В ответ на его сигнал появился наводящий луч и накрыл корабль. Опять дома, — подумай Фрэзер. Его руки порхали над приборной доской, устанавливая векторы более деликатно, чем пианист настраивает свой инструмент. Наконец, лунолет описал полную кривую. Рев двигателей сотряс кабину.
Посмотрев на экран обзора, Фрэзер увидел Ганимед, полушарием висевший впереди. Это был холодный пейзаж, зубья гор, крепостные стены кратеров и их тени — длинные, протянувшиеся через серо-голубые долины. Хотя уже стемнело, к востоку от хребта Джона Гленна лежал ледник Беркли и, будучи приподнят над поверхностью, отбрасывал свет Юпитера обратно к его источнику. Отвесный янтарный мыс терялся за близким горизонтом отчетливой кривизны. В юго-западном направлении, глубоко взрезая возвышенности, на тысячу миль вдаваясь в Море Навигаторов, протянулось ущелье Данте и уперлось в Красные горы. Недалеко оттуда к северу, почти на линии заката уже виднелся сигнальный огонь Авроры — мигающая зеленая звезда. Но за горизонтом тьму прорезали другие звезды, постарше — неподвижные алмазные булавки.
И опять он спрашивал себя: «Что там дальше?» Но ему не хватило бы жизни долететь туда. Да и неважно это было. В самой солнечной системе достаточно тайн и нескольких жизней не хватило бы, чтобы все их разгадать. Еще были трудности, опасность и надежда, небрежно перемешанные в чаще бытия. Надежда, возродившаяся на Земле, подобно аду, заканчивалась юпитерианским полуднем.
Зажужжало радио.
— Космический транспортный контроль «Авроры» вызывает лунолет 17, то есть «Один — семь» Прием, — произнес знакомый голос.
Фрэзер от неожиданности подпрыгнул на стуле и сам над собой рассмеялся.
— Что за чушь, Билл, не дуйся на меня, — сказал он. Это Марк в «Добряке Оле Чарли». Помнишь?
— Что ж, — сконфуженно отозвался Эндерби, — я ничего. Это я примерял на себя стиль компании. И если они вдруг слушали нас, пусть думают, что мы тупицы. Может, они и правы.
— Компании? Как это?
— А ты не слышал? Мы сообщили на все внешние посты.
— Я не был на базе Ио. Пошел прямо на рудник, а закончив работу, сразу вернулся обратно. Так что произошло?
— Военный корабль, вот что.
— …?
— Крейсер Соединенных Штатов «Вега». Сел на вынужденную пятнадцать часов назад.
Сердце Фрэзера на миг споткнулось, и он покрылся «гусиной кожей». Он заставил себя успокоиться и даже смог спросить:
— Какие новости? — почти ровным голосом.
— Насколько мне известно, ничего особенного. Мы видели лишь несколько человек из их персонала. Как нам объяснили члены экипажа, они патрулировали возле Венеры, когда разразилась революция, и их направили на поиски орбитальной базы, которая, по мнению Сэма Холла, была где-то в этом секторе. Они ее не нашли. Но думаю, что корабль сильно пострадал, если его командир втайне симпатизировал восставшим. Кажется, так оно и было, и может он даже все это время был с ними в сговоре, потому что «Вегу» не отозвали домой сразу после того, как сражение закончилось. Вместо этого новое правительство направило ее сюда, чтобы узнать, не нужно ли нам чего, а заодно убедиться в нашей лояльности.
Все еще борясь с паникой внутри (горькие это были месяцы, когда по периодическому радиолучу поступали обрывки информации о гражданской войне, разрывавшей Американскую землю. Война могла в любой миг перерасти в ядерную, а радиолуч прервался, когда Земля зашла за жалюзи солнечного ветра — через восемь дней после победы, в которую не верили) — Фрэзер нарисовал себе маршрут крейсера. Должно быть, он несся как комета, если оказался здесь так скоро, подобравшись настолько близко к Солнцу, насколько позволяли радиационные экраны и охладители. Капитан использовал гравитацию Солнца для ускорения, а затем врубил двигатели на полную мощность. Стартовая скорость гораздо выше, если к мощности двигателей прибавить гравипотенциальную энергию. Экономия реактивной массы позволит разгоняться дольше обычного, и орбита превратится в более плоскостную и скоростную гиперболу.
Как всегда, мысли о технике успокоили его. Насколько легче было общаться с полями и матрицами, чем с людьми.
— С нашей лояльностью все оказалось о’кей. Но я бы обратился к Санта Клаусу с целым списком желаний. Мой отдел нижайше обращается к Марку IV, имеющему все, с вопросом: почему не пришел последний корабль снабжения?
В этом вся ваша натура, подумал Фрэзер. Временный перерыв в подвозе припасов, и любое затягивание поясов — слишком ничтожная цена за свободу. Но… я мог бы сейчас уйти
В ответ на его сигнал появился наводящий луч и накрыл корабль. Опять дома, — подумай Фрэзер. Его руки порхали над приборной доской, устанавливая векторы более деликатно, чем пианист настраивает свой инструмент. Наконец, лунолет описал полную кривую. Рев двигателей сотряс кабину.
