Воскрешение [Андрей Кулабухов] (fb2) читать онлайн

Андрей Кулабухов Воскрешение

Больница «Тринити», Отделение интенсивной терапии Вашингтон, округ Колумбия, 17:13

— Вы можете мне помочь? Я ищу больную, которая…

В такие моменты кажется, что никому нет до тебя дела. Весь мир живет своей жизнью, отгородившись от тебя, и ты остаешься один на один со своими проблемами и болью…

Вот и эта медсестра прошла мимо, всем своим видом показывая, что у нее есть дела поважнее. Может, если бы спецагент ФБР Фокс Малдер показал свое удостоверение, и действовал бы официально, то его бы и выслушали. Но официально он был мертв. Его тело опознала его напарница, и именно ее он и искал сейчас, нервно шагая по коридору и заглядывая в палаты.

— Простите, я ищу Дану Скалли, она поступила к вам сегодня… Дану Скалли…

И эта разговаривает по телефону, знаком показав ему, чтоб он не мешал.

— Послушайте! — повысил голос Фокс. — Кто здесь дежурит? Может здесь мне кто-нибудь помочь?!

— Успокойтесь, сэр. — Молодой интерн подошел к Малдеру.

— Успокоюсь, когда на меня обратят внимание. А сейчас я ищу пациента, поступившего в ваше отделение.

— Дану Скалли.

— Да.

— Ко мне Вы не обращались.

— Ну и где она?

— Она в палате интенсивного лечения.

— Где это?

— Сначала скажите, кто вы такой?

— Где она?!

— Агент Малдер… Куда Вы?

А, черт… Вот и начальничек пожаловал, с двумя агентами — не иначе как по его душу. На перехват воскресшего покойника. Может лучше не обращать внимания?

— Вы куда направляетесь?

— В реанимацию.

— Вы неплохо выглядите для покойника.

— Я только наполовину мертв.

— Вам нужно многое объяснить, агент Малдер! — Скиннер с озабоченным видом следовал за Малдером. — Вы, ребята, останьтесь здесь, — бросил он двум другим агентам.

Даже через окно палаты была видно, какое бледное и осунувшееся лицо у Скалли. Какая-то трубка от ее рта тянулась к приборам на стене. Вокруг пищали мониторы, суетились врачи… Фоксу вдруг стало казаться, что ему не хватает воздуха. Как после долгого изнурительного кросса. Он согнулся, обхватил руками колени. Боже, да что же это за наказание такое?! Он так отчаянно искал лекарство от ее болезни, в этих мрачных коридорах лаборатории министерства обороны, а нашел простую воду. Он ничем не может помочь ей, своей напарнице, самому дорогому для него человеку.

— Что с ней случилось?

— У нее гиповилемический шок. — Скиннеру тоже было нелегко, и он этого не скрывал.

— Из-за чего?

Скиннер молчал.

— Из-за чего?!!

— Она умирает. Пойдемте. — Он взял Малдера за локоть.

— Отстаньте от меня.

— Вы здесь ничем не поможете.

Да, это уж точно. Единственный, кто мог бы чем-то помочь, и единственный, кто никогда не смирился бы с тем, что она умрет. Единственный, кому, похоже, вообще есть до этого дело. Он там бегал с чужим удостоверением, изображая покойника, а тут Скалли в больнице!.. Опять… На этот раз в реанимации.

— Да оставьте меня в покое, черт побери! — он оттолкнул Скиннера, но подоспели крепкие ребята в костюмах и выволокли чересчур эмоционального агента из реанимационного отделения. Конечно, надо вести себя сдержанно, ведь ничего особенного не произошло — всего лишь умирает его напарница, его верная подруга, спасательная соломинка, за которую хватался он всегда, когда не знал во что верить и кому доверять. Женщина, по которой он всегда скучал, если они расставались на время отпуска или еще почему-то. Скучал, как можно скучать по чистому голубому небу, просидев месяц взаперти в темной комнате — ее присутствие было чем-то настолько необходимым и естественным, как его работа, воспоминания о сестре и желание во что бы то ни было знать правду. Она — часть его жизни. Которую он чуть было не оборвал чуть больше суток назад, черт бы вас всех побрал!..

Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия, Кабинет Блевинса, 9:15

Малдер смиренно уселся в кресло, как и полагается воскресшему из мертвых. Такие усилия, он заставил ее врать, убедил в своих подозрениях, а лекарства для ее болезни так и не нашел… Дистиллированная вода. Ирония судьбы… А зачем им хранить это за семью печатями?… Он задумчиво поднял глаза на Блевинса и понял, что тот уже с полминуты что-то настоятельно ему втолковывает.

— …тот факт что Вы здесь, живы и здоровы, вынуждает нашу комиссию начать расследование с самого начала. Поскольку надо провести повторное опознание тела, найденного в Вашей квартире, и пересмотреть все обстоятельства дела.

Справа стоял, переминаясь с ноги на ногу, Скиннер. Рядом с Блевинсом сидел кто-то из руководства, который тоже пытался внести свою лепту в дело выведения на чистую воду заговорщика Фокса Малдера.

— Вы не могли бы просветить нас на этот счет? — спросил он.

— Вы полагаете, что я могу? — Малдер пытался держаться твердо, но его ироничное замечание не было оценено по достоинству.

— Мы пригласили Вас сюда, поговорить доверительно, чтобы вы помогли сами себе.

Помощники. Навязались на мою голову.

— Помочь себе? Как?

— Предоставив в наше распоряжение все известные Вам факты, касающиеся проводимого нами расследования — вновь вставил свои «пять копеек» чиновник, сидящий рядом с Блевинсом.

