Зарождение [Дмитрий Чвилев] (fb2) читать онлайн

Дмитрий Чвилев ЗАРОЖДЕНИЕ

Пролог

Не без труда разлепив глаза, я тупо уставился в потолок, нависающий прямо над моей многострадальной головой. Иде это я?

Вздохнув, попытался осмотреться. Не получилось. Голову с обеих сторон закрывали подушки, руки были спутаны одеялом, а ноги — придавлены чем-то тяжелым.

Попытавшись подняться, я беззвучно рухнул обратно. Голова раскалывалась. Спокойствие, главное — спокойствие! Согнуть одну ногу в колене, попытаться другой столкнуть нечто, мешающее двигаться. Получилось плохо. Нечто было тяжелым.

Кое-как скинув набок скомканный край одеяла и отодвинув подушку, я попытался спиной заползти по стеночке и принять сидячее положение. Спустя несколько безутешных попыток это удалось, правда, боль в голове принялась бить в барабаны активнее.

Как же хреново. Водички бы. Холодненькой. Поблизости ее явно нету, а значит… надо идти искать! Вернее, ползти… Приняв такое логичное решение, я огляделся.

Увиденное категорически не понравилось. Кровать, очень большая кровать. Две спящие фигуры, загораживающие спасительный край ложа. Большой белый волк, развалившийся у меня в ногах. Приоткрыв глаза, зверь бросил на меня мимолетный взгляд и, тут же потеряв интерес, вновь уснул.

— Так вот что это была за тяжесть… — меланхолично подумалось мне. — А почему он белый?

— Ты бы еще спросил, почему он волк! — ехидно прокомментировал внутренний голос. Ну надо же, какое открытие! У меня есть внутренний голос. Смешно. Может, еще и совесть имеется?

— Не дождешься, — раздалось хмыканье в голове. Уй-юй-юй, как же больно-то. Ощущения такие, словно я пересчитал своей бедной головой все ступеньки на длинной-предлинной лестнице. Причем по два или даже три раза подряд. Еще раз глубоко вздохнув, я попытался слезть с кровати. Хватит прохлаждаться, пора отсюда сваливать.

Отпихнув ногой белоснежную тушу зверя, нагло дрыхнувшего в ногах, я попытался перелезть через… точеную фигурку девушки, раскинувшуюся рядом. Девушки?! Впрочем, а что можно было ожидать еще? Точнее, кого. Ночевка с мужиками в обнимку в мои планы явно не входила, по крайней мере за последние несколько лет жизни. Что же касается девушки… Очень даже ничего. Белокурые волосы красавицы разметались по подушке, открывая симпатичное личико, а сползшее одеяло позволяло увидеть много больше, чем шею или плечо. Кажется, она спала голой. Жаль, что перед глазами все плывет — разглядеть не могу.

— Не можешь? Давай помогу! — еще более ехидно раздалось в голове, дорисовывая воображаемые подробности.

Стоп — стоп — стоп! Фу! Некогда о бабах думать, драпать надо. Неизвестно еще, какая гадость в округе водится, помимо волка. Муж например. Или даже два. Сглотнув слюну, я зажмурился и аккуратно переполз через сладко сопящий соблазн. Попытка удержать либидо в узде провалилась с треском — переполз, как оказалось, лишь для того, чтобы наткнуться на второй, точно такой же, тесно сопящий «подарочек». На этот раз волосы были заплетены в две косички, задорно раскинувшиеся в разные стороны.

— Главное — не смотреть! — сказал я себе и предпринял позорную попытку к бегству. Вдруг меня сюда силком затащили? Или они ночью пришли сами, втихую подкравшись.

— Не помню — значит не было? — вновь раздался голос в голове. — Ты-то в трусах, а вот они — скорее всего нет. Как это объяснить?

— Никак. Не виноваты мы, — словно пьяный, мотнул головой я. — Ложь и пр-ровокация.

А вот и край кровати! Окружающее пространство прыгало, не позволяя точно определить расстояние. Голова спросонья соображала туго, поэтому, сползая на пол, я запнулся и, потеряв равновесие, растянулся во весь рост.

Шмякнулся, к счастью, беззвучно — весь звук падения заглушил толстый ворсистый ковер. С едва слышным стоном я попытался разлепить глаза. Ой зря-я-я… Пространство весело закружилось, заставляя комнату завертеться калейдоскопом. Стул, стоящий невдалеке, напрыгнул на меня, брыкаясь, словно молодой бык. Затем, вернувшись на свое место, немного подергался и успокоился. Тише, маленький, тише. Все хорошо, разве что все обозримое неспешно уплывает куда-то вбок, исчезая из виду.

Я же не пил вчера ничего… Я же вообще никогда ничего не пью… Черт! Как же болит голова.

Мученически закрыв глаза, я пополз вперед, выставив перед собой руку. До спасительной двери оставалось совсем чуть-чуть…

Глава 1 НАХОДКА

Снег, особенно чистый в тот день, раскинулся белым ковром, простираясь вдаль, за горизонт, и сверкая тысячами разноцветных искр. Белое, переливающееся на солнце море.

Неподалеку чернела опушка леса, сильно контрастирующая с белым полем. Голые стволы деревьев, корявые угловатые ветки… Пожалуй, если бы я был поэтом — назвал бы эту картину злобной, пугающей. Дубы-колдуны, ага.

А ведь где-то там, за лесом, лагерь — там тепло, там еда… Тяжело вздохнув, я поудобнее перехватил оружие и пошел вперед, проваливаясь в небольшие снежные сугробы.

Ветер, на открытой местности особенно пронзительный, пытался залезть под воротник и коснуться шеи холодными пальцами. Побыстрее бы добраться под защиту деревьев, где не будет так продувать. До спасительной опушки оставалось совсем немного.

Батя говорил, что где-то неподалеку есть заброшенная сторожка лесника. Деревянная, потемневшая от времени избушка, со скрипящими половицами и старинной русской печкой. Стены сторожки наверняка помнят самые суровые зимние морозы, такие, когда на улицу даже и носа не высунуть — через секунду замерзнет и отвалится. А в печке, большой и теплой, так уютно потрескивают поленья, поглощаемые языками пламени. Греется ароматный чай, настоянный на заготовленных с лета травах, развешанных сушеными пучками по стенам. Эх, романтика! Хочу туда, черт побери.

Надо было сторожку идти искать, были бы опасности и приключения. Может, даже самовар бы какой нашел. А Макс все: дуэль, дуэль, не будь трусом! И зачем, спрашивается, согласился? Теперь броди тут, ищи его по сугробам. Хорошо хоть, что сессию сдал и теперь свободен от института.

Рефлексируя, я не забывал контролировать обстановку. Руки в толстых кожаных перчатках, слегка задубевших на морозе, водили стволом из стороны в сторону, следуя за взглядом. Взгляд, в свою очередь, перепрыгивал с одного дерева на другое, отыскивая затаившегося «врага».

Снег тихо похрустывал под ногами, отметая возможность подкрасться бесшумно. Все чувства обострились. Седалищным нервом чую — он где-то здесь, совсем близко.

Добравшись до опушки, я затаился за толстым стволом старого дуба и принялся методично прочесывать взглядом местность. Предчувствие меня редко обманывает.

На грани восприятия мелькнула смазанная тень. Вон! За тем деревом! Я быстро пригнулся и замер недвижимой статуей, тщательно высматривая противника. Показалось?

Совершенно некстати вспомнился похабный анекдот, рассказанный Батей перед выходом из лагеря. Потянуло на смех. Черт, как не вовремя!

Тень еще раз мелькнула вдали за деревьями. Не показалось — он здесь. Ищет меня. Перебежав за соседнее дерево, я поморщился — снег предательски хрустел под ногами. «Враг» еще раз мелькнул за деревьями, на этот раз левее. Не заметил меня. Легкая добыча.

Поправив на лице маску, я приготовился к рывку. Меня ждет победа и горячий чай!

Резко рванув с места, я выдал себя с головой. Однако в скрытности больше не было смысла — теперь все решала скорость. Поднимая на бегу ствол и прицеливаясь в грудь противника, я споткнулся о замаскированный снегом корень и чуть было не покатился кубарем. Несясь вперед, с трудом совладал с инерцией и прыгнул, неуклюже повалившись на бок. Ползком, быстрей! Уф, успел. За этими заснеженными кустами меня легко не достать.

По стволам деревьев невдалеке застучали снаряды. Пристреливается, не успел заметить, куда я нырнул. Наивный. Лишь выдал свое местоположение. Фактор внезапности на моей стороне.

Присев, я приготовился завершить все одним быстрым ударом. Глубокий вздох, и… Я рванул вперед, петляя между деревьев, как пьяный заяц, и выцеливая на бегу врага. Вон он! Там, за разлапистой елью. Выстрел, второй, третий. Над ухом что-то просвистело. Заметил. Еще выстрел. Еще.

Есть! Пошатнувшись, он отступил на шаг. На груди противника расцвел кровавый цветок. Победа.

* * *

Максимиллиан

В ярости сорвав с головы маску, я злобно сплюнул на снег. Этот недомерок опять выиграл! От злости хотелось зарычать. Снова придется слушать его нравоучения по поводу пути истинного воина! Повесив маркер^[1] на перевязь, я двинулся к высокой фигуре, молча наблюдающей за мной. Как пить дать, стоит сейчас да ехидно ухмыляется. Ничего, придет и мое время…

* * *

Димитрий

— Усмири свой гнев, сын мой! — попытался воззвать я к разуму большого разъяренного существа, приближающегося ко мне и злобно сопящего. Существо скривилось, будто ему скормили целиковый лимон, посыпанный жгучим перцем чили.

— Ты опять это сделал. В другой раз — убью, — голосу Макса мог бы позавидовать любой киношный злодей.

— Уверен, что будет другой раз? Иди же ко мне за своей наградой, о мой герой! — из-под маски мой голос звучал глухо и скомканно, скрывая ехидство.

Лицо Макса перекосилось, и угрюмое выражение лица перетекло в злобный оскал. Хе-хе, таким взглядом можно прожигать насквозь.

— Ну же, ну же, мальчик мой. Уговор есть уговор! — сказал я, снимая перчатки и протягивая вперед руку.

— Клянусь, я убью тебя. Только дождись, — сквозь зубы злобно пропыхтел Макс, нагибаясь и подставляя мне голову.

Щелчок, второй, третий. Десять звучных щелбанов раздались в тишине леса райской музыкой для моих ушей.

— Меня ждет вкусный горячий чай, а тебя — лекция про путь воина, который не должен тратить свои силы впустую, — бросил я, разворачиваясь и направляясь в сторону лагеря. — Лучше бы сторожку лесника поискали, ей-богу. И то интереснее было бы.

Ответом была очередная порция возмущенного пыхтения. И как ему без маски-то не холодно? Я поежился, поправляя воротник. Вроде бы и деревья защищают, а ветер продувает все равно. Под ногами мерно заскрипел снег, знаменуя скорое возвращение.

Ветер, будто заметив мою слабость, начал нарастать, бросаясь пригоршнями снега. Оглянувшись через плечо, я увидел, как Макс надевает маску. Правильно, в такую-то погодку…

— Не нравится мне это. Надо побыстрее добраться до лагеря, а то как бы не заблудиться. Снегопад начинается.

— Пф. Сусанин.

— Не бухти. Заблудиться можно даже тут, в трех елках.

— В трех соснах, — попытался поправить меня Макс.

— Покажи мне пальцем хоть одну. А елки — вот они, — не согласился я.

Погода становилась все хуже и хуже. Спустя четверть часа ветер разыгрался настолько, что сквозь поднятую метель было практически ничего не видно уже в пяти метрах от себя.

— Ускорились! — бросил я через плечо, плавно переходя на бег. — Бережем дыхание.

Раздавшееся сзади бряцанье подтвердило, что Макс меня услышал. Спустя пять минут бодрого марша я начал беспокоиться. А туда ли мы бежим? Уже давно должны были достичь лагеря.

Словно успокаивая меня, из снежной пелены проступили его очертания: забор да бесформенные кирпичи зданий.

Батя рассказывал, что раньше, в СССР, здесь хотели поставить научную базу, но, видимо не получив финансирования или одобрения руководства, отказались от этой затеи.

Несмотря на то, что проект свернули, что-то все-таки успели отстроить: два жилых барака, командный центр, склад и здание непонятного назначения, возможно, бывшая лаборатория. Небольшое пространство вокруг было огорожено железным сетчатым забором, вдоль которого простиралась полоса отчуждения шириной метров десять. Особым шиком являлась вышка для дозорных, построенная уже позже невесть кем.

Из-за удобного расположения бывшее минипоселение получило славу неплохого перевалочного пункта. Его облюбовали бомжи, туристы и искатели приключений, игроки в пейнтбол, ролевики… Для веселых походов на природу и пьянок на свежем воздухе лагерь подходил как нельзя лучше.

Затем, в какой-то момент, место оприходовали бандиты — в качестве то ли загородного домика, то ли конспиративной квартиры. Однако что-то у них не заладилось, и в итоге, за какие-то долги, права владения лагерем достались Бате. Недолго думая, он оформил в собственность землю с постройками и прилегающую территорию, обновив забор и заделав в нем все дыры, а также отремонтировав здания, сменив замки на дверях и поставив железные решетки на оконные проемы. Сами окна были заменены на противовандальные, пуленепробиваемые. Двери же менять нужды не было — массивные, железные, чуть ли не на случай атомной войны. Умели делать!

Впрочем, не будучи жадным, один из бараков, у самого края лагеря, Батя присваивать не стал — наоборот, вынес здание за огражденную территорию. Я шутливо называл его «домиком для бомжей», а Батя, отмахиваясь, — «привалом нежданных путников».

Пройдя сквозь открытую калитку, мы зашли на территорию лагеря и направились в командный центр, где находились остальные. Свет в окнах едва виднелся сквозь метель, служа маяком. Наконец-то тепло и чай!

У самого крыльца в снегу, выделяясь черным пятном на общем фоне, лежал какой-то предмет. Подняв и отряхнув его, я повернул находку в руках. Красивый, правильной овальной формы камень иссиня-черного цвета. Небольшие ложбинки и миниатюрные углубления на поверхности, казалось, были созданы искусственно — так удобно они ложились в руку. Отдаленно напоминают лунные кратеры да каналы на Марсе. Не метеорит ли это часом?

Зайдя в дом и зажгя дополнительное освещение поярче, я принялся осматривать голыш повнимательнее. Пронизывавшие камень багрово-красные линии смотрелись завораживающе, мерцая на свету, будто внутри было сердце, пульсирующее и разгоняющее кровь по каменным венам. Зрелище завораживало.

Интересно, откуда он взялся? Когда мы уходили, его точно не было. Впрочем, эту загадку можно решить потом. Положив находку на тумбочку, я принялся раздеваться. Дела не ждут.

* * *

Не волнуется ли Батя, что в такую погоду мы заблудимся?

Называть его отчимом просто не поворачивался язык — Батя, и никак иначе. Только с большой буквы. Своих настоящих родителей я не знал. Как именно меня усыновил Батя — не помню, но, по его словам, тогда я был еще совсем маленьким.

Помню лишь яркий белый свет, настолько яркий, что проникал даже сквозь крепко зажмуренные веки. И голос. Тихий, добрый, обволакивающий. Мамин. Ощущение волшебства, чуждого этому миру. Наверное, из-за него я увлекаюсь фантастикой. Хотя, возможно, ничего такого и не было. Подсознание вещь хитрая, любит выдумывать то, чего не было.

Батя был бизнесменом, выкарабкавшимся из бандитской среды. Весь его путь к вершине пришелся как раз на мое взросление, когда я по-детски наивно воспринимал все эти распальцовки, стрелки, походы в сауну и прочее подобное. Возможно, именно поэтому я так спокойно к этому отношусь, а с многими знакомыми… папы, которые заходят в гости, не против пообщаться.

Денег у Бати было не то чтобы много, но на жизнь хватало с достатком. На здоровье он тоже не жаловался, особенно в интимной сфере. «Мамы» сменялись одна за другой, лучась удовольствием после совместной ночевки. Одна беда была — тяжелый путь к достатку возымел негативное последствие на Батину детородную функцию. Получая удовольствие от «общения» с прекрасным полом, он не имел возможности завести своих детей.

Плюнув на поиски второй половинки, Батя пустился во все тяжкие. Новая горничная, новый тренер по плаванию… Текучесть кадров была поразительная. А вот наследника не было.

Собственно, так и появился я. Как Батя дошел до усыновления и почему выбрал именно меня — тайна за семью печатями, про которую он ни разу не проговорился. Надо отдать ему должное — за мое обучение и воспитание взялись крепко и твердо и за довольно короткое время сделали из меня нормального человека.

Нормального, разумеется, по Батиным меркам.

Владение оружием, рукопашным боем, акробатикой, фехтованием… Всего не перечислишь. Укрепив мое тело и разум, Батя принялся укреплять культурную сторону моего бытия, видимо, пытаясь привить то, чего сам лишен. Нельзя сказать, что это отвратно — преподавательница этикета была молода и вполне симпатична…

Одной из составляющих моего обучения были активные «игры» на свежем воздухе. В последнее время Батя подсел на пейнтбол, вследствие чего участились вылазки в лагерь. Пару раз в месяц меня выдергивали, чтобы дать схватиться со страшными врагами. Увы, противников Батя находил каждый раз одинаковых, всех на одно лицо: косая сажень в плечах и это самое лицо кирпичом — квадратное и непробиваемое.

Поначалу расстреливать таких личностей доставляло удовольствие, затем, постепенно приелось. Слишком легко. Слишком предсказуемо.

Последние три игры мы сражались с Максом, давним другом отца и соответственно моим хорошим знакомым. Несмотря на габариты и обширную мускулатуру, он разительно отличался от неповоротливых шкафов, с которыми я играл раньше. Гибкий и быстрый, достойный противник. Опасная добыча.

Впрочем, ему вечно не хватало спокойствия. Когда ситуация требовала сосредоточения — я выигрывал. Проигравший получал десять щелбанов, а получать их, по его меркам, от «сопливого юнца» было позорно. А получал он их сегодня уже в четвертый раз…

Раздевшись и не обнаружив никого в прихожей, мы направились на кухню, по пути выискивая Батю и прочих, приехавших с нами. Было подозрительно тихо.

Найдя на кухне теплый, еще не успевший остыть ужин, я насторожился. Чтобы Батя упустил шанс расправиться с сочным мясным стейком? В туалет ему, что ли, приспичило? Макс многозначительно хмыкнул, взглядом указывая на тлеющую в пепельнице сигару.

Что-то здесь не так. Неужели Батя опять хочет меня подкараулить? В последний раз, когда он застал меня врасплох, я неслабо огреб в живот выстрелом из теннисной пушки,^[2] а затем еще и прослушал мораль про то, что «не следует терять бдительности, если чувствуешь, что что-то не так». С тех пор, естественно, стараюсь эту бдительность не терять. Кто знает, что ему опять в голову взбредет? Больно было, чтоб вы знали.

Решив, что кричать бесполезно, я не стал звать Батю, а отправился на поиски. Скорее всего, он спрятался у гаража, на улице — есть там один укромный уголок. Макс, схватив голыми руками кусок мяса со сковородки, потопал за мной, жадно чавкая на ходу. Животное.

— Если готовит очередную подлянку — лучше быть к ней готовым. На всякий случай по-боевому оденемся, может, придется отстреливаться, — скомандовал я, потянувшись к ботинкам. Помнится, отдал за них немалые деньги, но с тех пор ни разу не пожалел: легкие и удобные, износостойкие всесезонки, аналог военных берцев.

Выйдя на улицу, мы направились к гаражу. До цели оставалось всего пара десятков шагов, когда прогремел взрыв. Раскинувшийся на пути ком снега буквально разорвало изнутри, рассекая все вокруг снежной шрапнелью. Инстинктивно дернувшись, я попытался уйти из-под удара, не успевая даже закрыть лицо.

Град снежных комьев забарабанил по груди и голове. Отшатнувшись назад, я наткнулся на Макса. Тот, также дернувшийся, равновесия не удержал и сел на пятую точку, выронив драгоценный стейк.

— Машу ж вать, что это было?! — судорожно выдохнул Макс. — Я чуть не подавился.

Пронзительно засвистел ветер, сочетаясь симфонией со свистом в ушах. Окружающий пейзаж подергивался легкой рябью. Мысли сумбурно скакали, не позволяя сосредоточиться.

Встав и отряхнувшись от снежной крошки, я подошел к месту взрыва и молча уставился на него. Потом закрыл глаза. Открыл. Не помогло. Пусто.

Внутренний голос услужливо захихикал. Раз при моем появлении снег начинает взрываться сам по себе, то где санитары? Новый год уже прошел, салюты отгремели. Что же это было?

Сзади раздался матерок Макса, безуспешно пытавшегося отряхнуть стейк от снега. Говорил же — животное.

Под снегом, сквозь метель, что-то ярко вспыхнуло красным, притягивая взгляд. В голове загудело, а мир поплыл перед глазами, подергиваясь черной пеленой. Упрямо мотнув головой, я попытался побороть давление, но никак не мог сфокусировать взгляд. Меня накренило влево, и, с удивлением почувствовав, что не контролирую свое тело, я начал падать. Внезапно стало пронзительно холодно, словно меня с головы до ног облили ледяной водой.

Ужасно сдавило виски. Шлепнувшись на занесенный снегом куст, я увидел закатившего глаза Макса, ткнувшегося головой в сугроб и, по-видимому, отключившегося.

— Вреш-шь, не возьмешь! — едва слышно прошипел я, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Не падать!

С трудом, будто сквозь желе, я вскинул руку, пытаясь добраться до того, что вспыхнуло под снегом. Еще немного, еще чуть-чуть…

Мир плыл, смазываясь невзрачными красками. Цвета уходили, оставляя картинку черно-белой. Поднатужившись, я попытался побороть слабость. Почти!

В голове щелкнуло, и непонятный бесполый голос произнес: «Хранитель активирован».

Слегка полегчало, давление стало заметно слабее. Вслепую нашарив какой-то предмет, я схватился за него и попытался дернуть на себя. Еще одна красная вспышка, намного ярче первой, выжгла мою сетчатку и оглушила окончательно. Не в силах больше сопротивляться давлению я отключился.

Глава 2 ПОПАДАНЦЫ

Потянувшись, я сладко зевнул и заворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Жестко как-то. Солнце светило прямо в глаза и даже сквозь плотно зажмуренные веки мешало скатиться в блаженную пучину сна. Припекало.

Нехотя открыв глаз, я задумчиво уставился на куст, обсыпанный спелыми красными ягодами. На плоды шиповника похожи. Интересно, они съедобные?

Флегматично оглядевшись, увидел Макса, с открытым ртом дрыхнущего неподалеку. Развалился на земле, храпит. Крепко же уснул — аж слюнки пустил.

Мимо пролетела бабочка. Вокруг, на поляне, их было много. Перелетая с куста на куст, бабочки порхали в воздухе, осыпая пространство вокруг себя едва заметной пыльцой.

Что-то тут не так. Ягоды, солнце, насекомые, свежая зеленая трава… Ах, еще сквозь стволы деревьев виднеется дорога, на которой трое кочевников обступили женщину. Может, они хотят с ней подружиться? Голова умиротворенно гудела, подсказывая, что мыслей поумнее сегодня не будет. Тем временем события набирали обороты. Женщина, видимо, дружиться не хотела — попытавшись убежать, она споткнулась и, испуганно отползая, принялась отбиваться от накинувшихся степняков. Наверное, надо помочь…

Лениво зевнув, я поднялся и поплелся на помощь, на ходу проверяя работоспособность маркера.

Я специально заправлял свой дешевыми твердыми шарами, чтобы позлить толстокожего Макса. Зимой куртка плотная, попадание почти не приносит боли. Вот и приходится давление максимальное накачивать. Вроде бы игрушка, но против незащищенного противника — довольно опасная.^[3]

Пока выбирался на дорогу, кочевники успели скрутить незнакомку и отволочь ее к стоящему неподалеку валуну, на ходу разорвав наряд, отдаленно похожий на длинное платье. Фу, как некультурно. Надо поспешить.

Выйдя на дорогу, я перешел на плавный бег, оценивая уязвимые места степняков. Кажется, это воины: одетость для лета слишком плотная, с кожаной броней поверх да короткими мечами на поясе. Шлем был только у одного, да и то больше похожий на шапку, обшитую цветными лентами, нежели на элемент защиты. Скорее атрибут и указатель статуса, чем реальный элемент защиты. Возможно — предводитель этой шайки.

— Выбей главного, а остальное шакалье разбежится, — говаривал один Батин знакомый.

Недолго думая, я решил стрелять в голову.

— Эхе-хеей! — заорал на бегу, подбежав на десять метров. Кочевники были так увлечены добычей, что заметили меня лишь после вопля. Четыре пары глаз принялись внимательно осматривать меня: одна испуганно и три озадаченно.

Злобно сверкнув глазами, командир ударил девушку под дых и, указав на меня рукой, что-то завопил своим соратникам. Троица со злобным видом обнажила мечи.

Вскидывая маркер и выцеливая крайнего усатого степняка, я прищурился. Долгие часы тренировок не прошли даром — время привычно замедлило свой бег, позволяя неспеша навести оружие в самый центр мишени.

Быть тебе без зубов, усатый. Хлопок, еще хлопок… Попав точно в область переносицы, я перевел прицел на второго воина, оставляя командира напоследок.

Шары летели на удивление ровно, позволив всадить все пять выстрелов в лицо степняка и превратить его в красное месиво. Командир тем временем подбежал почти на три метра, воинственно размахивая клинком.

Зря ты так, чем ближе — тем больнее. Да и промахнуться тут сложно. Выстрел пришелся точно в глаз, и командира сбило с ног, опрокинув назад. Не быть тебе зорким орлом!

Поймав в прицел вставшего усатого, я выстрелил пару раз, попав в висок и ухо, чем вновь поверг его наземь. Пора их добивать, пока не очухались.

Подойдя к скулящему от боли предводителю, я поднял лежавший рядом меч и со всей силы ударил его рукояткой по голове. Дернувшись, степняк затих. Минус один.

Второй воин при моем приближении попытался отползти, но не преуспел — его я тоже приголубил рукоятью. Остался усатый. Может, его оставить и допросить?

Адреналин постепенно улетучился из крови, а бешено бьющееся сердце успокоилось. Еще раз осмотрелся, особое внимание уделив недавней жертве кочевников.

Женщина, при рассмотрении оказавшаяся девушкой, сидела на траве и смотрела на меня со смесью страха и благодарности. А что, я только за. Меня надо бояться, я страшный и злобный! Делать было нечего. Сделав страшные глаза, я поднял руки и заорал.

— Авар-ара-рар-рава-а-а! — трясти рукой с мечом было неудобно. Вместо того чтобы испуганно отшатнуться, девушка в изумлении уставилась на меня, склонив голову набок. Сконфузившись, я понял, что выгляжу как полный идиот.

— Больно надо. Все равно мир падет ниц предо мной! — хмыкнул внутренний голос. — Ему не устоять перед моим величием. Все склонятся, приветствуя истинного темного властелина!

Насупившись, я подошел к усатому кочевнику, стоявшему на карачках и нервно трясущему головой. Хоть на тебе отыграюсь. Применив уже входящий в привычку коронный удар рукоятью по голове, я начал беззлобно пинать бездыханную тушку, пытаясь осмыслить происходящее.

Ощущение неправильности уходить из головы не желало.

* * *

Максимиллиан

Сознание с трудом возвращалось ко мне. Голова трещала, как будто с похмелья, хотя я точно помню, что вчера не пил. Уй-юй-юй.

Закрыв рот, я попытался вытереть слюни, но не особо в этом преуспел — тело еще плохо слушалось, отказываясь повиноваться законному владельцу. Голова гудит, во рту словно кошки насрали, руки… трясутся? Нет. Уже хорошо. Что же вчера было?

С трудом приняв вертикальное положение, я плюхнулся на пятую точку и задумался. Солнце светит. Жарко. Душно. Думать лень. Пивка бы. Холодного.

На кончик носа села бабочка. Скосив глаза, чихнул. Фу, мерзость какая. Не люблю лето. Столько всякой дряни появляется.

Вздохнув, я рывком встал и направился к ближайшим кустикам по малой нужде. Человек — венец природы, а следовательно, гадит где хочет. И когда хочет. Перевесив маркер за спину, я пошел к симпатичному деревцу неподалеку. Пора чуток испортить эту природу.

Мерзкие насекомые, мерзкая пыльца. Чихая и отмахиваясь от бабочек, норовящих пролететь мимо лица, добрался до края поляны и принялся делать свое дело.

Оп-паньки. Сквозь просвет среди деревьев виднелась дорога, а прямо за ней — человеческие фигуры. Застегнув ширинку, я подошел поближе и всмотрелся, с удивлением опознав в одной из фигур Дэймона. По крайней мере, судя по пейнтбольной экипировке, это был он.

Пробравшись сквозь скопление деревьев, уставился на открывшуюся дивную картину: Дэймон, закинув на плечо меч (и откуда только взял?), лениво и даже вальяжно пинал распластавшегося на траве бомжа, а за всем этим задумчиво наблюдала какая-то девушка, одетая в рваное платье. Тоже бомжиха?

— Эй, хорош там! Мы где вообще? — вновь чихнув, крикнул я. — А то башка трещит, как с похмелюги, и ни черта не помню, что вчера было.

Дэймон перестал пинать бессознательное тело и обернулся. Подойдя ближе, я столкнулся с его мутным взглядом. Видимо, ему еще хреновее, чем мне. Пивка бы. Холодного. Тогда думать легче будет.

* * *

Димитрий

Услышав оклик, я обернулся, чтобы лицезреть помятого Макса, выбирающегося из лесочка. Ощущение неправильности происходящего усилилось — его современное пейнтбольное снаряжение жутко контрастировало с одетыми в кожаную броню степняками.

Задумавшись, я даже перестал пинать усатого. Говорил же — хорошие ботинки, удобные. В других бы пальцы о броню отшиб. Макс тем временем чихнул и, злобно выматерившись про бабочек с их клятой пыльцой, трубно высморкался в руку, нарушив плавный ход моих мыслей. Вот уж кого этикету не учили.

Поморщившись, я попытался удержать ускользающую мысль. Подвесил меч на пояс в петлю для запасной тубы с шариками и принялся осмысливать ситуацию.

Жарко и душно. Почему? Да потому, что одеты мы по-зимнему. Следовательно, была зима. А сейчас нет. И находились мы… в лагере. Вроде бы. А здесь… Здесь тепло. Здесь лето. И лагеря нет. Стоп. А здесь — это вообще где?

В голове щелкнуло, и все встало на свои места. Меня как молнией шибануло. Взвившись в воздух, я рванул обратно на поляну, но, пробежав всего пару шагов, остановился, осознав тщетность своей попытки. Этого просто не может быть.

Ошеломленный открывшимся, я выматерился почище Макса. Тот радостно гоготнул и опять чихнул. Видимо, его еще не отпустило.

— Ты хоть что-нибудь помнишь? — морщась от яркого солнца спросил я. — И хоть понимаешь, в какой жопе мы оказались?

Макс флегматично повел плечами.

— Оказались мы в жопе уже тогда, когда бог создал этот мир, гы-гы. И бабочек. Тьфу. Голова трещит, и думается плохо по такой жаре. Мы же вчера не пили?

— Коллега по несчастью, понимаете ли… мы в другом мире.

Радостно заржав, коллега согласился:

— Значит пили. Параллельные миры — они такие. После третьей бутылки всегда мерещатся. Магия, и все дела.

— Отставить неуместные шутки! Мы действительно куда-то попали. Подозреваю, что все же в жопу и причем глубокую. Возможно, тут и магия имеется.

Макс огляделся и блаженно улыбнулся, подставив лицо солнцу:

— Да какая, хрен, разница? Параллельный мир — это феи, драконы да зарытые клады разбойников. Разбойников вижу. Это нормально. Клада нет. Это плохо. Драконов нет. Это хорошо. Феи… Вон, одну уже вижу. Это хорошо. Симпатичная. Одобряю. Итого целых два хорошо против одного плохо. Могло бы быть и хуже. — И, подумав немного, добавил: — И пивка бы еще. Холодного.

С трудом сдержав желание припечатать этого идиота чем-нибудь тяжелым, точно так же, как кочевников, я оглянулся на «фею». Та уже отошла от потрясения и сноровисто потрошила карманы степняков, то и дело бросая быстрые взгляды на меня или Макса.

— Зима. Пейнтбол. Лес. Лагерь. Что-то взорвалось. Вспышка. Красная. Потеря сознания. Вспоминай! — осматриваясь, выдал я.

Видимо, на этот раз щелкнуло в голове и у Макса — дернувшись, он чуть ли не подпрыгнул на месте. Подставив лицо прохладному ветерку, я закрыл глаза и вслушался в трехэтажную тираду, не сулящую ничего хорошего существу, засунувшему нас сюда. Давненько не слыхал таких цветастых эпитетов. А междометий, междометий-то сколько! А через колено вот так загнуть, с дверной ручкой в одном месте — это разве получится?

— Выговорился? — встрял я, когда у Макса кончился воздух. — А теперь заткнись и давай думать, что мы будем дальше делать. Только трезвый ум и спокойная сосредоточенность. Я быстрее поверю в гипноз и подсыпанные в еду галлюциногены, чем в перемещение в параллельный мир. Интересно только, почему поначалу мы так спокойно восприняли все это? Не могли осознать, где мы и что с нами.

— Бабочки и чертова пыльца, — в очередной раз чихнул напарник. — Ядовитая и мерзкая.

— Возможно, возможно… Маленький пушистый полярный зверек подкрался незаметно. Задумайся и попытайся проверить, не изменилось ли что в тебе.

— Например? — уставился на меня выпученными глазами Макс, наконец осознав сложность нашего положения.

— Например, у меня появился злобный внутренний голос, который собирается захватить мировое господство. Не знаю, правда, удастся ли ему это, — флегматично хмыкнул я, переводя взгляд на избитого кочевника. — Но, судя по его упорству и целеустремленности…

Макс задумчиво почесал затылок. Закатил глаза к небу.

— Не, внутреннего голоса у меня нет. Но ты же со мной поделишься, верно?

От неожиданности я чуть не поперхнулся.

— Чем? Безумным внутренним голосом?

— Не-е. Мировым господством, — ехидно улыбнулся коллега по несчастью.

Беззлобно сплюнув, я уставился укоряющим взглядом на… друга. Максим Орлов, Максимиллиан Второй в шутку. Груда мышц, вечно изображающая из себя идиота, а на деле — понимающий и чуткий человек, умнее многих других. Жаль, что он так редко показывает это.

Друг Бати и мой хороший знакомый, Макс действительно со временем стал для меня чем-то большим. Пожалуй, я даже рад, что попал в такую передрягу именно с ним — есть, на кого положиться и на чье плечо опереться. А подобное ценится во все времена.

— Надо связать кочевников, пока не очнулись. А то мало ли.

— А ты на фею свою посмотри.

И действительно: оглянувшись, я увидел, что закончив мародерствовать, спасенная девушка деловито связывала бессознательных степняков. И где только веревку нашла? Впрочем, наверняка у них в припасах и нашла.

— А почему мою?

— Да потому, что когда я сюда пришел, она тебе уже глазки строила.

Подняв глаза к солнцу, я вздохнул.

— Что день грядущий нам готовит? Что чудный мир преподнесет? Пойдем, поляну обыщем. Может, хоть подсказка отыщется.

* * *

Удивительно, но девушка пошла за нами. Увидев, что мы уходим, она схватила собранную котомку и подбежала, торопливо зачастив что-то на незнакомом языке, указывая то на себя, то на степняков, то на дорогу.

— Боится одна дальше идти. Защитите, говорит. С нами просится, — предположил Макс.

— Спасибо, капитан очевидность.

— Вольно, сержант. Лучше придумай, что с ней делать теперь. А то пока меня не было, ты, видимо, ее спас, и она тебе жизнью обязана. И таскаться за нами будет.

Устало вздохнув, я уставился на девушку, а та, в свою очередь — на меня. Симпатичная, чертовка. На вид лет восемнадцати, вряд ли больше. Под платьем, растянутым и порванным степняками, скрывалась стройная упругая фигурка, со всеми необходимыми округлостями на своих местах. Спортсменка и комсомолка.

— Ага, как же. Биатлоном занималась. Бегом по пересеченной местности и стрельбой из лука, — фыркнул внутренний голос.

Лицо европейского типа, правильным овалом, тонкий подбородок, в меру пухлые аппетитные губы, вздернутый аккуратный носик, глаза ярко-зеленого цвета, наморщенный от волнения лоб и шикарная, густая копна волос русо-каштанового цвета, рассыпавшаяся по плечам и ниспадающая на спину.

Ткнув пальцем себе в грудь, я произнес: «Димитрий». Затем указал на Макса: «Максимиллиан». Надо же выпендриться, верно?

— Посолиднее назовешься — в короли доберешься, — поддакнул голос.

Переведя палец в сторону незнакомки, я многозначительно открыл рот, изображая немой вопрос. Потом повторил все с самого начала.

Девушка оказалась смышленой и уже на втором круге назвала себя. Имя оказалось настолько плавным и мелодичным, что повторить я не смог. К тому же оно было многосоставным, возможно, с прибавлением каких-либо титулов, что еще более затрудняло его произношение.

Поморщившись, я опять указал пальцем в сторону девушки. На этот раз был дан краткий ответ, звучавший почти как «Алланиэль». Хм, неужели эльфийка?

Пощупав свои уши, я нахмурил брови и, склонив голову набок, уставился на девушку. Полное непонимание в ответ. Жестами указал девушке на ее уши, как бы вытягивая их вверх. Эх, святую простоту изображает, стоит, глазами хлопает. Отступила на шаг, немного напряглась. Явно показывать не хочет, а под волосами не видно.

Заметив мою настойчивость, недавняя жертва сделала настолько жалостливое, умильное лицо, что я не выдержал и захихикал:

— Врунья ты. Покажи уши, всегда эльфийку вживую увидеть мечтал!

Алланиэль наморщила лоб, пытаясь осмыслить мою фразу, и с сожалением покачала головой — мол, не понимай моя твоя, чужеземец.

Пока я изучал девушку, Макс оглядывал окрестности, пытаясь решить, куда нам двигаться дальше. Подойдя, он молчаливо хлопнул меня по плечу и указал на точку вдали:

— Хватит над девушкой издеваться. Дорога протоптанная, заброшенной не выглядит, скорее всего, используется часто. Точку вдали видишь? Пока вы говорили, она слегка приблизилась. Возможно, караван.

— Почему?

— А кто еще по дорогам ходит? К тому же там точка не одна уже виднеется.

— И что? Караван — это же весело. С них дань вытрясти можно будет. Тут гаишников нет, мы за них будем. Дорожный налог.

— Эх, как тебя переклинило. Скорее они с тебя вытрясут, дури мешок да органов впридачу. Тебя по голове случайно не били, пока меня не было? Или девушка тому виной? Втюрился и прощай, крыша? Валить отсюда надо да шкериться в кустах к чертовой бабушке. Караван может из таких же степняков состоит, как ты завалил. Они тебе рады будут, очень-очень. И дорожный налог отдадут, ага. А потом догонят и еще дадут.

— А может, и правда дадут? В конце концов, я будущий властелин мира.

В голове тихо шумело, словно после долгого пребывания под водой. Мысли ушли, а блаженное спокойствие накатывало волна за волной. Прятаться не хотелось. Хотелось пойти и подружиться с караванщиками. Дань не дадут — так хоть покормят. А солнце-то какое яркое сегодня…

* * *

Максимиллиан

Девушку, назвавшуюся Алланиэлью, я сразу сократил до Алки. И звать быстрее, и язык ломать не надо. Удобно. Точно так же я в свое время сократил Димитрия до Димона, и, для удобства, до Дэймона — по названию его ника в Интернете.

Пока этот придурок докапывался до несчастной девушки с ее ушами, я всматривался вдаль, пытаясь понять, что это за точка вдалеке на дороге. Ориентиров для сравнения в поле не было, и глазу было не за что зацепиться для подсчета расстояния.

Логично решив, что раз дорога утоптанная, то по ней ходят, а раз по ней ходят — то это люди, караван например, я хлопнул друга по плечу и указал на точку. Через сколько они будут тут?

Однако один из кочевников, по-видимому, успел стукнуть Дэймона по голове. Повел он себя неадекватно: предложил ждать караван, собрать с них дань, а затем уставился на солнце с блаженной улыбкой полного идиота.

Злобно сплюнув, я схватил его за шкирку и потащил обратно на ту поляну, откуда мы вышли. Дэймон почти не сопротивлялся, лишь мямлил что-то под нос о еде, а затем, вырвавшись, засеменил следом, спотыкаясь на каждом шагу. Бормочет что-то про себя, разговаривает с кем-то. Черт бы его побрал, как не вовремя!

Смышленая девушка молча пошла следом, оглядываясь на приближавшийся караван. Правильно, лучше присмотримся, выйти навстречу в любой момент можно. Надо занять удобную наблюдательную позицию, пока еще есть время.

К моему великому сожалению, самым удобным для наблюдения местом оказалась прогалина, этакий небольшой овражек, который выгодно скрывал нас от взора со стороны и позволял легко наблюдать за дорогой. Почему к сожалению? Так ведь это… человек гадит где хочет. Вот я и…

Пчхи! Машу ж вать! Опять эти чертовы бабочки. Никогда в жизни не страдал от аллергии, а тут на тебе! Сбоку раздалось ехидное хихиканье Дэймона, который, плюхнувшись на пятую точку, наблюдал за моими муками. Тьфу, гаденыш!

Приблизительно через десять-двадцать минут, когда мы залегли и, перестав ерзать, затаились, первые караванщики достигли места битвы со степняками.

* * *

Караван-банши Тхеол-эс-Армад

Несмотря на хорошую погоду, настроение караванщика было подавленным. Сирдар приказал спешить и идти напрямик, а значит — вести караван мимо этого проклятого богами места.

Пристально всматриваясь вдаль, Тхеол заметил далеко вдали несколько точек, перегородивших путь. Неужели демоны Черного Храма вновь промышляют в этих местах?! Однако спустя мгновение фигуры пропали.

Вытерев пот, караван-банши кликнул десятника и велел усилить головной дозор. Раздались крики команд и фырканье лошадей. Караван вступал на самую опасную часть пути. Согласно преданиям, где-то здесь, в глубинах леса, таится древнее зло.

Поговаривали и о лихих людях, и о злом духе, и даже о падшем боге. Раньше, когда дозоры Императора редко патрулировали эти места, на этом отрезке пути без вести пропадали даже многосотенные караваны!

Ходили слухи о жутких жертвоприношениях и кровавых культах. Иногда им можно было найти подтверждения: брошенные впопыхах телеги и оружие, но никаких следов битвы — будто люди исчезали, растворяясь как дым, без остатка.

Оглядевшись, Тхеол украдкой поцеловал висящий на груди знак Уштри, бога легкой дороги и тайных троп, почитаемого всеми караванщиками. Побыстрей бы пройти этот отрезок, и да минует нас гнев сирдара!

Однако надеждам караванщика было не суждено сбыться. Невдалеке, у дороги, дозор обнаружил трех избитых и связанных степняков, валявшихся без сознания. Что-то противоестественное победило их — доспехи кочевников были целы, конечности не повреждены, а вот лица…

Казалось, будто стаи крыс обглодали их лица, оставив после себя кровавую маску. При детальном обследовании, однако, обнаружилось, что это всего лишь… краска. Тем не менее следы от ударов были довольно сильные — такое случалось, когда по человеку стреляли тупыми тренировочными стрелами. Кто-то оглушил и связал воинов, а после пытал, стреляя прямо в лицо за неправильные ответы. Опасно и больно, но не смертельно.

Выслав вперед разведчиков, караван остановился. Сердце Тхеола тревожно заныло: не ловушка ли это?!

Все сомнения караван-банши решила яркая бордовая вспышка, с громким хлопком возникшая невдалеке на опушке. Лошади заржали и попятились, однако караванщикам удалось прекратить панику. Раздались окрики команд, зазвенела сталь мечей, извлекаемых из ножен, свистнула пара стрел в надежде достать невидимого врага…

Несколько лет спустя, сидя у камина с бутылью отменного фларийского вина, Тхеол вспоминал тот день как переломный момент всей своейжизни. Новый король, новые времена… Именно тогда все это началось.

Глава 3 У МЕНЯ ЕСТЬ ПЛАН!

Холодно и мокро — именно такие ощущения я испытал, когда очнулся. С трудом разлепив веки, принялся осматриваться. Сугроб. Дом. Лагерь!

Рядом что-то зашевелилось и, хрипло выматерившись, закашлялось. Кроме Макса это быть ничем не могло, а раз оно матерится — значит все в порядке. Я схватился за заснеженный куст и, кряхтя, попытался принять вертикальное положение. Удалось это лишь с третьей попытки. Голова кружилась, а ноги были ватными и предательски дрожали, будто я бегал ночь с привязанными гирями.

Под натужный скрип мозгов до меня наконец дошло, почему так мокро и холодно: мы попросту валялись в сугробе. Рядом, кряхтя похлеще столетнего деда, поднялся на ноги Макс.

— Неслабо нас накрыло, однако. Зарекаюсь больше не пить.

— А мы и не пили. Метет, однако. Холодно, — глубокомысленно отозвался я. Приятель лишь невнятно ругнулся под нос. Едва перебирая ногами, мы добрались до дома и по стеночке направились в ванную греться. С каждым шагом состояние постепенно улучшалось: мир перестал прыгать перед глазами, а ноги вновь держали крепко.

Горло начинало побаливать, а нос — похлюпывать. Завтра встану больным и с соплями. Рядом трубно высморкался Макс. Что ж, не я один такой несчастный. Компаньон принялся рыться в ящике комода. Помнится, где-то там валялась походная аптечка, а там пачечка парацетамольчику. На первое время сгодится.

Спустя несколько часов мы сидели на кухне и пили чай. Я глубокомысленно рассматривал найденную на втором этаже записку, которую Батя настрочил на скорую руку:

«Сынуль, неотложно надо за границу, возникло пару дел по бизнесу. Дозвониться не смог — твой телефон дома остался. Мясо на плите, ключи от машины в ящике комода, я с братвой уехал. Буду через пару дней или пару месяцев, смотря как переговоры пойдут. Мне не названивай — дело важное, люди деловые, мобильник первое время будет выключен. Освобожусь — наберу. Число, подпись».

Переглянувшись с Максом, я вздохнул. Здравый смысл утверждал, что все произошедшее — лишь больные фантазии, однако першащее горло и…

Я покосился на прислоненный к стулу меч. Хищный наклон лезвия, в умелых руках очень опасный для врагов. Годный клинок. Меч настолько удобно висел в петле на поясе, что обнаружил я его только тогда, когда принялся переодеваться в домашнее и попросту не смог наклониться, уперевшись им в стену.

Макс с громким хлюпаньем отпил чаю и откинулся на спинку стула, с блаженной улыбкой хрустя крекером. А много ли человеку надо для счастья? Жует себе, абсолютно не задумываясь о произошедшем. А зря. Параллельный мир — это ведь такие перспективы…

— У меня появился план.

Друг задумчиво посмотрел на меня.

— Вернемся в город на несколько дней, разгребем дела. Меч сплавим какому-нибудь оценщику антиквариата или коллекционеру. Пусть посмотрит, анализы сделает, если надо. Расскажет, откуда он. Может, нас в прошлое закинуло. Хотя вряд ли — больно уж подозрительно она свои уши скрывала.

— А потом? — прервался от поедания крекеров Макс.

— А потом запасемся тушенкой, оружием, походным набором и вернемся сюда в надежде, что нас снова выкинет в тот мир. Такую возможность я упускать не собираюсь. Благо на переместившего нас мы не в обиде — вернул же в целости и сохранности.

— Si vis pacem, para bellum, — хмыкнул Максимиллиан.

Надо же, какие мы умные слова знаем. А я-то ожидал очередной шутки про запасание пивка, помимо тушенки и походного набора. «Хочешь мира — готовься к войне», а точнее «Мир — военное равенство». И правда, как нельзя более подходит для нашей ситуации.

Одним глотком допив чай, я сполоснул кружку и решительно направился искать ключи от машины. Участь параллельного мира была предрешена.

* * *

Сидящий напротив нас пожилой мужчина с неослабевающим интересом разглядывал меч, чуть ли не высовывая язык от усердия. Коллекционер, что с него взять. Ценитель.

Наконец, спустя очки на кончик носа, он перешел к делу.

— Молодой человек, позвольте полюбопытствовать, откуда у вас эта вещь? — спросил Макса оценщик, со старческим прищуром наблюдая за реакцией.

Макс фыркнул в ответ, скрещивая руки на груди, и пробормотал себе под нос: «От бабушки досталось, ага. В наследство».

На мой укоряющий взгляд эта орясина никак не отреагировала, смело отвернув голову в сторону. Пришлось принять сожалеющее выражение лица и, переведя взгляд на коллекционера, начать ездить по ушам:

— Мой друг пошутил. От моей бабушки мы действительно получили наследство, однако это был всего лишь земельный участок в деревне. Именно там, выкапывая глубокую яму под клозет, мы его и обнаружили. Вместе с немецкой каской и военным кинжалом он был зарыт в крепком деревянном ларце, по-видимому, еще со времен войны. Поэтому мы и решили принести его вам на оценку. Вдруг он редкий и дорогой?

По рассеянному взгляду старика нельзя было сказать, поверил он в эту байку или нет.

— Видите ли, в чем дело, молодые люди. Вы совершенно правы насчет уникальности этого предмета — он далеко не обычный. На своей памяти я впервые вижу такой меч, а, поверьте, за всю свою жизнь повидал их немало — вот уже пятьдесят лет как занимаюсь древним вооружением. Впрочем, именно поэтому вы и пришли ко мне, а не к кому-либо другому.

Пришлось изображать тупого современного подростка. Сделав удивленное выражение лица, я спросил:

— А что в нем такого необычного? Меч как меч. Вы целый час рассматривали, под лупами вертели, какой-то кислотой проверяли, чуть ли не кусочек себе на память отколоть пытались. По мне — так половина из старинных мечей одинаковые на вид. Что там может быть разного?

— Действительно. За этот конец берешь, этим концом рубишь, — не удержался и внес свою лепту Макс. И, помедлив немного, добавил: — Гы-гы.

Старика передернуло. О боги, ну зачем опять строить из себя идиота!

— Сказать, что все мечи одинаковы — точно то же, что и утверждать об идентичности китайцев: мол, все они на одно лицо. Каждый вид по-своему уникален. При должном умении вы никогда не спутаете жителей двух разных провинций. Точно то же и с мечами: масса признаков отличия. Например, различаются по месту создания: вы ни за что не спутаете короткий римский гладиус с немецким фламбергом или изящной тизоной. Отличаются по степени и области заточки, по типу — рубящие, рубяще-колющие и прочие им подобные. По рукояти, по хватке, по назначению и по весу в конце концов! — разошелся не на шутку ценитель, сжимая наш меч, как ребенок — новую игрушку.

— Конкретнее пжалста. Про наш ножичек, — опять смутил дедушку мой спутник.

Яростно сверкнув взором, старик уставился на Макса, словно желая прожечь в нем дыру.

— А ваш… ножичек — и не ножичек вовсе. По форме и параметрам он практически не отличается от скифского акинака, но… Во-первых, он сделан из неизвестного мне сплава стали, состав которого тут, в домашних условиях, определить попросту невозможно — необходима лабораторная экспертиза. Во-вторых, судя по методу обработки стали, его изготовили в позднем средневековье — ранее просто не было таких технологий. В-третьих, я не в силах понять, как он так хорошо сохранился. Вы только посмотрите, — он восторженно перевел взгляд на рукоять, — узор почти не испорчен!

Подняв на нас глаза и поправив очки, коллекционер резюмировал:

— Молодые люди, я уверен только в одном — совершенно точно и однозначно могу сказать, что это не реплика и не искусная подделка, как, признаться честно, подумал сначала. Для всего остального необходимо тщательное дальнейшее исследование, поиски аналогов, сравнение описания в литературе. И, конечно же, лабораторный анализ материала.

Еще раз взглянув на меч фанатичными глазами ученого, обнаружившего новый, доселе неизвестный вид, он с печальным вздохом протянул клинок нам.

Нарочито деловито я взглянул на часы и, шлепнув по рукам Макса, попытавшегося схватить оружие, обрадовал ценителя: «Мы оставляем этот меч вам».

Тот поднял на меня изумленные глаза и застыл немой статуей. Сбоку, синхронно, то же самое проделал Макс.

— К сожалению, мне и моему другу… — я выразительно посмотрел на этого идиота, — надо спешить. Видя ваш интерес, мы решили оставить его вам, на время, — я сделал акцент на последнем слове.

— Интересно, а Макс знал о том, что ВЫ решили? — ехидно залился внутренний голос.

Встав, я воззвал к разуму коллекционера, от радости витавшего в облаках:

— Мы надеемся на вашу честность и, видя ваш интерес, идем на уступку. Однако уступка должна быть обоюдной. Нам этот меч пока не к спеху, и вы можете его исследовать, но… с одним условием. Широкой общественности о нем знать незачем. Только узкий круг посвящения, заинтересованные в науке лица, какие-нибудь ученые-исследователи вроде вас, коли вам потребуется с ними советоваться. Не более того.

Обернувшись, я зашагал к выходу. Максу ничего не оставалось делать, как двигать следом. У самого выхода я не удержался и, нахмурившись, по-киношному грозно обернулся:

— Надеюсь, мы поняли друг друга.

Судя по собачье-радостному взгляду и усердному киванию ценителя, до сих пор не верящего в свалившееся на него почти двухкилограммовое счастье, он меня понял.

Ухмыльнувшись, я вышел из комнаты, насвистывая хором с внутренним голосом песенку про кровавую резню на трех холмах. Чертов старик будет носом рыть землю, но все разузнает. Такой скорее продаст в рабство свою жену и детей, нежели отдаст кому-то этот меч. Скоро вся информация про него будет у меня, и тогда… Я ухмыльнулся еще раз. Заходящая в подъезд бабулька, увидев меня, судорожно отшатнулась и перекрестилась. Жалкая смертная.

Выйдя на улицу, я достал ключи и, кинув их Максу, направился к машине. Дела сделаны, осталось лишь заскочить домой и, собрав все необходимое, двигать в лагерь, или же, как шутил один Батин знакомый, «консервативную совдеповскую дачку».

Я специально оттягивал визит к оценщику на самый последний момент, и теперь нас больше ничто не держало в городе. Внезапно резко схватило голову. Споткнувшись, я скривился и чуть не упал. Перед глазами все поплыло, а очертания машины смазались. С трудом дойдя до двери и сев на место пассажира, я с усилием поднял руку, махнув жестом в сторону автострады. Домой.

С тех пор, как мы вернулись из того дикого мира, прошло целых три дня, а приступы, появившиеся по возвращении, не прекращались. Голова болела внезапными наплывами по несколько раз в день.

Эх. Надо порелаксировать. Помечтать. Организовать бы, например, постоянный портал в тот мир. Такого беспредела, как у нас в стране, я бы там не допустил. Правильнее даже будет сказать — не как у нас в стране, а как у нас в мире.

Правил бы жестоко, но справедливо. И долго, хе-хе. А в итоге… Кто знает… Захватив власть там, можно подумать и о том, чтобы начать захватывать ее здесь. Впрочем, не все сразу. Мировые господства строго в порядке очереди.

Хмыкнув, я закрыл глаза и облокотился на спинку сиденья, попытавшись устроиться поудобнее. Ровная дорога убаюкивала. Стараясь не морщиться, помассировал виски. Боль стала постепенно отступать, и незаметно для самого себя я скатился в пучину сна.

* * *

Максимиллиан

Куча вещей была большая. Очень большая. И тяжелая. Я укоризненно посмотрел на стоящего рядом Дэймона, индифферентно пялящегося в пространство, и тяжело вздохнул. Угу, головка у него болит, а как же. Голос в ней, видите ли, поселился. А тяжести таскать, все это барахло — мне одному что ли?

Словно почувствовав мое раздражение, Дэй вздрогнул и очнулся:

— Что встал? Давай, начинай погрузочные работы. Тут только самое необходимое. Честно.

Мой взгляд скользнул по куче и наткнулся на пачку презервативов, сиротливо лежащую на ящике консервов.

— Новая жевательная резинка, теперь с банановым вкусом, пля! Ты сколько денег на все это протратил?

Дэймон лишь пожал плечами:

— Большая часть — из моих секретных запасов «на черный день». Какая-то часть — из Батиных. Лишь некоторые вещи пришлось покупать, да припасов свежих заодно — есть-то нам что-то надо. А про банановый вкус… Мало ли, пригодится. Туземцам — бусы, королю — кондо… контрацептивы. Для того времени — самый, что ни на есть, королевский подарок. Технология ведь.

— Разработка плана и стратегии. Сбор необходимого оборудования. Технология, итить ее! — раздраженно пропыхтел я, поднимая два здоровенных баула и направляясь к двери. — А как таскать — так сразу Вася. В смысле, Макс.

— Я тебя потом поглажу по голове и назову лапушкой, — невозмутимо ответил Дэймон, выбирая сумку полегче. — Если захочешь, конечно.

Засранец. Я это припомню.

* * *

Димитрий

Закрыв ворота гаража, я направился в дом. После городского климата, когда от ветра защищают дома, а температура выше, чем на природе, было холодно.

Надо бы переодеться потеплее. Поморщившись, я поднял воротник повыше. Под ногами хрустел снег, пронзительно ярким ковром покрывая все вокруг. Не то что черные запачканные кучки, которые лежат в городе вдоль дорог.

Максим, присев сбоку от двери на ящик консервов, гипнотизировал кучу барахла, живописно раскинувшуюся в прихожей.

— Лучше один раз привезти больше, чем может понадобиться, чем потом плакать, что поленились что-либо захватить. Будь предусмотрителен, друг мой, и всегда будешь ко всему готов.

— Всегда готов! — буркнул Макс. — Где мой красный галстук?

— Учту и в следующий раз куплю. А пока — распаковываемся, пьем чаек и баиньки. Уже поздно. Завтра с утра будем пытаться войти в транс, чтобы переместиться туда. И на ночь под подушку положим бумажку. С желанием. Найти способ открыть портал. Надеюсь, сбудется. Решение окончательное и обжалованию не подлежит, — озвучил я и, утешающе похлопав Макса по плечу, двинул на кухню.

Нам предстоял до-олгий вечер.

* * *

Весь следующий день прошел впустую. Мы перепробовали все, начиная от шаманских камланий и заканчивая чтением святых писаний нараспев. Чертов портал открываться упорно не желал.

Ближе к вечеру я вспомнил про найденный в тот день замысловатый камень, который теоретически мог как-то относиться к параллельному миру. По крайней мере — взрывом.

Камень лежал там, где его оставили, в прихожей. Вернувшись в комнату, я плюхнулся в кресло и глубокомысленно уставился на голыш. Сидящий в соседнем кресле Макс покосился на меня, но спрашивать ничего не стал и вернулся к своему занятию — разрезанию яблока огромным тесаком и его поеданию. Неужели ему с этим острейшим ножом для рыбы удобно?

Понажимав на «кратеры» на поверхности находки и повертев ее в руках, я горестно вздохнул. Камень как камень, правда, структура необычная — красивая. Прожилки пронзительно… красные.

Хм. А ведь вспышки при перемещении тоже были красными. Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться и почувствовать «внутреннюю энергию» камня, как этому учат во всех индийских трактатах.

Рядом раздался довольный гоготок Макса:

— Ты гля, джедай, пля. Чувствуешь силу?

Возникло непреодолимое желание треснуть эту орясину камнем по лбу. Может быть телепорт активируется именно так? Не поднимая век, я наугад ткнул рукой с камнем куда-то в сторону голоса. Атака прошла успешно. Хохоток Макса сменился матерком. Открыв глаза, я понял, что от удара этот идиот дернулся и порезался, а теперь, морщась, зализывает палец.

Внезапно меня потянуло вперед. Сместив взгляд, я заметил, что камень пытается вырваться из рук, будто его тянет магнитом, а багровые прожилки светятся ярко-красным светом, много ярче, чем были до этого. Неужели разгадка настолько проста?

Крепко схватив голыш одной рукой, другой я схватил раненый палец Макса и, проигнорировав его возмущенное мычание, приложил к поверхности камня.

Как только капля крови на конце пальца коснулась прожилок, по ним пробежала волна света, словно артефакт (а что еще это могло быть?) оценивал подношение. Прожилки вспыхнули еще раз и тут же потухли, превращая камень в антрацитово-черный непроницаемый монолит.

Разочарованно выдохнув, я отпустил Макса и откинулся на спинку. И все?

Воздух пошел маревом, словно при сильной жаре и принялся постепенно уплотняться. Вскоре пред нами возник полупрозрачный сгусток идеальной овальной формы. Кроваво-красный оттенок, постоянно переливающийся багровыми тонами, завораживал взгляд.

— Чтоб я сдох, — прохрипел рядом Макс. — Это что за х…?!

— Это наш шанс завоевать мировое господство! — зловеще шипя, протянул внутренний голос. — А ну, ноги в руки и с вещами живо в портал, пока не закрылся! Неизвестно, сколько еще продержится!

— Никуда он не денется. В книжках пишут, что они когда закрываются — в размерах сужаются или дергаются. А этот стабилен, — запихивая камень в карман и растягивая губы в узкой ухмылке, отмахнулся я и скомандовал Максу: — Хватай вещи и выступаем. Записку Бати оставил, если что. Бери только то, что на себе унесем, там пара рюкзаков собранная и помеченная. В темпе!

Напарник молча бросился нагружаться вещами. Переодеваться, благо, было не надо — сидели собранными.

Сердце пело. О, чудный новый мир.

Макс протянул мне рюкзак и конец толстой палки.

— На всякий случай давай за руки возьмемся. Чтобы не раскидало в разные точки. Только не за руки, а за палку, а то вдруг нас в одно тело переместят, — невнятно пояснил он. — Начитался в детстве научной фантастики, хватило. Боюсь теперь.

Что ж, логично.

Взявшись за палку, я храбро шагнул в портал. В глазах помутнело, а тело сковал жуткий холод. Сознание померкло и, недолго поколебавшись, выключилось.

* * *

Очнулись мы на той же самой поляне, что и в прошлый раз. По крайней мере, так показалось на первый взгляд. Время года сменилось на более позднее. Погода стояла все такая же жаркая, но исчезла цветущая на каждом шагу зелень. Видимо, лето тут уже подходит к концу. Бабочек не было, а их место занял мерзкий гнус, чем-то похожий на нашего комара, но гораздо более крупный и надоедливый.

Отмахиваясь от мошкары, я посмотрел на пессимистичное выражение лица Макса и, не выдержав, улыбнулся. Солнечный зайчик скользнул по его лицу, осветив нахмуренные брови и раздраженно прищуренные глаза.

— Сбываются мечты, друг мой! — радостно произнес я. — К тому же, похоже, что время тут течет быстрее, нежели в нашем мире. У нас прошло лишь три дня, а тут… похоже, целых три месяца. Это значит, что мы можем тут остаться надолго и никто не будет волноваться о нашей пропаже.

— Надолго? Как бы не навечно.

Макс важность момента явно не оценил — с такими же радостными интонациями, как и у меня, он выматерился и направился к видневшейся сквозь деревья дороге, бурча под нос про клятую мошкару и про то, что волнуются только в морге, когда с полки труп пропал, а кошка сытая ходит.

Ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним. Вперед, за приключениями! На этот раз вместо пейнтбольных маркеров мы запаслись полноценным травматическим оружием, так что угроза удачного нападения на нас сильно уменьшилась.

Выйдя на дорогу, мы встали перед выбором, в какую сторону идти. Недолго думая, я указал вперед — куда-то на север, если, конечно, верить компасу. Если караван направлялся в те края, значит рано или поздно и мы туда дойдем.

Спустя приблизительно полчаса ходьбы взгляду открылась идеалистичная картина: дорога выходила на высокий обрыв и разветвлялась на две части, одна из которых, подходя к самому краю обрыва, плавно спускалась вниз. Внизу, вдалеке, виднелось неописуемой красоты озеро. Позади сверкающей глади воды, за небольшой рощицей, высились башни замка. Громадные, монументальные постройки из серого камня даже издалека не казались игрушечными и вызывали уважение. Добротно построено. На века. Караваны, по-видимому, шли в сторону, о чем свидетельствовало утоптанное правое ответвление дороги, постепенно перерастающее в широкий наезженный тракт.

— Что ж, наше дело не совсем правое. Значит, пора сходить налево! — изрек я, направляясь к спуску. — Чертовски хочу посмотреть на эту красоту вблизи. К тому же там замок. А замок — это люди. Первый контакт. Пистолет проверь.

Макс молча передернул затвор и потопал вслед за мной.

Одолев долгий пологий спуск, мы вышли к озеру. Эх, какая природа! Без мусора и следов деятельности человека. Не тронутый даже налетом цивилизации водоем был прекрасен — вода, прозрачная и чистая, как слеза, пляж из гальки, песчаный затон.

Я вдохнул свежий воздух полной грудью и, склонившись, зачерпнул ладонью воды. Она оказалась намного вкуснее любой из тех, что я когда-либо пробовал, даже из артезианской скважины через фильтры тройной очистки. Лепота.

Внезапно меня толкнул Макс и указал на противоположный конец озера, за которым лежала дорога к замку. Не замечая нас, оттуда к краю воды двигалась какая-то фигура. Абориген.

Схоронившись в кустах, я вытащил бинокль и принялся наблюдать. Фигура оказалась мужчиной преклонного возраста, одетым в нелепый заношенный балахон, с длинной седой всклокоченной бородой и спутанной копной волос того же цвета. Перед собой незнакомец катил простейшей сборки тачку с одним колесом и двумя ручками, в которой стояла большая деревянная бочка.

Ага, воды набрать. Водопровода-то у них нету. Жестами указав двигаться следом, я убрал бинокль и исчез в кустах, направляясь к аборигену. Раздавшийся сзади хруст веток подтвердил, что Макс меня правильно понял.

К чести старика, он оказался не так прост и заметил нас издалека, несмотря на преграду из кустов и деревьев. Спрятавшись за бочкой и вытащив из складок балахона нож, абориген приготовился защищаться. Скрываться дальше не имело смысла.

Чертыхнувшись, я вышел из леса на открытое пространство и, вытянув перед собой руки ладонями кверху, пошел к незнакомцу, показывая свои мирные намерения. Макс двигался чуть позади, держа руку на рукояти «Каракурта».^[4] Даже если под балахоном кожаный доспех — это его не спасет. Абориген был нужен живым.

Старик нахмурился, но немного расслабился, не увидев у меня ничего похожего на меч или кинжал.

Подойдя на десять метров, я остановился и, указав на себя, произнес: «Димитрий».

Макс, ткнув себя пальцем в грудь, присоединился: «Максим».

Мы выжидающе уставились на старика. Тот не совсем понимая, что от него хотят, с тоской оглянулся на замок, прикидывая расстояние от края озера до дороги.

— Не вздумай бежать, сволочь! — с приторной улыбкой сообщил ему я. — Хуже будет!

И, снова назвав себя, указал пальцем на старика, а затем заинтересованно склонил голову набок.

Люблю этот универсальный метод! До аборигена дошло только с пятого раза. Алланиэль умнее была. Видимо, возраст сказывается.

— Гаррох. Гаррох-эс-Шантал.

Уважительно кивнув, я призывно взмахнул рукой, указывая аборигену двигаться следом, и направился по дороге к замку. Макс, краем глаза наблюдая за стариком, двинул следом.

Видя, что мы не предпринимаем никаких враждебных действий, Гаррох убрал нож и, молча подняв бочку, понес ее к воде.

— Чертов старикан не уйдет отсюда без воды. Советую его утопить, а при объяснении в замке все свалить на злых кочевников, — вкрадчиво прошептал внутренний голос.

Цыкнув на него, я принял решение:

— Макс, дедушке надо помочь. С ним легче в замок попасть будет.

Дождавшись, пока бочка наполнится водой, мой соратник подошел и, ухватившись, рывком вытащил ее из воды. Старик не протестовал. Донеся ношу до тележки и плюхнув ее туда, Макс злобно сплюнул, выражая свое отношение к происходящему, и, покосившись на меня, скрестил руки на груди.

— Я ее не потащу!

— Тише, тише. Я тебе шоколадку дам… потом. Как только в туалет захочу сходить, сразу же дам. Дедуля за нас словечко замолвит, за помощь-то. Так что ручки в руки — и вперед.

Гаррох вслушивался в наш разговор, гадая, о чем толкуют чужеземцы. Насупившись, Макс впрягся в тележку и покатил ее, не дожидаясь нас. Улыбнувшись старику, я последовал за ним.

Замок ждал.

* * *

Вблизи все оказалось еще красивее, чем издалека. Монолитные стены, сложенные из громадных каменных валунов, большие, метра три высотой ворота, из непонятного зеленого дерева, окованного железом, узкие бойницы в надвратных башнях, черными провалами смотрящие на нас. Замок внушал.

Впрочем, приглядевшись, я стал замечать обветшалость и запустение. Камень кое-где раскрошился от времени, бойницы толстым слоем покрывал мох, ворота чуть покосились и, по-видимому, давно уже не открывались на полную. Неужели замок заброшен, а старик живет здесь смотрителем?

Как оказалось, я был почти прав в своих предположениях. Зайдя в замок, Гаррох громко крикнул, созывая народ. Помимо старика, в замке проживали лишь пятеро: три женщины и двое мужчин.

Причем двое из них, по-видимому, были его семьей: Маррат или, как мы ее стали звать, Марта, жена Гарроха, и Пирр, его молодой сын, похожий чертами лица.

Остальные скорее всего были обслугой: две европейской внешности молодые служанки, Роззиэль и Леррен, тут же нареченные Рози и Лерой, а также непонятный, средних лет мужчина Борей, естественно, переделанный в Борю.

Познакомившись со всеми «методом пальца», я принял решение сблизиться с народом. А что еще сближает настолько, как совместная трапеза? Тем более что до нашего прихода все к этому и шло — аборигены вышли встречать гостей из-за накрытого стола.

Все население замка собралось на кухне, перешептываясь и разглядывая нас, пока мы уминали предложенный нам суп из непонятной, кислой травы, с мягкими, сочными кусками мяса. Недальновидно? Да, но… авось не отравят.

Спустя некоторое время после обеда я откинулся на спинку стула и, решив не оставаться в долгу, достал из стоящего рядом рюкзака бутыль газировки. Так и знал, что не зря ее тащу — сам эту дрянь не пью, а аборигенам в диковинку.

Указав всем присутствующим на бутылку, я поставил ее в центр стола и стал медленно откручивать крышку. Ух, что сейчас будет…

Все судорожно вздрогнули и резко отшатнулись от раздавшегося зловещего шипения. Пирр, сидящий ближе всех, тем не менее, с собой совладал и, собрав остатки мужества, замер, наблюдая за бутылкой.

Жестом фокусника я извлек пластиковые стаканчики по числу людей и стал разливать прозрачный напиток, пенящийся пузырьками.

Все заворожено наблюдали за действом. Макс хмыкнул:

— В книжках читал, что в древности такие вина были. Редкие, заморские. Они в бочку с жидкостью воздуха накачивали и трясли долго. А потом к столу сразу после открытия подавали. Шипучие сорта, так сказать. Редкость.

— Судя по реакции, здесь такого не ведают. Вон как вылупились.

Отпив первым, тем самым показывая, что жидкость — не отрава, я протянул один из стаканчиков Гарроху, как самому старшему. Тот с опаской принял подношение и, поднеся ко рту, принюхался.

— Пей! — улыбнулся я, закончив разливать и закручивая крышку с самодовольным видом. Гаррох никак не мог решиться. Пришлось еще раз у всех на виду отпить, показывая, как это делается, и погладить себя по животу с довольной улыбкой.

Наконец старик приник к стакану и, хлюпая, принялся пить. Все настороженно ожидали реакции, а ему хоть бы хны — вон, аж зажмурился от удовольствия. Допив и выдохнув, Гаррох промокнул рот рукавом и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И, видимо, одобрив, возбужденно заголосил на своем языке, указывая жителям замка на стаканчики. Точно понравилось.

Осмелев, все схватили свои порции и, отпивая, принялись ожесточенно жестикулировать, обсуждая друг с другом диковинный напиток. Гаррох степенно поклонился мне — мол, уважил, чужеземец. Вернув поклон, я хитро посмотрел на Макса.

— Аборигенов дурить — не мир захватить. — Молчаливое пожатие плечами в ответ. Рифмоплет, тоже мне.

Впрочем, и то верно.

