разговаривал с мистером Шейнли и мистером Клевером, и, думаю, у вас не будет никаких проблем с покупкой дома, если, конечно, вы не передумали. — Девушка рассеянно кивнула, думая совершенно о другом, а валлиец пустился в пространные рассуждения насчет даты покупки, перевода денег и т. д.

— Мистер Пенвеннон, — проговорила девушка трясущимися губами. — Мистер Пенвеннон, я решила пойти по стопам сестры.

— Что? — Грант не поверил своим ушам.

— Да, я решила стать… — Девушка никак не могла заставить себя произнести слово, которое употребил по отношению к ней Арон. Пусть он видит, как Грант Пенвеннон поднимается следом за ней по лестнице. А увидя, Корт, наконец, оставит ее в покое. Какая, в конце концов, разница между тем, что происходило между ней и Кортом, и тем, что произойдет между ней и валлийцем?

— Поскольку вы всегда были очень добры ко мне, мистер Пенвеннон, я хочу, чтобы вы стали моим первым клиентом.

Мисс Моран от души надеялась, что мужчина согласится. Его она знала и не упала бы в обморок от испуга. Сюзанна не имела представления, все ли мужчины покупают женщин или только некоторые.

Пенвеннон испуганно озирался, надеясь, что никто не услышал предложения.

— Думаю, нам лучше это обсудить с глазу на глаз, — пробормотал он.

— Конечно. Наверху будет лучше…

— Знаю.

Взяв ее под локоть, Пенвеннон повел ее наверх. Очевидно, Грант принял ее предложение. Сюзанна не чувствовала ничего кроме печали. Перед ней встала еще одна задача: она не собиралась «обслуживать» клиента и поэтому не знала, куда его вести.

— Мне нужно найти комнату.

— Мы можем воспользоваться кабинетом вашей сестры, — предложил валлиец.

— Не думаю, что Лилит это понравится.

Увидя спускавшуюся по лестнице Денвер Роуз, она поинтересовалась, нет ли у нее на примете свободной комнаты. Проститутка, озадаченная вопросом, переводила взгляд с девушки на мужчину, и обратно.

— Последняя по коридору, дорогая.

— Спасибо.

Сюзанна продолжала подниматься, поддерживаемая Пенвенноном. Тот боялся, что они привлекут внимание всех собравшихся. Мисс Моран хотела только одного: чтобы ее увидел Корт и сделал соответствующие выводы.

Арон действительно видел все происходящее: ее задушевную беседу с владельцем шахт, их совместный уход, а вот выводы сделал несколько иные, чем предполагала мисс Моран. Он слышал, что Пенвеннон ведет переговоры о продаже дома, и счел, что они направились в офис Лилит, желая уладить дела. Клевер оказался настолько лицемерен, что не явился в «Падший ангел». Адвокат радовался, что Сюзанна грамотно распорядилась деньгами, вложив их в недвижимость, а не в откровенные наряды, приковывавшие взгляды мужчин. Довольный результатами своей утренней беседы, адвокат допил содержимое бокала и ушел.

Открыв дверь последней комнаты, Сюзанна впустила валлийца. Им еще не приходилось бывать внутри, и они с интересом и отвращением оглядывали внутреннее убранство помещения. Девушка, дрожа, смотрела на огромную постель, украшенную розами и купидонами, написанную маслом картину на стене, изображавшую обнаженную женщину. Пенвеннона поразили позолоченные зеркала. Должно быть, Лилит это обошлось в копеечку.

— Не хотите ли присесть, мистер Пенвеннон?

— Спасибо. — Мужчина отметил, что девушка находится в полной растерянности и не знает толком, как себя вести. Значит, ее легко переубедить. — Я правильно вас понял, мисс Сюзанна, вы собираетесь стать дамой легкого поведения?

— Именно, мистер Пенвеннон, — мисс Моран осторожно уселась на краешек постели. — Вам не нужно думать об угрызениях совести по поводу моего предложения. Меня уже обесчестили.

— Понимаю, — кашлянул валлиец, испуганный этим признанием.

— Должна признаться, я не думала, что совершаю грех, — продолжала она, — но теперь это не имеет никакого значения, правда? — Лицо шахтовладельца оставалось непроницаемым, и мисс Моран не знала, как закончить мысль. — Поскольку я уже падшая женщина, то могу решиться на… — Девушка замолчала, надеясь, что Пенвеннон прервет ее, скажет что-нибудь или сделает. Арон в таких случаях раздевал ее. Грант же сидел неподвижно, ничего не предпринимая.

Мужчина находил создавшееся положение весьма двусмысленным и болезненным. Он молчал, стараясь выиграть время и надеясь, что девушка поймет нелепость своего поступка и передумает.

— Я не знаю, что делать, мистер Пенвеннон, — наконец, призналась Сюзанна. — Может мне раздеться?

— Конечно, если вы считаете это правильным, — ответил мужчина, надеясь, что у нее не хватит мужества сделать это перед ним. Что такое с ней случилось, если она привела его в эту комнату?

«Считаю это правильным? — задумалась мисс Моран. — Что это значит? Неужели он думает, что можно одетым заниматься любовью? И почему это люди назвали сей постыдный акт „любовью“?»

Казалось, девушка вот-вот расплачется, и Пенвеннон хотел было остановить ее, но вспомнил тактику поведения со своими детьми, где молчаливое неодобрение приносило наилучшие результаты. Грант частенько приглашал своих отпрысков в кабинет, где, вскользь упомянув об их недостойном поведении, замолкал. Сын, не желавший заниматься математикой, усиленно грыз гранит науки; дочь отучалась воровать куски яблочного пирога из кухни. Пенвеннон твердо придерживался мнения, что Сюзанну можно убедить отказаться от проституции вот такими методами.

Сюзанна поднялась и оглядела комнату:

— Здесь нет ни ширмы, ни туалетной комнаты.

— Нет, такого здесь нет, — согласился мужчина, не отрывая от нее неодобрительного взгляда.

«Боже, он даже не отвернется», — с отчаянием подумала мисс Моран. Неуверенно улыбнувшись, она начала расстегивать маленькие многочисленные пуговицы на спине. Через некоторое время до нее дошло, что самостоятельно от платья ей не избавиться. Возможно, мистеру Пенвеннону надоест неудавшееся шоу, и он уйдет. Сюзанна с трудом одолела препятствие в виде первой пуговицы. Грант по-прежнему смотрел на нее.

* * *

Эбнер Квинси привел Денвер Роуз в одну из маленьких, богато украшенных комнат. Никто из них не сомневался в успехе начинания, будучи полностью и давно ознакомленным с процедурой. Роуз мгновенно освободилась от платья, а пыхтевший неподалеку Эбнер снял только ботинки и брюки, справедливо полагая, что у Сюзанны не уйдет много времени на заключение купчей. Он решил, что его подопечная повела Пенвеннона в офис Лилит, чтобы обговорить условия сделки. Мужчина знал, что присутствие Арона действует ей на нервы, а его частые набеги причиняют боль.

— Ты никогда не поверишь тому, что случилось, — хихикнула Роуз.

— Что? — Квинси не желал тратить времени на разговоры.

— Это насчет сестры Лилит.

— И что насчет нее?

— Она пошла с Грантом Пенвенноном в комнату в конце коридора. Представляешь, старый костлявый валлиец платит за что-то, что может получить дома! Для такого скряги — это подвиг.

— А ну закрой свой грязный рот! — рявкнул Квинси. — Она с Пенвенноном решает дела в офисе.

— Сюзанна спросила меня, где есть свободная комната, и повела его в дальнюю, что в конце коридора, а там никто не решает дела.

— Боже всемогущий, — воскликнул бородач и мгновенно вскочил с постели. — Что задумала эта девчонка?

Натянув брюки, он босиком побежал вниз и, дважды стукнув в дверь Лилит, ворвался туда. Хозяйка разговаривала с Карлосом и, резко повернувшись, гневно проговорила:

— Никто, Квинси, не имеет права врываться сюда без…

— Она в комнате в конце коридора с Грантом Пенвенноном. Черти, что она задумала…

— С кем?! — побагровела женщина.

Мондрагон не стал терять времени даром и мгновенно поднялся.

— В какой комнате?

Добежав до конца коридора, Карлос повернулся к Лилит:

— Чтобы ни случилось, не кричи. Маленькой дурочке не нужен скандал.

Затем мужчина толкнул дверь, которая, к его удивлению, оказалась незапертой. Мексиканец открыл ее и закрыл, как только Лилит и Квинси вошли.

— Что здесь происходит? — дрожащим от ярости голосом спросила хозяйка борделя.

Мистер Пенвеннон сидел в кресле, а Сюзанна, заливаясь слезами, примостилась на краешке постели. Ей удалось снять платье, но перед ней встало новое препятствие в виде корсета, который зашнуровывала и расшнуровывала Клара.

— Ничего здесь не происходит, мисс Моран, — спокойно ответил валлиец. — Ваша сестра решила стать проституткой и предложила мне стать ее первым клиентом. Сейчас, я надеюсь, она изменила свое мнение.

— Тебе не о чем беспокоиться, Лилит, — с отчаянием в голосе проговорила Сюзанна. — У меня не получилось стать женщиной легкого поведения, как не вышло быть обычной девушкой. Кажется, я ничего не могу делать нормально. Я даже не сумела раздеться. — Она начала плакать.

— Не знаю, как ты могла так поступить, Сюзанна, — гневно проговорила женщина.

— Вам не стоит ругать сестру за происшедшее, мисс Моран, — вмешался Пенвеннон. — Боль, которую она испытывает, является результатом социального положения, в котором девушка очутилась в Амновилле. Ее не принимают в нормальном обществе из-за связи с вами, а пойти по вашим стопам мисс Сюзанна не может, что ясно показал этот, с позволения сказать, эксперимент. Я избрал верную тактику: сидел в кресле и молчанием демонстрировал свое неодобрение, надеясь, что она передумает. — Он взглянул на девушку, глаза ее потеплели. — Теперь, дитя, если вы оденетесь, я отведу вас в гостиницу. Дайте мне слово, что больше никогда и никому вы не сделаете такого предложения, как мне.

Сюзанна вытерла слезы.

— Да, сэр.

— Квинси проводит ее до отеля, — осторожно заметил Мондрагон. — Мы благодарим вас за благородное поведение, мистер Пенвеннон.

— Конечно. Мы договоримся об условиях продажи дома завтра днем, мисс Сюзанна, у вашего адвоката.

— Да, сэр. Спасибо.

— Желаю спокойной ночи. — Пенвеннон вышел и отправился домой обычной походкой человека, с которым не произошло ничего необычного.

— Что ты имел в виду, благодаря его за благородство, — потребовала объяснений Лилит, поворачиваясь к Мондрагону.

— А ты подумай, что произошло бы, если бы Сюзанна пригласила наверх кого-нибудь другого, — ответил за него Квинси.

— Очень справедливо, дорогая, — сухо проговорил Карлос. — Любой мужчина на месте Пенвеннона потребовал бы выполнения услуг, за которые он заплатил.

— Он еще не заплатил, — фыркнула Сюзанна. — Но я бы настояла.

Лилит, повернувшись к ней, заплакала.

— Никогда, никогда.

— Оставь ее в покое, — предложил Эбнер.

— А ты не указывай мне, что делать. Я плачу тебе за то, что ты выполняешь мои приказы. И делаешь это хреново, приятель.

— Теперь мне платит Сюзанна.

— Одевайся, девочка. Я отвезу тебя в гостиницу. Не надо, чтобы кто-нибудь еще видел тебя в таком виде.

— Я не могу застегнуть пуговицы. — Девушка надела платье и беспомощно развела руками.

— Ну, я в этом деле не специалист, — заявил бородач. — Ради Бога, помоги ей, Лилит.

— У меня есть еще несколько вопросов к вам, мисс, после чего можете быть свободной.

Карлос, чертыхнувшись, сквозь зубы попросил:

— Повернись ко мне спиной, Сюзанна.

— Убери руки от нее, — вскрикнула Лилит. Мондрагон, повернув девушку, сосредоточенно и с известной сноровкой начал застегивать пуговицы.

— Так что насчет покупки дома? — сменила тему Лилит, боясь еще больше разозлить разгневанного Карлоса.

— Я собираюсь купить дом Клевера, — застенчиво пробормотала Сюзанна.

— Я запрещаю! Единственно верное, что сказал Пенвеннон, это то, что тебе не место в этом городе.

— Я не собираюсь уезжать, но и жить в отеле я тоже не буду. Если ты не выделишь мне комнату здесь, то мне придется купить дом.

— Это хорошая мысль, — заметил Квинси.

— Если я не могу стать женщиной легкого поведения, то надо же мне найти подходящее занятие. Я просила тебя найти мне что-нибудь, не так ли, Лилит?

Одевшись с помощью любовника сестры, Сюзанна проговорила:

— Спасибо, мистер Мондрагон, за оказанную помощь. — И выскочила из комнаты.

— Не стоит благодарности, — сухо улыбаясь, ответил Карлос.

Когда дверь за девушкой закрылась, он повернулся к Лилит:

— На твоем месте я бы подыскал для нее что-нибудь, иначе она предпримет еще какую-нибудь глупость.

— Я вообще не хочу, чтобы сестра находилась здесь, — угрюмо бросила женщина.

Глава LXIV

Квинси, доведя Сюзанну до отеля, предложил зайти в пустой уже ресторан на чашку чая и дружескую беседу, которой та больше всего боялась.

— А теперь, мисс Сюзанна, скажите мне, зачем вы это сделали?

Губы девушки задрожали, а в глазах появились слезы.

— Слезы делу не помогут. Я посижу и подожду, пока вы успокоитесь и дадите ответ.

— Он… он сказал, что я одета как шлюха.

— Кто? — нахмурился бородач.

— Арон. Он заставил меня пройтись с ним по улице и заявил, что если я одета как шлюха, то и люди будут меня принимать за нее. И сегодня он смотрел на меня, улыбаясь своей грязной, отвратительной улыбкой. Я думала, что Арон… считает… э…

Квинси кивнул:

— Вы сделали это, чтобы позлить его.

— Наверное.

— Не очень удачная мысль, мисс Сюзанна. Вам повезло, что все обошлось.

— Знаю.

— Я хочу, чтобы вы мне пообещали, что это не повторится.

— Обещаю, — едва слышно проговорила Сюзанна. — Не думаю, что мне это захочется повторить.

— Я тоже так считаю. — Бородач взглянул на блестящие темные волосы, лицо девушка спрятала в ладони. — Вам надо забыть Корта, мисс Сюзанна.

— Как я могу это сделать, если он не оставляет меня в покое и постоянно вертится около?

— Я отведу вас завтра к адвокату, чтобы вы купили этот дом. Если вы отсюда уедете, вам же будет лучше. У вас есть деньги на его покупку?

— У меня их много, — горько заметила мисс Моран. — Только счастья мне это не принесло.

— Не в богатстве счастье, говорят. По-моему, это как раз тот случай, — вздохнул Квинси. — Вам лучше пойти спать. Завтра мы решим вопрос о доме. Чем быстрее мы туда переедем, тем лучше.

— Он сейчас пустует, — заметила девушка. — Миссис Клевер отказывается там жить, потому что Лилит устроила в нем публичный дом. Злая ирония судьбы, не так ли? — печально добавила она. — Я собираюсь купить свой собственный публичный дом, а вот…

— Ну, достаточно на сегодня, — прервал ее Квинси. — Может, подыщем другой дом, если этот не устраивает.

— Зачем. — Лицо девушки окаменело. — Он стоит недорого. Вероятно, я единственный человек в городе, который может купить его.

Квинси проводил подопечную до дверей номера и отправился к Корту. Он решил во что бы то ни стало поговорить с Ароном, даже если для этого придется прочесать все злачные места Амновилля. К счастью, этого не потребовалось. Адвокат мирно спал в своей постели и, откликнувшись на знакомый голос, открыл дверь. Сонный, одетый в одни кальсоны, мужчина поинтересовался причиной столь позднего визита.

— Я хочу поговорить с тобой.

— О, какая странная перемена.

Корт распахнул дверь, приглашая гостя войти.

— Никакой перемены. Мое отношение к тебе осталось прежним. — Бородач окинул холодным взглядом адвоката, понимая, почему его подопечная так увлеклась им. Арон был очень импозантный мужчина с эффектной, запоминающейся внешностью: серебристо-белыми волосами, темными глазами и бровями и стройной, мускулистой фигурой.

Очнувшись, Эбнер отругал себя последними словами. Зная, какое впечатление производит Корт на женщин, которых хочет завоевать, он, Квинси, доверил ему сокровище, Сюзанну.

— Ну, так о чем ты хотел со мной поговорить? — нетерпеливо спросил адвокат.

— Сегодня произошло кое-что такое, о чем ты должен узнать. Похоже, Сюзанна решила, что хочет стать проституткой. Она предложила себя Гранту Пенвеннону. — Арон побледнел. — Привела его в одну из комнат наверху.

— Господи, о чем она думала? — Во взгляде Корта появилась боль.

Квинси почему-то был рад этому:

— Сюзанна думала о твоих словах.

— А что я ей такого сказал?

— Ты сказал, что она похожа на шлюху, и люди обращаются с ней, как с девкой.

— Я сказал, что платье… Сюзанна не будет казаться шлюхой, даже если голая пройдет по Коппер-стрит.

— Боюсь, она попала в неприятную историю.

— Да, ты прав. Похоже, ты сегодня утром оскорбил ее, смеялся над ней, и Сюзанна решила отомстить тебе.

— Боже мой. Что случилось?

— Она сосредоточила свое внимание на Гранте Пенвенноне, вот что случилось. Ему это не понравилось. Он позволил отвести себя наверх, сел в кресло и стал ждать, пока девушка не одумается. Потом она начала раздеваться. — Квинси со злорадством наблюдал за тем, как мучается Корт. — К тому времени, как мы с Мондрагоном и Лилит прибежали, мисс Сюзанна заливалась слезами. В довершение ко всему, валлиец прочел Лилит лекцию…

— Похоже на комедию ошибок, — с облегчением заметил Арон.

— Тебе что, это кажется смешным? Я хочу, чтобы ты представил, что могло произойти, если бы на месте Пенвеннона оказался кто-нибудь другой.

— Она всегда могла спуститься, — заметил адвокат.

— Возможно. А что, если бы у нее не было плана? Я хочу сказать, Корт, что если бы не ты, ей не пришлось бы совершать подобные глупости. Ты толкнул ее на это. А теперь держись подальше от Сюзанны. Больше она не вынесет.

— Я не собираюсь бросать ее, — прищурился Арон. — И я получу Сюзанну.

— Каким же это образом? Ты желаешь ее смерти? Чтобы несчастную девушку избил до полусмерти какой-нибудь мужлан, не получив обещанного? Чтобы бедное дитя погибло оттого, что ты разбил ей сердце?

— Я ее не обижу.

— Ты уже обидел. Оставь девчонку в покое, а то она уже не хочет больше жить. Несчастное дитя пролило уже слез целое озеро.

— Если ты не будешь пускать ее в заведение Лилит, с ней будет все в порядке, — заметил Арон.

— Она уже отказалась делать это, заявив, что поскольку шлюхи из нее не вышло, то она займется чем-нибудь другим. Один Бог ведает, что у нее на уме.

— Ну, хуже уже некуда, — пробормотал адвокат в спину уходящему Квинси.

Глава LXV

Несколько недель Сюзанна не показывалась в «Падшем ангеле» — занималась покупкой дома. Ее отсутствие принесло немало радости и облегчения Лилит и Мондрагону, прибавило хлопот Квинси, который ворча выбирал и приобретал мебель. Пенвеннону пришлось выслушивать жалобы жены, которой не нравилось, что женщина сомнительной репутации приобрела дом по соседству. Она не одобряла симпатии мужа к этой «дряни». Лишь один человек терзался ее отсутствием — Арон Корт. Его мучило желание увидеть девушку, но он боялся это сделать по двум причинам: во-первых, их встреча могла подтолкнуть Сюзанну на необдуманный поступок, а во-вторых, ему хотелось взглянуть на ее стройную фигурку, иссиня-черные волосы, блестящие и голубые глаза, похожие на лесные озера.

Корт, желая отвлечься от навязчивых мыслей, вернулся в свой офис и занялся делами клиентов, однако думать о девушке не перестал.

Сюзанна, мечтая забыть боль, причиненную Ароном, и события ужасной ночи в «Падшем ангеле», всецело погрузилась в благоустройство дома. Увидя подходящую мебель, она тут же покупала ее. Амновилль не мог предложить хороший выбор, поэтому большая часть покупок делалась в Денвере. Едва успев подписать бумаги и чек, мисс Моран перебралась в дом, хотя там не было даже кровати. Купив ткань, она сделала шторы и занавески и вела долгие разговоры с Кларой и Квинси, желая узнать, как именно они хотят обставить свои комнаты.

Сюзанна сводила с ума Лилит просьбами посоветовать что-нибудь насчет интерьера, однако советами сестры пренебрегала, ибо ее вкус сводился к скромным, приглушенным тонам, а хозяйка «Падшего ангела» предпочитала бросавшуюся в глаза роскошь. Мисс Моран-младшая проводила часы в беседах с Кларой по поводу приготовления пищи, составления меню, посуды и консервирования. Она упросила Квинси отправиться с ней за город, где заставила его помочь ей выкопать полевые цветы. Однако в саду их посадить не удалось — они погибли. Потом Сюзанна купила на аукционе пианино и собственноручно закрасила непристойные картины, нарисованные прежним владельцем.

Пианино дало ей возможность заняться чем-нибудь до прибытия мебели из Денвера и, кроме того, подало идею. Лилит не хватает развлечений. У нее была девушка, славившаяся большим репертуаром, но плохим голосом, поэтому часто убегала освистанная, в слезах. В результате «Падший ангел» предлагал посетителю все что угодно, кроме пения. Сюзанна решила, что может восполнить пробел в работе заведения.

Зная, что сестра будет возражать, ибо та встречала в штыки любое предложение Сюзанны, касающееся «Падшего ангела», девушка не сказала ей о своих планах. Однажды утром подъехав к заведению, она встретила никому не известную певицу и предложила научить ее модным песенкам. Так как Элли положила глаз на роскошный желтый бархат в магазине Арбутнота, а мисс Моран-младшая сулила большую сумму, то она с радостью согласилась. Она знала много популярных песен, которые если и не понравятся мисс Сюзанне, то наверняка будут оценены по достоинству посетителями «Падшего ангела».

Элли не думала, что ученица окажется способной. Она планировала каждый день разучивать по песне, но обнаружила, что Сюзанна записывает не только слова, но и ноты, и что буквально на следующий день девушка могла спокойно распевать куплеты. Элли ломала себе голову: неужели мисс Моран-младшая не спит, разучивая песни по ночам? По ее внешнему виду этого не скажешь, ибо она выглядела лучше, чем Элли, которой после ночной работы приходилось спать целое утро и половину дня.

