Посвящаю вам, дражайшие,
Головни после пожарища…
Это злое коромысло —
Слева чувства,
Справа- мысли.
Мысли власть свою превысили,
Но поставлены на место…
Чушь! Околесица!
Сплошное идиотство!
Старушка крестится,
Неверующий плюётся.
А если солнце сбесится,
Дяди и бабуси?
А вдруг оно у месяца
Рог откусит?
Нам- что? Мы- пассажиры,
Живём, пока живы.
А где-то тянут жилы
И кости ломают.
Прямая, прямая
Ведёт туда дорожка.
Стена и окошко,
И неба немножко —
Лоскутик малый
От одеяла
Лоскутного, ветхого
За ровными клетками
Ржавой решётки.
Страшно всё-таки!
Не выпорхнешь пташкой,
Не юркнешь синицей,
Хватит кондрашка,
Если приснится
Этакий ужас —
А может быть, уже,
А может- короче,
Между прочим?.
В этой околесице
Всё легко поместится,
К этой околесице
Не приставишь лестницы,
В такой околесице
Немудрено повеситься,
И утонуть негорько,
Немудрено топориком
Тюкнуть кого-нибудь,
Или взять
Да по небу
Написать мелом
Без помощи авиации: —
Кто тут смелый?
Выходи драться!
Но мы спешим на дачу,
Где можно посудачить
О наших неудачах,
А также об успехах,
Где можно слышать эхо
И разных певчих пташек,
Забыв недуги наши.
Хотя мы помним ясно,
Хотя мы знаем твёрдо,
Что совершенно красной
Бывает наша морда…
Все горести наши
У нас на ладони.
Сожмём кулак- и
Бросим в огонь их!
Ведь слабости наши
У нас на коленях.
Стряхнём их, и будем
Сильны, без сомненья.
Но беспомощно чужды
Урановой эре,
Исчезают леса,
Вымирают звери.
Хочу оглохнуть,
Хочу не слышать,
Как плачут камни,
Как хнычут крыши.
..ругань, крик,
кого-то тащут за воротник,
кто-то упал, истошно воя.
Я вылезаю из трамвая.
Ничего странного: просто трое
Бьют одного.
Это бывает
Весьма забавно,
Если много выпить.
Что же тут главное,
Суть событий?
Густо-густо,
Густо- густо поперчена,
Всем дана,
Всем позволена,
Только больно доверчива,
Только больно проста
Где-то ради Христа
Побирается, бедная
И худая на диво…
Я люблю нерадивых,
Беззаботных, никчемных.
Ненавижу ретивых —
Да и правда, зачем они?.
……………………………
……………………………
По косточкам, по трубочкам
Мой соберут скелет
И будут тыкать тросточкой
В него десяток лет.
И будут щупать челюсть,
По черепу стучать:
— Какой он круглый, прелесть!
И жёлтый, как свеча!
Пространство спрессовано,
Словно вата.
Наглости разума нет границ.
Цифры раздулись от чванства,
Перед интегралами все пали ниц.
Моторы, моторы,
Скрежет и вой!
Спасенья нигде
Нет!
Поезда на земле,
Поезда под землёй,
И в небе- грохот
Ракет.
Загнанная, хрипло дыша,
К стене куда-то
Прижалась душа
Замызганного поэта.
На троне атом,
Атом на троне.
Череп и кости
В его короне.
— Быть может, сжалится и не тронет?
Быть может, он добрый, этот атом?
Побольше крови,
Побольше злата,
Он будет сытым
И шито-крыто?
Город ещё нагло
Трубы свои выпячивает
И шпили как сабли- наголо,
Игрушечные, ребячьи.
Тучам совсем не странно,
Тучи на них плевали,
Массивные, многобашенные,
Проплывают далее.
К городу привыкли,
А он поостыл,
Все крыши утыкали
Телеантенн кресты
Огромнейшее кладбище,
Трупами кишащее
живыми пока ещё,
Пока ещё дышащими.
(Простите меня, грешного,
простите меня, глупого,
ведь может быть, конечно же,
вам нравится быть трупами).
Смешно? Кому какое дело!
