Джон по имени Грусть [Джеффри Томас] (fb2) читать онлайн

Джеффри Томас. Джон по имени Грусть

Пока праведники несли крошечный плот к воде, Джейн Тисл содрогалась от рыданий. Она следовала вместе со всей процессией, хотя еще не оправилась от тяжелых родов, явивших на свет божий уродца. Ее муж, Джон Тисл, поддерживал ее. Другие люди, считавшиеся более важными участниками процессии, шли впереди них, несмотря на то что, они были родителями младенца. Там же был сельский староста, Джон Стаут, и сельский хирург, Джон Копер. Их черные цилиндры возвышались над толпой словно башни. Четыре сановника в сутанах с капюшонами и сандалиях шли впереди этой колоны, неся украшенный цветами плот.

Перед ними простиралось безымянное озеро - широкое, темное. В тех местах, где оно сливалось с горизонтом, оно приобретало дымчато-серый оттенок. Его зловещие воды безмятежно омывали берега. Здесь никогда не случалось сильных штормов, а мутные потоки никогда не меняли своего сонного ритма. Рыбу здесь не ловили. Никто не ходил под парусом по этому озеру. Даже жители деревень, живущие на противоположной стороне, охотнее отправились бы в многомесячный обход, нежели решились бы за неделю пересечь это озеро на лодке. Многие смельчаки погибли, пытаясь совершить этот подвиг. Другие умерли, отведав озерной рыбы. Ходили слухи, что воды озера стали непригодны из-за технологий, которые использовали древние люди, некогда населявшие эти земли, но вымершие много лет назад так стремительно, что они унесли с собой большую часть артефактов.

Посреди озера якобы был остров, как уверял Джейн Тисл, хирург, осматривавший ее новорожденного. То же самое сказал и староста, произносивший Слово Господне согласно их религиозной традиции. Не смотря на то, что ни один смертный никогда не ступал на этот остров, о его существовании узнали задолго до того, как наложили тотальный запрет на судоходство в этом районе. Этот невидимый с берега остров был достаточно большим. Он был покрыт толстыми темными елями, верхушки которых выступали из тумана. Именно туда воды должны были буквально или символически унести ее младенца.

Люди в сутанах опустили плот на тонкую гладь воды, доходившей им до щиколотки. (Позже они будут долго и тщательно смывать с себя эти воды). Всю дорогу от деревни до озера, младенец не издал ни звука и не пошевелился. Спал ли он, или невинно разглядывал серое небо, а может, всматривался в лица незнакомцев, которые будут вершить его судьбу? Его звали Джон Грусть. Родителям таких ущербных детей запрещали давать им имена, когда такие дети случайно появлялись на свет. Но Джейн Тисл тайно дала ему имя. Даже ее муж не знал об этом.

-2-

Но теперь, как будто зная, что его посылают на верную смерть, Джон Грусть начал плакать. Заплакала и мать, которая в мучительном порыве, хотела подбежать к нему, но муж удержал ее. Он боялся, что, если бы он не сделал этого, это бы сделал один из констеблей, что шли за ними.

Староста, Джон Стаут, обратился обезумевшей от горя женщине, заговорив с ней глубоким, поставленным голосом. У него изо рта шел пар. "Мадам, я произнес Слово Господне, в соответствии с законами нашего Господа, и по совету хирурга Джона Коппера. Не обязательно быть хирургом, чтобы понять, что ваш младенец – урод. Он должен быть сослан подальше от нас. Туда, где живут его собратья».

«На том острове нет никаких других детей!» - закричала Джейн Тисл. Как клеймо на ее покрасневшем лбу выступила вена, – «Вы, так же как и я, прекрасно знаете, что они все умирают от холода, или захлебываются в воде, даже если их благополучно выбрасывает на берег острова, они слишком маленькие и слабые, чтобы позаботиться о себе!»

«Мы не убиваем этих детей. Они – Божьи дети, хоть и уродцы. Мы просто отдаем их в руки Господа. Слово Господне говорит нам, что они не должны жить среди нас, и распространять свое грязное семя. Вы бы хотели, чтобы каждый ребенок в нашей деревне был таким же?»

От боли и беспомощности ноги Джейн стали ватными, стали отказывать ей, и она сильнее оперлась на руку мужа. Однако в этот она презирала эти руки. Ее рыдания усилились, когда ее малыш закричал еще пуще. Он просил молока. Ему нужна была его мать.

«Он не так безнадежен!»- хрипела она, лишь наполовину веря в свою собственную ложь. Ей приходилось капать молоко в его искривленный рот пипеткой. Впервые увидев свое дитя, она вскрикнула, не только при мысли, что его сошлют из деревни, но и от чувства глубочайшего ужаса, - «Разве нельзя его просто кастрировать, чтобы он не смог иметь детей? У него две руки, две ноги, он мог бы заботиться о себе, когда вырастет - он мог бы быть полезным для деревни».

