Журнал «Вокруг Света» №10 за 2010 год [Журнал «Вокруг Света»] (fb2) читать онлайн

Знаки рыцарской верности и плебейского бунта

Фото: СЭНДИ ФЕЛЛМАН (х6)

Термин «татуировка» имеет полинезийское происхождение. Одни ученые связывают его этимологию со словами «та» — картина и «ату» — дух, другие — с именем бога Тики, который, по преданию, научил жителей Полинезии разукрашивать тела. Однако история тату началась не на тихоокеанских островах, о чем свидетельствуют неолитические статуэтки, найденные археологами в Венгрии и датированные V тысячелетием до н. э. Грудь и ягодицы этих древних антропоморфных фигурок покрыты орнаментом.

Хотя искусство татуировки возникло и не в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но именно здесь оно достигло своих вершин, и японская татуировка тому бесспорное свидетельство. Начиная с VI века в Стране восходящего солнца несмываемыми надписями или изображениями метили преступников. Эта практика называлась «нэсаку». На теле нарушившего закон можно было «прочитать» всю его криминальную биографию. Со временем японское тату эволюционировало и постепенно превратилось в настоящее искусство — хоримоно, расцвет которого пришелся на вторую половину XVIII века.

1. Дзюродзин — бог долголетия и мудрости. К его священному посоху сяку прикреплен свиток, в котором содержатся сведения о всех живых существах и рецепты долголетия и бессмертия. Изображается в шапке ученого.

2. Хотэй — божество сострадания и счастья. Большой живот символизирует широту его души.

3. Маска — символ вызова власти самураев, образ храброго и злого городского жителя.

4. Журавль — еще один символ долголетия, неизменный спутник Дзюродзина. Существовало поверье, что именно журавли уносят в небеса просветленных, достигших бессмертия.

Рост популярности хоримоно был обусловлен не только эстетическими, но и социальными факторами. В 1603 году князь Токугава Иэясу, заставив японского императора признать за собой титул сёгуна («полководца»), взял власть в свои руки. Так была основана новая правящая династия, а японской столицей объявлен город Эдо. За время правления Токугавы Иэясу в междоусобных битвах пролилось немало японской крови, однако несгибаемый правитель добился своей цели — страна стала единой. По инициативе энергичного сёгуна, стремившегося везде навести  военный порядок, начал активно формироваться кодекс самурая — Бусидо сёсинсю, основанный на философии конфуцианства с его идеалом «благородного мужа», следующего строгой морали и полностью посвятившего жизнь служению своему господину. Однако в дальнейшем сёгунам показалось мало заставить жить по законам Конфуция военное сословие, нечто подобное было необходимо и в отношении податного населения. Стремление властей усилить этическую дисциплину, регламентирующую все стороны жизни, конечно, вызвало у горожан протест, который, правда, открыто выразить никто не решался. И тогда на помощь пришло искусство. В XVII веке в японских городах появляется театр, а в литературе — жанр эротической повести, в которых активно использовались фольклорные сюжеты, весьма далекие от конфуцианской морали. Во главу угла новая городская культура, получившая название «укиё», ставила не долг перед обществом и государством, а личную драму, эмоции отдельного человека — то есть то, о чем рассказывал народный эпос. Татуировка хоримоно, мастера которой с охотой «кололи» героев и сюжеты народных преданий, стала знаком культурной оппозиции городского простонародья: изображение фольклорного персонажа на теле свидетельствовало, что обладатель рисунка живет так, как считает нужным, а не так, как предписывают правила.

5. Кинтаро (Золотой мальчик) — символ, помогающий преодолевать жизненные трудности. Он был рожден в горах, и с детства его отличала не обыкновенная физическая сила. Поскольку там, где он рос, не было других детей, друзьями Кинтаро стали животные, язык которых он скоро научился понимать.

6. Харамаки — оберег для защиты души от всех внешних зловредных воздействий (часть воинской экипировки). Харамаки представляет собой специальную повязку, прикрывающую живот. В японской культуре живот — хара — считается местом сосредоточения жизненной силы, вместилищем души, и к его благополучию относились с особым вниманием.

Иногда традиционные образы даже перетолковывались в антисамурайском духе. Например, карп, который на Дальнем Востоке считался символом стойкости, стал одним из главных символов тех, кто был не склонен уважать военную аристократию. Дело в том, что простым горожанам было запрещено в праздник Дня детей выставлять перед домом ритуальные оружие и доспехи, и тогда домовладельцы податных сословий стали вывешивать бумажных карпов в пику дворянским атрибутам мужественности.

То же произошло и с Кинтаро (Золотым Мальчиком). Этот популярнейший персонаж японского фольклора изображался великим воином и настоящим самураем. Но на татуировках вы редко увидите Кинтаро с мечом и в доспехах: среди горожан были популярны сюжеты о его детстве, когда он воспитывался матерью в лесу и проводил большую часть времени, общаясь с дикими животными. Вместо воина на татуировках изображался обыкновенный мальчик, воплощавший отвагу, мужество, любовь к близким и неразрывную связь с силами природы. Но, подчеркнем, большинство изображений хоримоно все-таки нужно трактовать именно в духе традиционного, а не маргинального городского фольклора.

7. Пион — оберег от злых духов. Стоит сказать, что пион, скорее, считается китайским символом, и здесь можно найти некое его противопоставление хризантеме, традиционному символу императорского дома Японии.

8. Иероглифы — авторская подпись. Профессия мастера татуировок — хориси — весьма ценилась в Японии, и умельцы не отказывали себе в удовольствии быть узнаваемыми по стилю и подписи.

9. Дракон — символизирует силу, мудрость и счастье. Его образ тесно связан с образом карпа: обычно дракон покрыт чешуей этой рыбы. Восточные представления о драконе очень сильно отличаются от европейских. В Китае, Японии и Корее это не инфернальная тварь, а божественный покровитель, податель воды, гарант плодородия и богатства, объединяющий три стихии (воду, землю и воздух): дракон живет в воде, но имеет лапы для передвижения по суше и может летать.

10. Кленовые листья — символ долгожительства (клен живет до 200 лет). Однако это дерево может выступать (особенно в живописи) и символом осени, старения и неумолимого бега времени.

11. Карп — символ упорства, стойкости и мужской жизненной силы. Этими качествами его наделяли за редкостную жизнеспособность, и даже многие божества делали карпа своей священной рыбой. Изображения карпа на теле человека должны были принести его владельцу здоровье, долголетие и многочисленное потомство .

12. Взрослый Кинтаро — редкий случай, когда Золотой Мальчик изображен на татуировке зрелым воином, в самурайском облачении и с кинжалом. Однако сам сюжет не изменился — он борется с могучим карпом. Это был популярный сюжет, символизирующий необычную силу маленького героя.

13. Красный цвет — символизирует жизнь, счастье и защищает от болезней и злых сил. В период Эдо существовал запрет на ношение красной одежды для большей части населения, однако он не распространялся на татуировку, благодаря которой этот запрет и обходился. Живот этого японца украшает вытатуированный харамаки.

14.  Хризантема — символ совершенства, один из главных символов Страны восходящего солнца.

Иван Гринько

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 161 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Португальские азулежу

Изразцовая панель XVIII века на стене собора Igreja do Carmo в Порту. Фото: Ольга Кудрявцева

Цветные изразцы — один из самых ярких и характерных элементов традиционной культуры Португалии.

Азулéжу — всего лишь керамическая плитка, но в Португалии она из простого отделочного материала превратилась в предмет искусства. И первое, на что обращаешь внимание, попав в страну, — это, конечно, азулежу на фасадах и в интерьерах церквей, дворцов, обычных домов и даже станций железной дороги и метро. На глазурованных плитках здесь пишут номера домов и названия улиц, из них делают вывески и изразцовые наличники окон и дверей.

Слово «азулежу» происходит от арабского «аз-зулайдж» — «камешек». Издавна на Востоке облицовывали стены керамическими изразцами, а в VIII веке мавры принесли этот обычай на Пиренейский полуостров. Важнейшим центром испанско-мавританской изразцовой промышленности стала Севилья, откуда в Португалию в XV веке и пришли самые старые азулежу. Те первые изразцы заметно отличались от современных. Они были четырехцветными — бело-желто-зелено-голубыми, имели рельефную поверхность (перегородки и канавки предотвращали смешение красок), а орнамент, согласно исламской традиции, был геометрический. Много перенявшие у мавров португальцы очень скоро стали покрывать изразцами внешние и внутренние стены, полы, а порой и целые комнаты. В Королевском дворце в Синтре, под Лиссабоном, изразцами облицовано несколько залов.

Поначалу азулежу были достоянием португальской знати, ведь до середины XVI века страна зависела от импорта изразцов. Больше всего их везли из Испании, но некоторые доставляли из Фландрии и Италии, откуда в Португалию и пришла техника майолики с нанесением красок на плоскую поверхность, покрытую цинковой глазурью. Плитки XVI века были уже в основном трехцветными — бело-сине-желтыми, а изображались на них, как правило, мифологические и библейские сюжеты, сцены из житий святых, картины охоты и аллегорические композиции. Одним из первых местных мастеров XVI века, работавших в этой технике, был Марсал ди Матуш. В тот же период азулежу стали широко использовать для украшения интерьеров церквей, особенно алтарной части, где керамика имитировала дорогие ткани. Старейшая датированная португальская панель из азулежу в церкви Сан-Роки в Лиссабоне (1584 год) — работа Франсишку ди Матуша, вероятно, племянника и ученика Марсала. 

На железнодорожной станции Пинау (Порту) стены отделаны азулежу, рассказывающими о возникновении и истории местного порта. Фото: CUBO IMAGES/FOTOLINK

Золотой век азулежу пришелся на конец XVII — начало XVIII века, когда в Португалию попали сине-белые изразцы из голландского Делфта. В мастерские Голландии посыпались заказы богатых португальских клиентов, их интересовали большие панно на исторические темы. Но уже в начале XVIII века португальские мастера освоили новую технику, и в 1715 году импорт голландских изразцов прекратился. Прежние орнаменты и цветовые решения были почти забыты — в моду вошли сине-белые азулежу с историческими и бытовыми композициями. Массовое производство поддерживали и обширные заказы из португальской колонии — Бразилии. А когда Лиссабон восстанавливали после уничтожившего большую часть города землетрясения 1755 года, тогдашний премьер страны Себастьян Жозе ди Карвалью-и-Мелу (получивший в 1770 году титул маркиза де Помбала) основал крупнейшую фабрику по производству азулежу в Рату. В это время спрос на изразцы резко вырос не только потому, что надо было украшать новые здания, — особой популярностью стали пользоваться «камешки» с изображениями святых, которые должны были защитить дома от новых катастроф.

К середине XIX века благодаря массовому промышленному производству азулежу стали по-настоящему народным достоянием. Ими декорируют уже не только дворцы и церкви, но и скромные жилые дома. Ведь португальские изразцы выполняют помимо эстетической и сугубо практическую функцию: зимой они хорошо защищают от сырости, а летом помогают сохранить прохладу.

Самая последняя по времени и обширная сфера применения азулежу — метрополитен. Лиссабонская подземка богато украшена изразцами, которые особенно часто использовали при строительстве новых линий во второй половине XX века. Например, художница Мария Кейл за 25 лет (в 1957–1982 годах) создала большие абстрактные панно на 19 станциях, а ее изразцы, которыми украшена станция «Интенденти», — шедевр современной настенной керамики. Португальцы уверены, что именно заказы на отделку метро вдохнули новую жизнь в искусство азулежу, которое после Второй мировой войны стало приходить в упадок. Кстати, панно из португальских изразцов можно увидеть и в московском метро. Лиссабонский муниципалитет подарил Москве к 850-летнему юбилею изразцы работы художницы Грасы Мораиш, которыми оформили новый вестибюль станции «Белорусская».

Сегодня считается классической и служит образцом для подражания техника азулежу XVIII века — кобальтовый рисунок на белом фоне. До обжига синяя краска выглядит блеклой, а побывав в печи, становится яркой и насыщенной. Но единого канона «камешков» не существует. В разные эпохи мастера азулежу оказывались под влиянием разных модных стилей, начиная с мануэлино (смешение элементов готики, мавританских и экзотических индийских мотивов; возник в период высшего могущества Португалии в конце XV — начале XVI века; название получил по имени короля Мануэля I Счастливого) и заканчивая модерном и более поздними стилями XX века. Но все-таки чем «старше» азулежу и чем они искуснее выполнены, тем они ценнее: в Лиссабоне существуют целые преступные группы, специализирующиеся на краже старинных изразцов, которые продают, как правило, богатым коллекционерам-иностранцам.

Насколько велико стилевое разнообразие азулежу, настолько же велико и сюжетное. Особой популярностью пользуются изображения Пресвятой Девы Марии и библейские сцены. Многие азулежу отображают важные события португальской истории, а некоторые и вовсе могут служить историческим документом. Как, например, хранящееся в лиссабонском Национальном музее азулежу — крупнейшем в мире собрании португальской настенной керамики — панно с изображением столицы Португалии до землетрясения 1755 года.

Никита Кривцов

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 63 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Всемирная ярмарка тщеславия

На Экспо в очереди в павильоны можно провести до 9 часов

Китай сумел провести крупнейшую Всемирную выставку в истории. Но супер-Экспо в Шанхае может стать надгробным памятником подобным мероприятиям.

Официальный представитель делегации Польши на Экспо Томас Саджевич называет эту историю «польским чудом». В конце мая некий китаец в инвалидной коляске попытался проникнуть в павильон через easy access, специальный вход «для пассажиров с детьми, престарелых и инвалидов»: днем в обычной очереди к главному входу в польский павильон можно легко провести до полутора часов. Однако поляки отказались впустить его в обход очереди. «Тогда этот человек встал на ноги и дал в глаз нашему охраннику, да так, что того пришлось везти в больницу», — рассказывает Саджевич. «Чудо исцеления» уже получило широкую известность: польская католическая церковь в ближайшее время намерена подвергнуть обстоятельства дела каноническому исследованию, а боковой вход в польский павильон того и гляди превратится в место паломничества инвалидов со всего Китая.

Саджевич неплохо говорит по-русски, разве что колясочники у него превращаются в «колесочных». «Мы пускаем всех колесочных, хотя должны бы проверять у них документы, но часто они  пытаются протащить с собой по пять-шесть «сопровождающих», и тогда возникают проблемы», — говорит он. Коляску можно взять напрокат на территории Экспо — лица с ограниченными возможностями имеют почти неограниченный доступ в большинство павильонов. «Этот человек просто так пошутил», — наконец поясняет Саджевич, испугавшись, что я и правда поверю в «чудо». Рассказ об Экспо легко разбивается на десятки подобных эпизодов. Великое лучше всего познается через малое, а величие Экспо понятно любому, ступившему на шанхайскую землю. Приезжающему на такси выставка открывается огромной парковкой, забитой сотнями туристических автобусов с номерными знаками всех близлежащих китайских провинций, прибывающему на метро — новой линией, специально построенной к выставке. Любители пеших прогулок оценят гигантские расстояния между павильонами, расположение которых в чем-то моделирует реальную географию: пройти пешком от «Японии» до «Канады» под силу лишь выносливому и не обремененному поклажей путешественнику, а поиск «Индии» вполне может закончиться открытием «Америки».

Организаторы рассчитывают, что за шесть месяцев Экспо посетят около 70 миллионов человек, и более 98% из них — из Китая. Одно Экспо — 70 миллионов китайцев — единица измерения очень крупная: она равна тридцати Олимпиадам, пяти Шанхаям (с пригородами) или трем с половиной Пекинам. Каждый день Экспо посещают несколько сот тысяч человек — точная информация о числе посетителей ежечасно обновляется на электронных табло в вагонах шанхайского метро. Кому-то это важно — знать и видеть, как каждый час наполняется биомассой сосуд Экспо, как она захватывает павильоны один за другим с восьми сторон (по числу входов) и как, наконец, она захлестывает всю территорию — черноголовая, шумная, суетливая, готовая в любой момент ощетиниться десятками тысяч фотоаппаратов и зонтиков. Многие из этих людей никогда не были за границей, да и вообще за пределами своей провинции, города или деревни. Для них посещение Экспо — как полет в космос. Они настоящие экспонавты — по такому случаю не грех изобрести новое слово. В конце концов, это первое и последнее подобное Экспо в истории. 

Павильон Белоруссии. Вид посетителей, спокойно встающих из своих инвалидных колясок, уже никого не смущает — это просто способ не стоять в очереди

Шанхайское Экспо в цифрах

Порядковый номер выставки — 41

Сроки проведения — с 1 мая по 31 октября

Длительность — 184 дня

Выставочная территория — 5,28 км2 (разделена на две части рекой Хуанпу)

Количество участников — 242 страны и международные организации

Инвестиции в подготовку — 4,19 миллиарда долларов

Расходы во время проведения (запланированные) — 1,55 миллиарда долларов

Число посетителей (ожидаемое) — 70 миллионов человек

На Экспо приезжают и из самых дальних уголков Китая

Экспонавт как он есть

Экипировка настоящего экспонавта стоит отдельного описания. Начнем, пожалуй, сверху. Экспонавт часто увенчан кепкой, на которой написано название его деревни, города, фабрики, туристической компании — короче, сообщества или организации, благодаря которой он оказался на Экспо. Далее идет рубашка с коротким рукавом, иногда пиджак, брюки, на ногах — туфли. Чем дальше от Шанхая и цивилизации провинция, из которой приехал экспонавт, тем более официально он обычно одет.

В руках у экспонавта может быть коробка со стандартным здешним ланчем — это, как правило, рис с мясом и овощами и бутылка воды. Рядом с ним часто можно увидеть складной стульчик — незаменимая вещь для многочасовой очереди. Дополняют комплект зонтик и фотоапарат, которые используются как по очереди, так и одновременно. Летняя шанхайская погода капризна и непредсказуема, а зонтик одинаково хорошо защищает и от солнца, и от дождя, и от чужого фотообъектива.

Группа Ли Чжана приехала из провинции Гуанси, что на юге Китая. «Нас 20 человек, все работаем на одном государственном предприятии… Как работаем? Хорошо работаем: вот премировали бесплатными билетами на Экспо», — говорит он. Около 20 человек в одинаковых бейсболках отдыхают под пешеходным переходом, который тянется сквозь всю территорию выставки. «Где уже были? Ну как — в Казахстане вроде и в Турции…» — неуверенно говорит Ли Чжан. Потом бьет себя по карманам, достает небольшую красную книжицу и поправляет себя: «Не в Казахстане — в Молдове: вот у меня и печать есть!»

И правда, многие посетители не запоминают экспозиции, особенно небольших стран, о которых они раньше никогда не слышали. «Я часто слышу, как люди спрашивают друг друга уже на выходе: «Слушай, а через какой павильон мы только что прошли?» — утверждает сотрудник литовского раздела, который представляется как Пол.

Паспортный режим

Красная книжица в кармане Ли Чжана — это официальный паспорт Экспо, главный сувенир шанхайской выставки. Если во время предыдущей выставки в Японии в 2005 году на долю паспортов пришлось не более 5% от всех сувенирных продаж, то в Шанхае уже не меньше трети. Внешне паспорт очень похож на настоящий. У него твердая обложка четырех цветов на выбор и полсотни страниц, на которые можно ставить печати  в национальных павильонах. «У меня ушло четыре дня на то, чтобы собрать 35 печатей!» — с гордостью показывает мне свой паспорт Ли Мэй, приехавшая в Шанхай из северной провинции Хэбэй.

Для многих китайцев собирание печатей очень быстро превратилось из приятного дополнения к посещению выставки в ее основной смысл, манию и даже бизнес. «Мы перестали ставить печати после того, как китайцы несколько раз нападали на наших сотрудников», — сетует представитель белорусского павильона Анастасия Евец. Так же поступили и в некоторых других павильонах: например, надпись «Мы не ставим печати» в середине июня встречала посетителей возле дверей с итальянским флагом.

Гигантский младенец в павильоне Испании символизирует будущее человечества

Проблема в том, что многие экспонавты приходят с десятками выставочных паспортов, придумывая для этого самые разные объяснения. Я пью вино с сотрудниками павильона Черногории, когда к стойке подходит молодая девушка с девятью паспортами. «Это для моего отца, он хочет открыть музей Экспо в Шанхае», — смущенно объясняет она. «Кажется, в Китае скоро появится несколько миллионов музеев Экспо…» — мрачно шутит сотрудник черногорского павильона Иван Перович, когда «опечатанная» девушка отходит в сторону. У черногорцев три печати, которые по их дизайну изготовили организаторы выставки, и за первые два месяца каждая уже ломалась по нескольку раз: в день через павильон проходят по 15 000 человек. 

Некоторые посетители просят ставить печати в настоящие паспорта. Единой политики в отношении таких просьб нет, в каждом павильоне проблему решают по-своему. Например, в «Новой Зеландии» в настоящие документы печати не ставят, в «Киргизии» не обращают внимания, а в «Литве» действуют по обстоятельствам. «К нам как-то пришел китаец с настоящим паспортом, и мы его «завернули», так как документ был действителен до 2007 года. Тогда посетитель сказал, что все в порядке, что это паспорт не его, а его жены, но поскольку она уже умерла, паспорт ей больше не нужен», — говорит Пол.

В китайском Интернете паспорта Экспо уже превратились в ходовой товар: от 200 до 800 юаней (от 30 до 120 американских долларов) в зависимости от числа и качества печатей. В рекламном предложении на ведущем сайте онлайновой торговли Taobao за паспорт с 40 печатями просят 240 юаней. «Выставка очень большая, чтобы собрать оттиски, необходимо провести большую работу», — поясняют продавцы. Больше всего ценятся печати больших павильонов, например, Японии, Германии или Саудовской Аравии. Чтобы в них попасть, надо отстоять многочасовые очереди.

В некоторых павильонах уже ввели ограничения: не больше одного или двух паспортов на каждого экспонавта. «Если народу мало, можем поставить и больше, а если большая очередь, то не больше одной печати», — говорит представительница Новой Зеландии Шелли Хуан. В других от скуки придумывают дополнительные условия для посетителей. «Иногда, прежде чем поставить печать, мы просим назвать столицу Литвы, и если люди не знают — а они обычно не знают, — то отправляем их смотреть экспозицию», — рассказывает Пол. Вообще, пристрастие китайцев к штампам выводит из себя сотрудников многих павильонов. «Их ничего больше не интересует, они как сумасшедшие рвутся к этим печатям, не обращая ни на что внимания», — жалуется сотрудник датского павильона. «Мы решили ставить печать в начале экспозиции, иначе люди просто мчатся к выходу, ставят печать и бегут дальше. А так больше шансов, что хоть кто-то задержится и посмотрит, что у нас выставлено», — говорит босниец Драган Ковач. 

Экспо XXI века

В нынешнем столетии прошли уже две Всемирные выставки. Темой Экспо-2000 в Ганновере были технологии XXI века, выставка 2005 года в японской префектуре Айти была посвящена поиску гармонии между человеком и природой, а официальной темой Экспо2010 в Шанхае стали урбанизация и строительство города будущего. Помимо собственно выставки в Китае проводятся семинары и конференции на эту тему, да и павильон КНР (кстати, крупнейший на выставке) тоже посвящен городскому строительству: китайцы постарались убедить весь мир, что они собираются концентрироваться на развитии экологичных технологий, в которые уже сегодня в стране вкладывают огромные средства.

Чем богаты

В павильоне Боснии экспозиция не самая богатая. К сожалению, в ней сегодня уже не увидеть главный экспонат — самый большой в мире кофейник, творение одной из крупных боснийских торговых компаний. Через месяц после открытия павильона гигант зачем-то срочно понадобился производителям, и его увезли на родину. «Его теперь будут возить по Боснии», — немного извиняясь, говорит Ковач. Отдельная секция павильона посвящена старому фильму о Второй мировой войне Walter defends Sarajevo (в оригинале — Valter brani Sarajevo, «Вальтер защищает Сараево»). Вышедший на экраны в 1972 году, он в те времена был очень популярен в Китае, и сегодня его показывают нон-стоп в специальной комнате. Впрочем, по словам Ковача, посмотреть фильм приходят немногие — большинство заходят сюда, чтобы подремать. «Мы обычно даем им 20 минут, а потом мягко выпроваживаем», — поясняет он.

Знаменитая Русалочка из Копенгагена, размещенная в павильоне Дании в середине бассейна со специально привезенной датской водой, нуждается в особой охране

Павильон увешан фотографиями боснийских пейзажей, а на втором этаже посетителей угощают национальными блюдами. Изюминка павильона — экстерьер: все стены украшены детскими рисунками, которые меняются каждый день. «Мы ни разу не повторимся до самого конца Экспо!» — с гордостью говорит Драган.

Боснийский павильон типичен для шанхайской выставки. Ее официальный девиз — «Лучший город, лучшая жизнь». По замыслу организаторов, участники должны были делиться своими взглядами на то, какими будут города будущего. Слоган как нельзя более соответствует урбанизационной модели развития современного Китая и должен быть интуитивно понятен местной публике: каждый год из деревни в город в поисках лучшей жизни устремляются десятки миллионов китайцев, да и сами деревни все больше модернизируются, стирая грань между сельской и городской жизнью. Но большинство участников решили не затруднять себя столь сложными идеями и устроили в своих павильонах презентации стран, нацеленные на потенциальных китайских туристов.

«Меня часто спрашивают, что это за такая страна, и удивляются, когда узнают, что в ней живут всего 1500 человек», — говорит мне смотритель павильона Республики Ниуэ. Я тоже, к своему стыду, о существовании такого государства слышу впервые. А между тем с 1974 года этот остров, некогда входивший в состав Новой Зеландии, стал суверенной республикой (хотя и сохраняет c новозеландцами добровольный союз), и на Экспо им выделили отдельное помещение. Правда, в рамках большого тихоокеанского павильона, но игра в любом случае стоит свеч. За день печати Ниуэ в свои паспорта получают более 10 000 человек, а за все время Экспо через стенд Ниуэ пройдут почти 2 миллиона китайцев. О такой известности республика, делающая сегодня ставку на экзотический экотуризм, могла только мечтать. 

Главное — система!  

До начала XX века выставки проводились нерегулярно: иногда каждый год, а иногда с перерывами в несколько лет. Не было и традиции радикальной смены места проведения: Экспо кочевало из Лондона в Париж и обратно, пока в 1873 году за организацию выставки не взялась Вена. А три года спустя Экспо вообще перебралось из Европы в Америку — в Филадельфию. Порядок навели только в 1928 году, когда на конференции во Франции делегаты от 31 страны подписали Парижскую конвенцию: этот документ по сей день определяет порядок проведения Экспо. Соблюдение этой конвенции контролирует Международное бюро выставок, которое также отвечает за выбор городов для будущих мероприятий и определяет их статус.  

Детский мир

Поскольку тема Экспо — города будущего, многие участники посвятили свои экспозиции детям, которым и жить в этих городах. Редкий павильон обходится без детских образов, прямо или косвенно не обращен к детям или к детскому началу у вполне взрослых китайцев. Наиболее популярные экспозиции предлагают посетителям десятки разнообразных игр. На самом деле это единственный способ если не остановить, то хотя бы притормозить поток, который на большой скорости мчится сквозь павильоны. «Здесь вы можете создать собственных рыб», — говорит мне сотрудница южнокорейского павильона. Три-четыре операции на терминале — и чудовище, сотворенное моими руками, готово присоединиться к остальным: два огромных виртуальных аквариума уже заполнены разными необычными существами. Китаец рядом со мной запускает уже пятую рыбу, он отстоял четыре часа в очереди и теперь хочет получить максимум удовольствия.

«Пузыри должны символизировать мысли ребенка, но мало кто это понимает», — признает представитель испанского павильона Дебора Алтит, указывая на мыльные пузыри, падающие на посетителей экспозиции. «Испанский младенец» стал одной из главных достопримечательностей Экспо. Гигантский ребенок ростом под потолок 20-метрового павильона, плод фантазии испанского режиссера Изабель Койшет, символизирует будущее человечество, уже родившееся, но пока не понимающее собственных сил и возможностей.

Моя новая знакомая Ван Бинбин очень жалеет, что не смогла попасть в «Россию» вместе с дочкой — та устала и отказалась стоять в очереди. Российский павильон тоже рассчитан на детей, хотя снаружи наша экспозиция больше всего напоминает подвыпивший Кремль в спортивной форме Bosco di Ciliegi: белые башни причудливо изгибаются, как бы застыв в танце, а к вечеру еще и начинают призывно светиться желтыми огоньками. Зато экспозиция сделана по мотивам произведений детского писателя Николая Носова. Дизайнеры объединили «лунный» и «цветочный» города в один и поселили в нем трехмерные образы настоящих маленьких изобретателей с проектами вроде «печки на солнечной энергии» и «наночернил». Между изобретателями стыдливо прячется Незнайка — самый спорный персонаж российского павильона, из-за которого организаторов на родине много критиковали журналисты. Незнайка, правда, на себя не очень похож и переведен на китайский как сюэ-сюэ — «учись-учись» или «маленький учащийся» (в прежних переводах с ним не церемонились и именовали сяоучжи — «маленький и без знаний»). Посетителям павильон в целом нравится: иностранные гости называют его  ремейком «Аватара», иллюстрацией к «Алисе в Стране чудес» или даже «Путешествию к центру Земли» Жюля Верна.

Сам павильон уже зажил самостоятельной жизнью: в пруду на втором этаже завелись настоящие комары, сильно досаждающие сотрудникам российской экспозиции. «Облепили все стены в ВИП-комнате, наверное, ВИП-крови хотят, мало им нашей», — жалуется мне один из российских сотрудников. Комары, к счастью, обычного размера, зато остальными элементами носовского мира вполне можно иллюстрировать книги о радиоактивных мутациях: малина тут величиной с арбуз, а огурцы больше напоминают баллистические ракеты.

Российский павильон — один из самых больших на Всемирной выставке

Зависть — двигатель прогресса

Первая Всемирная выставка прошла в Лондоне в 1851 году по желанию супруга королевы Виктории, принца Альберта, и была названа Великой всемирной выставкой промышленных товаров. Британцы провели Экспо в ответ на французские промышленные выставки 1844 и 1849 годов, вызвавшие большой ажиотаж у публики. В Лондоне решили переплюнуть Париж и попробовали собрать в одном месте изделия из разных стран мира. Первое Экспо прошло с большим успехом, его три раза посетила королева Великобритании, а также ряд других «звезд» того времени — Джордж Элиот, Чарлз Дарвин и Льюис Кэрролл. Были, правда, и критики: некоторые иностранные производители остались недовольны тем, как были представлены их товары. Но для страны — хозяйки выставки собственный престиж важнее соблюдения равенства участников, и Великобритания сделала все, чтобы именно ее продукция выглядела самой надежной и привлекательной.

Куда не пускают хайбао

За три дня на Экспо Фан Линь был в самих павильонах не больше трех часов, а все остальное время ушло на стояние в очередях. Его личный рекорд — четыре с половиной часа в швейцарский павильон, в котором он провел 20 минут: посмотрел фильм про Альпы, послушал приветствия виртуальных швейцарцев и прокатился на канатной дороге. Но по меркам шанхайской выставки четыре с лишним часа — пустяки. Перед входом в павильоны Японии и Саудовской Аравии выстраиваются девятичасовые очереди. При этом хаоса нет, прибывающую толпу методично разбивают на части и партиями направляют в загончики. Без очереди пускают только стариков старше 75 лет (по предъявлении документов), семьи с маленькими детьми (по предъявлении оных) и инвалидов (по предъявлении коляски). По словам одного из моих собеседников, на Экспо в какой-то момент в нескольких павильонах закрыли служебные входы, устав от паломничества фальшивых калек. Но спрос рождает предложение: в китайском Интернете уже появились объявления от стариков, готовых за определенное вознаграждение сходить на Экспо в компании с «дальним родственником».

  По вечерам на Экспо проходят концерты музыкантов из разных стран мира

Так что лучше всего на Экспо по вечерам, когда основная толпа посетителей постепенно рассасывается, а на площадях начинаются концерты музыкантов из разных стран. Большинство павильонов заканчивают работу в 10 вечера, а парк официально закрывается в 12 ночи. Но ночная жизнь выставки ничуть не бледнее дневной: в это время тут развлекаются иностранные сотрудники павильонов.

За первые месяцы на ночном Экспо сложились свои традиции. По вторникам все собираются в баре павильона Мальты, по средам «зажигают» в российском павильоне, а по четвергам нельзя пропустить вечеринку у ангольцев... В Интернете даже зарегистрирован специальный домен Exponights.com с недвусмысленным слоганом: «Вечеринки, куда не ходит Хайбао». Синий человечек Хайбао — официальный символ Экспо — стал собирательным именем китайских туристов, от которых днем скрыться невозможно, а после полуночи они по мановению волшебной палочки шанхайского полицейского превращаются в нарушителей общественного порядка, но власти обещают их задерживать и наказывать.

С Морис мы общаемся по-французски: сотрудница тунисского павильона не говорит ни по-английски, ни по-китайски. Вот уже два месяца преподавательница французского языка наносит традиционные тунисские узоры на руки желающих того китайцев — за 30 юаней с человека. «Это невозможно, какое-то безумие каждый день, это просто катастрофа, я вряд ли досижу здесь до конца срока!..» — говорит она мне. «Ты понимаешь, это катастрофа!» — это уже китайцу, который протягивает ей руки. Он улыбается и достает из кармана три десятиюаневые купюры.