Я не шутя могу сказать:
В красотку- Землю,
В её тело,
В её зелёные глаза,
В её снега, в её стрекоз
Влюблён я по уши, до слёз.
Смешно! Я скептик, злой и дошлый,
Иронизирую, хулю,
Простите, ради бога, пошлость,
Но я ведь Родину люблю!
Смешно и просто несуразно:
Мне нравятся живые люди.
Я к ним питаю слабость просто —
К добрейшим, злым, разнообразным,
Любого качества и роста.
Мне очень жаль, что их не будет.
Жить- очень хочется
Дотла, до старости
Не ради почестей,
А ради шалости.
Прожить умеючи
И умереть суметь удачно,
Не биться рыбой, угодившей в сеть,
Закинутую кем-то в мутный омут.
Я ощущаю локтем локоть
Ненастья. Мне оно претит,
Хотя смывает пыль и копоть
И мелких мыслей конфетти…
Спутники бодро размеренно кружатся,
Голуби до одури плещутся в лужицах.
Влюблённые проходят в обнимку, прижавшись,
В доке с парохода скалывают ржавчину.
Дети резвятся,
Звонят телефоны.
Всё это вкратце,
Только для фона.
Друзья мои устали,
Ушли, и мне оставили
Окурки, кислый дым
И на полу следы.
А я сижу и думаю:
В раю или в аду мы?
Я вижу воровские пальцы
На ватном детском одеяльце
И храбрый витязь на коне
На камне высясь, виден мне.
Я слышу дурака браваду,
Я ощущаю нежность век
Полузабытах,
Слышу бег
Бездомных кошек вдоль ограды.
Я понимаю мысли парка
И озабоченность причалов,
Я вспоминаю, что мне арка
Вчера на площади кричала…
..и пусть дорога не проста,
и пусть ушёл ты без напутствий —
неистребима красота,
её размах и безрассудство.
Бессмысленно думать, чего мы в ней ищем.
Подарим по солнцу
Каждому нищему
Кругом напасти- сплошные страсти.
Скажем "здрасьте" любой напасти.
Окажем времени услуги:
Согнём в дуги
Все вьюги!
Натянем туман
На барабан,
Не станем бояться
Угроз и нотаций,
Возьмём без спросу
И скинем все отбросы
Под откосы!
Радости- ни крупицы,
Ни грамма жизни той,
Что может поступиться
Прямотой!
А вы не плачьте,
Вымпела на мачте —
Нам выпал жребий —
Вечная тревога
И вечный ветер,
Ждёт как Бога
Наш утлый ялик —
Океан.
Нам лестницы сопутствуют сызмальства,
Нас поучают, подают пример,
Подносят нам на ложечке лекарство,
Суют нам пряник или карамель.
Прикидываясь преданнейшим другом,
Расчётливые, умненькие лестницы
Заводят нас в безлюдный тёмный угол
И бьют внезапно чем-нибудь увесистым.
Есть лестницы-красотки, есть- уродины,
Есть легкомысленные, есть-серьёзные,
Есть предстоящие и уже пройденные,
Есть грандиозные и есть курьёзные…
На лестницах в дурацкую игру
Мальчишки погружаются с азартом.
На их ступенях умирают вдруг
Нелепо и мгновенно от инфаркта.
По лестницам в почтительной тиши
Несут венки роскошным саркофагам,
По ним солдат отчаянно спешит
Навстречу пуле, прикрываясь флагом.
На лестницах, которые круты,
Нередко сохнут лепестки иллюзий.
На лестницах встречаются коты,
Собаки, козы. Чаще всё же люди.
За мною лестницы ходили как волчицы,
Зубами щёлкая, и не боясь огня,
Грозились сговориться, ополчиться,
Напасть, загрызть и съесть-таки меня.
За мною лестницы ходили толпами,
Кокетничали, строили мне куры.
Что было делать? Оставалось только
Писать о них- и не халтурить.
Был год сорок второй,
Была война и ночь.
Был сон, шагнувший прочь,
Сирен истошный вой.
Зенитный лай и крик: Вставай! Вставай!
