Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна [Ваагн Мартинович Мугнецян] (fb2) читать постранично

- Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна (пер. Георгий Иосифович Кубатьян) 48 Кб скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Ваагн Мартинович Мугнецян - Акоб Мовсес - Рачья Тамразян

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Подлинник речи. Современная армянская поэзия в переводах Георгия Кубатьяна

Потянуло ветром, и в уличной кофейне под платанами стало неуютно. Мораль ясна: не устраивайся с наветренной стороны, тем паче не устраивай ветер. Иными словами, переводчику не стоило бы судить и рядить об авторах, среди которых он обретается и чьими заказами хорошо ли, худо ли зарабатывает на жизнь. Известное дело, колодец — он требует уважительности: пригодится воды напиться. Впрочем, обрисовать, избегая оценок — это, мол, изрядно, то, мол, убого, — так вот, обрисовать окрестный поэтический ландшафт, объективно, насколько достанет объективности, запечатлеть его сиюминутные приметы — почему б и нет?

«В поэзии пора эстрады, ее блистательный парад…» Это в русской поэзии была такая пора; напротив, армянские поэты громадных залов отроду не собирали. Но все же в трехмиллионной республике случались изредка 50-тысячные тиражи (Паруйр Севак, Ованес Шираз), а пятнадцать и двадцать-то тысяч Амо Сагияну и Размику Давояну назначались едва ли не всегда. Словом, эстрадного бума не было, но взамен имелась обойма мастеров; их имена говорили кое-что многим и многим. Этого нынче нет.

Из обоймы мастеров остался только Размик Давоян. Отметивший в минувшем году 70-летие, в канун юбилея он опубликовал не стихи, которых от него давно ждут, а роман. Его сверстники Аревшат Авакян и Юрий Саакян издаются регулярно, да вот беда: поэты серьезные и значительные, они при любой погоде пребывали в тени. Генрих Эдоян, Давид Ованес, Артем Арутюнян — им, очень разным, отвели некогда роль этакого группового enfantterrible — прочно и поврозь, а не дружной компанией вошли в писательский истеблишмент. Активно печатаясь, они по-прежнему привлекают интерес, равно как Ованес Григорян, Рачья Сарухан, Эдуард Милитонян, Армен Шекоян (уходящий все глубже в прозу). И с некоторых пор являют собою старшее поколение армянской поэзии. Всем им, исключая рано начавших Милитоняна и Шекояна, за шестьдесят, у них у всех, кроме, кажется, Сарухана, выходили в советские времена книги на русском языке.

Что сделали названные поэты за четыре десятилетия? Поддержали высокий литературный уровень, отличавший творчество предшественников, и раздвинули рамки того, что почиталось истинно национальным. И правда, то, что полвека назад уязвляло ревнителей традиций, теперь — их усилиями! — в порядке вещей. Ибо русло традиций расширилось, углубилось. Оказалось, что раздерганный ершистый стих и даже верлибры, во-первых, и не воспринимаются по-армянски чужеродным искусственным изыском, и, во-вторых, исстари бытовали в армянской поэзии — только присмотрись. Опасения же, будто верлибр удушит канонический стих и потопом обрушится на бедолагу читателя, вскорости развеялись. И, например, из названных поэтов ему, верлибру, неизменно были верны лишь Аревшат Авакян, Ованес Григорян и Артем Арутюнян. Остальные пользуются им от случая к случаю. Либо вовсе не пользуются.

Для тех же, кто представлен в сегодняшней подборке, традиционный стих — основной рабочий инструмент. Основным инструментом он остается и для многих — а пожалуй, и большинства — более молодых и совсем юных авторов (имен я не называю, поскольку, не подкрепленные книгами ли, журнальными ли публикациями, те ничего не скажут). И в этом смысле традиции живы, вряд ли что-то может им угрожать. Иное дело, как они видоизменяются.

Ваагн Мугнецян постарше двух своих коллег и куда менее известен в качестве поэта. Немудрено. Начал он с книги рассказов, за которой последовали два романа. Собрав урожай премий, в том числе и с формулировкой «За вклад в армянскую литературу», Мугнецян опубликовал сборник стихов, спустя десятилетие новый, много толще прежнего (между прочим, предисловие к нему написал Армен Мартиросян, яркий поэт из поколения Г. Эдояна и Д. Ованеса). И снова выступил с романом.

Не в пример его прозе, густой, жадной до подробностей быта, стихи Мугнецяна легче и притом, я бы сказал, бытийней; тема смерти так ли, сяк ли, но почти неизменно в них ощутима. Хотя эту лирику не причислишь к философской, медитативной, в ней обычны шутейные нотки, сказочный мотив оборачивается фантасмагорией, а серьезность не порождает угрюмости.

Акоб Мовсес побыл и сельским учителем, и заместителем редактора молодежного журнала, и даже — в середине 90-х — министром культуры. Кстати, в бытность министром он открыл своим предисловием том Осипа Мандельштама, вышедший по-армянски, и перевел несколько его стихотворений. Много переводил с немецкого — Гёльдерлина, Ницше, Рильке… Что до собственных его стихов, он поэт с явственным уклоном в историю, Средневековье в частности, в христианскую мифологию, к истокам национальной культурной традиции. В его книгах и прежде мелькали названия вроде «Средневековая миниатюра», «Звезда Рождества», эпиграфы из средневековых авторов и посвящения им, а последняя среди них исполнена гулким ауканьем в лесу культуры. Мовсесу