Вечер подкрался незаметно. Электричества тут нет, так что как только стемнело — все принялись собираться на боковую. Для ночлега нам выделили одну из гостевых комнат замка, но воспользоваться стоявшими вдоль стены кроватями я не рискнул. Особенно большие подозрения у меня вызвал слежавшийся тюфяк из соломы, играющий здесь некое подобие матраса. Да ну его к черту, клопов кормить. Ничего… Потихоньку, полегоньку — и этот мир будет наш, а там и до комфортной жизни недалеко. С такими незатейливыми мыслями я расстелил походный коврик и начал укладываться спать.

Устроившись поудобнее, я закрыл глаза и принялся строить планы на завтрашний день.

— А что мы будем делать завтра вечером, Дмитрий? — хмыкнул рядом Макс.

— То же, что и всегда, камрад. Попробуем завоевать мир, — зевнув, ответил я.

Нас ждал новый день… и новый мир.

* * *

— Эй, герой, просыпайся. Быстрее давай, времени мало.

Сознание щелчком включилось, и, резко открыв глаза, я с интересом уставился на окликнувшего. Сонливости как не бывало. Напротив меня стоял совершенно седой дед с опрятной бородой по пояс, одетый в белый бесформенный балахон и с посохом наперевес. Посох, к слову, тоже был белый.

Оглядевшись, я понял, что нахожусь в центре круглой… белой комнаты. Дожили. Хорошо хоть, что стены мягким не обиты. А то все, труба: вместо порталов — санитары.

На стенах были в обилии развешаны гобелены, преобладающе голубого и багрового тонов, на которых повторялся один и тот же рисунок: большое, могучее дерево с ярко-зеленой кроной и венами-сосудами, пронизывающими его насквозь. По ним, казалось, что-то текло — густая жидкость, фосфоресцирующая салатовым и бирюзовым. На каждом сосуде было обозначено несколько точек-уплотнений, сквозь которые то там, то здесь проходило по несколько линий, причудливо переплетавшихся в нераспутываемые узлы. Завораживающее зрелище.

— Слушай, Гендальф, я ведь точно помню, как засыпал в замке, а это значит… что ты мне снишься, — начал логическую цепочку я.

— А раз мне снишься — значит ты мой глюк! — радостно закончил ее мой внутренний голос. — За бороду его хватай, вдруг — ненастоящая! А он на самом деле — вражеский шпион!

Я захихикал и, привстав, маленькими шагами принялся подбираться поближе. И правда. Слишком она чистая да опрятная. Врешь, не возьмешь! Меня не обдурить!

Хрясь! Хрясь, хрясь.

— Ай, больно! — отшатнувшись, я потер лоб. Тяжелый посох, ничего не скажешь. А главное — как быстро он им стучит. — А борода у тебя все-же фальшивая.

Хрясь, хрясь, хрясь.

— Ай, уй, АЙ!!! Ладно, больше не буду на ты! — отскочив подальше, я принялся растирать лоб левой рукой, выставив правую в защитном жесте. — А сверкающие доспехи и меч-кладенец дадите?

На этот раз хрясь не вышло — я был настороже и стоял поодаль.

Мученически вздохнув, старик сел на появившееся из воздуха кресло, жестом приглашая меня присоединиться. Недолго думая, я плюхнулся прямо на пол, по-турецки сложив ноги, и приготовился слушать. Вздохнув еще раз, незнакомец постучал пальцем себя по голове, явно намекая на недалекие умственные способности, да указал мне за спину.

Обернувшись, я увидел там точно такое же кресло. Ах, ну да, это же магия.

— И почему боги указали именно на такую бестолочь? — с вселенской скорбью протянул старик, глядя на меня.

— А я лошадей не люблю.

— ?!

— Любой уважающий себя «попаданец» в другие миры просто обязан уметь ездить на лошадях. Он или с детства прирожденный ездок, тренировавшийся на Земле, или в том мире, куда он попал, учится за пару дней. А я вот ни тот, ни другой. И вообще — лошадей не люблю. Даже в виде шашлыка. Так что я уникален. За это именно меня и выбрали. Изобрету велосипед, буду технический прогресс поднимать.

— Ну вылитый Мессия! — одобрил внутренний голос. Видимо, он тоже не любил лошадей.

Скривившись, словно вкусив недозрелый лимон, старик покосился на свой посох, затем на меня, затем снова на посох. На всякий случай я подобрал ноги и поерзал в кресле, вжимаясь в спинку.

Подумав еще немного, незнакомец продолжил:

— Доспехов не дам. Меч — тоже. Насчет лошадей решишь сам. Картину видишь?

Я огляделся. Картина везде была одна — дерево на гобеленах.

— Интересно, а когда художник его рисовал, он был пьян или у него просто руки тряслись? — хихикнул внутренний голос. Дерево и вправду выглядело довольно… корявым.

— Это Великое Древо Миров. Когда один из них болеет — отголоски этого волной проходят по всей ветви, ставя под угрозу само ее существование. Моя работа, как Хранителя Миров, не допускать подобного, ибо умрет один мир — за ним последуют и другие.

— А я мусор на дорогу не бросал. И свой садик пестицидами не поливал. И отходы в речку не сливал. Иными словами — мир не убивал. Моя совесть чиста. Я могу идти? Мне еще портал надо научиться открывать.

Не обратив на мою болтовню внимания, старик продолжил:

— Тот мир, в который ты попал, находится под угрозой. Такие как я призваны это исправлять. Нас несколько. Я бы назвал их мерзкими старыми маразматиками, но увы — вынужден называть коллегами, ибо работаем мы ради одной и той же цели. Равновесия Миров.

— А я-то здесь при чем?

Старик вздохнул, поглаживая одной рукой бороду.

— Равновесие Миров — вещь стабильная и статичная, с трудом поддающаяся разрушению. Налаживать работу подобной системы — слишком однообразное и скучное занятие, иногда приедающееся вусмерть. Особенно при условии, что впереди у тебя — вечность. И, развлечения ради, мы с хрыча… коллегами заключаем пари, чей ставленник быстрее выполнит свое предначертание. Мой ставленник — ты, и не спрашивай почему.

Я захихикал в унисон с внутренним голосом.

— Потому что вы любите молоденьких мальчиков?

Побагровев, Хранитель схватился за отставленный в сторону посох. Увернуться я не успел. Хрясь.

Посох, немыслимо удлинившись, достал мою многострадальную голову. Не ценят тут мое чувство юмора, определенно не ценят. Даже кладенец не дадут. Тем временем успокоившись, старик вновь вернулся к поглаживанию своей бороды.

— Один из этих маразма… моих коллег выставил в тот мир своего кандидата. Я не могу ему проиграть и поэтому отправляю туда тебя. Можешь осесть на месте, поселиться где-нибудь и жить мирной жизнью, можешь начать путешествовать. Изредка будешь получать задания, которые необходимо будет выполнять в кратчайшие сроки.

— Может, вам тут еще и полы помыть? — фыркнул я. — Школа-то уже давно закончена, да и институт почти за плечами. Задания выполнять, ага. Вы пари заключили, а мне черновую работу выполнять, вкалывая вам на потеху. Бегу и падаю прям!

Хранитель лишь насмешливо фыркнул:

— Попав сюда, ты доказал, что был избран богами. Это значит, что перешагнув порог этой комнаты, ты подписал договор, от которого не можешь отказаться.

— Ничего я не подписывал, да и не перешагивал тоже! Наглое вранье. Проснулся я тут. Не местные мы.

Старик лишь молча вытянул вперед ладонь, останавливая словесный поток.

— Хранителей называют хранителями не за красивые глаза. Пари мы заключаем лишь от скуки, верно… Но вот кандидатов выставляем и посылаем в миры из необходимости. Сквозь ваши действия мы влияем на происходящее, гармонизируя его и настраивая. Храня и оберегая равновесие мира. Так что не спорь, а соберись и вперед, с песней. Справишься быстрее протеже моего коллеги — получишь и доспехи, и кладенец, и что душа пожелает.

— Пулемет пожелаю. И патронов побольше, — насупившись, фыркнул я. — А вообще в данный момент кушать хочется.

Закатив глаза к небу, старик хотел было высказаться о моем интеллекте, но передумал. Кажется, ему не понравилась моя идея. А жаль. Пулемет был бы кстати. Тот же рыцарский турнир с ним наверняка выиграл бы.

— Правильно дедушка затих, — хмыкнул внутренний голос. — Нервные клетки не восстанавливаются. А пулемет все же поклянчи, вдруг смилостивится.

— Завтра утром выходи на прогулку до ближайшей таверны. Найдешь торговца Родгара и обустроишься в постоялом дворе. Дальше действуй по обстоятельствам.

— Э! Э-э-э! Стоп. Я же языка не знаю, как общаться-то? Надоело жестами тыкать.

Улыбнувшись, Хранитель задумался:

— Первая дельная мысль за сегодня. Ладно, будь по-твоему.

Картинно подняв руку ладонью вверх, старик замер. Внутренний голос тут же захихикал:

— Никак бицухой похвастаться хочет!

Воздух над ладонью Хранителя замерцал и, уплотнившись, стал принимать черты толстой книги в плотном кожаном переплете. Со вздохом, словно расставаясь с любимой игрушкой, старик протянул ее мне. На обложке оказалось изображено все то же Древо Миров.

— Твой мозг способен воспринимать огромный по местным меркам объем информации, так что содержимое книги и соответственно язык одолеешь быстро. Торговец пробудет в постоялом дворе неделю, так что времени тебе хватит. И не вздумай его упустить. — Зрачки Хранителя недобро сузились. — Пожалеешь.

Окинув меня внимательным взглядом, старик добавил: «Свободен», — и взмахнул рукой.

Стены комнаты начали тускнуть, превращаясь из белых в прозрачные, а сам Хранитель размазался кляксой. Спустя какое-то время лишь одно большое изображение Древа Миров висело в воздухе, мерцая едва заметными глазу сполохами, но вскоре исчезло и оно.

— Утро вечера мудренее, не так ли? — не смог не оставить за собой последнее слово внутренний голос. Сознание отключилось, и меня поглотила блаженная тьма.

* * *

Проснулся я с жуткой головной болью. Может быть, это попытки мозга усвоить информацию о моем перемещении? А еще шея-то как затекла, уй-юй-юй… Что бы ни произошло этой ночью — оно встало помехой на пути к мировому господству. Жаль, жаль, но планы придется менять на ходу. Угрожая, старик явно не шутил.

Вздохнув, я сел и уставился на лежащую в изголовье книгу. Так вот почему было так неудобно лежать! Бегло пролистав талмуд, я пригорюнился. Объем впечатлял.

— Что, раз картинок нет, значит не осилишь? — не удержался от подколки внутренний голос.

— Да при чем здесь книга! — мне хотелось хорошенько выматериться. — Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого. Не пойдешь — озвездюлишься. И что мне потом с этим торговцем делать, ежели я все же дойду?

— По обстоятельствам! — передразнил голос старикашку.

План продажи туземцам этого мира красивых бус за полновесное золото летел к чертям. С таким вредным Хранителем разве получится толкать драгметаллы отсюда в наш мир? А затем, разбогатев и купив современную бронетехнику, на танках ринуться захватывать средневековое господство?

— Да ладно… — хмыкнул внутренний голос. — Может, все не настолько плохо. Задание быстро выполним, отмучаемся, и свободны. И вперед, на захват мира.

— Надеюсь… — я тяжко вздохнул.

Рядом зашевелился Макс, мутными спросонья глазами наблюдая за мной. Ну, конечно, тебе-то хорошо спалось. Тебя во сне не били. Машинально ощупав лоб, я успокоился. Шишек не было.

— Отбой, рядовой. Солнце еще не взошло, — бросил я Максу, устраиваясь поудобнее и располагая книгу на коленях. Будем учиться, что поделать. Сна ни в одном глазу.

Раздавшееся сопение подтвердило, что меня послушались.

Так-с, что тут у нас. Внутренний голос многозначительно хмыкнул. Что ж, хоть не иероглифы, и то хлеб. Текст был отдаленно похож на греческий алфавит — такой же простой и незатейливый на вид. Надеюсь, на деле оно так и есть.

Внезапно буквы перед глазами потекли, будто оплывающая свеча, меняя свои очертания и прыгая с места на место. В голове раздался шепот множества голосов, на фоне которого отчетливо слышался шорох страниц.

Постепенно вязь текста сложилась в знакомые очертания. Спустя некоторое время я уже мог прочитать половину слов — казалось, будто они были написаны на родном, великом и могучем. Тем не менее язык был чужой. Готовые слова слетали со страниц книги и, повисая в воздухе, исчезали со слабой вспышкой. Самое интересное, что запоминалось каждое из них. Как только слова заканчивались, страница переворачивалась.

Внезапно меня кто-то толкнул в плечо. С трудом оторвавшись от занимательного зрелища, я уставился на хмурого Макса, водящего перед моим лицом руками.

— Дэймон, с тобой все в порядке? — напряженно спросил он.

Сладко потянувшись и размяв затекшую шею, я ответил:

— Да. Ты что суетишься?

— На время посмотри и поймешь. Уже позднее утро. Я как встал — ты в книгу уткнувшись сидел. Ну, думаю, зачем отвлекать — мешать не стал. Непонятно, правда, откуда книгу надыбал, ну да пес с ним. Сходил, умылся, размялся, прихожу — а ты все так же сидишь, неподвижно, как мумия фараона. И не откликаешься, даже на оскорбления! А взгляд стеклянный, пустой. Я уж испугался было.

Оп-паньки. Это сколько же времени прошло? Как минимум несколько часов.

— Прав был Хранитель, когда сказал, что сразу в мозг информация поступает. А показалось — что всего пару минут почитал. Однако…

Макс непонимающе уставился на меня:

— Какой к чертям хранитель?! Говорила мне мама в детстве — не читай заумные книжки, интеллигентом вшивым станешь. Хорошо, что послушался. А ну, очнись! — он затряс меня за плечи. — Очнись, говорю!

Фыркнув и отмахнувшись, я встал и, потянувшись, направился к двери. Ничего не понимающий Макс раздраженно поплелся следом.

— Это был магический учебник их языка. Теперь я могу на нем говорить, правда, пока довольно слабо. А еще ко мне во сне приходил мерзкий дед и дал задание найти одного коммерса.^[5] Зачем, правда, не знаю, конкретики не было. Так что учим язык и идем искать.

— Что за дед? — пытаясь осмыслить услышанное, почесал затылок Макс. Вот что мне в нем нравится — так это невозмутимость.

— Дед не простой, а в законе, — хихикнул внутренний голос. Я поморщился.

— Дед не простой, а магический — целый Хранитель Миров, понимаешь ли. Этакая вселенская служба безопасности. И в этом мире, как я понял, может она нам устроить ба-альшие проблемы. Так что лучше приказа послушаться, по крайней мере до тех пор, пока не встанем на ноги. Сейчас позавтракаем, и сядешь книгу читать, и не морщись так. Я уже кое-что запомнил.

Гаррох встретил нас радушной улыбкой и поздоровался, приветствуя в новом дне господ путешественников. Надо же, сработало — я его понимаю. Такими темпами и весь язык скоро выучу.

Хмыкнув, я попытался изъясниться со стариком, ужасно картавя слова, непривычные по произношению. Гаррох удивленно охнул — не далее как вчера мычащий чужеземец сегодня вполне внятно изъяснялся на его языке, желая доброго здравия и приветствуя в ответ.

Методом научного тыка выяснилось, что общаюсь я пока слабовато, а некоторые слова и не понимаю вовсе. Однако — общаюсь, что само по себе большой прогресс. Обучение по книге былодовольно неплохо продумано — сперва базовый уровень и бытовые темы, затем что-то более сложное и углубленное.

Так, неспешно, прошло несколько дней. Мы читали по очереди, давая перекур голове и чередуя умственные нагрузки с физическими.

Отрабатывая еду, приходилось помогать обитателям замка — колоть дрова, носить воду, полоть грядки и делать прочие незатейливые мелочи средневековой жизни. Напрягали лишь удобства во дворе да сложность с мытьем: быстрее было сполоснуться в теплой, чистой воде озера, нежели таскать воду в замок, а затем греть ее до подобающей температуры.

С Бореем, который, как оказалось, мастерски владел мечом, мы устраивали тренировки и спарринги, в ответ обучая его премудростям рукопашного боя. Немногословный воин, сильно похожий на степняка, оказался прекрасным учителем. Мне, с моим опытом, было легче — в детстве учился. Максу же фехтовать было в новинку, но это был лишь вопрос времени.

В свободное от тренировок и работы время мы терроризировали обитателей замка, пытаясь попрактиковаться в языке.

Вечерами, когда все собирались в большой зале, Гаррох растапливал камин и рассказывал нам о жизни в этом мире, плавно ведя беседу и перекатами интонации выделяя самые важные моменты. Мы в долгу не оставались, в ответ травя басни о дивной земле, где человек создал летающие по небу повозки; земле, где за седмицу возводят небывалые дома высотой с гору; земле, где замки строят не из камня, а из прозрачного, как хрусталь, стекла, скрепленного тонкими полосами железа земле, где население одного большого города много больше населения сотен тысяч деревень в округе.

На многие недомолвки старик благоразумно закрывал глаза, не беспокоя расспросами о деталях.

— И правильно, меньше знаешь — крепче спишь, — фыркнул как-то внутренний голос. — Не хватало ему еще про камень перемещения проболтаться.

Я закончил обучение языку вечером четвертого дня, Макс, не желая отставать, — вечером пятого. Страницы в книге просто закончились.

— Занимательное чтиво. В следующую встречу попроси у хранителя пентхаус. Объемные картинки — это вещь!

— Дурак ты. Лучше нечто подобное, еще один учебник. По истории, например. Или по географии. Будем знать, где золото копать, — устало потер глаза я. — Пока что в сроки укладываемся. Успеваем торговца найти да свалить отсюда до приезда хозяина.

К этому времени мы уже знали от Гарроха, что замок не заброшен, а является опорным форпостом, построенным на случай нападения врага. Этакий бруствер для вражеского войска, чтобы к городу супостата не пустить, да к мирным деревням.

Открытых войн в этой области не велось давно, так что замок был благополучно заброшен. Лишь изредка его навещал владетель этих земель, например, выехав на охоту или пикник на природе.

Сам старик, как и его семья, жил в деревне неподалеку. В их обязанности входило наведение порядка и подготовка замка к приему гостей. В скором времени ожидался визит местного правителя, поэтому Гаррох с семьей переселился в замок, убирая его к приезду хозяина. Рози и Лера были высланы подмогой старику — на этот раз ожидалось много гостей.

Кочевник оказался, как и мы, приблудным путником: заглянул в замок на огонек, да так и остался жить. Несмотря на повадки бывалого воина, он был на удивление добродушным. Дождавшись князя, Борей собирался просить права поселиться в деревне Гарроха и стать смотрителем замка, в подмогу старику.

Иерархическая структура этого мира была представлена довольно просто: на самом верху — император, под ним — аристократия по крови, наследственная, следом — аристократия по заслугам, добившаяся титула своими деяниями. Ниже стояли разнообразные мелкие уездные правители и их вассалы.

Правителей уровня барона назвали сирдаром, а уровня князя — таном. Начальника высокого уровня отличала приставка «ас», что означало «высший, высокий». Виконта, соответственно, величали ассардаром, а герцога — астаном. Помнится, и на Земле у нас такие титулы были, в древности. Не «си», правда, а «сардар». Как звали тех, кто стоит выше на иерархической лестнице, Гаррох не знал. Совсем отдельно стояла Белая Церковь с ее жрецами — про их социальный статус информации у старика почти не было. Внутренний голос логично предположил, что это местный аналог средневековой инквизиции, и, забегая вперед, оказался прав.

Постоялый двор невдалеке был всего один, приблизительно в половине дня пешего пути. Вопрос выбора места для отлова купца отпадал сам собой. Чтобы туда добраться, нужно было миновать селение, где Марта закупала продукты, так что нас обещали проводить.

Более точного и детального описания местности мы так и не дождались. На все расспросы Гаррох молчаливо пожимал плечами — жили они, к сожалению, в противоположной стороне.

Тепло попрощавшись и пообещав вернуться сразу, как только закончим дела, мы двинулись в путь. В качестве сувенира я оставил Гарроху зажигалку, показав, как с ее помощью разжигать огонь. Подарок, по его мнению, был безумно дорогой, целая волшебная палочка огня!

Расчувствовавшись, старик попытался было дать нам денег в дорогу, но я гордо отверг его подношение. Достав из недр рюкзака несколько рублевых монет, я показал их Гарроху, спросив, сойдут ли они в качестве денег. Тот, увидев деньги и осмотрев их повнимательнее, впал в чуть ли не в религиозный экстаз. Оказывается, серебро в этих краях ценилось довольно высоко и имело высокий обменный курс.

Одна серебряная монета равнялась сотне медных, а один золотой — полусотне серебряных. Полноценный имперский золотой с гравировкой нынешней правящей династии по стоимости был равен десяти обычным золотым. Монеты иностранных держав котировались в зависимости от веса и искусности узора. Наши российские рубли вполне могли сойти за зарубежную валюту.

На несколько «серебряных» рублей можно было безбедно жить несколько месяцев. Великодушно оставив их жителям замка, по одному на каждого, и один поменяв у Гарроха на кучу медной мелочи на карманные расходы, утром пятого дня мы попрощались с прослезившимся стариком и двинулись в путь. Пирр был послан нашим сопровождающим до деревни, собираясь заодно закупиться едой.

День на дорогу, да два в запасе — нас ждал купец и новые впечатления об этом мире.

Глава 4 ПОПОЛНЕНИЕ

Постоялый двор оказался замшелой двухэтажной хибарой довольно внушительных размеров. Интересно, сколько там клопов на один погонный метр?

Я еще раз окинул взглядом покосившееся строение. Вывеска, которую мы теперь могли прочесть благодаря книге, гласила: «В гостях у Оборотня». Несмотря на сумерки, надпись была вполне читаемой, хватало света от окна.

Рядом, для наглядности, был подрисован этот самый оборотень, причем рисовался он не иначе, как с похмелья. Да и сам художник был как минимум кривым, а то и слепым на один глаз, или же попросту оборотней в жизни не видел. Никогда. Даже в книжке и даже на картинках.

Вытянутая, заросшая черной шерстью перекошенная морда человекоподобного существа на вывеске смотрела на путника скорее жалобно, чем с угрозой. Казалось, она молила добить ее побыстрее, ибо существование в таком нелепом виде приносит ей невыносимые страдания.

Тяжко вздохнув, я направился ко входу в сие почтенное заведение. Путешествие пролетело быстро и незаметно: попрощавшись с Пирром в селении, мы пополнили запасы воды и, не задерживаясь, двинулись дальше.

Прав был Борей, когда посоветовал нам захватить из замка старые бесформенные балахоны. Они, конечно, выглядели потрепанно, превращая нас в оборванцев, но хорошо скрывали от посторонних взглядов чуждую для здешних мест одежду. К тому же экипировку вещами из другого мира никто не отменял.

Ни одна из бесед со встреченными на пути крестьянами провалом не окончилась — подозрения мы не вызвали. Селяне принимали нас за обычных бродяг — этаких странствующих менестрелей. Маскировка себя оправдывала.

У коновязи сиротливо стояла одинокая лошадь, при нашем приближении нервно всхрапнувшая и пугливо покосившаяся.

— Не бойся, не обидим. Нам лошади без надобности, — успокоил животное Макс.

— Разве что только на шашлык, — хмыкнул я.

Толкнув пронзительно скрипящую дверь, мы вошли и, пройдя несколько шагов, остановились. Хорошая сигнализация — незаметным не войти. Дав зрению привыкнуть к свету, я принялся оглядываться.

Взгляд автоматически отметил трактирщика за стойкой, уже успевшего оценить наш вид и откладывающего в сторону заряженный арбалет. Мало ли, лихие люди наведались, покуражиться да пограбить. Нормальные путники ведь ближе к ночи уже спят все.

Первый этаж трактира представлял собой одну большую залу, освещенную факелами и свечами, с расположенными в шахматном порядке деревянными подпорками в виде декоративных колонн с резьбой. Заведение явно знавало лучшие времена, но они давно прошли: в половине мест резьба стерлась, в другой половине — почернела, а сама зала в целом была довольно обшарпанной. В некоторых углах стояли примитивные фонари: свеча внутри небольшого железного каркаса да отполированный до блеска лист металла. Света они давали много больше, чем даже несколько вместе взятых факелов.

— Что желаете, путники? Ночлег на сеновале по два медяка на брата. За похлебку — еще медяк, — наблюдая за нашей реакцией, произнес хозяин постоялого двора, рук от арбалета далеко не убирая.

М-да, видимо, наш внешний вид оставлял желать лучшего. Впрочем, какого еще отношения можно было ожидать, в такой-то одежде?

— В жопу себе засунь свой сеновал. Лучшую комнату и лучшей еды, — лаконично ответил Макс, по моему кивку достав заранее заготовленный серебряный. Кинув его трактирщику, он добавил:

— Если все устроит, остановимся тут на несколько дней, а сдачу заберешь себе. Если не устроит — разнесем этот клоповник по кирпичикам.

Продолжая оглядываться, я заметил в противоположном от нас конце залы фигуру, одетую в длинную белую сутану с черной полосой у горла. Путь у незнакомца, по-видимому, был долог и несладок — белый цвет почти затерся, превратившись в серый, на котором пыль дорог не так видна.

Капюшон был надвинут по самые глаза и тенью закрывал лицо, оставляя лишь гадать, кто же под ним скрывается. Не вышибала ли это часом? Хотя нет, субтильный больно. Да и зачем трактирщику арбалет тогда?

Кто же скрывается под капюшоном? Молодой путник или умудренный годами старец? Предположу, что второе. Фигура явно неспроста выбрала угловой столик, облокотившись спиной о стену трактира. Удобное место в случае нападения.

Зуб даю, это была его лошадь на коновязи. Такой же путник, как и мы. Странно только, что в трактире так мало народу. Дорога-то проходная. Как выяснилось в селении, невдалеке находилось широкое поле, на котором ежегодно проходила Великая Ярмарка, а каждые несколько месяцев — Торжище, или, попросту говоря, базарный день.

Исходя из увиденного, трактир явно не процветает. Встает закономерный вопрос: почему? На постое всего один клиент, несмотря на то, что Торжище должно произойти буквально через неделю-другую. Часом не грабят ли здесь путников, втихую прирезав их ночью? А Торжище… Уж не на него ли должен был приехать наш коммерс?

К сожалению, я еще плохо разбирался в здешних мерах времени. Сутки, если верить часам, прихваченным из нашего мира, тут были чуть дольше и равнялись почти двадцати пяти — двадцати шести часам, если, конечно, верить субъективным подсчетам. Времена года, если Гаррох не ошибся, были, наоборот, короче — каждый сезон равнялся двум — двум с хвостиком месяцам, а каждый месяц — пяти или шести седмицам, то есть нашим неделям.

Выходным днем здесь считался лишь последний день недели. В нашу «субботу» работа шла полным ходом. Крестьяне, что поделаешь. Более чем уверен, в столице у знати балы и прочая дурь продолжаются без остановки, мало обращая внимание на «законность» выходных.

Трактирщик тем временем, увидев, какое богатство ему перепало, ахнул и чуть ли не прослезился. Хотел было броситься к нам, но Макс, остановив его жестом, сказал четко и внятно:

— Сначала — кушать. И поживее. Лизать жопу — потом. Не понравится — заберем монету и покинем твой клоповник.

Хозяин трактира испуганно охнул, но, видимо, осознав, что деваться на ночь глядя нам попросту некуда, понятливо кивнул. В конце концов других постоялых дворов в округе и в помине не было, а господа, расплачивающиеся полновесным серебром, вряд ли захотят ночевать в лесу, даже если еда не совсем придется по нраву их изысканным вкусам.

Еще раз посмотрев на крепко зажатую в руке монету, трактирщик улыбнулся до ушей. Это была месячная выручка, а то и больше. Глаза его замаслились, и, рассыпавшись в поклонах, он молнией исчез в помещении за стойкой. Через какое-то время до нас донеслись вкусные запахи разогреваемой пищи.

— Пора проявить радушие и дружелюбие, — мимоходом шепнул я, устраиваясь за крепким деревянным столом, рассчитанным на компанию из пяти человек, согласно количеству стульев. — Зови его к нам.

С боков стол огораживала пара особенно крупных деревянных подпорок, так что удара в спину можно было не опасаться.

— Ты слишком зациклен. Какой удар в спину, когда во всем трактире вас всего трое, не считая трактирщика? — хмыкнул внутренний голос.

— Мало ли. Я никогда не проигрываю лишь потому, что всегда ко всему готов. Даже к пустячной мелочи.

Макс тем временем огляделся и, заметив «его», проревел:

— Эй, путник! Не желаешь ли разделить с нами трапезу?

Фигура рывком отлепилась от стенки и, встав, степенно направилась к нам. Опасный тип. Сутана не могла скрыть плавной и вкрадчивой походки незнакомца, пусть тот и пытался ее маскировать, стараясь ступать показушно неуклюже и слегка косолапя.

Выскочив с кухни, хозяин постоялого двора галопом метнулся к платежеспособным клиентам, торопясь принести заказ. До нашего стола путник и трактирщик добрались одновременно, разве что один медленным шагом, а другой бегом.

Оказалось, расстояние скрадывало размеры. Я с интересом взглянул на то, как одной рукой нам легко притащили… тяжеленный, нет, не горшок — целый котел с едой. Силен мужик. Плотно сбитый, крепкий, деревенского типа. Чем-то похож на азербайджанца с наших рынков — уши чуть оттопырены, волосы чернявые, нос похож на баклажан. Обряжен в застиранную рубаху и кожаную жилетку со множеством карманов. А вот глаза у трактирщика были чисто торговые — вкрадчивые, оценивающие, угождающие.

— На троих тарелки неси. Путник гуляет за наш счет. Добрые мы сегодня, — махнул рукой в сторону незнакомца Макс.

Хозяин постоялого двора понятливо кивнул и неспешной рысью потрусил к шкафу, стоящему за стойкой. Надеюсь, он принесет вилок, а не ложек. И нож. Хотя бы один. Неохота свой светить, по местным меркам стоящий чуть ли не дороже всего трактира.

Увы, мои подозрения оправдались. До обычных столовых вилок цивилизация тут еще не доросла — в ходу были двузубые причиндалы на длинной ручке, больше похожие на оружие ниндзя, чем на предмет кухонного обихода. Делать было нечего — пришлось использовать свои походные столовые наборы.

Однако то, что мы могли позволить себе в замке, не следовало показывать тут. Пожалуй, стоит косить под залетных богатых путников, направляющихся на Торжище.

Незнакомец в сутане, присев за противоположный от нас край стола, принялся молча наблюдать за нами. Макс, решив действовать по привычной ему схеме, начал с ходу наезжать на незнакомца:

— А представляться нас в детстве мама не учила? Как звать-то? И капюшончик откинь, невежливо это, за столом с уважаемыми людьми так сидеть.

Фигура, издав звук, отдаленно похожий на хриплый смешок, ответила. Голос был непонятный, шипящий и с присвистом, не позволяющий даже приблизительно определить возраст незнакомца.

— Капюш-шон не с-смогу откинуть. Религия не позволяет. Звать меня С-сентом или Сеном.

Мой соратник поморщился.

— Сеном — там, за дверью, кони питаются. Пусть будет Сент.

Капюшон не позволил оценить реакцию на оскорбление. Фигура, пожав плечами, ответила:

— Сентом меня назвали в честь святого духа Сентиэля. К сож-шалению, мой голос не позволяет назвать его правильно, а вы, чужеземцы, не з-снаете, как оно должно звучать.

Внимательный какой. С ходу нас выцепил.

Подошедший трактирщик, расставляя тарелки, внес свою лепту:

— Уважаемые господа, он говорит о Сэнтиэле Лучезарном, святом духе третьего ковена Белой Церкви. Так что скорее всего его зовут Сэнт.

Незнакомец кивнул, соглашаясь.

— А мы — путники, странствуем. Из далеких краев пришли, очень далеких. На Торщиже движемся, — озвучил нашу легенду Макс.

Назвав себя, мы принялись за еду. В котле оказалось мясное жаркое с овощами, напоминающими картошку в подливке. Вкусно, пусть и чересчур жирно. Здоровая природная пища, не то что наша гадость из пакетиков.

Во время трапезы мы продолжали раскручивать незнакомца на разговор, но, увы, он мастерски уходил от вопросов о себе, проговорившись лишь, что тоже странствует по миру и волею случая оказался здесь.

Сыто икнув, я откинулся на спинку стула, предоставив Максу вести беседу. Черт бы с ним, плевать на тайну его личности — мы тоже о себе многого не говорим. Узнать сведения об окрестностях и текущих событиях куда более важно.

Наблюдая и изредка корректируя их диалог наводящими вопросами, я вывел беседу в нужное нам русло. Выяснилось, что Торжище на этот раз будет немного позднее из-за оплошности организаторов, так что у нас еще две седмицы в запасе.

По ходу разговора выяснилось, что Сэнт, путешествуя неподалеку отсюда, на одном из постоялых дворов столкнулся с большим торговым караваном, направляющимся на Торжище по той же дороге, что и мы. Занятная информация — да он никак о конкурентах предупреждает? Видимо, путник принял нас за купцов, выбравшихся на промысел да скрывающих что-то от Торговой Гильдии.

Скорее всего, Сэнт посчитал, что мы тайно направляемся на закупки, а под маскировкой балахонов скрываем купеческую рясу. Правда, молодые еще, ну да с кем не бывает — сыновья, например, али младшие братья богача-купца.

Не желая разочаровывать странника, я сделал заинтересованный вид и принялся расспрашивать побольше про торговые дела в этой области, про урожай да про крестьян.

Трактирщик, видимо, скучая, присоединился к нашей беседе, принеся в качестве угощения травяной отвар и корзинку сладких ягод. От предложенного ранее к мясу кувшина вина мы дружно отказались, так что питью все были рады.

Поговорив о разном и забрав с собой остатки отвара в бутыли, мы разошлись по комнатам. Мало ли, попить ночью захочется или о чью голову разбить. Незнакомца этого, например. Подозрителен он больно.

Комната, несмотря на обшарпанность постоялого двора, оказалась довольно неплохой — две одинарные кровати, небольшой ковер, стол, пара стульев и табурет.

Задув свечи, мы направились спать.

* * *

Я сладко потянулся и, вскочив, резво принялся одеваться. Солнце пускало из маленького окна яркие лучи, заставляя блаженно щуриться. Как же это классно — вставать не по сигналу будильника, а по собственному желанию. В нашем мире это непозволительная роскошь.

Макс очнулся вслед за мной и, продолжая валяться, пробубнил:

— Еще не встал, а уже жрать хочу.

— Животное, — хмыкнул я. — Ненасытное! Только вчера на ночь глядя котел мяса умял.

Ответа я так и не дождался.

— Доброе утро! — радостно поприветствовал меня внутренний голос.

— Что это ты добрый такой? — насторожился я.

— Так злодействовать же сейчас будем! Люблю я это дело! У тебя паяльника случаем нету с собой? Или придется удовлетвориться наждачной бумагой, али точилом для ножей? Признавайся, что у вас в рюкзаках найти можно?

Макс, и не подозревая о таких коварных замыслах, принялся одеваться, с интересом поглядывая на меня. Я застыл соляным столбом, с задумчивым видом приоткрыв рот. Надо бы научиться контролировать свое выражение лица, когда общаюсь с этим злобным демоном внутри.

— Тихо сам с собой… — ехидно захихикал внутренний голос. — Я веду беседу.

— Никого мы пытать не будем, даже и не думай.

— Как это не будем? А, понял. Он, наверное, пытался к нам ночью забраться, чтобы подружиться! Навек братья, всеобщее равенство и все такое, — насмешливо высказался голос. — Только мне видится немного иное — чтобы коварно тебя умертвить и присвоить твои деньги, купеческие. Не просто же так он пробные шары про караван метал. Требую совершить мстю и причем немедленно! И ни каплей крови меньше. Поищи все же паяльник, вдруг завалялся?

Хмыкнув, я направился к замотанному в ковер свертку.

— Мстя откладывается. Скорее всего — просто хотел ограбить, без убийства. В конце концов, вчера трактирщику целую серебрушку отстегнули, а это по местным меркам целое состояние.

Кликнув на помощь Макса, я принялся аккуратно разматывать ковер, стараясь не трясти и не долбить то, что находилось внутри. Да, крепко же мы его замотали вчера…

— Он за все поплатится! — в предвкушении поддакнул внутренний голос. — Время допрашивать пленного!

Я вспомнил произошедшее недавно событие и ухмыльнулся краем рта. Сунуться в комнату двух незнакомцев, неизвестно что скрывающих под плащами… Незнакомца даже жаль — это была действительно глупая затея.

* * *

Проснулся я посреди ночи от громкого стука и, резко дернувшись, схватил лежащий рядом «Каракурт», направляя его в сторону двери. Выстрел последовал менее, чем за секунду. Судя по сдавленному вскрику и приглушенному звуку падающего тела — не промахнулся.

Стараясь производить как можно меньше шума, я поднялся и, нашарив фонарик, осветил поле боя. На полу лежала фигура в знакомой белой сутане. Ну надо же!

— Батина школа, что сказать! — высказался внутренний голос. — Попался, который кусался.

И ведь не поспоришь. Был у меня в детстве такой период, когда Батя, коварно подкрадываясь ко мне ночью, нарушал сладкий сон безумными криками в самое ухо. Зачастую пробуждение было еще более ужасным, например, от большой миски ледяной воды с кусками льда или звука футбольной трубы.

Заранее узнать о подобном злодеянии было нельзя — непредсказуемость удручала. Иногда подобное случалось каждый день, а иногда с перерывами в целую неделю или даже месяц. Фантазия у Бати работала неплохо, и дважды он никогда не повторялся.

Так или иначе, но свои меры противодействия я выработал. Одним из самых простых способов, работающих всегда, даже при минимальных затратах, оказалось прислонение к двери какого-либо гремящего или стучащего предмета. Не обязательно даже большого и тяжелого, главное — издающего звук при падении.

Даже если неприятель взламывал замок и, крадучись, плавно и медленно открывал дверь — он не мог ожидать такой примитивной сигнализации. Максимум, что тут можно было сделать — проверить дверную ручку, приоткрыв дверь на щелочку, не привязано ли что к ней. В Батином случае таким предметом оказался полый внутри алюминиевый хула-хуп.^[6] При открытии двери он падал на пол с жутким грохотом, мгновенно пробуждая меня и срывая коварные замыслы. Обычно времени, пока неприятель оправится от внезапного шума, хватало, чтобы инстинктивно схватить первый попавшийся предмет и броситься на обидчика. И нельзя сказать, что Батя своего не добился — сон у меня стал более чутким, а просыпался от шума я взведенной пружиной, готовой к активным действиям.

Не подвел меня этот метод и здесь, правда, роль обруча сыграла большая пустая бадья. Поставив на ребро, я опер ее о самый край двери, чтобы звук раздался лишь тогда, когда неприятель уже наполовину войдет в комнату.

Очнувшийся Макс, быстро оценив обстановку, прикрыл дверь и, слепо шаря спросонья в рюкзаке, достал нейлоновые хомуты. Удобная вещь: мизерные размеры и вес, зато сколько пользы!

Я забрал с тела Сэнта аккумулятор для электрошока, накрепко вырубивший его, и, сладко зевнув, немного подумал, а затем шепнул:

— К чертям его. С утра разберемся. Допрашивать лень. Хомуты убери, а то помрет от оттока крови, руки передавили. Скотч доставай.

Связав страннику руки за спиной, мы подняли его и, усадив, плотно привязали к стулу, намертво сковав по рукам и ногам. Теперь точно до утра никуда не денется — стул добротный, из тяжелой, твердой породы дерева, чем-то похожей на дуб. Дергаться начнет — только упадет, а стулом сверху еще и придавит. С таким грузом далеко не уползешь. И скотч крепкий, в несколько слоев — черта с два развяжешь.

Внутренний голос захихикал:

— У тебя в рюкзаке случаем пыточного набора не завалялось? Как ты его допрашивать… прости, расспрашивать будешь?

Вздохнув, я почесал затылок. А ведь правда… Ладно, утро вечера мудренее.

Любопытство намекнуло, что надо бы проверить, кто скрывается под сутаной, а здравый смысл согласно поддакнул: и рот заклеить, а то будет орать еще, доспать не даст.

Коварно ухмыляясь, я протянул руку к капюшону, подсвечивая себе фонариком. Под ним оказался миловидный юноша приблизительно моего возраста с длинными, несвойственными мужской половине волосами. Черты лица были утонченные, женственные. Большие глаза, слегка пухлые губы. Все портил длинный шрам, пересекающий лицо наискось, от виска до подбородка. Повезло парнишке, удар явно был смертельным. А тут — даже глаз не задел. Слишком миловидный, несмотря на шрам. Уж не полукровка ли это, тех же эльфов?

Перенеся стул с пленником в угол комнаты, мы для надежности завернули его в ковер и, положив получившийся сверток набок, отправились спать. Пусть хоть оборется теперь — ткань звуки глушит.

* * *

Пленник злобно уставился на меня, явно намереваясь прожечь взглядом дырку, а то и две. Большие, красивые глаза. Голубые с оттенком серого. Только вот взгляд в данной ситуации — неправильный.

Хмыкнув, Макс закатил парню неслабую оплеуху, от которой его голова дернулась аж до плеча, а глаза сменили злобный взор на ненавидящий. Напарник, радостно улыбнувшись, оплеуху повторил, значительно поубавив спеси. Глядишь, такими темпами и сам все расскажет, без наводящих вопросов.

— И что с ним делать теперь?

— Не бей бедного путника. Поаккуратнее с ним, — я смерил пленника оценивающим взглядом. — Он нам живой нужен… пока.

Внутренний голос радостно, словно ребенок, всплеснул руками в предвкушении.

— Сэнт нам не слишком удобно. Будь добр и позволь называть тебя Сэн, а еще лучше Сен, — я прошелся по комнате взад-вперед, сложив руки за спиной. Пленник неотрывно скользил за мной взглядом.

— Видишь ли, в чем дело, дорогой… Сен. — Глубокомысленная пауза. — Я не сторонник физических пыток. Абсолютно. Фу, как это мерзко и несовременно! — я сморщил лицо в брезгливой гримасе и взмахнул рукой куда-то в сторону.

Макс, намеревавшийся было закатить парню очередную плюху, остановился и озадаченно на меня посмотрел.

— А вот пытки моральные, которые испугают человека нравственного, я обожаю. Ты же не банальный неотесанный разбойник, зачем тебя избивать? Тут нужен подход хитрее.

Внутренний голос одобрительно поддакнул.

— Макс, как ты считаешь — унизительно ли для мужчины, если его изнасилуют? — адресовал я свой вопрос другу.

На меня уставились две изумленные пары глаз. Я вздохнул и поморщился:

— Не заставляй повторять вопрос!

— Э-э-э… Ну да. Унизительно, — почесывая голову, с натугой выдавил мой товарищ. — Очень.

— А как ты считаешь, будет ли унизительно для нашего друга, — я приблизился и похлопал пленника по плечу, — если мы подвергнем его такой процедуре? Сможет ли он считать себя мужчиной и дальше?

Макс радостно заухмылялся, наконец поняв, к чему я клоню.

— Нет, не сможет! Я бы после такого позора бросился в омут с камнем на шее. Опущенным жить — это и не жизнь вовсе.

— Вот и я так думаю, — я наклонился, приблизив свои глаза к глазам парня, с удовлетворением отмечая зарождающийся там страх.

— Понимаешь, дорогой Сен… Нам вовсе не обязательно опускаться до такого низкого уровня самим. В данном помещении предостаточно подручных средств. Все ограничивается лишь фантазией! — взяв в руки одну из свечей подлиннее, я ухмыльнулся. — А уж она у меня, поверь, очень хорошо развита, — я положил свечу и приподнял табурет, ощупывая пальцами одну из его ножек.

Пленник испуганно замычал и принялся судорожно трясти головой. Макс радостно заржал. Наживка проглочена, рыбка села на крючок.

— Итак, с чего ты желаешь начать? — я по-садистски облизнулся, подмигивая парню. — Может быть, с этого? — взмах рукой в сторону высокого подсвечника. — Или этого? — взяв в руки бутылку с отваром, я оценивающе смерил толщину ее горлышка.

— Ей даже удобнее будет, она еще не пуста! Буль-буль, — продолжил гоготать Макс.

Внутренний голос радостно запищал. Это было куда веселее паяльника. Не зря бутылку вчера захватили, ох не зря!

Приблизив свое лицо к лицу Сена, я сделал вид, что собираюсь его поцеловать. Пленник судорожно забился, извиваясь всем телом и пытаясь отползти от ужасного меня. Однако, будучи привязанным к тяжелому стулу, такой фокус не удался.

Еще намного подергавшись и осознав тщетность своих попыток, Сен затих. Его взгляд, такой злобный и прожигающий поначалу, теперь был испуганным и потерянным. Осталось лишь немного дожать, и он расскажет мне все, что я захочу узнать, даже то, как в детстве воровал плюшки у бабушки.

— Пожалуй, ты прав, стоит начать с бутылки. В конце концов, может быть наш… друг пришел к нам посреди ночи именно затем, чтобы попить сей чудесный отвар. Жажда замучила, а на первый этаж спускаться лень. Вот сейчас он им и… напьется. Правда, не совсем ртом, — я хихикнул и зловеще потер ладони, предоставив Максу откупорить бутылку. — Коллега, приготовьте пациента!

Коллега, стараясь сохранять невозмутимый вид, взялся за стул, намереваясь положить его набок. Сен, видимо испугавшись не на шутку, замычал как бешеный, из последних сил дергаясь и пытаясь вырваться.

Тщетно. Скотч, намотанный в несколько слоев, держал намертво.

— Пощады не будет. Жертва моя, у тебя есть последнее желание? — с плотоядной ухмылкой спросил я, склонив голову набок. — Или, может, ты все-таки желаешь нам рассказать, зачем посреди ночи пробрался в комнату?

Не обращая внимания на воодушевленные кивки, я продолжил: «Нет? Не хочешь? Ну и ладно. Тогда приступим!»

— Он-то может и хочет, — «спас» бедного пленника Макс. — Но, Дэймон, у него же рот заклеен.

Продолжая играть злодея, я картинно всплеснул руками:

— Ах, какая невнимательность, простите. Сейчас, сейчас.

Схватившись за кусок скотча, я одним резким движением освободил рот жертвы. Скривившись от боли, Сен стонал. Подумаешь, какой нежный, как девушка, боли не переносит. Как же он шрам на лице выдержал?

Поставив стул напротив пленника, я взглянул тому в глаза и, перестав дурачиться, произнес:

— Так что? Будем говорить? Или мне воплотить свои угрозы в реальность?

С опаской косясь то на меня, то на Макса, Сен, тяжело дыша от испытанного стресса, принялся колоться.

Все оказалось много хуже, чем я ожидал. Парень был бывшим адептом Белой Церкви, состоявшим в третьем ковене в звании неофита. С позором был изгнан за деяния, недостойные служителя истинного Бога. Забавно и интригующе — что же за деяния такие?

Ковены были неким аналогом территориальных подразделений или, скорее, отделов, различающихся по полномочиям и обязанностям. Всего было около семи-десяти ковенов, точно Сен не знал — неофитам не предоставляли всей полноты информации.

Знал наш пленник лишь то, что существовали как мирные отделы, занимающиеся, например, вопросами веры, так и силовые. Этакие святые паладины, предназначенные для уничтожения всякой нечисти и, как я подозревал, еретиков, несогласных со святым учением, а также занимающиеся выслеживанием покинувших лоно церкви и, по-видимому, охотящихся на них.

В юрисдикцию первого ковена входили богослужения, обращение в служители и увеличение паствы. Второй ковен занимался теологическими вопросами, составлением молитв, толкованием священных писаний, разработкой своеобразной «политики партии» — доктрины, по которой жили все служители Белой Церкви.

Третий ковен, в котором состоял Сен, отвечал за поиск, добычу, хранение и использование вещей, заряженных «частицей бога», сиречь, магических предметов, имеющих необычные свойства. Артефакты, амулеты, даже банальные зелья. На черном рынке это стоило хороших денег, причем цена росла в геометрической прогрессии в зависимости от редкости и уникальности вещи.

Один из таких уникальных предметов парень почувствовал у нас. Пока мы спали, он успел провести обряд идентификации и, осознав, что за предмет мы имеем, пустить слюни. Это был баснословно дорогой «камень перемещения», или, попросту говоря, артефакт, позволяющий телепортироваться на большие расстояния.

По словам Сена, такие артефакты могли себе позволить лишь очень состоятельные люди. Камень работал по принципу одноразового портала, совмещенного с солнечной батареей. Будучи использованным один раз, он выключался и становился обычным булыжником. Потом, постепенно накапливая энергию, заряжался и через некоторое время был вновь пригоден к использованию. Степень разряда зависела от расстояния перемещения и массы перемещаемого, а степень заряда — от количества получаемой энергии. Например, в месте сосредоточения силы или природной энергии восполнение происходило намного быстрее.

Разряженный камень был антрацитово-черным, заряженный — черным с красными прожилками. По степени и интенсивности свечения прожилок и определялись максимально доступные расстояние и масса перемещения. Этакий телепорт на глазок.

Достав камень, я положил его на колени и глубокомысленно уставился на красные прожилки, слабо видневшиеся на черной поверхности. Надо же! Когда мы сюда переместились, он был полностью разряжен. Впрочем, неудивительно: путешествие между мирами явно больше по расстоянию, нежели из одного местного города в другой.

Об активации камня кровью Сен ничего не знал. Его влекла жажда. Чем сильнее был артефакт, тем сложнее было ему себя контролировать. Парень, как хомяк, пытался присвоить все магические вещи, что оказывались на его пути. По его словам, такое поведение было свойственно всем интуитам с отменными поисковыми способностями: они теряют голову от «запаха» артефакта, причем чем «сильнее» была вещь — тем сильнее желание ее присвоить.

— Как кот к валерьянке, — хмыкнул Макс. — А потом как дракон. Груду золота наворовал и валяется на ней.

Сен смущенно потупился. Как оказалось, он был одним из лучших поисковиков в третьем ковене и как раз собирался повысить сан — с неофита на адепта, но тут его выгнали. Мне даже стало немного жаль парня. Выгнать-то выгнали, а тяга к прекрасному, сиречь магическому, осталась — и уточнить ее нечем. В обычном миру артефакты встречаются много реже, чем в специальном хранилище храма. Вот тебе и ломка, как у наркомана, заставляющая совершать абсурдные вещи.

По тому, как масляно блестели глаза парня, когда он смотрел на камень, стало понятно, что Сен не отступится.

— Или в расход, или включать в команду, — подытожил внутренний голос. — Иначе, как пить дать, пойдет следом и опять попытается выкрасть. Как сорока — блестящую вещь. Бессознательно.

Я устало вздохнул. А нам без этого камня нельзя. Совсем-совсем нельзя. Прописываться на постоянное жительство в этом мире я еще не готов.

Спросив Сена, есть ли у него конечная цель путешествия, я получил отрицательный ответ. Вот и славненько. Как раз к делу и приставим. Надо же свиту набирать — пора уже.

Пристально посмотрев на парня, я важно изрек:

— Слушаешься всех наших команд, ведешь себя лояльно и преданно. Если пойдешь с нами — дам поисследовать камень. Если пойдешь за нами — не обессудь. Прикопаем. Справедливо?

Сен взглянул мне за спину и смущенно вспыхнул. Обернувшись, я заметил стоящую на столе бутылку с отваром.

Внутренний голос радостно хохотнул:

— Как дева непорочная, ей-богу. Святоша, тоже мне.

— Не бойся, не обидим. Мы же не злыдни какие, — поморщился я.

— Одному путешествовать опасно. Несколько раз просто чудом избегал опасности. Бывало, что и в сточных канавах прятался. Я… я был бы рад пойти с вами, — промямлил Сен. А затем, помявшись, добавил: — Ведь камень — это же такая редкость! Без вас я бы в жизни не смог наложить на него руки.

Изучающе посмотрев на меня еще раз, пленник с опаской переспросил:

— Только можно меня… не бить и не шпынять? Отец-настоятель то же самое говорил — что не обидит. Но… — парня передернуло.

М-да, видимо, отец-настоятель у него был не сахар.

— Правда, не станем. Клянусь. Если будешь меня слушаться.

— Тогда, может быть, развяжете? — жалобно спросил он.

Точно. Ему же жутко неудобно, наверное. Руки-ноги затекли — вон сколько уже допрашиваем. Я сделал жест Максу. Хохотнув, тот щелчком открыл складной нож, придавая лицу безумное выражение.

Пленник испуганно сжался.

— Хватит детей пугать, — поморщился я. — Кончай балаган.

Макс, хохотнув еще раз, принялся резать скотч, освобождая парня из липких пут. Пара взмахов ножа — и все было кончено. Сен, словно не веря в свое спасение, принялся разминать затекшие конечности, боязливо поглядывая на моего соратника.

— Ладно, айда завтракать. Готов мамонта сожрать живьем, — прогундел Макс.

— И то верно. Сен, ты с нами?

Парень неуверенно кивнул.

— Подождите, я сейчас, — нашарив на поясе небольшой амулетик, недавний пленник отстучал по нему замысловатую дробь. — Так лучше?

Ужасный шрам с лица парня исчез, а голос из шипящего и булькающего превратился в обычный подростковый.

— Общаясь со мной, вы бы запомнили шрам и голос и потом разыскивали человека по этим приметам, — Сен смущенно улыбнулся. — Талисман маскировки внешности.

Я удовлетворенно кивнул. Теперь хоть общаться приятно будет — больно уж премерзкий голос был.

Итак, в нашем полку прибыло. Такими темпами, глядишь, вскоре и многочисленная команда соберется. Оправив одежду, мы направились вниз, на первый этаж, завтракать.

* * *

Спустившись, мы с удивлением отметили пополнение: около трактирщика, хлопотавшего за стойкой, сидела молодая девушка, при нашем появлении вскочившая по стойке смирно.

— Служанка, днем по хозяйству помогает. Тут таких несколько. Трактирщик целую команду нанимает на время наплыва клиентов — Торжище ведь скоро, — шепнул мне на ухо Сен, живший здесь уже несколько дней.

Трактирщик, оторвавшись от своих дел, радостно поприветствовал нас и принялся суетиться, накрывая на стол. Понятливый.

Я лишь махнул ему рукой, указывая на стол подальше в углу, — не хотелось сидеть близко к двери.

Внутренний голос хмыкнул:

— За отданный-то серебряный? Любое твое желание законом будет. Тем более что других клиентов у него пока и нету.

Трактирщик горделиво поднес нам поднос с тремя тарелками, заваленными различной снедью. Зелень, овощи и, конечно же, мясо. Макс радостно причмокнул.

Девушка, радушно улыбаясь, помогала хозяину. Воодрузив на стол пузатый чайник с горячим питьем, она наклонилась, выставляя передо мной чашку и медленно наполняя ее, демонстрируя содержимое чайника, а заодно и своего выреза. Есть чем похвастаться, однако — разрез в меру приличный, не оголяет бесстыже, а лишь подчеркивает упругую форму.

Сен возмущенно фыркнул. Святоша, что с него взять. Поборник нравственности. Поблагодарив девушку, я отхлебнул чего-то вкусного и пахучего, на этот раз не травяного, а ягодного, и, откинувшись на спинку, задумался над нашим положением.

Хранитель сказал, что торговец «пробудет на постоялом дворе неделю». С тех пор прошло лишь пять дней. По всем подсчетам выходило, что мы не опоздали и у нас еще целых два дня форы. Торговца — я оглядел пустую залу — нет. Неужели придется два дня куковать в ожидании?

Словно в насмешку над моими умственными потугами открылась дверь, и в нее принялся гурьбой заваливаться народ. Всего зашло шестеро: пять охранников и дородный бородатый мужчина, одетый в богатый кожаный сюртук с украшениями.

— Еды. Посытнее, да побольше. Мои ребята устали с дороги, — степенно произнес он.

— Так как кроме купца это быть никто не может, то, кажется, это — наш клиент, — глубокомысленно изрек я, отхлюпывая из чашки и разглядывая вошедших.

Те, поглядывая на нас, принялись обустраиваться за столиком неподалеку от стойки, радостно гомоня в предвкушении горячей еды. Трактирщик засуетился, отдавая команды служанке и выставляя продукты.

— А сервис-то у них похуже! — злорадно подметил внутренний голос. — У вас чашки дорогие, глиняные, а у них — грубо выдолбленные деревянные кружки.

— А что ты еще ожидал? — мысленно отмахнулся я. — Это же солдатня. От них не то что серебряного — иногда и медяка не дождешься. И чаевых. Хорошо, хоть по счету расплатятся, да буянить и еду хаять не будут.

— А зачем нам этот торговец? — трагическим шепотом спросил Сен, косясь на купца.

— Пока еще не знаю, — вздохнул я. — Но именно из-за него сюда, собственно, мы и приперлись. Пока наблюдаем, а там видно будет.

Макс индифферентно чавкал мясом. Купец для него явно имел меньший приоритет.

Воины, несмотря на малоинтеллектуальный вид, вели себя прилично — никто даже не отпустил сальных шуточек и не попытался хлопнуть служанку по мягкому месту.

Купец, насытившись одним из первых, откинулся на спинку и принялся благодушно рассматривать нашу компанию. Достав прихваченную с собой зубочистку, я принялся пожевывать ее кончик, в ответ разглядывая его самого. Воины, как и Макс, тем временем уминали уже вторую порцию.

Паритет. Что же случится дальше?

Купец, не выдержав первым, встал и направился к нашему столику. Так-так-так…

— Добрые люди, не соизволите ли скрасить время беседой? — подойдя поближе, предложил он.

— Отчего нет? Подсаживайтесь! — радушно махнул рукой я, указывая Максу подвинуться. Не переставая жевать, он развернулся и, взяв из-за соседнего стола стул, поставил его напротив меня.

Купец, подняв палец вверх, зычно крикнул:

— Трактирщик! Вина!

— Ох, извольте. Мы поборники трезвости и с утра пить не станем. Если позволите, лучше вот этот вот чудный ягодный напиток, — я указал на чайник.

— Что же, добро, — крякнул торговец, жестом отсылая трактирщика назад. — И я один тогда не буду. Негодно это. Зовут меня Киреем, купец я. А вы… Судя по одеждам, в пути давно. Куда путь держите?

— Макс. Сен. Дмитрий, — по очереди представил я нашу компанию, а затемскосил глаза на свой потрепанный балахон. Да уж, из-за маскировки нас опять приняли за бомжей. А главное — как вежливо-то, да тактично!

— Идиот, — произнес внутренний голос.

— Почему?! — недопонял я.

— Потому что идиот. Ты на стол свой посмотри. Он накрыт куда как богаче, чем у него. Зелень, овощи. Мясо жареное. Чашки глиняные. У них деревянные кружки и простая похлебка. Цены-то разные. Не принял он тебя за бомжа.

И правда ведь. Судят не по одежке, а по стилю жизни, да?

— На Торжище направляемся. Того купить, сего продать. Дела помаленьку ведем, — уклончиво ответил я.

Кирей оживился и заинтересованно спросил:

— В каких рядах торговать собираетесь?

Я неопределенно покрутил ладонью в воздухе:

— Сами мы не местные… — на этом моменте Макс прервал свою трапезу и насмешливо фыркнул.

Невольно улыбнувшись, я продолжил:

— Сами мы не местные, на Торжище еще ни разу не были. Приедем, осмотримся… Приценимся, опять же. А там и поглядим, что выгоднее.

Купец пожевал губами, осмысливая услышанное.

— Нынче меха в цене. Да камни драгоценные. Урожай хороший вышел, за зерно мало дают.

— О, нет — это не по нашему профилю. Как вы видите — почти без груза путешествуем, налегке, — улыбнувшись, ответил я. — Наша специализация — это продажа магических вещей да диковинных заморских штучек.

Торговец заметно оживился и заинтересованно заерзал. Выдержав паузу, я продолжил:

— Ну, а если торговля не пойдет, то вон хотя бы его продадим, — и жестом указал на Сена. — Все равно бестолочь непутевая.

Парень испуганно пискнул и отшатнулся от стола, неверящими глазами смотря на меня. Купец раскатисто захохотал.

— Рабов на Торжище не должно быть. Ассардар запретил. Причин не знаю, правда. Хотя, говорят, что все равно подпольно торговать будут. А как же еще? Спрос-то есть, — торговец смерил Сена оценивающим взглядом. Тот покраснел и отодвинулся еще дальше. — А парня не пугайте, вижу, равный он вам — за одним столом сидит.

Макс глубокомысленно фыркнул, всем своим видом выражая несогласие. Кирей тем временем продолжил:

— А что за магические вещицы-то? Может, чего дельное с собой есть? Прикупить могу, коли в цене сойдемся. Давно диковинок не видел, для личного пользования.

Как мы уже знали после утренней исповеди Сена, спрос на магические предметы был большой, а предложение — диаметрально противоположным, так что, по большому счету, я не слукавил — за вещи из нашего мира на Торжище можно было выручить очень хорошую цену. Не все же рублями сорить — надо и местными деньгами обзавестись.

— Добро, уважаемый. Покажем да, может, и со скидкой дадим, коли интерес наш уважите.

Купец навострил уши.

— Вы же, как я понимаю, тоже на Торжище направляетесь?

Торговец согласно кивнул.

— И весь расклад там знаете? Все эти торговые ряды, налоги да пошлины, с людей взимаемые, правила торговли?

Опять кивок.

— А не согласны ли вы нам… помощь оказать? Скажем, за определенную долю прибыли мы под вашим началом станем. От вашего лица торговлю вести будем. Неохота нам себе лицензию оформлять да налоги платить. А вам — процент да скидки на товары магические, плюс право выбора до выставления на продажу. Если что сильно приглянется — заберете дешевле, без конкуренции.

Торговец задумчиво почесал бороду и переспросил:

— Лицензию?

Я поморщился:

— Ну, разрешение ассардарское, на торговлю. Или кто там разрешение выдает?

— Гильдия торговая выдает.

— Гильдия, так гильдия. Мы все равно в нее вступать не собираемся — вольные торговцы мы. Проблем от нас не будет — не лихие люди мы, черным колдовством промышлять не станем. Так, бытовым, по мелочи. Так как?

Кирей, решившись, стукнул кулаком по столу, заставив Сена испуганно вздрогнуть:

— Добро! Магия штука хитрая, хорошую деньгу заработать можно. Как до торжища доберемся, там и решим, как да что.

Рыбка клюнула.

Я, улыбнувшись, напряг Макса:

— Будь добр, принеси нашему будущему компаньону черный маркер. У меня во внешнем кармашке рюкзака лежит.

Дождавшись, пока он вернется, я обратился к Сену:

— Дай сюда руку.

Внутренний голос хихикнул в предвкушении. Сен нерешительно и опасливо протянул мне ладонь.

— Смотрите, что может эта маленькая магическая палочка, — загораживая рукой ладонь парня, я написал на ней похабное слово. Сен заерзал:

— Щекотно.

Развернув написанное к купцу, я продемонстрировал свою работу. Торговец, поперхнувшись чаем, раскатисто захохотал, стуча рукой по столу.

Макс, видевший процесс написания, вторил ему. Бедный Сен, то краснея, то бледнея, пытался понять, что же я сделал с его ладонью. Успокаивающе подмигнув парню, я отпустил его руку и, протянув маркер все еще хохочущему купцу, произнес:

— Магическая палка-писалка. Стоит полновесный имперский золотой, вам — как подарок в пользу будущего союза.

У купца округлились глаза. Имперский золотой — это не хухры-мухры.

Ткнув в руку Сена, я продолжил:

— Пишет на любых поверхностях, кроме сыпучих и текучих, вроде песка или воды. Не смывается, только стирается со временем. В наших купеческих делах — незаменимый помощник. Пометки деловые поставить, договор подмахнуть, али еще что. Ресурса — на тысячу метров надписей, а то и поболе.

Я перевел взгляд на парня, прочитавшего надпись и покрасневшего, как помидор. Сжалившись, я утешил его:

— Будешь хорошо себя вести — подарю такой же. Чуть позже дам магическую тряпку, сотрем надпись. Не переживай.

Кирей тем временем взял из моих рук маркер и, посмотрев, как закрывается колпачок, одобрительно крякнул:

— Добро. Вижу, не только болтать умеете, но и дела делать. Уважили.

— Отдохните пока с дороги. Мы соберемся и спустимся. Вы же здесь останавливаться на ночь не собирались? — спросил я.

— Да, — кивнул купец, — лишь привал сделать, да в путь.

— Чудненько, — я поднялся из-за стола и направился к лестнице наверх. — До скорого.

Макс и Сен поплелись вслед за мной.

Пропустив их вперед, я последним зашел в комнату и, плотно закрыв дверь, плюхнулся на кровать.

— Ну что, приспешнички, готовы? Двери закрываются, следующая станция — Торжище. — Подумав, я добавил в приказном тоне: — В темпе собираемся и готовимся выступать.

— У тебя вещей много? — спросил Макс Сена.

— И лошадь у коновязи твоя стояла? — вторил напарнику я.

Парень отрицательно покачал головой:

— Все вещи в котомку уместятся, а лошадь — трактирщика, он на ней по делам отъезжает иногда.

— Вот и славно. Не люблю лошадей.

Достав из рюкзака небольшой пузырек спирта, я смочил край простыни и, взяв Сена за руку, принялся оттирать надпись. Тот смущенно покраснел и промямлил:

— Все трое безлошадные. Если у купца повозки нет, придется в деревню идти, повозку покупать. А это лишние траты, да время немалое. Если торопится — может не дождаться.

— Не переживай, Сеня! — закончив оттирать, я приподнялся и хлопнул парня по плечу. — Куда он без нас денется? До поля буквально день пути, а торжище лишь через две недели. С запасом он приехал, дела свои утрясти.

Припомнив, я добавил:

— Гаррох говорил, что все приезжие, кто на Торжище место не успел застолбить, на ночевку для каравана своего останавливаются в небольшом городке неподалеку. Тот стоит буквально в паре полетов стрелы. Там же и организаторы торгов живут. Найдем постоялый двор да остановимся в нем. Не хочу в чистом поле палатку разбивать. В биваке спать — удел романтиков.

— Или бомжей, — хмыкнул Макс. Вот уж кто точно не романтичен.

Собравшись, мы спустились вниз. Воины уже были готовы и не спеша переваривали пищу, ожидая нас. Отдав служанке пару медяков, я намекнул на свое скорейшее возвращение, поблагодарив за хорошее обслуживание и получив в ответ многозначительную улыбку.

Трактирщику на прощание я отдал приказ никому нашу комнату не сдавать. Мол, в любой момент вернуться можем. Сдачу с серебряного я благодушно разрешил оставить — частично в уплату долговременной аренды комнаты, частично для повышения лояльности.

Провожая нас преданными глазами, хозяин трактира клялся, что никому комнату не отдаст и что для благородных господ его заведение всегда открыто. Эх, великая сила денег…

На нашу удачу средство передвижения у купца все-таки было, да не простое — Кирей путешествовал на добротной и вместительной повозке с рессорами, что по местным меркам было весьма и весьма недурно. Беседуя с торговцем, мы неспешно тронулись в путь.

Глава 5 НЕ ИМЕЙ СТО СЕРЕБРЯНЫХ, А ИМЕЙ СТО ДРУЗЕЙ

В город успели добраться еще засветло. Купец намеревался уладить пару вопросов с руководством Торжища, а мы — осмотреться и прицениться.

Фларис, а именно так назывался город, был великолепен. Аккуратные, чистенькие улочки с домами под стать — все как на подбор ровные, крепкие строения в два-три этажа, с ухоженными садиками и двориками. Ни одной покосившейся хибары — и на окраинах-то! Мощеная булыжником ровная площадь, городская ратуша, выкрашенная в мерзкий желтый цвет, ровные, выложенные камнем дороги — город был прелестен.

Как позже объяснил нам Кирей, это был район для людей среднего достатка, а бедные кварталы располагались чуть дальше. Забегая вперед, скажу, что и там все было на удивление прилично, за тем лишь исключением, что дома были поплоше — одноэтажными, а двухэтажки были редкостью. Как оказалось потом, жители бедных кварталов, экономя на материалах, расширяли свои жилища не вверх или вширь, а вниз, выкапывая в земле комнаты, подвалы, тайные ходы и, по слухам, даже целые подземные галереи с огромными залами и анфиладами.

Рассказав, как и где его найти, купец довез нас к постоялому двору и, попрощавшись, уехал.

Назывался трактир «Приют Охотника» и был под стать городу: небольшое уютное заведение, с трещавшими поленьями в камине и вежливыми, одетыми в форму служанками, да охотничьими трофеями, развешанными вдоль стен.

На наши с Максом бесформенные балахоны да на сутану Сена покосились неодобрительно, но замечания не сделали. Надо бы поменять одежду, а то деловые люди теперь, как-никак, торговать собрались.

Трехместных номеров здесь не было, поэтому пришлось раскошелиться и снять две комнаты, за дополнительную плату попросив добавить в одну из них третью кровать.

Заказав ужин в номер, мы поднялись наверх. За трапезой я вкратце рассказал компаньонам наш дальнейший план действий, после чего, довольно потирая набитый живот, отправился на боковую.

За то, что Сен сбежит, я не опасался. За день парень сильно привязался к нам, проникнувшись значимостью «таинственных торговцев артефактами», и теперь наивно надеялся выведать побольше о магических вещах. Ухмыльнувшись, я вспомнил горящие огнем глаза юнца, когда тот получил в подарок обещанный маркер. После обещания предоставить доступ к морю подобных артефактов Сен прослезился, в который раз пообещав в обмен свою лояльность и преданность.

Парень, получив дорогущую «волшебную палку-писалку», осознал, что обижать мы его не намерены, и весь вечер, пока не улегся спать, преданно поедал меня глазами.

Однако береженого, как говорится… Дождавшись, пока он уснет, я, стараясь не шуметь, вытащил из рюкзака растяжную сигнализацию простейшего типа и, слеповато щурясь в темноте, установил ее на дверь.

Небольшая штука, величиной всего лишь с палец, удобная и незаменимая в таких случаях. Принцип срабатывания был элементарным: одна часть на дверь, другая — на косяк, при разрыве перемычки — громкий хлопок.

После ночевки в замке она лежала без дела. Хотел было ее поставить в трактире, но смог себя пересилить. Как оказалось — не зря, и в итоге смог заполучить в свою команду Сена.

Помечтав немного о мировом господстве, явно замаячившем на горизонте, я откинулся на подушку с чувством выполненного долга и моментально заснул.

* * *

Утро себя ждать не заставило. Привычно встав первым и разминировав дверь, я сбегал вниз и заказал завтрак в номер. Вернувшись, разбудил дрыхнувших без зазрения совести компаньонов и плюхнулся завтракать.

В моем мозгу четко вырисовывалась красивая многоходовая комбинация. В планы на сегодня входили небольшие закупки, а следом за ними скорейший возврат в замок к Гарроху. Времени до Торжища в обрез, надо успеть. Просьбу Хранителя Равновесия мы выполнили — с купцом встретились да до города добрались. Взятки с нас гладки теперь, к чертям гармонию миров. Пора, как старик сказал, действовать «по обстоятельствам». Дождавшись, пока Макс с Сеном набьют животы, мы собрались и, расплатившись за постой, покинули трактир.

Сняв открытую четырехместную повозку, запряженную парой лошадей, я ссыпал извозчику горстку медных монет и нанял его на полдня. Затем, подумав, пообещал добавить щедрые чаевые, коли он исполнит все наши прихоти.

Сен при этих словах стыдливо покраснел.

— Вот что церковь с людьми делает! — вздохнул, покачивая несуществующей головой, внутренний голос.

— Для начала — есть ли тут место, где можно обменять валюту иностранных государств? Лавка менял? Городская казна? Банк?

— Есть, гсдин, — извозчик хлюпнул носом. — Гномский.

Я поперхнулся и закашлялся при этих словах. Какой к чертям гномский? Это же обычный мир средневековья, без магии и других рас. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ мир. Что за подстава.

Откашлявшись, я велел направляться в банк, попутно выспрашивая у Сена, откуда, к такой-то матери, здесь взялись гномы.

Тот удивленно пожал плечами. Для него все было очевидно. Народом гор, или, точнее, подгорья, здесь называлась раса, вполне подходящая под описание классического гнома: невысокие, кряжистые, как правило, бородатые, любят драгоценности и кузнечное дело. Во главе всего стоят король да совет старейшин.

Под землей, как оказалось, они селились вовсе не по собственному желанию, а из-за необходимости: в недрах гор была целая уйма полезных ископаемых, доступ к которым с поверхности получить было попросту невозможно. По преданиям, гномы были потомками людей-рудокопов, поселившихся в горах да так там и оставшихся. Со временем, в условиях темноты коридоров и усердной физической работы, их потомство привыкло махать киркой в забое и эволюционировало под новые условия жизни. Дети стали рождаться более низкими, чтобы пролезать даже в самые малые штольни, более крепкими и кряжистыми, чтобы подолгу работать, не уставая ворочать тяжелые глыбы руды.