Был чемоданчик кожаный,
Был чемоданчик крохотный —
Такой таскать нехлопотно.
В него были положены
Заранее, как надо:
Три носовых платка,
Носки, две пары варежек,
Пирог- почти сухарь уже
И плитка шоколада,
Остаток от пайка,
Иль, может, довоенная,
Редчайшая, бесценная,
Неприкосновенная.
И мы уже на леснице
В пальто свои влезаем,
Бежим мы вниз по лестнице,
В ступенях увязая.
Этаж, ещё этаж- терпение!
И я вно за ступни
Хватают нас ступени —
Как будто просят не бросать,
Как будто просят взять с собой
На час, на два, на три часа,
Пока не затрубят отбой.
Скорей! Остался только марш!
Но нас опередил кошмар.
Он возникает, как тонкий свист,
Вонзаясь в мозг, как шприц,
И нарастает, кристально чист,
Всех повергая ниц.
Он прям и вкрадчив,
Остёр и туп,
Он переходит в вой.
Ты есть- ты дышишь —
Ты был, ты труп
С расплющенной головой.
…Стало светло, нестерпимо ярко,
будто в глаза прожектор,
будто весь город электросваркой
вздумал разрезать некто.
Где-то внизу плакали дети,
Закатываясь, хрипя.
Лётчик, казалось, в них и метил,
Но мазал всё второпях.
Стёкла падали, звенели тонко
И непрерывно, как зуммер.
И лестница вилась к нам собачонкой,
От ужаса обезумев.
Перила тряслись и склили под пальцами,
В пролёт норовили сдуру
И дробно зубами стальными кляцали
Двутавровые косоуры.
И мы стояли, прижавшись к стенке
Где-то у первого этажа,
Даже не чувствуя слабость в коленках
И даже уже не дрожа.
Душило дымом, все бомбы рвались
От дома в десятке метров,
И он качался, как лёгкий ялик
На море под лёгким ветром.
Но были попытки его бесплодны
Пробраться в затишье к пристани,
Потом провалилось всё в преисподнюю,
Только лестница выстояла.
Утром нас нашли между маршами —
Лестница дыбилась из развалин —
Полуоглохшими, с лицами страшными —
Долго не узнавали.
Стервенея и мучаясь, ногти срывая,
По верёвочной лестнице, в ночь и грозу,
Выгибаясь, сверкая, как сабля кривая,
Без корысти, без толку, раздет и разут,
— сумасшедший! Куда ты, куда ты, куда ты?
Что за дурь, что за блажь, что за удаль не в меру?
Ты такой несуразный, тщедушный, кудлатый,
Ты один! Ты смешон! Ты поверил в химеру!
Злой мальчишка с глазами бессмысленно храбрыми,
Ригорист, простофиля, гордец, сумасброд,
Вдохновлённый нелепыми абракадабрами,
Безоружный охотник за хищным добром,
Осторожно!
Качается, мечется лестница.
Осторожно! Скользят под ногами верёвки!
И какие-то ливты всё время мерещатся,
Уносящие с шиком нахальных и ловких.
Одержимый с лицом, искорёженным ветром,
Ты ведь прёшь на рожон! Надо как-то иначе!
Твой конец приближается метр за метром,
По тебе уже кто-то, наверное, плачет!
Только лестница в мыслях: ступени, ступени!
Только лестница в будущем, в прошлом и ныне.
Ты вцепился в неё, ты прилип как репейник,
В грозовое пространство ты лестницей ввинчен.
Эй, несчастный фанатик! Герой! Оборванец!
Ты не в цирке: внизу не натянута сетка.
Для чего, для кого сей отчаянный танец?
Не оценят потомки, не сбесятся предки!
Наша вера- пропала.
Все спрашивают друг у друга:
— Где наша вера?
Вы не видели нашу веру?
Она такая светлая,
Чистая и наивная,
С голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
И правда, где она, наша вера,
Что с ней стряслось?
Может быть, её застрелили
Выстрелом в висок,
Предварительно обрезав ей волосы?
(Зачем же волосы пачкать?)
А перед этим ей совали
Иголки под ногти,
И она страшно кричала?
