Первый Кю [Сун-Ва Хон] (fb2) читать онлайн

Первый кю

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Некоторые полагают, что я посредственный игрок. Джимми Ча и Хун-Хюн Чо часто смеются над моими

слабыми ходами. Другие же думают, что я гениальный игрок. Для мистера Кима, брата Парка, и малыша Ли

мечта жизни стать таким же сильным как я.

Я являюсь и сильным и слабым. Я — первый кю.

Когда я написал эту историю в 1992, моей целью было просто рассказать историю о первом кю. Я не охотно

принял идею перевести новеллу на английский язык по двум главным причинам. Во-первых, это казалось

огромной задачей для человека, у которого родной язык не английский, и я опасался, что при переводе

потеряется дух, который я вложил в оригинал. Во-вторых, я не верил, что англоязычные читатели смогут по

достоинству оценить эту историю из-за различий в культуре.

Дженис Ким, профессиональный игрок и издатель, однако, уговорила меня взяться за работу. Она настаивала, что книга, по крайней мере, представила бы корейскую культуру более естественно, чем официальная

пропаганда. Как бы то ни было, я должен признать, что перевод новеллы на английский язык был более труден, чем написание оригинала на корейском.

Я хотел бы поблагодарить Дженис и Ричарда за их усилия, благодаря которым эта книга стала

действительностью. Я также благодарю Роя Лангстона, хорошего друг и партнёра в Го, за советы и поддержку

в течение всего времени агонии перевода.

Раньше я задавался вопросом: улыбаются ли когда-либо мистические Боги Го? Всю свою жизнь я

безоговорочно любил эту Игру, и не хотел получить что-нибудь в ответ. И всё же… Моя любовь к этой игре

разрешила мне писать эту книгу. Теперь я уверен — Они улыбаются.

ПРЕЖДЕ, ЧЕМ МЫ НАЧНЁМ

Позвольте рассказать Вам историю. Старая история, очень старая история.

Вы знаете, как играть в Го? Ах, Вы играете в силу первого кю. Действительно? Вы когда-либо играли в

квалификационном профессиональном турнире? Нет!? Тогда Вы — не первый кю!

Знаю, знаю… сейчас все игроки называют себя первыми кю. Эта история, однако, не об этих игроках. Это

история настоящего первого кю.

Около Ниагарского водопада есть табачный магазин, хозяина которого зовут Шин. В дождливые дни он

смотрит на водопад и бормочет что-то вроде этого: «Нужно было поднимать ставки в баннеги…».

Вы знаете, о чём он говорит? Если нет, то слушайте…

СТАРЫЙ МАСТЕР

Зимним вечером, около девятнадцати часов, все ведущие игроки Кореи собрались в комнате для гостей в доме

Лорда Чо, чтобы встретиться с японским профессионалом, мастером 8 дана, Китани Минору. Хотя это был

дружественный визит, в комнате витало напряжение, поскольку этому визиту предшествовала конкуренция, которая существовала между двумя странами в течение тысяч лет. Смрад от табачного дыма усиливал

напряжение.

Хотя данный вид деятельности вряд ли можно назвать конкуренцией. Это были односторонние соревнования.

Даже на двух камнях никто из корейских игроков не мог выиграть партию у японского профессионала.

Впрочем, это и не удивительно, если вспомнить историю развития игры в двух странах. В Японии, приблизительно с XVII века правительство поддерживало и поощряло профессиональных игроков. В Корее к Го

относились как одной из аристократических игр для удовольствия. Никаких усилий к развитию или

распространению игры вне привилегированных классов не предпринималось. Поэтому неудивительно, что

ведущие игроки Кореи проигрывали один за другим, даже на двух камнях, профессиональным игрокам из

страны, где игра развилась в течение столетий.

После того как четверо сильнейших корейцев: Ро, Юун, Мин и Ча — проиграли свои партии, никто не

высказывал желания сыграть следующую партию. Когда хозяин дома, Лорд Чо, спросил:

— Кто хочет сыграть следующую партию? — в ответ была мёртвая тишина.

«Возможно, достаточно на сегодня», — думал хозяин — «Но что теперь делать? Ужинать ещё довольно рано…».

Пауза становилась неприлично долгой и тогда низкий, но решительный голос прозвучал из угла:

— Сэр, могу я предложить следующую партию?

Мастер Квон был в молодые годы известным игроком после нескольких партий с мастером Ро, ведущего игрока

своего времени. Но сейчас Квону было шестьдесят пять лет, и он уже не играл серьёзные партии. Сегодня он

был представлен как журналист. Он был в этой комнате для того, чтобы написать заметку о посещении

японским профессионалом дома Лорд Чо. Но что он мог написать об этой трусливой тишине!?

Да, только трус не хочет играть из-за опасения поражения. Почему бы не попробовать, не попытаться, выиграть

у этого японца?! Не играя нельзя выиграть! Мастер Квон не смог сдержать свой боевой дух. Тот самый дух, который помог ему выиграть много партий против более жёстких противников в его молодые годы.

Лорд Чо сдержанно приветствовал храброе предложение старого мастера. Как хозяин он, конечно, хотел спасти

вечер, но как Кореец он чувствовал раздражение от перспективы следующего поражения.

Лорд Чо выдержал паузу, и, очень мягко, спросил:

— Два камня, наверное, будет маловато. Может быть, мастер Квон сыграет на трёх камнях?

В его голосе было отчаяние. Он желал победы любым способом. Но что такое три камня форы?! Честь и

гордость состояла в том, чтобы игроки оценили не только саму победу. Игра на трёх камнях — это игра между

учителем и учеником, а не товарищеская партия между сильнейшими игроками двух стран!

А если Квон проиграет на трёх? Он никогда не сможет назвать себя мастером снова — невозможное унижение!

Лорд Чо зашёл слишком далеко на сей раз. Но это было Лорд Чо, один из наиболее влиятельных людей в стране.

Никто не выразил отрицательное мнение относительно его предложения.

Все посмотрели на Квона. Примет или нет он это предложение? С закрытыми глазами, Квон медленно сказал:

— Все вы знаете, что игра на трёх камнях не соответствует статусу международной товарищеской партии. Я, однако, не могу отвергать предложение Лорда Чо, поскольку я — один из благодарных получателей его щедрой

поддержки и доброты, и материальной и духовной… Да, я сыграю, как предложено. И я покажу, как на такой

форе нужно выигрывать партию — уверенно и убедительно.

Игра началась. Квон играл быстро. Он делал каждый ход почти немедленно после того, как камень Китани

касался доски. Шестидесятипятилетний Квон был воинственен и сердит. Сердит на то, что должен играть на

необоснованно большой форе, сердит на корейцев, которые не могли выиграть даже одну партию у этого

японца. С другой стороны, Китани Минору 8 дан, тщательно обдумывал каждый ход.

Игра продолжалась более трёх часов, японец использовал большую часть этого времени. Три камня форы дали

значительное преимущество Квону. Игра приближалась к концу, и позиция Квона была убедительно лучше.

Японский мастер пытался в ёсэ сократить разрыв, однако, никто не верил, что Китани выиграет партию –

слишком велико было преимущество Квона. Тогда это и случалось. Чрезмерно уверенный, Квон

проигнорировал ко-угрозу Китани. И это привело к смерти одну из больших групп Квона. Как мастер мог

сделать такую ошибку!? Никто в комнате не верил своим глазам. Игра была решена: возможно несправедливо, но окончательно.