— Это поможет Вам, а как это поможет мне?

— Агент Малдер, Вы сознаете, что Вам могут предъявить обвинение в убийстве. Вас будут судить за уголовное преступление — отеческим, наставительным тоном произнес Блевинс.

Судить. Ха! Меня уже чуть не казнили моими же руками и а потом решили оставить в живых и продолжают пытать, забирая у меня Скалли… Но разве им объяснишь…

— У нас есть еще только один подозреваемый, но боюсь, что она уже не в состоянии давать показания — проронил Скиннер.

— Агент Скалли нам солгала. Почему?

Ага, так я им все рассказал… Тем более что на душе кошки скребутся.

— Кто кого выгораживает, агент Малдер?

Фокс молчал, ожидая, пока закончиться этот бессмысленный, ничего не значащий для него в данную минуту разговор.

— Вы вправе решать за себя, но нежелание отвечать пагубно скажется на исходе следствия.

— Так я могу быть свободен?

В коридоре он услышал сзади голос Скиннера:

— Дружеский совет: продолжайте играть ту же роль.

— Благодарю, дружище — саркастически бросил в ответ Малдер.

— Кстати, он Вам сейчас не помешает. Зря Вы отказываетесь от помощи.

— Это надо было сказать в больнице, перед тем, как меня арестовать.

— Эй, я спас Вашу задницу, агент Малдер! Я скрыл заключение экспертизы относительно убитого в Вашей квартире. Пока Вы не воскресли прошлой ночью, я — единственный, кто хранил Вашу тайну. Я не мог Вас не арестовать, спросите у Скалли — она подтвердит.

— Учитывая ее состояние, эта идея очень вдохновляет.

— Так может передать улики по назначению? Патологоанатом установил, что человек был убит двумя выстрелами, один сделан в упор в левый висок, второй — уже после смерти, в лицо. Видимо с тем, чтобы покойного не могли опознать. Я с удовольствием закажу баллистическую экспертизу первого выстрела.

Все-таки он на моей стороне. Господи, как все это… мучительно. Приятно осознавать, что твой босс тебя ценит, верит тебе и всегда тебя прикрывает. Что бы не случилось. При других обстоятельствах можно было бы поклониться Скиннеру в ноги, но сейчас Малдер был не в том настроении.

— И как Вы можете мне помочь?

— Скажите, почему Скалли солгала?

Малдер задумался, отошел к окну, где их никто не мог слышать и с запалом произнес:

— Ее заразили смертельной болезнью не без участия кого-то из ФБР, из этой самой комиссии.

Скиннер замолчал. Он догадывался, что все не так просто, и постоянные таинственные появления Курильщика в штаб-квартире ФБР, да и его личный печальный опыт общения с «этими людьми» — все это наводило на мысль о том, что здесь у них есть свои люди. А Малдер… Он… Его могут навести не на того человека, и он, ради спасения Скалли или еще каких-то высоких целей, может сдать даже его, Скиннера. А подсунуть ему такую информацию они могут — есть зацепки. Черт…

— Кого?

— Я не смог это выяснить, сэр.

Скиннер еще на секунду задумался, переваривая услышанное.

— Не забывайте, пожалуйста, кто Ваши друзья, агент Малдер. Чтобы знать, кому можно доверять — произнес он, чеканя каждое слово.

Малдер кивнул. Кому-то доверять надо… Только вот кому?

На пустом стадионе в одном из рядов сидел тучный человек средних лет и насуплено смотрел передачу по переносному телевизору.

«— Господин председатель, есть ли пределы человеческого знания?

— По-моему, таких пределов нет. Даже теоретически. С тех пор как наука стала развиваться свободно, без указаний свыше, эти границы быстро стерлись.

— Сенатор Кеннеди?

— Доктор Вермонт, вы заявили, что клонирование людей трудно осуществимо и будет неблагожелательно воспринято. Нельзя ли узнать, что конкретно представляет основное препятствие клонированию?…»

Другой мужчина, в плаще, дымя сигаретой, подошел как призрак, почти неслышно.

— Полагаю, Вы уже в курсе? — сказал Курильщик, щурясь от дыма.

— Малдер жив.

— Я говорил, нельзя его недооценивать.

— Да, Вы говорили… Но насколько я понимаю, за вновь обретенную свободу он должен благодарить Вас.

Сидящий толстяк не скрывал раздражения. А его собеседник всем своим видом давал понять, что знает гораздо больше, чем кто-либо и все эти события им были предсказаны ранее.

— По украденному удостоверению Малдер вошел в Агентство Оборонных Исследовательских Программ — спокойно констатировал Курильщик.

— А вы позволили ему уйти?

— Да.

— Все мы под угрозой. Наш человек в ФБР может быть разоблачен. А то, что видел Малдер, может сорвать и наши планы.

На Курильщика этот факт не произвел никакого впечатления. Он лишь загадочно ухмыльнулся.

— То, что он видел, пойдет нам на пользу и только утвердит наши планы.

— У Малдера проблемы. — продолжил он. — Ему нужна наша помощь. И мы ему ее окажем.

— В обмен на что?

— На его преданность. Нам. Я всегда говорил — мы заинтересованы в том, чтобы он был жив.

Выдержав небольшую театральную паузу, Курильщик медленно повернулся и ушел.

По пути в больницу Малдер вдруг осознал, что он сегодня ничего не ел. Об этом ему напомнил его желудок. Потом, потом… Сейчас надо проведать Скалли, по телефону сказали, что ее перевели в обычную палату.

