Страсть и тьма [Александра Айви] (fb2) читать онлайн

Александра Айви «Страсть и тьма»

Пролог

Лондон, 1814 год

Бальный зал потрясал великолепием ярких красок. В мерцающем свете свечей одетые в атлас и шелка девушки кружились в объятиях элегантных джентльменов, а ослепительный блеск их украшений создавал переливающееся многоцветье, отражавшееся в настенных зеркалах зала.

От этого пышного, почти феерического зрелища захватывало дух, но не к нему было приковано внимание многочисленных гостей.

Сегодня честь завладеть всеобщим вниманием выпала графу Цезарю.

С надменным высокомерием, столь характерным для представителей старой аристократии, он неторопливо шествовал, минуя многочисленных гостей, и достаточно было лишь мановения его изящной руки, чтобы толпа расступалась перед ним — словно Красное море перед Моисеем, а обжигающий взгляд его черных глаз приводил в полное замешательство не только молоденьких красавиц, но и пожилых матрон, и даже некоторых джентльменов.

К досаде мисс Анны Рэндал, она также не смогла избежать замешательства при виде смуглого изящно очерченного профиля графа. «Как глупо… — подумала она. — Ведь такой джентльмен, как Цезарь, никогда не снизойдет до того, чтобы обратить внимание на бедную незнатную девушку, что скромно стоит в дальнем уголке танцевального зала».

Такие джентльмены, как правило, обращали внимание на соблазнительных молодых красавиц, беззастенчиво поощрявших самых дерзких кавалеров.

Но Анна все же заставила себя последовать за этим стройным и элегантным мужчиной, когда тот вышел из бального зала и начал подниматься по крутой лестнице. Будучи, что называется, бедной родственницей, Анна вынуждена была выполнять множество самых разнообразных и порой не самых приятных поручений, и в этот вечер ей было велено не спускать глаз со своей кузины Морганы, явно очарованной Цезарем. Потому что подобная очарованность вполне могла закончиться серьезным скандалом в благородном семействе.

Стараясь не упустить из виду стройную мужскую фигуру, Анна прибавила шагу, чуть приподняв подол своего простенького муслинового платья. Как она и ожидала, граф, поднявшись по лестнице, зашагал по коридору, ведущему к спальным комнатам. Ничего удивительного, что такой сердцеед никогда не отправится на столь утомительное мероприятие, как бал, предварительно не позаботившись о тайном свидании.

Лишь удостоверившись, что не Моргана является участницей его нечестивого замысла, Анна смогла вернуться в свой укромный уголок бального зала, чтобы продолжить наблюдать, как другие девушки наслаждаются званым вечером.

Поморщившись при мысли об этом, Анна остановилась. И тут вдруг заметила, как преследуемый ею джентльмен проскользнул в дверь в самом конце коридора.

Проклятие!.. И что же теперь?.. Хотя Моргана до сих пор не появилась, нельзя быть уверенной, что она уже не пробралась тайком в эту же комнату, чтобы там ожидать появления любовника.

Проклиная свою тщеславную, эгоистичную кузину, думающую исключительно о собственных удовольствиях, Анна пошла по коридору, затем осторожно толкнула ту дверь, куда вошел граф. Она лишь быстренько взглянет и тотчас…

Когда изящные, но сильные пальцы крепко сжали ее запястье, из горла Анны вырвался сдавленный крик. И в тот же миг ее втащили в темную комнату, после чего дверь за девушкой захлопнулась.

Глава 1

Зал приемов отеля на Мичиган-авеню сиял великолепием красок. В свете канделябров чикагские знаменитости расхаживали словно павлины, время от времени бросая взгляды в центр зала, где у большого фонтана гости фотографировались с горсткой голливудских звезд второй величины, за что предварительно вносили на те или иные благотворительные цели довольно солидные суммы.

Этот прием напомнил Анне другой вечер, когда она, затаившись в укромном уголке, наблюдала за графом Цезарем, с высокомерным видом оглядывавшим бальный зал.

Впрочем, тот вечер случился почти две сотни лет назад, а сейчас, хотя Анна физически не состарилась ни на один день, она уже не была той робкой и застенчивой девушкой, которой приходилось довольствоваться крохами со стола своей тетушки. Та девушка умерла в ту ночь, когда Цезарь схватил ее за руку и втащил в темную спальню.

Что ж, оно и к лучшему!

Потому что после этого Анна поняла, что может сама о себе позаботиться. Более того, оказалось, что это у нее получается очень даже неплохо. А та робкая девушка, которая вынуждена была носить жалкие муслиновые платья, уже никогда не вернется в этот мир.

Но это не означало, что она забыла ту роковую ночь и графа Цезаря.

Потягивая шампанское, которое ей подал один из официантов, Анна внимательно рассматривала мужчину, так часто возникавшего в ее снах. Когда она прочитала в газете, что на это благотворительное мероприятие из Испании прибывает сам граф Цезарь, она подумала: не исключена вероятность, что этот человек родственник того Цезаря, которого она некогда знала в Лондоне. Ведь аристократы во все времена были помешаны на том, чтобы отпрыски носили их имена… Как будто недостаточно было иметь общую ДНК.

Но одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться: это вовсе не родственник. Матушка-природа слишком непостоянна, чтобы воспроизвести абсолютно точную копию. У этого человека были те же самые изящные черты, те же темные сверкающие глаза, да и фигура была точно та же…

И волосы — те же! Длинные и черные, абсолютно прямые, они ниспадали ему на плечи. Правда, этим вечером верхние пряди он откинул назад, закрепив их золотой застежкой, а нижние свободно легли на дорогую ткань его смокинга.

«Если в этом зале найдется хоть одна женщина, которая не мечтала бы запустить пальцы в эту блестящую гриву, — подумала Анна, — то я готова съесть свою украшенную серебряными бусинками сумочку». Графу Цезарю достаточно было войти в комнату, чтобы у всех присутствующих дам произошел мощный выброс эстрогена. И это заставляло голливудских красавчиков, присутствующих на вечере, бросать на него недобрые взгляды.

Анна выругалась себе под нос. Проклятие, она позволила себе отвлечься.

Ладно, парень выглядит как конкистадор-победитель, а в его глазах чувствуется жар, способный расплавить сталь даже на расстоянии в сотню шагов. Но она уже заплатила за то, что позволила ослепить себя этой соблазнительной смуглой красотой.

Тщетно убеждая себя в том, что покалывание внизу живота вызвано не чем иным, как пузырьками шампанского, Анна напряглась и тотчас почувствовала разливавшийся в воздухе запах яблок. И ей даже не потребовалось поворачиваться, чтобы понять, кто к ней приблизился. Оставался лишь вопрос: зачем?

— Так-так, да ведь это — Анна, добрая самаритянка… — протянула Сибил Тейлор, пряча за слащавой улыбкой лютую злобу. — Выходит, и ты, моя милая, появилась на одном из этих благотворительных вечеров, хотя они, по твоему же утверждению, не более чем возможность мелким звездочкам покрасоваться перед объективами камер папарацци. О, я всегда знала, что твои пуританство и праведность не что иное, как притворство.

Анна едва не сорвалась на резкость, но в последний момент все же сдержалась. Как и Сибил, она жила в Лос-Анджелесе и так же занималась юриспруденцией — но слишком уж они были разные…

Высокая брюнетка с весьма соблазнительными формами и большими темно-карими глазами, Сибил едва ли не на голову возвышалась над миниатюрной Анной, глаза у которой были светло-карие, а волосы — каштановые. Сибил была корпоративным юристом и якобы обладала высокими моральными принципами, хотя на самом деле являлась на удивление беспринципной особой. Анна же работала в бесплатной юридической консультации, где вела ежедневную и не всегда удачную борьбу с жадностью корпораций.

— Очевидно, мне следовало более внимательно изучить список гостей, — парировала Анна. Появление здесь этой женщины ее не слишком удивило; Сибил Тейлор обладала удивительной способностью проникать на все мало-мальски значимые сборища богачей и знаменитостей.

— А мне кажется, ты весьма внимательно изучила список гостей. — Сибил посмотрела в сторону Цезаря; тот стоял неподалеку, небрежно поигрывая массивной золотой печаткой, украшавшей его мизинец. — Кто это такой?

Несколько мгновений Анна боролась с желанием влепить пощечину этой наглой холеной красотке, но в конце концов решила, что это было бы глупо. Да и опасно к тому же.

— Это граф Цезарь, — ответила она.

Сибил облизнула свои пухлые губы — слишком уж пухлые, чтобы быть натуральными (наверное, в Сибил Тейлор почти ничего натурального не осталось).

— Фальшивка за евро или настоящий? — спросила она с усмешкой.

Анна пожала плечами:

— Насколько мне известно, титул у него настоящий.

— Хм… пожалуй, он… съедобен, — пробормотала Сибил. — Интересно, женат ли?

— Понятия не имею.

— Да-да, очень даже съедобен, — продолжила Сибил. — Смокинг — от Гуччи, часы — «Ролекс», а итальянские туфли из натуральной кожи. — Она постучала наманикюренным ногтем по своим слишком уж ровным зубкам. — А может, он голубой, а?

Анна снова пожала плечами:

— Скорее всего нет.

— Ага, ясно… Чувствую, что между вами что-то было. Расскажи.

Не сдержавшись, Анна выпалила:

— Ты даже представить себе не можешь, что было между нами.

Сибил с ухмылкой ответила:

— Возможно, не могу. Но зато я могу представить, как этот смуглый красавчик лежит в моей постели, прикованный наручниками к изголовью, а я забавляюсь с ним.

— Наручниками? — Анна сглотнула, чтобы подавить нервный смешок. — А я-то все никак не могла понять, как же тебе удается удерживать мужчин в своей постели.

Сибил прищурила темные глаза.

— Не найти такого мужчины, который не мечтал бы меня отведать.

— Неужели ты полагаешь, найдется много желающих отведать твое накачанное ботексом тело, которое к тому же напичкано силиконовыми имплантатами? Не проще ли купить надувную куклу? В ней-то по крайней мере меньше пластика, чем в тебе.

— Ах ты мерзкая сука… — Сибил как взбешенная змея зашипела: — Держись от меня подальше, Анна Рэндал. Или от тебя останется лишь… Сама знаешь что.

Будь Анна той добронравной девочкой, какой была когда-то, она, возможно, предупредила бы Сибил о том, что граф Цезарь нечто большее, чем эффектный мужчина и богатый аристократ. Но теперь-то, прожив два века, она уже была способна на маленькую месть… Проследив за Сибил, направившейся к графу, злорадно улыбнулась.

Цезарь ощутил ее присутствие задолго до того, как вошел в банкетный зал. По сути, он все понял в тот момент, когда самолет Анны приземлился в аэропорту в Чикаго. Ее появление отозвалось немедленным покалыванием и мерцанием в каждом дюйме его тела. Это, возможно, могло бы и раздражать, если бы ощущения не были такими приятными.

Но почему они были столь приятны? На этот вопрос Цезарь не мог ответить и потому ужасно злился на себя. Он старался разобраться в своих ощущениях, когда вдруг заметил приближающуюся к нему брюнетку. Он взглянул на нее неприязненно, и женщина тотчас развернулась и зашагала в противоположном направлении.

«Вот и хорошо, что ушла», — подумал граф. Сегодня вечером все его внимание было поглощено женщиной, скромно стоявшей в дальнем углу огромного зала. Он любовался тем, как играл свет на медовом атласе ее волос, как плясали в ее глазах золотистые искорки, серебрилось платье на ее стройной фигуре…

Внезапно он ощутил позади себя какое-то движение. Обернувшись, увидел высокого с иссиня-черными волосами вампира, вышедшего из тени. Ловкий трюк — особенно если учесть, что перед ним появился закутанный в плащ ацтекский воин ростом в добрых шесть с половиной футов. Статус Анассо (главы всех вампиров) давал определенные преимущества.

— Мое почтение, Стикс. — Цезарь склонил голову; он совершенно не удивился тому, что вампир последовал за ним в отель.

С того момента как Цезарь вместе с Комиссией прибыл в Чикаго, Стикс опекал его, словно курица-наседка своих цыплят. Было очевидно, что древний вождь не в восторге от того, что один из его вампиров находился под контролем оракулов, и еще меньше ему нравилось то, что Цезарь отказался признать грехи, за которые Комиссия наложила на него почти двухвековое взыскание.

— Скажи мне, почему я не дома, рядом с моей прекрасной супругой? — проворчал Стикс.

Цезарь пожал плечами.

— Это было твое решение. Ты призвал оракулов в Чикаго, — напомнил Цезарь главному вампиру.

— Да. Чтобы принять резолюцию относительно вторжения Сальваторе на территорию Вайпера. А вот ты… — Вампир нахмурился и пробурчал: — В общем, ты сам все прекрасно знаешь об оракулах.

Граф тут же кивнул.

— Стикс, ты же понимаешь, если ты господин всех вампиров, то оракулы главенствуют над всем темным миром.

Стикс что-то пробормотал вполголоса, затем сказал:

— Ты никогда не рассказывал мне, как оказался у них в лапах.

— Об этом я предпочел бы никому не рассказывать.

— Даже вампиру, который некогда вызволил тебя из лап гарпий?

— Я не просил, чтобы меня спасали, мой господин. Я был вполне счастлив, находясь в их гнезде. По крайней мере пока длился сезон спаривания.

Стикс рассмеялся, потом, снова нахмурившись, проговорил:

— Мы отклоняемся от сути дела.

— А в чем, собственно, суть?

— Скажи, а с какой целью мы здесь, Цезарь? Ведь тут, насколько я могу судить, собрались самые обычные людские особи. Правда, с некоторым вкраплением демонов и фей.

— Да, верно. — Цезарь, прищурившись, посмотрел на гостей. — Но тебе не кажется, что фей здесь слишком много?

— Они ведь всегда слетаются на запах денег.

— Да, возможно, — кивнул Цезарь. — Но я думаю…

— Все, довольно! — в раздражении перебил вампир. — Имей в виду, я повешу тебя на стропилах этого отеля, если ты сейчас же не скажешь мне, зачем мы пришли сюда — в это отвратительное скопище похоти и алчности.

Цезарь невольно вздохнул. Пока Стикс был просто раздражен, но если он по-настоящему разозлится… О, тогда можно было ждать серьезных неприятностей.

Стараясь держать себя в руках, Цезарь проговорил:

— Мне поручено следить за потенциальным членом Комиссии.

— Потенциальным? — Стикс насторожился. — Неужели нашли… нового оракула?

Удивление старого вампира было понятно. За последние десять тысячелетий было обнаружено менее десятка оракулов.

— Продолжай, — пробурчал Стикс.

— Это женщина, и ее появление предсказали почти двести лет назад, но члены Комиссии держали в тайне эти сведения.

— Почему?

— Она еще очень молода. Ей только предстоит развить свои способности. Оракулы решили, что необходимо подождать, пока она не созреет.

— Ну что ж, это разумно, — согласился Стикс. — Молодая леди, еще не до конца овладевшая своими способностями, иногда может причинить массу хлопот. Но если этот потенциальный член Комиссии еще не готов стать оракулом, то зачем ты здесь?

Цезарь инстинктивно бросил взгляд на Анну. Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Даже и не видя девушки, он чувствовал каждое ее движение, каждый вздох, каждый удар ее сердца.

— В последние годы были зафиксированы несколько случаев тайного колдовства, которое, как мы полагаем, было направлено против моей подопечной.

— Что за колдовство?

— Древняя магия, которой воспользовалась какая-то из фей. Большего, к сожалению, оракулам выяснить не удалось.

— Очень странно… — протянул Стикс. — Ведь феи редко вмешиваются в дела демонов. В чем же тут их интерес?

— Кто может сказать? В настоящий момент Комиссия озабочена лишь тем, чтобы женщине не причинили вреда. — Цезарь пожал плечами. — Когда ты потребовал прибытия оракулов в Чикаго, они поручили мне завлечь девушку сюда и обеспечить ее защиту.

Стикс нахмурился, и этого вполне хватило для того, чтобы один из официантов упал в обморок, а другой метнулся к ближайшему выходу.

— Ладно, хорошо. Пусть эта девушка особенная. Но почему именно ты должен обеспечивать ее защиту?

Цезаря бросило в дрожь, однако он постарался сделать так, чтобы собеседник, обладавший сверхвысокой чувствительностью, не заметил его волнения.

— Вы сомневаетесь в моих способностях, мой господин?

— Не валяй дурака, Цезарь! Тот, кто видел тебя в бою, не может сомневаться в твоих способностях. — С непринужденностью друга, знающего своего собеседника не одно столетие, Стикс окинул взглядом идеально сшитый смокинг Цезаря (он прекрасно знал, что под этим элегантным костюмом скрывалось не менее полудюжины кинжалов). — Я очень хорошо видел, как ты, не замедляя шага, прокладывал себе путь сквозь строй Ипарских демонов, но ведь и некоторые члены комитета обладают такими же способностями, верно?

— Мое дело не задавать вопросы. Мое дело — выполнять приказы и умирать… — пробурчал граф.

— Ты не умрешь, — заявил Стикс, — и ты сам это знаешь.

— Никто не может этого утверждать.

— Ошибаешься, Цезарь, я могу.

— Ты всегда был слишком благороден, Стикс, правда — в своих собственных интересах.

— Да, это правда. И что же?

Тут Цезарь насторожился — Анна направилась к боковому выходу из зала.

— Отправляйся домой, amigo. Поспеши к своей красавице-оборотню, — сказал граф.

— Соблазнительное предложение. Но я не оставлю тебя здесь одного.

— Ценю твою заботу, Стикс. — Цезарь пристально взглянул на своего господина. — Но сейчас я должен повиноваться Комиссии. И ты знаешь, что их приказы никому не позволено игнорировать.

В темных глазах Стикса зажегся холодный гнев. Но после секундной паузы он неохотно кивнул.

— Ладно, хорошо. Свяжешься со мной, если возникнет необходимость?

— Да, конечно.

Анне не было нужды смотреть на графа Цезаря, чтобы понять, что он следил за каждым ее движением. Хотя он сейчас разговаривал с каким-то весьма эффектным мужчиной, чей облик наводил на мысли об ацтекских воинах, было совершенно очевидно: все его внимание сосредоточено на ней. И дрожь, волнами пробегавшая по телу Анны, лишний раз подтверждала это.

Кроме того, было ясно: пора приводить свой план в действие. Хотя…

О Господи! Ее наспех набросанный план, по существу, высосанный из пальца, являлся чистейшей глупостью.

Анна с трудом сдержала истерический смех.

Да, ее план был далек от совершенства. Скорее это был замысел типа «щелкни-каблуками-дважды-и-помолись-чтобы-все-не-пошло-наперекосяк». Но, увы, ничего лучшего в данный момент у нее не было. Впрочем, можно было позволить графу Цезарю исчезнуть еще на несколько веков… и продолжать мучиться вопросами.

Но этого она вынести не смогла бы.

Анна почти дошла до лифтов, когда ее внезапно остановили — чья-то сильная рука обхватила ее за талию. В следующее мгновение она поняла, что это он, Цезарь.

— А ты нисколько не изменилась, querida^[1]. Все так же красива, как и в тот вечер, когда я впервые тебя увидел. — Он провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу. — Правда, сейчас моему взору открыто гораздо больше этой красоты.

От его прикосновения по телу Анны пробежала восхитительная дрожь — такого она давно не испытывала, очень давно.

— Похоже, и вы ничуть не изменились, граф. Вы по-прежнему даете волю своим рукам.

— Но если не давать волю рукам, то зачем тогда жить? — Он склонился над ней и прошептал ей в ухо: — Доверься мне, я знаю кое в чем толк…

Анна невольно усмехнулась.

— Да уж, конечно…

Тут граф развернул ее лицом к себе и пристально посмотрел ей в глаза.

— Как же много времени прошло с тех пор, Анна Рэндал…

— Сто девяносто пять лет, — ответила она тотчас же. — А впрочем, я не считала.

Его чувственные губы искривились в хитроватой усмешке.

— Неужели не считала?..

Анна с вызовом вскинула подбородок.

— Где ты был?

— Ты скучала по мне?

— Не льсти себе, Цезарь!

— А ты все такая же маленькая лгунья… — насмешливо бросил он.

Судорожно сглотнув, Анна спросила:

— Чего ты хочешь, Цезарь?

— Ну… если я признаюсь, что скучал по тебе, — это упростит дело? Даже по прошествии двухсот лет я хорошо помню запах твоей кожи, помню, вкус твоей…

— Крови? — прошипела Анна, стараясь не замечать того жара, что вспыхнул внизу ее живота. «Нет, нет, нет. На этот раз — нет», — сказала она себе.

— Да, конечно, крови, — кивнул граф; на его красивом лице не было ни тени раскаяния. — Этот вкус я запомнил лучше всего. Такой сладкий, такой восхитительно невинный!..

— Говори потише, — пробурчала Анна.

— Не беспокойся. Смертные меня не услышат, а феи знают, что лучше не стоять на пути у вампира, выходящего на охоту.

Анна ахнула, и глаза ее широко распахнулись.

— Вампир? Я так и знала. И я… — Она вдруг вспомнила о своем плане — нельзя было забывать о нем. — Цезарь, я хочу поговорить с тобой, но не здесь. Я сняла комнату в отеле.

— Неужели, мисс Рэндал, вы приглашаете меня в свой номер? — Граф взглянул на нее с насмешливым удивлением. — За кого же вы меня принимаете?

— Я лишь хочу поговорить, ничего больше.

— Да, конечно. — Он улыбнулся, и от этой его улыбки жар у нее между ног сделался нестерпимым — Анна тотчас же это почувствовала.

— Так ты идешь?

Граф внимательно посмотрел на нее.

— Я пока еще не решил. Видишь ли, просто разговор — не слишком серьезный стимул, чтобы покинуть зал, где множество прекрасных дам, заинтересованных не только в разговоре.

Анна вскинула брови и с усмешкой процедила:

— Сомневаюсь, что они сохранят свою «заинтересованность», если узнают, кто ты такой. И имей в виду: если я захочу, то они действительно это узнают.

— Ха! Да в этом зале добрая половина гостей — монстры. А те, кто не относится к их числу, никогда тебе не поверят.

Пальцы Цезаря легко скользнули по ее бедру, и Анну вновь обдало жаром. Господи, ну как такое холодное прикосновение могло заставлять ее кровь пылать?

— Здесь есть и другие вампиры? — пробормотала Анна. Она вспомнила, что чуть раньше граф упоминал о феях.

Он с ухмылкой кивнул:

— Да, разумеется. А также ведьмы, волшебницы, импы и несколько эльфов.

— Но ведь это безумие… — Анна сокрушенно покачала головой. — И все это твоя вина…

— Моя вина? — Граф изобразил удивление. — Но не я же создал фей. И уж конечно, не я пригласил их на этот вечер. При всей своей красоте, они коварны, хитры и к тому же совершенно лишены чувства юмора. Правда, надо признать, что в их крови есть особые искорки. Как в старом шампанском…

— Но ты виноват в том, что укусил меня, — заявила Анна.

— Что ж, не могу этого отрицать.

— И это означает, что именно ты несешь ответственность за то, что погубил меня.

— Я всего лишь сделал несколько глотков твоей крови и твоей…

Она ударила его по губам.

— Не смей! — Бросив взгляд на приближающегося официанта, Анна тихо сказала: — Я не собираюсь обсуждать все это здесь.

Граф хохотнул и снова провел пальцами по ее бедру.

— Ты готова на все — только бы затащить меня в свою комнату, не так ли, querida?

Дыхание у Анны перехватило, и она отступила на шаг. Черт побери, от его прикосновений она вся пылала!

— Ты, Цезарь, — редкостный болван!

— Это у нас семейное… — послышался чей-то голос.

Семейное? Анна повернула голову и посмотрела на смуглого колоритного мужчину, стоявшего у соседней колонны.

— А граф член вашей семьи? — спросила она.

Мужчина молча пожал плечами, а Цезарь пробормотал:

— Можно сказать, что он заменяет мне отца.

— Но на твоего отца он совсем не похож. — Анна приветливо улыбнулась незнакомцу и, повернувшись к графу, тихо сказала: — Да ведь он просто великолепен. Может, ты нас познакомишь?

Цезарь прищурился и проговорил:

— Вообще-то мы собирались пойти к тебе в номер, не забыла?

Анна лукаво усмехнулась. Выходит, графу не понравилось, что она проявила интерес к другому мужчине.

Тут она вдруг отчетливо почувствовался запах яблок и невольно нахмурилась. А в следующую секунду послышался слащавый голосок:

— Ах, Анна, ты здесь…

— Вот дерьмо, — пробормотала Анна, наблюдая, как к ним приближается Сибил.

— Это твоя подруга? — Цезарь обнял Анну за плечи.

— Вряд ли. Последние пять лет Сибил Тейлор доставляет мне одни неприятности. Я и шага не могу сделать, чтобы не наткнуться на нее.

Цезарь пристально посмотрел на приближавшуюся к ним женщину. Потом вдруг спросил:

— И какие дела у тебя могут быть с феей?

— С феей? — переспросила Анна. — Но Сибил — юрист. К тому же — любительница легкой наживы. Так что могу тебя заверить…

Тут граф вдруг подтащил Анну к лифту и, открыв дверь, втолкнул ее в кабину. Не успела она опомниться, как дверца лифта закрылась.

— Проклятие, нет необходимости тащить меня… словно мешок с картошкой.

— Думаю, что с формальностями мы покончили, querida. Ты согласна?

Анна нахмурилась и молча нажала кнопку своего этажа. Секунду спустя спросила:

— Цезарь, а разве у тебя нет первого имени?

— Нет.

— Как странно…

— Возможно. Но не для моего народа.

Дверь лифта раскрылась на двенадцатом этаже, и Цезарь вытолкнул Анну в полукруглый холл.

— Где твой номер? — спросил он.

— Идем сюда.

Анна прошла по коридору и остановилась перед своей дверью. Она уже вставила карточку в приемную щель электронного замка, но внезапно замерла, пораженная воспоминанием о другой ночи. О той ночи, которая изменила всю ее жизнь…

Глава 2

Лондон, 1814 год

Когда сильные руки рывком втащили Анну в темную спальню, она сдавленно вскрикнула, но дверь за девушкой уже захлопнулась.

— Ты что-то ищешь, querida? — прошелестел тихий голос, и от этого голоса у нее мурашки по спине пробежали. — Или, может быть, не что-то, а кого-то?

— Граф Цезарь? — пролепетала Анна.

— Да, это я.

Анна отшатнулась и прижалась спиной к стене, проклиная свое невезение. Черт возьми, как же она умудрилась попасть в эту западню?

Ей не только не удалось узнать, куда запропастилась Моргана, но она к тому же оказалась наедине с мужчиной, который странным и непонятным образом волновал ее.

— Вы… вы напугали меня, сэр. Я не знала, что здесь кто-то есть.

— Не знала? — Тут сверкнуло огниво, а затем загорелась свеча, неверный свет которой осветил смуглого и невероятно красивого джентльмена. Подняв повыше подсвечник, граф подошел к девушке. — Значит, когда я вышел из бального зала и направился сюда, вы совершенно случайно последовали за мной?

Анна смутилась и густо покраснела. Несмотря на то что ей скоро исполнялось двадцать шесть лет, она не была избалована мужским вниманием. И уж тем более в такой более чем двусмысленной обстановке.

Это было… просто изумительно!

Помотав головой, Анна постаралась отделаться от столь опасных мыслей.

— Видите ли, сэр, я искала… горничную, чтобы та помогла починить мне оторвавшийся подол.

Граф весело рассмеялся.

— Оказывается, ты можешь не только шпионить, но и лгать. Дорогая, это не очень-то украшает такую привлекательную молодую женщину. Да-да, тебе не следовало шпионить. Потому что теперь ты оказалась в темной комнате наедине с незнакомцем, в то время как другие молодые леди ищут удовольствий, танцуя со своими поклонниками при ярком свете свечей.

Анна судорожно сглотнула.

— Сэр, как вы смеете…

Граф хмыкнул и, опустив голову, коснулся щекой ее щеки.

— Представь себе, смею….

О небеса! Анну сотрясла дрожь — все ее тело отреагировало на это прикосновение. Но что же с ней происходит? И почему внизу живота вдруг возникло такое ощущение… словно там что-то вспыхнуло? К тому же сердце так гулко стучало в груди, что казалось, вот-вот выскочит оттуда…

— Я не лгунья, сэр, — заявила она.

Он коснулся губами ее шеи.

— Тогда признайся, что ты шла за мной.

Анна всхлипнула и прошептала:

— Ладно, сэр, признаюсь… Я действительно шла за вами.

Тут он снова коснулся губами ее шеи — словно пробовал на вкус.

— Но зачем?

Анна пыталась придумать удовлетворительный ответ.

— Ну… видите ли, моя тетушка велела мне следить за кузиной. А когда я заметила, что вы выходите из бального зала, причем сразу же после того, как моя кузина заявила, что ей необходимо отлучиться в дамскую комнату, у меня возникло подозрение, что вы с Морганой условились о свидании.

Внезапно Анна почувствовала, что граф дергает за шнуровку ее платья. Стараясь придать своему голосу строгость, она сказала:

— Прекратите, сэр. И вообще, вам следует знать, что я веду себя именно так, как должны вести себя бедные родственницы.

— О, у мышки есть зубки? — насмешливо проговорил граф и тут же укусил ее за мочку уха.

Анна судорожно вцепилась в свои юбки — если бы она этого не сделала, ей пришлось бы вцепиться в мужчину, мучившего ее своими восхитительными ласками.

— Я не мышка, сэр.

— Да, пожалуй… — Граф немного отстранился и, глядя Анне прямо в глаза, потянул за лиф ее платья. — Уж скорее ты похожа на ведьму.

Анна не отреагировала на этот сомнительный комплимент — ей сейчас было не до того, ибо все ее тело содрогалось от возбуждения, с каждым мгновением усиливавшегося. Впервые в жизни Анну искушал опытный соблазнитель, и она была совершенно перед ним беззащитна.

— Совершенно очевидно, что Морганы здесь нет, — хриплым шепотом произнесла девушка. — Я должна вернуться в зал.

— Боишься, что твое отсутствие могут заметить? Или ради спасения репутации кузины ты готова пожертвовать собственной репутацией?

— На мое отсутствие никто не обратит внимания.

Что-то мрачное полыхнуло в темных глазах графа.

— Опасные слова, — прошептал он.

Анна тихонько ахнула, когда ее платье вдруг соскользнуло на пол. А граф уже поднял руку, чтобы снять с ее головы кружевной чепец.

— Милорд, прекратите…

Цезарь запустил пальцы в ее густые светло-каштановые пряди.

— Такие красивые волосы нельзя прятать под этим уродливым чепцом. Ведь это — цвет свежего меда. — Он легонько потянул за локоны и, когда Анна запрокинула голову, уткнулся носом в ее шею. — Ты пахнешь сладким инжиром. А какова ты на вкус?

— О Боже… — прошептала она, когда его руки легли на ее спину.

Через несколько секунд корсет последовал за платьем, а затем на пол упала тонкая рубашка, и теперь на ней не оставалось ничего, кроме чулок и туфель.

— Тебе не стоило идти за мной, Анна. Была другая, готовая пожертвовать собой, готовая откликнуться на мои потребности. Но ты вмешалась в эту игру, и теперь тебе придется заплатить по счету.

— Нет! — Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его — по крайней мере намеревалась это сделать. И не было ее вины в том, что руки ее скользнули под сюртук графа и погладили тонкий батист его рубашки. — Отпустите меня, или…

Он припал губами к ее ключице, потом ткнулся носом в ложбинку меж грудей.

— Или что, моя прекрасная добыча?

Боже милостивый! Она не в состоянии была думать ни о чем, кроме возможного удовольствия. По правде говоря, она и не хотела думать ни о чем, кроме удовольствия — хотела утонуть в его прикосновениях и в пьянящих ласках.

— Клянусь, я закричу… — пробормотала Анна, чувствуя, как слабеют ее колени. Граф лишь хохотнул в ответ на столь нелепую угрозу. Да и как еще он мог отреагировать на эти глупые слова?

— Не думаю, что ты станешь кричать, querida, — сказал он с усмешкой. И тут же ловким движением приподнял девушку, так что ее ноги оказались у него на бедрах. — Разве что от удовольствия.

— Ох!.. — выдохнула Анна.

Продолжая удерживать девушку, граф, коснувшись пальцами ее подбородка, приподнял лицо Анны.

— Теперь ты моя, Анна Рэндал. Ты принадлежишь мне.

Крик ужаса рвался из ее горла, когда она увидела, как зубы графа удлиняются, превращаясь в клыки. Боже Всемогущий, он собирается…

Не говоря больше ни слова, Цезарь склонился над ней, и Анна почувствовала, как его клыки легко проникают в ее шею. Но боли не было. Не было ничего, кроме головокружительного желания, которое заставило ее крепко к нему прижаться.

— О, пожалуйста… — простонала она, запустив пальцы в его темные волосы и моля положить конец ее мучениям. — Прошу…

— Si^[2], — прошептал граф.

Прижав Анну к стене, он уверенно вошел в ее переполненное желанием лоно. И, двигая бедрами, впился пальцами в ее ягодицы.

«Наверное, синяки останутся», — подумала Анна. Но об этом она будет беспокоиться завтра, а сегодня ночью ничто не имело значения, кроме этого восхитительного мужчины по имени граф Цезарь.

Цезарю не нужно было быть вампиром, чтобы почувствовать напряжение, гудевшее вокруг изящного тела Анны, а также заподозрить, что она заманила его в свой номер с исключительно интимной целью.

Он и не возражал против этой самой «интимной цели».

Прошло сто девяносто пять лет с тех пор, как его тело реагировало на женщину. Это случилось в тот момент, когда он лишил Анну невинности. Но тогда, на его беду, появились оракулы, сразу же изгнавшие его из Лондона.

Теперь он едва не стонал от наслаждения и ему ужасно хотелось ощутить вкус восхитительной теплой крови, что текла по венам Анны, хотелось утонуть в этой крови…

Словно почувствовав желание, бушующее в его теле, Анна открыла дверь и быстро переступила порог. Затем обернулась и, сделав почти героическое усилие, постаралась казаться невозмутимой.

Но никакие усилия не помогли. Анну с головой выдавала бешено бьющаяся жилка на шее. Она крепко вцепилась в свою серебристую сумочку — словно в ней находились королевские драгоценности.

Или, может быть, осиновый кол.

— Ты войдешь? — спросила она и тут же прикусила губу. — Или тебе нужно особое приглашение?

Граф прислонился плечом к дверному косяку и скрестил на груди руки.

— Только не в гостиничный номер, моя дорогая. Мне присуща врожденная осторожность.

— Разве ты не бессмертный?

— Бессмертный в том смысле, что я не могу умереть от болезни или от старости, но вампира можно убить.

— Как?

Он тихо рассмеялся.

— Ты же не рассчитываешь, что я отвечу тебе на этот вопрос?

— Почему бы и нет?

— Ты забыла о моей врожденной осторожности.

— Что ж, прекрасно! — кивнула Анна. И, развернувшись, прошла в центр комнаты. Нисколько не смущаясь, она низко наклонилась, открыв взгляду графа свою потрясающе сексуальную попку. Сняв туфли, добавила: — Если собираешься стоять в коридоре всю ночь напролет, то лучше сразу выметайся. А мне ужасно хотелось сбросить эти адские орудия пытки. Уф!.. Весь вечер промучилась на этих чертовых каблуках, даже пальцев ног не чувствую.

— Проклятие… — пробормотал Цезарь. Эта очаровательная попка казалась самой привлекательной из всех наживок, которые когда-либо ему бросали. К тому же ему почти два века было отказано в роскоши желания, и он теперь готов был броситься в любую западню, пойти на любой риск — только бы отведать вкус этой женщины.

«Этому соблазну я противостоять не в силах», — сказал себе граф и, шагнув в комнату, закрыл за собой дверь.

Услышав щелканье автоматического замка, Анна тут же развернулась и метнулась к Цезарю с парой серебряных наручников — он едва успел заметить блеск металла. Если бы граф захотел, то мог бы уклониться. Но он все же позволил Анне защелкнуть наручники на его запястьях (более того, если бы он захотел, то мог бы одним взмахом руки отшвырнуть и Анну, и ее наручники в другой конец комнаты).

Однако он позволил девушке поверить, что ей удалось ограничить его свободу этим нехитрым приспособлением. Конечно, наручники довольно сильно обжигали запястья, но они не были предназначены для того, чтобы сдержать вампира, и в сплав, из которого их сделали, входили, помимо серебра, и другие металлы, что ослабляло их воздействие. Кроме того, Цезарь переносил серебро гораздо лучше, чем другие вампиры. Так что если бы в этом была необходимость, он вполне мог бы освободиться, а пока… Пока он решил подыграть Анне — пусть почувствует себя комфортнее…

А она, подбоченившись, взглянула на него с самодовольной улыбкой.

— Ха!

— Ха?.. — насмешливо переспросил граф. — Сейчас ты похожа на злодейку в низкопробной мелодраме. Ну так что? Бросишь меня на рельсы ближайшей железной дороги, чтобы я вопил и взывал о помощи?

— Я намереваюсь получить ответы, которые и так уже слишком запоздали.

— Не было необходимости меня сковывать. Полагаю, это может быть забавно в определенных обстоятельствах, но ведь мы можем просто сесть и разумно поговорить — как нормальные люди.

— Однако мы не совсем нормальные люди, не так ли, Цезарь?

— Говори за себя, querida.

Наручники немного сдвинулись на его запястьях, и граф поморщился от боли.

Анна явно пыталась действовать в стиле Рэмбо, но от Цезаря не укрылось, что в глазах ее промелькнула тревога — даже два века не смогли ожесточить это нежное сердце…

— Тебе больно? — спросила она.

Цезарь поднял руки, демонстрируя покрасневшую кожу.

— Они жгут мою плоть. А ты как думала?

Анна закусила губу.

— Скажи мне, что ты со мной сделал, и я тебя освобожу.

— Я ничего с тобой не сделал.

— Я знаю, что я не вампирша. Но очевидно, твой укус превратил меня во что-то… — Она умолкла и поднесла руку к горлу. Именно к тому месту, откуда много лет назад Цезарь взял ее кровь.

— Во что именно? — спросил он с улыбкой.

— Во что-то потустороннее. — Она бросила на него свирепый взгляд. — А теперь скажи, что со мной не так?

— Рискую отметить очевидное, но с тобой все в порядке, querida. На самом деле ты само совершенство. — Он снова поднял скованные наручниками руки. — За исключением вот этого твоего… украшения. Давай в следующий раз попробуем хлысты, а?

— Не лги мне, Цезарь. Что-то произошло той ночью. Потому что тогда… все изменилось.

Цезарь улыбнулся, уловив нотки обреченности в ее голосе. Хотя, наверное, любой смертный, узнав, что стал вдруг бессмертным, подумал бы, что это проклятие судьбы, а не подарок фортуны.

— Что же изменилось?

Золотистые искорки в ее глазах ярко вспыхнули, и Анна возмущенно ткнула пальцем в его сторону.

— Черт тебя побери! Это совсем не смешно!

— Анна, я тебя не дразню, — успокоил ее граф. — Расскажи мне, что произошло, после того как я оставил тебя той ночью.

Она обхватила себя за плечи, словно ей вдруг стало холодно.

— После того как мы…

— Занимались любовью? — подсказал он, когда она замялась.

— После того как у нас был секс, — поправила она его. — Так вот, я заснула и проспала почти до рассвета. У меня не было выбора, и мне пришлось тайком вылезти в окно и так же тайком вернуться в дом моей тетки. Когда я туда добралась…

Она вновь умолкла, но теперь ею овладело не смущение, а застарелая боль.

— И что же, Анна? — мягко произнес Цезарь, даже не пытаясь воздействовать на ее сознание. Как будущий оракул девушка наверняка была в этом смысле неуязвима. — Что же произошло?

— Дом сгорел дотла, — наконец выдавила она из себя эти слова. — И в огненной ловушке оказались все мои родственники. Я осталась совершенно одна, и мне некуда было идти, не к кому обратиться.

— Господи! Как же такое могло произойти?

— Понятия не имею.

Он нахмурился, поняв, что оракулы намеренно скрыли от него произошедшее с Анной несчастье. А если бы не скрыли, то он смог бы помочь ей.

— И что же ты сделала?

Она тряхнула головой, и медовые волосы рассыпались по ее обнаженным плечам, наполнив воздух упоительным ароматом. Цезарь напрягся, еле сдерживаясь, чтобы немедленно не вонзить свои клыки в ее шею. Но Цезарь помнил, что произошло, когда он отведал ее крови, и потому сдержался.

Возможно, он не был самым умным из вампиров, но время от времени все же мог извлекать уроки из своих ошибок.

— Я проявила малодушие. — В голосе Анны звучала горечь. — Я спряталась в зарослях кустарника, и все решили, что я погибла вместе с моей теткой и кузиной.

— Но почему?

— Потому что я боялась.

— Боялась — чего? — спросил он, испытывая искреннее любопытство. Оракулам не была свойственна откровенность, но раз уж они сказали, что эта женщина должна пополнить их ряды, то неплохо было бы выяснить, что она собой представляла.

Анна не была смертной — двести с лишним лет ее жизни доказали это. Но крови демонов в ее жилах не было; во всяком случае, граф не смог этого определить. А если учесть тот факт, что девушка, похоже, не имела представления о своем могуществе, то возникало множество вопросов.

И на эти вопросы он намеревался найти ответы как можно быстрее — пока Анной не занялась Комиссия.

— Ну… я не знаю. — Меж ее бровей залегла прелестная морщинка. — Словно какой-то голос в глубине моего сознания нашептывал мне, что я должна бежать. Сейчас это кажется смешным, но тогда я была убеждена: если я выйду из своего укрытия, то меня убьют.

Предостережение? Природная способность чувствовать опасность? Просто слепое везение? Dios^[3]! Оставалось лишь гадать.

Он встретился с ней взглядом.

— В этом нет ничего смешного, Анна.

— Да, конечно. Но тогда я не осознавала, что ты превратил меня в необычное существо, которое, как выяснилось, не может умереть.

Он улыбнулся — девушка произнесла эти слова с кислым выражением лица.

— Не я сделал тебя бессмертной, querida. Для этого мне пришлось бы превратить тебя в вампира. Поскольку каждая клеточка твоего дивного тела отражается в зеркале а загар у тебя просто восхитительный, то совершенно очевидно: вампиром ты не стала.

Такое объяснение не удовлетворило Анну. Она хотела найти виновного, и этим виновным, по ее мнению, должен был стать граф Цезарь.

— Ты тогда… заколдовал меня.

— Вампиры не обладают возможностями магов, — возразил Цезарь. Ему надоела роль без вины виноватого, и он решительно шагнул к девушке. — Поверь, твое бессмертие не имеет ничего общего с моим укусом или каким-либо колдовством. — От желания его голос стал хрипловатым. — Ты родилась… особенной.

— Особенной? — Анна отступила на шаг, словно инстинктивно почувствовала его желание. — Особенный — это тот, кто может испечь прекрасное суфле. Особенный — это тот, кто может спеть американский государственный гимн и не сфальшивить. Особенный — это тот, кто может так пройти через рамку металлоискателя в аэропорту, чтобы она не зазвенела. Но я… гораздо больше, чем особенная.

Тут Анна вдруг повернулась к двери номера и замерла.

— Проклятие!..

Цезарь насторожился:

— В чем дело?

— Ты чувствуешь этот запах?

Цезарь закрыл глаза и втянул ноздрями воздух. Запах был слабый, но достаточно отчетливый.

— Дым!.. — выдохнул он,содрогнувшись (вампиры и огонь — вещи несовместимые). — Быстрее!.. Мы должны выбираться отсюда!

Цезарь вытянул перед собой руки, все еще скованные наручниками. Граф мог бы и сам освободиться, но предпочел сохранить это в тайне.

— Анна, освободи меня. Иначе мы оба погибнем.

Выдав короткую, но весьма выразительную тираду, состоящую в основном из проклятий, девушка достала ключ. И наручники, звякнув, упали на пол.

— Готово.

Цезарь потер покрасневшие от ожога серебром запястья и тут же мобилизовал свои особые способности. Почувствовав некоторое напряжение в воздухе, граф понял, что огонь уже совсем рядом; к тому же он имел магическое происхождение. Было ясно: этот пожар — покушение на Анну.

— Пламя прямо у нашей двери, — предупредил Цезарь, заключив ее в объятия. Оракулы поручили ему защищать эту женщину, но и без их приказа он прошел бы все круги ада ради ее безопасности.

— Прекрати! — Она ударила крошечным кулачком по его груди — словно это могло на него подействовать. — Что ты делаешь?!

Не отвечая, он подхватил девушку на руки, в два прыжка пересек комнату и распахнул окно.

— Я хочу, чтобы мы выбрались отсюда. Или ты предпочитаешь остаться и погибнуть?

— Противопожарные спринклеры все погасят.

— Только не этот огонь. Он имеет магическое происхождение, поэтому я не смог засечь начало пожара.

— Магический огонь? Ради Бо… — Не договорив, она оглушительно завопила, когда Цезарь вместе с ней шагнул из окна и они полетели вниз, прямо на асфальт Мичиган-авеню.

С ловкостью, свойственной лишь опытному вампиру, граф в последний миг замедлил падение и без труда приземлился на ноги, бережно держа Анну в своих объятиях. Наградой ему был очередной удар в грудь.

— Будь ты проклят, — прошипела Анна. — Ты меня жутко напугал.

Цезарь усмехнулся.

— А ты бы предпочла остаться в номере?

Она одернула подол платья, которое задралось на несколько дюймов, так что под ним обнаружились розовые трусики. И Цезаря тотчас охватило возбуждение.

Скоро, скоро, скоро…

— Я бы предпочла, чтобы ты предупредил меня, прежде чем прыгать с двенадцатого этажа, — пробормотала она.

Он засмеялся, и по телу его пробежала дрожь удовольствия. О Боже, как давно он не испытывал таких ощущений! С тех пор как оракулы приговорили его к почти монашескому образу жизни.

— В следующий раз так и сделаю, обещаю, — хрипловатым голосом произнес он, проводя губами по ее теплой щеке.

Она отстранилась, стараясь избежать его прикосновения. Однако ее молчаливый протест не мог скрыть страсти, которую выдавал аромат ее кожи. Ага, гормоны! Замечательная вещь!

— Следующего раза не будет. — Она решительно помахала пальцем перед его носом. — Я не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали.

Граф коснулся языком трепещущей голубой жилки на ее шее.

— А ты изменилась, моя маленькая ведьма.

— У меня не было выбора.

Он крепко обнял ее. Черт побери этих оракулов! Они отозвали его именно в тот момент, когда Анна больше всего нуждалась в нем.

— Думаю, ты права. — Тут в отдалении раздался вой сирен, и Цезарь, подняв голову, осмотрелся. — Мы должны уйти отсюда, прежде чем обнаружится, что тебя нет в твоей комнате.

— Нет, подожди…

Даже не попытавшись переубедить Анну, Цезарь понесся по пустынной улице. Впрочем, она недолго будет оставаться пустынной. Люди имеют необъяснимую тягу к различного рода происшествиям. А пожар в шикарном отеле вполне можно было считать чрезвычайным происшествием.

— Прости, querida, но у меня нет времени на споры.

Она попыталась вырваться.

— Отпусти меня!

— Только тогда, когда мы выберемся отсюда. Кто-то жаждет твоей смерти, а я не собираюсь доставлять негодяям удовольствие.

— Но почему?

— Что «почему»?

— Почему ты так заботишься обо мне? — Она смотрела на него настороженно, но в самой глубине ее ореховых глаз теплилась надежда.

Чувство собственника обуяло Цезаря Конде, и он заявил:

— Сто девяносто пять лет назад я сказал тебе, что ты принадлежишь мне, Анна Рэндал. Поэтому никому не дозволено причинять тебе вред.

Глава 3

Анну охватила ярость. Черт бы побрал этого надменного вампира! Она приехала в Чикаго, имея собственный план. Пусть не слишком хороший план, но все же… Она собиралась заманить графа Цезаря в западню и заставить его ответить на ее вопросы.

А вместо этого, похоже, она снова вынуждена играть по его правилам.

Так что если кто и попался в западню, то это именно она. К тому же она едва не сгорела заживо в своем номере…

Наверное, глупо было приезжать сюда.

Ничего хорошего с ней не происходило с тех пор, как в ее жизни появился граф Цезарь.

Но он был настолько привлекательным… Когда она находилась с ним рядом, все ее тело начинало полыхать, а в голову лезли самые безудержные сексуальные фантазии.

Нет, нет, нет! Пока он не даст ей несколько ответов, ничего не будет. Не будет жаркого, восхитительного секса.

Раздув угольки своего гнева, Анна успокоилась и покрепче вцепилась в мускулистое тело вампира, который нес ее с такой раздражающей легкостью. Анна предупреждала Цезаря, что она уже не та слабая и невинная девушка, которую он знал в прошлом. Пришла пора доказать, что ее слова не были простым сотрясением воздуха.

— Стой! — приказала она. И стала вызывать перед собой образ Цезаря, погруженного в патоку — густую и вязкую. — Я велела тебе остановиться.

Цезарь замедлил шаг, и его глаза расширились, когда он почувствовал, что воздух вокруг него вдруг сгустился, сковывая движения и вынуждая его остановиться.

— Дьявол и преисподняя… — пробормотал он, глядя на Анну с восхищением. Ха! Это будет для него уроком — уроком для самодовольного болвана! — Я остановился, querida. Теперь ты можешь снять свои путы.

— Обещаешь больше не таскать меня… как тряпичную куклу?

— Я… — Цезарь поморщился от боли. — Анна, немедленно освободи меня. Иначе переломаешь мне ребра.

Самодовольный восторг Анны — от победы над вампиром! — моментально улетучился, когда она увидела его полные страдания глаза. Ох, черт возьми… Ей так хотелось продемонстрировать свои возможности, что она даже не задумалась о последствиях.

— Я не была уверена, что у меня получится, — призналась она. — Даже не знаю, как я это делаю…

Она ждала от графа вспышки гнева, злобы, ощерившихся клыков, словом, чего угодно, — но он лишь заглянул ей в глаза и тихо сказал:

— Расслабься.

— Расслабиться. Но как?

— Мысленно расслабься. — Склонив голову, он прошептал ей прямо в ухо: — Просто расслабься, и все. Позволь всему этому уйти. Да-да, вот так…

Ей казалось, что его тихий голос разливается по ее телу, отгоняя все страхи и принося покой. И через несколько секунд у Анны возникло ощущение, что она плывет. Она попыталась представить сжавшие Цезаря путы. Сначала ничего не происходило, а затем у нее в голове вдруг возник четкий образ стальных прутьев и граф вновь застонал от боли. Вот дерьмо! Анну охватила паника, и она попыталась мысленно раскидать эти прутья.

Тут Цезарь опустил ее на ноги и с облегчением вздохнул; он явно был рад, что освободился от ее контроля.

Оправив юбку, Анна взглянула на него и спросила:

— Тебе было очень больно?

— Переживу.

— Я же говорила, чтобы ты отпустил меня.

— Да, говорила. — Цезарь снова поморщился. — Стикс предупреждал меня, что такая женщина, как ты, может быть очень опасна. В следующий раз я отнесусь к его словам более внимательно. Что ты сделала?

Анна в растерянности пожала плечами:

— Но я действительно не знаю. Я просто… — Она покачала головой. — Господи, наверное, это прозвучит ужасно глупо. В общем, когда мне удается сконцентрироваться, я могу контролировать окружающий меня мир.

Цезарь казался скорее заинтригованным, чем шокированным.

— Весь мир?

Анна пожала плечами:

— Ну… точно не знаю, но воздух — да, контролирую. Я могу сделать его более холодным или более теплым.

— Или же превратить в стальные тиски, которые ломают ребра несчастному вампиру.

— Как выяснилось — да.

Граф криво усмехнулся:

— А что еще ты можешь делать?

— Несколько месяцев назад у меня в квартире засорились трубы, и вода начала заливать фундамент. Я очень расстроилась, увидев аварию, но неожиданно вода начата втягиваться обратно в трубы, а фундамент сделался абсолютно сухим.

Он коснулся ее щеки со странным почтением, почти с трепетом.

— Ты элементаль.

— Я?

— Да, Анна, ты.

Во рту у нее пересохло.

— Черт возьми, что это означает?

Он провел своими изящными пальцами по ее щеке, вызвав у нее бурю эмоций, которые были совсем не ко времени.

— Боюсь, Анна, я не тот, у кого можно получить объяснения. Я только кое-что слышал о созданиях, подобных тебе.

Она осторожно сделала шаг назад. Граф Цезарь, возможно, надменный и самоуверенный тип, который доставляет одни лишь хлопоты, но его прикосновения по-прежнему заставляли ее терять голову.

— Я не какое-то «создание»! — Она бросила на него выразительный взгляд. — По крайней мере не была таковой до встречи с вами, граф Цезарь.

— Анна, одно я знаю точно — элементалем не становятся, а рождаются. Я не имею никакого отношения к твоим способностям.

Она скептически усмехнулась, а граф, нахмурившись, проворчал.

— Мы не можем торчать здесь, посреди улицы.

Не зная, что сказать, Анна промолчала. Конечно, глупо было мчаться в Чикаго и пытаться противостоять Цезарю. И теперь она не собиралась усугублять ситуацию, подчинившись вампиру. Но даже ее странные способности не могли гарантировать ей безопасность.

— С чего ты взял, что кто-то пытается меня убить? — спросила она.

— А по какой еще причине нужно было устраивать пожар прямо у тебя под дверью?

— Он мог возникнуть случайно.

Цезарь посмотрел на нее так, как смотрят на туго соображающего ребенка. Может, она и в самом деле не понимала всей серьезности ситуации?

— Ты сама-то в это веришь?

— Не знаю. — Анна помассировала виски. Ох, когда же она в последний раз спала? Даже не удается вспомнить.

— Никогда не искушай судьбу, querida, — предостерег Цезарь. — Я давно уже усвоил этот урок. И дорого за него заплатил.

Анна фыркнула и недоверчиво взглянула на графа. Его смуглые черты оставались такими же изящными и точеными, а густые волосы были абсолютно черными, и их глянцевую черноту не портил ни один седой волосок.

— По твоему виду не скажешь, что ты страдал все эти годы.

Его глаза сверкнули огнем. Анна отступила еще на шаг.

— Ты даже представить себе не можешь, милая, как для меня сейчас важно узнать, кто пытается тебя убить и почему. У тебя есть враги?

Анна облизнула пересохшие губы. Все, что ей было известно о вампирах, могло уместиться в наперсток, но все же она знала, что провоцировать их не следовало. Тем более — находясь наедине с одним из них.

— Я юрист и веду ежедневную борьбу с самыми мощными корпорациями, — сказала она. — Так что моих врагов можно перечислять до бесконечности.

— Таких, которые желают твоей смерти?

— Нет, конечно, нет. Это просто смешно…

— Ты живешь уже более двух веков, — заметил граф. — И за это время некоторых людей ты вполне могла очень сильно разозлить.

Анна поморщилась при мысли об этих бесконечных годах, которые она прожила фактически в одиночестве, не гнушаясь никакой работой, чтобы выжить, и постоянно переезжая из города в город, чтобы не привлекать к себе внимания.

— За исключением последних нескольких лет я жила очень тихо. Нелегко объяснять, почему я не старею, когда все вокруг меня становятся старше.

Глаза вампира потеплели.

— Я в некоторой степени знаком с такой проблемой.

Что верно, то верно. Уж ему-то эта проблема должна быть знакома. Но сколько же лет может быть Цезарю? Несколько сотен? Несколько тысяч?

Она отбросила эту мысль — от таких мыслей начинала кружиться голова. Даже после стольких лет бессмертие все еще казалось ей странным абсурдным сном.

— Но теперь я решила, что устала прятаться, — продолжала Анна. — Если мне суждено жить вечно, я должна хотя бы попытаться сделать что-либо, что хоть немного изменит этот мир к лучшему.

Его темные глаза вспыхнули озорным весельем.

— Поэтому ты и стала сражаться с корпорациями?

— А что делаешь ты, Цезарь?

Он окинул взглядом ее изящную фигуру.

— Защищаю красивых женщин от неприятностей, которые могут обрушиться на них ночью.

Анна подавила стон, почувствовав пламя его пристального взгляда. Неужели Цезарь, как и двести лет назад, способен был соблазнить ее этим своим взглядом?

— Я уже говорила, что не нуждаюсь в твоей защите.

— Что ж, очень плохо. Потому что защищать тебя — это моя нынешняя работа.

— Работа? — Она нахмурилась от этого странного выбора слов. — Черт побери, что это должно означать?

Граф легонько щелкнул ее по кончику носа.

— Именно то, что я сказал.

Анна в ответ шлепнула его по руке.

Она ни на мгновение не поверила, что он вдруг стал эдаким добрым самаритянином, который только и делает, что защищает женщин.

Черт возьми! Ведь это именно он по ночам наносит свои коварные удары.

— В таком случае можешь считать себя уволенным.

Граф насмешливо улыбнулся.

— Ты не можешь меня уволить. Я получаю приказы от тех, кто обладает гораздо большей властью. По крайней мере на данный момент.

Он замолчал и, казалось, насторожился. И вдруг без всякого предупреждения подхватил девушку на руки и вместе с ней вжался в тень ближайшего дверного проема. Анна открыла было рот, собираясь протестовать, но Цезарь закрыл ей рот ладонью.

— Ш-ш-ш, — зашипел он ей в ухо. — Сюда кто-то идет.

Теперь уже и Анна услышала приближающиеся шаги. Повернув голову, она с изумлением увидела Сибил Тейлор, которая шла по улице, останавливаясь у каждого здания и заглядывая в окна — словно разыскивала что-то.

Или кого-то.

Анна затаила дыхание. Цезарь пробормотал какие-то слова на непонятном ей языке — и темнота сгустилась вокруг них. Через мгновение они оказались в полном мраке.

Ловкий трюк! Неудивительно, что вампирам удается оставаться невидимыми для большинства людей.

Внимание Цезаря было целиком приковано к приближающейся женщине.

— Это уже становится интересно, — пробормотал он.

Она отстранила его ладонь от своего рта.

— Что именно?

— Зачем этой фее понадобилось тебя искать?

— Откуда ты знаешь, что она ищет меня?

Граф еще крепче прижал ее к себе, и по ее телу прокатилась теплая волна. Она изо всех сил пыталась не обращать внимания на это. И на то, что запах, исходивший от графа, ужасно ее возбуждал. Вздохнув, она заставила себя сосредоточиться на более важных вопросах. Например, на том, что теперь не приходилось сомневаться: Сибил искала именно ее. Слишком много совпадений за столь короткий срок. Эта элегантная красотка приехала в Чикаго одновременно с ней, вечером они оказались на одном рауте — и вообще Сибил каким-то образом связана с ее нынешними неприятностями.

— Думаю, нам следует поговорить с Сибил Тейлор, — пробормотал Цезарь. — Но только не сегодня ночью.

Теперь настала ее очередь проявить нетерпение. Она всегда подозревала, что в этой красивой брюнетке есть что-то скользкое и неискреннее. Еще до того как она узнала, что Сибил — фея. Теперь же Анне представилась возможность узнать, что замышляла эта особа.

— Зачем откладывать? — спросила она.

— Во-первых, мне бы хотелось, чтобы наш разговор проходил в более приватной обстановке, а не на Мичиган-авеню, — ответил граф, касаясь губами ее уха. — А во-вторых, в данный момент она начеку. Если выждать и загнать ее в угол, она с большей готовностью поделится своими секретами.

— Она не поделится своими секретами, если ей удастся ускользнуть, — заметила Анна, увидев, что Сибил пересекла широкую улицу и исчезла из виду.

— Не удастся.

С тихим вздохом она отвернулась от этих волнующих губ, щекочущих ее ухо. Господи, ее гормоны почти вопили от желания удовлетворить неистовую страсть, сжигавшую ее тело.

Но это было опасно и глупо к тому же.

О Боже, она не испытывала такого мощного желания сто девяносто пять лет. А теперь ее тело хотело того… чего хотело. И хотело именно сейчас.

Анна сделала глубокий вдох, пытаясь замедлить бешеное биение своего сердца.

— Откуда такая уверенность, что ты снова сможешь отыскать ее?

— Никто, тем более фея, не может скрыться от вампира, выходящего на охоту.

Да, никто. Она чуть повернула голову и посмотрела в его темные сверкающие глаза.

— Это угроза?

— Считай это дружеским предупреждением.

— Может быть, тебе стоит несколько освежить свою память?

Он ухмыльнулся.

— С чего бы это?

— С того, что через сто девяносто пять лет именно я нашла тебя, а не наоборот.

Его улыбка стала еще шире. И тут Анна окончательно убедилась в том, что это именно Цезарь заманил ее в Чикаго.

— Можешь считать так, если от этого тебе легче. — Он вдруг отпустил ее и отстранился от нее.

Анна резко развернулась и зашагала по улице. С нее достаточно! Слишком много всего для одной ночи!

— До свидания, граф Цезарь.

Она успела сделать лишь несколько шагов, как он преградил ей путь.

— Куда ты собралась?

— Обратно в отель.

— Не глупи. Если после пожара от здания что-то осталось, Сибил наверняка будет караулить тебя там.

— Вот и хорошо. — Она развернулась и двинулась в противоположном направлении. — В таком случае я отправлюсь в другой отель.

И вновь Цезарь преградил ей путь; причем двигался он так стремительно, что девушка едва не натолкнулась на него.

Скрестив руки на груди, он с легкой усмешкой смотрел на Анну.

— И в какой же отель тебя пустят без денег, без багажа и к тому же босиком?

От того что Цезарь был абсолютно прав, ей отчаянно захотелось врезать ему по физиономии.

— Послушай, красавчик, я чертовски устала от вампиров, фей и всего того, что, несомненно, прячется по темным углам. Я хочу спать, хочу забыть, что была настолько глупа, что приехала в Чикаго и собиралась получить от тебя ответы на мучающие меня вопросы.

Он молчал, вглядываясь в ее бледное лицо.

— А если я пообещаю, что ты получишь эти ответы?

Она прищурилась.

— Ты ведь знаешь больше, чем говоришь, верно?

Он тихо рассмеялся.

— Потребуется целое тысячелетие, чтобы рассказать все, что я знаю, querida.

— Тьфу!

Его улыбка погасла, и он протянул ей свою изящную руку.

— Доверься мне.

— Никогда.

Возможно, в его темных глазах промелькнуло что-то вроде разочарования, но рука не дрогнула.

— Тогда позволь мне хотя бы отвести тебя туда, где ты будешь в безопасности.

Анна опустила глаза и посмотрела на свои босые ноги; прикусив губу, она призналась себе, что ей действительно некуда идти. Разве что остаться на улице.

— Похоже, у меня нет выбора, — пробормотала она и неохотно вложила свою руку в его.

Издав тихий смешок, Цезарь привлек девушку к себе и коснулся ее губ легким поцелуем.

— Анна Рэндал, у тебя не было выбора с того момента, как я впервые увидел тебя.

Запах женщины ворвался в его ноздри и моментально зажег пламя в груди. С тихим рычанием Цезарь заставил себя отстраниться. Dios! Он чувствовал растущее желание ощутить ее кровь на своих губах, почувствовать, как ее горячее, гибкое тело извивается в его руках.

Но в то же время он осознавал необходимость срочно увести Анну от тех, кто охотился за ней. Следовало укрыть девушку в своем логове и обеспечить ее безопасность. Даже ценой собственной жизни.

Да уж, такие опасные навязчивые идеи запросто могут погубить даже вампира.

Будь прокляты эти оракулы! Они ведь все знали! Они знали совершенно точно, что он почувствует, когда эта женщина вновь появится в его жизни.

Цезарь с усилием отбросил тревожное предчувствие беды, которое закралось к нему в сердце, и сосредоточился на мыслях об Анне.

Несмотря на упрямое выражение ее лица и задиристый блеск красивых ореховых глаз, он чувствовал: девушка в смятении. К тому же она устала, была напугана и голодна.

Нужно было срочно обеспечить ей ванну, покой и обильный горячий ужин. И чем скорее, тем лучше.

Взяв ее за руку, Цезарь зашагал по улице. Анна колебалась лишь мгновение. Потом глубоко вздохнула и подстроилась под его шаг.

— Куда мы идем?

Цезарь уже обдумал возможные варианты. Оракулы пока не дали разрешения привести Анну к ним или рассказать ей о планах Комиссии. А он по собственному опыту знал, что не стоит выходить за границы своих полномочий. И здесь даже опасность, грозящая Анне, не послужит ему оправданием. Ни в коем случае не следовало раздражать оракулов.

У него оставался единственный вариант — Стикс.

Далеко не худший вариант.

— К моему другу. В его доме ты будешь в безопасности.

— Откуда такая уверенность?

Он криво усмехнулся.

— Поверь мне, не многие демоны осмелятся разгневать Стикса. Свое имя он получил не случайно.

Анна невольно нахмурилась.

— Значит, Стикс?

— Да. И говорят, он оставляет позади себя реки крови.

— Что за чепуха?! — ужаснулась Анна.

Цезарь слегка сжал ее пальцы.

— Не беспокойся. Супруга Стикса вышколила его, и теперь кровопролитие сведено к минимуму.

— Ты меня успокоил, — пробурчала она.

— Вообще-то ты сегодня его уже видела.

— А… — Она едва заметно улыбнулась. — Это тот высокий эффектный ацтек?

Цезарь скрипнул зубами от неожиданного укола ревности.

— Осторожно, querida. Дарси не только супруга Стикса, но еще и оборотень. К тому же она обладает обостренным чувством собственности. — Он чуть приобнял девушку, чтобы еще раз почувствовать, как его окутывает ее тепло. — И даже если она согласится поделиться, я на это не соглашусь.

— Оборотень?.. — изумилась Анна. И тотчас спросила: — Что ты имеешь в виду, говоря, что не стал бы делиться?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Анна остановилась и, вскинув подбородок, резко повернулась к графу.

— Ты ненормальный, если считаешь, что можешь появляться в моей жизни раз в двести лет и при этом предъявлять на меня какие-то права.

— А почему бы и нет? — Он улыбнулся.

— Черт побери! Это не смешно! — Анна топнула босой ногой и поморщилась, наступив на камень. — Ой! — Бросив сердитый взгляд на Цезаря, она подняла ногу и потерла ступню. — Не могли бы мы взять такси?

— Я не хочу, чтобы кому-нибудь стало известно, куда мы направились, тем более смертному, который под чарами феи выложит даже пин-коды своих банковских карточек.

Анна тяжело вздохнула, признав этот довод весьма разумным.

— Тогда позвони своему другу и попроси приехать за нами, — потребовала она.

Цезарь пожал плечами.

— У меня нет сотового телефона.

— Ты шутишь?! — Она с недоверием посмотрела на него. — В каком веке ты живешь?

На сей раз ему хватило ума не показывать, насколько позабавили его ее слова. Несмотря на то что эта девушка прожила уже два века, она все еще была незнакома с миром, частью которого являлась. Ей потребуется еще некоторое время, чтобы привыкнуть.

— Моя сила выводит из строя некоторые современные приспособления.

Ее раздражение сменилось любопытством.

— Почему?

— Никому не удалось ответить на этот вопрос. Есть вампиры, аура которых разрушает технические устройства. Некоторые из нас могут вырубить электрическую сеть большого города, но мои способности не простираются дальше сотовых телефонов и беспроводного Интернета. Не слишком большая потеря, однако.

— Бедняга! Представляю, с каким трудом ты из-за этого добираешься до порносайтов, — насмешливо проговорила Анна.

Тут Цезарь порывистым движением вжал ее в глубокую дверную нишу какого-то офисного здания. Затем крепко обнял за талию и припал губами к ее шее.

Он не стал обращать внимания на ее насмешки. Но сомнений в своем сексуальном мастерстве Цезарь потерпеть не мог. Особенно теперь, когда он настолько возбужден, что готов овладеть ею прямо здесь, на улице.

— Вампиры не нуждаются в подобных средствах возбуждения, — сказал он, легонько царапая клыками пульсирующую жилку на ее шее.

Анна задрожала всем телом, вцепившись в его плечи так, словно у нее вдруг подогнулись колени. Когда же он пробежался губами по ее ключице, она тихонько застонала.

— Зачем глазеть на глупую имитацию секса, когда можно заниматься любовью? — Прервав ласку, граф запечатлел на ее губах поцелуй, передававший всю силу охватившего его вожделения. Ее губы тотчас раскрылись, и она со всей страстью ответила на его поцелуй.

Анна могла сколько угодно ворчать и огрызаться, но она не могла скрыть того, что все еще желала его. Их страсть никогда не остынет, никогда не сможет остыть. И не важно, сколько веков прошло.

С невероятным наслаждением Цезарь крепко прижал ее к своему изнемогающему от возбуждения телу, страстно мечтая перенестись на огромную постель с атласными простынями, чтобы бесконечно долго наслаждаться этой женщиной.

Внезапно Анна решительно отстранилась:

— Цезарь, подожди!

— Но я ждал два века, — пробормотал он хриплым голосом.

— Цезарь, я чувствую запах яблок.

Он на секунду замер, потом спросил:

— И что же?

— Я всегда его чувствую, когда приближается Сибил Тейлор.

Граф сосредоточился и тотчас же определил местонахождение феи — та направлялась прямо к ним.

— Будь проклята эта фея. — Вытянув руку, граф распахнул стеклянную дверь, к которой до этого прижимал Анну, и втолкнул ее в просторный мраморный вестибюль. Войдя следом за ней, он прикрыл за собой дверь. — Черт возьми, как она нас нашла?..

Цезарь завел Анну за одну из пальм, украшавших холл, а сам вернулся к двери. Прошептав короткое заклинание, он окутал себя мраком, став невидимым даже для магического зрения феи.

Прошло всего лишь несколько минут, а Сибил, жадно принюхиваясь, уже стояла у двери. Приоткрыв ее и напряженно вглядываясь в темноту, она осторожно вошла в холл.

