Предания кельтов Бретани [Эпосы, мифы, легенды и сказания] (fb2) читать онлайн

Предания кельтов Бретани

Бретань и бретонцы Анна Мурадова

Большинству людей в нашей стране — и не только в нашей — название Бретань знакомо мало, и это неудивительно. Когда говорят о кельтах, наиболее эрудированные припоминают сначала ирландцев, после — шотландцев, немногим на ум приходят валлийцы. А вот кто такие бретонцы и где они живут, известно, прямо скажем, немногим.

Пожалуй, не стоит искать Бретань на карте мира — уж очень маленькая это область. Занимает она всего лишь небольшой полуостров на северо-западе Франции. Но даже те, кто неплохо знает географию и знакомы с французской культурой, зачастую не имеют понятия о том, чем бретонцы отличаются, скажем, от нормандцев — их ближайших соседей. И причина этого — вовсе не недостаток любознательности. Просто официально все жители Франции считаются французами, невзирая на их происхождение, хотя на территории страны проживает несколько совершенно разных народов, в том числе только что упомянутые бретонцы.

О том, что у каждого из этих народов есть своя культура, свои традиции, свой язык, наконец, большинство французов предпочитает не упоминать.

И вот парадокс! Хотя о самих бретонцах читающей публике известно предельно мало, бретонские сказки уже частично знакомы русскому читателю. До сих пор, правда, они издавались в сборниках сказок народов Франции и переводились исключительно с французского. А ведь Бретань, между тем, самая, пожалуй, своеобразная из французских провинций, причем своеобразие ее именно в том, что народ, ее населяющий, не только храпит свои особые традиции, но и говорит на языке, совершенно отличном от французского.

Дело в том, что предки современных бретонцев — бритты (они же — предки современных валлийцев и корнуолцев) вынуждены были спасаться от нашествия англов и саксов, которые начали завоевание новых земель в V веке от Р.Х. Часть бриттов уходила все дальше и дальше на запад Великобритании, а часть переселилась на полуостров Арморика, что на северо-западе современной Франции. Переселенцы из Британии окрестили свою новую родину Маленькой Британией, Бретанью. Об этих событиях, которые в старину связывались с именем короля Артура, повествуют старинные хроники, самая известная из которых «Historia Regum Britaniae» Гальфрида Монмутского.

Подобные хроники существовали и в Бретани. Одна из них, «Хроникон из Сен-Брие», содержит похожие рассказы, пересказ которых открывает эту книгу. Искушенные читатели, конечно, сразу заметят, что бретонская хроника иногда чуть ли не слово в слово повторяет «Историю» Гальфрида, но не следует забывать, что хроникеры в те времена часто заимствовали наиболее интересные отрывки друг у друга и это не считалось чем-то зазорным. Тем более, что Артур для жителей маленькой Бретани, как и для обитателей Великобритании, был своего рода национальным героем, героем «официальной» и поэтому, естественно, весьма тенденциозной истории.

Впрочем, истории — это громко сказано. Древние легенды, предания, восхваления родины и поношения недругов — вот что представляет из себя эта бретонская хроника конца XIV — начала XV века, то есть заката эпохи, когда Бретань была еще не провинцией, а государством, и символом ее был белый горностай — олицетворение отваги и незапятнанной чести.

Итак, вернемся к настоящей истории. Долгое время Бретань была независимым государством, сначала — королевством, потом — герцогством. Некоторое время бретонцы весьма успешно сражались с французскими королями, расширяя на восток границы своей страны. Но после набегов скандинавских пиратов, после Столетней войны и кровопролитных войн за наследство, ослабевшая Бретань уже с трудом сохраняла независимость от могучего соседа — Франции. Однако французским королям далеко не сразу удалось покорить маленькую страну. Только после продолжительных войн Бретань потеряла свою независимость, и в результате династических браков бретонских герцогинь с французскими королями вошла с состав Франции. Произошло это сравнительно недавно — в 1532 году.

Именно с тех пор бретонцы официально стали считаться французами, а их страна — французской провинцией. Но это вовсе не означало, что потомки бриттов сразу же забыли свое происхождение, свой язык, свои легенды, предания, сказки…

Эти легенды и сказки как невидимое сокровище передавались веками из поколения в поколение. Некоторые из них пересказывались в житиях святых и в хрониках, а иные сохранились и дошли до наших дней только в устном творчестве народа.

Долгое время эти сказки и песни не выходили за пределы бретонских ферм и рыбацких поселков. Но в XIX веке, после знаменитых произведений Д.Макферсона, оказавшихся на самом деле всего лишь изысканной литературной подделкой, когда Европа буквально «заболела» кельтами, литераторы начали интересоваться устной культурой бретонцев. Однако первый «Сборник бретонских песен», опубликованный Т. Э. де ля Виллемарке, оказался весьма сомнительным изданием, который каждый определял по-своему — то ли как далеко зашедшую художественную обработку истинно народного творчества, то ли как очередную подделку в духе Макферсона. Эта книга вызвала массу споров, которые не утихают до сих пор.

Все последующие издания народных сказок и песен воспринимались читающей публикой настороженно, несмотря на то, что «серьезные» собиратели фольклора — Франсуа Люзель (1821–1895)^[1] и Анатоль Ар Браз (1859–1926)^[2] не только не вносили изменений в собранные ими произведения, но и записывали их варианты, указывая имена сказителей и певцов. Впрочем, к такому скептицизму были некоторые основания — ведь оба этих исследователя слушали и записывали все сказки и песни на бретонском языке, а издавали большинство из них на французском. А иначе и быть не могло. Бретонский язык был абсолютно непонятен ученой публике, ведь к тому времени все бретонцы, получившие хорошее образование, в обязательном порядке говорили на французском, а большинство просто не знало бретонского как следует.

Впрочем, если уж подробно говорить о Бретани и о ее языке, понадобится небольшое географическое уточнение. Ведь эта, по нашим меркам, небольшая область делится на две части — Верхнюю (Восточную) Бретань, где бретонский язык так полностью и не прижился даже во время своего расцвета и где сейчас все без исключения говорят по-французски, и Нижнюю (Западную), где еще до недавнего времени почти все говорили по-бретонски. Жители обеих частей этой провинции непохожи друг на друга так же, как языки, на которых они говорят.

Так что гораздо больше повезло сказкам, собранным в Верхней Бретани: там испокон веку крестьяне говорили на диалекте французского — перевод не требовался, и никаких сомнений относительно подлинности собранных сказок и быть не могло. В нашем сборнике нет волшебных сказок Верхней Бретани — многие из них уже переведены на русский язык^[3] и уже знакомы читателю.

Таким образом, сказки, услышанные и записанные на бретонском языке, издавались в своем первоначальном виде довольно редко, маленькими тиражами. А любители фольклора, тем не менее, продолжали собирать сказки на бретонском языке, несмотря на вопросы скептиков: «Да неужели на вашем языке существует вообще какая-то литература?». Некоторые предпочитали обрабатывать народные сказки в соответствии с литературными вкусами своего времени. Так поступили А. Труде (1803–1885) и Г. Милин (1822–1895), люди получившие хорошее образование, но не в пример многим не забывшие родной язык. Первый был офицером, второй — служащим, и оба, помимо основной работы, писали и издавали книги на бретонском, на языке крестьян и рыбаков, к которому большинство относилось, да и сейчас относится, как к чему-то ненужному и бесполезному. В 1870 году они опубликовали замечательную книгу «Птица правды и другие истории», где собрали семь чудесных сказок, услышанных ими от крестьян. Шесть из этих сказок — «Птица правды», «Парик Короля Фортуната», «Ян и его железный посох», «Золотой петух, серебряная курица и поющий лавр», «Тело-без-души» и «Кристоф» вошли в наш сборник. Труде и Милин, безусловно, привносили что-то свое в услышанные и записанные ими истории, но сохраняли при этом сам дух народной сказки, пусть даже немного облагороженной. Не настолько, впрочем, облагороженной, чтобы не доставлять переводчику некоторых неудобств: иногда в ходе работы слишком уж сочные обороты и сравнения нам приходилось сглаживать, иначе на русском языке они звучали бы грубо.

Одним словом, Труде и Милин относились к сказкам с почтением, чего не скажешь об Ивоне Кроке. Его сказка «Зять короля», вышедшая в свет в 1924 году в книге «Мешок сказок» вместе с другими забавными историями — скорее пародия на волшебную историю. Что ж, другое время, другое отношение к сказке, которая теряет постепенно свое очарование и либо перекочевывает из общей комнаты в детскую, либо из захватывающего дух рассказа превращается в потеху для праздных слушателей.

Впрочем, все это не значит, что сейчас, в конце XX столетия, волшебная сказка умерла. «Баллада о Сколване» и сказки «Жозебик и Мерлин» и «Маргодик из холодной воды» записаны уже в наше время. Они были изданы в 1986 году на бретонском языке. Обработал и издал эти сказки бретонский писатель Жеф Филипп, а услышал он их от старого сказителя, Жана-Луи Ролана (1904–1985), с которым познакомился еще в детстве. Просто удивительно, сколько сказок и песен знал наизусть этот человек! Только мало кто приходил его слушать — кто станет уделять внимание сказкам, когда в каждом доме есть и радио, и телевизор. А как жаль было терять это богатство — затейливые, длинные-предлинные сказки! Жан-Луи Ролан не умел как следует писать по-бретонски, но все-таки решил сохранить на бумаге все, что знал. Несмотря на то, что больные пальцы плохо его слушались, он часами печатал на машинке — карандаш держать он не мог — и, как уж получалось, записывал все чудесные истории, которые услышал еще молодым. Вот что рассказал Ролан Ж.Филиппу в 1974 году, когда тот пришел к нему в очередной раз, чтобы записать на магнитофон сказки, былички и рассказы о прошлом:

«Я слышал эти сказки от одного старика. Позже он моим тестем стал. Он умер примерно тогда, когда я женился на его дочери. Выучил я от него все эти сказки, когда мне было семнадцать-двадцать лет… Жил он недалеко от нас, возле мельницы Брюнод — от нашего дома метров триста-четыреста. И вот по вечерам мы друг к другу в гости ходили. Иногда он заходил к нам… Зимой ему скучно было, вот он и приходил. Он уже старый был и часто мне говорил: „Приходи ко мне как-нибудь вечерком, сегодня, например!“ Иногда мы в карты играли, иногда нас, молодых, но нескольку человек у него собиралось. А иногда один я приходил, или приводил с собой двух сестер, и тогда он сказки рассказывал. А то сам он придет и сказку расскажет. Обычно только одну рассказывал, а мне говорил при этом: „Если хочешь мои сказки выучить, то запоминай хорошенько, одно и то же два раза не повторяют.“ <…> И вот так я выучил от него все сказки. Даже самую длинную, про Жозебика, выучил. Ее я, правда, два раза слышал. На следующий день, когда я спать ложился, пока не засыпал, все сказки вспоминал, и на следующий день все о них думал. Сам себя иногда исправлял: нет, не так это было, и мысленно назад возвращался: „Это сначала было, а то — потом!“ Так, в конце концов, всю сказку и запоминал».

Жеф Филипп захотел услышать от старого сказителя эту самую длинную волшебную сказку — «Жозебик и Мерлин», о которой тот часто вспоминал. Но в 1980 году, когда писателю, наконец, представилась возможность записать ее на магнитофон, Жан-Луи Ролан был уже очень стар и не смог припомнить все эпизоды этой замечательной истории. Поэтому писателю пришлось опираться не столько на магнитофонную запись, сколько на записки самого Ролана.

Стиль сказки в том виде, в каком она издана в Бретани, далек от совершенства. Сам Жеф Филипп признает, что записал ее так, как ее обычно рассказывали и поэтому ее гораздо легче слушать, чем читать: «Можно, наверное, сказать, что Ж-Л. Ролан вовсе не писатель, — пишет он в своем предисловии, — он скорее рассказчик. Его манера рассказывать гораздо приятнее, чем его манера писать. Слишком часто в его записях встречаешь слова, которые в разговорной речи употребляются постоянно, а на письме только утяжеляют стиль. Тому, кто захочет обработать эти сказки (для детей, например), придется подправить их язык, выкинуть сотни и сотни восклицаний типа „Ой!“, „Ай!“, „О, да!“, „Ну да!“ которых в записях Ж.-Л. Ролана столько же, сколько грибов осенью…» Эти пожелания издателя и выполняет переводчик.

Отдельно нужно рассказать о «Балладе о Сколване». Она стала известной в Бретани и за ее пределами в основном благодаря упомянутой выше книге Т.Э. де ля Виллемарке, в которой есть песня «Янник Сколан». Она рассказывает сначала о том, что был пойман и повешен великий грешник по имени Янник Сколан, совершивший невероятные злодеяния, а потом — о возвращении души преступника из чистилища. Многие не верили, что эта красивейшая песня была создана бретонским народом. Знатоки кельтской поэзии Британских островов утверждали, что де ля Виллсмарке сам сочинил песню «Янник Сколан», а вдохновила его знаменитая валлийская поэма, записанная в конце XII века^[4]. Валлийского грешника зовут Исколан, и осужден он на пребывание в пекле за те же прегрешения. Действительно, можно было бы поверить, что просвещенный де ля Виллемарке, который прекрасно знал валлийскую поэзию, мог переиначить древнюю поэму, чуть-чуть изменив имя ее героя на бретонский лад. Но совсем недавно, в конце двадцатого века собиратели фольклора услышали от пожилых бретонских крестьян народные версии песен, которые ранее считались сочиненными но образцу валлийских. Среди них — и песню о Сколане, вполне похожую на ту, что опубликовал де ля Виллемарке. Трудно предположить, что деревенские старички и старушки, образование которых в лучшем случае ограничивалось несколькими классами местной школы, держали в руках сборники древней валлийской поэзии! Вполне можно утверждать, что легенда о Яннике Сколане, Сколване, или Исколане зародилась давным-давно, возможно, еще тогда, когда предки современных бретонцев жили на острове Британия, а потомки бриттов сумели сохранить ее на протяжении более чем тысячи пятисот лет. И можно только пытаться представить себе, сколько поколений хранило древнюю песню, постепенно изменяя ее, пока она не превратилась в «Песню о Сколване», которую Жеф Филипп записал от Жана-Луи Ролана…

* * *

Пролистав данный сборник, читатель может немало удивиться тому, что некоторые бретонские сказки на первый взгляд вроде бы не имеют никакого отношения к самой Бретани, ведь начинаются они словами: «Давным-давно, лет триста назад, или что-то около того, жил во Франции король». Или: «Давным-давно жил во Франции король и было у него три сына…» Почему же действие сказок, в которых упоминаются истинно бретонские персонажи, такие, как Мерлин, например, вдруг переносится в Париж?

Ответ мы находим в наших русских сказках, многие из которых начинаются так: «В тридевятом царстве, в тридесятом государстве…» Ведь еще не так давно, в начале века (а кое-где — и до второй мировой войны), жители Бретани, особенно ее западной части, редко выезжали за пределы родной деревни — разве что выбирались в ближайший городок на ярмарку — и лишь немногие могли похвастаться, что бывали в дальних краях. Те, кто в поисках заработка добирался до Парижа, гордились этим всю жизнь, будто побывали в волшебном царстве. Неудивительно, что необыкновенные, из ряда вон выходящие события, по мнению бретонских крестьян, могли произойти только там, в Париже, в городе, где можно грести золото лопатой — стоит только лопату в руки взять.

Видимо, по той же самой причине бретонцы в своих сказках очень часто описывают путешествия в разные страны, причудливые и загадочные, но, что удивительно, со знакомыми каждому названиями. В самом деле, куда бы ни заводила сказочного героя дорога — в Австрию, Венгрию, Италию или Испанию, или даже Россию — каждый раз он попадает в волшебную страну, где водятся чудовища, великаны и драконы.

Откуда берутся сказки и легенды? Конечно же, если спросить об этом крестьянина, он, скорее всего, ответит: «Я слышал эту сказку от отца, а гот — от своего отца…» След сказки исчезает в глубине веков. И из глубокой древности волшебная сказка доносит до нас отголосок древних обычаев, порой забытых историей. Исчезли языческие обряды, канули в лету многие мифы, а сказка продолжает жить. Сказку, так же как и всяческие поверья, часто отождествляют с народной фантазией, но ведь она — не только воображение, но и намять народа.

Другое дело, что мы не всегда знаем, как эту память расшифровать. Никто сейчас точно не может сказать, кто и зачем поставил на земле дольмены и менгиры — колоссальные мегалитические памятники. Об их происхождении и предназначении можно только догадываться. В народных поверьях на этот вопрос есть ответ — их поставили феи или всеведущий Мерлин. Просто выдумка? Фантазия? Или, может быть, ключ к разгадке тайны, которым мы не умеем воспользоваться? Ведь часто оказывается, что за якобы очевидной выдумкой стоит не что иное, как история, забытая и никем не записанная. Никто уже не помнит те времена, когда девушек действительно отдавали в жертву «змею», чтобы обеспечить хороший урожай и процветание народа, а сказка сохранила отголосок этого обычая. Никто не помнит те времена, когда царство наследовал не сын, я зять короля, а вот сказка помнит.

Когда же и где зародилась сказка? Никто с точностью не может ответить на этот вопрос. Даже о самом происхождении сказки ходят легенды. Жан Луи Ролан так рассказывал о том, откуда пошли первые сказки:

«Слышал я, старики рассказывали, что все эти сказки сочинила одна женщина, у которой мужем был черный человек. Ждала эта женщина ребенка, а муж каждый день грозился ее убить. И вот она каждый день, как только он домой вернется, начинала ему сказку рассказывать, про детей и про их приключения. А при этом говорила: „Вот родится у нас ребенок, будет непоседа, каких мало, станет он по дорогам скитаться, всякие приключения у него будут…“ Так она каждый день сказки ему и рассказывала, пока ребенок у нее не родился. Да только не дали ребенку пожить. Больше никто с этой женщиной не разговаривал, а она все продолжала сказки сочинять. Так старики говорили…»

Откуда в Бретани появилось это сказание, так поразительно похожее на всем известный эпизод из «Тысячи и одной ночи»? Возможно, что путешествуя с помощью переводов и пересказов, из одной страны в другую, арабские сказки добрались до бретонских деревень. Не стоит удивляться тому, что сказки, путешествуя в котомках паломников или бродяг, в сумках торговцев, проходят огромные расстояния. Не стоит удивляться и тому, что в разных странах возникают очень похожие сказки. Кто не узнает в одном из эпизодов бретонской сказки «Тело-без-души» всем знакомую русскую сказку о Кощее Бессмертном? Кто не вспомнит русского Емелю, едва начав читать сказку про Кристофа? Весьма трудно, практически невозможно, предположить, что бретонцы заимствовали сказки у русских или наоборот. С большой долей вероятности можно утверждать, что и в Бретани и в России эти сюжеты жили и развивались независимо друг от друга. Хотя… чего в этом мире не бывает?

На память приходит невымышленная история об одном русском офицере-белогвардейце, который после поражения белой армии вынужден был эмигрировать во Францию. После долгих скитаний он поселился, наконец, в тихом рыбацком поселке в Нижней Бретани. Как и положено было всякому уважающему себя офицеру того времени, он умел говорить по-французски. Но в том забытом Богом местечке по-французски говорили немногие, и офицеру пришлось… выучить бретонский! И вот в конце нашего столетия бретонские энтузиасты начали записывать на пленку образцы различных говоров, чтобы сохранить их для потомков. При этом выяснилось, что в числе тех старых рыбаков, которые продолжали говорить по-бретонски, несмотря на засилье французского везде и всюду, и тем самым дали ученым-языковедам богатый материал для изучения современного бретонского языка, — в числе этих стариков оказался и тот самый русский офицер^[5]. Произойди подобная история на одно-два столетня раньше, возможно, в бретонских деревнях рассказывали бы не только о Яне с железным посохом, но и о Царевне-лягушке, молодильных яблоках и Марье Моревне. И тогда исследователям пришлось бы поломать головы над тем, откуда в кельтском фольклоре такие странные персонажи…

О сказке можно говорить бесконечно много, но лучше всего, конечно, просто самому отправиться в волшебный мир и поддаться ее наивному очарованию, знакомому всем с самого детства.

Счастливого вам пути!

Предания

Конан Мериадэк

В наши дни полуостров на северо-западе Франции, врезающийся в море, как нос корабля, называют Бретанью. Но были у этого края и другие имена. Как сообщают нам древние летописцы, в незапамятные времена Бретань называлась Лeтавией. Во времена Юлия Цезаря, который осле долгой войны покорил всю Галлию и пытался захватить и остров Британию, Летавия стала называться Арморикой. А о том, как она получила свое последнее название, рассказывают легенды, собранные воедино в средневековых хрониках.

В 361 году от рождества Христова, правитель Британии Максимиан Цезарь^[6], богатый и властный правитель, решил пуститься в завоевательный поход. Казалось ему мало своих владений, и решил он завоевать Галлию. Снарядил он флот и переплыл пролив, который отделяет Британию от Галлии, и высадился в Арморике. Ему пришлось сражаться с местными жителями, язычниками. Жителями Арморики правил человек но имени Инбалт. В первом же бою бритты разгромили язычников, которые бежали с поля боя, их вождь Инбалт был убит, а с ним еще пятнадцать тысяч воинов. Максимиан возрадовался такой скорой победе и позвал к себе одного из всадников, Конана Мериадэка.

— Мы подчинили себе одно из самых сильных королевств Галлии, — сказал Максимиан, — и, может быть, нам удастся точно так же завоевать и другие земли. Поспешим же и возьмем штурмом города и крепости, пока весть о поражении Инбалта не разнеслась но всей Галлии и не заставила язычников из соседних земель взяться за оружие. Если мы смогли завоевать это королевство, то сможем покорить и остальные. Но я должен продолжать править Британией, так что завоеванные земли будут принадлежать тебе. Я отнял у тебя родину — так пусть же эта земля будет новой Британией, а ты станешь ее королем^[7].

Мы заселим эту страну после того, как все ее жители будут перебиты. Поля здесь плодородны, много рыбы в реках, и обильны леса. Лучше земли нет на свете.

Конан кивнул в знак согласия головой и поклялся Максимиану в верности.

После того двинулось войско на главный город Редонов, и в тот же день город был взят. Слух о храбрости бриттов опережал войско, и жители уходили из городов, где оставались только женщины и дети. Бритты же убивали всех мужчин и оставляли женщин в живых. И вскоре все мужское население провинции было перебито. В каждом городе остались бриттские солдаты. Они старались превратить все галльские города в неприступные крепости.

А тем временем слух о завоевателях достиг самых глухих уголков Галлии. Все короли были в страхе перед бриттами. Этот страх заставил их усомниться в старой вере.

Максимиан собрал огромное войско, привлекая людей богатыми дарами. Он собирался завоевать всю Галлию. А чтобы та часть страны, которую он завоевал, была отныне заселена бриттами, он приказал, чтобы сто тысяч колонов прибыли с острова на континент, а с ними — тридцать тысяч солдат, призванных охранять страну.

Так Арморика стала называться Бретанью — маленькой Британией, а управлять ею стал Конан Мериадэк.

Максимиан же отправился в другие области Галлии и вскоре покорил всю страну. Потом двинул он своих воинов в Германию и после ожесточенных битв подчинил ее себе.

По в Арморике было неспокойно. Галлы и аквитанцы то и дело нападали на бриттов. Но всякий раз Конан давал им отпор и смело защищал вверенную ему страну. Свое войско расположил он в местечке Плугулум, возле реки Гвиллидон, и позже это место назвали Кэрмериадэк — город Мериадэка.

Поскольку солдатам Конана предстояло навсегда поселиться в Арморике, решено было, что каждый из них женится на девушке из Британии, чтобы дети солдат не смешались в будущем с галлами. Конан послал гонцов на остров к Дионоту, королю Корнубии^[8], который правил островом в отсутствие Максимиана. У Дионота была дочь Урсула, которая очень нравилась Конану.

Когда Дионот выслушал послов, он ответил, что выполнит просьбу Конана. Король созвал в Лондон одиннадцать тысяч девушек из знатных семей и шесть тысяч простолюдинок, и вскоре они отправились на кораблях за море. Не всем, однако, нравилось такое путешествие. Многие не хотели разлучаться с семьями, с родной страной. А некоторые и вовсе не хотели выходить замуж и предпочитали оставаться непорочными. Но все взошли на корабли, что качались на волнах у берегов Темзы, и поплыли в Арморику.

Но вскоре поднялся встречный ветер и рассеял корабли. Большая часть флота затонула, а те суда, что смогли удержаться на воде, течение вынесло к диким берегам. Всех, кто сошел на берег, встретили дикари, проживавшие в тех землях — гунны и пикты. Увидев девушек, сходящих на берег, свирепые воины захотели овладеть ими, но, встретив сопротивление, пришли в ярость и перебили их всех.

Когда Конан и его воины узнали о гибели Урсулы и остальных девушек, печали их не было границ. Захотели они снова искать себе жен в Британии, но на острове осталось слишком мало девушек. Не хотел Конан, чтобы бритты смешались с язычниками — галлами — и забыли свой родной язык. По его приказу все галльские мужчины были умерщвлены, а галльские женщины стали женами или служанками бриттов. А чтобы они не научили детей своему языку и не передали им языческую веру, каждой из этих женщин отрубили язык. Так потомки Конана и его солдат говорили — и говорят по сей день — на языке бриттов, который называют бретонским.

До самой своей смерти Конан правил Бретанью и охранял ее от вражеских набегов. По приказу Конана в каждом городе были возведены церкви, и завоеванная страна уже ни в чем не уступала Британии. И местные правители стали отныне верными христианами, могучими и сильными воинами, и были не хуже других королей.

Похищение Елены

Было это в то время, когда верховным королем Британии был Артур. В Бретани правил тогда Хоэль, сын Будэка, шестой по счету король после Мериадэка.

Однажды во время морского путешествия приснился королю Артуру удивительный сон: будто летит но небу медведь, и рык его сотрясает землю. А с запада летит грозный дракон, и блеск его глаз освещает все вокруг. И вот бросаются они друг на друга и начинают кровопролитный поединок. Дракон налетает на медведя, обжигает его своим огненным дыханием и повергает наземь. Проснулся Артур и рассказал свои сон всем, кто находился с ним на корабле.

Так растолковали его сон: дракон — это сам Артур^[9], а медведь — это какой-то великан, с которым королю еще предстоит сразиться. Битва двух чудовищ — это поединок Артура с великаном, из которого он, Артур, должен выйти победителем.

Настало утро, и Артур со своими воинами высадились на берег.

И вскоре дошел до Артура слух о том, что откуда-то из Испании пришел в Британию огромный великан. Он похитил Елену, племянницу короля Хоэля, и унес ее на гору, которую теперь называют горой Святого Михаила^[10]. Местные воины бросились в погоню, по одолеть великана им не удалось. Где бы они ни старались напасть на него — на море или на суше — ни разу не смогли они нанести ему смертельную рану. Великан забрасывал корабли огромными скалами или кидал в людей камни. Много отважных воинов бесславно погибли — великан съедал их живьем.

И вот на следующий день Артур отправился к горе, взяв с собой Кая, своего стольника, и виночерпия Бедуйра. О своем намерении Артур никому не сказал и ушел из лагеря тайно. Он не хотел вести армию против чудовища, которое могло за один раз уничтожить всех воинов и решил сразиться с ним один на один. Па следующую ночь приблизились они к горе и увидели неподалеку, на другой возвышенности, горящий жертвенник. На какой из этих двух гор угнездился великан, никто не знал, и поэтому решено было послать в разведку Бедуйра.

Бедуйр нашел лодку и поплыл сначала к маленькой горе, где горел огонь. Только он начал подниматься на гору, как услышал — где-то наверху стонет женщина. Удивился Бедуйр и испугался — может быть, там и живет великан. Но, собравшись с духом, он обнажил меч и поднялся на вершину. Там увидел он костер, а рядом — свеженасыпанный курган, возле которого сидела старуха и причитала. Увидев воина, она обратилась к нему со словами:

— О, несчастный человек! За какой бедой пришел ты сюда? Как мне жаль тебя, ведь ты обречен на смерть! Этой ночью придет сюда великан — ужасное чудовище — и сожжет на этом огне тебя. Он лишит тебя жизни, как лишил он жизни одну юную девушку, племянницу бретонского короля. Я только что похоронила ее, я, ее кормилица! И тебя он убьет, как только увидит. Бедная девушка! Она умерла от ужаса, когда это чудовище стиснуло ее в своих объятиях. И когда великан понял, что не сможет уже обесчестить ее, что она мертва, эта девушка, которая была моей второй душой, моей второй жизнью, то он набросился на меня, сгорая от своей низменной страсти. Бог мне свидетель, я сопротивлялась, как только могла, но он надругался над моей старостью и вошел в мое тело силой. Беги же отсюда, да поскорее, а не то снова вернется он, и не избежать тебе лютой смерти.

Бедуйр, взволнованный этими словами, утешил женщину, как мог, и поспешил к Артуру за помощью. Услышав рассказ Бедуйра и узнав о смерти девушки, Артур оплакал ее и попросил своих спутников отпустить его одного на поединок с чудовищем. Но все же согласился он позвать их на помощь, если она ему понадобится.

И вот отправились они к горе, оставив лошадей на попечение конюхов. Артур первым поднялся на вершину. Великан был уже там, около костра. Все лицо его было измазано в крови свиней, часть из которых он уже успел съесть. Другие, нанизанные на огромный вертел, жарились над костром. Увидев воинов, великан схватился за дубину, которую и десять человек не смогли бы поднять с земли. Король обнажил меч и, заслонившись щитом, бросился на чудовище. Но великан успел размахнуться и ударил по щиту короля с такой силой, что звук удара разнесся по всему берегу и оглушил Артура. Разгневавшись, король нанес чудовищу сильный удар в лоб, так что кровь хлынула на лицо великана и залила ему глаза. Ослепленный кровью, он набросился на короля, как раненый вепрь набрасывается на охотника, причинившего ему боль. Он схватил Артура, прижал к земле и заставил стать на колени. Но Артуру удалось увернуться и вскочить на ноги. Он принялся наносить удары чудовищу то с одной, то с другой стороны. И вскоре нанес ему Артур смертельную рану, пробив шлем великана и вогнав меч в его череп по самую рукоять. Жестокий великан закричал так, как стонет дуб, вырванный с корнем, и рухнул наземь. Король же рассмеялся и приказал Бедуйру отрезать великану голову, чтобы принести ее в лагерь как трофей. Артур сказал, что этот великан оказался для него слишком слабым противником. По сравнению с победой Артура над великаном Ритоном с Арвийской горы эта победа — ничто. Тот великан собирал бороды побежденных им королей и шил из них плащ. Ритон приказал Артуру отрезать бороду заранее. Он сказал, что поместит бороду короля бриттов надо всеми остальными, ведь Артур стоит выше всех королей мира. Вызвав Артура на поединок, тот великан сказал, что победитель заберет бороду побежденного и плащ, сшитый из трофеев. Артур принял вызов и выиграл поединок. Он забрал с собой бороду великана и его останки.

И вот снова Артур возвратился в свой лагерь победителем и принес отрубленную голову врага. Со всех сторон сбегались к нему люди, восхищались его храбростью и благодарили за то, что он избавил страну от такой напасти. Лишь Хоэль был безутешен — так потрясла его смерть племянницы. Он приказал в память о ней построить собор на той самой горе, где она рассталась с жизнью, на том самом месте, где покоилось ее тело. И до сих пор та гора известна под именем Могила Елены.

Пророчества Мерлина

Мудрый маг Мерлин обладал пророческим даром и предсказал множество событий, который произошли столетия спустя. Это и нашествия, от которых страдали жители большой Британии и маленькой Бретани, и победы над врагом, и воцарения королей…

Мерлин предсказал нашествие германских племен — англов и саксов. Британия не устояла перед англами, и они завоевали большую ее часть, которая называется теперь, по их имени, Англией. Но надо сказать, что после того, как англы приняли христианство, они долгое время жили рядом с бриттами в одной стране. Время от времени между ними вспыхивали войны, а потом их сменяли перемирия. Бритты жили в роскоши и предавались различным удовольствиям. Они устраивали пиры, предавались пьянству и распутству. И Господь послал бриттам в наказание голод, мор, болезни и другие бедствия, как и предсказывал Мерлин. Тем, кто остался в живых, пришлось перебраться в соседние области — Уэльс и Корнуэл, где до сих пор живут их потомки.

Мор и болезни не пощадили и англов, на долгое время земля вымерла, опустела. Только через одиннадцать лет, когда болезнь отступила, англы вернулись. Их привела девушка по имени Эбурга, про которую Мерлин говорил: «Белый дракон воспрянет и приведет из Германии юную деву». Это было в то время, когда в Бретани правил король Алан Великий.

Говорил Мерлин: «Германский дракон должен будет защищать свою пещеру, ибо месть, мною предсказанная, свершится. Но долгое время он будет еще силен. Погибнет каждый десятый из жителей Невстрии. И придет гот, кто должен будет свершить месть за причиненные несчастья, одетый в дерево и железную тунику. Он вернет жителям их исконные владения».

Это пророчество сбылось, когда королем Англии стал Вильгельм Бастард в 1066 году. Он мстил, рассказывают одни, за свою дочь; другие же говорят, что он мстил за сестру.

Это было в то время, когда англы и бритты воевали друг с другом. Однажды король Англии стал пленником нормандцев и чтобы спасти положение и заключить мир, решил просить руки дочери нормандского герцога. Он женился на ней и вернулся в свою страну. Но возвратившись в Англию, он отрезал девушке нос, губы и уши и отослал ее на родину. Нормандский герцог опечалился, видя, что сделали с бедной девушкой, но он не мог отомстить за причиненные ей увечья, потому что у него не было достаточно сил, чтобы сражаться с Англией. К тому же у него еще не было наследника.

И вот однажды остановился герцог в городе Руане и заночевал у одного горожанина. Увидев в доме этого человека двух прекрасных девушек, герцог подумал, что это дочери хозяина и попросил у того человека одну из девушек, чтобы провести с ней ночь. Горожанин не дал герцогу собственную дочь, а предложил гостю провести ночь с другой девушкой, бретонкой, которая жила в его доме вместе со своими родителями. И вот посередине ночи, когда герцог глубоко спал, девушка громко вскрикнула во сне и разбудила его. Герцог спросил, что так напугало девушку, и та ответила, что увидела во сне, будто огромное дерево выросло из ее чрева и накрыла своей кроной всю Англию. Герцог обрадовался и понадеялся, что Господь пошлет ему наследника от этой девушки. Поэтому он разломил свое кольцо, оставил одну половину у себя, а другую отдал девушке, чтобы при случае суметь опознать ее.

Через шесть или семь лет он снова приехал в тот же город. Он вспомнил о той девушке и нашел ее. Он увидел ее сына, красивого мальчика, точь-в-точь похожего на самого герцога. Но хозяин дома убеждал его, что этот ребенок — сын его дочери, а не служанки. Тогда герцог вынул половинку кольца и приставил к той, которая была у бретонки. Так он доказал правду. Его сын, Вильгельм Бастард, завоевал Англию, и в этом ему помогали союзники — бретонцы. А отец Вильгельма завещал ему герцогство Нормандию, если тот отомстит за сестру своего отца. И действительно, он передал Вильгельму половину своего богатства и десятую часть Нормандии, или Невстрии. Так сбылось еще одно пророчество Мерлина.

Легенда о затонувшем городе Ис

В стародавние времена стоял на берегу моря, у самой воды, город Ис. Не было нигде в мире другого города, равного ему по красоте. Много было в городе красивых зданий, которые удивляли путешественников, но больше всего поражали их огромные стены с воротами, что охраняли город от приливов.

Так бы и стоял город до сих пор и удивлял нас своим великолепием, но загордились его жители. Перестали они думать о Боге и предались всевозможным развлечениям, думая только о сегодняшнем дне. Напрасно предупреждал их святой Гвеиоле, что прогневается Бог и разрушит город, как разрушил когда-то Содом и Гоморру. Не слушали его слов горожане, только смеялись. И ничего не мог поделать ни святой Гвеиоле, ни добрый король Градлон, который правил городом.

И вот однажды случилось то, что должно было случиться. Была у короля Градлона дочь-красавица. Как и все жители города, думала она только о развлечениях и ни о чем больше. И вот однажды явился к ней сам дьявол в образе прекрасного юноши и сказал, что подарит ей свою любовь, если принцесса принесет ему ключи от морских ворот. А ключи король Градлон всегда носил при себе. Нелегко было достать их, но принцесса согласилась. Украла она у отца ключи и отдала их дьяволу.

И вот ночью открылись ворота и хлынули в город потоки морской воды. Заметались в панике жители города, но все они погибли в морских волнах. И только король Градлон и святой Гвеноле смогли избежать смерти.

Как только стало море наступать на город, вскочил король Градлон на коня и посадил на него свою дочь. Поскакали они прочь от погибающего города, но волны стали настигать их.

— Не спасешься ты, пока не погибнет в пучине дьявол, — сказал королю святой Гвеноле.

— О каком дьяволе ты говоришь? — изумился Градлон. — Ведь здесь только ты, я и моя дочь.

— Дьявол сидит на твоем коне позади тебя! Пока ни погибнет твоя дочь, не остановится море.

И в самом деле, пока не исчезла принцесса в морской пучине, не перестало море наступать.

Не стало больше города Ис. Перебрался Градлон в другое место и основал там новый город — Кемпер. А его дочь (в разных легендах ее зовут по-разному) превратилась в русалку. Манит она моряков своей красотой, да только добра от нее не жди. Многих, говорят, она сгубила. А еще говорят, что в ясный день, когда море тихое, можно увидеть под водой на том месте, где стоял когда-то город, острые башенки соборов и крыши домов.

Легенды о смерти

Анку приглашен на пир

Это произошло в те времена, когда богачи еще не были жестокими людьми и умели распоряжаться своим богатством так, чтобы и бедным помочь прокормиться.

Правду сказать, было это давным-давно.

Лay ар Браз был в то время самым богатым хозяином в местечке Плейбен Крист. И если на его ферме забивали поросенка или корову, то это обязательно делали в субботу. А на следующий день, в воскресенье, Лау приходил в церковь на утреннюю мессу. Когда служба заканчивалась, секретарь мэра поднимался на верхнюю ступеньку кладбищенской лестницы и читал жителям городка, собравшимся на площади, новые законы или объявлял о торгах на следующую неделю.

«Ну вот, теперь — моя очередь!»— думал Лау, когда секретарь заканчивал читать свои бумаги. И как обычно, поднимался, становился возле креста и говорил:

— Слушайте все! Лучший поросенок из всех, какие только есть в Кереспере, убит одним ударом. Приглашаю вас на пир — отведать кровяных колбасок. Приходите все — дети и взрослые, молодые и старики, фермеры и работники! Дом у меня большой, а если не хватит в доме места, так и в сарае можно столы поставить. А в сарае места не хватит — так во дворе оно всегда найдется.

Что творилось у креста! Как только начинал Лау говорить, тут же собирался вокруг него народ. И всем не терпелось узнать, кто первый ответит богатому хозяину. Топтались люди на ступеньках, толкали друг друга.

И вот однажды, в одно из воскресений, после мессы, как и каждый год, Лау стал звать всех на пир.

— Приходите все! Все приходите! — говорил Лау. А вокруг него собралось столько людей, что посмотреть на их головы сверху — ну точно гора яблок. И все улыбаются.

— Не забудьте, — говорит Лау, — в этот вторник!

И все эхом ему отвечают: «В этот вторник!»

А на том же месте покоились под кладбищенской землей мертвецы. В суете люди забыли про них и топтались прямо на могилах — до того ли, чтобы помнить, кто там под землей лежит!

И вот, когда народ уже собирался расходиться, какой-то слабый голосок спросил у Лау:

— И я могу прийти?

— Черт возьми! — удивился Лау. — Если я всех приглашаю, то, значит, и тебе место найдется!

И пошел народ пить-гулять весь день на радостях от того, что через два дня на ферме Кереспер будет пир. А кое-кто и в понедельник выпил как следует, чтобы предстать перед поросенком в наилучшем виде.

И вот во вторник утром повалили люди в Кереспер, будто на крестный ход. Те, что побогаче — на повозках ехали, а бедняки насвоих двоих шагали через поля по заветным тройкам.

И вот когда уже уселись все за столы, когда уже перед каждым полное блюдо поставили, явился на пир запоздалый гость. С виду он был похож на нищего — не одежда на нем, а прилипшие к коже лохмотья, и от самого падалью пахнет. Вышел Лау навстречу гостю и усадил его за стол.

Сел человек, но есть не стал — только притронулся к требухе, которую ему подали, и все. Так и просидел он все время, понурив голову. Как ни старались его соседи, так и не смогли слова из него вытянуть. Никто его здесь не знал. Старики говорили, что странный гость напоминал им кого-то, кто давным-давно умер, а кого — никто не вспомнил.

Закончился пир. Женщины собрались посплетничать, а мужчины закурили трубки. Лау пошел к сараю, чтобы услышать от гостей благодарность за обед. Гости к тому времени уже заикались и едва стояли на ногах. Лау потирал руки от удовольствия, ведь он так хотел, чтобы гости, перед тем как уйти из его дома, наелись до отвала.

— Ну, напились, — смеялся Лау. — По дороге домой всю округу запрудят, хоть мельницу возле фермы ставь!

Доволен был Лау и собой, и своими кухарками, и бочками отменного сидра, и гостями.

Вдруг заметил он, что один человек еще не вышел из-за стола.

— Не спеши, — сказал ему Лау, — Ты ведь последним сюда пришел, так что тебе не грех и закончить трапезу последним…

Но незнакомый человек будто спал перед пустым перевернутым блюдом и перевернутым пустым стаканом. Услышав Лау, он поднял голову, и богатый хозяин увидел: вместо головы у гостя череп мертвеца. Встал странный гость, отряхнул на себе лохмотья. Тут Лау увидел, что к каждой тряпице были привязаны кусочки гнилого мяса. Так и застыл Лау на месте от зловония и от ужаса. Стараясь не дышать, чтобы не отравиться, спросил он у костлявого гостя:

— Кто ты такой, и что тебе надо?

Подошел к нему мертвец поближе — видно было, что торчат у него кости, как ветки дерева после листопада, — и положил ему руку на плечо.

— Спасибо, Лау. Когда спросил я тебя, там, на кладбище, можно ли и мне прийти, ты ответил, что для всех у тебя место найдется. Поздновато спрашиваешь ты, кто я такой. Я — Анку^[11]. Хорошо ты сделал, что пригласил меня, как и всех остальных, и поэтому я хочу доказать тебе мою признательность. Я открою тебе, что осталась только неделя до твоей смерти. Так что ты успеешь навести порядок в своих делах. Через неделю я приеду за тобой на моей повозке, и, готов ты будешь или нет, но дан мне приказ увезти тебя туда, где собралось народу побольше, чем на твоей ферме.

Сказал это Анку и пошел прочь. Всю следующую неделю Лау делил наследство между своими детьми. В воскресенье, после службы, он исповедался. В понедельник пришел к нему священник с двумя служками и причастил его. А во вторник вечером умер Лау.

Так его доброе сердце помогло ему легко умереть. Да будет так с каждым из нас.

Приключение Габа Лукаса

Габ Лукас работал на ферме Рюи Риу. Каждый вечер возвращался он в Кердрескенн, домой, где жил с женой и с пятью детьми в самой убогой лачужке их бедной деревни. Габ Лукас зарабатывал всего десять грошей в день и на эти деньги кормил всю свою семью. Хозяева фермы Рюн Риу любили своего работника и каждую субботу вечером платили ему за неделю, а сверх того хозяйка давала Габу что-нибудь для жены и детей.

Однажды, было это в субботу вечером, она сказала Габу:

— Вот мешок картошки, я отложила его для вас. Отнеси его своей жене, Мадалене Денез.

Поблагодарил Габ хозяйку, взвалил на плечи мешок и, попрощавшись со всеми, пошел домой.

От фермы до его дома было три четверти лье пути. Поначалу Габ шагал легко. Светила луна, и только что выпитый стаканчик вина согревал его. Шел Габ, посвистывал, и думал, как обрадуется его жена, когда увидит, что он ей принес. А назавтра она наварит целый котелок картошки, да положит туда кусочек окорока, так что все только пальчики оближут.

Но прошло какое-то время, и вино перестало согревать Габа, да к тому же устал он за день. Чем дальше, тем тяжелее казался ему мешок. Даже насвистывать тяжело стало. Подошел Габ к придорожному кресту, к тому перекрестку, где к большой дороге подходила маленькая, ведущая на ферму Низилзи.

«Вот если бы по дороге сейчас проехала какая-нибудь повозка и отвезла меня к дому! — подумал Габ. — Ну да ладно, посижу немного здесь, покурю».

Скинул он мешок на землю, сел и закурил трубку. Вокруг было тихо. Вдруг жалобно завыли собаки на ферме Низилзи.

«Что там стряслось?» — подумал Габ и вдруг услышал на маленькой дальней дороге шум приближающейся повозки. «Виг-а-ваг! Виг-а-ваг!» — скрипела плохо смазанная ось.

«Вот хорошо! — подумал Габ, — Как гора с плеч свалилась. Эго, наверное, кто-нибудь из местных едет в Локмикаэль, на песчаный берег. Вот кто меня подвезет до дому!»

Выехала повозка на дорогу. Две тощие лошаденки везли ее, такие костлявые, что даже в темноте это было видно. Совсем они не были похожи на лоснящихся откормленных коней из Низилзи. А сама повозка была сбита из голых досок, борта с обеих сторон болтались от тряски, и управлял ею худой человек огромного роста, такой же тощий, как и кони, которые везли его. Шляпа с широкими полями закрывала его лицо. Габ так и не смог понять, кто это такой, но все же окликнул незнакомца:

— Эй, добрый человек, нет ли у вас места в телеге, чтобы положить этот мешок? Я чуть не надорвался, пока его нес. Мне только до Кердрескенна дойти и все…

Человек проехал мимо, не ответив ни слова. «Он меня, наверное, не слышал, — подумал Габ, — уж очень громко у него повозка скрипит».

Но упускать свой случай Габ не собирался. Он погасил трубку, положил ее в карман, взял мешок и побежал за повозкой. Догнать ее было нетрудно — уж очень медленно она ехала. Габ поравнялся с ней и скинул мешок.

Но — что такое? Мешок прошел сквозь дощатое дно повозки и упал на землю.

«Что за черт? Проклятая телега!» — удивился Габ. Он поднял мешок, и снова попытался забросить его в повозку. На этот раз Габ хотел положить мешок на дно, но доски, наверное, были совсем гнилые, потому что мешок снова прошел сквозь них, и сам Габ прошел сквозь повозку. Так и остался он стоять на дороге.

А странная повозка продолжала двигаться по дороге. И человек, что управлял ею, даже не обернулся. Габ не стал больше его догонять. И только когда повозка исчезла из виду, он снова пошел домой — так он испугался.

— Что с тобой случилось? — спросила Мадалена Денез, когда ее муж вернулся домой, напуганный до смерти.

Габ Лукас рассказал все, что с ним случилось.

— Вот это да! — воскликнула его жена. — Ты видел повозку самого Анку!

Габ чуть было не затрясся в горячке. А на следующий день услышал он колокольный звон. Хозяин фермы Низилзи умер накануне вечером между десятью и половиной одиннадцатого.

Предания о старине мест

Броселиандский лес

Когда-то почти вся Бретань была покрыта густыми лесами, от которых сейчас почти ничего не осталось. Самым большим, и самым загадочным, был Броселиандский лес.

В этом лесу, как говорят легенды, произошло много чудес, здесь сражались на поединках рыцари Круглого Стола, и здесь, по преданию, находится могила Мерлина. Здесь из-под плоского камня бьет волшебный источник Беллантон. Если зачерпнуть воды из источника и смочить ей этот камень, то даже в самый жаркий и безветренный день, когда на небе нет ни облачка, подует сильный ветер и хлынет ливень.

Дольмены и менгиры

С незапамятных времен жители Бретани окружали легендами и преданиями стоячие камни — менгиры и камни-столы — дольмены. Ни кому до сих пор точно не известно, кто и когда возвел эти сооружения, но люди издавна приписывают им магическую силу.