И еще певица расстроилась, что у кого-то может быть голос лучше, чем у нее. У Сюзанны был красивый и, главное, громкий голос. Элли с горечью подумала, что собственными руками вырыла себе могилу — Сюзанна с успехом могла заменить ее в «Падшем ангеле». Ей ни разу не пришло в голову, что мисс Моран-младшая задумала отобрать у нее хлеб и занять ее место. Разгневанная Лилит, узнав об этом, вызвала к себе певичку и потребовала объяснений.

— Она ваша сестра, — обиженно пробормотала Элли. — Я думала, вы в курсе ее дел.

Женщина уничтожающе на нее посмотрела и приказала убираться, пригрозив уволить. Однако Элли пользовалась успехом у мужчин, и ее трудно было обвинить в том, что она сбивала с толку Сюзанну.

Когда младшая сестра явилась в «Падший ангел» с заявлением, что готова взять на себя обязанности певицы, Лилит заметила:

— Ты должна заниматься своим домом, дорогая.

— Да, там есть чем заняться, но пока не прибудет мебель из Денвера, у меня много свободного времени. Я попросила Элли научить меня популярным песенкам. У нее очень слабый голос. У меня же голос прекрасный, а у тебя есть сцена и нет хорошей певицы. Очевидно, здесь пригодятся мои услуги. — Сюзанна победно улыбнулась. — Кроме того, тебя обрадует моя непритязательность в зарплате. Можешь платить мне столько, сколько считаешь нужным.

— Сюзанна, ты понятия не имеешь, как обращаются с певицами в подобных заведениях.

— Очевидно, так же, как и везде, — клиенты либо слушают, либо нет.

— Они кричат, они ждут…

— Ну, они скоро все поймут и не будут ждать большего, — упрямилась Сюзанна. — Ты не хочешь послушать, как я пою?

— В этом нет необходимости, — заявила Лилит. — Ты научилась петь в церкви, а это не совсем то…

— Я выучила не менее пятидесяти песен, которые нельзя петь в церкви. Некоторые из них, по словам Элли, очень популярны среди клиентов, но мне они кажутся ужасными. По крайней мере, ты можешь их послушать. Я даже купила подержанное пианино с неприличными рисунками. У меня ушло два дня, чтобы закрасить их.

— О чем ты?

— Я купила пианино, которое принадлежало Альфонсо Брэггу.

— Ой, не может быть! — засмеялась Лилит. — Пианино Альфонсо Брэгга было широко известно благодаря своим карикатурам. Люди иногда проходили сотню миль, чтобы взглянуть на них. Ты купила это пианино?

— Да. Это был единственный инструмент в городе. Не понимаю, почему ты смеешься? Ты даже не видела, что там нарисовал мистер Брэгг. Эта женщина с ужасающими…

— Не надо мне говорить, Сюзанна.

— Картины в твоих комнатах тоже достаточно неприличны. Бедный мистер Пенвеннон был ошеломлен.

— Думаю, он был больше ошеломлен, когда ты его пригласила туда…

Сюзанна, покраснев, отругала себя за то, что затронула эту тему. Стараясь загладить свою вину, она сказала:

— Ну, а картины на пианино мистера Брэгга не идут ни в какое сравнение с твоими.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Лилит.

— Итак, ты будешь слушать мое пение? — Разве у меня есть выбор?

— Нет. Пойдем вниз? Я сама буду себе аккомпанировать.

— У меня есть пианист, — ответила женщина. — Тебе придется выступать с ним. Это традиция. — Лилит надеялась, что у сестры возникнут определенные трудности, ибо аккомпанировать ей будет весьма эксцентричный пианист Эдди Минск.

Поначалу Эдди принял ее за обычную бесталанную певичку и играл кое-как, но, услышав ее звонкий, сильный голос, привлекший внимание ранних посетителей, начал вкладывать в игру душу. Ласково и благодарно ему улыбнувшись, девушка допела последний куплет. Посетители разразились шквалом аплодисментов. Сюзанна, порозовев, поинтересовалась, знает ли мистер Минск ноты к «Прекрасной мечтательнице». Мондрагон, стоявший рядом с Лилит, проговорил:

— Она сделала тебя, Лилит. Сюзанна может петь.

— Мне это не нравится, — упрямилась Лилит.

— Это лучше, чем ее последняя выходка.

— Конечно.

Глава LXVI

Мисс Моран-старшая не стала распространяться в городе, что у нее появилась новая певица. Она надеялась, что никто этого не заметит. Но Сюзанна собирала всегда много народу. Хотя Элли научила ее многим песням, девушка отдавала предпочтение сентиментальным балладам. На третий день заведение было переполнено. Толпы мужчин уже к девяти часам вечера заполонили «Падший ангел». Им было уже известно, что певица выступает только до полуночи и дает всего два представления. Разносчики спиртного сновали среди клиентов, готовясь к атаке. Посетители смахивали слезы, слушая сентиментальные баллады, а поглощали алкоголь в перерывах между выступлениями. Мондрагон держался настороже, Лилит места себе не находила и успокаивалась только тогда, когда сестра уходила домой. Между действиями она весело болтала с посетителями, не успевшими напиться, слушая их истории о жизни в горах, о семьях, оставленных где-то далеко, об опасных приключениях, где присутствовали кровожадные индейцы, бродяги, убийцы, динамит и прочее. Сюзанна чувствовала себя заново родившейся. Никто не напоминал ей об Ароне Корте.

На четвертый день, закончив петь «Мой старый дом в Кентукки», свою любимую песню Стивена Фостера, девушка заметила Арона. Все посетители смеялись, громко разговаривали, хлопали в ладоши, а он не улыбался и не аплодировал. Мужчина смотрел на нее так, как несколько дней назад, говоря о наряде проститутки. Откуда ей было знать, что Корт вспоминал засаду, устроенную Пэккардами, и ее пение, повергшее в суеверный ужас бандитов. Сюзанна восприняла это как неодобрение и, высоко подняв голову, спросила у пианиста:

— Мистер Минск, вы знаете… — и прошептала название самой скабрезной из всех песенок.

Эдди изумленно вздрогнул и посоветовал не петь ее.

— Так вы знаете эту песню? — настаивала Сюзанна.

— Да, но…

— Сыграйте, ее, пожалуйста. — Сюзанна запела, повторяя те жесты, которыми во время обучения сопровождала пение Элли. Аудитория молчала, а после окончания песни поднялся невообразимый шум. Посетители свистели, кричали и обступили сцену. Девушка была зажата со всех сторон и не могла сдвинуться с места.

Неожиданно чья-то рука обвилась вокруг талии, и в мгновение ока она оказалась за кулисами. Мондрагону понадобилось около часа, чтобы успокоить возбужденных людей, а Квинси не сумел даже выбраться из толпы.

— Ты идиотка, — шипел Корт, выводя ее на улицу за «Падший ангел». — Маленькая дурочка! — Обняв девушку, он устало прислонился к стене. Адвокат дрожал, а мисс Моран не могла пошевелиться от пережитого потрясения.

Корт предвидел, что произойдет после окончания песни и, пробравшись к сцене, подготовил ее бегство.

— Отпусти меня, — прошептала она.

— Сюзанна, Боже мой, ты знаешь, что ты сделала? Ты влюбила их в себя своими сентиментальными балладами, а потом пригласила их взять тебя, исполнив эту гадость. Зачем ты это сделала? Кто тебя научил этой пошлости?

— Элли, — прошептала она.

Мужчина, запрокинув ей голову одной рукой, а второй прижимая к себе, поцеловал. Сюзанне показалось, что земля уходит из-под ног. К сожалению, ничего не изменилось. По телу пробежала волна сладостного жара. Арон, почувствовав это, радостно улыбнулся. Мисс Моран же едва не заплакала от отчаяния.

— Теперь ты мне веришь, что мы созданы друг для друга? — оторвавшись от ее губ, проговорил он.

— Лучше бы меня убили Пэккарды, — едва слышно произнесла она.

— Черт побери, Сюзанна, — рявкнул мужчина, но тут же опомнился. — Прости меня, любовь моя. Я знаю, ты расстроена. Я провожу тебя домой.

Не способная противиться, Сюзанна позволила взять себя на руки. Слезы градом катились из глаз, а Арон целовал их, наслаждаясь горечью.

— Не плачь, любимая. Все будет хорошо. Мы поговорим завтра, когда я приду…

— Нет.

— Да, любимая, именно так. Мы созданы друг для друга, а теперь иди. Я скажу Лилит и Карлосу, что ты в безопасности. — Адвокат поцеловал ее и, на прощание прижав к себе, отпустил.

Арон послал гонца в «Падший ангел», передав сообщение для хозяйки. Он не хотел ссориться с Лилит. Корт чувствовал себя победителем в этой схватке, и это придавало ему силы.

Часть V ХИЖИНА

Глава LXVII

Лилит получила послание, что сестра находится в безопасности, но в неразберихе, царившей в «Падшем ангеле», не поинтересовалась, от кого оно получено. И по истечении некоторого времени лично отправилась в гостиницу.

Сюзанна уже несколько часов лежала в постели. Сон не шел, ее терзали воспоминания о встрече с Ароном. Реакция на его поцелуй свидетельствовала о прежней любви и, что самое худшее, доказала Корту, что он не выходит у нее из головы. До следующей встречи осталось всего несколько часов. Что ожидать от нее?

Услышав стук в дверь, девушка сжалась в комок — ей показалось, что пришел Корт, не выдержав испытания несколькими часами. На ее счастье, это оказалась Лилит.

Мисс Моран-младшая совсем забыла, что сестра может разозлиться из-за инцидента в «Падшем ангеле», ибо видела в ней союзника, а не врага. Было бы хорошо, если бы она осталась переночевать. Вскочив с постели, Сюзанна бросилась к двери.

Пока Сюзанна раздумывала, Лилит с любопытством разглядывала дом. Комната, в которой она сидела, была обставлена просто — великолепные шторы, пианино, два кресла. Никакой другой мебели или ковра не наблюдалось. Это создавало впечатление, что владелец или только въехал, или готовится к отъезду.

Услышав шаги сестры по лестнице, женщина подошла к выходу. Взглянув на девушку, Лилит не могла поверить, что она явилась причиной такого шума в «Падшем ангеле». Ее волосы были заплетены в косу, а тело скрывала длинная плотная ночная сорочка, на юном лице застыло выражение печали и усталости.

— С тобой все в порядке, Сюзанна?

— Все хорошо, — безжизненно ответила девушка.

Вздохнув, Лилит уселась в кресло:

— Ты представить себе не можешь, что произошло. Поднялся такой шум, неразбериха, человек четырнадцать получили увечья.

— Извини, Лилит, я не хотела.

— Не думай об этом. Таков бизнес, — вежливо проговорила хозяйка «Падшего ангела», надеясь таким образом сгладить неприятное впечатление от сказанного. Наклонившись, она доверительно произнесла: — Сюзанна, тебе надо на некоторое время уехать из города. Я не собираюсь отправлять тебя навсегда, но боюсь, тебе придется довольно тяжело. Слишком много мужчин желают заполучить тебя. — Она с надеждой смотрела на сестру, но та молчала, глядя на свои руки. — Можешь съездить в Денвер, поинтересоваться мебелью. Похоже, они не очень-то торопятся отправлять ее. Там чудесные магазины. Я знаю, ты хочешь много купить для дома. Если у тебя трудности с деньгами, я…

— Нет у меня денежных затруднений. — Две сестры еще не обсуждали дележ наследства. Это молчание обрадовало Лилит, которой хотелось, чтобы сестра оставалась богатой девушкой, невестой с большим приданым.

— У меня много денег.

— Хорошо. Ну, если хочешь, можешь сделать мне одолжение. Я…

— Когда отправляется поезд в Денвер?

— Завтра утром в девять, — изумленно пробормотала Лилит, не в силах поверить, чтобы победа далась ей так легко. Сюзанна в прошлом славилась своим упрямством.

— Когда следует покупать билеты?

— Ну, немного раньше, часов в семь.

Девушка кивнула.

— Я соберу вещи сегодня.

Арон сказал, что придет утром, но не настолько же рано. Мужчины считают, что женщины любят поспать, особенно после скандалов. К тому же он наверняка сам очень устал. Сюзанна может уехать до его прихода.

— Хочешь взять с собой Квинси? Эбнер все еще в «Падшем ангеле».

— В этом нет необходимости.

Лилит не собиралась спорить, иначе сестра вообще могла отказаться от поездки. Кроме того, Квинси уже продемонстрировал свою неспособность защитить ее.

— Я дам тебе название хорошей гостиницы и адреса моих деловых партнеров. Если тебе что-нибудь понадобится, обратись к Колдуэллу Мейсону, и он с радостью тебе поможет.

— Запиши имена лучше прямо сейчас. Я хочу сесть на поезд, как только он прибудет. С билетами не возникнет никаких проблем?

— Я сама позабочусь об этом и утром заеду за тобой.

— Тебе не надо этого делать, Лилит. Квинси может…

— Конечно, я помогу тебе.

Они обсудили все детали путешествия. Хозяйка «Падшего ангела» радовалась уступчивости сестры, а та, дрожа от страха, старалась держать себя в руках. Ей надо только собрать вещи, сесть на поезд и добраться до Денвера.

— Я телеграфирую тебе, когда можно будет вернуться, — заявила Лилит.

— Хорошо. — Сюзанна не думала о возвращении, а только о побеге, не желая встречаться с Ароном.

Глава LXVIII

— Клара, мисс Сюзанна уже встала? — спросил Корт.

— О, конечно, мистер Корт, — весело проговорила Клара, вытирая руки о фартук. — Что за ночь, Господи! Сюда после всего этого приходила мисс Лилит. Они уехали полчаса назад.

— Уехали? — Арон постарался сдержаться. — Мне нужно обсудить с ней очень важный вопрос. Почему…

— Она сейчас на пути в Денвер, мистер Корт. Я скажу, что вы приходили, когда мисс Сюзанна вернется.

— Когда же это будет, Клара? — Корт изо всех сил старался быть вежливым, скрывая бешенство.

— Ну, она не сказала, пообещав лишь, что будет писать. Я слышала, мисс Лилит дала слово телеграфировать ей, когда… э… как это лучше выразиться… придет время вернуться. Возможно, это связано с какими-то проблемами в заведении мисс Лилит.

— Она уехала на поезде?

— Да. — Клара вздохнула. — Боже, как я ей завидую. Знаете, мистер Корт, я ни разу в жизни не ездила на поезде.

— Да? — Адвокат, вынув часы, лихорадочно думал. От гнева его серые глаза побелели.

— Мне будет грустно без мисс Сюзанны. Она такая милая девушка.

— Именно. Ну, желаю всего хорошего, Клара.

— И вам также. — Миссис Шмидт смотрела, как адвокат вскочил в седло и отправился в южную часть города. Только тогда она вспомнила, что девушка просила никому не говорить о путешествии. Ну, что такого случится, если об этом будет знать мистер Корт? Как он красив и какой интерес проявляет к Сюзанне! Клара лелеяла в душе надежду, что они когда-нибудь поженятся. Мужчина походил на героя авантюрного романа — он спас девушку из огня, вытащил из лап Пэккардов, но на Сюзанну это, кажется, не произвело никакого впечатления.

Корт ехал спокойно, затем, свернув за угол, вонзил каблуки в бока лошади и направился к дому.

Сделав две кратковременные остановки — одну возле дома, вторую возле банка, — Арон вскочил в последний вагон поезда, направляющегося в Денвер, не имея ни багажа, ни билета. В вокзальной суматохе его появление никем не было замечено. Пропустил его и Эбнер Квинси, стоявший на перроне и подпиравший спиной стену. На это и рассчитывал Корт.

Его первым намерением было найти контролера и купить билет. Это, впрочем, не казалось чем-то необычным — многие так поступали. Контролеру он заявил, что ему надо найти сестру, которая не знала о его поездке, и начал методично осматривать вагоны.

Сюзанна сидела в вагоне-ресторане, задумчиво глядя в окно. Она выглядела очень утомленной.

— Сюзанна, — тихо проговорил он, присаживаясь рядом. Сцена выглядела очень реалистично, будто девушка его ждала. Взглянув на Корта, мисс Моран в отчаянии прикрыла глаза рукой, словно желая, чтобы видение исчезло. Она надеялась, что Арон Корт надолго исчезнет из ее жизни, но он в данный момент сидел рядом, спрашивая, заказала ли она что-нибудь. Мисс Моран покачала головой.

— Тебе лучше позавтракать. Ты выглядишь очень усталой, — сочувственно проговорил адвокат.

Корт даже не упрекнул ее за то, что уехала, не дождавшись его. Он вел себя так, будто они собирались поехать в Денвер вместе. Разве Сюзанна говорила ему, что уезжает? Нет, конечно. Значит, у него имеются хорошие информаторы.

Сделав знак официанту, Арон заказал для двоих, ибо у Сюзанны не было сил отказаться или сделать заказ. Она будто окаменела.

— Ты уже путешествовала туда? — поддерживал светскую беседу мужчина.

— Нет, я ехала по другому маршруту.

— О да, я помню. Тебя задержала гроза, не так ли?

— Да.

— Через несколько минут появится озеро. А, вот оно.

Сюзанна послушно выглянула в окно, а Арон тем временем рассказал ей о случае, произошедшем пять лет назад, когда снежная лавина поглотила поезд из Денвера. Мужчина поинтересовался, что положить ей в кофе, сливки или сахар, как раз в тот момент принесли заказ.

— Ничего.

— В первом вагоне погибло пять человек, — продолжал Корт, — а также машинист и кочегар. Спасателям удалось откопать остальных пассажиров, но те пробыли в снежной могиле около полутора суток и многие находились в критическом состоянии. — Он подал ей чашку. — Выпей, потом я налью тебе еще. Кофе взбодрит тебя.

Держа чашку обеими руками, словно ребенок, не способный осилить чашку молока, мисс Моран сделала глоток.

— Слишком горячо!

Она покачала головой. Корт вел себя так, будто не происходило ничего необычного. Сюзанна не знала, что делать, не имела понятия о его планах.

— Тебе очень идет этот костюм. Это твой цвет.

Девушка поблагодарила его, думая о странной ситуации, в которой оказалась: едет в Денвер на одном поезде с Ароном Кортом. И почему она отказалась от услуг Квинси?

— Многие женщины кажутся серыми, бесцветными мышками в такой одежде. Но в сочетании с твоими голубыми глазами… — Мужчина улыбался, в глазах его светилось дружелюбие, в них не наблюдалось горечи. — Уже выпила? Позволь мне налить тебе еще чашку.

Сюзанна протянула чашку, и адвокат вновь наполнил ее. «По-моему, это я должна предложить ему кофе. Почему Арон проявляет инициативу?» Девушка хотела, чтобы тот поинтересовался, почему она уехала так внезапно, не предупредив его. Это казалось бы вполне нормальным…

— Ну вот, наконец-то. На этом поезде прекрасное обслуживание, вкусная еда. Думаю, тебе понравится. — Официант расставлял накрытую крышками посуду. — Что там у нас, колбаса? — Арон помог ей наложить колбасу, яйца и тосты.

— Отлично. Сегодня у них клубничный джем. Рекомендую попробовать.

Положив ложку джема, он передал девушке блюдце.

Сюзанна растерянно посмотрела на тарелку. Внезапно у нее закружилась голова, и к горлу подступила тошнота.

— Еще кофе, Сюзанна? — спросил Корт.

«Должно быть, это из-за бессонной ночи», — решила мисс Моран, набрав в легкие побольше воздуха.

— Сюзанна, с тобой все в порядке?

Девушка чувствовала на себе его участливый взгляд и закрыла лицо руками:

— Я себя неважно чувствую.

— Здесь неровный участок дороги, и движение…

— Думаю, мне лучше пойти в свою…

Она даже не смогла закончить фразу.

Мужчина, обняв ее, помог подняться.

— Пойдем. Может, глоток свежего воздуха поможет тебе.

— Что случилось, сэр? — поинтересовался подбежавший официант, изменившись в лице.

— Даме стало плохо.

Мужчина сочувственно кивнул и произнес:

— Наверно, не привыкла путешествовать по горам. Многие люди страдают от этого, особенно молодые дамы и дети.

Корт кивнул и повел Сюзанну к двери, которая открылась, явив их взорам контролера:

— Я нашел ее, сэр.

— Да, и как раз вовремя. Похоже, ей плохо.

— Думаю, глотка свежего воздуха будет достаточно. — Контролер придержал дверь, давая возможность им пройти. Если понадобится моя помощь, дайте знать.

— Спасибо, обязательно.

Закрыв дверь, Корт прислонился к ней и, прижав к себе девушку, посоветовал:

— Дыши глубоко. Ну как, уже лучше?

Сюзанна покачала головой.

— Хочешь, чтобы я отвел тебя в купе?

— Пожалуйста.

С одной стороны, она боялась говорить, где ее купе, а с другой — понимала, что самостоятельно туда добраться не сможет.

— Скажи мне, где твое купе.

— Ну что, ей лучше? — участливо поинтересовался контролер, приоткрыв дверь вагона-ресторана.

— Хуже, — хмуро ответил адвокат. — Лучше отвести ее обратно в купе. Не подскажете, где оно?

Контролер весело рассмеялся — надо же, брат не знает номера купе. Возможно, девчонка сбежала из дома.

— Номер «Б», третий вагон. Помощь нужна?

— Сам справлюсь.

Девушка едва передвигала ноги, и Корт уже пожалел, что отказался от предложенной помощи. Когда он довел ее до купе, Сюзанна была практически без сознания. Десять минут мужчина сидел, глядя на проплывающий мимо знакомый пейзаж. Созерцанию помешал стук в дверь.

— Ну, ей лучше? — спросил назойливый контролер.

— Она уснула, но если до прибытия в Колдуэлл ей не станет лучше, я вынужден буду снять ее с поезда и показать врачу.

— Да есть ли у них врач? Учтите, до среды не будет другого поезда.

Арон кивнул.

— Возможно, ее придется отправить обратно домой.

— Ой, как не повезло, — вздохнул контролер. — Я зайду к вам перед остановкой. До Колдуэлла осталось минут десять.

— Так скоро?..

В Колдуэлле он вынес Сюзанну из вагона. Кондуктор вышел снова, договорившись со служащим станции насчет багажа.

— Вам еще повезло, что она такая стройненькая и хрупкая, — усмехнулся контролер. — Вам придется нести ее до гостиницы, что находится на той стороне улицы. Придется еще найти врача.

Корт поблагодарил мужчину за участие.