— Анна?.. — тихо позвала фея, пряча в карман небольшой кристалл, до этого мерцавший в ее руке. — Анна, ты здесь?

Весьма расстроенный тем, что его интимное уединение было прервано, Цезарь бесшумно шагнул к Сибил и схватил ее за плечи.

— Как ты нас нашла? — спросил он.

— Отпусти меня, вампир.

— Неправильный ответ. — Он приник клыками к ее шее и слегка надавил, обозначая свои намерения.

Колдунья взвизгнула и, перестав сопротивляться, в испуге замерла.

— Нет, подожди.

— Как ты нас нашла? — повторил граф.

— Я искала Анну с помощью кристалла, — ответила Сибил, имея в виду магический кристалл — непременный атрибут всех старших фей.

В отличие от вампиров феям были подвластны лишь некоторые магические возможности, поэтому даже при наличии кристалла им необходима была какая-то вещь, принадлежавшая разыскиваемому человеку.

— Что ты использовала для поиска?

Запах яблок сгустился и стал почти невыносимым, когда Сибил попыталась сдержать охватившую ее ярость. Феи были созданиями очень нервными, и их эмоциональное состояние порой менялось с такой быстротой, что благоразумные демоны старались обходить их.

— Я сняла с ее расчески несколько волосков, — прошипела она наконец сквозь зубы.

— Зачем? Что тебе нужно от нее?

— За ее голову обещано щедрое вознаграждение.

— Щедрое вознаграждение? — Анна вышла из-за кадки с пальмой; лицо ее было смертельно бледным. — Черт возьми, что это значит?

— Это значит, что кто-то хочет твоей смерти, querida, — ответил ей граф и тут же пожалел о своей излишней прямолинейности, поскольку девушка была явно шокирована его словами.

— О Боже!.. — воскликнула она.

— Нет, не смерти, — вмешалась Сибил. — Пленения.

Цезарь схватил Сибил за горло. Стоило ему надавить — и она мертва. Конечно, гораздо приятнее было бы выпить всю ее кровь, но ситуация предполагала быстрые и эффективные действия.

— Кто заказчик?

Несколько секунд Сибил колебалась. Когда же Цезарь чуть сжал ее горло, она грязно выругалась и выпалила:

— Королева фей!

Холодок пронзил сердце Цезаря. Проклятие!.. Следовало с большим вниманием отнестись к рассказу Анны о том, что случилось с ее теткой и кузиной два века назад. Но ему и в голову не приходило, что это могло быть связано с опасностью, перед лицом которой она оказалась сегодня. Раньше он соображал лучше.

— А почему она вдруг заинтересовалась Анной?

— Понятия не имею. — Сибил бросила на Анну презрительный взгляд. — Да мне и наплевать.

Цезарь посильнее сдавил горло феи.

— Я могу сделать так, что тебя это станет волновать больше всего на свете.

Фея захрипела и в знак поражения подняла руки.

— Послушай, я даже не знаю, именно ли Анну ищет королева… — пролепетала она.

— Объясни.

— Мне лишь известно, что прошел слух: королева наградит бесценными изумрудами любую фею, которая сможет установить местонахождение человеческой особи, обладающей магическими способностями древних. Когда я встретила Анну в зале суда, я мгновенно почувствовала в ней некую силу. Эта сила нестабильна, но очень велика.

Анна, нахмурившись, посмотрела на фею.

— Так вот почему ты повсюду следовала за мной!

— Да уж не ради твоих красивых глаз!

Анна сжала кулаки — словно собиралась ударить ведьму. Но Цезарь тут же стал между женщинами. Хотя он не прочь был бы понаблюдать за схваткой этих кошечек, правду узнать было гораздо важнее.

— А колдовство, которое ты на нее наводила?

Сибил искренне удивилась:

— Откуда ты знаешь?!

Цезарь проигнорировал вопрос.

— Отвечай! Быстрее!

— Но мои наговоры по большей части были безвредными, — пробормотала фея. — Я хотела заставить ее использовать свою силу, чтобы убедиться, что она именно та, кого я ищу. Только после такой проверки я собиралась заняться подготовкой к похищению.

— Очень мило! — возмутилась Анна.

— Если ты намеревалась всего лишь похитить ее, то зачем устроила пожар у дверей ее комнаты? — Граф еще раз сдавил горло феи.

Запрокинув голову, Сибил пропищала:

— Я предположила, что ты повел ее в номер в отеле, чтобы устроить себе… ночной перекус. Я не хотела рисковать. Ведь ты мог выпить у нее всю кровь. Пожар был единственным способом спугнуть тебя.

Анна тихонько ахнула.

— Ты хоть представляешь, сколько людей могло погибнуть в этом огне?

— Какое мне дело до смертных? — в недоумении спросила Сибил.

И так думали почти все представители мира демонов. Да, конечно, смертные являлись прекрасной и всегда доступной пищей, особенно при необходимости перекусить на скорую руку где-нибудь в темной аллее, но ценность смертных была невелика — ведь их множество!

— О Боже!.. — Анна закрыла лицо дрожащими руками. — Но это нелепо. Я никак не могу быть той, кого ты ищешь.

Цезарь поборол бешеное желание броситься к Анне и заключить ее в объятия. Черт возьми, что с ним происходит?! Ведь он — древний конкистадор, воин, хищник! До тех пор пока оракулы не подчинили его жизнь своим интересам, он убивал без всякой жалости и брал все, что ему хотелось.

Весь мир начинал трепетать, когда он выходил на охоту.

Теперь же ему вдруг захотелось утешить женщину, которая чувствовала себя одинокой и напуганной.

Цезарь снова повернулся к Сибил; та, воспользовавшись его замешательством, явно подумывала о бегстве. С низким рычанием граф хищно вздернул верхнюю губу — так что фея увидела его острые клыки.

— Ты сообщила королеве, что разыскала Анну?

— Я послала сообщение, в котором говорилось, что у меня для ее величества есть особый подарок.

Цезарь выругался себе под нос. Если королева уже направилась в Чикаго, их ждала большая беда. Характер у нее был отвратительный; к тому же она владела древней магией, которую всегда готова была использовать, нисколько не беспокоясь о возможных гибельных последствиях.

Он должен предупредить оракулов.

Но сначала — самое главное.

Даже не зная испанского языка, Анна прекрасно поняла, какие ужасные проклятия сорвались с его губ. Она с беспокойством взглянула на него.

— Цезарь, что ты заду…

— Я должен отвести тебя к Стиксу, — перебил граф.

Анна посмотрела на фею, которую он продолжал крепко удерживать за локоть.

— А что ты собираешься сделать с Сибил?

Он поморщился.

— Ей придется пойти с нами. Возможно, она обладает информацией, которая может пригодиться нам.

Сибил вновь стала сопротивляться:

— Никуда я не пойду!

— Пойдешь, иначе я убью тебя. — Эти слова прозвучали настолько обыденно, что колдунья сразу же поверила в серьезность его намерений.

— Ладно, пойду.

— Я в этом не сомневался.

Глава 4

Когда Цезарь сказал Анне, что спрячет ее у своего друга вампира, она немного занервничала, поскольку совершенно не представляла, где могут жить вампиры. В подземельях? В системе канализации? В преисподней?

Оказалось, что вампиры живут в огромных роскошных особняках с коваными железными воротами, камерами видеонаблюдения, вампирами-охранниками и великолепным газоном размером с футбольное поле.

Если бы Анна не была такой голодной и уставшей после безумных событий прошедшей ночи, она вряд ли согласилась бы пройти по этой длинной, прятавшейся среди высоких деревьев подъездной аллее и войти в этот роскошный особняк, выстроенный в колониальном стиле.

Но сейчас она была так поглощена мыслями о теплой постели и крыше над головой, что едва нашла силы ответить на приветствие хозяев дома — гиганта Стикса и его хорошенькой супруги, которые встретили их в огромном холле первого этажа. Маленькая хозяйка большого дома, едва взглянув на бледное лицо Анны, взяла ее за руку и повела по широкой, плавно изогнутой мраморной лестнице в гостевую спальню.

Эта комната с примыкающей к ней ванной своим размером ничуть не уступала ее квартире в Лос-Анджелесе, но у Анны не оставалось сил, чтобы оценить убранство и декор комнаты, поэтому она сразу же окунулась в ванну, в которой могли бы уместиться все «Чикагские медведи» — и еще осталось бы место для нескольких девушек из группы поддержки.

Отмокнув настолько, что на ее щеки вернулся румянец, Анна набросила на плечи банный халат, который предусмотрительно оставили для нее на вешалке, и направилась к широкой постели. В животе у нее урчало, но перина притягивала Анну как магнит, а ноги просто отказывались уносить ее тело из умиротворяющей обстановки этой комнаты, за дверью которой остались странные создания… В их существование большинство людей просто не верило. Вампиры, оборотни, феи…

Теперь Анна готова была предположить, что их в мире даже больше, чем простых смертных. И она сама являлась живым доказательством этому. За прошедшие годы ей уже не раз приходила в голову мысль, что Цезарь, по всей вероятности, — вампир.

Но фантазировать, как под покровом ночи голливудские монстры крадутся по городу, — это одно, а быть гостьей в их доме — совсем другое дело.

Она еще взвешивала все «за» и «против» своего пребывания в этом доме, когда дверь в ее комнату вдруг отворилась, и в гостевую спальню заглянула Дарси, жена Стикса.

— Можно войти?

Анна непроизвольно улыбнулась. Дарси совершенно не походила на оборотня. На самом деле она выглядела как прелестный купидон с прической ежика, огромными зелеными глазами и обаятельным личиком в форме сердечка. Кроме того, характер Дарси можно было определить как «влюблена-в-жизнь-и-во-всех-окружающих», что заставляло тотчас же почувствовать к ней расположение.

Даже Стиксу, с его кровавым прошлым и маской жестокости, застывшей на его лице, не удавалось скрыть своих нежных чувств к этой женщине.

— Конечно, можно, — ответила Анна.

Отворив дверь пошире, Дарси вошла в комнату; она несла перед собой поднос с едой, который без промедления поставила на кровать рядом с гостьей.

— Я подумала, что ты, вероятно, проголодалась.

Анна втянула носом аппетитные запахи, заполнившие спальню.

— Честно говоря, ужасно проголодалась.

— Вот и хорошо. — С очаровательной непосредственностью Дарси уселась на кровать, подобрав под себя босые ноги, и приветливо посмотрела на гостью.

Анна снова улыбнулась, подумав о том, что эта женщина в потрепанных джинсах и футболке больше похожа на подростка, чем на страшное мифическое существо.

— Я принесла салат из свежих фруктов и лазанью из кабачков. Я вегетарианка, поэтому в доме нет мяса, а заранее меня не предупредили… Но завтра вам приготовят все, что захотите.

Анна с удивлением заморгала.

— Но я думала…

— Что именно?

В смущении опустив голову, Анна откусила кусочек лазаньи.

— Нет, ничего.

— Пожалуйста, Анна, не стесняйтесь. Спрашивайте обо всем, что вас интересует.

Анна медлила; она не была уверена, что следовало задавать мучивший ее вопрос.

— Прошу прощения, но Цезарь говорил, что супруга Стикса — оборотень, — пробормотала она наконец.

— Так и есть, — кивнула хозяйка.

— Ох!.. — Анна подняла голову и посмотрела в веселые глаза хозяйки. — И вы не едите мяса?..

Дарси сморщила свой изящный носик.

— Не стану утомлять тебя историей своей жизни, но, если кратко, я была генетически изменена. Так что у меня есть некоторые черты, присущие оборотням, но я никогда не меняю облик и не испытываю жажды крови. — Она неожиданно хихикнула. — Если не считать тех случаев, когда требуется поставить на место моего супруга.

«Женщина остается женщиной, даже став оборотнем», — мысленно усмехнулась Анна. Она улыбнулась и взяла кусочек сочного арбуза.

— Если ваш супруг хоть немного похож на Цезаря, то его необходимо ставить на место каждый день.

— Похоже, эта процедура необходима всем вампирам, — заметила Дарси.

Но Анна была совершенно уверена, что встряска нужна вообще всем мужчинам.

Она подцепила вилкой кусок лазаньи.

— Очень вкусно.

— Это не моя заслуга. — Дарси протянула руку и взяла с подноса кусочек поджаренного хлеба. — Я переманила к себе экономку Вайпера, которой на кухне нет равных. С ее помощью я собираюсь открыть магазин здоровой пищи, который будет предлагать готовую еду.

Анна старательно подобрала остатки лазаньи, боясь, что Дарси с ее непосредственностью запросто стащит кусок прямо у нее из тарелки.

— Если ваша еда вся будет на таком же уровне, то ваше дело, безусловно, станет процветать.

Они вместе доели фруктовый салат, после чего Анна отставила поднос в сторону и поудобнее устроилась на кровати, подложив себе под спину несколько подушек. Дарси же посмотрела на нее с откровенным любопытством и сказала:

— Цезарь говорил, что вы — юрист…

— Да. В Лос-Анджелесе.

— Вам нравится ваше занятие?

Анна пожала плечами. Она решила поступить в юридическую школу после того, как одна крупная корпорация выкупила многоквартирный дом, в котором сдавались внаем довольно дешевые квартиры и в котором жила и она сама. Без всяких компенсаций, тем более без угрызений совести корпорация выкинула на улицу всех жителей, чтобы получить возможность заключать новые договоры найма и извлекать большую прибыль. Именно в тот день Анна и решила, что пора ей вступить в игру.

— Нравится, когда я выигрываю, — ответила она с улыбкой.

— Что ж, это естественно.

Последовала непродолжительная пауза, во время которой Дарси пристально смотрела на гостью — словно хотела о чем-то спросить.

Почувствовав неловкость, Анна кашлянула.

— Можешь спрашивать о чем угодно, Дарси, — сказала она, почти повторяя слова хозяйки.

— Я выросла в убеждении, что я обычная смертная. Так что весь этот мир демонов для меня новый, — к удивлению Анны, сказала хозяйка. — Я знаю, что ты не вампир и не оборотень, но…

Анна вспомнила, что Дарси говорила о генетических изменениях, и почувствовала некую близость к этой женщине. Слава Богу, она не одинока в этом странном мире. Дарси наверняка сможет понять ее смятение.

— Откровенно говоря, я не знаю, кто я такая, — призналась Анна, чувствуя странное облегчение от того, что сняла с себя бремя тайны, так долго отделявшей ее от остальных людей. Казалось, что правда освободила ее. — Но я надеялась, что Цезарь скажет мне об этом.

Дарси совершенно не казалась шокированной. На ее лице не было ничего, кроме любопытства.

— Почему Цезарь?

Анна смутилась: она не ожидала этого вопроса.

— Мы познакомились очень давно. Почти два века назад. А недавно я увидела фото Цезаря в «Лос-Анджелес таймс». В статье упоминалось, что он находится в Чикаго. И я прилетела сюда, чтобы встретиться с ним. Я думала… — Она поморщилась, вспомнив о своих наивных предположениях. — Все эти годы я обвиняла Цезаря за то, что он сделал меня другой.

— Обвиняла Цезаря? — удивилась Дарси. Когда же Анна покраснела от интимных воспоминаний, она с пониманием улыбнулась. — Ладно, проехали.

— Я совершила большую глупость, приехав сюда. — Анна покачала головой. — Я хотела, чтобы он ответил на кое-какие вопросы, однако…

— Ты не совершила глупость, — перебила Дарси, коснувшись ее руки. — Всегда лучше знать правду, какой бы она ни была. Поверь мне, я это знаю.

— Да, наверное. — Анна улыбнулась — Пожалуй, ты права.

— И ты можешь быть уверена: мы со Стиксом сделаем все, что в наших силах, чтобы обеспечить твою безопасность.

— Ты очень добра…

— Не надо меня благодарить. — Дарси поднялась на ноги, на губах ее появилась улыбка. — Знаешь, Цезарь… Он просто потрясающий. Даже по меркам вампиров, в мире которых слово «потрясающий» имеет совершенно другой смысл. И нет причины, почему бы тебе не наслаждаться этим, пока ты здесь. — Она сделала вид, что не замечает удивления Анны, и добавила: — А сейчас тебе стоит хорошенько отдохнуть. Я принесу тебе пижаму или ночную рубашку — в общем, подберу что-нибудь. Если понадобится что-то еще, просто выгляни из комнаты и крикни. У меня превосходный слух.

Анна не смогла удержаться от улыбки. Невозможно было не полюбить эту женщину.

— Такой слух — свойство оборотня? — спросила она.

— Да, конечно. Есть некоторые положительные черты в том, что ты особенная.

— Особенная?

— Мы именно такие, Анна. И не думай иначе.

— Особенная. Гм… Лучше, чем ненормальная, но все же это чертовски далеко от нормы.

— Вот именно.

Цезарь нервно расхаживал по кабинету Стикса. При обычных обстоятельствах он, вероятно, был бы в восторге от возможности исследовать редкие манускрипты, бережно хранящиеся в стеклянном контейнере, а также выстроившиеся вдоль стен толстые, в кожаных переплетах фолианты с подробной историей вампиров. Или даже стопку петиций, лежащих на столе красного дерева.

Каккороль всех вампиров, Стикс нес тяжкое бремя руководства, но его положение открывало ему доступ к собранным за тысячелетия бесценным сокровищам.

Однако сегодня ночью Цезарь был не в состоянии оценить это богатство. Напрягая всю свою волю, он боролся с желанием броситься в комнату Анны.

А что, если она напугана новой обстановкой? Что, если чувствует себя одинокой? Принесли ли Анне ужин? Не нужно ли ей…

Dios! Граф издал глубокое горловое рычание. Эта женщина просто сводила его с ума!

Появление Стикса прервало мрачные размышления Цезаря. Главный вампир, войдя в комнату, плотно прикрыл дверь. Секунду помедлив, он запер ее на ключ, хотя Цезарь был абсолютно уверен, что кабинет Стикса не только звуконепроницаем, но и соответствующим образом заколдован, что полностью гарантировало приватность любого разговора.

Стикс был очень предусмотрителен.

— Фея в надежном месте? — спросил Цезарь, когда хозяин кабинета прошел к столу и примостился на краешке огромной столешницы. Стикс был одет во все черное, и его облик в точности отражал его внутреннюю сущность. Глава вампиров был опасным хищником, способным на безжалостное убийство.

— Она в подвале, идеально подходящем для того, чтобы ослабить ее магические способности, — ответил Стикс с усмешкой.

— А не попытается ли она похитить Анну?

— Тут все находится под наблюдением. Кроме того, я оставил охранника у двери подвала. Поверь, никому не удастся проскользнуть мимо Гюнтера.

Цезарь поклонился:

— Спасибо, милорд.

Стикс покачал головой:

— Не стоит благодарить меня, Цезарь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

— В настоящий момент для меня главное — защитить Анну.

— Да, конечно. — Стикс скрестил на груди руки. — Ты узнал, кто ей угрожает?

Цезарь нахмурился и, сбросив смокинг, отшвырнул его в сторону. Та же участь постигла и белый атласный галстук.

— Моргана ле Фей.

В комнате воцарилось гнетущее молчание. Для большинства демонов жизнь королевы фей была окутана плотной завесой тайны. Ходили слухи, что она одним взглядом может околдовать любого — даже самого могущественного — демона. Но королева чрезвычайно редко покидала свое секретное жилище, так что выяснить, какие слухи соответствуют истине, а какие всего лишь вымысел, было невозможно.

— Ты в этом уверен? — спросил наконец Стикс.

— Настолько, насколько я вообще могу быть в чем-то уверен в данный момент. — Цезарь яростно мотнул головой. — Dios, как же я был глуп, как же слеп!

— Но ты же не мог об этом заранее знать?..

Цезарь вновь прошелся по комнате. Он понимал, что ничего не должен утаивать от Стикса, если хочет рассчитывать на его помощь.

— Я встретился с Анной почти две сотни лет назад, в Лондоне, — проговорил он, вертя на пальце массивный перстень с печаткой. — Тогда я воспринимал ее как просто красивую женщину, возбудившую во мне желание.

— И что же произошло?

— Я соблазнил ее.

— Обычное дело для тебя в те годы, — сухо заметил Стикс. — Насколько мне помнится, ты соблазнил не одну лондонскую леди.

Улыбка тронула губы Цезаря при воспоминании об этом. О да, почти три сотни лет он использовал свои магические силы, чтобы соблазнять женщин. И не имело значения, были они смертными или демонами. Главное — чтобы были красивы.

То были замечательные годы, но неутолимое желание, которое некогда не давало ему покоя, пропало той ночью, когда он встретил Анну Рэндал.

Она открыла ему существование таких глубин страсти, о которых он раньше даже не подозревал. И, наслаждаясь вкусом этой женщины, он не увидел тех, кто уже в то время охотился за Анной.

— Случай с Анной был особым. Я почувствовал, что она не простая смертная. Почувствовал, как только прикоснулся к ней, но я не прислушался к своим инстинктам. Я хотел ее, и ничто не могло меня остановить. Если бы я был немного внимательней…

— То что?

— Она рассказала мне о своей кузине Моргане, но мне и в голову не приходило, что речь идет о королеве, — ответил Цезарь, сжав кулаки.

Стикс оттолкнулся от стола, пересек комнату и положил графу руку на плечо.

— Тебе и не могло прийти. Смертные всегда считали ее лишь мифом, легендой. До сих пор они довольно часто дают своим дочерям имя этой вероломной стервы.

Цезарь криво усмехнулся.

— Думаю, что в тот момент мои мысли были заняты другим. И еще… Сразу после наших с Анной любовных объятий меня навестили оракулы.

Цезарь содрогнулся при воспоминании о яркой вспышке света, которая предварила появление восьми древних оракулов. Он лежал в постели обнаженный, расслабившийся и полностью удовлетворенный. И тут оракулы появились перед ним, их мрачные лица не предвещали ничего хорошего.

— Они были совсем не в восторге, что я вкусил прелестей будущего члена Комиссии.

Стикс приподнял брови.

— Оракулы действительно вошли в комнату?

— После того как удостоверились, что погрузили Анну в глубокий сон.

— Так вот почему ты вынужден был служить им…

Именно так и полагал Цезарь последние два века. И оракулы ничего не делали, чтобы разуверить его в этом.

Но в тот самый момент, когда Анна вошла в чикагский отель, он понял, что ошибался. Все его чувства были настроены только на нее — словно она была единственной в мире женщиной.

— Я начинаю подозревать, что за всем этим кроется нечто большее, — пробормотал граф.

Стикс посмотрел на него вопросительно:

— Что же именно?

— Есть вещи, которые я не могу обсуждать даже с вами, милорд.

На губах старого вампира заиграла чуть насмешливая самодовольная ухмылка.

— Ну-ну…

Цезарь нахмурился. Он не собирался гадать, что именно могло позабавить его старшего друга. Но было ясно: ничего хорошего эта его ухмылка сулить не могла.

Отбросив ненужные мысли, Цезарь вернулся к своему рассказу.

— Анна говорила о своей кузине не только в ту ночь, но и…

— Что еще она рассказала? — перебил Стикс.

— Сказала, что, после того как мы провели вместе ночь, она вернулась в свой дом и обнаружила, что тот сгорел дотла. Естественно, Анна предположила, что ее тетка и кузина погибли при пожаре. Насчет тетки она, похоже, не ошиблась.

— Дело рук Морганы?

Цезаря охватила безумная ярость, когда он осознал, что едва не потерял Анну. Он убьет любого, кто будет ей угрожать!

Даже королеву фей.

— Моргана не могла знать, что покорная бедная родственница на сей раз не спит в своей постели, а находится в другом месте, к тому же погружена в волшебный сон, — ответил граф, оскалив выдвинувшиеся клыки. — И это было первое покушение на жизнь Анны.

Стикс утвердительно кивнул.

— Королева, вероятно, посчитала, что Анна мертва.

— Так было до тех пор, пока не начали проявляться способности Анны. Как только королева их почувствовала, она велела своим феям отыскать ту, которая унаследовала кровь древних.

— Кровь древних?.. — Стикс нахмурил брови и бросил взгляд на свою обширную коллекцию книг. — Я считал, что Моргана последняя в этом роду.

Цезарь пожал плечами:

— Я тоже так считал.

— Ты веришь в то, что они действительно кровные родственницы?

— Похоже, что так и есть.

— А теперь ей суждено стать оракулом, — проговорил Стикс, и в его глазах вспыхнул темный огонь. — Занятно…

— Не занятно, а опасно, — поправил Цезарь. Он узнал темное пламя, загоревшееся в глазах друга. Оно появлялось, когда вампир собирался призвать своих собратьев на битву. Но Цезарь понимал, что сначала следовало получить ответы на некоторые вопросы. Иначе нельзя было рассчитывать на то, что угроза жизни Анны умрет вместе с королевой. — Я не знаю, чего хочет Моргана ле Фей от Анны, но я намерен это выяснить. Как только мы узнаем это, сразу, думаю, стоит пригласить королеву на небольшую семейную вечеринку.

Стикс хищно усмехнулся.

— Я не прочь устроить барбекю.

Глава 5

Туманы Авалона не были вымыслом.

Магический туман протянулся на мили вокруг острова, скрывая его от человеческих глаз и защищая от вторжения демонов.

Никому не дозволялось ступать на остров без приглашения королевы. А тот, кто был настолько глуп, что пытался обойти барьеры, быстро узнавал, что такое гнев феи Морганы. После такого урока никто не осмеливался повторить попытку проникнуть на остров.

Главным образом потому, что все смельчаки находили здесь свою смерть.

В этот день туман был темный как грозовая туча, и он отражал настроение Морганы, нервно расхаживавшей по бархатному ковру своего тронного зала.

Этот огромный зал производил впечатление на любого посетителя, он прямо-таки подавлял своим великолепием. Высокая стеклянная ротонда, под которой находился круглый помост с золотым троном, располагалась в самой середине зала, а стены были украшены настолько изысканными гобеленами, что ремесленники-смертные зарыдали бы от зависти, если бы увидели их.

Справа и слева от трона стояли два мага-стража, и оба они казались воплощением совершенства — то были молодые обнаженные мужчины с идеальными мускулистыми фигурами, длинными, ниспадающими до плеч белокурыми волосами и с совершенными чертами лиц, словно вылепленными рукой ангела. К тому же ни один из них без особого на то разрешения не проявлял ни малейших эмоций.

Словом, они были безупречны.

Впрочем, иное Моргану ле Фей удовлетворить не могло.

Но королева, нервно расхаживавшая по тронному залу, не обращала ни малейшего внимания на красавцев стражей. Покусывая губы, она продолжала ходить туда и обратно, и ее легкое белоснежное платье то развевалось от порывистых движений, то ниспадало спокойными волнами, подчеркивавшими стройность ее высокой фигуры, увенчанной великолепной гривой вьющихся рыжих волос, мерцающих в свете множества свечей.

Только почувствовав приближение подданного, Моргана заставила себя вернуться на трон и занять свое место. Она казалась очень спокойной; ее прекрасные черты не отражали никаких чувств, а в зеленых глазах, прятавшихся за густым кружевом ресниц, было невозможно что-либо прочесть. Выражение ее лица совершенно не изменилось, даже когда в зал вошел высокий мужчина с необычайно развитой мускулатурой, вьющимися черными волосами и голубыми глазами.

Он был поразительным созданием. И великолепным любовником.

Жаль, что этот маг не оправдал ее ожиданий.

Моргана ле Фей молча ждала, пока, согласно этикету, маг не падет к ее ногам и не прижмется лбом к полу.

— Вы посылали за мной, ваше величество?

Королева не отреагировала на модуляции его голоса, еще недавно вызывавшего у нее дрожь. Ее длинные темно-малиновые ногти негромко постукивали по позолоченному подлокотнику трона.

— Ты избегаешь меня, Ландс? — мягко спросила она.

Он поднял голову и посмотрел на нее настороженными глазами.

— Нет-нет, королева. Я жажду окунуться в вашу красоту. Я боготворю вас.

— Очень мило. Но это совсем не то, что я хотела бы услышать. — Она чуть подалась вперед. — Похоже, ты забыл, что, установив контакт с Сибил, ты должен был сразу же сообщить мне об этом?

Под пристальным взглядом Морганы маг побледнел.

— Нет… не забыл.

— Так почему же ты заставил меня ждать?

— Возникли некоторые трудности, моя королева.

Моргана с трудом удержалась от желания дать ему пощечину. Проклятый болван! Ей не нужны его сопливые извинения. Ей нужен результат.

— Какие могут быть трудности в таком простом деле? — спросила королева, и туман вокруг острова заклубился, грозя надвигающейся бурей.

Ландс вздрогнул и нервно сглотнул.

— Сибил не ответила на мой вторичный вызов.

— Ты открыл портал?

— Конечно, ваше величество. Но что-то блокирует мои усилия.

— Что-то?

— Я не знаю, что это такое. — Маг вскинул руки, и на лице его появилось выражение мольбы. — Это подобно туману, сквозь который я не могу проникнуть.

Мрачная ярость овладела Морганой, и королева медленно поднялась с трона. Она потратила века на то, чтобы уничтожить всех потомков своего брата. И чтобы убедиться в том, что каждый из ее врагов мертв.

В какой-то момент Моргана поверила, что ей это удалось. Две сотни лет назад она убила Анну Рэндал — последнюю из этого проклятого рода. И таким образом она избавилась от уготованной ей судьбы.

Но каким-то образом кого-то из этого клана она все-таки упустила. И теперь чувствовала чью-то все возрастающую силу — силу, которую необходимо было уничтожить.

Ее страхи вернулись, и Моргана отправила приказание феям. А два дня назад Сибил сообщила, что нашла женщину, обладающую магической силой. Конечно, именно ее и упустила когда-то Моргана. Сибил же пообещала доставить эту женщину в Авалон.

Но она так и не прибыла. И вот теперь Ландс признается, что не смог связаться с ней через портал.

Королева опустила руку, взяла мага за подбородок и заставила подняться с колен.

— Очевидно, я переоценила тебя, Ландс.

Он широко раскрыл свои красивые глаза.

— Нет-нет. Я найду ее, клянусь жизнью.

С холодной улыбкой Моргана запечатлела поцелуй на его губах.

— Слишком поздно, мой красавчик. Я решила взять это дело в свои руки.

Моргана снова его поцеловала. Затем прижала руки к обнаженной груди Ландса и, используя свою магическую силу, выпила жизнь из его большого сильного тела.

Мгновение он пытался сопротивляться, потом тихо вздохнул и опустился на пол. Моргана равнодушно переступила через безжизненное тело и взмахом руки приказала стражам убрать труп.

Дождавшись, когда за ними закроется высокая дверь, Моргана запрокинула голову и издала вопль ярости и отчаяния.

Ну почему боги продолжают смеяться над ней?!

Ведь она — королева, любимая всеми феями. Своей красотой она должна украшать этот мир. Ее должны боготворить. А вместо этого Моргана ле Фей вынуждена скрываться на своем острове за пеленой магического тумана и пребывать в постоянном страхе, что месть брата настигнет ее.

— Сломала одну из своих игрушек? — раздался дребезжащий голос. — Я ведь много раз предупреждала тебя: королева должна уметь держать себя в руках.

Моргана обернулась и с раздражением посмотрела на вошедшую в зал сморщенную старуху с отвратительными клочками седых волос на голове и совершенно белыми глазами. Королева нахмурилась, почувствовав сопровождавший старуху отвратительный запах гнилых зубов, а также запах недавно совершенного жертвоприношения.

Модрон взяла Моргану к себе, когда та была еще младенцем, и вырастила как собственную дочь. Однако не сентиментальные чувства удерживали Моргану от убийства этого отвратительного создания. Дряхлая ведьма обладала провидческим даром, и то было редкое качество даже у фей.

— Заткнись, старуха, — проворчала Моргана и вновь уселась на трон. — У меня и так достаточно неприятностей. Не хватало только твоих нравоучений…

Старуха захихикала, потом с удивительным для слепой проворством прошла через зал и остановилась перед троном.

— Ты раздражена, королева.

— Я не раздражена, я в ярости. — Моргана взмахнула рукой, и запах гранатовых плодов наполнил комнату, перекрывая исходящий от ведьмы смрад. — Слушай меня, старуха… Я потратила целое тысячелетие, чтобы избавиться от семейства моего брата. Когда в Лондоне я поджарила Анну, то решила, что с их родом покончено. Но оказалось…

— Они неистребимы как тараканы, — перебила Модрон.

Моргана ударила кулаком по подлокотнику трона.

— Но сей раз я добьюсь своего!

— Что ты собираешься делать?

— Последний раз Сибил связывалась со мной из Чикаго, и…

— Ты собираешься отправиться туда? — снова перебила ведьма.

— Мы вместе туда отправимся.

Модрон нахмурилась и прошипела:

— Покинуть Авалон? Нет, это слишком опасно.

Моргана резко наклонилась и ударила женщину по лицу. Удар был такой силы, что старуха растянулась на ковре. Королева же подняла глаза к темному туману над головой и закричала:

— Я знаю, что ты там и трусливо прячешься от меня! Но я иду к тебе! — Тело Морганы стало источать силу, а волосы ее растрепались и вздыбились. Королева не могла видеть свою жертву, но она чувствовала свою магическую силу. — А когда я найду тебя, то вырву сердце из твоей груди!

Хотя Цезарю выделили спальню в противоположном от комнаты Анны крыле дома, он тотчас вскочил с постели, едва услышав сквозь сон донесшийся издалека крик. Выбежав из комнаты, граф стремительно пронесся по коридору, при этом отметив, что дом хорошо защищен от полуденного солнца. Конечно, в доме Стикса и не могло быть иначе.

Крик еще не успел затихнуть, а Цезарь уже распахнул дверь. Несмотря на то что на нем не было никакой одежды, кроме черных шелковых трусов, он был готов прямо с порога броситься в бой, и кинжалы в его руках, как и пара пистолетов в удобных нательных кобурах, свидетельствовали о его решимости.

Служба в охране оракулов дала ему хорошую подготовку.

Быстро осмотрев затемненную комнату и смежную с ней ванную, он не обнаружил врагов, прятавшихся по углам. Успокоившись, Цезарь подошел к кровати. Анна спала, беспокойно разметавшись по постели, и ее красивое лицо раскраснелось и покрылось испариной.

Внезапно Цезаря накрыла волна такой нежности, что он едва не опустился перед кроватью на колени. Положив кинжалы на ночной столик, он осторожно привлек Анну к себе. Ох, он так за нее испугался!..

Черт возьми, он даже не понимал, из-за чего же так испугался. Но теперь, когда граф держал Анну в объятиях, он чувствовал, как безумно бьется ее сердце. Не просыпаясь, девушка прижалась к нему и инстинктивно ухватилась за его плечи.

Мгновение Цезарь наслаждался ощущением ее теплого тела — она с такой готовностью прижималась к нему. Он ждал два века, чтобы вновь испытать это головокружительное ощущение. Чтобы просто сжимать ее в объятиях.

Уткнувшись лицом в мягкие вьющиеся волосы Анны, он вдыхал ее сладостный запах, а его руки тем временем поглаживали ее спину.

На ней не было ничего, кроме шелковой кружевной рубашки, которую, вероятно, одолжила ей Дарси, но в этот момент Цезарь был больше озабочен тем, чтобы избавить Анну от страхов, чем пробудить ее страсть.

— Ш-ш-ш, Анна, — шептал он вновь и вновь, слегка касаясь губами ее уха.

Постепенно сотрясавшая девушку дрожь утихла, и — о блаженное мгновение! — она уютно прильнула к его мускулистому телу, словно ища защиты и утешения. Цезарь крепче прижал Анну к себе, продолжая шептать ей на ухо нежные успокаивающие слова.

Странное чувство умиротворения воцарилось в его сердце, и Цезарь осознал, что если бы такое было в его власти, то он остановил бы время именно в этот момент. Чтобы держать эту женщину в своих объятиях, купаться в тепле ее бесподобного тела и знать, что весь мир остался где-то далеко.

Он был превосходным воином, хорошо вышколенным стражем, многое знал и умел, но не умел останавливать время.

Анна тихо вздохнула, и ее дыхание коснулось его обнаженной груди. Затем она открыла глаза и посмотрела на него с недоумением.

— Цезарь?..

— Si.

Теперь она уже не цеплялась за его плечи, а настороженно упиралась ладонями в его грудь.

— Черт возьми, что ты здесь делаешь?

Граф понял, она встревожилась, обнаружив его на своей кровати, но за этой тревогой скрывался давний страх. Ночной кошмар очень напугал ее, и Цезарь не собирался уходить, пока не выяснится причина этого кошмара.

— Ты кричала во сне. — Он уложил ее голову на подушку и ласково провел пальцами по ее лицу. — Я подумал, что лучше разбудить тебя, прежде чем твой крик разбудит весь город.

Изумительные ореховые глаза потемнели при воспоминании о ночном кошмаре.

— Ох.

— Анна, расскажи мне…

— О чем?

— О твоем сне.

Анна нахмурилась.

— Зачем?

Он поколебался, прежде чем ответить. Анна и так была слишком возбуждена и напугана тем, что ее погрузили в мир, о существовании которого она лишь догадывалась. И меньше всего ему хотелось пугать ее еще больше рассказами о демонах, которые могут напасть на свою жертву, проникнув в ее сон.

— Это может быть важно, querida, — проговорил он наконец.

— Какое значение может иметь сон?

— Этого я не могу знать, пока ты не расскажешь мне о нем.

Он внимательно посмотрел на нее. На лице Анны застыло выражение упрямства. Она явно закусила удила и теперь готова была дерзко оспаривать даже самую разумную его просьбу — очевидно, решила прибегнуть к новой тактике. Граф улыбнулся и коснулся губами кончика ее носа, а его руки приступили к интимному изучению шелковой ночной рубашки, словно специально созданной для того, чтобы соблазнять мужчин, вызывать у них вожделение. И он был не просто соблазнен, но возбудился до крайности.

— Анна, я не уйду, пока ты не расскажешь мне все. Но если ты предпочитаешь молчать, то я могу найти себе другое, гораздо более приятное занятие.

Она приоткрыла губы, собираясь ответить, и Цезарь поспешил воспользоваться этим моментом. Он припал губами к ее губам и ворвался языком в сладкую глубину ее рта. Анна негромко застонала, и его естество моментально отреагировало на этот призывный стон.

Ее губы были сладкими, как спелый инжир, который обмакнули в мед. Все его чувства обострились до предела, а тело напряглось от желания, которое могла вызвать только она.

Он чуть отстранился от нее, дабы не поцарапать своими клыками. Ситуация развивалась стремительно, но Цезарь полностью контролировал себя и знал, что сумеет сдержать свою жажду крови.

Он погладил ее плечи, потом собрал в кулак атласный занавес ее медовых волос и тут же, не сдержавшись, издал глубокое горловое рычание. Ему хотелось проглотить ее, хотелось овладеть ею настолько полно, чтобы стать частью ее души.

Казалось, жар ее возрастающего желания обжигал его кожу, и Цезарь, целуя шею Анны, даже чувствовал запах ее вожделения и ощущал ее страстную дрожь, когда его напряженная плоть упиралась ей в живот.

Возможно, Анна и не осознавала, что хочет его, но реакция ее тела доказывала, что за прошедшие два века ничего не изменилось. Прикосновения Цезаря все так же заставляли ее тело изнывать от желания.

Бормоча слова восхищения, Цезарь погладил ее медовые волосы, затем — спину, и наконец его ладонь легла ей на бедро. Граф неистово желал сорвать с нее одежду, но разум предупреждал его: в этот раз он должен быть сдержанным и терпеливым. Будет еще много ночей или дней, когда он сможет овладеть ею быстро.

А сегодня…

— Цезарь!

Внезапно она уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его и уклониться от его дерзких губ.

— Цезарь, нет.

Граф немного помедлил, затем обхватил губами сосок, отвердевший под кружевом рубашки. Dios, он желал эту женщину так же сильно, как наркоман желает получить дозу во время ломки.

— Ты уверена?

Анна издала сдавленный стон, потом схватила его за волосы и пристально посмотрела ему в глаза.

— Я уже не та невинная дурочка, какой была двести лет назад, — проговорила она с горечью в голосе.

Граф тут же отстранился и взглянул на нее, нахмурившись. О чем она говорит? Та ночь, которую они провели вместе, была просто потрясающей. Он до сих пор помнил страстные крики, вырвавшиеся из горла Анны, когда судорога взрывного оргазма сотрясла ее тело. И он помнил и вкус ее теплой сладкой крови, которая омывала его губы.

Господи, разве может она сожалеть об этом?

— Ты была невинной, но никак не дурочкой, — проворчал он в досаде — ведь Анна явно пыталась отказаться от того наслаждения, которое они тогда разделили.

— Я позволила себе упасть в объятия абсолютно незнакомого человека, не так ли? — Она сокрушенно покачала головой. — Это был настоящий приступ глупости.

— А я бы назвал это судьбой. — Эти откровенные слова вырвались у Цезаря помимо его воли.

Анна посмотрела на него с удивлением:

— Что ты хочешь этим сказать?

Но граф не был готов к еще большей откровенности. Даже в мыслях. Пора было отвлечься. Желательно — им обоим.

— Расскажи мне о своем сне, — потребовал он.

Анна отдернула руки, только сейчас осознав, что начала поглаживать пряди его волос.

— Господи, похоже, ты не отстанешь.

Цезарь сверкнул хищной усмешкой.

— Никогда.

Она ненадолго прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Ладно… Во сне была женщина.

Продолжая держать Анну в объятиях, Цезарь не отрывал взгляда от ее лица. Ее лицо могло сказать ему гораздо больше, нежели слова.

— Как она выглядела?

Анна пожала плечами.

— Красавица с рыжими волосами и зелеными глазами.

Цезарь прищурил глаза; по его телу пробежал холодок.

— Что она делала?

— Сидела на золотом троне. И там была еще одна женщина. Старая женщина, которая лежала на красном ковре. — Анна поморщилась при этом воспоминании. — Изо рта у нее текла кровь.

— Она была мертва?

— Нет, не думаю.

— Но что-то заставило тебя закричать во сне. Что это было?

Анна содрогнулась, и в ее глазах промелькнул страх.

— Эта женщина, сидевшая на троне… Казалось, она смотрит прямо на меня… а потом…

— Что было потом?

— Потом она сказала, что вырвет у меня сердце, и я поверила ей.

Она снова задрожала, и Цезарь, стараясь успокоить Анну, крепко прижал ее к себе. Не было никаких сомнений, что женщина из сна — фея Моргана. И эта женщина твердо решила погубить Анну.

Никогда!

Это слово огненной печатью зажглось в сердце Цезаря. Он убьет всех, кто может причинить вред Анне.

— Никто не вырвет у тебя сердце, querida, — проскрежетал граф. — Это я тебе обещаю.

Она грустно усмехнулась, услышав его самонадеянное обещание, но, к счастью, не попыталась отстраниться.

— Ты так уверен, что сможешь защитить меня?

— Да. — Он коснулся губами ее лба. — Но ты и сама довольно опасная женщина. Мои бедные ребра служат тому ярким доказательством.

Она склонила голову к плечу и лукаво посмотрела на него. Страх в ее глазах постепенно уходил.

— Говоришь, я опасная женщина?

— Очень.

— Мне это нравится.

Он крепко прижал свой возбужденный член к ее бедру.

— Мне — тоже.

— Я это чувствую, — сказала она, нахмурившись.

— Опасные женщины… они, как правило, очень страстные.

— Тебе каждая женщина кажется страстной.

Цезарь невесело рассмеялся в ответ, и Анна вопросительно посмотрела на него:

— Что в этом смешного?

Сто девяносто пять лет без женщины. Без малейшего намека на желание. И теперь, когда по истечении столь долгого срока он вновь испытал вожделение, оказалось, что он испытывает его к женщине, решительно настроенной продлить его воздержание.

Да уж, действительно ничего смешного.

— Dios! — выдохнул он. — Если бы ты только знала.

— Знала — что?

Граф покачал головой:

— Нет, ничего. Расскажи мне о своей жизни, querida. — Он решил сменить тему. — Ты сказала, что вела тихую жизнь, но ведь чем-то тебе приходилось заниматься?

Анна внимательно смотрела в его лицо, обрамленное густыми черными волосами.

— Тебе это действительно интересно? Или ты просто пытаешься отвлечь меня, чтобы оставаться в моей постели?

Он улыбнулся, даже не пытаясь скрыть свои полностью выдвинувшиеся клыки.

— И то и другое.

— Рассказывать особенно нечего…

— Все равно расскажи. Por favor^[4].

Она округлила глаза, деланно удивляясь его настойчивости. Цезарь никак не отреагировал на эту ее насмешливую гримасу. Она — в его объятиях, и в этот момент граф не хотел думать ни о чем другом. Закрыв глаза, он слушал биение ее сердца и вдыхал аромат ее теплой кожи.

— Я часто переезжала с места на место, что было неплохо, поскольку за эти годы мне удалось посмотреть мир, — заговорила наконец Анна. — Венеция, Амстердам, Каир… Я даже провела несколько незабываемых месяцев в Токио, а затем уехала в Америку.

— Как ты выжила?

— Я бралась за любую работу, которую могла найти. В самом начале я обычно нанималась в услужение горничной, поскольку это была единственная приличная работа, доступная женщинам. Позднее работала официанткой в дешевых ресторанах. — Она поморщилась. — Вот уж никому не посоветую. Даже теперь от запаха горячего жира меня начинает тошнить.

Цезарь с трутом удержался от желания провести рукой по ее животу. А еще лучше — провести по этому животу губами. О да, определенно губами. И он мог бы продолжить исследования, опустившись до крошечных трусиков…

— А как насчет мужчин? — спросил он неожиданно.

Она вопросительно вскинула брови:

— Прости, не поняла.

Странное волнение охватило Цезаря, когда он вдруг осознал, насколько важен для него ответ Анны.

— Ты была замужем?

— Боже правый, нет! — выдохнула она.

— Почему нет? Ты ведь очень красивая женщина. — Он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по пухлой нижней губе. — Не сомневаюсь, что у тебя отбою не было от поклонников.

Когда она высунула кончик языка и коснулась того места, которое он только что ласкал большим пальцем, его словно током ударило.

Такой язык, без сомнения, мог заставить любого вампира зарычать от блаженства. Или застонать.

Сдержав стон, Цезарь заставил себя прислушаться к ее тихим словам.

— Но как я могла бы объяснить тот факт, что я какой-то странный клон супермена? — спросила она.

— Наверное, ты хотела сказать чудо-женщина, обладающая фантастическими способностями?

— Ничего смешного. — Она ущипнула его за руку. — Я не хотела рисковать, сближаясь с кем-либо.

Его пронзила странная боль.

— А ты хотела близости? Тебе встретился… кто-то особенный?

Анна пожала плечами:

— Разве это имеет значение?

— Да. — Цезарь стиснул зубы. — Имеет.

Их взгляды встретились, и на мгновение у Цезаря промелькнуло опасение, что она откажется отвечать на его вопрос. Но она все же ответила:

— Нет, не было никого особенного. Я была совершенно одинока… Казалось — целую вечность. Ты доволен?

Он был не просто доволен. Он был в восторге от того, что Анна не отдала свое сердце какому-нибудь недостойному смертному.

Но у него хватило ума скрыть свою радость.

Он погладил ее по волосам и нежно поцеловал в висок.

— Я не хотел тебя расстраивать, querida.

Она фыркнула и тут же спросила:

— А как ты?

— Что я?

— У тебя есть какая-нибудь… — Она нахмурилась, пытаясь отыскать подходящее слово. — Подружка, ожидающая тебя в сырой пещере?

Ее непосредственность и почти детское любопытство развеселили Цезаря, и его губы растянулись в хитроватой усмешке.

— У меня нет подружки.

— Отчего же?

Он скользнул губами по ее щеке и куснул ее в уголок рта.

— Есть такие вещи, Анна Рэндал, ради которых стоит подождать.

Глава 6

Когда Анна почувствовала, как клыки Цезаря легонько царапнули ее губы, сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди.

Это безумие! Нет, безумием было проснуться и обнаружить в своей постели красавца вампира, в присутствии которого твое сердце трепещет от восторга.

Безумием было дрожать от страстного желания, почувствовать вкус его поцелуев.

К несчастью, ее тело не чувствовало разницы между разумными и безумными действиями, поэтому с готовностью отвечало на искусные ласки Цезаря. Бренная оболочка Анны знала лишь одно: ей пришлось ждать почти две сотни лет, чтобы ощутить непередаваемое наслаждение, которое вызывали прикосновения его пальцев, и это безумное желание стократно усилилось, когда его голова склонилась к ее груди, а губы нащупали под кружевом рубашки бугорок напряженного соска.

От острого ощущения блаженства дрожь сотрясла тело Анны, дыхание прервалось, а из горла вырвался стон. Губы Цезаря дразнили ее чувствительную плоть, и она наконец, не выдержав, снова застонала, теперь уже гораздо громче.

Черт возьми! Она ведь дала себе обещание, что этого не произойдет. Она не собиралась позволять этому мужчине считать ее доступной, сексуально озабоченной девицей, которая будет раздвигать ноги каждый раз, когда он станет появляться в ее жизни.

Но легко было давать такое обещание, пока Цезарь оставался лишь мучительным воспоминанием, а сейчас… В какой-то момент Анна смогла убедить себя, что так легко поддалась обаянию этого вампира только потому, что в то время была еще наивной девчонкой. Ведь в течение двух следующих веков ей удавалось сдерживать всех мужчин (хотя некоторые из них были вполне достойными), пытавшихся заманить ее в свою постель. Она стала старше, мудрее и научилась контролировать свои желания и эмоции.

Но едва лишь рука графа, скользнув по ее бедру, начала стягивать с нее рубашку, как Анна воспламенилась, а нежные слова, которые он нашептывал, пока его губы отыскивали второй сосок, одурманивали разум, заставляя ее напрочь забывать слово «нет».

«Должно быть, он околдовал меня», — подумала Анна. Наверное, поэтому ее ногти впились в его плечи, а увлажнившееся лоно буквально горело от желания, и казалось, достаточно лишь одного, даже самого легкого, прикосновения…

Но если не колдовство, то это означает…

Неожиданный стук в дверь прервал пугающую мысль.

— Эй, Цезарь!

Услышав низкий мужской голос, граф поднял голову и разразился потоком проклятий. Потом спросил:

— В чем дело?

— Прости, что нарушаю ваше уединение, но у нас возникла проблема. — В голосе Стикса послышались начальственные нотки.

Последовал очередной взрыв ругательств, но Цезарь все же выпустил Анну из объятий и поднялся с постели.

— Я сейчас вернусь, — пробормотал он, повернувшись к двери.

Воспользовавшись неожиданной передышкой, Анна потянулась за халатом, который любезно одолжила ей Дарси. Сунув руки в рукава, она попыталась убедить себя, что дрожь, сотрясающая ее тело, не что иное, как радость освобождения.

Но радости она почему-то не испытывала.

Более того, она испытывала ужасное разочарование, которое — Анна это точно знала — не скоро ее покинет.

— Подожди, Цезарь. — Она протянула руку и с некоторой опаской положила ладонь ему на бедро. — Если это касается меня, то я не хочу оставаться в стороне.

Граф обернулся и пронзил Анну взглядом. А выражение его лица стало напряженным.

Анна не сомневалась: если бы она сейчас опустила глаза, то обнаружила бы, что Цезарь все еще возбужден. Без сомнения он по-прежнему желал ее. И она с трудом удержалась от соблазна проверить свое предположение.

— Querida… — начал он и в изумлении заморгал, когда она погрозила ему пальцем.

— Я на этом настаиваю, — процедила Анна сквозь зубы. — Те дни, когда я была вынуждена ползать на коленях, выпрашивая кусок хлеба и умоляя о крыше над головой, давно миновали. Теперь я могу о себе позаботиться. И так будет и впредь.

Что-то вспыхнуло в его темных глазах. Разочарование? Боль? Оскорбленная гордость?

— Ты отвергаешь мою помощь? — тихо спросил граф.

Она постаралась не обращать внимания на легкий укол сожаления — ведь она никак не могла причинить ему боль. Он самоуверенный и эгоистичный, бесчувственный ко всему, что хотя бы отдаленно напоминает человеческие чувства. За исключением желания… Проклятие, ведь он соблазнил ее, а потом покинул почти на два века!

И все же, несмотря на все благие намерения, ее голос зазвучал мягче.

— Конечно, нет. Я не так глупа, как тебе кажется. Я ведь даже не представляю, чему мне придется противостоять. — Она пожала плечами и потуже затянула поясок халата. — Но одно дело — принять твою помощь, и совсем другое — повиноваться, оставаясь в полном неведении. Или мы партнеры — или я ухожу.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Высокомерное желание Цезаря играть роль первой скрипки боролось с осознанием серьезности ее намерений. Граф понимал: эта женщина действительно уйдет, если он не согласится принять ее в качестве равноправного партнера.

Анна ожидала вспышки гнева; когда же губы Цезаря растянулись в дерзкой улыбке, она слегка опешила.

— Партнеры, говоришь? — Он поднял руки и провел ладонью по спутанным прядям ее волос.

Она смотрела на него с настороженностью. Казалось, что все слишком уж просто.

— Я не шучу, Цезарь. Я скорее умру, чем снова стану просить о чем-то.

Усмехнувшись, он заглянул в низкий вырез ее халата.

— А вот я готов попросить кое о чем, если бы ты…

Вскинув руку, Анна прикрыла пальцами его губы. Низкий голос графа действовал на нее почти как осязаемая ласка, которая растекалась по всему телу, заставляла думать только о том, как бы бросить этого вампира на постель и оседлать его.

Они оба были почти обнажены. Значит, всего лишь одно движение, и…

«Остановись, Анна. Возьми себя в руки».

— Так мы договорились? — спросила она.

Цезарь чувствовал желание, которое все еще пульсировало в ее теле, но, как ни странно, он даже не попытался воспользоваться этим. Пожав плечами, вампир сухо произнес:

— Да, наверное. Но послушай меня, Анна. Я живу уже очень долго, поэтому…

— Как долго? — перебила она, не сдержав любопытства. Целых два века она вспоминала об этом мужчине и размышляла о нем, так что ее вопрос отнюдь не был праздным.

— Более пятисот лет.

Она внимательно на него посмотрела.

— Ты был конкистадором?

Он поднял брови, услышав ее вопрос.

— Когда я проснулся после трансформации, я уже был в одежде и в доспехах конкистадора.

— Ты не помнишь, что было до этого?

— У нас не остается воспоминаний о жизни, которую мы вели до того, как стали вампирами. — Он криво усмехнулся. — На самом деле это и к лучшему.

Его признание поразило Анну. Как это странно, когда твою жизнь стирают как простую карандашную запись. Наверняка этим новообращенным очень любопытно, кем же они были раньше.

— Почему это к лучшему?

Он кивком указал на дверь.

— Потому что мой король — ацтек.

Анна не удержалась от улыбки.

— Но это не объяснение…

— Ну… я хочу сказать, что склонен сначала действовать, а потом думать, — поморщившись, ответил Цезарь. — Поверь, зачастую мне приходилось сожалеть об этом, но измениться я не могу. И я обещаю тебе, что не буду…

— Доставать меня? — спросила с милой улыбкой Анна.

Он слегка ущипнул ее за подбородок.

— Да, что-то вроде этого.

Вновь послышался стук в дверь.

— Цезарь!

Не обращая внимания на то, что в голосе короля звучало явное раздражение, Цезарь вплотную приблизился к Анне, обезоруживая ее привлекательностью своего почти обнаженного тела.

— Одну минуту! — крикнул он, не сводя с нее сверкающих глаз.

Неожиданно он наклонился и впился в ее губы страстным поцелуем. Анна глухо застонала, но не успела она ответить на его поцелуй, как граф уже оторвался от ее губ и посмотрел на нее таким напряженным взглядом, что у нее перехватило дыхание.

— Тебе никогда больше не придется ни о чем просить, Анна Рэндал, — прошептал он. — Ты рождена, чтобы править миром.

От этих странных слов по спине ее пробежал холодок. Но возможно, это просто была запоздалая реакция на обжигающий поцелуй графа. И если так, то теперь ее губы будут гореть целый месяц.

— Что ты сказал?

Он загадочно улыбнулся, но не потрудился ответить на ее вопрос.

Да уж… Она может угрожать и требовать, но все их партнерство сведется к тому, что последнее слово все равно останется за ним.

Шагнув к двери, Цезарь распахнул ее. В дверном проеме стоял высоченный вампир, весь вид которого свидетельствовал о крайнем нетерпении.

— Есть новости? — спросил Цезарь.

Анна с трудом удержалась от желания спрятаться от пронзительного взгляда гиганта, затянутого в кожаные одежды. Черт, судя по его виду, он готов был совершить жертвоприношение прямо здесь.

— Какие-то проблемы с этой особью женского пола? — осведомился Стикс.

Анна возмущенно фыркнула. Особь?! Женского пола?!

Этому гиганту повезло, что она еще не вполне овладела своими способностями. Было бы забавно, если бы он сейчас распластался на потолке, а потом, грохнувшись на пол, подпрыгнул бы, как футбольный мяч.

Вероятно, почувствовав раздражение Анны, Цезарь взял ее за руку и сказал:

— Милорд, эта девушка настаивает на том, чтобы ее ввели в курс дела.

Черные брови ацтека поползли на лоб. Но вместо возражений, которые Анна ожидала услышать, она увидела его снисходительную улыбку.

— Что ж, очень хорошо. — Гигант вновь обернулся к Цезарю. — Фея мертва.

— Сибил?! — воскликнула Анна.

Стикс коротко кивнул, и длинная коса с вплетенными в нее бирюзовыми бусами качнулась на его спине.

— Да.

— Боже милостивый!.. — прошептала Анна.

Цезарь же с невозмутимым видом произнес:

— Как это произошло? Ты же сказал, что подвал хорошо защищен?

Ярость мелькнула во взгляде Стикса; похоже, он относился к тем, кому не нравилось, если события развивались не так, как запланировано.

— Так и есть. И я понятия не имею, что послужило причиной ее смерти. На теле не видно ран, и Гюнтер клянется, что в подвал никто не входил и не выходил оттуда. Тем не менее Сибил мертва. — Стикс коснулся медальона, висящего на шее. — Я вызвал Леве, чтобы с наступлением темноты он пришел и осмотрел тело.

— Леве? — нахмурившись, переспросил Цезарь. — Dios, зачем?

— Он способен почувствовать магию, которую не можем ощутить мы, — ответил Стикс.

Анна старалась не потерять нить разговора, хотя все в ней дрожало, как желе. Значит, Сибил мертва… Пусть она не раз готова была собственными руками задушить эту несносную ведьму, пусть испытала нечто похожее на облегчение от того, что теперь ей не придется оглядываться, чтобы отыскать затаившуюся в полумраке женщину, — но мертва?.. Выходит, мертва, несмотря на то что ее тщательно охраняли. А она, Анна, в это время спала в том же доме сном младенца…

Одной этой мысли было достаточно, чтобы ее охватила дрожь, и Анна, пытаясь придать себе храбрости, гордо выпрямилась и скрестила руки на груди. Черт возьми, ведь она сама потребовала партнерства в этом отвратительном деле!

— Кто такой Леве? — спросила она наконец.

Должно быть, голос ее дрогнул, так как Цезарь взглянул на нее с беспокойством. Не обращая внимания на Стикса, граф привлек Анну к себе и обнял за плечи.

— Леве — горгулья, — пояснил он.

— А… — Она не удержалась и нервно хохотнула. — Ну конечно!..

Цезарь провел большим пальцем по ее шее, и это его прикосновение волшебным образом успокоило Анну.

— Не волнуйся, — сказал он. — Леве маленький и ласковый, единственное, что в нем пугает, — это несколько своеобразное чувство юмора.

Стикс, прищурившись, наблюдал за действиями Цезаря. И казалось, он был поражен его отношением к Анне. С какой-то странной улыбкой гигант-вампир пробормотал:

— Пожалуй, я покину вас, чтобы вы могли собраться…

— Хорошая мысль, — буркнул Цезарь. И прямо перед носом своего королязахлопнул дверь. Повернувшись к Анне и ни слова не говоря, он прижал ее к стене и прошептал: — Может, сначала примем душ?

Душ?.. Их обнаженные тела?.. Анна настолько ярко представила все это, что вынуждена была закрыть глаза и сделать глубокий вдох.

— Ни в коем случае, — пробормотала она, уже чувствуя себя разгоряченной и разомлевшей.

А Цезарь тем временем все крепче прижимался к ней всем своим телом.

— Но почему? — Он куснул ее за мочку уха. — Ты потрешь мне спину, а я — тебе. Мы ведь партнеры, не забыла?

Он обхватил ладонями груди Анны, и она, тихонько вздохнув, запрокинула голову и закрыла глаза.

Да, все верно. Вот теперь, когда ему хочется сексуальной близости, они, конечно же, партнеры… Что ж, тогда она… Она пресечет это в…

Он принялся пальцами теребить ее соски, и Анна, не удержавшись, громко застонала.

Черт возьми, что с ней происходит?! Похоже, она готова растаять прямо у его ног. Очередное движение его пальцев — и Анна поняла, что вот-вот сдастся, уступит.

Проклятие!

— Единственный душ, на который ты можешь рассчитывать, — холодный. Причем — в своей собственной комнате, — с трудом выговорила она.

Он рассмеялся, и его клыки царапнули ее шею.

— Как сурово…

— Цезарь, прекрати сейчас же.

— Почему? Я же чувствую запах твоего желания.

— Ты почувствуешь мой кулак, если не остановишься.

Он снова рассмеялся.

— Как жестоко, querida. Сначала наручники, а теперь — угрозы. Раньше ты предпочитала заниматься любовью более мягко.

Заниматься любовью? Нет. То был просто секс. Откровенный животный секс, от которого она навсегда отказалась две сотни лет назад.

Анна с отчаянием и мукой отталкивала графа, пытаясь взять себя в руки.

— Уходи, Цезарь, — прошептала она.

Его глаза сверкнули, и он, коснувшись пальцами ее щеки, проговорил:

— Придет день, querida… — Граф наклонился и нежно поцеловал ее. — Придет наш день — очень, очень скоро…

Анна почувствовала себя лучше после ледяного душа, который помог снять сексуальное напряжение. И ей стало еще лучше, когда, вернувшись в огромную спальню, она обнаружила на постели свой чемодан.

Анна не знала, каким чудом на ее кровати появился чемодан, но ей было все равно. Она с облегчением натянула свои полинявшие джинсы и светло-желтую вязаную рубашку с коротким рукавом. Сунув ноги во вьетнамки, Анна ненадолго задержалась, чтобы стянуть свои мокрые волосы эластичной резинкой, и, мельком глянув на себя в зеркало, направилась к двери.

Шагая по коридору, отделанному деревянными панелями, и спускаясь по мраморной лестнице, она мимоходом подумала, что ее обыденная одежда совершенно не соответствует роскоши этого особняка. Хотя Анна жила очень скромно эти два века, в юности она провела довольно много времени в среде лондонской аристократии, поэтому сразу определила, что мраморные статуи, стоявшие у лестницы, — из греческих храмов, а картины, украшавшие дубовые панели, — сплошь подлинники старых мастеров.

Спустившись вниз, Анна сразу отправилась на поиски хозяйки. Ей очень понравилась Дарси; похоже, та точно так же, как и она, не любила условностей. В ней была свобода, идущая от души, а не от одежды. «Что ж, — сказала себе Анна, — возможно, оборотни более человечны, чем вампиры».

Услышав какой-то шум в задней части дома, Анна, поплутав по лабиринту коридоров, вошла наконец в кухню, заполненную различными кухонными принадлежностями из нержавеющей стали и стоявшими на подоконниках горшками с самыми разнообразными травами.

В кухне она увидела необычное существо, ростом едва достигающее трех футов, с серой кожей и со странными выпуклостями по всему шишковатому телу. Еще более странным было то, что существо это имело длинный хвост и пару поразительно красивых крыльев.

— Ох!.. — Остановившись в дверном проеме, Анна замерла в изумлении. Вероятно, бродить по дому, полному демонов, не такая уж хорошая идея. Она увидела Дарси, сидевшую за столом вишневого дерева. — Извините, я не помешала?

— Конечно же, нет, — отозвалась женщина, поднимаясь навстречу гостье.

Этим утром Дарси была в довольно потрепанной толстовке и в джинсах. Бесформенная толстовка почти скрывала изящную фигурку, а светлые волосы беспорядочно торчали во все стороны. На ее лице не было никакой косметики, тем не менее эта молодая женщина просто светилась красотой.

Неудивительно, что огромный внушающий страх Стикс прямо-таки таял, стоило ему увидеть свою жену.

Анна уже собиралась расслабиться, но тут вдруг… следом за Дарси к ней двинулось странное существо, причем в одной лапе оно держало картонную карточку с нарисованной на ней большой литерой «Е».

— Ты куда это?! — возмутилось существо, размахивая карточкой; голос у него был низкий, а в произношении слышался явный французский акцент. — Мы не закончили игру. Ты должна сказать мне, сколько гласных ты еще хочешь прикупить.

Дарси протянула руку и погладила существо по голове — прямо между крошечными рожками.

— Мы закончим позже.

— Позже? — Существо разразилось потоком французских ругательств. — Мое прослушивание может состояться в любой день. «Позже» не существует.

— Нет, конечно, существует, — возразила Дарси с ласковой улыбкой. — Я же сказала тебе, Леве, что Боб Баркер вышел в отставку, его уже заменили, и это — не Ванна Уайт.

Анна в удивлении заморгала. Так это и есть Леве? Та самая горгулья, который якобы чувствует магию?

Цезарь говорил, что он маленький, но… Господи, пора заканчивать смотреть ужастики! Вампиры, оборотни, феи, горгульи… Пока что ни к чему хорошему это не привело.

— Эта Ванна Уайт — из смертных, и она может окочуриться в любой момент, — проворчал Леве. Сделав шаг в сторону, он стал прямо перед Анной. Затем поднял лапу и, указывая на ее лицо, изрек: — Ты тоже смертная. Разве ты не боишься, что можешь внезапно умереть?

— Ну, я… — Анна в нерешительности откашлялась. Она понятия не имела, что ответить — особенно после того как горгулья неожиданно наклонился и начал бесцеремонно обнюхивать ее ногу.

— Нет, не из смертных, — пробормотал он. И, подняв свои серые глаза, посмотрел на Анну с любопытством.

— Ох, наказание ты мое!.. — пробормотала Дарси, грустно улыбнувшись. — Анна, это Леве. Леве, это Анна Рэндал.

Анна стояла онемев. А существо кружило вокруг нее, то и дело обнюхивая и время от времени тыча в нее щетинистой лапой.

— Что ты такое? — спросило наконец существо. Виляя длинным хвостом и упершись лапками в бока, оно остановилось прямо перед Анной.

— Спасай, Дарси, — прошептала Анна, с трудом удерживаясь от смеха.

— Леве, пожалуйста, перестань обнюхивать мою гостью, — сказала Дарси. — Это неприлично.

Горгулья громко фыркнул, брызнув слюной.

— Ты сказала, что чесать причиндалы на людях неприлично. А теперь, оказывается, я даже не могу обнюхивать гостей? Ты такая запруда…

— Зануда, Леве. Правильно говорить — «зануда», — произнесла Дарси тоном воспитательницы детского сада.

— Не важно. — Леве вновь повернулся к Анне. — Ты пахнешь, как фея, но…

— Фея? — Анна в изумлении отшатнулась. Она бы знала, если бы была феей. Разве не так? — Нет, я не фея.

— Кто были твои родители? — спросил Леве.

— Не знаю… Я выросла в приюте, а потом меня взяла к себе моя тетя.

— Значит, кто-то из твоих родителей — волшебник?

— Н… наверное.

Леве топнул ногой, явно неудовлетворенный таким ответом.

— Хм… Здесь есть что-то еще… Что-то такое, чего я не могу понять в точку.

— Понять точно, Леве, — поправила Дарси.

Не обратив на женщину внимания, Леве, решительно шагнул к Анне.

— Еще один шаг, и твоя голова украсит эту стену, — грозно произнес холодный мужской голос. — А то могу и оседлать тебя!

Анне не было необходимости оборачиваться — ее кожу начало покалывать, а сердце гулко забилось. Этот голос мог принадлежать только Цезарю.

Но угроза совершенно не испугала Леве. Обернувшись к грозному вампиру, он высунул язык и пренебрежительно зафыркал.

— Я слышал, что ты нынче можешь только грозиться оседлать, не больше.

Едва эти странные слова слетели с губ Леве, как Цезарь метнулся к нему и прижал к его горлу лезвие кинжала.

— Ой, ой, спасите!

— Ты собираешься проводить еще какие-нибудь изыскания, горгулья?! — прорычал граф.

— Нет-нет! — Крылья создания лихорадочно затрепетали. — Больше ни одного!

— Правильный ответ.

Цезарь выпрямился и так быстро убрал кинжал, что Анна даже не успела проследить за его движением. Впрочем, она и не обращала внимания на кинжал. Затаив дыхание, она смотрела на красавца графа — на его грудь, видневшуюся под расстегнутой белой рубашкой, и на мускулистые ноги, обтянутые черными джинсами. Темные волосы Цезаря казались влажными, верхние пряди были стянуты на затылке кожаным ремешком, а остальные ниспадали на широкие плечи.

Элегантный утонченный джентльмен превратился в смуглого худощавого хищника, в замершего перед нападением охотника.

Внезапно в кухне появился Стикс. Осмотревшись, спросил:

— Я пропустил самое интересное? — Он подошел к Дарси и взглянул на нее вопросительно.

Миниатюрная блондинка улыбнулась мужу.

— Цезарь как раз собирался освежевать Леве.

Губы огромного вампира изогнулись в усмешке.

— Может, тебе стоит подождать, пока Леве не осмотрит подвал? — обратился он к Цезарю. — Мне бы не хотелось, чтобы ты его сейчас поджарил. Было бы неплохо, если бы этот красавчик принес хоть какую-то пользу.

— Ха-ха-ха… Очень остроумно, — пробормотал Леве и заковылял к двери. — Где этот подвал? У меня есть более интересное занятие, чем изображать здесь… Кристофора Колумба.

Анна посмотрела на Дарси.