В старину верили, что под стоячими камнями хранятся клады. В Верхней Бретани, близ города Фужер, рассказывали, что под одним из таких огромных камней спрятано несметное сокровище; и каждый год в ночь под Рождество к камню прилетает дрозд и приподнимает его, так что можно увидеть лежащие на земле луидоры. Но если кто-нибудь захочет воспользоваться этим моментом и выхватить деньги, то тяжелый менгир раздавит его своей тяжестью.

А по соседству есть еще одни менгир, который в рождественскую ночь, пока в церквях служат мессу, сам идет к ручью на водопой, а потом возвращается на свое место. Горе тому, кто окажется на дороге камня, который несется с огромной скоростью и может сокрушить все на своем пути.

Жители окрестных деревень еще не так давно верили, что все эти камни поставил дьявол. Некоторые связывали их появление с феями.

Неподалеку от местечка Эссе есть целая аллея из дольменов, называемая «камни фей». Говорят, что Мерлин силой своего волшебства перенес тяжелые камни издалека.

По другой легенде, эту каменную аллею построили феи. Каждая из них должна была за один раз принести три огромных камня для постройки — но одному в каждой руке и один на голове. И горе той фее, которая не удержит хотя бы один камень. Уронив его на землю, она уже не сможет поднять его и продолжать путь — ей придется возвращаться и начинать путь сначала.

Говорят, что те, кто построил эту аллею, не прочь сыграть с людьми невинную шутку. Многие пытались сосчитать, сколько же камней в постройке, и каждый называет свое число — кто сорок два камня, кто — сорок три, а кто и сорок пять. Даже если один и тот же человек возьмется пересчитывать их по нескольку раз, у него ничего не получится — каждый раз число камней будет разным. «С дьявольской силой не шути, — говорили в старину, — никто и никогда не мог сосчитать эти камни. Дьявола не перехитришь».

Но влюбленные верят, что феи помогут им выбрать свою судьбу. В старые времена юноши и девушки приходили в ночь новолуния к аллее старинных камней. Юноша обходил их справа, а девушка — слева. Сделав полный круг, они встречались. Если оба насчитали одинаковое число камней, то их союз должен был быть счастливым. Если кто-то из них насчитывал на один или два камня больше — то судьба им предстояла далеко не безоблачная, но, в общем-то, счастливая. Ну а если разница между двумя числами оказывалась слишком большая, то о свадьбе, по поверьям, лучше было и не думать.

Белая левретка

Близ местечка Плешатель под старыми камнями, как говорили в старину крестьяне, прячется Язычница, или Белая Левретка. Рассказывают, что эта собака с незапамятных времен жила в этой местности. Видеть ее можно только ночью. С огромной скоростью она носится по тропинкам через поля и пустоши, забегает в деревни, просовывает свою острую морду под двери хлева и пугает скотину до самого утра. Она любит пугать и людей. Если запоздалый прохожий возвращается ночью с ярмарки, левретка налетает на него в темноте, сбивает с ног, а иногда проскальзывает между его ногами и несет путника на своей спине, а потом скидывает невольного седока в колючие заросли.

Сказки

В старые времена в Бретани на каждой ферме холодными зимними вечерами вся семья собиралась у очага погреться. За окном воет ветер, дождь льет как из ведра. Самое время придвинуться поближе к огню и послушать сказки.

Хозяин кладет в огонь корень дуба, который срубили в лесу еще сто лет назад. Огромный корень величиной с полено занимает весь камин. Огонь сначала осторожно лижет дерево, а потом корень разгорается, и от камина расползается долгожданное тепло. Все тесным кружком уселись подле очага и ждут. А среди них на скамеечке сидит сам Сказочник. Вся семья ждет, пока он заговорит.

— Пора бы и начинать рассказ, — просят его.

Сказочник не торопится. Ему надо и высморкаться, и горло прочистить, и ногу на ногу положить, чтобы сидеть было удобнее. Устроившись как следует, Сказочник крестится и говорит:

— Ну что, люди добрые? А не начать ли мне со сказки о Птице Правды? Кто-нибудь из вас уже слышал эту сказку?

— Никто!

— Вот еще! — говорит кто-то. — Сейчас нам вместо небылиц будут проповеди о правде читать, прямо как в церкви!

— А почему бы и пет? — отвечает Сказочник. — Сказка, между прочим, научит не хуже иной проповеди. Разве не слышали вы, что порой балагуры лучше мудрецов могут на праведный путь наставить?

И начинает Сказочник рассказывать чудесную историю. Целый вечер слушают его крестьяне. Все на свете забывается — и усталость, и ссоры, и обиды. Исчезает дом, исчезает очаг, и вот каждый из слушателей отправляется вслед за Сказочником во дворцы отважных королей, в темные леса, где водятся чудовища и великаны, в такие далекие страны, что и названия у них нет. Поздно уже, а сказка еще не кончается. Женщины недовольны, ведь детям пора уже идти спать, да и взрослым поспать не мешало бы. Завтра утром снова надо будет просыпаться на заре и приниматься за работу — не сидеть же всю ночь у камина! И Сказочник говорит:

— Все. На сегодня хватит. А что было дальше — доскажу завтра вечером.

На следующий вечер семья снова собирается у камина — всем не терпится узнать продолжение сказки.

В старые времена бретонские крестьяне так любили волшебные истории, что у хорошего сказочника рассказ занимал не один вечер и не два, а целых две недели. И никогда он не уставал, если слушали его внимательно. Иногда, чтобы угодить слушателям, которые так любят сказки с продолжением, Сказочник переделывал старые истории, связывал две или три сказки в одну и добавлял в них новые детали по своему вкусу. А то, что не нравилось ему — пропускал. И так передавались старые легенды и предания из века в век, из поколения в поколение, пока не начали их записывать и издавать. Но и сейчас остались в бретонских деревнях пожилые люди, которые все еще продолжают рассказывать сказки темными зимними вечерами…

Птица правды

Первый вечер

Давным-давно жил в Бретани король, и был у него единственный сын по имени Калонек — смельчак.

Когда пришло сыну время идти в школу, стал король искать по всей стране самого мудрого и ученого человека, чтобы он стал учителем мальчика.

Король и сам был ученым человеком, и считал, что наука важнее, чем богатство и почести. «Учить ребенка, — говорил он, — лучше, чем копить ему добро.» И еще говорил король: «Учение — как прекрасное дерево, на котором растут золотые яблоки, вкусные и красивые; но растут они высоко, не всякий их достать может.»

Нашел король того, кого искал. Далеко-далеко от города, на берегу моря, в хижине, крытой соломой, жил одинокий человек. Он ел только коренья да иногда маленьких рыбок, которых выбрасывало на берег. Он только и делал, что читал книги день и ночь, и так увлекался чтением, что и о еде подчас забывал. Быстро разнеслась по стране слава о его учености, и со всех сторон стали приходить к нему люди за советом, и каждый раз все выходило так, как он говорил.

Когда король услышал о нем и убедился, что все, что об этом человеке говорили — правда, приказал ему явиться во дворец и заняться обучением сына.

У такого мудрого учителя сын короля быстро и сам стал ученым: пока другие дети читать и писать учились, королевский сын знал уже столько всего, что и описать невозможно.

Через несколько лет отправился принц со своим учителем путешествовать по далеким странам, посмотреть как там люди живут, по каким законам да обычаям, чтобы в будущем, когда ему самому придется страной управлять, самые справедливые законы придумывать. А еще хотел король, чтобы сын его в далеких странах невесту себе нашел, ведь пора ему было жениться.

Но напрасно объездил принц вместе с учителем много разных стран — нигде не нашел он невесту по сердцу. Приехали они домой, и снова начал сын короля, как и раньше, постигать науки. Рассуждали они с учителем о мире и о войне, о мудрости и о душе, и о многом другом. Иногда, чтобы развеяться, шел молодой принц побродить один по городу и окрестным селам, порасспрашивать людей о том, как они живут, как работают, и что о короле и королевстве думают.

Однажды зашел принц дальше, чем обычно, и сбился с пути. Зашел он в одну хижину, чтобы спросить, как ему до дома дойти. Открыл он дверь и увидел — сидит у очага старик, а рядом с ним — красивая девушка лет шестнадцати и читает отцу старую-престарую книгу. Послушал сын короля, как она читает, а потом спросил, как ему найти дорогу. Залюбовался он на девушку, хоть и одета она была бедно, как и все крестьянки. Как взглянул на нее принц, так и потеплело у него на сердце. Как послушал ее речи, затосковал — так красиво она говорила. Не знала девушка, что за человек перед ней. Закрыла она книгу и сказала, что покажет дорогу, если принц захочет.

— Хорошо, — сказал принц.

Проводила его девушка.

Вернулся принц во дворец, но забыть ту девушку не смог. Не мог он ни читать, ни писать — все время к ней мысли возвращались. Одним словом, влюбился, да так, что начал терять силы и заболел.

Позвали врачей. Те долго допытывались, в чем же дело и, наконец, сказали королю, что привязался его сын к кому-то сердцем, что любит он какую-то девушку, а кто она — сказать не решается. Пошел король к сыну и спросил, правда ли он любит какую-то девушку.

— Скажи мне, кто она, — спросил король. — Не бойся. Даже если дочь тряпичника, ты женишься на ней, коли того желаешь.

Тут словно очнулся сын ото сна и сказал:

— Так и есть, отец, я люблю дочь крестьянина. Я знаю, что она мне не пара — так уж Бог велел!

— потому и не решался сказать тебе, боялся, что ты на меня рассердишься. Много стран я объездил, но нигде не видел такой красавицы и умницы.

— Хорошо! — сказал король. — Где она живет? Я пойду к ней и попрошу для тебя ее руки.

Калонек рассказал отцу как ее найти и поведал о том, как он сам с ней встретился. И король, как и обещал, тут же отправился к отцу той девушки. Крестьянин обедал дома один. Спросил король, не живет ли кто еще в доме.

— А как же, — ответил крестьянин. — У меня есть дочь, но она сейчас в школе. Я не богат, и не оставлю ей после себя ни добра, ни денег. А потому я решил, что лучше ей учиться. Ведь учение — это солнце, которое прогоняет мрак.

— Правду вы говорите, — отвечал король, — вы мудрый человек, как я вижу. А пришел я к вам с просьбой. Речь пойдет о вашей дочери. Вы сказали, что нет у вас ни добра, ни денег. У меня же всего в достатке, и, если вы захотите отдать ее замуж за моего сына, он будет счастлив. Он очень любит ее. Сам я — король Бретани, и сын мой будет королем.

Старый крестьянин отвечал, что не запретит своей дочери выйти за того, кого она любит.

— Пусть она решит сама. Пусть она будет счастлива со своим мужем, а кто он будет — крестьянин или сын короля — мне все равно. Подождите немного, скоро она придет.

Не успел он этого сказать, как открылась дверь, и увидел король, что не солгал ему сын. Удивился король, ведь никогда еще не видел он такой красавицы, как эта девушка, хоть и прожил на свете много лет.

Не тратя лишних слов, король спросил:

— Согласишься ли ты, девушка, выйти замуж за моего сына, того человека, который был здесь недавно, и которому ты указала дорогу?

Как услышала девушка эти слова, да узнала, что сам король с ней говорит, зарделась, как уголек. Не могла она ни слова сказать, ни двинуться. Наконец спросил у нее отец, будет ли она любить сына короля.

— Да, если он мудр и учен. Наверное, так оно и есть.

— Тогда, — сказал крестьянин, — будешь ты ему верной женой на всю жизнь.

— Да, отец, — отвечала девушка.

Как услышал это король, обрадовался и поспешил домой, сына обрадовать. Тот тут же выздоровел, и вскоре сыграли свадьбу.

Всех бедняков, какие были в стране, пригласили во дворец, и одели их с йог до головы во все новое. Три недели длился праздник, а когда он кончился, то каждый, вернувшись домой, говорил:

— Пусть будет счастлива невестка короля со своим мужем, и он пусть будет счастлив!

Второй вечер

Очень любил свою жену Калонек, сын короля. Но только три месяца смог провести он дома. Напали на Бретань англичане, и пришлось ему идти на войну. Слишком стар был его отец, чтобы воевать. Медлить было нельзя — люди говорили, что англичане убивали всех на своем пути. Пришлось принцу расставаться с любимой женой. Перед тем как уехать, наказал он отцу и матери беречь ее и следить, чтобы ничего плохого с ней не случилось.

— Умная у меня жена, — сказал принц. — Никогда ничего плохого не сделает. Пусть же всего у нее будет вдоволь. А тот, кто обидит ее, обидит и меня тоже.

Попрощался сын короля с женой и с родителями и уехал.

Быстро Калонек со своим войском разгромил англичан. Пришлось им убегать, только пятки сверкали.

А жена его, как только осталась одна, пошла в свою комнату и стала плакать. Так и плакала день-деньской. Сначала свекровь не мешала ей — пусть делает как знает. Но недолго так было. Завидовала старая королева, что сын ее любит дочь крестьянина больше, чем родную мать, и решила погубить невестку. Поручила она слугам следить за всем, что делала молодая жена, но не нашла ничего, в чем могла бы ее упрекнуть.

Через месяц, после того как отбыл Калонек на войну, написала ему мать, что жена его понравилась — чтобы дать ему знать о том, скоро у него появятся наследники. И сама жена ему написала то же самое. Обрадовался Калонек.

А старая королева тем временем начала отсылать прочь служанок невестки одну за другой, стала запрещать принцессе выходить на улицу, а потом и вовсе прогнала из покоев в полуразвалившийся домик в дальнем углу сада. Чернила и бумагу у принцессы отняли, чтобы она не могла ничего написать мужу.

Прошло время и родила принцесса трех сыновей, как две капли воды друг на друга похожих: никто бы их различить не смог, если бы не было у каждого из них метки на плече. У одного на плече была метка, как лук, у другого — копье, а у третьего — меч. Но не успела принцесса увидеть своих сыновей. Слуга, которого приставила к ней свекровь, унес их, едва появились они на свет, а на их место положил щенят. Когда жена принца пришла в себя, ей сказали, что родилось у нее вместо детей три щенка. То же самое написали Калонеку, и спросили у него — что же делать с ними?

Калонек отвечал, что надо оставить их вместе с принцессой при дворе до его приезда, кормить-поить и ни в чем не отказывать. Не очень-то он верил своей матери. Как раз незадолго до этого умер король — его отец — и теперь своенравная королева делала во дворце, что хотела.

Война заканчивалась, и Калонек собирался уже ехать домой, чтобы повидать жену, как вдруг ему сказали, что жена его умерла. Опечалился принц. Стал он дальше рубить англичан, да так, что они пощады запросили. Как ни старался Калонек, не мог он найти смерть в бою. Устал он от войны, заключил мир с врагами и отправился домой, чтобы самому убедиться в том, что случилось. Все казалось ему, что жива его жена, что страдает она.

Так оно и было. Королева приказала отправить невестку подальше от дворца и бросить ее в яму вместе с тремя щенками. Давали им только воду да сухой хлеб. Собаки ели досыта, а принцессе мало что доставалось. Стала она худой как хворостинка. Когда узнали, что молодой король возвращается домой, щенков вытащили из ямы и привели во дворец.

Дома Калонек все пытался разузнать, от чего умерла его жена. Спрашивал он то у одного, то у другого, и все отвечали ему, что умерла она от горя и тоски по нему. Так подучила их старая королева, чтобы ее сын никогда не узнал правду. Но Калонек не перестал думать о любимой. Часто снилось ему, что она, измученная и слабая, протягивает к нему руки и просит помочь. Год спустя предложила ему мать снова жениться.

— Нет, нет, — ответил он. — Никогда я больше не женюсь, потому что люблю я дочь крестьянина и никого больше не полюблю.

Чтобы заглушить горе, стал он снова, как раньше, читать книги. Ведь правду говорят, что книга не хуже иного друга, ведь она дает только добрые советы.

Но вернемся назад и узнаем — а что же случилось с тремя сыновьями жены молодого короля?

Старая королева приказала сделать колыбель, которая могла бы плыть по воде, как лодка, и закрывалась бы сверху, и положила в нее младенцев, а рядом с ними — лук, копье и меч, и в придачу много золота и серебра. Приказала она бросить колыбель в речку, которая протекала возле дворца.

Река отнесла колыбель к пруду, возле которого стояла мельница. И как раз в это время вышел мельник открыть затвор и пустить воду крутить мельничное колесо. Удивился мельник, когда увидел колыбель на воде, а еще больше удивился, когда вытащил ее из воды, открыл ключом, который был в замке, и увидел в ней трех младенцев, оружие и деньги.

Детей он отдал жене и наказал воспитывать их и кормить, как своих. У жены было доброе сердце, и сказала она, что так и сделает. Она вымыла и одела детей так хорошо, как могла.

Так три брата росли на мельнице, красивые да пригожие, как три ивы на берегу реки. Приемные родители заботились о них, как о своих детях. Часто ходили братья играть с другими детьми, которые прозвали их Лук, Копье и Меч — по тем меткам, которые у каждого из них на плече были, и по их оружию.

Однажды играли они с юлой, и вдруг поссорился Лук со старшим сыном мельника. Рассердился сын мельника и закричал:

— Ты не брат мне, и Меч с Копьем не мои братья, и наши мать с отцом тебе не родители, они вас нашли и воспитали!

Как услышали это три брата, побежали к мельничихе и рассказали ей это. Мельничиха, чтобы их успокоить, стала говорить, что все это неправда, что она их мать, а мельник — их отец. Но все напрасно. Так и не смогла она их уверить, что родились они вместе с другими детьми на мельнице, да и трудно было убедить их — слишком непохожи они были на других. С того дня держались Лук, Меч и Копье все время вместе и играли только друг с другом. Понемногу стали они отдаляться от других детей. Когда нм исполнилось шестнадцать лет, сказал Лук своим братьям, что пора ему собираться в дорогу.

— Если то, что о нас говорят — правда, — сказал он, — и это не наш дом, и не знает никто, кто нам приходится отцом, а кто — матерью, то пойду я и узнаю, откуда мы родом. Слышал я (да и вы, братья, наверное, часто слышали), что есть на свете Птица Правды. Надо бы нам поймать ее и выспросить, кто наши родители и в какой стране живут.

— Верно, — ответили братья. — Мы уже выросли, и пора нам идти искать судьбу в дальних краях, раз мы не здешние.

— Хорошо, — сказал Лук. — Первым завтра на заре отправлюсь я. Вот лук, который дал мне мельник. Я привяжу его к лавровому дереву в уголке сада. Если лук упадет на землю, то знайте, что меня больше нет на свете, и тогда надо будет одному из вас идти искать Птицу Правды, а если и он ее не найдет, то пусть пойдет искать третий.

Так и договорились. Вернулся Лук домой и говорит мельничихе:

— Завтра с утра, матушка, отправляюсь я в путь.

— Куда ты пойдешь? Чего ты хочешь? Или плохо тебе здесь? Может быть, обидел кто тебя?

— Никто меня не обижал, — ответил Лук. — По все равно я уйду, куда Бог пошлет. Не отговаривайте меня, матушка. Если я решил идти, то так тому и быть.

Поняла мельничиха, что не сможет она его отговорить. Дала она ему денег, сколько могла, и на следующий день до зари распрощался Лук со своими приемными родителями и со своими двумя братьями, которые вышли его проводить.

Шел он, шел, и через два дня оказался на высокой и широкой равнине. Оттуда увидел он алое солнце, которое светилось огненным закатным кругом. И захотел Лук, чтобы вот так же осветилось его сердце светом правды, который укажет ему дорогу и поможет найти отца с матерью. Так смотрел он в небо и не заметил старую-престарую корриганку^[12], которая протягивала руку и просила у него хлеба.

— Кусок хлеба? — удивился Лук, когда увидел и услышал ее. — Нет у меня больше хлеба, бабушка. Но я могу дать вам денег.

— Благодарю тебя. Вижу, что у тебя доброе сердце, — отвечала она. — Только не нужно мне денег, мне бы хлеба раздобыть. Куда идешь ты, добрый человек?

— Трудно ответить, бабушка, потому что я и сам не знаю. Я ищу Птицу Правды. Нет другой такой птицы на земле. Она всякому, кто ее сумеет поймать, расскажет то, о чем он знать хочет.

— Если ты ищешь Птицу Правды, — сказала старушка, — то я смогу дать тебе совет, как ее поймать. Надо тебе идти еще три дня, чтобы дойти до птицы. Сидит она на огромном дереве в золотой клетке. А дерево то стоит на просторной лужайке перед красивым замком. Охраняют его чудовища, у которых из глаз, изо рта и из ноздрей вылетают огонь и молния. И запомни: птица, которую ты ищешь, до того как ее поймают, говорит только ложь. Не верь тому, что она станет рассказывать, когда будешь лезть на дерево. Будет ее голос нежным, как летний ветер, и будет она говорить: «Посмотри вниз, сынок, посмотри на отца, посмотри на мать!» А ты ее не слушай. Не наклоняй голову и вниз не смотри, а не то упадешь тут же вниз и умрешь, как умерли все те, кто лежит вокруг. Кроме того, тебе нужно прийти туда ровно в полдень — к этому времени засыпают чудовища, что охраняют птицу.

Послушав старушку, пошел Лук дальше и через три дня оказался перед деревом, на котором сидела Птица Правды. Ровно в полдень подошел он к дереву. Как только в замке часы пробили двенадцать раз, он прыгнул на дерево, стараясь не смотреть на чудовищ, которые спали между мертвецов.

Увидела его птица и заговорила:

— Друг мой, ты ведь ищешь своих родителей. Если хочешь увидеть их, посмотри вниз. Вон они, перед тобой.

Забыл Лук о том, что говорила ему корриганка, и взглянул вниз краешком глаза. Тут же свело у него руки, и упал он на землю мертвый. Как только упал он на траву, свалился лук с лаврового дерева в саду мельника. Увидели это два брата и все поняли.

— Кому из нас теперь идти искать Птицу Правды?

— Я пойду. — сказал Копье. — Пришел мой черед. Если увидишь, что упадет с этого дерева мое копье, как упал лук нашего брага, то знай, что нет меня больше на свете, и тебе идти искать птицу.

И отправился Копье на следующее утро по следам своего брата. Встретил и он старую корриганку, которая дала совет Луку. Так же как и Лук, не послушался он ее советов, и умер под деревом Птицы Правды.

Упало копье с дерева в саду мельника, как только упал на землю его хозяин. Увидев, что оба его брата погибли, собрался Меч уходить из дома мельника. Вонзил он свой меч в лавровое дерево. Встретил и он старую корриганку. Она и у него попросила хлеба.

— Пожалуйста, — ответил Меч. — Берите и ешьте все, что у меня есть.

— А подождешь ли ты, пока я весь хлеб съем?

— Отчего же не подождать? — ответил Меч. — Времени у меня много: никто не ждет меня на этой земле.

— Ты так думаешь? А мне кажется, что когда поймаешь ты Птицу Правды, которую ты ищешь, то увидишь, сколько людей тебя дожидается. Послушай меня хорошенько. Были здесь недавно два юноши, похожие на тебя, как родные братья. Оба они погибли, потому что меня не послушались. Вот что я им говорила: сидит Птица Правды, одна-единственная на свете, на огромном дереве в золотой клетке перед замком, прекрасней которого на всей земле нет. А под этим деревом посреди лужайки, сидят чудовища, у которых из глаз, изо рта и из ноздрей вылетают огонь и молнии. Они птицу охраняют. Пока ты ту птицу не поймаешь, будет она Птицей Лжи. Не верь ни слову, когда она станет говорить тебе, чтобы ты посмотрел вниз, когда ты будешь лезть на дерево. Ничего не слушай, только вверх смотри. Только взглянешь вниз — и упадешь замертво рядом с братьями. Надо тебе быть у дерева, как только пробьет полдень. В это время чудовища спят, и только через полчаса они просыпаются. За это время ты должен успеть все сделать и убежать от дерева, потому что иначе чудовища поймают тебя и задушат ту же. Когда возьмешь Птицу Правды вместе с клеткой и спустишься на землю, дай понюхать твоим братьям и всем остальным, кто там есть, вот эту травку, и сразу же они оживут, как будто и не умирали вовсе. А потом придете ко мне все трое. Делай, как я тебе говорю, не бойся, и тогда сумеешь ты все сделать, как надо, и найдешь отца с матерью.

Сказала она это и исчезла.

Сделал Меч все, как она ему сказала. Пришел он к дереву в полдень, залез на него. Что бы ни говорила птица, он ее не слушал. Снял он птицу вместе с клеткой и спустился вниз. Как только спустился, вытащил из кармана травку, что дата ему старая корриганка, и дал ее понюхать всем, кто лежал мертвый вокруг него. Тут же ожили люди, встали, поблагодарили Меча, попрощались с ним и с его братьями, которых он оживил первыми.

Побежали братья прочь, пока беды не случилось. Прибежали они на полянку, где встречали старую корриганку. Смотрят — а она им навстречу идет, рада-радешенька, особенно когда на Меча поглядывает.

— Послушался ты моего совета, — говорит. — И правильно сделал. Вот уже четыреста лет я тут стою и даю советы всем тем, кто идет искать Птицу Правды, и хотя не так уж трудно выполнить то, о чем я говорю, ни один человек, кроме тебя, меня не послушал. Теперь твои братья знают цепу моим словам. А ты, Меч, можешь теперь спрашивать у Птицы Правды обо всем, что ты хочешь знать про отца с матерью. Расскажет она тебе, кто они такие и в какой стране живут, и совет тебе даст, как их найти. А перед тем, как проститься, должна я вам спасибо сказать и рассказать вам, кто я такая.

Матерью моей была могущественная королева из далекой страны. Было мне столько же лет, сколько вам, когда попросила меня моя крестная, добрая корриганка, принести ей Яблоко Красоты с маленького острова, что стоит посреди большого озера. «Растет то яблоко, — сказала крестная, — на дереве, которое выросло из ветки Древа Добра и Зла, а охраняет его Анку — Смерть. В руках у него коса, которой он перерезает нить жизни всякому, кто осмелится сорвать яблоко.» Научила меня крестная: «Дам я тебе шелковые башмачки. В них ты сможешь бегать по воде, как посуху. Когда подойдешь близко к Анку, ничего ему не говори, только ударь по его косе этим синим камешком, коса превратится в золу, и он ничего не сможет сделать тебе. Иначе, — сказала она, — придется тебе умереть, как умерли все те, кто хотел добраться до яблока.» Но я была молодая и непослушная, как два твоих брата, плохо я слушала ее советы. Так мне понравилось бегать по воде, что начала кружиться вокруг острова и вокруг Айку, резвиться и дразнить его. А он крутился, не сводя с меня взгляда, нацелив на меня косу. Прыгнула я с разбегу на остров и стала искать волшебный камешек в кармане. Тут и настигла меня коса Анку, и упала я на землю, но не умерла, как все. Спасла меня волшебная сила моей крестной. Пришла за мной крестная и унесла меня с острова. А в наказание превратила она меня в старую корриганку, и приказала стоять здесь, на поляне, чтобы я давала советы всем, кто идет искать Птицу Правды, как и вы, и до тех пор должна была я здесь оставаться, пока не найдется кто-нибудь, кто поймает птицу. И вот ты, Меч, выручил меня, и должна я отплатить тебе добром за добро. Скоро я снова стану такой же молодой и красивой, какой была до того, как стала старой корриганкой по воле моей крестной.

Не успела она этого сказать, как появилась ее крестная. Одета она была в белоснежное платье, и казалась очень молодой, несмотря на то, что была она на самом деле древней старушкой. Чело ее светилось, а на голове переливалась прекрасная корона из камней-самоцветов, оправленных золотом и серебром. Взяла она свою крестницу за руку, и та превратилась в девушку-красавицу.

— Надо отблагодарить тебя, — сказала крестная Мечу, — за то, что ты сделал для моей крестницы. Ты станешь королем Бретани после смерти твоего отца. Что бы ты ни делал, все будет к лучшему, и ни один враг перед тобой не устоит. И будешь ты самым сильным из людей, если только всегда будешь честен. А вместо доброго совета дам я тебе вот этот синий камешек, который я дала когда-то крестнице, чтобы она достала мне Яблоко Красоты. Ей камешек принес только несчастье, а в твоих руках он послужит доброму делу! Посмотри, какой он красивый! Я отколола его от того огромного камня, вокруг которого вертится Земля, как колесо вокруг оси. Этому камню ни огонь, ни железо не страшны. Все он может делать, кроме одного — приносить зло. Если захочешь чего-нибудь, возьми его в руки и исполнится любое твое пожелание, если, конечно, твои намерения будут добрыми. По если ты захочешь сделать что-то дурное, камешек покраснеет и растает, если ты не передумаешь. Слушайся его, Меч, как послушался ты мою крестницу. Знала я, что ты придешь и избавишь ее от наказания. Я сама направила тебя к ней, чтобы ты сделал ее счастливой, а она — тебя. Ты — сын короля, а она — королевская дочь. Ее мать с отцом правят прекрасной заморской страной. Через четыре года, после того, как вместе с отцом вы разгромите в бою англичан (мой камешек тебе на войне поможет), моя крестница станет тебе женой, и будешь ты счастлив с ней до конца своей жизни.

Сказала она это и исчезла вместе со своей крестницей в мгновение ока, а куда — никто не знает.

Третий вечер

Сказали тогда Лук и Копье своему брату:

— Давай спросим у Птицы Правды, кто наши отец с матерью и где их найти.

Спросили они, и птица ответила:

— Отец ваш — король, сын бретонского короля. Зовут его Калонек. А ваша мать — дочь крестьянина. Ваша бабка приказала бросить ее в темную яму, куда пи один солнечный луч не проникает, и в этой яме держат ее на хлебе и воде. А вашему отцу она сказала, что его жена умерла, как только родила, а на место трех новорожденных сыновей положила трех щенков. Вы и есть те самые три сына. Живет ваш отец в большом городе на берегу моря, что на краю света. Вы найдете его, если станете идти на закат, никуда не сворачивая.

Тут же отправились три брата в дорогу и через неделю оказались на высоком месте, откуда было видно море. А на берегу стоял город, равного которому по красоте во всем свете не сыскать. Спросили братья у птицы, тот ли это город, где их отец живет.

— Да, — отвечала птица, — ваш отец в этом городе, и вы можете увидеть его и поговорить с ним. Но помните: отец ваш — славнейший король, и ни один солдат не охраняет его и его дворец. Лучше всякого стражника охраняет его народ, который любит его, как родного отца. Завтра же вы его увидите, и коли хотите, скажите ему, чтобы попросил он меня песню спеть и сказку рассказать, когда сядет он за стол со своей челядью и родней. Тогда и скажу я ему, что вы его дети.

Так братья и сделали.

Когда увидел король братьев-близнецов, как две капли воды на его жену похожих, потеплело у него на сердце. Подумал он: «До того похожи эти трое на мою любимую, когда была она еще совсем молодая, что готов поверить, будто они мои дети.» А сам сказал:

— Приходите ко мне завтра, не бойтесь, и я вашу птицу послушаю, да и вас самих заодно.

На другой день пришли они, как было условленно. Обратился при всех король к Мечу и спросил, чего он хочет.

— Хотелось бы мне, — отвечал Меч, — чтобы наша птичка спела перед вами и рассказала мне о том, что я знать хочу. Но сначала пусть все двери закроют, а иначе она ни говорить, ни петь не станет.

Тут же двери закрыли, и запела птица, да так, что все загрустили. Никогда никто не слышал такой прекрасной песни, будто музыка органная раздается. Ни соловей, ни жаворонок с этой птицей не сравнились бы. Когда кончилась песня, все стали спрашивать, из какой она страны.

— Из Страны Правды, — отвечал Меч. — А сейчас расскажет она вам удивительные вещи. А ну-ка, птичка, посмотри на тех, кто за столом сидит и скажи, кто это там, во главе стола?

— Это король, твой отец и отец твоих братьев.

— А нет ли здесь среди этих женщин его жены?

— Нет, — отвечала птица. — Далеко отсюда его жена. Многие думают, что она умерла, а другие знают, что жива она и живет под землей, в яме далеко отсюда, и кормят ее только водой и хлебом.

— А кто же ее туда бросил?

— Мать короля и те, кто с ней рядом сидят. Она руки им золотом и серебром умыла, чтобы молчали они и правду не рассказывали. Завидовала она невестке и рассказала сыну, что, пока он воевал, жена его родила вместо детей трех щенят. Не поверил сын, вернулся домой. Но сколько он ни спрашивал, сколько ни пытался правду узнать, никто не рассказал ему о том, что с его женой сделали, покуда он солдатами командовал. Вы трое и есть дети короля. Спрятали вас, положили в колыбель, которая по воде плыть могла, и бросили колыбель в реку, что неподалеку течет. Вот что случилось, — сказала птица, — и это чистая правда.

Как услышал это король, поднялся с места, подошел к сыновьям и обнял их, а потом сказал:

— Ни один из тех, кто причинил зло моей жене и детям, не выйдет отсюда, пока не получит по заслугам. Хочу я, чтобы правда победила ложь, ведь ложь порождает зло. А потому буду я вырывать ее с корнем, клянусь, где только ни найду ее ростки. А тебе, матушка, за то, что ты столько страданий мне причинила, придется отправиться туда, где столько лет томилась моя любимая. Посмотрим, понравится ли тебе жить под землей и питаться хлебом и водой.

Приказал он схватить старую королеву и отвести туда, где держали его жену. Вызволили жену короля из ямы. Не узнала она сначала своего мужа — столько ведь лет прошло! — но как только сказали ей, кто перед ней стоит, бросилась она королю на шею и зарыдала. Да и королю нелегко было узнать ее — так она исхудала и подурнела. Только любовь ей помогала, иначе давным-давно рассталась бы дочь крестьянина с жизнью. И хотя много зла ей сделали, по-прежнему оставалась она доброй. Увидела, что на ее место отправляют старую королеву, и говорит:

— Не надо никого за меня наказывать. Никогда я не смогу быть счастливой, если буду знать, что кто-то страдает, как я страдала. Жить без солнечного света, вдали от людей — это слишком тяжелое наказание. Я прошу тебя, любимый, во имя тех мучений, которые я перенесла, не подвергай никого такому наказанию.

Послушал ее король и отпустил мать на все четыре стороны. Больше никто ее не видел.

А молодая королева прожила еще много лет в любви и согласии с мужем, и было у нее много внуков.

Как сказала старая корриганка, так все и случилось. Снова напали на Бретань англичане, но скоро победил их Меч, и не давал он нм отдыха, пока не пали они перед ним на колени, пока не запросили они мира убретонского короля.

После того захотел Меч жениться на дочери заморского короля, но не сказал отцу, у какой принцессы хочет он просить руки. Послал король гонца по ту сторону моря в Великобританию, чтобы тот попросил для его сына руки королевской дочери, о которой он слышал много хорошего. Согласился заморский король, ведь все удавалось Мечу, помогал ему волшебный камешек и ни разу за него не краснел и не терял силу. Через шесть недель сыграли свадьбу. Такой пир устроили во дворце, какого до того никто никогда не видел. Всех пригласил Калонек во дворец, все туда пришли, и бедные и богатые, и все вернулись из дворца довольные, все хвалили короля и его близких.

Вот и все! И пусть пойдет эта сказка на пользу каждому, кто меня слушал.

Да будет так.

Парик Короля Фортуната

Давным-давно жили в бретонском городке Лaнюон девушка и юноша, оба из хороших семей. Познакомились они, да и поженились. Так ведь часто бывает, правда? Поженились они, и стали жить в деревне. Так прожили они несколько лет в любви и согласии, но — вот беда-то! — не было у них детей. Скучно им было без детей, вот и стали они ругаться, да ссориться. Жена говорила, что это муж во всем виноват, а муж говорил, что это все но ее вине.

И вот однажды понял муж, что дальше так продолжаться не может, и пошел к одному человеку, известному своей ученостью. Некоторые говорили даже, что он был колдун. Пришел к нему муж и рассказал, как им плохо с женой живется и отчего все это.

— Не можем мы больше так жить, — сказал он мудрому человеку. — Не дом у нас, а сплошной ад. Вот и пришел я к тебе, чтобы ты нас с женой выручил.

— Помогу я вам, — ответил мудрец. — Но только на несколько лет я могу сделать вас счастливыми. — И повел его в сад. Подошли они к дереву, на котором росли три яблока — зеленое, желтое и белое. Говорит колдун:

— Сорви любое яблоко и съешь его.

Выбрал крестьянин белое яблоко. Съел он его, а мудрец сказал:

— Через девять месяцев и один день родится у вас сын. Будете вы с женой счастливы, как только могут быть счастливы родители. Но в тот же день, когда исполнится ему пятнадцать лет, уйдет он из дома, и больше вы его никогда не увидите. И что бы вы ему ни предлагали, ничего он не возьмет с собой, а скажет вам: «Ничего у меня не было, когда я вошел в ваш дом, ничего я не возьму с собой. Как пришел, так и уйду.» Даже проводить себя он вам не позволит. Тогда скажите вы ему: «Возьми, сынок, хотя бы то, что найдешь в покосившейся лачужке на краю дороги.» Вот и все. Теперь иди домой и все будет, как я сказал.

Вернулся крестьянин домой веселый, как солнце весеннее, и говорит жене, что родится у них сын через девять месяцев. Обрадовалась жена, ведь не знала она, что потом должно случиться. Муж-то у нее умный был, и про то, что мудрый человек сказал, ей не все рассказывал.

Вот прошел месяц, два, три. Стала жена поправляться. Радуется муж: не обманул его мудрый человек. И правда, как говорил колдуй, так все и случилось. Через девять месяцев и одни день родила жена сына, такого красивого да такого сильного, будто ему уже год исполнился. Заботилась о нем мать, и отец о нем заботился, ничего они для него не жалели. И то сказать, люди они были зажиточные, и ни в чем сыну не отказывали. Рос мальчик, рос, а отец его становился все мрачнее и просто на глазах таял. Спросила его жена, что же с ним случилось, а он ответил:

— Скоро и с тобой то же самое случится.

И правда, скоро должно было исполниться то, о чем колдуй говорил.

За день до того как ему пятнадцать лет исполнилось, пришел сын к отцу с матерью и говорит:

— Вот уж пятнадцать лет живу я в вашем доме. Здесь я счастлив был, и спасибо вам за это. Научили вы меня всему, что человеку в жизни знать надобно. Благодарен я вам за все. А пришел я сказать вам, что завтра пора мне уходить от вас.

Как ни старались отец с матерью скрыть от него, сколько ему лет было, все равно узнал об этом мальчик, и в назначенный день решил уйти от них. Хотела мать, чтобы взял он с собой серебра и золота, по ничего он не взял, а сказал только:

— Матушка! Когда родился я на свет, ничего у меня не было. Так и уйду я отсюда и ничего с собой не возьму. Возьмите свои деньги и делайте с ними, что хотите. А мне идти пора. Прощайте! Больше вы меня никогда не увидите.

Па следующее утро, оделся он, и пошел с родителями прощаться. Поцеловал он их, и сказал: «В лучшем мире встретимся!»

— Съешь хоть что-нибудь, перед тем как в дорогу отправляться, — говорит ему мать.

— Ничего мне не надо, — отвечает сын.

Захотел отец пойти проводить его. Только дошел до порога, как остановил его сын.

— Батюшка, — говорит, — не ходи меня провожать. Поди, лучше, побудь с матерью, а я пойду один туда, куда мне надо идти.

— Коли не хочешь, сынок, чтобы я провожал тебя, — сказал отец, — коли не хочешь брать ничего с собой из дому, возьми хотя бы то, что найдешь в покосившейся лачужке на краю вон той дороги.

— Хорошо, — ответил сын. — Прощайте!

И отправился в дорогу.

Когда проходил он мимо покосившейся лачужки на краю дороги, вспомнил о том, что отец ему говорил. Заглянул он в нее и видит — стоит там конь под седлом и в сбруе.

— Не хотел, видать, отец, чтобы я пешком шел, — подумал сын. — Но раз уж стоит здесь конь, так уж и быть, поеду на нем.

Так он и сделал. По дороге не ел он и не пил, ведь в кармане у него ни гроша не было.

Однажды подъехал он к какой-то пустоши. Решил он пересечь ее и, когда доехал до середины, услышал шум. Поднял он голову и видит — дерутся в воздухе два ворона. Пока он глядел на них, чтобы узнать, из-за чего они дерутся, выронил один ворон какую-то вещь, и упала она на землю.

— Что это такое? Пойду, посмотрю.

— Не ходи, — говорит ему конь. — Лучше ехать тебе своей дорогой и не терять времени.

— Что такое! — удивился его хозяин. — Ты никак разговаривать умеешь!

— Умею, — отвечает конь, — не хуже тебя, а может даже и лучше.

— Ладно, ладно! Никуда я не поеду, пока не посмотрю, что это такое птицы уронили.

— Пожалеешь ты потом, — говорит ему конь.

— Да будет поздно. Но уж если ты это вбил себе в голову, то иди — тем хуже для тебя!

Пошел крестьянский сын искать то, что вороны обронили и увидел парик. Взял он его, засмеялся и сказал:

— Да, в такое только на масленицу наряжаться!

— Выброси этот парик, — говорит ему конь. — Так лучше будет.

— И не подумаю! Пусть он у меня будет.

Повертел он парик в руках, рассмотрел как следует и увидел, что на нем золотыми буквами написано, что принадлежит он королю Фортунату. Положил он парик в карман и дальше поехал. Ехал он ехал, пока не оказался в далекой стране, в огромном лесу. Говорит ему конь:

— Ну все, дальше мне ехать нельзя, должен я здесь остаться. Построй мне дом из хвороста и оставь меня там, а дальше один иди. Недалеко отсюда есть большой город. Там живет король. Если захочешь найти работу — пойди к нему, он возьмет тебя к себе на службу. Делай все, что он тебе прикажет, а если какой совет понадобится — приходи ко мне.

Как конь говорил, так и сделал крестьянский сын. Пришел к королевскому дворцу и спросил у старшего слуги, не найдется ли какой работы.

— Могу я взять тебя конюхом, — сказал старший слуга. — Больше никакой работы для тебя нет.

— А мне ничего другого и не надо, — ответил крестьянский сын. — Мне все равно, какую работу исполнять.

Повели его на конюшню и показали двух жеребцов, которых должен был он кормить и скребницей чистить. И стал крестьянский сын конюхом работать. А был он, не забывайте, красавец, второго такого на свете не было. Поэтому и стали ему завидовать все, кто при дворе служил, а особенно — другие конюхи. И еще — день ото дня хорошели его кони, любо-дорого посмотреть. Ни у кого больше таких холеных коней не было. Стали поговаривать между собой конюхи, что ворует крестьянский сын у их коней корм и своим коням отдает. Но как ни следили за ним, ничего не подглядели — да и как они могли подглядеть, если не воровал он ничего? Ничего особенного не давал он своим коням, чтобы они здоровьем наливались — хорошие были кони, да и все тут.

Конюхам каждый день выдавали деньги на свечи, чтобы ночью в конюшне светить. А крестьянский сын свечей по ночам не жег, и вот почему. Ночевал он как-то в конюшне и вдруг проснулся от яркого света. Огляделся он — откуда такой свет? — и видит, что выпал у него парик из кармана, пока он спал, и осветилась конюшня так, будто солнце посреди бела дня туда заглянуло.

— Красота-то какая! — подумал конюх. — А еще говорил мне мой конь, что не надо было парик подбирать. Прав я был, не нужно теперь по ночам свечи жечь: если понадобится посветить — выну парик из кармана. И денег у меня будет больше: вместо того, чтобы свечи на них покупать, я их себе оставлять буду.

Как сказал он, так и сделал. На следующее утро повесил он парик под крышей конюшни, и стала конюшня красивей, чем королевский дворец. Так прошел месяц, другой. Настала масленица. Стали все наряжаться, и наш конюх тоже. Надел он хорошую одежду, надел парик и стал в нем гулять но городу. Удивились все, стали судачить:

— Наверное, это какой-нибудь знатный принц, может быть, познатнее нашего короля. Он ведь сияет весь, и весь город от этого светится.

Услышал король, что люди говорят, и сам пошел посмотреть на чудо. Посмотрел, удивился, и пригласил конюха к себе во дворец. Не знал он, кто перед ним, да и как он своего конюха узнать мог? А тот обрадовался, загордился, на расспросы короля стал отвечать. Спрашивает король — кто такой он, да откуда.

— Зовут меня Яном, — отвечает ему конюх. — Родился я далеко отсюда, а в ваш город недавно приехал. — Говорит, а сам усмехается — не узнает его король, да и все тут!

— Вы, наверное, сын какого-нибудь знатного принца, — говорит король. — Уж очень вы красивый человек!

— А вы думаете, что только принцы, короли, да их дети могут быть красавцами? Ничего подобного, в любой семье красивый человек может родиться. А иной конюх не только не хуже короля может выглядеть, но еще и получше будет.

— Конюхи так красиво не одеваются, — отвечал король, — и париков как мы с вами, не носят.

— А вот и нет! Я-то конюх, и нужно слепым родиться, чтобы не узнать меня!

— Что такое! — удивился король. — Так ты мой конюх Ян?!

— Да, — смеется Ян. — Это я и есть, — и собрался уходить.

— Погоди, погоди, — сказал король и снял с него парик. Посмотрел, повертел в руках, прочитал надпись.

— Хотел бы я познакомиться с тем, кто этот парик до тебя носил, — говорит. — Ведь слышал я, что есть у него дочь, девушка, первая на свете красавица… Скажи-ка мне на милость, где ты взял парик короля Фортуната?

— Нашел я его посреди пустоши, над которой дрались два ворона, и выронили его, — сказал Ян и с тем ушел.

И вот прослышали другие конюхи про парик и сказали королю, что похвалялся Ян, будто знает короля Фортуната и, если захочет, сможет посвататься к его дочери. Хотелось им от него избавиться, вот они на него и наговаривали.

— Ну хорошо, — сказал король, — посмотрим, правду ли он говорит.

Позвал он Яна и говорит ему:

— Слышал я, что ты, Ян, можешь посватать за меня дочь короля Фортуната?

— Кто же мог вам такого наговорить-то? Я и не думал о таком никогда!

— И не оправдывайся! Конюхи часто слышали, как ты хвастался, будто можешь к ней посвататься.

— Неправда все это, — ответил Ян. — Выдумки и ничего больше! Что же, не верите вы мне, что я этот парик на земле нашел? Похоже, придется мне идти искать вам эту девицу, про которую я и слыхом не слыхал! Вот свалилось несчастье на мою голову из-за этого парика!

— Нет мне дела до твоего несчастья! Иди и приведи мне невесту. А не приведешь ее ко мне — пеняй на себя!

Туг заплакал Ян и вспомнил о своем коне — до того дня он о нем и не думал. Пошел он в лес, туда, где коня своего оставил.

— Так я и знал, — говорит конь, — что ты придешь ко мне за советом. Разве не говорил я тебе, чем все кончится? Не послушал ты меня, а теперь вот в беду попал. Ну да ладно! Иди к королю и скажи ему снарядить три корабля, да пусть даст тебе самые красивые, какие только у него есть. Одни корабль пусть будет гружен тушами быков, порезанными на четыре части, другой — овсом, а третий — просом. Тогда и отправимся мы в дорогу.

Пошел Ян к королю и попросил у пего все, о чем ему конь сказал. Снарядили корабли и отправились Ян с конем в плавание. Ветер был попутный, и плыли они без забот, пока не приплыли к устью какой-то небольшой реки. Говорит конь:

— Надо нам зайти в устье. Там и ждет нас работа. Смотри, Ян, не зевай, а бросай в воду туши быков по обе стороны корабля. Набегут дикие звери, и не миновать нам беды, если мы их мясом не накормим.

Прибежали со всех сторон дикие звери. Стал Ян им мясо кидать. Обрадовались звери. Сам король зверей обрадовался, наелся, облизал губы и говорит Яну:

— Вижу я, что ты добрый человек, ведь ты досыта нас накормил. Надо нам тебе добром отплатить за это. Пусть мои подданные за себя сами решают, а я дам тебе шерстинку из моего хвоста. Если понадобится тебе моя помощь, возьми шерстинку и позови меня, и тут же я прибегу к тебе со своими зверями.

