Книга 216856 устарела и заменена на исправленную
Я не забыл лицо моего отца, Доналда Винсента, который ступил на пустошь в конце тропы. 1 июля 1929–3 января 2003
«Все начинается с поисков и дорог, что уводят вперед, но все дороги ведут в одно место — туда, где свершается смертная казнь. Кроме, быть может, дороги к Башне». [1](ТБ-1)
«Все в этом мире либо тихо издыхает, либо разваливается на части, — бесстрастно произнес он. — А силы, которыми держится этот мир — и не только в пространстве, но и во времени и размере, — тоже исчерпывают себя… Лучи рушатся».(ТБ-3)
«На самом деле, если ты вышел на поиски Темной Башни, тебя уже не заботит время».Стрелок въезжает в город, выпрямившись в седле. На бедрах висят два больших, внушающих страх револьвера. Он грустит о своей давно умершей единственной возлюбленной. Разбитое пианино играет в салуне, расположенном рядом с тем местом, где он остановил лошадь. Кто-то пытается приблизиться к нему сзади, он оборачивается с быстротой молнии, выхватив револьверы, готовый к бою, но перед ним или городской пьяница, или деревенский дурачок. Хотя вышесказанное напоминает эпизод из «Стрелка», когда Роланд въезжает в город Талл и встречает Норта Травоеда, недавно восставшего из мертвых, этот отрывок взят с первой страницы «Слейда», политической сатиры в жанре вестерна,[2] который Стивен Кинг публиковал с продолжением в студенческой газете «Мэн кампус» с июня по август 1970 г. Какие-то моменты этой истории отражены в романе «Колдун и кристалл», написанном четверть века спустя. Любовь всей жизни Слейда, мисс Ролли Пичтри из Падуки (обратите внимание!), штат Иллинойс, мертва. Сэм Колумбайн убил отца Сандры Доусон, ранчера, и старается завладеть его землей. От Сандры Доусон лишь короткий шажок до Сюзан Дельгадо, отца которой убили, после чего его земля и принадлежащее ему имущество попали к Харту Торину. Хозяина Сандры тоже зовут Харт. Колумбайн нанимает бандитов, другими словами, Больших охотников за гробами, и «Пинки» Ли ездите Регуляторами. Мрачный персонаж со смертельно опасной змеей, домашней любимицей, со временем трансформировался в колдунью Риа. Слейд произносит фразы в стиле Клинта Иствуда.[3]. Один из персонажей, не Слейд, теряет два пальца, указательный и средний на одной руке. В истории напрямую упоминается ее автор, Стивен Кинг. Когда дело касается убийства людей, Слейд ведет себя чуть более непринужденно, чем Роланд,[4] и история заканчивается тем, что стрелок слишком уж нежно обнимает лошадь за шею, когда они уходят в пурпурный закат. Пока Слейд со своими грозными «сорокапятками»[5] вышагивал по улицам Дед-Стир-Спрингс, его создатель, Стивен Кинг, приступил к более серьезному начинанию, эпопее, на которую, разумеется, с перерывами, у него ушло тридцать пять лет. Во вступлении к «Смиренным сестрам Элурии» Кинг пишет: «Если у меня и есть главное произведение жизни, так это еще не законченная семитомная сага о Роланде Дискейне из Гилеада и его поисках Темной Башни — оси существования» (ВП). «Главное произведение» и «еще не оконченная», использованные в одном предложении, позволяют предположить, что в начале 2002 года, когда на прилавках появился сборник рассказов «Все предельно», Кинг достаточно далеко продвинулся к завершению этой эпопеи. Вскоре после того, как Кинг дописал последние три тома, и были обнародованы даты их публикации, издательства «Викинг», «Скрибнер» и «Доналд М. Грант» процитировали писателя в общем пресс-релизе: «Темная Башня занимала большую часть жизни и моей литературной карьеры. Я хотел завершить ее как для читателей, которые прикипели к ней, так и для себя… Для меня это и финал, и воссоединение, все разом. В эти три книги я вложил все, что мог». Как вам уже известно, в эпопее «Темная Башня» рассказывается о приключениях последнего стрелка в странном мире, который иногда каким-то образом пересекается с нашим (если вы еще не прочитали все семь томов, отложите эту книгу, потому что дальше пойдут одни спойлеры). Мир Роланда сдвинулся. Время там непредсказуемо ускоряется и замедляется. Ночь может длиться десять лет или наступить в полдень. Сместились и стороны света. Все медленно разваливается и в центре невзгод этого мира, фактически и символически, Темная Башня, которая «стоит у истоков времени». Она — ось всех существующих вселенных, и изначально поддерживалась Лучами, которые питались неисчерпаемой энергией магии. Не веря в существование магии, люди заменили ее более рациональной, понятной… но смертной техникой. Совсем юному, но уже стрелку, убивавшему много раз, Роланду открывается Темная Башня, и он понимает, что она падает. И если она упадет, его мир, и все другие миры, включая те, что самой малостью отличаются от его собственного, будут уничтожены, и останется только хаос. В одной из параллельных Америк есть автомобиль модели «такуро спирит», в другой портрет Авраама Линкольна украшает купюру в один доллар. В некоторых измерениях Рональд Рейган не стал президентом, в других супергрипп уничтожил если не все, то большую часть населения. А между бесконечного числа населенных людьми миров лежат темные пространства, в которых бродят жуткие, невообразимые чудовища. У Алого Короля, который собирается править хаосом после падения Темной Башни, есть помощники, похищенные из разных миров, известные, как Разрушители, задача которых — ускорить разрушение Лучей, поддерживающих Башню. Достигнуть Башни и как-то исправить то, что порушено, — вот цель, которую выбрал Роланд, или задача, которую поставила перед ним судьба. И Кинг положил немалую часть своей жизни на то, чтобы привести Роланда и его спутников, ка-тет, к Темной Башне. Эта книга — первая попытка рассмотреть все семь томов эпопеи, как единое целое. Глава 1 посвящена долгой и трудной дороге к публикации, охватывает период, начинающийся с того момента, как Кинг написал свою знаменитую первую строчку в 1970 году, и заканчивающийся выходом в свет «Темной Башни» в конце 2004 года. Книгам эпопеи, включая первоначальный и переработанный варианты «Стрелка», уделены последующие семь глав. В главе 9 рассмотрены произведения, романы, повести и рассказы, тесно связанные с эпопеей. Глава 10 посвящена главным героям «Темной Башни». В главе 11 исследуется эпический характер похода Роланда, рассматриваются влияния, оказанные творчеством других авторов, и, особо, ка. В главе 12 отражены взгляды Кинга на искусство и творчество, как с позиции автора семитомной эпопеи «Темная Башня», так и одного из персонажей этого произведения. После заключительных фраз, в которых эпопея «Темная Башня» характеризуется как главное произведение творчества Кинга, в приложениях даются две хронологии: фактических событий, связанных с публикациями, и вымышленных, происходящих в мире Роланда и тех параллельных мирах, где путешествуют он и члены ка-тета. Глоссарий терминов Срединного мира, перечень интернет-ресурсов и полный текст мистической поэмы Роберта Браунинга «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни» завершают список приложений. Держитесь рядом со мной, когда мы будем пересекать дышащую жаром пустыню, преодолевать горы, шагать по берегу моря, которое лежит за ними, перебираться через реки по разваливающимся мостам, мчаться на свихнувшемся поезде, стрелять в смертельно опасных Волков, переходить из одного мира в другой, оберегать пустырь на Манхэттене, освобождать Разрушителей и долго идти по безжизненной, выжженной Алым Королем территории, пока вместе с последним стрелком не окажемся на вершине холма, откуда он впервые наяву увидит ту самую Башню, на поиски которой положил столько лет. Я обещаю, что отнесусь к вам лучше, чем Роланд относился ко многим из тех, с кем сталкивала его жизнь.(ТБ-1, предисловие)
«Расскажите мне историю, с началом, серединой и концом, где все объясняется. Потому что я этого заслуживаю… Господи, вы, парни, просто не можете остановиться на этом месте. Он ошибался, мы могли остановиться, где хотели».(ПКБ)
Тот, кто говорит, не слушая, — нем.Публикация романа «Кладбище домашних животных» в 1983 г. стала заметным событием по нескольким причинам. Во-первых, сам Стивен Кинг в нескольких интервью говорил, что это слишком ужасная книга, чтобы появиться на прилавках магазинов. Во-вторых, на корешке имелось слово «Doubleday», название издательства, с которым Кинг расстался несколькими годами раньше. Но куда более важными для постоянных читателей Кинга стали два слова в списке произведений автора, напечатанного на следующей, после титульной, странице. Ближе к концу, между «Куджо» (1981) и «Кристиной» (1982) разместилась строка: «Темная Башня» (1982). Что это было? Роман Стивена Кинга, о котором никто не слышал? Безобидная строчка инициировала повышенную активность читателей Кинга по всему миру, которые в течение последующих двадцати лет постоянно требовали продолжения истории о Роланде Дискейне, ищущем Темную Башню. В 1983 году ни в одном из книжных магазинов не было никаких сведений о «Темной Башне». Никто, похоже, не знал, где и как приобрести эту загадочную книгу. Происходило все это до наступления эры интернета, информация еще не являлась массовым товаром. Общества фэнов практически не общались между собой. Это сегодня любопытный читатель может получить исчерпывающий ответ на подобный вопрос, достаточно правильно сформулировав его для поисковой системы, которая выведет его на информационные газетные сайты, на сайты фэнов, в конце концов, на официальные сайты Стивена Кинга. В интернете, в режиме реального времени можно узнать, какие книги находятся как у владельцев независимых книжных магазинов, так и в магазинах, объединенных в сети, а сайты-аукционы постоянно предлагают книги как более не публикуемые, так и раритетные. В те времена подобных ресурсов не существовало, поэтому Кинга и его издателей (прошлых и тогдашних) завалили письмами с одним вопросом: «Как я могу приобрести „Темную Башню“?» К примеру, издательство «Даблдей» получило более трех тысяч таких писем. Книга, поднявшая такую волну, имела довольно-таки неудачную историю. Кинг показал пару написанных им фантастических рассказов своему литературному агенту, Кирби Макколи, который подумал, что сможет их продать. В октябре 1978 г., вскоре после выхода в переплете «Противостояния», «Мэгезин оф фэнтези энд сайенс фикшн» (ФиСФ) опубликовал повесть «Стрелок», которая начиналась словами «Человек в черном ушел в пустыню, а стрелок двинулся следом». Сорокастраничная повесть заканчивалась заключенным в скобки послесловием от Кинга.(ТБ-7, эпиграф)
«1 декабря 1983 г. Беву Винсенту А/я 280, Хоув-Холл Галифакс, Нова-Скотия Канада B3H4J5.По этому поводу Кинг в «Политике малотиражных изданий» написал следующее: «Меня ужаснуло то, что происходит, когда книга привлекает внимание коллекционеров и ее цена взлетает. Я совершенно не хотел, чтобы стоимость этих книг поднималась от 20 долларов до 50, 70 и выше. Я хотел что-то с этим сделать, и Дон Грант, который расстроился не меньше моего, тоже хотел что-то с этим сделать. Как-то вечером мы поговорили с ним по телефону, и я спросил: „А если ты напечатаешь еще пятьсот экземпляров или даже пять тысяч?“ Дон вздохнул. Я сам ответил на свой же вопрос: „Все равно что писать на лесной пожар, так?“ Дон согласился.»
Дорогой Бев Винсент! Благодарю Вас за Ваше письмо о „Темной Башне“. После публикации „Кладбища домашних животных“ меня заваливают вопросами, комментариями, а многие страшно ругаются из-за этой маленькой книжки. Из-за этих просьб и вопросов о „Темной Башне“ я разрешил Дону Гранту напечатать еще 10 000 экземпляров. Если Вы по-прежнему хотите приобрести экземпляр, я предлагаю Вам сделать следующее: напишите Доналду М. Гранту, издателю, Уэст-Кингстон, RI 02892, письмо с просьбой зарезервировать для Вас экземпляр второго издания, и приобщите к вашей просьбе фотокопию этого письма. Я собираюсь попросить Дона прежде всего обслужить тех, кто обращался за экземпляром „Темной Башни“ ко мне лично, а также в издательства „Даблдей“ и „Викинг“. Надеюсь, это поможет. Исходная цена книги издательства „Грант“ — двадцать долларов. Мне представляется, это справедливая цена за книгу с матерчатым переплетом и отпечатанную на хорошей бумаге, да еще с большим количеством иллюстраций. И последнее. „Темная Башня“ публиковалась малотиражным изданием, потому что это история для ограниченной аудитории. Это роман-фэнтези, действие которого разворачивается в фантастическом мире, и, по существу, этот роман — долгое вступление для гораздо большего произведения, над которым я работаю. Я пишу об этом только потому, что история может оказаться совсем не той, какую Вы могли бы ждать от меня. Благодарю за Ваш интерес. С наилучшими пожеланиями,Стивен Кинг».
«Мне всегда было непросто отыскать двери в мир Роланда, и мне все труднее с каждым разом подбирать ключи так, чтобы они подходили к замкам. Но тем не менее, раз уж читатель требует четвертый том, читатель его получит, потому что я пока в состоянии отыскать мир Роланда, стоит мне только на это настроиться, и он до сих пор еще не утратил для меня своего пленительного очарования… и это действительно так, в особенности по сравнению с другими мирами, которые я посещал в своем воображении. И подобно таинственным слотронным двигателям, эта история набирает свой собственный, нарастающий ритм» (ТБ-3, послесловие).С закрытием «Кастл-Рок ньюслеттер» в 1989 г., фэны Кинга потеряли источник, из которого они могли черпать информацию о грядущих публикациях. Первым свидетельством возвращения Кинга в Срединный мир стал декабрьский, 1990 г., номер «ФиСФ». В этом номере, посвященном Кингу, был опубликован его новый рассказ «Скреб-поскреб», статья о его творчестве, написанная новым редактором отдела книжных рецензий Олджисом Будрисом, библиография, подготовленная помощником Кинга, Маршей де Филиппо, и «Медведь», отрывок из «Бесплодных земель». Имелось в номере и рекламное объявление, в котором Доналд М. Грант заявлял, что книга будет опубликована в начале 1991 года. В своем предисловии к «Медведю» Кинг не столь оптимистичен, говоря, что роман «Бесплодные земли» может увидеть свет в 1991 или 1992 г. Малотиражное издание Гранта появилось на прилавках в августе 1991 г., а массовое, издательства «Плюм», в январе следующего года. Из-за столь малого срока эксклюзивности полностью продать тираж Гранту не удалось.[16] В послесловии к «Бесплодным землям» Кинг извинился за то, что написал книгу без концовки, оставив читателей в напряжении, и пообещал, что четвертая книга появится «в недалеком будущем». Однако год проходил за годом, а возвращение к эпопее, похоже, все откладывалось. Тем не менее «Темная Башня» начала все более активно проявлять себя в других произведениях Кинга. Во время одной из рекламных поездок в 1994 г. Кинг, отвечая на неизбежный вопрос: «Когда появится следующая книга сериала „Темная Башня“», заявил, что «Бессонница» и есть та самая следующая книга. Это был первый из трех романов, опубликованных в последующие годы, четко связанных с «Темной Башней». В середине 1994 г., точнее 29 августа, Кинг впервые, в известном ток-шоу Ларри Кинга, обмолвился о том, что, как только закончит очередную книгу (речь шла об одном из двух романов, «Роза Марена» или «Безнадега», увидевших свет, соответственно, в 1995 и 1996 г.), напишет подряд четыре романа цикла «Темная Башня» и закончит его. В одном из своих эссе Стивен Спигнеси, автор «Энциклопедии Стивена Кинга» и «Утерянных произведений Стивена Кинга», предположил, что этим Кинг пытался разбудить интерес к «Темной Башне» у тех читателей, которые еще не прочли первые три тома, полагая, что до появления четвертого у них есть еще несколько лет. «Роза Марена» появилась в 1995 г., и в этом романе прослеживалась привязка к «Бесплодным землям», но в тот год планы Кинга плотно взяться за «Темную Башню» не реализовались. В 1996 году начался очень удачный, получивший отличную прессу шестимесячный проект с публикацией «Зеленой мили» отдельными книжечками-брошюрами. В сентябре все шесть брошюр присутствовали в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс». В предисловии к первой брошюре Кинг сравнил намеченное издание романа «Зеленая миля» отдельными книжками с продолжающейся работой над эпопеей «Темная Башня» и высказался по поводу реакции, которую вызвала у некоторых фэнов эта эпопея.
«Мне понравилось и то напряжение, которое должны привнести в работу поставленные условия: сбавь темп, в назначенный срок не положи на стол издателя оговоренное число страниц, и миллионы читателей потребуют твоей крови. Никто лучше меня не знает, что это такое, разве что моя секретарша Джулианн Эгли. Каждую неделю мы получаем десятки раздраженных писем, требующих очередную книгу из цикла о Темной Башне (терпение, поклонники Роланда, еще год — и ваше ожидание будет вознаграждено, обещаю). Один читатель прислал полароидную фотографию плюшевого медведя, закованного в цепи, с посланием из печатных букв, вырезанных из газетных заголовков и обложек журналов: „ОПУБЛИКУЙ СЛЕДУЮЩУЮ „ТЕМНУЮ БАШНЮ“ ИЛИ МЕДВЕДЬ УМРЕТ“. Я оставил фотографию как напоминание о моей ответственности перед читателем, а также о том, сколь близко к сердцу принимают люди создания, вызванные к жизни воображением писателя».Альтер-эго автора пишет в дневнике: «Я все еще получаю тонны писем насчет оборванной на полуслове концовки. Их авторов можно разделить на три основные категории: кто просто злится, кто хочет знать, когда выйдет следующая книга цикла, и кто злится, но при этом хочет знать, когда выйдет следующая книга цикла» (ТБ-6). В апреле 1996 г. Кинг рассказал посетителям чата AOL, что собирается написать роман «Колдун и кристалл» за следующее лето. «Я знаю многое из того, что произойдет. И теперь главное для меня — собраться с духом и начать». Чтобы подготовиться к новой работе, он вновь перечитал три первых романа, делая пометки на полях и выделяя важные моменты. Работать начал в комнатах мотелей по пути из Колорадо в Мэн после завершения работы над сценарием сериала по роману «Сияние». Объявления о грядущей публикации романа появились на задней обложке четырех последних книжиц «Зеленой мили». И, похоже, Кинг собрался-таки с духом. В октябре, во время конференции в университете Мэна в Ороно, Кинг прочитал отрывок из романа, объявив, что закончил его первый вариант объемом более 1400 страниц, и речь в романе идет в основном о юношеских годах Роланда.[17] Книги-близнецы Кинга, «Безнадега» и «Регуляторы», появились на прилавках одновременно, в сентябре 1996 г. Изначально они продавались вместе с питающимся от батареек ночным фонарем. Однако, когда запасы ночных фонарей истощились, Кинг предложил издателю заменить фонарь брошюрой с двумя первыми главами романа «Колдун и кристалл». Фэны завизжали от радости и возмущения. Следующий том «Темной Башни» готовился к выходу, но, чтобы узнать, о чем там речь, им предлагалось купить две книги в переплете, которые многие уже приобрели ранее. Сейчас в интернете полно мест, где фэны могут выразить свое мнение, а в то время одним из наиболее активно действующих был форум alt.books.stephen-king, материалы которого иногда просматривало издательство «Викинг». Через издательство Кинг и узнал о реакции читателей на его подарок. Издатель, с разрешения Кинга, 21 ноября 1996 г. разместил на форуме следующее послание писателя:
«Великодушные читатели! Мне стало известно, что многие из вас злятся и стонут по поводу брошюры „Колдун и кристалл“, которая предлагается тем, кто приобретает „Безнадегу“ и „Регуляторы“. Клянусь Богом, некоторые из вас могут умереть, отправиться на небеса, а потом пожаловаться, что вы бронировали двухкомнатный номер, и где, черт побери, сауна? Основной поток жалоб идет от людей, которые уже купили эти книги. Те, кто купил их, получил фонарь, так? Бесплатно. Так чего жаловаться? Брошюра — моя идея, не издателя, маленькая премия тем людям, которым захотелось купить обе книги и после того, как иссякли запасы фонарей „Он всю ночь не даст вам сомкнуть глаз“. Если же вы хотели получить буклет В ДОВЕСОК к фонарю, то я могу сказать только одно: извините. Хорошо бы, конечно, но на всех брошюр не хватит. Если вы покупали книги отдельно, потому что вам не досталось подарочного набора (они продавались быстрее, чем ожидалось, вот почему и возникла идея с брошюрой), отправляйтесь в тот магазин, где вы покупали книги, объясните продавцу, что произошло, покажите ему/ей доказательство раздельной покупки книг, и они позаботятся о вас. А если будут упираться, скажите им, что Стив Кинг велел выдать вам брошюру. А если вы злитесь только потому, что вам хочется прочитать первые две главы „Колдуна и кристалла“, подождите, пока книга выйдет целиком. В любом случае прошу остановиться тех из вас, кто вопит и топает ногами. Или включите роман в список с грифом „Совершенно секретно“ и отдайте его капеллану. Если вы достаточно взрослые, чтобы читать, вам пора уже научиться вести себя в обществе.Кинг четко и ясно выразил свое неудовольствие требованиями читателей, тем не менее многие люди отказывались верить, что это послание — от Кинга. А потом оказалось, что вся эта суета не стоит и выеденного яйца. Два месяца спустя издательство «Пенгуин» разместило отрывок на своем сайте. В предисловии к этим двум главам, Кинг назвал его «сигналом доброй воли» тем читателям, которые терпеливо ждали пять лет после выхода предыдущего тома, писатель цитирует Сюзанну из «Бесплодных земель»: «Так трудно начать, — думает она, готовясь вызвать Блейна на поединок загадок. (Возвращение к сериалу „Темная Башня“ всякий раздавалось Кингу нелегко.) — И иногда начало пугает». «Колдун и кристалл» стал самым большим по объему романом эпопеи, таким большим, что подписанное/пронумерованное 780-страничное изданиеДоналд М. Грант выпустил двухтомником. Первые экземпляры отправили читателям 9 августа 1997 г. «Беттс букстор», независимая книготорговая компания в Бангоре, специализирующаяся на изданиях Кинга, отправила грузовик на склад издателя, чтобы ускорить процесс доставки. Компания перевозчик утеряла или испортила примерно треть суперобложек для подписанного/пронумерованного издания, поэтому выход книги затянулся до конца сентября. Впервые Грант предложил значительную часть сорокатысячного тиража национальным книготорговым сетям. «Колдун и кристалл» стал первой книгой из категории малотиражных изданий, которая попала в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс».[18] В ноябре издание «Плюм» выпустило книгу в формате трейд-сайз тиражом 1,5 миллиона экземпляров. Посвящение начинается словами: «Эта книга посвящена Джулианн Эгли и Марше де Филиппо. Они отвечают на присылаемые мне письма, а большинство писем за последние два года касались Роланда из Гилеада, стрелка». Вскоре после выхода книги Кинг вернулся к своему плану продолжить «работу над циклом для ее полного завершения, чтобы наконец поставить последнюю точку». В декабре 1997 года Кинг пишет: «Я всегда собирался закончить цикл. Не проходит и дня, чтобы я не думал о Роланде, Эдди, Детте и всех остальных героях цикла, даже Ыше, маленьком зверьке. Я живу с этими ребятами гораздо дольше, чем читатели, можно сказать, с тех лет, когда учился в колледже, а для меня это было давным-давно». Он собирался начать работу над пятой книгой в 1998 году, чтобы закончить, пока «его книги еще привлекают внимание» и «до того, как я смогу спрятать мои пасхальные яйца». Так Кинг определял старческий маразм. Роман «Колдун и кристалл» стал последним томом эпопеи «Темная Башня», который читатели смогли увидеть в двадцатом столетии, но не последним появлением Роланда. Роберт Силверберг предложил издать сборник повестей, написанных знаменитыми писателями, работающими в жанре фэнтези. По замыслу каждая повесть должна была быть цельным произведением, чтобы читатели, незнакомые с тем или иным циклом, могли получить удовольствие от сборника. Кинг принял предложение Силверберга, чтобы написать о Роланде «в момент слабости». Хотя повесть дает писателю больше простора, чем рассказ, у Кинга возникли проблемы с тем, чтобы удержать «Смиренных сестер Элурии» в нужном размере. «В те дни события, имеющие отношение к Роланду, требовали много слов, тянули на эпос», — писал он в предисловии к повести «Смиренные сестры Элурии», когда повторно опубликовал ее в сборнике «Все предельно». Еще одна повесть, опубликованная в журнале «ФиСФ» в начале 1997 года, «Все предельно», в итоге также оказалась привязанной к циклу «Темная Башня», хотя тогда никто этого не понял. Хотя могли бы понять. Практически каждое произведение Кинга, появляющееся на страницах этого журнала, имело непосредственное отношение к Темной Башне. Планы Кинга о быстром завершении эпопеи «Темная Башня», увы, так и остались планами. В 1997 году он покинул издательство «Викинг», с которым сотрудничал с 1979 г., перейдя в издательство «Скрибнер». Подписанный контракт на три книги практически не оставлял времени для «Темной Башни», хотя влияние этого цикла чувствовалось в таких произведениях, как «Мешок с костями» и «Сердца в Атлантиде». Кинг продолжал получать письма с просьбами о продолжении цикла «Темная Башня». Одно из таких писем написала пожилая женщина, больная раком. Умоляла его сообщить, чем закончится поход Роланда до того, как она умрет. Другое письмо пришло от осужденного на смерть, который обещал унести секрет в могилу. Но даже если Кинг и хотел ответить на эти письма, он бы не смог. Тогда еще не знал, куда выведет его эта история. «Для того чтобы это знать, мне надо было писать», — утверждал он в статье «О том, что бывает, когда тебе девятнадцать (и не только об этом)», опубликованной в 2003 г.[19] В 1997 г. Эдуард Брайант, который взял у Кинга интервью для октябрьского номера журнала «Лотос», потрясенный размахом сериала и временем, затраченным только на то, чтобы дойти до середины, убеждал читателей молиться о том, чтобы автор и дальше пребывал в добром здравии. Его совет оказался более чем уместен. Несчастный случай с Кингом в 1999 г. едва не оборвал поход Роланда к Темной Башне. Во время рекламного турне, организованного издательством в связи с выходом романа «Почти как „бьюик“», один из фэнов сказал Кингу, что известие о несчастном случае заставило его подумать: «Вот и конец Башне, она качается, рушится, черт, ее падения уже не остановить, он не сможет написать все семь романов». Несмотря на опасения, что новых романов у Кинга больше не будет, он написал «Ловца снов», от руки, не на компьютере, а вскоре после этого закончил «Как писать книги». Когда Питер Страуб предложил вставить в «Черный дом» продолжение их совместного романа «Талисман», некоторые фрагменты истории о Темной Башне, Кинг ему ответил: «Я рад, что ты это предложил, потому что не знаю, как без них обойтись. На текущий момент все, что я пишу, так или иначе связано с Темной Башней». Эти слова Кинга Питер Страуб привел в своем интервью Поле Зан, которое 20 августа 2001 г. появилось в «Паблишерс ревью». В августе 2001 г., за месяц до выхода «Черного дома», Кинг объявил, что вернулся в мир стрелка и собирается одновременно опубликовать все три оставшиеся книги. И пусть Кинг не смог назвать точной даты публикации («Все в руках ка, не так ли?»), он предположил, что книги появятся примерно через два года, «с учетом обычных помех, как-то: болезни, несчастного случая и, самой страшной, отсутствия вдохновения. Одно я знаю наверняка: эти мои давние друзья живы, как и прежде. И опасны». Эти его слова появились на сайте www.stephenking.com 21 августа 2001 г. А на сайте www.amazon.com появилась другая его фраза: «Я чувствую, если не закончу сериал на этот раз, то не закончу никогда». Готовясь к возвращению в Срединный мир, Кинг купил новый стол для кабинета в своем зимнем доме во Флориде. Стол создал для него ванкуверский дизайнер мебели Питер Пьеробон, с вытисненной надписью «ВСЕ СЛУЖИТ ЛУЧУ» на черной кожаной поверхности.[20] Вместо того, чтобы перечитывать четыре первые книги, он прослушал их аудиоверсии в исполнении Френка Мюллера и нанял помощника, чтобы выписать все важные моменты из четырех первых томов и произведений, так или иначе связанных с эпопеей «Темная Башня». Чтобы отблагодарить читателей за их долготерпение, Кинг «вывесил» пролог пятого романа на своем официальном сайте. Изначально он остановился на названии «Наползающая тень» (The Crawling Shadow), но потом решил, что это очень уж банально. «Тогда я был моложе», — пошутил он. На этот раз никто не мог пожаловаться на дороговизну просмотра пролога или на его недоступность… за исключением тех, у кого не было доступа в сеть. Шестилетний промежуток между четвертым и пятым романами стал самым длительным из всех, отделявших выход последующей книги от предыдущей. «В оправдание могу сказать только одно: найти дверь в мир Роланда ой как непросто», — написал он 21 августа 2001 г. на странице своего официального сайта. В июне 2002 года Кинг сообщил своим фэнам о статусе эпопеи:Стив Кинг».
«Это самый большой проект из тех, за которые я когда-нибудь брался, и я отдаю ему все, что у меня есть. Включаю и малую толику мастерства, которой владею… Вы должны помнить, что этот проект растянулся на тридцать лет моей жизни, и он является основой для многих написанных мною книг. Где-то я чувствую себя Кэлом Рипкеном, объезжающим с прощальным туром все стадионы Американской лиги. Но в тихой комнате, где я работаю, никто не приветствует и не подбадривает меня. Я могу только надеяться, что это сделают некоторые из тех, кто прочитает написанные мною страницы. Вы должны помнить, что для большинства читателей Стивена Кинга Роланд-стрелок никогда не был приоритетом. Книги о Темной Башне… ну, они другие».[21]К тому времени Кинг закончил черновой вариант «Волков Кальи», «Песни Сюзанны» и первую треть «Темной Башни» общим объемом порядка 1900 страниц. Признавшись, что выдохся, Кинг сказал, что берет месячный отпуск, а уж потом закончит книгу. Во время работы Кинг слушал самую скучную, самую занудную музыку, которую только мог найти. 30 сентября в телепрограмме «Шоу Митча Олбома» он сказал: «Я работаю над этими книгами цикла „Темная Башня“ уже пятнадцать месяцев и все это время слушаю только „Мамбо номер 5“ Лу Беги. У меня есть виниловая пластинка с четырьмя вариантами „Мамбо номер 5“: радиоверсией, танцевальной версией и двумя аранжировками.» В начале июня Кинг вернулся к работе над 1100-страничной рукописью, из которой читатели (и автор) узнали, чем закончилась эта долгая история. В сентябре, на каждой остановке рекламного турне, связанного с выходом в свет романа «Почти как „бьюик“», он рассказывал фэнам о состоянии дел. В Нью-Йорке сказал, что осталось написать пятьдесят страниц. В Мичигане — тридцать пять. На «Шоу Митча Олбома» сообщил ведущему, что через две или три страницы поставит последнюю точку. «Мне хотелось бы закончить роман дома… не хочу заканчивать его в номере отеля в Дирборне», — сказал он и действительно закончил книгу лишь через несколько дней по возвращении в Мэн.[22] Кинг также сказал Олбому, что рекламное турне в связи с выходом в свет последних книг «Темной Башни» скорее всего станет его прощальным турне. Он считал необходимым объехать страну и лично сказать читателям, которые сердились на него, что работа наконец-то закончена, и они могут прочитать всю историю. В начале октября, когда все три книги прошли первую верстку, рукопись по толщине превысила пять пачек писчей бумаги. Кинг дошел до конца своей истории. А фэнам пришлось ждать еще год, прежде чем они смогли вернуться в Срединный мир, к сюрпризам, которые приготовил им Кинг. Отрывок из романа «Волки Кальи» появился в сборнике «Гигантская книга захватывающих историй», составленном Майклом Чейбоном, которая вышла в феврале 2003 года. Озаглавленный «История Серого Дика», он показал читателям, какой смысл вложен в обложечную иллюстрацию Берни Райтсона, которая появилась в интернете в апреле. В мае 2003 года официальный сайт Кинга претерпел изменения, на нем появился специальный раздел «Темная Башня» с анимацией, аудиоотрывками и иллюстрациями из новых книг. Соответствующие разделы появились и на сайтах издательств «Скрибнер» и «Викинг». Дух сотрудничества проявился в действиях этих двух конкурентов, когда оба издательства стали спонсорами конкурса, главным призом которого стала поездка в Нью-Йорк и встреча с Кингом. 23 июня 2003 года издательство «Викинг» представило читателям новые издания первых четырех томов «Темной Башни» с новым предисловием Кинга.[23] Днем позже эти же книги выпустило издательство «Плюм» в формате трейд-сайз, а покетбуки издательства «НАЛ» вышли осенью. Издание в обложке романа «Колдун и кристалл» включало пролог «Волков Кальи», редкий пример, когда один издатель повышает раскупаемость книги своего конкурента. Роман «Стрелок» в новом издании вышел переработанным, с большим числом страниц. Кинг полностью переделал этот роман, чтобы привести его в большее соответствие с другими книгами, чувствуя, что он отличается и по языку, и по тональности изложения. В интервью сайту www.amazon.com в мае 2003 г. Кинг сказал, что исходная версия старается казаться «очень, очень важной». После первой недели продаж «Стрелок» занял семнадцатую строку в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» по категории книг в переплете. Неплохой результат для книги, впервые опубликованной двадцатью годами раньше. При этом в форматах трейд-сайз и покетбук книга вышла через неделю после выхода в переплете. В июле 2003 г. «Скрибнер» опубликовал книгу помощницы Кинга Робин Ферт «Темная Башня Стивена Кинга: Алфавитный указатель слов с цитатами». Ее работа состояла в том, чтобы обеспечить полное соответствие между первым и последующим томами эпопеи. В 1-м томе приводились особенности персонажей, места и события первых четырех томов. Келвинисты (вымышленные исследователи «Темной Башни», которые работали в «Тет корпорейшн»), возможно, занимались тем же. Доналд М. Грант выпустил подписанные/пронумерованные издания всех трех томов, а малотиражное издание ограничил 3500 экземплярами. Эти издания, со своими суперобложками, подписанными художниками, появились на прилавках достаточно рано, чтобы законно считаться первыми изданиями. «Скрибнер» и «Грант» совместно и одновременно выпустили эти книги массовым тиражом, так что впервые тома «Темной Башни» в переплете мог купить любой желающий. В ноябре 2003 г. «Волки Кальи» нарушили двадцатилетнюю традицию: впервые последующий том «Темной Башни» оказался меньше предыдущего: 950 страниц рукописи против 1500. Первый тираж составил шестьсот тысяч экземпляров. На следующий день после выхода книги были заказаны еще шестьдесят и семьдесят пять тысяч экземпляров. Неделей спустя от издателя поступил заказ на новую допечатку. «Песнь Сюзанны», один из самых коротких романов эпопеи, увидел свет в июне 2004 г., а последний, «Темная Башня» — в сентябре того же года, в день рождения Кинга. Одновременно появился и второй том книги Робин Ферт. В формате трейд-сайз все три романа выходили примерно через шесть месяцев после выхода соответствующей книги в переплете, массовое издание в формате покетбук начнется в 2006 г. Писатель и издательства прошли до конца долгий и тернистый путь к публикации эпопеи «Темная Башня».
«Человек в черном ушел в пустыню, и стрелок двинулся следом».[24]
«Добро пожаловать на этот странный, странный запад».[25]Вымышленный Стивен Кинг, встретившись с Роландом и Эдди в «Песне Сюзанны», утверждает, что первое предложение «Стрелка» (The man in black fled across the desert, and the gunslinger followed) — «лучшая вступительная фраза, когда-либо написанная мною» (ТБ-6). Несколькими удачно подобранными словами описаны главный герой, его противник и место действия. Кинг написал это предложение и остальную часть истории, которая получила название «Стрелок», вскоре после окончания университета Мэна в Ороно в 1970 г. К тому времени он уже написал, но не опубликовал, несколько романов. А список его напечатанных произведений состоял из нескольких рассказов, опубликованных в мужских журналах, и колонок в газете кампуса. Он решил, что «с мелочевкой пора заканчивать и пришло время браться за рычаги экскаватора и попытаться вырыть из песка что-то большое, даже если усилия не дадут результата» (ТБ-1, послесловие). Молодой автор и представить себе не мог, что отправляется в путешествие, которое охватит продолжительный период его успешной литературной карьеры: поход стрелка растянулся почти на тридцать пять лет жизни Кинга. В момент публикации «Стрелок» существенно отличался от других произведений, написанных Кингом. Хотя в его книгах герои часто обладали сверхъестественными способностями, место действия легко узнавалось: маленький городок в Мэне, отель в Колорадо, окраина Питтсбурга или, как в «Противостоянии», просторы Америки. Кинг полагал, что читатель лучше воспримет элементы сверхъестественного или фантастического, если они будут тесно вплетены в ткань реального. В последующие годы Кинг отдал должное фантастическому, такими книгами, как «Талисман» или «Глаза дракона»,[26] но в «Стрелке» он впервые вышел за пределы современной Америки.[27] Уже по нескольким первым страницам становится ясно, что стрелок путешествует не по знакомой территории. Возможно, по Земле после Апокалипсиса. В мире, который «сдвинулся», но Кинг не объясняет, что это означает. И при всей странности этого мира, читатель без труда находит там знакомые элементы: людей, ослов, тромбоны, револьверы, и вездесущую битловскую песню «Эй, Джуд». Дж. P. P. Толкиен, до того, как взяться за «Властелина колец», отдал большую часть жизни созданию вымышленного мира, населенного хоббитами, эльфами и орками. Он досконально знал культуру, языки и историю Средиземья. Кинг, по собственному признанию, практически ничего не знал о Роланде, его прошлом или цели, когда закончил истории, составившие «Стрелка».[28] Темная Башня впервые упоминается лишь в конце первой половины романа. Кинг полагается на интуитивное или подсознательное понимание, которое и должно вести его до самого конца этого эпического похода, верит, что история сама откроется перед ним, когда возникнет такая необходимость. Это акт веры, как для Кинга, так и для читателей, которые присоединяются к Роланду в его походе через пустыню Мохайн к Крайнему миру и полю роз, окружающему Темную Башню. «Стрелок» также отличается и от последующих романов цикла «Темная Башня». Кинг очень неохотно делится сведениями о стрелке, отдавая предпочтение фону, на котором разворачивается действие, вместо того, чтобы уделять внимание, как он это делает в большинстве своих книг, созданию вызывающих симпатию персонажей. На доброй сотне страниц он даже не называет своего главного героя.[29] Художник Майкл Уэлан говорил, что у него возникли проблемы с иллюстрациями, пусть книга ему и понравилась, потому что атмосфера романа давящая и беспросветно мрачная. А Эдуард Брайант сказал: «Цикл „Темная Башня“ слишком уж странный, вот почему он менее популярен у читателей, чем остальные книги Кинга». Некоторые верные читатели Кинга не смогли дочитать эту книгу до конца. Другие предлагали тем, кто впервые знакомится с циклом, начинать с «Извлечения троих», ограничившись резюме «Стрелка», приведенного в книге. Те, кто последовал этому совету, наверняка воспринимали Роланда не таким, каким увидели его читатели, которые вместе с ним пересекли пустыню и горы, преследуя человека в черном. В конце концов даже Кинг признает, что «Стрелок» — камень преткновения для тех, кто ищет вход в мир Роланда. 24 июня 2003 г. в передаче «Вечер новостей с Эроном Брауном» он сказал: «Мне известно множество претенциозных идей о том, как нужно рассказывать истории». В новом предисловии он напоминает читателям: «Я слишком часто извинялся за это перед читателями и говорил, что если они продерутся сквозь первый том, они увидят, что уже в „Извлечении троих“ история обретает свой истинный голос». Редактируя три последних романа сериала, он взял тайм-аут и полностью переработал «Стрелка». Когда Эрон Браун спросил Кинга, захочет ли человек, прочитавший исходный вариант, читать нового «Стрелка», Кинг ответил: «Полагаю, если человек хочет все знать, то да, в противном случае — нет». «Начало не сочеталось с концовкой». Он чувствовал себя в долгу перед постоянным читателем и самим собой и принял решение вернуться, чтобы убрать все неточности. Вот как он сформулировал свои мысли по этому поводу на сайте www.stephenking.com 25 февраля 2003 г.: «Идея состояла в том, чтобы привести „Стрелка“ в соответствие как с новыми книгами, так и с уже опубликованными. Кроме того, мне хотелось в определенной степени изменить язык повествования. Я всегда чувствовал, что он отличается от языка остальных книг, потому что „Стрелка“ я писал очень молодым. Роман увеличился примерно на 10 процентов (35 рукописных страниц), а правка вносилась практически на каждой странице». Как указывалось в предисловии к «Стрелку», вышедшему в 2003 г. в издательстве «Викинг», текст увеличился примерно на девять тысяч слов, но только добавлением изменения текста не ограничились. Кое-что Кинг и убрал. Где-то полстраницы на весь роман. Режиссер Марк Гаррис сравнивает первый вечер показа мини-сериала «Сияние» с заводом часов. Действия практически нет, идет знакомство с персонажами, зрителям даются намеки на то, что было, и то, чего ждать. Со «Стрелком» та же история: роман создает фон и готовит читателя к тому, что последует. Однако мир Роланда раскрывается назад, а не вперед. «Пришли темные дни; последние огни притухают, гаснут как в разуме оставшихся людей, так и в их жилищах. Мир сдвинулся. Что-то, возможно, случилось со всей вселенной».[30] Ведомый ка, загадочной силой, направляющей его к успеху, стрелок использует людей и отделывается от них после того, как они выполняют порученное им дело или встают на пути между ним и целью. Теоретически смысл его действий понятен. Спасение всего существующего, конечно же, стоит нескольких жизней. Первая глава «Стрелок» охватывает примерно двухмесячный период. Еще не названный стрелок[31] идет из Прайстауна через Талл на юго-восток (на юг в первоначальном варианте) в пустыню, где встречает Брауна, молодого отшельника, которому принадлежит говорящий ворон Золтан.[32] Однако Кинг начинает историю через пять дней после того, как Роланд уходит из хижины Брауна. Он испытывает короткий период забытья, только что вернулся в пустыню после того, как добрался до Темной Башни, но эти воспоминания быстро тают в его мозгу. Он отрывочно вспоминает свое недавнее прошлое. Читатели не знают, ни какова его цель, ни кто он такой, им лишь становится ясно, что какое-то время он идет по пустыне следом за человеком в черном. Чего хочет стрелок и почему человек в черном уходит от него, остается загадкой.
В «Песне Сюзанны» Кинг говорит, что ему нравится, как история словно разворачивается назад, начинается с Роланда, возвращается к Брауну, потом в Талл и, наконец, показывает воскрешение Уолтером Норта Травоеда. «Начало книги построено в обратной последовательности» (ТБ-6). Единственный спутник стрелка — отживающий свой век мул, которого он купил в Прайстауне до того, как добрался до Талла. Тяжелое путешествие по пустыне вымотало мула до такой степени, что стрелок более не мог ехать на нем. Это не первая издыхающая животина, на которой он передвигался по этой земле. В первых абзацах «Смиренных сестер Элурии» (события этой повести происходят гораздо раньше) жеребец Роланда, Топси, тоже готов вот-вот откинуть копыта. Стрелок определяет, как далеко от него находится человек в черном по свежести кострищ, оставленных Уолтером, совсем как Туко в фильме «Хороший, плохой, злой», когда преследовал человека без имени через пустыню. Исходя из неточных прикидок Брауна, стрелок делает вывод, что настигает Уолтера, но отстает еще на несколько недель пути. Соскучившись по общению, стрелок ждет, что Браун начнет задавать вопросы, ему хочется исповедоваться. События в Талле тяжелым грузом лежат на душе и сердце. Хотя он может быть хладнокровным и расчетливым, безжалостным в достижении своей цели, бессердечным стрелка назвать нельзя. Иногда он шокирует даже себя. «Ты веришь в загробную жизнь?» — спрашивает он Брауна. «Сдается мне, это она и есть», — отвечает молодой человек. Это существенная ремарка, потому что Роланд, возможно, приходил к Брауну бессчетное число раз, возвращаясь в пустыню после того, как достигал конца своей жизни. Для Роланда нет пустоши на конце тропы, он возрождается через Темную Башню, через Зал Возвращения. Талл мертв, говорит он Брауну, надеясь, что молодой человек задаст новые вопросы. Как вампиру, ему нужно приглашение, чтобы переступить порог и рассказать свою историю. Браун наконец-то спрашивает. Крошечный кусочек отвратительной местности. Талл — несколько коротких боковых улиц, пересекающих главную дорогу на дне неглубокой низины. Дилижансы, которые едут из Талла, кого-то везут. Те, что возвращаются в Талл, практически пусты. Никто, кроме стрелка, не едет в том направлении. Это Пограничье, но жизни там гораздо меньше, чем в Калье Брин Стерджис. В Талле его приветствуют песней «Эй, Джуд». Стрелок знает пианиста, Шеба, по Меджису, но только в переработанном варианте они оба признают, что знакомы друг с другом и что у них общее прошлое. В салуне стрелок встречает мертвеца, Норта Травоеда, отравившегося бес-травой, которую он жевал, и воскрешенного человеком в черном.[33] Норт — одна из многочисленных ловушек, расставленных человеком в черном для Роланда. В переработанном варианте дается его имя — Уолтер о’Дим. Уолтер, пожалуй, разочаровался бы, если бы хоть одна из его ловушек сработала, но он все равно их расставляет. Для человека в черном это преследование — игра. Он может кругами бегать вокруг стрелка, но Роланд должен его преследовать, поэтому человеку в черном не остается ничего другого, как смириться с ролью преследуемого. Норт говорит на Высоком Слоге, древнем, мертвом языке, которого стрелок не слышал многие столетия, может, добрую тысячу лет, с того времени, как жил в Гилеаде. Это первый намек на возраст стрелка и на податливость времени в этом мире. То ли Норт так же стар, как Роланд (или Шеб), то ли он научился Высокому Слогу от Уолтера или в стране мертвых, неясно. Стрелок знает, что остановка в Талле приведет к тому, что расстояние между ним и человеком в черном увеличится, но, похоже, не может устоять перед притяжением городка, точно так же, как Одиссей в «Одиссеи» не смог проплыть мимо острова Калипсо. Он знакомится с Элли, кабатчицей, и проводит неделю в ее постели. Он напоминает корабль, попавший в зону штиля. Ему хочется продолжить поход, но паруса не могут поймать ветер. Элли сообщает стрелку важную информацию, которая, если бы он понял, о чем идет речь, могла бы указать ему путь к Башне. Все облака около Талла плывут в одном направлении, на юго-восток, через пустыню.[34] Уолтер и Роланд не на Тропе луча, но не так уж и далеко от нее. Луч мягко тащит их в правильном направлении, хотя Роланд, да, предположительно, и Уолтер, не подозревают об этом. После пяти дней пребывания в Талле он узнает о Сильвии Питтстон, толстухе-проповеднице, которая верит, что носит под сердцем ребенка Алого Короля.[35] Она — еще один человек из прошлого Роланда: побывала в далеком Меджисе за год до того, как он приехал туда с двумя друзьями. Она расставляет стрелку еще одну ловушку, проповедуя словами, которые вложил в ее уста Уолтер. Называя стрелка Антихристом, она поднимает против него город. Роланду не остается ничего другого, как перестрелять все население Талла. Он перезаряжает револьверы на ходу (долгие годы[36] ушли у него на то, чтобы овладеть этим приемом), обжигая пальцы о горячие гнезда. Стреляя, Роланд кричит. Элли умирает первой, умоляет Роланда убить ее, потому что стала приманкой в ловушке человека в черном и использовала магическое слово, которое оставил он ей в записке, необходимой для того, чтобы Норт начал рассказывать, что он видел в последующей жизни. В хронологии романов «Темной Башни» (но не в жизни стрелка) она — первая из небезразличных ему людей, кто умирает от его руки. Первый жертвенный барашек. Когда стрельба заканчивается, пятьдесят восемь человек — мужчины, женщины, дети — лежат мертвыми в уличной пыли. Перед тем, как уйти из Талла, Роланд совершает единственный в этом городе акт милосердия: снимает Норта с креста, на котором распяли его Сильвия Питтстон и ее последователи, кладет тело среди тел других горожан. В этом он тоже напоминает Одиссея, который вернулся назад в своем путешествии к дому, чтобы отдать последние почести телу одного из своих друзей, погибшего на острове Цирцеи. Уважение к телам мертвых — важный элемент классической и героической литературы. Роланд размышляет о том, что остальным горожанам, в отличие от Норта, пришлось умереть только раз. Стрелок заканчивает свой рассказ и проводит ночь в хижине Брауна. Еще через две недели, проведенных в пустыне, в полузабытьи и обезвоженный, он приближается к дорожной станции. Видит, что кто-то сидит в тени постоялого двора. Ошибочно думает, что это человек в черном, и, несмотря на крайнюю слабость, пробегает последнюю четверть мили, с револьвером в руке, не пытаясь спрятаться. Да и спрятаться-то негде. Когда Роланд приближается к Башне, у него возникает аналогичное желание бросить все и сломя голову бежать к своей цели, но там его сдерживают Патрик Дэнвилл и груженая тележка. Как только Роланд понимает, что фигура в тени — маленький мальчик, сил ему хватает только на то, чтобы сунуть револьвер в кобуру, после чего он падает, лишившись чувств. Когда приходит в себя, Джейк Чеймберз уже приготовил ему еду и питье. Позже, когда в Луде Роланд спасает Джейка из рук Тик-Така, прежде всего он дает Джейку воды, чтобы утолить жажду мальчика. Он помнит происшедшее на дорожной станции и радуется тому, что роли переменились. Разделение кхефа — важный ритуал. Перед битвой в Девар-Тои Роланд проводит эту церемонию со своим ка-тетом в последний раз. Джейк говорит, что не прошло и двух недель, как человек в черном, «священник», миновал дорожную станцию, но со временем у него в голове определенная путаница. Джейк спрятался, испугавшись, что человек в черном — призрак. Роланд правильно предполагает, что Уолтер знал о присутствии Джейка, и оставил его, как еще одну ловушку. Роланд не может надолго задерживаться на дорожной станции. Но не может он и оставить там мальчика. Мальчик не помнит, как он попал на дорожную станцию. «Я знал, когда только-только сюда попал, но теперь не могу вспомнить. Все расплывается, как плохой сон, когда ты уже проснулся». Он смутно помнит родной город, статую Свободы и свою школьную форму. Стрелок гипнотизирует Джейка, чтобы узнать больше: этому он научился, ирония судьбы, у Мартена, еще одной ипостаси человека в черном. Пока патрон танцует по пальцам, стрелок размышляет о природе зла в его мире и впервые упоминает Темную Башню. «Цель стрелка — не это получеловеческое существо, а Темная Башня; человек в черном, точнее, то, что знает человек в черном, всего лишь первый шаг к этому таинственному месту» (ТБ-2, краткое содержание). Загипнотизированный Джейк рассказывает о себе достаточно много, чтобы стрелок увидел сходство между собой и мальчиком. От Джейка он узнает о Нью-Йорке, городе, который сыграет центральную роль в его поисках. Всю свою жизнь разумом он принимал идею множества миров, но до этого момента, а может, и в этот момент, не верил в существование такого места, как Нью-Йорк. «Если он и существовал, то лишь как доисторический миф».[37] Роланд давно уже покинул пределы знакомого ему мира, и часто сталкивается с тем, что когда-то принимал за вымысел. Мальчиком он и его друзья верили, что Темная Башня — не более чем символ. Встречаясь с хранителем Луча, он вновь удивляется, обнаружив, что миф — на самом деле реальность. Он даже задается вопросом, а вдруг Срединный мир, отличающийся от Внутреннего мира, где находился Гилеад, и пустыня-пограничье — нечто большее, чем слух. Далее, Джейк вспоминает свою смерть. Некто, напоминающий человека в черном, толкнул его под автомобиль. Позднее Роланд узнает, что толкнул мальчика Джек Морт, но Уолтер скорее всего был неподалеку, направлял Морта. Прежде чем вывести Джейка из транса, стрелок спрашивает мальчика, хочет ли тот помнить последние моменты своей жизни или нет. Джейк предпочитает забыть. В подвале, куда Роланд спускается в поисках еды, он слышит какой-то стон и видит дыру в фундаменте. С другой стороны говорящий демон вещает ему: «Пока с тобой идет мальчик, человек в черном держит душу твою у себя в руках». Роланд начинает разрывать дыру, пытаясь добраться до источника голоса, но находит только полусгнившую челюсть, такую большую, что, по его мнению, она могла принадлежать только кому-то из Великих Древних, одному из создателей (в первоначальном варианте именно здесь Роланд впервые назван по имени). По непонятной причине он берет кость с собой, когда вылезает из подвала. «Позже ему пришло в голову, что именно в этот момент он начал любить мальчика… человек в черном с самого начала на это рассчитывал». Кинг не делает секрета из того, что будущее Джейка печально. Очень скоро стрелок думает о нем, как о «жертве».[38] Роланд и мальчик, которого он со временем будет считать своим сыном, благодаря которому на середине романа «Бесплодные земли» завершится создание ка-тета, направляются к горам. Не зная о том (да и читатели узнают об этом только в романе «Волки Кальи»), что после их ухода на дорожной станции появился человек, которому предстоит сыграть важную роль в будущем Роланда: отец Каллагэн из «Жребия», которого перебросило из нашего мира в Срединный примерно так же, как и Джейка. Прежде чем отправить его через Ненайденную дверь в Калья Брин Стерджис, чтобы расставить еще одну ловушку Роланду, Уолтер показывает Джейка и Роланда Каллагэну: «Они преследуют меня… но мне пришлось вернуться, чтобы поговорить с тобой… Теперь я опять должен опередить их… как еще я могу потянуть их за собой?» (ТБ-5). Роланд уже подозревает, что человек в черном и не старается убежать от него. «Берегись того, кто прикидывается хромым», — вспоминает он высказывание своего старого учителя, Корта. Через несколько дней расстояние между ними уменьшается до такой степени, что ночью они видят свет костра Уолтера. Как-то раз, во время дневного отдыха, Роланд вспоминает случай из далекого прошлого. Тогда ему было одиннадцать лет, как теперь Джейку. Корт наказал Катберта, друга Роланда, тоже готовящегося стать стрелком. За плохое поведение на уроках его оставили без ужина. Роланд знает, что Хакс, повар западной кухни, чем-нибудь их накормит. И пока они едят десерт под лестницей рядом с кухней, им удается подслушать Хакса, который, забыв о том, что они могут быть где-то неподалеку, говорит о своих планах послать отравленное мясо в Фарсон,[39] чтобы нанести чувствительный удар по Альянсу, ключевым звеном которого являлся Гилеад.[40] Запад — то место, куда отправлялись ученики, которые провалились на испытании и не смогли стать стрелками, поэтому работа Хакса на западной кухне — символ. Роланд сообщает об услышанном отцу. Стивен Дискейн — старший стрелок и глава Гилеада, последний лорд света. Хакса приговаривают к повешению за предательство. Роланд и Катберт просят разрешения присутствовать при казни. Это важное событие для подрастающего Роланда. Впервые он видит смерть как разрешенное наказание за неверность. Корт дает мальчикам хлеб, чтобы те накормили птиц, летающих над виселицей. Практически такая же сцена есть и в «Черном доме», когда Тай Маршалл видит стаю ворон, кружащих над краном в Крайнем мире. Через пять лет после этой казни[41] страны Роланда уже нет, а родители мертвы, причем мать гибнет от его руки. В тот момент Кинг смутно представлял себе, как это произошло, поэтому «кусочки» прошлого Роланда читатель узнает из последующих книг, главным образом, из романа «Колдун и кристалл», написанного через двадцать лет после «Дорожной станции». Некоторые из этих «кусочков» Кинг добавил в переработанную версию «Стрелка». После двух дней, проведенных в предгорьях, Роланд и Джейк впервые видят человека в черном, маленькую точку, поднимающуюся по склону впереди них. Роланд многое знает, но не может понять, откуда и почему. Ему известно, что они догонят человека в черном по ту сторону горы. «Знание сильно в нем… но это плохое знание». Ему известно, что его ждет испытание, когда он настигнет человека в черном. Он верит, что перейти к новому этапу поисков он сможет лишь с помощью человека в черном. Сны Роланда открывают что-то из его прошлого, но они отрывочны и загадочны. Он видит Сюзан Дельгадо, свою возлюбленную, умирающей в пламени костра. Сюзан предупреждает Роланда, что тот должен оберегать Джейка, который появляется во сне в виде статуи со стрелой, торчащей изо лба, в том самом месте,[42] где у Элис из Талла был шрам. Не самый благоприятный знак. Он просыпается, чтобы найти Джейка стоящим в говорящем круге, зачарованного суккубом. Роланд использует челюсть, найденную в подвале дорожной станции, как амулет, сигул, чтобы освободить мальчика от ее чар.[43] Демон — древнее существо, «бестелесное, с необузданным сексуальным желанием и даром пророчества», оставшееся на берегу после того, как отступили воды Прима. Роланд знает, что демон может быть оракулом, за определенную цену. Чтобы приготовиться к встрече, он принимает мескалин, который, как он говорит Джейку, «полностью пробуждает тебя». Американские индейцы часто использовали мескалин, чтобы усилить свою восприимчивость к посланиям своих богов. Олдос Хаксли выступал в защиту использования мескалина, утверждая, что он открывает мозг новым идеям. Кинг говорил, что идея эпопеи «Темная Башня» пришла ему, когда он, закинувшись мескалином, смотрел фильм «Хороший, плохой, злой». Использование мескалина опасно, потому что смертельная доза крайне мала. Роланд не любит эффект воздействия мескалина, «его эго слишком сильное (или слишком маленькое), чтобы наслаждаться тем, как его раскрывают, превращая в цель для более ярких эмоций». Как и в большинстве пророчеств, в послании оракула больше вопросов, чем ответов. Суккуб говорит Роланду, что число три — его судьба:[44] молодой человек, в которого вселился демон по имени героин, женщина на колесах[45] и третий: «Смерть… но не твоя». Можно сказать, буквализм, поскольку третьего зовут Морт. Джейк — дверь Роланда к человеку в черном, говорит демон. Уолтер укажет путь к тем троим, кто нужен ему, чтобы достичь Башни. Ради спасения Джейка он должен отказаться от поисков Башни. Пойти на такое Роланд не может. Номинальная плата демона за пророчество — секс, который едва не убивает Роланда. Во время оргазма Роланд вспоминает лица женщин из своего прошлого. Думает, что образ Сюзан Дельгадо — проклятие, наложенное на него суккубом за то, что ее заставили говорить.[46] Он понятия не имеет, какое мощное воздействие окажет на его жизнь стремление получить нужные ему сведения. Согласившись на условия суккуба, Роланд запускает процесс создания своего сына, Мордреда, у которого будет еще две матери, Сюзанна Дин и Миа, демон, превращенный в женщину, и второй отец, злейший враг Роланда, Алый Король. Как и в легенде о короле Артуре, Мордред будет ненавидеть Роланда со дня своего рождения и преследовать с одной-единственной целью — убить. Вот реальная цена, которую платит Роланд за «вести из будущего», которые сообщает ему оракул. Следующим вечером Роланд снова рассказывает Джейку о своей родине, Новом Ханаане, стране молочных рек и кисельных берегов, которой больше не существует. Он не был там с тех пор, как двинулся по следу человека в черном.[47] Он говорит, что там произошла революция. «Мы выиграли все битвы, но проиграли войну». Только трое остались от старого мира: стрелок, человек в черном и Темная Башня.[48] Пустыня, которая едва не убила Роланда, теперь, когда он и Джейк поднимаются к проходу в горах, всего лишь смутное воспоминание. Еда, в виде кроликов, и питье больше не проблема. Через неделю после того, как они находят отпечаток сапога на полоске снега, они в первый раз видят того, за кем гонятся. Хотя Джейк пробыл в мире Роланда лишь несколько недель, он тоже попадает под влияние ка. Теперь он знает многое, о чем ему не говорили, в частности, ему известно, что Роланд собирается его убить (у всех ньюйоркцев, которые присоединились к Роланду, после прибытия в Срединный мир открываются особые таланты. У Джейка это телепатия, свойственная и Алену Джонсу, члену первого ка-тета Роланда). Он просит стрелка повернуть назад. Роланд говорит Джейку, что позаботится о нем. И едва успевает солгать (впрочем, когда Роланд получает второй шанс и вновь встречается с Джейком в «Бесплодных землях», слова эти становятся правдой), они сталкиваются лицом к лицу с человеком в черном, мастером лжи. Подчиняясь инстинкту, Роланд стреляет в своего врага, пусть даже и хочет многое от него узнать. «Твоих пуль я не боюсь, Роланд. Меня пугает твоя одержимость найти ответы», — говорит Уолтер. Он обещает ответить на вопросы Роланда, когда они перевалят через горный хребет, но только когда они будут вдвоем. То есть слова его — свидетельство обреченности Джейка. Если Роланд не сможет заставить себя пожертвовать Джейком, он думает, что докажет свою неспособность решить поставленную перед ним задачу. Но кто ее поставил? Этого не знает даже человек в черном. Если Роланд сыграет свою роль, человек в черном должен сыграть свою. Роланд искренне верит, что смерть Джейка неизбежна, но даже не пытается найти ответ на вопрос: «Кто требует такую цену?» Если Роланду суждено искупить свои грехи в будущих инкарнациях, он, возможно, должен найти путь к Башне, не жертвуя Джейком, избрав поводырем ка. Или «старая жадная ка» всегда будет требовать жертву? Как говорится в книге Марка: «Ибо какая польза будет человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»[49] Примерно то же самое говорит и Морган Слоут: «Какая польза человеку в приобретении всего мира, если он должен потерять собственного сына?» (ТАЛ).[50] Почувствовав возможность добиться успеха после стольких лет бесплодных странствий, Роланд эмоционально отгораживается от Джейка. Решив идти следом за Уолтером в горы, он подсознательно приговаривает Джейка к смерти. «В этот миг маленький человечек, стоявший сейчас перед ним, перестал быть Джейком и стал просто мальчиком — безликой пешкой, которую можно передвигать и использовать». И которой жертвуют для достижения победы. После того как Джейк присоединяется к ка-тету, Роланд иногда обращается к нему«мальчик» и тут же ругает себя за это. Четвертая глава «Медленные мутанты» отправляет Роланда и Джейка в подземелья под горами. Роланд рассказывает Джейку о том, как он и его друзья, Катберт и Ален,[51] подсматривали с балкона за ежегодным балом, который давали в Большом зале Гилеада. Под ними стрелки помоложе танцевали, а те, что постарше, сидели, похоже, безо всякого удовольствия, за огромным каменным столом. Мартен, советник и колдун, сидел рядом с родителями Роланда. Будучи еще мальчиком, Роланд тем не менее понял, что его мать, изменница, на стороне Мартена и против отца. «Чья рука будет держать нож, который лишит жизни моего отца?» — гадает он, возможно, указывая на участие матери в заговоре против отца, хотя Роланд скорее всего предполагает, что непосредственным убийцей будет кто-то другой. Как именно погибает Стивен Дискейн, в эпопее не рассказывается, но не вызывает сомнений, что убийство организовал Мартен. Роланд говорит нервно и сердито, ему нужно все объяснить. Джейк знает, что его ждет, а потому рассказ Роланда не очень-то ему интересен. Его выводят из себя игры, в которые играют взрослые, и он полностью отдает себе отчет в том, что стал беспомощным участником в одной из таких игр. Джейк находит железнодорожную линию, и они решают идти по шпалам. В сумрачном свете они видят реликты древнего мира: лампы, бензиновые насосы, надпись: «АМОКО, НЕЭТИЛИРОВАННЫЙ». Несколько дней они бредут по путям. Пока не наталкиваются на ручную дрезину. Джейк знает, что это такое, Роланд — нет, но ему нравится, как она работает. Для него это еще одна старая, но работающая машина, вроде насоса, который он видел на дорожной станции.[52] Дрезина также первый из поездов, которым суждено сыграть важную роль в их походе к Темной Башне. Достаточно вспомнить Блейна, Чарли Чу-Чу, поезд из Федика через Тандерклеп в Калью Брин Стерджис. Они по-прежнему путешествуют в темноте, но уже с куда большей скоростью. Роланд, ведомый ка, чувствует, что они уже близки к концу начала.