Здесь я многозначительно хмыкнул. А как же? Если спросить у самих гномов, откуда они возникли, так в подгорных летописях скорее всего написано с точностью до наоборот. Что людишки — это их недостойные потомки, выползшие жить на поверхность.

Мозг тем временем лихорадочно обрабатывал информацию. Рынок бородатых коротышек сулит невиданные плюшки, коли я умудрюсь на него влезть. Что можно взять от них и что нужно им самим? На выходе: полезные ископаемые да продукты кузнечного дела. Золото, искусное оружие, искусная броня и, пожалуй, редкоземельные металлы да руда. На входе: нехватка хорошей еды, предметов роскоши и домашнего обихода специализированного оборудования.

Что ж, работать можно. Главное — втереться в доверие и побороть знаменитую упрямость коротышей. Я радостно потер лапки, предвкушая плотное сотрудничество. Целая раса в зависимости от меня — это высший пилотаж.

Тем временем мы подкатили к банку. Солидное, приземистое, построенное на века строение, с плоской крышей и монолитными колоннами у входа. А вот сама дверь была узкой — видимо, на случай штурма. Коротышки были весьма предусмотрительны, явно не собираясь отдавать свое богатство никому. И даже самим вкладчикам, хе-хе.

Едва мы зашли — прозвенел колокольчик и тут же степенно, но быстрым шагом к нам подошел… гном. Я смерил его долгим изучающим взглядом.

Ростом коротышка не дотягивал даже до моего плеча, зато в ширину был как целых два, а то и три меня.

— Чего господа изволят? — важно поинтересовался гном, встряхивая густой, солидной бородой по пояс.

Продолжая разглядывать коротышку, я ответил:

— Валюту разменять. Деньги иностранных государств — на местные монеты.

Интересно, в какой он должности? Скорее всего, слишком низкой, чтобы заводить речь о том, что я собирался провернуть.

— Прошу за мной, — бородач невозмутимо развернулся и повел нас за собой.

По пути к обменнику встретилось несколько гномов, так что было, с кем сравнить проводника. По бокам бороды нашего провожатого было заплетено несколько косичек, в которых находились небольшие кольца и висюльки-кулоны. По моим предположениям, размер и количество этих украшений говорил о статусе гнома: у проходящих мимо кольца были изящнее, а камни в кольцах — побольше. Кулоны и висюльки тоже отличались в лучшую сторону, более богатой резьбой или ажурностью.

Наконец, приведя нас к кабинету, провожатый открыл дверь ключом из внушительной, висящей на поясе связки и, попросив подождать внутри, удалился.

Комната была обставлена минималистично: широкий плоский стол с каменной поверхностью, четыре стула вдоль стены, люстра для свечей на потолке да места для факелов на стенах. Окон в комнате не было, что, впрочем, ничуть не мешало — потолок был сделан из неизвестного мне пористого материала, сильно фосфоресцирующего и дающего света не меньше, чем яркая галогенная лампа.

Дверь распахнулась, и в нее бодро заскочил очередной коротыш.

— Господа желали обменять валюту? — он прошел к столу и выжидательно уставился на нас. — У нас самый выгодный курс!

Я невольно обратил внимание на его бороду: косичек в два раза больше, колец и висюлек — тоже. Камни в кольцах — изумруды или что-то подобное, зеленоватое. У нашего провожатого были рубины. Наверное, на специализацию указывает.

— Да, желали. Для начала, вот, — я порылся в рюкзаке и небрежным жестом вытащил небольшой мешочек мелочи, заготовленный заранее. Одно, двух- и пятирублевые монеты весело зазвенели, когда гном высыпал их перед собой и, достав откуда-то увеличительное стекло, принялся внимательно разглядывать.

Нахмурившись, коротышка проделал серию пассов руками, заставляя поверхность стола засветиться чистым ровным светом, таким же, как потолок.

— Ух ты, первая магия! — воодушевился внутренний голос. — Надо бы мага найти, да в ученики к нему.

— Всему свое время, — отмахнулся я.

Гном тем временем принялся медленно сходить с ума: вцепившись себе в бороду, он что-то яростно бормотал и, кажется, ругался на своем языке. Передвигая монеты по столу в одной, ведомой лишь ему последовательности, коротышка то хмурился, то щурился, постепенно скатываясь до полной растерянности.

— Это же не чистое серебро? — наконец, неуверенно спросил он.

— Чистое. Чистейшее, — глумливо улыбаясь, нагло соврал я.

Гном приуныл. Кинув взгляд на монеты, коротышка вновь начал закипать:

— Dort hash mor! Проклятье всех богов, да быть такого не может, чтобы почтенный Дорт не смог определить состава металла!

Вскинувшись, он схватил пятирублевку и, чуть ли не рыча, принялся ее обнюхивать. Бедный. Так и до припадка недалеко.

— Ладно, — сжалился над гномом я. — Это не чистое серебро, а сплав с примесями. И определить вы его все равно не сможете.

Дорт, чуть ли не плача, уставился на меня глазами побитой собаки:

— Почему?!

Я покровительственно усмехнулся в ответ:

— Это золото… простите, серебро давно ушедшей цивилизации Тхан-Ткалл, которую злые боги утянули на дно океана. Их величественные города уже давно облюбовали рыбы, а все их достижения канули в вечность, разве что всплывая в древних преданиях. А вот валюта — валюта осталась. И секрет ее производства — утерян.

Макс радостно ощерился, услышав подобную сказку.

Внутренний голос ему вторил.

Я, дальше издеваясь над бедным гномом, продолжил:

— У вас еще технологии не доросли, чтобы отличить сталь с никелевым гальванопокрытием от серебра.

Глаза коротышки стали квадратными:

— Сталь?!

— Серебряную сталь, именно. К тому же есть еще другие монеты этой цивилизации. Их состав — это медно-никелевый сплав или медь, плакированная мельхиором.

Казалось, гном сейчас заревет.

— Это драгоценные металлы на основе серебра, которые в древности ценились куда как более высоко, нежели обычный презренный металл. Непрофессиональный у вас банк — тут и слов-то таких не знают, пф, — я смерил гнома уничижительным взглядом.

За ним стало смешно наблюдать. При каждом новом непонятном слове глаза коротышки округлялись, постепенно превращаясь в два больших блюдца, но стоило мне задеть его профессиональную гордость, как он, покраснев от возмущения, вскинулся, собираясь разразиться грозной тирадой. Впрочем, это я ему сделать не дал, молча указав на монеты.

Дорт, переведя на них взгляд, моментально сник:

— Могу предложить лишь обмен по номинальной себестоимости обычного серебра. К сожалению, не могу определить истинную ценность этих монет.

— Не пытайся меня обдурить, почтенный, — я поморщился, язвительно выделив последнее слово. — Смотри, какая искусная гравировка да тиснение давно забытой двуглавой птицы. А ребристость по краям? При нынешнем уровне развития технологи подделать подобное попросту невозможно. Коллекционерам впаришь или еще куда. Такие монеты и королю поднести не стыдно.

Банкир, не смея возразить, вздохнул. Видимо, то, что он не смог определить состав металла, сильно выбило его из колеи.

Посмеиваясь про себя, я продолжил:

— К тому же — видишь пометки? В письменности той цивилизации этот знак означал один, этот — два, вот этот — пять. По сплаву да по размеру с весом они разные. И по ценности, соответственно, тоже. Так что и серебра нам в том же количестве, пропорционально отсыпь. А монеты потом — хоть обызучайся, сколько душе угодно.

Гном попытался было возразить, но я сделал вид, что собираюсь встать и забрать свои деньги.

Выругавшись на своем языке, Дорт попросил обождать и, пересчитав еще раз наши монеты, поспешно удалился.

Дождавшись, пока за ним закроется дверь, я мелочно захихикал. Знай наших!

Отсутствовал банкир недолго: спустя всего пару минут он вернулся, неся с собой увесистый мешочек, плотно набитый на вид и приятно позвякивающий на слух.

— Здесь все. Будете пересчитывать? — хмуро спросил он.

— Доверяю честности гномов, — улыбаясь до ушей, ответил я. — Кстати, не знаю, в твоей ли это юрисдикции али нет, но у меня есть информация, жизненно важная для всего вашего народа.

Гном озадаченно уставился на меня.

— На вашего короля готовится покушение, а среди заговорщиков есть весьма влиятельные… люди. Да и гномы, впрочем, тоже. Сообщи кому надо. Захотите подробностей — найдете нас в трактире «В гостях у Оборотня», что по южному тракту отсюда в дне пути. Или на Торжище, что скоро будет. Торговца Кирея ищите — это мое прикрытие.

— Пароль, пароль скажи! — заерзал внутренний голос. — Всегда в шпионов поиграть хотел.

— Также нужен пароль. Кодовым словом будет… «Колбаса», — выполнил просьбу я. — Только назвав это слово, ваш посланник сможет получить желаемое. Там и договоримся о компенсации за информацию.

Гном нахмурился и кивнул, показывая, что запомнил.

Уже выходя из комнаты, я обернулся и добавил:

— Кстати, только между нами двумя… Если я увижу к себе лояльность твоего начальства в переговорах и оно меня хотя бы выслушает… — сделав паузу, я картинно зевнул, прикрывая рот ладонью, — тогда ты узнаешь не только о монетах этой затерянной цивилизации, но и о ее драгоценных камнях и самоцветах.

Дорт бросил на меня короткий заинтригованный взгляд, стараясь не показывать интереса.

— И, может быть, первому другу среди гномов, который мне помог, я подарю их в бессрочное пользование. Бесплатно. Кто знает… — подмигивая коротышу, закончил я.

— Я донесу ваши сведения до нужных ушей, — поклонившись, сказал банкир.

— Он твой, — удовлетворенно хмыкнул внутренний голос. — Бери его хоть голыми руками.

— Ради таких же редких, как эти монеты, камней? — фыркнул я в ответ. Да он эти-то перепродаст втридорога. Нам просто спешить надо. Спорить некогда.

Проводив нас до выхода, Дорт поспешно удалился.

* * *

Следующим пунктом в моей комбинации значилось приобретение приличной одежды.

Извозчик начал было перечислять магазины готовых костюмов, но я с ходу отверг все предложения: нужен был нестандартный, индивидуальный подход.

Задумавшись, мужичок почесал затылок и, сплюнув, предложил отвезти нас к своему шурину.

— Шьет он лучше всех — гспада хорошие не пжалеют. Не то что Неннель, — презрительно скривил губы он. Видимо, о Неннеле извозчик был невысокого мнения.

За неимением выбора пришлось согласиться. Пока мы ехали, Сен восхищался той ловкостью, с которой я переспорил гнома. По его словам, торговаться с коротышками — лишь время терять. Гиблое дело, почти никому не удававшееся.

— А откуда вы про заговор знаете? — закончив похвалу, наивно поинтересовался парень.

Я захихикал:

— А никакого заговора и нету. Разве что мы сами его организуем. Тогда можно смело будет говорить, что информация — сущая правда. Мне нужно внимание гномов, и я его получу. Главное — выбрать нужный подход.

Спустя некоторое время мы прибыли в лавку. Заведение хоть и выглядело посредственно, но сервис имело великолепный: едва мы зашли внутрь, как к нам колобком подкатился низенький кругленький дядька, пузатый, словно пивная бочка, и, вежливо поздоровавшись, принялся расхваливать свою лавку.

Взмахом руки остановив его словесный поток, я ткнул пальцем в Сена и произнес:

— Пошить. Срочно. На него — что-нибудь современное, да под фигуру подогнанное. Красиво и дорого. Чтоб смотрелся как знатный человек, как дворянин. А на нас… — я указал на себя и Макса, — что-нибудь попроще да посвободнее. Чтобы под одеждой не видно было, что на нас надето. Бесформенное, но солидное. Как для телохранителей. Понятно?

Мужичок настолько усердно закивал, что показалось, что его голова сейчас отвалится. И никаких вопросов — зачем, почему. То, что надо.

Вытащив из кармашка длинную веревку с узелками, он заставил нас снять балахоны, а Сена — сутану, и принялся измерять наши параметры. Когда портной обмеривал грудь и таз парня, тот стыдливо покраснел. Хм… Неужели тот отец-настоятель, которого с таким страхом упоминал парень…

— А почему нет? — согласился голос. — Зачем еще средневековому священнику молодой мальчик? Властью обличен, все дозволено, скука гложет. Вот и оставил парню в психике след.

Наконец, пузан остановился и, замерев на мгновение, вынес вердикт:

— На молодого человека есть несколько готовых комплектов — лишь слегка подогнать по фигуре. А на вас… — портной смерил Макса скептическим взглядом и вздохнул. — А на вас тоже что-то придумаем. Было вроде в закромах нечто подходящее, разве что перекраивать придется.

— По времени сколько? Мы торопимся.

— Что-то около восьми часов, господин. На сегодня уже есть заказы, вы не первые.

— И в какую цену это нам встанет?

Пузан задумался, подсчитывая что-то в уме.

— Если самый дорогой вариант — то три серебряных, если вариант попроще — то один серебряный и три пана. — И, видимо, решив, что назвал слишком большую цену, поспешил добавить: — Сами материалы дорогие, господин. Вы же сказали, как на благорожденных пошить.

— Что за пан? — нахмурился я.

Мужичок удивился:

— Один пан равен двадцати пяти медным монетам, господин. Откуда же вы прибыли, если этого не знаете?

Я лишь отмахнулся:

— Откуда мы прибыли — тебя не касается. Отменяй все свои заказы. Управишься за четыре часа — заплачу вдвое больше. А коли сделаешь наряды добротными да роскошными, не потеряв при этом в качестве, — втрое. Половину плачу сейчас. — И, смерив портного испытывающим взглядом, добавил: — Согласен?

Мужичок поперхнулся. Аттракцион «неслыханная щедрость», а как же? Безумные деньги за такую плевую работу. Кланяясь в пояс, пузан зачастил:

— Все сделаю, господа, все будет в лучшем виде. Варри — хороший мастер, вам понравится.

Отсчитав три серебряных, мы вышли из лавки и направились в финальный пункт назначения — лавку магических вещиц.

Сен попытался было отблагодарить меня за потраченные на его костюм огромные деньги, но я лишь отмахнулся:

— Ты в нашей команде, а мы своих не бросаем. Наоборот даже — обеспечиваем. Костюм тебе пригодится вскоре, не переживай. Не для красоты куплено — для дела. Нам светиться особо негоже — чужие мы здесь, многого не знаем. На тебя внимание отвлечем, будешь благорожденного сирдара играть, представив нас как своих телохранителей. — Поймав удивленный взгляд парня, я пояснил: — Защитников, воинов сопровождения. Скажешь, что прибыли мы… издалека.

Макс, также слушавший историю, хохотнул и поправил:

— Из о-очень далекого далека.

Я, улыбнувшись, продолжил:

— И местных порядков совсем не знаем. В наших краях только люди живут. Например, гномов у нас нету и не было, о них только по старинным летописям узнать можно. Разве что в мифах, легендах да детских сказках встречаются.

Оценивающе посмотрев на парня, я закончил:

— Так что быть тебе нашим представителем тут. Раз уж ты с нами теперь.

Парень, проникшись важностью момента, преданно кивнул. Теперь точно не сбежит.

Чтобы скоротать дорогу, я принялся расспрашивать Сена: не будет ли опасно с таким ценным артефактом, как камень перемещений, завалиться в лавку магических вещей?

— Э-э-э…

— Не почувствует ли его хозяин лавки? Не попытается ли выкрасть или отобрать? — высказал свои беспокойства я. — Вещь ведь ужасно редкая, как-никак.

Парень насмешливо фыркну и ответил, что «почувствовать» артефакт (без специальных на то приспособлений или обрядов) практически невозможно. Тем более что в магической лавке своего добра навалом — сильный магический фон, что будет жутко мешать любому, кто попытается просканировать посетителей.

Затем, скромно потупившись, Сен добавил, что он сам смог почуять камень лишь после того, как подсел за наш столик в таверне, да и то лишь потому, что у него очень сильные от природы способности — почти стал адептом поискового отряда Церкви, как-никак. А таких способных, как он, — единицы.

Голос радостно заулыбался:

— Полезное приобретение.

— Камень? — уточнил я.

— Сен, — насмешливо пояснил голос.

— Бездушная ты скотина.

— И бесчеловечная, ага.

Впрочем, логика в его словах есть. Парнишка действительно может пригодиться в дальнейшем — лояльность с недавних пор из него так и хлещет. Мысль о том, что Сен будет пытаться выкрасть наш камень и что мы не сможем вернуться домой, преследовала меня неотступно с самой первой встречи, выгрызая мозг. Для собственного успокоения приходилось ночевать с артефактом под подушкой, вздрагивая при каждом подозрительном шорохе. Хорошо, что теперь этого можно не опасаться.

* * *

Хозяин магической лавки явно не бедствовал: высокое трехэтажное каменное строение, украшенное лепниной и барельефами с завитушками, смотрелось помпезно и вызывающе. Дорожку украшали симпатичные хвойные деревья, образуя коридор прямо ко входу.

Едва мы зашли, как к нам вышел продавец — моложавый парень, одетый в зеленую мантию, плотно облегающую его поджарую фигуру. На вид — мой ровесник. Еще слегка острые черты лица, волосы, собранные в конский хвост на затылке, пронзительные зеленые глаза под цвет мантии.

Ростом он был выше меня, приблизительно на голову. Не худой, а скорее стройный, гибкий и плавный в движениях, как ива на сильном ветру. Опасный противник.

Голос у парня был под стать фигуре — высокий и мелодичный. Казалось, он произносил слова чуть нараспев, плавно меняя интонацию.

— Чего изволите? — сказал незнакомец. — В моей лавке вы найдете то, что искали.

Я невольно обратил внимание на силу, которую парень, сам того не замечая, вкладывал в свои слова. Никакого обращения «господа», никакого заискивающего или лебезящего тона. Спокойная уверенность в своих силах.

— Друид. Истинный, — шепнул мне на ухо Сен. — Обрати внимание на его речь: словно шум природы!

И правда. Сквозь слова парня чуялись шум ветра и плеск родника, шелест травы и пение птиц. Дитя природы. Я попросил хозяина лавки показать свои товары, которые, по его мнению, могли пригодиться нам в путешествии.

Интересно, а чем истинный друид отличается от обычного? Внутренний голос хмыкнул:

— Истинные способны проводить сквозь себя энергию природы, используя свое тело как катализатор и многократно усиливая их. Это дар, который лишь немногим дается при рождении. Если тебе нужно за неделю вырастить небольшой лес — ищи истинного друида, не прогадаешь. Обычный последователь зеленого культа за это время от силы небольшую рощицу поднимет. Не хватит у него способностей попросту. Надорвется.

Класс. Хочу такого.

Внутренний голос пригорюнился:

— «Такие», как правило, на дороге не валяются. Они же повернуты на служении природе! В своем выращенном лесу и отшельничают, в гармонии и единении, зверушек да растительность охраняя. Поэтому странно, что этот представитель их вида в городе поселился. Да еще и торгует. Возможно, он — наш клиент.

— В смысле? — я смерил друида заинтересованным взглядом.

— Возможно, его изгнало Братство.

— Какое?

— Друидов, какое ж еще? У них там целая организация, почти что профсоюз при партии власти. Ты не смотри, что лесные жители неотесанные, с волками да кустами ночующие в обнимку. Правительство и система власти у них все же есть, пускай больше и формальная. Братство друидов управляется советом старейшин, а во главе стоит Сеятель жизни. Или Семя, не помню уже. Жутко вредные и жутко древние старикашки, с бородой до пят и маразмом последней стадии. Некоторые хрычи, небось, еще становление этого мира помнят. А таких, как этот вот, молодых талантов, готовых в люди выйти — из вредности губят на корню. Чуть какое неповиновение — законам природы или их воле, — сразу каверзы строят, а в особо тяжких случаях — в изгнание ссылают.

Сделав себе пометку узнать о том, откуда внутренний голос так осведомлен о жизни друидской, я прислушался к хозяину лавки. Парень свой товар не расхваливал — лишь лаконично пояснял его функции да предназначение.

Да уж, так клиентов не заинтересовать. Да и товар все более посредственный: магические факелы, не потухающие от ветра и влаги, непроливаемые чернильницы, сумки, в которых продукты долго не портятся, стрелы с незатупливающимися наконечниками, простенькие амулеты от сглаза…

Мысленно хлопнув себя по лбу, я вспомнил, как мы одеты. Друид скорее всего принял нас за крестьян, посетивших город и решивших поглазеть на магические диковинки, чтобы потом перед селянами-соседями похвастаться.

Жестом прерывая поток слов, я пояснил:

— Уважаемый, этот мусор нас не интересует. Внешний вид никак не сказывается на нашей платежеспособности. С ней, поверьте, все в порядке. А вид… Это маскировка, конспирация. Мы, можно сказать, сами — коллекционеры артефактов. В какой-то степени. Так что попробуйте нас удивить.

Смерив меня оценивающим взглядом, друид попросил подождать и, взмахнув полой мантии, нырнул в подсобку за стойкой.

Я тем временем принялся с интересом оглядываться, безнаказанно пользуясь отсутствием хозяина.

— А говорил, что это все мусор! — шепотом съехидничал Макс, видя мой интерес.

Мало ли, что говорил… Не моя вина, что у парня по стенам столько всего необычного развешено!

— У парня? На твоем месте я бы не стал так его называть. Сам же только что сказал — по внешности не судят. Он друид, мастер зеленой магии, проводник сил природы и соответственно сил, дарующих жизнь. Этот «парень», как ты выразился, может тебе в отцы годиться, а то и в деды. Скорее всего так и есть, и он старше всей нашей компании, вместе взятой. В несколько раз, — проинформировал меня внутренний голос.

Хм. Мастер силы, дарующей жизнь? Вечно молодой? Наверняка ведь врачевать умеет, причем мастерски. Идеальный лекарь для команды. Надо вербовать — другого такого вряд ли найдешь.

Друид тем временем вернулся из подсобки с кучей коробочек, которые принялся аккуратно раскладывать на прилавке. Кажется, это действительно что-то стоящее.

Все коробки были сделаны из красивого черного дерева, явно недешевого, с ажурным серебристым плетением узоров по всей внешней поверхности. Декоративные замочки были покрыты чем-то вроде позолоты и тускло поблескивали на свету. Похоже, нас восприняли всерьез.

Открыв первые три коробки, друид, по очереди тыкая пальцем, принялся указывать на содержимое, давая скупые комментарии:

— Ожерелье Малфуса, девять камней.

Сен ахнул.

— Кольцо петли четвертого уровня.

Сен охнул.

— Посох Карра четвертого уровня.

Сен судорожно поперхнулся и закашлялся.

Ах да, он же чувствителен к этим вещам. Взглянув на компаньона, судорожно вцепившегося в Макса и изошедшего слюной не хуже маленького ребенка, попавшего в игрушечный магазин, я не сдержал улыбки. Неслабо его плющит. Захвачу замок — назначу смотрителем магического склада. Все в дом, все в семью будет тащить. В смысле, на склад. Как сорока-воровка.

— Ты сначала склад магический заведи, — осадил меня внутренний голос. — И замок.

— Пф, дело наживное, — отмахнулся я и, обращаясь уже к торговцу, спросил: — В какую цену? Все три вещи.

— Пять золотых, — невозмутимо ответил друид.

Макс присвистнул. Нехило. На такую сумму можно год кутить по приличным трактирам, вусмерть спаивая дружков и любых случайных прохожих. Видимо, вещи действительно стоящие. Сен, жалобно посмотрев на меня, стоически давился слюной, переводя взгляд то на артефакты, то на их продавца.

Судя по объему кошеля, который нам всучил гном, серебра там от силы на одну-две золотые монеты. А пять… Пять золотых — сумма немалая.

— Всех денег при себе сейчас нет. Много наличности не захватили, не ожидали растрат, — я укоризненно посмотрел на Сена. — Но, может быть, как ценителя редкостей, вас заинтересует обмен?

Друид подался вперед. Еще бы — нужны тебе деньги. С такой-то лавкой явно не бедствуешь. Тебя артефакты больше привлекают, зуб даю. Чужой.

— Покажите, что у вас есть. Если это ценная вещь, то меня может устроить частичная компенсация.

— Сен, достань свой маркер и покажи его дяде друиду, — я полез в рюкзак и принялся там рыться.

Макс, видя недоумевающий взгляд парня, пояснил:

— Палку-писалку, что тебе подарили.

Я тем временем наконец-то нашел туристическую турбо-зажигалку и положил ее на прилавок. Сен, жалобно вздыхая, достал из своих пожитков маркер и, скрепя сердце, положил рядом.

Друид заинтересованно уставился на незнакомые ему предметы, водя над ними руками и что-то шепча под нос. А черта с два тебе. Нету в них магии, не почуешь ты ничего.

— Правильно сделал, что не стал все козыри выкладывать. У него вон тоже несколько коробок неоткрытыми остались, — похвалил внутренний голос.

— Не стирается ни водой, ни магией, ни временем — надпись лишь выцветает потихоньку, с годами. Волшебная палка-писалка. Пишет на любых поверхностях. Ресурса хватает более чем на тысячу страниц, — открыв колпачок, я вручил маркер друиду. — Можете попробовать. Писать этим концом. Руки не пачкать, в кожу впитывается надолго. Идеален для написания различных рун, магических знаков и прочего подобного. Не выгорает от солнца. И, в разумных пределах, от огня не страдает тоже.

Макс присмотрелся к маркеру повнимательнее:

— Дэймон, погоди, это что за маркер-то такой? Я думал, ты торговцу с Сеном одинаковые подарил.

Я улыбнулся:

— Купцу — черный, на спиртовой основе, Сену — белый, на нитрокраске. И последний, третий — красный, у меня в рюкзаке лежит — на водной основе, обычный. Разные взял. Чтобы не повторяться. Так что не соврал я, нитрокраска — вещь неубиваемая.

Друид, молча достав из-под прилавка какую-то доску, похожую на пластину с каббалистическими знаками для вызова духов, на которой обычно рисуют мелом, примерился к ней маркером. Затем, видимо, решившись, принялся рисовать на доске какие-то символы. Будучи завершенными, они ярко вспыхивали и загорались бледно-голубым светом.

Ахнув, хозяин лавки застучал маркером по доске еще быстрее. Волшебная писалка работала.

Спустя некоторое время, удовлетворенно откинувшись от прилавка и облокачиваясь на стену, друид одобряющим взглядом смерил маркер и, закрыв колпачок, попытался стереть написанное на доске. Я захихикал: естественно, ничего не вышло.

На представителя «зеленых» стало жалко смотреть — настолько обиженный и глуповатый был у него вид. К слову сказать, Сен, наблюдая за процессом рисования, вид имел точно такой же, разве что более озадаченный.

— Кто-нибудь объяснит, что произошло? — надоело быть дураком Максу.

Словно не веря в свои слова, друид промямлил:

— Это магическая доска Тау: все, что на ней появляется — со временем исчезает. Символы, соответственно, тоже.

Сен молча кивнул. Хмуря лоб, оба парня смотрели на доску, знаки на которой ярко светились и даже не думали исчезать.

— Все, что на ней появляется или что пишется?

— Надписи — почти сразу, небольшие предметы — со временем, — пояснил Сен. — Если на доску поставить дворец сирдара, то и его со временем затянет, пусть и постепенно, по кирпичику. Это, можно сказать, проклятые доски. Кстати, согласно ассардарскому указу они в этой местности под запретом. То, что сейчас перед нами, тянет примерно на пять лет каторжных работ.

Я посмотрел на скривившегося друида и улыбнулся:

— А ведь предупреждал, что не сотрется. Сильная магическая вещь, однако.

Внутренний голос хихикнул, представив себе узкоглазых волшебников в широкополых шляпах, день и ночь штампующих на фабрике подобные «артефакты».

— Итак, меняешь эту писалку на ожерелье? Девушке одной хочу подарить. Кольцо и посох — так себе, не особо вдохновляют. Тем более что это скорее на засушенный корень похоже, чем на посох.

Сен с друидом одновременно поежились, уставившись на меня, как на обезьяну с гранатой.

— Посохи — они длинные! — внес свою лепту Макс.

Внутренний голос аж поперхнулся от такой гениальности:

— Если бы я мог закатить глаза и назвать вас идиотами — так бы и сделал. Представь, что я закатываю глаза… иии… Идиоты!

— Гкхм… Это ожерелье разрушения, его не дарят девушкам! — опасливо косясь на меня, пояснил хозяин лавки.

— Девушки и разрушения — вещь сопутствующая. Особенно если ты — холостяк, а в квартире — бардак. Конец твоей спокойной жизни — разрушат ее до основания, — вздохнул я.

— Ах, вы изволите шутить… —успокоился парень.

— Ладно, перейдем ко второму предмету, — я взял в руки турбо-зажигалку. — Огонь иудейских библейских демонов пятой эскадрильи третьего пламенного батальона восьмого звена индуизма.

— Каких-каких? — выпучил глаза хозяин лавки, а вместе с ним и Сен. Макс отвернулся, безуспешно пытаясь побороть улыбку.

— Как тебя зовут?

— Кесс, — совсем перестал что-либо понимать парень.

— Так вот, не перебивай меня, Кесс. А то мысль теряю, — отмахнулся я. — Пусть будет — огонь демонов. Жгучий. Как перец. Смотри сюда! — я нажал кнопку и наружу вырвался голубой луч пламени. — Видишь? Горит в любую погоду, ветер не сдувает, вода не тушит. Высокая температура, долгий срок жизни. Алхимическую колбу по-быстрому подогреть или магический камин разжечь, — я продолжал нести ахинею. — В общем, для практикующего мага — вещь незаменимая! Магические свечи для ритуалов зажигать, нитки на мантии прижигать, слово гадкое у соседа-недруга на воротах выжечь — для всего подойдет.

К сожалению, друид не заинтересовался.

— Это я и сам могу, — замахал руками Кесс. — Обычный вечный огонь.

— А ты пальчик в этот обычный огонь сунь — и посмотрим, — начал наступать я, направив шипящее острие пламени на хозяина лавки.

— Ну горячее обычного пламени, подумаешь, — отмахнулся друид. — Это сейчас не в моде. В довесок разве что возьму.

Парень перевел взгляд на маркер.

— А вот с этим! — зеленые глаза пронзительно сверкнули. — С этим я докажу им, что моя теория не была ошибочной.

— Ну точно, старейшины из леса выперли, — удовлетворенно констатировал внутренний голос. — За несогласие с политикой партии, ага. Учения он им свои вздумал под нос совать. Нужны они им больно, пням замшелым. Консерваторы чертовы. Сколько талантов загубили…

При подсчете всех денег оказалось, что в мешочке осталось ровно сто тридцать восемь серебряных монет. Три из них — долг портному, да как минимум десять про запас. Итого сто двадцать пять, то бишь один золотой, да четверть сверху. Негусто, я рассчитывал на большее.

Так как зажигалкой друид особенно не заинтересовался, пришлось отдать ее почти задарма, а помимо этого скрепя сердце и честно нажитые деньги. В итоге хватило лишь на два артефакта — ожерелье да кольцо.

— И хрен бы с ним. Все равно что посох на какой-то огрызок, — констатировал я. — Корешок, от мышей спасенный.

— Он в размерах увеличивается, — всхлипнул Сен, прижимая к груди две коробки с ценными покупками.

— Не страшно, в другой раз купим. Ты для начала эту покупку хотя бы отработай. Все наличные просрали, эх… Надеюсь, оно того стоило. — При последних словах парень закивал головой настолько радостно и усердно, что я испугался, что она сейчас отвалится.

— Кесс, а как насчет предложения поразвлечься?

Друид непонимающе уставился на меня.

— Не хочешь к нашей команде присоединиться? Обещаю, что одарю многими артефактами редкими, наподобие тех, что в руках сейчас держишь. Возможно, будут даже вещи из другого мира.

Брови зеленого заинтригованно поползли вверх. Сен, навострив уши, принялся жадно вслушиваться.

— Приехали недавно, закрепимся сейчас, на ноги встанем. Как обоснуемся — сразу же за поиски и примемся. Тут пещера неподалеку есть… в горах. В ней — целое море редчайших вещей, о многих из которых ты даже не слышал, — я неопределенно помахал ладонью в воздухе, взывая к силе воображения.

Сен, такой силой явно обладавший, принялся давиться слюной.

— Ты нам — свои знания да умения и, может быть, немного артефактов. Из тех, что для поисков пригодятся. И, пожалуй, ему в личное пользование парочку — ты посмотри, как радуется, — я указал на Сена, влюбленно баюкающего покупки. — А с нашей стороны — доступ к тем самым захоронениям. Там такие вкусности — облизнешься!

— Кажется, ты его заинтриговал, — удовлетворенно кивнул внутренний голос. — Посмотри, как глаза заблестели.

И вправду: зеленые очи друида переливались на свету и смотрелись завораживающе.

Стараясь не высказывать своей заинтересованности, хозяин лавки неспешно ответил:

— Улажу дела и обдумаю предложение.

Вытянув руку вверх, Кесс что-то произнес и, сжав кулак, подул на него. Прислушавшись к чему-то, он удовлетворенно кивнул и, разжав хватку, протянул мне открытую ладонь, на которой что-то лежало.

— Семя связи. Как только закончу — свяжусь с вами. Если надумаю, — нарочито скучающим тоном произнес парень.

— Вот оно, величие истинного друида. Посреди каменного города, в каменных стенах лавки, без единого источника силы природы, взять да создать эту самую природу — живое семя. Божественно, — одобрил внутренний голос.

— Сен, знаешь, как пользоваться?

Компаньон утвердительно кивнул.

— За сим откланяюсь. Если что — навестим твою лавку в скором времени, — на прощание сказал я.

* * *

Чтобы не слоняться по городу без дела, по совету кучера мы решили скоротать время в харчевне неподалеку. И, надо сказать, не пожалели. Кормили там вкусно и недорого, что при наших стремительно тающих финансах было как нельзя кстати.

Откинувшись на спинку стула, я задумался над нашим текущим положением. В последнее время все получается подозрительно гладко. В город, например, по-княжески въехали, на повозке рассекая, из лавки в лавку на ней, по подворотням не шастая. Повезло, наверное, но все же… Ведь это же бесправное средневековье! Жуткие нравы, повсеместная жестокость! А нас до сих пор никто не попытался ограбить или убить. Кроме некоторых. Я с подозрением покосился на Сена.

— А теперь рассказывай, что за пакости мы купили, — сделав пальцами «козу», я начал запугивать парня. — И зачем я потратил на них почти все наши деньги. На золотой в этой глуши год можно жить припеваючи, ни в чем себе не отказывая.

Компаньон лишь блаженно улыбнулся в ответ, совсем не выказывая страха.

— Только совсем кратенько, попроще. Чтобы нам, убогим, понятно было. Никаких магических терминов, — встрял Макс. — Как тогда, когда к стулу был привязан.

Сен, уже собиравшийся было разразиться долгой и внушающей тирадой, моментально сдулся и обиженно насупился.

— Если вкратце, то артефакты различаются по магической силе или же — по уровням. Самые сильные — десятого уровня. Самые слабые — первого. Все эти бытовые мелочи, что Кесс нам показывал в самом начале, вроде нетупящихся лезвий, — маломощные предметы не выше первого и второго уровней, — бросив взгляд на коробки, стоящие перед ним на столе, парень продолжил: — Купленное кольцо петли — артефакт, способный отражать магические атаки, направленные на причинение вреда его владельцу. Существует несколько вариаций такого кольца. Четвертый уровень указывает на то, что оно будет легко справляться со всеми атаками, если заклинания будут не выше четвертой ступени. При условии, что в этой глуши магов такой силы можно пересчитать по пальцам, то покупка ужасно полезна. А ожерелье Малфуса… По сути, это просто большой источник энергии.

Я нахмурился:

— Источник энергии?

Сен пожал плечами в ответ:

— Именно. Магической. Девять камней — девять зарядов. Потом надо перезаряжать. Подходит для различных магических ритуалов, начиная от простейших обрядов и заканчивая сильными заклятиями. По сути, оно чем-то на камень перемещений похоже. Использовали — разрядилось. Обычно для мощного ритуала необходимо долго копить энергию — несколько недель, а то и месяцев. Для заклинания — собирать. А тут — зачерпнул готовую, да используй сразу.

В голове звякнула мысль. Так-так-так…

— Сколько энергии в одном камне?

— Смотря кто извлекать будет. От опыта зависит. У новичка, естественно, мало, у бывалого мага — много.

— Мало, много… — я скривился. — Ты по делу скажи. Конкретикой, в цифрах.

Сен задумался, явно что-то высчитывая.

— Ну… — осторожно начал он. — Я такое ожерелье видел всего лишь один раз в жизни. Когда мор начался. И волхв один, чтобы спасти оставшихся людей, источник заразы, деревню одну, дотла выжег. Одним большим ударом. Всю площадь живым огнем покрыл. Использовал на это три камня, — компаньон вздохнул. — А деревня немаленькая была. Дворов на восемьдесят.

Я присвистнул. Восемьдесят подворий со всякими хозяйственными постройками, коровниками да свинарниками и прочей дрянью. Это же какая площадь в итоге? Ожерелье, пожалуй, покруче тактической боеголовки будет.

— Правда… сожгли его потом, — вздохнул и пригорюнился Сен. — Пятый ковен Белой Церкви. В тех землях золотой прииск был, да лес хороший, для добычи пригодный. Церковь собиралась свой храм открыть, паствы нагнать, да поселение свое создать. С нуля. А волхв людей спас — восстановили они сгоревшую деревню, заново отстроили. И место заняли.

— Вот она, истинная сущность этой «белой» церкви, — язвительно сплюнул внутренний голос. — Ты, случаем, не хочешь прихожанином стать? Огнем и мечом будем править с тобой. Веселыми методами. Мешается кто-то? На кол!

— Бр-р-р. Спасибо, лучше как-нибудь сам, без церкви. Потихоньку, полегоньку, — поморщился я. — На такие злодейства меня еще не тянет. Я понимаю, волхв хотя бы бандитом был, аналогом Робина Гуда.

— Выходит, что энергию камней можно использовать для разных магических действий. А если не для разрушения, а для созидания?

— Например? — парень заинтересованно посмотрел на меня, придвигаясь поближе.

— У нас есть камень перемещений. Что нам мешает попытаться его зарядить? В ожерелье ведь полно энергии. Магическая она? Магическая. А камень какой? Да такой же. Так почему нет?

Глаза компаньона округлились, губы забормотали, что-то прикидывая. Выдохнув, Сен откинулся на спинку:

— В принципе — можно попробовать. Я делал такое только с вещами попроще, но теоретически и тут должно сработать.

— У него был пес, и кличка его была… БИНГО! — похвалил меня внутренний голос.

Торжественность момента портил лишь Макс, хлюпающий подливкой от мяса. И как в него все это влезает?

— Слушай, а когда мы уже мир захватывать начнем? — снова влез в мои мысли внутренний собеседник. — Когда королей свергать будем, а несогласных со сменой правящего режима — арестовывать и угнетать? Войска победно на поле боя вводить, под рев труб?

— Ша. Всему свое время. Для начала — Чебурашка ищет друзей. Как там в пословице, на местный лад если? Не имей сто серебряных, а имей сто друзей.

— Не имей сто друзей, педераст чертов, а имей красивую бабу, — захихикал голос. — Хотя кто тебя знает… Паренька вон себе завел, молоденького. Не нравятся мне такие наклонности, ох как не нравятся!

— Фу! — возмутился я. — Не об этом речь шла. Нам закрепиться для начала надо, плацдарм отгрохать. Не имеешь ни денег, ни друзей — так возьми, да заведи! Замок приобрести, подлатать, защиту отстроить. Компаньонов верных собрать, командой сыграться. А войска и трубы — это все потом.

— Ловлю на слове.

— Охотник, тоже мне, — вздохнул я. А затем скомандовал вслух: — Не спеша доедаем и направляемся забирать костюмы. С друидами время летит незаметно, — и протянул руку к булочке. Что я, рыжий, что ли?

Глава 6 А МЫ ПОЙДЕМ НА СЕВЕР, А МЫ ПОЙДЕМ НА СЕВЕР…

Портной не подкачал — наряды действительно оказались великолепны. Своих денег они определенно стоили.

За дополнительный пан кучер согласился отвезти нас за пределы города, так что к постоялому двору мы подъехали помпезно: в богатых костюмах, да в повозке с личным извозчиком. Лепота-а-а.

Не зря я заставил его гнать во весь опор — заночуем по-человечески хоть, а не где-то в дороге.

Хозяин приветливо встретив нас и выдав порцию лести по поводу обновки, принялся тут же накрывать на стол. Запомнил, хитрец, ненасытного Макса! Как удобно, когда за все уплочено заранее и можно не переживать за траты.

— Кстати, а зачем мы сюда вернулись? Да еще так торопясь? — прочавкал компаньон.

— Видишь ли, в чем дело, дорогой Максимка, — я выдержал паузу, отхлюпывая становящийся любимым травяной отвар. — Чтобы закрепиться, нам нужен плацдарм. Тот замок, откуда мы пришли, для этих целей подходит просто идеально. До Торжища еще две недели, торговля — терпит.

— Ты предлагаешь его захватить? — невозмутимо спросили в ответ.

— Я предлагаю его купить! Города золото берет, а не армии, — подняв указательный палец вверх, пояснил я. — Там же князь, то бишь, как его… Сирдар. Развлекаться вскоре приедет в замок. А мы, торговцами притворяясь, попытаемся у него его выкупить. Не просто же так костюмы дорогие заказывал.

— А на какие средства ты собираешься это сделать? — хмыкнул Макс. — Почти все в лавке друида оставили. И почему у Сена костюм дороже?

— Авось что в запасах найдется достойного, на вид дорогого. Очередной «артефакт» от наших китайских братьев. Главное — чтобы выглядело достойно, по-сирдарски. Завоюем расположение, и замок наш, — я сделал паузу. — Что касается костюмов — все элементарно, Ватсон! Мы с тобой — телохранители, а вот он — палец указал в сторону Сена — какой-нибудь сирдар.

Посмотрев на засмущавшегося парня, я хмыкнул и добавил:

— Сирдарчик. Молодой. Хе-хе. А верительные грамоты и бумаги о дворянстве… скажем, бандиты отняли. Поверит сирдар, никуда не денется. Вознаграждение пообещаем, попросимся в замок… переночевать. А где ночевать — там и пожить, поесть и все остальное. Читал в детстве сказку про злого вампиреныша?

Макс недоумевающе пожал плечами.

— В конце сказки он всех съел. Выпил кровь, в смысле. Досуха. Мораль сей басни такова — нам, как таджикам, главное поселиться. А потом и метлой не выгонишь. Так что если пустит он нас — считай, мы уже в выигрыше.

— И что это даст?

Я устало вздохнул:

— Плацдарм, дубина, это даст. Сирдар ведь там не живет — лишь на пару дней отдыха припрется. Как приехал — так и уедет, поминай как звали. А мы — мы останемся. Чуешь мысль?

Компаньон послушно принюхался и отрицательно покачал головой:

— Тьфу на тебя. На крайний случай — как с друидом, наврем с три коробка про захоронение великих магических артефактов.

Сен, услышав подобное откровение, моментально скис. Что поделать — жизнь несправедлива.

— Если удастся — договор заключим о совместных раскопках. Каких-нибудь… несуществующих курганов, в смысле, магических захоронений, которые «совершенно случайным образом» оказались неподалеку от его замка. Как только согласится — победа за нами. Дождемся, пока камень энергии накопит, переместимся к нам, захватим кучу вещей и сюда, обратно. С деньгами. Замок выкупить.

Макс лишь индифферентно угукнул. Недоеденное мясо его явно волновало больше.

— К нам — это к нам, — отмахнулся я, заметив, что Сен собирался что-то спросить. — Тебе туда пока рано. Со временем все узнаешь.

Парень обиженно насупился и отодвинулся от стола, протестующе скрестив руки на груди. Пусть его. Всему свое время. Подумав немного, я добавил:

— Ну, а если сирдар будет против, и замок продавать не захочет даже за артефакты, — сожжем его на хрен. Некогда сюсюкаться, время до Торжища тикает. У нас в ожерелье целых девять камней — и все заряжены. Пусть только попробует сопротивляться.

При этих словах Сен побледнел, но сдержался.

— И нечего так смотреть, — нахмурился я. — Чай не сопливая девчонка. Суровый мир, суровые условия жизни. Хочешь хорошо жить? Не так, как раньше, по лесам скитаясь да по подворотням шастая, а нормально? Хочешь любимым делом заниматься, магию свою исследовать?

Не решаясь посмотреть мне в глаза, парень кивнул.

— Тогда подумай, что тебе дороже — своя судьба или судьба незнакомого сирдара, который, как я уверен, уж-жасно страшный и кош-шмарно жестокий человек?

— Почему? — неуверенно выдавил Сен.

— Да потому, что в таких условиях, как у вас тут, добрых людей во власти нету. Не доходят они попросту — прирезают их по дороге. Старый ассардар детишек наплодил — вот тебе и конкуренция. Не будешь хищным и расчетливым — сожрут на хрен. И хозяин замка, которого мы собираемся навестить, ничуть не лучше. Уверен, он бы нас жалеть не стал, ради своей-то выгоды. Волхва вспомни. Которого церковь — того…

Парень грустно вздохнул.

— А теперь посмотри на свой внешний вид и сравни его с тем, что было раньше. Во что ты был одет? — еще один грустный вздох. — В глаза, в глаза мне смотри! И отвечай.

Сен поднял на меня свой взор, наивно попытавшись выиграть поединок взглядов. Тщетно. Ты и двадцати секунд не продержишься, мальчик. Не зря же меня Батя столько тренировал.

Спустя пару мгновений парень отвел взгляд и покраснел.

— Тьфу-ты ну-ты, как девица непорочная! Ей-богу — что он от всего краснеет?! — не выдержал и возмутился внутренний голос.

— И на подарки свои посмотри тоже. Артефакты, в смысле. Не люблю попрекать деньгами, но задумайся: а смог бы ты их без нас купить? Ответ, думаю, очевиден. Так что решай: или ты с нами до конца, и на тебя можно положиться. Или… Сам по себе. Как раньше, — я закончил и откинулся на спинку, наблюдая за реакцией.

— Я все сделаю, — грустно и тихо, но решительно сказал Сен.

— Отлично, — я потянулся через стол и одобрительно хлопнул парня по плечу. — Ты — наш компаньон, и мы — в ответе за тебя. Не переживай — я преувеличил. Не придется нам никого сжигать. Миром дело решим. Надеюсь. Хе-хе.

— Ай, какой плохиш, — захихикал внутренний голос. — Как святошу-то обработал. Это все равно что беспризорника на улице подобрать, накормить да обогреть, чтобы он благодарен был. А потом использовать как душа пожелает.

— Сам таким же был — без роду-племени, пока меня Батя не накормил да не обогрел, — посуровел я. — И благодарен ему. Был и буду. По гроб жизни. Так что не надо мне тут!

— Бедного мальчика замордовал давлением, робота-убийцу из него делаешь, заставляешь замки сжигать, отрабатывая еду, — продолжал веселиться мой невидимый собеседник. — Со всеми их обитателями. Не ожидал. Уважаю. Ты — истинный злодей. Не зря тебя выбрал.

— Приперся нежданным-незванным в мою голову, и на тебе, выбрал он меня, — хмыкнул я в ответ. — Поумничай тут еще — в ОВД^[7] войду и кранты тебе.

Закончив трапезу, мы направились на боковую. Сигналку на дверь на этот раз я ставить на стал. После такой беседы парень полностью наш. Некуда ему попросту деваться. Не сбежит.

* * *

Осоловело зевнув, я огляделся. Оп-паньки, Хранитель. Попался, который от поручений отбрыкался.

Напротив меня стоял знакомый седой дед с опрятной бородой по пояс, одетый в белый бесформенный балахон и с посохом наперевес.

— И снова здра-асьте…

Не успел я договорить, как посыпались лаконичные команды:

— Тихо. Времени мало, поэтому слушай сюда. Ставленник моего коллеги усердно подминает под себя людей, организуя свое личное войско. В средствах, естественно, не стесняется. При всем при этом он еще и маг — простым покушением его не остановить. И, к моему сожалению, маг хаоса. Поэтому войска, увы, преданы ему безоговорочно — лишаться жизни никто не хочет.

— И что? — не въехал я. — У него фора была, он в этом мире раньше очутился.

— Фора, не фора… Он просто не такая бестолочь, как ты! — отмахнулся Хранитель.

Я лишь открыл рот от возмущения.

— За бороду его, за бороду! — зашебуршался внутренний голос.

— В общем, отставать нельзя. При малейшей возможности заводи себе войско.

— Легко сказать! — аж поперхнулся я. — По дороге пойду — глядишь, да найду. Мало ли где валяется — обронил, может, кто.

— Ма-алчать! Мое дело — дать задание, твое — исполнять. Без споров и разговоров. А как ты это будешь делать — это уже твои проблемы, — отмахнулся старик, прислушиваясь к чему-то. — В конце концов, не послушаешься — пеняй на себя. Даже руки пачкать не буду. Протеже моего коллеги до тебя первым доберется. И, знаешь ли, явно не для того, чтобы заключить в дружеские объятия.

— Ну хоть намек… — взмолился я. — Откуда начинать-то?

— С трактирщиком посоветуйся, — резко развернувшись ко мне спиной и поднимая посох, бросил Хранитель. — Все, исчезни. Дела.

Картинка перед глазами подернулась пеленой и пропала.

* * *

Проснулся я рано поутру — едва взошло солнце. Всю ночь снилась какая-то муть: тренировки на мечах, скачки на лошадях… Даже, кажется, отработка магического взгляда. Тело болело, словно все эти тренировки проходили наяву. Интересно, это все по вине Хранителя или это лично мои глюки?

В принципе старикан в чем-то прав. Войско так войско. Рано или поздно все равно бы пришлось озаботиться вопросом безопасности. То, что на нас до сих пор не напала какая-нибудь шайка разбойников — чистое везение. От грамотно выстроенной засады в кустах никакой электрошок и пистолет не помогут.

Сжалившись и не став будить компаньонов, я тихо оделся и выскользнул из комнаты. Затем, по пути поздоровавшись с хозяином, двинулся на улицу, в кустики. Тот, подмигнув мне, принялся накрывать на стол. Он что, никогда не спит?

— А ты думал, трактир просто так называется «В гостях у Оборотня»? — буркнул внутренний голос.

Я поежился от того, каким тоном это было сказано.

— Так он…

— Не бойся, не укусит. Оседлые — они смирные. Потом на службу можно будет взять, если надумаешь да найдешь, чем заинтересовать.

В мозгу стремительно забегали мысли, совместными усилиями рождая поистине великую и гениальную Мыслищу. Служба… войско…

Телохранитель-оборотень, это же пр-росто великолепно! Не то, что всякие мордовороты из нашего мира.

Вернувшись в трактир, я кликнул хозяина и завел долгую, обстоятельную беседу. Мужик действительно оказался ликантропом, правда, после нескольких нехороших случаев — завязал. Нашел мага, тот поставил блок — и все, прощай волчья воля. Этакая местная версия кодирования для запойных… свежей кровью. Обращаться в волка больше не умеет.

Я насуплено сморщился, забарабанив пальцами по столу.

— Тихо, Петька. Велика потеря разве? — тут же встрял внутренний голос. — Этот плюгавенький — полукровка. Пробегал матерый волк деревню, обрюхатил девку да исчез. А той что — не в омут же кидаться. Вот и рождаются такие… недоноски. На рост да фигуру его посмотри.

И вправду. В фантастических книгах оборотни всегда рослые да мускулистые.

— Спроси лучше, где его бывшие кореша обретаются. Настоящие звери, полудикие. Если сломать сможем — хорошим приобретением станут. Например, жизнь им спасем, али в честной борьбе победим, но пощадим и убивать не станем. Сдюжим — служить будут. Верой и правдой, хе-хе. Потому что тупые слишком для предательства. Не понимают попросту, зачем это надо.

— А разве плохо это? Честь им за это и хвала.

Впрочем, логично звучит. Ликантропы — те же звери. Стаей бегают, а стая — это много. Много — это лучше, чем один полукровка.

— О том и речь, — согласился голос. — Много телохранителей — уже, считай, дружина малая почти. А там, если темпы снижать не будем, и до войска недалеко…

Я принялся расспрашивать трактирщика о его собратьях.

Хитро блеснув глазами, этот жук принялся жаловаться на дырявую память:

— В мои-то годы, господин, совсем плохая стала — подводит. Что-о да где-е… Нетути.

Пришлось, тяжело вздохнув, пообещать серебрушку, если, конечно, его сведения окажутся правдой.

Бывший оборотень, услышав про деньги, ласково улыбнулся и моментально все «вспомнил».

— В паре дней пешего пути от замка, за лесом, возле небольшой деревеньки, в самой пуще поселилась целая стая. Не моя — тех перебили уже давно. Другая. Союзники нам были, вольные братья, пока остепениться не решились. Коли сегодня пойдете — за день управитесь. Амулет дам, чтоб дорогу указывал, а то в лесу-то… заблудитесь. Городские вы, нежные.

Услышанное меня сильно удивило:

— Возле деревеньки? Эм… А крестьяне-то их серебряными пулями… в смысле, стрелами еще не нашпиговали? И на вилы да колья не подняли?

Хозяин трактира насмешливо отмахнулся:

— Смогли бы они, как же. Это дикие — звери лютые, человечиной не брезгуют. А мы — мы нормальные. Мирные, что с нас взять… Нормальные оборотни людей не рвут, без повода не обращаются. А эти еще и деревню от лихих людей защищают. Одна польза от них.

Прервав нашу беседу, сверху спустились компаньоны, позевывая и шумно топая. Сен, пытаясь не повстречаться со мной взглядом, смущенно покраснел и нерешительно пожелал доброго утра. Хм… А не был ли я вчера слишком жесток с парнем?

Заметив накрытый стол, Макс моментально оживился — куда только сонливость делось?

— Только жрать и горазд, орясина, — сморщился внутренний голос.

— Планы меняются. Ненадолго задерживаемся здесь, тестируем оружие, — поприветствовал я компаньонов. — А затем идем в деревню и производим переворот.

— Мм-ням?

— Да, именно. Захватываем контроль над стаей оборотней. Это позволит нам…

Ответом послужило согласное мычание, сменившееся заразительным чавканьем. Да уж, нашел перед кем распинаться. Покушать дали — а там хоть трава не расти. Откинувшись на спинку стула, я принялся строить коварные планы. Каждый охотник желает знать, где сидит… ликантроп.

* * *

Приближался вечер, а мы все еще не дошли до цели. Спотыкаясь о выступающие корни деревьев, наш маленький отряд упорно пер вперед. Как хорошо, что от лучей заходящего солнца нас скрывает тень деревьев — без них я бы подобного марафона не выдержал. Несмотря на позднее время, температура даже не думала падать. Тресь, хрусь, хрясь.

— Идиоты, вы можете передвигаться тише?! — прошипел я, в очередной раз поморщившись от хруста веток. — Или хотя бы стараться?!

В ответ, словно издеваясь, сзади раздалось хлюпанье носом. Глаз начал судорожно дергаться, призывая убить источник раздражения. Глубоко вздохнув, я продолжил движение, перешагивая через разбросанный на тропинке лесной мусор. Хруст возобновился. О боги…

Черт побери, когда это закончится? Амулет на моей груди в виде симпатичного маленького волчонка слабо светился вот уже целых пять минут. Почти пришли — эта тварь где-то рядом. Но… где?!

Лишь спустя пятнадцать минут ходу, когда уже начали опускаться сумерки, деревья расступились, открывая взгляду небольшую, метров пятнадцать в диаметре, полянку.

Амулет уже светился, словно маленькое солнце ярким летним днем, поэтому пришлось спрятать его под кофту. По заверениям трактирщика, интенсивность свечения указывала на расстояние до зверя — чем ближе, тем сильнее. Значит, он прячется где-то здесь.

Поляна как поляна. Деревья, кусты, трава, большой жук, если это можно назвать жуком… Старый пень, опять кусты, опять трава, небольшая клумба белых цветов, похожих на ромашки, большой белый волк, лежащий на клумбе, опять кусты, опять деревья. Стоп.

Словно в насмешку, сзади опять раздалось хлюпанье носом, на этот раз с оттенком превосходства. Да уж, кто тут еще идиот… Зверь, словно почуяв мое замешательство, вытянул шею и положил голову на лапы, сочувственно глядя на меня. Его взгляд выражал вселенскую тоску, с которой лечащий психиатр глядит на очередного безнадежного пациента.

Так, все хорошо… Я спокоен, совершенно спокоен. Полная умиротворенность. Закрыв глаза и тяжело вздохнув несколько раз, я вновь уставился на волка. А тот, в свою очередь, на меня. Сочувственно. Еще раз закрыть глаза, что ли?

— Уйди, морок! — поморщился я. — Изыди!

Морок широко зевнул, показывая идеальный набор клыков и наплевательское ко мне отношение. Сзади не преминули выдать совет:

— А чо, типа, белый не подойдет?

Передернувшись, я попытался спокойно ответить:

— Мы шли сюда. Долго. Потому что мне нужен был, и нужен до сих пор, оборотень. Точнее — оборотни. Много оборотней, поселившихся в лесу, — выдержав паузу, я продолжил: — Оборотни бывают серыми, бывают черными. На худой конец — бурыми и свалявшимися, коли ползали по всякому… нехорошему. Заметь — я сказал бурыми, а не обуревшими, как это наглое животное.

— Ага… Значит не пойдет?

Тьфу! Судя по размерам, перед нами либо волк-мутант (в чем я сомневаюсь, ибо экология здесь на высоте), либо оборотень.

Я поморщился, едва не начал топать ногами:

— Но почему… ПОЧЕМУ он белый?! Их не существует. Они — выдумка!

Выдумка глубокомысленно склонила голову и заинтересованно прислушалась к нашей беседе. Затем, задумавшись, опять зевнула.

— Белый, бурый… Какая, хрен, разница? — раздалось одновременно с хлюпаньем носа позади. — Сирдар, ты бы заканчивал уже, а то ужин скоро.

Меня опять передернуло. Клянусь своей сущностью, я убью этих идиотов. Никакой почтительности к нанимателю. Просил же Макса — найми адекватных ребят!

Зверь тем временем встал и, неспеша потянувшись, рыкнул. Негромко, но достаточно для привлечения внимания. Ты, жалкий свалявшийся кусок меха, угрожаешь МНЕ?!

— Черта с два ты меня напугал. Запрягу в упряжку и будешь ездовой собачкой служить. С бантиком и помпонами.

Словно понимая, что я говорю, зверь оскалился еще больше и припал на лапы, готовясь к атаке. Рычание сменилось на более низкое, угрожающее.

Потянувшись к левой оперативной кобуре,^[8] я на мгновение задумался и с сожалением убрал руки. Красивый экземпляр, жалко шкуру портить. Впрочем… можно и не портить.

Из правой оперативной кобуры была вынута «Гроза 05»,^[9] из левой поясной — «ОСА».^[10] Сейчас кто-то пожалеет о своем рычании.

Навести ствол «ОСЫ» на цель, приготовиться выстрелить сразу же, как зверюга прыгнет.

— Ты мне еще живой нужен, для опытов, — поглаживая спусковой крючок, почти ласково протянул я. — Не волнуйся, на колбасу не пущу. Только на шашлык!

Шашлык прыгнул. Прикрыть глаза. Хлопок выстрела, уход с линии атаки. Громко. В левом ухе слегка зазвенело. Кувыркнувшись, я резко развернулся и, приняв устойчивую позицию с опорой на одно колено, выстрелил еще раз, предварительно закрыв глаза.

Каждый охотник желает знать, где убит… оборотень.

Убойная спарка из светозвукового и осветительного сделала свое дело — зверь, ошалело тряся головой и чуть ли не жалобно поскуливая, попытался отскочить, но споткнулся и припал на левый бок.

Бедненький… У них же сетчатка намного более чувствительная, чем у людей. И слух. Если даже мои глаза так резануло сквозь плотно зажмуренные веки — каково же ему? Кстати, где мои идиоты?

Идиоты, не заставив себя долго ждать, уже деловито пеленали ослепшего и оглохшего волка принесенной сетью. И когда, интересно, успели подбежать только?

Машу ж вать! Хлопнул бы себя по лбу, если бы не держал в каждой руке по пистолету. Внутренний голос ехидно напомнил анекдот про охоту чукчи с полярником, в котором дитя цивилизации застрелило белого мишку, вместо того чтобы убегать от хищника до самой деревни.

— Застрелить-то застрелил, глупый белый человек, а тащить теперь как? — спросил его тогда чукча. — Так бы до деревни бежали, а там бы убили.

Я машинально огляделся в поисках чукчи. Два здоровенных лба, сноровисто опутывавших волка веревками, на мудрого эскимоса не тянули. Скорее наоборот.

И как эту тушу теперь тащить до трактира? Вопрос остался без ответа.

Кусты на противоположной стороне поляны зашевелились, и оттуда, один за другим, начали вылезать такие же волки, как и моя добыча. Все как на подбор белые, правда, поменьше размером. — Два, три… А вот это уже плохо… Три, четыре… Очень плохо… Пять, шесть… Совсем плохо!

— Что стоишь, идиот?! Стреляй! — истошно завопил внутренний голос. Выхватывать волыну, заряженную резиновыми пулями, было слишком поздно. Тело среагировало на автомате, потраченные в тире часы не прошли зря. Раз волк, два волк. Раз хлопок, два хлопок.

Выстрел парой из светозвукового и ослепительного патронов выиграл время. Выкинув опустевшую «ОСУ», я со всех сил бросился вперед, на ходу срывая с пояса баллон с перцовкой. Внезапно точно по центру стаи что-то ослепительно вспыхнуло, машинально заставив прикрыть глаза.

«Только бы не подвел!» — моргая и нашаривая кнопку, подумал я.

Сработало. Хрустнув и чихнув, аппарат пшикнул, моментально нагнетая давление. Какой напор! Длинная, в половину поляны струя плетью ударила по стае, молниеносным росчерком добра перечеркнув надежды полакомиться человечинкой.

Совершив длинный кувырок через плечо, я присел за большим пнем, удачно расположившимся между мной и стаей, и трусливо выглянул. Результат превзошел все ожидания — враг был полностью деморализован и небоеспособен. Антимедвежьи газовые баллоны, выкупленные из США за тройную цену, сработали идеально. Тащить, конечно, было тяжело (Bear Spray больше похож на небольшой огнетушитель, чем на средство самообороны), но… Идеальное средство против зверья. Всего лишь одна струя и… Стая, жалобно чихая, ошарашено мотала головами из стороны в сторону, слепо натыкаясь друг на друга.

Пожалуй, стоит добавить, чтобы уж точно не встали. Поудобнее ухватив «Грозу», я принялся выбивать временно недееспособных зверей одного за другим. Менее трех метров. С такого расстояния промахнуться было невозможно.

Переводя прицел, я даже улыбался с этакой барской вальяжностью, немного высокомерной ленцой. Газовые патроны были на высоте — не зря же долгое время выяснял у трактирщика, чем отличаются оборотни от их собак, и опробовал на нем несколько штук.

Можно смело сказать, что теперь я не жалею о потраченных деньгах. Помимо хозяина трактира, пришлось заплатить и охотникам из деревни, чтобы «опробовать на их зверях лесных пойманных гром свой дивный». Опыты удались.

Главное было не забывать, что стая вскоре очнется и растерзает меня на много маленьких клочочков. Никогда не имел желания быть переваренным в компост.

Взяв наизготовку медвежий спрей, я с опаской подошел к первому оборотню: а вдруг вслепую тяпнет? Тот, спотыкаясь и чихая, попытался отойти, но, запнувшись лапой об выступающий из земли корень, растянулся на земле.

— Ах, какой беззащитный, ути-пути! — подумал я, мстительно направляя струю газа из баллончика прямо в морду зверя. — Нечего на меня скалиться было!

Судорожно взвизгнув, тот вскочил и, отлетев на пару метров в сторону, врезался в своего собрата, повалив того с ног. Точнее с лап.

С гаденькой ухмылкой я последовал за ним. Гринписа на меня нет, да общества защиты животных.

Сквозь долгие опыты было установлено, что из всего спектра вооружения, опробованного на собаках и диких лесных волках, лучше всего действуют газовые патроны да газовые баллоны с Ос.^[11]

Чувствуя себя живодером и садистом, я обошел всю стаю, опрыскивая струей оскаленные звериные морды. А нечего было в кустах подкарауливать! Я, может быть, испугался.

Эффект был поразительный: у моих ног валялось шесть громадных белых туш, жалобно скулящих, чихающих и пытающихся оттереть морду лапами. Попытки убежать или отползти пресекались на корню беззлобным пинком.

На местных животных почему-то вся эта химия действовала много сильнее, чем на российских бродячих дворняг: видимо, сказывалось отсутствие иммунитета. Да уж, экология здесь — не то, что там, животные к отраве не приучены.

Мои спутники, давно уже закончив с вожаком, подскочили ко мне с мотком веревок.

— Лапушка! — мысленно погладил меня по голове голос, хваля за предусмотрительность. Не поленился же, заставил этих оглоедов взять две лишние бухты про запас — вот и пригодились.

— Люблю, когда план удался! — гордо сказал я, окидывая взглядом поляну, живописно украшенную раскинувшимися там и сям тушами связанных волков.

— Сирдар, мы на ужин опаздываем. А там мясо кабанчика сегодня… с подливкой… — горестно раздалось сзади. Нытью вторило хлюпанье носом.

Устало вздохнув, я поднял глаза к небу. И как с такими работать? Облака безмолвствовали, меланхолично проплывая вдаль и не обращая внимания на жалких смертных далеко внизу.

* * *

С краю поляны, раздвигаясь, зашуршали кусты, пропуская двух человек. Присмотревшись, я с удивлением опознал в них Макса и Сена.

— Что за черт?! Вам было велено оставаться в деревне!

— Ты действительно настолько наивен и думаешь, что справился бы в одиночку с этой стаей? — хмыкнул внутренний голос. — Те деревенские, что с тобой пошли, не боятся лишь потому, что с этими зверьми не сталкивались. Им что оборотень, что простой волк — знай, дрекольем отмахивайся. До ветру вышел во двор — а тут на тебе, морда скалится. Привычно уже. Не знают же, что если бы не магия — порвали бы вас на клочки за долю секунды. Ликантропы же, не звери лесные. И скорость, и сила много выше человеческой. Повезло.

— Магия? — озадачился я, переводя взгляд с довольного лица Макса на стесняющееся лицо Сена. Заметив, что я смотрю на него, парень смутился и отвел взгляд.

— Пока ты опыты ставил, по трактирщику да волкам стреляя — мы тоже сложа руки не сидели. Пошли против оборотней и, ты гля, победили. — Макс гоготнул.

— Подробнее.

Компаньон ухмыльнулся.

— Сен все это время над ожерельем корпел, пытался перенастроить. Волновался за тебя.

— Я подумал, если установить ограничитель второго порядка и потихонечку начать пропускать энергию через себя, блокируя ее лучевой звездой Авриля… — покраснев, начал бормотать парень, глядя себе под ноги, — то, изменив вектор, можно будет этой энергией ударить, ослабляя противника.

Я удивленно хмыкнул:

— Та вспышка — ваших рук дело?

— Если дозировать правильно… — продолжил бормотать Сен. — Мы на господине Максимиллиане проверили — работает. — Затем, видимо, решившись, поднял на меня взгляд, ожидая моей реакции: — Можно и без вспышки, но дважды подряд не сумел.

Макс, хитро прищурившись, добавил:

— Ты же не думал, что одного тебя отпустим? Нанятые идиоты так хрустели ветками, что бесшумно прокрасться за вами было плевым делом. Мы два раза долбанули — и вожака, и стаю. Замедлили да ослабили — они ведь живыми нужны. Сработало!

— Да-а… — глубокомысленно протянул я. — Спасибо. Не ожидал.

По затылку пробежал холодок. С запозданием пришло осознание того, что меня попросту могли растерзать. Жуткий, жутчайший просчет.

— Ты поч-щ-щему меня не предупредил, с-сволочь? Почему не сказал, что они опас-сны? — зашипел я на внутреннего сожителя. — Они же сожрать меня могли. Остался бы ты без носителя, и что?

— Ни хрена бы с тобой не было, — пренебрежительно отмахнувшись, голос фыркнул. — А сожрали бы — и хрен с ним. Все равно болтаешь много, а делаешь мало. Кого-нибудь другого нашел бы и с ним мир захватывать начал. Может, и не такой дурак попался бы.

— Скотина ты. Бездушная, — мысленно сплюнул я.

— И на тебя тьфу. Не забудь форму прикупить. На всех — одинаковую. Наша первая армия, как-никак, — посоветовал он. — Не все же им в волчьей шкуре бегать.

— Ладно, Сен, выключай артефакт, если он еще работает, — начал отдавать команды я. — В деревню мы их все равно не дотащим. Придется вести переговоры здесь. Главное — успеть пока не стемнело.

* * *

Рисковать пальцами не хотелось, поэтому вместо дружественного похлопывания по щекам… то есть по пасти, я принялся легонько пинать вожака. А вдруг цапнет? Лучше уж побыть грубым.

Зашевелившись, зверь очнулся.

— Давай, в человека перекидывайся. Разговор есть.

Рыкнув, оборотень попытался пошевелиться, но потерпел неудачу — веревки держали крепко.

— Кусаться не будешь — развяжем, — пообещал Макс.

Зверь, подумав недолго, вертикально мотнул головой. Понятливый. Пошуршав, компаньон распутал путы, освобождая пленника. Я машинально припомнил, как во всех фантастических романах герои горделиво разрубают узлы, не заморачиваясь с развязыванием. Глупо. Веревка вещь ценная, пригодится еще.

Зарычав, вожак принялся дергаться в конвульсиях, постепенно меняя форму. Всегда мечтал посмотреть превращение в зверя и обратно! Не киношное, голливудское-компьютерное, а правдивое.

На удивление процесс оказался весьма… посредственным. Шерсть стремительно втягивалась, обнажая гладкую, розоватую человеческую кожу. Когти истончались и рассасывались, превращаясь в ногти, а клыки — в зубы. Вытянутый волчий нос смялся, сморщиваясь и укорачиваясь в размерах. С хрустом встали на место суставы. Еще немного подергавшись, оборотень затих. Перед нами на траве валялся рослый голый мужчина, возраст которого мешала определить покрывающая лицо густая борода с бакенбардами. Трансформация завершена.

— Силен, однако, — хмыкнул внутренний голос. — У них скорость превращения в зверя от опыта зависит, а обратный процесс — еще и раза в два дольше. Этот чуть ли не за десять секунд вернулся. Уважаю.

Сплюнув на траву, вожак потер слезящиеся покрасневшие глаза и выжидательно уставился на меня.

— Звать как?

Оскалившись, оборотень, порыкивая, выдал непроизносимый для меня набор звуков.

Сев на корточки перед вожаком, я продолжил:

— Нет, не пойдет. Давай, ты будешь… Василием. Всегда мечтал завести собаку и назвать ее Васей. Или Тузиком, на худой конец. Так что будешь плохо себя вести — быть тебе Тузиком.

— Не говори про собак. Не любят, — посоветовал голос.

— Василий, скажи, я тебя победил?

Ноль реакции. Ладно, попробуем по-другому:

— Р-в-р-в, ыр-ар, рарв, или как ты там себя назвал, я тебя победил?

Мужик злобно кивнул.

— Жизнь сохранил? Не покалечил?

Еще кивок.

— На службу ко мне пойдешь?

Вожак удивленно уставился на меня и, подумав немного, порыкивая спросил:

— Не пр-родал, как звер-ря, на потеху людям. И не убил. Я твой должник. Но… Почему ты не как все?

Настал уже мой черед удивляться:

— Не как все?

— Ваш бр-рат человек — мелочный. Пр-редать кого-то, ограбить, убить. Мы потому и ушли из деревни, что надоело. Искали нас. Нанимать пытались. Купца подстер-речь. Правителя ночью тихо загр-рызть в опочивальне. Иногда давили, силой заставить хотели. Но разве свободному волку прикажешь?

Голос у вожака был красивый. В меру низкий, в меру густой. В нем сквозила неприкрытая звериная мощь.

— Нет, купцов и правителей мы давить не будем… пока. Сами к нам прибегут, о пощаде моля. Не настолько я мелочный — мои амби… желания куда больше. Да и приказывать тебе не буду — попрошу лишь. Переходи ко мне на службу. Поначалу — охранником. Стражем тела моего. От злодеев всяких, — приходилось подбирать слова, стараясь сделать речь проще. — А там посмотрим. Планы у меня наполеоновские. Громадные, в смысле. Убивать только плохих людей будем.