Он зашел, тихонько прикрыв за собой дверь. Вымученная улыбка была нужна чтобы приободрить напарницу, которая, увидев его, сразу же подняла голову с подушки.

— Малдер, ты что здесь делаешь?

— Я узнал, что тебя перевели из реанимации, и что тебе лучше.

— Малдер, тебя здесь кто-нибудь увидит.

Он подошел к ее кровати и присел на краешек.

— Ничего. — Он поцеловал Скалли в щеку. — Я официально воскрес.

— Что случилось? — она обеспокоенно поднялась на локте.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Малдер, не пытайся меня оградить. Скажи правду.

— Да говорить особо нечего. Я все расскажу на заседании комиссии ФБР. О заговоре, о его участниках и о том, какие цели они преследуют.

«Если, конечно, будет смысл туда идти», — грустно подумал он. Без нее все потеряет смысл…

— Ты уже выяснил, кто из наших в этом замешан?

— Нет. Но это уже не важно.

— Нет, важно…

— Скалли, а как насчет тех «Янки»? — Малдер безуспешно попытался сменить тему разговора. Не на ту нарвался.

— У Скиннера есть против тебя улики. — серьезным тоном, произнесла Скалли, хотя видно было, как она ослабла и как ей тяжело. — Он знает, что человека в твоей квартире убил ты.

— Да. Он не предъявил этих улик. — Малдер сказал это не столько для Скалли, сколько чтобы еще раз напомнить о лояльности Скиннера самому себе.

— Скиннер себя скомпрометировал. Он тебе не друг, — не согласилась напарница. — Я почти уверена, что он в этом участвовал.

— Этого не может быть.

— Если ты дашь показания, он предъявит все улики.

Малдер покачал головой.

— Нет… только не Скиннер.

— Он мог знать обо всем с самого начала. Обо всем, чем мы занимались четыре года! — горячим полушепотом произнесла Дана.

— Но если я не дам показания, они опять скроют истину.

Скалли подняла глаза.

— А ты свали все на меня. Скажи им, что это я убила того человека.

— Я не могу. — сказал Фокс, несколько ошарашенный словами напарницы. Хотя он и не очень удивился — он хорошо ее знал.

— Можешь. Малдер, позволь мне тебя спасти. Это, по крайней мере, придаст какой-то смысл всему, что со мной случилось…

Черт, ну как она может такое говорить?! То, что я жив пока — уже твоя заслуга, Скалли! Он уже собирался ей это сказать, но тут в палату вошла мать Скалли.

— Дана?…

— Мама…

— Привет, миссис Скалли.

— Надеюсь, я не помешала?

— Нет, нет, я уже собирался уходить.

Он направился к выходу, и увидел пришедшего вместе с Маргарет брата Даны — Билла. Малдер решил как-то представиться, хотя бы из вежливости.

— Мы не знакомы, я — Фокс Малдер.

— Билл Скалли.

— Мне так жаль…

Билл молча кивнул. Потом после секундного раздумья все же решил что-то сказать.

— Мистер Малдер…

— Да?…

— Я кое-что знаю про Вас и про то, во что Вы вовлекли мою сестру… Поэтому, не надо больше говорить с ней о работе, ладно?… Дайте ей умереть спокойно…

Да, конечно. Именно он во всем и виноват. Малдер молча вышел из палаты. Что можно было сказать в ответ? Он сжал кулаки, опустил голову и поплелся к ближайшему креслу, где оставил свой пиджак. Когда он поднял глаза, то увидел человека, которого хотел видеть меньше всего. Перед ним стоял Курильщик.

— Пожалуйста, скажите, что вы здесь из-за сильных болей в груди.

— Вы должны радоваться, что я здесь. Я пришел выразить Вам соболезнование.

— Идите к черту.

— При всей Вашей одаренности Вы ничем не смогли помочь Скалли.

— На что это вы намекаете?

— Вы обманом проникли в агентство исследовательских программ и нашли противоядие ее болезни.

— Оно ей не поможет, — с грустной уверенностью в голосе произнес Фокс. Как бы он хотел верить, что это не так!

— Как раз наоборот, — как будто прочитав его мысли, сказал Курильщик поучительным тоном. — Только оно и может помочь. Если хотите, выйдем отсюда, и я все объясню, — видя, что Малдер колеблется, он смягчил свой тон на более снисходительный. — Я пришел к Вам, как друг, агент Малдер.

Полчаса спустя Малдер в квартире Одиноких стрелков тряс флакончиком с деонизированной водой над столом.

— Он сказал, это должно быть где-то здесь.

На подставленное стеклянное блюдце с каплями воды выпал маленький кусочек металла.

— Черт меня подери!.. — вырвалось у Фрохики.

— Вот для чего деонизированная вода. Я не догадался, что надо искать микросхему… — задумчиво сказал Байерс.

— Она вылечивает рак. — торжествующе резюмировал Лэнгли.

— Возможно… Как раз тот, что у Скалли. — произнес задумчиво Малдер. Он все еще не мог поверить, что нашел. Нашел то, что так отчаянно искал.

— В смысле?

— Вскоре после похищения она обнаружила металлический чип, — Малдер потрогал пальцем себя за шею — имплантированный подкожно в область шеи. Его удалили, и у Скалли начал развиваться рак.

— Фантастика…

— Черт его подери!..

— Выбирай выражения, Фрохики, и найди мне пинцет…

— Мистер Кричгау, спасибо что согласились участвовать в нашем расследовании. Мы надеемся получить от Вас информацию, которая позволит нам предъявить официальные обвинения в убийстве вашего сотрудника, Скота Остэльхофа.

Блевинс собрал комиссию в специальном зале для совещаний.