— Кристофора Колумба?

Дарси рассмеялась.

— Думаю, он имеет в виду лейтенанта Коломбо.

Стикс и Дарси пошли за удаляющимся горгульей. Анна последовала за ними и совершенно не удивилась, когда рядом с ней оказался Цезарь, который сразу же взял ее за руку.

— Он тебя донимал? — тихо спросил граф.

— Кто именно?

— Горгулья.

— Нет, нисколько. — Анна сдержала улыбку. Не нужно было обладать необычайными способностями, чтобы понять: Леве страшно разозлил Цезаря. — Я думаю, он…

— Достанет кого угодно. В общем, из его кожи давно пора сделать пару туфель и сумочку.

— Я все слышу, — проворчал Леве, шедший впереди.

— Понятное дело, — пробормотал Цезарь.

— Я думаю, что он очень забавный и интересный, — сказала Анна.

— Интересный? — Цезарь посмотрел на нее так, словно она ударилась головой, возможно — не один раз.

— Я француз, Цезарь, — изрек Леве с ухмылкой. — Поэтому женщины всегда находят меня интересным. Это и благословение, и проклятие.

— Я бы предпочел, чтобы это было проклятие, — пробурчал Цезарь себе под нос.

Анна же тихонько хихикнула.

Вскоре они свернули в следующий коридор, и тут Стикс возглавил шествие. Пройдя с десяток метров, он остановился перед обычной деревянной панелью и провел по ней ладонью. Перед ним бесшумно распахнулась потайная дверь, и он повел своих спутников вниз по темной узкой лестнице.

На Анну тотчас же повеяло мрачным холодом подземелья, и она, вздрогнув, крепко сжала руку Цезаря. Они спускались все ниже, время от времени останавливаясь, чтобы отпереть очередную дверь. Когда же Анне почудилось, что они находятся в глубочайших недрах земли, ступени наконец закончились, и они вошли в некую пещеру, которая на первый взгляд казалась пересечением нескольких галерей.

Факелы, закрепленные на неровных стенах, бросали неверный тусклый свет, дававший лишь приблизительное представление о величине пещеры.

— Поразительно! — воскликнула Анна, когда Стикс сдернул со стены факел и повел их по темному тоннелю, поворачивавшему влево. — Никак не ожидала, что под землей такие просторы.

Цезарь погладил девушку по руке, несомненно, почувствовав, что у нее появилось ощущение нереальности происходящего.

— Каждый вампир обязательно должен иметь в своем логове несколько запасных выходов, — прошептал он ей на ухо.

Анна сделала глубокий вдох и, как ни странно, успокоилась. Порой этот вампир ужасно раздражал ее, но она знала, что без него ей сейчас было бы гораздо хуже.

— Несколько? — переспросила она. — Да здесь можно разместить весь Чикаго!

Цезарь хотел что-то ответить, но не успел, — Стикс в этот момент остановился перед стальной дверью, которую охранял высокий светловолосый… скажем, гот — это первое, что пришло в голову Анне. Нет, не современный германец, а древний гот, один из тех, что сражались против Римской империи.

Высокий и мускулистый, с темно-русыми волосами, ниспадающими на обнаженные плечи, этот вампир казался высеченным из цельного куска гранита. «И он действительно вампир», — подумала Анна. Даже на расстоянии нескольких футов она ощущала исходившее от него поле.

Он был настолько великолепен, что перед ним не устояла бы ни одна женщина.

Стикс заговорил с вампиром на незнакомом Анне языке. Затем, коротко кивнув, он открыл дверь темницы.

— Вот тут. — Он подал знак демону. — Леве, сюда.

Горгулья возмущенно вскинул вверх маленькие лапки, но не решился ослушаться приказа и шаркающей походкой прошел мимо грозных вампиров, размахивая при этом хвостом.

— Вы ведь знаете, что я вам не собака? — пробормотал он, покосившись на Стикса. — Ко мне, Леве. Сидеть, Леве. Лежать, Леве, — добавил он, точно имитируя голос короля вампиров.

Тут Цезарь схватил двумя пальцами горгулью за рог и, приподняв, пронзил таким взглядом, что даже Анна поежилась.

— Сейчас не время демонстрировать свое необычное чувство юмора, горгулья. Закрой пасть и займись делом. Или тебе придется иметь дело со мной. Ясно?

Леве тихонько пискнул.

— Да… очень ясно. Кристально ясно. Ясно, как…

Когда Цезарь опустил его на землю, он умолк и, совершенно по-собачьи поджав хвост, вошел в камеру.

Стикс и Дарси вошли вслед за демоном. Когда же Анна решила последовать их примеру, на плечо ей легла рука Цезаря.

— Анна, тебе не нужно входить туда.

Анна удержалась от язвительной реплики. Как бы ей ни хотелось возложить на Цезаря вину за то безумие, в которое превратилась ее жизнь, она вынуждена была признать, что это было бы не совсем справедливо.

Что бы ни случилось между ними в прошлом, нельзя было не согласиться с тем, что в течение последних двадцати четырех часов он делал все, что было в его силах, чтобы защитить ее.

Вот только непонятно было, чем он руководствовался — делал ли он это из желания снова забраться к ней в постель или же искренне о ней заботился.

— Мне приходилось видеть смерть, Цезарь, — тихо ответила она. — И мне нужно… Я должна посмотреть, не смогу ли чем-то помочь Леве. Я должна сделать хоть что-то. Я не собираюсь ждать, когда эта женщина вырвет мое сердце.

Он сдвинул брови.

— Это был всего лишь сон…

Она прижала палец к его губам.

— Цезарь, партнеры не лгут друг другу. Мы оба знаем, что это был не просто сон.

Глава 7

Цезарь глухо зарычал. Он не умел идти на компромиссы. Особенно когда дело касалось женщин.

Увидел, покорил, взял.

Конец истории.

Анна смотрела на него своими огромными ореховыми глазами, тепло которых могло бы растопить даже Арктику. Dios, даже глобальное потепление не могло сравниться с этой женщиной.

Ему хотелось забросить ее на плечо, а потом швырнуть на мягкую постель, где он своим неистовым желанием сможет отвлечь ее от всех тревожных дум. Он хотел почувствовать ее податливость и страсть, хотел увидеть, как улыбка удовлетворения тронет ее губы, когда она придет в себя после испытанного ими оргазма.

Но единственное, что он мог сделать сейчас, — это привлечь девушку к себе и запечатлеть на ее губах поцелуй.

— Ты ведь знаешь, что сводишь меня с ума? — прошептал он и вновь ее поцеловал. Затем поднял голову. — Так что давай покончим с этим.

Анна не сразу пришла в себя. Ошеломленная произошедшим, она несколько мгновений смотрела на графа. Потом, подняв руку, коснулась своих губ. После чего, словно опомнившись, упрямо мотнула головой, вскинула подбородок и решительно шагнула в камеру.

Цезарь, отстав на полшага, шел позади нее.

В отличие от каменных сводов и стен тоннеля, камера от пола до потолка была обшита свинцовыми листами, на которых виднелись выгравированные замысловатые символы, немного напоминавшие иероглифы. Очевидно, темницу охраняли древние заклятия, способные ослабить любую магию.

В углу же стояла кровать, на которой лежала Сибил Тейлор, красивая даже в вечном умиротворении.

Не обращая внимания на Леве — тот с закрытыми глазами кружил по камере, пытаясь выявить присутствие магии, — Анна подошла к кровати и взглянула на фею.

— А выглядит такой умиротворенной… — прошептала она. — Кажется, просто спит.

Цезарь подошел к Анне и слегка поморщился.

— Я не могу учуять магию, но хорошо чую запах смерти.

— Oui, она мертва, — подтвердил Леве.

— Ты должен узнать, как она умерла! — прорычал граф.

Леве открыл глаза; казалось, он был несколько озадачен.

— Я чувствую… запах граната.

— Граната? — Анна вскинула голову. Ее лицо побледнело, а глаза потемнели. — Но от Сибил всегда пахло яблоками.

Крылья Леве легонько дернулись.

— Это древняя магия. Я не знаю, как и кто это сделал, но кто бы он ни был, он обладает огромной силой.

— Это сделала женщина из моего сна, — медленно произнесла Анна, облизнув внезапно пересохшие губы. — Я чувствовала запах граната, когда она смотрела на меня.

— Что это за сон? — спросил Стикс, стоявший в дверном проеме.

На несколько секунд воцарилось напряженное молчание: все взгляды обратились к Анне. Цезарь же мысленно разразился проклятиями. Не так он хотел рассказать Анне о своих подозрениях.

— Во сне она видела Моргану, — сказал наконец граф; он произнес эти слова без всякого выражения.

— Моргану ле Фей? — спросил Стикс.

Цезарь неохотно кивнул, а Анна широко открыла глаза и от удивления даже рот раскрыла.

— Значит, это — проклятая Моргана ле Фей? — В ее голосе отчетливо прозвучала паника. — Сестра короля Артура? Драконы?.. Круглые столы?.. — Она яростно помотала головой. — Нет, такого просто не может быть.

Цезарь подошел к Анне и взял ее за руки. Они были холодными и влажными, что свидетельствовало о ее состоянии.

— Дайте нам минуту, — сказал он, выразительно посмотрев на остальных.

Осторожно подталкивая Анну, Цезарь подвел ее к небольшому деревянному столу, стоящему в углу камеры. Как только все вышли, он присел перед девушкой на корточки и с нежностью в голосе проговорил:

— Анна, querida, пожалуйста, посмотри на меня.

Казалось, прошла вечность, прежде чем ее длинные ресницы дрогнули, открыв глаза, смотревшие на него со страхом и изумлением.

— Ты собираешься сказать мне, что это — какая-то ужасная шутка? — произнесла она таким голосом, что у него сердце сжалось от боли.

Он поднес ее пальцы к своим губам.

— Я могу сказать и так, если ты хочешь это услышать.

Она судорожно сглотнула.

— Нет, мне нужна правда. Расскажи мне об этой… Моргане.

— Она — королева фей. Правда, известно о ней очень мало. После смерти короля Артура она укрылась в крепости на острове Авалон.

Граф старался говорить спокойно, невыразительным голосом — иначе просто зарычал бы от ярости при одном только упоминании о королеве фей.

— Но если Моргана действительно охотится за мной, то что ей от меня нужно? — Анна содрогнулась. — Кроме моего сердца.

— Пока не знаю. — Он помолчал, выругавшись про себя. Черт возьми, лучше покончить с этим сразу! — Думаю, она может быть твоей родственницей.

Анна дернулась, словно от удара.

— Я — родственница Морганы ле Фей?

— Si.

— Боже! — Она невесело усмехнулась. — В течение многих лет мне приходили в голову самые невероятные объяснения, но о таком я даже и подумать не могла.

— Ты предпочитала верить, что причина во мне?

— Да. — На ее бледном лице проступил слабый румянец. — Думаю — да.

— А теперь? — спросил он.

— Теперь я даже не знаю, что и думать…

Не слишком вдохновляющая откровенность. Скорее вынужденная, под дулом пистолета у виска.

— Анна, я никогда бы не причинил тебе вреда. Той ночью… — Он прикусил язык и сдержал уже готовое вырваться признание. Сейчас еще не время.

— Что? Говори.

Цезарь медленно поднялся на ноги и начал молча ходить по камере, заполненной сладковатым запахом Анны.

— Есть кое-что еще, — произнес он наконец. — Я думаю, что Моргана — это и есть та самая кузина, за которой ты присматривала в Лондоне. Полагаю, именно она подожгла ваш дом и убила твою тетку, посчитав, что убила и тебя.

— Нет! — Анна яростно мотнула головой. — Это невозможно! Моя кузина совершенно не была похожа на женщину из моих снов.

— Моргана обладает большой магической силой и может сделать так, что человеческий глаз увидит лишь то, что она пожелает. И она с легкостью меняет свою внешность.

Анна обхватила плечи руками, ее била дрожь — словно в камере вдруг стало ужасно холодно.

— Но она не может навести морок на демона?

— Я, наверное, смог бы увидеть ее в любом обличье, хотя Моргана наверняка очень бы постаралась, чтобы я не заметил ее, — ответил граф. — Ты же сама сказала, что той ночью она исчезла за несколько мгновений до того, как я вошел в комнату.

— Это правда, но… — Анна покачнулась и едва не упала. Цезарь тут же бросился к ней и поддержал. С нежностью, которой граф от себя не ожидал, он обнял девушку, затем осторожно усадил на стул.

— Вот так. — Анна попыталась встать, но граф удержал ее. — Нет, querida. Посиди минутку. Дыши глубже. — Он внимательно следил за ее рывками вздымавшейся грудью. — Еще.

Вскоре зеленоватый оттенок исчез с ее щек, и Анна, подняв голову, прошептала:

— Прости.

— За что?

— За то, что расклеилась, хотя во всеуслышание заявляла, что хочу быть Зеной — королевой воинов.

Цезарь молча гладил девушку по плечам, не зная, как унять дрожь, все еще сотрясавшую ее тело.

Черт побери! Он просто не мог видеть ее в таком состоянии! От этого хотелось немедленно убить кого-нибудь!

Предпочтительно — из рода фей.

— Я не знаю, кто такая Зена, но подозреваю, что даже королева воинов в твоей ситуации чувствовала бы себя неважно, — пробормотал он наконец.

— Ты хочешь сказать, что и она бы испугалась, если бы обнаружила, что ее кузина — убийца, которая некогда пыталась сжечь ее, а сейчас охотится за ее сердцем?

— Анна, я не могу сказать с абсолютной уверенностью, что именно Моргана подожгла твой дом. — Он крепко обнял ее за плечи. — Но думаю, мы не должны исключать такую возможность.

— Да, ты прав. — Она подняла руку и помассировала виски. — Мне нужно… Мне нужно подумать.

— У тебя еще будет время для этого.

— Вообще-то… не будет. — Анна посмотрела на свои наручные часы. — У меня рейс в Лос-Анджелес меньше чем через шесть часов.

— Нет! — Цезарь тотчас проклял себя за нечаянно вырвавшееся у него столь категоричное возражение.

Анна же взглянула на него, прищурившись, и выражение ее лица стало жестким.

«Господи, ну что я за болван?! — мысленно воскликнул граф. — В течение пяти веков общался с женщинами самых разных национальностей и верований и не мог усвоить, что приказывать женщине — самый верный способ добиться обратного».

— Что ты сказал? — спросила наконец Анна.

Цезарь помолчал, тщательно подбирая слова. Следовало применять самые мягкие меры. Он предпочел бы не удерживать Анну против ее воли. Многие женщины находят, что это — чрезвычайно сексуально, когда их приковывают к постели. Но, к сожалению, Анна не из их числа.

— Ты должна остаться здесь, — мягко произнес он. — По крайней мере в доме Стикса ты будешь в безопасности.

Анна обернулась и бросила взгляд на мертвую Сибил.

— Не в такой уж и безопасности.

— Тогда я заберу тебя…

— Нет, Цезарь! — Она снова обхватила плечи руками, пытаясь унять нервный озноб. — Я не могу провести остаток вечности, прячась или бегая от опасности.

— Это не будет продолжаться вечно.

— Думаешь, Моргана ле Фей забудет обо мне? — спросила она. — Или вдруг неожиданно раскается и решит, что нехорошо убивать членов своей семьи?

Досадуя на себя и весь мир, Цезарь скрипнул зубами. Ну не мог он сказать Анне, что ей суждено пополнить ряды оракулов. И что никакой — даже самый отчаянный — демон не осмелится причинить ей вред, ибо навлечет на себя гнев высших сил.

— Твои способности будут усиливаться с каждым днем, — сказал он, поглаживая ее по волосам. — Очень скоро ты сможешь сама защитить себя. Но до этого времени ты должна оставаться с теми, кто может спрятать тебя от Морганы.

Анна задумалась. Логика в словах Цезаря определенно была.

— Ты хочешь сказать, что я должна остаться с тобой?

Граф провел ладонью по щеке девушки.

— Неужели это для тебя так страшно?

Ресницы Анны затрепетали, хотя она пыталась не реагировать на его прикосновение.

— Моя жизнь — в Калифорнии. У меня есть квартира, работа, люди, которым нужна я и которые нужны мне. Я не могу просто так взять и исчезнуть.

— У тебя не будет жизни, если ты примешь вызов Морганы раньше, чем станешь к этому готова. — Он положил руки ей на плечи. Магические способности Анны не позволяли ему воздействовать на ее сознание, но у него были и другие возможности. Цезарь легонько провел большим пальцем по пухлой нижней губе Анны. — Не глупи, querida. Останься здесь и прими ту помощь, которую мы рады тебе предложить.

Она долго молчала, глядя в его глаза. Цезарь даже самонадеянно предположил, что ему удалось околдовать ее своим прикосновением. Не впервой женщина теряла дар речи под воздействием его мужских чар.

Затем в ореховых глазах промелькнул огонек, и Анна, протянув руку, крепко сжала его пальцы.

— Есть ведь что-то еще, не так ли?

— Что-то еще?..

— Ты пытаешься защитить меня не просто по доброте своего сердца. Есть что-то еще, о чем ты мне не рассказываешь.

Скромный деревянный дом, затерявшийся среди пасторальных пейзажей, совсем не походил на Авалонский замок.

Старая покосившаяся постройка, обставленная такой же старой растрескавшейся и обтрепанной мебелью. На некогда белых стенах висело несколько вышитых крестиком картин, окна закрывали занавески из полосатой льняной ткани, но эти признаки уюта никак не могли уничтожить ни сырость, постепенно приводившую в негодность дерево, ни мышей, которые, казалось, навеки обосновались в подвале. Кроме того, повсюду чувствовался резкий раздражающий запах мяты — словно напоминавший о старой даме, которую Моргана похоронила в саду за домом.

Моргана решила поселиться в такой лачуге только потому, что этот полуразвалившийся дом располагался в очень уединенном месте и достаточно далеко от Чикаго, так что королева фей могла продолжать свои поиски, не опасаясь, что ее кто-нибудь обнаружит.

Лежа в постели в спальне наверху, Моргана старалась не обращать внимания на толстый слой пыли на полу и влажную плесень на стенах. В данный момент она была слишком утомлена, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Она была настолько измучена, что даже не могла сбросить с себя тяжелое лоскутное одеяло, которое Модрон накинула на ее обнаженное тело.

Магические способности Морганы имели природный характер, не такой, как у фей, и сотворение портала, достаточно большого — то есть не только для себя, но и для старой ведьмы — совершенно истощило ее силы, и для их полного восстановления требовалось несколько дней.

Впрочем, даже остававшихся у нее сил было достаточно, чтобы убить большинство земных существ.

Потягивая маленькими глотками теплый чай с медом, помогавший хотя бы ослабить не унимавшуюся боль, Моргана молча смотрела на Модрон — та, шаркая ногами, входила в комнату.

Клочки спутанных волос провидицы прилипли к ее черепу, и на ней сейчас было бесформенное платье, принадлежавшее старой женщине, жившей на этой ферме, до того, как Моргана выпила ее жалкую жизнь.

Даже ванна, принятая старухой, не смогла помочь, и вид у колдуньи был по-прежнему отвратительный.

— Демон сейчас явится, — проскрипела Модрон; взгляд ее слепых глаз был устремлен на Моргану.

— Хорошо. Приведи его сюда.

Модрон подняла свою узловатую руку.

— Ты еще слишком слаба. Нужно подождать.

Моргана зашипела в ответ на ворчанье старухи. Ведьма брюзжала и скулила с того самого момента, как Моргана приказала вызвать Адара.

— Ты слышала мой приказ, ведьма?! — вскричала она. — Приведи охотника ко мне!

Предсказательница с мрачным видом продолжала стоять у порога, и на ее уродливом лице застыло выражение недовольства.

— Нам не понадобился бы Адар, если бы ты не убила фею.

Моргана швырнула чашку с чаем в брюзжащую колдунью. Модрон с легкостью уклонилась, и чашка ударилась в дверь. Старуха же хрипло рассмеялась.

Моргана ужасно разозлилась, когда с помощью своей магии узнала, что Сибил держат в заколдованной комнате. Не было способа определить точное местонахождение Сибил и не было возможности вытащить ее оттуда, не подвергая саму королеву недопустимому риску. Не оставалось ничего другого, как убить фею.

— Я же тебе говорила, глупая ты тварь, что я не могла рисковать! — в ярости закричала Моргана.

— Ты даже не знаешь, нашла ли Сибил именно ту, которую ты ищешь.

— Теперь это уже не имеет значения, не так ли?

— Да, наверное. — Ведьма сокрушенно покачала головой, и пряди седых волос разметались вокруг ее морщинистого лица. — А теперь у тебя есть только труп, который ты не можешь ни о чем спросить и который даже не можешь найти.

Моргана откинулась на подушки, отказываясь поддаваться на провокационное брюзжание старухи. Она должна восстановить свои силы. А до тех пор она слишком уязвима.

— У меня есть кое-что получше, — сказала королева. — Если Сибил была захвачена той, в которой течет порченая кровь моего брата, тогда ее тело приведет меня прямо к цели.

Тут по дому разнесся звон колокольчика, предупреждавший, что кто-то пересек магический барьер, который Моргана установила во дворе. Фея бросила на старуху строгий взгляд.

— Иди, встречай Адара. И не болтай лишнего. Иначе я позволю демону взять часть оплаты твоей плотью.

Модрон поморщилась и начала спускаться по лестнице. Демон Адар требовал крови от того, кто нуждался в его услугах. И, помимо этого, большое количество золота.

Прошло несколько минут. Моргана за это время собралась, старательно придав своему лицу спокойное выражение, и приспустила одеяло, обнажив кремовое плечо и слегка приоткрыв соблазнительную грудь.

Из всех средств воздействия изысканная красота Морганы была ее самым мощным оружием.

Адар появился в дверях совершенно бесшумно; его движения были настолько выверены, что казалось, даже слой пыли на дощатом полу не был потревожен.

На первый взгляд Адар походил на смертного — худенький ребенок с лицом ангела и копной вьющихся золотистых волос. Одет он был в джинсы и простенькую футболку.

Однако глаза выдавали его происхождение. Слишком крупные для такого ангельского личика, они были заполнены чернильной темнотой и слегка косили. Когда же улыбка тронула его губы, сразу стали заметны длинные острые клыки.

— Приветствую вас, госпожа.

Моргана поманила его к себе:

— Подойди ближе, Адар.

— Не обижайтесь, госпожа, но я бы предпочел остаться здесь, — промурлыкал в ответ демон.

— Я могу убить тебя и на расстоянии.

Адар пожал плечами и прислонился к дверному косяку.

— Верно. Но я все же предпочту остаться здесь.

Воздух в комнате замерцал, наливаясь жаром.

— Ты играешь со мной в опасную игру, Адар.

Его улыбка стала еще шире; теперь стали видны и нижние клыки. Было очевидно, что этот «ангел» способен укусить серьезно…

— А разве есть другие игры? — спросил он. Голос Адара казался слишком низким для такого изящного телосложения.

— Есть. И их вполне достаточно. — Осознав, что ее сексуальность не действует на демона, Моргана натянула на плечи одеяло. Пора было переходить к делу. — Мне необходимы твои услуги, Адар.

— Тебе известна моя цена?

— Существует очень немного вещей, о которых я не знаю, Адар.

Черные глаза демона изучали Моргану с явной подозрительностью. Он чувствовал, что королева не собирается отворять ему свою вену.

— Так ты готова играть?

Моргана пожала плечами. Нет смысла говорить этому ангелоподобному чудовищу, что она решительно настроена убить его. И непременно убьет, как только ему удастся определить местонахождение жертвы.

— Тебя не было бы здесь, если бы я не была готова, — ровным голосом произнесла она.

Долгое время Адар молчал. Неистовое желание отведать крови королевы боролось в нем с опасением, что Моргана готовит какую-то ловушку.

Наконец жажда крови взяла верх над чувством благоразумия. Темные глаза сверкнули желанием, и он низко поклонился, скрепляя сделку.

— Мне понадобится что-нибудь, принадлежащее добыче, — сказал он, выпрямившись. — Какая-нибудь вещь, которая хранит ее запах.

Моргана жестом указала на стоявшие в углу дорогие кожаные чемоданы. Как только они прибыли сюда, она послала Модрон в Чикаго, чтобы узнать, где Сибил останавливалась. Забрать багаж феи не составило никакого труда.

— Возьми то, что тебе нужно.

Демон рывком раскрыл чемодан, порылся среди одежды и выбрал шелковый шарф. Сосредоточившись, он прижал шарф к носу.

— Это фея.

— Последний раз ее видели…

— В этом нет необходимости. — Он осмелился перебить королеву с легкой ухмылкой на губах. Адар чувствовал, что Моргана не в лучшей форме. Иначе она, вероятно, убила бы его прямо на месте. Но тогда ей пришлось бы вызывать другую ищейку.

— Не будь слишком самоуверенным, демон, — предупредила она; в голосе королевы слышалась явная угроза. — Эту женщину держат в помещении, защищенном мощным заклинанием.

Не осознавая, насколько он близок к смерти, Адар направился обратно к двери.

— Магия не может скрыть ее от меня.

— Адар!..

Он остановился, услышав властные нотки в голосе Морганы.

— Да, слушаю.

— Выясни, где прячут эту женщину, но не пытайся приблизиться к ней. Как только определишь ее местонахождение, вернешься ко мне.

Мрак закружился в глазах Адара; казалось, ему не терпелось выйти на охоту.

— Я не возьму с тебя дополнительную плату за то, что доставлю фею к тебе.

Воздух раскалился настолько, что демон с трудом мог дышать.

— Ты сделаешь все так, как я сказала. Или узнаешь, каким серьезным может быть мое неудовольствие.

Адар коснулся своего горла — словно это прикосновение могло добавить свежего воздуха в раскаленную атмосферу комнаты.

— Вообще-то, думаю, я ее уже отыскал.

Моргана взмахнула рукой, ослабляя воздействие.

— Иди.

— Да, госпожа.

Стоя перед Цезарем, Анна ждала его ответа. Она не слишком много знала о мире демонов, но вполне могла почувствовать, когда от нее что-то скрывали. В конце концов, не зря же Анна Рэндал была юристом.

А Цезарь определенно что-то скрывал.

Анна подбоченилась и, встав прямо перед графом, постаралась отбросить мысль о том, насколько же привлекателен этот мужчина. Она все еще ощущала его прикосновение, и одно это уже отвлекало ее.

— Цезарь, что ты скрываешь?

Смуглое лицо вампира казалось совершенно непроницаемым.

— Я рассказал тебе все, что мне известно о Моргане и о той угрозе, которую она для тебя представляет.

Это была довольно наивная попытка уклониться от ответа.

— Цезарь…

Анна была решительно настроена любым доступным ей способом добиться от него правды, но тут ее отвлекло слабое свечение, которое возникло в комнате. Обернувшись, она увидела, что странное свечение исходит от Сибил. Светлое марево, мерцая, кружилось над мертвым телом, и зрелище это было настолько жутким, что у Анны мурашки по спине пробежали.

— Боже праведный… — прошептала она.

Взгляд Цезаря заметался по темнице в поисках источника угрозы.

— В чем дело?!

— Сибил… — Анна инстинктивно прижалась спиной к стене. Если мертвая фея способна двигаться, то от нее лучше держаться подальше. — Она светится…

— Я ничего не вижу. — Цезарь пристально посмотрел на исказившееся от ужаса лицо Анны, затем крикнул в открытую дверь каземата: — Леве, ко мне!

— Oui? — Войдя в камеру, маленький горгулья моментально разобрался в ситуации и вперил свой взгляд в светящееся тело. — Э…

— Что это? — спросил Цезарь.

— Демон Адар. — Серые глазки Леве скользнули по Анне и остановились на графе. — Он выслеживает твою подопечную, Цезарь.

Вампир пробормотал проклятие; мрачное выражение его лица никоим образом не могло успокоить Анну.

— Кто такой демон Адар? — спросила она.

— Очень плохая новость, — пробормотал Цезарь, поворачиваясь к двери. — Стикс!

Воин тотчас появился в дверном проеме.

— Что случилось?

Цезарь приблизился к нему, и они стали о чем-то говорить вполголоса — до слуха Анны долетали лишь отдельные слова. Стикс бормотал что-то о пещерах, Комиссии и необходимости скрыться, но на все его слова Цезарь отвечал решительными возражениями. Потом в разговоре начало то и дело упоминаться имя Вайпер. Наконец Цезарь положил руку на плечо гиганта и коротко кивнул.

Стикс тотчас двумя пальцами схватил горгулью за лапку, и они вышли из комнаты. А Цезарь подошел к Анне.

— Мы должны уйти отсюда. Сейчас же.

Инстинкт подсказывал Анне, что вампир прав, но она колебалась. Наконец, покачав головой, заявила:

— Нет. Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, что происходит. Почему Сибил светится?

Она тотчас почувствовала, как раздражение Цезаря словно накрывает ее мощной ледяной волной. Вампир явно был не в настроении отвечать на вопросы. Судя по всему, он скорее был настроен отдавать приказания, которые немедленно следовало выполнять.

Не исключено даже, что ему хотелось стукнуть ее по голове и за волосы вытащить из этого подземелья.

— Как только Адары чувствуют запах добычи, они способны навести чары, которым трудно противостоять, — ответил наконец граф.

Ох! Это звучало довольно угрожающе.

— А почему бы тогда нам просто не перенести тело? — Анна поморщилась, бросив взгляд на Сибил.

— Потому что запах останется. И Адару станет понятно, что фею несколько часов держали именно здесь.

Анна в ужасе содрогнулась, хотя и не очень-то понимала, что же происходит.

— А зачем демону отыскивать Сибил?

Цезарь тихо зашипел и начал расхаживать по камере. Словно пантера в тесной клетке.

— Потому что он тот, кого смертные называют наемным убийцей.

— Наемным убийцей?!

Цезарь повернулся к девушке и пронзил ее долгим пристальным взглядом.

— Адар был нанят кем-то, чтобы найти Сибил. И этого демона ничто не остановит, пока он не найдет свою жертву.

— Его наняла Моргана, — прошептала Анна.

— Я тоже склонен так думать. И очень скоро Моргана будет знать, где искать тебя.

Анна зажмурилась.

— О Господи!

— Мы должны идти.

— Но куда? — Она заставила себя открыть глаза. Дело зашло уже слишком далеко, чтобы можно было притворяться, что все это кошмарный сон. — Если этот демон пришел за мной…

— Пока Адар только выслеживает Сибил. Но мы должны поторопиться. Мы не можем рисковать. Возможно, он уже связался с Морганой.

— А как же Стикс и Дарси? — Анна нахмурилась, с запозданием осознав, что появление демона может представлять опасность не только для нее. — Им ничего не угрожает?

Цезарь покачал головой:

— Нет, ничего. Ведь Стикс — Анассо, король. Если возникнет необходимость, он может собрать всех вампиров.

Анна через силу улыбнулась.

— Очень удобно…

— Кроме того, Дарси убьет любое существо, которое будет представлять для Стикса хоть малейшую угрозу, — добавил граф.

Анна в изумлении распахнула глаза.

— Дарси?.. Милая крошечная вегетарианка Дарси?..

Цезарь негромко рассмеялся.

— Возможно, у нее душа ангела, но сердце истинного оборотня.

Глава 8

Цезарь стоял в темноте у самого разветвления подземного хода, и его взгляд был прикован к женщине, беспокойно мерившей шагами каменистое дно тоннеля.

Прошло меньше десяти минут, и они поняли: за ней идет охота. Но даже за это короткое время Стикс успел собрать своих слуг и отправить их осматривать окрестности в поисках Адара. Дарси же принесла вещи Анны, которые та должна была взять с собой, а Леве занялся наведением чар, чтобы полностью уничтожить все следы пребывания Анны в жилище Стикса — даже ее запах.

Цезарь предпочел бы оказаться подальше от этих мест, когда начнут действовать заклинания Леве — горгулья прославился тем, что каждое его обращение к магии приводило к крупномасштабным бедствиям.

Сразу же за тоннелем начиналась узкая тропинка, тянувшаяся позади особняка. Стикс пообещал, что пришлет вампира, который заберет их, но пока ничего не было слышно, тишину нарушало только отдаленное кваканье лягушек да осторожные шаги Анны.

Граф старался не тревожить Анну, пока та пыталась вернуть себе утраченное душевное равновесие. За то короткое время, которое они провели вместе, он хорошо усвоил одно: ей крайне неприятно, что он видит ее такой уязвимой.

Наконец он вынужден был прислушаться к своим громко взывающим инстинктам. Цезарь вполне осязаемо чувствовал ее смятение и страх. Они окружали Анну плотным кольцом, пробуждая в нем желание сделать… что-то. То есть сделать что-то такое, чтобы пригодились его клыки и способность убивать.

К сожалению, поблизости не было ничего, что можно было уничтожить, и никого, кого можно было убить, если, конечно, не считать этого несносного хвостато-крылатого ведьмака.

Граф издал тихий рык и оказался прямо перед Анной. Она остановилась, и Цезарь положил руки ей на плечи. Почувствовав, что она дрожит, вампир нахмурился.

— Ты вся дрожишь, — сказал он с несвойственной его голосу мягкостью. — Тебе холодно?

Она замерла от его прикосновения, — возможно, опасалась, что если хоть немного даст слабину, то окончательно расклеится.

— Все в порядке, Цезарь.

— Здесь очень сыро. У тебя в сумке есть свитер?

Она отстранила его руки и сделала шаг назад.

— Цезарь, если мне станет холодно, я просто согрею воздух вокруг себя. И еще знаешь что… Я все еще не забыла наше первое свидание. Ясно? — Анна вскинула подбородок и посмотрела прямо ему в глаза.

Графа бросило в жар; он с поразительной яркостью вспомнил, как прижимал эту женщину к стене и входил в нее долгимивосхитительными толчками.

— Думаешь, я забыл? — прохрипел он.

— Причем забыл в ту же секунду, как вышел из комнаты, — заявила Анна с упреком. — Я была для тебя всего лишь очередной легкой добычей. Впрочем, нет, подожди… Это, кажется, не совсем так. Ведь я к тому же стала твоим ужином, верно? — Она с дрожью в голосе добавила: — Господи, у меня было ощущение, что меня использовали, как…

Цезарь уже собрался оправдываться, но неожиданно его поразила одна мысль.

Ничего нового не было в том, что женщина затаила на него обиду. Черт возьми, в былые годы ревнивые возлюбленные хлестали его по щекам, кололи кинжалами и даже пытались поджечь. Но чтобы женщина в течение двух веков так остро, так страстно переживала ощущение предательства — это уже чересчур…

Но, возможно…

Возможно, он ей небезразличен.

Он снова к ней приблизился и тихо сказал:

— Я не покидал тебя, Анна. По крайней мере не по своей воле.

— Не считай меня дурочкой. И не говори, что ты сделал это ради моего блага или что собирался написать мне позже…

— Я не хочу утомлять тебя банальными оправданиями, — перебил граф. Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. Его грехи были, без сомнения, велики, но он никогда не хотел причинить боль этой женщине, во всяком случае намеренно. — Пока ты спала в моих объятиях, меня навестили представители Комиссии.

Она нахмурилась.

— Комиссии?..

— Да, и они являются… — Он помолчал, пытаясь подобрать слова, которые могли бы объяснить, кто такие оракулы. — Можно сказать, что они являются верховным судом мира демонов. Теми, кто определяет меру справедливого возмездия.

Анна снова нахмурилась.

— Чего же они хотели от тебя?

Лицо Цезаря превратилось в непроницаемую маску. Если не проявить осторожность, они оба могли погибнуть. Комиссия не отличалась терпением и не прощала тех, кто нарушал ее правила.

— Я не имею права говорить об оракулах и о том, чего они хотели от меня. Разве что у меня вдруг неожиданно возникнет желание умереть.

Анна возмущенно фыркнула.

— Что ж, довольно ловкая отговорка.

— Это не отговорка. К несчастью, это правда.

Вероятно, почувствовав, что в этом вопросе он непоколебим, Анна перешла к следующей своей обиде.

— Почему ты не разбудил меня, перед тем как уйти?

— Оракулы привели тебя в бессознательное состояние, и я не имел права вмешаться.

— Бессознательное? — переспросила Анна. — Ха! Я так и знала! Господи, я ведь не верила, что могла заснуть в этой комнате. — В ее ореховых глазах вспыхнул гнев. — Черт возьми, какое право они имели?!

— Очень скоро ты обнаружишь, что Комиссия считает, будто имеет право абсолютно на все. Послушай Анна, может, стоит посмотреть на этот факт под другим углом: а ведь если бы члены Комиссии не вмешались, то в ту ночь, когда твой дом сгорел дотла, ты бы спала в своей постели. — Губы Цезаря тронула улыбка. — Так что если немного поразмыслить, то получится, что именно благодаря мне ты осталась в живых.

Глаза Анны округлились.

— Ох, прошу тебя!..

Цезарь снова стал серьезным.

— Анна, я не бросал тебя той ночью. И велика вероятность того, что если бы нам не помешали, то мы бы все еще находились в той постели.

Она приоткрыла губы, собираясь возразить, но Цезарь нашел им более приятное применение. Когда же поцелуй прервался, он с улыбкой пробормотал:

— Dios, мне никогда не надоест твой вкус. Ты такая сладостная…

Руки девушки дрогнули, затем легли на его грудь, и жар ее ладоней тотчас проник через рубашку графа.

— Подожди!.. — выдохнула она. И чарующая хрипотца ее голоса свидетельствовала о том, что его ласки не оставили Анну равнодушной.

Он хотел снова ее поцеловать, но она тут же решительно отстранилась от него.

— Цезарь, подожди!

Вампир зарычал от жесточайшего разочарования. Он ведь чувствовал охватившее Анну желание. Почему же тогда она так упорствует?

Тяжко вздохнув, граф проговорил:

— Я уже сказал тебе, что вынужден был уйти. По собственной воле я никогда бы тебя не оставил.

— Но ты не объяснил, почему ты сейчас вернулся.

Цезарь снова вздохнул. И на смену нестерпимому желанию пришла настороженность. Как бы сильно он ни желал эту женщину, не стоило рисковать и рассказывать ей больше, чем позволили оракулы, которые были намного опаснее, чем Моргана ле Фей в самом ужасном своем проявлении.

— Что ты имеешь в виду? — Он постарался произнести эти слова совершенно спокойным тоном.

Анна прищурилась.

— Ты намеренно заманил меня в Чикаго. Я хочу знать почему.

И именно в этот момент — словно спасение было ниспослано свыше — Цезарь уловил отдаленный рокот двигателя. Отвернувшись от Анны, он пробормотал:

— Наша машина прибыла.

— Откуда ты знаешь, что это наша машина? — спросила Анна, пристально вглядываясь в темноту, окружавшую лесистую местность.

— Эта дорога проходит по поместью Стикса. И чужих машин тут просто быть не может. — Граф усмехнулся, узнав звук мотора. — К тому же только Вайпер мог выбрать «роллс-ройс-фантом» для миссии спасения.

— Кто такой Вайпер?

— Брат.

— Ты хочешь сказать — вампир?

— Да. А ты видишь в этом какую-то проблему?

— Нет. Конечно, если только он понимает, что я не его обед.

Цезарь тотчас представил, как другой вампир обнимает эту женщину и как его клыки впиваются в ее плоть. Но он тут же отогнал это видение. Его самообладание было на исходе, и подобные мысли могли привести его в бешенство.

— Тебе не стоит беспокоиться. Вайпер и пальцем к тебе не притронется.

Что-то в его голосе заставило Анну посмотреть на него пристально.

— Ты так в этом уверен?

— Да, разумеется. Во-первых, у него уже есть супруга, а во-вторых… Я бы убил его, если бы он к тебе прикоснулся.

— Даже несмотря на то, что он — твой брат?

— Да, — ответил граф без малейшего колебания.

Возникла довольно долгая пауза, в течение которой Анна пыталась осмыслить слова Цезаря. Наконец, глубоко вздохнув, она спросила:

— Куда он нас повезет?

Цезарь следил за машиной, которая плавно подъехала к выходу из тоннеля и остановилась. Раздвинув ветви деревьев, он тщательно осмотрелся, чтобы убедиться, что в темноте никто не прячется.

— У Вайпера есть сеть заведений, разбросанных по всему Чикаго. Причем в большинстве из них охраны больше, чем в Пентагоне.

— Думаешь, эта охрана сможет защитить нас от Морганы ле Фей? — спросила Анна, поежившись.

Цезарь взял ее за руку и повел к машине, размышляя, какой ответ выбрать — утешение или правду. Наконец он решил, что правда все-таки лучше. Анне было свойственно стойкое отвращение ко лжи, даже если кто-то лгал ради ее же блага.

— Я не уверен, что сможет. — Он пожал плечами. — Но по крайней мере мы выиграем время, чтобы обдумать возможные варианты.

— Какие варианты?.. — Анна резко остановилась, и Цезарь подумал, что она заметила какую-то опасность.

Но оказалось, что ее взгляд был прикован к вампиру с серебристыми волосами — тот уже выходил из машины.

Граф в раздражении передернул плечами. Проклятие! Следовало подготовить Анну. Не было такой женщины, которая бы не потеряла дар речи при виде этого великолепного демона.

— Но он… он…

— Уже занят! — прорычал Цезарь. И не удержавшись, заключил Анну в объятия и поцеловал. Только почувствовав, что она растаяла от его поцелуя, он наконец поднял голову и взглянул на вампира, с которым они были дружны вот уже несколько веков. — Спасибо, что приехал, Вайпер.

Вайпер поклонился, и его длинные серебристые волосы сверкнули в лунном свете.

— Всегда к твоим услугам, — сказал он. И перевел взгляд на женщину, молча стоявшую рядом с Цезарем. — А это — Анна?

Цезарь кивнул.

— Анна Рэндал.

Вайпер снова посмотрел на спутницу графа.

— Она очень красива, — изрек он.

— Да, красива. — Голос Цезаря прозвучал холодно, и он обнял Анну за плечи. Даже зная, что его друг женат и вполне счастлив в браке, он не мог не показать Вайперу, что Анна принадлежит ему. — И думаю, нам лучше поторопиться, чтобы Адар не успел взять след.

На губах Вайпера появилась едва заметная улыбка.

— Да, разумеется.

Цезарь дождался, когда вампир сядет за руль, потом усадил Анну на заднее сиденье и сел рядом с ней, крепко обняв девушку. Через несколько минут машина выехала за пределы поместья и покатила к южной части города — причем со скоростью, от которой даже у знаменитого автогонщика Джеффа Гордона волосы встали бы дыбом. Когда они оставили позади престижный пригород, Вайпер, бросив взгляд через плечо, проговорил:

— Не хочу совать нос в чужие дела, Цезарь, но если я должен найти место, чтобы укрыть твою приятельницу… В общем, я должен знать, от кого ей надо прятаться.

— От феи Морганы.

Вайпер вновь сосредоточился на дороге. Через некоторое время, резко свернув в переулок, вампир повел «фантом» узкими боковыми улочками с менее оживленным движением.

— Значит, Анна — фея? — с удивлением спросил Вайпер.

Как и любой вампир, он привык к тому, что его органы чувств точно, в мельчайших подробностях определяли характеристики живых существ, которые появлялись на его пути. Большинство вампиров могли даже проникать в души других существ — в том случае, конечно, если существо обладало душой.

— Мы все еще пытаемся определить ее происхождение, хотя и подозреваем, что между ней и Морганой есть родственная связь, — тщательно подбирая слова, ответил граф, одновременно ставя блокировку на свое сознание, чтобы вампир не заподозрил его особый интерес к Анне — помимо того явного желания, которое невозможно было скрыть.

Через мгновение Вайпер вновь с любопытством взглянул через плечо.

— Ты подозреваешь, что в ней — кровь древних?

— Она обладает способностью повелевать стихиями.

— В самом деле? — Теперь в голосе вампира послышалось уважение. — Очень редкий дар, такой, который заставляет предположить, что она больше воин, чем фея.

— Эй! — Анна наконец-то обрела дар речи и ткнула Цезаря локтем в бок. — Вообще-то я здесь.

Вайпер негромко рассмеялся.

— Прости нас, Анна Рэндал. Мы с Цезарем дружим уже несколько веков и часто с удовольствием говорим о тех загадочных явлениях, которые предлагает нам жизнь.

Цезарь фыркнул.

— Скорее спорим.

Вайпер ловко уклонился от встречной машины.

— Наши диспуты порой бывают довольно горячими, — заметил он.

Цезарь бросил взгляд на Анну и с улыбкой сказал:

— Однажды он швырнул мне в голову бесценное яйцо Фаберже.

— Я знал, что оно не повредит твой прочный череп, — со смехом парировал Вайпер.

— Вы интересуетесь философией? — неожиданно спросила Анна.

Цезарь легонько дернул ее за прядку, выбившуюся из «конского хвоста».

— Хоть ты и считаешь меня легкомысленным существом и распутником, у меня есть некоторые интересы и за пределами спальни.

Вайпер снова рассмеялся.

— О да! Некогда у Цезаря были интересы, которые распространялись на все комнаты в доме.

— В самом деле? — Анна бросила на графа негодующий взгляд.

— Конечно, теперь он совершенно…

— Заткнись, Вайпер! — прорычал Цезарь.

— А она разве не знает? — удивился вампир.

— Что именно? — спросила Анна.

Пульсирующая энергия Цезаря заполнила машину — даже уличные фонари замигали.

— Неужели в слове «заткнись» есть что-то неясное? — проворчал граф.

Анна посмотрела на него с подозрением. А Цезарь подумал о том, что с удовольствием бы дал хорошего пинка другу.

— Я так и знала, что ты от меня что-то скрываешь, — прошипела Анна.

Граф еще крепче обнял ее и тихо ответил:

— Я клянусь, Анна, это не имеет к тебе никакого отношения.

Тут Вайпер резко свернул на стоянку, и они поехали по пандусу подземной парковки. Хотя Цезарь не ощущал колдовских заклятий, которые отпугивали бы смертных, он понял, что они почти на месте. Кроме того, он почувствовал вокруг запах крови и волшебства. И это могло означать лишь одно…

— Черт побери, что ты делаешь, Вайпер?! — воскликнул граф. — Ведь это место просто нашпиговано феями!

Ударив по тормозам и остановившись прямо перед шахтами лифтов, вампир выключил двигатель.

— Да, все верно, — кивнул он.

— Но ведь самое главное — держать Анну подальше от Морганы и ее подданных.

Вайпер сверкнул улыбкой, от которой у любого смельчака пробежал бы холодок по спине.

— Доверься мне, Цезарь.

— Отлично, — пробормотал граф, выходя из машины и подавая Анне руку.

Она оглядела стоянку и спросила:

— Что это за место?

— Гнездо Вайпера^[5], — с самодовольной ухмылкой ответил Вайпер.

— То есть бар для вампиров, — пояснил Цезарь.

— Еще раз спрашиваю: что это за место? — проворчала Анна.

Вайпер пожал плечами.

— Феи, как и смертные, могут пристраститься к укусам вампиров. И мое скромное заведение предоставляет им необходимые услуги.

— Пристраститься?.. — Анна побледнела.

Цезарь мысленно выругался. Ну почему Вайпер не из числа молчаливых задумчивых вампиров? Почему он не из тех, кто предпочитает держать рот на замке?

Граф легонько сжал руку Анны.

— Ты слишком упр… слишком волевая. Так что не сможешь увлечься этим.

Вайпер громко расхохотался.

— А ты способный ученик, Цезарь.

Анна поморщилась, вдохнув насыщенный выхлопными газами воздух подземной парковки, и проводила взглядом высокого вампира с серебристыми волосами.

Тот же вытащил из кармана карточку-ключ и вставил ее в считывающее устройство шахты лифта.

Демон или нет, но он был поразительным созданием. Словно ангел с картины Рафаэля. Правда, у ангелов не бывает таких темных, таких порочных глаз, улыбки, наводящей женщин на мысли о черных атласных простынях и мерцающих свечах.

Но, как ни странно, он не потревожил ее чувств. В отличие от другого темноглазого вампира, легчайшее прикосновение которого заставляло ее сердце трепетать и замирать, а иногда даже останавливаться.

Анна перевела взгляд на Цезаря — и все ее мысли перепутались от смятения.

С одной стороны, он ужасно раздражал ее, потому что продолжал скрывать от нее некоторые детали (самой важной из которых был, пожалуй, тот факт, что она, оказывается, могла пристраститься к его укусам), а с другой стороны, Анна вынуждена была признать, что в данный момент полностью зависела от него.

Кроме того, ей не давало покоя поразительное открытие, которое ей еще предстояло переварить, — «он-не-оставил-ее-как-ненужную-вещь».

С запозданием осознав, что оба вампира пристально смотрят на нее, в то время как она, словно безмозглая идиотка, уставилась на Цезаря, Анна быстро перевела взгляд на открывающиеся двери лифта. И Цезарь тут же провел ее в отделанную темными панелями кабину.

С тихим шорохом двери закрылись, и лифт начал быстро подниматься наверх. Анна поежилась. Лифт по своим размерам превосходил иную квартиру, но от того, что она оказалась в замкнутом пространстве с двумя вампирами, по спине пробежали мурашки, а волосы на затылке начали шевелиться.

И еще страшнее было от того, что на зеркальной поверхности дверей она видела только собственное отражение. Словно в лифте кроме нее никого не было.

Господи, она приехала в Чикаго, чтобы найти ответы, а вместо этого…

Анна с трудом сдержала позыв истерического смеха.

Все события последних дней были такими странными, что ей казалось, будто она, как Алиса, падает в кроличью нору.

Двери лифта открылись, а за ними Анна увидела длинный холл со стеклянными стенами. За стеклом же находились элегантно обставленные комнаты, все совершенно разные. Одна напоминала комнату в Версале — вся в позолоте и с изысканной обстановкой, другая была словно уголок джунглей — с высокими растениями и полосатыми кушетками, а следующая — эффектно-броским номером отеля в Лас-Вегасе.

Все это выглядело очень красиво, но еще больше поражало то, что происходило в этих комнатах.

Там находились вампиры. Мужчины и женщины. И все они излучали невероятную сексуальную энергию и обладали необычайной красотой, прямо-таки неземной.

— Что там происходит? — спросила Анна, шагавшая по коридору следом за Вайпером. Она то и дело поглядывала на прозрачные стены.

Ее вдруг бросило в жар, когда она поняла, что некоторые комнаты занимали парочки. Их обнаженные тела сплетались в пылких объятиях, и за стенами то и дело раздавались страстные стоны.

Вампиры, оказывается, не только пили кровь.

Анна в смущении кашлянула и решила смотреть только на обтянутую бархатом спину Вайпера.

— Феи приходят сюда, чтобы их укусили? — спросила она, надеясь отвлечься от этих извивающихся тел. Господи, ее тревожило и возбуждало уже то, что она находилась рядом с Цезарем, и ей совершенно не хотелось видеть то, в чем она себе так долго отказывала.

Вайпер тихо рассмеялся своим низким хрипловатым смехом — словно точно знал, какие мысли проносились в ее воспаленном мозгу.

— Здесь предлагаются самые разнообразные развлечения.

А Цезарь не смеялся. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Сердце ее тотчас затрепетало, но в то же время она, как ни странно, успокоилась.

— Ты не рассказал мне, как намереваешься спрятать Анну среди ее врагов, — обратился Цезарь к другу.

Вайпер указал в сторону комнат со стеклянными стенами.

— Стекло — только передние стены, видите? А все остальные обшиты свинцом.

— Свинцом? — в замешательстве переспросила Анна.

— Да, он ослабляет магическую силу фей.

Как странно… Анна прислушалась к своим пока еще дремавшим силам. Казалось, они кружились в ней, словно пузырьки шампанского, ожидающие, когда же наконец выскочит пробка. Похоже, на ее способности свинец никоим образом не влиял.

Прочитав ее мысли, Цезарь пояснил:

— Свинец на тебя не подействует. — Граф перевел взгляд на Вайпера. — И Моргану он не остановит.

Они подошли к двойным дверям, перекрывающим вестибюль. Вайпер снова достал ключ-карточку и открыл замок.

— Не остановит, если она окажется здесь. Но я подумал, что главная задача — спрятать Анну. — Вампир отступил в сторону, пропуская их в просторные апартаменты. — А какое место подойдет для этого лучше всего? Конечно, то, где множество фей.

Цезарь нахмурился, потом пожал плечами:

— Что ж, пожалуй, ты прав. Вряд ли ей придет в голову искать Анну именно здесь.

Анна едва не раскрыла рот от изумления, увидев открывшееся ее глазам великолепие. Дом Стикса был, конечно, шикарен, но этим залом мог бы гордиться и сам Трамп. Пол из белого мрамора. Многочисленные стенные ниши с греческими статуями. И потолок, украшенный позолоченной лепниной. Мебель же была обтянута темно-красным атласом — в тон занавесям в дальнем конце комнаты.

Очевидно, кровь и секс приносили неплохой доход. Повернувшись к Цезарю, она спросила:

— А как насчет… этого Адара? Он не найдет меня здесь?

Граф тотчас нахмурился.

— Мы должны надеяться на то, что Стиксу удалось избавиться от демона, прежде чем тот учуял твой запах.

Анна тихонько вздохнула. Нет, она нисколько не сомневалась в возможностях Стикса. Даже не будучи вампиршей, она ощущала внушающую ужас силу, которой он обладал. И все же ей было бы намного спокойнее, если бы она знала наверняка, что демона-охотника удалось нейтрализовать.

Ощутив ее беспокойство, Цезарь провел пальцем по щеке девушки, буквально гипнотизируя ее пристальным взглядом. И Анна почти тотчас же успокоилась.

«Ничто и никто не причинит мне вреда, пока он рядом», — прошептал тоненький голосок у нее в голове.

Глава 9

Анна потеряла счет времени и не могла сказать, как долго они простояли, просто глядя друг другу в глаза. Но Вайперу наконец надоело наблюдать за их интимным переглядыванием, и он громко откашлялся.

— Это мои личные апартаменты. Здесь вас не побеспокоят, — пообещал он. — Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку с цифрой «пять» на телефоне. Это прямая связь с моим офисом.

— Спасибо, amigo^[6], — произнес Цезарь, не отрывая глаз от лица Анны.

Но та вышла из своего необычного транса, как только услышала щелчок закрывшейся двери.

Впрочем, понадобилось еще несколько мгновений, прежде чем она смогла отвернуться от гипнотизирующего взгляда Цезаря.

Вероятно, ее тело знало, чего хочет. Оно хотело чувствовать тело Цезаря.

Чувствовать всей кожей.

Чувствовать в потной обнаженной близости.

Но чего хотел он, Анна не знала.

И этого было достаточно, чтобы привести в раздражение любую женщину — от прачки до герцогини, от простой смертной до непобедимой демоницы.

Оглядев по-дворцовому пышную гостиную, Анна спросила:

— Все вампиры живут в такой роскоши?

— Да, большинство. Хотя в течение нескольких последних веков Стикс предпочитал влажные пещеры к югу от города. Он, вероятно, и сейчас находился бы там, если бы… — Граф внезапно замолчал.

— Если бы что?

— Если бы Вайпер не убедил его в том, что Анассо должен иметь жилище, достойное его положения.

Анна подбоченилась. Проклятие! Неужели он считает ее дурочкой?!

— Еще одна ложь, Цезарь? — Голос ее был холоден как лед. — Ты ни минуты не можешь без вранья…

Резким движением Цезарь вскинул руку и сорвал кожаный ремешок, удерживавший его волосы. И тут же черная как смоль волна прикрыла его смуглые щеки. О, проклятие! Никогда еще она не видела более прекрасного зрелища.

— Анна, есть вещи, о которых я не вправе рассказывать тебе, — произнес он напряженным голосом.

— Почему? Потому что тогда тебе придется убить меня?

— Потому что это сделает кое-кто другой.

Она распахнула глаза, ошеломленная его словами. А может, это просто неудачная шутка?

Граф же шагнул прямо к ней и взял ее лицо в ладони. Глядя ей в глаза, проговорил:

— Ты новичок в мире демонов, иначе ни на мгновение не усомнилась бы в моих словах.

Он провел большим пальцем по ее щеке, и у Анны перехватило дыхание. Ах да, ведь именно этого хотело ее тело! Оно хотело, оно жаждало его прикосновений!

— Что же твои слова означают? — пробормотала Анна.

— Они означают следующее: хотя многие из нас кажутся внешне похожими на людей, мы не относимся к их числу. Мы живем, не придерживаясь тех же моральных установок и правил, что и смертные. И мы не останавливаемся перед убийством, когда чувствуем, что это необходимо.

Она изучала выражение его лица, но не нашла ни намека на сожаление. Вздохнув, прошептала:

— Спасибо за откровенность.

— Прости, querida. Я не хотел тебя напугать, однако ты должна понять: есть и другие опасности, кроме той, которая исходит от Морганы ле Фей. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя, даже если для этого придется скрывать от тебя правду.

Анна попыталась найти какой-нибудь аргумент, который заставил бы его выложить карты на стол. Но с другой стороны…

Возможно, он все-таки прав.

И если так, если правда действительно может убить ее… Тогда, возможно, она должна пересмотреть свой подход, звучавший примерно так: «Скажи мне то, что я хочу знать, прямо сейчас, или я разобью тебе нос».

И тогда очень может быть, что не так уж и плохо оставаться в неведении.

Анна так и не успела прийти к какому-либо заключению, когда раздался резкий стук в дверь, и Цезарь тотчас пошел открывать. Чуть приоткрыв дверь, он нырнул в образовавшуюся щель и некоторое время тихо переговаривался с пришедшим. Потом шагнул обратно в комнату и закрыл за собой дверь.

— Твои вещи, — пробормотал граф, протягивая Анне сумку, но не пытаясь приблизиться к ней — словно он не доверял себе.

Ей пришлось протянуть руки и взять тяжелую сумку.

— Если хочешь, тебя ждет горячая ванна, — добавил он. — А я пока закажу ужин. Чего бы тебе хотелось?

Хотя сейчас ей меньше всего хотелось есть, Анна понимала, что перекусить все-таки необходимо. Разве станет лучше, если она ослабеет от голода?

— А здесь и еда есть?

— Здесь целый штат поваров.

Анна поставила сумку на пол, и тут ей в голову пришла неожиданная мысль.

— А как же ты? Ты будешь… ужинать?

Темные глаза Цезаря сверкнули, и клыки заблестели в свете канделябров.

— Это предложение?

Анна инстинктивно сделала шаг назад. Не потому, что его слова привели ее в ужас, — наоборот Она даже не испугалась. Более того, все ее тело покалывало иголочками того ощущения, которое могло быть лишь… возбуждением.

Возбуждением и желанием.

Желание бушевало в ее теле, словно внезапно разверзшийся ад.

Боже милосердный! Она ведь помнила ощущения, когда клыки графа пронзали ее плоть. И при этом ее тело содрогалось в пароксизмах такого блаженства, которое, казалось, можно было испытать только в раю.

— Анна… — Он мгновенно оказался так близко, что она ощутила прикосновение его холодной силы. Взяв ее за руку, Цезарь прижал ее к своим губам. Его темные глаза по-прежнему пылали. — Анна, ты позволишь мне… выпить из тебя?

— Нет, — ответила она. Но это «нет» было не ответом на его вопрос, а отрицанием ее собственных сексуальных фантазий.

Он стиснул зубы. Затем, овладев собой, отступил от нее.

— Тогда мне придется поискать кровь в другом месте.

Анна отреагировала мгновенно, не успев даже подумать. Она только что слушала слова, слетающие с его губ, — а уже в следующее мгновение проснулись ее возможности, и Цезаря с силой ударило о дверь. Швырнуло с огромной силой.

— Тупица! — прошипела она.

Еще не опомнившись от неожиданной атаки, Цезарь отбросил волосы с лица и посмотрел на нее с удивлением:

— Черт возьми, за что?

Она указала пальцем в его сторону.

— Ты ведь идешь к этим феям, не так ли? Ты собираешься пить их кровь и…

Как ни странно, выражение его лица стало менее напряженным, а губы тронула лукавая улыбка.

— И что же?..

Анна отвернулась. Она не знала, что написано на ее лице, но она определенно не хотела, чтобы Цезарь это прочитал.

— Я видела, что происходило в этих комнатах, — пробормотала она.

Анна чувствовала, что ее внезапно пробудившиеся силы вот-вот вновь вырвутся на свободу. Она дрожала от ярости при одной мысли о том, что Цезарь зайдет в одну из этих комнат со стеклянными стенами и окажется в обществе прекрасной феи. И та, без сомнения, будет счастлива предложить не только свою кровь.

— Какое это имеет значение, querida? Ты ясно дала понять, что отвергаешь меня в качестве возлюбленного.

Анна не ответила, и Цезарь стремительно пересек комнату. Схватив девушку за плечи, пристально посмотрел ей в глаза.

— Анна, почему ты так рассердилась?

— Я не рассердилась.

— Но ты только что ударила меня о дверь. Значит, твои эмоции… Они, должно быть… возбуждены.

Возбуждены? Господи, она вся горела словно в лихорадке!

— А может быть, ты ревнуешь меня, моя маленькая ведьма? — спросил Цезарь.

Еще бы! Конечно, она ревновала. Ревновала безумно, неистово и яростно.

Несмотря на всю ту злость на графа Цезаря, которую Анна пестовала в течение многих лет, в глубине души она считала, что он принадлежит ей.

Он был ее первым мужчиной. Черт возьми, он был ее единственным возлюбленным! Он также был первым, кто открыл ей тайну существования мира, находящегося вне пределов человеческого разумения. По крайней мере это было ее первое осознанное соприкосновение с этим миром (Анна всегда относилась к своей кузине Моргане как к обычной стерве). И мысли об этом вампире — нет, об этом мужчине — в течение двух веков не давали ей покоя.

Неудивительно, что она ощущала себя в каком-то смысле собственницей.

Да чего уж там — она ощущала себя полноправной собственницей!

— Я думала, что мы должны избегать фей…

— Здесь их чары существенно ограничены. — Граф улыбнулся и провел пальцем по ее шее. — Ты не ответила на мой вопрос, querida. Ты ревнуешь?

— Я… — Притворившись, что поперхнулась, Анна закашлялась. — Я пойду приму ванну.

В темных глазах вампира снова вспыхнули огоньки.

— Ванна может подождать. А вот я не могу. — И в тот же миг, наклонившись, граф впился в ее губы страстным поцелуем.

Не было никаких ласк, никаких уговоров, никакой любовной прелюдии. Просто суровое требование, от которого у нее ослабели колени и закружилась голова.

Ее затопила волна восхитительных ощущений, такая мощная, что она едва удержалась на ногах.

Обняв Анну, Цезарь прижал ее к себе, а она, тихонько застонав, крепко вцепилась в его плечи. Едва слышный внутренний голосок говорил ей, что этого не должно быть, что нужно немедленно сказать «нет».

Однако этот тоненький голосок не мог соперничать с тем жаром, который охватил ее тело, сосредоточившись внизу живота.

Когда же губы графа начали блуждать по ее пылающему лицу, Анна поняла, что сдается.

— Твой вкус — вкус винных ягод с медом, — прошептал Цезарь.

— Винных ягод?

— Сочных. — Он легонько куснул ее за ухо, потом царапнул клыками по шее. — Вкус сладких винных ягод.

Анна снова застонала.

— Цезарь, нам не следует…

— Следует! — Он осторожно оттеснил ее к стене. — Мы должны.

Она тут же вспомнила, как без малого двести лет назад этот же мужчина прижал ее к стене спальни.

Казалось бы, эти воспоминания должны были остудить охвативший ее жар, предупредить о том, что она собирается ступить на ту же дорожку, которая однажды уже привела к катастрофе. Но ничего подобного не случилось, — напротив, жар с каждой секундой усиливался, а ноги подгибались. Дрожащими руками Анна теребила шелковую рубашку графа, чтобы как можно быстрее прикоснуться к его обнаженному телу. Наверное, любой здравомыслящий человек смог бы назвать сотни причин, по которым ей не следовало это делать, но все эти причины не могли перевесить ту единственную, которая действительно имела значение.

Ее тело страстно влекло к его телу, и это влечение, это желание… оно отметало все «но».

Скользнув по ее талии, руки Цезаря нырнули ей под рубашку и, прокладывая губительный след, обхватили ее груди. Анна и так вся дрожала под его ласкающими прикосновениями: когда же пальцы Цезаря легли на ее отвердевшие соски, она буквально задохнулась от наслаждения.

— Скажи, что тебе это нравится, Анна, — прохрипел он, срывая с нее рубашку. Затем решительно дернул вверх кружевной бюстгальтер. — Скажи мне, что тебе приятно.

Она впилась ногтями ему в плечи и простонала:

— Да, очень приятно.

Он что-то тихо пробормотал и, опустив голову, обхватил губами ее сосок, потом чуть прикусил его. Анна вскрикнула от взрыва сладостных ощущений.

Мой Боже! Какими бы яркими ни были ее воспоминания и мечты, они не шли ни в какое сравнение с нынешними ощущениями.

Продолжая ласковую атаку на ее груди, Цезарь опустил руку и, расстегнув молнию у нее на джинсах, стянул их с ее бедер, после чего Анна тотчас же их скинула. Вслед за джинсами последовали и трусики.

Граф несколько раз провел ладонями по ее бедрам, и его холодные пальцы оставляли за собой огненный след. В последний раз легонько куснув ее сосок, он поднял голову и, уткнувшись лицом ей в шею, хрипло пробормотал:

— Если ты собираешься сказать «нет», querida, говори быстрей. — Цезарь приник клыками к вене на ее шее. — Я слишком голоден, чтобы со мной можно было играть.

«Нет? Ни за что на свете! Ни за что! Даже под угрозой мук ада!»

Она уже чувствовала нарастающее внутри напряжение. Почти ощущала вкус блаженного облегчения, которое пряталось совсем рядом.

— Не останавливайся, — задыхаясь, проговорила Анна, терзая пальцами тугую молнию его джинсов. — Не смей останавливаться.

Цезарь взревел и сделал шаг назад, чтобы сорвать с себя одежду. Его движения были такими стремительными, что Анна не успевала следить за этим стриптизом. А жаль, поскольку она могла бы часами любоваться его прекрасным телом. Черт возьми, она успела лишь мельком увидеть его возбужденную плоть!

В следующее мгновение он снова прижался к ней, и по телу его пробежала дрожь, а из горла снова вырвался рык.

— Ты так долго меня мучила… — Его пальцы скользнули по ее бедру, затем коснулись влажной щели между ног. — Ночь за ночью я страстно желал тебя, мечтая заключить в свои объятия… попробовать твоей крови.

Анна откинула голову, молча побуждая его взять то, чего он так жаждал.

Его палец уверенно проник в ее лоно и начал неторопливое движение, заставляя Анну выгибаться ему навстречу в предвкушении бури, вот-вот готовой разразиться. Хватая ртом воздух, она пыталась сказать, что ей необходимо большее — ей хотелось почувствовать в себе его возбужденную плоть.

— Цезарь, пожалуйста!.. — простонала она, впиваясь ногтями в его бедра.

— Что, querida? Чего ты от меня хочешь?

Она уже не могла говорить, даже связно мыслить не могла. И поэтому вместо ответа прижалась к нему покрепче.

— Dios, как же я хочу попробовать тебя, — произнес он странно напряженным голосом.

— Так делай же это! — прохрипела Анна.

Цезарь, однако, медлил.

В глубине души он сознавал, что придется дорого заплатить за эту восхитительную схватку. Возможно, сейчас Анна обезумела от охватившего ее желания, но как только к ней вернется способность рассуждать, она сразу вспомнит те причины, по которым старалась держать его на расстоянии. И вот тогда она, безусловно, найдет способ наказать его.

Кроме того, нельзя было забывать об оракулах, которых могла разгневать его попытка вкусить райского наслаждения. Такое уже случалось.

Но тихий внутренний голос не мог заглушить клокотавшего в нем желания.

Всю свою жизнь он был воином. Охотником, который брал то, что ему нравилось — и наплевать на последствия, даже если оракулы прибьют его серебряными гвоздями к своду самой дальней и глубокой пещеры. Он хотел Анну Рэндал, и пусть все остальное летит в Тартар.

Отбросив последние сомнения, Цезарь открыл рот и вонзил клыки в шею Анны. Она вздрогнула, потом, громко застонав, впилась ногтями в его кожу. Резкая, но не сильная боль лишь увеличила удовольствие, которое растекалось по его жилам вместе с ее сладкой кровью.

С головой окунувшись в это удовольствие, Цезарь продолжал пить кровь, одновременно оглаживая ее ягодицы. Затем он чуть приподнял Анну, и она сразу же обхватила его бедра ногами. Немного отстранившись, Цезарь заглянул ей в глаза и медленно вошел в нее. И в тот же миг оба громко вскрикнули.

На мгновение Цезарь замер, впитывая ощущение абсолютного слияния с этой женщиной. Он был вампиром, но и настоящим мужчиной, и в течение всех этих лет ему чертовски не хватало секса. Дьявольская епитимья оракулов на целых два века превратила его если не в евнуха, то в импотента. И только сейчас он понял, что секс — даже с самой искусной любовницей в мире — был бы для него тривиальным и пресным совокуплением, которое наверняка оставило бы его совершенно равнодушным.

Но секса с Анной он желал страстно. Это обладание было единственным, что могло по-настоящему затронуть его сердце.

Когда же Анна обхватила его за плечи, он утратил последние остатки самоконтроля. Ее запах, ее жар, ее вкус — все это составляло настолько взрывоопасную смесь, что граф понял: он не сможет сдерживаться долго.

Прижимая Анну к стене и продолжая двигаться ровными мощными толчками, Цезарь снова нашел клыками ее вену — и опять сладкая кровь окрасила его губы.

— О, Цезарь… — прошептала она. И, опустив голову, впилась зубами в его плечо.

Ее укуса оказалось достаточно, чтобы все тело Цезаря пронзило острое ощущение блаженства — он никогда ничего подобного не испытывал. Выдернув клыки из ее шеи, граф глухо зарычал, и в тот же миг по телу его пробежала дрожь, сопровождавшая мощнейший оргазм. В последний раз содрогнувшись, он крепко прижал Анну и затих, наслаждаясь ощущением блаженства. В эти мгновения он понял, что будет защищать ее всегда и везде — целую вечность.