— Вот хорошо! — говорит Ян. — Спасибо вам!

И поплыли они дальше. Прошло какое-то время, и сказал конь:

— А теперь высыпай за борт просо. Прибегут муравьи, и сглодают нас, если мы их досыта не накормим.

Стал Ян просо высыпать направо и налево. Прибежали муравьи и съели в одно мгновение все до последнего зернышка. Никогда они раньше так сытно не ели. Обрадовался король муравьев и говорит Яну:

— Нет человека добрее тебя на всем свете! Надо нам отблагодарить тебя за твою доброту. Возьми мою ножку и заверни в клочок бумаги, а когда понадобится тебе моя помощь, вынь ее и позови меня. Туг я и прибегу вместе со всем муравьиным племенем.

Поплыли Ян с конем дальше и скоро оказались в стране гусей. Высыпали им овса. Обрадовались гуси, склевали овес, и сказал их король Яну:

— Возьми перышко из моего хвоста и, когда нужна тебе будет моя помощь, вынь перышко и позови меня, я тебе помогу.

Поблагодарил его Ян, и поплыли они дальше. Скоро приплыли они в город, где жил король Фортунат. Пошел Ян во дворец.

— Прибыл я к вам но делу, — сказал он королю. — Не знаете ли вы, часом, по какому?

— Откуда же мне знать, если ты не сказал мне об этом?

— Так слушайте: не вы ли потеряли свои парик?

— Да, было дело. Я полкоролевства отдам тому, кто его найдет.

— Ну что ж, скажу я, у кого этот парик. Далеко он, в западном королевстве у бретонского короля. А нашел ваш парик я. Дрались из-за него два ворона над пустошью, да так, что пух и перья летели с них, как снег в метель. Уронил один из них ваш парик на землю, а я его и подобрал. Отнес я парик нашему королю. Увидел король, как он светится — как солнышко на небе! — взял его у меня, рассмотрел как следует и прочел на нем ваше имя. Слышал наш король, что есть у вас дочь, да такая красавица — во всем крещеном мире другой такой не найти. Вот и приказал он мне ехать к вам и посватать за него вашу дочь. Вот не знаю только, отдадите вы мне ее или нет.

— Отдам! — ответил король Фортунат. — Если только ты выполнишь все, что я тебе прикажу.

— Что смогу, то сделаю!

— Ну ладно, завтра посмотрим. А пока, поди поешь и попей, ты ведь устал с дороги — и то сказать, путь был неблизкий, проголодался ты, наверное.

— Да, от еды я бы не отказался, — сказал Ян.

Поел он, попил, да и спать отправился.

— Завтра, — сказал ему король, прежде чем с ним проститься, — я скажу тебе, что надо сделать.

Проспал Ян всю ночь напролет, встал до рассвета и отправился к королю.

— Ну что же, ваше величество, я пришел. Что прикажете сделать?

— Да так, пустячок. Идем со мной.

И повел король Яна в огромный амбар, доверху наполненный неперебранным зерном.

— Вот твоя работа — перебери зерно до заката.

Подумал Ян про себя: «Вот задачку задал мне король!», а сам говорит:

— Ну, если псе ваши задания такие легкие, то принцесса мне без труда достанется.

Посмеялся король и ушел. А Ян растянулся на земле и захрапел. Настал полдень, а Ян все спит и в ус не дует. Пришла служанка обед ему принести, пришлось ей будить его.

— Если ты и дальше так работать будешь, — говорит служанка, — то плохо тебе придется. Берегись! Скоро уж вечер.

Пообедал Ян, выкурил трубку и опять на боковую. Проснулся он, когда солнце уже к закату клонилось.

— Пора уж и работу начать, — говорит Ян. — А не то и правда плохо мне придется. Эй, муравьиный король! Обещал ты мне помочь, если я в беду попаду. Прибегай ко мне со всем твоим муравьиным народом и перебери зерна.

Тут набежали со всех сторон муравьи. Принялись они зерна перебирать, да так быстро — слова сказать не успеешь, а они уж все сделали! Одному муравью и вовсе работы не хватило, так и остался он стоять, обиженный.

Перебрали они зерна. Пришел король Фортунат, видит — сделана работа. Призадумался он, почесал в затылке. А Ян знай себе радуется:

— Скоро ли ужин, ваше величество?

— Скоро, скоро, — отвечает король. — Иди, поешь, проголодался, небось, после такой работы.

— Да уж! Ну и работку вы мне задали! Устанешь от такой, как же! Вы что меня сюда — баклуши бить звали?

Поел Ян, попил, да и спать отправился. Утром приходит к королю Фортунату и спрашивает:

— Ну, что еще я должен сделать? Только не заставляйте меня, как вчера, в игрушки играть.

— Не бойся, — говорит король. — Пойдем.

Привел король Яна к пруду, огромному как море.

— Вот что тебе сделать надо: вычерпай всю воду из пруда этим ковшиком и положи с одной стороны больших рыб, а с другой — маленьких. Времени тебе даю до вечера, если, конечно, раньше не управишься.

— Ну, надрываться мне не придется, — говорит Ян. — Как ни старайтесь, все равно вашу дочку с собой увезу.

Ушел король. Взял Ян в руки ковшик, повертел его. Смотрит — а ковшик-то дырявый!

— Вот тебе и раз! Значит, этим ковшиком мне надо воду вычерпывать? Ну да ладно, все равно работа будет сделана, а времени до заката у меня достаточно.

Сказал так Ян и лег под буком подремать до обеда. В полдень пришла к нему служанка и принесла поесть. Разбудила его и говорит:

— Ну и лентяй! Только и делает, что ест и спит целый день, а работу вовремя выполняет. Уж не колдун ли ты? Или кто-нибудь тебе помогает?

— Да кто ж тут, кроме меня, может быть? Кто это мне помогать станет? — ответил Ян. — Да и какое тебе дело?

Поел Ян, выкурил трубку и снова заснул, будто и не будили его. Только за час до заката проснулся, и говорит сам себе:

— Поздновато что-то. Пора и за работу приниматься.

Позвал он гусиного короля и рассказал о том, что сделать надо. Прилетели гуси, и сказал их король Яну:

— Пруд осушить? Только и всего? Ну, это не надолго.

И пошли гуси к пруду. Каждый набрал в клюв глоток воды — и не стало пруда, гусей ведь много было, выбросили они всех больших рыб в одну кучу, а маленьких — в другую.

Вечером пришел король Фортунат и видит — сделано все, как он велел. Огорчился король, думает: «Боюсь я, что и правда придется мне отдать дочь за бретонского короля. Но не все еще потеряно, посмотрим, чья возьмет.»

А Ян смотрит на короля и усмехается. Тот тоже улыбнуться хочет, а не получается. Какую работу ни задашь Яну, все сделает!

Поужинал Ян и снова спать пошел. Наутро повел его король к большому лесу, дал ему лопату, мотыгу и топор и наказал вырубить весь лее, у деревьев сучья обрубить и в вязанки связать.

«Ну и глупый этот король, — подумал Ян. — Неужели он думает, что я стану надрываться и деревья рубить?»

Кинул Ян в сторону топор, мотыгу и лопату. Ударились они о дерево и на кусочки разлетелись.

«Ладно, — думает Ян. — Пусть этот король делает, что хочет, а дочку его я все равно увезу, вот тогда-то он на меня еще пуще позлится. А пока пойду-ка подремлю.»

Лег Ян на землю и заснул. Пообедал — и опять спать лег. Спал, спал, проснулся, видит — а солнце уже низко. Вынул он шерстинку и позван короля зверей. Тут же оказался король зверей перед Я пом.

— Что такое? — спрашивает.

— Нужно этот лес вырубить, сучья с деревьев обрубить, и в вязанки связать.

— И все?

— Все. Потом и отдохнуть можете.

— Ну, это не работа! — ответил король зверей.

— В один миг все сделаем, да так, что никто не придерется.

— Вот и славно! — сказал Ян и поблагодарил короля зверей.

Еще до заката солнца пришел король Фортунат, а все уже сделано.

— Да, перехитрил ты меня, Ян. Никогда не поверил бы, что на свете есть такие волшебники, как ты. Победил ты меня. Делать нечего, забирай мою дочь и вези ее в свою страну.

Обрадовался Ян. Поел он за двоих, выпил за шестерых, выспался всласть. А утром пришла к нему дочь короля Фортуната и сказала:

— Приходится мне уезжать из отцовского дома и ехать к бретонскому королю. Но пусть не думает король, что легко ему со мной придется. Я и ему, и его подданным задам работы!

Отправились Ян с принцессой в Бретань. Скоро приплыли они, и приняли их с почетом — в Бретани ведь всегда уважали красавиц. Но принцесса все хмурилась да плакала, скучала она по своей стране и причитала:

— Прощай, батюшка, прощай мой народ, прощай мой замок, прекрасный замок, который на четырех золотых цепях подвешен и который четыре отважных льва охраняют! Как мне хорошо там было! Зачем теперь мне ключи от этого замка? Для того чтобы напоминать мне о том, как хорошо мне было в доме у моего отца?

Сказала она так, да и выбросила ключи далеко-далеко в море.

Как увидел бретонский король красавицу, диву дался, обрадовался и говорит ей:

— Ну, девица-красавица, будешь ты меня любить? Скоро ли свадьбу сыграем? Ведь для того ты сюда и ехала.

— Конечно, — отвечает принцесса. — Скоро свадьбу сыграем — только тебе до этого немного поскучать придется. Не пойду я за тебя, пока не будет стоять здесь мой замок, который на четырех золотых цепях подвешен и который четыре отважных льва охраняют.

— Как же я твое желание выполню? — удивился бретонский король. — Кто же сможет сюда твой замок доставить?

— Пока не будет здесь замка — не будет свадьбы. А доставит его твой слуга, который смог меня сюда привезти. Он все сделать может.

— Что ж, говорит король, — пусть отправляется за замком, а не то не сносить ему головы.

— Делайте как хотите, — отвечает принцесса, — только чтобы все по-моему вышло. Пока не будет замка, не стану я вашей женой.

Позвал король Дна и говорит ему:

— Снова придется тебе сослужить мне службу. Теперь надо найти золотой замок дочери короля Фортуната.

— Нужно, по-моему, из ума выжить, чтобы такое приказывать — отвечает Ян. — Где это видано — замки из одного места в другое перевозить? И кто это придумал?

— Не твое дело рассуждать. Твое дело — слушаться. Иди, или через три дня голову на плаху положишь.

Опечалился Ян. «Да, — думает он, — никак не кончается работа.» Заплакал он, пошел снова к своему коню и рассказал, что скоро его должны казнить по приказу короля.

— За что ж тебя казнят?

— Надобно мне привезти в нашу страну золотой замок дочери короля Фортуната. Висит этот замок на четырех цепях и сторожат его четыре льва, сильнее которых на всем белом свете нет.

— Говорил же я тебе — много бед с тобой приключится, — отвечает ему конь. — Не послушал ты меня и вот опять в беду попал. Это тебе хороший урок! Завтра отправимся мы в дорогу и посмотрим, может быть, удастся нам раздобыть то, о чем принцесса просит.

На следующий день отправились они в дорогу. Прошло время, и оказались они около того города, где король Фортунат жил. Сказал конь Яну, чтобы вынул он из кармана шерстинку и позвал короля зверей. Так и сделал Ян. Прибежали звери.

— Мы к твоим услугам, Ян, Что надо сделать?

— Тяжелая работа вам предстоит. Надо задрать львов, которые дворец принцессы охраняют, — отвечает им Ян.

— Ну, с этим мы справимся, — отвечает король зверей.

Тут начали они битву со львами — только шерсть да куски мяса во все стороны летят. Такой шум поднялся, что земля задрожала. Убили одного льва. Еще больше разошлись звери, закипела битва, еще двух львов ранили, да так, что они на месте дух испустили. Один лев остался, но и его скоро прикончили. Расправились звери со львами, взялись за цепи и спустили замок на воду. Закачался он на море как корабль. Привязали замок к корме корабля Яна. Поплыл Ян домой, и замок за ним по морю плывет. Ветер был попутный, и быстро приплыли они домой.

А бретонский король целыми днями в окно смотрел, все Яна дожидался. Увидел он, что к берегу корабль подплывает, а за ним — чудесный замок, и побежал к принцессе.

— Посмотри, — говорит. — Видишь, привез Ян твой замок со Святых Островов.

Посмотрела принцесса и глазам своим не поверила.

— Правда, — говорит. — Это мой замок. Ветер его подгоняет, скоро он к берегу причалит.

— Ну вот теперь, — радуется король. — Сыграем мы свадьбу, ничего нам больше не помешает.

— А вот и нет! — отвечает принцесса. — Замок-то здесь, ну и что с этого? Посмотри на него, король Бретани, разве ты не видишь, что все двери в замке закрыты? Как же я войду туда, если у меня нет ключа? А ключи я в море бросили, когда сюда плыла. Где я их в воду кинула — и не помню даже. Пусть кто-нибудь пойдет да найдет их в королевстве рыб. Пока не принесут мне ключи, не будет никакой свадьбы.

«Вот задача-то! — думает король. — Никогда таких капризных девушек еще не видел! И взбрело же мне в голову искать себе невесту за морем, за тридевять земель! Ведь мог бы я и у себя найти жену, да получше этой. Но делать нечего. Не пристало на полпути останавливаться, а не то станут люди говорить, что не сладил я с какой-то упрямой да строптивой девицей!» Подумал он так про себя, а вслух и говорит принцессе:

— Как же, скажи на милость, эти ключи найти, если лежат они сейчас где-нибудь на дне морском, и где они — никто не знает, кроме, разве что, рыбьего бога? Не лучше ли новые ключи сделать, такие же золотые, и открывать ими двери да закрывать, когда душе угодно?

— Не нужны мне другие ключи, лучше моих все равно не будет. А если не принесут мне мои ключи, то снаряжайте корабль и везите меня обратно к отцу.

— Ладно, ладно, — говорит король. — Принесут тебе твои ключи, если это так важно. Но только кто же сможет их принести? Ни один человек в моем королевстве не сможет спуститься на дно морское и найти их.

— Как это? А про Яна вы забыли? Он-то наверняка сможет их найти, раз он смог привезти мне мой замок. Только он и сможет сделать то, о чем я прошу, а не сможет — не пойду я за вас замуж. Что хотите, то и делайте.

— Ну что ж, — сказал король. — Все я сделаю, как ты скажешь.

Позвали Яна к королю.

— Сдастся мне, — говорит Ян, — снова задала принцесса задачу. Чует мое сердце, до самой смерти не будет мне от нее покоя.

Пришел Ян к королю, а тот и говорит ему:

— Вот что, мой милый Ян. Много раз ты меня выручал, и вот опять придется тебе сослужить мне службу, да не самую легкую, но надеюсь, последнюю. Дело вот в чем. Привез ты сюда замок дочери короля Фортуната, так ведь?

— Конечно.

— Успел ты, наверное, его рассмотреть как следует, и видел, что все двери и окна в замке заперты. А ключей к ним нет. Были они у принцессы, да она их в море выбросила, когда сюда плыла. Надо тебе эти ключи разыскать, да только никто не знает, где они теперь.

— Так как же я их найду?

— Не мое это дело — знать, как ты их найдешь. Или ты мне принесешь ключи от замка, или — пеняй на себя.

— Хорошо, — отвечает Ян, — если так, то пойду я искать ключи.

И пошел он в лес к своему коню, а сам думает, что же делать. Пришел и говорит:

— Ну что, мой конек, ты мне на этот раз скажешь? Кажется, лучше б и не было меня на свете. Приказано мне теперь искать золотые ключи для принцессы, которые она сама же в море забросила.

— Придется тебе их найти, Ян. Не послушался ты меня, а ведь говорил я тебе: не бери ты этот парик, а не то раскаешься. Сейчас ты видишь, что я был прав. Делать нечего. Завтра придется нам в путь отправляться. Посмотрим, может быть, и удастся нам ключи раздобыть.

На следующий день пришли они к синему морю, и говорит Яну его конь:

— Прикажи зарядить пушки и пусть палят вовсю, пока не вынырнет из воды рыбий король и не спросит, чего нам надо.

Начали пушки палить, да так, что задрожала земля и заволновалось море. Вынырнул из моря король рыб и спрашивает:

— За что ты, Ян, моих подданных так обижаешь, из пушек по морю стреляешь? Или обидели мы тебя чем?

— Ничем вы меня не обижали, — отвечает Ян.

— А стреляю я для того, чтобы пришел ты поговорить со мной. Хочу я у тебя спросить — не видал ли ты где в море золотых ключей? Может быть, нашел их кто-нибудь?

— Как же я могу ответить тебе, Ян? Столько всего люди в море роняют, что всего и не перечесть. Если скажешь мне точно, где эти ключи в воду упали, тогда, может быть, и можно будет их найти.

— Да откуда же я знаю, где они в воду упали? У дочери короля Фортуната были эти ключи, она их в воду и бросила, видать со злости, когда я к бретонскому королю ее вез.

— Ладно, — говорит рыбий король. — Если перестанешь ты из пушек палить, то добуду я тебе ключи.

— Хорошо, — отвечает Ян. — Не буду я больше вас пугать. А ты за дело принимайся.

Свистнул рыбий король, и приплыли к нему со всех сторон рыбы. Столько их было, сколько пчел в улье. Окружили они своего короля. Говорит им король:

— Подплывайте ко мне по одному, чтобы я мог видеть, все ли здесь.

Стали рыбы друг за другом к нему подплывать. Смотрит он — все на месте, только рыбки-песчанки ист.

— Где же она опять пропадает? — рассердился король, — вечно ее не дождешься!

— Вон она плывет, — говорит одна рыба, — еле двигается, как будто целую скалу за собой тащит.

— Что же ты, негодная, опаздываешь? — спрашивает король.

— Да я еле из норы выплыла, — отвечает рыбка-песчанка, — не могу я быстро плавать: подобрала я где-то красивую вещицу, чтобы построить себе замок. Только уж больно тяжелая у меня ноша.

— Что это ты такое в море нашла?

— Да и сама не знаю. Вот, посмотрите сами, — и показывает королю ключи. Те самые, которые Ян искал.

— Вот, — говорит рыбий король. — Ключи, которые ты искал. Возьми их и не пугай больше моих подданных. Пусть люди на земле остаются — мы их трогать не будем. А рыбы пусть останутся в море — и вы не трогайте нас, оставьте нас жить и умирать там, где мы хотим.

— Так и будет, — ответил Ян. — И если смогу, то сделаю, чтобы впредь никто вас больше не тревожил. А если чем я вас обидел — то только потому, что иначе не смог бы ключи найти.

Поблагодарил Ян короля рыб и распрощался с ним.

Вернулся Ян с ключами домой и тут же к королю побежал. Гордился он тем, что так быстро с заданием справился.

— Ну что, — говорит король. — Ты уже возвратился?

— Да. — отвечает Ян. — И принес золотые ключи невиданной красоты, те самые, которые нужно было достать.

— Молодец ты, Ян, — даже и не знаю, как тебя отблагодарить, столько раз ты меня из беды выручал.

— Если хочешь наградить меня, то отпусти на все четыре стороны. Надо бы мне и отдохнуть. Так устал я от этой работы, что хочется мне пойти и просто поскитаться по белу свету.

— Не придется тебе больше работать. Как только обвенчаюсь я с дочерью короля Фортуната, я тебя щедро награжу за все, что ты для меня сделал. Думаю, не станет больше наша принцесса капризничать, все я выполнил, что она велела. Подожди немного, Ян, и получишь ты от меня награду.

Отдал Ян королю ключи и пошел прочь. А король с ключами пошел к принцессе.

— Ну, на этот-то раз, — говорит он ей, — ничего ты больше не придумаешь, чтобы свадьбу отсрочить.

— А вот и нет. Есть у меня одно желание. Выполни его, как выполнил ты все остальные. Хочу я, чтобы Яна заживо сожгли на городской площади.

— Что ты! — закричал король. — Да как же я могу сжечь человека, который столько хорошего мне сделал? Я же только что пообещал щедро его наградить.

— Ну что ж, — отвечает принцесса. — Придется тебе исполнить мое желание, а иначе — не бывать нашей свадьбе.

— Ладно, ладно, — говорит король. — Как ты скажешь, так и будет сделано.

И вот опять надо Яну за короля отдуваться! Позвал его король. Идет к нему Ян, а сам думает, что сейчас дадут ему награду за все его труды, да не тут-то было! Шел он к королю, подняв голову, а обратно шел — ниже плеч голову повесил.

— Зачем звали? — спрашивает Ян короля.

— Видишь ли, Ян, тяжело мне говорить об этом. Много сил ты потратил, чтобы мне помочь. И вот что тебе еще вытерпеть придется. Хочет дочь короля Фортуната, чтобы сожгли тебя живьем на городской площади. И как она сказала, так и будет сделано.

— Хорошо, — отвечает Ян. — Дайте мне хоть два дня, чтобы мог я к смерти приготовиться. Не думаю я, что меня хорошо примут на том свете, если я с этого света слишком быстро уйду.

— Ладно, Ян, через два дня приходи.

— И на том спасибо, ваше величество, — сказал Ян и отправился в лес к своему коню.

Шел он и думал: «Вот такие они, эти короли. Вот мне награда за все мои труды. А я-то старался для него, сколько сил потратил. Видно, камень у него вместо сердца.» Пришел он к коню и говорит ему:

— Пришел я, чтобы с тобой попрощаться. Придется нам с тобой навсегда расстаться. Приказал король сжечь меня живьем на городской площади. Прощай, конек, больше мы с тобой никогда не увидимся. Через два дня от меня только горстка пепла останется.

— Вот что значит — не слушать моих советов! Если бы ты не подобрал тогда парик, не пришлось бы тебе на костер идти. Впрочем, не надо вешать нос, может быть, все еще обойдется. Скажи, нет ли у тебя друзей среди конюхов короля?

— Есть у меня один приятель, — отвечает Ян.

— Может быть, он мне поможет.

— Хорошо, — говорит конь. — Поди к нему и попроси у него бутылку с пробкой и скребницу.

Пошел Ян на конюшню, взял у своего друга все, о чем конь просил, и побежал обратно. Прибежал он в лес, а конь и говорит ему:

— Почисть меня скребницей и собери в бутылку пыль, которую с меня наскребешь.

Так и сделал Ян.

— А теперь, — говорит ему конь, — налей воды в бутылку, да смотри, не потеряй се. Теперь можешь смело идти к королю. Скажи ему, что ты хочешь построить хижину из хвороста на городской площади, из того самого, что собрали, чтобы тебя заживо сжечь. А еще попроси, чтобы дали тебе время помолиться, чтобы в рай тебя после смерти пустили. Возьми с собой в хижину скамеечку, чтобы было тебе на чем сидеть. Когда войдешь в хижину, сними рубашку и побрызгай на себя водой из бутылки, потом смочи водой рубашку и снова надень ее. А после этого скажи королю, что можно раздувать огонь.

Как сказал ему конь, так Ян и сделал. Подожгли хворост вокруг его хижины, вспыхнул хворост и сгорел в один миг. Начали тут все плакать да причитать, жалеть Яна, говорить, что грех такого человека ни за что ни про что казнить. Смотрят — а Ян из костра выскочил, да еще от холода дрожит!

— Вот чудо из чудес! — говорит народ. — Этот человек или святой, или сам дьявол.

Но не похож был Ян на дьявола: таким красавцем он стал, что ни в сказке сказать ни пером описать. Дивится народ, вокруг Яна собирается, смотрит на него — не насмотрится. Увидела принцесса, что с Яном стало, и опаяло ее сердце. Полюбила она Яна, как только увидела, какой он стал красивый. Говорит она королю:

— Вот это чудо! Если бы и вы, ваше величество, стали таким же красавцем, как Ян, не было бы счастливее меня никого на земле.

— А если я сделаю то же самое, я тоже стану таким красавцем? — спрашивает король.

— Все может быть, — отвечает принцесса. На самом-то деле она так не думала. Не хотелось ей идти замуж за короля, вот и решила она его перехитрить. А король не долго думая приказал принести на площадь еще одну кучу хвороста. Забрался он в хворост, как Ян, и приказал огонь раздувать. Недолго полыхал костер. Тут же задохнулся король в дыму и сгорел. Ничего от него не осталось, только пепел да зола.

Обрадовалась принцесса и говорит Яну:

— Столько чудес ты совершил, что достоин ты стать королем. А я королевой стану.

Поженились они, устроили пир, каких давно никто не видел. А после пира пошел Ян в лес к своему кошо, рассказал ему все, как было, и поблагодарил за все добрые советы, которые копь ему давал.

— Пришло мне время домой возвращаться, — говорит Яну конь. — Больше я тебе не понадоблюсь. Прощай! Помог я тебе как мог, и теперь могу тебя покинуть.

И ускакал конь прочь, а Ян вернулся к молодой жене.

Слышал я, что были они счастливы, и так любила принцесса Яна, как ненавидела она прежнего короля. А чтобы сказку закончить, скажу я вам, что конь тот, который Яну во всем помогал, — и не конь был вовсе, а отец Яна. Превратился он в коня, чтобы сына поучать и в жизни ему помогать.

Ян и его железный посох

Родился Ян в семье чесальщика в местечке Кер-Саватер. Три с половиной года мать Яна грудью кормила. И так он к матери привязался, что стоило только ей пойти белье стирать или обед готовить, как вставал Ян и бежал за ней.

И вот однажды в пятницу пошла Биганна — так эту женщину звали — к пруду, белье стирать, и Ян-упрямец за ней. Бежит и ревет, как теленок. Прибежал к пруду и говорит:

— Матушка, покорми меня своим молоком!

Смотрят на него соседки и смеются — ну и младенец: ноги — как столбы, голова — как котел, огромная.

— И не стыдно тебе? — говорят. — Такой большой вымахал, а все молока просишь! Вот прогоним тебя сейчас домой, научим хлеб жевать!

А Биганна молчала. Стыдно ей было, что сын у нее такой избалованный. Станешь при всех потакать ему — засмеют соседки.

— Господи боже! Пресвятая дева Мария! — заголосила одна соседка. — И как ты до сих пор его от груди не отучила?

— Да я как ни стараюсь, — ответила Биганна, — все никак не получается. Устала я уже его своим молоком кормить, но ведь хлеба в нашей семье никогда много не бывает, а мужа моего вы знаете — зарабатывает он хорошо, а тратит еще лучше.

— Хватит болтать! — говорят соседки. — Вот еще глупости! Пусть твой сын плачет, да просит, сколько ему угодно, а ты делай вид, что ничего не замечаешь. Поплачет-поплачет, да и перестанет.

И как ни плакал Ян, как он Биганну не упрашивал, не дала она ему молока. Устал он скоро и пошел домой. Нашел он дома скамеечку и снова пришел к пруду. Встал на скамеечку, чтобы одного роста с матерью быть, и снова стал просить покормить его молоком. Вот потеха для соседок! Каждая норовит свое слово вставить, над мальчиком посмеяться. А одна схватила Яна и давай его в воду макать да шлепать.

— Отпустите меня! — просит Ян.

— А ты пообещай, что не будешь больше у матери молока просить!

— Никогда больше молока просить не буду! — пообещал Ян. Отпустила его соседка. Взял он скамеечку и пошел домой, голову понурив. Стыдно стало ему.

После этого не любил он, когда Биганна по пятницам белье стирала. А Биганна, хоть и смеялись над ней соседки, только рада была. Думала она, что это от ее молока вырос сын таким большим и сильным, а был он и в самом деле в два раза сильнее, чем все остальные дети. А Ян все равно сильным рос. Вырос он силачом — никто его в кулачном бою победить не мог, а по воскресеньям, когда все ходили в церковь и на кладбище, носил Ян тяжелые хоругви. Когда ему четырнадцать лет исполнилось, пошел он на состязание силачей и всех борцов победил.

И вот однажды шел Ян домой и заблудился в лесу. Шло время, а домой он все не возвращался. Заволновались все, кто-то уже решил, что Яна съели волки пли задрали дикие кабаны. А другие не верили:

— Да какой же волк, — говорили они, — осмелится к Яну подойти? Все волки о нем знают и только услышат его имя, как тут же удирают, будто им хвост подожгли.

А Ян тем временем по лесу плутал, пока совсем из сил не выбился. Пришел он к мельнице.

Вышел мельник после ужина из дому и увидел Яна.

— Что с тобой случилось, добрый человек? — спрашивает мельник. — Уж очень вид у тебя жалкий.

— Чего только со мной не приключилось! — ответил Ян. — Проголодался я и устал до смерти, пока по лесу бродил.

— Вот, возьми, добрый человек, — сказал мельник и дал Яну кусок хлеба.

— Спасибо, — ответил Ян и в один присест весь хлеб проглотил. — Никогда я такого вкусного хлеба не ел!

— Пойдем ко мне на мельницу, — говорит мельник. — Там ты и отогреешься, и одежду свою отстираешь и заштопаешь.

Ян так ослаб, что сам идти не мог. Пришлось мельнику его поддерживать. Потихоньку, полегоньку дошли они, наконец, до мельницы.

Яну очень понравился мельник, хоть и был тот мельник не очень честным человеком. Был он из тех, про кого говорят обычно:

Работы на мельнице было много, и взял мельник Яна работником. Стал Ян мешки с мукой таскать. Никогда у мельника не было такого хорошего слуги. Когда надо было мельничный жернов поднимать, чтобы его исправить, не нужно было Яну ни веревки, ни рычага. Голыми руками он жернов поднимал. И ни одна лошадь не могла за один раз увезти на рынок столько зерна или муки, сколько Ян на плечах унести мог.

Видит мельник, что хороший ему работник попался и решил оставить Яна у себя на мельнице. Предложил он ему свою дочь в жены. Удивился Ян и испугался. Слишком молодой он был и не понимал еще, зачем люди женятся. Не хотел он, чтобы мельник узнал об этом, и решил тайком уйти с мельницы.

Вышел он во двор и видит — стоит у стены, возле самой двери, огромный железный стержень. Схватил его Ян как былинку и взял с собой. Шел Ян, шел, и пришел к другой мельнице. Видит — человек играет с бочкой и двумя мельничными жерновами. Ян с ним поздоровался, шляпу снял:

— Добрый день, хозяин!

— Добрый день, милый человек, — отвечает силач. — Скажи, а почему ты меня хозяином называешь? Ты ведь и сам в хозяева годишься.

— До сих пор не встречал я человека, который мог бы по силе со мной сравниться. А теперь вижу — есть люди и посильнее меня, — говорит ему Ян.

— Дай-ка мне свой посох, — отвечает силач, — и попробуй поиграть с моими жерновами. Может быть, ты не слабее меня будешь.

— Осторожно, не урони только мой посох себе на ноги. Это не ореховый прутик!

— Не с мельницы ли ты его унес?

— С мельницы, — сказал Ян, взялодин жернов и перекинул его через бочку. Упал жернов далеко на зеленый луг.

— Хватит! — закричал силач. — Ты так все мои жернова раскидаешь! Скажи лучше, куда ты идешь.

— Куда глаза глядят, — ответил Ян. — Может быть, и ты со мной пойдешь?

— С превеликим удовольствием!

Положил он в каждый карман по жернову и отправились они в путь-дорогу. Шли они, шли, друг другу о своих приключениях рассказывали, и вдруг видят — идет человек за водой, да не с ведром, а с бочкой.

— Здравствуйте, люди добрые, — спрашивает он, — куда идете?

— Э, да ты тоже силач, не хуже нас! — говорит ему Ян с железным посохом. — А идем мы, куда глаза глядят, по свету странствуем. Хочешь с нами идти?

— Отчего же не пойти? — говорит человек с бочкой. — Ведь я никогда еще не видел таких силачей, как вы.

И пошли они дальше втроем. Идут, смеются, байки друг другу рассказывают. Так шли они, шли, и пришли к источнику. Стали они по очереди воду пить. Попил Ям воды, разогнул спину, и уже собирался вслед за товарищами дальше идти, как вдруг увидел древнюю старушку. Подошла она к Яну и говорит ему на ухо:

— Берегись, сынок, там, в лесу живут три огромных великана, страшных и сильных, как Самсон. Служат они старому людоеду, который живет в неприступном замке, а замок тот на сто саженей в землю ушел. Чует он христиан за три лье от замка, и, когда он голоден, отправляются великаны по его приказу за людьми охотиться. Три огромных пса день и ночь сторожат его замок. Если не побережешь себя, то тебя первым схватят. Друзья-то твои некрещеные, их людоед сразу не учует. Возьми, сынок эту золотую травку, которую я сорвала в шестую лунную ночь, она тебе добрую службу сослужит. Скажи ей только: «Травка, травка, делай свое дело!» — она тебе и поможет. Удачи тебе, сынок… — сказала она так, и исчезла в придорожных зарослях, как будто и не было ее никогда. Задумался Ян над ее словами.

Только ступил Ян на лесную тропинку, как почуял его запах старый людоед и говорит:

— Кто-то но нашему лесу бродит. Чую душу христианскую. Выходите, слуги, на охоту! Славный денек выдался.

Надели три великана сапоги, что за шаг девять саженей пробегают, и вмиг добрались до силача с жерновами и силача с бочкой.

— Кто вам разрешил, — говорят великаны, — в этот лес забредать, ни у кого позволения не спросив? За такое вы жизнью заплатите.

— Сейчас мы посмотрим, кто кому заплатит, — отвечает силач с жерновами. — Если речь о смерти идет, то лучше, по-моему, быть мясником, чем коровой! — и кинул одни жернов в голову великана:

— Один готов!

А вторым жерновом во второго великана запустил:

— И второй готов!

А третьему великану только бочка досталась. Да только этим великана не свалишь. Прыгнул он, как пес на добычу, на обоих силачей, схватил их за горло и побежал с ними в замок. Ян только и успел, что подойти, увидеть, чем все дело кончилось и кое-что услышать. Не заметил его великан. Побежал Ян вслед за ним. Подошел он к замку и встал под окном огромной комнаты. Слышит: говорит старый людоед своему слуге:

— Что с тобой стряслось? На тебя глядя, можно подумать, что с вами в лесу беда приключилась.

— Так оно и есть, — отвечает великан. — Никогда мы еще в такую беду не попадали. Мои старшие братья живыми из битвы не вышли, да и сам я еле ноги унес.

Тут вспомнил великан, что принес он с собой двух бретонцев. Бросил он их на пол, как мешки с тряпьем.

— Вот, — говорит он старому людоеду. — Эти двое, которые за смерть двух моих братьев должны заплатить. Это не люди даже, а дьяволы какие-то.

— Какие ж это дьяволы? Люди как люди, — отвечает людоед.

— Ну нет! Один такой ста человек стоит. Как бросил в моего старшего брата мельничный жернов — так и умер мой брат на месте. Как достал другой жернов из кармана — и среднему брату голову проломил. А тут другой в меня бочку бросил. У меня только искры из глаз посыпались. Если бы попался им под руку дубовый пень или большой камень, то и мне бы конец пришел.

— Поди, отдохни, сынок, да поспи как следует, — ответил людоед. — Ты, по-моему, слишком испугался. Огорчил ты меня, нечего сказать. Что же я буду делать теперь на старости лет, если и тебя лишусь? Ладно, поторопись: снова я чую душу христианскую. А некрещеных я не ем. Эти два бретонца разве что нашим голодным собакам на обед сгодятся.

А собаки и правда, с тех пор как великан добычу принес, только и делали, что прыгали. То ли ждали, что им свежего мяса кинут, то ли Яна с Железным Посохом учуяли, но достать не могли. Были те псы железными цепями привязаны, толстыми-претолстыми, до белизны вытертыми — так вертелись и рвались злые собаки.

Понял Ян, что есть у него еще немного времени, пока великан отдыхает и сил набирается. Стал он вокруг замка ходить да бродить, чтобы узнать, как в замок можно проникнуть. А еще слышал он краем уха, что томится в замке какая-то принцесса. И ее он тоже хотел найти. Шел он вдоль стены, свои посохом по ней постукивал и спрашивал:

— Есть ли тут кто живой?

— Есть, добрый человек! — вдруг ответил ему кто-то из-под земли тоненьким голосом, будто ребенок говорит.

— Кто ты и что здесь делаешь? — спросил Ян.

— Я дочь короля Гибернпп^[13]. А ты кто — человек или ангел?

— Прозвали меня Ян с Железным Посохом, я сын чесальщика из Нижней Бретани. Если смогу, то помогу тебе выбраться отсюда. Чует мое сердце, не долго тебе в этом подземелье сидеть.

— Храни тебя бог, добрый человек! Это мой ангел-хранитель привел тебя сюда, ведь дед мой тоже был из Нижней Бретани! Ни один человек еще сюда живым не добирался, кроме тех, кого, так же, как и меня, привели на корм людоеду или его злым собакам.

— Ну что ж, до скорого свидания! — сказал Ян. — Помолись за меня Господу и Богородице, пусть помогут они мне. Сегодня или завтра освобожу я тебя.

Пошел Ян прочь, а вслед ему молитва принцессы доносится. Ушел он в лес крадучись, чтобы никто его не заметил. Забрался на дерево, а сам думает: «Если стану я по лесу бродить, то поймает меня великан, и тогда ничего у меня не выйдет. Пусть походит да поищет меня».

Недолго ему ждать пришлось. Пришел великан, и увидел Яна на дереве.

— Ах, вот ты где, человечишка, — кричит великан. — А ну-ка слезай на землю, поговорим.

— И не продумаю, — отвечает ему Ян. — А если ты со мной поговорить хочешь, говори. Я и так услышу.

— Никто тебе, козявка, не позволял в этот лес заходить.

— И тебе никто не позволял на моих друзей набрасываться и душить их, — отвечает Ян. — И поберегись моего посоха, а не то разобью я твою поганую голову и псе ребра тебе пересчитаю. Силач с жерновами и силач с бочкой неплохо с твоими братьями расправились, да только но сравнению со мной они и не силачи вовсе. Подойти-ка ко мне, трус, подойти, не бойся!

Послушал великан, как Ян с ним разговаривает, посмотрел на его посох, да и призадумался. Подумал-подумал, и говорит Яну:

— Давай жить в мире.

— Хорошо, — ответил Ян. — Но если что-нибудь дурное начнешь против меня замышлять — тебе не сдобровать. Иди впереди меня и никуда не сворачивай, а не то я тебе ноги переломаю.

— Хорошо, — отвечает великан. Сильно он испугался Яна.

Слез Ян с дерева и пошел за великаном к замку. А сам посох из рук не выпускает, боится, что великан попробует его как-нибудь перехитрить. Подошли они к замку. Говорит великан:

— Сейчас я тебе покажу комнату, где ты сможешь спрятаться. Ведь если людоед узнает, что ты в замке, он меня на части разорвет да на костях моих покатается. Сиди там тихо и никому на глаза не показывайся, а все, что надо — еду и одежду — ты в комнате найдешь. Ну все, пора мне идти к старому людоеду.

Только пришел великан к людоеду, как тот и говорит:

— Чую я душу христианскую!

— Это, дедушка, запах тех двоих, которых я тебе вчера принес.

— Нет, внучек, некрещеные они. А я христианина чую, да близко!

— Это ты принцессу чуешь, дедушка.

— А почто ты мне сегодня ничего из лесу не принес?

— Да так, — оправдывается великан. — Трудно мне было после вчерашнего в себя прийти.

— Так чего же ты ждешь тогда? Иди в лес, да поживее. Чую я — недалеко отсюда тот человек. И возьми с собой обоих псов. Они получше тебя христианскую душу учуют. А если случится с тобой что-нибудь, как вчера, они тебе помогут. Удачи тебе, и смотри, поосторожней будь, а не то, что я стану делать, если погибнешь ты на охоте, как старшие твои братья?

Пошел великан к Яну с Железным Посохом. Попросил Ян показать ему весь замок. Пошли они из комнаты в комнату — а Ян свои посох из рук не выпускает. Показал ему великан, где какие комнаты находятся и для чего они служат. Пришли они к каменной лестнице, спустились по ней. Увидел Ян маленькую дверку в углу и спрашивает:

— Мы здесь еще не были?

— Тихо! — отвечает великан. — Здесь держат дочь короля Гибернии. Сидит она там, пока старый людоед не захочет ею поживиться. А если мы эту дверь откроем, тут же услышит людоед и разорвет нас на части. Копи у него твердые, как сталь.

— Послушай-ка, — говорит Ян. — А можно взглянуть на него, да так, чтобы при этом ему в лапы не попасться?

— Можно, можно. Если взять золотую травку или листик клевера с пятью лепестками и подмешать людоеду в пищу, то он тут же заснет и проспит целые сутки, ни на миг не просыпаясь. Только в это время его можно убить, а иначе никто с ним не сладит, ни человек ни сам дьявол. Так заколдовала его древняя старушка, которая живет за лесом около источника.

«Вот и славно,» — подумал Ян и говорит великану:

— А что же держит тебя здесь, зачем ты такую работу для себя выбрал?

— Хватит болтать, и иди в свою комнату, — ответил великан. — А мне пора опять в дорогу собираться, а то узнает людоед, что я здесь с тобой попусту время трачу. Закрой окна и дверь хорошенько, а то чует людоед душу христианскую, не иначе как твою.

Ушел великан прочь, а Ян все думает о том, что услышал, о старой волшебнице.

«Наверное, это та самая старушка, которая со мной у источника говорила и рассказала про этот замок и про всех этих чудовищ. И золотую травку она мне дала — вот она, в моем кармане. Должна мне эта травка службу сослужить — так мне старушка говорила. Ну что же, бабушка, если правда то, что ты мне говорила, то недолго старому людоеду жить осталось, и скоро ясно будет, кто в этом замке всех сильнее.»

Слышит Ян — храпит во сне людоед, так, что весь замок дрожит.

— Ну что ж, — говорит сам себе Ян. — Пойду-ка да посмотрю, как там принцесса поживает, расскажу ей, что новенького в замке.

Подобрался Ян тихонечко к окошку, за которым была комната принцессы.

— Ты все еще здесь? — позвал он принцессу.

— Здесь я, — отвечает принцесса. — Все время тебя жду. И как ты только жив остался?

— Мало того, что сам я жив, я еще и тебя от смерти спасу.

— О! Неужели это правда? Неужели я снова увижу солнечный свет и снова буду жить среди людей? Но только не обманывай мои надежды, ведь я давно уже простилась с этим миром — и вдруг ты обещаешь мне вернуть его!

— Да я скорее сам с жизнью расстанусь! Не бойся, через день или еще скорее вытащу я тебя из твоей темницы.

— Ну что ж, до свидания! Благодарю тебя и желаю удачи в том, что ты задумал сделать!

Вернулся Ян в комнату, а людоед все храпит — не просыпается. Немного времени прошло, вернулся великан из лесу и пришел снова к Яну.

— Ну что? — спрашивает его Ян. — Не принес ты никакой добычи?

— Ничего я не смог принести. Дурная слава у нашего леса, никто к нему и близко не подходит. А мы. великаны, из лесу выходить не можем — а то потеряем и ум и силу. Ну ничего, у нашего людоеда еще есть запасы. Не так уж много он ест. Вчера я двоих поймал, да еще принцесса осталась.

— Послушай-ка, — говорит Ян. — Есть у меня золотая травка. Подмешай ее в еду людоеду и пусть он заснет. Уж очень мне хочется посмотреть на него.

— Нет ничего проще, — отвечает великан Яну, — Заодно и узнаем, так ли много силы в этой травке, как говорят.

И накормил великан людоеда кашей с тою золотой травкой. Поел людоед и тут же захрапел так, что весь замок задрожал. Пришел великан и позвал Яна посмотреть на людоеда.

— Никогда еще я не видел, — сказал великан, — чтобы он так глубоко спал. Ты послушай, как храпит-то! Как бы не испустил он дух во сне. А эта травка, часом, не ядовитая?

— Очень тебе его жалко?

— Ни капельки! Уж очень я устал от своей работы, а сейчас, когда нет на свете моих братьев, — и подавно.

— Если хочешь, то я ударю его посохом и тогда узнаем, живой он или мертвый.

Задрожал великан.

— Сначала, — говорит он Яну, — нужно трех дворовых псов убить, а иначе узнают они, что мы людоеда убили и разорвут нас в клочья.

— Так чего же ждать? Подмешаем и им золотой травки, может, и они заснут.

Так и сделали они. Только поели псы, как сразу же и заснули. Раньше день и ночь было слышно, как они лаяли, а тут — тишина. Ударил Ян каждого из них своим железным посохом промеж ушей. Тут злым псам и конец пришел. Обрадовался Ян.

А людоед все хранит в замке.

— Надо нам поскорее с твоим хозяином расправиться, пока удача от нас не отвернулась.

Подошли они к людоеду. Размахнулся Ян и ударил его по голове своим посохом, да так, что умер людоед и даже застонать не успел.

— Уф! — вздохнул Ян. Нельзя сказать, чтобы ему совсем не страшно было людоеда убивать: ноги его не держали, кровь от лица отлила, и весь он дрожал, как осиновый лист.

— А теперь, — сказан он великану, — пойдем к принцессе.

— Нет, погоди, — отвечает великан. — Принцесса моя будет, ведь это я следил, чтобы она людоеду на стол не попала.

— Сейчас не время рассуждать. Пойдем и освободим ее, а потом и решим, кому она достанется.

— Хорошо. Вот ключ от ее темницы.

— Иди впереди меня, как договаривались, — приказал Ян.

— Хорошо, — проворчат великан.

Пошел он к маленькой дверце и открыл ее. А за ней еще две двери, и их он открыл. Вошли они в комнату принцессы. Увидела она Яна, да так и обомлела.

— Я принес тебе хорошую весть, принцесса, — говорит великан. — Прикончили мы и старого людоеда, и его злых собак. Избавили мы тебя от опасности. Выбирай что хочешь — или с нами иди, или возвращайся к отцу.

Призадумалась принцесса — не могла она понять, почему это вдруг великан с Яном сообща действуют. Понял это Ян и говорит:

— Лучше будет, если мы вдвоем отвезем принцессу к ее отцу. Он ведь без нее, наверное, печалится. Обрадуем короля, а там принцесса пусть решает, как ей угодно — или с нами обратно вернуться, или там остаться.

Не решился великан перечить Яну, да и видно было, что не терпится принцессе вернуться на родину. Отправились они втроем в дорогу. Ян все время следил за великаном: уж очень тот старался отстать да сзади идти, не иначе, как что-то замышлял. Пришли они к источнику, где жила старушка-волшебница, смотрит Ян — а она у дороги стоит. Отправил Ян великана с принцессой вперед, а сам к старушке подошел.

— Ты все еще здесь, бабушка, — говорит он ей.

— Благодарю тебя за добрые советы. Если бы не они, то давно бы я с жизнью расстался.

— Опасайся теперь великана, внучек, он хоть и послабее людоеда, но такой же жестокий. Как только сможешь, проломи ему голову своим посохом, да смотри, не промахнись. Вот еще одна волшебная травка — лист клевера с пятью лепестками. Если съест ее великан, то заснет, как заснул старый людоед и его собаки. Тогда ты без всякого труда сможешь его убить. Ну, а теперь прощай. Больше мы не увидимся. Удачи тебе, да помни мои советы.

— Никогда я не забуду, ни тебя, бабушка, ни твои советы. А если когда-нибудь тебе моя помощь понадобится, то позови меня, и я тебе помогу, как ты мне помогла. Здоровья тебе и долгой жизни!

И пошел Ян со своим железным посохом вслед за великаном и принцессой. А великан тоже был хитрый — взял он с собой сапоги, что за шаг девять саженей пробегают. Надел он их, посадил принцессу себе на плечи, да и был таков. Пока Ян со старушкой разговаривал, добежал он до самой Гибернии. Понял Ян, что не догнать ему великана.

«Если он принцессу к отцу отнес, — думает Ян, — то это еще полбеды. А вот если он с ней назад, в замок вернулся, то плохо дело.»

И снова пошел Ян к источнику.

— Бабушка, снова я в беду попал. Сколько я ни ходил, сколько ни искал принцессу и великана, не нашел я даже следов их. Боюсь, как бы не унес великан принцессу в замок, ведь он хотел себе ее забрать, после того, как убил я людоеда. Ради Бога, помоги мне!

