Выйти из бреда
Редакционная статьяПосадки есть. Где проекты?
Татьяна Гурова Александр Ивантер Дан Медовников Петр Скоробогатый Надвигающийся экономический кризис и пассивность правительства вынуждают президента переходить к «ручному управлению» социально-экономической политикой, а аналитиков — задаваться вопросом, сохранится ли кабинет министров в принципеНеисполненные указы Ход совещания в Кремле продемонстрировал уход премьера на вторые роли. Президент в основном распекал конкретных министров и замкнул взаимодействие с ними на себя: «Каждый министр должен видеть и понимать, что конкретно он собирается сделать в течение года в рамках работы по этим указам… Я прошу в течение месяца такие планы подготовить, сделать их достоянием гласности и представить мне. А в конце текущего года я встречусь с каждым из вас, обсудим результаты работы за год и публично заслушаю доклады по достигнутым результатам». Спрашивается, а зачем тогда нужен глава кабинета? Складывается впечатление, что Путин фактически «выключает» премьера из вертикали исполнительной власти, «сплющивает вертикаль». Столь жесткая приверженность Путина своим указам, безупречная в бюрократической логике, заставляет нас все же поглубже разобраться в их содержании. Дюжина указов годичной давности представляет собой фактически оцифрованный образ новой российской жизни — с наукоемкой, производительной и инвестиционно активной экономикой, модернизированной армией, качественно преобразованными отраслями, ответственными за воспроизводство человеческого капитала (ЖКХ, здравоохранение, образование и наука), улучшенной демографией и преображенной внешней политикой. По большому счету, указы вобрали в себя большинство идей, изложенных Путиным в своих предвыборных статьях. Но теперь уже идеи эти были преобразованы в четкие операциональные цели. При этом способы достижения поставленных целей президент («не царское это дело») поручал определить правительству. Равно как и обеспечить финансирование всех искомых мер. Вообще говоря, указы, конечно, «расстрельные». В том смысле, что реализовать все путинские поручения в указанные сроки едва ли возможно. Конечно, ряд стратагем сформулирован так, что содержат достаточный люфт для вольных трактовок. Например 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2018 году в отсутствие жестких критериев или оснащение армии к 2020 году на 70% современными образцами вооружения — какая комиссия определит уровень современности того или иного автомата или танка? Но большинство показателей люфта не имеют — ну вот должно обеспечить правительство к 2018 году повышение суммарного коэффициента рождаемости до 1,753, и все тут. Или, опять-таки к 2018 году, довести долю граждан, использующих механизм получения государственных медицинских услуг, не менее чем до 70%. Наиболее спорная в макроэкономическом смысле составляющая указов — поручение о быстром и значительном повышении заработной платы в образовании и здравоохранении до среднего регионального уровня, а по ряду категорий работников бюджетных отраслей — еще выше. Несмотря на отдельные пробуксовки, эти решения начали выполняться еще в прошлом году, да так рьяно, что это спровоцировало серьезный рост зарплат в небюджетном секторе, и реальная зарплата в целом по экономике вновь, как и в последние предкризисные годы, начала заметно опережать производительность труда, подрывая национальную конкурентоспособность. Кстати говоря, в самих же майских указах в явном виде прописано поддержание соответствия между ростом реальной зарплаты и производительности — оба показателя к 2018 году должны увеличиться в полтора раза. Хотим быть правильно понятыми: ситуация, когда учителя и врачи в массе своей находятся ниже середины зарплатной лестницы, действительно является нетерпимой для общества, претендующего на полнокровное развитие. Только проблема эта не решается приказным «подтягиванием до средней» зарплат медработников и педагогов. Отраслевая, профессиональная, квалификационная структура зарплат вещь крайне инерционная, она начинает сама собой воспроизводиться, только уже на более высоком уровне — средняя зарплата в регионе (ну и, соответственно, в стране) начинает ползти вверх. Конкретный пример: усилиями сахалинского губернатора при федеральной поддержке в феврале нынешнего года средний уровень зарплат персонала детских дошкольных учреждений на острове был поднят до 33,5 тыс. рублей. При этом зарплата простых рабочих специальностей в «Сахалинморнефтегазе» — чуть выше 40 тысяч. В поселках Ноглики и Оха на севере области уже напряжение — семьи и профсоюзы нефтяников требуют повышения зарплат. И наверняка добьются. Однако главная претензия к указам все же методологического свойства — в них отсутствует проектный подход. Поясним на примере, о чем идет речь. В прошлом десятилетии в России была создана, после утраты целого ряда отраслей в 1990-е, новая отрасль — производство труб большого диаметра (ТБД). Подчеркнем, не воссоздана, а именно создана — даже в советские времена такие трубы для магистральных газо- и нефтепроводов закупались за рубежом. Понадобилось десять лет и 10 млрд долларов, чтобы пять российских частных металлургических компаний освоили это производство. Именно частных — на создание новой металлургической подотрасли не было потрачено ни одного рубля прямой бюджетной поддержки. Что же потребовалось от государства? Государство приняло политическое решение о развитии экспортной трубопроводной инфраструктуры и запустило конкретные проекты (БТС, БТС-2, «Северный поток», ВСТО-1, ВСТО-2). Запущенные проекты сформировали масштабные многолетние твердые контракты «Газпрома» и «Транснефти» на ТБД, на них среагировали металлурги, запустив свои длинные инвестиции. Вот и вся история. Никакого указа или постановления «о налаживании к 2010 году выпуска стальных труб…» не было. Равно как не было указа «об увеличении наукоемкой продукции в авиапроме» — вместо этого было политическое решение о запуске конкретного проекта создания нового регионального самолета, и этот самолет в широкой международной кооперации был создан. В какой-то момент проектный подход к развитию национальной экономики перестал тиражироваться. За последние пять лет государство приняло на себя выигрышные с имиджевой точки зрения, но спорные в смысле народнохозяйственной отдачи проекты — АТЭС-2012, Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по футболу. В то же время назревшие инфраструктурные проекты национального масштаба, как, например, строительство высокоскоростных железнодорожных магистралей Москва—Санкт-Петербург и Москва—Казань—Екатеринбург, остаются подвешенными в воздухе. В составе кабинета в прошлом году было создано специальное министерство по развитию Дальнего Востока. Однако кроме плохо структурированного вала бумажных проектов на 3,5 трлн (и это только бюджетных!) рублей за год работы ни одного крупного проекта оно не запустило. Единственный крупный проект федерального значения на Дальнем Востоке, реализуемый в настоящее время, — строительство космодрома «Восточный» в Амурской области, но решения, политические и финансовые, о его запуске были приняты еще прошлым кабинетом. Проектный подход в нынешнем правительстве близок руководству Минэкономразвития. Вот что сказал в недавней беседе с «Экспертом» заместитель министра Андрей Клепач : «Когда правительство определится окончательно, какие проекты, в каких объемах и сроках оно будет поддерживать и продвигать, это само по себе послужит серьезным стимулом для активизации инвестиционной активности в частном секторе. Скажем, так и не принято окончательное решение о запуске проекта строительства высокоскоростных магистралей. Если до августа неопределенность сохранится и проект не попадет в бюджет на следующую трехлетку, РЖД не будут его самостоятельно развивать. Нет определенности с господдержкой крупных проектов Федеральной сетевой компании и “Газпрома”. Примеры, увы, можно продолжать. Это не только вопрос настройки бюджета, а вопрос способности государства проводить системную стратегическую долгосрочную политику. Без великих идей и проектов не может быть высоких темпов роста. Латанием дыр развитие экономики не ускоришь». Модель финансирования крупных инфраструктурных проектов, предлагаемая МЭР, — выпуск целевых проектных облигаций, как размещаемых на открытом рынке, так и приобретаемых Минфином за счет средств Фонда национального благосостояния. Кроме того, МЭР предлагает конкретные меры по корректировке монетарной политики — снизить ставки ЦБ, а также мягко регулировать (например, в форме расчета и публикации ЦБ индикативных потолков) ставки кредитов конечным заемщикам. Таблица: Некоторые целевые показатели указов президента РФ от 7 мая 2012 г.
Почему ушел Сурков Но при чем здесь Владислав Сурков? Какое отношение имеет уход из правительства этой яркой политической фигуры последнего десятилетия к обсуждаемым здесь хозяйственным проблемам? Самое непосредственное. Уход Суркова вызвал массу эмоций. За прошедшую неделю его отставку связали и с атакой на Сколково, и с якобы слишком агрессивными выступлениями в Лондоне и на совещании с президентом. Даже появилась версия, что его «ушли» за поддержку оппозиции. Так или иначе, большинство версий исходило из того, что Сурков ушел в состоянии достаточно жесткого конфликта с Владимиром Путиным , и это был либо «демарш», либо «изгнание». На наш взгляд и на взгляд тех политологов, с которыми мы поговорили, это не так. Сурков ушел действительно по собственному желанию. Атака на Сколково могла быть лишь одной из целого ряда других причин. По нашему мнению, ключевой политический фактор сегодня заключается в том, что сложившаяся год назад конфигурация, в которой президент пытается работать, опираясь на правительство, возглавляемое прежним президентом Дмитрием Медведевым , оказалась промежуточной и неработоспособной. И деятельный и эффективный Сурков не мог слишком долго оставаться в этой конструкции, будучи к тому же одним из ее важных элементов. Почему эта конструкция оказалась неработоспособной? Проблема, как нам кажется, в ее политической аномальности. Если вспомнить, какими у нас были кабинеты министров, то они были трех типов. Первый — правительства Бориса Ельцина . В них премьер был реально вторым лицом в государстве и при этом он был публичным исполнителем курса, который ведет президент. Взрывному, иррациональному Ельцину такое правительство было необходимо, и возглавляли его почти всегда заметные политические фигуры. Егор Гайдар — проводивший реформы. Виктор Черномырдин — пытавшийся стабилизировать рушащуюся экономику. Сергей Кириенко — который должен был придумать вариант, как ликвидировать долги. Евгений Примаков — который должен был избавить страну от социальных потрясений после кризиса 1998 года. И, наконец, сам Путин — как новый президент. Второй тип премьеров — технические. Среди премьеров Ельцина таким был только Сергей Степашин . В первый срок Путина премьеров было два: Михаил Касьянов — ставленник «семьи», демонстрация со стороны Путина исполнения взятых на себя обязательств, и Михаил Фрадков — чисто технический премьер. Ну и, наконец, третий тип премьерства — сам Путин. Но ситуация, когда президент и премьер как минимум равновелики, вообще говоря, абсурдна с точки зрения логики государственного устройства: два представителя исполнительной власти не могут стоять на одной ступени, нет иерархии — нет организации. Таким образом, в нашей политической конструкции с сильной президентской властью для премьерства возможны два варианта: либо это премьер-соратник, с политическим лицом, но однозначно проводящий курс президента, либо это технический премьер. Медведеву и его команде объективно было очень сложно участвовать и в первой, и во второй комбинации. Все дело в том, что он уже был президентом. Как президент он так или иначе сформировал свой курс и свое политическое лицо. Этот курс был несколько иным, нежели курс Путина — и первого, и второго. И не могло быть по-другому. Должность и власть президента РФ позволяет и вынуждает сформировать свой курс. И в этом смысле, как бы Медведев ни пытался, ему оказалось очень трудно стать премьером первого типа — политиком номер два, но однозначно проводящим линию нового президента. Не потому, что он с ней не согласен, а потому, что у него сложилась своя линия. И в политическом смысле это выглядит так, как будто премьер пережидает очередное президентство. Исключительной была бы ситуация, если бы Медведев и его команда могли предъявить сильную программу экономического развития страны, такую однозначно крутую, что могли бы сказать всем политическим силам, президенту и парламенту: «Все, ребята, вы можете расслабиться, мы все сделаем, народ будет доволен». Путин примерно этого и ожидал, по крайней мере желал. Но, во-первых, подготовить такую программу чрезвычайно сложно, а во-вторых, надо быть невиданно легким человеком, чтобы, находясь в открытом публичном пространстве, признать поражение своей линии, расстаться со всеми своими сторонниками, собрать новую команду, и все это за один год. Уход Суркова в этом смысле показал невозможность длительного сохранения нынешнего двойственного положения вещей. Да и вообще этот год и тягостные диалоги президента и кабинета министров показали, что публичная политика не слишком терпит двойственности. Заканчивая «сурковский эпизод», хочется отметить еще одну деталь: многие восприняли даже и этот уход «серого кардинала», «злого гения» российской политики, создателя нетерпимой «суверенной демократии» как знак сворачивания демократии. Однако вспомним, что за последнее время из первого политического круга ушли как минимум две видные фигуры: Кудрин и Сурков. Оба ушли, открыто заявив свои позиции, оба достаточно сильны, чтобы от них можно было ожидать новой, в том числе политической, деятельности. Это, скорее, указывает на естественное формирование более широкого круга политической элиты — авторитетной, способной к государственной деятельности, обладающей своим взглядом на происходящее, но при этом непосредственно не участвующей в государственном управлении. По-видимому, формирование пласта таких людей, в каком-то смысле профессиональных политиков, — необходимое условие реального расширения демократии. Важно, правда, чтобы вмешательство Следственного комитета не заходило слишком далеко.
Будет ли правительство? Особенность нынешнего цикла путинского президентства по сравнению с прошлым десятилетием в том, что тогда центральными были задачи сохранения и усиления государства, а сейчас главной становится задача хозяйственного развития. Как говорила на декабрьской конференции «Эксперта» (см. «Чем пахнут ремесла» , № 48 за 2011 г.) профессор Кембриджского университета Карлота Перес , России нужна политика фронтального экономического роста, слишком далеко зашло разрушение многих сегментов хозяйства. Поэтому в отличие от предыдущего периода вопрос о том, насколько эффективным будет экономический, а в терминах Путина — социально-экономический блок исполнительной власти, принципиален. Причем в круг прямого внимания президента попадает не только правительство, но и ЦБ. Насколько можно судить по назначению нового главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной и активной позиции Министерства экономического развития, возглавляемого Андреем Белоусовым , которое уже подготовило конкретные меры стимулирования экономического роста, Путин предполагает опираться на эти два центра экономических решений, которые мыслят схожим образом, так как плотно работают вместе уже больше десяти лет. Скорее всего, идеи, которые сегодня обсуждаются, поддерживаются и крупнейшим банкиром страны Германом Грефом — он был первым министром экономики Путина и долгое время начальником Набиуллиной и Белоусова. Для осуществления новой экономической политики это было бы эффективно, так как деньги Сбербанка и его политика являются не менее системообразующими для хозяйства, чем деньги и политика ЦБ. Все трое — сторонники либеральной экономики, активной денежной политики и сильной роли государства в обеспечении промышленного роста в условиях масштабной модернизации или индустриализации (как кому угодно). Прочим министерствам Путин предложил подготовить планы деятельности и обсудить их с ним напрямую. Но эта ситуация не менее двойственная, чем предыдущая, и она как-то должна быть разрешена. Как? Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, отметим, что когда наблюдатели трактуют действия Путина таким образом, будто он ждет, пока экономическое положение совсем ухудшится и только после этого отправит в отставку правительство Медведева, то они ошибаются. Путин и так знает, что ситуация тяжелая. Он уже больше года требует решений и действий и перевел всех на ручное управление для того, чтобы улучшить ситуацию, а не ждать, когда все развалится. Но институционального решения, каким быть правительству, пока нет. Политолог и журналист Виталий Третьяков говорит по этому поводу следующее: «Демократической душой, демократическими стереотипами, которые свойственны всем нормальным людям, тебя тянет к тому, что должно быть четкое разделение властей — судебная, исполнительная, законодательная, высшая политическая в данном случае. Но демократические позывы — это одно, а есть страна гигантская под названием Россия. Теперь я абсолютно убежден, что в нынешних условиях президент и глава правительства сегодня — это двоевластие. А двоевластие вещь дурная. Это снимает ответственность с главы государства и с главы правительства и позволяет аппарату пользоваться наличием двух центров власти и, ссылаясь на мысли, идеи, предложения президента, не делать то, что говорит глава правительства, и наоборот». Существует по крайней мере два варианта. Первый: правительство с премьером — политическим исполнителем линии президента (каким оно было при Ельцине). Путин, в отличие от Ельцина, сам может управлять процессом, однако наличие второго человека в исполнительной власти, наделенного большой и определенной ответственностью, право на которую он подтверждает ежедневной оперативной деятельностью, кажется очень полезной вещью. «Для нас вариант стопроцентной президентской республики неправильный, так как у нас уровень сложности всего того, что входит в состав государства, на порядок выше, чем в США, — говорит политолог Алексей Зудин . — Правительство с точки зрения устойчивости страхует президентскую власть, дает возможность президентской власти сосредотачиваться на обеспечении классических функций: оборона, внешняя политика, безопасность и стратегическое планирование. Другое дело, что этот конституционный идеал не вполне наполнен. Он в значительной степени присутствует как что-то потенциальное. И наша задача, сохраняя президентский характер государства и политической системы, наполнить конкретным вменяемым содержанием парламентско-правительственный блок». Второй вариант: правительство становится фактически частью администрации президента — тот самый американский вариант, против которого выступает г-н Зудин. «Важен тот факт, что сам Путин в течение четырех лет был премьером, — говорит политолог Андраник Мигранян . — Возможно, нам предстоит когда-то преодолеть ненужность этой системы. Нам нужен президентский кабинет, то есть президент как глава правительства, и это было бы правильно. У нас и по Конституции ничто не мешает президенту руководить правительством. И в кадровом плане, и председательствуя на заседании правительства. Премьер — это ближайший помощник президента по экономическим вопросам. Я думаю, что такая конфигурация гораздо более адекватна и отвечает интересам страны». Однако такой вариант может показаться слишком радикальным. Он, скорее всего, потребует введения должности вице-президента и серьезной перестройки всей системы управления государством. Вряд ли Путин склонится к этому варианту. Логичнее всего, что после некоторого периода прямого взаимодействия президента, его администрации и министров и фактического определения новой социально-экономической политики будет сформирован новый кабинет, который будет эту политику осуществлять.
Уходит ли демократия? Многие наблюдатели трактуют последние события вокруг правительства как очередной виток усиления президентской власти и, соответственно, уменьшения демократии. Нам кажется, что это не так. Сегодня объективно существует огромное число острых социально-экономических задач, которые надо решать. И если они не решаются в нынешней конфигурации власти, значит, надо не отменять вопросы, а менять конфигурацию. При этом даже в своем выступлении на майском экономическом совещании Путин отметил, что он хочет видеть в министрах персональную публичную и политическую ответственность. Иначе говоря, количество публичных политиков должно увеличиваться, условно говоря, пропорционально количеству решаемых задач. Тогда мы увидим совершенно другое политическое поле, наполненное смыслами и людьми, носителями этих смыслов. Это, безусловно, путь к расширению публичной политической элиты страны. «Я думаю, что все согласятся: Путин восстановил президентскую власть, — говорит Алексей Зудин. — Но есть вторая задача — восстановить как работающий, а не декоративный, парламентско-правительственный блок. Он у нас пока не полностью работающий. Все мы знаем, что правительство не формируется парламентом. У нас пока низок уровень согласия в политическом классе и вообще в элитах. Это важно, так как наполнение парламентско-правительственного блока нашей политической системы связано с формированием ответственных элит и принципиально совместимых друг с другом и с обществом политических партий. Собственно говоря, та политика, которая получила название “национализация элит”, — конкретный шаг к формированию элит того качества, которое позволит решить парламентско-правительственную проблему. В этом актуальная задача нашего политического развития, а не в том, чтобы сделать нашу политическую систему однородно президентской». Сторонник более четкого варианта президентского правления Андраник Мигранян тоже не видит ущерба для демократии в текущих событиях: «Концентрация исполнительной власти — нормальное явление. Здесь очень важно другое — насколько будет сохраняться открытый характер действий исполнительной власти, насколько сохранится диалог между властью и обществом и какое влияние общество может оказывать на власть. Сейчас впервые власть и не закрывается от общества, и ставит некие границы, определяя параметры деятельности институтов гражданского общества. Это все происходит и законодательно, и правоохранительные структуры стоят на страже того, чтобы эти законодательные решения были реализованы в полной мере. Я имею в виду и законы об НКО, и организации, которые финансируются из-за рубежа, и ряд других. На Западе и среди наших либералов это называется усилением авторитарных тенденций во власти. А я вижу в этом лишь упорядочивание отношений между государством и обществом». Алексей Зудин считает, что Путин начал новый этап реформы политической системы, которая связана с формированием более широкого слоя национально ориентированной элиты, но итог этой реформы мы пока не можем себе представить. Возможно, «национализация элит» действительно является сильным фундаментом для изменений, в том числе и экономической политики.