Когда Цезарь наконец пришел в себя, он осторожно поднял Анну на руки и отнес свою прекрасную возлюбленную в ванную комнату, где усадил в горячую ванну. Поцеловав девушку, он провел пальцами по ее лицу, покрытому крошечными каплями испарины.

Он ждал, когда она заговорит или хотя бы поднимет ресницы и встретит его взгляд. Но Анна упрямо не открывала глаза, и Цезарь, секунду помедлив, тоже забрался в ванну.

— Анна, в конце концов тебе придется посмотреть на меня, — прошептал он, обнимая девушку и привлекая ее к себе. — Хотя бы скажи, что с тобой все в порядке.

Ее глаза распахнулись, но смотрела она не на Цезаря, взгляд Анны блуждал по ванной. Комната в основном была отделана слоновой костью и золотом со свойственной Вайперу тягой к роскоши. Потолок же украшали тщательно выписанные пухлые купидоны.

Наконец ее взгляд остановился на мраморных статуях, стоявших в нишах. Каменные пары, слившиеся в любовном экстазе, переплелись в самых различных позах. Эти произведения искусства были выполнены в предельно реалистичной манере — так что на щеках Анны даже появился румянец.

— С чего бы мне быть не в порядке? — пробормотала она наконец.

— Ну… возможно, в течение нескольких часов ты будешь испытывать небольшую слабость. Ведь я же пил твою кровь… Когда буду заказывать тебе еду, то попрошу, чтобы тебе принесли гранатовый сок.

— Я не чувствую слабости.

— Что ж, вот и хорошо.

Нагнув голову, Цезарь коснулся губами ее виска. Исходивший от нее запах винных ягод мгновенно пробудил его чувства, и он возбудился так быстро, что это стало неожиданностью даже для него самого.

— Впрочем, ничего удивительного, — пробормотал граф. — Ведь в твоем теле течет кровь древних…

Она посмотрела на него с недоумением:

— Ты о чем?

Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Твоя кровь гораздо сильнее, чем у обычных смертных. Даже довольно значительная потеря крови не скажется на твоем самочувствии. А я… Мне достаточно лишь небольшого количества твоей крови, чтобы удовлетворить свои потребности.

— Значит, ты… удовлетворен?

Цезарь поперхнулся — словно пытался подавить смешок. Разве она не чувствует его насыщенности и удовлетворенности? Казалось, эти ощущения буквально заполнили все вокруг.

Затем граф понял: Анна опасалась, что он, дабы насытиться, присоединится к другим вампирам и направится к феям.

Проклятие! Лучше уж прождать еще две сотни лет, чем лечь в постель с кем-нибудь, кроме Анны Рэндал.

— Я совершенно удовлетворен. Полностью… — пробормотал граф, касаясь пальцами крошечных отметин от укуса на ее шее. Вид этих красных точек пробудил в нем чувство собственника, и Цезарь, повинуясь древнему инстинкту, утробно зарычал, заявляя миру о своих правах хозяина. — Но ведь я вампир. И поэтому я всегда готов для нового удовлетворения. Когда тебе будет угодно. Ты ведь не сожалеешь о том, что произошло между нами?

Анна долго молчала. Наконец со вздохом пробормотала:

— Полагаю, что нет.

— И это все, что ты можешь ответить? — Цезарь помрачнел. О Боже! Ведь то, что они только что пережили… Это было потрясающе! А она «полагает», что не сожалеет об этом. — Не помню, чтобы когда-либо удостаивался столь скромной похвалы, — проворчал граф.

Она попыталась отодвинуться от него.

— Цезарь, чего ты от меня хочешь?

— Во-первых — откровенности.

— Прекрасно. — Она подняла голову и пронзила его сверкающим взглядом. — Правда заключается в том, что я знаю: мне следует сожалеть о том, что произошло. И в то же время я знаю, что «совершенно удовлетворена». Теперь ты доволен?

Его губы растянулись в хищной улыбке.

— Отчасти. Почти.

Она в раздражении пробурчала:

— Откуда в тебе столько самодовольства?

Граф опустил руку под воду и погладил бедро Анны. Перед его глазами уже оживала картина: оседлав его, Анна вместе с ним мчится навстречу блаженству.

— Я был бы еще более самодовольным, если бы ты…

Не успел Цезарь договорить, как его голова ударилась о край ванны. Темнота тотчас окутала его, глаза закрылись, и, уже теряя сознание. Цезарь услышал знакомый скрежещущий голос.

Глава 10

Анна вскрикнула и в ужасе уставилась на графа. Он почти сразу очнулся, но выглядел так, словно испытал сильнейшую боль.

— Цезарь!.. — Она обхватила его лицо ладонями. — Цезарь, что с тобой? — Неужели на него напали? Может, какой-нибудь маг, которого она не заметила или не смогла почувствовать?

Анна перебралась к графу на колени, и ее силы вихрем закружились по комнате. Но она даже не заметила, что тяжелые статуи зашатались под действием этой силы, а картины свалились на пол. Все ее внимание было сосредоточено на Цезаре, лицо которого было искажено мучительной болью. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он наконец-то пробормотал:

— Анна, ты здесь?

— Да, конечно. Тебе больно? Позвать Вайпера?

Он поднял руку и ощупал затылок. Затем его глаза прояснились, и он начал освобождаться от странной силы, удерживавшей его в рабстве.

— Ничего… кроме трещины в черепе и бешеной злости, — пробормотал Цезарь. — Но все это — вполне в духе оракулов.

Анна вздрогнула в предчувствии чего-то ужасного.

— Оракулы?.. — спросила она.

— Si. — Граф поморщился и отвел с лица мокрые пряди волос. — Им следовало бы перейти на сотовые телефоны. Правда, я не смог бы им пользоваться, даже если бы они на это решились.

Хотя вода в ванне была горячая, Анна почувствовала, как по телу ее пробежал холодок. Она соскользнула с колен Цезаря и, поеживаясь, обхватила плечи руками.

— Что они сказали?

На лице графа словно появилась маска.

— Я должен тебя ненадолго покинуть.

— Покинуть?

— Надеюсь, что буду отсутствовать недолго, но…

Анна резко поднялась на ноги.

— Нет, Цезарь, только не это, — прошептала она.

Он тоже поднялся и теперь стоял перед ней словно божество, вышедшее из вод.

— Анна, я должен уйти. Когда призывают оракулы, никто из демонов не может ослушаться их приказа.

Если только он не торопится улечься в могилу.

— Оракулы?! — в ярости воскликнула Анна. — Господи, придумал бы новую отговорку, чтобы оправдать свое бегство. Какая же я идиотка! Я же всегда знала, что ты настоящий мастер игры под названием «секс на скорую руку». И все же я позволила тебе…

— Черт побери, Анна! Это не уловка! И если бы была хоть какая-то возможность послать оракулов к черту и остаться с тобой, то я бы так и сделал. Клянусь жизнью: как только освобожусь, сразу вернусь к тебе.

— Как в прошлый раз, через двести лет?

Цезарь дернулся, словно от удара. Потом вдруг опустил руку и снял с пальца массивный золотой перстень-печатку.

— Вот. — Он вложил перстень в ее руку и, как крышку шкатулки, закрыл ладонь девушки. — Это кольцо было на моем пальце с того момента, как я стал вампиром. Оно стало как бы частью меня самого.

— И что же?

— Втебе течет кровь древних, и ты владеешь магией стихий. С помощью этого кольца ты сможешь найти меня, где бы я ни находился. Более того, перстень позволит тебе связаться со мной даже в других измерениях.

Анна хмурилась, глядя на тяжелое золотое кольцо, исчерченное странными письменами. Наконец спросила:

— А я сумею?

— Да, конечно. У меня нет способностей к магии, но я знаю, что у тебя есть этот дар. — Он приподнял ее подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. — Анна, я вернусь. Клянусь, что вернусь.

Она молча вышла из ванны и протянула руку к лежавшему на полке махровому халату. Одним движением Анна накинула его на себя и, обернувшись к Цезарю, смерила его хмурым подозрительным взглядом.

В глубине души она понимала, что он говорил правду — просто физически ощущала искренность, идущую из его сердца. Но ведь в течение двух веков она взращивала в себе недоверие к этому мужчине, поэтому ее по-прежнему терзали сомнения.

— Цезарь, но чего оракулы хотят от тебя? И почему именно сейчас?

— Кто знает?.. — Он тяжко вздохнул. — Как правило, они не считают необходимым объяснять свои действия.

— Они очень сильны?

Странная и загадочная улыбка заиграла на губах графа.

— Они самые могущественные из демонов, — ответил он.

Могущественные? И тут ее осенило. Она воскликнула:

— Тогда пусть помогут мне.

Цезарь вышел из ванны и потянулся к полотенцу.

— Я попрошу их о помощи, но не питай особых надежд. Оракулы вмешиваются только в том случае, когда считают это своим долгом.

Ее надежда умерла, едва зародившись.

— Очень удобно, — пробормотала она.

Граф пожал плечами и вышел из ванной. Анна последовала за ним. Вернувшись в комнату, они начали одеваться. И оба молчали.

— Ты, кажется, говорил, что оракулы пришли за тобой в ту первую ночь, — пробормотала наконец Анна.

Цезарь перехватил волосы на затылке кожаным ремешком и коротко кивнул.

— Si.

— А может… ты один из них?

Он криво усмехнулся.

— Я не обладаю силой, которая позволила бы мне стать оракулом. Поэтому я всего лишь слуга.

Она фыркнула.

— Ты?.. Слуга?.. Какая нелепость…

— Я не говорил, что я преданный слуга. — Он коснулся отметин на ее шее, и по телу Анны пробежала дрожь удовольствия. — Что ж, мне пора. Я должен идти. Если им придется еще раз вызывать меня, я потом буду мучиться несколько дней.

Мгновение Анна все еще цеплялась за свои подозрения. Наверное, потому, что это была последняя линия ее обороны, за которой следовало полное, хотя и сладостное поражение. Глубоко вздохнув, она кивнула:

— Да, иди.

— Я скажу, чтобы тебе принесли ужин. — Он запечатлел на ее губах нежный поцелуй, потом поднял голову и посмотрел на нее с беспокойством. — Не выходи из этих комнат. Если что-нибудь понадобится, скажи стражу у двери. Просто крикни, и все.

Еще раз поцеловав ее, Цезарь повернулся и пошел к двери. Он уже перешагнул через порог, когда она тихонько окликнула его:

— Цезарь…

Он остановился.

— Что?

— Будь осторожен.

Моргана разглядывала симпатичного мертвого демона, лежавшего у ее ног. Адар вернулся, как ему и было приказано, и получил заслуженное вознаграждение.

Именно такое, которого, по ее мнению, он был достоин.

Любой низкопородный демон, который посчитал бы для себя возможным попробовать крови королевы, заслуживал смерти.

По крайней мере она позаботилась о том, чтобы его смерть была быстрой, пусть даже и очень болезненной.

— Вампиры?.. — Она пнула ногой безжизненное тело. — Какая глупость…

Модрон, до этого стоявшая в дверях, шаркающей походкой прошла в комнату, и смрадный запах заполонил всю спальню.

— Но Адар был совершенно уверен, что логово, где прятали Сибил, принадлежит вампиру. Могущественному вампиру, с которым находятся несколько его собратьев. — Белые незрячие глаза старухи зловеще светились в полумраке комнаты. — А мы с тобой знаем, что Адары никогда не ошибаются.

Моргана опустила руку и с легкостью, поразительной для столь изящной фигуры, подняла тело Адара и вышвырнула его в окно.

— Будь проклята его презренная душонка! — прошипела она, глядя на пробитое трупом оконное стекло. Она твердо верила, что необходимо убивать посланцев, приносящих плохие вести. — Но если это вампиры, то с какой стати им лезть в это дело? Им безразличны все, кроме их собратьев.

— Откуда мне знать?

Моргана развернулась и ударила старуху по уродливому лицу. Дурное настроение до сих пор не оставило ее.

— Будь ты проклята! Ты ведь предсказательница, не так ли?

Модрон повернулась и, сплюнув кровь на пол, злобно усмехнулась.

— Мои видения — это не картинки кабельного телевидения, которые можно включать и выключать с помощью пульта дистанционного управления. Они появляются, когда им вздумается. К тому же они не так достоверны, когда дело касается вампиров.

Моргана разразилась проклятиями. Она никогда не любила вампиров. О, они были замечательными любовниками, и никто не мог бы отрицать, что они самые красивые из демонов, когда-либо появлявшихся на этой земле. Но, на ее вкус, они были упрямы, непредсказуемы и слишком высокомерны. Более того, они отказывались подчиняться ее воле, хотя им и подобало подчиняться ей, королеве.

— Прекрасно! В таком случае я сама о себе позабочусь.

— Ты собираешься бросить вызов вампирам?

— Конечно, нет, безмозглая дура, — проскрежетала Моргана, откидывая длинные рукава шелкового платья. — Даже моего могущества не хватит, чтобы одержать верх над целой шайкой живых мертвецов.

— Тогда что же ты собираешься делать?

— Ну… если я не могу последовать за своей добычей… Похоже, мне придется сделать так, чтобы добычу доставили ко мне. Подай мне мой кинжал.

Модрон подняла вверх скрюченный палец.

— Нет. Ты слишком слаба…

Моргана вновь ударила ее по лицу. На этот раз удар был такой сильный, что старуха отлетела и врезалась в стену.

— Презренная карга… — в ярости пробормотала Моргана и подошла к комоду, где хранила свои самые ценные сокровища.

Королева выбрала кинжал, некогда принадлежавший могущественному магу, взяла небольшую деревянную миску, затем вернулась к постели и уселась на ней скрестив ноги. Закрыв глаза и не обращая внимания на тихие стенания Модрон, она начала глубоко дышать, стараясь собраться с силами.

Еще будучи в Авалоне, Моргана смогла коснуться сознания своей жертвы. Женщина была погружена в глубокий сон, и королеве удалось лишь легонько к ней прикоснуться, но и этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы определить: в жилах незнакомки течет сильная кровь древних.

Слишком сильная.

Поэтому Моргана не могла откладывать уничтожение этой мощной силы, которая в самом скором времени могла бы угрожать ее могуществу.

Королева взмахнула кинжалом и одним выверенным движением неглубоко рассекла кожу на внутренней стороне запястья. Затем вытянула руку так, чтобы кровь капала в деревянную миску.

Воздух в комнате пришел в движение и почти сразу сгустился, насыщаясь магической силой, что текла в жилах королевы. А она, запрокинув голову, начала тихо, нараспев, произносить заклинание:

— Кровь взывает к крови. Сердца бьются в унисон. Тени древних возникают и находят то, что скрыто.

До боли в глазах Моргана вглядывалась в кровь, собиравшуюся на дне миски, источавшую запах граната и темной магии.

Вскоре она почувствовала, как Модрон, прихрамывая, подошла и стала у кровати.

— Ваше величество…

Моргана, раскачивавшаяся из стороны в сторону, внезапно замерла — наконец-то она пробилась сквозь темноту и обнаружила вдалеке отзвук собственной крови.

— Да, я чувствую силу, — пробормотала она. — Силу, еще не окончательно сформировавшуюся, но уже готовую вырваться наружу.

— Ты видишь ее лицо?

— Нет. — Королева попыталась обойти защитный барьер, который препятствовал полному проникновению в сознание врага. — Лицо женщины остается скрытым.

— Она защищена?

— Ее защищает собственная сила, но я могу заглянуть за барьер. Когда она спала, мне удалось установить контакт.

Моргана задрожала, сосредотачиваясь на слабой, едва уловимой связи и направляя все свои магические силы на добычу. Но это оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала.

— Иди ко мне, моя хорошая. Следуй за звуком моего голоса и узнай свою судьбу.

— Ты теряешь слишком много крови, — проворчала Модрон.

Моргана проигнорировала это предупреждение. Проигнорировала и слабость, постепенно охватывавшую все ее тело.

— Иди ко мне, — шептала она, — иди же.

Цезарь вернулся в логово Вайпера в самом мрачном расположении духа.

Впрочем, после встречи с оракулами иначе и быть не могло.

После утомительного путешествия в пещеры ему пришлось выдержать суровый допрос с пристрастием, касающийся всего, что ему удалось узнать об Анне, а также о смерти Сибил и планах Морганы.

«Но неплохо уже то, что оракулы не лишили меня жизни», — успокаивал себя Цезарь, приближаясь к лифту, и оракулы даже ни слова не сказали по поводу запаха Анны, который, безусловно, исходил от него.

Однако помогать ему обеспечивать ее безопасность они отказались, лишь ограничились суровым предупреждением — мол, ответственность за жизнь девушки несет лично он, граф Цезарь.

Ослы! Да ведь если Анна погибнет, он сам воткнет осиновый кол себе в сердце!

Долгое путешествие ужасно вымотало Цезаря, и он, прежде чем войти в комнату Анны, попытался сбросить напряжение последних часов и придать лицу спокойное выражение. Граф не хотел, чтобы Анна встревожилась, увидев его.

Тут двери лифта плавно открылись, и Цезарь увидел прямо перед собой Вайпера. Сердце его тревожно подпрыгнуло, и он схватил приятеля за плечи.

— Что случилось?! Что с Анной?!

Вайпер усмехнулся и, убрав руки Цезаря со своего бархатного камзола, ответил:

— Все в порядке. В последний раз, когда я ее видел, твоя Анна сладко спала. Ты встретился с оракулами?

Цезарь со вздохом кивнул:

— Да.

Улыбка исчезла с лица Вайпера, и гримаса отвращения на миг исказила его тонкие черты. Как и Стикс, красавец вампир испытывал глубокую неприязнь к оракулам.

— Полагаю, бессмысленно спрашивать тебя о том, что они там замышляют.

Цезарь пожал плечами.

— Полагаю, они прибыли сюда, чтобы призвать к порядку короля оборотней — об этом просил Стикс.

— Но на это им бы понадобилось всего нескольких часов, — заметил Вайпер.

— Комиссия работает в своем темпе.

— И им не стоит задавать вопросы?

Цезарь снова вздохнул.

— Не стоит, если дорожишь своей шкурой.

Короткий мелодичный звонок сообщил об очередном прибытии лифта. И тут же открылись двери кабины, и из нее с пьяным хохотом выбралась дюжина фей. Вайпер поморщился и, подхватив Цезаря под руку, потащил его в тень коридора.

— Ты хотя бы попросил их обеспечить безопасность Анны? — спросил он тихим шепотом, чтобы услышать его мог только граф.

В глазах Цезаря сверкнула ярость. Хотя он не был таким древним, как Стикс или Вайпер, его силы все время умножались, и уже сейчас он был намного сильнее обычных вампиров.

— Оракулы отказались вмешиваться. Сказали, пусть произойдет то, что должно произойти. Пусть это случится без их вмешательства.

— То есть они не желают марать руки?

— Что-то в этом роде.

Вайпер со вздохом прислонился к стене. В полумраке коридора его волосы, заплетенные в замысловатые косички, отливали тусклым серебром.

— Понимаешь, у меня возникло подозрение, что прибытие Анны в Чикаго и одновременное появление здесь Комиссии — это больше чем простое совпадение, — проворчал граф. Он увидел в глазах друга предостережение, поэтому тут же добавил: — Но на самом деле Комиссия дала мне именно то, чего я желал. И теперь мне необходимо придумать, как обезопасить Анну.

Вайпер кивнул и тут же сообщил:

— Звонил Стикс.

— И что?..

— Адар ускользнул. Стиксу не удалось убить его.

— А Леве смог взять след?

— Нет, к сожалению.

— Должно быть, Моргана приказала Адару вернуться сразу после того, как он определил местонахождение Сибил, — предположил Цезарь. Он представил, как его пальцы смыкаются на горле королевы фей и как он медленно выдавливает из колдуньи жизнь.

— Я тоже об этом подумал, — пробормотал Вайпер. — Похоже, ей известно, что Сибил оказалась в руках вампиров.

— Значит, Моргана сообразит, что та, за кем она охотится, тоже находится у нас, — заметил Цезарь. — Мне поручили защищать Анну, но не сказали, как это сделать. Моргана окутала себя такой завесой тайны, что у меня нет ни малейшего представления о том, какими силами она обладает и в чем ее слабость, если таковая имеется.

Когда друзья уже поднялись наверх, Вайпер неожиданно заявил:

— Кажется, я знаю того, кто мог бы тебе помочь.

— Кто же это?

Вайпер немного помолчал.

— Знаешь, сначала позволь мне связаться с ним. Он редко встречается с кем-либо.

— Он вампир?

— Да. — Выражение лица Вайпера оставалось непроницаемым — словно он пытался что-то скрыть. — Этот вампир целиком посвятил себя изучению и собиранию легенд и преданий обо всех демонах, когда-либо ступавших по этой земле.

Цезарь, нахмурившись, пробурчал:

— Черт побери, Вайпер, я не могу обеспечить безопасность Анны с помощью легенд и преданий. Впрочем, если Моргану можно убить каким-нибудь сказочным заклятьем… — Он пожал плечами.

— Среди собранных им книг есть обширная коллекция забытых историй, — продолжал Вайпер. — Многие из них почти неизвестны, так что даже Стикс их не знает. Возможно, у моего знакомого есть такие забытые сведения и о Моргане, которые помогут тебе одолеть ее.

«Скорее всего это „возможно“ окажется с приставкой „не“», — подумал Цезарь, но оставил эти мысли при себе — ведь друг пытался ему помочь.

— Думаю, что попробовать стоит, — произнес он. — Все равно других идей у меня нет.

Вайпер посмотрел на него с сочувствием.

— Не будь так суров к себе, мой друг. Ты, Цезарь, делаешь все…

Голос вампира внезапно потонул в жутком грохоте — от мощного взрыва двери в конце коридора разлетелись.

— О боги! Что это было?! — воскликнул Вайпер, озираясь.

— Анна… — пробормотал Цезарь; его взгляд был прикован к проходу в частные апартаменты Вайпера.

— Что «Анна»?.. — Вайпер с удивлением посмотрел на графа. — Ты говорил мне, что она владеет энергией стихий, но ни слова не сказал о том, что она может разнести мой клуб, словно картонную коробку.

Отвратительный холодок пробежал по спине Цезаря, когда он увидел, что Анна идет им навстречу. На ней не было ничего, кроме короткого махрового халата, а ее волосы развевались, так что казалось, вокруг нее образовался вихрь.

— Она еще не вполне владеет своими силами, и порой, когда Анну охватывают сильные эмоции, они проявляются сами по себе, — пробормотал граф, вглядываясь в лицо Анны.

Глаза девушки были тусклые и пустые, почти безжизненные, и казалось, что она не осознавала, где находится. Более того, похоже, она не узнавала ни его, Цезаря, ни Вайпера.

— То есть она — как бомба с часовым механизмом, который невозможно остановить?

Цезарь поморщился, понимая, что его друг в общем-то недалек от истины.

— Я не думаю, что она может намеренно причинить кому-нибудь вред.

— А ненамеренно? — спросил Вайпер, насторожившись. Анна уже подходила к ним.

Граф пожал плечами:

— Я не понимаю, что происходит, amigo, но прошу тебя не вмешиваться. Позволь мне самому во всем разобраться.

— Но, Цезарь, ее сила…

— Это не просьба! — Граф пристально взглянул на приятеля.

Вайпер нахмурился и молча кивнул. И тут же исчез в полумраке — без сомнения, торопился вызвать своих стражей. Граф прекрасно понимал: друг ни за что не допустит, чтобы Анна причинила вред кому-то из вампиров.

В том числе и ему, Цезарю.

А это означало, что у него всего лишь несколько мгновений до того, как ситуация полностью выйдет из-под контроля.

Глава 11

Не обращая внимания на вихрь, круживший в коридоре, граф пристально смотрел на Анну, шедшую прямо на него.

— Анна, ты меня слышишь?

Ответа не последовало. И было очевидно, что она не узнала его. Внезапно девушка подняла руку и указала в его сторону. И тут же сильный удар отбросил его на стеклянную стену одной из комнат. Стекло разлетелось вдребезги, и послышались крики. Попытавшись подняться на ноги, Цезарь утер кровь, сочившуюся из пореза на лбу и заливавшую глаза. Увидев, как Анна входит в кабину лифта, он крикнул:

— Нет! — И бросился за ней.

Но было уже поздно; двери лифта плавно закрылись, отсекая порывы яростного ветра, который оставил после себя следы разрушений и полную неподвижность.

По-прежнему раздавались крики, но Цезарь почти не слышал их. Сейчас важно было только одно — догнать Анну. Добравшись до двери лифта, граф не стал пытаться вызвать кабину — размахнувшись, просто пробил металлическую дверь. Просунув пальцы в образовавшееся отверстие, он попытался раздвинуть двойную дверь.

Раздался пронзительный скрежет, и двери раскрылись, открывая шахту. Цезарь без колебаний прыгнул на опускающийся лифт, легко приземлился на ноги и сразу же распахнул люк, вмонтированный в крышу кабины.

Анна, стоявшая в центре кабины, даже не подняла глаз. Резкий порыв ветра отбросил Цезаря от люка, и он чуть не упал, едва успев зацепиться рукой за трос. В этот момент лифт остановился, и Анна вышла из кабины.

Проклятие! Он должен остановить ее, прежде чем она выйдет на улицу.

Если он этого не сделает, это сделает Вайпер.

Цезарь нырнул в люк, затем, выбежав из лифта, бросился к подземной парковке. Там он увидел, что Анна, окутанная темным облаком, идет по паркингу и силой своей энергии, словно легкие веточки, откидывает с пути дорогие машины.

Dios!

Теперь-то он понимал, почему Комиссия уверена, что эта женщина рождена быть оракулом. Даже ее еще не развившиеся силы представляли собой устрашающее зрелище.

К несчастью, они также создавали серьезные проблемы. По крайней мере в данный момент.

Цезарь привык к собственной (и немалой) силе, которая порой даже мешала ему самому, — но как остановить эту женщину? Ведь она могла уничтожить его без малейших усилий…

Граф шел следом за ней, даже не думая о том, что можно остановить ее физической силой. Прикрыв глаза, Цезарь постарался сконцентрироваться, чтобы применить свои психомагические возможности. Конечно, Анна обладала слишком сильной волей, чтобы можно было так просто подчинить себе ее разум. Но если бы ему удалось проникнуть в ее сознание, то, возможно, он смог бы развеять чары, которые держали ее в плену.

Цезарь полностью закрыл свое сознание и сосредоточился исключительно на шагавшей впереди женщине. Тот факт, что в его жилах текла частичка ее крови, облегчал его задачу, предоставлял ему контакт, гораздо более глубокий, чем обычная сексуальная связь.

Когда они приблизились к съезду на автомагистраль, ведущую на улицы Чикаго, Цезарь обнаружил, что все его психомагические усилия словно натыкаются на стальную стену.

Кто-то уже проник в сознание Анны. Кто-то, от кого исходил запах граната и кто не позволял ему войти в разум девушки.

Страх закрался в сердце Цезаря. К тому же он уже чувствовал тягостное приближение рассвета. И если Анна сейчас окажется на улицах города, то он не сможет долго следовать за ней.

Он должен был проникнуть в ее сознание. Должен был сделать это немедленно.

Стиснув зубы, Цезарь собрал в кулак всю свою волю. Не было ни времени, ни возможности проявлять деликатность и осторожность. Следовало во что бы то ни стало разрушить стоявшую перед ним преграду, и оставалось только молиться, чтобы Анна при этом не пострадала.

Вновь сосредоточившись, граф замедлил шаг и нанес быстрый жестокий удар.

Пробив магический барьер, он ощутил острую боль и едва не рухнул на колени. В течение нескольких долгих секунд он сопротивлялся неведомой силе, старавшейся выбросить его из сознания девушки. На мгновение Цезарю открылись истинные чувства напавшей на Анну колдуньи; он увидел ее жадность, высокомерие и отвратительное стремление к безграничной власти. Более того, ему удалось опознать ведьму. То была Моргана ле Фей!

В этот момент Анна споткнулась и опустилась на колени. Но Цезарь тут же подхватил девушку и коснулся губами ее лица. Непосредственный контакт усилил его способности, и ему удалось ослабить силу, все еще удерживавшую Анну в плену. Последним усилием воли он разорвал колдовские чары и тотчас заключил Анну в объятия.

На мгновение она в испуге замерла. Но тут же ее затуманенный взгляд просветлел, и она глубоко вздохнула.

— Цезарь?..

— Я здесь. — Он отвел пряди волос с ее лица.

Глаза Анны широко распахнулись; она в ужасе смотрела на его лицо, исполосованное порезами.

— О Боже, Цезарь…

— Ш-ш-ш… — Он коснулся пальцем ее губ. — Все в порядке.

— Неужели это сделала я?

Граф улыбнулся.

— Не переживай. Все прекрасно заживет.

Она подняла руку и коснулась пальцами пореза у него на лбу.

— Прости, но я не могла это остановить. Это походило… на наваждение. Я понимала, что происходит, но не могла себя остановить. Я должна была… — Анна умолкла и покачала головой.

— Должна была — что?

Она наморщила лоб — словно пыталась что-то припомнить.

— Я должна была отправиться куда-то. Этот голос звал меня, и я должна была следовать за ним.

— Моргана, — произнес граф, помрачнев.

— Ты уверен?

— Да. Когда она держала тебя в плену, мне удалось заглянуть в ее сознание.

Анна вздрогнула в испуге.

— Значит, она подчинила меня своей воле?

— В общем — да.

И тотчас же воздух вокруг них начал нагреваться. Но трудно было определить, что послужило тому причиной — гнев Анны или ее страх.

— Будь она проклята!

Он коснулся губами завитка ее волос.

— Анна, ты в безопасности.

— Но надолго ли? — спросила она с дрожью в голосе. — Ведь если Моргана может контролировать мое сознание… Значит, она вполне может заставить меня прийти к ней. Причем она может сделать это когда угодно.

Именно об этом Цезарь упорно не хотел думать. Он намеревался покончить с Морганой, прежде чем она нанесет следующий удар.

— Я сумею остановить ее.

В глазах Анны промелькнул ужас.

— Но какой ценой? Я ведь могла убить тебя!

Цезарь пожал плечами.

— Меня не так-то легко уничтожить, и в этом очень многие убедились, — произнес он с кривой усмешкой. — Кстати, ты можешь научиться ставить защиту, так что Моргана больше не сумеет проникнуть в твое сознание.

Анна невольно рассмеялась.

— Я смогу научиться это делать в течение следующих пяти минут?

— Пока нападений больше не будет.

— Почему ты так уверен в этом?

Граф провел пальцем по ее губам.

— Я не совсем в этом уверен, но точно знаю: прорвавшись в твое сознание, я ослабил хватку Морганы, причем не самым приятным для нее образом. Прежде чем связь прервалась, я отчетливо слышал ее вопли.

Анна улыбнулась.

— Вот и хорошо. Надеюсь, что сейчас ее терзает адская головная боль.

Цезарь хмыкнул, потом вдруг резко вскинул голову, почувствовав приближение вампиров.

— Вайпер, все закончилось! — прорычал он. И так крепко обнял Анну, что та вскрикнула.

Вышедший из тени Вайпер смотрел на них с нескрываемым беспокойством.

— Девушке не причинили вреда?

Анна покачала головой:

— Нет. Если не считать сильной головной боли и странного вкуса гранатов во рту, со мной все в порядке.

Губы Вайпера дрогнули в неком подобии улыбки, и он обратил взгляд на Цезаря.

— А ты как?

— В порядке.

Тут Анна осмотрелась и в ужасе воскликнула:

— О Боже! — Она только сейчас заметила разбитые машины, некоторые из них уже не подлежали ремонту. — Неужели все это я натворила?

— Si, — кивнул граф.

Ее и без того бледное лицо приобрело нездоровый пепельный оттенок.

— Мне очень жаль… Я не хотела…

Вайпер махнул рукой, призывая девушку не придавать значения таким мелочам. И тут же окинул взглядом изящную фигурку Анны; причем во взгляде его промелькнуло восхищение — вампиры очень ценили и уважали силу.

— Это не важно, — сказал он. — Ущерб владельцам будет компенсирован. Я переговорю с ними прямо сейчас.

Вайпер исчез в тени, оставив Цезаря наедине с дрожащей Анной.

В отличие от вампиров она, похоже, не считала свои способности чудесным даром и была очень напугана тем, что натворила. В течение нескольких минут она молча смотрела на разрушения, которые произвела. Потом со вздохом пробормотала:

— Это ужасно… Я ведь могла кого-нибудь убить. Я могла убить… всех.

— Анна…

— Мне не нужны эти силы! — выпалила она, перебивая Цезаря; ее глаза сверкали. — Они очень опасны.

— Силы всегда опасны. — Цезарь прижал девушку к себе и коснулся губами ее виска. — Вот почему мы должны найти способ контролировать их.

Она со вздохом покачала головой:

— Нет-нет. Лучше сделать так, чтобы они просто исчезли. Ты не мог бы?

— Эти силы — они часть тебя, Анна. Они в твоей крови. И я не стал бы уничтожать их, даже если бы мог это сделать. Эти силы спасут твою жизнь.

— Или отнимут ваши.

— Я же говорил тебе, что меня убить очень трудно. — Цезарь осмотрелся и проворчал: — Рассвет приближается, и я должен вернуться в комнаты.

— Ты уверен, что Вайпер позволит мне здесь остаться? — спросила Анна.

Цезарь подхватил Анну на руки и направился к ближайшей лестнице.

— Клубы Вайпера громили враги, их заколдовывали обидевшиеся бесы, и был даже такой памятный случай, когда Леве поджег один из клубов, применив неверное заклинание. — Граф усмехнулся и добавил: — Так что твой разгром не войдет даже в первую сотню самых зрелищных происшествий.

— Спасибо, что успокоил. — Анна улыбнулась.

— Кроме того, имеется еще одно обстоятельство.

— Какое же?

Граф быстро поднимался по лестнице; Анна, которую он нес на руках, была легкая как перышко, казалась почти бесплотной. А ведь только что разбила вдребезги с десяток машин…

— Я уверен: пока мы находимся здесь, ни один из моих собратьев не осмелится побеспокоить тебя.

— Но почему?

Цезарь невольно улыбнулся.

— Да потому, что ты до смерти их всех напугала.

Анна была уверена, что не сомкнет глаз после своего поразительного выступления в духе Невероятного Халка.

Не каждый день сознание женщины захватывает смертельно опасная фея, которая заставляет свою жертву убрать с дороги охранника-вампира и к тому же разбить множество автомобилей. После такого не сразу придешь в себя.

Но когда Цезарь внес Анну в гостевые апартаменты, а затем осторожно уложил в постель, она вдруг поняла, что у нее слипаются глаза. «Что ж, пусть все проблемы подождут, — сказала себе Анна. — А сейчас…»

В следующее мгновение она провалилась в глубокий сон без сновидений. Целых десять часов ее никто не тревожил. Когда же Анна наконец пробудилась, ей показалось, что кто-то прикасается к ее шее. Она вздрогнула — и окончательно проснулась. И сразу же поняла, что лежит под тяжелым кремовым пледом совершенно обнаженная. Шокирующее открытие, если учесть, что она до сих пор не имела привычки спать нагишом — даже когда оставалась одна. А мгновение спустя Анна поняла: ее разбудили ласковые прикосновения пальцев — изящных прохладных пальцев, которые она узнает, даже лежа в гробу. С трудом разомкнув глаза, она увидела склонившегося над ней Цезаря. Его грудь была восхитительно обнажена, а длинные волосы обрамляли лицо вампира, как занавес из черного бархата.

Ах, как приятно проснувшейся женщине видеть подобную картину. Красавец вампир нависал над ней с чарующей улыбкой и с греховными помыслами в темных глазах. Тут его руки погладили ее груди, и она вдруг увидела, что Цезарь повесил свой перстень с печаткой на золотую цепочку и надел ей на шею. Смысл этого действия был понятен Анне, хотя она почти ничего не знала о мире демонов.

Этот перстень, по всей вероятности, был не просто ювелирным украшением. Перстень значил для Цезаря очень многое, а сейчас, у нее на шее, он скорее всего означал его безграничное доверие к ней, которого она, возможно, не заслуживала.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил граф, и в его голосе послышалась легкая хрипотца — словно он только что проснулся.

— Мне кажется, ты лучше меня сможешь ответить на этот вопрос, — с улыбкой сказала Анна. Она чувствовала, что с каждым его прикосновением все сильнее возбуждается.

Цезарь наклонил голову и припал губами к ее шее. Его же клыки при этом сразу удлинились.

— Как замечательно чувствовать тебя! Ты такая изящная… и в то же время округлая в самых нужных местах.

Тут граф прижался к ее телу, и стало понятно, что не только желание выпить крови руководит вампиром. Он легонько куснул ее в шею, затем нащупал пальцами набухшие соски, и одновременно его возбужденная плоть коснулась бедра Анны. Она тихонько ахнула, а Цезарь с ухмылкой проговорил:

— Ты такая теплая, такая восхитительная…

Ресницы Анны опустились, а дыхание стало прерывистым. Граф же, лизнув кончиком языка бешено бьющуюся на ее шее жилку, неторопливо раздвинул ноги Анны. Он знал: скоро эта женщина будет не в состоянии мыслить. По крайней мере мыслить здраво.

— Цезарь…

— Ммм… да, слушаю тебя.

— Разве мы не должны опасаться Морганы?

Он несколько раз поцеловал ее шею и плечи.

— В данный момент мы ничего не можем поделать с Морганой, разве что попытаться забыть о ней.

Анна со стоном приподняла бедра, когда его пальцы скользнули меж ее ног.

— Но ты… знаешь, что с ней делать? — пробормотала она задыхаясь.

— Я знаю, что делать с тобой, — ответил Цезарь. И в ту же секунду его губы сомкнулись вокруг соска Анны.

Снова застонав, она вцепилась в его плечи, и по телу ее прокатилась дрожь. За прошедшие годы Анна встречала сотни, тысячи мужчин, но ни одному из них не удалось заинтересовать ее или заставить мечтать о мужских ласках. А вот ласками Цезаря она, наверное, могла бы наслаждаться вечно.

— Dios, я хочу тебя так, как никогда не хотел еще ни одной женщины.

— Никогда? — Анна заставила себя поднять ресницы и встретить его пылающий взгляд. — Цезарь, ты простишь меня, если я скажу, что мне трудно в это поверить?

Граф нахмурился.

— Но это правда, Анна. С того момента, как я прикоснулся к тебе…

Он внезапно умолк, и она спросила:

— И что же? Я слушаю тебя, Цезарь.

Он долго молчал, потом наконец выпалил:

— У меня не было других женщин.

Анна вздрогнула и обхватила ладонями его лицо.

— Что ты сказал?..

В темных глазах вампира словно что-то промелькнуло.

— В течение двух веков у меня не было интимной близости ни с одной женщиной. До вчерашней ночи.

Этот сексуальный красавец целых два века вел монашеский образ жизни? Да кто этому поверит!

— Это что, шутка? — спросила Анна. Его губы дрогнули в горестной усмешке.

— Ни смертный, ни демон не станет шутить на подобные темы.

— Но почему?

— Сначала я полагал, что в этом виноваты оракулы, но теперь, похоже, думаю иначе.

Анна нахмурилась.

— В твоем ответе есть какой-то смысл?

Граф улыбнулся.

— Возможно, смысл будет вот в этом.

Нагнувшись, он впился в ее губы яростным поцелуем. И тотчас же его палец начал ласкать ее лоно.

— Ну, как у меня это получается? — спросил он, прерывая поцелуй.

— О!.. — простонала она, раздвигая пошире ноги и упираясь пятками в матрас. — О, Цезарь!

Тут их взгляды встретились, и он тихо прошептал:

— Не сомневайся в том, что я хочу только тебя. Анна Рэндал. Потому что ты — часть меня.

И в тот же миг клыки Цезаря пронзили ее кожу и воткнулись в бедренную вену.

— О Боже!.. — Вопль наслаждения сорвался с ее губ, а ошеломляющая волна оргазма прокатилась по всему телу.

У нее все еще кружилась голова, когда Цезарь приподнялся и вошел в нее одним мощным толчком. Анна прильнула к нему, обхватила руками его плечи и раскрыла губы, отвечая на его жадный поцелуй.

Мелкая дрожь все еще сотрясала ее тело, а Цезарь продолжал двигаться в медленном ровном ритме. Невероятно, но вскоре Анна вновь почувствовала, как пробуждается ее страсть. Хотя, возможно, в этом не было ничего удивительного. Ведь она ждала этого два века.

Глава 12

Почти два часа спустя Цезарь наконец растянулся поперек кровати и крепко прижал Анну к себе. Никогда еще за свою долгую жизнь он не ощущал такого тепла и такого полного удовлетворения.

Это ощущение можно было бы объяснить тем, что он только что насладился насыщенной и мощной кровью, что текла в жилах Анны, но Цезарь знал, что дело не только в этом.

Удовлетворение, которое переполняло его, не было вызвано притоком силы или диким по интенсивности сексуальным актом. Удовлетворение шло из самых глубин, а значит, подобная удовлетворенность могла ощущаться целую вечность. И этого было достаточно, чтобы пробудить у него чувство тревоги. Но близость Анны — она лежала с ним рядом — не позволяла ему отвлекаться, подавляла тревожные мысли. Цезарь знал: пока девушка в его объятиях, она в безопасности. А на все остальное можно было не обращать внимания.

Улыбка самодовольства заиграла на его губах, когда Анна провела пальцами по его груди, рисуя замысловатые узоры, отчего по его телу пробежала дрожь удовольствия.

Скоро принесут заказанную еду, и надо будет встать, чтобы подготовиться к приближающейся ночи. А пока ему хотелось просто раствориться в умиротворяющем чувстве удовлетворения, которое охватило их обоих.

Молчание затягивалось. Наконец Анна взглянула на него вопросительно и прошептала:

— Ты сказал, что после того как был… преобразован в вампира, проснулся в одежде конкистадора и совершенно не помнил, кем ты был до этого, верно?

Цезарь заморгал, удивленный ее вопросом. Это было совсем не то, чего он ожидал.

А потом он вдруг понял, что именно этого ему и следовало ожидать.

Ведь Анна не из тех, кто с легкостью отдается мужчине. У нее не было любовников, кроме него. И естественно, что ей хотелось хоть что-то узнать о мужчине, которому она доверилась.

— Я ничего не помню, — ответил граф.

— Это довольно странно. Ты не находишь?

— Вообще-то нет. — Он запустил пальцы в пряди ее волос. — Вампир должен сначала выпить кровь человека. И прежде чем человек испустит последний вздох…

— Ты хочешь сказать, что тебе приходится убивать людей? — перебила Анна.

— Si, — без сожаления признался Цезарь. Он был таким, каким был, и тут ничего не изменишь. — Хотя я убежден: Вайпер сказал бы, что демон не может овладеть человеческим телом, пока душа его не покинет.

— И воспоминания уходят вместе с душой?

— Конечно. Они ведь являются частью той сути, которую некогда являл собой человек.

Было заметно, что Анна старалась побороть естественное для нее неприятие убийства и то отвращение, которое вызывало у нее его такое спокойное к этому отношение. Что ж, обычная реакция. Лишь немногие способны были понять ту неизбежность, которая движет вампиром.

— И тогда демон остается один на один с телом, которое нужно возродить в новом обличье? — спросила она.

— Образно говоря — да.

— А ты когда-нибудь…

— Когда-нибудь — что?

— А тебе случалось превращать кого-нибудь?

Граф едва заметно улыбнулся.

— Si. Я порождал других. Даже вампиры испытывают потребность в продлении своего рода.

Она содрогнулась, и ее прекрасные глаза потемнели.

— Значит, у тебя… есть дети?

Цезарь вздохнул, ощущая свою давнюю тревогу и боль. В отличие от многих своих собратьев он, обращая человека, никогда не оставлял его без присмотра и участия.

Он всегда относился к обращенным, как к членам своего клана и делал все, что было в его силах, чтобы они приобрели умения, необходимые для того, чтобы занять достойное место в мире демонов. К сожалению, его наставничества было недостаточно, чтобы спасти их от беспощадных вампирских войн, которые некогда прокатились по всей Европе. Или от их собственной глупости.

— Ну, сказать дети — это не совсем точно. — В его голосе прозвучало сожаление. — И потом… Никто из тех, кого я породил, не выжил. Незадолго до того как я встретил тебя, в последнего из них вонзила кол его же возлюбленная.

Анна подняла голову; на ее лице было выражение крайнего изумления.

Цезарь с трудом сдержал улыбку. Dios! В некоторых отношениях эта женщина оставалась поразительно наивной.

— Но как же так?.. — пробормотала она.

Граф пожал плечами.

— В любви вампиры бывают столь же глупы, как и люди.

Анна мгновение размышляла над его словами. Затем на ее губах заиграла улыбка.

— И очевидно, у тебя нет предубеждения против всех остальных?

Он окинул взглядом ее восхитительное обнаженное тело.

— Очевидно, нет.

Она легонько ущипнула его за руку.

— Вообще-то я имела в виду Стикса, который выбрал себе жену из оборотней. Кстати, а кто супруга Вайпера?

— О, она гораздо больше чем просто супруга, — с улыбкой ответил Цезарь. — Жена Вайпера — Шей, на самом деле шалотт, и это одна из разновидностей демонов, которые способны взять верх над вампиром. А Данте — так тот вообще связал свою жизнь с богиней.

— С богиней? — Анна хохотнула, не веря его словам. — Ты, должно быть, шутишь.

— Вовсе нет. Ведь Эбби — Чаша, и в ее теле обитает дух, которому многие поклоняются как божеству, но большинство просто боится.

— Ты тоже боготворишь ее?

— Нет. — Цезарь покачал головой. — Вампиры не боготворят Фениксов, хотя у меня хватает ума не сердить ее. А Данте очень смелый вампир. Ведь довольно трудно жить с женщиной, обладающей такой силой. — Он лукаво улыбнулся и добавил: — Конечно, многие и меня сочтут храбрецом, так как я осмелился переспать с тобой.

Анна фыркнула.

— Мне до богини далеко!

Цезарь невольно улыбнулся; он-то знал, что совсем скоро Анна станет членом Комиссии и ее будут почитать все вампиры и демоны. Более того, ее слово будет являться законом.

— Возможно, тебе не так уж далеко до богини, как ты думаешь, — пробормотал он. Затем, поцеловав ее, соскользнул с постели. — Мне бы очень хотелось продолжить этот интересный разговор, но, во-первых, скоро принесут твой обед, а во-вторых, мы должны определиться с нашими планами на сегодняшнюю ночь.

— С планами?

Анна, сидевшая на скомканных простынях, потянулась за халатом, затем накинула его на обнаженное тело. Цезарю ужасно хотелось стащить с нее халат — грешно было прикрывать такую красоту. Но он не хотел рисковать, так как знал: вот-вот принесут ужин. Так что уж пусть лучше Анна будет одета. Вайпер будет совсем не в восторге, если ему, Цезарю, придется убить одного из слуг.

— Так что же у тебя за план? — спросила Анна.

Граф скривился как от горькой пилюли — настолько явным было недоверие, прозвучавшее в ее голосе.

— Скоро узнаешь, моя маленькая колдунья. А я сейчас должен поговорить с Вайпером.

Запершись в ванной, Анна приняла душ, затем надела чистые джинсы и толстый свитер. После недавних скачек с препятствиями и погрома в подземной парковке у нее не было желания демонстрировать свои способности. Даже нагревать воздух вокруг себя.

Зачесав назад волосы, она закрепила их резинкой, почистила зубы и вернулась в спальню, где обнаружила поднос, на котором лежали яйца, французские тосты, бекон и пончики с маслом и медом. На первый взгляд казалось, что еды было достаточно, чтобы накормить целую армию. Но как только Анна начала есть, она поняла, что не остановится, пока не съест все.

Возможно, все дело было в том, что с момента прибытия в Чикаго она почти ничего не ела. Впрочем, имелось и другое объяснение: может, просто повар Вайпера был настоящим мастером своего дела.

Но какова бы ни была причина ее отменного аппетита, Анна быстро уничтожила гору еды и отодвинула опустевший поднос. После чего она налила себе кружку кофе, чтобы взбодриться.

Через несколько минут, она подошла к окну с плотными шторами и отдернула их. Солнце уже опустилось за горизонт, а опустевшая улица погрузилась в сумерки. На Чикаго опускалась ночь, и скоро ей предстояло что-то предпринять.

Но что именно?

Анна всегда считала себя неглупой и довольно изобретательной женщиной. В конце концов, ведь удалось же ей совершенно самостоятельно прожить более двух веков. А это было не так уж легко…

Но в течение этих лет она никогда не сталкивалась с такими существами, как Моргана ле Фей — даже не подозревала, что существует нечто подобное. Так как же ей защищаться, если она не имела о королеве фей ни малейшего представления? Ведь у нее не было книжонки под названием «Руководство для начинающих по борьбе с демонами».

Прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, Анна погрузилась в грустные мысли. Но тут ее взгляд вдруг уловил за окном какое-то движение. Она мгновенно насторожилась, напряженно вглядываясь в полутемную улицу. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы разглядеть высокого рыжеволосого мужчину, стоявшего в углублении дверного проема на противоположной стороне улицы. Такого мужчину заметишь где угодно.

Крупный и мускулистый, он был в ярко-зеленых штанах из спандекса и броской футболке, плотно обтягивавшей его бугрящуюся мускулатурой фигуру. А его волосы… Даже в темноте они светились огненно-красным светом, густыми прядями ниспадая ниже пояса.

Такого заметишь в любой толпе, не говоря уж о пустынной улице.

«Ну и что из того? — попыталась успокоить себя Анна. — Ведь у Вайпера ночной клуб, и, возможно, этот мужчина просто дожидается, когда окончательно стемнеет и начнут приезжать вампиры, чтобы поразвлечься с феями».

Но все же Анна не могла не обращать внимания на уколы предостережения, которые нещадно терзали все ее тело. К тому же в позе этого незнакомца чувствовалось напряженное ожидание, ощущался хищник, идущий по следу жертвы.

О Боже! А что, если он выслеживает ее?

Анна инстинктивно отпрянула от окна, прижав руку к тревожно подпрыгнувшему сердцу. И в этот момент пара сильных рук обхватила ее сзади за талию, принося чувство успокоения, которое мог дать ей один лишь Цезарь.

— Анна, в чем дело? — прошептал он ей в ухо. — Я чувствую твой страх.

Она указала пальцем на окно.

— Там, внизу, кто-то наблюдает за зданием.

Плечи графа напряглись.

— Это имп.

— Имп? — Анна в изумлении распахнула глаза. Она представляла себе импов крошечными созданиями, которые могли только бегать, прыгать и проказничать. А Цезарь назвал импом огромного гоблина, который, судя по всему, мог раздавить ее одной рукой. — А эти импы чем-то отличаются от магов? — спросила она.

— Онидальние родственники, хотя редко признают свое родство, так как между ними идет многовековая война, в ходе которой они пытаются выяснить, чья раса выше рангом.

— Значит, они не подчиняются Моргане?

Цезарь помедлил с ответом.

— Ну… если она призовет их, то им придется откликнуться.

Анна тяжко вздохнула. Затем повернулась и посмотрела графу прямо в глаза.

— Но как они могли узнать, что я здесь?

Цезарь задумался — начал быстро перебирать возможные варианты.

— Одна из фей, вероятно, сообразила, что разгром в гараже устроил вовсе не разбушевавшийся тролль, как заявил Вайпер. И наверное, она связалась с королевой.

— Тролль?..

Граф пожал плечами.

— Есть и другие создания, способные устроить подобную заварушку. Поэтому во всех подобных заведениях существует охрана, способная утихомирить проблемных посетителей.

Анна поежилась. Боже, она даже представлять не хотела, как могут выглядеть такие вышибалы.

— Напомни мне, чтобы я не буянила в здешнем баре.

— Мы должны отсюда уехать, — заявил Цезарь.

Анна с превеликой радостью уехала бы прямо сейчас — прежде чем этот здоровяк-имп решит, что устал от пассивного наблюдения. Но она вовсе не была уверена, что у Цезаря имелся хоть какой-то план отступления.

— И куда же мы направимся? — спросила она.

— Прежде всего необходимо найти место, где ты будешь в безопасности.

— А чем займешься ты?

— У Вайпера есть друг, который, возможно, располагает какими-нибудь сведениями о Моргане ле Фей.

Анна нахмурилась, почувствовав, что Цезарь не слишком удовлетворен собственным планом.

— Какими сведениями?

— Точно не знаю. — Вампир пожал плечами. — Надеюсь, у него есть документы, в которых отражена история жизни Морганы ле Фей до того, как она скрылась в Авалоне.

— Думаешь, это может нам помочь? — недоуменно спросила Анна. Она очень любила читать, но полагала, что в данных обстоятельствах гораздо больше толку было бы от мощного ружья или даже огнемета.

— Эти документы помогут нам узнать, почему Моргана скрывается именно там. И если мы выясним, чего она боится, то сумеем ее победить.

— Но как мы сможем отсюда выбраться, если за домом постоянно следят? — спросила Анна.

Граф взглянул на нее с хитроватой усмешкой.

— Ты ведь не забыла, что этот дом принадлежит вампиру?

— Нет, но… А, подземные ходы?..

— Конечно. — Цезарь еще раз взглянул в окно и внезапно нахмурился. — Dios!

— В чем дело?

— Похоже, что импы устали просто наблюдать. Наверняка Моргана пообещала им солидное вознаграждение за твою поимку.

— Или за то, что они меня убьют, не так ли?

— Нет, никогда. — Граф схватил Анну за руку и потащил из спальни. — Быстрее!

Цезарь провел Анну через гостиную и вывел в коридор. В холле они на несколько секунд остановились, и тут же граф разразился проклятиями, почувствовав, что импы уже проникли в здание и направляются к лифту.

— На лестницу, — пробормотал он. И, резко развернувшись, бросился в боковой коридор.

Не выпуская руки Цезаря, Анна бежала за ним. Ему хотелось вскинуть ее на плечо, чтобы воспользоваться своими необыкновенными скоростными возможностями и в два счета достичь тоннеля, но опыт бойца подсказывал, если на них нападут, руки у него должны быть свободны.

И именно боевой опыт сослужил ему добрую службу, когда они подбежали к дверям, ведущим на лестницу. Двери неожиданно распахнулись, и прямо на Цезаря выскочили три импа. Он успел лишь заметить их вечно молодые лица и светло-золотистые волосы, как они уже набросились на него. Но граф, заслонив Анну, принял боевую стойку и приготовился отразить нападение. Он не сомневался, что с легкостью одержит над ними верх. Импы были гораздо искуснее вампиров в том, что касалось сглаза и колдовства, но считались плохими бойцами. Так что Цезарь воспринимал их как досадное препятствие, которое нужно было просто убрать с дороги.

Когда первый бес с разбегу врезался в него, Цезарь даже не шелохнулся — схватил импа и переломил ему хребет. Он услышал, как хрустнул позвоночник беса, и в тот же момент на него сбоку налетел второй.

На этот раз сила удара отбросила Цезаря к стене. Он выбросил руку, чтобы схватить импа, но златовласый демон увернулся от него и ухватил Анну за руку.

Дикая ярость охватила Цезаря, и его громогласный рык прогремел в холле убийственным предупреждением. Демон вздрогнул и бросил на него полный ужаса взгляд. И в то же мгновение Цезарь метнулся к импу и, сжав пальцами горло противника, вонзил клыки в его нежную плоть.

Однако граф не успел подготовиться к нападению третьего беса. Он покачнулся, когда имп нанес ему удар в спину, но не ослабил хватку и не выпустил из рук демона. Он жадно глотал его кровь, чувствуя, как трепещет сердце импа в предсмертной агонии.

Последовал еще один удар в спину, и Цезарь почувствовал, как стальное лезвие, скользнув по ребру, обожгло его бок. Но рана была не смертельной, и вампир, не обращая внимания на боль, продолжал высасывать кровь из импа.

И тут Анна вдруг поняла, что не может оставаться в стороне от схватки. Выкрикнув ругательство, она вскинула руку, и сразу же вокруг дерущихся закружился ветер.

Прекрасно представляя, что сейчас произойдет, Цезарь отбросил мертвого импа в сторону и бросился на пол. Ему уже довелось испытать на себе силу Анны, так что на сей раз он не хотел рисковать.

Но конечно же, графу было любопытно понаблюдать за этим зрелищем. По-прежнему лежа на полу, он повернул голову и увидел, что имп вдруг остановился — словно наткнулся на невидимую преграду, — а потом схватился за горло, и при этом его зеленые глаза широко распахнулись.

Несколько секунд демон пытался вырваться из сковавших его невидимых пут; пальцы же его судорожно сжимались и разжимались, а вены на шее вздулись. Цезарь на собственном опыте убедился, что вырваться из этих тисков невозможно, тем более импу, для которого дыхание было жизненно необходимым. Путы, которые создавала эта девушка, творились из воздуха, но давили так, словно были сделаны из легированной стали.

Прошло всего лишь несколько мгновений, и демон обмяк, повис на невидимых оковах. Тяжело вздохнув, Анна закрыла глаза и попыталась расслабиться, чтобы усмирить силы, бушевавшие в холле. Цезарь же предусмотрительно не двигался, чтобы не отвлекать девушку. Если бы Анна в этот момент утратила над собой контроль, она бы почти наверняка обрушила все здание.

Внезапно ее бледное лицо исказилось, словно от острой боли, а затем, громко охнув, она опустилась на колени. Цезарь тут же бросился к Анне. Склонившись над девушкой, обнял ее.

— Анна… — Он приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. — Она помотала головой, словно отгоняя наваждение, и поднялась на ноги. — А как ты?

Увидев кровавое пятно на шелковой рубашке графа, она в испуге вскрикнула. Но Цезарь поднес к губам ее руку и прошептал:

— Не беспокойся, у меня все заживет. Но я буду тебе благодарен, если ты не станешь упоминать об этом незначительном происшествии при Вайпере. Он не даст мне покоя и будет постоянно доставать меня, если узнает, что меня ранил какой-то имп.

— Но демон был с ножом, — напомнила Анна.

Цезарь улыбнулся.

— Не важно. Хоть с базукой. У вампира есть репутация, и он должен ее поддерживать.

Анна тоже улыбнулась. Но тут же поморщилась, взглянув на импа, без признаков жизни лежавшего на полу.

— Проклятие! Клянусь, я просто вынуждена была это сделать. Неужели он…

— Он просто без сознания.

Она облегченно вздохнула.

— Слава Богу…

Тут Цезарь поднял ее на ноги и, нахмурившись, проговорил:

— Надо быстрее выбираться отсюда.

Анна не стала возражать и последовала за графом. Они прошли мимо трупов тех импов, которых убил Цезарь, и вышли на лестницу.

Граф чувствовал, что где-то в отдалении и другие демоны бродят по зданию, но ни один из них не находился поблизости, так что новых неприятностей ожидать не приходилось. Пока.

Они стремительно спускались по лестнице и остановились только на нижней площадке, едва не врезавшись в тяжелую свинцовую дверь, преградившую им путь. Цезарь достал из кармана джинсов карточку-ключ и вставил в щель сканирующего устройства.

Дверь, щелкнув, открылась, и парочка оказалась на полупустой подземной парковке. Для большинства вампиров и прочих клиентов заведения было еще слишком рано, а поврежденные Анной машины уже отвезли в ремонтные мастерские.

Остановившись в дверях, Цезарь внимательно осмотрел парковку. Импы не отличались своими боевыми качествами. В своем большинстве эти демоны были успешными торговцами, в лучшем случае — банкирами, но никак не воинами. Даже если сражение предоставляло возможность убить парочку фей, опасностям боя импы предпочитали блеск золота. Но все же у этих демонов было достаточно мозгов, чтобы оставить кого-то из своих охранять выход.

— Что случилось? — прошептала Анна.

Граф продолжал вглядываться в полумрак.

— Вход в тоннель находится на другой стороне парковки.

— Тогда чего же мы ждем?

— Здесь наверняка какая-то ловушка.

Тотчас же послышался шорох, высокий имп с ярко-рыжими волосами, до этого наблюдавший за зданием, вышел из-за бетонной колонны.

— Значит, все-таки правду говорят, что вампиры думают не только своими клыками, — протянул незваный гость, и его изумрудные глаза насмешливо сверкнули.

Цезарь, поморщившись, пробормотал:

— Еще один имп… Как же я его не учуял?

— Не просто имп, — отозвался высокий демон, державший руки за спиной. Он горделиво вскинул подбородок. — Я Трои, принц импов. Нет необходимости мне кланяться. Хотя можете пасть ниц, если хотите.

Цезарь знал, что ему хочется сделать с этим великаном, и поклоны к этому действию не имели никакого отношения.

— Как тебе удалось замаскировать свой запах? — спросил он.

Насмешливая улыбка стала еще шире, обнажив слишком уж белые зубы демона.

— Я же сказал тебе, что я — принц. Мои возможности гораздо шире, чем у обычного импа.

Цезарь сделал шаг вперед.

— Сейчас посмотрим, насколько они велики.

Не переставая улыбаться, Трои вытащил из-за спины небольшой арбалет, уже заряженный стальной стрелой.

— Если не хочешь разделить судьбу прочих тупых вампиров, оставайся там, где стоишь, — предупредил он.

Цезарь шагнул в сторону, прикрывая Анну.

— Лучше начинай молиться своим богам, чтобы не промахнуться, имп.

Трои пожал плечами.

— Я никогда не промахиваюсь, Цезарь. Но я пришел сюда не за тем, чтобы убить тебя.

Граф нахмурился. Откуда демону известно его имя?

— Твои слова звучали бы более убедительно, если бы сюда не явилась армия твоих подданных, имп.

Черты Троя исказились от ярости.

— Когда королева призывает, я должен повиноваться ей. Но это не означает, что при первой же возможности я не отплачу ей.

«Значит, слухи о распрях между феями и импами соответствуют действительности, а сам Трои не в восторге от своей королевы», — подумал граф.

Однако это не означало, что Трои не убьет их, если от этого убийства будет какая-то выгода. Импы не отличались высокими моральными принципами, и ради выгоды они были готовы на все.

— Ты хочешь отплатить ей? — переспросил Цезарь, не спуская глаз со стрелы, нацеленной прямо ему в сердце.

Трои в раздражении фыркнул.

— Не люблю, когда мне приказывают. И терпеть не могу Моргану ле Фей. — Он заглянул за плечо Цезаря, чтобы получше рассмотреть стоявшую за ним Анну. — Так это тебе поручили доставить ее в Чикаго?

Граф издал низкий гортанный рык, не давая Анне возможности ответить.

— Только попробуй еще раз взглянуть в ее сторону, и ты станешь мертвым принцем импов.

— Но ведь она не твоя суженая. Почему же тебя так волнует ее судьба? — Изумрудные глаза импа внимательно смотрели на Цезаря. Затем губы демона искривились в улыбке. — Ох, ну почему так происходит? Каждый раз, когда наконец нахожу приличную девицу, она уже занята.

Но Цезарь не собирался обсуждать свои чувства к Анне с проклятым импом, пусть даже и с принцем.

— Так чего же ты хочешь? — спросил он.

Трои пристально посмотрел на него, затем вдруг опустил арбалет и проговорил:

— Я уже сказал, что не могу игнорировать приказ королевы. И поэтому я вынужден отправлять своих любимцев на битву. Но Моргана не может заставить меня играть исключительно по ее правилам. — Шагнув к графу, Трои с явным самодовольством добавил: — Я здесь для того, чтобы ты со своей милой крошкой смог выбраться отсюда живым.

«Милая крошка» недоверчиво фыркнула и стала рядом с Цезарем. Анна уже усвоила: в мире демонов возможны всякие неожиданности.

— Но почему ты вдруг решил помогать нам? Наверное, не только для того, чтобы обвести Моргану вокруг пальца? — спросил Цезарь, не скрывая своего недоверия. — Ведь вы, импы, никогда не станете рисковать своей жизнью, если не почуете серьезную выгоду.

Трои сверкнул своими белоснежными зубами.

— Это отчасти верно. Но сейчас я хочу оказать услугу… моему другу.

— Какому другу?

— Чалис.

Цезарь немного расслабился. Что ж, возможно, ему не придется убивать этого демона. А жаль…

— Значит, это Эбби тебя послала?..

— Нет. Но я связался с ней, когда Моргана созвала импов и приказала им атаковать убежище Вайпера. Я подумал, что это ее приказание заинтересует Эбби, ведь ее муж — собрат Вайпера.

— А в чем здесь твоя выгода?

— Если я помогу вам выбраться отсюда, Эбби окажет мне одну услугу.

— Услугу?.. — Цезарь подумал о том, что Данте вряд ли будет в восторге, узнав, что его супруга заключает сделки с импом. И не окажется ли он, Цезарь, виноват в этом? — Какую именно услугу?

— Этого я еще не решил, — ответил имп. — Но мне приятно сознавать, что богиня — моя должница.

— Могу себе представить… — кивнул Цезарь.

Притворившись, что сдерживает зевоту, Трои бросил взгляд на дверь.

— Что ж, если с болтовней мы закончили, то лучше нам всем убраться отсюда. Или вы хотите, чтобы вас обнаружили мои подданные, ничего не знающие о нашем договоре?

Глава 13

«Как это, должно быть, замечательно — быть демоном», — думала Анна, выбираясь из шикарного автомобиля Троя. После головокружительной езды по все еще оживленным улицам ночного Чикаго она никак не могла прийти в себя. А через несколько секунд замерла в изумлении, увидев роскошный особняк, к которому они подъехали.

О Боже! Она всегда думала, что высшие должностные лица корпораций, эти жирные коты, очень неплохо живут. Но теперь ей пришлось признать, что даже самый жирный корпоративный кот сильно недотягивал до жизненного уровня демонов.

«И это очень даже неплохо», — решила Анна.

Когда речь шла о демонах, эта избыточная роскошь совершенно не раздражала ее. Демоны нравились Анне гораздо больше, чем те руководители корпораций, с которыми ей доводилось встречаться. Правда, те демоны, которые пытались убить ее, нисколько ей не нравились.

— Анна?..

Она обернулась на мягкий женский голос и увидела темноволосую женщину с поразительно яркими голубыми глазами и высокого потрясающе красивого вампира с длинными черными как смоль волосами и золотыми серьгами в ушах. Пара неспешно направлялась к ней, и этот вампир немного напоминал Цезаря. В чертах его лица отчетливо читалась абсолютная уверенность в себе, глаза излучали чувство и страсть, а его движения, неторопливые и элегантные, явно свидетельствовали о том, что он прекрасно осознавал, насколько неотразимо его внешность и манеры действуют на женщин.

— Да, это я, — ответила Анна.

— Я Эбби, а это — Данте. — Женщина, дружелюбно улыбаясь, подняла руку в знак приветствия. — Добро пожаловать в наш дом.

Несмотря на роскошь обстановки, Эбби была в простеньких повседневных джинсах и в футболке.

Анна помахала ей в ответ рукой, но тут же со вздохом пробормотала:

— Спасибо, но боюсь, вы бы не были столь радушны, если бы познакомились со мной поближе. В последнее время от меня одни неприятности.

Супруги переглянулись, и Эбби с веселой улыбкой ответила:

— Нам с Данте просто нечем было бы себя занять, если бы мы время от времени не попадали в какую-нибудь переделку. Тем не менее могу вас заверить, что только самый безрассудный демон отважится вторгнуться в это поместье. — Она сморщила носик. — Обычно они бегут от меня как от чумы.

Анна кивнула.

— Ох, я совсем забыла… Вы ведь богиня… Скажите, я должна опуститься на колени или, быть может…

— Только если хотите досадить мне, — со смехом перебила Эбби и взяла Анну за руку. — Я настроена выпить чего-нибудь покрепче. Как вы на это смотрите?

Крепкие руки обхватили ее сзади за талию, и Анна тотчас почувствовала знакомый запах.

— Я тоже не против выпить глоток-другой. — Цезарь провел губами по ее шее, так что колени у нее едва не подогнулись.

— Ах, Цезарь… — Покраснев от смущения, Анна сделала шаг в сторону. — Прекрати.

Данте с усмешкой смотрел на дурачившегося друга. А темноволосая богиня в притворном возмущении закатила глаза.

— Ох уж эти вампиры! — воскликнула она.

Тут Цезарь вдруг нахмурился и спросил:

— Вы позволите мне поговорить с Анной наедине?

— Да, конечно. — Богиня вздохнула и повернулась к рыжеволосому импу, стоявшему у своей шикарной машины стоимостью в четверть миллиона долларов. — Полагаю, мне тоже есть о чем побеседовать с Троем.

Цезарь поморщился и мельком взглянул на Данте. Потом вновь посмотрел на жену друга.

— Мы твои должники, Эбби.

Она легонько коснулась руки Цезаря.

— Какие долги между своими?! — Эбби повернулась и пошла к Трою.

Но Данте догнал жену и обнял за плечи. Та остановилась и, улыбнувшись, потерлась щекой о его плечо.

Анна грустно улыбнулась, почувствовав легкий укол зависти при виде такой преданности и доверия. За долгие годы ей почти удалось убедить себя в том, что любовь — это всего лишь иллюзия. Ведь когда наблюдаешь за супругами со стороны, создается впечатление, что со временем большинство пар в лучшем случае превращаются в равнодушных друг к другу знакомых, а в худшем — в настоящих врагов.

Однако теперь она начала подозревать, что отрицала существование любви только потому, что так было проще, чем жить с осознанием того, что ты лишена этого величайшего дара.

Анна печально вздохнула. Повернувшись к графу, она вдруг обнаружила, что он внимательно наблюдает за ней.

— Знаешь, тебе очень повезло, что у тебя есть такие замечательные друзья, — сказала она.

— Si. — Он запустил пальцы в свои длинные волосы, но тут же недовольно поморщился, ощутив ноющую боль в боку — рана все же побаливала. — Не многие вампиры могут похвастаться тем, что у них есть такие преданные братья. — Цезарь ненадолго умолк, потом со вздохом сказал: — Мне очень неприятно об этом говорить, но я опять должен тебя покинуть.