В гостинице он обратился к клерку за помощью, прося на несколько часов предоставить им номер. Адвокат пояснил, что по дороге его сестре стало плохо и ему пришлось снять ее с поезда. Клерк оказался отзывчивым человеком и, поднявшись с ним наверх, открыл для них дверь номера. Корт положил Сюзанну на постель и сел рядом, не отрывая от нее глаз. Дыхание ее нормализовалось, и девушка погрузилась в глубокий сон. Довольный увиденным, Арон вышел и закрыл за собой дверь. Не позже чем через два часа он вернулся, ведя с собой сильных выносливых лошадей с привязанными к спинам седельными сумками со снаряжением.

Арон заплатил клерку, пояснив, что пора отправляться в путь.

— Надеюсь, с вашей сестрой ничего серьезного, — сочувственно проговорил клерк. — Может, все-таки останетесь на ночь? У нас есть еще одна комната.

— Мы остались бы, если бы в городе нашелся врач, но за отсутствием такового нам придется возвращаться. За ней присмотрит мать.

— Наверно, вы правы. Моя мать знает больше, чем все доктора на свете.

Корт осторожно вынес девушку в аллею, где привязал животных. Оседлав лошадей, они двинулись в путь.

Через час они забрались высоко в горы. На закате молодые люди добрались до цели — хижины, где его поймали Пэккарды, а Сюзанна пришла к нему на выручку. Осторожно опустив драгоценную ношу на постель, мужчина размышлял, что с ним стало бы, если бы мисс Моран тогда не пришла ему на помощь. Несколько минут он смотрел на прекрасное лицо, затем разжег огонь и поставил греть воду.

Пока готовился обед, Корт выложил продукты и снаряжение из сумок и расседлал животных. Сюзанна крепко спала.

Потянувшись, Арон устало сел в кресло, которое наряду со столом, двумя скамьями и топчаном составляло убранство комнаты. Не очень роскошное место для романтического похищения. И все же, оно навевало приятные воспоминания: сладостная интерлюдия между ними до прибытия ее трижды проклятой сестры; налет Пэккардов, ее сладкий голосок, произнесший: «Мистер Корт, не стреляйте, я пришла помолиться с вами», и ее бешеная скачка по открытой местности — девушка тогда едва не выпала из седла; Сюзанна с куском колбасы во рту, делающая меткий выстрел; ее признание в страхе перед темнотой; ее пение, повергшее бандитов в суеверный ужас, и признание Джоба Пэккарда, что Бог отступился от них… Арон усмехнулся: «В мире нет второй такой девушки»…

Поднявшись, он направился к ручью за водой. Корт сделал несколько ходок, пока не наполнил кофейник и бочку. Поднеся бадью к постели, мужчина осторожно раздел Сюзанну до сорочки и панталон и влажной тряпкой протер ее лицо, шею, грудь и руки. Холодная вода заставила мисс Моран пошевелиться и застонать. Скоро она проснется…

Арон подошел к очагу и помешал жаркое, добавив немного воды. Укрыв спящую девушку одеялом, он вернулся к креслу. Сняв ботинки, адвокат положил ноги на каменный выступ очага. Интересно, как воспримет Сюзанна его действия? Сначала, конечно, отрицательно, но потом все будет в порядке. Он уверен.

Девушка зашевелилась. Подойдя к ней, Корт терпеливо ждал, пока та проснется. У них впереди много времени. Веки её затрепетали, глаза открылись, но лишь на несколько секунд. Он хотел заговорить с ней, но передумал.

Открыв глаза, Сюзанна увидела высокую фигуру, возвышающуюся над ней и освещаемую пламенем очага, разглядеть все остальное мешала боль. Она попыталась вернуться назад, в свои воспоминания, желая вновь увидеть последние мгновения перед потерей сознания. Но мозг словно забавлялся с ней, показывая калейдоскоп из быстро меняющихся картинок, смысл которых пока понять было невозможно. Единственным связывающим с реальностью звеном являлась высокая фигура около постели, однако понять, кто этот человек и где она, не представлялось возможным. Закрыв глаза, мисс Моран надеялась, что сознание вернется к ней.

Некоторое время девушка лежала, закрыв глаза. Арон терпеливо ждал. Наконец, все встало на свои места, и мисс Моран снова подала признаки жизни. Она вспомнила, что в поезде ей стало плохо. Арон весело вел ничего не значащую беседу, наливал кофе, рассказывал разные истории. Потом была пустота. И теперь тоже пустота, в которой маячила фигура Корта.

Обхватив руками голову, девушка прошептала:

— Что ты сделал?

— Только то, что обещал — пришел за тобой. Что такое, любовь моя? Тебе больно?

— Зачем ты привез меня сюда?

Сев рядом, Арон задумчиво нахмурился.

— Мы поговорим об этом позже, когда тебе станет лучше. Ты и так себя ведешь, будто у тебя раскалывается голова. — Он поднес руки к ее вискам и начал кругообразным, вращательным движением массировать их. Затем нажимал на точки на переносице, у внутренних уголков глаз. — Говори, от чего тебе легче, — сосредоточенно проговорил Арон.

Она хотела попросить его оставить ее в покое, но боль уходила, подчиняясь движению его пальцев, которые уже массировали шею, затылок, не позволяя глазам закрыться.

Когда искаженные болью прекрасные черты разгладились, Корт отнес ее в кресло.

— Теперь тебе надо поесть, — спокойно проговорил он.

Девушка запротестовала, но мужчина настаивал:

— Ты только позавтракала. Ты себя почувствуешь гораздо лучше. — Вытащив кусок мяса из рагу, адвокат остудил его и, разрезав на маленькие кусочки, начал класть ей в рот. Сюзанна послушно открывала рот, но не жевала. В конце концов Арон отказался от мысли накормить ее мясом и овощами и осторожно стал вливать в нее бульон. Это она послушно, глотала полузакрыв глаза.

Когда Арон решил, что девушка наелась, он осторожно отнес ее на постель, вымыл посуду, подбросил дров в очаг и, раздевшись, лег рядом с ней. Очнувшись, Сюзанна возмутилась, но мужчина, обняв ее и прижав к себе, приказал спать. Она уснула, и Арон, радуясь ощущению тела любимой женщины рядом с собой, тоже погрузился в сон.

Глава LXIX

Сюзанна проснулась с первыми лучами солнца и тут же поняла, где находится и с кем. Вылезать из-под одеяла ей не хотелось — ее согревало крепкое мускулистое тело Арона. Оно, казалось, излучало тепло, впитываемое ее телом. Холодный утренний воздух ласкал лицо и отрезвлял. В какое положение он ее поставил? Сюзанна попыталась вырваться и села на постель, а потом потрясла его за плечо:

— Ты похитил меня!

Мужчина, открыв глаза, лениво и довольно, словно сытый кот, улыбнулся:

— Ты раскрыла меня, и мне холодно, дорогая. Иди под одеяло.

Корт потянулся к ней.

— Нет! — Сюзанна отодвигалась до тех пор, пока спиной не уперлась в стену хижины. «Осторожнее, — напомнила она себе. — Не позволяй ему видеть, что боишься, не ссорься с ним». — Похищение является серьезным преступлением, Арон. И ты, как адвокат, прекрасно знаешь, что можешь угодить в тюрьму.

— Угу, — мужчина удивленно улыбнулся, но попытки обнять ее не сделал. — Что же мне делать, по-твоему?

— Я никому не скажу, — пообещала она, — но только в том случае, если ты отвезешь меня на ближайшую станцию. Я поеду в Денвер, будто ничего не случилось. Никто ни о чем не узнает.

Адвокат рассмеялся, однако обычного сарказма в его смехе не было, скорее, удивление и восхищение:

— Я не для того проделывал весь этот путь, Сюзанна, чтобы на следующее утро доставить тебя к поезду.

— Зачем ты привез меня сюда? — спросила мисс Моран и тут же пожалела, что задала этот вопрос, ибо не хотела знать причину. — Тебе следует подумать о последствиях похищения или…

— Я привез тебя сюда, Сюзанна, — терпеливо начал адвокат, — потому что только таким способом могу побыть с тобой наедине. Когда рядом твоя сестра, Квинси и Мондрагон…

— Они только исполняют мою волю, — в отчаянии прошептала мисс Моран.

— У тебя были другие намерения до вмешательства сестры.

— Это не имеет никакого значения. До разговора с сестрой я думала… Я не знаю…

— Мы и так уже потратили много времени на разговоры, — нахмурился Арон. Сев, он обнял ее и уложил на спину.

Девушка с ужасом смотрела на него потемневшими глазами и дрожала.

— Я не хочу этого.

— Захочешь.

Арон улегся рядом, слегка придавив ее весом своего тела. Тяжесть и ощущение губ на лице не оставляли девушке возможности сопротивляться.

Наконец, мужчина оторвался от нее, но только затем, чтобы опустить сорочку до талии и прижаться к груди.

— Ты не можешь силой брать меня! Именно это хотел сделать Иеремия.

— Нет.

Обхватив губами сосок, он почувствовал, как тот затвердел от прикосновения. Волны желания прокатились по телам влюбленных. Стащив с нее панталоны, Арон коснулся внутренней поверхности бедра, раздвигая ноги, чтобы Сюзанна не могла сопротивляться. Когда он начал ее ласкать, девушка усилием воли сдержалась, чтобы не выгнуться ему навстречу, выдав таким образом свою страсть. Она лежала, дрожа от напряжения.

— Арон, я не хочу.

Адвокат, не обратив на ее мольбы никакого внимания, одним быстрым движением вошел в нее. Мысли лихорадочно закружились в голове мисс Моран, заставляя разум подчиниться чувству. Они одновременно достигли вершины наслаждения, ибо слишком долго подавляли требования плоти.

Когда, наконец, Корт неохотно отпустил ее, то запечатлел на ее губах нежный поцелуй и прошептал:

— Ты хотела.

Сюзанна оскорбленно отвернулась, чувствуя лишь презрение.

— Зачем плакать, дорогая? Ты находишься там, где должна, твое место рядом со мной.

— Сколько это будет продолжаться?

Мисс Моран, отвернувшись, сжалась в комок.

Мужчина вздохнул:

— Неужели это так важно? Люди часто живут одним днем, напоминая беспечных мотыльков. — Обняв девушку, адвокат прижал ее к себе. — Холодно. Давай поспим, пока не стемнеет. — Корт лежал до тех пор, пока Сюзанна не перестала плакать и дрожать. Когда она, наконец, успокоилась и уснула, мужчина и сам задремал, думая, что она в конце концов смирится. «Строптивая смирилась — поздравляю. Но как она сдалась, не понимаю».

Глава LXX

Когда в то утро Сюзанна проснулась во второй раз, то поняла, что лежит одна. Боясь шевельнуться или открыть глаза, девушка вслушивалась, пытаясь определить, где Арон, но ничего не услышала. Мисс Моран с ужасом думала, что мужчина может стоять рядом и вглядываться в ее лицо, как это было прошлой ночью. Вспомнив, что произошло несколько часов назад, девушка сжала губы от гнева и открыла глаза — в хижине никого не было.

Она с любопытством огляделась и узнала обстановку. Сердце ее забилось в надежде — теперь ей известно их точное местонахождение и каким образом добраться до дому. Вскочив, мисс Моран подбежала к окну и выглянула — похитителя нигде не видно. Смеет ли она надеяться, что он ушел навсегда или может вернуться в любую минуту?

Девушка начала лихорадочно собирать разбросанную одежду, жадно посматривая на воду. Ей казалось, что тело хранило его прикосновение и требовало очищения, однако времени терять не хотелось.

Растрепанная, с разметавшимися по плечам волосами, Сюзанна в полузастегнутой блузе и с жакетом в руке выскочила из дома и бросилась к дороге, скрытой за деревьями. Она была так напугана, что забыла про лошадь, купленную Кортом. Боясь упасть и сломать что-нибудь, мисс Моран внимательно смотрела под ноги. Сердце билось так громко, что, казалось, его стук слышали птицы и звери. Но вот она ничего не видела и не слышала, поэтому вскрикнула от неожиданности, когда руки Арона обвились вокруг ее талии. Он как раз купался в ручье, когда увидел, как пленница убегает, и бросился в погоню.

— А, уходишь по-английски, не прощаясь? Ты же не собираешься возвращаться в город в таком виде, не так ли? Ты даже не застегнула блузу. — Девушка поднесла руку к пуговицам, но мужчина отвел ее и снял с нее одежду. — О, да ты забыла надеть сорочку и панталоны. Ты не сумела их найти на постели?

Девушка отшатнулась, смущенная его пристальным взором, чувствуя, как ее охватывает гнев.

— Посмотри на меня, — попросил Корт.

— У меня есть право уйти, — пробормотала она. — Тебе не нужно было приводить меня сюда.

— Ты уйдешь тогда, когда я тебе скажу, — холодно заметил Арон, затем,решив сгладить грубость, ласково коснулся ее шеи.

— Ты говорила об изнасиловании сегодня утром, однако я никогда не насиловал тебя, ты всегда отдавалась мне по доброй воле, хотя иногда мне приходилось уговаривать тебя. — Мужчина лукаво улыбнулся, а Сюзанна зарделась от смущения. — Мы находим друг в друге какое-то особое наслаждение, а ты никак не можешь понять, как специфичны и прекрасны наши отношения.

— Одного наслаждения мало, — отвернулась оскорбленная Сюзанна.

— Ради этого люди живут, — холодно заметил он. — Этому тебе еще придется научиться. — Подняв ее, адвокат прижал к груди и отнес обратно в хижину, где усадил за стол и закрыл дверь. — Теперь мне придется быть более внимательным, оставляя тебя одну.

— Моя одежда лежит на улице.

Корт угрюмо улыбнулся:

— Пусть себе лежит. Без нее ты от меня не уйдешь.

— Ты же не можешь оставить меня без одежды.

— Нет ничего более приятного, — усмехнулся Арон, надевая брюки и ботинки. Девушка начала плакать. — Ну-ну, успокойся. — Он бросил ей рубашку. — Можешь надеть.

Обнаженный по пояс, мужчина отправился к очагу, чтобы подбросить дров. Сюзанна же натянула шелковую рубашку, доходящую до бедер и прилипавшую к телу.

— Очень соблазнительно и тебе идет, — заявил Корт, оглядев девушку с ног до головы. — Даже если настроение твое не улучшится, один взгляд на тебя принесет мне удовольствие.

Мисс Моран не знала, что ей делать. Укрыться под одеялом означало пригласить Арона присоединиться к ней. Она решила сесть в кресло и, поджав ноги и скрестив на груди руки, сидела там надувшись. Арону, сидевшему за столом и чистившему ружье, она казалась обиженным ребенком, который пытался спрятаться от внешнего мира, раствориться. Мужчина занимался ружьем около часа, скрывая гнев и разочарование. Дважды она пыталась убежать, хотя испытывала к нему такие же чувства, как и он к ней. Ее поведение не вписывалось ни в какие рамки. Адвокат уже жалел, что не позволил ей надеть одежду, ему трудно было держать себя в руках из-за близости ее обнаженного тела.

Наконец он поднялся, не в силах больше находиться с ней в одной комнате.

— Я пойду наколю дров, — хрипло проговорил мужчина. — Не пытайся убежать, я буду снаружи.

С этими словами он вышел и целый час обрабатывал дерево: срубил его, очистил от сучьев и разрубил на поленья. Вернувшись с целой охапкой дров, Арон застал девушку в том же положении.

— Ты разве не знаешь, что такое работа по дому? Тебе надо было заправить постель и браться за приготовление рагу.

Она взглянула на него с явным желанием возразить, но, испугавшись, передумала. Корт увидел в этом вызов и усмехнулся:

— Конечно, ты можешь заняться другими делами. — Он вытащил ее из кресла и поставил на ноги. — Этого ты хочешь? — Приподняв девушку, адвокат обхватил ее ягодицы и прижал к себе. Сюзанна отшатнулась и едва не упала. Снова рассмеявшись, Арон поддержал ее:

— И все-таки, мне кажется, ты предпочитаешь работу по хозяйству. — Он подтолкнул узницу любви к очагу. — Повесь котелок над огнем и налей воды, если, конечно, мы собираемся поужинать. Если нет, я могу предложить другое времяпрепровождение.

Сюзанна занялась приготовлением рагу и заправила постель. В процессе уборки она нашла свою сорочку и панталоны и поспешно их натянула.

— Ой, оставь, — лениво протянул Арон. Девушка замерла с поднятой ногой. — Положи это на постель, мне нравится смотреть на твои ноги.

— Ты невыносим!

— Очень может быть.

— Я не твоя рабыня.

— Очень жаль. — Мужчина поднялся, поцеловал девушку в нос и помешал рагу.

После ужина он обучил девушку игре в покер, и они уселись возле очага. Корт все время наблюдал за Сюзанной, которая нервничала и отвлекалась от мрачных мыслей. Однако Арон выдавал желаемое за действительное — девушка бросала взгляды на постель, которую ей суждено было разделить с адвокатом. Мужчина же надеялся, что вскоре ее страх перед близостью пройдет, уступив место любви и страсти.

Глава LXXI

Утром Корт был молчалив и деятелен. Приготовив завтрак самостоятельно, он не дал Сюзанне никаких поручений. Позавтракав, он отправился колоть дрова, оставив девушку в кресле. Она держалась в постоянном напряжении, борясь с желанием закричать или заплакать. Ей казалось, что напряжение спадет, стоит ему уложить ее в постель. Однако одного раза для него будет недостаточно, ибо Корт полагался только на свои ощущения и проводил в постели несколько часов.

Дрожа от отчаяния, мисс Моран раскачивалась в кресле, безумно глядя на огонь, который не предназначался для тепла. Одетая в тонкую шелковую рубашку, девушка не делала даже попытки надеть сорочку, лежащую на кровати.

Может, надо было подчиниться ему, действовать холодно, вести себя отчужденно, но когда рядом находился Арон, разум отказывался повиноваться. Одна мысль о постели вызывала сладкое томление внизу живота. Наконец, стук топора прекратился, и мужчина вернулся в хижину. Не глядя на нее, он подошел к бадье и вымыл блестящую от пота грудь, лицо и руки.

— У нас нет мяса, поэтому я иду на охоту. — Сюзанна молчала, опустив голову и рассматривая руки. — Я собираюсь связать тебя.

Голос его звучал печально, словно его обладатель не хотел делать этого.

— С… связать меня?

— Да, твои руки и ноги. Можешь поспать в мое отсутствие. Думаю, ты не будешь испытывать неудобства.

— Ты не можешь так поступить! — всхлипнула мисс Моран, глядя на него расширившимися от ужаса глазами.

— У меня нет выбора, ложись.

— Нет, — прошептала она.

Корт не стал спорить и, подняв ее, положил на топчан, затем повернул набок и завел руки за спину. Действовал он осторожно, но рука его оставалась твердой, а когда девушка попыталась вырваться, он заметил:

— Лежи спокойно, Сюзанна, я не хочу сделать тебе больно. — С этими словами он связал ей кисти.

— Что, если кто-нибудь зайдет? — тревожно, испуганно спросила Сюзанна.

— Никто сюда не придет, — пробормотал адвокат, связывая лодыжки. Развернув ее лицом к входу, он отбросил волосы с лица и поцеловал. — Я вернусь через пару часов. Рекомендую поспать.

Девушка расширившимися от страха глазами смотрела ему вслед. «Боже, неужели таким образом он наказывает меня за попытку сбежать?» Адвокат закрыл ставни, затем запер дверь и ушел, оставив только в качестве лампы едва горящий очаг. Когда стук копыт удалился, мисс Моран испытала настоящий ужас. Ее глаза в страхе начали обыскивать каждый уголок комнаты, а слух обострился, она вслушивалась в каждый шорох.

Этот неосознанный ужас не был связан с детским страхом темноты, а с недавними приключениями или, вернее, злоключениями в долине Пэккардов. Ей вспоминались часы, проведенные у бандитов, и мучившие потом кошмары, приходившие в снах и наяву — приглашение Пенвеннона наверх, дебют в «Падшем ангеле». Тогда она не позволяла себе думать об этом. Сюзанна мало спала и мало отдыхала, отвлекаясь от мрачных мыслей, находя себе какое-нибудь занятие.

Теперь же отвлечься ей было не на чем, и Сюзанна осталась один на один с воспоминаниями. Перед ее мысленным взором вставали леденящие кровь картины прошлого: угрозы Джоба, насмешки Иеремии, пинки Мерримей. В одном имелось лишь некоторое утешение — Джоб и Иеремия не портят уже воздух этого мира, потому что Лилит повесила его, а второй — потому что она отравила его. Однако не всех Пэккардов удалось поймать в ту ночь. Оставшиеся в живых могли бродить по горам. Возможно, они следят за хижиной, ожидая ухода Корта, чтобы отомстить ей. Джоб пообещал, что она умрет на костре. Что, если бандиты подожгут дом, а Сюзанна, связанная по рукам и ногам, не имеет возможности спастись. Подожгли же Пэккарды дом Корта.

Мысли лихорадочно вращались в голове девушки. Каждый шорох предвещал появление головорезов. Пот заливал лицо, промочил рубашку и простыни. Она пыталась развязать веревки, ослабить узлы, но результатом этих попыток явилась лишь саднящая боль. Дыхание стало прерывистым, и ей начало казаться, что воздуха для дыхания не хватит.

Затем до ее слуха донесся стук копыт, сменившийся топотом ботинок, скрипом открываемого замка. Сюзанна, затаив дыхание, с ужасом ждала развязки. Сознание не выдержало и покинуло ее. А Корт отсутствовал всего лишь час девять минут.

— Я принес пару кроликов, — заявил он, бросая добычу возле очага и открывая ставни. — Их хватит на обед и ужин, но я не стал охотиться дольше, потому что ты очень нервничала.

Мужчина присел на край постели.

— Сюзанна?

Глаза девушки были закрыты, а волосы влажны.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

Сорвав одеяло, Корт увидел, что насквозь мокрая рубашка прилипла к телу девушки. Вздрогнув от нехорошего предчувствия, Арон приподнял веко — узница была без сознания. Руки его дрожали, когда он развязывал веревки на руках и ногах. Адвокат старался несильно стягивать путы, и все-таки кожа под веревками покраснела.

«Боже мой, что могло произойти?» — лихорадочно спрашивал он, но Бог молчал. Кожа девушки была холодная и влажная, так что о лихорадке не могло идти и речи. Оглядев хижину, Корт не увидел следов присутствия посторонних.

Что, если она умирает? Сумеет ли он вовремя доставить ее в город? Да и врач слишком молод — сумеет ли он найти способ вылечить девушку? Что, если Сюзанна умерла…

Нагнувшись, мужчина уловил теплое дыхание на своей щеке. Грудь ее медленно вздымалась, и, прижав к ней пальцы, адвокат почувствовал слабые ритмичные удары сердца.