Впрочем, есть на Экспо иностранцы, которым постоянное внимание китайцев в радость. «Мы сегодня просили у зрителей еды. Хотя наш смотритель пытался этому помешать, но мы все равно выпросили немного бататов, конфет и кусок торта», — пишет в своем онлайн-дневнике один из участников проекта Human Animal, выступающих в британском павильоне. Три раза в день на открытой площадке на крыше  здания устанавливают заграждения, за которыми сидят «животные люди» — шесть девушек, за которыми следит «смотритель» — помощник режиссера.

«Мы начали этот проект в эдинбургском зоопарке, где наши «животные» выставлялись наряду с обычными зверями, а потом в Шотландии решили, что мы будем представлять его в рамках британского павильона. Мы хотим дать понять людям, что они не так сильно отличаются от животных, как им иногда кажется», — рассказывает директор и режиссер проекта Дженис Клакстон. По словам Клакстон, китайцы реагируют на этот проект намного живее европейцев: «Они не отводят глаз! Наши актеры любят смотреть зрителям в глаза, и европейцы часто смущаются, а китайцы почти никогда. Они как дети — им все любопытно и им незнакомо смущение».

Кусочек выставки на память

Все Экспо делятся на два вида — всеобщие и локальные. Всеобщие проходят раз в пять лет, работают в течение шести месяцев и требуют строительства специальных павильонов. Локальные устраиваются нерегулярно и длятся не более трех месяцев. В 1999 году свое первое локальное Экспо получил Китай (этот статус был присвоен Выставке достижений садового хозяйства в Куньмине), а в 2008 году локальное Экспо «Вода и стабильное развитие» прошло в испанской Сарагосе. После всеобщих Экспо страны-организаторы обычно сохраняют наиболее интересные павильоны. Некоторые из них впоследствии становятся историческими памятниками, как, например, Эйфелева башня, построенная к Всемирной выставке 1889 года, Хрустальный дворец в Лондоне, ставший символом первого Экспо и сгоревший в 1936 году, Музей науки и промышленности в Чикаго (Экспо-1893) или Музей искусств в Сент-Луисе (Экспо-1904 ).

Эмблему Всемирной выставки можно найти на сотнях зданий по всему Шанхаю

Последнее Экспо

Участники Human Animal должны вернуться на родину в начале июля: Дженис Клакстон пыталась договориться о том, чтобы ее проект на время стал частью одного из китайских зоопарков, но получила отказ. Впрочем, в Китае появление иностранца в любом случае вызывает повышенное внимание окружающих, и для этого его совершенно необязательно заключать в клетку. Чем и воспользовались многие участники Экспо-2010. Китайцы щедро спонсировали участников выставки, все «коммунальные павильоны» для стран Европы, Африки, Океании строились на китайские деньги, многим африканским странам китайцы оплатили все расходы по шестимесячному пребыванию в Шанхае. И понятно, почему. Китайцам нужно было самое большое Экспо в истории, и они его получили. Какой показатель ни возьми — число стран-участников, число зрителей, площадь, общие расходы — все будет крупнейшим.

Следующая всемирная выставка пройдет в 2015 году в Милане, но понятно, что такого размаха в Италии мы не увидим. Маленькому итальянскому «сапожку» не под силу тягаться с огромной китайской «пятой», поэтому все, наверное, будет минималистически концептуально. Или концептуально минималистично. Скорее всего, все большая часть Экспо будет перемещаться в Интернет. Уже в Шанхае организаторы заявили о параллельной работе онлайн-Экспо, где можно посмотреть проекты, на воплощение которых не нашлось денег или иных ресурсов.

Те страны, которые в Шанхае сами тратили деньги, и немалые, тоже имели на это свои причины, никак не связанные с главной темой Всемирной выставки — будущим городов. «Для нас Экспо стало центром нашей деятельности в Китае: мы постоянно проводим выставки, семинары, ездим по стране», — говорит директор инвестиционного департамента правительства Польши Славомир Майман. Для Австралии было важно восстановить хорошие отношения с Китаем после нескольких деловых скандалов. Япония вообще попыталась разом вычеркнуть XX век из истории китайско-японских отношений: первая часть японского павильона рассказывает об истории дружбы с Китаем, элегантно умалчивая о всех сложностях их взаимоотношений. У других крупных участников интересы и того приземленнее. Скандинавия заманивала китайского туриста снегом, Африка — жарой и песком. Французский павильон вообще стал рекламной площадкой: начинается он автомобилем Citroën и заканчивается шинами Michelin… Сегодня всех интересуют китайцы, которых больше миллиарда, и у многих из этого миллиарда есть в загашнике как минимум пара тысяч юаней. А кто будет стараться ради итальянцев? Да и чем их можно удивить?

В Шанхае Экспо одновременно переживает и взлет, и закат. Это торжественный прием, к вечеру плавно переходящий в поминки юбиляра. И в этом смысле выставка безусловно удалась. Ни в одной другой стране Экспо не смогли бы устроить столь громкие похороны.

Фото Белы Доки

Марк Завадский

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 83 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Кунаширский дивертисмент

Мыс Столбчатый. Плиты, которыми природа выложила берег в этом удивительном месте, похожи на чешую дракона

Самый южный остров Большой Курильской гряды богат и прекрасен. И собственник у этого клочка земли могучий — только неэффективный

 

Остров Кунашир

Самый южный остров Большой гряды Курильских островов. Площадь 1490 км2, население острова (по данным 2007 года) около 8000 человек. В конце XVII — начале XVIII века Куна шир считался российской территорией, однако принадлежность гряды оспаривала Япония. Согласно Симодскому трактату 1855 года, Кунашир в числедругих островов был признан японской территорией. На Ялтинской конференции 1945 года Курильские острова было решено передать СССР. Согласно административно-территориальному делению России, Кунашир входит в Южно-Курильский городской округ Сахалинской области. Япония оспаривает территориальную принадлежность Кунашира и рассматривает его как часть своей субпрефектуры Нэмуро префектуры Хоккайдо.

Четыре действующих вулкана на один маленький остров! Плюс Тихий океан с одной стороны и Охотское море с другой. Суровая природа, местами загаженная, но по большей части дикая и роскошная. Только придется запастись временем и терпением. На Кунашир можно и по туристической путевке рвануть, и не так, учитывая расстояния, это дорого — тысяч тридцать. Но в программах везде пишут: «Если позволит погода». А она вот сейчас позволяет, а через час уже нет — угадать невозможно. Теплоход от Сахалина до Кунашира идет сутки. Но налетит тайфун, и проболтаетесь двое, а то и вовсе назад не солоно хлебавши вернетесь — порта нормального в Южно-Курильске нет, пассажиров на берег доставляют на плашкоуте, проще говоря, на большой плоскодонке, для плавания по бурным волнам не предназначенной.

Зато общения на теплоходе в избытке! Бригады рыбаков, водолазы, местные домой возвращаются. Всем скучно, хочется поговорить, и люди попадаются бывалые, чтобы не сказать всеми водами крещенные. Кунаширец непременно начнет на островную жизнь жаловаться и обязательно пригласит у него остановиться. О деньгах речь не заведет никогда — этой мысли и в подкорке нет. Просто ему новые люди интересны, да и по-другому там жизни не понимают 

Издали остров выглядит Лукоморьем, а приплываешь на помойку. Из воды торчат полузатопленные суда, берег завален черт-те чем. Столица Кунашира, поселок городского типа Южно-Курильск, строилась после войны вместе с рыбозаводом, который в конце 1990-х окончательно испустил дух. Поселение это с самого начала преследовали несчастья. В 1953-м его смыло цунами. Новое отстроили подальше от берега на возвышенности, но в 1994-м и оно сильно пострадало от землетрясения. Пришлось поднимать поселок еще выше, и теперь он располагается как бы на двух уровнях. Одно- и двухэтажные деревянные барачные дома будят воспоминания о прежней «счастливой» жизни в стране рабочих и крестьян. Местность вокруг болотистая, под стать домам скучная, и только вдали виднеется стена леса. Словом, надо приготовиться к тому, что первая встреча с островом повергнет вас в уныние, особенно если погода неважная. Но сразу наваливаются дела — нужно у пограничников отметиться, сходить в контору заповедника, чтобы пропуск получить, на ночлег устроиться. Меня пригласил к себе местный ихтиолог Георгий Кулинский. Правильнее сказать, не пригласил, а я ему сам навязался, но Георгий отнесся к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Друзья друзей дали мне его адрес, я написал и получил ответ: «Приезжайте, буду рад».

1. Курильские бобтейлы отличаются от других кошек не только куцым хвостом и высокими задними ногами, но и повадками

2. Полуостров Весловский — это многокилометровая песчаная коса

Кулинскому за пятьдесят. Как ихтиологу ему по долгу службы положено печься об экологии, но он этим занят и в нерабочее время. Даже о машине забыл: стоит во дворе, гниет. Завел ездовых собак, соорудил из старых японских велосипедов — других здесь нет, как, впрочем, и машин — эдакие колесные нарты и так передвигается по острову. «Мы друг друга в форме держим. Я собак гоняю — иначе болеть начнут, а они меня». На примере Кулинского начинаешь понимать, что любовь к природе — чувство по сути антипатриотическое. Он рассуждает просто: сами не можете уникальный остров сберечь, пустите сюда японцев. Не потому, подчеркивает, что у них на Кунашир какие-то права, а потому, что они свою землю в порядке держат. Когда мы обсуждали мой маршрут, Георгий, водя пальцем по карте, то и дело со вздохом вставлял что-нибудь в таком роде: «Здесь раньше прибоем гребешка выносило — собирай не хочу! Кроме хлеба никакой еды брать с собой не надо было. А теперь ни одного не сыщешь. Водолазы все выгребли подчистую. И крабов мешками мы давно уже не собираем».

Попал я на остров поздновато, в конце сентября, поэтому решил: пока погода не испортилась, двинуться сперва на север. Там главная достопримечательность Кунашира — почти двухкилометровый вулкан Тятя. В 1973 году он в очередной раз проснулся и выбросил столько пепла, что облако накрыло даже соседний Шикотан, до которого 80 километров. С того времени и так почти не заселенная северная часть острова вовсе обезлюдела.

День потратил на сборы (кое-что из продуктов нужно было прикупить) и отчасти на знакомство с кунаширской столицей, без чего вполне можно было обойтись, но ведь спросят в Москве. Народ здесь одет вполне прилично, все остальное — полное убожество. Асфальта, считай, нет, только перед зданием администрации он более или менее целый. Отсутствуют и тротуары, в дождь без резиновых сапог не пролезть, а если сухо, то пыль столбом. Деревянные лестницы, соединяющие верхнюю и нижнюю части поселка, обвалились. В относительно приличном состоянии только бюст Ленина в центре, свежевыстроенная церквушка рядом с ним да японские джипы, до которых местные жители большие охотники.

Заглянул для порядка в подвальчик краеведческого музея, там дежурные чучела, пара айнских наконечников для стрел и могильная тишина. В магазинах не обнаружил ничего местного — ни морских гадов, ни свежей рыбы. А так ассортимент почти как на материке, только цены на треть выше. Что безусловно примиряет с общей убогостью — это народ. Местные неизменно приветливы и участливы. За месяц, что я провел на острове, много раз пришлось пользоваться попутками, и ни у одного водителя даже в глазах не прочел желания слупить с меня деньги. 

Вышел к Тяте рано утром. С погодой пока везло. Лучшее время на острове: вторая половина августа — сентябрь, который как раз заканчивался. До вулкана километров шестьдесят, не меньше. Дорога идет в основном по берегу — прибой, скалы, пустынные песчаные пляжи. Через пару часов натыкаюсь на первый медвежий след. Эти зверюги любят прогуливаться по берегу, поскольку океан нет-нет да и выносит что-то съедобное. Потом не раз их встречал у кромки прибоя — стоит такой как истукан и даже носом в твою сторону не ведет!

До горячих источников Чайка добрался к обеду. Эти 20 километров еще можно преодолеть на машине, дальше дорога превращается в тропу. В свое время пограничники соорудили на одном из источников бетонные ванны — нежишься в теплой воде и любуешься океаном. Опять же на берег много гребешка выбрасывало. Раковины кидали прямо в костер и, когда они открывались, вынимали сварившихся внутри моллюсков. Но большинство погранзастав закрыли, и следить за ваннами теперь некому, да и на берегу сегодня ничего, кроме мусора, не найдешь. Три из четырех ванн затянуло грязью. Функционирует только одна — исключительно благодаря усилиям местного отшельника Андрея Архангельского. Лет двадцать назад его выгнала из Москвы постперестроечная бескормица. Поселился на кордоне у речки Филатовки, завел хозяйство и живет припеваючи. Раз в неделю устраивает себе банный день — приезжает сюда на велосипеде, сливает воду с ванны, чистит ее и сам купается.

Тятя — уникальный туристический объект. Это классической конусообразной формы молодой вулкан, образовавшийся на месте взорвавшегося древнего. К тому же типу относятся Везувий и Фудзияма, Тятя считается после них третьим по красоте. Но без палатки и полного набора туристического снаряжения ходить на вулкан не следует. На всем пути от Южно-Курильска нет ни одной избушки, где можно было бы спрятаться от непогоды, устья многочисленных рек приходится переходить вброд, причем во время прилива или после сильных дождей форсировать самую полноводную на острове реку Тятинку нечего и пытаться. В шторм идущая по берегу тропа местами становится вовсе непроходимой — приходится ждать (бывает по нескольку дней), пока океан успокоится.

Меня, слава богу, все эти беды миновали. За устьем Тятинки свернул налево вглубь острова и скоро вышел к боковому кратеру вулкана — воронке с крутыми стенками, испещренными бордовыми полосами пережженной породы. Вокруг мертвый лес — сухие стволы, и чем ближе к основному кратеру, тем ниже они становятся: пепел во время извержения лег вблизи вулкана слоем  в несколько десятков метров и засыпал высоченные пихты, торчат одни верхушки. Ландшафт лунный. Несколько лет назад пошла мода у кунаширской молодежи гонять здесь на японских квадроциклах, но работники заповедника быстро это баловство прекратили. Старые следы еще кое-где виднеются, но новых нет.

1. Мертвый лес у подножия вулкана Тятя

2. Мыс Столбчатый больше всего напоминает исполинский каменный орган

Удача мне изменила: только собрался на основной конус, как зарядил дождь. Двое суток промаялся в палатке. Наконец робко выглянуло солнце, и хотя полнеба было затянуто тучами, я не выдержал и рванул вверх. Оказалось, напрасно. До вершины оставалось еще порядочно, но тут налетел ветер и пошел уже не дождь, а снег. Пришлось поворачивать назад. К утру сугробы наверху намело по пояс, и, как ни обидно, мысль о восхождении пришлось оставить. Кто побывал на вершине, рассказывают, что вид оттуда в ясную погоду открывается фантастический: видны Итуруп, Шикотан, японский берег, Тихий океан с одной стороны, с другой Охотское море. Да и сам вулкан имеет удивительную форму. Он составлен как бы из двух конусов: верхушка главного на высоте около полутора километров аккуратно срезана и на образовавшейся плоскости стоит молодой красавецконус почти правильной формы.

Так всегда бывает: стоило мне двинуться от Тяти к поселку Рудный, который уже на охотском берегу, как погода исправилась. Дорога, относительно недавно проложенная геологами, пересекает хребет Докучаева. По ней даже можно проехать на вездеходе, но идти — одно мучение. Зато она самая красивая на острове, поскольку пересекает разные растительные зоны: то ныряет вниз, где царствуют пихтарники, то круто забирает вверх, где все заполонил кедровый стланик. Над всем этим великолепием господствует Тятя, одновременно изящный и величественный.

На Рудном когда-то японцы добывали золото, их сменили советские шахтеры, сейчас не добывает никто. Большой заброшенный поселок, ржавеют японский экскаватор и отечественный трактор, под дизелями черная, пропитанная маслом земля. Из штолен к берегу тянутся узкоколейки, по которым руду доставляли на обогатительную установку. От помещения, где она стояла, тоже остались одни стены. Охотское побережье острова гораздо более суровое, чем тихоокеанское. Постоянно натыкаешься на непроходы, то есть на выдающиеся в море скалы, которые можно только оплыть. Японцы, чтобы спокойно передвигаться по берегу в окрестностях Рудного, пробили в таких скалах туннели.

Кальдера Головнина, озеро Кипящее, вид с купола. Серый цвет воде придают растворенные газы и сернистые соединения

В поселке я прожил три дня. Ходил вверх по речке Северянка, хотел заснять медведя-альбиноса, который водится в здешних роскошных лесах. Раньше они и на континенте часто встречались, но из-за светлой  шкуры там их выбили. Альбиносу легче, чем бурому медведю, добывать рыбу. Японцы даже провели эксперимент: поставили в воду две бочки — темную и светлую. От первой лосось держался подальше, а на вторую даже внимания не обращал. Альбиноса я все-таки увидел и сфотографировал. Можно было отправляться дальше на север, к Нескучинским источникам.

Дорога туда сначала отходит от берега. Она ведет вверх на перевал и местами почти непроходима — засыпана обвалившейся породой, завалена упавшими деревьями. Спуск вниз к ручью Пионерскому не легче: колея сплошь заросла ольховым стлаником, не идешь, а продираешься. Наконец уже по медвежьей тропе выбрался на прибрежную полосу и вздохнул с облегчением. Но рано я радовался. Раньше по берегу ходили пограничники, геологи, поэтому на скалах, выдающихся в море, были вывешены перила, сейчас ничего этого нет. В тихую погоду трудные участки, как правило, можно обойти по мелководью, но в шторм остается одно — ждать либо возвращаться назад. Видно, высшие силы решили компенсировать мне неудачу с Тятей, и погода стояла для этого времени года на удивление тихой.

Нескучинские источники — гидротермальные выходы вулкана Руруй, самого северного на Кунашире, — замечаешь издалека по дымам, поднимающимся от земли. На берегу везде кипящие озерца, в которых варятся листы с облетающих дубов и ольхи. Чуть выше — горячий водопад, ложе его выстлано минералом гейзеритом нежного телесного цвета. Поднявшись вверх по склону, попадаешь на фумарольное поле, все в отверстиях и трещинах, через которые вырываются горячие вулканические газы и пар. Вниз сбегают два ручья — горячий и холодный. Отводя от них струи (путем перемещения камней), я добился нужной температуры и долго нежился в этой импровизированной ванночке, любуясь морскими далями.

Чем дальше на север, тем чаще непроходы. Я планировал добраться до самой северной точки острова — мыса Докучаева и выйти к водопаду Птичий. Про него мне местные говорили восторженно: белоснежные косы низвергаются с двенадцатиметровой высоты в пенящуюся чашу, вокруг полная дикость, медведи обитают в изобилии, поскольку вода здесь в период нереста кишит рыбой, которой они лакомятся. Но, как и Тятя, Птичий остался несбывшейся мечтой — погода начала портиться и пришлось повернуть назад.

Мыс столбчатый

Я правильно поступил, что юг острова оставил на закуску. Он неплохо обжит, и путешествовать по нему гораздо легче, чем по северу. От 17-го километра трассы, соединяющей столицу с южной оконечностью Кунашира, через прекрасный реликтовый лес с многовековыми, увитыми лианами-гортензиями тисами, вязами и пихтами к охотскому побережью ведет тропа. При японцах это была полноценная дорога, по которой доставляли серу.

Через пару километров тропа приводит к Столбовским источникам, самым популярным у местных жителей. По сути это большие глубокие лужи, которые здесь называют ваннами. Ритуал такой — сначала долго нежишься в той, что заполнена грязью, затем переползаешь в водяную, из которой выходишь словно заново рожденным.

Место прекрасное — лес кругом, полно живности. Полутораметровых полозов, которые здесь водятся в изобилии, бояться не следует, они совершенно безобидны. К сожалению, до Столбовских слишком легко добраться. Поэтому здесь всегда много народу, люди втихаря рубят деревья, жгут костры, оставляют мусор, который растаскивают вороны. Еще одна напасть — в последнее время отсюда стали ведрами вывозить лечебную грязь.

От источников до берега рукой подать. Ступив на него, двинулся на север и через километр уперся в мыс Столбчатый. Это бесспорно один из удивительнейших памятников природы Дальнего Востока. Высоченная скала, словно составленная из одинаковых шестигранных каменных столбов, напоминает циклопический орган. Берег здесь выложен находящими друг на друга плитами, похожими на чешую дракона. Во всех этих гранях преломляется солнце, в разные часы по-разному  Я так и не смог до заката оторваться от этого зрелища, пришлось заночевать на Столбчатом. Утром двинулся в обратном направлении, на юг, и через час добрался до Третьяковской заставы. Она функционирует, но давно уже не высылает наряды: пограничников сегодня интересуют не шпионы и диверсанты, а банальные браконьеры, наши и японские. Поскольку дорога к заставе ведет хорошая, рядом огороды южносахалинцев. От китайской картошки их уже воротит, хочется своей, выращенной без химии.

Поражает, сколько при Советах на этом маленьком острове было погранзастав: прошагал по берегу от Третьяковской километров семь на юг, и пожалуйте — еще одна. От нее остались лишь бетонные стены да брошенные танки, стволы пушек воинственно направлены в сторону Японии, до которой рукой подать. Все это навевает грустные мысли об уникальной способности наших правителей превращать народные деньги в то, что народу не нужно и даже вредно. Стоит застава в прекрасном месте: на берегу сразу и моря — Охотского, и озера — Песчаного. Кругом сплошной кварцевый песок. Перешеек узкий, метров 500. В древние времена остров здесь разрезал пролив, засыпанный взрывом вулкана Головнина, до которого я и планировал добраться.

За мысом Алехина — скоплением серо-стального цвета скал, похожих на гигантские, словно указующие на звезды персты, — к берегу подступает лес, наверно, единственный сохранившийся в прибрежной полосе. Леса у моря нещадно рубили сначала японцы, потом наши, так что от них ничего не осталось. По всему побережью одна и та же картина: сплошной бамбучник на местах рубок, и лишь вдали стена деревьев. У мыса очередная погранзастава. Думаю, единственная от нее польза — солдаты поддерживают порядок на соседнем горячем источнике. Там бассейн в форме пятиконечной звезды, выложенный плиткой. Поставил рядом палатку и, перед тем как лечь спать, залез в теплую воду. Благодать — лежишь, а над тобой россыпь миров.

1. Вид с мыса Геммерлинга на вулкан Тятя

2. Когда-то в поселке Весловский был свой порт, о котором сегодня напоминают только полузатопленные сейнеры

Кальдера вулкана Головнина

Поднялся на рассвете и через час добрался до устья реки Озерной. Отсюда к кальдере — циркообразной впадине, образовавшейся после взрыва вулкана, — ведет весьма приличная дорога, пробитая японцами лет сто назад. По ней возили серу, которую добывали в кальдере. У дороги красуются молодые пихты со следами медвежьих когтей на стволах. За ними сплошной бамбучник. Мы привыкли, что бамбук — это стройные стволы высотой в несколько метров, но здешняя его разновидность не выше колена, изредка в человеческий рост. Непролазные заросли этого вездесущего сорняка очень отравляют  жизнь путешественника — они затягивают тропы, так что и не найдешь, замедляют движение настолько, что иной раз на путь в километр тратишь много часов!

Поднявшись на сотню метров над уровнем моря, оказался на краю кальдеры — воронки диаметром около пяти километров, образовавшейся в доисторические времена, когда взрывом вулкана было поднято в воздух 6 км3 породы. Внизу два озера: Горячее и Кипящее. В Горячем много взвеси серы, отчего вода в нем имеет бирюзовый оттенок. Кипящее изобилует гидротермальными выходами, вода в нем при очередном выбросе словно вскипает. Грязевые котлы и гейзеры тянутся вдоль всего северного берега. Песок во многих местах скворчит, как на раскаленной сковороде. В озерах, как и в реке Озерной, из-за кислой среды почти нет жизни (это, кстати, характерно для большинства рек и ручьев Кунашира, иной раз даже не сразу найдешь воду, чтобы чай вскипятить). Зато вокруг полно птиц и постоянно попадаются медвежьи следы. В советский период в кальдере была… да, правильно, погранзастава. Из нее конные наряды рассылались по острову. Заставы давно нет, пограничников тоже, а лошади остались. Они одичали, приспособились грызть бамбук, даже научились прятаться в океане от комаров и мошки. За последнее десятилетие такие «дикие» табуны появились во многих пограничных районах, где были упразднены заставы. На Кольском полуострове, например, лошади питаются карликовой березкой и тоже не бедствуют.

Покидал кальдеру уже в снег. Повалил он неожиданно, как всегда на Кунашире. За несколько часов все побелело, особенно непривычно выглядели заросли бамбучника, еще вчера ярко-зеленые. Птицы, насекомые мгновенно исчезли, лес наполнился тишиной. Зима на Кунашире необыкновенная: ночью мороз до 20 °C, а днем тепло: +10–15 °C. Снег на листьях бамбучника подтаивает, и утром они оказываются в ледяной оправе, как изумруд в серебре. Но любоваться этими красотами хорошо в тихую погоду, а она зимой редко балует островитян.

Мне в очередной раз повезло: теплохода, учитывая время года, я прождал недолго, каких-то пару дней. Когда отплывали, было холодно, ветрено, но кто здесь на такие вещи обращает внимание. Компания девчат столпилась у борта — перекидываются шутками, хохочут, расходиться по каютам не спешат. Метеорологи, муж с женой, отправляющиеся в отпуск, бурно обсуждают, к чьим родителям ехать сначала, а к чьим потом. Водолазы, те, как только взошли на борт, целенаправленно двинулись в буфет пропивать заработанные кессонкой деньги. Я дождался, пока береговые огни скроются во тьме, и пошел греться. Долго пробыл, да мало увидел. Авось еще сюда судьба занесет.

Фото автора

Дмитрий Арбузов

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 84 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Любой конфликт за ваши деньги

Наемники участвовали практически во всех крупных военных кампаниях: от Античности до эпохи Наполеоновских войн. В 1960-х годах, после полуторавекового перерыва, они вновь вышли на сцену. И с тех пор их роль в военных конфликтах только возрастает. Фото: ELI REED/MAGNUM PHOTOS/AGENCY.POTOGRAHER.RU

Международное право не признает их полноценными комбатантами, они лишены гарантий безопасности, которыми располагают военнопленные, а в некоторых странах они и вовсе объявлены вне закона. Но правительства крупнейших государств, руководители транснациональных корпораций и неправительственных организаций не гнушаются заключать с ними контракты, а в Ирландии для увековечивания их славы создан целый музей. Эти люди стали героями многочисленных книг, от античного «Анабасиса» Ксенофонта до современных романов Фредерика Форсайта, и им отведено немалое место в размышлениях об идеальном государстве таких выдающихся социальных философов Средневековья, как Томас Мор и Никколо Макиавелли.

Имя им — наемники. Кондотьеры, «дикие гуси», солдаты удачи — в разные времена их называли по-разному, но сути это не меняло. Кто они? Заурядные преступники, отребье, собранное для выполнения грязных дел? Или благородные авантюристы, «братья по крови горячей и густой», которые за последние годы спасли по меньшей мере две африканские страны от кровавых междоусобных войн?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо прежде всего определиться в терминах. Российские генералы, которые на дух не переносят саму идею профессиональной армии, презрительно именуют наемником всякого военнослужащего, получающего жалованье. На самом деле это не так. Определение  наемника было сформулировано в Первом дополнительном протоколе к Женевским конвенциям 1949 года, посвященным законам ведения войны. Наемником считается человек, который, во-первых, специально завербован для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте, во-вторых, фактически принимает непосредственное участие в боевых действиях, в-третьих (это главное), принимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду и обещанное материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение военнослужащим такого же ранга, выполняющим те же функции, входящим в личный состав вооруженных сил данной страны, в-четвертых, не является гражданином страны, находящейся в конфликте, наконец, в-пятых, не послан государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

Таким образом, наемник отличается от профессионального военнослужащего (а также, например, иностранного добровольца) тем, что он, воюя, руководствуется прежде всего корыстными соображениями. Ни солдаты Иностранного легиона французской армии, ни военнослужащие частей непальских гуркхов британских вооруженных сил не являются наемниками. Да, эти части сформированы не из граждан тех стран, в вооруженных силах которых они служат, но их жалованье соответствует жалованью обычных военнослужащих.

В «школе наемников» Фрэнка Кэмпера. 1985 год. Двухуровневые курсы в The Mercenary School, существовавшей с 1981 по 1986 год, прошли курсанты из многих стран, в том числе Англии, Германии, Израиля, Испании, Канады , Мексики, Норвегии, Панамы, Франции и Японии

1. Во время полевых выходов укрытием от дождей курсантам служили только синтетические плащ-палатки

2.3. На практических занятиях по рукопашному бою: выпускники должны были уверенно владеть не только ножом и штыком, но и веревками, палками и разряженным оружием

4. Фрэнк Кэмпер рассказывает курсантам об устройстве и применении автоматического оружия

От «анабасиса» до «диких гусей»

На протяжении многих веков военное наемничество считалось в высшей степени достойным занятием. Первой апологией наемников можно считать «Анабасис» античного полководца Ксенофонта (первая половина IV века до н. э.) — историю десятитысячного греческого войска, сражавшегося в рядах армии персидского царя Кира Младшего. А на закате античной Греции наемничество и вовсе стало чрезвычайно уважаемой и весьма распространенной профессией. Греки из одних и тех же городов-государств воевали и в войске Дария, и в войске Александра.

Новый взлет наемничества пришелся на Средневековье. Одними из первых эту профессию освоили викинги: они с удовольствием нанимались в личную гвардию византийских императоров. Знаменитый норвежский король Харальд III был горд, заняв должность начальника охраны императора. За 10 лет пребывания в Константинополе (1035–1045) Харальд участвовал в 18 битвах, а вернувшись на родину, еще 20 лет воевал в Европе.  В Италии на излете Средневековья наемники-кондотьеры, в чьем распоряжении всегда находился отряд опытных солдат, стали главной действующей силой бесконечных войн между городами-государствами. Профессионализм достиг там таких высот, что, сходясь в битве, противники были озабочены прежде всего тем, чтобы переиграть друг друга за счет искусных построений войск, и изо всех сил старались не причинять вреда друг другу. Известен случай, когда в результате упорного многочасового боя был убит лишь один человек.

В ту же эпоху состоялась заочная дискуссия между Никколо Макиавелли и Томасом Мором. Последний, рисуя в своей «Утопии» идеальное государство, доказывал, что его защиту должно обеспечивать войско наемников-варваров, так как жизнь гражданина слишком ценна. Макиавелли же, у которого опыт общения с наемниками был не только теоретическим, в знаменитой книге «Государь» утверждал прямо противоположное: наемники, цель которых — получить деньги, отнюдь не горят желанием пожертвовать жизнью на поле боя. Основоположник политического реализма вполне цинично рассуждал: плох наемник, который терпит поражения, однако гораздо хуже наемник, одерживающий победы. По очевидной причине он задается вопросом: так ли уж силен тот государь, который его нанял, а если нет, то почему бы не занять его место? Следует признать, что самые удачливые из итальянских кондотьеров точно следовали сценарию, прописанному Макиавелли. Самый яркий пример — кондотьер Муцио Аттендоло, прозванный Сфорца (от sforzare — «одолевать силой»), бывший крестьянин, положивший начало династии миланских герцогов.

В XV–XVII веках решающую роль в европейских войнах играли ландскнехты — самостоятельные отряды наемников из разных европейских стран. Организация отрядов ландскнехтов была максимально ориентирована на обеспечение эффективности. Например, на каждые четыре сотни бойцов был положен переводчик с нескольких европейских языков, а капитан, командир отряда, был обязан сам говорить на этих языках.

В XVII веке начались знаменитые «полеты диких гусей» — так называли свой путь в континентальную Европу отряды ирландских наемников. Первый такой «полет» состоялся в 1607 году, а в течение следующих трех столетий ирландцы, демонстрируя отчаянную смелость, сражались на всех известных войнах, причем не только в Старом Свете. Ирландские наемники участвовали в создании нескольких государств Чили, Перу и Мексики, четверо ирландцев были ближайшими помощниками Джорджа Вашингтона во время Войны за независимость, а другие четверо подписывали Декларацию независимости.

Наконец, благосостояние целых наций зиждилось на массовой службе в иностранных государствах. Классический пример — швейцарцы, предлагавшие свои шпаги всем монархам Европы. Так, в 1474 году французский король Людовик XI заключил договор с несколькими швейцарскими селениями. Каждому из них монарх обязался, пока он жив, платить ежегодно по 20 000 франков: за эти деньги селения должны были, если король ведет войну и требует помощи, поставлять ему вооруженных людей. Жалованье каждого наемника составляло четыре с половиной гульдена в месяц, а каждый выход в поле оплачивался по тройной месячной ставке.