[53] Джейк спрашивает Роланда о том, как тот стал совершеннолетним, поскольку этот момент также можно рассматривать как конец начала жизни Роланда. «Любовь и смерть были моей жизнью», — говорит Роланд в первоначальном варианте, как будто это всеобъемлющий ответ. Он рассказывает о критическом дне своей жизни, когда Мартен хитростью заставил его выйти на поединок с Кортом, задолго до того, как он успел подготовиться к этому поединку. Колдун зовет его в покои матери. Обстановка говорит сама за себя: одежда Мартена в беспорядке. Мать в одном только халате и явно смущена тем, что сын застал ее в таком виде. Мартен дразнит и оскорбляет Роланда. Провоцируя его, вызывая злость. В ярости Роланд покидает покои матери, смех Мартена эхом звучит в ушах. Колдун и советник стрелков думает, что достиг своей цели, это первый, но далеко не последний случай, когда он недооценивает Роланда. Корт готовил три поколения мальчиков к посвящению в стрелки. Каждый из них в свое время вызывал его на поединок или, если ему не хватало храбрости, уходил из учеников, чтобы тихо мирно жить в одном из соседних феодов. Те, кто побеждал Корта, становились стрелками. Остальных немедленно отправляли на запад, в изгнание, и они более никогда не видели ни своего дома, ни своих близких. Ни один ученик в возрасте Роланда не добивался успеха. Обычно стрелками становились в восемнадцать лет, самым юным стрелком стал Стивен Дискейн, в шестнадцать лет. Даже Корт умоляет Роланда отказаться от своего намерения, говоря, что ему нужно учиться еще два года. Роланду четырнадцать. Он скорее мужчина, чем мальчик, но еще очень юн. В качестве оружия Роланд выбирает сокола Давида, своего многолетнего спутника. Его будущее зависит лишь оттого, осталась ли жажда боя в стареющей птице. Давид — первый из длинной череды друзей, которых Роланд предает и бросает ради достижения своих целей. Выбор оружия демонстрирует его способность к импровизации, талант, который будет с ним на протяжении всего похода к Темной Башне. Корт выбор одобряет, хотя умудренный опытом наставник думает, что одержит верх. Когда Давид вцепляется в голову Корта, тот бьет себя по лицу, чтобы умертвить птицу, и создается впечатление, что карьера Роланда как стрелка закончилась, даже не начавшись. С перебитыми крыльями, умирающий, Давид, однако, бьется за своего друга, продолжая рвать лицо Корта. Учитель не может справиться с двумя нападающими. Роланд ломает Корту нос и завладевает палкой учителя из железного дерева. Корт все еще не желает признать себя побежденным, пытается перейти в атаку, но Роланд к этому готов и отвечает ударом в висок. Наконец, Корт сдается и отдает ключ от подвала, где находится награда Роланда: его револьверы, которые теперь принадлежат ему по праву. Не тяжелые, с рукояткой из сандалового дерева, револьверы отца, но громоздкие изделия из стали и никеля, которые служили отцу еще в период ученичества. Перед тем как впасть в кому, из которой он может и не выйти, Корт, в статусе учителя, дает Роланду последний совет: «Пусть молва и легенда опережают тебя. Здесь есть кому разнести молву… Быть может, они все глупцы. Но пусть молва опережает тебя. Пусть на лице твоей тени отрастет борода. Пусть она станет темнее и гуще… Дай только время, и молва околдует и самого колдуна. Ты понимаешь, о чем я, стрелок?». Вместо того чтобы сразу мстить Мартену, Корт советует Роланду подождать. Уолтер потом скажет Роланду, что Корт дал ему плохой совет, но молодому стрелку не довелось решить, следовать ему этому совету или нет. Оставив своих друзей ухаживать за израненным учителем, Роланд идет в город и проводит свою первую ночь с женщиной, что является вторым ритуалом посвящения в стрелки. А на следующее утро отец отправляет его в Меджис, чтобы Мартен не смог дотянуться до него. Как Давид, Джейк — оружие, которым необходимо пожертвовать во имя Башни. «Готов ли я бросить этого мальчика в человека в черном?» — задается он вопросом. Он гонит мальчика от себя, слыша эхо в своих словах. Точно так же Мартен прогнал его из покоев матери. Джейк задается вопросом, а вдруг он недооценил стрелка, когда Роланд спасает мальчика от медленных мутантов, которые напали на них следующим днем. Притянутые жизненной силой Роланда и Джейка, эти бесформенные существа, искалеченные бездумно развязанными войнами и катастрофическими экспериментами Древних или работавшие слишком близко от кузницы Алого Короля, окружают дрезину. Роланд пристреливает всех, кого может, но их слишком много. Они хватают Джейка, пытаются вытащить его из дрезины. Но Роланд еще не готов отдать мальчика. Он знает: это не место для жертвоприношения. Он борется за жизнь мальчика и в конце концов спасает его. Роланд удивляет Джейка второй раз, когда отправляет его в темноту расчищать камни, завалившие рельсы. И вновь подозрения Джейка, что его предлагают в жертву, не находят подтверждения. Роланд достаточно долго держит мутантов под контролем, так что Джейк успевает расчистить путь и вновь залезть на дрезину. Несколько дней спустя Джейк и Роланд впервые за все время путешествия под землей видят свет и попадают в большую пещеру, пересадочный узел, где пересекаются несколько железнодо-рожныхлиний. Они выбирают тоннель, на котором указано: «ЛИНИЯ 10 К ПОВЕРХНОСТИ И НА ЗАПАД». Хотя стрелок победил Корта многими годами раньше, он все равно направляется на запад. Центральный терминал, который напоминает Джейку станцию подземки, еще одно свидетельство того, что в этом мире все разваливается. В магазинах вещи давно ушедших дней. Система рециркуляции воздуха скрежещет, в воздухе чувствуется металлический привкус. Техника отработала тысячи лет и, похоже, ее ресурс на исходе. Джейка покидает уверенность в себе. Он не хочет идти дальше. «Ты не получишь то, что тебе нужно, пока я не умру», — говорит он. К удивлению Джейка, стрелок соглашается и делает вид, что покидает его. «Как легко ты блефуешь с этим мальчиком», — думает Роланд и ненавидит себя за это, зная, что у Джейка в этом мире больше никого нет, и только он может помочь мальчику пожить еще какое-то время, пусть и недолгое. На мгновение у Роланда возникает желание отказаться от поставленной цели и повернуть назад, подождать, пока Джейк повзрослеет. Это не первый раз, когда в голову стрелку приходят такие мысли. В Меджисе он думал о том, чтобы сбежать с Сюзан Дельгадо. Но Роланд знает, что попытка повернуть назад означает смерть для них обоих и для всего живого. Джейк покупается на хитрость Роланда и бежит за стрелком, который едва не прибавляет скорости, чтобы покинуть мальчика навсегда. Держа Джейка, который запрыгивает на дрезину, Роланд знает, что смерть мальчика, какой бы она ни была, близка. Их последним препятствием становится хлипкая эстакада в конце тоннеля. Джейк не доверяет эстакаде и убеждает Роланда бросить дрезину и остаток пути пройти на своих двоих. Проверив древнее сооружение, Роланд соглашается с мальчиком. Сгнившие шпалы ломаются у них под ногами, а кое-где зияют широкие провалы. Эта эстакада — предвестник моста, тоже древнего и таящего опасность, по которому Роланд и его друзья должны попасть в город Луд. Как и мост в «Бесплодных землях», эстакада подводит Джейка. Когда выход из тоннеля уже совсем рядом, внезапно появляется человек в черном, и одновременно Джейк срывается с эстакады. Роланд разрывается между двумя желаниями, и в такой ситуации за время своего похода он окажется еще не раз. Иногда ему и членам ка-тета будет удаваться найти способ решать возникшие проблемы по очереди, но в этот момент Роланд может разрешить только одну из двух. Джейк висит над глубокой пропастью, моля о помощи, но человек в черном говорит: «Ну, иди же, стрелок. Иначе тебе никогда меня не поймать!» Мальчик или Башня? Роланд не может устоять перед стремлением достичь поставленной цели. Он оставляет Джейка, который падает в пропасть, умирая вторично. Хотя Кинг потом пытался взять на себя вину за то, что его стараниями Джейк очутился в такой ситуации, в конце концов автор говорит, что Роланд действовал по собственной инициативе. И последние слова мальчика будут преследовать стрелка: «Тогда иди. Есть и другие миры, кроме этого…» Уолтер говорит Роланду, безо всяких объяснений, что эта жертва необходима для создания дверей, через которые он извлечет свой ка-тет. Необходима она или нет, но Роланд считает, этим предательством он навлек на себя проклятие, хотя позднее ему в какой-то степени удается искупить свою вину. В ярости, Роланд стреляет в человека в черном из обоих револьверов, но колдун лишь смеется. «Когда ты стреляешь в меня, ты стреляешь в себя, вот почему ты меня никогда не убьешь». Оружие Внутреннего мира бессильно против Уолтера, как Роланд узнает в Изумрудном дворце много месяцев спустя. В переработанном варианте Уолтер говорит стрелку, что его револьверы не открывают двери, «они могут только закрыть их навсегда». Как только горы остаются позади, пропадают и железнодорожные пути. Их исчезновение символично, потому что очень скоро и Джейк исчезнет из памяти стрелка, словно он и не встречал мальчика на дорожной станции. Уолтер называет Джейка Роландовым Исааком, но Роланд не узнает намека на Авраама, которому Бог приказал принести в жертву собственного сына. «Я никогда не был ученым (не изучал Библию)», — говорит Роланд. Так начинается развязка всей истории.[54] Человек в черном ведет Роланда на голгофу, место черепов и смерти, и приказывает собрать хворост для костра, тем же тоном, каким Роланд говорил с Мартеном неведомо сколько лет тому назад в покоях матери. Ординарность внешности Уолтера разочаровывает Роланда. На колдуне нет «знаков, показывающих, что человек этот многое знает и владеет великими, никому не известными секретами». Роланд отказывается от кролика, которого жарит человек в черном, вместо этого съедает остатки валяного мяса. Они начинают свой разговор[55] после того, как солнце закатывается за горизонт. «Ты еще очень долго не увидишь следующего рассвета», — говорит Роланду человек в черном. Он достает колоду карт Таро, чтобы предсказать будущее Роланда. «И есть у меня смутное подозрение, что такого расклада, как у тебя, в моей практике еще не было, — говорит он. — Ты — последний на свете авантюрист. Последний крестоносец. И тебе это нравится, да, Роланд? Тебе это льстит? Однако ты даже не представляешь, как ты сейчас близко к Башне».[56] Карта стрелка — Повешенный, символизирующая силу. Вторая карта, Моряк, представляет Джейка. «Он тонет, стрелок, и никто не бросит ему веревку». В оставшихся картах раскрывается будущее Роланда, первыми выкладываются карты тех, кто будет его сопровождать. На карте Узник изображен бабуин с плеткой в руке, сидящий на плече молодого мужчины. Это Эдди, наркоман, который делает все, что велит ему вредная привычка. На карте Госпожа Теней изображена женщина, которая улыбается и плачет одновременно. Янус, символизирующий две личности, Одетту и Детту, которые в результате сольются в Сюзанну Дин. Пятая карта — Смерть… «но не твоя». И действительно, многие друзья умерли и многие еще умрут во время похода Роланда.[57] Эти четыре карты окружают Роланда, как планеты, вращающиеся вокруг звезды. Человек в черном достает шестую карту, Башню, кладет ее поверх карты Роланда и отказывается объяснить, что означает эта карта и зачем он все это показывает Роланду. Вопросы, похоже, только злят его. Седьмая и последняя карта — Жизнь… «но не твоя». Человек в черном не кладет эту карту к остальным, вместо этого бросает в костер. Ни Роланд, ни человек в черном не знают, что сие означает. Возможно, речь о том, что стрелок никогда не доживет до конца своих дней, если только не решит величайшую загадку своей жизни. Как и пропавший рог Эльда, сгоревшая карта, возможно, указание на то, что поход Роланда потерпит неудачу. «Теперь спи… уснуть, быть может, видеть сны», — говорит человек в черном Роланду, цитируя монолог Гамлета. И Роланд видит драму творения, сначала пустота, а потом в ней возникает свет, звезды, Земля, вода, суша, растения и животные. Роланд видит больше, чем мог даже себе представить. Слово «вселенная» (Уолтер называет ее Великое Все) ему незнакомо. В какой-то момент видение уже не замыкается на Уолтере. Простирается дальше, к чему-то великому, так и не идентифицированному, возможно, это Голос Черепахи. Потом, поближе познакомившись с возможностями Черного Тринадцатого, Роланд поймет, что его отправил в Прыжок (тодэш) остаточный след этого магического кристалла, который недавно Уолтер держал в руках. Во время Прыжка Уолтер гипнотизирует Роланда. Когда видение сокрушает его, Роланд молит о прекращении этой пытки. Человек в черном склоняет его к предательству. «Отбрось все мысли о Башне. Иди своей дорогой, стрелок, начни долгую работу по спасению души». Роланд собирает все силы, чтобы произнести свое «последнее, категоричное решение». В завершающие моменты видения, которые открылись ему благодаря человеку в черном, Роланд видит некий предмет космического масштаба: крохотную красную травинку. Когда он просыпается, человек в черном хвалит стрелка за его способность быстро восстанавливать физические и душевные силы. «Вот, скажем, твоему отцу[58] я ничего этого не показывал. Он бы вернулся не в своем уме». Тем не менее он предупреждает Роланда, что тот никогда не закончит свой поход. «Башня убьет тебя, когда вас будет еще разделять полмира». Он называет себя «слугой того, кто правит Темной Башней». Землю отдали в красную руку этого короля. «Я — не тот великий, кого ты ищешь.[59] Я лишь его эмиссар». Когда Роланд рассказывает человеку в черном о травинке, тот приходит в замешательство. Неспособность Уолтера понять все, что открывалось в видении, позволяет Роланду осознать, что у Уолтера есть слабина. Он, вероятно, может способствовать тому, чтобы у человека было видение, но вызвать его сам не в силах. Точно так же вымышленный Стивен Кинг может способствовать появлению эпопеи «Темная Башня», но не является ее создателем. Уолтер рассказывает Роланду историю его мира, уйдя в прошлое на сотни поколений, когда мир стрелка был похож на Землю, с развитой техникой, средствами излечения от рака, возможностью полетов в космос, о времени, когда господствовала информация, а не интуиция. Хотя Роланд знает, что Уолтеру нельзя доверять, по крайней мере кое-что из того, что он узнает об Алом Короле (в первоначальном варианте — Звере), хранителе Башни, правда. Его намерение — отговорить Роланда, испугать огромностью задачи, которую тот перед собой поставил, убедить, что пространство, где они живут, всего лишь атом на травинке, которая существует только день или два в другой реальности. «А что, если эту травинку вдруг срежут косой? Когда она начнет гнить, не просочится ли эта гниль в нашу вселенную, в нашу жизнь? Не станет ли наш мир желтеть, чахнуть и засыхать?» Уолтер спрашивает Роланда, решится ли он увидеть необъятность комнаты на вершине Башни, где сходятся все вселенные, комнаты, которая вознесена над всеми реальностями. «Кто-то же решился, — отвечает стрелок. — Бог осмелился… или этот король, о котором ты говорил… или… может быть, эта комната пустует, провидец?» Роланд и Уолтер говорят всю ночь, но потом стрелок мало что помнит из этого разговора. «Для его практичного ума, похоже, только малая часть имела смысл». То, что он помнит, напрямую связано с его походом. Он должен идти на запад, к морю, до которого двадцать миль легкой дороги, где неизвестная пока сила извлечет то, что пожелает Роланд. Уолтер говорит, что ему велено сообщить Роланду эти сведения частично потому, что это «естественный порядок вещей». На берегу моря Роланд извлечет троих. «И тогда начнется самое забавное», — заключает человек в черном. Роланд прав в том, что лишь малая часть рассказанного Уолтером имеет отношение к его походу. Оракул уже сказал ему о троих, которых он извлечет. Зная, что число важно для выживания в будущем, он и Эдди будут тащить Одетту на север вдоль берега, в полной уверенности, что они найдут еще одну дверь. Помимо лекции по метафизике, полезная информация, полученная от Уолтера, укладывается в три слова: иди на запад. Ради этого он пожертвовал Джейком? Одно из наиболее важных изменений, которые Кинг внес в первоначальный текст «Стрелка», состояло в следующем: писатель однозначно указал, что Уолтер, человек в черном, и Мартен — одна и та же личность или разные ипостаси одного существа. Уолтер признает, что был как Мартеном, так и человеком в его окружении, которого знал Роланд. Он заявляет, что Роланду придется убить Незнакомца-вне-времени, прежде чем он сможет добраться до Башни, не открывая, что речь идет о Флегге, еще одной его ипостаси. Проснувшись, Роланд обнаруживает, что постарел на десять лет, так, во всяком случае, ему кажется. Сколько времени прошло на самом деле, определить невозможно. Уолтер говорит Мордреду: «Мы находились в одной из капсул времени, которые иногда вылетают из Башни, и мир двигался вокруг нас, пока мы говорили среди костей» (ТБ-7). Времени прошло достаточно много, потому что волосы Роланда поредели, и их тронула седина. Однако не столь много, чтобы от тела Уолтера остались одни кости. Их подложил колдун, чтобы сбить стрелка с толку. Потом он скажет Мордреду: «Я мог бы убить его тогда, но что сталось бы с Башней, если б убил, а?» (ТБ-7). Хотя Уолтер заявляет, что позволил догнать себя, он также признает, что стрелок нагоняет на него ужас, и он боится за свою жизнь. Возможно, это очередная ложь Уолтера, а может, ка по-своему использует Уолтера, о чем он не подозревает. Роланд сомневается, что в истлевшей одежде скелет Уолтера.[60] Он знает, в рассказанном ему человеком в черном много лжи. Импульсивно он выламывает челюсть и сует в карман, заменяя ту, что освободила Джейка из говорящего круга. Поскольку эта челюсть принадлежит не Уолтеру, она не обладает никакими магическими свойствами, разве что потом служит доказательством существования Джейка. Первая книга заканчивается приходом Роланда на берег Западного моря. Когда-то это море находилось лишь в тысяче миль от Гилеада, но мир расширяется, и теперь ему пришлось пройти гораздо больше. Ни время, ни расстояние не остаются неизменными. Он грезит, подойдет к Темной Башне, «в сумерках, трубя в рог, чтобы сразиться в последней немыслимой битве». В «Политике малотиражных изданий» Кинг пишет: «В „Стрелке“ Роланд существенно не меняется, но его потенциал к изменениям и готовность изменяться налицо». От того, как сильно его способность к изменениям проявится на последующих этапах похода, зависит, удастся ли ему узнать, что находится в комнате на вершине Башни… и возникнет ли у него желание, после того как Башня будет спасена, подняться на ее вершину. Решение Кинга переработать книгу, написанную двадцатью годами раньше, конечно же, противоречиво,[61] но не уникально в творчестве Кинга. Он частенько перерабатывал рассказы, готовя их к публикации в сборниках. Восстанавливая места, вырезанные из «Противостояния» перед первоначальной публикацией романа в 1977 г., он сместил время действия на десять лет вперед и переписал несколько глав. О «Стрелке» в интервью «Уолден бук рипорт» в июне 2003 г. Кинг говорит следующее: «Никакая это не роскошь… но насущная необходимость, сказать: „Давайте сделаем эту книгу более читабельной, давайте сделаем ее более увлекательной; давайте чуть прибавим скорости и действительно постараемся завлечь читателей“.» Внесенные Кингом изменения встречаются практически на каждой странице. Иногда это просто стилистическая правка. Он убрал большинство наречий, следуя собственному совету в «Как писать книги», внес ясность в тех местах, где оставалось непонятным, к какому существительному относится последующее местоимение. В первоначальном варианте Роланд иной раз говорил на сленге 1970-х. Мог, к примеру, спросить: «Сечешь?». Во многих местах Кинг меняет диалоги, чтобы они больше соответствовали языку последующих книг, вводя такие конструкции, как «если тебя это устроит», «говорю, спасибо тебе», «спасибо, сэй». Он заменяет сезоны их эквивалентами в Срединном мире, например Новой Землей и Жатвой. Безымянные персонажи, вроде предшественника Корта и стрелка, который казнит Хакса, получают имена. Вторая группа изменений относится к исправлению ошибок, которые прокрались в первоначальный текст. Роланд более не читает журналы в Талле; это маловероятно, поскольку бумага стала редким товаром. Нет больше упоминаний о, скажем, электрическом свете. Зато появляются «искрянки». Уточняется имя Алена Джонса (в первоначальном тексте он — Allen, в последующих книгах — Alain). Кинг объясняет путаницу продолжительностью путешествия Роланда, которое измеряется то ли десятилетиями, то ли тысячелетиями. Третья группа изменений — введение персонажей и реалий, которых Кинг еще не придумал в 1970-х. Гилеад не упоминался в первоначальном варианте, так же как Артур Эльдский, Алый Король, Шими, Мэнни,[62] тахины, Алгул Сьенто, ушастик-путаник или танец каммала. Кинг предвещает потерю пальцев Роландом и открытие ка-тетом Луча (Элли говорит о том, что облака плывут в определенном направлении). В проповеди Сильвии Питтстон говорится как о находке Роландом челюсти на дорожной станции, так и о его разговоре с Уолтером на голгофе. Кинг также усиливает характер Джейка, внося тонкие изменения в диалог. В первоначальном тексте мальчик более пассивный и молчаливый, теперь же он чаще выражает свои мысли. Джейк знает, кто он для Роланда, и не упускает ни одной возможности дать стрелку понять, что он в курсе. Кинг вычеркивает негативную интонацию при описаниях мальчика, скажем, «туповато-покорные овечьи глаза», или сравнение гулко бьющегося сердца мальчика с сердцем цыпленка. Отношения Роланда с Элли тоже становятся более близкими. Когда Элли предупреждает Роланда, что конюх может нагадить незнакомцу, Роланд благодарит ее, и она этим очень тронута, потому что не помнит, когда кто-либо благодарил ее в последний раз. Роланд также показывает, что она ему небезразлична, когда советует забыть послание Уолтера, выбросить из головы слово девятнадцать, вместо того, чтобы использовать его как ключ и добраться до воспоминаний Норта о том, что произошло с ним, когда он умер. Наконец, Кинг вставляет в книгу несколько намеков на цикличную природу существования Роланда, добавляя сцену головокружения, когда перед глаза все плывет, в момент, когда стрелка перемещают в прошлое. Уолтер часто говорит о том, что Роланд никогда не сможет все сделать правильно, хотя стрелок его не понимает. «Что ты хочешь этим сказать? Объясни». Кинг также привлекает больше внимания к исчезнувшему рогу Роланда, критическому фактору последних страниц эпопеи.«Я вижу тебя, парень»
Одним из первых индикаторов, указывающих на наличие некой связи между миром Роланда и нашим собственным, становится песня «Эй, Джуд» в исполнении Шеба, которую слышит Роланд, когда въезжает в Талл. По ходу эпопеи песня эта звучит еще несколько раз. Эдди поет ее на берегу Западного моря. Роланд и Сюзан Дельгадо слышат ее, когда встречаются в Меджисе. Она звучит из динамиков в «Синих небесах», и Заика-Билл проигрывает CD с этой песней, когда везет Сюзанну, Роланда, Патрика и Ыша к Федеральному аванпосту. В Срединном мире песня начинается строкой: «Эй, Джуд, я вижу тебя, парень».
«Он подумал о том мимолетном головокружении, когда ему вдруг показалось, что он почти не привязан к миру. Интересно, что это значит. И почему в связи с этим головокружением ему вспомнился его рог и последний из старых друзей, которых он потерял, обоих, давным-давно, у Иерихонского Холма. Ведь револьверы остались — револьверы его отца, — а это гораздо важнее, чем рог… или даже друзья».Из-за сухого, мрачного тона первоначальный вариант «Стрелка» отвратил от книги многих из тех, кто хотел сопроводить Роланда в его походе. Изменения, которые внес Кинг, повысили для новых читателей цельность всех книг эпопеи. Удалось ли Кингу достичь главной цели, вернуть читателей, которые не стали читать эпопею из-за первоначального варианта «Стрелка», покажет время.
«Три. Это число твоей судьбы… Три — твой путь к Темной Башне»Одна из причин, по которой Кинг с опаской возвращался к эпопее «Темная Башня», заключалась, по его словам, в двойственном отношении к главному герою. Хотя в начале Роланд предстает перед нами загадочным рыцарем, образ которого схож с Человеком без имени в исполнении Клинта Иствуда, мотивы, которые им движут, превращают его чуть ли не в социопата. Он спит с Элли в Талле, но по ночам его не мучают кошмары после того, как он убивает ее и всех остальных горожан. Когда он позволяет Джейку умереть, чтобы потом переговорить с человеком в черном, Роланд подходит к той черте, когда может стать антигероем или «вообще не героем» (ТБ-6).[63] В существенной части второй книги действие разворачивается на знакомой территории, в Нью-Йорке, тогда как «Стрелок» не выходит за пределы мира Роланда. Это обстоятельство, а также увеличение числа главных героев, делает роман «Извлечение троих» более понятным для читательской аудитории Кинга. Многим читателям рекомендовали начать эпопею с этой книги, а уж потом вернуться назад, чтобы узнать подробности путешествия Роланда через пустыню, не ограничиваясь «Кратким содержанием», предшествующим роману «Извлечение троих». В таком подходе есть своя логика. В принципе «Стрелка» можно рассматривать как ретроспективу, возвращение к прошлому, аналогично центральной теме «Колдуна и кристалла». Хотя в «Извлечении троих» Роланд не приближается к Темной Башне (по берегу он идет на север, практически в противоположном направлении), он собирает команду, которая будет сопровождать его в походе. Останется с ним все те тысячи миль, которые предстоит пройти. Он все еще не знает, как добраться до Башни, еще не нашел ни одну Тропу Луча, которая направит его в нужном направлении, и он не придал значения словам Элли о том, что облака плывут через пустыню на юго-восток. До этого момента Роланд Дискейн расставался со всеми, кто начинал с ним поход к Темной Башне или помогал ему в пути, по большей части они гибли. Роланд способен пройти весь путь в одиночестве и, похоже, готов это сделать. Он находит дружбу и отвергает ее. Частично трудность восприятия некоторыми читателями «Стрелка» состоит в том, что первая книга эпопеи упрятана в голове человека, который не так-то легко делится своими секретами. В «Извлечении троих» Роланда заставляют принять дружбу, у него просто нет выбора. Книга четко следует результатам гадания Уолтера на картах Таро. В историю входят люди, стоящие за картами. Связки между основными частями книги названы «Перетасовка», обыгрывая тем самым различные значения слова «drawing», входящее в название на языке оригинала: вытаскивать карты из колоды, извлекать людей из другой реальности. Начинается книга через несколько часов после прибытия Роланда на берег Западного моря. Он засыпает на берегу, измотанный невероятно растянувшимся во времени разговором с Уолтером и долгой погоней за человеком в черном. Он не замечает прилива, пока ледяная вода не добирается до его револьверов и пояса-патронташа, не замечает четырехфутовых омароподобных чудовищ, которые вместе с водой выползают на берег. В несколько минут способность Роланда выполнить возложенную на него миссию оказывается под угрозой. Часть его драгоценных патронов промокла. Хуже того, в ступоре, занятый спасением прочей амуниции, он недооценивает угрозу, исходящую от омароподобных чудовищ. Одно из существ лишает его указательного и среднего пальцев на правой руке, куска икры, пальца на ноге и сапога. Его реакция замедлена чудовищной усталостью, точно такая же навалится на него в самую последнюю ночь похода к Башне. Он ощущает вызывающий онемение ужас, какой бывает, когда в жизни что-то кардинально меняется, но мозг еще не готов полностью воспринять случившееся. «Кажется, у меня назревают большие проблемы», — как-то отстраненно думает стрелок. Для человека, личность которого полностью определяется словом стрелок, эти раны, особенно потеря двух пальцев, просто ужасны. Впервые, вытащив из кобуры револьвер, Роланд роняет его на песок. «То, что прежде он делал играючи, не утруждая себя даже тем, чтобы как-то задумываться об этом, вдруг оказалось сложнейшим трюком вроде жонглирования мячами». Когда он наконец понимает, как пустить в ход изувеченную руку, ударник бьет по патрону с подмоченным порохом. Он больше не может полагаться на каноническое оружие, которое передавалось из рук в руки с незапамятных времен: стволы револьверов выковали из меча Артура Эльдского. Часть патронов безвозвратно испорчена, годность остальных под вопросом. До Темной Башни еще тысячи и тысячи миль, а у него только один сапог и на правой ноге нет большого пальца, впрочем, его отсутствие не помешает ему несколько месяцев спустя станцевать каммалу для жителей Кальи. Эти раны ставят под сомнение его шансы на успех. Но куда большую опасность, пусть Роланд еще этого не понимает, представляет собой яд, попавший в кровь. У стрелка нет средств борьбы с микроскопическими врагами. Он может лишь присыпать обрубки пальцев на руке и ноге табаком, чтобы остановить кровотечение и перевязать раны оторванными от рубашки полосками материи. Присущая Роланду выдержка обычно не позволяет ему терять контроль над собой, но тут ужас ситуации, в которой он оказался, выводит его из себя, как уже случилось после того, как Джейк упал в пропасть. В приступе ярости куском камня он превращает омароподобное чудовище в кровавое месиво, растаптывает голову здоровой ногой, вновь и вновь с силой вдавливая в нее каблук. «Чудовище издохло, но для стрелка этого было мало: никогда в жизни, за все это долгое и непонятное время странствий, он еще не был так тяжело ранен, к тому же все это произошло так неожиданно». Без патронов его револьверы теперь мало чем отличались от дубинок. Он отделяет двадцать, как полагает, хороших патронов, от примерно сорока, которые то ли выстрелят, то ли нет. Когда он чистит револьверы, ему кажется, что откушенные чудовищем пальцы вернулись на прежние места. «Пошли прочь, — сказал он пальцам, которых не было. — Вас уже нет, вы — фантомы. Пошли прочь». Он уходит по берегу подальше от воды, подальше от того места, где его изувечили, падает в тени дерева. Когда просыпается на следующий день, видит признаки быстро развивающейся инфекции. За те столетия, которые Роланд провел в странствиях, он сходился лицом к лицу со многими противниками, но яд, попавший в его организм, грозит нанести ему первое поражение. В присущей ему неповторимо сухой манере Роланд оценивает создавшуюся ситуацию:(ТБ-1)
«И подумал еще: замечательно. Я теперь человек без еды, на руке без двух пальцев и без одного на ноге; стрелок — при патронах, которые могут и вовсе не выстрелить; у меня заражение крови после укуса какой-то дряни и у меня нет лекарств. Если мне повезет, то воды хватит на день. Может быть, я сумею пройти около дюжины миль, если выложусь до конца. Короче, мне скоро абзац».Есть еще одно отличие «Извлечения троих» от предыдущей книги: напряженность действия. В «Стрелке» Роланд часто рассказывал свою историю, возвращаясь к прошлому. Поскольку он вспоминает все эти события, ясно, что он сумел преодолеть все опасности и остаться в живых. Во втором томе Роланд с самого начала в критической ситуации, и напряжение и темп повествования не спадают. Едва решив одну проблему, он, не успев перевести дыхание, сталкивается со следующей. По причине, объяснить которую можно только велением сердца, Роланд направляется на север.[64] Человек в черном, убежденный в том, что Роланд считает его мертвым, наблюдает, как стрелок, волоча ноги, тащится по берегу. Придя к выводу, что в таком состоянии Роланд едва ли сможет успешно завершить поиски Темной Башни, Уолтер уходит в противоположном направлении и исчезает через дверь. За три часа Роланду удается преодолеть только четыре мили, он дважды падает. Видит что-то вдалеке и последнюю четверть мили преодолевает на локтях и коленях. Без помощи, причем в самое ближайшее время, Роланд может навсегда остаться на берегу Западного моря. К счастью, создатель Роланда решил, что ему нужны новые друзья. Давным-давно стрелок отправился в свой поход с группой товарищей, которые погибли, защищая Гилеад. И теперь Роланду пора собирать новый ка-тет, точно так же, как во «Властелине колец» Фродо собирал команду, призванную помочь ему отнести кольцо в Мордор. Оракул открыл Роланду, что в будущем ему встретятся три человека, которые пойдут с ним к Башне, и Уолтер сказал ему о его способности извлекать людей. Краткосрочные и долгосрочные пророчества реализуются через стрелка. Но его спутниками становятся не рыцари в изгнании или маги. Это ка-тет увечных душ. Вот что говорит на сей предмет Эдди Дин: «Любопытная у тебя подбирается компания, Роланд. Сначала тебе достается конченый белый наркоман, а потом закоренелая чернокожая воровка…» Это братство дополняют стрелок, лишенный пальца, нажимающего на спусковой крючок, мальчик, родители которого забыли о его существовании, и ушастик-путаник, которого выгнали из стаи за дерзость. Далее, люди не присоединяются к нему добровольно. Роланд похищает их из миров, которым они принадлежат, даже не задумываясь над тем, что действует против их воли. Они ему нужны; они должны прийти в его мир. Такова этика ка. Предмет, до которого он стремится добраться из последних сил, — дверь, первая из многих, что встретятся ему в грядущие месяцы. Члены ка-тета Роланда будут воспринимать эти двери между мирами, как само собой разумеющееся, но за свое тысячелетнее путешествие Роланд впервые сталкивается с таким феноменом. Хотя он этого не знает, еще одна дверь недавно сыграла свою роль в формировании его судьбы. Вскоре после того, как Роланд покинул дорожную станцию вместе с Джейком, отец Каллагэн посредством такой вот двери перенесся с дорожной станции в Калья Брин Стерджис. Три двери, толи магические, то ли более поздние, созданные людьми на основе высоких технологий, стоят там, где никаких дверей быть не должно. Их петли ни к чему не крепятся. Первая из дверей вроде бы сработана из крепкого железного дерева, с ручкой, похоже, из золота, на которой выгравирована лыбящаяся морда бабуина. На двери слово, написанное Высоким Слогом: «УЗНИК». Когда Роланд обходит дверь, чтобы посмотреть на ее обратную сторону, она исчезает. Остается только тень на земле. Роланд думает, что у него галлюцинации. Бабуин и слово на двери соотносятся с картой Таро, которую показывал ему Уолтер, но человек в черном не объяснил значение этой карты. Роланд понятия не имеет, что находится за дверью, но выбора у него нет: если оставит дверь закрытой, то умрет. Он не сомневается, что дверь откроется, стоит ему взяться за ручку, поскольку ка хочет, чтобы он добился успеха. По той же причине многие месяцы спустя, в Мэне, в нужный момент им на пути встретился Джон Каллем. В отличие от порталов, с которыми Роланд столкнется позже, эти двери на берегу обеспечивают особый доступ в тот мир, что лежит за ними. Открыв дверь, Роланд воспринимает этот мир глазами человека, которого должен извлечь. Когда переступает порог, входит в тело и разум этого человека. Возможно, таким способом ка указывает ему нужного человека на американской стороне. В противном случае у него не возникло бы и мысли, что Эдди Дин или Детта Уокер — потенциальные члены его ка-тета. А если бы он не вошел в Джека Морта через третью дверь, то не понял бы, что ему нужен Джейк. Опять же в Нью-Йорке Роланд сам по себе ни на что не годен, ему требуется поддержка человека, в которого он входит, чтобы приспособиться к совершенно новому для него миру.
Когда Роланд открывает дверь, Эдди Дин, так уж вышло, смотрит в иллюминатор самолета, летящего с Багамских островов в Нью-Йорк. Вид на лежащую далеко внизу землю вызывает у Роланда настоящий шок, пусть недавно ему и преподали урок астрономии. Он захлопывает дверь, даже не подумав о том, что второй раз она может и не открыться. Наконец, собирается с духом и вновь открывает дверь. Роланд впервые смотрит на мир, в котором в последующие месяцы побывает еще не один раз. Он никогда не освоится на этой земле. Эдди еще скажет ему, что он теряет какую-то свою часть, переходя из Срединного мира в Нью-Йорк. Английские буквы плывут у него перед глазами, он не знает, как работает здешняя техника. Но при этом подозревает, что этот мир не слишком отличался от его собственного до того, как последний сдвинулся. «С простой решимостью, благодаря которой он и остался последним из всех и не свернул с дороги», Роланд проходит в дверь. Когда оглядывается, видит свое тело, лежащее на песке. Порог пересекла только душа. И пока он будет оставаться по другую сторону двери, до тела могут добраться что омароподобные твари, что другие хищники. Роланд — доброжелательный незваный гость. Он может взять контроль в свои руки, а может и отступить назад, предоставив право действовать хозяину. Как только Роланд объявляет о своем присутствии, он и его хозяин получают возможность общаться. Примерно такое же положение занимает Миа в теле Сюзанны. Она может уходить в глубины разума Сюзанны и выныривать на поверхность, брать тело под свой контроль, если это необходимо, но возвращает этот контроль Сюзанне, если не знает, что ей делать. Возможно, Миа вошла в разум Сюзанны через точно такую же дверь. Роланд мгновенно понимает, что человек, в разум которого он проник, наркоман. Он узнает симптомы, схожие с теми, что наблюдал у Норта Травоеда из Талла. Бабуин на карте Таро Уолтера символизирует, частично, наркотик, которому молодой человек отдает предпочтение. Эдди — героиновый наркоман, который «соскочил с иглы» на период времени, достаточный для того, чтобы привезти с Багамских островов два фунта кокаина. Готовясь к поездке, он перестал ширяться, чтобы зажили следы от инъекций. Кокаин, прилепленный под мышками, он собирается обменять на героин для себя и своего старшего брата Генри, в основном для Генри, который давно уже не может не колоться достаточно долгое время, во всяком случае, те дни, что требуются для поездки на Багамские острова и обратно. Роланд узнает, что вредная привычка сформировалась у Эдди главным образом под негативным влиянием брата. Хотя Роланд говорит о себе, что он тугодум и лишен воображения, он часто демонстрирует проницательность, доказывающую неверность вышеприведенной характеристики. В том, что он тугодум и лишен воображения, Роланда убедили отец и учителя, точно так же как мать и брат Эдди растоптали его самоуважение. Эдди не слабак, но у него есть слабое место — Генри. Когда торговец кокаином в Нассау (там, кстати, зарегистрирована «Сомбра корпорейшн») несколько раз пытается обмануть его во время обмена наркотика на деньги, Эдди напирает на него и заставляет полностью выполнить ранее оговоренные условия. Роланд, получивший доступ к воспоминаниям Эдди, видит в нем стальной стержень. Да и вообще Эдди очень уж напоминает Роланду его давнего друга Катберта Оллгуда. Эдди замечает, как в зеркале туалета его глаза меняют цвет, когда душа Роланда вселяется в него, но думает, что это — галлюцинация, вызванная длительным воздержанием от героина. Сцены, когда Роланд сосуществует с разумом Эдди, одни из лучших в книге. От температуры у Роланда путаются мысли, он слабеет. Разум Эдди тоже затуманен, но Роланд находит, что в новой голове ему мыслить легче, чем в своей. Иногда у Эдди создается ощущение, что у него десять органов чувств и два набора нервных окончаний. Роланд еще не знает всех правил путешествия через дверь. Пока Эдди спит, он проводит несколько экспериментов. Он выясняет, что может брать вещи в мире Эдди, переносить в свой мир и возвращаться, но не может переносить вещи изсвоего мира в мир Эдди. Потом, однако, Роланд выяснит: если он пройдет через дверь в собственном теле, вместо того, чтобы вселяться в мозг Эдди, то он сможет проносить вещи, к примеру свои револьверы, из Срединного мира в где и когда Эдди. Хотя Роланд не понимает многого из того, что происходит в мире Эдди, он знает, что у Эдди будут крупные неприятности, если они каким-то образом не избавятся от наркотиков. Одна из стюардесс обратила внимание на Эдди, так что шансов пройти таможню у него нет. Только через Эдди Роланд может получить лекарство, необходимое для излечения его болезни. Чтобы получить это лекарство, он должен провести Эдди через таможню. Из этого следует, что наркотики нужно спрятать на берегу Западного моря. Он не может этого сделать без помощи Эдди и должен войти с ним в контакт, но так, чтобы его хозяин не завопил от ужаса. Время же истекает. Самолет уже приземлился и катится к зданию аэровокзала. Первые контакты получаются не очень, частично потому, что Роланд говорит на архаичном английском и вынужден отыскивать в голове Эдди нужные слова, чтобы объяснить ситуацию. Но есть и вторая причина: Эдди думает, что сошел с ума. К тому времени, когда самолет подкатывается к телескопическому трапу, Роланду удается убедить Эдди, что слушаться голоса в голове — в его интересах. Эдди по приказу Роланда заходит в туалет и через магическую дверь попадает в мир стрелка, где избавляется от пакетов с наркотиками, приклеенных к его телу. Члены экипажа барабанят в дверцу, угрожая сломать ее. Недавние раны Роланда усложняют задачу, но ему удается вернуть Эдди, уже без кокаина, в туалетную кабинку за несколько секунд до того, как дверца не выдерживает напора. Хотя Роланда раздражает неуклюжесть Эдди, тот соображает достаточно быстро, чтобы объяснить, с какой целью он оказался в туалете после посадки. Эдди также выдерживает двухчасовой допрос на таможне. Ее сотрудники понимают, что Эдди вез наркотики, но доказать ничего не могут, а Эдди хватает ума не допустить ошибки. Его внутренняя сила — лишь частичное объяснение того, что ему удается противостоять таможенникам. Его поддерживает и присутствие Роланда. Эдди теперь не один. Он боится незнакомца, забравшегося в его разум, но при этом незнакомец ему нравится, Эдди чувствует, что сможет полюбить его, как любил своего брата. Роланд не любит Эдди и не слишком ему доверяет. Хотя Эдди и показывает, что у него есть внутренний стержень, пристрастие к наркотикам однозначно говорит Роланду о слабости характера. Все, что пока удалось достичь Эдди, обусловлено инстинктом самосохранения. По отношению к Эдди Роланд демонстрирует ту же эмоциональную отстраненность, что выказывал в отношении Джейка в последний период их совместного путешествия. Он говорит себе голосом Корта: «Не стоит питать добрых чувств к тем, кому ты неизбежно сделаешь плохо, иначе тебе будет плохо тоже». Он не может скрыть своей заинтересованности от Эдди, который знает, в глазах Роланда он — разменная монета. Роланд говорит себе, что освободит трех избранных помочь ему, как только доберется до Башни. Они, возможно, даже смогут вернуться в свое исходное время и место, но он достаточно честен с самим собой, чтобы признать, что вероятность такого варианта крайне мала. «Однако даже мысль о предательстве, которое он замышлял, не смогла бы заставить его свернуть с избранного пути». Вновь в ходу нравственные принципы ка. Голос человека в черном отчитывает Роланда за его бездушие. Он уже пожертвовал Джейком ради Башни, а теперь готов приговорить тех, кого извлекает, к тому, что не хотел бы испытать сам: жизни в чужом для них мире, где они могут умереть так же легко, как звери из зоопарка, внезапно выпущенные на свободу. Пройдет какое-то время, прежде чем Роланд поймет, что в жизни есть кое-что поважнее его похода, пусть от успеха и зависит будущее всех миров. Эдди, слабый и ни на что не годный, узнает в Роланде родственную душу. «Твой наркотик — Башня», — говорит он стрелку. Роланд на короткое время возвращается в свое тело, чтобы перейти в безопасное от прилива место. Пока дверь открыта, она следует за стрелком, что с этой, что с другой стороны. Однако, когда он собирается пройти сквозь дверь, шестое чувство останавливает его. Хотя он никогда раньше не видел такой двери, каким-то образом он понимает принцип ее работы. Он может переступить порог, находясь в своем теле. Но если он это сделает и дверь захлопнется, он навсегда окажется на другой стороне. И Эдди должен быть на берегу в момент закрытия двери, потому что второй раз она уже не откроется. После того как таможенники отпускают Эдди, он покупает еду и анацин для Роланда. Болеутоляющего недостаточно для того, чтобы излечить инфекцию, но оно позволяет выиграть время. Федеральные агенты следят за Эдди, и люди наркобарона Энрико Балазара не выпускают его из виду. Один из подручных Балазара — Джинелли, вероятно, член той же семьи, что и Ричард Джинелли, который появился в романе Бахмана «Худеющий» и умер в 1983 г. Балазару очень хочется узнать, как Эдди удалось пройти через таможню и что стало с кокаином. Он не из тех, кто любит загадки, и предполагает, что копы, возможно, перевербовали Эдди. Поэтому, чтобы иметь возможность надавить на него, он приказывает своим людям схватить Генри Дина. Выяснив, куда делся кокаин, он намеревается избавиться от братьев. Они ему больше не нужны. Опора Кинга на совпадения в этой книге становится более очевидной. Происходящее в максимальной степени способствует планам Роланда. Он находит первую дверь на берегу, когда она ему необходима. Если бы он вошел в разум Эдди двумя часами позже, Эдди уже сидел бы за решеткой или его бы убили. Спутники Роланда со временем узнают, что совпадения — неотъемлемый элемент существования стрелка. Штаб-квартира Балазара — среда обитания Эдди, а не Роланда, поэтому стрелок отступает в тень и выпускает Эдди на передний план, всегда готовый перехватить контроль, если ситуация изменится к худшему. Эдди известно, что о полном доверии в банде Балазара речи нет, и пытается стравить бандитов друг с другом. Но он не знает, что его брат уже мертв: Генри умер от слишком большой дозы героина, которую случайно ввели ему «джентльмены» Балазара. Бравада Эдди приводит к тому, что его импровизированный план срабатывает. Роланд вселяет в Эдди такую уверенность, что Балазар просто не узнает в нем наркомана, которого они посылали на Багамские острова. Эдди говорит Балазару, что наркотики уже здесь, спрятаны в туалете. Его раздевают догола, чтобы убедиться, что оружия при нем нет, и вместе с Андолини он идет в туалет за наркотиками. Простой план Эдди едва не проваливается из-за того, что патроны Роланда подмокли. Эдди выталкивает Андолини через магическую дверь, Роланд успевает выхватить револьвер, но выстрел не гремит: мокрый порох не воспламеняется. Андолини, профессиональный киллер, мгновенно приходит в себя. Достает оружие, чтобы отправить Роланда к праотцам, но Эдди, все еще в чем мать родила, спасает стрелку жизнь, ударив Андолини камнем по голове. Пуля уходит в сторону, может, и не совсем в сторону, потому что Роланд слышит ее посвист. Роланд возвращает должок, стреляя в пистолет, зажатый в руке Андолини. Оружие взрывается в руке бандита, который, пошатываясь, бредет к омароподобным чудовищам. Это не последняя встреча Роланда и Эдди с Андолини. Они увидят его еще раз, хронологически десятью годами раньше, пройдя в этот мир через другую дверь. Роланду по-прежнему необходимо лекарство, поэтому они возвращаются на американскую сторону. У Эдди, все еще голого, нет ни единого шанса в одиночку справиться с людьми Балазара, поэтому Роланд идет вместе с ним уже в своем теле. Стрелять теперь Роланд может только с одной руки, поэтому второй револьвер отдает Эдди. А вот раньше, когда они сражались под горой с медленными мутантами, он не смог заставить себя отдать один из револьверов Джейку.[65] Если Эдди и нуждался в мотивации для грядущего боя, он ее получает, когда они вновь попадают в ванную. Выгребая упаковки антибиотика из шкафчика-аптечки, он слышит, как в комнате кто-то сообщает, что Генри мертв. «Я собираюсь объявить им войну», — говорит он Роланду. В яростной перестрелке гибнут Балазар и все его люди. Как последнее оскорбление, один из подручных Балазара бросает в Эдди голову Генри. Роланд слышит приближающийся вой полицейских сирен и понимает, пора уходить через дверь. Он также знает, что Эдди должен составить ему компанию. Эдди спрашивает, что ждет его на той стороне: «Что меня ждет там, за дверью? Давай скажи мне. Если ты скажешь, я, может быть, и пойду с тобой. Только не лги, я узнаю, если ты мне солжешь». Роланд взывает к жажде приключений, которую почувствовал в Эдди. Говорит, что поход, в который он его приглашает, стоит того, чтобы покинуть знакомый мир ради неизвестности. Он не скрывает, что в конце похода Эдди может ждать смерть. Но обещает, что скучно не будет. «Если мы победим, Эдди, ты увидишь такое, что ты и в мечтах себе не представлял». Роланд мог бы вытолкать Эдди через дверной проем, но он оставляет решение молодому человеку, которого все еще зовет узником. Потому что увидел, что в бою Эдди вел себя с достоинством прирожденного стрелка, несмотря на пристрастие к наркотикам. Шутливым тоном, который со временем будет бесить Роланда, Эдди говорит, что других дел на этот вечер у него все равно нет. Уже переступив порог, он вспоминает про героин, который наверняка можно найти в ящиках стола Балазара, и поворачивается, чтобы броситься обратно. «Этот этап твоей жизни уже завершился, Эдди… эта потребность пройдет», — с этими словами Роланд захлопывает дверь. Оба забывают про кокаин, спрятанный на берегу, но маловероятно, чтобы этот наркотик смог бы заменить героин, к которому привык Эдди. В последующие дни жизнь Роланда находится в руках Эдди. Время ничего для них не значит, потому что Роланд борется с инфекцией, а Эдди страдает от героиновой ломки. Они буквально чуют болезни друг друга. У обоих есть тот самый выбор, который озвучивает Ред в «Рите Хейуорт и спасение из Шоушенка»: «Или ты живешь, или ты умираешь» (ЧТ). Ирония судьбы, но из еды Эдди может найти им только омароподобных чудовищ, которые изувечили Роланда и занесли инфекцию в его организм. Эдди ненавидит стрелка за то, что он перетащил его в такое место, где нет ни единого шанса раздобыть наркотики. Тем не менее он сооружает волокушу и тащит Роланда на север: стрелок интуитивно знает, что идти им нужно именно в этом направлении. У Роланда возникает желание высмеять это транспортное средство, но потом он понимает, что Корт, пусть ворча, скорее всего одобрил бы изобретательность Эдди. В давящие на психику ночные часы Эдди размышляет о самоубийстве. Останавливает его только одно: он знает, что без него Роланд тоже умрет. И Эдди решает вернуться к этому вопросу после того, как стрелок будет вновь крепко стоять на ногах. Когда они отдыхают, Эдди говорит о жизни, которую оставил за дверью. Роланд понимает, что отношения с братом, который на восемь лет старше, и с матерью чуть ли не полностью лишили его самоуважения. Эдди и на иглу-то сел только потому, что Генри бахвалился, будто знает меру и всегда сможет соскочить с иглы. Но после того, как Генри уже не мог остановиться, их роли переменились. Теперь уже Эдди помогал Генри переходить улицу. Рассказав свою историю Роланду и — впервые — самому себе, Эдди ждет реакции стрелка, однако философского подхода к жизни для Роланда не существует. Если бы стрелка интересовали вопросы глобального масштаба, он бы спросил себя, почему ему в спутники выбрали человека слабого, странного и где-то даже обреченного. Но, разумеется, в голове Роланда такие вопросы возникнуть не могут. Прошлое Эдди его совершенно не волнует. Он знает только одно (и все остальное ему без разницы): Эдди с ним, здесь и сейчас. «Прошлое — это прошлое, а будущее — это будущее. Второе есть ка, и она позаботится о себе». Такое отношение к жизни будет вызывать у Эдди все нарастающую злобу. Антибиотики начинают одерживать вверх в борьбе с инфекцией, и Эдди уже не приходится тащить Роланда на волокуше по берегу. Роланд видит следующую дверь задолго до того, как Эдди удается разглядеть ее. Путь до двери занимает еще чуть ли не целый день. Для Роланда дверь с надписью «ГОСПОЖА ТЕНЕЙ» представляет собой нового спутника (спутницу). Эдди видит в ней возможность вернуться в свой мир и к героину, от которого еще не отвык. Роланд знает, о чем думает Эдди, и впервые в жизни позволяет кому-то взять его оружие.[66] Когда дело касается ка-тета, Роланд всегда разрешает его членам принимать то или иное решение самостоятельно. Он знает, что Эдди, возможно, слабак, но далеко не глуп. Уверенный, что ка направит их на правильный путь, Роланд полностью вверяет свою жизнь в руки судьбы. Эдди знает, что происходит с телом Роланда, когда он проходит через дверь, и угрожает убить стрелка, если тот не пообещает взять Эдди с собой после того, как разберется с Госпожой Теней. Как и любой наркоман, он знает, как маскировать свои истинные мысли. Вот и на другую сторону он хочет попасть только по одной причине: поесть привычной еды. Жареную курицу, пончики. Ничего больше. Роланду понятно, что наркоману доверять нельзя. «Пока мы не дошли до Башни, на прежней жизни можешь поставить крест. Что с тобой будет потом, меня не волнует. Потом можешь идти хоть к черту. А пока ты мне нужен». Он пытается воззвать к хорошей, сильной стороне Эдди. Поход, который их ждет, верный шанс для Эдди вернуть самоуважение. «Ты можешь стать стрелком. В конце концов, может быть, я и не буду последним. В тебе это заложено, Эдди. Я вижу. Я чувствую». Эдди, который не уверен, что он останется в живых после того, как они доберутся до Башни, продолжает угрожать убить Роланда, как только стрелок войдет в дверь. Он не может последовать за ним без помощи Роланда, но даже стоя с револьвером и ножом над обмякшим телом стрелка, он не производит впечатления человека, способного остановить того, кто готов вверить свою жизнь судьбе. Вторая дверь открывается в мир, в котором Роланд узнает мир Эдди. Сам же, Эдди, наблюдая с берега Западного моря, знает, что Роланд попал в прошлое, отстоящее от его времени на несколько десятилетий. У них на глазах женщина, грубая сучка, по терминологии Эдди, крадет с прилавка дешевую бижутерию. Госпожа Теней — Одетта Холмс, молодая, богатая женщина-инвалид (она воспринимает себя негритянкой и обижается, когда Эдди называет ее черной), которая живет в 1964 году. На ее карте Таро изображена женщина, которая, похоже, «смеется и рыдает одновременно». Уолтер называет ее «настоящий Янус», сравнивая с римским богом ворот и дверей, которого часто изображали с двумя лицами, которые смотрели в противоположных направлениях. Это уместный символ для женщины, страдающей раздвоением личности.[67] Одетта передвигается на инвалидном кресле, потому что поездом, под который ее столкнули, ей отрезало ноги по колено. В результате этого инцидента ее вторая личность, Детта Уокер, которая впервые появилась после того, как в пять лет Одетта получила травму головы, начинает все чаще и активнее заявлять о себе. История Одетты подается совсем не так, как Кинг излагал историю Эдди. Роланд узнавал о прошлом Эдди, как разделяя его воспоминания, так и от самого Эдди, пока они шли по берегу. Для Одетты Кинг выбирает другой прием, рассказывает о ее прошлом в одном абзаце, который занимает три страницы. Едва ли не целиком это одно предложение, тирада, которая дает некоторое представление о ее мысленном процессе. В этот момент тело Одетты контролирует Детта, и мелкое воровство в универмаге «Мейси» — один из ее способов выразить ярость. Она никогда не берет ничего ценного и вскоре выбрасывает то, что взяла. Все вещи, которые она крадет, — дешевки, дешевкой она полагает и себя. Для нее важен сам процесс воровства. Роланд проник в разум Эдди незаметно для хозяина, но Детта мгновенно замечает присутствие Роланда. Она в ярости, потому что он — белый, и пытается бороться с ним. Детта также на мгновение видит свою вторую личность, и в это же мгновение Одетта видит Детту, так что обе приходят в ужас. И Эдди, который смотрит на мир глазами Детты, видит себя. Роланд берет тело под контроль и гонит Детту из примерочной в дверь. Когда они оказываются на другой стороне, Одетта становится хозяйкой своего тела. Эдди стоит на коленях, с ножом в руке, рядом с телом стрелка. Последнее, что помнит Одетта: она дома, смотрит по телевизору выпуск новостей. Разум ее захлестывает поток вопросов. Она спрашивает: «Кто я?», — прежде чем осведомиться, кто такие Роланд и Эдди. «Я могу сказать тебе только одно, Дороти, — отвечает ей Эдди. — Ты больше не в Канзасе», — предвещая события, которые будут подробно описаны в «Колдуне и кристалле». Реакция Одетты на новую ситуацию — полное неверие. Версии у нее две: она или совсем сошла с ума, или получила еще одну травму головы. Эдди рассказывает ей, как попал на берег моря, но она отказывается принять реальность происшедшего с ней, все отрицает, от всего отказывается. Она не носит украшений, заявляет она, а от дешевых колец, которые блестят на ее пальцах, и других противоречий у нее только болит голова. И пусть Роланд пока не видит, какую пользу в походе может принести ему Одетта, он понимает, Эдди она очень даже нужна. Она ранима и испугана, а Эдди нужен человек, за которым он мог бы приглядывать, замена брата. Роланд пытается предупредить Эдди о второй личности, которая живет в Одетте, такой же опасной, как омароподобные чудовища, но Эдди уже сражен наповал. Он слушает ушами, а не сердцем. Роланд, который какое-то время соседствовал с Деттой Уокер, знает, на что она способна. Он также знает, Эдди поверит в то, что Детта представляет собой серьезную опасность, лишь убедившись на собственном опыте, поэтому заряжает револьверы холостыми патронами и ждет, когда же Детта проявит себя.[68] Как однажды сказал Корт: «Ребенок не понимает, что такое молоток, пока, забивая гвоздь, не ударит по пальцу». Услышав историю Эдди о том, что Детта и Одетта на короткое мгновение увидели друг друга, Роланд понимает, что должен каким-то образом свести эти две личности лицом к лицу, чтобы они соединились в одну. В женщине, которая пойдет с ним к Темной Башне, должны сочетаться стремление Детты «сражаться, пока не упадешь», и спокойное человеколюбие Одетты. Одетта заполняет провалы в памяти (те периоды времени, когда тело контролировала Детта) благостными выдумками. Детта заполняет свои ложными воспоминаниями о том, как над ней измывались белые. В тот вечер, перехватив контроль над телом, она уверена, что Эдди отвесил ей оплеуху, накормил мясом чудовища и дразнил медленно жарящимся стейком, предварительно привязав к инвалидному креслу. Она крадет револьвер Роланда, заряженный холостыми патронами, и нажимает на спусковой крючок, нацелив ствол в висок Эдди. Уроки Роланда мягкостью не отличаются. Он позволяет Детте несколько раз взвести курок и нажать на спусковой крючок, чтобы у Эдди не осталось ни малейших сомнений в ее намерениях. Он не вмешивается, даже когда она бьет его рукояткой револьвера. «Если Эдди так и не усвоил, что ему говорят, то сейчас-то он наверняка сообразит и в следующий раз, когда Роланд скажет ему держаться настороже, он послушается». Эдди не спорит, когда Роланд предлагает связать руки Детты и привязать ее саму к инвалидному креслу. Они продолжают идти по берегу на север, но теперь, когда им нужно толкать кресло Детты, скорость их продвижения заметно снижается. У Роланда возникает новая проблема. Антибиотику, который он принимает, не удается справиться с инфекцией, и она дает о себе знать с новой силой, поэтому большую часть работы приходится делать Эдди. Он шутит, что из наркомана превратился в толкача.[69] Шутка эта как бы предвосхищает появление Джека Морта, на двери которого будет надпись «ТОЛКАЧ». На ум сразу приходит мысль о распространителе наркотиков, но Морт — толкач в прямом смысле этого слова, пусть и уникальный в своем роде. Исключительно из зловредности, Детта делает все, чтобы застопорить их продвижение вперед. Использует вес своего тела для того, чтобы максимально усложнить вытаскивание тяжелого инвалидного кресла из песчаных ловушек, которые часто попадаются на пути. Когда Эдди находит полосу твердой земли, на которой можно продвигаться с приличной скоростью, Детта пускает в ход ручной тормоз, переворачивая кресло. А вечером, когда у них уже нет сил, Детта орет, не давая им уснуть. Роланд обращается к Одетте с просьбой взять контроль на себя. Все работает против них. Болезнь Роланда быстро прогрессирует. Надежность патронов вызывает большие сомнения. Даже Эдди становится нехорошо от витаминной недостаточности, вызванной однообразной диетой: мясом омароподобных чудовищ. Да еще его достает Детта. Через несколько дней Одетта возвращает себе контроль над телом. Роланд держался из последних сил, понимая, что нельзя оставлять Эдди один на один с Деттой. Как только Одетта возвращается, он сваливается. Теперь уже он сдерживает их продвижение. Он посылает Эдди и Одетту вперед, предупреждая Эдди быть начеку. Если Детта вернется, говорит он Эдди, «выруби» ее. Если он убьет Детту, поход Роланда скорее всего будет обречен на провал, но если она убьет Эдди, Роланд тоже умрет, то ли от ее руки, то ли от болезни. В отсутствие Детты Эдди чувствует, что они не идут по берегу, а летят над ним. В первый день они не находят третью дверь, а вечером Эдди и Одетта занимаются любовью на берегу под чужими звездами. А следующим днем, во второй половине, добираются до двери. Одетта знает, стрелок не хочет, чтобы к ней в руки попал его револьвер, но Эдди не может оставить ее на два дня лишь с несколькими камнями, чтобы защититься от диких кошек, крики которых доносились до них. Роланд прекрасно понимает, что вооруженная Детта — страшная сила, и в тот момент, когда Эдди возвращается, видит, что тот ослушался его приказа. Когда они добираются до двери, Одетты нет, но она не умерла, потому что в этом случае пропала бы и дверь, поскольку без Госпожи Теней продолжение похода Роланда бессмысленно. Эдди не желает прекращать поиски Одетты, а Роланд слишком слаб, чтобы уговорить его войти в дверь, где он был бы в большей безопасности. Роланд оставляет Эдди со вторым своим револьвером и переступает порог, чтобы вновь попасть в Нью-Йорк. Несмотря на надпись на двери, Роланд знает, что каким-то образом она означает смерть. Третий разум, в который попадает Роланд, принадлежит социопату. Кинг не проявляет привычной ему тонкости, в лоб называя этого сеющего смерть типа Джек Морт.[70] Морт совершенно не чувствует присутствия постороннего в своем разуме. Он полностью сосредоточен на текущей задаче: готовится толкнуть Джейка Чеймберза под автомобиль. Поначалу Роланд думает, что ему предстоит стать свидетелем фатального инцидента, и это будет уместным наказанием за то, что под горами он принес мальчика в жертву. Потому что, в определенном смысле, под автомобиль Джейка толкнули бы его собственные руки. Однако Роланд, который всю жизнь боролся с жестокостью судьбы, успевает выступить вперед и отвлечь Морта. Тот упускает свой шанс, и Джейк не гибнет под колесами балазаровского «кадиллака (седана) Девилль» выпуска 1976 года.[71] Раз уж Джеку Морту суждено убить Джейка Чеймберза, думает Роланд, он должен отойти в сторону и не вмешиваться, но он не может второй раз взять на себя ответственность за смерть мальчика. И пусть решение это инстинктивное, Роланд впервые не руководствовался эгоистичными соображениями. Продолжительное общение с Эдди заставляет его рассмотреть человеческие аспекты принятого решения. Он не может не думать о только что созданном им парадоксе, как и о том, не поставил ли он этим под удар свою миссию. Джейк попал на дорожную станцию не через дверь, а возродившись в мире Роланда после того, как умер в собственном. И теперь, сохранив мальчику жизнь, стрелок обнулил роль Джейка в своем прошлом. Хотя потом он понимает, что Джейк умер не в этот день (мальчик сказал ему, что Морт переоделся священником), намеченное Роландом убийство Морта однозначно указывает на то, что Джейк уже не станет очередной жертвой этого социопата. Через дверь Роланд видит, что Детта связала Эдди и оставила его на милость омароподобных чудовищ. Он понимает, что таким образом она хочет выманить его обратно на берег Западного моря. Она могла бы просто убить Роланда, выстрелив в его беспомощное тело, но ей хочется большего. Интуитивно Роланд осознает, что нужно делать. Джек Морт, благодаря которому Одетта стала инвалидом, не должен присоединиться к ка-тету, с облегчением понимает он. Морт представляет собой смерть, ноне для Роланда, а для индивидуальных личностей, которые называют себя Одетта Холмс и Детта Уокер. План Роланда рискованный, и для его реализации ему нужно содействие Морта. Как только Морт узнает, что в его голове поселился чужой разум, его сознание отключается, что Роланда только радует, потому что ему противны гнусные мысли этого человека.[72] Его первая цель — оружейный магазин, где он находит великое множество патронов. Поскольку у Роланда нет разрешения на владение оружием, ему приходится устроить небольшую заварушку с участием двух полицейских и хозяина магазина. Он сильно сомневается, что ему понадобятся все двести патронов, которые он может купить на деньги Морта, но не может устоять перед искушением взять их. Он также забирает с собой револьверы колов, с намерением отдать их Эдди и Одетте, когда ей можно будет доверить оружие. И как же ему нравится держать оружие в здоровой правой руке! Далее Роланд совершает, по мнению аптекаря, первое в истории пенициллиновое ограбление. Хотя ему приходится воспользоваться оружием, чтобы удержать ситуацию под контролем, в действительности это не ограбление. Взяв двести доз «кефлекса», в качестве платы он оставляет «ролекс», дорогие часы Морта. Он даже проявляет заботу о безопасности других посетителей аптеки, чего никогда не сделал бы в Талле. Покончив с «покупками», Роланд находит еще одно дело для тела Джека Морта. Он похищает патрульную машину и приказывает Морту гнать ее к станции «Гринвич-Виллидж», где тот столкнул под поезд Одетту Холмс.[73] Полицейские, которые преследуют Морта, вызывают у Роланда куда большее восхищение, чем те, с кем ему пришлось иметь дело в оружейном магазине. Один из копов едва не убивает Морта, но пулю останавливает металлическая зажигалка, возможно, положенная туда ка. Горючая жидкость вытекает из зажигалки и загорается в кармане Морта. Роланд направляет горящего человека к подъезжающему поезду подземки, не зная наверняка, под тот ли самый поезд угодила Одетта, но чувствуя, что да, тот самый, потому что так действует ка. Далее все происходит в доли секунды. Роланд обращается к Госпоже Теней, называя ее обоими именами. Когда она поворачивается, Роланд швыряет тело Морта на рельсы, где поезд разрезает его пополам, по груди, через мгновение после того, как Роланд возвращается в Срединный мир с патронами и антибиотиком, но без револьверов копов. Когда тело Морта режут колеса поезда, Одетта и Детта разделяются и начинают бороться друг с другом, одновременно оценивая то, что видели как собственными глазами, так и глазами Джека Морта. Одетта обнимает Детту и говорит: «Я люблю тебя», после чего они сливаются воедино. Эта новая личность, впервые ставшая цельной после того, как Джек Морт сбросил кирпич ей на голову, женщина ослепительной красоты, стреляет из револьверов Роланда, чтобы спасти Эдди от омароподобных чудовищ. Женщина, которая возникла от слияния Одетты и Детты, берет себе их среднее имя, Сюзанна, а вскоре добавляет к нему фамилию Эдди. Она становится именно такой, как и хотелось Роланду: вбирает в себя достоинства своих предшественниц. Иногда она превращается в Детту, когда хочет эмоционально дистанцироваться от чего-либо, или в битве, где требуются сердце и разум убийцы. У Роланда нет уверенности в том, что он полностью излечил Сюзанну, поэтому он не удивляется появлению в ней новой личности, Миа. Уолтер говорил, что у нее как минимум два лица. «Бородавки можно выжечь раскаленным металлом… но это не означает, что они не появятся вновь у человека, предрасположенного к бородавкам» (ТБ-5). Роланд верит, что Сюзанна — третий человек, которого он должен извлечь из Нью-Йорка. Сама ее природа тройственна: «Я — это три женщины. Та, кем я была сначала. Та, которая не имела права быть, но была. И та, кого ты спас. Спасибо тебе, стрелок». Однако, убив Джека Морта, Роланд создал условия для возвращения в Срединный мир Джейка, третьего реального человека, которого он должен извлечь, чтобы закончить формирование ка-тета. Трое путешественников покидают берег, уходят в глубину материка, оставив Западное море позади. Роланду вновь снится Башня, он слышит зовущие его голоса.Сила четырех
Включая Роланда, ка-тет Темной Башни состоит из четырех человек. Кинг часто собирает группы из четырех. В юности ка-тет Роланда включал его самого, Катберта, Алена и Джейми. Старик Джеффордс и еще трое, среди них Молли Дулин, противостояли Волкам в тот раз, когда впервые удалось убить одного. Трое рыцарей сопровождали Артура Эльдского, когда он убил Сайту, великую змею. Стю, Ларри, Ральф и Глен посланы в Вегас в конце «Противостояния», четверо друзей охотятся в «Ловце снов», четверо мальчиков бродят в «Теле», четыре человека входят в Черный дом. В видении, посланном розой Эдди, четверо мужчин спасают мальчика от одноглазого монстра. Речь идет о спасении Сойером и его друзьями Тая Маршалла от мистера Маншана.