Арон, подойдя к очагу, взял воды и полотенце. Девушка по-прежнему не приходила в сознание, и мужчина, расстегнув рубашку, снял ее. Затем осторожно протер мокрое от пота тело, вынес использованную воду и налил свежей. Арон обрызгал лицо и грудь Сюзанны, уложил волосы. Наконец, она пошевелилась, и адвокат вздохнул с облегчением.

Сначала в ее глазах появилось недоумение, которое тут же сменилось паническим ужасом. У Арона болезненно сжалось сердце.

— Сюзанна, что здесь случилось? Нет причины бояться, дорогая. Что случилось?

Девушка была не в состоянии говорить. Зачерпнув воды, адвокат осторожно начал вливать ее ей в горло.

— Пэккарды… — едва слышно пробормотала мисс Моран.

— Этого не может быть!

— Они собирались поджечь хижину вместе со мной после…

— Сюзанна.

— Иеремия, Джоб и еще некоторые, имен которых я не знаю.

Он вспомнил, как была напугана девушка после их побега, как лежала в его руках, дрожа от страха, и своды пещеры узнали, что собирались с ней сделать бандиты. Мужчина ругал себя за то, что ушел, хотя она умоляла его не делать этого. Арон подумать не мог, что оставляет бедняжку один на один с ее страхом.

— Сюзанна, — скрывая овладевшее им отчаяние, проговорил он. — Пэккардов больше нет. — Взяв ее холодную руку в свою, адвокат начал массировать тонкие пальцы. — Большинство из них мертвы. Многих убил я, остальные после твоего побега повешены, а те, кому удалось остаться в живых, бежали и, похоже, навсегда.

— Нет, некоторые должны…

— Они все ушли, поверь мне. Если бы я знал, что ты по-прежнему боишься, то сказал бы тебе об этом раньше.

Отчаянно моргая, мисс Моран отвернулась, по-прежнему дрожа.

— Ну, — заявил Корт, надеясь чем-то отвлечь ее, — нам надо поскорее приготовить этих кроликов, если мы собираемся сегодня ужинать.

Девушка вздрогнула всем телом и спросила:

— Куда ты идешь?

— Выйду из дома. Ты можешь…

— Нет! — Она схватила его за руку. — Не оставляй меня!

— Сюзанна…

— Пожалуйста!

Девушка сильнее сжала пальцы.

— Дорогая, мы можем вместе…

— Закрой дверь, не оставляй ее открытой. И не забудь закрыть ставни!

— Сюзанна, я не собираюсь закрывать ставни. Сегодня такой чудесный день. Ты можешь выйти со мной.

Адвокат, наклонившись, хотел поцеловать ее, но Сюзанна, схватив его за плечи, с силой прижала к себе.

— Не оставляй меня, Арон, пожалуйста.

Повернувшись, она увлекла его за собой и впилась в губы страстным поцелуем.

— Сюзанна, я не могу вот так целоваться и не заняться с тобой любовью.

Девушка крепче прижалась к нему:

— Мне все равно. Я сделаю все, что ты хочешь, только останься со мной.

Корт, чье сердце обливалось кровью, закрыл глаза. Она предлагала себя сама, как он того и хотел, но не потому, что желала его, а потому, что он своим поведением напугал ее до смерти. Желание уступило место печали, отчаянию и разочарованию. Мисс Моран, ощутив его настроение, почувствовала себя покинутой и ненужной и вновь разразилась рыданиями.

— Ну, любовь моя, — пробормотал Арон нежно. — Я никуда не ухожу, успокойся.

Раздевшись, Корт лег рядом с ней и начал поглаживать ей спину, надеясь разжечь и себя и ее.

Руки его коснулись бедер, их внутренней части, и мужчина непроизвольно напрягся. Адвокат ласкал бедра до тех пор, пока девушка не расслабилась. Тогда он поместил ее колено на свое бедро и его прикосновения стали более интенсивными. Тело Сюзанны охватила дрожь, с губ срывались стоны, дыхание стало прерывистым. Уловив момент, Корт уложил ее на спину и, стоя перед ней на коленях, взглянул девушке в глаза.

— Посмотри на меня, Сюзанна! — Она послушно приподняла веки и взглянула на него затуманенными от страсти глазами. — Скажи, что ты хочешь меня! Скажи! Признайся, что ты хочешь остаться со мной!

— Нет.

Закрыв глаза, она приподняла бедра навстречу ему. Арон взял ее, потому что не мог остановиться. Хотя мисс Моран отвечала страстно и самозабвенно, как всегда, победа имела привкус горечи, ибо девушка отдалась ему из страха. Корту хотелось большего, чем влечение, чем кратковременный постельный интерес. Он просил большего, и ему отказали.

С горечью Арон проговорил:

— Если ты разрешишь мне выйти, я приготовлю обед.

Сюзанна промолчала, опустив руки, обнимавшие его спину. Поднявшись, мужчина некоторое время смотрел на нее, затем, забрав одежду и фонарь, вышел из хижины.

Мисс Моран не обиделась на его слова, зная, что своим отказом породила в его груди горечь. Почему он хочет верить, будто она добровольно осталась с ним, когда он, не зная жалости и угрызений совести, желал только чувственного наслаждения? Корт сам сказал ей об этом. Он занимался любовью исступленно, получая удовольствие сам и давая его Сюзанне.

Девушка не могла пошевелиться — так устало все ее тело после акта любви, но то была приятная усталость. У нее не осталось ни сил, ни страха, ни желаний, ни сожалений, только печальная мысль, что всему этому придет конец. За всеми его действиями скрывалась определенная подоплека: он не останется с ней, и чем дольше будут продолжаться их отношения, тем тяжелее будет ей расставаться с ним и наладить свою жизнь по возвращении.

Если горожанам станет известно, что она была с ним в хижине, то любой мужчина захочет повторить опыт Корта. Как могут защитить ее Лилит и Квинси? И почему они должны это делать? Что защищать, если Сюзанна сама, добровольно, отдала себя человеку, не давшему слово остаться с ней? Лилит сказала, что она может забеременеть.

Наверно, чем дольше девушка будет находиться с ним, тем больше шансов заполучить ребенка. Что произойдет с ней и с ее незаконнорожденным потомством, когда Корт устанет от нее? Плохо, что Сюзанну не принимают в обществе, а после такого позора и вовсе перестанут замечать, а будут только злословить за спиной и показывать пальцем. Как можно вырастить ребенка в таком положении?

Вздыхая от удовольствия и испытывая долгожданное спокойствие, мисс Моран вновь задумалась о возможности побега. Должно быть, все дело в настойчивости Арона, в его желании остаться с ней. Что, если она даст ему то, чего он хочет, если скажет то, что Корт желает услышать, и не станет противиться его ласкам? Может, тогда Арону это быстро надоест и он отпустит ее? Сколько до города — час, два или четыре? Как глупо было пытаться вчера бежать, когда следовало бы воспользоваться лошадью.

Что, если Арон не согласится отпустить ее? Шансы сбежать катастрофически уменьшаются, практически сводятся к нулю. Сюзанна, не в силах пошевелиться, смотрела в потолок, взвешивая все «за» и «против».

Она поднялась и подошла к двери, Оставшейся открытой. Над деревьями висела луна, и ее тусклый мертвенный свет освещал тушки двух кроликов. Арона не было видно, но, к сожалению, он не провалился сквозь землю. Лошадь беспомощно топталась на привязи. Неужели мужчина пытался унять свои гнев и раздражение прогулкой? Возможно, он хотел напугать ее своим отсутствием. Девушка прислонилась к косяку. Холодный ночной воздух ласково овевал ее тело.

Выйдя из леса, Арон тут же увидел ее. На нем было только полотенце, обвязанное вокруг талии, и мисс Моран с невольным восхищением наблюдала, как он медленно идет к ней. Луна освещала стройное мускулистое тело, играла в серебристо-белых волосах, создавая вокруг головы таинственный светящийся нимб.

— Где твоя одежда? — строго спросил Арон, ошеломленный ее прекрасной наготой. Сюзанна казалась ему богиней, женщиной неземной красоты.

— Не знаю. Ты ведь забрал ее.

Обняв его, она прижалась к его груди.

Немного помедлив, Арон схватил ее на руки и понес к ручью, журчавшему в двухстах ярдах от хижины. Сюзанна, увидев мерцающую сквозь стволы деревьев воду, поцеловала его в плечо. Адвокат напрягся и крепче прижал ее к себе. Опустив ношу на землю, он развязал полотенце, обвязанное вокруг талии, и оно упало к ее ногам. Затем, взяв мисс Моран на руки, вместе с ней зашел в воду, доходившую ему до пояса. Ледяная вода лизнула ей бедра и ступни, и она вздрогнула.

— Я предупреждал тебя, — нежно произнес он, но все же опустил ее на дно. — У меня нет мыла.

— Это не имеет значения, — стучала зубами девушка. — Я хочу ополоснуться.

— Ну, ты и так уже вся мокрая. Может, хватит?

— Нет. Мне нужно вымыть волосы.

— Черт возьми, Сюзанна. Ты простудишься.

Обняв его за шею одной рукой и зажав нос другой, девушка погрузилась в воду с головой.

— Ты не мог бы прополоскать мне волосы? Когда я в следующий раз окунусь? — вынырнув, задыхаясь, спросила она.

— Нет, не мог бы. Вымоешь волосы завтра, когда будет солнце. А сейчас мы возвращаемся в дом.

Корт, вновь взяв Сюзанну на руки, понес в хижину. Когда он принес девушку домой, ее тело сотрясала дрожь. Мужчина цедил сквозь зубы, что глупее и упрямее женщин на свете нет других существ.

— При чем тут моя глупость? Кто держал меня в постели до заката?

Арон озадаченно посмотрел на девушку и, не найдя ответа, подбросил дров в огонь, затем укрыл Сюзанну одним полотенцем, а второе обвязал вокруг своей талии. Одеваться он не стал, желая поскорее приготовить ужин. Девушка медленно вытиралась, наблюдая за его действиями.

— Ты довольна моими кулинарными способностями? — резко спросил адвокат, которому не нравилось быть в центре столь пристального внимания и изучения. Он не привык разгуливать обнаженным.

— Конечно, — ответила Сюзанна. — У тебя есть другое полотенце?

Корт принес свежее полотенце и вручил его ей.

— Я хотела дать его тебе. — Она начала вытирать ему спину. — Боюсь, я еще не совсем потеряла стыд, поэтому ограничусь только этой частью тела.

Арон не мог прийти в себя — она согласилась коснуться его тела, причем добровольно. Поспешно покончив с очагом, он натянул брюки.

— Хочешь надеть рубашку?

Девушка вздохнула:

— Есть что-нибудь еще? Она насквозь пропитана потом.

Мужчина огляделся:

— Мне придется принести твою одежду, а то какой-нибудь зверь утащит ее.

— В лучшем случае она полна муравьев.

— Ну, есть еще пара одеял.

Сюзанна улыбнулась:

— Я еще никогда не носила одеяло. Я не знаю, как это будет выглядеть.

Когда девушка улыбнулась, адвокат почувствовал прилив нежности и поцеловал ее. Она усилием воли заставила себя не напрягаться, ибо решила действовать по плану и дать ему то, что он хочет. Прижавшись к Арону, девушка грудью коснулась его тела.

Ей особенно не пришлось притворяться.

К удивлению, Корт отпустил ее и положил тушки кроликов в котел. Выбрав самое мягкое одеяло, он поддел его под правую руку девушки и связал два верхних конца над другим плечом, талию затянул носовым платком.

— Одежда в стиле древних римлян.

— Да? Очевидно, римским женщинам не приходилось много времени тратить на раздевание.

Они оба рассмеялись. Арон, пользуясь случаем, усадил ее на колени и начал расчесывать волосы.

Разделав одного кролика и одного оставив на завтрак, мужчина заметил:

— Завтра мы отправимся за корнями, ягодами и прочей ерундой. Не бойся, я же сказал «мы».

Сюзанна опустила глаза:

— Корни и ягоды? Я слышала, только медведи их едят.

— Ну, они боятся, что им ничего не достанется, — сухо заметил мужчина. — И еще опасаются, что нас вырвет.

Сюзанна хихикнула:

— Только моряков тошнит, это все знают.

— Моряки и люди, едящие кроликов.

— Может, тебе лучше подстрелить медведя? Если он набил живот корнями и ягодами, мы можем просто его съесть и не искать растительную пищу.

Улыбаясь ее словам, адвокат выбросил обглоданные кости в огонь и вымыл тарелки. Усадив Сюзанну на колени, он начал расчесывать ей волосы, спутавшиеся за несколько дней от занятия любовью. Он осторожно распутывал пряди, и когда она не чувствовала боли, то расслабилась в его руках. Закрыв глаза, мисс Моран вспоминала детство: мать после купания больно выдирала ей волосы расческой, словно за какое-то прегрешение. Почему люди стремятся быть благочестивыми? Зачем, если счастье возносит тебя на небеса, когда чувствуешь на щеке чье-то дыхание, когда тебя греет тепло другого тела?

— А что мне с ними делать? — расчесав волосы, спросил Корт.

Сюзанна пробормотала что-то нечленораздельное, повернулась к нему, прикасаясь щекой к обнаженной груди. «Это всего лишь часть плана», — думала она.

— Думаю, надо отнести тебя в постель.

Взяв девушку на руки, Арон положил ее на топчан и лег рядом. Сюзанна подставила ему губы для поцелуя.

Глава LXXII

По телу блаженно разливалось тепло. Сюзанна, проснувшись, потянулась к Арону, но спросонок не сразу поняла, что его нет. Свернувшись калачиком, мисс Моран еще некоторое время дремала, наслаждаясь каждой минутой жизни.

Только услышав приближающиеся шаги, девушка осознала, что адвоката не было рядом, что она упустила реальный шанс убежать, поддавшись голосу тела, а не рассудка. Внутренний голос предупреждал ее, что не следует терять голову, иначе блестяще задуманный план провалится. Тот факт, что мужчина оставил ее одну и не связал, свидетельствовал об ослаблении контроля. Значит, могут возникнуть подобные случаи, когда…

— Я нашел только твою юбку, — проговорил он.

Сюзанна, открыв глаза, лениво улыбнулась. Арон стоял рядом, держа в руках истерзанные остатки одежды.

— Похоже, ты не очень-то и расстроилась, оставшись в юбке, а она много не скроет.

Девушка пыталась понять сказанное, но не могла, во все глаза глядя на Корта, одетого в высокие, до колен мокасины, кожаные штаны и рубашку, небрежно зашнурованную на груди. Сейчас Арон не походил на лощеного, затянутого в черный костюм адвоката. В этом индейском наряде он казался дикарем, правда, очень соблазнительным. Не думая, Сюзанна приподнялась на локти, и темная густая вуаль упала на лицо. Отбросив ее одним неторопливым, рассчитанным движением, она открыла его жадным взорам хорошенькое, чуть заспанное личико и упругую грудь с розовыми сосками.

Дыхание адвоката участилось, и, не отрывая от нее глаз, он шагнул к постели, уронив юбку. Сюзанна, запрокинув голову и полузакрыв глаза, протянула руку и коснулась покрытого серебристыми волосками живота. По телу его пробежала дрожь, а мужчина, пробормотав что-то сквозь зубы, лег рядом. Ему казалось, что у него никогда не наступит пресыщение, а теперь, похоже, и Сюзанну затянул водоворот страсти.

Они вместе достигли вершины острого наслаждения, а девушка несколько минут спустя испытала самое настоящее чувство счастья. Ей было абсолютно все равно, что она явилась инициатором ласк, а это значительно уменьшало ее шансы попасть домой. Мисс Моран обнимала Арона, время от времени прижимаясь к нему и радостно смеясь. Веселье ее было неподдельным.

Корт, уже засыпая, поднял голову.

— Что такое?

— Завтрак, — улыбнулась счастливая узница. — Разве ты не собираешься кормить меня завтраком?

— Боже мой, женщина, — засмеялся Арон, садясь на постель, — будет ли когда-нибудь конец твоим требованиям?

— Никогда. А сейчас я требую завтрак.

— Тогда тебе придется самой его сделать. — Встав, он потянул ее за собой. — Одевай юбку. — Бросив ей истерзанную одежду, адвокат натянул брюки, взял сумку одной рукой, а другой сжал запястье пленницы и потащил ее к выходу, не обращая внимания на протестующие возгласы.

— Я могу взять тебя на руки, но ответственности за то, что может случиться, не несу, особенно с таким ненасытным багажом, как ты.

— Что такое «ненасытный багаж»? — перепрыгивая с камня на камень, поинтересовалась девушка.

— Это женщина, не выпускающая мужчину из постели, когда ему следует идти на охоту или рыбалку.

— Я же ничего не делала, — невинно пробормотала Сюзанна, и сердце Арона затрепетало от радости.

— Посмотри на себя. — Остановившись, мужчина, улыбаясь, смотрел на нее. — Голая по пояс, а стоит до тебя дотронуться, как в тебе зажигается огонь страсти. — Арон коснулся ее груди, словно желая на практике подтвердить сказанное. — Как я и говорил. — Обняв ее, Корт целовал Сюзанну до тех пор, пока она не расслабилась. — Ты забыла про завтрак, да?

— Может, тебе лучше дать мне рубашку и перестать трогать меня?

— Ни то, ни другое, это совершенно исключено, — заметил адвокат, отпуская ее.

— Что случилось с моим багажом?

— Он остался в городе, откуда я тебя увез.

— Я никак не могу понять, что со мной случилось, — нахмурилась девушка.

Сюзанна боялась, что в конце концов Лилит узнает, что сестра так и не добралась до Денвера. Возможно, управление железной дороги известит ее о багаже, и хозяйка «Падшего ангела» нанесет визит в хижину. Кто-то ведь должен описать мужчину, снявшего девушку с поезда…

— Сначала мы накопаем червей.

— Червей?! — Сюзанна, забыв о сестре, едва не задохнулась от гнева.

— Именно. Нам нужны черви, чтобы насадить их на крючок.

— Зачем?

— Потому что рыба любит червей. Они пытаются заглотить наживку и попадаются на крючок.

— Это отвратительно.

— А я думал, что ты хочешь есть.

— Я не желаю есть рыбу, которая питается червями. Ты бы стал есть червей?

— Я не рыба! — потерял терпение Арон. — Ты ведешь себя крайне неразумно. Самая вкусная форель водится в подобных ручьях, где ледяная вода и куда стекаются растаявшие снега.

Корт уселся на берегу и начал привязывать леску к крючкам, которые взял из сумки. Затем большим камнем копнул землю, и в ямке закопошились толстые черви. Выражение лица Сюзанны вызвало громкий смех.

— Если я насажу наживку на крючок, ты будешь удить или спрячешься за дерево?

Девушка подошла ближе:

— Ну, я еще никогда не рыбачила, а крючок, наверное, вещь довольно болезненная для червяка и рыбы, а?

Корт вздохнул:

— Не знаю, Сюзанна, так принято.

— Что мне делать?

— Насадить червяка на крючок.

Мужчина обмотал свободный конец лески вокруг ее руки и, уложив ее на живот на каменистый выступ, нависший над ручьем, бросил крючок в воду.

— Теперь лежи спокойно, не упади, а если начнет клевать, скажи мне.

— Откуда я могу знать, что рыба…

— Ты почувствуешь, как натянулась леска.

Арон насадил наживку на второй крючок, отошел на несколько шагов вниз по течению и тут же поймал рыбу. Сюзанна вскоре напрочь забыла про крючок и завороженно смотрела на воду. В некоторых местах из воды торчали камни и волны омывали их, шлифуя до блеска. Другие осколки когда-то могучих скал высоко поднимались в небо и волны, не в силах добраться до вершины, со злобой разбивались о них, швыряя пену и ледяные брызги ей в лицо. Там, где не было препятствий и дно уходило далеко вниз, вода казалась почти черной и неподвижной, ближе к берегу и на отмели она приобретала различные оттенки зеленого — от бутылочного до светло-зеленого. Солнце, пробивавшееся сквозь крону деревьев, отбрасывало блики, слепящие глаза. Казалось, расплавленное золото плыло по ручью. Вода, как и сердце ветреной красавицы, не знала покоя, находилась в вечном движении. Сюзанна была очарована красотой ручья и не сразу заметила рыбку, лихорадочно пытавшуюся найти убежище.

— Арон, — возбужденно прошептала девушка, — рыба!

Она не отрывала глаз от крючка.

Мужчина, поймавший уже три рыбины, взглянул на нее со своего места:

— Тебе повезло. — Легко поднявшись, он подошел к ней и проверил натяжение лески.

— Вот, смотри, — зашептала мисс Моран. — Видишь? Прямо напротив большой скалы.

Нахмурившись, Корт проследил взглядом за ее пальцем и увидел маленькую рыбку:

— Сюзанна, ты ведь не поймала ее. Недостаточно только заметить. От этого рыба не прыгает в сковороду.

— О, знаю. Я просто хотела, чтобы ты посмотрел. Правда, красивая? Спорю, это детеныш. Каких размеров они достигают, когда вырастают?

Повернувшись на живот, она вновь начала любоваться своей рыбкой. Арон, покачав головой, наклонился и поцеловал ее в щеку возле уха. Пока он ходил туда-сюда и смотрел на серебристую рыбку, он сумел бы поймать две-три рыбины, обеспечившие им хороший завтрак. Но как можно сердиться на нее?

Вновь покачав головой, адвокат вытащил импровизированную удочку, желая проверить, есть ли на ней червяк. Затем, закинув ее в воду, уселся на берегу.

— Арон, — несколько минут спустя позвала его Сюзанна. — У меня клюнуло.

— И у меня, дорогая, — отозвался мужчина, вытаскивая рыбу.

— Но я не знаю, что делать.

Вздохнув, Корт поспешил к ней на помощь, от души надеясь, что клева пока не будет.

Подойдя к девушке, он проверил натяжение лески и убедился, что та натянута туго. Нахмурившись, Арон проверил положение удочки.

— Что я поймала? Наверно, рыба очень большая. Я не могу ее вытащить.

— Точно, большая, — подтвердил адвокат, и мисс Моран взвизгнула от восторга. — Крючок зацепился за скалу.

— Я поймала скалу?

Сюзанна не могла удержаться от смеха.

— Очень смешно, — пробормотал Арон. — Как я теперь достану свой крючок?

— Ну, — вошла в азарт девушка, — попробуй хорошенько попросить скалу. Или, может, сразишься с ней?

— Ну что мне с тобой делать?

Мужчина не сдержал улыбку.

— Накорми, — предложила она. — У меня кружится голова от голода, и я чувствую себя немного глупой.