Старый мастер смотрел в нижний правый угол, где стояла его мёртвая группа, надеясь найти удивительный ход, который бы вернул группу к жизни. Но хода не было. После нескольких минут тишины Квон сдался.

Формальности — снятие камней, обмен поклонами — Квон выполнил механически и затем покинул компанию

Лорда Чо.

На пороге своего дома он упал. Гнев, расстройство, оскорбление, сожаление — слишком много эмоций для

шестидесятипятилетнего человека. С того дня он остался в кровати и тремя месяцами позже старый мастер

скончался.

ЛЮБИМЧИК

«Как только девушки и плохие игроки просят больше одного раза, они становят убитыми?» — пробормотал Вук.

Он чувствовал в своём кармане мятую пачку денег, которые выиграл этой ночью. Это была игра слов, поскольку

термин на сленге для роли женщины в сексе и начинающейся резне на гобане был тот же самый. Он улыбнулся

с удовлетворением вспоминая мадам Канг, которая стала «убитой» несколько раз две ночи назад, и

бесчисленные убитые группы Сэра Ступидо во время партий прошлой ночью. Она и он оба потребовала

следующее свидание как можно скорее. «Да, поразительное подобие между девушками и плохими игроками», –

с удивлением отметил Вук.

Он пересчитал мятые деньги. Приблизительно пятьдесят тысяч. На эти деньги можно купить пятьсот пачек

«Chungja». Не плохо. Он засунул деньги назад в карман.

Купив сигареты, Вук покинул мотель, поймал такси и, указывая водителю дорогу, поехал в роскошную сауну.

Сегодня он мог позволить себе отдельный кабинет, который состоял из огромной ванной и спальни. Торопливо

раздевшись, он погрузил своё тело в горячую воду и понял чувства Создателя в Его седьмой день.

Он размышлял, что же делать с воскресеньем. Было только девять утра. Возможно, нужно некоторое время

поспать и расслабиться. Он это заработал. Тогда он взял бы Ику для того чтобы попить хорошее пиво сегодня

вечером, а не дешёвый соевый дистиллированный ликёр, продающийся в каждом придорожном киоске. И он не

пойдёт к сэру Ступидо сегодня.

Вук был поклонником бокса и вспомнил Листона. Как ему трудно было снова выходить на ринг против Клэя

после поражения! Впрочем, проигравшие заслужили страдания.

В дверь постучали. Это был массажист — молодой человек лет двадцати. Вук почувствовал дискомфорт, видимо

потому что массажист был слепой, или потому что Вук подсознательно боялся незнакомцев?

Но, удовлетворенный комфортом, Вук расслабился на королевского размера кровати и позволил массажисту

работать над его утомленном теле. Массажист работал профессионально, энергично, и всё же успокаивающе.

Чувство усталости медленно пропадало, вместо него приходило чувство блаженства. Доносился шум

антиправительственного митинга студентов. Это раздражало немного, но не долго. Вук провалился в глубокий и

спокойный сон.

КАМЕНЬ, БРОШЕННЫЙ В СПОКОЙНОЕ ОЗЕРО

Вук Квон родился зимой 1950 года. Это было время Корейской войны, когда Китай, по слухам, готовил

вторжение в Южную Корею, чтобы помочь Северной Корее, своим союзникам. Вук рос в послевоенном хаосе, когда социально-экономическая атмосфера страны была чрезвычайно непостоянна.

Его отец, мистер Квон, был достаточно проницательным бизнесменом, чтобы обеспечить своё семейство. В то

время как большинство детей нуждались в еде, обуви, одежде, или просто любви, детство Вука было довольно

безоблачно. Мистер Квон был непререкаемым авторитетом в семье. Хорошее образование и примерное

поведении были предписаны его детям очень строго.

Вук был, однако, исключением. Отец разрешал Вуку делать вещи, о которых его братья и сестры никогда и не

мечтали. Наверное, причина была в том, что Вук был самый младший ребёнок, рожденный, когда отцу уже

было сорок лет. К тому же, Вук был сын, не дочь. Вук имел двух братьев и две сестёр. Как в бейсболе, при счёте

два — два, Мситер Квон, подобно любому питчеру, хотел третий мяч. Хотя мистер Квон и делал небольшие

поблажки для Вука, Вук всегда чувствовал, что его отец намного более строгий, чем любой из отцов его друзей.

Очевидно, что мистер Квон ждал от младшего сына больших успехов.

Корейские студенты, желающие поступать в высшие учебные учреждения, начинали писать вступительные

экзамены начиная с шестого класса средней школы. В результате школы в Корее классифицировались, хотя и

неофициально, согласно академическим способностям их студентов.

Имелась «лучшая школа», затем — «среди лучших школ», «хорошая школа», «средняя школа», «ниже, чем

средняя школа», и «плохая школа».

Эта классификации использовалась, на всех уровнях — от средней школы до университета. Какую школу

закончить — важнейший фактор, влияющий на будущую карьеру, брак, и социальный статус. Те, кто закончили, и лучшую среднюю школу и лучший университет, обычно упоминались как «KS-люди», «K» и «S» являлись

инициалами двух школ.

Квоны имели репутацию «KS-семьи». Мистер Квон даже не рассмотрел бы «среди лучших школ» для своего

ребёнка. Это должна быть только лучшая школа! На его счастье, дети были умны и трудолюбивы –

предпосылки для обучения в лучшей школе. Две сестры и один брат Вука уже стали «KS-людьми». Второй брат

был на втором году в «S»-университете. Вук учился первый год в «K»-школе.

Мистеру Квону не за что было жаловаться на своих детей, на зависть друзьям и знакомым. Его младшая дочь

легко сдала и школьные и университетские экзамены с самыми высокими оценками. Даже городская газета

напечатала статью о «семействе гениев».

Через три года Вук поступил в «S»-университет и амбиции мистера Квона были удовлетворены. Вук был также

хорошим студентом. Через три года рекорд должен быть установлен: пятеро детей из пяти станут «KS-людьми»!

Представьте зеркало спокойного озера. Ясность и мир, созданные тихим озером умиротворяет. Но что будет, когда неизвестно откуда вылетевший камень упадёт на зеркало? Семейство Квонов было подобно этому озеру, которым все восхищаются и ставят в пример. Но тут прилетел камень под названием «игра Го».

До конца восьмидесятых годов, каждую весну в Корее собирались студенческие антиправительственные

объединения, которые были почти во всех школах. Циники назвали это «ежегодным ритуалом».

Антиправительственные объединения во времени Вука были довольно примитивны, ни студенты, ни полиция

не имели опыта. Не было таких вещей как «коктейли Молотова», резиновые дубинки, ни даже изношенных

противогазов.

Обычный сценарий «студенческих беспорядков»: студенты собирались на улице и пели, пока не прибывала

полиция. Полиция применяла слезоточивый газ, и студенты убегали. Никаких серьёзных ранений или арестов.

Всё было достаточно мирно. По сравнению с демонстрациями в более поздние годы, «беспорядки» в то время

были почти романтичны.

Идя в школу Вук столкнулся с демонстрацией в тот момент, когда гранаты слезоточивого газа только что были

применены, и студенты начали убегать от полиции. Что мог подумать наивный 15-летний Вук? Студенты

убегали от полиции. Он был тоже студентом. Так что он тоже должен был убегать. Испуганный Вук бежал так, как только мог, подальше от полиции. Он не был одним из тех, кого преследовала полиция, но это не имело

значение. Через некоторое время он прибыл в довольно тихий район. Тяжело дыша, он осмотрелся: ни полиции, ни бегущих студентов.

