Введение в объективный национализм (Часть III) [Сергей Городников] (fb2) читать постранично

РУССКИЙ СИНДРОМ

 “Русский вопрос” во всё большей мере становится самым болезнен­ным и взрывоопасным вопросом внутренней политики России. А когда интеллектуальное обслуживание политики оказывается неспособным выработать убедительную программу действия политическим лидерам, болезненные опухоли, в конечном счёте, прорываются разрушительным и неконтролируемым насилием, и политикам остаётся лишь тащиться в хвосте событий.

 В чём же суть проблемы?

 Она коренится в том способе урбанизации страны, раскрестьянивания русского народа в первую голову, который использовал коммунистический режим с конца двадцатых годов. Эта урбаниза­ция проводилась как советская урбанизация, как антитеза дореволюционной русской буржуазной урбанизации. Ещё Бердяев предупреждал: самое большое безумие из творимых большевиками есть разрушение русского общественного сознания в городское культуре, каким оно мучительно складывалось со второй половины ХIХ века.

 Но это русское общественное сознание в российской империи тоже возникало в качестве антитезы имперской феодально-бюрократической политике самодержавия, следуя за набиравшими силу капиталистическими отношениями. Оно не вписывалось в православную имперскую политику, готовило идейную и духовную базу революционному свержению всей феодально-бюрократической государственной машины. Империя управлялась на принципах гражданства, а не на принципах защиты интересов русского народа, что было возможным вследствие жёсткой бюрократической централизации, при абсолютном политическом доминировании столицы над провинциями. Капиталистические же отношения требовали равенства возможностей всех и повсюду, и усиления общественной власти, как единственного средства достижения политической стабильности при самых широких рыночных экономических и политических свободах. Вследствие этого противоречия с начала ХХ века в России вызревала русская  буржуазная революция. Общественно-политическая цель любой законченной буржуазной революции и есть разрушение провинциализма, как основы феодально-бюрократического управления, разделяющего страну на аристократическую столицу и ограниченные в политических правах провинции, и на становление национально-самоуправ­ляющегося общественного сознания, то есть общественной власти буржуазно-политической нации. Об этом догадывался уже К.Маркс, анализируя результаты Английской буржуазной революции ХVII века.

 В России исторически прогрессивный процесс формирования русского общественного сознания шёл чрезвычайно активно с самого конца девятнадцатого столетия, подгоняя и подготавливая все реформы буржуазного характера. Переименование Санкт-Петербурга в Петроград в 1914 году весьма наглядно отразило уступки феодального правящего класса росту русского мелкобуржуазного национализма. Однако стратегии радикального изменения принципов управления империей не предложил никто, кроме В.Ленина и большевиков. Потому что никто, кроме теоретиков большевизма, в полной мере не осознал значения происходившего, не подготовился к новым политическим реальностям. Один из вождей кадетов Милюков в эмиграции с горечью отмечал, что его партия победила бы большевизм, если бы вырвала у него концепцию национально-автономной федерализации империи.

 Именно твердолобый лозунг не желавших и слышать о федерализации буржуазных и не буржуазных партий, лозунг сохранения “единой и неделимой” многонародной и многокультурной России и привёл страну в объятия большевизма в октябре 1917 года. Этот лозунг в реальностях бурного становления буржуазно-капиталистических экономических и политических отношений вёл только к двум способам его осуществления. Либо к установлению военно-политической диктатуры с насильственной русификацией страны, при необходимости, сопровождаемой истреблением наиболее ожесточённых в защите своей дикости и отсталости народов и племён, подобно тому, как это имело место, например, в Северной и Южной Америке, в Австралии и Новой Зеландии и т.д. Либо к разрушению буржуазного направления развития государства, к социал-феодальной контрреволюции, к установлению режима диктатуры социал-феодальной партократии и к уничтожению и подавлению наиболее ярко выраженного национально-буржуазного самосознания, то есть в первую очередь и главным образом русского городского общественного сознания.

Попытки после февральской буржуазной революции и во время Гражданской войны установить военно-политическую диктатуру провали­лись, так как среди военных не нашлось авторитетного и в то же время политически грамотного лидера, каким, к примеру, в истории Франции явился Наполеон I. Большевизм же работами своих идеологов смог подготовить политическую базу захвата власти с переводом страны на второй, социал-феодальный путь развития.

  Но путь этот неизбежно обрушивал истребительный ураган политического террора на