Любовь и ревность. Хроники [Геннадий Лагутин] (fb2) читать постранично, страница - 2

Работай она в церкви – точно так же смотрела бы и на бога. Зная о нем всю подноготную, надежно скрывала бы эти тайны глубоко в сердце. Но, как бы там ни было, она не уволилась, когда я остался один три года назад, за что я был ей безмерно благодарен.

Болезнь наградила меня чутким слухом. Поэтому скрип башмаков по гравиевой дорожке, ведущей к дому, я услышал почти сразу. Кто-то уверенно шел к двери, но, не дойдя пару шагов, почему-то остановился. Или затаился. Затаился и я, пытаясь уловить любой шорох.

 И вздрогнул, когда через минуту по всему дому раскатился звон дверного кольца о медную дощечку. На двери был и обычный электрический звонок, кольцо же висело только для украшения, и уже давно никто не позволял себе такой вольности – предварить свое появление колокольным звоном.

– Стучат! – тут же откликнулась Мина. – А у меня все руки в муке.

– Открою, – буркнул я.

Человек на пороге был мне не знаком. И в то же время, мне показалось, что я его где-то видел. Такое впечатление производят лица, которые часто мелькают на экране.

-Здравствуйте, – сказал он и кивнул. Его кивок можно было принять за полупоклон, – Я – Марк Бережинский – адвокат. Мне нужно поговорить с Антонией Вебер.

– Это моя жена, – автоматически ответил я, невесть каким образом припомнив ее девичью фамилию. И вдруг произнес то, чего никогда бы не произнес при сходных обстоятельствах. Не иначе, как было в нем что-то, будившее во мне любопытство. – Но… давайте поговорим в доме. Понимаете, мы… мы давно уже не живем вместе.

Провожая его в кабинет, я задавал себе один единственный вопрос – что же такое случилось, что я не только сам открыл дверь незнакомцу, а еще и сам пригласил его внутрь жилища. Но, дело было сделано, и в случае непредвиденного поворота событий, я мог уповать только на верность Мины.

Гость уселся на стул с бархатной спинкой, на тот самый, что вечно пустовал, хотя и предназначался для гостей, и начал озираться, подробно разглядывая каждый предмет. Это не говорило о его хорошем воспитании. Для того, чтобы рассмотреть портрет моей бывшей жены, висящий на стене, он заерзал на стуле и попытался развернуть голову на сто восемьдесят градусов. Хорошо, что это ему не удалось, иначе Мине прибавилось бы работы. Я, молча, ждал, пока он освоится в незнакомом помещении, а потом спросил будничным голосом:

– Так чем я могу быть Вам полезен? Марк?

Он встрепенулся, словно вспомнил, что пришел вовсе не для любования моей скромной обстановкой. И тихо спросил, почему-то поглядывая на полуоткрытую дверь:

– Антония Вебер, ваша жена – она сейчас здесь?

– Нет, – сухо ответил я. – Мы… расстались. Она уехала три года назад.

– Мне поручено ее разыскать, – сказал он. – Я должен найти ее.

– Ничем не могу вам помочь. Ее здесь нет, и где она — не имею понятия. Я болен и из дому не выхожу. Если у вас для нее хорошие новости, то желаю найти Антонию как можно скорее. Если же нет…

Я не успел договорить, у дверей послышалась какая-то возня, и тут же раздался звон битого стекла. У порога стояла Мина, а у ее ног валялись осколки стеклянного блюда. Но самым удивительным оказалось выражение ее лица. Всегда непроницаемое – сейчас оно все светилось священным ужасом, а глаза перебегали с лица гостя на портрет Антонии.

Преувеличенно бодрым голосом я сказал ей:

– Накрывай стол на двоих. Гость остается на ужин. И не переживай ты так, из-за этого блюда. Разбилось и разбилось. Завтра пойдешь и купишь новое.

Я успокаивал Мину, а сам думал о том, что сейчас скажу нежданному гостю. Потому что в тот момент, когда разбилось блюдо, я проследил за взглядом служанки, и понял все – лицо гостя и лицо моей жены на портрете были почти идентичны. Это было то самое сходство, которое не позволяет ошибаться в кровном родстве. Излом бровей, разрез глаз, форма губ. Только овал лица у Марка был другим, жестче с упрямым мужским подбородком. Возможно, что мой гость и был адвокатом, но, скорее всего, что нет. Потому, что в первую очередь он был братом моей жены.

– Итак…, – произнес я, словно продолжая прерванный разговор. – Марк и Антония… как же я сразу не догадался?

Уличенный во лжи, Марк не стал изворачиваться или оправдываться:

– Да, мы близнецы, – подтвердил он. – Наш отец увлекался древней историей и имел своеобразное чувство юмора.

– Но, я никогда не знал, что у Антонии есть брат. Да еще и близнец. Мы прожили с ней достаточно долго, почти четыре года, чтобы не скрывать друг от друга самые невинные вещи, такие например, как наличие брата-близнеца.

 Мои губы произносили ничего не значащие фразы. Внешне я был спокоен, хотя за этой маской бушевала настоящая буря. Этот человек всколыхнул в моей душе все то, что я желал бы забыть.

 – Сестра сбежала от своего первого мужа Эриха Вебера, когда я заканчивал университет. С тех пор мы больше о ней ничего не слышали. Муж ее искать не стал, он умер через три месяца после ее побега от загадочной опухоли в ноге. Врачи говорили – какая-то