Рейн Евгений Борисович родился в Ленинграде в 1935 году. Окончил там Технологический институт. Знал Анну Ахматову; Иосиф Бродский считал Рейна своим наставником. Поэт, эссеист и мемуарист. Живет в Москве.* * *За последним забором,за вышкою водопроводной,где асфальт упираетсяв мелкий и ржавый подлесок,у тропы, выводящей на станцию, —три разлапистых ели.Я вас помню и десять,да что там, и двадцать лет назад.Какими вы были:мне сначала по пояс,потом до плеча,а потом обогнали…Прохожу мимо вас к электричке.Здесь на грядках невидимых,где сорняки заглушили рассаду,где местные самоубийцы через пух и перо(т. е. через подушку),чтобы не потревожить домашних,прицельно палили в себя,здесь бывал я изгоем и гостем.И вот возле вас поселился.Скуп осенний денек.Чем развлечь себя, как догадаться?Вот дойду я до елоки около них покурю —это был марафон,и они обогнали меня тесной стаей.И мне достается утешительный приз —мой возраст могучий и поздний,утешительный приз, безутешный…Вот и я говорю этим колючим соперникам,что мы вместе,друг для друга знакомое племя.И под горькую дымку осенних костровнам свидание этонапомнит о единственной общей победе:кое-как не сошли мы с дистанции.Это и есть утешенье.КозаЭто было в деревне,тверской и убогой деревне,куда я заехал по грибы на неделю.Я вышел к колодцу напиться,но полное с верхом ведростояло уже на травке у сруба колодца.И стояла коза у ведра,и пила из него,и совсем не спешила место мне уступить.Хотел я козу отогнать,но она мне в глаза заглянула:“Справедливости ради не спеши,я пришла сюда первая, и тебе полагается ждать,дай спокойно напиться хотя бы раз в сутки”.И я отступил.Потому что в словах этих было важное что-то,обоих нас жажда томила,и черед утоления жажды, которому мы присягнули,был важнее всей мелочи,всей иерархии жизни.И пила она долго, сосредоточенно и не спеша.Упадут небеса,жизнь расплещется лужицей чайного блюдца,если мы отречемся от единственной этой присяги.Царства в прах рассыпались.Императора убивали, как вошь,потому что он сам отступалсяи подданных освобождалот присяги.В больницеВ больнице,где меня принимали по высшему классуна крахмальном белье,и выдали одеяло верблюжье,и поместили в двухместной палате,мой сосед, попивая чаеки просматривая газеты, удивлялся, что я его не узнаю.Добродушно покровительствовал он мне,санитаркам, врачам…Как-то ночью проснулся я,он стоял у окна.— Что, не спится? — спросил я.— Ерунда получается,истекает терпенье мое.Это я все устроил, наладил, пустил в оборот,есть пределы у всякого свинства,я требую знаков внимания,а не то… —И он поднял костлявый кулак.Пробежали по комнате отсветы фар.Мой сосед в адидасовском балахонекулаком ткнул в окно и опять размахнулся.— Что ты, что ты,Всеблагой, Всемогущий, Всесильный,пожалей нас, прости.— А кто пожалеет меня? —он ответил с печальной гримасой.Рак желудкаУ Пяти углов в Ленинградена Разъезжей была неплохая шашлычная,а на Загородном (одна остановка) —гастроном диетический.Там у входа замурзанный нищий старикпостоянное место имел.Он на шею приладил табличку:“Рак желудка, прошу на лечение, на питание тоже прошу”.И то, что стоял он у входав диетический, было точно рассчитано.Что-то замыкалось в мозгу у сограждан,и ему подавалина сметану, и творог, и на докторскую колбасу.До того я привык к его бедности,что однажды положил ему в шапкусырковую массу с изюмом.Как-то я в шашлычной сидел,упомянутой в самом начале,а за столиком рядом,в приличном двубортном костюме,водолазке нейлоновой,выбритый, веющий “Шипром”, —я узнал его сразу —сидел диетический нищий.Пил армянский коньяк “Три звезды”,заедал осетровым сациви,а когда перед ним положили шашлык на шампуреи горшочек чанахи,он засыпал их перцем и ткемали обильно полил,и, ничуть не тушуясь,взглянул на меняи приветствовал поднятой
Последние комментарии
25 минут 55 секунд назад
40 минут 18 секунд назад
9 часов 50 минут назад
9 часов 51 минут назад
16 часов 34 минут назад
16 часов 42 минут назад