— Ничего плохого не случится, внучек. Не станет он в замок возвращаться. Отправится он первым делом к отцу принцессы, чтобы сыграть гам свадьбу до того, как ты туда доберешься, а уже после этого с молодой женой в замок вернется. Пока не доберется великан до Гибернии, ничего страшного с принцессой не случится. А ты прибудешь во дворец короля ненамного позже них, и все в порядке будет. Ну, иди!

— Благодарю тебя, бабушка!

Добрался Ян до дворца короля Гибернии, а там — шум, гам, все веселятся. Испугался Ян — неужто свадьбу готовят? Подошел он к привратнику и спрашивает его, что такое случилось и чему люди радуются.

— Э, добрый человек, — говорит ему привратник, — ты, видать, издалека пришел, коли не знаешь, что возвратилась домой дочь нашего короля. Все уж думали, что нет ее в живых.

— Она, наверное, уже и замуж вышла?

— Пока еще не успела. Но скоро и правда повенчается она с великаном, который ее к отцу живую и здоровую привез. У нас во дворце только об этом и говорят, да что там во дворце — во всем городе только об этом разговоры.

— Хотел бы я поговорить с принцессой или хотя бы послать ей какую-нибудь весточку. Не окажешь ли ты мне услугу?

— Не так-то это легко! Если бы знал ты, сколько сюда разных принцев да вельмож со всех концов света понаехало! И все хотят с принцессой поговорить, кто просто так, а кто надеется на ней жениться.

— Хоть не принц я и не знатный вельможа, — говорит Ян, — но все же если только узнает принцесса, что я здесь, тут же скажет, что я делать должен, ведь она меня так хорошо знает.

— Ладно, — говорит привратник. — Вот человек, который сможет передать принцессе любую весть. Скажи ему все, что тебе нужно.

Попросил Ян того человека:

— Хотелось бы мне передать кое-что принцессе.

— Говори, добрый человек, передам я все, что сказать пожелаешь.

— Хочу я видеть принцессу и поговорить с ней.

Вот, видите этот посох? Из чего он, по-вашему, сделан?

— Из железа, если я не ошибаюсь.

— Так оно и есть. Пойдите, да скажите принцессе, что стоит у ворот ее дворца Ян с Железным Посохом. Этим вы не только меня, но и саму принцессу осчастливите.

— Если это все, то передам я твои слова принцессе от первого до последнего.

— Все, больше ничего говорить не надо.

Прошло немного времени, и выбежали из дворца слуги да лакеи, и все к Яну кинулись. Привели его во дворец, разодели, как самого знатного принца, а потом к принцессе отвели.

— Ян! А я так боялась, что ты не успеешь вовремя добраться до нашего дворца, уж было опечалилась. Все ведь только и ждут, что выйду я замуж за этого проклятого великана. А теперь все мое сердце радостью наполнилось. Только как бы нам великана перехитрить? Он ведь сильный, может всех жизни лишить, а меня снова схватить и отнести в свой замок. Он ведь всем сказал, что сам людоеда убил и меня спас. Все поверили ему, все хотят, чтобы повенчалась я с ним. Но никогда я этого не сделаю.

— Если ты мне поможешь, то я все устрою, как надо, — говорит Ян принцессе. — Подмешай в еду великана вот эту травку — и тут же я его к старшим братьям отправлю.

Пригласил король Яна пообедать вместе со всеми. Посадили великана справа от принцессы. Много знатных вельмож за столом было.

Любил великан выпить лишнего. Никто ему в вине не отказывал, и скоро напился он допьяна. Тут-то и положила принцесса в его кубок лист клевера с пятью лепестками, который дал ей Ян. Проглотил его великан и упал на пол, как бык на бойне. Туг и Ян подоспел, да так хватил своим посохом великана между глаз, что из того и дух вон. Выбросили его тело диким зверям да червям на съедение.

А Ян с принцессой поженились. Говорят, жили они счастливо, и было у них много детей. И до сих пор живут в Гибернии их потомки.

Золотой петух, серебряная курица и поющий лавр

Первый вечер

Жил-был в одном маленьком замке под названием Керузере человек знатного происхождения. Умерла у него жена, и остался он с тремя дочерьми. Был он богатый, но ведь не в этом счастье! Познакомился он с одной женщиной, его ровесницей, у которой не было детей. Решил он на ней жениться. Все уже было готово, и о свадьбе они договорились, да только не хотел тот человек против волн дочерей жениться.

— Спрошу-ка я у них сначала, не против ли они, — говорит он. — Думаю, они мне не откажут.

Пошел он к своим дочерям. А звали его дочерей Клоднна, Анна и Мари. Сначала спросил он разрешения у старшей дочери — Клодины: так, мол, и так, собираюсь я во второй раз жениться. Отвечает дочь:

— Да что ты, отец! Ты уже старый, нам, твоим дочерям, уж замуж идти пора, а ты сам жениться вздумал. Неужели тебе с нами не весело, неужели ты думаешь, что лучше тебе будет жить с новой женой, чем с родными дочерьми? Да если бы мы еще были плохими дочерьми, злыми и бессердечными, каких много сейчас, если бы мы тебя до нитки обобрали, да с первым встречным убежали, да над твоей старостью посмеялись, то я бы могла тебя понять. Тогда бы не оставалось тебе ничего другого, как только жениться. Но мы-то не такие злые и бессердечные.

— Что правда, то правда, — вздохнул отец. — Но ведь не из-за того я женюсь во второй раз, что вами недоволен! Наоборот, вам только лучше от этого будет, удвоится ваше приданое. У той женщины, на которой я собираюсь жениться, добра не меньше, чем у нас с вами. Вы только богаче станете. А от вас я не бегу. Мы оба немолоды, и вряд ли будут у нас еще дети.

— Что ж, так тому и быть, — отвечает старшая дочь. — Сказала я все, что думала. По-моему, лучше бы нам жить, как раньше жили. Но ведь ты, батюшка, все равно все по-своему сделаешь.

А что до денег да богатства — и так неплохо мы живем. Многие и того не имеют, а все равно счастливы. Но сколько бы я это ни говорила, ты все равно все по-своему сделаешь, раз уж ты задумал. Не стану я тебе перечить.

— А если я исполню какое-нибудь из твоих желаний, или подарю тебе, что ты захочешь, — говорит отец. — Может быть, ты дашь согласие на мою свадьбу?

— Что ж, — отвечает дочь. — Вот если привезешь ты мне золотого петуха, который будет петь лучше самого голосистого петуха на свете, то дам тебе согласие.

— Доченька моя, если только можно купить этакое чудо за деньги, то куплю я тебе этого петуха.

И пошел отец к средней дочери — Анне. Та ответила ему то же самое. А когда спросил отец, что ей хотелось получить в подарок, попросила она серебряную курицу, которая бы кудахтала и несла яйца, как все другие куры.

Пообещал отец исполнить и ее желание, если только возможно. И отправился он к младшей дочери, Мари, к своей любимице. «Ну, — думает, — ее-то труднее всего уговорить будет.»

Пришел он к ней и спросил у нее разрешения.

— Что ж, батюшка, — ответила Мари. — Никто не может помешать тебе жениться второй раз, если ты так этого хочешь. А что до меня — никогда я не дам своего согласия. Нигде и ни с кем не буду я так счастлива, как счастлива я сейчас.

— Проси у меня чего твоей душе угодно, — говорит отец, — как просили меня твои сестры. Все исполню. Твоя старшая сестра попросила у меня золотого петуха, а твоя средняя сестра — серебряную курицу. Хоть и нелегко будет достать их, а все равно достану, за любые деньги куплю.

— А я, батюшка, — отвечает младшая дочь, — попрошу у тебя то, что ничего не стоит. По найти это будет нелегко. Лист ноющего лавра — вот что мне нужно.

— Ну что ж, коли есть такое чудо на земле, принесу я его тебе.

— Есть, — говорит дочь. — Слышала я, что растет этот лавр в далекой стране. Нелегко тебе будет его найти, но все равно ты его найдешь, если хочешь жениться.

Позвал отец слуг, приказал нм закладывать карету, а карету приказал нагрузить золотом и серебром доверху, чтобы на все ему денег хватило. Попрощался он со своими дочерьми и отправился в путь. Ехал он, ехал, из города в город, из деревни в деревню. Добрался до Франции, потом поехал в Испанию, из Испании — в Италию, а оттуда — в другие страны. Чуть ли не весь свет он объехал — нигде ничего не нашел. И вот приехал он как-то в маленький да грязный городишко. Услышал он от людей, что живет где-то неподалеку в той стране умнейший человек, который все знает и все может. Никто кроме Бога или самого дьявола с ним сравниться не мог. Услышал отец трех дочерей об этом человеке и обрадовался. «Наконец-то, — думает, — нашел я того, кто мне может помочь.» И тут же поехал к тому человеку и спросил у него, где же можно все-таки найти золотого петуха да серебряную курицу.

— Могу я помочь их найти, да только дорого это будет стоить.

— Сколько бы ни стоило, мне бы только их найти.

Сказал тот человек, что понадобится ему восемь дней, чтобы достать петуха с курицей. И правда, через восемь дней получил отец подарки для своих дочерей. Вернулся он домой, радостный, отдал старшей дочери золотого петуха, а средней — серебряную курицу. Довольны были старшие дочери, но вот младшая-то без подарка осталась. Пришлось отцу снова в дорогу отправляться, искать лист поющего лавра. Долго он по свету скитался, в такие места забредал, где нечего было есть, кроме горьких плодов, и нечего было нить, кроме тухлой воды. Шел он, шел, и пришел к огромному лесу. Вот идет он по лесу, думает, уж заблудился совсем, и вдруг видит маленький домик из хвороста, с крышей из листьев. Обрадовался он, ведь давным-давно ни один человек ему на пути не попадался. «Может быть, здесь мне скажут, как найти этот поющий лавр», — думает. Вошел он в дом, а там сидит древний старичок, борода и волосы у него белые, как лен, длинные-предлинные — до самой земли.

— Дедушка, — говорит путешественник. — Не можешь ли ты мне помочь найти то, что я ищу?

— Чем смогу, помогу, — отвечает старичок. — Скажи только, что ты ищешь. Знаю я, что ты давно уже по свету странствуешь, чтобы найти подарок младшей дочери, самой умной нз всех, ведь просила она тебя принести ей лист поющего лавра.

— Да откуда же ты, дедушка, о моих дочерях все знаешь?

— Знаю я все и о твоих дочерях и обо всем на свете. Если стану все рассказывать, много времени уйдет. Скажу лучше, что не так уж ты далеко от своей цели. Сделай еще тридцать шагов — и доберешься ты до поющего лавра. Иди по тропинке, которая влево ведет, потом поднимись по лестнице, которая в конце дорожки начинается, и увидишь там дом с открытой дверью. Войдешь в дом, поднимешься по ступенькам наверх. Там увидишь комнатку, красивей которой и представить невозможно. Но входить в нее не торопись. Запомни, что я тебе сейчас скажу. Много народу пыталось достать тот лавр, да никто из них меня не послушался. Ушли они и назад не вернулись. И ты не вернешься, если не сделаешь все так, как я тебе скажу. Сейчас прозвонит полдень, и заснет сторож поющего лавра. Будет он спать целый час, а потом проснется, и тогда тебе не сдобровать, если подойдешь к нему близко. А сторож этот — ужасный зверь, во всем мире страшнее его никого нет. Изо рта и из носа у него пламя пышет, будто он — сам дьявол. В той комнате, куда ты войдешь, растет тот самый лавр, который тебе нужен. Оторвешь от него один лист, и тут же запоют все другие листья на разные голоса, да так чудесно, что заслушаешься ты останешься стоять на месте, если только не успеешь вовремя заткнуть уши. Будь осторожен, а не то уйдешь отсюда, а назад не вернешься.

— Хорошо.

— Хорошо, говоришь? Да ты не лучше всех тех, кто до тебя сюда приходил.

И пошел отец трех дочерей добывать лист ноющего лавра. Подошел он к деревцу и сорвал ближайший лист. Туг запели все остальные листья на разные голоса так, что заслушался он, да так и остался стоять, пока не проснулся сторож лавра. Проснулось зверь и говорит ему:

— Ах, вот оно что! Хотел ты украсть мое сокровище, пока я спал! Ждет тебя за это лютая смерть, хоть и знаю я, что не для себя ты искал поющий лавр, а для своей младшей и самой умной дочери. Слушай меня и смотри на тех мертвецов, которые вокруг лежат. Случится с тобой то же, что и с ними, если только не сделаешь ты то, о чем я сейчас скажу. Если уж сорвал ты лист с моего лавра, обратно его не приставишь. Иди домой, а через год и один день пришли ко мне одну из своих дочерей. Если не придет ни одна из них, то не пощажу ни нх, ни тебя. А теперь иди своей дорогой и не забывай то, что я тебе сказал.

А в это время дома дочери между собой судачат. Старшие рады своим подаркам, хоть и мучает их совесть, как подумают они о том, сколько денег их отцу пришлось потратить на подарки. Потратил он на них чуть ли не все их приданое. Говорит им младшая дочь:

— Эх вы, задали бы вы лучше ему такую задачу, чтобы не деньги, а время на нее тратил. Тогда бы и ваше приданое при вас осталось. Больше того, если добудет отец то, что я у него попросила, то он больше не захочет жениться. Вот вернется он домой, увидите, что я права.

И правда, когда вернулся отец домой, он уже и не думал о свадьбе — только печалился да тревожился. И было с чего. Но дороге от чудовища, зашел в хижину старичка, того самого, который советы ему давал.

— Ну вот, — говорит старичок, — и с тобой случилось то же, что и с другими. Не послушался ты меня. Теперь через год и один день ты должен привести чудовищу одну из своих дочерей. Если бы ты сделал все, как я велел, не случилось бы с тобой беды. Что же, получил ты но заслугам. И как ни старайся, придется тебе исполнить то, что приказано. Иди теперь домой, да поспеши — немного у тебя времени осталось.

Вернулся отец домой, выбежали ему навстречу все три его дочери и прыгнули ему на шею.

Спрашивает его старшая дочь:

— Когда же твоя свадьба, батюшка?

Не терпится ей узнать, права ли была Мари, когда говорила, что теперь их отец ни о какой свадьбе и думать не захочет.

— И без этой свадьбы у меня хлопот хватает, — отвечает отец. — Не до женитьбы мне теперь. Даже и думать не хочу об этом. И зачем только я все это затеял?

«Стало быть, правду говорила Мари, — думает старшая сестра. — Умнее нас она оказалась, раз смогла отбить у отца охоту жениться.»

По чем дальше, тем больше понимали сестры, что творится с их отцом что-то неладное. Стал он прямо на глазах худеть да сохнуть.

— Что с тобой такое случилось, батюшка? — спрашивает его старшая дочь. — Сил нет смотреть на тебя.

Рассказал ей отец все, что с ним случилось.

— Если речь обо мне идет, — говорит старшая дочь. — Не пойду я к этому зверю. Кто просил у тебя лист ноющего лавра, тот пусть и идет. А мне, кроме моего золотого петуха, ничего и не надо.

Спросила у отца средняя дочь:

— Почему ты, батюшка, только и делаешь, что плачешь да вздыхаешь день и ночь. Может, горе у тебя какое?

— Да, доченька, есть мне от чего печалиться, — говорит ей отец.

Рассказал он и средней дочери то же самое. По и средняя дочь не захотела идти к чудовищу.

— Ни за какое золото, ни за какое серебро не пойду я к нему в логово, — так она ответила.

А отец все больше и больше печалится, ведь приближается назначенный срок. «Видать, придется мне самому к чудовищу идти»,— думал он.

И вот пришла к нему младшая дочь и говорит:

— Смотрю я на тебя, батюшка, и не пойму никак — что же с тобой такое случилось? С тех пор, как вернулся ты домой и принес мне лист поющего лавра, ты о свадьбе своей совсем забыл. Только и делаешь, что грустишь да печалишься, просто на глазах таешь. Если что-нибудь тебя гнетет, скажи мне, и я помогу тебе, если только смогу.

— Помочь-то ты мне сможешь, — ответил ей отец. Рассказан он ей все, что с ним случилось. А когда закончил он свои рассказ, то спросила у него младшая дочь, которая больше всех его любила, почему же он так долго свою печаль от нее скрывал.

— А что же мне еще было делать? Ведь твои сестры и слышать не хотят о том, что надо кому-то идти к чудовищу. Сказали они, что ты должна к нему идти, ведь ты попросила у меня лист поющего лавра.

— Правы мои сестры! — отвечает Мари. — Из-за меня ты в беду попал, мне и выручать тебя. Ничего плохого со мной не должно случиться. Пойду я к нему, раз так надо. И не печалься больше, батюшка, я ведь не горюю!

Полегчало у отца на сердце, хоть и не хочется дочь чудовищу отдавать. Но, как ни вздыхал он, а пришло время, и отправились они вдвоем в ту страну, где зверь обитал. Подошли они к дому старичка, который советы давал, а тот и спрашивает:

— Ну что, привел ты свою дочь?

— Привел, — отвечает отец. — В назначенный срок.

— И правильно ты сделал! Вот уже девятьсот лет я здесь живу, все жду, пока придет хоть одна девушка и полюбит ужасного зверя. И все это время должен я давать советы тем, кто, как и ты, приходит за листьями поющего лавра. Но еще ни разу никто меня не послушался.

Пошли отец с дочерью дальше. А зверь уже ждет их на тропинке.

— Пришли вы, стало быть? — спрашивает.

— Пришли, как видишь, — отвечает отец.

— Ну а раз пришли, то поднимайтесь наверх. Там для вас стол накрыт. Пейте и ешьте все, что пожелаете.

Устали отец с дочерью, проголодались. Пошли они наверх, в дом зверя, поели, попили. Посидел отец с дочерью час, другой, третий, а потом вернулся зверь и сказал отцу:

— Поешь еще на дорогу — ведь пора тебе уже в путь отправляться.

Но ни отец, ни дочь, не решались есть перед зверем.

— Не бойтесь, — говорит им зверь. — Ешьте и пейте, вреда вам от этого не будет. И попрощайтесь навсегда — ведь больше вы друг друга не увидите. И не вздумай, — сказан он отцу. — Больше сюда приходить, иначе живым ты отсюда больше никогда не выйдешь.

Попрощались отец с дочерью, поплакали.

— Ну иди, батюшка, — говорит дочь. — Не бойся за меня и не плачь обо мне.

Пуще прежнего заплакал отец и пошел прочь. Но плачь, не плачь, а дело сделано. Приехал он домой, рассказал все двум старшим дочерям, сказал, что не таким уж и злым оказался зверь, а под конец добавил:

— Ну псе, доченьки, больше не буду я разговор о свадьбе заводить. Отбила у меня охоту ваша младшая сестра.

Второй вечер

Оставим-ка мы с вами отца с двумя старшими дочерьми и посмотрим, что же с младшей было. А было вот что.

Ушел отец, и говорит зверь Мари:

— Теперь ты здесь — королева. Вот тебе одежда, книги, музыкальные инструменты — все, что душе твоей угодно. А надоест все это — скажи лавру, чтобы спел он для тебя, он и споет. Все, кто здесь есть — под твоей властью, и я тоже. Если ты мне позволишь, то буду приходить к тебе после полудня, когда ты будешь обедать — только в это время я смогу тебя навестить. У меня ведь есть хозяева, которым я должен повиноваться.

Настала ночь. Пошла девушка спать. А кровать у нее — красоты неописуемой: перины пуховые, простыни свежие — все, что человеку надо.

И зажила Мари, как королева. Одно только плохо: все время она одна, да одна. Иногда навещал ее зверь. Привыкла она к нему вскоре, стала его ласково зверьком называть. Ведь на самом деле был он добрый и ласковый, хоть и страшный на вид. Поняла Мари, что нечего его бояться. И так она к нему привязалась, что всякий раз ждала, когда он придет, а как только уходил зверь, ома по нему скучать начинала. Да и то сказать — пс привык человек в одиночку жить. Видел все это зверь и день ото дня становился все нежнее да ласковее. Ждал он, что полюбит его девушка. Так оно и получилось.

Однажды сидели они, о том да о сем разговаривали, и вдруг сказал зверь, что есть у него для Мари новости.

— Что такое? — удивилась Мари. — Уж не дома ли что случилось?

— Собирается твоя сестра замуж выходить. А хочешь знать, кто ее жених?

— Конечно, — отвечает Мари, — может быть, я его знаю.

— Ну что ж, возьми вот это зеркальце и посмотри в него.

Взяла Мари зеркальце, посмотрела в него — и правда, увидела жениха своей сестры.

— Да я же его знаю, сколько раз я его видела!

— Видеть-то ты его видела, да только снаружи, а не изнутри. Хоть он на вид красивый, да богатый, недоброе у него сердце. Только одно и будет делать твоя сестра — слезы вытирать. Если хочешь, то отправимся завтра к твоей сестре на свадьбу.

— Хочу, конечно! Я так давно дома не была. Вот только как же мы на свадьбу успеем, ведь она завтра будет.

— Об этом не беспокойся, — отвечает зверь. — Поспеем вовремя. Свадьба на одиннадцать часов назначена, а мы там в десять будем. По только смотри — никого не целуй, когда в гостях будешь, ни отца, ни сестер, ни единого человека.

Что хочешь, то и говори в оправдание. А если поцелуешь кого, то я тебя убью.

На следующее утро собралась девушка, посадил ее зверь к себе на спину, и отправились они в путь. Так быстро бежал зверь, что девушка ни увидеть, но услышать ничего не успела. В один миг он до дома ее домчал.

— А вот и мои сестры, — обрадовалась Мари.

— Смотри только, не целуй никого.

Подбежали к Мари сестры и отец, чуть было не бросились ей на шею и только хотели ее поцеловать, как остановила их девушка:

— Нельзя мне ни с кем целоваться, — такой мне дали запрет. Если его нарушу, то беда может случиться.

Пришли они в дом, Мари всем подарки стала дарить — серебро да золото, да всякие красивые вещи. Всем по подарку досталось, даже слугам — такой на свадьбах обычай. А люди смотрят, удивляются. Мари и раньше-то была красавицей, а теперь и вовсе стало от нее глаз не оторвать. А что больше всего людей удивляло, так это то, какой страшный да безобразный зверь с ней рядом сидел. И решили два пария, которые на той свадьбе были, смеха ради поцеловать Мари. «Что же это такое получается? — подумали они. — Это страшилище не только все время ее взаперти держит, но и никому дотронуться до нее не даст!»

— Я поцелую ее, — говорит один, — даже если разорвет меня этот зверь на части.

— Смотри, — говорит другой, — как бы потом каяться тебе не пришлось.

— Ну и пусть. Что я решил, то и сделаю. А там будь, что будет.

Спрягался он за лестницей и стал ждать, пока Мари мимо пройдет. Увидела его Мари и говорит:

— Если жизнь тебе дорога, то лучше уходи отсюда.

А парень ее не послушался, подбежал к ней и только хотел поцеловать, как брызнуло на него пламя и сгорел он тотчас же. И друг его, который на все это смотрел, рот разинув, тоже чуть не сгорел.

Схватил тут зверь девушку, посадил себе на спину и унес ее. В один миг примчались они обратно. Так испугалась Мари, что от страха чувств лишилась. Пришла она в себя — видит снова она в своей комнате. Две недели подряд не приходил зверь навестить Мари. Пришел зверь через две недели, а Мари уже успела по нему соскучиться.

— Что ж ты ко мне не приходил все это время?

— спрашивает девушка. — Я уж так печалилась.

— Хоть и знаю я, что ты без меня скучала, хоть и видел, что не твоя вина была в том, что на свадьбе твоей сестры случилось, но все же пришлось мне много дней и ночей ждать, пока мой гнев меня покинет. Иначе не смог бы я с собой совладать и убил бы тебя.

Поняла Мари — а она была умная девушка, — что говорил так зверь только потому, что любил ее. Ревновал он ее к другим, вот и все. Не обратила она внимания на его слова, и зажили они по-прежнему.

Вот прошел год, и сказал зверь Мари, что вторая ее сестра замуж собирается. Надо бы к ней на свадьбу съездить, а Мари говорит:

— И зачем это нам на свадьбу к ней ехать? Лучше дома остаться, чтобы не случилось ничего плохого.

— Что бы ни случилось, не прийти на свадьбу нельзя.

И, как и в первый раз, в один миг добрались они до дома Мари. Но на этот раз ее отец предупреди всех заранее, чтобы никто Мари не целовал.

Но разве можно что-нибудь запретить молодым? Запретишь им что-нибудь, так им тут же захочется сделать именно то, что делать не велено. Так и сделал один парень, который на свадьбе был. Решил он, что, раз запрещено целовать Мари, то непременно он это сделает, даже если упрямство ему будет жизни стоить. Бросился он к девушке, когда никто этого не ожидал, и только хотел поцеловать се, как превратился в кучку пепла. Схватил зверь Мари, посадил ее к себе на спину и унес к себе, только ее и видели.

Ровно месяц просидела Мари одна, ни разу не приходил к ней зверь. Скучала Мари без него. А когда, наконец, пришел зверь ее проведать, то обрадовалась ему девушка, будто век его не видела. И зверь обрадовался — видел он, что любит его девушка. Но решил все-таки зверь ее проверить и как-то раз спросил у нее:

— Скажи-ка, а правда, что любишь ты меня так же сильно, как я тебя?

— А разве, — ответила Мари, — ты в этом сомневаешься? Ведь с тех самых пор, как я сюда пришла, ты только и делаешь, что стараешься мне угодить и приятное сделать. И не думай, что я это просто так говорю. Если хочешь знать, то я не против повенчаться с тобой. Только вот вряд ли найдется в этой стране священник, который согласится нас обвенчать.

— Если нет такого священника в нашей стране, то, может быть, он в другой стране найдется, — отвечает зверь. И никто нам не помешает обвенчаться, если мы того хотим.

И вот отправились они к отцу девушки и попросили у пего благословения. Не стал он им поперек дороги, и дал им благословение на свадьбу. Надеялся он к тому же, что выйдет его дочь замуж за зверя и останется жить с ним, с отцом, в его доме или где-нибудь по соседству, или на худой конец позовет отца жить к себе. И вот пошел он с дочерью и с ее женихом к приходскому священнику. Спросили у священника — может ли он молодых обвенчать?

Как узнал священник, в чем дело, испугался: я, мол, человек маленький, не могу такие важные дела решать. Посоветовал он им пойти к епископу. Пришли к епископу, и он венчать девушку со зверем не берется. Дошли они до самого архиепископа, а тот то же самое твердит: не в моих, дескать, силах, решать — можно ли христианке венчаться с таким невиданным зверем.

— Что ж, — говорит зверь, — придется нам, видно, ехать в Рим, к самому Пане Римскому.

Так и сделали. Пришли нее втроем к Папе, а он первым делом спросил, на самом ли деле согласна девушка замуж за зверя идти.

— Да, — отвечает Мари. — Больше того: это я первая предложила ему со мной обвенчаться. Я-то знаю, что он никакой не зверь, а самый настоящий человек. Говорит он и рассуждает не хуже других людей. И думаю, что никто не помешает мне выйти за него замуж.

Услышал Папа Римский, что девушка говорит, посмотрел на зверя и понял, что не зверь это вовсе, а человек заколдованный.

— Что ж, — сказалПапа. — Обвенчаю я вас, если вы оба этого хотите.

Повенчались девушка и зверь и, счастливые, домой отправились. Устроили они пир, каких до них в той стране не бывало, ведь ни в золоте, ни в серебре у них недостатка не было. Со всех сторон валом валил народ, чтобы посмотреть на чудо из чудес — где это видано, чтобы девушка, да еще такая красавица, по своей воле выходила замуж за зверя. Первый день повеселились все с утра до вечера. И вот пришла пора спать ложиться. Говорит зверь молодой жене:

— Ты иди в свою кровать, как всем людям полагается, а я посплю на полу под столом.

— Да что ты, — говорит Мари, — ты же замерзнешь на полу! А йотом — где это видано, чтобы зять хозяина дома под столом ночевал? Подумай только, что люди о тебе скажут!

— До того, что люди станут говорить, мне дела нет. Да и привык я на земле спать. Подумай только — девятьсот лет ночевал я в саду под деревом. Не бойся, ничего со мной не будет.

Не стала Мари больше ничего говорить, пошла спать, а зверь под стол залез. Легла Мари в постель, хочет заснуть, а не может. Что-то ей заснуть мешало, а что — непонятно. Притворилась она спящей, а сама сквозь ресницы смотрит.

А зверь под столом с одного бока на другой переворачивается.

«Ну, — думает Мари. — Что-нибудь сейчас случится, да такое, чего я в жизни своей не видела.»

Замерла она, смотрит на зверя, а с ним и правда что-то странное творится. Вертится он, вертится, и вдруг из-под звериной шкуры появляется лицо человеческое. Смотрит Мари, вздохнуть боится, а зверь все вертится да вертится, да из шкуры своёй вылезает. Вышел он из своей шкуры, да не просто человеком, а таким красавцем, что и описать невозможно. Взял он шкуру, сложил ее вчетверо и подошел к кровати, где жена его лежала. А та, хоть все и видела, но выдавать себя не стала. Сделала она вид, что испугалась, подпрыгнула в постели и закричала:

— Кто ты такой? А ну-ка уходи отсюда сейчас же! И не смей ко мне подходить, ты же мне не муж. Мой муж — милый зверек, а не человек! Уходи сейчас же, я кому сказала?

— Не бойся, милая, — отвечает человек. — Я и есть твой муж. Ты меня от проклятия спасла. Девятьсот лет я под звериной шкурой прятался. Так и остался бы я зверем, если бы ни одна девушка не полюбила меня и не согласилась бы выйти за меня замуж. Так повелела старая колдунья, которая меня в зверя превратила. Вот моя шкура. Слушай меня внимательно: будем мы с тобой счастливы, как никогда до того счастливы не были, если только ты сделаешь все, как я скажу. Убери эту шкуру и смотри, чтобы ни единой капли воды на нее не попало и чтобы ни одна искорка огня не упала на нее, иначе плохо нам с гобой придется. Разлучит нас волшебство, и никогда мы больше не увидимся. Так что следи за моей шкурой, это не так уж и трудно.

А надо сказать, что пришли на свадьбу Мари и ее сестры, но пришли они не потому, что очень ее любили. Они если и любили кого на свете, так это самих себя. А пришли они, для того чтобы подсмотреть, что же станет делать Мари со зверем в первую брачную ночь. Проделали они в деревянном полу две дырки, как раз под комнатой молодых, и в них стали подглядывать. Так увидели они и услышали все, что в той комнате творилось. Как увидели они, в какого красавца превратился страшный зверь, стали они младшей сестре завидовать.

— Ну и муж у нашей сестры! Нашим-то мужьям до него далеко. Счастливее будет Мари с ним, чем мы с нашими супругами, если только не удастся нам сестру с ее зверем разлучить.

Прошла неделя. Уехал муж Мари на охоту и оставил жену дома с сестрами. А сестры и давай к ней приставать:

— Послушай, Мари, скоро уедем мы отсюда. Не покажешь ли ты нам одну вещицу, пока мы еще здесь.

— А что это за вещица? — спрашивает их Мари.

— Да помнишь, когда ты замуж выходила, твой муж был совсем другим — была на нем шкура какого-то ужасного зверя. Скажи, а куда же та шкура делась? Ведь не пропала же она без следа? Ты должна знать, где она сейчас. Покажи нам се, сделан милость, ведь никогда еще ни с кем не случалось такого чуда. Просмотреть бы на нее хоть одним глазком, мы ведь так и не поняли, может, это шкура зверя, а может, и самого дьявола. Покажи нам се, пока твой муж на охоте.

Не думала Мари, что сестры ее способны ей навредить, и принесла им шкуру, да и не знала она, что они слышали все, о чем ее муж предупреждал. Повела она сестер в свою комнату и достала из сундука звериную шкуру.

Смотрят сестры на шкуру, вертят ее в руках, а одна из них зачерпнула воды и брызнула на шкуру. Заплакала Мари, а сестры смеются — животы надрывают.

— И что ты так убиваешься, — говорят ей сестры. — Ничего страшного не случилось, высушим мы твою шкуру!

Выхватили они шкуру у пес из рук и кинули в огонь. Тут грянул гром, упали сестры наземь, и появился, как из-под земли, муж Мари.

— Ну вот, — говорит он. — Быть мне теперь несчастным всю жизнь.

И ударил жену по лицу, да так, что кровь у нее брызнула. Попало три капельки на его рубашку. И попросила молодая жена у Бога и у Святой Девы, чтобы остались те капельки крови на его рубашке до тех пор, пока она сама их не смоет.

— А теперь надо мне уходить, — говорит ей муж. — А куда — никто не знает. И знай: не найдешь ты меня, пока не износишь две пары железных башмаков и пару стальных.

И уехал он от своей жены в карете, золотой и серебром изукрашенной. Четыре голубя были запряжены в ту карету. Унесли они карету в небо и исчезла она из виду. Уж как радовались, уж как смеялись завистливые сестры!

А Мари думает: «Теперь надо мне идти и искать мужа, пока не найду. Только смерть меня остановить сможет. Не надо мне было его шкуру сестрам показывать. Кто бы мог подумать, что могут сестры быть такими злыми да завистливыми? Я же никогда нм зла не делала. Так возьму я у них золотого петуха и серебряную курицу — у злодеев воровать не грех».

Взяла она петуха и курицу, серебра и золота, взяла посох, чтобы легче идти было, и ушла из дому ни с кем не попрощавшись.

Третий вечер

Отправилась Мари в дорогу, а куда идти — не знает.

Шла, шла, стальные башмаки износила. Сделали ей в кузнице другие башмаки, железные. Вся ее одежда изорвалась, а она все идет по лесам, по равнинам, по горам. Вторую пару башмаков износила, а все идет. Исчезла вся красота Марн, подурнела она от солнца, дождя и ветра, от голода и холода похудела — только кожа да кости от нее остались.

Сделали ей еще одну пару железных башмаков. Заплатила она кузнецу, и не осталось у нее больше денег. А она все идет да идет. Так ослабла Мари, что с трудом ноги переставляет. Ест она только травы да коренья, ночует на краю дороги, от дождя да от зноя под деревьями прячется. Четыре года она так по свету бродила.

А на пятый год подошла она к высокой горе, посмотрела наверх и думает: «Как бы мне наверх подняться? Ни одна дорога на эту гору не ведет, кругом только скалы. Но надо мне вперед идти, так я быстрее последние башмаки изношу. А может быть, и не доведется мне их износить, умру я по дороге… Что ж, значит, не жить мне без моего любимого».

Три дня она на гору поднималась, три дня и четыре ночи. Часто приходилось ей отдыхать, ведь обессилела она от голода и жажды. А когда поднялась она на вершину, то увидела внизу город.

«Ну все, — думает Мари, — дальше этого города я не пойду. Наймусь там к кому-нибудь в услужение, скоплю денег, а отправлюсь дальше.»

Спустилась Мари с горы и остановилась отдохнуть у моста. Видит — девушки белье в реке стирают, разговаривают, смеются, шумят как стая сорок. Смотрит на них Мари, а подойти и заговорить с ними не решается. Вот видит — другие прачки из города ни реку идут. Стали белье стирать, а старшая прачка и говорит:

— Смотрите, не потеряйте рубашку принца, ту самую, на которой три пятнышка крови. Выстирайте ее хорошенько, а потом мне отдайте. У кого она?

— У меня, — отвечает одна девушка. — Я уж ее стираю, стираю, тру, намыливаю, чего только с ней ни делаю, но никак не получается ни у меня, ни у других прачек отстирать эти три пятнышка крови.

Слышит Мари разговор прачек, и кровь ей к сердцу приливает. Пошла она к девушкам, а сама чувствует, что ее железные башмаки совсем уже дырявые. Подошла она к одной прачке и говорит:

— Дай мне рубашку принца, о которой вы только что говорили, может быть, у меня получится ее отстирать.

— Отойди отсюда, грязная нищенка, ты нам только все белье перепачкаешь, — говорит ей одна прачка.

А старшая прачка как услышала такие слова, сказала:

— Да как же тебе не стыдно! Эта женщина к тебе вежливо обратилась, а ты ее гонишь, как собаку, — и протянула Марн рубашку.

Только Мари опустила рубашку в воду да потерла немножко, как сразу же исчезли с нее капельки крови.

— Из какой страны ты пришла сюда? — спросила ее старшая прачка.

— Пришла я сюда из Нижней Бретани, что за сто лье отсюда. Остановилась я здесь, чтобы отдохнуть. Если вы накормите меня да напоите, то буду я вам благодарна.

— Пойдем со мной, — сказала ей старшая прачка. — Работы у нас много, а скоро станет еще больше. Скоро женится наш принц, и всеми забот прибавится. Накормим мы тебя и напоим, а сверх того и одежду новую дадим. Твоя-то уже совсем никуда не годится, через дырки в ней кожа видна.

И пошла Мари вслед за старшей прачкой. Накормили се, напоили и согрели. Давно уже не было Мари так хорошо. Спросила она у старшей прачки, можно ли наняться на какую-нибудь работу при дворе принца.

— Сейчас узнаю, — отвечает ей прачка. — И если есть при дворе какая-нибудь работа, то я тебя на нее устрою.

Ушла прачка и вскоре вернулась. Узнала она, что умерла недавно птичница, и назначили Мари на ее место. Пошла она на птичий двор за курами глядеть. Вот так сидит Мари на птичьем дворе и видит: проносят мимо нее каждый день на роскошных носилках какую-то даму. Как-то раз услышала она, что это та самая дама, на которой должен жениться принц. «Что смогу — все сделаю, чтобы не было этой свадьбы», — подумала Мари. Взяла она золотого петуха и поставила его посреди птичьего двора.

А принцесса — та знатная дама на самом деле принцессой была — увидела чудесного петуха, удивилась. И правда, что за диво! Всех других петухов он разогнал, а все куры к нему сбежались.

— Чей это петух? — спрашивает принцесса.

— Мой, — отвечает ей Мари. — Мне отец его подарил.

— А не отдашь ли ты его мне?

— Отдать не отдам, а вот продать могу, и не задешево.

— Говори свою цену.

— Продам я его только за девять тысяч экю и за право переночевать в комнате твоего жениха. Если согласна ты на мое условие, то забирай петуха, все равно на меньшее я не согласна.

Согласилась принцесса заплатить такую цену, хоть и подивилась — зачем это птичнице понадобилось у ее жениха в спальне ночь проводить. Пошла принцесса к отцу и все ему рассказала, да спросила совета — что сделать, чтобы греха не случилось. Подмешал тогда ее отец сонного зелья в питье молодому принцу перед сном, до того как к нему в комнату птичница придет.

Приходит вечером птичница и начинает плакать да причитать:

— Вот и пришла я к тебе, вот уж две пары железных и пару стальных башмаков износила, пока тебя искала. Смыла я свою кровь с твоей рубашки, а ведь никто не мог те три капли с нее смыть.

А принц спит и не слышит ее. Плачет его жена, рыдает, стонет, просто сил нет.

— Сейчас вот, — говорит она. — Ты и слушать меня не хочешь, не то что раньше, когда ты в звериной шкуре ходил.

С вечера до самого утра она стонала и плакала, но разбудить принца так и не смогла. Спал он крепким сном и ничего не слышал.

А на рассвете пошла она обратно, на птичий двор. Взяла серебряную курочку, да и пустила ее к другим курам. Проходила мимо принцесса и увидела серебряную курочку. Захотелось принцессе купить ее, как она уже золотого петуха купила. Птичница опять свою цену назначила: девять тысяч экю и ночь в комнате принца. Согласилась принцесса.

Ночью пришла птичница в спальню принца, и все как в первую ночь случилось. Плачет она, рыдает, стонет, а принц не просыпается. Но на этот раз услышал ее слуга, который в соседней комнате спал, и спросил наутро у своего хозяина:

— А я и не знал, господин мой, что вы раньше в звериной шкуре ходили.

— Кто тебе это сказал? — удивился принц.

— Да та самая женщина, которая уже вторую ночь к вам в спальню приходит. Говорит она, что износила две пары железных башмаков и одну пару стальных, пока по всему свету вас искала, а еще говорила, что отстирала она три пятна крови с вашей рубашки.

— А как же эта женщина сюда попала?

— Продала она принцессе золотого петуха за девять тысяч экю и право в вашей комнате ночевать. Пришла и всю ночь проплакала. А вы не слышали ничего, потому что отец принцессы дал вам выпить сонного зелья. И в эту ночь та самая женщина к вам приходила, после того, как продала она принцессе серебряную курочку. И снова стонала она и плакала, а вы и не слышали ничего. Услышал я, как она плачет, жалко мне ее стало.

— Вот что, — отвечает принц. — Ты об этом помалкивай, а когда мне мои тесть снова нальет сонного зелья и принесет мне его вечером, ты будешь свечу нести и вот что сделаешь: урони подсвечник как бы невзначай. Погаснет свет, а я тем временем все зелье вылью и мой тесть ничего не узнает. И смотри, делай все, как я сказал, ведь наверняка придет сюда этой ночью птичница.

Сделал слуга все, как ему было велено, и уронил подсвечник, когда принцу сонного зелья принесли.

В тот самый день совсем уж было отчаялась птичница — не знала она, как же разбудить принца. Но решила она все-таки в последний раз судьбу попытать. Вышла она на птичий двор и вынула лист поющего лавра. Проходила мимо принцесса и услышала чудесную песню. Удивилась она пуще прежнего и спросила, за сколько продаст птичница этот лист. Ответила птичница, что не отдаст лист ноющего лавра меньше, чем за восемнадцать тысяч экю и за еще одну ночь в комнате принца.

— Ну ладно, — отвечает ей принцесса. — Я согласна. Куплю этот лист, сколько бы он ни стоил. — И заплатила птичнице столько, сколько та просила.

Хоть и было теперь у Мари много денег, но радости ей мало прибавилось: ведь не получила она того, что хотела.

Настала ночь, и снова принес отец принцессы своему зятю сонного зелья. А слуга сделал вид, что задремал, да и выронил подсвечник. Упала свеча на землю, погасла, а принц тем временем вылил сонное зелье, лег и сделал вид, что спит. А сам тем временем только и ждет, когда же дверь откроется и придет к нему птичница.

Вошла к нему в комнату Мари и снова причитать начала:

— Пришла я к тебе в последний раз. Зачем мне теперь плакать и рыдать, как я плакала первые две ночи, ведь все равно ты меня не услышишь. А ведь когда-то я тебя из беды выручила, а ведь я кровь с твоей рубашки смыла, с той самой, которая на тебе была, когда ты меня по лицу ударил. Ну что ж, пусть так и будет. Если ты от моих слов не просыпаешься, то вот, получай, может быть, это тебя разбудит! — и ударила его по лицу со всей силы.

— Вот теперь, — говорит, — мне не в чем тебя упрекнуть, отомстила я за себя.

Открыл принц глаза, посмотрел на свою жену и поцеловал ее. Позвал он тут же своего слугу и приказал ему принести птичнице хорошую одежду.

— Завтра, — сказал он Мари, — должна быть моя свадьба. Но не бойся, не женюсь я во второй раз. У меня только одна жена — ты. И только ты моей женой будешь.

На следующий день собралось на свадьбу народу видимо-невидимо. Все кто мог, пришли посмотреть на молодых перед тем, как они в церковь войдут — такой в той стране обычай был. Самые знатные князья королевства собрались там, и отец невесты там был. Радуются все, веселятся, и вдруг говорит жених:

— Хотел бы я спросить кое-что у моего тестя при свидетелях. Скажи мне, батюшка, чтобы ты на моем месте сделал? Все здесь знают, что был я одно время рабом. И был у меня красивый сундучок, а к нему — ключ. И так случилось, что потерял я ключ от сундука. Что же я сделал, когда домой вернулся? Заказал я новый ключ, и только собрался им сундук открыть, как старый ключ нашелся. Вот я и спрашиваю совета: как мне быть? Оставить новый ключ, а старый выбросить, или новый оставить, хоть я еще и не знаю, подходит он к замку или нет?

— Если ты еще новый ключ не испробовал, — отвечает отец невесты, — то лучше тебе взять старый и им сундук открывать.

— Благодарю за совет, — отвечает жених. — Не женился я еще на твоей дочери — значит, и есть она тот новый ключ.

Тут привели птичницу.

— А это, — говорит принц, — мой старый ключ. Она моя первая жена, и я с ней не расстанусь. А ты, батюшка, забирай свою дочь обратно. Есть у меня жена, с ней я и буду жить. Много ей пришлось выстрадать, пока она меня нашла. Не останутся ее страдания без награды.

Что ж тут поделаешь? Пришлось всем расходиться, как ни досадно им было. Уехала принцесса со своим отцом.

А Мари получила достойную награду за все свои горести — зажила она счастливо. Счастье свое она сама заслужила. Немного таких женщин в те времена на земле было, да и сейчас немного таких найдется. Снова стала она женой принца. Прожили они долгую жизнь и всю жизнь были счастливы. Было у них много детей, а внуков — еще больше, и выросли они красивыми и достойными людьми, на радость своим родителям.

Ну все, рассказал я вам сказку так, как сам ее слышал. А уж было так на самом деле или нет — как хотите, так и думайте.

Тело-без-Души

Жил-был на свете солдат, звали его Ивон, а родился он в местечке Плугулум.

Много лет прослужил Ивон в армии, и все солдатом оставался, хоть и не было храбрее него никого во всех четырех сторонах света. Пожаловался он как-то раз капитану: так, мол, и так, пора бы и повышение получить, а тот ему и говорит: подожди, послужи солдатом пока, со временем все образуется.

— Ну что ж, — говорит Ивон. — Если надо, то подожду. А скажите мне, господин капитан, почему вы так уверены, что повысят меня в звании?

— Лучше тебя нет у нас ни одного солдата. Поэтому надо тебе какое-то время солдатом остаться, чтобы другим хороший пример подать.

— Смеетесь вы надо мной, стало быть. Хотя и мне иногда кажется, что недолго мне солдатом оставаться.

Прошло с того времени восемь или девять дней, и решил Ивой бежать из армии и никогда больше туда не возвращаться. Убежал он из казармы и пошел по дороге, куда глаза глядят. Так шел он, шел, пока не настала ночь. Далеко успел уйти Ивон от того города, где его полк стоял. Вокруг только поля да луга, ни дома, ни постоялого двора, негде ему заночевать. Забрался Ивон в стог, чтобы ночью его грабители не потревожили. Проспал он там до полуночи, и вдруг проснулся от такого шума, будто все черти собрались на шабаш около его стога. Выглянул Ивон — никаких чертей. Сбежались на луг дикие звери и делят тушу павшего быка. Прислушался Ивой и слышит: громче всех лев кричит, о чем-то с муравьем спорит. А муравей жалит львиный хвост и говорит:

— И почему ты, вместо того, чтобы шум поднимать да из-за каждого кусочка спорить, не пойдешь да не разбудишь Ивона? Он же рядом, в стоге сена спит. У него меч есть, он быстренько нам тушу поровну и разделит.

— И то правда! — отвечает лев муравью. Пошел лев к Ивону и попросил его разделить тушу поровну между всеми зверями.

Не отказал Ивон. Пошел он к туше и видит — столпилось вокруг несметное множество разных зверей: львов, тигров, леопардов, волков, а с ними — муравьи и вороны.

— Ну что ж, — сказал Ивон и взялся за меч. — Дайте-ка мне подойти поближе, чтобы посмотреть, как можно разделить этого быка и при этом никого из вас не обидеть. Но если не понравится вам мое решение, то не сердитесь. Я ведь себе ничего не заберу.

Начал Ивон с головы. Отрубил он ее от тела своим мечом и отдал муравьям — пусть глодают. Потом отрубил задние ноги и отдал их львам. Отрубил передние ноги и отдал тиграм, бока отдал волкам, медведям, и другим зверям, а воронам достались внутренности. Никого Ивон не обидел, все довольны остались.

— Ну все, — говорит Ивон. — А теперь я спать пойду.

Только собрался он снова глаза закрыть, как снова шум поднялся. Снова кричит лев на муравья:

— Оставь меня в покое или скажи, что ты хочешь от меня.