Антиинновационный наезд Вернемся к Суркову. Его главные детища последних лет — инновационный курс развития экономики (скажем мягче, пока только элементы такого курса) и конкретный проект — центр «Сколково». Что с этим будет? Часть наблюдателей связала отставку Суркова со скандалом вокруг Сколкова. Действительно, разворачивающаяся на глазах у широкой публики пикировка вице-премьера и официального представителя Следственного комитета выглядела одиозно. Напомним читателям канву событий (подробнее см. «Эксперт» № 16 за 2013 г.). Хронологически первым звонком можно считать начало февраля этого года, когда Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело против бывшего главы финансового департамента фонда «Сколково» Кирилла Луговцева и гендиректора таможенно-финансовой компании «Сколково» Владимира Хохлова . По версии следствия, они нецелевым образом потратили около 24 млн бюджетных рублей, выделенных для таможенных нужд, на аренду некоего «левого» помещения и его последующий капремонт. Чуть позже, в конце февраля, Следственный комитет РФ сообщил, что он начал проверку данных ФСБ о том, что 3,5 млрд рублей, выделенные фонду «Сколково» из федерального бюджета, на протяжении длительного времени «лежали без дела» на депозитных счетах Меткомбанка, аффилированного с президентом фонда Виктором Вексельбергом . После почти двухмесячного затишья стартовала вторая фаза операции «СК против Сколкова»: 18 апреля 2013 года сотрудники Следственного комитета произвели в московском офисе фонда «Сколково» выемки и обыски, которые изначально подавались под соусом продолжения расследования деяний «преступной группы Луговцева—Хохлова». Но уже на следующий день появилась официальная информация о том, что СК затеял новое уголовное дело, двумя главными фигурантами которого стали старший вице-президент фонда «Сколково» Алексей Бельтюков и депутат-оппозиционер Илья Пономарев . Согласно сообщению пресс-службы СКР, «следствием было установлено, что вице-президент “Сколково” Бельтюков из средств фонда незаконно передал за период с февраля 2011-го по февраль 2012 года депутату Госдумы Илье Пономареву 750 тысяч долларов». Из этой общей суммы 300 тыс. были формально выплачены г-ну Пономареву в качестве гонорара за десять лекций, а остальные 450 тыс. — за выполнение последним некоей «научно-исследовательской работы». Вскоре появились и подробности лекционно-научной деятельности Ильи Пономарева. В частности, по версии СКР, оказалось, что вместо десяти он ограничился лишь двумя выступлениями общей продолжительностью менее 30 минут. Более того, некие анонимные источники сообщили, что выплату Бельтюковым Пономареву 750 тыс. долларов якобы лично санкционировал сам Владислав Сурков. Наконец, уже во вторник 7 мая масла в огонь добавил председатель Счетной палаты (СП) РФ Сергей Степашин, который заявил, что СП обнаружила и передала сотрудникам Следственного комитета «данные о существенных финансовых нарушениях в отчетности фонда “Сколково”». Правда, ни о каких деталях этих нарушений финотчетности пока не сообщалось, к тому же вице-президент фонда «Сколково» Александр Чернов в экспресс-комментарии агентству «Интерфакс» поспешил уточнить, что «Сколково» уже устранило большую часть нарушений, выявленных Счетной палатой, а над ликвидацией остальных «активно работает». Известно лишь, что одним из предположительных объектов повышенного внимания СП стало соглашение между «Сколково» и Массачусетским технологическим институтом (MIT, Бостон, США), согласно которому американцам была поручена разработка плана создания Сколковского института науки и технологий. Кульминацией наметившегося противостояния СКР и идеологов больших инновационных проектов в России стала заочная полемика между Владиславом Сурковым и официальным представителем Следственного Комитета Владимиром Маркиным . Выступая в начале мая в Лондонской школе экономики, Сурков отметил, что проект «Сколково» в силу своей молодости является сверхчувствительным, и посетовал, что следователи своей «чрезмерно энергичной работой» подрывают его международную репутацию. «В России говорят, что рыба гниет с головы, так вот у нас голова не гнилая, у нас все чище, чем во многих других крупных проектах в России», — добавил Сурков. 7 мая Маркин внезапно разразился статьей в «Известиях», где назвал выступление Суркова в Лондоне «арией московского гостя» и заодно дал ему и его единомышленникам нечто вроде полезного совета на будущее: «Если хотите, чтобы масштабные проекты, инновации и инвестиции осуществились, то просто не создавайте условий для хищений и контролируйте своих менеджеров». В свою очередь, Владислав Сурков отреагировал на эту публикацию г-на Маркина предельно лаконично: «Я графоманию не комментирую». Параллельно с антисколковской кампанией СКР пошла и атака на другого кита российских инноваций — «Роснано», — инициированная ведомством г-на Степашина. Причем предварительная информация о проведенной Счетной палатой проверке деятельности «Роснано» за 2007–2012 годы была опубликована еще в начале апреля 2013-го, а 26 апреля, то есть уже в разгар активных боевых действий СКР против фонда «Сколково», аудитор СП Сергей Агапцов сообщил некоторые подробности проведенного финансово-экономического анализа. Однако общие выводы г-на Агапцова и его коллег относительно промежуточных результатов работы «Роснано» пока в целом выглядят весьма голословными. В частности, в заключении констатируется, что «на момент проверки наличие каких-либо документов, подтверждающих эффективность произведенных вложений, не установлено». Этот вывод звучит странно по отношению к венчурным проектам «Роснано», подавляющее большинство которых пока находится на допроизводственной стадии, либо, в лучшем случае, только переходит к этапу выпуска опытных партий продукции. По итогам проверки аудиторы Счетной палаты также выявили в «Роснано» неэффективный менеджмент, экономическую несостоятельность ряда проектов, убытки проектных компаний, финансирование компаний, находящихся в предбанкротном состоянии, и инвестирование проектов, не относящихся к нанотехнологическим. С некоторым запозданием (3 мая) пресс-служба «Роснано» выдала комментарий, что «заключение аудиторов Счетной палаты РФ о ненадлежащем исполнении компанией задач по развитию отечественной наноиндустрии является необоснованным», а ее глава Анатолий Чубайс лично парировал большую часть критических замечаний СП (в том числе о сильно завышенных расходах на управленческий аппарат, автотранспорт и зарплаты) и в очередной раз заверил, что ОАО «Роснано» выполнит в 2015 году плановые показатели, заложенные при создании компании, «вопреки заявлениям представителей Счетной палаты».
Наследникам Суркова Сразу после отставки Владислава Суркова, уже в праздники, поползли слухи о неизбежном теперь провале сколковского проекта и вообще о грядущем кризисе отечественной инновационной сферы, которую по должности курировал экс-вице-премьер. Приходилось слышать мнение, что наезд на Сколково и проверка Счетной палаты «Роснано», обнаружившая нарушения, — звенья одной цепи и на самом деле идет серьезная атака на инновационно-модернизационную линию, заявленную Медведевым в бытность его президентом. Основания для таких слухов на первый взгляд были. Занимая пост первого заместителя руководителя администрации президента, Сурков к концу медведевского срока стал восприниматься как главный идеолог инновационного и, шире, технократического лобби во власти. Дело не только в курировании Сколкова, которое он называл «апостольским проектом», и президентской комиссии по модернизации. Сурков не раз публично заявлял о тупиковости сырьевой модели российской экономики, взял на вооружение созревший в недрах «Эксперта» лозунг о «принуждении к инновациям», называл инженеров и ученых «главными людьми в стране». Поэтому переход в правительство на должность вице-премьера, курирующего в том числе инновации, казался для Суркова логичным, хотя и рискованным шагом. К моменту перехода Суркова в правительство национальная инновационная система России была практически достроена, но результаты ее работы оставляли желать лучшего. Пресловутый инновационный лифт сегодня может останавливаться на всех необходимых этажах: от идеи, поддержанной РФФИ, созревшей в РАН, университете или просто в гараже, через стартаперство в Фонде Бортника вы можете отправляться за дальнейшей помощью в Сколково, искать венчурной поддержки в РВК, брать практически беспроцентный кредит в РФТР. На следующих этажах вас будут ждать «Роснано», если вы используете приставку «нано-» в своей заявке, или ВЭБ. Но и этого мало! По мере продвижения с нижних этажей на верхние вас, по идее, будут готовы подхватить и другие инструменты вроде специальных постановлений правительства и госпрограмм, принужденных к инновациям госкорпораций и многочисленных региональных институций. Из последних стимулирующих инновации институциональных новшеств стоит упомянуть технологические платформы и кластеры. Кажется, стоит вам лишь заикнуться о наличии инновационной идеи, и все — вы попали, набор инновационных институтов просто не даст вам возможности свернуть с магистрального пути. Однако экономика так и не стала инновационной, а за инновационные институты взялись правоохранительные органы. Судя по выступлениям Суркова последнего года, он хорошо понимал сложившуюся ситуацию. Суть ее в том, что за последнее десятилетие в зонах генерации инноваций и строительства поддерживающих инновационных институтов сделано практически все, что может предложить современная инновационная мысль. Сделано даже с избытком — поискать еще надо страну, в которой одновременно работают все прототипы наших институтов развития и инструментов поддержки. Выскажем крамольную мысль: собственно инновационная политика уже ничего сделать не может. Историческое значение момента в том, что, пойдя по инновационному пути, проторенному более успешными странами, заимствовав и адаптировав все отработанные схемы, нам теперь для эффективного инновационного процесса нужно что-то делать с самой экономикой. Не инновационная политика в повестке дня, а политика технологическая, промышленная и экономическая. Если на верхних этажах инновационного лифта вас ждет инжиниринговый провал, устаревшие техрегламенты и высокие ставки по кредитам, то никакое Сколково вам не поможет диверсифицировать национальное хозяйство. В последние месяцы перед отставкой Сурков достаточно четко обозначил свои ближайшие приоритеты. Первое — создать национальную сеть инжиниринговых центров полного цикла, а также экспериментальных производств и испытательных полигонов, способных перекинуть мостик от НИОКР к полномасштабному бизнесу. Об этом Сурков заявил 27 марта на встрече в Уральском федеральном университете. Второе — параллельно надо работать с интерфейсом между инновационными стартапами и крупным промышленным бизнесом. Посредником здесь, как правило, выступает средний технологический бизнес. Отсюда интерес экс-вице-премьера к этому слою. В начале апреля в Зеленограде он встретился с 50 участниками рейтинга «Техуспех» — наиболее успешными средними технологическими предпринимателями — и объявил о необходимости их политической поддержки. Был предложен режим регулярных консультаций сообщества с непосредственным участием самого Суркова. Третье. Переход от стадии институционального строительства к поддержке конкретных проектов. «Следующая стадия — работа с конкретными отраслями, поддержка конкретных отраслевых проектов», — заявил Владислав Сурков на встрече со средним бизнесом в Зеленограде. Итак, инжиниринг и опытные производства, средний бизнес, конкретные отраслевые проекты — это похоже на эскиз промышленной политики, которая и должна воспользоваться плодами институционального строительства и нескольких лет интенсивного стимулирования зоны НИОКР. Наследующему место Суркова осталось только превратить этот эскиз в детально прописанную картину. А что касается опасений иных наблюдателей относительно сворачивания инновационной деятельности в стране, приведем слова кандидата в президенты РАН академика Владимира Фортова , сказанные им РИА «Новости» по поводу отставки Суркова: «Я думаю, что вряд ли будет свернута программа инновационного развития, потому что, по большому счету, у нас нет выбора, нам надо развиваться по инновационному пути. Все другие схемы ведут в никуда. Я думаю, что институты инновационного развития продолжат существовать, хотя их работа может быть несколько скорректирована. Но вектор останется тот же». В подготовке статьи принимал участие Тигран Оганесян (обратно)
О предлагаемой амнистии
Александр ПриваловДругой дорогой за деньги
Мерешко Надежда Платный дублер автотрассы Москва—Санкт-Петербург откроется на год раньше запланированного срока. Расценки на проезд будут соответствовать европейскому уровнюПервый концессионер Платные автотрассы существуют более чем в 30 городах мира. Из более 25 млн км автодорог 150 тыс. км — платные. То есть протяженность коммерческих дорог не превышает 5% всего объема дорожной сети. Тем не менее их эксплуатация позволяет снизить временные затраты на перевозки, увеличить прибыль транспортных организаций, повысить безопасность дорожного движения. В России развитием сети платных автодорог занимается госкомпания «Автодор», которой к тому же переданы в доверительное управление все федеральные трассы страны. Компания уже апробировала ввод платы за проезд на отдельных участках южной автомагистрали «Дон» и на некоторых других российских дорогах (например, платная дорога вокруг Задонска в Липецкой области). Альтернативная платная автодорога между Москвой и Санкт-Петербургом — первый крупный проект в этой области. Существующая трасса М10 на нынешний трафик не рассчитана. Нормативная загрузка превышена уже в несколько раз: при пропускной способности в 40 тыс. автомобилей по трассе проходит 130–170 тыс. автомобилей в сутки. С точки зрения развития экономических связей строительство дороги-дублера именно по этому направлению — с большими транзитными потоками и минимальным запасом пропускной способности — сегодня наиболее актуально. Новая платная автомагистраль длиной 684 км протянется от Московской кольцевой автодороги до автобана вокруг Санкт-Петербурга и будет проходить по Московской, Тверской, Новгородской и Ленинградской областям в обход населенных пунктов, в основном параллельно существующей автодороге Москва—Санкт-Петербург (М10). Обе магистрали будут пересекаться друг с другом на пяти наиболее загруженных участках, что дает водителям возможность принимать решение о смене трассы. Расчетная скорость движения по платной трассе составит 150 км в час (категория дороги IA). Количество полос движения на разных отрезках дороги — от четырех до четырнадцати. Общее время в пути — 5,5–6 часов, в то время как сегодня по трассе М10 оно может достигать 10 часов. Для строительства вся трасса поделена на восемь отрезков. Несколько участков дороги будет передано в концессию. Пока такой финансовый механизм предусмотрен для строительства первого, стартового, участка дороги, который идет от столицы. Реализует его «Автодор» совместно с Северо-Западной концессионной компанией (СЗКК), половина акций которой принадлежат французской строительной корпорации Vinci, обладающей опытом строительства и эксплуатации платных автодорог, а другая половина — группе российских бизнесменов, имена которых не раскрываются (в СМИ была информация об участии в этом проекте Аркадия Ротенберга , акционера компании «Мостотрест», выступающей подрядчиком в строительстве первого участка трассы). Подписанное в 2009 году соглашение c СЗКК предусматривает финансирование, строительство и последующую эксплуатацию концессионером части новой автотрассы, с 15-го по 58-й километр от Москвы, на протяжении 31 года. Этот отрезок дороги будет проходить вдоль Октябрьской железнодорожной магистрали от Бусиновской развязки Московской кольцевой автомобильной дороги до Солнечногорска, через Химкинский лес. Протесты общественности, связанные с возможным ущербом экологии, приостановили реализацию проекта этого наиболее спорного отрезка маршрута. Но поскольку альтернативы дороге, кроме как через Химкинский лес, не нашлось, с сентября 2011 года строительство возобновлено. Но меры экологической защиты усилены. Вместо каждого вырубленного гектара леса будет высажено пять новых. В целом на ликвидацию экологического ущерба будет направлено 4 млрд рублей. Сейчас российско-французская компания завершила установку пролетов наиболее крупного 330-метрового моста через канал им. Москвы. В целом, на стартовом участке будет построено пять многоуровневых развязок, пять мостов и 34 путепровода. Стоимость первого участка дороги — 60 млрд рублей, из которых около 22 млрд рублей выделяет концедент, то есть государство. Кредиторами концессионера выступают Внешэкономбанк и Сбербанк. Сдать участок в эксплуатацию планируется уже к концу следующего года. Таблица: Стоимость проезда по трассе Москва–Санкт-Петербург сопоставима с мировыми расценками Инвесторов планируется найти еще для четырех отрезков дороги. В будущем году предполагается провести конкурс на участок с 534-го по 684-й километр, который пройдет по Новгородской и Ленинградской областям. Оставшаяся часть автотрассы будет в доверительном управлении «Автодора».
Окно в Европу Дискуссионный пункт проекта — стоимость проезда по новой дороге. По словам министра транспорта России Максима Соколова , средняя стоимость проезда километра пути на первом участке составит 3,65 руб. (за весь участок — 156 руб.). На тех отрезках, которые останутся под управлением «Автодора», в Тверской и Новгородской областях, цена за проезд будет колебаться от 1,70 до 2,60 руб./км. Впрочем, эти цифры не окончательны и будут индексироваться в зависимости от инфляции. Точные цены за проезд для каждого вида транспорта планируется рассчитать к началу следующего года. По приблизительным подсчетам, стоимость всего пути по платной дороге будет обходиться в 600 рублей. В ответ на обвинения в завышенных ценах на проезд в Северо-Западной концессионной компании отмечают, что строится не просто дорога, а новое окно в Европу. Следовательно, и цены должны соответствовать евростандартам. Таблица: Стоимость проезда по трассе Москва–Санкт-Петербург сопоставима с мировыми расценками В развитых странах ставки транспортных пошлин находятся в пределах 0,06–0,1 евро (то есть 2,4–4 руб.) за километр. Ведущий эксперт компании «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов говорит, что всегда найдутся водители, которые будут выбирать проезд по наиболее комфортным трассам даже с учетом повышения цен за проезд по ним. В качестве примера он приводит цены на бензин, рост которых не приводит к уменьшению количества автомобилей на автодорогах. Ожидается, что в сутки по новой трассе будет проходить около 85 тыс. автомобилей. Это значительно больше, чем требуется, чтобы за 20–30 лет окупить затраты на строительство: по оценкам специалистов, для решения о строительстве платной трассы достаточно 20 тыс. автомобилей в сутки (напомним, что сегодня по действующей трассе Москва—Санкт-Петербург проходит 130-170 тыс. автомобилей в сутки). Главные опасения экспертов вызывает дальнейшая судьба трассы М10. Очевидно, что конкурентные преимущества будут у новой и современной трассы, куда направляются огромные бюджетные и внебюджетные средства. Будет ли существующая трасса поддерживаться, реконструироваться и расширяться с той же активностью, с которой реализуется проект М11, пока неизвестно. Понятно лишь, что чем слабее будет конкурент, тем больше прибыли получит альтернативная платная трасса. Схема Проектируемая скоростная автомобильная дорога Москва - Санкт-Пертербург (М11) (обратно)
Вместо стратегии — план по валу
Наталья Литвинова Госпрограмма развития сельского хозяйства не дала ожидаемого результата — отрасли так и не удалось преодолеть технологическую отсталость. Чтобы этого добиться, необходимо изменить подходы к управлению, поставив во главу угла рентабельность бизнесаРабота над ошибками Оценивая результаты выполнения последней Госпрограммы, эксперты отметили, что из 12 целевых индикаторов реализованы только два. Это располагаемые ресурсы домашних хозяйств, которые выросли до 13,4 тыс. рублей на человека (для сравнения: это вдвое ниже средней зарплаты по стране), и доля российского производства в формировании ресурсов мяса — за счет активного развития свиноводства и птицеводства. Все остальные показатели — от сбора конкретных культур до обеспеченности сельхозмашинами — недотянули до плановых цифр, а некоторые вместо роста и вовсе показывали падение. Оценить такие результаты можно лишь как неудовлетворительные. Но основные претензии профессионального сообщества даже не в том, что Госпрограмма не реализована, а в том, что она с самого начала не была направлена на развитие отрасли. «Все индикаторы, заложенные в программе, ориентированы на показатели физического роста производства продукции, — комментирует Аркадий Злочевский , президент Зернового союза. — Ни один из показателей не ориентирован на экономику аграрного бизнеса — ни на уровень рентабельности, ни на окупаемость вложенных средств. Задача ставится одна: дайте вал любой ценой, и более ничего. Кроме того, изначально заложено противоречие, которое сводит на нет всю аграрную политику. Госпрограмма декларирует как цель необходимость обеспечения доступным продовольствием и товарами в первую очередь малообеспеченных слоев населения, а это значит, что ценовую планку мы должны держать на доступном уровне. С другой стороны, для роста производства нужно вкладывать огромные средства, которые при этом уровне цен не имеют шансов окупиться. Целью Госпрограммы развития сельского хозяйства должно быть именно развитие — и ничто иное». Сегодня, оправдывая невыполнение плана по растениеводческой продукции, чиновники ссылаются на плохие погодные условия и неважные урожаи последних лет. Тогда как специалисты отмечают, что более высокий уровень технологий, к которым наше село никак не может перейти, помог бы существенно снизить риски погодных условий. Например, технологии нулевой или минимальной вспашки (обычные для западных стран) позволяют добиваться неплохих результатов как раз в условиях недостатка влаги (засуха, малоснежные ветреные зимы). Вот один из примеров внедрения этой технологии, о котором рассказал руководитель растениеводческого проекта компании «Мордовский бекон» Иван Дьяков . В подразделении, призванном обеспечить кормами свиные фермы компании, технологию no-till начали внедрять с 2009 года, урожайность росла ежегодно, а в прошлом году, который в регионе выдался очень засушливым, урожайность озимой пшеницы в хозяйстве составила 32 ц/га в зачетном весе — при средней по стране 18 ц/га; в соседних же хозяйствах собирали по 5 ц/га. Для внедрения технологии понадобилось сменить парк техники, это значительные инвестиции на первом этапе, впрочем, потом себестоимость производства снижается. Помимо обновления парка сельхозмашин значительно снизить риски неурожая могло бы и просто более активное использование удобрений. Но выход на новый технологический уровень, скачок в использовании современных технологий никак не стимулируется Госпрограммой. В итоге показатель обновляемости сельхозтехники по итогам пятилетки оказался в два с лишним раза меньше запланированного. Использование минеральных удобрений в 2012 году тоже на 15% ниже плана. Причин того, что наше сельское хозяйство настолько технологически отсталое, множество. Одна из них в том, что российское машиностроение, включая сборочное, не может удовлетворить всех потребностей отрасли, а импорт сельхозтехники облагается довольно высокой пошлиной. Например, если комбайны «Ростсельмаша», по словам специалистов, вполне способны конкурировать по эффективности, цене и качеству с западными аналогами, то конкурентоспособных тракторов местного производства не найти. Тем не менее ввозные пошлины на тракторы после вступления в ВТО выросли на 15%. С учетом НДС и логистики эти тракторы российским сельхозпроизводителям обходятся в полтора раза дороже, чем их европейским конкурентам. Логика этого решения понятна: российские власти пытаются «продавить» западные компании (того же John Deere, к примеру) к размещению своих производственных линий на территории страны. Но пока власти ставят перед собой большие политические задачи, сельское хозяйство остается в загоне. «Решать проблемы машиностроительной отрасли за счет сельского хозяйства как минимум странно», — считает Павел Репников , директор Ассоциации дилеров сельхозтехники АСХОД. Более того, даже те программы, что рассчитаны на обновление парка за счет российской техники, не принимаются и не реализуются. Тимур Микая , руководитель департамента транспорта и специального машиностроения Минпромторга, в своем выступлении на конференции ИКАР «Где маржа 2013» рассказывал, что еще в 2011 году их министерство разработало программу обновления парка техники в сельском хозяйстве. Но в Минсельхозе ее почему-то исключили из общей госпрограммы. Уровень инвестиций в новую технику у нас гораздо ниже, чем в развитых сельхозстранах: рынок сельхозтехники в России в 2012 году составил 140 млрд рублей, это вдвое меньше, чем в Германии, и в 6–7 раз меньше, чем в США.