— Мистер Кричгау, мы знаем что до убийства Вы имели контакты с агентами Малдером и Скалли.

— Да, это так.

— И вы выдали им некоторую засекреченную информацию? Что Вами руководило?

«Как и всегда…» — думал Кричгау. «Пока эти грязные игры не касаются тебя лично, можно много терпеть, лишь бы платили деньги, которые можно тратить на свою семью. Да и в конце концов, ты офицер, у тебя есть приказ, и присяга… Но вот вдруг оказывается, что твой родной сын стал подопытным кроликом, а ты — один из тех, кто занес над ним скальпель…»

— Мне стало известно о заговоре правительства против американского народа.

Сидящее за столом ФБР-овское начальство переглянулось.

— Прежде чем мы перейдем к обсуждению этой важной темы, позвольте задать Вам более конкретный вопрос. Вы знаете, кто убил Скота Остэльхофа?

— Нет, не знаю.

— И Вам не известно о причастности к убийству агентов Малдера и Скалли?

— Нет, — голос Кричгау немного задрожал, но военная дисциплина взяла верх. — В этой связи я могу упомянуть о другой смерти. Сегодня рано утром скончался мой сын…

На несколько секунд все замолчали.

— Мистер Кричгау, Вы — сотрудник Министерства обороны, не так ли?

— Формально. Но часть вознаграждения я получаю из другого источника. От частной фирмы под эгидой Конгресса, она называется «Рауш».

— «Рауш»… — подал голос Скиннер. — Что это значит?

— Не знаю, сэр.

«Raush» — записал в своем блокноте Скиннер. Он выглядел более чем озадаченным и обеспокоенным. Чем там сейчас Малдер занимается?

— Это безрассудство. Безумие. — Билл Скалли развел руками, ища поддержки у доктора, стоящего рядом.

Малдера это возмутило.

— В чем безумие? В том, что это средство может спасти жизнь Вашей сестры?

— Вы не врач! Вы даже не имеете права предлагать эту научную фантастику!

— Это не фантастика.

Скалли в это время вертела в руках флакончик с металлическим чипом, сидя на своей больничной кровати.

— Врачи никогда о таком не слышали!

— Билл… — попыталась утихомирить разошедшегося сына мисс Скалли.

— Вы слышали? — обратился тот к доктору.

— Честно говоря, нет.

— Да, мнения, кажется, разделились… — уже самой себе сказала Маргарет Скалли.

— Думаю, потому что у всех присутствующих сердце не на месте. Простите, но это мне решать. — подала с кровати голос Скалли, о которой, казалось, все на миг забыли.

— Дана…

— Знаю, Билл, ты желаешь мне только добра. Но ты всего не знаешь.

— Тебе не кажется, что лучше последовать совету врача?

— Да, кажется.

— Разве это препятствует традиционному лечению? — тихо спросил у врача Малдер.

— Боюсь, что для этой формы рака существует только нетрадиционное лечение…

В воцарившейся после этих слов тишине послышался тихий, но уверенный голос Скалли.

— Тогда я попробую.

Малдер сидел в коридоре, когда к нему подошел Билл Скалли.

— Вы всерьез верите в эти бредни?

— Да, верю.

— Дана вечно стоит за Вас горой, по-моему, она просто не хочет Вас огорчать.

Малдер устало поднял глаза на стоящего рядом мужчину.

— Если это сработает, мне наплевать, что вы думаете о том, что она думает.

Билл ухмыльнулся.

— Да, мистер Малдер, вы экземпляр.

Фокс даже немного разозлился. Но он слишком устал, чтобы выразить это явно.

— Почему? — произнес он тихо. — Потому что я мыслю не так, как Вы? Потому что не сижу сложа руки и не жду семейной трагедии?

— В ней виноваты Вы, — парировал Билл. — По Вашей вине я уже лишился одной сестры. Теперь теряю вторую.

Он помолчал.

— Ради какой высокой цели, можно спросить? Вы наконец нашли то, что искали?

— Нет. — тихо сказал Малдер.

— Нет… Хотите узнать, что я о Вас думаю?

— Да я в общем, догадываюсь. Я тоже потерял близких людей, потерял сестру, потерял отца. И все из-за этих поисков…

— Чего конкретно? Маленьких зеленых человечков?

— Да… — Фокс слегка, еле заметно, усмехнулся этой мысли. — Маленьких зеленых человечков.

— Думаю, вы убогий сукин сын. Этим все сказано.

Малдер горько усмехнулся. Вот спасибо на добром слове. И все равно плевать, лишь бы Скалли поправилась…

Вскоре после ухода Билла Скалли зазвонил сотовый Малдера. Он разыскал его в кармане пиджака, который лежал на соседнем кресле.

— Убогий сукин сын слушает.

— Ну как наша больная? — это был Курильщик. — Вы, кажется, нашли чип, агент Малдер?

— Да.

— Могу представить, как все оспаривали его лечебную эффективность.

— Оспаривают до сих пор.

— То есть, несмотря на мой жест, я еще обязан заслужить Ваше доверие.

Да нафига тебе мое доверие? А мне твое? Что тебе вообще от меня надо… Он вздохнул.

— Что-то в этом роде.

— Хорошо… У меня есть, что Вам предложить. Я устрою Вам встречу, которая будет вам интересна, агент Малдер.

Он договорился с Курильщиком встретиться в кафе — надо же было поесть, в конце концов. Он пришел туда пораньше, и уже допивал кофе. Кафе уже закрывалось, но Малдер уговорил официантку подождать, сказал, что у него здесь очень важная встреча.

Он поглядывал на часы, официантка протирала стойку бара.