«Она стояла на горизонте на огромном поле цвета крови под лучами заходящего солнца. Он не мог видеть ступени, которые спирально поднимались внутри кирпичной стены, но мог видеть окна, которые спиралями опоясывали стену, повторяя конфигурацию лестницы, и видел призраки всех людей, которых когда-то знал, которые проходили мимо окон. Вверх и вверх поднимались они, и сухой ветер доносил их голоса, произносящие его имя».Эдди знает, что стрелок пожертвует своими новыми спутниками, если не будет другой возможности дойти до Башни, и повторяет Роланду слова брата: ты будешь проклят, если убьешь того, кого любишь. Роланд думает, что, возможно, уже проклят, поскольку пожертвовал Джейком, но видит возможность искупить грех. Он обещает Эдди, что не будет рассматривать возможность пожертвовать ими, и не стал бы жертвовать Джейком, если бы речь шла о спасении только этого мира. Но его миссия — спасти все миры. «Мы пойдем дальше, Эдди. Мы будем сражаться. Нас попытаются убить. Но мы выстоим!» Роланд и Эдди испытывают все большее уважение друг к другу. Каждый понимает силу другого, но видит и недостатки. Хотя Эдди суждено стать таким же стрелком, как Роланд, и он уже проявил себя в бою, сердце его еще не отдано Башне. Он только-только узнал, что такое любовь, и ненавидит бесчувственность и целеустремленность Роланда. В последующие недели Роланд учит Эдди и Сюзанну науке выживания. Эдди учит Роланда любви и дружбе. Роланд уже почувствовал и увидел стальной стержень Эдди, но саркастический юмор, слабость и неуверенность в себе, свойственные ньюйоркцу, раздражают стрелка. Раздражение это вызвано и тем, что все это он уже видел в Катберте Оллгуде. И хотя они не желают этого признавать, Роланд и Эдди дополняют друг друга, создавая некое целое, как дополнили друг друга Одетта и Детта, слившись в Сюзанну. Они уравновешивают друг друга в этом опасном путешествии, тогда как Сюзанна — вещь в себе. Роланд и Эдди что-то знают о ее составляющих, но все еще не могут привыкнуть к личности, которая возникла при их слиянии. Критик Тони Магистрейл в книге «Стивен Кинг: второе десятилетие», опубликованной в 1992 г. издательством «Туайн паблишерс», пишет, что во втором романе цикла Роланд подходит к более полной реализации своего героического потенциала. Он по-прежнему склонен к насилию, но уровень насилия больше соответствует поведению героя. И повествование становится интереснее в силу того, что помимо Роланда в нем появляются два новых главных героя. Завершая работу над «Извлечением троих», Кинг уже в общих чертах представлял себе, какими будут два последующих тома. «Эта работа, похоже, будет моей собственной Башней. Эти люди преследуют меня, особенно Роланд». Впервые он рассматривает возможность того, что Роланд может не дойти до Башни, хотя кто-то из его ка-тета обязательно дойдет. В послесловии Кинг признается: он все еще не знает, что есть Башня и что ждет Роланда, когда он до нее доберется. Роланд и сам задается вопросом, проклятие ли Башня или спасение души. Знает Кинг только одно: Башня, чем бы они ни была, стала ближе. Преследование продолжится еще пять лет, пока Кинг вновь не услышит Песнь Черепахи и не направит ка-тет к Тропе Луча, которая ведет к Башне.
«Отстойником мы называем такие места, где ничего нет, — сказал он. — Отстойник — это бесплодные земли. Мертвые земли».[74]
«Возможно, даже проклятые могут быть спасены».Во вступлении к отрывку из «Бесплодных земель»,[75] который появился в журнале «ФиСФ» в конце 1990 г., Кинг говорит, что прошло пять недель после завершения «Извлечения троих». Однако к тому моменту, как книга в следующем году появилась на прилавках, он удлинил временной разрыв между окончанием второго тома и началом третьего: конкретные пять недель превратились в менее определенные «несколько месяцев». А в теперешнем лагере вновь образованное трио провело два месяца, отдыхая и приходя в себя после потрясений, выпавших на их долю на берегу Западного моря, которое осталось в шестидесяти милях позади. Эдди вновь вспомнил детское хобби: вырезание деревянных фигурок. Занятие это напоминает о его погибшем старшем брате, Генри, который, как указывает Роланд, слишком уж часто заглядывает к нему. Генри своими насмешками заставил Эдди забросить резьбу по дереву, потому что получалось у него неплохо, а Генри нервничал, если видел, что Эдди может хоть в чем-то добиться успеха. У Генри не было талантов или амбиций. Так что он предпочитал лишать Эдди тех честолюбивых замыслов, которые у него возникали. Эдди приходится напомнить себе, что теперь он навсегда освободился от подавляющего влияния старшего брата. И если ему хочется вырезать фигурки из дерева, он может не бояться нового града насмешек. «Одолеть героин — это просто игрушки по сравнению с тем, чтобы одолеть комплексы детства». Все служит Лучу; и вскоре хобби Эд ди окажется не менее важным навыком, чем умение стрелять. Поработав с ними в течение нескольких месяцев, Роланд понимает, почему получил двух таких необычных спутников. Эдди и Сюзанна — прирожденные стрелки. Они быстро впитывают в себя знания. Учатся не только стрелять, но и охотиться, и ориентироваться по незнакомым созвездиям, короче, осваивают искусство выживания. Наиболее важный урок, который он должен им преподать, а они усвоить: умение убивать, поражать цель каждым выстрелом. Роланд видит параллели между своим новым ка-тетом и тем, что полег на Иерихонском холме. Эдди напоминает ему Катберта, а Сюзанна, по-своему, не очень-то отличается от Алена Джонса… хотя скоро роль «дублера» Алена будет играть Джейк, а не Сюзанна. Эдди спрашивает Роланда: «А если бы я сказал тебе, что не хочу быть стрелком?» Роланд пожимает плечами и говорит, для ка желания Эдди не имеют ровно никакого значения. Сюзанна Дин, теперь жена Эдди, первая женщина-стрелок Срединного мира. Хотя Роланд и представить себе не мог, что заповеди стрелков будут произноситься женским голосом, в исполнении Сюзанны звучат они очень естественно. Естественно, но при этом вызывают опаску. Хотя она — вновь созданная личность, ее составляющие иной раз дают о себе знать, особенно сыплющая ругательствами Детта. Роланд использует знания о прошлом Одетты для того, чтобы вызвать у нее злость во время занятий, заставить ее переступить пределы рационального. Он нещадно ругает ее, чтобы заставить стрелять глазом, разумом и сердцем, а не рукой. Она указывает ему на это по окончании занятий, но Роланд не собирается извиняться. У них тут не игра, он готовит их в стрелки. «Цель оправдывает средства», — таким может быть девиз Роланда. Позднее Сюзанна говорит Эдди: «Роланд считает, что ученику иной раз вовсе не повредит добрый пинок по ребрам. Чтоб потом из него получился хороший стрелок». Во время их спора о методах обучения, которые применяет Роланд, он и Сюзанна слышат, как что-то огромное ломится сквозь деревья по направлению к их лагерю, где в это утро остался Эдди. Они бегут назад, чтобы увидеть свихнувшегося семидесятифутового робота-медведя. И Эдди, забравшегося на дерево. Медведь, известный как Мир[76] людям прошлого, которые его боялись, и как Шардик[77] Великим Древним, которые его создали, является одним из двенадцати хранителей портала.[78] Двенадцать дверей, разнесенных по окружности, в центре которой находится Башня, определяют географию мира Роланда. Между каждой парой расположенных друг против друга порталов проходит Луч. Вместе они каким-то образом поддерживают Башню и обеспечивают ее существование. Лучи рушатся, но Роланд не знает, то ли это причина вырождения его мира, то ли следствие. Он говорит Эдди и Сюзанне: «Древние не создавали мир… они его воссоздали. Кое-кто из сказителей утверждает, что Лучи спасли мир; кое-кто убежден, что они заключают в себе семена разрушения. Их создали Древние. Это такие линии… они удерживают… и связуют…» Восемнадцатью столетиями раньше, а то и больше, Древние запаниковали, когда магия в этом мире начала исчезать. После отхода Прима магии оставалось вполне достаточно для поддержания Башни на веки вечные, но недостаток веры заставил Древних заменить магию техникой, ресурс которой конечен, в том числе создать хранителей, таких, как медведь. Без поддержки веры или магии техника, какой бы надежной она ни была, со временем начала отказывать. В вышеупомянутом романе Ричарда Адамса титульный персонаж Шардик защищает все обещания, которые когда-либо давала религия, а потом ломается. То же самое можно сказать и о кинговском Шардике: религия рационального попыталась улучшить эру Магии, но потерпела неудачу. Шардик обезумел и умирает. Его спроектировала и изготовила компания, которая будет достаточно часто появляться в последующих книгах эпопеи: «Северный центр позитроники, ЛТД». Питающийся от атомной энергии водяной насос на дорожной станции также одно из изделий этой компании. Каждый из трех стрелков делает то, что от него или от нее требуется для разрешения критической ситуации. Эдди, понимая, что не может ни подстрелить монстра, ни убежать от него, находит относительно безопасное место на дереве. Роланд оценивает, какой перед ними враг, и предлагает план действий. Сюзанна, сидящая на плечах Роланда, поднимает револьвер стрелка и показывает, чему она научилась. Жесткие уроки Роланда пошли ей впрок, потому что спасает она любовь своей жизни и не может допустить, чтобы страх сбил ей прицел. Эмоции уходят, остается лишь хладнокровие, которое заполняет весь разум. Сюзанна осознает, что это именно то состояние, в котором постоянно пребывает Роланд, и задается вопросом, а как он это выдерживает. Эдди испытывает такое же хладнокровие, когда расстреливает других роботов в логове Шардика. Разделавшись в Шардиком, Сюзанна выражает надежду, что ничего подобного ей делать больше не придется, но какая-то ее часть, запрятанная очень глубоко, с этим не соглашается. Сюзанна перешла границу, отделяющую мир обычных людей от мира стрелков. И со временем она решит, что создана для такой жизни. Роланд рассказывает им то, что знает, о сотворении его мира. Что-то в его рассказе — сказки, что-то — слухи. Наверняка он знает только малую часть, но может высказать догадки о том, чего не знает. Порталы, которые поддерживают Лучи, не похожи на двери, через которые он извлек Эдди и Сюзанну. Они больше напоминают шарниры детских качелей, которые поддерживают баланс ка, противоположных сил, действующих во вселенной. Ка Роланда против ка Уолтера. Белизна против Красноты. По следу медведя они идут к порталу, который тот когда-то защищал. Портал напоминает вход на станцию подземки.[79] Здесь они находят один из Лучей. Все в природе доказывает его существование. Иголки хвойных деревьев развернуты в направлении Луча. Тени и облака формируют тропу к Башне. Стаи птиц, пересекающие Луч, вдруг поворачивают на юго-восток и лишь потом, вырвавшись из узкого коридора, продолжают путь в нужном им направлении. Его энергия так и вибрирует вокруг странников. Элли еще в Талле обратила внимание Роланда на облака, которые двигались в одном направлении, но стрелок не понял, что рядом проходит Луч, притяжение которого, как магнит, воздействовало как на него, так и на Уолтера. Покинув Талл, он идет на юго-восток, потом на запад к морю, наконец, по берегу на север, где извлекает Эдди и Сюзанну. Уже втроем они проходят шестьдесят миль на восток, в глубь материка. Поскольку Луч уходит на юго-восток, параллельно тропе стрелка в пустыне, временами они будут чуть ли не возвращаться на курс стрелка (если бы и после пустыни он по-прежнему шел бы на юго-восток), который находится от них в сорока или пятидесяти милях к западу. Если бы Роланд понял значение слов Элли, у него могло бы возникнуть желание отказаться от погони за человеком в черном и прямиком направиться к Башне, при условии, что ка разрешила бы ему так резко переменить свои планы. Ка-тету предстоит выяснить в Луде, что у ка есть способы вернуть их на маршрут, которым они должны следовать. До этого момента Роланд ничем не показывал, что знает, где находится Башня и как до нее добраться. Он не верил в хранителей, они казались ему досужей выдумкой. Даже убежденный, пусть и не до конца, что когда-то они существовали, Роланд не верил, что сможет увидеть одного из них наяву, через чуть ли не две тысячи лет после их создания. Теперь он думает, что всю жизнь искал хранителя. Они нашли тропу, которая должна вывести их к Темной Башне, хотя Роланд и не знает, как далеко от них сна находится. Как минимум в тысячах миль. Им предстоит пройти половину его мира, потому что в данный момент они на самом его краю. Слишком далеко придется им катить перед собой инвалидное кресло. Роланд, однако, что-то знает об их будущем, когда говорит Сюзанне, что, возможно, придет время, когда они будут продвигаться вперед даже с большей скоростью, чем им бы хотелось, конечно же, намекая на грядущую поездку в Блейне Моно. Хотя он делится с Эдди и Сюзанной тем малым, что знает об их будущем, что-то он от них определенно скрывает. Он так долго путешествовал один, что привык держать важную информациюпри себе. Кстати, и Катберт в Меджисе злился не потому, что ревновал Роланда к Сюзан Дельгадо. Более важная причина заключалась в том, что Роланд не рассказывал все, что знал сам, ему и Алену, хотя их выживание зависело от него не меньше, чем теперь — выживание Сюзанны и Эдди. В последние недели Роланд улыбался чаще, чем за несколько последних лет, но при этом ему кажется, что он, как Шардик, сходит с ума. Не позволив Джеку Морту толкнуть Джейка под колеса автомобиля Балазара, Роланд создал временной парадокс. Реальность расщепилась, как и разум Роланда. Поскольку Джейк не умер в 1977 году, он не мог возродиться в мире Роланда на дорожной станции, и стрелок не мог пожертвовать мальчиком ради продолжения своего похода. Джейк более не являлся частью прошлого Роланда. Отсюда возникает насущный нравственный вопрос. Означало ли это, что Роланд более не проклят? Стал ли этот момент искуплением, которое Кинг вынес в подзаголовок в новых изданиях? Поскольку Роланду дозволено вносить изменения (коррекции курса) при прохождении очередного замкнутого круга (а жизнь Роланда теперь — повторяющиеся кружения по одному и тому же маршруту), может, пришло время, когда ему нет нужды жертвовать Джейком. Роланд по-прежнему помнит о встрече с Джейком и о том, как он подобрал челюсть Говорящего демона в подвале дорожной станции. Этого вроде бы и не было, но он помнит. «У него создавалось ощущение, будто в его голове живут два человека». Челюсть, которая по-прежнему с ним, подтверждает его воспоминания. Он взял ее из груды костей, оставшейся на том месте, где у него состоялся долгий разговор с Уолтером, чтобы заменить ту, которую он отдал Джейку для зашиты от оракула. Для Эдди челюсть эта означает совсем другое. «Вспомни это… в следующий раз, когда ты начнешь убеждать себя, что Роланд скорее всего самый обычный парень. Все это время он таскал с собой кость человека, точно этакий… людоедский трофей». После столкновения с Шардиком Роланд открывается своему ка-тету, рассказывает о двух вариантах воспоминаний своего путешествия от дорожной станции до Западного моря. Эдди вспоминает, как на берегу Роланд рассказывал ему о том, что нашел дорожную станцию пустынной и до гор добирался в полном одиночестве. Какие-то сомнения в правильности своих воспоминаний у Эдди есть, но о столь глубоком раздвоении памяти, как у Роланда, дело не доходит. Пока он говорит, голоса предков по линии Эльда велят Роланду бросить челюсть в костер. «Когда этот голос звучит в тебе, не повиноваться ему — и немедленно — просто немыслимо». Роланд говорит что-то подобное, когда его и Эдди подхватывает авен кэл, цунами Луча. Сам Луч говорит с ними. «И если он заговорит, тебе лучше слушать» (ТБ-7). Хотя челюсть не принадлежит Уолтеру, это могущественный сигул. Когда огонь пожирает ее, Эдди видит форму ключа, который он должен вырезать, а потом — «торжествующую алую розу, которая могла расцвести на рассвете самого первого в мире дня, — образец бездонной, неувядающей красоты, неподвластной времени… Как будто вся жизнь на свете и вся любовь восстали внезапно из мертвой кости». Эдди не знает, что представляет собой роза или для чего нужен ключ, но он точно знает: ключ должен быть готов к тому моменту, когда возникнет необходимость пустить его в дело. Но неуверенность, которую с детства вселял в него Генри, заставляет Эдди сомневаться, сумеет ли он вырезать такой ключ. В ту ночь ему снится сон, имеющий непосредственное отношение к их походу, большую часть которого он не понимает. Он видит магазин деликатесов в Нью-Йорке, расположенный на участке, который в будущем станет пустырем, где растет роза, представляющая в Нью-Йорке Башню. Он слышит слова Джейка («есть другие миры, помимо этого»), произнесенные его давним врагом, Джеком Андолини, слышит, как тот говорит про Блейна Моно, видит саму Башню, окруженную полем кроваво-красных роз. Красные глаза, глаза Алого Короля, смотрят на него с Башни, хотя только Роланд знает имя их главного противника. С вершины Башни доносятся звуки: кто-то трубит в рог, тот самый, что Роланд отдал Катберту во время битвы на Иерихонском холме, и который не поднял после гибели своего друга. Рог — важный сигул, ведущий свою историю от Артура Эльдского. Не подняв рог, Роланд скорее всего обрек себя на то, что в этом повторяющемся цикле его поход закончится неудачей. Эдди так же снится первое предложение «Стрелка», хотя в его сне это предложение из романа Томаса Вульфа «Домой возврата нет». Это первый существенный намек на природу существования ка-тета: они — выдуманные создания автора, который живет в другой реальности. Суперобложка книги иллюстрирована тремя символами — ключом, розой и дверью, что заставляет вспомнить предложение из предисловия к другому роману Томаса Вульфа, «Взгляни на дом свой, Ангел», использованное как эпиграф в переработанном варианте «Стрелка». Эти символы появляются также на деревянном ящике, с хранящимся в нем Черным Тринадцатым, опасным магическим кристаллом, который позволит им путешествовать между мирами и спасти пустырь, на котором находится роза. После этого сна Эдди понимает, что он и Сюзанна более не пленники мира Роланда. Его поход теперь их поход.[80] Роланд напоминает Дороти из «Волшебника страны Оз», которая подбирает спутников по пути к Волшебнику, и у каждого находится причина составить ей компанию.[81] Следующей ночью Эдди снятся улицы Манхэттена, а вот сон Роланда тревожен из-за ментального раздвоения личности. Двойные воспоминания так сильно действуют на него, что он отдает свои револьверы, которые вроде бы стали его неотъемлемой частью, срослись с ним, Эдди и Сюзанне. Эдди протестует, хотя он и Сюзанна уже поговорили об опасности, которая будет грозить им, если Роланд сойдет с ума, но Роланд настаивает, говоря: «Пока эта рана во мне не затянется — если она вообще может зарубцеваться, — мне не стоит его носить (пояс-патронташ с револьверами)». Он даже отдает свой нож, которым Эдди начинает вырезать ключ, держа это в тайне. Тут он уподобляется Роланду, который тоже часто скрывает свои планы. В Нью-Йорке 1977 года Джек Чеймберз тоже думает, что сходит с ума. Буквально перед тем, как его едва не толкнули под колеса автомобиля, у него появляется предчувствие надвигающейся смерти. А после того как этот момент миновал, перед его мысленным взором проносятся смутные образы Роланда и событий, последовавших за его прибытием на дорожную станцию. А главное, его не оставляет ощущение, что он должен был умереть. Его зачаровывают двери, он убежден, что одна из них откроется в пустыню, вернет его в мир, где он никогда не был. Такая навязчивость развивается не только у него. Сюзанна позже будет размышлять над тем, что двери были доминантой всей ее жизни, начиная с двери тюремной камеры, которая захлопнулась за ней в штате Миссисипи. Джейк боится, что его сочинение откроет его нарастающее безумие. Он не помнит, как писал это сюрреалистическое эссе, озаглавленное «Как я понимаю правду». В сочинении речь идет о том, что бы случилось, если бы Роланд не вмешался и не убил Джека Морта, и говорится о его желании вернуться к стрелку. Он также предсказывает грядущие события: Блейна Моно и конкурс загадок. Он украшает сочинение изображениями двери и поезда. Эпиграфами к сочинению становятся строки из произведений Т. С. Элиота и Роберта Браунинга, которым Джейк дает прозвища «Батч» и «Санданс»,[82] вызывая в памяти классический вестерн. Пораженный тем, что он написал, и боясь реакции учительницы, Джейк впервые за время учебы сбегает с уроков.[83] Он бесцельно бродит по улицам, пока не попадает в букинистический магазин «Манхэттенский ресторан для ума», где встречает его владельца, Келвина Тауэра, и друга последнего, Эрона Дипно.[84] Они оба со временем сыграют важную роль в походе Роланда. Две книги привлекают внимание Джейка: «Чарли Чу-Чу» Верил Эванз и сборник загадок, из которого вырваны ответы.[85] Он уходит из магазина с купленными книгами, в полной уверенности (и в этом ошибается), что никогда больше туда не вернется, и его буквально тянет к пустырю на углу Сорок шестой улицы и Второй авеню, где раньше располагался магазин деликатесов «Том и Джерри». Если бы Джейк оглянулся, то увидел бы, как к магазину подъезжает автомобиль Балазара, под колесами которого он должен был погибнуть тремя неделями раньше. Он чувствует, что стоит на грани открытия какой-то огромной тайны. На заборе, огораживающем пустырь, он видит граффити, в котором упоминается Банго Сканк, Черепаха и Луч, и ощущает приближение Белизны. Когда он рассказывает об этом эпизоде ка-тету, Роланд говорит: «Случившееся с тобой на том пустыре, Джейк, самое важное, что случилось в твоей жизни. В наших жизнях». Джейк перелезает через забор и находит ключ, той же формы, что и вырезанный Эдди.[86] Он также видит запыленную дикую розу, растущую среди залитой пурпурной краской травы. В видении, которое открылось Роланду стараниями Уолтера, стрелок смог увидеть пурпурную травинку, но не саму розу. Джейк понимает, что роза в опасности, и ощущает всесокрушающее желание защитить ее: та же сила тянет Роланда к Темной Башне. Голос говорит ему, что роза не нуждается в защите от обычных людей, она сможет постоять за себя, если кто-то попытается ее сорвать.[87] В последующие месяцы роза будет вновь и вновь возвращать ка-тет в Нью-Йорк. На страницах «Чарли Чу-Чу» Джейк находит важные для себя сведения. Во-первых, сам поезд вроде бы для детей, но на иллюстрациях выглядит зловещим. И на лицах пассажиров написан страх. Они боятся, что им не удастся выйти из вагонов живыми. Президент железнодорожной компании — Раймонд Мартин, почти что Мартен, колдун из Гилеада. Дочь инженера зовут Сюзанна. Другие инженеры смеются над машинистом Чарли, говоря: «Он не может понять, что мир сдвинулся». Джейк подчеркивает те места, которые кажутся ему важными. Ключ, который находит Джейк на пустыре, успокаивает враждующие голоса в его голове, а также дает ему способность убеждать других людей, обладая той же силой, что и черепашка, найденная Сюзанной в мешке для боулинга в 1999 году.[88] Ключ также устанавливает телепатическую связь между Джейком и Эдди. Джейк передает послание Эдди, которого никогда не видел, об этом нужно помнить, с предположением, что результат резьбы по дереву успокоит и разум Роланда. Роланд, измученный до такой степени, что смерть уже кажется ему наилучшим выходом, плачет от облегчения, когда Эдди дает ему деревянный ключ. Во сне Джейк получает команду идти в Кооп-Сити, район, где вырос Эдди.[89] В этом сне Эдди около тринадцати лет, именно столько ему было в 1977 году в реальности Джейка. Юный Эдди становится проводником Джейка, показывает ему дверь, которую тот ищет, которая вернет его в Срединный мир. Следующим днем, прежде чем отправиться в Бруклин, Джейк крадет отцовский «ругер» и наполовину пустую коробку с патронами, словно знает, что судьбой ему предназначено стать стрелком.(ТБ-2)
Тем временем Роланд, Эдди и Сюзанна достигают границы Срединного мира и видят на горизонте силуэты Луда.[90] В мире Джейка время движется медленнее, чем в Срединном мире, катет узнает об этом, попав в Ключевой земной мир, главную реальность на американской стороне, где время течет в одном направлении и все смерти окончательны. Ускоренный бег времени в Срединном мире создает стрелкам дополнительные трудности.[91] Для того чтобы Джейк смог попасть в Срединный мир, требуются две двери, и обе расположены не в самых удобных местах. Одна — в разваливающемся доме на Голландском холме. Возможно, потому, что Келвин Тауэр по происхождению голландец. Вторая — в говорящем круге, где Эдди использует вырезанный им деревянный ключ, пытаясь открыть портал, который рисует на земле. В этом контексте английское слово «drawing» имеет два значения: Джейка извлекают (первое значение) в Срединный мир через дверь, которая сама по себе — рисунок (второе значение). Эта двойственность проявляется вновь, когда Патрик Дэнвилл рисует дверь, через которую Сюзанна попадает в Центральный парк. Демон, охраняющий проход между мирами — тот самый оракул, с которым Роланд и Джейк столкнулись в горах, только он сменил свою женскую ипостась на мужскую. На Земле привратником-хранителем является сам обреченный на снос дом, который напоминает черный отель в Пойнт-Венути, из «Талисмана». Едва войдя в дом, Джейк понимает, что покинул привычный ему мир. Эдди — повивальная бабка второго рождения Джейка. Громадная ответственность сокрушает его, усиливает неуверенность в себе. Его ключ не срабатывает, и Роланд бьет Эдди, когда тот говорит, что ему наплевать, если он и забыл лицо своего отца. Стрелок суров, он стремится изгнать из Эдди страх перед неудачей, заставить его собраться с духом. «Выходи из своей тени!» — требует он от Эдди. И Эдди едва не стреляет в Роланда. Сюзанна ненавидит Роланда за то, что он сделал с мужчиной, которого она любит. «Иногда я ненавижу себя», — отвечает ей Роланд. Но Сюзанна не позволяет ему ограничиться этим признанием. «Но ведь это тебя не останавливает, не так ли?» — слова эти она произносит голосом Детты. Роланд возвращает ключ Эдди, чтобы тот довел его до ума. Эдди извиняется за свой страх, но Роланду извинения не нужны; он хочет, чтобы Эдди запоминал выученные уроки. «На том и закончилось детство Эдди, умерло мучительной смертью среди них троих». Роланд добавляет эту смерть к длинному перечню того, что он сделал во имя Башни. Он не уверен, что этот счет ему когда-либо удастся оплатить, но ему удается подбодрить Эдди, и он идет даже на то, чтобы сказать Эдди, что любит его. Демон, привлеченный их присутствием в говорящем круге, появляется в мужской ипостаси, так что отвлекать его приходится Сюзанне. Секс — оружие демона, но также и его слабость. Эдди пытается доделать ключ и удержать дверь открытой, тогда как его жену насилует невидимое существо. Джейк ползает по полу по другую сторону двери, ищет ключ, который уронил, а к нему уже приближается страж-привратник. Эдди и Джейк обмениваются мысленными посланиями, поддерживая друг друга, но именно голос розы успокаивает Джейка, этой могучей силы, которая желает мальчику успеха. Роланд вытаскивает Джейка из челюстей смерти, поднимает его вверх, тогда как раньше позволил упасть вниз. Джейк прибывает без штанов и кроссовок, но в остальном целый и невредимый. Голоса, которые слышали он и Роланд, умолкают. Что происходит с Сюзанной во время ее длительного сексуального контакта с демоном, на тот момент остается неясным, но в будущем проблемы возникнут серьезные. Формирование ка-тета завершается четыре дня спустя после возвращения Джейка в Срединный мир, когда мальчика выбирает себе в друзья ушастик-путаник, маленький зверек, напоминающий помесь барсука и енота.[92] Он может говорить, но обычно повторяет то, что слышит. Роланду когда-то говорили, что ушастики-путаники приносят удачу. Названный Джейком Ыш, ушастик-путаник со временем становится неотъемлемой частью катета и его героизм становится решающим фактором для успешного завершения их похода. В нескольких днях пути от умирающего мегаполиса Луд катет останавливается в маленьком городке Речной Перекресток, где они проводят день в компании стариков, которые помнят, каким был этот мир до того, как сдвинулся. Такой трапезы, какую им устроили в тот день, странники более не увидят, пока не доберутся до Кальи Брин Стерджис. После обеда Сюзанна выказывает первые признаки того, что секс с демоном не обойдется без последствий. Задается вопросом, а не беременна или она, но отвергает это предположение и никому ничего не говорит. Хотя они достаточно близки и вроде бы составляют единое целое, каждый из членов ка-тета хранит от остальных как минимум один секрет. Матриарх Речного Перекрестка, тетушка Талита Анвин,[93] рассказывает им о ситуации в Луде, крепости-убежище, где две враждующие группы продолжают многолетнюю гражданскую войну, которая отрезала город от остального мира. Обе стороны используют друг против друга ту технику Великих Древних, которая еще сохранила работоспособность. Тетушка Талита советует Роланду обойти город, но он не хочет отклоняться от Тропы Луча. А кроме того, обходя Луд, они лишаются возможности попасть на Блейн Моно, которого Джейк боится, но интуитивно знает, что этот поезд должен сыграть важную роль в их походе. В тот момент он понятия не имеет о том, что только на Блейне они могут пересечь отравленную территорию, которая простирается за Лудом. Старики Речного Перекрестка помнят сверкающий розовый поезд, который когда-то регулярно отправлялся из Луда и мчался со скоростью, превышающей скорость звука, через бесплодные земли, которые схожи с погубленными землями около Конджер-роуд в «Черном доме» и таким же районом в «Талисмане». Бесплодные земли, а также множество мутантов среди людей и животных вроде бы указывает на то, что мир Роланда в прошлом пережил атомную войну. В некоторых регионах число мутаций уменьшается, как в Меджисе. Роланд говорит, что эта война случилась более чем тысячу лет тому назад, то есть примерно в то время, когда пал Гилеад. Закруглив разговор, Роланд и его спутники отбывают из городка. Роланд понимает, что даже остаться на ночь будет ошибкой, ибо жители Речного Перекрестка, как и оракул в горах, затягивают. Чем дольше они оставались в городке, тем труднее им было бы его покинуть. Роланд ощутил бы умиротворение, как уже случилось с ним в Талле. При расставании тетушка Талита дарит Роланду серебряный крестик, просит надеть, а потом положить к подножию Башни. Стрелок принимает подарок, но не обещает, что выполнит вторую часть просьбы. Этот сигул со временем пригодится и достигнет Башни, побывав на американской стороне у одного из совладельцев «Тет корпорейшн». По пути в Луд ка-тет натыкается на обломки нацистского самолета. Эдди задается вопросом, а не исчез ли этот аэроплан в Бермудском треугольнике, чтобы оттуда перенестись в Срединный мир. Пилотировал самолет Дэвид Шустрый, главарь армии, которая атаковала Луд более столетия тому назад. Позднее Тик-Так спросил Джейка, не «нот-си» ли тот. Так он произносил слова наци. С другой стороны, с этих слов, not see, начинается тридцать вторая строфа поэмы Роберта Браунинга: «Not see? because of night perhaps». Во время отдыха четверка вновь начинает рассказывать друг другу о себе. Джейк показывает остальным книгу «Чарли Чу-Чу» и они внимательно ее рассматривают. Эдди и Сюзанна вспоминают, что в детстве они читали эту книгу[94] и точно знают, что потеряли свои экземпляры, Сюзанна — после того, как Джек Морт сбросил ей на голову кирпич. Ка старалась вложить эту книгу им в руки, но другие силы, возможно, приняли все меры к тому, чтобы лишить их книги. Роланд отбрасывает сборник загадок скорее всего по одной причине: интуиция подсказывает ему, что эта книга им не пригодится. Прежде чем достигнуть Луда и решить те проблемы, которые поставит перед ними огромный город, им предстоит преодолеть ржавый, дышащий на ладан мост через реку Сенд.[95] Недавний рассказ Эдди о происшествии на мосту, который рухнул, когда по нему проходили люди, только добавил им нервозности. Этот мост длиной три четверти мили, превратившийся в месиво стальной арматуры и кусков бетона, возрастом скорее всего не уступает Роланду. Эпизод, связанный с переходом катета через мост, где они обходят зияющие дыры и балансируют на качающихся пешеходных дорожках, в какой-то степени соотносится с уходом Ларри Андервуда из Нью-Йорка по тоннелю Линкольна в «Противостоянии», а также эпизодом из «Стрелка», где Роланд и Джейк пробирались по эстакаде к выходу из подземного тоннеля. Тогда как Кинг вроде бы намекал, что акрофобия Эдди станет серьезной помехой при переходе через мост, кризисную ситуацию вызвал ветер. Его сильный порыв скидывает Ыша через край, когда они обходят зияющую дыру в средней части моста. Джейк бросается спасать своего друга. Эдди действует, как настоящий стрелок, бежит на помощь Джейку, невзирая на страх. Пока все занимаются спасением Джейка и Ыша, прибывает незваный гость, некто Гашер, вооруженный ручной гранатой. Он угрожает убить всех, и себя тоже, если они не отдадут ему Джейка. Ситуация патовая. И тут Джейк демонстрирует свою веру в Роланда, добровольно соглашаясь уйти с Гашером, нисколько не сомневаясь, что на этот раз Роланд его не подведет. Роланд отправляет Эдди и Сюзанну на поиски Блейна, а сам с Ышем идет по следу Джейка по улицам Луда, где на каждом шагу можно угодить в ловушку или подорваться на мине. Из динамиков громкой связи, развешанных по городу, когда-то, во время давней войны, они являлись частью системы экстренного оповещения населения, несется барабанная дробь песни группы «Зи Зи Топ». Жители города слышат в этой музыке приглашение совершить ритуальное убийство.[96] Жертву они выбирают с помощью лотереи, чтобы задобрить духов, которые, они уверены, и ответственны за весь этот грохот. Здесь прямой намек на знаменитый рассказ Ширли Джексон «Лотерея».[97] На каждом столбе с динамиком висят «гроздья трупов». Тысячи тел «украшают» улицы, сцена, знакомая Доркас из «Розы Марены». Здесь Кинг разделяет историю на три сюжетные линии, одновременно следуя с Джейком и Гашером, с Роландом и Ышем и с Эдди и Сюзанной. Каждая сюжетная линия крайне важна для выполнения миссии стрелков в Луде, в каждой нарастает напряжение. Братство Кольца также делилось на фрагменты во время путешествия Фродо. Это первый случай разделения ка-тета, но не последний. Эдди и Сюзанна встречают на пути некое подобие мира Роланда: шесть улиц, отходящих от центральной площади. Они идут по улице, которая охраняется гигантской черепахой, логичный выбор, поскольку они находятся на Тропе Медведя и движутся в сторону портала Черепахи. Сюзанна впервые убивает человека, пристреливает карлика, одного из младов, который приближается к ним, пряча за спиной гранату. Она и Эдди убивают еще нескольких, прежде чем им удается рассеять толпу. Они заставляют двух младов отвести их к Колыбели Луда. На крыше станции они видят изображения хранителей Луча и статую Артура Эльдского, отца всех стрелков, короля Артура в мире Роланда. Млады боятся Блейна, который, в этом у них сомнений нет, является самым опасным из призраков. Эдди и Сюзанна находят монорельсовый поезд, изготовленный «Северным центром позитроники», точно так же, как и Шардик. Спереди поезд выглядит так, словно у него есть лицо, напоминая этим Чарли Чу-Чу. Блейн, который не трогался с места более полувека, не просто поезд. Он — голос Луда, тот самый, что привел в действие городскую технику, сознательно созывая обитателей Луда на битву. Его мозг — мощные компьютеры, запрятанные в подземельях под Лудом. Как и у Сюзанны, в нем сосуществуют две личности: Большой Блейн, любитель загадок, и Маленький Блейн, совесть, который подает голос, лишь когда Большой Блейн отвлекается. Маленький Блейн умоляет Эдди и Сюзанну не трогать поезд, который, похоже, не подозревает о существовании своего второго я. Когда Блейн оживает, Маленький Блейн исчезает, боясь, что Большой Блейн его убьет. Блейн сердится из-за того, что его разбудили, и не совсем адекватно воспринимает реальность. Он думает, что двери между мирами закрыты, и верит, что стрелки не появлялись в Срединном мире и во Внутреннем мире три столетия. После того как Эдди убеждает Блейна, что на самом деле они из Нью-Йорка, начинаются игры. Поезду без разницы, откуда они пришли, он просто хочет услышать новые хорошие загадки. Наказание за неудачу — смерть. Тем временем Гашер уводит Джейка в подземелья Луда, все глубже и глубже, направляясь к логову Тик-Така, являющего собой нечто среднее между викингом и великаном из детской сказки, названным, возможно, в честь героя рассказа Харлана Эллисона.[98] Когда-то он был Эндрю Шустрым, праправнуком Дэвида Шустрого, и он правит седыми железной рукой. Джейку кажется, что во всем Луде он — единственный живой и здоровый человек. Тик-Так никому не дает спуска. Стоит Джейку рассердить его, как мальчику крепко достается. Ыш берет след Джейка и ведет Роланда по умирающему городу. Члены ка-тета могут общаться друг с другом телепатически, но в основном они только могут знать друг о друге, «прикасаться» к разуму другого. Давний друг Роланда, Ален, был в этом силен, нарастает эта способность и у Джейка. Роланд пытается что-то увидеть глазами Джейка, но боится установить полный контакт из опасения, что Джейк непроизвольно выдаст себя Тик-Таку. Роланд знает, как умны могут быть ушастики-путаники. Он посылает Ыша на разведку, обследовать комнату, в которой находится Джейк. Ыш докладывает, сколько там человек, ударяя лапой по полу. Стрелок наконец устанавливает контакт с Джейком и говорит, чтобы тот отвлек внимание своих тюремщиков. Джейк использует тот же прием, что и Эдди в штаб-квартире Балазара: разжигает подозрительность Тик-Така к его же подручным. Ыш врывается в комнату через вентиляционный канал и атакует Тик-Така с теми же решимостью и пренебрежением к собственному благополучию, с какими много позже бросится на Мордреда. Тик-Так пытается сломать Ышу позвоночник; Мордреду, в последнем бою ушастика-путаника это удается. Хотя Ыш остается в живых, Роланд понимает, что он, возможно, просил одного члена ка-тета пожертвовать собой ради другого. То есть пусть отношение Роланда к людям изменяется, он еще готов рискнуть жизнью других ради достижения собственных целей. Джейк не может открыть дверь, чтобы впустить Роланда, но она открывается сама, следуя дистанционному указанию Блейна. Джейк присоединяется к стрелкам, когда всаживает в Тик-Така пулю из его же револьвера. Но рана, увы, только кажется смертельной. Если Роланд не искупил свои грехи, не позволив Морту убить Джейка, он делает это теперь, оправдав уверенность Джейка в том, что стрелок его спасет. Блейн связывается с Роландом через общегородскую систему громкой связи, требуя, чтобы тот загадал ему загадку: Сюзанна и Эдди сказали Блейну, что стрелок знает их великое множество. Роланд загадывает одну и обещает загадать много других, если Блейн поможет ему, Джейку и Ышу добраться до Колыбели Луда. Блейн посылает сферу, которая и ведет их к Колыбели, где ка-тет воссоединяется. Прежде чем они садятся в поезд, загадку приходится разгадать уже им. Сюзанна, загипнотизированная Роландом, находит в памяти Детты способ решения загадки простых чисел. Блейн включает сирены общегородской тревоги. В панике многие обитатели Луда кончают жизнь самоубийством. Блейн взрывает склады химического и биологического оружия. У него определенно нет желания возвращаться в Луд. Блейн оправдывает свои действия тем, что он реализует ожидания местных жителей, которые верят, что он — бог, который карает и милует по своей прихоти. Они помчатся на юго-восток к Топике, чтобы преодолеть более семи тысяч миль за восемь часов. Расстояние когда-то было меньше, говорит им Блейн, до того, как все темпоральные зоны контакта начали расплавляться. Пропасть неподалеку от Луда напоминает земной разлом у стен замка Дискордия, где ужасные существа сражаются друг с другом и стараются вылезти из глубин. Вновь появляется вездесущий Рэндалл Флегг, материализуется в подземелье, где заставляет Тик-Така повторить слова, некогда произнесенные другим подручным Флегга, Мусорным Баком из «Противостояния»: «Моя жизнь принадлежит тебе». Тик-Так, безжалостный главарь седых и потомок великого воина, теперь полностью зависит от Флегга, который называет себя Ричард Фаннин. Когда Флегг отрывает от его головы болтающийся лоскут кожи, Тик-Так смотрит на него с «тупой благодарностью». Возможно, работа Кинга над переработкой «Противостояния» в 1990 году (этот роман он написал практически одновременно с рассказами, которые составили «Стрелка»), натолкнула его на мысль дать этому злодею большую роль во вселенной «Темной Башни». Флегг — анти-ка, агент Дискордии. Его цель — добиться того, чтобы миссия Роланда и собранного им ка-тета закончилась провалом. «Они лезут туда, куда лезть не следует… Они не должны еще ближе подойти к Темной Башне». Все следующее десятилетие читатели рассуждали над тем, а кто такой Флегг. С появлением переработанного варианта «Стрелка» в 2003 г. и выходом трех последних томов Кинг подтвердил, что Флегг присутствовал в эпопее с первой страницы как Уолтер, человек в черном. Пусть ни в одном из романов сериала нет четкой концовки, тем не менее первые книги заканчивались завершением какого-то этапа. В «Стрелке» Роланд нагонял человека в черном, в «Извлечении троих» — собирал свой ка-тет. В «Бесплодных землях» ситуация другая. Ка-тет добирается до Луда, садится в поезд и несется по этим самым бесплодным землям к Топике. Концовки в романе нет никакой. Книга обрывается, можно сказать, на полуслове. Эдуард Брайан, репортер журнала «Локус», бравший интервью у Кинга, которое появилось в декабрьском, 1991 г., номере журнала, написал: «Этот роман более всего напоминает огромную главу космического радиосериала». Сериала, с пяти-или шестилетними паузами между сериями. Развив умопомрачительную скорость, Блейн говорит стрелкам, что он доставит их в Топику целыми и невредимыми, если они смогут загадать ему загадку, на которую он не найдет ответ. Иначе поездка закончится крушением и смертью всех пассажиров. Блейн знает, что с его электронным мозгом далеко не все в порядке, и жалуется на скуку. «Я МОГУ ЛИШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ИЗЛЕЧИТЬ ЭТУ ДУШЕВНУЮ БОЛЕЗНЬ МНЕ НЕ ПОД СИЛУ», — говорит им поезд-самоубийца. Как и все в Срединном мире, Блейн разваливается на части. И, однако, он, СУДЯ ПО ВСЕМУ, знает ответы на все загадки, которые удается вспомнить Роланду. Если главный эксперт по загадкам не может поставить в тупик обезумевший поезд, на что остается надеяться ка-тету? В авторском послесловии Кинг пишет:Вездесущий Банго Сканк
Изначально Питер Страуб придумал Банго Сканка для «Талисмана», но в ту книгу он попал. В личной переписке Кинг упомянул, что этот Банго то и дело выпрыгивает на страницах его книг, как какой-то черт из табакерки, пусть и в виде граффити. Джейк замечает повторяющиеся появления этой надписи и говорит; «Этот Сканк везде поспел». Сюзанна называет его Великий потерянный персонаж и идентифицирует как один из голосов, которые говорят с ней во снах о воссоединении с Эдди и Джейком в Центральном парке. Когда Банго Сканка долго нет, ка-тет замечает его отсутствие. На чистеньких улицах Плизантвиля в Алгул Сьенто никаких граффити нет и в помине, поэтому если автограф Банго Сканк там и был, то его наверняка стерли. Граффити (надписи на стенах и заборах) — постоянный элемент эпопеи, они несут в себе информацию и предупреждения. В рассказе Кинга «Все, что ты любил когда-то, ветром унесет» главный герой, разъезжающий по стране коммивояжер, без устали собирает надписи в придорожных туалетах. Еще в «Талисмане» герои получают предупреждения в форме граффити: «ХОРОШИЕ ПТИЦЫ МОГУТ ЛЕТАТЬ; ПЛОХИЕ МАЛЬЧИКИ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ. ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС: ИДИ ДОМОЙ». Ка-тет встречает надпись «Банго Сканк» в следующих местах: • на заборе, который огораживает пустырь с розой; • на обратной стороне дорожного указателя на выезде из Топики; • в тюремной камере Топики, где отец Каллагэн проводит какое-то время в тот период, когда оказался на самом дне; • в Кооп-Сити; • в ванной отеля, где поселились Миа и Сюзанна. Там надпись гласила: «БАНГО СКАНК ЖДЕТ КОРОЛЯ»; • в туалете Нью-йоркской публичной библиотеки, куда отец Каллагэн попадает в 1977 г.; • в тоннеле, ведущем от «Дикси-Пиг» к двери в Федик («БАНГО СКАНК '84»).
«Я прекрасно понимаю, что некоторые читатели „Бесплодных земель“ будут ужасно разочарованы таким окончанием книги, когда столько всего не разрешено. Мне самому было не слишком приятно оставлять Роланда и его друзей на попечении Блейна Моно, персоны, понятное дело, неласковой, и хотя вы совсем не обязаны верить мне, я признаюсь, что и сам удивился тому, как закончился этот том. Удивился, наверное, не меньше читателя. Есть книги, которые пишутся сами собой (или пишут сами себя, как вам будет угодно, — а эта книга как раз из тех), и лучше всего дать им закончиться так, как они сами того хотят. А я могу только заверить тебя, читатель, что Роланд и его друзья подошли к одной из поворотных точек своей истории. Они стоят сейчас на границе, у таможенного барьера, где мы оставим их ненадолго, чтобы они спокойно заполнили документы и ответили на вопросы. Этой обширной метафорой я всего лишь хотел сказать, что я решил пока отдохнуть от Роландова мира и что сердце мое оказалось достаточно мудрым и прозорливым, чтобы пресечь все мои попытки двинуться напролом дальше».Песнь Черепахи на какое-то время смолкла.
«— Да, у вас есть право знать обо всем, и я обязательно вам расскажу… но потом, не сейчас. Это долгая история. Я никогда не думал, что мне придется кому-то ее рассказывать… но, как видно, придется. Хотя бы раз. — Но когда? — не унимался Эдди. — Когда придет время, — неопределенно ответил Роланд, и этим им пришлось удовольствоваться».(ТБ-3)
«Я к светлым дням прошедшего взываю… Я хмель былого радостно сглотну!»[99]На шесть долгих лет Кинг оставил Роланда, Джейка, Эдди, Сюзанну и Ыша в вагоне Блейна Моно, мчащимися навстречу, похоже, неминуемой смерти. Частично столь долгая пауза вызвана пониманием Кинга, что большую часть следующей книги займет история юношеской любви Роланда, и у него не было уверенности, что он знает эту историю до конца. «Писать о приключениях относительно просто, — указывает он. — О любви — трудно». Вот что он говорит своим слушателям в университете Мэна в Ороно: «Поначалу я думал, что все закончится очень быстро: поезд потерпит крушение, и они погибнут». Вместо этого он написал самую длинную книгу цикла, и на удивление быстро — за шесть месяцев. «Колдун и кристалл» начинается повторением части «Бесплодных земель», где объясняются правила конкурса загадок. Блейн, безумный монопоезд, обожает разгадывать загадки. «Что произошло с остальным миром, происходит, полагаю, и со мной», — говорит он. Если ка-тет не сможет загадать ему неразрешимую загадку, он совершит самоубийство, врезавшись в ограничительные упоры со скоростью, превышающей скорость звука, и они погибнут вместе с ним.[100] Для Эдди все в мире Роланда — загадка. Здесь стреляют не рукой, а умом. Роланд думает, что у них есть шанс победить. Зачем же еще Джейк купил сборник загадок в магазине Келвина Тауэра перед тем, как его извлекли в мир Роланда? Когда конкурс начинается, карта маршрута показывает, что до окончания поездки почти восемь часов. Впрочем, в Срединном мире и на борту Блейна время движется иначе. Роланд пытается убедить Блейна сбросить скорость, обещая загадать ему более сложные, более интересные загадки, но Блейн знает историю Шахерезады,[101] даже если она незнакома Роланду. Знания Блейна не ограничиваются Срединным миром; ему известно о Нью-Йорке, Мэрилин Монро, Ракел Уэлч. Он говорит, что одна из загадок Роланда корнями уходит в Англию.[102] Большую часть загадок Роланд узнал от Корта во время ярмарочных дней своей юности. Стрелка не удивляет, что его старый учитель мог знать о других мирах, возможно, от Мэнни, которые жили на окраинах Гилеада. Впервые они понимают, что Блейн может дать слабину, когда он упоминает про Эдит Банкер, как о реальной личности, а не персонаже телевизионного сериала 1970-х гг. «Все в семью». Роланд использует большую часть отпущенного им времени, прежде чем дает шанс другим. Джейку требуется лишь несколько минут, чтобы загадать самые сложные загадки из сборника загадок, но результат нулевой. Тот факт, что ответы из книги вырваны, возможно, тонкий намек ка на то, что обычными загадками, имеющими логичный ответ, Блейна не победить, и ключ к победе нужно искать в «Чарли Чу-Чу». Сюзанна отказывается загадывать загадки, а на Эдди Блейн не обращает внимания, вновь просит Роланда загадать ему оставшиеся в памяти загадки ярмарочных дней. Блейн всю дорогу насмехается над Эдди, возможно, чувствуя, что его шуточки и остроты представляют наибольшую угрозу. Блейн и Роланд относятся к загадкам серьезно, и точно так же, всерьез, воспринимались они в классической литературе, начиная с древних греков и истории об Эдипе, которому требовалось разгадать загадку Сфинкса у ворот Фив, чтобы войти в них. Тех, кто разгадать загадку не мог, Сфинкс съедал. Когда Эдип разгадывает загадку (ее Роланд загадал Блейну), чудовище прыгает с крепостной стены на землю и разбивается насмерть. Блейн же, тут прямая противоположность Сфинксу, грозит покончить с собой лишь в том случае, если не услышит загадки, которую не сможет раздать. Эдди частенько раздражает Роланда своими алогичными шуточками. Он задается вопросом, а может, Блейн отреагирует точно так же. Потом понимает, что ответ на вопрос, как победить Блейна, нужно искать в «Чарли Чу-Чу». Точнее, в песенке Чарли: «Не задавай мне дурацких вопросов, / В дурацкие игры я не играюсь, / Я простой — Чу-Чу — паровозик, / И таким навсегда останусь». И он начинает с шуток школьного двора, чтобы разозлить Блейна, который считает ниже своего достоинства опускаться на уровень Эдди. Но он не может отказаться отвечать, потому что, согласно правилам, никто не может выйти из игры. Конкурс должен продолжаться до самого конца. Поезд дергается всякий раз, когда Эдди отпускает очередную шутку. Маленький Блейн предупреждает Эдди, что он убивает Большого Блейна, но именно к этому Эдди и стремится.[103] Хохма с мертвым младенцем добивает Блейна. Он не может ответить, и Роланд не разрешает ему разбить поезд, не дав правильного ответа на загадку. А Эдди, словно вербальный стрелок, стреляет от бедра все новыми и новыми хохмами, на каждую отвечая сам и тут же переходя к следующей. Это оружие ему перезаряжать не нужно, он — неиссякаемый кладезь низкопробного, дворового юмора. Блейн погибает, захлебываясь словами ненависти, но никто не получает серьезных травм, когда поезд врезается в баррикаду, которой оканчивается рельс, и сходит с него. За восемь часов Роланд проехал большее расстояние, чем то, что преодолел за тысячу лет в поисках Башни. И мир, в который они попадают, покинув поезд, больше знаком Джейку, Эдди и Сюзанне, чем Роланду. Они в Топике, но в той реальности, где вирус супергриппа, получивший название «Капитан Трипс»,[104] уничтожил практически все население. Как однажды сказал Джейк Роланду, «есть и другие миры, кроме этого», некоторые очень похожие на Землю, другие кардинально отличающиеся. Три ньюйоркца пришли, возможно, из разных земных миров, а не просто извлечены из одного, но в разное время. В этой Топике они замечают тонкие отличия от мира, который знают, в названиях бейсбольных команд, автомобильных моделей, прохладительных напитков.[105] Они не видят никаких признаков Луча. Роланд объясняет: пусть Башня существует во всех мирах, добраться до нее можно не из каждого. Фактически только два мира являются наиважнейшими. Мир Роланда, включающий Внутренний, Срединный и Крайний миры, и одна реальная Земля, или Ключевой земной мир, возможно, находящийся на самом высоком уровне, уровне 19, Башни всех Земель. Они слышат далекий, печальный дребезжащий вой, который Роланд узнает, как «пение» червоточины, места, где ткань существования истончается до предела. Эти опасные каверны увеличиваются числом с того времени, как начала слабеть сила Темной Башни. «В любом случае червоточины — не естественные явления. Они вроде язв на коже, свидетельства того, что в организме что-то не так. Только организм этот — совокупность всех миров». Блейн, возможно, провез их через червоточину между мирами. Эдди находит современное, легкое инвалидное кресло взамен того тяжелого, что осталось в Колыбели Блейна. Прежде чем они отправляются в путь, Джейк видит их давнего приятеля, поезд Чарли Чу-Чу, в парке развлечений, который расположен рядом со станцией. Отец Каллагэн так же бывал в этом парке. В начале 1980-х, мотаясь по Америке в пьяном угаре, он заглянул и в Топику. При выезде на автостраду они видят надпись на щите-указателе: «БЕРЕГИСЬ ПРАЗДНОГО ГУЛЯКИ», то бишь Рэндалла Флегга, который представляется Тик-Таку в Луде, как Ричард Фаннин. На другом щите — надпись «Да ЗДРАВСТВУЕТ АЛЫЙ КОРОЛЬ!», красными буквами. Компанию каждой надписи составляло изображение широко раскрытого глаза. На втором щите упомянут персонаж, который впервые появляется в «Бессоннице», а потом введен в переделанный вариант «Стрелка». Роланд качает головой, словно не узнает имя, но все равно тревожится. Когда Сюзанна спрашивает его, что означают эти надписи, Роланд отвечает: «Не знаю».
Эдди вновь снится пустырь, на котором растет роза, только теперь он видит бульдозер. Сон этот подсказывает Роланду, что теперь их задача усложняется. Они должны не только спасти Башню, но и защитить розу. Встревоженный этим сном, Эдди спрашивает Роланда, не предаст ли он их. Стрелок не может дать ответа, которым будут довольны все, даже он. Роланд верит, что его следующее предательство будет последним, и в результате их поход закончится полным провалом. Тем не менее он говорит Эдди: «Но ты все равно должен приглядывать за мной. Как ты знаешь, я это терплю». От дребезжащего завывания червоточины у них слезятся глаза и вибрирует голова. Роланд раздает своим спутникам патроны, чтобы те вставили их в уши и отсекли этот звук. Патроны старые, из Гилеада, с намокшим порохом. Почему они помогают, Роланд объяснить не может, просто знает.[107] Несколько раз во время похода один из членов ка-тета должен совершить некий акт покаяния, прежде чем им удастся продолжить свой путь, совсем как алкоголик, который искренне извиняется перед теми, кого он — или она — обидел в прошлом. Червоточина напоминает Роланду об одном периоде из его далекой юности, который по-прежнему доставляет ему боль. Об этом он еще не рассказал своим друзьям. Чтобы рассказать, ему нужно собраться с духом, как собирался с духом Кинг перед тем, как садиться за очередной том эпопеи.О двойниках
Кинг и его соавтор Питер Страуб в романе «Талисман» ввели концепцию твиннеров,[106] людей, у которых есть двойник в параллельном (альтернативном) мире. В эпопее «Темная Башня» напрямую эта концепция не используется, но зато в двух главных мирах, Ключевом земном и Срединном, есть, или были, люди и объекты, которые можно считать такими вот твиннерами. Во второй книге Роланд находит явное сходство между Эдди и Катбертом, членом его первого ка-тета. Загипнотизированный Роландом, вымышленный Кинг упоминает их вместе, когда Кинг и Эдди приходят к нему в 1977 г. Джейк напоминает Роланду еще одного друга детства, Алена Джонса. Оба сильные в прикосновениях. Двойник Сюзанны — Миа, которая вселяется в ее тело и крадет ее ребенка, но Сюзанна уже имеет двойственную природу, появившись в результате слияния Одетты Холмс и Детты Уокер. «Если мы еще не привыкли к таким двойникам, то никогда не привыкнем» (ТБ-7). Мордред Дискейн тоже имеет двойственнуюприроду: у него два отца, и он может трансформироваться из человека в паука и обратно. Алый Король также существует в двух формах: Рам Аббала и физическое тело, запертое в Темной Башне. Даже второстепенные персонажи имеют двойников. В Колье Брин Стерджис близнецы — правило, а не исключение, и Разрушителей кормят неким экстрактом, который извлекают из мозга детей-близнецов. Мэнни Хенчек из Срединного мира становится Харриганом церкви святого Бога-Бомбы в Нью-Йорке. Хотя отец Каллагэн и Тед Бротигэн оба с американской стороны, их жизни очень схожи и они — персонажи книг в других реалиях. Туповатый Шими Руис тоже имеет двойника: Брайана Смита, водителя вэна, который сшиб Кинга. То же происходит и с местами-двойниками. Пустыня Мохайн географически схожа с пустыней Мохаве. Меджис — с Мексикой. У жителей Стоунэма, штат Мэн, фамилии такие же, как у жителей Кальи Брин Стерджис, похожи и некоторые здания обоих городков. Двойник Нью-Йорка — Луд. Кухня в «Дикси-Пиг» идентична кухне в замке Дискордия, где кормится Миа. А Роланд Дискейн? Кто его двойник? Скорее всего это разящий пером, писатель из штата Мэн. Оба из тех мужчин, которые поправят перекосившуюся картину в незнакомом номере отеля. Когда Роланд и Эдди приезжают к Кингу, Эдди отмечает, что Роланд мог бы сойти за отца писателя. И почему еще стрелок испытывает боль от травм, которые получит писатель, попов под автомобиль, если бы у них не было эмпатической связи?