Как бороться с низкой доходностью Вообще, уровень инвестиций в основной капитал в сельском хозяйстве за пятилетку не только не вырос на 62,9% (как было запланировано), но даже на 8,9% снизился. Причина понятна: при очень низкой доходности отрасли (средняя рентабельность — 4–5%) инвестиционная привлекательность ее слишком мала, то есть обновления технологий рынок не стимулирует. Государственная программа, в свою очередь, тоже не содержит механизмов, стимулирующих технологический прорыв. Госсредства направляются в основном на «поддержание штанов» закредитованных хозяйств. А уровень господдержки, заложенный в новой программе, еще ниже. В 2013 году он вдвое меньше, чем в 2012-м (оценка общественного совета при Минсельхозе), тогда как для роста требуются прямо противоположные решения. «Для расширенного воспроизводства уровень рентабельности должен быть не менее 25–27 процентов», — отмечает академик Ушачев. Исследования Зернового союза, анализирующие сравнительный уровень ценовой конъюнктуры и валовой урожай зерновых, показывают, что рост производства требует еще более высокой рентабельности — порядка 40%. Последний раз подобный уровень доходности у зернопроизводителей наблюдался в 2007/08 сельхозгоду, благодаря чему сельхозпроизводители получили возможность вложить в технологический процесс больше средств. В результате на следующий год удалось собрать максимальный урожай зерновых — 108 млн тонн. Но чем это закончилось? Рынок был переполнен зерном: внутренние потребности страны составляют порядка 65 млн тонн, на экспорт вывезли всего около 22,5 млн тонн — и это, похоже, максимум, который мы сегодня в состоянии продать на мировом рынке, больше у нас вряд ли купят. Цены обвалились до трех рублей за килограмм, в некоторых случаях это не покрывало себестоимость. Несмотря на полные закрома, заработать не удалось, инвестиции просто остались в земле. «Сегодня ценовая конъюнктура пошоколадней, чем в 2008 году, но шансов, что заработанное сельхозпроизводитель вложит в землю, маловато: все научились на ошибках большого урожая, желающих закапывать свои инвестиции нет», — комментирует Аркадий Злочевский. И тут возникает еще одна проблема, мешающая перейти к развитию отрасли, — неумение властей управлять рисками в сельском хозяйстве. Опыт прошедшей пятилетки это ясно показывает. Для того чтобы инвестиции росли, инвесторы должны быть уверены, что вложенные средства вернутся, иначе в отрасли так и будут преобладать полуразвалившиеся хозяйства, рассчитывающие только на субсидии государства, поддерживающие минимальный уровень рентабельности и неспособные совершить технологический рывок.
Новое хуже старого Еще одна существенная проблема, на которую указывают участники заседания общественного совета, — серьезные проблемы со статистикой, которые не позволяют делать правильные выводы и принимать правильные решения. «По статистике, у нас сегодня производится 32 миллиона тонн молока. Это неправда, — говорит Айрат Хайруллин. — Молока, которое можно посчитать, у нас в стране всего 18 миллионов тонн, и в личных подсобных хозяйствах производится порядка 5 миллионов тонн, а не 16, как считает Росстат. Мы ставили этот вопрос перед департаментом животноводства в Минсельхозе, но там его “замыливают”, в итоге и министр, и правительство вводятся в заблуждение». Аналогичную проблему видит Сергей Лупехин из Союза картофелеводов: он тоже уверен, что весь объем картошки, который якобы производится в ЛПХ и тем самым на 98% обеспечивает продовольственную безопасность страны, на самом деле сильно завышен: «Если верить этим цифрам, Россия занимает третье место в мире по объему производства картофеля после Китая и Индии, мы обогнали даже США, а ведь у нас населения в два раза меньше, чем в США, и картошку мы не экспортируем». О больших проблемах со статистикой говорят и зернопроизводители: показателей реальных сборов зерновых никто не знает, все опираются на гипотетические экспертные оценки. Статистика уверяет, что запасы зерна в стране есть, а рынок этих запасов не видит, цены растут как на дрожжах. Систему учета валовых сборов давно нужно менять — чиновники на местах действуют исходя из оперативных интересов, отчитываются так, как им выгоднее в данный момент, — следует ли показать, что урожай вырос, или, наоборот, поплакаться на засуху и получить под нее дополнительные деньги из бюджета. О решении этой проблемы нет ни слова в новой Государственной программе развития сельского хозяйства на 2013–2020 годы. Как и обо всех других проблемах, о которых сегодня говорит агробизнес. «Новая Госпрограмма сформулирована еще хуже, — говорит Аркадий Злочевский. — В ней заложены те же бумеранги, что мы обсуждаем сегодня, и там, в 2020 году, мы также будем обсуждать неутешительные итоги и расхлебывать то, что сегодня уже заложено». Виктор Семенов , президент ассоциации отраслевых союзов АСАГРОС, добавляет: «Когда мы в программу закладываем 3–5 процентов рентабельности, это мы смерть агробизнеса туда закладываем». То же касается планового уровня дохода в сельском хозяйстве в размере 55% средней по стране зарплаты. «Мы сами декларируем, что на селе люди будут зарабатывать в два раза меньше, чем в других отраслях экономики, и это катастрофа, — уверен Айрат Хайруллин — В США, главной аграрной державе мира, по множеству индикаторов жестко отслеживают, чтобы занятые в сельском хозяйстве имели доходы выше, чем горожане. Там, не стесняясь, говорят: нужно же компенсировать отсутствие благ, которые имеют горожане». За какое звено нужно ухватиться, чтобы вытащить всю эту цепь проблем? Участники совещания сошлись на том, что это инвестиционная привлекательность отрасли — без нее развития не будет. «В конце концов, это категория не только экономическая, но и социально-экономическая. Без притока капитала, без притока средств в сельское хозяйство не решить и социальные вопросы села», — считает Андрей Сизов , генеральный директор аналитического центра «Совэкон». Ставить в качестве одной из основных целей «создание комфортных условий жизнедеятельности в сельской местности» по меньшей мере странно, особенно при том ресурсном наполнении, что предусмотрено в программе. «По расчетам экономистов, для реализации этой цели средств требуется как минимум в 20 раз больше, чем запланировано, — порядка 6 триллионов рублей. В том числе 2 триллиона за счет федерального бюджета», — говорит Иван Ушачев. В итоге участники совещания сошлись на том, что новая Госпрограмма требует существенной доработки с учетом всех упомянутых проблем. «Если же Минсельхоз и правительство не хотят нас увидеть и услышать, то я готов, как фермеры Евросоюза, привезти к Белому дому и вылить у порога восемь тонн молока — суточный надой, — говорит директор ЗАО “Совхоз им. Ленина” Павел Грудинин . — Может, тогда наше мнение наконец примут во внимание». График 1 Инвестиции в сельское хозяйство вместо роста показывают падение График 2 Темпы моедрнизации сельского хозяйства в три раза ниже плановых График 3 Анализируя новую Госпрограмму, эксперты прогнозируют неуклонное падение рентабельности сельхозбизнеса График 4 За последнюю пятилетку импорт продовольствия вырос в 1,5 раза (обратно)
Взмах черных крыльев
Алексей Хазбиев Благодаря инфузионной технологии производства композитов для новых магистральных самолетов и удачному стечению обстоятельств российский авиапром может получить неоспоримое технологическое превосходство. Наши конкуренты начнут использовать такую технологию только через десять летMILI дает деньги «до зарплаты». Дорого
Елена Николаева Российский аналог американской системы Pay Day Loan кредитует под 900% годовыхПерспективы рынка Однако с распространением интернета появился спрос на онлайн-кредиты, и ситуация начала меняться. Большие суммы таким образом точно не получить. А вот микрозаймы — вполне реально. « Рынок микрокредитования в России только набирает обороты. По итогам 2011 года этот сегмент вырос на 34 процента, а по итогам 2012-го — уже на 40 процентов: спрос велик. И сейчас как раз образуются микрофинансовые организации, предлагающие такие кредиты», — оценивает перспективы сегмента аналитик «Инвесткафе» Екатерина Кондрашова .
«О человеке можно судить по его друзьям» Считается, что существует корреляция между определенными социальными данными — такими, к примеру, как возраст, наличие высшего образования, детей, срок работы на одном месте, отношение к браку, — и добросовестностью заемщика. Поэтому основатели MILI решили воспользоваться повальным увлечением граждан соцсетями, где выкладывается вся личная информация. «Мы начали использовать альтернативные источники и математические модели, которые покажут, какие профили людей в соцсетях склонны к дефолту, а какие — к добросовестному возврату денег. Сегодня воспользоваться кредитом может только пользователь одной из трех наиболее популярных в России сетей. Ничего противозаконного — человек сам открывает специальному приложению доступ к своей странице. Разработанная математическая модель оценивает несколько десятков параметров. «Важно все, начиная от простых параметров, как то: количество друзей, количество постов в день, фотографии. Для нас имеют значение ваши “чекины” — в каких местах вы бываете: мы смотрим на средний чек заведения», — рассказывает сооснователь MILI Грант Алавердян. «Нам интересна динамика развития вашей социальной страницы — с первого дня, как вы зарегистрировались. Мы смотрим, сколько человек комментируют ваши фото, увеличивается или уменьшается их количество. Смотрим, кто комментирует, являются ли они вашими друзьями», — добавляет Леван Назаров.
Риски В среднем на рынке микрокредитов до 30% невозврата. Естественно, на входе этот процент еще больше. Пока бездушная математическая модель не наберется опыта по анализу хороших и плохих заемщиков, статистику не переломить. «Мы уже прошли и возвраты, и невозвраты. Пока укладываемся в статистику», — говорит Георгий Белоцерковский. Леван Назаров надеется на сознательность граждан: «Люди понимают, что за все нужно платить. Потому что они дальше будут брать автокредиты, ипотеку и так далее. И любая маленькая неуплата по небольшим кредитам может им аукнуться».
Модель монетизации На ближайшие пару лет зарабатывать предполагается только на процентах. При этом у MILI плавающая ставка: «Она зависит от того, как вы прошли кредитный скоринг, и составляет от одного до двух процентов в день», — утверждает Грант Алавердян. «Наша максимальная сумма для первоначального клиента ограничена 10 тысячами. В дальнейшем эта сумма будет увеличиваться в зависимости от того, как будет расти ваша кредитная история. Как вы будете развиваться с нами как клиент. Срок не превышает 30 дней, но вы можете взять деньги хоть на один день», — добавляет он. В дальнейшем, если такая оценка кредитоспособности заемщика окажется удачной, бизнесмены планируют продавать лицензию в страны, где не рассматривают личного присутствия. Свою модель партнеры запатентовали в американском бюро. Причем, по словам Назарова, заявили авторские права сразу на два изобретения: оценку по соцсетям и право забирать себе управление страницами в социальных сетях, когда человек не отдает кредит.
Инвестиции Всего в проект партнеры привлекли чуть более 1,1 млн долларов. Деньги Грант Алавердян, в прошлом имевший опыт работы в инвестбанкинге «Тройка Диалог», Георгий Белоцерковский — сын известного питерского бизнесмена, занимавшийся брокерскими услугами по аренде частной авиации, и Леван Назаров, имевший опыт работы в сфере автомобильных продаж, нашли довольно быстро. Средства пошли на исследование рынка, на разработку математической модели и построение юридической основы. «Мы оперируем как банк, грубо говоря. У нас ограниченная лицензия. Мы должны отвечать всем требованиям российского законодательства о хранении и передаче персональных данных. Должны покупать специальное оборудование. Настраивать. Нам нужны большие вычислительные мощности для обработки социальных граф. На построение этой инфраструктуры уходит очень много времени, денег и нервов», — объясняет Назаров.
Калькулятор Основной идеей было создать автоматизированную систему, поэтому собственного персонала немного. В штате компании работает 8 человек, которые размещаются в коворкинге. Средняя зарплата — 60 тыс. рублей. ФОТ в месяц — полмиллиона рублей. Они же — 65% всех расходов. Еще 30% отнимает маркетинг — компания продвигает себя в социальных сетях и через партнерские программы. Соответственно, всего в месяц расходуется порядка 750 тыс. рублей. Фактически работать бизнес начал с октября прошлого года. За этот период выполнено более 7 тыс. операций. Средний размер займа — 5,6 тыс. рублей. Средний срок — 19 дней с пролонгацией на две недели. Рост клиентов, по словам Назарова, 100% в месяц. Месячный оборот — 7 млн рублей. На точку безубыточности партнеры надеются выйти летом 2014 года. Впрочем, в стартапе трудно планировать определенные сроки: слишком много «если».
Планы Сейчас компания ищет крупного инвестора. И рассчитывает этим летом привлечь 5 млн долларов. Правда, кто их даст — пока неизвестно. Но партнеры эти средства уже мысленно поделили — 60% пойдет в кредитный портфель, 30% — на маркетинг. Также летом MILI планирует увеличить сроки кредитования и суммы: займы будут раздавать в пределах 60 тыс. рублей на срок до полугода. (обратно)
Затоваренная страна
Андрей Богданович Склады в Белоруссии затоварены продукцией местной промышленности, которая перестала пользоваться спросом на рынках России и СНГ. Это грозит очередными трудностями белорусской экономике, где доминирует промышленность, находящаяся в госсобственностиРабота на склад Такой сложной ситуации со складскими запасами в Белоруссии не было с середины 1990-х, когда бартер практически полностью вытеснил денежные расчеты. С затоваренностью сейчас столкнулись многие даже традиционно устойчивые местные предприятия. По мнению белорусского экономиста Ирины Крылович, опасения вызывает не столько общий объем складских запасов, сколько его активный рост за первый квартал: «Такая тенденция настораживает, потому что в дальнейшем может усилиться. Пока ситуация не такая катастрофичная, что-то еще удается продавать. Но если рост запасов будет продолжаться в таком темпе, то мы просто проедим за полгода те деньги, которые запланированы в бюджете и на модернизацию, и на какое-то развитие, на компенсацию ставок по кредитам, потом уже не будет хватать денег на оборотку — и всё». Так, складские запасы карьерных самосвалов на 1 апреля составили 551 штуку, что эквивалентно четырем среднемесячным объемам производства. Лишь с января по март складские запасы выросли на 188 машин — это означает, что полтора месяца из трех БелАЗ, один из флагманов белорусского машиностроения, работал на склад. Не лучше ситуация и на Минском автомобильном заводе, еще одной гордости местной промышленности. На начало апреля на его складе находилось 2455 грузовых автомобилей, или 207% среднемесячного объема производства (на 1 января — всего 79%). На Минском тракторном заводе в начале апреля скопилось 9,7 тыс. тракторов (158% среднемесячного производства). Одноковшовых погрузчиков на складах собралось в 4,4 раза больше среднемесячного производства, а автобусов — в 4,5 раза. И даже производитель холодильников «Атлант», который довольно долго держался на плаву, в начале 2013 года заметно ухудшил свое состояние, резко увеличив складские запасы с 84 тыс. штук на начало января до 228 тыс. штук на начало апреля. Наибольшие запасы готовой продукции накопились в таких отраслях, как производство кожи, изделий из кожи и обуви (запасы в 2,6 раза превышают месячный объем промпроизводства), текстильное и швейное производство (запасы в 1,75 раза выше месячного производства), производство машин и оборудования. В Белоруссии столкнулись с перепроизводством алкогольных напитков. Коньяка произвели столько, что на складах находится 3,3 месячной производственной нормы, а водки — 182% от среднемесячного производства. На фоне удачных аукционов по «народному» IPO Минского завода игристых вин запасы этих вин за первый квартал в физическом выражении выросли в 8 раз. О масштабах угрозы заговорили и чиновники. Например, брестский губернатор Константин Сумар сообщил, что Брестский электромеханический завод «наскладировал» 1137% к объему месячного производства, чулочный комбинат — 380%, завод «Брестсельмаш» — 320%, «Цветотрон» — 251%, «Белалко» — 120%. Во всей республике снизились экспортные продажи. С августа прошлого года держится отрицательное сальдо внешней торговли товарами. Особенно заметным стало проседание в торговле тракторами и другой сельхозтехникой, а также продукцией машинного производства. По официальным данным, в первом квартале 2013 года экспорт из Белоруссии сократился на 19,9% по сравнению с аналогичным показателем предыдущего года, а дефицит внешнеторгового сальдо вырос до 616 млн долларов.