- 3 -

«Мы не делаем исключений ни для кого. Он был бы сослан, даже если бы у него была волчья пасть, или мутные глаза. Это единственный способ поддержания нашей чистоты. Мы не виним тебя, Джейн Тисл. Ты не заслужила этого проклятья, я в этом уверен. Но Слово Господне есть Слово Господне. Мы не можем более уклоняться от Божьего наказа».

«Пожалуйста..., пожалуйста», - причитала Джейн, она почти обмякла на руках у мужа. Все еще сопротивляясь, она взмолилась, - «Позвольте мне поцеловать его в лоб, в последний раз».

Но праведники или не слышали ее прерывистые стенанья или не обращали на них внимания. Они поставили маленький плот на поверхность темного озера. Волны словно колыбель закачали плот. Джейн Тисл не могла разглядеть на плавучем гробу ничего кроме цветов и двух маленьких скрюченных ручек своего сына, которые толи тянулись с груди матери, толи взывали к Господу.

***

Десять лет после ссылки и гибели ребенка Джейн Тисл носила только длинное черное траурное платье. Муж не пытался препятствовать ей. Черное одеяние, обтягивало ее стройную талию, а объемные юбки подчеркивали строгую красоту ее темных волос и глаз и контрастировали с бледной кожей. После плода, который принесла их любовь, он был благодарен ей хотя бы за то, что она открывала его взору свою великолепную кожу. После этого происшествия у них больше не было детей. Возможно, поэтому она не отказывала ему в интимной близости. Хирург сказал ей, что ребенок, вероятно, повредил ее матку во время родов. Джон Тисл знал, что его жена не способна больше родить. Он знал, что у них больше не будет детей. Но в то же самое время, он догадывался, что Джейн носила свои траурные одеяния не только из-за уродливого сына, но и из-за других их детей, которым никогда не суждено было родиться.

Прошло десять лет. Тогда Джейн Тисл было двадцать, а теперь тридцать. За это время другие женщины тоже напряженно наблюдали, как их младенцы уплывали к невидимому острову. Некоторые рыдали, как она. Некоторые смотрели им в след с нескрываемым облегчением. В течение этих десяти лет, как и ранее, не один плот не прибивало обратно к берегу. Никто и никогда не видел не обломков древесины, ни крошечных останков. Все что оставалось от них – это цветы.

- 4 -

Но однажды они услышали крик. Постепенно проснулась вся деревня. Некоторые дети, которые метали камешки в темные воды озера, говорили, что видели в отдаленном тумане нечто темное. Скоро к озеру прибыли констебли. К ним присоединились другие жители деревни. Джон Тисл рассказал об этом жене и направился в сарай. Накинув жилет, он поспешил внутрь. Из сарая он взял вилы.

- Я пойду с тобой, - сказала Джейн Тисл .

- Говорят, что там корабль, Джейн, - сказал Джон серьезно, - сначала, мальчишки приняли его за кита или какое-то большое животное. Но, оказалось, что это судно, которое направляется к нашим берегам.

Джейн повязала черный платок вокруг плеч. Холодный осенний бриз, разметал ее черные локоны по лицу:

- Я пойду с тобой.

На краю озера прохладный ветер раздувал юбку Джейн. Поседевший староста Джон Стаут пухлой рукой придерживал край своего цилиндра, чтобы его не унесло ветром. Констебли были вооружены мушкетами.

К тому времени, как Джейн и Джон Тисл пришли на берег, корабль уже пришвартовался. Нос корабля врезался в рыхлый грязный берег. Очертания судна были видны нечетко. Даже во времена, когда судоходство по озеру не было запрещено, в этих водах никогда не видели таких огромных кораблей. Сельские жители перешептывались, что корабль, в целом, по размеру больше напоминает морское судно. На этом сходство заканчивалось.

Казалось, что обивка массивного судна сделана из блестящих чешуек (должно быть, поэтому мальчишки приняли корабль за живое существо). Эти чешуйки, при ближайшем рассмотрении оказались ничем иным как мозаичной глянцевой плиткой, возможно даже керамической. На судне не было парусов и мачт. Несколько небольших конструкций на его вершине также были покрыты чешуйками. На них не было ни окон, ни иллюминаторов. Тут и там, на верху судна и по бокам торчали медные трубы, а массивные черные шланги выступали на белом корпусе словно вены. На вершине этой огромной махины располагались непонятные медные и серебристые механизмы, напоминающие печи и котлы со сверкающими дымоходами. Из них сочился не дым, а некий неуловимый пар. Корабль не издал не единого звука.