«Я не уверен, что вам надо это услышать, но думаю, что мне нужно это рассказать. Наше будущее — Башня, и к ней нельзя идти с разбитым сердцем. Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы успокоить мое прошлое. Разумеется, я не смогу рассказать вам все… мой мир не стоял на месте, даже в прошлом, изменяясь во многих аспектах… но против истины я не погрешу».Прежде чем они подходят к странному зданию, которое высится впереди, оно похоже на хрустальный дворец, Роланд находит в себе силы рассказать свою историю, начав с того, как хитрость Мартена заставила его слишком рано стать стрелком. Роланд говорит остаток ночи. Возможно, это была необычная ночь, скорее всего она растянулась во времени, как та ночь, когда он говорил с Уолтером. «Когда ведешь рассказ — меняешь время, — говорит им Роланд. — Так уж сложилось в моем мире». Утром, на следующий день после победы над Кортом, разозленный отец находит Роланда в постели проститутки и ругает его зато, что он позволил Мартену заманить себя в ловушку, как «корову на бойню». Окрыленный недавней победой над Кортом, Роланд решается постоять за себя, объяснить отцу свои действия, говорит, что знает о связи матери и Мартена. Он хочет взять свои новые револьверы подмастерья и убить колдуна. У Стивена Дискейна холодный разум умудренного опытом стрелка. Он уже два года знает о предательстве жены и Мартена. Не упоминая напрямую Башню, Стивен пытается дать Роланду понять, что набирающая силу гражданская война не так уж и важна. По мнению стрелков Гилеада, эти проблемы — мелочь, в сравнении с защитой Лучей и Башни. Эта позиция, и Стивен передает ее сыну, как дефектный ген, ошибочна. Она доказывает, что стрелки не видят дальше своего носа, не понимают, что цель Фарсона — уничтожить Альянс и тех, кто охраняет Башню. Хотя Роланд официально стал стрелком, он — не чета Мартену, с которым, по мнению отца, Роланд никогда не сравнялся бы хитростью. В Гилеаде находиться юноше небезопасно. Мартен поклялся убить Роланда, прежде чем тот превратится в серьезную проблему. И хотя Роланд одержал первую победу, его отправляют в ссылку, только не на запад, а на восток. «Я начал взрослеть, лишь когда мой отец отослал меня прочь», — однажды сказал Роланд Джейку. Стивен посылает Роланда и двух его друзей, будущих стрелков, Катберта Оллгуда и Алена Джонса в Меджис,[108] где их не могут достать главари восстания во Внутреннем мире. Мальчишки, только вступившие в пору юности, вроде бы посланы для того, чтобы провести учет материальных средств, которыми феод Меджис может помочь Альянсу в военное время. Такое поручение они получают в качестве наказания за грехи юности, которые, однако, не конкретизируются. Они не ожидают наткнуться на заговор и предательство. Меджис вроде бы верен Альянсу, но феод находится далеко, и местных жителей не особо интересует происходящее в сердце далекой империи. Именно благодаря изоляции и отдаленности феода, Джон Фарсон, главарь мятежников,[109] выбирает его как место сбора материально-технических средств, которые могут пригодиться в грядущей битве. Фарсон — то ли Уолтер, то ли контролируется им до такой степени, что разницы просто нет. Чтобы приглядывать за подготовкой припасов, Фарсон посылает трех регуляторов (один из них неудавшийся стрелок), которые называют себя Большими охотниками за гробами,[110] в Хэмбри, столицу феода. Они привозят с собой могущественный и легендарный розовый шар, магический кристалл. Фарсону на тот момент кристалл не нужен, и он отсылает его подальше от себя, потому что знает: кристалл пожирает тех, кто им пользуется. Розовый «грейпфрут» — часть радуги Мейрлина. Всего хрустальных шаров тринадцать, по одному на каждого хранителя Лучей и один — самой Темной Башни. Стивен Дискейн рассказывал сыну, что, по словам его деда, говорить о Черном Тринадцатом — себе вредить, «потому что он может услышать, что ты назвал его, и покатиться в твою сторону». Стивен уверен, что большинство шаров разбилось, но Алый Король хранит шесть в своем замке. Талисман, так же известный, как Сфера вечности, излучал белый свет, включающий в себя все цвета, и возможно, был противостоящей или объединяющей силой. Большие охотники за гробами оставляют грейпфрут на хранение Риа Дубативо, более известной, как Риа с Кооса,[111] ведьме, которая живет на окраине города. В тот самый момент, как она извлекает магический кристалл из запечатанного ящика, она «садится на иглу» грейпфрута. Риа не может контролировать то, что видит в розовом шаре, но он показывает ей все самые черные прегрешения жителей Хэмбри. При этом высасывает из нее жизненные силы, как вампир сосет кровь. Если она не смотрит в шар, то думает о том, как бы ей в него посмотреть.[112] Тем жителям Хэмбри, кто не хочет перейти на сторону Фарсона, грозит смертельная опасность. Пата Дельгадо, который долгие годы ведал всеми лошадьми феода, убили, хотя его смерть обставлена как несчастный случай, потому что он не захотел скрывать увеличивающееся поголовье лошадей в Меджисе. Мэр Харт Торин закрывает глаза на происходящее в его городе. Для оплаты его «слепоты» заговорщики передают ему украденные документы Пата Дельгадо на право владения землей и лошадьми. Тем самым дочь Дельгадо, Сюзан[113] попадает в сложное финансовое положение. Торин вроде бы находит единственное решение возникшей проблемы. Он предлагает деньги сестре Дельгадо, Корделии,[114] фактически покупая Сюзан себе в наложницы.[115] Тетка Сюзан заявляет, что эта договоренность необходима, если они хотят выжить.[116] Придя в доме Риа (Торин послал туда девушку, чтобы ведьма удостоверила ее девственность), Сюзан подглядывает за ведьмой и видит ее в ауре розового магического кристалла. Во время осмотра Риа превышает свои полномочия и дает Сюзан гипнотическую установку, призванную обломать Торину наслаждение. Риа подтверждает целомудренность девушки, но объявляет, что Торин не должен прикасаться к ней еще три месяца. Для Сюзан это облегчение, а вот тетя Корделия не считает это известие хорошей новостью: две трети оговоренной суммы Торин пообещал ей отдать лишь после завершения сделки. Своим условием Риа, того не зная, положила начало последовавшей трагедии. В противном случае Торин тут же уложил бы Сюзан в постель, и она осталась бы в его доме. Теперь же, получив отсрочку, она успевает влюбиться в Роланда. Последующие события навеяны уже не спагетти-вестернами, а «Ромео и Джульеттой».[117] Ка незамедлительно сводит молодых людей. Они встречаются, когда Сюзан возвращается из дома Риа, буквально через несколько часов после прибытия юношей в Меджис. Роланд представляется вымышленным именем, Уилл Диаборн. Его манеры и произношение выдают в нем пришельца из Внутренних феодов. Он говорит, что родом из маленького городка в Новом Ханаане, инициатора создания Альянса, местечка далеко не столь знаменитого, как Гилеад. Так начинается их бурный роман. Сюзан отвечает уклончиво, когда Роланд спрашивает, обещана ли она другому, и мысленно клянет себя за то, что все так вышло.[118] Озабоченная соблюдением приличий, она поначалу отказывается сесть на лошадь Роланда и вернуться в город верхом. Роланд старается очаровать ее новостями о мятеже в феодах, расположенных в тысячах милях к западу. Он говорит, что у него и его друзей дома возникли серьезные неприятности, и их отправили в далекие края с надуманным поручением, почти что в ссылку. Шестнадцатилетняя девушка вскоре понимает, с кем имеет дело. «Он из тех, кто сжигает мосты и грабит почтовые телеги, после чего идет своим путем, ни разу не оглянувшись». Роланд еще «не то безжалостное существо, каким станет, но зачатки этой безжалостности уже просматриваются». Трое юношей намерены показаться в городе на следующий день. Сюзан знает, что мэр Торин пригласит их на официальный обед. Не объясняя причин, она просит Роланда сделать вид, что они никогда не встречались. Он предполагает, что Сюзан — служанка. Она также советует ему остерегаться Больших охотников за гробами, которые проживают в доме Торина в статусе личных гостей мэра. Когда они расстаются, она целует Роланда в губы коротким, но не сестринским поцелуем. Проститутка в Гилеаде взяла его девственность, но не целовала его. Он настолько сокрушен эмоционально, что долгие часы едет в темноте на своем жеребце. «Данное кому-либо слово можно взять обратно, любую договоренность можно отменить. Ничего невозможного нет… а я ее хочу», — думает он. Но он не настолько влюблен, чтобы не заметить некоторые странности здесь, в Меджисе. Скажем, на пастбищах слишком много лошадей. Хотя Катберт подозревает, что мысли Роланда чем-то заняты, юный стрелок приходит к выводу, что не стоит рассказывать своим друзьям о Сюзан. Большинство его решений, и уж точно все лучшие, он принимает точно так же. Непонятно, правильно ли он это делает, но таков уж его стиль. Даже в четырнадцать лет Роланд что-то скрывает от людей, которые полагаются на него и могут ему помочь. Большие охотники за гробами, Элдред Джонас, Клей Рейнолдс и Рой Дипейп заняты в Меджисе важным делом, которое не сделать за день-другой. Они тут уже не один месяц, и появление молокососов из Альянса нервирует их. Убить мальчишек они не могут, зачем привлекать ненужное внимание к Меджису, но их стараниями троицу селят в пустующем ранчо далеко от города, чтобы они не мешались под ногами. «Если хочешь украсть серебро из столовой, прежде всего посади собаку в кладовую», — говорит Джонас. Он не знает, кто такие Роланд и его друзья, но чует, что они далеко не так просты. Стрелок, провалившийся на испытании, наиболее опасный из Больших охотников за гробами. Он также знает о существовании Мэнни и иногда говорит о других мирах, в которые попадал через особые двери. На официальном обеде у мэра Торина Роланд не видит ни одного человека, который ему понравился или кому он мог бы доверять, за исключением жены мэра, Олив.[119] Когда он встречает Сюзан, ему с трудом удается сдержаться и не показать виду, что они знакомы. Мысленно он переводит ее из служанок Торина в родственницы, прежде чем слышит, как Ренфрю называет ее «тихой, спокойной женщиной» мэра. Роланд приходит в ярость. Говорит Сюзан много гадостей, когда им приходится танцевать вместе. Будь у него револьверы, он мог бы ее пристрелить. Позднее в тот же вечер происходит первая стычка «молокососов» с Большими охотниками за гробами, в салуне Корал Торин. Там на разбитом пианино играет Шеб Маккерди, который потом попадет в Талл, где стрелок переломает ему запястья перед тем, как пристрелить, вместе с остальными жителями города. Юноша, который прибирается в салуне, Шими Руис, попадает под горячую руку Дипейпа. Катберт пытается уговорить его не унижать юношу, но ему приходится выстрелить в Большого охотника за гробами из рогатки, чтобы привлечь его внимание. Далее цепочка событий приводит к тому, что Рейнолдс приставляет револьвер к голове Катберта, чтобы тут же почувствовать у себя на шее нож Алена. Элдред Джонас наставляет револьвер на Алена, но, к своему удивлению, ощущает упершееся ему в спину острие ножа Роланда. Шериф Эвери улаживает ситуацию, угрожая выгнать всех шестерых из города, если они не пожмут друг другу руки и не согласятся забыть про стычку. Большие охотники за гробами Эвери не подчиняются, но соглашаются, потому что предложение шерифа служит их интересам. Джонас понимает, что ему нужно узнать как можно больше об этих молокососах, которые ведут себя, как подмастерья стрелков. Он посылает Дипейпа по пути, которым они приехали, чтобы тот поспрашивал о них. В конце концов Дипейп находит человека, который узнал в одном из мальчишек сына стрелка. Роланд сожалеет о том, что так грубо обошелся с Сюзан на званом обеде у мэра. Через Шими он посылает ей записку, извиняется и просит о встрече «по важному делу». Сюзан сначала отвергает его просьбу, но не может выбросить Роланда из головы. Чувствует, что должна его увидеть. После ссоры с теткой скачет туда, где впервые увиделась с ним, смутно надеясь, что снова встретит его. Роланд хочет повидаться с ней по двум причинам: во-первых, признаться в любви, во-вторых, попросить о помощи. Он подозревает, что содействие, которое оказывают им местные жители, призвано что-то от них скрыть. Даже Сюзан далеко не полностью поддерживает Альянс. Почему никто не хочет помочь им всем сердцем? Ему нужно кому-то довериться, но у Сюзан нет уверенности, что ей нужны как его доверие, так и его любовь. Вместе они выясняют, что Альянсу лгут. В Меджисе как минимум в три раза больше лошадей, чем им говорили и, в отличие от утверждений местных скотоводов, очень малая их часть рождается мутантами. Большинство местных, кроме тех, кто начинает называть мальчишек Маленькими охотниками за гробами после столкновения с Джонасом и его командой, относятся к посланцам Альянса с неприкрытым презрением, перегоняя табуны с ранчо на ранчо, чтобы затруднить подсчеты. Роланд предполагает, что смерть Пата Дельгадо не была случайной. Сюзан не хочет в это верить. Чтобы растопить возникший холодок, Роланд рассказывает историю предательства своей матери. Сюзан спрашивает, подождет ли он, пока она выполнит свою часть сделки с Торином, родив ему ребенка. Роланд отвечает, что готов для нее на все, за исключением одного: другому мужчине он ее не отдаст. Роланд отказывается известить отца об обнаруженной подозрительной активности в феоде с помощью почтовых голубей, которых они привезли с собой. Сначала он хочет составить для себя полную картину того, что происходит. Ален и Катберт подозревают, что он не хочет сообщать о происходящем в Меджисе, опасаясь, что тем самым будет положен конец набирающему силу роману с Сюзан. Но они должны признавать его главенство, потому что он — единственный среди них стрелок и их командир. В Меджисе, в каньоне Молнии, есть червоточина, вроде той, что вызвала у Роланда воспоминания о далеком прошлом. Она появилась до рождения Сюзан, но при жизни ее отца. Сюзан рассказывает Роланду, что появление червоточины сопровождалось землетрясением, но, возможно, это было лучетрясение, вызванное очередным успехом Разрушителей. Трое юношей исследуют червоточину, прикидывают, как использовать ее в своих целях. Когда они приближаются к краю каньона, знакомые голоса убеждают Роланда прыгнуть вниз. Каждый из них слышит голос другого человека, то же самое происходит и в Пещере голосов в Калье Брин Стерджис. Роланд, Ален и Катберт проводят в Меджисе не один месяц, подсчитывают только то, что безопасно, избегая деликатных вопросов, связанных с поголовьем лошадей. По существу, разыгрывают партию в «Замки», игру, где фигура, показавшаяся из-за укрытия, тут же становится уязвимой. Когда Роланд вновь просит Сюзан о встрече, она сначала отказывается, думая, что ее умерший отец посоветовал бы ей выполнить договоренность с Торином. Потом передумывает, потому что ее неумолимо тянет к Роланду. Он рассказывает Сюзан о своих подозрениях и открывает свое настоящее имя. Вместе они обследуют девятнадцать заброшенных нефтяных вышек в окрестностях Хэмбри, которые, по мнению Сюзан, многие годы стояли сухими. Здесь Роланд выясняет, что хотели скрыть от него местные: десятки заполненных до отказа, замаскированных цистерн, подготовленных к отправке на запад к Фарсону. Последний намеревается перегонкой получить из нефти бензин и заправить им машины, которые то ли достались ему от Великих Древних, то ли прибыли из другого измерения. Если бы Фарсону удалось привести их в рабочее состояние втайне от Альянса, машины эти нанесли бы удар, от которого силы Альянса оправиться бы уже не смогли. Когда Сюзан спрашивает: «Тебя забочу я или ты и твои планы?» — Роланд ей не отвечает. «Ничем хорошим это не кончится», — предрекает она. Она просит Роланда заставить ее нарушить слово, данное Торину, но Роланд колеблется, частично потому, что ему кажется, будто кто-то наблюдает за ними. Он, конечно, понятия не имеет о том, что Риа видит их в розовом шаре. Ярмарочный день, после которого Сюзан должна выполнить обещание, данное Торину, приближается, и однажды, крепко поругавшись с теткой, она скачет в одно из тайных местечек, где встречалась с Роландом. Находит там своего возлюбленного. И на этот раз он не против того, чтобы она нарушила данное Торину слово. Кинг уже открыл, что Сюзан никогда не попадет в Гилеад и ее ждет смерть на костре. Глубоко в душе она это чувствует, но у нее нет желания менять то, чего хочет ка. После того как они занимаются любовью, она говорит, что, возможно, уже беременна. Ее ребенок будет следующим поколением в роду Эльда. Роланд отвечает: «Если ты носишь моего ребенка, значит, мне очень повезло». Гипнотическая установка Риа срабатывает, когда Роланд спит. Сюзан идет к ручью и пытается срезать длинные волосы заостренной кромкой камня. Риа теряет с ними контакт, потому что шар туманится, и ведьма не видит, как Роланд просыпается и останавливает Сюзан, прежде чем она успевает изуродовать свою голову. Потом Риа приходит в ярость, узнав, что кто-то посмел сорвать ее планы, и приговаривает Сюзан к смерти, но лишь после того, как она будет подвергнута унижениям. С разрешения Сюзан Роланд гипнотизирует девушку, но та не может вспомнить все, что происходило в доме ведьмы. Часть сокрыта розовым облаком. В последующие недели юные любовники частенько встречаются втайне от всех. Катберт ревнует Роланда, потому что ему досталась самая красивая девушка из тех, кого ему доводилось видеть. И он ненавидит Сюзан, потому что она очаровала их лучшего друга и отвлекает его от порученной им миссии. Роланд — оружие, на которое они рассчитывают, а теперь он более всего напоминает револьвер, брошенный в воду. «Одному Богу известно, будет ли он снова стрелять, даже если его вытащить и высушить», — говорит Катберт. В такую ситуацию Роланд попадет на берегу Западного моря, после того, как вода доберется до патронов. Пока же он отказывается даже спорить с Катбертом и Аленом. Корделия Дельгадо делится с Элдредом Джонасом своими подозрениями о том, что между его племянницей и Уиллом Диаборном что-то происходит. Для Джонаса ее слова становятся сюрпризом. Если Роланд может сохранить в тайне такой большой секрет, какие же еще секреты могут у него быть? Он находит вещественные доказательства того, что мальчишки побывали на нефтяных полях. Обыскав ранчо, где они живут, и, найдя револьверы, он убивает всех трех почтовых голубей, а потом устраивает на ранчо погром, чтобы списать все то ли на воров, то ли на бродяг. Он встречается с Уолтером, человеком в черном. Сотня людей Фарсона идет в город, чтобы сопровождать цистерны с нефтью на запад. Они придумывают план, с тем, чтобы выставить молокососов из Альянса предателями и убрать с дороги. Как выясняется, Роланд чувствовал, что должно произойти на ранчо, и Катберт, узнав об этом, пытается избить Роланда. Ален его останавливает, говоря, что они должны во всем доверять Роланду, или обречены на поражение. Роланд — стрелок, они — нет. Ален не может вмешаться второй раз, когда Катберт встречает Шими, который идет от дома Риа. Шими должен передать Корделии записку, в которой Риа сообщает, что ей известно о связи Сюзан с Уиллом Диаборном. Катберт приносит записку Роланду, вызывает его из дома и бьет в лицо, а потом бросает ему записку, прежде чем Роланд успевает ему ответить. «Каким же я был дураком», — восклицает Роланд и плачет. «Полюбить — это не ошибка, — говорит он. — Неверно думать, что любовь можно как-то изолировать от всего остального». Он вот думал, что может жить двумя жизнями, одной — с ка-тетом, другой — с Сюзан. Он думал, что любовь сможет поднять его над ка. Любовь превратила его в слепца. Роланд и Катберт мирятся, а потом стрелки едут разбираться с Риа, которую Роланд называет «ничья дочь».[120] Роланд пока не хочет убивать ее, на убийство он готов пойти в самом крайнем случае, и об этом решении он еще горько пожалеет. Но он все еще мальчишка, а «мальчишкам убийство всегда дается с трудом». Они лишь советуют Риа держаться от них подальше, но она так и не появляется из своего дома. Зато отчаянно голосит, когда Роланд убивает ее любимца, ядовитую змею. В этом видится параллель с победой Артура Эльдского над великой змеей Саитой. В той легенде Артур Эльдский носил мертвую змею на шее, как боевой трофей. В Меджисе уже Риа носит мертвого любимца на шее, пока он не сгнивает. Роланд знает, что их время истекает. Они должны уничтожить всю нефть, прежде чем покинуть Меджис. Он, Катберт и Ален встречаются с Сюзан, чтобы разработать план действий. Они верят, что ка вытащит их из ситуации, в которую затащила. Червоточина — важная часть их плана, они думают, что смогут заманить людей Фарсона в каньон и там их уничтожить. Работая около каньона, слыша голоса, которые выводят из себя, Ален говорит Катберту: «Ты умрешь молодым». Возможно, это шутка, возможно, срабатывает дар предвидения Алена, но его слова оказываются пророческими. Через несколько лет ка-тет вступит в последний бой с людьми Фарсона на Иерихонском холме. Ален падет под пулями Роланда и Катберта, случайная, нелепая смерть в ночной перестрелке. Снайпер убьет Джейми Декарри. Их будет дюжина против тысяч, но Роланд и Катберт будут сражаться до конца. Стрелу, которая оборвет жизнь Катберта, попав точно в глаз, выпустит Рудин Филаро, он же Рэндалл Флегг. Роланд вновь гипнотизирует Сюзан, и Ален спрашивает, как Риа узнала о том, что происходит. Он уже начал подозревать, что у ведьмы оказался один из хрустальных шаров Колдовской радуги. Отец Роланда предполагал, что у Фарсона есть один такой шар, потому что он узнавал то, чего по-другому узнать не мог. С помощью Алена он заставляет Сюзан открыть, где спрятан «грейпфрут». Встревоженная происходящим в Меджисе, Сюзан обыскивает кабинет отца и находит доказательства того, что его, как и предполагал Роланд, убили. После еще одной ссоры с Корделией она уходит из дома. Встречается с Роландом в хижине, где он показывает ей свои револьверы. Если все закончится для него плохо, она должна отвезти их в Гилеад и отдать его отцу. После того как они в последний раз занимаются любовью, Сюзан говорит, что ее пугает их будущее, она ощущает чувство, аналогичное ка-шуме, говорящее о том, что ка-тет разрушится. Роланд осознает, что какая-то ее часть знает, что лежит впереди. Как и у Элдреда Джонаса, у него возникает желание собраться и уехать, но он знает: лица его друзей и тех, кто умрет, сражаясь с Фарсоном, будут преследовать его, если он не завершит свою миссию. На следующий день Большие охотники за гробами делают первый ход, убивая мэра Торина и его канцлера, обставив дело так, будто убийцы — Роланд и его друзья. Во время ареста Роланд открывает всем, что Джонас — неудавшийся стрелок (он хромает потому, что отец Корта сломал ему ногу палкой из железного дерева, потом обезоружил его и отправил в изгнание). Роланд говорит Джонасу: «Душа такого человека, как ты, не может покинуть запад». Джонас едет к ведьме, чтобы вернуть магический кристалл, и обнаруживает, что Риа превратилась в ходячий скелет. Она верит, что стала избранницей шара, его хозяйкой, и говорит Джонасу, что без нее пользы Фарсону от «грейпфрута» не будет никакой. Джонас знает о том, что шар проделывает с людьми, которые слишком много времени проводят в его компании, но вместо того, чтобы убить Риа, берет ее с собой. Сюзан решает освободить Роланда и его друзей из тюрьмы, нарушает приказ бежать на запад, спасая свою жизнь. Шими ждет ее в городе, чтобы помочь ей. Он заранее знает, что она задумала, и это прямое указание, что юноша далеко не тот городской дурачок, каким кажется, что у него есть способности, которые со временем, более чем через тысячу лет, превратят его в Разрушителя. Спасая Роланда и его друзей, Сюзан приходится убить как шерифа, так и его помощника. На короткое время она становится частью ка-тета стрелков. Роланд прячет ее в одном из их тайных убежищ под охраной Шими и заставляет пообещать, что она поедет в Гилеад и предупредит его отца о планах Фарсона, если он не вернется. Наяву он видит ее в последний раз. Прежде чем схватиться с людьми Фарсона, Роланд, Катберт и Ален поджигают нефтяные поля, лишая Фарсона источника топлива. Они знают, что розовый шар у Джонаса, и тревожатся о том, что он откроет ему их планы. Вместо этого шар показывает Риа, где прячутся Сюзан и Шими. Джонас арестовывает Сюзан и с Рейнолдсом посылает ее к Корал Торин. Потом берет магический кристалл и выгоняет Риа из лагеря. Она отдает ему розовый шар со словами: «Бери! И пусть он погубит тебя, как погубил меня». Она добирается до дома Корделии Дельгадо, где две обозленные женщины договариваются о том, как отомстить Сюзан Дельгадо, которую обе винят в тех бедах, что свалились на них. Риа восстанавливает свои силы кровью Корделии.[121] Шими едет вслед плененной Сюзан, находит Олив Торин и просит ее помочь освободить Сюзан. Олив и Сюзан убегают на север, но попадают в руки Клея Рейнолдса, которому Риа сказала, где нужно их ждать. Роланд и его друзья тем временем готовятся к бою с Джонасом и ковбоями Хэмбри. «Сегодня испытание предстояло Катберту и Алену, не в Гилеаде, в традиционном месте за Большим залом, где мальчики доказывают свое право зваться мужчинами, а в Меджисе, на границе Плохой травы, в пустыне, в каньоне. В каньоне Молнии». Они лежат в Плохой траве, ожидая, пока отряд проследует мимо них, потом атакуют сзади, убивают четверть бойцов, прежде чем кто-то понимает, что на них напали. И если юношам не хватает навыков, на их стороне острый глаз и быстрая реакция. Через несколько минут те, кто не умер, разбегаются в разные стороны. Роланд выхватывает магический кристалл из руки Джонаса, прежде чем убить его. Шар уносит Роланда в будущее, показывает ему несвязные эпизоды его похода к Башне, к границе Крайнего мира и за нее, где он видит Ыша, насаженного на сломанный сук. И он видит свою цель: Темную Башню. «Он чувствует и мощь этого места, и источаемое им зло. Он чувствует: с Башней что-то не так, перегородки между мирами теряют прочность, потенциал зла растет все быстрее и быстрее, словно раковая опухоль, выпивающая все соки из когда-то здорового тела. Итак, перед ним высится не просто башня из темно-серого камня, нет, он видит перед собой величайшую тайну мира, его последнюю и страшную загадку». Это видение — призыв отправиться в дальний путь, призыв, который он никогда не поставит под сомнение, которому не откажет. Теперь Роланд понимает, почему его отец говорил, что набирающая силу гражданская война не так уж и важна. Он клянется добраться до Башни и исправить все, что с ней не так. Голос говорит ему, что он убьет всех, кого любит, и «все равно ворота Башни не раскроются перед тобой». Роланд бросает вызов этому голосу, черпая силу во всех поколениях своих предков. А потом теряет сознание. Когда приходит в себя, большую часть видения не помнит, но знает, что его судьба коренным образом переменилась. Он и его друзья, возможно, вернутся в Гилеад, но ненадолго. Если они переживут этот день, то отправятся на поиски Темной Башни. Они будут сражаться с людьми Фарсона, но только потому, что люди эти стоят у них на пути, и этика стрелка требует не давать им спуска. Катберт спорит с ним, утверждая, что Башня — миф, не более реальный, чем святой Грааль. Роланд отвечает ему: «Ее существование — великая тайна, которую хранят наши отцы. Именно эта тайна и соединяла их вместе в ка-тет все эти годы, с того самого момента, как мир „сдвинулся“.» Выбор Роланда между Башней и полнокровной жизнью с Сюзан одновременно трудный и легкий. Он знает, что она беременна его ребенком, и без раздумий выбран бы ее, да только Башня рушится. «А если она упадет, мы лишимся окружающего нас мира. Возникнет хаос, масштабы которого невозможно представить… Я выбрал Башню. Это мой долг. Пусть она проживет долгую и счастливую жизнь с кем-то еще… Что же касается меня, я выбрал Башню». Их атака на людей Фарсона проходит точно по плану. Ален взрывает несколько цистерн с помощью пулемета, который достался им после разгрома отряда, возглавляемого Большими охотниками за гробами, остальные загораются и взрываются сами. Люди Фарсона успевают сделать один только выстрел, прежде чем трое юношей бросаются «в бегство», увлекая их к каньону Молнии, где Роланд подготовил огненную ловушку, призванную загнать людей Фарсона в червоточину. И тех, кто не влетел туда на скаку, затягивают голоса. После их победы поднимается оранжевая луна, и Роланд осознает, что колдовской шар сбил его с толку, заставил поверить, что Сюзан в безопасности. «Иногда он видит будущее, которое уже случилось». Роланд наблюдает в хрустальном шаре, как Сюзан везут в город, привязанную к столбу на возке. Жители Хэмбри обезумели, они думают, что Сюзан — предательница и что ее смерть принесет жизнь их следующему урожаю. Корделия первой бросает факел в гору вышелушенных кукурузных початков, которые навалены вокруг Сюзан. Риа тут же следует ее примеру. Последние слова Сюзан обращены к Роланду. Она кричит, что любит его. Роланд остается в трансе, когда Катберт и Ален везут его в Гилеад. По пути он ест и пьет, но не разговаривает, не спит и не расстается с розовым магическим кристаллом. Потом он скажет, что путешествовал не внутри хрустального шара, а в своей голове, где у каждого есть колдовской кристалл. Когда они добираются до окраины Гилеада, шар оживает и показывает ему все, что произошло в Меджисе. «Он показывал мне все это не для того, чтобы чему-то научить, чем-то помочь. Нет, цель у него была одна — причинить боль. И все остальные части Колдовской радуги — порождения зла. Чужое горе напитывает их энергией». Дома он не отдает хрустальный шар отцу. Кристалл продолжает показывать Роланду Темную Башню, но он также видит падение Гилеада под ударами войск Фарсона. Их триумф в Меджисе позволил Альянсу продержаться еще пару лет.
«Когда стрелки приходят в город, что-то да разбивается. Такова жизнь».[130]Шестилетний разрыв между публикацией «Колдуна и кристалла» и «Волков Кальи» стал самым длинным за всю историю выхода в свет книг эпопеи. Ранее Кинг указывал, что не будет вставлять краткое содержание предыдущих книг в последующие тома, отмечая, что негоже начинать чтение сериала с пятого тома. Должно быть, он изменил свое мнение, потому что краткое содержание, синопсис на шесть страниц, появилось в начале книги. В отличие от предыдущих книг «Темной Башни», в начале «Волков Кальи» нет ни Роланда, ни членов ка-тета. Действие разворачивается в Калье[131] Брин Стерджис, городке на берегу Уайе, длинной судоходной торговой реке, похожей на Миссисипи, по существу, отделяющей Срединный мир от Крайнего. Фермер Тиан Джеффордс вспахивает каменистое, в рытвинах, поле, которое называет «Сучьим сыном», неблагодарный участок земли, который богат лишь «камнями, мозолями и несбывшимися надеждами». Мулы слишком дороги, чтобы рисковать ими на таком опасном участке, поэтому плуг тянет за собой Тиа, сестра-близнец Тиана. Тиа — рунт, психически неполноценная и физически очень сильная, которая ни на что другое не годится. Энди, робот-посыльный ростом семь футов, известный многим поколениям жителей Кальи и изготовленный все тем же «Северным центром позитроники», прибывает с тревожной новостью: через тридцать дней вновь придут Волки. Энди, который напомнит Эдди робота Си-Три-Пи-О из «Звездных войн», не всегда приносит дурные вести; обычно он весел, рассказывает сплетни, предлагает составить гороскоп или поет. Никто не знает, где он берет информацию, но насчет Волков он никогда не ошибался. Его новость — не такой уж сюрприз. Один раз при жизни каждого из последних пяти или шести поколений[132] несколько десятков Волков из Тандерклепа, по слухам, они — воины Алого Короля, врывались в Калью Брин Стерджис. Название городка — дань уважения классическому вестерну «Великолепная семерка»,[133] который, среди прочего, вдохновлял Кинга при написании романа. В фильме жители маленькой мексиканской деревни нанимают стрелков, чтобы защитить их от бандитов, которые постоянно их грабят, отнимают практически весь собранный урожай, оставляя крохи на пропитание и на весенний сев. Волки крадут не урожай, а детей, одного из каждой пары близнецов. В этом городке рождение одного ребенка — исключение из правила. Ка решает, кого из близнецов заберут Волки. К примеру, брата деда Тиана забрали потому, что он стоял чуть ближе к дороге. У Тиана и его жены, Залии, пятеро детей. Для ребенка, который рождается один, а случай это крайне редкий, Волки опасности не представляют. Никто не знает, куда забирают детей и почему. Через несколько недель они возвращаются с востока на поезде, обожженные солнцем, покрытые остатками пищи и собственными испражнениями. Возвращаются рунтами, не отличающимися от Тиа или Залмана, брата Залии. Старшие дети вроде бы понимают, что у них что-то украли. Некоторые совершают самоубийство. В период полового созревания они вдруг вырастают в гигантов. Родственники буквально слышат, как растут их кости. Рунты умирают молодыми, задолго до того, как истекает отпущенный природой срок. Тиан, похоже, тот человек, которому и следовало первым узнать эту новость. Умнее многих других фермеров, получивший зачатки образования, он знает о том времени, когда Волки не совершали набеги на Калью. Если остальные принимают Волков, как засуху или наступление ночи, Тиан считает, что пора дать им отпор. Он посылает перышко опопанакса (слово опопанакс достаточно часто встречается в «Черном доме»), созывая тем самым общее собрание местных жителей, в том числе и Мэнни, закрытой религиозной секты, вроде амишей, которые живут на окраине городка.[134] Как Стю Редмана в «Противостоянии», Тиана тяготит бремя лидерства, но им движет злость. Собрание в городском зале напоминает эпизод из «Бури столетия», когда горожане обсуждают будущее одного ребенка. Калье предстоит потерять половину детей. Предлагается несколько вариантов действий, от осторожных до абсурдных. Покинуть город — не выход. Волки сожгут Калью, а потом все равно последуют за ними и заберут детей. Мужчины — фермеры и умеют только работать на земле. Сражаться им нечем. Несколько ржавых ружей, копья, камни и луки — жалкое оружие против винтовок, лучевых мечей и летающих жужжащих шаров, которые называются снитчами.[135] Тиан говорит страстно: «Всякий раз, когда они приходят и забирают наших детей, они уносят также кусочек нашего сердца и души». Однако, когда слово переходит к более богатым, более влиятельным ранчерам, настроение собрания начинает меняться. Никто не верит, что можно победить Волков. Они — фермеры, не воины. Неожиданно Тиан получает подмогу: его поддерживает мужчина, известный в Калье как Старик, или отец Каллагэн, тот самый, из Салемс-Лот, штат Мэн, с которым читатели познакомились в романе «Жребий».[136] Тиан чувствует себя «персонажем глупого ярмарочного спектакля, который спасается в самый последний момент благодаря вмешательству сверхъестественной силы». Другими словами, его спасает ка. Каллагэн прожил в Калье десять лет, достаточно долго, чтобы построить церковь и обратить половину городка в свою веру, но он по-прежнему чужак. Он никогда не видел Волков. Он — мудрый старик, живущий на окраине деревни в «Великолепной семерке», с которым советуются крестьяне, только Каллагэн не ждет, пока к нему обратятся за советом, и игнорирует ритуал передачи перышка. Его идея аналогична предложению старого мексиканца: пойти на север и нанять людей, чье дело — свинец,[137] чтобы они сразились с Волками. Говорит он о стрелках, которые, как сообщил ему Энди, следуют по Тропе Луча в четырех днях пути к северо-востоку от города. Мексиканцы предлагают наемникам жалкое вознаграждение: по двадцать долларов каждому за несколько недель опасной работы. Жители Кальи в куда лучшем положении. Стрелкам запрещено брать плату. У Каллагэна есть туз в рукаве, некий спрятанный под полом в церкви предмет, перед которым стрелок не сможет устоять. Предмет, который убьет Каллагэна, если он вскорости от него не избавится.
Когда Каллагэн упоминает писателя, Бена Мейерса, Эдди эта фамилия знакома. Однако Эдди, похоже, понятия не имеет о Стивене Кинге, хотя знает о фильме Кубрика «Сияние». Возможно, в мире Эдди у романа «Сияние» другой автор, как два автора обнаружилось у «Чарли Чу-Чу» Эдди потом приходит к выводу, что Кинг-писатель или существует только в Ключевом земном мире, или его профессия в других реальностях никакого значения не имеет. Каллагэн рассказывает о том, как встретил и влюбился в Люпа Дельгадо. Роланд, естественно, узнает фамилию. Еще одно совпадение, которое не могло быть совпадением, очередной поворот на один зуб какой-то огромной шестерни. Каллагэн уходит из города после того, как низшим людям становится известно, что он убивает вампиров. В Сакраменто он работает в группе незаконных иммигрантов, фамилии которых еще встретит в Калье. Он путешествует в различных реалиях Америки по тайным хайвеям, или, как называет их Эдди, прыжковым автострадам.[151] Роланд говорит: «Думаю, дороги — самый сильный наркотик, а каждая из них ведет к десятку других». Он умирает 19 декабря 1983 года в 4.20 пополудни (цифры в 19/12 и 4.20 в сумме дают 19) в высоком офисном здании в Детройте, выпрыгивает из окна, вырываясь из ловушки, расставленной Ричардом П. Сейром, человеком, чье имя Эдди увидел на документе в кабинете Тауэра. При приближении вампиров, которые заразили бы его СПИДом, он бросается к окну, разбивает стекло своим тело и летит вниз, приняв решение покончить с собой. А умерев, приходит в себя в компании Уолтера о’Дима, который вернулся на дорожную станцию, чтобы встретиться с ним, после того как Роланд и Джейк двинулись дальше. Уолтер появляется с открытой красной раной во лбу, идентифицирующей его как агента Алого Короля, хотя обычно этот знак отличает более мелкую сошку, вроде Сейра или низших людей. Когда Каллагэн хочет знать, кто он, Уолтер дает уклончивый ответ: «Слишком долгая история, слишком мало времени». Он ведет Каллагэна в конюшню и заталкивает в свободно стоящую дверь с надписью «НЕНАЙДЕННАЯ», отправив с ним Черный Тринадцатый, глаз Алого Короля, смотрящий с Темной Башни. Каллагэн — запасной план Уолтера, еще одна ловушка для стрелка. Если Роланд погибнет, не дойдя до Калья Брин Стерджис, Каллагэн проживет спокойную, тихую вторую жизнь. Если он каким-то образом выживет, Черный Тринадцатый наверняка убьет Роланда. В Калье Каллагэн вновь начинает проповедовать. Местные жители, которые и так знали об Иисусе, помогают ему построить церковь, и он прячет Черный Тринадцатый в тайнике под полом. Шар — еще одно великое ЗЛО, с таким же Каллагэн однажды столкнулся, будучи молодым священником. Шар убеждает людей совершать ужасные поступки, внушая им, что они творят добрые дела. Поощряет оптимизм и помпезность. Черный Тринадцатый дважды отправлял его в Прыжок, однажды в Лос Сапатос, в Мексику, в середину 1990-х, на похороны Бена Мейерса, второй раз — в замок Алого Короля. Каллагэн ведет Роланда в церковь, чтобы показать Черный Тринадцатый. Хрустальный шар лежит в ящике из черного железного дерева, которое называется деревом призраков в «Легендах о короле Артуре». На крышке вырезаны три предмета. Каллагэн говорит, что они — символы из романа «Взгляни на дом свой, Ангел».[152] «Лист, камень, ненайденная дверь». Возможно, лист с розового куста. Роланд чувствует злую силу, идущую от магического кристалла, и думает, что только вера прихожан позволяет держать Черный Тринадцатый под контролем. В последующие дни Роланд проводит инспекцию как территории, так и оружия. У Воуна Эйзенхарта,[153] который выступал против сопротивления Волкам, есть пара-тройка винтовок и револьверов.[154] А вот жена ранчера, Маргарет, приятно удивляет стрелка. Рассказывает ему легенду о леди Орисе, которая убила Серого Дика, убийцу ее отца, отсекла ему голову тарелкой с заостренной кромкой. Маргарет — внучка Хенчека, но она ушла из общины Мэнни, потому что они — мирные люди, а она по натуре бунтарка. Мэнни называют ее одна из «забывших». Они верят, что она проклята за то, что покинула общину, и, возможно, так оно и есть, учитывая, что в битве с Волками ее ждет страшная смерть. Она и ее подруги, Сестры Орисы (этакий женский клуб, включающий Залию Джеффордс и Розалину Мунос), в память о подвиге леди Орисы частенько бросают тарелки, только современные, из титана. И Маргарет, несмотря на волнение, производит на Роланда впечатление своим мастерством. Стрелок просил ее собрать четырех самых метких «тарельщиц», чтобы устроить соревнование, а Залию — обучить Сюзанну. Сюзанна быстро овладевает новым оружием, но сознательно позволяет выиграть соревнование одной из местных женщин. Победа достается новой подруге Роланда, Розалите. Стрелки нашли себе подмогу среди местных. Роланду было гораздо проще, когда он путешествовал в одиночестве. Не приходилось решать, с кем поделиться теми или иными сведениями. Он не может довериться Сюзанне из-за Миа. Он не может довериться Эдди, который любит Сюзанну. Джейк может что-то сказать Бенни Слайтману, а Роланд с подозрением относится к отцу Бенни, единственному в Калье, кто носит очки. Слайтман говорит, что выменял их на жеребенка у одного из купцов с магазина-баржи, которые плавают по реке. Шестое чувство Джейка говорит ему, что Слайтман лжет, но мальчик не догадывается, что очки стали частью платы за предательство его друзей и соседей агентам Тандерклепа. Джейк узнает о Миа самостоятельно, благодаря сну об одной из ночных экспедиций Миа. Она думает, что ест жареного поросенка, напоминающего младенца, а на самом деле пожирает поросенка живого, из свинарника Тиана. В своем сне Джейк слышит, как она что-то бормочет о «Дикси-Пиг» в Нью-Йорке, что помогает выследить Миа после того, как она убегает через дверь. Патологическая страсть Роланда к скрытности заражает остальных членов ка-тета. Джейк, разбуженный Ышем, видит, как однажды ночью Энди и отец Бенни тайком встречаются на берегу реки. Потом Слайтман переходит реку и направляется в сторону Тандерклепа. Но никому не рассказывает об этой подозрительной деятельности. Зато вызывает Роланда на разговор о Сюзанне. Происходит это на Восточной дороге, где и состоится решающая битва с Волками, символичное место для противостояния вождя и последователя, отца и приемного сына. Когда Джейк принимает стыд Роланда за злость, стрелок понимает, сколь глубоки противоречия, раздирающие ка-тет. Они решают обо всем рассказать Сюзанне до появления Волков, но как можно позже. Джейк с неохотой соглашается с помощью «прикосновений» следить за Сюзанной, чтобы знать, когда контроль переходит к Миа. Хенчек, глава Мэнни, отводит Роланда в пещеру, где они нашли Каллагэна. Кто-то из местных знал о его прибытии и оставил запись на магнитофоне[155] с инструкциями, как его найти. И дверь, и ящик с Черным Тринадцатым были приоткрыты. Хенчека ужаснуло сияние, идущее из двери, ему стало дурно, возможно, сказалось влияние Уолтера. А в черноте ящика Хенчек увидел красный глаз Алого Короля, о котором Роланд слышал раньше, но практически ничего не знает. Ему, правда, известно, что находится Алый Король в Тандерклепе или еще дальше на востоке. «Возможно, он хранитель Темной Башни. Может, даже думает, что она ему принадлежит». Когда Хенчек захлопнул крышку ящика, закрылась и дверь. И больше не открывалась. Люди, входящие в эту пещеру (ранее она называлась Пещерой голосов), слышали голоса, которые «выуживались из памяти», аналогично видениям, которые открывались Сойеру и его друзьям, когда они вошли в Черный дом в Висконсине.[156] Роланд слышит мать и отца, Уолтера, Катберта и Риа. Дверь — точно такая же, как найденные Роландом на берегу Западного моря. Украшена розой и словом «НЕНАЙДЕННАЯ», написанным иероглифами. Роланд знает, что Черный Тринадцатый может открыть дверь и отправить их в любое где и когда. Пока Хенчек и Роланд обследуют пещеру, другие члены катета идут в магазин за покупками, расплачиваясь золотыми и серебряными монетами и драгоценными камнями из магического кошелька, последней магической вещи, принадлежащей Роланду. Тук,[157] владелец магазина, выступает против приглашения стрелков, потому что Волки однажды сожгли магазин, когда местные жители попытались спрятать там детей. Однако от денег он, конечно, отказаться не может, пусть и торгуется до последнего. Сюзанна с большим удовольствием ставит его на место, когда он начинает дерзить. Потом они сидят на широком крыльце перед магазином и пять часов беседуют с местными жителями, отвечая на множество трудных вопросов. При подготовке битвы с Волками догматы католической веры Каллагэна трижды дают о себе знать. Первый раз, когда Каллагэн выслушивает исповедь Роланда, от того момента, как он извлекает Детту из Нью-Йорка, до беременности Сюзанны, о которой ему становится известно. Роланд не ищет отпущения грехов и не получает его. Каллагэн говорит Роланду, что он дурак ка, ка-мей. Роланд боится, что Миа обретет контроль над телом Сюзанны и уйдет куда-нибудь с ребенком. «У меня есть все основания верить, что он начнет свою жизнь с убийства матери», — говорит он, называет еще не родившегося младенца «ядом с сердцебиением». Каллагэн отчитывает Роланда за то, что тот больше озабочен разрушением ка-тета, чем смертью одного из его членов. «Интересно, знают ли твои друзья, что ты за человек», — говорит Каллагэн. «Они знают», — отвечает Роланд. Религиозная подготовка Каллагэна позволяет ему подсказать еще один вариант появления Миа в теле Сюзанны. Если Роланд говорил о появлении новой личности, то Каллагэн предполагает, что Миа, возможно, вселившийся в Сюзанну демон, хотя и не ведет речь об экзорцизме. Наконец, когда Роланд предлагает сделать аборт и избавиться от ребенка-демона, Каллагэн проявляет твердость. Он не только не позволяет Роланду обратиться с таким предложением к Сюзанне, но и требует, чтобы Роланд разубедил Сюзанну, если у нее возникнет такая мысль. Каллагэн угрожает поднять против стрелков весь город,[158] если Роланд не даст на это своего согласия. При таком отношении Каллагэна к смертным грехам трудно объяснить его решение совершить самоубийство в Детройте, но Роланд недостаточно хорошо разбирается в католицизме, чтобы поднять этот вопрос, а аргументы, что на карту поставлено спасение всего существующего, на Каллагэна не действуют. Роланд сожалеет, что затронул этот момент, потому что теперь они лишаются возможного решения возникшей проблемы. Каллагэн говорит ему: «Это не первый раз, когда ты принимаешь свое пожелание за ка, не так ли?» Эдди тревожится из-за ускоренного бега времени в Нью-Йорке. Он уверен, что мир, в котором растет роза, особая реальность, где они не могут появиться в прошлом. Всякий раз, попадая туда, они все ближе к 15 июля. И у них нет права перескочить за этот срок. Он предлагает новый план, куда более простой в сравнении с тем, что они обсуждали на подходе к Калье. Он верит, что Тауэр продаст им пустырь за номинальную цену, доллар, потому что ждет их появления. Пусть даже Тауэр думает, что без пустыря ему будет проще, он тем не менее долгие годы держался за него, точно так же, как отец Каллагэн хранил черный хрустальный шар Колдовской радуги. Эдди и Роланд переносят Черный Тринадцатый в Пещеру двери, предварительно упаковав его в мешок для боулинга, который нашел Джейк. Роланд ждет в пещере, вставив в уши патроны, чтобы заглушить тодэшные колокольца. Три недели прошло с их последнего посещения Нью-Йорка. Эдди находит двух громил Балазара, Джорджа Бьонди и Джека Андолини, которые угрожают сжечь самые ценные книги Тауэра, если тот не даст устного согласия продать им пустырь после того, как истечет срок действия договора. Эдди захватывает бандитов врасплох. Он знает их по своему времени, они познакомятся с ним только в следующем десятилетии. Знания о семье Андолини он использует для того, чтобы до смерти напугать бандита, прежде чем отправить его к Балазару. И он достаточно жестоко обращается с ним, чтобы правая рука Балазара понял: Тауэра не трогать. Эдди изобретает новую компанию и говорит Андолини, что Тауэр продаст пустырь «Тет корпорейшн», а не «Сомбре». После того как Андолини уходит, Тауэр говорит, что некоторые из выражений Эдди напоминают ему речь персонажей в книге Бенджамина Слайтмана-младшего.[159] На обложке книги изображено строение, которое напоминает деревянный куонсетский ангар (куонсетский сборный модуль). На титульной странице книга называется «Хоган», но на обложке написано «Доган», слово, которого не существует. Тауэр говорит Эдди, что эти и другие типографские ошибки значительно повышают стоимость книги.[160] Тауэр с неохотой соглашается продать пустырь за доллар, получив обещание, что позднее с ним расплатятся по рыночной стоимости. Эрон Дипно — адвокат, у ка по-другому быть не могло. Эдди просит Тауэра обратиться к нему, чтобы тот подготовил контракт. Но, чуть-чуть оправившись от испуга, Тауэр тут же дает задний ход, демонстрирует упрямство, благодаря которому он так долго не поддавался на уговоры «Сомбры». Но все-таки соглашается при определенном условии: если Эдди скажет ему, какая фамилия написана на листке бумаги, вложенном в конверт, на котором написано имя далекого предка Тауэра и нарисованы иероглифы, расшифровывающиеся как «НЕНАЙДЕННАЯ», он сделает все, как говорит Эдди. Последнему предстоит отгадывать очередную загадку, и вновь от его успеха зависит судьба всего живого. Он отвечает правильно. На листке написано: «Роланд Дискейн из Гилеада, род Эльда, СТРЕЛОК». Эдди знает, как отреагирует Балазар на слова, переданные ему Андолини, и хочет, чтобы Тауэр уехал и не появлялся в Нью-Йорке до 15 июля. Тауэр упирается, но Эдди в конце концов разъясняет ему, какая над ним нависла опасность. Эдди говорит Тауэру, чтобы тот попросил Эрона Дипно написать почтовый индекс того города, куда они отправятся, на заборе, который окружает пустырь. Прежде чем они расстаются, Тауэр заставляет Эдди переправить шкаф со своими наиболее ценными книгами в мир за Ненайденной дверью. Он догадывается, и не ошибается в этом, что Балазар, узнав, что он покинул город, сожжет его магазин. Джейк тем временем пытается в одиночку разобраться, почему Бенни Слайтман и Энди встречаются по ночам. Ыш ведет его по следу Слайтмана на другом берегу реки, и они находят куонсетский ангар, напоминающий Доган с обложки книги Бенджамина Слайтмана-младшего. Внутри находится аванпост «Северного центра позитроники». Джейк проникает внутрь, угадав пароль, и видит целую стену мониторов. Те, что еще работают, показывают разные места в Калье, объясняя тем самым, откуда Волки узнают, где местные жители прячут детей или какое собираются оказать сопротивление. К счастью, ка-тет проводил свои совещания вдали от камер наблюдения. Еще на одном мониторе Джейк видит приближающихся Энди и Слайтмана. Спрятавшись в чулане, он узнает, что Слайтманпомогает Энди в обмен на гарантии безопасности Бенни. Его сестра-близнец умерла, отчего уязвимость Бенни в случае прихода Волков крайне велика. Энди докладывает о текущей ситуации Финли О’Тего в Алгул Сьенто[161] (там находятся Разрушители) и объясняет, почему предупреждает горожан о прибытии Волков: он наслаждается горем, которое они испытывают. «Для меня каждая их слеза — золотой самородок». Вскоре после встречи с роботом Эдди высказал предположение, что Энди получает удовольствие, наблюдая за страданиями людей, и, как выяснилось, не ошибся. Джейк понимает, в каком тяжелом он оказался положении. Несмотря на дружбу с Бенни, он должен доложить Роланду отом, что Слайтман-старший — предатель. И это предательство похуже того, на которое пошел Роланд, позволив ему упасть в пропасть. Проблема Джейка в том, что ему далеко не просто находить друзей, и вот теперь, когда у него появился настоящий друг, он должен донести на его отца. Рассказав Роланду обо всем, что он видел и слышал, Джейк просит пощадить Слайтмана. Роланд обещает сделать все, что в его силах, но не уверен, что это будет акт милосердия, потому что, если они победят, Слайтману придется держать ответ перед жителями Кальи. День битвы приближается, а Роланд посылает Каллагэна в Нью-Йорк, чтобы тот нашел написанный Дипно почтовый индекс и узнал, в какую часть Америки отбыл Тауэр. После визита в Нью-Йорк Эдди прошел всего один день, а книжный магазин «Манхэттенский ресторан для ума» уже сожгли. Каллагэн впервые слышит голос розы и понимает, почему Роланд так упрямо идет к Башне. Он чувствует себя частью их катета. Пока Каллагэн пребываете Нью-Йорке, Роланд находит книгу «Жребий» в шкафу Тауэра, что стоит в Пещере двери. Свою находку он держит в секрете, не хочет отвлекать ка-тет перед грядущей битвой (и Кинг не выдает этого секрета читателям, они узнают, что это за книга, одновременно с ка-тетом). В следующий раз Каллагэн поднимается в Пещеру двери вместе с Эдди. И пока Каллагэн оставляет письмо для Тауэра и Дипно в Стоунэме, штат Мэн, Эдди замечает, что в материю мешка для боулинга, который Джейк нашел на пустыре, что-то вшито, но голоса отвлекают его, не дают разобраться, что именно.[162] Каллагэн вдруг обнаруживает, что более не видит Эдди в дверном проеме. Он возвращается и едва успевает спасти Эдди от прыжка с обрыва: голоса практически убедили его, что, прыгнув, он долетит до Башни. Наконец, приходит время выяснить, нужна ли жителям Кальи помощь стрелков. Роланд собирает их в павильоне, где танцевал каммалу. Тиан, встревоженный тем, что началось с его же подачи, боится, что на этот раз Роланд исполнит танец смерти. Вновь задав первые два вопроса, Роланд озвучивает третий, самый важный вопрос: «Ищете ли вы нашей помощи и поддержки?» Практически все отвечают «да», лишь несколько человек хотят отказаться от помощи стрелков. Большая часть из того, что Роланд говорит горожанам, ложь, поскольку ему известно, что Слайтман все передаст тем, кто руководит Волками. С помощью Тиана вечером перед битвой Эдди расставляет Энди ловушку и простреливает роботу глаза. Он угадывает код доступа, пароль, услышав который, робот должен выполнить отданный ему приказ, в этом ему помогает опыт Джейка, полученный в «Догане», и приказывает роботу немедленно отключиться. Роза предлагает похоронить его в выгребной яме под туалетом. Роланд считает, что Энди убил сестру Бенни с тем, чтобы склонить ее отца к предательству, и предполагает, что он проделывал то же самое уже не одно поколение. Слайтман понимает, что раскрыт. На то есть две причины. Во-первых, уничтожение Энди, во-вторых, изменение отношения к нему Джейка. Утром, перед самой битвой, он спрашивает Роланда, что с ним будет. Роланд говорит ему, что никому не расскажет о его предательстве, если он приложит все силы, чтобы спасти детей, а ка-тет победит Волков. Однако, добавляет он, будет лучше, если он, Слайтман, умрет как герой. Тогда Бенни никогда не узнает, что его отец продался за очки и разные безделушки. Слайтман рассказывает Роланду о Разрушителях,[163] людях со сверхъестественными способностями. Они питаются обычной пищей, но им необходимы специальные добавки для поддержания их уникальных психических способностей. Такой добавкой является вытяжка из мозгов близнецов, некое вещество, которое связывает разумы людей. Слайтман не знает, что Разрушители уничтожают Лучи, которые поддерживают Башню. Наконец, Роланд открывает то, что он и ка-тет знали с того вечера, когда Эдди долго беседовал с дедом Тиана: Волки и их лошади — роботы. Под капюшонами скрываются вращающиеся устройства, сенсорные блоки, аналогичные тем, что были у Шардика и мелких роботов его окружения. В тот момент, когда вдали показывается облако пыли, свидетельствующее о приближении Волков, начинаются накладки. Джейк, Бенни и еще двое подростков попадают в беду, направляя Волков по ложному следу. Роланд знает, что происходит, но предоставляет Джейку возможность выпутаться самому. Он не может рисковать жизнями сотни детей, спрятавшихся на рисовом поле, ради этой четверки, даже если одного из них он считает сыном. Страхи Роланда относительно Сюзанны оправдываются. У нее «отходят» воды перед самым началом битвы. Миа пытается перехватить контроль над телом, но Сюзанна борется с ней. Обещает помочь Миа с ребенком, если Миа позволит ей принять участие в бою. Вместо того чтобы устраивать схватку за тело, Миа соглашается. Волки попадают в западню, расставленную Роландом. Стрелки и сестры Орисы, всего их семеро, поднимаются из замаскированного окопа и атакуют 61 (перевернутое 19) Волка, уничтожая многих из них до того, как те понимают, что попали в засаду. Маргарет Эйзенхарт гибнет первой, один из Волков отрубает ей голову лучевой трубкой, напоминающей сейберы из «Звездных войн».[164] Отрубленная голова Маргарет падает на дно окопа рядом с Бенни Слайтманом. В испуге тот выскакивает из окопа, и его убивает снитч.[165] Потом Роланд попросит отца Каллагэна дать ему благословение против проклятия Воуна Эйзенхарта. Воун пообещал проклясть стрелка, если Маргарет погибнет в битве. Эдди, Джейк и Роланд, поддерживаемые Розой, уничтожают большую часть Волков. Джейк, разъяренный смертью Бена, превращается в машину-убийцу, совсем как Роланд в Талле. Эдди и Роланд оставляют двух последних Волков ему. Он же оставляет самого последнего Сюзанне, которая, в отличие от остальных, не могла выйти из окопа на дорогу. Как и говорил Роланд жителям Кальи, оставалось только удивляться, как много времени и сил затрачено на подготовку, потому что сам бой занял какие-то пять минут. В суете, последовавшей после битвы, Миа перехватывает контроль над телом Сюзанны. Сломав коляску Сюзанны, она пересаживается на трехколесный велосипед с электрическим мотором, который кто-то заранее для нее припрятал, скорее всего Энди, чтобы она смогла подняться по тропе, которая ведет к Пещере двери. А добравшись до пещеры, она проходит через дверь, забрав с собой Черный Тринадцатый. Розалита замечает исчезновение Сюзанны, и ка-тет бросается за ней. По пути Эдди находит деревянное кольцо, которое он ей вырезал. Кольцо получилось слишком большого размера, так что Сюзанна носила его не на пальце, а на груди, повесив на кожаный шнурок. Миа это кольцо не требовалось, вот она его и выбросила, но сказала Сюзанне, что по ее следу идет Алый Король, и она не хочет, чтобы с ней ассоциировался запах Эдди. «Потом, если будет на то воля ка, ты снова его наденешь» (ТБ-6). Когда ка-тет добирается до пещеры и понимает, что дверь закрыта, Роланд показывает им роман «Жребий», говоря, что книга эта — сердцевина, возможно, величайшей загадки. Джейк узнает фамилию автора: видел ее на черной доске для меню в витрине магазина Тауэра. Церковь на обложке очень похожа как на Зал собраний в Калье, так и на Молельный дом методистов в Ист-Стоунэме, где побывал отец Каллагэн.О вампирах
Отец Каллагэн, местный эксперт по вампирам, создает иерархию этих существ. Он выделяет три типа вампиров. Тип первый: древние, Праотцы, короли-вампиры, вроде Барлоу. Их мало, живут они долго, могут сотни лет пребывать в летаргическом сне. Способны за короткий период времени превратить многих людей в вампиров второго типа. Их присутствие могут выдавать черные жуки, которых иногда называют блохи Праотцев. Второй тип: живые мертвые, вроде тех, кто появился в Салемс-Лоте усилиями Барлоу, тоже могут создавать новых вампиров, но они редко бывают умнее зомби. Они не могут выходить на солнечный свет, он их слепит, обжигает кожу, убивает. Их выдает ненасытный голод, так что долго они не живут. Вампиры второго типа плодят по большей части таких же вампиров, как и они, но на гораздо меньшей территории, обычно после того, как вампир первого типа перебирается в другое место. Иногда они создают вампиров третьего типа. Вампиры третьего типа, которых Каллагэн сравнивал также с рыбой-пилотом, сродни москитам. Они не могут превратить человека в вампира, но они постоянно пьют кровь других людей и являются носителями СПИДа. Они метят своих жертв, которые после этого привлекают других вампиров. Третий тип умнее второго. Они могут выходить в солнечный свет и в основном питаются обычной едой. Когда их убивают, от них остается только одежда, волосы и зубы, в этом они напоминают крысоподобных существ из «Перекурщиков», повести, опубликованной в сборнике «Ночные кошмары». В эпопее «Темная Башня» есть и другие типы вампиров. Ведьма Риа черпает энергию из крови, скажем, пьет кровь Корделии Дельгадо. В «Смиренных сестрах Элурии» имеют место быть вампиры-медсестры, которые когда-то служили Белизне, но потом сошли с пути истинного. Есть еще и Джо Коллинз, он же Дандело, эмоциональный вампир. Юный Стивен Кинг боялся, что живущие в сарае красные пауки укусят его и превратят в вампира.