Всё ещё боясь, Вук хотел где-нибудь притаиться. Он увидел надпись: «Чундзин Го-клуб». В поисках убежища

он зашёл внутрь.

Он увидел несколько играющих пар. Внезапно странная дрожь пробежала по его телу. Это было таинственное, и всё же удовлетворительное чувство, похожеее на то, что он переживал пару лет назад. Приятное возбуждение.

Конечно, он видел играющих людей в различных местах. Но это было другое. В фигуре игроков и выражении

их лиц было нечто особенное, чего не было у людей играющих в другие игры. Вук ощущал, что та игра Го, которую он видел прежде, была отлична от игры, которую он теперь наблюдал. Возникло внезапное желание

научиться играть.

Человек средних лет, по-видимому, владелец клуба, подошёл к Вуку.

— Привет, как сильно Вы играете?

— Ну… я не умею играть.

— Вы кого-то ищите?

— Нет. Я сюда пришёл, чтобы научиться играть, — Вук сам удивился, услышав свои слова. Но понимал, что это

было его истинное желание. Он храбро посмотрел человеку в глаза, как будто требовал ответа.

— Действительно? Хорошая идея. Это — лучшая игра, придуманная человеком. Позвольте мне дать Вам урок

прямо сейчас?

Любезное предложение владельца заставило Вука внезапно понять, что его ждали дома.

— Спасибо. Очень жаль, но я должен быть дома. Я могу придти в другой день? — Вук чувствовал беспокойство в

несогласованности своих действий. Человек, однако, не возражал.

— Конечно, нет проблем. Я вам дам некоторые книги для начала. Я знаю много сильных игроков из «K»-школы.

Лучшие студенты могут быть лучшими и в Го. Он, казалось, был обрадован униформой Вука от лучшей средней

школы. Две книги, которые он дал Вук, назывались «Первые шаги в Го» и «Элементарная теория Го». Спеша

домой Вуку казалось, что он несёт сокровище. Сначала книги были непостижимы для Вука, но он всё равно

перелистывал обе книги без перерыва. Со следующего дня Вук приходил в Го-клуб каждый день. В июле, перед

каникулами Вук стал девятым кю.

Ученические разряды в Го начинаются с 18 кю и повышаются к 1 кю, или первому разряду. Затем игроки могут

стать мастерами 1 дана и подняться до 9 дана. Достижение уровня 1 кю для большинства людей — непосильная

задача.

Выполнить 9 кю за несколько месяцев — удивительно быстрый прогресс.

Около дома Вука был Го-клуб: «Донг-A». И новоиспеченный игрок провёл все летние каникулы в новом клубе.

Как только его отец уходил на работу, едва позавтракав, Вук бежал в клуб и оставался до закрытия, до 11 часов

вечера.

Мистер Квон знал об увлечении сына, и думал, что это лучше, чем обычное подростковое поведение: громкая

музыка и тусовки с друзьями. Вук чувствовал это молчаливое одобрение, и старательно посещал клуб.

Самая плохая реакция отца — это случайные неодобрительные комментарии, типа: «Го — игра для пенсионеров, а

не для молодых людей».

Мистер Квон становился старым. В пятьдесят пять его характер значительно смягчился. Братья и сёстры Вука

были очень удивлены, что Вук избегал неприятностей проводя в клубе дни напролет. Так или иначе, обстоятельства позволили Вуку сконцентрироваться на изучении игры. В конце каникул, после всего пяти

месяцев занятий, он выполнил шестой кю, удивляя каждого в клубе столь быстрым прогрессом. Несомненно, Вук имел некоторый талант.

Камень, брошенный в озеро, вызвал маленькую рябь.

Первый кю

В настоящее время не трудно выполнить первый кю, количество игроков сильно увеличились за эти годы. Но

увеличение количества часто уменьшает качество, и первый кю сегодня больше не пользуется тем уважением, что лет тридцать назад. Первый кю был редкостью в 60-е годы.

Владелец «Чундзин Го-клуба» однажды сказал Вуку: «Первый кю может по памяти восстановить всю партию. В

нашем клубе есть первый кю. Его сегодня нет, но Вы обязательно его увидите». Действительно, вскоре Вук

встретился с первым кю.

Хозяин клуба имел 7 кю, и в то время давал Вуку, тогда 15 кю, девять каменей форы. Но в этот день первый кю

играл с хозяином, и хозяин брал, не предоставляете, девять камней форы!

Первый кю был молодой человек лет двадцати, худой и бледный. Почти все в клубе смотрели партию. Судя по

вздохам и поту на лице, хозяин проигрывал. Когда он, наконец, сдался, Первый кю поднялся, говоря, что он

должен уехать. Хозяин просил, почти умолял, его остаться, но улыбаясь Первый кю вежливо отказал, пообещав, что скоро вернётся. Хозяин сбегал в свой кабинет, и принёс несколько пачек «Chungja» (самая дорогая марка

сигарет), и, после нескольких церемониальных отказов вручил их Первому кю. Вук заметил что на Первом кю

старый костюм с заплатами на локтях. Но это не имело значение. Для Вука он был живым Богом. Как стать

первым кю? Как стать Богом?

Когда посещения Вука клуба стали более частыми, он встретил несколько первых кю. Лысый человек средних

лет, молодой человек лет двадцати в берете, старика с тростью. Все они выглядели по разному, но пользовались

уважением других игроков. Когда они играли, все наблюдали их игры в мертвой тишине. Когда они говорили

относительно игры, все слушали внимательно. Также они были все бедны.

В новом клубе Вука — «Донг-A» — тоже был первый кю. Никто не называл его полным именем, а просто Мастер

Ли.

Он был похож на скрывающегося преступника: поношенные чёрные армейские штаны, резиновые ботинки с

явно большим для него размером, и лицом, требующим стрижки и мытья. Но его вид не имел значение, как

только он входил в клуб. Каждый обращался к нему, как к Мастеру.

Каждый раз он играл несколько партий. Его игра всегда притягивали внимание. Все партии были на форе с

более слабыми игроками и Вук никогда не видел, чтобы он проигрывал. В невероятных ситуациях, он всегда

имел в запасе ход, который воскрешал его, казалось бы, мёртвые группы.

После каждого из его нечастых посещений, он покидал клуб с несколькими пачками дорогих «Chungja», которые ему давал хозяин клуба. После получения сигарет, он торопливо открывал пачку и затягивался, как

будто очень долго не курил. Собственные дешёвые «Swan» он засовывал в грудной карман, затем покидал клуб, с удовольствием пыхтя дорогим дымом, с видом, что здесь его не увидят. По крайней мере, несколько дней.

Заканчивался август. К раздражению Вука, летние каникулы приближались к концу. Его ежедневное посещение

Го-клуба скоро должны были прекратиться.

Вук пришёл в клуб утром как обычно. В это время не было много игроков. Вук увидел Мастера Ли, играющую в

углу. К счастью Вука, обычной толпы наблюдателей рядом не было. Только портной Чанг, который играл в

силу Вука — 6 кю — наслаждался свободным местом «около ринга». Вук отвесив небольшой, но вежливый

поклон, сел рядом с портным. Мистер Чанг приветствовал Вука широкой улыбкой.

