Человек из Лондона [Жорж Сименон] (fb2) читать постранично

Жорж Сименон Человек из Лондона

Роман

Перевод Л. Богомоловой и Ф. Флорич под редакцией Ю. Корнеева

I

Даже в самый момент событий кажется, что часы идут своим чередом, и лишь после неожиданного удара приходит сознание, что прожитые часы были из ряда вон выходящими, и тогда стараешься поймать потерянную нить происходившего, собрать воедино разрозненные мгновения.

Почему в тот вечер Малуан вышел из дома в плохом настроении? Поужинали, как обычно, в семь вечера. Ели жареную селедку, был сезон ее лова. Маленький Эрнест хорошо поел.

Малуан припомнил, что жена сказала:

— Недавно забегала Анриетта.

— Опять?

Если девчонка находится в услужении в том же городе, почти в том же квартале, это вовсе не значит, что она должна под любым предлогом забегать домой. Да и приходит она только затем, чтобы пожаловаться: то что-то не так сказал мсье Ленэ, то что-то натворила мадам Ленэ.

«Хорошо, если бы освободилось место у аптекаря, — подумал Малуан, — там все-таки лучше, чем у мясника».

Все это было не так уж и важно, но Малуан ушел из дома не в духе. Впрочем, это не помешало ему, как обычно, прихватить голубой эмалированный бидончик с кофе и бутерброды с колбасой, приготовленные женой.

Каждый вечер он уходил в одно и то же время, точно без шести восемь. Его дом, как и два-три других, стоял наверху скалы, и, выйдя за порог, он видел внизу море, длинную линию портовой набережной, а еще левее — гавань и город Дьепп. Но так как был разгар зимы, то весь ландшафт в этот час состоял из огней: красных и зеленых огней причалов, белых, отсвечивающих в воде, огней набережной, а далее виделось скопище огней города.

«Туман не так уж густ», — отметил про себя Малуан.

Последние четыре дня туман был таким плотным, что прохожие на улицах буквально наскакивали друг на друга.

Малуан спустился по крутой тропе, свернул налево и направился к мосту. Без двух минут восемь он прошел мимо морского вокзала, без одной минуты восемь начал подниматься по железной лестнице, ведущей на его самую высокую площадку.

Он работал стрелочником. Но в отличие от других стрелочников, чьи будки стоят в стороне от городской суеты, разбросанные среди путей, железнодорожных насыпей и семафоров, его будка находилась в городе, даже в самом сердце его. Дело в том, что он работал стрелочником на морском вокзале. Суда, прибывающие из Англии дважды в сутки — в час дня и в двенадцать ночи, — швартовались прямо к набережной. Парижский скорый поезд, покидая железнодорожный вокзал на другом конце Дьепа, проходил по улицам, словно трамвай, и останавливался в нескольких метрах от судна.

Всего пять подъездных путей, никаких оград и насыпей, ничего, что отделяло бы мир рельсов от остального мира.

Поднявшись на тридцать две ступеньки, Малуан оказался у стеклянной будки, где, застегивая пальто, уже ждал его сменщик.

— Все в порядке?

— В порядке. На второй путь прибывают четыре рефрижератора.

Малуан не обратил внимания на это сообщение. А между тем он не должен был упустить ни малейшей подробности той ночи. На его коллеге было шерстяное кашне, и Малуан подумал, что попросит жену связать ему такое же, но более темное и скромное по расцветке. Он набил первую в тот день трубку и положил кисет с табаком на стол, рядом с флаконом фиолетовых чернил.

Это было и впрямь приятное местечко, лучший наблюдательный пункт во всем городе. На рейде виднелись огни двух траулеров, которые вернутся в порт с началом прилива. На суше, неподалеку от крытого рынка, сверкало огнями кафе «Швейцария», за ним тянулась вереница освещенных витрин.

А поблизости было темно и тихо, закрыты окна и двери, если не считать разноцветную дверь кабаре «Мулен Руж», куда только что прошли музыканты. Малуан знал, что примерно до десяти они будут играть в пустом зале — первые клиенты приходили только к этому времени. Но играть все равно будут, как и будут стоять на своих местах официанты.

Чугунная печь раскалилась докрасна. Малуан поставил на нее бидончик с кофе, открыл шкафчик, достал бутылку водки.

Вот уже тридцать лет он проделывает одно и то же, в том же месте, в то же время. В девять часов он открыл путь четырем рефрижераторам, затем самоходному крану, который возвратился на вокзал. В десять он увидел, как погас свет в его доме на скале, а у Бернаров горел — они никогда не ложились спать раньше одиннадцати.

Как всегда, Малуан первым увидел на темном горизонте огни судна из Ньюхевена. И сразу вокруг его будки появились признаки жизни. Не спеша прошли четверо дежурных таможенников, затем показались носильщики, буфетчик, и вместе с первым пароходным гудком вся набережная засверкала, как во время праздничной иллюминации.

Малуан знал, что поезд покинет железнодорожный вокзал Дьепа задолго до того, как дым парохода окутает гавань.

Естественно, что он занимался поездом, но невольно продолжал наблюдать за тем, что происходило вокруг, в