— Соус «Табаско». От всех болезней. — кивнула она ему на бутылочку, стоящую на стойке, и улыбнулась, пытаясь поднять ему настроение.

— Надо будет запомнить. — улыбнулся он в ответ.

Тут к кафе подъехала машина, из нее вышла молодая женщина и направилась к двери.

— Вы ее знаете? — поинтересовалась официантка.

— Думаю, это моя сестра.

— Саманта?… Это была и она, и не она одновременно. Трудно было узнать в ней ту самую маленькую девочку, воспоминания о которой были у него в памяти.

— Я боялась, что никогда тебя не увижу… Он мне говорил, что в ту ночь тебе тоже не повезло.

— Кто? Кто говорил?

— Мой отец.

Они сели за ближайший столик.

— Я так и не смогла узнать, что же произошло. А воспоминания тоже как-то не складываются, потому что как я не пыталась вспомнить, мне больше хотелось забыть.

— Почему?

— Восемь лет… Представляешь, как мне было страшно? А мне сказали, будто я сирота.

— Как же ты зовешь этого человека своим отцом?

Машина все еще стояла около дверей кафе, и сквозь стекла видно было, как курит водитель…

— Это уже потом, не знаю сколько лет спустя, мои приемные родители привезли меня в гостиницу встретиться с моим отцом.

— Неужели ты не помнишь нашего отца?

— Думала, что помню, но… Он мне сказал, что от меня это скрывали. Что они с мамой никому не говорили, чтобы не разрушать семью.

Она совсем взрослая… Малдер разговаривал со своей сестрой, но что-то подсказывало ему, что это абсолютно чужой для него человек. Он не мог сказать ей об этом, потому что сомневался… Сомневался во всем.

— И ты поверила?

— Он был так добр ко мне. И потом, он единственный, кого я помню из той ночи перед похищением.

— Ты совсем не помнишь ту ночь?

— Помню… тебя. Что-то припоминаю, каких-то мужчин, и больше ничего.

— Я тебе помогу. Тебя похитили, Саманта, я помогу тебе вспомнить.

— Я не хочу, Фокс. Я не хочу.

— Тогда зачем было приезжать?

Это на Саманта. Не МОЯ Саманта.

— Отец сказал, что нашел тебя, что ты очень хочешь со мной увидеться, что ты до сих пор не бросил меня искать…

Малдер молчал. Да, не бросил. И не бросит до конца своих дней. Но кто эта женщина?

— Это правда?

Он молчал, глядя на нее и пытаяь разглядеть что-то знакомое, ну хоть что-нибудь от той, восьмилетней, Саманты. Она заговорила снова.

— Прости меня, Фокс!.. Если бы я знала, как тебя искать…

— То, что тебе сказали… Послушай меня, Саманта. То, что тебе сказал этот человек, может оказаться ложью. — наконец произнес он.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что этот человек всегда знал, где меня искать.

— Не понимаю… Что же он мне не сказал?

Малдер пожал плечами.

— Кто его знает. Но думаю, он от тебя многое утаил.

Она покачала головой.

— Я тебе не верю. Он был мне хорошим отцом. Он произвел меня на свет и заботился обо мне, когда рядом больше никого не было!

— Саманта, поедем со мной. Поедем со мной к маме.

У женщины в глазах заблестели слезы.

— Мама жива?!..

— Да! И она очень обрадуется, если тебя увидит.

Она чуть не плача вскочила с места.

— Не могу! Я не выдержу!.. Я и к тебе не хотела ехать, Фокс, я боялась тебя! У меня совсем другая жизнь, у меня свои дети…

— Не уходи, пожалуйста! — Фокс встал следом, хватая ее за руку.

— Сейчас я не могу с тобой остаться.

— Ладно, скажи хотя бы, как тебя найти.

— Мне нужно время…

— Только скажи, как тебя найти. — настойчивее сказал он, крепче держа ее за руку.

— Пожалуйста, не надо, Фокс!

— Я дам тебе сколько хочешь времени, только…

— Потом. Очень прошу… Пожалуйста, отпусти меня.

Уже выходя она обернулась.

— Я обещаю тебе подумать, обещаю. — она вышла из кафе и села в машину. К тому, кого считала своим отцом.

Малдеру осталось только посмотреть вслед отъезжающей машине.

В процедурной Дана Скалли сидела на кушетке, пока ее лечащий врач делал ей укол.

— Как самочувствие? — спросил он.

— То ли голова такая стала, то ли много времени пошло, но я не могу вспомнить, что Вы мне колете. — извиняющимся тоном студента-медика произнесла Дана.

— Хлородэоксиглюкозу.

— …дэоксиглюкозу.

— Если улучшения есть, надеюсь, рентген сразу их покажет.

— Вы кажется волнуетесь, доктор?

— Я борюсь с вашей болезнью как могу, всеми силами. — со вздохом ответил тот, обдумывая каждое слово. — Если мы сможем встряхнуть Вашу иммунную систему, если цитолиты смогут начать атаку на опухоль, тогда есть шанс…

Они помолчали.

— Доктор, а Вы когда-нибудь видели чудо?

— Не знаю, трудно сказать. Но я видел людей, которые, по существу, воскресали из мертвых. Иначе и не объяснишь…

— Разве это не чудо?

— Может и чудо, но им я не осмелюсь этого сказать.

— Спасибо.

На следующий день Курильщик назначил Малдеру встречу в оживленном бизнес-центре города. Он начал разговор с извинений.

— Простите за вчерашний поспешный отъезд. Простите.