(Попробуйте-ка не кричать!)
Может быть, её заставляли
Чисить нужник голыми руками?
(У неё были красивые руки
с длинными пальцами).
Её рвало, но она чистила,
А потом её утопили в этой жиже.
Может быть, её заставляли валить лес
На сорокаградусном морозе?
(У неё не было тёплых рукавиц,
никто не присылал её посылки).
Но она пилила.
А потом замёрзла
И её занесло снегом.
Может быть, её изнасиловали
Пьяные солдаты (она ведь была
Очень недурна- наша вера)?
Изнасиловали и ушли довольные,
А она повесилась?
Но скорее всего,
Но вполне вероятно,
Мы ей просто надоели
И она сбежала от нас.
Собрала вещички и- ушла
С узелочком куда глаза
Глядят.
Может быть, она вообще странница?
Кто её знает?
Течёт речка глубокая и широкая.
Говорят, в ней полно рыбы,
Но рыбаки все с голоду передохли.
— От безрыбья
или от лени?
— От безверья, — кричат-вопят,
от безверья! Но что делать?
Наша вера куда-то запропастилась.
Вы не видали нашу веру?
Она такая светловолосая,
Чистая и наивная,
С большими голубыми глазами
И с ямочками на щеках.
Она идёт мне навстречу.
Её острые прямые плечи
Плывут плавно и торжественно,
Её бёдра покачиваются
И по очереди
Обнажаются её колени,
Появляясь на миг из-за края
Серенькой юбки.
Она идёт мне навстречу,
Гордо и вызывающе неся на лице
Свой немыслимый рот.
Она приближается
И бежать уже поздно.
— Здравствуйте, Сюзи, —
говорю я, —
сегодня Вы просто великолепны!
— А вы молодец, — говорит Сюзи, —
я думала, Вы убежите.
У Вас очень испуганный вид.
— Правда? — говорю я.
— Правда, — говорит Сюзи,
и мы долго хохочем.
Что такое Сюзи?
Сюзи- это существо,
Похожее на девушку.
Но Сюзи- это и розовые кристаллы
В гранитных камнях стены,
Выложенной в шестнадцатом веке.
Но Сюзи- это бесконечная цепь озёр
С бесчисленными островами,
Уходящая на Северо-Запад.
Но Сюзи- это и сосны, которым
Очень хочется
Спуститься к самой воде
И побегать по песку.
Но Сюзи- это просто Сюзи,
И это самое удивительное.
Она развлекается. Она свою жизнь
Свернула трубочкой
И подожгла с одного конца.
Все кричат: Потаскуха!
Гулящая девка!
А Сюзи держит свою жизнь за кончик
И любуется пламенем.
Мне немножко страшно, и я говорю ей:
— Сюзи, это опасно!
Вы обожжёте себе пальцы!
— Почему все мужчины
говорят мне одно и то же? —
спрашивает Сюзи, —
почему все они твердят:
у тебя красивые глаза!
У тебя удивительный рот!
У тебя идеальная фигура!
Скука!
— Поэтому, — отвечаю я, —
что у тебя красивые глаза!
У тебя удивительный рот
И идеальная фигура!
— Вот и Вы, —
усмехается Сюзи
и презрительно оттопыривает
нижнюю губу.
— Что же делать, — говорю я, —
к несчастью, у тебя действительно
прекрасные глаза,
изумительный рот
и бесподобная фигура.
— Да, — вздыхает Сюзи, —
ничего не поделаешь, скука!
И закуривает сигарету.
Я хороший рыбак,
Но Сюзи- хитрая рыба.
Я ловлю её в городе,
Построенном на граните,
Я ловлю её среди скал,
Поросших лишаями,
Я ловлю её на живца,
Потому что она —
Не только хитрая,
Но и хищная рыба.
Я поймал одинокую карусель
На пустой площади,
На которой катался один —
Единственный мальчишка…
Я поймал женщину, похожую на Сюзи,
Женщину, которая куда-то спешила
И шагала по набережной,
Угрожающе размахивая сумкой.