— Нет, Цезарь!

Услышав это страстное «нет», он взглянул на девушку с удивлением.

— Нет?..

С опозданием сообразив, что она непроизвольно призналась в том, что отчаянно нуждается в присутствии Цезаря, Анна запинаясь пробормотала:

— Ты… еще не поправился. Тебе нужно залечить рану.

— Но я срочно должен выяснить, как остановить Моргану, querida, — возразил граф. — Пока что ты жива лишь благодаря нашему везению, и я больше не хочу рисковать, блуждая в потемках.

— Ты поедешь… к своему историку?

— Si.

Она схватила его за руку.

— Тогда я отправляюсь с тобой.

— Это невозможно.

— Почему?

— Ягр живет в уединении уже несколько веков. Он никому не позволяет входить в свое логово — разве что в исключительных случаях и по предварительной договоренности. — Цезарь поморщился. — Вайперу с трудом удалось уговорить его встретиться со мной. И то лишь при условии, что я приеду один и никто не узнает об этом визите.

Черт побери! Анне доводилось встречаться с чудаковатыми учеными, но о таком она слышала впервые.

— Он такой… странный?

— Точнее — эксцентричный. — Граф положил свою прохладную ладонь на плечо Анны, и от этого — вроде бы холодного — прикосновения по всему телу девушки пробежала горячая волна. — Со мной все будет в порядке. Не беспокойся.

Она облизнула губы.

— А что будет со мной? Вдруг Моргана вновь вторгнется в мое сознание?

Граф пристально посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Я попросил Данте вызвать Леве.

— Этого мерзкого горгулью?!

— Он обладает некоторыми специальными познаниями и сможет научить тебя защищать свое сознание от вторжения Морганы.

Дрожь пробежала по телу Анны, но дрожала она не от холодного ветерка.

— Мне это очень не нравится.

Наклонившись, Цезарь коснулся губами ее лба.

— Querida, обещаю, я скоро вернусь. И потом, пока ты с Эбби, ты в полной безопасности.

Сделав над собой усилие, Анна все же взяла себя в руки. Черт побери, пусть в душе у нее полная сумятица — она этого никогда не покажет. Ее не зря воспитали истинной англичанкой.

— Когда приезжает Леве?

Цезарь в раздражении поморщился. Ему тоже не нравился этот хитрый, но чертовски сообразительный горгулья.

— Думаю, очень скоро. — Граф поцеловал Анну в губы и сделал шаг назад. — Мне следует уехать до того, как он появится. Однажды я придушу этого надоедливого маленького мерзавца. Не волнуйся, я вернусь до рассвета.

Цезарь резко развернулся и, сделав несколько быстрых шагов, растворился в темноте.

Оставшись одна, Анна попыталась подавить нахлынувшее на нее чувство одиночества.

Проклятие! Проклятие! Проклятие!

Она была в отчаянии, но это отчаяние не имело никакого отношения к козням Морганы ле Фей.

Цезарь с удивлением осматривал грязный пустынный двор, усыпанный мусором. Черт возьми, Ягр возвел природную склонность вампиров к уединению в самую высокую степень. Возможно, он устроил себе столь странное логово именно потому, что хотел отвадить непрошеных гостей.

Внезапно из тени ржавого мусорного контейнера вышел рослый вампир, почти такой же огромный, как Стикс. Его светло-голубые глаза мерцали в лунном свете, как и заплетенные в длинную косу золотистые волосы. Но вовсе не габариты незнакомца удивили Цезаря. И даже не старинное одеяние, наверняка привлекавшее всеобщее внимание, которого все вампиры как раз и старались избегать.

Удивило Цезаря абсолютно отрешенное выражение его поразительно бледного лица Он выглядел как сама смерть.

Смерть, которую он готов был принести любому — без каких-либо сомнений и колебаний.

— Ты Цезарь? — спросил вампир, и голос его прозвучал подобно грохочущему в отдалении грому.

— Si, — кивнул граф. — Осмелюсь предположить, что ты Ягр.

Вампир утвердительно кивнул:

— Он самый.

— Прими мою благодарность за то, что позволяешь мне покопаться в твоей библиотеке.

Взгляд голубых глаз стал ледяным, почти враждебным.

— Я делаю это потому, что я в долгу перед Вайпером.

— Не только ты, но и почти каждый второй демон в Чикаго, — заметил Цезарь. — По сравнению с Вайпером Аль Капоне — мальчик из церковного хора.

На лице Ягра промелькнуло что-то похожее на презрительную гримасу.

— Это не денежный долг. Что ж, пойдем?

Цезарь молча кивнул и, следуя за Ягром, вошел в тень ветхого сарая, вокруг которого громоздились кучи гниющего мусора. Он подождал, когда Ягр откроет потайной люк, находившийся в полу сарая, и стал следом за вампиром спускаться по узкой лестнице в сырой тоннель.

— Если тебе нравится такая атмосфера, то у меня есть на примете несколько отличных полуразвалившихся ракетных шахт, — пробормотал граф.

— Я согласился пустить тебя в свою библиотеку, но не выслушивать твои неудачные шутки. Цезарь, — отозвался вампир.

— А ты всегда такой угрюмый?

Ягр резко обернулся и заявил:

— Всегда, если разговариваю с такими, как ты.

Цезарь негромко рассмеялся.

— Спасибо за честный ответ.

Вскоре Ягр остановился перед тяжелой стальной дверью, перекрывавшей тоннель. Прошло еще несколько томительных минут, и дверь наконец распахнулась. Хозяин, не обернувшись, вошел в следующий тоннель, который довольно скоро закончился очередной дверью.

Цезарь лишь покачивал головой да посмеивался про себя. Даже при встрече с собратом-вампиром ученый принимал чрезвычайные меры безопасности.

Ему вновь пришлось ждать, пока Ягр отпирал многочисленные замки и снимал бесчисленные заклинания. Затем, когда вторая дверь распахнулась, книжник отступил в сторону, пропустил гостя вперед и в тот же миг щелкнул выключателем, после чего просторная, обшитая стальными листами комната озарилась ярким светом.

Граф в изумлении раскрыл рот, и острый укол зависти пронзил его сердце — перед ним высились длинные ряды полок, и все они были уставлены книгами в кожаных переплетах.

Цезарь в растерянности шагнул вперед, охваченный желанием на целую неделю закрыться в этой комнате, чтобы хотя бы пролистать все эти великолепные фолианты. Вайпер вовсе не преувеличивал, говоря, что Ягр — настоящий историк.

— Это просто поразительно! — воскликнул он.

Не отреагировав на восторг гостя, огромный вампир вошел в хранилище и указал на дальнюю полку.

— Там все книги о Моргане, которые мне удалось собрать.

— А у тебя есть что-нибудь о причинах ее бегства в Авалон?

— Да, немного. В основном это стихи и легенды, причем почти все они были написаны феями. Поэтому в них слишком много фантазии и слишком мало фактов.

— Все же лучше, чем ничего, — заметил Цезарь.

Он уже двинулся к полкам, но остановился, когда Ягр внезапно оказался прямо перед ним. На бледном лице вампира безошибочно читалось предупреждение.

— Ты можешь оставаться в этом хранилище столько, сколько тебе будет угодно, Цезарь, но не пытайся уйти отсюда самостоятельно. Я провожу тебя, когда ты закончишь.

Граф прищурился, нисколько не обескураженный этой недвусмысленной угрозой.

— Надеюсь, твои книги не заколдованы?

— Некоторые из них действительно могут навредить любопытному, но не те, которые посвящены Моргане.

— Ты не доверяешь никому, не так ли?

— Я этому научился на собственном горьком опыте.

— У нас у всех достаточно горького опыта.

В мгновение ока Ягр прижал гостя к стальной стене и обнажил длинные острые клыки.

— У некоторых его больше, чем у остальных.

Цезарь хищно ощерился и сверкнул своими клыками.

— На что ты намекаешь?

Голубые глаза книжника, казалось, превратились в холодные льдинки.

— Не всем повезло стать избалованным любимцем оракулов.

— Избалованным?! — прорычал Цезарь. Сделав усилие, он отбросил от себя гиганта-вампира и тотчас прижал его к стеллажу с книгами.

Ягр рычал от ярости и пытался освободиться, но Цезарь не ослаблял хватку. Черт бы побрал этого угрюмого отшельника! Неужели он возомнил, что он единственный, кому пришлось заглянуть в ад?

— К твоему сведению, я целых два века находился на положении раба. Причем только потому, что осмелился попробовать крови не той женщины. Мне запретили любое общение, а иногда на несколько лет запирали в комнате, где я мог только читать, поскольку компанию мне составлял немой демон Пектос. Кроме того, я вынужден был сражаться с теми демонами, которые пытались меня убить исключительно из ненависти к Комиссии. Более того, мне пришлось вести монашеский образ жизни и избегать единственной женщины, которую я желал…

Граф внезапно умолк, когда Ягр, вскинув руки, распахнул свое одеяние — глубокие шрамы крест-накрест пересекали его грудь и спускались к животу.

Увидев эти шрамы, Цезарь даже присвистнул. Было очевидно, что беднягу долго пытали, а затем, возможно, морили голодом — самая страшная пытка, которой мог подвергнуться вампир. Даже более страшная, чем сама смерть.

— Побереги свои трагические стенания для того, кого они растрогают, Цезарь! — проревел вампир, отбрасывая от себя Цезаря. — Займись книгами и постарайся управиться побыстрее. Мое терпение небезгранично. — Ягр развернулся и вышел из хранилища.

«Наверное, надо переговорить со Стиксом, — подумал Цезарь. — Похоже, еще немного — и Ягр станет вторым Ганнибалом Лектором».

Когда Анна мечтала о своем будущем, это всегда было легко и приятно. В юности в своих мечтах она видела мужа, семью и дом, который стал бы ее крепостью, местом, к которому по-настоящему прикипаешь.

Но шли годы, и она оставила мечты о муже и семье, даже перестала мечтать о настоящем доме. Невозможно было оставаться на одном месте, потому что она совсем не старела.

И тогда Анна целиком сосредоточилась на несправедливостях этого мира, решила, что, если ей удастся хоть что-то изменить к лучшему, ее жизнь наполнится смыслом.

Но даже в самых фантастических своих мечтаниях Анна никогда не видела себя сидящей на кровати в доме вампира и богини, да еще в обществе маленького горгульи, учившего ее, как защитить свое сознание от Морганы ле Фей.

Да, жизнь забавная штука… а если точнее — сумасшедший дом!

Пытаясь не обращать внимания на маленькие жесткие лапки, прижимающиеся к ее лицу, Анна отчаянно пыталась сосредоточиться на том, чему ее обучал Леве — не самая простая задача, если при этом ты еще и слышишь хлопанье тонких прозрачных крыльев и ощущаешь сильный запах граната.

— В чем дело? Что с тобой? — проворчал Леве.

— Ну… ты ведь велел мне мысленно представить забор… — пробормотала Анна.

— Но не садовую оградку, через которую и кролик проскочит. Ты должна сосредоточиться. Ясно?

Анна открыла глаза и посмотрела на уродливую шишковатую мордочку, почти вплотную приблизившуюся к ее лицу.

— Хорошо. Сосредоточилась.

Леве презрительно взглянул на девушку и скрестил лапы на груди.

— Нет! Ты сейчас думаешь о мистере Высоком, Темном и Мертвом. Твой излишне впечатлительный разум настолько полон им, что меня от этого просто тошнит.

У Анны вспыхнули щеки; она никак не могла привыкнуть к тому, что горгулья читал ее мысли — это сбивало с толку и приводило в замешательство.

— Просто я волнуюсь за него, — пробормотала Анна, но сказала только часть правды. Да, сейчас она действительно беспокоилась за Цезаря, но правда заключалась в том, что он занимал ее мысли постоянно — независимо от обстоятельств, в которых находился.

И более всего ее терзал страх, что он внезапно исчезнет — как это произошло две сотни лет назад.

— Но ведь он вампир, — сказал Леве, смешно округлив глаза. — С ним все будет в порядке. С ними всегда все в порядке. Поверь мне, уж я-то знаю.

Анна склонила голову к плечу. Сейчас она вдруг поняла, что ей все же нравился этот горгулья. Более того, она доверяла ему. Возможно, он был единственным, с кем она могла откровенно говорить о том безумном мире, в который ее забросила судьба.

— Ты много знаешь о вампирах?

— Больше, чем мне хотелось бы, — пробурчал Леве.

— Они тебе не нравятся?

— Мне не могут нравиться эти высокомерные и самоуверенные бестии.

Грубоватая прямота этих слов заставила Анну рассмеяться.

— Это я уже заметила.

— А как тебе эта их манера постоянно клеить девушек? — продолжал Леве. — Да, конечно, они высокие, и у них острые клыки. Я даже готов допустить, что некоторые из них совсем не уроды. Но посмотри на меня! — Его крылья изящно затрепетали. — Какая женщина, находящаяся в здравом уме, не сочтет, что я — это целых три фута самых разнообразных достоинств?

— Гм-м-м…

Жизнерадостно проигнорировав столь невразумительный ответ, Леве осторожно провел рукой по своему едва выступающему из черепа рожку.

— Не говоря уже о том, что я, как всем известно, — великий чародей.

Анна едва удержалась от смеха.

— Да, я понимаю, что ты неотразим.

Леве раздраженно фыркнул.

— Но стоит вампиру войти в комнату — и я тут же превращаюсь в нечто… напоминающее рубленый баклажан.

— Рубленый?.. — Анна покачала головой. Английский горгулья был чересчур изощренным. — Не обращай внимания, Леве. Лучше скажи, вампиры часто встречаются с девушками?

— Зависит от того, о каких вампирах мы говорим. Если о тех, кто уже обрел свою вторую половину, то они абсолютно моногамны — ведь у них не остается выбора. Но до того как они встретили свою…

— А что до того, как встретили? — перебила Анна.

— А до этого они настоящие гончие, — заявил Леве.

Анна нахмурилась и закусила губу. Цезарь ведь утверждал, что после их первой встречи не имел и не желал другой женщины. Кроме того, он обращался с ней как с самой большой драгоценностью. Но может быть, он обманывал ее?

Анна тихонько вздохнула, и Леве взглянул на нее с беспокойством.

— Что с тобой? Что-то не так?

Она покачала головой. Какое это имело значение, если Цезарь должен вновь исчезнуть из ее жизни? Если только… Ужаснувшись собственным мыслям, она запретила себе даже думать об этом.

Сейчас у нее и без того хватало проблем. О Господи, у нее действительно куча неприятностей!

— Нет-нет, все в порядке, — ответила Анна.

Леве нахмурился, но, по-видимому, понял, что она не собиралась откровенничать. Коротко кивнув, он сказал:

— Давай попробуем еще раз.

Анна поморщилась.

— Но только не заборы…

— Ладно. Хорошо. Закрой глаза и представь, что ты идешь по длинному коридору.

Закрыв глаза, Анна заставила себя отбросить все посторонние мысли и представила длинный узкий коридор. Когда ей стало понятно, что картинка не исчезнет, она сообщила:

— Получилось.

— Вот и хорошо. А теперь представь, что через каждые несколько шагов ты закрываешь за собой тяжелую стальную дверь. Oui, oui. Очень хорошо!

Полностью погрузившись в картинку, созданную ее воображением, Анна пошла по ярко освещенному коридору, создавая через каждые несколько шагов новую дверь.

Картинка стала очень реалистичной, почти осязаемой. Она стала такой реальной, что в следующее мгновение Анна услышала странный стук в созданную ею дверь и в панике воскликнула:

— Леве!..

— Что?

— Я слышу, как кто-то стучит в эту дверь.

Леве разразился потоком французских ругательств, затем пробурчал:

— Сосредоточься, ma petite. Не позволяй им входить.

И тут Анна вдруг заметила, что в воздухе возле окна плавает какое-то странное мерцание, напоминающее то зеркало, то колеблющийся световой тоннель.

— О Боже! — выдохнула она, и ее сердце подпрыгнуло к самому горлу. — Что это?

Леве тотчас вскочил с кровати. В возбуждении размахивая хвостиком, он закричал:

— Это портал, портал!

— Портал?..

— Да. Дверь в пространстве-времени.

— Ах да, конечно… — Анна заставила себя принять объяснение Леве. За последние несколько дней она слишком много повидала, чтобы ее мог шокировать какой-то тоннель в пространстве-времени. — Но почему он здесь? — все же спросила она.

— Очевидно, твой визитер решил: раз он не может проникнуть в твое сознание, то ему придется явиться сюда лично.

Анна в панике соскользнула с постели. Она прекрасно знала, кто мог попытаться проникнуть в ее сознание. А Леве, нахмурившись, проворчал:

— Это настоящее хамство. Нельзя без разрешения открывать портал посреди чьей-то спальни. А если бы мы сейчас… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. И не смотри на меня так. Такое вполне возможно.

Анна невольно вздохнула.

— Леве, давай лучше сосредоточимся на том, кто сейчас войдет.

Горгулья махнул хвостиком и взял ее за руки.

— Думаю, мы оба знаем, кто сейчас войдет.

И он был недалек от истины. Запах гранатов уже наполнял воздух. От страха, вызванного этим запахом, у Анны по спине пробежали мурашки.

— Нам надо выбираться отсюда, — прошептала она. Но ее ноги, казалось, приросли к полу. — Леве, я…

Горгулья хмыкнул и, насупив брови, заявил:

— Я тоже не могу шевельнуться.

Тут портал увеличился, и показалась высокая рыжеволосая женщина в длинном газовом платье и с потрясающим изумрудным ожерельем на шее. Образ представлялся расплывчатым, но невозможно было не узнать эти совершенные черты и глаза цвета чистого изумруда. То была женщина из ее снов.

Нет, не из снов — из ночных кошмаров.

— Проклятие! — выдохнула Анна и крепко вцепилась в лапку Леве. Физически эта женщина не находилась в комнате, но все же была гораздо ближе к Анне, чем той хотелось бы.

— Данте-е-е-е! — завопил Леве, и его голос мячиком запрыгал по комнате, зловещим эхом отскакивая от стен.

Женщина же рассмеялась низким горловым смехом, но Анна заметила на ее бледном лице тщательно скрываемое напряжение — очевидно, удерживать портал было не так-то просто.

— Вампир тебя не слышит, горгулья, — заявила рыжеволосая. — И Феникс не услышит. Вы совершенно одни.

— Моргана?..

Анна даже не осознала, что произнесла это имя вслух, пока изумрудный взгляд женщины не обратился на нее. В изумлении распахнув глаза, она пробормотала:

— Неужели… ты? — Моргана едва заметно вздрогнула, и на ее лице застыло выражение совершенного неприятия происходящего. Это могло бы показаться смешным, если бы Анна не была до смерти напугана. — Значит, Анна Рэндал? Нет, этого не может быть. Я ведь тебя убила.

Глава 14

Выходит, именно эта женщина устроила пожар, в котором погибла тетка Анны. Да и сама она уцелела лишь случайно.

Мерзкая тварь!

Анна вскинула голову, ее всю трясло, но теперь уже вовсе не от страха.

— Да уж, тебе не повезло, — сказала она, понимая, что ее слова звучат неубедительно, но это было лучшее, что она могла сказать в данных обстоятельствах. Боже, как же ей хотелось придушить эту женщину!

— Как тебе удалось уцелеть при пожаре? — Изумрудные глаза в ярости сощурились. — Ведь мое заклинание должно было убить тебя.

— У меня тоже есть кое-какие способности. И немалая доля слепого везения.

Моргана зашипела, и запах граната стал таким сильным, что Анна почувствовала тошноту.

— Мне следовало убить тебя, как только я заподозрила, кто ты такая, — продолжала королева.

— Так почему же ты этого не сделала?

Образ Морганы стал более отчетливым — словно портал наконец удалось настроить.

— Не было смысла рисковать. Поэтому, прежде чем открыто обозначать свое присутствие, я должна была убедиться в том, что именно ты обладаешь той силой, которую я почувствовала.

— Обозначать свое присутствие? — У Анны даже потемнело в глазах от приступа давней боли. — Так ты называешь убийство невинной женщины и пожар, уничтоживший дом, который некогда был и твоим? Может, ты еще скажешь, что тетя Джейн даже не была моей родственницей?!

— Конечно, не была. — Моргана презрительно фыркнула. — Но сознание глупой старухи я легко контролировала.

«О Боже, как я могла жить под одной крышей с этой женщиной и не почувствовать то зло, которое, видимо, уже давно запятнало ее душу?» — подумала Анна.

— А что произошло с моими родителями? — процедила она сквозь зубы и при этом сжала лапки бедного Леве с такой силой, что горгулья даже пискнул. — Ты убила их?

Моргана рассмеялась, запустив свои изящные пальцы в огненные кудри.

— Я убила очень многих твоих родственников. Так что вполне возможно, что среди них были и твои родители.

— Ум-м-м, Анна, — прошептал Леве.

Не обращая внимания на горгулью, Анна с ненавистью взглянула на женщину, которую двести лет назад считала своей кузиной.

— Но почему? И почему ты хочешь убить меня?

— Анна! Sacrebleu^[7], женщина! — воскликнул Леве. — Ведь нас сейчас втянет в портал!

Но было уже слишком поздно. Мерцающий свет становился все сильнее, и шар превратился в плавно расширяющуюся воронку, уже почти дотянувшуюся до того места, где стояла Анна.

— Проклятие! — Она тщетно пыталась бороться с той силой, что сковывала ее движения. — Как остановить это?

Тут Моргана вытянула свою тонкую изящную руку, и ее губы искривились в самодовольной усмешке.

— Ты этого не сможешь сделать, моя дорогая. Так что наша скучная игра скоро закончится.

— Леве!.. — в ужасе прохрипела Анна.

Горгулья бросил на нее полный отчаяния взгляд.

— Мадемуазель, поверьте, сейчас самое время продемонстрировать ваши возможности.

Моргана злобно расхохоталась.

— Никто не может превзойти меня! Мое могущество безгранично!

Анна почувствовала, как энергетический вихрь коснулся ее лица. Проклятие! Что же делать?!

— Леве, но ведь ты знаешь миллион самых разных заклинаний.

— Да, но…

— Но что?

— К несчастью, у меня далеко не всегда получается то, что нужно. — От страха серые глазки демона почти вылезли из орбит. — Анна, умоляю, сделайте это прямо сейчас.

Сделать это? Но что именно?

Анна крепко зажмурилась. Где-то в глубинах подсознания промелькнула мысль: «Пытаясь спастись, я вполне могу обрушить крышу себе на голову». Но сверхъестественная энергия уже концентрировалась вокруг нее, и Анна поняла: она должна хоть что-то сделать. Должна хотя бы попытаться.

Забыв о тоннеле со стальными дверьми, Анна сосредоточилась на крови, бегущей по ее жилам. Ее кровь была насыщена магией, сила которой возрастала с каждым днем. И возрастала настолько стремительно, что Анна совершенно не представляла, что сейчас могло произойти.

Медленно открыв глаза, она встретила торжествующий взгляд Морганы ле Фей. И тотчас же скопившиеся у нее силы вырвались наружу.

Когда Цезарь возвращался в особняк Данте, он неожиданно почувствовал, что с Анной произошла беда. Несколько часов он рылся в книгах Ягра, пытаясь отыскать хоть малейший намек на уязвимые места Морганы. Но за все это время граф нашел лишь одно короткое и не очень понятное стихотворение, которое лишь подтвердило, что он и так подозревал.

Почувствовав приближение рассвета, Цезарь покинул хранилище и вышел в предрассветные сумерки. Сухо попрощавшись с угрюмым Ягром, он направился в северную часть города.

Ему оставалось пройти всего несколько кварталов, когда его окатила первая волна страха. Цезарю потребовалось лишь мгновение, чтобы осознать: он испытывает те чувства, которые в этот момент переживает Анна. Будучи вампиром, он мог распознавать души тех, кто был близок ему, и даже их чувства, если они оказывались достаточно сильными.

Но сейчас дело обстояло иначе. Эти переживания не только затрагивали его лично, но и поражали интенсивностью психического напряжения.

А потом испытываемый им страх возрос до ужаса — и вдруг исчез, напоследок хлестнув шокирующей болью.

С невероятной скоростью граф преодолел несколько последних кварталов и ворвался в дом, распахнув двери с такой силой, что закачались висевшие на стенах картины.

— Анна! — проревел он, бросившись к лестнице. Но тут перед ним возник Данте, и Цезарь, резкоостановившись, спросил: — Где она?

Данте отвел глаза.

— Понимаешь ли, Цезарь…

— Черт возьми, Данте! — Схватив друга за плечи, граф яростно встряхнул его. — Немедленно говори, где она!

— Мы не знаем, — пробормотал Данте.

Цезарь вновь встряхнул приятеля.

— Но как такое могло случиться?!

Тут рядом с Цезарем появилась Эбби, легонько коснувшаяся его руки. При обычных обстоятельствах даже этого легкого прикосновения было бы достаточно, чтобы он дал деру. (Дух Эбби имел отвратительную привычку поджигать демонов.) Но сейчас вампир даже не вздрогнул.

— Цезарь, я понимаю, что ты расстроен, — пробормотала она.

— Расстроен?! — проревел Цезарь. — Это слишком мягко сказано!

Но лицо Эбби оставалось спокойным — даже несмотря на то, что под воздействием рвущейся из Цезаря силы лампы вдруг замигали, а несколько штук взорвались, рассыпав брызги осколков (очевидно, ей уже приходилось иметь дело с нервничающими вампирами).

— Я тебя понимаю, Цезарь, но если мы собираемся найти Анну и Леве, то нам не стоит ссориться друг с другом.

Граф стиснул зубы, чтобы не зарычать. У него хватило ума понять: Эбби, конечно же, была права. Но в данный момент ему не хотелось проявлять благоразумие — хотелось крушить все вокруг!

Чуть отстранившись от Эбби, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, Цезарь попытался взять себя в руки.

— Расскажите мне, что вам известно.

Бросив взгляд на мужа, Эбби проговорила:

— Анна и Леве прошли в ее комнату, чтобы горгулья мог обучить ее защищать свое сознание. Примерно через полчаса я понесла им перекусить и обнаружила, что оба исчезли.

— И вы ничего не слышали?

— Ничего.

— А в комнате? Может, там…

— Там нет следов борьбы, — перебил Данте. — Нет крови. Но есть кое-что, на что тебе следует взглянуть самому.

Цезарь кивнул и стал подниматься по лестнице. Переступив порог комнаты, где Анна пробыла столь недолго, он внезапно остановился, ощутив ее запах.

— Цезарь, быстрее, — тихо сказал Данте.

Граф заставил себя пройти в центр комнаты, декорированной в золотисто-желтых тонах, и осмотрелся. Вроде бы все тут было в порядке. А если и происходила борьба, то следов ее действительно не осталось.

Лишь приблизившись к окну, Цезарь внезапно почувствовал до отвращения знакомый запах.

— Гранат! — прорычал он. — Моргана!

— Мы тоже так подумали, — сказала Эбби, опускаясь на колени перед рыжевато-коричневым пятном, словно бы выжженным на кремовом ковре. — Раньше этого не было.

Цезарь нахмурился.

— Магия?

— Да. Хотя я даже предположить не могу, какая именно, — призналась Эбби.

— Должно быть, это портал, — процедил Данте; его серебристые глаза сверкали от ярости. — Портал — единственный способ, которым Моргана могла миновать моих стражей.

— Моргана захватила Анну! — Холодный страх Цезаря сменился бешеной яростью. Королева фей должна была умереть немедленно!

Резко развернувшись, граф вышел из комнаты, спустился по лестнице и прошел в вестибюль. Но Данте догнал его и заставил остановиться.

— Цезарь, стой! — приказал он, изо всех сил стараясь удержать друга на месте. — Ты не можешь броситься в погоню, не представляя, как действовать. И потом… рассвет уже совсем скоро.

Цезарь упрямо помотал головой.

— Нет! Я не могу оставаться здесь!

Данте, однако, не ослабил хватку.

— По крайней мере дождись Вайпера и Стикса. Мы все равно ничего не сможем предпринять, пока не узнаем, как и где разыскивать Моргану. Скажи, тебе удалось что-нибудь найти в книгах Ягра?

Решив чем-то отвлечь друга, Цезарь достал из кармана сложенный вдвое клочок бумаги, на который он переписал найденное стихотворение.

— Вот этот невразумительный стишок. Тут говорится об удалении Морганы в Авалон.

Отпустив друга, Данте разгладил бумагу и вслух прочитал:

Фыркнув, вампир опустил листок.

— Черт возьми, что это может означать?

— Это значит, что Моргана твердо решила убить всех потомков Артура! — прорычал Цезарь. Стрелой метнувшись мимо Данте, он бросился к двери. — И Анна — последняя из ее списка.

Ему оставалось сделать всего один шаг, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился Стикс. Какое-то время древний вампир вглядывался в искаженное яростью лицо Цезаря. Потом взмахнул рукой — и Цезарь, пролетев через вестибюль, спиной пробил стену и с такой силой врезался в мраморную колонну в соседней комнате, что затрясся весь дом. После чего всех поглотила благословенная тьма.

«Это последний раз!» — сказала себе Анна. Девушка лежала на спине, ощущая неровности заросшего травой заброшенного поля, и она решила, что больше не станет использовать свои способности.

Она хотела высвободить себя и Леве из портала Морганы, и ей удалось сконцентрировать свои силы. Но как только энергетический вихрь, созданный ею, коснулся портала, все вокруг взорвалось. По-настоящему взорвалось — со звездными всполохами, с жутким грохотом и с летящими в разные стороны обломками. Подобно этим обломкам взлетели и они с Леве.

Анна села и со вздохом помотала головой. Проклятого портала не было видно, а тошнотворный гранатовый запах сменился свежим запахом земли и насыщенным ароматом чистого воздуха. Но все ее тело ужасно болело — как будто по ребрам прошлись бейсбольной битой. Морщась от боли, Анна осмотрелась в поисках Леве.

Горгулья стоял позади нее и, словно поврежденную драгоценность, осматривал свой хвост. А крылья Леве, теперь походившие на обгоревшую тряпку, беспомощно висели у него за спиной.

Черт, ему еще повезло, что хоть хвост уцелел. Оказалось, что путешествовать через портал — даже хуже, чем ходить по деловому центру Чикаго в час пик.

— С тобой все в порядке? — спросила Анна, стряхивая с джинсов комки земли.

Леве опустил свой хвост. Его уродливая мордашка превратилась в гримасу, и он, взглянув на Анну, пробурчал:

— Я-то в порядке. Но где, черт побери, мы находимся?

Анна снова осмотрелась. Вокруг видны были только поля и несколько заброшенных зданий вдоль размокшей грунтовой дороги. А вдали, за горизонтом, виднелось слабое свечение, словно на небосводе отражались огни большого города. Но что это за город — понять было невозможно.

Они могли находиться в нескольких милях от Чикаго, а могли оказаться где-нибудь в центре Канзаса.

Или — черт побери! — их вообще могло занести в Австралию.

— Не имею ни малейшего представления, — пробормотала Анна.

— Ладно, не паникуй. — Горгулья, семеня маленькими ножками, начал нервно описывать небольшие круги, и его опаленные крылья судорожно подергивались. — Мы найдем способ выбраться отсюда. Только не паникуй.

— Ладно.

— Мы должны мыслить ясно. Мы должны… — Шаг, еще шаг, еще шаг. — Мы должны думать и не паниковать. Это самое главное.

— Не паниковать?

— Да, не паникуй. Поняла?

Анна откашлялась.

— Леве, но я… Послушай, а у тебя есть сотовый?

В ответ на этот совершенно естественный вопрос Леве презрительно фыркнул. По-видимому, демоны и современные технологии были совершенно несовместимы.

— Я — горгулья! И я не нуждаюсь в таких дурацких приспособлениях!

— Значит, ты можешь связаться с кем-нибудь при помощи магии?

— Конечно.

Анна вздохнула с облегчением.

— Слава Богу. Тогда ты сможешь сообщить Цезарю, что…

— Подожди, — перебил Леве, поморщившись. — Я не уверен, что это хорошая идея.

Чтобы не вспылить, Анна сделала глубокий вздох, задержала дыхание и сосчитала до десяти. Они застряли черт знает где, — а этот лилипут с крылышками отказывался связаться с кем-нибудь из знакомых, чтобы те вытащили их отсюда.

— Леве, но почему?..

— Я могу связаться с Цезарем или Стиксом только через портал.

Ее надежда умерла быстрой болезненной смертью.

— Ох! — Анна тяжко вздохнула. — Думаю, нам некоторое время следует держаться подальше от порталов.

— Вот и я так думаю.

Тут Анна подняла руку и дотронулась до перстня, который висел у нее на шее на тонкой золотой цепочке. Цезарь говорил, что с помощью этого перстня она сможет найти его где угодно, но, к несчастью, связь с помощью перстня была односторонней.

Окинув взглядом безжизненную равнину, Анна снова вздохнула. За прошедшие годы она довольно часто бывала на Среднем Западе и прекрасно понимала, что от ближайшего города их могут отделять десятки миль.

— В таком случае нам нужно найти обитаемую ферму с телефоном.

— Гм… — Леве потер один из своих рожков. — Вообще-то я должен поскорее найти подходящее укрытие.

— Нас может найти Моргана?

Горгулья пожал плечами, глядя на розоватое свечение на горизонте.

— Не знаю. Но ведь скоро поднимется солнце, верно?

— Это может повредить тебе?

— Я горгулья, Анна, — сказал он таким тоном, словно говорил с безнадежной тупицей. — Когда лучи солнца коснутся моей кожи, я превращусь в статую.

— А-а… — Чувствуя себя полной идиоткой, Анна вновь стала смотреть по сторонам, но разглядела лишь полуразрушенный дом и сарай с прохудившейся крышей. — Слушай, а сарай тебе подойдет?

Леве возмущенно дернул обожженными крылышками.

— Сарай? Я что, похож на корову?

— Отлично! — Она хлопнула себя ладонями по бедрам. — Тогда ищи подходящее место сам.

Тихо ворча что-то себе под нос, Леве описал вокруг Анны полный круг. Потом вдруг заявил:

— Полагаю, что в сарае нам будет совсем неплохо.

— Тогда идем.

Они заковыляли по полю, заросшему сорной травой. У Анны по-прежнему болело все тело, и каждый шаг давался ей с трудом. Споткнувшись о камень, она со стоном остановилась.

Леве тут же дернул ее за штанину.

— Анна, мы должны спешить.

Она с улыбкой кивнула и, схватив малыша за лапу, потащила его к пролому в покосившемся заборе. А дальше началась борьба с репейниками, заполонившими весь двор.

Наконец им удалось добраться до сарая. Дверь, к счастью, оказалась незапертой, и, отворив ее, Анна повела горгулью в самый дальний и темный угол.

Сарай был практически пуст. На земляном полу валялись только ржавые инструменты и еще — стопка старых газет, основательно изъеденная мышами. Тот, кто некогда называл эту ферму своим домом, наверное, уже давно покинул ее в поисках более зеленых пастбищ.

— Сюда. — Анна оттолкнула в сторону рассыпавшийся от времени тюк сена, и открылось огороженное досками узкое стойло.

По крайней мере здесь Леве будет скрыт от случайного взгляда, если кому-то взбредет в голову зайти в сарай. Анна стала искать местечко и для себя, но тут горгулья снова дернул ее за штанину.

— В чем дело, Леве?

— Как только поднимется солнце, я не смогу помогать тебе, Анна, и если появится что-то необычное, то сразу же постарайся скрыться. — Леве поднял завалявшийся в стойле гвоздь и нацарапал на полу несколько цифр. — Это номер Дарси. Позвони ей, как только доберешься до телефона.

Анна покачала головой.

— Нет, я не брошу тебя, Леве.

— Ты должна. Мне ничто не сможет повредить, когда я превращусь в статую.

Анна в растерянности заморгала.

— Вообще ничто?

Леве бросил взгляд на крошечное окошко, которое уже светилось бледно-розовым светом.

— Анна, мне очень жаль…

Когда крошечное тельце горгульи прямо у нее на глазах начало светлеть и застывать, превращаясь в безжизненный камень, Анна, едва сдерживая слезы, воскликнула:

— Проклятие!

Возможно, ей уже пора было привыкнуть ко всем странностям этого фантастического мира, ведь за последние несколько дней — да и за последние два века — всего этого было более чем достаточно.

Но малыш горгулья, который на ее глазах из живого существа превратился в кусок гранита, — о, к этому она не была готова!

Закрыв вход в стойло охапкой соломы, Анна пересекла сарай и полезла по узкой лестнице на чердак.

К счастью, чердак оказался совершенно пуст, если не считать нескольких пучков сена. Осторожно ощупывая ногой каждую доску, Анна медленно добралась до задней стены и распахнула маленькую дверцу, чтобы осмотреть местность.

В ее распоряжении оказался отличный наблюдательный пункт. Отсюда она сможет увидеть каждого, кто направится в сторону сарая. Друга или врага.

О Боже, какая же она дура! Ведь если враг нападет на ее убежище, то он сделает это совсем другим способом.

Глава 15

Анна тотчас поняла: она — в одном из своих снов. Только это вовсе не сон, а явь.

Во-первых, Анна совершенно не помнила, как заснула. Она только что стояла на страже, бдительно высматривая «плохих парней», — а уже через мгновение она падает в черную пустоту, словно пожиравшую ее.

Кроме того, чувство реальности происходящего было слишком отчетливым, а все окружающее слишком правдоподобным для заурядного ночного кошмара.

Окинув себя взглядом, чтобы убедиться, что в этом странном состоянии она оказалась одетой, Анна с облегчением обнаружила, что на ней — длинное зеленое платье с вышитой туникой, ниспадающей почти до коленей. Она выглядела так, словно сошла с картины средневекового художника, но это уже не имело значения — настолько Анна обрадовалась, что оказалась в этом «сне» не нагишом.

И потом, это странное платье вполне соответствовало столь странному месту. Ее окружали руины древнего замка, стоявшего на скалистом обрыве, о который бились волны неизвестного моря.

Осторожно повернувшись, Анна попыталась разглядеть в странной серебристой дымке очертания знакомой фигуры Морганы.

Несколько долгих минут ничего не было видно. Должно быть, она находилась совершенно одна посреди этих забытых всеми руин. И самое приятное: не было даже намека на запах граната, но когда огромный серебристо-черный волк появился в арочном проеме, глядя на нее умным взглядом зеленых глаз, она в страхе воскликнула:

— О Боже!

Прижав руку к сердцу, Анна торопливо отступила. Волк же остановился — словно понял, что испугал ее. Вероятно, она могла бы успокоиться, если бы вокруг животного не возникло странное свечение. А затем зверь вдруг подернулся рябью, после чего превратился в расплывчатые очертания человеческой фигуры.

— Не бойтесь, я не причиню вам вреда! — пророкотал низкий голос из дымки.

Анна видела лишь смутные очертания мужской фигуры в тяжелых доспехах, но это, конечно же, не означало, что явившееся ей существо не представляло опасности.

— Что-то слишком уж часто в последнее время мне приходится слышать эти слова, — пробормотала Анна. — И обычно я их слышу как раз перед тем, как кто-то пытается причинить мне вред.

Тут дымка колыхнулась, и ей показалось, что незнакомец поднял руки и снял с головы шлем. Но это было всего лишь ощущение — точно такое же, как и ощущение того, что у мужчины длинная грива черных, с проседью, волос.

— Я почувствовал, что Моргана покинула Авалон и передвигается по миру, — произнес рыцарь, проигнорировав ее замечание. — И именно это обстоятельство позволило мне появиться здесь.

Анна сделала еще один шаг назад.

— Вы знаете Моргану?

Короткий горестный смех рыцаря эхом отразился от каменных стен.

— Да. И очень хорошо.

— Значит, вы солгали, сказав, что не собираетесь причинять мне вред? — пролепетала девушка.

— Нет, Анна Рэндал, не солгал. И я пришел сюда, чтобы предложить тебе свою защиту, пусть и небольшую.

— Но почему вдруг у вас появилось желание защитить меня?

— Потому что ты — кровь от моей крови.

Кровь от его крови? Что бы это могло означать?

— Вы хотите сказать, что мы с вами родственники? — спросила Анна.

— Мы больше чем родственники. — Туман начал волноваться, словно реагируя на какое-то сильное чувство. — Ты — средоточие вековой надежды и многих жертв. Ты — моя последняя надежда, орудие праведного возмездия.

— Орудие возмездия? — Анна содрогнулась от этих зловещих слов, и в желудке у нее возникло ощущение ледяного холода. — Сэр, мне не нравится, как это звучит.

— Моргана должна заплатить за свои грехи и преступления.

— Преступления… против вас?

— Я, как и ты, всего лишь одна из ее жертв. — Туман приблизился, принося с собой насыщенный запах шалфея. — За долгие годы число ее жертв стократно возросло. И если ей когда-нибудь удастся действительно освободиться из своей цитадели в Авалоне…

Анна нахмурилась, когда рыцарь внезапно замолчал.

— Что же случится тогда?

Мужчина сокрушенно покачал головой. Или ей просто показалось, что покачал.

— Анна, ты не должна допустить, чтобы это произошло.

— Я? И что же я должна сделать?

— Ты обладаешь силой, способной уничтожить Моргану.

— О, нет-нет! — Она решительно покачала головой. Этот призрак был явно не в своем уме. — Поверьте, я не могу. Просто не могу, и все.

— Ты уже доказала, что можешь, Анна. И Моргане пришлось пойти на все, чтобы избавиться от тебя.

Она невесело рассмеялась.

— Боже правый! Ведь все, что я делала, — все это приносило одно несчастье за другим. Удивительно, что я еще не убила себя и тех, кто находился рядом со мной. К вашему сведению, я осталась в живых только благодаря Цезарю, а не той силе, которой, возможно, обладаю.

Дымка, казалось, застыла.

— Благодаря этому вампиру?

— Вы его знаете? — изумилась Анна.

— Просто я многое вижу. Даже отсюда.

— А-а… понятно.

Анна не знала, радоваться ей или пугаться. Конечно, приятно думать, что у тебя есть ангел, точнее — призрак-хранитель. Но с другой стороны, ей меньше всего хотелось, чтобы за ней следил какой-то любопытствующий дух. Девушка отвела взгляд и прикусила губу, не зная, что еще сказать.

— Ты недооцениваешь себя, Анна Рэндал, — продолжал рыцарь. — Ты рождена, чтобы стать победителем. Тебе уготована великая миссия и великая судьба.

Анна невольно вздохнула. Проклятие! Как же ей надоели все эти разговоры о ее судьбе! Кроме того, ей вовсе не нравилось, что из-за какой-то великой цели ее жизнь превратилась в кошмарный сон.

— В данный момент мне приходится прятаться в грязном сарае вместе с окаменевшим горгульей! — едва сдерживая слезы, прокричала Анна. — И едва ли это — участь победителя!

— Ты обладаешь огромной силой, — настойчиво повторил рыцарь. — Просто тебе не хватает навыка для управления этой силой.

Анна хмыкнула, вспомнив недавнее сражение с порталом.

— Но если мы с вами как бы родственники, то почему бы вам не научить меня? — спросила она с вызовом. И ей вновь показалось, что призрак качнул головой.

— Прости меня, Анна, но мое время здесь ограниченно.

— А нельзя ли уточнить, где именно «здесь»?

— Некогда тут был мой дом. Теперь этот замок — скорее моя могила.

Анна закусила губу.

— Мне очень жаль…

— Ничего, я смирился со своей участью. — Голос звучал равнодушно, но Анна могла бы с уверенностью сказать, что призрак никоим образом не смирился.

Рыцарь обвинял Моргану в преступлении и намеревайся сделать все, чтобы та понесла наказание. При этом он очень рассчитывал на ее, Анны, волшебный дар. Великолепно!

— Сэр, вы не могли бы назвать свое имя?

Туман еще немного приблизился, и Анна могла бы поклясться, что ощутила, как палец бесплотного духа коснулся ее щеки.

— Ты и так знаешь, кто я.

— Вы Артур? — проговорила Анна, пораженная потоком теплоты, пронесшимся через ее сердце. — Значит, вы — из преданий о круглых столах и Камелоте?

— Да, я король Артур, твой очень далекий предок.

Рука из тумана погладила ее руку, и Анна неожиданно ощутила в своей ладони какой-то предмет.

— Это тебе.

От изумления Анна едва не выронила тяжелое серебряное ожерелье с изумрудом, достаточно крупным, чтобы им восхитилась сама Лиз Тейлор.

— Что это? — выдохнула она.

— Амулет, который мне дал великий маг. Он позволит тебе концентрировать свои силы.

Анна подняла на рыцаря глаза.

— А инструкция по применению к нему не прилагается?

Туман отодвинулся и замер под аркой.

— Амулет был изготовлен, чтобы реагировать на древнюю магию, что скрыта в твоей крови.

Дрожащими пальцами Анна провела по драгоценному камню, восхищаясь яркостью его блеска.

— Я унаследовала свои способности от вас?

— Да.

— Но они не остановили Моргану?

Тихий вздох, словно шелест, пронесся по воздуху.

— Предательство, а не сила — вот что привело к моей гибели, Анна Рэндал. Твой разум ищет справедливости, но не позволяй своему сострадательному сердцу допустить, чтобы ты повторила мою судьбу.

— Но… — Она умолкла, так как туман вдруг закружился и перед ней вновь появился огромный волк.

Цезарь застонал, когда тьма рассеялась, и все его тело пронзила невыносимая боль — словно по нему проехал груженный цементом грузовик.

Но в этом не было ничего удивительного — ведь он пробил стену, а потом еще и врезался в мраморную колонну. Безусловно, только вампир мог выдержать такую встряску и не оказаться в ближайшем морге.

Сейчас он лежал на узком диване, а пара сильных рук упиралась ему в грудь, то ли массируя его, то ли не давая ему подняться.

— Цезарь приходит в себя, — раздался совсем рядом голос Данте, и стало понятно, что это именно он его удерживал.

— Черт побери, Стикс, я уж было подумал, что ты убил его, — сказал Вайпер.

— Не говоря уж о том, что у меня в стене теперь дыра, — проворчал Данте.

— Только так можно было удержать его и не позволить выскочить в самый рассвет, — заявил Стикс. — Между прочим, могу вам напомнить, как некогда два вампира приковали меня цепями к стене, решив, что я представляю опасность для самого себя.

Цезарь заставил себя открыть глаза и увидел, что Данте сидел на краешке дивана рядом с ним, а Стикс и Вайпер стояли в двух шагах от него.

«Не очень-то Стикс заботится о здоровье своих подданных», — подумал граф, бросив взгляд на древнего вампира.

— Так почему же ты им тогда не врезал? Мог бы начать и с этих красавчиков.

Веселые искорки промелькнули в темных глазах Стикса, и он протянул Цезарю стакан:

— Вот, возьми.

Граф с трудом сел, принял стакан и сделал большой глоток крови. Что ж, этот напиток быстро восстановит его силы. Именно в этом он сейчас нуждался больше всего.

Допив кровь, Цезарь отставил стакан в сторону и, нахмурившись, посмотрел на вампиров.

— Где Анна? Есть новости?

— Нет. Никаких известий, — ответил Данте, и в его голосе прозвучало сочувствие. — Мне очень жаль, Цезарь.

Но Цезарю не требовались слова утешения. Он должен был найти Анну и заключить ее в объятия.

— Я бросил клич, так что скоро соберется весь клан, — заверил его Стикс. — Мы обязательно найдем Анну.

— Я не могу ждать. — Граф с усилием встал с дивана, отказавшись от помощи друзей. Он чувствовал, что наступила ночь, и теперь никакие стены или колонны не могли удержать его от поисков Анны. — Я должен хоть что-то сделать.

Казалось, что Данте и Вайпер готовы наброситься на него и силой удержать, если будет необходимо. Но прежде чем Цезарь дал им понять, насколько это рискованно, Стикс величественным жестом вскинул руку.

— Оставьте нас! — прорычал он, глядя на Данте и Вайпера.

Оба вампира поклонились своему королю и вышли в небольшую прихожую, предварявшую вестибюль. Ни один архитектор, наверное, не смог бы объяснить назначение этих комнат, но они почему-то имелись почти в каждом особняке.

Расправив плечи, граф посмотрел на нависшего над ним Стикса. Никто из вампиров не мог равняться силой с королем, но Цезарь был настроен весьма решительно.

— Ты мой Анассо, Стикс, но даже ты не сможешь остановить меня, — произнес граф, и в его голосе прозвучала решимость смертника. — Оракулы приказали мне защищать Анну.

Усмехнувшись, Стикс отошел к двери, так что если бы Цезарю вздумалось сбежать, ему сначала пришлось бы пройти мимо своего короля.

— И это единственная причина, по которой ты готов рисковать своей жизнью, Цезарь?

Граф не хотел говорить о своей страстной привязанности к Анне. Это чувство было слишком личным и слишком острым, чтобы им можно было делиться даже с королем.

— Ты же все знаешь, Стикс, — проворчал наконец Цезарь.

Король едва заметно кивнул, и его темные глаза погрустнели.

— Даже если Моргана не убьет Анну, твоей девушке, Цезарь, все равно суждено стать оракулом.

— К чему ты клонишь? — спросил граф.

— К тому, что тебе все равно не суждено остаться с ней, и причиной этого может стать не только Моргана, но и Комиссия.

— В планы Комиссии не входит казнь Анны.

— Но она станет одной из них, — мягко заметил Стикс. — Цезарь, они пленили тебя лишь за то, что ты попробовал ее крови. Так неужели ты думаешь, что они позволят тебе соединиться с ней?

— Как только Анна станет полноправным членом Комиссии, она сможет принимать решения самостоятельно, — решительно заявил граф.

— Разве членам Комиссии позволено сочетаться браком?

Цезарь вздрогнул от пронзившей его резкой боли. Dios! Можно подумать, что Стикс — скрытый изувер. Он что, намеренно пытался свести его с ума?

— Довольно, Стикс.

Цезарь запустил пальцы в волосы и начал мерить шагами огромный вестибюль. Ему хотелось поскорее выбраться отсюда и немедленно отправиться на поиски Анны, не думая о будущем, которое могло стать таким же безрадостным, как и его прошлое.

— Между прочим, речь о женитьбе даже не заходила, — пробурчал он.

— Но ведь это именно то, чего ты желаешь, — заметил Стикс.

— Желаю? — Цезарь рассмеялся. — А у меня что, есть выбор?

— Возможно, нет. Но я не хочу, чтобы тебе пришлось страдать еще больше. Пока не поздно, тебе нужно немного дистанцироваться от этой…

— Ошибаешься. Уже слишком поздно, — перебил Цезарь. — Твой совет опоздал на два столетия.

В дверь постучали, и в комнату вошел высокий светловолосый вампир из воронов — личной гвардии Анассо.

— Прошу прощения, милорд.

— В чем дело? — Стикс нахмурился, явно недовольный вторжением.

— Ваша жена прибыла, милорд.

— Дарси? Что ж, пусть войдет.

Вампир поклонился и пятясь вышел из комнаты. В дверях тотчас появилась прелестная дама-оборотень, которая навсегда пленила короля вампиров.

— Что случилось, любовь моя?

— Леве связался со мной. Он с Анной.

Цезарь даже не понял, как оказался возле Дарси. Крепко сжимая ее руку, он закричал:

— Где она?! Что с ней?!

Стикс был очень недоволен бесцеремонностью Цезаря, но одного взгляда Дарси было достаточно, чтобы заставить мужа остаться на месте.

— Леве не смог точно определить свое местонахождение, но он почувствовала, что это за пределами Чикаго, к западу отсюда. Они в каком-то старом сарае. И еще Леве сказал, что Анна цела. Но он не может разбудить ее. Возможно, девушка пребывает в шоке или в каком-то магическом трансе.

Цезарь невольно поежился, его вновь охватил страх, который он пытался побороть с того момента, как почувствовал беду.

— Что же с ними случилось?

Дарси пожала плечами.

— Горгулья лишь сказал, что Моргана попыталась захватить их в ловушку портала, но Анна, воспользовавшись своей силой, освободилась сама и вытащила Леве. Он не мог говорить долго, боялся, что Моргана почувствует созданный им портал связи.

Стикс положил руку на плечо Цезаря — словно почувствовал ту боль, которая раздирала сердце друга.

— Ты сможешь увидеть Анну? — спросил он жену.

— Да, смогу. Если мы подберемся достаточно близко. Шей тоже здесь. Вместе с ней мы сумеем найти их.

Цезарь уже был возле двери.

— Тогда отправляемся!

Анна видела сон. На это раз — обычный и совершенно неопасный.

Возможно, сон был все-таки не совсем обычным, так как в нем Анна видела и демона — красивого, порочного и ужасно восхитительного. И он своими руками, губами и языком… О, он творил такое!.. И еще шептал с французским акцентом:

— Анна, Анна, Анна…

Французский акцент? Какая чушь! Восхитительный образ Цезаря начал ускользать, и со вздохом сожаления Анна разомкнула веки и увидела Леве, склонившегося над ней с озабоченным выражением на мордочке.

— Mon dieu, ты меня напугала, — произнес горгулья, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. — Я не мог тебя разбудить. Ты повредила голову?

Анна села и со вздохом пробормотала:

— Похоже на то.

Сосредоточившись на головной боли, она поняла, что неприятное ощущение возникло у нее во время сна; видимо, неудачно повернувшись, она уткнулась виском во что-то… очень твердое. Взглянув на свое ложе, Анна сразу увидела великолепный изумруд на старинной серебряной цепочке, лежащий у нее в изголовье.

— Sacrebleu! — Леве нервно захлопал крыльями, широко распахнув свои крохотные глазки. — Откуда это у тебя?

«О, это всего лишь безделица, которую передал мне призрак моего прапрапрапрадедушки — короля Артура. Понимаешь, он иногда прогуливается среди этих древних руин специально для того, чтобы встречаться со своими потомками».

Анна с трудом подавила истерическое желание расхохотаться.

— Поверишь, если я скажу, что эта вещица — из моего сна?

— Из сна? — Леве поднялся на ноги, размахивая лапками над головой. — О, прекрасно! После моих снов остается ощущение, что во рту пересохло и шея затекла, а после твоих — бесценные побрякушки. Жизнь так несправедлива…

Анна попыталась встать, но сразу же пожалела об этом, поскольку голову пронзила резкая боль.

Ситуация складывалась довольно глупая. Она обладала бесценным изумрудом, но если не знать, как его использовать, чтобы контролировать свою силу, то с тем же успехом можно было бы таскать с собой любой из валяющихся здесь камней.

— Полностью согласна с тобой, — кивнула Анна. И тут же нахмурилась, с опозданием осознав, что уже наступила ночь. Боже, она проспала несколько часов! — А сколько, сейчас времени?

— Сумерки только что опустились. — Горгулья помолчал, потом с улыбкой добавил: — Мне удалось связаться с Дарси.

Анна едва не взвизгнула от радости и облегчения. Впрочем, она не должна была слишком уж радоваться, поскольку решила быть сильной женщиной — такой, которая в состоянии о себе позаботиться. Но раз уж дело сделано…

Кавалерия галопом спешила на выручку, и она была безумно этому рада.

— Но ты же сказал, что использовать портал — опасно.

— Я все же рискнул, — ответил Леве, опасливо взглянув на маленькую чердачную дверь. — Надеюсь, что этот волчище не вернется.

— А как скоро нас смогут найти?

Леве пожал плечами.

— Нас разыскивают оборотень, шалотт и наверняка целая стая вампиров. Возможно, потребуется некоторое время, но они нас найдут.

— Но нас ищет и легион смертоносных фей, — заметила Анна. — Может, стоит подыскать укрытие понадежнее?

— Я немного исследовал окрестности, пока охотился. — Леве похлопал себя по животу, демонстрируя, насколько он доволен своей охотой.

Анна даже не решилась подумать о том, чем мог поужинать горгулья. Леве ей нравился, и она не хотела портить впечатление, представляя, как он поедает маленьких котят.

— Здесь на расстоянии нескольких миль нет ничего, кроме фермы и маленького городка. Мы тут в такой же безопасности, как и в любом другом месте.

Анна вздохнула.

— Это не слишком обнадеживает.

— Да понимаю… — кивнул Леве.

Воцарилось молчание и оба невольно подумали о том, что может произойти до того, как подоспеет помощь. Наконец Анна собралась с силами и дотронулась до руки горгульи.

— Леве…

— Oui…

— Ты мог бы улететь отсюда.

Серые глазки малыша широко раскрылись.

— Нет. А зачем?

— Ну если бы ты мог полететь в Чикаго, то привел бы Цезаря прямо в этот сарай. Так наверняка будет быстрее, чем обыскивать весь штат, пытаясь найти нас. — Анна поморщилась. — Даже если предположить, что мы все еще в Иллинойсе.

— Мы именно тут. Хотя Чикаго довольно далеко.

— Тогда отправляйся, Леве. Ведь ты можешь спасти нас обоих.

— Нет, я не полечу. — Ведьмак решительно покачал головой. — Ни за что. И больше ни слова об этом.

Усевшись по-турецки, Анна тяжело вздохнула. Беда с этими демонами!

— А демонов учат упрямству? Или это их природное качество? — проворчала она.

— Конечно, природное. — Горгулья лукаво ухмыльнулся. — Как и моя красота.

Анна не смогла не рассмеяться.

— Понятно, Леве.

Очевидно, довольный тем, что ему удалось хоть немного развеселить девушку, горгулья сделал шаг в сторону и указал на тарелку с жареными цыплятами, картофельным пюре и с чем-то похожим на свежевыпеченный бисквит. Анна взглянула на него с удивлением, и он заявил:

— Я принес тебе еду.

— Но откуда такая роскошь?

— А какое это имеет значение?

— Значит, ты все это украл?

Леве, обидевшись, насупился.

— Ну почему сразу украл? Я просто позаимствовал это на ближайшей кухне.

— Позаимствовал?..

— Поверь мне, я только что спас одного слишком жирного фермера от раннего инфаркта. По сути, я оказал ему услугу. — Горгулья презрительно фыркнул. — Кроме того, в отличие от вампиров я не могу сойти за человека. Ты можешь представить меня входящим в ресторан и заказывающим еду навынос?

Отринув чувство вины за похищенный у фермера ужин, Анна потянулась к тарелке. Леве не только охранял ее сон, но и позаботился о том, чтобы накормить ее. И как это замечательно — знать, что рядом с тобой те, кому ты действительно небезразлична и кто искренне заботится о тебе.

— Спасибо, Леве. Это очень любезно с твоей стороны, — тихо сказала Анна и уткнулась в тарелку, чтобы скрыть слезы.

Уловив ее эмоциональное состояние, Леве сел с ней рядом и проговорил:

— Так ведь я — француз. Уж я-то знаю, как доставить даме удовольствие.

Приступив к трапезе, Анна бросила на приятеля быстрый взгляд.

— А во Франции много горгулий?

— В Европе их множество. — Леве презрительно фыркнул. — К счастью, лишь немногие хотят оставить свои гильдии и перебраться в Америку.

— Гильдии?

— Это наши кланы. Или семьи. Как тебе больше нравится.

Анна тут же представила семью горгулий, сидящую у телевизора и уминающую поп-корн. Ну и ну!

— А здесь у вас нет гильдии?

Леве заерзал и трагически всплеснул лапками.

— Меня не принимают ни в одну гильдию! Горгульи без особой симпатии относятся к тем, кто… иной.

Анна со вздохом отставила тарелку и пробормотала:

— Да, у людей тоже так. — Уж ей-то хорошо было известно, что это такое — быть не похожей на других.

— Значит, мы оба — вне гильдии, — заметил Леве.

— Думаю, что так.

— Не слишком приятно все время быть одному, — продолжал горгулья. — Но я нашел Шей, которая приняла меня в свою семью. Может быть, и для тебя Цезарь найдет местечко.

У Анны перехватило горло. О Боже! Она даже не позволяла себе думать о том, чтобы навсегда остаться с Цезарем или оказаться среди тех, кто счел бы ее членом своей семьи. Слишком много лет она посвятила тому, чтобы свыкнуться со своим одиночеством.

— Эй, Леве!.. — Анна насторожилась; в ее мозгу отчетливо зазвенели тревожные колокольчики, и тут же резкий яблочный запах ворвался ей в ноздри. — Леве, ты чувствуешь?

Горгулья нервно кивнул:

— Oui. Феи.

Глава 16

Анна крепко зажмурилась, наивно молясь, чтобы запах просто исчез. Она уже по горло была сыта феями. Более того, если ей больше никогда в жизни не придется иметь дело с феей и с безумной королевой этих потусторонних созданий, она станет самой счастливой женщиной на свете.

Конечно же, запах не исчез. Напротив, он усилился и вскоре, казалось, заполнил весь амбар.

Ну почему удача от нее отвернулась?!

Распахнув глаза при звуке шагов, Анна встретила озабоченный взгляд Леве, вытянулась на грязных досках и, как солдат под обстрелом, поползла к краю чердачного настила.

— Бесполезно прятаться, Анна Рэндал, — раздался вдруг мягкий женский голос. — Я знаю, что ты здесь.

Выглянув за край настила, Анна увидела темноволосую женщину, стоявшую в центре сарая. И тут же на смену страху пришло ощущение нереальности происходящего.

Ей хорошо была знакома эта бледная кожа, эти темные насмешливые глаза… и этот резкий запах яблок.

— О Боже… — прошептала она, дрожа всем телом. — Сибил? Но ты же…

— Мертва? — насмешливо проговорила женщина и, вскинув холеную руку с идеальным маникюром, коснулась своих прекрасно уложенных волос.

Анна в растерянности заморгала. Эта женщина вовсе не походила на восставшую из могилы. Не было ни пятнышка на ее гладкой чистой коже, а также на отглаженных брюках цвета хаки и тонкой трикотажной кофточке. Но ведь должны же быть какие-то признаки ее недавней кончины…

А может, смерть феи — это какой-то ловкий трюк?

Да, наверное.

— Нет, Сибил мертва, — прошептала Анна.

Женщина злобно расхохоталась.

— Ты боишься, что она восстанет из могилы, что станет преследовать тебя, обвиняя в своей смерти?

— Я ее не убивала.

Темные глаза дамы сверкнули лютой ненавистью.

— О, возможно, именно Моргана нанесла ей смертельный удар. Но ведь из-за тебя Сибил оказалась в той темнице и не смогла ни защититься, ни оправдаться. Так что только на тебе лежит ответственность за ее смерть. Теперь пришла пора расплаты.

Ирреальность происходящего буквально парализовала Анну, и она в ужасе замерла, вместо того чтобы бежать со всех ног.

Глупо. Глупо. Глупо.

— Но кто же ты?

— Я Клара, сестра Сибил. — Анна с облегчением вздохнула. Сестра-близнец? Ну конечно! — Она вызвала меня перед смертью и просила отомстить тем, кто повинен в ее смерти. Именно это я и собираюсь сделать.

— Но как ты меня нашла? — пробормотала Анна.

— Вообще-то мне помогла Моргана.

— Значит, она знает, что я здесь?

— Главное — она знает: тебе удалось вырваться из портала и скрыться где-то под Чикаго. И она отправила своих верных подданных на поиски. Но у меня в отличие от остальных фей есть секретное оружие.

— Секретное оружие? — У нее что, связи в Пентагоне? — И какое?

— Как-то раз, когда я гостила у Сибил в Лос-Анджелесе, я видела тебя в суде, а у меня феноменальная память на лица и запахи, — ответила Клара, самодовольно улыбаясь. — Так что мне достаточно было лишь учуять твой запах. Конечно, я потеряла слишком много времени, начав поиски слишком близко от Чикаго. Я даже и мечтать не могла, что ты окажешься почти у порога Морганы.

У Анны неприятно затрепетало сердце. Насколько же близко находилась Моргана? Но «порог» — это звучало тревожно.

Впрочем, об этом она подумает позже, а сейчас…

Сосредоточив свое внимание на фее, стоявшей внизу, Анна сказала:

— Итак, ты нашла меня. И что теперь?

Клара злобно усмехнулась.

— Ох, ты всегда стараешься побыстрее перейти к сути. Даже не знаю, поражаться твоей глупости или смеяться над ней.

— А я знаю, — пробормотал Леве, появившийся за плечом Анны.

Бросив сердитый взгляд на горгулью, Анна вновь посмотрела вниз.

— Скажи, что ты намереваешься делать?

Клара пожала плечами.

— А почему бы тебе не спуститься? Тогда мы сможем все спокойно обсудить как разумные женщины.

Леве презрительно фыркнул.

— Это ловушка!

— Ты уверен? — шепотом спросила Анна, скосив глаза на горгулью. Секунду помедлив, она вновь повернулась к незваной гостье. — Спасибо, но мне вполне удобно и здесь. Просто скажи: чего ты хочешь?

Черты феи исказились яростью.

— Я хочу увидеть, как ты сдохнешь!

— Очень мило, — пробормотала Анна, содрогнувшись.

— Но сначала я продам тебя Моргане, и она мне дорого заплатит за такой подарок.

— Ха! — Леве выглянул из-за плеча Анны. — Ты собираешься торговаться со своей королевой? Тогда начинай прямо сейчас рыть себе могилу.

— О, она согласится на любую цену. Ведь королева отчаянно хочет заполучить в свои руки Анну Рэндал.

— Почему? — спросила Анна. — Почему она хочет моей смерти?

— А ты не знаешь? — Клара рассмеялась. — Просто замечательно! Ты отправишься на смерть, даже не представляя, почему должна умереть. Как это было с Сибил.

— Она не знает, Анна. — Леве насмешливо посмотрел на Клару, издал губами неприличный звук. — Она всего лишь прислуга. Грязь под ногами Морганы.

Бледные черты феи исказила ярость, и она резко вскинула руку, словно пыталась дотянуться до Леве.

— Эй, ты, мерзкая хвостатая гадина!

Леве тотчас отлетел в сторону, и его крошечное тельце замерло на настиле чердака. Анна же почувствовала волну силы, рванувшейся от Клары.

— Леве!.. — Она подползла к неподвижно лежащей фигурке и отчаянно попыталась привести друга в чувство. — Леве… О Боже!

Горгулья не шевелился, и Анну окатила мощная волна страха, смешанного с бешеной яростью. Развернувшись, она вскочила на ноги, в два шага преодолела расстояние до проема и спрыгнула вниз, больно ударившись пятками о твердый как камень земляной пол. Анне было наплевать на опасность, грозившую ей самой. Эта женщина убила ее друга, и она очень об этом пожалеет.

— Ты отвратительная… мерзкая… ведьма! Ты хочешь со мной сразиться? Что ж с удовольствием!

Самодовольная ухмылка исчезла с лица Клары, сменившись выражением испуга, и она сделала шаг назад.

— Я всего лишь оглушила это животное, — прошипела фея. — Ни шагу. Или я убью тебя.

— Не убьешь, — заявила Анна, бессознательно сжимая в кулачке изумруд. — Ты ведь хотела получить за меня награду, помнишь? Ты мечтаешь о сказочных богатствах!

— Я не Сибил, и я не собираюсь жертвовать собой ради богатства, — возразила фея.

Воздух вокруг быстро стал разогреваться — из тела Анны рвалась бешеная энергия.

— Скажи, почему Моргана хочет моей смерти?

Клара сделала еще несколько шагов назад.

— Я… не знаю… — прошептала она.

— Говори! — выпалила Анна. Ее волосы встали дыбом от поднимающегося ветра.

— Мне лишь известно, что тебя увидела Модрон в одном из своих видений, — в ужасе пропищала Клара.

— Модрон?

— Предсказательница Морганы.

— А что за видение?

Клара облизнула пересохшие губы.

— Она увидела, что наследница короля Артура выйдет из тьмы и отправит Моргану в ад.

— Чудесная мысль. Но почему Моргана думает, что я и есть та самая наследница, которой суждено отправить ее в ад?

— В тебе — кровь древних.

— И что же?..

Фея покосилась на дверь сарая, но тут же снова уставилась на Анну.

— Моргана посвятила свою жизнь убийству потомков Артура. И не имеет значения, действительно ли ты Та, Которой Суждено. В любом случае она не может оставить тебя в живых.

Сердце Анны сжалось от острой пронизывающей боли. Сколько смертей! Сколько одиночества из-за какого-то глупого видения!

— Она погубила всю мою семью, — пробормотала Анна, хотя не в состоянии была представить, как могла бытькоролева столь жестокой.

— Да, и на твоем месте я бы… — Почувствовав, что Анна отвлеклась, Клара воспользовалась моментом и совершенно неожиданно бросилась на девушку. Та не успела среагировать, и стальное лезвие кинжала вонзилось ей в живот.

Анна упала, но тут же, поднявшись на ноги, успела уклониться от следующего удара. Кровь лилась из глубокой раны, но Анна не обращала на нее внимания.

— Будь ты проклята, — пробормотала она, с ненавистью глядя на фею.

Стиснув зубы, Анна выдернула нож из живота. Боли не было, а по телу проносилось… какое-то странное гудение.

Проклятие! Кровь по-прежнему хлестала из глубокой раны, несмотря на ее способность к самоизлечению.

— Имей в виду, — предупредила Клара, — этот нож заговорен. И если я не сниму заговор, то ты умрешь.

Анна ничего не знала о заговоренных ножах, но точно знала: если она позволит этой дьяволице одержать верх, то очень скоро окажется в руках Морганы.

Но Анна скорее согласилась бы умереть в этом сарае, чем допустить, чтобы такое произошло.

Предугадав очередное нападение, Анна выставила вперед руку, чтобы помешать фее. Однако у ее магической силы были другие намерения. Едва ее ладонь коснулась руки Клары, женщина закричала от боли и сарай наполнился запахом горящей плоти.

Анна инстинктивно отдернула руку, и Клара тут же ударила ее кулаком в грудь. Девушка вскрикнула и отшатнулась — ей показалась, что проклятая фея сломала ей ребро. Следующий удар феи пришелся Анне в лоб, и по ее лицу потекла кровь. Она нанесла ответный удар, но, ослепленная кровью, смогла лишь слегка задеть щеку Клары.

— Прекрати — или умрешь, — прошипела женщина. — Только я могу снять проклятие.

— Я все же рискну, — пробормотала Анна. Но очередной удар в грудь отбросил ее назад.