— Надо было бросить тебя в воду.

— Хорошо, — Сюзанна обняла его, — но я не хочу идти одна.

— Пойдем, — потянул ее за собой Корт, — а то рыба сорвется.

* * *

Пожарив и съев завтрак, Арон предложил отправиться на поиски обеда.

— Мы живем, как индейцы, да? Проводим дни в поисках пищи.

— Не все дни, — медленно проговорил мужчина, сладострастно глядя на Сюзанну, которая под его взглядом начала таять. — Мы много времени занимаемся любовью. Но ты права: когда человеку приходиться заботится о еде и укрытии, на это уходят силы. Хотя такая жизнь мне по душе.

— Ты бы хотел так жить? — с любопытством спросила Сюзанна.

— Наверно.

Не получив на свой вопрос ответа, Сюзанна опустила глаза.

— Я не могу бродить по лесам босиком, камни впиваются мне в ноги. И ходить полуголой мне тоже не очень приятно. Может, пойдешь один?

Интересно, какова будет его реакция? Оставит ли он ее одну?

— Надень мою рубашку.

— А ноги?

— У меня есть мокасины маленького размера. Может быть, они подойдут тебе. — Покопавшись в сложенных в углу вещах, мужчина нашел то, что искал.

Сюзанна вертела их в руках, не зная, что делать со шнурками. Арон, усадив ее в кресло, со вздохом начал завязывать шнурки. Девушка, блаженно закрыв глаза, наслаждалась лаской его прикосновения. Когда все было кончено, мисс Моран потянулась, словно сытая кошка:

— О-о, они такие мягкие.

Арон задумчиво посмотрел на нее:

— Ты знаешь, что ты очень чувственная женщина?

— Что это означает?

— То, что очень удивило бы твоих строгих родителей.

Они, взявшись за руки, отправились за кореньями. Сюзанна, чтобы успеть за спутником, перепрыгивала с камня на камень и периодически семенила, весело болтая, останавливаясь, чтобы подобрать сосновые шишки, посмотреть на цветы.

— Ну, что мне искать? — оживленно спросила она.

— Ягоды, дикий лук, грибы.

— Нет, — резко заявила девушка.

Корт удивился:

— Нет что?

— Грибы.

— Ты думаешь о ядовитых, милая. Не бойся, я знаю, как отличить ядовитый гриб от съедобного.

Сюзанна покачала головой:

— Ты не видел, как он корчился от боли, ты не сыпал их в кофе, не проводил целый день, размельчая и дробя их, не собирал прямо перед носом Мерримей.

— Ладно, ладно, Сюзанна, никаких грибов.

Корт был поражен, что веселое настроение так быстро сменилось печалью.

— Ты знаешь, каков на вид дикий лук?

Девушка дрожала и, не в силах вымолвить ни слова, покачала головой. Мужчина описал внешний вид растения: узкие короткие стрелы. Вскоре ему удалось заинтересовать девушку в собирании ягод. Первой ей на глаза попалась клюква.

— Ее хорошо пускать на джем и вино, — заявил адвокат, но Сюзанна уже бросила пару ягод в рот и поморщилась от их едкого вкуса. — Мы найдем что-нибудь подходящее для еды, — успокоил ее Арон.

Вскоре они забрались в горы. Глянув вниз, желая проследить, куда упадет камешек, девушка почувствовала головокружение и подступающую к горлу тошноту. Воздуха тоже не хватало, но мисс Моран упрямо поднималась, идя в ногу с Кортом. Когда молодые люди добрались до каменистой полянки, она остановилась, ощутив страх и слабость.

— Арон? — прошептала Сюзанна, поднося руки к голове. — Может, мне плохо от ягод?

Обняв, Корт прижал ее к себе:

— Просто ты шла слишком быстро, а здесь высоко. Ты не привыкла к этому. Мы называем это горной болезнью.

— Я больна? Чем же мне лечиться?

— Ложись. Если бы у меня был корень орегонского винограда, я бы заварил тебе чай.

— Откуда ты все это знаешь?

— Мать научила меня, — коротко ответил Корт тоном, исключающим дальнейшие расспросы. — Поскольку у нас этого нет, то ложись и лежи, пока не станет лучше. Воздух здесь разреженный и дышать трудно.

— Да, я не могу нормально дышать. А как же обед?

— Как раз пора.

Притянув ее к себе, мужчина лег на землю, и они долго любовались голубым небом.

— Если помолчишь немного, то увидишь птицу.

Сюзанна послушно замолчала и, увидев синюю вспышку, коснулась его щеки.

— Дрозд.

Мужчина еще долго рассказывал ей о птицах, о том, что некоторые из них меняют окраску в зависимости от времени года, и девушка поразилась глубине его познаний.

Через некоторое время они вновь начали восхождение, на этот раз идя очень медленно. Найдя дикий лук, Арон бросил его в цветной мешок.

— Что это? — удивилась мисс Моран.

— Это мешок для муки. Ты что, никогда его не видела?

— Почему на нем такой ужасный рисунок? Если он предназначен для переноса и хранения муки, тогда нужно было нанести приличный незатейливый…

Корт усмехнулся:

— Женщины всего Запада носят такие мешки с удовольствием.

— Я не верю тебе.

— Ну, они, может быть, не такие элегантные, как платья, что ты носила в «Падшем ангеле», но хороший мешок закроет большую часть твоего тела, по крайней мере, больше, чем та юбка.

— Ну, вынимай оттуда лук, — резко бросила мисс Моран. — Я его надену.

— Мне по душе твой наряд.

— Еще бы! — фыркнула девушка и обогнала его.

— Не так быстро, — предупредил он.

— Посмотри, что я нашла. Это малина!

Сев на корточки возле крупных ягод, она отправила целую горсть в рот.

— Разве ты не хочешь положить их в сумку на ужин? — строго спросил мужчина.

— Я не обедала.

— Зато завтракала.

— Господи, это было так давно, несколько часов назад. — Собрав еще пригоршню, она подняла крупную ягоду ко рту. Напряжение спало, и вскоре молодые люди огласили окрестности своим радостным смехом, кормили друг друга, пачкаясь в малиновом соке, совершенно позабыв, что поднялись так высоко в надежде найти съестное на ужин.

Наконец Сюзанна, вздохнув, заявила:

— Мы ничего не положили в сумку.

— У нас дома много еды, — успокоил адвокат.

— Тогда зачем мы взбираемся на эту гору?

— Потому что припасы продержатся дольше, если нас не будет дома.

— Сколько долго? — поинтересовалась мисс Моран, вдруг вспомнив, что ей надо планировать побег.

Корт покачал головой, не желая заниматься подсчетами. Зажав зубами ягоды, он наклонился и, увидя ее, языком подтолкнул малину ей в рот. Девушка тут же забыла о побеге, мечтая ощутить прикосновение его рук. Просунув руки под кожаную рубашку, она осторожно провела ими по мускулистой спине и впилась в плечи. Сюзанна учащенно дышала, полузакрыв глаза, и Корт ощутил прилив нежности.

Прижав губы к ее шее, Арон хрипло прошептал:

— Ты словно мед, разливающийся по моим жилам. Сюзанна, ты огонь, согревающий мне сердце.

Корт осторожно прикусил зубами ее плечо.

— Моя Сюзанна, мой ангел.

Последние слова были произнесены очень неразборчиво в воротник шелковой рубашки, которую тот расстегнул и отбросил. Язык мужчины начал медленное, томительное путешествие по ее коже, однако мисс Моран, уловив последнее слово, заметила:

— Ангел?

Адвокат, целуя грудь, повторил его.

— Как Лилит? Как другие женщины в «Падшем ангеле»? Разве я…

— Нет. — Мужчина сжал грудь. — Нет, ты моя женщина, только моя.

— Это именно так называется, падший ангел, падшая женщина? Шлюха?

— Сюзанна…

В голосе Арона звучало предупреждение. Он нехотя оторвался от ее тела.

— Лежи тихо.

Девушка уловила угрозу, но не обратила на нее внимание:

— Я, я что-то вроде личной шлюхи?

— Боже мой, Сюзанна.

— Это лучше, чем работать в «Падшем ангеле». Ты приглашаешь меня в постель в своем доме или где-нибудь на воздухе…

— Заткнись! — побагровев, рявкнул адвокат.

— Еще я дешевле обхожусь, за меня не надо платить. Лилит сказала, что только дурочки отдаются просто так. А ты заключил выгодную сделку…

Сюзанна не успела опомниться, как уже лежала на земле, прижатая к телу мужчины, который ладонью зажал ей рот.

— Я не желаю слышать о твоей сестре. Ты совсем не похожа на Лилит. Я никогда не говорил о вашем сходстве. — Корт убрал трясущуюся руку от ее лица. — Лилит… — Его голос дрожал от гнева. — Эта сука…

Слезы застилали глаза Сюзанны, и в них светилась такая незащищенность, что Арон тут же сжал ее в объятиях.

— Я не считаю тебя шлюхой, Сюзанна, — прошептал он, — Бог мой, я клянусь, что никогда не обижу тебя. — Положив ее голову себе на грудь, он чувствовал, как слезы оросили тело. — Посмотри на меня, дорогая.

Та не подняла глаз, и Арон не стал настаивать. Он ласково гладил пушистые волосы.

— Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь? Я перестал интересоваться женщинами с тех пор, как увидел тебя. Я постоянно думаю о тебе и никак не могу насытиться тобою. Ты, Боже, Сюзанна, ты мое наваждение. Я околдован, Сюзанна… — после минутного молчания продолжал Арон. — У тебя английское личико, но Джоб был прав: ты ведьма, ты напустила на меня свои чары.

Губы девушки задрожали:

— Джоб сказал, что я сгорю.

— Не одна, дорогая. Мы сгорим вместе, моя любимая колдунья.

Губы мужчины прикоснулись к тому месту, где под кожей билось сердце. «Любимая, капризная моя ведьма».

Они вернулись домой только на закате, когда кроны деревьев начали окутываться синей дымкой.

Глава LXXIII

Корт и Сюзанна съели второго кролика, приготовив вкусное рагу из картошки и дикого лука. Вспомнив, как нехотя девушка играла в покер, Арон решил научить ее бросать кости и не пожалел — мисс Моран увлеклась игрой, сидя у камина, и беззаботно смеялась.

— Из тебя получится отличный игрок, Сюзанна, — заявил мужчина.

— Мне следует задуматься над этим.

— О, не знаю, все зависит от ставки. Может, сыграем на что-нибудь? Это подогреет твой интерес.

— У меня нет денег, — напомнила мисс Моран.

— Может, сыграем на одежду?

Сюзанна лежала на полу, опираясь на локоть, смеясь, отбросила волосы с лица.

— У меня только две вещи. Зачем утруждать себя игрой на них? — Она страстно на них взглянула. — Если ты хочешь снять их, то сам прекрасно знаешь, как это сделать.

Корт бросил кости и, обняв ее, повалил на пол:

— Конечно, знаю.

Сюзанна лежала и думала, что избрала неверную тактику, ибо Арон не только не потерял к ней интерес, но упрочил его и постоянно брал ее с собой, не желая оставлять одну.

Глава LXXIV

Утром четвертого дня Корт объявил о предстоящей охоте.

— Тебе придется оставить меня несвязанной, — заявила Сюзанна. — Я не смогу снова пройти через это.

Сердце ее отчаянно билось — вот он, долгожданный шанс.

— Но я беру тебя с собой, — улыбнулся адвокат. — Ты приносишь мне столько радости, дорогая, что я просто не могу тебя оставить.

И, приподняв подбородок, поцеловал ее в губы.

Девушка напряглась, и пальцы ее непроизвольно сжались. Она со страхом, смешанным с удовольствием, поняла, что ей не хочется уезжать.

— Дорогая, я не забыл, как ты вела себя в прошлый раз. Неужели ты думаешь, что я повторю печальный эксперимент.

— Ну, у тебя есть ружье для меня? Я хорошо стреляю, ты же знаешь.

Корт, усмехнувшись, дал ей старое ружье, лучшее оставил себе. Сюзанна весело поинтересовалась планом предстоящей операции.

— Никакой операции не будет, если ты будешь болтать. У животных острый слух, и они уходят с дороги, прячась в чаще, едва заслышав человеческие голоса.

— Это очень хорошо, Арон, но мне надо знать, что именно искать. Я не имею ни малейшего понятия, какое животное предстанет передо мной и куда целиться. Ты же не хочешь, чтобы я попусту тратила пули…

— Хорошо, Сюзанна, слушай внимательно. Если ты увидишь скунса, не стреляй. Никто не ест их мясо. К тому же они терпеть не могут, когда в них стреляют, ибо они стреляют в ответ. Не стреляй в дикобраза, у них острые иголки. Если увидишь горного льва, не целься. Насколько мне известно, никто не ест его мясо. А они, я слышал, иногда питаются незадачливыми охотниками. Советую оставить жизнь койоту. Их я еще не ел. Не стреляй также в лягушек.

— В лягушек?

— Лягушачьи лапки весьма вкусны, но от земноводного мало что остается при прямом попадании. Чаще всего они подпрыгивают, и пуля проносится мимо. Так что это пустая трата времени и патронов.

— О, ты смеешься надо мной.

— Ничего подобного. Я давал весьма неплохие советы. Хорошо бы подстрелить медведя, но опять же, здесь много «но». Во-первых, я не люблю медвежатину, во-вторых, я не стану помогать тебе тащить тушу домой. Лучше олень или горный козел, но ты не сможешь выследить козла, и хотя мне нравится оленина, меня не прельщает перспектива тащить на спине гору мяса.

— Есть ли что-нибудь не очень большое, что можно отнести домой?

— Заяц, например. Их мясо вкусное, и тушки мало весят. Пойдет белка. Увидишь бобра, можешь и его подстрелить, но только ради спортивного интереса.

— Почему ты так не любишь бобров?

— Бобровые воротники мне очень нравятся, — заметил Корт, — но если пустить бобра в водоем, через некоторое время он погрызет все деревья и засорит чистую воду. Есть поучительная история о владельце ранчо, задумавшем провести воду на луг, где собирался выращивать зимние сорта пшеницы. Ему до смерти надоели бобры, и он, измученный их вмешательством, поставил на лугу чучело, чтобы отпугнуть их. Наутро незадачливый фермер обнаружил, что бобры перегрызли шест, на котором стояло пугало, и вставили его в свою плотину.

Сюзанна рассмеялась:

— Это правда?

— Не знаю. Лично я хочу подстрелить утку. В этом пруду должны водиться неплохие экземпляры.

— Утки? Лилит в детстве часто водила меня кормить уток.

— Это совсем другие особи, так что сантиментов по их поводу не надо.

— О Арон, я совсем не это имела в виду. Я хочу сказать, что узнаю утку по внешнему виду.

— Ну, ты не настраивайся только на них. До пруда еще час-полтора ходьбы, а за это время мы можем подстрелить что-нибудь еще.

Они решили не забираться так высоко, как в прошлый раз, и чаще останавливались. Из-за разговоров им не попалось ни одной подходящей мишени. Наконец, молодые люди вышли на луг, усыпанный голубыми цветами.

Мисс Моран удивленно ахнула.

— Посмотри, — воскликнула она, протягивая ему цветок. — Верхние лепестки темно-пурпурного, а нижние плавко переходят в нежно-голубые. Как красиво! — Обхватив его тело, девушка весело рассмеялась. — О, какое красивое место, Арон.

— Стоит того, чтобы прогуляться?

— Конечно.

— Смотри, здесь небезопасно, — предупредил он и повел к пруду на дальнем конце леса, попросив вести себя тихо и спокойно и шепотом поясняя, что уток надо стрелять на взлете, когда они отрываются от воды. Они спрятались в высокой траве и пролежали довольно долго. Сюзанна успела задремать и проснулась от выстрелов, следовавших один за другим. Пока она подняла ружье, утки уже исчезли.

— Черт! — выругался Корт, поднимаясь.

— Ты ничего не подстрелил?

— Конечно, подстрелил троих, в охоте на уток удачный выстрел еще не все, две утки упали в воду, одна в болото.

— Что нам делать?

— Иди прямо к дереву, пораженному молнией. Птица упала в ярдах трехстах от него. Сними мокасины и иди осторожно.

— Ты хочешь сказать, что меня может засосать?

— Нет, конечно, Сюзанна. Там прошло очень много людей. Может, хочешь сплавать за теми двумя.

— Я не умею плавать.

— Очень просто.

Мужчина повернул ее в нужном направлении. Нерешительно глянув через плечо, девушка увидела, как тот раздевается, и поспешно отвернулась. Через несколько секунд оглянувшись, она увидела, как адвокат плывет, рассекая воду уверенными движениями.

Сюзанна брела по колено в грязи, уже начиная терять интерес к дичи. Пока ей удалось отыскать утку, она дважды упала и вся перепачкалась грязью, однако нести хрупкое окровавленное тельце оказалось еще хуже. Арон, свежий и чистенький, рассмеялся над ней, и этого оказалось достаточно. Девушка хотела было швырнуть ему в лицо добычу, но он схватил ее кисть.

— Где ваши манеры, маленькая скво? Надо смыть грязь.

— Да, я одновременно смою грязь с тела и одежды, — твердо заявила мисс Моран.

— Мне бы доставило большее удовольствие, если бы ты мыла их по отдельности.

— Причем здесь ты? — рявкнула она и вошла в воду. — Боже мой, грязно даже в пруду.

— Это дело рук бобров, — заметил мужчина, связал трех уток и повесил их на дерево.

— По крайней мере у них хватает воспитания не смеяться надо мной, — пробормотала Сюзанна, стукнув ладонями по воде. Тысячи брызг обдали лицо Корта. Пока он смеялся и отряхивался, девушка схватила горсть грязи и швырнула в него. Она шлепнулась о грудь и медленно стекла на живот. Арон нырнул и поплыл к ней, и мисс Моран, пытаясь убежать, зашла слишком далеко, и дно ушло из-под ног. Схватив ее, мужчина подождал, пока она отдышится:

— Поскольку ты не умеешь плавать, то тебе не стоит заходить слишком далеко.

— Ты же не утопишь меня, правда?

— Ну, может, окуну пару раз, — усмехнулся адвокат.

— Ни разу, — пробормотала мисс Моран, обнимая его и целуя в губы. Арон прижал ее к себе — она еще ни разу не делала этого. — Видишь, получается по-моему — ты крепко меня держишь.

— Ты маленькая ведьма, — прошептал Арон, — было бы гораздо веселее, если бы ты сняла одежду.

— Но тогда моя одежда осталась бы грязной. Чистота — это святое, а занятия любовью не подпадают под определение. Если ты подержишь меня, чтобы я не утонула, я вымою голову.

— Смотри, — предупредил Корт, — а то какой-нибудь бобер решит, что ему понадобится новый материал для строительства плотины.

Сюзанна, хихикнув, несколько раз сунула в воду голову, крепко держась за руку мужчины. Наконец, он вынес ее на берег и оделся. Мисс Моран крепко отжала волосы, юбку, думая: «Он сегодня еще не занимался со мной любовью. Может, у него пропал интерес, и мне следует еще пару раз проявить инициативу, и Арон меня отпустит». Зашнуровав мокасины, она направилась к адвокату, надевавшему рубашку. Когда тот выпрямился, мисс Моран обняла его и провела языком по щеке.

Корт почувствовал, как ее тело охватила дрожь, и крепко прижал к себе.

— Господи, — пробормотал он, но отстранил ее от себя. — Осталось два часа до наступления темноты. Если мы хотим добраться до дома засветло, нам придется отложить это занятие до лучшего момента.

Сюзанна, пожав плечами, пошла по тропинке, виляя бедрами. Арон, шедший сзади, едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия. Желая отвлечься от любовных мыслей, он ускорил шаг, наказав таким образом их обоих.

Глава LXXV

Сюзанна разожгла огонь. Пока она этим занималась, адвокат готовил уток. Затем Корт посоветовал ей снять юбку, чтобы та побыстрее высохла. Девушка немного помедлила, но, вспомнив о плане, подчинилась. Первые дни она обходилась рубашкой и одеялом, повязанным наподобие римской тоги. Однако сейчас одеяло оказалось недосягаемым — его Корт расстелил перед камином.

— Давай, я расчешу тебе волосы.

Девушка села лицом к огню, подтянув колени к груди. Арон медленно принялся расчесывать пряди.

— Тебе нравится?

— Угу… — пробормотала мисс Моран. Ее глаза были полузакрыты. Мужчина медленно распутывал колтуны, не причиняя ей боли. Она сидела, мечтательно глядя на огонь, убаюканная шипением жира, капающего с уток.

— Мне нравится их расчесывать, — размышлял Корт. — Странно, что такие обычные вещи доставляют людям наслаждение.

Мужчина замолчал, и некоторое время в хижине стояла тишина, нарушаемая лишь треском поленьев, шипением жира и дыханием двух людей. Когда адвокат закончил разбирать пряди, Сюзанна хотела было заплести их в косы, но он убрал ее руку:

— Оставь волосы в покое. Мне нравится, когда они струятся по спине и плечам.

Девушка поджала губы, и Арон счел нужным сменить тему, спросив, умеет ли она печь хлеб.

— У нас нет печки, — заметила мисс Моран. — Очевидно, ты понятия не имеешь, как делается хлеб.

— А ты не знаешь, как делать полевой хлеб, что пекут пастухи. — Поднявшись, Корт принялся месить тесто, пренебрегая пропорциями. — Самое хорошее в этом хлебе то, что он не требует ни печи, ни сковороды, только пару палочек и костер. Готовый, он может служить съедобной тарелкой для пищи.

Намотав полоски теста на палочки, Арон вручил их Сюзанне, а сам тем временем повернул вертел, на котором поджаривались утки, и помешал фасоль, поставленную на огонь. Взяв две палочки, он показал ей, как надо держать их над костром. Когда хлеб пожелтел, они развернули его и положили на него фасоль. Отделяя мясо от костей, молодые люди с хрустом жевали сочную утку.

— Хорошо? — поинтересовался Корт.

— Божественно! — Девушка пыталась есть хлеб с фасолью, чтобы не испачкать свежевыстиранную рубашку, и вытирала подбородок рукой, которая была в жире. — Вкусно, но я вся испачкалась.

— Вытри подбородок другим куском хлеба, — посоветовал Корт, — а пальцы оближи.

— Не понимаю, почему мы не можем воспользоваться тарелками, ножами и салфетками?

— Люди время от времени возвращаются туда, откуда пришли.

— Для меня это означает свежие скатерти, фарфор и серебро, а не жирная утиная ножка в одной руке и кусок хлеба с фасолью в другой.

— Не моя вина, что у тебя было трудное детство, — огрызнулся адвокат. — Я устал и не хочу мыть посуду.