Закрывающаяся Россия Замминистра экономики Белоруссии Александр Ярошенко ключевой причиной сложившейся ситуации назвал открытие Россией своих границ в рамках ВТО и ужесточение конкурентной борьбы. Сказались также новые международные стандарты, которым Россия (а значит, и Белоруссия) должна подчиняться после вступления в ВТО. Например, Минский автомобильный завод теперь терпит убытки в связи с вынужденным переходом с 2013 года на экологический двигатель класса «Евро-4». В целом в Минске полагают, что российский рынок очень быстро уплывает у Белоруссии из рук. Последние несколько лет при номинальном увеличении торговли между Белоруссией и Россией не происходило роста доли белорусских товаров на российском рынке, наоборот, она падала. «В импорте РФ наша доля составила чуть больше пяти процентов. В 2000 году она была больше одиннадцати процентов», — констатировал Александр Ярошенко. Белорусский экономист Леонид Злотников считает, что причина в устаревшей технологической базе белорусской промышленности, которой все труднее конкурировать на российском рынке с импортом из Европы и Азии: «Сейчас падает спрос со стороны других стран на нашу продукцию, проблема в соотношении цены и качества, которое отнюдь не в нашу пользу, продукция морально устаревает, модернизации, какой бы нам хотелось, нет. Приведу пример, о котором говорил президент Лукашенко: экспорт электроэнергии у нас был убыточный, притом что основная статья затрат при производстве электроэнергии — газ, который доставался нам по цене 168 долларов за тысячу кубометров, а соседям — по 400. То есть речь идет о неэффективности производства, а модернизация быстро не делается». Однако проблема неконкурентоспособности белорусских товаров возникла не в нынешнем году. «Белорусская продукция как была неконкурентоспособной двадцать лет назад, так и теперь остается таковой. Другое дело, что сейчас конкуренция, по-видимому, усилилась, потому что запустились новые заводы в России, на Украине. То есть если раньше на некоторых рынках вообще не было тракторов, кроме наших, то сегодня появились другие», — утверждает Ирина Крылович. Белорусские предприятия всегда старалась торговать по более низким, чем у западных конкурентов, ценам, но еще сильнее снизить цены они не могут — стране может просто не хватить валютной выручки для погашения обязательных платежей. «Проблема загрузки складов — следствие белорусской экономической модели, которая ориентирована на валовое производство, зависящее не от спроса на конкретных рынках на конкретные товары, а от плана, который спускает производителям правительство», — уверен директор по исследованиям белорусского «Либерального клуба» Евгений Прейгерман . По его мнению, именно плановый характер экономики с упором на валовые показатели и является сегодня фундаментальной проблемой экономики Белоруссии.
По замкнутому кругу Простого решения проблем Белоруссии нет. Местные предприятия могут бороться с затоваренностью складов двумя способами. Первый — отправить рабочих в неоплачиваемый отпуск на несколько недель и даже месяцев. Однако в Минске считают этот вариант политически невозможным: власть президента Лукашенко держится на общественном консенсусе, подразумевающем занятость, близкую к полной. В начале 2013 года в Белоруссии достигнут исторический минимум официальной зарегистрированной безработицы — всего 0,5% экономически активного населения. Очевидно, что такой показатель скрывает значительную избыточную занятость на многих госпредприятиях, которые не увольняют лишних сотрудников во избежание роста недовольства населения. Второй вариант — предприятия будут вынуждены снизить цены на свои товары, чтобы продать их и спасти хотя бы часть оборотного капитала. Это приведет к серьезным финансовым потерям в промышленности и запустит порочный круг в масштабах всей экономики. «Банки получат убытки, потому что госпредприятиям нечем отдавать кредиты, а банкротству у нас пока зеленый свет не зажгли. Правительство как кредитор последней инстанции тоже будет вынуждено затыкать дыры в балансах банков и предприятий. Так что спокойно можно забыть о снижении налоговой нагрузки, увеличении финансирования строительства дорог или росте пенсий», — считает белорусский экономист Ярослав Романчук. Итогом может стать рост инфляции и очередная девальвация белорусского рубля, как это происходило в похожих экономических условиях в 2009-м и 2011 годах. Девальвация удешевляла белорусские товары на ключевых экспортных рынках, однако снижала и зарплаты белорусов. Затем правительство постепенно повышало уровень зарплат занятых на госпредприятиях, что вело к росту издержек, вновь удорожая белорусские товары. В марте 2013-го средняя зарплата в Белоруссии составила 540 долларов — более чем в два раза выше, чем после девальвации 2011 года. Минск
Источник "белорусского чуда" Сумма энергетических субсидий, полученных Белоруссией от России за счет льготных цен на энергоресурсы, в 2012 году составила около 10 млрд долларов, считают эксперты Института экономики белорусской Академии наук. По данным Нацбанка страны, ВВП Белоруссии в 2012 году составил 63,16 млрд долларов. Таким образом, сумма энергосубсидий, полученных от России в прошлом году, по оценке, достигла 15,8% ВВП. Общая сумма энергосубсидий складывается за счет механизма беспошлинной поставки в Белоруссию нефти, при котором белорусская сторона перечисляет в российский бюджет экспортные пошлины за нефтепродукты, полученные из импортированной нефти. Кроме того, по льготной цене поставляется российский газ. В 2012 году Белоруссия ввезла из России 21,3 млн тонн нефти и заплатила в российский бюджет 3,8 млрд долларов в виде экспортных пошлин на нефтепродукты. Если бы нефть из РФ поставлялась в Белоруссию с экспортной пошлиной, то при ее уровне на конец 2012 года (396,5 долларов за тонну) в российский бюджет требовалось бы заплатить 8,4 млрд долларов. Таким образом, для белорусской стороны выгода от существующего механизма поставок составила около 4,6 млрд долларов. При оценке субсидий при поставках газа экономисты института сравнили фактическую цену для Белоруссии с ценой поставок на Украину. Белоруссия в 2012 году покупала российский газ по 168 долларов за тысячу кубометров. Для Украины цена российского газа в прошлом году составляла около 430 долларов. При импорте 20,3 млрд кубометров выигрыш для Минска - около 5,3 млрд долларов. Сюда также следует добавить еще около 2 млрд долларов, которые Белоруссия в прошлом году заработала на "растворительной схеме" экспорта нефтепродуктов (экспорт нефтепродуктов под видом растворителей и разбавителей, а также биодизеля), позволяющей избегать перечисления пошлины в бюджет РФ. График Белорусская промышленность страдает от резкого роста складских запасов (обратно)
ВПК затягивает пояс
Сергей Костяев, эксперт Центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти, старший научный сотрудник ИНИОН РАН, кандидат политических наук На секвестр бюджета американская оборонная промышленность реагирует сокращениями персонала и распродажей непрофильных активов. Заметно уменьшившееся число сделок слияний и поглощений указывает на то, что оборонщики весьма негативно оценивают перспективы отраслиForex в белом
Яковенко Дмитрий Российский Forex скоро окажется в правовом поле, а клиенты дилинговых центров будут защищены от мошенничестваБольше чем фондовый рынок Предугадать изменение курсов валют не всегда удается даже опытным аналитикам, но это не останавливает сотни тысяч людей, желающих быстро разбогатеть на Forex. Точных данных по обороту российских дилинговых центров не существует: сдавать какую бы то ни было отчетность Forex-конторы не обязаны. Достоверной статистики нет даже у Центра регулирования внебиржевых финансовых инструментов и технологий (ЦРФИН) — саморегулируемой организации участников Forex. «Реально оценить масштаб рынка очень тяжело, — признает Эдуард Цинкер , директор по развитию компании Forex4you. — Каждая компания считает по-своему, нет, так сказать, общего знаменателя. Можно оценить количество клиентских счетов, но среди них будут такие, по которым сделки вовсе не совершались или совершались очень давно. То же самое с оборотом. Существуют так называемые токсичные ордера, возникающие в результате роботизированной торговли: робот шлет тысячи заявок за одну торговую минуту, но за ними ничего не стоит». Дважды попытку оценить Forex делали в «Интерфакс-ЦЭА». На сегодня это единственная доступная статистика по рынку. Так, в 2011 году эксперты «Интерфакса» оценили количество активных клиентов на рынке в 600 тыс. человек, а среднемесячный оборот — в 500 млрд долларов. В 2012 году эти цифры серьезно снизились: порядка 306 тыс. активных клиентов и 220 млрд долларов оборота в месяц (см. график). Но участники рынка утверждают, что он ежегодно растет на 10–15%. По оценкам Вадима Виноградова , председателя правления ЦРФИН, число активных трейдеров на российском Forex может доходить до полумиллиона. «Общаясь с участниками рынка, мы периодически делимся цифрами. У некоторых они отличаются от доступной статистики, у многих занижены, — рассказывает Эдуард Цинкер. — Мы в прошлом году обернулись без токсичных ордеров в 188 миллиардов долларов. При этом ближайшие конкуренты сделали в два, а кто и в четыре раза больше. Открытых счетов у нас больше 600 тысяч, таких, по которым за год была совершена хотя бы одна сделка, — около 100 тысяч». В исследовании «Интерфакса» среднемесячный оборот Forex4you оценивается в 5,4 млрд долларов, а число активных клиентов — в 24,7 тыс. человек. По этим показателям компания занимает четвертое место на рынке, уступая «большой тройке» — Alpari, ForexClub и TeleTrade. На долю «тройки» приходится 73% активных клиентов и 85% от среднемесячного оборота (см. таблицу). Несмотря на условность всех этих цифр, легко можно оценить разрыв между Forex и фондовым рынком. Среднемесячный оборот «большой тройки» Forex в 2012 году достиг 187,1 млрд долларов, или порядка 5,8 трлн рублей; оборот акций на Московской бирже за весь (!) 2012 год составил всего 11,6 трлн. Далеко впереди Forex и по числу клиентов: как минимум 223,4 тыс. валютных спекулянтов против не более 100 тыс. активных счетов на бирже.
По ту сторону монитора Forex закрыт не только для внешних наблюдателей — мало кто из трейдеров понимает, как работает его компания и что именно происходит с его позициями. В принципе Forex — глобальный межбанковский рынок валюты, торги на котором идут многомиллиардными лотами. Попасть туда рядовому трейдеру с его мизерным депозитом и торговой программой на компьютере невозможно. Бытует мнение, что Forex-компании объединяют однотипные заявки клиентов и затем выводят их на валютный рынок. Но работать по такой модели технически невозможно — пока компания соберет весь пул заявок, котировки на рынке успеют поменяться не раз. Поэтому на самом деле все сделки клиентов осуществляются внутри дилингового центра. Поскольку торговля идет через беспоставочные контракты, у Forex-компаний не возникает необходимости выводить клиентские средства туда, где по ним совершались бы сделки с реальной валютой. В такой модели выход на реальный валютный рынок подменяется потоком котировок оттуда. Если клиент проигрывает, его средства достаются компании, если довольствуется небольшими выигрышами, компания зарабатывает на комиссиях. Но как только трейдеру начинает везти по-крупному, дилинговый центр встает перед необходимостью выплачивать прибыль из собственного кармана. И здесь велико искушение прибегнуть к разного рода махинациям, самая распространенная из которых — искажение котировок. На интернет-форумах можно найти не один десяток скриншотов, сделанных с экрана торгового терминала, на которых стабильно росшие котировки в какой-то момент обваливаются на несколько сотен пунктов. При таком резком «падении» деньги клиентов мгновенно переходят Forex-компании, а затем все «восстанавливается». Правда, участники рынка утверждают, что заигрывания с котировками остались в прошлом. Им на смену пришел риск-менеджмент, суть которого — в постоянном отслеживании соразмерности совокупной клиентской позиции собственным средствам компании. Логика проста: если собственных средств достаточно для покрытия позиций клиентов, сделки осуществляются внутри дилингового центра, если же позиция клиентов превышает возможности компании, она «закрывает» образовавшуюся дырку на рынке. «На самом деле технологически небольшие различия в котировках у разных брокеров не только возможны, но и неизбежны. Однако в силу высокой информационной прозрачности рынка сознательные манипуляции котировками, приводящие к существенным ценовым отклонениям, сегодня практически невозможны, — уверяет директор по внешним коммуникациям компании Alpari Валерий Тарасов . — Да и создать отдельный поток котировок для одного клиента или для группы клиентов настолько сложно и затратно, что это попросту невыгодно. Я уж не говорю о репутационных и имиджевых рисках». Что касается конкретной величины капитала, обеспечивающего добросовестную работу с клиентом, то сегодня крупные Forex-компании выделяют в нем две составляющие: постоянную — размером 15 млн рублей и переменную — около 1,5% от совокупной неперекрытой клиентской позиции. Таких нормативов по крайней мере придерживаются организации — участницы ЦРФИН. Таблица: Крупнейшие Forex-компании
Сами себе начальники ЦРФИН уже давно применяет стандарты, не уступающие отдельным положениям Банка России. Под контроль попадают не только финансовые и операционные показатели, но и правила предоставления отчетности, этические, организационные, рекламные особенности работы. СРО даже взяла на себя функцию санитара рынка: на сайте организации вывешен черный список, который регулярно пополняется компаниями, попадающими в категорию финансовых пирамид. «Тренд на регулирование рынка Forex — это в определенном смысле требование времени. Более того, это международный тренд, — уверен Валерий Тарасов. — Сегодня все больше стран приходит к пониманию того, что Forex — неотъемлемая часть финансовой системы, а значит, он должен работать по установленным в стране правилам». Еще до того, как законопроект о Forex был внесен в Госдуму, у чиновников и участников рынка были две точки зрения на то, как должно выглядеть регулирование рынка. Первый вариант предполагал резкое ужесточение требований к дилинговым центрам. Сторонники этого подхода апеллировали к тому, что рынок уже успел зарекомендовать себя не с лучшей стороны и бросает тень на смежные с ним биржевые сегменты. Их оппоненты приводили пример США, где жесткое вмешательство регулятора и снижение кредитного плеча для Forex-компаний до уровня 1/20–1/50 (сегодня на российском Forex рабочим считается плечо 1/100) фактически убили рынок и привели к бегству трейдеров в более комфортные юрисдикции. Второй вариант предусматривал, что упор будет сделан на саморегулирование. ЦРФИН принял непосредственное участие в подготовке законопроекта, выиграв тендер ФСФР на право разработки рекомендаций по развитию госнадзора на рынке Forex (чтобы победить в тендере, была выставлена цена лота в один рубль). Итог: картина рынка, которую рисует представленный в Думу законопроект, в целом соответствует моделям, заложенным в нормативах ЦРФИН. Помимо признания Forex-компаний профучастниками российского финансового рынка (два главных требования здесь: 35 млн рублей уставного капитала и приобретение дилерской лицензии) этот документ содержит норму об обязательном членстве компаний в саморегулируемой организации, то есть на деле — в ЦРФИН, чьи нормативы при этом приобретут статус обязательных. Вообще, в правительстве до последнего не очень понимали, как именно нужно регулировать рынок. Так, зампред ЦБ Сергей Швецов неоднократно заявлял, что регулятор Forex не нужен. «У меня есть большие сомнения относительно полезности Forex с точки зрения государства, инвестиционного процесса, сбережений физических лиц на сытую пенсию, с точки зрения популярности финансового рынка. При этом я не отрицаю, что он имеет право на существование»,— говорил чиновник на прошлогоднем Forex-форуме, сравнивая спекуляции на валютных курсах не более чем с азартной игрой. В этом году Швецов Forex-форум не посетил, а через организаторов передал участникам, что своего мнения не изменил. Между тем помимо суждений отдельных чиновников есть еще одна вполне конкретная проблема, мешающая государству вплотную заняться контролем дилинговых центров, — кадровая. Так, если бы надзор над рынком был полностью возложен на ФСФР, у ведомства попросту не хватило бы рабочих рук, чтобы справиться с сотнями новоявленных Forex-дилеров. Неудивительно, что власти с охотой приняли уже готовые предложения от ЦРФИН. Так что, скорее всего, регулировать рынок Forex будут его основные игроки. Это полностью укладывается в логику саморегулирования, но не всем такая перспектива нравится — в первую очередь против компании, не состоящие в СРО, несколько сотен мелких дилинговых центров. «Хотя наши требования абсолютно адекватны, тем не менее каким-то компаниям, подавшим заявку на вступление, мы отказываем, поскольку они им не соответствуют, — говорит Вадим Виноградов из ЦРФИН. — Есть такие, которые уже не первый раз пытаются вступить в ЦРФИН и получают отказ». Так что, скорее всего, первым результатом закона о Forex станет исчезновение с рынка большого числа нишевых игроков. Справедливости ради отметим, что едва ли это существенно скажется на рынке: 32 компании — участницы СРО уже контролируют больше 90% рынка. Мелким игрокам, не готовым наращивать капитал, покупать лицензию и платить членские взносы, ЦРФИН предлагает роль представителей, привлекающих клиентов для крупняка, но самостоятельно сделки не совершающих. Впрочем, бенефициарами нового закона станут не только компании — члены ЦРФИН, но и, что гораздо важнее, бюджет и рядовые трейдеры. Государство получит с динамично развивающегося рынка налоговые поступления, а клиенты компаний — право на судебную защиту. Конечно, для этого Forex-компаниям нужно будет сменить иностранную юрисдикцию на отечественную, что вряд ли произойдет в один момент. Кроме того, закон запустит механизм компенсационного фонда. «Компенсационный фонд сегодня составляет около полутора миллиардов рублей, — рассказывает Вадим Виноградов. — Смысл этого резерва в том, что, если одна из компаний — участниц СРО будет признана судом виновной в нарушении прав клиента, ему будет присуждена компенсация. Позже компания должна будет возместить фонду выплаченную сумму. Пока таких прецедентов не было, поскольку нет и судебной защиты». Ну и, конечно, грядущая прозрачность Forex-дилеров перед регулятором, налоговыми органами и СРО дает надежду на то, что рынок удастся количественно измерить. От самих компаний можно ожидать более гуманного отношения к трейдерам, а финансовые услуги — в первую очередь размер плеча — будут предоставляться в соответствии с навыками и знаниями клиента.