Но Сюзи я не поймал, потому что
Она хитрющая рыба.
А если бы поймал, то всё равно бы
Не удержал,
Потому что Сюзи не только хитрющая,
Но и скользкая рыба.
А рыбак я хороший,
Спросите кого угодно.
— Вот, возьмите, — говорит Сюзи, —
и протягивает мне что-то на ладони.
Я гляжу и глазам своим не верю:
— Где Вы взяли её, Сюзи? —
Я же давным-давно потерял её
И перестал искать!
Где Вы отыскали её, мою юность?
— Не скажу, — говорит Сюзи
и улыбается во весь рот, —
не просите напрасно! —
говорит Сюзи и хохочет.
— Не просите, всё равно не скажу!
Это секрет.
…Может быть, мне суждено ещё долго
блуждать по лесу. Время от времени
я буду кричать:-Сюзи! Ау!
Я буду кричать, потому что это
Доставляет мне удовольствие,
Потому что это приятно —
Всё время ходить по лесу
И вот так кричать:-Ау! Сюзи!
Пусть думают, что я ищу её,
Пусть посмеиваются.
Она мне уже не нужна.
Я ведь знаю, что она есть,
Что она где-то танцует,
Твист, курит, пьёт коньяк и соблазняет
Семнадцатилетних мальчишек.
И даже если она умерла
(чем чёрт не шутит),
я всё же знаю, что она была,
что она носила белый капроновый платочек
и подрисовывала глаза зелёной тушью,
я твёрдо знаю, что она была,
и это тоже неплохо….
ЗАВИСТНИК я, завидую я рыцарям,
Сражавшимся когда-то на турнирах,
Завидую их латам и кольчугам
И шлемам с их забралами зловещими.
Завидую смертельно их плащам,
Плюмажам их кудрявым, их коням
Под длинными попонами с гербами.
Крестовые походы-я уверен —
Придуманы нарочно, мне на зависть.
Как живописно воевали в ту эпоху!
Как простодушно грабили и жгли!
С каким искусством редкостным пытали!
А казни были просто бесподобны!
Когда б я знал, что буду обезглавлен,
На эшафоте прочном и высоком
Из розоватых, пахнущих смолью сосновых брёвен
Буду обезглавлен
Перед готическим порталом
С очень юной,
Чуть-чуть жеманной
И хорошенькой мадонной
Над самым входом,
Буду обезглавлен
Одним ударом на глазах у сотен
Весёлых и нарядных горожан —
Я был бы просто счастлив.
И тогда,
Когда палач
Поднял бы гололву мою за волосы и показал толпе —
Я подмигнул бы весело народу.
И мой народ, любимый мой народ
Похохотал бы от души
И разошёлся.
Завистник я.
оглядевшись
Тиберий ужаснулся:
всюду валялись
черепки греческих ваз
обломки человеческого достоинства
обрывки дорогих восточных тканей
щепки душевного благородства
клочки древних манускриптов
и засохшие куски свободомыслия
у всех женских статуй
были подрисованы усы
а в углу на стуле
сидел какой-то галилеянин
с растрепанной бороденкой
поодаль
стояла прекрасная как Фрина
совершенно нагая Истина
она была блондинка
но волосы на лобке
у неё были тёмные
неужели и она красится? —
воскликнул Тиберий
- увы но это так —
как громом пораженный
шатаясь
спотыкаясь о черепки и обломки
Тиберий выбрался на свежий воздух
увидел море
и понял что проснулся
море любило Гомера
а Тиберий обожал александрийцев
крикнуло море Тиберию
- а ты отстало от времени! —
крикнул Тиберий морю
- ты всего лишь римский император! —
крикнуло море
- а ты всего лишь Тирренское море! —
крикнул Тиберий
- погоди, тебя скоро задушат подушкой! —
крикнуло море
- ну и пусть, Феокрит все равно выше Гомера! —
гиппокампы
заигрывали с нереидами
гиппокампы
ржали похотливо
нереиды
строили глазки гиппокампам
нереиды
плескались в волнах
поймайте вон ту веселую
с желтыми глазами! —
велел Тиберий
поймали и принесли
уже не веселую
с позеленевшими от страха глазами
чего ты боишься! —
сказал Тиберий —
я же не варвар
а я ж не боюсь —
сказала нереида
и заревела
чего ты ревешь дура? —
крикнул Тиберий —
я же Тиберий!