— Позволь мне связать тебя. Обещаю, что больше я тебя не трону.

— Но ты передашь меня Моргане, и она убьет меня.

— Но если ты избранная, то не она убьет тебя, а ты ее! — язвительно выкрикнула Клара. И тут же ударила Анну в подбородок.

Проклятие! Ее колотили как боксерскую грушу! И если она не начнет драться, то скоро будет мертва.

Сделав над собой усилие, Анна заставила себя сосредоточиться на вихре, кружившемся вокруг нее. Она не знала, сможет ли контролировать этот вихрь, поэтому не хотела рисковать. Ведь Леве, возможно, был еще жив… Кроме того, кипевшая в ней ярость требовала чего-то более серьезного, чем просто ветер, пусть даже и ураганной силы.

Сознание Анны было так поглощено силой, которая рождалась внутри ее, что она едва замечала удары, которые продолжала наносить ей Клара. Она не отвлеклась даже тогда, когда противница впилась ногтями в ее шею.

— Прекрати, сука, — прошипела Клара.

— Все это прекратится… сейчас.

Крепко схватив фею за руку, Анна позволила рвущейся из нее энергии заполнить все пространство сарая.

Поначалу она ничего не почувствовала, только кожу начало слегка покатывать. Да еще Клара вдруг судорожно задергалась, словно пыталась освободиться от оков. И казалось, что ее, Анны, таинственная сила ждала, чтобы ей указали цель. Или, возможно, следовало произнести какое-то волшебное слово, которого она, к несчастью, не знала.

Что же дальше? Этого она тоже не знала, и в какое-то мгновение Анну едва не охватила паника. Но тут ее взгляд упал на изумруд, который она судорожно сжимала в руке.

И тотчас же странный свет, гипнотически пульсируя, начал вырываться из камня и заполнять амбар сверхъестественным зеленым свечением. Клара охнула, и неподдельный ужас исказил ее черты.

— Нет… пожалуйста, не надо…

Мольбы феи, наверное, могли бы остановить добросердечную Анну, но они никак не могли подействовать на изумруд Артура, который вдруг ослепительно вспыхнул и с оглушительным грохотом взорвался, едва не развалив ветхое деревянное строение.

В следующее мгновение Анна почувствовала, как волна горячего воздуха подхватила ее и отбросила к бревенчатой стене сарая. И в тот же миг острая, почти невыносимая боль пронзила ее тело. Потеряв сознание, девушка рухнула на земляной пол.

— Анна… Анна…

Очнувшись, она почувствовала, что к ней прикоснулась лапка. С усилием приподняв веки, Анна увидела перед собой расплывающуюся как в тумане мордочку горгульи.

— Леве?..

— Да. Не двигайся.

Двигаться? О Боже! Даже если бы ей приказали, она не смогла бы пошевелиться.

— Леве, мы победили?

Анна успела увидеть, как на уродливой мордочке появилась улыбка, а затем сознание снова начало уплывать от нее.

— Молодца-а-а!

Это нелепое словечко было последним, что она услышала перед тем, как блаженная темнота поглотила ее.

«Хаммер» идеально подходил для гонки по ухабистым проселочным дорогам Иллинойса. Он был достаточно просторным, чтобы вместить четырех вампиров, демона шалотта и оборотня, и достаточно устойчивым, чтобы выдержать попытку Вайпера пересечь штат в рекордное время. Все молчали, и только Цезарь иногда подавал голос, жалуясь неизвестно кому, что ему не дают действовать.

Он хотел бы промчаться сквозь мрак, используя все свои сверхчеловеческие возможности, чтобы разыскать женщину, которая взывала к нему о помощи.

Но к сожалению, Стикс был прав, когда сказал, что сил Цезаря надолго не хватит. И даже если он найдет Анну — будет гораздо быстрее и легче увезти ее на машине, чем нести на руках до самого Чикаго.

Цезаря разумно оставили в покое на заднем сиденье «хаммера», но он снова начал ворчать, когда Вайпер снизил скорость, давая возможность Дарси и Шей хорошенько принюхаться и попытаться уловить запах Анны. Граф понимал, что друзья пытаются помочь ему, но все равно ужасно нервничал и каждую пустячную задержку воспринимал как серебряный кол в своем сердце.

Внезапно он замер, потом прорычал:

— Остановите! — граф распахнул заднюю дверцу. — Остановите машину!

— В чем дело, Цезарь? — спросил Стикс.

— Я чувствую ее. Я чувствую Анну. На нее напали.

— Но, Цезарь… Проклятие! — Данте протянул руку, чтобы остановить его, но Цезарь уже выскочил на ходу из машины и с невероятной скоростью бросился в темноту.

Они смогут последовать за ним, но ни ждать, ни объяснять им что-либо он не мог. Во всяком случае, не тогда, когда инстинкт буквально вопил, что Анна в беде.

Уловив слабый запах яблок, граф понял, что этим же путем шла фея. Причем совсем недавно.

Перескочив через жерди полуразвалившегося забора, Цезарь подбежал к стоявшему в отдалении сараю. Подойдя к незапертой двери, он почувствовал, что запах яблок смешивался с запахом крови Анны. Его окатила холодная ярость. Тот, кто осмелился причинить Анне боль, должен умереть!

Даже не пытаясь оставаться незамеченным, Цезарь влетел в полумрак сарая.

— Анна! — закричал он срывающимся голосом.

— Мы здесь, — отозвался из дальнего угла Леве.

В мгновение ока граф очутился перед Анной.

— Что с тобой? — прошептал он.

Быстро осмотрев девушку, Цезарь понял, что она серьезно ранена. И раны ее обильно кровоточили. Кроме того, у нее было сломано ребро, осколок которого, возможно, проколол легкое. Но почему ее раны не затягивались?

— Что здесь произошло? — обратился граф к горгулье.

— Здесь появилась фея. — Леве содрогнулся. — Это сестра-близнец Сибил. Она ударила Анну заколдованным ножом и избила ее.

Цезарь грозно зашипел. Его клыки вытянулись.

— Где она сейчас?!

Леве нервно дернул хвостом и описал лапкой широкий круг.

— Везде. Она… взорвалась. Я думаю, нужно поскорее унести Анну отсюда. Желательно до того, как она очнется. Вспомнив, что она сотворила с этой красивой куклой, мадемуазель наверняка будет очень переживать.

Заметив зажатый в окровавленных пальцах Анны изумруд, Цезарь нахмурился.

— А это откуда?

— Ты не поверишь, но из сна.

— Из сна?.. — переспросил Цезарь. Впрочем, сейчас это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме серьезных ран, которые получила Анна. Он нагнулся и прижался губами к ее окровавленному лбу.

— Цезарь, свою скупую слезу ты сможешь пролить позже, — проговорил Леве тонким голоском, в котором отчетливо слышался страх. — А сейчас нам надо выбираться отсюда.

— Она слишком слаба, ее нельзя трогать. — Граф закрыл глаза и попытался побороть нарастающую панику. — Кажется, она умирает.

Отчаянно задергав хвостом и затрепетав обожженными крыльями, Леве завопил:

— Сделай хоть что-нибудь! Дай ей свою кровь! Это должно снять действие заговора!

Цезарь смерил горгулью убийственным взглядом, и тот благоразумно отполз от него подальше.

Черт побери! Он, Цезарь, прекрасно знал, что его кровь спасет Анну. Но если он поделится своей кровью с этой женщиной, то возникнут определенные осложнения.

Осложнения, которые навсегда привяжут его к Анне.

— Это не так-то просто, — пробормотал граф.

И все же он понимал, что выхода не было. Ему предстояло связать себя с Анной Рэндал навечно. Более того, он этого жаждал, потому что знал: что бы с ним потом ни случилось, другой женщины у него не будет никогда.

Но все было бы гораздо проще, если бы Анна сейчас не лежала без сознания. Ведь соединение с ней — на вечность. И такие вещи нельзя делать без осознанного согласия обеих сторон. Особенно без согласия партнерши, которая в силу своего независимого и вспыльчивого характера потом могла не на шутку на него рассердиться.

— Цезарь… — Появившийся в дверях Стикс тотчас подошел к Анне. — Проклятие! Она едва жива.

— Si.

Опустившись на колено рядом с Цезарем, Стикс положил руку ему на плечо.

— Будешь ее лечить?

— Ты же знаешь, что тогда произойдет, — проворчал граф.

Мгновение оба молчали. Затем Стикс протянул руку к Анне.

— Тогда, может, я…

— Черт побери, Стикс! — Цезарь вскочил на ноги и прижал короля вампиров к стене. — Не смей прикасаться к ней, — проскрежетал он.

Стикс пожал плечами.

— Тогда делай то, что ты должен делать.

Внезапно Леве, с ужасом наблюдавший за происходящим, бросился к графу.

— Цезарь, она угасает!

Выругавшись себе под нос, Цезарь склонился над Анной. Леве был прав. Судорожное трепетание ее сердца свидетельствовало о том, что она вот-вот скончается. Так что выбора не было. К тому же он, Цезарь, мог смириться с гневом Анны, но не смог бы смириться с ее смертью.

Подняв руку, граф выдвинул клыки и прокусил себе запястье. В то же мгновение пошла кровь, и, наклонившись над Анной, он прижал свою кровоточащую руку к ее губам.

Прошло несколько долгих мгновений, но ничего не происходило.

Цезарь чувствовал, как рот девушки наполняется кровью. Но она была слишком слаба, чтобы глотать, и кровь уже начала стекать по ее шее.

— Ей не становится лучше, — пропищал Леве, в отчаянии заламывая лапки и судорожно дергая хвостом.

— Успокойся! — проревел Цезарь.

— Но я…

— Успокойся!

Горгулья отступил в угол, продолжая бормотать свои жуткие предсказания, а Стикс опустился на колени рядом с Цезарем. Но тот даже не заметил своего короля — он уговаривал Анну принять спасительную помощь.

— Ну же, querida… Позволь мне помочь тебе.

Минуты шли и наконец мертвенная бледность ушла со щек Анны, а ее дыхание стало более глубоким. Стикс потрогал пульс на ее шее.

— Она поправится, — сказал он со вздохом облегчения. — Думаю, уже можно отвезти ее в Чикаго.

Цезарь молча кивнул, поскольку говорить был не в состоянии. Осторожно приподняв руку Анны, он пристально посмотрел на красную замысловатую татуировку девушки.

Итак, Анна Рэндал была спасена, а граф Цезарь обрел свою половину. И впервые за пять сотен лет он испытывал полное, абсолютное умиротворение.

Анна очнулась с ощущением дежа-вю.

Боже правый! Она лишилась чувств! Снова!

Сколько уже раз это происходило за последние несколько дней? Гораздо чаще, чем за предыдущие две сотни лет.

Не открывая глаз, она попыталась восстановить цепочку последних событий. Но прежде всего следовало определить, где она находилась и насколько опасным было ее положение.

К своему огромному удивлению, уже через мгновение Анна поняла, что Цезарь находился рядом с ней. Она не знала, каким образом это поняла, но была абсолютно уверена, что он рядом.

Приподняв ресницы, Анна повернула голову на подушке и увидела силуэт мужчины, стоящего в дверях.

— Цезарь?

— Я здесь. — Пламя свечи затрепетало, когда граф, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, присел на краешек кровати. — Нет-нет, не двигайся, — прошептал он, прижимая Анну к перине и не позволяя ей сесть.

Подчинившись, Анна снова улеглась на подушки и обвела взглядом комнату без окон, в которой находились только кровать и шкаф в углу. Стены были обшиты темными деревянными панелями, а пол покрывал толстый восточный ковер. И все это совсем не походило на те роскошные спальни, какие можно было увидеть в домах вампиров.

— Где мы находимся? — спросила она.

— В подземном убежище под домом Вайпера. Это самое безопасное из всех возможных мест.

Анна криво усмехнулась, справедливо полагая, что вряд ли найдется достаточно глубокое подземелье, в котором можно было бы скрыться от ярости Морганы. И все же она почувствовала облегчение от того, что наконец-то оказалась достаточно далеко от пыльного заброшенного сарая.

И от безумной феи, едва не убившей ее.

— А что с Кларой? — спросила она. — Ты поймал ее?

— Клару?.. — переспросил граф. — А кто это?

— Близняшка Сибил. — Анна содрогнулась, вспомнив о кровожадной фее. — Она выследила меня и за очень солидное вознаграждение собиралась передать в руки Морганы.

— Когда я появился, ее там не было, — ответил граф.

И Анна тотчас почувствовала: Цезарь сказал ей не все.

— Ты что-то скрываешь от меня, — пробормотала она с обидой в голосе.

Вампир колебался всего секунду, потом тихо сказал:

— Она мертва.

У Анны перехватило дыхание; она вдруг вспомнила, как вцепилась в Клару и как пульсировал изумруд, излучая странную силу. А потом был взрыв, и воцарилась тьма.

— Я ведь убила ее, не так ли?

Цезарь едва заметно кивнул:

— Si.

— Все дело в изумруде. — Анна посмотрела на свою руку и с облегчением убедилась, что больше не сжимает в ней зеленый камень. — Я думала, этот камень поможет мне контролировать мою силу, а он только сделал все еще хуже.

— Нет, Анна. — Граф покачал головой. — Ты ведь жива, и это значит, кристалл спас тебя.

— Но…

— Это самое главное, — перебил граф, доставая изумруд из своего кармана. — Леве сказал, что этот камень — из твоего сна.

Анна вздрогнула и пробормотала:

— Это не могло быть сном. Слишком уж реально все выглядело.

— Но что же произошло?

— Я стояла среди развалин замка, и там появился призрак. — Анна сделала глубокий вдох. — И он утверждал, что является моим далеким предком. Еще он сказал, что Моргана должна быть наказана.

— И дух предка передал тебе этот изумруд?

Дух? Да. Ей понравилось, как это звучит. Гораздо лучше, чем безумная галлюцинация или страшное привидение.

— Да. Он сказал, что камень поможет мне управлять моей силой.

Граф криво усмехнулся.

— Я бы сказал, что этой цели ты достигла.

— Боже! — Анна закрыла лицо руками. — Ведь я убила эту женщину! Это ужасно!

— Ты спаслась сама и спасла Леве. Не забывай об этом, querida.

— Леве?.. — Ей стало невыносимо больно из-за того, что она даже не удосужилась спросить о бедном горгулье.

— А как он?

Цезарь поморщился.

— Могу тебя заверить, что он в гораздо лучшей форме, чем ты.

— Слава Богу. — Анна покачала головой. — Клара обездвижила Леве, а потом ударила меня заколдованным ножом. Наверное, поэтому рана оказалась такой тяжелой.

Внезапно ее глаза широко раскрылись — Анна вспомнила, какую страшную рану нанесла ей проклятая фея. Она сунула руку под одеяло, мимоходом отметив, что на ней лишь футболка и трусики, и со страхом ощупала живот, который оказался гладким и чистым, без малейших признаков раны.

— Но как… как ты спас меня? — пробормотала она.

— Я дал тебе свою кровь, — ответил Цезарь.

— О!.. — Анна приподнялась на подушках, вглядываясь в его лицо. — И кровь сняла заговор?

— Si. — Он коротко кивнул.

Но Анна тотчас поняла: граф чего-то недоговаривал. Она пристально на него посмотрела.

— Ты что-то утаиваешь, Цезарь. Я чувствую твое напряжение. Что еще произошло?

Он долго молчал, наконец тихо сказал:

— Ты умирала, querida. Я не мог и не хотел мириться с этим. Я должен был что-то сделать.

— Я рада, что ты это сделал. — Анна не понимала, почему граф так беспокоился из-за того, что спас ее. — Я вовсе не хотела умирать, хотя и прожила двести с лишним лет.

— Единственное, что могло спасти тебя, — это моя кровь.

Анна нахмурилась. Черт возьми, почему он так странно зациклился на том, что дал ей свою кровь? Неужели он действительно считает, что она предпочла бы умереть, чем выпить кровь вампира?

— Цезарь, в чем дело?

— Видишь ли, теперь… когда ты выпила моей крови… Это связало тебя со мной.

Она замерла в замешательстве.

— Что ты имеешь в виду? Что значит «связало»?

Граф пристально взглянул ей в глаза.

— Теперь я твой супруг.

Глава 17

Хотя Цезарь был готов к любой реакции Анны, его сердце болезненно сжалось, когда она, соскочив с кровати, начала расхаживать по комнате, заламывая руки.

— Я… я не могу этому поверить, — пробормотала она.

Dios! Она когда-нибудь простит его?

Граф стремительно пересек комнату и, схватив девушку за плечи, заглянул ей в лицо.

— Анна, послушай меня. Поверь, это ничего не меняет.

— Ничего?! Возможно, для тебя супружество не имеет никакого значения, но я…

— Никакого значения? — перебил Цезарь. — Поверь, querida, я ждал, кажется, целую вечность, чтобы заявить всему миру, что ты принадлежишь мне. Осознание того, что я связан с тобой навсегда, наполняет меня радостью, какой я не испытывал никогда. Теперь моя жизнь приобрела смысл.

Анна явно смягчилась, когда до нее дошел смысл его пылких слов.

— Но все же… — Она вскрикнула, наконец-то заметив надпись у своего запястья. — О Боже! Моя рука!..

— Это доказательство нашего соединения, — пояснил Цезарь. — Но это не причинит тебе вреда.

— Значит, это останется… навсегда?

— Полностью и навсегда. — Он провел ладонью по ее щеке.

— Но ты же сказал, что это ничего не меняет, — в растерянности пробормотала Анна.

— Я имел в виду, что ты не вполне еще связана со мной. Потому что ритуал не был завершен. Пока ты не примешь меня как своего супруга и не позволишь мне выпить твоей крови, ты все еще…

— Свободна?

Цезарь мрачно улыбнулся, скрывая за этой улыбкой опалившую его вспышку острой боли. Постоянная боль под внешней радостью — это то, к чему ему придется привыкнуть.

— Si.

Анна опустила длинные ресницы, пытаясь скрыть то, что происходило в ее душе.

— Мы оба знаем, что это неправда, — сказала она так тихо, что граф не расслышал бы ее слов, если бы не был вампиром.

— Ты о чем? — спросил он.

— Уже два века я не чувствую себя свободной. И не пытайся изображать удивление, — продолжала Анна. — Ты же знаешь, что мне так и не удавалось забыть тебя.

Изумление от столь откровенного признания быстро сменилось другим, гораздо более страстным чувством. Когда граф принес Анну в эту уединенную комнату, он не чувствовал ничего, кроме беспокойства — даже когда снимал с нее одежду, чтобы уложить под одеяло. Однако теперь его тело яростно восставало против дальнейших запретов и отказов. Он чувствовал, что его все сильнее влечет к этой женщине. К тому же здесь, в спальне, они оставались наедине. А Анна была уже почти раздета. Чего же еще желать?

О, ему ужасно хотелось вонзить зубы в ее плоть и снова попробовать ее крови. Dios, он жаждал этого!

Пытаясь удержаться от соблазна, Цезарь стал покрывать поцелуями ее лицо.

Анна же вдруг впилась ногтями в его рубашку и проговорила:

— Знаешь, отправляясь сюда, я хотела получить ответы на свои вопросы, а затем вернуться в Лос-Анджелес и наконец оставить тебя в прошлом.

— Никакого прошлого. — Граф подхватил девушку на руки и уложил на постель. — Теперь мы соединены навсегда.

Она коснулась ладонью его щеки.

— Навсегда? Обещаешь?

У него защемило сердце, когда он увидел страх в ее глазах. Анна, как и он, слишком долго находилась в одиночестве. И чувствовалось, что она боялась поверить в то, что судьба наконец-то смилостивилась и дала ей шанс стать счастливой.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать тебя, querida, — прошептал он, устроившись рядом с Анной.

Цезарь хотел бы поклясться, что никогда не отпустит ее, а соединение их крови станет гарантией того, что они никогда не расстанутся. Но пока оракулы считали девушку одной из них, он не мог давать таких обещаний.

— Ты моя вторая половина и останешься ею навсегда.

Казалось, его слова утешили Анну, и в ее ореховых глазах промелькнуло чувство спокойной радости. Она обняла его за шею и спросила:

— Означает ли это, что ты должен делать все, что я скажу?

Он осторожно куснул ее за мочку уха.

— Я ведь сказал «вторая половина», а не госпожа.

Она игриво царапнула ногтями его спину.

— А жаль… Я думала, тебе доставит удовольствие иногда повиноваться мне.

Цезарь поднял голову и встретил ее откровенно призывный взгляд. Все его тело напряглось в ответ, а холодная сдержанность, ставшая его чертой с того момента, как он превратился в вампира, растаяла от одного ее взгляда.

— Говоришь, иногда? — В его голосе уже слышалось желание. — И как же скоро представится такой случай?

Ее губы растянулись в чарующей улыбке.

— Например, сейчас.

О Dios! Хотя, будучи вампиром, Цезарь прожил уже пять столетий, но такой женщины еще не встречал. Казалось, Анна имела над ним такую власть, что на любое ее прикосновение его плоть отзывалась взрывом чувств. Но наверное, так и должно быть. Ведь Анна стала его супругой, женщиной, столь крепко связанной с ним, что даже самый тихий удар ее сердца эхом отзывался в его душе. И конечно же, он чувствовал ее желание, которое мощной волной сейчас накатывало на него.

Граф застонал и уткнулся лицом в волосы Анны, заполняя легкие ее восхитительным запахом.

— Я полностью повинуюсь тебе, querida, — пробормотал он.

Мгновение она колебалась, и он улыбнулся, осознав, что она старается набраться смелости. До сих пор именно он вел их любовную игру. А теперь она должна была взять на себя эту роль.

При одной только мысли об этом Цезарь едва подавил тихий мечтательный стон.

— Что ж, очень хорошо, — сказала наконец Анна. — Тогда ложись на спину.

Цезарь с готовностью повиновался и перекатился на спину. Анна помедлила еще немного, затем приподнялась и, прежде чем он успел догадаться о ее намерениях, оседлала его. Улыбнувшись, она посмотрела на него сверху вниз.

Цезарь со стоном ухватился за покрывало, чтобы инстинктивно не дернуть ее на себя и взрывом страсти не покончить с любовной игрой.

Если Анна в настроении поиграть — то они будут играть, играть и играть. Даже если это убьет его.

Почувствовав дрожь, сотрясавшую его тело, Анна погрозила ему пальцем:

— Лежи спокойно!

Цезарь застонал и стиснул зубы. А Анна не спеша стянула с себя футболку, обнажив свою прекрасную грудь.

— О Dios… — Цезарь невольно, приподнял бедра, чтобы своей восставшей плотью коснуться влажного средоточия ее женственности, едва прикрытого полоской атласа. — Как же ты красива!..

— А не так давно ты считал меня ведьмой, верно? — спросила Анна, протягивая руку к его рубашке и быстро расстегивая пуговицы.

И тотчас же ее пальцы заскользили по его обнаженной груди, описывая круги вокруг сосков и спускаясь все ниже. О, это была самая сладостная пытка, которой он когда-либо подвергался.

— Я хотел тебя с того момента, как ты вошла тогда в ту комнату, Анна Рэндал, — прохрипел граф, проводя руками по ее бедрам. — Пусть ты и ведьма, но ты — моя ведьма.

Она тихонько хихикнула, затем медленно наклонилась и прижалась губами к его губам.

— Я наблюдала за тобой. Ты был так красив и соблазнителен… — Она легонько куснула его за нижнюю губу. — И обитал… ужасно высоко. А теперь ты наконец-то подо мной.

Он чуть приподнял бедра и пробормотал:

— Можешь держать меня в этом положении столько, сколько тебе будет угодно.

— А сколько мне будет угодно? — Губы Анны скользнули по его горлу, а ее волосы упали ему на грудь. — Ведь это весьма опасное предложение.

— Не опасней, чем дразнить вампира, — прорычал граф, пытаясь сорвать с нее узкую полоску трусиков.

— Веди себя прилично. — Она ущипнула его за живот. — Ты должен лежать спокойно.

Цезарь опустил руку и тут же застонал, когда Анна дернула за молнию его штанов.

— Возможно, я вернулся в этот мир из царства мертвых, но ведь я не каменный, querida.

Тут Анна стащила с него сапоги, а затем и штаны. После чего уселась ему на ноги и начала медленно продвигаться вверх, не отрывая взгляда от его возбужденной плоти.

— Возможно, ты и не каменный. Но некоторые части твоего тела тверды как скала.

— О Dios, Анна, я больше не вынесу, — простонал граф.

Она лукаво улыбнулась, явно радуясь своей власти над ним.

— Терпение, Цезарь.

Терпение? Да он мог бы написать о терпении целую книгу! Но после двух веков ожидания он уже не мог терпеть.

— Терпение незаслуженно возведено в ранг добродетелей, Анна Рэндал, — снова простонал граф.

А она вновь лукаво улыбнулась.

— Возможно, мне удастся переубедить тебя, Цезарь.

Тут Анна вдруг подалась вперед и обхватила губами его возбужденную плоть. Вампир сдавленно вскрикнул и едва не упал с постели. «О, какая сладостная пытка!» — промелькнуло у него в голове. Цезарь приподнял бедра и снова застонал, на сей раз — гораздо громче. Через несколько секунд Цезарь понял, что не сможет больше терпеть; еще одно прикосновение горячего язычка Анны — и игра будет закончена.

Схватив ее за плечи, он, задыхаясь, пробормотал:

— Мы сможем потренировать мое терпение позже, а сейчас я слишком сильно хочу тебя.

Цезарь коснулся пальцами ее увлажнившегося лона, и она со стоном пробормотала:

— А я… тебя. — И поцеловала его с такой нежностью, что по телу Цезаря пробежал блаженный трепет.

Неужели эта прекрасная женщина принадлежала ему?! Что ж, если так, то он отдаст жизнь, чтобы обеспечить ей безопасность.

Продолжая ласкать Анну, Цезарь обхватил ее бедра и мощным толчком вошел в нее. Затем, резко приподнявшись, вошел еще глубже и замер на мгновение, чтобы насладиться удивительным ощущением.

— О Цезарь!.. — простонала она, запустив руки в его волосы.

— Я делаю тебе больно? — прошептал он.

— Боже, нет! Просто…

— В чем же дело?

— Я чувствую тебя, Цезарь, чувствую то, что ощущаешь ты. Как будто ты — это часть меня.

— Так и есть. — Его бедра начали двигаться в ровном неспешном ритме. — Ты держишь в своих руках не только мое сердце, но и мою душу, querida.

— О, Цезарь… — Она опустила голову, и их губы слились в поцелуе.

Фантастика!

Анна решила, что именно этим словом можно коротко выразить то, что произошло между ними.

Все еще тяжело дыша, Анна уютно устроилась на кровати рядом с Цезарем. И сейчас она испытывала потрясающее умиротворение, хотя всего лишь несколько часов назад ее пытались втащить в магический портал, потом едва не убили. Очнулась же она, уже будучи женой вампира.

Впрочем, все случившееся было вполне в духе тех событий, которые происходили с ней в последнее время.

«Нет, не совсем так», — подумала Анна с улыбкой. Кое-что все-таки изменилось. Ведь теперь она воспринимала все испытываемые Цезарем чувства.

Это было прекрасно, это было непостижимо… и совершенно сбивало с толку. Но главное — это было замечательно! Потому что теперь она никогда уже не будет одинока. Что бы ни случилось, Цезарь навсегда останется ее, Анны, частью.

Тут он вдруг провел пальцем по ее губам и тихо сказал:

— Ты считаешь, я могу доверять этой улыбке, querida? — Его голос приятно загудел у нее в ушах, так как голова Анны лежала у него на груди. — О чем ты думаешь?

Она помолчала. Потом, повернув голову, прошептала:

— Расскажи мне о другой части брачной церемонии.

Граф насторожился.

— Ты о чем, Анна?

— Ну ты же сказал, что церемония не завершена. Скажи, что еще входит в эту церемонию?

Он погладил ее по волосам.

— Во-первых — и это самое важное, — необходимо твое желание стать моей супругой. Ты должна пойти на это безоговорочно и без страха.

Анна криво усмехнулась. Всего лишь несколько дней назад она считала, что невозможно вступать в подобные отношения. Считала, что нет ничего более пугающего, чем открыть свое сердце другому.

Однако теперь она знала, что с этим человеком готова без парашюта прыгнуть с самолета.

Нет, не с человеком.

С вампиром.

— А потом?

Его темные глаза вспыхнули.

— А потом я выпью твоей крови.

— И все?

Цезарь заставил себя улыбнуться.

— Ну, ты можешь станцевать нагишом вокруг кровати или спеть непристойную песенку. — Он еще крепче обнял Анну и запечатлел поцелуй на ее щеке. — Но вообще-то, чтобы сделать это, не нужно вступать в брак.

— Скажи, а почему ты не предлагаешь мне завершить церемонию?

С тихим стоном Цезарь коснулся лбом ее лба.

— Анна, сейчас не время принимать решение, которое навсегда изменит твою жизнь. У тебя сейчас и без того достаточно забот.

— Ты имеешь в виду мою смертоносную кузину и ее шайку «фруктовых» фей?

Граф поднял голову и скривил губы в неком подобии улыбки.

— Они — первые в списке.

Анна помолчала, потом решительно качнула головой.

— Нет!

— Что значит «нет»?

— Это не то, что тебя беспокоит, — пояснила она. — Есть кое-что еще.

Цезарь резко отстранился и с тревогой посмотрел на нее:

— Прекрати, Анна!

Прикрыв одеялом свое обнаженное тело, она села, опершись на подушки. В отличие от Цезаря Анна не очень уютно чувствовала себя обнаженной; невозможно пережить викторианскую эпоху и не впитать хотя бы частичку ее пуританства.

— Цезарь, когда ты скажешь мне всю правду? — спросила она.

— Когда мне это позволят. Мне очень жаль, querida, но так должно быть.

— Всегда?

— Нет, не всегда. — Он поднялся с кровати и прошелся по комнате.

Анна тяжело вздохнула, поражаясь тому, что ее простая и в общем-то довольно скучная жизнь вдруг стала такой сложной.

— Эта таинственная предопределенность судьбы уже начинает действовать мне на нервы, — пробормотала она.

Цезарь с улыбкой проговорил:

— Не обижайся, Анна Рэндал. В свое время ты все узнаешь.

Недолго думая она схватила с кровати подушку и запустила в него.

— Ты пытаешься вывести меня из себя? — Увернувшись от «снаряда», он вдруг посмотрел на нее странно напряженным взглядом.

— Почему ты на меня так смотришь?

Присев на краешек кровати, граф отвел прядь волос с ее лица.

— Ты очень изменилась с той поры, как мы встречались в Лондоне.

— И как же я изменилась?

— Ты стала гораздо… — Он запнулся, подыскивая подходящее слово. — Более уверенной в себе.

Анна улыбнулась, весьма довольная таким ответом. Да, она действительно изменилась. Или, возможно, просто стала такой, какой должна была стать.

Вот только слишком уж много времени ушло на эту перемену.

— Просто я узнала, что могу быть независимой. Это очень важно для любой женщины.

Цезарь вздохнул.

— Я бы предпочел, чтобы тебе этого не довелось узнать. Если бы тогда мне разрешили остаться с тобой…

Анна поднесла палец к его губам.

— Не надо об этом. Лучше расскажи, почему в том году ты оказался в Лондоне.

Граф привлек ее в свои объятия и проговорил:

— Вайпер тогда попросил, чтобы я встретился с ним в Англии. В то время Данте был в плену у шайки ведьм, и он надеялся, что я помогу ему освободить беднягу.

— О, это ужасно… — Анна задумалась. Почему же колдуньям понадобилось держать в плену вампира? Ведь это все равно что дергать тигра за хвост. — И ты помог?

Цезарь чуть отстранился и нахмурился.

— Нет. К тому же я тоже оказался в плену.

— У оракулов?

Он провел губами по ее щеке.

— И у тебя, Анна.

Она невольно улыбнулась и подумала: «Интересно, все вампиры знают, что нужно сказать женщине, чтобы та почувствовала возбуждение?»

— А что ты делал до того, как приехал в Лондон?

Граф пожал плечами.

— Находился при дворе испанского короля время от времени. А также занимался политикой и плел жуткие интриги.

Он произнес эти слова шутливым тоном, но у Анны вдруг мурашки пробежали по спине. Черт возьми, ей никогда не приходило в голову, что вампиры могут влиять на ход истории. Интересно, как часто они…

Нет, об этом не стоило думать. Во всяком случае, сейчас.

— Так ты действительно граф? — спросила она.

— Мне присвоили этот титул несколько веков назад, после того как я оказал королю небольшую услугу.

Анна сморщила носик. Она догадывалась, что об этой «небольшой услуге» пока не следовало спрашивать.

— И у тебя не возникало сложностей из-за того, что ты не старел в течение всех этих лет?

— Я редко оставался на одном месте подолгу. А если приходилось возвращаться, то нетрудно было убедить людей в том, что я — сын уехавшего графа.

Это прозвучало не слишком убедительно, и Анна, посмотрев ему прямо в глаза, спросила:

— Ты использовал эти свои… трюки с сознанием, не так ли?

— Да. При необходимости.

— А что ты делал, когда не находился при дворе?

— Я проводил время с разными вампирами, и время от времени меня призывали для участия в войне между кланами. Но обычно я удалялся в мою берлогу в Альпах, где наслаждался книгами и картинами, которые мне удалось собрать за многие годы.

Звучало замечательно! Уединенное убежище. Огромная библиотека. Прекрасные произведения искусства. И Цезарь! Причем в ее полном распоряжении.

— Тебе нравилось одиночество?

— Да, временами. Но я всегда понимал, что мне чего-то не хватало. — Он коснулся пальцами ее щеки. — Не хватало… частички меня самого.

— Скажи, а ты приводил женщин в свою берлогу?

Казалось, этот вопрос удивил Цезаря.

— Вампир никогда не разделит свою личную нору с другим или с другой. До тех пор, пока не встретит свою половину. — Он провел пальцами по ее губам. — Надеюсь, что однажды я приведу тебя туда.

Чуть отстранившись, Анна посмотрела на него с надеждой в глазах.

— А почему мы не можем отправиться туда прямо сейчас? Ведь если мы будем скрываться там достаточно долго, Моргана, возможно, забудет о предсказаниях своей ведьмы-прорицательницы.

Граф взглянул на нее, прищурившись, и его глаза потемнели.

— Откуда тебе известно о предсказании?

Анна тоже прищурилась и задала встречный вопрос:

— А ты откуда знаешь?

— Это было написано в одной из книг Ягра. — Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. — Но ты не ответила на мой вопрос.

— Фея Клара проболталась, — сказала Анна.

— Клара?.. Объясни.

Анна тяжко вздохнула. Чем скорее она выбросит из головы воспоминания о Кларе и ее ужасной смерти, тем лучше.

— Фея сказала, что какая-то прорицательница утверждала, якобы потомок Артура явится из тьмы и отправит Моргану в ад.

Цезарь в задумчивости кивнул.

— Значит, Моргана считает, что этот потомок — ты?

Анна презрительно фыркнула.

— Для Морганы не имеет значения, я это или кто-то другой. Она задалась целью уничтожить всех потомков Артура. Только тогда она сможет чувствовать себя в безопасности.

Граф в ярости закричал:

— Она не прекратит это безумие, пока мы не одолеем ее!

Сообразив наконец, что ее мечте уединиться с Цезарем в отдаленной берлоге пока не суждено сбыться, Анна вздохнула. Он, конечно, был прав. Уж один-то урок она точно извлекла за последние несколько дней: ее безумная кузина ни за что не остановится.

— А тебе, случайно, не удалось найти в книгах Ягра какие-нибудь подсказки? Каким образом мы смогли бы ее одолеть? Может, с помощью какого-то секрета можно будет лишить Моргану силы или превратить ее в лягушку?

Граф даже не улыбнулся.

— Нет, я ничего не нашел. Но ты сумеешь ее победить.

Анна в изумлении пробормотала:

— Я?.. Что ты имеешь в виду?

— Да, Анна, ты. Более того, ты единственная, кто может убить ее.

Она криво усмехнулась.

— Семейное дело, да? Что ж, если так, то я обязательно сражусь с Морганой. Я обязана это сделать.

Цезарь нахмурился.

— Почему обязана?

— А если тебя будет преследовать какой-то безумный член вашего клана, — то разве ты станешь прятаться от него?

— Конечно, нет.

— Так почему же я должна поступать иначе? На скулах графа заходили желваки.

— Ты не воин, Анна. А я этому учился много лет.

— Зато я училась отстаивать свободу людей в зале суда. А там, могу тебя заверить, бывает столь же опасно, как и на поле битвы.

Это сравнение не развеселило вампира.

— Но судья не требует, чтобы ты использовала свои способности для убийства, верно?

Анна тоже нахмурилась. Проклятие, этот вампир совершенно ничего не понимает!

— Цезарь, но я ведь уже доказала, что готова убить, если это необходимо.

Он смотрел на нее долго и внимательно. Наконец кивнул и тихо сказал.

— Я начинаю понимать, почему судьба выбрала именно тебя, Анна Рэндал.

Глава 18

Цезарь увидел, как после его слов в глазах Анны промелькнуло замешательство. Что ж, неудивительно. Несмотря на некоторую уверенность в своих способностях, с трудом приобретенную за последнее время, девушка до сих пор не представляла, насколько же она особенная. Было совершенно очевидно: Анна не дрогнет ни под влиянием магической силы, ни от страха. И она сделает то, что подскажет ей сердце. Так что он, Цезарь, не ошибся в своем выборе.

— Это еще одно из твоих загадочных замечаний, которое ты не намереваешься объяснять? — спросила Анна с ноткой недовольства в голосе.

Граф криво улыбнулся.

— Думаю, нам следует перейти к более насущным вопросам.

— К таким, как Моргана ле Фей?

— Si. — Цезарь привлек Анну к себе и крепко обнял. Он отдал бы жизнь за то, чтобы удержать ее от этого сражения. Ведь его священный супружеский долг — защищать ее и оберегать. Будь его воля, он бы отправил Анну подальше от Чикаго, а сам отправился бы на поиски Морганы. Но граф знал, что не сможет убить Моргану ле Фей, и поэтому ему суждено было оставаться рядом с Анной и изо всех сил стараться помочь ей уничтожить злобную тварь.

— Значит, Моргана ле Фей… Черт побери, но как найти ее? — Тут Анна вдруг вырвалась из объятий графа и посмотрела ему в глаза.

— Что случилось? — спросил он.

— Я кое-что вспомнила. — Между ее бровями пролегла тонкая морщинка. — Это мне сказала Клара.

— О Моргане?

Анна в некоторой растерянности кивнула.

— Клара сказала, что искала меня так долго потому, что не думала, что сарай, в котором мы с Леве скрылись, находится почти у самого порога Морганы.

Цезарь сжал кулаки, услышав эту потрясающую новость. Неужели владения Морганы так близко?

— Мы должны предупредить Стикса, — заявил он.

— Сейчас? — Улыбнувшись, Анна подалась вперед и прижалась губами к его груди. — Неужто прямо сейчас? — Ее губы опустились пониже.

Цезарь со стоном закрыл глаза.

— Ну… возможно, мы можем подождать минуту-другую, — прохрипел он.

Моргана сидела в своей спальне, а ее нынешний любовник — прелестный светловолосый волшебник с голубыми глазами — расчесывал ее длинные волосы. Шатаясь, словно пьяная, в комнату вошла Модрон. Сделав несколько нетвердых шагов, она с хриплым вскриком рухнула на колени.

Эш испуганно вскрикнул, когда глаза старухи засветились зловещим белым светом, но Моргана, оттолкнув своего нервного любовника, быстро встала навстречу старухе.

После последнего видения прошло уже довольно много времени, и королева сразу поняла, что на предсказательницу снизошло очередное озарение.

— Что там, Модрон? — спросила она. — Что ты видишь?

— Зеленый огонь, — простонала женщина, ритмично раскачиваясь. — Все в зеленом огне…

— Зеленый огонь? — Моргана нахмурилась. — Это волшебный огонь?

— Зеленый огонь — повсюду!

— Ты об этом уже говорила, тупица. Что это значит?

Модрон снова застонала.

— Огонь… обжигает. Ужасно обжигает…

Холодный страх пронзил сердце Морганы. Она шагнула вперед и ударила старуху по морщинистой щеке.

— Будь ты проклята! Что это значит?

Светящиеся бельма, незрячие и в то же время наполненные каким-то ужасным знанием, уставились на Моргану.

— Артур!.. — прохрипела Модрон, скрюченным пальцем тыча в сторону королевы. — Он идет за тобой!

Эш в испуге ахнул, но Моргана, услышав имя брата, в ярости закричала:

— Это невозможно!

Модрон покачала головой:

— Нет ничего невозможного. Он уже поднимается. Его оружие разрезает воздух, как стрела, летящая к цели. Конец близок.

Моргана в бешенстве ударила ведунью тыльной стороной руки с такой силой, что старуха отлетела к стене. И на пол упало уже мертвое тело.

Поднявшийся шум привлек внимание стражи. Дверь в спальню распахнулась, и два волшебника ворвались в комнату, размахивая своими нелепыми ружьями — словно от них мог быть какой-либо толк.

— Уберите ее отсюда! — Моргана указала на кучу тряпья в углу комнаты. — Сейчас же!

Бросая опасливые взгляды в сторону королевы, стражники бросились к бездыханной Модрон и вытащили ее из комнаты. Моргана выругалась и захлопнула за ними дверь.

Проклятая Модрон! Эта тупица сама виновата, что вывела ее из себя. Что толку от этих видений, если в них нет никакого смысла, кроме туманного предостережения?

Зеленый огонь? Ее брат с каким-то оружием? Чушь какая-то.

— Ваше величество, — с опаской обратился к ней Эш.

Моргана развернулась и бросила на него сердитый взгляд.

— Что?

Эш облизнул свои пухлые губы. Казалось, он изо всех сил сдерживался, чтобы не броситься вслед за стражниками. Не многие рискнули бы задержаться подле королевы, когда ее силы наполняли комнату.

— Может быть, нам стоит… уехать отсюда, — запинаясь пробормотал волшебник. — Ведь если ведунья говорила правду…

Гневно прищурившись, Моргана шагнула к любовнику.

— Чтобы я сбежала от какой-то девчонки? От девчонки, которая не имеет представления о своих силах?

Красавчик-демон моментально рухнул на колени и преклонил голову, демонстрируя свое почтение.

— Да-да, она не сможет последовать за вами на Авалон.

— Я не вернусь в эту тюрьму! — взревела Моргана, ее волосы ужасающим ореоломподнялись вокруг головы. — Тем более сейчас, когда я так близка к победе.

— Но, прорицательница…

Моргана впилась пальцами в подбородок Эша и пронзила его убийственным взглядом.

— Я и так слишком долго позволяла Модрон и ее глупым видениям держать меня в плену. К черту предсказания! Я сама буду творить свою судьбу! Как только Анна Рэндал будет мертва, я смогу распространить свою власть по всему миру. Никогда больше нам не придется скрываться на острове или склоняться перед теми, кто ниже нас. Этот мир наконец начнет боготворить фей.

Эш издал тихий мучительный стон.

— Но ведь она говорила об Артуре… А что, если он еще жив?

— Мой брат мертв и покоится в своей могиле, — прошипела Моргана. — Уж мне-то это известно. Я сама его хоронила.

В голубых глазах юноши промелькнуло что-то вроде облегчения.

— В таком случае я должен призвать ваших подданных. Вы не должны оставаться с Анной Рэндал наедине.

— Ах да, мои подданные… — Королева развернулась и неспешно прошлась по маленькой комнате. — Они оказались весьма полезными, не правда ли, Эш?

— Возникли… некоторые трудности, моя королева.

Моргана резко обернулась, и от потока ее энергии стоявшее в углу зеркало разлетелось вдребезги.

— Об этом мне докладывают с удручающей регулярностью, — сказала она с нескрываемым раздражением. Сколько уже фей она отправила, чтобы взять в плен Анну Рэндал, и каждый раз ее постигало разочарование! Пора было ей самой взяться за дело. — Похоже, мои драгоценные подданные слишком расслабились. А может, они забыли, каким крутым может быть мой нрав, когда меня разочаровывают?

Эш в страхе поежился.

— Нет, моя королева. Мы не забыли…

— И все же я думаю, что не лишним будет напомнить вам об этом.

Она улыбнулась, и Эш, покорившись неизбежному, свалился в глубоком обмороке.

Моргана подошла к нему и небрежным движением отшвырнула его обмякшее тело в дальний угол. Затем пересекла комнату и открыла высоченный темный шкаф. Ее ярость немного улеглась, когда она увидела рыжеволосого импа, подвешенного в шкафу за шею. Не многие вещи радовали ее так, как наказание предателя, а Трои, принц импов, оказался перебежчиком самого дурного пошиба.

Мгновение королева размышляла: а не провести ли несколько часов, сдирая кожу с мускулистого импа? Но ей пришлось отказаться от этого развлечения. Глупые и нерасторопные феи вновь и вновь только разочаровывали ее. Пришла пора самой взяться за дело. И этот предатель имп идеально подходил для ее замысла.

Моргана хихикнула, заметив, как в изумрудных глазах импа сверкнул страх.

— Что ж, Трои, похоже, тебе выпал шанс оправдать себя в глазах твоей королевы. — Она положила руку ему на грудь и усмехнулась, когда он завопил от боли. — Если не хочешь провести остаток вечности в качестве моей игрушки, то советую тебе на этот раз не оплошать.

Два часа спустя Анна с Цезарем наконец покинули свое подземное укрытие и направились в личный кабинет Вайпера, расположенный в задней части огромного загородного особняка.

Граф знал, что Вайпер с нетерпением будет ожидать их прибытия, но все же перед кабинетом он неожиданно остановился — словно ноги вдруг отказались служить ему. Анна тоже остановилась и вопросительно посмотрела на него:

— Что-то не так?

— Я хотел бы… — Цезарь смутился. Никогда еще ему не доводилось испытывать такой страх — даже когда он участвовал в самых жестоких сражениях. — Хотелось бы мне, чтобы все это закончилось и чтобы мы могли просто быть вместе.

Печальная улыбка коснулась губ Анны.

— Мне тоже хотелось бы…

Цезарь собирался обнять ее, но в этот момент распахнулась дверь, и перед ними появился Стикс. Высокий ацтек, как всегда, затянутый в свое черное кожаное одеяние, и с волосами, туго стянутыми на затылке тонким кожаным ремешком, выглядел весьма грозно.

— Ночь подходит к концу, amigo, — произнес Анассо. — Нужно определиться с нашими планами.

— Мы сейчас, — сквозь зубы процедил Цезарь и, прищурившись, посмотрел на Стикса.

Анассо криво ухмыльнулся и отступил в кабинет, затворив за собой дверь. Когда они остались одни, Цезарь взял Анну за руку и с удивлением обнаружил, что рука ее стала холоднее его собственной, что было весьма необычно для теплокровной женщины.

— Ты готова, querida?

Она коротко рассмеялась.

— Ты шутишь?

— Так ты готова?

Она со вздохом кивнула:

— Да. Если ты рядом.

Он сжал ее руку.

— Я всегда буду рядом.

Они вошли в кабинет. Окинув взглядом комнату и удостоверившись, что нигде не притаились злобные феи, готовые наброситься на его подопечную, граф посмотрел на трех вампиров, внимательно вглядывающихся в какую-то карту на дальней стене. Вайпера и Стикса он, разумеется, узнал тотчас же, но лишь через мгновение понял, что знает и третьего вампира — с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу. Это был книжник Ягр.

— А кто этот, с косой? — шепотом спросила Анна, дернув Цезаря за рукав.

В этот момент к ним подошел Стикс. Не обращая внимания на Цезаря, он поклонился девушке и сказал:

— Моя жена приготовила ужин, и она надеется, что ты присоединишься к ней.

Анна медлила с ответом. С одной стороны, она понимала, что ей необходимо поесть, чтобы восстановить силы, но с другой… Ох, ей ужасно хотелось участвовать в планировании дальнейших действий.

Граф улыбнулся ей и тихо сказал:

— Ты должна подкрепиться, Анна. Без тебя мы не станем принимать окончательного решения.

Она молча посмотрела на Цезаря, и в ее взгляде ясно читалось предупреждение о самой суровой каре, которая может настичь вампира, если он позволит себе не сдержать обещание. Так и не сказав ни слова, девушка грациозно развернулась и вышла из комнаты.

Цезарь же с облегчением вздохнул. Он не хотел, чтобы Анна встречалась с Ягром. Честно говоря, он и сам не очень-то хотел пересекаться с этим анахоретом.

Дождавшись, когда изящная фигурка Анны скроется за углом, граф закрыл дверь и прошел в комнату. Взглянув на Стикса, спросил:

— А что тут делает Ягр?

Стикс указал на карту, прикрепленную к стене.

— У него имеются самые подробные карты Иллинойса. Вайпер попросил их на время.

— И он оставил свое логово, чтобы принести их? — Цезарь с недоверием посмотрел на светловолосого вампира — тот о чем-то тихо говорил с Вайпером. — Поразительно…

— На самом деле ничего удивительного. — Стикс усмехнулся. — Я могу быть весьма убедительным, когда присылаю приглашение.

— Просто убедительным? Скорее уж — убийственно убедительным.

Стикс пожал плечами.

— Ягр, конечно, очень дорожит своей независимостью, но он прекрасно знает, что злить меня не рекомендуется.

Цезарь с улыбкой кивнул:

— Да, верно. Мы все это знаем.

Веселые искорки мелькнули в темно-золотистых глазах Стикса, но уже через мгновение взгляд Анассо вновь стал равнодушным и надменным.

— Как Анна?

— Напугана.

— Но как она восприняла известие о том, что вы соединили свою кровь в тот момент, когда она была без сознания?

Цезарь запустил пальцы в волосы, свободно ниспадавшие на плечи. Похоже, он начал перенимать привычки Анны, которой нравилось проводить рукой по его волосам.

— Вообще-то она реагировала гораздо спокойнее, чем можно было предположить. То есть восприняла это событие даже лучше, чем следовало бы.

— Так что же тебя тревожит? — спросил Стикс.

— Она желает завершить церемонию, — признался Цезарь.

— Значит, я должен поздравить вас?

Цезарь на мгновение прикрыл глаза. Его сердце болезненно сжалось.

— Стикс, мы оба знаем, что будущее Анны принадлежит оракулам.

— Но, возможно…

— Нет! — Цезарь покачал головой. — Я не позволю себе надеяться на это.

Стикс молча пожал плечами. Как и Цезарь, он прекрасно знал, что даже самые могущественные вампиры не могут ослушаться воли оракулов.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошел Де Анджело, слуга-вампир.

— Милорд… — Он низко поклонился королю.

— В чем дело?

— Прибыл имп, милорд. — Вампир поморщился. — Он просит разрешения поговорить с графом Цезарем.

— Это Трои? — осведомился Стикс.

— Да. Именно так он назвался.

— Проклятие… — проворчал король. — Ладно, пусть войдет.

— Но он говорит, что у него есть сведения, которые… — Де Анджело снова поморщился. — Которые он продаст только графу.

Стикс скрипнул зубами и, едва сдерживая ярость, произнес:

— Трои должен усвоить: вампиры не платят за информацию. Я сам поговорю с ним.

— Нет! — Цезарь схватил короля за руку. — Если у Троя действительно есть сведения о Моргане, не стоит пугать его. Оставайся здесь и заканчивай с планами. А я поговорю с принцем.

Стикс нахмурился.

— Но тебе не следует идти одному.

— Ты не доверяешь импу?

— Я никогда не доверял чужакам. — Цезарь гневно вздернул подбородок, но Стикс, усмехнувшись, тут же уточнил: — За исключением твоей прекрасной суженой, разумеется.

— Да, разумеется. — Цезарь примирительно кивнул. Не стоило спорить с королем. К тому же ему не терпелось узнать, что за сведения принес Трои. — Думаю, что с одним импом я уж как-нибудь справлюсь.

Хлопнув Стикса по плечу, Цезарь вместе с Де Анджело вышел из комнаты, затем направился в другую часть дома. И вновь его поразила уютная атмосфера особняка. «Безусловно, это заслуга Шей, — подумал он. — Ведь Вайпер больше склонен к ярким цветам и броским эффектам». Впрочем, именно это и привлекло посетителей в его чикагские ночные клубы.

Остановившись перед закрытой дверью, Цезарь мгновение помедлил. И вдруг с удивлением обнаружил, что его ноги как-то странно ослабели. Проклятие! Слишком давно он не подкреплялся. Обычно он был очень педантичен в вопросах питания, а сейчас забыл даже об этом.

А впрочем — ничего удивительного. После того как он еще раз попробовал сладкую кровь Анны, консервированная кровь, разлитая в бутылки, показалась ему пресной и абсолютно безвкусной.

А ведь так относиться к собственному питанию не просто глупо, но и опасно. Что ж, значит, с этого момента Анна исключается из его меню.

Решив, что непременно подкрепится, как только закончит с импом, Цезарь распахнул дверь и вошел в длинную темную комнату, битком набитую книгами из обширной коллекции Вайпера.

У Цезаря не было времени на то, чтобы по достоинству оценить толстые тома в кожаных переплетах. Плотно затворив за собой дверь, он сразу же направился к рыжеволосому импу, стоявшему у окна. Напряженная поза гостя свидетельствовала о том, что он при малейших признаках опасности готов дать деру.

Сразу переходя к делу, Цезарь остановился перед импом и спросил:

— Что у тебя за сведения?

Трои с небрежной почтительностью поклонился, и на его губах заиграла странная улыбка.

— Приветствую, граф…

Цезарь пожал плечами, с трудом сдерживая нетерпение.

— Что у тебя за сведения? — повторил он.

Трои выпрямился и спросил:

— Так ты женился на этой женщине?

Цезарь даже рот раскрыл от удивления.

— Что-о?..

— Ты связан с этой женщиной брачным союзом?

— Какое тебе, черт возьми, до этого дело?

— Ответь на мой вопрос. Это плата за сведения.

Цезарь едва не вспылил, но сдержался, напомнив себе, что Трои помог Анне бежать от убийц, подосланных Морганой. Только это и спасло венценосного импа от серьезной взбучки.

— Да, я на ней женился.

— Тогда у меня кое-что есть для тебя. — Трои шагнул к Цезарю. — У меня для тебя подарок.

У Цезаря потемнело в глазах от гнева. Будь проклят этот имп! Хватит с ним церемониться! Если он немедленно не расскажет все, придется свернуть ему шею.

— К черту твой подарок! — проревел граф. — Все, что я хочу…

Трои совершенно неожиданно выпростал из складок плаща руку, в которой тускло блеснул серебряный ошейник с коротким поводком из того же магического металла. Цезарь попытался отскочить, но голод лишил его сил, и ему удалось лишь отшатнуться и нанести несильный встречный удар.

Трои легко уклонился от кулака Цезаря и тут же бросился на него. Через мгновение серебряный ошейник защелкнулся на шее вампира.

— Извини, но у меня нет выбора, — пробормотал имп, наблюдая за Цезарем — тот, упав на колени, корчился от невыносимой боли. — Сегодня ночью все должно закончиться.

Глава 19

Во время ужина Анну вдруг пронзила страшная боль.

Боль возникла так неожиданно, что она едва не упала со стула. Это боль Цезаря, догадалась она.

Встревоженные Шей и Дарси одновременно бросились к ней.

— Анна, что случилось? — спросила Дарси.

— Цезарь!.. — воскликнула Анна, стараясь не обращать внимания на боль, обжигающую ее горло. Она вскочила на ноги. — О Боже, Цезарь в беде!

— Анна, но как же…

С трудом передвигая подгибающиеся ноги, девушка с трудом вышла из кухни и направилась в кабинет. Конечно, это было глупо, но она старалась убедить себя в том, что ощущение беды — ошибочное. Ведь Цезарь не мог сдаться без боя, а шума схватки никто не слышал. Да и охрана Вайпера, сплошь состоящая из отлично подготовленных вампиров, обязательно подняла бы тревогу…

Но все же Анна, сделав над собой усилие, бросилась бежать. Никакой здравый смысл не мог победить ее абсолютную уверенность в том, что Цезарь попал в беду.

Распахнув дверь кабинета, она влетела в комнату и едва не сбила с ног одного из трех вампиров, мгновенно схватившихся за оружие.

— Где Цезарь?! — закричала Анна.

Убрав свой огромный меч в ножны, Стикс взглянул на нее с беспокойством.

— Анна, что случилось?

— Цезарь!.. — Она судорожно хватала ртом воздух. Боже, ее горло жгло огнем, а связь с Цезарем становилась все слабее. — Он ранен. Кажется, его пытаются увезти отсюда.

— Проклятие! — Стикс сжал руку девушки и повернулся к своим подданным. — Все за мной!

Не выпуская руки Анны, Анассо ринулся по коридору, и ей снова пришлось бежать, чтобы не отстать от короля вампиров. Но она готова была умереть на бегу — лишь бы поскорее увидеть Цезаря.

Внезапно раздался тихий шорох, и подле Стикса возник страж.

— Милорд, что-то произошло?

— Где имп?

— В библиотеке, милорд.

В полном молчании они быстро добрались до нужной комнаты. Стикс распахнул дверь и ворвался в огромный зал, уставленный книжными шкафами. Однако здесь никого не было.

Анна тихо вскрикнула и упала на колени.

— Он исчез!

— Черт побери этого импа, — пробормотал Стикс. — Я с живого сдеру с него кожу и заставлю сожрать собственное сердце.

Поднявшись на ноги, Анна сморгнула подступившие слезы.

— Что за имп? — спросила она.

— Трои, — ответил Стикс. Обращаясь к стоявшим позади него вампирам, добавил: — Я знал, что ему нельзя доверять.

— Они не могли уйти далеко, — сказал Вайпер, едва сдерживая, ярость. — Мы должны догнать его, прежде чем он покинет территорию особняка.

Страж со вздохом проговорил:

— Этот имп приехал на машине.

— Не имеет значения! — заявил Стикс. Он взял Анну за руку и указал на татуировку у ее локтевого сгиба. — Нет такого места в мире, где мы не смогли бы найти его.

Внешне Цезарь был поразительно спокоен. Но все же он ужасно злился на себя.

Ох, каким же глупцом он был! Почему не прислушался к предупреждениям Стикса? Но еще большая глупость — встречаться с импом, когда ты так ослабел от голода.

Но теперь, став пленником, Цезарь старался не обращать внимания ни на ослепляющую его ярость, ни на пронзительную боль от тяжелого серебряного ошейника, специально отлитого для того, чтобы захватывать зазевавшихся вампиров. Сейчас ему необходимо было придумать, как обратить это несчастье в свое преимущество.

Притворившись, что до сих пор не пришел в себя, Цезарь попытался осмыслить создавшееся положение. А Трои тем временем гнал машину по темной автостраде, очевидно, направляясь к тайному убежищу Морганы. Да, не было никаких сомнений в том, что имп действовал по приказу королевы. И конечно же, у него не было выбора — иначе он никогда бы не отважился напасть на вампира. Ни импы, ни феи не отличались особой храбростью и предпочитали не вступать в сражение, а заключать сделки.

И все же было что-то странное в поведении Троя.

Но что именно?

С самой первой секунды граф почувствовал явную нервозность Троя. И казалось, имп желал, чтобы он, Цезарь, прочитал его мысли. И почему он так настойчиво выпытывал, соединились ли они с Анной?

Наконец Цезарь понял, что именно настораживало его в действиях импа.

Трои вез своего пленника к королеве фей — в этом не было никаких сомнений. Но в то же время имп нисколько не старался замести следы, по которым могли пойти собратья пленника. Вот почему ему так хотелось знать, стала ли Анна его супругой. Ведь благодаря установившейся между ними связи Анна могла найти его даже в аду. Но Стикс ни за что не позволит ей отправиться вдогонку одной. Анассо, безусловно, призовет свою «кавалерию».

Коварный имп не мог вступить в схватку с безумной Морганой, но, похоже, он очень рассчитывал на то, что это сможет сделать кто-то другой.

Конечно, это не означало, что он, Цезарь, не вытрясет душу из этого мерзавца, как только освободится от оков. Никому не позволено безнаказанно похищать вампира, пусть даже этот опасный трюк позволял без помех проникнуть в убежище Морганы.

Несколько минут Цезарь с удовольствием представлял различные способы наказания импа. Способов было удивительно много… Демона можно было освежевать. Или, например, подвесить за ноги и хорошенько исполосовать раскаленным металлическим прутом.

Сообразив, что слишком уж замечтался, Цезарь решил вернуться к более важным вопросам. А наказание для Троя, каким бы оно ни было, подождет.

Притворившись, что только что пришел в себя, Цезарь открыл глаза и, подавив стон, поднял руку к невыносимо болевшей шее. Потом, взглянув на импа, прохрипел:

— Почему я?

От неожиданности Трои пронзительно вскрикнул, и машина, резко вильнув, юзом заскользила к разделительному ограждению. Имп до предела вывернул руль, стараясь справиться с заносом.

— Только разбей машину, и я сверну тебе шею! — прорычал Цезарь.

— Черт побери, вампир… Я думал, ты вырубился, — пробормотал имп, когда ему наконец удалось выровнять машину. Он бросил на Цезаря полный ужаса взгляд. — Но как…

— Не имеет значения, — перебил Цезарь. Он чуть подвинулся и теперь сидел, прислонившись к дверце. Руки его были свободны, и он мог бы убить импа, сделай тот хоть одно неверное движение или скажи одно неверное слово. — Зачем Моргана велела захватить меня? Ведь ей нужна Анна.

Машина снизила скорость, и Цезарь обнажил клыки. Хотя серебряный ошейник вытягивал из него последние силы, в мире не было ничего более опасного, чем загнанный в угол вампир.

Трои судорожно сглотнул и пробормотал:

— Моргана никогда не признается в этом, но она действительно боится, что предсказанное сбудется. — Руки импа так дрожали, что машина вновь начала опасно вилять на пустынной дороге. — Так что перед встречей с Анной она хочет спрятать в рукав лишний козырь.

Цезарь нахмурился.

— И этим козырем должен стать я?

— Да.

— Но почему?

— Она почувствовала, что ты небезразличен Анне. — Трои вновь сглотнул. — Она верит, что ты ее слабое место.

Проклятие! Не осознавая, что делает, Цезарь ударил кулаком в приборную панель, смяв стальной каркас. Ему хотелось верить, что Анне хватит благоразумия не рисковать своей жизнью ради его спасения. Но граф уже слишком хорошо знал Анну и понимал, что надеяться на это не стоит.

— Мне следует убить тебя прямо здесь и сейчас, — прошипел Цезарь, и его неистовая ярость заполнила салон авто.

— У меня не было выбора, вампир, — оправдывался Трои, прижимая одну руку к груди — словно ему было больно. — Даже если бы я был готов пожертвовать своей жизнью, — а я к этому не готов, — могу тебя заверить: Моргана отправила бы другого слугу, чтобы захватить тебя. Но можешь быть уверен, что если представится такая возможность, то я буду первым, кто вонзит ей нож в спину.

— Ты что, серьезно считаешь, что твои слова сделают меня более, покладистым? — проворчал граф.

— Нет, я так не считаю. Но надеюсь, что ты не станешь убивать меня, пока мы не добрались до убежища Морганы.

Цезарь хрипло рассмеялся. У него чесались кулаки — до такой степени хотелось приложиться к этому мерзавцу. И он твердо решил, что скорее убьет этого мерзкого импа и любую другую тварь, но не станет живцом на удочке Морганы.

— Похоже, наиболее живучи самые необоснованные надежды! — прорычал вампир.

Трои прикусил губу и мертвой хваткой вцепился в руль; его длинные малинового цвета волосы поднялись дыбом под действием энергии Цезаря, пульсировавшей в машине.

— Послушай меня, вампир… Мы ведь можем использовать эту ситуацию с выгодой для себя, не так ли? — Глаза импа светились в темноте изумрудным блеском. Очевидно, демон был достаточно разумен, чтобы понимать: он оказался на волосок от жестокой смерти.

— О чем ты лепечешь? — проворчал граф. — Я не позволю Анне приблизиться к Моргане, если эта тварь собирается использовать меня в качестве обменного купона.

— Пусть Моргана считает тебя своим заложником, но не забудь: она-то рассчитывает, что серебряный ошейник сделает тебя абсолютно безопасным. — Имп бросил осторожный взгляд в сторону Цезаря. — Таким ты и должен предстать перед ней, понимаешь?

Цезарь улыбнулся, и от этой его улыбки Трои содрогнулся и тут же уставился на дорогу.

— Мы, вампиры, обладаем кое-какими талантами, — произнес Цезарь. — Потому серебро и не подействовало на меня так, как ты рассчитывал.

Имп нервно облизнул губы.

— И этот свой талант ты можешь использовать к своей выгоде, если успокоишься и обдумаешь возможности.

— Трои, если мне когда-нибудь понадобится совет импа, то клянусь: я выйду под полуденное солнце.

— Хотя бы подумай об этом, ладно? — В голосе импа послышалось раздражение. Несмотря на страх, он твердо решил высказать свое мнение. — Сейчас Моргана уверена, что ей удалось одержать верх. Значит, она обязательно попытается изменить судьбу. Черт побери, она же сама приведет свою смерть к себе в дом. Но как только Моргана поймет, какая опасность ей грозит, она сбежит в Авалон и окажется вне досягаемости. А твоя суженая будет всю жизнь оглядываться, высматривая наемных убийц.

Цезарь молчал. Проклятие! Хотя ему совсем не хотелось это признавать, в рассуждениях импа был резон.

Он был так обеспокоен постоянными нападениями Морганы на Анну, что совершенно упустил из виду вероятность того, что эта тварь может скрыться в своей цитадели. И если королева переберется в Авалон, то достать ее будет невозможно, а вот сама она, как правильно заметил Трои, в любое время сможет нанести неожиданный удар. И Анна никогда не будет в безопасности.

— Вампир, а ты знаешь, что… — Трои тотчас умолк, услышав предупреждающий рык Цезаря.

— Я все знаю, — прорычал Цезарь; несмотря на боль, он пытался прикинуть все возможные сценарии, по которым могли развиваться события этой ночью.

— Но…

— Трои, заткнись! Иначе я вырву твой язык!

Имп тяжело вздохнул.

— Знаешь, вампиры пользовались бы большей популярностью в мире демонов, если бы не были так грубы.

Цезарь с трудом сдержал желание вонзить клыки в шею этого создания.

— Ты специально меня провоцируешь, чтобы я тебя убил?

Трои снова вздохнул.

— Если честно, то я действительно предпочел бы умереть, чем вернуться в объятия Морганы.

— Что она с тобой сделала?

Трои содрогнулся, и Цезарь понял: что бы с импом ни произошло — воспоминания были слишком болезненными, чтобы говорить об этом.

— Граф Цезарь, у меня к вам просьба, — произнес он, внезапно помрачнев.

— Какая?

— Если мне не удастся выбраться оттуда, убейте меня, выпейте мою кровь и… Словом, делайте что хотите, но только не оставляйте меня с Морганой.

Цезарь кивнул; он-то прекрасно понимал, что в этом мире есть вещи и пострашнее смерти.

— Хорошо.

Анна сидела с закрытыми глазами, пока «хаммер» мчался по темной автостраде. Рядом с ней за рулем сидел Стикс, а массивный Ягр устроился на заднем сиденье.

За ними ехал еще один «хаммер», в котором находились Вайпер, Данте, Шей, Эбби и Дарси.

Анна лишь краем уха слышала негромкий спор, который возник, когда три женщины стали настойчиво требовать, чтобы их тоже включили в спасательный отряд. И еще один спор возник, когда Стикс стал настаивать на том, чтобы к ним присоединился Ягр.

Но сейчас Анна была слишком обеспокоена — все ее мысли занимал Цезарь. Нет, не обеспокоена — она была в отчаянии.

Каждая уходящая минута ударом кинжала вонзалась в ее сердце, и только понимание того, что ей понадобится помощь соплеменников Цезаря, удерживало ее от более решительных действий.

В какой-то момент связь между ней и Цезарем вдруг снова начала усиливаться, а через несколько минут острота ощущений вернулась с прежней обжигающей болью. Но так продолжалось недолго. Прошло еще несколько минут, и это ощущение вновь стало пропадать.

Анна не знала, что означали эти странные ощущения, но она ни секунды не сомневалась: хорошего в них мало. Сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, она повернулась к Стиксу и в ужасе прошептала:

— Он перестал двигаться.

В полумраке салона огромный король вампиров походил на бога возмездия, ожидающего возможности нанести последний удар. Да и златовласый гигант на заднем сиденье имел не менее внушительный вид. За суровой красотой Ягра, от которой могло затрепетать сердце любой женщины, безошибочно угадывалась холодная жестокость. Он походил на гранату с выдернутой чекой, готовую взорваться в любую секунду. И Анна никому бы не посоветовала оказаться поблизости, когда это произойдет.

Если бы не безумный страх за Цезаря, она бы ни за что не села в машину с этими смертельно опасными демонами.

— Да, понял, — прорычал Стикс. Крошечные медальоны в его заплетенных в косички волосах отражали лунный свет. — Что еще?

— Я… не знаю… — Анне вдруг стало холодно, и она, обхватив себя за плечи, зябко поежилась. Отвратительное ощущение пустоты внезапно наполнило ее сердце. — Он испытывает боль, но я его почти не чувствую. Вокруг него… что-то похожее на магический щит.

Стикс похлопал девушку по руке.

— Не беспокойся, Анна. Таким образом он защищается. Вампиры обладают способностью полностью уходить в себя. Это помогает не только преодолеть боль, но и позволяет убедить тех, кто оказался рядом, что вампир не представляет угрозы.

— Значит, он… притворяется мертвым? — спросила она, пытаясь разобраться в ситуации.

Мрачная улыбка появилась на губах Стикса.

— Что-то вроде этого.

Анне стало гораздо легче после объяснений Стикса, и все же тревога не покидала ее.

— Жаль, что он это делает, — пробормотала она. — Мне необходимо чувствовать его.

— Мы вернем его, Анна. Уж это я тебе обещаю.

