Влечение [Лиза Джейн Смит] (fb2) читать постранично, страница - 3

белая ажурная верхняя. Там, где белье было порвано, обрывки багряного шелка открывали тело, демонстрируя кровь, текущую из ран на груди. Одна из замшевых перчаток осталась белой, а вторая потемнела от крови, как будто девушка пыталась заткнуть рану рукой.

Длинные подкрученные ресницы задрожали, и глаза закатились под веки. Она цеплялась за жизнь, боролась за право остаться на земле и пережить чудовищный удар.

Мои уши — более чуткие, чем у любой собаки, — легко уловили ее сердцебиение. Несмотря на всю ее силу и волю, пульс замедлялся. Между ударами проходили целые секунды.

Тук…

Тук…

Тук…

Тук…

Тук…

Весь остальной мир молчал: только я, луна и шум крови умирающей девушки. Скорее всего, она умрет в ближайшие минуты, и не от моих рук.

Я провел языком по клыкам. Я сделал все, что мог. Я поймал белку — белку, — чтобы утолить голод. Я делал все, чтобы сопротивляться темной стороне, голоду, который медленно разрушал меня изнутри. Я отказался использовать Силу.

Но запах…

Пряный, металлический, сладкий. Голова закружилась. Моей вины в нападении на нее не было. Это не из-за меня вокруг лежащего тела растекалась лужа крови. Один маленький глоточек… я уже не сделаю ей хуже…

Я вздрогнул. Сладкая боль прокатилась по позвоночнику. Мышцы напряглись и расслабились. Я сделал шаг. Теперь я был так близко, что мог прикоснуться к красной луже.

Человеческая кровь не только поддержит мое существование, она подарит мне тепло и Силу. Нет ничего вкуснее человеческой крови, и ничто не дает таких ощущений. Всего один глоток, и я стану таким же, как в Новом Орлеане: непобедимым, быстрым, сильным… могущественным. Я смогу подчинять себе людей. Я залью свою вину и избавлюсь от тьмы в душе. Я снова стану настоящим вампиром.

В этот момент я забыл все: почему я в Нью-Йорке, что случилось в Новом Орлеане, почему я покинул Мистик-Фоллз. Келли, Катерина, Дамон… все исчезло, и я, не думая, не рассуждая, припал к источнику агонии и экстаза.

Я упал на колени. Пересохшие губы полностью обнажили клыки.

Один глоток. Одна капля. Мне это так нужно. И я ведь не убью ее. Технически ее убил кто-то другой.

Сердце билось все медленнее. Струйки крови становились тоньше, сбегали по груди, пульсируя вместе с сердцем. Я наклонился, облизнулся. Она с трудом открыла один глаз. За густыми ресницами прятались глаза цвета травы и клевера.

Такие же глаза были у Келли.

Когда я последний раз видел Келли, она, умирая, лежала на земле в такой же бессильной позе.

Она тоже умерла от ножевой раны — в спину. У Дамона не хватило вежливости даже на то, чтобы дать ей возможность защититься. Он ударил ее, когда она была очень занята — она говорила, как сильно меня любит. А потом, прежде чем я успел напоить ее собственной кровью, чтобы спасти, Дамон отшвырнул меня. Он оставил ее в тусклых мертвых сумерках и попытался убить меня. Если бы не Лекси, у него бы получилось.

Застонав, я отдернул руки от девушки и упал на землю. Я попытался загнать овладевшую мной жажду крови в темные уголки сознания, откуда она вылезла.

Еще секунду я пытался успокоиться, а потом вытащил тело девушки на свет, чтобы осмотреть рану. Ее ударили ножом или другим маленьким острым клинком. Он с дьявольской точностью вонзился между ребер, но не попал в сердце. Как будто нападавший хотел, чтобы она мучилась, чтобы медленно истекала кровью, а не умерла мгновенно.

Нападавший не оставил ножа, поэтому я поднес запястье к губам и рванул кожу зубами. Боль помогала мне сосредоточиться: легкая, чистая боль, сравнимая с ощущением от режущихся клыков.

Невероятным усилием я поднес запястье к ее рту и сжал кулак. У меня было так мало крови, что этот поступок мог меня почти убить. Я не знал, сработает ли это, потому что от крови животных моя Сила стала значительно меньше.

Тук-тук. Пауза. Тук-тук. Пауза. Пульс все замедлялся.

— Ну же, — умолял я сквозь сжатые зубы, — давай.

Несколько капель крови попали ей на губы. Она вздрогнула, проглотив немного. Губы дрогнули, будто прося о поддержке.

Я сжимал запястье, буквально выдавливая кровь и вливая ее в раскрытые губы. Когда кровь наконец коснулась ее языка, ее практически вырвало.

— Пей, — приказал я, — это поможет. Пей.

Она отвернулась и пробормотала:

— Нет.

Игнорируя ее слабые возражения, я встряхнул рукой над ее лицом, вливая в нее кровь. Она тихо застонала, пытаясь не глотать. Ветер задирал ее юбки. Дождевой червяк закапывался в мягкую мокрую землю, спасаясь от холодного ночного воздуха.

А потом она перестала сопротивляться.

Губы сомкнулись на моем запястье, и мягкий язык коснулся раны. Она начала пить.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.

Рука в испачканной кровью перчатке слабо дернулась и схватила мою руку, пытаясь подтянуть поближе к себе. Она хотела еще. Я слишком хорошо понимал ее желание, но ничего больше не мог ей дать.

— Хватит, — сказал я, сам чувствуя себя очень слабым, и, невзирая на ее хныканье,