Прислушиваясь к моим словам, оборотень непонимающе кивнул:

— А ты не вр-решь. Но… идти на службу… к человеку?

— А чем плохо? Это ваш шанс выбиться в люди. Не за зверей диких вас будут считать, а за честных охра… волков.

— Позорных, — добавил внутренний голос. Я едвасдержался, чтобы не прыснуть со смеху.

— Так вот, э-э-э… За честных волков. И условия нормальные обеспечу. Жалованье поставлю. Уважать буду, — вожак уставился мне в глаза. — Хотите стать уважаемыми… людьми? Именно людьми. Все будут знать, что вы оборотни, но никто не будет вас бояться или презирать. Только чтить, благодарить за защиту, уважать да все прочее. Хотите этого — поступайте ко мне на службу.

Встав во весь рост, я закончил:

— А хотите и дальше по лесам шнырять, за зайцами гоняясь, да душегубами-зверьми считаться… Оставайтесь тогда здесь. Такие соратники мне не нужны. У которых мнения собственного нет. Устремления к лучшей жизни. И воли к победе, — последнее пришлось выделить интонацией, уповая на свободолюбивый, но гордый характер волков.

Вожак оценивающе посмотрел на меня и задумался. Потянулись томительные минуты ожидания.

Наконец, мотнув лобастой головой и приняв решение, он поднялся, вытянувшись напротив меня. Надо же, какой большой. Выше на голову, а то и полторы, да в плечах — как гном. Интересно, как он в дверь пролазит? Склонив голову, оборотень произнес:

— Добр-ро. Я буду служить тебе, человек. Но если что не понр-равится — уйду.

Меня охватило состояние эйфории. Планы постепенно претворяются в жизнь.

— Великолепно, Р-в-р-в. Надеюсь, ты не против, если буду называть тебя Васей? Ваше истинное имя, рычащее это, звериное — слишком сложное. Пусть будет Василий. Сокращенно — Вася, — я оглянулся, бросив взгляд на кучу связанных волков. — Развяжи своих братьев и поделись с ними новостями. Ты же вожаком был? Надеюсь, стая пойдет за тобой и так же поступит ко мне на службу. Всем буду рад. Кадры решают все.

Оборотень молча кивнул, развернувшись и направившись к стае. Я поморщился и бросил ему вслед:

— Ах да. Если есть что-нибудь — прикройся. Голые мужики меня отвлекают от важных мыслей.

Надо же, а поначалу казалось, что он в набедренной повязке. Макс хохотнул, а Сен, вспыхнув, отвернулся.

— Вот и тащить эти туши не надо — сами дойдут, — подмигнул компаньонам я.

— С пополнением. Можно сказать — армия у нас появилась. Пусть и малочисленная, но сильная, — одобрительно цыкнул внутренний голос. — Правда, жрут эти оглоеды похлеще твоего Макса. Убить дешевле, чем прокормить.

— Прорвемся! — беззаботно отмахнулся я. Душа пела и требовала праздника.

* * *

Возвращение в деревню прошло в спешке: проводники торопились, надеясь успеть хотя бы к окончанию ужина, так что пришлось перейти на легкий бег, чтобы угнаться за ними.

Когда до поселения оставалось всего ничего, я наконец понял, что меня тревожило последний час: семь голых мужиков, бегущих за мной по пятам. Неизвестно, как на них отреагируют жители деревни. Лучше перестраховаться.

— Василий, в лесу переночевать сможете? Вы же без одежды, крестьяне в страхе разбегутся все. Подумают, что это налет содомитов.

Вожак посмотрел на меня исподлобья, явно желая высказать все о моем интеллекте. Я поднял руки в защитном жесте:

— Ой, ну ладно-ладно, извини. С меня причитается. Щас в деревню вернемся — я свинюшку-другую куплю и прикажу сюда на опушку принести. Поужинаете. Заодно у вас до утра время есть — вещи свои собрать, если они есть, конечно, в дорогу подготовиться. Сюда вы уже не вернетесь.

Развернувшись, оборотни начали ускользать в лес, теряясь в сумерках среди деревьев.

— Вася…

Вожак обернулся.

— Я рад, что твои ребята приняли правильное решение. Вы не пожалеете. Вот увидишь, — я улыбнулся.

Кивнув, оборотень развернулся и растворился в лесу.

* * *

Переночевав в деревне, мы направились к оговоренному месту встречи. По пути я мысленно подсчитывал потраченное время: день до города, день в городе, два на опыты с трактирщиком и селянами, два на поиски оборотней. До Торжища остается неделя с небольшим. Надо поторопиться, негоже такую выгоду упускать.

— Макс, ты случаем не помнишь, когда сирдар в замок приехать должен? Чтобы нам не разминуться с ним.

— Гаррох сказал, что скоро. Я не уточнял, — ответил компаньон.

Добравшись до опушки, мы встретили стаю, уже собранную и ожидающую нас. Оборотни не теряли времени даром — обрядились в какие-то ободранные лохмотья, собрали вещмешки. Вид у них был, мягко сказать…

— Старичок, выходи на пикничок. Бригада бомжей на природу выехала. Отдохнуть, — принялся ухахатываться внутренний голос. — А ты — бригадир. С таким окружением тебя сразу же зауважают, ага. За солидного человека примут, а как же! Сирдар с распростертыми объятиями встретит. И замок подарит. А потом догонит и еще раз подарит. Пока от его конницы улепетывать будешь. Или от своры спущенных собак.

Я лишь тяжко вздохнул и, развернувшись, повел всю эту толпу в деревню закупать одежду и провиант. С таким внешним видом нас даже близко не подпустят. Заодно побриться заставлю. А то выглядят, как террористы, словно с гор спустились соли и спичек закупить. Обросшие до жути.

Встретили нашу компанию с опаской, но без факелов с кольями, что уже было хорошо. Несмотря на пополнение в виде семи здоровых волосатых мужиков, крестьяне разглядели, что те не вооружены и постепенно успокоились. Хотя вилы, ручаюсь, держали неподалеку.

Купив семь поношенных комплектов рубах со штанами, я покосился на ноги Василия. Тот, словно издеваясь, пошлепал пальцами по земле. Тьфу ты, зверье неотесанное… Пришлось раскошелиться еще и на обувь, этакий сельский аналог лаптей.

Бриться и подстригаться, правда, оборотни отказались наотрез, поэтому пришлось проявить настойчивость и изворотливость. Мол, вы же решили оцивилизовываться, так начините хотя бы с малого. А то вашими рожами только детей пугать! Василий сломался первым, а стая, ворча, последовала его примеру. Пусть наспех, пусть немного. Зато хоть на людей стали похожи. Дремучих, только что добивших мамонта людей. Не хватало разве что набедренных повязок и звериных шкур с каменными топорами.

Удрученно вздохнув, я принялся закупать провизию. Запасы серебра стремительно таяли. Пора бы вернуться в наш мир за деньгами да подарками. Сирдару что-нибудь необычное взять, оборотням присмотреть. Войско, как-никак, у меня есть теперь. Пора двигаться дальше. Замок хочу!

— А я — мировое господство, — едко встрял внутренний голос. — Так что пошевеливайся, в темпе вальса все подряд захватывая. Время не ждет. Нам оборотням еще форму надо, желательно военную. И оружие. Для солидности. Крестьянский вид не внушает, знаешь ли — ты поди докажи, что это звери, убийцы, а не пахари… Банда селян, тоже мне.

— Хорошая мысль. Как вернемся в трактир, надо проверить, зарядился ли камень.

Взяв высокий темп и лишь один раз остановившись перекусить, мы задолго до вечера достигли постоялого двора.

Хозяин, видимо, почуяв собратьев, выбежал на крыльцо. Раздались приветствия, веселое порыкивание, начались дружеские объятия, от которых трещали кости.

Вернув амулет с волчком хозяину, я позвал Макса с Сеном и направился в нашу комнату.

— Пусть пообщаются, давно не виделись. Не будем им мешать.

Закрыв дверь, я достал камень и принялся его внимательно изучать. Прожилки уже светились ярко, но явно слабее, нежели в прошлый раз. Скорее всего — недостаточно для перемещения между мирами. Надо его как-нибудь дозаряжать.

Оценивающе взглянув на Сена, я принялся раздумывать, брать с собой парня или нет. Лишний вес все же… Зато появится возможность проверить, действует ли магия в нашем мире. Правда, обратно мы вернемся не скоро — время-то по-разному течет. У нас — день, тут — месяц.

— Это же артефакт, бестолочь. Магический. По слогам повторить? — тяжело вздохнул внутренний голос. — Им управлять можно. Настраивать. В нужное время вернуться, а не спустя месяц. И в кого ты такой идиот?

Я встрепенулся: «Настраивать?»

Пройдясь по моим интеллектуальным способностям, голос пояснил:

— Макс, что ты с артефактом — что макака с гранатой. Камень перемещений — сложный магический высокоструктурированный прибор. Естественно, что его можно и, по секрету скажу — НУЖНО настраивать. Хоть задумайся, что такое перемещение на большие расстояния в определенную точку, с точностью до шага, или, как вы говорите, метра.

— Тоже мне, умник нашелся. Однородность пространства и времени. Закон сохранения импульса. Изотропия и трансляция времени. Корпускулярно-волновой дуализм. Ты таких умных слов даже не слышал небось. В общем, сам дурак. Спорим, что задачку про перемещения не решишь?

— Спорим. Если проиграю — расскажу, как камень настраивать. А если выиграю, то ты поцелуешь Сена. Он так забавно краснеет, что я попросту не могу сдержаться, — голос захихикал. — Идет?

— Идет, — задумался я, посмотрев на ничего не подозревающего парня. — Итак, условие. Допустим, из точки А до точки Б можно добраться, затратив время Т. Верно?

Голос угукнул.

— Если время равно суткам, а мы знаем скорость путника, скажем, пятьсот шагов в час, то мы сможем найти расстояние между точками, посчитав пройденный путь. Опять верно?

Голос, подумав, согласился.

— А если время равно нулю? Хорошенько подумай.

Последовавшее молчание подсказало, что мой собеседник задумался. Наконец, решившись, он высказался:

— То есть путник стоит на месте?

— Нет. Расстояние-то не изменилось — оно пройдено. Переместился наш путник из точки А в точку Б, не затратив на это времени. Мгновенно. То есть — телепортировался. Твое решение неверно, ты проиграл. Рассказывай, как камень настраивать.

— Подстава! — голос обиженно засопел, но обещание сдержал.

— Представь себе, сколько векторов необходимо просчитать, чтобы перемещающихся по дороге не размазало, а мягко на нее опустило. Тут тебе и высота, и сила притяжения, и поправка на поле планеты — она же движется. И это только в пределах двух точек! Но, как ты сказал, пространство и время однородны и следовательно имеют общие закономерности. Если можно перемещаться сквозь одно — почему нельзя сквозь другое? Ты — лишь песчинка на ветру, крупица энергии, которую вспышкой света перекидывает из одной точки в другую. Крошечная, ничтожная в рамках этого мира.

— Крупица, песчинка… Однородность пространства… — прервал его я. — Время не тяни, по делу давай.

Сдувшись, голос перестал валять дурака.

— На камне ложбинки, углубления по количеству пальцев. Сожми. Затем в мельчайших подробностях представь себе место, куда хочешь переместиться. Чем точнее — тем легче пройдет переход. Заодно представь себе время, в котором желаешь очутиться. Не меньше суток с момента отправки, иначе — не сработает. Округление в большую сторону. Так что телепортироваться и вернуться в ту же секунду — не получится. Мощности не хватит.

— Ты гляди, как все просто… А что, есть артефакты сильнее?

Голос хмыкнул:

— А как же. Стационарные порталы. Их тоже перенастраивать можно. Здоровенные такие, монументальные каменные плиты.

Макс тем временем, покряхтев и поерзав, выдал идею:

— Слушай, Дэймон, а если мы на него кровью капнем, как в первый раз?

Я схватился за голову:

— Все гениальное — просто. Может сработать. И как до меня раньше такая простая мысль не дошла. Ночевать с ним в обнимку, ожерельем заряжать… Тьфу!

Недолго думая, я вытащил из рюкзака нож и, схватив напарника за руку, аккуратно резанул по пальцу. Компаньоны замерли, дыша через раз. Положив камень в центр стола и боязливо прищурившись, я прикоснулся к нему пальцем друга, размазывая выступившую каплю крови.

Ни-че-го. Макс разочарованно выдохнул.

— Эх, была не была! — поморщившись, я уколол себя в подушечку указательного и, выдавив каплю, дотронулся до артефакта.

Кровь зашипела и начала неспешно впитываться. Внезапно прожилки вспыхнули и принялись пульсировать, потухая и разгораясь с каждым разом все ярче и ярче.

— Сработало! — благовейно прошептал Сен. — Ничего себе заряд!

Я обрадованно поднялся и, начав раздеваться, принялся отдавать указания:

— Макс, пакуй вещи. Все деньги и местные вещи выложи, они нам ни к чему. Как закончишь — раздевайся.

Сен смутился, потупив взор.

— Тьфу ты господи, а ну заканчивай! — не выдержал я. — Раздевайся — в смысле вещи местные снимай. Костюмы купленные.

Окинув парня оценивающим взглядом, я продолжил:

— К сожалению, тебе с нами пока нельзя. Рано. Остаешься за старшего. Все деньги оставляем тебе, на всякий случай. Вернемся через сутки, если артефакт правильно настроить смогу. Ждите нас здесь, никуда не уходите. Стая тебя в обиду не даст, если что. И посоветуйся с трактирщиком — может, лекарство подскажет. Мне кажется, ты заболел. Весь день сегодня квелый какой-то, с настроением унылым, — я приблизился и ладонью проверил лоб компаньона. — Странно, вроде не горячий.

Зардевшись, Сен кивнул и невнятно что-то пробормотал в духе «само скоро пройдет». Машу вать, он опять покраснел! Ах да — я же полураздетый…

Нет, надо будет определенно выяснить, что с ним отец-настоятель такое вытворял. Изврат какой-то небось — иначе с чего он так мужчин стесняется? Если эту психологическую травму не исправить, пока не поздно, она усилиться может. Того и гляди — в обморок грохнется, а то и чего похуже.

— Ладно, сейчас измерю размеры Васи да трактирщика предупрежу, что отлучимся, — бросил я, выходя из комнаты. — Макс, готовься пока. Нас ждет цивилизация!

* * *

Перемещение прошло без сучка, без задоринки. Крепко сжав камень нужным образом, я воссоздал в памяти картину гостиной в лагере, стараясь припомнить обстановку до мельчайших деталей. Вспышка — и вот, вуаля, мы на месте. Дом, милый дом.

Пока я приходил в себя и потягивался, Макс молнией метнулся на кухню и тут же загремел сковородками.

— Перемещения — перемещениями, а ужин по расписанию, — захихикал внутренний голос.

И ведь не поспоришь. И ничего, что в этом мире утро уже. Ужин-то он свой недополучил.

Плюхнувшись рядом с жующим Максом, я положил на стол камень, вперившись в него взглядом:

— Вот за что люблю этот артефакт — так за то, что после перемещений спать не хочется. В фантастических книгах другое пишут, а нас… Только в первый раз наколбасило, с непривычки, наверное. А так — как огурчики.

Макс, не переставая чавкать, угукнул.

— Ладно, доедай, и поехали, — вздохнул я. — Сегодня день шопинга. Нам в туристический надо успеть, в оружейный и в военторг. Да еще, наверное, в метро спустимся, в переходе какие-нибудь дешевые часы купим. Побольше, да покрасивее, позолоченные. Сирдару в подарок.

Подумав немного, я добавил:

— Только домой сначала заскочим, заначку у Бати свистну. Денег-то много потребуется, всех оборотней снарядить. Не было печали — теперь и вервольфов одевать…

Время и дата на часах в прихожей меня порадовала. Выходит, разобрался с настройкой камня правильно и аккуратненько нас переместил: тютелька в тютельку, с момента нашего отсутствия лишь сутки прошли, да пара часов.

— Отлично, — одобрил Макс. — Время — золото.

— Время — деньги, — поправил компаньона я. — Но в нашем случае — да, время — золото. Надо будет оттуда пару монет принести на пробу. Коллекционерам толкнем.

— Надо еще старика навестить, — Макс почесал обросший щетиной подбородок. — Меч-то до сих пор у него.

— Да и хрен бы с этим мечом, — отмахнулся я. — Тут же всего день прошел. Потом заберем. Не горит. Раз кровь сработала — мы теперь можем между мирами шастать, как у себя дома, когда захотим и куда захотим. Хоть каждый день. Уберись тут и мне упакуй пожрать, в дороге поем. Пока машину подгоню и прогрею. Тут зима все-таки, не то что там.

* * *

Забив покупками весь багажник и заднее сиденье по самую крышу, мы вернулись в лагерь. Часть вещей не влезла и что-то пришлось везти в ногах, да на коленях. Батя меня убьет. Почти всю заначку спустил.

Спустя некоторое время, когда все сумки, коробки и тюки были перетащены в дом, я изможденно плюхнулся в кресло и задумался: а как, собственно, мы все это будем перемещать в тот мир? В несколько ходок, что ли?

К слову сказать, машина, на которой мы ездили за покупками, была здоровенной Toyota Tundra, и места в ней было — ну о-очень много. Покупок, соответственно, влез целый вагон и маленькая тележка впридачу — я руководствовался принципом «лучше купить лишнего, чем бежать за второй бутылкой».

— Могу подсказать, как все это утащить, — елейным тоном произнес внутренний голос.

Я насторожился:

— Бесплатно?

— Ну разумеется. Я получу удовольствие, так сказать, от созерцания.

— И как же? — я явно чувствовал какой-то подвох.

— Свали все вещи в кучу да веревкой свяжи. Чем плотнее, тем лучше. А к ним своего дружка-идиота примотай, лучше покрепче. И скажи ему, чтобы в обнимку тебя взял. Тогда физический контакт будет. Всю массу за один прыжок перетащит. Иначе никак — только в руках да на себе. В несколько ходок.

Поморщившись, я представил себе эту картину. Делать нечего. Тяжелый вздох и…

— Ма-а-акс…

* * *

Телепортировались мы на этот раз не совсем удачно: Сен стоял голым у бадьи с водой и, видимо, принимал водные процедуры. Именно в этот момент, как снег на голову, в комнату свалилась куча вещей с привязанным к ней Максом, страстно и, от испуга потеряться во время прыжка, крепко облапившим меня.

Парень испуганно взвизгнул и, подскочив чуть ли не до потолка, со скоростью света скрылся за дверью. Надо же, какие мы стеснительные… Что же он так мужчин-то боится?

— Да отцепись ты уже от меня, — шлепнул я компаньона по рукам. — Вцепился, как старая дева в молодого спортсмена.

Отлипнув от Макса, я подошел к бадье и удивленно заметил окровавленное полотенце. Он что, ранен? Без нас произошло нападение?

В непонятках выйдя в коридор, я столкнулся нос к носу с Василием, спешившим проверить причину крика.

— Все в порядке, свои. Мы подарков вам принесли, ща разгребем завал — и приходи, — приветствовал я оборотня. — На вас не нападали? Сен, кажется, ранен.

Вожак удивленно округлил глаза и отрицательно помотал головой. Странно.

Дверь соседней комнаты открылась, и оттуда вышел Сен, одергивая на ходу поспешно натянутую сутану.

— Задом наперед надел, — невозмутимо рыкнул вервольф.

Парень, и так красный как рак, вспыхнул еще больше и, молча развернувшись, вернулся обратно в комнату. А при нас поправить никак?

На все вопросы, не ранен ли он, Сен либо отмалчивался, пунцовея со стыда, либо невнятно бормотал, что с ним все в порядке. Глубокомысленно плюнув, я решил не тормошить парня. Захочет — сам расскажет. Может, просто из носа кровь пошла…

Спустя некоторое время я узнал, почему внутренний голос был так добр, что помог советом с перемещением всех вещей.

— Артефакт может перемещать вещи владельца и без физического контакта, — сочувственно протянул Сен, когда мы закончили распутывать матерящегося Макса. — Привязываться не обязательно было.

Голос радостно заржал, смачно комментируя наши страстные объятия. Скотина.

Я окинул взглядом гору сумок и коробок и устало скривился.

— Кто-нибудь — позовите Васю. Распределяем вещи, собираемся, и в путь! До Торжища меньше недели, а нам еще до замка пилить, да захватывать. В смысле — покупать.

Селезенкой чую — день явно будет нелегким.

* * *

— Итак, орлы! В смысле, волки! Вы теперь — бойцы красной армии. На вас лежит печать зверя. Она дарует не только великую силу, но и великую ответственность. Вместе и только вместе — мы покорим этот мир! — я прохаживался вдоль выстроившихся в шеренгу оборотней, старающихся стоять по стойке «смирно».

— Вместе мы добьемся намного большего, нежели поодиночке! Поступив ко мне на службу, вы сделали правильный выбор. Обещаю быть справедливым сирдаром, оставаться с вами в горе и радости, пока смерть не разлучит нас.

— Свидетель, подайте кольца! — прыснул Макс.

Я лишь отмахнулся:

— Комплекты давай, юморист!

Все еще посмеиваясь, компаньон прошелся вдоль шеренги, вручая каждому оборотню по блестящему свертку с приклеенным сверху аккуратным бантиком.

Нагнетая обстановку, я взял паузу. Вервольфы непонимающе и недоверчиво уставились на нежданные подарки.

Василий вопросительно посмотрел на меня, затем на Макса, затем на сверток.

— Интер-рес — стр-рашная штука, как сказал один мой давний друг, — пояснил я. — Господином можешь меня не называть, ты мне не слуга, а боевой товарищ. Называй меня шефом или боссом, как удобнее. Это уважительная форма, нечто вроде вашего «ведущего стаю». И давай, не будь букой, смелее! Спроси вслух, а не зыркай на меня по-волчьи.

— Шеф, что это? — чувствуя себя идиотом, послушно спросил Василий.

— Это одно из первых доказательств того, что я умею не только трепаться. Мои воины должны быть похожи на воинов, а не лесных разбойников. Уважение внушать. Трепет! А не жалость да желание монетку подать. Вы даже не побрились нормально — от вас вон служанка шарахается, как в темноте коридора увидит. Хорошо, кстати, что ее трактирщик вызвал, поможет, надеюсь, с подшивкой. А то с размерами, боюсь, мог прогадать — таких больших дядек у нас редко встречается. Я тебя, конечно, померил, прежде чем покупать, но мало ли…

— Распаковать подарки! — рявкнул Макс. — Облачиться в боевую форму будущего Королевства!

— Из тебя бы получился отличный войсковой сержант, — одобрил я, подмечая, как вздрогнули оборотни.

— Им и был, — отмахнулся компаньон. — В наше время всех под ружье ставили, не то что сейчас.

— Там-то ему голову и отбили. И он вместо того, чтоб ей думать — в нее теперь ест, — захихикал внутренний голос. — Не кормили их там, наверное, поэтому и вечно голодный. Бедняжка. Комплекс с детства и на всю жизнь.

Я смущенно спрятал улыбку.

Закончив шуршать упаковками, вервольфы, порыкивая и поругиваясь между собой, принялись облачаться в невиданную доселе форму: зеленую, пятнистую, отдающую чем-то родным, лесным.

Наконец, закончив, по команде Макса они нехотя построились в шеренгу, поглядывая друг на друга и восхищенно кивая. Видно сразу, что понравилось жутко, по душе пришлось. Не зря три военторга объездили — таких больших размеров нигде не было.

— Итак, орлы! В смысле, волки. Теперь вы по праву можете считать себя ставшими на путь к славе, — я прошелся вдоль шеренги, заглядывая каждому в глаза. — Костюм летний полевой, камуфлированный. По-нашенски — камуфляж. Вы теперь — подразделение «Волк». Ваша задача — всячески оберегать меня и вот этих двух ротозеев, — я указал на Макса с Сеном.

— Вечером еще обувь раздам, берцы военные, только сумки разгребу. И оружие, по мелочи. Когда поднимемся — жалование поставлю. Пока, правда, придется за еду работать, но это ненадолго. И да, чуть не забыл… — пройдясь вдоль шеренги еще раз, я раздал каждому круглую нашивку с оскалившейся волчьей пастью и, улыбнувшись Василию, подмигнул:

— Чтобы соответствовали. Никак выбрать не мог, в самом последнем магази… лавке только нашел. Все же братья-волки.

— Командир подразделения!

Вожак вопросительно уставился на меня.

— Надо сказать «Я!», — шепотом подсказал Макс, испортив всю торжественность момента.

— Я! — вновь чувствуя себя идиотом, рыкнул Василий.

— Зайдите потом ко мне. Командирские знаки отличия получить.

— Надо встать в полный рост и сказать «Да, шеф!», — снова влез компаньон, стараясь сдержать улыбку.

— Да, шеф! — вытянулся во фрунт Вася.

Беззлобно сплюнув, я развернулся и двинул в комнату. И как с такими работать?

* * *

До места назначения добирались неспешным маршем. Невольно вздохнув, я в очередной раз поразился красоте окружающей природы. Озеро, лес, замок. Лепота. В нашем мире, чтобы отхватить такой чистый, не загаженный цивилизацией клочок земли — надо о-очень постараться.

Оглянувшись, я не смог сдержать улыбки. Нагруженные сумками и баулами оборотни походили на муравьев, которые тащат добычу в несколько раз больше себя. Зато выглядят, как на подбор, статными воинами. Камуфляж вервольфам явно был к лицу — всю первую половину пути идти нормально не могли, искоса поглядывая друг на друга да одобрительно порыкивая.

Едва мы вступили на тропинку, ведущую от озера к замку, Василий насторожился и, слегка согнувшись, принялся прислушиваться. Вслед за ним замерли и остальные.

Стая застыла, переглядываясь.

— Битва. Недалеко. Там, — Вася вытянул руку, указывая вперед. — Звон мечей. Есть конные. Голов двадцать, — вожак принюхался. — Раненые или убитые. Запах крови.

— Вы в человеческой форме справитесь? Или трансформироваться нужно?

— Я истинный обор-ротень, а не какой-то там полукр-ровка, — изменившимся рычащим тоном сказал Василий, злобно сверкнув вертикальными зрачками. — Звер-риная мощь всегда со мной.

Челюсть вервольфа удлинилась, заставляя рот приоткрыться, обнажая стройные ряды острых звериных клыков. Ногти затвердевали на глазах, превращаясь в опасные твердые когти.

— Надо же, какая быстрая частичная трансформа! — восхитился внутренний голос. — Говорил же — силен мужик!

— Бегом марш! — бросил команду я, подавая пример.

Судя по открывшейся нам картине, подоспели мы как раз вовремя: через несколько минут все было бы кончено.

Внушительный отряд пехотинцев теснил небольшую кучку людей, взяв их в кольцо и прижав к крытой повозке. Судя по всему, дела у оборонявшихся шли туго, и их поражение было лишь вопросом времени. В живых осталось около пятнадцати человек. На наших глазах двое нападавших, атаковав с разных сторон, пронзили седого мужчину, только что расправившегося с их товарищем. Уже четырнадцать.

Особенно среди защищавшихся выделялся воин, единственный из толпы фехтующий сразу двумя мечами: судя по количеству трупов вокруг него, это был матерый профессионал. Я невольно залюбовался его грацией. Мечник, словно танцуя, оборонялся сразу от пятерых, успевая огрызаться и наносить ответные удары.

— Вася, ваши справа, наши слева. Только аккуратнее там, не намусорьте. Я эстет и не люблю разбросанные кишки.

Вожак взвыл по-волчьи, срываясь на бег. Стая последовала за ним. Нападающие принялись испуганно оглядываться.

— Макс, огонь на поражение. Начинай с левого нижнего угла повозки, где двурукий бьется. Кажется он кого-то защищает, — скомандовал я, вынимая «Грозу». — Сен, на тебе магическое прикрытие. Зазря мы тебе, что ли, кольцо подарили? Что-то подсказывает, что дело здесь нечисто — вон сколько трупов. Даже ударив из засады, не успели бы столько защитников положить.

Тщательно целясь в незащищенные броней головы, я открыл огонь на поражение. Рядом зарявкал Grand Power^[12] Макса.

— Большой волыне — большое плавание! — радостно рявкнул компаньон не хуже пистолета. — Два фрага!^[13]

Тем временем из замка выбежала подмога: Гаррох, Пирр и Борей с мечами наголо спешили дать отпор врагам. Отец с сыном, грамотно прикрывая друг друга, вломились в ряды нападающих с левого фланга и устремились к бойцу с двумя клинками. Степняк следовал за ними, прикрывая тылы. Его кривая сабля мелькала с изумительной быстротой — на тренировках я такого не видел.

С другого конца в толпу вклинились оборотни, сея смерть и разрушение. Двигаясь много быстрее мечников, они прорвали оцепление и, закрыв собой оборонявшихся, принялись в буквальном смысле рвать на части нападающих.

Мы с Максом тоже внесли свою лепту: противник терял бойцов после каждого выстрела. Даже не попадая в голову, пули находили свои цели: строй воинов был плотный. Подстреленные не наповал враги временно теряли боеспособность, становясь легкой добычей для обороняющихся, что играло нам на руку. Видя, что они проигрывают, и не понимая, откуда взялось подкрепление, атакующие дрогнули, постепенно ослабляя натиск.

Внезапно из леса на противоположной стороне дороги вылетела темно-зеленая комета и, прочертив размазанную в воздухе полосу, ударила в грудь двурукого мечника, расправившегося с очередным противником. Вернее, ударила бы. В последний миг заметив опасность, Гаррох вытолкнул воина из-под удара, наполовину закрыв его своим телом. Комета, хищно треснув, взорвалась, отбрасывая старика на обоерукого и сшибая обоих с ног, окатив все вокруг градом искр. Рядом тут же нарисовался Василий, защищая воина и давая ему время подняться.

— Сен, что за х…рня? — выругался я, перезаряжая обойму. — Магия!

— Мы в безопасности. Защита только на нас стоит, да на оборотнях. Остальных не охватывал, — невнятно раздалось из-за плеча. — Сейчас исправлю.

Я успел прицельно выстрелить пять раз, когда из леса вырвалась вторая комета. Впрочем, безрезультатно — Сен был наготове. Магический заряд исчез, не долетев пары метров до Василия.

Спустя несколько минут все было кончено.

Живым из нападавших не ушел никто. Паническое бегство не удалось по одной простой причине: оборотни двигались много быстрее. Да и мы с Максом помогли — знай, гашетку дави. Пока оборонявшаяся сторона приходила в себя, проверяя убитых и добивая раненых, я подошел к Васе и одобрительно похлопал его по плечу.

— Даже в человеческой форме справился. Молодец. Хвалю. Скажи ребятам, что с меня причитается.

Вожак молча пожал плечами, вытирая забрызганное лицо и облизывая кровавые ладони. Я невольно ужаснулся, какой участи чудом избежал. Ведь не помоги мне Сен и… Руки оборотня были по локоть заляпаны чем-то багрово-красным, а весь камуфляж — забрызган каплями. Только надели, а уже стирать… тьфу! Перешагивая через трупы, я приблизился к двурукому бойцу, склонившемуся над Гаррохом. Рядом, едва сдерживая слезы, сидел Пирр.

— Отец спас меня от смерти… ценой собственной жизни, — убитым голосом произнес мечник.

— Забавный каламбур, правда? — хихикнул внутренний голос. — Да он шутник.

Оп-па! Получается этот боец — еще один сын Гарроха? Зашатавшись, обоерукий побледнел и рухнул в пыль дороги.

Подошел бледный Сен, стараясь не смотреть под ноги, за что и поплатился. Споткнувшись об очередного жмурика, парень упал лицом прямо на распоротый живот другого и, не выдержав, моментально исторг содержимое желудка. Я отвернулся, выискивая командира оборонявшихся.

Признаться честно, меня самого тоже слегка мутило: в воздухе стоял тяжелый запах крови и смерти, а тишина изредка прерывалась вскриками умирающих, сменяясь горловым бульканьем. Правда, к моей чести, рвотных позывов не было — благодаря Бате психика была крепче камня.

— Хотел средневековья? — хмыкнул внутренний голос. — Получай — вот оно, самое настоящее. Жестокое и беспощадное.

— Макс, тащи полевую аптечку! Человеку плохо, — крикнул я, склоняясь вместе с Пирром над потерявшим сознание мечником. — Сен, что с ним? Из-за магического удара?

Парень, отползший в сторонку и окончательно избавившийся от завтрака, с трудом совладал с собой, отозвавшись на мой вопрос. Кое-как вытерев рот, компаньон медленно поднялся и, пошатываясь на ватных ногах, подошел ближе. Да уж, по колеру словно побелка на потолке — хоть хохломой расписывай. Сен, взяв себя в руки, принялся водить ладонями над бесчувственным телом.

Нахмурившись, он отрывисто выдал вердикт:

— Отравление. Яд. Магический. — И, продолжив тестирование, добавил: — Смертельная доза. Странно, как он вообще до сих пор жив. Большая часть видимо досталась старику. Держится еще. Сопротивляется. Если не найдем целителя в ближайшие полчаса — спасти не удастся.

Сплюнув, я выругался:

— Какого к чертям целителя в этой глуши.

Подбежал Макс и, присев рядом, принялся копаться в аптечке.

— Так! — начал отдавать команды я. — Введи ему новокаина и раствор адреналина. Их при змеиных укусах вкалывают. Будем надеяться, что сработает — авось яд растительно-животного происхождения, а не магический, синтезированный.

Сен, встрепенувшись, поправил:

— Природного. Это была школа природы. Отравляющий кулак или что-то подобное.

— Батю «на шашлыках» как-то раз отравить пытались, списав все на несчастный случай и укус то ли гадюки, то ли какой-то еще пакости. Хорошо, что доктор рядом оказался, с оглоблей в руках и пистолетом под мышкой. Принесли его — бледного, безвольного, обессиленного. Я у постели два дня ночевал, и с тех пор наизусть помню все эти чертовы названия. Ищи гепарин, аминазин и антиферментное что-то, чтобы яд разлагаться начал — контрикал, трасилол, овомин. И еще вроде бы витамин В1 да глюкозу. Там все это есть. Я в полевую аптечку отдельно еще кучу наименований докупал. И йод достань.

Зашуршав, компаньон начал выкладывать рядом с собой лекарства:

— Почти все нашел. Антиферментного нет.

— Ай и хрен бы с ним. Авось не загнется. Все равно не помню, сколько именно надо вкалывать. Аминазин на потом оставь, когда до замка доберемся. Сен, иди сюда.

Парень пододвинулся ко мне и застыл в ожидании. Вот это другое дело. Четкий, собранный. Не краснеет, никакого стеснения. Бледный, правда… ну да ладно. Пройдет. Боевое крещение прошел, как-никак.

— Ты когда-нибудь татуировки делал?

Сен недоуменно уставился на меня.

— Ну, рисунки на людях.

Компаньон отрицательно покачал головой. Макс тем временем, высунув язык от усердия, читал инструкцию к препаратам, выискивая дозировку.

— Чудесно! Значит сегодня научишься. Смотри, берешь вот этот вот пузырек… — я взял банку йода и ватку. — Смачиваешь вот эту белую тряпочку и рисуешь. Прямо на нем. Мы сейчас с Пирром его разденем, чтобы лечить удобнее было.

— Что рисовать? — непонимающе спросил Сен.

— Да что хочешь. Жидкость лечебная — в какую форму обличишь — неважно, — отмахнулся я. — Хоть волшебные письмена калякай, хоть зайчиков с лисичками.

Покосившись на нас, мимо протопал один из оборотней.

— Но лучше волчонков. Чтобы Вася не обиделся.

— Попробую магические знаки лечения и руны друидов от яда, — неуверенно произнес парень.

— Давай, давай. Вдруг сработает, — подбодрил я его. Макс тем временем наполнял уже второй шприц, выкладывая их по порядку применения.

— Пирр, раздевай брата! Будем колоть. В смысле — лечить, — я принял решение отвлечь парня, чтобы тот перестал думать о гибели отца.

К нам подошел невысокий коренастый мужчина и замер, почтительно держась на расстоянии. За моей спиной, как из-под земли, моментально возник Василий. Воин вздрогнул, но остался на месте.

— Мое имя — Ирван. Я командую этими людьми, господин. Вы спасли нас. Подлые трусы напали из засады, ударив магией. Сирдар не останется в долгу, господин, ведь вы спасли его дочь.

— Дочь? — удивился я.

— Мы сопровождали ее светлость в замок. Сирдара задержали дела, поэтому он, выделив нам охрану, отправился следом чуть позже, — пояснил Ирван.

— В кар-рете, — пояснил Василий.

— Какой карете? — совсем запутался я.

Вася молча указал рукой на крытую повозку, раскорячившуюся посреди дороги. Точно, совсем про нее забыл.

— Так вот из-за чего сыр-бор!

Из кареты, оглядевшись с опаской, вылезла служанка, а следом за ней — молодая испуганная девчушка, лет пятнадцати от роду. Тьфу ты, а я-то уже начал рассчитывать на взрослую красавицу…

— Твои коварные планы пошли крахом, о соблазнитель! — захихикал внутренний голос. — Придется действовать стандартными методами. Всех убить, девчонку в охапку и в леса. Выкуп потребуем.

— Собирайте раненых и уходим, — не обращая внимания на провокации, скомандовал я. — Доберемся до замка, больных сложим, отдохнем. Остальное потом. Убитых под вечер земле предадим, трофеи никуда не денутся.

Ирван и не подумал со мной спорить.

— Сделаем, господин.

* * *

В замок добрались на удивление быстро, наверное, потому, что раненых было всего трое: обоерукий боец, которого положили в повозку, да два бойца с малыми порезами. Ахающие на все лады Рози и Лера выбежали навстречу и принялись помогать.

Марта, увидев отсутствие мужа и заплаканного сына, все поняла и, сгорбившись, удалилась в здание. Пирр бросился за ней, что-то горячо крича и указывая на карету. Охнув, она припустила к повозке со всех ног и, увидев бессознательного двурукого воина, не сдержавшись, разрыдалась.

Дождавшись, пока все закончат обустраиваться и чуть отдохнут, я отдал приказ выставить дозорных и отрядить свободных воинов собирать трофеи. Хорошие клинки и доспехи в этом мире сильно ценились. Помимо того, необходимо было отловить разбежавшихся лошадей — первоначально оборонявшиеся были конными.

Восприняв мои указания как нечто само собой разумеющееся, командир людей и вожак оборотней начали напрягать своих подчиненных. Поднялась веселая суматоха, все активно задвигались: кто-то побежал за добычей, кто-то на стены в дозор.

— Заодно наших похороните, да врагов сожгите, — крикнул вдогонку я. — А то трупной заразы еще не хватало.

— Сделаем! Да, шеф! — хором раздалось мне в ответ.

— Как он? — подходя к двурукому мечнику, спросил я.

— Жив еще. Дышит, — ответил Сен, заканчивая рисунок. На теле раненого воина практически не осталось живого места: везде йодом были намалеваны магические символы. — Могучий организм. Сам борется хорошо. Но и господин Максимиллиан помог — лекарствами. Может и выкарабкается.

— Какой я тебе господин! Думай, что говоришь! — подходя, рявкнул Макс. — На ты давай. Мы вместе уже вон сколько пережили. Не смей господином выкать.

— Извините… извини, Максим, — смутился Сен. — Волнуюсь просто.

— Слушай: а что, если из ожерелья долбануть? — предложил я. — Оборотней ты ослаблял, а его, наоборот, усилить. Ему это поможет с ядом справиться?

Марта, молча прислушиваясь к нашему разговору, сменила мокрую тряпку на лбу воина.

— В принципе может получиться… — задумался парень. — Но энергии много уйдет. Чуть ли не полкамня. Усилять, не разрушая — затраты большие, конвертаций много.

Посмотрел на судорожно замеревшую мать, понявшую, что решается судьба ее сына, я отмахнулся:

— Тащи. Зарядим потом. Может, поможет хоть. В команду его переманим.

Взявшись одной рукой за ожерелье, Сен забормотал какую-то тарабарщину. Затем замер, словно осмысливая что-то и, вытянув вторую руку в сторону лба мечника, резко сдавил один из камней.

Тот вспыхнул, родив искру белого света, молнией метнувшуюся в тело бойца, заставив того выгнуться дугой. Марта испуганно отшатнулась.

Все нарисованные йодом знаки вспыхнули на мгновение и тут же потухли. Черты лица воина постепенно расслабились, а прерывистое дыхание стало спокойным, мерным и плавным.

— Сработало, — констатировал Макс. Марта радостно разрыдалась.

Сен, удостоверившись, что с его подопечным все в норме, встал, потянулся и предложил сходить перекусить. Максим охотно поддакнул — мол, с утра на ногах.

Пожрать нам не дали — со двора донеслись резкие крики и конское ржание. Вздохнув, я пошел разбираться. Компаньоны поплелись за мной. Покой нам только снится.

* * *

— Где она?! — грозно проревел седоусый грузный мужчина, гарцуя на лошади. Вокруг столпилась целая куча конной охраны, настороженно косившаяся на оборотней. Стае, впрочем, было плевать — доломав оглобли повозки, волки индифферентно уселись в кружок неподалеку от ворот и жарили на костре мясо.

Из дверей замка, видимо, вырвавшись от служанки, вылетела девочка.

— Папа!

Спрыгнув с лошади, незнакомец подскочил к ребенку и подхватил на руки:

— Дочка! Девочка моя! Не задели? С тобой все хорошо?

— Кажется, это сирдар, — произнес Макс, принюхиваясь. — И кажется, там шашлыки. Я пошел.

— Тьфу ты господи… Иди. Оглоед, от тебя все равно проку никакого. Сен, за мной!

Зайдя в замок, я нашел свою сумку и, вытащив оттуда зеркало и силиконовые остроконечные уши, принялся прилаживать их на голову.

Парень восхищенно ахнул:

— Как настоящие!

— А что ты хотел… Технология, понимаешь ли. У вас тут эльфы есть?

— Есть.

— Логично. Раз есть гномы, почему бы не быть эльфам? На то и рассчитывал. Похож? — закончив перевоплощаться, спросил я, встряхивая волосами.

— Ну… отдаленно. За полукровку можешь сойти, — одобрил компаньон.

— А нам больше и не надо. Пошли сирдара пугать.

С усатым правителем мы столкнулись в дверях.

— Кто главный? — хмуря брови, спросил он. — Это вы спасли мою дочь?

— Повеж-жливее с-с моим гос-сподином, человечиш-шка, — злобно ощерившись, прошипел я. — Мне достаточно одного двиш-жения чтобы убить тебя за непоч-штительность.

Стоявшие за спиной сирдара воины схватились за оружие, а сам правитель опешил. Встряхнув волосами и обнажая остроконечные уши, я вальяжно взялся за рукоять «Грозы». Решительности у людей сирдара тут же поубавилось.

— Эльф? — пробежал шепоток по задним рядам.

— Полукровка? — неуверенно предложили в ответ. — Не совсем похож.

— А то ты их видел, тля, вживую-то…

Обернувшись, я скучающе спросил Сена:

— Мож-шно рас-справиться с-с ними, гос-сподин? Обещ-щаю, что не заляпаю кровью с-стены.

Воины слегка подались назад, а компаньон опешил. Стоило большого труда сдержать улыбку и намекающе подмигнуть. Святая простота.

— А что ты еще ожидал? — едко влез внутренний голос. — Его ведь в честь святого назвали.

Седоус, смутившись, сбавил спесь и, жестом успокоив своих людей, перевел взгляд на Сена.

— Могу ли я узнать ваше имя, почтенный?

— Сэнтиниэль, — ответил парень.

— Ну же, идиот! — буравя компаньона глазами, подумал я. — Вспомни, как мы его разыграть собирались.

Встретившись со мной взглядом, Сен встрепенулся и кивнул, показывая, что понял.

— Сэнтиниэль Эндлессаау Кроудеа Вийинаи, астан восточной провинции.

Правильно, что пониже титулом назвался. От астана до сирдара — не так уж и далеко. А иные астаны — так и вовсе побогаче да посильнее будут. Зато шансов попасться меньше. Глаза усача почтительно округлились.

— Осман Валлийский деа Ромалья, сирдар северной провинции, — представился он в ответ. — Ирван мне все рассказал. Выражаю вам свое почтение за спасение дочери и надеюсь, что оно будет использовано. Мое слово — закон, клянусь сущностью.

— О-о-о… — заинтригованно протянул внутренний голос.

— Что, особая формулировка? — мысленно переспросил я.

— Да. Эта клятва означает, что он твой должник по гроб жизни. И ты можешь просить его о чем хочешь, отказать не имеет права. Произнеся это на людях, идти на попятный уже нельзя — лицо потеряешь и уважать перестанут. Все равно что душой поклялся.

— Ш-шикарно. Замок наш.

— Угу.

* * *

Мы прошли в гостиную, где, заварив травяного отвара, сели за стол переговоров. Как и положено достойному телохранителю, я занял место у спинки стула Сена, предоставив парню вести переговоры.

Надо сказать, он не подкачал. Туманно высказываясь, пожаловалсяна знать, которая, плетя интриги, настолько очернила его семью в глазах их ассардара, что на нее открыли охоту. Ему же, как единственному наследнику, пришлось бежать, спасая свой род, в надежде возродить его в будущем.

Все, кто выжил из его клана, — это Сэнтиниэль да его дальний родственник Максимиллиан. На службе у них полуэльф да стая оборотней, потому что его семья всегда лояльно относилась к другим расам. Путешествие показало, что семья не прогадала — телохранители из нелюдей вышли отменные, и, если бы не их помощь, он бы не выжил.

Приехав в северную провинцию, Сен надеется здесь закрепиться и зажить мирной жизнью, не вспоминая ужасов прошлого. Для начала — купив какой-нибудь замок.

Осман внимал, сочувственно кивая. Как же, у бедного парня вся семья погибла. Он-то не черствый, понимает — у самого только что чуть дочь не похитили.

Решив, что момент подходящий, я вмешался в беседу:

— Собственно, уважаемый сирдар, мы поэтому в замок и ехали. Хозяин собирался у вас его выкупить, чтобы поселиться здесь.

Усач непонимающе уставился на парня:

— Уважаемый Сэнтиниэль, это правда?

— Да, — лаконично ответил компаньон.

— Но… Это же глушь! Тракт торговый рядом, правда… Зато до столицы далеко и до крупных городов тоже, — сирдар замялся, видимо, подумав, что мы собираемся попросить замок бесплатно.

— Почтенный Осман, спасение дочери к этому никак не относится, тем более что это вышло случайно. Если нам понадобятся ваши услуги — обратимся. А пока, если это, конечно, возможно, мы бы хотели выкупить замок.

Правитель, успокоенно выдохнув, задумался. Наконец, приняв решение, усач решился:

— Добро. Все равно простаивает. Все поменять его собирался у сирдара западного. На табун моннельских лошадей.

Присвистнув, внутренний голос пояснил:

— Редкая и дорогая порода. Выносливая. Чуть ли не по несколько золотых за лошадь.

— Так бы не продал. Но, видимо, знак мне свыше… — тем временем продолжил Осман. — Дочку чуть не погубил замок проклятый. Чудо спасло. И это чудо передо мной сидит. Цену ломить не буду — за три сотни золотых отдам.

— Самая интересная часть пошла, — захихикал голос. — Торги!

— Денег у нас вроде бы должно хватить, — неуверенно произнес Сен, которого я проинструктировал соглашаться, даже если цена будет заоблачной.

Сирдар заулыбался, радуясь, что избежал споров.

— Но, может быть, почтенный Осман согласится на компенсацию чем-то более ценным, чем валюта? Мы бы хотели оставить золото на обустройство и прочие нужды, — вкрадчиво вступил в беседу я.

Усач заинтересованно уставился на меня.

— Сейчас поясню.

Принеся небольшую невзрачную коробку, я положил ее на стол перед хозяином замка.

— Один из редчайших магических артефактов. Хронограф, или, по-простецки — часы. Можете достать, он безопасен.

Правитель опасливо открыл коробку. Макс свою задачу выполнил — простые часы с большим циферблатом, правда, механические, хотя я просил электронные. Ну да бог с ними, дольше прослужат. Для нашего мира крикливо смотрелись бы — тут тебе и блестящая позолота, и кристаллы Сваровски, и украшение серебряными узорами. Обычная пафосная китайская подделка, однако для этого мира — самое то. Выглядит безумно ажурно и дорого — благо здесь еще не знают слова «нестирающаяся позолота с напылением».

— Позвольте, покажу… — я надел часы на руку. Усач заинтригованно придвинулся.

— Артефакт не зависит от местоположения солнца. Безопасен для носителя и окружающих. Не засекается, как магический предмет. Предназначение хронографа — позволять узнать точное время суток в любое время суток, — скаламбурил я. — Секрет изготовления утерян вместе со смертью семьи моего хозяина. Во всем мире сейчас всего три такие вещи, и все у нас. Подарок, достойный императора. Прошу, — я снял часы и протянул их сирдару.

— Чудно смотрятся, — ворчливо заключил Осман, рассматривая их на своей руке. — Но красиво.

Впрочем, было видно, что хронограф ему понравился. Кому не захочется обладать уникальной вещью, которой ни у кого нет?

— Кичиться на своих сирдарских тусовках будет, — хихикнул голос.

— Это еще не все, — я выложил на стол коробку «с банановым вкусом», по которой так едко прошелся Макс.

Все, включая Сена, заворожено уставились на голую красотку на упаковке, призывно манящую пальчиком. Кто-то из воинов громко сглотнул слюну. Сен, вспыхнув как мак, стыдливо отвел взгляд.

— Магическое средство от беременности. Любая молодуха, увидев это, к вашим ногам упадет, — я поманил сирдара пальцем и начал нашептывать ему на ухо. Все настороженно притихли, прислушиваясь и пытаясь разобрать слова.

— Шу-шу-шу… толщиной, как человеческий волос… шу-шу-шу… не стесняет ощущений… безопасная любовь… внутрь прямо… шу-шу-шу… есть прозрачные, а есть цветные… срок годности пять лет… и со вкусом фруктов…

Я выпрямился, отстраняясь от правителя.

— Слабо верится… — сомнительно протянул хозяин замка.

Пришлось надорвать пачку и продемонстрировать использование изделия, потушив свечу и одев на нее контрацептив. Упс, желтенький попался. Повеяло ароматом банана.

— И впрямь толщиной в волос… — принюхиваясь, обалдело открыл рот Осман, и на его лице появилась идиотская улыбка.

Сен, уже не красный — пунцовый со стыда, посмотрел на свечу в презервативе, которая пошла по рукам, и отвернулся.

— Одним словом, у нас, у эльфов, такими штуками королевы пользуются, чтобы от любовников не залететь. Срабатывает стопроцентно, если их острым не колоть ничем, да ногтями не царапать, — закончил я.

Глаза сирдара загорелись.

— А еще есть? — жадно спросил он.

— А замок продашь? — не менее жадно спросил я.

— Если хронограф не брать — за какие-то жалкие одиннадцать штук? — торгуясь, в запале ахнул Осман.

— Одна штука стоит дороже моннельской лошади вашей, побольше золотого! Сказано же: ко-ро-ле-вы эльфийские пользуются. Первые лица государства! — отрезал я. Но, видя раскрасневшееся лицо правителя, сжалился: — Ладно, все четыре коробки отдам, что с собой взял.

Сирдар выдохнул и радостно выматерился, не веря своему счастью.

— Но с обустройством замка поможешь! — пригрозил я.

Осман истово закивал, что-то бормоча себе под нос.

— Ужо она у меня попляшет… И так к ней, и сяк… — усач запыхтел. — И цветы тебе — на! И украшения тебе — на! И песни под луной — на! Всю ж…пу ободрал, сквозь кусты пробираясь… — витая в своих мыслях, хозяин замка все больше распалялся.

— И прогулки по озеру — тоже на! Весь двор потешался, как я мокрым на берег выполз, когда лодка перевернулась. А как в постель — так сразу голова болит! Стесняешься, говоришь? Романтики тебе подавай, да? Будет тебе романтика! — схватив коробку со стола, Осман торжествующе потряс ей в воздухе и жадно прижал к груди. — Цветная да фруктовая! Не денешься теперь никуда.

Внутренний голос зашелся в истерике, а воины старательно стали прятать ухмылки. Видимо, эта тема уже давно стала общественным достоянием.

Сен, вроде бы успокоившись, опять запунцовел. Святоша, что с него взять. О духовном мыслит…

— Вот так туземцев и подкупали. За красивые бусики и огненную воду, — заржал внутренний голос.

— Это все равно на триста золотых не тянет, — тем временем успокоившись, сказал Осман.

— Это тянет много больше, чем на табун моннельских. Сколько голов в нем было?

— Почти пятьдесят, — не стал скрывать хозяин замка. И, запнувшись, продолжил: — Это, конечно, дешевле, чем озвученная сумма, но у нас с тем сирдаром давняя дружба…

— А мы твою дочь спасли, жлоб! И романтических изделий — как лошадей, тоже почти пятьдесят! Друзьям своим перепродашь подороже, отобьешь свои три сотни. Плюс уникальный магический артефакт, которого ни у кого нет. Не согласишься — другой замок найдем. Имей совесть, в конце концов!

Переведя взгляд на красотку на обложке прижимаемой к груди коробки, Осман вздохнул и, крякнув, сломался:

— Добро. Дочь, она важнее. Купчую давай писать.

Я ухмыльнулся.

Замок теперь — НАШ! Часть первая плана — выполнена. Плацдарм захвачен.

Глава 7 ПЛАЦДАРМ

— Хорошо идут дела, когда в руках бензопила! — хмыкнул я, наблюдая из надвратной башни за двумя оборотнями, кромсающими двуручной пилой дерево неподалеку у ворот.

Полоса отчуждения вокруг замка медленно, но верно росла. Мой дом — моя крепость. Местность потихоньку становилась безопаснее. Еще немного, и подкрасться незаметным вплотную к стенам станет практически невозможно. Черта с два с наскоку возьмешь — надо еще ров откопать. Где это видано, чтобы крепость без рва была? При прежнем владельце он был чисто символическим и носил скорее декоративный, нежели оборонительный характер. Делать нечего, пришлось устраивать земляные работы. Выкопанную землю было решено не выбрасывать, а свозить в замок, чтобы благоустроить там небольшой садик, почти зачахший от недостатка внимания.

Вдохнув воздух полной грудью, я направился на конюшню, где Пирр запрягал лошадей в повозку. Пора было выезжать, ведь завтра — день открытия Торжища. Купец и гномы ждут!

Все свободное время я потратил с пользой: постепенно обустраивал замок да наблюдал за Максом, который, вспомнив сержантские навыки, муштровал вервольфов и занимался прочими организационными вопросами.

Замок постепенно оживал, превращаясь из замшелой громадины в величественную твердыню.

Осман с дочерью, собрав всех людей, укатил в тот же день, как и приехал, так что разъяснять, что к чему, оказалось некому. Повезло хоть, что на следующий день правитель прислал управляющего, который оформил все необходимые бумаги, подтверждающие факт купли-продажи.

Присланный мужик оказался толковым и, помимо деловых советов, за небольшое вознаграждение свел меня с нужными людьми, которые за определенную мзду занимались оформлением документов. Вскоре всей моей команде были выписаны новые дворянские грамоты, взамен «утерянных»: астанская на Сена и танские — на нас с Максом. Оборотней приписали подневольными крестьянами — особо светиться я пока не хотел.

Рози и Леру я принял на службу, прописав на постоянное жительство в одной из комнат замка. Девушки раздумывали недолго — жалование неплохое, господин молодой, красивый, авось не обидит.

А обидит — так и доплатит за молчание. Вон как смущается, когда ему подмигиваешь. Да и прислуживать в замке, имея свою комнату, — солиднее, чем огород в деревне возделывать, в избе деревянной проживая, да опасаться, что крыша прохудится, али еще что.

Пирра с Мартой, похоронивших и закончивших оплакивать смерть Гарроха, также позвал на службу. Что-то подтолкнуло меня выплатить им компенсацию за смерть кормильца, и, надо сказать, я об этом не пожалел.

После того как мы вылечили ее сына, Марта была готова идти за нами хоть на край света, а безвозмездно получив еще и приличную сумму денег… Женщина приняла твердое решение — служить новому хозяину до самой своей смерти.

Пирр, к слову, недалеко от нее ушел — потеряв отца, он чуть было не потерял брата и был безумно мне благодарен. Недолго думая, парень радостно встал под наши знамена.

Двурукий воин, которого, как оказалось, звали Ранмиром, выжил и уверенно шел на поправку. Могучий тренированный организм хорошо справлялся с магической заразой, и с каждым днем воину становилось все лучше и лучше. Сославшись на болезнь, боец уволился со службы у Османа, который, надо сказать, поступил с ним по-свински: даже не подумав забрать с собой, бросил помирать в замке. Более того — сирдар и не подумал поинтересоваться его здоровьем, ни когда уезжал, ни когда прислал управляющего.

— Легко раненый воин — еще может поправиться. Тяжело покалеченный боец — бесполезен, — спокойно пожал плечами в ответ на такое обращение мечник. — Балласт. Свое отработал, в нем больше нет нужды. Когда вещь становится бесполезной и ненужной — ее выбрасывают.

По жизни я всегда считал себя циничным, но, услышав это, задумался — а не самоубеждение ли это…

Естественно, как и его брат, Ранмир поступил ко мне на службу. Поначалу, правда, он намеревался служить мне бесплатно, на голом альтруизме. Отдать долг жизни. В благодарность за спасение его самого да за предоставление крова его семье.

Помнится, я тогда разразился долгой исповедью на тему «Идти из чувства долга и идти по своей воле — разные вещи». Пришлось пояснять, что начальство — оно разное бывает, например такое, как его бывший сирдар. Таких и слушаться-то не хочется, да не поделаешь ничего. И приходится из-под палки команды выполнять, мечтая о том, как когда-нибудь такому начальству морду набьешь.

А вот друзья — они на всю жизнь. Не обидят и не предадут. С ними по своему желанию идти можно, да по своей воле. И пользы от этого, естественно, намного больше.

Высказав все это, я отправил Ранмира обдумывать услышанное, заодно в довольно грубой форме добавив, что возвращаю ему его гребаный долг жизни и что за спасение своей шкуры он мне ничего не должен. Помнится, воин жутко обиделся на мое нежелание принимать его служение, но, поразмыслив, был вынужден признать мою правоту. Назначив ему жалование, я поставил его комендантом замка взамен почившего Гарроха, до кучи обязав тренировать всех фехтованию.

Борей, поняв, что хозяин в замке сменился, попытался было подкатить с прошением о поселении, но я, не глядя, отмахнулся: мол, знаю, разрешаю. Степняк на радостях тут же предложил свои услуги, за что и поплатился. Как обычно, назначив жалованье и приняв на службу, я начал постоянно припахивать кочевника к исполнению всяких дел.

Денег на обустройство замка было решено не жалеть. Новая мебель, предметы обихода, новые двери, новые окна, новый камин… В несколько смен все мастера окрестных деревень трудились почти неделю, не покладая рук, и, надо сказать, результат оказался достойным.

По мелочам было переделано практически все: кухня, подвал, жилые комнаты, зала…

Капитальный ремонт я оставил на тот момент, когда вернусь с Торжища, ограничившись пока лишь жизненно необходимыми изменениями.

Оборотни за это время так привыкли к форме, что практически перестали ее замечать.

— Камуфляж нам к лицу, — помнится, пошутил один раз Вася. — Мы дети леса, и он тоже.

Крестьяне, приходящие на работы в замок, поначалу шарахались от вервольфов, облаченных в столь странные пятнистые одеяния, но постепенно привыкли. При виде же меня, Макса или Сена селяне робели, прятали взор и старались казаться как можно незаметнее. Лишь потом я узнал, что один из деревенских был свидетелем битвы и ославил нас на всю округу, как «воинов дивных, извергавших из рук гром жуткий, разящий врагов». Несмотря на слухи, видя, что мы не кусаемся, селяне потихоньку перестали бояться, а вскоре уже радушно здоровались.

Проблема сохранности вещей из нашего мира решилась довольно просто. Выбрав самую защищенную комнату в центре замка, без окон и всего лишь с одним проемом, я заставил плотников выпилить массивную деревянную дверь, а затем обить ее железом.

Затем по моим самодельным чертежам деревенский кузнец выковал две простейшие толстые металлические полосы с дырами по центру. Приклепав их к двери, я получил то, что хотел. Идеальное место для замка.

Комната была объявлена жутко опасным складом магических артефактов, с запретом приближаться к ней более чем на пять метров. Надо сказать, таких дураков и не было.

Особенно после того, как на второй день вечером я устроил небольшой фейерверк в честь обмытия покупки замка. Крестьяне в страхе разбегались кто куда, испуганно вопя на ходу. Я сумел разобрать лишь что-то вроде «Де-мо-ны-ы-ы!!!» Пришлось пообещать больше «не ставить таких магических опытов» без предупреждения.

Навесив на дверь склада большой амбарный замок, с хитрой итальянской личинкой, я успокоился. Здешние воры еще не доросли, чтобы такое чудо техники взломать. Оторвать — да, но в таком случае и дверь никакая не спасет. Пирру с Ранмиром было велено охранять «сокровищницу» пуще собственных глаз.

Направляясь к конюшне, я продолжал прокручивать план действий в голове. Ладно, чего зря гадать? Приедем на Торжище — увидим, что к чему.

— Так, мужики! — зычно раздалось с крыльца. — Хозяин уезжает! Закончите начатое, что велено было, да ступайте по домам. Завтра приходите, продолжим.

— Из тебя получился отменный комендант замка! — обернулся я к подошедшему мечнику. — Уже окреп, ходишь нормально? План действий я Пирру оставил, и деньги тоже.

— Не хожу — бегаю! — радостно ответил Ранмир. — Вашими стараниями.

Высокий, атлетического телосложения юноша. В меру худой, жилистый, с бледной кожей. На вид — лет двадцати пяти, на пяток лет старше брата. Зеленые красивые глаза, взъерошенная короткая прическа темно-русого цвета. Совсем не похож на Пирра — тот был среднего роста, мускулистый и загоревший, с вьющимися темно-каштановыми волосами до плеч и карими глазами.

— Один мечами махал в легких доспехах, двумя причем, и быстро. Вот и жилистый да незагоревший. Другой на солнцепеке камни ворочал, да воду ведрами в замок таскал — вот и смуглый да мускулистый, — хмыкнул голос. — Что ты еще ожидал-то? Мышцы разные нужны, мышцы разные важны.

— Рифмоплет, тоже мне…

— Я, между прочим, не просто так тут распинаюсь! Я по делу пришел! — возмутился мой внутренний собеседник.

— По делу? Выкладывай.

— Я, кажется, знаю, почему Сен краснеет.

— Ммм…

— Он… Не совсем Сен просто.

— Эм, что?

— А вот не скажу, — голос внутреннего собеседника сочился ядом ехидства. — Я же рифмоплет. Мучайся теперь.

— Нет-нет, что ты! Это была шутка, шутка!

В ответ раздалось лишь мерзкое мелочное хихиканье:

— Поздно! Подожду, пока ты сам догадаешься. Это будет занимательно.

Зевая, подошел Макс, а за ним неспешно — Сен. Я собирался задать бешеный темп, чтобы успеть на Торжище к вечеру, так что поднял всех ни свет, ни заря.

Василий с компанией, как всегда, был готов и молча ожидал нас у ворот. Усаживаясь с компаньонами в повозку, я приказал трогать, пообещав мечнику вернуться сразу же, как закончу дела.

Ранмир, проникнувшись возложенной на него ответственностью, склонился в поклоне.

Хоть есть теперь, на кого замок оставить…

Нанятый в деревне кучер тронул поводья, и повозка неспеша покатилась из замка.

— Давай взамен Сена — про крестьян расскажу? — вкрадчиво прожурчал голос.

— Валяй, — обиженно засопел я.

— Ты бумаги при покупке замка читал?

— Угу.

— И что там про земли вокруг да деревни было написано?

— Земли вокруг замка мои по праву, кажется, до трактира «В гостях у Оборотня». Тот вроде бы на границе стоит. А деревни… Они при смене хозяина, сиречь уважаемого сирдара, освобождаются от его гнета, потому что править ими может лишь благорожденная знать.

Я замер.

— Дошло наконец, — продолжал забавляться голос. — Ну ей-богу, идиот. На момент покупки у вас дворянских грамот не было, о чем никто и не знает. Но потом-то вы их сделали! Так что все крестьяне теперь — твои. Заканчивай им зарплату платить — побаловались и хватит. Пора использовать рабский труд. И служанок, служанок несколько в замок возьми! Посмазливее, молодых да симпатичных. Будем с ними забавляться. Если тебе Сена, конечно, не хватит, — внутренний собеседник едко захихикал.

Я опешил от такой наглости.

— Хрен тебе, а не служанок. Рози с Лерой пока хватит. Не желаю я ни с кем забавляться, рано еще. Много дел впереди. А про Сена не понял.

Голос залился смехом.

Решив не обращать на это внимания и немного подумав, я добавил:

— А жалованье селянам пока платить буду, пусть привыкнут ко мне. Зря я что ли столько мелочи из нашего мира тащил? Пусть поймут, что я не такой, как Осман, который только и знал, что налоги драть. Слышал я, как они Ранмиру изливались — дескать, как сменился в замке хозяин, так и дышать легче стало. Пусть дышат пока — прижать в любой момент можно.

Подъем рано поутру дал о себе знать — к вечеру мы были на месте. Дорога прошла без особых происшествий, не считая инцидента со стражей у ворот. Завидев внушительную процессию из повозки, сопровождаемой воинами в причудливой пятнистой форме, командир наряда попытался было выцыганить плату за въезд в город. Не тут-то было. Стоило Василию лишь слегка улыбнуться — и ретивый стражник, спав с лица, тут же распорядился нас пропустить.

Остановились на постой в уже знакомом «Приюте Охотника». К счастью, на стенах не было трофеев в виде волчьих голов, а все остальные не особенно затронули вервольфов. Распределив людей по комнатам, я с чувством выполненного долга направился на боковую.

* * *

День не задался с самого утра. По адресу, который Кирей оставил в прошлый раз, мы никого не застали: слуга пояснил, что купец уже уехал торговать.

Пришлось искать повозку, что оказалось довольно непросто — все вакантные кареты уже были заняты. Наконец, с трудом найдя подходящий вариант, мы двинули на поле, где происходило Торжище.

Народу было много. Если быть точным — ОЧЕНЬ МНОГО. Невольно вспомнился один громадный рынок в нашем мире, который власти закрыли за нарушение санитарии.

Все поле, насколько хватало глаза, было заставлено лотками, телегами, палатками и кое-где даже двухэтажными шатрами. Торговали буквально всем, что можно вообразить: начиная от подвод зерна и заканчивая «редчайшими» магическими зельями из-под полы.

Крестьяне, воины, купцы… Народ толпился, разглядывая чужие товары и предлагая свои. То и дело где-то вспыхивали ожесточенные споры и яростные торги. Как ни странно, дальше громких криков дело не доходило. Присмотревшись, я понял причину: по рядам ходил наряд стражи во главе с мужчиной в полосатой форме, видимо, одним из организаторов мероприятия. Там, где они проходили, народ почтительно расступался, приглушая свою активность. Получить штраф или быть выдворенным с Торжища не хотел никто.

— Кстати! — спохватился я. — Вась, если будет время, поймай мне карманника.

Вожак молча кивнул.

— Зачем нам карманник? — недоуменно спросил Сен.

— Будем подминать под себя город, — отмахнулся я.

— С помощью одного карманника? — радостно загоготал Макс.

— Нет, с помощью незаконных бандформирований. Как в каждом уважающем себя средневековье, тут должны быть как минимум два ночных братства: гильдия убийц и гильдия воров. Карманник выведет нас на второе, а там видно будет.

Описание лавки купца слуга дал довольно подробное, поэтому искали мы Кирея недолго. Сильно помогли в этом указатели, вбитые в землю, с цифрами и буквами, обозначающими торговый ряд и место в нем. Неплохо придумано.

— Слушай, — внезапно встрепенулся внутренний голос. — Я тут подумал: а что если нам в замок стационарный портал приволочь? Не надо будет лошадей гонять да в повозке трястись. Коли захватим — часто ездить придется тогда. А так, р-раз — и в городе уже. И руки вредить не надо, на камень кровью капая.

Я почувствовал себя полным идиотом и едва сдержался, чтобы не застонать. Ведь у нас есть камень, а мы до города своим ходом добирались, все седалище на кочках растрясая.

— А стационар где мы, по-твоему, достанем?

— У святоши нашего спроси. В третьем ковене он у них точно был. Это они лишь для виду магов ненавидят, а у самих артефактов — полные подвалы. Раньше, помнится, чуть ли не в каждом богатом храме стационар ставили, когда церковь в силе была. Они и незаметными могут быть — например, в каменный круг в полу шагнул и все — уже на месте.

Я почувствовал, что исхожу слюной не хуже Сена, увидевшего редкий артефакт. Жадность закопошилась, теребя душу лапками и нашептывая: «Хочу!» В замке бы такой круг явно не помешал.

Повозка, скрипнув, остановилась у богатого двухэтажного шатра, значительно выделяющегося среди прочих. Зазывала, стоявший рядом, радостно подтвердил, что это точка торговца Кирея. А купец-то наш непрост! Приказав Василию с оборотнями оставаться на улице, я с Максом и Сеном направился ко входу.

— Ты предлагаешь ограбить храм? — спросил я, раздвигая полог и заходя внутрь.

— Да. А еще лучше — всех в нем вырезать к чертям да на полу какую-нибудь пентаграмму нарисовать. Чтобы святоши содрогнулись — Темная Империя возрождается!

— Злобный какой. До императора мне еще далековато, — хохотнул я. — Но идея хорошая. Может быть, попадется тот извращенец, который Сену психику сломал. Мне кажется, отец-настоятель, которого парень так боится, его домогался.

Тут захохотал уже голос:

— Ага… Домогался… Нашего парня… Бедного, несчастного, к мужчинам стеснительного…

— Ты мне так и не рассказал, что понял, — насупился я.

— И не расскажу. Такой шанс упустить, наблюдая, как до тебя, идиота, дойдет наконец, — внутренний собеседник начал, всхлипывая, поскуливать, будучи уже не в силах смеяться.

— Та тьфу на тебя…

Внутри шатер был обставлен скромно, но со вкусом. По-видимому, Кирей торговал оружием — оно было везде. На прилавках громоздились целые груды мечей, вдоль стен стояли стойки, уставленные копьями, алебардами и прочими опасными вещами с длинной рукоятью, даже с потолка то там, то сям свисало что-то опасное. В одних походных шкафах у стены стояли луки, в других, с полками — арбалеты. Периодически встречались и козлы, увешанные необычным оружием: цепным, дробящим, метательным…

Тут же подскочившего к нам продавца я жестом отослал обратно за стойку:

— Не покупать пришли. Кирей у себя?

Мужик растерянно кивнул:

— Подождите, я доложу…

— Завянь, чахлый. И без тебя справимся, — оттолкнув торговца в сторону, Макс угрожающе навис над ним.

— Камрад, не шали, — я поморщился, подходя к лестнице на второй этаж. — За мной!

Кирей сидел за столом и, хмурясь, сосредоточенно читал какую-то бумагу.

— Чертовы гномы! — выругался купец себе под нос.

— Тук-тук! — гаркнул Макс.

— О, господин Дитрий! Вы все-таки пришли! — подняв глаза, обрадованно воскликнул Кирей.

— Дмитрий, — поправил я, подходя и садясь на стоящий рядом стул. — Впрочем, неважно. Что, проблемы?

Купец лишь огорченно махнул рукой:

— Чертовы коротышки опять взвинтили цены! А у меня заказы горят. Все ассардар западный, будь он неладен…

— А он-то здесь при чем? — удивился я, по-хамски беря стоящий рядом с Киреем чайник и наливая себе травяного отвара.

— Доспехов ему для войны потребовалось, видишь ли, а денег не хватало. И этот сын осла, да не услышат меня лишние уши, нашел гениальное решение — чуть ли не войну им объявил, продовольствие перекрыть вздумал. Думал, с голоду на коленях умолять его придут. Коротышки, не будь дураками, в ответ с восточными соседями торговать начали, а на всю западную область поставки урезали. А товар мой — оттуда как раз… Сейчас то, что в наличии, выйдет — и все. Не будет тут больше торговли. Вся западная область под эмбарго попала. Коротышкам самим от этого плохо, убытки сплошные, да рази ж они признаются? Упрямые черти!

— Посмотрим, что сделать можно, — я отхлюпнул отвар. — Как раз скоро к вам в лавку гном прийти должен. Меня искать. С ним посоветуемся.

Торговец ошалело посмотрел на меня:

— Господин Дмирий, вас будет искать гном?!

— Да, надо кое-какие вопросы уладить. И зови меня Дэймоном, может, ошибаться перестанешь.

Кирей смутился.

— Дей-мо?