Она кивнула, чувствуя, что с каждой милей они приближаются к Цезарю.

— И все же я не понимаю… С чего вдруг Трою похищать Цезаря? В этом нет никакого смысла.

— В этом похищении — глубокий смысл, — тихими раскатами прозвучал сзади голос Ягра.

Обернувшись, Анна посмотрела на вампира-книжника.

— Какой же?

Улыбка Ягра походила на оскал огромного тигра.

— Моргана знает: пока Цезарь является ее пленником, никто из вас не станет рисковать его жизнью — даже ради спасения своей. Поэтому она может заманить вас в свое логово и преспокойно там убить.

У Анны перехватило дыхание. О Боже!.. Конечно, трусливая Моргана будет прикрываться Цезарем. Она ведь знает, что она, Анна, ради спасения любимого готова отдать жизнь.

— Помолчи, Ягр, — проскрипел Стикс.

Огромный вампир пожал плечами.

— Я бы именно так и сделал.

— Тебе следует научиться правилам общения, приятель, — пробормотал Стикс.

Лицо Ягра стало смертельно-бледным от ярости.

— Я тебе не приятель!

Почувствовав, что назревает ссора, Анна кашлянула.

— Нет-нет, Стикс. Я предпочитаю знать правду. — Она коснулась его руки и невольно поморщилась, почувствовав, как взбугрились мускулы Анассо, — он явно собирался кому-то врезать. — А ты тоже считаешь, что таков план Морганы?

— Да, — с неохотой признался Стикс.

— Так что же нам делать?

— Наверное, продолжить путь в приготовленную для нас западню, — пробормотал Ягр.

Стикс вполголоса выругался, и его энергия за долю секунды заполнила просторный салон «хаммера». Ягр зашипел от боли, а у Анны по коже побежали противные колющие мурашки. Хвала Создателю, что Стикс разозлился не на нее, а на своего собрата-вампира — ее этот удар наверняка бы испепелил.

— Ягр, когда я захочу узнать твое мнение, я спрошу тебя. Мы поняли друг друга?

В «хаммере», воцарилось молчание. Молчание настолько напряженное, что, казалось, его можно было резать ножом. Анна затаила дыхание.

Наконец Ягр фыркнул и проворчал:

— Да, милорд, поняли.

Анна вздохнула с облегчением и немного расслабилась. Бросив на Стикса настороженный взгляд, она с удивлением отметила, что он совершенно спокоен — словно уже забыл о том, что едва не убил их с Ягром.

— Итак… Каков же наш план? — проговорила Анна.

— Мы заберем Цезаря, убьем Моргану и вернемся в Чикаго, — ответил Стикс.

Анна пожала плечами. То, что сказал вампир, не очень-то походило на продуманный план действий. Покосившись на нее, вампир добавил:

— Если ты останешься в машине, никто не будет думать о тебе хуже.

Анна даже рот открыла от удивления. Неужели ей предлагают отсиживаться в машине, в то время как Стикс и остальные будут рисковать собой, освобождая Цезаря?

— Ни за что, — прошипела она. От возмущения у Анны даже голос пропал. Откашлявшись, она заговорила уже спокойнее. — Нет, Стикс. Ведь Цезарь попал в беду из-за меня. Кроме того, это мой долг — встретиться лицом к лицу с Морганой. Предсказание касается только меня. К тому же, как я понимаю, никто другой не сможет противостоять королеве.

Стикс снова помрачнел.

— Ты ведь понимаешь, что Цезарь возненавидит меня, если с тобой что-нибудь случится?

На сей раз Анна даже не опустила глаз, она стойко выдержала суровый взгляд вампира.

— Пусть я — суженая Цезаря, но я все еще могу принимать собственные решения.

Король вампиров невесело рассмеялся.

— Где-то я уже слышал подобное…

Анна поняла: Анассо говорит о Дарси. Она улыбнулась, но в то же мгновение вдруг почувствовала резкий рывок — словно ее сердце дернули за нитку.

— Помедленнее, — сказала она. И тут же добавила: — Следующий съезд, а затем поворот направо.

Не задавая вопросов, Стикс последовал ее указаниям и снизил скорость. Анна, закрыв глаза, сосредоточилась на ощущении нового обретения своего возлюбленного.

Вскоре Стикс съехал с шоссе и повел машину по неширокой грунтовой дороге, постепенно углубляясь в тихий фермерский край. Еще три раза они сворачивали, каждый раз — на еще более узкую дорогу. И наконец оказались на едва заметной колее между распаханными полями.

— Он близко, — тихо прошептала Анна.

Неожиданно машина остановилась, и Стикс коснулся ее руки.

— Анна…

Не открывая глаз и отчаянно цепляясь за едва ощутимый запах Цезаря, Анна пробормотала:

— Да, слушаю.

— Анна, посмотри на меня! — приказал вампир.

Она тут же открыла глаза и встретила его суровый взгляд.

— Почему ты остановился? Ведь Цезарь…

— Цезарь в опасности, я это знаю, — перебил Стикс. — Но Моргана не единственная опасность, которая угрожает ему.

Анна закусила губу, пытаясь понять, о каком новом несчастье толкует Анассо. Неужели не достаточно ее безумной родственницы, возомнившей себя богиней?

— Я не понимаю… — пробормотала она в растерянности.

Стикс коротко кивнул.

— В том-то и дело. Ведь ты — не вампир.

Анна с трудом сдержалась, услышав такое. Так он поэтому остановился? Чтобы напомнить ей, что она не демон?

— Стикс, почему ты мне это говоришь?

Его золотистые глаза прищурились.

— Ты не вампир, поэтому не можешь в полной мере осознать, что это значит — соединиться со своей половиной.

— А может, поговорим после того, как освободим Цезаря? — проворчала Анна.

— Нет. Потому что я чувствую степень безрассудства, на которое ты можешь решиться.

— Она дымится им, — пробормотал на заднем сиденье Ягр.

Анна в раздражении вскинула подбородок, и ее сила, вырвавшись наружу, начала растекаться по салону, разогревая воздух. «Черт побери, что происходит?» — спрашивала она себя.

— А ты бы предпочел, чтобы мне была безразлична судьба Цезаря? — процедила Анна сквозь зубы.

— Возможно, так было бы проще.

Анна сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться и держать под контролем свои набирающие мощь силы. А может, Стикс намеренно пытался разозлить ее — чтобы она взорвалась, когда окажется рядом с Морганой?

Если так — то план практически идеальный.

— Стикс, скажи, почему мы теряем драгоценное время?

Последовала довольно долгая пауза — словно вампир тщательно подбирал слова.

— Цезарь выбрал тебя своей супругой, — произнес он наконец. — И если ты умрешь, то умрет и он.

Анна в ужасе замерла.

— Ты хочешь сказать… Он действительно умрет?

— Не сразу. Но умрет. — Помолчав, Стикс тихо продолжил: — Ты стала смыслом его жизни, Анна. Без тебя у него исчезнет инстинкт самосохранения, и он начнет искать опасность в надежде, что смерть положит конец его страданиям. Обычно после смерти своей суженой вампиры живут не дольше нескольких месяцев.

Холод сжал ее сердце. Цезарь отчего-то забыл упомянуть об этом факте, когда рассказывал ей о супружеской жизни вампиров.

— Зачем ты говоришь мне об этом именно сейчас? — спросила Анна почти шепотом.

— Потому что ты готова пожертвовать собой, чтобы спасти Цезаря. — Он коснулся холодным пальцем ее бледной щеки. — И если ты это сделаешь, Анна Рэндал, то приговоришь Цезаря к смерти.

Глава 20

Чердак фермерского дома был тесен, грязен и едва ли пригоден даже для обитания жалких людишек — не говоря уж о могущественной королеве. Однако он идеально подходил для содержания заложника-вампира, все еще находившегося без сознания.

Не обращая внимания на пыль, которой покрылось ее платье из тонкого шелка, Моргана с любопытством рассматривала вампира, подвешенного к стропилам на серебряном поводке.

Его густые темные волосы беспорядочно свисали на плечи; а поскольку она приказала Трою снять с него рубашку, ничто не скрывало красоты его широкой мускулистой груди.

Моргана понимала, почему Анна Рэндал была очарована этим созданием.

Все вампиры обладали мощной сексуальной привлекательностью. Они — хищники, использующие секс для приманки своих жертв. Но этот вампир… Он был словно создан для того, чтобы доставлять удовольствие женщине. И Моргана отчасти даже сожалела о том, что придется его убить.

Переключив свое внимание на высокого импа с гривой рыжих волос и настороженным выражением лица, королева изобразила улыбку.

— Ты хорошо потрудился, Трои.

Опустившись на колени, имп склонил голову.

— Благодарю, моя королева. Я живу, чтобы служить тебе.

Моргана скривила губы и, подавшись вперед, крепко ухватила Троя за подбородок. Задрав ему голову, она заглянула в его изумрудные глаза и с удовольствием разглядела плескавшийся в них страх.

— А может, ты служишь, чтобы выжить, мой милый предатель?

— Я ведь притащил тебе вампира, — проговорил имп. — Разве этим я не доказал свою преданность?

При этих его словах Моргану охватил гнев. Она не забудет вероломства импа! Анна давно была бы мертва, если бы этот наглый мерзавец не увез ее из ночного клуба.

Но у Морганы хватало здравого смысла, чтобы понимать: в данный момент Трои — это инструмент, который она сможет использовать с выгодой для себя. Он единственный, кто может пробраться в логово вампира. И теперь, когда она так любезно напомнила ему о возможном наказании, он не рискнет еще раз разочаровать ее — в этом Моргана была убеждена.

Когда же она наконец покончит с этим самым важным для нее делом, то решит, стоит ли поразвлечься пытками импа — или просто убить его.

— Доказал ли ты свою преданность, решать мне, червяк, — прошипела Моргана, злобно усмехнувшись.

Демон содрогнулся, но не отвел взгляд. Трои, принц импов, был храбр, хотя это качество редко встречалось у импов.

— Да, моя королева, — пробормотал он, почтительно склонив голову.

Моргана кивнула и, повернувшись, вновь посмотрела на красавца вампира.

— Ты уверен, что он надежно привязан? — спросила она.

— Да, конечно. — Трои указал на ошейник на шее Цезаря. — Пока серебро касается его кожи, он совершенно беспомощный.

— Феи расставлены по местам?

— Да, королева. Они затаились в ожидании твоего приказа убить незваных гостей.

Моргана закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Они уже совсем рядом. Я чувствую зловоние крови моего братца.

— Тогда мне следует пойти и проверить…

Моргана сделала шаг, преграждая импу путь, и прижала палец к его груди. Когда он, побелев как полотно, громко вскрикнул от боли, ее губы скривились в ухмылке.

— О нет, Трои. До окончания этого дела я не позволю тебе находиться у меня за спиной. И на всякий случай предупреждаю: если ты попытаешься сбежать от меня, я вырву твое сердце и съем его на обед. — Она приблизилась к нему настолько, что их губы почти соприкоснулись в некой пародии на поцелуй. — Надеюсь, ты понял меня.

От страшной боли Трои едва мог вздохнуть. Покорно склонив голову, он пробормотал:

— Конечно, королева.

— Вот и хорошо. — Отступив, Моргана взяла один из кольев, лежащих на ветхом стуле. — Возьми этот кол и держи его у сердца вампира. Дай мне знать, если он попробует пошевелиться.

Все еще содрогаясь от боли, имп взял кол и прижал его к груди Цезаря.

— Как прикажешь, моя королева.

Закончив подготовку приманки, Моргана пригладила свою роскошную гриву и направилась к узкой лестнице. Она знала, что во всех темных закутках старого дома притаились феи, готовые выполнить приказ. И пусть эти дуры не испытывают к ней любви, — они не осмелятся подвести Моргану ле Фей.

В отличие от своего бестолкового братца она понимала, что такое власть страха. Зачем тратить время, заслуживая верность своих подданных, когда можно принудить их к беспрекословному подчинению.

Спустившись вниз, Моргана закрыла глаза, мысленно перенеслась за пределы дома и сразу почувствовала различных демонов, круживших вокруг ее временного пристанища.

Конечно же, вампиры — эти должны были явиться обязательно. Но с ними еще и оборотень. Да к тому же шалотт. И эти редкие создания были не менее опасны, чем вампиры…

Впрочем — плевать! Пока граф Цезарь у нее в плену, они не осмелятся напасть. Презрительно усмехнувшись, Моргана пробормотала:

— И Анна Рэндал не осмелится…

Внезапно Моргана почувствовала, что ее родственница в нерешительности стоит за дверью.

Наконец-то! После нескольких веков унизительных игр в прятки и утомительного выслеживания жертвы она наконец прервет потомственную линию своего брата. И тогда она будет свободна! Тогда она будет править так, как и должна править Моргана ле Фей.

Чуть пошевелив пальцами, королева направленным потоком энергии распахнула дверь и с насмешливой улыбкой проговорила:

— А… дорогая родственница? Добро пожаловать в мой дом.

Стройная златовласая девушка вздрогнула от неожиданности. Но уже через мгновение она гордо вскинула голову и уверенно шагнула через порог. Два огромных вампира, не отставая ни на шаг, последовали за ней.

Моргана мельком взглянула на светловолосого гиганта. Ледяная ярость этого существа мгновенно заполнила весь дом. «Опасный демон, причем доведенный до крайности», — отметила Моргана. А рядом с ним шел высоченный ацтек с суровым лицом, будто высеченным из гранита. Сила его была колоссальна и…

Моргана ощутила укол тревоги, узнав Анассо, короля вампиров. Это открытие могло бы несколько остудить ее воинственный пыл, если бы на чердаке дома не висел в серебряном ошейнике обездвиженный вампир, ради спасения которого они все и явились сюда. Вампиры до смешного преданны друг другу, и они без колебаний отдадут свою жизнь ради спасения собрата. Такой же глупой преданностью славился некогда и ее брат.

Глупцы!

Словно почувствовав самодовольное веселье Морганы, Анна Рэндал подошла к ней и смерила королеву сверкающим взглядом своих ореховых глаз.

— Где он?

Моргана надменно приподняла бровь.

— Я точно знаю, что воспитывали тебя не тролли, милая. Где твои манеры?

У Анны даже дыхание перехватило — настолько ее возмутило высокомерное замечание Морганы.

— Ты убила мою семью, преследовала меня, словно безумная, подсылала убийц и, наконец, похитила мужчину, которого я люблю. И ты же отчитываешь меня за плохие манеры? Это было бы смешно, если бы не было достойно презрения.

Пришел черед Морганы изумляться. Еще никто не осмеливался разговаривать с ней подобным образом. Никто!

— Презрения? Ах ты мерзкая тварь! Я твоя королева, и ты будешь оказывать мне подобающее уважение, — прошипела Моргана, шагнув к девушке. Прежде чем убить эту наглую девицу, она заставит ее ползать на коленях. — На колени, если хочешь обратиться ко мне!

Моргана вскинула руку, чтобы схватить Анну за волосы, но в тот же миг почувствовала, как острие холодного стального лезвия коснулось ее шеи.

— Не двигаться, — прошипел темноволосый вампир.

Моргана сжала кулаки и метнула яростный взгляд на демона, осмелившегося угрожать ей.

— Думаешь, я боюсь тебя? — прошипела она в ответ.

— А следовало бы.

— Дети, ко мне! — Послышался какой-то шум, и из мрака возникли феи; каждая из них держала в руках натянутый лук. — Стрелы в этих луках сделаны из осины, а наконечники — из серебра. Думаю, хотя бы половина из них попадет в цель.

Вампир даже не моргнул.

— Возможно. Но могу поспорить, что успею снести тебе голову, прежде чем одна из них поразит мое сердце.

Моргана почувствовала еще один укол — это огромный светловолосый вампир прижал к ее шее меч.

— И если он этого не сделает, то сделаю я! — проревел светловолосый.

Моргана в раздражении поджала губы. Все мужчины предпочитают использовать грубую силу, хотя коварство более действенно. Точно таким же был ее глупый брат.

— Полагаю, моя угроза более весома, чем твоя, — протянула Моргана. — Если, конечно, слухи о клановой преданности вампиров не слишком преувеличены. Твой собрат сейчас наверху. С колом у сердца. Одно мое слово — и графЦезарь превратится в пыль.

Анна, побледнев как мел, пробормотала:

— Стикс, Ягр…

С глухим рычанием вампиры опустили свои клинки, король, пристально посмотрев на Моргану, спросил:

— Чего ты хочешь?

— Чего я хочу? — Моргана рассмеялась. — Всего, вампир! Всего, что принадлежит мне!

— Единственное, чего ты заслуживаешь, — это медленной мучительной смерти, — холодно произнес вампир.

Моргана зашипела и ударом магической силы отбросила его к стене.

— Обращайся ко мне «ваше величество», — прошипела она, усиливая давление, так что вампир согнулся и начал корчиться от боли.

— Моргана, прекрати! — крикнула Анна, загораживая Стикса. В тот же миг королеву обдало мощной жаркой волной. — Я сказала… прекрати! — едва сдерживая себя, повторила Анна.

Сила Морганы внезапно иссякла, и вампир, поднявшись на ноги, стал за плечом девушки, обладавшей, оказывается, немалой силой.

— Берегись, Анна! — выпалила королева. — Еще один такой трюк — и твой возлюбленный отправится в ад.

— Но ты ведь похитила его, чтобы заманить меня сюда, верно? И вот я здесь. Почему бы тебе не отпустить Цезаря?

Моргана злобно рассмеялась.

— О чем ты говоришь, Анна? Разве я когда-нибудь давала хоть малейший повод усомниться в моем здравом уме? Нет уж! И граф, и все твои друзья останутся здесь, чтобы гарантировать твое благоразумное поведение.

— И что же подразумевается под «благоразумным поведением»? — спросила Анна. — Покорное ожидание смерти?

Моргана хищно улыбнулась.

— Вообще-то… да. Это было бы очень благоразумно.

Стикс с силой сжал рукоять меча, так что хрустнули суставы пальцев.

— Анна, даже не думай об этом. Так Цезаря не спасешь.

Моргана протянула руку и провела пальцем по нежной щеке девушки, прорезав ногтем тонкую ранку.

— Наша милая Анна готова сделать все — даже пожертвовать собой, чтобы спасти своего возлюбленного, верно?

Анна отстранилась и утерла ладонью кровь со щеки.

— Знаешь, Моргана, мой предок предупреждал меня, что ты злобная и порочная. Но только теперь я поняла, почему он так ненавидел тебя.

Моргана отшатнулась — словно от удара.

— Что ты сказала?!

— О, разве я не упоминала о своей короткой встрече с твоим братом? — спросила Анна.

— Но это… невозможно.

— Почему? Потому что ты убила его?

Моргана замахнулась, собираясь ударить девушку. Эта тварь лжет! Артур мертв! Мертв и похоронен! Но рука ее так и застыла в замахе, когда она уловила движение фей за своей спиной.

Королева старательно поддерживала легенду о том, что Артур погиб в сражении, но в конце концов она поняла, что ей не удастся сделать так, чтобы память о нем затерялась в веках. И в смертном, и в бессмертном мире все боготворили этого слабого и не очень умного человека. Но признать, что именно она, Моргана, повинна в его смерти — значит спровоцировать самый настоящий бунт.

Королева опустила руку и, крепко вцепившись в плечо Анны, заявила:

— Мы закончим этот разговор наедине.

— Наедине? — Анна бесстрашно встретила ее разъяренный взгляд. — Значит, тебе есть что скрывать? Разве твои лизоблюды подданные не знают, как ты поступила со своим братом?

Моргана еще сильнее стиснула плечо Анны — так что едва не хрустнули кости.

— Заткнись!

Оба вампира снова выхватили мечи, но Анна, мотнув головой, остановила их.

— Нет, Стикс. Это наше с ней дело. — С удивительной легкостью девушка высвободилась из хватки Морганы и, прищурившись, заглянула в ее изумрудные глаза. — Ты хочешь поговорить наедине? Хорошо, я согласна.

От удивления приоткрыв рот, Моргана уставилась на Анну. А та гордо вскинув голову и расправив плечи, спокойно пересекла комнату и прошла в неопрятную кухню. Королеве пришлось последовать за ней. Плотно затворив за собой дверь, Моргана пристально посмотрела на девушку. Своим гневом королева подавила инстинктивный страх перед неведомой силой, которой обладало это, казалось бы, никчемное создание.

— Что за отвратительное воспитание?! — Резко вытянув руку, Моргана коснулась локтя Анны и почувствовала садистское удовольствие, когда ее соперница едва не упала от боли. — Нет, не смей поворачиваться ко мне спиной! Я — твоя королева.

Анна отшатнулась от Морганы, но на ее руке все-таки остался след от сильного ожога.

— Ты сумасшедшая, — сквозь зубы прошипела Анна, схватившись за обожженный локоть. — Неудивительно, что твой брат отказывается упокоиться в могиле, пока ты поганишь своим существованием этот мир.

Внезапно Моргана вскинула обращенные к Анне ладони, и мощный поток энергии отшвырнул девушку к стене. Хватит впустую тратить время! Отродье брата должно умереть! И как можно скорее!

— Что ты можешь знать об Артуре, — насмешливо проговорила Моргана; к ней вернулась прежняя уверенность, когда Анна пошатнулась и, стараясь удержаться на ногах, прислонилась к стене. Пусть в жилах Анны Рэндал — кровь древних, но она все равно оставалась смертной, которую легко уничтожить, а ее пресловутая магическая сила — это всего лишь отчаянная попытка спасти свою жалкую жизнь.

Собравшись с силами, Анна сунула руку в карман. Моргана, глядя на нее, усмехалась. Похоже, эта глупая девчонка собирается испугать могущественную королеву каким-нибудь примитивным магическим оружием. Что ж, нахалка получит очень болезненный урок.

— А что ты скажешь на это? — спросила Анна и вытянула руку: на ее раскрытой ладони сверкал великолепный изумруд.

Моргана, ожидавшая увидеть магический нож или какой-нибудь из амулетов, которыми так любят пользоваться феи, была потрясена, увидев изумруд, некогда украшавший корону ее брата.

Нет! Такого не может быть!

Некогда этот драгоценный камень положили в могилу ее брата, и как ни пыталась Моргана заполучить бесценный изумруд, все ее попытки разбивались о необыкновенно мощные заклинания Мерлина, охранявшие камень.

Будь проклят этот чародей! Если бы ему не удалось скрыться, Моргана притащила бы его на Авалон и познакомила бы негодяя с тем, что зовется истинной болью.

Когда энергия камня тугим сгустком коснулась феи, та задрожала, не в силах унять инстинктивный страх.

— Но как?..

Анна же вскинула подбородок и отошла от стены.

— Сам Артур передал мне этот камень. Он сказал, что камень поможет мне уничтожить тебя. — Девушка крепко сжала пальцами изумруд. — Ну, что скажешь? Попробуем повращать его?

Моргана инстинктивно попятилась. Она знала: пока действуют заклинания Мерлина, изумруд будет повиноваться только ее брату. Или тому, в ком течет его кровь.

— Это не… невозможно.

Анна рассмеялась.

— За несколько последних дней я на собственном опыте убедилась, что невозможного не бывает.

— Но он же мертв, — сказала Моргана. — Я видела, как он умирал.

— Ты предала его.

Королева поджала губы, услышав такое обвинение. Конечно, она предала своего брата. Она стояла выше всех этих бесполезных нравственных принципов, что присущи низшим существам. Значение имело лишь то, что она выжила. И этот мир должен был склониться перед ней.

— Артур был глупцом, — с презрительной усмешкой заявила Моргана, переборов приступ страха. Пусть ей не удалось завладеть волшебным изумрудом, — она и без него одержит верх. Вампир ведь остается на чердаке, поэтому эта женщина ничего не сможет сделать. Сможет лишь умереть. — Пока я находилась рядом с братом, он обладал силой, чтобы править миром. Никто не мог бросить нам вызов. Никто бы и не осмелился, но…

— Возможно, он не хотел править миром, — перебила Анна.

Моргана рассмеялась. Как ей это знакомо! Похоже, есть какой-то изъян в крови ее братца. Ее всегда отличала глупость и неспособность разглядеть то, что принадлежало им по праву рождения. Им судьбой было предназначено стоять выше смертных. Выше демонов. Выше всех!

Но Артур предпочитал играть роль великодушного правителя, всегда готового отстаивать собственные представления о справедливости.

Так что фактически она лишь оказала Артуру услугу, положив конец его жалким мечтаниям. Если бы она этого не сделала, это сделал бы кто-то другой.

— Ты либо следуешь указаниям судьбы, либо умираешь, — проговорила королева. — Иного не дано. Но где ты нашла этот изумруд?

— Я уже сказала, — ответила Анна.

— Но мой брат мертв.

— Возможно, мертв. Но пока Артур не отомстит, он не упокоится с миром.

Моргана перевела взгляд на изумруд. Она не хотела верить тому, что говорила эта тварь. Силы Артура были велики, но даже он не мог победить смерть.

И все же факт остается фактом: изумруд короля Артура сверкает на ладони Анны Рэндал — а без его помощи или согласия невозможно завладеть камнем.

Значит, призрак Артура или его дух все-таки общался с Анной.

— Он не имеет никакой силы. — Моргана подняла руку, и магическая сила закружилась в воздухе, под ее действием зашевелились занавески на окнах, а со стен упали примитивные картинки в рамках. — Этот камень не может причинить мне вреда.

Волосы Анны взлохматились от ветра, но лицо сохраняло выражение непреклонной решимости.

— Зато я могу, — заявила она.

— Могу и хочу — совсем не одно и то же, дитя мое. — Моргана шагнула к девушке. — Ты же не хочешь пожертвовать своим драгоценным вампиром, чтобы спасти себя.

— На самом деле, дорогая родственница, ты просчиталась. — Анна повыше завернула рукав и продемонстрировала «знак вампира», который ни с чем нельзя было спутать. — Цезарь соединился со мной, а это означает, что если я умру, то и он умрет. — Она подняла глаза и пронзила Моргану взглядом, в котором читалась все та же решимость. — И даже не сомневайся: если мы умрем, тебя я заберу.

Глава 21

Цезарь очнулся от резкой и какой-то унизительной боли. И уже через мгновение он понял: кто-то хлещет его по щекам.

Щеки горели как от огня, и не было возможности приглушить эту боль. Но черт побери, он не позволит хлестать себя точно провинившегося мальчишку!

Тут граф окончательно пришел в себя и, не открывая глаз, перехватил чью-то руку и сильно сжал ее. Обидчик застонал от боли.

— Проклятие, отпусти! — раздался знакомый голос.

Приоткрыв глаза, Цезарь чуть приподнял голову и осмотрелся. Он лежал на грязном дощатом полу, а над ним, стоя на одном колене, склонился принц Трои. Не самое приятное возвращение в реальность.

— Назад! — прорычал граф. Он ослабил хватку только тогда, когда имп, морщась от боли, отодвинулся от него.

— Я думал, ты никогда не придешь в себя, — проворчал Трои.

Удостоверившись, что за ними никто не наблюдает, Цезарь стиснул зубы и, собравшись с силами, сел; он все еще ощущал ужасную слабость.

— Я могу некоторое время сопротивляться действию серебра, но неуязвимым меня не назовешь, — процедил он сквозь зубы. — Как долго я был без сознания?

— Почти час.

— Целый час?! — Гневно зашипев, Цезарь заставил себя подняться на ноги. Он помнил, как Трои занес его в дом и как королева приказала подвесить его к стропилам. А потом все потонуло в тяжелом забытьи.

Трои тоже поднялся на ноги и отряхнул свои нелепые штаны из спандекса.

— Не паникуй, вампир. Твоя супруга появилась здесь совсем недавно.

Словно не услышав слов импа, Цезарь закрыл глаза и мысленно просканировал ближайшее пространство. Он почти не удивился тому, что дом был наполнен демонами. К счастью, кроме дюжины фей здесь оказались Стикс и Ягр. Цезарь сосредоточился на образе Анны и почти сразу же увидел ее внизу, в обществе королевы фей.

— Она с Морганой, — прошипел он, поворачиваясь к узкой двери мрачного чердака. — Я должен идти к ней.

Трои тотчас преградил ему дорогу.

— Не торопись, приятель. Я вытащил тебя из твоего ошейника не для того, чтобы ты бессмысленно рисковал, демонстрируя свой героизм.

Трои едва успел договорить, как Цезарь схватил его за горло, и через мгновение имп уже болтался в воздухе.

— Не пытайся стать у меня на пути, — предупредил вампир. — Тебе не понравится то, что из этого может получиться.

Глаза Троя вылезли из орбит, а лицо начало приобретать синюшный оттенок. Он дернулся, пытаясь вырваться из цепких рук Цезаря.

— Если ты отправишься прямо туда, Моргана поймет, что ей больше нечем запугивать Анну. И она убьет ее еще до того, как ты успеешь приблизиться.

— По-твоему, я должен прятаться здесь, в то время как Анна в опасности? — спросил Цезарь.

— Черт побери, вампир, отпусти! В отличие от тебя я не могу обходиться без воздуха.

— Я иду к Анне.

— По крайней мере предупреди ее. Сообщи, что с тобой все в порядке, до того как ворвешься туда и начнешь Третью мировую войну. Она должна знать это, чтобы суметь защитить себя.

Цезарь неохотно признал, что в словах импа был смысл. В данный момент Моргана полагала, что преимущество на ее стороне. Пока королева в это верит, она будет наслаждаться своим превосходством над Анной. Эта ведьма слишком влюблена в себя, чтобы упустить возможность позлорадствовать. Но как только у нее возникнут опасения, что ей угрожает реальная опасность…

— Si. Ты прав, — пробормотал граф, опуская импа на пол. — Я должен подумать.

Оказавшись на ногах, Трои тут же начал массировать шею.

— Ох, слава Богу…

— Заткнись, имп! — прорычат Цезарь. Закрыв глаза, он сконцентрировал мысли, устанавливая связь с собратьями, находящимися внизу.

— Что ты делаешь? — спросил Трои.

— Устанавливаю связь.

— Куда проще было бы сделать это с помощью сотового телефона.

У Цезаря зачесались руки, но он сдержался и не стал трогать этого идиота. Но вовсе не из чувства жалости — просто граф знал, что Анна огорчится, если он придушит импа.

— Мне было бы проще, если бы ты заткнулся на несколько минут! — рявкнул Цезарь.

— Прекрасно. — Трои фыркнул. — В последний раз помогаю вампирам. Самодовольные, равнодушные мерзавцы…

Не обращая внимания на ворчание импа, Цезарь установил мысленную связь с Анассо, тщательно дозируя свои силы. Чем дольше Моргана будет пребывать в уверенности, что он находится в беспомощном состоянии, тем лучше.

— Эй, Стикс…

— Цезарь, ты ранен? — В голосе древнего вампира звучала искренняя озабоченность.

— Мне уже лучше. Расскажи, что происходит.

— Мы с Ягром находимся внизу в окружении своры перепуганных фей. Думаю, сейчас не самый подходящий момент устраивать им сюрприз.

Именно этого Цезарь и ожидал. Возможно, Моргана — самоуверенная тварь, но глупой ее не назовешь.

— А что Вайпер с Данте?

— Они с Эбби, Шей и Дарси возле дома. Следят за подходами к этому логову, чтобы никто не смог застать нас врасплох.

Губы Цезаря изогнулись в усмешке. Да, сейчас Стикс — король вампиров, но в глубине сердца он всегда оставался воином.

— Я попытаюсь связаться с Анной, хотя она еще не привыкла к тому, чтобы впускать мои мысли в свое сознание. Она может не понять, что это действительно я, и принять происходящее за галлюцинацию.

— Amigo, Анна Рэндал — исключительно сообразительна, хотя и упряма, как оборотень, — ответил Стикс. — Она тебя не подведет.

Да, конечно, не подведет. Для женщины она необычайно отважна, так что на нее вполне можно положиться.

— Разумеется, не подведет. В этом нет никаких сомнений.

Почувствовав раздражение графа из-за того, что ему никак не удавалось удержать Анну в безопасности, Стикс проворчал:

— Цезарь, ты два века дожидался этой женщины. Так что не подводи ее.

Граф невольно вздохнул. Что толку спорить с королем?

— После того как свяжусь с Анной, попробую отвлечь внимание на себя, — произнес он в ответ. — Вы сможете разоружить фей?

Не нужно было видеть выражение лица Стикса, чтобы понять, что этот вопрос Цезаря не на шутку рассердил его.

— Ты пытаешься меня развеселить?

— Просто будь готов.

— Не сомневайся.

Отключившись от сознания Стикса, Цезарь сосредоточился на телепатической связи со своей супругой, продолжая краем глаза наблюдать за тем, что происходило на чердаке — имп мерял нервными шагами грязный пол, поднимая в воздух столбы пыли. Но в какой-то миг он ощутил характерный запах демонов, патрулировавших территорию перед домом. Мысленно осмотревшись, Цезарь сразу же нашел женщину, которую любил, и постарался максимально осторожно проникнуть в ее сознание.

— Анна, — тихо позвал он.

Испытав легкий шок, Анна тем не менее очень быстро поняла, что происходит.

— Цезарь?

— Да, это я. Но ни слова вслух, — приказал граф, боясь, что она может обнаружить его присутствие при Моргане. Анна была близко, но не настолько, чтобы спасти ее, если королева вдруг нанесет удар. — Я могу слышать твои мысли.

Немного успокоившись, Анна спросила:

— Ты ранен? Моргана сказала…

— Со мной все в порядке, — перебил граф. — А как ты?

— Со мной все хорошо.

Цезарь жадно впитывал ощущение Анны. Но когда он почувствовал боль, которую она пыталась скрыть, его охватила волна гнева.

— Ты ранена!

— Ничего страшного.

Цезарь в бессильной ярости заскрипел зубами.

— Ты сейчас с Морганой?

— Да.

— Она не должна даже заподозрить, что я пришел в себя. Ты можешь меня выслушать так, чтобы она ничего не заметила?

— Да, постараюсь. Моргана сказала, что ты прикован. И якобы к твоему сердцу приставлен кол.

— Трои решил, что его не слишком прельщает перспектива в течение веков служить Моргане мальчиком для битья, — пояснил Цезарь. — Он поставил на то, что мы одолеем ее.

— Я тоже ставлю на победу.

У Цезаря сжалось сердце. О Dios! Он обязательно найдет способ спасти любимую. Других вариантов просто не было.

— Держись, Анна. Я иду к тебе.

Мощный поток энергии едва не свалил Цезаря с ног — настолько сильно отреагировала Анна на его слова.

— Нет, Цезарь. Уводи всех отсюда, — потребовала она. — Я смогу разобраться с Морганой, но я не должна думать о том, что могу кого-нибудь случайно ранить.

Цезарь издал низкий горловой рык. Напрягаясь, он кое-как устоял под напором энергии Анны.

— Даже не думай об этом! — закричал он. — Никто из нас не уйдет отсюда.

— Но, Цезарь…

— Пытайся тянуть время, чтобы отвлечь Моргану, — перебил граф. — Я скоро буду.

Черт побери этого упрямого безрассудного демона!

Анна пыталась мысленно добраться до него, но Цезарь уже блокировал свое сознание.

Когда все это закончится, она обязательно научится прорываться сквозь этот барьер. И пусть только еще хоть раз попробует вот так — совершенно по-вампирски! — прервать ее в разгар спора.

Если, конечно, им обоим удастся пережить этот день…

Увы, перспективы были совсем не радужными.

Внезапно Моргана сделала шаг вперед и ударила ее по лицу.

— Не смей меня игнорировать, мерзкая тварь! — вскипая от злости, выкрикнула она. — Когда я собираюсь кого-либо убить, я требую от жертвы полного внимания.

Анну обожгла острая боль, и она поняла, что пропустила значительную часть того потока раздражения, который извергла Моргана. Очевидно, королеве было известно достаточно много о вампирах, чтобы понять: Цезарь в качестве заложника не самый удачный предмет для сделки, на которую она поначалу надеялась.

Пытаясь избавиться от боли, Анна выпрямилась и, собрав в кулак волю, метнула в свою взбешенную родственницу исполненный суровой решимости взгляд. Проклятие, время уходит! Анна нисколько не сомневалась: несмотря на боль и слабость, которые, как она чувствовала до сих пор мучили Цезаря, он уже рвался спасать ее подобно Одинокому ковбою. Она должна была разобраться с Морганой, прежде чем он погибнет.

— Ах, извините меня, миледи. Видимо, я действительно настолько плохо воспитана, что просто не могу впечатлиться тем, что обычно повергает ваших подданных в трепет. Но после встречи со своим прапрапрадедушкой, я поняла, что вы, миледи, не более чем жалкое и тщеславное подобие своего великого брата, вы просто тщеславная выскочка. — Заставив себя растянуть губы в презрительной усмешке, Анна добавила. — А вот Артур был настоящим королем, достойным этого высокого титула.

Моргана подняла руку, но на этот раз не ударила Анну. Обхватив пальцами шею девушки, она рывком подняла ее в воздух.

— Если ты пытаешься спровоцировать меня в надежде на быструю и легкую смерть, то ты еще глупее, чем я думала, — с издевкой заявила королева. — Я собираюсь сполна насладиться твоими предсмертными криками, милая Анна. Я собираюсь выкупаться в твоей крови и собственными руками раздавить твое сердце.

— Как мило… — пробормотала Анна, понимая, что подобные угрозы могли бы по-настоящему напугать ее, если бы она не была уверена в скором появлении Цезаря. — И в какой же момент я должна взмолиться и просить о пощаде?

Изумрудные глаза Морганы сверкнули нечеловеческой яростью, и ее пальцы еще крепче сжали шею девушки.

— О, ты будешь меня умолять, Анна Рэндал, — прошипела королева, вонзив ногти в горло противницы. — Прежде чем я покончу с тобой…

Тусклая лапочка, одиноко висевшая под потолком кухни, вдруг ярко вспыхнула и взорвалась с громким хлопком. И обе женщины на мгновение оцепенели. Потом Моргана, отпустив Анну, резко повернулась к двери.

— Этот вампир! Его освободили! Проклятие!

Прерывисто дыша, Анна боролась с волной мрака, который грозил поглотить ее разум. Она понимала, что должна нанести удар именно сейчас, когда концентрация Морганы ослабела. Но понимать и решиться на столь смелый поступок — далеко не одно и то же.

Давясь кровью и едва дыша, Анна зажала в руке изумруд и закрыла глаза, пытаясь призвать на помощь силы, которые она так долго считала своим проклятием. И сейчас она не думала о том, что могла обрушить дом на головы своих друзей. Сейчас ее заботило только одно: необходимо было защитить Цезаря.

Но как только Анна начала концентрировать свою энергию, королева это почувствовала. Повернувшись к девушке, она схватила ее за плечо и прошипела:

— О нет, и не пытайся… Ничто не помешает мне покончить с тобой.

Моргана подняла свободную руку и указала на центр комнаты. И Анна тотчас увидела странное мерцание, появившееся в темноте. Сердце девушки болезненно сжалось, когда мерцание усилилось. А потом какой-то странный туман заполнил центр комнаты.

Но что это?.. Неужели портал? О, это не к добру!

— Что ты делаешь? — задала Анна глупейший вопрос.

Моргана же, вцепившись в руку девушки, потащила ее к колеблющемуся туману.

— Я увожу тебя домой, моя милая.

Дождавшись, когда дом погрузится в темноту, Цезарь одним прыжком перепрыгнул лестницу, ведущую на первый этаж. Приземлившись, он тут же низко пригнулся, и выпущенные в него стрелы просвистели мимо.

Чертовы феи! Почему бы им не убраться отсюда, чтобы он мог добраться до Анны?

— Круши их, Стикс! — прорычал он, увидев, что огромный вампир, уже обнаживший свой меч, прорубает кровавую брешь в толпе фей, возникающих из темноты.

Рядом со Стиксом, увеличивая смертный счет, вносил свою лепту Ягр; его плавные, но очень быстрые движения сливались в прекрасный танец смерти.

— Иди к ней, amigo! — взревел король. — Мы вполне справимся с несколькими феями.

Цезарь криво усмехнулся и метнулся в сторону кухни. Феи, которым посчастливилось избежать смертельных ударов мечей, уже начали разбегаться, охваченные безумным ужасом. Теперь, в суматохе этого панического исхода, когда луки и стрелы уже не угрожали вампирам, Цезаря могли просто-напросто затоптать.

Расталкивая метавшихся в панике фей и не обращая внимания на Троя, старавшегося держаться рядом, Цезарь распахнул кухонную дверь, готовый наброситься на Моргану.

Но бросаться было не на кого.

Кухня была пуста.

Не веря своим глазам, граф оглядывал темные углы. Наконец попытался мысленно связаться с Анной. Но не обнаружил ничего, кроме зияющей пустоты. И тут сердце его пронзил безумный страх.

— Анна, где ты?! — закричал он, упав на колени и касаясь пальцами меток, выжженных на покрытом линолеумом полу.

— Портал, — в раздражении пробормотал Трои. — Моргана забрала ее.

Одним движением Цезарь пригвоздил Троя к стене. Обнажив клыки, прорычал:

— Отведи меня к ней!

Импу пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем к нему вернулся голос.

— У меня нет… такой силы, — пробормотал он.

— Будь ты проклят! — Вампир оскалился, нависая над импом.

— Цезарь, нет! — В этот миг рядом с ним оказалась Дарси. — Цезарь, он может привести нас к ней.

Едва живой от страха, Трои пролепетал:

— Вообще-то я… не могу.

— Не можешь — или не хочешь? — Цезарь сдавил горло принца.

— Не могу, — с трудом выдавил имп. — Она вернулась в Авалон. Никто не может определить местонахождение Острова Туманов.

Проклятие! Беззащитная Анна осталась одна и безжалостных лапах Морганы!

Почувствовав, что граф вот-вот впадет в ярость, которая приведет к кровавой резне среди потусторонних созданий штата Иллинойс, Дарси сильно стиснула его руку.

— Остановись, Цезарь! — решительно произнесла она. — Поверь, мы вернем ее.

Граф с огромным трудом взял себя в руки. Только самодисциплина, выкованная долгими годами заключения, которому его подвергли оракулы, позволила ему одолеть жажду крови и успокоить свой разум. Он понял: сейчас Анне необходима его логика и холодный ум, а не боевые навыки обезумевшего вампира.

Но он непременно вернет ее. Во что бы то ни стало!

Развернувшись, Цезарь начал расхаживать по кухне, и вскоре его ярость сменилась ледяной решимостью.

В какой-то момент он заметил, что крохотная кухонька заполнилась его собратьями и их супругами, но Цезарь не обращал на них внимания; он думал сейчас только о том, как найти остров, который тысячелетие был скрыт от посторонних глаз. И сделать это было необходимо как можно быстрее.

Внезапно его осенило. О Dios! Каким же глупцом он был!

Граф рванулся к импу и снова прижал его к стене. Не обращая внимания на жалобное бормотание принца, он пронзил его убийственным взглядом.

— Я знаю, как ее найти. А ты мне в этом поможешь.

Растянувшись на мраморном полу, Анна еще больше укрепилась в своей нелюбви к порталам. Какой глупый и болезненный способ путешествовать! Глупый не только из-за того, что в конце путешествия она шлепнулась лицом вниз. И не из-за того, что ее закинули в какое-то странное место, которое, возможно, находилось на краю света. И даже не из-за запаха обгоревшего линолеума, которым пропиталась ее одежда.

Хуже всего были электрические разряды, которые растеклись по ее коже, словно она вдруг превратилась в громоотвод, оказавшийся в самом центре разбушевавшейся грозы.

О Боже! Этот способ путешествия не мог избавить ее от ощущения, что она вдруг превратилась в жаркое на вертеле.

С трудом подавив стон, Анна приподнялась на колени и осмотрелась.

Она с удивлением рассматривала огромный зал с мраморными колоннами и великолепными гобеленами. Кроме того, тут была высокая стеклянная ротонда, а также установленный на возвышении позолоченный трон.

Авалон! Да-да, не иначе!

Только Моргана ле Фей была способна выбрать дворец, который выглядел так, будто его перенесли из голливудских декораций к фильму «Аладдин». Да еще и украсила его таким отвратительным, таким безвкусным троном, от которого любой уважающий себя монарх содрогнулся бы в ужасе…

Анна похолодела от страха, но тут же поняла, что все к лучшему. Ведь Цезарь не сможет последовать за ней в Авалон, а значит, он не погибнет от рук безумной королевы при попытке освободить свою суженую.

Так что она, Анна, могла полностью сосредоточиться на том, чтобы раз и навсегда разобраться со своей дражайшей родственницей.

Анна снова осмотрелась в поисках Морганы. Где же она, королева фей?

В следующее мгновение Анна увидела ее. Моргана стояла, прислонившись к одной из колонн. Одна рука королевы была прижата к животу, а ее и без того бледные черты приобрели какой-то странный пепельный оттенок. Несмотря на свою неземную, неувядающую красоту, королева фей выглядела чертовски неважно — словно создание портала вконец измотало ее и лишило сил.

«Нанеси удар сейчас, — сказала себе Анна. — Ударь, пока она уязвима».

Она изо всех сил сжала в руке изумруд, но вихрь силы не возник, даже намека на него не было.

Какого черта?! Неужели путешествие через портал и ее лишило сил? А может, так сказывается вмешательство Авалона? Или, быть может…

Тут Анна наконец поняла, что просто не в состоянии убить женщину, когда та слаба и уязвима. Но это не было состраданием. Скорее это больше походило на абсолютную уверенность в том, что убийство королевы, не способной оказать сопротивление, нанесет урон ее, Анны, душе.

Конечно, Моргана ле Фей заслуживала адского пламени. Но пока королева не нападет на нее, она, Анна, не сможет убить ее. Да-да, просто не сможет!

«И следовательно, нужно как-то спровоцировать ее», — решила Анна.

Почувствовав на себе пристальный взгляд девушки, Моргана оттолкнулась от колонны и с презрительной усмешкой проговорила:

— Что ж, милая, мы наконец-то одни. Никто не сможет найти этот остров. — Улыбка королевы стала еще шире. — И на этот раз здесь не появятся вампиры, чтобы спасти тебя.

Надев маску холодного безразличия, Анна обвела презрительным взглядом безвкусно декорированный зал.

— Так это и есть Авалон? — Она вновь посмотрела на Моргану, постаравшись скрыть отвращение при виде злобной ненависти, сверкающей во взгляде королевы. — Неплохо же ты потрудилась над этим местечком!

От дерзкого тона Анны голос Морганы превратился в змеиное шипение.

— За этими жалкими насмешками ты, как ни старайся, не сможешь скрыть свой страх. Я все равно чувствую его.

По телу Анны пробежала дрожь, но она спокойно пожала плечами.

— Ну да, я не совсем уютно себя чувствую, оказавшись на невидимом острове, в плену у безумной, которая жаждет моей смерти. — Анна намеренно сделала паузу, стараясь перебороть ужасное ощущение, что находится в клетке свирепого тигра. — Впрочем, возможно, ты только заявляешь, что хочешь моей смерти, а на самом деле все это — пустая болтовня, за которой ничего не стоит.

Туман, клубящийся за пределами стеклянной ротонды, сгустился, словно реагируя на закипающую ярость Морганы. И все же она не предприняла попытки призвать свои силы.

— Неужели ты так торопишься попробовать вкус смерти? — спросила королева.

— А какой смысл откладывать неизбежное?

Изумрудные глаза королевы прищурились.

— Вообще-то, Анна Рэндал, сначала я хотела приказать моим слугам, чтобы покончили с тобой. Думала, нечего с тобой возиться! Но поскольку ты убила слишком многих моих фей, я решила, что было бы неплохо послушать, как ты станешь умолять меня о смерти.

— И поэтому я здесь? — Анна окинула взглядом зал. — Потому что тебе хочется услышать мои мольбы?

— Конечно.

— Ты лжешь.

Едва эти слова сорвались с ее губ, как Анну швырнуло на одну из мраморных колонн. Она ударилась головой, в глазах вспыхнули звезды, но, к счастью, ребра остались целы, и внутренних повреждении вроде бы не чувствовалось.

Верный признак того, что Моргана все еще слаба.

— Это только самая малость того, что я могу с тобой сделать, — предупредила королева. — Ты все еще считаешь, что я лгу?

Анна одернула кофточку, удержавшись от того, чтобы потрогать растущую на затылке шишку.

— Да, ты велела своим феям убить меня. Когда же из этого ничего не вышло, ты попыталась сделать это сама, но у тебя тоже ничего не получилось. — Она пожала плечами. — Между прочим, это не первый твой провал. И теперь, когда ты знаешь, что изумруд короля Артура у меня, я думаю, тебе стало страшно. Ты уже не так уверена в своих силах. И ты не знаешь, сможешь ли отправить меня в могилу.

Насмешки Анны преследовали одну цель — вывести королеву из себя. Но, к ее удивлению, Моргана, перестав реагировать на издевки, уставилась на изумруд, который она сжимала в руке. Причем в глазах королевы сверкала алчность. Она отчаянно жаждала заполучить магический кристалл.

«Ну так почему бы просто не забрать его»? — думала Моргана.

Сообразив, что едва не выдала себя, она оторвала взгляд от камня и злобно расхохоталась.

— Неужели ты поверила моему братцу и решила, что дешевая стекляшка действительно может причинить мне вред? Как же ты трогательно наивна! А Артур, случайно, не упомянул, что изумруд был при нем, когда он умер? И похоронили его вместе с этим камнем.

Анна прищурилась.

— Если этот камень — просто безделушка, то отчего же тебя чуть удар не хватил, когда ты его увидела? — Шагнув вперед, Анна вскинула руку и ничуть не удивилась, когда Моргана в испуге попятилась. Возможно, королева страстно желала завладеть изумрудом, но по какой-то причине он внушал ей страх. — И почему ты отступаешь от него сейчас?

— Он отвратителен. В нем присутствует… порченая магия.

Анна со всех сторон осмотрела великолепную драгоценность.

— Не похоже, что он порченый.

— Да что ты знаешь о древней магии?! — прошипела Моргана. — Ты глупая девчонка, отчего-то решившая, что малая толика древней крови может наделить тебя настоящей, силой.

Анна невесело рассмеялась.

— Да, верно, я действительно намного моложе тебя, хотя давно уже не считаю себя ребенком — как раз с тех самых пор, как ты убила женщину, которую я считала своей тетей.

Моргана вскинула брови — словно очень удивилась тому, что Анна вспомнила столь незначительное событие.

— Та женщина была всего лишь никчемной пешкой. Кроме того, она не слишком хорошо с тобой обходилась, и ты не можешь до сих пор оплакивать ее.

— Вы с ней являлись единственными моими родственницами, о существовании которых мне было известно. А для меня в отличие от тебя родственные связи кое-что значат, — сквозь зубы процедила Анна. — Особенно теперь, когда я понимаю, что значит быть частью семьи.

— Ты считаешь клан живых мертвецов своей семьей? — Моргана презрительно фыркнула. — Какая жалкая участь!

Неожиданно Анна почувствовала, как поток тепла прихлынул к сердцу. Это не было проявлением ее стихийных сил, но все же это была сила. Сила, которую передал ей Цезарь, когда объявил ее своей супругой.

И теперь она никогда не останется в одиночестве. Даже на этом уединенном острове. С ней Цезарь и весь его клан.

Осознание этого единения придавало ей больше сил, чем волшебный изумруд или древняя магия.

Глава 22

Вскинув подбородок, Анна с презрением взглянула на королеву. Этот дворец с его позолотой, бесценными произведениями искусства и клубящимся туманом, возможно, и впечатлял, но по сути своей он оставался жестокой и холодной тюрьмой, как и те бесчисленные пристанища Анны, которые ей пришлось сменить в течение минувших двух веков.

Неужели Моргана не понимает, чего лишилась? Неужели она никогда не испытывала подлинных чувств?

— Понимаешь, Моргана, при всей моей ненависти к тебе мне все же тебя жаль.

— Жаль меня?! — Королева неожиданно рванулась вперед и так сильно ударила Анну по лицу, что из разбитой губы девушки потекла кровь. Очевидно, жалость оскорбляла ее даже больше, чем самые изощренные издевки. Вот и попробуй понять этих фей… — У меня есть больше, чем ты когда-либо могла пожелать!

— У тебя нет ничего, — возразила Анна, решив вывести женщину из себя. Хорошая идея — при условии, что ее, Анны, силы вернутся к ней вовремя. А если нет… тогда она сильно просчиталась. — У тебя нет никого, кто любил бы тебя, кому ты была бы небезразлична. Ты совершенно одна, и никто не станет оплакивать тебя после твоей смерти. Я почти не сомневаюсь: твои подданные спляшут на твоей могиле.

Следующий удар сбил Анну с ног.

— Заткнись! — прошипела Моргана.

Боль взорвалась в голове Анны, но она тут же почувствовала, что великая сила древних начала разогревать ее кровь. Хвала милостивому Господу! Ей не придется сражаться с Морганой ле Фей, вооружившись лишь изумрудом Артура.

Ощутив прилив сил, Анна поднялась на ноги.

И все же она не стала сразу же наносить ответный удар. Утирая кровь с губ, девушка негромко проговорила:

— Пойми, еще не слишком поздно, и ты…

— Не слишком поздно? — с усмешкой перебила Моргана и резко вскинула руку, чтобы заключить Анну в магические оковы из воздуха.

Девушка застонала от боли, но не отступила.

— Я полагаю, Моргана, что ты способна измениться, если ты этого действительно хочешь.

Королева рассмеялась в неподдельном изумлении.

— Ты имеешь в виду, что я могла бы стать любящей и великодушной королевой, которая обожает своих подданных?

Обручи вокруг Анны продолжали медленно сжиматься, причиняя мучительную боль.

— Да, что-то в этом роде, — с трудом выдавила она.

Уверенная, что пленница целиком находится в ее власти, Моргана шагнула к ней и схватила ее за подбородок.

— Жизнь — это борьба за власть, — процедила она сквозь зубы. И тут же ударила Анну головой об колонну. — У кого-то она есть… — Бум! Бум! Бум! — А у кого-то — нет.

Анна не смогла сдержать мучительного крика, когда ее голова, казалось, затрещала от этих безжалостных ударов. Нужно прекратить это! Немедленно!

Продолжая крепко сжимать изумруд в руке, Анна с огромным трудом сосредоточилась на пламени, которое загоралось в ее крови. Но на этот раз энергия не выплеснулась из нее неконтролируемым потоком.

Более того, она вообще никуда не вылилась. Вместо этого Анна почувствовала, как погружается в золотистые волны, которые окатывали ее тело мощными валами, сверкающими бриллиантовым блеском. С того момента как начали проявляться ее силы, она ненавидела их. Нет — боялась их. Они были знаком того, что она — иная. Совершенно не такая, как все остальные в этом мире.

Но теперь Анна осознала, что магия — это великий дар. Причем он не был ни плохим, ни хорошим, просто… он был. То есть была стихийная сила, которая создавалась и направлялась ее сердцем.

И осознание этого факта наконец-то позволило Анне установить тот самый контроль, который ей до сих пор не удавалось установить.

Сконцентрировавшись на обручах, которые продолжали сжимать ее, она мысленно представила их в виде толстых стальных обручей. Но разорвать их было невозможно. Поэтому Анна представила, как обручи разогреваются до бела, становясь мягкими как пластилин.

Продолжая наращивать свои силы, Анна сжала кулаки, стоически перенося удары Морганы, которые становились все беспощаднее.

— На этот раз ты умрешь, — прошипела Моргана.

Анна, не отвечая, боролась с болью. И в какой-то момент она вдруг почувствовала, что давление магических тисков начинает ослабевать.

— Ты слишком слаба, чтобы убить меня, Моргана, — предупредила она. — Остановись, прежде чем мне придется причинить тебе боль.

— Причинить мне боль?! — дико завопила Моргана. И изо всех сил ударила Анну по лицу. — Я королева, богиня! Мое могущество бесконечно! А ты — всего лишь грязь под моими ногами!

Не так много лет назад Анна, возможно, и согласилась бы со своей безумной родственницей. Именно такой она себя и ощущала. Но теперь все было иначе. Теперь она понимала, что она — особенная. Понимала, что она — женщина, достойная любви. И это было самое главное.

— Я, Анна Рэндал, владею силами древних, — с гордостью произнесла она, чувствуя, как сжимающие ее обручи медленно, но верно размягчаются. — Я — супруга графа Цезаря и прямой потомок короля Артура. К тому же я та самая женщина… которой суждено надрать тебе задницу.

— Ах ты, тщеславная маленькая тварь! Да я…

Почувствовав, как ослабели обручи, Анна предприняла последнее усилие и с радостью ощутила, как жесткие кольца сначала разорвались, а потом и вовсе испарились в мощном потоке ее магической энергии.

Прежде чем Моргана успела что-либо понять, Анна выбросила вперед руку, схватила противницу за запястье и одним резким движением вывернула руку волшебницы. Пристально взглянув в зеленые глаза феи-убийцы, она проговорила:

— Остановись, Моргана. — Ее голос звучал удивительно ровно. — Имей в виду, больше повторять я не стану.

Какое-то чувство, похожее на панический страх, промелькнуло во взгляде Морганы. Но она тотчас выдернула руку и, тряхнув гривой рыжих волос, закричала:

— Думаешь, я испугаюсь какого-то дешевого трюка?! Он тебя не спасет!

Анна усмехнулась разбитыми в кровь губами. Она не собиралась разуверять Моргану и объяснять ей, что Артур вовсе не учил ее пользоваться своими силами. Пусть уж лучше королева фей думает, что ее, Анну, этому действительно научили.

— Вообще-то эти трюки спасают меня в самых трудных ситуациях, — парировала она. — И если ты сейчас не отступишь, то мои трюки лишат тебя жизни.

Губы Морганы искривились в безобразном оскале, а волосы вздыбились, словно наэлектризованные поднявшимся ветром. Она вскинула руку и, растопырив пальцы, протянула ее к Анне:

— Умри!

Девушка охнула и собрала все силы, пытаясь справиться с тысячами дробинок, которые впивались в ее тело, грозя превратить его в пыль. Проклятие, она не представляла, что воздух можно превратить… в пули.

Но тут Анна непроизвольно подняла перед собой изумруд, и из камня вырвался пучок мерцающего зеленого света. И действительно, пора было изумруду сделать то, что он должен был сделать. Что бы это ни было.

Анну продолжали терзать болезненные уколы воздуха, превратившегося в металл, но она, не обращая внимания на боль, сконцентрировалась на исходящем от изумруда сиянии. Артур не стал бы вставать из могилы и являться ей, если бы камень не мог оказать на Моргану хоть какого-то воздействия.

Несколько секунд ничего не происходило, только свечение камня вдруг растеклось и накрыло ее словно прозрачным покрывалом. Это было очень мило, — но совсем не то, на что она рассчитывала. Однако мгновение спустя странное мерцание прекратилось, а зеленое пламя сгустилось настолько, что поток дробинок моментально увяз в этом магическом свете.

Сделав глубокий вдох, Анна прислонилась к колонне и стала наблюдать за зеленым свечением. Сквозь сверкающую зеленую пелену она видела, что Моргана по-прежнему стояла с вытянутыми руками, продолжая нагнетать свою силу, но теперь зеленый барьер сдерживал ее.

Присмотревшись внимательнее, Анна заметила, что свечение не просто отражало мощные удары, — оно их поглощало.

Что ж, неплохо. Очень даже неплохо.

К сожалению, Анна не знала, как еще может использовать столь необычное оружие.

Оттолкнувшись от колонны, она осторожно шагнула вперед. Сияние последовало за ней, заключив ее в некое подобие защитной оболочки. Моргана издала вопль ярости и, взмахнув руками, швырнула в свою соперницу огненный шар. Но зеленое сияние ярко вспыхнуло и поглотило эту шаровую молнию.

Анна сделала еще шаг вперед, затем — еще один.Она не обращала внимания ни на пронзительные вопли Морганы, ни на дрожавшие от разбушевавшейся энергии королевы стены дворца. Над головой у них вдребезги разлетелся стеклянный купол, засыпавший зал смертоносными осколками, но женщины по-прежнему не отрывали взгляда друг от друга, и смертельная битва, в которой сила духа одной противостояла силе духа другой, продолжалась.

Ярость настолько ослепила Моргану, что ей потребовалось время, чтобы осознать, что ее отчаянные удары не причиняют сопернице никакого вреда. Когда же Анна приблизилась и стала прямо перед ней, королева опустила руки и сделала шаг назад. Или по крайней мере попыталась сделать этот шаг.

Неожиданно Моргану резко дернуло вперед, очевидно — волшебной силой изумруда.

— Что ты делаешь?! — воскликнула королева, и в голосе ее отчетливо послышался страх. — Прекрати!

Несмотря на терзавшую ее тело боль, Анна сумела криво улыбнуться.

— Ты хочешь, чтобы я остановилась и позволила тебе убить меня?

— Я убью тебя в любом случае! Но от тебя зависит, будет ли твоя смерть быстрой или мучительно медленной! — закричала Моргана.

Слова королевы заглушил треск рушившихся стен. И тут же фею бросило к пульсирующему сиянию изумруда.

Анна в изумлении распахнула глаза, когда поняла, что теперь изумруд поглощал не только силу Морганы, но и саму колдунью.

Неужели такое возможно?! Даже в сказочном мире демонов подобное казалось невероятным.

Совершенно не представляя, что могло произойти потом, Анна сделала шаг назад. Нужно было взять короткую паузу, чтобы прикинуть возможные последствия.

Но паузы не последовало. Моргана, тихо вскрикнув, скользнула по мраморному полу вслед за Анной.

Черт побери!

Анна взглянула на изумруд, который начал пульсировать в ее руке. Зеленое сияние стало ярче — как будто магическое облако учуяло запах добычи. И этой добычей была Моргана ле Фей.

Анна остановилась, ибо ничего нельзя было изменить. И ей оставалось лишь наблюдать, как странное зеленое пламя затягивает Моргану.

— Нет! — прохрипела королева. — Чего ты от меня хочешь?! Золота? Власти? Может — сидеть рядом со мной и властвовать?

Анна отрицательно покачала головой. Она не понимала, что происходит с изумрудом, но, что бы ни происходило, это уже было ей неподвластно.

— Я говорила тебе, чего я хочу, но ты не хотела ничего слышать, — пробормотала она, и чувство обреченности неожиданно пронзило сердце. — Да, ты продолжала давить на меня… И вот до чего дошло…

— Хорошо, я больше не стану на тебя давить! — в отчаянии прокричала королева. — Только освободи меня! Поверь, я никогда больше не доставлю тебе неприятностей!

Анна едва не задохнулась от возмущения. Неужели эта женщина считала ее совершенно безмозглой? Вне всяких сомнений, если ей удастся остановить действие камня, — Моргана тут же нанесет новый удар. Обещание королевы фей не стоило и ломаного гроша.

Стиснув зубы, Анна как завороженная смотрела на ровную пульсацию камня. Ух! Было ощущение, словно… словно камень поглощает самую сущность Морганы.

Проклятие! Ведь Артур обещал, что камень поможет ей контролировать свои силы, но ничего не говорил о том, что Моргану может втянуть в него.

Очевидно, сила изумруда оказалась неожиданной и для самой Морганы. Черты ее лица исказились; обхватив плечи руками, она вновь попыталась вырваться — но тщетно.

— Будь ты проклята, Анна Рэндал! — завопила королева, и в ее глазах засверкала дикая ненависть. — Ты не можешь превзойти меня! Это просто невозможно. Ведь я — твоя королева.

— Ты не моя королева, — пробормотала Анна, борясь с желанием закрыть глаза. Если на нее ляжет ответственность за убийство Морганы ле Фей, — то ей не хотелось стать свидетельницей этого. — И ты никогда ею не была.

— Ошибаешься, — прошипела Моргана. — Мне суждено править миром.

Анна поморщилась, когда зеленое свечение безжалостно подтянулось к рукам Морганы и безумная королева упала на колени. А зал тем временем продолжал рассыпаться под напором чудовищной силы Морганы.

— Нет, это ты ошибаешься, — возразила Анна.

Жуткий крик сорвался с губ Морганы — и зеленый огонь полностью окутал ее.

— Модрон! Где ты, моя прорицательница?! — завопила королева, отчаянно мотая головой. — Она мне нужна! Она мне…

Сердце Анны дрогнуло от жалости, когда сила изумруда полностью поглотила Моргану. Конечно, она понимала, что выбора у нее не было. Моргана ле Фей не только намеревалась убить ее, но, будучи совершенно безумной, эта женщина намеревалась повелевать миром. Впрочем, все это вовсе не означало, что Анна испытывала удовольствие от столь жестокого возмездия.

Мерцающие языки пламени начали сгущаться, закрыв стоящую на коленях женщину плотной зеленой завесой.

Еще мгновение раздавались ужасные вопли, а потом зеленый огонь взорвался, и взрывная волна, подхватив Анну, пронесла ее по залу и бросила на золотой трон.

Вампиры и все, кто смог пробраться в тесную кухню, замерли в тревожном ожидании, когда Цезарь пригвоздил Троя к стене. Они, несомненно, ожидали, что он вырвет горло у импа — ведь именно Трои взял его в заложники. Однако еще сильнее, чем на Троя, граф злился на самого себя.

Как же он хоть на мгновение мог забыть, что дал Анне кольцо, которое она должна была всегда носить на шее?! Dios, он, должно быть, совсем потерял голову! Возможно, это старинное кольцо и не обладало такой же магией, как изумруд, но оно имело одну особенность, благодаря которой он мог найти Анну.

Не обращая внимания на недоуменные взгляды друзей, Цезарь заглянул в широко раскрытые глаза импа.

— Ты перенесешь меня к Анне! — прорычал он.

Трои сглотнул комок в горле.

— Я же сказал тебе, что это невозможно.

— Но ты можешь создать портал?

— Конечно, могу. Я ведь маг.

— Тогда сделай это.

Трои округлил глаза.

— Я должен знать, куда я направлюсь. Но ведь никто не знает, где находится Авалон. Только Моргана может создать портал, выводящий на остров.

Цезарь даже думать не мог о том, что Анна все еще находится на острове наедине с Морганой. Он был почти на пределе. Почувствовав неладное, Стикс подошел к графу и положил руку ему на плечо.

— Ты можешь нацелить портал на определенного человека или иное создание, — сказал король, обернувшись к Трою с едва сдерживаемой яростью.

— Хоть я и принц импов, но из-за защитных туманов, окружающих остров, даже я не могу почуять женщину, которую встречал только дважды, — заявил Трои. — Это как наобум набирать телефонный номер в надежде дозвониться до нужного вам абонента. Я не настолько хорошо представляю себе ее сущность, чтобы суметь вызвать ее образ.

— Тебе это и не нужно. Ты можешь набрать мой номер, — сказал Цезарь.

Трои в удивлении заморгал.

— Простите, но… Не думаю, что будет какой-то толк, если я создам портал, ведущий к вам.

— Полагаю, что толк будет, — возразил Цезарь. — Ведь Анна не только моя супруга. Она еще носит мое кольцо. Кольцо, с которым я не расставался в течение последних пяти веков. Поищи мое эхо, и ты найдешь ее.

Пока Трои обдумывал его слова, в комнате царило напряженное молчание.

— Что ж, думаю, это может сработать, — уступил наконец имп.

— Это непременно сработает, — проворчал Цезарь, не желавший допускать даже тени сомнения в том, что скоро Анна окажется в его объятиях. — А теперь — к делу!

Трои нахмурился и тихо сказал:

— Но прежде чем я это сделаю… Я хочу заручиться твоим обещанием, что ты защитишь меня от королевы. Моргана сейчас мной не слишком довольна и…

— Трои, ты испытываешь мое терпение! — зарычал Цезарь.

— Ладно, — буркнул Трои. — Отпусти меня, и я создам этот чертов портал.

Граф кивнул и отступил на шаг. Имп же пригладил свои длинные рыжие волосы и вышел в центр кухни. Стоявший рядом с Цезарем Стикс раздраженно фыркнул, когда Трои вытянул изящные руки и взмахнул ими, словно подыскивал наиболее благоприятное место для создания портала. Как будто в этой грязной кухне был смысл искать какое-то определенное место.

Дешевый клоун! Вот кто он такой, этот имп!

Погрузившийся в ожидание, Цезарь вздрогнул от неожиданности, когда Трои вдруг крепко схватил его за руку.

— Осторожнее, имп! — прошипел он.

— Чем сильнее я тебя буду чувствовать, тем легче будет определить местонахождение Анны, — пояснил Трои. — К тому же вампир не может перемещаться с помощью магии самостоятельно, так что в этом путешествии ты всего лишь пассажир.

Бесшумно ступая, Стикс подошел к графу и прошептал ему на ухо.

— Цезарь, будь предельно внимателен. Не исключено, что это — ловушка.

— Не беспокойся, Стикс, — громко ответил вампир. Стиснув плечо импа, он заявил: — Думаю, Трои знает, что случится, если он меня разочарует.

Вскрикнув от боли, имп воскликнул:

— Проклятие! Терпеть не могу вампиров!

— Если подведешь меня, твоя неприязнь будет очень недолгой, — предупредил его Цезарь.

Выругавшись себе под нос, Трои поднял свободную руку, и мерцание портала начато принимать очертания. Вампиры инстинктивно подались назад; на их лицах застыло явное неприятие любых проявлений магии.

Только Цезарь остался стоять на месте. Никакая магия не могла ослабить его решимость найти Анну.

Несколько минут прошло в тревожном ожидании. Наконец ноздри Троя дрогнули, и он, шумно выдохнув, пробормотал:

— А ты везунчик, вампир. Я ее нашел.

Едва заметно кивнув, Цезарь выпалил:

— Тогда вперед!

Трои колебался всего мгновение. Затем, тихо выругавшись, схватил графа за локоть и втащил его в портал.

В мгновение ока кухня пропала, растворившись в сплошном мраке. Цезарь слышал, что большинство тех, кому доводилось путешествовать через портал, видели сверкающие огни и испытывали воздействие электрических зарядов, но, будучи вампиром, он ничего не ощущал. Впрочем, это не означало, что путешествие доставило ему удовольствие. Он скорее предпочел бы, чтобы ему выдернули клыки, чем снова подвергли столь сильному магическому воздействию.