— Что я хочу? — говорит муравей. — Мне-то ничего не надо. Вот только кажется мне, что неблагодарные мы звери, а ты особенно. Никто из нас Ивону даже «спасибо» не сказал, не говоря уж о том, чтобы чем-нибудь его наградить. А мне кажется, что надо бы нам что-нибудь дать ему в награду — хотя бы нашу силу. А то оказывается, что мы не лучше людей…

— Ладно, ладно — говорит лев. — Отцепись от меня! Если только это надо сделать, то сделаю, это не трудно.

Позвал он всех зверей и снова пошел к Ивону. Разбудил Ивона и говорит ему:

— Помог ты нам, добрый человек, разделил ты для нас тушу быка, да так, что никому из нас жаловаться не пришлось. Но и мы в долгу не останемся. Отплатим мы тебе за это подарком.

— Дарите, что хотите, — отвечает Ивон. — Мне все пригодится.

— Вот какой подарок ты от нас, львов, получишь. Пока жив будешь, сможешь ты во льва превращаться. Только скажи: «Стану львом!» и тут же превратишься во льва и будешь в шесть раз больше, в шесть раз сильнее, чем я.

А вслед за львом и другие звери сказали, что сможет теперь Ивон, если захочет, превратиться в тигра, леопарда, волка, медведя или лисицу, и будет при этом в шесть раз больше и в шесть раз сильнее, чем любой их этих зверей.

А после зверей вышел вперед король муравьев и сказал:

— Может быть, когда-нибудь тебе, Ивон, понадобится стать маленьким-маленьким. Так вот, если захочешь, то в любое время сможешь стать муравьем, и будешь в шесть раз меньше и проворнее любого из нас.

А потом настал черед воронов. И они сказали, что стоит только Ивону захотеть, и превратится он в ворона, да такого, что сможет летать в шесть раз быстрее, чем все птицы, какие только летают между небом и землей.

Обрадовался Ивон, — да на его месте любой, наверное, обрадовался бы. Думает он про себя: «Если все это правда, что звери говорят, то скоро я покажу всем, на что я способен.»

Проспал Ивон до утра, а когда солнце встало, проснулся он и говорит сам себе:

— Надо бы мне уходить отсюда. А заодно и посмотрю, правда ли то, о чем мне звери ночью говорили.

Смотрит — идут по дороге пять или шесть солдат, наверняка его ищут. Говорит Ивон:

— Стану-ка я львом и буду в шесть раз больше, и в шесть раз сильнее, чем самый огромный и сильный лев.

Только он эго сказал, как тут же стал львом. Подошел он к солдатам. А те как увидели его — тут же дали стрекача, только пятки засверкали. А Ивон дальше идет, посмеивается, зубы львиные скалит, да солдат пугает. Убежали солдаты подальше, а Ивон и говорит:

— Стану я вороном!

И точно, стал он вороном и полетел в город Нант, туда, где его полк стоял. Прилетел, опустился перед королевским дворцом.

— Стану я человеком! — сказал Ивон и тут же снова человеком стал. Пошел на постоялый двор, который напротив дворца был, и снял там комнату. А когда настал вечер, посмотрел Ивон в окошко на королевский дворец. Хотел он увидеть принцессу. Раньше Ивой часто ее видел и все время мечтал на ней жениться. А уж когда получил Ивон от зверей чудесный дар, так и вовсе решил, что кроме принцессы ему никто не подходит.

А надо сказать, что был Ивон хорош собой, складный да ладный парень. Когда приходилось ему на страже у дворца стоять, частенько заглядывалась на него молодая принцесса. Думал Ивон, что, может быть, и принцесса его любит. И правда, кому, кроме Бога, знать, что там, в сердце девушки, происходить может? Принцесса ведь тоже может влюбиться, как обыкновенная девушка.

— Если уж досталась мне такая сила, — думает Ивон, — может быть, удастся мне то, что я задумал.

А сам только и делает, что смотрит на окна дворца, ждет не дождется, когда в одном из них принцесса покажется. Вечером подошла принцесса к окну и открыла его. Обрадовался Ивон, когда ее увидел. Устала принцесса в окно смотреть, закрыла его и спать легла. А Ивон времени терять не стал.

— Стану вороном! — и тут же вороном стал.

Полетел к окну комнаты, где принцесса спала, и разбил стекло своим клювом. Влетел в комнату и говорит:

— Стану человеком! — и тотчас же снова человеком стал.

А принцесса заснуть еще не успела. Увидела она человека в своей комнате и закричала так, что но всему дворцу слышно было:

— Вор! Вор!

Тут же на ее крик прибежал король со свитой. Вошли они в комнату и никого кроме принцессы там не увидели. Ивон-то, как услышал крик, тут же в муравья превратился и в щелку забился.

— Что случилось, доченька? — спрашивает король.

— Только что, — отвечает принцесса, — был здесь человек. Он, наверное, где-нибудь спрятался.

Стали вора искать. Перерыли всю комнату снизу доверху, но сколько ни искали, никого не нашли. Говорит король дочери:

— Почудилось тебе это или во сне приснилось. Нет здесь никого, — и ушел вместе со всей своей свитой.

А Ивон вылез из щелочки и снова человеком сделался. Снова закричала принцесса.

— Не в своем уме моя дочь, — говорит король. Снова пришлось ему к дочери в спальню подниматься.

— Ищите хорошенько, а то, как только вы ушли, этот человек снова появился, — жалуется принцесса.

И снова стал король вора искать. Где только его не искали! И кровать передвигали, и перину перетряхивали, и под кровать заглядывали — нет никого! А Ивон сидит в щелочке и смеется.

— Сколько ни ищи, а все равно никого в комнате нет, — говорит король принцессе. — Видно рассудок твой помутился, доченька. Все! Теперь можешь кричать, сколько твоей душе угодно, а я не приду больше твои глупости слушать.

Рассердился король и ушел. А Ивон вылез из щелки и снова стал человеком. На этот раз не стала кричать принцесса. Посмотрела она на него внимательно и поняла, что ничего плохого он ей делать не собирается. Спросила она Ивона, зачем он к ней пробрался.

— Не бойся меня, — говорит Ивон. — Я тебе никакого зла не желаю. Может быть, ты помнишь меня, я тут, внизу, у дверей твоего отца в карауле стоял месяц назад. Ты еще на меня тогда смотрела и улыбалась.

— Помню, — отвечает принцесса.

— Пришел я к тебе чтобы сказать, что я люблю тебя уже давно и хочу на тебе жениться.

— Трудно будет это сделать, но я знаю, как можно все устроить, — говорит принцесса. Смотрит она на Ивона и видит, что парень он красивый и к тому же смелый. Решила она на хитрость пуститься.

— Недавно приезжал сюда один французский принц за меня свататься. Два дня здесь прожил, а потом вдруг заболел и умер. Очень он меня любил и оставил о себе на память свою одежду, все свои бумаги и много денег. Одежду его я тебе дам и тогда можешь приходить во дворец под любым именем. Наденешь красивую одежду, назовешься принцем и попросишь моей руки у отца. Думаю, что он тебе не откажет. Вот тебе еще два кошелька золота, чтобы ты мог поехать куда угодно, ни в чем не зная нужды.

Обрадовался Ивон, взял бумаги и одежду принца, взял деньги и отправился к себе. На следующий день купил он себе роскошную карету и приехал во дворец. Принял его король со всеми почестями, а когда сказал ему Ивон, зачем он приехал, то ответил король, что надо у принцессы спросить, согласна ли она замуж выходить, а сам он на свадьбу согласен.

Позвали принцессу. Она тут же согласилась выйти замуж за Ивона, и вскоре сыграли они свадьбу, такую славную, каких до сих пор в стране не было.

Через несколько дней поехал бретонский король на охоту и пригласил зятя поехать вместе с ним.

— Отчего ж не поехать? — согласился Ивон.

И поехали они втроем, вместе с молодой женой Ивона, в лес, где был у короля маленький охотничий домик. На следующий день встали они спозаранку и отправились на охоту, а принцесса в доме осталась. Сидит она у окна и смотрит, как охота идет. А Ивон так ее любил, что не мог надолго с ней разлучаться. Приходил он время от времени, чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Не об охоте он думал и не о дичи. Только и хотелось ему побыстрее охоту закончить и снова к принцессе вернуться.

И вот так вернулся он один раз к домику и видит — уносит принцессу но воздуху какой-то человек, с виду на птицу похожий. Закричал Ивон, позвал короля. Увидел и король, как какой то огромный человек его дочь уносит.

— Ну что ж, батюшка, — говорит Ивон. — Надо мне идти за этим вором, и пока я не поймаю его, не вернусь обратно.

Превратился Ивон во льва и побежал за вором, чтобы разорвать его в клочки, когда тот на землю опустится. Так бежал он, бежал, пока не оказался на берегу моря. Там превратился он в ворона, но как быстро он ни летел — ни одна птица за ним угнаться не могла! — так и не смог он догнать чудовище.

«Ну ничего, — думает Ивон, — мне бы только узнать, где он на землю сядет, а там-то я ему покажу почем фунт лиха.»

Долго он так летел, пока не увидел, что опустилось чудовище на огромную скалу на острове посредине моря. Тут же поднялась скала, как крышка, и исчезло под ней чудовище вместе с принцессой. Как ни спешил Ивон, не успел он проскочить под скалу вслед за чудовищем. Опустился он на остров и осмотрел скалу со всех сторон. Превратился он в муравья и стал тоньше волоска.

Но пришлось ему три раза обходить скалу и только на четвертый нашел он в ней маленькую дырочку. Залез он в эту дырочку и стал через скалу по трещинам протискиваться. Долго он так шел, не видя света белого. Но не думал о себе Ивон. О своей жене он думал. Прошел он через скалу и удивился — светло под ней и как красиво!

Видит — сидит его жена и расчесывает чудовищу волосы гребешком из слоновой кости. Подполз Ивон-муравей к своей жене. Влез к ней на ухо и говорит:

— Не прогоняй меня. Я Ивон, твой муж. Пришел я сюда, чтобы спасти тебя от этого страшилища. Спроси у него, как он смог тебя сюда принести. И будь с ним поласковее, чтобы узнать, в чем его сила.

Сделала принцесса вид, будто гладит чудовище, и спрашивает у него.

— Скажи, кто ты такой и как тебя называют?

— Я, — отвечает страшилище, — сын русалки и оборотня, а зовут меня Тело-без-Души.

— Что эго значит, — спрашивает принцесса.

— Тело, да вдруг — без Души? Как же ты живешь на свете?

— Помогает мне один дух, который дал мне силу и власть. Но вся моя сила — ничто по сравнению с той, которая у меня будет, если я отыщу свою душу.

— Так значит есть где-то у тебя душа?

— Есть, но у меня нет ее. А без нее я мало на что способен. Вот если бы была у меня душа, то перевернул бы я мир.

— Тяжело, значит, до твоей души добраться.

— Слишком тяжело! Много раз я пытался ее найти, но ни разу не смог до нее добраться. Потому я здесь, на острове, и поселился, ведь моя душа недалеко отсюда находится.

— А где же она? — спрашивает принцесса.

— Есть за девять лье отсюда одни большой остров. Там моя душа. Но ее охраняют так, что ни я не могу до нее добраться ни кто-нибудь другой.

А принцесса все гладит его по голове, да так нежно, что Тело само дальше рассказывает.

— Лежит моя душа в алом яйце, а то яйцо — в голубке, а голубка — в лисе, а лиса — в волке, а волк — в кабане, а кабан — в леопарде, леопард — в тигре, а тигр — во льве. А лев — в животе у людоеда. Кто он — зверь или человек — никто не знает. Тот людоед сильнее всех на земле и на небе. И никто его побороть не сможет. Но если найдется все-таки человек, который сможет победить людоеда, льва, тигра, леопарда, кабана, волка и лису, а потом и голубку, то придется мне уйти из этого мира. Как только будет убит хоть одни из этих зверей, убудет моя сила, как уходит сила вместе с кровью у человека, которому перерезали вены. А если я все это время буду тут оставаться, то не смогу даже эту скалу приподнять, когда дело до голубки дойдет. И останусь я тут умирать. Вот что такое моя душа.

«Хорошо, хорошо», — думает муравей, который все слышал и все запомнил. Говорит он принцессе:

— Теперь мне пора идти. Попробую освободить тебя из плена и покончить с этим проклятым Те-лом-без-Души. Жди меня. А пока — угождай этому чудовищу. Я с ним потом поговорю.

Сказал так муравей и обратно пополз. Выполз из скалы и тут же в ворона превратился. Полетел он к тому острову, про который Тело-без-Души говорило. Прилетел на остров, снова человеком стал. Спросил он у первого встречного, где живет людоед.

— Вон там, — ответил человек, — стоит замок. Только подойди к нему — а там уж к людоеду попадешь…

Пошел Ивон в замок и спросил, не найдется ли для него какой-нибудь работы. Отвели его к хозяину замка, а тот его спрашивает:

— А что ты делать умеешь?

— Все, — отвечает Ивон. — Даже коров пасти согласен.

— Э, — говорит хозяин. — В наших краях коров пасти — не такое уж легкое дело, ведь в лесу около пастбища живет людоед. Каждый день корову утаскивает, хорошо, если одну, а иногда и по две и по три пропадает.

— Ничего, — говорит Ивон. — Может быть, с сегодняшнего дня его больше здесь не будет.

— Ну если ты сможешь его побороть, — говорит хозяин, — то, значит, необычный ты человек.

— Завтра посмотрим, — отвечает Ивой.

На следующий день погнал он коров на пастбище, да загнал их так далеко, как только смог. А сам вернулся назад, к лесу, и смотрит, что будет. Прошло немного времени и увидел он людоеда, которой из лесу вышел.

— Ну что, — говорит сам себе Ивон, — сейчас мы с тобой силами померяемся, — и превратился во льва, который был в шесть раз больше и в шесть раз сильнее, чем обычный лев. Бросился он на людоеда. Стали они биться. Такой шум поднялся, что вся земля задрожала. Сбежались на шум слуги из замка, а когда увидели, что творится, испугались, закричали, что есть мочи, и обратно в замок убежали.

А лев с людоедом все дерутся, только кожа да мясо во все стороны летят. Земля под ними от крови покраснела, камни под их ногами гудят, и деревья вокруг с корнем из земли выворачиваются. По как ни пытался людоед разорвать льва своими стальными когтями, ничего у него не вышло. Попросил он у льва передышки.

— Что ж, — говорит ему Ивон, — передохни. Я тоже сил наберусь и раздавлю тебя, как муху.

— Если бы только мне сейчас съесть быка, да выпить его кровь, — говорит людоед, — то я тебя как зерно измолочу.

— Если есть хочешь, — отвечает лев, — то жуй свою кожу, которая на тебе клочками висит, а если нить хочешь, то зализывай свои раны и пей свою кровь. А что до меня — так мне хочется только одного — голову тебе свернуть. Отдыхай до завтра, если хочешь, больше тебе все равно отдохнуть не придется — не видать тебе завтрашнего заката.

И разошлись оба по домам. Погнал Ивон коров домой. Пересчитал их хозяин, увидел, что все на месте, и говорит:

— Да, таких, как ты, и вправду на свете немного. Рассказали мне слуги, что ты дрался с людоедом, да так, что людоед из сил выбился.

— Да, — отвечает Ивон, — весь день я с ним бился, а завтра я его убью. Я оставил его в живых только для того, чтобы понял он, что и ему на этом свете нашелся достойный противник. Пусть он завтра от этой мысли станет в два раза слабее, чем сегодня. Завтра я его доконаю, можете все приходить и смотреть, как я с ним расправлюсь.

Приказал хозяин замка принести пастуху всю самую лучшую еду и самое лучшее питье, какое только у него было. Поел Ивон и пошел спать. А на рассвете снова погнал он коров на пастбище. Отогнал он их подальше и вернулся к лесу. Видит — идет людоед.

— Ну что, — говорит ему Ивон, снова во льва превратившись, — отдохнул ты как следует? И снова ты будешь драться не на жизнь, а на смерть? Да только вот смерть тебя уже поджидает.

— Сейчас я тебе покажу, кого она поджидает, — отвечает людоед.

— Посмотрим, кто кому покажет. Нежели ты все свои раны зализал?

— Пусть я умру, но и ты помучаешься, — сказал людоед и оскалил свои огромные зубы.

А лев ждать не стал, взял горсть торфа и кинул людоеду в глаза, а сам за горло его схватил. Задыхается людоед, длинный язык высовывает. Разорвал лев ему горло, а потом распорол когтями его живот. А из живота на него другой лев выскочил!

Быстро Ивон того льва прикончил и вспорол ему живот. А оттуда тигр выпрыгнул. По сколько ни прыгал вокруг него тигр, убил и его Ивон. А из тигра леопард выскакивает, а из леопарда — кабан, а из кабана — волк, из волка — лиса, а из лисы — голубка вылетает, быстро, будто ветер. Обернулся Ивон вороном и бросился на нее камнем. Убил он голубку и достал из нее алое яйцо, то самое, которое было душой Тела-без-Души.

Тут же полетел Ивон на остров, превратился в человека, взял яйцо и пошел к хозяину замка, который видел, как Ивон с людоедом дрался. Дивился хозяин, как это удавалось Ивону превращаться по очереди во льва, в тигра, в леопарда, в кабана, в волка, в лисицу и в ворона. А еще больше дивился он, когда видел, как Ивон с другими зверями расправился. Лежали теперь эти звери, один подле другого с распоротыми животами.

— Молодец, Ивон, — говорит хозяин замка. — Должен ты у меня остаться.

— Не могу я оставаться здесь, — отвечает ему Ивон. — Пришел я сюда только для того, чтобы обратно уйти. Что мне надо было сделать, то я сделал. А вы теперь живите спокойно и не бойтесь ни людоеда, ни диких зверей. А мне надо спешить туда, где меня ждут.

Сказал так Ивон, обернулся вороном и прочь полетел. Скоро опустился он на остров, где жило Тело-без-Души, и снова превратился в человека.

А Тело-без-Души сидело на скале, и принцесса рядом с ним. Как ни старалось Тело-без-Души дышать глубже, не могло оно надышаться. Лежало оно на скале без движения. Подошел к нему Ивон с яйцом в руке.

— Отдай мне это яйцо, — просит Тело-без-Души, — а не то я убью тебя.

— Если нужно тебе это яйцо, так подойди и возьми его. Что ты дашь мне за то, что я нашел его и принес сюда?

— Только смерть, если только смогу тебя убить.

— Вот именно, если сможешь, — говорит Ивон. — Ты еле дышишь и еще убить меня хочешь. Ты хотя бы привстань! Если не сможешь отобрать у меня это яйцо, то я его разобью.

— Не надо, не надо, — закричало Тело-без-Души. Старается оно приподняться изо всех сил, а не может. Так и осталось лежать на скале.

— Ну что, — говорит Ивой. — Ждать мне некогда. Если ты не можешь ко мне подойти, то я к тебе подойду, уж больно вид у тебя жалкий.

Поднялся Ивон на скалу и подошел к Телу-без-Души.

— Отдам я тебе твою душу. Только рот открой.

Открыло рот Тело-без-Души, да еще глаза зачем-то широко раскрыло. Думает, что даст ему Ивон проглотить яйцо. Да не тут-то было! Разбил Ивон яйцо об лоб чудовища, и в тот же самый миг оно вскрикнуло, задрожало и дух испустило. Тут же раскололась скала со страшным шумом, и поглотила Тело.

А принцесса с Ивоном спустились со скалы. Обернулся Ивон вороном и понес жену прочь от этого места. Улетели они с острова, а когда летели, то услышали позади себя гром. Обернулись они и увидели, что вырываются языки пламени из глубины моря и сжигают остров.

А Тела-без-Души с тех пор никто на земле не видел и ничего о нем не слышал.

А Ивон с принцессой прилетели в Нант, во дворец короля. Обрадовался король, когда увидел снова свою дочь и своего зятя, ведь он давно уже их погибшими считал. Чтобы отпраздновать их приезд, устроили во дворце праздник.

А после праздника стали Ивон с женой жить потихоньку да полегоньку. И жили они счастливо. А когда умер старый король, стал Ивон королем вместо него. Встретился он однажды со своим бывшим капитаном и говорит ему:

— Правду вы мне когда-то сказали — пришло мое время, и стал я важным человеком. Когда говорили вы это, то не знали, что так оно и будет. Это только Бог знал. Только по его воле люди вверх поднимаются или вниз катятся.

Сказал так Ивон и наградил капитана кошельком золота, и обещал помогать ему, если надо будет.

Вот и вся история про Тело-без-Души.

Кристоф

Много легенд и песен сложено в Бретанн о городе Ис. Но кроме легенд и песен есть еще и сказки. А сказки разные бывают. В одной о короле Градлоне расскажут серьезно, а в другой возьмут, да и посмеются над ним и над его легкомысленной дочерью, как в сказке про Кристофа.

Неподалеку от маленького рыбачьего городка Дуарнене жила много веков назад одна старая вдова. И был у нее единственный сын, звали его Кристоф. Был он страшным лентяем. Чего только ни делала его мать, чтобы излечить его от лени, да все без толку. Не хотел Кристоф ни за какую работу браться. Люди говорили, что все это от того, что дураком он уродился. Иногда только собирал Кристоф хворост и приносил матери. Исполнилось ему уже шестнадцать лет, а он ни о какой работе и не думает. Только встанет с утра — и тут же на берег бежит с кривой палкой, чтобы этой палкой камешки в море бросать.

Однажды говорит ему мать:

— Если наберешь мне хвороста, то я тебе блинов испеку из муки, что дали мне добрые люди.

А Кристоф ей:

— Знаешь, матушка, а мне есть не хочется, — сказал так, взял свою палку и побежал на море.

Был отлив, и море отступало, а на песке оставались ямы, наполненные морской водой. Подошел Кристоф у одной такой яме. Стал он в воду камни кидать, петь, смеяться. Играл он так и нашел белый камешек.

— Здорово этот камешек будет по воде скользить! — сказал Кристоф и закинул его своей палкой. Заскользил камешек по воде: уж что-что, а в камешки играть Кристоф умел. Вдруг видит, выныривает из воды рыбка и плывет за его камешком.

— Погоди-ка, — говорит сам себе Кристоф. — Погоди! Матушка мне говорила, что блинов напечет, если я ей хвороста принесу. А что если нам не блинами сегодня пообедать, а тобой, рыбка?

Закатал Кристоф штаны, вошел в воду и стал ловить рыбку. А она из-под одного камня выскальзывает да под другой забивается. По Кристоф ее в покое не оставлял, палкой своей все камни перевернул до тех пор, пока рыбку не поймал.

— Ну что, рыбка, разве не говорил я. что все равно тебя поймаю?

— Да, так и есть, — отвечает ему рыбка. — Но лучше будет, если ты не станешь меня есть, а отпустишь в море. А за это дам я тебе все, что только пожелаешь. Любое желание твое исполню.

Удивился Кристоф, что рыба говорить умеет. Не стал он долго раздумывать, а бросил ее в воду и снова стал в камешки играть. Играл он так, играл, и проголодался. Вспомнил он, что мать ему про блины утром говорила, и что велела она ему хвороста собрать.

«А ведь если правда то, что мне рыбка сказала, — думает Кристоф. — То будет у моей матушки хворост.»

Побежал Кристоф в город Ис, что неподалеку был. Дело в том, что стоял в море возле города огромный дуб, который вырос, говорят, из морской пучины перед городом Ис много веков назад. Никто не мог тот дуб срубить. Говорили мудрые люди, что вырос тот дуб задолго досамого города, и что весь огромный город Ис на нем держится.

— По воле рыбки, — сказал Кристоф, — пусть выйдет этот дуб из моря!

Только успел он это проговорить, как увидел, что поднимается из моря ствол дерева вместе с нижними ветками, будто остов огромного корабля, и подплывает к берегу.

— Правду рыбка мне говорила! — радуется Кристоф. — Да, рыбы — не люди, обманывать не станут. Будут теперь у моей матушки дрова, а будут дрова — будут и блины.

Обошел Кристоф дерево кругом, подивился. Никогда он еще такого огромного дуба не видел. На ветках у него вместо листьев росли морские ракушки, и корни все тоже ракушками облеплены.

— Что ж, — говорит Кристоф. — Из моря-то он вышел, а ведь надо еще, чтобы он до нашего дома добрался. Отправь-ка, рыбка, это дерево домой. А я на нем, как на коне, поскачу. Пусть скачет подо мной дерево но всем улицам города Не, пусть прохожие рты разевают, да пусть сам король Градлон на меня полюбуется!

И очутился Кристоф верхом на дубе. Поскакал дуб в город. Едет Кристоф по улицам, а все на него смотрят и удивляются.

— Смотрите, — говорят. — Вон наш Кристоф на дубе едет! Что за чудо! Кристоф, Кристоф, погоди, дай посмотреть на тебя.

А Кристоф дальше едет и только смеется. Приехал он так ко дворцу короля Градлона. Услышал король шум под окнами и вышел вместе со своей дочерью Ахес взглянуть, что же такое происходит.

— Посмотри, батюшка, — говорит принцесса.

— Да это ж Кристоф на дереве скачет, никак в лошадки играет!

— Да, красавица, это я, — отвечает Кристоф.

— И не смейся надо мной, а не то — по воле рыбки! — будет у тебя ребенок.

Сказал так Кристоф и поехал домой. Подъехал он к дому, спрыгнул с дерева и побежал к матери, которая вышла ему навстречу.

— А вот и хворост, матушка! — говорит ей Кристоф. — Можешь блины печь.

— Если хворосту принес, так заноси его в дом.

— Да ты посмотри, матушка, сколько я его принес — целая вязанка около дома лежит.

Пошла мать за сыном и увидела огромный дуб, а был он в шесть раз выше их дома с соломенной крышей. Удивилась вдова:

— Да кто ж сюда такое дерево смог принести? Уж не ты ли?

— Я его принес матушка, — отвечает ей Кристоф, — а сейчас на дрова его порублю.

Как сказал Кристоф, так и было сделано. Не сам он дрова колол, конечно, все за него рыбка делала. Скоро выросла возле дома огромная поленница, и была она в три раза выше и шире, чем сам дом.

— Ну вот теперь, — говорит Кристоф, — будет у тебя, матушка, столько дров, сколько надо, хоть каждый день блины пеки.

Тут же напекла вдова блинов, и поели они вдвоем. А потом Кристоф снова на берег побежал с камешками играть. Забыл он совсем про свою рыбку, а ведь мог бы у нее попросить денег или еды для себя и для матери. Продолжал он жить, как раньше жил.

С тех пор прошло месяца четыре, и прокатился по стране слух, что дочь короля Градлона ждет ребенка. Только об этом и говорили в городе. Услышал об этом, наконец, и сам король Градлон. Только сначала не поверил он слухам.

— Никогда, — сказал он, — ни одни мужчина, кроме меня, не приближался к Ахес. Оберегал я мою дочь с самого ее рождения от опасных знакомств. Да и сама она послушная да умная и не станет меня расстраивать. Нет, нет, сплетни все это.

Но шло время, день за днем слишком тесной становилась одежда принцессы, а люди только об этом и судачили. Надоели эти сплетни королю, и пошел он сам проведать Ахес. Спросил он у дочери, что у нее нового.

— Да я и сама не знаю, батюшка, — отвечает принцесса, — что со мной приключилось. День ото дня я поправляюсь, а отчего — не пойму.

Очень любил свою дочь король Градлон, и не стал у нее ни о чем больше допытываться. Но и словам дочери он не поверил, а стал ждать, чем же дело кончится. «Не хочет она мне ничего говорить, — подумал он, — и не надо. Придет время, и все само откроется.»

И вот в положенное время родился у Ахес сын. Говорит король Градлон дочери:

— Ну вот, теперь-то не станешь ты оправдываться. Правы были люди. А сейчас скажи мне, кто же отец твоего сына.

— Да если бы я только знала, батюшка, то я бы все рассказала, не таясь. Да вот только я и сама не знаю, как это все со мной случилось, — говорит Ахсс, а сама слезами заливается.

Ничего не сказал Градлон и ушел. «Может быть, — думает он, — и в самом деле моя дочь мне правду говорит? Ведь ни один мужчина к ней в комнату не заходил. Но все-таки надо узнать, кто же отец моего внука.»

И послал король Градлон за одним старым-престарым друидом и приказал ему явиться ко двору как можно быстрее. А жил тот друид за четыре лье от города в большом лесу. Когда-то был он учителем Градлона, а потом ушел от людей и стал отшельником. Хоть и поклонялся он языческим богам, но, как говорят, не было на свете ничего, чего бы он не знал и о прошлом и о будущем. Пришел друид к Градлону, а тот ему и рассказал:

— Забеременела моя дочь и родила сына, а кто его отец — она и сама не знает. Сам я у нее спрашивал, но она говорит, что и не ведает, как с ней это приключилось. Но нельзя же оставлять ребенка без отца. Нужно узнать, кто он.

— Хорошо, — говорит старый друид, — Не бывает вещи без творца и ребенка без отца. Слушай меня, король: если хочешь узнать, кто отец твоего внука, то сделай вот что: подвесь свою корону на белой льняной нитке между двумя деревянными столбами на городской площади и заставь пройти под ней в первый день новолуния всех горожан до одного. И ни для кого не делай исключения. Легко ты узнаешь отца ребенка — это будет тот, кому корона упадет на голову. Сделай все точно так, как я сказал.

Сказал так друид и в лес вернулся. А Градлон приказал объявить всем жителям города Ис, что должны они тогда-то и тогда-то собраться на городской площади. Удивляются люди, спрашивают друг у друга: в чем дело?

А Кристоф, когда рассказала ему об этом мать, решил:

— Если всех зовут в город Ис, то и я туда пойду. Узнаю, чем там дело кончится.

И пошел Кристоф в город. Опоздал он немного и пришел, когда уже много народу под короной прошло. Но ни на одного еще корона не указала. Сначала прошли под ней вельможи короля, потом все горожане, а потом уже — крестьяне и беднота.

— Ну, — говорит Кристоф, — если все могут под ней пройти, то и я пойду.

И только подошел он к короне, как остановил его королевский стражник:

— А ты куда лезешь, дурень? Только тебя здесь и не хватало!

— Оставьте его, — говорит король. — Не хочу я, чтобы хоть кому-нибудь не дали пройти под короной.

Пошел Кристоф. И только он под короной оказался, как упала она прямо ему на голову. Удивились все:

— Ай да Кристоф! Кристоф, оказывается, отец ребенка Ахес!

А другие не верят:

— Не может быть, — говорят, — ведь этот дурачок с Ахес никогда и не говорил-то. Разве будет принцесса с дураком разговаривать? Такого и быть не может.

И король не верит. Решили попробовать еще раз. Снова привязали корону, чтобы еще раз прошел под ней Кристоф. Но стоило только ему под короной оказаться, как порвалась нитка, и снова упала корона на голову Кристофа.

— Теперь, — говорит народ, — все ясно. Этот человек — отец ребенка Ахес. Тут и сомневаться нечего.

Схватили Кристофа и повели к принцессе. Говорит король Градлон своей дочери:

— Нашел я отца твоего ребенка.

— Этот дурень и есть отец моего сына? — удивилась Ахес. — Знаю я этого человека, что правда то правда, но никогда не приходил он ко мне в дом. Да и вообще — ни один посторонний человек не заходил ко мне.

— Говори, что хочешь, — отвечает ей отец. — Но на него указала корона, и не одни раз, а целых два. Так что придется тебе, доченька, выходить за него замуж.

— Лучше умереть, чем за него замуж идти! — говорит принцесса.

— Умирать тебе или нет — это твое дело. А замуж за него ты все равно пойдешь, и чем скорее, тем лучше.

И вот сыграли свадьбу, и стал Кристоф мужем принцессы Ахес. А король Градлон задумал избавиться от глупого зятя, а заодно и от согрешившей дочери, и приказал он сделать большой деревянный сундук. А когда сделали сундук, приказал он посадить туда Кристофа, Ахес и их сына, и бросить сундук в море. Заплакала Ахес, а Кристоф вдруг вспомнил про маленькую рыбку и говорит жене:

— Не бойся, мы не погибнем в морских волнах. По воле рыбки, пусть вынесет волна этот сундук на какой-нибудь остров.

И тут же, в один миг, оказались они на острове.

— Рыбка, сделай так, чтобы проклятый этот сундук превратился в пепел! — говорит Кристоф.

И тут же будто растаял сундук. Вышли они трое из сундука. Дивится Ахес — что за чудеса творятся! Огляделись они, смотрят, а на острове пусто, никого и ничего не видать.

— Видно, придется нам здесь с голоду помирать, — говорит Ахес мужу.

— Не помрем, — отвечает ей Кристоф. — Не бойся! Еще до вечера будет у нас и кров, и стол, и все, что надо. По воле рыбки, пусть будет здесь такой красивый замок, какого нет у самого короля Градлона в городе Ис, а в замке пусть будет все, что надо, и к тому же пусть там будет много слуг, чтобы у Ахес ни в чем недостатка не было. А вокруг замка пусть сады цветут, да такие красивые, каких еще свет не видывал. А еще пусть перекинется мост отсюда в город Ис.

И тут же исполнилось его желание, не успел еще вечер настать.

Поела Ахес, попила и пошла спать. А Кристоф погулял по острову и тоже спать пошел.

Проснулся на следующее утро король Градлон, и тут же ему вельможи докладывают:

— Посмотрите в окно, Ваше Величество! За ночь вырос мост возле нашего дворца, да такой красивый — все диву даются. А по ту сторону моста, на острове, вырос чудесный замок. Солнце на нем играет, просто глаз не отвести.

Пошел Градлон посмотреть на остров. Увидел дворец и послал гонца — узнать, кто в том дворце живет. Пришел гонец на остров и видит — встречает его Кристоф со своей кривой палкой. Спрашивает гонец:

— Эго твой остров, что ли?

— А как же? — отвечает ему Кристоф. — Я правитель этого острова. И никто — ни ты, пн другой человек, не имеет права на мой остров без разрешения приходить.

— Я прибыл, — говорит гонец, — только для того, чтобы передать тебе приказ короля Градлона. Хочет король, чтобы ты пришел к нему в город Ис.

— Чтобы я пошел к королю Градлону?! Если очень нужно ему со мной поговорить, то пусть сам ко мне приходит. А я отсюда ни на шаг не сдвинусь. Иди и передай королю мои слова.

Вернулся гонец в город Ис, рассказал королю про все, что он на острове видел, и передал слова Кристофа.

— Как же так? — удивился король. — Этот дурень Кристоф стал хозяином острова и построил на нем такой прекрасный дворец? Что-то он зазнался не в меру. Надо бы его проучить как следует.

И приказал Градлон своим солдатам идти на остров, схватить Кристофа и привести к королю. А Кристоф их уже поджидал. Сел он у окна и, когда подошли к его дворцу солдаты, спросил:

— Ну что, братцы? Что там новенького в городе Ис?

— Новости вот какие, — отвечают ему. — Должен ты идти с нами, а не то мы тебя силой идти заставим.

— Ах, вот вы как! Ну, посмотрим, что у вас получится!

Только захотели солдаты схватить Кристофа, как он послал им навстречу своих солдат. Завязался бой, и все солдаты короля на месте полегли, кроме одного, который успел убежать в город Ис. Прибежал он к королю и рассказал ему все, как было. Рассердился король и приказал послать на остров тысячу солдат, чтобы доставили они ему Кристофа живым или мертвым.

А Кристоф снова их у окна поджидает.

— Рыбка, рыбка, — говорит он, — сделай так, чтобы у меня тоже появились солдаты и побили войско Градлоиа. Иадо бы старого короля образумить, а то совсем он из ума выжил. Посмотрим еще, кто из нас сильнее.

И тут же появились у Кристофа солдаты. Завязалась битва, и все солдаты короля головы сложили. Только один спасся и в город убежал.

— Ну что, — смеется Кристоф, — говорил я, что все по-моему выйдет.

А король Градлон, когда услышал, что перебито его войско, сказал:

— Не хочу я, чтобы какой-то дурень надо мной верх одержал. Пусть все солдаты, какие только есть в городе, пойдут и приведут мне Кристофа.

Поставили знатных вельмож во главе войска, и двинулось оно на остров. Увидел их Кристоф в окошко и говорит:

— Что ж, пусть и дуг. И с ними случится то же, что и с остальными. Что бы ни делал король, а придется ему самому ко мне идти.

И снова все солдаты Градлона были перебиты войском Кристофа. Только один солдат короля спасся и прибежал в город Ис. Рассказал он королю обо всем, что случилось, и передал королю, что не победить ему Кристофа, лучше самому на остров прийти и поговорить с ним.

— Ну что ж, — говорит король, — если надо, то пойду я к нему на остров.

И пришел король со свитой на остров. Смотрит на дворец, на сады, удивляется. А Кристоф ему навстречу выходит, на кривую палку опирается. Снял он шапку и говорит королю:

— Наконец-то ты сам ко мне пожаловал! И правильно сделал. Ты-то мне совсем не нужен, и идти в твой город я не собираюсь.

— А зачем же ты, скажи на милость всех моих людей перебил?

— Ничего плохого я твоим людям не желал. Сами они пришли и драку затеяли. Если бы они никого не трогали, то и с ними бы ничего не случилось. Не надо было ссору затевать. Я здесь хозяин, и никто больше. Никому я подчиняться не хочу. А вот если пришел ты свою дочь проведать, то можешь погулять с ней в саду или в лесу, а потом милости прошу с нами отобедать.

— А тебе найдется, чем нас накормить? — спрашивает король.

— А как же! И вас покормлю, и сам в обиде не останусь, — отвечает Кристоф.

— Ладно, — говорит король, — отобедаю у тебя вместе со всей моей свитой.

Отвел Кристоф своих гостей в замок и накрыли слуги такой стол, какой не у всякого короля накрывают. Вся посуда гам была золотая да серебряная, а на стол подавали девушки, все как на подбор красавицы, в белые платья одетые. Погулял Градлон в лесу, и снова в замок вернулся. Дивится король, и люди его дивятся — откуда такая красота и такое богатство? Спросил у своей дочери — откуда все это взялось у Кристофа?

— Да я и сама не знаю, батюшка, — отвечает дочь. — Все у Кристофа появляется, чего он только ни попросит: и ткани дорогие, и посуда золотая, и вино сладкое, и кушанья изысканные. Но ничего этого не покупал Кристоф. Все само к нему приходит, а как — не знаю.

— Как бы там ни было, — отвечает король. — А живете вы богато.

Сели король с принцессой за стол, посадил Кристоф Градлона рядом со своей матерью.

— Хоть и не королевского она рода, — говорит Кристоф, — а всего лишь вдова бедного рыбака, не стыдись рядом с ней сидеть. Не подобает, чтобы моя матушка и дальше продолжала милостыню просить, когда ее сын женат на дочери короля.

Хоть и милостив был король Градлон к сирым и убогим, но все-таки старался держаться от бедняков подальше. Но сказать ничего не посмел — побаивался он Кристофа. А Кристоф сел во главе стола, посадил Ахес по правую руку, а свою мать — но левую руку, а за ней — короля Градлона. Что ж, делать нечего, налег Градлон на еду, как и все остальные. Отобедали все, встали из-за стола, и говорит Кристоф королю:

— Если хочешь, то пойдем, прогуляемся по дворцу. Посмотришь, какой у меня замок. Все хорошо, да только большой он, ветер в нем так и гуляет. Видно, правду говорят, что лучше маленький дом, да складный, чем большой да пустой.

А замок у Кристофа и впрямь был не мал. Было в нем целых двадцать четыре комнаты, а в каждой комнате — по четыре окна. Выходили те окна на все четыре стороны света. А в комнатах чего только нет — золото, серебро, да шелка, по стенам картины красивые развешаны. Такого богатства и сам король никогда не видел. Ходит Градлон из комнаты в комнату, только рог от удивления раскрывает.

— Ну что, король, — смеется Кристоф, — у кого дом красивее — у тебя или у меня?

— У тебя, — отвечает Градлон. — Если только это и в самом деле твой замок.

— А чей же он еще-то? Мой и ничей больше. А ты думал, что утонул я в море вместе с твоей дочерью? Завидуй теперь, и пусть тебе это уроком будет.

Надоело королю Кристофа слушать, и решил он, что пора уже и домой отправляться.

— Что ж, иди, коль надумал, — говорит ему Кристоф, — никто тебя здесь силой не держит. Вернешься ты домой по той же дороге, по которой сюда пришел. Только вот я хочу тебе сказать: не хорошо воровать вещи в доме, где тебя накормили и напоили.

— А кто ж тебя обворовал? — спросил король, а сам от гнева так и задрожал.

— Я-то, как раз этого и не знаю, а хотел бы узнать.

— Стало быть, надо найти вора. А что у тебя пропало, Кристоф?

— Исчез куда-то со стола мой самый красивый кубок из тех, что у меня есть. Сделан он из одного огромного драгоценного камня. Только что я видел, как ты из пего пил. Надо бы узнать, кто его с собой прихватил.

И приказал Градлон всей своей свите выворачивать карманы. Но сколько ни искали, ни у кого не нашли пропавшего кубка.

— Но ведь кто-то все-таки украл его, — говорит Кристоф королю. — Но смотри-ка ты теперь, нет ли его в твоих карманах.

— Что это за шутки? — возмутился король. — Не брал я у тебя ничего! И ты, дурень, еще смеешь меня вором называть?

— Вором я тебя не называл. Но ведь уже всех здесь мы обыскали. Почему бы и тебя не обыскать.

Согласился король. Сунул он руки в карманы и — Вот тебе и раз! — в левом кармане нащупал тот самый кубок.

— Ну что, — смеется Кристоф. — Скажешь теперь, что зря я тебя вором называл?

— Все по-твоему вышло, — отвечает король. — Но только не клал я твой кубок в карман, кто-то другой это сделал.

— Зря оправдываешься, — говорит ему Кристоф. — Кто тебе поверит, если я сам правду не расскажу? Не солгал ты, не ты кубок в карман положил, а сам он там оказался. Точно так же, как оказался сын в чреве твоей дочери — сам по себе, без посторонней помощи.

Слушает король Кристофа, а понять его не может, как ни старается. Но когда пришел Градлон в себя, и понял, наконец, в чем дело, то обрадовался и сказал:

— А ведь на самом деле оказался ты, Кристоф, умнее, чем все мы. Если хочешь, то приходи жить в город Ис с женой и сыном. Сделаю я тебя моим наследником.

— Не пойду, — отвечает Кристоф. — Я лучше здесь останусь. Недолго вашему городу Ис жить осталось, ведь выдернул я с корнем тот дуб, который весь город от морского прилива защищает. Как только начнет снова море наступать, ничто на его пути не станет, и исчезнет ваш город под его волнами. И не забудь мои слова, ведь скоро уже наступит большой прилив и весь твой город погибнет.

Так и случилось. Сбылось то, что Кристоф королю сказал. И если бы не спас Градлона быстрый конь, погиб бы и он в морских волнах, как и все жители города Ис. А про Кристофа никто больше ничего не слышал. И не знает никто, что стало с ним, с его женой и с сыном.

Зять короля

Жил-был на свете принц Юэн, которого звали еще Маркиз Бобового замка, Виконт Дрянной Лачужки из Забытой деревни и Господин Голодранец. Исполнилось ему двадцать лет и отправил его отец путешествовать. А отец его был королем острова Кап-Сизун и приходился внучатым племянником самому славному королю Градлону.

Целый год скитался Юэн но белому свету, ума набирался, пока не прибыл во владения своего крестного, короля по имени Тюди, который правил городом Поит аи Абад и всей страной бигуденцев^[14].

Уже заходило солнце, когда молодой принц со своей свитой въехал в город Кербютюн, где жил его крестный. Надо сказать, что в пыльном кошельке принца денег было мало: не дал ему отец в дорогу почти ничего. Да и свита у принца была далеко не блестящая. Судите сами.

Впереди вышагивали, позвякивая колокольчиками, два осла, некрасивые, слабые да усталые. На одном из них ехал барабанщик, а на другом — трубач. За ними ехали два всадника на худых и костлявых лошадях. У каждого из них был за поясом огромный меч, который волочился по земле, а на голове — шлем, такой что все прохожие, увидев этих всадников, в страже разбегались. А за ними гордо шагал верблюд, огромный и сильный. Никто уже не помнит, как он попал в Бретань из африканских пустынь. Шагал он без устали, хотя между двух своих горбов вез он самого принца Юэна, на шее у верблюда ехал учитель принца, монах Всезнайка, а на крупе пристроился его толстый слуга по имени Самогонка. Замыкал процессию пеший слуга с поклажей, он же и лекарь, и цирюльник, и повар и лакей. И не надо забывать про четырех овчарок, которые бежали сзади.

Так прибыл Юэн, прозванный также Маркиз Бобового замка, Виконт Дрянной Лачужки из Забытой деревин, Господин Голодранец, во владения своего крестного, Правителя Тюди, короля бигуденцев.

Как только приехали они в порт, весь город наполнился эхом от лая собак, от звона колокольчиков, от скрежета мечей, которые волочились по мостовой. Услышали этот шум две дочери короля — Бравентез и Гвенниг и подбежали к окну. Обе они были молодые и красивые, вот только младшая сестра, Гвенниг, должна была все время слушаться старшую, которую с детства баловали и приучили везде наводить свой порядок.

Увидели принцессы, как опускается верблюд на колени, как спускается с него принц, и помогает слезть на землю толстому слуге по имени Самогонка, который бывал пьян всего лишь семь дней в неделю.

— Какой добрый принц! — сказала младшая принцесса.

— Добрый, конечно, — ответила старшая, — да только не хозяин должен помогать слуге, а наоборот! Сдается мне, что не знает этот принц, как ему себя вести полагается. А потом — посмотри только на их ослов — уроды и все тут!

— А по-моему, — возразила младшая сестра, — лучше иметь некрасивого осла, да живого, чем двух прекрасных, но дохлых скакунов.

Тем временем монах Всезнайка прочел молитву, приличествующую прибытию в страну крестного его ученика, а четыре верных пса подвывали ему в топ.

Король, Правитель Тюди, радушно принял своего крестника и напоил его лучшим сидром, который особенно понравился слуге но имени Самогонка.

«Все может быть, — думал король, — повезет, так станет крестник моим зятем. Что уж душой кривить, старею я понемножку, и надо бы мне уже пристраивать дочерей, ведь не оставила мне покойница-жена ни одного сына. Хорошо бы мне на внуков моих посмотреть… Ну что ж, крестничек, посмотрим.»

А надо сказать, что был в той стране старый обычай: если у короля нет ни одного сына, то не отдавал он замуж дочерей до того, как будущий зять не справится с тремя заданиями и не покажет свой ум, смелость и находчивость, без которых управлять государством никак нельзя.

По правде говоря, давно уже хотелось старшей дочери короля замуж выйти. Но не приглянулся ей молодой принц Юэн, он же Маркиз Бобового замка, Виконт Дрянной Лачужки из Забытой деревни и Господни Голодранец. Богатством он, конечно не мог похвастаться, но происходил из очень знатного рода. Знала это старшая принцесса и все равно ей Юэн не понравился — может быть, из-за того, что ослы у него были старые, да некрасивые.

Наутро позвал король Юэна и говорит ему:

— Что ж, мой крестник, сдается мне, что ты человек умный и рассудительный. Но знать-то я это знаю, да надо бы тебе доказать это всем нам.

— Это как? — удивился Юэн.

— Ничего сложного делать тебе не придется, — уверил его король, — придумал я кое-что для тебя.

— Что nu скажете, я все сделаю.

— Дело вот в чем: вчера, когда подъезжал ты к городу и ехал лесом, увидел ты, наверное, одно дерево. Поди, крестничек, найди то дерево, сруби да привези его мне.

— Ну это дело нехитрое. Смешно даже, что вы меня о таком пустяке просите. Скажите только, какое дерево я должен срубить?

— А вот об этом, — говорит король, — ты сам должен догадаться. Выбери то дерево, какое мне нравится. Если хочешь, возьми с собой угольщиков, они тебе помогут дерево свалить. Но помни: не должен ты советоваться ни с кем, кроме себя самого.

— Господи помилуй! Да вы б еще меня попросили звезду с неба сиять! Хотя бы скажите, какой породы то дерево.