а я и не реву вовсе —
сказала нереида —
это я так
о боги! —
подумал Тиберий —
о милосердные боги!
государство гибнет
молодые люди
ходят в туниках с рукавами
весталки предаются разврату
в храмах лежат мертвецы
и Священная дорога завалена мусором
а я развлекаюсь
здесь на Капрее!
о Капрея
убежище блаженного одиночества моего!
синие тени
багровых роз
на белых телах
колонн ионических
и грохот
и грохот прибоя
и конус Везувия на горизонте!
Галл воспевал Ликориду
Катулл — Лесбию
Тибулл — Делию
Овидий — Коринну
Проперций — Кинфию
но кто воспоет тебя
о Капрея
остров блаженного безумия моего!
скажи мне Ксенон
почему на Капрее так много роз?
- отвечаю тебе Цезарь:
ты сам велел посадить их
как можно больше
потому что Агриппина любила розы
а ты до сих пор любишь Агриппину
а скажи мне Ксенон
что думают обо мне люди в темных тогах?
- отвечаю тебе Цезарь:
они думают
что ты давно уже гуляешь
по Елисейским полям
и их обманывают
говоря что ты уединился
здесь на Капрее
а скажи мне Ксенон
что делал Август в Александрии?
- отвечаю тебе Цезарь:
в Александрии
он долго разглядывал тело Александра
потом отломил у мумии
кончик носа
и взял его себе на память
а ты не врешь Ксенон?
неужели Август был способен на это?
- ты наивен Тиберий
Август был способен на все
- нет не на все!
- нет на все
- нет не на все!
— нет на все!
о боги! —
подумал Тиберий —
о бессмертные боги!
государство гибнет
коринфские вазы
продаются втридорога
народ спивается в кабаках
матроны превращаются в проституток
и Галлию опустошают германцы
а я препираюсь с грамматиком
здесь на Капрее!
о счастливые боги! —
вздохнул Тиберий
и стал читать Парфения
но ему помешала толпа иудеев
- Варавву! Варавву! —
вопили иудеи
тише! — крикнул Тиберий
и снова принялся за Парфения
но ему помешал галилеянин
с растрепанной бороденкой
- хорошо тебе Тиберий —
сказал галилеянин —
а меня сейчас мучить будут
значит заслужил! —
сказал Тиберий
и хотел опять взяться за Парфения
но увидел прокуратора Пилата
он тщательно мыл руки
и выковыривал что-то красное
из-под ногтей
вроде бы кровь! —
подумал Тиберий
а галилеянин уже висел на кресте
и кровь стекала ему под мышки
и далее по бокам
текла к бедрам
даже красиво! —
подумал Тиберий
под крестом
два легионера играли в кости
на одежду казненного
- Венера! — кричал один
- собака! — кричал другой
- мухлюешь! — кричал первый
- сам мухлюешь! — кричал второй
- схлопочешь! — кричал первый
- попробуй! — кричал второй
кретины! — крикнул Тиберий —
разорвите хитон пополам!
- и то верно — удивились легионеры
и разорвали хитон
со страшным треском
почти оглушенный
шатаясь
натыкаясь на колонны и статуи
Тиберий выбрался на галерею
увидел море
и понял что проснулся
крепкий был хитон —
сказало море
и поглядело на Тиберия
с любопытством
кре-епкий был хитон —
сказали хором гиппокампы
и заржали понимающе
да крепкий был хитон —
сказал Тиберий
и велел зажечь все светильники
и все удивились
потому что светило солнце
разыщите мою совесть —
сказал Тиберий —
она прячется
где-то в темном углу
разыщите и умойте ее
умастите ее тело
миррой оронтской
а ладони ее
натрите киннамоном
наденьте на нее тунику
из косской ткани
а сверху наденьте на нее
шелковую паллу
нанижите на пальцы ее
перстни Диоскорида
а в волосы ее
заплетите жемчуг
возложите на голову ее
венок из белых роз
и приведите ее ко мне
приведите скорее!