Мастер Ли играл с мальчиком такого же возраста, как Вук. Вук задался вопросом, сколько камней форы

мальчик брал у Мастера, но поразился, увидев, что форы не было вообще. Мальчик, не старше Вука, играл

равную партию с Мастером! Но что ещё удивительней, Мастер Ли имел проблемы. Никто не видел, чтобы

Мастер Ли думал больше секунды над своими ходами. Сейчас же он глубоко задумался. Его агонизирующий

взгляд метался по доске. Такого Вук не видел прежде никогда.

После длинной паузы. Мастер Ли оставил игру, со вздохом:

— Сдаюсь. Группа не может быть спасена…

Мастер только что проиграл партию! И кому — ребёнку! Это было удивительно, но объяснилось после

невинного вопроса мистера Чанга: — Мастер Ли, разве Вы не могли спасти группу просто удлиняясь, а не

разрезая?

Ли неопределённо ответил:

— Ну, возможно…

Но мальчик внезапно перебил:

— Я так не думаю. Удлинение теряет одно дамэ.

Портной не отставал:

— Думаю, что два глаза давало косуми.

Мальчик раздражённо повысил голос:

— Сэр, насколько сильно Вы играете? Я — второй кю, и я думаю, что группа не могла выжить!

Воцарилась мертвая тишина. Возможно, было неправильно для мистеры Чанга, более слабого игрока, настаивать на своих предположениях. Тем не менее, мальчику, повышающего голос на человека, который

годился ему в отцы, это было непростительно. Не имело значение, кто был прав. В Корее непочтительность к

старшим — самая плохая форма поведения.

Внезапная резкость мальчика смутила мистера Чанга. Чтобы скрыть свои чувства он стал шарить по карманам, как будто в поиске сигарет. Мастер Ли нарушил тишину:

— Донг! Вы не правы, и Вам лучше извиниться перед мистером Чангом прямо сейчас. Подобное поведение не

допустимо, особенно среди игроков!

Мальчик по имени Донг пробормотал несколько слов извинения. Но, очевидно, обиженный, быстро покинул

клуб.

— Ничего страшного, ничего страшного. Это была моя ошибка! Разве может шестой кю давать совету мастеру! –

добродушный ответ портного спас ситуацию, которая могла бы стать гораздо худшей. Мастер Ли предложил

ему обучающую игру, как будто компенсацию за оскорбление, добавив:

— Этот ребёнок будет скоро великим игроком. Запомните мои слова! Он имеет то, что должен иметь хороший

игрок: мужество. Хотя время от времени он ведёт себя неправильно… Он настаивает, чтобы он — второй кю, хотя найдётся немного первых кю лучше него. Да, он — второй кю, профессиональный! Ха-ха-ха!

— Профессиональный?!

— Да, он — инсэй Корейской Ассоциации Го. Они имеют собственную систему разрядов от 12 до 1 кю. Их

разряды изменяются каждый месяц по результатам турниров. Разряды дифференцируют их позиции

относительно друг друга, но инсэй 12 кю столь же силен как первый кю внешнего мира.

— Вы подразумеваете, что инсэй 12 кю может выиграть у Вас, Мастер Ли?

— Конечно! Я проиграл много партий инсэям 11 или 12 кю…

Вук внезапно почувствовал сильную головную боль. Его цель была стать первым кю подобно Мастеру Ли. Го, казалось, не имеет верхнего предела: осилив одну лестницу, нужно было карабкаться по другой, чтобы стать

хорошим игроком. Вук захотел встретиться с Донгом снова. Он был примерно такого же возраста, и мог бы

стать другом. Он мог бы рассказать многое о тайнах игры. Донг, однако, не возвращался в клуб, пока летние

каникулы не закончились.

Прогресс идёт тем медленнее, чем игрок становится сильнее. Рост силы игры Вука замедлился. Потребовалось

ещё пять месяцев, чтобы стать третьим кю. Третий кю считался уже хорошим игроком, имея право требовать к

себе уважение других игроков.

Чтобы стать 3 кю, Вук потратил каждую минуту свободного времени, изучая партии профессиональных

игроков, выискивая редкие книги в букинистических магазинах. Хотя Вука раздражал его медленный прогресс, но, фактически, то, что он достиг силы третьего кю меньше чем за год — большая редкость.

Успеваемость Вука в школе понизилась. Мистер Квон хмуро выговаривал: «Сын, Го — для тех, кто хочет убить

время, для бездельников и безработных. Но не для молодых людей, кто должен много работать и учиться! Я

надеюсь, что ты понимаешь, что репутация нашей семьи может пострадать. Надеюсь, ты не собираешься меня

разочаровывать?»

Хотя успеваемость Вука стала хуже, но не настолько, чтобы Мистер Квон забеспокоился всерьёз. Старший Квон

был всё ещё уверен, что Вук образумится… Вопреки пожеланиям отца, жизнь Вука теперь вертелась только

вокруг игры.

Третий кю — хороший игрок. Но путь от третьего кю до первого требует больших усилий. Людей

остановившихся на уровне 3 кю гораздо больше, чем на уровне первого кю. Чтобы достигнуть первого кю

требуется не только много времени и большого трудолюбия, но и таланта и вдохновения. Вуку потребовался

год, чтобы достигнуть первого кю. Но он сделал это!

В день, когда Вук выиграл десятую партию подряд у Мастера Ли, Вук также стал Мастером.

Люди стали называть его «Мастер Квон» или «Квон — первый кю».

За два года Вук здорово изменился. Теперь, когда он стал первым кю, желание встретиться с Донгом выросло.

Странно, но он ни разу за это время не столкнулся с Донгом. Вук спросил Мастера Ли, насколько силён Донг.

— Ну, на двух камнях ты наверное выиграешь, — ответил Ли.

Вук сильно удивился, он был уверен что на двух камнях он мог бы показать хорошую игру и против сильного

профессионального игрока. Согласно тому, что Мастер Ли сказал, что Донг был почти столь же силён как

профессионал. Но Донг так и не стал профессионалом…

Самоуверенность — одна из характеристик слабых игроков. Вук был всё ещё слабым игроком. Ему нужно было

ещё многому научиться.

ДОНГ

Клуб «Донг-A» был вынужден закрыться. В те дни, владение Го-клубом не было надёжным бизнесом.

Единственным источником дохода для большинства клубов были ежедневная плата за вход — 30 вон, что

позволяло игрокам находиться в клубе неограниченное время. Не имело значение, сколько партий они играли.

Чашка китайской лапши тогда стоила 50 вон. 30 вон входной платы не позволяли владельцу клуба оплачивать

аренду и, скажем, жалованье гардеробщику. Владелец «Донг-A» решил закрыть клуб, когда посетители

задолжали за несколько месяцев.

Недалеко от «Донг-A» был другой клуб — «YC», который находился в районе рынка на втором этаже старого

ветшающего здания. Он бы намного меньше чем «Донг-A». Но худшие условия фактически дали «YC»-клубу

преимущество: арендная плата была намного меньше, чем в «Донг-A». Кроме того, в клубе имелась небольшая

комната, скрытая позади основного зала, в которой играли в покер и другие карточные игры на не высокие

ставки 24 часа в сутки. Это давало владельцу «YC» намного больше доход, чем 30 вон, которые он собирал за

вход у гошников.

До банкротства «Донг-A» в «YC»- клуб мало кто ходил из-за худших условий игры и самой атмосферы. Теперь

же «YC» стал единственным местом, где местные игроки могли бы собираться.