— Деймо, дэрмо, да… — радостно заржал Макс. — Мягкий знак только пропустил.

Я устало вздохнул:

— Де-мон. Так легче?

— Да, господин Демон, — закивал купец.

— Ну вот и славненько. Лавка тут свободная есть? У меня магических товаров на продажу — полная повозка.

Глаза Кирея возбужденно блеснули:

— Все мои коллеги желают с вами познакомиться! Ваш прошлый подарок произвел среди них фурор. Но лавки, к сожалению, нету — все вакантные места уже заняты. Я рассчитывал, что вы прибудете раньше. Торжище уже началось.

— Оно же продлится еще несколько дней?

— Неделю.

— Значит успеем. Если что — твой шатер выкуплю, да под себя переделаю.

Купец поперхнулся:

— Господин Демон шутит?

Я ухмыльнулся краем рта:

— Вовсе нет. Не бойся, прибылью поделюсь. Все равно спрос больше будет, чем на твое оружие.

Снизу раздался протестующий вскрик, затем рык и, наконец, веселый звон мечей. Поднявшись по лестнице, к нам подошел Василий:

— Дело сделано, шеф.

— Какое дело? — непонимающе уставился я на него.

— Кар-рманник.

— А! Точно-точно. Господин Кирей, вынужден ненадолго вас покинуть.

Спустившись, я обнаружил причину звона: продавец мечей, потирая набухающий глаз, сидел на опрокинутой стойке в окружении рассыпанного по полу оружия.

— Тебе же говорили — завянь! — радостно гоготнул Макс. — Нашел кого не пускать.

Оккупировав почти все свободное пространство перед шатром, подчиненные Василия нарочито расслабленно и беззаботно мирно наблюдали за окружающей их публикой. Публика, надо сказать, нутром чуяла подвох и огибала оборотней по широкой дуге.

К нам подошел вервольф, держа за предплечья аж двух пацаненков — по одному в каждой руке. Те, видимо, осознав всю безрезультатность своих потуг, вырваться из железной хватки не пытались.

Оглядевшись, я заметил у лавки невдалеке подозрительную личность, старательно делавшую вид, что глазеет на представленные товары. Незнакомца выдавали судорожные движения и направленность взгляда: нет-нет, но обеспокоенно и нервно он посматривал на пойманных ребят.

Подойдя к карманникам, я дождался, пока личность в очередной раз бросит на них взгляд, и, привлекая внимание, помахал ему ручкой. Незнакомец замер.

— Смотрящий? — догадался Макс, проследив, куда я смотрю.

— Да. Скорее всего — куратор этих двух обалдуев, — довольно ответил я, подманивая пальцем незнакомца.

Нехотя, тот приблизился и остановился в почтительном отдалении.

— Твои ребята? — я закатил каждому из юных карманников по щелбану.

— Не понимаю, о чем вы, господин, — старательно начал косить под дурака смотрящий.

— Ну, раз нет, значит стражу надо звать. Сдадим их в тюрьму — договариваться-то не с кем.

Пацаны испуганно задергались.

— Хотя знаешь… — продолжил я, зайдя в шатер и взяв там первый попавшийся меч. — Зачем стражу? С ворами у нас разговор короткий — попросту отрубим им руки.

— Положи их! — решил подыграть мне Макс, приказывая оборотню.

Тот, недолго думая, подозвал собрата и передал ему одного карманника, а второго бросил в пыль и придавил ногой.

Подойдя, я примерился и замахнулся мечом. Сен ахнул. Пацан заорал, пытаясь спрятать руку.

— Стойте!

— О-о-о… — я опустил меч, оборачиваясь к незнакомцу. — Так значит это твои ребята?

— Мои, — поняв, что отпираться бесполезно, сказал смотрящий.

— Скажи главному, что надо перетереть. Облава на вас скоро будет. В городе. После Торжища. Пусть доверенное лицо пришлет. Потолкуем. Запомнил?

Личность кивнула.

— Найдете меня в трактире «Приют Охотника» или здесь. Свободен, — я развернулся, жестом приказывая освободить пацанов.

— Как представить господина?

На мои губы наползла зловещая улыбка:

— Демоном. Господин Демон.

Макс улыбнулся. Окликнув отбежавших ребят, я бросил каждому из карманников по пану и подмигнул.

— Не в обиде?

Парни, освидетельствовав монеты, радостно кивнули.

— Чудно. Тоже свободны, — пацаны развернулись и приготовились уйти, когда я решился закинуть удочку наугад.

— Стойте, — карманники ожидающе застыли. — Соберете мне информацию про всех находящихся в городе служителей Белой Церкви — получите по серебряному. А если накопаете что-нибудь про стационарный портал, который у них в храмах может храниться — по два. Каждому. Как меня найти — знаете.

Глаза пацанят возбужденно заблестели. Накопают, как пить дать накопают.

* * *

— Не было печали… — вздохнул Макс, когда мы зашли в шатер. — Теперь еще и с гильдией воров якшаться.

— Потом руки помоем — не страшно. Главное — чтоб времени хватило, а то столько направлений деятельности уже… — отмахнулся я.

Сен нерешительно тронул меня за рукав:

— А кто облаву проводить будет? Откуда вести?

Я едва не рассмеялся:

— Мы и собираемся. Оттуда и узнал. Под свое крыло гильдию брать будем.

Полог откинулся, и в шатер зашел гном с пергаментом в руках. Оглядев присутствующих, коротышка, поглаживая бороду, сверился со свитком и, уверенно кивнув, направился ко мне.

— Колбаса! — гордо подняв подбородок, заявил бородач.

— Что? — уставился на него спустившийся сверху Кирей, расслышавший наши голоса.

— Что «что»? — в свою очередь не понял его гном. — Колбаса!!!

Компаньоны прыснули.

— Это ко мне, по делу, — с трудом сдерживая улыбку, успокоил торговца я. И, обращаясь уже к бородачу:

— Пароль принят, уважаемый. Пройдемте в мой кабинет.

Коротышка солидно кивнул и направился к лестнице.

— Ваш кабинет? — опять не понял Кирей.

— Был ваш, стал наш! — хохотнул Макс, похлопав торговца по плечу и поднимаясь вслед за гномом:

— Чайку, кстати, принеси. Отвару, в смысле.

— Дела, уважаемый, дела, — все-таки не сдержал улыбку я. — Можете пройти с нами, заодно обсудим поставки оружия.

Купец ошарашенно кивнул.

Внаглую заняв место хозяина, я с интересом уставился на гнома. Тот, в свою очередь, на меня. Ладно, начнем первыми:

— Могу я узнать ваше имя?

— Мастер Керн.

— Чудно. Меня — Демоном.

— Что, вовсю осваиваешь новый псевдоним? — хмыкнул внутренний голос.

— А что поделать, если они не могут Дэймона выговорить? — огрызнулся я в ответ. — Тем более что звучит так… Весомо!

Бородач тем временем достал из-за пазухи какой-то лиловый кристалл, поставил его на стол и стукнул пару раз ногтем по нескольким граням. Артефакт ожил и запульсировал изнутри ровным, мягким светом.

— Защита от магической прослушки. Теперь можно говорить, — удовлетворенно кивнул гном.

— А прослушки ли? Или подслушки? — скептически фыркнул голос. — Небось еще и не защита, а строго наоборот.

— Итак, как я уже говорил, до меня дошла информация, что на вашего короля готовится покушение. Надеюсь, что вы занимаете достаточно высокую должность, чтобы обсуждать такие вопросы.

— Капитан седьмого хирда, — невозмутимо ответил бородач.

Голос присвистнул.

— Неслабенько… На уровне майора по званию считай, а то и выше. Капитан целого хирда — это круто. Всего их около тридцати. Чем меньше номер хирда, тем более опытные воины в нем служат и тем более ответственные задачи на них лежат. Первый, например, короля как раз охраняет.

Я решил пуститься во все тяжкие, перестраивая план на ходу.

— Уважаемый Керн, вы знакомы с ситуацией с ассардаром западным?

Гном, нахмурившись, кивнул. Изобразив радостное облегчение, я продолжил врать, нагнетая обстановку:

— Как славно. Тогда вам не придется пояснять, насколько все серьезно. Дело пахнет войной. К нам поступила информация, что отчаявшись выиграть холодное противостояние, некоторые из подручных ассардара решили выслужиться. Вам еще не поступали просьбы вернуть торговое соглашение в обмен на целую гору продуктов и увеличенные поставки продовольствия?

Керн, нахмурившись еще больше, отрицательно покачал головой.

— Если поступят — не вздумайте соглашаться. Вся еда будет отравлена.

Бородач презрительно скривил губы, показывая свое отношение к подлости людишек.

— Возможно, они даже собираются пойти на такую глупость, как штурм ваших подземелий.

Губы коротышки расплылись в улыбке. Воевать с гномами на их же территории?

— К тому же, по непроверенным слухам, возможно, в этом деле замешан один из отцов-настоятелей Белой Церкви. Это, как вы понимаете, уже совсем не смешно.

Керн сосредоточился, внимательно вслушиваясь.

— Словом божьим они научились делать многое. Не думаю, что ваши коридоры выдержат объединенный натиск войск сирдара и орды безумных фанатиков, подкрепленных магической мощью святых отцов, паладинов да нанятых вольных магов. Даже если штурм у них и не получится, потреплют они вас знатно. Или же заблокируют внутри, пытаясь разными путями заставить сдаться. Например, отловят продуктовый караван ваших восточных партнеров и заменят еду на свою, отравленную.

Гном посмурнел.

— Впрочем, это лишь в будущем, а настоящее куда важнее. О самом главном, собственно, о том, ради чего я вас сюда и вызвал. В ближайшем окружении вашего короля завелся предатель. Если верить полученной информации, то в течение месяца на него планируется покушение.

— Имя есть? — не выдержал бородач.

— К сожалению, пока нет, — я грустно покачал головой. — И скорее всего не будет. Агента, предоставившего нам эту информацию, на днях нашли мертвым.

Керн, чертыхнувшись, скривился.

— Хотя… — продолжил я.

Бородач встрепенулся.

— Если появится возможность отправить нового агента поближе к королю… Скажем, под видом заключения договора на куплю-продажу магических светильников, которые пригодятся вам в шахтах… То вполне вероятно, что мы назовем точное имя. Макс, принеси мне динамо-фонарь.

— Ты уверен, что в окружении короля есть предатель? — спросил внутренний голос.

— В окружении короля всегда есть предатели! — фыркнул я. — Как пить дать там кто-нибудь строит злодейские планы и наживается нечестным путем на тех же поставках продовольствия, облапошивая доверчивых гномов. А если и нету такого, что вряд ли — тогда просто подставим кого-нибудь.

Вернулся компаньон и, торжественно показав гному «магический светильник», наглядно продемонстрировал принцип его работы.

— Очень долгий срок службы. Не требует магической подпитки. Куда надежнее связки обычных факелов. Дарю. Покажи, кому надо, авось заинтересуются. Еще много такого разного есть.

Заинтересовавшись, коротышка принялся вертеть в руках фонарь.

— Уважил. Благодарствую, — слегка поклонился гном. — Может, и сработает. Доложу кому надо. Агента под видом торговли внедрить — дело нехитрое, подозрений не возникнет. Все на артефакты эти будут смотреть, а не на продавца.

— Теперь про компенсацию. Ты помимо военных дел — в торговых смыслишь?

Керн неувенно кивнул.

— По моей информации, у вас здесь сейчас сбыта нету. Вся западная область в убыток идет. Так?

— Господин верно осведомлен, — скис гном.

— Так вот, в качестве компенсации за предоставленную информацию… И в качестве аванса для дальнейшего сотрудничества… — я сделал паузу и коротко рубанул:

— Требую себе монопольное право продажи вашего оружия по всему западному краю.

Все присутствующие, включая коротышку и купца, открыли рты.

— Да ты совсем оборзел, человек! — вместе с потоком ругани раздалось из кристалла. — Ты хоть представляешь, чего просишь? Ты даже толком не сказал ничего — за какую информацию-то?!

— Бинго! — радостно рявкнул голос. — Спалились!

— Оп-па… Кажется, у нас крот. Информацию сливаешь, значит? — грозно уставился я на Керна. — А говорил, что для защиты от прослушки. Не засланный ли ты казачок часом? Не ты ли тот самый предатель? На короля покушаешься, мор-рда? Макс, взять его!

— Спокойно, человек! Не дури, — прервали меня из кристалла. — С тобой разговаривает уполномоченный по вопросам безопасности. Капитан седьмого хирда — я, а Керн лишь торговый мастер, высланный для переговоров. Твоя информация верна — мы уже давно наблюдаем за одним из подгорных кланов, сильно поднявшимся в последнее время. По непроверенным данным, именно они спровоцировали конфликт с продовольствием.

— Говорил же! — расплылся в улыбке я, обращаясь к внутреннему голосу. — В окружении Короля не может не быть предателей!

— Однако даже если ты и окажешь нам помощь, то в качестве компенсации требуешь слишком многого. Даже я, особо не разбираясь в торговых делах, это понимаю.

— Не вижу никакой проблемы, — пожал плечами я. — Почему правом монополии должен обладать кто-то другой? А если и должен, то кто? Здесь все купцы равны, можно сказать. Да — наша помощь пока незначительна, но… мне, в конце-то концов, похрену должно быть на вашего короля. Пусть его там хоть в колодце утопят, хоть налысо ночью обстригут да бороду сбреют, — в кристалле ахнули, представив себе такую жестокость.

— А я — переживаю да помочь пытаюсь.

В дело вступил мастер Керн:

— Господин Демон! Торговец может получить монополию на весь западный край лишь в том случае, если он доказал свою преданность народу гномов. Таких случаев были считанные единицы.

— Да тьфу на вас. Лояльность народу гномов я уже показал, поделившись информацией. Не моя вина, что ее так мало. У вас один черт поставок в западный край нету и, по всей видимости, еще долго не будет. Подумайте над моим предложением. Как надумаете — найдете меня в замке неподалеку. Разговор окончен, — я встал и направился к выходу.

* * *

Дела пока шли неплохо. Уломать Кирея сменить поле деятельности оказалось довольно легко — стоило лишь пообещать часть прибыли. Магические предметы были намного более востребованы, нежели его железки, что открывало широкое поле для деятельности. Собрав все оружие в шатре, я свалил его в одну большую кучу в дальнем углу. По всем прилавкам и полкам были разложены привезенные с собой предметы из нашего мира.

Снаружи шатер тоже претерпел изменения: украсился рождественской мишурой и разноцветными гирляндами, запитанными от переносного аккумулятора. Особенно ярко это стало заметно с наступлением сумерек. Настоящая магическая лавка! Величественный, переливающийся разными цветами и покрытый чудными украшениями колдовской… магазин. Чуждый для этого мира и от этого еще более притягательный.

Наскоро показав предназначение каждой вещи, я убежал нанимать зазывал, предоставив купцу самому определять цены. Вскоре перед шатром было не протолкнуться: зеваки — восхищенно пялились на мигающие гирлянды, потенциальные покупатели — заходили внутрь.

Качество было заменено количеством: вместо дорогих «артефактов» вроде часов, которые смогут купить лишь богачи, я решил сделать упор на товарах среднего класса.

Торговому люду — «магические» канцтовары: палки-писалки, не оставляющие клякс, тончайший «пергамент» изумительно белого оттенка, разноцветные чернила невиданных доселе цветов…

Горожанам и мастеровым — вещи повседневные: бытовые товары да инструмент строительный. Одни шурупы с отвертками чего стоили — когда до толпящихся плотников дошло предназначение резьбы, такой гомон поднялся, что хоть уши затыкай. Товар начал разлетаться прямо на глазах.

С увеличением толпы зевак пришлось нанимать охрану — во избежание попытки ограбления и просто длясобственного спокойствия. Не спускать же Василия — поубивает всех к черту.

Сбагрив все товары Кирею, я отдал приказ о возвращении домой. С гномами встретился, с купцом тоже. Торговлю на поток поставил. Гильдии воров наживку закинул — сами нас найдут. Больше на Торжище меня ничего не держит. На всякий случай перед отъездом я заставил компаньонов заскочить в город — проведать друида. К сожалению, его лавка была закрыта.

— Может, ты зря был так груб с гномами? — спросил Сен, когда после очередной бешеной тряски в повозке мы прибыли в трактир.

— У них попросту нету выбора, — отмахнулся я. — Авось к концу Торжища определятся. И гильдия воров тоже.

Хозяин, радостно вышедший поприветствовать братьев-оборотней, был огорошен внезапным известием.

— Я тут случайно замок один прикупил… Тот, что недалеко отсюда. И земли вокруг него. А твой трактир знаешь где?

Трактирщик заюлил, что не знает.

— На моей земле получается, вот где. А значит ты мне должен — без моего ведома тут хозяйничаешь, промышляешь.

Бывший оборотень от такого хамства аж поперхнулся.

— Впрочем, ладно. Помог ты мне, помогу и я тебе. Все равно брать с тебя нечего — клиентов нету. А их нету почему?

— Почему? — заинтересовался хозяин постоялого двора.

— Потому что клиенту неохота в клоповнике ночевать. Ему условия приличные нужны, да чтоб цены не кусались. И клопы, соответственно, тоже. Кровати нужны хорошие, еда. Готовишь ты, впрочем, неплохо, но ассортимент скудный, — потянувшись, я продолжил: — А закон у нас один — клиент всегда прав. И раз клиент хочет нормальных условий — значит он должен их получить. Чтоб у него денюжки отобрать — бить дубиной по голове вовсе не обязательно. Достаточно лишь ему эти условия предоставить. Сам мошну растрясет.

Трактирщик непонимающе огляделся. На его взгляд, условия были очень даже.

— Сжалься над убогим, поясни, — хмыкнул внутренний голос. — Ему и нора лесная — хороший ночлег. Не понимает он тебя.

Пришлось разъяснять на пальцах.

— Значит, так, — начал отдавать команды я. — Все эти столы и стулья — на свалку. Кровати из номеров — тоже. Новую мебель купить, завезти. У плотников закажешь. Всю посуду — тоже новую. И белье. Матрасы, одеяла. Из города, качественные. Все полы — отдраить и ошкурить, стены — законопатить, проклеить, покрасить. Потолок побелить или осветлить как-нибудь, не знаю, что тут у вас с ними делают. У деревенского старосты спросишь.

Взглянув на бывшего оборотня, я с удивлением обнаружил, что он, достав откуда-то засаленный пергамент и банку, торопливо что-то царапает на нем когтем, обмакивая его в чернила.

— Подпорки эти мерзкие… — я поморщился, — во что-нибудь поприличнее преврати. В колонны например. Гончаров наймешь, чтоб лепниной украсили. По стенам развесь что-нибудь. Гобелены красивые или оружие. А еще лучше — что-нибудь волчье. Картины про оборотней. Когти величиной с мою руку, бутафорные, из дерева вырезанные. Запачканные чем-то красным переднички невинно убиенных крестьянок…

Заметив озадаченный взгляд трактирщика, явно прикидывающего, сколько понадобится селянок, я исправился:

— Запачканные чем-то красным переднички. Просто. Для антуражу. Чтобы страх нагонять. Мы же все-таки в гостях у Оборотня…

— Меню, — добавил Макс.

— Точно! По числу столиков сделай дощечек, на каждой выбей список блюд и расценки. И посетителям выдавай.

— И дорогу, — влез Сен.

— Ага. Каменщиков найми, чтобы замостили тракт да сюда его подвели. Стоянку пусть организуют, площадку широкую. А то дорогу в дождь размывает вечно, к трактиру хрен доберешься по этой слякоти. Указателей понаставь. Тракт торговый, проходной. Появятся условия — появятся и клиенты.

В качестве заключения я, подумав немного, расщедрился:

— А коли трактир мой, раз на моей земле стоит, то и траты мои. Завтра пришлю управляющего и финансы. И не вздумай себе своровать, не дай бог.

Бывший оборотень лишь фыркнул в ответ:

— Больно надо. На моем веку всяко было уже — покоя хочется. Уюта. Если все и правда будет как ты сказал, то последние накопления спущу, но сделаю так.

— Чудненько. Тогда до завтра, — зевнув, я отправился в комнату.

* * *

За время нашего отсутствия замок заметно похорошел. Над проблемными местами в кладке потрудились каменщики, заделав все трещины и обновив фасад, а заодно и отдраив всю стену. Да уж, теперь не то, что замшелая громадина раньше. Настоящая крепость — неприступная и величественная.

— Пирр, завтра едешь в трактир, будешь там… управлять. Обновишь заведение, чтобы достойным постоялым двором стало, — начал командовать я, не успев даже раздеться с дороги. — Ранмира ко мне.

— Тан, к вам проситель! — как по волшебству появился на пороге мечник, оборачиваясь и подзывая кого-то.

— Опаньки, Ирван! — увидев вошедшего следом, удивился я. — А ты-то что здесь делаешь? С сирдаром своим уехал ведь — зачем вернулся?

— Выгнал его Осман. С позором, — ответил за него двурукий. — Дочь, мол, мог не сберечь. Чудом чужеземцы помогли.

— Бред… — протянул я, рассматривая Ирвана. Невысокий, плотно сбитый, коренастый. Квадратное лицо, пшеничные короткие волосы, умные карие глаза. Хороший исполнитель.

— И что тебе надобно?

— Хотел бы поступить к вам на службу, сир, — глядя мне прямо в глаза, ответил он.

— А почему сир, а не сэр? — заинтересовался я.

— Сир сокращенно от сирдар, — удивился вопросу Ирван.

— Так я же только тан, по грамотам-то. Далеко мне еще.

Мужчина улыбнулся.

— Не по грамотам сужу, а по поступкам. Если верить Ранмиру — вся округа ваша, да и людей своих уважаете.

— Ладно. Ты вроде бы человек неплохой. Берем его? — спросил я у мечника. Тот, подумав немного, решительно кивнул.

— Принят. В качестве испытания поедешь вместе с Пирром в трактир, наведешь там порядок. Ты же командиром у Османа был, этаким приказчиком? Вот там и накомандуешься вволю. Посмотрим, будет ли из тебя толк. Инструкции чуть позже.

Воин, радостно улыбнувшись, поклонился.

— Еще один рот на прокорм… А когда мир-то уже захватывать будем? — возмутился внутренний голос.

— Вот прямо сейчас и начнем, — отмахнулся я. — Только из своей магической сокровищницы кое-что вытащу.

* * *

— Красота-то какая! — восхищенно произнес Сен, разглядывая результат моих упорных трудов: пестрые и прочные разноцветные карточки, или же, по-умному говоря, заламинированные визитки. Сколько я промучился со средневековым утюгом, набивая его углями и пытаясь сохранить ламинатную пленку ровной — страшно представить. И как Марта с ним так ловко управляется? Тяжеленный же.

— Разошли это старостам всех окрестных деревень, что входят в мои земли, — я вручил стопку карточек Ирвану.

Ранмир в последний момент умудрился уговорить меня послать его с братом в качестве физической поддержки. И уехал. Не хотелось мечнику быть смотрителем замка, что поделать.

— Так даже лучше. Ирван все-таки командиром был у сирдара. Доверенным лицом. Простому воину дочь бы не доверили, даже перевозить. Из него всяко лучше управляющий получится, — прокомментировал тогда внутренний голос.

Надо сказать, он оказался прав.

Ирван оказался незаменимым помощником — казалось, для него нет невыполнимой задачи. Все нововведения, которые я учинял, без его советов вряд ли бы были настолько эффективны.

Замок хорошел с каждым днем, постепенно превращаясь в небольшой дворец. Мрачные, темные тона отступали — на смену им пришла яркость и светлость. Пришлось, правда, смотаться за покупками в наш мир еще раз, но оно того стоило.

Плохо освещенные, запыленные коридоры, стены которых уже кое-где поросли мхом, были вычищены и преобразились. Современные чистящие средства творят чудеса! Красивые ковровые дорожки, масляные светильники или факелы на специальных подставках, треноги со свечами и гобелены вдоль стен. Ходи не хочу!

Чтобы содержать все это в чистоте и порядке, пришлось увеличить число слуг, переманивая их из соседней деревни. Не обошлось и без подарков, после которых на меня смотрели, как на бога во плоти.

Кухаркам были вручены кухонные приборы, прачкам да посудомойкам — мыло и губки. Рози и Лера были торжественно назначены горничными. Девушки, увидев, какую прибавку к жалованию им это сулит и какую красивую форму предстоит носить, заахали и радостно расцеловали меня в обе щеки. Сен, стоявший при этом рядом, раздраженно на них покосился.

— Грязный извращенец! — захихикал голос. — Хорошо, что хоть не в секс-шопе форму купил.

— Вместо «да» отныне, пожалуйста, говорите «уи», — мечтательно улыбаясь, сообщил я девушкам.

— Уи, господин! — радостно восприняли они это как игру.

— У тебя в памяти есть несколько классных отрывков. Кажется, в вашем мире это называется «кино для взрослых». Французское обращение «уи, господин» там тоже присутствует, как раз у горничных, — зашелся смехом внутренний собеседник.

Я стыдливо потупил взор, но тут до меня дошло:

— Подожди, ты что, можешь читать мою память?!

Голос хмыкнул:

— Не всегда и не всю. Некоторые области, например, от меня закрыты полностью. Только если ты испытываешь сильные эмоции, например, как сейчас, с горничными.

Я успокоенно вздохнул. И славненько. Нечего в моей голове копаться.

Особо тяжко пришлось с дворецким — никак не удавалось найти подходящего кандидата. Я просто до жути хотел учредить в своем будущем дворце такую должность, чего бы мне это ни стоило. По совету Ирвана объявили кастинг, на который были приглашены жители окрестных деревень и любые другие желающие. После нескольких десятков опробованных кандидатов мне улыбнулась удача.

Передо мной, вытянувшись во фрунт, стоял средних лет мужчина с немного отстраненным выражением лица. Внушительный рост и ширина плеч невольно внушали уважение.

— Представился, как Батлер. Односельчане говорят, его в детстве роняли часто, — шепнул мне на ухо Ирван. — Поэтому он в их деревне дурачком считался. Хотя грамоту разумеет, что для крестьянина довольно редко, правда, по слогам.

Согласно выданным ранее инструкциям Батлер уставился на меня с невозмутимым лицом и протянул:

— Овсянка, сэ-э-эр. К вам посетитель, сэ-э-эр.

— Великолепно! — я едва не выпрыгнул из кресла. — То, что надо! Макс, принеси костюм!

Ознакомившись с протянутой ему одеждой, мужик радостно вспомнил название, которым мучили всех приходивших на кастинг:

— Смо-у-кинг, сэ-э-эр!

— Батлер, вы приняты! — расплылся я в довольной улыбке. — Классическая классика, лучше и не придумаешь. Всегда хотел именно такого дворецкого. Идеальный кандидат.

Ирван лишь пожал плечами в непонятках.

Следующей головной болью моего управляющего оказалось учреждение ванной. Деревянные и чугунные бадьи для мытья меня не устраивали категорически, поэтому пришлось изобретать велосипед. Недолго думая, я заказал кузнецам несколько больших железных бочек с подпоркам, которые можно было соединять между собой. Простенько, но на первое время сойдет — с водопроводом из озера еще рано морочиться.

Установив бочки под самым потолком одной из комнат на первом этаже замка, я благоустроил и само помещение: был выдолблен слив, выводящий воду в ров, прямиком за пределы крепостной стены, замазаны речной глиной все щели, а поверх насыпан чистый песок. С плиткой и цементом было решено повременить.

Приспособив к бочке кусок шланга с краником и насадкой от лейки, я получил идеальную душевую, увидев которую в действии, население замка еще долго не могло прийти в себя.

Макс посоветовал не жадничать и построить себе такую же, только поменьше и качественнее, а эту, как пилотный образец, отдать слугам. Надо сказать, он не прогадал — за такой щедрый поступок все население замка при каждом удачном случае стало нас благодарить. Для себя же, любимого, душевую вместо песка я замостил шлифованным камнем.

Вместо свалявшегося тюфяка спали мы теперь на нормальных матрасах, притащенных из лагеря.

Для благородных посетителей замка было организовано несколько гостевых комнат, обставленных дорогой мебелью и коврами. Для нужд слуг, недолго думая, я отдал весь первый этаж — благо места хватало с избытком. Это еще более подняло мой авторитет — теперь люди спали в нормальных комнатах, а не в тесных подсобных помещениях, битком набиваясь на лавки.

Были в этом и свои минусы — как-то прогуливаясь по своим владениям, задумавшись, абсолютно случайно вместо столовой я пришел на женскую половину дворца, а там — в комнату Рози и Леры.

Девушки в тот момент как раз переодевались, успев почти полностью оголиться. Испуганно взвизгнув, красавицы было отшатнулись, но, приглядевшись и признав хозяина, тут же ринулись на приступ. Весело перемигиваясь и хихикая, горничные явно собирались затащить меня к себе в комнату и закончить процесс раздевания на моих глазах. Пришлось спасаться бегством.

Весь в мыслях об увиденном, я с блаженной улыбкой несся по коридору и, сам того не ожидая, сбил Сена. Компаньон как раз выходил из-за поворота и, падая, инстинктивно уцепился за меня.

Встряхнув головой и отринув приятные воспоминания, я осознал, что картинно лежу на парне, подмяв того под себя.

— Какая-то у тебя грудь не такая, — поерзал подбородком я. — Ты что с Ранмиром тренировался, мышцы качал? И когда успел только.

Сен, красный от смущения, невнятно промямлил что-то про толстую одежду, не предпринимая попыток высвободиться.

Проходящий рядом Макс, наткнувшись на нас и оглядев позу, радостно заржал:

— Дэймон, а я и не знал, что ты на мальчиков перешел. Вроде нормальным парнем был.

Сен из просто красного сменил оттенок лица на малиново-пунцовый и попытался встать. Так как я в этот момент решил сделать то же самое, то наша совместная попытка провалилась: компаньон, сам того не желая, подсек меня.

Картина изменилась: очередное падение, и вот уже Сен лежит сверху, уронив голову мне на плечо.

Продолжая гоготать, Макс помог парню подняться, явно получая удовольствие от его смущения.

Красный как рак компаньон быстро скрылся за поворотом.

— Ты даже не представляешь, что сейчас произошло, — прыснул внутренний голос.

— Я ткнул пальцем в старую рану и оживил плохие воспоминания об отце-настоятеле-извращенце?

— Не совсем, — радостно захихикал мой невидимый собеседник. — Точнее, совсем не. Надеюсь, что скоро узнаешь.

* * *

Пока не прибыли старосты деревень, мы с Максом решили сгонять в наш мир — проверить, как идут дела. Привычно капнув каплю крови на камень, я представил наш уютный дом в лагере.

Перемещение прошло как всегда, без проблем. Когда мы, переодевшись, уже было стояли в дверях, компаньона озарила идея:

— Слушай, Дэймон, а что если мы тут попробуем переместиться? В нашем мире? Х-хоп, и сразу в городе.

— А почему бы и нет, — я задумался. — Или не в городе, а где-нибудь в другой стране.

Сдавив еще не заживший палец, я капнул юшкой на артефакт и, крепко сжав, принялся представлять наши городские апартаменты.

— Не работает, — огорчился Макс. — Ну и хрен с ним. Зато зарядили камень — вон как светится теперь.

Первым делом было решено навестить оценщика. Старик за прошедшее время должен был успеть произвести все необходимые анализы и изучить выданный ему меч вдоль и поперек.

— А вдруг клинок кто-то из его коллег купить захотел? Он же типа редкий и старый, — мечтательно произнес компаньон, паркуя машину.

— Старый — это сам коллекционер, — фыркнул я, направляясь к дому. — А наш меч — древний и антикварный. Абсолютно разные вещи. Посмотрим, что он скажет. Если даст добро, то притащим еще несколько, а то кучу всего другого. У Кирея можно будет свистнуть, у него их горы целые, от плохоньких до дорогих, украшенных.

Вход в нужный подъезд загораживал наглухо затонированный автомобиль с блатными номерами.

— Поставят, уроды, пройти нельзя, — бросил Макс, огибая машину.

Сердце кольнуло неявное предчувствие. А все ли в порядке с нашим дедушкой?

К счастью, подозрения не оправдались. Коллекционер был жив, правда, не совсем здоров: изможденный вид, круги под глазами, вспотевший лоб.

— А, проходите-проходите, молодые люди, — засуетился ценитель старины. — Без приглашения, неожиданно так.

— У вас все в порядке? — спросил я, заходя в квартиру. — Выглядите плохо.

— Это совершенно возмутительно, представляете! Сначала просят, потом хамят, требуют, а теперь еще и угрожают! Я уже в милицию заявление написал, а толку никакого, — ответил старик, вытирая лоб.

Мы с Максом переглянулись и насторожились:

— Не связано ли это с нашим мечом?

— Увы, молодые люди, именно из-за него у меня такие проблемы, — коллекционер вздохнул. — Все началось тогда, когда я передал ваш клинок своему коллеге. На время, разумеется, для лабораторного анализа состава металла. А там неожиданно им заинтересовались странные люди. Сначала просто восторгались красотой и редкостью, потом, просмотрев результаты анализов, начали требовать отдать меч им. Грубые, неотесанные хамы! Возмутительно! — старик начал распаляться.

— Моему коллеге, члену Академии наук, угрожали, вы представляете себе это? Как порядочный человек, меч он им, естественно, не отдал, а вернул мне. Возможно, они за ним следили, ибо через пару дней раздались звонки. Сначала денег предлагали, правда. Но я, как честный ученый, наотрез отказался. Так они и мне угрожать начали!

— А что в результатах анализов такого… особенного? — спросил Макс.

— По составу сталь похожа на тяжелые металлы МПГ, однако физические свойства совершенно другие — он твердый и крепкий, — восхищенно подняв палец вверх, выдал коллекционер.

— МПГ? — переспросил я.

— Металлы платиновой группы — очень редкие и дорогостоящие. Например, та же платина, а то и иридий, осмий.

— Оп-паньки…

Старик вздохнул.

— Не хотелось бы расставаться с ним, но у вас он будет в большей безопасности. Они обещали вернуться и забрать его силой, если я не приму правильного решения.

— Правильного по их меркам, — хмыкнул Макс. — Дэймон, если это те ребята, о которых я подумал, и если они охотятся за платиной, то у нас будут проблемы. Сталкивался я разок с ними. Больши-ие проблемы. Все прибыльные направления Академии наук держат — раскопки редкостей, драгметаллы и драгоценные камни, и прочее подобное.

— Смотри не накаркай, — нахмурившись, я посмотрел на компаньона.

Не успели мы зайти в комнату, как раздался звонок в дверь. Мы насторожились.

— Секундочку, у меня тут наблюдение есть… — произнес коллекционер, открывая небольшую дверцу в стене.

Я застонал.

— Мл…ть, попали, — с расстановкой констатировал Макс.

— Кажется, затонированный автомобиль у подъезда был не пустой… И, кажется, они еще и подмогу вызвали, — прекратив панику, сказал я, наблюдая на экране видеодомофона за группой крепышей в масках.

— Две машины, не меньше. Человек восемь-десять. Кажется, они решили сдержать слово. Штурмом возьмут, и прощай, меч. И, кажется, у них волыны, — посчитав людей, вынес вердикт мой напарник.

— И, кажется, мы попали… — нервно передразнил его я. — Прорываться с боем не вариант, восемь человек со стволами — слишком много. Неизвестно еще, что там у подъезда, может, еще пара человек на стреме.

Старик испуганно сжал губы:

— Я позвоню в милицию!

— Да хоть в полицию, — фыркнул Макс. — Не успеют. Ребятки вот-вот дверь взломят.

— Они явно не собираются оставлять свидетелей, — добавил я, наблюдая в домофоне, как двое крепышей пинками загоняют внутрь квартиры напротив так некстати вышедшего соседа, а напоследок еще и оглушают того ударом по затылку.

— Профессор, а у вас ружья нет какого-нибудь? — почти жалобно спросил компаньон. — Мы не ожидали, что такая жопа будет, стволы не взяли — с ними в приличные места не пускают. Надоело свистеть, сквозь металлоискатели проходя.

Я лишь нахмурился, отойдя в комнату и подбирая на стене подходящий меч. К чертям сдаваться без боя!

— Господи, в каком кретине я живу… — вздохнул голос. — Ты что, дурак, геройской смертью тут погибнуть собрался? А руки в ноги, и камнем воспользоваться — для дураков, да?

— Мл…ть! — ахнул я, впрочем, тут же засомневавшись. — Так у него же лимит один раз… в день? Мы сюда прыгнули, и все, до завтра ждать.

— И правда, дурак, — опять вздохнул внутренний собеседник. — Лимит по времени перемещения в один день лишь из-за того, что ваш камень несовершенен, можно сказать, простейшая, примитивная модель телепорта. Нельзя прыгнуть из мира и вернуться в него раньше своего прыжка. Иначе временной парадокс и все такое. С прошлым шутки плохи, знаешь ли, туда вход запрещен. Так что прыгнуть назад можно только тогда, когда в том мире пройдет хоть сколько-то времени после телепортации. С этим камнем — спустя сутки. С другим помощнее — час или минута. А уж использовать артефакт ты можешь хоть по пять раз на дню, хоть по сто — главное, заряжай вовремя. Дню — в смысле, твоему субъективному времени.

— Профессор, хотите жить? — крикнул я, подбегая к оставленной в прихожей сумке с камнем.

Коллекционер удивленно уставился на меня.

— Дэймон, живее, они дверь уже курочат! — поторопил меня Макс, наблюдая за домофоном, и, обращаясь к старику, добавил: — Деда, ко мне! Уходим.

— Да какой я тебе деда, сопляк! — возмущенно вскинулся ценитель древностей, но было поздно.

Красная вспышка хлопнула одновременно с хрустом вышибаемой двери. Ворвавшиеся в квартиру налетчики, никого не найдя, изумленно попереглядывались и принялись методично производить обыск.

* * *

— Невероятно… — прошептал старик, приспустив очки и ошеломленно разглядывая каменные стены замка, серой громадой вздымавшегося перед ним.

Дверь на крыльце распахнулась и из нее вышел человек в смокинге и при бабочке.

— О, посети-ители. Надо доложить, — невозмутимо произнес дворецкий.

Компаньон с коллекционером уставились на него, а он, в свою очередь, — на них.

— К вам посети-ители, сэ-э-эр! — радостно выдал Батлер, заметив меня.

— Позвольте представить — это мой мажордом! — засмеялся я.

— Дом, милый дом! — хмыкнул внутренний голос. — Пошли внутрь, пора собирать военный совет. Быстренько с теми бандитами разберемся и начнем захватывать мир. Ты обещал! Плацдарм-то создан, да и замок наполовину достроен.

Я засмеялся уже во весь голос:

— Согласен. Уговорил.

Рассевшись в гостиной зале, мы принялись объяснять ценителю древностей, что произошло и куда он попал. Точнее — насколько попал.

Узнав, что это параллельная реальность, этакий мир меча и магии, старик наотрез отказался возвращаться, на удивление спокойно приняв такое нестандартное известие.

— Вы не понимаете, молодые люди! — возбужденно поблескивая глазами, начал возмущаться коллекционер. — Это же моя мечта с детства! Я потому древностью и заинтересовался, коллекционером и стал. Средневековье — самое интересное время. Не уеду я отсюда, даже и не просите.

— Кажется, у нас пополнение в команде… — покосился на меня Макс.

— Ладно, профессор, уговорили, — вздохнул я. — Если согласны тут работать, а не бездельничать — остаетесь.

Старик радостно закивал.

— Будете тогда местную науку поднимать. Назначаю вас основателем Академии наук моего королевства.

— Твое королевство — это замок да несколько деревень, — фыркнул Макс. — А теперь еще и Академия наук из одного человека.

— Поумничай тут еще! — возмутился я. — Всему свое время. В компьютерных стратегиях тоже поначалу не построено ничего. А потом бац — библиотеку отгрохали, бац — семинарию. И пошел в гору научно-технический прогресс.

Подошедший Ирван оповестил меня:

— Сир, за те сутки, что вас не было, прибыли старосты деревень.

— Пусть ждут, — отмахнулся я. — Я, в конце концов, крутой король теперь. Важными делами занимаюсь. Потерпят, зауважают. Еще что-нибудь?

— В ночь приехал гонец, говорит, у него послание для господина Демона.

— О! Вот это уже что-то дельное. Зови.

Ирван поклонился и вышел.

— Гильдия воров? — спросил Макс.

— Скорее всего, — ответил вошедший в залу Василий. — Походка легкая, движения плавные. Пахнет от него… необычно. Склизким чем-то. Ложью, обманом.

Вернулся Ирван, а следом за ним зашел и гонец. Высокий, худой, в поношенном кожаном плаще и шляпе, закрывающей лицо.

— Господин Демон? — вопросительно-утвердительно спросил он, обращаясь к коллекционеру, видимо, решив судить по возрастному признаку.

— Подыграй ему! — зашипел внутренний голос.

— Да, но он с незнакомцами не разговаривает, — произнес я, изображая телохранителя — встав и закрыв своим телом коллекционера. — Представьтесь.

— Ах, простите мою непочтительность, — незнакомец склонил голову, изображая поклон. — Тень, посланник ночного братства.

— Бедный… На сколько букв тебя послали-то? — фыркнул Макс.

— И почему Тень? — невольно заинтересовался Ирван. — Потому что худой?

— Потому что подкрадываюсь и перерезаю горло незаметно, как тень, — незнакомец злобно сверкнул глазами из-под шляпы, уставившись на Макса.

— Пф, тоже мне… Вася, улыбнись господину Тень! — скомандовал я.

Оборотень послушался. Незнакомец, освидетельствовав звериные клыки, сразу сменил тон на более уважительный:

— У меня письмо для вашего господина от моего начальства. Они предлагают встречу в городе.

— Расскажи своими словами, — отмахнулся я. — Господину Демону недосуг, он устал за день. Да и письмо может быть отравлено или зачаровано. Все равно ты должен содержание знать.

Тень отрицательно покачал головой:

— В послании указана точная дата, время и место. Я не имею полномочий читать такие письма.

— Ладно, положи на коврик у двери и проваливай, — опять начал хамить Макс.

— Нет-нет-нет! — задергался внутренний голос. — У него амулет классный, я чувствую. У друида таких не было, иначе давно бы заставил купить. Пусть он останется. Сену покажем.

— Если желаете, можете остаться на ночь. Скоро вечер, а ночью шастать нынче небезопасно. Крестьяне говаривают, у нас в окрестностях объявилась стая диких зверей, которая просто сжирает одиноких путников заживо, — я испуганно закрыл рот ладонью. — Вторую неделю поймать их не можем, уже тридцать человек похоронили. Как проклял кто! — продолжая блефовать, я разочарованно развел руками, сетуя на негодных людоедов.

Посланник, по всей видимости поначалу собиравшийся отказаться от ночлега, при упоминании зверей нерешительно замер. Макс, поняв задумку, за моей спиной принялся активно жестикулировать, пытаясь изобразить Василию оскаленную волчью пасть, что-то активно кусающую.

Задумавшись, оборотень замер на мгновение, а затем направился к выходу.

Тень, еще немного посомневавшись, все же решил отказаться:

— Спасибо за гостеприимство, но, пожалуй, пойду. Дела, знаете ли.

— Как знаете, — слегка грустно согласился я.

Где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой.

Все испуганно замерли.

— Ах да, еще волки пошаливают у нас тут, — я удрученно вздохнул. — Прямо у стен замка караулят, по одному под вечер хоть не выходи — уже трое не вернулись. Говорят, их там целая стая, особей в тридцать. А руководят всем оборотни. Но, что ж, раз вы решились идти сегодня, то не смею вас больше задерживать. Ирван, проводи гостя.

Вой раздался еще раз, явно ближе, а ему вторили еще несколько зверей.

Посланец боязливо пожал плечами.

— Знаете, я, пожалуй, останусь. Как раз отдохнуть собирался.

Макс за моей спиной улыбался уже до ушей.

— Вы уверены? Мне кажется, вам не стоит откладывать дела, — продолжил я издеваться.

Вой повторился еще ближе, на этот раз уже с такой явной, пугающей кровожадностью, что поежились все присутствующие в комнате.

Отряхиваясь на ходу, в залу зашел Василий.

— Там дождь начинается. Ливень. С громом и молнией. Скоро будет плохо.

— Нет, я точно останусь. У вас тут уютно, знаете ли, — фальшиво рассмеялся посланник.

— Ладно. Ирван, проводи. И Сена сюда позови, он же еще не в курсе, что мы прибыли. А старейшины пусть до завтра ждут, все равно сейчас некогда с ними возиться.

— Может, не стоит показывать норов, сир? — спросил мой управляющий.

— Стоит. Куда они в такую погоду денутся? Да и воя этого перепугались, зуб даю. Не страшно нам показать свой норов. Мы все же — крутой король.

— Мы? — не понял комендант замка.

— Мы! — радостно ответил ему внутренний голос.

— Мы, — согласился я.

— Будет исполнено, сир, — невозмутимо пожал плечами Ирван. Видимо, и не к такому привык.

Спустя некоторое время вошел Сен. Завидев меня, парень обрадовался и, радостно улыбаясь, ускорил шаг, однако тут же взял себя в руки, смутился и, покраснев, замедлился. Поведение парня становится все страньше и страньше…

Обсуждение плана по присваиванию амулета господина Тени постепенно переросло в посиделки с чаем и плюшками, так что спать все отправились поздно. Действо было назначено на утро.

* * *

Ночь прошла неспокойно. Василий оказался прав, и дождь лил как из ведра, то и дело разражаясь громом и молнией.

Зайдя в комнату, я не глядя зажег светильник и принялся раздеваться. Насторожил меня подозрительный шорох, раздавшийся из кровати, моей личной кровати. Что за черт, и какая скотина посмела в нее залезть? Маша и три медведя, тоже мне. Я обернулся к кровати и тут же застыл в ступоре. Медведей нет, а вот Маша…

— Сюрприз?! — нерешительно всхлипнула молодая девушка, наполовину скидывая с себя одеяло. Одета была незнакомка в пикантный наряд, состоявший из одного браслета на руке и кожаной повязки на лбу, поддерживающей длинные волосы.

— Абсолютно голый сюрприз, — согласился с ней я, невольно любуясь наготой. Симпатичная.

За окном неожиданно грохнул особо сильный раскат грома. Незнакомка испуганно вздрогнула, лишь крепче вцепившись в одеяло. Смотреть на меня она не решалась.

— Ты что, стесняешься?

— Идиотский вопрос, не находишь ли? — хмыкнул внутренний голос.

— Если мой король желает, я… — девушка смущенно и нерешительно поднялась с кровати, окончательно скидывая одеяло и открывая точеные стройные ноги. — Я… сделаю все, что он пожелает.

— Ммм… Заманчиво. А если король пожелает чего-нибудь ужасного?

Незнакомка решилась поднять на меня взгляд, но смутилась и, опять потупившись, попыталась прикрыться. Затем одернула себя и опустила руки.

Взгляд девушки сместился на переносной электрический светильник, работающий от батареек. Завороженно уставившись на это «магическое» чудо, она сделала пару шагов вперед. Свет упал на округлую, упругую грудь, манящую и соблазнительную.

— Кто тебя послал? Сама бы ты точно сюда не сунулась. Боишься же короля и стесняешься. И погода не в тему: дождь, гром и молния, — вздохнув, спросил я, отодвигая лампу. Нечего соблазны подсвечивать — гормоны и так через край хлещут.

— Ирван, — замявшись, нерешительно произнесла незнакомка.

За окном громыхнуло, причем так громко и сильно, что даже я вздрогнул. Красотка, испуганно всхлипнув, отшатнулась к кровати. И где он только нашел такую, хрупкую и пугливую? В местных деревнях бабищи ого-го — округлые, словно пивная бочка, рослые и бесстрашные. С грудями размера десятого, как у коровы, да и мозгов в той же пропорции. Такие не то что грома — черта не убоятся. За шкирку его — и в койку, без лишних разговоров. Еще и жениться потом заставят. А коли сбежать попытается — так оглоблей навернут, что до самой церкви лететь будет, прямиком под венец.

— На, прикройся, — я достал из шкафа тонкий шелковый халат с тиграми и протянул его девушке, стараясь не смотреть на ее прелести. Эх, хороша…

— Это подарок. Одевайся и можешь уходить.

Опасливо приняв халат, она рассмотрела его и ахнула. Красивый. Понравился.

Облачившись, девушка оглядела себя с детским восторгом, словно не веря в происходящее.

— Спасибо, господин! — благовейно прошептала незнакомка, падая мне в ноги.

— А ну, брысь отсюда! — рявкнул я. — И Ирвану передай, чтобы таких фокусов больше не было.

Поклонившись мне на прощание, девушка радостно кивнула и выбежала из комнаты.

— Вот так и живем, — хихикнул внутренний голос. — А не мужеложец ли ты часом? Девушками не соблазняешься, с Сеном застенчивым путешествуешь. Ох, сколько веселья завтра будет…

Гордо фыркнув, я пошел спать, оставив эти нападки без ответа.

* * *

Утро не задалось с самого… утра.

Всю ночь вновь снилась разная пакость, уже в который раз в этом мире: тренировки на мечах, скачки на лошадях… Тело ломило, как будто все эти тренировки происходили вживую.

Внутренний собеседник задумчиво протянул:

— Возможно, это из-за того, что ты постепенно начинаешь осваивать мою память. А я при жизни многое умел и мог.

На все расспросы, как обычно, голос хранил молчание.

Затем выяснилось, что, помимо старейшин близлежащих деревень, Ирван созвал представительства всех населенных пунктов, находящихся поблизости.

— Зачем? — только и смог простонать я, оглядывая с башни огромную толпу на площади перед замком.

— Неужели господин думал, что несколько деревень, которые располагаются невдалеке, — это все, что есть на вашей земле? — удивился управляющий. — Сир, неужели вы раньше ничем не владели?

— Нет, черт побери, не владел! — злобно взбрыкнул я, тыкая пальцем в толпящихся людей. — Так что скажи, черт побери, кто это такие и что мне с ними делать?!

Комендант вздохнул и начал пояснять:

— Сир, все ваши владения построены на системе концентрических кругов.

Первый круг — это замок, здесь ваша власть абсолютна. Вы можете убить всех слуг или продать их всех в рабство, а то и самому использовать — никто вам и слова не скажет. Безграничная власть.

Второй круг — это окрестные земли, лежащие в вашем непосредственном подчинении. Это деревни, чьих старейшин и старост мы вызвали. В них вы тоже можете творить что пожелаете, однако за это придется держать ответ. Как минимум — объясниться перед остальными жителями. Как максимум — выплатить символичную плату за жизнь убитого, особенно если он считался хорошим добытчиком или мастером. Впрочем, тут есть простое решение. Из этих деревень мы можем забирать любых понравившихся людей в замок. А в замке уже — делать с ними все, что угодно.

— Симулятор темного властелина, — залился смехом внутренний голос. — Приглашай в замок и насилуй молодок! Убивай, сдавай в рабство!

— Да, Ирван! Про девушку вчерашнюю мы еще поговорим, — прервал я управляющего.

Не обратив внимания, комендант продолжил:

— Третий круг — это земли и деревни, лежащие за пределами второго. Они также находятся в вашем подчинении и обязаны исполнять вашу волю, но уже меньше зависимы. В принципе ваши права в них почти такие же. Единственное отличие от второго круга лишь в том, что когда вы чересчур зарветесь, жители деревень могут собрать вече и во главе со старейшиной попытаться запретить вам чинить произвол. Ну — убивать, продавать в рабство и прочее.

— Попытаться запретить? — не понял я, не обратив внимания на пугающее «прочее».

— Да, — Ирван невозмутимо пожал плечами. — На моей памяти такое было лишь один раз, давным давно, когда сирдар Осман случайно оказался в тех краях. В одной из деревень ему приглянулась крестьянка. Нет бы меня послушаться, все по правилам сделать — пригласить ее с собой, в замок увезти спокойно.

— Что случилось? — невольно заинтересовался я.

— Зарубил он ее родителей, а дядю, кинувшегося на защиту, на кол приказал посадить, — вздохнул управляющий. — И брата чуть до смерти не забил, но одумался, в рабство кочевникам сплавил. Повезло парню.

— Повезло? — опешил я. — Ни черта себе повезло!

Ирван не обратил внимания и продолжил:

— Крестьяне после этого вече собрали, старейшину переизбрали, выйти из третьего круга в пятый захотели. И что бы вы, сир, думали? На следующий же день воины сирдара Османа туда наведались, да так их всех отходили, что те неделю ходить не могли. А двум зачинщикам кровь пустили и израненных в лесу оставили, к деревьям привязав. Знамо дело, те до утра не дожили — ночью на запах зверье сползлось.

Я поежился. Добрый дядя Осман, ничего не скажешь. Может, и правильно на твою дочурку охотились. Еще неизвестно, кто из нее вырастет, с таким папочкой-то.

— После того случая еще много подобного было. Все окрестные сирдары, к кому мы с визитом ездили, такое же вытворяли, а некоторые — так и вовсе зарывались. Видал я деревни после их налетов. Выжженное пепелище да головы на кольях. Где детские, где стариковские. Девок в рабство, мужиков на границу под стрелы кочевников, мясом пушечным. Бунтуют, видите ли, наказать надобно, чтобы неповадно стало, — спокойно произнес управляющий. — Как сменился ассардар над ними, так и началось это все. Говорят, он к лику святых причислен Белой Церковью, за заслуги особые. Под самим Белым принцем ходит.

— Белым принцем?

— Долгая история, сир. Давайте про ваши земли закончу. Четвертый круг — это земли, с которыми у вас сотрудничество. Это небольшие деревни одной отрасли или специализации. Шахтерские поселки, деревеньки у приисков, артель лесничих, артель камнетесов, село охотников и прочее. Либо мастеровые люди, либо добытчики. Таких трогать самому невыгодно — с них, считай, сплошная прибыль идет, много больше, чем с обычных пейзан. Золото — не зерно, чай. Да и девок там нету, как правило. А коли есть — так на таких и смотреть-то не станешь.

И, наконец, пятый круг — это земли, лежащие на стыке ваших и соседских владений. Пограничные поселения, так сказать. Если там людей обижать — могут к соседнему сирдару обратиться, покровительства да защиты попросить. Не факт, конечно, что примет, но хоть какая-то защита. Расстояние-то одинаковое почти, что до вас, что до него, а платить выгоднее тому, кто не обижает. Таких тоже особо не трогают — слишком далеко ехать. Дань платят, и ладно.

— Как ни крути, а первые три круга почти одно и то же, — хмыкнул я. — На площади, как я понимаю, именно их представители и собрались?

— Совершенно верно.

— Мда-а, дела-а. Ладно, организуй их пока, да скажи, что я скоро выйду. Только с посланцем вчерашним закончу.

* * *

Около дверей господина Тени дежурили два вервольфа, прозванные мной Фенриром и Утгардом. Имена из скандинавской мифологии шли им намного больше, чем истинные, непроизносимые для людей рычащие клички.

— Все в порядке? — спросил я у подошедшего Макса.

— А то! — радостно ощерился тот. — Завтрак подали да в чай клофелина подсыпали. Вуаля — бери тепленьким.

Дождавшись Сена, мы зашли в комнату. Поводив руками над спящим посланником, парень удивленно выдал вердикт: полный иммунитет к любому виду отравы. Я задумчиво потыкал пальцем в ногу спящего:

— Что-то не похоже…

— Но правда! — вскинулся компаньон. — На него не должен был подействовать яд! У него амулет, способный нейтрализовать воздействие практически любой отравы!

Я усмехнулся. Так вот почему он так спокойно ел.

— А клофелин — это не яд. Это лекарство.

Макс гоготнул.

— Скажи, чтобы снял с него главный амулет, а не эту мелочевку! — возбужденно пискнул внутренний голос. — На шее висит, я чувствую.

— Сен, тут кое-кто говорит, что у него еще на шее что-то ценное. Проверь.

Компаньон нахмурился и принялся вновь водить руками над телом:

— Чисто. В смысле пусто.

— Пусть снимет, пусть снимет!!! — голос аж захлебывался от возбуждения.

Я потянулся к шее Тени, собираясь проверить.

— Нет, бестолочь! Тебе нельзя, — вскрикнув, одернул меня внутренний собеседник. — Пусть Сен возьмет. Ему это безопасно, а ты из другого мира — у тебя энергетическая структура другая. Не дай бог, сломаешь!

Вздохнув, я попросил парня проверить еще раз.

Расстегнув рубашку, Сен удивленно уставился на небольшой черненый кругляшок, висевший на веревке на шее посланца.

— Но он же абсолютно не чувствовался! — восхищенно произнес парень, протягивая руку к амулету, чем-то похожему на глаз из темного металла. — Вот это маскировка!

Голос радостно запищал, наблюдая, как пальцы юноши касаются висюльки.

Хлопок. Мы с Максом ошеломленно уставились на то, как стремительно оплывают черты лица Тени. Осунулись скулы, побледнела кожа.

— На вампира похож, — удивленно хлопнул глазами компаньон.

Еще хлопок. Громкий испуганный визг.

— Идиот, не на него смотри, а на Сена! — чуть ли не плача от смеха запищал голос.

Обернувшись, я успел заметить лишь спину скрывающегося за дверью парня.

— Испугался что ли? Вон драпанул как. Чего он визжал-то? — проследил за моим взглядом Макс.

— Ой ли? Я успел заметить, что у него волосы стали длиннее. Что-то тут нечисто.

Увы, все мои попытки дознаться правды разбились о внушительную дубовую дверь. Закрывшись в своей комнате, Сен наотрез отказался выходить оттуда, до тех пор, пока не выздоровеет.

— Ты от амулета заболел что ли? У тебя голос изменился, — произнес я, прислушиваясь к происходящему за дверью. Толстая, звуки скрадывает. По голосу не поймешь — Сен это или не Сен.

Внутренний собеседник радостно захихикал.

— Что произошло? — грозно спросил его я.

— Один амулет вошел в конфликт с другим таким же амулетом, и п-пуф! Оба перестали работать.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что Сен носил такой же глаз? И что он тоже бледный вампир? — поежился я.

В ответ раздался лишь смех, оставив меня без ответа.

— Голос! Голос, твою мать!

— Кстати, ты меня настолько повеселил, что, так и быть, я открою тебе свое имя, — отсмеявшись, но все еще всхлипывая, отреагировал внутренний собеседник. — Зови меня Каином. Я все же не собака, чтобы на кличку «голос» откликаться.

— Сен, Каин, вечером я с вами обоими разберусь! — вслух я пригрозил им обоим. — А сейчас некогда. Крестьяне заждались уже.

* * *

Увидев меня, толпа возбужденно загомонила. Надо бы для таких торжественных случаев мантию прикупить. И корону. И гранаты со слезоточивым газом, если что-то пойдет не так.

Дождавшись, пока народ успокоится, а шум притихнет, я поднял руку вверх, привлекая внимание:

— Уважаемые старейшины, старосты и просто люди. Дважды прошу извинения: за то, что не смог принять вас вчера — решал важные государственные дела, и за то, что сегодня встречи не будет — я не успел эти дела решить.

Толпа ошеломленно зашумела: виданное ли дело, чтобы правитель перед чернью извинялся? Резко крикнув, призывая к тишине, я продолжил:

— Возвращайтесь назад и скажите всем, что Король созывает не просто старейшин и старостближайших деревень — он созывает представителей всех деревень, что лежат в его землях. Всех пяти кругов. Данной мне властью я созываю всеобщее вече.

Народ опять загомонил — виданное ли дело, чтобы со всех пяти кругов собирались, да еще совместно?

— А раз уж собрание перенеслось, и время прошло впустую, то вот вам небольшие подарки, — я взмахнул рукой, отдавая команду. Вервольфы, заметив знак, выкатили на площадь несколько телег, уставленных бочками. — По одной в одни руки. Магические гребни предотвращают спутывание волос и очищают их серебром.

Оборотень достал из бочки расческу с поблескивающими металлическими зубчиками и, красуясь перед толпой, причесался.

Собравшиеся на площади чуть ли не взвыли — виданное ли дело, чтобы сирдар в качестве извинения подарки дарил, да всем подряд, да такие дорогие?

— Они ваши, сир, — удовлетворенно шепнул мне Ирван, прислушиваясь к гомону. — Не знаю, зачем это надо, но представители всех пяти кругов соберутся. Как минимум из интереса. Посмотреть на сумасшедшего сирдара.

— Что, собственно, и требовалось. Заинтриговал — и в кусты. Пусть сами захотят собраться, — бросил я, развернувшись и направляясь в замок.

За время моего отсутствия посланник куда-то исчез. Поискав Макса, я обнаружил его в дальнем коридоре вместе с Фенриром и Утгардом.

— Вы куда посланника подевали, м? Что за дела?

— Боюсь я его. Вдруг и вправду вампир? Очнется, обидится, да кусаться полезет, — поежился компаньон. — Да ну, к чертям. В кандалы заковали и в камеру в тюрьме.

— Тюрьме? — не понял я.

— Представь себе, у нас в замке оказывается и тюрьма есть! Мы с парнями нашли, пока комнату поукромней искали, куда его пристроить, — похвастался Макс. — Ну, то есть мы потайной ход нашли. А за ним уже и тюрьму.

— Ладно, веди. По-быстрому с ним закончим и домой. Уже должен был очнуться.

Когда я увидел темницу посланника, то еле сдержался, чтобы не присвистнуть. Одиночная мрачная камера, с прутьями решетки толщиной в руку, с узким топчаном у стены и отхожим местом в углу.

Тень, увидев нас, оскалился и зашипел, обнажив явно не человеческие клыки.

— Ух, мл…ть! — отшатнулся Макс.

— Все-таки вампир, — поежился я.

Узник, рванувшись, прыгнул на решетку, но тут же с воплем отскочил, тряся обожженными ладонями.

— Получай, вражина! Не зря я у Марты местного чеснока выпросил да прутья им натер, — обрадовался мой товарищ.

— Никогда бы не подумал, что местный вампир обожжется местным чесноком…

— На чеснок плевать он хотел с большой высоты. А вот на силу веры твоего друга — не получилось. Твой Макс — неинициированный маг, — влез с пояснениями Каин. — Он поверил в то, что чеснок пленника остановит, да частичку силы в это вложил — вот и работает.

Я заинтересованно покосился на Максима. Неинициированный маг, значит?

— Как вы меня усыпили, людиш-шки? — зловеще прошипел вампир. — Отдайте амулет и ос-станетес-сь в живых.

— Ты не в том положении, чтобы требовать, — ответил я, подходя поближе. — Ответишь на все вопросы — отпустим, и амулет вернем. Даю слово.

Пленник злобно покосился на меня, прикидывая расстояние до моего горла. Черта с два. Я специально подальше встал. Сквозь решетку не дотянешься.

— Спраш-шивай.

— Ты и правда вампир?

— Да.

— Вы живете настолько долго, что жизнь начинает надоедать?

— Да.

— Тогда получается, что ты служишь в гильдии на побегушках лишь из чистого интереса? Маскируясь амулетом под обычного человека?

— Мож-шно и так сказать, — вампир пожал плечами.

— Ты пьешь только кровь девственниц?

— Он что, совсем дурак? — спросил у Макса узник, от возмущения даже перестав шипеть. Тот пожал плечами. — Нет. Не пью.

— Не отражаешься в зеркале?

— А как бы я по-твоему тогда прихорашивался? — оскорбился Тень. — Красиво выгляжу все же. Выглядел, пока вы, придурки, костюм не помяли. Отражаюсь.

— Вы делитесь на кланы и враждуете между собой?

— Не кланы — семьи. Да.

— Предпочитаете маленьких мальчиков женщинам?

— Ты что, совсем больной? — взвыл вампир.

— Ладно, верю. Предпоследний вопрос — ты обязан вернуться в гильдию и доложить о том, что убил меня?

— Да не собирался я тебя убивать! — возмутился Тень. — Нужен больно. И не должен я никому этого докладывать — носы не доросли.

— Вот ты и попался, хитрец. Значит не страшно, если мы тебя не отпустим, а навеки здесь оставим.

— Ты же обещал?! — опешил узник.

Я сделал вид, что задумался, почесывая подбородок.

— Хм, действительно. Сделать вид, что забыл, али нет? — вампир аж поперхнулся от такого коварства. — Ладно, подожди немного.

Сбегав в хранилище, я вернулся с кубиком Рубика и, продемонстрировав принцип работы, кинул его пленнику сквозь прутья.

— Что это? — с подозрением начал осматривать игрушку вампир.

— Это мой последний вопрос, — я гадко ухмыльнулся. — Детская игрушка из моей страны. Сможешь выставить на каждой грани одинаковые цвета — отпущу. Не сможешь — значит, «совсем дурак» не я, а ты. А раз так, то поступишь ко мне на службу и принесешь клятву верности на крови. Негоже такому классному реликтовому существу, как вампир, в гильдии на побегушках прозябать.

— А ты не врешь… — задумчиво протянул Тень, вглядываясь в мое лицо. — Это и правда детская игрушка.

— Ах да, вы же еще ложь замечаете. Итак, уговор в силе? Одного дня тебе хватит?

— Чтобы я со своим многовековым опытом да не смог разгадать головоломку для сопляков… — вампир насмешливо скривился.

— Чудно. Тогда до завтра.

В ответ раздалось лишь возмущенное пыхтение и щелчки поворачивающихся граней.

* * *

Я окинул взглядом собравшихся:

— Итак, господа. У нас появились небольшие проблемы.

— Да, шеф.

— И нам надо их решить!

— Да, шеф.

— И чтобы их решить, нам даже придется кое-кого убить!

— Да, шеф!

Я поморщился:

— Макс, это ты их научил?

Компаньон улыбнулся, оглядывая собравшихся вервольфов.

— Вась, а как ты отреагируешь на то, что я из другого мира?

— От тебя всегда странно пахло, — невозмутимо пожал плечами вожак.

Я опять поморщился.

— Спасибо за «комплимент». Раз это тебя не волнует, то, думаю, тебя не особо напряжет переместиться туда с нами и порвать плохих ребят?

— Да, шеф! — ощерился в оскале оборотень.

Нет, ну он точно издевается!

— Тогда берем Фенрира и Утгарда, и поехали. Всю стаю не надо пока. И заодно сходите кто-нибудь в нашу Академию наук да спросите, не надо ли ей что-нибудь захватить из дома.

* * *

Переместились мы сразу на квартиру ценителя древностей. Вервольфы, настороженно принюхиваясь, принялись обследовать помещение, косясь на необычные предметы.

Везде царил ужасный бардак: вещи — разбросаны по полу, ящики комодов и тумбочек — выдернуты, матрас и подушки — распороты.

— Вовремя мы свалили тогда… — протянул Макс.

По списку, что написал нам старик, мы собрали лишь самое редкое и ценное, а остальные вещи решили купить в магазине. Всяко проще и быстрее будет, чем в этом кавардаке рыться, любимую ручку отыскивая.

Из прихожей раздалось ликующее порыкивание.

— Есть след, — произнес Василий, обнюхивая маленький клочок ткани. — Одеждой зацепились, когда уходили. Хороший запах, четкий. Давно эту одежду хозяин носит.

— Меч они наш получили, но слежку за домом могли оставить. Выходим аккуратно, — скомандовал я.

Невозмутимость оборотней меня поражала. Кардинальная смена обстановки, казалось, их абсолютно не волновала. Высотные дома — слегка восхитили, но не более того. Припаркованные вдоль улицы машины — заинтересовали, но лишь до тех пор, пока я не объяснил, что это «магические» повозки, двигающиеся без лошадей. Услышав это, ребята тут же разочаровались и стали воспринимать авто как данное, с интересом поглядывая по сторонам.

Перед тем как сесть в машину, мы с Максом потратили немало времени на ее осмотр, тщательно проверив днище и капот. И все равно заводил я с опаской — а вдруг взрывное устройство поставили? К счастью, все обошлось.

Доехав до конца дома, я остановился у помойки и, открыв окно, выкинул туда пустой пакетик из под сока, позабытый компаньоном в прошлый раз.

Оборотни жадно принюхались к ворвавшемуся в салон ветерку.

— Чую, — произнес Фенрир.

Утгард кивнул, а Василий добавил:

— Там, за углом. Удаляется.

— Кто? — не понял я.

— Враг, — лаконично пояснил вожак. — Запах из помещения, откуда мы вышли.

— Фас его. Догнать, задержать, мы щас подъедем.

Ответом мне послужило почти одновременное хлопанье дверей авто.

— Ты гля, как драпанули, — восхищенно ахнул Макс, наблюдая за смазанными тенями, мелькнувшими за угол дома.

— Понаставили, придурки, проехать нельзя, — чертыхнулся я, следуя за вервольфами и заводя машину в узкий переулок с припаркованными вдоль стен машинами.

К нашему приезду все было окончено.

Как хорошо, что зимний камуфляж заранее купили. Ребята хоть не мерзнут теперь, да и подкрадываться незаметно могут, — сказал я, подходя к схваченному человеку, которого под обе руки железной хваткой держали Фенрир с Утгардом. Василий, закончив обыск, выложил прямо на снег перед нами вещи задержанного: старенький мобильник, Иж-71,^[14] паспорт, удостоверение охранника, кредитка и немного наличности.

— Опля! — произнес Макс, убирая ствол себе в карман. — Никто ничего и не видел.

— Слезко Евгений Вячеславович, ЧОП «Гранит», — прочитал я на бумажке. — Нарушаем, гражданин. Поедете с нами в отделение.

— Да что я нарушил-то, просто шел себе, — взвыл мужик. — Какое отделение, начальник!

— За ментов, кажется, принял, — произнес внутренний голос. — Хорошо, что его рожей вниз держат, и ваших лиц он не видит. Тогда бы по-другому разговаривал.

— Каин, а ты-то откуда про ментов знаешь? — удивился я.

— Из твоей головы и знаю. Говорил же уже. Сейчас, кстати, это легче получаться стало — твой организм со мной освоился и постепенно адаптируется. Жди теперь чаще таких снов, после которых тело ломит, словно наяву тренировался. Глядишь — и на пользу пойдет.

— В машину его, — скомандовал Макс, открывая багажник и доставая оттуда скотч. — Только свяжите сначала.

Переулок был пустынным, и никто наших злодеяний не заметил. Повезло. Хотя район спальный, народу по определению не так много.

ЧОПовец, ожидавший было, что «в машину» — это на заднее сиденье, удивился, когда вместо наручников ему стянули руки скотчем, да еще и заклеили рот, а затем, будто мешок картошки, забросили в багажник. Когда он увидел наши лица, то протестующе замычал, но было уже поздно.

— Не переживай! В багажник — это тоже в машину, — подмигнул я пленнику, захлопывая за ним крышку. — Возвращаемся в лагерь и допрашиваем, далее — по обстоятельствам.

Усевшись в теплый салон, я добавил:

— Только за покупками сначала заедем. Как раз конец месяца, мне проценты на карточку набежать должны были.

Макс угукнул, выезжая на дорогу и вжимая педаль газа. Мотор заревел, набирая обороты и унося нас к следующему шагу мести.

* * *

Оборотней с собой не взяли, оставив их на страже авто.

Пленник вел себя на удивление смирно — пока мы с Максом отходили за покупками, он не стонал, не мычал и не долбился ногами изнутри багажника, привлекая ненужное внимание. Однако сыграло на руку и то, что была зима, а машину мы парковали в самых дальних и безлюдных, почти полностью заснеженных углах стоянки.

Приехав в лагерь, я заварил чайку и предложил вервольфам «чувствовать себя как дома». Пообедав, мы вытащили ЧОПовца из багажника и усадили в центре комнаты на стул. Загнанными глазами пленник огляделся и уставился на меня.

Василий достал из кармана клочок ткани, найденный на квартире коллекционера, и обнюхал его, затем обнюхал пленника.

— Запах есть, пусть и очень слабый. С трудом почуял. Он был там, — вынес вердикт вожак. — А еще от него разит кровью. Не далее как с утра кого-то избил, а может, даже убил — кровь тяжелая, внутренняя. По-другому пахнет, чем обычная, из легких порезов которая.

Глаза мужика удивленно округлились, а взгляд стал еще более испуганным. Кажется, Вася попал в точку.

— Ну, Женя, и ты тоже… попал, — хлопнул я жертву по плечу. — Не люблю убийц.

В ответ раздалось довольно невнятное мычание.

— Жена, дети есть? — спросил Макс, подыгрывая мне.

Пленник отрицательно покачал головой.

— А по паспорту — есть, — не согласился я, открывая страницу брака. — А раз есть, то знаешь что?

ЧОПовец настороженно замер.

— А раз есть, то считай, что уже нет, — радостно загоготал Макс. — Навестим их скоро.

В глазах пленника заплескался самый настоящий страх. Кажется, он понял, что мы не шутим.

— Ну так что, будешь говорить?

Мужик неуверенно кивнул.

— Макс, открой ему рот и принеси видеокамеру, — кровожадно ухмыльнулся я. — Сейчас нам Женечка все расскажет.

