Хроники похождений [Лев Портной] (fb2) читать постранично

Лев Портной Хроники похождений

Пролог

Поздней осенней ночью мужчина — немолодой, однако крепкий и приятной наружности — в поисках любовного приключения пробирался по дворцовым залам. Должно сказать, что нравы при Большом дворе все-таки были не до такой степени распущенными, чтобы каждого, кто рискнул в неурочное время шататься в непосредственной близости от царских покоев, поджидал бы амур. Однако у этого господина амур случился как раз накануне с хорошенькой фрейлиной, и они договорились встретиться ночью в условленном месте.

По мраморной лестнице, затянутой мягким ковром, он поднялся к входу в парадный зал. Перед тем, как отправиться на свидание, мужчина позаимствовал чувяки у кавказского князя, и потому, когда он приоткрыл дверь и ступил на паркет, его шаги остались бесшумными. Он не входил в число привилегированных особ, которым позволительно было ночами расхаживать по дворцу, но в случае скандала рассчитывал оправдаться внезапно вспыхнувшей страстью и снискать царскую милость и прощение. Опасность усиливала остроту ощущений, душа пылала, и сторонний наблюдатель, если б мог видеть в эти минуты нашего героя, сказал бы, что тот лоснится от удовольствия.

Вот только ночь выдалась холодной, а истопник был небрежен в исполнении долга.

Мужчина беззвучно проскользнул в зал и столкнулся с фигурой в белом платье, оказавшейся за дверями. Он усмехнулся и, мысленно отметив, что нетерпеливая проказница поджидала его прямо у входа, а не за пальмами, как они условились, заключил женщину в объятия и покрыл ее лицо поцелуями. Она тихо ахала, страстно прижималась к нему, а ее ловкие пальчики уже исследовали его достоинства. А мужчина замешкался, потому что пышные и мягкие формы дамы указывали на то, что это… не тот, совсем не тот амур, какой приключился с ним накануне. И если этот амур с кем и условился на эту ночь, то только не с ним. Однако же дама, не дав ему опомниться, потянула за собой в сторонку от дверей, ведущих на лестницу, и особенно подальше еще от одной двери, из-под которой пробивался слабый свет. Они оказались под пальмами и — снова в объятиях друг друга. Исходивший от женщины запах выдавал солидный возраст, если не сказать преклонный, и это также вызывало смущение. Но темнота, нетерпение дамы, да и вообще вся ситуация сделали дело не хуже испанской мушки. И, решив, что это будет презабавным приключением, мужчина развернул женщину, слегка толкнул ее в спину, заставив нагнуться, и решительно задрал ее платье.

В это же время за дверью, как раз за той, из-под которой струился свет, великий князь Павел Петрович трудился над картой Европы. Эту ночь случилось ему провести не в Гатчине, а в столице. Наследнику не спалось, и, дабы не терять время попусту, он занимался государственными делами. Расстелив на столе карту Европы и России, цесаревич собственноручно рисовал новую карту. Он как раз изобразил реку Неман, когда его внимание привлек громкий крик. Павел Петрович вздрогнул и выпрямился. С полминуты смотрел он на дверь, отделявшую его кабинет от парадного зала. Кричала женщина, в ее голосе было больше звериного, чем человеческого, и крик ее свидетельствовал об успешном окончании любовной пытки. Она еще долго стонала, и Павел подивился тому, что никто не сбежался на шум. Цесаревич поморщился, вернулся к своим занятиям и… немедленно совершил ошибку.

Здесь нужна небольшая географическая справка. Как известно, непосредственно за Неманом простирается земля Траумлэнд, границей которой на западе являются река Зюденфлюс и горный хребет Раухенберг. На северо-западе имеется выход к Балтийскому морю, а на юго-востоке — к озеру Траумзее. Там, на берегу этого озера, между устьями Немана и Зюденфлюс находится Траумштадт, столица маркграфства.

Шутка природы заключается в том, что русло Немана так похоже на русло Зюденфлюс, что если наложить одно на другое, то они совпадут каждой излучиной. И немудрено, что Павел Петрович, отвлеченный экстатическими вскриками, вновь обратившись к карте, по ошибке только что нарисованную реку принял за Зюденфлюс. Он нанес Тильзит и прочие прусские населенные пункты непосредственно слева от Немана. В результате с новой карты Европы, изготовленной собственноручно его императорским высочеством Павлом, исчезла и река Зюденфлюс, и земля Траумлэнд со всеми своими городами, выходом к Балтийскому морю и столицей Траумштадтом. Так трое обитателей Зимнего дворца, сами того не ведая, оказали роковое влияние на дальнейшую судьбу Траумлэнда.

Впрочем, в парадном зале под пальмами если и занимались государственными делами, то несколько в ином ракурсе, нежели цесаревич Павел. Мужчина, одержав блистательную победу над таинственной незнакомкой, испытывал двойственные чувства. С одной стороны, ему, пресытившемуся, страстно мечталось, чтобы дама исчезла из его жизни также стремительно, как и появилась. С другой стороны, хотелось удовлетворить любопытство и