Владелец «YC» решил поприветствовать новых членов: объявив турнир, на который выделил призы.

Объявление о турнире создавало ожидаемое волнение среди игроков. Призы: рис и книги по Го. Когда муж

приносил домой мешок риса, жена понимала, почему муж отдаёт столько времени игре. Игроки редко покупали

дорогие книги, поэтому книжные призы были также приемлемы. Но призы не были главной причиной для

волнения. Просто гошники любят турниры.

Естественно Вук вошел в турнир, первый для него. Вук удивился, увидев на турнире и Донга. За полтора года

Вук вырос от шестого кю до первого. Донг же зарегистрировался как второй кю. В турнире было три группы; играли с форой. В группе «А», где играл Вук, собрались игроки от первого до четвёртого кю.

В последнем туре Вук и Донг были единственными без поражений. Так как Донг вошел в турнир вторым кю, он

играл чёрными без коми. Вук волновался — если он выиграет Донга, он станет официально лучшим игроком в

этой части города. Перспектива такой известности дала ему необходимую поддержку. Донг, казалось, был

немного озадачен, что его ровесник имел первый кю. Он взял чашу с чёрными камнями и поклонился Вуку, предлагая начать партию.

Донг может и оставался вторым кю, но он заметно изменился внешне. Волосы были расчёсаны на пробор, и

пачка сигарет в кармане рубашки делали его почти взрослым. Он также намного вырос. Вук был так удивлен

появлением Донга, что кое-как сосредоточился на игре.

Донг был силён. Энергия его камней, поддержанная глубоким расчётом доминировала над доской. Вук

вспомнил, что Мастер Ли говорил, что Донг был почти на два камня сильнее чем Вук. Захватив лидерство около

десяти очков в начале партии, чёрные не давали шансов переломить игру. Вук сдался. После того как Донг взял

чёрные камни, игры не получилось. Донг выиграл турнир. Игроки стали разъезжаться. Победители отправились

по домам, чтобы хвастаться призами, проигравшие — в бар «Двойная вдова», чтобы залить свои проигрышные

ходы.

Вук устал и собирался домой, когда услышал голос Донга:

— Не хотите ещё сыграть?

— Конечно! Но, кажется, Вы играете сильнее… — намекнул Вук о неточном разряде Донга.

— Может, сыграем на равных? — предложил Вук после небольшой паузы

— Прекрасно, сэр! — тон Донга был подчёркнуто вежливым: «Сэр». Вук почувствовал себя неловко.

Розыгрыш дал Вуку чёрные камни. Он облегчённо вздохнул — чёрный цвет по крайней мере, даст шанс

выиграть. Напряжение, которое, казалось, исчезло, возвращалась. Вук поставил первый камень в правый

верхний угол…

Игра входила в среднюю стадию, когда молодой человек вошёл в клуб. Он и Донг обменял краткими

приветствиями. Сев около доски, юноша не обратил никакого внимания на позицию. Вук подумал, что

знакомый Донга — не гошник.

Костюм и сигарета в зубах делали его старше, но прыщи на лице говорили, что он был несовершеннолетним. Он

посмотрел на Вука и воскликнул:

— Ты — Вук? Не узнал меня? Ику. Ику — из начальной школы?!

Да, это был Ику — самый непослушный ребёнок в школе.

— Ты изменился. Я не сразу тебя узнал, — ответил Вук.

Вука, самого сильного в школе, уважали такие как Ику хулиганы. Они имели что-то общее. Вук обрадовался

встрече старого друга.

— Ты — друг этого человека? — кивнул Вук в сторону Донга.

— Хм-м… думаю, что его можно называть моим другом. Так или иначе, парни, вы действительно хотите

продолжать тратить время на эту скучную игру? В день, когда старые друзья воссоединились после долгой

разлуки?!

Вук и Донг посмотрели на друг друга, и начали собирать камни. Донг выигрывал, и оба знали это.

— Куда ты хочешь идти, Ику? Специально для нового человека… — с улыбкой спросил Донг. Он также был

доволен, возможностью познакомиться с Вуком поближе.

— Да что вы, пацаны, заладили: этот человек и этот человек!? Расслабьтесь! Сегодня 8 февраля 1968 года, в семь

тридцать четыре пополудни я приказываю вам быть друзьями. Выполняйте, немедленно! Ха-ха-ха-ха…

Так Вук и Донг стали друзьями.

НОВЫЕ ДРУЗЬЯ

С того дня они были вместе. Вук узнал, что и Донг и Ику бросили школу год назад и познакомились на улице.

Из-за школы Вук не мог быть с ними весь день. Кроме того, одетый в школьную форму Вук ограничивал

действия компании. Например, нельзя было заходить в чайные или свободно курить.

С другой стороны, друзья не возражали против этих небольших неудобств. Вук прекратил носить униформу, против школьных правил, Он узнал вкус алкоголя и табака. Больше всего Вуку нравилось, то, что он мог часто

играть в Го с Донгом, что сказалось на его силе игры — он мог теперь показать хорошую игру чёрными без коми

против Донга.

Для Вука Ику был удивительным человеком. Он имел несколько знакомых девушек, большинство которых

были старше его, он мог в одиночку пить в баре. Ику показал Вуку «настоящие» бары. Ику жил в другом мире.

Однажды Вук и Донг сидели чайном домике. Они только что сыграли несколько партий, пили кофе, и ждали

Ику. Донг сказал, что он не был больше инсэем. Он ушёл, потому что было слишком много строгих правил и

инструкций. Если инсэй, например, избегал записывать профессиональную партию, ему не позволяли играть в

турнирах в течение месяца.

— Люди должны быть свободны, — говорил Донг, — Но, может быть, я вернусь когда-нибудь. Не пойми меня

неправильно, Вук. Я изучал игру очень серьёзно. Я могу стать профессионалом!

Но в голосе Донга, Вук слышал сомнение. Фактически, Донг всегда выглядел напуганным всякий раз, когда

подходило время турнира. Хотя Вук не совсем понимал Донга, он был уверен, что игрок его силы не должен

иметь никаких проблем, чтобы стать профи. Никакой первый кю не знал, насколько был силен Донг, как Вук.

Из журналов Вук узнал немного о квалификационных турнирах.

Профессиональные или мастерские квалификационные турниры организованные Корейской Ассоциацией Го

проводились два раза в год весной и осенью — это был единственный путь стать профессионалом. Два

победителя такого турнира становились претендентами на получение диплома профессионала первого дана.

Обычно общее количество участников на турнире было около трёхсот… Претенденты, кроме удачи, должны

были иметь за спиной несколько лет каторжной работы. Один из них получал заветный диплом.

— Неужели так тяжело стать профи?!

Донга мрачно ответил:

— Тяжело… очень тяжело…

— Но, Донг, ты же сильно играешь! Почему ты не выиграл этот турнир?

Донг молчал.

— Неужели так много людей, которые играют сильнее тебя?

Донг хмурился и молчал.

— Не ты ли говорил, что мог бы достойно сыграть против сильнейших профи на двух камнях?!

Донг молчал.

— Честно говоря, я думал о том чтобы сыграть в этом турнире…

Донг взорвался:

— У тебя нет шансов!

— Почему? Если я немного усилюсь…

— Никогда!

— Неужели я такой плохой игрок?!

Вук обиделся. Донг мог бы и подипломатичнее ответить.