и тащите сюда
флейты
кифары
и систры
и тащите сюда старое фалернское
и хиосское тащите тоже
и кладите за стол
всех богов!
о всемогущие боги
я Тиберий Цезарь
пригласил вас на пир
и тебя Меркурий
врун и ворюга
и тебя Венера
смазливая шлюха
и тебя Марс
кровожадный ублюдок
и тебя Минерва
мужеподобная ханжа
и тебя Вакх
красноносый алкоголик
и тебя Юпитер
старый бабник!
вот зрелище ласкающее глаз:
шафран и пурпур
золото и яшма
и жемчуг
в рыжих женских волосах
вот звуки услаждающие ухо:
бряцанье струн
и флейты чистый голос
и систры гулкая рокочущая медь!
веселитесь же беспечные боги
пейте
жрите
горланьте
пляшите
блюйте
буяньте
топчите цветы
бейте вазы
подрисовывайте усы женским статуям
и любуйтесь моей совестью —
поглядите
какая она чистенькая и нарядная!
кем я был почтеннейшие боги?
я был способным полководцем
и усмирял далматов
хотя и воевал безо всякого удовольствия
я был хорошим мужем
и Юлия на меня не жаловалась
хотя о распутстве ее говорил весь Рим
разве я вру Гай?
скажи им что я не вру
чего я не любил мудрейшие боги?
я не любил роскошь
и на Родосе
я ел из простой самосской посуды
за что многие меня презирали
я не любил гладиаторские бои
и распустил по домам
половину гладиаторов
за что многие меня возненавидели
разве я вру Друзилла?
скажи им что я говорю правду
чего я не хотел добрейшие боги?
я не хотел казнить поэтов и историков
но их пришлось казнить
потому что этого хотели другие поэты и историки
я не хотел власти
но мне пришлось стать властителем
потому что властвовать было больше некому
разве я вру Макрон?
так скажи же им
что все это сущая правда!
чего я хочу милейшие боги?
я хочу губкой стереть свою жизнь
с папируса истории
как поэты стирают неудавшиеся места
в своих стихах
не ври Тиберий
ты не хочешь этого —
сказала статуя Августа
стоявшая на возвышении
закройте эту статую покрывалом —
тихо сказал Тиберий
- поверните ее лицом к стене —
сказал Тиберий погромче
- бросьте подушку ей на голову! —
крикнул Тиберий
а статуя сказала:
гляди Тиберий
море-то злится!
и верно
море злилось
потому что забыли о нем
совершенно
лейте! — крикнул Тиберий —
лейте в море вино!
оно хочет выпить!
бросайте!
бросайте в море жареных мурен!
оно проголодалось!
бросайте в море
систры кифары и флейты!
оно любит музыку!
бросайте в море
ожерелья камеи и золотые кубки!
оно обожает драгоценности!
бросайте в море
этих мраморных богов
ибо время их истекло:
сегодня после полудня
всадник Понтий Пилат
благополучно умыл руки!
но казалось
нет не казалось
Капрея и впрямь покачивалась на волнах
и медленно медленно разворачивалась
но казалось
нет не казалось —
Капрея и впрямь уплывала в открытое море
и Везувий уже исчез из глаз
ура! мы уплываем! —
крикнул Тиберий —
мы уплываем куда-то!
как либурнская галера
плыла Кипрея благоуханная
к холмам киммерийским
вдалеке
стояла невыносимо прекрасная
бесстыдно обнаженная Истина
она была настоящая блондинка
и даже волосы на лобке
у нее были светлыми
несколько ближе
на кресте
висел галилеянин с растрепанной бороденкой
он был еще жив
один из легионеров подошел к кресту
и красиво размахнувшись
воткнул копье
в тело галилеянина
гиппокампы ржали торжествующе
Последние комментарии
5 часов 18 минут назад
5 часов 26 минут назад
11 часов 38 минут назад
11 часов 42 минут назад
11 часов 52 минут назад
11 часов 59 минут назад