«Анабасис» Ксенофонта

Это классическое военное повествование Античности — рассказ о подвигах 13 000 греческих воинов, подрядившихся участвовать в войне персидского царя Кира Младшего против его брата Артаксеркса, который правил Вавилоном. В решающей битве при Кунаксе (401 год до н. э.) была одержана полная победа: греческие наемники опрокинули войска Артаксеркса. Жаждавший смерти брата Кир Младший прорвался к шатру Артаксеркса, но был убит, и персидская часть его войска тут же сдалась. Греки тоже вступили в переговоры, но сдаваться не собирались: «Победителям не пристало сдавать оружие», — сказали они. Персы позвали прямодушных греческих военачальников на переговоры, пообещав неприкосновенность, но убили их в расчете на то, что лишенные командиров наемники превратятся в стадо. Но греки на общей сходке выбрали новых командиров (среди них был и Ксенофонт — ученик Сократа), которые и повели их домой. Восемь месяцев занял тяжелый путь от Вавилона, вдоль Тигра, через Армянское нагорье (здесь греки впервые увидели снег), через земли чужих племен, с которыми приходилось все время воевать, но благодаря своему мужеству и выучке греки завершили беспримерный марш и вышли к Черному морю.

Африканские авантюры

Широкое распространение наемничества в доиндустриальную эпоху связано прежде всего с тем, что военная победа в силу относительной малочисленности армий в значительной степени зависела от индивидуальной выучки каждого воина. Все определялось тем, как ловко он управляется с пращой и дротиком или шпагой и мушкетом, умеет ли держать строй в фаланге или каре. Обученный  профессиональный воин стоил на поле боя десятка, а то и сотни крестьянских сыновей, согнанных в феодальное ополчение. Но иметь постоянную профессиональную армию, которую приходилось бы кормить и в мирное время, могли позволить себе только самые обеспеченные из монархов. Тем же, кто победнее, приходилось нанимать ландскнехтов перед самой войной. Понятно, что деньги они получали в лучшем случае до тех пор, пока длились боевые действия. А чаще средства у нанимателя кончались раньше, и наемникам оставалось рассчитывать только на победу и захват трофеев.

Наступление индустриальной эпохи свело наемничество почти на нет. Унифицированное производство эффективного и в то же время простого в обращении оружия сделало ненужными годы тренировок. Настало время призывных армий. Если военной премудрости можно обучить всего за три-четыре года, если можно быстро (здесь свою роль сыграло появление железных дорог) собрать людей по стране, то нет необходимости содержать большое войско в мирное время. Вместо этого все мужчины страны, пройдя военную подготовку, превращались в резервистов массовой мобилизационной армии. Поэтому Первая и Вторая мировые войны, где в битвах принимали участие миллионы, фактически обошлись без наемников. А вновь востребованы они оказались в 60-е годы XX столетия, когда началась деколонизация Африки.

В странах, где колониальные административные структуры распались, а армий не было вовсе, немедленно началась вооруженная борьба за власть. В этой ситуации пара сотен профессиональных военных, знакомых с партизанской и противопартизанской тактикой, делала президентом и премьером любого нанявшего их племенного вождя или отставного чиновника старой колониальной администрации.

В 1961 году долгая гражданская война охватила одно из богатейших африканских государств — Конго. Практически сразу после провозглашения независимости страны провинция Катанга, знаменитая алмазными копями и медными рудниками, объявила об отделении. Самопровозглашенный премьер Моиз Чомбе стал набирать собственную армию, костяк которой составили французские и британские наемники, и конфликт мгновенно вписался в контекст холодной войны: СССР заявил о поддержке центрального правительства, которое возглавлял Патрис Лумумба. В Конго начались столкновения на племенной почве, жертвами которых стали десятки тысяч мирных жителей.

Во всей этой кровавой круговерти, в которой участвовали несколько племенных группировок, войска ООН, бельгийские парашютисты, решающую роль играли наемники. Именно в Конго взошли звезды самых знаменитых «солдат удачи» — француза Боба Денара и британца Майкла Хоара, по чьим биографиям можно писать историю самых известных 20 лет наемничества. И самых кровавых: по итогам событий 1960–1970-х годов на наемников стали смотреть как на бандитов. Не зря команда Денара именовала себя les affreux — «ужасные»: пытки и убийства были в этом подразделении нормой. Впрочем, жестокость европейских «солдат удачи» вряд ли затмевала бесчеловечность прочих участников конфликтов в Африке. Майкл Хоар с некоторой оторопью вспоминал, что стал свидетелем того, как чомбовцы сварили пленного заживо. Да и постоянно восстававшее племя симба, которое поддерживали кубинские и китайские инструкторы, мало уступало в жестокости своим землякам.

Боб Денар после провала попытки переворота на Коморах, 1995 год. Фото: AFP/EAST NEWS

Боб Денар

Один из биографов назвал его «последним пиратом». Моряк французского военного флота, сотрудник колониальной полиции в Марокко, профессиональный наемник, Денар успел попробовать себя в разных ролях. Кроме Конго, «солдаты удачи» под его командованием воевали в Йемене, Габоне, Бенине, Нигерии и Анголе. В конце 1970-х стараниями Денара Коморские Острова стали землей обетованной для наемников. В 1978 году он вернул к власти в республике, объявившей независимость в 1975 году, ее первого президента Ахмеда Абдаллаха и следующие 10 лет стоял во главе президентской гвардии.  В это время Коморы превратились в настоящую наемническую республику. Сам Денар стал крупнейшим собственником на Коморах, принял ислам и завел гарем. После неудачной попытки переворота в 1995 году эвакуированный во Францию Денар неожиданно стал фигурантом нескольких уголовных дел, причем не только на родине, но и в Италии. Хотя один из отставных руководителей разведки Франции подтвердил, что наемники практически всегда действовали «по просьбам» французских спецслужб, Денар получил четыре года тюрьмы, но не провел там ни дня: в ходе процесса «последний пират» заболел болезнью Альцгеймера и умер в 2007 году.   

Солдаты неудачи

Ренессанс продолжался недолго, и уже в конце 1970-х наступает упадок традиционного наемничества. Все началось с суда над белыми наемниками, захваченными  правительственными войсками в Анголе. Власти этой страны, вроде как выбравшие «путь социалистического развития», поддерживали СССР и его сателлиты (в частности Куба). И процесс имел очевидную политическую подоплеку — он должен был продемонстрировать, что Ангола стала жертвой агрессии западных спецслужб. Суд был неплохо подготовлен: из допросов обвиняемых и свидетелей возникла отнюдь не романтическая картина того, как ловкие вербовщики соблазняют безработных алкоголиков легким заработком. Но снисхождения «соблазненные» не дождались: троих наемников приговорили к смерти, а еще два десятка надолго сели в тюрьму.

А дальше пошло-поехало. Позорным провалом в 1981-м закончилась организованная Майклом Хоаром попытка переворота на Сейшелах. Когда Хоар и его коммандос прибыли на острова под видом членов некоего клуба любителей пива, который раз в год устраивает развлекательные туры, на таможне в их багаже обнаружили разобранный автомат Калашникова. «Туристов» окружили, и они едва успели удрать на захваченном тут же в аэропорту самолете компании «Индиан эйр». В ЮАР, куда прилетели наемники, их тут же арестовали, и Хоар оказался в тюрьме, после чего отошел от дел.

Еще обиднее получилось с Бобом Денаром. В 1989-м был убит Ахмед Абдаллах — его ставленник на посту президента Комор, а его самого эвакуировали французские парашютисты. В 1995-м во главе трех десятков бойцов Денар высадился на Коморах, где его ждали еще три сотни вооруженных людей, подготовивших новый военный переворот. Но президент Комор обратился за военной помощью к Франции — стране, чьи задания Денар выполнял много лет, и легендарного наемника предали. Парашютисты Иностранного легиона, столько раз воевавшие плечом к плечу с Бобом, окружили его группировку и заставили сдаться, а потом без лишнего шума вывезли во Францию. 

К концу XX века наемничество в традиционном виде пришло в упадок. Чего стоит одна только фарсовая история с попыткой переворота в Экваториальной Гвинее в 2004 году! Участвовавших в ней «наемников», похоже, набирали среди великосветских бездельников: к заговору оказались причастны, например, сын знаменитой Железной леди Марк Тэтчер, лорд Арчер и нефтеторговец Эли Калил (хотя среди задержанных были и профессионалы — бывшие юаровские спецназовцы). Подготовку заговора раскрыли спецслужбы Зимбабве, наемников арестовали, но все они отделались символическими сроками, а живший в ЮАР Марк Тэтчер и вовсе получил условный срок и был выслан в Лондон под присмотр матери.

Майкл Хоар

Прозванный Бешеным ирландец Майкл Хоар во время Второй мировой войны воевал в британских танковых частях в Северной Африке. Уйдя в отставку, он устраивал в Южной Африке сафари для туристов. В 1961-м Хоар появился в Конго во главе «Командо 4», состоявшей из нескольких десятков головорезов. Довольно скоро он под ударами войск ООН вывел свою группу в Португальскую Анголу и вновь объявился в Конго в 1964 году: Чомбе, ставший к тому времени премьером, нанял его для подавления восстания племени симба, которое раньше поддерживало Лумумбу. Выполняя эту задачу, Хоар столкнулся с другой знаменитостью — Че Геварой, который отправился в Африку поднимать мировую революцию. Кубинцы команданте оказались неспособны противостоять наемникам Хоара: Че Гевара был вынужден бежать из Африки, а несколько десятков захваченных в плен кубинцев были повешены.  Коммандос Хоара вместе с нанятыми ЦРУ кубинскими пилотами принимали участие и в самой знаменитой операции бельгийской армии, в результате которой в городе Стэнливиле были освобождены несколько сотен белых заложников, захваченных симба.

Просто бизнес, ничего личного

Закат «традиционного» наемничества был предопределен кардинальным изменением международного климата. Холодная война закончилась, и объем секретных операций, в которых участвовали наемники, заметно упал. ЮАР после крушения режима апартеида перестала служить главным работодателем, важнейшей базой и источником кадров для наемников. Резко сократился и «фронт работ». Африканские государства худо-бедно создали национальные армии, спецслужбы и полицию и больше не испытывали острой нужды в услугах «солдат удачи». А государства Запада из-за всепобеждающей политкорректности стали стесняться связей с наемниками.

В итоге на смену всегда пьяным, увешанным оружием «диким гусям» пришли респектабельные джентльмены с ноутбуками. А принимать заказы стали не подпольные вербовочные пункты «солдат удачи», а частные военные компании (ЧВК), предоставляющие самый широкий спектр услуг в области обеспечения безопасности. Как считают специалисты, сегодня в этой сфере заняты более двух миллионов человек, а общая стоимость контрактов превышает 100 миллиардов долларов в год (то есть вдвое больше российского военного бюджета).

Конец 60-х — начало 70-х годов XX века — пик успехов «солдат удачи» и их общественной популярности. В этот период Фредерик Форсайт пишет свой знаменитый роман «Псы войны», где благородные белые воины дарят чернокожим жителям захваченной ими страны месторождение платины. В то же время в прокат выходит фильм «Дикие гуси», в котором знаменитый Ричард Бартон (на фото) сыграл донельзя романтизированный образ исполненного достоинства полковника Фолкнера, прототипом коего, как утверждают, является Хоар (он же выступает консультантом ленты). В результате, вопреки усилиям ооновских юристов и советских пропагандистов, наемники в глазах обывателей приобрели имидж не кровавых убийц, а благородных авантюристов, отягощенных бременем белого человека. Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.COM, EVERETT COLLECTION/RPG На первый взгляд вся разница между представителями столь серьезного бизнеса и Хоаром с Денаром заключается лишь в том, что первые официально зарегистрированы и дали официальное обязательство не участвовать ни в каких противозаконных операциях. Однако дело не в юридических формулах. В 90-х годах XX века неожиданно выяснилось, что легальные заказчики в лице государств, транснациональных корпораций и международных неправительственных организаций куда выгоднее, чем кандидаты в диктаторы. И важнейшим элементом военных операций последних 10–15 лет стала передача довольно важных общественных функций на аутсорсинг частным военным компаниям.

Нынешний расцвет частных военных компаний вызван как революцией в военном деле, так и изменениями политической и социальной обстановки. С одной стороны, техническая революция сделала бессмысленным существование массовых мобилизационных армий. Новые средства ведения боевых действий, основанные на компьютерных и информационных технологиях, вновь, как и в доиндустриальную эпоху, вывели на первый план отдельного бойца — эксперта в применении современных вооружений. С другой стороны, общественность развитых стран крайне болезненно воспринимает потери среди солдат своих армий. Смерть военнослужащих дорого стоит не только в переносном, но и в прямом смысле: например, гибель каждогоамериканского солдата обходится Пентагону как минимум в полмиллиона долларов: специальные выплаты (помимо страховых) и особые льготы семье, включающие финансирование медицинского обслуживания и образования. А наемник, хоть его жалованье в несколько раз превосходит жалованье военнослужащего, стоит гораздо меньше. Во-первых, он получает свои большие деньги не несколько десятков лет подряд, а в течение короткого срока. Во-вторых, государство не оплачивает  его смерть или увечье — эти риски в виде страховых сумм изначально заложены в стоимость контракта с ЧВК. А потери частных военных компаний порой сравнимы с армейскими. Например, в 2004 году в иракском городе Эль-Фаллудже в результате нападения на конвой, который охраняли сотрудники компании Blackwater, четверо охранников были захвачены толпой, убиты и сожжены.

Частные военные компании дали о себе знать уже в середине 1990-х годов. Отставные американские военные, нанятые корпорацией Military Professional Resources, приняли участие в подготовке операций боснийских мусульман и хорватов против сербских военных формирований. Впрочем, эти операции еще вписывались в старую концепцию военного противостояния эпохи холодной войны: наемников приглашали действовать там, где США и западноевропейские страны считали неудобным участвовать непосредственно. А подлинной демонстрацией нового лица и новых функций наемников стала операция в Сьерра-Леоне, где уже несколько лет шла чрезвычайно кровавая гражданская война.

Против правительства Сьерра-Леоне воевала группировка под названием Революционный объединенный фронт, боевики которой в целях устрашения отрубали руки мирным жителям. Правительственные войска несли одно поражение за другим, мятежники находились уже в 30 километрах от столицы, а ООН никак не могла сформировать миротворческие силы. И тогда правительство за 60 миллионов долларов наняло частную военную компанию Executive Outcomes, созданную в ЮАР в основном из бывших солдат спецназа. Компания быстро сформировала легкий пехотный батальон, который был оснащен бронетранспортерами, безоткатными орудиями и минометами и действовал при поддержке нескольких ударных вертолетов. И этому батальону потребовалась всего пара недель, чтобы разгромить антиправительственные силы.

Ситуация в стране стабилизировалась настолько, что там удалось провести первые за 10 лет выборы. Вскоре контракт с Executive Outcomes, заключенный на девять месяцев, истек. Транснациональные горнодобывающие компании, которые и финансировали из-за кулис эту операцию, посчитали, что дело сделано. И ошиблись: гражданская война началась снова. На сей раз в дело все-таки вступили миротворческие силы ООН, собранные в основном из подразделений африканских государств. Операция миротворцев, каждый год которой стоил около 500 миллионов долларов, завершилась в 2005-м без существенных результатов. Ревизия, проведенная ооновскими чиновниками, выявила чудовищную неподготовленность «голубых касок»: они действовали без бронетехники и авиационной поддержки и даже почти без боеприпасов — на каждую винтовку приходилось всего по два патрона! А вскоре правительство Сьерра-Леоне вновь обратилось к частной военной компании, которая кроме всего прочего стала спасать и ооновских миротворцев…

Далеко не ангелы

Печальную известность приобрели сотрудники одной из самых крупных американских частных военных фирм — Blackwater. В 2007 году они устроили перестрелку в центре Багдада, жертвами которой стали 17 мирных жителей. После этого скандала Blackwater сменила название на Xe Service, что позволило Пентагону заключить с фирмой новый контракт на обучение иракских военнослужащих стоимостью полмиллиарда долларов. Другой громкий скандал произошел с сотрудниками фирмы ArmourGroup, которые несли охрану американского посольства в Кабуле. В 2009 году выяснилось, что они устраивали пьяные оргии на территории дипломатического представительства. 

Прибыльный бизнес

По оценке специалистов американского Брукингского института, рынок услуг ЧВК составляет свыше 100 миллиар дов долларов в год, а в их деятельности участвуют свыше двух миллионов человек. В таких «грандах», как DynCorp и Xe Service, работают десятки тысяч человек. Но гораздо чаще встречаются ЧВК со штатом в несколько сотен сотрудников. Большинство ЧВК зарегистрированы в офшорах, но, как правило, их руководители и личный состав — американцы и англичане. В этих компаниях с удовольствием принимают ветеранов подразделений гуркхов, бывших военнослужащих фиджийского миротворческого батальона на Синае, отставников филиппинской морской пехоты. А в последнее время на рынке особенно успешно действуют частные военные компании из Сербии.

Смена караулов

Эта история стала хрестоматийным примером неэффективности миротворчества ООН и эффективности ЧВК. Эксперты указывали, что частные военные компании, во-первых, не тратят время на политические согласования в рамках Совета Безопасности и преодоление бюрократических барьеров. Во-вторых, в отличие от правительств развивающихся стран, чьи войска участвуют в миротворческих операциях, они не экономят на содержании и обеспечении своих сил. А в-третьих, подряжаясь выполнить конкретную военную задачу за определенную сумму, ЧВК, в отличие от государств, получающих от ООН около миллиона долларов в год за каждый миротворческий батальон, совершенно не заинтересованы в затягивании операции.

Но подлинный расцвет частных военных компаний начался после того, как войска США и НАТО вошли в Афганистан и Ирак. Вскоре стало ясно, что альянсу  не хватает личного состава для проведения вспомогательных и сопутствующих операций: сопровождения конвоев, охраны представительств правительственных и международных организаций, охраны всевозможных складов. Эти услуги и предложили наемники, контракты с которыми заключали уже не правительства развивающихся государств, а Государственный департамент и Министерство обороны США. В американском военном ведомстве было создано даже специальное управление, отвечающее за заключение контрактов с частными военными компаниями.

В 2008 году в Ираке уже работали до 20 000 сотрудников ЧВК, тогда как численность военной группировки достигала 130 000 солдат и офицеров. По мере вывода американских войск Пентагон передает частным военным компаниям все больше функций, включая, например, обучение иракских военнослужащих и полицейских. Соответственно растет и численность наемников: по прогнозам экспертов, к 2012 году она может достичь 100 000 человек. То же самое происходит и в Афганистане, где компании вроде DynCorp и Blackwater превратились по сути в частные армии.

Резко возросший спрос на услуги наемников даже породил кадровый дефицит. Для выполнения простых охранных функций частные военные компании в массовом порядке стали нанимать местных жителей, чего раньше старались не делать. Слишком активная вербовка сотрудников в Афганистане привела даже к конфликту с руководством страны. Афганский президент ультимативно потребовал прекратить деятельность ЧВК, переманивающих военнослужащих из регулярной армии. А растущая нехватка специалистов с боевым опытом (отставников из США и Великобритании уже недостаточно) приводит и к вовсе неожиданным результатам. По слухам, силы специального назначения ЮАР сократились едва ли не вполовину из-за резкого оттока кадров в частный сектор, где зарплаты могут достигать тысячи долларов в день.

На рынке современного наемничества нашли свое место и российские специалисты. International Charters, зарегистрированная в Орегоне, нанимала в 1990-х как отставных американских десантников, так и бывших советских спецназовцев, которые дружно и эффективно действовали в Либерии, где разразилась кровавая гражданская война, жертвами которой стали десятки тысяч человек. И это неудивительно: в наемническом интернационале бывшие противники прекрасно уживаются друг с другом. Возможно, это следствие кадровой политики руководства частных военных компаний, которое, как правило, мало волнует прошлое их подчиненных и то, кто на какой стороне воевал раньше. В сообществе современных наемников одинаково высоко ценятся как бывшие сербские спецназовцы (правозащитники не раз критиковали британскую компанию Hart Group за то, что она нанимает большие группы сербов, которые воевали в Боснии и могут быть причастны к военным преступлениям), так и их коллеги из Хорватии.

Такая «неразборчивость» частных военных компаний может объясняться просто: если требуешь от кандидата в наемники наличия боевого опыта, то вряд ли можно предъявлять к нему и высокие моральные требования. И несколько громких скандалов, связанных с персоналом различных ЧВК, служит тому подтверждением. И тем не менее спрос на услуги современных наемников растет. При всей неоднозначности опыта частных военных компаний следует признать, что они становятся важной военной силой не потому, что политики меняют нравственные ориентиры, а потому, что стремительно меняются военные технологии.

Александр Гольц

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 108 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Академия без академизма

Ночью купола «живой крыши» музея выглядят как дома неведомых обитателей окрестных лесов. Фото: WWW.CALACADEMY.ORG  

Вначале было землетрясение 1989 года с эпицентром неподалеку от Сан-Франциско, в семи километрах к югу от горы Лома-Приета. Толчок магнитудой 7,1 убил 63 и покалечил 3757 жителей Сан-Франциско и Санта-Круз. За 10 секунд Калифорния потеряла 6 миллиардов долларов. Здание Калифорнийской академии наук, одного из крупнейших американских исследовательских музеев естественной истории, оказалось явно не готовым к такому радикальному проявлению естественно-исторического процесса. Все, что не было прикручено к стенам, рухнуло, знаменитый аквариум Стейнхарта развалился на части, к сохранившимся стенам было страшно подойти. Природа явно бросила вызов тем, кто взялся ее изучать и объяснять, как она устроена. Калифорния ответила шумной фандрайзинговой кампанией и мобилизацией лучших в мире архитектурно-дизайнерских, строительных и научных ресурсов.

Джунгли Амазонки, Борнео, Коста-Рики, Мадагаскара — удивительно, как все это природное буйство и разнообразие умещается под одним из куполов академии. Фото: WWW.CALACADEMY.ORG  

Калифорнийская академия наук — принципиально важное для штата учреждение. Она возникла в 1853-м, всего через три года после присоединения Калифорнии к США, и всегда была местной гордостью, доказательством того, что штат действительно уникален и богат, раз у него есть своя академия наук. В 1872 году у академии появилось собственное музейное помещение — в Китайском квартале Сан-Франциско.

К началу XX века ученые, сотрудничавшие с музеем, собрали в экспедициях богатые коллекции образцов растительного и животного мира Галапагосских островов. Большинство из них заменили экспонаты, погибшие во время землетрясения 1906 года. А 10 лет спустя после этого природного катаклизма академический музей обосновался в парке «Золотые Ворота», объединившись с располагавшимся здесь Североамериканским музеем птиц и млекопитающих. К 1976 году на том же месте возник комплекс зданий, где разместились многочисленные коллекции, представлявшие разнообразие видов, библиотека, планетарий и аквариум. Все это выглядело основательно и очень солидно, особенно главное здание — огромная коробка с колоннами, похожая на большинство имперских музеев Европы. И вот в 2008-м на месте скучного, хотя и внушающего уважение «столпа культуры» появилась ажурная, невесомая и прозрачная конструкция. Здание обошлось штату почти в полмиллиарда долларов, и построил его самый знаменитый музейный архитектор мира, итальянец Ренцо Пьяно, при поддержке американской архитектурно-строительной компании «Стантек». От старого музея остались только две внешние стены Африканского зала. При этом Ренцо Пьяно удалось вместить в несерьезное на вид сооружение все, что находилось в 12 музейных зданиях, построенных за восемьдесят с лишним лет. 

Метод погружения

Для Калифорнийской академии наук землетрясение стало своего рода Большим Взрывом, С Которого Все Началось. Вполне естественно для музея, если он, как считает его директор, известный химик и популяризатор науки, автор более 20 изобретений и многочисленных научных статей, доктор Грег Фаррингтон, должен отвечать на два главных вопроса: «Как возникла и развивалась жизнь на планете?» и «Как ее сохранить?» Попав сюда, начинаешь понимать, что изучать развитие жизни и даже получать от нее удовольствие можно, только погружаясь в природу, почти растворяясь в ней. В парковую среду погружено здание академии, где так приятно провести целый день. Где человек чувствует себя не столько венцом эволюции, сколько ее звеном, поскольку имеет возможность пообщаться с экспонатами, как с соседями по комфортабельному предместью Сан-Франциско. Гекконы, жабы и пауки из четырехуровневого «Тропического леса», крокодилы и диковинные рыбы из преображенного аквариума Стейнхарта, пингвины из Африканского зала, планеты и звездные скопления из планетария Моррисона — все эти существа и объекты освоились в музейных пространствах ничуть не хуже, чем растения и птицы на его «зеленой крыше».

Главный архитектурный принцип музея — прозрачность. С крыши здание просматривается насквозь. Фото: WWW.CALACADEMY.ORG

С какой стороны на нее ни посмотришь, академия не выглядит большой — ни сверху, с башни художественного музея де Янг, ни со стороны главного входа, ни сбоку. Зеленая «живая крыша», очень похожая на холм, стеклянные стены в окружении кустов и деревьев… Кажется, что просто часть земли со всеми пригорками и лужайками приподнялась и зависла в воздухе. Когда входишь в музей, оставив за спиной парковую Музыкальную площадь, украшенную копиями античных статуй, историческими монументами  и концертным павильоном, чувствуешь, что прошел путь длиной в добрую сотню лет. Потому что за дверями музея открывается пространство нового тысячелетия — не темные залы с чучелами и скелетами, а просторная площадь в прозрачной паутине ферм и тросов и над ней — небо. А под зелеными холмами крыши скрываются купол планетария и полусфера «Тропического леса».

Калифорнийская академия наук — единственный в мире музей, в здании которого есть главная площадь. Она так и называется по-итальянски — piazza (видимо, дань уважения Ренцо Пьяно). Есть, конечно, и в Пушкинском музее Итальянский дворик. Но огромная piazza — не дворик, здесь можно погулять, перекусить (в кафетерии или тем, что принес с собой), просто отдохнуть. Именно здесь собираются шумные толпы детей, которых учителя и воспитатели приводят в академию, как на урок.

В этом музее все самое-самое. Один из самых больших бюджетов реконструкции и строительства, самый модный музейный архитектор-итальянец (Калифорния вообще притворяется европейским Средиземноморьем), самый большой в мире аквариум (800 000 литров) с самым красивым живым коралловым рифом, самый большой цифровой планетарий, самое прозрачное и прочное немецкое стекло, из которого сделаны стены и потолок. Но подобные рекорды совершенно не подавляют. Ведь в академии напрочь отсутствуют пафос и желание поразить. Стены (естественно, кроме стен планетария), потолки, исследовательские и музейные технологии — все здесь прозрачно и соразмерно человеку. К тому же, это один из самых эргономичных в мире музеев. В основе его архитектурной концепции лежит принцип экологической устойчивости. Наградой за верность принципу «Не навреди среде обитания!» стала высшая, «платиновая», категория сертификата LEED (Leadership in Ener  and Environmental Design) — «Лидер энергоэффективности и экологического дизайна», который в 2008 году выдала музею влиятельная некоммерческая организация Американский совет по архитектуре и строительству экологически чистых зданий.  Это означает, что его энерго- и водоснабжение, материалы, использованные при строительстве, архитектурный и экспозиционный дизайн не только не наносят ущерба окружающей среде, но сохраняют и развивают ее.

Под водой, в воздухе и на земле

Калифорнийская академия — организация ненавязчивая, но свою линию гнет очень жестко. Ни в одном другом естественно-научном музее мира под одной крышей не объединены аквариум, планетарий и исследовательский центр с популярными просветительскими программами. Это не амбиции, а концепция. Посетитель открывает для себя целую Вселенную. Здесь можно наблюдать живую природу везде, где она есть или может существовать — под водой, на суше и в небесах. Жизнь неспешно движется под водой — в открытых бассейнах под «Тропическим лесом» и многочисленных аквариумах «Водного царства». Жизнь выглядывает из-под кочек, из-за пней и кустов на всех четырех уровнях «Тропического леса». Под его куполом порхают пестрые тропические птички и бабочки, а полет чаек и альбатросов можно наблюдать на плазменных экранах в залах музея и на его сайте: сюда поступает картинка с веб-камер, установленных на маяке одного из Фараллонских островов. И, наконец, в суперсовременном Моррисоновском планетарии перед вами предстают звездные скопления, разнообразные космические тела и собственно планета Земля, которые очень эффектно выглядят на видео высокого разрешения или в модном 3D-формате. Все это сформировано в единое выставочное пространство. «Тропический лес», накрытый одним из холмов «зеленой крыши» музея, стоит на той части аквариума, которая посвящена бассейну Амазонки, мангровым лесам и их обитателям.  Планетарий покоится на самой впечатляющей части того же аквариума — филиппинском коралловом рифе, а его основание окружено водоемом, по которому плавают гигантские скаты, акулы, рыба-молот и бог знает что еще. Если перейти по мостику через водоем, то из воды, колыбели нашей сложно организованной жизни, можно попасть в открытый космос. Из-под купола «Тропического леса» на лифте спускаешься в амазонскую часть аквариума. Так здесь все и путешествуют — снизу вверх, сверху вниз, из космоса в лабиринт кораллового рифа, от тропических птиц к черепахам, крокодилам и пираньям. Кстати, в разделе «Болото» огромный интерес публики вызывает гордость музея — аллигатор-альбинос, а некоторое замешательство — клыкастая каймановая черепаха.

Экспозиция так устроена, что чувствуешь себя одновременно и под водой, и в тропическом лесу, и где-то в облаках. Прозрачные потолки и стены позволяют увидеть все, что происходит вокруг и под ногами. Путешествие по многочисленным переходам, галереям и смотровым площадкам больше напоминает облет огромного пространства на параплане. Когда взбираешься по пандусу к вершинам тропического леса, видно, как внизу через затопленные джунгли Амазонки пробираются люди — не то идут, не то плывут в окружении пираний, электрических угрей и гигантских зубаток.

 

Раз в час аквариум «Водный мир» превращается в полиэкран для проекции фильма о воде. Фото: WWW.CALACADEMY.ORG  

Обязательная программа

Калифорнийская академия наук — огромный мир, который невозможно описать и инвентаризировать. Лучше всего наведываться сюда регулярно, желательно в бесплатный день, то есть каждую третью среду месяца, и подобно истинному натуралисту вести дневник наблюдений и впечатлений. Но для заезжего иностранца или жителя восточного побережья (что для калифорнийцев почти одно и то же) есть  обязательная программа. Она состоит из шести пунктов, и ее нужно выполнить, чтобы не было мучительно больно за потраченные на билет 30 долларов. Итак, здесь совершенно необходимо:

1. Выйти на «живую крышу» музея, вдохнуть аромат местных трав и полевых цветов, полюбоваться видом на Музыкальную площадь парка и здание художественного музея де Янг. «Живая крыша» — абсолютно оригинальная для музейного строительства идея. Она выглядит как альпийский луг с иллюминаторами на склонах аккуратных холмиков и очень похожа на деревню телепузиков из полузабытого детского сериала Би-би-си. Биологи, архитекторы и строители создали уникальную конструкцию крыши, которая реально живет, дышит и не протекает водой и грязью в помещения музея. Команда главного ботаника академии Фрэнка Альмеды два года отбирала местные растения, которые были бы не только приятны для глаз, но и привлекали на крышу-лужайку насекомых и птиц. И теперь на крыше музея растут маки, люпины, черноголовка, земляника, поют птицы, порхают бабочки, а прилежные посетители познают тайны ботаники, изучая тексты, размещенные на элегантных стальных табличках. Поверхность крыши площадью более гектара устилают 50 000 квадратных поддонов, изготовленных из волокон скорлупы кокосового ореха. В них высажено 1,7 миллиона растений. По периметру крыши размещены 60 000 солнечных батарей, которые обеспечивают 10% годовых потребностей музея в электроэнергии.

2. Спуститься по спиральной дороге, проложенной внутри полусферы «Тропического леса», и посмотреть на пауков, гекконов, ядовитых лягушек, змей, сколопендр и даже на василиска (это, конечно, не мифическое создание с головой петуха, туловищем и глазами жабы и хвостом змеи, а всего лишь коста-риканская ящерица семейства игуановых). Вся эта живность обитает в джунглях Борнео, Мадагаскара, Коста-Рики и в лесах Амазонии, через которые проходит дорога. Рассматривать и фотографировать ее очень удобно, к тому же на каждой витрине есть увлекательный текст. Один из них, например, повествует о том, что геккон умеет  прилипать к любой, даже гладкой, поверхности. Причем, в полном соответствии с нынешней модой, делает это, так сказать, нанотехнологично, поскольку механизм такого прилипания работает на молекулярном уровне.