Сюзанна вздохнула:

— Ну что же, с этим спорить невозможно.

Девушка сделала, как советовал Арон, а именно: вытерла подбородок вторым куском хлеба, облизала пальцы и блаженно скрестила руки на животе.

— Еще кофе? — предложил Корт, наливая себе еще одну чашку.

— Нет.

Мужчина отправился на свое насиженное место — скамью — и, попивая кофе, принялся изучать девушку. Она представляла собой прекрасное зрелище: иссиня-черные волосы падали на спину, лицо немного порозовело от близости огня, ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, под рубашкой виднелись стройные бедра, аппетитные ягодицы, загорелые икры, прикрытые мокасинами. Ни одна женщина из «Падшего ангела», затянутая в корсет и облаченная в шелка и бархат, не могла соперничать в соблазнительности с Сюзанной. Адвокат лукаво улыбнулся.

Поставив чашку, он подошел и сел рядом с девушкой. Потом положил руку ей на грудь и ощутил, как под пальцами напряглось ее тело:

— Может, присоединиться к тебе.

Не зная, что мужчина имеет в виду, она не ответила, и Корт улегся на спину, положив голову ей на грудь.

— Где ты научился делать пастуший хлеб? — поинтересовалась мисс Моран. — Ты когда-нибудь был пастухом?

Мужчина ответил лишь после продолжительного молчания:

— Не совсем так. У моего отца было ранчо на Юго-Западе. Мы приехали в Техас в 76-м, когда открылась резервация апачей. До этого мы имели ранчо в Техасе, но там нам не везло. Банк за долги забрал наш дом и хозяйство, оставив лишь пару овец. Отец слышал, что здесь живут неплохо, да и скотоводством можно заняться.

— Правда?

— Хорошие земли для скотоводства? В то время трава была по пояс. Мы не могли поверить в свою удачу, да и никто не мог в это поверить в те дни. Многие покупали себе ранчо, выращивали скот, но сейчас все изменилось.

— А как было у вас?

— Большинство переселенцев сначала гнали свои стада, потом привозили семьи. Мой отец поступил иначе и привез сразу всю семью. Мы приехали в большом фургоне, взяв большой запас еды, купленной на последние деньги, немногочисленные пожитки, семена, несколько цыплят. Мать правила фургоном, а отец, брат, я и один старик вели стада.

— Тебе, должно быть, было очень весело, — завистливо проговорила Сюзанна.

— Большую часть времени было очень мерзко. Приходилось привязывать к фургону камни, чтобы спустить его с гор, переправляться через реки на плотах. Моего брата смыло, и он утонул прежде, чем мы достигли берега. Только трое из нас увидели новую землю. Остальные дети умерли от дифтерии.

— О Арон, мне очень жаль, — девушка уже начала сожалеть, что стала расспрашивать его о семье.

— Почему? Нельзя сожалеть о том, что уже невозможно изменить. Итак, благодаря отцу, я стал пастухом. Когда я не ходил в школу, я пас стадо. По дороге в Колорадо мать обучила меня и других детей грамоте — она была образованной женщиной. Здесь, в Колорадо, дети должны были ходить в школу, а мой отец, не умевший даже читать, не одобрял это. Ему это стоило двадцать центов в месяц, и ему на это время, чтобы пасти скот, приходилось нанимать другого человека. Возможно, он никогда не пустил бы меня в школу, если бы за это не назначили штраф в пять долларов.

— Твои родители и сейчас живут на ранчо?

— Мои родители умерли через пять лет после переезда сюда. Мою мать застрелили бродяги, когда она давала им еду. Возможно, бедняжка так и не поняла, что случилось. Мужчины останавливались возле домов и, даже не слезая с коней, требовали еду. Во избежание неприятностей им никто не отказывал. Но эти люди принадлежали к банде, нападавшей на стадо отца, и тот застрелил одного из них. Они же отомстили за смерть дружка, убив маму. Даже если бы я или отец находились рядом, это бы не помогло. Когда в дверь стучали, всегда открывала женщина. Если бы это делал мужчина, то его наверняка бы застрелили, не спрашивая. Однако не у каждого рука поднималась на женщину. Маме просто не повезло. Отец бросился за ними в погоню, и они убили его. Потом банк забрал землю и дом за долги.

— Арон, а что сделал ты? Сколько тебе тогда было лет?

— Шестнадцать. Я занимался всем, чем мог. Несколько лет мыл золото, а когда это мне надоело, отправился в Денвер и, найдя лучшего адвоката, упросил его обучить меня своему делу.

— А почему ты избрал право?

— Должно быть, дело в фамилии! — рассмеялся Корт.

— И что потом? — настаивала Сюзанна.

— О, я учил право и сделал пару инвестиций, пустив в оборот золото. Банки имели свойство разоряться и уносили деньги вкладчиков, поэтому я вкладывал свои сбережения то в одно, то в другое и сколотил приличный капитал. Я приехал в Амновилль из-за забастовок на приисках и еще потому, что городок разрастался — вон даже железную дорогу провели.

— Амновилль оправдал твои надежды?

Арон улыбнулся — ему понравился поставленный вопрос.

— Мои надежды… Все так перемешалось… Да, Амновилль оправдал мои ожидания. Я заработал кучу денег, потому что хорошо знаю законы и знаю, куда вложить деньги, но я также и много потерял, потому что жизнь полна неудач, и даже те, кому счастливый дан удел, могли б удачливее быть. У Амновилля есть плохая черта — здесь время от времени случаются пожары. В ту ночь, когда я встретил тебя, я лишился практически всего. А как тебе твоя жизнь, Сюзанна, — безоблачное счастье?

— Не совсем. Я была очень счастлива, пока Лилит не ушла из дому, но тогда я была совсем маленькой. После этого родители запретили мне куда-либо выходить и с кем-либо встречаться. Я даже не ходила в школу — мне наняли домашних учителей. Родители выбирали мне книги, одежду, игры, они никогда не были мной довольны. Когда родители умерли, я приехала сюда.

— Похоже, у тебя действительно было трудное детство, — заметил адвокат и замолчал. Сюзанна, погруженная в печальные воспоминания, закрыла глаза. — Ты взглянула на свою жизнь, потом на мою, — нарушил молчание Корт, — и похоже, людям чаще приходится сталкиваться с плохими вещами, нежели с хорошими. Они ничего не могут поделать, чтобы предотвратить это, и на основе жизненного опыта пришел к заключению, что не стоит сожалеть о прошлом, надо заботиться о будущем, хотя и его изменить практически невозможно. Единственное, что в наших силах, — наше счастье, от которого нельзя отказываться, и нам иногда удается найти его. Мы с тобой, дорогая, попали в струю. Нам никогда не испытать большего счастья, чем на этой неделе.

Повернувшись, он провел рукой по изящному бедру и начал целовать гладкую кожу, на которой покоилась его голова. Сюзанна напряглась от удивления.

— Ну, лежи тихо, позволь мне доставить тебе удовольствие.

Рука мужчины коснулась нежного бугорка, начав его ласкать, а сам он продолжал целовать ей ягодицы.

Когда Арон перевернул девушку на спину, она была готова принять его и дрожала от возбуждения. Но вместо ожидаемого Сюзанна почувствовала на себе его губы. Оторопев, Сюзанна хотела вырваться, но Корт держал ее крепко, продолжая усиленно работать языком. Небо разверзлось, рассыпавшись на мириады звезд, истома волной прокатилась по телу, вызывая дрожь. Придя в себя, мисс Моран покраснела до корней волос.

Дав ей несколько минут на отдых, Арон попытался войти в нее, но вконец смущенная девушка упиралась в его грудь руками и сопротивлялась. Мужчина, не обращая внимания на ее слабые попытки, вошел в нее. На Сюзанну вновь накатила волна возбуждения, и она, забыв о стыде, обхватила ногами его туловище и начала ритмично двигать бедрами.

Они одновременно испытали момент острого счастья и замерли, наслаждаясь эффектом, думая каждый о своем.

Арон, посадив девушку на себя, говорил ей, что она возбуждает его больше, чем любая другая женщина. Сюзанна сразу вспомнила Лилит. Неужели и ее сестра лежала вот так на нем, удовлетворенная и умиротворенная?

— Мне нравится твоя изменчивость, Сюзанна, — продолжал Корт. — То ты смеющийся ребенок, играющий со мной, то невинная девушка, нисколько не изменившаяся с ночи нашего первого знакомства, то… — Поднявшись, мужчина отнес ее на постель. — То ты полна страсти, дикой, животной, необузданной. Моя маленькая ведьма. — Арон улегся рядом.

— Не надо больше… — прошептала Сюзанна.

— Больше не буду, — согласился мужчина и, прижав ее к себе, тут же уснул.

Мисс Моран не спалось. Она лежала в его объятиях, думая, что обманула саму себя, по доброй воле отдавшись в руки этого человека. Он не уставал от нее и не выпускал ее из виду. Возможности убежать не будет, а результатом столь блестяще задуманного плана явилось то, что Сюзанна по уши завязла в сложных взаимоотношениях. Даже сама мысль уйти от Арона пугала ее. Ей нравилось то, что он проделывал с ее телом.

И когда же у нее появится ребенок? Сколько на это нужно времени? Похоже, сегодня мужчина нашел подход к ее душе, отыскал нужную ниточку. Если мисс Моран останется, Корт заберет последнее, что еще у нее осталось. И за все это обозвать ведьмой!

Арон заявил, что околдован, что жаждет ее тела. Но это похоть, страсть, а не любовь. Он ни разу не упомянул слово «свадьба». Лилит сказала, что Корт никогда не женится, а Сюзанна хотела узнать, почему, но безуспешно. Итак, все, что он предлагал, сводилось к занятиям любовью и словам. Арон назвал ее своей любимой, желанной, капризной колдуньей. «Любимая» означает желанная на один день, не больше. Арон не верил в будущее, жил только настоящим.

Ей надо уходить, и его гнев и последовавшее за ним раскаяние — ключ к решению. Корт разозлился, когда Сюзанна назвала себя шлюхой, подобной сестре. Девушка вздрогнула — она поняла, как можно сбежать. Завтра она потребует платы, сказав, что так как он сделал ее шлюхой, то должен заплатить за услуги. Корт снова рассвирепеет, и их нежным отношениям придет конец. В гневе он прогонит ее.

«Завтра, — сказала она себе, — завтра я расстрою его планы, иначе будет поздно. Завтра я потребую расплатиться, но, Боже мой, что я такого продала?»

Глава LXXVI

Сюзанна проснулась с тяжелым сердцем и головной болью. С трудом приоткрыв словно налитые свинцом веки, она увидела, что на нее с нежностью смотрит Арон. Девушка опустила глаза, желая скрыть боль.

— Ты знаешь, чем мы сегодня займемся? — спросил он.

— Нет, — прошептала девушка, не желая слышать его голос, в котором сквозила радость.

— Ничем. Сегодня мы ничего не будем делать, будем пожинать плоды своих трудов и бездельничать. Как тебе программа — лежать у ручья, греться на солнце, любоваться рыбками, целоваться — все, что угодно.

Сюзанне затея понравилась. Теперь она знала, куда отправиться после того, как объявит себя шлюхой. Это на тот случай, если Арон захочет воспользоваться ее услугами в будущем.

— Итак, вставай, женщина, — засмеялся Корт, вытаскивая ее из постели. — Я собираюсь набить твой маленький животик блинами и беконом и вытащить твое голенькое тельце куда-нибудь, где я мог бы целовать его под лучами солнца. Ты покраснела, Сюзанна?

Арон поцеловал ее в нос и подтолкнул кресло.

— Мне нравится, как ты краснеешь, когда я угрожаю поцеловать твой живот.

Присев, он коснулся языком ее тела и провел, оставив влажную дорожку.

— М-м, тебе нравится это. Я чувствую, как пылает твоя кожа. Что ты еще можешь, Сюзанна. Может, отложим завтрак?

— Нет, — девушка отвернулась. — Ты смущаешь меня.

— Хорошо, дорогая, мы попозже поймем, что тебе еще нравится. — В его голосе звучало обещание, от которого по телу мисс Моран побежали мурашки, и, прежде чем отпустить ее, Корт поцеловал розовый сосок, тут же напрягшийся.

Сюзанна, потеряв аппетит, практически ничего не ела. Арон, поддразнивая ее, кормил с рук, словно ребенка. У него было такое хорошее настроение, что мисс Моран с трудом сдерживала слезы. Приведя ее к ранчо, адвокат сумел так развеселить ее, что она на время забыла о предстоящем неприятном разговоре. Он настаивал на том, чтобы сплести юбку из цветов, ибо ходить голышом не совсем прилично, и взялся было за плетение, но девушка сумела разубедить его, говоря, что ради приличия не стоит опустошать поляну. Молодые люди устроили состязание в метании шишек, сочиняли смешные рассказы и пытались найти в ручье мифического индейца по кличке Толстое Перо. Влюбленные давали смешные имена птицам и жукам, попадавшимся им на глаза, пытались поймать в ручье серебристую форель, катались в траве и прятались друг от друга, кормили друг друга ягодами, то есть вели себя как дети.

Когда солнце стояло в зените, жаля своими несносно жаркими лучами, молодые люди уселись в тени деревьев и, обнявшись, задремали.

Проснувшись, Сюзанна решила исполнить задуманное, пока еще у нее оставались силы и, набравшись решимости, повернулась набок, положив голову на руку:

— Ты собираешься отвести меня в город?

— Зачем спешить? — Мужчина, расслабившись, лежал на спине и даже не повернулся.

— Но это будет дорого — держать меня здесь столько времени, — заявила девушка, — особенно если учесть, что у тебя в городе дела.

Повернувшись, Корт слегка нахмурился, не понимая, к чему она клонит.

— Сколько ты заплатишь мне? — поинтересовалась мисс Моран.

— Заплачу?

В глазах его появилось смущение, и Сюзанна едва сдержалась, чтобы не закричать. Когда смущение прошло, глаза адвоката стали холодны, как лед. Куда девались его живость и веселье? Сюзанна с трудом проглотила вставший вдруг в горле ком, едва найдя силы продолжать:

— Я не знаю цен. Я стою столько же, как и Лилит?

— Ты хочешь, чтобы я заплатил тебе за неделю? — осторожно спросил он.

— Разве ты не собирался этого сделать? Лилит сказала, что раньше я вела себя глупо, отдавая себя просто так.

Слова Мондрагона набатом звучали в ушах Арона: «Ты словно бедняк, который не может заплатить, поэтому должен обходиться без этого».

Похоже, Карлос ошибался: они оба недооценили мисс Моран-младшую. Если ее цена выражается в деньгах, у него они есть.

— Ты спросила меня, стоишь ли ты столько же, сколько твоя сестра, и мой ответ «да». Ты мне понравилась гораздо больше, чем она.

— Спасибо.

Девушка натянуто улыбнулась. Ей захотелось убежать, но это сделать невозможно, пока он сам не отпустит ее. Надо продолжать, чтобы ему небо показалось с овчинку и чтобы Корт отпустил ее, прогнал с глаз долой.

— Ты мне будешь платить за ночь? — не унималась девушка. — Но это несправедливо, потому что мы и днем занимаемся этим. — Она избегала употребления слова «любовь». — Может, стоит назначить плату за каждый раз? Я должна довериться твоему слову…

— Ты что, считала? — едва сдерживая гнев, спросил Арон.

— О да, — Сюзанна пристально рассматривала побелевшие глаза, и хотя и боялась, но все же надеялась положить этому конец. — Хочешь услышать точные цифры?

— Не сейчас. — Голос мужчины дрожал от гнева, и мисс Моран внезапно испугалась. Страх противными липкими коготками вонзился в сердце, вызывая ощущение холода. — Не сейчас, Сюзанна. Подождем окончательного счета. Сейчас я хочу избавиться от твоих услуг.

— Я хочу домой, — прошептала она.

— Ты пойдешь тогда, когда я скажу. А это произойдет тогда, когда я закончу свои дела с тобой. — Его едва не вырвало от отвращения к ней и себе. Она говорила словами Лилит. Боже, что он сделал с ней?

— Я не хочу, чтобы ты больше касался меня! — воскликнула Сюзанна.

— Шлюх можно трогать тем, кто заплатил. Ты уверена, что правильно выбрала профессию?

— Я не выбирала, — в отчаянии заплакала мисс Моран. — Я получила повреждения и была одурманена наркотиками, когда ты первый раз овладел мной, а потом преследовал. А я даже не могла вспомнить, что случилось.

Мужчина побледнел:

— Иди в дом.

Встав на колени и закрыв лицо волосами, она плакала:

— Я не просила привозить меня сюда. И я не была ни с кем, кроме тебя. Это твоя вина…

У девушки вот-вот должна была начаться истерика, и Корт, желая это предотвратить, больно сжал ей плечи.

— Заткнись, Сюзанна. Если ты хочешь, чтобы все было хорошо, лучше помолчи. Ты никогда мне не отказывала, — горько добавил он. — Теперь иди в дом, а то я потащу тебя туда.

Поставив ее на ноги, Корт шел рядом. Каждый его шаг болью и страхом отдавался в ее ушах, хотя причины бояться не было — он больше не хотел ее.

Арон не вошел в дом и не возвращался до восхода луны. Мисс Моран плакала до изнеможения и погрузилась в тяжелый сон. Мужчина лег рядом, подвинув ее на самый край кровати, чтобы не касаться ее тела. Однако уши заткнуть не мог и слышал всхлипы и бормотания — Сюзанну мучили кошмары.

Проснувшись, она увидела стоявшего возле постели Корта. Все было как в первое утро в хижине, и поначалу мисс Моран не поняла, почему ее мучит печаль и сожаление.

— Надо с уважением относиться к тому, что у нас было, Сюзанна, — спокойно проговорил мужчина. — Это так прекрасно, что его нельзя отбрасывать так безжалостно из-за каких-то денег по наущению Лилит.

При упоминании Лилит слезы навернулись на глаза мисс Моран. Та потеряла его, и вскоре Сюзанна повторила печальный опыт, однако для нее это не обычная потеря клиента, это потеря частички сердца и души, желания любить и быть любимой. Как прожить остаток жизни, когда Арон будет ненавидеть ее.

— Ты не должна бояться, — заметил мужчина, расценивший огонек в глазах как страх. — Сегодня утром я отвезу тебя обратно и заплачу тебе даже больше, чем ты ожидаешь, потому что я помню каждое мгновение и высоко тебя ценю. Я просто не думал об этом в денежном выражении. Но прежде чем мы уедем, я хочу в последний раз заняться с тобой любовью.

— Нет.

— Да. Чтобы ты помнила, как это было у нас, пока ты не разрушила наше счастье. Я хочу, чтобы тебя терзало сожаление. Сколько раз я тебе говорил, что люди должны жить настоящим? Ты не верила мне, а я хочу дать тебе воспоминания, которые ты понесешь в будущее.

Вытащив из ее крепко сжатых пальцев одеяло, он отбросил его и поцелуями и ласками ответил на протесты. Мужчина успокоил девушку, сгладил боль и переживания лаской, от которой та расслабилась и покорилась. Они занялись любовью, и их тела начали танец любви, приносящий обоим массу удовольствия. Испытав момент острого счастья, молодые люди, немного отдохнув, встали. Арон сам надел на нее рубашку, юбку и мокасины, ибо Сюзанна не могла пошевелиться, и усадил позади себя на лошадь. Несколько часов они ехали молча, думая каждый о своем. Мимо промелькнул дом, куда он отвез девушку в ночь пожара. Наконец, они добрались до входной двери «Падшего ангела».

У бара сидело несколько мужчин, но, похоже, ни один не узнал сестру хозяйки в таком плачевном состоянии — в разорванной одежде и со спутанными волосами, закрывавшими лицо. Лилит, находившаяся там и разговаривавшая с торговцем спиртным, повернулась к входящим и недоуменно, словно не веря своим глазам, смотрела на них.

Корт подвел Сюзанну к сестре.

— Лилит, — спокойно проговорил он, — я возвращаю тебе Сюзанну. Сегодня днем в моем банке ты получишь чек, и сумма поразит тебя щедростью. Это плата за неделю, которую мы провели вместе. Думаю, мы не станем из-за этого ссориться.

Учтиво поклонившись измученной, растрепанной девушке, Арон вышел.

Часть VI ТЮРЬМА

Глава LXXVII

Не в силах поверить, что эта грязная, потрепанная, полуобнаженная цыганка ее сестра, Лилит потащила ее наверх. От девушки исходила некая чувственная аура, которая могла создать суматоху сродни той, что Сюзанна устроила перед отъездом.

— Почему, черт возьми, ты не в Денвере? — потребовала ответа Лилит, заведя сестру в офис и закрыв за собой дверь. — Что означает твое поведение?

Сюзанна устало опустилась в кресло, положив голову на руку, и копна распущенных волос упала на лицо:

— Все было так, как он сказал. Всю неделю я провела с ним в хижине, и Корт собирается заплатить за это.

— Все время? Что, черт возьми, это значит?

— То, что ты думаешь.

— Боже мой, Сюзанна, это уж слишком, особенно после случая с Пенвенноном, после того как я нашла тебя с Кортом в этой пещере, обнаженную и…

— Скомпрометированную? — безразлично подсказала девушка.

— От тебя даже пахнет как от… э…

— Бродяги? Женщины легкого поведения, как выразился мистер Пенвеннон? Я и есть такая женщина. Или буду, когда получу деньги. В этом все дело, в оплате за услуги, да? Я думала, ты будешь гордиться мной. На этот раз я не позволила ему одурачить меня и потребовала деньги. Может, мой вид будет не так развратен и вызывающ, если я приму ванну? Там был только ручей и никаких роскошных ванн и мягких полотенец, как здесь, в «Падшем ангеле».

— Боже мой, Сюзанна, зачем ты пошла с ним?

— Не знаю.

— Ты сказала, что ехала в Денвер. Так что случилось?

— Не знаю, Лилит. Я сидела в вагоне-ресторане и читала меню, когда неожиданно появился он, заказал завтрак, рассказывал разные истории, подливал кофе. Потом мне стало плохо, я потеряла сознание и не помнила, как очутилась в той хижине.

— Плохо? Поясни. — Лилит нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Плохо. У меня болел живот, кружилась голова, и я упала в обморок.

— Он накачал тебя наркотиками.

Сюзанна покачала головой:

— Не знаю. Корт сказал, что в ближайшем городе вынес меня на руках из поезда, оставив багаж в отеле, и увез меня в хижину.

— Этот мерзавец отравил тебя.

Девушка вытерла слезы и промолчала.

— Что произошло потом?

— Он держал меня там, говоря, что мы созданы друг для друга. Он… о, я не хочу об этом говорить, я хочу пойти домой. Я и так слишком много заплатила, чтобы добраться сюда.