- 5 -

- Этот корабль не мог приплыть из деревень по ту сторону озера, там нет никаких рек, которые бы впадали в озеро, - с дрожью в голосе произнес Джон Тисл, - Корабль мог приплыть только с острова.

- Как можно было построить такой корабль, и не издать не единого звука? - громко спросил хирург Джон Коппер. Он стал красить свои седеющие волосы в рыжий цвет, - Даже на таком расстоянии, разве мы бы не услышали?

- Может его соорудили на дне озера, а потом подняли на поверхность, - предположила Джейн Мэйсон, жена одного из констеблей.

- Кто соорудил?- спросил Джон Тисл.

- Вы только взгляните на него. Взгляните на механизмы. Это могли сделать древние люди, - сказала Джейн Мэйсон.

- Древние люди были настоящими демонами в плоти, - произнес Джон Стаут, - Господь проклял их и очистил наши земли от них. Они давно вымерли и поделом им.

- Мы не знаем, кто живет на том острове. Возможно, там еще сохранились представители древнейших племен небольшой численностью. Но взгляни на судно, Джон Стаут! Кто мог соорудить такое?

- Эй, - рявкнул Джон Стаут, шагнув вперед по влажному грязному песку, не приближаясь слишком близко к линии прибоя. - Эй! Есть там кто-нибудь? Покажитесь!

В ответ собравшиеся на берегу услышали скрежет металла, донесшийся сверху. Затем последовал приглушенный скрип...

Джон Стаут отступил на несколько шагов назад, и уже менее уверенно крикнул, «Эй!»

Люди стоящие внизу увидели темные очертания чьих-то рук. Эти совершали резкие хаотичные манипуляции, высыпая сверху пригоршни цветов и потрепанных лепестков. Староста резко отпрянул, как будто испугавшись, что лепестки были пропитаны ядом.

Лепестки все еще кружились в воздухе как облако мошек, когда из корабля осторожно высунулась голова и пристально посмотрела на собравшихся. Это был всего лишь силуэт, поэтому было трудно различить отдельные черты. Рассмотреть его было невозможно. Голова больше напоминала оголенную лошадиную челюсть. Вслед за головой, неуверенно появилось тело. Ребра выпирали из груди, как у скелета, а вытянутый позвоночник переходил в линию зубчатых спинных плавников. Передние конечности представляли собой большие клешни, как у краба. Ими это странное существо орудовало, спуская веревочную лестницу по борту корабля…

- 6 -

- Боже милостивый!, - вскрикнул один из констеблей, тут же выхватил свой мушкет и выстрелил.

Звук выстрела сотряс и обжог воздух. От выстрела скелет резко спрятался. Все сельские жители услышали его нечеловечески крик, исполненный боли и удивления.

- Демоны!, - закричал кузнец, Джон Кеттл,- Это древний народ!

- Нет, - произнесла Джейн Тисл так тихо, что услышал ее только муж. Она стукнула себя в грудь, добавив дрожащим от мучительной радости голосом.- Это наши дети!.

- Это - наши дети, - воскликнула Джейн Мэйсон вместе с ней, но громче. В отличие от Джейн в ее голосе слышался ужас.

Теперь, сверху, стали доноситься другие голоса. Был слышен грохот, дребезжание, шепот и звуки, напоминающие рычание дикого животного.

- Джейн, сказал Джон Тисл, - Мы должны вернуться в дом.

- Нет! - она воскликнула она и стала пробираться вперед.

Он взял ее за руку.

- Надо вернуться, поторопись.

Первые из пришельцев стали спускаться с хвостовой части судна, где они были менее уязвимыми для мушкетов констеблей. Сельские жители услышали всплески воды, когда эти существа начали высаживаться на сушу. Они стали появляться из тени корабля, взбалтывая темную гадкую воду. Их скорость, ярость, несметное количество и невообразимое уродливое многообразие не позволяло констеблям хорошенько прицелиться. Воздух сотрясла череда хаотичных выстрелов, и вот уже чудовища настигли их.

- Беги!, - завопил Джон Тисл, яростно таща за собой жену. Вил из рук он не выпускал. - Беги! Беги!

Несмотря на почти сладостный ужас, охвативший Джейн, она побежала прочь, когда, как одно из существ обхватило старосту Джона Стаута четырьмя одутловатыми руками, закрыв его полностью в складках своей массивной плоти. Прозрачная голова, напоминавшая больше студенистую массу, поглотила голову мэра как околоплодный пузырь.