Как Санчо Панса из «Дон Кихота», который также узнает, что он — персонаж книги, отец Каллагэн никак не может понять, как кто-то мог написать книгу с подробностями, которые мог знать только он, событиями, при которых, кроме него, никто не присутствовал. В отличие от Дон Кихота Каллагэна не волнует, с какой точностью выведен он в этой книге. Дон Кихот знает, что он — настоящий. У отца Каллагэна такой уверенности уже нет. Стивен Кинг не только создает отца Каллагэна, но становится все более важным персонажем в последующих книгах эпопеи. Между его судьбой и ка возникает неразрывная связь. Перед ка-тетом вновь стоит двойная задача. Если раньше они спасали жителей Кальи и защищали розу, то теперь им нужно спасать Сюзанну и по-прежнему защищать розу. Защита розы, которая представляет собой Башню — более важная задача, но Роланд уже не тот кремень, каким был раньше, он более не может приносить в жертву члена своего ка-тета, как принес в жертву Джейка. Одностороннее течение времени в Ключевом земном мире требует от ка-тета тщательно спланировать стратегию своих действий. Они не могут вернуться назад, чтобы исправить допущенные ошибки, как частенько бывает в историях о путешествиях во времени. Концовка «Волков Кальи» не режет ткань повествования по живому, как в «Бесплодных землях», но важный вопрос, исход беременности Сюзанны, остается без ответа. В интервью Бену Ризу, опубликованному на сайте www.amazon.com в мае 2003 г., Кинг говорит: «…дочитав пятую и шестую книги, вам действительно захочется узнать, а что же дальше». И впервые читатели точно знали, сколько им ждать выхода следующего тома (десять месяцев), потому что остальные книги уже были написаны и даты их публикации обнародовали еще до выхода в свет «Волков Кальи».Счастливая семерка
Семь — мистическое число во многих культурах, но семеро защитников Кальи напрямую соотносятся с «Великолепной семеркой». Сюзанна теряет семь минут в Нью-Йорке, когда тело попадает под контроль Миа. Робот Энди высотой семь футов. Семь недель отделяют начало этой книги от конца «Колдуна и кристалла». Миа обещано, что она проведет со своим ребенком семь лет. Юному Стивену Кингу было семь лет, когда в наказание его заперли в сарае. Уолтер вытащил семь карт Таро, и семь Неудачников вышли против существа в Оно, которое отметило, что у этого числа есть свойства талисмана. И разумеется, эпопея «Темная Башня» состоит из семи томов.
«Ужасные хирурги дожидались, чтобы принять роды ее не менее ужасного малого». [166]За исключением короткой преамбулы, все события «Песни Сюзанны» укладываются в двадцать четыре часа, пусть и в разное время: 9 июля 1977 г. и 1 июня 1999 г. Книга разделена не на главы, а на строфы, каждая из которых заканчивается «Куплетом» и «Ответствием», как в «Песне риса», которую Роланд спел жителям Кальи. Прошло лишь несколько часов после того, как ка-тет узнал о бегстве Сюзанны-Миа, прихватившей с собой Черный Тринадцатый, через Ненайденную дверь. Оставшиеся члены ка-тета спускаются из Пещеры двери в город, чтобы в доме Каллагэна обсудить свои дальнейшие действия. Первая проблема ясна: необходимо открыть дверь. Далее предстоит решить две задачи: в штате Мэн в 1977 году завершить сделку по приобретению пустыря у Келвина Тауэра и попытаться спасти Сюзанну, куда бы она ни отправилась. Мэнни, которым известны тайны путешествий между мирами, полагают, что с помощью своей магии смогут вновь открыть дверь в те два где и когда, в которые она открывалась два последних раза. Волнуясь из-за Сюзанны, которая в любой момент может родить людоеда, Эдди хочет открыть дверь немедленно, но Мэнни отказываются подниматься к Пещере ночью. У ка-тета есть несколько поводов спешить: беременность Сюзанны, необходимость скорейшего завершения сделки с Тауэром и все более ухудшающееся состояние Лучей, удерживающих Башню.[167] О Лучах они тревожатся постоянно, но особенно эта тревога усиливается, когда в Калье происходит лучетрясение. Разрушители работают, не зная отдыха, и им удалось разрушить еще один Луч.[168] Это не тот Луч, Тропой которого они следуют, иначе последствия были бы куда страшнее. «Птицы, объятые огнем, падали бы с неба», — говорит Роланд. На память приходит землетрясение, случившееся после того, как Джек Сойер наконец-то завладевает Талисманом. Два Луча еще держат Башню, но время истекает. Стрелкам приходится решать возникшие проблемы поочередно. «Без нее (Сюзанны) нам до Башни не добраться. Как мне представляется, не добьемся мы желаемого и без малого». Миа необходима поддержка Сюзанны в Ключевом земном мире. «Если они не смогут сотрудничать, пока они там, скорее всего обе погибнут». Утром, по пути к Пещере голосов, ка-тет и Мэнни проходят мимо поля боя, где жители Кальи сложили погребальный костер из Волков и их механических лошадей. Рядом стоит поломанная коляска Сюзанны, должно быть, ее принесли из уважения к ней. Мэнни встают кружком на поле боя и возносят молитву за успех предприятия их богу, Оуверу,[169] которого Хенчек иногда называет Силой. В пещере Мэнни используют отвесы и магниты для накопления сил. Их снаряжение хранится в ящиках, разрисованных звездами, лунами и странными геометрическими символами, напоминающие те, которые использовал Динки в повести «Все предельно». Джейк, обладающий мощными телепатическими способностями, фокусирует силу Мэнни. Он хватается за воображаемый крюк, как Билл Денборо, выполняющий ритуал Чуди, и Мэнни через него открывают дверь. Роланд собирался послать Джейка и Каллагэна в 1977 год, а самому с Эдди идти по следу Сюзанны. Ка предложила другой расклад. Роланда и Эдди засосало сквозь дверь в 1977 год, где они сразу попали в засаду. Джейка и Каллагэна ка отправила за Сюзанной, причем в компании Ыша, которого хотели оставить с Мэнни.[170] Ыш — член ка-тета, и нужен ка для выполнения миссии. Миа прибывает в Нью-Йорк 1 июня 1999 года. Там, где в 1977 г. был пустырь, теперь высится небоскреб Хаммаршельд-Плаза-2. Люди, которые в нем работают, шутливо называют его «Черная Башня».[171] Сюзанна и Миа борются за контроль над телом. Сильные родовые схватки только усугубляют ситуацию. Когда тело контролирует Миа, оно обретает белые ноги, чем дольше она контролирует тело, тем выше распространяется белый цвет. Если Сюзанна слишком долго контролирует тело, ноги стремятся исчезнуть, как они исчезли во время тодэшного посещения Нью-Йорка. Миа материализуется перед женщиной, которую зовут Труди Дамаскус.[172] Поскольку она босиком, то подходит к Труди, угрожает орисой и требует отдать обувь. Труди — третьестепенный персонаж, чья роль закончится, как только она отдаст свои туфли Миа. Однако за какую-то минуту, между 1.18 пополудни и 1.19 пополудни, ее мировоззрение кардинальным образом изменилось. Ранее она сомневалась во всем сверхъестественном и инопланетном, а тут попала в одну лигу с Донни Рассертом, приятелем Джона Каллема, из университета Вандербилта, который изучал феномен приходящих, и Тедом Бротигэном, который пытался убедить людей использовать его психические возможности. Все они лично убедились в том, что существует нечто такое, во что люди, особенно такие, как муж Айрин Тассенбаум, Дэвид, просто не могут поверить, даже если ты представишь им убедительные доказательства своей правоты. Труди со временем понимает, что ей надобно перестать бороться с недоверием тех, кто ее слушает, или разносить в пух и прах логичные доводы, которыми они объясняли неожиданное появление Миа. Она также осознает, что сочувственные кивки, которые вызывает ее история, она уже видела не раз и не два в самых различных фильмах: так кивают обезумевшим женщинам, чтобы не расстраивать их еще больше. Рядом с Черной Башней она встречает мужчину, который двадцать лет назад рассказал отцу Каллагэну о том, как мучился с угрями. Он и Труди рассказывает о том, что это место, куда он приходил регулярно, вылечило его от угрей, ожидая, что она примет его за психа. Однако ее встреча с материализовавшейся из воздуха женщиной, которая тут же крадет у нее туфли, заставляет Труди более серьезно отнестись к истории мужчины. Пение все еще привлекает людей на этот угол, но Труди чувствует, что-то не так, совсем не так. Мир наклонился, и ему грозит опасность завалиться совсем. Сюзанна и Миа приходят к выводу, который давно уже стал ясен Роланду. Если они хотят выжить в Нью-Йорке, им надо сотрудничать. У Миа есть полный доступ ко всем воспоминаниям Сюзанны, но нет опыта жизни в огромном городе, который, впрочем, для Сюзанны почти такой же чужой, как и для Миа. Сюзанна создает ментальный командный пункт, напоминающий кладовую Джонеси в «Ловце снов». Отсюда она может управлять эмоциональной температурой, силой схваток, состоянием зародыша, малого, может заставить его заснуть или, наоборот, разбудить. Она уменьшает эмоциональную температуру до приемлемого уровня, малого погружает в сон, уменьшает силу схваток с девяти (десять — уже роды) до двух. Дальнейшему уменьшению препятствует невероятная боль. Командный пункт трясет от напряжения, он грозит развалиться, как дом Ашеров Эдгара По. Сюзанна впервые визуализирует своего ребенка, и удивлена, увидев, что у него глаза Роланда, а не Эдди. Прежде чем покинуть командный пункт, она добавляет к пульту управления микрофон и пытается с его помощью поговорить с Эдди, но ответа не получает. Ее ментальный «Доган» нечто большее, чем просто визуализация. Все трое ньюйоркцев изменились, перейдя из одного мира в другой. Джейк стал телепатом, Эдди научился изготовлять предметы-талисманы, вроде ключа, а Сюзанна мысленно создает вещи, которые становятся, как настоящие. Однако полного контроля у нее нет. К примеру, она визуализирует микрофон компании «Зенит», но получает тот, что изготовлен «Северным центром позитроники». В материи теперь уже красного мешка, в котором лежит Черный Тринадцатый, Сюзанна находит вещицу, которую заметил Эдди, будучи в Пещере двери: маленькую, вырезанную из слоновой кости черепашку, (Матурин, хранителя Луча), с царапиной в виде вопросительного знака на панцире.[173] Как и поющая роза, она притягивает к себе людей. Как ключ, который Джейк нашел на пустыре, черепашка заставляет людей подчиняться тому, кто держит ее в руках. Это кан-тах, один из маленьких богов, термин, впервые появившийся в «Безнадеге». Сюзанна верит, что резная черепашка принадлежит Темной Башне. В маленьком скверике (парк Кэтрин Хепберн), рядом с Хаммаршельд-Плаза-2, Сюзанна находит статую черепахи. Сюзанна использует черепашку, чтобы убедить шведского бизнесмена[174] арендовать для нее номер в отеле «Плаза-Парк-Хайатт» и отдать ей пару сотен долларов. Под влиянием сигула женщина за регистрационной стойкой говорит: «Скоро придет Король, Король Глаза… Когда придет Король и Башня рухнет, сэй, все красивые вещицы, вроде вашей, разрушатся. А затем наступит тьма и не будет ничего, кроме воя Дискордии и криков кан-тоев».[175] В номере 1919 Миа прячет орисы и Черный Тринадцатый в сейф. Она ждет звонка, хотя Сюзанна никак не может понять, откуда Миа известно о существовании телефонов. Пока они ждут, Миа посредством Прыжка переносит Сюзанну в другую реальность, чтобы они могли встретиться лицом к лицу и поговорить. Впервые они видят друг друга на крепостной стене, в галерее Замка-над-бездной. Когда-то он назывался замком Дискордня и расположен в глубинах Крайнего мира, «совсем рядом с тем местом, где закончится ваш поход, найдете вы Башню или свою погибель». Сюзанна чувствует, что Башня очень близка. Миа говорит Сюзанне, что Алый Король наконец-то заметил Роланда и наверняка уничтожит его до завершения похода. «Я ношу его смерть в своем животе, и меня это совершенно не тревожит». С одной стороны к замку примыкает город Федик. С другой — за наружной стеной — бездна, в которой живут монстры, которые пытаются вырваться из ее глубин, совсем как монстры, живущие в пропасти у Луда. Ребенка Миа назовет Мордред, имя это она выудила из памяти Сюзанны. Наполовину демон, ребенок вырастет быстро[176] и, как его тезка из легенды о короле Артуре, будет стремиться убить своего отца. Миа верит, что Мордред будет воплощением всех стрелков, какие только жили на Земле. Сюзанна изумляется, когда Миа подтверждает, что отец ребенка — Роланд, не Эдди.
Миа рассказывает Сюзанне историю Срединного мира. Дискордия, или Оувер, согласно Мэнни, первичный суп сотворения, так же известный, как Прим. Из него поднялись Лучи, поддерживаемые исключительно магией, и поддержка эта могла длиться вечно. Однако, когда магия ушла из всего мира, за исключением Башни, люди пришли в отчаяние и заменили магию, поддерживающую Лучи, машинами, созданными на основе рациональных науки и техники, которые, однако, имели конечный, пусть и очень большой ресурс. И теперь машины ломались, а мир разваливался. «Мейрлин удалился в свою пещеру в одном из миров, меч Эльда уступил место револьверам в другом, и магия ушла», — говорит Миа. Как Шардик и Блейн Моно, машины медленно сходят с ума. Разрушители Алого Короля лишь ускоряют процесс, который и так идет непрерывно. Алый Король обещал (возможно, обещал только себе), что переживет падение Башни и будет вечно править возникшим хаосом. Миа говорит Сюзанне, что спасение Башни не является истинной целью похода Роланда. Если ему удастся освободить Разрушителей и убить Алого Короля, он только замедлит падение Башни. Она хочет, чтобы Сюзанна поверила: цели Роланда не так уж и благородны, потому что он не собирается спасать все живое.Мы все сойдем с ума
Безумие (или боязнь сойти с ума) — постоянная тема на страницах всех семи томов эпопеи «Темная Башня». Первый настоящий безумец, с которым сталкивается ка-тет, — медведь Шардик, когда-то великий хранитель Луча. Скоро они выясняют, что большая часть древней техники обезумела, включая депрессивно-суицидального Блейна Моно. Эдди думает, что он сходит с ума, когда Роланд входит в его разум на борту самолета, летящего с Багамских островов. Роланд и Джейк боятся за свою психику после того, как Роланд создает временной парадокс, убивая Джека Морта, социопата, который, безусловно, безумен. Грета Шоу помогала Джейку «удержать Башню» его психики. Живя рядом с Темной Башней в течение тысячи лет и пытаясь овладеть ее мощью, Алый Король сходит с ума. Отец Каллагэн, увидев глаз Алого Короля в Черном Тринадцатом, решил, что Король безумен. Пещера голосов сходит с ума после лучетрясения. Сюзанна часто волнуется за свою психику, особенно когда Миа перехватывает контроль над телом. Миа, мать Мордреда и ничья дочь, сходит с ума во время родов, еще до того, как понимает, какого вынашивала монстра. И даже автор-персонаж Стивен Кинг сомневается, в здравом ли он уме, когда одним солнечным днем 1977 г. в его доме появляются созданные им персонажи.
«Он хочет только одного — увидеть Башню. Или, возможно, войти в нее, подняться на вершину, его честолюбие может простираться и так далеко. Он мечтает встать на галерее и выкрикивать имена своих погибших друзей и всех своих предков, до самого Артура из Эльда. Но спасать? Нет, добрая женщина. Если Башню и может что-то спасти, так это возвращение магии, а дело твоего дина, как ты хорошо знаешь, свинец».[177]Миа вспоминает иерархию демонов: шесть первородных, по одному на Луч, которые правят другими существами, оставшимися на берегу существования после отхода Прима: говорящими демонами, призраками, демонами нездоровья. Каждый первородный демон одновременно мужчина и женщина, то есть демонических начал тоже двенадцать, по числу хранителей Лучей. В именах им нужды нет. Они такие, какие есть. Миа пытается доказать Сюзанне, что она — из первородных демонов, но Сюзанна заставляет ее признать, что в действительности она не знает, кто она такая и откуда взялась. Роланд совершил половой акт с женским началом демона-оракула. Его семя каким-то образом сохранили и посредством мужского начала того же демона ввели в Сюзанну в говорящем круге, когда Джейка извлекали из Нью-Йорка в Срединный мир. Миа говорит, что должна вырастить Мордреда, но Сюзанна думает, что желание Миа быть матерью привело к тому, что она более не способна отличить правду от лжи. Детта задает ключевой вопрос: если семя Роланда попало в Сюзанну, почему, когда они разделились, беременна Миа? Звонящий телефон возвращает их в Нью-Йорк. Ричард Сейр, человек, который заманил Каллагэна в ловушку, зовет Миа в «Дикси-Пиг». Однако после разговора с Сюзанной в замке, у Миа зародились сомнения. Она спрашивает Сейра, выполнит ли он свои обещания. Сейр успокаивает Миа, говоря, что ее сын — самый важный младенец, который когда-либо рождался на Земле, и пусть детство Мордреда будет коротким, она сможет провести с ним несколько лет. Сейр сообщает Сюзане, что Эдди и Роланд с минуты на минуту попадут в засаду и их убьют. Сюзанна понимает, что Миа предала Эдди ради своего монстра: у нее был доступ к памяти Сюзанны и она узнала почтовый индекс городка, в который отправились Роланд и Эдди. «Неудивительно, что ты хотела снять с меня его кольцо! Ты просто не могла допустить, чтобы оно прикасалось к твоей коже, после всего того, что сделала». Миа загоняет Сюзанну в камеру в ее же разуме, запирает на три засова, отчего Одетта вспоминает пребывание в тюрьме в Оксфорде.
«Моя цель… цель ка-тета — Темная Башня. Она спасет не только мир, в котором мы находимся, не только эту вселенную, но все вселенные. Все существующее».(ТБ-5)[200]
«Мы говорим о вечности, Роланд».«Темная Башня» начинается там, где заканчивается «Песнь Сюзанны». Отец Каллагэн, Джейк и Ыш на улице у дверей «Дикси-Пиг», готовые войти и начать свой последний бой. Вооружены они пистолетом отца Джейка, орисами Сюзанны и черепашкой из слоновой кости, которую оставила им Сюзанна в ливневой канаве. Отец Каллагэн знает, что Джейк должен выжить, а вот его роль в этой истории практически завершена. Оказавшись в ресторане, оба чувствуют, здесь только что произошло некое волнительное событие. Враги значительно превосходят их числом, но черепашка уравнивает шансы, зачаровывая большинство тех, кто находится в обеденном зале, за исключением черных жуков, копошащихся под столами, маленьких докторов (известных так же, как блохи Праотцев), с которыми Роланд столкнулся в Элурии. Их присутствие в таких количествах указывает на то, что Праотцы, вампиры первого типа, где-то рядом. Ыш убивает нескольких, остальные быстро ретируются под столы. Каллагэн размышляет о том, что предназначение Ыша — уничтожать таких вот паразитов. Эдди и Роланд, унесенные из Мэна волной Луча, становятся свидетелями столкновения, заняв выгодную позицию под потолком. Оба знают, каким будет исход. Роланд поддерживает решение Каллагэна пожертвовать собой с тем, чтобы Джейк смог пройти дальше. Стрелок «пикирует» в разум Каллагэна, чтобы обратиться к Джейку, сказать ему, что он должен оставить священника и спешить к Сюзанне. Видя нежелание мальчика подчиниться, Роланд думает: «Мне следовало лучше познакомить его с предательством. Но, видят боги, я сделал все, что мог». И тут Эдди, опять же через отца Каллагэна, говорит, что вампиры убьют и съедят Ыша первым. Вот эта угроза оказывается куда действеннее приказов Роланда. Сигул бессилен против вампиров первого типа, которые появляются из маленького зала, но теперь действует вера Каллагэна. Он не отступает перед лицом ЗЛА, когда вампиры, как раньше Барлоу, предлагают ему отбросить крест. «Мне нет нужды испытывать свою веру, встречаясь с такой тварью, как ты, сэй… И я никогда, ни при каких обстоятельствах не выброшу такого давнего друга», — он убирает крест под рубашку, но сила Бога и Белизны столь велики в нем, что Каллагэн начинает ими светиться. Он получает второй шанс, чтобы исправить ошибку, допущенную в прошлой жизни, аналогично тому, как и Роланду многократно даются попытки довести свой поход до конца надлежащим образом. Страх перед Сейром, который подчиняется только Уолтеру, а тот — непосредственно Алому Королю, выводит из оцепенения тахинов и низших людей. Они вышибают черепашку из руки Каллагэна. Ударившись о красный ковер, она отскакивает под один из столов и «с того момента окончательно покидает эту историю».[201] Низшие люди и тахины полностью освобождаются от чар черепашки. Каллагэн пытается остановить их именем Божьим, но слуги Алого Короля Ему не подвластны. Они набрасываются на Каллагэна, и кто-то кусает его в шею. Запах крови сокрушает страх вампиров первого типа перед крестом, притягивает к священнику. Бог, или ка, отвечают на призыв Каллагэна дать ему силы. Он пристреливает низшего мужчину и тахина, задавшись вопросом, а стал ли он после этого стрелком. Прежде чем Праотцы успевают вонзить в него зубы, Каллагэн направляет «ругер» на себя, приставляет к шее под подбородком. Он салютует Роланду, который отвечает ему тем же, говоря: «Хайл, стрелок!» Нажимает на спусковой крючок и умирает, довольный тем, что выполнил свой долг, совершает самоубийство второй раз в жизни, не испытывая никакого нравственного конфликта.(ТБ-6)
Роланд вне себя от горя, потому что должен оставить Джейка умирать «на руках» Ыша и Айрин, женщины, с которой они познакомились менее часа тому назад, а самому заниматься двумя мужчинами, которых он не любит. Пока он убеждается, что Кинг не умрет по пути в больницу, Джейк, которого он любил даже больше, чем Сюзан Дельгадо, умирает. Ситуация возникает следующая: Джейк жертвует жизнью, чтобы спасти Кинга в 1999 году, тем самым давая возможность Кингу дописать эпопею в 2003 году, в том числе написать главу, в которой описывается его смерть в 1999 году. Смерть эта будет повторяться снова и снова, в каждом круговом походе Роланда, пока он все не сделает правильно. Как говорил Андре Линож из «Бури столетия», «Ад — это повторение».[214] Роланд просит Айрин уехать с места происшествия, чтобы не попадаться на глаза полиции. Он уверен, что она вернется, потому что ее послал ему Луч. В лесу он вырывает для Джейка неглубокую могилу, и говорит над ней молитву Мэнни. Он думает, что Ыш решит остаться у могилы Джейка и умереть там, но ушастик-путаник присоединяется к Роланду, вышедшему на обочину дороги, незадолго до того, как Айрин подъезжает на своем автомобиле.[215] Появление Ыша усиливает решимость Роланда дойти до Башни. Джейк просил Айрин отвезти Роланда в Нью-Йорк, и она согласилась. В первый вечер она достаточно долго смотрит телевизор, чтобы услышать в новостном выпуске, что Кинг выжил в автоаварии.[216] Потом она находит Роланда, который сидит на бордюрном камне в темноте. «Я боюсь идти спать, — честно и откровенно говорит он ей. — Я боюсь, что мои мертвые друзья придут ко мне, а если я их увижу, меня это убьет». Это уже далеко не тот Роланд, который мог выбросить из головы мысли о том, что Джейком придется пожертвовать, и преспокойно заснуть. На вторую ночь они занимаются любовью в мотеле в Харвиче, штат Коннектикут. В свое время в этом городе жили Бобби Гарфилд и Тед Бротигэн. Кинг не говорит, поправлял ли Роланд одну из картин, что висели в номере мотеля. Потом Айрин снится поле роз и высящаяся среди них Башня, она слышит голоса мертвых друзей Роланда. Роланд временно прикасается к ее разуму, как Тед Бротигэн прикасался к разуму Бобби Гарфилда. Ее роль в этой истории близка к завершению, и скоро она вернется к мужу и прежней жизни. Боль Роланда вернулась к Кингу, так что они идут пешком от гаража, где Айрин оставляет «мерседес», до Хаммаршельд-Плаза-2, административного здания, в котором расположена «Тет корпорейшн». Здание потрясает Роланда. Это не его Темная Башня, но ее полномочный представитель в этом ключевом мире, точно так же, как роза представляет поле роз, окружающее настоящую Башню. Айрин привлекает его внимание к скверику на другой стороне улицы, с фонтаном и скульптурой черепахи, том самом, где отдыхала Сюзанна-Миа после того, как украла туфли Труди Дамаскус. Роланд оставляет Айрин в сквере, чтобы она подождала, пока он не закончит свои дела. Роза совершенно не изменилась с тех пор, как Роланд видел ее в последний раз. Садик, разбитый вокруг нее, да и само здание — храмы, в которых она — божество. Роза так зачаровывает его, что он не слышит, как Нэнси Дипно, внучка брата Эрона, подходит к нему сзади. Для стрелка это непростительно. Роланд, у которого обычно проблемы с английским, без труда читает посвященную Джейку и Эдди надпись на табличке, что установлена в садике, потому что английские буквы сменяются буквами Высокого Слога. До 19 июля надпись на табличке была более общей, там речь шла о семье Луча и Гилеаде. Нэнси вместе с Роландом поднимается на девятнадцатый этаж,[217] где он узнает о смерти Джона Каллема (в 1989 г. от рук низших людей)[218] и Эрона Дипно (в 1992 г., от рака). Столетний Мозес Карвер, последний из ка-тета Розы, еще жив. Двумя годами раньше, в возрасте девяноста восьми лет, он ушел с поста президента «Тет корпорейшн», уступив его своей тридцатиоднолетней дочери, Мариан Одетте Карвер. Стоимость активов корпорации составляет десять миллиардов долларов. Чтобы удостовериться, что перед ней именно Роланд, Мариан просит его показать ей револьвер. Карвер испытывает благоговейный трепет. «Потом сможете рассказать внукам, что видели Экскалибур, меч Артура, потому что это одно и то же!» Карверу совершенно ясно то, чего не понять молодым женщинам: спасение Лучей — не цель Роланда, всего лишь средство для достижения цели. «Если бы Лучи разрушились, Башня бы упала. Если бы Башня упала, я бы никогда не смог дойти до нее, не говоря уж о том, чтобы подняться на вершину». Нэнси не верит своим ушам. «Вы говорите так, будто Темная Башня заботит вас больше существования Вселенной». Роланд отвечает ей, что он пожертвовал многими друзьями, в том числе мальчиком, который называл его отцом, и даже собственной душой, чтобы дойти до Башни. Карвер говорит Роланду, что собранная «Тет корпорейшн» группа телепатов и ясновидящих уверена — перед смертью Эдди сказал Джейку что-то важное. И Джейк, возможно, повторил эти слова Ышу или Айрин. Они дарят Роланду одну из книг Кинга, «Бессонницу», со словами, что даже на ранние книги Кинга Темная Башня, так или иначе, наложила свой отпечаток. Другая группа исследователей, работающих в «Тет корпорейшн», келвинисты, изо дня в день читают произведения Кинга в поисках перекрестных связей между ними и «Темной Башней», в части места действия, персонажей, сюжета. «Бессонница» — ключевая книга, не входящая в эпопею. Ее красно-белая суперобложка символизирует зло и добро.[219] Келвинисты верят, что Кинг назвал злодея Дипно, чтобы на подсознательном уровне привлечь внимание Роланда. Они советуют ему отыскать Патрика Дэнвилла, который, по их убеждению, сыграет важную роль на последнем этапе его похода. Келвинисты (и Кинг) безоговорочно поддерживают вторую часть похода Роланда. Патрик Дэнвилл ничем не мог помочь спасению Башни. Он нужен Роланду лишь для того, чтобы дойти до нее. Последний подарок «Тет корпорейшн» — часы. На золотой крышке выгравированы три предмета: ключ, роза и башня с крохотными окошками, поднимающимися по спиралям. Согласно мнению одного из ясновидящих, работающего на «Тет корпорейшн», когда Роланд приблизится к Башне, часы могут остановиться или даже пойти в обратную сторону. Мозес говорит Роланду, что в его мире золотые часы, вручаемые в подарок, говорят о том, что человеку пора на пенсию, но он знает, что Роланд на пенсию не собирается. Выйдя из Манхэттенской Башни, Роланд спрашивает Ыша, какое послание оставил ему Джейк. Ыш пытается говорить, но получается не очень. Роланд прижимается лбом к голове Ыша, закрывает глаза и в последний раз слышит голос Джейка: «Передай ему, Эдди говорит: „Остерегайся Дандело“. Не забудь!». Ыш не забыл. Роланд прощается с Айрин у «Дикси-Пиг». Ей повезло больше большинства тех людей, услугами которых он воспользовался и которых оставил на пути к Темной Башни. Она жива и невредима и может вернуться к прежней жизни. Но, разумеется, общение с Роландом сильно ее изменило. Сюзанна встречает Роланда в Федике. Она знает, что кто-то умер, но не может точно сказать, кто именно. Часть ее хочет, чтобы дальше Роланд шел один, за то, что он ей дал, а потом отнял. Вместо этого она целует его, не в щеку, а в губы. «Пусть поймет, что половинчатости быть не может, — думает она, выдыхая свой воздух в рот Роланда и вдыхая его воздух. — Пусть поймет, если я в игре, то до конца. Да поможет мне Бог, я буду с ним до конца». Она рассказывает Роланду, что Шими умер в поезде по пути в Федик. Прежде чем добраться до двери, ведущей в Калью Брин Стерджис, Разрушители использовали свои способности, чтобы нарисовать карту лабиринта под Замком и найти для Сюзанны и Роланда тоннель, который мог вывести их мимо пропасти за внешние стены замка.[220] Разрушители предупреждают о существах, которые давно уже роют свой тоннель, чтобы проникнуть в лабиринт. Им остается совсем немного, а проникнув в лабиринт, они вылезут на поверхность и станут хозяевами Федика. Эти твари ни за Алого Короля, ни против него. Они сами по себе. В кабинете Сейра Сюзанна и Роланд находят досье с фотографиями Джейка и Эдди, на которые не могут смотреть без слез. Видят они и картину, подписанную Патриком Дэнвиллом. На картине изображен Мордред, стоящий рядом с Лламри, лошадью Артура Эльдского. Хотя Роланд еще этого не знает, эта картина и другая, с Темной Башней (ее мог нарисовать только человек, который видел ее), перенесены из будущего и нарисованы Патриком на основе впечатлений, полученных после того, как он присоединился к Роланду и Сюзанне. Картина с Лламри говорит о том, что Мордред, последний из рода Эльда, умер в какой-то степени еще и потому, что сожрал дохлую лошадь Дандело.Несчастный случай
Большинство читателей отметят, что несчастный случай, описанный в книге, сходен с реальным происшествием, которое имело место быть летом 1999 г. Автор называет происходящее в книге — «отражение реального события в зеркале „комнаты смеха“». Так сколь близки правда и выдумка? Хотя об этом и не указано в тексте, на вымышленного Кинга минивэн наехал примерно в 4.20 пополудни в субботу, 19 июня 1999 г., практически в то самое время дня, когда отец Каллагэн встретился с представителями «Сомбра корпорейшн» пятнадцать с половиной лет тому назад. Настоящий наезд произошел в половине пятого пополудни.[212] В «Темной Башне» Джейк пытается замедлить продвижение Смита, заставив его справить малую нужду. В действительности именно Кинг подался в кустики. Потом он сказал: «Прошло два месяца, прежде чем я снова смог отлить стоя». Две женщины наблюдали, как минивэн Смита мотает по дороге, и одна выразила надежду, что он не сшибет Кинга, мимо которого они только что прошли. Кинг написал, что они собирали ягоды, но на самом деле они ехали в автомобиле. Минивэн сшиб Кинга, когда тот шел по обочине. Ранее он на ходу читал роман Бентли Литтла, но перестал читать, как только добрался до участка шоссе, где крутые повороты и холмы резко ограничивали зону прямой видимости. От удара его отбросило на пятнадцать футов и он приземлился на полоску травы у сложенной из камней стенки. В вымышленном несчастном случае Брайана Смита, который поехал в город за продуктами (батончиками «Марс»), отвлекла от дороги его собака Пуля,[213] которая пыталась достать кусок мяса из сумки-холодильника, что стояла за водительским креслом. Другого ротвейлера Смита, Пистоля, в момент реального происшествия в минивэне не было. Согласно донесениям полиции, Кинг, вероятно, услышал приближение минивэна и в последний момент начал поворачиваться, что, возможно, и спасло ему жизнь. Позднее он говорил, что, наверное, попытался отпрыгнуть в сторону. В вымышленной версии удар смягчает Джейк Чеймберз, прикрывая собой Кинга и чуть разворачивая его. Кинг признает и провал в памяти: период времени, в течение которого стрелок из Срединного мира гипнотизировал его? В «Темной Башне» в момент столкновения Кинг — один, но на самом деле другой пешеход стал свидетелем случившегося, а очень скоро к месту происшествия подъехал еще один водитель. Смит не видел Кинга и думал, что сбил оленя, пока не заметил окровавленные очки, залетевшие в минивэн. Его отправили звонить в полицию, тогда как водитель другого автомобиля и пешеход остались с Кингом. В книге Смит говорит Кингу, что никогда не нарушал правил движения, его даже не штрафовали за неправильную парковку, но потом выясняется, что это ложь. Кинг ответил, что его никогда не сбивал минивэн и, как и в книге, попросил сигарету. Кинг потом написал: «Когда я впоследствии услышал эту подробность, мне стало ясно, что меня чуть не убил персонаж из какого-нибудь моего романа» (КПК). Так сколь сильно правда отличается от вымысла?
«На картине она выглядела не выше шестисот футов, но это нисколько не умаляло ее увиденной во снах величественности. Узкие окна по спиралям поднимались все выше и выше, точно так же как и в их снах. На вершине виднелся консольный эркер с цветными стеклами, и каждый цвет, Роланд это точно знал, соответствовал одному из цветов Колдовской радуги. В самом центре эркера было кольцо, такое же розовое, как и шар, оставленный в свое время на хранение некой ведьме по имени Риа. А уж его эбонитовая середина полностью соотносилась с цветом Черного Тринадцатого».«Комната за окном — та самая, куда я хочу подняться, — говорит Роланд, указывая на многоцветное окно. — Именно там закончится мой поход». Он заверяет Сюзанну, что он придет туда не один, что она и Ыш помогут ему разобраться с Алым Королем и подняться по ступеням на самую вершину Башни. Оба чувствуют, что его слова — ложь. Они собирают самое необходимое, включая консервы и три банки «Стерно», желеобразного вещества, которое медленно горело, но давало достаточно горячее пламя, чтобы согревать на нем еду. Из шнуров и ремней, найденных в чулане, Роланд изготавливает упряжь, чтобы нести Сюзанну. Ыш ведет их к тоннелю, который нашли для них Разрушители. Что-то большое, то ли из пропасти, то ли из тодэшного пространства, преследует их. На участках тоннеля, где нет ламп, чудовище их нагоняет. Что-то похожее происходило и с Джеком Сойером, когда он бежал по тоннелю в «Талисмане». Сюзанна использует факелы со «Стерно», чтобы не подпускать чудовище вплотную, а Роланд изо всех сил бежит в темноте. Ыш держится рядом. В конце концов, они вырываются из тоннеля на поверхность, к востоку от Федика, где куда холоднее, чем в городке, и натыкаются на щит-указатель: «ЭТОТ КОНТРОЛЬНО-ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ ЗАКРЫТ НАВСЕГДА». Хотя пищей и водой они запаслись на месяц, у них нет теплой одежды. За этими безжизненными землями будут леса, где они смогут убить животных, чтобы сшить себе одежду из их шкур, но до этих лесов многие недели пути в отнимающем последние силы холоде. И нужно-то им совсем ничего, свитер и перчатки, чтобы вновь почувствовать себя людьми, но в Федике, да и в ангаре, который они находят по эту сторону тоннеля, сгнили даже одеяла. Они идут дальше по Тропе Луча, мать и отец, но не муж и жена, а их нежеланный сын тащится следом. Городок, расположенный у замка Алого Короля, покинут жителями. Дерево не горит, потому что «это его территория, по-прежнему его, пусть он отсюда и ушел. Здесь всё ненавидит нас». Замок стоит в стороне от Тропы Луча, но Роланд хочет убедиться, что Алый Король действительно ушел, и думает, что они смогут найти способ расставить ловушку Мордреду. Они не видят красного пульсирующего сияния, которое Сюзанна наблюдала с крепостной стены замка Дискордия. Роланд говорит, что сияние потухло, как только они освободили Разрушителей. Кузница Короля прекратила работу. Как и Большая Комбинация, энергоустановка, приводимая в действие детьми и уничтоженная Таем Маршаллом в концовке романа «Черный дом». Роланд готовится к тому, что в замке их могут ждать ловушки, оставленные Алым Королем. Перед победой идет искушение, и чем грандиознее победа, которую предстоит одержать, тем сильнее искушение, перед которым надобно устоять. Он предупреждает Сюзанну, что говорить будет только он. Их приветствует огромный, только что нарисованный транспарант «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, РОЛАНД И СЮЗАННА (Ыш тоже!)…» Через внутренний двор им навстречу идут трое мужчин, двое — впереди, один — чуть приотстав, словно не может переступить барьера смерти, некой черты, проведенной Алым Королем.[221] Все трое выглядели очень уж похожими на Кинга, каким увидели его Эдди и Роланд в 1977 г. Из двух «братьев», вышагивающих впереди, вежливый называет себя Фимало, эго. Грубый — Фумало, то есть ид. Тот, что позади, Файмало — супер-эго. Их имена вызывают в памяти фильм-сказку «Джек и фасолевый стебель» (1952 г.), а так же «Короля Лира», где «Фай, фо и фам, я чую кровь англичан» — строка, идущая за «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни». В Калье Эдди Дин так же говорит: «Фи фай фо фам», — когда Оуверхолсер ведет речь о том, как дети-рунты превращаются в гигантов. Сцена эта также заставляет вспомнить Труляля и Траляля из «Алисы в Зазеркалье», что Сюзанна и делает, цитируя фразу: «Джем вчера, джем завтра, но сегодня никакого джема». Близнецы из книги предупреждают Алису, что нельзя будить Красного (Черного) короля, которому она снится. Если короля разбудить, говорят они, Алиса перестанет существовать, то есть девочка в одной лодке с Роландом и Сюзанной, являющимися живыми снами Стивена Кинга, двойники которого стоят сейчас перед ними. Фумало и Фимало рассказывают Роланду, что после победы ка-тета в битве с Волками Алый Король заставил всех обитателей замка принять яд (аналог массовой гибели членов секты в Джонастауне, которая упоминалась ранее), а потом покончил с собой ложкой, выполнив древнее предсказание, которое знакомо Роланду, так что убить его теперь нельзя. Сейчас он заперт на Одном из балконов Темной Башни. Он удерживает Башню, ноне может подняться на ее вершину без сигула Эльда. И таким сигулом могут стать револьверы Роланда, если Алый Король отнимет их у стрелка. Тогда ничто не помешает ему вновь войти в Башню и подняться на самый верх. Он мог бы править оттуда, но в своем безумии попытается обрушить Башню. И ему это по силам, независимо оттого, есть Лучи или нет. Фумало и Фимало напоминают Роланду, что нет пророчества, согласно которому он должен идти дальше. Задача по спасению Лучей и Стивена Кинга выполнена, таким образом, Башня сохранится. Если он продолжит путь, то выйдет из-под опеки ка и вновь поставит Башню под удар, рискуя снабдить Алого Короля тем, что ему нужно. Когда Роланд ясно дает им понять, что намерен идти дальше, они предлагают еду и одежду. Путешествие займет не один месяц, по скованной холодом Эмпатике. Искушение велико, но Сюзанне удается перед ним устоять, потому что она вспоминает предупреждение Роланда. «Она и представить себе не могла, что самым большим искушением ее жизни станет рыбацкий, крупной вязки свитер». Еда и одежда в корзинах — иллюзия. Фимало и Фумало пытаются достать из корзин оружие, но Роланд и Сюзанна пристреливают их, едва они успевают взять его в руки. Файмало трансформируется в умирающего старика, который служил у Алого Короля премьер-министром, и звали его Рэндо Вдумчивый.[222] Роланд оставляет ему послание для Мордреда: «Скажи ему, если он отступится, то сможет какое-то время пожить с мечтами о мести… хотя я не знаю, какими поступками смог заслужить его месть… Если он и дальше будет идти за мной, я убью его, как собираюсь убить его Алого отца». Часы Роланда каждый день отстают на несколько минут. Сюзанна надеется, что стремление завершить поход не заставит его забыть об осторожности. Если он допустит ошибку, ни один из них не дойдет до Темной Башни. Вернувшись на Тропу Луча, они выясняют, что дерево вновь горит, и впервые после ухода из Федика греются у костра. Мордред, идущий следом, так мерзнет, что сует в рот сухую траву: боится, как бы Роланд, обладающий острым слухом, не услышал перестука его зубов. Только ненависть не позволяет ему вернуться в замок его Алого отца. Отравленная территория вызывает серьезные проблемы со здоровьем у тех, кто живет на ней или даже пересекает ее. Разрушители и тюремщики в Девар-Тои страдали различными заболеваниями кожи. У Роланда появляется и усиливается сухой, лающий кашель. На лице Сюзанны, у уголка рта, растет раковая опухоль. Она просит Роланда вырезать опухоль, но тот предлагает подождать. Ирония судьбы, но именно эта опухоль подсказывает ей, как вернуться к Эдди. После нескольких ночей без костра, Роланд и Ыш выгоняют из леса стадо оленей. Роланд и Сюзанна убивают десятерых, которые становятся для них едой, одеждой и даже лекарством, излечившим кашель Роланда. Швея из Роланда никакая,[223] так что Сюзанне приходится перешивать его швы. Теперь у каждого есть кожаная жилетка, штаны, пальто и рукавицы. Сюзанна экономит время, которое им приходится тратить на преодоление заснеженных полей, изготовив Роланду снегоступы. Она так довольна своим вкладом в их борьбу с возникшими трудностями, что не чувствует угрызений совести, позволяя Роланду тащить себя на волокуше, примерно на такой же когда-то его самого тащили вдоль берега моря. Однако им требуется три недели, чтобы подняться на гребень хребта, а потом двинуться вниз. Ночью ей снятся Эдди и Джейк. Эдди говорит ей, что она должна позволить Роланду идти к Башне в одиночку. Джейк напоминает ей, что нужно остерегаться Дандело. Мордред все больше и больше отстает от отца и матери, преодолевая глубокий снег, стараясь добыть еду, согреться. Они добираются до пересечения двух расчищенных дорог, одна из них Одд’с-лейн, вторая — Тауэр-роуд. В одном из домов на Одд’с-лейн вроде бы живут, во всяком случае, над трубой виден дымок. Сюзанна хочет сразу идти дальше, но Роланд считает необходимым предупредить тех, кто живет в доме, о Мордреде. Из дома, чтобы поздороваться с ними, выходит старик, который представляется, как Джо Коллинз. Если Коллинз выглядит дряхлым, то его лошадь, Липпи,[224] слепая на оба глаза и истощенная донельзя, самое отвратительное четвероногое, какое только доводилось видеть Сюзанне. При виде этой животины немалая часть ее хорошего настроения разом испаряется. У Коллинза есть машина для приготовления льда, плита, обогреватели и электричество, вырабатываемое генератором. Робот периодически меняет баллоны с пропаном. Коллинз — первый человек, встреченный ими после Бена Слайтмана, у кого есть техника двадцатого века. Это потенциальное предупреждение, на которое ни Роланд, ни Сюзанна внимания не обращают. Как давным-давно, в Меджисе, Роланд выясняет, что людям, которые имеют доступ к роскоши, скажем, к машине для изготовления льда, доверять нельзя, потому что за такие игрушки они продали душу. Коллинз убеждает их укрыться в его доме от надвигающегося бурана. Он прожил на Одд’с-лейн семнадцать лет. Полароидная фотография Темной Башни на стене представляется Сюзанне святыней. Роланд парализован благоговейным трепетом. Коллинз побывал у Башни пару лет тому назад. Чтобы добраться до Башни пешком, Роланду потребуется лишь несколько недель. Подозрения у Сюзанны вызывают нестыковки в истории, которую Коллинз рассказывает за обедом. Он отрицает, что белые земли известны как Эмпатика. Сомневается она и в той части его рассказа, где речь идет о его приезде в этот коттедж. И вроде бы она слышит чей-то крик. Правдой ей кажется лишь рассказ о том, что он спрятался в подвале, когда шестью месяцами раньше Алый Король пролетел мимо в вызванной им же буре, держа путь к Темной Башне. Коллинз говорит, что почувствовал себя «потенциальной закуской». Время в Срединном мире относительно, поэтому не очень ясно, как этот шестимесячный интервал соотнести с походом Роланда. После освобождения Алгул Сьенто шести месяцев точно пройти не могло. Роланд не замечает ничего подозрительного. Просит Коллинза рассказать какие-нибудь шутки из репертуара, с которым тот выступал на сцене, и низкопробный юмор Коллинза приходится ему по душе, пусть и не слишком отличается от шуточек Эдди. Скоро он и Сюзанна смеются без удержу. В какой-то момент язва у рта Сюзанны начинает кровоточить, поэтому она уходит в ванную, чтобы воспользоваться кровоостанавливающим карандашом и пластырем. Там находит записку, начинающуюся со слов: «РАССЛАБЬСЯ! ВОТ ИДЕТ БОГ ИЗ МАШИНЫ!» В записке настоятельно рекомендуется подумать об Odd Lane, а также поискать нечто, оставленное автором записки, в аптечном шкафчике. Она переставляет буквы в Odd Lane, получив в итоге Dandelo, о котором их предупреждали Эдди и Джейк. В гостиной Роланд почти задохнулся от хохота. Коллинз, который кормится их эмоциями, за те несколько минут, которые она отсутствовала, помолодел, чуть ли не на двадцать лет. Прежде чем она убивает Дандело, лицо эмоционального вампира изменяется, становится лицом клоуна-психопата. Кинг постоянно оставляет намеки, связывающие эпопею «Темная Башня» и «Оно». Пеннивайз часто представал в образе клоуна, и одного из членов ка-тета, который боролся с ним, звали Заика Билл. Так же зовут и робота, который заправляет пропаном баллоны Джо Коллинза. Встреча с Дандело напоминает встречу Беверли Марш с Пеннивайзом. Миссис Керш заявляла, что ее отец, Боб Грей, — одно из обличий Оно, любил его шутки. Оно пришло из какого-то места вне Земли, возможно, из одного из тодэшных пространств между вселенными (Генри Боуэрс думает, что Оно «пришло из пространств между звездами»), Пеннивайз и Дандело оба кормятся эмоциями — страхом и воображением. Дандело, однако, не существует во многих реальностях, как Пеннивайз. В этом смысле Оно больше схоже с Тэком и, возможно, с Алым Королем, когда тот исчезает в «Бессоннице». В 1977 г. Кинг сказал Роланду и Эдди: «Когда я открываю глаза в ваш мир, он (Алый Король) видит меня… Оно». Роланд падает на колени и не встает, пока Сюзанна не прощает его за то, что он позволил себя одурачить. В аптечном шкафчике они находят адресованный им конверт. В записке стрелка называют Чайлд-Роланд. Роланд говорит, что это древний термин, каким называли рыцаря, который отправился на поиски чего-то важного. «Мы никогда не называли так друг друга, ты понимаешь, потому что чайлд означает святой, избранный ка. Нам никогда не нравилось думать так о себе». В записке говорится: «Вы спасли мою жизнь. Я спас ваши. Мы в расчете». Кроме записки они находят в конверте фотокопию поэмы Роберта Браунинга «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни» с несколькими обведенными строфами,[225] в которых речь шла о лжеце, который сбивал странников с дороги. Сюзанна понимает, что именно эта поэма вдохновила Кинга на написание эпопеи. В шестнадцатой строфе говорится о том, как Роланд и Катберт поссорились из-за Сюзан Дельгадо. Они задаются вопросом, а не несет ли Браунинг в какой-то степени ответственности за их существование, потому что поэт писал о стрелке за сотню лет до того, как Кинг взялся за эпопею «Темная Башня». Был ли Браунинг более ранним воплощением Гана? Для Дандело основным поставщиком эмоциональной энергии служил Патрик Дэнвилл, которого Роланд и Сюзанна находят в подвале. С головой и здоровьем у юноши совсем плохо. Дандело кормил его по минимуму, поддерживая в нем жизнь на грани смерти, а сам несколько раз в неделю подпитывался его смехом, слезами и страхами. Не желая оставаться в доме, который со смертью Дандело превращается в грязную развалюху, они перебираются в сарай, где и остаются три дня, дожидаясь, пока стихнет буран. Робот Заика Билл расчищает дорогу к Одд’с-лейн, а потом подвозит их к Федеральному аванпосту 19. Дальнейшее продвижение к Башне его программой запрещено. Некоторые из мониторов аванпоста еще исправны, но тот, что показывал непосредственно Башню, внезапно прекратил работу несколько месяцев тому назад. «Думаю, Алому Королю не нравилось, что его снимают», — говорит Билл. Дандело запрещал Биллу исправить дефект компьютерной программы, вызывающий заикание. Роланд дает роботу такое разрешение. Билл показывает им электрические транспортные средства, которые могут доставить их к Башне, преодолев последнюю сотню миль за считанные часы, но Роланд отклоняет его предположение, предпочитая пройти эти мили на своих двоих! «Я еще не готов очутиться там… Мне нужно чуть больше времени, чтобы подготовить разум и сердце. Может, и душу». Теперь, когда Башня совсем близко, стремление увидеть ее, которое тысячу лет было той двигательной силой, что не давала ему остановиться, чуть ослабло. Когда на дорожной станции он подумал, что Уолтер совсем рядом, то, не мешкая, бросился вслед. Теперь ему нужно больше времени. Но скоро вновь появится искушение бежать к Башне сломя голову. В Федеральном аванпосту они берут повозку, на которую грузят провизию и вещи, а также электрокар, похожий на скутер, на котором отправляется в дальнейший путь Сюзанна. От Башни их отделяют пять дней неспешной прогулки. Роланд хочет прийти к ней на закате, как ему всегда и снилось. В последнее время Сюзанна часто плачет. Только Роланду суждено дойти до Башни, и она не знает, какая судьба уготовлена ей, Патрику и Ышу. Ей снится, что Эдди и Джейк ждут ее в Нью-Йорке, пытаются ей что-то сказать. По маркам вещей и продуктов она знает, что они не в Ключевом земном мире, и начинает осознавать, что должна оказаться именно там.[226] С учетом способности к визуализации, ее повторяющиеся сны, в которых она видит Рождество в Центральном парке, в скором будущем могут превратиться в реальность. В своих снах она также видит дверь, украшенную скрещенными карандашами, с которых аккуратно срезаны ластики и словом «ХУДОЖНИК» указывающим на то, что Патрик имеет ко всему этому прямое отношение. В подвале дома Дандело Роланд нашел такие карандаши. Дандело срезал ластики, потому что рисунки Патрика могут как создавать то, чего нет, так и уничтожать то, что есть. Только он этого не знает. Ей нужно найти дверь до того, как она увидит даже вершину Башни, потому что тогда ей будет труднее выбирать между дверью и Башней. Она тревожится, что Эдди не узнает ее или окажется наркоманом. В еще большей степени она тревожится, что Эдди узнает, но отвернется от нее. Так будет проще, не придется размышлять над тем, а как они могли встретиться. Ее путь к двери лежит через Патрика. Сюзанна проверяет свою версию, просит юношу убрать язву с ее лица на нарисованном им портрете. Роланд извлек ее, Эдди и Джейка. Патрик тоже извлекает ее, но по-своему. Патрик рисует дверь по указаниям Сюзанны и наносит на нее все символы, которые она видела во сне, в том числе и иероглифы, означающие слово «НЕНАЙДЕННАЯ». Если он допустит хоть малейшую ошибку, дверь или не откроется, или откроется в какое-то место, куда ей идти совершенно не захочется. Когда Роланд показывает Патрику, как «привязать» дверь к тому месту, где они находятся, она материализуется перед ними. Сюзанна приглашает Патрика пойти с ней, но он, как и многие Разрушители, изгой, и боится нового. Сюзанна пытается дистанцироваться от Роланда, когда приходит время прощания, передав контроль над телом Детте. Роланд напоминает ей, что она не спросила Ыша, хочет ли он пойти с ней. Если она спросит, как Детта, он наверняка останется. Сюзанна замещает собой Детту, но Ыш решает остаться с «Оланом». У него еще есть здесь дело, завещанное Джейком. Оберегать Роланда от Мордреда. Роланд хочет, чтобы она осталась, даже зная, что свой поход он должен завершить в одиночестве. Попутчики у него могут быть только на отдельных участках долгого пути, но сейчас он, похоже, боится идти один. Он предупреждает ее, что сны могут обернуться ловушкой, и, пройдя через дверь, она попадет в тодэшное пространство, но Сюзанна уже приняла решение. Если она затеряется между мирами, то будет бродить в темноте, освещая «ее мыслями о тех, кого люблю». Роланд уже умоляет ее остаться, готов встать перед ней на колени, но она не хочет запоминать его таким. Она хочет, чтобы он остался в ее памяти твердо стоящим на ногах, как он стоял в Калье Брин Стерджис или на Иерихонском холме. Сюзанна не сомневается, что в скором времени Ыша и Патрика постигнет та же участь, что Эдди и Джейка. На прощание она целует Роланда и ощущает вкус смерти в дыхании человека, которому тысячу лет от роду и за плечами которого остались десять тысяч миль. «Но не твоей, стрелок, — подумала она. — Смерти других, но только не твоей. И пусть я смогу уйти от твоих нар, и пусть мне будет хорошо». Через дверь она въезжает на скутере в мир, который настолько близок к реальному, что какое-то время она не находит никаких отличий. Первым она видит Эдди. Прежде чем подъезжает к нему, избавляется от револьвера Роланда, который выглядит так, будто им не пользовались долгие десятилетия. Она достаточно долго пробыла стрелком, чтобы сожалеть о том, что приходится выбрасывать такое оружие, но не колеблется и не оглядывается. Эдди Торен, он живет в городке Уайт-Плейнс, в тридцати милях от Нью-Йорка, видит Сюзанну впервые, но ему знакомо ее имя. И он сразу узнает ее, потому что она снилась ему не один месяц. Он уже любит ее, хотя не понимает, как такое может быть. Она снилась и его младшему брату, Джейку. Вот почему у Эдди есть уверенность, что он не сходит с ума. Сюзанна знает, что тут не обошлось без ка, которая на этот раз решила ей помочь. Она говорит Эдди, что в итоге они, возможно, будут работать на «Тет корпорейшн» (этой компании, как известно, дел хватит на много лет вперед). Сюзанна берет Эдди за такую знакомую, любимую руку. Она думает, что умрет от радости. «С того самого момента все трое жили счастливо? Я этого не скажу, потому что так не бывает. Но счастье у них было. И они жили».