— Как это?

Девушка медлила с ответом, не зная, как объяснить сестре, что ей стоило отказаться провести еще несколько дней с Ароном, лишиться счастья и потерять часть сердца.

— Я не могу говорить об этом, — с отчаянием в голосе проговорила она.

— Что он с тобой сделал?

— Теперь это не имеет никакого значения, Лилит. Когда я потребовала платы, он рассвирепел и привез меня сюда. Мой план сработал.

Сюзанна начала плакать — горько, со стонами и всхлипываниями. Лилит, присев возле нее, заявила:

— Прости, что накричала на тебя, дорогая. — Женщина положила руку на плечо сестры, и та, прильнув к ней, зарыдала. — Ладно, Сюзанна, ты поступила верно. Не будем обсуждать моральную подоплеку. У тебя хватило сообразительности уйти.

— Да, мне удалось уйти, но это утро я никогда не забуду. И он тоже просил меня помнить.

Сюзанна содрогнулась от горя, и Лилит решила, что сестра помнит только грубости, а не нежности. Обнимая девушку, мисс Моран-старшая надеялась, что та не станет рассказывать подробности.

— Я никак не могу понять, зачем ты с самого начала с ним связалась, — большей частью для себя спросила хозяйка «Падшего ангела».

— Думаю, это все из-за опиума, — вздохнула Сюзанна. — Я долго не могла вспомнить, что произошло после пожара, а потом это случилось, и я уже не могла устоять. Я тоже этого хотела, наверно.

— Опиум? — Женщина прищурилась. — Первый раз был после пожара?

— Да.

— Когда ты получила повреждение и приняла дозу?

— Это походило на сон — все происходило на грани между сном и реальностью.

— Да, я понимаю тебя, — подтвердила Лилит с отсутствующим видом.

— Мне надо идти домой, Лилит. Я больше не могу говорить.

— Конечно, дорогая, я вызову повозку.

— Зачем? Все видели меня в таком виде.

— Никто не узнал тебя, Сюзанна, даже я. Не волнуйся об этом, не думай. Я позабочусь обо всем.

— Я не хочу этих денег, Лилит, не желаю ни знать про них, ни слышать.

— Я обо всем позабочусь. — Подойдя к двери, она окликнула проходивших мимо. — Позовите Квинси.

Глава LXXVIII

Квинси провел Сюзанну, лицо которой прикрывала огромная шляпа, по запасной лестнице и усадил в закрытый вагон. Ему никто не сказал, что произошло и почему девушка так выглядит. Клара, еще больше смущенная, чем Квинси, выкупала ее и, одев в чистую ночную сорочку, уложила в постель.

Лилит, навестившая сестру, думала о случившемся, и гнев ее с каждой минутой рос. Он опоил наркотиками Сюзанну! На свете не было такого второго чистого, невинного ребенка. А этот негодяй накачал ее, обгоревшую и беспомощную, а во второй раз еще хуже — похитив несчастное дитя и держа ее в заточении в какой-то грязной хижине, делая бог знает что с ней. Из его банка днем пришло сообщение, и сумма действительно поразила Лилит. Должно быть, Корт держал сестру про запас, до следующего раза. Лилит еще ни к кому не испытывала такого отвращения, как к Арону, так плохо обошедшемуся с ее сестрой. Женщина чувствовала только слепую ярость, неукротимый гнев. «Он мерзавец», — вслух произнесла она. Слово звучало глупо, зато месть будет сладкой, и Корт еще долго будет испытывать на себе ее последствия.

В «Падшем ангеле» уже начали собираться посетители, некоторые повели девушек наверх, но Лилит, погруженная в думы, не замечала этого. Сидя в своем кабинете со стаканом виски в руках, она разрабатывала план, вырабатывала тактику поведения. Позвав Карлоса и Квинси, женщина вкратце рассказала им о случившемся, красочно описав состояние, в котором пребывала вернувшаяся Сюзанна. Мондрагон слушал бесстрастно, но Квинси, любивший девушку, как родную дочь, побелел от гнева:

— Ну, ничего не остается делать. Мне придется убить его. Надо было сделать это еще в пещере.

— Я не хочу этого, — заметила Лилит. — Уже поздно убивать.

— Нисколько. Во-первых, это будет честный поединок, поэтому мне не придется отвечать на вопросы судьи. Об этом будет знать только пять человек.

— Слишком быстро, — не сдавалась женщина, в чьих глазах загорелся мстительный огонек.

Карлос, хорошо изучивший ее, не удивился подобной реакции:

— Итак, каков наш план?

— Может, я сначала разорю его, втопчу в грязь, пока он не превратится в нищего. Тогда…

— Но этого недостаточно, — рявкнул Квинси.

— Не думаю, что у тебя хватит денег на осуществление этого плана, — заметил мексиканец. — Нельзя его недооценивать.

Женщина прищурилась, словно всматривалась в одно, только ей видимое явление.

— Неважно. Я хочу его крови. — Она, улыбаясь, повернулась к Квинси, приняв решение. — Привези его сюда. Ты можешь это сделать, Эбнер?

— Конечно. Что произойдет, когда Корт явится сюда?

— Это уже не твое дело. Привези его сюда, а об остальном я позабочусь.

Глава LXXIX

Сюзанна ходила по собственному дому, словно гостья, попавшая туда впервые и желавшая поскорее уехать. Мебель, заказанная несколько недель назад из Денвера, прибыла в ее отсутствие. Девушка не хотела заниматься перестановкой и попросила Клару расставить ее по собственному усмотрению. Мисс Моран решила заняться консервированием и стояла возле плиты, уставившись в одну точку. В результате овощи горели, издавая ужасный запах. Клара, уговорив хозяйку уйти, доделала остальное и вымыла посуду и пол.

Проведя дома четыре дня, Сюзанна надела красно-черное платье, вызвавшее гнев Арона, и отправилась в «Падший ангел». Лилит возмутилась, однако волноваться ей не пришлось, ибо сестра ходила между посетителями, словно живой труп, не реагируя на их замечания и шутки. Девушка бродила из комнаты в комнату. Арона не было, но она его и не искала.

Зато этого нельзя было сказать о Квинси, который землю носом рыл, и все безрезультатно. Задав пару вопросов знающим людям, Эбнер узнал, что Корт целый день занимался делами, затем исчез, словно сквозь землю провалился, и никто не мог сказать, где он. Бородач тем не менее придумал, как его заманить в «Падший ангел». Когда поиски не увенчались успехом, Квинси решил выждать время, опасаясь, как бы адвокат не исчез навсегда. Хотя последнее было маловероятным, ибо Арон слыл за человека, никогда не извиняющегося за свои поступки и не уклоняющегося от последствий, какими бы они ни были. Тем более что он не мог оставить дела клиентов. Квинси был терпеливым человеком. Он знал, что через две недели приедет судья и начнутся процессы.

Лилит терпением похвастаться не могла. Ее душил гнев. Она видела сестру, бродившую из угла в угол, словно живой труп, и хотела посчитаться с Кортом. Женщина не знала, что сказать Сюзанне, что сделать с Ароном. Лилит верила, что месть поможет Сюзанне повеселеть. Она хотела отправить сестру домой, подальше от пьяного гула «Падшего ангела», но не осмеливалась, боясь расстроить еще больше. Однажды, доведенная до отчаяния, хозяйка заведения пригласила Сюзанну в кабинет, где вручила ей бухгалтерские книги, счета — все, касающееся финансовой стороны дела. А три часа спустя она застала девушку за работой.

На следующий день Сюзанна явилась не в семь часов, а днем, и ночью больше не приходила. Цифры показались ей хорошим успокоением, отвлечением от мрачных мыслей. Они не напоминали ей о том, о чем она боялась думать. Каждый день, работая с цифрами, девушка чувствовала себя в безопасности. Если, конечно, стоящий на краю пропасти человек может чувствовать себя в безопасности.

Глава LXXX

За неделю до приезда выездного судьи Корт вернулся в свой загородный дом так же тихо, как и уехал. Несколько дней назад он закончил дела, которые можно было закончить, и ушел в горы, прихватив с собой только нож и ружье. Арон жил на лоне природы как тогда, когда бандиты убили его семью. Потеряв Сюзанну, адвокат решил, что жизнь в городе навевает ненужные воспоминания и горечь.

Когда пришло время возвращаться в Амновилль, Арон вернулся. Гнев его исчез, и мужчина вновь стал способен вести дела.

Квинси, узнав о его возвращении, немедленно отправился в южную часть города, где стоял его дом. Корт ему казался гораздо худее и жестче, чем обычно. Невозможно было поверить, что между этим человеком и Сюзанной завязался роман. План, выработанный Эбнером, показался ему теперь слабым и неосуществимым, однако попытаться стоило.

— Что ты хочешь, Квинси? — весьма недружелюбно спросил Арон, прислонившись к косяку и загораживая собой вход.

— Тебя хочет видеть Сюзанна.

— Зачем? — Ему наверняка не хотелось видеть ни ее, ни любого, кто о ней напоминал.

— Откуда я знаю. Думаю, ты должен ей, вернее, обязан своим посещением.

— Должен ей? Какой неудачный выбор слов. Я думаю, Сюзанне хорошо заплатили, — хмуро заметил Корт. — Деньгами, как она и хотела. Мы с ней квиты. — Мужчина сжал зубы, сдерживая гнев и отчаяние. Их отношениям пришел конец.

Квинси тоже едва сдерживал гнев, и это стоило ему неимоверных усилий.

— Завтра она будет в девять часов утра в кабинете Лилит. Ты придешь, или мне сказать, что у тебя не хватило мужества взглянуть ей в глаза? — В его голосе звучало неприкрытое презрение.

— Она решила сделать мне другое деловое предложение? — насмешливо поинтересовался Арон, догадавшись, что столкновения с Квинси не избежать. Ему хотелось на ком-нибудь выместить свой гнев. Эбнер как раз подходит для этой роли.

Бородач не противился стычке, однако его сдерживало данное Лилит слово. Придется посчитаться с адвокатом позже. А пока он плюнул ему под ноги и ушел.

Последний жест убедил Арона, что у Лилит его ждет ловушка. Конечно, можно было предположить, что Сюзанна решила возобновить выгодный контракт, но верить этому нельзя. Интересно, что ждет от него Квинси — чтобы он женился на девушке? Это будет катастрофой. Все браки таковы — несчастны жены, несчастны дети. Сюзанна, к тому же, никогда не говорила, что хочет выйти за него замуж, а только то, что желает получать деньги за проведенное с ним время. Он понятия не имел о планах мисс Моран. Ему казалось, они сказали друг другу все, что хотели, и у девушки больше не должно возникнуть желания видеть его. Как, впрочем, и у него.

Впервые за все время Арону пришло в голову, что Сюзанна могла забеременеть, но, поразмыслив, он отбросил эту мысль. В таком случае сердце наверняка подсказало бы ему. Мысль навевала тоску, и Корт постарался не развивать ее. Мужчина недоуменно пожал плечами: зачем мисс Моран изъявила желание встретиться с ним? То, что нельзя было объяснить, вызывало у него недоумение и настораживало.

Утром все прояснилось. Войдя в кабинет Лилит, Корт тут же понял, что Сюзанна не имеет к этому никакого отношения. В комнате находились Квинси, Мондрагон и Лилит с такой ненавистью во взоре, что Корт невольно потянулся к кобуре, но вовремя опомнился. Она же, пораженная его реакцией, направила на него маленький пистолет и не скоро смогла успокоиться. Выстрелив, женщина ранила его в плечо. Арон, побледнев, прислонился к косяку, зажимая рукой рану.

— Я здесь именно за тем, Лилит, чтобы ты убила меня? Я мог бы подавить естественную для джентльмена жалость к даме и пристрелить тебя.

— Ты заслуживаешь этого, — злобно, мстительно проговорила Лилит. — Расстегни пояс и положи кобуру на пол.

— Возьми сама, — предложил мужчина.

— Ты хочешь, чтобы я убила тебя?

— Если бы ты этого хотела, то уже давно бы сделала, — задыхаясь, говорил Арон.

Квинси, выругавшись, подошел к раненому и забрал у него оружие. Сначала он действовал осторожно, опасаясь подвоха, но затем расслабился. Арону стоило больших усилий держаться прямо, его правая рука безжизненно висела вдоль туловища, кровь текла по рубашке и капала с пальца. Левой рукой он по-прежнему зажимал рану, пытаясь остановить кровотечение.

— Не похоже на тебя, Квинси, — сусилием проговорил адвокат. — Ты солгал, или Сюзанна тоже в этом замешана?

— Нет.

— Я так и думал. Не похоже ни на тебя, ни на нее.

— Ты хочешь, чтобы он истек кровью? — нервно спросил Эбнер у Лилит.

— Нет. Перевяжи его и осмотри рану.

Она не хотела стрелять в него. Так как план ее провалился, женщина пришла в ярость.

— Может… теперь скажешь мне… зачем все это? — с трудом произнес Корт, когда Квинси перебинтовывал ему плечо.

— Пуля прошла навылет, — во всеуслышание заявил Эбнер. — Не так уж плохо.

Корт подошел к столу Лилит и уселся в ее кресло.

— С вашего разрешения, — насмешливо пробормотал он. — Итак, какова причина моего визита?

— Ты и сам прекрасно знаешь, зачем ты здесь.

— Тебя не устроила сумма? На Сюзанну я денег не пожалел и заплатил ей больше, чем тебе, Лилит. Она более меня устраивает… во всех отношениях. — Мужчина запрокинул голову, — Моложе, красивее, энергичнее… «и любимее», — про себя добавил он, внезапно осознав, что любит Сюзанну.

— Ты грязный мерзавец!

— Нет причины оскорблять меня, Лилит, — с трудом проговорил Арон, но все же нашел силы улыбнуться. — Все дело во вкусе. Уверен, в этом городе полно мужчин, которые предпочли бы тебя, если бы их поставили перед выбором.

Глаза женщины гневно сверкнули:

— Ты что, думаешь, это шутка?

— Очевидно, нет, потому что получил пулю.

Мужчина задыхался не столько от боли, сколько от сознания того, что больше ничего не может сделать для Сюзанны, которую любил и был готов даже жениться.

— Я собираюсь посадить тебя в тюрьму за похищение и изнасилование.

— Нет, — резко бросил Арон.

— Похищение и изнасилование, — повторила Лилит. — Ты все еще смеешься? Тебя повесят.

Арон поморщился — он знал, сколько горя этот процесс доставит Сюзанне, поэтому решил отговорить Лилит во что бы то ни стало.

— Повесят? Возможно, однако это будет очень неприятный и скандальный процесс для тебя и твоей сестры, поскольку я поклянусь на Библии, что никакого изнасилования не было. — Мужчина прищурился. — Я могу предоставить столько интимных подробностей, сколько позволит судья. — Мужчина с трудом выдавил из себя улыбку. — Это будет самый скандальный процесс в Колорадо…

Лилит закричала вне себя от гнева:

— Ты думаешь, твоим словам поверят, после того как узнают, что ты одурманил бедное дитя наркотиками и лишил ее девственности. И что самое худшее, когда она отказалась видеть тебя, ты похитил ее и принудил…

— Все можно интерпретировать совершенно по-другому, — заявил адвокат.

Выйдя из себя, Лилит схватила плеть, лежавшую на столе, и ударила Арона по лицу, оставив тонкую полоску от виска до подбородка.

Тогда вмешался Карлос и, сжав ее руку, проговорил:

— Это будет ошибкой, дорогая. Выстрел еще как-то можно объяснить, а вот избиение довольно затруднительно.

Лилит, дрожавшая от гнева, отбросила его руку:

— Я с него живого шкуру сниму! Я хочу, чтобы он умылся слезами, как Сюзанна.

До Корта ее слова доносились, как в тумане. Почему Сюзанна плакала? Разве она не получила, чего хотела? Или же он неправильно понял ее требования, ибо оскорбился? Теряя сознание, адвокат повернулся к Лилит:

— Боюсь… бичевание не принесло… удовлетворения… — не закончив фразы, он потерял сознание.

— Ты можешь обвинить его, — сердито заметил Квинси.

— Это ее право, — заметил Карлос, положив руку на пистолет. — Не позволяй, чтобы прошлая дружба затмевала тебе разум.

— Это не тот случай. Скандал убьет Сюзанну.

— Она не появится в суде, — твердо проговорила Лилит.

Мондрагон знал, что она не успокоится до тех пор, пока петля не будет затянута на шее Корта. Если разразившийся скандал заставит девушку уехать из Амновилля, Лилит будет счастлива.

Глава LXXXI

Корта, по-прежнему находящегося без сознания, отнесли к шерифу; пол в кабинете Лилит вымыли еще до прихода Сюзанны. Тем утром она занималась финансовыми делами сестры, рассчитывая вклад в «Макфадден-отель». Девушка желала получить бухгалтерские книги, чтобы понять, почему отель приносит недостаточно денег. Не желая, чтобы сестра пришла и услышала слухи об аресте Арона, хозяйка «Падшего ангела» принесла ей все необходимое. Работники заведения были предупреждены ничего не говорить девушке. Квинси считал, что ее надо ввести в курс дела, но Лилит после продолжительного спора убедила его не делать этого.

Сюзанна вернулась домой в пять часов в сопровождении Эбнера, не зная, что ее имя стало центром самого крупного за последнее время скандала в Амновилле. Люди с любопытством глядели на нее, некоторые с сочувствием, ужаснувшись услышанному, другие с цинизмом, полагая, что она ничуть не уступает сестре, не веря, что такой человек, как Арон Корт, мог воспользоваться ею. С наступлением ночи каждый житель Амновилля составил свое мнение по данному вопросу, и только это и обсуждали.

Сюзанна, двигаясь словно лунатик, ничего не замечала. Клара молчала, подчиняясь инструкции. Она легла спать в неведении, проснулась в неведении и пришла к Лилит в неведении. Респектабельные женщины только о ней и говорили.

Сюзанна сказала сестре об астрономически высоких ценах на белье, о порче продуктов на кухне, о сломанной мебели в спальнях горничных, где, по слухам, проходят по ночам дикие попойки.

— Думаю, несколько дней мне придется понаблюдать за этим, Лилит.

— Я продам свою долю, — хрипло проговорила та.

Девушка пожала плечами:

— Ты можешь вложить деньги в китайские прачечные. Город нуждается в них, а они перегружены работой. Если бы у нас была монополия, мы бы подняли цены и получили большую прибыль. Ты знаешь, что китайцы смачивают белье, которое гладят, водой изо рта? Мне кажется это отвратительным. Я сказала хозяину, чтобы он перестал это делать. Подумать только, спать на простынях, на которые плевал китаец.

Лилит все это казалось несущественным — что такое плевки китайцев по сравнению со скандалом, назревавшим вокруг нее. Женщина думала, что теперь ей удастся удержать ситуацию под контролем, но боялась, что в связи с разросшимися слухами ничего не удастся скрыть от Сюзанны.

Шериф требовал беседы с ней. Лилит уговорила его не делать этого, ссылаясь на плохое самочувствие сестры. Но что будет, если Сюзанна пойдет по городу скупать прачечные? Лилит отправила ее домой в закрытом экипаже, опасаясь столкновения с каким-нибудь репортером. Кларе были даны строжайшие инструкции никого не впускать в дом.

Глава LXXXII

Квинси был противником ареста Корта, но не потому, что считал Арона невиновным, а потому, что не хотел подвергать Сюзанну оскорблениям и делать предметом всеобщего презрения. Она и так немало настрадалась из-за сестры. Но на Квинси никто не обращал внимания и никто с ним не считался. Когда Корта бросили в тюрьму, Эбнер решил, что Сюзанне следует обо всем рассказать, пока она не узнала об этом из других источников. И вновь на его слова не обратили внимания. Бородач с ужасом думал, какое потрясение ждет девушку, когда она обо всем узнает. Сколько еще Сюзанна будет оставаться в неведении?

По дороге домой мисс Моран безучастно рассказывала ему о покупке китайских прачечных. Квинси слушал и думал о том, что впереди девушку ждет позор и всеобщее презрение, а она щебечет о цене крахмала, делясь с человеком, не интересующимся торговлей. Если бы на месте бородача находился Арон, она бы уже получила предложение о партнерстве. Корт, всегда готовый во все вложить деньги, уже предложил бы не только свои сбережения, но и свои услуги по созданию общегородского прачечного картеля. «Какой глупец этот Корт, — думал Эбнер, — ему следовало бы жениться на девушке и тратить остаток жизни на производство капитала и детей». А вместо этого он сидит в тюрьме, ожидая повешения, а Сюзанна сидела с пустыми глазами и болтала о выгодных сделках.

На следующий день Квинси решил, что Сюзанне необходимо обо всем рассказать. Доставив подопечную в кабинет Лилит, он с облегчением заметил, что хозяйки нет:

— Этот проект не лишит вас денег, мисс Моран?

— Нет, — заверила девушка. — Кроме того, я не сомневаюсь, что Лилит присоединится ко мне. У нее вложены деньги в отель, а там ежедневно используется уйма белья, поэтому ей выгодно принять участие в предприятии.

— Я не об этом думал. Мне надо увезти вас из города.

Девушка на мгновение оторвалась от цифр.

— Может, поехать в Денвер, но он недостаточно далеко отсюда. Лучше отправиться во Фриско.

— Это Лилит вас надоумила, мистер Квинси?

— Это моя идея, мисс Сюзанна. Я хочу сказать вам что-то, что ваша сестра скрывает от вас и вам это явно не понравится, но делать нечего. Лучше вы услышите это от меня, чем от кого-нибудь другого, совершенно постороннего человека.

— Я всегда очень ценила вас, мистер Квинси, но у меня сегодня много работы. О чем вы сегодня хотите мне рассказать?

— Об Ароне Корте.

— Я ничего не желаю слышать об Ароне Корте.

Лицо ее сначала вспыхнуло, затем стало мертвенно-бледным.

— Он в тюрьме, мэм.

— Пожалуйста, не упоминайте его имени в моем присутствии.

— Ваша сестра обвинила его в похищении в изнасиловании.

Девушка закрыла глаза, но через мгновение открыла и взглянула на Квинси:

— Значит, моя сестра выдвинула эти обвинения от моего имени и в мою пользу?

— Да. Она совсем сошла с ума от злости. Моя вина в том, что я привел его сюда. Не думал же я, даже предположить не мог, что она его подстрелит…

— Лилит застрелила Арона? Он серьезно ранен?

— Не очень, пуля прошила плечо. Ее остановил Карлос, когда она ударила Корта бичом. Конечно, мерзавец этого заслуживает, но Лилит следовало бы подумать о последствиях. Она считает, что ваше присутствие в суде необязательно, но обвинитель вызовет вас, мисс Сюзанна. Шутка ли — такое серьезное обвинение и стрельба. Я не хочу, чтобы вы прошли еще и через это.