Моррисоновский планетарий — триумф цифровых технологий. Фото: WWW.CALACADEMY.ORG  

3. Расслабиться в Моррисоновском планетарии под чарующие звуки голоса Сигурни Уивер. Звезда «Чужих» и «Аватара» озвучивает главный хит планетария, уникальное 30-минутное шоу «Хрупкая планета», благодаря которому можно совершить путешествие по местам, пригодным для обитания человека во Вселенной. Побывав на Луне, Марсе, а также за пределами Солнечной системы, посетитель благополучно возвращается на Землю и понимает, что лучше нее ничего нет. Особенно если эта земля — Калифорния. Необыкновенное качество проекции достигается за счет таких новых технологий, как, например, наносшивка алюминиевых сегментов экрана. Но самое интересное здесь — это возможность наблюдать «в прямом эфире» разнообразные космические и наземные кругосветные экспедиции. NASA и несколько групп путешественников уже начали собственные прямые телетрансляции на экран планетария. 4. Поглазеть на пингвинов в Африканском зале. Это пространство — дань уважения старой доброй академии. Африканский зал так любили в Сан-Франциско, что в новом здании было решено оставить две его внешние стены и восстановить диорамы с чучелами африканских животных, к которым с 1934 года все уже успели привыкнуть. Идея экспозиции, дополненной сенсорными информационными панелями, состоит в том, что всех нас можно считать африканцами, поскольку именно на Черном континенте найдены останки эволюционных предшественников человека. Но подобный политкорректный тезис мало интересует посетителей. Главный аттракцион вполне архаичного Африканского зала — колония из 20 очковых пингвинов южноафриканского и намибийского происхождения, расположившаяся в огромной витрине с бассейном на 95 000 литров. Наблюдать пингвинов можно и на суше, и под водой, и даже из дома, поскольку на сайте академии ведется онлайн трансляция с трех веб-камер (в том числе с одной подводной), установленных в витрине. Главное событие Африканского зала — кормление пингвинов, которое происходит дважды в сутки — в 10:30 и 15:30. Пингвинов обожают и посетители, и сотрудники академии. А директор музея, доктор Фаррингтон, называет себя «главным пингвином».

5. Почувствовать, каково быть рыбой в аквариуме Стейнхарта. Центральная часть аквариума — «Водный мир» — как раз посвящена тому, как морские обитатели приспосабливаются к экстремальным условиям: как ориентируются слепые глубоководные рыбы, какие необычные способы размножения появляются в водной среде, что происходит с подводными жителями, когда водоем мелеет. Раз в час голубые стены «Водного мира», в которые вмонтированы аквариумы с диковинными существами, превращаются в экран панорамного кинотеатра — все смотрят фильм о воде как главном источнике жизни на планете. Пространство «Водного мира» очень большое, но при этом рационально устроенное, даже уютное, если вообще можно говорить об аквариумном уюте. Карнавальную суету внутри огромного филиппинского кораллового рифа можно наблюдать издалека или сидя на стуле у прозрачной стены. Есть здесь и специальное место, где с помощью волонтеров можно потрогать морских звезд, крабов, а еще ощутить удар электрического ската, засунув руку в специальное черное отверстие в стене.

6. Поесть в академическом кафе. Самые полезные «органические» блюда мексиканской, вьетнамской, итальянской, арабской и индийской кухни, включая свежевыжатые соки и «экологически чистое» вино за 8–11 долларов (средний чек), — все это воспринимается как настоящий подарок судьбы. В кафе никогда не бывает очередей благодаря тому, что посетители рассредоточиваются по многочисленным специализированным стойкам — с роллами, супами, пастой и лапшой, тако и кесадильями, сэндвичами и салатами, а также блюдами, приготовленными на медленном огне. Лучшие рестораторы Сан-Франциско — Лоретта Келлер и Чарлз Фан — помимо академического кафе занимаются еще и рестораном «Зеленый мох» (Moss Room). Его дизайн подчеркивает принадлежность академии. У музея есть «живая крыша», а у ресторана Moss Room — «живая стена». Поверхность стены, вырастающая из аквариума с рыбами, покрыта живыми мхами, лишайниками и папоротниками.

Виртуальный зал

Сайт Калифорнийской академии наук — http://www.calacademy.org — полезен и для будущего посетителя, и для друга музея, и для тех, кто интересуется естествознанием и экологическими проблемами. Интерактивный план позволяет сориентироваться на всех четырех уровнях экспозиции, понять, что где находится, и составить индивидуальный экскурсионный маршрут. В дизайне сайта проявляется фирменная академическая ирония — бабочка неожиданно вылетает за пределы информационного окошка, где стоит фотография тропического леса, садится на мгновение на рамку и упархивает куда-то. Так же ведут себя спутник связи (окно планетария) и рыбы (окно аквариума). На сайте есть выход в активную блогосферу музея, где обмениваются идеями, впечатлениями, фотографиями и видео сотрудники музея, биологи из разных университетов, журналисты, участники экспедиций. У Калифорнийской академии наук есть представительства в крупнейших социальных сетях (Facebook, Twitter), свои страницы на порталах видеои фотохостинга YouTube и Flickr.

На «живой крыше» музея высажено 1,7 миллиона растений. Фото: Анатолий Голубовский

Воспитание чувств

Конечно, Калифорнийская академия наук — это еще и исследовательский центр. Но его основная задача — не совершать прорывы в биологической науке, а скорее воспитывать в людях уважение к природе и к тем, кто ее пытается сохранить. Раздел отличного музейного сайта, посвященный сотрудникам-исследователям, называется «Герои науки», но представлены они без всякой помпы. Вот как выглядит эта «доска почета»: Брайан Фишер — который по муравьям, Пэм Шелер — акулья и пингвинья повитуха, Джон Мак-Коскер — старший научный сотрудник и заклинатель акул, Роберт Дрюис — ловец всех, кто ползает. Самоирония — тоже фирменный стиль академии. Естествоиспытатели прекрасно понимают, что в ХХI веке они выглядят этакими Паганелями с сачками и компьютерами. Однако в открытых лабораториях и на вечерних лекциях сотрудники успешно вербуют волонтеров, быстро превращающихся в экоактивистов.

Каждый четверг академия работает до 22 часов. Это время VIP-экскурсий с шампанским и ужином в музейном ресторане, концертов, презентаций, лекций известных ученых. Несколько раз в году можно даже переночевать в Африканском зале, рядом с пингвинами. Соответствующая детская программа так и называется «Пингвины + пижамы». Свет выключают в 23:00. До 20:30 можно стоять у витрины с пингвинами, а последний сеанс планетария начинается в 21:00. Подобные детские удовольствия недешевы (119 долларов с человека), но настоящее приключение гарантируется. Ночные и вечерние удовольствия все-таки больше для тех, кто постоянно живет в Калифорнии. Но даже короткая, на пару часов, прогулка по прозрачному и невесомому музею заставляет почувствовать себя полноценной частью биосферы, сознательным и ответственным обитателем Земли и Вселенной. Испытав раз такое чувство, его не забудешь никогда. За ним стоит ехать в Сан-Франциско.

Похожие музеи в мире

1. Национальный музей естественной истории в Вашингтоне. Smithsonian National Museum of Natural History. www.mnh.si.edu

2. Дарвиновский центр при Музее естественной истории в Лондоне. The Darwin Center. www.nhm.ac.uk/ visit-us/darwin-centre-visitors/ index.html

3. Национальный музей естественной истории NATURALIS в Лейдене, Голландия. www.naturalis.nl

4. Государственный Дарвиновский музей в Москве. www.darwin.museum.ru

Анатолий Голубовский

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 36 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Франция Виши и Франция Сопротивления

Французские военнопленные возвращаются домой. В руках у одного из них портрет маршала Петена. На вагоне надписи: «Да здравствует маршал», «Да здравствует европейская Франция», «Да здравствует Лаваль». Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS  

Виши, Сопротивление, коллаборационизм… Эти три слова для французов обозначают то, что во Второй мировой войне было специфически французским. 24 октября 1940 года маршал Филипп Петен, «верденский победитель», ставший после июньского поражения главой французского государства, встретился с Гитлером на вокзале городка Монтуар, к югу от Парижа. В качестве «принимающей стороны» выступал фюрер: кадры кинохроники, запечатлевшие его рукопожатие с маршалом, были распространены нацистской пропагандой по всему миру. 30 октября Петен выступил с обращением к нации, пытаясь оправдать поступок, который многим казался необъяснимым.

Хроника «национальной революции»

1939

3 сентября — Франция в ответ на вторжение гитлеровцев в Польшу объявила войну Германии, но война поначалу шла странная — она ограничивалась лишь частными операциями на море и случайными перестрелками на суше.

1940

10 мая — Началось решительное наступление немецких войск, прорвавших линию французской обороны в Арденнах, а

14–16 мая — на Мозеле.

18–22 мая — Премьер-министр Франции Поль Рейно, лидер либерального Демократического альянса, перед лицом надвигающейся катастрофы призвал во власть «победителей 1918 года»: 84-летнего маршала Филиппа Петена, которого назначил вице-премьер-министром, и генерала Максима Вейгана — он сменил на посту главнокомандующего армией нерешительного Мориса Гамелена.

29 мая — Вейган предложил Рейно прекратить борьбу и заключить перемирие.

31 мая — Рейно заверил посетившего Францию Уинстона Черчилля: «Мы не сложим оружия, если его не сложите вы».

5 июня — Стремясь восстановить доверие англичан, Рейно ввел в состав правительства генерала Шарля де Голля, решительного сторонника войны до победного конца.

9 июня — Германская группа армий «В», прорвав оборону французской 10-й армии на Сомме, вышла к Сене.

13 июня — Петен выступил с требованием немедленно заключить перемирие, пригрозив, что в противном случае французская армия не сможет предотвратить якобы назревающий коммунистический мятеж.

14 июня — Немецкие войска вступили в Париж. Французское правительство бежало в Бордо.

16 июня — Премьер-министр Поль Рейно ушел в отставку, его место занял Петен.

17 июня — Петен в радиообращении к нации призвал французов «прекратить борьбу» и через испанское посольство обратился к Германии с предложением заключить перемирие. 18 июня — Генерал де Голль из Лондона призвал по радио французов присоединиться к его «Сражающейся Франции».

20 июня — Петен своим указом запретил членам правительства и парламента покидать страну.

21 июня — 27 парламентариев (в их числе семь министров правительства Народного фронта, людей известных и авторитетных) в нарушение запрета отплыли на пароходе «Массилия» в Марокко, чтобы продолжить борьбу с врагом в колониях.

22 июня — Начальник штаба Верховного главнокомандования Германии Вильгельм Кейтель и командующий арденнской группой французских армий генерал Шарль Хюнтцигер подписали в Компьенском лесу акт о капитуляции Франции, вступивший в силу 25 июня. Он предусматривал расчленение страны: на двух третях территории (северные и западные департаменты) устанавливался немецкий оккупационный режим, а южная часть и колонии сохраняли суверенитет и оставались под властью правительства Петена.

25 июня — Маршал Петен, выступая по радио, заявил: «Наше поражение стало результатом нашей распущенности. Состояние вседозволенности разрушило все, что было создано духом жертвенности. Поэтому я призываю вас в первую очередь к интеллектуальному и моральному возрождению».

1 июля — Правительство Петена, обосновавшееся в курортном городке Виши, добилось от президента Франции Альбера Лебрена согласия на созыв внеочередного заседания обеих палат парламента.

3 июля — Англичане атаковали и уничтожили французские корабли, стоявшие на рейде алжирского порта Мерс-эль- Кебир, дабы те не достались Германии. В ходе этой операции погибли 1297 французских моряков, чем не замедлили воспользоваться как немецкая пропаганда, так и сторонники Петена.

9 июля — 670 парламентариев, собравшихся в театре-кабаре (другого столь же вместительного зала в Виши не нашлось), проголосовали за предложение правительства Петена изменить Конституцию 1875 года.

10 июля — Назначенный Петеном вице-премьер Пьер Лаваль огласил проект Конституционного закона, немедленно утвержденный парламентариями (569 голосов за, 80 против при 17 воздержавшихся). Текст его состоял всего из одной статьи, по которой вся полнота власти переходила к «главе государства» Петену, а цели Французской республики «Свобода, равенство, братство» заменялись триадой «Труд, семья, отечество».

22 июля — Создана комиссия по пересмотру слишком либерального, по мнению властей, закона о натурализации от 1927 года.

11 августа — Запрещена деятельность масонских лож.

16 августа — Законом об Организационных комитетах, создававшихся для каждой отрасли промышленности, положено начало созданию корпоративного хозяйства.

3 сентября — Вышел закон, подтвердивший запрет компартии, действовавший с 1939 года. Согласно ему всякий коммунист подлежал аресту как враг нации.

27 сентября — Опубликовано постановление о проведении переписи еврейского населения: «Евреями считаются те, кто принадлежал или принадлежит к еврейской религии или у кого из числа бабушек и дедушек больше двух — евреи».

3 октября — Выпущен первый антиеврейский закон, запрещавший евреям занимать должности, «открывающие доступ к власти», в частности выборные, государственные, преподавательские, работать в кино, на радио, в театре. Ограничивался доступ евреев в университеты и к свободным профессиям.

4 октября — Депутаты приняли закон, позволявший без ордера и предъявления обвинения арестовывать евреев-иностранцев. В результате к декабрю 1940 года в лагерях неоккупированной зоны, в том числе и расположенных в Северной Африке, насчитывалось 55 000 заключенных евреев.

24 октября — На вокзале местечка Монтуар в департаменте Луар и Шер Петен встретился с Гитлером.

30 октября — Петен выступил с обращением к нации, в котором сообщил, что в ходе встречи, к которой его никто не принуждал и приглашение на которую он принял по своей воле, ему удалось договориться с Гитлером о сотрудничестве в деле «установления нового европейского порядка».

13 декабря — Пьер Лаваль, откровенно пронемецкая политика которого смущала даже Петена, отправлен в отставку. Новый премьер-министр Пьер Фланден стал проводить курс «модернизации», которая на деле превратилась в фашизацию.

20 декабря — Опубликована Спортивная хартия, разработанная под руководством назначенного Петеном в начале декабря комиссара по спорту теннисиста Жана Боротра. Спортивные общества объявлялись «самыми надежными средствами национального возрождения» и должны были воспитывать в молодежи «дух дисциплины и самопожертвования».

1941

22 января — Образован Национальный совет — совещательный орган, члены которого назначались правительством из числа нотаблей, артистов, ученых, представителей церкви, промышленников и глав сельскохозяйственных кооперативов. Политические партии формально не были запрещены, но деятельность их была приостановлена. 29 марта — Создан Комиссариат по делам евреев. Возглавил ведомство политик крайне правого толка, антисемит Ксавье Валла.

22 июля — Опубликован новый антиеврейский закон, предусматривавший, в частности, «арианизацию» еврейских предприятий. Они подлежали конфискации и переходили под управление правительственной «временной администрации».

29 августа — Создан Французский союз ветеранов, задачей которого Валла объявил борьбу за осуществление вишистской «национальной революции» и утверждение «нового порядка», в том числе и репрессивными методами.

4 октября — Опубликована Хартия труда, предусматривавшая создание единого и обязательного профсоюза в промышленности и торговле.

12 декабря — От Союза ветеранов откололась небольшая, но очень активная фашиствующая группа — Легионерская служба порядка во главе с Дарнаном. Она устраивала пропагандистские манифестации, а также активно занималась выявлением врагов режима, ее члены нападали на граждан, которых можно было заподозрить в симпатиях к республике.

1942

19 февраля — Начался Риомский процесс над членами правительства Третьей республики, отказавшихся присягнуть Петену и попытавшихся покинуть Францию, чтобы продолжить борьбу. Среди подсудимых были такие блестящие ораторы, как Леон Блюм и Эдуар Эррио. В результате процесс над антивишистами превратился в процесс над самим режимом Виши, и 15 апреля 1942 года Гитлер потребовал от Петена суд прекратить. Процесс был приостановлен «до получения дополнительных сведений» и более не возобновлялся, подсудимые были освобождены союзниками в апреле — мае 1945 года.

11 апреля — На пост премьер-министра возвращен Лаваль.

5 мая — Под нажимом немецких оккупационных властей, посчитавших Ксавье Валла недостаточно усердным, правительство Виши отстранило его от руководства Комиссариатом по делам евреев и 6 мая поставило на его место еще более ярого антисемита — Луи Даркье де Пельпуа.

7–8 ноября — Союзные войска высадились в Алжире и Марокко, французская колониальная Африка перешла на сторону союзников, что лишило правительство Виши существенной поддержки.

11 ноября — Германия в ответ на переход колоний на сторону «Сражающейся Франции» оккупировала юг страны, поняв, что простое усиление нажима на правительство Петена не позволяет искоренить движение Сопротивления.

1943

30 января — На основе вспомогательной Легионерской службы порядка (Service d"Ordre Legionnaire) создается милиция (Milice Francaise). Задачи новой структуры: борьба с «терроризмом» (Сопротивлением) и «язвой еврейства», преследование коммунистов и других противников режима.

3 июня — В Театре Сары Бернар, переименованном оккупационными властями в Театр Сите, состоялась премьера пьесы Жан-Поля Сартра «Мухи», в аллегорической форме делегитимировавшей режим Петена и призывавшей к борьбе с ним.

18 декабря — Петен делает попытку расстаться с Лавалем, дабы сделать возможными переговоры с союзниками по антигитлеровской коалиции. Немецкая реакция на это была весьма жесткой. Лаваль не только сохранил пост, но и усилил свои позиции: в начале 1944 года в кабинет были введены прибывшие из Парижа «ультра фашиствующие» политики. Филипп Анрио возглавил Министерство информации, Жозеф Дарнан — Министерство внутренних дел, Марсель Деа — Министерство труда. Можно сказать, что с этого момента правительство Виши превратилось в чисто полицейскую структуру, занятую лишь борьбой с «террористами».

1944

20 августа — Оккупанты отстраняют Петена и Лаваля от власти и сажают их под арест.

25 августа — Париж освобожден. Во время торжественной церемонии, организованной по этому поводу на следующий день, собравшиеся призвали «спасителя Франции», председателя Национального совета Сопротивления генерала де Голля, провозгласить республику. Но генерал категорически отказался : «Республика никогда не прекращала существования. Ее последовательно воплощали «Свободная Франция», «Сражающаяся Франция», Комитет национального освобождения. Режим Виши был и остается ничтожным и недействительным».

«Французы,

В минувший четверг я встретился с рейхсканцлером. Наша встреча пробудила надежды и породила беспокойство; я должен дать на этот счет некоторые пояснения. […] Я принял приглашение фюрера по свободной воле. Я не подвергался какому-либо «диктату», какому-либо давлению с его стороны. Мы договорились о сотрудничестве между нашими двумя странами. [...] Министры несут ответственность только передо мной.  Надо мной одним свершит свой суд история. До сих пор я говорил с вами как отец, сегодня я говорю с вами как глава нации. Следуйте за мной! Храните вашу веру в вечную Францию!»

Очередь в продуктовый магазин воккупированном Париже. На магазине вывеска: «Масло. Яйца». На табличке надпись от руки: «Обезжиренного молока нет». Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS

Эта речь, однако, французов не успокоила: встреча в Монтуаре не принесла выгод, которые сулил Петен. Рукопожатие двух вождей стало для французов эмблемой политики коллаборационизма. Слова «Виши», «Сопротивление», «коллаборационизм» находят у французов особый отклик. Вторая мировая война затронула почти всю планету. Но во Франции вспоминают не ее международное значение, а ее политический и национальный аспекты. В этом отношении эпоха 1940–1944 годов наложила очень глубокий отпечаток на все французское общество, недаром в последние полвека она стала одним из основных ориентиров в коллективных символических представлениях, политических дискуссиях, науке и культуре.

Нужно, однако, четко сознавать, что происходит, когда мы выделяем чисто внутренний аспект «черных лет» в историческом плане. Нельзя забывать, что история не исчерпывается событиями во Франции и что «французская особая ситуация», о которой так часто говорят применительно к Виши, есть созданная a posteriori идеологическая конструкция, составная часть французской культуры и, более того, восприятия Франции в остальном мире. Во всех странах, как оккупированных  нацистской Германией, так и имевших союзнические отношения с государствами Оси, возникли какие-то формы сопротивления и какие-то формы коллаборационизма. Все эти страны оказались перед необходимостью как-то сосуществовать и «ладить» с немцами (или в Юго-Восточной Азии с японцами). Почти во всех расцвел собственный, местный антисемитизм, и почти все, после того как Третий рейх приступил к реализации «окончательного решения», приложили руку к массовому уничтожению евреев. Почти все, прямо или косвенно участвуя в военных действиях, из тактических соображений или по внутреннему убеждению, внесли свой вклад в «антибольшевистский крестовый поход» против СССР. Однако невозможно отрицать, что Франция была единственной среди великих военных и экономических держав, которой пришлось пережить полный разгром и оккупацию. Она была единственной из захваченных немцами стран, где создание законного правительства было прямо обусловлено обстоятельствами военного поражения, и это правительство смогло достаточно долго оставаться у руля в неоккупированной части территории, причем в течение четырех лет вело переговоры не только об условиях перемирия и оккупации, но и, по собственной инициативе, о месте Франции в будущей «немецкой Европе». И она, по-видимому, была единственной страной, где контраст между до- и послевоенной политической, культурной и общественной жизнью из-за немецкой оккупации оказался столь разительным.

Весь производимый в оккупированной Франции бензин шел на нужды германской армии. На улицах появились велотакси, а молочники использовали даже собачьи упряжки. Париж, 1941 год. Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS

«Черные годы» в историческом контексте

Хотя специфический характер процессов, протекавших в стране с 1940 по 1944 год, принято связывать с военным поражением в июне 1940 года, этот период невозможно по-настоящему понять без обращения к долгой истории Франции, наследию Французской революции и той борьбе, в результате которой возникли республиканское сознание и республиканская политическая система.

Идеология «национальной революции», провозглашенная режимом Виши, представляет собой вариацию контрреволюционных теорий XIX века, опиравшихся на идеи органицистов. Лозунг «Труд, семья, отечество», который правительство Виши предложило взамен республиканского «Свобода, равенство, братство», не был просто данью злободневности. Выдвинутый еще в предвоенные годы лигой «Огненные кресты», он обозначил линию раздела между двумя полярными концепциями нации и общественного блага, двумя антагонистичными точками зрения, определявшими политическую жизнь Франции на протяжении двух последних веков.

Республиканский универсализм зиждется на представлении, что общественные и политические связи — результат добровольно заключенного договора между равноправными индивидами, с одной стороны, и сообществом граждан, с другой, — договора, юридическим и символическим гарантом которого выступает государство. Противоположная концепция состоит в том, что индивиды принадлежат к различным «естественным корпорациям»: семейной, профессиональной, земляческой. Им, а также нации как корпорации высшего порядка, и был в Виши придан официальный статус. Нация порождает общественные связи, в основе которых лежит не добровольный союз граждан, а принадлежность к «французской общности» в соответствии с критериями, определяемыми всемогущим государством. В контексте этих идей эпоха Виши воспринималась как тотальный реванш антиреспубликанских (а не только борющихся против Народного фронта) сил, — ведь стремление вишистов построить «новую Францию» означало в некотором роде возрождение образа «вечной Франции», существовавшей до 1789 года.

Кроме того, идеология вишистского режима питалась застарелой враждебностью, которую испытывали многие католики и к республике, и к принципу отделения церкви от государства, узаконенному менее 40 лет назад, в 1905 году. Этим  чувством были продиктованы как первые мероприятия правительства Виши, направленные на развитие религиозного образования, так и его попытки подорвать основы светского образования (прежде всего введением института классных воспитателей). Именно эти мероприятия обеспечили вишистам, по крайней мере в первое время, массовую и безоговорочную поддержку значительной части католического духовенства, поскольку создавалось впечатление, что новый режим действует в духе клерикальной реакции, которой, впрочем, не суждено было долго продлиться.

Участники велосипедной гонки приносят клятву на верность маршалу и рейху. 1943 год. Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS

Расцвет собственного, чисто французского антисемитизма тоже вписывается в эту давнюю антиреспубликанскую традицию, поскольку одним из главных завоеваний революции было равноправие евреев. Обнародовав в октябре 1940 года «Статут о евреях», режим бесповоротно отказался от принципа равенства граждан и самой идеи «гражданства». Режим Виши вообще сделал принцип эксклюзии основой своей идеологии, и это одна из характерных его черт. К изгоям, кроме евреев, были причислены и другие категории граждан: франкмасоны, иностранцы, а также некоторые политические противники, в первую очередь коммунисты; все они не просто ущемлялись в правах или преследовались, но и были объявлены отщепенцами, выпавшими из «национальной общности».

Если же говорить об участниках Сопротивления, то и для них Французская революция да и другие события, сыгравшие важную роль в становлении республики, служили важнейшими ориентирами — естественно, в прямо противоположном смысле. Значительная часть этих борцов, особенно интеллектуалы и люди искусства, опиралась на традицию дрейфусаров — продолжателей дела гуманистов Просвещения, сумевших некогда доказать, что капитан Дрейфус не совершал преступления против государства. Апеллируя к этой традиции, французы, примкнувшие к Сопротивлению, прежде всего в неоккупированной зоне, с самого начала отвергли риторику вишистов, твердивших о неизбежности сотрудничества с нацистами  и признании поражения Франции в войне. Другая стержневая идея Просвещения — с угнетателями надо бороться — тоже стала одной из главных в Сопротивлении. В этом объяснение того факта, что в движении участвовали по большей части не маргиналы, а представители социальных слоев, прочно встроенных в общественную структуру: служащие, чиновники, рабочие, местная знать, университетские преподаватели и т. п. Чтобы бороться против считавшегося законным правительства, против режима оккупации, установившегося в результате перемирия, которое было испрошено и подписано последним правительством Третьей республики, эти люди должны были не только обладать личной храбростью, но и с готовностью идти на нарушение закона, а такую готовность могла поддерживать в них только давняя коллективная традиция противостояния тирании. Эта традиция во многом объясняет, почему французское Сопротивление смогло обрести форму подпольного государства, сохранить внутри себя, несмотря на все внутренние разногласия, в условиях жестокой войны, известный «плюрализм» и предложить себя обществу в качестве легитимной альтернативы законному, как казалось, режиму Виши. Неслучайно освобождение многие восприняли и пережили как событие, стоящее в одном ряду с «революционными сражениями» 1789, 1830, 1848, 1871 годов. Во Франции защита национальной территории всегда была еще и борьбой за торжество определенного миропонимания (особенно в годы Второй мировой), носившей в равной степени и «национальный», и «всемирный» характер. Показательно в этом смысле широкое присутствие в рядах бойцов Сопротивления иностранцев, движимых желанием защитить не столько французскую землю, сколько «определенное представление о Франции». Отсюда и популярность генерала де Голля, в котором даже те, кто расходился с ним в вопросах тактики и стратегии, во взглядах на политику, видели человека, наилучшим образом воплотившего это миропонимание, идеальную и абстрактную концепцию «Франции» — концепцию, прямо противоположную замкнутому, почти «биологическому» национализму режима Виши.

Однако, чтобы объяснить природу «черных лет» и правильно оценить характер сил, повлиявших на тогдашние события, привлечение одной истории революций недостаточно. Сам приход к власти режима Виши, значительная, по крайней мере вначале, популярность маршала Петена, появление ряда коллаборационистских партий, проповедовавших идеологическую общность с нацизмом, — все это в равной степени было следствием реалий менее далекого прошлого — 1930-х годов.

Жак Дорио приветствует толпу из своего «Пежо-302». Елисейские поля, Париж, 1943 год. Дорио, награжденный Железным крестом рейха , за бои на Восточном фронте, настаивал на более тесном сотрудничестве с Гитлером. Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS

Тогда широкое распространение во Франции получил пацифизм, порожденный травматическим опытом Первой мировой, что отчасти объясняет характер предвоенной внешней и оборонной политики страны. Люди в подавляющем большинстве отвергали саму идею новой войны, и тогдашние правительства, как правые, так и левые, это, естественно, учитывали. В результате, хотя в 1940 году французские солдаты действовали отнюдь не столь пассивно, как принято считать, последовавшее за первыми неудачами (Седан, Дюнкерк) предложение прекратить войну было с одобрением встречено большинством населения.

В предвоенные годы политическая нестабильность, появление организаций, враждебных парламентской демократии, усилили общественные разногласия. Борьба с «внутренним врагом» подчас казалась более важной, чем противодействие внешней опасности. В этом контексте возникновение режима Виши представляется одним из следствий Мюнхенского соглашения (1938), а оно, в свою очередь, было отчасти следствием страха, который внушал правящим классам победивший на выборах 1936 года Народный фронт. На Франции, как и других европейских странах, в полной мере отразилась борьба, которую вели друг с другом три наиболее влиятельные в то время идеологические концепции — фашизм (нацизм), коммунизм и парламентская демократия, оттеснявшие каждая по-своему на задний план идею  национальной солидарности. Разногласия, характерные для периода оккупации, во многом возникли еще до поражения 1940 года, хотя в дальнейшем линии раскола существенно сдвинулись: далеко не все фашистские, националистические и антипарламентские течения нашли отражение в коллаборационизме, как и далеко не все левые воплотились в движении Сопротивления.

Однако, как ни полезно рассматривать историю Виши в среднесрочной перспективе, нельзя недооценивать значение пережитого Францией в 1940 году жестокого потрясения, полностью изменившего ее политический, социальный и культурный ландшафт. Военное поражение, за какие-то полтора месяца разрушившее вторую по мощи мировую империю, — все же главное, что определило жизнь страны в первой половине 1940-х.

Идеи фашизма не обошли стороной республиканскую Францию. Однако до июня 1940 года фашизм не мог считаться реальной политической альтернативой, пусть даже современники имели на сей счет иное мнение. Только в результате военного поражения и оккупации к власти смог прийти режим, в какой-то мере питавшийся фашистскими идеями, решительно порвавший с недавним прошлым. Означает ли это, что режим Виши был фашистским? Как известно, вот уже 30 лет сие есть предмет яростных споров. С одной стороны, его роднят с фашистскими системами определенные ценности и практики: концепция иерархического государства, пропаганда как способ мобилизации масс, приоритет нации, культ харизматичного лидера, радикальный антикоммунизм и в известной степени антисемитизм (который сам по себе не является специфической характеристикой фашизма). С другой — этот режим был лишен некоторых важных особенностей систем фашистского толка — однопартийной системы, стремления к территориальным завоеваниям.

Виши и сопротивление: попытки определения

Режим Виши был диктатурой, опиравшейся на харизму Петена, прославленного маршала Первой мировой, необычайно популярного среди французов, которые видели в нем спасителя поверженной нации. Но военной диктатурой этот режим не был. После 10 июля 1940 года Петен, ставший «главой французского государства», соединил в своих руках исполнительную, законодательную и судебную власть.  Реальное же управление — во всяком случае, то, которое прямым или косвенным образом не взяли на себя оккупационные войска, — осуществлялось гражданской администрацией, обладавшей и фактически, и юридически широчайшими полномочиями, каких республиканская традиция никогда не знала. Все правительственные распоряжения, касавшиеся и реорганизации экономики (в стране, полностью выбитой из колеи военным разгромом), и всего того, что связано с репрессиями или притеснениями, проводились в жизнь через префектов, сотрудников полиции, судей и других государственных чиновников, в значительной части унаследованных от прежнего аппарата. Вишисты стремились порвать с республикой, но при этом сохранили часть ее структур и элит.

Открытие художественной выставки в Париже, 1942 год. На заднем плане картина, изображающая встречу в Монтуаре. Художник явно льстит Гитлеру — Петен был намного выше фюрера. Фото: AKG/EAST NEWS

Подавление всех иных форм власти — парламентской, муниципальной (временная отмена свободы прессы) — обеспечило вишистскому режиму, во всяком случае, в период с 1940 по 1942 год (до оккупации немецкими войсками «свободной» зоны Франции, находившейся под контролем правительства Виши. — Прим. ред.), известную свободу маневра, что отвечало стремлению части довоенных правых и ультраправых превратить Францию в авторитарное государство. При этом руки у правых были во многом связаны в силу ряда обстоятельств: нацистская оккупация, постоянный с 1942 года рост инакомыслия голлистского толка и сопротивления и прежде всего начавшее проявляться уже в 1941 году равнодушие, а то и прямая враждебность существенной части населения страны.

Политика вишистов отличалась двойственностью, что делало этот режим непохожим на режимы других стран оккупированной Европы. Если на «внешнеполитической» арене вишисты придерживались стратегии сотрудничества с победителями отчасти вынужденно, отчасти руководствуясь собственными предпочтениями, то внутри страны они старались действовать самостоятельно исходя  из задачи реорганизации французского общества в соответствии с ценностями «национальной революции»; это было одним из главных приоритетов Петена.

Достаточно хорошо иллюстрирует эту двойственность антиеврейская политика вишистского режима. Законодательные и административные меры, направленные против французских евреев и евреев-иностранцев, предвосхищали и дублировали аналогичные меры нацистов. Такая политика несомненно имела целью показать оккупантам, что Франция и Германия имеют общих врагов, а значит, и общие интересы. Но в первую очередь она отражала стремление режима порвать с республиканскими идеалами (в данном случае с равноправием евреев. — Прим. ред.) и, опираясь на внешнюю силу, построить «новую Францию».

Добровольно и без всякого внешнего принуждения выталкивая евреев из французского общества, правительство Виши в 1940-м не могло и вообразить, что спустя два года оно примет участие в их массовом физическом уничтожении.

Что касается других аспектов сотрудничества с нацистами — помощь в борьбе с движением Сопротивления, согласие с использованием принудительного труда французов на немецких военных заводах, экономические контакты, — то здесь мы видим проявление все той же, хоть и менее наглядно проявленной, закономерности. Стремление построить «новую Францию» в самый разгар войны и на глазах у неприятеля в сочетании с идеей, будто сотрудничество с Германией позволит справиться с последствиями оккупации, в том числе и долгосрочными, сделало правительство Виши, пусть и вопреки его желанию, послушным орудием в руках нацистов, причем в экономическом плане одним из самых важных.