Посмотрев на экран обзора, Фрэзер увидел Ганимед, полушарием висевший впереди. Это был холодный пейзаж, зубья гор, крепостные стены кратеров и их тени — длинные, протянувшиеся через серо-голубые долины. Хотя уже стемнело, к востоку от хребта Джона Гленна лежал ледник Беркли и, будучи приподнят над поверхностью, отбрасывал свет Юпитера обратно к его источнику. Отвесный янтарный мыс терялся за близким горизонтом отчетливой кривизны. В юго-западном направлении, глубоко взрезая возвышенности, на тысячу миль вдаваясь в Море Навигаторов, протянулось ущелье Данте и уперлось в Красные горы. Недалеко оттуда к северу, почти на линии заката уже виднелся сигнальный огонь Авроры — мигающая зеленая звезда. Но за горизонтом тьму прорезали другие звезды, постарше — неподвижные алмазные булавки.
И опять он спрашивал себя: «Что там дальше?» Но ему не хватило бы жизни долететь туда. Да и неважно это было. В самой солнечной системе достаточно тайн и нескольких жизней не хватило бы, чтобы все их разгадать. Еще были трудности, опасность и надежда, небрежно перемешанные в чаще бытия. Надежда, возродившаяся на Земле, подобно аду, заканчивалась юпитерианским полуднем.
Зажужжало радио.
— Космический транспортный контроль «Авроры» вызывает лунолет 17, то есть «Один — семь» Прием, — произнес знакомый голос.
Фрэзер от неожиданности подпрыгнул на стуле и сам над собой рассмеялся.
— Что за чушь, Билл, не дуйся на меня, — сказал он. Это Марк в «Добряке Оле Чарли». Помнишь?
— Что ж, — сконфуженно отозвался Эндерби, — я ничего. Это я примерял на себя стиль компании. И если они вдруг слушали нас, пусть думают, что мы тупицы. Может, они и правы.
— Компании? Как это?
— А ты не слышал? Мы сообщили на все внешние посты.
— Я не был на базе Ио. Пошел прямо на рудник, а закончив работу, сразу вернулся обратно. Так что произошло?
— Военный корабль, вот что.
— …?
— Крейсер Соединенных Штатов «Вега». Сел на вынужденную пятнадцать часов назад.
Сердце Фрэзера на миг споткнулось, и он покрылся «гусиной кожей». Он заставил себя успокоиться и даже смог спросить:
— Какие новости? — почти ровным голосом.
— Насколько мне известно, ничего особенного. Мы видели лишь несколько человек из их персонала. Как нам объяснили члены экипажа, они патрулировали возле Венеры, когда разразилась революция, и их направили на поиски орбитальной базы, которая, по мнению Сэма Холла, была где-то в этом секторе. Они ее не нашли. Но думаю, что корабль сильно пострадал, если его командир втайне симпатизировал восставшим. Кажется, так оно и было, и может он даже все это время был с ними в сговоре, потому что «Вегу» не отозвали домой сразу после того, как сражение закончилось. Вместо этого новое правительство направило ее сюда, чтобы узнать, не нужно ли нам чего, а заодно убедиться в нашей лояльности.
Все еще борясь с паникой внутри (горькие это были месяцы, когда по периодическому радиолучу поступали обрывки информации о гражданской войне, разрывавшей Американскую землю. Война могла в любой миг перерасти в ядерную, а радиолуч прервался, когда Земля зашла за жалюзи солнечного ветра — через восемь дней после победы, в которую не верили) — Фрэзер нарисовал себе маршрут крейсера. Должно быть, он несся как комета, если оказался здесь так скоро, подобравшись настолько близко к Солнцу, насколько позволяли радиационные экраны и охладители. Капитан использовал гравитацию Солнца для ускорения, а затем врубил двигатели на полную мощность. Стартовая скорость гораздо выше, если к мощности двигателей прибавить гравипотенциальную энергию. Экономия реактивной массы позволит разгоняться дольше обычного, и орбита превратится в более плоскостную и скоростную гиперболу.
Как всегда, мысли о технике успокоили его. Насколько легче было общаться с полями и матрицами, чем с людьми.
— С нашей лояльностью все оказалось о’кей. Но я бы обратился к Санта Клаусу с целым списком желаний. Мой отдел нижайше обращается к Марку IV, имеющему все, с вопросом: почему не пришел последний корабль снабжения?
В этом вся ваша натура, подумал Фрэзер. Временный перерыв в подвозе припасов, и любое затягивание поясов — слишком ничтожная цена за свободу. Но… я мог бы сейчас уйти
Последние комментарии
1 час 3 минут назад
9 часов 55 минут назад
9 часов 58 минут назад
2 дней 16 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 22 часов назад