— Полушай, Вук. Я не хочу тебя обидеть. Я только говорю правду. Есть сотни игроков, которые играют в силу

профи. Уверен, ты тоже сильный игрок. Но, кроме силы нужна удача. Сколько действительно сильных игроков

не стали профессионалами просто потому, что им не везло! Мой лучший результат на этом турнире — выход в

следующий тур предварительного турнира. А чтобы войти в основной турнир, нужно пройти через три

предварительных!

— Круто. Расскажи побольше.

— Зачем ты хочешь пройти через этот ад, Вук? Зачем тебе становиться профессионалом? Ты учишься в лучшей

средней школе, ты — из богатой семьи… У меня этого нет. Стать профи — единственный путь для меня, чтобы

преуспеть в жизни. Ты — хороший игрок. Сильный первый кю. Люди будут уважать тебя больше, если ты

будешь заниматься совершенно другими вещами. У тебя большое будущее в обычном мире… Ладно, посмотри

на время. Мы — опаздываем. Ику сдерёт с нас кожу живьём!

Вук остался в недоумении. Но нужно было спешить. Они побежали. Встреча с Ику всегда будоражила. Что он

планировал на сегодня? Вскоре оба приятеля забыли о таких неприятных вещах как квалификационный турнир

и школа.

В «Ренессансе», Ику сидел с тремя девушками такого же возраста. Девушки выглядели как студентки средней

школы, но было очевидно, что вкусили прелести взрослой жизни. Смущённые, Вук и Донг не стали подходить к

компании, а сели в уголок. Через мгновение Ику подбежал к ним:

— Вы чего здесь припарковались?! Я гарантировал этим цыплятам вас! Они — волейболистки. Почему я должен

кормить вас с ложки? Пошли!

Девушки были приятными и весёлыми. Вук и Донг не были опытны в этом вопросе, так что «кормящая ложка»

Ику была оценена ещё раз. Скоро шесть подростков достаточно сильно хихикали и шумели, чтобы обратить на

себя хмурое внимание соседей. Посетители в «Ренесанс» приходили слушать классическую музыку, желательно

в абсолютной тишине, так что новые знакомые скоро смотались оттуда. Они направились к «Римской пекарне», где можно было не только говорить, но и кричать.

Заказали мороженое. Разговор стал шумным и более интересным. Ику исполнял роль лидера, как будто

компания знала друг друга очень давно. Фантазия Ику была безгранична.

— Леди и джентльмены! То как мы сидим — против национального кодекса этики, это слишком двусмысленно.

Мы должны превратить группу из шестилюдей в три пары. Я предполагаю вытянуть жребий. Я понимаю, что

все девушки хотят быть со мной, но, увы, я не в силах выполнить ваши пожелания.

— Интересно, могу ли я когда-нибудь стать таким же наглым?

— По крайней мере мы получим по партнёру.

Предложение Ику было встречено единодушным одобрением девушек, и они разорвали салфетку на шесть

частей.

После «жеребьёвки» расселись по парам. Высокая девушка по имени Инае стала партнером Вука. Повисла

неловкая тишина Одно дело — непринужденно болтать в компании, другое — знакомиться с девушкой. Для

семнадцатилетнего парня — разница очень существенная. Ику попробовал растопить лёд:

— Инае! Тебе крупно повезло. Твой партнёр учится в К-школе и его отец — большой человек.

Инае посмотрела на Ику.

— Я серьёзно!

— Ику, прекрати, пожалуйста! — прервал Вук. Он думал, что когда Донг или Ику были рядом, лучше не

упоминать об этом.

— Неужели правда?! — воскликнула Инае.

— Да, но не думаю, что это интересно.

— Это очень интересно! Эй, Сок! Вон! Вы слышали? Он — студент К-школы!

Взгляды подружек были удивленными и ревнивыми, что удивило и Вука. Он никогда не думал, что его

социальный статус может иметь успех у девушек. В его семье это был обычный факт. Впрочем, подружки долго

не ревновали. Кажется, они были счастливы со своими партнёрами. Донг всё время говорил с Сок. После

нескольких подносов с пончиками и булочками Вон внезапно закричала:

— Боже мой! Я должна идти! Мой старший брат убьёт меня, если я приду домой после девяти. А уже — десять!

Ах-ах…

Это заявление разлучало новых знакомых. За жизнь Вон, впрочем, не стоило бояться — она продолжила

разговор:

— Ику, Донг, Вук, приходите послезавтра на стадион Чанга в семь вечера. Мы будем играть в полуфинале. Нам

нужна поддержка!

— Вук, ты придёшь? — подмигнула Инае — Наденешь свою школьную форму?

Хихикая, девушки умчались из «Пекарни».

Молодые люди пошли назад в «YC»-клуб, возбужденно обмениваясь впечатлениями. Ику учил приятелей

стратегии поведения с девушками. Инае понравилась Вуку. Она понравилась ему сразу. У неё были красивые

большие глаза. До этого весь его опыт знакомств с девушками заключался в дозволенных рамками школьных

правил встречах, которые разрешали юношам и девушкам встречаться группами.

Вук думал о её просьбе, придти в школьной форме. Это не было хорошей идеей. Как он будет выглядеть рядом

Ику и Донгом?! Вук пойдёт на игру, но не в униформе. Ничего особенного нет в том, что он учится в K-школе, постоянно напоминал он себе.

ИНАЕ ПАРК

Перед входом на стадион болельщиков приветствовал огромный флаг национального чемпионата по волейболу

среди девушек. Сегодняшняя игра была полуфинальной — встречались девушки из групп S и P.

Искушенный в житейских вопросах Ику без труда провел друзей на трибуны, в секцию болельщиков школы S.

По правде говоря, трибуны были не очень-то заполнены: в качестве зрителей выступали в основном девушки из

обеих школ.

Вук смущённо улыбался, представляя, как он в студенческой форме выглядит со стороны. Старая куртка

местами была дырявой и выглядела вызывающе, но разве он не надевал до этого подобных курток, не считая их

неприличными? Вук пытался объяснить самому себе, оправдать свое странное поведение, но раз за разом

опровергал собственные рассуждения. В конце концов он был вынужден признать, что форму Высшей школы

он надел, чтобы пустить пыль в глаза. Быть может, он хотел сделать приятное Инае. Возможно, он считал Инае

важнее Ику и Донга. Вук чувствовал себя неуютно и сожалел о своём глупом поведении.

Раздался резкий свисток: начиналась игра. Игроки обеих команд выстроились перед сеткой, лицом друг к другу.

Инае, Вон и Сок были на площадке. После обмена рукопожатиями девушки сняли теплые олимпийки и заняли

соответствующие половины волейбольной площадки.

Глядя на игру Инае, Вук судивлением обнаружил, что волейбол и Го чем-то похожи. Инае на площадке

разительно отличалась от той девушки, которую он видел накануне. Она находилась в прекрасной форме, сочетая в себе все необходимое для хорошей игры: тренированные мышцы, скорость, мастерство. Инае

выглядела собранной и напряженной, совсем как он сам во время партии.

Вук почувствовал себя пристыженным. Никогда не было у него успехов в спорте. Он испытывал смущение от

своей принадлежности к высшей школе, которую так глупо выставил напоказ. Сама мысль ставить себя выше

из-за какой-то куртки казалась ему теперь абсолютно дурацкой.