Настроения самих французов менялись во времени и от региона к региону. Идеологические или политические факторы играли здесь менее важную роль, чем материальные условия жизни. Настроение людей во многом определялось тем, вынуждены они были или нет регулярно контактировать с оккупантами. Местные политические традиции также могли — в зависимости от конкретных условий — способствовать германофобии или, наоборот, ее приглушать. Известную роль в эволюции общественного мнения сыграла и католическая церковь, которая, поддержав поначалу режим Виши, постепенно стала от него отмежевываться, особенно в связи с преследованиями евреев. Наконец, события на фронтах и вырисовывающаяся все яснее перспектива поражения Германии также изменили отношение к режиму значительной части населения.

К концу войны движение Сопротивления приобрело большой размах. Одним из самых эффективных методов борьбы был подрыв составов , снабжавших немецкую армию и гарнизоны. Фото: ROGER-VIOLLET/EAST NEWS 

При описании такого явления, как Сопротивление, также следует принимать во внимание все разнообразие условий временных и местных. Большинство историков согласны в том, что участниками Сопротивления, строго говоря, следует считать людей, которые сознательно стремились помешать оккупантам, вишистам и коллаборационистам осуществить их планы. Эти люди могли действовать в сфере политики и идеологии, формируя общественное мнение, напоминая об актуальности демократических ценностей. Именно это отличает ряд «движений» Сопротивления, спонтанно возникших в южной зоне и тяготевших к той или иной подпольной газете («Комба», «Фран-тирёр», «Либерасьон» и т. п.). Могла их деятельность носить и военный характер, как в случае «подпольных сетей», которые были созданы в оккупированной зоне и с момента своего возникновения вели разведку в интересах союзников (включая СССР) или «Свободной Франции». Могли участники Сопротивления преследовать и политико-стратегические цели: здесь, разумеется, прежде всего следует иметь в виду генерала де Голля.

Одной из особенностей французского Сопротивления было то, что ему удалось объединить разнородные и даже антагонистические силы (а это представляло особенную трудность ввиду значительного влияния, которым обладали коммунисты), вновь создать хотя и подпольное, но демократическое «государство», которое смогло  добиться признания на международной арене, и, наконец, организовать «тайную армию», принявшую участие в освобождении страны. После падения правительства Виши, в основном благодаря структурам этого «государства», удалось осуществить переход к мирной жизни и вернуть Франции роль мировой державы.

Однако наряду с этим «официальным» Сопротивлением, идеализированным после 1945 года, существовали другие формы противодействия или несогласия, о которых стали говорить лишь несколько лет назад. Многие французы, принадлежавшие к самым разным слоям общества, устраивали акты гражданского неповиновения, отказываясь сотрудничать с оккупантами, помогая жертвам преследований и репрессий и даже участвуя в мирных публичных акциях (забастовках, патриотических демонстрациях, выступлениях домашних хозяек против нехватки продуктов питания и т. п.). Роль женщин во всем этом была очень значительна, хотя она длительное время и недооценивалась. Впрочем, значение гражданского неповиновения, определенно не столь мощного, как в некоторых других европейских странах, не следует преувеличивать. Тем не менее не подлежит сомнению, что оно в некоторой степени препятствовало проникновению в ткань социума вишистской идеологии и способствовало все большей изоляции этого режима и близких к нему элит.

Суммируя сказанное, отметим, что в одних лишь терминах «коллаборационизм» и «Сопротивление», за которыми стоят вполне определенные реалии, невозможно описать то, что происходило во Франции в «черные годы». На самом деле эти термины служат для обозначения двух полюсов, между которыми целый спектр ситуаций, позиций, настроений, менявшихся во времени и пространстве. Человек мог переместиться по этому спектру от одного полюса к другому и при этом вовсе не быть вульгарным оппортунистом. Так, например, Франсуа Миттеран, поначалу ярый сторонник Петена, стал активным участником Сопротивления. Его пример — хорошая иллюстрация того, как в «черные годы» эволюционировала позиция многих и многих французов.

Перевод с французского Михаила Гаврилова

Анри Руссо

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 59 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Человек, который остановил Солнце

Иллюстрация Георгия Щеголя

После первой волны христианизации Эфиопии, пришедшейся на первую половину IV века и довольно хорошо задокументированной греко-римскими источниками, наступил темный период, про который мы не знаем почти ничего. Видимо, он совпал с возвратом к традиционным религиям. Второй этап христианизации (конец V — VI век) известен нам уже исключительно из местных, гораздо более поздних и легендарных источников и потому выглядит весьма причудливо.

Все упоминаемые там события практически лишены хронологической привязки и в лучшем случае датируются временем царя Калеба, который в абиссинском фольклоре играет роль нашего Владимира Красное Солнышко. Так вот, якобы еще до его воцарения несколько византийских монахов, которых называли праведниками из Баракнаха, поселились в эфиопской провинции Бур, но потом были убиты местными язычниками. Другая группа «римских святых», прибывших в Аксум, включала то ли семь, то ли девять, то ли десять человек. Один из них, присоединившийся к собратьям позже остальных, только  в самом конце V века, носил странное (неясного происхождения) имя Гарима. Его считали «сыном римского императора». В других изводах той же легенды царем, отрекшимся от римского трона после семи лет царствования, называют то Исхака, то Ливена, то Ликана — возможно, это один и тот же человек под разными именами. Во всей группе «римских святых» Гарима — самый нестабильный персонаж. Он был великим чудотворцем: путешествовал по Эфиопии на огненной колеснице, а когда местные жители отказывались принимать христианство, молитвой низводил на них молнию. Там, где Гарима плевал, из земли начинал бить родник. В конце жизни святой основал монастырь, где по обету переписал Евангелие за один день. Легенда гласит: когда авва увидел, что не успевает завершить работу, то Бог по его молитве на время остановил Солнце.

Насчет огненной колесницы или остановленного Солнца — еще неизвестно, но вот Евангелие Аббы Гаримы и по сей день хранится в монастыре его имени, в пяти километрах от городка Адуа. Это два манускрипта, правда,  переписанные двумя разными почерками (человеку, низводившему молнию, не составит труда изменить почерк), но украшенные в единой манере. Первая половина, так называемый «Гарима I», содержит 348 страниц, первые 11 из которых богато иллюстрированы. Вторая, «Гарима II», содержит 322 страницы, и первые 17 украшены миниатюрами, среди которых портреты четырех евангелистов, необычное изображение Иерусалимского храма, а также цветы, арки и колонны. Но удивительнее всего, что на миниатюрах фигурируют 20 видов птиц, причем в основном таких, какие в Эфиопии не водятся! В стилисти ке рисунков одни ученые усматривали сирийское, другие — иранское влияние. Дальше идет новозаветный текст на геэз, священном письменном языке древней Абиссинии. Отдельное чудо представляет собой переплет: Евангелие Аббы Гаримы — это самая старая в мире книга-кодекс, сохранившаяся в изначальном виде. В датировке манускрипта среди исследователей не было единства: его относили и к IX веку, и к X, но наиболее уверенно — к XI– XII векам. В любом случае он оказывался древнейшей эфиопской рукописью, на столетия старше любых других манускриптов на геэз.

Научный десант

Рукопись известна исследователям с 1950 года, однако она никогда не покидала стен обители (хотя фотографии ее иллюстраций публиковались множество раз): монахи приписывают ей чудотворную силу, и когда кто-то из них заболевает, его лечат этой книгой. Евангелие в принципе показывают даже туристам (в монастырскую библиотеку, правда, не пускают женщин) и берут за это не более 100 быров (7 евро), однако до определенной поры краткими экскурсиями дело и ограничивалось. Недавно англо-французская группа реставраторов была наконец, по благословению патриарха Эфиопской церкви, допущена в монастырь Абба Гарима, чтобы провести самые неотложные мероприятия по спасению иллюстраций от осыпания красочного слоя (в 1963 году переплет варварским образом «отреставрировали», грубо прошив листы, отчего миниатюры начали быстро портиться). Специалистам пришлось работать с рукописью под открытым небом, положив ее на гробовые козлы, постоянно передвигаясь по монастырскому двору вслед за тенью и отбиваясь от длиннохвостых макак.

В какой-то момент работы один из членов команды, французский знаток эфиопского искусства Жак Мерсье, перелистывая рукопись, спрятал в карман два клочка пергамента из козлиной кожи. Впоследствии он утверждал, что писчий материал настолько обветшал, что крошится сам собой от малейшего прикосновения. Поверим ему. Оба небольших кусочка были отправлены в Оксфордскую лабораторию радиоуглеродного анализа, и вот совсем недавно, в июне 2010 года, та обнародовала результаты исследования: один клочок датируется временем между 330 и 540 годами, другой — между 430 и 650 годами. Такой результат представляет собой не просто сенсацию, а суперсенсацию! До сих пор древнейшей иллюстрированной рукописью Нового Завета считалось Евангелие Раввулы, переписанное по-сирийски в 586 году. Фантастическая древность Евангелия Аббы Гаримы ставит перед учеными трудный вопрос: каким образом столь объемный и дорогостоящий труд мог быть выполнен на столь раннем этапе христианизации?

Тут поневоле нужно вновь обратиться к пусть легендарным, но единственным нашим источникам — эфиопским житиям «римских святых». Правда, эти тексты определяют время жизни своих героев крайне противоречивым образом, но исследователи в целом склонны датировать их второй половиной V — началом VI века. Может быть, настойчивое увязывание в легендах имени Гаримы с «римским царем» отражает какое-то смутное воспоминание о государственной помощи, оказанной со стороны Византийской империи в деле пропаганды христианства в Эфиопии? Мы знаем, что именно в эту эпоху император Юстин I (518–527 годы правления) организовал поддержку аравийского христианства, а император Юстиниан Великий (527–565 годы) — суданского. По-новому теперь будет поставлен и вопрос о том, с какого языка переводилось на геэз Евангелие: с коптского, сирийского или греческого.

Есть и многие проблемы истории живописи, которые будут заново сформулированы в связи с передатировкой рукописи. Но это все эмпиреи, а вот куда более злободневный вопрос: как спасти манускрипт? До сих пор он содержится в неохраняемом помещении, разумеется, без всякого климат-контроля и даже без защиты от насекомых — его обороняет лишь благоговение монахов да сухой высокогорный климат. Но насколько еще этого хватит?

Фантастическая сохранность Евангелия Аббы Гаримы выглядит совершенным чудом на фоне скорого (уже в середине VII века) и полного отрыва Абиссинии от остального христианского мира, особенно если учесть турецкое вторжение 1530-х годов, а также многочисленные пожары, последний из которых совершенно уничтожил главный храм обители в 1930 году. Видимо, монахи раньше хранили свою святыню в особой пещере, в которой, по легенде, жил сам Абба Гарима. Святой сотворил еще одно чудо, сравнимое разве что с остановкой Солнца.

Сергей Иванов

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 93 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Венцы и венценосцы

На латинском языке «корона» означает венок. Она и произошла от венка, который в Древней Греции, а потом и в Риме водружали на головы особо отличившихся граждан.

Древняя Греция II век до н. э.

Золотой венок

Почти равные богам

Победитель Олимпийских игр получал венок из ветвей оливы, а поэтических состязаний в честь Аполлона — лавровый (отсюда слово «лауреат»). Дубовый венок был знаком особого покровительства Зевса, его удостаивались полководцы и правители. Во второй половине V века до н. э., когда закончились Греко-персидские войны, победившие в них греческие города стали быстро богатеть и появилась возможность делать знаки отличия, коими служили венки из «вечного» материала — золота. Массивный венок с золотыми листьями дуба был найден при раскопках предположительно царского захоронения в столице древней Македонии, городе Эги. Считается, что он принадлежал Филиппу II, отцу Александра Македонского. Эллины полагали, что за добродетельную жизнь умершие, подобно героям, могут попасть в общество богов. Поэтому в могилу часто клали венок, который свидетельствовал о заслугах покойного, а также о его победе в битве, которой греки уподобляли жизнь. Один из таких погребальных венков, хранящийся в афинском Музее Бенаки, мы предлагаем вниманию читателей. 

Средняя Азия I век до н. э.

Корона юэчжи

Пять мировых древ

Очень редко археологам удается обнаружить захоронение, в котором бы не похозяйничали грабители. Одно из редчайших исключений — семь гробниц, раскопанных в 1979 году советской экспедицией Виктора Сарианиди в Афганистане на холме Тилля-Тепе. Самая богатая из них принадлежала девушке знатного рода. В гробнице было найдено множество золотых предметов: скипетр, ожерелье, браслеты, монеты. Голову девушки украшала золотая корона, пять зубцов которой выполнены в форме деревьев с цветами и птицами. Они, судя по всему, отсылают к древнему арийскому мифу о пяти мировых древах — четырех по сторонам света и одному посередине. Девушка, видимо, принадлежала к кочевому народу юэчжи, который во II веке до н. э. был вытеснен гуннами из северо-западного пограничья Китая в Среднюю Азию. В I веке на территории Греко-Бактрии существовало «пять владений» юэчжи, которые впоследствии образовали Кушанскую державу. Возможно, девушка была царицей одного из «пяти владений».

Италия V–VIII века

Железная корона лангобардов

От Карла Великого до Наполеона

Когда была изготовлена так называемая железная корона лангобардов, неизвестно, скорее всего, между V и VIII веками. Одно можно сказать точно — после того как лангобарды завоевали северную часть Италии, все их цари короновались именно ею. Карл Великий, захватив королевство лангобардов, также возложил на себя железную корону. На самом деле она золотая с драгоценными камнями и перегородчатой эмалью, железный в ней только внутренний обруч. Согласно легенде, он выкован из гвоздя — одного из тех, которыми было пронзено на кресте тело Спасителя. Правда, по мнению современных исследователей, обруч никакого отношения к священной реликвии не имеет, им просто укрепили конструкцию, поскольку золото слишком мягкий металл. Ни одна корона в мире не служила по назначению так долго, как корона лангобардов. Начиная с X века ею короновались императоры Священной Римской империи, в которую входила Северная Италия. В 1805 году, прогнав из Италии императорскую династию Габсбургов, ею пожелал короноваться Наполеон Бонапарт. Надев на себя железную корону, он провозгласил: «Бог дал мне ее — и горе тому, кто дотронется до нее». Сейчас корона хранится в главном соборе итальянского города Монца. Фото: AKG/EastNews

Византия — Венгрия XII век

Корона святого Иштвана

Дар Богоматери

Предание гласит: в 1001 году во время коронации первый венгерский король, святой Иштван (Стефан) I, поднял пожалованную ему папой корону над собой и преподнес ее Деве Марии, заключив тем самым божественный договор между нею и короной. С этого момента Богоматерь стала не только святой покровительницей, но и королевой Венгрии. На самом деле корона была изготовлена в XII веке по заказу короля Белы III, который воспитывался при константинопольском дворе. Сверху ее украшает икона Христа Вседержителя, в нее вставлен крест, который до XVII века был прямым, но потом в результате каких-то манипуляций оказался погнут. По ободам идут образы святых и портреты византийских императоров. Корона святого Иштвана была, если можно так выразиться, главнее самого короля. В частности, в большинстве других стран наследник становился монархом сразу после кончины правителя, а коронация была лишь символическим актом, в Венгрии же он получал власть только после того, как на его чело водружали корону святого Иштвана. Кроме короля прикасаться к реликвии могли лишь двое — мажордом и архиепископ Эстергомский. Корона остается в Венгрии символом высшей власти и сегодня, правда, уже не королевской, а государственной. В 2000 году она заняла почетное место в здании венгерского парламента.

Санкт-Петербург 1730 год

Корона Анны Иоанновны

Антикондиционный венец

В 1724 году к коронации своей супруги Екатерины I Петр Великий, сам венчанный на царство еще шапкой Мономаха, заказал русскому мастеру корону. Ею впоследствии короновали и Петра II. Для приглашенной из Курляндии на российский трон Анны Иоанновны в 1730 году заказали новую корону, которую изготовил немецкий мастер Готлиб Вильгельм Дункель. Основу из золота и серебра он украсил двумя с половиной тысячами драгоценных камней — алмазов и рубинов, большая часть которых была снята с короны Екатерины I. С нее же был снят и огромный темно-красный турмалин, некогда купленный у китайского императора, — его Дункель разместил прямо под алмазным крестом, венчающим корону. Корона Анны Иоанновны, которой она была коронована 28 апреля 1730 года, стала одним из символов российского самовластия. Дело в том, что еще в Курляндии будущая царица подписала «кондиции», значительно ограничивавшие ее власть. Но в Москве, воспользовавшись разногласиями, возникшими в дворянской среде, она эту бумагу разорвала и стала править самодержавно. Не исключено, что именно в память об этом эпизоде, а не только за изящество, именно эту корону в XIX веке поместили на герб присоединенного к России царства Польского. В настоящее время корона хранится в Оружейной палате.

Амстердам 1840 год

Корона Нидерландов

Регалия эконом-класса

В течение 200 лет, вплоть до Наполеоновских войн, Нидерланды оставались республикой, одной из немногих в Европе. Но, когда с Бонапартом было покончено, голландцы решили, что только сильная власть сумеет уберечь страну от новых завоевателей. И в 1815 году Нидерланды стали абсолютной монархией. Королевский трон занял Вильгельм I Оранский, сын последнего выборного правителя страны. Но коронован он так и не был — церемонии, утверждающие абсолютную власть, традиционно вызывали у нидерландцев аллергию. Увенчан короной в 1840 году был сын Вильгельма I — Вильгельм II. Сильно тратиться на нее практичные голландцы не стали. Сделана она не из золота, а в основном из позолоченного серебра со вставками из шелка, бриллианты и жемчуг на ней фальшивые, что не мешает короне служить символом монархии в стране. Правда, на голову ее никому не надевают. Когда король и парламент приносят присягу, корона покоится на специальном столике. Все остальное время она не покидает королевского фонда. Фото: AKG/EastNews

Возвеличивание жены

В 1967 году 48-летний шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, пребывавший на троне уже 26 лет, решил наконец короноваться вместе с любимой молодой женой, 29-летней Фарой, родившей ему двоих сыновей и дочь. Собственно, ради нее все и было затеяно. Специально для жены шах вернул в обиход древний титул императрицы — шахбану, который не носила ни одна жена шаха с VII века. Фара таким образом официально становилась вторым лицом в государстве, а в случае если шах не сможет выполнять свои обязанности, она до совершеннолетия наследника получала всю полноту власти. Корона для шахбану была заказана парижскому ювелиру Пьеру Арпелю. Поскольку вывозить шахские драгоценности из Ирана было запрещено, Арпель совершил 20 поездок между Парижем и Тегераном, прежде чем заказ был выполнен. Корону из белого золота украшают 38 изумрудов, 34 рубина, 105 жемчужин и 1500 бриллиантов, самый крупный из которых весит 90 каратов. Неслыханная по роскоши коронация состоялась 26 октября 1967 года. Мохаммед Реза надел шахскую корону на себя, а потом возложил венец на голову супруги. Журналисты писали, что все это очень напоминало коронацию Наполеона и Жозефины, и предрекали иранскому монарху тот же конец. Через 12 лет Пехлеви пришлось бежать из страны.

Алексей Терещенко

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 57 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Звериная депортация

Фото: NPL/All Over Press

Акклиматизация диких животных — дело исторически недавнее. Сложность обогащения фауны заключается в том, что мы еще недостаточно хорошо знаем законы устойчивости экосистемы

Изначально акклиматизация животных носила чисто потребительский характер и проводилась наобум. В конце Средних веков короли и вельможи расселили по всей Северной Европе, от Англии и Дании до Речи Посполитой, жительницу Средиземноморья — лань, излюбленный объект охоты. В XVIII веке британские рыболовы-спортсмены завезли из Англии в Ирландию обыкновенного окуня, ранее там не водившегося. Впрочем, подобные успехи были скорее исключением: по подсчетам советского ихтиолога Евгения Бурмакина, с середины XVIII по середину ХХ века 73% попыток акклиматизации рыб (а именно их перевозили в новые места обитания чаще всего) не дали результатов. Если учесть, что до ХХ века инициаторы подобных акций (как правило, частные лица) не обязаны были ни перед кем отчитываться, можно не сомневаться: реальная доля неудач была еще выше.

Казалось бы, это должно было охладить энтузиазм акклиматизаторов. Тем более что развитие техники — прежде всего транспортных средств — открывало перед любителями охоты более заманчивые возможности: охота на самых экзотических животных перестала быть привилегией смельчаков-первопроходцев и становилась доступной все более широкому кругу любителей. В самом конце XIX века в английский, а затем и в международный охотничий жаргон вошло суахилийское слово «сафари» — охотничья экспедиция в дикую местность (чаще всего в Африку). Тем не менее целенаправленный завоз диких животных в новые для них регионы не только продолжался, но и усиливался. Благо накопленный опыт полувольного содержания и разведения многих ценных видов понемногу повышал успешность этих начинаний. 

Скунса неоднократно завозили в СССР, но всякий раз его истребляли местные хищники, незнакомые с его химической защитой. Фото: NPL/All Over Press

Настоящего апогея практика акклиматизации достигла в СССР, где «реконструкцию и оптимизацию охотничье-промысловой фауны» возвели в ранг государственной политики. Причиной этого была не только идеология «покорения и преобразования природы», но и чисто практические соображения: в 1920–1930-е годы пушной промысел был одним из самых важных и стабильных источников твердой валюты. Акклиматизация новых пушных зверей давала надежду на резкое увеличение добычи пушнины и расширение ее ассортимента. С 1922 по 1977 год в разные районы СССР было завезено 45 ранее не обитавших в этих местах видов диких млекопитающих общей численностью около полумиллиона особей. (Всего в мире объектами удачной или неудачной акклиматизации стали около 160 видов млекопитающих.) Акклиматизировали, впрочем, не только зверей, но и птиц, рыб (только в 1920–1940-х годах было проведено около 1500 пересадок 40 видов — впятеро больше, чем за всю предшествующую историю), насекомых и даже водных беспозвоночных. Ни в одной стране мира целенаправленный завоз диких животных не имел сколько-нибудь сопоставимых масштабов, хотя в первой половине ХХ века акклиматизация промысловых видов была чрезвычайно модной во всем мире.

Надо сказать, советские акклиматизационные проекты отличались не только небывалым размахом, но и невиданным преждекачеством научной проработки. Помимо мирового опыта они опирались на целенаправленные научные исследования, возглавляемые такими видными зоологами, как Борис Житков и Петр Мантейфель. И тем не менее неудачи по-прежнему были нередки. Полным провалом закончились две попытки акклиматизации енота-полоскуна в Приморском крае. Несмотря на то что у себя на родине этот зверь живет в самых разных ландшафтах, в Приморье он оба раза очень быстро исчезал. Та же судьба всякий раз постигала скунса, которого неоднократно пытались акклиматизировать в разных регионах СССР.

Особенно «повезло» на провальные акклиматизационные проекты Киргизии. В 1930–1960-х годах в эту республику неоднократно завозились самые разные дикие животные. В одних случаях завезенные звери вскоре переставали встречаться  в угодьях — такая участь постигла куницу, колонка, енотовидную собаку, пятнистого оленя, уже упоминавшихся енота-полоскуна и скунса. В других — минимальные по численности группы вселенцев, полностью зависимые от человека и не пытавшиеся никуда расселяться, теплились в заповедниках и заказниках вплоть до распада СССР и обвала финансирования. Такова была судьба зубра, лани, европейского оленя. Кстати, попытки акклиматизировать последнего удивительны тем, что в горах Киргизии еще совсем недавно водился другой подвид благородного оленя — марал. Теперь уже вряд ли кто сможет понять, почему киргизские акклиматизаторы, вместо того чтобы вернуть в страну маралов, десятилетиями пытались размножить практически таких же оленей, но приспособленных к совсем другим условиям обитания.

В чем причины неудач акклиматизационных начинаний? В тех случаях, когда их удается выяснить, они порой оказываются довольно неожиданными. Так, по свидетельству крупнейшего специалиста и горячего сторонника акклиматизации пушных зверей профессора Мантейфеля, основным препятствием для акклиматизации скунса (по крайней мере на Кавказе) стало отсутствие взаимопонимания между ним и местными хищниками. Как известно, скунс обладает мощным оружием самообороны — анальными железами, способными выбрызгивать струю исключительно зловонного секрета. Эта особенность определяет все поведение зверька при встрече с хищниками и вообще крупными животными: он не убегает, а при попытке хищника приблизиться к нему отворачивается от противника и топочет задними ногами. Американские хищные звери, которых со скунсом связывает длительная совместная эволюция, сразу понимают, что означают эти телодвижения, и предпочитают немедленно убраться. Кавказских же хищников такое поведение нахального незнакомца не останавливало: они немедленно атаковали... о чем тут же жалели, но их жертве это часто уже не могло помочь. Мантейфель описывает случай, когда бурый медведь, одним ударом лапы прихлопнувший скунса, около часа после этого с ревом катался по траве — вонючая струя попала ему в глаза. Вряд ли этот конкретный медведь еще хоть раз в жизни попытался бы напасть на скунса. Но завезенные зверьки всякий раз исчезали раньше, чем все местные хищники убеждались в их несъедобности.

Нутрия страдала не только от хищников, но и от климата — этот грызун не переносит даже легких морозов. Фото: NPL/All Over Press

Конечно, скунс с его уникальным способом защиты — исключение, но такое, которое подтверждает правило. Проблемы «невписанности» в сложившиеся межвидовые отношения, непонимания сигнального поведения возникли, например, у нутрии — крупного тропического грызуна, которого тоже пытались акклиматизировать в СССР. У нутрии основной способ защиты от хищника — быстро нырнуть в воду, от которой она далеко не отходит. Главное при этом — вовремя заметить подкрадывающегося врага, в чем большую помощь потенциальным жертвам оказывают пернатые скандалисты — сороки, сойки, некоторые синицы и т. д., — имеющие привычку с криком преследовать охотящегося хищника. Оказалось, однако, что переселенцы совершенно не понимают значения этих криков. «Как словно дурочка какая! Сорока ей русским языком кричит «Берегись! Берегись!», а она умывается, сидит, как словно не ей говорят», — приводит тот же Мантейфель слова охотника, ставшего свидетелем такой сцены. Впрочем, основным препятствием на пути акклиматизации нутрии стали даже не чрезмерные потери от хищников. Выяснилось, что в СССР попросту нет районов, климат которых позволял бы этим грызунам зимовать на воле. Нутрии, у себя на родине никогда не сталкивавшиеся с отрицательными температурами, уже при нескольких градусах ниже нуля отмораживали хвосты, перепонки на лапах и даже губы. Поэтому единственным способом их существования даже в Средней Азии и Закавказье стало так называемое полувольное содержание, включающее осенний отлов всего поголовья и зимовку в помещении. Понятно, что эта практика представляет собой разновидность зверофермы. 

Многочисленные неудачные попытки акклиматизации в конце концов сформировали у ученых представление о том, что шансы на успех выше всего тогда, когда вид-пришелец занимает пустующую экологическую нишу. В этом отношении наиболее перспективными казались островные и озерные экосистемы — как правило, гораздо более простые и бедные видами, чем континентальные и морские. Особенно привлекательным выглядело Аральское море — крупный изолированный соленый водоем с довольно бедной рыбной фауной. Самый большой соблазн состоял в том, чтобы заселить его каспийскими осетровыми, создав тем самым еще один обширный бассейн промысла этих чрезвычайно ценимых на мировом рынке рыб. В 1930–1950х годах в Арал несколько раз завозили икру, мальков и молодь каспийской севрюги и шипа. Еще раньше, с 1927 года, в море неоднократно выпускался пузанок (алоза каспийская, деликатесный родич сельди), а позднее, в 1950-е годы, — черноморская кефаль.  Всего за несколько десятилетий в Арал попытались вселить около двух десятков видов различных рыб — примерно столько же, сколько водилось в нем до начала работ. Для пропитания новых жильцов в озеро-море подселяли также моллюсков и других беспозвоночных.

Эффективность этих работ оставляла желать много лучшего: больше половины видов-новоселов (в том числе пузанок и кефаль) бесследно исчезли в течение нескольких лет после выпуска. Однако кое-кому из пришельцев (балтийской салаке, атерине, нескольким видам бычков) все же удалось здесь закрепиться, а к середине 1960-х годов и стадо севрюги достигло промысловых размеров. Но как раз в это время соленость воды Арала, почти лишенного подпитки, начала быстро расти, что вскоре привело к исчезновению большинства видов рыб, как акклиматизированных, так и аборигенных. Из промысловых видов в пересоленном Арале выжила только камбала-глосса, завезенная сюда из Азовского моря. Но ее дни ныне тоже сочтены: после отделения Малого Арала воды Сырдарьи постепенно понизили его соленость; в Большом же Арале соленость, напротив, выросла до таких величин, при которых не может жить никакая рыба. Разумеется, драматическая судьба Аральского моря, предопределившая крах всех акклиматизационных начинаний, — не более чем роковое стечение внешних обстоятельств. Но заметим: большинство видов-вселенцев исчезло еще до начала обмеления и осолонения водоема. Вопреки всем теоретическим выкладкам небогатая экосистема Арала оказалась достаточно сбалансированной, чтобы противиться вторжению чужаков. Бывают, однако, случаи, когда о причинах неудачи акклиматизации остается только гадать.

Попытка акклиматизации каспийской севрюги в Аральском море обещала быть успешной. Но быстро нараставшая соленость моря сделала его непригодным для жизни рыб. Фото: NPL/All Over Press

Классическим образцом «обедненной экосистемы с пустующими экологическими нишами» может служить Новая Зеландия, где отсутствовали не только хищники, но и сколько-нибудь крупные травоядные животные (за исключением гигантских нелетающих птиц моа, истребленных аборигенами еще до прихода европейцев). Неудивительно, что эта страна стала настоящим полигоном акклиматизации: сегодня здесь живут десятки завезенных видов одних только млекопитающих (которых в аборигенной новозеландской фауне не было вовсе, кроме двух видов летучих мышей). В частности, здесь собрана целая коллекция оленей со всего света: европейские благородный олень и лань, индийские аксис и замбар, дальневосточный пятнистый олень и даже американский лось... А вот чернохвостый олень, обитающий на западе Северной Америки, здесь не прижился: после первоначального подъема численность вдруг начала уменьшаться, и к середине ХХ века этот вид в Новой Зеландии полностью исчез.

Что стало причиной этого? Неподходящий климат? Чернохвостый олень живет от границы канадской тундры до Центральной Мексики, а климат Новой Зеландии известен своей умеренностью. Истребление хищниками? В Новой Зеландии по-прежнему нет хищников, способных напасть на оленя. Можно, конечно, предположить, что данный вид оказался чувствителен к каким-то местным инфекциям или паразитам. Но никаких конкретных оснований для такого предположения тоже нет. Подобные случаи хоть и нечасты, но не уникальны. Таков же был, например, результат попыток акклиматизировать в Германии американскую дикую индейку: начавшие было размножаться и расселяться птицы постепенно исчезли из немецких лесов, где им вроде бы ничто не угрожало. Видимо, дело в том, что мы еще очень плохо представляем себе всю тонкость и сложность взаимодействий, превращающих набор видов в целостную и устойчивую экосистему.

Тем не менее попытки переноса того или иного вида в новые места обитания не всегда заканчиваются неудачей. Правда, иной раз последствия успеха подобных начинаний оказываются катастрофичнее провала. Но об этом мы поговорим в следующих материалах по этой теме.

Борис Жуков

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 33 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Сияющий кристалл

Светодиоды почти без потерь превращают электрическую энергию в световую, и уже скоро настройка домашнего освещения под настроение станет не более сложным делом, чем выбор музыки 

Хорошо, когда на улице солнце (желательно всегда), окна большие, чистые и находятся на потолке. Дневное освещение идеально во всех отношениях, но имитировать его искусственно совсем непросто. В обычных лампах накаливания температура светящейся нити в два раза ниже солнечной (5770 K), и поэтому в спектре их излучения доминируют не зеленые, а красные цвета. Но за 100 лет использования ламп люди привыкли к этому теплому свету.

Ртутные люминесцентные лампы приблизили состав света к дневному (по сравнению с лампами накаливания их обычно и называют энергосберегающими, хотя этого названия достойны и другие лампы). В них  электрический разряд ионизирует атомы ртути, а те, возвращая себе оторванные электроны, испускают ультрафиолет, который заставляет светиться люминофор, покрывающий колбу изнутри. Люминесцентные лампы эффективнее переводят электроэнергию в свет, поскольку меньше нагреваются и дают большую часть излучения в тех участках спектра, где чувствительность глаз выше, чем в красной области. Но спектр первых люминесцентных ламп был далек от привычного теплового. Хотя выглядел он белым, цветовосприятие под ним искажалось. К тому же люминесцентные лампы заметно мерцали, утомляя глаза. А еще они были большими, не сразу разгорались и быстро перегорали при частых включениях. Применялись они в основном в учреждениях, отчего стали восприниматься как холодный «официальный» свет.

