Дикая любовь [Юрий Марксович Коротков] (fb2) читать постранично, страница - 2

тоже не хай класс, — продолжила она представление одноклассников, — только на прикид крутые. Те двое — ботаны. Вон Майк ничего, заводной. Фуфломет, правда… Этот вообще отмороженный, над металлом тащится…

Сью уже не решалась переспрашивать.

— А это кто? — указала она на высокого парня, отрешенно склонившегося над компьютером.

— Ну вот только Макс, один на всю школу. Но он на компьютерах повернут, лучше всех рубит. Тоже, правда, со своими тараканами…

— Что такое «таракан»?

— Таракан? — опешила Галя. — Ну-у… — она показала пальцами тараканьи усы, махнула рукой. — Дома покажу.

Учитель, объяснявший что-то для всех, досадливо глянул на нее:

— Может быть, Сьюзен немного послушает меня?

— Я перевожу, — не моргнув глазом, нахально ответила Галя. — У вас с дикцией напряженка.

Со школьного крыльца Сью проводила взглядом Максима, который завел мотоцикл с широким спортивным рулем и выехал на улицу, держа второй шлем на локте.

— Ты заметила, что он почти ни с кем никогда не поддерживает беседу? — сказала она Гале. — Только «да» и «нет». В нем есть что-то… роковое… Печать тайны на лице…

— Что-о? — Галя захохотала. — Ну ты, вообще, иногда скажешь — держи меня!.. Про эту тайну вся школа знает. Он девку подобрал из интерната для этих, — она свистнула и покрутила пальцем у виска, — придурочную. На нее на Арбате какая-то команда наехала, а Макс разобрался. Теперь нянчится.

— Да? — уважительно сказала Сью. — У нас тоже милосердие. Мы взяли мальчика из сиротский приют. Мой младший брат.

— Смотри, не влюбись, — предупредила Галя. — Полный облом.

— Почему?.. Это твой роман? — догадалась Сью.

Галя кивнула, прикуривая.

— Я не понимаю… Но ты только сейчас сказала, что у него есть та девочка, и…

— Все равно не поймешь, — Галя выкрутила брюлики из ушей и сунула в карман. — Пойдем. И вообще, мой совет: ни во что тут не врубайся, а то крыша поедет.

Интернат, будто сложенный в два этажа из новых, еще не заигранных кубиков, стоял в центре микрорайона, как на ладони у высоких многоподъездных домов. Максим посигналил, и тотчас к широким окнам интерната прилипли лица девчонок.

Маша, наверное, давно ждала одетая, она выбежала в яркой красной куртке, с распущенными волосами, по-щенячьи чмокнула его куда-то в прорезь шлема и села сзади. Выезжая из сквера, не утерпела, обернулась и гордо помахала девчонкам в окнах.

На улице встречная белая «тоёта» вдруг метнулась им в лоб. Максим едва успел свернуть и, ударившись колесом о бордюр, вылетел на тротуар. Стриженый парень за рулем радостно оскалился.

— Кретин! — в бешенстве крикнул Максим вслед машине, — Кто это?

— Губан… — нехотя ответила Маша. — Из наших. Из армии недавно пришел…

Они выехали на проспект и помчались к центру.

С утра над городом светило солнце — не выглядывало воровато между туч, а свободно сияло посреди чистого небосвода, слепило зайчиками от оконных стекол. Если бы не впечатанные в асфальт желтые листья, могло показаться, что снова весна в Москве и впереди долгое лето.

Маша не умела сидеть спокойно. Она то прижималась изо всех сил к Максиму, то привставала, раскинув руки, то рискованно свешивалась набок, чтобы заглянуть ему в лицо. На ходу расстегнула его толстую кожаную куртку и запустила руки за пазуху.

Максим свернул в открытые ворота парка, они поехали по пустынным аллеям среди мертвых уже аттракционов. Маша сняла шлем и стояла на подножках с плещущими за спиной волосами. Покружились, кренясь из стороны в сторону, по танцплощадке перед ракушкой-эстрадой, въехали на дощатый круг карусели с замершими тройками и звездолетами. Из будки выскочил сторож и побежал за ними, грозя кулаком.

Потом они сидели на мотоцикле лицом друг к другу рядом с сырой скамейкой, целовались и пили «пепси», передавая банку друг другу.

— К нам американка приехала учиться. — Максим точным баскетбольным броском отправил пустую банку в урну.

— Да?.. Красивая?

— Смешная. Карлсон такой без пропеллера… Глаза таращит… Не пойму, чему у нас можно научиться…

Но Маша не хотела слушать про какую-то американку, она опять хотела целоваться. А потом они снова носились по аллеям, распугивая редкие парочки. Маша сидела впереди, с горящими глазами, хохотала, до упора выкручивая газ.

— Тише!.. Осторожно!.. — Максим, держа руль поверх ее рук, притормаживал, едва успевая уворачиваться от мчащихся навстречу качелей, оград, сметенных в кучи листьев. Мотоцикл заюзил на мокром песке и завалился набок.

Они смеялись, лежа рядом. Потом затихли, глядя в глаза друг другу. Не вставая обнялись…

На цветном мониторе сражались компьютерные человечки — прыгали, стреляли и, убитые, падали с последним криком.

Максим и Маша нагишом лежали на диване, плечом к плечу, каждый со своим джойстиком. Волнистые волосы Маши широко рассыпались, закрывая по-детски острые лопатки и плечи. Она вся была тоненькая — еще ребенок, а не женщина;