Что-то тут не так… На него это не похоже. Кого он мне вчера привозил? Хотя на этот вопрос, он мне, скорее всего, все равно правду не скажет.

— Что Вам от меня надо? — устало спросил Малдер.

— Мне от Вас? — иронически ответил тот, лавируя мимо прохожих. Они разговаривали, направляясь куда-то, Малдеру было все равно, куда. А Курильщик просто вышел купить сигарет и теперь возвращался в свой номер в гостиницу.

— Вы сделали мне такие подарки, больше мне ничего не надо в жизни. А ради чего — я так и не понял. — Малдер постарался вложить в свои слова весь сарказм, отпущенный ему богом.

— Это правда. Бескорыстно ничего не делается. Но сейчас я пришел к Вам не просить, а предлагать. Хочу предложить Вам истину, которую вы так долго искали. По поводу некой программы и людей, которые ее осуществляют.

— Эту истину я знаю.

— Знаете? — удивленно и в то же время насмешливо спросил Курильщик.

— Я говорил с одним из ваших людей.

— А что если он Вам солгал?

— Я сам достаточно видел, чтобы знать, что он не солгал.

— Вы видели небольшую часть целого.

— А что Вы мне можете показать? — поинтересовался Малдер.

— Человек, с которым Вы говорили, Майкл Кричгау? — проигнорировал его вопрос Курильщик.

Они перешли улицу и остановились у другого светофора.

— Он рассказал Вам прекрасную сказку о том, что все свидетельства внеземной жизни сфабрикованы. — продолжил тот.

— А это не так?

Они отошли немного в сторону от толпы пешеходов.

— Как уже было сказано, я дам Вам возможность узнать всю правду.

— В обмен на что?

— Вы уйдете из ФБР и будете работать на меня. Я разрешу все Ваши проблемы.

Вот так раз. Заманчивое предложение. Малдер на секунду задумался. Может даже больше, чем полагается думать в такие моменты. Но… Истина… А Скалли? Предать ее? И Скиннера? И ребят… Они не поймут. Нет уж, сто лет ему не нужна такая сделка.

— Не пойдет, — решительно ответил он.

Курильщик как будто ждал этого ответа.

— Вот она, Ваша благодарность…

— А за что мне Вас благодарить? — вскипел Малдер. — За исцеление Скалли — разве она исцелилась? Вы привели ко мне сестру, чтобы тут же отнять ее у меня. Мне Вас благодарить не за что!

— Я сдержу свои обещания, если Вы не останетесь в долгу.

Это уже слишком. Малдер решил никому не продаваться, а уж тем более в кредит. Он подошел ближе к своему собеседнику и немного морщась от табачного дыма (сам он давно уже бросил курить), сказал:

— Вы убили моего отца. Убили сестру Скалли. А если Скалли умрет, я убью Вас. Мне наплевать, чей Вы отец. Я все равно Вас убью.

Курильщик кивнул.

— Судя по всему, Вы на это способны. Завтра заседание комиссии, где Вы будете отчитываться о своих злодеяниях.

Малдер повернулся и зашагал прочь.

— Мое предложение остается в силе, если передумаете. — бросил ему вслед Курильщик.

Рентген улучшений не показал. Врач сказал: «пока не показал», но Дана уже устала верить в чудеса. Малдеру проще, у него другой характер… А она не такая. Ей надо все пощупать… За что, господи? Почему ее не застрелил какой-нибудь маньяк во время обычной операции ФБР? Почему такая дикая и нелепая смерть ей уготована?? Почему эта болезнь, откуда бы она не взялась, так мучает ее и всех ее близких??! За что…??

— Дана? Звонил доктор Цукерман, он сказал, что ты хочешь меня видеть. Что-нибудь случилось?

Она обняла мать, чувствуя как слезы наворачиваются на глаза.

— Прости меня. Я все борюсь, борюсь, борюсь… А ума не прибавляется…

— Что? О чем ты?

— Я всю свою жизнь прожила в одной вере. А когда она была нужна мне больше всего, я ее оттолкнула. — она взяла пальцами крестик, висящий на груди. — Мама, почему? Зачем я это ношу? Для чего я его ношу?? Я позволила зашить себе под кожу то, чего не знаю и не понимаю, я прохожу это дурацкое лечение, и внушаю себе, что делаю все возможное, но это не правда!!..

Маргарет Скалли внимательно посмотрела на дочь.

— Ты что, уже не веришь, Дана?…

— Уже не верю. Не могу верить. Помнишь, ты пригласила на ужин отца Мак-Кью, чтобы он помог мне утвердиться в моей вере? А я отказалась его слушать.

— Сейчас важнее всего не растрачивать силы.

— Но мне ничуть не лучше…!

— Еще рано, подожди…

— Рентген не показал никаких улучшений.

— Я понимаю, ты боишься. Боишься говорить мне, но кому-то надо сказать…

После разговора с Курильщиком Малдер весь день не находил себе места. Он позвонил в больницу, поговорил с врачом Скалли. Тот посоветовал надеяться, но сказал, что пока улучшений нет. Чувствуя себя в который раз обманутым и не знаю, куда девать накапливающуюся злость, Малдер поехал в парк побегать. Потом он поел в каком-то кафе и направился домой. на службе ему делать было нечего — пока он находился под следствием, его ото всех дел отстранили. Он постоянно думал о предложении Курильщика. «Я решу все Ваши проблемы». Да, это уж точно… А может согласиться? И тогда Скалли будет спасена, а он узнает наконец, всю правду… А стоит ли это все той цены, которая будет уплачена?…

Он хотел лечь пораньше спать, но понял, что не заснет. И тогда он поехал к Скалли в больницу. Может быть вместе они решать что-нибудь…

Скалли, по заверениям медсестры, уже спала. Ему чуть ли на коленях пришлось упрашивать ее пропустить его в палату. Дав честное слово больную не будить, Малдер проскользнул в дверь.