Техника, однако, не стоит на месте, и почти все недостатки люминесцентных ламп сегодня устранены. Электронные пускорегулирующие устройства избавили от неприятного мигания. Новые люминофоры дают свет более близкий к натуральному дневному, причем есть лампы с разной цветовой температурой — от холодных белых (6500 К) до теплых желтоватых (2700 К). Размеры ламп резко сократились за счет сворачивания газоразрядной трубки в спираль. Решена проблема частых включений и медленного разогрева. Наконец, благодаря унификации цоколя люминесцентные лампы стали взаимозаменяемы со старыми лампами накаливания и поэтому смогли прийти в жилые дома. Цена их первое время кусалась, но с налаживанием массового выпуска стала постепенно снижаться. Настал звездный час люминесцентного освещения.

Лампа накаливания

1. Двойная вольфрамовая спираль, излучающая при нагреве свет, и ее держатели

2. Стеклянная колба с винтовым цоколем

3. Инертный газ, заполняющий колбу и увеличивающий срок службы

Опоздавшие к поезду

К сожалению, промышленность России не успела подготовиться к тотальному переходу на компактные люминесцентные лампы. Их массовое производство не было развернуто, и страна все больше зависит от китайского импорта, который продается под российскими брендами. Правительство, подстегивая промышленность наверстать упущенное, запрещает продажу обычных лампочек накаливания. Заводы срочно переориентируются на опасное ртутное производство, но меры эти запоздалые и, вообще говоря, бессмысленные. Зарубежные производители люминесцентных ламп торопятся «отбить» ранее сделанные инвестиции, а весь мир уже активно осваивает новые светодиодные технологии освещения.

Светодиодные панели еще долговечнее и экономичнее, чем люминесцентные лампы. При этом они не содержат опасной ртути, не боятся частых включений, гибко регулируются по яркости и совершенно не мерцают. На освещение в развитых странах тратится 15–20% производимой электроэнергии. Переход на светодиоды позволит в несколько раз сократить затраты энергии в этом секторе. Поэтому по всему миру государства объявляют о планах тотального внедрения этой энергосберегающей технологии, а ведущие производители — о приоритетности полупроводникового направления в освещении.

Когда люминесцентная лампа, которой вы заменили вчера лампу накаливания, отслужит свой срок, на ее место вы уже сможете поставить светодиодный излучатель. Будет он отечественный или импортный, решается прямо сейчас. Опоздав к «люминесцентному поезду», Россия тем не менее имеет пока шанс успеть на светодиодный и не только обойтись без массового импорта твердотельных лампочек, но и стать одним из значимых  игроков на рынке освещения XXI века. В Санкт-Петербурге на предприятиях «Светлана-Оптоэлектроника» и «Оптоган» уже разворачивается производство экологически чистых и высокоэффективных полупроводниковых светильников.

От Маркони до Алферова

Впервые свечение точечного кристаллического детектора наблюдал в 1907 году инженер Генри Раунд из лаборатории Гульельмо Маркони. Внимательно явление электролюминесценции изучил Олег Лосев из Нижегородской радиолаборатории, показавший в 1923 году, что вблизи p-n-перехода в карбиде кремния происходит выпрямление электрического тока, сопровождающееся свечением. Первый патент на «световое реле» был выдан Лосеву в 1927 году, но реальное освоение данной технологии началось не в России, а в США в 1960-е годы, когда полупроводники заявили о себе в полную силу. В 1961 году Роберт Байард и Гари Питтман из компании Texas Instruments изобрели и запатентовали технологию изготовления полупроводниковых источников невидимого света — инфракрасных светодиодов. В 1962 году благодаря усилиям Ника Холоньяка из компании General Electric на свет появился первый красный светодиод. Довольно скоро, всего через 10 лет, красненькие циферки загорелись на табло электронных калькуляторов и часов. За прошедшие с тех пор полвека яркость светодиодов выросла в миллион раз, а цена за штуку упала в тысячу раз.

Люминесцентная лампа

1. Стеклянная спиральная трубка, покрытая изнутри люминофором и заполненная инертным газом в смеси с парами ртути

2. Вольфрамовые спирали, между которыми происходит электрический разряд

3. Электронная начинка лампы, выпрямляющая переменное напряжение и обеспечивающая стабильное горение лампы

Главной проблемой первых светодиодов и особенно полупроводниковых лазеров (построенных на базе диодов) была их живучесть. Поначалу, чтобы заставить полупроводник светиться, приходилось пропускать через него электрический ток чудовищной плотности — 1000 А/мм2. Сегодня лазерным светодиодам достаточно всего десятой доли ампера на квадратный миллиметр. Они стали удивительно долгоживущими приборами и могут непрерывно работать 10, а то и 20 лет, практически не снижая яркости, им не страшны частые включения, и они мгновенно выходят на штатный уровень освещения.

Прорыв в области твердотельной генерации света был связан с пионерскими работами Жореса Алферова и Герберта Кремера — нобелевских лауреатов 2000 года. Премию дали не за создание собственно светодиодной технологии, а за «работы по получению полупроводниковых структур, которые могут быть использованы для сверхбыстрых компьютеров». Но именно на этих гетероструктурах в 1970 году в ленинградском Физико-техническом институте им. А.Ф. Иоффе создали первый полупроводниковый лазер, непрерывно работающий при комнатной температуре. Эти научные результаты легли в основу докторской диссертации 35-летнего Алферова. Дальнейшие работы по созданию высокоэффективных светодиодов и лазеров увенчались новым успехом Физтеха — созданием в 1995 году гетеролазера на квантовых точках. По прогнозам, к 2020 году в каждом персональном компьютере будет с десяток лазеров на квантовых точках, используемых для скоростной цифровой связи процессоров, памяти и периферийных устройств. А в патронах ламп появятся «холодные» светодиоды, испускающие поток излучения благодаря тончайшему слою квантовых точек. Это позволит получить действительно приятный для глаза спектр, не теряя в эффективности.

Световая отдача

Центральный элемент полупроводникового диода — p-n-переход. C одной стороны от него, в области n, ток переносят электроны, а с другой стороны, в области p, — дырки, то есть свободные места в кристаллической структуре полупроводника, где электрона не хватает. При пропускании тока электроны и дырки движутся навстречу друг другу. В области p-n-перехода электроны попадают в дырки, заполняют и нейтрализуют их. В этом процессе рекомбинации выделяется энергия.

Далеко не всегда эта энергия испускается в виде света, то есть фотонов. Например, кремний, основной материал электроники, устроен так, что свободные электроны и дырки рекомбинируют, порождая слабенькую акустическую волну — фонон, — которая быстро рассеивается, переходя в тепло. Поэтому микросхемы греются, а не светятся.

Но в некоторых полупроводниках рекомбинация сопровождается испусканием кванта света, энергия которого зависит от разности энергий электрона и дырки — она примерно постоянна для каждого полупроводника. Например, арсенид галлия служит для создания инфракрасных и красных светодиодов. Тройное соединение галлия, мышьяка и фосфора дает более яркие красные светодиоды, а также желто-зеленые. Различные соединения, содержащие алюминий, индий, галлий и фосфор, стали основой для ярких светодиодов красного, оранжевого и желтого свечения. Фосфид галлия со специальными оптически активными примесями дает зеленое свечение. Нитрид галлия — основной современный материал для ультрафиолетовых, синих и зеленых светодиодов.

Светодиодная лампа (внутреннее устройство)

1. Массив светодиодных модулей, обеспечивающий требуемую яркость лампы

2. Резистор, ограничивающий рабочий ток

3. Пластиковый корпус светодиодной 12-вольтовой лампочки

Единичный светодиод не может излучать белый свет, поскольку энергия испускаемых им фотонов примерно одинакова. По этому для имитации естественного дневного света обычно используют либо матрицы из разноцветных диодов, либо явление люминесценции. Сегодня большинство белых светодиодов — синие или даже ультрафиолетовые, но благодаря слою люминофора их излучение трансформируется в свет, близкий к белому.

Внутренний квантовый выход современных полупроводниковых светящихся кристаллов близок к 100%. То есть каждая пара «электрон — дырка» дает фотон. Если бы все эти фотоны, рожденные в глубине светодиода, выходили наружу, такой источник практически не нагревался бы и всю подведенную энергию превращал в свет. Но, конечно, часть фотонов поглощается внутри кристалла, не успевая дойти до его поверхности. Снижение таких потерь — одно из основных направлений совершенствования светодиодов. Для этого осваивают новые материалы,  используют так называемые гетероструктуры, состоящие из множества тончайших слоев различных полупроводников, чередующихся в определенной последовательности. В результате КПД светодиодов, который у первых промышленных устройств был меньше 1%, удалось поднять выше 50%, а световая отдача выросла с 1 до 150 люмен на ватт, что вдвое больше, чем у энергосберегающих люминесцентных ламп. Теоретический максимум светоотдачи для совершенно идеального источника белого света около 250 лм/Вт, так что до предела осталось не так уж и далеко. Как говорят специалисты, этот уровень светоотдачи будет достигнут уже в ближайшем десятилетии.

Другое не менее важное направление развития — получение максимального количества света с минимальной активной площади кристалла. И здесь многое зависит уже не только от базовых свойств полупроводникового материала, но и той степени дефектности кристаллической структуры, которая возникает в процессе выращивания рабочих гетероструктур. Чем меньше рабочий объем светодиода, тем больше их можно изготовить за один цикл технологического процесса и тем дешевле будет светодиодная лампочка. Но с уменьшением размеров становится труднее отводить от светодиода тепло, поэтому увеличение поверхностной яркости напрямую связано с повышением КПД.

Восход с доставкой на дом

Пока у белых светодиодов есть один большой недостаток — высокая цена. Правда, если поделить ее на гарантированный срок службы, учесть экономию электричества и минимизацию работ по обслуживанию, то получается не так уж и дорого. Но все же срок окупаемости составляет два-три года, так что вложения в светодиоды приходится пока рассматривать как долгосрочные инвестиции. Обнадеживает то, что в светодиодной технологии действует так называемый закон Хайтца (аналогичный закону Мура в микроэлектронике), согласно которому цена за один люмен света падает в 10 раз за 10 лет, а мощность, излучаемая отдельным чипом, за это же время возрастает в 20 раз. Если дело пойдет так и дальше, то лет через десять светодиоды станут дешевле ламп накаливания, ну а пока они просто экономичнее, ярче и удобнее в эксплуатации.

Интересные инсталляции можно устроить прямо у себя дома, просто вкрутив в люстру светодиодные лампы, цвет и яркость которых регулируются обычным инфракрасным пультом дистанционного управления. Оснащенный такими светильниками умный дом сможет будить своего хозяина щебетом птиц и радостными лучами восходящего солнца даже в самую хмурую осеннюю погоду. Ну а если вдруг захочется пережить ощущение бури, ничто не помешает вполне натуральной имитации предгрозового сумрака, ярких вспышек молний и мощных раскатов грома. Светодиодам, как и акустическим системам, все это вполне по силам, и только капель дождя с порывами ветра будет не хватать для полного ощущения надвигающейся стихии.

Владимир Решетов

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 115 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Прощайте, лампочки Ильича

Правительства пытаются приговорить лампы накаливания к смерти в пользу энергосберегающих. А вскоре придется запрещать их в пользу идущим на смену лампам новых поколений

О необходимости запрета лампочек накаливания заговорили в середине 1990-х, когда дебаты о глобальном потеплении набирали силу, а позиции «зеленых» на Западе были сильны как никогда.

Политики по обе стороны Атлантики оказались в сложном положении: с одной стороны, избиратели требовали мер по борьбе с глобальным потеплением и снижением энергопотребления, а с другой — вовсе не были готовы на снижение экономического роста, рост цен и возможную потерю рабочих мест. Правительства США, Австралии и некоторых других стран встали в жесткую оппозицию к принципам Киотского соглашения, утверждая, что Запад не может и не должен в одностороннем порядке снижать выбросы парниковых газов, отдавая мировой рынок на откуп мало заботящимся об экологии Китаю, Индии и другим развивающимся странам.

Кроме того, избиратели были вовсе не готовы отказываться от привычного образа жизни, требующего все большего потребления энергии, но при этом все больше ворчали по поводу того, что цены на энергию фактически диктуются странами, на которые они не могут влиять. Иными словами, законодатели оказались в тупике — как снизить потребление энергии, при этом не навредив существующему образу жизни.

Столь модные поначалу ветряки, солнечные панели и переход с угля на газ решения не давали — их введение стоило больших инвестиций, поддержание требовало дотаций и общеэкномический эффект был отрицательным. То есть все эти меры становились выгодными лишь при высокой стоимости выбросов — чем чувствительнее будет налог, тем больше будет экономическая выгода (или тем меньше экономический урон) от установки солнечной панели, например.

Шведская электрическая компания Vattenfall в 2007 году посчитала, что из всех мер энергосбережения наиболее эффективными при низкой стоимости выбросов становятся термоизоляция зданий, переход на энергоэффективные автомобильные двигатели, биотопливо и… отказ от лампочек накаливания. Более того, каждая из этих мер была экономически выгодной. Иными словами, все эти меры снижали выбросы и сберегали деньги домохозяйствам и компаниям.

Местные власти начали активно вкладывать средства в теплоизоляцию зданий — по всей Европе стали утеплять многоквартирные дома, построенные в минувшие полвека, а правительства стали вводить новые нормы для термоизоляции зданий. Счета за отопления в североевропейских странах традиционно высоки, а при том, что поставщики коммунальных услуг стали брать на себя часть расходов по утеплению жилищ, многие согласились с этой мерой без особых протестов и колебаний.

Машины с экономичными двигателями — от просто электрических до электрически-бензиновых — тоже стали быстро завоевывать рынок. Дело даже не только в стоимости бензина, которая в Европе только растет, но и во  внеэкономических мерах. Так, к примеру, автомобили с экономичным двигателем освобождаются от уплаты налога на въезд в центр Лондона, который составляет восемь фунтов в день. В борьбе за удобство и экономию европейцы пересматривали свои подходы к транспорту.

Однако с лампочками все оказалось не так просто. На освещение в мире уходит около 19% всего используемого электричества. Данные, представленные во время обсуждения «лампочного дела» в 2007 году в калифорнийском сенате, закончившегося полным запретом ламп накаливания в штате, утверждали, что энергия, сберегаемая за срок службы 24-ваттной люминесцентной лампочки, эквивалентна энергии, которую затрачивает «Тойота-Приус» при переезде из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Переход всего мира на новые лампы в домах и офисах привел бы к сокращению потребления энергии на 3%, а если к этому добавить уличное освещение и замену старых ламп дневного света, то вдвое больше.

При этом компактные люминесцентные лампы существовали на рынке уже несколько десятилетий, но популярности так и не завоевали, особенно на Западе.

Посмотрим на лампочную экономику глазами Тео ван Дерсена, главы Philips Lighting, подразделения голландского промышленного гиганта Philips, занимающегося осветительными приборами и всем тем, что связано со светом. Арифметика Дерсена, которую он представил четыре года назад во время дебатов в Еврокомиссии о лампочках, проста. Стандартная лампочка накаливания стоит 1 евро и сжигает электричества на 15 евро в год. Энергосберегающая лампочка стоит 5–6 евро и сжигает электричества на 3 евро в год, а служит в несколько раз дольше первой. Казалось бы, вполне убедительная арифметика. Вывод очевиден. С 1 сентября 2009 года в ЕС вступил в силу закон, запрещающий использовать обыкновенные лампы накаливания. Однако к исходу 2007 года на долю энергосберегающих лампочек приходилось менее 30% всех продаж лампочек компании. При этом, к разочарованию Philips, продажи новых ламп росли быстрее в развивающихся странах — оказалось, что там обыватели и предприниматели с большим вниманием относятся к счетам за электричество, чем в богатых странах.

Экономисты и социологи быстро нашли объяснение. Даже притом что средний счет за свет на двухкомнатную квартиру в Лондоне раз в пять больше, чем в Москве, он все равно мал относительно среднего дохода. Большинство людей просто не беспокоятся о небольшой сумме. Что же касается предприятий, то там обнаружился парадокс управления — те, кто отвечают за экономию средств, не имеют прав одномоментно увеличить расходы на лампочки, это находится в ведении других менеджеров.

Впрочем, потом оказалось, что новые лампочки, даже когда их стали выдавать бесплатно, не завоевывают Запад не только по причине потребительской лени. Потребителей не устраивало, что новые лампочки медленно греются, что их трудно приспособить под выключатели с реостатами. Потребителей также беспокоили разговоры о том, что в лампочках есть ртуть... Кроме того, в отличие от люминесцентных ламп, которые в основном производятся  в развивающихся странах, лампы накаливания делают и в странах Запада. Так, только в ЕС на производстве ламп накаливания было занято более 12 000 человек. Это тоже не прибавляло сторонников лампочной революции.

То есть, с одной стороны, избиратели требовали от правительств сократить выбросы парниковых газов и снизить потребление энергии, а с другой — противились переходу на новые лампочки. Счет за электричество оказывался недостаточным стимулом. Невидимая рука рынка бессильно повисла... Правительства и парламенты западных стран изо всех сил пытались развеять страхи: потеря рабочих мест компенсировалась экономией нескольких миллиардов евро в год, которые можно было бы инвестировать в новые рабочие места, вредных отходов от новых ламп не больше, чем от батареек, а собственно их производство чище, чем ламп старых. Что же касается технических проблем — задержки включения и невозможность применения реостатных выключателей, — то их решение дело времени. Рынок не слушал. Тогда власти пошли на непопулярные меры — прибегли к административному регулированию. От Австралии и Новой Зеландии до США, Канады и Великобритании, не говоря уж о ЕС, с разных сроков власти стали вводить — нет, не запрет на лампы накаливания, а минимально допустимый уровень энергосбережения ламп. Он, однако, выше, чем у ламп накаливания.

Реакцию потребителей можно было наблюдать в английских магазинах летом 2008 года — по мере того как одна сеть магазинов за другой объявляла, что больше лампочки накаливания закупать не будет, покупатели сметали с полок все, что оставалось. Газеты успокаивали публику сообщениями, что запаса лампочек накаливания в стране хватит лет на пятнадцать. Кроме того, против запретительных мер выступили любители «традиционного» света. Для них экономия была недостаточным доводом. Лампа накаливания, говорили они, — основа современной цивилизации, позволившая современному человеку продлить активную фазу суток. Качество света новых ламп не устраивало их в галереях и ресторанах, в больницах и музеях. Частично благодаря их усилиям старые лампы выживут во многих таких местах, пока не появятся новые технологии, удовлетворяющие критериям энергосбережения, например светодиодная.

Еще одни противники лампового запрета — ортодоксы свободного рынка. Отец чешских реформ Вацлав Клаус клеймил европейских запретителей при каждом удобном случае. Для него и его единомышленников, считающих, что глобальное потепление — выдумка, а государству нечего лезть в рынок, фактический запрет лампочек был подобен боевому кличу. Они стали символом битвы за свободу человека.

Им, в общем-то, возразить нечего. Европейские и американские законодатели разводят руками и говорят, что ограничения эти необходимы, если действительно пытаться сократить энергопотребление и не губить при этом экономику. Вероятно, они завидуют своим кубинским коллегам — там лампочки накаливания приговорили к смерти одними из первых в мире, гораздо раньше, чем в любой из демократических стран. Правительствам западных стран еще долго придется убеждать противников новых лампочек. А когда убедят, не исключено, что придется запрещать энергосберегающие лампы в пользу, например, светодиодных.

Иосиф Готлиб

(обратно)

Самый стойкий из «самураев»

Их совсем немного — автомобилей, которые, отметив 40-летний юбилей, сохранили изначальную концепцию. Один из таких ветеранов — прыткий японский малыш по прозвищу Suzuki Jimny, известный в США как Samurai. Фото: SUZUKI MOTO

Действительно, поищите-ка другой внедорожник, собранный по классической схеме с двумя прочными неразрезными мостами, чтобы он был одновременно миниатюрным и рамным, сверхпроходимым и по-современному комфортным. Какой-то из перечисленных параметров обязательно выбьется из ряда: УАЗ и Land Rover Defender — огромны, у «Нивы» «ненастоящий» полный привод и несущий кузов…

И как-то так получилось, что малыш Jimny дожил на конвейере до пятого поколения, разошелся по миру 2,5-миллионнным тиражом и стал нынче в России настоящим бестселлером благодаря своей в хорошем смысле консервативности, исключительно удачному соотношению японского качества и доступной цены (речь, разумеется, о цене разнообразных джипов).

Samurai, он же Jimny, гордо задрал нос на вершине самого высокого вулкана, как бы говоря: «Я готов ехать и дальше». Вот только дальше уже некуда! Желающим побить рекорд придется подобрать другую гору. Фото: SUZUKI MOTO

Первый пошел!

В далеком 1968 году Suzuki сделала на первый взгляд странное приобретение: купила фирму Hope Motor Company, успевшую собрать целых 15 микровнедорожников HopeStar ON360 (число означает рабочий объем двигателя). Они-то и стали предками первого полноприводного Suzuki LJ10, появившегося на местном рынке в 1970 году под именем Jimny. Вид он имел довольно убогий: мягкие двери на молниях, жалкий 2-цилиндровый моторчик в 25 л. с. с воздушным охлаждением, три места в салоне, четвертое занимала запаска — иначе было не уложиться в три метра длины, позволявшие на законном основании избежать уплаты японского транспортного налога. Зато и весил Jimny Первый всего 590 килограммов и потому мог даже с этим мотором разгоняться до 72 км/ч. Впрочем, второе поколение Jimny, LJ20, появилось уже пару лет спустя, и его представители обрели черты, характерные для сегодняшнего Jimny: запасное колесо переехало назад (спасибо законодателям, сделавшим поблажку автопроизводителям), охлаждение стало водяным, появился настоящий кузов, и даже левый руль поставили — для американского рынка!

Дальше развитие успешной машинки пошло по проторенной дорожке: тяжелее, мощнее, быстрее. Однако размеры Jimny по-прежнему оставались небольшими. Появившийся в 1977 году Jimny 8, он же LJ80, располнел до 770 килограммов, двигатель обрел четыре цилиндра, четыре такта и объем в 797 см3.

Именно эта модель стала лидером немецкого (!) рынка внедорожников, получив на нем имя Eljot. Может быть, это был самый проходимый Jimny из всех прежних и будущих, потому что он мог похвастаться, кроме раздаточной коробки с понижающей передачей (она осталась и поныне), еще и блокировкой заднего дифференциала. А межосевого, напомним, у Jimny никогда и не было.

Победа «самурая»

С 1981 года Jimny SJ30 остался под своим именем в Японии, где на него продолжали устанавливать тяговитые 3-цилиндровые 2-тактные(!) двигатели объемом 550 и 660 кубиков. А вот удлиненные версии SJ410/413 поехали за границу и назывались там «самураями», «сьеррами», «потохарами», «карибами», «дроверами» и «джипси» — в зависимости от страны. Тут уже не стеснялись ставить куда более современные и мощные моторы объемом и 1, и даже 1,3 литра, мощность перевалила за 60 л. с., максимальная скорость — за 110 км/ч. Коробка передач стала 5-ступенчатой — такого «Самурая» заокеанские любители триала приобретали по 6200 долларов десятками тысяч штук в год. Оставшийся относительно скромным вес машины позволял ей легко скакать по мягким грунтам, в которых вязли куда более мощные (но и тяжеловесные) конкуренты. «Самурая» можно было увидеть по всему Американскому континенту: Аргентина, Боливия, Бразилия, Чили, Перу, Парагвай, Уругвай и Колумбия — везде горные тропы и тропические заросли штурмовал отважный Suzuki Jimny, пусть иногда и с крестом Chevrolet на радиаторе. 

Говорят, ничто не вечно. Но, кажется, Jimny готов опровергнуть этот предрассудок. Пока из внедорожных проектов фирма обнародовала лишь концепт-кар Suzuki X-Head, представленный на Токийском автосалоне 2007 года, да и то не в подробностях. Однако пристальное разглядывание этого пикапа выдает целый ряд родственных Jimny черт. Фото: SUZUKI MOTO

Покорение вулкана

Нет, речь не о печально известном исландском Эйяфьятлайокюдле. Отважные автомобилисты решили штурмовать вершину Охос-дель-Саладо в Чили. И не потому, что название его можно выговорить без большого труда, а это немаловажно для победных рапортов. Охос-дель-Саладо — самый высокий вулкан на Земле и к тому же безнадежно потухший. Сюда пытались подняться на Range Rover, потом на Toyota. Команда на Volkswagen Touareg остановилась 29 января 2005 года на отметке 6080 метров. Это был мировой рекорд восхождения автомобиля своим ходом, но продержался он недолго — до 4 марта. В этот день Toyota Land Cruiser Prado достигла высоты 6358 метров. Вот только немецкий искатель приключений Матиас Ешке не заручился поддержкой Toyota, действовал на свой страх и риск, так что это достижение куда менее известно.

Прошло два года. И теперь уже фирма Jeep сама предложила Ешке побить свой рекорд на серийных Jeep Unlimited. Преодолев сопротивление сильнейших ветров и морозы под 30 ºС, Матиас с задачей справился и в конце марта поднялся до отметки 6646 метров. По возвращении Ешке заявил: этот рекорд никогда не будет побит, дальше дороги для автомобилей просто нет! Он даже самонадеянно установил табличку: Jeep parking only: all others don"t make it up here anyway. Однако никогда не говори никогда. Уже 21 апреля, спустя всего-то месяц, старенький Suzuki Samurai зафиксировал высоту 6688 метров!

Не побитый и до сих пор высотный рекорд установила экспедиция, организованная чилийцем Гонсало Браво. Зарабатывая на жизнь экспортом фруктов, он отводит душу офроудом, являясь владельцем и ведущим крупнейшего в Латинской Америке интернет-форума, посвященного автоэкстриму. В качестве боевой машины выбрал Suzuki Samurai 1986 года выпуска, но серьезно подготовил его к восхождению. Мотор 1,6 MPFI позаимствован у Suzuki Baleno, причем для компенсации высотного разрежения на него установлен компрессор Eaton M45 Supercharger. В обоих мостах применены блокировки дифференциалов, установлены специальные «зубастые» шины. Восхождение не обошлось без приключений: длительная работа мотора в предельном режиме привела к пожару, порошок огнетушителя заклинил ротор компрессора… Ремонт выполняли прямо на высоте, где и дышать-то трудно, не то что работать. Впрочем, все это забудется, а рекорд — он остался. Как и табличка Матиаса Ешке, привезенная с собой в качестве трофея.

Зрелость, но не старость!

Сегодняшний Suzuki Jimny свежачком никак не назовешь: по сути он такой, как есть, уже с 1998 года, когда конструкторы сделали единственную существенную уступку современным скоростным дорогам, заменив рессоры пружинной подвеской. Все дальнейшие усовершенствования — ABS, эйрбеги, кнопочное управление раздаточной коробкой, кондиционер — нисколько не ухудшали внедорожные качества, а лишь добавили комфорта и безопасности. Исключительно малые свесы (углы въезда/съезда 37º/46º) позволяют Jimny безопасно нырять в такие ямы, из которых мало кто выберется с целым бампером. При этом можно не утруждать себя манипуляциями с рычагом коробки: есть и любимая искательницами приключений автоматическая трансмиссия.

В Jimny вы одновременно ощущаете себя и в серьезном джипе, и в городском компактном автомобильчике. Правда, лучше кататься вдвоем: четверым все же тесновато, да и багаж некуда девать, разве что на крышу. Зато зимой наплевать на сугробы, нерасчищенные подъезды к фазенде. А может, взять, да и рвануть в Гималаи? И знаете еще что? Ходят слухи, что в России транспортный налог на авто с двигателями до 100 л. с. отменят, а в Jimny их сегодня 85.

Алексей Воробьев-Обухов

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 31 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Убийственный канон

Идеальные пропорции женского тела по массовым представлениям в разные эпохи

1. Пропорции античных красавиц, с точки зрения современных людей, идеальными назвать затруднительно. Античные Венеры и Афродиты невысокого роста (160–164 см), достаточно упитаны, у них коротковатые ноги, широкая талия. Греческие каноны красоты перешли и к римлянкам

2. В Средневековье, когда физическое совершенство рассматривалось как страшный грех, идеалом женской красоты считались плоские, без выраженных половых признаков, фигуры

3. В эпоху барокко ценились пышнотелые красавицы. Женщины, изображенные на полотнах Рубенса, по мнению художника, были «созданы из молока и крови»

4. В XIX веке в моду вошли корсет и тонкая талия, что заставило прекрасную половину человечества сесть на диету

5. С 1960-х годов стандарт «90–60–90» — общепризнанный образец для подражания и эталон красоты. Кстати, параметры «Мисс Вселенной 2009» — венесуэльской фотомодели Стефании Фернандес — 90–60–90, рост 178

Полбеды, что наши представления о красоте тела формируют средства массовой информации. Беда, что идеальные образцы недостижимы для большинства.

В математически выверенные каноны идеальных пропорций тела Поликлета, Пифагора и Леонардо да Винчи каждая эпоха вносит поправки сообразно собственным эстетическим вкусам. Мужчин это касалось в меньшей степени, а вот женщины следили за модой с повышенным вниманием. Чтобы соответствовать эталону, представительницы слабого пола то морили себя голодом и утягивались жесткими корсетами, то, наоборот, выставляли  напоказ пышные формы. Однако это не было массовым явлением и в большей степени касалось представительниц высшего света. Так почему же в современном обществе борьба за идеальную фигуру приобрела характер эпидемии? Почему в последние десятилетия уровень недовольства своим телом в обществе сильно возрос, а адекватность самооценки снизилась?

Основными виновниками психологи считают средства массовой информации. Показы мод, конкурсы красоты формируют определенные представления об идеале. В середине 1960-х модельер Мэри Квант создала новую моду на мини и стиль беби-долл, для которого нужна была соответствующая модель. Ею оказалась Терри Твигги, миниатюрные размеры  которой (79–56–81 при росте 165 сантиметров и весе 40 килограммов) стали идеалом красоты для миллионов девушек Старого и Нового Света. «Я была очень тощей, но такое тело у меня было от природы, — говорила о себе Твигги, — худоба заложена в моих генах». Ну а тем, кому природа такого подарка не сделала, приходилось себя всячески истязать.

Моду на худых красавиц закрепила в середине 1990-х годов Кейт Мосс, звезда стиля с говорящим названием — «героиновый шик». В стремлении походить на своих кумиров люди, податливые моде, идут на любые жертвы. Между тем единственный параметр, которым можно манипулировать, — это вес, и с ним постоянно ведется борьба. Да и признанные красавицы, на которых все стремятся походить, не останавливаются на достигнутом, в них тоже вселился вирус похудения. Четверть века назад среднестатистическая модель весила на 8% меньше, чем среднестатистическая американка. Сейчас этот разрыв вырос до 23%. Рост средней американской модели — 180,3 сантиметра, а вес — 53 килограмма. Индекс массы тела, который рассчитывается путем деления веса на рост в квадрате, составляет — 16,3. Такой показатель, на строгом языке медиков означающий «выраженный дефицит массы», свидетельствует об истощении и серьезных нарушениях работы внутренних органов.

«Дорифор» — знаменитая статуя Античности скульп тора Поликлета

Канон Поликлета

Вывести математическую формулу красоты люди пытались еще со времен Античности. Аргосский ваятель Поликлет составил даже специальный трактат «Канон» о пропорциях человеческого тела. Сам трактат до нас не дошел, но судить о каноне Поликлета мы можем на основании самой знаменитой его скульптуры — «Дорифор» (около 450 года до н. э.). Обмеры сохранившихся мраморных реплик статуи показывают, что голова составляет одну седьмую роста «копьеносца», лицо и кисть руки — одну десятую, ступня — одну шестую, а расстояние от глаз до подбородка — одну двенадцатую. Поликлет, по всей видимости, использовал открытый пифагорейцами принцип золотого сечения, в соответствии с которым отрезок делится на две части таким образом, что меньшая часть относится к большей, как большая ко всей величине.  Рост «Дорифора» так относится к расстоянию от основания стопы до пупка, как это последнее расстояние — к расстоянию от пупка до темени; расстояние от пупка до темени так относится к расстоянию от пупка до шеи, как это последнее — к расстоянию от шеи до темени, а колени статуи находятся в точке золотого сечения дистанции от пупка до пяток. 

Все претензии к генетике

Параметры человеческого тела определяются не только весом. Во многом они зависят от телосложения человека — конституции, которая заложена генетически и измениться может только в связи с возрастными процессами или под влиянием болезней. Профессор Иван Галант в 1927 году разделил женские фигуры на семь конституциональных типов, ни один из них не является патологией. В жизни эти семь  типов встречаются одинаково часто, однако модели в подавляющем большинстве набираются только из двух типов — астенического и субатлетического, для которых характерны более длинные конечности и преобладание продольных размеров над поперечными. Даже если представительница другого типа похудеет до «идеального» веса, это не сможет изменить ее врожденных пропорций и соотношения мышечной и костной массы. Никакая диета не сделает из коренастой женщины пикнического типа тонкокостную астеничку. Но даже у людей, вполне это осознающих, как показали исследования американских ученых, оценка своего тела падает сразу после просмотра рекламного ролика или фильма с участием худых актеров, а ведь многие видят их не менее десятка в день, и, естественно, уровень воздействия этих образов на психику людей растет. В результате число людей, недовольных своим телом, принадлежащих к различным социальным и возрастным группам, разным национальностям, увеличивается. Ведь, как известно, капля и камень точит.