Помирились с брокерами А вот кто от принятия закона может пострадать, так это фондовый рынок. Forex-компании оттягивают на себя часть потенциальных инвесторов, и деньги трейдеров уходят в иностранные юрисдикции, хотя могли бы быть инвестированы в акции российских эмитентов. Понятно, почему сегодня отечественный инвестор отдает предпочтение спекуляциям на нерегулируемом внебиржевом валютном рынке: предельная простота совершения сделок и регистрации в системе Forex-дилера, высокое плечо, агрессивная реклама, интуитивно более понятный инструмент — валютные котировки. «Технологически Forex-компании уже обошли брокеров, — уверен Петр Некрасов , член наблюдательного совета ГК TeleTrade. — Это вызывает определенное раздражение. Когда Forex-компания приходит в регион, в большинстве случаев она отбирает часть клиентов у классических брокеров». При этом Некрасов отмечает, что биржевая торговля на разницу индекса РТС мало чем отличается от того, что трейдеры делают на Forex. Но говорить о массовом перетоке инвесторов с фондового рынка на Forex все же не приходится — слишком разные социальные портреты. «Как правило, инвесторы на Forex располагают меньшим капиталом, и главная идея, которая их туда привлекает, — иллюзия, что из маленьких денег можно сделать большие ценой большого риска, — считает Сергей Хестанов , управляющий директор ГК “Алор”. — Фондовый же рынок хоть у большей части инвесторов и ассоциируется со спекуляциями, но не особо краткосрочными. У людей есть четкое понимание, что как бы ни шли дела, но “Газпром” со своими акциями никуда не денется. Человек, который готов рискнуть всем ради сомнительного шанса выиграть, и человек, который готов рискнуть и засесть в бумагах “Газпрома”, — это совсем разные люди». А вот что, по мнению эксперта, действительно является поводом для критики Forex-компаний, так это частое использование ими понятия «биржа» в рекламе. В итоге человек, обжегшись на Forex, нередко переносит свое недовольство на фондовый рынок. Классические брокеры и сами все активнее выходят на рынок Forex. Сегодня многие крупные инвестиционные компании предлагают клиентам услуги на валютном рынке. «Любое исследование финансовой активности покажет, что существует несколько категорий граждан, принимающих инвестиционные решения, — рассказывает Петр Некрасов. — 10–13 процентов людей — рисковые игроки, порядка 55 процентов — традиционалисты, которые долго и тяжело принимают инвестиционные решения, остальные — либо консерваторы, либо вовсе не инвестируют. Forex ориентирован на рисковых инвесторов, фондовые компании — на традиционалистов». Показательно, что в экспертном совете ЦРФИН есть представители БКС, «Открытие-брокера», «Финама». Не хотят оставаться в стороне и банки, причем крупные. О намерении развивать Forex-направление заявил Сбербанк, а его ближайшие соседи из топ-10 ВТБ и Альфа-банк на рынке уже присутствуют. Для Forex это хорошо. С одной стороны, он все меньше воспринимается как маргинальное ответвление на российском финансовом рынке. С другой — спекулировать на курсах валют люди в любом случае не перестанут, но теперь делать это можно будет в более цивилизованных условиях. Одновременно Forex-компании начинают развивать биржевые продукты, например CFD (контракты на разницу) по разным видам активов. Правда, для этого выбираются западные рынки, на которых дела с ликвидностью обстоят лучше. Впрочем, все это, увы, не имеет никакого отношения к длительным инвестициям в российские активы, которые так нужны нашей экономике. График Оценки рынка Forex говорят о его двухкратном падении (обратно)
Когда данные стали большими
Виталий Сараев Долгое время информация была редким ресурсом. Однако дефицит сменился взрывным ростом. Человечество научилось генерировать и хранить данные. Сейчас учится анализировать. И конкурентное преимущество получат те, кто первыми научатся извлекать из них выгодуНагенерировали «Революционного скачка в технологиях хранения и обработки не произошло, — продолжает Юрий Чехович. — Шло их эволюционное развитие и наращивание мощностей. И в этом смысле Big Data — прежде всего маркетинговый ход разработчиков, продвигающих свою продукцию. Стоимость сбора данных как минимум на порядок превышает стоимость анализа. Поэтому ограничителем роста data science, по крайней мере в ближайшее время, будут источники данных, а не возможности их анализа». В основе информационного взрыва лежит цифровизация нашей жизни. Практически все документы создаются в электронном виде, число цифровых камер давно превысило число аналоговых, движение почти каждого из нас можно отследить по GPS, а слово «игры» уже мало ассоциируется с чем-то настольным. По данным Cisco, только мобильный трафик данных в мире к концу 2012 года достиг 885 петабайт в месяц, а к 2016-му ежегодный объем глобального IP-трафика составит 1,3 зеттабайта (один зеттабайт равен триллиону гигабайт). К 2016 году каждую секунду через интернет будет передаваться столько видеоматериалов, что их просмотр занял бы 1,2 миллиона минут, или 833 дня. По прогнозам IDC, объемы информации будут удваиваться каждые два года в течение следующих восьми лет. Один из основных факторов этого роста — увеличение доли автоматически генерируемых данных: с 11% их общего объема в 2005 году до более чем 40% в 2020-м. При этом используется лишь менее 3% из 23% потенциально полезных данных. К 2020 году общий объем цифровых данных достигнет 40 зеттабайт. Для понимания масштаба: если записать 40 зеттабайт данных на самые емкие современные диски Blue-ray, общий вес дисков без упаковки будет равен весу 424 авианосцев. Подводная часть айсберга — бум производства датчиков и сенсоров: от носимых кардиодатчиков до систем контроля трубопроводов, от бытовых сигнализаций до орбитальных телескопов. В 2015 году планируется запустить радиотелескоп SKA с площадью антенн один квадратный километр, с которых будет передаваться сигнал со скоростью несколько петабайт в секунду, что на два порядка больше нынешнего трафика глобального интернета. Революция происходит не в технологиях хранения, а в генерации данных и попытках использовать их в неочевидных решениях. Большие массивы данных — лишь вспомогательный инструмент в давно существующих задачах маркетинга, управления запасами, оптимизации производства. «Работа с данными велась всегда, но сейчас можно говорить о переходе количества в качество. Сравнительно недавно появилось умение понимать, осмысливать данные и принимать решения на их основе. Произошло это за счет того, что данные и методы их анализа стали высокотехнологичными, — считает Андрей Себрант , директор по маркетингу сервисов “Яндекса”. — Пока за аналитику все чаще выдают статистику. Если вы загрузили данные, а в ответ получили лишь построенную по ним кривую и вынуждены сами ломать голову над причинами изменений и над тем, что с ними делать, — это статистика. Data science — это наука о работе с данными, умении вытягивать из больших объемов информации не просто тренды, а их объяснение и обоснование возможных решений». «Научные задачи, которые data science ставит перед математикой, лежат скорее в инженерной сфере. Это связано с тем, что при работе с большими данными мы вынуждены отказываться от большого числа методов, которые перестают удовлетворять нас по скорости работы. Например, приходится отказываться от квадратичных методов, от линейного поиска. Взамен приходится идти на различного рода ухищрения и компромиссы. Изобретаются приближенные методы, которые не дают абсолютно точных результатов с научной точки зрения, но достаточные по качеству с точки зрения бизнеса», — считает Юрий Чехович. И это приносит свои плоды: например, после внедрения на «Балтике» решения по оптимизации управления цепочками поставок, позволяющего обрабатывать по 90 тыс. прогнозов в час, один человек стал справляться с объемом работ, который раньше выполнялся 30 сотрудниками, при этом точность прогнозирования возросла на 18,6%. В работе с большими данными используется кластеризация — выделение однородных групп элементов, например потребительских сегментов или клиентов банков с нетипичным поведением, что сигнализирует о повышенном риске мошенничества. Оценки корреляций позволяют вычленить взаимосвязи между различными процессами — скажем, спросом на подгузники и сейсмической активностью. Экстраполяция и регрессионные методы используют для формирования прогнозов. Контент-анализ для вычленения интересов объектов наблюдения: например, при росте числа поисковых запросов на определенную марку автомобиля можно скорректировать производственные планы, а в ответ на поиск рецепта сборки бомбы в скороварке рекомендовать ассортимент подходящей посуды. Работа с большими данными востребована в бизнесе для анализа поведения клиентов, автоматизации принятия решений в режиме реального времени, оптимизации запасов, оценки рисков, построения прогнозов рынка. Если проблемы скорости и объема данных решаются прежде всего техническими методами, то анализ неструктурированных данных и их применение в бизнес-практике — задача уже интеллектуальная. Прежде компаниям приходилось иметь дело лишь с четко структурированными данными своей финансовой отчетности и такими же сведениями о клиентах и поставщиках. Теперь значительная часть представлена в форматах, мало соответствующих привычным форматам корпоративных баз данных, — это страницы в социальных сетях, видеозаписи, веб-журналы, логи многочисленных устройств, геолокационные данные. Но именно из них можно извлечь дополнительную информацию для принятия решений: если анкета заемщика кажется идеальной, но контент-анализ его поведения в интернете установил, что он с вероятностью 95% является неимущим, — это повод пересмотреть риски. Подобные технологии намного эффективнее, чем может показаться на первый взгляд. В марте были опубликованы результаты работы алгоритма, характеризующего пользователей Facebook по оставляемым ими лайкам. Расовая принадлежность была угадана в 95% случаев, пол — в 93%, политические взгляды (демократ или республиканец) — в 85%, гомосексуальность — в 88%, религиозные убеждения — в 82%, наличие отношений — в 67%. При этом анализ ведется не по очевидным лайкам-маркерам, а по большим объемам менее информативных, но более популярных лайков. Например, гомосексуальность коррелирует с лайками Бритни Спирс и сериалу «Отчаянные домохозяйки», высокий IQ — с фильмом «Властелин колец» и музыкой Моцарта, а одиночество — с Марией Шараповой. Data science требует видеть в данных отображение реальных процессов и уметь вычленять закономерности. Например, при панике, связанной с птичьим гриппом, карту его распространения построила компания Google, весьма далекая от медицины. Она обработала данные запросов о симптомах на разных стадиях развития болезни, что помогло ответить на вопросы, когда, где и в каком количестве люди заболеют.
Рентабельные головоломки Пока анализ больших массивов данных стал неотъемлемой частью операционной деятельности в немногих отраслях, таких как телекоммуникации, интернет-реклама, социальные сети, страхование. «На наших технологиях моделируется геном человека, на них же работают, например, Skype, NYSE, NASDAQ, Euronext, T-Mobile, Fox Interactive Media. Но это все уникальные клиенты, тиражными пока стали лишь решения для работы с большими данными для сотовых операторов и банков. И те и другие работают на массовых рынках в условиях очень жесткой конкуренции, что вынуждает постоянно искать новые решения для сохранения доходности. Например, на основе данных об абонентах, их звонках, местоположении можно легко построить профиль каждого клиента, его реальную социальную сеть. Это помогает формировать программы лояльности, защиты от оттока клиентов, подбора оптимальных продуктов», — объясняет Сергей Золотарев , руководитель направления «Большие данные» в «EMC Россия и СНГ». По оценке IDC, в 2012 году объем рынка систем хранения данных составил 8,6 млрд долларов, при этом за год в мире было сгенерировано 2,43 зеттабайта информации, что в два раза больше, чем в 2010 году (1,2 Зб). И перспективы у рынка заманчивые: «В корпоративной практике пока используется лишь 15–20 процентов доступных данных, прежде всего те, что имеются в табличной форме. Остальное — неструктурированные данные, но именно они растут в мире опережающими темпами. Среди них много информационного мусора: фото, видео, не применимые в бизнес-практике. Но важную часть неструктурированных данных составляют цифровые следы деятельности электронных устройств. Каждое из них имеет свой протокол работы и формат log-файла, что затрудняет их анализ. Но из них можно извлечь рациональное зерно», — считает Сергей Золотарев. Действительно, устройства, незаметно окружившие нас, способны рассказать намного больше, чем может представить себе незадачливый обыватель. Например, многое можно вычислить, имея лишь доступ к показателям обычных квартирных счетчиков электричества и воды. Этого достаточно не только для того, чтобы узнать, сколько людей живет в квартире и когда их не бывает дома (уже одно это может заинтересовать многих — от воров до проповедников). По данным этих двух счетчиков можно диагностировать диарею и запоры, уровень дохода, бессонницу и телевизионные пристрастия. Но пока рано ждать от жэков событийно обусловленной доставки слабительных и свежей прессы по технологии «точно в срок». Хотя технических проблем с использованием больших данных нынче нет даже в среднем бизнесе. Стопором является нехватка кадров и непонимание руководством компаний возможностей их применения. На большинстве российских рынков еще не настолько сильна конкуренция, чтобы data science стала фактором выживания для многих. Но ситуация быстро меняется. «Когда два года назад я рассказывал о больших данных, то видел серьезный скепсис. Российские компании считали это уделом западных интернет-гигантов. Сейчас уже вся тройка сотовых операторов, крупнейшие банки и телеком-компании либо уже внедрили, либо внедряют подобные решения. Это как с визитом к стоматологу: пугает, но, как ни откладывай, жизнь заставит, — убежден Сергей Золотарев. — Рынок больших данных начинался с закрытых решений — “черных ящиков” для клиента, включающих в себя как железо, так и софт. На наш взгляд, будущее за открытыми платформами, которые могут быть развернуты на любом стандартном сервере. Кроме того, меняется сама парадигма работы с данными. Прежде в фокусе внимания были приложения, выполняющие какую-то одну законченную функцию, но из-за этого компания оказывалась вооружена рядом несовместимых программ, а передача данных из одной в другую, например чтобы сопоставить геолокационные данные клиента с историей его покупок, оказывалась затруднительной. В ближайшее время стоит ожидать серьезного прорыва по мере перехода к парадигме, ориентированной на хранение и организацию данных. Подбор конкретного специализированного приложения становится вторичным». Мнение о том, что большие данные — это адронный коллайдер и интернет-гиганты, все еще распространено. Хотя данные для анализа можно найти и в небольшом магазинчике. «Веб-мастерам давно известны “тепловые карты” сайтов, позволяющие оптимизировать удобство пользовательского интерфейса. Но эта история была перенесена и в офлайн. Почти каждый торговый центр сейчас оснащен камерами слежения. Был написан софт, распознающий передвижение покупателей и составляющий карты их движения с учетом времени, которое они провели у каждой полки, — в итоге получаются “тепловые карты” торгового зала. Пропустив через этот софт сотни гигабайт видеозаписей, можно выявить “слепые зоны” магазина, временные закономерности, а также оценить эффективность изменений в выкладке товара, — рассказывает Андрей Себрант. — Истории о том, что неявные данные будут неожиданным образом интерпретироваться для предложения новых товаров клиентам, будут только множиться. По мере того как мы все больше оцифровываем нашу жизнь, офлайновые магазины научатся вести себя так же адаптивно, как и веб-страницы, меняя выкладку по дням и часам. Этот мир, возможно, консерваторам будет не очень приятен — слишком адаптивные системы многих пугают».
Большие данные идут к вам Легендой о точном попадании стала история про американскую школьницу, которой местная торговая сеть присылала скидочные купоны на детскую одежду и кроватки. Ее отец устроил скандал, но потом ему пришлось извиниться перед торговцами. Оказывается, он не знал о предстоящем пополнении семейства. Зато торговцы по перемене вкусов покупательницы могут предсказать не только беременность, но и примерные сроки рождения ребенка. Не каждому хочется оказаться в прицеле таргетирования. Поэтому регулярно в общественном поле возникают скандалы с очередным нарушением приватности. И чаще всего в фокусе гнева оказываются интернет-компании, собирающие информацию о посещении сайтов при помощи специальных log-файлов — куков. «Куки имеют давнюю офлайновую предысторию. Только в России не особо вдумчивые торговые сети пытаются использовать карты лояльности именно для поддержания лояльности, рассчитывая, что скидки в пять процентов будет достаточно для удержания клиентов. Во всем остальном мире карточки постоянных покупателей появились как инструмент сбора информации и отслеживания поведения клиентов. Database marketing возник еще в 70–80-е годы прошлого века, когда интернета не было, для оптимизации работы крупных торговых сетей. Но весь анализ куков аналогичен математике, связанной с отслеживанием карт лояльности. Например, стиранию куков в браузере соответствует потеря карты в офлайновом мире. Именно из-за вытеснения конкурирующими методами по мере распространения оплаты банковскими картами и онлайн-торговли популярность карт лояльности как маркетингового инструмента снижается», — рассказывает Андрей Себрант. Data science в ее нынешнем виде — лишь временный суррогат, результат технических ограничений. Пока приходится ограничиваться анализом отдельных сегментов и групп, сами методы еще весьма грубы: раз спросив в поисковике про летние шины, приходится наблюдать объявления о них до следующей зимы. Но идеал data science — тотальная слежка и анализ поведения каждого потребителя для манипуляции его выбором. Наш мир и дальше будет покрываться сенсорами, оцифровывающими нашу жизнь. Вскоре каждый мобильник может оказаться оснащенным датчиками, фиксирующими параметры нашего здоровья: пульс, давление, кожные реакции. Когда это станет стандартом обеспечения здравоохранения и каждый из нас будет включен в постоянный мониторинг, скрыть имитацию оргазма уже не удастся никому. Но куда больше, чем физиология, человека индивидуализируют его тексты и мысли. Если с мыслями работать только учатся, то методы анализа любых по объему массивов текста уже отработаны. В потоке электронных писем пока фильтруют только спам и потенциальных террористов. Министерство внутренней безопасности США даже раскрывает длинный перечень ключевых слов, по которым осуществляется мониторинг интернета: от «Аль-Каиды» и «теракта» до «исламистов» и «свинины». Скорее всего, культурные нормы, определяющие границы личного, и дальше будут постепенно размываться во благо торжества общества потребления, в котором удастся прогнозировать индивидуальное поведение каждого. Мы уже заплатили приватностью за безопасность и удобство: камеры слежения, мобильные телефоны, банковские карты. С большой вероятностью мы расстанемся и с ее остатками в обмен на здоровье и экономическое благополучие. Ведь тотальный контроль и прогнозирование не только ускорят рост ВВП, но и позволят практически свести на нет структурные кризисы. А самое главное, позволят окончательно выстроить совершенное общество потребления. Безусловно, статистические методы далеко не так совершенны с точки зрения качества прогнозирования, как понимание причинно-следственных связей. Но в чуть более отдаленной перспективе бурный рост нейронаук сможет компенсировать этот недостаток, даже если не удастся смоделировать работу мозга, — первые попытки читать мысли уже можно считать удачными. В марте 2012 года администрация Барака Обамы объявила о программе поддержки исследований и разработок в области Big Data стоимостью более чем 200 млн долларов, приходящихся на Национальный научный фонд, Национальный институт здоровья, министерство обороны и энергетики, Геологическую службу США. В числе поддержанных — проект создания открытого доступа к 1000 расшифрованных геномов общим объемом 200 терабайт. График 1 Общий объем цифровых данных в мире График 2 Доля автоматически сгенерированных данных (обратно)
Зачем бомбят Сирию
Геворг Мирзаян Уничтожив сирийский конвой и военные объекты, Израиль не стремится к войне с Сирией: Тель-Авив желает победы обеим сторонам конфликтаПомощь откуда не ждали Главный вопрос: зачем израильтяне ввязались в сирийский конфликт? Официальные власти Сирии утверждают, что Израиль фактически вступил в войну на стороне боевиков. «Возмутительное нападение Израиля на объекты сирийских вооруженных сил является свидетельством координации действий между израильскими террористическими группировками и “Аль-Нусрой” (крупнейшая группировка террористов в Сирии. — “ Эксперт” ), — говорится в заявлении сирийского МИДа. — Без сомнения, Израиль является выгодоприобретателем, организатором и иногда даже исполнителем террористических актов в Сирии, жертвами которых становится сирийское государство и сирийский народ». Действительно, на первый взгляд кажется, что Израиль поддержал боевиков, находящихся сейчас в крайне непростом положении. В последнее время позиции террористов серьезно пошатнулись, они несут поражения на всех фронтах — военном, дипломатическом и имиджевом. Так, сирийская армия, поднабравшаяся за последние годы опыта противопартизанской борьбы и получившая подкрепление со стороны «Хезболлы» и иранского Корпуса стражей, стала куда эффективнее проводить военные операции. Сообщается о том, что группировка боевиков под Дамаском обескровлена, по ряду других направлений армейские части ведут успешные наступления и освобождают от террористов целые районы. Военные обещают к лету завершить боевые операции и перейти к локальным зачисткам. Боевики держатся лишь на поставках оружия и живой силы из-за рубежа. Однако далеко не факт, что эта помощь продолжит поступать в прежнем объеме. Западные спонсоры наперебой говорят о том, что помогать продолжат, но сами постепенно охладевают к сирийской авантюре. И дело даже не в отсутствии политической воли, а в том, что в мировом общественном мнении происходит переоценка личностей, воюющих против Башара Асада. Регулярные захваты заложников (в том числе и сотрудников ООН), зверства против мирного населения — вчерашние повстанцы лишаются ореола «борцов за свободу», превращаясь в обычных бандитов. Все чаще пишут об их тесных связях с международными террористическими организациями. Так, в начале апреля было объявлено об альянсе между иракской «Аль-Каидой» и уже упоминавшейся «Аль-Нусрой». Оба движения заявили о том, что намерены создать Исламское государство Ирака и Леванта. Последним же ударом по имиджу сирийских боевиков стала история вокруг недавнего применения в Сирии химического оружия — зарина. Противники Асада сразу возложили ответственность на него, однако, по словам одной из представительниц группы ООН по расследованию гражданской войны в Сирии Карлы дель Понте , зарин использовали именно боевики. Конечно, ее обвинения тут же были дезавуированы коллегами по группе (которые, по их словам, еще не пришли к итоговым выводам), а также опровергнуты Белым домом — однако, как говорится, осадок остался. Не случайно Запад, который до недавнего времени говорил, что использование Дамаском химического оружия будет однозначным пересечением им красных линий и повлечет за собой вторжение, сейчас пошел на попятную. Европейцы заявили, что им нужно расследовать инцидент, а Барак Обама заменил «использование химического оружия» на «систематическое использование» и пообещал, что в следующий раз США уж точно примут меры. Однако не факт, что Вашингтон это обещание выполнит. Барак Обама крайне негативно относится к тому, чтобы вообще оказывать помощь сирийским боевикам, не говоря уже о вторжении в Сирию ради интересов международных террористических организаций и стран Залива. Именно поэтому сейчас США пытаются усадить повстанцев и Асада за стол переговоров. А на случай, если переговоры провалятся или вообще не состоятся, они вместе с иорданцами создают собственные боевые группировки, не связанные с центральным командованием боевиков и способные защитить американские и иорданские интересы в послевоенной Сирии. И тут, если верить официальной версии Дамаска, на помощь брошенным Западом сирийским боевикам пришел ЦАХАЛ. Израильтяне нанесли удары по местам дислокации элитных частей Республиканской гвардии — наиболее боеспособных отрядов сирийских вооруженных сил. Кроме того, Израиль вынудил Сирию усилить подразделения в районе сирийско-израильской границы, чем также облегчил положение боевиков.