Евгений и правда рассказал все — начиная от имен всех членов своей банды и их деятельности и заканчивая признанием — кого и зачем он убил с утра. Наверное, на его откровение также повлияли паяльник, набор хирургических скальпелей и точильный камень, принесенные Максом вместе с видеокамерой.

— Слабовольный тип, от одного вида сломался, — хмыкнул Каин.

Пленник оказался мелкой сошкой, простым исполнителем. Его начальник был средней руки фигурой, главой ЧОП «Гранит», фирмы, выполняющей различные скользкие (и зачастую противозаконные) действия за определенное вознаграждение. Кто заказал нас и коллекционера, Евгений не знал, но мог знать его начальник.

— Ладно, начальника в следующий раз навестим. Собираемся и двигаем обратно.

— А с ним что? — поинтересовался Василий, одной рукой поднимая пленника за шею. Тот захрипел и задергался, закатывая глаза.

— Фу, брось бяку, — поморщился я. — Оглуши и бери с собой. Тени отдадим, он у нас некормленый сидит.

* * *

— Мы пришли-и! И еды-ы принесли-и! — рифмуя на ходу, с радостным приветствием нараспев я зашел в тюрьму. — Заодно и проверим, правильный ты кровосос или все-таки предпочитаешь одних девственниц.

Вампир возмущенно обругал меня на каком-то непонятном шипящем наречии и швырнул сквозь прутья решетки кубик.

— Так что, решил мой последний вопрос? — чудом увернувшись, ехидно спросил я.

— Нет, — с убитым видом ответил Тень. — Не успел. Только несколько граней собрать умудрился. Это невозможно за такой короткий промежуток времени. Я отказываюсь в это верить.

— Ну, головоломка хоть и детская, но сложная. Новичкам не сразу дается. Ее математически надо решать, а у вас до такого еще не доросли. Было бы у тебя больше времени — решил бы простым подбором, думаю. Так что — слово сдержишь? Пойдешь ко мне на службу?

Вампир задумчиво склонил голову набок, смотря на меня. Наконец, приняв решение, он яростно тряхнул головой:

— Все равно в гильдии в последнее время скучно стало. А если что — вернуться туда в любой момент смогу. Если покажешь мне, как эта штука решается, пойду. Клянусь кровью, что стану твоим верным соратником! — и добавил что-то шипящее и труднопроизносимое.

— Ого! Клятва верности вампиров, — удивился внутренний голос. — Давненько ее не слышал. Неужели он из той самой семьи? Их же вроде бы перебили, всех до единого. Ах да — можешь его выпускать, он теперь ничего дурного не сделает, даже если захочет.

— Макс, отопри камеру. Не нападет — теперь это вопрос чести.

Нахмурившись, напарник послушался, впрочем, тут же отскочив и наставив на пленника отобранный у ЧОПовца «Иж».

Подойдя так, чтобы не закрывать обзор Максу, я взял из рук вампира кубик.

— Когда маленьким был — меня эта игрушка вечно раздражала несобранной, до зубовного скрежета. А заниматься ею времени не было. Так вот смотри, какой вариант мне в голову пришел…

У Тени от такой наглости просто упала челюсть. Каин радостно заржал.

Я, пыхтя от сосредоточенности, начал квадратик за квадратиком отрывать с поверхности кубика одноцветные наклейки, переклеивая их на одну грань. Недавний пленник, открыв рот, наблюдал за мной.

— Принцип, думаю, понятен! — я с довольной улыбкой протянул вампиру наполовину собранный кубик. — Странно, что ты до этого не додумался.

Тень схватился за голову и принялся методично долбиться ею о стену. Такого решения он явно не ожидал.

— Слово не воробей… — утешительно похлопал я его по плечу. — Пошли, дам первое задание и первое жалование.

Скривившись, словно я вырываю ему зубы, вампир поплелся за мной, на ходу бубня себе под нос что-то негодующее. Понять его было нельзя — подлец шпарил на своем шипящем языке.

Хвалил, наверное. За такое хитрое решение. На изредка проскакивающие в его речи слова на всеобщем я старался не обращать внимания. «Дурак», «кретин», «идиот» — это он, наверное, себя корил. За недогадливость.

— Мне определенно нравится такое самомнение, — хихикнул Каин. — И не забудь Сена проверить.

— Точно! Я же совсем про него забыл.

Торжественно вручив вампиру бессознательную тушу Евгения, мы оставили их наедине:

— Это плохой человек. Можешь его скушать. Это аванс перед первым жалованием. Надеюсь, ты перестанешь быть таким бледным. Как закончишь — догонишь, — напоследок бросил я, направляясь к Сену.

— Дэймон, у него же дети остались. Нехорошо как-то, — неуверенно протянул Макс.

— Помнишь, мы в одном из магазинов в отделение банка зашли?

— Ну?

— Гну! Нечего было на палатку с едой отвлекаться, да на смазливость продавщицы. В том отделении один из батиных знакомых работал, спец по кредитованию.

— А, да! У ЧОПовца же кредитка была, — ничуть не смутился компаньон, вспоминая ситуацию.

— Была, — согласился я. — Запароленная, конечно, но не настолько, чтобы наш специалист с ней не справился.

— Сколько там было и к чему ты клонишь? Ты же эти деньги не снял, верно?

— Верно. Очень нехилая сумма была, — взгрустнул я. — В списке последних транзакций — счета бывшей жены. Алименты наш Женя платил, детишкам. Причем явно насильно — на карте аж два предупреждения за несвоевременную уплату. Недолго думая, я им всю сумму отправил, кредитка пустая теперь. Считай, лет на пять вперед выплаты получились. И платежи так настроил, что если ЧОПовцу зарплата поступит, то тут же уйдет на счет жены. Надеюсь, ты не будешь злиться.

— Да что я, злодей последний, что ли! — возмутился Макс. — Благое дело сделали, правильное. Детям помогли. Кратковременная помощь семье пострадавшего, так сказать. Хотя алименты на пять лет вперед — это, конечно, не совсем кратковременная.

— Детям помогли, да, — едко припечатал Каин. — Теперь можно неугодных кровососам скармливать. Совесть-то чиста.

А что поделать? Тут по-другому никак — или ты, или тебя.

Закончил носферату на удивление быстро и на стремительной, почти незаметной глазу скорости догнал нас у входа в апартаменты компаньона. Лицо вампира слегка порозовело, скулы сгладились и он стал почти неотличим от обычного человека — разве что мало бывающего на солнце.

— Другое дело! — довольно улыбнулся я.

— Хоть не страшно на твою рожу смотреть теперь, — вторил мне Макс.

Дверь была открыта, и Сена в комнате мы не обнаружили. Взяв со стола амулет в виде глаза, я вернул его законному владельцу, прибавив к этому кубик Рубика.

— Вот тебе и второе жалованье. Поступаешь под командование Василия, как универсальная боевая единица. Жалую должность палача. Жителей замка не кусать. Случайных прохожих — тоже. Сейчас компаньона найду, разберусь и с тобой ликбез проведу.

Вампир лишь насмешливо кивнул в ответ, прислушиваясь к чему-то и кивая в конец коридора. Василий принюхался и согласно кивнул. Все замерли.

Из-за поворота показался Сен, но, заметив нас, развернулся и задал драпака.

— Да что мне за тобой бегать, что ли? — возмутился я, бросаясь вдогонку.

Макс оказался умнее меня.

— Тень, взять! — скомандовал он. — Только мягко!

Вампир фыркнул, мелькнув смазанной тенью мимо меня.

Из-за поворота раздался короткий взвизг, а затем негромкое приближающееся ворчание.

— Взять! Как собаке какой… — бубнил Тень. — Нашли мальчика на побегушках.

Приблизившись, носферату протянул мне Сена, которого нес на руках.

— С ним все в порядке? — заволновался я. — Ты его не ухлопал ненароком.

— Нет, усыпил слегка, — отмахнулся вампир, а затем открыл рот от удивления. — С ним?

Я утвердительно кивнул. Внутренний голос радостно заржал.

Сгрудив бесчувственное тело у стены, Тень удалился, на ходу вновь бубня что-то про идиотов, к которым явно не стоило поступать на службу. Ведь когда наниматель настолько не дружит с головой — это беда-а…

Наклонившись над отключившимся Сеном, я хотел было похлопать парня по щекам… Парня?

Каин зашелся в истерике, уже даже не плача — скуля со смеху.

Я задумчиво и глубокомысленно потыкал пальцем в аппетитную упругую грудь, которая явно не могла принадлежать существу мужского пола. Как назло, именно в этот момент Сен очнулся, но увидев, что с ним творят, покраснел и вновь потерял сознание. Пользуясь безнаказанностью, я еще раз потыкал в грудь. Мягкая. Приятная. Точно не мужская.

— У меня такое чувство, что нас с тобой наглым образом нае… обманули, — пожаловался я Максу. — Бери это чудо и тащи в комнату на кровать.

Сложив бесчувственную тушку на ложе и оглядывая полученный результат, к слову, очень даже симпатичный, компаньон высказался в духе «ох ты ж, ничего себе», только не совсем культурным языком.

— Чтоб. Я. Сдох. Если это парень, то Василий — балерина, — резюмировал Макс, скрестив руки на груди. — Теперь понятно, что за кровь тогда на полотенце была. Напали на них, угу, как же. Поранили бедного мальчонку. Тьфу. Каждый месяц теперь об этом напоминание будет. О нашем с тобой идиотизме. Бабу не распознать… Красное полотенце, тлять, красное полотенце! Поранился он, бедняжка. От самого, тлять, рождения и поранился — на всю жизнь дырка осталась. Теперь понятно, откуда такой испуг был, когда мы его… ее при первой встрече изнасиловать пригрозили.

— Бабу не бабу, но девушка симпатичная, — протянул я в ответ.

Белокурые длинные волосы, волной струящиеся к стану Сен, соблазнительная стройная фигурка, правильные черты лица: слегка припухлые естественные губы, вздернутый носик…

Застонав, она открыла глаза и тут же их закрыла. Красивые. Не изменились. Как у парня были, так и остались. Голубые омуты, манящие и затягивающие неосторожных купальщиков. Бездонные. Всегда мечтал о девушке с такими глазами. У Сен-женщины они смотрелись куда более естественнее и сексуальнее, нежели у Сен-мужчины.

— Сен или не Сен, вот в чем вопрос… — протянул я, еще раз оглядывая соблазнительные формы.

— Быть или не быть… — добавил Макс. — Бить или бить…

— Не надо бить! — поняв, что притворяться дальше бесполезно, испуганно пискнула девица, затрепетав веками и уставившись прямо мне в глаза. — Я хотела сказать! Честно!

— Так как тебя звать, горе ты наше луковое? — вздохнул я, с укором глядя на нее в ответ.

Девушка неуверенно прошептала:

— Сэнтинниэлль Леат Сайлент, дочь второй общины.

— Чо? — вылупился компаньон. — Он же мужик! Этот, как его… Святой Сэнтиниэль.

Чавкая пирожком, в комнату зашел вампир.

— Не путай святого Сэнтиниэля, паладина, которого к лику святых причислили посмертно, и Сэнтинниэлль, божество-женщину из пантеона второй ступени.

Макс тут же потерял интерес к красотке и голодными глазами уставился на чавкающего носферату.

Окинув девушку оценивающим взглядом, вампир добавил:

— Дочь второй общины — значит сирота, в приюте выросла. А раз так, то и имя ей там же дали. Так что можешь ее переименовать, хуже не будет.

— Переименовать? — опешил я.

— Угу, — прочавкал вампир. — Ведь «Сэн» в переводе с церковного на всеобщий — грех. Сэнтиниэль-мужчина — карающий за грехи. Он все же паладином был, на нечисть да еретиков охотился. А вот Сэнтинниэлль-женщина в переводе — греховножеланная.

Кинув еще один взгляд на девушку, Тень буркнул:

— Хотя, не будь я так ленив… С такой и правда был бы не прочь согрешить.

— Но-но! — одернул его я. — На чужой каравай рот не разевай. Сэн, это правда?

Девица смущенно зарделась.

— Дать ей новое имя просто необходимо, — подал голос Каин. — Им в ковенах насильно эти клички привязывают. Массовое зомбирование этакое. Чтобы в случае чего — человека достать, коли он вольнодумием увлекся. Пока ее имя — Сэн, на нее будет давить церковь, пускай и незримо. Ты про истинное имя слышал же?

— Это которое дается при рождении и зная которое можно влиять на жизнь человека?

— Именно. Так что дай девушке новое имя, если не хочешь проблем.

Я тяжело вздохнул.

— Хм… Раз ты не против, может быть, действительно сменим тебе имя? А то мне советуют тут, что иначе церковь на тебя дурно влиять будет.

Сэн, потупив взор, неуверенно кивнула.

— Я бы на твоем месте ей не стал доверять, а выгнал к чертям, — закончив пирожок, вампир принялся облизывать пальцы. — Обманывала в одном — обманет и в другом. А вдруг она шпион!

Глаза у девушки тут же очутились на мокром месте. Сорвавшись с места, она бросилась мне в ноги, словно ее хлестнули плеткой.

— Только не гоните, господин, — прошептала она едва не плача, вцепившись мне в ногу. — Все что угодно делайте, хоть в рабыню превратите, только не гоните.

Не сдержавшись, Сэн уткнулась головой мне в колено и затряслась от беззвучных рыданий.

— Потому и обманывать продолжала, что боялась. Как узнаете, что я не парень, так прогоните сразу, — всхлипывая, продолжила она.

Я присел и, обняв девушку, принялся успокаивающе гладить ее по голове.

— Ну ладно, ладно. Будет тебе. Ты себя хорошо зарекомендовала — без твоей помощи мы бы не справились. Не прогоним, не бойся.

— Правда? — с надеждой спросила она, поднимая на меня заплаканные глаза.

— Правда. Я своих людей в обиду не даю.

Девушка лишь еще крепче прижалась ко мне, постепенно успокаиваясь от поглаживаний. Я же, наоборот, от таких объятий невольно принялся возбуждаться. Не думать об упругих грудях Сэн, плотно прижатых ко мне, было довольно сложно.

Вампир с Максом понимающе хмыкнули и вышли из комнаты. Предатели!

Спустя некоторое время девушка окончательно успокоилась и, осознав, что обнимает меня, крепко прижавшись всем телом, смущенно зарделась, закрыв лицо руками. Пришлось вести ее в столовую и кормить сладостями, попутно подбирая новое имя.

Из всех вспомнившихся нам имен Сэн пришлось по нраву имя Катя, а особенно его форма Кейт, более привычная слуху жителей этого мира.

— С обновкой! — поддел Каин.

— Что за цинизм! Ты так говоришь, будто новую пару ботинок прикупил, — сказал я.

— А разве нет? И эту пару ботинок ты сегодня ночью будешь примерять, — радостно захихикал внутренний голос.

Я покосился на аппетитные формы девушки, радостно доедающей плюшку, и вздохнул:

— Нельзя. Пусть привыкнет, успокоится. А там видно будет. Да и не воспринимаю я ее еще как девушку — так и тянет Сеном назвать.

— Скажи это своим довольно блестящим глазкам. От одного ее вида удовольствие получаешь.

— А я, может быть, эстет! Мне, может быть, и наблюдать неплохо.

— Конечно неплохо! Я это особенно по твоему состоянию заметил, когда она тебя обнимала. Маленькому, но явно не прочему подрасти состоянию. Мгновенно так подрасти до весомых размеров.

Крыть было нечем.

— Слушай, Тень, а у тебя нормальное имя есть? — спросил я проходящего мимо вампира.

— Тень — это прозвище мальчика из гильдии воров. Мое истинное — Блад.

— Просто Блад? А полное имя?

— А до полного — не дорос.

— Ах ты наглый кровосос!

Вампир поморщился.

— Придет время — узнаешь. Пока просто Блад.

— Ладно, запомню. Как считаешь, стоит ли ехать на эту встречу? — помахал я приглашением от ночного братства.

— He-а. Мелкая шушера там. К главарям потом сами сходим, если надо будет.

— Вот и славненько! — обрадовался я. — А то и так проблем навалилось, с крестьянами да землями.

В столовую заглянул Батлер и, увидев меня, доложил:

— К вам посети-итель, сэ-э-эр!

— Веди.

В залу ввалился здоровенный молодой детина в дешевой помятой одежке и с простоватым выражением лица. Спросив что-то у Батлера, он получил в ответ тычок рукой в мою сторону и тут же бросился мне в ноги:

— Сирдар, помоги! Одолели вороги!

— Да я еще тан вообще-то, — хмыкнул я, наблюдая за парнем, бьющимся лбом об пол у моих ног. И этот туда же…

Замерев на секунду, тот задумался:

— А, плевать! Мужики говорили, ты свой в доску, вот такенный сирдар! — детина показал кулак с большим пальцем вверх. — Извиняешься, подарки даришь… Человек, одним словом, не гнус!

— На балалайке, пл…ть, играю да анекдоты рассказываю, — возмутился я, отдергивая ноги от этой орясины, явно собирающейся облобызать мой сапог. — И самогон глушу еще. По делу давай!

— Так, енто, говорю ж — спаси, одолели вороги!

— Какие еще вороги?

— Разбойники на деревню дань повесили. Ежели сегодня к закату не соберем — плохо будет. Сами-то мы бы отбились, — детина разочарованно взмахнул руками. — Дак, Сенька, хвост собачий, деревню предал и детей им под покровом ночи передал вчера. Убить грозятся. Боязно.

— Так, а вот это уже не шутки. Поподробнее.

— А что подробнее? — удивился парень. — Али по три серебряных с каждого подворья, али дитям кирдык. И все тут. А у нас столько нету.

— Кирдык — это плохо, — согласился я с ним. — Блад, найди Макса и Василия, пусть ребят собирают.

Детина опять бухнулся в ноги, на этот раз уже радостно, пытаясь поймать мой сапог.

— А ты остаешься дома и обдумываешь свое поведение, — обратился я к Кейт, отбрыкиваясь от парня.

Девушка хотела было возмущенно вскинуться, но была тут же одернута:

— И никаких «но»! Заслужила.

— Я пешком никуда не попрусь, — категорично заявил подошедший Макс. — У нас камень есть, чай, не голытьба — ноги сбивать.

— А ведь он прав, — согласился Каин. — Это в вашем мире артефакт не работает, а тут-то…

Когда все были собраны, я подошел к детине и начал следовать командам внутреннего помощника.

— Руку ему на голову положи. Пусть представит четко свою деревню, — начал отдавать инструкции Каин.

Повторив то же самое вслух, я положил одну руку детине на голову, а другой крепко сжал камень, стараясь сосредоточиться на потоке чужих мыслей. Получалось плохо — в голове у селянина стоял полный сумбур.

Наконец, удалось найти одну четко представленную точку и зафиксироваться на ней. Короткая красная вспышка — и вот мы на месте.

Парень открыл глаза и восхищенно уставился на родную деревню.

— Вот это да-а… Кому расскажу — не поверят.

Дожидаться заката мы не стали — стоило лишь пустить вервольфов по следу детского запаха. Где еще могли укрыться разбойники, как не в лесу?

Забредя в самую непролазную чащу, наша процессия остановилась.

— В чем дело? — спросил я.

— Рядом человек, — принюхался Василий. — Пойдем дальше — заметят.

— Дозор значит, да? — возмутился я. — Не дай бог успеет сигнал подать — проблем не оберешься. Детьми рисковать нельзя — надо незаметно подойти.

— Волком? — полуутвердительно спросил вожак. Хм, а что, идея. Зверь лесной не человек — тревогу не с чего поднимать. Хотя… Не думаю, что громадные белые волки здесь — повсевместное явление. Задергается еще часовой со страху, не выдержит. Нет, все же нет. Лучше не рисковать.

Достав охотничий тепловизор и зловеще улыбнувшись, я принялся внимательно проверять окрестности.

— Там. Сорок метров, на большом дереве, на развилке, — я ткнул пальцем вперед и вбок.

Вместо ответа вампир смазанной тенью метнулся в указанном направлении. Короткий вскрик — и вот вдалеке с дерева падает труп душегуба.

— Не жилец, — констатировал Макс.

Таким же образом мы обнаружили еще три дозора, после чего благополучно вышли к убежищу. Разбойники окопались на большой поляне с пещерой в дальнем конце. Лесные братья, что с них взять? Ни о каком комфорте, естественно, речи не шло — на поляне не было даже палаток. Душегубы, ни о чем не подозревая, занимались своими делами — кто кашеварил, поджаривая мясо на костре (Макс судорожно сглотнул), кто латал одежду, кто тренировался, а кто просто спал. Детей нигде не было видно.

— Слишком много, — принюхавшись, рыкнул Фенрир, расстегивая пуговицы камуфляжки.

— Без формы не осилим, — вторил ему Утгард, снимая ботинки.

— Шеф, на вас с кровососом убегающие, — первым разделся Василий.

Блад поморщился:

— Предпочел бы, чтобы меня так не называли.

— Засунь свои предпочтения себе в жопу, — коротко рыкнул вожак, одним стремительным рывком трансформируясь в волка и исчезая в кустах. Следом за ним с небольшим отрывом последовала стая.

— Ну никакого уважения! — вздохнул вампир. — Грубые, неотесанные варвары. Зверье, что с них взять.

На поляне раздался истошный крик, тут же сменившийся горловым бульканьем. Я поежился.

Череда криков постепенно нарастала, сменяясь воплями ужаса. На нас начали выбегать ошалелые разбойники, с ужасом оглядываясь назад.

Загромыхала моя «Гроза», рядом зарявкал Grand Power Макса. «Иж» мы решили пока приберечь — для особо тяжелых случаев.

Потерявшие от страха разум душегубы были легкой добычей — выбегая прямо на нас, они не успевали сориентироваться и получали пулю в голову или живот. С такого расстояния от резиновых шариков легко трескались кости, заставляя разбойников сломанными куклами падать на траву.

Блад, выхватив у одного из разбойников меч, принялся развлекаться. Оружие в его руках мелькало с неуловимой для глаз быстротой, вспарывая плоть, словно горячий нож масло. Видимо, вампир целенаправленно метил в артерии, так как почти из всех его жертв кровь хлестала фонтанами, выплескиваясь в воздух мириадами капель. Носферату словно танцевал в вихре красных брызг, орошая все вокруг кровавым дождем.

Перезаряжая обойму, я крикнул Максу:

— Повезло, что клофелин сработал, а то боюсь и предположить, что бы было. Он явно быстрее оборотней.

Компаньон кивнул, тщетно выискивая очередную цель: поток душегубов схлынул, словно его и не было.

— Как давно я так не развлекался! — восхищенно вздохнул Блад, подходя к нам и слизывая кровь с кромки меча. — Надо признать, в гильдии такого не хватало. Кстати, все ваши, кого вы поразили громом из своих машинок — живы. Я чувствую, как бьются их сердца.

Наряд вампира остался чистым и незапачканным, будто не он только что кружился под ливнем кровавых капель. Прирожденный убийца.

— Живы — ну так выпей их.

— Нет, ты все-таки действительно дурак, — вздохнул носферату.

— Почему? — возмутился я.

— Потому! Ты в день сколько жидкости выпить можешь?

— Ну… литра два-три от силы.

— Вот и я столько же. Мы же жизненной силой питаемся, а не количеством выпитого. Понятно?

Я отрицательно замотал головой.

— Хорошо, упрощаем. Ты бы свою жизненную силу отдал за бесплатно, да еще незнакомому дяде?

Еще один отказ.

— Вот и жертвы тоже… не хотят. Приходится заставлять силой. В принципе можно пить жизнь и так, дистанционно. Но вплотную, через канал напрямик — намного удобнее. Кровь всего лишь предлог, повод. Через нее контакт намного легче идет. Подпитаться с них, — носферату махнул рукой в сторону свалки из тел — я не против, а вот выхлестать столько юшки — увольте. Лопну.

Еще раз оглядев подстреленных нами разбойников, вампир добавил:

— Кстати, что это за оружие? Калечит, но не убивает.

— Нелетальное, что ты хочешь… — грустно вздохнул Макс, показывая на пистолет. — У нас патроны… в смысле снаряды — не для военных целей, а для бытовых. Останавливающего действия. Даже несмотря на то, что мы стволы расточили, ими все равно только калечить и можно. Боевые, убивающие, в нашей стране только мусо… Имперской гвардии положены.

— Нечто вроде миниатюрного арбалета, я полагаю? — заинтересованно разглядывая Grand Power, протянул Блад.

— Угу.

Оставив вампира… питаться, мы с напарником двинулись на поляну, где все уже было закончено. Ко мне легкой трусцой подбежал Василий, явно напрашиваясь на похвалу.

— Умница! — потрепал я оборотня по окровавленной морде. — Хороший мальчик!

Тот довольно заурчал.

Обшарив пещеру, мы нашли там запуганных детей и, к удивлению своему, сокровищницу, надо сказать, весьма внушительную.

— Нашедший клад обязан три четверти отдать государству, а остальное может оставить себе. Правильно?

— Ну да, — согласился Макс. — Было что-то такое.

— А государство — это я! Так что весь клад могу оставить себе, — я радостно потер руки и принялся рыться в награбленном.

Вампир замер на миг и тут же прилип к стене, чуть ли не возя по ней носом. На наши удивленные взгляды Блад не обратил внимания, продолжая целоваться с камнем. Затем, отойдя на шаг и оценивающим взглядом окинув стену, он, хмыкнув, замолотил по ней кулаками. В стороны моментально полетела каменная крошка, заставляя всех зажмуриться и начать матюкаться. Спустя пару секунд все было кончено: носферату стоял перед зияющей дырой и довольно улыбался во все свои вампирьи клыки.

— Тайник внутри тайника. Зуб даю — отребье про него и не знало. Древний он, как сама пещера — не первые они тут живут. В таких самое ценное обычно хранили.

На моем лице, вслед за вампиром, расплылась довольная улыбка идиота: из ниши был извлечен здоровый сундук, наполовину заполненный золотом и золотыми украшениями. Урны с серебром, найденные в сокровищнице душегубов, не шли ни в какое сравнение с этим великолепием.

— Кстати, Вась… Вы всех порвали или Сеньку в плен взяли?

— Какого Сеньку? — не понял вожак.

— Ну… деревенского! Который детей похитил.

— Шеф, ты же не предупреждал, — рыкнул Фенрир.

— Валили всех без разбору, шеф, — поддакнул ему Утгард.

Я горестно вздохнул.

— Жаль. Показательная казнь мне бы не помешала.

— Там в кустах, из тех людей, что вы покалечили, один на деревенского похож был, — призадумался Блад. — Я их досуха пить не стал, только оглушил всех, чтобы не сбежали.

— Досуха?

— До смерти.

— А и пес бы с ним. Все равно в лицо не знаем.

Собрав в одну кучу испуганных детей, оглушенных разбойников и добычу, мы телепортировались в замок. Встречали нас с охами и волнением, как же — победители вернулись, все в крови заляпанные. Приказав Василию с ребятами привести себя в порядок, я начал разбираться с трофеями.

Золото и прочие драгоценности — в казну, душегубов — в тюрьму, военные трофеи — в оружейную, ребят — в охапку да телепортом в деревню.

— А камень не сломается от частых использований? — спросил я Каина.

— При условии, что заряжаешь его ты неправильно, своей кровью, то может и сломаться. Хотя вряд ли — там тройная защита от дураков. Да и сломается — не так страшно. Другой купим — финансов теперь море.

В деревню мы переместились на то же место, перепугав проходящих мимо крестьянок. Знакомый детина, завидев наше сборище, рысью метнулся к куче детей и с радостным хэканьем выдернул из нее белобрысого оболтуса лет восьми от роду.

— Ты пошто из дому вышел, коли я запрещал, а? — он отвесил ребенку смачную затрещину.

— Ай! Я не специально! Ай!

Отвесив еще одну затрещину, а потом чувственно прижав к себе, детина принялся истово нас благодарить. Вслед за ним осмелели и другие пейзане. Постепенно родители разобрали своих чад.

Впрочем, не все было так гладко — на месте осталась стоять белокурая девчушка лет десяти, грустно оглядываясь по сторонам и едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

— Кажется, лишнего прихватили, — хмыкнул Блад.

— А это что, не ваша? — спросил я детину. Тот внимательно осмотрел девочку и отрицательно покачал головой. Остальные вслед за ним повторили то же самое.

— А мы вообще тех разбойников угрохали? — радостно заржал Макс.

Парень пожал плечами в ответ:

— Их человек двадцать должно было быть.

Василий молча поправил:

— Пятьдесят три, плюс-минус пять, я не считал особо.

Детина спал с лица и медленно переспросил: — Сколько-сколько?

— Ты глухой, что ли? — рыкнул вожак. — Больше пяти десятков их было. Никто не ушел, всех положили.

— Неужто Сенька банды объединил… — прошел шепоток по рядам.

Селянин, пытаясь посчитать нашу компанию по головам, выдал результат:

— Но вас же всего десять! Как вы смогли?!

— Как положено, — хмыкнул Макс. — Насмерть.

— Так, прекратить балаган, — я указал на потерянную девочку, уже не сдерживающую слезы. — И что нам с ней делать?

— Маленькая, ты откуда? Кто твои родители? — сюсюкая, подошел к ней вампир.

Ко мне нерешительно приблизился престарелый крестьянин.

— Господин, я, кажется, знаю, откуда она может быть.

— Говори.

— Девочка очень похожа на Эль — ну, из Лесной общины которая. Я в свое время там промышлял да оставался на постой в тех краях. Чудом эту пигалицу запомнил — на ангела была похожа, хорошенькая такая, беленькая. Все с ней нянчились ужасно, с охраной ходила, с няньками да мамками. А ей поиграть хотелось с детворой — вот и сбегала.

Я устало вздохнул. Не было печали.

— Вы из какого круга? Ваш староста на собрание уже выехал? — спросил я у детины.

— Да, господин, выехал. Деревня второго круга мы.

— Чудненько. Тогда за ним давай следуй. Там и встретимся. Успеешь — на службу возьму, капитан из тебя хороший выйдет. Спросишь Ирвана, ситуацию расскажешь. Может, даже вопрос с разбойниками поможешь решать.

— Есть, господин! — радостно вскинулась эта орясина.

— Так, дайте ей какую-нибудь булочку, чтобы успокоилась, — тем временем начал командовать вампир, утешая ребенка.

— Без булочки обойдется, — хмыкнул я, подходя и доставая камень. — Слышь, кнопка, домой хочешь? Я добрый волшебник и могу это устроить.

Девочка недоверчиво посмотрела на меня и неуверенно кивнула. Кажется, я внушаю меньше доверия, чем подлый кровосос. Нечестно.

— Эй! — возмутился носферату. — Я все слышу!

— Как слышишь, это ведь всего лишь мысли?

— А я покушал, — глумливо улыбнулся вампир.

— Они же эмпаты, — хмыкнул Каин. — И частично телепаты. Это он пока в гильдии служил, истощенный такой был, ослаб. От скуки без сверхспособностей пытался пожить. А сейчас напился, в смысле — наелся. В силу вошел.

— Так, хватит меня дурить! — я положил руку на голову испуганно отшатнувшейся девочке. — Если хочешь домой — представь себе четко-пречетко то место, где бы ты хотела очутиться.

Ребенок зажмурился и последовал моейпросьбе. Перед глазами встала просторная светлая комната, со множеством игрушек и прочих детских мелочей. Особенно четко и ярко вырисовывался большой плюшевый заяц с забавно загнутыми ушками — видимо, любимец девочки.

Короткая вспышка — и вот мы уже на месте.

— Можешь открывать глаза, — сказал Макс. — Ты дома.

Осмотревшись по сторонам, белокурая кроха с радостным криком вылетела за дверь:

— Мама! Мама!

— Все хорошо, что хорошо кончается, — произнес я, подходя к зайцу и заинтересованно над ним склоняясь. Именно это меня и спасло.

Над головой раздался едва слышимый свист, а затылок окатило холодком.

— Прочь от окна! — первым опомнился вампир, выталкивая Максима из-под удара. Все бросились врассыпную, на ходу пригибаясь.

Я благоразумно упал на пол и колбаской откатился к стене. Причину паники было сложно не заметить — из зайца торчала длинная, красиво оперенная стрела.

Мне едва не поплохело: не нагнись я — и это бы торчало у меня из затылка.

Блад, высунувшись в окно, тут же отдернул голову. Раздался очередной свист, и окно окончательно рассыпалось вдребезги.

— Эх… — вздохнул Каин. — А ведь стекло дорогое… Или это была слюда?

Вампир смачно выругался, вновь мешая всеобщий со своим шипящим наречием.

— Я выпью до дна того подлого старикашку. Заманил нас к эльфам, с-зараз-за!

В комнате повисло ошеломленное молчание.

— К эльфам? — совершенно по-дурацки переспросил я.

— Лесной общиной обычно называют поселение охотников или лесников, — едва не застонал носферату. — И как я сразу это не понял?! Черт побери, да зачем я с вами связался вообще? Чтобы вампир попал к эльфам по собственной воле — это немыслимо!

— А в чем дело-то?

Каин хмыкнул и пояснил:

— Не любят ушастые кровососов. Коли живьем поймают — пиши пропало, а они ох как стараются. Кожу снимут, да на солнышке поджаривают, медленно так еще, особыми травами посыпая. Жуткое зрелище, я тебе доложу. Впрочем, как и большинство эльфийских казней. Живут долго, забавляться нечем — вот и придумывают разную мерзость.

— Так, ну его на хрен, — сказал я, разглядывая стрелу, торчащую из зайца. — Валим отсюда.

Все задержали дыхание, готовясь к переносу. В комнате повисла напряженная тишина.

— Ну? — первым не выдержал Макс.

— Не работает, — ошеломленно ответил я.

— Конечно, не работает, идиот, — продолжил стонать вампир. — Они блокировку магии поставили, как только наше перемещение засекли.

— От-тставить панику. Закрываем окно кроватью и прорываемся к выходу. Там оккупируем вход, и дальше по ситуации.

— Если вы не заметили, то, кроме криков девочки и свиста стрел, никаких звуков не было, — скривившись, словно от зубной боли, процедил вампир. — Эльфы в лесу неслышно ходить умеют. Ка-ак подкрадутся к окну сейчас, да ка-ак всадят нам по стреле в задницу.

Я скептически его перебил:

— Каждому! Заткнуться и выполнять мой приказ! И общаемся теперь только шепотом, чтоб не демаскироваться.

Раздалось пыхтение Фенрира с Утгардом, подтаскивающих кровать к окну. Тяжелая, массивная. Как защита — в самый раз. Со скрипом и скрежетом закрыв ею окно, мы ломанулись к выходу.

— И куда идти? — вслух задумался я, разглядывая коридор, уходящий в обе стороны.

У двери напротив зашевелилась ручка. Сердце ускоренно забилось, а в кровь выплеснулась нехилая доза адреналина. Время принялось замедляться, позволяя мне отслеживать перемещение соратников.

Вот вампир смазанной тенью проносится мимо, занимая место слева от двери. Справа, почти так же быстро, его маневр повторяет Василий. Фенрир с Утгардом выводят нас с Максом из-под удара, отталкивая вбок и наполовину закрывая своими телами. Остальные рассредоточиваются по коридору, готовясь ворваться в комнату.

Наконец открывавший справился с ручкой, и дверь распахнулась. Из проема в коридор, заспанно потягиваясь и щурясь спросонья, вышла абсолютно голая эльфийка, зевая на ходу.

Компаньоны замерли, уставившись на открывшиеся, не прикрытые ничем аппетитные прелести. Идеальные пропорции, превосходное сочетание.

— А-аф, — зевнула девушка. — Что за шум? Эльгард, что происходит?

Наконец красотка соизволила оглядеться. Глаза ее изумленно расширились, а рот начал распахиваться в крике.

Резко дернувшись, эльфийка сломанной куклой осела на пол. Я благодарно кивнул вампиру, безболезненно усыпившему красотку — молодец, сдержался, не убил.

Василий метнулся в комнату, проверяя, не осталось ли там кого.

— Чисто, — тихо вышел вожак из помещения.

— Так, возьмите ее кто-нибудь и двинули налево, — шепотом скомандовал я.

— А почему не направо? — поинтересовался Блад.

— Потому что голых девушек похищать — это дело не правое! — отмахнулся я. — Подсказывает мне что-то.

— Дэймон, тепловизор? — напомнил Макс.

Я молча хлопнул себя по лбу. Точно. Ведь в замке его так и не выложил.

Проверяя дорогу прибором, мы прошли мимо пары пустых комнат и, обогнув поворот, вышли к лестнице, полукругом спускавшейся вниз.

— Второй этаж, — констатировал компаньон. — А вон выход.

— Внизу много живых, — эхом отозвался я. — Лучше здесь держать оборону. Выйдем — нас тут же стрелами нашпигуют. Куда девочка делась, интересно?

Макс невозмутимо достал пистолет из кобуры и снял с предохранителя. Команда принялась занимать наиболее удобные места для обороны, не простреливаемые от входа. Бесчувственную эльфийку сгрузили рядом на ковровую дорожку — все мягче, чем просто на пол.

— Пять минут, — коротко бросил внутренний голос.

— Чо? — не понял я.

— Еще пять минут, и я сломаю блокировку перемещений. Заткнись и не отвлекай. Мне нужно сосредоточиться.

— Так вот почему ты умолк! — ответом мне послужила тишина.

— Выдержим пять минут — отправимся домой, — лаконично бросил я команде. — Блокировка сломается.

Глаза у всех радостно засверкали. Снизу громко и требовательно раздалось:

— Мама! Ты где? Куда все подевались?

Макс едва сдержался, чтобы не выматериться. Пятна на тепловизоре пришли в движение, явно устремляясь на поиски звука. Вампир категорически замахал руками, запрещая геройствовать и жестами указав всем сохранять идеальную тишину. Все затаились, дыша через раз.

Снизу раздался испуганный вскрик, а затем звук удара.

— Братья, смотрите, кого я встретил! А ну, стой смирно, маленькая дрянь! — еще один взвизг и еще один удар. Макс жалостно сморщился — бедная девочка.

— Король отдаст за тебя хороший выкуп, если, конечно, не захочет получить по частям, — раздалось снизу, а сразу после этого говорящему вторил одобрительный гул.

Я принялся беззвучно биться лбом о ковровую дорожку. Кажется, мы ошиблись адресом. Вот и делай после этого благие дела. Макс указал на мой пояс.

— Высший, нас обнаружили! — раздался истеричный крик запыхавшегося человека.

— Говори, — властно ответили ему.

— Высший, как вы и приказали, услышав крики и звон стекла, я с братьями отправился на проверку на второй этаж. В одной из комнат торчат две стрелы королевской стражи! Там явно только что кто-то был. Окно завалено кроватью, а я сомневаюсь, что эта малявка смогла бы это сделать сама. А еще пропала Айлин.

В ответ раздалось что-то мелодичное и трудноповторимое.

Хм, нас пронесло, разминулись мы с этим разведчиком. Должно быть, здание построено симметрично и с обоих концов коридора расположены лестницы. Хорошо, что мы не пошли направо…

— Эх, как красиво ругается, — улыбнувшись, едва слышно прошептал вампир. Я обиженно надулся. Надо будет найти Хранителя и выклянчить у него самоучители по другим языкам.

— Занять оборону! Они забрали Айлин, а мы забрали Эль. Зачем теперь нам нужна княжеская дочь? Пока принцесса у нас, они не посмеют ничего сделать, — властно раздалось снизу.

Ребенок — принцесса?! Во что же мы вляпались? Я снова принялся биться лбом о дорожку. Мягко и не больно, успокаивает.

Макс сделал страшные глаза и покрутил пальцем у виска, опять указывая на мой пояс. Хм, что там?

Парочка самодельных ослепительных гранат. Но эльфы — это же не оборотни, на них может не сработать. Хотя фактор внезапности на нашей стороне.

Тихо окликнув всех, я жестами указал, что сейчас мы пойдем на самоубийственный штурм. Вампир молча закатил глаза, показывая все, что он думает о моем интеллекте. Оборотни невозмутимо принялись раздеваться, стараясь не шуршать одеждой. Фенрир мне подмигнул — мол, чтобы он, волк-зверь, отказался от хорошенькой драки?

Внезапно зашевелилась плененная эльфийка, отвлекая команду от дела соблазнительными изгибами. Очнувшись, она обнаружила абсолютно нагую себя в компании абсолютно голых мужчин. С ехидной улыбкой носферату успел выключить девушку, пока она не успела закричать.

Я поморщился:

— Ты не можешь выключить ее на подольше, как разбойников?

Блад отмахнулся:

— Только насовсем. Навечно. У эльфов другая физиология.

Снизу раздалось бряцанье оружия и короткие окрики команд, так что наши негромкие шепотки остались незамеченными.

— Магией ослепить их попробуем. Действуем по хлопку.

Дождавшись, пока пятна на тепловизоре скопятся прямо под нами (видимо, собираясь оборонять вход), я вздохнул и, сорвав сразу два кольца, кинул обе гранаты вниз.

С шипением пластиковые цилиндры приземлились ровно по краю кучи собравшихся внизу. Раздались изумленные возгласы, но было поздно — с резким хлопком внизу вспыхнул взрыв. Смазавшимися от скорости тенями, мимо по лестнице пронеслись оборотни, а вампир, не заморачиваясь такими мелочами, попросту сиганул вниз с перил. Мы с Максом, на бегу передергивая затворы, ринулись следом.

Схватка оказалась быстрой и жестокой. Я успел выстрелить лишь один раз, компаньон — два. На наше счастье, эльфов оказалось не больше двух десятков, иначе неизвестно, как бы сложился бой. Фактор внезапности и ослепления сыграли нам на руку — половина оборонявшихся была беспомощна, как котята. К сожалению, не обошлось и без потерь — командир эльфов, чудом вывернувшись из-под удара вампира, умудрился вслепую нашарить стрелу и всадить ее в ногу носферату. Все произошло на такой скорости, что никто даже не успел отреагировать. Помог кровососу Макс, всадив пулю четко в лоб воина и откинув того навзничь. Вампир, использовав подвернувшуюся возможность, тут же вырубил упавшего.

— Вот это боец, — присев, сморщился Блад. — Достоин уважения. Если б его не ослепили — могло бы плохо кончиться.

— Что сделано, то сделано. Благо, из двух гранат хоть одна сработала, самоделки же, — отмахнулся я, подходя к чудом не задетой девочке, которую один из эльфов во время атаки вытолкнул в сторону. — Кнопка, ты цела?

Ребенок, слепо моргая, заревел в полный голос. Макс подошел и, склонившись, обняв девочку, гладя по голове и нашептывая что-то утешительное.

— Эй! — окрикнул я выдернувшего стрелу вампира, который явно собирался поправить здоровье командиром эльфов. — Другого возьми, вон их сколько валяется. Этого допросить надо.

Фыркнув, носферату подхватил эльфа, одетого попроще и, явно в качестве мести, с громким чавканьем впился тому в шею, радостно причмокивая. Я поморщился. Подошел Василий и ткнулся окровавленной мордой мне в ногу.

— Умница! — потрепал я его по холке. — Справились, молодцы.

— Эльгард, мы знаем, что ты тут. Если отпустишь Айлин невредимой, клянусь, тебя ждет справедливый суд. Прикажи своим воинам сложить оружие, — громко раздалось снаружи. — Айлин, если ты меня слышишь и если можешь — беги. Он и его люди — предатели, пошедшие против твоего отца.

— Они что, совсем дурные, что-ли? — удивился я. — Кто же так о своих намерениях объявляет открыто? Террористы внутри здания после таких слов только настороже будут.

Внезапно с громким шипением дверь и кусок стен вокруг нее исчезли, словно в них попало целое облако кислоты. В открывшийся проем тут же засвистели стрелы.

— Ложись! — успел лишь вскрикнуть Блад, бросаясь ко мне.

Картинка резко потеряла цвета, а время начало быстро замедляться. Я со страхом смотрел в надвигающуюся смерть, понимая, что не успеваю увернуться. Стрела неслась прямо в лицо, плавно и мягко, с легкой натугой, словно скользила в потоке воды против течения. Несколько таких же, наверняка смертельных, летели к компаньонам.

Тело ужасно заломило, как будто я оказался на ужасной глубине с большим давлением. С каждым мгновением оперенная смерть все больше и больше замедлялась, пока совсем не остановилась на расстоянии в локоть. Наконечник стрелы хищно подрагивал, собираясь раскроить мой череп насквозь.

— Хранитель активирован, блокировка снята, — донеслось, как сквозь вату.

— Начинаю экстренное перемещение, — раздался в голове знакомый внутренний голос.

Я лишь успел улыбнуться. Кажется, Каин нас всех спас. Короткая яркая вспышка — и меня поглотила блаженная темнота. Тело сразу перестало болеть, а сознание, вильнув напоследок, плавно выключилось.

* * *

Селлион Тириус Глейд, командир отряда королевской стражи

Мои люди, ворвавшись в здание, обнаружили лишь плачущую в углу девочку да убитых воинов во главе с самим Эльгардом.

Ни одна из посланных стрел не нашла свою цель, несмотря на то, что я четко видел, что внутри были люди… и звери.

При осмотре дома была обнаружена Айлин, почему-то голая. Соплячка. Повелась на слащавые речи этого ублюдка да сбежала с ним, даже не представляя его истинных намерений. Жаль, этот мерзавец не успел с тобой сотворить ничего плохого — было бы по жизни наукой. Или не жаль? Князь бы мне голову оторвал, если б с ней что-то случилось.

Вскоре один из воинов доложил, что найденная девочка — младшая принцесса третьей королевской ветви. Не поверив, я пошел и проверил сам. Так и есть. Захотелось схватиться за голову — абсолютно ничего не понятно!

Едва мы вышли на след Эльгарда, незаметно заблокировав того в доме и поставив магический заслон, как кто-то влегкую его прорвал, переместившись внутрь. Причем переместившись явно с помощью артефакта, а не магии Леса.

В страхе, что это — вызванная предателем подмога, а мы — раскрыты, пришлось скомандовать наступление, наспех восстановив магический барьер заплаткой.

Тут внезапно появляется Алланиэль, напрашиваясь в качестве надсмотрщика. Тьфу. И что ей дома не сиделось?

Времени на обдумывание предателям было решено не давать: сделав вид, что собираемся подождать их решения, я скомандовал штурм.

Однако, как только мои люди разнесли дверь, взгляду открылась совершенно непонятная картина: стоящие вперемешку люди и звери, лежащие на полу тела. В спешке пустив несколько стрел, я рванулся на приступ, и что же? Снова с легкостью порвав магический заслон, на этот раз в другом месте, там, где сменилась кодировка, чужаки исчезли буквально за секунду до своей смерти. Невероятно, но факт. Такое смог бы проделать лишь очень сильный маг.

А теперь выясняется, что у Эльгарда была еще и похищенная недавно королевская дочь! Совсем ничего не понятно. И Алланиэль теперь ходит да дикой кошкой шипит, требуя объяснить, как здесь оказалась ее сестра.

Предположения-то, конечно, есть, но… Если бы Эль попыталась покинуть лес не по своей воле — я бы узнал. Все же, без ложной скромности, лучший маг в округе. Везде мои охранные заклятия висят. Скорее всего, этот мерзавец Эльгард использовал людей. Втемную, разумеется. Как раз гостила тут недавно, в нескольких днях пути, труппа развлекательная. Людишкам, на границе леса живущим, представления показывали. Вот вместе с ними девчонку из леса и переправили. Задурили развлечением голову да магии чуть добавили — такое и я бы не сразу почувствовал. А там и спрятали куда, в тюрьму или к людям дурным. Надеюсь, что при пытках Эльгард во всем сознается — благо везучий. Выжил после налета.

* * *

Алланиэль Арх Малин

Едва я узнала, что Селлион выследил мерзавца, похитившего мою подругу, как тут же отправилась следом. Чудом успев к началу штурма, я с удивлением увидела сквозь снесенную дверь отряд незнакомых людей, видимо, только что схлестнувшихся с предателями. Причем как минимум один человек мне почему-то показался знакомым. Чего только не померещится… Знакомый мне, дочери третьей королевской ветви, человек. Забавно.

Однако вместо того, чтобы стать пронзенными стрелами, люди исчезли во вспышке, в последний миг избежав смерти. Селлион совершенно по-детски открыл рот: так играючи прорвать его магическую блокаду — это о-очень многое значит. Все же один из лучших магов всего леса.

Дождавшись, пока воины подтвердят, что опасности больше нет, я зашла внутрь, с любопытством оглядываясь. Внезапно, перепрыгивая сквозь лежащие на полу тела, ко мне бросилась маленькая девочка.

— Аль! — всхлипнуло это существо, подлетая ко мне. Сердце пропустило удар, а от лица резко отхлынула кровь. Меня затрясло.

— Эль! — точно так же всхлипнула я, подхватывая малышку в объятия.

Накативший испуг тут же сменился яростью.

— Как, с-скажите мне, как здес-сь оказалась моя сес-стра? — злобно сузив глаза, прошипела я стоящим рядом воинам.

Испуганно отшатнувшись, эльф сделал невозмутимое лицо, будто он здесь ни при чем. Ответа мне так никто и не дал.

* * *

Димитрий

Сознание медленно, но верно возвращалось. Первыми появились звуки.

— А давайте я его поцелую! Может, он очнется тогда, — сказала, кажется Лера.

— Нет, я! Тогда точно очнется, — а это уже Рози.

— Так, вертихвостки, а ну-ка брысь отсюда, — Марта. — Ему отдых нужен.

— В последний момент нас из-под удара выдернул, — Макс.

В ответ раздалось недовольное сопение.

— Жаль, что ничего не успели захватить оттуда, — посетовал Ирван. — Говорят, у эльфов вещи добротные. Мне бы в хозяйстве пригодились.

Истинный управляющий! Король при смерти лежит — а он о хозяйстве печется. Надо бы ему в помощь еще кого-нибудь взять, желательно из наших, армейских прапорщиков. Тогда точно самым богатым стану. Все в дом, в смысле, в замок. Я попытался улыбнуться и открыть глаза, но не получилось — контроль над телом еще не вернулся.

— Успели, — хвастливо сказал Блад. — Вот, смотри, какой меч классный свистнул.

Раздалось восхищенное аханье. Кажется, Ирван оценил меч по достоинству.

— Это же эльфийский Разящий Лист! Я такие только на картинках видел.

— Именно. А теперь вживую. Кстати, он уже очнулся, у него сердце быстрее забилось.

Вокруг тут же поднялась радостная возня, и меня затрясли, пытаясь растормошить.

— Ум-муум! — протестующее замычал я, будучи не в силах сопротивляться.

Меня тут же оставили в покое. Спустя какое-то время контроль за телом стал возвращаться. Полежав еще немного, для надежности, я открыл глаза и с трудом приподнялся на локтях, оглядывая собравшихся.

— Жив? — взволнованно присела около кровати прибежавшая на шум Кейт.

— Здоров! — утешил ее вампир, кладя руку мне на лоб и проверяя состояние. Девушка облегченно вздохнула.

— Как твоя нога? — спросил я его.

— А что ей будет? — удивился носферату. — Эльфом подкрепился вовремя — сразу же регенерировал. Стрела не замагиченная была, повезло. Отравленная, правда. Но справился. Не человек все же. Вот ты бы — загнулся.

Я обиженно фыркнул и погрузился в свои мысли. Ничего хорошего обмозговывание произошедшего не принесло.

— Знаешь, Макс… — протянул я задумчиво. Тот вопросительно посмотрел на меня.

— Это глупо, конечно, да… Но когда дверь взорвалась, я успел увидеть несколько эльфов вдалеке. И один из них… Вернее, одна из них.

— Что? — не выдержал наступившей паузы компаньон.

Кажется, это была девушка, которую мы в первое прибытие спасли.

— Алка что ли? — опешил Макс.

Я кивнул, соглашаясь:

— Алланиэль, или как ее там.

Вампир грязно и смачно выругался, на этот раз используя исключительно всеобщий, чтобы все поняли.

— Поясни, — попросил Ирван. — Особенно где про конюшню и кожаный хлыст.

Блад пояснил, повторив почти то же самое, только другими словами и несколько с иным смысловым оттенком. Мол, плохо все. Кейт смущенно покраснела.

Наконец, видя наши вопросительные взгляды, носферату сжалился и объяснил:

— Из известных мне эльфов, которые живут… неподалеку, есть только одна Алланиэль. Пока в гильдии работал, сталкивался пару раз. Ребята из ночного братства к остроухим в леса по дурости — обратно по частям принесли.

— Так Алка что — эльф? — не въехал Макс.

— Алланиэль Арх Малин, дочь третьей королевской ветви. По людским меркам — дочь ассардара.

— Дела-а… — я откинулся на подушку, задумавшись над сложившейся ситуацией. — А ведь когда мы ее спасали — человеком выглядела.

— Маскировка небось, — пожал плечами носферату. — Сена вспомни, али мой амулет. Втайне от охраны сбежала, прогуляться в большой мир. Их же из леса почти не выпускают до совершеннолетия. А за королевской ветвью еще и охраны куча по пятам ходит, каждое движение контролируя.

— Но она же эльфийка! Почему защитить себя не смогла?! Ведь там всего трое степняков было, и все, как один — новички без боевого опыта, посредственные воины.

— Ситуации разные бывают. Мало ли, амулет побочные эффекты имел, или зелье какое выпила, чтоб от охраны сбежать. Они же силы здорово отнимают — вот и попалась.

— Они вас, кстати, не выследят никак? И войну не объявят за нарушение границ? — озабоченно спросил Ирван. — Эльфы к своей земле ух как относятся. Ревниво да бережно.

— Там не только нарушение границ, — хмыкнул Макс. — Там еще и нарушение частной собственности, порча имущества, убийства, похищения, покушение на изнасилование, надругательство над трупом…

— Над трупом — это после того, как изнасилование не получилось? — невозмутимо уточнил Ирван.

— А я что, я ничего… — тут же заюлил вампир. — Я просто попил…

— Не выследят. Я канал перемещения оборвал и запутал, поэтому тебя и вырубило. Пусть до скончания веков теперь вычисляют, — раздался в голове голос Каина.

— О, ты очнулся! Надо же, как тебя слышно четко. Намного лучше, чем раньше.

— После произошедшего связь укрепилась, — хмыкнул внутренний собеседник. — Скоро и ты мою память сможешь читать, причем наяву, не во сне. И, возможно, мысли.

Обрадовав компаньонов радостной вестью о том, что нас не выследят, я принял благоразумное решение немного отдохнуть — тело все еще ломило после произошедшего. Выгнав всех из комнаты, я откинулся на подушку и тут же отрубился.

* * *

— Значит, говоришь, и камуфляж переместил? — спросил я, разглядывая лежащую передо мной стрелу.

— Угу. Чтобы следов не оставлять, наверное. И зайца ты этого тоже прихватил — уже от жадности, наверное. На память, — покосился Макс на игрушку.

Когда я проснулся, заяц лежал у меня под мышкой, а «патроны» оружия эльфов — на тумбочке. Стрела из игрушки была вынута Бладом, дыра от нее — зашита заботливой Мартой.

— И сколько же я спал?

— Почти трое суток, — ответил зашедший в комнату вампир. — Мы прибыли под вечер, а сейчас уже день на дворе.

— Как трое суток? — недопонял я.

— Ты дрых два дня с вечера до вечера, а потом еще полдня, — пояснил Макс. — Мы уж волноваться начали. Силен бока давить.

В голове раздалось кряхтенье.

— Каин, с тобой все в порядке?

Внутренний собеседник, помедлив, ответил.

— Со мной-то да, а вот с тобой нет. Кажется, то что произошло — повлияло на нашу связь.

— И что? — спросил я, одеваясь.

— И то, что, кажется, предположение про чтение моей памяти оказалось правдой. Ты меня высосал почти досуха, пока спал. Это не совсем сон был, кстати. Колоссальная скорость восприятия информации.

— Хочешь сказать, мы теперь — единое целое, а до этого ты был паразитом в моем мозгу, жалким придатком?

— Можно сказать и так, — совершенно не оскорбился Каин. — Только учти, будешь обзываться — я всем расскажу, как ты впервые в подростковом возрасте у Бати порнографию нашел и что из этого вышло. Бедная Лена аж опешила, когда ты ей это предложил повторить.

Я смутился. Веселое было время. Переходный возраст, как-никак, половое взросление.

— Ты это никак не сможешь никому рассказать. Ты же бестелесный!

Каин радостно захохотал.

— А вот тут ты ошибаешься. После слияния — черта с два.

Моя левая рука самовольно поднялась, почесала затылок, а затем пригладила волосы. Правая подло ущипнула за нос и потрепала по щеке.

— Теперь понял? — спросил я вслух.

Стоящий рядом Макс вопросительно уставился на меня.

— Не обращай внимания, это я… эээ… сам с собой!

— Понял. И не смей так больше делать! — злобно прошипел я забавляющемуся Каину.

— Не буду, — отсмеявшись, согласился он. — Взаимное уважение, идет?

— Идет.

— Тогда на вечер найди какую-нибудь симпатичную селяночку. Все же почти три тысячи лет без женщины. Ощущения, благо, у нас общие.

— Какие три тысячи лет? — аж опешил я, не обращая внимание на просьбу.

— Неважно, — отмахнулся Каин. — Потом узнаешь, если повезет.

* * *

Весь день прошел в попытках свыкнуться с новыми ощущениями. Благодаря нежданному подарку — памяти Каина — многие вещи всплывали в голове в самый неподходящий момент, заставляя застывать с открытым ртом и отсутствующим выражением лица.

Больше всех это смешило Блада, который ходил за мной и паясничал, смеша обитателей замка.

— Расступись, народ! Идет король-идиот! — провозглашал он, стоило мне в очередной раз застыть, осмысляя нахлынувшее знание.

Впрочем, была от вампира и помощь — помимо шуток, он заботливой нянькой старался помочь мне при каждом удобном случае.

К сожалению, все это были цветочки, а ягодки наклюнулись ночью. Повторилась недавняя сцена, правда, на этот раз, в более жестоких тонах.

Собираясь отойти ко сну, я обнаружил в своей комнате маленькую девочку, испуганно забившуюся под одеяло. На вид ребенку было всего лет двенадцать-тринадцать.

— Все, что мой Король прикажет… — дрожащим голосом произнесла она, откинув одеяло и вставая с кровати. В ужасе закрыв глаза, девочка неумело попыталась стянуть с себя ночнушку. Сквозь крепко зажмуренные веки ребенка постепенно начали просачиваться слезы.

— Замри, — я подошел к шкафу и принялся в нем рыться. — Да где же это?

Ребенок испуганно замер.

— Только не плеткой, господин! — не сдержав слезы, тихо произнесла она. — Я буду послушной.

— Да тьфу ты! Никаких плеток, что ты! Я халат искал! Тебя укрыть. Чтобы в ночнушке не бегала тут, — ошеломленный услышанным, я подошел к кровати.

Девочка, распахнув глаза, подалась назад, едва сдерживая страх и дрожа всем телом. В тишине комнаты ее тихие всхлипы раздавались особенно звонко.

— Ну будет тебе, будет… Хватит плакать. Я же не зверь какой. Не бойся. Ничего с тобой не случится, — укутав одеялом, я обнял ребенка и прижал к себе.

— Все хорошо… Никто не будет тебя обижать. Это же Ирван тебя послал? — я начал успокаивающе поглаживать девочку по голове.

Она неуверенно кивнула, постепенно затихая и прекращая всхлипывать.

— Подари ей зайца плюшевого, чтобы успокоилась окончательно. На память о злобном стр-рашном короле, похитившем ее под покровом ночи в свою опочивальню, — посоветовал внутренний собеседник.

— Кнопка, хочешь подарок? Королевский, хороший?

— Я достаю из широких штанин… — радостно заржал Каин. — Королевский подарок. Хороший.

— Заткнись, грязный извращенец! — зашипел в ответ я, поднимаясь и открывая шкаф. — Не до шуток сейчас.

— Вот, смотри, какая игрушка. Я дарю его тебе, а взамен пообещай вырасти умной и хорошей красавицей. И маму слушайся. Он теперь твой, — девочке был торжественно вручен плюшевый заяц.

Глаза кнопки восхищенно заблестели, а игрушку ребенок тут же крепко прижал к себе, словно опасаясь, что ее сейчас отнимут. Продолжив успокаивающие речи, я вновь принялся поглаживать девочку по голове.

— А теперь гладь ниже, еще ниже! — вновь захихикал внутренний голос. — Развивай успех, педофил!

Я лишь оскорбленно фыркнул.

Вскоре ребенок уже не трясся от страха, а доверчиво льнул ко мне, не выпуская из рук зайца.

— Халата я не нашел, поэтому замотайся поплотнее в одеяло. Пойдем, тебе пора домой.

Выйдя в коридор, я, перестав сдерживаться, злобно заорал:

— Ирван! Ирван, твою мать! Выходи, скотина!

Девочка испуганно вздрогнула, но, видя, что я злюсь не на нее, успокоилась. На шум, зевая, из соседней комнаты выполз Василий, а следом за ним — Фенрир с Утгардом.

— Шикарно! — обрадовался я. — Вы тоже подойдете. Значит так. Ребенка — отвести домой. Ирвана — найти и хорошенько намять бока.

— Это — дядя Вася. Не бойся его, он добрый. Он тебя проводит, — указывая на вожака пальцем, сказал я девочке.

«Дядя Вася» хмыкнул, но спорить не стал. Попросту подхватив ребенка на руки, он понес ее, прислушиваясь к торопливым словам девчушки.

— Так. А вы. Найдите мне эту сволочь. Ирвана. И дайте ему понять, что он был не прав… — я окинул взглядом стоящих передо мной вервольфов и кровожадно оскалился. — Хотя нет. Не надо его бить. Хорошенько отшлепайте его. Как маленького. Чтобы он на задницу завтра весь день присесть не мог. Может, тогда до него дойдет.

Оборотни переглянулись и глумливо заухмылялись.

— Будет сделано, шеф, — хором ответили они.

На этой радостной ноте я удалился спать, предвкушая, как завтра будет мучиться управляющий.

* * *

Видимо, даже мой хорошо развитый мозг не мог справиться с таким объемом информации, что был получен от Каина — я снова проспал почти целых двое суток. Тело трещало, словно на нем танцевало стадо слонов, но голова на удивление была чистой и ясной. Жрать хотелось неимоверно.

— Сир, если вы очнулись и в крепком здравии, то нам надо выдвигаться, — во время завтрака подошел ко мне Ирван. — На сегодня назначено общее вече.

Вид у управляющего был на удивление невозмутимый — неужели выкрутился и избежал наказания?

— Добро. Энергию надо восполнить, поэтому сейчас третья смена блюд и выезжаем. Собирай пока людей.

На общее вече решили ехать своим ходом — я был еще слишком слаб, чтобы воспользоваться камнем перемещения. На ухабах в повозке уже не трясло, а плавно покачивало. Новые амортизаторы были превосходными. «Кузов» средства передвижения тоже был доработан. Теперь, как и положено для всякого порядочного дворянина, повозка стала крытой, с мягкими тканевыми сидениями изнутри, занавешиваемыми окнами на дверях и двумя большими багажниками на крыше и позади.

Кейт осталась в замке, сославшись на неотложные дела. Мол, играйтесь в правителей, мальчики, а я кой-чем поважнее займусь. Подумаешь — больно надо.

Макс с Бладом поехали в повозке попроще, мы с управляющим — в модернизированной.

По дороге Ирван посвящал меня в произошедшие за время моего сна события. Слушал я его, честно говоря, вполуха, вяло переругиваясь с Каином по поводу того, как нам теперь жить дальше.

— …еще одна из женщин под видом посудомойки попыталась устроиться в замок, чтобы совершить на вас покушение, но была замечена одним из тайных агентов и схвачена доблестным капитаном стражи.

— У меня есть капитан стражи? — удивился я. — И тайные агенты? Подожди, что?! Покушение?! Ты хочешь сказать — она собиралась меня убить?

— Сир, Ранмир с Пирром вернулись, удачно завершив ваше задание. Я взял на себя смелость назначить их на должности, чтобы они не сидели без дела.

— Дай угадаю, капитан стражи — Ранмир? А Пирр тогда кто?

— Сотрудник тайной канцелярии.

— У меня есть тайная канцелярия? — изумился я. — Но Пирр — бесхитростный парень, как он руководить-то будет?

— Кто говорит про руковождение? Я сказал — сотрудник, а не начальник.

— Подожди, если он сотрудник, тогда кто руководит канцелярией?

— Я, разумеется, — слегка поклонился Ирван. — И можете не бояться, сир, под моим началом парень быстро перестанет быть бесхитростным. Пока он полезен именно таким, каким есть — слуги еще воспринимают его, как одного из них, и делятся всей своей сокровенной информацией, что только играет мне на руку.

— Опасный тип, — прокомментировал Каин. — Если он пойдет против нас, придется его устранить.

Словно услышав это, Ирван еще раз поклонился:

— Сир, только не подумайте, что я пойду против вас. Меня вполне устраивают вторые роли.

— Угу, в конце концов, в казну лазать можно и не будучи королем, — буркнул я в ответ.

— Оу, что вы, — улыбнулся управляющий. — В моих же интересах эту казну наполнять. Против сира Османа начали игру настолько влиятельные люди, что мне, увы, было их не достать. Поэтому пришлось внушить ему мысль, что он должен меня выгнать.

— А на дочку его — уж не ты ли покушение организовал? — с подозрением спросил я.

— Нет, что вы, — отмахнулся комендант замка. — Как раз те люди, которых я упомянул. Сирдар Осман себя исчерпал, и скоро его уберут. Повлиять на это было не в моих силах, так что, можно сказать, я ушел вовремя. Сначала собирался податься к ассардару западному, но, заинтересовавшись вами, решил повременить. Ассардар никуда не убежит, а вы — фигура новая, темная. Надо ли говорить, что я не прогадал? Ничуть не жалею о своем выборе — мое чутье меня не подвело.

— А он не так прост, как кажется, — восхитился внутренний собеседник. — Умеешь ты находить полезных людей. Повезло, что он на нашей стороне.

— Ладно, надеюсь, я не прогадал, взяв тебя на службу. Пообещай против меня козни не строить.

— Как можно! — возмутился Ирван. — У вас очень большой потенциал, и я приложу все силы, чтобы его еще более увеличить. Глядишь — вскоре выйдем на новый уровень да до тех людей доберемся, кто Османа вот-вот уберет. Вот тогда жизнь начнется, — управляющий мечтательно закатил глазки.

— Кстати, с Пирром и Ранмиром разобрались, а Борей где? Давно его что-то не видно, пропал.

— Я взял на себя смелость отправить его послом к жителям степи, сир. Ему необходимо отрабатывать свое жалование, а нам — набирать экономическую мощь. С глупыми кочевниками можно наладить о-очень неплохие торговые связи.

— Принято. А теперь давай по самому важному делу. Что с покушением?

Комендант замка пожал плечами.

— Еще толком неясно, заказчик до сих пор не найден. Стандартный подход: нашли овдовевшую крестьянку, пригрозили убить ее сына, если она не будет выполнять все их требования. Что же несчастной оставалось делать, кроме как послушаться? Убить вас она собиралась выданным ей отравленным ножом, поцарапав во время сна. Хотя вряд ли бы у нее что-то вышло — слишком добрый характер.

— О! Точно! Яды! Над этим стоит поработать, — буркнул Каин и замолк.

— А ты подумай, насколько может измениться добродушный характер женщины, если угрожает опасность ее сыну, — фыркнул я.

— Заказчика мы еще ищем, но вот по горячим следам уже задержали непосредственных исполнителей. Мелкая сошка. Четверо прихожан одного из храмов Белой Церкви на востоке от замка. Тот, что за Фларисом.

— Опять эта церковь! — возмутился я. — Какая же она белая тогда, если среди ее методов убийство невинных и шантаж. А я как всегда крайний — Император Тьмы, тоже мне.

— Ну, до Императора тебе еще расти и расти, — хмыкнул Каин. — А вот на мелкого темного князька уже вполне тянешь. Вампир в помощниках, оборотни в услужении. Замок с темницей отгрохал. Хотя делишки твои… мелковаты. Игрушки, вон, у детей воруешь. Не тот размах.

— Не виноватый я! Он сам пришел!

Внезапно меня осенило.

— Знаешь, Ирван… А я, кажется, догадываюсь, при чем здесь церковь.

Управляющий вопросительно посмотрел на меня. Пришлось рассказать вкратце о желании заполучить стационарный портал и найме двух пацанят из гильдии воров для разведки и добычи информации.

— Их легко могли вычислить и схватить, — потер подбородок комендант замка. — Если разнюхивали то, что не надо, или там, где не надо — а судя по вашим словам, это именно так и было. Выходит, что мы сделали ход первыми, а это ответная реакция.

Я удрученно вздохнул:

— А и ладно. Плевать. Все равно после того, как я бы выкрал стационар, это бы началось. Лучше уж рано, чем поздно.

— Правильные мысли, сир. Я тоже так подумал и решился подготовить ответные действия. Вот, — протянул мне бумажку Ирван. — Тут описано мероприятие, которое нам необходимо провести на вече.

Склонившись к окну, я углубился в изучение документа. Ровный, четкий почерк было легко читать.

— Гениально! — восхищенно посмотрел я на Ирвана. — Из тебя бы вышел неплохой политолог.

— Кто-кто?

— Человек, который дает правителям советы, что обещать толпе, чтобы получить нужный результат.

Управляющий ухмыльнулся и указал на бумажку в моих руках:

— Сир, а я и есть именно такой человек. И мне кажется, это определенно должно сработать.

Глава 8 СИРДАР — УМЕР ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Доехали мы быстро. Общее вече управляющий назначил в одной из самых больших деревень первого круга, чтобы не возникло проблем с постоем для прибывших издалека.

— Каин, ты что там умолк? — спросил я, вылезая из повозки, которую теперь по праву можно было называть каретой.

— Занят я.

— Чем?

Внезапно резко схватило живот. Скорчившись от крутящей боли, я присел на корточки, пытаясь побороть дрожь в коленках.

— Вот этим и занят, — пропыхтел внутренний собеседник.

— Ты что, скотина, творишь?! — еле сдерживаясь, чтобы не закричать, прошипел я.

— От ядов иммунитет вырабатываю. Чтобы нас всякие идиотки кинжалами не зарезали. Сейчас, подожди, ага… Вот так, да.

Боль отпустила, и я смог выпрямиться.

— Хотя нет, подожди. Ну и физиология у вас, людей. Ух ты, какая забавная генная цепочка. Интересно, за что она отвечает? А если мы ее подцепим вот так, и…

Истошно заорав, я упал на землю и задергался, воя от боли, выворачивающей наизнанку. Из глаз ручьем хлынули слезы, а пальцы судорожно зацарапали землю.

Ко мне взволнованно бросился Ирван, находящийся ближе всех:

— Сир, что с вами?

— Упс, извини. Случайно. Мне жаль, — судя по довольному голосу Каина, удовлетворившему свое любопытство, ему было совсем не жаль.

— Исследователь хренов… — прошептал я, скорчившись в позе эмбриона и тяжело дыша. Боль постепенно отступала.

— Зато я нашел, за что отвечает эта функция, — радостно отмахнулся внутренний собеседник. — Потом еще спасибо скажешь.

Опираясь рукой о карету, я, слегка пошатывась, встал, жестом остановив подбежавших ко мне компаньонов:

— Все в порядке. Просто внезапная слабость.

— Слабо верится, — серьезно посмотрел на меня Макс. — Вон как заорал истошно.

— Все нормально, — твердо повторил я. — Разгружаемся и выдвигаемся на вече.

Место для собрания Ирван выбрал мудро — большое поле в пяти шагах от деревни, способное вместить всех желающих. Для начальства, сиречь нас, был воздвигнут небольшой помост, сколоченный из толстых бревен и подозрительно смахивающий на эшафот.

— Разве что виселицы не хватает, — жизнерадостно прокомментировал Блад. — Или плахи.

— Типун тебе на язык, — сплюнул Макс. — Вон, нам кресла несут как раз.

Поле постепенно заполнялось народом. Посмотреть на нового правителя пришли все: и стар, и млад. Иногда в толпе проскакивали знакомые лица, которые я умудрился запомнить с первого неудавшегося собрания.

Неподалеку от помоста нарисовался юный паренек и, помахав рукой, привлек мое внимание. Поняв, что я заметил его, он подмигнул и тут же скрылся в толпе.

— Это он? — спросил я у Ирвана.

— Да, сир.

— Превосходно.

— Что-то планируем? — заинтересовался вампир.

— Увидишь, — ухмыльнулся в ответ я.

Наконец, сбор закончился. К Ирвану подбежал староста деревни и доложил, что вроде бы все, кто собирался — пришли. Все поле, насколько хватало глаз, было заполнено живой людской массой.

— Больше, чем я ожидал, — шепнул мне управляющий. — Видимо, ваши подарки с прошлого раза дали эффект. Остальные на слухи съехались, на голом энтузиазме.