Раньше считалось, что тревога по поводу своего веса свойственна в основном девушкам-подросткам, которые в результате физиологических изменений организма быстро набирают вес, и после этого их тело кажется им неправильным и далеким от идеала, хотя на самом деле их фигура просто превращается из детской в женскую. Однако сейчас исследователи установили, что недовольство своей фигурой и весом начинается в очень раннем возрасте. Тестирование, проведенное американскими врачами, показало, что более 80% десятилетних девочек пытались соблюдать диету. А уже в 12 лет две трети из них с дефицитом веса охарактеризовали себя как слишком толстых. Шведские исследователи обнаружили, что 25% опрошенных семилетних девочек пытаются похудеть и уже в этом возрасте страдают от искаженного восприятия собственного тела. Они неспособны правильно оценивать свое изображение в зеркале. Оно кажется им уродливым и толстым. А когда их просили нарисовать на листе бумаги контуры собственного тела, то они изображали себя значительно более толстыми, чем были в реальности. Решить эту проблему они пытаются самым простым и, как им кажется, самым эффективным способом — отказом от еды, что приводит к нервной анорексии. Больные доводят себя до сильного истощения. При этом девушки, взявшиеся худеть, дабы сделаться «секси», становятся абсолютно безразличными к мужскому полу. Через 1,5–2 года бездумного недоедания, когда снижение веса достигает 50 и более процентов от первоначальной массы, происходит необратимое угнетение функций всех систем и органов, нередко с летальным исходом.

Долгое время считалось, что мужчины меньше тревожатся по поводу несоответствия эстетическим идеалам массмедиа. Это объяснялось тем, что от мужчин требовалось быть скорее здоровым и сильным, нежели гибким и стройным. Так, мужчины-модели, снимавшиеся за последние 25 лет для разворота журнала Playgirl, в среднем утратили 5,4 килограмма жира, зато не без помощи анаболиков прибавили 12,2 килограмма мышц. Однако ситуация меняется. Сегодня мужчины не меньше женщин тратятся на пластические операции и массажные кабинеты. А новым эталоном мужской красоты, покорившим подиумы Нью-Йорка, в 2009 году был признан россиянин Стас Светличный, который при росте в 180 сантиметров и весе 65 килограммов имеет талию 71, а объем груди 90 сантиметров. Нормальный индекс массы тела для мужчин должен быть равным 23–25, ИМТ эталона явно ниже — всего-то 20. 

Рисунок Леонардо да Винчи, выполнен примерно в 1490 году

Идеал эпохи Возрождения

В эпоху Возрождения в Европе также предпринимались попытки вычислить идеальные пропорции. Знаменитый «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи основан на канонических пропорциях римского архитектора и инженера Витрувия (I век до н. э.). Мужчина на рисунке изображен в двух позах, одна из которых вписана в круг, а другая в квадрат. При этом центром круга является пуп, а квадрата — половые органы. В письменном виде канон Витрувия выглядит следующим образом: Кисть составляет четыре пальца; ступня составляет четыре кисти; локоть составляет шесть кистей; высота человека составляет четыре локтя (24 кисти); шаг равняется четырем локтям; размах человеческих рук равен его росту; расстояние от линии волос до подбородка составляет 1/10 его роста; расстояние от макушки до подбородка составляет 1/8 его роста; расстояние от макушки до сосков составляет 1/4 его роста; максимум ширины плеч составляет 1/4 его роста; расстояние от локтя до подмышки составляет 1/8 его роста; длина руки составляет 2/5 его роста; расстояние от линии волос до бровей — 1/3 длины его лица; длина ушей — 1/3 длины лица. Рисунок Леонардо да Винчи, выполнен примерно в 1490 году

Толстый и тонкий

Красивого человека должно быть много. Так считали многие народы, и родители раскармливали своих дочек с самого юного возраста, затем передавали эстафету их мужьям. Для них худоба ассоциировалась с болезнями и бедностью, а большой вес — со здоровьем и богатством.

Однако в последнее время благодаря глобализации эти национальные стандарты красоты начали заменяться универсальными. Яркий тому пример — Фиджи. Австралийские психологи наблюдали за школьниками на одном из островов республики начиная с середины 1990-х годов, когда туда наконец-то провели телевидение. Всего за несколько лет местные девочки, растущие в семьях, в которых фраза «ты поправилась» традиционно служила таким же приятным комплиментом женщине, как «ты молодо выглядишь», начав смотреть американские сериалы вроде «Беверли-Хиллз 90210» и «Мелроуз-Плейс», стали сравнивать себя с их героинями и теперь мечтают похудеть, несмотря на возражения родителей, придерживающихся традиционных взглядов на женскую красоту.

Опросы молодых девушек с островов Фиджи, проведенные учеными Гарвардской медицинской школы, позволили объяснить, почему это влияние оказалось настолько сильным. Дело не только в том, что актрисы представлены на экране как образцы красоты. Они, а точнее их персонажи, преуспевают в жизни, делают карьеру и обладают множеством благ, недоступных девочкам на острове Надрога. Попытки изменить свое тело —  это надежда приблизиться к счастливой, успешной жизни путем копирования внешнего облика героинь сериалов. Западная модель идеального женского тела становится популярной и в других странах. В Японии 41% школьниц младших классов считают себя слишком толстыми. Что уж говорить об Объединных Арабских Эмиратах, где процент девочек школьного возраста, желающих сбросить вес (66%), превышает показатель США (60%).

Любопытно, что живущие в Америке латиноамериканки и афроамериканки менее подвержены воздействию массмедиа и не придают большого значения фигуре. Объяснить это просто — модели и актрисы, задающие тренд внешней привлекательности, в большинстве своем европеоидные женщины, так что женщины другого происхождения не проецируют на себя их облик и не считают эти стандарты «своими».

Пропорции для современников

И сегодня исследователи продолжают искать формулу, определяющую привлекательность человека. Из самых известных и простых критериев можно назвать соотношение талии и бедер, а также соотношение длины ноги с длиной корпуса. Первое, в идеале, составляет 0,7 у женщин и 0,9 у мужчин. Интересно, что некоторые медики считают эти соотношения оптимальными и для здоровья человека. Впрочем, соотношение 0,7, такое же как у Венеры Милосской, Софи Лорен и Мэрилин Монро, оказывается наиболее привлекательным для мужчин, воспитанных в европейской культуре. У китайцев эта цифра оказывается ближе к 0,6, а у жителей Африки и Южной Америки — к 0,8–0,9. Что касается длины ноги, здесь все просто: более длинные ноги считаются более привлекательными у женщин, более короткие ноги и длинное туловище — у мужчин. Эти пропорции показывают, пусть и весьма приблизительно, гормональный статус (соматип) человека, который обусловлен доминантой одной из желез внутренней секреции. Более привлекательным оказывается человек с более высоким уровнем гормонов, соответствующих его полу.

Красота на поток

После того как в 2006 году от истощения умерли две южноамериканские манекенщицы, а ровно через год еще одна — Элиана Рамос из Уругвая, мировая общественность начала кампанию против анорексии, призывая отказаться от диеты моделей — листьев салата и бескалорийных напитков. И хотя от избыточного веса, по результатам различных опросов психологов, хотят избавиться 8 из 10 женщин, отказаться полностью от еды способны немногие. В настоящее время анорексией болеют всего 1–2% людей. Остальные испытывают на себе всевозможные методы снижения веса. Красота и стройность давно уже стали товаром, причем дорогостоящим, производством которого занято множество индустрий — косметическая, хирургическая, фармацевтическая. Показательно, что упор в образе идеальной женщины делается еще и на сохранении молодости. Некоторое увеличение веса и утрата юношеской стройности в зрелом возрасте  подаются не как норма, а как досадная проблема, которую можно решить при помощи специальных косметических средств, процедур или индивидуально составленных диет и систем упражнений.

Все это не может не оказывать сильного влияния не только на психику женщин, но и их спутников жизни. Появился даже специальный термин этого явления — «объектификация» женщины. Он был введен в употребление психологом Барбарой Фредриксон и означает восприятие женщины и женского тела как некоего объекта, который постоянно оценивается окружающими, причем эти оценки крайне важны для социального положения, а потому тело всегда должно быть представлено обществу в наилучшем виде.

Этот стереотип настолько прочно засел в сознании людей, что многие некоторую полноту или иные отклонения внешнего облика от принятого стандарта считают недопустимыми, а обладателей этих недостатков — белыми воронами и людьми второго сорта. Таким образом, чувствуя давление социума, женщины идут на крайние меры, пытаясь соответствовать общественным нормам. Низкая и неадекватная оценка своего тела, нежелание принимать его врожденные особенности чреваты утратой здоровья. Диеты и изнуряющие занятия спортом приучают человека не реагировать на сигналы о дискомфорте, что может быть опасно в случае переутомления или болезней. Кроме того, поняв тщетность таких стараний, люди кидаются в другую крайность, начиная есть бесконтрольно, как бы компенсируя свои прежние страдания. Согласно статистическим данным министерства здравоохранения Великобритании, уровень распространения анорексии среди подростков мало изменился за последнее десятилетие, тогда как число подростков, страдающих ожирением, заметно возросло, и более четверти из них не осознают своего состояния. Но главная проблема все же состоит в том, чтобы научиться по-новому относиться к собственному телу и, оценивая модные тенденции, которые нам навязывают извне, понимать, что мы можем в себе изменить, а что не в нашей власти. Природа в этом отношении на уступки не идет.

Семь граций

Профессор Иван Борисович Галант в статье «Новая схема конституционных типов женщин», напечатанной в Казанском медицинском журнале в 1927 году, выделил семь типов женских конституций.

1. Астенический тип отличается сильной худобой, узкой и впалой грудной клеткой. У женщин этого типа очень слабо развиты мускулатура и жировая ткань. Среди астеничек встречаются как невысокие, так и высокие женщины. К этому типу принадлежит, например, Синди Кроуфорд.

2. Стеноплаcтический тип отличается от астенического более развитой мускулатурой и более выраженным жировым слоем. Рост обычно средний или ниже среднего. В качестве примера этого типа чаще всего указывают Венеру Милосскую.

3. Мезопластический тип отличается коренастостью, широкими плечами и тазом. У них средний рост, хорошо развит скелет и мускульная компонента, умеренно развито жироотложение. Характерными представительницами этого типа будут советские скульптуры «девушек с веслом».

4. Пикнический тип отличается повышенным жироотложением, средним или небольшим ростом, полным телом, широкими округлыми плечами, широким тазом.

5. Субатлетический тип сходен со стенопластическим, но отличается высоким ростом и лучшим развитием мускулатуры.

6. Атлетический тип отличается сильно развитыми мускулатурой и скелетом, при этом жироотложение у них развито слабо. Пропорции тела напоминают мужские — широкие плечи, узкий таз. Этот тип часто встречается у профессиональных спортсменок.

7. Эурипластический тип — крупные женщины, сочетающие признаки атлетического типа с повышенным жироотложением.

Иллюстрации Ростома Чичьянца

Кира Ромашко

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 129 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Майкл Пэлин. «По следам Хемингуэя». (Отрывок из книги)

В 1999 году, к 100-летнему юбилею Эрнеста Хемингуэя, знаменитый британский актер Майкл Пэлин решил повторить маршруты всех его путешествий. В результате на свет появилась книга «По следам Хемингуэя» (Hemingway Adventure). Фото вверху: J.F. KENNEDY PRESIDENTIAL LIBRARY AND MUSEUM, BOSTON

Образец для подражания

Сегодня актер и путешественник Майкл Пэлин в Англии примерно то же самое, что повар Джейми Оливер, — даже без признания прошлых заслуг влияние его огромно. В местах, о которых он рассказывает с экрана, наблюдается массовый приток туристов: так, стоило британцу взобраться на Мачу-Пикчу, как толпы его соотечественников хлынули в Перу. Причины своей популярности сам Пэлин пытается описать так: «Я не лучший в мире повар и не лучший в мире художник. Но я обожаю искусство и вкусную еду, что делает меня идеальным путешественником». А началось все с документального фильма «Вокруг света за 80 дней» (1989), первого из большого цикла передач телекомпании ВВС. В рамках этого проекта Пэлин побывал в пустыне Сахара, Гималаях, на обоих полюсах и даже в России, дважды совершил кругосветное путешествие и написал семь книг. «По следам Хемингуэя» немного отличается от большинства его проектов. Начать с того, что это не самостоятельное путешествие — здесь Пэлин пытается повторить путь Хемингуэя через Европу и Африку вплоть до дома в Кетчуме, где тот покончил с собой. Писатель превращается в преследуемого, путешественник — в сыщика, который по следам пытается определить и восстановить жизнь другого человека.  И хотя своим героем Пэлин восхищается, он сам же замечает различия между ними: «Не думаю, что мы с Эрнестом Хемингуэем когда-нибудь бы поладили. У меня нет достаточного запаса соревновательной энергии, я не стремлюсь поймать как можно больше рыбы или уложить больше уток, чем кто-либо другой. Он не очень любил британцев и называл Лондон, где я живу, «слишком шумным и слишком нормальным». И с юмором он всегда был не в ладах. Нашей общей чертой, естественно, помимо любви к кафе и барам, а также страсти писать о погоде, могла бы быть любовь к приключениям. Во всяком случае, мне бы так хотелось думать». Можно ли приблизиться к кому-то, кто совсем не похож на тебя, пережив тот же опыт, что и он? Похоже, что Пэлину это не всегда удается. Нередко дорога наполняет его невероятной грустью, его попытки восхититься боем быков в Памплоне или карнавалом в Венеции. И бесплодны там, где Хемингуэй представал сильным и увлеченным искателем приключений, Пэлин стоит как растерянный маленький англичанин, отчаянно пытающийся почувствовать хотя бы подобие положенного восторга.

Лиза Биргер

Двадцать первого января 1954 года Хемингуэй вместе с пилотом Роем Маршем вылетел из Найроби с целью посетить Бельгийское Конго. Хемингуэй назвал эту поездку своим рождественским подарком Мэри (Мэри Уэлш, четвертая жена Хемингуэя. — Прим. ред.).

Полетев сначала на север, чтобы взглянуть сверху на широкую полосу фермерских угодий Кенийского высокогорья, где жили друзья, они повернули на юг, любуясь озерами и вулканами Великой рифтовой долины, кратером Нгоронгоро, шириной в двенадцать миль, и долиной Серенгети, населенной бесчисленным множеством животных. После дозаправки в Мванзе они отправились на запад, держа путь над озером Виктория и пустынным северным кратером Руанда, и, к концу дня добравшись до Бельгийского Конго, остановились на ночь в городе Костерманcвиле, который теперь носит название Букаву.

На следующий день они полетели на север, над горами Рувензори — впечатляющим горным хребтом со снежными шапками на вершинах в самом центре Африки, который первые (в античные времена. — Прим. ред.) исследователи Африки называли Лунными горами. А оттуда — в город Энтеббе в Уганде. В своей статье «Рождественский подарок» для журнала Look Хемингуэй с небывалым энтузиазмом превозносил комфорт местной гостиницы «Озеро Виктория» и добавлял многозначительно, что, как он надеется, «мисс Мэри начнет избавляться от клаустрофобии, от которой страдала, заточенная в резервации масаи на склоне горы Килиманджаро».

Но клаустрофобия не отпускала мисс Мэри, поэтому на следующее утро, как только рассеялся туман, они снова были в воздухе, над озерами Джордж и Альберт в Западной рифтовой долине и водопадом Мерчисон на Ниле. Опустившись на высоту, которую Хемингуэй позднее назовет «разумно допустимой», они хорошо рассмотрели этот мощный пенящийся поток и уже направлялись назад, в Энтеббе, когда пропеллер и хвост самолета зацепились за телеграфные провода и он упал в низкий кустарник рядом с кишащими крокодилами водами Белого Нила. Но это было только началом кошмара.

Можно сказать, из-за Мэри мы, так же как и Хемингуэй, были вынуждены покинуть земной рай Килиманджаро, пересечь экватор и в конце длинного дня погрузиться в липкую влажную атмосферу на берегу озера Виктория в Энтеббе. <…>

По дороге в аэропорт нас останавливают на контрольно-пропускном пункте. Два охранника выходят из-за большого объявления с надписью: «Пожалуйста, предъявите оружие и сумки».

Они осматривают наш микроавтобус, особенно заинтересовавшись громоздкой съемочной аппаратурой. Пока один ходит вокруг со странным сооружением, похожим на вешалку для одежды, его коллега допрашивает нас.

— Есть что декларировать?

— Нет.

— Оружия нет?

— Нет. Оружия нет. Он, похоже, искренне удивляется и снова спрашивает:

— Нет оружия?

У меня ощущение, что мы его здорово разочаровали. К тому времени как две одномоторные «Цессны» поднимаются в воздух, буря немного утихает, но через час после вылета из Энтеббе на высоте семь тысяч футов (около 2000 метров) мы попадаем в зону сильного дождя. Маленький самолетик неприятно трясет, по стеклам иллюминаторов стекает вода, внизу мне иногда видно правое колесо нашего шасси, а еще ниже порой мелькают большие скалы, вырастающие из густого тропического леса. Погода настолько скверная, что нам пришлось сесть на грунтовую взлетную полосу в кукурузном поле, недалеко от охотничьего домика под названием «Семлики», у подножия Лунных гор.

Хемингуэй был страстным охотником. Во время первого путешествия по Африке в 1930-е годы он убил льва, 20 лет спустя его трофеи по-прежнему внушают уважение (на фото — с убитым буйволом). Фото: J.F. KENNEDY PRESIDENTIAL LIBRARY AND MUSEUM, BOSTON

Мы обедаем в полном комфорте, под толстой соломенной крышей, а когда дождь заканчивается, летим на юг. Длинный тонкий палец озера Альберт отделяет Уганду от территории, которая теперь называется Демократической Республикой Конго. Берег реки Конго теряется в дыму от горящей травы, но восточный берег озера Альберт виден хорошо. Длинный крутой склон изящно спускается к воде. По каменистым уступам каскадом стремятся водопады, осыпая брызгами узкую полоску береговых поселений, до которых со стороны земли добраться невозможно. У берега привязаны рыбацкие лодки, а хижины представляют собой в основном простые соломенные навесы. Когда мы снижаемся, я очень удивляюсь, разглядев, что в этих крошечных деревушках полно жителей. Они машут нам руками, а детишки скачут от восторга, завидев нас. В первый раз за сегодняшний день выходит солнце, и тень от нашего маленького самолета скользит по воде под нами.

В восточной части озера Альберт нам впервые удалось увидеть Нил, который, непрестанно поворачивая то на восток, то на север, в лучах заходящего солнца был похож на серебряную змею. Когда мы спускаемся ниже, я могу разглядеть большие стада слонов на мелководье и головы бесчисленных гиппопотамов.

Водопады Мерчисон невысокие, причем они так упрятаны в скалах и растительности, что замечаешь их, только когда подходишь практически вплотную. Их отличительной чертой является сила водяного потока. В падении воды нет ничего грациозного, низвергающаяся масса больше напоминает струю из пожарного шланга. Нил, ширина которого на равнине треть мили (около 500 метров), здесь зажат в узком ущелье всего лишь в двадцать или тридцать ярдов (приблизительно 18–27 метров) шириной. Часть воды переливается через край, но основной поток пробивает себе путь вниз спиралью, напоминающей штопор. Вода перебрасывается с одной скалы на другую, пока не вырывается из ущелья ковром пены с четверть мили шириной и в половину мили длиной.

Жара не дает передышки, даже по вечерам не дует легкий ветерок, вроде того, что освежал нас в холмах Чулу. Вместо этого — перекличка сверчков и гул москитов, а также доносящийся с реки лягушачий хор, прерываемый хмыканьем и плес ком гиппопотамов.

Ту злополучную ночь Хемингуэю пришлось провести в зарослях у водопадов Мерчисон рядом с мучившейся от боли Мэри. Они разжигали костры, чтобы отпугнуть слонов, а Рой Марш тем временем отправлял сигналы SOS и отчаянно повторял позывные самолета: «Victor Love Item! Victor Love Item!»

Команда самолета Британской зарубежной воздушной корпорации, который пролетал над местом крушения, сигнал не услышала. Пилот доложил, что видел следы катастрофы и пришел к выводу, что внизу все погибли. Никто даже не догадывался, что там был Эрнест Хемингуэй, и он уже строил планы спасения. «Мы ограничили потребление пива «Карлсберг» до одной бутылки на троих раз в два дня. Мы также ограничили потребление «Гранд Макниш» (виски), которое выдавалось по одной порции за вечер. Водой мы надеялись запастись из водопадов Мерчисон, где, похоже, ее имелось в избытке» («Рождественский подарок»).

Один местный житель, Фрэнсис Ойоо Окот, работающий на Службу дикой природы Уганды, заявляет, что он точно знает, где разбился самолет Хемингуэя. Когда он был десятилетним мальчиком, отец показывал ему то место. Из этого можно сделать вывод, что Фрэнсису, мягкому улыбчивому человеку, почти столько же лет, сколько и мне. Место крушения находится в одной или двух милях от нашего лагеря вверх по течению, и он отвезет нас туда в переоборудованной рыбачьей лодке, почему-то названной «Сверхурочные». <…>

Фрэнсис работает здесь уже более тридцати лет, и обязанности его заключаются не только в поездках на лодке и наблюдении за птицами. У него три пулевых ранения от столкновений с бандами браконьеров. Он задирает рубашку и поднимает штанину, чтобы продемонстрировать шрамы. Одна пуля так и осталась в бедре. Мы сворачиваем в маленький залив примерно в миле от водопадов вниз по течению, осторожно пробираясь мимо скалы, почти сплошь покрытой такими огромными и злобными на вид крокодилами, каких мне раньше видеть не приходилось. Два или три зимородка стремительно ныряют в пенистую воду вокруг нас, когда мы вытаскиваем лодку на берег.

Со своей четвертой женой, Мэри, Хемингуэй побывал в Кении, Уганде и Бельгийском Конго. Фото: J.F. KENNEDY PRESIDENTIAL LIBRARY AND MUSEUM, BOSTON

Сойдя на сушу, мы направляемся в густые колючие заросли, и я впервые замечаю, что старая рана причиняет Фрэнсису большие неудобства — он сильно хромает. Но он энергично продирается вперед, раздвигая ветви, пока мы не наталкиваемся на старый телеграфный столб, иссеченный дождями до такой степени, что он по цвету не отличается от стволов соседних деревьев. «Это, — говорит он мне, — останки той телеграфной линии, которая послужила причиной крушения». Мы еще некоторое время воюем с зарослями и наконец выходим на открытый песчаный участок, где и упал самолет. Тогда вокруг бродило куда больше слонов и растительность здесь была гораздо менее густой. Фрэнсис ведет нас вверх, где обнажилась порода. Карабкаться пришлось футов сто пятьдесят. Утром после падения самолета Хемингуэй и пилот принесли сюда Мэри, чтобы не сталкиваться со слонами, и именно с этой точки они увидели приближающийся пароходик «Мерчисон», на котором праздновали золотую свадьбу. Зять пожилой пары, хирург по профессии, обнаружил у Мэри два сломанных ребра. Судно оказалось тем самым, на котором Кэтрин Хепбёрн и Хамфри Богарт снимались в «Африканской королеве», и к великой радости Хемингуэя на нем был «отменный холодильник с пивом «Таскер» и несколькими сортами эля».

Мы с Фрэнсисом медленно продвигаемся к пляжу, где спасли всю компанию Хемингуэя. Я спрашиваю, не осталось ли здесь чего-нибудь после той катастрофы, например неопубликованного романа. Он улыбается и отрицательно качает головой. Все собрали и увезли в Бутиабу. И если мы хотим побольше узнать, нам следует отправиться туда же. Хотя человек современного биологического вида был рожден в колыбели этих африканских долин, риск умереть здесь по той или иной причине бесконечно высок. Может быть, поэтому Хемингуэй, игрок со смертью, так и любил Африку. <…>

Мы рассаживаемся по машинам и отправляемся в Бутиабу еще до пробуждения группы австрийцев, прибывшей накануне вечером. <…> Из Масинди до Бутиабы ехать час. Довольно впечатляющее путешествие по высокой насыпи с крутыми кюветами, мимо памятника шотландскому инженеру, проложившему дорогу, которого не иначе как за это избыточное усердие затоптал слон.

Воздух наверху свежий и бодрящий. Но к тому времени как мы спускаемся к Бутиабе, он становится горячим и безжизненным. Городок с небольшими домишками раскинулся широко. Ограниченных ресурсов нищего поселения недостаточно, чтобы обеспечить беженцев из беспокойного Конго, находящегося всего в двадцати пяти милях от озера. Люди кормятся в основном рыбой. Когда мы приезжаем туда утром, к берегу подходят рыбацкие лодки и большинство жителей города вместе со своими козами, коровами и блеющими овцами собираются на пляже.

Как только улов попадает на сушу, женщины чистят рыбу (это главным образом нильский окунь и мелкий терапон), вынимают потроха и выкладывают рыбу сушиться на рамы. Руководит всем этим процессом общительный угандиец средних лет, в полосатой рубашке, толстых коричневых штанах и ярко-синих резиновых сапогах. Его зовут Абдул. Он один из деревенских старейшин, и он знает, где мы можем разыскать последнюю часть угандийской загадки Хемингуэя. К тому времени, когда пароход «Мерчисон» благополучно доставил своих пассажиров в Бутиабу, благодаря международной телеграфной службе прошел слух, будто один из самых великих среди живущих писателей (повесть «Старик и море» только что получила Пулитцеровскую премию) пропал в самом центре Африки, и есть подозрения, что он погиб. Охотники за вознаграждением уже рыскали по окрестностям, и самый везучий из них, капитан Реджинальд Картрайт, проследил путь пострадавших в авиакатастрофе до Бутиабы. У него был небольшой самолет «Рапид» фирмы «Де Хэвиленд», он стоял заправленный и был готов в любой миг перебросить их из этой дыры в Энтеббе.

Хемингуэя не радовала перспектива снова лететь. Он полагал, что лучше бы ехать на машине, но его переубедили, и все трое — Эрнест, Мэри и Рой Марш, пилот разбившегося самолета, — втиснулись в «Рапид». Что случилось потом, Хемингуэй описал для читателей журнала Look: «Треть пути по так называемой взлетно-посадочной полосе я был уверен, что нам ни за что не взлететь. Однако мы продолжали попытки на максимальной скорости, прыгая с кочки на кочку… на манер горного козла. Внезапно мы оказались в воздухе, причем не по своей вине. Такое состояние продолжалось всего несколько секунд, после чего самолет снова грохнулся на землю под аккомпанемент рвущегося металла, звука, к которому мы все уже привыкли». Тон шутливого описания Хемингуэя не соответствует тому, что помнит Абдул относительно неудавшегося взлета Реджи Картрайта.

Сейчас мы стоим среди пасущихся коров на редкой траве и видим, что кроме ржавого столба, на котором до сих пор поворачивается флюгер, указывая направление ветра, от взлетно-посадочной полосы Бутиабы ничего не осталось. Абдул вспоминает, что в самолет пилот залез последним.

— Он был тогда совсем молодым пареньком, — говорит угандиец, как будто пытаясь объяснить происшествие.

Абдул подтвердил, что самолет действительно поднялся «немного, затем снова опустился», ударившись о землю, бак с левого крыла оторвало, начался пожар. Последним из самолета вылез Хемингуэй (он решил, что застрял, и выбил дверцу головой).

Угандиец нахмурился, вспоминая.

— Он побежал к нам. Волосы у него горели, он плакал.

Потерпевший крушение самолет, на борту которого путешествовали Эрнест Хемингуэй и Мэри. Фото: J.F. KENNEDY PRESIDENTIAL LIBRARY AND MUSEUM, BOSTON

Абдул жестом приглашает нас пройти за ним по пожухлой траве к месту, где растет одинокое колючее деревцо, по форме напоминающее кубок, которое здесь зовут молочаем. Именно сюда упал самолет, и именно здесь Абдул нашел обломки и сохранил некоторые из них. Он показывает мне обломки цилиндра, аккумулятор и обрывки обшивки фюзеляжа. Я спрашиваю, проявлял ли кто-нибудь хоть когда-нибудь интерес к этим реликвиям, материальным свидетельствам самой серьезной авиакатастрофы, которую пережил Хемингуэй. Он отрицательно качает головой. Никто здесь до нас не бывал. Я оглядываюсь. Стрелка указателя направления ветра скрипит, поправляя саму себя, — единственная веха на фоне скучного пейзажа. Трудно представить себе, что здесь могло произойти что-то важное.

Хемингуэй выжил в двух авиакатастрофах, последовавших одна за другой, о чем тут же с радостью возвестила мировая пресса. Но заплатил он за эти приключения очень дорого. В письме к Харви Брейту Хемингуэй так оценивал свои травмы: «Я разорвал себе почки, может быть, только одну, печень, селезенку (где бы она ни находилась), мозги вытекали через нос, отчего подушка каждую ночь оказывалась мокрой, верхняя часть скальпа обгорела и так далее, и тому подобное. К тому же… сделал пару вдохов в дыму, что никогда никому не шло на пользу, разве что Жанне д’Арк». Он не упомянул вывихнутые руку и ногу, разбитый позвонок, парализованный сфинктер и временную потерю слуха и зрения.

Мы возвращаемся в Масинди. Возможно, мое настроение испортилось из-за рассказа о катастрофе, но я начинаю замечать жестокую сторону местной жизни. Дверь в дом на окраине города разрисована воинственным граффити: «Мальчики-убийцы Бондо. Смерть грязным собакам».

Под вечер ко мне заходит мужчина. Его зовут Ибрагим Билал, на нем розовая вязаная шляпа, и он постоянно демонстрирует свой единственный белый зуб, который сильно выдается вперед. Он и его приятель говорят по-арабски. Ибрагим работал на компанию «Железные дороги Уганды» и помнит, как его отправили из Кампалы, столицы Уганды, в Бутиабу в январе 1954 года, чтобы привезти оттуда группу важных американцев, один из которых очень сильно пострадал.

Он отвез их в Кампалу в служебной машине «Форд Зефир», где поместились семь человек, в том числе доктор Кабрета. Один из мужчин лежал на матрасе на спине. Да, Ибрагим помнит, что он находился в критическом состоянии.

— Он испытывал тяжелейшие муки.

Как ни печально, Африка еще не перестала сводить счеты с Хемингуэем. Через пару недель на кенийском берегу около Шимони, где он выздоравливал, разразился лесной пожар, и, помогая тушить буш, Хемингуэй упал в огонь. Он получил ожоги второй и третьей степени.

Завтра мы улетаем из Энтеббе в Лондон. Погода улучшилась, давящая влажность уменьшилась, и после поездки через буш, во время которой все кости будто бы сместились, бассейн в гостинице «Озеро Виктория» выглядит очень заманчиво.

Хотя мы находимся здесь не так уж долго, кажется, что прошла целая жизнь. У Африки есть способность навязывать свои собственные временные масштабы, приспосабливая нас с нашим деловым западным образом жизни к своему темпу, к своему величественному ритму. В Африке понятие вечности кажется значительно более весомым. Она также дает тебе больше времени, чтобы многое понять. Здесь все видишь ясно и четко, впечатления остаются ярче, а воспоминания прочнее.

Возможно, так же было и с Хемингуэем. Он провел в Африке менее десяти месяцев, но в результате появились две книги (одна, правда, вышла после его смерти) — «Снега Килиманджаро» и «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера».

Перевод Тамары Матц

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 29 раз)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Поставившая мир на голову

АНТОН ФЕДОРОВ, ФОТО: ТИМУР АНИКЕЕВ

Первую леди йоги мир знает под именем Индры Деви, но мало кому известно, что знаменитая йогиня родилась и выросла в России, а звали ее тогда Евгения Петерсон-Лабунская

В СССР занятия йогой не приветствовались. Власть претендовала быть единственным «гуру». Слепые самиздатовские руководства по йоге передавали из рук в руки и зачитывали до дыр. Из Индии в Америку, оттуда в Европу и далее на Восток — таким кружным путем учение йоги дошло до России. Когда наконец в 1992 году книга «Йога для вас» в переводе на русский язык была опубликована в издательстве «Советский спорт», мало кто подозревал, что ее автор, Индра Деви, впервые познакомилась с учением йогов в дореволюционной России.

Евгения Петерсон с женихом Вячеславом Третьяковым. Фото: FUNDACIÓN INDRA DEVI, WWW.FUNDACION-INDRA-DEVI.ORG

А впервые разноцветные книжки, посвященные восточному учению, появились на полках российских книжных магазинов в начале XX столетия. Одна такая книжица «Четырнадцать уроков по философии йоги и восточному оккультизму» случайно попала в руки пятнадцатилетней гимназистки Женечки Петерсон и перевернула всю ее жизнь. Едва пролистав книгу, девушка вдруг почувствовала, что сердце ее неистово забилось: «Йога! Индия! Я должна туда обязательно по ехать». Однако прошло много лет, прежде чем ей удалось исполнить свою мечту.