— Что будет с мистером Кортом, если его признают виновным?

— О, его повесят. Ни один суд присяжных, особенно на Востоке, не отпустит его за похищение и одурманивание наркотиками и… все остальное. Его повесят, даже если вы не будете свидетельствовать против него. В суд призовут контролера с поезда и служащего гостиницы в городке, куда он привез вас. Арон сказал, что вы его сестра. Если вас не будет, они повесят его, а если вы останетесь в городе, вас вызовут в суд. Я не допущу, чтобы вас оскорбляли. Я…

— Спасибо, что рассказали мне, мистер Квинси. Моя сестра решила идти ва-банк. Я рассмотрю все аспекты дела. А теперь, если не возражаете, я займусь делами. — Взяв ручку, девушка начала выписывать цифры столбиком, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Эбнер не хотел уходить, не доверяя холодности Сюзанны, но все же вышел и провел целый день у бара, не сводя глаз с лестницы.

Сюзанна вновь начала чувствовать, впервые за несколько дней. Ее пугал не стыд, не будущий скандал. Она думала о том, что Арона ранили из-за нее, из-за нее он получил удар хлыстом, а теперь адвокат сидит в тюрьме и ждет, пока его повесят. Девушка хорошо помнила казнь Элиаса Пэккарда. Тогда Арон обнял ее и загородил ужасное зрелище. Сюзанна даже помнила, какое ощущение возникло у нее при соприкосновении щеки с шерстяным пиджаком мужчины и с сильными мускулистыми руками. Сколько раз Арон обнимал ее? Разве она позволит ему умереть таким жестоким образом только за то, что он хотел ее?

Сюзанна все утро сидела над столбиком цифр, делая пометки не думая. Лилит время от времени заглядывала в дверь, удовлетворенно потирая руки — сестра занималась бухгалтерией. Сюзанна же думала об Ароне, вспоминала все хорошее и плохое, связанное с ним: экстаз и страх, боль и наслаждение, и кару. Ей казалось, всех ждет кара, наказание — жизнь научила Арона, заставила выработать определенное отношение к людям и событиям; думала о Квинси, который был нанят для ее защиты; о Лилит — очень противоречивой личности, сотканной из любви и ненависти, по-своему любившей сестру, и о самой себе, которую родители держали в строгости и в полном неведении, и которая столкнулась со страстями и не смогла устоять.

В пятнадцать часов девушка послала записку вниз, где говорилось, что работа еще не закончена и ей предстоит еще немного посидеть. Квинси ждал, надеясь, что им обоим предстоит поездка в Сан-Франциско. У его подопечной присутствовали мужество и сила воли, но ни одна женщина не сможет вынести процесс над Кортом. Может, он недостаточно красочно описал последствия? Может, следовало бы процитировать довольно циничные слова Арона, что ждет ее в зале суда, а потом на улице? Ее так же будут судить, как и Арона.

Сюзанна, сидя за столом, перед столбиками цифр, подвергала себя суду собственной совести. Ее давно уже не волновало мнение других. После поездки по городу в растерзанной юбке, когда Арон доставил ее, грязную и растерянную, в «Падший ангел», ее перестало трогать мнение окружающих. Она жила в полном уединении, заботясь только о самоуважении. И этим утром девушка пришла к заключению, что в деле Арона Корта виновна и Сюзанна Моран. Солнце уже зашло, и над землей воцарилась мгла. В «Падшем ангеле» кипела ночная жизнь, когда Сюзанна решила действовать. Отбросив листок с ненужными подсчетами, она встала и набросила на плечи накидку, оставленную Лилит на вешалке. Накидка оказалась ей слишком велика, но мисс Моран не обратила на это никакого внимания. За ней волочился шлейф, посеревший от пыли. Им она подметала дорожку в аллее и Коппер-стрит. Девушка шла быстро, не отвечая на приветствия и вопросы прохожих, пристававших к ней на улице. Сюзанна отгородилась от внешнего мира глухой стеной.

Когда мисс Моран добралась до тюрьмы, заключенных уже покормили, а шериф, оставшийся один, ужинал. Приподнявшись, он поздоровался с набитым картошкой и отбивной ртом:

— Добрый вечер, мэм.

— Добрый вечер, шериф. — Она узнала его. В первый раз они встречались, когда Пэккарды поймали Арона, поэтому девушка решила не представляться. — До меня дошли слухи, что Арона Корта держат здесь за похищение и изнасилование.

— Это верно, мэм, его пришлось поместить в самую дальнюю камеру, чтобы оградить от назойливого внимания любопытствующих. Я не разрешаю навещать его, если только он сам не захочет кого-нибудь увидеть. Поэтому если вы не близкий ему человек, то просить о свидании не стоит.

— Я не собираюсь навещать его, — проговорила девушка, надеясь выполнить миссию без свидания с Кортом. — Меня зовут Сюзанна Моран.

Шериф Макси выронил отбивную, ибо сразу не узнал прелестную незнакомку:

— Рад, что вы поправились, мэм. Я хотел взять у вас свидетельские показания.

— Я пришла не для допроса, шериф.

— Слушайте, мэм, я говорил уже вашей сестре и теперь вам, что мне надо получить ваши показания. Я не буду задавать компрометирующие вопросы, если это, конечно, возможно, однако речь идет о казни через повешение и…

— Я пришла забрать заявление и отменить обвинение.

Шериф от удивления проглотил большой кусок отбивной, и острая боль в горле помешала ему заговорить сразу.

— Почему? — наконец, выдавил он из себя. Девушка выглядела как настоящая дама: стройная, одетая в светло-серое платье, со строгой прической. Она могла сойти за молоденькую учительницу, приехавшую на Запад в поисках работы и мужа. Неужели такая скромница устроила величайшую из суматох и стычек в «Падшем ангеле» несколько дней назад, куда шериф прибыл слишком поздно и не имел счастья лицезреть мисс Моран-младшую в декольтированном платье.

Не походила она и на женщину, добровольно проведшую неделю с мужчиной, не являющимся ее мужем.

— Каким образом вы отмените обвинения?

Он решил, что девушка хочет добиться освобождения Корта, чтобы не отвечать на вопросы перед залом, полным народа.

— Обвинение ложное, шериф, — заявила мисс Моран. Она долго обдумывала свою речь и пришла к выводу, что для освобождения Арона ей придется солгать. — Я добровольно провела неделю с мистером Кортом.

— Вы уверены? Вы не возьмете назад свои слова?

— Абсолютно. Я своего мнения не изменю.

Девушка вдруг захотела оказаться далеко отсюда, чтобы не подвергать себя бесчестию и не распинаться перед шерифом. Если ей удастся продержаться еще несколько минут, то цель будет достигнута.

— Значит, вы находились в его хижине по своей воле? Пошли туда добровольно и добровольно остались…

Сюзанна, набрав в легкие побольше воздуха, решила идти до последнего, но ее откровения прервало появление возбужденного человека, прибежавшего с сообщением, что в казино вспыхнула перестрелка, и три человека уже убиты.

— Проверь пистолет, — шериф обратился к Сюзанне: — Я правильно вас понял, мэм?

Та кивнула.

— Если Арон не виновен, я не желаю больше держать его под арестом.

Взяв связку ключей, шериф передал их девушке.

— Он в самой последней камере.

— О, но я…

— Он может спросить у вас, каким образом очутился в тюрьме, — мстительно добавил Макси, — если Корт действительно не виновен, как вы утверждаете.

Мисс Моран, не желавшая ни разговаривать, ни видеть адвоката, с ужасом уставилась на шерифа. Она не думала, что такая просьба может повлечь за собой немедленное освобождение из-под стражи. Макси не верил, что Сюзанна освободит Корта. Нахлобучив на голову шляпу, он бросил через плечо, подходя к двери:

— Если он невиновен, мэм, как вы утверждаете, то выпустите его и повесьте ключи на гвоздь, — и с этими словами ушел.

Напротив его кабинета спал какой-то пьяный бродяга, а где-то в дальней камере сидел Арон.

Девушка вздрогнула. Корт наверняка думал, что именно она выдвинула против него обвинения, а впрочем, какое это имеет значение? Она откроет камеру, скажет, что он свободен, и уйдет, ибо вовсе не обязана говорить с ним. Адвокат, больше всех виновный в случившемся, не заслуживает объяснений.

Взяв ключи, мисс Моран открыла дверь, на которую указал шериф. Она вела в коридор с тремя запертыми камерами. Там было очень темно, и Сюзанна могла видеть только очертания мужчины, сидевшего в дальнем углу комнаты, прислонившись спиной к стене. Тлеющая сигара освещала белую повязку на плече. Девушка, лихорадочно теребя связку, вытащила ключ, который подходил к замку.

— Шериф? — вяло поинтересовался заключенный.

Она узнала голос, но промолчала.

— Кто там?

— Сюзанна, — неохотно отозвалась мисс Моран.

Мужчина в мгновение ока оказался возле решетки, зажав сигару зубами и схватив девушку за руку:

— Что ты здесь делаешь, Сюзанна?

Ей было не больно, однако вырвать руку не представлялось возможным — Корт обладал железной хваткой. Девушка, приложив усилия, открыла замок, и дверь, натужно скрипнув, отворилась.

— Ты свободен.

К ее смятению, Арон не выскочил из камеры, а втянул ее туда. Его мозг усиленно работал, выдвигал версии одна циничнее другой: она выпускает его только затем, чтобы его потом убили полицейские или преследователи. И все это для того, чтобы не выступать в суде. Кто может обвинить ее? Может, Лилит рассказала ей о даче показаний, как он угрожал?

— Почему я свободен?

— Я забрала обвинения.

Арон чувствовал, как она дрожит, и потащил ее к окну, чтобы рассмотреть лицо:

— Ты сняла обвинения? Почему? Ты ведь обвинила меня в похищении и насилии, не так ли?

— Нет.

— Что такое «нет»?

— Это Лилит выдвинула обвинения.

— Да, но ты…

— Я не знала об этом до сегодняшнего дня.

Корт нахмурился — ситуация круто изменилась:

— И все же в хижине ты неоднократно заявляла, что я похитил тебя.

— Ты так и сделал, но…

— Хорошо, если говорить техническим языком, я действительно похитил тебя и, возможно, ты даже убедила себя, что я изнасиловал тебя. Например, в последний раз перед уходом.

— Это не было насилием, — едва слышно проговорила она.

Корт со свистом втянул воздух, в первый раз за эти дни почувствовав искорку надежды.

— Хорошо, тогда остается похищение, — настаивал адвокат. — Если ты сказала, что я не похищал тебя, хотя верила в это, значит, ты лгала. Зачем ты лгала мне?

— Это не ложь, — прошептала мисс Моран. — Какая-то часть меня всегда хотела быть с тобой и оставаться с тобой.

Арон выплюнул сигару и, прищурившись, внимательно смотрел на собеседницу, пытаясь понять услышанное. Он верил, что Сюзанна хотела быть с ним, но остаться? В хижине она отрицала это. Объяснения тому, что девушка сняла обвинения и объявила себя лгуньей перед всем Амновиллем, по-прежнему не было. Если Сюзанна действительно хотела остаться с ним в хижине, тогда он вел себя непростительно глупо.

Девушка понимала, что Арон ждет, чтобы она сказала что-нибудь еще:

— Я сняла обвинения, потому что не хочу видеть тебя мертвым.

— Почему?

Корту было недостаточно такого простого ответа. С таким же успехом можно сказать о любом человеке.

— Лилит жаждет мести. Зачем тебе волноваться о моей судьбе?

Она почувствовала, как остатки мужества покидают ее.

— Потому что… — отвернувшись, мисс Моран прошептала: — Потому что я люблю тебя.

— Что ты сказала?

Мужчина ошеломленно смотрел на девушку.

— Я не могу позволить убить тебя, потому что люблю тебя. — Сюзанна говорила уже окрепшим голосом, не отводя взгляда. «Какая разница, если он узнает?» — мелькнула у нее мысль.

— Ты любишь меня?

В голосе адвоката звучала радость.

— Да, — печально вздохнула девушка.

Обхватив ее талию, он прислонился к стене, притянув Сюзанну к себе. Мужчина молчал, и мисс Моран, совершенно сбитая с толку, совсем растерялась. Возможно, ему ее жалко.

— Я знаю, это бесполезно, и не ожидала тебя увидеть, но все же не могу позволить им…

— Ты будешь видеть меня каждый день до конца жизни, — перебил ее мужчина, — потому что выйдешь за меня замуж.

Сюзанна растерянно молчала, считая это очередной уловкой:

— Зачем ты это говоришь? Ты ведь не хочешь жениться, об этом все знают, и особенно на мне. Мое имя запятнано, и в этом городе…

— Мне все равно, — нетерпеливо перебил ее Арон. — Я женюсь не на городе. — «Она сказала, что любит меня, поэтому может стать моей женой. Я хочу законных отношений. Я не желаю слушать никаких возражений, мне нужно только ее согласие и немедленная свадьба, пока Сюзанна не передумала», — думал мужчина, а вслух спросил: — Ты ведь не лгала, когда говорила, что любишь меня?

— Нет, но…

— Отлично.

Корт верил ей. Она в прошлом, в его объятиях неоднократно доказывала свою любовь, и он хотел быть уверенным, что девушка больше не сбежит от него.

— У тебя есть лучшее предложение? — резко спросил адвокат.

— Как ты собираешься дальше жить, Сюзанна? Шлюхи из тебя не получится, и печальный опыт с Пенвенноном тому доказательство. Ты не была ни с кем, кроме меня, а пытаясь убедить меня, что делаешь это ради денег, забыла получить деньги по моему чеку.

— Я не забыла, — возмутилась мисс Моран, — я просто не хотела твоих грязных денег.

— Ага, вот видишь. Из тебя не получилось бы шлюхи.

Девушка что-то сердито пробормотала — Арон попал в точку. Услышав, что она любит его, и предложив ей руку и сердце, мужчина решил во что бы то ни стало добиться своего.

— Если ты думаешь зарабатывать себе на жизнь меткими выстрелами, то хочу предупредить: здесь женщины-телохранители не нужны. Тебе лучше стать моей.

— Я хороший бухгалтер, — попыталась она защищаться.

— Отлично, будешь держать в порядке мои записи. Брак со мной — единственный выход для тебя, Сюзанна.

Девушка сердито взглянула на мужчину: он говорил о браке, словно о сделке. Следить за его бухгалтерскими книгами? Такое не предлагают женщине, которую любят.

— Ты можешь нанять бухгалтера, — рявкнула она, — если считаешь, что я буду выполнять его обязанности. Зачем ты мне это предлагаешь?

— Чтобы удержать тебя, Сюзанна. Все, что я делал, было направлено именно на это. — Сжав ее в объятиях, Корт прижался к ее губам. — Мы закончим это в течение часа.

— Что «это»? — Девушке казалось весьма затруднительным негодовать, когда он целовал ее.

— Я говорю о судье, сидящем в отеле, который приехал сегодня и собирается навестить меня, чтобы сказать, что думает о служителе закона, попавшем в тюрьму по такому гнусному обвинению. Ты должна сказать ему, что я не насиловал тебя, и он нас поженит. Мы будем в супружеской постели до заката солнца.

Девушка задумчиво смотрела на зарешеченное окно. Она так хотела выйти замуж за Арона, как ничто на свете, но если он не любит ее, а желает потрафить какому-то судье…

— Ну? — нетерпеливо спросил Арон.

— Я всегда хотела выйти замуж за человека, который любит меня, — вздохнула мисс Моран.

— Я люблю тебя, — мужчина удивился, — конечно, я люблю тебя. Зачем мне делать предложение женщине, к которой ничего не испытываю.

— Ты никогда этого не говорил, — подозрительно прищурилась она.

— Я плохо вел себя, да? Ну, я никому еще не делал предложение и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет. Слушай, Сюзанна, я подверг свою жизнь большой опасности, когда тебя похитили Пэккарды. Забрав тебя с поезда, я рисковал свободой, вот я и в тюрьме, черт возьми. Если бы я не любил тебя, то безумно обрадовался бы при упоминании об оплате за услуги. Я бы заплатил и все забыл. Однако я не хотел отпускать тебя.

— Но вроде…

— Ты хочешь знать, почему я, любя тебя, никогда не предлагал выйти замуж?

— Да.

— Мой отец любил мать, и мать любила его. В этом браке родилось пять детей, из которых в живых остался только я. Мне всегда казалось, что женитьба — плевок в лицо судьбе, пожелание несчастья. Я думал, что любить кого-то — значит рисковать. Поэтому до меня не сразу дошло, что я чувствую к тебе.

— Тогда почему ты сейчас мне предлагаешь?

Сюзанну было не так-то легко разубедить. Ей казалось, что Корт специально признается ей в любви и просит выйти за него замуж, чтобы не попасть под суд. Она с нетерпением ждала ответа, независимо от которого все равно станет его женой.

— Сюзанна, мой извращенный ум решил, что мы будем счастливы, только живя вместе. У тебя хватит смелости на это?

Девушка, прижавшись к нему, прошептала:

— Не боюсь, Арон, если ты любишь меня. Думаю, у нас впереди счастливое будущее.

Мужчина обнял ее и прошептал:

— Любимая маленькая ведьма. Жизнь не всегда весела и безоблачна.

Сюзанна усмехнулась:

— Но не могут же люди всю жизнь плакать.

Эпилог

Вернувшись с работы, Корт на мгновение задержался в дверях, любуясь женой. Сюзанна — единственная женщина на земле, выглядевшая соблазнительно в сползших на нос очках. Пальцы ее были испачканы чернилами, перед ней на столе выстроилась груда книг. Талия женщины немного располнела — намечался второй ребенок.

Она взглянула на него, и в глазах ее заплясали веселые огоньки:

— Мы за два года в два раза умножим деньги, вложенные в китайские прачечные, — торжественно объявила миссис Корт. — В «Макфаддене» дела тоже идут хорошо. Правильно Мы сделали, что выкупили его у Лилит.

— Ну, — пробормотал мужчина, намереваясь обнять юного Арона. Тот копошился у ног матери, играя с ее юбкой и заходясь от смеха, когда та сердито смотрела на него. Похоже, гнев ее был наигранный, и им обоим ужасно нравилась игра.

— «Макфадден» — это золотое дно, особенно после того, как я запретила посетителям уводить официанток и горничных наверх в аморальных целях.

— Такое практиковалось многие годы, — серьезно заметил Арон. — Ну, я сам.

— Ладно, не наговаривай, — сердито оборвала его женщина.

— Я просто хочу сказать, что знаю многих уважаемых жителей штата Колорадо, у которых сохранились самые приятные воспоминания о вечеринках на верхнем этаже «Макфаддена».

— Это плохо, — строго проговорила жена. — Я переселила девушек в соседний дом, где жильцов оберегает приличная женщина, она вверху сдала комнаты самым скандальным жильцам в качестве наказания.

Корт улыбнулся — ему нравилось, что строгость жены и любовь к приличиям не касается сферы их отношений.

— Сегодня заходила миссис Пенвеннон.

Мужчина нахмурился — ему казалось, что респектабельные женщины города по-прежнему судачат о Сюзанне, хотя их мужья уверены в том, что такое поведение их половин ошибочно.

— Благотворительная женская организация желает видеть меня хранительницей фонда. Наверно, это потому, что я пою в церковном хоре, да?

— Возможно, — согласился адвокат. Он ходил в Божий храм только тогда, когда там пела жена. — Скорее всего потому, что они считают тебя удачливой предпринимательницей и надеются, что ты умножишь их скудный капитал. — У жены был талант к предпринимательству. Корту еще не приходилось встречать женщину, отлично соображавшую, куда вложить деньги.

Смеясь, Сюзанна воскликнула:

— Благотворительные деньги никуда не вкладывают, их тратят на бедных. Хватит, Пикпин!

Она подняла сына с ковра.

— Разве ему не пора спать? — удивился Арон.

Женщина хихикнула:

— Ты бы тоже не отказался?

— Возможно.

— С Пикпином?

— Нет, любовь моя, с тобой.

— Но мы исполнили свой долг перед Богом, — она провела рукой по округлившемуся животику, одарив его сладострастной улыбкой.

— Верно, но надо же практиковаться, чтобы второй ребенок получился таким же хорошим, как первый. Конечно, он может оказаться настоящим маленьким тираном, и нам придется спать в разных комнатах и блюсти целомудрие.

— Никогда, — рассмеялась Сюзанна. — Время идти спать, Пикпин.

Ребенок захихикал и протянул ручки к отцу:

— Па, па, па, па.

— Ты идешь? — бросила уходившая с ребенком Сюзанна.

— Всегда готов, — был ответ.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Часть I ПОЖАР

  Глава I

  Глава II

  Глава III

Часть II АМНОВИЛЛЬ

  Глава IV

  Глава V

  Глава VI

  Глава VII

  Глава VIII

  Глава IX

  Глава X

  Глава XI

  Глава XII

  Глава XIII

  Глава XIV

  Глава XV

  Глава XVI

  Глава XVII

  Глава XVIII

  Глава XIX

  Глава XX

  Глава XXI

  Глава XXII

  Глава XXIII

  Глава XXIV

  Глава XXV

  Глава XXVI

  Глава XXVII

  Глава XXVIII

  Глава XXIX

  Глава XXX

  Глава XXXI

  Глава XXXII

Часть III ДОЛИНА ПЭККАРДОВ

  Глава ХХХIII

  Глава XXXIV

  Глава XXXV

  Глава XXXVI

  Глава XXXVII

  Глава XXXVIII

  Глава XXXIX

  Глава XL

  Глава XLI

  Глава XLII

  Глава XLIII

  Глава XLIV

  Глава XLV

  Глава XLVI

  Глава XLVII

  Глава XLVIII

  Глава XLIX

  Глава L

  Глава LI

  Глава LII

  Глава LIII

  Глава LIV

Часть IV «ПАДШИЙ АНГЕЛ»

  Глава LV

  Глава LVI

  Глава LVII

  Глава LVIII

  Глава LIX

  Глава LX

  Глава LXI

  Глава LXII

  Глава LXIII

  Глава LXIV

  Глава LXV

  Глава LXVI

Часть V ХИЖИНА

  Глава LXVII

  Глава LXVIII

  Глава LXIX

  Глава LXX

  Глава LXXI

  Глава LXXII

  Глава LXXIII

  Глава LXXIV

  Глава LXXV

  Глава LXXVI

Часть VI ТЮРЬМА

  Глава LXXVII

  Глава LXXVIII

  Глава LXXIX

  Глава LXXX

  Глава LXXXI

  Глава LXXXII

  Эпилог