Пусть победят оба Безусловно, в чем-то официальный Дамаск прав. Израиль действительно сыграл на руку боевикам. Однако это не значит, что в Тель-Авиве желают помочь свержению Башара Асада. Израиль просто пытается защитить себя от любых последствий сирийской гражданской войны. Так, атака на сирийский конвой объясняется очень просто — Израиль не хотел, чтобы в руках боевиков «Хезболлы» оказались иранские Fateh-110. В ЦАХАЛ утверждают, что если бы эти ракеты попали к террористам, то возникла бы серьезная угроза для безопасности Израиля. Ведь, в отличие от «Кассамов», эти иранские ракеты недосягаемы для «Железного купола» — они летят в несколько раз быстрее скорости звука и способны с высокой точностью поражать цели в сотнях километров от точек запуска, могут долететь до любого израильского города. У Израиля есть система противоракетной обороны Arrow 2, способная сбивать Fateh-100, однако она никогда не использовалась в боевой обстановке. Даже если эта система окажется эффективной, то угроза от этого особенно не уменьшится: Arrow 2 не сможет сбить все ракеты, которые полетят в Израиль (тот же «Железный купол» во время конфликта в Газе сбивал 84% запущенных «Кассамов»). И если от попадания одного-двух «Кассамов» — железных трубок, заполненных взрывчаткой, — по окрестностям израильских городов особого урона не было, то попадание по Тель-Авиву ракеты Fateh-100, начиненной химическим оружием, может обернуться катастрофическим ущербом. Именно поэтому израильтяне говорят, что и в дальнейшем будут пресекать любые попытки передачи «Хезболле»высокотехнологичного вооружения. «Если Израиль снова узнает о готовящейся передаче оружия из Сирии в Ливан, он снова нанесет удар», — цитируют журналисты высокопоставленного сотрудника кабинета Биньямина Нетаньяху. Удары же 5 мая по боевым частям сирийской армии объясняются рядом причин. Не исключено, что уничтожение сирийских военных объектов, где присутствовали и иранские инструкторы, стало своего рода посланием Тегерану. «Иран испытывает готовность США и Израиля придерживаться заявленных “красных линий”. Что ж, в Сирии он увидел, что хоть кто-то эти линии воспринимает всерьез», — заявил бывший глава разведуправления Армии обороны Израиля Амос Ядлин . Однако основная причина того, что Израиль на радость боевикам разбомбил элитные части сирийских вооруженных сил, сводится к простой фразе, сказанной корреспонденту «Эксперта» одним из израильских военных: «Израиль горячо желает победы обеим сторонам сирийского конфликта». Цель Израиля — максимально затянуть сирийскую гражданскую войну и измотать всех ее участников. До недавнего времени считалось, что Израилю выгодна победа Башара Асада над повстанцами, поэтому Тель-Авив поначалу не поддержал своих западных союзников и не стал помогать боевикам. Ведь в отличие от них, мечтающих уничтожить Израиль, сирийский лидер адекватен и договороспособен. Без сомнения, он оценил бы ту позицию благожелательного нейтралитета, и после окончания гражданской войны можно было бы ожидать потепления израильско-сирийских отношений и, возможно, даже заключения мира между странами. Однако в последнее время ситуация изменилась — в Израиле решили, что победа Башара Асада невозможна. Даже если боевики будут разбиты, Сирия перестанет быть независимым государством и попадет под контроль Ирана и «Хезболлы». Тегеран, несомненно, потребует лояльности за ту финансовую и военную помощь, которую он оказал Башару Асаду во время конфликта. А иранский филиал на Ближнем Востоке — «Хезболла» — станет одним из ключевых игроков сирийского политического поля после демократических реформ, которые даже в случае победы вынужден будет провести Башар Асад. У «Хезболлы», в отличие от ослабленных и дискредитированных войной сирийских политических сил, есть все для того, чтобы получить достойный результат на любых выборах — репутация, деньги, политический опыт. И героический ореол «победителя Израиля», обретенный во вторую Ливанскую войну.
Война не нужна Подобная перспектива пугает израильтян. По словам высокопоставленного чиновника министерства обороны Амоса Гилада , угроза, сопряженная с намерением представителей «Аль-Каиды» в Сирии взять страну под свой контроль, меркнет по сравнению с той, которую представляет ось Иран—Сирия—«Хезболла». В этой ситуации ни о каком израильско-сирийском договоре не может быть и речи — в случае победы лоялистов в Сирии Израиль получит на севере не мир, а колоссальный очаг напряженности. А раз выходит, что победа любой из сторон несет серьезную угрозу израильской безопасности, в Тель-Авиве решили точечными ударами восстанавливать баланс сил между участниками конфликта. Ведь чем дольше они будут уничтожать друг друга, тем меньше возможностей будет у победителя уничтожать Израиль. Применять тактику силового восстановления баланса Тель-Авив начал немедленно — пока Дамаск не обзавелся инструментами контроля над своим воздушным пространством (по данным Wall Street Journal, Сирия наконец-то уговорила Россию поставить ей С-300). Тактика эта достаточно опасная. Сирийские власти (сами, между прочим, регулярно обстреливающие базы боевиков в Ливане) уже заявили, что не намерены терпеть удары Израиля по своей территории. «Если Израиль будет продолжать подобные агрессивные действия, то это еще больше накалит обстановку в регионе и приведет к полномасштабной войне, которая станет угрозой миру и безопасности как в регионе, так и во всем мире», — говорится в заявлении сирийского МИДа. По сообщениям арабских СМИ, президент Башар Асад был более конкретен — он угрожает израильтянам войной в случае повторения обстрелов сирийской территории. «Сирийский народ и его героическая армия... способны противостоять этим израильским авантюрам, которые представляют собой одно из лиц терроризма», — заявил сирийский лидер. Журналисты сообщают, что к этой войне Сирия уже готовится — вдоль границы с Израилем развернута тяжелая техника сирийской армии и комплексы ПВО. По некоторым данным, они были приведены в действие и сбили один самолет израильских ВВС. О намерении помочь братской Сирии говорят и ее союзники — Иран и «Хезболла». Сирию поддержали даже арабские страны. Еще недавно называвшие Асада диктатором и кровавым убийцей, региональные лидеры все как один осудили Израиль и призвали к жестким действиям в отношении Тель-Авива, если последний продолжит нарушать суверенитет Сирии. Однако в нынешних условиях война представляется маловероятной. И в Дамаске, и в Тель-Авиве понимают, что победителей в ней не будет, она лишь ухудшит и без того крайне непростое положение каждой из стран. Так, сирийские вооруженные силы сейчас не в том состоянии, чтобы воевать с самой лучшей армией Ближнего Востока. В то, что ему помогут арабские страны, Башар Асад не верит — очевидно, что Залив науськивает Асада ответить Израилю лишь для того, чтобы ЦАХАЛ перемолол сирийскую армию и открыл боевикам путь на Дамаск. На реальную помощь «Хезболлы» надеяться также не стоит — Хасана Насраллу ждет серьезное противостояние с суннитскими группировками Рафика Харири , который усилил свои позиции за счет контроля над поставками оружия сирийским боевикам через Ливан. «Хезболле» не нужна война на два фронта. А Ирану совершенно ни к чему давать Западу и Израилю предлог для начала военной операции против самой Исламской Республики. Конечно, есть вероятность того, что Израиль не оставит Сирии выбора — однако в Тель-Авиве вряд ли пойдут дальше контролируемых локальных ударов. Израильтянам нужна не война с Сирией и тем более не поражение Асада — им нужно, чтобы участники сирийского конфликта обескровили друг друга. Карта Израиль продолжит бомбить Сирию (обратно)
Народ служит, епископы управляют
Вера Краснова Об «антидемократических» изменениях в уставе Русской православной церкви рассказывает заместитель управляющего делами Московской патриархии архимандрит Савва (Тутунов)Выборы лица — В перераспределении полномочий в пользу Архиерейского собора некоторые видят угрозу папизма: мол, в ходе идущей сейчас епархиальной реформы растет число епископов, лично преданных патриарху, и, как следствие, лояльность ему всего Архиерейского собора. Что вы скажете? — Во-первых, Святейший патриарх Кирилл — человек глубоко верующий и осознает, что жизнь на Земле — это лишь временный этап, в конце которого он, как каждый из нас, предстанет перед Господом. Поэтому патриарх Кирилл не будет подстраивать церковь под какие-то временные, преходящие нужды, тем более под себя. Во-вторых, усиление власти того же папы римского — это был очень длительный процесс, связанный с политической ролью понтифика. Не забывайте, что папа является еще и главой государства, а также был важным политическим деятелем в римско-византийской империи, фактический центр которой переместился в Константинополь — Новый Рим. Однако Древний Рим всегда помнил, что он к тому же и политическая столица. Но политика никак не входит в круг деятельности архиереев и священнослужителей Русской православной церкви, в том числе патриарха. К примеру, одна из важнейших направляющих задач патриарха Кирилла, которую поставил Поместный собор 2009 года, — привести к воцерковлению хотя бы какую-то часть тех, кто крещен, но ходит в храм лишь на Пасху. А что касается епархиальной реформы, то это осуществление давнего замысла патриарха. Управделами Московской патриархии занималось этим вопросом вместе с патриархом с самого начала и может свидетельствовать, что единственная цель реформы — приблизить епископов к народу. В каком-то смысле это было последствием решений Архиерейского собора 2011 года, который задал епархиям очень высокую планку по миссионерской, катехизаторской, молодежной и социальной работе. Наблюдая за выполнением этих решений, мы довольно быстро увидели, что при прежних размерах епархий это малоосуществимо. И тогда, я думаю, Святейший решил, что настало время для его старой идеи — создания новых епархий, архиереи которых, управляя меньшим числом приходов, смогут более активно развивать и укреплять церковную жизнь. — Допустим, патриарх Кирилл не стремится к единоличной власти, но процедурно, в рамках устава, это можно осуществить? — Изменение в уставе, чтобы патриарх стал единоличным властителем, — это из области сценариев для писателей-фантастов. Могу даже предположить единственно возможное развитие такой фабулы: Поместный собор соберется и скажет «нет». И еще, возвращаясь к вопросу о верности епископата лично патриарху. Большинство ныне рукополагаемых архиереев выбирает не патриарх. Их отбирают внутри епархий. Возьмем Саранскую епархию, которую возглавляет митрополит Варсонофий, управделами Московской патриархии, мой непосредственный начальник. На ее территории были созданы две новые епархии, то есть вместо одной стало три, и двух новых епископов нашел сам владыка Варсонофий и представил патриарху. И так в большинстве случаев. То есть, если уж в таких терминах говорить, эти люди скорее будут верны лично тому, кто их представил. Но я не стал бы использовать такие категории. Епископы служат и верны не тому, кто их «продвинул», а Богу и Церкви, и поддерживают Святейшего не потому, что он патриарх Кирилл, а потому, что он предстоятель Русской православной церкви. — В новом уставе зафиксирована самая демократичная из четырех голосовавшихся процедур выборов патриарха — с правом Поместного собора выдвигать своего кандидата, с тайным голосованием. Для чего нужен такой элемент демократии в церкви? — Это не демократия. Потому что демократия — это власть народа, ситуация, когда суверенным носителем власти является народ. Главой Церкви и носителем власти в ней является Господь Иисус Христос. Как эта власть осуществляется в историческом теле Церкви — об этом нам говорят история, каноны, экклезиология (учение о Церкви). История нам говорит, что носителем власти вероучения и управления по благодати, данной от Бога в хиротонии по преемству от апостолов, является епископат. Но в Русской православной церкви народ тоже играет свою роль, в том числе в избрании первого иерарха. Это наше историческое и каноническое наследие. С этим связано народное признание, потому что для народа патриарх — предстоятель всей Церкви, ее лицо. А в какой-то другой поместной церкви выборы могут проходить по-иному, и предстоятеля будет избирать епископат. Это зависит от правосознания. — А епископов у нас почему- то не выбирают, хотя изначально христианские епископы были выборными. — Избрание епископов общенародным голосованием — это где-то исторический факт, а где-то исторический миф. Даже в деятельности Святых апостолов мы видим: приходя в то или иное место, они ставили епископов сами, без процедуры избрания. Существовали разные формы, и они были исторически обусловлены. В какой-то момент был принят даже канон: толпе запретили избирать епископа во избежание эксцессов. На Руси епископат избирали, в частности с участием вече, в Древнем Новгороде. Выборы епископов проходили и в 1917 году. Причем до Поместного собора 1917–1918 года это была стихийная реакция на революцию, когда в епархиях порой собирались исполнительные комитеты, снимавшие епископов. В некоторых случаях Синод утверждал решения исполнительных комитетов, а в некоторых — отвергал. Где-то проходили прямые выборы, когда народ выходил и говорил: «Хотим этого», — а где-то процедура была довольно сложная. В Москве был избран будущий патриарх Тихон, в Петрограде — митрополит Вениамин. А потом на соборе 1917–1918 года была определена форма избрания епископов с довольно серьезной «цензурой» со стороны епископата. Но это продолжалось недолго — изменилась политическая ситуация, и все ушло в песок. — Может ли патриарх приказать епископу — я имею в виду, соблюдается ли сегодня принцип « первый среди равных »? — Да, патриарх — это первый среди равных епископов. И это равенство, безусловно, соблюдается. Это видно даже по документам, которые патриарх адресует другим епископам в рабочем порядке: патриарх может им что-то предложить, о чем-то попросить. Просьба патриарха может быть очень важной, и едва ли он получит отказ, но это не приказ. Патриарх может дать распоряжение своему викарному епископу, потому что управление Московской епархией — это патриаршие полномочия, а викарный епископ ему в этом помогает. Патриарх может дать распоряжение епископу, возглавляющему синодальное учреждение, потому что оно подчиняется патриарху и Синоду****. В уставе зафиксированы и некоторые властные полномочия патриарха — например, он дает разрешение на отпуск архиерею. Кроме того, он выдает святое миро и антиминсы, на которых совершаются богослужения. ****Высший орган управления РПЦ. — По уставу патриарх подсуден Архиерейскому собору, но кто может начать процесс? — Полностью процедура не прописана — назначено лишь, кто имеет право суда. Патриарх не является непогрешимым. Если подробно не вдаваться в католическое понятие непогрешимости папы римского, которое все же сложнее, чем мы обычно это представляем, то, в отличие от папы, говорящего ex cathedra, патриарх может ошибиться, впасть в ересь. И кстати, в Византии были патриархи-еретики. А бывало, патриархов низлагали. Наш патриарх Никон***** не был еретиком, его низложение больше связано с конфликтом с царем. Да, у него нашли какие-то канонические нарушения, но все же в основе лежала политика. *****Никон, патриарх Московский и всея Руси, собором 1666 года был лишен патриаршего достоинства и епископского сана.
Через служение — к соборности — Значит, демократии в церкви не место. А что это за новый орган с участием мирян появился в системе управления РПЦ — Межсоборное присутствие? — Межсоборное присутствие, объединившее около ста пятидесяти архиереев, клириков и мирян, было создано в 2009 году. Я думаю, аналога ему нет ни в одной поместной церкви. В истории есть один аналог, о котором я расскажу чуть позже. Дело в том, что на Поместном соборе 2009 года возник вопрос о подготовке документов к следующим Архиерейским и Поместным соборам. Стало очевидно, что сразу выносить на рассмотрение собора документы нельзя, потому что часто люди видят их впервые или прочитали за неделю до собора и не смогли изучить. Тогда возникла идея создать орган по аналогии с Предсоборным присутствием, которое готовило Поместный собор 1917–1918 года. Но нынешнее Межсоборное присутствие — это не предсоборный орган, он действует между соборами постоянно. — Как он формируется? — Состав сформирован Священным синодом. От епископата в него вошли, во-первых, главы синодальных учреждений, руководители духовных школ, во-вторых, в нем собраны представители со всех концов России, а также с Украины, из Белоруссии, Молдавии, Прибалтики и так далее. Что касается духовенства и мирян, Синод стремился представить разные тенденции в церкви, условно говоря — либеральную и консервативную, а кроме того, экспертов в разных областях — литургической, пастырской, канонической, социальной, молодежной. К тому же ко всем было общее требование — они должны быть активны в повседневной жизни церкви. — В начале нашей беседы вы сказали, что документы к Архиерейскому собору прошли экспертизу интернет- сообщества. Это организовало Межсоборное присутствие? — Экспертиза — это, конечно, сильное слово. Но да, все документы Межсоборного присутствия может обсуждать церковная общественность. Сначала проект документа поступает из профильной комиссии в редакционную, которую возглавляет лично патриарх, и комиссия что-то выверяет, добавляет. Патриарх работает наравне со всеми, а не то что «вы сделайте, а я потом подпишу». Потом документ публикуется, в том числе в интернете — на официальных сайтах, в блоге Межсоборного присутствия, на сайте Богослов.ру, который является нашим официальным информационным партнером по дискуссиям. Затем все отзывы систематизируются, исключается откровенный бред вроде требования включить в устав церкви тему защиты животных, и наступает черед многоэтапной работы — это и редакционная комиссия, и президиум, и пленум Межсоборного присутствия. — Если все, о чем вы рассказываете, не относится к демократии, то что это — соборность? Чем она отличается от демократии? — Если говорить о том, что такое соборность и как она осуществляется, — это вопрос опять же русского языка. В «Символе веры» говорится о том, что Церковь является соборной. В греческом оригинале употребляется слово «кафолическая». — Всеобъемлющая? — Да, она всю Вселенную объемлет. Но как частный случай она объемлет всех людей. И в русском переводе это вылилось в соборность. Собор всех собирает. И когда мы говорим о соборности, то обычно акцентируем именно управленческий момент. А я предложил бы рассматривать соборность в первую очередь с литургической точки зрения — люди собраны вокруг чаши, за богослужением. Затем — люди собраны в приходской общине. Церковная жизнь имеет несколько уровней. И управление, принятие собором документов важно, если только они будут работать в приходах. Вот сейчас мы делаем один проект — портал «Приходы» (www.prichody.ru). Там рассказывается о повседневной жизни церкви, например о катехизации. На Архиерейском соборе был принят очень важный документ о катехизации. И я как один из настоятелей могу сказать, что на местах возникают вопросы по применению этого документа. После того как меня назначили настоятелем, согласно этому документу я ввел обязательную катехизацию — для взрослых, желающих креститься, для родителей и крестных малолетних детей. И все пошло на спад — люди не хотели приходить на катехизические беседы, где бы им объяснили, что значит «Символ веры», учение о Крещении, крещенскую символику. Говорили: «Да зачем это нужно? Пойдем в другой храм, где этого нет». А буквально в прошлое воскресенье на катехизическую беседу собралось человек тридцать. Это много. Документ теперь действует. А благодаря кому? Благодаря мирянам. У меня катехизатор — мирянка, и она смогла наладить работу. Есть, конечно, батюшка, настоятель, который пытается всех как-то собрать и организовать, но помимо пастырской большую работу на приходах осуществляют миряне. И знаю еще много приходов, где рождаются интересные проекты, связанные с катехизацией, с детьми, с молодежью. Это и есть жизнь церкви, кроме, конечно, ее важнейшей составляющей — богослужебной. — Но литургическая и приходская жизнь как- то связана с управленческим аспектом соборности? — Естественно, те, кто участвует в церковной жизни, имеют влияние на принимаемые управленческие решения. В том числе через Межсоборное присутствие. Мы с вами говорили о влиянии, которое было оказано на редакцию пунктов устава. Могу сказать, что когда принимались документы по ювенальной юстиции, по идентификации личности, давление было громадное. Собирались многочисленные подписные листы, особенно по ювенальной юстиции, где говорилось, что наш документ слишком слабый и что надо высказаться жестче. Но это не демократия. В том смысле, что референдумы мы не устраиваем, это исключено. Реально соборность живет тем, что миряне являются активными служителями церкви. Важно еще понимать, что управленческие элементы соборности — это не что-то данное раз и навсегда. У нас они осуществляются в тех формах, о которых я сказал. Всегда можно что-то усовершенствовать, но те, кто говорит сейчас о необходимости демократизации церкви, должны учитывать, например, что есть группа так называемых православных активистов, которых они же считают ретроградами. И в условиях демократизации нельзя исключать, что именно эти «ретрограды» будут влиять на решения церкви. Понравится ли это тем, кто ратует за демократическую соборность? Едва ли. Обратная ситуация уже была в 1917–1918 годах — я изучал этот период, это тема моей диссертации. Тогда на решения церкви попытались в немалой степени повлиять ярые революционеры. И вот вопрос: нужно нам это или нет? — Действительно, где искать ответ на этот вопрос? — К какой-то вертикали снизу: выборам священников, епископа и так далее — мы не готовы даже просто потому, что у нас нет приходской системы. Что такое приход? Вот сейчас у меня на приходе в воскресенье на двух литургиях шестьсот человек причащалось. И еще, я думаю, было около четырехсот человек, которые не причащались. Всего тысяча. Как тут реализовать «демократию»? Как считать, кто из них действительно прихожане? Когда созывался собор 1917–1918 года, основной формой прихода являлся сельский приход. Был храм, и вокруг него — одна деревня, две деревни, три деревни. И было понятно, кто эти люди. Сейчас социальные условия изменились. Поэтому каждому времени и условиям существования церкви соответствует своя система организации. Сегодняшняя хороша для настоящего времени. Может быть, что-то можно усовершенствовать. Я, например, вижу, что усовершенствовать кое-что действительно можно, и если у меня будет возможность, я предложу, и другие что-то предлагают. Но надо оставаться реалистами. Апостольские правила - древнейшие установления христианской церкви, переданные устно церковной традицией от Святых апостолов, на которые ссылались в своих решениях Вселенские соборы. Правило 34. Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест, к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо так будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух. Правило 37. Дважды в году да бывает собор епископов, и да рассуждают они друг с другом о догматах благочестия, и да разрешают случающиеся церковные прекословия. Правило 39. Пресвитеры и диаконы без воли епископа ничего да не совершают. Ибо ему вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их. Схема 1 Полномочия, изъятые у Поместного собора (по уставу 1988 года) Схема 2 Организация поместной православной церкви апостльских времен Схема 3 Организация управления в Русской православной церкви Схема 4 Организация управления в Римско-католической церкви (обратно)