Женечка родилась 12 мая (по новому стилю) 1899 года в Риге, которая тогда входила в состав Российской империи. Ее отец Василий Петерсон — крупный светловолосый швед, директор рижского банка, мать Александра Васильевна — актриса театра Незлобина, выступала под псевдонимом Лабунская. Новорожденная была крещена в православной церкви. Всю жизнь Первая леди йоги бережно хранила свой нательный крестик, на обратной стороне которого значилась загадочная дата: «31 апреля, 1899» — день, которого не существует. В 1917 году Женечка окончила гимназию в Петербурге с золотой медалью и вскоре стала студенткой театральной школы в Москве. Федор Федорович Комиссаржевский прочит своей любимой ученице блестящее будущее, но она уже тайно мечтает об Индии… 

Вскоре в России началась Гражданская война, жених Лабунской, блестящий молодой офицер Вячеслав Третьяков, безвестно пропал на фронте. Многие знакомые Петерсонов уезжают… Гонит страх. Евгения с матерью бежали в Латвию, затем в декабре 1920 года в Польшу, откуда год спустя перебрались в Берлин.

Забытый зов

В 1926 году, гуляя с мамой по Таллину, Женя вдруг замечает в витрине небольшой книжной лавки вывеску «Теософическая литература» и решает заглянуть в магазин. Продавец протягивает ей листовку. Оказывается, скоро в Голландии состоится съезд Теософского общества знаменитой Анны Безант, там будет присутствовать индийский йог Кришнамурти. «Я неизвестно почему решила , что мне обязательно нужно ехать в Голландию на этот съезд», — вспоминала позднее Евгения Васильевна.

В 1930-е годы Евгения ведет жизнь колониальной светской дамы. Фото: FUNDACIÓN INDRA DEVI, WWW.FUNDACION-INDRA-DEVI.ORG

Съезд проходил в местечке Оман, здесь располагалось огромное поместье голландского дворянина-теософа, который с удовольствием предоставил его для нужд своих соратников. В парке старинной усадьбы для изучения индуистской философии и приемов медитации собралось более 4000 человек. Жили они в палатках, сами готовили себе еду и мыли посуду. Пища была сугубо вегетарианской. «Я крутила носом и говорила, дескать, как можно есть эту траву; приеду домой, съем бифштекс», — вспоминала первая леди йоги. Сначала все происходящее воспринималось ею как своего рода восточная экзотика.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером у костра молодая женщина не услышала, как гость из Индии, поэт и философ Джидду Кришнамурти, поет на санскрите древние священные гимны. «Мне показалось, я слышу забытый зов, знакомый, но отдаленный. С этого дня все во мне перевернулось. Эта неделя в лагере стала поворотной в моей жизни», — вспоминала Евгения Васильевна через много лет.

Театральная карьера Петерсон-Лабунской складывается исключительно удачно. В Берлине она играет в русском театре Якова Южного «Синяя птица», с которым гастролирует по европейским столицам. На нее обратил внимание известный германский режиссер Макс Рейнхардт и вознамерился пригласить в свой театр . К тому же у молодой актрисы много поклонников. Солидный банкир Герман Больм делает ей предложение. Она в некотором оцепенении соглашается. Кажется, что ее судьба отныне предопределена. Однако Женя ставит жениху условие: она готова выйти за него, но сначала хочет осуществить свою заветную мечту — побывать в Индии. Больм безоговорочно выкладывает  необходимую сумму. Пусть едет. Ей, конечно, там не понравится: чуждая среда, грязь, болезни, дикая жара. Пусть разочаруется ипереболеет…

И вот 17 ноября 1927 года начинается первое путешествие в Индию, во время которого Евгения умудрилась проехать всю страну с юга на север. Поначалу ей «казалось странным носить сари, сидеть на полу, мыться как индийцы и есть без ложек, вилок и ножей, пальцами правой руки». Но вскоре индусы стали смотреть на нее как на свою. Молодая женщина в рекордно короткие сроки усвоила их обычаи и образ жизни.

Спустя три месяца, встречая свою «блудную невесту», Больм заметил, что Женя стала иной. Если она и открывала рот, то только чтобы рассказать что-то о своей индийской «эпопее». Жених прямо с вокзала повез ее в ресторан — отпраздновать встречу. Однако праздник был испорчен, тут же в ресторане Женя вернула Больму обручальное кольцо, полученное при помолвке. Она чувствовала себя виноватой, но надеялась, что жених ее поймет: «Там мой дом».

Звезда «арабского рыцаря»

Женя распродает все свои немногочисленные драгоценности и меха и снова уезжает в Страну слонов, как она в то время думала — навсегда. Вырученной суммы, по расчетам, должно хватить на несколько месяцев, а дальше… Что ж, не нужно загадывать. «Индия… Кто у тебя там?» — «Никого», — вспоминается давний разговор с матерью в Петербурге.

Женя начала открывать для себя Индию, вернее, «вспоминать», потому что ей часто казалось, что все это уже происходило раньше. Так, однажды, решив изучать классический индийский танец, она отправилась к известной в стране танцовщице — Инакшираме Рау. После нескольких занятий девушка была удивлена, когда ее наставница объявила, что обучение закончено. «Вы и так все это уже знаете», — объяснила танцовщица.

Однажды на собрании Теософского общества в Адьяре Женю, исполнявшую индийский храмовый танец, заметил Джавахарлал Неру. Их познакомили, и между русской танцовщицей и индийским пандитом на долгие годы завязалось то, что она сама называла «влюбленной дружбой». Там же, в Адьяре, известный режиссер Бхагвати Мишра предложил ей роль в фильме «Арабский рыцарь». Главного героя должен был играть Притхвирадж Капур — знаменитый основатель индийской кинодинастии. Женя дала согласие на участие в съемках: она по-прежнему стеснена в средствах. В один день после премьеры «Арабского рыцаря» в январе 1930 года она стала звездой индийского кино. Никакой Петерсон-Лабунской в титрах, конечно,  не значилось. Именно тогда мир впервые познакомился с Индрой Деви. Как она сама вспоминала, режиссер Мишра просто дал Жене список и предложил выбрать псевдоним, а та ткнула пальцем наугад и стала «небесной богиней» — так переводится с санскрита сочетание «Индра Деви».

События в этот период ее жизни стремительно сменяют друг друга. На одном из светских вечеров Евгению знакомят с самым завидным женихом в Бомбее, сорокалетним председателем Клуба холостяков, сотрудником чехословацкого консульства Яном Стракати, и вскоре она становится его женой. Следующая ипостась Евгении — колониальная светская дама. Приемы, балы, скачки… Супругов Стракати приглашают к себе Рабиндранат Тагор, семья Джавахарлала Неру, Рерихи, они встречаются с участниками индийского освободительного движения. «Единственное, от чего я не желала отказываться, — вспоминала Индра Деви, — была моя дружба с индийцами всех каст и рангов, хотя это и нарушало строгие неписаные правила белых людей, живущих в Индии. Я виделась с теми, с кем хотела, и принимала у себя всех, кого хотела». Супруг, будучи человеком широких взглядов, предоставил ей в этом отношении полную свободу.

Но такая жизнь скоро начала тяготить молодую женщину. Да, она в Индии, но... «За этим ли я приехала сюда? Затем ли, чтобы стать хозяйкой популярного салона и светской дамой? Что сталось с моими планами работать, помогать людям, учиться? Я сказала себе, что надо действовать. Надо изменить свою жизнь и начать все сначала», — вспоминала Индра Деви.

В Америке Индра была очень дружна с голливудской звездой Глорией Свенсон, которой посвятила свою вторую книгу — «Йога для американцев». Фото: FUNDACIÓN INDRA DEVI, WWW.FUNDACION-INDRA-DEVI.ORG

В йогашале Майсура

Как-то в их доме гостил один знакомый, которому неожиданно стало плохо с сердцем. Вспомнив, как на ее глазах индийские йоги демонстрировали свои методы лечения, Индра сосредоточила все свои мысли на его исцелении…

Знакомый выздоровел, но на другой день она сама слегла в постель с сильными болями в сердце. Констатировавший сердечную недостаточность врач прописал лечение, но лучше больной не становилось. Молодая женщина проводила все дни в постели. Муж повез ее в Европу, где показал лучшим кардиологам, но они оказались бессильны. По возвращении в Бомбей Индре стало еще хуже. «Я располнела, цвет лица стал землистым, появились морщины. Я часто без причины принималась рыдать», — вспоминала она. Так прошло четыре мучительных года.

Во время отпуска мужа, который они проводили в Праге, Индра познакомилась со студентом-медиком по имени Рипка. Однажды в его присутствии она потеряла сознание. Когда молодая женщина рассказала будущему врачу (который, как оказалось, много лет изучал методы йоги) о случае, после которого ее сразил недуг, он заметил: «Вы применили какой-то из методов йоги. Почему бы вам не поговорить о своей болезни с йогами? Это было бы логично».

По возвращении в Индию Индра обратилась к знаменитому Шри Кришнамачарье, чье имя тогда гремело на всю страну. Она решила пройти курс обучения йоге, чтобы излечиться и усвоить здоровый образ жизни.

«Я долго готовилась к этой встрече, хотелось выглядеть как можно лучше», — вспоминала Индра Деви. Но гуру окинул ее ироничным взглядом и заявил, что йога только для мужчин и только для индусов. В йогашале Майсура в 1937 году действительно обучались только молодые кшатрии — представители воинской элиты страны.

«Женщину и тем более иностранку я не возьму, это невозможно!» — упорно твердил гуру. «Он мог делать чудеса: останавливал свое сердце, отключал на расстоянии электричество и опять включал. Не смог он только избавиться от меня», — вспоминала Индра Деви. Помогло сломить твердость гуру знакомство с махараджей Майсура, который замолвил за нее словечко. В йогашалу Индру приняли, но Кришнамачарья не собирался давать ей поблажки. Жене посла пришлось подчиниться суровой дисциплине и придерживаться строжайшей диеты: не есть «мертвых» продуктов, и среди них не только мяса, но и белого сахара, муки, риса, консервов. Исключались даже те овощи, которые растут в земле — картофель, лук, морковь. В пищу можно было употреблять только то, что воспринимало солнечные лучи. Запрещалось ложиться спать после девяти вечера, греться у очага.

Ученики вставали перед восходом солнца. Такой режим был разработан специально для молодых мужчин, дабы в процессе нелегких «университетов» они сумели выковать свое собственное «алмазное» тело (крепкое и здоровое). «Классов для женщин у меня нет», — с порога заявил ей Кришнамачарья. Приходилось заниматься вместе со всеми. Супруга владыки Майсура, видя упорство Индры, прониклась к ней уважением и на все время обучения предоставила ей личного повара, который и составил для иностранки специальное меню — в соответствии с требованиями гуру.

Первое время Индре казалось, что с этими правилами отдашь богу душу, но постепенно она втянулась. Новая ученица постройнела, лицо разгладилось, а главное, прошли все симптомы неведомой болезни. Видя ее рвение, Кришнамачарья лично занялся ее обучением.  «Он сказал, что я готова к тому, чтобы перейти на следующую ступень обучения, — вспоминала Индра Деви, — на следующий день он попросил меня прийти к нему пораньше и запер дверь, чтобы никто не мешал. Он сел на пол и начал обучать меня искусству особых тайных упражнений, контролирующих дыхание. Он заставил меня записывать все, что он говорил». До нее только потом дошел смысл случившегося. В 1938 году она стала первой женщиной-иностранкой среди посвященных.

Когда Кришнамачарья узнал, что супруга Индры переводят в Шанхай, он снова позвал ее. «Вы теперь уезжаете от нас, — сказал он, — вы будете преподавать йогу. Вы можете и будете это делать».

Индре это показалось невероятным: новопосвященной и в голову не приходило, что когда-нибудь и ей придется стать гуру. Но в Индии учителю не перечат. Супруга дипломата отбыла из Индии, уверенная в том, что Кришнамачарья все-таки ошибся и она вовсе не избранная.

Уже на корабле молодая женщина впервые почувствовала, что ей больше не хочется танцевать, носить драгоценности и роскошные платья. Именно тогда впервые она надела светлое сари и с тех пор уже не признавала другой одежды.

В Шанхае в 1939 году она открывает школу в доме мадам Чан Кайши, страстно увлеченной йогой. Среди ее учеников много американцев и русских. Теперь ее все чаще называют матаджи («матушка») — так уважительно обращаются к женщине-учителю. Индра Деви читает лекции о йоге, преподает бесплатно в детских домах и приютах.

Йога для американцев

Известие о неожиданной смерти мужа, отправившегося по делам в Европу, застает ее в Индии. Отсюда Индра едет в Шанхай, чтобы распорядиться имуществом. Прежняя жизнь закончена. Уехать, но куда? Пароходы после окончания Второй мировой войны ходят нерегулярно, и она решает отправиться в порт и купить билет на первое пришедшее судно.

Так в 1947 году, после восьми лет преподавания, уже известная йогиня оказалась на борту корабля, который шел в Калифорнию. И опять: «Что у вас в Америке?» Да ничего. «На меня смотрели как на сумасшедшую», — вспоминала Индра Деви.

Год спустя она открывает студию йоги в Голливуде. Индре очень помогла поддержка Элизабет Арден. «Королева косметики» включила элементы йоги в программу своих модных спа-салонов. В популяризации йоги Индра делает ставку на знаменитостей, имеющих влияние на широкую публику. «Люди в большинстве  случаев любят копировать вкусы и привычки своих кумиров, — писала она в одной из книг, — так огромное количество людей занялись изучением йоги только потому, что Глория Свенсон, Иегуди Менухин, пандит Неру и Бен-Гурион известны как приверженцы йоги».

Учениками Индры становятся Грета Гарбо, Рамон Новарро, Дженнифер Джонс, Роберт Райан, Глория Свенсон, Юл Бриннер, Мерилин Монро. Впрочем, Индра Деви давала уроки йоги и «простым смертным» — устраивала сеансы йога-релаксации для фабричных работниц и продавщиц. Это были самые простые йогические позы — для снятия напряжения и усталости трудового дня.

Постепенно она выработала методику преподавания, адаптированную для «человека Запада». Это был комплекс асан, наиболее подходящих «белому» человеку, йогические дыхательные упражнения, специальные диеты, конечно, не такие жесткие, как та, на которую когда-то сажал ее гуру в процессе обучения. Матаджи рассказывала ученикам об особенностях человеческого организма с позиций йоги и преподавала основы концентрации и медитации, но всегда подчеркивала, что в основе ее метода лежит классическая йога Патанджали, жившего приблизительно во II веке до н. э. Он был главой влиятельной йогической школы и систематизировал имеющиеся знания о древней науке в своих «Йога-сутрах» — 195 коротких афоризмах.

В 1953 году Индра вновь выходит замуж, на этот раз за известного врача Зигфрида Кнауэра, который становится ее помощником. В середине 1950-х годов она получила американское гражданство и официально вписала имя Индра Деви в свой новый паспорт.

Королева асан в СССР

В 1960 году имя Индры Деви появилось на первых полосах газет по всему миру. «Отважная женщина-йог, поставившая Кремль с ног на голову». Поводом для подобных заголовков стал визит Индры Деви в Советский Союз. Однажды к ней попал в руки журнал «Огонек», который привезли гастролировавшие в США артисты Большого театра. Обнаружив в нем небольшую заметку о йоге, Индра кинулась расспрашивать: правда ли в СССР есть йоги?

Даже в преклонном возрасте Индра продолжала путешествовать по всему миру и давала по два урока йоги в день. Фото: FUNDACIÓN INDRA DEVI, WWW.FUNDACION-INDRA-DEVI.ORG

Она не без трепета решилась переступить порог советского консульства, от послереволюционных лет в памяти остались грубые матросы и полуграмотные начальники из рабочих. Опасения, впрочем, были напрасны, советские дипломаты любезно придерживали перед ней дверь, носили дорогие костюмы и грамотно изъяснялись. Консул честно ответил, что о йоге в СССР ему ничего не известно, но тут же предложил: «Почему бы вам самой не поехать и не посмотреть своими глазами?» Снова, через 40 лет, увидеть Россию… Она и не думала, что подобное возможно. Ее отговаривали все: муж, мать, друзья. Хотя в этот раз ее не спрашивали: «Что у вас в России?..» Но Индра взяла своего верного соратника — индуса Балу Кришну — и отправилась в путь. В СССР въезжали через Финляндию, и ей удалось побывать в Ленинграде, городе ее юности.

В Москве Индра Деви посещает индийское посольство, где неожиданно встречает старого знакомого по Шанхаю. «Как замечательно, что вы приехали, — восклицает он, — здесь считают, что йога — это некая восточная религия, мы должны разубедить их». Через несколько дней ей приносят личное приглашение индийского посла Кумара Менона на официальный прием в гостиницу «Советская». На приеме он представляет Индру Деви советским партийным лидерам — первому заместителю председателя Совета Министров СССР Алексею Косыгину, министру иностранных дел Андрею Громыко, первому заместителю председателя Совета Министров СССР Анастасу Микояну. Йогиня долго объясняла им суть древнего индийского учения. Раньше она описала его в книге «Йога для американцев»: «Многие продолжают думать, что йога — это религия. Другие считают, что это своего рода магия. У некоторых йога ассоциируется с веревочными трюками, с заклинанием змей, поглощением огня, сидением на гвоздях, лежанием на битом стекле, хождением по острым мечам и т. д. Иногда ее связывают с предсказанием судьбы, гипнозом, спиритизмом и прочими «измами». В действительности же йога — это метод, это система физического, умственного и духовного развития (выделено Индрой Деви. — Прим. ред.)».

По завершении «мастер-класса» Громыко поднял тост: «За Индру Деви, которая открыла нам глаза на йогу ». На другой день матаджи ожидала града звонков журналистов и просто желающих учиться йоге. Но так и не дождалась, покинув СССР в разочаровании.

Аргентинский финал

Через год доктор Кнауэр преподнес жене подарок — огромное ранчо близ мексиканского городка Текате на границе с Калифорнией. Индра Деви организует здесь Международный тренировочный центр для преподавателей йоги и переезжает с мужем в Мексику. Отсюда она регулярно несколько раз в год ездила в Индию, а после смерти супруга даже ненадолго переселилась в свою любимую страну.

Казалось бы, что ей остается: навсегда остаться на «духовной родине» и ждать конца? Но Индра Деви  по-прежнему чувствует в себе силы, чтобы продолжать свою миссию.

Когда в 1982 году она впервые с лекциями приехала в Аргентину, ее представление о стране ограничивалось традиционным набором — танго, Кордильеры, Огненная Земля. Буэнос-Айрес, самый европеизированный город в Латинской Америке, покорил ее сразу. А сама Индра, выступив на телевидении, за один вечер завоевала сердца аргентинцев.

Через три года знаменитая йогиня решила переехать в эту страну. Большинство друзей отговаривали ее от подобного рискованного шага: бросить страну, где она уже сделала себе имя, школу, учеников и вновь отправиться куда глаза глядят, точно какой-нибудь хиппи!.. «Что у вас в Аргентине?» Да ничего. Индра с нуля начинает выстраивать систему распространения классической йоги. Снова лекции, семинары, и не только в Аргентине, но и в Бразилии, Парагвае, Уругвае, Чили, Мексике, а также в Испании и Германии.

В мае 1990 года матаджи во второй раз приехала в СССР, побывав в родной Риге и Ленинграде. Свой 91-й день рождения она встречает в Москве, на этот раз уже в окружении многочисленных почитателей. К этому времени йога в СССР была «легализована» — в 1989 году состоялась первая Всесоюзная научно-практическая конференция «Йога: проблемы оздоровления и самосовершенствования человека», на которой была создана Ассоциация йоги.

Индру Деви приглашают в популярную передачу «До и после полуночи». Владимир Молчанов, узнав о возрасте матаджи, обеспокоенно спросил у ее сопровождающих: сумеет ли она подняться на второй этаж, где располагалась студия? И очень удивился, увидев как йогиня буквально взлетела по лестнице: Индра Деви по-прежнему давала по два урока йоги в день. После программы Молчанова вся страна запомнила необычную женщину в сари, сидящую на диване в позе лотоса. На другой день на улицах ее атаковали собиратели автографов.

На закате жизни, объездив весь мир, матаджи говорила, что три страны имеют для нее особое значение: Россия, где она родилась, Индия, ее духовная родина, и Аргентина — «полюбовная» страна, как сама йогиня ее называла. Свой сотый день рождения Индра отметила в Буэнос-Айресе. Поздравить ее с юбилеем и пожелать здоровья пришли более 3000 гостей. В 2002 году ее здоровье пошатнулось, она была даже не в силах уехать в Индию, где хотела завершить свой жизненный путь. 25 апреля 2002 года Первая леди йоги скончалась в Буэнос-Айресе. Тело, по обычаю ее духовной родины, кремировали, а пепел развеяли над Рио-де-ла-Плата.

Наталия Клевалина

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 73 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Услащение Европы

Современному человеку, привычно кладущему кусочек сахара в утреннюю чашку кофе, трудно представить, что всего три столетия назад это могли себе позволить только богачи

Первыми европейцами, попробовавшими тростниковый сахар, были воины великого полководца Александра Македонского. Об удивительном растении, произрастающем на берегах Инда, сообщает один из его полководцев — Неарх, находившийся рядом с Александром во время индийского похода 327 года до н. э. Свидетельство Неарха, который после завершения похода был назначен командиром всего греческого флота и получил приказание исследовать береговую полосу Индийского моря вплоть до Персидского залива, дошло до нас в изложении историка и географа Страбона: «Он (Неарх. — Прим. ред.) говорит о тростнике, который дает мед, хотя и без пчел». Однако это открытие было вскоре забыто.

Вкус вечности

В Древнем мире сладкоежек было ничуть не меньше, чем сейчас. Правда, возможности придания блюдам сладкого вкуса были ограниченны. В Месопотамии главными компонентами десертов были мед и финики. Причем последние в большей степени, ведь в шумерских городах-государствах, как и в Аккадском царстве, не занимались пчеловодством, а собирали только мед диких пчел. По свидетельству Страбона, именно плоды финиковой пальмы в этом регионе были неким универсальным продуктом: «…финиковая пальма… дает хлеб, вино, уксус, мед и муку…»  На одной из глиняных табличек древнего Междуречья сохранился рецепт приготовления фруктового пирога: одна чашка масла, одна треть чашки белого сыра, три чашки первосортных фиников и одна треть чашки изюма, все смешать с мукой тонкого помола.

В Древнем Египте с медом проблем не было. В отличие от Месопотамии пчел здесь начали одомашнивать около 6000 лет назад. Об этом можно судить по рисункам на стенах гробниц фараонов, высших сановников и жрецов. Так, в некрополе в Фивах, в гробнице Рехмира (управлял Верхним Египтом при фараоне Тутмосе III), нарисованы кувшины с медом, а в гробнице Пабасы (управляющий дочери фараона Псамметиха I) изображена сцена занятия пчеловодством. Интересно, что для улучшения вкусовых качеств меда египтяне устанавливали плетенные из прутьев или глиняные ульи на плоты и отправляли их вниз по течению Нила, с юга на север, чтобы пчелы смогли собрать нектар с большего количества цветущих в разное время растений-медоносов. Кроме меда в качестве сладкого компонента они использовали плоды рожкового дерева (Ceratonia siliqua) из семейства бобовых. Кстати, иероглиф «неджем» (с ним писали слова «сладкий», «сладость») имел вид стручка этого дерева.

Эллада восприняла культурную традицию великих речных цивилизаций. Всевозможные пироги, лепешки, приготовленные на меду, стали неотъемлемой частью десертного стола. В чистом виде мед был обязательной частью рациона воинов и спортсменов. Да и богам в качестве бескровной жертвы приносили «зерна, погруженные в мед», сообщает Платон. Жители Древней Греции считали его одним из лучших продуктов, которым их наградила природа. Пифагор, величайший математик Древнего мира, считал, что дожил до столь почтенного возраста (90 лет), потому что постоянно питался медом.

Рим, завоевавший Элладу оружием, был покорен ее изысканной кухней. В древнейшей из сохранившихся римских книг, содержащих кулинарные сведения, De agri cultura («О сельском хозяйстве») Катона Старшего, римского военачальника и государственного деятеля, увлекшегося в конце жизни гастрономией, мед упоминается в рецептах различных сладких пирогов и кренделей. В классической кулинарной книге эпохи Античности De re coquinaria, приписываемой главному гурману Римской империи Апицию, мед присутствует в рецептах десертов, соусов, пряных вин, а также в качестве консерванта мяса и фруктов. Кстати, заметим, что причудливая смесь соленого и сладкого была характерной чертой римской кухни.

Сахарная экспансия

Сахар из тростника стал известен европейцам гораздо позднее. Первые письменные упоминания о нем восходят к I веку, тогда же и появляется знакомое нам слово «сахар». Плиний Старший пишет: «Сахар поставляет и Аравия, но славнее Индия: представляет же он собой мед, собираемый в тростнике, белую смолу, которую можно жевать, самые большие куски его по величине сравнимы с лесным орехом, используется только как лекарство». И действительно, изначально лекари использовали его, как использовали и мед, для втирания в кожу при дерматологических болезнях, лечения открытых ран и желудочно-кишечных заболеваний, а сок в виде глазных капель — для улучшения зрения. Кроме того, сахарный сироп добавляли в горькие лекарства. Происходит латинское слово zuccarum (saccaron) и греческое 

от персидского shakar, восходящего к санскритскому sharkara — «галька» или «гранулированные частицы», которое позднее стало означать «кристаллический сахар». В этом новом значении sharkara появляется впервые в текстах, авторство которых приписывается древнеиндийскому грамматику Панини (V–IV век до н. э.). А в древнеиндийском политическом и экономическом трактате «Артхашастра», датируемом IV–III веками до н. э., уже содержится описание производства гранулированного сахара из сахарного тростника.

Из Индии персидский царь Хосров I (правил с 531 по 579 год) привез сахарный тростник в Месопотамию, где главным ближневосточным регионом его культивирования стал Хузистан. Когда мусульмане в VII– VIII веках завоевали этот регион, они стали использовать на сахарных плантациях труд рабов-негров из Восточной Африки. Равнина Хузистана идеально подходила для выращивания сахарного тростника. Расположенная к северу от Персидского залива, окруженная горами с севера и востока, а с запада — рекой Тигр, она изобиловала реками, что позволяло орошать сахарные плантации. Сначала сахар производился путем выпаривания сока, выжимаемого из сахарного тростника, в результате чего получалась сладкая черная паста. Потом был найден  способ отбеливания сахара путем добавления поташа (карбоната калия). До конца Средних веков центром обеления сахара был Багдад. В начале VIII века плантации сахарного тростника появились в Египте, затем в Сирии, Палестине, Марокко и Сицилии. Родилась даже поговорка: «Сахар следует за полумесяцем (то есть за исламом. — Прим. ред.)».

Съедобный камыш

Для образованных жителей средневековой Европы сахарный тростник был исключительно экзотическим растением. Скупые сведения о нем они могли почерпнуть из сочинений епископа Севильи Исидора, одного из немногих хранителей и собирателей античного естественно-научного знания: «Рассказывают, что в индийских болотах растет тростник или камыш, из корней которого выжимают и пьют сладчайший сок». Все остальные даже и не слышали о нем.

Знакомство произошло лишь во время Первого крестового похода, успешно закончившегося для европейцев взятием Иерусалима. Французский епископ Фульхерий Шартрский, описывая паломничество в освобожденный Иерусалим, состоявшееся в декабре 1099 года, сообщает: «И когда мы вошли во внутренние пределы сарацин и от жителей той области, к нам весьма недружественно расположенных, не могли получить чего-либо съестного, ибо не было ни того, кто хотел бы дать, ни того, кто хотел бы продать (впрочем, и денежные средства наши быстро таяли), и поэтому многие мучились от голода. Также и лошади, и вьючные животные из-за отсутствия корма сильно мучились и шли голодные. Тогда же на самих возделанных полях, мимо которых мы шли, росли некоторые растения, которые народ называл «медовый тростник», напоминающий с виду обычный камыш... Эти камышовые стебли мы по причине медового их вкуса целыми днями жевали, однако с малым результатом».

Вскоре жители основанного крестоносцами Иерусалимского королевства оценили сахарный тростник по достоинству и стали сами изготавливать сахар и торговать им.

После изгнания крестоносцев из Палестины лидерство в производстве сахара перешло к португальцам. В XV веке они стали выращивать сахарный тростник на Мадейре, Азорских и Канарских островах, а также на островах Зеленого Мыса (современное государство Кабо-Верде). Новые территории давали значительно более высокие урожаи. Например, в 1498 году общий экспорт сахарного тростника только с Мадейры составил 120 000 арроб (1760 тонн).

Спустя несколько лет после открытия Америки испанцы и португальцы начали выращивать сахарный тростник на острове Гаити и вдоль побережья Бразилии, где для него был идеальный климат, что позволило снизить его стоимость и увеличить спрос.

Больше всего сахара экспортировали во Францию и Италию. И это понятно, ведь именно там процветала «высокая» кухня и, согласно веянию времени, сахар не только заменил мед, но и получил неожиданное применение: при приготовлении жареных цыплят и вареных куриных грудок, сахарно-лимонной подливы к гусям и павлинам, для мясного и рыбного фарша. Именно тогда и родилась поговорка: «Никакую пищу не сделаешь пресной добавлением сахара». В книге V Opera dell’arte del cucinare («Книга о кулинарном искусстве») Бартоломео Скаппи, личного повара римского папы Пия, пожалуй, самого известного итальянского  кулинара эпохи Возрождения, имеется 100 рецептов, в которых в качестве ингредиента упоминается сахар. Например, в главе 6 («Рецепты для больных») описывается приготовление соуса, которым следует поливать яичницу. Соус приготовляется из апельсинового сока, кислого сока незрелых фруктов, сахара, изюма и масла: все это кипятится вместе и сдабривается шафраном. Наверное, такое кушанье пришлось бы по вкусу и современным гурманам.

Заморский дефицит

Тростниковый сахар был дорогим лакомством, доступным исключительно богачам. В России его даже продавали в аптеках, так как для взвешивания требовались мелкие гирьки, которые в продуктовых лавках были не в ходу. Один золотник (4,266 грамма) стоил один рубль. Такая цена мало кому была по карману. И выход был найден. Производство собственного сахара Петр I доверил московскому купцу Павлу Вестову, которому особым указом 14 марта 1718 года было предписано «сахарный завод заводить своим коштом (то есть на свои средства) и в ту кампанию призывать ему, кого захочет, на что и дать ему из Мануфактурной коллегии привилегию на десять лет и для оной фабрики вывозить ему из-за моря сахар-сырец, и в Москве из того варить головной сахар и продавать свободно». Через год не в Москве, а в Петербурге был построен первый в России сахарный завод. Успехи Вестова Петр I закрепил указом «О запрещении ввоза сахара в Россию». И действительно, как пишет Николай Костомаров в «Русской истории и жизнеописании ее главнейших деятелей», «20-го апреля 1721 года ввоз сахара из-за границы совсем был запрещен».

Получив столь выгодные условия, в 1723 году Павел Вестов открыл еще два сахарорафинадных завода — в Москве и Калуге. Однако объемы вестовских заводов не могли удовлетворить растущий спрос, и ввоз колониального сахара возобновился. Несмотря на установленную для купцов пошлину (15% с объявленной цены), в «Статистическом описании Российской империи» конца XVIII века отмечено, что «через привоз всех сих товаров по иностранной торговле выигрывают другие нации», что не укрепляет экономику страны, а значит, требуется найти собственное сырье для производства сахара. И оно было найдено, правда, не в России, а в Пруссии. Работу немецкого химика Андреаса Маргграфа по получению сахара из сахарной свеклы завершил француз по происхождению Шарль Карл Ахард, который уже в 1799 году представил прусскому королю Фридриху Вильгельму III первые образцы сахара. В России получением сахара из свеклы занимался Яков Степанович Есипов. И в 1802 году, практически одновременно с прусским, заработал первый русский свеклосахарный завод в селе Алябьево Чернинского уезда Тульской губернии, а затем большое производство было открыто в Киевской губернии.

Главным же производителем сахара стала Франция. Наполеоновский декрет о континентальной блокаде привел к резкому повышению пошлин на тростниковый сахар, что и побудило французов начать собственное производство из сахарной свеклы, тем более что в сырье недостатка не было.

В начале XX века объемы получения белого сахара были сопоставимы с коричневым, тростниковым. И сахар сделался заурядным повседневным продуктом. Теперь его потребление составляет в среднем 40 килограммов в год на человека. 

Виталий Задворный , Иван Лупандин

![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]

(прослушано 64 раза)

Хотите журнал целиком?

Скачайте аудио-«ВС» здесь!

(обратно)

Оглавление

Знаки рыцарской верности и плебейского бунта

Португальские азулежу

Всемирная ярмарка тщеславия

Кунаширский дивертисмент

Любой конфликт за ваши деньги

Академия без академизма

Франция Виши и Франция Сопротивления

Человек, который остановил Солнце

Венцы и венценосцы

Звериная депортация

Сияющий кристалл

Прощайте, лампочки Ильича

Самый стойкий из «самураев»

Убийственный канон

Майкл Пэлин. «По следам Хемингуэя». (Отрывок из книги)

Поставившая мир на голову

Услащение Европы