«Впереди дерево, похожее на протянутую, скрюченную руку. На самую верхнюю ветвь насажен ушастик-путаник. Ему давно положено помереть, но, когда розовый вихрь проносит Роланда мимо, он поднимает голову и смотрит на стрелка. В его глазах застыла невыносимая боль. „Ыш!“ — кричит он и пропадает из жизни Роланда и его памяти на много лет» (ТБ-4).Мордред поворачивается, чтобы броситься на Роланда, но стрелок видит его очень хорошо. Всаживает в него несколько пуль, прежде чем слышит злобный крик у себя в голове. Алый Король в ярости, Роланд убил его единственного сына, но стрелок напоминает безумцу, что вина лежит только на нем: именно он послал Мордреда по следу ка-тета. Исход похода Роланда мог быть совершенно иным, если бы Мордред сумел сдержать желание убить своего Белого отца и первым добрался бы до Башни. Ыш, последний из ка-тета Роланда, кто умирает от ужасного вируса смерти, который несет в себе стрелок. У Патрика к этому вирусу иммунитет, потому что он никогда не был членом ка-тета. Роланд благодарит Ыша за жертвенность и протягивает руку, понимая, что Ыш может укусить его, возможно, даже надеясь на это. Но у Ыша хватает сил лишь на то, чтобы лизнуть руку Роланда, и он умирает. Роланд сожалеет о том, что совсем недавно грубо разговаривал с Ышем, и понимает, что ушастик-путаник, должно быть, знал, что ему предстоит умереть и смерть его будут долгой и мучительной. После того как Патрик и Роланд хоронят Ыша, они покидают лагерь, чтобы пройти последние несколько миль, отделяющие их от Башни. Роланд делает все, что в его силах, чтобы колеса повозки не наехали ни на одну розу, которых становится все больше. Вдоль дороги появляются остатки каменных стен. Некоторые напоминали руины замков, другие выглядели как египетские обелиски. Встречались и говорящие круги, в одном месте руины напоминали Стоунхендж. Наконец, Роланд впервые видит то самое, что занимало его сны тысячу лет — вершину Темной Башни. Он удивлен, что мир не замер, что он сам остался точно таким же, каким был мгновением раньше, до того, как увидел Башню, И при этом он не испытывает разочарования от того, что его поход неотвратимо близится к завершению. В бинокль, позаимствованный у Мордреда, Роланд рассматривает то самое многоцветное окно на вершине, сверкающее в весеннем солнечном свете. Черный центральный круг смотрит на него, как глаз. На вершине Башни торчат два флагштока. Облака, плывущие по небу над двумя сохранившимися Лучами, образуют громадную букву X. Голоса звучат громче, поют имена всех миров. У Роланда возникает ощущение, что он отрывается от земли, вот он и предлагает Патрику залезть на повозку, которую он тащит за собой. «Мне нужен якорь… Без него я могу со всех ног броситься к Башне, хотя знаю, что делать этого нельзя. И если усталость не разорвет мое сердце, тогда Алый Король вышибет мне мозги какой-нибудь из своих игрушек». В нескольких милях от Башни Роланд опускает рукояти повозки на землю, и на вершину последнего холма он и Патрик поднимаются, держась за руки. Внизу видят огромное алое одеяло, простирающееся до самого горизонта. А на дальнем краю стоит серая Башня, с поблескивающими на солнце окнами. Алый Король приветствует Роланда криком: «СТРЕЛОК! ТЕПЕРЬ ТЫ УМРЕШЬ!» Они успевают укрыться за стальной пирамидой, облицованной камнем.[227] Снитч пролетает мимо и попадает в их повозку, разбрасывая пожитки в разные стороны. Роланд дразнит своего злейшего врага,надеясь, что тот расстреляет весь запас снитчей. Алый Король визжит от ярости, но потом замолкает, позволяя Роланду услышать голос Башни. Она зовет стрелка, как Талисман звал Джека Сойера. Ее зов — что крючок в мозгу, вытаскивающий его на открытое пространство, где Алый Король может его убить. Часы Роланда идут назад, у коряя свой ход. Роланд хочет убить Алого Короля сам, но потом находит другое решение. Дает Патрику бинокль, чтобы тот как следует рассмотрел Алого Короля, а потом просит нарисовать его. Патрик прижимается лбом ко лбу Роланда, и в голове у стрелка раздается голос не юноши, а взрослого мужчины, сильного мужчины: «Он там не полностью. Он ускользает. Он меркнет». Роланд уже слышал эти слова, пусть не может вспомнить где. Уолтер так говорил о Незнакомце-вне-времени, и так же Башня будет описывать самого Роланда. Карандашный рисунок Патрика, вероятно, величайшая его работа, но чего-то не хватает. Глаза должны быть красными. Роланд выскакивает из-за укрытия, чтобы вырвать ближайшую розу. Шипы прорывают кожаную рукавицу, отрезают еще один из остававшихся пальцев на правой руке. Роланду не удалось убедить Патрика вырвать эту розу, и теперь он понимает: если бы за розой отправился Патрик, то мог бы так сильно пораниться, что о завершении рисунка пришлось бы забыть. Как только роза выдернута из земли, шипы теряют остроту и жесткость. Патрик даже не поранился. Он смешивает краску цвета безумных глаз Алого Короля из слюны, окрашенной лепестками роз, которые он жевал, и крови стрелка, крови Эльда. Алый Король тоже ведет свой род от короля Артура. Роланд уверен, что Патрик впервые работает с цветом, но ребенком Патрик часто использовал цветные мелки. Роланд дает Патрику ластик: «Убери его! Убери этого мерзкого хоба из нашего мира и из других миров. Убери раз и навсегда». Алый Король кричит от ужаса и боли, понимая, что происходит. Швыряет снитчи, пока не остается без рук. Ластик Патрика стирает все, за исключением глаз. Остаток пути Роланд должен пройти один, но он не хочет вот так взять и бросить Патрика. Помощью юноше Роланд расплачивается за все убийства и предательства, благодаря которым он добрался до Башни. Семья стрелка мертва, Мордред был последним. Он говорит Патрику, что тому нужно собрать консервные банки, которые уцелели после взрыва снитча, и указывает, что тот должен вернуться на аванпост. Заика Билл, возможно, сможет отвезти его к двери в Америку. Роланд просит Патрика, если ка сведет его с Сюзанной, поцеловать ее и сказать, хотя бы знаками, что он любит ее всем сердцем. Судьба Патрика неизвестна, но он прожил достаточно долго, чтобы нарисовать картины, которые Роланд и Сюзанна видели в Федике. Как Айрин, ему уготовлена лучшая доля, в сравнении с большинством тех, кто помогал Роланду в его походе. Роланд приближается к Башне, поименно называя всех тех, кто участвовал в его поисках Башни. Наконец он говорит: «Я — Роланд из Гилеада, и я иду сам по себе; ты мне откроешься». Дверь открывается и захлопывается за его спиной. Браунинг не говорит, что случилось с рассказчиком «Чайлда-Роланда» после того, как он трубит в рог и объявляет Башне о своем присутствии. Кинг тоже предлагает читателям остановиться на этом месте. То, что находится за «НЕНАЙДЕННОЙ», может разочаровать многих, кому-то даже разбить сердце. Страуб и Кинг сделали что-то похожее на последних страницах «Черного дома», говоря читателям, что история заканчивается тем, как Джек Сойер со товарищи спасает Тая Маршалла и остальных детей. «И это может быть конец, если вы того хотите… Если же вы хотите продолжить чтение, не говорите, что вас не предупреждали: вам, возможно, не понравится то, что произойдет дальше» (ЧД). С почти что слышимым вздохом он присоединяется к многочисленным просьбам пошире открыть занавес, чтобы продемонстрировать обман. Вот и Темная Башня. Ответить на ее зов — величайшая радость в жизни Роланда, но лишь чуть меньше он радуется тому, что на бедрах пустые кобуры. Ранее он и не осознавал, до чего же тяжелы его револьверы. Красные глаза Алого Короля смотрят на него с балкона, горя вечной ненавистью. Уничтожение этих глаз — повторяющийся момент в эпопее. Другая ипостась Алого Короля потеряла один глаз в «Бессоннице», спасибо Ральфу Робертсу, а еще один его глаз, Черный Тринадцатый, обречен на уничтожение, потому что хранится под башнями Всемирного торгового центра. Ирония судьбы, от врага остаются только глаза, но у Роланда нет оружия, с помощью которого он может их уничтожить. Приветствующий его звук рога — это голос роз, встречающих Роланда, как короля. В своих снах он сам трубил в рог, свой рог, но тот рог остался с Катбертом, на Иерихонском холме. Ему требовалось лишь три секунды, чтобы поднять рог, и он дорого заплатит за то, что упустил ту возможность. Мог бы Роланд избежать того, что последует, если бы он остановился здесь, а потом вернулся обратно тысячелетним маршрутом, чтобы попытаться вернуть этот сигул? Башня не из камня. Она живая, это сам Ган. Ее пульс — биение жизненной силы Гана. Дверь распахивается сама по себе, открывая первые ступени спиральной лестницы. Когда он переступает порог, песнь Башни, которую он слышал всегда, даже в Гилеаде, где она маскировалась голосом матери, смолкает. Роланд ощущает горький запах щелока, не понимая, что это пустыня Мохайн, которая ждет его в высшей точке подъема. Это еще один знак, который подает ему Башня, советуя повернуть назад, предупреждая, еще до того, как Роланд начал подъем, что и на этот раз он потерпел неудачу? Дверь за его спиной захлопывается, еще с одним вздохом. Поднимаясь, Роланд на каждом уровне находит свидетельства своей жизни: детскую одежду, перья сокола. После уровня, на котором его глазам предстает обугленный столб, символизирующий Сюзан Дельгадо, желание заглядывать в комнаты у него отпадает. Башня — место смерти, но таковым ее сделала его жизнь. Чувство deja vu, испытанное у входа в Башню, остается с ним и на подъеме, но он думает, причина в том, что Башня показывает ему события его жизни. Он минует Золтана, дорожную станцию, омароподобных чудовищ, поднимается и поднимается (миновал добрую милю, хотя снаружи казалось, что высотой Башня шестьсот футов), пролетами по девятнадцать ступеней, из прошлого в настоящее, к комнате с альбомом, на странице которого нарисованы два красных, яростно горящих глаза. Он ошибается в том, что пробегает мимо комнат, не останавливаясь, не задумываясь? Многие комнаты представляют собой решения, которые, поступи он иначе, могли бы в результате сильно изменить его поход. К тому времени, когда Роланд достигает вершины, ширина прохода сужается, теперь он не шире гроба. Смерть для других, но не для Роланда. Эти узкие ступени на вершине Башни, эти сходящиеся стены, действительно, такое ощущение, будто он в гробу, и это единственное место, где Роланд это почувствовал. В отличие от других дверей, мимо которых он проходил, поднимаясь по винтовой лестнице, дверь из дерева призраков, ведущая в комнату на вершине Башни, закрыта. На ней вырезано единственное слово: «РОЛАНД». Он берется за ручку. На ней выгравирована дикая роза, оплетающая большой, древний револьвер, один из тех двух, что принадлежали его отцу и которые он потерял навеки. «Однако они снова станут твоими», — шепчет голос Башни. И как только дверь открывается, а Роланд видит, что лежит за порогом, он понимает, что все его существование — бессчетное число замкнутых петель. Его отправляют назад, но не в самое начало («там еще можно что-то изменить и снять временное проклятие»), а в тот самый момент в пустыне Мохайн, когда он наконец-то находит след человека в черном и осознает, что «бездумный, не подлежащий сомнениям поход может завершиться успешно». В ту самую точку, где Уолтер о’Дим начал верить пророчеству, в котором сказано, что Роланд «положит начало конца всего и вызовет обрушение того, что хотел спасти». Роланд пытается попятиться, но руки Гана вталкивают его в последнюю дверь, «ту самую, которую он всегда искал, ту самую, которую всегда находил». Следует ли отсюда, что не нужно ему искать двери, только так он сможет все изменить? Кинг часто называл свою эпопею циклом, намекая на судьбу Роланда. Ка-тет где-то это понял, указав в один момент, что работа Кинга «отбрасывает круг». За день до того, как Джейк падает в пропасть, Роланд думает: «Сколько нам еще кружить под землей? Вот мы кружимся, кружимся, и неизменно приходим в исходную точку, и надо опять начинать все сначала. Вечное возобновление — вот проклятие света» (ТБ-1). Даже Сюзан Дельгадо испытала ощущение того, что она называла меркнуть — «чувство, будто такое с ней уже было» (ТБ-4). Подзаголовок последней книги: «Возвращение», такой же, как и у «Стрелка». Роланд на мгновение дезориентирован, а потом время крадет у него воспоминания о том, что он был в Башне. Голос шепчет: «И возможно, на этот раз, если ты попадешь туда, все будет иначе». Голос подбадривает его, укрепляет в нем стремление вернуться к Башне. Кинг верит, что такая концовка удивит читателей, но он надеется, что они скажут: «Да, так и должно быть».[228] В отчаянии Роланда есть и толика надежды. Возможно, в конце концов он все сделает правильно. Во время предыдущего цикла, может, во время бесконечного числа предыдущих циклов, Роланд узнает: хотя цель его похода, безусловно, благородна, даже при стремлении к самой чистой цели необходимо принимать во внимание интересы тех, кого он встречает на своем пути. Однажды он познал любовь, которую назвал «Сияющей Башней каждой человеческой жизни и души» (ТБ-4), но он также видел, какой урон может нанести любовь, сначала его родителям, потом Сюзан Дельгадо и, наконец, ему. Ему часто напоминали, что он убил человека, которого любил, поэтому на долгие годы он зажал все эмоции глубоко внутри, думая только о Башне. Но к концу похода к нему возвращается способность любить. Хотя у членов его ка-тета практически нет сомнений в том, что он пожертвует ими, если возникнет такая необходимость, последнюю сознательную жертву Роланд приносит, позволяя Джейку упасть в пропасть. И другие члены ка-тета умирают во время похода, но это уже их поход, и решение рискнуть жизнью принадлежит им самим, а не Роланду. Он также научился милосердию. Не убивал людей, которые причинили зло ему или другим: Слайтмана-старшего в Калье, охранников в Девар-Тои. В начале похода он бы пристрелил их безо всякой жалости. Он даже обещает Мордреду, что не убьет его, если тот отпустит Ыша. «Ты из тех, кто никогда не меняется, — как-то сказал ему Корт. — Это станет твоим проклятием, парень. Ты износишь сотню пар сапог на пути в ад». Как говорил философ Джордж Сантаяна, «тот, кто не помнит своего прошлого, осужден на то, чтобы пережить его вновь». О том же Роланду сказал второй учитель стрелка, Ванней. На этот раз, возможно, все будет по-другому. Теперь при нем древний медный рог, потерянный на Иерихонском холме в его прошлой жизни, в который, согласно легенде, трубил Артур Эльдский. Голос Башни говорит ему, это сигул надежды, и, возможно, на этот раз он найдет покой, даже спасение. Книга заканчивается той самой фразой, какой более тридцати лет тому назад началась вся эпопея: «Человек в черном ушел в пустыню, и стрелок двинулся следом». Хотя каждый член ка-тета с помощью Роланда открывает для себя новую (лучшую ли — это вопрос) жизнь, они приговорены к бесконечному возвращению в жизненные круги, которые снова и снова нарезает Роланд. Всякий раз, когда он возвращается в пустыню, маршрут будет приводить его к дверям, через которые Джейк, Эдди и Сюзанна навсегда покинут свои прежние где и когда. Даже если он поступит иначе, к примеру, откажется пожертвовать Джейком или найдет путь к Башне, не догнав человека в черном, представляется, что вероятность дойти до Башни без помощи других слишком мала. Конечно, это обоюдоострый меч. Если бы Роланд мог реализовать цель жизни без необходимости извлечь этих троих, он бы оставил каждого в прежнем где и когда, лишив тем самым возможности кардинально изменить жизнь. И утешение они могли бы найти лишь в том, что им не суждено выделиться среди остальных людей, которым дается только одна жизнь. Ка — колесо, которое вращает мир. Но иногда она — большой камень, который катится вниз по крутому склону. В этой, рассказанной в семи книгах версии поход Роланда, в котором стрелок ищет и находит Башню, обречен на неудачу еще до того, как он начался. Потерянный рог Эльда, который он должен иметь при себе, подходя к Башне, однозначно на это указывает. Нельзя сосредотачиваться исключительно на цели, не принимая во внимание последствий своих решений для себя и для других. Будет ли польза человеку, если он приобретет весь мир, но потеряет свою душу? Что интересно, предвестник изменений приходит со стороны. Тот факт, что теперь у него оказался рог Эльда, означает, что эволюция личности Роланда каким-то образом протянула свои щупальца в далекое прошлое и превратила его пусть и на чуть-чуть, но в другого человека. Это подарок ка, награда бога из машины за уроки, которые он выучил в общении со своим ка-те-том? Возможно, Роланд не вернулся на то самое место в прошлом, а оказался на другом уровне Башни, в той реальности, где он примет другие, возможно, лучшие решения, увеличивая свои шансы на успех. Если говорить о временном интервале в Срединном мире, в который укладываются все семь книг эпопеи, это примерно год,[229] если не считать неопределенный период времени, проведенный на голгофе Роландом и Уолтером, и другие соскальзывания времени. Роланд преследует Уолтера в разгаре лета. Ка-тет добирается до Кальи осенью, Роланд и Сюзанна пересекают Эмпатику зимой. Первый раз Роланд видит Башню весенним утром. Время, разумеется, измерить в Срединном мире не так-то легко, как в нашем собственном, где верные читатели путешествовали с Роландом более двух десятилетий. Насколько иным будет следующий год существования Роланда? В этом любому из читателей остается полагаться только на свое воображение. Может, в следующий раз он обратит внимание на слова Элли об облаках, плывущих над Таллом в одном направлении, и сообразит, что Тропа Луча совсем рядом. Позволит ли ему ка избежать унижения на берегу Западного моря, обеспечит ка-тетом, который научит его любви и дружбе, покажет ли он своим новым друзьям значимость их жизней? Роланд — не оптимист. В Калье, готовясь к схватке с Волками, у него появляется ощущение, что он целую вечность вновь и вновь вступает в такую вот битву. Иногда, вместо того чтобы остаться без пальцев, откушенных омароподобным чудовищем, он может потерять глаз, и после каждой новой битвы он чувствует, что Темная Башня отдалилась, вместо того, чтобы приблизиться. Отсюда возникает вопрос: а существует ли для Роланда идеальный вариант? Поскольку Темная Башня по-прежнему стоит, даже в худшем из циклов Роланд не допускал действительно серьезной ошибки, которая могла прервать его поход и привести к гибели все существующее. Разумеется, ка всегда на его стороне, подсказывает, останавливает, когда он может совершить что-то непоправимое. Маленькие подарки ка и Кинга он всегда получает вовремя. Так чему он должен научиться, чтобы разорвать замкнутый круг повторения? Найти другую тропу к Башне, на которой ему не придется жертвовать другими? Прекратить поход после спасения Башни? Возможно ли такое? Может, он придет к выводу, что единственный способ освободиться — позволить Башне рухнуть, то есть выбрать между тем, что хорошо для одного (для него) и для многих. А может, последняя дверь на вершине Башни приготовит для него другой сценарий, в котором его будет ждать нирвана. Может, каким-то образом он найдет дорогу к пустоши в конце тропы, вместе с теми, кто сделал это раньше, и узнает то, что можно узнать, о существовании тех, кто перешел в это состояние. Этот вопрос, не имеющий легких ответов, будет занимать читателей не один последующий за публикацией эпопеи год.. Возможно, Роланду потребуется еще несколько попыток, но Кинг оставляет надежду, что в конце пути к Темной Башне Роланд обязательно найдет то, что ищет: осознает, что он за человек и каков смысл его существования.
«С какого-то времени я знал… что многие из моих произведений так или иначе соотносятся с миром Роланда и его историей».(ТБ-7)
«Я прихожу к осознанию того, что мир Роланда (или миры), по существу, вбирает в себя все другие, созданные мною».(ТБ-4)
«Это дело связано с Темной Башней».Перекрестные связи в книгах Стивена Кинга нельзя полагать недавним феноменом. Еще в «Мертвой зоне» персонажи ссылались на другие книги Кинга. («Он мысленно поджег ресторан, как в той книжке „Кэрри“», — говорит один из персонажей «Мертвой зоны».) Персонажи и события из предыдущих произведений появляются в последующих, как в романах и рассказах про Кастл-Рок. Многим читателям нравится находить эти перекрестные связи. Авторы «Вселенной Стивена Кинга»[230] составили каталог таких связей и выделили две реальности: «реальный мир Дерри и Кастл-Рока» и мир «Темной Башни». Некоторые из связей ясные и однозначные; другие просматриваются не столь четко.[231] Названия романов и сборников рассказов Кинга, связанных с «Темной Башней», появлялись на рекламных объявлениях, опубликованных в связи с выходом трех последних книг. Некоторые из упомянутых в этих списках книг удивили. Ранее как-то не находилось связей между романом «Почти как „бьюик“» и циклом «Темная Башня». Однако загадочный водитель «бьюика» определенно напоминает низшего мужчину, а сам автомобиль является порталом в другой мир. Еще один сюрприз — попадание в списки сборника рассказов «Команда скелетов», в котором аккурат 19 рассказов. Это число, как известно, заявляет о себе только в «Волках Кальи». В рассказе «Короткая дорога миссис Тодд», к примеру, героиня, возможно, использовала червоточины. Технологические двери, позволяющие преодолевать значительные расстояния, обсуждались в «Долгой прогулке». Однако, как говорит Робин Ферт, помощник Кинга, подбиравшая ему необходимые материалы: «В „Команде скелетов“ история, связанная с „Темной Башней“, — „Туман“». В личной переписке она указывает, что проект «Стрела» создал то ли первую червоточину, то ли пробил дыру в тодэшное пространство, тогда как персонажи «Тумана» верят, что «Стрела» вызвала какие-то генные мутации. Но так быстро, как в повести, такие изменения произойти не могли, так что куда больше вероятность того, что огромные существа попали в Мэн через истончившуюся перегородку между реальностями. Ферт также предполагает, что миссис Кармоди — двойник Сильвии Питтстон из «Стрелка». В их проповедях о конце света много общего. Еще одна книга, которая балансирует на грани привязки к «Темной Башне», — «Оно». Несомненно, есть что-то общее между Пеннивайзом и Алым Королем. У обоих есть дела в Дерри, оба разделяют концепцию мертвых огней. Алый Король говорил Ральфу Робертсу: «Ты, возможно, этого не знаешь, но изменение облика — давняя традиция в Дерри» (БСС). Появление Песни Черепахи в «Оно» как минимум дает намек на идею, которую Кинг в полном объеме разработал в «Темной Башне», но помимо этих нюансов да еще нескольких мелочей вроде Заики-Билла и безумного клоуна, который кормится эмоциями других людей, книга ничего не привносит в понимание эпопеи. Связь между «Оно» и «Темной Башней» проявляется еще в одном месте. В доме на Нейболт-стрит рисунок обоев — посыльные с розами и танцующие эльфы в зеленых шапочках. И в доме на Голландском холме с обоев на Джейка из-под зеленых шапочек смотрели танцующие, с лукавыми улыбками, эльфы. Книги, рассмотренные в этой главе, напрямую связаны с эпопеей, то ли через главного героя, то ли через важную для похода Роланда идею. С начала 1990-х годов Кингу все с большим трудом удавалось разделять «Темную Башню» и прочие произведения. Алый Король, низшие люди, Разрушители — все они впервые появились в романах, не входящих в цикл «Темная Башня». Людям, читающим эпопею впервые, пожалуй, можно посоветовать остановиться после «Извлечения троих» и взяться за книги, только связанные с «Темной Башней», чтобы увидеть эволюцию созданий Кинга. В «Песне Сюзанны» Кинг называет «Темную Башню» своей uber-историей. Темная Башня — ось всех вселенных, вокруг которой вращаются все реальности. Во вселенной Стивена Кинга эпопея «Темная Башня» — ось, вокруг которой вращаются мириады созданных им реальностей.(ЧД)
«Лицо, а возможно, и сердце его были исполнены зловещей веселости. Это было лицо, излучающее ужасное, притягательное тепло, лицо, при виде которого усталые официантки в дорожных столовых вдребезги разбивали стаканы, при виде которого маленькие дети врезались на своих трехколесных велосипедах в дощатые заборы, а потом, рыдая, бежали к своим мамам с острыми щепками, торчащими из коленей. Это лицо гарантировало, что всякая ссора в баре с участием его обладателя закончится кровью».Ладони у него были гладкие, ни тебе линии жизни, ни любой другой линии. Его хорошо знали в кругах безумцев, но даже самый безумный из них не мог позволить себе прямо взглянуть в его темное и улыбающееся лицо. Долгие десятилетия он мотался по Америке, используя разные имена: Ричард Фрай, Роберт Франк, Рэмси Форрест, Роберт Фримонт и Ричард Фримантл. Он не мог выступать на митингах, потому что, когда пытался, микрофоны начинали визжать, а провода перегорали, но он писал речи тем, кто говорил, и иногда его речи приводили к бунтам. Он встречался с Ли Харви Освальдом и стоял за покушением Патти Херст, но всегда успевал удрать к моменту прибытия полиции. «Они знали только одно: в преступную группу входил еще какой-то человек, может, кто-то важный, может, мелкая сошка». Многие боялись произносить его имя, потому что верили: названный по имени, он мог появиться, как джинн из бутылки. Его называли Темный человек, Страшила, Весельчак, даже «Старый, вызывающий дрожь Иуда». Глен Бейтман говорит: «Назови его Вельзевулом, потому что это и его имя. Назови его Ньярлахотепом[234] и Ахазом, и Астаром. Назови его Р’йела, Сети, Анубис. Имя ему — легион, и он — апостол зла, а вы, люди, целуете ему зад». Матушка Абагейл верит, что она — часть шахматной партии между Богом и Сатаной. Флегг, «Супостат», главный агент Сатаны в этой игре. «Он — чистейшее зло, оставшееся в этом мире». Другие, маленькие олицетворения зла, тянутся к нему, как слабые и одинокие. «Он — не Сатана, — утверждает матушка Абагейл, — но он и Сатана знакомы друг с другом и общаются с давних времен… этот человек Флегг… совсем не человек, а сверхъестественное существо». «Все служит Творцу. Вы не думаете, что этот черный человек тоже служит ему?» Матушка Абагейл думает, что Господь хочет, чтобы они выступили против Флегга. «Нехорошо убегать от воли Господа. Мужчина или женщина, которые попытаются, закончат свой путь в желудке зверя». Звучит, как ка и «все служит Лучу». Глен думает, что Флегг — последний маг рациональной мысли, собирающий оставшиеся технические средства против сил добра. Флегг уверен, что ему дано право управлять Землей, пусть и не знает кем. У него такое ощущение, что перед ним открылись огромные возможности, что он возродился для великих дел. «Ибо зачем еще он тогда может творить чудеса?» Он не понимает своих способностей; просто принимает их. Магия, которой он владеет, позволяет ему трансформироваться, передавать темные сны с континента на континент, посылать Глаз, чтобы шпионить за врагами. Ему подчиняются хищники звериного мира. Он может левитировать и убивать людей мыслью. Он материализуется, где ему хочется, чтобы ходить, как призрак… или путешествует посредством дверей? Как и Уолтер, он может устраивать пожары, посылая огненные лучи из кончиков пальцев. Так же, как Уолтер, он скорее хихикает, чем смеется. «Когда Флегг смеется, ты пугаешься». Он может выглядеть, как нормальный, даже симпатичный мужчина, но часто лицо его становится дьявольским, а глаза светятся в темноте, как у рыси. «У него глаза человека, который долго всматривался в темноту и, возможно, начал видеть, что там», — говорит Дайна Джургенс. — «Смотреть в них (его глаза) — все равно что заглядывать в очень старый и очень глубокий колодец». Женщины, с которыми он укладывается в постель, ощущают «жуткий холод, и кажется невозможным, что им снова удастся согреться». Надин Кросс думает, что он «древнее, чем человечество, древнее, чем Земля». Он выбирает ее в матери своему ребенку, говорит, что она была ему обещана. Когда она спрашивает, кто обещал ее ему, он не помнит. Может, как Алый Король, он сам обещал себе, что она станет его. От своих приспешников ему нужно одно: чтобы они падали на колени и поклонялись ему. Тех на западе, кто противостоит ему, или распинают на кресте, или сводят с ума и изгоняют в пустыню. Для грязной работы он использует таких людей, как Гарольд Лаудер и Мусорный Бак. Некоторые из последователей Флегга так верны ему, что начинают его любить, но даже самые ближайшие соратники боятся его. Ближе к развязке он начинает терять уверенность в себе, когда многое, ранее сокрытое от него, становится явным. В голове возникают воспоминания о его жизни до эпидемии супергриппа, до возрождения. «Он напоминал луковицу, с которого снимали по одному слою, только с него снимали ловушки человечности: обдумывание своих действий, память, возможно, даже свободу выбора». Обычно, когда все складывалось для него плохо (а в прошлом так часто и бывало), он быстро уходил, но сейчас наступило его время, он считал это место своим, а потому собирался принять бой. Под угрозой смерти он исчезает, как Флегг-маг в «Глазах Дракона». Исчезая, превращается во что-то чудовищное. «Что-то большое и бестелесное, что-то с огромными желтыми глазами с кошачьими щелочками-зрачками». В полной версии «Противостояния» Флегг выживает и переносится в рай тропических джунглей. Поначалу он не знает, кто он, и помнит лишь отголоски своего прошлого, но постепенно память возвращается. Птицы, звери и насекомые при виде него падают замертво. Хотя люди, собирающиеся вокруг него, держат в руках копья, его жуткая улыбка обезоруживает их. Он не знает, где находится, но «место, где ты решил принять бой, значения никогда не имело. Главное, что ты здесь… и все еще на ногах». Дикарям он представляется, как Расселл Фаррадей, человек, чья миссия — привести их к цивилизации. «Жизнь — это такое колесо, на котором ни один человек не может устоять слишком долго. И оно всегда, в конце концов, возвращается в то же самое место».
«Он хотел, чего всегда хотят злые люди, получить власть и использовать ее на горе другим. Королевский трон нисколько его не интересовал, потому что голову короля очень уж часто насаживали на пику на крепостной стене, если что-то шло не так. Но советники королей… пауки из тени… эти люди обычно исчезали, как ночные тени на заре, едва начинал опускаться топор палача. Флегг был болезнью, лихорадкой, жаждущей воспламенить холодный лоб. Он всегда скрывал свои действия, как скрывал лицо под капюшоном. И когда приходила беда, а так случалось всегда по истечении какого-то времени, Флегг исчезал, как ночные тени на заре. Потом, когда смута заканчивалась, лихорадка отступала, а королевство отстраивалось до такой степени, что появлялась возможность вновь его разрушить, Флегг приходил вновь».Великий маг, он знает все о самых сильных ядах, которые только можно найти. Ему принадлежит огромная книга заклинаний, с переплетом, обтянутым человеческой кожей. За тысячу лет он осилил только четверть книги. «Написал ее на равнинах Ленга безумец по имени Альхазред, и читающий ее слишком долго рисковал тоже стать безумным».[235] Ему принадлежит магический кристалл, который позволяет видеть многое, совсем как хрустальные шары Колдовской радуги. «Ум у него сложный, как зеркальный холл, где все отражается дважды с разным размером». Флегг — не трансформер, никто не видел, чтобы он превращался в кого-то еще. Он не может стать невидимым, но ему по силам сделать свой образ тусклым. Он тоже может устроить пожар, выстрелив огнем из пальца. Хотя его могущество реально, он также знает, что «не всегда нужно бахвалиться и расписывать свои способности. Иной раз все, что от тебя требуется, это делать умный вид и держать рот на замке». Мысль эта схожа с советом Корта Роланду: выдержать паузу и дать возможность легенде опередить тебя. Как Рэндалл Флегг и Джон Фарсон, он полагает, что дезертиры подают плохой пример. Если не наказать одного-двух первых, «за ними могут последовать другие. Чтобы этого не случилось, нужно показывать всем отрубленные головы тех, кто пытался бежать из армии, с выпученными глазами и запекшейся на губах кровью». Флегг подозревает, что-то не так, когда Питер пытается убежать, но не может понять, что именно. В пятидесяти милях от замка он кричит во сне.
«Солдат, спавший рядом с Флеггом, внезапно умер от сердечного приступа — ему приснилось, что его терзает громадный лев. Солдат, спавший с другой стороны, проснулся слепым. Миры иногда содрогаются и переворачиваются, и такой момент наступил. Флегг это чувствовал. Во времена великих потрясений случалось, что злые существа вдруг слепли».«Такие люди, как Флегг, полны гордости и уверенности в себе, и хотя они видят много, иногда становятся слепцами». Питер узнает об одной из давних проделок Флегга, более четырех столетий тому назад, осознает, кем является придворный маг короля. «Я думаю, раньше или позже, то, что ты делаешь, начинает повторяться, потому что такие, как ты, способны лишь на несколько самых простых трюков. И в конце концов кто-то обязательно раскусывает тебя. Думаю, именно это нас всех и спасает». В результате Томас признает, что видел, как Флегг давал отцу отравленное вино. Пускает стрелу в глаз Флегга,[236] но демон-колдун исчезает. Томас решает избежать тюремной камеры, которая ждет его за предательство, и отправляется за Флеггом, на юг, зная, что он скрывается где-то там. «В этом мире или в другом… Он ускользает от нас в последнюю минуту». Друг Питера, Деннис, присоединяется к Томасу, и они схватываются с Флеггом в каком-то месте, подробности поединка и его исход остаются неведомы, но Флегг, судя по всему, выживает, чтобы продолжать творить зло. Роланд встретил этих двух молодых людей в последние дни Гилеада.
«Я даже собирался отказаться от этой затеи, но однажды утром проснулся с мыслями о „Талисмане“, о большом павильоне, в котором Джек Сойер впервые видит королеву Долин… Я начал представлять себе такой же павильон, со стенами в лохмотьях… в нем женщин. Призраков. Может, вампиров. Смиренных сестер. Построить сюжет, основываясь на этом центральном образе, оказалось не так-то просто. Впрочем, возможности были: Силверберг просил повести — не рассказы, было где развернуться, но все равно пришлось поломать голову» (ВП).Смиренные сестры, чей павильон стоит около гор Десатойя, где в «Безнадеге» располагалась Китайская шахта, вампиры, из Древних. Они могут ходить при дневном свете, но не отбрасывают тени.[251] Составной частью их речи является язык бестелесных, на котором говорит Тэк и некоторые персонажи эпопеи «Темная Башня». На этом, начальном этапе своего похода, Роланд не знает этих слов, когда сестры их произносят. В этой повести впервые появляются маленькие доктора, жуки-паразиты, которые лечат людей. Их присутствие говорит о том, что где-то недалеко древние вампиры, поскольку прозвище жуков — блохи Праотцев. Миа слышит, как они скребутся под столами воображаемого банкета, где кормится ночью, а Ыш убивает нескольких в «Дикси-Пиг» в 1999 г. (В Элурии есть салун «Веселый поросенок».)[252] В «Бессоннице» в одном из видений Ральфа такие же жуки вылезают из головы его умершей жены. Он решает, что они — часть черной ауры, которая окружает умирающих людей, мешка смерти, известном, как тодана. Невозможно точно определить, на каком этапе похода Роланда происходит эта история. Единственная дата — в Книге правонарушений и наказаний: «12/ПЗ/Суд над Чес. Фриборном, конокрадом». Ясно только одно: случилось это после битвы на Иерихонском холме и до того, как Роланд вышел на след человека в черном. Он путешествует один как минимум десять месяцев, может, и дольше. Выглядит он лет на двадцать старше Джона Нормана, который еще подросток. Вскоре после того, как он въезжает на своем издыхающем жеребце в опустевший город Элурия, на него нападает группа медленных мутантов. Их мутации, по разумению Роланда, связаны с тем, что они работали на шахтах, где добывали радий, но такие же существа работали и в дальних краях, около Большой Комбинации Алого Короля и их близость к той силовой установке, возможно, вызывала аналогичные мутации. Роланд еще не отрастил достаточно толстую кожу, чтобы хладнокровно застрелить их, да и, пожалуй, еще не научился так же ловко, как в Талле, управляться со своими револьверами. Дело доходит до того, что он позволяет одному из мутантов проскользнуть ему за спину и нанести удар. В последующие годы он никогда не допускал подобной ошибки.[253] Он думает, что ка не может быть такой жестокой, не может его «поход к Темной Башне так бесславно закончиться на залитой жаркими лучами солнца улочке крохотного, затерянного на Западе городка. Не могли зеленые медленные мутанты взять верх над стрелком». Роланд приходит в себя в неком подобии гамака, подвешенном в огромном шелковом шатре. Он думает, что умер. Слышит сладкоголосое пение насекомых, а когда оно замолкает, возвращается боль. Женский голос обращается к нему, и поначалу у него возникает мысль, что это Сюзан Дельгадо. Смиренные сестры, которые напоминают ему Риа с Кооса, одеты, как монахини и носят сигул Темной Башни, кроваво-красную розу, на белой рясе. Снаружи их павильон напоминает обветшавший тент военно-полевого госпиталя, но, как и в «Черном доме», изнутри он гораздо больше. Сестры — ка-тет. Они служат докторам, которые, в свою очередь, служат им, излечивая пациентов, которыми потом и питаются вампиры. Что защищает Роланда, так это освященный медальон, который он снял с шеи мертвого юноши на городской площади. То ли золото, то ли защита Бога держат сестер на расстоянии. Он называет себя братом Джона Нормана, юноши, который лежит на соседней больничной койке. Джон — из Дилейна, который иногда называют Гнездо дракона или Рай лжецов. Все легенды, в том числе и о последнем драконе, которого убил король Роланд, по слухам, рождены там. Чтобы не дать Роланду бежать, сестры подмешивают в его еду наркотики. Младшая из сестер, Дженна, которая отличается от остальных, влюбляется в Роланда. Сестре Мэри, их Старшей сестре, это совершенно не нравится. Дженна снабжает Роланда травой, которая, если ее жевать, нейтрализует действие наркотика. После того как сестры приводят медленного мутанта, чтобы снять защитный медальон с Джона, Роланд остается единственным человеком, которого они могут съесть. Дженна возвращает Роланду револьверы в ту ночь, когда тот должен бежать, и приводит с собой армию маленьких докторов, которые подчиняются черным колокольчикам на ее головном уборе. Роланд рад, что Дженна может прикасаться к медальону Джона, но он обжигает ей кожу, так что держать медальон она может только короткое время. Роланд целует ее обожженные руки, отчего она начинает плакать. Сердце Роланда еще не закаменело. Дженна решает покинуть остальных сестер и уйти с Роландом. Она признает, что тоже пила кровь, но собирается с этим завязать. Другие сестры предупреждают, что она будет проклята. Дженна говорит: «Если проклятия не избежать, пусть это будет мой выбор, а не их». Роланд о проклятиях пока знает мало, его уроки по этой дисциплине только начались. Сестра Мэри перехватывает их, едва они покидают Элурию. Как оружие Роланда, так и его руки против нее бессильны, но ка вмешивается на стороне стрелка. Собака с крестом черной шерсти на грязно-белой груди прыгает на главного вампира и перегрызает шею. В ту ночь Роланд и Дженна не могут уйти далеко, потому что стрелок еще очень слаб. Дженна говорит ему, что оставшиеся сестры теперь переберутся на другое место. Они знают, когда приходит пора. Только осторожность и осмотрительность позволили им выжить. Он целует Дженну, которую ранее никогда не целовали, как женщину. Во сне собака с черным крестом на груди ведет его к Темной Башне. Дженна недооценивает свои силы. Выясняется, что она не может существовать вне ка-тета, к которому принадлежит. «Ка — это колесо, и одновременно сеть, выскочить из-под которой невозможно». На рассвете Дженна превращается во множество маленьких докторов, которые еще раз собираются вместе, чтобы она могла попрощаться с ним, а потом расползаются в разные стороны. Роланд идет на запад, Элурия остается позади, как многие другие городки на его тропе. Эта повесть никак не влияет на происходящее в эпопее «Темная Башня». Она лишь показывает Роланда в тот момент, когда он был еще уязвим. Он идет один, но не против того, чтобы у него появились попутчики. Его мастерство только крепнет, он еще не избегает ошибок, которые могут стоить ему жизни, но к нему уже приходит понимание того, что ка будет содействовать его успеху.
«Поначалу я видел вас, как Человека-без-имени Серджио Леоне… Вы смотрелись совсем неплохо. Работа с вами забавляла меня… Но потом вы изменились. Прямо у меня под рукой. Так вышло, что я уже не мог сказать, герой вы, антигерой или вообще не герой».Роланд Дискейн, сын Стивена Дискейна и внук Аларика и Генри Высокого, ведет свой род от Артура Эльдского, предка всех стрелков, и его жены, королевы Ровены. Аларик в свое время отправился в теперь уже легендарный южный регион, Гарлан, чтобы убить дракона, но другой король, которого потом ждала насильственная смерть, успел уничтожить последнего в этой части света. Артур Эльдский стал первым возвысившимся королем после отхода Прима и хранителем Темной Башни. Стивен Дискейн, отец Роланда, был его потомком в двадцать девятом поколении. Роланд — единственный оставшийся стрелок, последний из рода Эльда, единственная надежда, что сползание мира в бездну удастся повернуть вспять. Хотя он благородно распространяет свое происхождение на членов нового ка-тета, они знают, что в лучшем случае являются очень дальними родственниками. Он может сойти за отца Стивена Кинга, когда Кингу тридцать, то есть выглядеть Роланд должен как минимум на пятьдесят. Однако времени он неподвластен. Его родина — Гилеад, столица феода Новый Ханаан, маленького клочка земли, затерянного в западной части Срединного мира. Гилеад, сердце Альянса, пролежал в руинах более тысячи лет, после окончания гражданской войны. Роланд говорит ка-тету, что «шел к Темной Башне более тысячи лет, иногда перескакивая через поколения». Джо Коллинз заявляет, что Роланд, должно быть, старше Бога. «Некоторые так бы и сказали», — отвечает стрелок. Хотя Кинг верит, что его персонажи — частично он сам, а частично то, что он видит в других людях, Роланд не похож на него больше, чем кто бы то ни было.[267] Кинг говорит, что ему трудно представить, как выглядят его персонажи, потому что он смотрит на мир их глазами. Впрочем, он соглашается, что при работе над эпопеей мысленным взглядом видел Роланда именно таким, как изобразил Майкл Уэлан на иллюстрациях к «Стрелку».[268] Карта Таро Роланда — «Повешенный», которая символизирует силу. У него холодные, немигающие, синие глаза, цвета вылинявших джинсов «Левис». К тому времени, когда он добирается до Кальи Брин Стерджис, его черные волосы уже тронуты сединой. Лицо загорелое, в морщинах, с выдубленной кожей. В кино его мог бы сыграть кто-то из возрастных, но по-прежнему кипящих энергией звезд Голливуда, вроде Пола Ньюмана или Клинта Иствуда, если им добавить мрачности и загадочности Юла Бриннера. Джейк видит сходство с Иствудом, но прежде всего в глазах. Сюзанна думает, что он больше похож на Маршалла Диллона из «Порохового дыма». У Роланда нет таких широких плеч, как у Диллона, и он не так высок ростом (хотя по меркам Гилеада он считался высоким), но лицом Роланд больше напоминает ей уставшего поэта, чем слугу закона Дикого Запада. Вся юность Роланда — подготовка к тому, чтобы стать стрелком. Револьвер он выхватывает из кобуры быстрее всех, но среди учеников далеко не самый умный. Поскольку он предпочитает молчать, Абель Ванней, его школьный учитель, зовет Роланда «Габби»,[269] это прозвище напоминает также о том, что имя матери Роланда — Габриэль. Если он решает, что скрытность — наилучший вариант, то ведет себя максимально скрытно. Его наставник в боевых искусствах, Корт, подтрунивает над ним, так часто упрекая в недостатке воображения, что Роланд в это верит. «Револьвер я всегда доставал быстрее всех и стрелял лучше всех, но вот насчет того, чтобы неординарно мыслить… у меня с этим было туго». У него нет блестящего ума Катберта, он соображает даже не так быстро, как Джейми. Человек в черном говорит ему: «Твой заторможенный, но упорный и цепкий разум. Другого такого, как у тебя, не было, наверное, за всю историю этого мира. Может быть, даже за всю историю мироздания» (ТБ-1). Его друг Катберт говорит, что шестеренки в голове Роланда вращаются медленно, но в целом механизм работает отлично. Роланд — один из тринадцати, кто прошел весь цикл обучения и стал стрелком (поначалу в классе было пятьдесят шесть человек), и самый молодой из тех, кому когда-либо удавалось выдержать испытание на право называться стрелком. Мартен, колдун и предатель, шпионивший против отца Роланда и соблазнивший его мать, недооценил таланта юноши. Его стараниямиРоланд в четырнадцать лет вызвал Корта на поединок. Мартен не сомневался, что Роланд потерпит поражение, и его отправят на запад, где он более не будет представлять собой никакой угрозы. Вместо этого Роланд выигрывает поединок. И прежде всего благодаря блестящему выбору оружия. Выбор этот показывает, на что он может пойти ради достижения успеха. Он жертвует своим давним другом, соколом Давидом, во имя победы. Официально став стрелком, он, конечно, еще не может противостоять Мартену, и отец отсылает его подальше от беды, в компании Катберта и Алена. В то утро, когда Роланд уезжает из Гилеада, его отец пристально смотрит «на своего единственного сына. Единственного живого сына» (ТБ-4). Эта загадочная фраза позволяет предположить, что у Стивена и Габриэль был еще ребенок, который, возможно, умер при родах. В действительности у Роланда были брат и сестра.[270] Поскольку, согласно Уолтеру, Роланд и Алый Король — оба потомки Артура Эльдского, некоторые читатели задаются вопросом, а может, давний враг Роланда — его двойник. Они оба всю жизнь одержимы Темной Башней. Впрочем, Алый Король, согласно различным источникам, старался уничтожить Башню тысячи лет, то есть принялся за это дело задолго до рождения Роланда. В Меджисе Роланд влюбляется в Сюзан Дельгадо, красавицу двумя годами старше его, которая обещана мэру Торину. Он также демонстрирует независимость от своих друзей и неуважение к ним, отказываясь поделиться с ними планами на будущее. И потом у него всегда будут секреты даже от тех, кто помогает ему. Он убежден, что по-другому нельзя. Даже когда у него есть помощники, он действует так, будто он один, и только поставленные им цели имеют значение. В конце того долгого лета Роланд отказывается от Сюзан, выбирает Башню, которую видит в розовом хрустальном шаре Колдовской радуги, но горюет, когда горожане убивают Сюзан. Она беременна его ребенком, следующим поколением Эльда. Вскоре после возвращения в Гилеад он случайно убивает свою мать-предательницу, обманутый Риа с Кооса. Роланд участвует в тщетной борьбе за спасение Гилеада, но лишь из чувства долга. Его целью становится Темная Башня. Войска Фарсона окружают последних оставшихся стрелков, в том числе Катберта и Джейми, на Иерихонском холме, в пятистах милях к северу от Меджиса. Согласно воспоминаниям Флегга о той битве, Роланду удается избежать смерти, спрятавшись в телеге, заваленной мертвецами. На Иерихонском холме остается и рог, который принадлежал Артуру Эльдскому. Рог этот потребуется Роланду, когда он доберется до Башни. Но он так сосредоточен на далекой цели, что упускает эту мелочь. Многие годы, может, столетия, он идет один, стараясь найти человека в черном, который может показать ему путь к Темной Башне. В Элурии сердце Роланда еще не столь закаменело, чтобы расстрелять вооруженных дубинками медленных мутантов, едва они начинают угрожать ему. К тому времени, когда Роланд добирается до Талла, при аналогичной угрозе он уничтожает все население города. После больших сражений ему, закаленному в боях стрелку, всегда становится нехорошо. Впрочем, вот о чем Роланд не говорит: наиболее остро он чувствует себя живым, когда готовится сеять смерть. Главное достояние Роланда — вещи, которые определяют его сущность: тяжелые револьверы с рукоятками из сандалового дерева и стволами, изготовленными из «Экскалибура», великого меча короля Артура. Многие поколения они передавались от отца к сыну вместе с наследной чертой — фантастической гордостью. А больше у него ничего нет, разве что «руины юношеского лица». Его снаряжение состоит из патронов, табака и кожаного магического кошелька, неисчерпаемого источника золотых монет и драгоценных камней. Роланд выживает, потому что, помимо навыка в боевых искусствах, ему свойственна практичность и непритязательность, которые, как броня, прикрывают сухой романтизм его натуры. Он из тех людей, которые поправят перекосившуюся картину в незнакомом гостиничном номере, а романтизм — тайна за семью печатями, в которую он никого не посвящает. Он понимает, что в жизни нет ничего более важного, чем выживание, ка и Башня. У него нет желания разбираться с собственными мотивами, его не интересуют философские вопросы или история. Прошлое он изменить не может, а о будущем позаботится ка. Сюзанна уверена, что Роланд недооценивает свои мыслительные способности и воображение. Его интуитивное понимание психического заболевания Одетты и предложенное решения для соединения двух личностей в одну — всего лишь единственный пример его творческого подхода к возникающим проблемам. С надуманными вопросами обращаться к нему бесполезно, но, когда проблема реальная, жизненно важная, он показывает свой блестящий ум. Одно время Сюзанна думала, что ему не хватает тонкости, но поняла, что не права, увидев, как он повел себя в Калье. «Тот факт, что, оставаясь рядом с ним, я, вероятно, погибну… мы все погибнет, не меняет другого факта: он — мой герой. Последний герой». Для Роланда Темная Башня — наркотик, он сидит на игле ритуалов и традиций, не знает жалости к тем, кто встает у него на пути. «Будь вне норм морали, — говорит отец одиннадцатилетнему Роланду. — Тогда другие будут страшиться тебя». Он лжет, если ложь способствует достижению поставленной цели. «Я — все равно что одна из древних машин смерти. Она или выполнит работу, ради которой создана, или разрушится, выполняя ее». Эдди, героиновый наркоман, прекрасно понимает Роланда. «Ты используешь меня, а потом отбросишь, как бумажный пакет, который более тебе не нужен. Черт бы тебя побрал, друг мой. Ты достаточно умен, чтобы деяние это причинило тебе боль, и достаточно бессердечен, чтобы это сделать». Слова «отступление» в словаре Роланда нет. Эдди прямо говорит ему: «Развернуть тебя так же сложно, как вставшего на коньки хряка». Отец Каллагэн выражает ту же мысль более тактично, говоря, что Роланд иной раз путает свою волю с волей ка. Роланд знает, позволив Джейку упасть в пропасть, чтобы получить возможность догнать Уолтера, он сознательно обрек себя на вечные муки. Миа говорит Сюзанне: «Грехи миров висят на его шее, как гниющий труп. Однако он слишком далеко зашел в своей решимости». Путь Роланда — это путь револьвера; смерть для тех, кто скачет верхом или идет бок о бок с ним. Потеряв пальцы рук и ног на берегу Западного моря, он более не может добраться до цели в одиночку, даже если бы укусы омароподобного чудовища не занесли инфекцию в его организм. Джейми однажды сказал, что Роланд может стрелять с повязкой на глазах, потому что пальцы у него тоже с глазами. Так что потеря двух пальцев для Роланда — частичная слепота. Команда, которую он собирает, поначалу кажется средствами для достижения цели, необходимостью, призванной довести поход до конца. Но очень скоро Роланд обнаруживает, что его отношение к этим людям начинает меняться. Он прекрасно знает, что путь его усеян телами как друзей, так и врагов, и вдруг осознает, что, возможно, нашел нечто более важное, чем Башня, впервые с тех пор, как покинул Меджис. Он уже не уверен, может ли он и дальше терять друзей. «Эта моя часть не шевелилась и не говорила долгие годы. Я думал, она умерла. Не умерла. Я снова научился любить, и я понимаю, что это, вероятно, мой последний шанс полюбить. Я соображаю медленно… но я не глуп». «Сила воли и целеустремленность — хорошие слова, — говорит Роланд. — Но есть и плохое, которое означает то же самое. Это слово — одержимость». Он — капитан Ахаб, и Башня — его белый кит. Главная его цель — спасти Башню от уничтожения, но даже когда она достигается освобождением Разрушителей и спасением жизни Стивену Кингу, он на этом не останавливается. Потому что в один поход его отправила ка, а в другой он отправился сам. Оставив позади замок Алого Короля, он вышел за пределы, очерченные Ганом и пророчествами Артура Эльдского, вышел из-под зонтика ка. Как и говорила Миа, ему пришлось спасать Лучи: если бы они разрушились, Башня бы рухнула, и он никогда не смог бы подняться по винтовой лестнице и увидеть, что находится на вершине. Когда он говорит Фимало и Фумало, что должен идти дальше, чтобы выполнить обещание, которое дал себе, они указывают, что он такой же безумец, как и Алый Король. Его одержимость заразительна. Он знает, что любой из членов ка-тета встанет на его место, если он падет. «Я могу потерпеть неудачу в деле всей моей жизни, но, когда речь идет о превращении людей в мучеников, с этим я справляюсь неплохо» (ТБ-5). Он задается вопросом, чем он заслужил таких восторженных защитников. Что такого он не сделал, «если не упоминать о том, что вырвал их из знакомой и привычной жизни так же безжалостно, как человек может выпалывать сорняки на своем огороде?» Сбросив кокон эгоцентризма, он, как и Уолтер о’Дим, боится счета, который могут ему предъявить.[271] «Мой счет становится все длиннее, а день, когда под ним подведут черту, как в счете несостоятельного завсегдатая пивной, приближается. Смогу ли я его оплатить?» Он не считает себя хорошим человеком. «Всю жизнь у меня были самые быстрые руки, а вот с тем, чтобы творить добро, я всегда тормозил». Он думает, что последователи традиционного Бога знают, что любовь и убийство неразрывно связаны, и что в конце Бог всегда пьет кровь. Иногда ему хочется рассказать о всех своих деяниях, исповедоваться, но отпущения грехов он не ищет. Того, что Бог мертв, он не боится. Его пугает другое: как бы Бог не стал слабоумным и злобным. Он все еще молится, но считает, что «проблемы начинаются, когда люди думают, что боги отвечают на их молитвы». Он отвергает титул чайлд, официальный и древний, каким называют рыцаря в походе. «Мы никогда не называли так друг друга, ты понимаешь, потому что чайлд означает святой, избранный ка. Нам никогда не нравилось думать так о себе». Будучи стрелком, он исполняет обязанности миротворца, посланника, бухгалтера, дипломата, полномочного представителя, посредника, учителя, шпиона и палача.[272] Он — солдат Белизны, богоданное сочетание подготовленности, наблюдательности и интуиции, которая граничит с телепатией. Он обладает следующими талантами: перезаряжает револьверы, не прекращая стрельбы, владеет гипнозом, говорит на пяти языках и может бежать в темноте. Зрение у Роланда гораздо острее, чем у его спутников. Эдди как-то заметил, что никогда не видел дна заплечного мешка Роланда, который был неиссякаемым кладезем нужных вещей. Сюзанна думает, что, проведя рядом с Роландом столько времени, она так и не поняла, что это за человек. Видела его смеющимся и плачущим, спящим, справляющим нужду, убивающим и с блеском танцующим каммалу. Она никогда не спала с ним, но думает, что видела его при любых других обстоятельствах, однако в нем есть глубины, куда не проникал ее взор. Чего Роланд не может: слиться с культурой Нью-Йорка, читать на английском, произносить такие слова, как «тунец» и «аспирин», смотреть телевизор. Его манера слушать истории, которые члены ка-тета рассказывают о Ключевом земном мире, удивляет их. Он слушает, как антрополог, пытающийся разобраться в какой-то странной культуре через ее мифы и легенды. Как Катберт, так и Ванней предупреждали Роланда, что неспособность изменяться и учиться у прошлого может стать его проклятием. Однажды он верил, что ничто и никогда не заставит его отказаться от Башни. В начале своего пути у него не было друзей, не было детей, не было сердца. И хотя один раз ему довелось полюбить, теперь он учится любить вновь. Он любит своего приемного сына Джейка больше, чем всех остальных, включая Сюзан Дельгадо. Когда Джейк умирает, Роланд боится, что потерял способность плакать, но слезы таки приходят. Он молится над телом Джейка не потому, что Джейк нуждается в молитве, а чтобы хоть чем-то занять свой разум, чтобы не сломаться. Сюзанна, единственный член ка-тета, который уходит, не умирая, верит, что Роланд испытывает жалость даже к Мордреду. С жалостью или без нее, Роланд убивает ребенка-демона после того, как тот убил Ыша, обрекая тем самым на гибель род Эльда, каким бы ужасным ни был его последний представитель. У Роланда было трое детей, двое своих, один приемный, и теперь все погибли, один даже не родившись. Когда Сюзанна уже стоит на пороге двери в другой мир, Роланда внезапно охватывает страх одиночества, и он готов встать на колени и молить ее остаться. Однако он должен отпустить ее… она имеет на это право. Эгоистичное желание оставить ее при себе недостойно его выучки, недостойно любви и уважения, которые он испытывает к Сюзанне. Последнее ранение Роланд получает уже у самой Башни, когда шипы розы, которую он вырывает из земли, отрезают еще один палец на его правой руке. Кисть немеет до запястья, и Роланд подозревает, что чувствительность к кисти так и не вернется. Прежде чем пройти последние шаги, отделяющие его от Башни, он отсылает Патрика назад. Патрик представляет собой всех, кто сопровождал Роланда в его тысячелетнем походе. Стрелку не хочется оставлять юношу здесь, на краю Крайнего мира. Он говорит Патрику, что они снова встретятся на пустоши в конце тропы, но знает, что для него пустоши не будет. Его тропа заканчивается в Темной Башне. Хотя близость к Башне вызывает у него такое ощущение, будто ему все это снится, он осознает, что ничего особенно и не изменилось. Он по-прежнему человек, но испытывает странное облегчение от того, что тяжелые револьверы больше не бьют по бедрам. Убийства закончены, но ему приходится вспомнить всех тех, кто остался позади, пока он поднимается к вершине. Конечно, воспоминания эти вызывают слишком сильную боль, так что он пытается сосредоточиться на комнате на вершине, но там для него ничего нет, кроме наказания за неспособность к переменам. Его существование — повторяющаяся реинкарнация. Всякий раз он возвращается в точку своего похода, миновав которую, начинает настигать человека в черном. Слишком поздно, думает он, для кардинальных изменений. Ка идет ему навстречу, за достигнутый им прогресс, дарует древний рог Эльда. Если он сможет сохранить этот рог, в очередной раз дойдя до Башни, возможно, все будет иначе, и он узнает, что в действительности прибережено для него на ее вершине. Позволит ли он Джейку упасть в пропасть и на этот раз, когда вопрос встанет ребром: или спасение мальчика, или возможность догнать человека в черном? «Я терплю слежку, как вы хорошо знаете» (ТБ-4).(ТБ-6)
«Иди, есть и другие миры, кроме этого».Джейку Чеймберзу принадлежит рекорд по количеству смертей в эпопее «Темная Башня»: он умирает трижды. Роланд впервые сталкивается с ним на дорожной станции для дилижансов, когда пересекает пустыню, преследуя Уолтера. Джек Морт, вероятно под воздействием Уолтера, толкнул мальчика под колеса автомобиля Энрико Балазара, и после смерти Джейк оказался в Срединном мире. Его карта Таро — «Моряк», он тонет, но никто не бросит ему веревку. Хотя Роланд принимает его за девятилетнего,[273] на самом деле Джейку одиннадцать. Он низок ростом для своего возраста, у него выбеленные солнцем светлые волосы и синие глаза. Мало того, что люди давали ему на пару лет меньше, так еще и принимали за девочку, пока он не сделал себе короткую стрижку. Келвин Тауэр говорит Джейку, что выглядит он, как единственный в семье ребенок, и так оно и есть. Джейк — чистенький, аккуратный, хорошо воспитанный мальчик. Ему трудно находить друзей среди мальчишек своего возраста. Он не сторонится девочек, которые обращают на него внимание, разговаривает с ними, как взрослый, и тем самым отпугивает их. Люди приводят его в замешательство. Воспитанием Джейка (как и Роланда) занимались многочисленные повара, няньки, гувернантки и учителя. Его родители не испытывают к мальчику ненависти, но им не до него. Его отец, Элмер Р. Чеймберз,[274] безжалостный и успешный менеджер телекоммуникационной компании, мастерски умеет составлять сетку вещания так, чтобы сильные программы шли одновременно со слабыми программами конкурента. В каком-то смысле он — стрелок, Большой охотник за гробами в Ти-ви-ландии. Частная школа, в которую Джейк ходит в Нью-Йорке, по словам отца, лучшая в округе для мальчика его возраста. Джейк получил право посещать эту школу благодаря отличным оценкам и блестящему уму, а не деньгам и связям отца. Мать Джейка, худощавая, но сексапильная, крепко пьет и наставляет рога отцу, совсем как Габриэль Дискейн. Каждый день она дает Джейку деньги, чтобы он ездил в школу и обратно на такси, но мальчик предпочитает оставлять их себе и ходит пешком, если нет дождя. Родительские функции в семье Чеймберзов, по существу, ложатся на Грету Шоу, домоправительницу и кухарку. Она кормит Джейка ленчем и ласково называет его «Бама», словом из спортивного гимна Алабамского университета. Когда родители уезжают по своим делам, она остается с ним. Подсознательно Джейк презирает профессионалов и не ходит в боулинги, использующие оборудование компаний, в которых его отец является акционером. Джейк страдает клаустрофобией. Эдди шутит, что, останься мальчик в Нью-Йорке, у него уже был бы личный детский психиатр, который помогал ему разрешать возникающие проблемы, объяснял причины конфликтов с родителями и прописывал что-нибудь вроде риталина. Его повышенная чувствительность ко всему, что происходит в Нью-Йорке, в Срединном мире, трансформируется в телепатию, или, как это называет Роланд, в прикосновения. Эта способность развита у Джейка даже сильнее, чем у Алена Джонса, давнего друга Роланда и тоже стрелка. После того как Джейк видит розу на заброшенном пустыре, способность эта усиливается. Он может без труда улавливать поверхностные мысли Роланда, и может победить стрелка в поединке разумов, даже когда Роланд изо всех сил старается защититься. Благодаря своим телепатическим способностям Джейк, похоже, мог бы занять достойное место среди Разрушителей. К своему таланту он относится очень щепетильно. Считает, что копаться в чужих мыслях, все равно что подсматривать в бинокль за раздевающимся человеком. Вторая смерть Джейка наступает в результате бездействия человека, которому суждено стать его приемным отцом. Экстрасенсорные способности Джейка позволяют ему даже на раннем этапе их взаимоотношений почувствовать, что Роланд предаст его ради своего похода. Несколько раз он пытается убедить Роланда отказаться от поисков человека в черном или оставить его одного, но Джейк всего лишь мальчик, и в Срединном мире больше за ним приглядывать некому. Джейк совершенно необходим ка, поэтому она находит способ обмануть смерть и вернуть его в ка-тет Роланда. Роланд убивает Джека Морта, тем самым предотвратив первую смерть Джейка. При этом возникает ментальный конфликт, как у стрелка, так и у мальчика. В их памяти соседствуют два набора воспоминаний. В одном Джейк умирает, в другом — нет. Как только мальчик возвращается в Срединный мир, ментальное раздвоение исчезает, Джейк все больше доверяет Роланду и начинает любить его, как отца. В Луде, когда Гашер угрожает катету ручной гранатой, Джейк добровольно уходит с бандитом, чтобы отвести угрозу от остальных, уверенный в том, что на этот раз Роланд его не бросит. К тому времени, когда они воссоединяются вновь, после спасения Сюзанны в 1999 году, Джейк уже полностью принимает Роланда, как своего отца, причем таким отцом Элмер Чеймберз никогда ему не был. С того момента, как Джейк встречает Ыша, ушастик-путаник становится постоянным спутником мальчика, и ментальная связь Джейка с Ышем с течением времени только усиливается. Временами он верит, что читает мысли зверька, а в один критический момент они меняются разумами. В Срединном мире Джейк берет на себя взрослую ответственность совсем молодым. Даже Роланд был старше, когда вышел на поединок, победа в котором дала ему право стать стрелком. Официально оставаясь учеником, стреляет он так же метко, как и стрелки. Когда же жизнь не требует от него выполнения обязанностей стрелка, Джейк остается ребенком. Находит взрослые предлоги, чтобы побыть с Бенни Слайтманом в Калье, стыдится, что ему хочется поиграть, как любому мальчишке. «Всего этого лишили его страж-привратник на Голландском холме, Гашер, Тик-Так да и сам Роланд». Временами он завидует Мордреду, потому что в том течет кровь Роланда. Он сердится на Роланда, узнавая, что у стрелка есть секреты от остальных. Он, однако, понимает, что бросать вызов Роланду — дело более серьезное, чем юношеское возмущение. Роланд — его дин, и демонстративный вызов будет означать, что он должен сойтись с Роландом в поединке, доказывая свое право считаться мужчиной, поединке, в котором поражение ему гарантировано. Впрочем, и у него появляется секрет, когда он находит «Доган», куда тайком ходят Бен Слайтман и Энди. Осознавая, что он должен предать дружбу с Бенни, рассказав, что видел, Джейк лучше понимает поведение Роланда в тот момент, когда стрелок позволил ему упасть в пропасть. «Джейк думал, что большего предательства просто не может быть. Теперь у него возникли сомнения. Большие сомнения». Джейк приходит в ярость, когда Волки убивают Бенни, и при виде мертвого друга превращается в машину-убийцу. «Лучше бы убили его гребаного отца!» — кричит Джейк. Он расстреливает Волков точно так же, как Роланд расстреливал население Талла. Телепатические способности Джейка помогают Мэнни открыть Ненайденную дверь, давая ка-тету возможность вернуться на Землю вслед за Сюзанной-Миа. Джейк, Ыш и Каллагэн материализуются на нью-йоркской улице, и Ыш едва не попадает под такси. Переполненный злостью, еще бы, едва не погиб второй его друг, Джейк наставляет на таксиста отцовский «ругер». Он бы, конечно, сдержался, если бы был взрослым, а так эмоции бьют через край. Джейк готов умереть в попытке спасти Сюзанну. Он занимает место Роланда, становясь командиром их маленького отряда, когда вдвоем с Каллагэном входит в «Дикси-Пиг», предлагает план действий, в котором остается место для импровизации на случай непредвиденных обстоятельств. Он иногда корит себя за то, что украл отцовский пистолет, и ему далеко не всегда нравится человек, в которого он превращается, когда ходит с этим пистолетом. Хотя характер у него крепкий, Джейк никогда не теряет человечности, которой так часто не хватает стрелкам. У него возникает желание убить Джохабима, посудомойщика на кухне «Дикси-Пиг», но он сдерживается. Джейк знает, что Роланд точно убил бы его, и подозревает, что точно так же поступили бы Эдди и Сюзанна. «Я люблю их, но, надеюсь умереть, прежде чем стану таким же, как они, и перестану думать, заслуживает ли смерти тот, кто противостоит мне, или нет». Джейк вне себя от горя, когда Эдди простреливают голову при освобождении «Синих небес». Члены ка-тета чувствовали, грядет что-то ужасное, и чувство это, «ка-шуме», напомнило Джейку, что он ощущал нечто похожее перед тем, как под горами Роланд позволил ему упасть в пропасть. В долгие последующие часы Джейк не знает, как ему реагировать, потому что никогда не видел смерти человека, которого любил. Он знает свои недостатки. Когда Роланду нужен человек, который поведет пикап, Джейк не пытается сделать вид, что ему это по силам. Роланд не собирается жертвовать Джейком ради спасения Стивена Кинга, на которого катится неуправляемый минивэн. Если уж ка требуется жертва, то стрелок предпочитает умереть сам. Но его подводит тело, и Джейк занимает место Роланда, показывает себя настоящим стрелком, хватает Кинга и прикрывает его своим телом. И потом просит Роланда заниматься Кингом, а не им, потому что они пришли сюда, чтобы спасать Кинга. «Это смерть… я знаю, такое со мной уже случалось», — говорит он Роланду, который пытается убедить себя, что у Джейка лишь легкие травмы. Джейк умирает, пока Роланд занимается Кингом, но лишь после того, как передает важные инструкции Ышу и Айрин Тассенбаум. Роланд однажды сказал ему: «Тебе нет нужды умирать счастливым, но ты должен умереть удовлетворенным тем, что любил свою жизнь от начала и до конца и всегда служил ка». Роланд хоронит Джейка в неглубокой могиле неподалеку от шоссе и просит Айрин посадить рядом розы. «Это Джейк, который жил достойно, любил тех, кто любил его, и умер, когда того захотела ка. Каждый человек должен умереть.[275] Это Джейк. Дай ему покой». Умерев, Джейк не исчезает со страниц книги. Сюзанна встречается с ним в другом Нью-Йорке, где он — Джейк Торен, младший брат Эдди. Им обоим снилась женщина по имени Сюзанна, которая присоединится к ним в Центральном парке, после чего у них троих начнется новая жизнь.(ТБ-1)