«Надо делать, что можно, может, что-то получится»
Андрей Левкин Органистка Домского собора — о музыке, нынешней Европе и расколе культурыHi-End
Промедление поневоле
Вартан Ханферян Алексей Ходырев Впервые после кризиса российский ИКТ-рынок сбавил темпы роста. Борьба компаний за место под солнцем будет обостряться, и это создает условия для череды слияний и поглощений в отрасли По итогам 2012 года объем реализации крупнейших компаний — участниц ренкинга «Российские информационные и коммуникационные технологии» составил 453 млрд рублей, что на 21,5% больше, чем по сопоставимым данным за 2011 год. Это первое ухудшение динамики развития с момента последнего экономического кризиса. В предыдущие годы выручка участников ренкинга устойчиво росла: прирост в 2010 году составил 27,5%, в 2011-м — 30,7%. Замедление темпов роста доходов ведущих ИКТ-компаний происходит на фоне общей инвестиционной стагнации в стране. По данным Росстата, рост объема инвестиций в нефинансовые активы в России в 2012 году был почти в пять с половиной раз ниже, чем годом ранее. Не слишком оптимистичные для ИКТ-компаний наблюдения: частный бизнес стал более экономно подходить к затратам на ИТ, а компании с госучастием охотно отдают заказы своим структурам. Дошло до того, что в конце 2012 года крупнейшие российские системные интеграторы обратились в Минкомсвязи, отметив «опасность для рынка в целом практики инсорсинга, получившей распространение среди крупных предприятий с участием государства». В то же время исполнительный директор ЛАНИТ Владимир Грибов считает, что материнские компании, теряя контроль над эффективностью расходов и ценообразованием, вновь начнут привлекать независимые компании, приводя пример ТНК BP, которая в 2012 году отобрала часть функций у инсорсера «ТБ-информ». Примечательно, что представители ИКТ-отрасли обратились к государству с просьбой защиты от «карманных» компаний в то время, когда само государство активно рапортовало о наведении порядка в сфере госзакупок. Именно в 2012 году вступили в силу положения 223-ФЗ, делающие более прозрачными закупки госкорпораций и компаний с государственным участием. На очереди оптимизация закупок органов власти на фоне перехода к Федеральной контрактной системе (ФКС), которая придет на смену вызывающему много нареканий 94-ФЗ. Однако повышение прозрачности регулируемых закупок, по словам участников рынка, пока не дает ощутимого эффекта — законодательство совершенствуется медленно, и круг нерешенных проблем в сфере госзакупок в области ИТ остается обширным. Положения вступившего в силу в январе 2012 года 223-ФЗ коснулись деятельности лишь небольшой части заказчиков — компаний, доля государства в которых превышает 50%. Притом что польза от этого закона определенно есть: процесс закупок стал более публичным и открытым, отмечают в компании ЛАНИТ. «До появления 223-ФЗ получить от заказчиков информацию о планах закупок, о самих закупках, ознакомиться с положением дел для многих поставщиков, особенно только пробующих свои силы на новых рынках сбыта, было нетривиальной и трудоемкой задачей. С вводом 223-ФЗ публикация на общедоступном ресурсе актуальной и достоверной информации о закупках стала обязательной», — говорит Владимир Грибов. Таблица 1: Список крупнейших российских компаний в области информационных и коммуникационных технологий по итогам 2012 года Анализируя же вступающий в силу с 1 января 2014 года Федеральный закон № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», председатель консультативного совета группы компаний «Техносерв» Сергей Корнеев отмечает: «Создан новый подход к формированию, размещению и исполнению государственных контрактов. Будет создана единая информационная система, где указывается информация о планах закупок, об исполнении контрактов, реестр контрактов, заключенных заказчиками, библиотека типовых контрактов, реестр жалоб, плановых и внеплановых проверок, их результатов и выданных предписаний. Эта информация будет общедоступной, и предоставляться она будет на безвозмездной основе, что, бесспорно, свидетельствует о повышении прозрачности системы госзакупок в целом». Между тем в суждениях руководителей крупнейших ИКТ-компаний звучат и нотки скепсиса. В компании ЛАНИТ отмечают: закон ссылается на огромное количество еще не принятых подзаконных актов, без которых он не заработает. «Хочется также верить, что регуляторы успеют подготовиться к моменту вступления закона в силу и в части обеспечения необходимой для поддержки ФКС функциональности официального сайта закупок. Поэтому давать оценку эффективности, прогнозировать последствия влияния ФКС на рынок преждевременно», — заключает Владимир Грибов. А по мнению Сергея Мацоцкого , председателя правления компании IBS, «главные вопросы нужно адресовать не к законам, а к практике их применения и уровню квалификации госзаказчиков».Поглощения входят в моду Расстановка сил среди ведущих ИТ-компаний меняется на глазах. Основные изменения вызваны крупными сделками M&A, которые постепенно стали привычным явлением для отечественного ИКТ-рынка. На второе место в ренкинге стремительно ворвалась группа компаний «Энвижн Груп», контролируемая ОАО РТИ. За последний год она смогла увеличить выручку в три раза. Сделать столь впечатляющий рывок группе удалось в результате приобретения структур «Ситроникса», а также благодаря бурному росту доходов своих прежних активов (по расчетам «Эксперт РА», прирост выручки «Энвижн Груп» без учета приобретенных структур составил по итогам 2012 года почти 80%). Высокую динамику в компании пояснили «смещением фокуса с классических услуг системного интегратора на разработку собственных инновационных продуктов». Как объясняет президент «Энвижн Груп» Антон Сушкевич , за прошедший год компания вывела на рынок порядка 12 новых разработок: «Например, в области облачных сервисов, кибербезопасности, обработки неструктурированных массивов данных. Заметная доля в обороте компании пришлась на проекты в области аутсорсинга обслуживания сетей связи и передачи данных, а также производства уникального промышленного ПО. Кроме этого совместно с “Ростелекомом” и рядом других компаний мы развиваемся и как облачный интегратор, разрабатывая и внедряя комплексные решения с возможностью развертывания из облака и высоким уровнем безопасности; участвуем в модернизации сферы здравоохранения и образования; строим ИТ-инфраструктуру для высокотехнологичных кластеров во многих регионах страны и создаем инфраструктуру для будущих масштабных спортивных мероприятий». Таблица 2: Топ-10: производство оборудования Из списка топ-10 выбыли не приславшие анкету участники прошлогоднего ренкинга — «Газпром автоматизация» и R-Style. Наиболее заметным новым участником ренкинга стала группа компаний MAYKOR, за год увеличившая свои обороты почти вдвое. Выдающиеся результаты связаны с политикой слияний и поглощений, активной региональной экспансией и развитием новых компетенций. В прошлом году была приобретена компания Expertek у группы IBS, а также другие сервисные фирмы в разных федеральных округах: PST Company, «Автотанк-сервис», ДВ-СТС, «Инфосервис», сервисное подразделение «Амфител Плюс». Значительный рост в MAYKOR объяснили и спросом на услуги техподдержки и ИТ-аутсорсинг, в частности высоким интересом торговых и иных территориально распределенных компаний к комплексному обслуживанию в режиме «одного окна», позволяющему сократить количество контрагентов, документооборот и получить более прозрачный контроль за провайдером ИТ-услуг. «Среди новых сфер, которые мы активно развиваем с 2012 года, — обслуживание банковской техники, инженерных систем, специфического отраслевого оборудования, управление услугами (Service Desk). Эти сферы дополнили портфель наших уже существующих направлений: обслуживание ИТ-оборудования и офисной техники, бизнес-приложений, ЦОД и прочей ИТ-инфраструктуры, сервис объектов связи, обслуживание торгового оборудования», — поясняет Сергей Сульгин , президент группы компаний MAYKOR.
В ситуации неопределенности Как уже отмечалось, основная причина торможения темпов роста рынка ИКТ в 2012 году связана с общеэкономической ситуацией. Только двум компаниям из топ-10 участников ренкинга — Softline и «Энвижн Груп» — удалось нарастить темпы роста выручки, у остальных лидеров они снизились. «Наша сервисная отрасль — это отражение происходящего в экономике: замедление темпов роста, увеличение налогового бремени, рецессия в Европе. Ожидать на ИТ-рынке можно пока что лишь стагнации и небольшого роста», — подтверждает тезис Сергей Корнеев. На замедление роста отечественной экономики обращает внимание и Сергей Мацоцкий: «Прагматическая цель внедрения любых ИТ-решений — поддержка расширения бизнеса. Поэтому объем инвестиций в ИТ зависит от того, насколько оптимистично оценивают свои перспективы владельцы бизнеса. В нашей экономике сохраняется неопределенность, инвестиции в новое производство сокращаются, поэтому и затраты на ИТ растут медленно». Таблица 3: Топ-15: разработка программного обеспечения В кризис клиенты ИТ-компаний научились экономно расходовать средства на автоматизацию, более прагматично подходить к выбору продуктов. В такой ситуации в авангард выходят продуктовые и технологические тренды, позволяющие решить больше задач за меньшие средства. «Девиз всех наших крупных заказчиков — “Решить сегодня больше, чем вчера, потратив существенно меньше, чем обычно”, — говорит Сергей Корнеев. — Сейчас главенствуют виртуализация, частные облака, комплексные интегрированные решения на базе нескольких прикладных продуктов от разных нишевых технологических лидеров, а также собственные разработки на программных платформах ИТ-мейджоров». «Спрос на разработку ИТ-стратегий и концепций сокращается, но растет спрос на внедрение систем с конкретными характеристиками и для решения конкретной задачи, — поясняет позицию клиентов Сергей Мацоцкий. — Если ты можешь показать прототип или демостенд, на котором клиент проверит соответствие функций системы его задачам, — это большой плюс. Пример — наш проект для Mail.ru Group по внедрению решения для управления персоналом на платформе SAP. Мы не продавали заказчику платформу, а сразу предложили готовые решения и бизнес-процессы. Клиент убедился, что это именно то, что ему нужно, и мы сделали работу всего за три месяца — беспрецедентный срок для внедрений такого масштаба. Стоимость при реализации проектов по такой технологии также сокращается».
Быстрорастущий софт Несмотря на снижение темпов роста рынка, во всех рассматриваемых сегментах наблюдается увеличение выручки ИТ-компаний. Положительную динамику участники рынка связывают уже не столько с «железом», сколько с комплексными инфраструктурными проектами, внедрением бизнес-приложений, а также с растущей популярностью новых ИТ в рамках мобильной работы, виртуализации и облачных вычислений. Наиболее динамично за последний год развивался сектор производства ПО. За 2012 год прирост суммарных доходов по этому направлению составил 22,7% (см. график 2), а их объем — 37,9 млрд рублей (9% суммарной выручки участников ренкинга, см. график 3). При этом 24,4 млрд рублей пришлось на проектное ПО (прирост 24,9%, см. график 4) и 13,5 млрд рублей на готовое ПО (прирост 18%). Важную роль в развитии сегмента продолжают играть льготные ставки разработчиков по страховым взносам. «Это является существенным стимулирующим фактором для развития отечественной отрасли разработки готовых программных продуктов. Поскольку разработка ПО — это прежде всего инвестиции в высокообразованные и высококвалифицированные кадры (а не в оборудование или сырье), эта мера действительно позволяет производителям ПО получить средства на развитие, тем более что других источников привлечения средств практически нет, ведь разработку ПО не кредитуют, ее не оформишь в виде залога», — говорит Андрей Висящев , председатель правления группы компаний ЦФТ. Таблица 4: Топ-15: ИТ-услуги Что касается разработок, то характерна активизация спроса на мобильные и интернет-решения. «Отечественный софт занимает те ниши, которые начали бурный рост недавно и широко не охвачены западными вендорами. Это наиболее заметно в ритейле и финансовом секторе: мобильные банкинг, сотрудники, документооборот и отчетность; системы дистанционного банковского обслуживания, порталы прямых продаж в страховании, электронные магазины. Многие компании активно используют облачные решения для поддержки электронной торговли, CRM-блока, бухгалтерии, логистики и управления поставками и складами», — рассказывает Юрий Овчаренко , коммерческий директор компании EPAM Systems. При этом тот же банковский софт зачастую остается отечественным. «Зарубежные системы имеют свои преимущества, однако наличие российской специфики в сочетании с высокой стоимостью западных решений и дефицитом специалистов (как в банке, так и у самих вендоров) со знанием как российского бизнеса, так и западных систем сдерживает распространение западных банковских продуктов», — поясняет Юрий Овчаренко. Что же касается поставок ПО и оборудования в рамках комплексных проектов, то выручка в этом сегменте увеличилась, по сопоставимым данным, на 21,6% и достигла в 2012 году 153 млрд рублей, из которых (без учета «Энвижн Груп» и IBS) 41,6 млрд пришлось на поставки программного обеспечения и 68,8 млрд — на поставки оборудования (прирост выручки — 36,6 и 14,6% соответственно). Чуть скромнее развивалась классическая ИТ-дистрибуция. По расчетам «Эксперт РА», в 2012 году выручка участников ренкинга в этом сегменте увеличилась на 19%, а ее объем составил 42,9 млрд рублей. Среди тенденций лидеры направления отмечают развитие онлайн-продаж и реализации товара напрямую от производителя клиенту. «Основным трендом в прошлом году у многих производителей, например у Microsoft и Adobe, стал переход от физических поставок программного обеспечения к поставкам продуктов в электронном виде. Это позволяет ускорить процесс лицензирования, удешевить логистику и сократить цепочку поставки», — рассказывает Виктор Алгазин , директор по продажам компании Softline.
Услуги задают тон Наибольшая доля выручки ИТ-компаний приходится на сегмент услуг: консалтинг, интеграция, поддержка и обучение приносят почти половину всей выручки крупнейших ИТ-компаний — 43%. Правда, вопреки оптимистическим ожиданиям игроков рынка прирост здесь оказался довольно скромным: по итогам 2012 года он составил 13% (годом ранее — 26,7%). Драйвером роста этого направления можно считать услуги поддержки, прирост выручки от которых за последний год составил 19,6%, а ее объем 56 млрд рублей. Спрос стимулируют потребности в снижении затрат на сопровождение ИТ и переход на аутсорсинг. «Стабильное развитие сектора обусловлено переориентацией потребностей клиентов: завершился этап активного наращивания ИТ-мощностей, поэтому интерес заказчиков сместился в сторону повышения эффективности имеющихся ИТ-ресурсов и их отказоустойчивости. Все большее число компаний, особенно из сферы телекома, ритейла, финансов, профессиональных услуг, а также госсектор, переходят к поддержке ИТ-инфраструктуры на аутсорсинге», — подтверждает Ирина Семенова , вице-президент по маркетингу группы компаний MAYKOR. Таблица 5: Топ-10: услуги в области телекоммуникаций «Топ-менеджмент заказчиков перестал бояться аутсорсинга и воспринимает его как работающую рыночную модель, поэтому техническая поддержка ИТ-инфраструктуры пользуется традиционным спросом. Самый зрелый потребитель этой услуги — розница с потребностями оперативного обслуживания большого количества территориально распределенных точек. Наш пример в этой области — обеспечение 90 магазинов “Л’Окситан Рус” выездной линией технической поддержки», — рассказывает Тагир Яппаров , председатель совета директоров группы компаний «АйТи». Распространение облачных услуг и программного обеспечения для мобильных приложений диктует потребность в обеспечении их безопасности. «Гаджеты используются не только для работы с почтой или интернетом, но и для полноценного использования бизнес-приложений. Причем все больше внимания уделяется защите мобильных устройств. Для крупной промышленной компании мы создали мобильного клиента CRM. Кстати, довольно давно и успешно такая система работает и у нас», — рассказывает Борис Бобровников , генеральный директор компании КРОК. Продолжает Сергей Корнеев: «Заказчики многих отраслей проявляют интерес к технологиям доставки рабочих столов и приложений на мобильные устройства, что сопровождается проектами по информационной безопасности». По словам Бориса Бобровникова, новые требования регуляторов в финансовой сфере также обусловили потребность в создании систем резервного копирования (Backup as a Service). «Например, необходимость хранить информацию за пять лет обо всех операциях на электронных носителях в базах, причем чтобы она была доступна в любой момент. Для реализации этого требования нужна соответствующая инфраструктура. Как следствие, у нас стало больше проектов в области BaaS и облачного резервного копирования», — рассказывает он. В качестве других масштабных ИТ-услуг в компании КРОК отметили внедрение для «АльфаСтрахования» платформы управления бизнес-правилами, которая за минуту осуществляет около 10 тыс. расчетов комиссионного вознаграждения и тарифов; создание единого информационного пространства для АК «Алроса» с единой службой каталогов, корпоративной почтовой системой, системой объединенных коммуникаций и централизованным управлением рабочими станциями; создание для «М.Видео» плана аварийного восстановления и резервной площадки для их ИТ-инфраструктуры на базе дата-центра КРОК, гарантирующих круглосуточную работоспособность магазинов. Таблица 6: Топ-10: ИТ-дистрибуция О новых продуктах из сферы ИТ-услуг, обусловивших рост выручки, рассказали и в компании «Ай-Теко»: «В их числе — система юридически значимого электронного документооборота, позволившая нам получить паспорт доверенного оператора ЭДО ФНС. Она разработана на основе собственного программного продукта i-Konto для крупных корпоративных клиентов и позволяет организациям полностью отказаться от бумажной бухгалтерии. Востребована также система мониторинга социальных медиа Brand Analytics, предоставляющая необходимые инструменты для бизнес-аналитики и управления репутацией в соцмедиа. Она ориентирована на крупные бренды и компании, работающие в B2C и FMSG-секторе: банки, страховые компании, телеком-операторы, ритейлеры — всех тех, для кого важно контролировать и формировать позитивную репутацию в СМИ и социальных медиа», — рассказывает Шамиль Шакиров , президент «Ай-Теко». Тщательность, с которой клиенты сейчас подходят к выбору продуктов, с одной стороны, и большой выбор решений на рынке, с другой, стимулируют развитие такой услуги, как тестирование. Оно проводится в специально созданных для этого демонстрационных центрах, где можно «пощупать руками» и опробовать в работе тот или иной продукт. «Мы уделяем большое внимание консультированию по самым сложным и нестандартным технологическим вопросам, помощи при постановке задачи, чтобы максимально задействовать возможности современных ИТ для ее решения, включая такие направления, как Big Data, облачные вычисления и мобильные приложения, — делится опытом Николай Зезюлинский , директор по развитию бизнеса компании ФОРС. — Так, мы создали специальную площадку — инжиниринговый демоцентр FORS ExaStack Studio, где заказчики могут увидеть новейшее сверхпроизводительное оборудование, опробовать его и получить на нем реальные результаты работы своих баз данных и приложений».
Непростой интернет Суммарная выручка участников ренкинга от услуг в области телекоммуникаций составила по итогам 2012 года 10,2 млрд рублей (прирост 9%). При этом большая часть (64%) приходится на услуги в области организации корпоративных сетей и передачи данных, еще 36% — на телефонию и интернет-услуги. Таблица 7: Топ-15: поставка оборудования и ПО в рамках интеграционных проектов Рост выручки в сегменте его лидеры связывают с коммерческими заказами на интегрированные сервисы. Спрос увеличивается по мере развития бизнеса заказчика, а также в связи с бурным ростом объемов информации и изменениями их структуры. «Сегодня заказчику уже не так важны “просто телефон”, “просто интернет” или “просто видео”. Нужен способ подключения к совещанию из любой точки мира с возможностью работы со всеми документами, видео и графикой в режиме реального времени, причем с любого устройства и на огромной скорости. И все это с высоким уровнем безопасности передачи данных и работы с ними, скажем из корпоративного облака», — рассказывает Андрей Черемных , президент группы «Астерос». В то же время «классические» операторы, подстраиваясь под новые требования клиентов, приходят к необходимости налаживания своей технологической готовности, что стимулирует и дополнительную закупку телеком-оборудования. По словам участников ренкинга, перспективы развития этого сегмента очевидны. Они связаны с назревающей необходимостью технологического и инженерного оснащения многих объектов транспортной инфраструктуры и социальной сферы. Кроме того, крупнейшим заказчиком телеком-услуг останутся и предприятия ТЭКа и нефтехимии. По словам Олега Нигматуллина , директора департамента связи компании ИТСК, в планах их проектов на этот и следующий годы — создание единого телекоммуникационного пространства для ключевых заказчиков («Газпром нефть», Сибур Холдинг), центра мониторинга и первой линии поддержки по направлению «телекоммуникационные услуги», а также развитие направлений «местная телефония» и «телематика».
