Поминальная свеча [Алексей Михайлович Павлов] (fb2) читать постранично

ОТ АВТОРА

Представляется логичным и целесообразным для начала кратко поведать о самом себе, своей родословной, где жил, учился и трудился, по каким жизненным дорогам прошел.

В одной из трогательных цыганских песен говорится: «Расскажи, расскажи, бродяга, чей ты родом, откуда ты?» Так вот, на сей счет похвастаться не могу: бродягой не был и никто из моих близких к бомжевому племени не принадлежал. Выходец из простой трудовой семьи, с избытком хлебнувшей трудностей от сурового XX века. Все преодолевшей, достойно справившейся с тяготами жизни.

Родился 22 февраля 1920 года в селе Ново — Сеславино, тогда относившемся к Рязанской, а затем отошедшем к Тамбовской области. Это вблизи станции «Богоявленская» (ныне р. п. Первомайский), что не так уж далеко от Москвы. У отца Михаила Алексеевича Павлова имелись три брата — Лука, Яков и Дмитрий. До революции мой дед Алексей Михайлович и бабушка Евдокия придерживали всех женатых сыновей и их семьи при себе на большом подворье, дабы не подвергся дроблению фамильный надел общинной земли.

В начале Первой мировой войны отца призвали на фронт, в 1916 году раненым он попал в плен к немцам. Возвратился в мае 1919 года по обмену пленными, Советская власть тут же призвала его в трудовую армию.

Из дедовой усадьбы уже выделились семьи всех его братьев. Оставалась только наша — в составе отца, моей матери Марии Гавриловны (в девичестве — Коньшиной) и их малолетней дочери, моей старшей сестры Паны.

В 1924 или 1925 году и у нас появилась собственная изба рядом с торфянистой речкой Ржавец. Невелика, неказиста, с островерхой ригой во дворе, но жить было можно. Родители занимались крестьянским трудом. На нашу беду в 1927 году в селе случился большой пожар. В числе погорельцев оказались и мы, Павловы.

С группой односельчан — бедолаг по плановому переселению обосновались в безлесном степном Родинском районе на Алтае. Сначала — единоличники, с 1930 года — колхозники. В крохотном поселке нам было построено и предоставлено жилье, пробурены и оборудованы колодцы. Увы, иных благ у нас не было. Поэтому, когда скарлатиной заболел мой трехлетний братишка Яша, медицинской помощи не последовало, и он скончался на руках у мамы. И сама она уже из‑за последствий голодомора 1932–1933 гг. рано ушла из жизни, не достигнув и 44 лет.

На редкость скромный и трудолюбивый человек, с трехклассным церковно — приходским образованием и отличным каллиграфическим почерком, мой отец никогда не рвался в начальство, работал конюхом, пастухом, чабаном либо разнорабочим. Обладал большой физической силой и крепкими мозолистыми руками. Лишь однажды он ненадолго дал согласие правлению колхоза потрудиться кладовщиком.

В школьные каникулы 1934–1936 гг. и я вовсю вкалывал на колхозной работе. Был молотобойцем в кузнице, управлялся с конной лобогрейкой на жатве пшеницы, конной косилкой на свале трав и подборе сена конными граблями. В 14–16 лет мои мускулы приучились выдерживать достаточно основательную нагрузку.

Тем временем и грамота продвигалась вперед. После средней школы в июне 1937 года началась моя официальная трудовая биография. Райком ВЛКСМ направил меня в редакцию районной газеты «На колхозной стройке» (вскоре ставшей «Дело Октября»), где я около четырех месяцев был литсотрудником отдела писем. По совету своего первого учителя Р. А. Фролова перешел на должность заведующего начальной школой в поселке Ново — Московка, где проживали мои отец и мачеха Н. Н. Кислова с ее дочерью и сыном.

С октября 1938 по июль 1939 года я находился в Славгороде на 10–месячных курсах по подготовке учителей неполной средней школы. А возвратился в район — райком партии сразу же утвердил меня заместителем редактора районной газеты, приняв кандидатом в члены ВКП(б). Редактор Г. И. Мокрый слабовато владел грамотой, вот и двинули меня ему в подмогу.

С ноября 1939 до весны 1946 года находился на службе в Красной и Советской Армии. В апреле 1944 года, после почти пятилетней разлуки, перед отбытием на 1–й Прибалтийский фронт, сподобилось на полдня заехать

в Барнаул к старшей сестре. Она работала техничкой на железной дороге, ее муж Сергей Дмитриевич Спиридонов водил поезда с грузами для фронта. Младшая сестра Оля жила у них, училась в школе. А средняя — Аня — в добровольном порядке с командой девчат отправилась в действующую армию, ее не застал.

Уже после краткосрочных офицерских курсов в Иркутске повидался с отцом в пос. Ново — Московка. Подросшие мои бывшие ученики мигом разыскали его в поле, где он выпасал лошадей. Мой спутник, лейтенант Иван Прокопенко накоротке погостевал у отца в с. Родино. А потом мы с ним через Кулунду догоняли свой офицерский эшелон. Прибыли в Москву с ним синхронно, почти час в час. Воевал на фронте в должности командира огневого взвода 37–мм автоматических зенитных пушек до самого Дня Победы. Тяжело далась нам эпопея в Курляндии. Как говорили солдаты и офицеры, было много движения, но мало продвижения, хотя советские