— Подожди, крестник. Все я тебе объясню. Принц создан для того, чтобы править народом, а значит должен он уметь угадывать желания тех, кем он правит. Должен он видеть то, что скрыто от глаз. Вот что у нас с тобой за ремесло. Должен ты этому ремеслу научиться. Ну, давай, отправляйся за деревом.

Опечалился бедный принц, маркиз, виконт — как там дальше — вы лучше меня помните! А еще говорят некоторые, что хорошо быть знатным господином… Надо было исполнять приказ бигуденского короля. Только вот как? Вот в чем загвоздка. Долго Юэн голову ломал.

А посреди леса дюжина угольщиков с закопченными лицами и ждали его приказа. Готовы они были срубить любое дерево, на которое принц им укажет. А Юэн все говорит нм:

— Подождите еще немножко. Совсем чуть-чуть осталось, я только подумаю и решу, за какое дерево надо браться, — скажет так, и еще больше задумается, но сколько ни думает он, а толку никакого. И тут и там — одни деревья, деревья да деревья. Ветками они переплетаются, небо закрывают, холодно под ними и тихо, как в церкви, только листья на ветру шелестят, да белки по веткам прыгают, друг за дружкой гоняются. Неуютно стало Юэну.

И почему он не взял с собой своего учителя, монаха Всезнайку, или, на худой конец, толстого слугу но имени Самогонка? Глядит Юэн вокруг и думает: «Да тут не одно дерево надо бы срубить, а десять, нет, сто, нет тысячу, нет, десять тысяч! Уж очень этот лес густой. Но приказал мне король срубить одно-единственное дерево. Но какое? Раскидистый дуб или нежную березку? Высокий бук или заскорузлый вяз? Или сосну с зелеными иголочками? Да, крестный, задали вы мне задачу!»

Вернулся Юэн к угольщикам, коротавшим время за разговорами, сидя под огромным дубом без коры и без веток, в который когда-то давно ударила молния.

— Устало, небось, это дерево стоять, — говорит сам себе Юэн. — Его бы срубить пора, да только вряд ли приглянется оно королю.

Чем больше думал принц, тем больше сомневался. И вдруг услышал он веселый девичий смех где-то неподалеку, смотрит — а это принцесса Бравентез но лесу прогуливается, а с ней придворные дамы и кавалеры.

— Что, принц, — смеется она, — не надумал ты еще какое дерево рубить? Так и останешься в лесу, пока сам корми не пустишь? Приказал бы обед сюда тебе принести! Выбирай дерево, да поскорее!

И убежала принцесса со свитой, смеясь. Остался Юэн один. Снова он задумался, да услышал песню соловья, а сидел тот соловей высоко на ветке самого красивого дерева.

— Понял я твою подсказку, соловушка, — говорит Юэн, — знаю я теперь, какое дерево рубить и королю везти. Так и сделаю, как ты мне советуешь.

И, не теряя больше времени, побежал Юэн к угольщикам, принялись угольщики за работу. Прошло немного времени, и срубили они дерево, да что там срубили — с корнем вытащили, уж очень боялся Юэн, что не угодит он королю, если дерево покалечит.

Солнце уже пряталось за холмы, когда возвратился Юэн во дворец. Протрубила стража у ворот, и выбежали во двор и король, и обе его дочери, и учитель Всезнайка, и слуга но имени Самогонка, и вельможи, и даже все-все слуги.

— Ваше величество, — говорит Юэн, — налейте угольщикам но глотку сидра, уж очень они устали — у них рубашки от нота к спине прилипли. По не зря они старались, вот, смотрите, привез я дерево достойное вас.

Сказал он это и въехали во двор телеги, а в них — дерево.

— Господи, боже мой! — удивились все. — Что ж это за дерево такое?

Десять телег были привязаны одна к другой, кони еле их тащили. Такое громадное дерево привез королю Юэн.

Сразу узнал то дерево король, как только издали на него взглянул.

— Тысячу громов и молний! — воскликнул он.

— Лучше бы я стал последним бродягой в стране бигуденской, чем крестным такого олуха! Да знаешь ли ты, принц, что за дерево ты приказал из земли вытащить? Знаешь ты, что за дерево ты погубил? Знаешь ты, что дерево это росло когда-то в городе Ис, в прекрасном городе наших предков? Безмозглый ты простофиля! Сам святой Гвеноле посадил его в моем лесу. И как ты мог поднять руку на такое красивое священное дерево, которое охраняло нашу страну от зла? Хотел бы я за это душу из тебя вытрясти!

— Не горячись так, батюшка, — сказала младшая принцесса, которая пожалела Юэна. — Ведь ты сказал ему, чтобы он сам выбирал дерево.

А принц не знал, куда деваться от стыда, готов он был хоть сквозь землю провалиться. Но не так-то просто было охладить гнев короля. На помощь принцу пришел монах Самогонка:

— Ваше Величество, — сказал он, вытаращив на короля глаза. — Так ведь срубить дерево — это не человека убить.

И монах Всезнайка попытался спасти своего ученика красивой речью:

— Тяжко слышать ваши упреки, о король. А разве не слыхали вы, что нужно измерять деяния согласно приложенному старанию. И, если человек желает сделать доброе дело, разве стоит его так поносить?

— Все это верно, — отвечал король. — Но одних добрых намерений недостаточно, добро надо уметь еще и делать. Совсем не трудно было моему крестнику угадать, какое именно дерево хотел я срубить. Есть там одно, старое да трухлявое, в которое молния когда-то ударила. Когда-то оно было королем моего леса, но сейчас, увы, прошло его время. Того и гляди, упадет это дерево. И казалось мне всегда, что смеется надо мной это дерево и говорит: «Смотри, король, раньше было я высоким и сильным, а теперь ни на что я не гожусь. Когда-нибудь и с тобой то же будет.» Вот что за дерево надо было срубить.

— А что же, батюшка, будет с твоим крестником? — спрашивает младшая дочь у отца.

— С моим крестником? — отвечает король. — А что с ним поделаешь? Придется задать ему остальные два задания и посмотрим, до каких пределов может простираться его глупость. Может быть, сегодняшний день его кое-чему научит.

Позвал король Юэна и говорит ему:

— Послушай, крестник, завтра отправишься ты гулять в окрестностях моего дворца и принесешь мне букет цветов, но только один, понял? И только на этот раз сделай все, как надо.

— Сделаю все, как надо, — ответил Юэн.

Настало утро, солнце осветило мир, зажурчали ручьи, потянулись к солнцу цветы. Запестрел королевский сад всеми цветами радуги — глаз не оторвать. И сколько цветов вокруг! Тут и боярышник, и сирень, и лилии, и розы — не сад, а огромный прекрасный букет! Но нельзя же Юэну все цветы с собой унести!

Задумался Юэн. Что же ему на этот раз выбрать? Может быть, сорвать розу, прекрасную, как юная дева?

«Если бы вчера меня за букетом послали, — думает принц, — то я бы долго думать не стал, сразу бы ее сорвал. По вчерашний день научил меня уму-разуму.» Огляделся Юэн и увидел среди прекрасных цветов буйные заросли чертополоха. «Вот и то, что мне надо, что портит весь сад своим видом. Растет этот чертополох среди садовых цветов, как нищий в грязных лохмотьях среди вельмож короля, как дьявол среди ангелов господних. Отнесу-ка я королю букет чертополоха, он мне и простит мою вчерашнюю промашку.»

На этот раз король только рассмеялся.

— Ну и учудил ты снова, крестничек! Вчера загубил дерево, а сегодня принес мне чудо-букет — ни красоты, пи запаха! И при этом ты смог пройти мимо прекрасной розы, между лепестков которой спрятан драгоценный камень, и принес во дворец чертополох, который разве что твоим ослам на обед сгодится. Ладно, осталось еще одно задание, может быть, его-то ты сможешь выполнить.

— А что за задание? — спрашивает Юэн.

— Ничего особенного, пустяк, да и только.

— Что же я должен сделать?

— Принести яйцо.

— Яйцо? Смеетесь вы надо мной, что ли?

— Ну, крестничек, не привередничай. Не так уж и трудно найти такую вещь. Что ты удивляешься? Я же не прошу тебя Луну с неба снять.

— Скажите мне только, что за яйцо я найти должен?

— Обыкновенное яйцо, из тех которые несут птицы. А вот что за птица снесла то яйцо, которое мне нужно, ты сам догадайся. Если тебе собственного ума не достаточно, то можешь спрашивать советы у других. Больше того, даю тебе сроку семь дней и семь ночей — за это время, я думаю, ты сможешь выполнить мое задание.

«Да, — думает Юэн, — как я ни старался, ничем королю не могу угодить. И зачем мне теперь мучиться и угадывать, что он хочет от меня? Не стану я голову ломать, пойду на ферму и возьму свежее яйцо из-под курицы.»

И отправился принц на ферму. Зашел он в курятник, разогнал кур, взял яйцо большой черной курицы и положил в коробочку. Но тут, откуда ни возьмись, появился его слуга по имени Самогонка.

— Что с вами, принц? — удивился слуга. — Все ли с вами в порядке? Как же вы осмелитесь преподнести славному королю бигуденцев обыкновенное куриное яйцо? Разве курица — благородная птица? Только и умеет она, что кудахтать, да в навозе рыться, даже и летать-то толком не может. Нет! Надо нам пойти на гору Хом, взобраться на самый верх и найти там орлиные гнезда. Орлы — вот достойные короля птицы!

— Правду ты говоришь, — согласился принц.

— Избавил ты меня от сомнений. Завтра утром пойдем с тобой на гору Хом.

Но назавтра уже все в замке знали, что принц Юэн собирается идти на гору Хом. А все дело в том, что Самогонка накануне выпил лишнего и рассказал всем и каждому, куда и зачем они с принцем идти собираются. И все кому не лень, стали давать принцу советы.

— Только не надо больше делать глупостей, — говорили один. — А то, что вы сделать собираетесь, это и есть большая глупость.

— А разве достойные птицы орлы? — сомневались другие, — говорят, что они трусливы. Лучше принести королю соловьиное яйцо. Уж соловей-то точно ему понравится — у кого не трепетало сердце от песни этой птицы?

— Лучше принести королю яйцо белого лебедя, — советовали третьи.

А один человек — тот уж явно не в своем уме был! — сказал, что королю надо принести… петушиное яйцо! Да уж, чего только не довелось бедному принцу послушать…

— Я выберу то, что мне сердце подскажет, — отвечал нм Юэн. — Когда все советы как следует обдумаю. А пока — большое спасибо за помощь.

А время шло. Вот уж остался только один вечер, завтра к королю уже идти надо, а его крестник так и не знает, что ему делать. И вот, наконец, пришел его проведать учитель Всезнайка.

— Больно смотреть, как ты мучаешься, мой мальчик! Пришел я тебя из беды выручить. Сдается мне, что опять решил король над тобой посмеяться, а потому надо нам перехитрить его. Давай принесем ему яйцо, которое не снесла ни одна птица.

— А чье же это яйцо будет? — удивился Юэн.

— Может быть, змеиное?

— Нет, не угадал. Приказал я поварам котлы на огонь ставить и готовить огромный пирог в форме яйца и положить вовнутрь всяких сладостей, а снаружи покрыть его глазурью. Король любит сладкое и ему наверняка понравится такое яйцо, которое «снесли» на кухне.

— Господин Всезнайка! — обрадовался принц.

— Никогда и ни у кого на свете не было такого мудрого учителя. Наконец-то я могу успокоиться. Пойдемте, посмотрим, что там повара приготовили.

И вот на следующее утро, собрались в огромном зале дворца король, со всеми придворными дамами и кавалерами, обе принцессы — Бравентез и Гвенниг, и все ждут, когда придет Юэн и принесет яйцо. Дверь открылась, трубы затрубили, и вошел в зал принц Юэн, которого также называли Маркиз Бобового замка, Виконт Дрянной Лачужки из Забытой деревни или Господин Голодранец. Подошел он к королю и преклонил перед ним колено. А вслед за принцем вошел в зал толстый слуга по имени Самогонка. На огромном подносе он торжественно внес огромное яйцо, каких еще никто никогда не видел.

Не успел Юэн еще и слова сказать, как начал король на него браниться:

— Ну что за дурачина ты, в самом деле! Да за кого ты меня принимаешь? Я же просил принести мне яйцо. А ты что такое сделал, сколько теста на этот пирог ушло! Хороший король, между прочим, не должен быть растратчиком.

— Но я слушался добрых советов… — бормочет Юэн.

А учитель Всезнайка между тем помалкивает.

— Советов послушался, — говорит король. — Тем хуже для тебя! Ты ведь знаешь, что есть у меня привычка выпивать каждое утро свежее яйцо. Так почему ты не принес мне свежее яйцо из курятника?

— Но ведь я, крестный, не забыл об этом и принес тебе яйцо из курятника, вот оно!

Вспомнил Юэн о том, что еще несколько дней назад положил он в коробочку яйцо черной курицы, я коробочку — себе в карман. «Оно, конечно, не очень свежее, — подумал принц, — но авось выпьет его мой крестный и не отравится.» Вынул он яйцо из коробочки и отдал королю.

— Ну, — говорит король, — ты, оказывается не такой уж тугодум, как мне казалось.

Взял король яйцо и разбил его. Но пить не решился.

— Да как ты смел принести мне насиженное яйцо, которое уже, наверное, не один год в курятнике пролежало!

— Не разглядел я! — взмолился принц, — столько яиц там, в курятнике, было!

… Долго-долго отчитывал король своего крестника:

— Не на всякий звон, говорил он, надо откликаться. Не всякий совет хорош. Слушай лучше голос своей совести, она лучше любого советчика тебе подскажет, что и как надо делать.

— Согласен я с тобой, крестный, — говорил Юэн. — Ты, конечно, прав.

А когда иссяк гнев короля, сказала старшая принцесса младшей:

— По-моему, недостает этому принцу ума, но ведь и зла он никому не желает. И как его легко за нос водить. Вот повезет той, на ком он женится! Я бы, например, сумела с ним управиться.

Три дня прошло. Надоело Юэну, что король над ним то и дело насмехается, и решил принц уехать. А его учитель Всезнайка тем временем прогуливался по аллее и отчитывал слугу по имени Самогонка за то, что тот слишком часто прикладывается к бутылке.

— Между прочим, — возражал слуга, — пить сидр совсем не вредно. Наоборот, говорят, что он от подагры помогает.

Хотел было Всезнайка ему возразить, да не успел: на дорожке показался Юэн.

— Ты, слуга, — сказал он, — созывай всю мою челядь и скажи им, пусть собирают в дорогу верблюда, ослов и собак, а ты, учитель, приготовь прощальную речь. Уже после обеда двинемся мы в дорогу.

— Будет сделано! — в один голос ответили слуга и учитель.

А за обедом спросил король Юэна:

— Да как же так, крестничек? Слышал я, что как раз тогда, когда я собрался задать тебе последнюю задачу, чтобы ты смог на этот раз с ней справиться, ты уезжать собрался? Чего ты ищешь? Или не хочется тебе стать после меня королем?

— Кажется мне, — отвечает ему принц, — что слишком сложны для меня твои задания. Сколько ни старался я вам угодить — пока что ничего не вышло.

— Правитель не должен быть слишком скромным, — отрезал король. — Скромность к лицу простолюдину, а не принцу, который собирается выполнить мое четвертое задание.

— А что это за задание?

— Ты должен выбрать… невесту.

— Невесту?

— Да-да, и привести ее ко мне. Обыщи все мое королевство, смотри, слушай, выбирай. Можешь искать ее в городах и селах, в замках и бедных домах, а если хочешь, то не ходи никуда и ищи ее в моем дворце.

— Даже в вашем дворце?

— Где хочешь! — говорит король, а сам смеется. — И не важно, что у нее будет за имя, из какого она будет рода и какого достатка. Можешь выбрать самую красивую и самую богатую. Ты должен подарить ей вот этот платок в знак того, что хочешь взять ее в жены. Выбор жены — дело серьезное, так что можешь спрашивать совета у кого угодно. На этот раз, я думаю, ты не попадешь впросак.

Засмеялся король и подмигнул монаху Всезнайке:

— Скоро справим свадьбу, да какую!

Хоть и был принц еще очень молод, но от женитьбы отказываться не стал. Улыбаются ему все девушки в городе, а он рад-радешенек. Но никому он заветный платок не отдал. Всякий раз говорил Юэн:

— Время еще есть!

Напрасно спрашивала его младшая дочь короля, нашел ли Юэн себе невесту. Принц только смеялся и отвечал:

— Торопиться мне некуда.

И напрасно расхваливали на все лады младшую дочь короля монах Всезнайка и толстый слуга Самогонка.

— Тем лучше для нее, если она такая хорошая, — только и ответил Юэн и спать отправился.

А на следующее утро встал принц рано-рано на заре и отправился в лес погулять. «Все равно, думает, все во дворце спят еще.»

Гуляет Юэн, слушает птиц, долетает до него песня пастуха:

Гуляет принц, песню слушает, и вдруг блеснула на горизонте молния и загремел гром. Полил дождь как из ведра.

— Пора бы возвращаться во дворец, — говорит сам себе Юли, — да только далеко я забрел.

И верно, как ни бежал Юэн, а вернулся во дворец весь промокший, сухой нитки на нем не было. Проснулись все во дворце от грома, увидели Юэна, мокрого с ног до головы, и удивились. Попытался Юэн согреться в теплой постели — да поздно уже было. Заболел он и целую неделю был у него такой сильный жар, что еле-еле смог он выжить. А на восьмой день пришел к нему врач и сказал, что заболел Юэн не обыкновенной простудой, а какой-то страшной болезнью, что хуже чумы. Опечалились все — видно, не долго осталось жить молодому принцу. Старшая принцесса, тут же сказала, что к комнате Юэна она и близко подходить не станет, да и сам король, и даже учитель Юэна Всезнайка, и его верный слуга но имени Самогонка решили уйти от греха подальше.

Ушли все, а учитель Всезнайка, который больше всех боялся заразных болезней, читал на ходу молитву:

А Юэн тем временем проснулся, и захотелось ему пить. И вдруг видит он — подходит к нему младшая принцесса и подает стакан воды.

— А ты здесь осталась,Гвенниг? — удивился принц. — А я-то думал, что все ушли и меня одного оставили. Почему же ты со всеми не ушла?

— Почему? Да потому! — смеется Гвенниг. — Потому что надо тебе выздоравливать и исполнять последнее задание.

— А кого же я в жены возьму? Может быть, тебя?

— А почему меня?

— А разве ты не поможешь мне справиться с четвертым заданием?

— Да что ты так боишься этих заданий? Неужели ты не видишь, что мой батюшка только и мечтает о том, чтобы ты стал его зятем. И задал он тебе те три задачи только потому, что такой в нашей стране обычай.

— Да? Ты думаешь, что король согласится сделать меня своим зятем?

— Да. Моя старшая сестра была бы не прочь выйти замуж…

— Хм! Причем тут твоя старшая сестра? Люблю-то я тебя!

Так обрадовалась принцесса, что заплакала, а Юэн вытек ей слезы платком короля.

Прошло какое-то время, и выздоровел Юэн.

— Ну что ж, крестник, — говорит ему король, — если ты совсем уже здоров, то надо бы тебе подумать о женитьбе.

— А я уже подумал, — отвечает Юэн.

Покраснела старшая принцесса.

— Было сказано мне, — продолжал Юэн не торопясь, — что могу я выбирать из всех девушек города ту, которая мне по сердцу придется. Ни чьих советов я не слушал, кроме голоса своего сердца. И вот, прошу я у вас, крестный, руки одной из ваших дочерей.

— Я согласен! — отвечает король. — Женись на моей дочери.

— Благодарю!

Взял Юэн младшую дочь короля за руку и подвел ее к отцу.

Старшая дочь чуть в обморок не упала от удивления, но сдержалась и не показала вида, что сердится.

— Совет вам, да любовь, — сказал король. — Но почему ты выбрал младшую дочь, а не старшую?

— Потому что ее люблю я и никого другого. Не справился я с вашими заданиями, крестный, и всем стало ясно, что не гожусь я в правители. Воевать я не люблю, народом управлять не умею, не люблю я непокорных наказывать. Не люблю я, когда другим людям свою волю навязывают. Больше всего я люблю свободу — и, конечно, принцессу Гвенниг.

Приумолкли придворные. И только жених с невестой улыбались, как два цветка в утренней росс.

Подумал король, подумал, да и говорит:

— Прав ты, крестник. В наше время наше королевское ремесло вырождается. Не нравится людям, когда их погоняют да пришпоривают, и хотят они сами себе правительство выбирать. Что ж, тем хуже для королей! Я-то свой век прожил. Ну что, господа придворные, поздравим молодых? А может, кто-нибудь из вас захочет стать королем после меня?

— Я хочу! Нет, я! Нет, я! Нет, я! — закричали наперебой все придворные.

— Да, крестный, теперь вам придется думать да гадать, кого же выбрать.

— Придется! — вздохнул король бигуденцев.

Сказочные повести из коллекции Жефа Филиппа

Жозебик и Мерлин

Часть первая

Давным-давно, лет триста назад, или что-то около того, жил во Франции король. И был у короля генерал, которого звали Дюже. Генерал этот был уже старый. Вот пришел он как-то к королю и говорит ему:

— Приветствую вас, сир!

— Здравствуй Дюже, — отвечает король. — Что новенького?

— Стар я стал, о король, и пора бы мне уйти на покой. С тех пор как стал я вашим генералом, одержал я немало побед, выиграл немало битв. Но вот есть тут у нас такие важные генералы, которые думают, что они поумнее стариков. Надо бы им уступить дорогу — пусть покажут, на что они способны.

— Твоя правда, Дюже! — говорит король. — Только перед тем, как уезжать, поди, да купи себе новую одежду, чтобы было что тебе носить. А я тем временем все нужные бумаги подготовлю.

Поселился отставной генерал в Бретани, в приходе Дюаот, в замке Леспуль, в тихом и уютном местечке. Ходил он в лес охотиться на косуль и кабанов, на зайцев и кроликов, на куропаток — дичи в тех краях много было. Так и жил он спокойно и счастливо со своей женой и тремя дочерьми. Но не долго он так жил. Пришло ему письмо от короля: велит король ему обратно возвращаться и становиться во главе войска. «Объявили немцы Франции войну, — говорится в том письме, — а наши генералы не могут от них обороняться. Если не вернешься, всем нам конец придет!»

Прочитал это письмо генерал, да и заплакал так, что свет белый ему слезы заслонили. Ничего он с собой поделать не мог.

Шла мимо его комнаты старшая дочь и увидела, что ее отец горько плачет.

— Батюшка, — спрашивает старшая дочь, — что случилось? Почему ты так плачешь?

— Прочти письмо от короля, доченька, и все поймешь. Велит мне король снова во главе войска становиться. Пошел немецкий король на Францию войной, а генералы не могут врагов победить.

— По не можешь же ты, батюшка, в твои годы на войну идти!

— А как же мне не идти, ведь никто вместо меня не пойдет воевать? Неужто ты меня заменишь!

— Да уж конечно не я! И вообще, где это слыхано, чтобы женщины на войне сражались? Такая война бы долго не продлилась.

Посмеялась она над отцом и прочь ушла. Но что с того старому генералу? Попробовал он побриться, да не смог — слезы ему глаза застилают. Через какое-то время проходила средняя дочь мимо комнаты своего отца и увидела, что он горько плачет.

— Батюшка, — спрашивает средняя дочь, — что случилось? Почему ты так плачешь?

— Пришло мне письмо от короля. Велит он, чтобы я снова стал во главе его войска. Ведь снова началась война между немцами и французами, а те генералы, которые думали, что лучше всех военное дело знают, ничего поделать не могут. Если не приду я на помощь, то все мы погибнем.

— Не пойдешь ты, батюшка, на войну!

— Да как же мне гуда не ходить — вместо меня воевать никто не отправится. Ты, наверное, мне то же, что и твоя сестра ответишь: не заменишь ты меня на поле битвы!

— Да уж точно не заменю! Не пристало мне на войну вместо тебя идти!

Что делать старому генералу? Прошло еще немного времени, и вот проходит младшая дочь мимо его комнаты.

— Что случилось, батюшка? — спрашивает младшая дочь. — Почему ты так плачешь?

— Да как же не плакать? Нот письмо от короля. Велит он мне стать во главе его армии, потому что напали немцы на Францию. Если не пойду я на войну, то все мы погибнем, ведь те самые генерала, которые хвалились, что лучше всех военное дело знают, не могут с врагами справиться.

— Но не пойдешь же ты воевать, батюшка!

— Как не пойти, ведь заменить-то меня некому. Ты ведь не отправишься вместо меня на войну!

— Конечно отправлюсь, батюшка, и на твое место стану!

Обрадовался генерал и говорит дочери:

— Лежит вот здесь в шкафу моя одежда, примерь-ка ее на себя. Если не подойдет она тебе, то закажем новую.

Надела девушка его одежду. Впору ей та одежда пришлась. Будто специально для нее было сшито!

— А вот моя сабля, — говорит генерал. — С ней тебе никакая битва не страшна, ведь она рубит всякого на десять пядей впереди себя… Сколько людей я порубил этой саблей на своем веку! А довезет тебя до поля битвы белая кобылица, что стоит в моей конюшне. Она знает как в бою себя вести, и все сделает как надо. Дай ей волю делать то, что она захочет, — и она принесет тебе победу.

Часть вторая

Пошла девушка в конюшню, села на кобылицу и поскакала со двора. Заржала кобылица так, что весь замок задрожал. Хотела она сказать, что победа ей достанется. Так быстро она скакала, что вскоре привезла девушку в Париж. Увидели генералы девушку и говорят:

— Кто это такой? Не сам ли генерал Дюже?

— Нет, не он, — отвечают им другие военные.

— Наверное, это его сын.

Пошла девушка к королю и говорит ему:

— Здравствуйте, господин король носатый! Милость ваша велика, но пока…

— Чего тебе надо, молодой генерал? — спрашивает король.

— Послали вы моему отцу письмо, чтобы он приехал и стал во главе вашего войска, не так ли?

— Да, правда это.

— Но отец-то мой состарился совсем и не может сюда прибыть да войсками командовать. Вот я вместо него и приехал.

— Ну хорошо. Только сдается мне, что не такой ты доблестный воин, как твой отец.

— Это почему же? Я, может быть, и получше отца буду воевать.

— Что ж, посмотрим. Завтра с утра за городом соберется армия, и поведешь ты ее в бой.

И вот назавтра с утра очутился новый генерал перед войском. Старшие офицеры уже поджидали его. Отдали они честь новому генералу, а сами между собой перешептываются, ведь никто этого человека никогда еще не видел.

— Это не наш старый генерал, — говорят они.

— Ну все, стало быть, все мы пропадем.

Спрашивает у них новый генерал — готовы ли они в бой идти.

— Да, — отвечают они, — готовы.

— Ну что ж, посмотрим, удастся ли нам с вами остановить врага.

И вот приезжают они на поле битвы. Начался бой. Кобылица во весь опор мчится с одного края на другой, все пули, которые на нее летят, она копытами отбивает, так что они во врагов попадают. Падают враги, будто мухи, и ни одна пуля в генерала не попадает. Недолго пришлось победы ждать.

Когда возвратился молодой генерал во дворец короля, удивился король, что так быстро окончился бой.

— Ну что, — говорит он, — уже проиграл ты сражение?

— О, король, говорил же я тебе, что я поспособнее отца буду. Вот бумага, которую немецкий король подписал — сдастся он, закончилась война.

— И как же тебе удалось так быстро войну выиграть?

— Да это что, ваше величество! Главное то, что ни одни человек в сражении не погиб!

Часть третья

Понравился молодой генерал королю, да так, что ни одного другого генерала он и слушать бы не стал. И стали другие генералы любимцу короля завидовать. Собрались они однажды все вместе и стали думать да гадать, как бы его извести. И вот один старый генерал сказал, что знает, как можно его со свету сжить.

— Надо пойти к королю, — говорит он, — и сказать, что хвастался генерал Дюже, будто может он изловить Мерлина, который живет в лесу за городом. Тогда скажет король: «Если он это говорил, то пусть так и сделает, а иначе я его казню». А ведь до сих нор никому Мерлина поймать не удавалось. Сколько людей погибло, сколько вещей было попорчено, а никому так и не удалось его поймать. И генералу Дюже не удастся, казнит его за это король.

И вот пошел один генерал королю докладывать, так, мол, и так, хвастался генерал Дюже, что может поймать Мерлина в лесу.

— А ведь Вы знаете, сир, — говорит генерал, — что Мерлина искать — только людей терять да вещи портить.

— Так оно и есть, — отвечает король. — Если говорил Дюже, что может он это сделать, то значит сделает, а если не сделает, то велю казнить его на месте. Позовите его ко мне.

Пришел молодой генерал во дворец короля и спрашивает:

— Что случилось, о король?

— Вот ты говорил, что можешь изловить Мерлина, который живет гам в лесу…

— О, сир, я никогда такого не говорил. Если кто вам это про меня сказал, то, значит, врут люди.

— Ну вот еще! Если уж сказал, так не отпирайся — делай, что обещал, а не то велю тебя казнить тотчас же.

— Ну тогда не миновать мне смерти, ведь сколько людей пыталось Мерлина поймать и никто не смог.

— Что сказал, то и делай.

Пошел молодой генерал в конюшню, к своей кобылице, плачет, слезами заливается. Видит кобылица, что с хозяином беда приключилась, и спрашивает:

— Что случилось? Почему ты плачешь?

— Есть с чего мне плакать! Кто-то сказал королю, что могу я поймать Мерлина, который живет в лесу за городом, а пока еще никому не удавалось это сделать и мне не удастся.

— Ну, если только в этом дело, то и делать-то нечего. Возьми бумагу да карандаш, я скажу тебе, что ты у короля попросить должен. Если получишь ты от короля все, что надо, то без труда Мерлина поймаешь. Перво-наперво надо сделать железную кровать, такую, чтобы закрывалась она дверцей^[15] и накрепко захлопывалась, как только что-нибудь в нее попадет, и только твоим ключом открывалась. Еще надо воз хлеба, десять бочек белого вина, да десять бочек красного вина, двадцать четвертей говяжьих туш, две бочки коньяка, сто фунтов табака и огромную трубку, а еще пусть даст тебе по паре птиц — двух корольков, двух дроздов, двух диких голубей, двух сорок и двух ворон. Если все это даст тебе король, то можешь быть уверен — Мерлина ты поймаешь. Прикажи только, чтобы все это принесли в лес, на зеленую поляну. Пусть разведут большой костер из сухих веток — уж чего-чего, а сухих веток в лесу полно. Положишь мясо около костра, а чуть подальше — хлеб, около хлеба — бочки с белым вином, около них — бочки с красным вином, а за ними — две бочки с коньяком, около них положишь трубку, а с другой стороны напротив огня поставь кровать. А птиц положишь в корзинку и возьмешь с собой. Есть за той поляной зеленое дерево, залезешь ты на него, спрячешься в листве — и жди Мерлина. Придет он на поляну посмотреть, что случилось, и перед тем, как начать есть, кинет в дерево серым камнем, чтобы узнать, нет ли людей поблизости, не пришел ли кто его ловить, Кинет он камень — а ты выпусти корольков. Тогда Мерлин скажет: «Там, где прячутся такие птицы, люди не прячутся». И каждый раз, как будет он камни бросать, выпускай по две птицы. Съест Мерлин весь хлеб и все мясо, выпьет все вино, опьянеет и полезет в кровать спать. Тут ты его и поймаешь, ведь кровать захлопнется и не сможет он из нее выйти.

Пошел молодой генерал к королю и говорит ему:

— Здравствуйте, господин король носатый! Милость ваша велика, по пока…

— Что тебе надо, Дюже?

— Да вот приказали вы мне Мерлина поймать.

— Что было, то было, приказал. Я от своих слов не отказываюсь.

— Так вот: если дадите мне все, что я у вас попрошу, то поймаю вам Мерлина.

— А что тебе нужно-то?

— Кровать железная, со всех сторон закрытая, с дверкой, такая, чтобы запиралась сама по себе, когда в нее человек войдет или вещь попадет, и чтобы открывалась она только одним моим ключом. А еще нужны мне два королька, два дрозда, два диких голубя, две сороки, да две вороны, воз хлеба, двадцать кусков говяжьих туш, десять бочек белого вина, да десять бочек красного, две бочки коньяка, самого лучшего, какой есть у вас, сто фунтов табака и огромную трубку. Пусть разведут костер из сухих веток посреди леса, на правой стороне поляны, у костра в тепле пусть положат мясо, а чуть подальше — хлеб, возле хлеба — вино, за вином — коньяк, а около — трубку и табак. А кровать пусть поставят по другую сторону костра. Если все будет сделано так, как я сказал, поймаю я Мерлина. А если не дадите мне все, чего я прошу — то и нечего мне стараться — все равно не поймаю.

— Но как же я все, что ты просишь, достану?

— А уж это, господин король, не моя забота. Я сказал, что мне нужно — и иначе не видать вам Мерлина.

Приказали королевскому барабанщику обойти весь город, чтобы мастера найти. Куда ни придет барабанщик, везде спрашивает — не сделает ли кто железную кровать. По никто не берется такую кровать сделать. Вышел барабанщик из города, пошел но проселочной дороге и оказался перед соломенной хижиной. Смотрит — а в хижине старик со старухой ругаются. Старуха гонит старика работать, а тог ей отвечает:

— Да куда ж я работать пойду, кому мы, старики, нужны-то?

— Не пойдешь? — говорит старуха. — Тогда нам обоим с голоду помирать придется. Нет в доме ни еды, ни денег.

Вошел королевский гонец в дом и спросил, что такое случилось.

— Да вот, — отвечает ему старуха, — никак не могу я моего старика на работу выгнать. Не хочет он работать, так и помрем мы, видать, с голоду.

— Куда ж я работать пойду? — говорит ее муж, — никому мы, старые, не нужны больше! Все теперь не так, как прежде — всем молодых да быстрых работников подавай, зачем нм старые развалюхи вроде меня, у которых вся жизнь позади?

— А что у тебя за ремесло было?

— Был я когда-то кузнецом.

— А хорошо ли ты работал?

— Да еще как хорошо, ей-богу! Все что ни закажут мне — все мог сделать.

— А можешь ты сделать такую кровать, целиком из железа, чтобы сама дверцей закрывалась, как только в нее что-то попадет, и чтобы никто ее открыть ключом, кроме генерала Дюже, не мог?

— Да, могу. Да только вот в чем беда — нет у меня ни железа, ни угля, да что там — просто есть в доме нечего!

— Ну уж за это не беспокойся — пришлют все, чего ни пожелаешь.

— Ну, коли так, обещаю сделать такую кровать.

Пошел барабанщик к королю и доложил, что нашел он человека, который возьмется кровать сделать.

— Только пет у этого бедняка ни железа, ни угля, ни даже хлеба. Того и гляди с голоду помрет.

— Отнесите ему, — говорит король, — все, что ему надо. Пусть будет у него и на что жить, и из чего кровать делать.

Принесли кузнецу еды и питья всякого, железа и угля, чтобы было из чего кровать делать. Принялся тот кузнец за работу. Стучит он по железу, мехами воздух нагнетает, а сам поет во весь голос — радуется, что нашел, наконец, себе работу и что есть у него теперь и хлеб, и вино. До того он ни разу еще вина не пил. Долго ли он работал, нет ли, а через некоторое время пришел кузнец во дворец и доложил королю, что кровать готова:

— Приезжайте и забирайте ее!

Послали к дому кузнеца повозки. Да только пришлось к повозкам новые колеса прилаживать — до того тяжелая была та кровать! Привезли ее во дворец, поставили в комнату на нижнем этаже в дальнем конце, там, где кареты да повозки стояли. А потом позвали генерала Дюже, чтобы он посмотрел — так ли кровать сделана, как надо. Обошел он кровать кругом и бросил в нее свою шапку. Тут же дверцы захлопнулись, так что только треск послышался.

— Хорошая работа! — говорит генерал. — Теперь, когда все готово, можно и начинать. Птиц пускай положат в корзинку и закроют хорошенько, а еду да питье расставят на поляне точно так, как я говорил. А если что-нибудь не на своем месте будет, то не видать нам Мерлина — такой уж он привередливый, чуть что не так — и не попадется он в нашу ловушку. Все должно быть готово к полудню, потому что Мерлин приходит на ту поляну каждый день ровно в полдень.

Приказал король все как надо приготовить. Привезли королевские солдаты на поляну еду и питье и разожгли огромный костер. И вот, как раз перед тем как пробило полдень, пошел генерал на ту поляну с корзинкой, в которой птицы были спрятаны. Влез генерал на дерево и спрятался в листве.

В полдень видит — появляется из-за могучих деревьев Мерлин. Вышел Мерлин на поляну, осмотрелся, увидел, сколько всяких яств на поляне разложено.

— Да! — говорит Мерлин. — Никак король мне ловушку подстроил!

Поднял он с земли серый камень и кинул его в дерево. Выпустил генерал из корзины двух корольков.

— Там, где прячутся такие птицы, — сказал сам себе Мерлин, — люди не прячутся.

И начал Мерлин есть.

— Да, — говорит, — вот это еда так еда, никогда я таких вкусных вещей не ел!

Стал он сперва белое вино пить. Пил-пил, да вдруг и говорит:

— Никак король мне ловушку подстроил!

Поднял он с земли серый камень и кинул его в дерево. А генерал выпустил из корзины двух дроздов.

— Да! — говорит Мерлин. — Там, где прячутся такие птицы, люди не прячутся.

И снова за еду принялся. Выпил он все белое вино и принялся за красное. Пил-пил, да вдруг и говорит:

— Никак король мне ловушку подстроил!

Кинул он снова камень в дерево. А генерал выпустил из корзины диких голубей.

— Да! — говорит Мерлин. — Там, где прячутся такие птицы, люди не прячутся.

Съел Мерлин все что было, выпил все вино и говорит:

— Гляди-ка, а тут еще две бочки! Интересно, что гам такое? Да это же самый лучший коньяк! Ну точно это король мне ловушку подстроил!

И снова кинул камнем в дерево. А генерал снова выпустил птиц — на этот раз две сороки из корзинки вылетели.

— Да! — говорит Мерлин. — Там, где прячутся такие птицы, люди уж точно не прячутся.

Сказал так и тут же весь коньяк выпил.

— О, да тут еще и табак! Будет что покурить! Набью-ка трубку, а то йот уже пятьдесят лет с лишком я ни одной трубки не выкурил.

Затолкал он сразу весь табак в трубку, а чтобы ее разжечь, схватил огромный пень да поджег его. Поднялся дым столбом, так что все парижане подумали, будто Мерлин весь лес поджег. Испугались они, что могут заживо сгореть, и из города убежали. Выкурил Мерлин трубку и снова говорит:

— И все-таки хочет король мне ловушку подстроить.

И снова камень бросил, а генерал из корзины двух воронов выпустил.

— Там, где прячутся такие птицы, — снова говорит Мерлин, — люди не прячутся.

Ударило ему вино в голову и захотелось ему поспать.

— Э, — говорит он. — Здесь и кровать есть! Хорошая кровать! Посплю-ка в ней.

И только он в кровать залез, как захлопнулись дверцы, только треск послышался.

— А, это ты, невинная девушка, дочь генерала Дюже! — закричал Мерлин. — Поймала-таки меня!

— Поймала! — отвечает ему дочь генерала.

— А ведь было мне сказано, когда я только в этом лесу очутился, что никто и никогда не сможет меня поймать, кроме невинной девушки, дочери генерала Дюже. И ведь правду говорили!

Спустилась дочь генерала с дерева и пошла во дворец королю докладывать:

— Так и так, господин король, Мерлин в ловушке, осталось только его во дворец привезти.

— Ну вот и прекрасно, — отвечает король. — Наконец-то поймали этого Мерлина, а ведь сколько людей погибло, не говоря уж обо всем остальном!

И стал король любить и уважать нового генерала больше прежнего.

Часть четвертая

Чем дальше, тем больше завидовали генералы любимцу короля. Однажды собрались они снова и стали думать да гадать, как бы сжить нового генерала со свету. Каждый свое твердит. Тут слово взял старый-престарый генерал с белой бородой:

— Не так-то уж и трудно придумать, как нам этого выскочку извести!

— А как же извести его? — спрашивают другие.

— А вот так. Пусть тот из вас, кто лучше всех с королевой ладить умеет, пойдет к пей и спросит се — не поможет ли она нам сделать что-нибудь, чтобы этого молодого генерала со свету сжить.

Спросили у королевы, а она отвечает:

— Да как не помочь? Мне и самой он надоел. С тех пор, как явился к королю этот генерал, король со мной и говорить не хочет.

— Ну вот и хорошо! Тогда смотрите — когда пойдет этот генерал к королю, пойдите навстречу ему но лестнице и будто невзначай оступитесь и упадите на него. Упадете вы с ним вместе на лестницу, но ступенькам покатитесь и закричите, что над вами насилие совершают, услышит это король, прибежит посмотреть, что случилось, разгневается и велит генерала казнить немедленно.

— Так и сделаю, — отвечает королева, — как только удобный случай подвернется.

И вот однажды увидела королева, что спешит молодой генерал на доклад к королю. Пошла она по лестнице ему навстречу, будто невзначай, оступилась и упала к нему в объятия, а сама кричит, что, мол, хочет генерал Дюже ее обесчестить. Прибежал король и видит — лежат они двое на лестнице.

— Ну и ну, — говорит король. — Я много чего тебе позволить могу, по это уж слишком! Прикажу я казнить тебя завтра в два часа пополудни.

Снова загоревал генерал Дюже. На следующий день, в два часа пополудни, повели генерала на площадь, чтобы там его расстрелять. Поставили его к столбу. Спрашивает король, какое будет у генерала последнее желание.

— Ничего мне не надо, — отвечает генерал, — кроме жизни моей.

— Нет, — говорит король, — не дам я тебе жизни, слишком велико гное преступление. Проси что-нибудь другое, и я все исполню.

— Ничего мне не надо, кроме жизни.

— Да я же сказал, что не дам тебе жизни. В третий раз тебя спрашиваю, чего ты хочешь?

— Только жизни.

— Не получишь ты жизни.

— Ну тогда ничего мне не нужно.

Услышал это король и приказал своим солдатам готовиться, чтобы по его знаку стрелять. И вот уже собрались солдаты стрелять, как сказал генерал королю:

— Господин король, никогда в жизни не довелось мне слышать, чтобы могла женщина женщину обесчестить.

— Что такое? — удивился король. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты — женщина?

— Я невинная девушка, дочь генерала Дюже.

— Прежде чем поверить, надо проверить, — говорит король. Приказал он девушке раздеться догола, чтобы узнать, правду ли она говорит.

— И верно! — изумился король. — Правду ты говоришь! Так кто же тот клеветник, который столько на моего молодого генерала наговаривал? Дело ясное, сам я видел, что королева тебя опорочить хотела. А ну-ка, двое из моих солдат, подите да приведите ее сюда, да пусть четверо других запрягут четверых коней, пусть эти кони ее на части разорвут. Пусть знает, как на людей напраслину возводить!

Пришли два солдата за королевой:

— Приказал король вас к нему доставить, — говорят.

— Не пойду я с вами! — отвечает им королева.

— Ничего не поделаешь, придется идти. Приказал король доставить вас. По доброй воле пойдете пли силой — нам все равно.

Как ни кричала королева, схватили они ее за ноги и потащили к королю на площадь. А там привязали ей к каждой руке и ноге но коню, и каждого копя плеткой ударили.

— Вот, — говорит король, — пусть знает, как людей обманывать. И со всеми остальными клеветниками тоже самое будет.

Напугались генералы-сплетники, что и с ними то же самое сделают.

Понравилась королю дочь старого генерала и захотелось ему на ней жениться. Так стала она королевой Франции. А через год родила она сына. Были у сына светлые кудрявые волосы, а на лбу у пего было написано: Жозебик, так что не надо было голову ломать, придумывать, как бы назвать мальчика. Отнесли его к кормилице, вырастила она его и воспитала, а когда исполнилось ему десять лет — отправили его в школу. Научился он там Закону Божьему, и в одиннадцать лет причастился. Тогда купили ему три золотых шарика, чтобы он с ними играл. Обычай был такой — только старшему сыну покупали золотые шарики, а другим — нет.

Часть пятая

вот играл однажды Жозебик со своими шариками в одной комнате. А под той комнатой был подпол, где Мерлина держали. Катает мальчик шарики от стены к стене, а Мерлин ни жив, ни мертв от ужасного шума над головой.

Как-то раз понадобилось работникам взять бурав, чтобы починить коновязь. А все инструменты лежали в той самой комнате, где жил Мерлин. Пришел слуга, взял бурав, йогом снова пришел, чтобы обратно положить, и по недосмотру положил его прямо на кровать Мерлина. А Мерлин просунул руку сквозь решетки, взял бурав и просверлил дырку в потолке. Пришел сын короля в шарики играть, и упал один из шариков на кровать Мерлина. Стал Жозебик Мерлина просить:

— Отдай мне мой шарик, Мерлин! Отдай!

— Пет, мальчик, не отдам! У тебя еще целых два осталось, а у меня только один. Теперь не так скучно мне будет — стану я катать мой шарик но кровати из угла в угол. А ты со своими двумя играй.

— Ладно, — согласился Жозебик и ушел.

В другой раз пошел Жозебик играть в шарики над комнатой Мерлина, и опять один шарик вниз провалился. Заплакал Жозебик и стал у Мерлина просить:

— Мерлин, Мерлин, отдай мне мои шарики! Отдай шарики!

— Нет, мальчик! У тебя ведь еще один остался. Да и других игрушек у тебя хватает. А у меня теперь будет новое развлечение — буду я шарики один об другой стукать. Больше ведь мне нечем время скоротать.

— Ну ладно, — сказал Жозебик и ушел. Остались шарики у Мерлина.

По прошло еще какое-то время и снова пришел Жозебик шарик катать в ту же комнату, и снова упал шарик на кровать Мерлина. Снова заплакал Жозебик и стал свои шарики у Мерлина назад просить.

— Хорошо, мальчик, отдам я тебе твои шарики, — говорит Мерлин, — если ты меня на свободу выпустишь.

— А как я ото сделаю?

— А я скажу тебе как: поди к матери и скажи ей, что завелись у тебя вши в голове. Станет она у тебя в голове искать, а ты не зевай, снимай с ее шеи ключ, который висит на золотой цепочке. Этим-то ключом ты и откроешь дверцы кровати.

Пошел Жозебик к матери и сказал ей, что у него полна голова вшей.

— Что ты говоришь? — удивилась королева. — У тебя полна голова вшей?! У нас во дворце, по-моему, достаточно слуг, чтобы кудри тебе расчесывать, почему же кроме меня этого делать никто не может?.. Да что ты мне неправду говоришь? Нет у тебя никаких вшей!

— Как это нет? Они мне покоя не дают!

— Ну хорошо! Иди сюда, я посмотрю, правду ты мне говоришь или ист.

Пока мать у него в голове искала, снял он ключ, что висел у нее на шее, и побежал прочь.

— Все, — кричит он матери. — Нет у меня больше вшей!

— И как не стыдно тебе! Сын короля, а врешь матери! Я ведь и так знала, что голова у тебя чистая.

Прибежал мальчик к Мерлину и стал дверцы отпирать. Как ни старался — ничего не получается.

— Мерлин, Мерлин! Не могу я дверцы открыть!

— А ты дай мне ключ, — говорит ему Мерлин.

— Я и открою.

Открыл он дверцы, вышел и говорит Жозебику:

— Ну вот, выпустил ты меня на свободу, да только скоро ты, как и я, по свету скитаться пойдешь. Вот возьми этот свисток и, если случится у тебя какая беда, только свистни три раза, и я тут же к тебе на помощь приду.

Услышала королева, что ее сын Мерлина на свободу выпустил, и чуть не умерла от горя, ведь король обещал казнить того, кто выпустит Мерлина. Не могла она допустить, чтобы ее сына убили.

— Говорил ты, что голова у тебя полна вшей, хоть и знал, что ни одной у тебя нету, так радуйся — теперь они у тебя точно заведутся! — сказала она сыну. — Ведь придется тебе уходить из дому и чем дальше, тем лучше, чтобы никто не мог тебя схватить и к смерти приговорить.