-7-

Пока Джейн бежала рядом с мужем, держась за его руку, она заметила хирурга Джона Коппера, который опередил их. Для человека его лет он двигался очень проворно. И только позже она поняла, что он не сколько бежал, сколько его несло по инерции от толчка, существа, которое на него набросилось. Оно бежала на четвереньках, хотя его тело выглядело вполне человеческим. Как и на большинстве монстров, на нем не было одежды. Из его глазниц торчали пучки белесых усиков, как у актинии, и его костлявые узловатые челюсти впивались в шею Коппера, как впиваются в свою жертву нижние челюсти муравья.

Отпустив жену, Тисл осмотрелся по сторонам и схватил вилы в обе руки. Он бросился на монстра, вонзая трезубец в шею чудовища. Истекая кровью, существо скатилось с хирурга, но тот уже бился в предсмертных судорогах. Тисл схватил жену за руку, и они снова принялись бежать. Черные юбки Джейн трепетали при беге, как терзаемые штормом паруса, и земля под их ногами, казалось, пульсировала.

Когда они вбежали во двор, за ними следом гналось нечто визжавшее как свинья на скотобойне. Это существо с глухим стуком ударилось о дверь, которую Джон успел захлопнуть и закрыть на задвижку. Они перебегали от окна к окну, закрывая их и завешивая занавесками. Наконец, Джон произнес, задыхаясь:

- Наверх, Джейн... быстрее наверх!

Волосы разметались по лицу Джейн, а ее глаза плескалось безумие.

- Они выжили, Джон. Некоторые из них... самые сильные. И помогли выжить более слабым. Все эти годы они строили этот корабль. Строили его из всего, что они могли найти на острове, из механизмов, оставшихся от древних людей. Все это время они строили корабль, чтобы вернуться к нам...

- Чтобы отомстить, Джейн!

Она покачала головой. Слезы текли по ее горящим щекам.

Джон снова приказал ее идти наверх, и на сей раз, она повиновалась ему. Они вошли в спальню; Джон захлопнул и закрыл на замок дверь. Он обернулся к одному из окон, чтобы зашторить его и увидел существо, которое их поджидало.

-8-

Чудовище было ранено пулей констебля. Темная кровь сочилась по бледной плоти. Было очевидно, что это возвышавшееся над ними сутулое существо изрядно изнурено, но оно все еще обладало нечеловеческой силой. Огромные глаза величиной с человеческую голову, походили на два мешка, свисавших из недоразвитой головы. У него были жидкие волосы, похожие на кукурузные рыльца.

Хотя глаза и труповидное тело выросли до чудовищных размеров, Джейн Тисл тут же признала в нем своего сына, Джона Грусть.

- Мой мальчик! - зарыдала она, протянув к нему руки. - Мой мальчик!

Монстр сделал неуверенный шаг к ней, его пальцы, в три раза длиннее обычных сжались в когтистую лапу.

- Нет! - закричал Джон Тисл и бросился к маленькому камину за кочергой. Существо обрушилось на его жену, и завязалась возня. Тисл занес кочергу, и хотел было нанести удар, когда понял, что чудовище обессилело, а Джейн пыталась его удержать. Джон бросил кочергу и помог ей отнести тощее тело, к кровати, куда они уложили его. Существо что-то пробулькало. Его отвисшие глазные яблоки, совсем не функционировали. Скорее всего, существо было слепым. Возможно, сюда его привел запах, или просто воспоминания. Но монстр безошибочно потянулся к лицу Джейн и погладил ее по щеке.

Джон взял в свои ладони его другую руку и сел на край кровати. В этой самой кровати они произвели на свет это существо - их сына. Муж наблюдал за своей женой, склонившейся над их сыном, Джоном Грустью. Ее слезы капали на его крошечное недоразвитое личико и огромные глаза, когда она целовала его лоб в последний раз. Монстр забился мелкой дрожью и умиротворенно испустил дух.

Дюжина местных жителей погибла в этом сражении. Среди жертв не было ни одного ребенка. Хотя бы за это местные жители были благодарны.

Все чудовища, прибывшие на судне, были, в конце концов, истреблены. Потребовалось несколько дней, чтобы разыскать последнего из них в лесу. Никто не знал, были ли еще существа на борту судна, или оставались существа на острове, когда все возвратились на берег, корабль исчез.

- 9 -

Иногда Джейн с мужем рука об руку приходили, на то место, куда однажды приплыл корабль. Оба они стояли и смотрели на другой конец темного озера, устремив свой взгляд вдаль – туда, где лежал остров. Они, как будто надеялись, что вот-вот рассеется туман и остров озарит солнечный свет. Но озеро так и оставалось одетым в свой белый саван. В то время как большинство сельских жителей смотрело на воды озера с ужасом, в глазах Джейн и Джон Тисл стояли слезы, а на их губах застыла грустная улыбка.

Оглавление

  Джеффри Томас. Джон по имени Грусть