Игра была захватывающей. После того как каждая команда выиграла по одной партии, начались самые

волнующие события. К ужасу Вука, в третьей, решающей партии, в напряженной и равной борьбе, когда каждое

очко на вес золота, школа S была вынуждена уступить с минимальным разрывом в счете — 14:16. Инае и ее

подруги готовы были расплакаться — только что они потерпели обидное поражение.

— Пошли скорей в раздевалку! — Ико, равнодушный к исходу игры, только и ждал этого момента. Вук и Донг

поспешили за ним к выходу.

Девушки входили в раздевалку расстроенные и усталые. Заметив ожидающего её Вука, грустная Инае

вспыхнула:

— Ты пришёл! Извини, я так ужасно выгляжу. Подождешь меня здесь? Я только приведу себя в порядок.

Вон и Сок тоже, казалось, забыли об игре. Хихикая, они убежали в душевую.

— Ребята! Мы с Вон прогуляемся без вас. После проигрыша ей нужно отвлечься, — лукавое намерение Ику

встретило одобрение остальных. Вук тоже хотел побыть с Инае наедине.

Трое друзей разошлись и стали ждать. Вук занял дальний угол, куда остальные могли бы пойти разве что в

результате несчастного случая. Куда бы повести Инае — Вук пытался спланировать вечер. Подходящим местом

казалось кафе — она должна быть голодной после игры. Куда пойти после кафе? Строить зыбкие планы на

будущее с едва знакомой девушкой было довольно забавно.

— Вот ты где! Почему ты ждёшь здесь? Где остальные? А, понимаю. Они захотели продолжить без нас. Мне

тоже это подходит!

Инае стояла позади Вука. С блестящими, после душа, волосами, спадавшими на плечи, она выглядела здорово.

— Давай не будем беспокоиться за них. Пойдём, я кое-кому тебя представлю.

Кому-то представить? Может этому хулигану — брату Вон? Или другому парню, который тоже пришёл на игру?

Вук заскучал. С облегчением он увидел женщину средних лет с приветливой улыбкой.

— Это моя мама. Мама, это мой друг!

Вук удивился, что Инае знакомит его со своей матерью без тени сомнения. Мистер Квон не одобрил бы её

поведение. На его взгляд, ребенку высшей школы не позволяется иметь подружку или друга.

— Правда? Рада вас видеть. Какой замечательный ученик!

Это, должно быть, форма Вука получила немедленное одобрение. Инае удивляла его всё больше.

— Пойдем к нам домой. Ты не возражаешь, мам?

— Конечно! Я организую для вас обоих что-нибудь вкусненькое.

Происходило событие, для мистера Квона совершенно непостижимое. Вука приглашают в дом девушки, и её

мама поддерживает эту идею!

Их машина была импортной, что являлось большой редкостью для Кореи того времени, и вел её шофер в белых

перчатках. Это стало ещё одним сюрпризом для Вука, который ожидал поездки на автобусе или такси.

Слегка шокированный, Вук в дороге больше молчал, пока Инае беспрерывно болтала с ним и с матерью. Они

подъехали к огромному особняку. За железными воротами находился прекрасно обустроенный дворик с

прудом. Внутри дома характерной чертой интерьера был толстый большой ковер с тигровой шкурой посредине.

Висевшие на стенах современные картины, написанные маслом, контрастировали с коллекцией античной

корейской керамики на стенке из дерева.

Усадив Вука на кожаную кушетку, Инае исчезла. Вук огляделся — он впервые в жизни видел настоящее

богатство. Квоны тоже были состоятельными людьми, но то, что увидел Вук здесь, не шло ни в какое сравнение

— это был другой уровень. Неожиданно взгляд Вука наткнулся на гобан; как и всё в комнате, он выглядел очень

дорогим. Шестидюймовая доска кайа была редкостью уже сама по себе. Что же удивило Вука по-настоящему, так это автограф в нижней ее части: Китани Минору 9 дан.

Китани 9 дан был учителем Мастера Чо, основателя Корейской Ассоциации Го. Кем же, черт побери, был тогда

отец Инае, владевший доской с автографом Китани?! Вук поднял крышку чаши с белыми камнями. Кончиками

пальцев онощутил гладкую поверхность закругленных прохладных ракушек. Ого! Настоящие ракушки, отполированные вручную!

— Папе очень нравится играть. Он хвастается этой доской с тех пор как купил её в Японии. Он говорит, что

играл с лучшим игроком Японии и получил его автограф.

Инае, переодетая в зеленый свитер и синие джинсы, стояла позади него.

— Правда? Твой отец играл с самим Китани?

— Ты тоже умеешь играть? Ты можешь сыграть с отцом, когда он вернётся.

— Ты не знаешь, насколько он силён в игре?

— Он говорит, что у него 3 дан. Видишь — его диплом висит на стене.

Диплом господина Сангсу Парка в красивой рамочке говорил о том, что он является любителем 3 дана. Хотя

корейские игроки ещё не были знакомы с системой данов для любителей, Корейская Ассоциация Го выпускала

такие дипломы для людей с высоким положением в обществе. Плата за услугу была условной; однако

получатели диплома, обычно люди богатые и влиятельные, делали большие пожертвования, которые

превосходили официальную оплату. Это было одним из основных источников доходов Ассоциации.

В руководстве к изданию этих дипломов указывалось, что первый кю будет приравниваться к диплому

любителя 3 дана, высшему уровню того времени. Как бы то ни было, эти дипломы выдавались в основном по

политическим и финансовым мотивам, а истинная сила получателя не имела большого значения. Приоритетами

при выдаче этих дипломов были желание и возможность делать пожертвования. Поэтому Вук и не мог быть

уверенным в силе господина Парка, любителя 3 дана.

Мама Инае, вошедшая с полным подносом аппетитной еды, приветствовала эту новость:

— Вук играет в Го! Как замечательно! Останься, пожалуйста, отец Инае любит играть с новыми людьми. Он

скоро будет дома, шофер уже выехал за ним.

— Спасибо, но… Мне нужно вернуться домой не очень поздно.

— Где ты живешь? Район К? Хорошо, это всего лишь в пяти минутах езды. Пожалуйста, останься, встретишься с

отцом Инае.

На самом деле Вуку хотелось сыграть с господином Парком. Ему было интересно, насколько силен в игре отец

Инае, хотя его смущала перспектива игры с господином Парком в качестве друга его дочери. Мистер Квон не

одобрил бы появления в своем доме друга дочери и не стал бы играть с ним в Го. А может быть, ничего плохого

в этом нет, вот и мама Инае совсем не беспокоится об этом. Вук решился смело встретить неизвестность.

Мистер Парк вскоре приехал. Мама Инае должно быть рассказала ему о Вуке, потому что войдя в комнату, он

сразу взялся за гобан.

— Привет! Мне сказали, что ты играешь. Давай сыграем партию. Инае, ты должна болеть за меня.

— Нет, папа. Я буду беспристрастным судьей.

— В Го не нужны судьи. Кстати, в какую силу ты играешь?

— У меня первый кю…

— Первый кю! Я в трудном положении сегодня, Инае. Он не только умеет играть, но ещё и хороший игрок!

Ладно, я буду играть чёрными.

— Но, сэр, у вас 3 дан…

— А, это?! Ерунда! У меня примерно 2 кю.

Настойчивость господина Парка вынудила Вука играть белыми.

Господин Парк в свои сорок был хорошо сложен и казался весьма приятным человеком. Его нисколько не

беспокоило, что в гостиной находится друг дочери. Более того, похоже, он был даже доволен визитом. Вук не

переставал удивляться.