Крепко вцепившись в Троя, Цезарь заставил себя не думать об этом не слишком удобном способе передвижения и сосредоточился на своей связи с Анной. «Совсем скоро», — успокаивал он свои взвинченные нервы. Да, скоро он будет рядом с ней и уничтожит любого, кто попытается причинить ей вред.

Все происходило очень быстро, хотя графу показалось, что прошла целая вечность. Трои вывел его из портала в просторный мраморный зал, который, как выяснилось секунду спустя, как раз рушился, грозя осколками колонн проломить им головы.

— Черт возьми, — проворчал Трои, когда на него свалился обломок мрамора. — Здесь что, землетрясение?

Не обращая внимания на катастрофу, Цезарь сосредоточился и тут же с облегчением вздохнул, безошибочно почувствовав Анну.

— Оставайся здесь! — Он быстро осмотрелся, боясь увидеть среди обломков раненую супругу.

— Анна! — закричал граф. — Анна, где ты?!

— Похоже, они начали на острове Третью мировую войну, — пробормотал Трои, с удрученным видом разглядывая свои замечательные штаны из спандекса, моментально покрывшиеся толстым слоем мраморной пыли. Имп держался рядом с порталом, намереваясь нырнуть в спасительный тоннель при первых же признаках реальной опасности. — А где же Моргана?

Не слушая причитания Троя, Цезарь направился к возвышению в центре зала — и вдруг замер, увидев рядом с разукрашенным троном изящную фигурку, лежащую в груде обломков.

— Анна! — прохрипел он. И в два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, упал на колени перед девушкой.

Граф осторожно приподнял любимую и крепко прижал к груди. Его сердце сжалось от боли. Она была жива, но серьезно ранена.

Безошибочно почувствовав присутствие Цезаря, Анна с трудом подняла ресницы и посмотрела на него затуманенным взглядом.

— Неужели это действительно ты? — прошептала она.

Он наклонился и коснулся губами ее лба.

— Si. Это действительно я, — с нежностью проговорил граф и вдруг с ужасом почувствовал, что Анна вся дрожит.

Проклятие, да она просто содрогалась в конвульсиях! Отстранившись, Цезарь со страхом посмотрел на Анну: он был готов к самому худшему. Но уже в следующее мгновение граф замер в изумлении, не веря своим глазам. Анна смеялась!

— Что здесь смешного? — пробормотал он с глупым видом.

Она улыбнулась сквозь слезы, которые струились по ее перепачканному лицу.

— Я увидела портал и подумала…

— Что?! Что ты подумала?!

— Что мне предстоит очередное путешествие.

Глава 23

Анна смутно осознавала, что Цезарь продолжал крепко обнимать ее и одновременно отчитывал кого-то, находившегося поблизости. Его прикосновения позволяли отвлечься от мучительной боли, все еще терзавшей ее. Кроме того, стирали неприятные воспоминания о воплях Морганы, которые — хотя и значительно тише — продолжали звучать у нее в ушах.

Окунувшись в успокаивающую силу Цезаря, Анна наконец позволила себе расслабиться — она была в полной уверенности, что рядом со своим супругом находится в полной безопасности.

Дело сделано. Все закончилось. И разве она не заслужила несколько минут отдыха?

Анна поежилась, почувствовав неприятное покалывание портала. Трудно было не обращать внимания на электрические сполохи, прыгающие по ее коже. Но Цезарь крепко держал ее в объятиях, и она не стала сопротивляться подступающему мраку, в котором ее что-то ждало…

Анна почувствовала чье-то присутствие в тот момент, когда взрыв, поглотивший Моргану, швырнул ее через весь зал. Она слышала чей-то шепот в дальнем уголке сознания, но не могла на него ответить.

А теперь, когда Цезарь нес ее в безопасность, голос стал более настойчивым, и он затягивал ее все глубже в темную бездну.

Но Анна полностью доверяла способности своего супруга отразить любую опасность, поэтому позволила нести себя сквозь странное кружево черного тумана. И она совсем не удивилась, снова оказавшись в разрушенном замке на скале. Похоже, в ее новой жизни человека приглашали в гости именно таким образом — просто выдергивали его из места пребывания и, как посылку, доставляли по адресу.

Как и раньше, она слышала, что где-то внизу бьются волны, и ощущала слабый запах шалфея в неподвижном воздухе. Анна протянула руку и коснулась ближайшей стены, ощутив под пальцами шершавую и влажную поверхность древнего камня.

Причем все было поразительно реально.

Покачав головой, Анна медленно повернулась, и ее сердце подпрыгнуло от восторга, когда она увидела большого волка, возникшего в арке дверного проема. Возможно, она стала излишне сентиментальной и поэтому так обрадовалась появлению своего покойного предка. Но ведь целых две сотни лет она была совершенно одинока… Так что теперь она с удовольствием пообщается с королем-легендой. Но насладится она этим общением только после того, как получит ответы на свои вопросы.

В этот момент странная дымка закружилась вокруг волка, постепенно принимая очертания крупного мужчины в тяжелых латах.

И снова Анна не смогла различить его черты. Но ее воображение нарисовало волевое лицо с трагическими складками вокруг рта и грустными зелеными глазами.

— Приветствую тебя, Анна, — сказал призрак и церемонно склонил голову в знак уважения.

Анна протянула к нему руку со светящимся изумрудом.

— Скажи мне, что я сделала это, — заявила она без всякого вступления.

— Что сделала? — спросил дух Артура с недоумением.

— Ну… Моргана ведь мертва?

Туман зашевелился, воздух вдруг стал холодным, и Анна поежилась.

— Нет, она жива.

Анна закусила губу. В глубине души именно этого она и боялась. И она едва удержалась от того, чтобы не забросить изумруд куда-нибудь подальше.

— Значит, сейчас Моргана в этом камне как в ловушке? — спросила Анна.

— Да. Ее дух заключен в этот изумруд, — ответил Артур с явным удовлетворением в голосе. Очевидно, короля в отличие от Анны совсем не мучила совесть из-за того, что живое существо оказалось заточенным в камне. Да, конечно… Он ведь ждал этого дня много веков, а столь долгое ожидание может уничтожить любое чувство сострадания.

— Она испытывает боль? — спросила Анна.

Ей показалось, что в ответ Артур равнодушно пожал плечами.

— Только боль разочарования. Бестелесная сущность не испытывает физического дискомфорта.

— Она может сбежать?

— Только в том случае, если ты решишь выпустить ее.

О Господи! Ей и так несладко. А теперь еще придется жить с сознанием того, что каждый проходящий день она несет ответственность за то, что держит в плену эту женщину.

— Великолепно… — пробормотала Анна.

— А ты бы предпочла, чтобы Моргана умерла?

— Даже не знаю… — со вздохом ответила девушка. — Но ведь у нее ужасная судьба!

— Гораздо менее ужасная, чем та, которую уготовила Моргана ле Фей своим жертвам, — заявил Артур. — Ей повезло, что именно ты оказалась ее последним судьей.

Анна содрогнулась, вспомнив, какие вопли издавала Моргана, когда ее затягивало в изумруд. По всей видимости, королева фей вовсе не считала, что ей повезло.

Однако сейчас не имело смысла спорить на эту тему, и Анна решила вернуться к вопросу, который не давал ей покоя с самого начала.

— Почему именно я? — спросила она.

— Я, конечно, видел многое и в этом, и в ином мире, но даже я не могу объяснить всех хитросплетений судьбы.

Анна недоверчиво фыркнула.

— Нет, я спрашиваю не об этом. Скажи, почему ты ждал столько лет, вместо того чтобы использовать изумруд? Ты мог бы спасти… — Она внезапно замолчала, осознав, насколько бессмысленной оказалась смерть ее близких. Ведь все могло сложиться совершенно по-другому, если бы Моргану заперли в кристалл раньше.

Туман потемнел, и Анну захлестнула волна горя.

— Я оплакиваю потерю близких не меньше тебя — может, даже больше, — тихо сказал Артур, и в голосе его прозвучала боль. — Я ощущал каждую смерть так, словно это мое сердце пронзали кинжалом. Да, это мое бремя, и нести его мне.

Анна сморгнула горячие слезы, подступившие к ее глазам.

— Но тогда почему… Почему ты раньше не уничтожил ее?!

Туман двинулся вперед, принося с собой ощущение холодных пальцев, стиснувших руку девушки, в которой она держала изумруд.

— Я не был таким сильным, как ты, Анна.

Она в недоумении пожала плечами, услышав эти слова. Даже сквозь туман Анна ощущала поразительную энергию, исходившую от Артура.

— Я этому не верю! — крикнула она.

— Я говорю не о своих возможностях. Они-то были весьма значительными. Возможно, даже слишком значительными, поскольку в своей самонадеянности я начал считать, что Моргана, несмотря на ее вероломство, не сможет причинить мне вред. К тому же мое сердце было полно гнева. Пытаясь использовать изумруд, я был охвачен жаждой мести, а не справедливости. Слишком поздно я осознал, что именно твой отказ позволить гневу или горечи воцариться в твоем сердце дал тебе возможность управлять этим камнем.

Слова призрака заставили Анну задуматься. Отчасти она испытывала чувство облегчения от того, что не по вине короля Артура погибли ее близкие. Но в то же время она злилась на предка из-за того, что тот вынудил ее противостоять самой королеве фей.

Несколько минут прошли в тягостном молчании. Затем Анна, печально вздохнув, спросила:

— Что мне теперь делать с этим изумрудом?

— Я оставлю его у себя. Так будет безопаснее.

Анна нахмурилась. Ей вовсе не хотелось знать, в какие дьявольские игры намеревается играть Артур со своей сестрой, но все же она задала очередной вопрос:

— А это… благоразумно?

Король тут же кивнул:

— Да, вполне. Теперь я обрел покой, и больше мне нет нужды искать отмщения. И по правде говоря, я считаю, что будет лучше, если в мире фей узнают, что изумруд находится вне пределов досягаемости. Феи капризны и непостоянны. И они могут стать опасными, если решат, что вампиры держат их королеву в плену.

Анне пришлось признать, что король прав. Ведь если изумруд останется у нее, то феи, знающие, что ее муж — вампир, вполне могут решить, что их королева отдана на милость вампиров. А ей меньше всего хотелось, чтобы между демонами началась война.

К тому же ей просто осточертело, что на нее постоянно набрасывается всякая нежить.

Анна разжала пальцы, и камень начал растворяться в мерцающем тумане. Спустя несколько секунд изумруд исчез, унося Моргану ле Фей в небытие.

У Анны вырвался вздох облегчения. Что ж, она не расстроится, если никогда больше не увидит этот проклятый камень. Да, возможно, она трусит — ну и пусть.

— Подданные Морганы, может, и не стали бы защищать ее, если бы знали правду, — сказала она, вспомнив сонм демонов, заполнивших заброшенную ферму. — Думаю, никто из них не знает, что смерть великого короля Артура — на совести Морганы.

— Верно, никто. — Туман сгустился, и в заброшенном замке воцарилась атмосфера печали. — Но наступит день, когда об этом станет известно миру.

Анна задумчиво кивнула. Она рассчитывала, что многое узнает о прошлом своего предка, но она также понимала: есть вещи, о которых не стоит говорить вслух, ибо можно разбередить старые раны, нуждающиеся в забвении и покое.

— Я… — Анна внезапно замолчала, когда перед ней возник образ Цезаря, и ее сердце сжалось от почти болезненного желания прикоснуться к нему.

— Анна, в чем дело?

— Это Цезарь. Я должна идти.

— Тебе так хочется вернуться к своему вампиру? — спросил призрак.

Анна пожала плечами.

— Он очень встревожен.

Король тихо рассмеялся.

— Когда-то я, вероятно, разгневался бы, узнав, что кто-то из моих потомков соединил свою жизнь с вампиром. Но теперь я испытываю лишь облегчение. Ведь это существо всегда защитит тебя и всегда будет рядом.

Анна с некоторым недовольством взглянула на предка.

— Я и сама могу неплохо постоять за себя.

— Моя любимая, моя драгоценная Анна… — Туманные пальцы ласково провели по ее щеке. — Ты настолько хороша, что я о подобном даже не мог и мечтать.

Неожиданно она испытала приступ страха. В голосе Артура прозвучало что-то… похожее на прощание.

— Мы еще встретимся когда-нибудь?

Призрак немного помолчал — будто прислушиваясь к голосу, который слышал лишь он.

— Как только решится твоя судьба, — наконец произнес он. — До тех пор мне не позволено вмешиваться.

— О нет! — Анна решительно покачала головой. — С судьбой я уже разобралась. Теперь я хочу лишь одного — спокойной и тихой жизни с вампиром, которого люблю.

— Боюсь, что судьба еще не разобралась с тобой, — с печалью сказал дух короля. — А теперь отправляйся к своему вампиру. Я не из этого мира, но даже я чувствую его страдания.

Стены древнего замка начали таять, а закованный в латы рыцарь вновь превратился в волка.

Анна снова покачала головой. Ей было безразлично, чего потребует от нее судьба. Она выполнила свой долг и намерена была получить свое вознаграждение.

В объятиях своего вампира.

Стоя на коленях рядом с огромной кроватью в особняке Стикса, Цезарь поглаживал роскошные волосы Анны. Рядом с ним стоял Леве; он внимательно смотрел на женщину, лежавшую без сознания, и его изящные крылышки тревожно вздрагивали — горгулья пытался отстраниться от исходивших от Цезаря холодных волн отчаяния.

Граф никак не мог разбудить Анну, и он уже впал в такую степень нервного напряжения, что готов был убить кого угодно — лишь бы освободиться от этого невыносимого груза. Но горгулья был ему нужен, была нужна его способность чувствовать магию. Поэтому Цезарь, изредка поглядывая на маленького демона, лишь скрипел зубами от бессильной ярости.

— Ну что?! — рявкнул он.

Леве в испуге взвизгнул. Прочистив горло, горгулья произнес:

— Она кажется… вполне здоровой.

Цезарь мысленно обругал Леве. Он и сам видел, что Анна здорова. В противном случае ее раны не заживали бы так быстро.

Ему необходимо было понять, почему она не просыпалась, хотя разваливающийся Авалон был уже очень далеко.

— Так почему же она все еще без сознания? Неужели все дело в магии? Может, Моргана заколдовала ее?

Леве сморщил нос, осторожно принюхиваясь.

— Есть что-то похожее на волшебство, но запах…

Цезарь с трудом удержался от грязных ругательств.

— Черт тебя побери, горгулья! Что это за запах?!

— Шалфея.

— И что же это значит?

— Я… не знаю.

— А кто знает?! — в бешенстве заорал вампир.

В испуге отступив на несколько шагов, Леве старательно принюхивался, пытаясь найти ответ на этот вопрос. И тут граф вдруг заметил, что Анна пошевелилась.

— Цезарь?.. — прошептала она.

Он опустил голову и коснулся губами пульсирующей жилки на виске девушки. Вдыхая ее чудесный запах, граф прохрипел:

— Анна, что с тобой?

Она с трудом приподняла ресницы, и в ее ореховых глазах мелькнули озорные искорки.

— Оставь беднягу Леве в покое, Цезарь.

Раздался негромкий треск кожистых крыльев, и горгулья неожиданно опустился на середину кровати. Его уродливая мордочка, казалось, светилось от радости.

— Oui. — Он протянул шишковатую лапку и положил ее на лоб Анны, пренебрежительно бросив в сторону Цезаря: — Оставь бедного Леве в покое.

— Не искушай судьбу, горгулья! — прорычал граф, не отводя взгляда от бледного лица Анны. Dios, он с радостью простоял бы на коленях целую вечность — лишь бы находиться рядом с этой женщиной.

— Ха! Это ты искушаешь судьбу, вампир, — дерзко ответил Леве; теперь, когда он оказался подле Анны, храбрость чудесным образом вернулась к нему. — Анна, ты бы только видела его! Сижу я на кухне, наслаждаюсь восхитительной свининой, которую, хочу заметить, был вынужден сам выследить и убить, не говоря уж о том, чтобы зажарить. И тут этот полоумный вампир врывается и требует, чтобы я все бросил и… — Его монолог внезапно прервался, когда лампы в комнате вдруг потускнели, потом замигали и тут же взорвались с оглушительным треском. С удивительной скоростью горгулья перелетел к двери. — Все, ухожу, ухожу.

Граф дождался, когда за сбежавшим демоном закроется дверь, затем взглянул на свою суженую.

— Можешь улыбаться сколько угодно, Анна Рэндал, но однажды я окажу миру большую услугу — сделаю чучело из этого паразита и повешу его на стену.

Она провела пальцами по волосам Цезаря, и этой незатейливой ласки хватило, чтобы по его телу пробежал воспламеняющий жар. Впрочем, и одного воспоминания о восхитительном теле Анны было бы достаточно, чтобы его охватило испепеляющее желание.

— Я рискну не поверить тебе, граф Цезарь, — сказала она с лукавой улыбкой. — Ты ведь только притворяешься, что сердишься.

Его клыки тут же выдвинулись, а вздыбившаяся плоть едва не порвала шелковые трусы.

— О Dios… — простонал он. — Не говори так.

Чуть приподнявшись и опираясь на подушки, Анна снова улыбнулась.

— Но почему?

Граф непроизвольно опустил взгляд, наслаждаясь красотой ее груди, едва прикрытой полоской кружева. Когда он час назад снимал с нее кофту и джинсы, то делал это лишь для того, чтобы ей было удобнее. Теперь же он мысленно поздравил себя с этим решением, но совершенно по другой причине.

— Потому что у меня возникает желание заняться тем, что тебе, учитывая твое состояние, пока противопоказано.

Анна запустила пальцы в его волосы и решительно привлекла к себе.

— Думаю, я сама могу решить, что мне разрешено, а что запрещено.

— Анна…

— Обними меня, Цезарь, — перебила она. — Обними меня крепко.

Он нежно обнял жену и уткнулся носом в ее волосы.

— Ах, querida, за последние несколько часов я испытал больше страха, чем за прошедшие пять веков. Ты превращаешь меня в ужасно трусливого вампира.

Она прижалась к нему покрепче и провела ладонью по его груди.

— Все закончилось, Цезарь. Морганы больше нет.

— Да, знаю, — проворчал он. — Только жаль, что именно тебе пришлось разбираться с этой мерзкой тварью. Но мне нисколько не жаль, что она мертва.

— Она не мертва. По крайней мере не совсем.

Цезарь вздрогнул, похолодев от одной только мысли, что Моргана, возможно, вынашивала очередной план нападения на его суженую.

— Не совсем? — переспросил он.

С явной неохотой Анна рассказала о том, что произошло после того, как Моргана затянула ее в портал. Цезарю не нужно было обладать проницательностью вампира, чтобы понимать: она намеренно опускала наиболее ужасающие подробности и преуменьшала свою роль в захвате одной из самых могущественных женщин мира демонов.

«Но сейчас не самое подходящее время для того, чтобы выпытывать у нее подробности», — сказал себе Цезарь. Погладив Анну по спине, он коснулся губами ее виска и пробормотал:

— Итак, ее дух заключен в изумруд, который теперь находится у Артура? — «Если Моргана навечно останется в камне, то такой исход даже лучше мгновенной смерти», — мысленно добавил граф.

— Да, именно так.

— Что ж, вполне подходящий конец.

Анна содрогнулась.

— Пожалуй, да.

Цезарь взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Не стоит сочувствовать этой ведьме. Она бы с радостью поубивала нас всех.

— Я знаю. — Анна поморщилась. — И все же мне хотелось бы…

— Что?

— Чтобы все сложилось как-то иначе. Чтобы Моргана была другой. Я так много лет мечтала обрести семью, а теперь, когда наконец нашла, оказалось, что одна — безумная, другой — призрак.

Губы Цезаря растянулись в улыбке. Несмотря на печаль в голосе Анны, он почувствовал: она почти смирилась со своим прошлым.

— Ты ошибаешься, querida.

Она подняла брови.

— В самом деле?

Ловко перевернувшись на спину, Цезарь привлек жену к себе и пробормотал:

— Твоя семья — это твой супруг, который будет вечно любить тебя. И еще — вампиры, которые будут защищать тебя любой ценой. А также — оборотень и богиня, которые тебя обожают. И конечно же, этот несносный горгулья, который, похоже, предан тебе как собака.

Анна тихо рассмеялась, отбрасывая последние сожаления, и в очередной раз посмотрела на мужа с лукавой улыбкой. Наклонившись, она коснулась губами его губ.

— О, Цезарь, это замечательно!

Стараясь хоть немного пригасить испепеляющее желание, граф громко застонал и до боли стиснул челюсти.

— Querida, как бы я ни наслаждался, ощущая тебя в своих объятиях, я умоляю тебя лежать спокойно, — прохрипел он. — Пусть я вампир, но одного твоего присутствия достаточно, чтобы лишить меня остатков самообладания. Я слишком долго хотел тебя.

— А кто сказал, что ты должен сдерживаться? — В ее голосе тоже прорезалась хрипотца.

Пальцы Цезаря вцепились в ее бедра, и рык, больше походивший на стон раненого, вырвался из его горла.

— Анна, тебе необходимо отдохнуть.

Но благоразумные слова графа пропали впустую, потому что Анна, негромко вскрикнув, впилась в его губы страстным поцелуем, от которого по телу вампира побежала дрожь.

— Мне необходим ты, граф Цезарь, — пробормотала она, приподнимая бедра. — Только ты…

Цезарь упорно цеплялся за последние ниточки благоразумия.

— Ты же была ранена…

Граф громко застонал, когда она провела языком по его шее. Когда же Анна начала покрывать жаркими поцелуями его грудь, он сдался. Возможно, вампиры могли контролировать себя так, как никто другой, но даже вампир был не в силах устоять перед столь решительно настроенной женщиной.

Снова застонав, Цезарь сорвал с нее бюстгальтер, а Анна, тихонько хихикнув, наклонилась и через тонкий шелк его трусов легонько куснула возбужденную мужскую плоть. Из горла вампира вырвался хрип; Анна же, наслаждаясь своей властью над ним, стянула с него трусы, потом уселась на него верхом и с улыбкой сказала:

— Как ты возбудился, милый… А ведь я еще ничего не сделала.

Цезарь поднял руки; он собирался рвануть ее на себя и войти в нее, положив конец своим мучениям. Но тут Анна снова наклонилась и — о, святые угодники! — обхватила губами его напряженную плоть.

Вампир покорно закрыл глаза и вновь издал громкий протяжный стон. Кто знал, что пытка может быть так чертовски хороша?

Глава 24

В течение следующих трех дней Анна познала истинное удовольствие, наконец-то она поняла, что значит быть супругой вампира. Никогда еще в своей долгой жизни она не была так счастлива. И никогда ее так не баловали и так не любили.

И это были не только нежные знаки внимания со стороны Цезаря, хотя и их было достаточно. Ах, какая женщина, будучи в здравом уме, не придет в восторг от того, что каждую ее прихоть удовлетворяет такой роскошный мужчина, как граф Цезарь?

Впрочем, кроме Цезаря, в жизни Анны появились Эбби, Шей и Дарси, с которыми она с удовольствием устраивала затяжные походы по магазинам. Были и вечера, проведенные в кругу вайперовского клана, члены которого с радостью приняли ее в свои ряды.

Но несмотря на всю свою радость, Анна замечала, что Цезаря по-прежнему что-то тревожило. Конечно, он умел скрывать свои эмоции — но ведь она, Анна, была теперь женой вампира. И от нее он никак не мог скрыть мучительную боль, которая терзала его, когда он отказывал себе в удовольствии выпить ее крови. И эта незавершенность, эта недосказанность в их отношениях очень раздражала ее и заставляла еще и еще раз задумываться о тайне, разгадку которой, похоже, знали все, кроме нее.

Разгадка, как выяснилось позже, пришла сама собой.

Свернувшись клубочком в объятиях Цезаря в одной из бесчисленных спален Вайпера, Анна крепко спала, когда ее разбудила яркая вспышка света. Не понимая, что происходит, Анна села на кровати и тотчас почувствовала, что воздух наполняется мощными горячими волнами.

Она ожидала увидеть свору разгневанных фей, но вдруг замерла в изумлении. Перед ней стояло существо, похожее на человека, точнее — на маленькую девочку, покрытую белым одеянием. Но не было ничего человеческого в странно удлиненном разрезе иссиня-черных глаз и в печати древней мудрости на челе «ребенка». И еще у существа были заостренные, слегка выдающиеся вперед зубы.

Тут незваная гостья подняла худую руку и проговорила тихим голосом:

— Я не враг, Анна Рэндал. Не бойся меня.

Удивленная и напуганная неожиданным появлением женщины, а также непонятной неподвижностью Цезаря, Анна не придумала ничего лучше, как до самого подбородка натянуть одеяло.

— Проклятие! Разве в мире демонов не принято стучаться, входя в комнату? — пробормотала она.

Крошечная головка гостьи виновато склонилась, а длинная серая косичка скользнула по плечам, почти коснувшись пола.

— Прости меня. В мои намерения не входило тебя напугать.

«Не входило в ее намерения? Тогда, может быть, не стоило врываться в чужую спальню», — подумала Анна. Но у нее хватило ума оставить эти мысли при себе. Она уже начала усваивать, что сила демона может совершенно не зависеть от его размеров.

— Кто ты такая?

Необычная гостья выпрямилась и посмотрела на Анну долгим немигающим взглядом.

— Я Силджар. — Она склонила голову к плечу. — Нет, я не имею никакого отношения к Моргане или феям, и я не причиню вреда твоему вампиру.

У Анны отлегло от сердца, когда она услышала ответ на мучивший ее вопрос.

— А как ты…

— Я могу читать твои мысли, — перебила женщина.

— О!..

Почувствовав некоторое смущение Анны, Силджар пожала плечами.

— Да, бывает, что это несколько обескураживает тех, кто впервые узнает о моих возможностях.

Возможности гостьи действительно обескураживали, но сейчас Анну гораздо больше заботил супруг, а не то, какие ее мысли могла прочитать колдунья.

— Что ты сделала с Цезарем? — спросила она, взглянув на неподвижно лежащего вампира.

— Он просто спит, — успокоила ее женщина. — Уверяю тебя, я не причинила ему никакого вреда.

Не сводя пристального взгляда с Силджар, Анна пошарила под одеялом и нашла руку Цезаря. Что ж, пусть спит. Ее успокаивало одно лишь его присутствие.

— Зачем ты усыпила его?

— Так нужно.

Анна с трудом сдержалась, чтобы не выругаться. Господи, когда же ее оставят в покое?! Разве она хочет слишком многого?

— Зачем ты сюда явилась?

Необычная женщина вскинула руку в каком-то церемониальном жесте.

— Анна Рэндал, тебе предлагается предстать перед Комиссией.

Черт возьми, ее разбудили среди ночи, чтобы затащить к этим проклятым оракулам?

— Пожалуйста, Анна Рэндал, все вопросы потом. А сейчас просто следуйте за мной.

Анна прижалась к спинке кровати, беспомощно цепляясь за беспробудно спящего Цезаря. Ох, как же все плохо…

— А может, я не хочу представать перед ними! — заявила Анна.

Глаза гостьи сверкнули.

— У тебя нет выбора, Анна Рэндал.

— Но я не демон. Какую власть может иметь надо мной Комиссия?

Подойдя к кровати, Силджар протянула к Анне руку.

— Ты должна усвоить, что оракулам не задают вопросов, им лишь беспрекословно повинуются.

— Нет-нет, — прошептала Анна, но тонкие пальцы колдуньи с неожиданной силой сжали ее запястье.

Поначалу она чувствовала лишь цепкую хватку странного существа. Узловатые пальцы, впившиеся в ее руку, оказались необычайно сильными для такого крошечного создания. Но неожиданно давление слегка ослабело и Анна почувствовала, как по ее телу разлился холод. Это вовсе не походило на электрические сполохи портала, но ощущение казалось весьма сходным. Анна раскрыла рот, собираясь закричать, но в этот момент все ее тело обожгла яркая вспышка.

Анна не знала, теряла ли она сознание, но, открыв глаза, обнаружила, что стоит в темной сырой пещере, а на ней — только футболка Цезаря, которую она натянула перед сном. Рядом с ней стояла крошечная демоница, смотревшая на нее все тем же немигающим взглядом.

— Боже милостивый!.. — выдохнула Анна. Черт побери, что же это такое?! Последнюю неделю ее постоянно похищают. Должен же быть какой-то закон, запрещающий подобное. — Что ты со мной сделала?

Силджар направилась к одному из многочисленных тоннелей.

— Я доставила тебя к оракулам. Следуй за мной.

С минуту Анна упорно стояла посреди пещеры. Она не бродячая собака, которую можно подобрать на улице и ожидать, что она последует за своим новым хозяином с трогательной благодарностью. Но с другой стороны, она вовсе не горела желанием остаться в одиночестве под сырыми темными сводами.

Пробормотав забористое французское ругательство, которое она подслушала у Леве, Анна, понуро опустив голову, побрела вслед за Силджар.

— Это же был не портал? — спросила она, догнав демоницу. И тут же громко ойкнула, споткнувшись о невидимый в темном тоннеле камень. Господи, неужели нельзя было дать ей возможность обуться и нормально одеться, перед тем как тащить ее сюда?

— Я телепортировала тебя, — сказала Силджар, усмехнувшись. Потом подняла руку и осветила узкий тоннель слабым мерцанием.

— Можно было предупредить, прежде чем устраивать что-то подобное, — проворчала Анна.

Не обращая внимания на ворчание девушки, демоница свернула в широкий тоннель, который был украшен гобеленами и устлан ковром ярко-малинового цвета. К счастью, на стенах тоннеля висело множество факелов, которые давали гораздо больше света, чем странное мерцание колдуньи.

— Сюда, — скомандовала Силджар, скрываясь за очередным поворотом.

— Где мы? — спросила Анна. — Не очень-то похоже на резиденцию Комиссии.

Силджар в досаде щелкнула языком.

— Анна Рэндал, вы утомили меня своими вопросами.

— Послушайте, меня выдернули из постели, а потом затащили в какую-то сырую пещеру! Естественно, что у меня возникли кое-какие вопросы.

— Это бывшая обитель Анассо. По человеческим меркам мы находимся к югу от Чикаго, недалеко от того места, которое называют рекой Миссисипи. — Тут женщина вдруг спросила: — Почему ты так переживаешь за своего вампира?

Анна нахмурилась и пробурчала:

— Насколько мне известно, в течение нескольких последних веков вы с ним не слишком хорошо обращались. Поэтому могу предположить, что вы отняли меня у Цезаря в качестве очередного наказания.

На крошечном личике промелькнуло недоумение.

— Мы не собирались наказывать вампира. По крайней мере это не было нашей основной целью. Просто некоторые члены Комиссии решили, что он не должен был пить твою кровь. Посему вампиру было приказано обеспечить выполнение того, что предначертано ему судьбой.

Анна в раздражении передернула плечами. Какое, черт побери, им дело до того, пил Цезарь ее кровь или нет?

— И он это выполнил? — спросила она с любопытством.

— Ты ведь жива, не так ли?

— Я?.. — Раздражение Анны уступило место безмерному удивлению. — Ты хочешь сказать, что его предназначением стало сохранение моей жизни?

— Было предсказано, что он сыграет ключевую роль в твоем выживании.

— Бог мой! — Анна прижала руку к сердцу, вдруг ощутив резкую боль. Выходит, из-за нее Цезарю пришлось целую вечность быть слугой Комиссии! Какой ужас! — Неужели это моя вина, что он двести лет был вашим пленником?

— Я не думаю, что он сожалеет об этих годах, — ответила Силджар. — Более того, мне кажется, он вполне доволен своей судьбой.

Анна сделала глубокий вдох. Что толку возмущаться и распинаться перед этим созданием. Очевидно, оракулы твердо верили, что «цель оправдывает средства».

Обдумав услышанное, Анна мысленно дала себе торжественное обещание сделать все возможное, чтобы Цезарь никогда не пожалел о тех страданиях, которые вынужден был вынести ради нее.

— Значит, я здесь не из-за Цезаря? — спросила она.

— Нет.

— Может, дело в Моргане?

— Нет.

— А мне хотя бы… предоставят адвоката?

Что-то похожее на удивление промелькнуло в черных глазах колдуньи.

— Ты здесь не для того, чтобы тебя судили, Анна Рэндал.

— Тогда для чего же?

Силджар указала на просвет, видневшийся в конце тоннеля.

— Ступай в пещеру, и тебе все объяснят, — сказала демоница — и исчезла в яркой вспышке света.

— Великолепно, просто великолепно… — пробормотала Анна, моргая от рези в глазах. Страх, поселившийся в ее душе в тот момент, когда она увидела в своей спальне Силджар, не исчез, но в то же время возникло чувство какой-то обреченной успокоенности. Анна наконец поняла: то, что происходило сейчас, и являлось той тайной, которую скрывал от нее Цезарь. И даже если бы она сейчас убежала из этого тоннеля, то ее все равно вернули бы. Избежать того, что предопределено, — невозможно. Так что, может быть, стоит побыстрее покончить со всем этим?

Расправив плечи, она настроилась на чувства Цезаря. Пусть он находился далеко от нее, но ощущение его присутствия тотчас успокоило Анну. Ее почти утраченная смелость вернулась к ней, и она, гордо вскинув подбородок, решительно шагнула ко входу в пещеру.

Если это — ее судьба,она встретит свою судьбу с высоко поднятой головой. По крайней мере в физическом смысле слова.

Ступив в непроглядный мрак, Анна почувствовала, что оказалась в просторном помещении с высоким сводом, где даже самый слабый звук многократно отражался от каменных стен.

Сделав несколько шагов, она в нерешительности остановилась перед зияющей чернотой.

— Эй, есть здесь кто-нибудь?! — крикнула она, стараясь не выказывать страха.

Как только ее голос утонул во мраке, прямо перед ней бесшумно вспыхнул факел, осветивший небольшое деревянное кресло.

— Анна Рэндал! — раздался низкий мужской голос. — Садись — и добро пожаловать!

Анна колебалась лишь мгновение. Потом твердым шагом подошла к креслу и села, пытаясь натянуть футболку себе на колени. В темноте, которую едва пробивал колеблющийся свет факела, она с трудом различала смутные очертания тех, кто сидел за длинным столом.

Но даже в густом полумраке Анна чувствовала на себе тяжесть их взглядов.

— Спасибо, — пробормотала она и зябко поежилась.

— Не бойся, мы не причиним тебе вреда, — успокоил ее более мягкий голос.

Голос, в котором слышалось слабое шипение змеи. Ну и ну!..

Неожиданно почувствовав облегчение от того, что видны лишь силуэты членов Комиссии, Анна спросила.

— Так почему же я здесь?

— Тебе известно, кто мы? — послышался мужской голос.

— Должно быть, вы оракулы. Хотя на самом деле я даже не представляю, что из этого следует.

— Мы олицетворение справедливости мира демонов, — провозгласил другой, гортанный голос. — Наш долг — следить за тем, чтобы соблюдались древние законы, и разрешать споры между всеми видами потусторонних сущностей. Мы наказываем тех, кто угрожает нашему миру, и предлагаем ответы тем, кто ищет нашей мудрости.

— Мы защита мира демонов, — продолжил женский голос. — Пользуясь нашими силами, мы помогаем скрыть представителей нашего мира от человеческих особей, которые заражают этот мир.

— К тому же мы сострадание всего мира демонов, — заговорила Силджар. — Мы предоставляем убежище тем, кто в нем нуждается. И мы защищаем тех, кто не в состоянии защитить себя сам. — Последние слова произнес незнакомый женский голос.

— Мы будущее и прошлое мира демонов, — вновь проговорил мужчина. — Обладая даром предвидения, мы направляем путь тех, кому суждено изменить нашу историю, и сохраняем наши традиции для тех, кто приходит в наш мир.

— Что ж, все это, конечно, очень интересно, — пробормотала Анна. — Но я все еще не понимаю, какое отношение ваша деятельность имеет ко мне.

— Некоторое время мы наблюдали за тобой, Анна Рэндал, — сообщил гортанный голос.

— Наблюдали за мной? Но зачем?

— Два века назад мы увидели, что ты должна стать одной из нас.

Анне стало плохо — словно ее с силой ударили под дых.

Впрочем, это было даже хуже, чем удар в живот. О Боже! Слова оракула прозвучали как гром среди ясного неба. Неужели ей действительно суждено стать всемогущим существом, которое несет ответственность за весь мир демонов?.. Но если так… Ох, от этого просто так не отмахнешься.

Анна со вздохом покачала головой. Непохоже, чтобы Комиссия использовала какие-то нечестивые уловки, чтобы дурачить людей. И непохоже, что они так глупо подшутили над ней. Анна была уверена: оракулы вообще не имели представления о том, что такое шутка.

Но с другой стороны, она не верила, что они говорили все это всерьез. Лишь безумный мог бы поверить, что она годится в оракулы. Все демоны просто умрут от смеха, если узнают об этом. Господи, да она сама обхохочется!

— Нет. — Анна судорожно сглотнула. — Это, должно быть, ошибка…

— Мы никогда не ошибаемся, — произнесла какая-то женщина ледяным голосом.

Анна пожала плечами.

— Все когда-нибудь случается впервые, — возразила она. — Я никоим образом не могу быть оракулом.

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Почему ты так в этом уверена? — спросила наконец Силджар.

Анна с трудом скрыла свое изумление. Черт побери, да что же происходит?! Ведь никто не поверит, что она подходящая кандидатура для такой должности. В такое никто и никогда не поверит!

— Прежде всего я не демон, — заметила она, крепко сцепив лежащие на коленях руки.

— Но ты и не смертная, — возразил низкий мужской голос. — В тебе — кровь древних.

— Я даже не знаю, что это означает.

— Твои силы рождаются стихиями, а это — самые чистые из всех сил, — ответил тот же демон. — Они черпают энергию из окружающей тебя природы, которая, к счастью, не отягощена магией.

Звучало великолепно. Жаль только, что ее силы действовали, когда им самим вздумается.

— Но мои силы непредсказуемы. Они порой разрушают вовсе не то, что нужно.

Силджар — по крайней мере Анне показалось, что это была Силджар — тихо рассмеялась.

— Ты еще очень молода, Анна Рэндал. Со временем ты научишься их контролировать.

— Если даже каким-то чудом и научусь, они все равно не смогут сравниться с теми силами, которыми, очевидно, обладаете все вы.

Раздался низкий рокочущий вздох — так обычно вздыхают, разговаривая с непослушным ребенком.

— Ты ошибаешься, — заявил скрипучий мужской голос. — Но это не имеет значения. Не твои силы делают тебя оракулом.

— А что же тогда?

— Твое сердце.

Анна истерически хохотнула.

— Мое сердце? Но если вы действительно в состоянии понять мое сердце, то вы должны понимать: я не могу действовать так же жестко, как все вы. Я совершенно другая.

Тут снова раздался голос Силджар.

— Ты доказала, что обладаешь редким качеством. Ты готова бороться за справедливость, даже если знаешь, что это безнадежно, даже понимая, что результатом твоих усилий станет разочарование.

Анна оцепенела от удивления. Наконец пробормотала:

— Вы имеете в виду мою работу юриста?

— Это ведь для тебя больше чем работа, не так ли?

Анна мысленно вернулась к тем судебным процессам, когда сражалась за права тех, кто не имел голоса. За тех, кого угнетали. За тех, кто оказался на обочине жизни только потому, что был слишком стар, слишком беден или слишком напуган, чтобы постоять за себя.

Да, действительно, для нее это — больше чем работа. Защита всех этих людей придавала ее жизни смысл.

— Полагаю, что так, — кивнула она.

— А твоя битва с Морганой показала: ты способна преодолеть свои человеческие эмоции и сражаться с врагом без желания унизить его! — прогромыхал низкий мужской голос.

Анна содрогнулась. Схватка с Морганой была не характеристикой ее качеств, а отвратительной необходимостью, и она, эта схватка, еще очень долго будет преследовать ее в ночных кошмарах.

— Мне пришлось… заточить ее в камне, — пробормотала Анна со вздохом.

— Да, очень забавно, — сказала одна из женщин.

Все, с нее достаточно! Охваченная внезапным порывом, Анна резко встала и посмотрела на неясные силуэты.

— Это просто безумие! — Она покачала головой. — Вероятно, есть тысячи демонов, которые могут стать гораздо лучшими оракулами, чем я. Ведь я почти ничего не знаю о вашем мире.

— Ты молода и незрела — это верно, — раздался скрипучий голос. — Но через несколько веков ты обучишься всему и займешь свое место среди нас.

— Почему бы вам не взять того, кто уже сейчас готов к этому?

— Мы не выбираем оракулов. Они определяются предсказанием. Некоторое время назад нам стало известно, что тебе суждено стать одной из нас. Правда, в предсказании была одна оговорка: это случится, если ты одолеешь Моргану.

— А вам не приходило в голову, что у меня было бы гораздо больше шансов выжить, если бы вы мне помогли?

— Но именно это мы и сделали, — напомнила ей Силджар. — Мы дали тебе вампира.

При одном только упоминании о Цезаре ей стало легче. Несмотря на все испытания и двухвековую неопределенность — не говоря уж о покушениях на ее жизнь, — Анна ровным счетом ничего не хотела бы изменить. Ведь в результате всех этих событий она встретила необыкновенного мужчину, того, кто будет любить ее до скончания времен.

— Да, это сделали вы, — ответила Анна с улыбкой. Медленно опустившись на колени, она склонила голову. — Спасибо вам за это. Возможно, это не входило в ваши намерения, но вы дали мне гораздо больше, чем я могла бы мечтать.

Оракулы молчали, и чувствовалось, что они были безмерно удивлены ответом.

— Ты говоришь о своем вампире? — послышался наконец шипящий женский голос.

— Я говорю о графе Цезаре. — Анна гордо вскинула голову. — О моем супруге.

Раздалось тихое ворчанье, словно заявление о том, что Цезарь являлся ее супругом, раздосадовало оракулов.

— Это… весьма неудачный шаг со стороны вампира, — произнес зловещий мужской голос. — Не первый, должен заметить. Считаю, нам стоит подумать о новом наказании.

— О наказании?! — воскликнула Анна. Нет, она не допустит этого, не позволит, чтобы Цезаря вновь наказали. И она будет сражаться за него. — За что его наказывать? За то, что он пытался защитить меня от моей безумной родственницы? За то, что спасал мне жизнь? Такого ради меня не делал никто и никогда.

— Она права. Вампир делал то, что должен был делать, — вмешалась Силджар, и в ее голосе явно прозвучали властные нотки. — Он выполнял поставленную перед ним задачу.

— Возможно. Но теперь-то он до скончания веков будет досаждать нам. Вы ведь знаете, какими становятся вампиры, когда находят свою суженую, — проворчал один из демонов.

— Это правда, — согласился другой. — Он будет постоянно крутиться возле этой женщины. Его придется изолировать каждый раз, когда Комиссия будет проводить закрытые заседания.

У Анны даже дыхание перехватило от возмущения. Ее похитили прямо из постели, притащили в одной футболке на встречу с загадочными и могущественными оракулами и без обиняков объявили, что она должна стать оракулом вместо того, чтобы наслаждаться спокойным и счастливым будущим с Цезарем. И вот теперь они без всякого стеснения говорят о ее любимом как о каком-то назойливом насекомом.

— У «этой женщины» есть имя. Кроме того, я не говорила, что хочу быть членом Комиссии, — процедила Анна сквозь зубы.

Сидевшие за длинным столом оракулы одновременно охнули от удивления. Было очевидно, что они ожидали от нее совсем другого… Конечно же, они ожидали, что она запрыгает от радости, узнав, что может стать членом столь элитной команды.

— Анна Рэндал, ты, кажется, не осознаешь той чести, которая тебе оказана, — жестко и с явным раздражением отчитал ее скрипучий голос. — Еще не было оракула, который бы отказался от возможности служить в Комиссии. Ни в одном из миров не найдется существа, которое не желало бы такой судьбы.

Анна пожала плечами.

— В таком случае у вас не возникнет проблем с поиском замены.

Раздалось невнятное бормотание, преимущественно на языках, которых Анна, к счастью, не понимала. Но вряд ли оракулы говорили о ней что-то приятное.

Наконец Силджар сказала:

— Так это не делается, Анна. Мы не просто… находим кого-нибудь. Оракул определяется предсказанием. Может пройти несколько тысячелетий, прежде чем нам укажут на кого-то другого.

Тысячелетий?! Как глупо. Вероятно, им стоило серьезно подумать о новом способе подбора оракулов. Ведь вдруг кто-то из них умрет? Или захочет уйти в отставку? Или предпочтет следующие несколько веков провести в постели с восхитительным вампиром?

Ах, несколько веков наедине с Цезарем — это именно то, чего ей, Анне, хотелось более всего.

— Хм… послушайте… Не знаю, с чего вы вдруг взяли, что я должна стать оракулом. Поверьте, мне эта работа не нужна, — решительно заявила Анна.

На сей раз не было бормотаний и ругательств на незнакомых языках. Все замолчали, и в пещере воцарилась угрожающая тишина.

Анна судорожно сглотнула застрявший в горле комок величиной с Гибралтарскую скалу. И стала покорно ожидать демонической головомойки.

Черт возьми, наверное, это был не самый умный поступок в ее жизни. Даже круглый дурак должен был сообразить, если уж отвечать отказом на просьбу могущественного собрания демонов, то следовало сделать это более тактично. Куда же девалась ее профессиональная дипломатичность, которая как никогда нужна была ей именно сейчас?

Впрочем, возможно, она поступила правильно, выложив карты на стол. Ведь если судьи из потустороннего мира собирались убить ее за этот отказ, — то уж пусть лучше все закончится побыстрее.

Однако даже по прошествии нескольких тягостных минут гром не прогремел и небеса не обрушились на ее голову. Вместо этого раздался тихий голос Силджар.

— Чего же ты хочешь, Анна Рэндал?

Анна облизнула сухие губы. Она постарается быть дипломатичной, но лгать не станет. Дело слишком важное.

— Я хочу завершить брачную церемонию с Цезарем и жить в мире с его кланом, — ответила она.

— Что ж, подожди минуточку, — пробормотала Силджар.

Вокруг фигур членов Комиссии сгустилась темнота, и они полностью растворились во мраке — словно накрылись невидимым, но при этом совершенно непроницаемым плащом.

Почувствовав, что у нее задрожали колени, Анна рухнула в кресло и сделала несколько глубоких вдохов. Боже, как хотелось верить, что все это просто кошмарный сон, что она сейчас проснется в объятиях Цезаря, а самый сложный выбор, который ей предстоит сделать, — это решить, пообедать ли наедине со своим супругом или провести несколько часов с новыми друзьями. Но, увы, холодная промозглость пещеры и дым факелов были слишком реальны.

Сосредоточившись на своих силах, Анна смогла согреться и отогнать дым, но оставалось еще деревянное кресло, вдруг ставшее чертовски неудобным.

Наконец мрак немного рассеялся, так что Анна смогла различить смутные очертания членов Комиссии. Она медленно поднялась на ноги — если дело примет нежелательный оборот, следовало быть готовой к самому поспешному бегству.

— Мы согласны, — заявила Силджар.

Анна заморгала в изумлении; она ожидала суровых обвинений или смертельного удара молнии, но никак не ожидала такой быстрой капитуляции оракулов.

«А может, это ловушка?» — промелькнуло у нее.

— Что ты сказала? — переспросила Анна.

— Тебе будет позволено иметь супруга.

— Ты это серьезно?..

— Да, вполне, — подтвердила Силджар. — Делая скидку на твою молодость, мы не будем требовать, чтобы ты приступила к выполнению обязанностей оракула в течение следующего века.

Все складывалось слишком уж хорошо, так что даже не верилось… Анна нахмурилась и спросила:

— А когда закончится век?

— Тогда ты займешь свое место в Комиссии.

— И это означает, что придется оставить Цезаря?

— Узы официально признанного брака невозможно расторгнуть, — в раздражении произнесла шипящая женщина.

Очевидно, не все члены Комиссии были довольны таким решением, поэтому Анна заявила:

— Как вам известно, я юрист. И я предпочитаю все выяснить до конца. Скажите, если я займу место в Комиссии, Цезарь сможет остаться со мной?

Глава 25

Едва очнувшись от магического сна, Цезарь понял, что Комиссия похитила Анну. Другого объяснения быть не могло, так как защитные укрепления Вайпера были неприступными для всех, кроме самых могущественных демонов. К тому же тот, кто проник в спальню, сделал это, не обнаружив своего присутствия.

Да и в воздухе все еще висел чей-то смутно знакомый запах. Цезарь принюхался, потом проворчал:

— Ну конечно… Это Силджар.

Спрыгнув с кровати, граф хотел тут же помчаться в бывшую обитель Стикса и, невзирая ни на что, пробиться к Анне. Ведь она предстала перед Комиссией в полном одиночестве!

Но когда он натягивал черные джинсы, которые так нравились Анне, к нему незваным гостем вернулось благоразумие.

Да, он легко мог добраться до пещер Анассо, изрезавших высокий берег Миссисипи — но что дальше? Несмотря на все его возможности, он никогда не сможет войти в пещеры без разрешения оракулов.

Хуже того, его необдуманные действия могут поставить Анну в опасное положение. Хотя оракулы и являются властителями мира демонов, они могут быть такими же мелочными и мстительными, как шайка гарпий. И они без колебаний накажут супругу Цезаря за его грехи. К тому же он ведь всегда знал, что этот день когда-нибудь наступит. Он знал об этом уже два века…

Он просто не ожидал, что такой момент наступит буквально через несколько дней после того, как Анна станет его супругой.

Охваченный печалью, растекавшейся по всему телу, Цезарь расхаживал по спальне, в которой еще недавно был наедине с Анной. Острая боль резанула его по сердцу, когда он коснулся щетки для волос, которой она пользовалась всего лишь несколько часов назад, расчесывая свои густые волосы медового цвета. Он все еще ощущал ее атласную кожу под своими пальцами и вдыхал ее пьянящий аромат, наполнявший воздух.

О Dios! Он едва сдержал рвущийся из груди стон отчаяния. Как же теперь жить без нее?!

Ведь она — его жизнь. Единственный смысл существования. А без нее…

Резкий стук в дверь прервал его мучительные раздумья, но не ослабил боли. Он почувствовал, что в коридоре стоял Стикс, который в данный момент являлся незваным гостем — при всем к нему, Анассо, уважении.

— Не сейчас! — крикнул граф.

Но Стикс не считал деликатность достоинством, поэтому в следующее мгновение распахнул дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель. Король вампиров, как всегда, был с головы до ног облачен в черную кожу, а на лице его ясно было написано, что отрицательного ответа он не примет.

Цезарь стиснул зубы. Черт побери этого Вайпера! Совершенно очевидно, что друг почувствовал его боль и послал за Стиксом.

Окинув взглядом разбросанные по комнате вещи Анны, король вампиров приказал:

— Пойдем со мной.

Цезарь решительно покачал головой:

— Нет, Стикс. Я не в настроении.

Анассо скрестил руки на широкой груди.

— Ты предпочитаешь топтаться здесь, протирая дыру в дорогущем ковре Вайпера?

— Я бы предпочел оказаться в постели со своей супругой, — выпалил Цезарь.

— Неразумно желать невозможного. — Стикс прищурился. — И еще глупее — сидеть в этой комнате, погрузившись в мрачные размышления. Пойдем.

Цезарь стиснул зубы. Ему хотелось послать своего короля ко всем чертям. И совершенно не хотелось выходить из этой комнаты и притворяться, что его жизнь не рушится.

К несчастью, Стикс не был обычным вампиром. Он был Анассо и обладал властью принуждать.

— Что ж, если ты настаиваешь… — Сдержанно поклонившись, Цезарь заставил себя выйти в коридор. — Но если ты собираешься сказать мне, что все будет хорошо, то, клянусь небом, я выброшу тебя из первого же окна.

Обогнав Цезаря, Стикс пошел к черной лестнице, ведущей в подземные ходы Вайпера. Некоторое время они шли молча. А стражи, которых в доме было множество, исчезали во мраке при приближении двух могущественных демонов. Когда они подошли к лестнице, Анассо тихо произнес:

— Оракулы не причинят ей вреда, ты же знаешь.

Цезарь ничего не ответил, лишь скрипнул зубами при мысли о том, что его нежная добрая супруга находится в руках Комиссии. Они будут безжалостно добиваться своей цели. А цель их заключалась в том, чтобы Анна стала оракулом и членом Комиссии.

Да, возможно, они не причинят ей вреда в физическом смысле. Но они, если сочтут это необходимым, могут сломить ее дух.

— Молюсь, чтобы ты оказался прав, — проскрежетал граф. — Но если Анну введут в состав Комиссии, то я навсегда потеряю ее.

— Не буду утверждать, что я знаком с правилами проведения подобных заседаний Комиссии. Но наверняка мнение Анны будет учтено, коль скоро речь идет о ее будущем.

Цезарь даже остановился, услышав эти слова. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Но все же он не позволит напрасной надежде поселиться в его сердце. Нет, не позволит!

Закрыв глаза, граф пробормотал:

— Она оракул. Именно в этой миссии смысл ее рождения.

Неожиданно Стикс крепко схватил его за плечо.

— Письмена судьбы не всегда вырезаны в камне, amigo.

Цезарь открыл глаза и с удивлением посмотрел на друга.

— Что ты имеешь в виду?

— Некогда я верил, что судьбу нельзя изменить, — произнес Стикс, и печальная улыбка появилась на его губах. — И я был готов пожертвовать всем самым дорогим для меня, чтобы сражаться с теми, кто думал иначе. Теперь я могу признать, amigo, что я был глупцом.

— Боже правый… — пробормотал граф. — Вот уж никогда не ожидал услышать от вас такие слова, милорд.

Стикс рассмеялся и повел Цезаря по широкому тоннелю.

— Наслаждайся, пока есть такая возможность. Больше такие слова никогда не слетят с моих губ.

Они продвигались сквозь густой мрак, и Цезарь поймал себя на том, что снова и снова обдумывает слова друга.

— Значит, ты больше не веришь в судьбу? — спросил он неожиданно.

Стикс остановился перед деревянной дверью. Когда же он обернулся к Цезарю, на его лице появилось торжественное и одновременно мрачное выражение.

— Я знаю, что судьба, хорошая или плохая, создается нами самими.

— Было предсказано, что Анна должна стать оракулом, — пробормотал Цезарь. — Это судьба, и я не могу изменить ее.

— Верь в свою женщину, Цезарь, — мягко произнес Стикс.

— Я верю в Анну больше, чем в самого себя, — дрогнувшим голосом ответил Цезарь.

— Это все, что тебе необходимо.

Толкнув дверь, Стикс едва заметным движением брови зажег многочисленные факелы, закрепленные на стенах просторной комнаты. Затем взмахом руки приказал Цезарю идти вперед.

Граф повиновался и шагнул через порог. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что они находились в личной оружейной Вайпера. И древнего, и современного оружия, развешанного на стенах и разложенного в застекленных стеллажах, с лихвой хватило бы на захват какой-нибудь страны третьего мира.

О великолепной коллекции Вайпера давно уже ходили слухи, но редко кому удавалось увидеть ее. И неудивительно. Наверняка нашлись бы демоны, которые не остановились бы ни перед чем, чтобы заполучить этот смертоносный арсенал.

— Что мы здесь делаем? — спросил Цезарь.

Стикс подошел к дальнему шкафу, распахнул дверцы и достал два длинных меча. Повернувшись, он бросил один меч графу.

— Давненько у меня не было спарринга с достойным противником.

Поймав меч за украшенную затейливой резьбой рукоятку, Цезарь мимоходом отметил отличную балансировку клинка. Меч лег в его руку так, словно был выкован специально для него. Да уж, Вайпера могло устроить только все самое лучшее.

Он бросил взгляд на Стикса, смотревшего на него выжидающе. Что ж, возможно, несколько минут хорошего спарринга — это именно то, что ему сейчас требовалось. Трудно предаваться горестным размышлениям, когда клинок меча то и дело рассекает воздух над твоей головой.

Сделав вид, что рассматривает свой меч, Цезарь, будто невзначай, немного подался вперед и чуть согнул ноги в коленях, принимая боевую стойку.

— Это будет неравный бой, — проворчал он. — Мне с тобой не сравниться, тем более в таком разобранном состоянии…

— Ха! — Стикс хитро улыбнулся. — Возможно, граф Цезарь, других вы и сможете одурачить, притворившись слабаком, но я не из их числа. Мне доводилось видеть, насколько смертельным может быть меч в твоей руке.

Цезарь едва успел среагировать на быстрый, как молния, выпад Стикса.

Анна решила, что телепортация оказалась немногим лучше путешествия сквозь портал. Конечно, не было чувства, что по твоему телу пробегают молнии, но зато возникало ощущение, что желудок то и дело переворачивается, а сетчатку глаз пронзают яркие вспышки света. Такого рода испытания могли любую здравомыслящую женщину заставить по-иному взглянуть на поездки в переполненном общественном транспорте.

Конечно, была в этом и положительная сторона: она прибыла в поместье Вайпера сразу после полуночи. Ради такой скорости перемещения в пространстве можно было вытерпеть и желудочные спазмы, и блики света в глазах. К тому же ей хотелось как можно скорее облегчить ту неимоверную печаль, что овладела ее супругом.

Вежливо поблагодарив Силджар за быструю доставку домой, Анна подождала, пока демоница не исчезнет во вспышке света, затем отправилась на поиски Цезаря.

Дабы избежать лишних неприятностей, Анна попросила, чтобы ее доставили в зимний сад особняка, а не в спальню. Меньше всего ей хотелось, чтобы Цезарь, не разобравшись в ситуации, напал на оракула, прежде чем она успеет его остановить.

Анна замерла и, закрыв глаза, настроилась на восприятие супруга. Уловив его образ, она несколько удивилась, когда поняла, что он находился в одном из подземных ходов, которых в поместье было множество.

Секунду Анна колебалась; ей хотелось сначала зайти в спальню и переодеться во что-то более приличное. Но желание поскорее увидеть Цезаря пересилило.

Анна вышла из зимнего сада и направилась к двери, закрывающей ход в подземный лабиринт. «Охранников — вампиров и прочих демонов, которыми изобилует особняк, не удивишь и не смутишь голыми ногами бывшей смертной», — резонно решила она.

Анна с облегчением обнаружила, что потайная дверь уже была открыта. Она спустилась по крутой лестнице, непроизвольно замедляя шаг и постоянно спотыкаясь в непроглядной темноте подземелья. Со временем ей придется подсказать Вайперу, а еще лучше — самому Анассо, что не все могут видеть в абсолютной темноте. Ведь слабенькая подсветка не причинит вреда обитателям темного мира.

Громкие крики и безошибочно узнаваемое звяканье стальных клинков вывели ее в один из более широких тоннелей. Возможно, этот шум обеспокоил бы ее, если бы она почувствовала хотя бы толику страха или ярости, исходящую от Цезаря. Но Анна ощущала только печаль, досаду и неудовлетворенное желание — никакого страха не было и в помине.

Закусив губу от ощущения непреходящей тоски Цезаря, Анна поспешила к полоске света, пробивавшейся через приоткрытую дверь. Осторожно ступая, она вошла в некое подобие оборудованного под склад грота и сразу же увидела Цезаря и Стикса — те увлеченно размахивали мечами и подзадоривали друг друга азартными криками. Вампиры кружили в смертельном танце, а их клинки были столь стремительны, что больше походили на лучи света.

Несколько минут, затаив дыхание от восхищения, Анна молча наблюдала за сражающимися. Боже правый, она никогда не видела ничего столь же прекрасного. Хотя Стикс превосходил Цезаря ростом, ее супруг, как оказалось, обладал столь великолепной реакцией, что без видимого труда избегал сокрушительных ударов огромного двуручного меча и в молниеносных выпадах наносил ответные удары.

Они были настоящими хищниками, смертельно опасными созданиями, которым покорилась тьма.

Улыбнувшись, Анна вышла из тени дверного проема и шагнула в пятно света. Как бы она ни наслаждалась этим зрелищем, ей совсем не хотелось, чтобы Цезарь, почувствовав ее присутствие, пропустил один из ударов своего Анассо.

— Это сражение только для двоих? Или я могу присоединиться? — тихо спросила Анна.

Вампиры тотчас опустили оружие и обернулись к ней. Стикс лишь прищурился, а Цезарь бросился к супруге и заключил ее в объятия.

— О, Анна… — Он крепко прижал ее к груди и долго не отпускал. Наконец отстранился и спросил: — С тобой все в порядке? Они не причинили тебе вреда?

— Со мной все хорошо. — Анна снова улыбнулась и взяла лицо мужа в ладони. — Цезарь, не беспокойся, со мной все хорошо.

— А я думал… — Он судорожно вздохнул и уткнулся лицом в ее плечо. — Анна, может, я могу для тебя что-нибудь сделать?

Она тихонько рассмеялась.

— Кое-что можешь, но не сейчас.

— Я буду наверху, с Вайпером. — Стикс едва заметно поклонился и направился к двери. Потом вдруг обернулся и добавил: — Судьба в твоих руках, amigo. Не упусти ее.

Дождавшись, когда Стикс выйдет, Анна провела пальцами по волосам Цезаря.

— Мне что, нужно хорошенько попросить? — спросила она с лукавой улыбкой.

Он поцеловал ее, потом неохотно отстранился и посмотрел на нее с беспокойством.

— Анна, оракулы знают, что ты здесь?

Она прижалась к нему и поцеловала в кончик носа.

— Не просто знают — сама Силджар была столь великодушна, что телепортировала меня сюда. — Анна поморщилась. — Не самый приятный способ передвижения, но по крайней мере чертовски быстрый.

— А они сказали, зачем вызвали тебя?

— Да, конечно. — Анна нахмурилась. — Ты мог хотя бы предупредить меня, что я должна войти в состав этой проклятой Комиссии. Не люблю сюрпризов. По крайней мере подобных этому.

Граф тоже нахмурился.

— Мне запретили об этом говорить.

— Вполне в их духе. — Анна усмехнулась. — Они, конечно, всемогущие, но уж слишком любят играть в шпионские игры. Не все нужно покрывать завесой тайны. Но теперь, став оракулом, я намереваюсь внести кое-какие изменения.

Цезарь замер; в его темных глазах вспыхнули ярость и отчаяние.

— Ты уже заняла свое место в Комиссии? — спросил он.

У нее перехватило дыхание, когда его горе врезалось в ее сердце с силой мчащегося грузовика. Боже правый! Она знала, что его расстроит ее вхождение в Комиссию, но от столь глубокой печали супруга Анна едва не лишилась чувств.

— Официально я являюсь членом Комиссии, но к выполнению своих обязанностей приступлю лишь через некоторое время, — ответила она с мягкой улыбкой и запустила пальцы в волосы мужа.

По телу его пробежала дрожь желания.

— Значит, тебе дали отсрочку… Но надолго ли?

— О… примерно на один век.

Граф даже присвистнул от удивления.

— Но почему?

— Понимаешь, я еще слишком молода.

— Анна, ты сводишь меня с ума! — проревел Цезарь. — Может, просто расскажешь мне, что там было?

Утвердительно кивнув, Анна быстро рассказала о своей встрече с оракулами, лишь вскользь упомянув о попытках запугать ее и подчеркнув то обстоятельство, что они, пусть и с неохотой, но все же согласились не вмешиваться в их супружеские отношения.

Цезарь провел два века на службе у безжалостной Комиссии, поэтому теперь с нескрываемым ужасом смотрел на любимую.

— О Dios. — Он вновь привлек Анну к себе и обнял так крепко, что она с трудом могла дышать. — Только ты могла осмелиться торговаться с Комиссией. Ты хоть понимаешь, что они могли с тобой сделать?

Анна улыбалась, уткнувшись лицом в его плечо. Вот оно. Этого ощущения она ждала всю свою жизнь.

— Для меня не было ничего страшнее, чем расстаться с тобой, — прошептал она. — Они могли грозить мне чем угодно, но я бы не сдалась ни за что на свете. Мы будем вместе — или пусть ищут другого оракула.

— Querida. — Склонившись над плечом жены, Цезарь легонько прикусил мочку ее уха.

Она тихо застонала и снова запустила пальцы в его роскошные черные волосы.

— Прости, я еще кое-что не спросила… Может, тебе не по нраву связь с оракулом? — прошептала Анна, с трудом возвращаясь к неоконченному разговору. Это далось бы ей гораздо легче, если бы Цезарь не покрывал ее лицо поцелуями. — Может, ты мог бы забыть обо мне? Тогда тебе больше никогда не пришлось бы иметь дела с Комиссией. Ведь ты и так вынужден был служить им последние два века…

Запечатлев на губах жены страстный поцелуй, Цезарь отстранился и посмотрел на нее горящими глазами.

— Я готов спуститься даже в ад, если он окажется единственным местом, где мы сможем быть вместе, Анна Рэндал.

Она со смехом покачала головой.

— Не стоит в ад. По крайней мере пока.

— Но я…

Анна прикрыла ему рот ладонью, так как ей были знакомы эти его интонации; они означали, что Цезарь собирался сказать ей что-то не очень приятное.

— Нет. Если ты собираешься сказать, что мне уготована какая-то загадочная судьба, то я возьму твой меч и проткну тебя глупого.

Она почувствовала, как дрогнули в улыбке его губы, когда он проговорил ей в ладонь:

— Но ведь это меня не убьет, ты же знаешь.

Она опустила руку и посмотрела на него сердито.

— Вероятно, нет. Но это будет чертовски больно.

— Да, точно. — Граф нежно провел рукой по спине жены. — Я просто хочу, чтобы ты, querida, была уверена: как только церемония будет завершена, ничего нельзя будет вернуть.

Анна привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам, передавая ему всю любовь, которая переполняла ее сердце.

— Граф Цезарь, обратного хода не было с того момента, как в том лондонском особняке меня затащил в спальню один потрясающе красивый и абсолютно безнравственный вампир, — прошептала она.

Из его горла вырвался стон.

— Потрясающе красивый?

— Невероятно красивый.

Цезарь подхватил супругу на руки, пристально посмотрел на нее и с лукавой улыбкой проговорил:

— Полагаю, что безнравственность — это как раз по моей части.

Анна обвила руками его шею и прошептала в ответ:

— И по моей тоже.

Эпилог

Два месяца спустя

Роскошный ночной клуб, расположившийся на берегу озера Мичиган, был переполнен: вампиры, демоны и по меньшей мере одна богиня наслаждались представлением юных фей, которые порхали в замысловатом танце, трепеща изящными крылышками.

Самое новое заведение Вайпера было замечательным свидетельством утонченной элегантности, удовлетворявшей вкус самых искушенных посетителей. Здесь не устраивались оргии, не было кровавых дуэлей и поднятых бокалов с кровью. Зато были элегантно одетые гости, сидевшие за небольшими столами и купавшиеся в свете множества свечей в высоких бронзовых канделябрах.

То есть все было устроено по самому высшему разряду. По крайней мере все было именно так, пока в заведение не ворвался Ягр.

Огромный вампир со светлыми волосами, заплетенными в тугие косички, был до самых пяток закутан в кожаный пыльник, так что открытым оставалось лишь его исказившееся от гнева лицо. Вид у него был настолько устрашающий, что некоторые менее могущественные демоны даже спрятались под столы или же проворно отступили в затененные уголки.

Но Ягр, кажется, не замечал никого. Он широкими шагами проследовал в заднюю комнату, и ему было на все наплевать, единственное, чего он хотел, — это покончить со взятым на себя обязательством и вернуться в мрачный покой своей пещеры.

Проклятый Стикс!

И действительно, только прямой приказ короля мог заставить древнего вампира войти в это вместилище низменных страстей. Ягр не скрывал своего презрения к посетителям клуба. Какого дьявола Анассо выбрал для встречи подобное место?!

Будучи в отвратительном настроении, Ягр миновал двух стражей, охранявших кабинет, и, вскинув руку, магической силой снес с петель дубовую дверь.

Грозные стражи негодующе зарычали и ринулись к нему, сбрасывая на ходу свои тяжелые черные плащи, под которыми скрывалось оружие.

Но Ягр даже не замедлил шаг. Он знал: Стикс не позволит своим сторожевым псам причинить ему вред, по крайней мере пока не получит того, что хотел получить.

Но даже если Стикс не остановит охрану… Что ж, черт возьми, он давно хотел размяться в какой-нибудь стычке. В конце концов, битва — удел воина.

За спиной Ягра раздавалось злобное ворчанье, но стража не напала и позволила ему войти в кабинет. Переступив порог, Ягр осмотрелся. Стикс с совершенно непроницаемым лицом сидел за массивным столом орехового дерева, а позади него стоял Вайпер.

— А, Ягр… — Стикс откинулся на спинку кожаного кресла. — Благодарю, что прибыл так быстро.

Вампир прищурился и холодно посмотрел на короля.

— А разве у меня был выбор?

— Осторожно, Ягр, — предупредил Вайпер. — Ведь это твой Анассо.

Вампир скривил губы, но у него хватило благоразумия оставить при себе свое недовольство. Возможно, он мог бы потягаться в силе со Стиксом, — но ни одному вампиру не избежать смерти, если он вздумает бросить вызов Анассо.

— Чего ты хочешь, Стикс?

— У меня для тебя задание.

Ягр стиснул зубы. Целый век ему удавалось скрываться среди своих книг, никого не беспокоя и рассчитывая, что никто не станет беспокоить его. Но с того момента как он сглупил и позволил Цезарю войти в его берлогу, ему никак не удавалось отделаться от проклятого клана вампиров.

— Какое задание? — спросил он, поморщившись.

Стикс улыбнулся и махнул рукой, указывая на стоявшее перед столом кресло. И от этой его улыбки по спине Ягра пробежала дрожь.

— Присядь, дружище, — медленно произнес Анассо. — Разговор будет долгий.

Примечания

1

Дорогая (исп.).

(обратно)

2

Да (исп.).

(обратно)

3

Боже (исп.).

(обратно)

4

Пожалуйста (исп.).

(обратно)

5

Игра слов viper (англ.) — гадюка.

(обратно)

6

Друг (исп.).

(обратно)

7

Черт возьми (фр.).

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Эпилог

*** Примечания ***