Дана и в правду спала. Он подошел к кровати, посмотрел на ее осунувшееся, бледное лицо, не мешки под глазами и ему стало не по себе. Он опустился на колени, тихонько прижался щекой к ее руке. Он плакал, почти кричал, но почти беззвучно, боясь ее разбудить. Слезы сами наворачивались на глаза, и от мыслей о ней, и о от назревшего решения.

А утром Малдера вызвали в кабинет Блевинса.

— Агент Малдер, прошу садиться. На повестке дня еще один важнейший вопрос. Сегодня Вы должны дать свои показания, но я получил результаты медицинского обследования в отношение убитого в вашей квартире. Вот заключение баллистической экспертизы о том, что выстрел был произведен из Вашего табельного оружия.

Так. Значит они уже знают. Интересно, что Скиннер им сказал?

— Откуда это у Вас?

— Этого я разглашать не в праве, но если Вам нечем опровергнуть эти данные, придется считать Вас убийцей. Вы настаиваете на том, что не убивали этого человека?

— А зачем, по Вашему, я здесь?

— Между прочим, он работал в Министерстве обороны.

— Его приставили шпионить за мной.

— Кто приставил, Вам известно?

Малдер молчал. Неужели не понятно, что если бы он знал об этом, то здесь бы не сидел?

— Агент Скалли собиралась назвать имя сотрудника ФБР, который строил козни против Вас обоих. Мы полагаем, она хотела назвать имя замдиректора Скиннера, который разворачивал внутри ФБР некую секретную программу. — продолжал Блевинс.

— Я в это не верю.

— У нас есть убедительные доказательства.

Ах вот как… Значит Скиннер не без оснований обронил как-то, что не последовал собственному совету — не связываться с Курильщиком.

— Вы можете их предъявить?

— Агент Малдер, если вы назовете нам его, то обвинения будут предъявлены ему. А для Вас, возможно, это станет оправданием.

А… Ну вот теперь все ясно. Он посмотрел в глаза Блевинсу.

— Назвать Скиннера, и спасти свою шкуру.

Тот, пытаясь выглядеть искренним, скрытый смысл шутки не оценил.

— Я Вам очень рекомендую, как друг.

«Да… Друзей скоро столько будет, что на похоронах негде будет гроб ставить,» — мрачно подумал Малдер.

— До встречи на комиссии, — сказал он вслух и вышел из кабинета, провожаемый пристальным взглядом Блевинса.

Он решил перед комиссией еще раз заехать к Скалли. Теперь она нужна ему была для утверждения уже в другом решении. Которое он принял в кабинете Блевинса и которое не совпадало с предыдущим.

— Доброе утро.

— Ты что тут делаешь? А комиссия?

— Да… Я заходил вчера вечером, но рука не поднялась тебя будить.

— Зачем ты заходил? В чем дело, Малдер?

Она беспокойно смотрела на него.

— Вчера я был на распутье. Но постояв здесь, кажется нашел путь. Мне… — он вздохнул, — мне предложили сделку, которая может спасти мою жизнь. Я сразу же отказался, но зашел к тебе, подумал и решил согласиться.

— Сделка с кем?

— Это не важно, я не соглашусь, нет, не соглашусь. После того, что случилось утром.

— А что случилось?

— Начальник отдела Блевинс посоветовал мне показать на Скиннера. Назватиь его предателем из ФБР, который обманул нас обоих. Если я его назову, меня оправдают.

— И ты назовешь?

— Нет.

— Тебя отдадут под суд.

Он усмехнулся, вымученной улыбкой.

— Да, у них есть против меня улики, они знают, что это я убил…

— Малдер, из твоего оружия вполне могла выстрелить я.

Опять она за свое…

— Скалли… Я не могу свалить вину на тебя. Из-за твоего брата, из-за твоей матери, а еще потому, что потом не смог бы жить. Жить и лгать можно только ради веры, как те люди, что нас обманывают, виновники твоей болезни. У каждого своя вера. Я верю в истину.

— Ну если ты уже все решил, зачем пришел ко мне?

Он облегченно улыбнулся.

— Потому что знал: если я ошибаюсь, ты сумеешь меня отговорить.

В палату, постучавшись, зашел священник. Малдер взглянул на часы.

— Я буду за тебя молиться, — прошептала Скалли, беря его за руку.

— Попроси святого отца прочитать за меня пару «Аве Малдер». - ответил Фокс, вставая. Он поцеловал напарницу в щеку, они еще раз обменялись взглядами, и он ушел.

Штаб-кварира ФБР, Вашингтон, О.К.

Блевинс постучал ручкой по столу.

— Он не явился, придется взять ордер на арест.

И тут дверь открылась и Малдер, аккуратно прикрыв за собой дверь и приземлившись в свободное кресло.

— Извините, что опоздал.

— Агент Малдер, наша комиссия в первый раз собралась, чтобы расследовать Вашу смерть. Но вскоре мы узнали что это ложь и что Вы живы, и что в Вашей квартире найдено тело человека, застреленного из табельного оружия, выданного ФБР на Ваше имя.

— Поверьте, сэр, сегодня я дам исчерпывающие показания с тем, чтобы расследование уважаемой комиссии можно было завершить и назвать всех виновных.

Скиннер выглядел обеспокоенно.

— Простите, сэр, нельзя ли объявить небольшой перерыв? — спросил он Блевинса.