Собрала опа ему вещи и сказала, чтобы уходил он поскорее. И пошел Жозебик прочь из города туда, где никто его не знал. А в городе скоро прознали о том, кто Мерлина на свободу выпустил. Говорили люди:

— Слыхали новость? Сын короля Мерлина освободил. Жалко мальчика, пропадает ни за что, приходится ему но белу свету скитаться. Не дай Бог, еще умрет где-нибудь в глуши…

Часть шестая

Шел, шел Жозебик и дошел однажды до огромной пустоши, а куда дальше идти — не знает. Кончились у него припасы, есть нечего. Вспомнил он о Мерлине и свистнул в свисток три раза. И только он в третий раз свистнул, как Мерлин перед ним оказался.

— Что случилось, мой мальчик? — спрашивает он.

— Заблудился я, куда идти — не знаю. И еда у меня вся кончилась.

— Ну это не беда, — говорит Мерлин. — Дам я тебе волшебную скатерть. С ней тебе о хлебе думать не придется. Только расстели ее и попроси все, что тебе хочется, и тотчас то, что хочешь, у тебя будет.

Развернул Жозебик скатерть и попросил у нее всякой еды, какая ему больше всего нравилась. Исполнила скатерть его просьбу. Стал Жозебик есть и вдруг видит — идет к нему огромный толстый человек. Подошел человек, остановился и стал смотреть, как Жозебик ест. Смотрел-смотрел, да и говорит:

— Как же ты здорово ешь, мальчик!

— А вы, дяденька, если кушать хотите, то садитесь ко мне.

— С удовольствием, мальчик, ведь я уже пятьдесят лет как ничего не ел.

Что ни просил Жозебик у скатерти, все глотал великан, не глядя, даже вино проглотил вместе со стаканом.

— Я еще попрошу чего-нибудь для вас, — сказал Жозебик, — чего-нибудь большого.

Попросил он мяса — целыми тушами, вино — бочками, но десятку фунтов хлеба за раз. А великан знай себе глотал мясо тушами, да вино бочками.

Много времени прошло пли мало, но, в конце концов, набил великан свое брюхо.

— Знаешь, — сказал он Жозебику, — давай-ка поменяемся. Ты мне — скатерть, а я тебе — волшебную палку. Тебе она сто служб сослужит, а я уже стар стал, мне она ни к чему.

— А что такого особенного в этой палке?

— А вот что. Раскроешь ее и только скажешь «Четверо всадников в синем, из палки скорей выходите, мне помогите, меня защитите, там, где необходимо». И тут же перед тобой появятся четверо всадников в синих одеждах, каждый из них в руке будет держать пушку, и все они будут готовы броситься на врага, когда будет приказано.

Отдал Жозебик свою скатерть за волшебную палку. А великан пошел напролом через заросли колючих трав, а сам шатается — до того напился.

Прошло какое-то время. Раскрыл Жозебик палку и сказал: «Четверо всадников в синем, из палки скорей выходите, мне помогите, меня защитите, там, где необходимо».

И тут же очутились перед ним четверо всадников, у каждого из них в руке была пушка и каждый был готов сражаться.

— Чего надобно, хозяин? — спрашивают всадники.

— Да вот, похитил вор у меня мою скатерть. Догоните-ка его и принесите мне мою скатерть.

Поскакали всадники напрямик через заросли, и увидели великана. Крепко спал великан в траве. Отобрали у него всадники скатерть и принесли ее Жозебику.

— Ну вот, — обрадовался Жозебик. — Теперь мне снова голод не страшен!

И пошел он дальше лесами да полями. Как-то раз зашел он в огромный лес, остановился поесть и увидел огромного человека, который шел прямо к нему. Немаленького роста был первый великан, а этот, второй, в два раза больше него был. Стал он смотреть, как Жозебик ест. Смотрел, смотрел, да и говорит:

— Да как же здорово ты ешь, мальчик!

— А вы, дяденька, если хотите, то садитесь ко мне, я вас угощу!

— С удовольствием, ведь у меня уже сто лет маковой росинки во рту не было.

На этот раз Жозебик уже знал, что делать надо. Попросил он у скатерти мяса огромными кусками, десять фунтов хлеба и вина — бочками. Наелся великан, напился пьяным.

— Да, — сказал он Жозебику, — удобная вещица эта твоя скатерть.

— А как же!

— А что если тебе сменять ее на мой молоток? Он тебе сто раз добрую службу сослужит, а я уж стар стал, мне он и не к чему. Зато с твоей скатеркой я до самой смерти спокойно жить буду.

— А что может делать твой молоток?

— Ах, мальчик, этот молоток не простой! Если ударить одной стороной по земле, то тут же на этом месте будет серебряный дом, а если другой стороной но земле ударить, то выстроится золотой дом. Давным-давно, когда я еще молодой был, я столько этим молотком зарабатывал!

Дал он Жозебику молоток, а тот отдал ему скатерть. Пошел великан прочь. Идет, спотыкается, за корпи ногами задевает — до того напился! Заснул великан под деревом, а Жозебик стукнул молотком по земле, и тут же появился серебряный дом. Ударил он по земле другой стороной, и вырос золотой дом.

— Славно, — говорит Жозебик, — теперь как захочу — смогу дом построить.

Подумал он, подумал, раскрыл волшебную палку, да сказал: «Четверо всадников в синем, из палки скорей выходите, мне помогите, меня защитите, там, где необходимо».

И тут же перед ним оказались четверо всадников.

— Чего надобно, хозяин?

— Встретил я по дороге вора, и этот вор у меня скатерть украл. Догоните его и отнимите мою скатерть.

Нашли всадники великана, который под деревом спал, отобрали у него скатерть и принесли ее Жозебику. Так и нажил Жозебик добра!

На другой день очутился он посреди огромной пустоши, заросшей вереском и ирисом. Стал он есть. Вдруг подошел к нему громадный человек.

Уж на что те два великана были огромные, а этот — в два раза больше них был.

— Как же здорово ты ешь, мальчик, — говорит великан.

— Если вы, дяденька есть хотите, — отвечает ему Жозебик, — то садитесь ко мне.

— С удовольствием, мальчик, ведь я уже сто пятьдесят лет ничего не ел.

Уж на что первые два великана были прожорливые, а этот в два раза больше них ел. По прошло время и он наелся. Набил великан брюхо как следует и говорит:

— А не хочешь ли ты, мальчик, сменять свою скатерть на мою дудочку? Когда я молодой был, столько раз она мне помогала! А теперь стар я стал, сил не хватает в нее дуть. А вот тебе она сто раз пригодится, а я с твоей скатертью проживу без горя и печали.

— А что может делать твоя дудочка?

— Если подуть в нее, то воскреснут мертвецы, но не все, а только те, кто умер не больше суток тому назад. Встанут они на ноги и начнут танцевать, как будто никогда и не умирали.

Отдал Жозебик скатерть, а взамен взял у великана дудочку. Ушел великан, а сам едва на ногах держится. Подул Жозебик в дудочку, и все вокруг него заплясало.

— Да, это штука — то что надо!

Подумал, он, подумал, раскрыл волшебную палку и сказал: «Четверо всадников в синем, из палки скорей выходите, мне помогите, меня защитите, там, где необходимо».

— Чего надобно, хозяин?

— То есть как это — чего надобно? Ma дороге мне только одни поры и попадаются! Еще одного встретил, так он у меня тоже скатерть украл. Пoдите-ка, догоните его и принесите мне мою скатерть.

Поехали всадники пеликана искать и быстро нашли — он прямо в траве спал. Отобрали они у него скатерть и вернули Жозебику. Теперь ему никакая дорога не страшна с такими-то вещами! Да к тому же была у него с собой сабля матери — мать ее в дорогу ему дала, чтобы он мог защититься, если кто-то на него нападет.

Часть седьмая

Шел Жозебик, шел и очутился посреди огромного леса. Заблудился он в этом лесу, куда идти — не знает. Снова вспомнил он о волшебном свистке, свистнул три раза, и тут же очутился перед ним Мерлин.

— Что случилось, мой мальчик?

— Заблудился я, куда идти не знаю.

— Не бойся, иди прямо. Еще немного времени пройдет, выйдешь ты из этого леса. Только не сворачивай вдоль вот этой зеленой просеки, тогда придешь прямо к большой равнине. Как из лесу выберешься, тут же купи коня, мешок овса, мешок ржи и мешок гречихи на ферме, которая стоит на том краю равнины. Далеко, правда, тебе до нее идти придется.

И пошел Жозебик к тон ферме. Долго шел, но, наконец, добрался до нее. Попросил он хозяина продать ему лошадь, мешок овса, мешок ржи и мешок гречихи.

— Уж чего-чего, — ответил ему хозяин, — а этого добра на моей ферме достаточно. Никто у меня ничего не покупает, ведь только раз в году у нас бывают ярмарки, а в другие дни зерно и продать некому.

Не стал Жозебик долго торговаться, ведь Мерлин ему рассказал, что впереди лежат три королевства: королевство гусей, королевство уток и королевство муравьев.

— Если ты их не покормишь, то съедят они тебя. Дашь гусям овса, уткам — ржи, а гречихи — муравьям, и спокойно дальше поедешь.

Получил Жозебик коня и все остальное, да еще отдал ему хозяин уздечку. Взвалили мешки на спину лошади, а сверху Жозебик уселся. Поехал он на юго-восток и скоро оказался в королевстве гусей. Едва он в королевство въехал, как со всех сторон сбежалось огромное стадо гусей, рты открыли — того и гляди, проглотят. Но Жозебик не растерялся. Разрезал он своей саблей мешок с овсом, стали гуси зерна клевать и пропустили его. Когда весь овес гуси съели, услышал мальчик, как его кто-то зовет:

— Жозебик! Жозебик!

— Что такое? — удивился Жозебик.

— Вернись, — говорят гуси, — мы ведь отблагодарить тебя забыли за эту еду. Вернись, мы тебе гусиную песню споем!

Спели гуси песню, и самый важный гусь подошел к Жозебику и сказал ему:

— Не подумали мы о том, как можно отблагодарить тебя за угощение, да и не знаю я толком, как это сделать. Вот, возьми свисток короля гусей и, если я понадоблюсь тебе когда-нибудь, ты свистни три раза, и тут же я к тебе приду.

— Спасибо! — ответил гусиному королю Жозебик и положил свисток себе в торбу, где у него все вещи лежали.

Поехал он дальше и добрался до королевства уток. Но не успел он въехать в утиное королевство, как тут же со всех сторон набежали утки, рты раскрыли — вот-вот съедят Жозебика! А он снова не растерялся, разрезал саблей второй мешок. Бросились утки овес клевать, а когда все съели, то услышал Жозебик, как кто-то его зовет:

— Вернись, вернись, мы же тебя еще не отблагодарили за угощение! Вернись, и мы тебе утиную песню споем.

Когда допели они песню, подошла к Жозебику самая большая утка.

— Не знаю даже, — говорит она, — как тебя отблагодарить за то, что ты нас покормил. Вот тебе свисток и, если когда-нибудь понадобится тебе моя помощь, ты свистни три раза, и я перед тобой окажусь.

Положил Жозебик свисток в свою торбу и дальше поехал. Ехал, ехал и добрался до королевства муравьев. Не так уж просто было с ними сладить: как только въехал Жозебик в их королевство, так тут же с головы до йог его муравьи облепили, и сколько он ни старался их с себя стряхнуть, никак не получалось. Тогда он быстренько разрезал мешок с гречихой, но поспешил и ударил так сильно, что лошадь свою пополам разрубил.

— Да, придется мне, видать, идти дальше пешком! — опечалился Жозебик. — А ведь дорога впереди неблизкая.

Побежали муравьи гречиху есть да лошадиную кровь нить, а Жозебика в покое оставили. Пошел он своей дорогой. По не успел далеко отойти, слышит — зовет его кто-то:

— Жозебик! Жозебик! Вернись! Мы же тебя не поблагодарили за то, что ты нас накормил, напоил, да сверх того жилье нам дал. Ведь когда мы высосем мозг из лошадиных костей, то сможем в них жить. Вернись, мы тебе муравьиную песню споем.

Ну, эта песня-то, понятно, не очень громкая была, ведь никто никогда не слышал, как муравьи поют! Кончилась песня, и подошел самый большой муравей к Жозебику и сказал, что даже и не знает, как можно за такую услугу отблагодарить.

— Вот, разве что возьми мой свисток. Если когда-нибудь я понадоблюсь тебе, только свистни три раза, и я тут же перед гобой появлюсь.

Положил Жозебик этот свисток к другим. Только те другие, наверняка побольше были!

Часть восьмая

И снова пошел Жозебик на юго-восток. Долго ли он шел, петли, а пришел в другое королевство, а в какое — сам не знал. Увидел он на холме прекрасный дворец.

— Пойду-ка я туда, — сказал сам себе Жозебик, — и спрошу, не нужен ли там пастух или кто-нибудь еще.

Подошел он к воротам дворца, а дворец так и сияет под полуденным солнцем — смотреть на пего невозможно, до того глазам больно. Вошел он во дворец и спросил, не нужен ли человек свиней или овец пасти.

— Вовремя ты пришел, — отвечает ему принц, — здесь у нас каждый день новый человек требуется, чтобы овец пасти.

Настало время обеда. Сел Жозебик за стол вместе с другими работниками. Пришла тут дочь хозяина замка (а было ей столько же лет, сколько и Жозебику) и села рядом с ним за стол. Так ей понравился Жозебик, что стала она ему лоб тереть, чтобы посмотреть, что у него на лбу написано. Но ничего не смогла прочесть — то ли от времени, то ли от дорожной грязи почти совсем исчезла надпись.

На следующее угро, когда насталовремя гнать овец на широкую пустошь, пошла дочь хозяина за Жозебиком и стала ему рассказывать, что обычно здесь случается с пастухами.

— Возвращайся домой вместе со мной, — говорит она Жозебику, — и оставь овец, пусть идут на все четыре стороны.

— Как бы не так! А что твой отец скажет, когда узнает, что я потерял овец? Меня тут же взашей выгонят!

— Никуда овцы не денутся! Они сами пастись умеют, ведь тех, которые уходят в лес тут же проглатывает великан, который там, вой в том лесу, живет. И сам ты в лес не ходи, а то он и тебя проглотит.

— Да с какой стати я в этот лес буду ходить?

— Пойдем со мной домой, поиграем. У меня столько красивых игрушек!

— Если хочешь — иди домой одна, а хочешь — здесь со мной оставайся. А я овец буду караулить.

И погнал он овец на пустошь, где росла густая и высокая трава. Пошли овцы сами на зеленую полянку и стали там пастись. Смотрит Жозебик — ему и делать-то ничего не надо, они сами пасутся и в лес не заходят. Пошел он на лесную опушку посмотреть, что там такого страшного в лесу. Но сколько ни глядел, увидел только деревья по обе стороны тропинки. Пришло время овец домой гнать. Глядит — а они сами с пустоши домой уходят. Только и осталось Жозебику, что за ними пойти. Дошел он до края пустоши и увидел, что дочь хозяина ждет его. Как только поравнялся он с ней, она подбежала к нему и поцеловала.

— Что это на тебя напало? — удивился Жозебик. — С чего это ты меня целуешь?

— Ты мне так нравишься, что я просто удержаться не могу, чтобы тебя не поцеловать.

Пошли они домой вместе, а дочь хозяина стала рассказывать о том, что за день дома случилось.

— Да какое мне дело до того, что у тебя там дома случилось? — говорит ей Жозебик.

Пришли овцы к своему хлеву, а девушка говорит:

— Пойдем вместе ужинать, а овец оставь здесь.

— Вот еще!

— Но ведь здесь столько народу, кто-нибудь их в хлев загонит и запрет его. Пойдем ужинать вместе!

И так она Жозебика упрашивала, что устал он ее слушать и пошел с ней ужинать. Но отец не позволил дочке с пастухом за один стол садиться. А дочь ему и говорит:

— Если не позволишь мне с пастухом поужинать, то я вообще есть не стану.

И так она плакала, что отец ей разрешил, наконец, есть с кем она хочет. Но если бы ей только этого хотелось! Вздумала она еще и спать с пастухом.

— Ну уж нет! — говорит отец. — Этого я тебе не позволю.

А она — в слезы.

— Делай что хочешь, а этого я тебе не разрешу!

Так и пришлось ей одной идти спать. А наутро только собрался Жозебик идти пасти овец на пустошь, дочь хозяина тут как тут, тоже пасти овец хочет. Пришли они на пустошь, и стала она к нему приставать — поиграй, мол, со мной.

— Не для того я сюда пришел, — ответил ей пастух, — чтобы тебя развлекать. Или домой возвращайся, или тут сиди. А я должен за овцами идти.

И пошел он за овцами, а девушку на краю пустоши оставил. Дошел Жозебик до середины и вспомнил, что хотел посмотреть, что же там такое в лесу творится. А для того, чтобы никто на него не напал, он взял с собой саблю. Повесил он свою торбу на ветку и пошел но просеке. Но не успел он далеко отойти, как увидел огромного и толстого великана.

— А, — говорит великан, — да это же королевский пастух! Что же ты здесь ищешь?

— Ничего. Я пришел полюбоваться лесом.

— Да я тебя проглочу, как только куртку скину!

— Как хочешь!

Как только скинул великан куртку, завязался между ними бой. Но как победить великана, ведь он весь шерстью, как лев, порос? И с одной стороны рубит его Жозебик саблей и с другой — только шерсть летит, а великану хоть бы что. По, наконец, ударил Жозебик великана промеж ног и рассек на две половины. Отскочил Жозебик в сторону, а не то кишки великана его бы раздавили.

— Ну все, — говорит Жозебик, — на сегодня я довольно поработал.

И пошел он обратно.

Когда настало время идти домой, погнал Жозебик овец прочь с пустоши. А девушка его уже поджидала.

— Ну сот ты и пришел! А я так боялась, что съест тебя гот огромный великан, который живет в лесу!

— Ну я же тебе говорил, — отвечает ей Жозебик. — Не нужен мне этот великан! Сама иди к нему, если хочешь!

— Не пойду! Он ведь ест всех, кого на пути встретит.

— Да ну? Что ж это за чудовище такое?

— Он высокий и толстый. Сколько в нем роста — не знаю, но говорят, он огромный. Если я в лес пойду, он меня точно проглотит.

Вернулся Жозебик во дворец, и снова пришлось ему овец возле хлева бросать и идти ужинать с девушкой. А после ужина снова стала она просить отца разрешить ей спать с пастухом, но он и на этот раз ей не позволил. И так каждый день. Утром шла она вместе с пастухом до пустоши и каждый раз просила остаться с ней. Но не могла она его уговорить. О лесных великанах думал Жозебик, а не о девушке.

Во второй раз пошел он но просеке, чтобы посмотреть, что там в глубине леса. И только он прошел чуть дальше, как увидел, что идет ему навстречу другой великан. И если тот, первый, был большой, то этот в два раза больше был.

«Да, — подумал Жозебик, — вот это чудовище!»

И этот великан был весь в шерсти, да только на нем шерсть в два раза длиннее была. Подошел к Жозебику великан и сказал:

— А, это ты, королевский пастух, тот самый, который убил моего брага, самого красивого человека на свете! Но берегись, сейчас я тебя съем, вот только куртку скину!

— Как хочешь!

Только скинул великан куртку, начали они биться. Нелегко было одолеть первого великана, а с этим справиться в два раза труднее было. Рубит Жозебик великана, только шерсть летит, да его слепит. Но, наконец, ударил Жозебик так, что и этому врагу живот распорол. А у этого великана живот был в два раза полнее!

Расправился Жозебик с великаном и вернулся вместе с овцами во дворец. А дочь короля опять за свое: бросилась к пастуху и поцеловала.

— Да что с тобой такое, почему ты меня целуешь?

— Ты так мне нравишься, — отвечает дочь короля, — что я просто не могу удержаться и не поцеловать тебя.

— Вечно ты со своими глупостями!

— Ну что ты, я ведь так боялась, что тебя съест этот огромный великан.

Пришли они домой и снова она за свое принялась. Пришлось пастуху с ней ужинать, а после ужина опять захотелось ей с ним вместе спать.

— Да что же это за наказание! Каждый вечер дома одни рыдания! И с чего тебе вздумалось с пастухом спать? Ни за что я тебе этого не позволю.

И снова пришлось ей одной спать. А наутро она снова вскочила ни свет ни заря, чтобы с пастухом идти на пустошь, и опять просила его с ней остаться. Но как ни старалась, не удержала она Жозебика. Как только оказался он на краю пустоши, то оставил овец и в лес побежал. Но и на этот раз не смог он далеко зайти. Вышел ему навстречу огромный великан. Уж, на что те два были громадные, а этот в два раза больше них был.

— А вот и ты, королевский пастух, — говорит великан. — Это ты убил моих братьев, самых страшных людей на свете! Ну ничего, сейчас я тебя проглочу, вот только скину куртку!

— Ну что ж, снимай!

Пришлось Жозебику и с этим великаном бороться. А уж на нем сколько шерсти было — рук за ней не видно!

«Ей-богу, — думает Жозебик, — уж этот-то меня точно съест!»

Но, хоть и думал он так, а рубить его саблей не переставал. Так и летела шерсть вокруг, будто солома. Но волшебная сабля рубила на десять пядей впереди себя! Не знал этого великан и думал, что удастся ему издали схватить пастуха. Но не тут-то было! Долго сражался Жозебик и, наконец, удалось ему ударить великана промеж ног и разрубить его пополам, как и тех двоих. Только на этот раз пришлось Жозебику на дерево залезть, чтобы потроха великана его не раздавили. Уж на что те два были пузатые, а у этого брюхо в три раза больше было.

А пока дрался Жозебик с великаном, пришло время овец домой гнать. Пошел он прочь из лесу. А когда подошел к самому краю пустоши, то увидел дочь короля около стада. Стояла она да глаза платочком вытирала — так горевала, что пастух пропал. Подкрался к ней Жозебик и крикнут «Эй, эй!» а сам в траву спрятался. Оглянулась девушка, но никого не увидела. А Жозебик снова ее окликнул. Огляделась девушка повнимательнее, по снова ничего не заметила. Тут Жозебик и вышел ей навстречу. Тут же со всех йог бросилась к нему дочь короля и поцеловала.

— А я-то думала, что тебя великан съел!

— Да никто меня не съел! Просто надоела мне ты со своими разговорами.

А вечером все снова началось, сначала поужинали они вместе, а потом принцессе опять захотелось вместе с пастухом спать.

— Нет, — говорит ей отец. — Подожди, вот когда подрастешь и выйдешь замуж, то сможешь с мужчинами спать, а пока ни-ни! Пойдешь спать как всегда одна или я тебе покажу, кто в этом доме хозяин!

А на следующее утро дочь короля снова увязалась за пастухом на пастбище, да еще упрашивала его с ней остаться:

— Уж очень я боюсь, — говорит, — что съест тебя этот огромный великан.

— А мне-то какое дело до твоих страхов. Я овец пасти должен, а не с тобой тут сидеть.

Выгнал овец на пустошь и снова пошел в лес посмотреть, что там такое. Но на этот раз никого он по дороге не встретил. Дошел до конца просеки и увидел прекрасный замок, который блестел под полуденным солнцем. Такой был красивый этот замок, что глазам на пего смотреть больно. Вошел Жозебик во двор и видит — сидит в кресле перед домом какая-то старуха. Увидела она его, да как закричит:

— А, это ты, королевский пастух! Несчастный! Это ты убил трех моих сыновей, трех самых страшных великанов, из всех, какие только есть на свете. Теперь я но твоей милости одна осталась, некому мне помочь. Что же мне делать, ведь я уже старая стала!

— А что, — спрашивает Жозебик, — больше никого здесь нет?

— Нет! Ни одной живой души нет на сто лье кругом, всех, кто жил в этой стране, проглотили мои сыновья.

Подошел Жозебик к старухе. Глядит — у нее изо рта зубы торчат, длинные, что твой палец. Подобрался он к ней ближе и говорит:

— Недолго вам одной здесь жить!

И ударил ее саблей по голове, так что и ее на две части разрубила сабля.

— Ну вот теперь-то никто мне не помешает! Раскидал он ее тело по саду, чтобы оно снова не срослось, а потом пошел замок смотреть.

Часть девятая

А в замке было все, что надо, хоть сейчас в него жить перебирайся. Ни в чем недостатка не было. В одной комнате нашел Жозебик одежду цвета звезд, в другой — одежду цвета луны, а в третьей — одежду цвета солнца. Обошел он весь дворец и пошел смотреть конюшню, что в другом конце двора была. А надо сказать, что все в том замке было построено из разноцветного мрамора.

В конюшне увидел Жозебик коня цвета звезд, коня цвета луны и коня цвета солнца, а у каждого своя сбруя своего цвета. Попоил Жозебик коней, почистил, сделал все, что полагается, и к своим овцам вернулся. Вернулся он на пустошь, песню запел, смотрит — а дочь короля его опять поджидает.

— Перестань петь, — говорит ему дочь короля.

— Сегодня весь наш город в трауре. У нас в стране так повелось — должен король раз в семь лет отдавать свою дочь змею, который живет в норе за пустошью. Бросилн мы жребий с двумя моими сестрами, и выпало мне к змею идти. Так что нельзя тебе петь.

— Ну вот еще! Когда хочу — тогда и пою. А если ты думаешь, что ты мне помешать можешь, то ты сильно ошибаешься!

— Знаю я, эго язык твой говорит, а не сердце.

— Думай как хочешь!

Пригнал Жозебик овец домой, и опять надо было ему идти с принцессой ужинать. Поели они, и снова захотела дочь короля идти с ним спать.

— Не пойдешь ты спать с ним! — говорит отец.

— Неужели, — отвечает ему дочь, — ты запретишь мне это, ведь жить-то мне всего одну ночь осталось! Ведь завтра в десять утра я должна идти к змею.

— И то верно, — согласился король, — только одну ночь тебе жить осталось, что ж, делай что хочешь.

Так обрадовалась девушка, что и про змея забыла. А утром захотелось ей, чтобы пастух с ней дома остался. Но Жозебик ей ответил, что у него других дел хватает, что ему надо овец на пастбище гнать. Пошла за ним девушка и проводила до самой пустоши.

— Останься со мной, — просит она.

— Не останусь! Я же уже сказал, что мне дела нет до твоего змея, да и до тебя тоже.

— Ну что ж, — сказала девушка, тогда — прощай! Больше я тебя никогда не увижу!

— Да что ты такое говоришь? Я знаю, ты у меня вечером снова будешь под ногами путаться.

Сказал так Жозебик и пошел за овцами. А как пригнал он их на пустошь, то сразу же побежал кормить и чистить лошадей. В полдесятого переоделся он, надел одежду цвета звезд, а в конюшне взял коня такого же цвета и сбрую того же цвета на него надел. И поскакал обратно. Нагнал он дочь короля и спрашивает ее:

— Куда это ты идешь, красавица?

— К змею! — ответила девушка.

— К змею?

— Да. В десять часом мне надо у его норы быть, а еще так далеко!

— Не успеешь ты к назначенному времени, ведь уже десять часов, а совсем не близко! Садись на моего коня, я отвезу тебя к змею, меньше тебе страдать и мучиться!

Подал ей руку Жозебик и посадил сзади себя на коня. Приехали они к норе змея, крикнул ему Жозебик:

— Эй, мерзкое животное! Вылезай, тебе есть пора!

— Не буду, — говорит змей, — пусть придет девушка завтра в десять часов. Ведь тебе помогает волшебство Мерлина!

Поскакали они назад. А принцесса по дороге срезала прядь волос с затылка Жозебика и положила к себе в карман да перевязала шерстяной ниточкой. Привез он ее на то место, где они встретились, и приказал слезать с коня.

— Ни за что! — говорит девушка, — Ты меня от смерти спас, ты должен идти со мной домой.

— И не подумаю! А ну-ка слезай, кому говорят!

Не хотела девушка с коня слезать. Тогда схватил ее Жозебик за руку и кинул в заросли, так что она кубарем покатилась. Поднялась дочь короля на ноги, огляделась — а никого уже не видать. Так и не узнала она, в какую сторону умчался ее спаситель.

Настало время Жозебику гнать овец домой. Привел он своих коней в порядок, и пошел со стадом прочь с пустоши. Смотрит — а дочь короля тут как тут.

— Ты опять здесь? — спрашивает Жозебик. — А я думал, ты сегодня к змею идти должна.

— Так оно и есть. Вот только видел бы ты, какой красавец вез меня к норе змея! Одежда на том человеке была цвета звезд, и конь у него был того же цвета.

— Ну я же говорил, что так просто дело не кончится! Вот только почему же ты этого красавца домой не привела?

— Если бы только я могла это сделать! Привез он меня к тому месту, где мы встретились, да как бросит в заросли, так я по траве и покатилась. А как поднялась — никого уже не увидела.

Пригнали они овец домой, поужинали вместе, и снова захотелось девушке с Жозебиком спать.

— Нет уж! — сказал ей отец. — Больше не позволю я тебе со всякими пастухами спать.

— Да неужели ты откажешь мне и не пустишь меня с ним спать, ведь это последняя моя ночь на этом свете?

— Ну ладно, так уж и быть, — ответил отец.

А на следующее утро снова пошла дочь короля на пустошь и стала просить Жозебика:

— Останься со мной, ведь это мой последний день!

— Да что ты говоришь?! Последний день! Да знаю я, сегодня вечером ты снова тут будешь крутиться.

— Да как такое может быть?

Не стал пастух ее слушать, а побежал вслед за овцами. Отбежал подальше, чтобы девушка его видеть не могла, и пошел в лес, коней своих кормить. А надо сказать, что ни в чем в замке недостатка не было. Стоял там огромный сарай, а в нем овса до самой крыши насыпано. Да и в самом замке еды было — хоть отбавляй.

Так вот, пришел Жозебик в замок, надел одежду цвета луны, выбрал коня того же цвета, и надел на него сбрую. Поехал он за дочерью короля и скоро ее нагнал. Стоит она, платочком родителям машет, а они по ту сторону пустоши стоят со знаменами, все в трауре.

Говорит Жозебик девушке:

— Куда это ты идешь, красавица?

— К змею иду. В десять часов должна я к змею явиться.

— Если будешь идти также медленно, как сейчас, то и к полудню не доберешься. Садись ко мне на коня, я тебя отвезу. Так ты быстрее от страданий избавишься.

Схватил он девушку за руку и посадил сзади себя на лошадь. Прискакали они к норе, где жил змей. Позвал его Жозебик:

— Эй, мерзкое животное! Вылезай, тебе есть пора!

— Только не сегодня, ведь тебе помогает волшебство Мерлина! — отвечает змей. — Пусть девушка придет завтра в десять.

Пока ехали они обратно, срезала дочь короля у Жозебика прядь волос с затылка, и положила туда же, куда и первую. Вот приехали они на то место, где повстречались. Приказал ей Жозебик на землю спускаться.

— Ну нет! — ответила принцесса. — Ты меня от смерти избавил, ты должен со мной домой идти.

— А ну слезай, кому говорят!

Стала девушка изо всех сил отбиваться. Но схватил ее Жозебик за руку и швырнул в траву. Поднялась дочь короля на ноги, а никого уже не видать. Подошла она к краю пустоши, спросили у нее родители:

— Как же так случилось, что ты назад живой и невредимой возвращаешься?

— О, если бы вы видели, какой красавец отвозил меня к змею! Приехали мы с ним к норе, он и говорит змею: «Эй, мерзкое животное! Вылезай, тебе есть нора!» А змей ему отвечает: «Только не сегодня. Пусть девушка придет завтра в десять. Тебе помогает волшебство Мерлина!»

— Но почему же тогда ты этого человека домой не привела?

— Да если бы я только могла это сделать! Как только привез он меня на то место, где мы с ним встретились, взял он, да и бросил меня в заросли, как мешок требухи! А когда я на ноги встать смогла, то уже не видно было, куда он ускакал.

А пастух тем временем накормил коней, а как настало время, погнал овец домой. Только подошел он к краю пустоши, как видит — дочь короля снова там.

— Ой, обманщица! Ты же мне говорила, что сегодня к змею пойдешь.

— А я сегодня туда ходила, но если бы ты видел, какой красавец меня сегодня вез! Такой пригожий, лучше вчерашнего.

— Ну вот, опять ты сказки рассказываешь! Если он такой красивый, то почему же ты за него не уцепилась и домой не привела?

— Да как же я могла это сделать? Как только добрались мы до того места, где я с ним повстречалась, скинул он меня с коня, как будто я не человек, а мешок требухи! А когда я поднялась, никого уже не было.

— Да ну? Вот так грубиян! Так что же, все кончено, к змею больше идти не надо?

— Ах, если бы! Завтра в десять мне туда снова идти. Это будет мой последний день.

— Ладно, уж, последний! Завтра вечером ты снова на край пустоши прибежишь и станешь у меня под ногами путаться.

— На этот раз уж точно не буду.

— Посмотрим.

И снова все началось, как обычно: сначала ей понадобилось ужинать с Жозебиком, потом спать с ним. А утром она снова пастуха до края пустоши проводила и стала упрашивать, чтобы он с ней остался, а Жозебик — ни в какую.

В назначенное время снова пошел Жозебик в замок, надел одежду цвета солнца, сел на кобылицу солнечного цвета и сбрую того же цвета на псе надел. Все бы хорошо, да забыл он ее напоить. Вывел он кобылицу из конюшни, а она тут же к источнику кинулась и принялась воду пить. Как ни понукал ее Жозебик, не хотела она отойти от воды. Посмотрел он на часы. «Сегодня я опоздаю, — думает, — уже десять часов, а она все еще воду пьет».

Наконец, напилась кобылица, но только поскакала, заплескалась у нее в брюхе вода, как в полупустой бочке. Не могла она быстро скакать.

«Точно опоздаю», — думает Жозебик.

Добрался он до пустоши, и видит — подходит дочь короля к змеиной поре. А король с королевой и со всеми солдатами на краю пустоши стоят с черными флагами, ждут, когда выйдет змей и девушку схватит. Нагнал ее Жозебик и спрашивает:

— Куда идешь, красавица?

— К змею. В десять часов я должна к нему явиться.

— Не придешь ты к десяти, да и к ночи не дойдешь, если так ползти будешь. Я тебя подвезу, садись на мою кобылицу, быстрее от страданий избавишься.

Схватил он ее за руку и на кобылицу посадил. Приехали они к змеиной норе. Говорит Жозебик:

— Эй, мерзкое животное! Вылезай, тебе есть пора!

Высунул змей все свои семь голов, стал огнем дышать, а кобылица стала изо рта водой на огонь брызгать. Начал Жозебик змея саблей рубить. От норы дым повалил, так что все, кто на том краю пустоши стояли, решили: «Никак змей поджег лес!» и ушли домой, побоялись, что огонь до них достанет. Поднялось пламя с дымом под самые небеса. Кобыла огонь водой заливает, а Жозебик саблей рубит. Рубил, рубил — срубил змею все его семь голов. А мотом спешился, отрезал семь змеиных языков, завернул в платок и в карман положил. А потом вместе с девушкой назад поехал. И снова дочь короля срезала у Жозебика прядь волос с затылка, перевязала шерстяной ниточкой и убрала туда же, где у нее уже две пряди лежали. Довез ее Жозебик до того самого места, где они встретились, и говорит:

— А теперь слезай.

— Ни за что! — отвечает принцесса. — Ты со мной домой поедешь, ведь ты меня от змея освободил, ты мне жизнь спас!

— Нет! Слезай, говорю тебе!

Как ни отбивалась дочь короля, схватил Жозебик ее за руку и на землю кинул. Покатилась девушка но земле, а когда на ноги встать смогла, то никого поблизости не увидела.

Часть десятая

Пришла дочь короля домой, а там никого нет.

«Куда же это все подевались?» — думает она.

А дым тем временем рассеялся, и вернулись люди в свои дома. Увидели они девушку, диву дались.

— Да как же ты, — говорят, — от огня и от дыма смогла уберечься?

— О, если бы вы видели только, что там творилось! У того человека, который меня сегодня спас, была кобыла цвета солнца, и у самого одежда такого же цвета была. Начала кобыла огонь водой заливать, а тот человек своей саблей срубил змею все семь голов. Теперь я спасена и все остальные тоже, ведь змея больше нет.

— Но почему же ты не привела с собой того, кто тебя освободил?

— Да если бы я только могла это сделать! Как только привез этот человек меня на то место, где мы с ним встретились, то схватил он меня и кинул на землю. Покатилась я по земле, а когда встала, то никого больше не увидела.

А пастух тем временем покормил коней, и вернулся к овцам. Когда погнал он стадо домой, то на краю пустоши снова увидал дочь короля.

— Вот это да! А я-то думал, что ты сегодня к змею пошла.

— Пойти-то пошла, но встретила по дороге такого красавца, краше тех, которых вчера и позавчера встречала.

— Да уж, мне от тебя так просто не избавиться.

Пригнал он овец домой, и снова надо ему идти ужинать с дочерью короля. А ей снова этого мало: хочется ей опять вместе с пастухом спать.

— Ну нет, — говорит ей отец. — Теперь надо узнать, кто тебя освободил. Завтра же созову на пир всех, кто в округе живет, и посмотрим, может быть, удастся разыскать твоего избавителя. А с пастухом больше водиться не смей!

А дочь — в слезы. Никого ей кроме пастуха не надо. А отец ей:

— Ничего ты слезами не добьешься! Хоть плачь, хоть смейся. Мне все равно.

И вот на следующее утро стала дочь короля просить пастуха остаться с ней обедать, да со всеми, кто к королю в полдень на пир соберется.

— Не до того мне! — отвечает Жозебик — Зачем мне на народ глазеть. Мне овец на пастбище гнать надо.

Проводила его девушка до пустоши и опять стала к нему приставать, мол, останься со мной да останься. Но не стал пастух ее слушать, а пошел через пустошь своих коней кормить.

А во дворец созвали всех, кто в округе жил, чтобы узнать, кто же спас дочь короля от змея. И вот часа в три пополудни, когда все уже за столом сидели, переоделся пастух, надел одежду цвета звезд, сел на коня такого же цвета, да во дворец короля поскакал. Только он вошел, как сказала дочь короля:

— Да это же тот самый человек, который меня спас! Закрывайте двери да ловите его!

Но не успели двери закрыть: выехал всадник во двор, да пустился во весь опор, только его и видели.

— Что ж, — говорит король. — Завтра придется все с начала начинать. Поставлю я двоих стражей у ворот. Как только приедет тот человек, они ворота закроют, и он во дворце останется. Тут-то мы и узнает, кто это.

Пришел вечером пастух на край пустоши, глядит, а дочь короля уже тут как тут.

— Ты опять здесь? — спрашивает Жозебик. — Что, не нашла еще того, кто тебя от змея освободил?

— Как же! Приезжал он, во дворе погарцевал и тут же прочь ускакал. И никто не знает, куда он уехал.

— Так я и знал! Ни ты, ни другие, никто его поймать не смог, до того неповоротливы!

— Нет уж, в следующий раз поставят двух стражей на воротах, и закроют они ворота, как только тог человек на двор въедет. Так мы его и поймаем.

— Пу что же, поглядим… Но что ты каждый день повадилась ко мне сюда прибегать?

— Не могу я не приходить сюда, так уж ты мне нравишься!

— Так-то оно так, но не подобает тебе за мной ходить, лучше бы ты дома сидела.

— Нет, пока ты здесь, я дома сидеть не стану.

Пришли они домой, и снова дочь короля принялась капризничать. А назавтра опять устроили пир во дворце. Созвали всех людей, всех, кто мог сам до дворца дойти. Как ни упрашивала дочь короля Жозебика, чтобы он дома остался, но без толку. Пошел пастух со своими овцами на пустошь, а принцесса так на краю пустоши и осталась. А пастух не стал на нее смотреть. Пошел он сперва за овцами, а после в лес к своим коням отправился. Взял он коня цвета луны и такую же одежду на себя надел. А когда во дворце народ собрался, прискакал он на королевский двор. Только он во двор въехал, как ворота за ним заперли. Но конь у Жозебика такой резвый был, что через ворота перескочил. Пока ворота раскрыли, пока посмотрели, куда всадник ускакал, — а его уж и след простыл.

— Придется, — говорит король, — еще раз пир устраивать. На этот раз поставлю я частокол на воротах, тогда уж он их перепрыгнуть не сможет.

А дочка его говорит:

— Да это тот второй, который меня от змея спас! А третий-то был всех красивей.

Пригнал пастух вечером овец на край пустоши, а дочь короля снова его дожидается.

— Да что ж такое! — говорит Жозебик. — Я-то думал ты нашла того, кто спас тебя от змея.

— Заезжал к нам во двор мой второй избавитель, да только перепрыгнул он через ворота и был таков.

— Так я и знал, что не сможешь ты его поймать!

— Ничего, завтра уж точно его поймаем!

— Посмотрим, что-то мне не очень в это верится.

И на следующий день захотелось девушке, чтобы пастух с ней дома остался. А он ей в ответ:

— Что мне, делать нечего? У меня и так забот хватает.

Собрался он овец на пастбище гнать, а дочь короля за ним увязалась. Подошли они к краю пустоши, и снова стала просить девушка, чтобы он с ней домой вернулся.

— Да я же сказал тебе, — отвечает Жозебик.

— Не пойду я домой с такой балаболкой, как ты!

Пошел он снова через пустошь к своим коням, покормил их. А когда настало время всем у короля за стол садиться, одежду цвета солнца надел и на кобылу того же цвета сел. Прискакал он во дворец, а дочь короля говорит:

— Вот он, тот третий, который змею головы срубил! Закрывайте ворота сейчас же!

Но не тут-то было! Развернулся всадник на королевском дворе, через частокол да через ворота перепрыгнул, да только задела кобылица коленом за кол, и упал Жозебик на землю вниз головой.

— Разбился! — кричит дочь короля, — так он вниз головой полетел, что даже клок волос на колу, на самом острие, остался.

Открыли ворота, а за воротами уж никого. И никто сказать не может, в какую сторону всадник ускакал.

— Да, — говорит король, — нелегко этого человека поймать! Придется завтра снова пир устраивать. Посмотрим, может на это раз удастся этого человека найти.

Вечером пригнал Жозебик овец на край пустоши, а дочь короля уже там, стоит, его поджидает.

— Ну что, — говорит пастух. — Опять никого ты не поймала?

— Нет. Ах, видел бы ты только, как его кобыла через ворота прыгнула! Поставили мы на ворота частокол, а он через этот частокол перескочил, да вниз головой и упал. Думала я, что он насмерть разбился, но когда открыли ворота, то никого за ними не было.

— Ну вот! Так и знал я! Никого-то ты поймать не можешь! А как бы я хотел, чтобы ты, наконец, этого человека поймала и перестала мне каждый вечер здесь, на краю пустоши, надоедать. Всю плешь ты мне проела, как ни приду — а ты уж тут!

И, как обычно, пришлось ему с дочерью короля ужинать. А после ужина снова ей с ним спать захотелось.

— Да что ж эго за наказание такое? — взмолился король. — И что такого этот пастух сделал, чтобы моя дочь от пего без ума была? Я сказал тебе: будешь спать одна, а не то я тебе покажу, кто в доме хозяин!

Как ни старалась принцесса, пришлось ей одной спать. А наутро она снова пастуху говорит:

— Сегодня ты останешься со всеми обедать, ведь и на этот раз у нас в доме пир, сегодня, может быть, мы узнаем наконец, кто же меня от змея спас.

— Ну ладно, — отвечаете ей Жозебик, — так и быть, останусь я с тобой, если тебе так хочется.

А надо сказать, что до этого насыпал Жозебик своим коням корма на два дня.

И вот собрались у короля все, кто в его королевстве жил, все кто сами могли до дворца добраться. Сели гости за столы, но никто из них не признается, что он убил змея. Вот кончился пир, и сказал король:

— Пусть тот, кто спас мою дочь, назовет себя.

А на том пиру был один чумазый угольщик, который жег дерево в лесу за норой змея. Вот он и говорит:

— Это я, сир, вашу дочку спас.

— Ну что ж, — отвечает ему король. — Коли это так, то отдаю я за тебя свою дочь. Только вот можешь ли ты доказать то, что говоришь?

— Разумеется! Вот семь голов змея.

— Так и есть! — дивятся все.

Подошел тогда пастух вместе со всеми осмотреть головы, которые на столе лежали, и перевернул их своей палкой.

— Да этими головами, — говорит он, — только в кегли играть. Больше они ни на что не годятся.

— В кегли играть? — разозлился угольщик. — Ах, ты, сопляк! Да я тебе сейчас покажу кегли!

— Погоди, — остановил его Жозебик. — Ведь в этих семи головах должно быть семь языков. А где же эти семь языков?

— Да вот так вышло: вертел я эти головы, вертел, языки-то и оторвались. А где они теперь — я и знать не знаю.

— Врешь ты все! Вот они, эти языки, у меня в кармане. Если приложить их на строе место, то впору они придутся.

А дочь короля тут же стояла, на них смотрела.

— Видите, — говорит она, — вот кто мой настоящий избавитель? Я-то знала, что это не угольщик.

— А почему же не угольщик? — спрашивает ее отец.

— Да, потому что не он! Да и не пошла бы я за угольщика.

— Если бы он тебя от змея спас, то пошла бы ты за него.

— Да ни за что в жизни! Лучше бы я за пастуха пошла.

— Знаю я, что ты без ума от этого пастуха! Но ты, угольщик, зря хотел нас всех обмануть. За твой обман придется тебя к четырем коням привязать и по полю размыкать, чтобы все поняли: ложь до добра не доводит!

И тут же приказал король запрячь четырех коней, чтобы угольщика на части разорвать. Вот как наказали угольщика, который хотел обманом жениться на дочери короля.

A принцесса так обрадовалась, только и делала, что своего пастуха целовала. Спросил король, как звать его будущего зятя.

— Зовут меня Жозебиком, имя на лбу у меня золотыми буквами написано было, когда я родился. Я сын французского короля. А ушел я из своей страны, потому что отпустил на свободу Мерлина, и пришлось мне из дому бежать, а не то меня бы казнили. Сейчас, правда, уже стерлось мое имя со лба.

— Правда, правда! — сказала дочь короля. — Я еще в самый первый день это заметила.

— Что ж, — сказал король. — Получай мою дочь.

— С радостью. Но только вот молод я еще, рановато мне жениться. Надо мне идти в Париж и просить у батюшки с матушкой позволение жениться.

— Что ж, это дело хорошее. За одно и пригласишь родителей на помолвку и на свадьбу.

Часть одиннадцатая

Не успел Жозебик в Париж приехать, а по городу уже слух разнесся: вернулся тот человек, который Мерлина на свободу выпустил. Тут же Жозебика схватили и посадили в тюрьму. А на следующий день должны были его расстрелять на большой равнине за городом. Решено было его раздеть догола и за город везти в ящике, который изнутри был гвоздями утыкан. Захотел Жозебик взять с собой свою волшебную палку, да не знал, куда ее запрятать. Думал-думал, да и придумал. Спрятал ее сами знаете куда, туда, где никто не смог бы ее увидеть.

В полдень должны были его на равнину везти.

И вот как пришли за ним люди, вынул он волшебную палку и сказал: «Четверо всадников в синем, из палки скорей выходите, мне помогите, меня защитите, там, где необходимо». Выскочили всадники из волшебной палки, ящик не выдержал и на куски разлетелся.

— Что тебе, хозяин? — спрашивают всадники.

— Подите во дворец короля и принесите мне оттуда самую лучшую одежду, чтобы смог я одеться с ног до головы. Поскакали они во дворец короля, а там сидят все, обедают. А всадники прямо на конях в комнаты въезжают, никто остановить их не может. Стали они из шкафов одежду выкидывать, пока самую красивую не отыскали и не умчались обратно на равнину, к Жозебику. А тот им приказывает привезти ему его саблю и котомку, которую он спрятал во дворце, в укромном уголке. Поскакали всадники во дворец и доставили Жозебику все, что он просил.

И вот всю равнину заняли всадники в синем, у каждого но пушке, и все готовы в бой ринуться, как только прикажут. Прискакал король со своими генералами, увидел перед собой войско, начал сражение. Но ни одного из всадников Жозебика не удалось ему убить, зато королевские солдаты один за другим, будто мухи, помирали. Пришлось королю просить пощады.