Поднявшись с кресла, я взял громкоговоритель и обратился к толпе:

— Итак, господа, начинаем наше собрание.

По толпе пронесся восхищенный гомон: дескать, наш новый правитель еще и маг, вона как громко говорит. Собственно, именно для противодействия такому шуму я и взял мегафон.

— Осман Валлийский ушел, продав мне земли. Тем, кто меня уже знает — пламенный привет, с теми, кто не знает — давайте знакомиться. Мое имя — Демон Первый, и я — ваш новый король. Перво-наперво хочу сказать, что больше таких беспорядков, как при Османе, не будет. Клянусь своей честью. Я не сирдар, а именно король, и вскоре вы поймете, в чем именно разница.

Толпа удивленно загудела. Давая ей проникнуться величием момента и обсудить сказанное, я перевел дух.

— А почему, кстати, не царь? — спросил Каин.

— А мне Король больше нравится. Величественнее звучит и порядочнее. Царь — это для самодуров.

— А ты и есть дурак. Сам, — захихикал он в ответ.

Не обращая внимания на подколки, я продолжил:

— Как справедливый король, прежде чем начать свое правление, спрошу: есть ли те, кто против меня? Есть ли те, кто не согласен мне подчиниться? Вот я стою перед вами, весь такой беззащитный, и спрашиваю вашего суда. Пусть в меня кинет камень тот, кто не верит в то, что я стану хорошим правителем.

Из первых рядов толпы протиснулся заплаканный парнишка и, подобрав с земли здоровый булыжник, заранее подложенный на нужное место, зазвездил им прямо в меня. Вокруг парня тут же образовалось пустое место: в этих краях еще хорошо помнили произвол Османа и то, какие могли быть последствия за подобную выходку.

Увернувшись, я продолжил работать по плану, возмущаясь на публику:

— А тебе-то я чем не угодил, маленький паршивец?

Едва сдерживая брань, подросток начал громко выкрикивать обвинения в мой адрес. Толпа заохала и заахала, слушая слезливую историю о похищенной матери, которую злобный Король подло и насильно увез в замок. Причем увез не просто для того, чтобы позабавить плоть — это было бы еще понятно. Его мать сначала долго морили голодом и пытали, а затем порезали на части и скормили диким зверям, а сердце и кровь использовали в качестве ингредиентов для магических опытов. Чтобы демонов вызвать и укрепить свою власть.

— А вдоль дорог — мертвые с косами стоят, — восхитился Макс. — Ты гля, как шпарит увлекательно, аж заслушаешься.

Парнишка рассказывал действительно умело, выделяя интонацией нужные места и делая необходимые паузы, чтобы толпа могла домыслить сама и представить сказанное.

— И наконец… — парень трагически размазал слезы по щекам и трубно высморкался. — Остатки от опытов он скормилсвоим ручным псам, и теперь мою маму даже не предать земле.

— Это кого он псами назвал? — злобно рыкнув, начал подниматься с кресла Василий.

— Тихо! Не вас. Не порти мне сценарий, — остановил я его.

Гомон обсуждения раздухаривался все больше и больше, а кое-где начали возникать провокационные выкрики:

— К ответу короля!

— Даешь справедливую власть!

— Пусть объяснится, пацан врать не будет!

— Сколько же у тебя подсадных крикунов! — изумился я.

— Более, чем достаточно, — ухмыльнулся Ирван.

— Напомни потом книги про психологию толпы и управление массами привезти. Думаю, заинтересуешься, — я оглядел сборище народа, негодование которого нарастало с каждой минутой, постепенно обретая почти что физическую форму. — Хотя, судя по всему, ты как минимум половину уже знаешь.

— Тихо, граждане. Сейчас я отвечу.

— Да уж постарайся! — раздалось из людской массы.

— Этот мальчик — всего лишь жертва обстоятельств, — я указал на парня, а затем обернулся и щелкнул пальцами. — Приведите ее.

Ирван метнулся за помост и вскоре ввел на него дородную крестьянку.

Губы у мальчика задрожали, а из глаз потекли слезы.

— Мама! — жалобно воскликнул он. — Мамочка! — и бросился на помост.

Ирван протянул ему руку и помог забраться, тут же отойдя в сторону и открывая толпе на обозрение воссоединившуюся семью.

— Сегодня утром мне доложили, что злые бандиты угрожали его матери. Они говорили, что убьют ее сына, и заставляли совершить покушение на нового короля, — я старался строить предложения попроще и покороче, чтобы они легче воспринимались толпой, не способной в данный момент к логическому осмыслению происходящего.

— Чтобы защитить сына, эта женщина устроилась ко мне в замок в качестве служанки. Но, не сумев пересилить себя, она не стала под покровом ночи подло вонзать в меня нож. Признавшись во всем, она попросила спасти ее сына, что и было сделано. Заметили ли вы, что вашу деревню уже пару дней охраняют мои воины?

Из толпы донеслись утвердительные выкрики. Я принялся нагнетать обстановку, постепенно сменяя заискивающе-объясняющий тон на надменный и угрожающий.

— Они защищали этого ребенка от лихих людей, равно как и всю вашу деревню. Ведь дети — это святое. Его мать все это время пребывала в моем замке в качестве гостя, а не пленника или жертвы. В конце концов, мы схватили этих подлых бандитов. И после этого вы смеете обвинять в чем-то меня?

Я указал на воссоединившуюся семью и начал конкретно наезжать на толпу, начав говорить тихо, но с каждым новым словом увеличивая громкость:

— Да как смеете вы, неотесанные идиоты, хулить своего Короля? Не разобравшись в ситуации, УГРОЖАТЬ МНЕ? Да я вас в солдаты забрею! В батога! Сгною! Холопы!

С каждым выкриком толпа испуганно приседала. Боевой настрой у людей сразу улетучился, как хмель после отсидки в вытрезвителе.

— Казню! Четвертую! На кол посажу! — я хотел было затопать ногами, изображая приступ злобы, но потом одумался.

Вновь активизировались крикуны:

— Молить короля!

— Пощади, сирдар!

Толпа, как и положено, реагируя на это, повернула в нужное русло:

— Не губи, сирдар!

— Помилуй, не по злобе, а по неведению!

Подсадные утки продолжали нагревать обстановку:

— Сжалься, король!

— Молить о пощаде!

— Молить короля!

— На колени, молить о прощении!!!

Подозвав управляющего, я отключил громкоговоритель и прошептал ему на ухо:

— Ирван, а ты знаешь, что такое бразильская волна?

— Нет, а что.

— А вот что, — я указал пальцем на становящийся на колени народ. Все больше и больше людей падали ниц, образуя своеобразную волну, прокатывающуюся по толпе. — Чтобы спровоцировать большое скопление народа на определенное движение, необходимо, чтобы отдельные личности среди этого скопления слаженно выполнили одно и то же действие. Тогда толпа по инерции последует за ними.

Ирван удовлетворенно окинул взглядом поле, все люди на котором склонились, пали ниц либо встали на колени.

— Значит, сир, у нас получилась ваша бразильская волна.

— Значит получилась, — согласился с ним я.

— Красивый вид, ничего не скажешь, — удовлетворенно вздохнул Каин.

Сзади радостно заржал Макс:

— Первый день как король, а уже всех на колени поставил. Тебя бы начальником на зону, там твои таланты высоко оценили бы.

Вампир недоуменно толкнул его в бок, требуя объяснений.

Компаньон начал на ухо нашептывать тому истинное значение фразы «поставить на колени». Носферату тут же едко захихикал.

— Фи, как грубо, — поморщился я. — Этот ваш неотесанный мужланский юмор.

Включенный мегафон у меня отобрал Ирван, обращаясь к толпе:

— А сейчас произойдет казнь лесных душегубов, терроризировавших многие деревни во втором круге, да этих самых бандитов, угрожавших матери ребенка.

— Откуда?! — аж поперхнулся я, наблюдая за тем, как помощники управляющего из числа местных крестьян подтаскивают к помосту связанных разбойников, тех, что мы пленили при битве в лесу.

— Я же говорил, что плахи не хватает, — радостно захихикал вампир.

— В телеге привезли, — невозмутимо пожал плечами управляющий. — Сир, вы же сами согласились со мной в карете — хлеба и зрелищ! Зрелища — вот, а хлеб — потом, когда успокоятся.

Я лишь вздохнул. Крыть было нечем. Среди толпы раздались радостные выкрики тех крестьян, чьи деревни пострадали от набегов лесных грабителей. Если сейчас отменить казнь — меня попросту не поймут.

— И кстати, сир: их необходимо умертвить как можно более зрелищным способом. Сами должны понимать — люди от них не один год страдали.

— Как не один год? — ахнул я.

— Сиру Осману было недосуг этим заниматься, — пояснил управляющий. — Так что после казни вам стоит объявить о том, что банда уничтожена. После этого вы станете в их глазах почти что святым.

Вздохнув, я окликнул вампира:

— Блад, сможешь на публику сыграть? Выпить их как-нибудь по-особому, устрашающе, или другим способом умертвить.

Таинственно улыбаясь, носферату поднялся с кресла и одним плавным движением обнажил из ножен клинок.

— Ух ты! Это тот, что у эльфов забрал? — заинтересовался я, разглядывая оружие.

Странный, зеленоватого оттенка металл, рукоять, похожая на корень дерева, хищно заостренный кончик. Идеальное оружие для битвы в лесу, в тесноте сплетенных ветвей. Незаметное и бесшумное.

— Угу. У командира. Очень редкий и дорогой экземпляр. И сейчас ты поймешь, почему.

— Надо бы его нашему коллекционеру-ученому показать. Ох, как он обрадуется!

— А толку от него! — сморщился Макс. — Ученый хренов. Как вещи ему, из его квартиры принесенные, отдали, так он и сидит безвылазно в комнате. Лабораторию, видите ли, строит, мир познает. Нет бы нам полезное что-нить изобрести!

Пленников по команде вампира поставили на край помоста лицом к толпе. Рты у них были благоразумно завязаны, чтобы не омрачать слух грязной руганью и мольбами о пощаде. Разбойники испуганно озирались, ежась под взглядами толпы.

— Он же нас забрызгает! — возмутился Макс. Я поддакнул, вспомнив носферату, кружащегося в вихре кровавых капель.

— По моей отмашке — отпускай! — скомандовал вампир, одной рукой занося над головой эльфийский клинок, а другой — готовясь дать отмашку. Кажется, Разящий Лист? Поглядим, какой ты в деле.

Разбойники, будучи не в состоянии обернуться, но затылком предчувствуя что-то нехорошее, испуганно задрожали. Поздно.

Последовал взмах руки, и отпущенные пленники, стоявшие на самом краю помоста, начали падать вниз. Что произошло, если честно, я так и не понял — попросту не успел увидеть.

Резкий треск, чавканье, хлюпанье…

Первые ряды охнули и испуганно подались назад, в страхе напирая на стоявших сзади и попросту сминая их. Подойдя к краю помоста, я с интересом глянул вниз.

— Аппетитное зрелище, не правда ли? — интонацией изобразил сарказм Каин.

Меня передернуло. Внизу лежали разбойники, только… в разобранном виде. По частям. Мелко нашинкованные и перемолотые на ровные, аккуратные кусочки.

Сплюнув, я еще раз передернулся и отвел взгляд. Мерзость. Подошел Макс и в точности повторил мою реакцию.

— Фато не фабвыфгал! — радостно пропыхтел вампир, слизывая с лезвия меча кровь.

— Это не разящий лист, а разящий ураган листьев. Причем железных, — снова передернуло Макса, опять взглянувшего на кровавые ошметки.

Закончив чавкать, Блад пояснил:

— Если быть точным, то это целый куст. В нужный момент он раскрывается веером, листьями нашинковывая врага на части. Ты, кстати, мог бы и успеть это увидеть, у тебя скоростное восприятие хорошее. Иначе не спас бы тогда, у эльфов.

— Не очень хорошо себя чувствую, — поморщился я. — Животик побаливает.

— Ну, извините, — фыркнул Каин. — Потерпишь. Защита от ядов важнее.

Толпа, по цепочке пересказывая задним рядам о случившемся, постепенно начинала испуганно гомонить.

Подошедший к краю Ирван вниз благоразумно глядеть не стал, предпочитая наблюдать за людьми:

— Бразильская волна, сир. Кажется, зрелище нам удалось. Осталось лишь добить их хлебом.

Ничего не осталось, кроме как вздохнуть и распорядиться принести сюда мой багаж.

* * *

— Говорю же — это чистейшая порода, чуть ли не за неделю ростки даст! — упрямо гнул я свою линию.

— Да быть того не может! — возмутился староста, потрясая белоснежной бородкой. — Чтоб какие-то семена такой урожай дали? Да таких размеров, да расцветок, как ты хвастаешь? В жизни не поверю!

— Картинку видишь? — я перевел дух, устав убеждать упрямца. — Вот точно такое же и вырастет.

После того как король великодушно «простил» всех да показал зрелище, наступило время хлеба. В качестве угощения предусмотрительный Ирван выкатил пару бочек вина да телегу с выпечкой, удобряя почву для моего дальнейшего выступления. Стандартный стандарт.

Дальше настало время дарить подарки. С собой из замка я привез три чемодана, доверху забитых пакетиками с разнообразными семенами из моего мира. Благо, стоили они копейки да места много не занимали.

Пришлось, правда, посоветовавшись с Ирваном, устроить небольшой экзамен на профпригодность — по его словам, не все старосты разбирались в посевном вопросе да агрономии, и лучше было подарить семена тем, кто их действительно пустит в дело.

Старост чуть ли не хватил удар, когда им было обещано, что на грядках взойдут точно такие же чудеса, как на картинке пакетика.

Как оказалось, работая у Османа, управляющий заведовал еще и пищевым хозяйством, а потому в урожае да посеве разбирался не хуже самих крестьян. Пользуясь его подсказками, я быстро втолковал селянам назначение основных видов семян, вернее, того, что из них должно вырасти. Как оказалось, в этом мире было на удивление много аналогов наших овощей и фруктов — они лишь назывались по-другому да иногда выглядели иначе. И если с обычными сортами все прошло более-менее гладко (спасибо Ирвану за помощь), то вот со всем остальным…

Основные споры разгорелись тогда, когда я вкратце рассказал о сроках всхода да о количестве урожая. На меня тут же обрушился град сомневающихся вопросов да недоверчивых выкриков. Старосты и старейшины попросту отказывались верить в такие неслыханные для них цифры. Играло роль еще и то, что шутки ради, помимо основных питательных сортов вроде моркови и огурцов, я заодно прикупил тучу «веселых» семян навроде разноцветной капусты да желтых помидоров.

На такие нестандартные продукты, естественно, местных аналогов не нашлось.

— Да на, прочти, что здесь написано! — не выдержал я, тыкая пакетик с семенами укропа под нос старосте третьего круга. — Черным по белому сказано тебе: в пределах сорока-пятидесяти ночей взойдут первые ростки, а потом и всю грядку заполонит! Что непонятного-то?!

— Ты, король, мне этот бесовской пакетик-то не тыкай! — отмахнулся старейшина. — И язык на нем — демонский! Вона ровный какой да четкий, мне неизвестный. Нету у нас на земле языка такого, знаю я! Пока молодой был — путешествовал много, мир повидал.

— Даже у эльфов такого не видано! — выкрикнул стоящий рядом староста. — Чтобы из обычных семян — такой урожай большой!

Крестьяне, поначалу кланяясь через каждое слово да иначе как сирдаром великим не называя, постепенно раздухарились. Недоверие и изумление от волшебных семян, сулящих немыслимые урожаи да невиданные плоды, пересилило страх перед новоявленным королем.

Теперь в ходе спора кроме как на «ты» меня не называли — благо разговор инициировал я сам: подошел, беседу про посадки завел, подарки начал дарить. Без заносчивости, не кичась своим положением.

— А вот тут вы, кстати, правы, — властным жестом руки оборвав поток недоверия, задумался я. — Языка вы такого не знаете и знать не можете. Что ж, значит я ввожу новый государственный язык, помимо всеобщего, и обязую каждого его изучить. В обязательно-принудительном порядке.

— Как каждого? — ахнули из толпы. — И баб?

— И баб! — твердо настоял я. — Они — Хранительницы очага. Пока вы в поле — пусть сами учатся да детей учат и воспитывают.

— Ааа… Ну коли детей… — одобрительно загомонил народ.

— И так дома сидят!

— Пусть дела-то отложат свои.

— Хотя зачем это надо…

Видать, какое-то самолюбие у крестьян все еще осталось — не до конца их Осман затюкал. Селяне явно были не прочь выучить никому не известный язык да похвастаться этим перед жителями соседних деревень. Пусть даже весь их словарный запас на этом языке и составит всего пару слов.

— Так, тихо. С обучением разберемся еще. А до тех пор… Сажайте то, что вам выдано. Через пару месяцев посмотрим — прав был король или дурак он. Коли прав — тогда вы все его указания будете выполнять. И детей в школу пошлете.

— В школу?

— Учебное заведение. Причем пошлете не только мальчиков, но и девочек. Грамоту разуметь.

По толпе пронесся возмущенный гул.

— Баб еще ладно, но девок не трожь! — возмущенно раздалось из задних рядов. — Где это видано — вертихвосток грамоте учить? Пусть дома сидят да матери помогают.

Народ одобрительно загомонил, явно соглашаясь с крикуном.

— Тихо, я сказал! Ша! Да уймитесь же вы наконец!

Дождавшись тишины, я продолжил:

— А вот давайте — пари заключим. Коли взойдут плоды дивные — так король прав, и слушаться меня будете во всем. Даже с обучением грамоте, — твердо отрубил я. — А коли не взойдут — так каждой деревне по кувшину серебра отсыплю в качестве извинения.

Толпа изумленно ахнула. Весомый довод.

— Только, чур, не мухлевать. Как вы за сегодня поняли, я — король честный. Так будьте и вы честными со мной. Наступает время перемен, и вскоре отсидеться по хатам будет уже невозможно. Слишком долго вы затворничали да под гнетом тиранов ходили. Пора подняться с колен!

— Броневика не хватает, — хихикнул Каин. — Прям как Ленин. Еще немного — и можно строить коммунизм.

Народ согласно загудел, заверяя, что, мол, не боись, сирдар — все честно будет. Самим, мол, интересно стало.

— Вы просто представьте себе, какие выгоды вам сулят урожаи, если все это взойдет. Их же продать можно будет много дороже, чем за жалкий кувшин серебра.

Толпа задумалась, а потом, прикинув объем урожая да его редкость и необычность, удовлетворительно загомонила.

— Так что — договор в силе, мужики?

— Да, сирдар! — слаженно раздалось в ответ.

— Сирдар — было раньше. Я — король! А теперь становись в очередь — семена раздавать буду.

— Да, король!!! — радостно рявкнула толпа, пытаясь построиться.

На удивление разошлись все довольные. Старосты самых больших пашен, радостные до соплей, уходили с небольшим мешочком семян, в котором было целое ассорти разнообразных пакетиков. Если хоть треть взойдет — уже такая прибыль получится, что вся деревня месяц кутить сможет.

Некоторые, взяв свои семена, уважительно били поклоны в ноги — наконец-то пришло понимание того, что Король заботится о своих подданных, пусть и таким необычным способом.

Завидев это, кланяться стали и все остальные.

— Итак, можно сказать, что вече удалось? — спросил я управляющего, когда мы ехали обратно в замок. — И хлеб тебе, и зрелища.

— Да, сир, — с довольной улыбкой ответил Ирван. — А с семенами — необычный ход, не ожидал от вас такой прозорливости. В следующий раз, если не сложно, уведомляйте меня о ваших планах. То, что вы говорили — правдиво?

— Еще как правдиво, — довольно потер ладошки я. — Представь, какая буча поднимется, когда посадки действительно взойдут. Доверие к нам станет полным и безоговорочным.

— Вы сказали «к нам», сир, — вновь улыбнулся управляющий. — Весьма польщен.

— То ли еще будет… — бросил я в ответ, мечтательно закрывая глаза. — То ли еще будет!

* * *

— Рад вас видеть, сир! — вытянулся во фрунт Ранмир, встречая нашу процессию у ворот.

— О, служивый! — радостно поприветствовал парня я, выпрыгивая из кареты. — Закончили с трактиром?

— Так точно, сир! — парень попытался неумело козырнуть.

Я возмущенно уставился на подошедшего Макса, мол, твоих рук дело?

Радостно ощерившись, тот ответил:

— А чо я? Я ничо. Ты три дня спал — надо же было чем-то заняться.

— Тьфу… Вольно, солдат! В смысле, капитан. Пошли, чайку попьем, расскажешь, как там у вас дела.

Отхлюпывая отвар, Ранмир принялся докладывать. Как оказалось, выделенных мною средств хватило с лихвой. За щедрую плату нанятые крестьяне с мастеровыми закончили работу даже раньше, чем ожидалось. Потом, проверки ради, они с Пирром пару дней жили в трактире в качестве охраны, проверяя, как пойдут дела с клиентами.

Чутье меня не обмануло: прослышав, что открылся новый трактир, чистый да порядочный, взамен стоявшей раньше развалюхи, клиент повалил валом. Сыграло роль и то, что место было выбрано удачно — почти вплотную к оживленному тракту. Раньше что путники, что караваны, брезгуя замшелым строением, проходили мимо, лишь изредка останавливаясь перекусить, а ночевать шли в ближайшие деревеньки, на приличных кроватях да сеновалах.

Теперь, замечая понатыканные везде указатели да проезжая мимо обновленного здания, выглядящего, по словам Ранмира, очень благородно, путники устоять не могли. Заглядывали внутрь как минимум из любопытства и, оценив обстановку да сервис, оставались на постой.

На руку было и то, что как раз по этому тракту возвращался по домам народ с города. Торжище окончилось и все не спеша разъезжались по своим домам, деревням да селам.

Немного поразмыслив, парень вспомнил:

— А! Еще был купец забавный. Магические штуки вез с собой, все хвастался, что перепродаст их втридорога. Говорил, на Торжище целая волшебная лавка была, товарами чудными промышляла.

— О, кстати! — спохватился я. — Совсем забыл, все некогда было. Ирван, нам бы купчишку одного тряхануть — прибыль у него наша. На Торжище он мой товар толкал, должок за ним. Та лавка, про которую постоялец баял, моя.

— Господин Максимиллиан мне рассказывал о ваших делах, — склонил голову управляющий. — До вечера, думаю, успеем, а если надо будет — останемся на ночь. Можем выехать прямо сейчас — карету еще не распрягли. И надеюсь, что вы не будете возражать, если на этот раз я поеду с вами. Благоустраивать замок, если честно, слегка надоело.

— Без проблем, — улыбнулся я. — Силы восстановились — зачем ноги сбивать? Переместимся камнем. Собирай людей.

Комендант поклонился и вышел.

Немного подумав, я предложил Ранмиру поехать с нами. Надо же парня как-то отблагодарить за проделанную работу. Пусть развеется, отдохнет.

— Буду польщен, сир, — обрадовался мечник. — На службе у Османа такой возможности не было.

— О, ты наконец-то перестал называть его сиром! — хохотнул я.

— Да, сир…

— И почему же?

— Козел он был, сир… Не то, что вы.

Я не сдержался и засмеялся. Кажется, парень наконец-то начал осознавать все те слова о дружбе и службе. А это значит, что в моей команде появился еще один верный помощник, преданный мне душой и телом. Это не могло не радовать.

— Вот так, постепенно, к мировому господству и придем, — коварно хмыкнул Каин. — Только вот красивую селяночку ты мне так и не организовал. Так что я немного подпорчу тебе радость.

Живот скрутила резкая боль, заставив меня пошатнуться и, слетев с дивана, упасть на пол. Ранмир бросился ко мне, но подхватить не успел — я смачно треснулся головой. Повезло, что управляющий не пожалел денег на благоустройство замка: мягкий ковер сильно смягчил падение.

— Сир, что с вами? — взволнованно спросил мечник, приподнимая меня.

— Раз ты не организовал мне симпатичную молодку и нормально расслабиться не получится — будем заниматься делом, усилять иммунитет! — радостно воскликнул Каин. И, немного помедлив, добавил: — Считай это ма-аленькой местью.

Меня скрутил очередной приступ выворачивающей наизнанку боли.

— Сир?!

— Все в порядке, — просипел я, отстраняя парня и обессилено укладываясь поудобнее прямо на полу. — Не обращай внимания. Это скоро пройдет.

Макс, уже видевший похожую сцену на вече, флегматично продолжил пить чай, похрустывая печеньем. Бездушная скотина.

Как только я оклемался, в залу зашел Ирван и сообщил, что все готово к выезду.

— Кейт с нами не едет?

Управляющий отрицательно покачал головой.

— Госпожа Сэн заперлась в своих покоях и попросила ее не беспокоить. По ее словам, она проводит магические эксперименты во благо Короля.

— Вот как! — удивился я. — Ну что ж, подождем результатов.

Спотыкаясь, в помещение влетел наш единственный ученый, что-то восторженно выкрикивая на ходу.

— О, господин Валерий! — изумился комендант замка такому несвойственному для старика поведению.

— Так его Валерой зовут? — оторвался от чашки Макс. — А то все коллекционер да коллекционер.

— Чудинов, Валерий Алексеевич, — словно от назойливой мухи, отмахнулся ценитель древности, отодвигая от компаньона вазу с печеньем и кладя на ее место непонятную трубку.

— Вот! — гордо заявил он.

— Что — вот? — не понял Макс.

— Оружие — вот! — пояснил старик. — Полностью из местных материалов.

Я заинтересованно взял предмет в руки. Обычная полая металлическая трубка, судя по кустарному исполнению, выкованная в этом мире. С одного конца запаянная, с махонькой дырочкой по центру, видимо, для выдавливателя, с другого — с резьбой для насадки. По строению чем-то похожа на насос.

— Смотрите! — восторженно воскликнул ученый, отбирая у меня трубку и навинчивая на резьбу наконечник, чем-то похожий на иглу шприца, разве что более толстую, толщиной в палец.

— Вот!

— Профессор, вы изобрели огроменный шприц? — хохотнул Макс.

Ничуть не смутившись, коллекционер резко навел острие наконечника в сторону и не глядя нажал на спуск.

Раздался резкий свист, а следом за ним — звон бьющихся осколков.

— Моя любимая ваза, — грустно вздохнул Ирван. — Династий Кеглей, пять золотых. Специально от Османа перевез.

Старик радостно захохотал, воздев руки со шприцем кверху. Все испуганно втянули головы в плечи, пытаясь не оказаться на мушке.

Наконец, успокоившись, ценитель древности плюхнулся рядом с Максом и, бесцеремонно отобрав у того чай с печеньем, принялся рассказывать.

Как оказалось, в этом мире был редкий вид ночных растений, чем-то похожий на наши лианы. Назывались они «что-то там ползучие жупи» и, как понятно из названия, росли не вверх, как положено приличным лианам, а вширь, расползаясь по территории и заплетая все вокруг.

Особенностью «жупи» была их способность реагировать на внешние раздражители, в частности — на свет. Каждый раз поутру, едва первые лучи солнца падали на побеги, растение одним стремительным рывком резко втягивало в себя все отростки, скрываясь под землю, в нору, поближе к корням. Удивительным было то, насколько быстро могли сокращаться эти «лианы».

Посадив в ствол шприца росток жупи и попросту выталкивая его на свет, ученый добился изумительных результатов: не имея возможности вернуться в темноту трубки, растение выстреливало со скоростью пули, стремясь найти другое неосвещенное место.

Работало это самодельное оружие как при свете дня, так и при искусственном освещении — факелах, свечах и даже лампах из нашего мира.

— Эх, сюда бы моего коллегу! — мечтательно протянул старик. — Знатный агроном и селекционер, мог бы помочь. И ночью бы оно работало тогда. И отравленным стало бы. И тверже. И носить безопаснее!

— Изобретение еще сырое, но мне уже нравится, — одобрил Макс.

Ученого это лишь еще больше подхлестнуло:

— Это что! Вот я сейчас думаю над тем, как его многозарядным сделать. Вот это будет… ух!

— Тихо-тихо, — успокоил я разошедшегося коллекционера. — Всему свое время. От своего королевского величества хвалю вас и официально разрешаю взять себе пару помощников из этого мира. А то Академия наук из одного человека — это даже как-то несерьезно. А про ваших коллег в следующий раз поговорим, когда домой намылимся.

— Из этого мира… — задумчиво протянул Ирван.

— Потом объясню, — отмахнулся я. — Честно. Когда решусь. Еще не время.

— Обойму попробуй приделать, — посоветовал коллекционеру Макс. — Авось получится.

— Хватит болтать — по коням! — завершил беседу я. — В смысле — по камням!

* * *

Переместились мы вместе с каретой, дабы сэкономить время и не искать извозчика. Причем, по совету управляющего, не сразу к месту назначения, а слегка поодаль — чтобы не вызвать лишних волнений среди народа. К тому же данный вариант позволял предварительно разведать местность.

Поездка длилась немного больше, чем должна была бы. Наконец повозка остановилась. Я вышел и с удивлением увидел, что вместо дома купца мы приехали к непонятному трехэтажному зданию. Надо сказать, что несмотря на всю непрезентабельность и неброскость, оно внушало уважение: помпезные колонны у входа, ажурная ограда, ухоженный, цветущий сад.

— Это что? — обличающе ткнул пальцем я. — Это где?

— Это почему! — радостно заржал Макс.

— Ты это специально подстроил, да? — возмутился я, обращая на Ирвана гневный взор. — Это ты Ранмира науськал, чтобы он про Торжище напомнил да про лавку с магическими вещами?

Управляющий подленько ухмыльнулся и потупил взор.

— Чертов серый кардинал — как же ты меня поймал… — запыхтел я, надувшись как мышь на крупу.

— Спасибо за похвалу, сир. А теперь проследуйте за мной.

Ничего не оставалось, кроме как пройти в здание. Оборотни остались охранять карету, так что камень я оставил Василию, наказав охранять пуще жизни.

Едва мы подошли к зданию, как перед нами распахнул дверь лакей в белоснежной ливрее, почтительно склонившись перед Ирваном, явно узнав того в лицо.

— Объясняйся! — стараясь не повышать голоса, прошипел я, как только мы отошли от дверей.

— Здесь отдыхают весьма высокопоставленные люди, и мне стоило немалых усилий достать приглашения на этот вечер. Пришлось задействовать старые связи.

— Какие еще связи? — все еще обиженно фыркнул я, следуя за управляющим.

— Город довольно близко расположен к владениям сира Османа, так что еще с тех пор у меня здесь целая… агентурная сеть.

Сдав верхнюю одежду в гардероб и пройдя по богато обставленным коридорам, мы вышли в большую, ярко освещенную залу. Вдоль стен стояли столы и полки, ломившиеся от разнообразных яств и деликатесов, в левом углу расположился небольшой оркестр, тихо наигрывающий ненавязчивую музыку, в правом — отдельные зашторенные кабинки, видимо, для особо важных гостей.

По зале распределились люди, кучкуясь небольшими группами и неспешно общаясь: солидные мужчины в явно дорогих костюмах, пошитых на заказ и щедро украшенных золотом с серебром; пышно разодетые дамы, обвешанные драгоценностями, как новогодняя елка игрушками; снующие туда-сюда слуги с подносами, предлагая каждому встречному закуски и бокалы с вином.

Ирван, как оказалось, довольно известный в этих кругах, по очереди подводил меня к каждой компании. Следовала долгая череда представлений, раскланиваний и прочих формальностей.

— Потерпите, сир, эти знакомства того стоят, — умоляюще прошептал управляющий, заметив мое состояние. — Надо постепенно выходить в свет, а не затворничать в своем замке. Для моих планов это очень важно, да и для ваших, думаю, тоже.

Наконец со всем этим было покончено.

— Все, двигаем домой. Видеть не могу больше эти пакостные рожи. У каждого второго на лбу написано, что он или самодур, или кровожадный тиран.

— Ну уж нет! — насмешливо вскинулся Каин. — Твоему бренному телу требуется разрядка, даже если ты и не хочешь ее получать. Опять в замке ночевать, не решаясь к Сэн в гости зайти? Хрен тебе. Мой носитель должен быть здоров, а одна из моих обязанностей — улучшать это здоровье. Ап!

Я почувствовал, как тело перестало меня слушаться. Руки и ноги задвигались сами по себе, разминая суставы, голова качнулась влево-вправо, хрустнув шеей. Мышцы напрягались по очереди, явно тестируя свою работоспособность.

— Эх, как хорошо, — широко вздохнув моей грудью, сказал Каин вслух и добавил уже про себя:

— Расслабься и получай удовольствие. Как в кинотеатре.

Радостно засмеявшись, он, то есть я, направился к одному из столов, вокруг которого собралось больше дам, нежели представителей сильного пола. Было очень необычно двигаться, наблюдая за свои перемещением как бы изнутри. Будто сидишь за рулем машины, что едет на автопилоте. А возможности перейти на ручное управление — нету.

— Сегодня ты узнаешь кое-что новенькое, — хмыкнул Каин, оглядывая взглядом хищника толпу и намечая себе жертву. — У вас физиология немного не та, но, думаю, твое тело осилит. Бьюсь об заклад, таких поз ты еще не встречал.

Наконец его взгляд остановился на миловидной блондинке, явно перешагнувшей порог совершеннолетия не так давно. Направляясь к девушке, Каин восхитился:

— Какая симпатичная прелесть — без охраны, одна. Видимо, в этом здании действительно безопасно.

И, словно издеваясь, негромко добавил вслух:

— Никакой косметики и лишних украшений. Уважаю. Естественная красота. Ух, и повеселюсь я этой ночью.

— Прекрасный выбор, сир. А то я уже было испугался, что вы того… — шепнул незаметно появившийся за спиной Ирван. — Кантина Астрийская, дочь одного из высокопоставленных сирдаров. Соблазнив, можно будет раздобыть ценную информацию про ее отца, а он вхож к западному ассардару и имеет влияние на его советников.

— Что того? — невольно заинтересовался Каин, замедляя шаг.

— Ну… Женщинами не интересуетесь. Я уже было подумывал о том, чтобы вам мальчика подложить.

Обращаясь ко мне, мой сожитель фыркнул:

— Король-мужеложец, а как же? Самому не стыдно? Считай, что я спасаю твою репутацию.

— Тьфу ты, — ответил он уже Ирвану. — Как нехорошо так думать о своем короле. Мало тебе за ту девочку влетело?

— Мой король должен быть удовлетворен во всем, что его верный слуга может предоставить, — ничуть не смутившись, склонился в поклоне комендант замка. — Тогда всю энергию он пустит на дело, не отвлекаясь на соблазны.

— Не волнуйся. Я нормальный, просто недосуг все было.

Управляющий с довольной улыбкой кивнул. Участь девушки была предрешена.

* * *

Максимиллиан

Как только мы зашли в залу, Дэймону явно стало не по себе. Я это четко почувствовал. В последний раз такое происходило, когда вампира за решетку упекали. Мир начинал восприниматься более тонко, сверкая новыми гранями. Хоть на «Битву экстрасенсов» подавайся!

— Блад, тут что-то не так. Кажется, наш король не по своей воле двигается, — шепнул я кровососу.

Тот на миг замер, словно прислушиваясь, а затем отрицательно покачал головой:

— Ничего не чувствую.

Тем временем, разминая шею и задорно поблескивая глазами, Дэймон направился к красотке за столом, явно собираясь увести ее из залы и разложить где-нибудь в гостевых покоях. Все намерения друга чувствовались легко, как будто между нами возникла незримая связь.

Весь день он сегодня странный какой-то, сам не свой. За живот хватается, от боли орет, чуть ли не падая — а от помощи отказывается. Нормально все, говорит. Тоже мне — супергерой. Неужели он решил перестать валять дурака и хорошенько расслабиться?

Предчувствие внезапно ушло, а состояние Дэймона, по ощущениям, вернулось в норму. Показалось, значит. Странно все это.

* * *

Димитрий/Каин

— О! Ну надо же. А твой друг, кажется, потихоньку пробуждается.

— В плане? — стыдливо охнул я, прислушиваясь к ощущениям в штанах.

— Идиот, я про твоего компаньона, — ответил Каин, продолжая легко окручивать девицу, непринужденно вызывая у нее улыбку за улыбкой и располагая к себе. В смысле, ко мне.

— Как было сказано раньше, когда вампира поймали: твой друг — неинициированный маг. А сейчас у него опять способности проснулись, и он на удивление умело для новичка пытается меня просканировать. Впрочем, закрыться не составило труда — опыта у него явно нехватка, — хохотнул внутренний собеседник. — Это словно обманывать детей!

— Я думал, ты тогда про магию пошутил.

Он лишь фыркнул в ответ:

— Не забудь его в обучение сдать потом — неплохой боец получится. Есть у меня на примете один учитель хороший, сильный маг. Если жив, конечно, еще.

Мне не оставалось ничего, кроме как согласно угукнуть.

— А теперь — к делу! — хищно воскликнул Каин, властно цепляя девушку под локоток. — Говорят, здесь неподалеку, в одном из коридоров, есть изумительная картинная галерея династии Минь! Не желаете ли посмотреть?

— Ты хоть резиновых помощников захватил? С банановым вкусом-то… Подивил бы красотку хоть, — язвительно фыркнул я, не в силах ничего поделать и, честно признать, слегка завидуя мастерству обольщения Каина.

— Засунь своих резиновых друзей себе в задницу и не говори глупостей. Ты только посмотри на эту смущающуюся прелесть! Возможно, этой ночью мы даже будем у нее первыми, — кровожадно облизнулся внутренний собеседник, смотря прямо на девушку, которая от такого внимания тут же покраснела.

— К тому же помнишь очередной приступ боли в животе — тот, что перед выездом из замка был?

— Да… Кстати, намного ниже болело, чем в первые разы, — меланхолично ответил я, любуясь красотой жертвы. Действительно достойный выбор.

Внезапно меня осенило, и я заорал, словно ужаленный молнией:

— Ах ты скотина! Ты что, не иммунитет от ядов вырабатывал?

— Нет, конечно, — ехидно захихикал Каин, довольный произведенным результатом. — Процесс усиления иммунитета я еще на вече закончил. Теперь только ждать да митридантизмом^[15] баловаться, ускоряя прогресс. А весь вечер я над половой функцией работал. Теперь можем хоть весь портовый бордель перетрахать — и хоть бы хны. Ничего не подцепим. Иммунитет, знаешь ли, не только от ядов бывает.

Я лишь потрясенно выматерился в ответ.

Продолжая подшучивать, очаровывая девушку, Каин двинулся к выходу из залы.

Красотка, смутившись и слегка покраснев, тем не менее отстраняться не стала, а проследовала за ним, с каждой шуткой все доверчивее и плотнее прижимаясь к моему телу.

Каин предвкушающее облизнулся, а я лишь грустно вздохнул. Ночь обещала быть о-очень долгой.

Глава 9 ПОБЕГ!

Ощущения медленно, но верно возвращались. Темно. И сыро. Я зашевелился, прислушиваясь к ощущениям, и начал потягиваться. Почему так болит все тело? Особенно голова трещит, уй-юй-юй. Что же вчера произошло? Не открывая глаз, ощупал себя. Странно. Необычная одежда какая-то. Пижама, что ли?

Внезапно меня как током дернуло.

— Каин, с-скотина, это твоих рук дело? Хорошо тебе было, да? Допоказывался новых поз, а? — я попытался приподняться на локтях, но тут же безвольно упал, с трудом сдержав стон.

— Умумн… — невнятно пробулькал тот. — Иде мы?

Я открыл глаза, но темнота не исчезла.

— Что, все еще ночь?

В ответ раздалось невнятное сипение.

Попытки определить свое местоположение на ощупь ничего не дали — только руки испачкал в чем-то жидком. Кажется, лежу рядом с лужей. Потому и сыро. Еще страньше. Откуда в покоях красавицы лужа?

— Кавэлла бар ах-нет, — выругался Каин, судя по тону, уже относительно очнувшись. — Щиплется-то как. Больно.

— Так тебе и надо! — позлорадствовал я. — Надеюсь, ты чувствуешь ту же боль, что и мое тело.

— Нет. Это у тебя боль внутри: тело ломит да голова трещит слегка. Пустяки. Скоро пройдет. А вот у меня щиплется что-то извне.

— В смысле? — не понял я, наконец-то приняв сидячее положение.

— В прямом. На меня что-то снаружи давит, и, кажется, это магический барьер.

— Ну-у… Защита, может, какая. У той красотки в спальне. От воров.

— Отнюдь нет… — сказал Каин совершенно нормальным голосом, видимо, полностью придя в себя. — Такие барьеры ставят в камерах для особо опасных преступников. Чтобы не магичили.

На этот раз выругался уже я:

— Ты во что меня втянул вчера? Повеселились, ничего не скажешь.

Внезапно меня осенило:

— Слушай, а ты не убил ее случаем в конце игрищ? Возможно, нас из-за этого замели.

— Да вроде нет… — задумчиво протянул сожитель, по ощущениям явно прислушивающийся к чему-то, и тут до него дошло:

— Что?! Да ты сдурел совсем. У меня другие цели были.

— Да кто тебя знает! Хренов трехтысячелетний старикан. С чего еще вдруг нам приходить в себя в камере для преступников? — возмутился я. — Вместо постели с чертовой девушкой. Да когда же уже глаза привыкнут, черт вас всех подери! Дайте свет, сволочи!

— Секунду… — зашуршал Каин. Перед глазами поплыла рябь, а мир подернулся серой пеленой. — Так лучше?

Проморгавшись, я осмотрелся. Мир окрасился в черно-белую цветовую гамму, как на старых фотографиях.

— Да, лучше. По крайней мере теперь хоть что-то видно.

Шершавые каменные стены, простенький грубо сколоченный топчан у стены да ведро в углу заместо выгребной ямы. Окон нет. Массивная на вид, скорее всего железная дверь, окованная толстыми металлическими полосами. Настолько плотно подогнана к косяку, что из щели под ней не пробивается ни единого лучика света. Теперь понятно, почему такая темнотища.

— Нет, я так больше не могу, — прошипел Каин. — Щиплется. Больно и неприятно. Надо исправить. Сейчас мы силовые потоки ка-ак замкнем.

— Вот это вот «ка-ак» мне явно не нравится. Может, не надо? — предчувствуя что-то нехорошее, жалобно спросил я.

— Надо Федя. Надо! — пробубнил сожитель, явно взяв это из моей памяти. — Вот эту линию сюда, этот стопор туда… Ап!

Массивная тяжелая дверь с легким хлопком вылетела из пазов в коридор, словно лист на ветру. Внезапно на тело навалилась слабость, а по перепонкам ударило звуковой волной настолько сильно, что в ушах зазвенело, как при контузии. По глазам ударил яркий свет, окончательно дезориентировав мою бедную тушку. Полностью ослепший и оглохший, я замер на месте, пытаясь проморгаться и прийти в себя.

— Ой, извини. Откат сигнализации пришлось заземлить внутрь твоего тела. Сейчас, подожди, ночное зрение уберу… Да будет свет!

— … анный… дак! — заорал я, как только способность слышать стала возвращаться ко мне. — «Ап!» у него видите ли. А если бы дверь внутрь вылетела?

— Ну не вылетела же, — невозмутимо хмыкнул внутренний голос. — Поднимай свою задницу и валим отсюда, пока стража не сбежалась.

По стеночке выползя из камеры, я попытался разглядеть что-нибудь сквозь плавающие перед глазами мутные круги. Получалось плохо: моргая от яркого света, невольно оступился и тут же вляпался во что-то влажное, густое и липкое. Не оставалось ничего, кроме как выругаться:

— Из одной лужи в другую…

— Хотя нет, не сбежится стража! Уже… не сбежится, — обрадовался Каин. — Но все равно валим. Потом разберемся, как мы здесь очутились.

Проморгавшись и привыкнув к яркому свету, я увидел, о чем говорил мой сожитель. Меня замутило, когда я осознал, что сероватые комки неподалеку — это вовсе не пыль и не грязь, и даже не отрава от грызунов.

— Ты долго будешь на это пялиться? — возмутился внутренний собеседник. — Обычные человеческие мозги — не видел что ли ни разу? Подумаешь, размазало пару патрульных дверью по стене, да крови из них вытекло… пару литров… Эка невидаль. Рвем когти.

— Рвем, — согласился я, с кряхтеньем поднимаясь на ноги. — Месть — это то блюдо, которое лучше подавать холодным.

Коридор темницы был стереотипным до тошнотворности: стены, выложенные из грубо отесанных каменных блоков, светильники в держателях, висящие на одинаковом расстоянии, изредка — двери в камеры. Переведя взгляд на руку, я выругался: она вся была измазана… чем-то красным.

— Нам налево, силовые потоки оттуда идут.

— Самую ужасную… самую мерзкую… — забухтел я себе под нос, тащась в нужном направлении.

— Что ты там бормочешь?

— Когда мы благополучно вернемся в замок, я найду самую страшную и отвратную старуху, какую только можно себя представить, и устрою с ней разнузданную оргию. Ты еще пожалеешь, что мы в это вляпались из-за твоего желания расслабиться. Расслабились, мать его.

Каин, судя по исходящим от него эманациям, сморщился.

— Фи, как грубо. Может это не из-за меня, а из-за тебя.

Я лишь еще больше запыхтел в ответ, убыстряя шаг:

— Это твое либидо втянуло нас в это!

— Почему ты так в этом уверен? Тебя уже пытались отравить, но попытка провалилась. На этот раз, чудом выследив, они попросту организовали наше похищение. Если это был действительно важный вечер, то можно было предположить, что ты его посетишь. Такие вещи планируются заранее.

Я невольно задумался. А ведь похоже на правду…

— О! — внезапно захихикал Каин. — Кажется, вспомнил.

— Ну? Рассказывай.

— Что, интересно?

— Рассказывай, говорю!

Решив для разнообразия не вредничать, сожитель принялся излагать:

— До девушки я так и не добрался, увы. Только успел ее раздеть, и… Эх… В покои ворвались люди в масках. Кажется, это были служители ковена церкви, того, который по особым делам специализируется, боевого. Все, как один, ветераны — пришлось повозиться. Пятерых я положил на месте и даже успел надеть штаны, но…

— Но? — невольно заинтересовался я.

— Но тут ворвался отряд паладинов, подкрепленный храмовниками… — скуксился Каин. — Попросту задавили массой, на секунду обездвижив. Этого, увы, хватило. Парализующим заклятием вдарили, объединив усилия. К такому коварству я был совершенно не готов — храмовники редкие гости во внешнем мире, да еще в таком количестве. Больше по монастырям сидят,затворничают.

— Опять эта гребанная Белая Церковь! — возмутился я. — Сколько можно уже? Пора их устранять.

— Чуть позже этим и займемся… Как из подземелий выползем.

Спустя субъективных десять минут бодрого шага в мою голову начали лезть мысли о том, что тут что-то нечисто: или я стою на месте, или коридор — бесконечный. Камеры узников попадались настолько редко, что расстояние можно было измерять лишь по количеству пройденных шагов да по проплывающим мимо светильникам. Не имея ключей, было глупо пытаться открыть тяжеленные, массивные железные двери.

— Ух ты. Получилось, — зашебуршал Каин. — К силовой линии сигнализации подключился. Сейчас проверим, что у нас тут…

Далеко впереди раздались голоса, затем — позванивание чем-то металлическим и радостное посвистывание.

— Двое живых объектов, система опознает их как охранников, скорее всего по магическим пропускам. Как только убьешь их — возьми один такой.

— Убьешь?!

— Именно, и желательно побыстрее. Нас до сих пор не обнаружили лишь потому, что система не может понять, узник ты или один из убитых дверью стражей. Как потоки грамотно перекрестил — заглядение!

Я перешел на крадущийся шаг и по стеночке принялся плавно пробираться вперед.

— Ванор, открывай быстрее! Невмоготу уже. Щас начкар вернется, увидит, что мы его ключи свистнули, и та-ак вломит…

В ответ раздался металлический звон.

— Сейчас-сейчас… никак на связке нужный не могу подобрать. Гаур говорил, что этот парнишка — самый смак, молодой еще, непорченный.

— Молодой — эт хорошо. Ох, повеселимся сейчас!

Во мне начала закипать злость. Впрочем, ничего необычного. Охранники-извращенцы решили повеселиться с пленником, пока начальник караула ушел. В наших тюрьмах и не такое бывает. Надо использовать этот шанс.

— Давай живее. Я тоже успеть хочу, — раздался металлический звон, словно говорящий поправил обмундирование, задев при этом кольца кольчуги.

— Если бы ты не был таким брезгливым, можно было из-под двери меч вытащить, — вздохнул Каин. — Подумаешь, запачканный был бы… чуть-чуть. Каких-то жалких сто грамм чужих мозгов! Обтерли бы — и не бегали бы с голыми руками.

Я окинул себя взглядом. То, что поначалу показалось пижамой, было заношенной робой узника. Мда. Против кольчуги, конечно, слабовато будет.

Раздался радостный вскрик и скрежет отодвигающейся двери. Я тенью скользнул вперед, опасаясь опоздать. Мне повезло: дверь открывалась наружу, наполовину заслоняя просматриваемость коридора, а один из стражей уже зашел внутрь. Второй стоял вполоборота у дверного проема, спиной ко мне и был полностью поглощен происходящим в камере. Широкое поле для деятельности.

— Не вздумай руками, ты еще слишком слаб, — влез с советами Каин. — Вон, на поясе кинжал. Выхватишь, и на обратном движении наискосок проткнешь его.

Сказано это было с такой уверенностью, что ослушаться было практически невозможно.

Из комнаты раздались вскрики, затем смачный звук удара. Стоящий у двери стражник захохотал, слегка запрокидывая голову назад. То, что надо.

Стараясь не дышать, одним плавным движением я подскользнул к охраннику и резким рывком выхватил из ножен кинжал, тут же наискось вонзая его в шею. Все было проделано настолько быстро, что отреагировать страж не успел — лишь попытался обернуться да протянуть ко мне свои руки, хрипя и булькая кровью. Пришлось подхватить падающее тело, чтобы оно не зазвенело обмундированием по полу.

— Чистая работа! — похвалил Каин.

— Кевлар, ты как там? — раздалось из камеры. — Скоро закончу, жди.

Выдернув кинжал, я молнией бросился в камеру, надеясь закончить все одним быстрым рывком. Удача вновь оказалась на моей стороне — у неподвижного тела на полу, приспустя штаны до колен, стоял охранник, пытаясь приподнять кожаную броню, свисающую с толстого пуза, и явно намереваясь начать свое грязное дело.

— Сюрприз, Ванор! — прошипел я, подскакивая к стражу и снизу вверх вонзая кинжал в так удачно открывшуюся от брони поясницу. Тот успел коротко и испуганно взвизгнуть, но, получив второй рукой резкий тычок в челюсть, упал на пол, сипя от неожиданности. Бесчувственная фигура на полу вдруг зашевелилась и, метнувшись к тюремщику, навалилась тому на горло, перекрывая воздух. Рывок был настолько стремительным, что, видимо, перебил трахею: немного посучив ногами, охранник затих.

— Медальон с его шеи надень. Переодеваемся быстрее, надо уходить. Потом поговорим. С тобой же ничего плохого не успели сделать?

Пленник лишь кивнул в ответ, ощерившись злобной ухмылкой.

Приглядевшись, я с удивлением опознал в пленнике одного из тех ребят-карманников, что нанимал для разведки.

— Господин?! — изумленно и нерешительно протянул паренек в ответ, присматриваясь ко мне.

— Ты разнюхал больше того, что было позволено?

— Сыны шакала навалились внезапно. Мой брат успел убежать, а я нет…

Пацан грустно вздохнул и принялся раздевать охранника.

— Так вы братья? — спросил я, затаскивая второго стража в камеру. Охранник был как раз моей комплекции, так что обмундирование должно было налезть. Особенно порадовало наличие меча в поясных ножнах.

— Да, господин. Наверное, я должен сказать спасибо. Если бы не вы — лежать мне под этой грязной свиньей… — парень злобно пнул труп Ванора.

— Какая милая и трогательная встреча. Аж прослезюсь сейчас, — было залебезил Каин, тут же резко сменив тон и рявкнув: — В темпе, придурки, пока начкар не вернулся и не заметил отсутствие этих двух идиотов.

* * *

Максимиллиан

— Опоздали! — выругался Ирван, с клинком наголо ворвавшись в комнату.

— Зайдя следом, я огляделся и присвистнул. Нехило Дэймон поразвлекся! Голая красотка на кровати без сознания да пятна крови на полу, как будто тут перерезали уйму народу. Силен.

— Почему ты сразу не сказал? — ядовито прошипел управляющий, оборачиваясь ко мне.

— Он сказал, что все в порядке, когда я за ним поперся. За дверь меня выставил, сказал, чтоб до утра его не ждали. Вервольфов нет. Тебя нет. А я в туалет хотел, в конце-то концов!

— Потерпеть не мог?! — едва сдерживаясь, чтобы не взорваться, почти закричал Ирван.

— И так давно жду… Как сюда приехали, так и жду… На минутку только отлучился, — обиженно пропыхтел я. — Кто же знал, что его в эту минутку убивать начнут?

— Топор тебе на язык, — встрепенулся комендант замка. — Тела нет, жив он. Похищен. Не было печали — теперь все связи напрягать…

— Нам скоро выкуп принесут…

— Что? — не въехал Ирван.

— То. Выкуп принесут, лишь бы мы его обратно забрали. Достанет он их всех в ближайшие сутки как пить дать, — я попытался скрыть за шутливой бравадой волнение за жизнь друга. Ведь так и знал, что что-то случится. Предчувствовал же. Аж с гостевой залы.

— Ладно, не кори себя, — видя мое убитое лицо, вздохнул управляющий. — Я сам хорош, старый дурак. Охрану не взял — не верил, что здесь дурное произойти может. Невиданное дело, чтобы на приеме мадам Роз — убийства да похищение.

— Нестандартный он, наш Дэймон. С ним и не такого ожидать можно. Дальше-то что делать будем?

Перестав горбиться, Ирван выпрямился. В его глазах сверкала твердая уверенность в своих силах:

— Жди здесь, даму охраняй. Она могла что-то видеть. Схожу, отдам необходимые приказы.

Я лишь печально вздохнул в ответ. Дэймон, не вздумай там умирать, слышишь? Помощь скоро будет.

* * *

Димитрий

Я настороженно замер, прислушиваясь.

— Что? — тут же синхронно замер паренек.

— Почудилось… Как будто кто-то продержаться просит. Обещает, что скоро придет помощь, — помотал головой я. — Померещится же…

— Через сто с лишним шагов поворот, так что тихо давайте, на цыпочках. Возможно, там пост охраны, — встрепенулся внутренний собеседник.

Поднеся палец к губам и жестами показав партнеру соблюдать тишину, я перешел на легкую поступь и почти что на цыпочках прокрался вперед. Парень тенью проследовал за мной. Пройдя еще чуть-чуть, мы услышали голоса, эхом разносящиеся по коридору. Кажется, кто-то ожесточенно спорил. Громкость нарастала, а интонации становились все более и более экспрессивными.

Каин не ошибся. Приказав спутнику ждать и стараясь ступать бесшумно, я подкрался к самому повороту, где затаившись прислушался.

— Э! Слуфай, их фсего фатсать минут нет. Зафем спефить? Фами ферфутся.

— А я говорю, надо пойти и проверить! Начкар нам потом головы оторвет.

— Ух ты — тут тоже силовые потоки! — радостно вскинулся Каин, помешав мне подслушивать. — Ну-ка…

— Все, не могу больше. Ты сиди здесь, а я схожу, проверю, — решительно раздалось из-за угла.

— Фот тефе дефать нефефо…

Раздалась тяжелая поступь и позвякивание обмундирования. Стражник явно приближался к повороту.

— Вот это сюда… здесь перекрестим… — продолжил бубнить Каин. — Ага. Вот оно. Последняя линия, и-и-и… Ап!

Я зажмурился и, отбросив меч, заткнул уши.

* * *

Гаур, стражник поста номер 6

Услышав из-за поворота звук, похожий на звон падающего оружия, стражник тут же рванулся вперед, на ходу обнажая клинок. Его взгляду открылась непонятная картина: у стены скорчился напарник Ванора, закрыв голову руками и выронив меч. Доспех на его груди был обильно заляпан кровью.

— Кевлар, что произошло? — произнес охранник, внимательно приглядываясь к сидящему человеку.

Тот поднял на него взгляд, убирая руки и открывая взору совершенно чужое лицо.

— Ты не Кевлар! — заревел стражник, бросаясь на врага. — Тревога!

Незнакомец задумчиво посмотрел на воина и испуганно вздрогнул. Это было последнее, что успел увидеть караульный. Что-то сзади ударило в спину стража, настолько сильно и быстро, что просто разорвало грудную клетку, будто несвежий фрукт, щедро забрызгав кровью стены коридора.

Чудом не задев сидящего, фиолетовое щупальце, убившее караульного, хлестнуло несколько раз по полу и испарилось.

* * *

Димитрий

По лбу скатилась капля крови и замерла на переносице. Невозмутимо утерев лицо и встав, я огляделся. По полу и стенам коридора гуляли полупрозрачные фиолетовые разряды, похожие на призрачные щупальца, эфирными сгустками опутывая все вокруг.

— Скажи спасибо, что на этот раз заземлил в пол, а не в тебя. И не вздумай прикасаться — убьет, — прокомментировал Каин. — Вот-вот исчезнет — и двигаем дальше.

— Что это? — восхитился парень, подходя ко мне. На лежащего рядом стражника с разорванной грудиной он благоразумно не обращал внимания.

— Немного уличной магии… — вздохнул я, подбирая свой меч и указывая спутнику на клинок убитого караульного. Дождавшись, пока разряды пропадут, мы осторожно выглянули за угол.

Меня начал распирать смех.

— Слушай, а давай я тебя буду называть маньяком-извращенцем? Или, лучше даже, дверефилом, — обратился я к Каину, с каждым словом начиная смеяться все громче и громче.

— Тише, деточка. Возьми себя в руки. Это нервное! — отбрыкнулся тот. — Ну подумаешь, совпадение…

Затихнув, но все еще всхлипывая, я направился к выходу. Напротив него, весело истекая кровью, тяжеленной дверью в стену было вмуровано тело второго караульного.

— Так тебе и надо, шепелявый. Фа нефыпофнение флуфефных офяфаннофтей, — передразнил я труп. — Куда теперь?

— Столовая охраны налево, выход направо. Тебе решать, — съехидничал Каин.

На наше счастье, начкар попался такой же нерадивый, как и его подчиненные. Тревогу никто не поднимал, убийства на посту — не обнаруживал, пленников — не искал. Внаглую используя систему охраны, к которой на удивление удачно подключился мой сожитель, мы вовремя замечали патрули стражников, что позволяло нам беспрепятственно от них ускользать. Коридор, на наше счастье, имел множественные ответвления и изредка — комнаты с приоткрытыми дверьми, что давало возможность спрятаться от дозоров, то и дело прохаживающихся взад-вперед.

Омрачил все лишь один случай: почуяв приближение стражников, Каин велел нам спрятаться в одну из комнат, в которой согласно системе охраны никого не было.

Заскочив в неосвещенное помещение и затаившись, мы с парнем замерли по обе стороны от двери, обнажив мечи. Сзади, из темноты, раздался жалобный стон. Вздрогнув, я резко обернулся, выставляя перед собой клинок. Никто не нападал.

За дверью затопали стражники, так что пришлось прижаться спиной к стене и затаиться. Стон повторился.

— Его еще не добили? — рассмеялся один из патрульных.

— He-а. Пилат приказал, чтобы мерзавец подольше помучился.

Радостно гогоча, дозор удалился. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, я окинул комнату взглядом. У дальней стены стоял стол, на котором смутно угадывались очертания человеческой фигуры. Стоило подойти поближе, как в нос ударил резкий запас крови и человеческих выделений.

— Убе-эй… — простонало существо и болезненно застонало.

— Ночное зрение, вкл, — активизировался Каин. — Фу, мерзость какая. Не жилец. И вправду — убей.

Перед глазами посерело, а размытые очертания обрели четкость.

Приглядевшись, я едва сдержал рвотные позывы. У человека были отрублены ноги и руки, а оставшиеся культи замотаны какими-то грязными тряпками, сочившимися кровью. Все лицо и грудь незнакомца были покрыты жуткими шрамами и струпьями. Многочисленные язвы и ожоги на теле были покрыты гноем, а лицо казалось потрескавшейся глиняной маской — его явно совали головой в огонь или раскаленные угли.

— Пощади… — прохрипел узник. — Доб… ей…

— Патруль скоро вернется, — испуганно прошептал мой спутник, не отходя от двери.

— Прими этот удар милосердия и упокойся на небесах. Мы отомстим за тебя, — коротко вздохнув, я резким движением перерубил жертве церковников горло. Недолгое бульканье — и человек затих.

— Если я — дверефил, то ты — сестра милосердия, — радостно захихикал Каин.

— Заткнись. Не так-то легко убить беззащитного человека, смотрящего прямо тебе в глаза, — передернулся я.

Благополучно миновав еще три развилки, мы вышли в небольшую залу, отдаленно похожую на подземную пещеру. У одной стены был выход в ярко освещенный коридор, захламленный разной церковной атрибутикой. Вдоль стен там и тут лежали свечи, иконы, символика различных форм и прочее подобное. У другой — винтовая лестница, круто уходящая вверх, с массивными каменными ступенями и факелами вдоль них.

— О! — раздался такой звук, как будто внутренний собеседник втягивал носом воздух, жадно принюхиваясь. — О! о! о! Нам наверх.

— Уверен? Мне кажется — выход в коридоре. Другое освещение, другая обстановка. Даже вещи — обычные, а не тюремные. Выйдем в молебню или часовню какую-нибудь, а оттуда уже на улицу.

— Молебню? Там тебя тут же покрошат в капусту злобные паладины, которые именно в этот момент по закону подлости будут молиться. Наверх, я сказал! Бягом!

Ничего не оставалось, кроме как послушаться. Поднявшись по лестнице, я огляделся. Ровная круглая площадка, скамеечка, цветочки в горшках. Дверь напротив, покрытая каббалистическими символами. Ответвления коридоров влево и вправо. Мой спутник уже заносил ногу над последней ступенькой, как последовала смена указаний:

— Тпр-р-у. Патруль идет. Живо обратно вниз.

— Я тебе лошадь, что ли?!

Из левого коридора раздались шаги и негромкие голоса. Пришлось в срочном порядке спуститься и затаиться у стены. Стражники, оживленно болтая, прошли комнату и было углубились в правое ответвление, как за моей спиной раздался громкий чих. Мысленно схватившись за голову, я едва не застонал. Только бы пронесло.

— Эу, что ты?

— Кажется, я что-то слышал, — ответил один из стражников, направляясь к лестнице.

— Вляпались, — сказал Каин. — Фактор внезапности. На счет три. Готов? Раз… ТРИ!

Я молнией метнулся вверх, перескакивая сразу через несколько ступенек. Удача вновь улыбнулась мне — один из светильников прямо у выхода в комнату потух, и патрульный, не обнажая оружия, склонился в лестничном проеме, щурясь и вглядываясь вниз.

Появление человека с обнаженным мечом стало для него неожиданностью. Без размаха, я ударил его кончиком клинка прямо в челюсть и, оттолкнув падающее тело, бросился без остановки ко второму стражнику. За спиной раздался предсмертный вскрик — мой спутник завершил доброе дело.

Второй патрульный, к моему несчастью, успел выхватить оружие и с ходу отбил мою атаку. Обменявшись несколькими пробными ударами, мы сошлись в схватке. Буквально через пару секунд на моем предплечье расцвел первый порез, к счастью, неглубокий. Кольчуга убитого в подземелье охранника была слишком коротка, чтобы защитить от попадания по конечностям, и атакующий меня воин это прекрасно понимал.

Патрульный наседал, с каждым ударом увеличивая темп боя. Ему не было нужды даже финтить или проделывать обманные удары — мне критически не хватало опыта. Черт, черт, черт! Выживу — научусь фехтовать, как и подобает королю. Не буду больше откладывать, честно!

Зашипев от очередного пореза, я попытался сосредоточиться на защите и ушел в глухую оборону. У меня оставался последний шанс выжить. Вся надежда на парнишку-карманника. Внезапно взвинтив темп, я принялся атаковать стражника, слегка растерявшегося. Выигранной секунды мне хватило, чтобы крикнуть: «На пол вали!»

Тут же опомнившись, патрульный парой выпадов достал меня, украсив ранами на груди и руке. К счастью для левши, правой. Кольчуга выдержала удар, а вот мое тело — нет. Болезненно зашипев, я отлетел от удара на шаг, стараясь разорвать дистанцию и восстановить равновесие. Стражник, отбив мой неумелый выпад, перешел в контратаку.

В последнюю секунду отпрыгнув из-под удара, я понял, что уйти из-под второго попросту не успеваю. Мимо меня пронесся горшок с цветком и врезался прямиком в голову воина, осыпавшись кучей земли вперемешку с осколками.

— Давай! — проревел Каин.

По корпусу было бить бесполезно — даже будучи дезориентированным, патрульный инстинктивно выставил перед собой меч, защищая грудь и голову. Весь вложившись в стремительный рывок, я пригнулся и со всех сил ударил стражника по колену, судя по хрусту, явно там что-то сломав.

Раздался истошный вой, от которого меня передернуло. Вопя от боли и забыв про все на свете, воин катался по полу, схватившись за ногу.

— Фу-уф… — я обессиленно плюхнулся на пол, тяжело задышав.

Кабалистические символы на двери напротив нас заискрили, словно обледеневшие провода троллейбуса, по которым пустили ток, и, немного помигав, потухли, превратившись в обугленные нечитаемые знаки.

— Ах ты ж… Как отвратно твое тело подходит для тонких взаимодействий.

— Ну уж извините, — я обиженно засопел. — Какое есть.

Факелы на стенах замерцали красными сполохами, а в воздухе раздалось нечто вроде сирены.

— Упс… Кажется, нас засекли. Сейчас сюда сбежится куча паладинов и храмовников, и нам будут делать секир-башка. Может быть, не стоило ломать защиту хранилища без отключения от системы охраны?

— Какого хранилища? — не понял я.

— Напротив нас одно из самых засекреченных хранилищ магических артефактов этого собора.

— Подожди, а выход?

— А что выход? — удивился Каин. — Если к выходу — это изначально не сюда было. Мимо столовой охраны идти. Один черт там никого не было, все на дежурствах. И коридор там потом был бы, прямо на улицу.

Я начал медленно закипать.

— То есть ты, с-скотина, хочешь сказать, что все это время мы шли не туда? Рискуя жизнями, вместо выхода мы искали гребаное хранилище артефактов?!

— Ну, оно не совсем гребаное… — тут же заюлил внутренний собеседник. — Там столько вкусностей и главный приз, без которого мы просто не смогли бы отсюда уйти.

— Что за приз?! — в бешенстве заорал я. — Какие, к чертям, артефакты, нас убьют сейчас!

— Ты не понимаешь! Судя по записям в системе охраны — там Лист Лиары! — заканючил Каин. — А знаешь, как это в войне с эльфами полезно будет?

С трудом сдерживая гнев, я попытался успокоиться, замедляя дыхание и акцентируясь на выдохе:

— Мы с эльфами воевать еще не собираемся.

— Зато они с вами собираются! — захихикал сожитель. — Как вычислят, что это вы у них по лесу куролесили, с ихней принцессой, так и придут в гости. Причем не на чай с тортиком.

— Тьфу на тебя. Теперь нам что делать? Если сюда бегут храмовники — надо делать ноги.

— Ах, да… — Каин мгновенно посерьезнел и прекратил дурачиться, — совсем забыл… Также за этой дверью еще одна прелестная вещь, которая поможет нам отсюда выбраться.

— Какая? — невольно заинтересовался я.

— Стационарный портал.

Слов не было. Были одни идиомы.

— Ты раньше, подлюка такая, не мог это сказать? — сдержав ругательства, я встал, подошел к двери и стукнул по ней ногой, вложив в удар всю свою злость. Резко открывшись, она отлетела и с громким грохотом врезалась в стену. Перед моим взглядом предстала комната, захламленная до самого потолка. На стенах густо висели полки, заваленные разнообразными коробками и ларцами.

— Не заперто, заходите, — продолжил ехидничать Каин. — После поломки рун сама открылась. Ищи большие белые каменные блоки. Скорее всего — овальной формы.

— А почему белые? У меня же черный с красненьким.

— Это Церковь, идиот. Белая. Какой тип энергии камень использует — таким и становится.

— Ты хочешь сказать, что они светлее и добрее меня? — тут же надулся я.

— Вовсе нет. Просто ты Черный властелин. Будущий. Надеюсь. И прольешь много крови. Поэтому и черный с красными прожилками, — загоготал Каин, явно довольный шуткой. — О, кстати, вон ту коробку серую еще захвати. И вот этот ящичек. И вон тот ларчик, алый. Остальное ширпотреб и не к спеху — в другой раз захватим, если вернемся.

Я молча выполнил указания, обиженно сопя. О! А вот и портал. И вправду белого цвета.

— Ну же, пуся! — захихикал сожитель. — Тебя так весело выводить из себя. Не дуйся — шоколадку дам.

Сгрудив артефакты в центр пересечения камней, я приказал парню встать рядом с ними и ничего не трогать, а сам направился к двери.

— Закрой и подопри для надежности вон той парой шкафов. Прямо на пол урони, не бойся, не взорвется ничего, — не смог не влезть с советами внутренний собеседник. — Мне время потребуется для настройки.

Я лишь грустно вздохнул, глядя на то, как белые камни постепенно меняют свой цвет на диаметрально противоположный. Ночной и темный, антрацитово-черный. Мой цвет.

— Так и быть. Раскрою тайну, — забубнил Каин, явно отвлекаясь от процесса настройки. — Белый, равно как и любой другой светлый цвет артефакта, указывает на подпитку энергией веры, духовной энергии. Черный, коричневый и прочие темные — на подпитку физической, плотской энергией. Ты свой камень кровью кормишь — считай, материей. Вот он и цвета соответствующего. Черного с красным. А эти — молятся. Вот у них и почище оно.

— У меня он изначально таким был…

— Неважно, — отмахнулся сожитель. — До тебя тоже люди были, чай, не первый владелец. Такие камни небось еще сотворение мира застали.

— Не бубни — спасай наши задницы.

— Почти закончил, только вот это вот сюда вставлю, и…

В коридоре раздались крики команд. В дверь тут же застучали, угрожая выломать, если нарушители не откроют.

В голове раздался треск и меня ощутимо дернуло током.

— Упс…

— Что упс? — предчувствуя неприятности, спросил я.

— Кажется мы сюда не вернемся… Ладно, плевать — самое главное забрали.

Дверь затряслась, сдерживая натиск. Такими темпами она долго не продержится. А если они ворвутся, то что?

— Все, получилось. Вовремя ребятки пришли — как раз на свою погибель, — обрадовался Каин. — Живо становись в портал.

— Ты скоро? — нервно спросил я, косясь на дверь. Ее уже активно рубили, выламывая целые куски досок. Мой спутник в это время также нервно косился на камни телепорта, наливающиеся чернотой, в которой почему-то зажигались бирюзовые искорки.

— Финальный штрих, секунду.

Помимо бирюзовых искр на поверхности артефакта начали возникать и другие цвета, количество которых увеличивалось с каждой секундой. В дверь начали долбить чем-то большим и тяжелым, судя по звукам — осадным тараном. С хрустом она начала подаваться внутрь комнаты, выворачивая петли.

— Кажется, в вашем мире это называется «таймер», — себе под нос пробубнил Каин.

Дверь рухнула, опрокинув шкаф, и в комнату ворвался воин в сияющем панцире, со злобным перекошенным лицом, не соответствующим доспеху.

— Все, готово. Ап!

Я судорожно зажмурился.

* * *

Максимиллиан

Спать хотелось не то что до жути — до одури. Почти всю ночь мы с Ирваном протаскались по разнообразным злачным местам, задействуя все доступные связи и отряжая людей на поиски Дэймона. Мадам Роз, хозяйка того здания, где проходил вечер встреч, активно нам в этом помогала. Ее клиентов сильно возмутило то, что неизвестные проникли в здание дерзко и напролом, вырезав при этом чуть ли не половину охраны. Такая наглость не могла остаться безнаказанной — ведь в списке жертв в следующий раз могли оказаться и они!

То, что клиенты были не из последних людей, сильно играло нам на руку. К утру город загудел, словно рассерженный улей, и каждый последний бродяга знал приметы похищенного.

Наконец, навестив очередного информатора, мы поплелись обратно к мадам Роз. Я хотел лишь одного: упасть на подушку и хорошенько выспаться. Теперь все зависит только от удачи. Если нам повезет, то имя заказчика мы узнаем уже завтра… точнее, сегодня. Скоро уже взойдет солнце.

А уж тогда… Я злобно прищурил глаза. Тогда он пожалеет о содеянном. Надеюсь, что с Дэймоном ничего не случилось…

Внезапно что-то заставило меня насторожиться. Какое-то предчувствие, неявное, но настойчивое, как недавно вечером в зале приемов. Я остановился, оглядываясь по сторонам.