— Я готов приступить сразу, сэр. — оборвал его Малдер,

Никто из присутствующих даже не обратил внимания на просьбу Скиннера. Хотя он, как замдиректора, имел полное право попросить перерыв. Видимо всем, решил Фокс, не терпится спустить всех собак на Скиннера. Чертова свора…

— Прошу Вас, агент Малдер.

«Ну ладно, начнем издалека. А то не будет должного эффекта».

— Четыре года назад, когда я работал по делу, находящемуся вне юрисдикции ФБР, мне придали в помощь агента Дану Скалли, которая по моим понятиям, должна была шпионить за мной и всячески мешать установлению истины. То, что агент Скалли не последовала данным ей указаниям, говорит о ее честности как следователя, как ученого, как человека. Она дорого заплатила за эту честность…

— Послушайте, агент Скалли дала ложные показания этой комиссии по поводу Вашей смерти.

— Она солгала по моей просьбе. Чтобы дать мне время для получения доказательств заговора против американского народа…

— Эти намеки мы уже слышали.

«Не обращать внимания. Не останавливаться. Козыри есть, главное их вовремя выложить на стол».

— …а также заговора, направленного на уничтожение тех, кто способен разоблачить его истинные цели. В стране проводятся эксперименты над ничего не подозревающими гражданами, проводятся по указке правительственных кругов, действующих совершенно безнаказанно, лишенных чувства моральной ответственности, почитающих за честь лгать людям. За их предательство обманутые платят жизнью и репутацией. Агент Скалли прикована к постели. Врачи считают ее заболевание неизлечимым. Она стала жертвой испытаний, которым ее подвергли без ее согласия. Те самые лица, что всяких раз пытаются замести следы своих преступлений и свалить вину на обманутых жертв! Я назову имя одного из них…

— Агент Малдер, скажите сначала, Вы убили человека, чье тело найдено у Вас в квартире?

— На этот вопрос я тоже отвечу.

— Вы убили Скота Остэльхофа, сотрудника министерства обороны?

«Нет, ну вот привязался!»

— Я отвечу в свое время.

— Отвечайте на поставленный вопрос!

— Отвечу после того, как назову имя!

— Агент Малдер!

Обстановка накалялась. Скиннер заметно занервничал, но Малдер этого не замечал. Ему было не до того.

— Я отвечу, после того как назову имя виновника болезни агента Скалли! По его приказу в моей квартире была установлена электронная аппаратура министерства обороны, этот человек должен ответить за свои преступления! Сейчас он находится в этой комнате!

— Сперва Вы ответите на вопрос, заданный начальником отдела.

— Этого я не могу, сэр. — упорно гнул свою линию Фокс.

— Это приказ, агент Малдер!

— Не могу, сэр, поскольку начальник отдела и есть тот человек, которого я собираюсь назвать! — наконец выдал Малдер и откинулся на спинку кресла. Во всеобщем замешательстве они со Скиннером обменялись многозначительными взглядами. «Вот так-то, вот, сэр.» — «Да, ну и заставил же ты меня понервничать, парень!..»

После комиссии и всех необходимых формальностей Скиннер рьяно принялся за дело — у него как будто камень с плеч упал, когда Малдер его не выдал… И ему многое удалось узнать.

Он нашел его в больнице, у дверей палаты Скалли.

Подошел, присел рядом. У Малдера был какой-то отрешенный вид.

— Курильщик мертв.

— Как?… — тихо спросил Фокс.

— Застрелили через окно. Вот это эксперты нашли на полу. Мы полагаем, что кровь его.

Он протянул Малдеру помятую фотографию со следами крови. На фотографии… на фотографии был Фокс с Самантой, незадолго до ее исчезновения.

— Полагаете?…

— Тело не найдено, но крови столько, что он вряд-ли мог выжить.

Малдер кивнул, тупо глядя на себя десятилетнего и на сестру, улыбающихся и беззаботных.

— Вы назвали имя Блевинса, кто Вам сказал?

— Никто…, сам догадался.

Скиннер хмыкнул.

— Ничего себе догадка. Блевинс четыре года поставлял информацию биотехнической компании под названием «Рауш», она как-то связана со всем этим…

— Даже если и была какая-то связь, от нее скоро не останется никаких следов.

Скиннер задумчиво кивнул.

— Да, сворачиваются, заметают все следы.

Малдер попытался улыбнуться, но получилась только вымученная гримаса. Усталость давала о себе знать. И моральная и физическая.

— Не все. Рак Скалли перешел в стадию ремиссии, ей лучше.

Скиннер оживился.

— Не может быть!.. Вот это новость.

— Да… — Фокс кивнул, улыбаясь. — Лучшая новость, которую я когда-либо сообщал.

— И чем это объяснить?

— Не знаю. Думаю, нам не дано это узнать… — философски заметил Малдер.

«Если бы это сказал я, или Скалли, тебя бы такой ответ не устроил бы, — подумал Скиннер. — Ну да ладно…»

— К ней можно заглянуть?

— Да, она там со всей семьей. Думаю, будет рада Вас видеть.

Скиннер вошел в палату. Скалли заметила его, они встретились глазами. «Простите, что подозревала Вас, сэр,» — говорил ее взгляд. «Да ладно, главное, что Вы поправитесь,» — ответил он ей так же, глазами.

А в коридоре Фокc Малдер сидел и смотрел на старую фотографию. Он отвел взгляд в сторону и прикусил губу, чтобы сдержать слезы. Слезы облегчения, счастья, или горечи, боли и бессильной злости? Он и сам не знал… Но в глубине души верил, что узнает. Когда-нибудь.

Конец.