Методика ренкинга "Российские ИКТ" Рейтинговое агентство "Эксперт РА" составляет список крупнейших ИТ-компаний по итогам каждого года. В ренкинге "Российские ИКТ" может принять участие любая компания (группа), зарегистрированная на территории РФ и осуществляющая деятельность в сфере информационных и коммуникационных технологий: производство компьютерного, офисного, коммуникационного оборудования и оборудования для передачи данных; разработка программного обеспечения; услуги в области ИТ и телекоммуникаций; дистрибуция, поставка оборудования и ПО в рамках интеграционных проектов. Критерием ранжирования участников в списке является показатель выручки компании (группы) от ИКТ-деятельности за исследуемый период. Дополнительный критерий ранжирования - показатель выручки по направлениям ИТ-деятельности. Для участия нужно заполнить и отправить электронную анкету, а также бланк подтверждения основных сведений по электронной почте на адрес "Эксперт РА". Для подтверждения сведений о выручке необходимо предоставить копию бухгалтерской отчетности за требуемый период. В зависимости от предоставленных сведений, подтверждающих объем выручки, в ренкинговой таблице отражается уровень доверия к присланным компанией данным. Максимальный уровень доверия (I) получают компании, предоставившие отчетность с аудиторским заключением, высокий уровень (II) - компании, предоставившие отчетность за требуемый период, средний (III) - компании, указавшие в анкете примеры своих крупнейших клиентов за отчетный период. Удовлетворительный (IV) уровень получают компании, не предоставившие вышеперечисленные сведения, за исключением анкеты и бланка подтверждения. Более подробные условия участия в ренкинге "Российские ИКТ", а также методика проекта и архив доступны на сайте http://www.raexpert.ru . График 1 Динамика выручки ведущих ИТ-компаний возвращается к докризисным темпам График 2 Льготы по страховым взносам помогли разработчикам ПО выйти в лидеры роста График 3 Наибольий доход участникам рынка традиционно приносят ИТ-услуги График 4 Выручка от системной интерграции почти перестала расти (обратно)
Пенсии на распутье
Курятникова Ольга Павел Митрофанов Чтобы пенсии в России стали высокими, нужно сохранить систему обязательных накоплений и остановить стагнацию добровольных пенсионных программФормула сохранения ОПС «Накопительная система подвержена риску невысокой доходности на финансовых рынках, распределительной системе в будущем угрожают проблемы, связанные со старением населения. Поэтому я поддерживаю мнение многих экспертов, что оптимальной является смешанная система, которая сочетает распределительный и накопительный компоненты», — рассказал Юрий Новожилов , исполнительный директор НПФ «Благосостояние». Накопительный компонент может быть добровольным и обязательным. Сейчас в России есть обе эти составляющие. Однако добровольные накопления растут очень медленно по причине невысокого благосостояния людей и отсутствия привычки копить на пенсию. В то же время объем обязательных пенсионных отчислений стабильно увеличивается после каждой выплаты социальных налогов. И все больше людей переводят эти деньги в частные пенсионные фонды. По итогам переходной кампании 2012 года число застрахованных в НПФ увеличилось на 4,65 млн и достигло 20 млн человек. К концу 2013 года у НПФ будет более 20 млн клиентов по ОПС, а объем обязательных накоплений под управлением фондов впервые превысит объем добровольных накоплений. Переходная кампания 2013 года, по мнению Константина Угрюмова, может оказаться еще шире: «Думаю, что самый осторожный прогноз прироста клиентов негосударственных пенсионных фондов по ОПС в этом году можно охарактеризовать словом “взрывной”. Как минимум пять миллионов человек, а то и больше». ОПС было одной из главных новаций последней пенсионной реформы. Средства обязательных накоплений — это не только двигатель рынка НПФ. Это способ повышения будущих пенсий, страховка от последствий демографического спада и источник инвестиций для развития инфраструктуры и фондового рынка. «Наличие серьезных внутренних инвесторов, которыми как раз и являются пенсионные фонды, способно не только поддержать стабильность на рынке акций, но и формировать рынок долгосрочного капитала, что крайне важно и для фондового рынка, и для развития экономики страны в целом», — напоминает Александр Лосев , генеральный директор УК «Спутник — управление капиталом». Тем не менее действующая долгосрочная стратегия развития российской пенсионной системы предусматривает снижение отчислений на ОПС с 2014 года с 6 до 2%. НПФ пытаются сохранить 6%, хотя бы по выбору, и есть надежда, что у них получится. Условия сохранения ОПС в начале 2013 года обозначил президент Владимир Путин : обеспечить сохранность средств на длительную перспективу и организовать тщательный финансовый контроль фондов. Условия эти взаимосвязаны — без продуманного контроля НПФ невозможно обеспечить сохранность пенсионных средств. Но именно в регулировании сейчас много неясностей. Поэтому, чтобы взносы на ОПС не сократились, до конца года нужно устранить хотя бы три преграды, связанные с регулированием: запустить систему пенсионных гарантий, изменить порядок учета результатов инвестирования, а также передать основную часть функций по регулированию НПФ мегарегулятору.
Президент сказал — рынок сделает Первое необходимое изменение — работающая система пенсионных гарантий. В отсутствие таких гарантий НПФ не способны конкурировать с банками, у которых есть механизм страхования вкладов. Чтобы гарантийный фонд заработал, нужно определить объект гарантии и порядок ее предоставления, кто и в каком порядке должен осуществлять взносы в фонд, кто должен управлять средствами фонда. По плану в качестве объекта предлагается общая сумма взносов застрахованного, в качестве участников — все НПФ и ПФР, в качестве управляющих — частично сами участники, частично Агентство по страхованию вкладов (АСВ). Здесь важно избежать ухудшающего отбора, когда сильные и надежные НПФ будут оплачивать риски слабых и более агрессивных игроков рынка. «В основу расчета взносов участников системы в гарантийный фонд должны лечь следующие показатели: способность фонда покрыть часть инвестируемых средств за счет собственных ресурсов и стратегия инвестирования. Если фонд выбирает рисковый портфель, то это должно повлечь за собой более высокий взнос в гарантийный фонд», — считает Сергей Эрлик , президент НПФ «ЛУКойл-Гарант». Для этого ставку взносов в фонд целесообразно устанавливать в зависимости от факторов, определяющих надежность НПФ, в том числе от уровня его рейтинга. «Система должна учитывать аппетит к риску и показатели устойчивости разных участников. Я бы поставила коэффициент взносов в гарантийный фонд в зависимость от рейтинга. У многих НПФ есть рейтинги надежности — вот к ним и следует привязать размер ставки взносов», — согласна Ирина Лисицына , президент НПФ электроэнергетики. После создания гарантийного фонда станет возможным второй шаг — отмена требования ежегодной безубыточности. Она наконец позволит НПФ инвестировать пенсионные средства надолго. «Фактически для пенсионных фондов закрыт рынок акций, даже покупка долгосрочных облигаций сопряжена с определенным риском. По сути, долгосрочные пенсионные деньги превращаются в краткосрочные пассивы, доходность которых ограничена банковской ставкой», — поясняет Фарид Юнусов , генеральный директор УК «Ингосстрах-Инвестиции». Решить «проблему 31 декабря» не получится, не снизив частоту переходов клиентов из фонда в фонд, ведь на много лет инвестировать деньги, которые на следующий год могут уйти, невозможно. Клиентская база НПФ по ОПС нестабильна, люди регулярно переходят из одного фонда в другой, нередко — вслед за агентами. Поэтому часть лидеров по количеству пришедших клиентов ОПС стали одновременно лидерами по количеству ушедших клиентов: каждый из них потерял более 100 тыс. человек (см. таблицу). Ограничить частоту переходов планируется законодательно, предложение регуляторов — смена фонда не чаще одного раза в пять лет. Таблица: В части НПФ — лидеров по числу новых клиентов ОПС в 2012 году клиентская база характеризовалась повышенной текучестью Третье препятствие — многочисленность регуляторов — НПФ пытаются устранить уже давно. В 2013 году у фондов появился шанс: на базе ЦБ одобрено создание единого финансового регулятора. Вот только полномочия его в отношении НПФ пока не ясны, и фонды могут остаться между нескольких огней. От государства НПФ и другие участники рынка ожидают передачи основной части функций по регулированию НПФ одному-двум ведомствам. «Мы все-таки надеемся на централизацию полномочий в одном сильном регуляторе. Его отсутствие в последние годы было существенной проблемой для деятельности НПФ», — говорит Юрий Новожилов.
Будущее за добровольцами Средства ОПС привлекать гораздо проще, чем НПО: не нужно убеждать людей или их работодателей вносить деньги из своего кармана. Поэтому ОПС у фондов растет невероятно быстро, а НПО почти не развивается. Число участников добровольных программ уже давно колеблется на уровне 7 млн человек. Тем не менее на одном ОПС и солидарной части высокую пенсию не накопить. Людям пора смириться: если хочешь на пенсии жить хорошо, нужно копить на нее самому в течение жизни. НПФ же пора осознать, что взрывной рост ОПС в любом случае скоро прекратится — когда все, кто хотел перейти из ПФР в НПФ, сделают это. Поэтому будущее — за НПО. Для его развития нужно устранять неудобства в использовании налоговых льгот (например, делать налоговый вычет для физлиц сразу, а не постфактум), но еще важнее менять восприятие НПО работниками и работодателями. Корпоративное НПО начнет расти, когда его присутствие в соцпакете будет резко повышать привлекательность работодателя для работника. Вот как это видит Максим Максимов , начальник финансового управления НПФ «Телеком-Союз»: «Негосударственная пенсионная программа должна быть одним из элементов социального пакета хорошего работодателя, как медицинская страховка. Несколько лет назад она тоже была в определенном смысле экзотикой, а сегодня это один из стандартных элементов соцпакета». Юрий Новожилов тоже уверен в перспективах корпоративных пенсий: «Корпоративные пенсионные программы являются неотъемлемым дополнением государственной пенсии в большинстве развитых стран. На пенсии, полностью или частично сформированные работодателем, приходится в среднем от 30 до 50 процентов дохода зарубежных пенсионеров». Привлечь индивидуальные взносы от физлиц можно с помощью новых коробочных пенсионных продуктов, в том числе бонусных программ. Одно из важнейших требований к этим продуктам — преимущества перед уже знакомыми всем депозитами. Необходима реклама таких продуктов и их плюсов. У фондов, работающих сОПС, уже выстроены сети продаж. Чтобы они не простаивали, когда число переходов по ОПС стабилизируется, их нужно использовать для продаж НПО.
На развилке Будущее пенсионного рынка, по прогнозу «Эксперт РА», окажется где-то между двумя крайними сценариями развития. В негативном сценарии взносы на ОПС снижаются до 2% для тех, кто не выберет УК или НПФ до конца 2013 года. В позитивном — взносы для всех остаются на уровне 6%. В обоих случаях будет продолжаться консолидация фондов из-за ужесточения контроля мегарегулятором. «С этой точки зрения пенсионная реформа, наверное, сработает как фильтр для НПФ: сильный становится сильнее, а слабый — слабее. На рынке останутся сильнейшие. Среди них наиболее заметную роль будут играть фонды при крупных финансовых группах», — прогнозирует Ирина Лисицына. В негативном сценарии объем пенсионных накоплений в НПФ к концу 2015 года составит 1,6 трлн рублей, общий объем активов фондов — около 2,8 трлн рублей. Число фондов может уменьшиться с нынешних 130 до 80. В позитивном сценарии объем ОПС в НПФ превысит 2 трлн рублей, а объем рынка НПФ — 3,2 трлн рублей. Скорее всего, будет найден компромисс и реализуется третий, промежуточный, сценарий: после 2013 года людям оставят право выбора — отчислять на накопления 6% заработной платы или 2%. Какие бы действия ни предпринимали фонды, их регуляторы и сами люди, необходимо помнить: высокие пенсии в стареющей России можно обеспечить только через накопления. Добровольные или обязательные, в любом случае они должны быть. Сергей Эрлик из НПФ «ЛУКойл-гарант» уверен: «Выплачивать достойные пенсии через тридцать-сорок лет без накопительного элемента будет практически невозможно. Поэтому я считаю, что более выгодным, дальновидным и ответственным вариантом развития событий является сохранение 6 процентов страховых взносов в накопительной системе. Возврат к распределительной системе только увеличит обязательства государства и в будущем поставит пенсионную систему страны в крайне сложное положение». График 1 В 2012-2013 годах рынок НПФ продолжает расти за счет ОПС График 2 Люди пока что переводят в НПФ только обязательные пенсионные накопления График 3 Если взносы на ОПС снизятся, фонды недополучат 400-500 млрд рублей уже к концу 2015 года (обратно)
Жить не только на пенсию
Иванова Вероника Усиление конкуренции за пенсионные накопления вынуждает УК искать новых институциональных клиентов и новые каналы продаж. Клиентами могут стать банки и страховщики, а эффективным каналом продвижения — сети розничных банковНПФ для избранных Пенсионные накопления продолжат вносить заметный вклад в рост рынка ДУ как минимум до 2015 года. Только за переходную кампанию 2012 года управляющие получат более 120 млрд рублей, а общий объем пенсионных траншей в 2013 году составит, по оценке «Эксперт РА», до 400 млрд рублей. Однако риск снижения ставки отчислений в накопительную часть пенсии с 6 до 2%, предусмотренного в действующей стратегии пенсионной системы Минтруда, может заметно замедлить «пенсионный локомотив» для управляющих. А успешность переходной кампании по ОПС в 2013 году во многом определит дальнейший объем пенсионных накоплений, которые будут приходить к УК. Однако, по мнению генерального директора «ВТБ Капитал Управление инвестициями» Владимира Потапова , в ближайшие годы сокращение ставки отчислений может и не оказать сильного влияния на текущие темпы роста рынка, так как, во-первых, по уже имеющимся клиентам размер отчислений не уменьшается, а во-вторых, по новым клиентам размер новых отчислений в отношении к уже накопленным средствам будет несущественным. Несмотря на то что долгосрочная перспектива развития сегмента пенсионных накоплений сейчас недостаточно определенна, 64% опрошенных «Эксперт РА» УК назвали этот сегмент в качестве наиболее приоритетного для себя в ближайшие годы. Но среди УК уже сформировался довольно узкий круг компаний, которым доверяют управление пенсионными активами. В первую очередь это структуры, близкие к крупным НПФ и финансовым группам. Так, в 2012 году основная борьба за пенсионные деньги развернулась между четырьмя десятками УК. Высокая консолидация сегмента пенсионных накоплений НПФ препятствует появлению в нем новых игроков. По итогам 2012 года крупнейшие компании сегмента по-прежнему управляют 90% его активов. А по данным участников обзора, сделанного «Эксперт РА» по итогам 2012 года, число УК, работающих с пенсионными накоплениями, сократилось с 49 до 45. Усиление конкуренции в сегменте может быть на руку НПФ. В борьбе за пенсионные активы УК будут повышать свою надежность и технологичность и снижать ставки комиссионного вознаграждения, а мелким и средним УК это может оказаться не по карману. Поэтому преимущество в этой борьбе будет у управляющих, связанных с НПФ и входящих в крупные финансовые холдинги. «Управляющие компании станут меньше зарабатывать. Это вынудит их искать более конкурентоспособные продукты, включающие в себя условия сохранности капитала или гарантированной доходности», — прогнозирует генеральный директор УК «Ингосстрах-инвестиции» Фарид Юнусов .
Банки обеспечат рост Новая надежда управляющих — банки с их огромным объемом активов, требующих структурирования в закрытых фондах (ЗПИФ), а также владельцы недвижимости. Благодаря значительному притоку средств в ЗПИФы в 2012 году этот сегмент уже стал крупнейшим на рынке УК (27% общего объема активов), при этом основной объем бизнеса был сосредоточен в УК, входящих в одну финансовую группу с крупными банками (см. график 2). Почти 70% УК связывают свое развитие с закрытыми фондами, и такие ожидания объяснимы. С одной стороны, спрос на ЗПИФы продиктован наличием активов, которым требуются «упаковка» и качественное управление. С другой стороны, востребованность ЗПИФов связана с их возможностью обеспечить инвестору баланс внешней непрозрачности и контроля за принятием решений. «Есть несколько секторов, за счет которых этот рынок существует: земля, недвижимость, прямые инвестиции. Спрос со стороны рынка есть. Типичный клиент — это владелец недвижимости в Москве, как правило, какого-то набора зданий или офисов, объемом от 20 до 50 миллионов долларов. Это та сумма, при которой люди начинают задумываться, как более безопасно “упаковать”, как дополнительно защитить имущество», — рассказывает генеральный директор УК «Уралсиб» Юрий Белонощенко . Банки не только источник активов для УК. Это единственный действенный канал продвижения, способный придать импульс стагнирующему розничному сегменту. Активы розничных ПИФов за 2012 год практически не изменились и по-прежнему вдвое ниже докризисного максимума (см. график 3). А продвижение через банковские сети может помочь управляющим воспользоваться репутацией банковского рынка и повысить интерес к своим продуктам. «Люди больше верят банкам по той простой причине, что банки существуют дольше, чем управляющие компании», — считает президент Национальной лиги управляющих Дмитрий Александров . Сотрудничество с банками может происходить и на базе создания комбинированных предложений. На рынке уже есть несколько УК и банков, предлагающих продукты «вклад + ПИФ». «Для управляющих компаний выгода сотрудничества с банком в плане комбинированных продуктов очевидна, — полагает Владимир Потапов. — Это снижение риска портфеля клиента за счет сочетания рисковой (акции) и безрисковой (депозиты) частей комплексного продукта, повышение стабильности клиентской базы УК и улучшение удовлетворенности клиентов продуктом». При этом, отмечают сами участники рынка, розница рентабельнее, чем управление пенсионными активами. «Мы верим в то, что в ближайшие годы розничный сегмент будет расти. По сравнению с продуктами для институциональных инвесторов розничные продукты более прибыльны, поэтому компания будет концентрироваться на этом сегменте. В этом году мы запускаем линейку новых фондов, ориентированных на глобальные рынки, которые значительно расширят круг инструментов, доступных массовому инвестору, и позволят нам повысить объемы привлечения», — рассказывает Юрий Белонощенко из УК «Уралсиб». Однако такой оптимизм сегодня редкость, и только треть управляющих, по данным «Эксперт РА», выражают готовность продолжать развитие массового сегмента.
Страховщики помогут Осенью 2012 года Минфин увеличил лимит передачи страховых резервов под управление УК с 20 до 50%. Такое изменение в регулировании создало для УК рынок с потенциалом более 300 млрд рублей. И в отличие от конкурентного пенсионного рынка даже новые УК здесь смогут занять свою нишу. Однако сами управляющие пока не стремятся агрессивно привлекать активы страховых компаний: по данным опроса «Эксперт РА», заинтересованность пока проявили лишь 21% УК. Поэтому расширение нормативного лимита, скорее всего, не сразу приведет к заметному притоку средств на рынок. Сейчас страховщики, утверждает Фарид Юнусов, идут по пути создания собственных управляющих компаний или инвестподразделений, которые инвестируют деньги силами самих страховых компаний. Поэтому для того, чтобы страховые резервы стали настоящей точкой роста рынка УК, управляющим придется повысить привлекательность своих услуг для страховщиков. Пока же плохая динамика фондового рынка при высоких депозитных ставках делает классические услуги ДУ для страховщиков недостаточно интересными. График 1 Темпы роста рынка ДУ в 2012 году сократились почти в два раза График 2 Лидеры в сегменте ЗПИФов - УК, аффилированные с банками График 3 К концу 2012 года активы розничных фондов составили 2/3 своего максимального докризисного уровня (обратно)
Последние комментарии
6 часов 25 секунд назад
6 часов 8 минут назад
12 часов 21 минут назад
12 часов 24 минут назад
12 часов 35 минут назад
12 часов 41 минут назад