«Первый — молодой, черноволосый. Стоит на границе между разбоем и убийством. Демон вселился в него. Имя демона — героин».Роланд впервые сталкивается с Эдди Дином на борту самолета, летящего с Багамских островов в Нью-Йорк. Под каждой рукой молодого человека прилеплено по фунту кокаина, сам же он опустился на самое дно. Он перевозит наркотики, чтобы добыть денег на героин для себя и своего старшего брата, Генри. У него черные волосы, почти зеленые, цвета лесного ореха глаза, длинные пальцы. В фильме его должен сыграть кто-нибудь из популярных молодых звезд, вроде Тома Круза, Эмилио Эстевеса или Роба Лоува.[277] Он вырос в бедном районе и его уличный выговор особенно дает о себе знать, когда он злится, словно он говорит через нос, а не через рот. Эдди первым попадает в новый ка-тет Роланда и первым покидает его. Он родился в феврале 1964 г., то есть в 1987 г. ему двадцать три.[278] Живет он в квартире с двумя спальнями в Кооп-Сити, который, в реальности Эдди, расположен в Бруклине, а не в Бронксе. Родители Эдди умерли, но мать, пока была жива, часто напоминала Эдди, что старший брат так и не нашел места в жизни во многом из-за него. Генри тоже в это верит, наверное, по той причине, что слишком часто слышал от нее эти слова. Пьяный водитель убил сестру[279] Эдди и Генри, когда она, стоя на тротуаре, смотрела, как другие дети играют в классы. Эдди было два года, сестре — шесть. Поскольку их мать работала, Генри, который был на восемь лет старше Эдди, вменили в обязанность следить за тем, чтобы ничего подобного не случилось с его младшим братом. Карта Таро Эдди — «Узник», и этой кличкой Роланд часто называет его в первые дни. На карте изображен молодой человек, на спине которого сидит бабуин с плеткой, а его человеческие пальцы так глубоко вонзились в шею молодого человека, что кончиков их не видно. На лице же человека написан ужас, который не выразить словами. Бабуин символизирует пристрастие к наркотикам, но так же представляет собой старшего брата, Генри, который утянул Эдди за собой в трясину наркотиков и безделья. Во всех жизненных неудачах Генри винит брата. В школе Генри не мог заниматься спортом, не из-за худобы и плохой координации, а потому, что ему приходилось присматривать за Эдди. И отметки получал слишком низкие, чтобы рассчитывать на стипендию, не из-за недостатка ума, а потому, что слишком много времени тратил на Эдди, следя, чтобы с тем ничего не случилось. Без стипендии Генри не смог поступить в колледж и отправился во Вьетнам, вернулся инвалидом, подсевшим на морфий, но его вины в этом, конечно же, не было. Уверенность в том, что его мать и брат пожертвовали всем ради того, чтобы он был счастлив, полностью лишила Эдди даже той не слишком высокой самооценки, которую он мог бы себе дать. «А кто я такой, это не важно, — во сне говорит тринадцатилетний Эдди Джейку, объясняя мальчику, как найти дверь в Срединный мир. — Я просто должен тебя проводить, вот и все» (ТБ-3). Генри несет ответственность за сползание Эдди в преступный мир. Кража комиксов перерастает в кражу автомобиля, на котором Генри едет в Нью-Йорк. Испуганный до смерти, плачущий, Эдди лжет, говоря, что коп их заметил, и убеждает Генри бросить автомобиль. Генри поначалу убегает, но потом возвращается к Эдди. Объясняет матери, что они припозднились, поскольку он учил Эдди играть в баскетбол. Разве у Эдди не лучший старший брат в мире? Когда Генри действительно учит Эдди играть в баскетбол, младший брат быстро превосходит старшего, как и во многом другом, пусть между ними восемь лет разницы. Он скрывает свое превосходство, потому что, если он обставит Генри, последний больно ущипнет его за руку, вроде бы в шутку, но на самом деле предупреждая, что Эдди должен знать свое место. Эдди также скрывает свое мастерство, потому что обожает старшего брата. Его решение ни в чем не превосходить Генри, жесткое ограничение, потому что по большому счету старший брат ничего не умеет.[280] По ходу разговора о том, кого бы кто хотел иметь рядом во время драки, Генри удивляет всех, говоря, что предпочел бы Эдди. «Потому что Эдди, если его как следует разозлить, может уговорить дьявола прыгнуть в разведенный им же костер». Эдди ловит брата на том, что тот втягивает в нос героин. Происходит это после того, как Генри вернулся из армии, вскоре после смерти их матери. Следует грандиозная ссора, Генри грозится уйти, но потом, из чувства вины, Эдди убеждает брата остаться. В конце концов Генри пошел на войну, получил там ранение и подсел на обезболивающие препараты, потому что приходилось приглядывать за Эдди после школы. Вскоре Эдди тоже «нюхает» героин, но свою вредную привычку контролирует куда лучше, чем старший брат. Их роли меняются, теперь уже Эдди приходится приглядывать за братом. Наркозависимость Генри нарастает, он начинает колоться, следует еще одна ссора, в результате растет и чувство вины, которую испытывает Эдди. Он тоже садится на иглу и, в конце концов, отправляется на Багамские острова. Как только Г енри начал колоться, Эдди понял, что брат не протянет и шести месяцев без него: Генри закончит свой путь в тюрьме или психиатрической лечебнице. Эдди не может выскользнуть из тени брата даже после смерти Генри. «Для того чтобы обидеть его, достаточно произнести имя брата. Все равно что ткнуть острой палкой в открытую рану» (ТБ-2). Он защищает память брата перед стрелком, говорит, что Генри, пусть и боялся, всегда возвращался к нему. Роланд же уверен, что для Эдди было бы только лучше, если бы Генри не возвращался. «Но такие, как Генри, знают, как использовать человеческое доверие. Это — единственное, чем такие, как Генри, умеют пользоваться. Сначала они обращают доверие в необходимость, потом — необходимость в наркотик, а когда это случается, они… злоупотребляют им». Роланд с самого начала видит в Эдди стальной стержень. Эдди еще на Багамах показал, что стержень этот у него есть, когда сумел добиться нужного результата от человека, пытавшегося обмануть его при обмене наркотиков на деньги. Он произвел на Роланда должное впечатление, голым вступив в схватку с людьми Балазара. Комплимента Роланда оказалось достаточно, чтобы Эдди почувствовал себя королем мира. Он учится быстро, легко и непринужденно. Его умение владеть оружием напоминает истории об инкарнации, возможно, дает о себе знать интуиция, корни которой следует искать в цикличной природе существования Роланда. То же самое происходило с ним бессчетное количество раз, и возможно, в памяти сохраняются какие-то навыки, полученные в предыдущих извлечениях. Только одно удерживает Эдди от попытки покончить с собой, когда у него начинается ломка после того, как Роланд извлекает его в Срединный мир: Роланд тяжело болен и не может без него обойтись. Когда из другой двери появляется Одетта, ничего не понимающая и испуганная, Роланд думает: «Брата его нет в живых, но теперь у него есть кто-то, о ком нужно заботиться, так что теперь с ним все будет в порядке». Эдди влюбляется в Одетту, которая потом становится Сюзанной. У него не было женщины с тех пор, как он начал употреблять героин. «Думаю, я полюбил тебя, потому что ты олицетворяла все, что отнял у меня Роланд, я имею в виду Нью-Йорк, но теперь дело совсем в другом, потому что возвращаться туда я не хочу». И как бы сильно ни любила его Сюзанна, он всегда любил ее сильнее. Он считает это своей работой, делать для Сюзанны все, что можно и как можно дольше. Эдди не верит, что ка на стороне его и Сюзанны, чувствует, что все закончится для них плохо. Он говорит Сюзанне: «Как же это хорошо, дарить человеку радость, я к этому не привык». Роланд узнает в Эдди двойника Катберта, говорит, что Эдди, у него в этом сомнений нет, умрет, продолжая что-то говорить, как это случилось с Бертом.[281] Эдди во многом превосходит Катберта. Роланд отмечает: «Если я его недооценю… дело кончится кровью. А если я его подведу, сделаю нечто, что в его глазах будет выглядеть обманом, он, вероятно, попытается меня убить» (ТБ-3). При всей его силе и навыках, необходимых стрелку, главной особенностью Эдди остается скорость, с которой он может говорить. У Роланда, который полагает Эдди дураком ка, иногда возникает желание схватить его и трясти, пока из носа не потечет кровь, а изо рта не вывалятся зубы. Как и Катберт, Эдди так и сыплет нелепицами, что помогает ему победить Блейна Моно своим уникальным оружием: алогичностью. Спорить для Эдди столь же легко, что и дышать. Иногда он проявляет слабость и эгоизм, но храбрости у него выше крыши, и, случается, он высказывает гениальные догадки. Так и застряв на этапе перехода от юноши к мужчине, Эдди напоминает персонаж Хорста Бушхолдса в «Великолепной семерке». Роланд думает, что никто не может смеяться так заразительно, как Эдди, если уж удается его рассмешить. Фирменная фраза Эдди Дина — что-то веселое, но с перчинкой. Роланд частенько использует ораторские способности Эдди: по его указанию Эдди говорит от лица всего ка-тета. Эдди уважает мастерство и способности Роланда, но понимает и наркотическую зависимость стрелка от Башни. Его тянет к ней, как любого наркомана тянет к дозе. Со временем он будет думать о Роланде, как о своем отце, но ему не нравится, когда Роланд полагается на ка, которую он называет «ка-ка». Но и при этом поход Роланда становится его походом. Умри Роланд, Эдди продолжил бы путь вместе с остальными, потому что ему тоже снилась Башня на поле из роз, и желание добраться до Башни у него теперь такое же сильное, как и у Роланда. Со временем на плечи Эдди ложится все большая ответственность. Он разбирается с Андолини в подсобке книжного магазина Тауэра и ведет переговоры с Тауэром, пусть и не так искусно, как Роланд. Он проявляет терпение в общении с жителями Кальи, но не с теми, кто пытается ему перечить. Пимли Прентисс, глава Алгул Сьенто, простреливает Эдди голову уже после завершения битвы за «Синие небеса». Эдди четырнадцать часов балансирует между жизнью и смертью. Рана его несовместима с жизнью, но он не желает уходить. И в конце концов просит Сюзанну ждать его, говорит Джейку и Ышу, что их долг — оберегать Роланда, и признается Роланду, что новая жизнь была лучше старой. Его последние слова Роланду: «Спасибо тебе… отец». В 1987 г., в другом мире, Эдди Кантор Дин становится Эдди Тореном из Уайт-Плейнс. Долгие месяцы ему снится Сюзанна, которую он уже любит, хотя и не понимает как и почему такое может быть. Голоса велят ему и его младшему брату, Джейку, встретить ее в Центральном парке, когда она придет туда из Крайнего мира. Он протягивает ей руку, знакомую, такую любимую руку, в надежде, что теперь ка будет на их стороне.(ТБ-1)
«Я — это три женщины… та, кем я была сначала; та, которая не имела права быть, но была; и та, которую ты спас».Пятилетней Одетте Холмс на голову упал кирпич, когда вся семья приехала на север, на свадьбу ее тети. Они шли к железнодорожной станции после того, как таксист отказался посадить их в машину, потому что они были черными. Одетта шла по тротуару ближе к домам, подальше от движущегося транспорта. Полиция так и не выяснила, то ли кирпич сбросили сознательно, то ли он упал сам. Одетта провела в коме три недели, а после того, как пришла в себя, периодически страдала провалами памяти, которые являлись ранними признаками грядущего раздвоения личности. Кирпич мог вызвать душевное заболевание Одетты, но и сама девочка могла быть предрасположена к этому заболеванию, а травма лишь помогла его развитию. Ее карта Таро — «Госпожа теней», у нее два лица, точь-в-точь как у Януса. Одетта была единственным ребенком в семье. Ее отец, дантист в маленьком городке, изобрел и запатентовал несколько способов лечения зубов, благодаря чему сильно разбогател. После смерти матери Одетта взяла на себя заботу об отце, пока он не умер от сердечного приступа в 1962 году, оставив ей состояние, оценивающееся в 8–10 миллионов долларов. Она вырастает в красивую, образованную, культурную молодую женщину, заканчивает колледж в Колумбийском университете. В конце 1950-х годов Одетта становится активным участником борьбы за гражданские права. Этому способствует как Роза Паркс, так и ее собственные воспоминания о поведении белого таксиста. В Оксфорде, где она позволяет своим друзьям называть ее Дет, полиция окатывает активистов водой из пожарных шлангов, и она попадает в тюремную камеру. Пусть ей не нравится отношение белых, она понимает, что ненависть ни к чему хорошему не приведет. Песня, начинающаяся словами «Девушки бедной жизнь печали полна…» становится главной из песен, олицетворяющих для нее борьбу за гражданские права. Хотя на берегу Западного моря она и говорит Эдди, что никогда не спала с белым, в Оксфорде у нее был любовник, которого звали Дэрил. Всю жизнь она старается развить у себя чувство собственного достоинства, несмотря на усилия саботажницы, которая прячется у нее в подсознании. Она воспринимает себя как негритянка и оскорбляется, когда Эдди говорит «черная». Ее родители никогда не рассказывали ей об их тяжелом прошлом на Юге, даже когда ее стало интересовать история семьи. Отец сказал ей: «Я не собираюсь говорить об этой части моей жизни, Одетта, или думать об этом. Это бессмысленно. С тех пор мир переменился». В двадцать пять лет она становится наследницей «Холмс дентал». Ее дом — роскошная квартира-пентхауз в доме, расположенном на углу двух авеню, Пятой и Сентрал-Парк-Уэет. Возможно, единственная черная в этом элитном доме, она в прямом смысле «выше» остальных жильцов. Известностью она может посоперничать с Мартином Лютером Кингом. Ее фотография появлялась на обложке журнала «Тайм». Самое большая перемена в ее жизни, до того, как она в 1964 г. попадает в Срединный мир, происходит 19 августа 1959 г. Хотя у нее достаточно средств, чтобы ее повсюду возил шофер, она не хочет быть «лимузинным либералом», поэтому ездит в подземке. И когда она стоит на станции «Кристофер-стрит», ожидая легендарного поезда «А», к которому с таким уважением относился Дюк Эллингтон,[282] кто-то сталкивает ее с платформы под колеса подъезжающего поезда. Она знает, что это сделал белый мужчина, не подозревая, что тот самый мужчина сбросил ей на голову кирпич. Да и сам Джек Морт понятия не имеет о том, что Одетта второй раз становится его жертвой. К счастью, она не задевает третий, находящийся под напряжением рельс, но колеса поезда отрезают ей ноги по колено. В «скорой помощи» обе ее личности в полной мере дают о себе знать, спокойная, воспитанная Одетта и злобная, мстительная, опасная Детта Уокер, которая лишь изредка появлялась на протяжении тех лет, что прошли после травмы головы. После того как Одетта теряет ноги, она иногда исчезает — на часы, дни, даже недели, а возвращается часто с синяками. Всякий раз ее привозят разные машины. Одетта об этих эпизодах ничего не знает. Ее мозг создает альтернативные воспоминания, которые заполняют эти провалы в памяти. Она потирает виски подушечками пальцев каждый раз, когда Детта угрожает перехватить контроль над телом. Детта — это Одетта наоборот. Если Одетта — борец за гражданские права и равенство всех людей, независимо от цвета кожи, то Детта Уокер — убежденная расистка, которая смертельно ненавидит белых. Детта ничего не знает о пентхаузе. Одетта понятия не имеет о грязной, чердачной квартирке в Гринвидж-Виллидж, где проживает Детта. Детта хотя бы частично осведомлена о провалах памяти, вырывающих из ее жизни огромные куски, подозревает, что с ней что-то не так, но не знает, что именно. Особо она об этом не думает, потому что, когда она «на коне», всякие желания возникают у нее столь внезапно, что ей не до размышлений, лишь бы успеть сделать то, что нужно сделать. Роланд бы ее понял. Говорит Детта, как черная женщина из какого-нибудь мультфильма. Ругается, как, похоже, ругались в южной глубинке, поэтому даже Эдди не всегда ее понимает. Она много чего ненавидит, но главных объектов ненависти два: белые и ее тетя София. Тетя провинилась тем, что кирпич упал на голову Одетты, когда вся семья приехала на ее свадьбу. Однако Детта даже не задумывается о том, что своим появлением обязана именно этому несчастному случаю. Злость Детты фокусируется на синей тарелке, которую ее мать подарила Софии. Она крадет эту тарелку и разбивает ногой, при этом мастурбируя. Сюзанна Дин использует похожие тарелки в Калье уже как оружие. Тонкая ирония… или ка. Чтобы дать выход расовой ненависти, Детта снимает белых юношей в придорожных ресторанах, сексуально заводит их, прежде чем послать куда подальше. Это опасная игра, и ее несколько раз избивали, но она гордится тем, что никому не удалось ее трахнуть. Всякий раз, возвращаясь домой с «фонарями», она полагает себя непобежденной динамисткой. Детта любит воровать дешевую бижутерию из лучших магазинов Нью-Йорка. Что она берет, ей без разницы. Все равно потом она добычу выбрасывает. Главное — сам процесс кражи. Она считает себя дешевкой, как и те вещи, которые крадет. Роланд проник в разум Эдди незамеченным. Детта узнает о его присутствии, как только он переступает порог магической двери. В ее и без того расщепленном разуме постороннего замечают сразу же. У Роланда такое ощущение, «будто он голым лежит в темноте, а по телу ползают ядовитые змеи». Детта умна, но безжалостна, злобна и смертельно опасна, как омароподобное чудовище. От красоты Одетты замирает сердце, но когда контроль над телом принадлежит Детте,внешняя красота только подчеркивает внутреннюю гнусность. Ее улыбка становится самой злобной из тех, что когда-либо появлялись на человеческом лице. Роланд понимает, что других побудительных мотивов, кроме злобы, у нее нет, и ее единственная цель скорее всего погибнуть от руки белого человека, что будет означать смерть и для Одетты. Хотя Роланду неведома такая наука, как психология, он объединяет Одетту и Детту, заставив их признать существование друг друга. Когда Одетта видит Детту через проем магической двери и наоборот, она больше не может отрицать, что в ее теле обитает и вторая личность. И пока Джека Морта разрезают пополам колеса поезда подземки, Детта и Одетта разделяются физически, борются друг с другом, а потом соединяются в единую личность, которая берет себе имя Сюзанна, среднее имя для обоих личностей. Имя это несет и более важную смысловую нагрузку: на идише Сюзанна — Шошана (Shoshana), то есть роза.[283] В Одетте сочетаются лучшие качества ее родителей: скромность матери и железный характер отца. Сюзанна наследует черты обеих прежних личностей. От Детты — это борьба до последнего, от Одетты — спокойствие и человеколюбие. Она суровая и мягкая, страстная и резкая, сильнее и лучше любой из ее составляющих. Стреляя, она становится Деттой, а когда злится, часто говорит ее голосом. В такие моменты «Детта танцует каммалу в ее глазах». Часто Сюзанна этого не осознает, пока не вспоминает, что она только что сказала. Она боится Детты, но знает, что эта ее часть хитра и умна. Именно Детта решает загадку простых чисел в Луде. Одетта всегда знала математику на троечку, и Детта заявляет, что и тройку-то она получила с ее помощью. «Сучке, которая любит поэзию, вроде тебя, математика не по зубам, знаешь ли» (ТБ-3). Есть признаки, что личностей в теле Сюзанны больше. Когда она становится Миа, Роланд слышит, как она разговаривает несколькими голосами, а в Алгул Сьенто, после ранения Эдди, в ней дают о себе знать несколько личностей. Уолтер говорит, что у нее как минимум два лица. Манера разговора у нее небрежная, и обычно она называет своих друзей «сладенький». Она помнит, как ей нравилось кое-что из того, что творила Детта. «Я знаю, сделала бы это снова, если бы позволили обстоятельства». Она любит Эдди, который любил Одетту, и закрепляет их отношения, взяв его фамилию. «Если она не называла себя Сюзанной Дин с гордостью, то лишь по одной причине: мать учила ее, что гордыня предшествует падению». Частенько она — голос спокойного здравомыслия, остужающий порывистость мужа. Сюзанна любит Эдди, потому что он освободил ее от «сыплющей ругательствами, дразнящей мужиков воровки» и «лицемерной, помпезной ханжи». Она с гордостью носит на шее кожаный шнурок с деревянным кольцом, которое Эдди вырезал для нее. Кольцо слишком велико для ее пальцев, но она не разрешает ему вырезать новое. Эдди заполняет дыру в ее сердце, с которой, она верит, все люди рождаются и существуют, пока не находят свою истинную любовь. Она так хочет родить от Эдди ребенка, что отмахивается от первых признаков беременности, думая с опаской, что принимает желаемое за действительное. Ее чувства к Роланду не столь однозначные. К любви примешиваются страх, восхищение и жалость. Детта ненавидит его за то, что он притащил ее в этот незнакомый мир. Она восхищается его силой и целеустремленностью. И хотя она понимает его не хуже, чем он сам, Роланд тем не менее продолжает ее удивлять. Сюзанна, пожалуй, единственная из ньюйоркцев, кто полностью сформировался как личность. Она старше остальных по возрасту, и только у нее было нормальное детство. Родители активно присутствовали в ее жизни, в отличие от вечно отсутствующих родителей Джейка, и не взращивали в ней чувства вины, как это делали мать и брат Эдди. К тому времени, когда Роланд извлекает ее в Срединный мир и объединяет две половинки в единое целое, она — зрелая, трезво мыслящая личность, что далеко не всегда можно сказать об Эдди. Возможно, ка компенсирует ее эмоциональную зрелость физическими недостатками. Пусть женщина она сильная, но отсутствие ног делает ее уязвимой и иногда ей не остается ничего другого, как соглашаться, чтобы ее несли в упряжи. Она это терпит, как Ыш смиряется с тем, что его несет не Джейк, а кто-то другой, но всегда есть шанс, что она может укусить, потому что если Одетта полностью влилась в Сюзанну, то с Деттой этого не произошло и она по-прежнему прячется по темным углам. Мир Роланда становится местом рождения Сюзанны, и в этом мире никто не обзывает ее только потому, что она — черная (за исключением Эбена Тука в Калье, но того она тут же ставит на место). В этом же мире она находит любовь и дружбу. Она становится стрелком, храбрости у нее хоть отбавляй, она быстро осваивает новое оружие, скажем, тарелки с заостренной кромкой, орисы, которыми она сражается против Волков, а потом пускает в дело в Алгул Сьенто. Убив всех в «Догане» Федика, ей хочется убивать и убивать, она верит, что она нашла свое призвание, превратившись в машину-убийцу. Ей нравится играть роли (что она и делает, прикидываясь девушкой Роланда на первой встрече с жителями Кальи), и она понимает, что ее психическое заболевание проявило себя, когда она была маленькой, в том, что ей нравилось изображать кого-то еще. Перемещение в Срединный мир усилило ее способность к перевоплощениям до такой степени, что теперь она может визуализировать вещи и заставлять их функционировать, как в ментальном «Догане», который она создает, чтобы контролировать течение последнего этапа беременности. Хотя объединенная личность достаточно сильна, Сюзанна сталкивается с достойным противником, когда Миа вселяется в ее тело, чтобы наблюдать за процессом беременности. Миа плевать на Сюзанну, Одетту и Детту, любая из них нужна ей лишь на случай, когда ее малому нужна помощь. Она заявляет, что одна из составляющих Сюзанны пригласила ее в тело, как вампира приглашают войти в дом. Хотя Сюзанна поначалу отрицает присутствие Миа, она уходит с совещаний, где обсуждается стратегия дальнейших действий, из опасения, что Миа может узнать информацию, которая сведет на нет подготовку ка-тета к битве с Волками. Сюзанна знает, что Миа лжет, не очень-то с ней ладит, но соглашается помочь демону. Потому что ребенок не только Миа, но и ее. Конечно, материнская роль Сюзанны минимальна. Она часто называет Мордреда «другой», не признавая своего материнства. Она испытывает сочувствие к Мордреду, когда тот тащится за ними в холоде и голоде, но особо не задумывается над сущностью ее ребенка. Когда она и Миа разделяются, чтобы посовещаться, беременной остается Миа. Возможно, благодаря присутствию Миа ей и не удается почувствовать себя настоящей матерью. Она понимает желание Миа иметь ребенка, любить и воспитывать его. При других обстоятельствах они могли бы подружиться. «Она не хотела причинить вреда вселенной», — говорит Сюзанна о женщине, которую называет «инкубатором». Когда у Сюзанны возникают проблемы с общением с Миа, или когда Миа не может говорить за себя, на помощь приходит Детта. Она, похоже, лучше понимает материнские чувства, чем Сюзанна. «Нет ничего более могучего в этом мире, чем разозленная мать», — говорит она Сюзанне. После гибели Эдди в битве за освобождение Разрушителей Сюзанна соглашается продолжить поход с Роландом и Джейком. «Не потому что я хочу… запал был, да весь вышел… но потому что он (Эдди) от меня этого хотел». Какая-то часть Сюзанны хочет увидеть Башню, точно так же, как хотел увидеть ее Эдди. Она сопровождает Роланда на труднейшем этапе похода, но после их столкновения с Дандело впадает в депрессию и никак не может понять, почему ей из ночи в ночь снится встреча с Эдди и Джейком в Нью-Йорке. Помимо Роланда, она — единственная из ка-тета, кому удается избежать смерти. В последние минуты, проведенные с Роландом, она пытается стать Деттой, чтобы дистанционироваться от стрелка эмоционально. Хотя за время, проведенное в Срединном мире, Сюзанна стала настоящим стрелком, она лишь на мгновение чувствует укол боли, выбрасывая револьвер Роланда. Она знает, что впереди у нее новая жизнь, в том Нью-Йорке, куда забрасывает ее судьба, и жизнь эту она должна начинать без оружия. Расставшись с револьвером, она не останавливается, не оглядывается. Она знает, что на этот раз ка на ее стороне, а сила ка огромна. Сюзанна берет за руку Эдди Торена и думает, что умрет от радости.(ТБ-2)
«Возьмите обожаемую всей семьей домашнюю собачку, скажем корги, с короткими ножками, большими ушами, выразительными глазами, дайте ему голос, снабдите запасом слов и: „Гопля!“ — вот вам и ушастик-путаник Ыш».Ыш — ушастик-путаник, также известный, как трокен. У него полосатая черно-серая шелковистая шерсть, на шее достаточно густая и длинная, чтобы в ней полностью исчезали пальцы Джейка. Черные глаза с золотыми ободками придают ему сходство с енотом, скрещенным с барсуком или североамериканским лесным сурком, да еще с примесью таксы. У него острая волосатая мордочка и зубастая улыбка. Нос черный, зубы грозные. Вскоре после возвращения Джейка в Срединный мир Ыш присоединяется к странникам и выбирает из них Джейка. Не любит, чтобы кто-то другой нес его, но смиряется с неизбежным. Когда Роланд несет его, когда они идут по следу Джейка в Луде, стрелок чувствует, «как ему в грудь и живот вонзаются, точно маленькие ножи, острые коготки. Но когти тут же убрались» (ТБ-3). Обычно он настороженно относится к незнакомцам, но иногда удивляет Джейка, прижимая уши к голове и вытягивая шею, чтобы его погладил, скажем, Бенни Слайтман или преподобный Харриган. Он даже разрешает погладить себя Родерику Хайлису из Чайвена в пещере неподалеку от Алгул Сьенто. Когда он присоединяется к ка-тету, у него рана от укуса, похоже, другого ушастика-путаника. Роланд уверен, что его выгнали из стаи. Он подозревает, что Ыш — один из немногих ушастиков-путаников, которые помнят людей, вот остальные и решили, что он слишком умен для них. Его болтливость, возможно, и побудила собратьев избавиться от него. Голос у него низкий и глубокий, почти что рычание, «голос английского футболиста, страдающего сильной простудой». Обычно он произносит последнюю часть слов, которые слышит, но иногда что-то говорит сам. Удивляет Айрин Тассенбаум, выругавшись, чему научился от Эдди, очаровывает жителей Кальи, когда представляется, поднявшись на задние лапы, сделав ритуальный поклон, вытянув перед собой передние и сказав: «Ыш! Эльд! Спасибо!» Хорошие ушастики-путаники должны приносить удачу. Когда-то они были совсем ручными, но совершенно бесполезными, разве что смешили детей да охотились на крыс. Они верные, но не такие верные, как собаки. На природе они питаются падалью. «Не опасны, но могут напакостить». Ыш способен выражать эмоции и выполнять сложные команды, скажем, будит Джейка, когда всходит луна. Он имитирует некоторые человеческие жесты, к примеру, пожатие плеч, но подмигнуть не может. Джейк думает, что иногда Ыш может читать его мысли. Ыш плачет, когда понимает, что его собираются оставить в Пещере двери, тогда как остальные пройдут через Ненайденную дверь. Некоторые ушастики-путаники умеют считать, и Ыш в том числе, что он демонстрирует около логова Тик-Така под Лудом. Он также способен на сложные умозаключения. К примеру, понимает, что Джейку будет интересно увидеть Бена Слайтмана и Энди, совещающимися глубокой ночью, вот и он и привлекает внимание своего друга к их тайной встрече. Он — настоящий член ка-тета и несколько раз доказывает свою храбрость. В «Дикси-Пиг» атакует черных жуков, едва те вылезают из-под стола. Каллагэн уверен, что для Ыша это обычная работа, как для терьера. Сюзанна говорит, что он был бы достоин титула стрелка, если б имел револьвер в кобуре и руку, чтобы выхватить из кобуры этот самый револьвер. Он меняется разумом с Джейком, чтобы преодолеть ловушку разума, хотя ему не без труда удается удерживать равновесие в теле Джейка. После того как Роланд хоронит Джейка, он позволяет Ышу решать, останется ли тот на могиле и умрет от истощения или продолжит поход. Но его работа с Роландом и Сюзанной не закончена. Он возвращается к Роланду, проведя у могилы в одиночестве лишь короткое время. Джейк перед смертью оставил ему инструкции, и Ыш подчиняется воле друга, лежащего на смертном одре. Он пытается передать послание Роланду, но не может произнести нужные слова. Роланду, однако, удается услышать голос Джейка, когда он прижимается лбом к голове Ыша. После того как они живыми выбираются из тоннелей под замком Дискордия, Ыш молчит, пока они не приходят к дому Дандело. Он подает Коллинзу лапу, называет свое имя, ест леденцы. Получив шанс пройти через дверь с Сюзанной, он принимает решение остаться с Роландом. Частично потому, что еще не выполнил поручение, которое дал ему Эдди: оберегать Роланда. После того как Сюзанна покидает Срединный мир, Ыш перестает есть. Роланд видит в его глазах пустоту и чувство потери, которые отзываются болью у него в сердце, где-то напоминая ка-шуме. Роланд отчитывает Ыша за то, что тот не пошел с Сюзанной, обижая ушастика-путаника. Потом извиняется, но Ыш вроде бы не прощает стрелка. После смерти Ыша Роланд задается вопросом, а может, ушастик-путаник и грустил, зная, что наступил последний его день, а смерть будет мучительной. Ыш спасает Роланда, когда Мордред бросается на него, прыгнув чуть ли не в пасть пауку. Наверное, он мог бы спастись, если бы захотел, но вместо этого, вытягивает длинную шею и еще сильнее впивается в лапу Мордреда. До Ыша Роланд не видел ушастика-путаника, который предпочел бы бой бегству, но Ыш делает такой выбор не в первый раз. Мордред ломает Ышу позвоночник, но ушастик-путаник не разжимает зубов. Мордред отбрасывает Ыша и тот насаживается на торчащий из ствола обрубок ветви. Ушастик-путаник кричит от боли и замирает. Убив Мордреда, Роланд идет к дереву и находит, что последний из его ка-тета все еще жив. И пусть он понимает, что его укусят, может, даже хочет, чтобы укусили, Роланд протягивает руку. «Ыш, мы все благодарим тебя. Я говорю: спасибо тебе, Ыш». Ыш не кусает руку Роланда. Успевает вымолвить: «Олан», — один раз лизнуть руку, потом голова его падает и он умирает. Ыш — последняя жертва Роланда, но, как Эдди и Джейк, Ыш выбирает смерть ради успеха похода. Патрик помогает похоронить Ыша, но особых усилий для этого не требуется; «тельце было куда меньше бьющегося в нем сердца».(ТБ-6)
«„Ты, возможно, не был его (Роланда) самым опасным врагом, Уолтер Падик… но ты был, признаю, самым давним“, — он… услышал, впервые за тысячу лет, имя мальчика с фермы в Дилейне, который откликался на имя Уолтер Падик. Уолтер, сын Сэма-мельника в баронстве Истард. Он убежал с фермы в тринадцать лет, годом позже его изнасиловал в задний проход другой бродяга, однако он устоял перед искушением вернуться домой».Многие столетия, до того, как Алый Король нанял его, Флегг сеял смуту в Дилейне, вызывая войны и бунты при правлении многих королей. Возможно, мстил за то, что с ним плохо обращались, когда он был ребенком. Будучи придворным магом, он убивает короля Роланда, чтобы посадить на трон того сына убитого, который полностью находится под его влиянием. Он владеет магическим кристаллом, позволяющим видеть прошлое и будущее, таким же, как хрустальные шары Колдовской радуги, и способностью окутывать себя сумраком, становиться тусклым, благодаря чему может перемещаться по замку незамеченным. В одной из земных реальностей (на другом уровне Башни) Рэндалл Флегг представляет собой силы зла, которые схватываются с теми, кто сплотился вокруг матушки Абагейл. Стивена Кинга и Рэндалла Флегга связывают давние отношения. В 1969 г. Кинг написал стихотворение «Темный человек» на обратной стороне салфетки под тарелку в университетской столовой. Позднее опубликовал его в «Абрисе», литературном журнале университета Мэна, стихотворение о человеке, которого носит по всей стране, он ездит на поездах, наблюдая за тем, что происходит вокруг. Темнота появляется в стихотворении, когда человек этот признается в изнасиловании и убийстве.(ТБ-7)
«Глаза… зелено-голубые, сияли бурным весельем, слишком неистовым и исступленным для человека в здравом уме; иссиня-черные волосы топорщились во все стороны, точно вороньи перья. Губы его, сочно-красного цвета, слегка приоткрывались, обнажая зубы каннибала… голос его был суров и серьезен… от смеха его по спине и рукам (Тик-Така) побежали мурашки: не смех, а скорее волчий вой» (ТБ-3).Уолтер — один из самых первых слуг Темной Башни… вернее, того, кто в ней обитает: Алого Короля. Он называет своего хозяина Легион,[295] имя это он берет и себе, будучи Флеггом в «Противостоянии», его также используют Линож в «Буре столетия» и мистер Маншан в «Черном доме». Из этого не следует, что Линож и Маншан — еще две ипостаси Уолтера/Флегга. Просто они тоже являются составными частями большого ЗЛА, которое служит Алому Королю. Миа говорит Сюзанне, что Уолтера лучше всего называть премьер-министром Алого Короля. Сейр из компании «Сомбра корпорейшн» подчиняется ему, точно так же, как и Большие охотники за гробами из Меджиса. Он заявляет, что никогда не видел своего господина, который пришел к нему во сне тысячи лет тому назад и призвал на свою службу. Уолтер/Флегг страшно его боится. «Говорить с ним все равно что говорить с руинами своей души». Он славно потрудился на благо Алого Короля, среди прочего договорился с Миа о том, что она родит Мордреда, но главная Уолтера/Флегга задача — противостоять Роланду, начиная с первых его дней в Гилеаде и на протяжении всего похода. «Видишь, кто-то воспринял тебя серьезно», — говорит он Роланду при их первой встрече. Записка, которую человек в черном оставляет Элли в Талле, подписана «Уолтер о’Дим», так он обычно думает о себе. Роланд не связывает воедино всех этих существ, с которыми ему доводится сталкиваться, до самого конца похода, но никакого значения это не имеет. По необходимости он разбирается с каждым в отдельности. Поначалу Роланд знакомится с ним, как с Мартеном, который случил при дворе Гилеада колдуном и советником. Мартен соблазняет мать Роланда, Габриэль, и пытается манипулировать Роландом с тем, чтобы юношу отправили в ссылку, но его усилия приводят лишь к тому, что Роланд в юном возрасте становится стрелком. Мартен, конечно же, много чего знает и умеет, но все-таки не столь умен, как кажется ему самому. Во всяком случае, регулярно недооценивает Роланда. Роланд знает Уолтера, как человека из свиты Мартена. В образе Джона Фарсона Уолтер несет ответственность за падение Гилеада, последнего бастиона цивилизации. Он едва не убил Роланда в Меджисе, а потом, под именем Рудина Филаро, сражался с последними стрелками на Иерихонском холме и убил Катберта, друга детства Роланда, пустив ему стрелу в глаз. Роланд встречается с Уолтером в последние дни Гилеада, когда Деннис и Томас из Дилейна преследуют Уолтера, чтобы воздать ему должное за преступления, совершенные в их королевстве, но не знает, с кем имеет дело. После падения Гилеада Роланд сознательно ищет человека в черном, понимая, что только через него он сможет добраться до Темной Башни. Откуда приходит это знание и где он выходит на след человека в черном, остается неясным. Кострища, оставшиеся после Уолтера, — вещественные улики, и следуя им, Роланд повторяет путь человека в черном по пустыне.[296] Вид кострищ радует Роланда. Они подтверждают, что Уолтер — человек. Человек в черном расставляет Роланду ловушки. Это и Сильвия Питтстон в Талле, и Джейк в пустыне, и отец Каллагэн с Черным Тринадцатым в Калье Брин Стерджис. Каллагэн говорит Уолтеру, что тот жесток, и удивляется, видя искреннюю боль в его глазах. «Я такой, каким сделали меня ка, Король и Башня. Мы все такие. Мы загнаны в рамки, из которых нам не выйти»; Когда Каллагэн предполагает, что Роланд выше ка, Уолтер подается назад, как от удара. Каллагэн понимает, что он богохульствует, а Уолтер такого не приемлет. «Никто не может быть выше ка, лжепророк… комната на вершине Башни пуста. Я это знаю». Уолтер точно не выше ка. Когда Роланд настигает его после многих лет преследования, он, как гном, должен выполнить возложенные на него обязанности, в частности, показать Роланду его будущее и объяснить природу вселенной и Башни. Он мог бы убить Роланда во время их долгого ночного разговора, но боится того, что может случиться с Башней, если он это сделает. А кроме того, ему нужен Роланд, чтобы закончить операцию, которая приведет к появлению Мордреда. Роланд и Уолтер/Мартен/Флегг — две стороны одной монеты. Флегг верит, что Роланд позволяет ему совершенствоваться, подняться даже выше, чем определено ему судьбой. До Роланда Уолтер был всего лишь бродягой, оставшимся от давних дней, наемником, который убил многих и многих, со смутным желанием проникнуть в Башню до того, как она рухнет. Теперь его цель — стать Уолтером Крайнего мира, Уолтером Всех миров. Как Роланд, он хочет подняться на вершину Башни и посмотреть, есть ли кто-нибудь (что-нибудь) в комнате наверху. Он хочет использовать Мордреда, которого помог создать и которого боится, чтобы войти в Темную Башню и низвергнуть Алого Короля, дабы самому править хаосом, возникшим после падения Башни. Его план — позволить Мордреду убить Роланда, потом самому убить Мордреда и взять его ногу с родимым пятном на пятке, ключом к Башне. В последние моменты своей жизни он осознает, что ошибался: ибо вход Башню гарантировало не родимое пятно, а красная отметина на теле паука. Он презирает Роланда, который противостоял ему на каждом повороте. В раздражении он даже забывает о своей цели.
«Дело совсем не в Темной Башне, если хочешь знать правду. В Роланде, который не выходит у меня из головы и сердца, — говорит он Мордреду. — Я хочу его смерти… За то долгое и пыльное преследование… за упрямство, с каким он отказывался отступиться от Башни, какие бы препятствия ни возникали у него на тропе. Но больше всего — за смерть его матери, которую я когда-то любил… Или по крайней мере с которой спал… Я знаю только одно: Роланд из Гилеада жил слишком долго, и я хочу, чтобы этот сукин сын лег в землю» (ТБ-7).Уолтер встречает достойного соперника в младенце Мордреде. Колдун верит, что он принял необходимые меры предосторожности, но допускает роковую ошибку. Мордред думает, что Уолтер — дурак, который «настолько поглощен своими приключениями в прошлом, что даже не подозревает о грозящей ему опасности». Уолтер к тому же и слишком стар, пусть из тщеславия не хочет этого осознать. Слишком уверен в себе. Слишком глуп. В последние моменты своей жизни Уолтер понимает, до какой степени он недооценил способности Мордреда. В наказание за то, что Уолтер позволил ярости ослепить его, Мордред символично заставляет Уолтера вырвать собственные глаза и отдать ему, Мордреду. Уолтер Тусклый становится Уолтером Темным. Все знания, накопленные Уолтером за долгую жизнь, переходят к Мордреду, когда тот пожирает свою жертву. А Мордред таки понимает, что означает «почти бессмертный».
«…И хотя нам следует держать пальцы подальше от его рта (он кусается, этот малыш, кусается, как детеныш крокодила), мы вправе немного пожалеть его. Если ка — поезд… тогда этот маленький скверный ликантроп — несчастный, обреченный заложник, привязанный не к рельсам, как маленькая Нелл, а к прожектору локомотива».У Мордреда Дискейна — четверо родителей, Роланд, Сюзанна, Миа (ничья дочь) и Алый Король. Оба отца — убийцы. Уолтер о’Дим устроил это зачатие, чтобы остановить поход Роланда и дать наследника трону Алого Короля. С самого рождения главные проблемы Мордреда: выжить, поесть и убить Белого отца. Уолтер о’Дим хочет, чтобы Мордред разобрался с Роландом, а потом намерен использовать левую ногу Мордреда, с родимым пятном на пятке, чтобы проникнуть в Темную Башню, схватиться с Алым Королем и, возможно, победить его. У Красного отца Мордреда была такая же отметина на пятке, но он содрал ее и в результате превратился в пленника на одном из балконов Башни. Зачатие Мордреда начинается в горах, где Роланд отдает свою сперму оракулу в обмен на информацию. Сперма Роланда сохраняется с помощью науки Древних, тогда как первичный демон меняет свою женскую ипостась на мужскую. Яйцеклетка принадлежит Сюзанне, и она оплодотворяется спермой Роланда, когда Сюзанну насилуют в говорящем круге во время извлечения Джейка в Срединный мир. Миа, которая вселилась в Сюзанну, вынашивает Мордреда, это ее беременность — не Сюзанны. На каком-то этапе Алый Король тоже вносит свою лепту, то ли непосредственно, то ли через сохраненную сперму. Имя Мордред Миа выуживает из памяти Сюзанны. Согласно легенде, отец короля Артура, Утер Пендрагон, использовал колдовство Мерлина для того, чтобы переспать с женой одного из своих врагов. Мордред, сын незаконнорожденной дочери Утера Пендрагона, возглавляет мятеж против Артура, и они убивают друг друга на поле боя. Мордред Дискейн рождается с полным зубов ртом, с черными волосами на голове и торчащим пенисом. Растет он гораздо быстрее обычного ребенка, совсем как дети в «Деревне проклятых», фильме, который Бобби Гарфилд смотрит с Тедом Бротигэном в «Сердцах в Атлантиде». «Ну, как бы то ни было, росли они быстрее нормальных ребят, были сверхумными, умели заставлять людей делать то, что хотелось им… и они были безжалостны» (СвА). Мордред — трансформер, может становиться как человеком, так и пауком, «черной вдовой». Переход из одной формы в другую требует больших затрат энергии. Когда он трансформируется в паука, родимое пятно на пятке превращается в красную отметину, формой напоминающую песочные часы. Этот символ и является ключом к Темной Башне. На спине у паука остается белый нарост с человеческим лицом и синими глазами, точь-в-точь как у Роланда. По жизни он, скорее, паук, чем человек, обмен веществ у паука идет гораздо быстрее, ему требуется больше пищи. Мысли у паука темные, примитивные, не расцвеченные эмоциями. Вскоре после рождения Мордред трансформируется в паука и высасывает жизнь из своей матери. Сюзанна отстреливает ему одну лапку. Когда он превращается в человека, ранка остается открытой и из нее сочится кровь. Мордред мысленно кричит Сюзане: «Я тебе за это отплачу. Мой отец и я, мы тебе за это отплатим!» Миа ожидает, что ее малой станет стрелком всех времен и народов. Он — первоклассный Разрушитель и, возможно, способен самостоятельно уничтожить оставшиеся Лучи. Мордред не испытывает материнских чувств к Сюзанне, называет ее «черной сучкой». Ему достаются мысли и воспоминания Миа, многие из которых украдены у Сюзанны. Однако он знает больше, чем ему вроде бы положено знать, и не имеет ни малейшего понятия о том, откуда взялись эти знания. Интуитивное понимание техники, созданной людьми, а не Богом, один из его талантов. Он — ребенок, который знает слишком много и слишком мало. Он уязвим и смертен. «Даже боги могут умирать, как только их божественность разбавляется человеческой кровью». Младенец весом двадцать фунтов, он может справиться с Уолтером о’Димом, но не в силах поменять себе подгузник.(ТБ-7)
«Он — последнее чудо, сотворенное все еще стоящей Темной Башней, в котором соединились рациональное и иррациональное, естественное и сверхъестественное, и, однако, он здесь один, и он постоянно голоден. Судьба, возможно, уготовила ему роль правителя миров (а может, их сокрушителя), но пока ему удалось поставить под свое начало лишь одного старого робота, помощника по дому, который теперь шагнул на пустошь в конце тропы» (ТБ-7).Он ненавидит Роланда только потому, что рожден, чтобы ненавидеть его и править с трона Алого Короля, но к его ненависти примешиваются грусть, одиночество и любовь. Ему суждено навсегда остаться вне круга Роланда, такова его ка, и его злит тесная связь членов ка-тета, в который ему никогда не войти. Однако он шпионит за стрелками и где-то считает себя частью их катета. Он разделяет с ними кхеф и чувствует то же, что и они. Какая-то часть Мордреда, та, что говорит голосом матери, хочет пойти к Роланду и назвать его отцом, а остальных — своими братьями и сестрами. Он знает, стрелки скорее всего убьют его, как только увидят, но, если и допустят его в свой круг, он не примет Роланда, как своего дина, ни как старшего, ни как отца. На это он не пойдет никогда. Не чувствует он верности и по отношению к Алому Королю. Он тоже слышит пение Башни, но если Роланд слышит полный регистр, то Мордред — малую его часть. Там, где для ушей Роланда звучит множество голосов, Мордред различает только голос Алого Короля, который велит убить всех и присоединиться к нему. Голос говорит, что они свалят Башню и будут править вечно. Он следует за ка-тетом и обдумывает планы мести. Он мог бы сдать их охране Девар-Тои, но он хочет лично убить Роланда. Ему нужно мясо, чтобы расти, но скоро ему придется перейти на человеческую еду, если он хочет развиваться. Он зовет воронов, когда хочет есть, и они прилетают, потому что выбора у них нет. Чтобы есть это грубое мясо, ему приходится вновь превращаться в паука. К тому времени, когда в человеческой форме он выглядит, как девятилетний мальчик, постоянное недоедание приводит к тому, что он бледный, худой, а кожа покрыта язвами. Следуя за Роландом и Сюзанной, он экономит энергию, оставаясь в человеческой форме, пусть даже холод и ветер пауку досаждают куда меньше. Тем не менее именно необычный генетический набор позволяет ему выжить там, где человек бы, несомненно, погиб. Ненависть — единственное, что не позволяет ему сдаться и вернуться в замок его Алого отца. Он плачет в темноте при мысли о том, что Роланд и Сюзанна вдвоем, а вот у него никого нет. Уходя из дома Дандело, он выглядит уже на двадцать лет, высокий, стройный и красивый юноша. Превратившись в паука, он допускает ошибку, сожрав дохлую, отравленную лошадь Дандело, и заболевает. В человеческой форме яд медленно убивает его, но, стань он пауком, распространение яда по организму ускорилось бы, поскольку обмен веществ у паука идет гораздо быстрее. И смерть наступила бы гораздо раньше.
«С тех пор как отступил Прим, не было такого существа, как Мордред, который частично чел, частично — этот густой, крепкий бульон… Существо, чье пришествие предсказывалось тысячи лет (в основном Мэнни, и обычно испуганным шепотом), существо, которому предстояло вырасти в получеловека-полубога, существо, которому предстояло наблюдать за уходом человечества и возвращением Прима… это существо наконец-то появилось в облике наивного, со злым сердцем ребенка, который теперь умирал, потому что набил живот отравленной кониной» (ТБ-7).Он знает, что умирает, и шансы отомстить сходят на нет. Он все еще думает, что может победить Роланда, и хочет, чтобы тот понял, что сын убил его за несколько часов до встречи со столь дорогой ему Темной Башней. Он даже думает, что пара пуль его не остановят, и Алый Король помогает ему, усыпляя Патрика, которого Роланд, на свою беду, оставил нести вахту. Занятый мыслями о Роланде, Мордред забывает о третьем члене команды Роланда. Ыш перехватывает Мордреда, давая Роланду возможность проснуться, сориентироваться, выхватить оружие. Роланд обещает не убивать Мордреда в обмен на сохранение жизни Ышу, но Мордред его не слушает: он знает, что ему все равно умирать. Он ломает Ышу позвоночник, отбрасывает его и атакует, но как бы ни хотела этого Миа, он не чета настоящему стрелку. Мордред умирает от града пуль своего отца, падает в костер и обгорает.
«Ка не могла приложить к этому руку» (ТБ-7).
«Король в своей Башне, ест хлеб и мед! Разрушители в подвале, делают деньги!»Алый Король — наиглавнейший враг Роланда, и многие поколения воевал с его предками. Когда Уолтер о’Дим, один из его ближайших сподвижников, приветствует Мордреда в Федике, он заявляет, что Алый Король, как и Роланд, потомок Артура Эльдского, что делает их пусть дальними, но родственниками, а может, двойниками. «Хайл, Мордред Дискейн, сын Роланда из Гилеада, который был, и Алого Короля, чье имя когда-то гремело от Крайнего мира до Внешнего. Хайл, сын двух отцов, ведущих свой род от Артура Эльдского, взошедшего на престол после отхода Прима и Хранителя Темной Башни» (ТБ-7). Известный так же, как Рам Аббала,[297] Алый Король верит, что он переживет обрушение Темной Башни, чтобы править воцарившимся тодэшным хаосом. Не желая ждать, пока Лучи, поддерживающие Темную Башню, рухнут сами, Алый Король пытается ускорить этот естественный процесс. За двести лет его Разрушители уничтожили два из пяти остававшихся Лучей и серьезно повредили еще два. Согласно Паркусу, хотя одно физическое воплощение Алого Короля заключено в Темной Башне, второе его воплощение обитает в кан-та Аббала — во дворце Алого Короля. То есть Алый Король есть свой собственный двойник. Хотя он во многом схож с Пеннивайзом из «Оно», Алый Король куда более могущественное существо, и замыслы у него куда более честолюбивые. Паркус говорит Джеку Сойеру, что Алый Король слишком силен, чтобы Джек справился с ним, пусть в нем и осталась сила Талисмана. «Аббала задует тебя, как свечку». Джек чувствует, что должна быть какая-то уравновешивающая сила, возможно, женская, противостоящая Королю, возможно, принявшая облик огромного роя пчел, который сопровождал его ка-тет в Крайний мир. Низшие люди Алого Короля многие поколения выполняли самые разные поручения своего хозяина, но их главной задачей был поиск Разрушителей, людей со сверхъестественными способностями, главным образом с Земли и из Долин (Пограничья в реальности Роланда, где разворачивалась часть событий, описанных в «Талисмане»), которые могли воздействовать на Лучи, уничтожая их. Дети, не годящиеся в Разрушители, отправлялись на Большую Комбинацию, энергетическую установку, которая генерировала зло во всех вселенных. Алый Король надеется остановить Роланда и покончить с Башней, прежде чем стрелок и его ка-тет успеют вмешаться в процесс. Располагая возможностями заглядывать в будущее, Алый Король пытается заранее уничтожать тех, кто может представлять для него опасность. Стивен Кинг, известный Владыке Дискордии с раннего возраста, представляет собой одну из таких будущих угроз. Он неоднократно пытается заставить Кинга не браться за книги о Темной Башне. Если бы ему это удалось, поход Роланда не завершился бы успехом. Когда Кинг слышит Песнь Черепахи, он более уязвим. Алый Король посылает Атропоса, чтобы заставить Эда Дипно убить Патрика Дэнвилла, когда мальчику всего лишь четыре года. Как и любой ловкий злодей, Алый Король обманывает тех, кто идет за ним. Дипно думает, что он борется против Алого Короля, который, по его твердому убеждению, другая инкарнация короля Ирода, и стремится вновь устроить избиение младенцев. Ральф, страдающий бессонницей и выбранный Предопределенностью для борьбы с Алым Королем, подбирается к нему ближе, чем любой другой его враг. Даже Роланда отделяет от Алого Короля целое поле роз, и он может только перекрикиваться с узником Темной Башни. Когда Ральф пытается предотвратить атаку ставшего камикадзе Эда Дипно на Общественный центр Дерри, Алый Король появляется перед ним в образе его давно умершей матери. Как Пеннивайз, Алый Король использует против людей их детские страхи. Он трансформируется в полосатую зубатку, напоминая Ральфу травмирующее происшествие, случившееся с ним в юности. Ральф протыкает один из выпученных глаз зубатки острием сережки Луизы. Когда Алый Король принимает человеческий облик, Ральф видит старика с длинной рыжеватой бородой и волосами такого же цвета, в белых одеяниях. Глаз, поврежденный Ральфом, наполняло «яростное, дробящееся сияние бриллиантов» (БСС). Эта травма, похоже, нисколько не повлияла на остроту зрения Алого Короля, который заперт в Темной Башне: его глаза целы и невредимы. Может, Ральф повредил глаз другому воплощению Алого Короля — Рам Аббале. Черный Тринадцатый, по слухам, тоже глаз Алого Короля. Может, этот хрустальный шар как-то связан с глазом, который Ральф повредил над Дерри. Аура, которую Ральф видит вокруг Алого Короля, пугающе красного цвета, это цвет воспаления, цвет болезни и боли. Он вновь трансформируется в высокого, красивого мужчину со светлыми волосами. Наконец, превращается во что-то древнее и ужасное: «самое странное существо, которое когда-либо встречалось на уровне краткосрочников» (БСС). С помощью кровавой ловушки, придуманной Клото и Лахесисом, Ральф заставляет Алого Короля вернуться через ту самую дверь, посредством которой он проник в этот мир. Это одно из череды поражений (уничтожение Таем Маршаллом Большой Комбинации, победа ка-тета в Калье Брин Стерджис, захват Алгул Сьенто), которые сводят Алого Короля с ума, хотя он никогда не отличался крепким психическим здоровьем. Однажды он накрыл ядовитым облаком целый регион в Тандерклепе и убил практически всех, по собственной прихоти. Отсюда и темнота, которая окутывает Алгул Сьенто. Впервые Роланд узнает об Алом Короле от Сильвии Питтстон в Талле, вскоре о нем говорит и Уолтер. Ка-тет видит граффити с его именем на выезде из Топики. Роланд знает, что Алый Король живет на западе: то ли в Тандерклепе, то ли еще дальше. «Я уверен, он, возможно, хранитель Темной Башни. Может, даже думает, что она принадлежит ему». Два конфликтующих желания подводят Алого Короля к границе безумия: с одной стороны, хочется обрушить Темную Башню, с другой — подняться на вершину раньше Роланда и убить того, кто живет за последней дверью. В этом он ничуть не отличается от Роланда, но у него нет желания понять, что есть Башня. Алый Король только жаждет опередить Роланда, лишить стрелка того, что тот хочет получить. «Он — та самая собака из какой-то старой басни, которая хочет проследить, чтобы никто не смог воспользоваться сеном, от которого ему нет никакого проку» (ТБ-7). В какой-то момент и непонятно как Алый Король добавляет свой генетический материал в зародыш Роланда и Сюзанны. Мордред должен стать погибелью Роланда и величайшим Разрушителем, призванным ускорить падение Темной Башни. Алому Королю принадлежали шесть оставшихся хрустальных шаров Колдовской радуги. Их использование также не могло не повлиять на и без того неустойчивую психику. Флегг говорил Мордреду, что причина безумия его отца — слишком долгое проживание у самой Башни и слишком частые мысли о ней. Прежде чем покинуть свой замок, Алый Король выстраивает перед собой практически всех своих слуг и заставляет их принять яд. Со слов Фумало и Фимало, Алый Король мог бы убить их во сне, если бы захотел, но вместо этого заставил принять крысиный яд, когда они стояли перед ним. Он сидел на троне из черепов и наблюдал, как они бьются в конвульсиях, корчатся и блюют на полу Зала аудиенций. Алый Король убивает и себя, проглатывая заостренную ложку, выполняет тем самым древнее пророчество и становится недостижимым для револьверов Роланда: нельзя убить человека, который уже мертв. Прежде чем покинуть замок, Алый Король окружает его барьером смерти, чтобы оставшиеся в живых никуда не ушли и заманивали в ловушку тех, кто по глупости мог забрести в эти края. Сам же Алый Король уселся на самую большую из серых лошадей[298] и умчался в белые земли Эмпатики. Путешествовал он в созданной им же буре. Джо Коллинз почувствовал его приближение и спрятался в подвале. Алый Король начинает бояться Роланда, если он способен испытывать страх. Успех ка-тета в Девар-Тои означает, что единственный его шанс на победу — захватить Башню или убить Роланда. Оказавшись взаперти на балконе Башни, он в ярости сдирает свое родимое пятно. Если Мордред, на теле которого тоже есть отметина рода Эльда, доберется до Башни, Алый Король сможет вновь войти в нее и подняться на вершину. На Федеральном аванпосту 19 монитор, который показывает Башню, более не работает. «Думаю, Алому Королю не нравилось, что его снимают», — говорит Заика Билл. Оказавшись взаперти, Алый Король не может подняться на вершину Башни, но у него достаточно оружия, чтобы не подпустить к Башне Роланда. Револьверы стрелка против Алого Короля бессильны, а вот если они попадут к нему, он может освободиться и завладеть Башней. И если бы такое произошло, этот безумный, мертвый король смог бы править Башней из комнаты на вершине, но в силу своего безумия, скорее, разрушил бы ее, что ему вполне по силам, пусть Лучи в безопасности и начали восстанавливаться. Он следит за продвижением Мордреда, который преследует Роланда и Сюзанну. Когда Мордред в отчаянии уже собирается броситься на Роланда, хотя Патрик бодрствует и несет вахту, Алый Король просит Мордреда подождать, а сам усыпляет Патрика. После того как Роланд убивает Мордреда, он слышит в голове яростный крик Алого Короля: «Мой сын! Мой единственный сын! Ты убил его!» Роланд напоминает, что Мордред был и его сыном. «Кто послал своего ребенка, ибо это был он, под черной кожей, на верную смерть, ты, алый призрак?»[299] Когда Роланд приближается к Башне, Алый Король забрасывает его снитчами. Он — старик с белоснежной бородой длиной по грудь и раскрасневшимся лицом. Его красные одеяния покрыты каббалистическими знаками. Похожие знаки были и на ящиках, в которых Мэнни хранили свои святые инструменты. Глаза Алого Короля горят адским огнем. «Сюзанна, Эдди и Джейк приняли бы его за рождественского деда. Роланд видел его, каким он и был: исчадием ада, сущим дьяволом». А потом Алого Короля нарисовал Патрик.(ЧД)
«Да, рисунок был потрясающе хорош. Длинное лицо, алчное и подозрительное, морщины на лбу и щеках столь глубокие, что казались бездонными. Губы в пышной бороде, полные и жестокие. Рот человека, способного превратить поцелуй в укус, если того пожелает душа, а душа, похоже, того желала, и часто… Отблеск единственного белого зуба… одно белое пятнышко (в конце концов крошечный участок бумаги, которого не коснулся карандаш) заставляло воображение дорисовать все остальное, даже запах гнилого мяса, выходящий изо рта с каждым выдохом. Патрик идеально ухватил клок седых волос, торчащих из ноздри Короля, и тоненький шрам на правой брови, который то появлялся из-под волос, то исчезал под ними, как стежки… И его глаза. Широко раскрытые и ужасные, глаза дракона в человеческом облике» (ТБ-7).Алый Король смотрит на стрелка с ненавистью и страхом. Его руки, похоже, красные, как на цветном рисунке Патрика Дэнвилла. Роланд и Алый Король обмениваются «любезностями», но Роланд выдерживает эту словесную перепалку лучше своего врага, который беснуется на балконе, подпрыгивает, кричит и трясет руками, что в другой ситуации могло бы вызвать смех. Роланд даже удивляется, что от таких криков голова Алого Короля не раскалывается надвое. Алый Король хорошо знает своего противника, говоря: «Убийца! Убийца собственной матери! Убийца собственных друзей… ага, всех и каждого… а теперь еще и убийца собственного сына!» Осознав, что Роланду по силам защититься и от снитчей, и от оскорблений, Алый Король замолкает. Ему хватает ума понять, что нужно положиться на зов Темной Башни, против которого Роланду Не устоять. А вот когда Башня вытащит Роланда из-за укрытия, он станет легкой добычей. Как только Патрик начинает рисовать Алого Короля, тот чувствует: происходит что-то ужасное. А когда Патрик начинает стирать рисунок, он понимает, чем все закончится и кричит от ужаса. В отчаянии бросает еще несколько снитчей, но как только Патрик стирает его руки, бросать уже и нечем. И крики, и вопли прекращаются, когда Патрик стирает рот Алого Короля. В конце концов Патрик стирает все, кроме красных глаз, к которым не может прикоснуться его ластик. Когда Роланд приближается к Башне, глаза продолжают смотреть на него, горя ненавистью. Роланд полагает, что глаза эти останутся на балконе навечно, глядя на поле из роз, тогда как их обладатель отправился в мир, в который отправили его ластик и волшебные глаза художника… скорее всего в пространство между мирами.
«Вот вам простенький урок психологии в беллетристике: возьмите воображаемого мальчика, добавьте несколько дохлых кур плюс обычного паука, и выдерживайте все это примерно сорок лет. Результат? Низшие люди с красными точками на лбу (кровяными кругами, которые не зарастают) и один паук-принц» (ТБ-6).Лишь очень малое число произведений Кинга, написанных после 1970 г., когда он начал работать над эпопеей «Темная Башня», просто истории. Келвинисты, которые изучают его книги для «Тет корпорейшн», верят, что он оставляет послания в своих произведениях в надежде, что они достигнут Роланда и помогут ему добраться до цели. Роланд внушил эту мысль Кингу, когда загипнотизировал его летом 1977 г. Кинг думает, что он или созидательная сила, известная как Ган, или Ган вселился в него. «Может, это одно и то же», — говорит он Роланду и Эдди (ТБ-6). Старая жадная ка требует от него гораздо больше, чем просто отвернуться от Дискордии. Ка приходит к нему, и он ее переводит. Он ненавидит ка за некоторые вещи, которые она заставляет его писать. Его несет приливная волна, которая катится по Тропе Луча, волна, которую, возможно, он создает сам. Джейк думает, что он — транслятор. Он не придумывает ни ключ, ни черепаху из слоновой кости. Лишь передает эту информацию. Он не придумал ка-тет, лишь способствовал его появлению на страницах книги. Его жизнь — постоянная битва с ка и с историей, которую она понукает его написать. Когда он заглядывает в мир Роланда, Алый Король видит его более ясно, сосредотачивает на нем свое внимание. Он перестал работать над эпопеей после «Стрелка» по двум причинам: не хотел быть творческой силой и из страха. Цикл «Темная Башня» должен был стать эпосом Кинга, но история и ее герой ушли от него, зажили собственной жизнью, а сама книга вымотала его. В конце «Стрелка» он уже не уверен, кто такой Роланд, герой или антигерой? Он отказался от работы над продолжением, но Роланд гипнотизирует его и требует, чтобы Кинг вернулся к циклу, когда услышит Песнь Черепахи. Последующие двадцать лет он периодически работает над очередными томами эпопеи, но находит, что с каждой новой книгой возвращаться к циклу все труднее и труднее. В конце 1980-х Кинг наконец слышит песню, которую поет его жена, и бросает пить. После этого они спорят только об опасности маршрута его долгих прогулок. К 1997 году он уже знает, что произойдет дальше, до самого конца, и понимает, что должен написать разом все три оставшиеся книги. Это означает, что он должен плыть к другому берегу по глубокой воде, где есть шанс утонуть. Он принимает решение еще какое-то время не возвращаться к Башне, но не может отделить ее от тех книг, которые пишет. Подсознательно он постоянно о ней думает. Уолтер говорит Мордреду, что Кинг «всегда писал очень быстро, что он — потрясающе талантливый писатель, превративший себя в разбрасывающегося по мелочам (но богатого) уличного художника, эдакого Алджернона Суинберна прозы».[302] Прочитав четыре или пять книг Кинга, Айрин Тассенбаум решила, что он не такой уж хороший писатель. Однако, когда Роланд спрашивает: «Если он нехорош, почему ты не остановилась на первой?» — она признает свою неправоту. «Он читабельный, надо отдать ему должное, рассказывает хорошую историю, но, если говорить о музыке языка, ему словно медведь на ухо наступил». Роланд отвечает ей, что Кинг слышит правильные голоса и поет правильные песни.