— Хорошо, — говорит Жозебик, — пощажу я вас, но с условием, что придешь ты сюда со всей свитой в полдень на пир. Пусть приходят все, кто ходить может, а тому, кто не придет — смерть!

— Так я и сделаю, — отвечает ему король. Наутро приказал Жозебик своим всадникам рубить толстые деревья и делать из них столы, а из тонких делать скамьи.

В полдень пришел король со своими генералами и со всеми, кто только мог прийти. Смотрят, а вокруг ничего нет, кроме деревьев. Пробило двенадцать, и позвал их Жозебик к столу:

— А ну живей садитесь, уже пора! Пока за стол не сядете, ничего вам не подадут!

Стали люди за столы садиться, да все косо на Жозебика смотрят. Те, у кого накануне близких убили, только и делают, что плачут да рыдают. А король с королевой так и остались стоять вместе с генералами.

— Что, не нравятся вам мои столы?

Сказал так Жозебик и вынул из котомки свой молоток. Стукнул одной его стороной по земле и тут же выстроился серебряный дом.

— Ну что? Этот дом вам понравится?

Удивился король, смотрит, не Знает, что сказать.

— Ах, и этот дом вам не нравится? — говорит Жозебик.

Стукнул он другой стороной молотка, и стал золотой дом.

— Этот-то наверняка вам понравится. Заходите, там все найдете, чего пожелаете, всякой еды, какой душе угодно.

А в том доме и правда такие красивые вещи были, каких никто отродясь не видел. А Жозебик приказал всадникам подносить угощение тем, кто на улице сидел. Ни в чем недостатка не было, развеселились люди, кто-то песню запел. Встал тогда Жозебик со своего места и сказал.

— Помолчите-ка немного, пожалуйста!

«Что такое?» — думает народ.

— Вижу я, что вы развеселились, а ведь и те, что на ноле боя лежат, тоже захотели бы с вами вместе повеселиться.

Вынул он свою волшебную дудочку и стал на ней играть. И все, кто накануне был убит, встали и начали плясать, и все остальные в пляс пустились, так друг через друга и перепрыгивают. Вот тут уж настоящее веселье началось. А Жозебик говорит:

— Пусть те, кто еще ничего не поел, за сгол садятся, мы и нм подадим.

А когда все поели, достал он четыре свистка, в каждый три раза посвистел, и очутились перед ним четыре короля. Поздоровался с ними французский король и начал у Жозебика прощения просить. Стал он на колени, а Жозебик говорит ему:

— Нет, батюшка, не годится так. Не должен отец у сына прощения просить. Встаньте с колен, я перед вами на коленях прощения просить должен. Виноват я, выпустил я на свободу Мерлина. Но после всего того, что мне довелось пережить, после всех подвигов, которые мне удалось совершить, смог я найти то, что мне нужно было, чтобы этих королей освободить. Вот он, Мерлин, он брат отца вашего прапрапрадеда. А эти три короля — его двоюродные братья. Так что все вы из одной семьи. Был Мерлин зачарован то ли колдуном, то ли колдуньей, и эти три короля тоже: этого превратили в короля гусей, этого — в короля уток, а вот этого — в короля муравьев. Свистнул я три раза во все четыре свистка и снял с них чары. А теперь пора мне сказать, зачем я сюда пришел. Хочу я попросить разрешения жениться. Встретил я пока по свету бродил одну красивую девушку и от смерти ее спас. Так что, коли хотите, поезжайте со мной в Венгрию — ведь она — дочь венгерского короля.

Согласились король с королевой поехать на свадьбу.

Когда собрались они в дорогу, то запрягли в карету двух коней и поехали в Венгрию, чтобы там женился Жозебик на дочери короля. Как только в том королевстве узнали, что Жозебик приехал, тут же в колокола зазвонили, и так и не умолкали. Отпраздновали сперва помолвку, а потом и свадьбу сыграли. Две недели на свадьбе гуляли. А когда кончили пировать, то повел Жозебик свою жену и родителей и показал им замок, который ему достался после того, как он убил трех великанов, которые жили в той стране и убивали всех, кого только могли поймать. Послали в тот замок людей, чтобы снова ту страну заселить, чтобы было кому коней кормить и замок в порядке содержать.

Удивились французский король с королевой, когда увидели какой красивый замок смог заполучить их сын. Так они обрадовались, что от радости и не знали что им делать.

Поселился Жозебик в замке с молодой женой, а короли разъехались — каждый в свое государство.

Вот и все, что я знаю про Жозебика и про французского короля. Если не умерли они, то, стало быть, и сейчас живут!

Эту сказку рассказал Жан-Луи Роллан, который слышал ее от Ивана Флоха из прихода Трабриант.

Маргодик из холодной воды

Давным-давно жил по Франции король и было у него три сына. Младший сын у него был хромой, и старшие его не любили. Вот выросли они, и поехали как-то раз охотиться. Не мог хромой принц за старшими братьями везде поспевать, и стали они над ним смеяться: «А ну, догони, колченогий!». Быстро бегали старшие братья, да в дом ничего с охоты не приносили, а младший каждый раз с дичью возвращался.

Однажды спросил у старших сыновей отец:

— Да где же те звери, которых вы на охоте убиваете? Ни разу я не видел, чтобы вы с дичью возвращались.

— А как же иначе? — отвечают они. — Мы всю свою добычу продаем, на то и живем.

— Ой ли? А на что ж вы тогда у меня так часто деньги просите?

— Неправда, не берем мы денег!

— Что же вы за зайцев таких ловите, что от них проку нет? Уж точно не тех, которые в поле бегают, не тех, которых ваш младший брат каждый день домой приносит.

— Да уж, он-то может целый день на одном месте сидеть, да зайца искать, а мы туда-сюда ходим, смотрим, где что делается.

И вот однажды пришел хромой сын к отцу, и говорит ему:

— Батюшка, поеду-ка я на мир посмотреть.

— Да зачем тебе уезжать, сынок, ведь тебе дома и так хорошо!

— Нет, батюшка. Старшие братья только и делают, что надо мной смеются, лучше уж я пойду, на дальние страны посмотрю.

— Ну иди, больше я тебя, видать, здесь не увижу.

— Не печалься, батюшка, я только посмотрю, как в других краях люди живут, и вернусь, — ответил младший сын.

Отправился он в путь. Поехал он на восток. По дороге охотой промышлял, на то и жил. Так ехал он и ехал через разные страны, пока не добрался до Австрийского королевства. Подъехал он к какому-то городу и увидел заброшенную каменистую дорогу, а в конце той дороги — источник. Подошел он к источнику воды попить да искупаться. Зашел он в воду и слышит: цепи гремят, кто-то к воде спускается.

«Наверное, — подумал он, — это чей-нибудь конь испугался и сюда прискакал, а иначе кто же может так шуметь?»

Испугался сын короля и влез на дикую яблоню, поросшую плющом, что росла над самым источником. Спрятался он в густой листве, так, чтобы никто его не увидел. Вот смотрит он — идет по дороге девушка, а одежда на ней вся расшита жемчугом, золотыми и серебряными цепями украшена.

Подошла она к источнику, сняла с себя всю одежду, зашла в воду и начала там плескаться. А сын короля сорвал яблоко и в нее кинул. Зачерпнула девушка воды и дерево обрызгала, а сама кричит:

— Кыш! И что там такое птицы на дереве делают, зачем яблоки на меня роняют?

А сын короля подождал немного и снова яблоко в нее кинул.

— Кыш! — кричит девушка. — Проклятые птицы!

Подождал хромой принц еще чуть-чуть и снова яблоко бросил.

— Ну и ну, — говорит девушка. — Дай-ка я посмотрю, кто там такой на дереве сидит и яблоками в меня кидает?

Вышла она из воды, посмотрела на дерево и увидела хромого сына французского короля.

— А, это ты, хромой сын короля Франции, яблоки в меня бросаешь! А ну-ка спускайся вниз сейчас же! А если сам не спустишься, то я тебя сама оттуда стряхну, и охнуть не успеешь.

Спустился он на землю, неловко ему. А девушка и говорит ему:

— Ну что же, хромой сын короля, сейчас я хромоту твою исправлю. А ну-ка, снимай с себя всю одежду!

Заупрямился принц, да не тут-то было. Торопит его девушка:

— Давай-ка, пошевеливайся, а не то я сама тебя раздену!

Скинул он одежду, столкнула его девушка в воду и давай его тереть. Терла-терла, потом вывела из воды, а он и не хромой больше!

— Теперь мы с тобой домой пойдем, — говорит ему девушка. — Да только когда мы близко к дому подойдем, ты от меня чуть-чуть поотстанешь, ведь если узнает мой отец, что я тебя привела, то сразу же меня проглотит! Вслед за мной ты войдешь в дом и спросишь, не нужен ли пастух, и тут же возьмут тебя в работники.

Как сказала девушка, так сын короля и сделал. Вошел он в дом и спросил, не нужен ли пастух.

— Нужен! — ответил хозяин дома. — У нас каждый день новый слуга требуется!

— Вот и хорошо!

Предупредила девушка королевского сына, чтобы тот в оба смотрел, когда ее отец станет провожать его в спальню.

— Если станешь идти также, как мой отец, то тут же он тебя проглотит. Будет он шагать с одной ступеньки на другую, а ты через две ступеньки перешагивай. Он через две ступеньки пойдет, а ты ступай с одной на другую. Так он ничего с тобой сделать не сможет.

Вот поужинали все, спросил хозяин королевского сына, ненора ли ему спать ложиться.

— Пора, — отвечает принц.

— Хорошо, тогда иди за мной и делай все, как я.

— Ладно.

Стал хозяин по лестнице подниматься. Шагает он через две ступеньки, а принц на каждую ступеньку ступает.

— Почему ж ты не идешь так же как я?

— Не могу, уж очень устал я сегодня, ведь я издалека пришел.

— Ну хорошо. Иди спать, а завтра посмотрим, как твои дела пойдут.

— Ладно, — отвечает новый слуга.

Назавтра, сразу после завтрака, приказал хозяин ему идти рубить лес, который до того пятьдесят лет не прореживали. Дали ему два деревянных топора да деревянный серн и наказали деревья повалить, стволы веревкой связать, а из веток вязанки хвороста сделать.

Пришел он в лес, кинул один топор в дерево. Отскочил топор, даже царапины не оставил. Ударил сын короля другим топором но дереву, только кору содрал. Снова по дереву ударил. Отскочил топор, да так, что по голове его ударил и шишку набил.

— Да, — говорит сын короля, — с такими топорами я далеко не уйду! А ведь было сказано, что если не выполню задание, то проглотит меня хозяин сегодня же вечером. Что ж, так оно и будет, ведь с этими деревяшками я много леса не свалю.

Вот пришло время обеда. Спрашивает хозяин своих дочерей:

— Кто пойдет и отнесет обед работнику?

— Кто угодно, только не я! — отвечает младшая дочь.

А отец ей:

— Ну уж нет, и не надейся. Вечно с тобой так — ты только туда хочешь идти, где тебе нравится! Вот ты-то и отнесешь обед!

А младшей дочери только это и надо! Нарочно она так говорила, чтобы отец ее к работнику отправил. Знала она, что без нее сын короля с заданием не справится. Перешла к младшей дочери вся сила ее матери, что в два раза сильней ее отца была. А две старшие дочери только силу отца унаследовали. Взяла младшая дочь корзинку и пошла в лес. Видит — стоит сын короля, за голову схватился.

— Да что же ты, — говорит ему дочь хозяина, — ничего еще не сделал?

— Где там! Как я с такими топорами дерево свалю? Стукнул я топором но дереву, отскочил топор, да смотри какую шишку мне на лбу набил.

— Но ведь если так дело пойдет, то съест тебя мой отец вечером!

— Знаю, но что мне делать?

Потерла девушка ему лоб, и зажил он, будто и не было ничего.

— Ладно, ешь, а я тем временем посмотрю — может быть, можно здесь что-нибудь придумать.

Взяла она топор, кинула его в дерево. Упало эго дерево на другое, другое — на третье, и в миг весь лес на земле оказался. Стукнула девушка один раз топором и все ветки и сучья обрубила. Сделала одну вязанку — а все уж готово. Положила она одно полено на веревку, да еще три или четыре оставила:

— Вот тебе работа до вечера!

А вечером вернулся сын короля, сел ужинать, а хозяин его спрашивает:

— Ну что, сделана работа?

— Все сделал. Не такую уж вы мне трудную работу задали.

— Ладно, сегодня я тебя не проглочу. Но вот завтра ты от меня никуда не денешься.

— Хорошо, — отвечает сын короля. — Посмотрим!

А назавтра было велено ему осушить реку, которая неподалеку текла:

— Тогда смогу я, — говорит хозяин, — ловить тех людей, которые за рекой живут.

Дали сыну короля решето, чтобы воду вычерпывать, овсяных отрубей, чтоб их с водой смешать да камни из них сделать, длинного тростника, чтобы строить опоры, и короткого, чтобы ими мост вымостить. Подошел сын короля к реке, зачерпнул воду решетом, но ничего не вычерпал. А ведь ему еще было велено всех рыб из реки в соседний пруд перекидать! Запечалился он:

— Да, с таким хозяйством мне реку не осушить! В этот вечер точно съест меня великан!

Вот пришло время обедать, великан и говорит:

— Ну что, кто сегодня пойдет и отнесет обед работнику?

А младшая дочь ему отвечает:

— Кто угодно, только, чур, не я!

— Ах, не ты? Опять тебе никуда идти не хочется? Так ты и пойдешь! Кто упрямится, тот по заслугам и получит!

Стала младшая дочь упираться, хоть на самом-то деле ей очень хотелось сыну короля обед отнести, и боялась она, что кого-нибудь из ее старших сестер к работнику отправят. А ведь ни старшая, ни средняя сестра не умели делать то, что умела младшая. Взяла она корзинку и пошла к реке. Пришла и спрашивает сына короля:

— Ты что, еще ничего не сделал?

— А что тут поделаешь? Я бы и рад работать, но нечем.

— Ой, берегись, съест тебя мой отец сегодня!

— Сегодня или в другой день — мне все равно, если уж суждено ему меня съесть.

— Хватит болтать! — говорит дочь великана.

— Ты пообедай пока, а я посмотрю, что тут можно сделать.

— Ничего! Уж я как ни бился, а ничего не вышло. Как ни брошу я в воду отруби, тут же приплывают рыбы и все съедают, а что не съедают, то течением уносит.

Пока ел сын короля, бросила девушка в воду решето, зачерпнула воды раз, другой и осушила реку, а всех рыб в соседний пруд перекидала. Потом смешала воду с отрубями, сделала камни. Один камень на свое место положила, тут же и все остальные на места встали. Поставила одну опору куда следует — и сразу же все опоры на свои места встали, и доски сверху улеглись. Все, готов мост.

— Осталось тебе, — говорит девушка, — только два или три камня уложить, до вечера работы хватит.

— Ну, — обрадовался сын короля, — теперь-то все пойдет, как по маслу.

Вечером вернулся он в дом, а хозяин его спрашивает, сделан ли мост, плавает ли рыба из реки в соседнем пруду.

— Да, — отвечает работник, — все сделано, как было велено.

— Ладно, не съем я тебя сегодня. А вот завтра не избежать тебе этого.

Поужинали они, и пошел великан своего работника наверх провожать.

— Ступай так же, как я, — говорит он.

А сын короля ему в ответ:

— Постараюсь, если смогу.

Стал шагать великан с одной ступеньки на другую, пока до верху не дошел. А работник тем временем через две ступеньки перешагивает.

— Да что ж такое, — разозлился великан, — почему ты все не так, как я делаешь?

— Да так, — сын короля ему отвечает, — не слишком я устал за сегодня. Воду таскать нетрудно, не то что деревья вчера в лесу!

— Ну хорошо, иди спать, сегодня я тебя не съем. А завтра — посмотрим, чья возьмет!

На следующий день, сразу после завтрака, дали работнику крюк да метлу и приказали почистить хлев, что стоял в конце длинной аллеи, а потом наполнить его зайцами и кроликами. Подошел он к тому хлеву, положил крюк и метлу на землю и стал было дверь открывать. Но только он дверь приоткрыл, как увидел — в этом хлеву змеи кишмя кишат, наружу рвутся, ужалить норовят.

«Ну вот, — думает сын короля, — со всеми этими гадами мне сегодня возни будет не меньше, чем с лесом и речкой!»

Так и остался он стоять возле двери хлева, никак открыть ее не решится.

Пришло время обеда. Спрашивает великан:

— Кто сегодня отнесет работнику обед?

— Только не я, — тут же отвечает младшая дочь, — ведь я два раза уже ему обед относила, сестрицам моим тоже один раз сходить не помешает!

— Ах так, раз тебе никуда идти не хочется, — говорит отец, — ты и пойдешь!

А младшая дочь снова стала его отговаривать, да отнекиваться, чтобы никто не понял, что на самом-то деле ей очень хочется работника навестить. Пришла она к нему, смотрит — снова ничего еще не сделано.

— Да чем же это ты все утро занимался?

— А что мне делать было? — отвечает сын короля. — Как я могу хлев открыть и этих тварей выпустить, ведь там одни змеи! Только я дверь приоткрыть пытаюсь, они уже меня ужалить готовы.

— Ладно, ладно, ешь, а я пойду посмотрю, может быть, можно как-нибудь этот хлев почистить.

Распахнула она дверь и бросила крюк в самый дальний конец хлева. Тут же все змеи наружу выползли, да всю грязь с собой вынесли. Только маленькая кучка мусора у самых дверей осталась.

— Ну вот, — говорит девушка, — осталось тебе только у двери прибрать. До ужина успеешь. А когда весь сор выметешь, то запустишь в хлев зайцев и кроликов. Вот тебе белое колечко, надо будет тебе только стукнуть нм три раза о землю, и три раза сказать «Вивосбос!» И сразу же сбегутся со всех сторон и зайцы, и кролики — успей только дверь за ним закрыть.

Вымел сын короля весь сор из хлева, взял колечко, три раза им но земле ударил, три раза «Вивосбос!» сказал, и тут же сбежались зайцы и кролики, бросились в хлев, так что им дверь мала оказалась: на косяках клочья шерсти оставались. Как только наполнился хлев, стал сын короля дверь закрывать — насилу закрыл!

Вернулся он к ужину домой, а великан у него и спрашивает, все ли он сделал, что надо было.

— Все, что вы мне велели, — отвечает работник, — я сделал.

— Ну хорошо, сегодня я тебя в покое оставлю. А завтра — посмотрим.

Но успела младшая дочь сказать сыну короля, чтобы не ложился он спать в эту ночь:

— Если ты ляжешь на кровать и заснешь, то вместе со мной навсегда здесь останешься… А оставаться нам здесь никак нельзя: завтра уж точно проглотит нас мой отец! Ведь расскажет ему мать, что не ты все задания выполнил.

Поужинал работник, и снова пошел великан его до спальни провожать:

— Ступай, как я! — говорит он.

— Хорошо.

Стал великан на верх через две ступеньки подниматься. А сын короля со ступеньки на ступеньку шагает.

— Что ж ты не идешь, так как я? — спрашивает великан.

— Ой, не могу я сегодня через ступеньку шагать, — отвечает его работник, — тяжелый у меня денек выдался: сперва хлев вычистил, а потом пришлось мне за зайцами да за кроликами побегать, пока я весь хлев ими не набил!

— Ну хорошо, иди спать, завтра я тебя проглочу.

— Ладно, — ответил работник.

Вошел он в комнату, а в постель ложиться не стал. А великан лег спать и говорит своей жене:

— Ну и работник нам попался! Что ни задам ему, все сделает!

— Ах ты, дурачина! Ты думаешь, это он сам делает? Как бы не так! Это твоя беспутная дочь все за него делает.

А дочь великана подождала, пока мать с отцом уснут, и пришла к работнику:

— Пора, — говорит. — Беги со мной отсюда, коли пожелаешь. Я здесь больше не задержусь.

Вышли они из дома. Говорит девушка:

— Пойдем в конюшню, тихо, чтобы не разбудить никого, и выведем оттуда кобылицу.

Вывели кобылицу. Снова говорит девушка:

— А теперь возьми щетку и скребницу, да еще сапоги отца — вон они стоят. Возьми их обязательно, ведь они за одни шаг сто лье пробегают. Если у нас они будут, то не сразу догонит нас отец.

Сели они вдвоем на кобылицу и поскакали со двора во весь опор.

Услышала жена великана топот копыт и говорит мужу:

— Посмотри-ка, вон твоя дочь на кобылице ускакала. Беги, догони ее. Я-то знала для чего ты ее отправлял каждый день работнику обед отнести! А теперь, дурачина ты эдакий, они у тебя лошадь увели! Теперь догоняй их!

И пустился великан что есть духу за ними. А они знай кобылицу подхлестывают. Говорит дочь великана:

— Как только увидишь, что черное облако за нами летит, то скажи. Это мой отец за нами гонится.

Смотрел сын короля, смотрел и говорит девушке:

— Вижу я черное облако, догоняет оно нас!

— Скажи мне, когда оно близко подойдет!

Прошло немного времени, и говорит сын короля:

— Близко черное облако!

— Ну тогда бросай позади себя скребницу, пока он будет ее домой отвозить, мы вперед вырвемся.

Только хотел великан их схватить, как кинул ему работник скребницу.

— Ах вы, негодники! — закричал великан. — Вы еще и скребницу у меня украли! Теперь мне придется домой возвращаться!

И помчался он домой что есть мочи. Прибежал, задыхается.

Спрашивает его жена:

— Что с тобой случилось?

— Да эти двое у меня скребницу украли, так что пришлось мне с ней домой возвращаться! Только я к ним руку протянул, только схватить их хотел, как они мне скребницу под ноги кинули.

— Ах ты, дурачина этакая! Если ты уже руку к ним протянул, надо было их хватать, а скребницу потом подбирать! А теперь придется тебе назад бежать.

Снова помчался великан в погоню, сломя голову. А его дочь и сын короля за то время уже далеко уехали. Долго ли ехали, нет ли, говорит дочь великана:

— Смотри внимательно, если увидишь вдалеке черное облако, скажи мне, ведь отец снова за нами гонится.

Прошло немного времени, и говорит сын короля:

— Вижу я снова позади нас черное облако.

— Подожди, пока отец руку к нам протянет, и бросай ему щетку. Придется ему тогда снова домой возвращаться, а мы за это время успеем далеко уехать.

Протянул великан руку, а сын короля тут же ему под ноги щетку бросил.

— Да что же это такое! — закричал великан. — Они еще и щетку у меня украли! Придется мне снова домой бежать.

И побежал он домой. А дома жена его спрашивает:

— Ну, что еще с тобой приключилось?

— Да эти негодники еще и щетку у нас украли, вот и пришлось мне ее домой относить.

— Дурачина ты этакий! Да почему же ты не поймал их, ведь ты их почти догнал? Остается тебе только снова за ними гнаться!

И снова великан в погоню бросился. Долго ему бежать пришлось, ведь беглецы за это время далеко уехали.

Много ли времени прошло, пет ли, говорит его дочь сыну короля:

— Оглянись и посмотри, не видать ли позади нас черного облака? Сдается мне, что снова нас отец догоняет. Скажешь мне, когда он совсем близко подбежит.

— Хорошо, — отвечает сын короля.

Прошло немного времени:

— Все, близко уже! — кричит он.

— Как только протянет он руку, кидай ему сапоги. Возьмет он их и домой побежит относить.

Только великан хотел схватить их, как бросил сын короля ему сапоги.

— Что такое! — закричал великан. — Они и сапоги мои увезли! Придется их домой отнести.

И побежал со всех ног домой. Прибежал, еле дышит. А жена ему говорит:

— Ну что еще с тобой стряслось?

— Да они ко всему прочему и сапоги мои украли, пришлось мне снова домой бежать.

— Ах ты, олух царя небесного! Да неужели ты не догадался их надеть? Тогда бы ты их в два счета поймал. Теперь — делать нечего! — назад возвращайся, так тебе и надо.

Снова бросился великан в погоню. Но на этот раз надел он свои сапоги, которые за один шаг сто лье пробегали.

— Теперь смотри в оба, — говорит его дочь сыну короля. — Снова нас отец нагоняет, только на этот раз надел он свои большие сапоги. Не подпускай его близко, а не то он нас поймает.

Прошло какое-то время, и говорит сын короля:

— Вижу я вдалеке черное облако, нагоняет оно нас, да как быстро!

— Скажи мне, когда он руку к нам протянет.

— Уже протянул!

— Тогда прыгай вниз, отдадим ему кобылицу! Поведет он ее домой, а мы за это время еще дальше убежать успеем.

— Распроклятые, они еще и кобылицу увели!

И побежал он со всех ног домой, а кобылицу под уздцы за собой ведет. Как увидела его великанша, так и ахнула:

— Что ты с кобылицей здесь делаешь?

— Да они у меня эту кобылицу увести хотели!

Пришлось мне ее домой отвезти.

— Никогда в жизни не видела я никого, кто бы глупее тебя был! Ты же их уже догнал, нет чтобы схватить их! Для чего, скажи на милость, понадобилось тебе кобылицу домой отводить? Только и остается тебе как снова их догонять.

И снова великан в сапогах побежал за беглецами.

А его дочь тем временем говорит сыну короля:

— Когда увидишь моего отца, скажи мне.

— Снова он нас нагоняет, да как быстро!

Бегут они, что есть сил. Говорит сын короля:

— Вижу я позади нас черное облако. Скоро оно нас нагонит.

— Скажешь мне, когда совсем близко подойдет.

— Оно уже совсем близко!

— Ну, торопись, надо нам успеть добежать вон до того источника, вон он, недалеко, там наше спасение.

Только хотел великан их схватить, как прыгнули они в воду и превратились в двух угрей. Увидел их великан.

— Вот вы где спрятались, — говорит, — но ничего, я вас поймаю.

Но как ни старался великан, не смог он их ухватить. Все время они из рук у него выскальзывали.

— Как ни старайтесь, а я вас поймаю! — сказал так великан, схватил источник, на спину себе взвалил и домой понес. Пришел домой, кинул источник на землю, аж дом задрожал.

— А это еще что такое? — удивилась его жена.

— Эдак дом мне на голову свалится!

— Да вот превратились наша дочка да ее дружок в двух угрей. Никак не мог я их поймать, пришлось мне источник домой нести, чтобы их домой доставить.

— Ах ты, пустоголовый! Источник-то ты принес, а их-то там и в помине нет: они давно из него выпрыгнули. Что ж мне с тобой делать, с таким недотепой? Беги назад, больше тебе ничего не остается.

И снова бросился великан беглецов догонять. Бежит со всех ног, снова поймать их пытается.

Снова говорит дочь великана работнику:

— Оглянись да посмотри хорошенько, не гонится ли отец за нами? Не видать ли снова черного облака?

Бегут они дальше, сил не жалеют. Добежали до высокой скалы. Тут и говорит сын короля:

— Твой отец уже близко!

— Тогда не зевай, прыгай скорей на эту скалу!

Только великан руку к ним протянул, прыгнули они на скалу, на самый верх, и обернулись двумя камнями и, как ни старался великан, не смог он до тех камешков дотянуться.

— Ничего, — говорит он, — все равно я вас достану. Вот взвалю всю скалу на спину, и не уйдете вы от меня!

Взвалил он скалу на спину. Накренилась скала, и скатились с нее оба камня.

Вернулся домой великан со скалой на синие, ноги у него от тяжести в землю уходят. Скинул он с себя скалу посреди двора, аж дом весь затрясся.

— А это еще что такое? — кричит ему жена. — Ты что, снова хочешь, чтобы мне дом на голову рухнул? Что еще ты в дом притащил?

— Догнал я этих двоих, да они на скалу прыгнули и камнями обернулись. Никак не мог я их достать. Но ничего! Все-таки я их перехитрил: взвалил скалу на спину и вместе с ними домой принес.

— Ах ты, дурачина! Скалу-то ты принес, а их-то на ней уже нет. Делать нечего, придется мне самой за ними бежать.

И побежала великанша сама беглецов догонять. А ее дочь с сыном короля еще быстрее бегут, чтобы от погони уйти.

— Торопись, — говорит девушка, — ведь на этот раз мать за нами гонится! Да смотри, не проморгай черное облако!

Прошло какое-то время. Говорит сын короля:

— Вон появилось облако!

— На этот раз облако вдвое больше прежнего! На этот раз не отец, а мать за нами гонится. Поторапливайся, а не то поймает она нас, и тогда пощады не жди. Скажешь мне, когда облако совсем близко подойдет.

Бегут они дальше. Говорит сын короля:

— Все уже, близко оно!

— Быстрее, — отвечает девушка, — надо нам успеть до моря добежать, пока не поздно, там наше спасение.

Только великанша к ним руку протянула, бросились они в море. Заплакала великанша, закричала дочери:

— Доченька моя! Вернись-ка ты домой, ничего я тебе не сделаю! Ой, вернись, вернись…

А дочь ее не слушает. Заплыли они с сыном короля подальше в море, обернулись уткой и селезнем. А великанша стоит на берегу и причитает:

— Ах, ты, доченька моя! Вернись домой! Никто тебе ничего плохого не сделает!

А дочь проплыла у нее под самым носом, крякнула в насмешку. Покрякала, а потом снова перед матерью проплыла. Стала великанша ее ловить, да в море свалилась, тут ей и конец пришел.

А сын короля с девушкой из воды выбрались.

— Так ей и надо, — говорит дочь великанши.

— Пусть здесь навсегда и останется! Плаката она тут, причитала, но если бы попались мы ей в руки, то сразу бы она нас убила. А теперь все, нет больше ее, и поделом ей!

…Шли они, шли и пришли, наконец, в Париж. Входят в город и видят красивый дом, который хозяева сдают внаем.

— Ну вот и все, — говорит девушка, — я в этом доме останусь. Когда захочешь меня увидеть, приходи в этот дом.

— Нет, — отвечает ей сын короля, — пойдем со мной!

— Не пойду. Здесь я останусь, здесь ты меня и найдешь, коли захочешь. Но вот что я тебе скажу: не позволяй дома никому себя целовать, не то все забудешь, что с тобой приключилось.

— Ну что ж… — вздохнул сын короля.

Вернулся он домой, а дома никто его не узнает: уходил-то он хромым, а вернулся здоровым, да и изменился он, возмужал, краше своих старших братьев стал! Помнил он, что говорила ему Маргодик — так дочь великана звали — и не стал никого целовать.

А родные так и хотят его поцеловать.

— Нет, — говорит он им, — не надо. В той стране, где я был, никто никого не целует, это там неприличным считается. И то сказать, чего нам с вами грязными ртами друг друга пачкать?

Поел он, а потом и говорит:

— Что-то мне спать захотелось.

— Хорошо, — отвечает ему мать, — иди, спи. Ляг в кровать твоей сестры, вон в той комнате.

А надо сказать, что родилась у него сестра, когда его самого в той стране уже не было. Успела она подрасти и в школу пойти. Вот пришла она из школы домой, а мать ей говорит: брат твой, мол, из дальних странствий вернулся, да таким красавцем, что старшие братья ему и в подметки не годятся. Спросила девочка, где же ее брат.

— Спит он в твоей кровати, уж очень устал он с дороги.

Побежала девочка на него посмотреть. Увидела, какой у нее красивый брат, и не удержалась от того, чтобы его не поцеловать. Проснулся ее брат, стали его родные расспрашивать, где он был, да что делал, а он и не помнит ничего.

— Как это так? — удивилась мать, — неужто ты во сне все забыл?

— Так и есть, ничего не помню, — отвечает сын. — Не поцеловал ли меня кто, пока я спал?

— Я тебя поцеловала! — говорит сестра. — Уж такой ты красивый, что просто не могла я удержаться.

— Ах, вот из-за кого я все забыл!

Прошло какое-то время, сосватали ему девушку, и дело уже к свадьбе шло. Пошли его братья гостей на свадьбу созывать.

Пошел старший брат гостей звать, да забрел на улицу, где Маргодик жила. Увидел он ее в окно и говорит сам себе:

— Вот красавица так красавица! Позову-ка я ее на свадьбу, заодно и познакомлюсь с ней поближе.

Вошел он к ней в дом и поздоровался:

— Здравствуй, красавица!

— Здравствуй, добрый человек! Присядь с дороги!

— Позволь мне тебя на свадьбу брата пригласить, в субботу у него свадьба.

— Вот спасибо!

Поставила она на стол вина — пей не хочу! — и стали они пить да говорить, пока полдень не наступил.

— Надо мне уходить, — говорит старший сын, — уже обедать пора.

— Да ладно, — отвечает девушка, — пообедай у меня.

Начал было старший сын отнекиваться, а она ему:

— Если у меня на обед не останешься, то на свадьбу не пойду!

Остался он у нее. Пообедали они, слово за слово — так и вечер наступил, а они и не заметили. Говорят, говорят, а никак не наговорятся.

— Вот уж и ужинать нора, — говорит девушка.

— А ведь и правда! — старший сын отвечает.

— Вечер уже, а я все еще у тебя сижу. Пора мне и домой возвращаться!

— Ну нет, останься у меня поужинать!

Остался старший сын, поели они и снова за беседу. Десять часов пробило, и говорит девушка, что пора ей сиагь ложиться.

— А можно мне на ночь с тобой остаться? — спрашивает принц.

— Оставайся, если хочешь.

Легла девушка в кровать. Только хотел старший сын к ней лечь, как говорит она ему:

— Ой, смотри, а дверь-то у нас не закрыта! Пока дверь не закроешь, не ложись ко мне!

— Хорошо.

Пошел сын короля дверь закрывать. Только закрыл, только до постели дошел — а она снова открылась.

— Посмотри, — говорит девушка. — Не закрыл ты дверь! Пока не закроешь ее как следует, не ляжешь спать!

Так всю ночь и ходил старший сын от двери к кровати. И только когда утро наступило, смог он дверь закрыть.

— Ну наконец-то, — говорит он.

А девушка ему:

— А мне уже нора вставать и уходить. А ты, если хочешь, можешь в кровати после меня погреться.

Рассердился старший брат, оделся и домой побежал, как побитая кошка, не попрощавшись и «спасибо» не сказав. А на следующий день пошел средний брат гостей на свадьбу созывать. Проходил он по той самой улице, где Маргодик жила, и увидел ее — она у окошка сидела.

— Вот это красавица! — говорит он сам себе.

— Может быть, мне ее на свадьбу пригласить? Глядишь, и познакомлюсь с ней поближе, уж очень она мне приглянулась.

Вошел он в дом и говорит:

— Здравствуй, девица-красавица!

— Здравствуй, добрый человек! Заходи, присаживайся.

— Пришел я пригласить тебя на свадьбу моего брата. В субботу он женится.

— Хорошо, приду.

Слово за слово, разговорились они, так что и не помнили, как время до полудня пролетело.

— Уже полдень, — говорит девушка, — обедать пора.

— И правда! — спохватился средний брат. — А я все еще здесь, пора мне и честь знать.

— Да что ты! Останься со мной пообедать.

Начал было он отнекиваться, мол, домой ему идти пора, а девушка ни в какую:

— Не уходи, — говорит, — а то я все время одна, да одна, не с кем мне и словом перекинуться. Поговорим, так и время быстрее пройдет.

Остался средний сын у нее. Поели они, да снова за беседу принялись, да так заговорились, что и не заметили, как вечер настал.

— Ой, уже и ужинать пора! — говорит девушка. — А я даже и не заметила, так хорошо мне было с тобой разговаривать.

— Да, нора мне домой идти!

— Нет, поужинай со мной!

Остался средний брат у Маргодик ужинать. А после ужина снова начали они разговаривать. Пробило десять.

— Пора спать, — говорит девушка.

— А нельзя ли мне, — спрашивает средний сын, — с тобой на ночь остаться?

— Оставайся, если хочешь, — отвечает Маргодик.

Вот уже собрался гость в кровать ложиться, а она ему и говорит:

— Ой, смотри-ка, я забыла хлеб завернуть! Заверни-ка его, а потом ложись.

Пошел средний брат хлеб заворачивать. Завернул, но — что такое? — только да кровати дошел, смотрит — опять хлеб не завернут.

— Пока хлеб открытым лежит, спать не ляжем, — говорит девушка.

Так и ходил средний брат всю ночь напролет от стола к кровати, да от кровати к столу. И только когда утро наступило, смог он, наконец, хлеб завернуть.

А Маргодик ему:

— Ну вот, а мне вставать уже нора, да из дому уходить. Но если хочешь, то иди в кровать на мое место, погрейся.

Так стыдно стало среднему брату, что побежал он домой, как побитая кошка, не попрощавшись, и спасибо не сказав.

А наследующий день сам жених пошел на свадьбу гостей созывать. Шел он утром по той улице, где Маргодик жила, увел ее — она у окна сидела — и подумал: «Вот это красавица! Если бы я раньше ее встретил, то наверняка женился бы на ней! Но не бывать тому. Ладно, приглашу-ка я ее на свадьбу».

Зашел он в дом и говорит:

— Здравствуй, красавица!

— Здравствуй, добрый человек! Зайди, присядь с дороги.

— Спасибо тебе. Пришел, чтобы, на свадьбу тебя пригласить. В субботу, через неделю, я женюсь.

— Хорошо, приду я на твою свадьбу.

Слово за слово, и разговорились они. Узнала его девушка, а виду не подала. Настал полдень.

— Ну что ж, говорит младший сын, мне домой идти, да обедать пора.

— Да ист, останься со мной! Так хорошо мы с гобой болтаем, что и незаметно, как время пролетает.

Остался он. Пообедали они и снова за беседу. Так до самого вечера и проговорили. А как вечер настал, спохватился младший сын:

— Уже поздно, а я еще здесь.

— Ну и что? Времени у тебя еще много.

— И то правда! Никто мне за это слова не скажет.

— Вот и хорошо. Оставайся у меня, поужинаем вместе.

Поужинали они, и снова разговорились. Пробило десять.

— Пора мне спать, — говорит девушка.

— А нельзя ли, — спрашивает жених, — мне с тобой ночь переночевать?

— Что ж, если хочешь.

Только он уже ложиться собрался, Маргодик и говорит:

— Ой, забыла я огонь потушить! Погаси его, а потом и ложись.

— Хорошо.

Пошел младший сын, огонь потушил, да только дошел до кровати, смотрит — а он снова разгорелся. А девушка ему:

— Пока не погаснет огонь, спать не ляжем!

Так и ходил принц всю ночь туда да обратно в одной рубашке, и только к утру смог огонь погасить.

— Ну, вот и все! — говорит.

— А мне, — отвечает девушка, — уже идти пора. По если хочешь, то полезай на мое место, погрейся.

— Да уж, мне не грех погреться!

Лег он в кровать, да и проспал до полудня.

Проснулся — а обед уже готов.

— Сколько же я спал! — говорит он. — Уже полдень! Пора мне и домой возвращаться.

— Ну нет, — Маргодик отвечает, — ты сперва у меня пообедай. А потом, куда хочешь, иди.

Остался он с ней. Пообедали они, а потом сказал принц:

— Все, пойду я домой. А ты не забудь и субботу на свадьбу прийти. И спасибо тебе за прием.

— Хорошо. Приду я к тебе на свадьбу, ведь ты получше твоих братьев оказался. А ведь они тоже меня на твою свадьбу звали. Первый в одной рубашке всю ночь бегал дверь закрывать, а второй хлеб заворачивал. Но ни тот, ни другой меня на следующий день не пригласил, как ты. Только ради тебя пойду я на свадьбу, уж очень ты мне понравился.

И вот пришла она на свадьбу с корзинкой. Сели люди за стол, есть-пить начали, одни поют, другие в ладоши хлопают. А когда все замолчали, сказала Маргодик:

— Послушайте меня все! Принесла я сюда двух птичек. Может быть, они вам кое-что интересное скажут!

Притихли все, слушают. Поставила она на стол петуха да курочку.

— Смотрите! — люди кричат. — Курица с петухом! Что-то они нам рассказать смогут?

Подошла курочка к петушку и говорит: «Ко-ко-ко!»

— Вот диво так диво! — смеются гости. — Неужто мы никогда не видели, как курица кудахчет?

И вдруг говорит курочка петушку:

— Петушок, петушок, а помнишь, как мы с тобой в источник прыгнули, да угрями обернулись?

— Помню!

— Петушок, петушок, а помнишь, как мы с тобой на высокую скалу прыгнули и камешками обернулись?

— Помню!

— Петушок, петушок, а помнишь, как мы с тобой в море бросились и обернулись уткой да селезнем?

— Помню!

— И я вспомнил! — кричит жених. — Помню я теперь, где я был столько лет, да что делал!

Говорит ему Маргодик:

— Говорила же я тебе, чтобы ты никому себя целовать не позволял, а не то все забудешь, что с тобой приключилось.

— Так я и делал, да поцеловала меня сестра. Когда я пришел, она в школе была, а йогом домой вернулась и меня поцеловала, пока я спал. А иначе бы я никому не дался. Но ничего, все я теперь вспомнил!

Подошел он к тестю.

— А что, дорогой тестюшка, — говорит, — можно мне совета у тебя спросить?

— Спрашивай!

— Купил я давным-давно кольцо, да потерял его. Купил я новое кольцо, и гут же старое нашлось. Посоветуй, что мне делать? Новое кольцо носить или старое?

— Конечно, старое, — отвечает тесть, — а новое подождет.

— Спасибо, так я и сделаю, как ты сказал. Встретил я девушку — красавицу. И хотел на ней жениться, уже обручились мы. Да вот беда — потерял я ее. А сейчас вот напомнили курочка с петушком все, что со мной было. Так и нашел я эту девушку. Ничего не попишешь, придется тебе твою дочку домой уводить, честь ее не запятнана.

Нечего делать — слово не воробей! — пришлось тестю дочь домой увести. А сын короля стал рассказывать все, что с ним приключилось.

— Вот видите, был я раньше хромой, а теперь стал такой, как все. А все от того, что вот эта девушка меня в источнике вымыла!

А старшие братья сидят, слово молвить боятся — как бы не рассказала Маргодик о том, что они у нее дома делали. Но ничего она про них не сказала, будто и вовсе не приходили они к ней.

Поженились Маргодик и младший сын короля. Не один день играли свадьбу, и не два. А после свадьбы стал принц королем Франции.

Ну а что дальше с ними стало — я о том не слыхал. Если не умерли они, то, видать, и сейчас живут. Если хотите знать, то подите сами да проверьте!

Вот и сказка вся.

Баллада о Сколване

Литература

Оригинальные издания кельтских текстов:

1. A. Troude, G. Milin. Labous ar wirionez ha marvailhoù all, Skridoù Breizh, La Baule, 1950.

2. Yvon Crocq. Eur zac’had Marvailhoù. Edition de la revue «Buhez Breizh». Kemper, 1924.

3. A.Ar Braz. Mojenn an Ankou. Rennes, 1989.

4. Jef Philippe. War roudou Merlin e Breizh. Hor Yezh, 1986.

Латинские тексты:

Chronicon Briocense — Chronique de Saint Brieuc. Éditée et traduite par Gwenael le Duc et Claude Sterckx. Rennes, 1972.

Французские переводы и исследования:

Adolphe Orain. Géographie pittoresque de département d’Ille-et-Vilaine. Rennes, 1882.

Легенды, предания и сказки народов Европы

ПРЕДАНИЯ КЕЛЬТОВ БРЕТАНИ

МОСКВА

ИЗДАТЕЛЬСТВО «МЕНЕДЖЕР»

ББК 84

П 71

П71 Предания кельтов Бретани/Пер. с бретон. и лат. А. Мурадовой; Под общей ред. А. Платова. — 2-е изд. — М.: Издательство «Менеджер», 2001. — 320 стр., илл. (Легенды, предания и сказки народов Европы)

ISBN 5-8346-0066-2

ISBN 5-8346-0082-4

Очередная книга серии «Легенды, предания и сказки народов Европы» — издание уникальное. Мало того, что это первое в России собрание легенд и сказок кельтов Бретани, но — мы не можем не позволить себе это не отметить — многие тексты специально для этой книги впервые в Европе (!) переведены с бретонского языка.

Сквозь затейливую канву сказочных сюжетов, сквозь кажущуюся простоту образов проступает здесь древняя мудрость, из поколения в поколение переданная кельтскими сказителями Бретани — полного загадок полуострова на западе Франции…

ISBN 5-8346-0066-2

ISBN 5-8346-0082-4

© А. Платов, А. Мурадова, текст, 2000

© А. Байбакова, илл., 2000

© В. Арбеков, обложка, 2000

© Издательство «Менеджер», 2000

Предания кельтов Бретани

Перевод с бретонского и латыни А. Мурадовой

Серия: Легенды, предания и сказки народов Европы

Под общей редакцией А. Платова

Издательство «Менеджер»

ЛР № 066270

ISBN 5-8346-0082-4

Издатель А. Гутиев

Оригинал-макет подготовлен Н. Надворской

Художники А. Байбакова — иллюстрации, В. Арбеков — обложка

Сдано в набор 06.07.2000. Подписано в печать 25.II.2000. Формат 84x108 1/32. Гарнитура BodoniC. Бумага офсетная. Печать офсетная. Печ. л. 10. Доп. тираж 1500 экз. Заказ № 960.

Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО «Можайский полиграфический комбинат». 143200, г. Можайск, ул. Мира, 93.

Примечания

1

Часть сказок, собранных Люзелем, уже переводилась на русский язык. Эти переводы, в частности, опубликованы в сборнике «Французские народные сказки», неоднократно переиздававшемся в нашей стране. Поэтому в нашей книге нет сказок, собранных Люзелем. Вообще при составлении этого сборника был сознательно сделан упор на сказки Нижней Бретани, большая часть которых была опубликована только на бретонском языке и на русский еще не переводилась.

(обратно)

2

Две сказки из его сборника «Легенда о смерти» включены в этот сборник.

(обратно)

3

См.: Французские народные сказки. М., 1992.

(обратно)

4

Эта поэма содержится и «Черной Книге из Кармартена».

(обратно)

5

Эту историю рассказал мне Ян-Берр Пириу, преподаватель Второго Реннского Университета.

(обратно)

6

Максимиан — вернее, Максим или Максен. Римский сенатор, по одному из родителей — бритт королевского рода.

(обратно)

7

Я отнял у тебя родину — Конан стал бы королем Британии, не появись на острове Максим с сильным римским войском.

(обратно)

8

Корнубия — Корнуолл.

(обратно)

9

дракон — это сам Артур — красный дракон — древний символ королевского рода Уэльса и, следовательно, самого Артура.

(обратно)

10

гора Святого Михаила — совр. Mont Saint-Michel во Франции.

(обратно)

11

Анку — персонаж, олицетворяющий смерть в бретонском фольклоре.

(обратно)

12

корриганы и корриганки — духи-карлики и бретонском фольклоре.

(обратно)

13

Гиберния — (вернее, Иберния) — Ирландия.

(обратно)

14

бигуденцы — Город Понт ан Абад находится на юге Бретани; местность вокруг него называется Бигуденской областью, а ее жители — бигуденцами.

(обратно)

15

В Бретани кровати обычно делали закрытыми, наподобие шкафов.

(обратно)

Оглавление

Бретань и бретонцы Анна Мурадова

Предания

  Конан Мериадэк

  Похищение Елены

  Пророчества Мерлина

  Легенда о затонувшем городе Ис

  Легенды о смерти

    Анку приглашен на пир

    Приключение Габа Лукаса

  Предания о старине мест

    Броселиандский лес

    Дольмены и менгиры

    Белая левретка

Сказки

  Птица правды

    Первый вечер

    Второй вечер

    Третий вечер

  Парик Короля Фортуната

  Ян и его железный посох

  Золотой петух, серебряная курица и поющий лавр

    Первый вечер

    Второй вечер

    Третий вечер

  Тело-без-Души

  Кристоф

  Зять короля

Сказочные повести из коллекции Жефа Филиппа

  Жозебик и Мерлин

    Часть первая

    Часть вторая

    Часть третья

    Часть четвертая

    Часть пятая

    Часть шестая

    Часть седьмая

    Часть восьмая

    Часть девятая

    Часть десятая

    Часть одиннадцатая

  Маргодик из холодной воды

    Баллада о Сколване

    Литература

*** Примечания ***