Напряженность нарастала с каждой секундой и рука автоматом поползла к кобуре. Заметив, что со мной творится, Ирван тоже невольно потянулся к оружию. Положив ладонь на рукоять меча, он вопрошающе уставился на меня.

Пришлось совершенно по-идиотски пожать плечами. Предчувствие не уходило, а лишь усиливалось.

Наконец, словно слишком туго натянутая струна, оно лопнуло. Вдали, по прикидкам — где-то за городом, в небо с неимоверным грохотом ударил антрацитово-черный столб света. Он выглядел настолько мистическим и чуждым, что завораживал и притягивал взгляд.

Чернота словно проистекала из другого мира, злобного и враждебного всему сущему на этой земле. Поглощая пространство вокруг, столб наливался внутренним светом, светом тьмы. Потрясающее и одновременно пугающее зрелище.

Грохот буквально за пару секунд превратился в оглушающий рокот, а затем моментально пропал. Все звуки стихли, словно на округу опустилось заклятие безмолвия. Ни лая дворняг, ни криков запоздалых пьянчуг. Абсолютная тишина.

— Кажется, наш король добрался до ядерного оружия, — ошеломленно прошептал я и осознал, что не слышу своего голоса — лишь тонкий писк в ушах, нарастающий с каждой секундой. Зрелище было опасно манящим. Вспухающая шапка взрыва, пронзив пространство, постепенно начала принимать форму грибной шляпки. Цвет столба стал меняться, плавно перетекая из черного к серому, затем синему, а затем перебирая все цвета радуги по очереди. Апофеозом стало смешение всех цветов.

Наконец появился звук — странный, выворачивающий наизнанку гул. Волной ударив по перепонкам, он на мгновение затих, но тут же вернулся, с еще большей силой прокатываясь по окрестностям. Казалось, звук идет из-под земли. От гула, исходящего из земных недр, веяло такой мощью, что я почувствовал себя ничтожной букашкой, не способной даже осознать все величие сил, породивших этот взрыв.

— Это за городом. Собор Белой Церкви, — ошалело затряс головой Ирван.

— Был, — я облегченно рассмеялся, пытаясь снять напряжение.

Земля задрожала и тут же последовал толчок такой силы, что мы едва удержались на ногах. Столб резко пропал, а гул стал постепенно затихать. Предчувствие ушло, словно его и не было, а настроение стало стремительно подниматься. Что-то подсказывало мне, что можно расслабиться и спокойно поспать. К утру все должно наладиться. Кажется, с Дэймоном все в порядке.

— Пошли, Ирван.

Управляющий изумленно покосился на меня.

— Но, сир!

— Не бойся. Все будет в норме. Мы свое дело на сегодня сделали. Как только он появится в городе, нас тут же оповестят.

— Он… появится в городе? — совсем перестал понимать комендант замка.

— Да. Я чувствую это.

Скривив постную мину, Ирван передразнил:

— Чувствуете, сир?

— Именно. А теперь спать. Это приказ.

Не слушая бубнеж управляющего, я отправился на поиски дома мадам Роз. Вот и закончился день.

* * *

Димитрий

— Сир, проснитесь!

Я отбрыкнулся и попытался перевернуться на другой бок. Обождет. Спа-ать хочу.

— Проснитесь, сир! Кажется, они собираются нас сожрать.

Встрепенувшись, я открыл глаза и рывком поднялся, шаря рукой в поисках оружия. Голова спросонья соображала туго, ноги были ватными, а состояние — подавленным. Иде это мы? Неужели Каин напутал с координатами?

Мои рассуждения прервал угрожающий рык, раздавшийся чуть слева. Сместив взгляд, я заметил большую собаку, вздыбившую шерсть и оскалившую клыки. Вернее, это можно было бы назвать собакой, если бы не размеры — животное было габаритами с молодого теленка. Из горла существа вырвался еще один угрожающий рык.

— Сбоку еще одна! — испуганно пискнул спутник, обнажая меч.

Я быстро огляделся по сторонам и поспешил последовать его примеру. Справа приближалась еще одна похожая зверюга, но, слава богам, расстояние до нее было еще большим — были шансы спастись бегством. Краткий осмотр, впрочем, подобные надежды не подтвердил. Мы находились на небольшом участке земли, огороженном высоким забором. Из всех строений — обшарпанное здание невдалеке да какой-то сарай в углу. Плохо. На открытой местности псины растерзают, при попытке бегства — догонят. Черт. Если и бежать — то только в помещение.

Капая слюной из оскаленной пасти, собака припала к земле, явно собираясь напасть. На этот раз рыка не было — животное уже дважды предупредило нас.

— По моей команде беги к дому, — шепнул я, выставляя перед собой клинок и перенося вес на заднюю ногу. — Авось пронесет.

Внезапно вдалеке, на севере, в небо ударил столп черного света, а земля задрожала, словно перед землетрясением. Зверь застыл в непонятках, осмысливая происходящее.

— Давай! — заорал я, изо всех сил метая в собаку кинжал и устремляясь к зданию. Парень рванулся за мной.

Вторая зверюга бросилась наперерез, явно собираясь одним прыжком повалить нас на землю и вспороть глотки. Спас положение подземный толчок, благодаря которому животное споткнулось и кубарем покатилось по земле.

Едва не упав сам, я сделал несколько гигантских шагов, стараясь сохранить равновесие, и залетел на крыльцо. Рядом промчался парень и, едва не впечатавшись в стену, распахнул дверь.

— Спасены! — выдохнул мой спутник, заскакивая в помещение. — Скорее, сир!

Подперев спиной дверь, я принялся оглядываться, моргая и учащенно дыша, чтобы глаза поскорее привыкли к темноте. Каин с его ночным зрением почему-то молчал и на оклики не отзывался.

Пустой коридор, пыльный и захламленный, но в то же время явно обитаемый: на полу просматривалась протоптанная дорожка, уводящая влево. Кажется, хозяева не любят показываться на публике, маскируя дом под заброшенное и нежилое строение. Кормит же кто-то собак, вон какие здоровые. Мясом питаются, не овощами. Редких глупых путников вроде нас, посягнувших на их территорию, для прокорма явно мало.

Светильников не было, а конец коридора терялся в кромешной тьме. Ну что ж… Лучше уж туда, чем на улицу к веселым зверушкам.

Аккуратно ступая и перешагивая через наваленный хлам, мы двинулись вглубь здания и вышли в небольшую залу. Из помещения уходили ответвления влево, вправо и вниз.

— Опять подземелья… — простонал я, оглядывая круто уходящую вниз лестницу. — Ну сколько можно. Нет, идем направо. Из вредности.

Впрочем, воплотить задуманное не удалось. Зайти в коридор помешали наконечники арбалетных болтов, хищно выступившие из тени и уставившиеся прямо нам в грудь. Из коридора вышли три личности типа «бандит обыкновенный», наведя на нас оружие.

— Твою ж мать… — я поднял руки в мирном жесте. — Ребят, да мы свои. Только из застенков вырвались, и сразу к вам…

Оборвал мои оправдания удар чем-то тяжелым по затылку.

— И в левом коридоре тоже кто-то был… — успел подумать я, и наступила непроглядная тьма.

* * *

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты вредитель?

Я потянулся, но вставать и открывать глаза не стал, надеясь еще немного понежиться в блаженной дреме.

— Да. Батя ругался. Когда подростком на ночные гонки сбежал на его машине, без спросу.

— И что потом? — заинтересовался голос.

— Машину в хлам разбил, на списание. Вся покореженная была, помнится, в гармошку смятая. А на мне — только пара синяков.

— Вот и говорю — вредитель.

— Но гонки-то успел выиграть! Это на обратном пути произошло. Когда за призом поехал, — возмутился я. — Большой куш был, достойный. На выигранные деньги половину стоимости нового авто Бате оплатил, а это почти столько же было, как стоимость старого.

— Удачливый вредитель, — вздохнул собеседник.

— Все равно он его менять собирался…

— Ладно, герой, давай вставай. Времени как всегда в обрез.

Еще раз потянувшись, я открыл глаза и огляделся.

Напротив меня стоял знакомый седой дед с опрятной бородой по пояс, одетый в белый бесформенный балахон и с посохом наперевес. Интерьер комнаты не изменился: все те же белые стены, все то же изображение Древа миров на гобеленах.

— Наше вам с хвостиком, — зевнул я. — Как дела Хранительские продвигаются?

— Пока тебя, дурака, в мир не выпустил, все продвигалось идеально, — вздохнул старик, закатывая глаза. — И все-таки ты вредитель. Скажи мне, ну зачем, зачем ты взорвал храм служителей Единого?

— Что-что я там взорвал? Не было такого! — снова возмутился я. — Хотя… разве что чуть-чуть. И вообще, они первые начали.

— Чуть-чуть?! — побагровев, Хранитель повел посохом, и прямо передо мной в воздухе повисла картинка, показывая какую-то местность с высоты птичьего полета. — Смотри!

Картинка принялась меняться, словно снимающий повел камерой по кругу.

Выжженный котлован гигантского радиуса, вокруг — зона опустошения. Как после ядерного взрыва. Ни травинки, ни кустика. Ударная волна смела все, не пощадив даже здоровенные деревья. Вдалеке виднелись стены города.

— Не моих рук дело. Ищите подрывника в другом месте.

— А это ты как объяснишь? — старик щелкнул пальцами, и картинка начала резко меняться, словно перематывалась на большой скорости назад. Кадры мелькали с такой частотой, что разобрать что-то конкретное было проблематично.

— Вот! — еще один щелчок пальцами.

— А что, вполне себе миловидный собор. И местность вокруг. Лесок, садик.

— Угу, миловидный… — язвительно ответил Хранитель. — Пока до него не добрались твои загребущие ручонки. Смотри дальше!

Камера приблизилась, снижаясь к земле и позволяя разглядеть направляющихся к собору всадников.

Щелчок пальцами — и крупным планом показывается замотанный веревками сверток, лежащий поперек одного из коней всадников. Еще один крупный план — на этот раз содержимое свертка.

— Оп-паньки…

— Ну что, будешь отпираться? — обличительно ткнул в меня пальцем Хранитель. — Только ломать и умеешь. У-у-у, вредитель!

— Не буду, — убито сказал я, почесывая затылок. На картинке застыло лицо человека. Мое лицо.

Всадники занесли сверток внутрь собора, и картинка начала плавно перематываться вперед. Колыхались на ветру деревья, в ускоренном темпе бегали букашки-монахи. Спустя какое-то время грохнул взрыв.

— Мне, признаться честно, стыдно. Но я этого не помню, — радостно заключил я. — А раз не помню — значит не было!

— Ты неисправим, — закатил глаза старик.

— И, кстати, мы не только ломать можем… Мы замок строили, строили и наконец построили, — пробурчал себе я себе под нос. — И королевство потихоньку. А скоро и Темную Империю.

Хранитель лишь отмахнулся, не вслушиваясь:

— Для начала навести моего купца, проверь, как у него дела идут.

— А мацу тебе не забодяжить?! Уже второй раз его под нос суешь, купца этого. Что мне с ним делать? — возмутился я. — Вон, встретился в прошлый раз, а что толку?

— Так надо же тебя хоть чем-то занять, бестолочь! — фыркнул старик. — Чтобы ты мне тут все окончательно не разломал.

Крыть было нечем.

— Ладно, — сжалился Хранитель. — После того, как купца навестишь, разберись с эльфами. Там ставленник моего коллеги активизировался. Надо бы его найти да обойти, — старик нахмурился. — И еще…

— Что? — невольно заинтересовался я. — Кстати, мне бы самоучитель по их языку. А то неудобно.

— А ничего, — отмахнулся он, пренебрежительно махнув рукой. — Все равно не поймешь, бестолочь.

Хранитель ехидно улыбнулся и, оставляя последнее слово за собой, взмахом посоха отправил меня в блаженное небытие.

* * *

Максимиллиан

Мы уже почти добрались до входа, когда к нам подлетел запыхавшийся человек, одетый в довольно заношенные грязные лохмотья и явно провалявшийся в сточной канаве пару недель. Резкий запах немытого тела ударил в нос. И как его только охрана пропустила?

— Что тебе, Клещ? — сморщившись, бросил управляющий.

— Я… уф… видел, — отдуваясь, ответил тот. — У меня окна на их двор выходят. Ваш человек в здании ночного братства. Не один, правда, пришел — с парнем каким-то. Чудом от собак спаслись. Как те на них бросились! Думал, все, растерзают. И тут в небо ка-ак столб ударит! Собаки — брык, а они в дом — шмыг.

— Ночное братство… — Ирван схватился за голову и застонал.

— Я же говорил, что он не пропадет! — обрадовался я. Сонливость улетучилась, будто ее и не было. Предчувствие не обмануло.

— Все в порядке с ним, раз от собак спасся! А ты к собору выдвигаться хотел. Хорошо, что запретил, — укорил я управляющего.

— Да, господин! — залебезил Клещ. — Он даже не ранен. Правда, вот…

— Что?

— Одеты они были странно. Кольчуга короткая, защита кожаная с бляхами, все дела. А на спине — крест. Такое только у воинов церковных бывает. У соборной стражи. Они пару рядов колец специально темнее делают, чтобы прямо на кольчуге рисунок выступал.

— Церковная стража… — еще горестнее застонал Ирван.

— А в ночном братстве эт… Не уважают церковников — то. Не любят. Как бы его прямо с порога на ножи не подняли… — задумался информатор, почесывая затылок.

— Из огня да в полымя… — чертыхнулся я и гаркнул: — Вася, строй ребят. Спасти рядового… короля.

— Короля?! — округлил глаза Клещ. — Так он из благородных?

Ирван лишь отмахнулся.

— На выход!

* * *

Димитрий

Я очнулся и обиженно засопел. Чертов Хранитель. Как он меня обставил, ничего не скажешь… Ладно-ладно, в следующий раз ужо я с ним поквитаюсь! Лежать и сопеть было неудобно — что-то острым углом давило под лопатку.

— Опа! Учебник! — обрадовался я, вытаскивая из-под спины причину неудобства. — Расщедрился таки.

Внутри головы раздался стон, а затем кряхтение.

— Как же хреново-то… — просипел Каин. — Как с похмелья.

— Нечего было координаты путать. Перекинул нас хрен знает куда, — безжалостно ответил я, оглядываясь по сторонам.

О, да-а! Опять камера. Кажется, просыпаться в плену у злодеев уже входит у меня в привычку. Помещение почти ничем не отличалось от предыдущей темницы — разве что дверь была попроще, деревянная, с зарешеченным оконцем.

— Да ты хоть представляешь, что я там сотворил?! — возмутился сожитель.

— Ничуть, так что можешь начинать хвастаться, как мы на удивление легко выбрались. Судя по всему, получается, что каждый заключенный может сбежать, если он маг? Точнее умный маг — который сможет взломать защиту своей камеры, а затем систему охраны, а потом и перенастроить портал. И свалить к чертям. В общем, ври давай.

Каин лишь хмыкнул в ответ:

— Сам дурак. Далеко не каждый маг. Таких всего двое, и один из них — мы.

— А второй кто? — невольно заинтересовался я.

— Мое отражение в зеркале.

— М-да, — открывая самоучитель и усаживаясь поудобнее, я поинтересовался: — О великий и опытный кудесник, так расскажи же, что за волшебство ты сотворил и какого черта нас закинуло из одной задницы в другую?

Внутренний собеседник слегка смутился:

— Понимаешь, практики давно не было. А сломать артефакт такого уровня, как стационарный портал — надо сильно постараться.

Я захихикал. Так вот почему Хранитель называл меня вредителем. Внезапно меня осенило:

— Подожди, так этот котлован — наших рук дело?!

— Какой котлован? — недопонял Каин. — Я нас как портанул, так и отключился.

Пришлось вкратце пересказать ему разговор с Хранителем.

— Значит, получилось, — удовлетворенно хмыкнул сожитель. — Портал перенастроил так, что он все внутрь себя начал втягивать, но при этом никуда не перемещать. Как масса достигла критической точки — бабах. Кажется, у вас в мире такое называют черными дырами.

— Подожди! Но там же другие узники были! — ахнул я. — Как пацан, которого мы спасли. Можно же было вернуться с войсками и всех их спасти.

— Слушай, сестра милосердия, какие к чертям узники? — отмахнулся Каин. — Это же монастырские застенки. Там никто не задерживается больше трех дней. Вспомни пленника, которого ты добил. Спустя одни сутки, как тобой занялись бы, ты бы ничем от него не отличался. И парень твой тоже.

Меня передернуло. Звучит убедительно. Все время забываю, что это жестокий мир средневековья, и альтруизму здесь не место. Внутренний собеседник тем временем продолжил:

— А если и была пара узников, да и хрен с ними. Не жалко. Туда только особо опасных сажают, или буйных. Убийц всяких, душегубов, магов свихнувшихся. Невысокая цена за целый собор, в котором была пара сотен простых воинов Церкви, да под сотню паладинов с храмовниками.

Немного подумав, Каин неохотно добавил:

— Ну, или политических узников да еретиков, против учения Церкви пошедших. Они тебе не братья, не сватья и даже не подчиненные. Все равно не жалко.

Доводов против такого мнения не было. По сути он прав, почти безболезненный обмен.

— А тут магической системы охраны нет, чтобы ее взломать?

— Увы — вздохнул сожитель. — Тут все рассчитано на дурака.

— Может, тогда возьмешьконтроль над телом и попытаемся бежать?

— Ты совсем дурак, что ли? Мог бы — давно бы взял уже. Особенно тогда, когда тебя патрульный у хранилища чуть не убил.

Я удивился.

— Хочешь сказать, что, даже если я разрешаю, то ты не можешь принять управление?

— Слишком перенапрягся тогда, когда девушку соблазнял. Рывком тебя вышиб. Рано.

— Что рано? — недопонял я.

— Связь между нами еще слабая, неокрепшая. Ты память мою впитал, это да. А вот срастись со мной окончательно — еще нет. Когда управление перехватывал — чуть не надорвался. Рано еще такие рывки делать. Теперь жду вот, пока восстановится.

— И когда же?

— Скоро. Особенно если магией подпитываться. Катализатором послужит.

Я невольно представил себя, отнимающего у Кейт ожерелье и тут же с жадным чавканьем пожирающего его.

— Ладно, теперь пора немного отдохнуть. После портала голова бо-бо. Будем медитировать, — вздохнул сожитель. — Сядь поудобнее, ноги скрести. Ага, вот так. И спину ровно. Пальцы можешь в знаки не сжимать, все равно тут энергетический поток слабенький, не поможет. Читай учебник и не ерзай, а лучше — вообще не шевелись. Сейчас ночное зрение включу, чтобы удобнее было. Как начнется кутерьма, позовешь.

Вздохнув, я зашелестел самоучителем. И то верно. Все равно делать нечего. Настала пора выучить мелодичный эльфийский.

Глава 10 СПАСТИ РЯДОВОГО… КОРОЛЯ

Максимиллиан

К своему стыду, на лошадях я до сих пор не научился ездить — то времени не было, то желания. Пришлось ехать в карете Дэймона.

Когда до пункта назначения оставалось всего ничего, раздался громкий треск, а следом — хруст, будто в море столкнулись два корабля. Кораблей в городе явно не могло быть, так что следовало поторопиться. Предчувствие молчало, значит время еще есть.

— В темпе! — скомандовал я, выпрыгивая из кареты и бегом бросаясь вперед. Меня тут же обогнали оборотни, а за ними смазанной тенью мелькнул вампир. Добежав до поворота, стая ошеломленно замерла, а вампир, застыв, по-детски наивно открыл рот и вытаращил глаза.

— Кажется, мы опоздали… — ошарашенно протянул Ирван, оглядывая улицу. — Нам надо было вон на тот участок.

Забор был наполовину сломан, открывая чудный вид. Пройти к дому ночного братства не было никакой возможности — дом вместе с окружающей его землей попросту перестал существовать. От строения остался один каркас. Из всех окон и дверей торчали зеленые побеги, заплетая все вокруг. Особо толстые стебли, проломив крышу, оплели стены дома, накрыв его сверху плотной зеленой шапкой. Некоторые из них были толщиной аж в мою голову!

На моих глазах растительность продолжала буйствовать, не останавливаясь ни на секунду и все больше заплетая участок. Две огромные собаки, опутанные стеблями, жалобно скуля, жались к забору, не имея возможности убежать.

— Кажется, он где-то внутри, — прислушался я к своим ощущениям. Ощущение, что Дэймон где-то рядом, не покидало меня.

Блад, прийдя в себя, нерешительно промямлил в ответ:

— Ну… Может, пусть там и сидит? В конце концов, сам виноват. Это он этот зеленый ад разверг — больше некому.

Ирван с негодованием посмотрел на вампира.

Внезапно, с треском проломив стену дома, на улицу хлынул зеленый поток, состоящий из целой реки стеблей. Побеги все прибывали и прибывали, ползя вперед и ускоряясь с каждой секундой. Тесно переплетаясь друг с другом, стебли образовали целый коридор высотой почти в человеческий рост.

Все замерли, с интересом ожидая результата. Закончив рывок, растения остановились невдалеке от нас, на самой границе участка.

— Фу! E'kshtain! E'kshtein, я сказал! — глухо раздался чей-то голос изнутри. — Да выплюнь ты эту мерзость! Как же это по-вашему будет… A! E'kshtein vanallafon diel'!

Побеги раздвинулись, и из коридора кулем выпал толстый, грузный дядька с большим пивным животиком. Плюхнувшись на землю, он жалобно застонал. Следом за ним, перешагнув через пузана, спрыгнул Дмитрий.

Последовала немая сцена.

* * *

Димитрий

Скрипнув, дверь отворилась.

— На выход, — бросил открывший, наводя на меня арбалет. — И без глупостей.

Вздохнув, я убрал учебник за пазуху и подчинился требованиям. Хорошо хоть рубашку со штанами оставили, когда кольчугу да кожаную броню снимали.

— Каин, подъем, сейчас будем сбегать.

Удивленно покосившись на выпирающий сквозь рубашку угол книги, конвоир тем не менее не сказал ни слова. Его коллега, также наставив на меня оружие, молча указал налево кивком головы.

Спустя минут десять блужданий по коридорам, к счастью, освещенным, мы вышли в небольшую комнатку. В центре помещения стоял стол, заваленный едой, за которым, развалившись на мягких роскошных креслах, сидело два человека. В углу стоял жесткий неудобный стул, видимо, предназначенный для посетителей.

— О, мой юный пленвф-ник! — уплетая птичью ножку, обрадовался грузный пузатый мужчина лет пятидесяти. Габариты не позволяли жиртресту придвинуться вплотную к столу, что, впрочем, не мешало ему радостно уплетать за обе щеки.

— Как он проник к нам через забор и молоссов — неизвестно. Вместе с ним был парень, как оказалось, принадлежащий к нашей гильдии, — протянул второй мужчина, жилистый и худой. — Из вещей при себе — меч да стандартное снаряжение церковного стражника. Во дворе потом нашли вот эти три коробки, — он жестом указал на ларец, ящик и коробку, прихваченные мной из магического хранилища Церкви.

— Почему тебя не растерзали собачки, а, мальчик? — спросил толстый, вытирая рот.

— Потому что я предложил им более вкусную добычу — вкусного и сочного жирдяя, сидящего передо мной.

Спрашивавший аж поперхнулся.

— Правой руке главы гильдии на эту тему хамить… — едва слышно ахнул сзади один из конвоиров. — Ну сейчас начнется…

Мужчина пошел красными пятнами от едва сдерживаемого гнева.

— Да как ты смеешь, щенок! — брызгая слюной, заорал он. — Да ты хоть знаешь, кто я такой!

— Тише, тише, — пришлось примирительно выставить руки перед собой. — Судя по всему, вы правая рука главы гильдии воров, а значит я попал по адресу.

Жестом остановив своего сотрапезника, худой мужчина вкрадчиво сказал:

— А не Дмитрием ли вас случайно зовут?

— Оп-паньки, — охнул Каин. — Спалились.

— И так тоже можно. Но я предпочитаю — Демон.

Глаза собеседника сузились. Пристально оглядев меня, он перевел взгляд на один из своих пальцев, где поблескивал толстый перстень с массивным бежевым камнем:

— А ты не врешь.

— Ух ты. Кольцо, отличающее ложь от правды? Когда врут — темнеет?

Мужчина нехотя кивнул.

— Раз ты Демон, то разговор пойдет на другом уровне. Твои сведения оказались ложью, — успокоившись, сухо заметил пузан. — Никакой облавы после Торжища не произошло.

— Ага. Пришлось напрячь свои связи и уговорить ее не производить, — небрежно отмахнулся я. — Ваши шкуры целы лишь благодаря мне.

Помощник главы гильдии побагровел, явно собираясь взорваться гневным криком.

— О! Совсем забыл, — встрепенулся внутренний собеседник. — Ты из эльфийского сколько успел выучить?

Я отошел от конвоиров и, усевшись на стул для посетителей, задумался, пропуская мимо ушей все, что орал пузан.

— Ну, основы только. Чуть-чуть шпрехать могу, но слабо еще. Словарный запас никакой.

— Да и хрен с ним. На простейшие команды, думаю, хватит. Сейчас мыслеобраз кину. Потянись к нему всей душой и на эльфийском попроси вызволить тебя отсюда. Вслух только.

— Ща! Заткнулся, — одернул я толстяка, набирающего воздух для очередной тирады. — Мы со спутником сюда случайно попали, нас мадам Роз заждалась. Координаты напутали, видишь ли. Незадача. Так что, ребят, мне некогда в общем. Или вы переходите под мое командование, или гильдия будет уничтожена в течение двух-трех дней.

Вальяжно развалившись на стуле, я добавил:

— Поверьте, сил мне хватит.

Худой мужчина хрипло засмеялся:

— Надо же, какой забавный мальчик… Как смешно шутит.

— На кольцо посмотри, — ехидно ответил я, разглядывая полученный мыслеобраз.

Перед глазами стоял лист странного зеленого цвета со стальным отливом. Этакий растительный металлик. Картинка была настолько четко прорисована, что можно было разглядеть каждую прожилку, каждый волосок и каждую миниатюрную точечку на поверхности листа.

Собеседник тем временем, невольно бросив взгляд на свое кольцо, поперхнулся. Цвета оно не поменяло.

— Ты блефуешь, — неуверенно протянул он. — Или просто глупец и свято веришь в свои слова.

Я лишь насмешливо фыркнул в ответ, мысленно потянувшись к мыслеобразу. Почти сразу же ко мне вернулся оклик: лист находится в алом ларце, стоящем в углу, и готов выполнить мои распоряжения.

— Живым отсюда не выйдешь, — кровожадно вскинулся толстяк, с трудом вскакивая со стула. — Мы скормим тебя молоссам, пусть собачки порадуются.

— О'кей. Увидимся через пару дней, когда мои люди будут вздергивать вас на ближайшем дереве, — я встал и, вальяжно потянувшись, вытянул руку вверх. Все озадаченно уставились на меня, да с таким невольным интересом, что до жути захотелось скрутить фигу. Фыркнув, я сострил, перейдя с обычного на эльфийский:

— Кинул Демона? Alu belore dela-na! Аи mastellos!^[16]

Все настороженно замерли. Несколько секунд ничего не происходило.

— Что за хрень, Каин? Не работает.

— У тебя ужасное произношение. Сейчас, жди.

Спустя пять секунд молчания худой мужчина рассмеялся:

— Ты почти провел меня, глупец.

— Сейчас-сейчас, все будет, — я выжидательно замер, чувствуя себя идиотом.

Пузан раскрыл рот, явно собираясь отдать приказ схватить меня, но сказать ничего не успел.

Из ларца в разные стороны резко ударило несколько зеленых струй, с каждой секундой все больше ускоряясь и утолщаясь. Приглядевшись, я с удивлением понял, что это обычные растения, точнее их побеги, чем-то похожие на лианы. Спустя буквально пару мгновений комната была опутана, а побеги, переплетаясь друг с другом, образовали шевелящуюся зеленую стену, скрывшую меня от остальных.

— Ai'el!^[17] — скомандовал я и тут же об этом пожалел. Растение стало тоненькими побегами вгрызаться в потолок, отыскивая в кладке небольшие трещины и разламывая их. На меня посыпалась каменная крошка.

— Мы же под землей, придурок! — застонал Каин под грохот падающих с потолка глыб.

Меня начало медленно поднимать вверх: под моими ногами, переплетаясь, побеги образовали медленно увеличивающийся холмик, растущий вместе со мной.

— Это! И людей этих всех спаси! И вещи мои! И парня того! — заорал я, пытаясь построить фразу команды на эльфийском:

— Au e'ina libera nos! Mit zevv'el! Mit kat'las evellos!

Из зеленой стены вынырнули коробка с ящиком и плюхнулись к моим ногам. Вокруг заструились побеги, образуя защитный кокон. Потолок угрожающе захрустел и, не выдержав, обвалился. Слегка промявшись под напором, кокон прогнулся, но устоял. Холм под ногами стал расти много быстрее, увлекая меня ввысь, к свободе.

— Ну хоть артефакты спасли, — хмыкнул Каин.

Кокон перестал подниматься и выпустил нас в довольно просторный коридор, уходящий вперед. На стенах, сплетенных все из тех же побегов, слабо засветились листочки, освещая путь.

— Как у самолета взлетная полоса, — хмыкнул Каин, покопавшись в моей памяти.

Буквально через сто шагов я уперся в тупик. Стена позади зашевелилась, и из нее начали выпадать люди. Сначала паренек-карманник, затем конвоиры, затем худой мужчина. С толстяком приключился казус — он попросту застрял не в силах вырваться из растительного плена.

— Фу! E'kshtain! E'kshtein, я сказал! — скомандовал я. — Да выплюнь ты эту мерзость! Как же это по-вашему будет… A! E'kshtein vanalla fon diel'!

Побеги раздвинулись сразу в двух местах и толстяк, выпав из стены на пол, тут же кулем свалился в открывшуюся перед ним нишу. Перешагнув через пузана, я выпрыгнул из коридора на улицу и замер, жмурясь после полутьмы коридора. За мной зашевелились остальные, скопом бросившись к выходу.

Рядом кто-то ошарашенно закашлялся.

— Кажется, попали. Ох, ругани сейчас будет… — охнул Каин.

Проморгавшись, я увидел Макса, Ирвана, Блада и Василия с компанией, настороженно наблюдающих за мной.

Последовала немая сцена.

* * *

— Привет, ребят. Меня ждете? — как ни в чем не бывало спросил я, стараясь сделать каменное лицо и выглядеть невозмутимо. Ирван заторможенно кивнул, а Макс радостно ощерился.

— Эй, с кольцом! Правдолюб! Да, ты, — пришлось несколько раз окликнуть худого мужика, прежде чем он встряхнул головой и уставился на меня. — В общем, я вас предупредил. Если через три дня гильдия не примет правильного решения — пеняйте на себя.

Тот в ответ лишь судорожно кивнул, сглотнув при виде радостно оскалившегося Василия, а следом за ним и Блада. Надо ли говорить, что их зубки были далеки от человеческих?

— Вот он, настоящий властелин тьмы! — радостно зашебуршался Каин. — То, чего я так давно ждал. Не забудь лист забрать.

— Ты издеваешься?! Как я в ту комнату под землей вернусь?

Внутренний собеседник вздохнул, словно сетуя, что имеет дело с таким идиотом:

— Руку к любому из побегов поднеси, да позови его.

— Liara по Listius, koi ellos mastellos, — я приложил ладонь к коридору и застыл в ожидании. Буквально через пару секунд из побегов вынырнул тот самый лист, который я видел в мыслеобразе. Красивый. Зеленый металлик засверкал на солнце, переливаясь тысячами искр.

Взяв его и убрав за пазуху, я подошел к парню-карманнику и, окликнув его, поманил пальцем поближе. Тот встрепенулся и преданно уставился на меня восхищенными глазами. Пришлось подтянуть поближе и шептать на ухо, чтобы начальство гильдии воров не расслышало.

— Как брата найдешь, да дела здесь закончите — собирайте вещи и дуйте к торговцу Кирею по адресу Вторая Парковая, участок девять. Скажете, что вы от меня и что я скоро за своей долей заеду. Там и встретимся через несколько дней, когда приеду бразды правления гильдией принимать. Заодно решите для себя, не хотелось бы вам ко мне на службу пойти, — я смерил пацана оценивающим взглядом. — Даже не на службу, а в обучение. Молод еще для службы.

— Хотелось, господин! — парень истово закивал.

— Чудненько. Тогда до встречи. Давай, дуй к брату.

Карманник кивнул и, развернувшись, бегом направился в соседний переулок.

— Вась, ты камень сохранил?

Вожак утвердительно рыкнул. Люблю оборотней. Такая невозмутимая морда, ну просто прелесть!

— Вещей в доме тетушки Розы никто не оставил?

Компаньоны отрицательно закачали головами, продолжая смотреть на меня как на привидение. За моей спиной с грохотом обрушился кусок здания, нарушив гулким звуком тишину улицы. Все судорожно сглотнули.

— Тогда двигаем домой, в замок, — сказал я, направляясь к карете. — Устал я. Кушать хочу.

Ирван с Максимиллианом многозначительно переглянулись.

— Ах да! Там в коридоре еще пара коробок лежит, с артефактами. Захватите, кто-нибудь.

— Король спас сам себя, — резюмировал Макс. — И трофеев еще где-то скоммуниздил. А мы так старались. Сволочь.

Я хмыкнул, приближаясь к карете. Одной проблемой меньше. Вопрос с гильдией решен. Осталось разобраться с эльфами да гномами и можно будет отдохнуть.

На небе медленно всходило солнце, поднимаясь все выше и выше и предвещая новый день. А новый день — это новые хлопоты. Зато потом… Сначала королевство. Затем — целый мир. Мой мир. Он будет моим.

Ирван, словно услышав мои мысли, распахнул передо мной дверцу и склонился в глубоком поклоне.

— Да, сир.

Глава 11 НОВЫЙ ДЕНЬ

Все утро ушло на рассказы о моих приключениях. Управляющий охал и ахал, переживая пиковые моменты, а Макс сжимал кулаки, жалея, что его там не было. Наконец, окончательно успокоив компаньонов, я убедил их, что все хорошо и уселся завтракать, предложив всем присоединиться.

Едва мы расселись, как к нам спустилась Кейт, наконец-то прекратившая затворничать.

Увидев девушку, я едва не поперхнулся отваром и закашлялся, а Макс совершенно по-идиотски пронес ложку мимо рта, застыв от резко нахлынувших чувств.

— Наповал, — захихикал вампир, внаглую воруя пирожок с тарелки у остолбеневшего компаньона. — Я же говорил, что Сэнтинниэлль в переводе звучит как «греховно-желанная».

Слова были излишни. Нереальная красота. Перед нашими взглядами стояла девушка, чем-то отдаленно похожая на то, что было раньше, и в то же время не похожая вовсе. Что-то неуловимо изменилось, превратив просто симпатичную девочку в безумно симпатичную и невероятно привлекательную красавицу.

— Сэн, версия два ноль, кодовое имя — Кейт, — попытался пошутить Каин, но тут же смолк, осознав всю нелепость шутки.

Красота действительно была такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

— Я наконец-то закончила убирать остаточные явления маскировочного амулета… — встряхнув густой копной волос, смущаясь, протараторила девушка. — Если его слишком долго носить, то он начинает влиять на внешность.

— Хочешь сказать, ты бы стала парнем, если бы носила его еще лет тридцать? — заинтересовался носферату. — Я же свой носил долго, и ничего.

— В парня-то не превратилась бы, но вот менее женственно выглядеть — точно стала бы, — ответила Кейт. — А у вас, вампиров, физиология другая. На тебя побочные эффекты тоже действуют, но ты их регенерируешь быстрее, чем становится заметен эффект.

— Кать… ты такая… красивая, — неумело выдавил я.

Девушка смущенно зарделась, явно довольная произведенным впечатлением.

— А ведь ради тебя старалась, Короля своего, — вкрадчиво начал нашептывать Каин. — Так что вечером приглашай ее к себе в комнату для обсуждения важных государственных дел.

— Ни за что, — зашипел в ответ я. — Ты посмотри, как она смущается. Только тогда, когда окончательно привыкнет ко мне, когда сама захочет и решится… поговорить… о делах.

Сожитель огорченно крякнул:

— Да ты хоть посмотри, каким взглядом она на тебя пялится. Втюрилась по уши. А сама — сама еще нескоро решится — пассив же!

— Много ты знаешь, — буркнул я, разглядывая девушку и любуясь ее красотой. — Актив, пассив… Умных слов из моей памяти нахватался. Всему свое время. Не спеши. Ты мне лучше вот что скажи…

— М?

— В голове что-то периодически нашептывает — захвати мир, захвати мир. Выходит, я злодей?

— Отнюдь нет. Значит, ты просто амбициозный и не желаешь сидеть на попе и упускать возможность добиться большего.

— Тогда почему ты хочешь, чтобы я стал именно темным властелином, а не обычным?

Внутренний собеседник аж поперхнулся:

— Как это почему? Это классика. Тем более ты видел то, что происходит в их мерзких «белых» королевствах. Вспомни пленника в подземельях собора. Заметь, его пытали светлые, и цели у них были не менее… светлые, чем рубашки. То есть вроде бы беленькие да чистенькие, но кровью все равно заляпаны.

— Если бы все было так просто… Церковники плохие, а я хороший? Но темный, — задумчиво протянул я.

Каин лишь фыркнул в ответ:

— Олицетворять себя с тьмой означает хотя бы не лгать самому себе и не маскироваться под лживой маской. Называя хорошее — хорошим, а плохое — плохим, ты ничего не теряешь. Называя же плохое — хорошим, ты прячешься под мнимой личиной добра, используя далеко не добрые методы.

Крыть было нечем. Может быть и вправду не стоит усложнять себе жизнь?

Хранитель поставил мне задачу: обойти подопечного его коллеги. Обманывать меня старику смысла нет, так что сойдемся на том, что он сказал правду. Спортивная конкуренция, можно сказать. Соперничество между равными. Однако мой противник ведет себя неспортивно. Похищение эльфийской принцессы — определенно его рук дело, да и судя по всему, именно он мутит воду среди остроухих, внося хаос в их строгие ряды. Выходит, что ради благой цели, ради светлой победы мой соперник собирается использовать и уже использует совсем не светлые методы. Какой же он «добрый» после этого, устраивая похищения детей и убийства неугодных? Зачем маскироваться и лгать?

— И я про то же… — влез сожитель.

— Знаешь, Каин… Пожалуй, ты прав. Наверное, стоить стать темным властелином. Пусть народ, что сейчас живет под гнетом светлых, будет меня ненавидеть… Пусть пропаганда будет говорить, что я — злобный и ужасный и приношу страдания людям… Пусть их. Плевать. Надо победить в этой борьбе. И победить честно, без лжи и притворства. Без злых методов. Нельзя опускаться до его уровня.

— Ну, это ты, конечно, загнул… — не согласился внутренний собеседник. — Все равно придется использовать зло. Но… Это будет зло во благо.

Криво усмехнувшись краем рта, я переспросил:

— А как определить истинность блага? Для меня-то оно будет благо, а вот для других? Ни за что не забуду того пленника. Светлые так и действуют. По их мнению, то, что они творят, это и есть благо.

Каин лишь хохотнул в ответ:

— Не путай субъективное с объективным. Благо церковников — это благо только церковников, и никого больше. Даже скорее их руководства. А благо темного властелина — это благо всего его народа и Империи. Ну, в нашем случае, королевства. До Империи мы пока не доросли. Дарить семена крестьянам и массовые жертвоприношения устраивать — разные вещи, знаешь ли.

— Хм… Логично. О народе и вправду надо заботиться.

— А чтобы не помешали, надо стать стр-рашным и ужасным. Классическим темным властелином.

— И выиграть в битве с протеже другого Хранителя. Без лжи и притворства. А королевство потихоньку превратить в Империю.

Ради интереса скорчив злобное лицо, я окликнул проходящих мимо Рози с Лерой:

— Девчат, скажите, я злобный и ужасный? Р-р-р!

Горничные лишь игриво захихикали в ответ, подходя ко мне с обеих сторон и цепляя под локти.

— Очень, господин, — жарким шепотом раздалось в левое ухо.

— Даже не представляете, насколько, — мурлыкнуло в правое.

Девушки двинулись вперед, увлекая меня за собой.

— Но мы таких любим…

— Нам это даже нравится!

— Э-э-э… Девушки, не надо! Я еще слишком слаб!

Ноль реакции. Каин едко захихикал, предвкушая победу. Он явно был не прочь поразвлечься, но все еще не имел возможности перехвата контроля над телом.

— Роз, Лер… Меня похищали, в конце-то концов! Я еще не очухался, честно!

— Уи, господин. Ваша слабость не помешает… — Лера еще теснее прижалась ко мне.

— Уи, господин. Мы сами все сделаем! — зеркально повторила ее движение Рози.

Спас положение Ирван, вынырнувший из бокового коридора и тут же направившийся ко мне:

— Сир, неотложнее дело, требующее вашего решения.

Девушки сморщили недовольные мордашки, явно ругая про себя управляющего.

— Увы, дамы, вынужден откланяться, — я мягко высвободился из объятий и облегченно вздохнул. — В другой раз.

В голове недовольно заревел Каин, которому обломали весь кайф.

— Прошу за мной, — комендант замка развернулся и направился к тюрьме, на ходу вкратце пересказывая случившееся:

— На вече мы не всех разбойников казнили. Как оказалось, один из захваченных оказался главарем банды. Под крестьянина маскировался. Есений Топтор Хвощ, или же, как его в деревне называли, Сенька Кровь-в-песок. На казнь на вече не взяли — не успели допросить. По возвращении собирался попросить господина Блада выведать у него все, да времени не хватило.

— И что?

— Сегодня мои люди схватили женщину… вернее, девушку. Она попыталась вызволить пленника.

— Просто взять и вызволить? — опешил я.

Управляющий кивнул.

— Естественно, даже до темницы она не добралась. Заметили и перехватили много раньше. Теперь сидит в камере, отдаленной от Сенькиной, ожидает вашего справедливого суда.

— А почему моего?

— Сир, вы же у нас король…

— Ах да, да, да… — сокрушился я. — Запамятовал. И что мне с ней делать?

— Казнить, наказать, отпустить… — пожал плечами Ирван. — Дело ваше.

— Давай для начала выслушаем причины. Что ее подвигло на такую глупость. Он же душегуб кровожадный.

— Именно поэтому я вас и позвал, сир. Кстати, насчет темницы…

— М?

— Мы специально сверху таз с водой поставили. Дырявый, — зашептал мне на ухо управляющий. — И свиной кровью на пол покапали. И кандалы ржавые повесили. Пришлось, правда, из земли откапывать под старой кузницей в соседней деревне. Таких жутких больше не было нигде — все очищенные, блестящие. Тьфу! Никакого ужаса не внушишь. И соломки гнилой в камеру постелили. А в нее — костей напихали. По всем окрестностям замка искать пришлось. Чтобы на человеческие похожи были. А с пауками вот беда. Не нашли.

Я удивился:

— Как не нашли? Во всем здоровенном замке ни одного паука да паутины по углам?

— Служанки все вычистили и порядок поддерживают, — грустно вздохнул Ирван. — Увы.

— Ладно, я тебе в следующий раз искусственных привезу. Как настоящие выглядят, и даже страшнее. Обустроим тут все. Еще жутче станет.

Ирван мечтательно улыбнулся.

Когда мы зашли, девушка испуганно обернулась на звук — ее посадили в камере прямо напротив входа.

— Петли, кстати, специально водой поливали и не смазывали, — шепнул управляющий. — Чтобы скрипело.

Звук был и вправду омерзительным.

Обстановка в темнице с последнего посещения стала намного более подходящей для темного властелина и куда более антуражной: ржавые кандалы на стене, бурые пятна застывшей крови на полу, капающая вода в углу… В помещении стояла полутьма. Тюрьма производила гнетущее, давящее ощущение. То, что надо.

Ирван вытащил откуда-то из ниши небольшую табуреточку и поставил напротив камеры. Вальяжно (насколько табуреточка это позволила) усевшись, я принялся рассматривать пленницу.

— Класс, — одобрил Каин. — Красивая. А если две косички заплести, так вообще наповал.

— Я — король, зовут меня Демоном. Назови себя.

— Мари, — испуганно опустив глаза, ответила девушка.

— Зачем ты пыталась проникнуть сюда и освободить Сеньку? Он — главарь банды, душегуб. Разве ты этого не знала?

— Знала, — едва слышно прошептала она.

— Тогда почему?

— Надо, — голос девушки явно дрожал.

— Что значит надо? — возмутился я. — Какое к чертям надо?!

Мари лишь молча развернулась ко мне спиной.

— Если ты и дальше будешь показывать свою гордость, то останешься сидеть в этом ужасном месте без еды.

Плечи девушки испуганно дрогнули, но вернуться к разговору она не пожелала.

— Приступать к пыткам, сир? — негромко спросил Ирван. — Она все расскажет менее чем за пять часов.

— Угу, а потом запах горелой плоти будет на весь замок, — поморщился я.

— О нет, господин. На этот раз палач будет втыкать в пленницу иголки до тех пор, пока она не станет похожа на миловидного ежика! — подыграл мне управляющий.

Плечи пленницы затряслись от едва сдерживаемых рыданий, но она не обернулась. Ну надо же, какая упрямая. Тут наверняка есть какая-то причина. Не стала бы такая миловидная девушка пытаться освободить душегуба без повода. Да и освободить ли она его пыталась?

— Ирван! На ушко! — окликнул я коменданта замка. — А с чего ты взял, что Мари собиралась вызволить Сеньку?

— А зачем еще ей пробираться в темницу? — изумился управляющий.

— Мало ли… Поговорить, может, приспичило. Или убить.

— Вряд ли, сир.

— Слушай, — вкрадчиво начал Каин. — Я тебя от церковников — спас?

— Ты меня к ним и втянул! — возмутился я. — И к чему это ты вдруг?

— Спас. От гильдии спас?

— Сам выбрался! С помощью листа и учебника.

— Спас. По жизни помогал, чем мог, хоть бы и советами?

Я замялся. Тут отрицательно ответить уже не позволяла совесть:

— Ну-у-у… Разве что иногда.

— Помогал. А значит ты у меня в долгу.

— Чего-чего?!

— Понимаешь… Я просто обожаю получать подарки.

— Та-ак?

— А больше всего я люблю людей…

— Та-а-ак?

— А в твоем мире их нельзя дарить с 1861 года!

— Тьфу ты!

— Но в этом-то мире можно. Так что отдай мне мой долг.

— И чего ты хочешь в качестве уплаты долга? — надулся я.

— Пленницу эту хочу. Подари ее мне.

— Но как? — аж опешил я. — Ты же бестелесный! К тому же дарить людей мне не позволяет воспитание.

— Хорошо хоть не совесть, — фыркнул Каин. — Я вместо нее. Не можешь мне — подари себе. Ты же темный властелин. Должен играться с людскими судьбами! У меня уже и план есть.

— Можешь предложить что-то конкретное? — заинтересовался я.

— Угу. Шу-шу-шу-шу… Шу-шу-шу…

Ирван озадаченно посмотрел на медленно расползающуюся на моем лице идиотскую улыбку.

— Шу-шу-шу… шу-шу… Все. Ну как?

— Заманчиво. И ведь не против воли — сами захотят, как я и люблю.

— Заключаем пари? Если все выгорит — обещаю больше не перехватывать управление телом.

Вздохнув, я решился:

— Идет.

— Сир, с вами все в порядке?

— Да, да… Решал, что делать с пленницей, — встрепенулся я. — Не надо игл. Мы ее попросту казним. Мари, ты — провинившийся подданный. Причину своих поступков ты не рассказала, поэтому не обессудь. Через три дня на рассвете тебя сожгут. Ирван, пойдем отсюда.

— Подождите… — обернулась девушка.

Я встал и направился к выходу. Ирван, пожав плечами, направился следом.

— Подождите. Все скажу, — всхлипнула громче Мари.

Я весело забубнил под нос песенку про храбрых летчиков, продолжая продвигаться к выходу.

— Подождите! Сир! Молю… — зарыдала пленница.

Я проигнорировал ее и, еще громче напевая песенку, вышел из тюрьмы.

Закрыв дверь, управляющий догнал меня и удивленно спросил:

— Почему мы не стали ее допрашивать? Она же сломалась. Вы правда собираетесь ее казнить?

— Знаешь, Ирван… — я потянулся. — Сегодня великий день. Новый день. Сегодня я принял твердое решение стать темным властелином. Отныне можешь гордо именовать себя приспешником зла. На базе моего королевства мы начнем строить Великую Темную Империю. Именно с больших букв. Так что надо соответствовать статусу. Попугаем девушку немножко, идет? Твои методы убеждения хороши, но одной из наук, названной «психология», они и в подметки не годятся. Посмотришь, поучишься.

— Как пожелаете, сир, — поклонился управляющий. — Тогда позвольте, я потревожу вас обыденными, хозяйственными делами.

Так, в хлопотах и заботах о родном замке, прошел день.

Спать, к сожалению, пришлось вместе с Василием. Вожак, хоть и не показывал виду, но переживал из-за того, что не справился со своими обязанностями телохранителя. До тех пор, пока не устаканится ситуация и я не перестану подвергаться опасности, оборотень намеревался ходить за мной по пятам, охраняя буквально от всего. В том числе и от очередного похищения из спальни, правда, на этот раз не женской, а своей. Все уговоры просто разбивались о невозмутимость вервольфа, делающего свое дело и не обращающего на меня внимания.

Не помогли даже известия о том, что Кейт умудрилась выстроить вокруг замка слабенькую, но надежную магическую защиту, которая будет засекать неприятеля при пересечении охранного радиуса. Василий был непреклонен. Логично рассудив, что раз меня похитили один раз, то могут попытаться и другой, я смирился с присутствием оборотня. Дабы меня не смущать, вожак обернулся в зверя и забрался на кровать, устраиваясь в ногах. Чем не домашняя собака? Разве что размерами…

Почитав на ночь самоучитель эльфийского, я с чувством выполненного долга отправился спать, надеясь встретить во сне Хранителя и высказать ему свои намерения.

* * *

— Что на этот раз?

Потянувшись, я встал. Ух ты! Хранитель. Повезло.

Старик хмыкнул:

— Не стоило так усердно обо мне думать перед сном. Ты что-то хотел, вредитель? Вот скажи, чем тебя не устроил дом гильдии? Теперь одна из улиц города превратилась в заросшие лесные пущи.

— Он сам сломался, — смущенно буркнул я. — Так взял и брык… Кстати, насчет нашего договора.

Хранитель удивленно поднял бровь.

— Я смирился.

— С чем? — недопонял старик.

— С тем, что я избранный. Как ты сказал, сами боги меня выбрали. Перешагнув порог этой комнаты, я выбрал свою судьбу. Быть мне темным властелином. Начинаем войну со ставленником света! Советы можешь давать, но вот методы исполнения придумываю уже я сам.

— Смирился он, пф… Не особо-то ты и переживал, что избранный, — фыркнул Хранитель.

— Да… — я ухмыльнулся. — А в голову вечно лезли мысли, как бы от ваших поручений избавиться. Но, знаете… Их так давно не было, что я даже по ним соскучился.

— Ну, коли уж сам просишь… — улыбнулся старик. — Вот тогда тебе мое задание: разберись с эльфами. Война у них намечается. То похищение, что вы предотвратили — это лишь цветочки. Плохо это все может закончиться, очень плохо. На равновесии отвратно скажется. А этот маразма… В смысле, коллега мой не предпринимает ничего. Дела у него, видите ли. Занят он.

— Бу сделано!

— И с гномами разберись. Начинания у тебя, конечно, были корыстные, но все же неплохие. Гармонизирующие. Ассардар западный совсем с цепи сорвался — и вправду войска собирает, да на гномов идти хочет. Опять равновесие страдает. Опять как бы война не разразилась.

— Бу сделано!

— В общем, карты тебе в руки. Как ты там сказал? Я советую, а ты методы исполнения выбираешь? — старик ехидно ухмыльнулся.

Я твердо кивнул.

— Тогда вот тебе совет — береги Сэн, или, как ты ее называешь теперь, Кейт. Не просто так она к вам прибилась, и не просто так за ней церковь охотится.

— Охотится? — изумился я.

Хранитель лишь вздохнул в ответ.

— Ну какая же ты бестолочь… Нужен больно церковникам начинающий король, о котором еще слышать никто не слышал. Впервые на вечере встреч объявился. Сэн что, просто так под видом парня скрывалась, с амулетом столько бегала? Тебя ведь, идиота, по ошибке похитили. Перепутали с ней… с ним.

— Маленький пушистый белый полярный зверек… — медленно протянул Каин. — Это все объясняет. А я-то, наивный, думал, это из-за портала такая возня.

Старик тем временем продолжил:

— Девушка тебе доверилась, окончательно в свой истинный облик вернулась. Теперь ее найти — как нечего делать, приметы по всем храмам висят. Чует она, что защитишь ты ее. Не оплошай.

— Бог троицу любит. Три задания…

— Я не бог, — отмахнулся Хранитель. — Зови меня Анрелом.

— Бу сделано, товарищ Анрел! — в третий и заключительный раз гаркнул я, вытянувшись во фрунт.

— Тогда до встречи.

Старик традиционно повел посохом, и меня окутала тьма.

* * *

Свесив ноги и невесело болтая ими в воздухе, я сидел на самом высоком месте, до которого смог добраться. Вид с верхней площадки дозорной башни открывался великолепный. Все было, как на ладони: и природа за крепостной стеной, и хозяйственные постройки на территории замка, и снующие людишки, крошечные отсюда, как муравьи. Солнце уже слегка взошло над горизонтом и медленно поднималось ввысь, предвещая новый день и новые хлопоты.

Рядом сидел обернувшийся в волчью ипостась Василий, не понимая причин моей хандры. Будучи верным своему слову, оборотень преданно следовал за хозяином повсюду, и отвязаться от него не удалось даже здесь.

Тренировка по фехтованию с Ранмиром с утра только усугубила паршивость моего настроения: по сравнению с двуруким я казался сущим ребенком, всего лишь научившимся брать меч с правильного конца. Правда, слегка утешило то, что первая стадия плана Каина, по поводу девки Мари, прошла блестяще, раскрыв нам всю необходимую информацию.

Вздохнув, я откинулся на спину и, заложив руки за голову, принялся отстраненно наблюдать за облаками. Мысли улетали вдаль, заставляя думать о сложности моего положения.

Готов ли я взвалить на себя бремя ответственности и позаботиться о своем народе?

Одно дело — принять решение на словах, и совсем другое — на деле. Как все воспримут мой выбор?

В плечо ткнулась волчья морда, вопросительно косясь на меня умными глазами. Невольно усмехнувшись, я потрепал зверя по холке.

— Не все так просто, как мы ожидали, да? — задумчиво протянул Каин.

— Угу…

Люк в полу со скрежетом открылся, и на площадку выбрался Макс.

— Я догадывался, что ты здесь будешь, — улыбнулся он. — Можно сказать, чувствовал. В последнее время мир ощущается намного полнее. Столько новых оттенков, ты бы знал! И ты… Теперь я точно могу сказать, где ты. Этакое… предчувствие. Даже не знаю, как описать.

— Надо будет ему учителя найти… — все так же задумчиво протянул внутренний собеседник. — Скоро инициируется. Растет потихоньку, магию осваивает. Пока, правда, интуитивно.

— Угу…

Люк скрипнул еще раз, и на площадку выбрался Ирван.

— О, сир! Наконец-то я вас нашел, хорошо, что одна из служанок видела, куда вы пошли. Там дело, требующее вашего немедленного вмешательства. Мои люди доложили, что в город прибыло эльфийское посольство, и они втихую разыскивают одного человека, который по приметам похож на вас!

— Угу…

Снизу, от входа в замок, раздались невнятные отголоски криков.

— Сейчас, секунду, — зашевелился Каин. — Острый слух вкл.

В ушах что-то отвратно зазвенело, затем зашипело и наконец пришло в норму.

— К вам посетители, сэ-э-эр! — донесся снизу рев Батлера, видимо отчаявшегося меня найти и просто орущего на весь замок. — Гномы, сэ-э-эр! С визитом.

— Угу…

— Хватит хандрить. Они нуждаются в тебе. Они примут твой выбор. Они верят в то, что ты готов принять такую ответственность. Так что встань — и иди!

Я тяжело вздохнул.

— Угу…

— Ты напросился. Если ты сейчас не спустишься, то я сделаю это сам, но таким способом, который тебе вряд ли понравится.

— Димитри-ий! — едва слышно, далеко снизу раздался крик Кейт. — Я придумала, как магическую защиту усилить, нужна твоя помощь!

— Получилось! — раздался из люка вопль ученого. — Оружие усовершенствовано! Куда все подевались, ау? — раздался звук бьющейся вазы. Управляющий тяжко вздохнул.

— И что же ты сделаешь? — меланхолично хмыкнул я, не предпринимая попытки подняться, продолжая лежать на спине и глядеть на облака. — С башни меня скинешь?

— Я предупреждал, — произнес Каин. — Именно.

И перехватил управление.

Испуганно заорав, я попытался что-либо сделать и вернуть контроль над телом, но было поздно. Мой скачок оказался настолько стремительным и неожиданным, что предотвратить катастрофу никто не успел. В ушах засвистел ветер, и вот мое тело несется с огромной скоростью вниз к земле, вдоль башни.

Я попытался вернуть себе управление, но потерпел неудачу. Эх, а ведь все так хорошо начиналось…

Неужели на этом кончится?

— Я полностью восстановился, а наша связь упрочнилась, — заметил Каин. — Напрасно дергаешься.

Земля становилась все ближе и ближе…

Я устало вздохнул.

— Твоя взяла. Сейчас соберу всех и объявлю о своем решении.

— То-то же, — обрадовался собеседник. — Ап!

Я уже привычно зажмурился.

* * *

Максимиллиан

Как только этот придурок Дэймон, заорав, неожиданно вскочил и сиганул вниз, я замер столбом. Меня словно хорошенько намочили, а затем ударили током. По телу прокатилась судорога, а мир перед глазами заплескался мириадами оттенков, позволяя увидеть то, что недоступно простым смертным.

Схватив ринувшегося к краю Василия, явно намеревающегося прыгнуть вслед за хозяином, я отрицательно покачал головой.

— С ним все будет в порядке. Верь мне.

Волк, недоверчиво рыкнув, бросился к люку. Ирван, переживший такое непростое потрясение, удивленно уставился на меня.

— Предчувствие. Снова. Ему нельзя не доверять, — улыбнулся в ответ я, все еще находясь под впечатлением от открывшейся мне картины. — С Дэймоном все будет в порядке, как и в прошлый раз. Пошли, нам надо будет его встретить. Встретить и… поддержать.

Мир перед глазами блистал. Столько оттенков… непередаваемое ощущение. И чутье. Вернее, предчувствие. Оно явно стало сильнее, чем раньше.

— Мы наш, мы новый мир построим… — обрадованно напевал я, сбегая по лестнице. — Кто был ничем, тот станет… чем-то.

Предчувствие согласно отозвалось.

* * *

Димитрий

Воздух вокруг меня сгустился, образуя плотную подушку, упругую, будто желе или кисель. Падение начало медленно останавливаться.

К сожалению, слишком медленно. Земля стояла буквально перед глазами. Когда до земли оставалось всего метров десять, а я уже было распрощался с жизнью, то все тело дернул сильный рывок, будто мы приземлились на толстый матрас, но тут же провалились внутрь него.

— Упс… — раздалось в голове. — Просчитался.

В ту же секунду я болезненно шлепнулся прямо на мягкое место.

— Поменяв всего лишь несколько векторов, можно превратить магическую защиту в первоклассную воздушную подушку безопасности, — радостно пояснил Каин. — Напомни, чтобы и Сэн мы учителя подобрали. У нее силовые линии так криво идут, что я чуть было не просчитался. Кстати, твой друг от страха за тебя, мгновенно инициировался. Поздравляю, теперь у нас есть боевой маг в команде.

Я встал и, уняв трясущиеся поджилки, направился к замку, на ходу прихрамывая на обе ноги. Отбитое седалище, пожалуй, стоило такой встряски. Хандра улетучилась, словно ее и не было.

Я — был. Я — есть. Я — буду. Пора объявить об этом всему миру. И неважно, будь я темный властелин, или же светлый. Мои люди меня примут. Точно знаю. Теперь я готов.

Солнце взошло над горизонтом и медленно поднималось ввысь, предвещая новый день и новые хлопоты. Новый день… Новый.

Интермедия

Чернота обволакивала. Она была везде, и казалось, что она смотрит прямо в душу. Никаких отблесков света. Даже у обычного черного цвета есть тона, оттенки. Только не здесь. Не чернота — тьма, непроницаемый мрак. Первородное зло, в котором скрадываются все звуки, заставляя путать расстояние и направление, перемешивая стороны света.

Раздался скрежет, и невдалеке появился слабый отблеск света. Не обычного, привычного людям белого или желтого, а зеленоватого, едкого и пугающего, мерцающего сполохами.

Тьма отступила, неохотно уступая свои владения. Свечение усилилось, и зеленоватые вспышки открыли взору коридор, сложенный из внушительных каменных глыб. Стены, пол, потолок — все было сложено из массивных серых камней, вековых и древних, покрытых красными прожилками, напоминающими струйки крови.

Это был не простой камень. Камень не способен так поглощать свет. Красные вкрапления слабо мерцали, словно отвечая на вспышки зеленого свечения. Из темноты выступил силуэт, облаченный в бесформенную мешковину с капюшоном, не позволяющим рассмотреть лица. Над головой незнакомца висела зеленая сфера, освещая ему путь.

Вконце коридора тьма расступилась, открывая взору большую каменную плиту, выполненную из того же материала, что и весь коридор. Красные прожилки образовывали сложный многогранный узор, завораживающий и пугающий одновременно. На каждом из углов узора была начерчена фигура или знак.

Незнакомец приблизился к плите и склонился в поклоне. Исходящая от нее мощь и ощущение силы заставляли чувствовать себя ничтожным и жалким, по сравнению с величием этой древности.

Внимательно изучив узор, странник нажал на несколько фигур, и картина начала меняться: словно живое существо, плита задрожала, а прожилки начали чередоваться местами, переползая в камне. Знаки смещались в нижний левый угол, смешиваясь и тесно переплетаясь, организуя более сложный узор. Фигуры заняли свои места.

Дело сделано, вязь завершена. Этот жалкий человечишка, как его там… Демон. Он пожалеет о том, что вообще появился на свет. Все то, что ему дорого, будет уничтожено. Ему не видать победы.

Зашипев, получившийся рисунок вспыхнул ослепительно красным и замер. Пора начинать игру. Удовлетворенно хмыкнув, ставленник Хранителя окинул взглядом получившееся и, развернувшись, зашагал в коридор. Свечение зеленой сферы потускнело вдалеке, и фигуру поглотила тьма.

Глава 12 SHOW MUST GO ON

Не без труда разлепив глаза, я тупо уставился в потолок, нависающий прямо над моей многострадальной головой. Иде это я?

Вздохнув, попытался осмотреться. Не получилось. Голову с обеих сторон закрывали подушки, руки были спутаны одеялом, а ноги — придавлены чем-то тяжелым.

Попытавшись подняться, я беззвучно рухнул обратно. Голова раскалывалась. Спокойствие, главное — спокойствие! Согнуть одну ногу в колене, попытаться другой столкнуть нечто, мешающее двигаться. Получилось плохо. Нечто было тяжелым.

Кое-как скинув набок скомканный край одеяла и отодвинув подушку, я попытался спиной заползти по стеночке и принять сидячее положение. Спустя несколько безутешных попыток это удалось, правда, боль в голове принялась бить в барабаны активнее.

Как же хреново. Водички бы. Холодненькой. Поблизости ее явно нету, а значит… надо идти искать! Вернее, ползти… Приняв такое логичное решение, я огляделся.

Увиденное категорически не понравилось. Кровать, очень большая кровать. Две спящие фигуры, загораживающие спасительный край ложа. Большой белый волк, развалившийся у меня в ногах. Приоткрыв глаза, зверь бросил на меня мимолетный взгляд и, тут же потеряв интерес, вновь уснул.

— Так вот что это была за тяжесть! — меланхолично подумалось мне. — Кажется, его зовут Васей. Откуда я это знаю? И, кстати, почему он белый?

— Ты бы еще спросил, почему он волк! — ехидно прокомментировал внутренний голос. Надо же, у меня есть внутренний голос. Может быть, еще и совесть имеется?

— Не дождешься, — раздалось хмыканье в голове. — Ты что, совсем память потерял? Меня зовут Каин, и вчера мой план удался.

— Какой Каин? Какой план?

Уй-юй-юй, как же больно-то. Ощущения такие, словно я пересчитал своей бедной головой все ступеньки на длинной-предлинной лестнице. Причем по два или даже три раза подряд.

— План, на который ты согласился. Из пленницы, обвиняемой в государственной измене, сделать Мари нашей преданной помощницей.

Еще раз глубоко вздохнув, я попытался слезть с кровати. Заговоры какие-то… Хватит прохлаждаться, пора отсюда сваливать.

Отпихнув ногой белоснежную тушу зверя, нагло дрыхнувшего в ногах, я попытался перелезть через… точеную фигурку девушки, раскинувшуюся рядом. Девушки?! Впрочем, а что можно было ожидать еще? Точнее, кого. Ночевка с мужиками в обнимку в мои планы явно не входила, по крайней мере за последние несколько лет жизни. Что же касается девушки… Очень даже ничего. Белокурые волосы красавицы разметались по подушке, открывая симпатичное личико, а сползшее одеяло позволяло увидеть много больше, чем шею или плечо. Кажется, она спала голой. Жаль, что перед глазами все плывет — разглядеть не могу.

— Не можешь? Давай помогу! — еще более ехидно раздалось в голове, дорисовывая воображаемые подробности. — Кстати, девушку зовут Сэн, и она в тебя влюблена.

Стоп — стоп — стоп! Фу! Некогда о бабах думать, драпать надо. Неизвестно еще, какая гадость в округе водится, помимо волка. Муж например. Или даже два. Сглотнув слюну, я зажмурился и аккуратно переполз через сладко сопящий соблазн. Попытка удержать либидо в узде провалилась с треском — переполз, как оказалось, лишь для того, чтобы наткнуться на второй, точно такой же, тесно сопящий «подарочек». На этот раз волосы были заплетены в две косички, задорно раскинувшиеся в разные стороны.

— Ух ты… Как красиво-о… Говорил же, что ей пойдут две косички. Спасибо за подарок. Уважил.

— Подарок?

— Угу. Ты мне ее все-таки подарил, когда план удался. Точнее, себе, но суть та же.

— Бред сумасшедшего… Главное — не смотреть! — пробормотал я, и предпринял позорную попытку к бегству. Вдруг меня сюда силком затащили. Или они сами ночью пришли, втихую подкравшись. Подарки. В смысле, девушки.

— Не помню — значит не было? — вновь раздался голос в голове. — Ты-то в трусах, а вот они — скорее всего нет. Как это объяснить?

— Никак. Не виноваты мы, — словно пьяный, мотнул головой я. — Ложь и пр-ровокация.

— Наверное не стоило через тебя вчера такой объем энергии пропускать… — огорчился голос. — Вон какой дурной стал. Подождали бы недельку еще, да слились спокойно.

— Отстань!

А вот и край кровати! Окружающее пространство прыгало, не позволяя точно определить расстояние. Голова спросонья соображала туго, поэтому, сползая на пол, я запнулся и, потеряв равновесие, растянулся во весь рост.

Шмякнулся, к счастью, беззвучно — весь звук падения заглушил толстый ворсистый ковер. С едва слышным стоном я попытался разлепить глаза. Ой зря-я-я… Пространство весело закружилось, заставляя комнату завертеться калейдоскопом. Стул, стоящий невдалеке, напрыгнул на меня, брыкаясь, словно молодой бык. Затем, вернувшись на свое место, немного подергался и успокоился. Тише, маленький, тише. Все хорошо, разве что все обозримое неспешно уплывает куда-то вбок, исчезая из виду.

Я же не пил вчера ничего… Я же вообще никогда ничего не пью… Черт! Как же болит голова.

— Зато план удался. И пари я выиграл, — радостно раздалось в голове. — Ка-ин меня зовут. Вспоминай давай. И очухивайся побыстрее. Тебя эльфы с гномами заждались. Сейчас уже до драки дойдет.

— Не помню я тебя. И как докатился до такого состояния — тоже не помню.

Мученически закрыв глаза, я пополз вперед, выставив перед собой руку. До спасительной двери оставалось совсем чуть-чуть…

Примечания

1

Пейнтбольное ружье (маркер) — оружие, похожее на автомат, работающее на сжатом воздухе/газе и предназначенное для стрельбы шарами с краской во время игры в пейнтбол.

(обратно)

2

Теннисная машина (пушка) — аппарат для подачи мячей теннисистам на тренировках, выстреливающий мячи со скоростью от 10 до 150 км/ч и имеющий «боезапас» до 300 мячей. На максимальной скорости подачи выстрел опасен для жизни человека.

(обратно)

3

Пейнтбольные маркеры, работающие на сжатом воздухе, при максимальном давлении выстреливают шариком со скоростью >100 м/с. При массе шарика в 3–5 граммов попадание в незащищенную часть тела может вызвать опасные последствия. Синяки и гематомы на теле, при попадании в лицо — выбитые зубы, выбитые глаза, смещение носовой перегородки и т. д.

(обратно)

4

«Каракурт-AS» — стреляющий электрошок российского производства. Способен поражать противника на расстоянии до 5 м, обездвиживая его мощным разрядом. Снаряд (выстреливающий аккумулятор) одним цельным разрядом парализует цель на 5–10 минут и выше, в зависимости от индивидуальной переносимости. Пробивает до 20 мм одежды в среднем.

(обратно)

5

Коммерс — сленговое сокращение от слова «коммерсант». В данном случае имеется в виду торговец, купец.

(обратно)

6

Хула-хуп — спортивный обруч для кручения.

(обратно)

7

ОВД — Остановка Внутреннего Диалога, психологическое состояние полного спокойствия, характеризующееся отсутствием мыслей и эмоций, идеальной сосредоточенностью. Человек в ОВД, по сути, превращается в бездушную и бездумную машину, механически выполняющую свою работу, но тем не менее не теряющую способность к здравому мышлению.

(обратно)

8

Оперативные (или «плечевые») кобуры, держась на специальной ременно-плечевой системе, предназначаются для скрытого ношения и позволяют носить оружие «под мышкой».

(обратно)

9

«Гроза-05» — современный российский травматический пистолет на базе украинской модели «Форт-17», с возможностью стрельбы резиновыми и газовыми патронами.

(обратно)

10

«ОСА» — современный российский травматический бесствольный пистолет, с возможностью стрельбы светошумовыми, резиновыми, осветительными и сигнальными патронами.

(обратно)

11

Ос (oleoresin capsicum) — химическое средство, являющееся активным компонентом перцовых баллончиков.

(обратно)

12

Grand Power Т12 — травматический пистолет с возможностью стрельбы резиновой утяжеленной пулей на базе боевой модели Grand Power К100. Производится в Словакии специально для России и отличается внушительными размерами и повышенным боезапасом.

(обратно)

13

Фраг — в видеоиграх обозначение единичной пораженной цели/одного убитого врага.

(обратно)

14

Иж-71 — служебный пистолет на базе пистолета Макарова, предназначенный для вооружения различных охранных фирм, ЧОП, силовых структур.

(обратно)

15

Митридантизм — медицинский термин, означающий применение ядов в пищу в небольших, постепенно возрастающих количествах. Это делается для выработки у организма защитной реакции, вплоть до полного иммунитета.

(обратно)

16

Alu belore dela-na! Au mastellos! (эльф.) — Спаси и вызволи отсель (сбереги) Своего хозяина.

(обратно)

17

Ai'el (эльф.) — вверх, ввысь.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 НАХОДКА

Глава 2 ПОПАДАНЦЫ

Глава 3 У МЕНЯ ЕСТЬ ПЛАН!

Глава 4 ПОПОЛНЕНИЕ

Глава 5 НЕ ИМЕЙ СТО СЕРЕБРЯНЫХ, А ИМЕЙ СТО ДРУЗЕЙ

Глава 6 А МЫ ПОЙДЕМ НА СЕВЕР, А МЫ ПОЙДЕМ НА СЕВЕР…

Глава 7 ПЛАЦДАРМ

Глава 8 СИРДАР — УМЕР ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Глава 9 ПОБЕГ!

Глава 10 СПАСТИ РЯДОВОГО… КОРОЛЯ

Глава 11 НОВЫЙ ДЕНЬ

Глава 12 SHOW MUST GO ON

*** Примечания ***