Роланд не любит Кинга и не доверяет ему, считает, что писатель обленился и очень уж полагается на то, что ка его защитит. Когда Кинг не хочет слышать Песнь Черепахи в 1999 г., у ка рационального мира лопается терпение и она решает убить писателя. Роланду и Джейку приходится идти против воли ка и спасать Кинга. Если они этого не сделают, Кинг умрет под колесами автомобиля в возрасте пятидесяти двух лет в самой важной, ключевой реальности. В какой-то момент Песнь Черепахи становится песней смерти Джейка. Кинг не может игнорировать эту песню, иначе ему придется сойти с тропы хлебных крошек, «которой он должен следовать, если хочет выйти из дремучего леса сюжета, который он и посадил»… если, конечно, сажал именно он. Кинг сожалеет, что Джейк умер, сожалеет даже больше, чем сожалел из-за Эдди, хотя Эдди всегда был его любимым персонажем. Джейк жертвует жизнью, чтобы Кинг, пусть и получивший серьезные травмы, остался в живых и смог закончить историю. Потом он говорит Роланду, что хотел бы написать: «А потом они жили долго и счастливо до конца своих дней», — но он — не Бог, а потому должен писать историю, независимо оттого, какой она получается. Кинг говорит Роланду, что тому лучше бы сохранить свою ненависть для того, кто ее заслуживает. «Я не создавал твою ка, как не создавал Гана или мир, и мы оба это знаем. Переступи через свою глупость… и горе… и делай то самое, о чем говоришь мне… Закончи работу!» Он представляет себе, как отреагируют читатели на смерть Джейка после опубликования последней книги. Когда в «Куджо» умер маленький мальчик, один из читателей прислал ему экспресс-почтой собачье дерьмо.Арахнофобия
Что следует думать читателю обо всех этих пауках (у многих даже больше восьми лапок), которые появляются по ходу цикла? Пауки — подсознательное проявление того самого эпизода из детства Кинга, когда его заперли в сарае? Пауки, с которыми сталкивается Роланд в подвале дорожной станции, пугающе большие, со стебельчатыми глазами, о шестнадцати лапках. Омароподобные чудовища описаны некой помесью лобстера, креветки и паука. Вместо игральной карты дама пик (Queen of Spades) Роланд знает «Чертову черную суку даму пауков (Queen of Spides)». Эдди говорит о чертогах мертвых, где пауки плели свою паутину. Он ошибочно ассоциирует маски доктора Дума с Человеком-Пауком, героем совсем другого комикса. Раздувшиеся пауки кусают Джейка в руку и шею в том доме, где находится дверь, ведущая в Срединный мир. На мосту через реку Сенд стальные кабели выглядят, как паутина какого-то огромного паука. Лошадь Роланда в Меджисе боится пауков, и Раймера сравнивают с отвратительным пауком. Сюзан Дельгадо боится кусающихся пауков, обитающих на нефтяных полях неподалеку от Хэмбри, объясняет свою задержку (когда Риа с Кооса послала ее за дровами, а она шпионила за ведьмой) тем, что прогоняла паука. «Терпеть их не могу», — говорит она Риа, у которой на лице шрам, похожий на укус паука, и чей кот выглядит помесью кошки и паука. При взгляде на железнодорожную станцию «Тандерклеп» с Маленькой иглы создается впечатление, что от станции отходит паутина рельсов. Тайные хайвеи разбегаются от Нью-Йорка, «как какая-то безумная паутина». Члены ка-тета Роланда знают, что ребенок Сюзанны — какая-то чудовищная помесь человека и паука, верспайдер (were-spider), который может принимать и человеческое, и паучье обличье, В «Догане» около Кальи Джейк задается вопросом, как много поколений пауков родилось в этом давно пустующем ангаре. В банкетном зале, где пирует Миа, она видит в чаше дохлого паука «черная вдова». Роланд рассказывает жителям Кальи о болезни, которая поразила цветущие деревья в Гилеаде, когда ему было десять лет: деревья сплошь покрыла паутина. Пауки имеют место быть не только в книгах цикла «Темная Башня». Существо в «Оно» лучше всего визуализируется, как паук, и лицо Розы Марены превращается в паучью морду, перекошенную от голода и безумия. Рыбак в «Черном доме» прячет Тая Маршалла в другой реальности, как «паук прячет муху». В первоначальном сценарии «Крипшоу» упоминались пауки, а не тараканы, которые «заползали на тебя», и чудовище в «Крейт» также напоминало паука. И наконец, когда Роланд вырывал розу неподалеку от Темной Башни, чтобы использовать лепестки для краски, шипы прорвали рукавицу, словно ее сшили из паутины, а не из толстой оленьей шкуры, и буквально срезали один из оставшихся пальцев. То был последний паучий укус.
«Некоторые знали Джейка Чеймберза двадцать лет, чуть ли не в два раза больше, чем прожил мальчик. Да, они озвереют, все так, а когда он ответит на их письма и скажет, что сожалеет о смерти мальчика, как и они, удивлен его смертью, поверят ли ему? Ни за какие коврижки, как говорил его дед. Он думает о „Мизери“… Энни кричит, что Пол — писатель, а писатель — Бог для своих персонажей, ему нет нужды убивать любого из них, если он этого не хочет» (ТБ-7).Прошло три года после того инцидента на дороге. Сам инцидент стал забываться, но не боль. Он страдает легкой формой посттравматического душевного расстройства, и какая-то часть тех событий — белое пятно, спрятанное гипнотическим внушением Роланда. Он подумывает о том, чтобы пройти курс гипнотерапии, чтобы вспомнить все, но дальше мыслей дело не идет. По мере приближения к концовке Кинг устает от путешествия. Оно выдалось долгим и за него пришлось заплатить высокую цену. Но ничто большое легко не дается, думает он. Длинную историю, как и высокую Башню, приходится создавать постепенно, как говорится, камень на камень, кирпич на кирпич. «Важна история, а не тот, кто ее рассказывает», — говорит Стивен-дворецкий в «Методе дыхания»[303] (ЧС), но тот, кто рассказывает, играет в процессе критическую роль. «Теперь я могу остановиться, отложить перо, дать отдохнуть уставшей руке, пусть и не навсегда; рука, которая пишет истории, обладает собственным разумом, так что покой ей только снится» (ТБ-7).
«Что ж в сердце гор? Да — Башня —Боже мой!Покрытый мхами камень, окна слепыИ — Держит мир собой?..»[304]
«Что есть ка? Колесо, которое делает оборот и в конечном итоге всегда возвращается к исходной точке, с которой все и началось».Когда Стивен Кинг начал работать над первой главой первой книги, которая превратилась в эпопею «Темная Башня», максимум, на что он рассчитывал, так это написать самый длинный роман в истории. Теперь, будучи дедушкой, перевалившим на вторую половину шестого десятка, Кинг с сочувствием и пониманием смотрит на юношескую гордость, которая замахнулась на такое. «В девятнадцать лет, по моему разумению, человек имеет право быть самонадеянным… Девятнадцать — тот возраст, когда ты говоришь: „Смотрите все, я пью динамит и курю тротил, так что лучше уйдите с моей дороги, если вам жизнь дорога — вот идет Стив“.»[305] «Властелин колец» вдохновлял Кинга, хотя он не собирался копировать созданий Толкиена, ибо его честолюбие не ограничивалось только походом-фэнтези. Ему хотелось, чтобы в его книге нашли отражение и романтическая поэзия, и спагетти-вестерны 1960-х и 1970-х гг. Окончив колледж, он решил, что пора заняться чем-то серьезным и не тратить время на всякую ерунду. Он начинает роман, в котором должно сочетаться толкиеновское ощущение похода и магии, но на фоне доведенных почти что до абсурда вестернов Леоне.[306] Кинг называет книги цикла «Темная Башня» ковбойской романтикой. Устами Роланда он комментирует смешение жанров, когда Эдди объясняет разницу между детективами, научной фантастикой, вестернами и сказками. «Люди в твоем мире всегда хотят, чтобы история была однотипной? Им хватает одного вкуса во рту?.. Никто не ест солянку?» — спрашивает Роланд. Эдди признает, что звучит занудно, если посмотреть с такой вот позиции. «Когда дело доходит до развлечений, мы действительно хотим чего-то одного». Этот эпизод заставляет вспомнить фразу из «Приключений Гекльберри Финна»: «То ли дело куча всяких огрызков и объедков! Бывало, перемешаешь их хорошенько, они пропитаются соком и проскакивают не в пример легче». В рецензии на «Бесплодные земли» Эдуард Брайан пишет: «Одно из достижений этих книг — кинговский вроде бы бесцеремонный, но очень органичный метод слияния научно-фантастических конструкций с иррациональной фэнтези. Он сталкивает эти вроде бы не сочетаемые концепции с такой силой, что выделяющееся при этом тепло сваривает отдельные элементы».[307] Если современная фэнтези, так или иначе, отталкивается от Толкиена, то эпические походы ведут свое начало со времен создания письменного языка. Самым ранним таким произведением, стало описание похода Гильгамеша, созданное более четырех тысяч лет тому назад. Эта древняя история о незнакомых людях в незнакомых местах несет в себе все особенности приключенческих саг, которые главенствуют в современной фэнтези. Гильгамеш и его спутник Энкиду совершают легендарные подвиги, но в истории делается упор на то, что он узнает по пути. То есть сага — повествование не только о цели, но и о самом путешествии. В свойственной Кингу лаконичной манере он пишет об этом на последних страницах «Темной Башни». Адресует свои слова тем читателям, которые не успокоятся, пока не узнают, что ждет Роланда в Башне.(ТБ-3)
«Вы суровы, ориентированы на конечную цель, не верите, что вся прелесть в самом путешествии, а не в его завершении, сколько бы раз вам ни доказывали обратное. Вы — из тех несчастных, кто все еще путает занятия любовью и жалкую струйку, которая впрыскивается в последний момент этих занятий… Вы — те жестокие, кто отрицает Серые Небеса,[308] куда уходят усталые персонажи, чтобы отдохнуть… Я надеюсь, что многие из вас знают: не это главное. Не в развязке дело. Я надеюсь, вы пришли, чтобы послушать историю, а не для того, чтобы торопливо пролистывать страницы, спеша добраться до концовки. Чтобы узнать концовку, достаточно открыть последнюю страницу и прочитать, что там написано. Но концовки бессердечны. Концовка — закрытая дверь, которую ни один человек (или Мэнни) не может открыть» (ТБ-7).В «Одиссее» рассказывается главным образом о том, что случается с Одиссеем во время его странствий. У него есть цель: вернуться на Итаку после окончания Троянской войны и вернуть свое царство, но за двадцать лет странствий он узнает о себе гораздо больше, чем узнал бы за двадцать лет мирной жизни с женой и сыном. Жизнь заставляет его принимать решения, отражающиеся не только на его судьбе, но и на судьбе тех, кто сопровождает его. Он — не совершенство, он допускает ошибки. А героем становится потому, что обретает нравственную чистоту, признавая свои ошибки и понимая, чем они вызваны. Хотя он — сильный лидер, успех его похода иногда оказывается под угрозой из-за независимых действий спутников, потому что у них свои жизни, а их цели не всегда совпадают. Любопытство, вкупе с недоверием, провоцирует некоторых из людей Одиссея, и они открывают мешок с неблагоприятными ветрами, когда с кораблей уже виден родной берег. Ветры уносят корабли в дальние края, приговаривая всех, кроме Одиссея, к смерти. Поэмы об эпических походах — часть речевой традиции в литературе. Во Франции такие поэмы называлисьChanson de Geste, песни героических деяний, самая древняя из которых — «Песнь о Роланде» (см. ниже). Хотя эти поэмы часто основывались на исторических событиях (источник многих — жизнь и деяния Карла Великого), бродячие менестрели разукрашивали их, превращали в легенды, когда исполняли, кочуя из города в город. У любого похода обязательно есть цель. Цель Бильбо — вернуться домой живым после того, как его вытащили из уютной норы, чтобы помочь украсть сокровища дракона. Фродо необходимо доставить кольцо в Мордор и уничтожить его. Король Артур и его рыцари надеются, отыскав Святой Грааль, они укрепят свою распадающуюся дружбу. Путешественники в «Кентерберийских рассказах» — паломники, идущие к святым местам. Капитан Ахаб хочет отомстить чудовищу, которое искалечило его. Дон Кихот сам ищет приключений. Данте бродит по чистилищу и аду, чтобы найти путь домой, это обычный элемент многих походов, включая сказочную повесть «Волшебника страны Оз», узнаваемые фрагменты которой Кинг использует в «Колдуне и кристалле». От всех этих более ранних работ эпопея «Темная Башня» отличается только одним (если не учитывать объем эпопеи): к читателю она шла очень уж долго. Вопрос: «Что произошло потом?» — очень ценится рассказчиками, но в «Темной Башне» автор далеко не всегда мог ответить на него сразу. «Это единственный мой проект, которому приходится, похоже, ждать меня,[309] — сказал Кинг в 1988 г. — Эпилептики, как я слышал, перед припадком или чувствуют, или видят какую-то ауру. Что-то похожее происходит и со мной. Время от времени я вдруг начинаю думать о Роланде и его странном, грустном мире… а потом у меня наступает короткий припадок писательства».[310] В самой эпопее Кинг объясняет, что долгие промежутки между книгами вызваны ожиданием: он должен услышать Голос Черепахи, который и рассказывает историю. Поход Роланда к Темной Башне — эпос в духе Аристотеля. Герой, и так человек незаурядный, обладающий уникальными способностями, отправляется в путешествие, преодолевает огромные трудности и обретает новый жизненный опыт, как в самом путешествии, так и в общении с людьми, с которыми сталкивается. В отличие от Одиссея, у Роланда нет большого отряда. Он выступает один и собирается в одиночестве пройти весь путь, но ситуация складывается не в его пользу. Когда цель становится достижимой, пусть до нее еще тысячи и тысячи миль, он едва не умирает. Остается без двух пальцев на правой руке, в организм проникает сильнейшая инфекция, ему приходится полагаться на тех, кого он привлек к своему походу. Впрочем, эти люди сразу начинают воспринимать поход Роланда, как собственный. Одержимость Башней заражает и их. Если бы он умер, они бы пошли к ней и без него. Главная цель Роланда — спасти все существующее. Об этом говорится в древнем пророчестве, этого добивается ка. Темная Башня, ось, вокруг которой вращаются все миры и вселенные, падает. И разрушится, если Роланд не сумеет остановить ее падение, а если такое случится, существование всего закончится, уступив место хаосу, известному, как Дискордия. Однако для Роланда спасение Башни как цель, так и средство. Если Башня упадет, он не сможет подняться по лестнице в комнату на вершине. Башня построена из плоти творения, и те, кто знает об этом и верит в Башню, думают, что наверху кто-то обитает… или обитал. Бог? Никто не знает наверняка, но Роланд, Уолтер и Алый Король уверены: достигнув Башни, они смогут раскрыть, что лежит в основе существования. Последние двое одержимы властью, они хотят уничтожить того, кто находится в комнате на вершине, и занять его место. Уолтер тревожится, что с него потребуют отчета за все то, что он совершил в жизни. Роланд боится, что найдет комнату пустой, когда поднимется на вершину. После спасения Башни только любопытство заставляет Роланда идти дальше, желание открыть для себя природу существования. Там есть Бог? Он контролирует свое творение с вершины Башни, или отрекся от трона, или уже ступил на пустошь в конце тропы? В библейские времена жители Вавилона пытались построить такую вот Башню, чтобы достичь небес и найти своего Создателя. Закончив роман «Извлечение троих», Кинг отмечал: «Я думаю, каждый хранит в своем сердце Темную Башню, которую хочет найти. И все знают, что ее можно уничтожить, и для них это будет конец, но есть, есть желание заполучить ее в свою собственность или разрушить, одно или другое. Возможно, для разных людей и Башни разные… И вот, работая над этим циклом, я пытаюсь выяснить, что есть Башня для Роланда».[311] Решение Роланда продолжить путь после того, как он побывал в замке Алого Короля, и дойти до Темной Башни, сопряжено с огромным риском. Алый Король, не в силах захватить Башню самостоятельно, ждет, чтобы кто-нибудь принес ему сигул, с помощью которого ему удастся вырваться с балкона, на котором он заперт. Если бы Роланд повернул назад, Алый Король так бы и остался на балконе. Навсегда. Однако если он идет дальше, вступает в бой с Алым Королем и терпит поражение, то губит все, ради чего сражался и умирал его ка-тет. Он лишь реализует ожидания Уолтера и станет инструментом уничтожения всего существующего. Никто и ничто не заставляет его идти дальше, ни Ган, ни пророчество Артура Эльдского, ни «Тет корпорейшн», которая со временем победит «Сомбру» и «Северный центр позитроники» и развеет их прах по всем четырем сторонам света. Башни часто используются как символ существования, философии или сознания индивидуума. Поход ради покорения Башни можно рассматривать как попытку самопознания. Уолтер предсказывает будущее Роланда в долгую ночь на голгофе, используя специальную и скорее всего подтасованную колоду карт Таро. Первая карта представляет собой Роланда, следующие четыре — людей, которые потребуются ему для успешного завершения похода. Эти карты Уолтер раскладывает вокруг карты Роланда «Повешенный», и они напоминают планеты, вращающиеся вокруг звезды. Шестая карта — «Башня», которую он кладет поверх «Повешенного», отказываясь сказать стрелку, что она символизирует. «Башня» — одна из главных карт Таро, известная, как карта-злодейка, потому что ее появление не несет с собой ничего хорошего, куда ее ни положи. На карте молния ударяет в Башню, вызывая пожар или отделяя вершину от основания. Две фигуры (вроде бы представляющие безумие и отчаяние или сознательное и бессознательное) вываливаются из Башни, словно выброшенные с верхних этажей. В самом худшем варианте эта карта представляет собой полное уничтожение существующего образа жизни, крушение веры. Она может также предсказывать потерю любви или долгой дружбы. Прежние системы будут разрушены или заменены благодаря космическому вмешательству, которое обычно действует извне и обезличено. В мире Роланда все, существовавшее ранее, уже разрушено. Техника разваливается. Он потерял свою первую любовь, все его друзья детства мертвы. Даже в наилучшем варианте эта карта говорит о насущных изменениях, иногда это замаскированное благословение. Для Роланда, возможно, это отказ от замкнутого образа жизни, открытие себя людям. Он сконцентрирован на цели, он хочет остаться неуязвимым, пока не достигнет ее. Как только он возглавляет команду, так сразу теряет автономность, попадает в зависимость от причуд и потребностей других людей. Угроза одному из членов ка-тета, становится угрозой и ему. То, что он хочет, уже не всегда может быть первостепенным, как бы ему того ни хотелось. Цель, которую дала ему ка, достойна, разве можно представить себе более благородную цель, чем спасение всего существующего? А если не спасти, то умереть, пытаясь это сделать? Роланду так легко оправдать принесенные в жертву жизни тех, а им несть числа, кто сопровождал его на пути к цели. Не пожертвовав своим соколом, Давидом, он не стал бы стрелком в четырнадцать лет и не попытался бы восстановить семейный союз, когда колдун Мартен встал между его родителями. Не пожертвовав Джейком, невинным ребенком, погибшим в одном мире и переброшенным в другой, как пешка в чьей-то шахматной партии, Роланд не смог бы догнать человека в черном, который, по его убеждению, владеет ключевыми для успеха похода сведениями. Та же тема обсуждалась в фильме «Гнев Хана» сериала «Стар трек». Должно ли приносить в жертву одного человека, чтобы спасать других? Что главнее, жизнь одного или жизнь многих? Роланд почти всегда выбирает этих абстрактных многих, не отвечая на очень неприятный вопрос: действует ли он эгоистично или просто пытается достигнуть своей эгоистичной цели. Отец Каллагэн понимает, что Роланд иной раз путает свои желания с волей ка.
«Они нам кое-что не сказали про ка, подумал Ральф. Что оно скользкое. Скользкое, как старая рыба, которая уже не сорвется с крючка, но продолжает биться у тебя в руках. Это было похоже на то, как если бы ты карабкался по песчаной дюне — два шага вперед, и соскальзываешь на шаг назад… Потому что ка — как рыба, ка — как песчаная дюна, ка — как колесо, которое не желает остановиться и продолжает крутиться, сметая все на своем пути. Колесо со многими спицами. Но больше всего ка похожа на кольцо. На обручальное кольцо… Жизнь — это колесо. Рано или поздно ты возвращаеш ься к тому, что когда-то оставил позади. Хорошо это или плохо, не знаю, но так получается» (БСС).Больше всех злился на жадную старую ка Эдди. Он даже начал называть ее «ка-ка». Это сеть, из-под которой никто не может выскользнуть. И Эдди поражен тем, что вещи из его мира то и дело попадаются им в мире Роланда. Вещи в Срединном мире можно пощупать, но Эдди они все равно не кажутся реальными.
«Почему люди здесь поют „Эй, Джуд“? Я не знаю. Этот медведь-киборг, Шардик… А это дерьмо с Волшебником страны Оз, Роланд… Все это с нами произошло наяву, я в этом не сомневаюсь, но одновременно я не воспринимаю случившееся, как что-то реальное. А что происходит после Зеленого дворца? Мы идем по лесу, прямо-таки, как Ганс и Гретель. К нашим услугам дорога, по которой мы можем идти. Сдобные шары, которые мы можем собирать. Цивилизация погибла. Все летит в тартарары. Ты нам так говорил. Мы видели это в Луде. Да только знаешь, что я тебе скажу? Не погибла! Черта с два! Живет — не тужит! Вряд ли бы кто мог такое себе представить. Здесь, у черта на куличках, где по определению ничего цивилизованного быть не может, мы наталкиваемся на городок из книги. Культурный. Приличный. С жителями, которых ты вроде бы знаешь… Перед городком из книжки стоит проблема из сказки. И жители книжного городка зовут отряд киношных героев, чтобы те спасли их от сказочных злодеев. Я знаю, все это реально… людям предстоит умереть, этого не избежать, прольется настоящая кровь, крики будут настоящими, и слезы потом тоже будут настоящими… но в то же время меня не покидает ощущение, что все это не более реально, чем театральные декорации. И Нью-Йорк такой же… Из всех бандитов Нью-Йорка показывается именно Балазар» (ТБ-5).Циклическая природа существования Роланда проявляется и в поведении персонажей. В какой-то момент Эдди буквально вплотную подходит к осознанию этой цикличности, когда говорит, что его интуитивное знание, как ездить на лошади, и быстрота, с которой он научился стрелять, напоминает истории о реинкарнации. Если Роланд раз за разом проходит один и тот же круг, тогда скорее всего то же самое происходит с Эдди, Сюзанной, Джейком и Ышем. Они учились на своих прошлых появлениях в Срединном мире и с каждым разом все лучше осваивали новые навыки? Все это напоминает компьютерную игру. Иногда допущенная ошибка проявляет себя гораздо позже, и игроку приходится возвращаться к началу и предпринимать новую попытку.[332] По ходу эпопеи Кинг не раз и не два обращается к индийской мифологии. Бог Вишну принял образ черепахи Кармы, чтобы нести мир на своем панцире после огромного потопа. В «Темной Башне» черепаха играет далеко не самую маленькую роль. И в других книгах Кинга черепаха символизирует хранителя вселенной, хотя в «Оно» черепаха старая и практически бессильная. Пеннивайз даже предполагает, что черепаха сдохла. Кинг сравнивает кровавые раны на лбах низших людей с ритуальными точками на лбах индуистов, и идентифицирует Гана (возможно, неправильно) как индуистского бога. На страницах двух последних книг эпопеи «Темная Башня» Кинг делится информацией о том, откуда взялись некоторые названия и имена. Скажем, город Калья Брин Стерджис (Sturgis) назван в честь режиссера фильма «Великолепная семерка» Джона Стерджиса (Sturges) и актера, сыгравшего главную роль, Юла Бриннера. Потом, однако, после публикации пролога на официальном сайте, Кинг понял, что неправильно написал фамилию режиссера. Кинг также задается вопросом, правильно ли написана фамилия вампира, с которым Роланд и Сюзанна сталкиваются у начала Тауэр-роуд. Дандело — кличка кота ученого и первый, неудачный объект телепортации фильма «Муха» режиссера Винсента Прайса, снятого по рассказу Джорджа Лэнглагэна. Именно способностью к телепортации Кинг наделил Шими Руиса. При создании своей главной книги Кингом использованы многие источники: произведения Толкиена, и не только «Властелин колец», спагетти-вестерны, «Волшебник страны Оз», стихи Т. С. Элиота, книги о Гарри Поттере, «Дон Кихот», произведения Эдгара По, Томаса Вульфа, «Ромео и Джульетта», греческая мифология. Эдуард Брайант говорит: «Все это так необычно, не похоже на все остальное, созданное автором. И если воображение можно считать скелетом, поддерживающим мускулатуру,кровь и кожу ассоциативного творческого процесса писателя, тогда я подозреваю, что этой работой Кинг наиболее близко подошел к вышеуказанному описанию».[333] Закрывая книгу, не очень понятно, какой Роланд герой, трагический или драматический. Он успешно завершает поход, решает непосильную задачу, которую так давно взвалил на себя, пусть по пути погибло много его товарищей, но то же самое произошло и с Одиссеем. Хотя он возрождается вновь, он терпит поражение в личном походе. Кинг оставляет читателям искру надежды. Возможно, последнему стрелку удастся измениться, и однажды он поймет истинный смысл послания ка, и, став другим человеком, поднимется на вершину Башни, пройдя один за другим все пролеты по девятнадцать ступеней, и найдет там… что? Судьбу, которую Роберт Браунинг оставил воображению читателей? А может, Роланд придет к осознанию того, что его личный поход стоит слишком дорого, требует принесения слишком больших жертв. Возможно, он решит, что спасение мира — достаточно масштабная задача, выпавшая на долю одного человека, и теперь ему остается только познавать окружающую его жизнь, прожить остаток отпущенных ему дней, даже не пытаясь пройти те мили, что еще отделяли его от Темной Башни.
«Две сферы, искусство и мастерство, слились воедино».(ТБ-1)
«Все, что от него требуется, так это написать правильную историю. Потому что некоторые истории живут вечно».В окне «Манхэттенского ресторана для ума», книжного магазина, принадлежащего Келвину Тауэру, на черной доске, на таких в ресторанах пишут меню, посетителям предлагаются следующие «Особые блюда дня»: «Раймонд Чандлер вкрутую», «Зажаренный на сковороде Уильям Фолкнер» и «Охлажденный Стивен Кинг». Для Стивена Кинга появление в собственном произведении не в диковинку. Его книги настолько прочно вошли в культурное сознание, что персонажи, которые живут в нашем мире, должны знать их и упоминать о них, чтобы казаться реалистичными. Когда в «Мертвой зоне» на танцах на выпускном вечере возникает пожар, персонажи книги вспоминают о «Кэрри», книге, которую упоминал Динки перед сражением в Алгул Сьенто. Флагерти, чел, который возглавлял отряд преследователей Джейка в тоннелях под Нью-Йорком, отходящих от «Дикси-Пиг», ребенком читал «Глаза дракона». Часть «чувства реальности», которое ощутил Эд Ферман, редактор «ФиСФ», в эпопее — от осознания персонажами тех фантастических миров, которые создали до них. Да, они сами живут в фантастическом мире, но знакомы с «Властелином колец», «Волшебником страны Оз», «Хрониками Нарнии» и «Уотершипским холмом». Эдди видел фильм Стенли Кубрика «Сияние», а также читал книгу, написанную Беном Мейерсом, персонажем «Жребия». Ему не знаком писатель по фамилии Кинг, и он даже говорит, что, по его разумению, Кинг существует только в Ключевом земном мире. «Сияние» может быть одной из тех историй, вроде «Чарли Чу-Чу», которые настолько важны, что в разных реалиях их пишут разные авторы. Эдди также слышит во сне первую фразу «Стрелка», хотя она вроде бы принадлежит Томасу Вульфу. Отец Каллагэн верит, что человек, который придумал его, может существовать только в одном мире. Кинг иногда вставляет упоминания о себе, как об авторе, в некоторые из своих книг, и косвенно,[334] и напрямую.[335] Однако он сделал еще один шаг вперед, не ограничившись упоминаниями о себе, когда, правда более молодым, появился на страницах «Песни Сюзанны» и встретился с Роландом и Эдди в Западном Мэне в 1977 году. Причем не просто появился, но и принял непосредственное участие в событиях, описываемых в романе.[336] В «Слейде», предшественнике эпопеи «Темная Башня» (см. «Вступление»), попавшая в беду героиня кричит: «Ты появился в самый последний момент!» — на что Слейд отвечает: «Я всегда так делаю. Стив Кинг за этим следит».[337] Слейд знает, что он — вымысел, но Кинга в истории нет. В «Синем воздушном компрессоре» автор прерывает действие, чтобы обратиться к читателям, но сам никакого участия в этом самом действии не принимает.(ТБ-6)
«Меня зовут, разумеется, Стив Кинг, и вы простите меня за вторжение в ваш разум… или я надеюсь, что простите. Я смею утверждать, что отодвигать занавес между читателем и писателем допустимо, потому что я — писатель. Раз уж это моя история, то я вроде бы могу делать с ней все, что мне заблагорассудится, но это неправильно, потому что в этом случае читатель полностью выключается из процесса, остается в стороне. Правило первое для писателей: рассказчик ничего не стоит в сравнении со слушателем. Давайте закроем эту тему, если такое возможно. Я вторгаюсь по той же причине, по какой Папа справляет большую нужду: мы оба должны это делать.»[338]Персонажи истории не знают, что они — актерский состав вымышленной постановки, но Кинг напоминает читателям: все, что они читают, — выдумка. «Я придумал его (Джеральда Нейтли), когда скучал на лекции Кэрролла Ф. Террелла, преподавателя факультета английского языка и литературы университета Мэна… По правде говоря, Джеральда направляла невидимая рука — моя». Это рискованный подход, потому что читатели выдавливаются из истории. Такое же происходит, когда киношный персонаж вдруг разрушает четвертую стену и обращается непосредственно к зрителям. В «Черном доме» Кинг и Питер Страуб «встраивают» себя в историю иным способом, превращаясь во всевидящих рассказчиков, которые предлагают читателям взглянуть на происходящее с высоты птичьего полета. Уже по ходу повествования авторы на какие-то мгновения выходят из-за занавеса, чтобы объяснить, кто они такие, называя себя «писаками». Иногда они комментируют свой же роман, в одном месте отмечают, что менять место действия во время определенных событий «плохо для повествования». У литературного приема, появления автора в его же произведении, есть термин — метареализм, вроде бы предложенный Уильямом Г. Гэссом в 1970 г. В послесловии к «Темной Башне» Кинг пишет, что ненавидит «этот умный научный термин». Метареализм (или метафэнтези, такой термин тоже используется, пусть и реже) не в полной мере соответствует тому, что делает вымышленный Кинг в «Темной Башне». Книги, в которых используется этот литературный прием, посвящены анализу процесса повествования, в них проводится сравнение между реальностью, созданной в книге, и действительностью. «Синий компрессор воздуха» — это метареализм, комментарий к вымышленной реальности или отсутствию таковой. В эпопее «Темная Башня» Кинг исследует процесс создания конкретной истории, но не творческий процесс или художественную литературу в целом.
«Я в этой истории только по одной причине: с какого-то времени я знал (сознательно — после написания „Бессонницы“ в 1995 г., подсознательно — временно потеряв след отца Доналда Каллагэна ближе к концовке „Жребия“), что многие из моих романов так или иначе соотносятся с миром Роланда и его историей. Поскольку написал их именно я, предположение о том, что я — часть ка Роланда, показалось мне логичным. Моя идея состояла в том, чтобы использовать цикл историй о Темной Башне как некое подведение итогов, объединение максимального количества из написанных ранее произведений под крылом одной uber-истории. Опять же речь туг идет не о претенциозности (и надеюсь, цикл этот таковым не кажется), а только о способе показать, как жизнь влияет на искусство (и наоборот)… Все ведь подчинялось одной цели — дойти до Башни, вы понимаете (моей, точно так же, как и Роланда), и она, наконец, достигнута» (ТБ-7).[339]Одним из самых первых примеров присутствия автора в произведении — «Дон Кихот» Сервантеса. Сервантес, которого цитирует Фимало в замке Алого Короля,[340] является как автором, так и рассказчиком, и, таким образом, фактически присутствует в выдумке. Он пересказывает историю Кихота, чтобы уточнить оригинальную «арабскую» историю, в которой имеют место быть неточности, вызванные ошибками переводчика. Из этого следует, что историю Кихота рассказывают три вымышленных человека и один автор, причем никому из них полностью доверять нельзя. После успеха книги Алонсо Фернандес де Авалланеда написал продолжение, не испросив разрешения автора. Разъяренный не только продолжением, но и личными нападками в его адрес в предисловии, Сервантес написал собственное продолжение, в котором Дон Кихот и Санчо Панса знают как о первой книге, так и о фальшивом продолжении. Они (и люди, с которыми они встречаются) знают о Сервантесе и о том, что рассказывалось о них в исходной книге, но считают себя реальными людьми. В «Темной Башне» Каллагэн — первый персонаж, который обнаруживает, что его реальность — чей-то вымысел. История его жизни в «Жребии» содержит подробности, известные только ему. Роланд и Эдди гораздо меньше озабочены тем, что где-то есть писатель, который пишет историю их жизней, создает их реальность, опережая на шаг… или, бывает и так, отставая. Их заботит только одно: писатель не должен останавливаться, иначе их поход потерпит неудачу. Патриция Во, которая много писала о метареализме, говорит, что цель этого литературного приема — поставить вопросы об отношении выдумки и действительности.[341] Метареалистический роман часто пародирует условности обычных романов, тем самым показывая читателю эти условности, и использует осознание читателем этих условностей для их оценки. В «Синем воздушном компрессоре» Кинг не отказывает себе в удовольствии комментировать и саму историю, и жанр. «В „ужастике“ важно, чтобы гротеск достигал статуса аномального». В «Темной Башне», когда Сюзанна спрашивает у Найджела, как добраться до двери, она понимает, что это критический вопрос. Однако Найджел, будучи роботом, не делает попытки держать ее в неведении, хотя книжный персонаж наверняка именно так бы и поступил. Он — робот, и не может поддерживать драматическое напряжение, пусть и прочитал немало книг. Если Кинг что-то и пародирует в «Темной Башне», так это идею deux ex machina, Бога из машины. В древнегреческой драме, начиная с Эврипида,[342] боги часто выходили на сцену, чтобы вмешаться на стороне персонажей или предложить им удобное решение возникшей проблемы. Выдумка должна быть правдивее реальности, или она так и будет восприниматься выдумкой. Автор, который слишком уж полагается на удобные решения, кажется неискусным и наивным. Если персонажи появляются только для того, чтобы сообщить что-то важное, или если героям всегда попадается на пути именно то, что необходимо для преодоления следующего этапа их похода, критики (да и читатели) визжат: «Обманули!» Когда Эдди и Роланд встречают в магазине маленького городка в Западном Мэне Джона Каллема, который оказывается крайне полезным, Эдди заявляет, что в книгах никто и никогда не поднимается вот так со скамейки запасных, чтобы спасти игру. Такое не может считаться реалистичным. На что Роланд ему отвечает: «В жизни, я уверен, такое случается сплошь и рядом». Судьбы, которые контролируют продолжительность жизни каждого человека, говорят Ральфу и Луизе лишь то, что тем необходимо знать для выполнения порученного дела. Без них Ральф никогда не понял бы, что творится в Дерри, и не сумел бы добиться успеха. По ходу эпопеи, да и в связанных с ней книгах Кинг вмешивается на стороне персонажей, чтобы помочь им. Дорренс Марстеллар действует от его имени, передавая Ральфу важные предупреждения. Спиди делает то же самое в «Черном доме», звонит Джеку, чтобы объяснить, как найти выход из критических ситуаций, оставляет для него цветы в ванной. В «Бесплодных землях» Кинг оставляет на пустыре ключ, который помогает Джейку попасть в Срединный мир, а потом, в «Волках Кальи», мешок для боулинга, поглощающий часть ужасной силы Черного Тринадцатого. В мешке оказывается талисман, который позволяет Сюзанне и Миа выжить в Нью-Йорке, а потом дает возможность Джейку и Каллагэну чуть уравнять шансы в борьбе со значительно превосходящими их по численности врагами в «Дикси-Пиг». Непосредственно Кинг оставляет для Джейка письмо на регистрационной стойке нью-йоркского отеля, в котором лежит магнитная карточка-ключ, которая необходима Джейку и отцу Каллагэну для того, чтобы попасть в номер Миа. Он же оставляет ка-тету рюкзаки с едой после того, как они покидают Изумрудный дворец. С его помощью Сюзанна находит записку в ванной дома Дандело, объясняющую ей, что происходит. В записке указано, что поэма «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни» оставлена Кингом, который и является deux из этой machina. Эдди называет эти подарки автора «тузами в рукаве». Хотя deux ex machina вышел из моды, Эдди думает, что популярный писатель, вроде Кинга, может по-прежнему пользоваться этим приемом, разве что ему следует маскировать этого «бога» чуть лучше, чем это делали древнегреческие драматурги. Джейк спорит с ним, говоря, что Кинг ничего не придумывает, просто транслирует то, что сообщает ему ка. Хотя Кинг включает себя в историю, он редко что-то рассказывает. Читатели воспринимают его, как активного участника действа. И если он отодвигает «занавес между читателем и писателем», чтобы прокомментировать происходящее, то лишь для того, чтобы снять с себя ответственность за то, что случилось, или заявить, что ему совершенно не хотелось рассказывать некоторые части истории. Предвосхищая смерть Эдди в Алгул Сьенто, Кинг говорит, что этот инцидент — еще один шаг к тому, что вы не захотите услышать, а я не хочу рассказывать. В «Глазах дракона», когда Деннис уходит через водосточную систему замка, он едва не попадает в тоннель, заполненный ядовитыми испарениями, оставшимися от крошечных частиц Драконьего песка, попавшими туда по вине Флегга. «Возможно, его спасла удача, или судьба, или боги, которым он молился. Я на этот счет ничего сказать не могу. Я рассказываю истории, не гадаю на кофейной гуще, и с тем, как удалось выжить Деннису, разбирайтесь сами» (ГД). Два бога манипулируют действиями Роланда, хотя он не молится ни одному из них. Стивен Кинг — его создатель, который показывает себя ленивым и слабым. Кто второй, остается тайной, мы лишь узнаем, что он в той же степени создатель Кинга, в какой Кинг — создатель Роланда: Ган, вселенская созидающая сила, главный представитель Белизны, силы добра. Алый Король и Уолтер думают, что смогут бросить вызов тому, кто живет на вершине Башни и взять над ним верх. Роланд просто хочет встретиться с существом, которое так живет, чтобы убедить себя, что кому-то еще интересно созидание. Хотя Роланд заявляет, что он — не философ и самоанализ его не интересует, он ищет смысл существования и источник добра. Тед Бротигэн говорит Бобби Гарфилду, что литература нужна лишь для того, чтобы исследовать вопросы наивности и опыта, добра и зла. Как Роланд ищет своего создателя, так и Кинг пытается понять, откуда берутся истории. Он отказывается признать за собой сочинительство своих историй, вместо этого связывает писательство с археологией. В своем произведении «Как писать книги» он пишет следующее:
«Вы можете спросить: а где же здесь сюжет, интрига? Ответ — по крайней мере, мой ответ — таков: нигде. Работа писателя состоит в том, чтобы дать им место, где расти (и записать, конечно). Когда я в интервью „Нью-Йоркеру“ поделился с интервьюером (Марком Сингером) своим мнением, что литературные произведения — это находки, вроде окаменелостей в земле, он ответил, что не верит. Я в ответ сказал — и отлично, лишь бы он верил, что я в это верю. И я верю. Рассказы и романы — это реликты, остатки неоткрытого ранее существовавшего мира. Дело писателя — с помощью инструментов из своего ящика достать их из земли, повредив как можно меньше» (КПК).Кинг говорит Эдди, для того, чтобы стать Ганом, недостаточно заглянуть в его пупок, хотя многие творческие люди так думают. Да, он видит что-то своим мысленным глазом и записывает то, что видит, но от этого не становится создателем написанного. По словам Кинга, одно время он думал, что он — Ган, но это говорила его гордость. Писатели — не пророки, в их историях нет того, что они только что открыли. Пеннивайз верил в Потустороннего, силу, находящуюся за пределами вселенной, создателя Черепахи и «всего, что было». Это описание подходит к Стивену Кингу. Он заявляет, что убил Джейка в «Стрелке», потому что не знал, что с ним дальше делать. Он пытается как-то успокоить Роланда, когда об этом заходит разговор. «Вам нет нужды стыдиться, мистер Дискейн. В конце концов я заставил вас это сделать». Но несколько минут спустя признается, что солгал, и именно Роланд позволил Джейку упасть в пропасть. Когда приходит время написать о смерти Джейка, Кинг вновь снимает с себя ответственность, заявляя, что Песнь Черепахи, голос, который передает послания Гана, стал песней смерти Джейка, чего он не мог игнорировать. Но знает, что смерть Джейка разозлит многих читателей, но такова правда истории. «Он умер сам по себе. Я не говорил, что ему нужно умереть, — часто говорил Кинг в защиту смерти Тэда в „Куджо“. — Я только оглянулся на него, а он уже ушел».[343] Он говорит Роланду, что было бы гораздо лучше, если бы стрелок умер на берегу Западного моря после встречи с омароподобными чудовищами. «Я люблю писать истории, но я не хочу писать вашу историю». Часто он — инструмент, который пишет помимо своей воли, ненавидя ка за то, что она заставляет его убивать любимых героев. Но шансов у него нет. Вот так артефакт показывается из земли, отрытый Кингом. Когда роман «Бесплодные земли» закончился на полуслове, Кинг написал в послесловии: «Книги, которые пишутся сами по себе (а это по большей части одна из таких), им нужно разрешать и заканчиваться там, где хочется». Примерно в то же время в интервью «Райтере дайджест» он сказал, что работа над «Темной Башней» сравнима с раскопками большого города. Пребывая в пессимистическом настроении, Кинг сказал, что не доживет до того времени, когда будет раскопан весь город. В письме фэнам перед публикацией «Колдуна и кристалла» Кинг пишет: «Творческая часть того, что называется моим мозгом, не может работать по часам». В послесловии он повторяет слова Сюзанны Дин, чтобы описать, каково это, вновь возвращаться к эпопее после длительного перерыва: «Труднее всего начать». Но в коде к «Песне Сюзанны» вымышленный Стивен Кинг говорит: «Когда я пишу эту историю, у меня такое чувство, будто я возвращаюсь домой». Пребывание Кинга в «Темной Башне» может суммироваться вот этой цитатой: «Ветер дует, и история движется. Потом ветер стихает, и мне остается только ждать, так же, как и вам». Не очень-то понимая, куда выведет эта история, всякий раз, садясь за очередной том после четырех- или пятилетнего перерыва, Кинг открывал себя тому, что приготовили для него Музы. «Эта история настолько вышла из-под контроля, что это нелепо. Такое ощущение, что я наблюдаю за тем, что происходит (или слушаю песню), а не пишу эту гребаную выдуманную историю» (ТБ-6). Однажды он написал достаточно развернутый план эпопеи, но потерял рукопись. В произведении «Как писать книги» он рассуждает о писателях, «которые становятся рабами тирании заранее составленного плана». Люди спрашивали Кинга, чем завершится история, боясь, что не доживут до публикации следующего тома или что Кинг умрет раньше, чем допишет историю до конца. Он сочувствовал этим людям, но ответить не мог. «Чтобы знать, я должен писать… И о том, что находится внутри этой чертовой Башни, я знаю не больше… Ыша!» Части истории, которые он еще не успел написать, затаились в его подсознании, «существа, которые не дышат, запертые за ненайденной дверью», как сказал Уолтер о’Дим (ТБ-7). Когда Роланд и Эдди встречаются с Кингом, они уже живут за пределами написанной тем истории. Кингу еще не известно о существовании Эдди, он ничего не знает о Разрушителях и Алом Короле. Его собственные создания заставляют его продолжить работу над историей, но они не говорят ему, что нужно писать. Намекают на то, что с ними уже произошло, но не более того. И при этом члены ка-тета узнают те сведения, которые получает Кинг, работая над книгами, не входящими в цикл. Например, большая часть информации об Алом Короле и его намерениях от внешних источников к Роланду не поступает, однако если в «Стрелке» Роланд чуть ли не впервые слышит это имя, то в «Темной Башне» ему уже известно связанное с Алым Королем древнее пророчество. Кинг, вероятно, каким-то образом передает своим созданиям все то, что ему удалось узнать. Роланд понимает, как Ган действует через Кинга, и полностью доверяет ка. Кинг не должен форсировать написание истории, ставить жесткие рамки. Роланд говорит ему: «Ты будешь рассказывать нашу историю, пока не устанешь. Когда ты больше не сможешь ее рассказывать, когда песня Черепахи и крик Медведя станут едва слышными, тогда ты прервешься, чтобы отдохнуть. А как только вновь появятся силы, будешь писать дальше» (ТБ-6). Как создатель, Кинг допускает ошибки, которые становятся реальностью для его творений. Он ошибочно переносит родной район Эдди, Кооп-Сити, из Бронкса в Бруклин. И для Эдди Кооп-Сити оказывается в Бруклине. Там он растет и играет с братом в баскетбол. «Я отказываюсь верить, что вырос в Бруклине только из-за ошибки какого-то писателя, ошибки, которую, вероятно, исправили в верстке», — говорит он. Одетта Холмс теряет ноги под колесами поезда А на станции «Кристофер-стрит». Единственная проблема в том, что в Ключевом земном мире маршрут поезда А не проходит через станцию «Кристофер-стрит». Эта мелочь не приносит никакой пользы Одетте, которая, несмотря на ошибку Кинга, все равно остается безногой. Персонажи Кинга высказывают также некоторые мысли писателя насчет публичности собственной персоны. После довольно-таки продолжительного знакомства и общения с жителями Кальи Брин Стерджис на крыльце магазина Тука Эдди отмечает, как это утомительно. Говорит он и о том, что на некоторые вопросы им приходилось уходить от ответов, точь-в-точь как политикам. В интервью Джанет Больо Кинг говорил о том, что появилась тенденция доставать с полки маленькие кассеты и включать их в ответ на вопросы, которые задавались ранее. Короткие ответы не всегда правдивы, но обычно устраивают репортера, берущего интервью. Жители Кальи пристают к Джейку с вопросами, когда он поит Ыша водой, и эпизод этот очень напоминает историю, которую часто рассказывал Кинг, о том, как туристы доставали его, когда он выгуливал свою собаку Марлоу (с которого списан Ыш). Инцидент 1999 года, случившийся с реальным Кингом, побудил его закончить три последних тома эпопеи. Он волновался, что не проживет достаточно долго, чтобы закончить историю. Темная Башня уже высилась в коллективном сознании миллионов читателей, и Кинг чувствовал себя ответственным за ее безопасность, раз уж столько людей хотели читать его книги. Задача Роланда по спасению Башни заключалась в защите Лучей. Кинг спасал Башню, дописывая историю.
«Дорога и повествование получились длинными, вы не станете с этим спорить? Путешествие было долгим, цену пришлось заплатить высокую… но ничто великое и не дается с легкостью. Длинная история, как и высокая башня, должны строиться из камня» (ТБ-7).Когда Роланд должен вот-вот впервые увидеть Башню, Кинг вместе с читателем занимает позицию на вершине холма, к которому приближаются стрелок и Патрик.
«Он поднимается на холм, так близко от нас, что нам в ноздри ударяет кислый запах его пота… Вскидывает голову, быстро, автоматически смотрит перед собой, сначала вперед, потом вправо-влево… Смотрит вверх без особого интереса, смотрит вниз… и останавливается. Еще несколько мгновений не отрывает глаз от дороги, когда-то мощеной, а теперь все более зарастающей травой, и опять поднимает голову, на этот раз более медленно. Гораздо более медленно. Словно боится того, что, как ему кажется, увидел. И вот тут мы должны присоединиться к нему, влиться в него, хотя рассказать о том, что чувствует сердце Роланда в этот самый момент, когда цель его жизни наконец-то показалась вдалеке, не под силу ни одному рассказчику. Представить себе такое просто невозможно» (ТБ-7).Как Джонни Смит из «Мертвой зоны», писатель и его аудитория все видят, но ни во что не могут вмешаться, им остается только наблюдать. Их унесло ураганом Луча. Этот наблюдательный пункт, откуда видно все и вся, напоминает тот, что использовался авторами в «Черном доме». Кинг обнимает читателя за плечо и лично показывает ему событие невероятной важности. Добраться до этой части истории — едва ли не главная цель растянувшегося на всю жизнь похода Кинга, так же, как и цель Роланда и некоторых из читателей Кинга. Один из самых значимых поворотных моментов эпопеи происходит в первую ночь после поединка, который сделал Роланда стрелком. Эпизод, в котором Роланд берет верх над Кортом, Кинг написал в 1970 году. Он вернулся в Гилеад двадцать шесть лет спустя в «Колдуне и кристалле», продолжив поединок событиями следующего утра. «Я увидел себя столкнувшимся с собой же, лежащим на кровати шлюхи… безработный студент с длинными черными волосами и бородой и одновременно удачливый популярный литератор („король ужасов Америки“, как с любовью называет меня миллион восторженных критиков») (ТБ-4). Кинг спросил себя, сможет ли он написать историю любви молодых. «Я тебе помогу», — пришел ответ. «В тот день… я не знал, кому принадлежал этот голос, но теперь знаю, потому что заглянул в глаза юноши, лежащего на шлюхиной постели в стране, очень даже ясно существующей в моем воображении. О любви Роланда к Сюзан Дельгадо (и о ее — к нему) мне рассказано юношей, с которого и началась вся эта история» (ТБ-4). Другими словами, двадцатидвухлетним Кингом. Кинг называет себя массовым писателем, из тех, кто спрашивает, что значит рассказанная им история, у других, в отличие от авторов большой литературы, которые спрашивают, что есть написанная ими история, у себя.[345] Автор большой литературы ищет ответы, массовый писатель — читателей. И тот, и другой одинаково эгоистичны. «Я верю, что лучшие истории — те, которые с открытой душой приглашают читателя заглянуть в гости».[346] Тед Бротигэн предупреждает, что быть снобом нехорошо, цитируя роман Клиффорда Д. Саймака, в котором Кинг открыл для себя существование параллельных вселенных. Бротигэн говорит, что у Саймака замечательный сюжет. А вот стиль не очень. «Неплохо, конечно, но, поверь мне, есть лучше». Есть также книги, которые написаны отменным стилем, но истории в них нет. Бротигэн говорит Бобби, что иногда нужно читать книги ради сюжета, а иногда — ради стиля. «Когда найдешь книгу и с хорошим сюжетом, и хорошим стилем, держись этой книги» (СвА). Хорошие книги, говорит Бротигэн, никогда не открывают все свои секреты сразу. «Книга — как насос. Он ничего не выдаст, если прежде ты не зарядишь его. Заряжаешь насос собственной водой, качаешь ручку, тратя собственную силу. И поступаешь так, ожидая, что получишь больше, чем отдал… со временем» (СвА).[347] В своем посвящении последней книги эпопеи Кинг пишет: «Кто говорит, не слушая — нем. А потому, Постоянный Читатель, эта последняя книга цикла „Темная Башня“ посвящается вам», признавая тем самым, что чтение — необходимая часть процесса. Хотя Кинг приглашает читателей в историю, в послесловии он указывает, что это все, на что они могут рассчитывать: «Я знакомлюсь с вами через мои книги. Позвольте и им стать вашим средством знакомства со мной. Этого достаточно» (ТБ-7). Роланд добирается до Темной Башни через тысячу лет после того, как он покинул Гилеад, и более чем через тридцать лет после того, как Кинг написал: «Человек в черном ушел в пустыню, и стрелок двинулся следом». Для автора история могла бы на этом закончиться. В конце концов: «Все, что угодно сделать Богу, и есть справедливость», как он пишет в эпиграфе к «Песне Сюзанны». С учетом собственного долголетнего общения с фэнами, Кинг знает, что недостаточно просто оставить Роланда перед Башней, свести вместе человека и предмет его поисков, как сделал Роберт Браунинг. Для Кинга важно само путешествие и все, что с ним связано, а не цель похода. Обращаясь к тем гипотетическим читателям, которые завизжали бы от ярости, если бы эпопея закончилась на этом месте, которые заплатили деньги, чтобы узнать, что найдет Роланд в Башне, Кинг говорит: «Вы — те жестокие, кто отрицает Серые Небеса, куда уходят усталые персонажи, чтобы отдохнуть». «Я надеюсь, вы пришли, чтобы послушать историю, а не для того, чтобы, торопливо пролистывая страницы, добраться до концовки», — пишет он. Концовка — всего лишь последняя страница книги, которую читатели могут раскрыть, ничего не узнав о самом путешествии. Он пишет концовки, потому что «таков уж обычай этой страны». Принято же надевать штаны перед тем, как выйти из спальни. Не было такой счастливой концовки, как начало: «Жил-был когда…» Концовки бессердечны, это еще один синоним слова прощай. Концовка — закрытая дверь, которую никто не может открыть. В другой книге Кинг пишет:
«Жили они счастливо после этого?[348] Нет, конечно, чтобы там ни говорилось в сказках. У них, как у всех, были хорошие дни и плохие, были свои победы и сбои поражения. Иногда им было стыдно; иногда им не везло. Но я хочу сказать, что они все жили, как могли, честно и достойно, и я люблю их всех и не стыжусь моей любви» (ГД).Роланд как-то сказал: «Никто, конечно, после такого не сможет жить счастливо, но детям мы предоставляем возможность выяснить это самим, не так ли?» (ТБ-5). Кинг уже дал нам одну концовку, максимально приближенную к «с того самого момента они жили счастливо». Эдди, Сюзанна и Джейк уже вместе, и есть надежда, что к этой счастливой семье в каком-то обличье присоединится Ыш. Кинг предупреждает читателей, что им, возможно, не понравится то, что они прочтут дальше. Он снимает с ремня последний ключ и открывает «НЕНАЙДЕННУЮ» дверь, которая теперь стала «НАЙДЕННОЙ», и следует за Роландом к лестнице, которая спиралью поднимается все выше и выше, через всю жизнь стрелка, до самой вершины. Эпопея заканчивается так, как планировал Кинг? «Ситуация та же, что и со стрельбой ракетой с ядерной боеголовкой по цели, которая расположена в 3000 миль. Вы счастливы, если она попадает в тот самый район, куда и целились. Примерно то же самое произошло и со мной. Скажу так, стоило мне пройти небольшую часть тропы, я уже не мог не попасть в то место, куда пришел».[349] В последнем послесловии Кинг пишет: «Меня самого такая концовка не сильно радует, если вы хотите знать правду, но это правильная концовка. Собственно, единственная концовка. Вы должны помнить: я все это не выдумываю; всего лишь записываю то, что вижу. Ни на один проект в моей жизни я не положил столько сил, и я знаю (никто не может знать этого лучше меня), что полностью успешным назвать его нельзя. Да и разве может быть таковым хоть одно произведение, созданное воображением? Тем не менее я не отдам назад ни одной минуты из того времени, что прожил в где и когда Роланда. Эти дни в Срединном и Крайнем мирах были удивительные. В эти дни мое воображение работало так четко, что я мог унюхать запах пыли и услышать треск кожи» (ТБ-7). Спасибо, что пришли сюда со мной.
«На пути к Темной Башне возможно все»,Кто решает, какое произведение является величайшим за всю творческую жизнь автора? Ответ на этот вопрос можно найти при жизни автора или только в будущем, когда потомки оценят все, созданное им? Может писатель создать не одно, а несколько magnum opus? Зададутся ли этим вопросом критики будущего? Первым признаком того, что могут и задаться, стало награждение Кинга в 2003 г. медалью за «Выдающийся вклад в американскую литературу» Национальным книжным фондом. И хотя самозваные хранители литературных канонов критиковали присуждение этой награды массовому автору, в общей массе реакция общественности была исключительно позитивной. У читателей Кинга могут быть разные мнения по поводу того, какое произведение является magnum opus Стивена Кинга. Для некоторых фэнов это будет «Противостояние», огромный, многоплановый роман о борьбе добра со злом. «Если говорить о наиболее ярых фэнах „Противостояния“, я мог бы умереть в 1980 г., и мир от этого ничего бы не потерял», — говорил Кинг, указывая на то, что, по мнению многих читателей, «Противостояние» — его лучшее произведение. Другие могут выбрать «Оно», роман, который соперничает с «Противостоянием» как по объему, так и по масштабности. Эти две книги обычно конкурируют на первое и второе место в списках любимых книг фэнов писателя. Критики могут высказать мысль, что сложный и глубокий роман «Сияние» является лучшим произведением Кинга. Или блестящая «Зеленая миля». Литературный стиль «Мешка с костями» заставил многих критиков присесть и задуматься над тем, что Кинг, возможно, не просто один из жанровых авторов, а нечто большее. Многие создания Кинга стали частью языкового поля современного общества. Безумная собака? Куджо. Опасный автомобиль? Кристина. Выпускной вечер? Кэрри. Самый жуткий отель? «Оверлук». Вампиры? «Жребий», книга, которая стала отправной точной для многих произведений других авторов, такой притягательной оказалась замена готического антуража на современное общество. Даже те люди, которые никогда не читали Кинга, знакомы если не со всеми, то с частью этих уже устоявшихся терминов. Отдельно от этих произведений стоит эпопея «Темная Башня», семь книг, общим объемом около 4000 страниц, написание которых растянулось практически на всю, по 2004 год, творческую жизнь Кинга. Джанет Мэслин, литературный и кинематографический критик «Нью-Йорк таймс», назвала эту эпопею magnum opus еще до того, как были опубликованы все семь книг.[351] Как показано в предыдущих главах, эти семь книг оказали влияние и на многие другие произведения Кинга. И однако, значительное число читателей Кинга еще не побывали в Срединном мире. Возможно, с публикацией последней книги эпопеи ситуация изменится. Кинг более пятнадцати лет знал, куда должна вывести его дорога к Темной Башне. «В этом смысле долгие паузы между книгами шли мне на пользу, потому что книги, которые я писал вместо „Темной Башни“ где-то с 1988 года… все они, так или иначе, соотносились с „Темной Башней“.»[352] Питер Страуб, соавтор Кинга по двум книгам, одна из которых особенно прочно связана с «Темной Башней», говорит, умение Кинга переплетать в своих произведениях реальное с фантастическим, с одной стороны — игра, с другой — серьезное дело.(ТБ-2)
«Это дает ему возможность говорить о нравственных и теологических глубинах, которые невозможно охватить в обычных произведениях беллетристики. Что-то великое и загадочное колышется в воздухе, с приближением становится чуть более ясным. Мы знаем, что у автора есть какие-то великолепные задумки, и он с каждым шагом приближается к их реализации. И это очень затягивает. Даже не хочется, чтобы все началось и закончилось в одной книге… Но самое удивительное другое: даже такой мощный писатель, как Стивен Кинг, смог найти для себя столько возможностей, такой простор в идее, которая пришла к нему, когда он только-только разменял третий десяток… На примере этой эпопеи о Кинге можно сказать следующее: во-первых, с самой юности его воображение оставалось связным, ничего не теряя и не упуская, а во-вторых, с самого начала своей писательской карьеры он умел вкладывать в свои произведения огромный эмоциональный заряд».[353]Кинг говорит о месте эпопеи «Темная Башня» во всем его творчестве в послесловии к «Колдуну и кристаллу».
«История Роланда — мой Юпитер — планета, доминирующая над всеми другими (по крайней мере в моем понимании), с необычной атмосферой, безумными ландшафтами, жутким притяжением. Я сказал, доминирует над всеми остальными? Пожалуй, это определение недостаточно точно. Я прихожу к осознанию того, что мир Роланда (или миры), по существу, вбирает в себя все прочие, созданные мною; в Срединном мире есть место для Рэндалла Флегга, Ральфа Робертса, странствующих парней из „Глаз дракона“, даже для отца Каллагэна, проклятого священника из „Жребия“, который уехал из Новой Англии на автобусе и в итоге поселился на границе ужасной страны Срединного мира, которая зовется Тандерклеп. Мне кажется, все они заканчивают там свой путь, но почему нет? Срединный мир появился первым, задолго до них, увиденный суровым взглядом синих глаз Роланда» (ТБ-4).Когда Кинга спросили, считает ли он, что эпопея «Темная Башня» его magnum opus, он ответил:
«Да, считаю. Всякий раз, останавливаясь, я возвращался и говорил: „На этот раз я собираюсь действительно постараться, сделаю все возможное, чтобы закончить эту работу“. И всякий раз выходило, что история словно ждала меня. Я даже спрашивал себя: „А чего я так долго не садился за нее?“ Точного ответа, полагаю, нет, но всякий раз, когда я заканчивал очередную книгу, мне, похоже, требовалась пауза, чтобы колодец вновь наполнился… Завершение „Темный Башни“ — роскошный бант на коробку с моими книгами. Прямо-таки подведение итогов. И думаю, все, что я еще напишу, будет эпилогом к тому, что стало произведением моей жизни».[354]«Темная Башня подводит черту под тем, что я действительно хотел сказать».[355] Что еще, как не magnum opus, связывает воедино и подводит итог творчеству человека? В «Тудей шоу» Кинг говорит, что начал работать над романом после завершения последнего тома «Темной Башни», да только очень быстро зашел в тупик. Своей жене он сказал: «Может, я действительно сломался (в творческом плане), работая над тремя последними „стрелковыми“ книгами».[356] «Думаю, я еще найду, о чем мне писать. И если написанное мне понравится, я его опубликую», — сказал он Рене Родригесу из «Майами герольд», но вот что он говорит «Уолден бук рипорт»: «Я действительно не знаю, что будет дальше».[357] А в октябре 2003 г. Кинг признался, что пару раз брался за роман, но попытки эти не увенчались успехом. «Когда дело доходит до этого, я чувствую, что полностью выдохся. Полагаю, мне требуется креативная „виагра“.»[358] Кинг также говорит, что со временем все книги «Темной Башни» будут переписаны. «Когда читаешь роман после первой или второй правки, хочется что-то подправить, отшлифовать, чтобы все заблестело. Здесь та же ситуация. Но я хочу, чтобы сначала люди прочитали новые тома, пятый, шестой и седьмой, потому что я вложил в них много труда, и работа наконец-то закончена.»[359] Многие читатели путешествовали с Роландом больше двадцати лет. Теперь вся история рассказана, секреты вселенной Роланда открыты, и Темная Башня вновь крепко стоит на Лучах, которые поддерживают ее, восстанавливаясь сами, а поле роз поет. Роланд вновь в пустыне, идет по следу человека в черном, но на этот раз есть надежда, что он поймет смысл своего похода. Сумеет осознать как вселенную, так и свое место в ней. И тогда, полностью поняв себя, достигнет-таки успеха. Это очень близко к «и с того самого момента они все жили счастливо». Дорога, обрамленная розами по-прежнему, ведет к темносерой Башне, которая содержит в себе все, как вселенское, так и личное. Magnus opus, вокруг которого вращаются вселенные Кинга. Будут ли люди идти этой дорогой к Темной Башне в последующие годы… десятилетия? Как говорят в Срединном мире, даст Бог — будет и вода. В конце концов все в руках ка.
Последние комментарии
1 день 19 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 4 часов назад