Во время игры вошла мама Инае с чаем для мужа. Она прокомментировала с улыбкой:

— Мне кажется, он действительно нравится Инае, дорогой. Ведь она впервые пригласила мальчика в дом.

— Вот как! Ты увлечена им всерьёз, не так ли, Инае?

— Папа!

Какой разговор между отцом и дочерью! Вук не мог поверить в то, что видел и слышал. Они шутили друг с

другом о нём и при нём, будучи с ним едва знакомы!

Мистер Парк не был равным противником. Вук запросто смог бы дать ему два камня форы. Но Вук из

деликатности не слишком сильно давил — сокрушительная победа над отцом подруги ему была ни к чему, он

рассчитывал выиграть с небольшим преимуществом. При таком неравенстве сил Вук мог выиграть с перевесом

в одно очко. Эти тщеславные раздумья Вука прервал господин Парк — он с усмешкой сдался.

— Да, Инае. Он не только хороший игрок. Он — мастер!

— Но вы проиграли совсем чуть-чуть.

— Я много играл с профессионалами и могу почувствовать, когда более сильный противник не играет в полную

силу из вежливости… Хорошо, я думаю, мне нужно по крайней мере три камня форы, чтобы играть с тобой. Ты

можешь быть моим учителем.

— Папа, попроси его приходить почаще.

— Конечно. Но извини, Инае, ты вряд ли сможешь с ним общаться во время его визитов. Я не освобожу его от

учительских обязанностей.

— Тогда я тоже научусь играть, папа!

— Ого! Ты действительно им увлечена. Кстати, Вук, хочешь ещё одну партию, на трёх камнях?

— Я с удовольствием… Но уже поздно…

— Сколько времени? О, уже пол-одиннадцатого. Я попрошу шофера…

— Не стоит беспокоиться, я поеду на автобусе.

— Нет, нет и нет! Позволь мне это сделать, для меня же самого! Если бы я плохо обращался с друзьями Инае, она

сделала бы мою жизнь несчастной.

— Папа! Ты самый замечательный!

Инае подбежала к отцу и поцеловала его в щеку. Сестры Вука никогда не приближались к старшему Квону

ближе, чем на метр, а мистер Парк разрешал дочери целовать себя в щеку и ему это нравилось. Это было ещё

одним сюрпризом. В машине по дороге домой Инае вкратце рассказала Вуку о своей семье.

— Мой дедушка владеет всеми компаниями холдинга С. Мой отец — младший из двоих его сыновей. Отец учился

на физика в Америке, оставив старшего брата перенимать дело дедушки. Но дедушкин бизнес вырос, и старший

брат уже не справлялся в одиночку. Тогда дедушка отозвал моего отца домой, чтобы тот занялся несколькими

компаниями. А семья моей мамы управляет группой компаний холдинга S. Свадьба родителей состоялась по

деловым соображениям двух семей, но как это ни странно, мои родители оказались очень счастливы в браке.

Они очень любят друг друга, а отец любит семью больше всего на свете.

Вуку стало понятно поведение господина Парка, который по корейским понятиям поступал нетрадиционно.

Это в Америке он стал таким открытым, вот в чем дело!

Когда они доехали до дома, Инае вручила Вуку маленькую бумажку.

— Мой номер телефона. Позвони мне!

Вук хотел ей дать свой номер, но вовремя передумал. Что будет, если Инае вдруг позвонит и застанет дома

одного отца? Нет, никогда!

Как и ожидалось, отцу не понравилось, что тот вернулся так поздно, и совсем не из библиотеки, но он только

слегка отчитал сына. Вук с облегчением прошёл в свою комнату и лёг на кровать не раздеваясь. Столько всего

произошло за сегодняшний день! Грациозные движения Инае на волейбольной площадке, гобан с автографом

Китани, мама Инае с приветливой улыбкой, обаятельный мистер Парк и улыбка Инае, когда она давала ему в

машине свой номер телефона. В эту ночь Вук никак не мог уснуть.

НЭК

Наступили зимние каникулы. Всё это время Вук играл с Донгом в «YC»-клубе и встречался с Инае. В игре

прогресса не было, Вук всё ещё играл чёрными.

С Инае они виделись почти каждый день. Они ходили в кино или просто гуляли, а иногда оставались дома, слушали музыку, разговаривали. Если мистер Парк заставал Вука, они играли несколько партий, а Инае

смотрела. Когда Вук не мог прийти к ним домой, Инае сама приходила в клуб и дожидалась, когда тот закончит

играть.

Иногда, попадая на Ику и Донга, Инае не возражала против того, чтобы пойти в кино с тремя ребятами вместе.

Даже Ику, который скептически относился ко всем девчонкам вместе взятым, нравилась Инае. Он поздравил

Вука с несомненной удачей — подружиться с такой хорошенькой девчонкой. Вуку Инае очень нравилась, и она

отвечала ему взаимностью. Во время прогулок они держались за руки, когда Вук был без формы. Хотя прогулки

с девушкой, за руку или нет, являлись нарушением правил школы К и строго наказывались.

Вук расстраивался из-за отсутствия прогресса в игре. Он был бы счастлив продвинуться хотя бы на один

камень, чтобы чередовать с Донгом белый и чёрный цвет. Донг успокаивал его:

— Ты зря беспокоишься. Ну, нет улучшений, и ладно. На твоём уровне почти невозможно продвинуться даже на

полкамня. Может, я и сильнее, но не настолько, чтобы помочь усилиться тебе. Нужен учитель по крайней мере

на три-четыре камня сильнее тебя.

Это должен быть настоящий профессионал. Очевидно, что найти такого человека практически невозможно.

Мысль стать профессиональным игроком глубоко пустила корни в голове Вука, это было его мечтой. Впрочем, для обладателя первого кю желание стать профессионалом вполне естественно. Но жизнь профессионала в то

время нельзя было назвать лёгкой. Игра не была тогда столь популярна как сейчас, соответственно найти

спонсоров для профессиональных турниров было нелегко. Чтобы выжить, профессионалам приходилось искать

работу на стороне. Потерпев неудачу в поиске работы, некоторые начинали играть в Го на деньги.

К тому же стать профессионалом в Го было очень трудно: после жесточайшего отбора только четверо в год

становились профессионалами. Желание стать профи происходило скорее из честолюбия, но никак не по

финансовым соображениям. Первый кю уважают за высокий уровень игры. Но как только Первый кю

привыкает к такому уважению, его эго начинает требовать новой порции славы и почёта. Дух соперничества

заставляет испробовать своё мастерство против других обладателей аналогичного звания, чтобы стать

«Суперпервым кю». Стать профи, пройдя квалификационный турнир — только это удовлетворило бы их

самолюбие.

Таковы были причины для Первого кю, чтобы мечтать стать профи и быть готовым вступить в жизнь, трудную

и финансово необеспеченную. Большинство людей, не понимавших психологии Первого кю, называя тех, кто

мечтал стать профи, сумасшедшими или ненормальными. Потихоньку и Вук становился таким «чокнутым». Все

усилия Вука были направлены на реализацию своей мечты, и его расстройство из-за отсутствия прогресса в игре

вполне понятно.

В действительности Вук намного продвинулся в игре, поле знакомства с Донгом. Однако оставалось ещё

несколько ступеней, которые нужно было осилить, чтобы стать профи. При отстутствии учителя, нужно иметь

хотя бы несколько равных по силе спарринг-партнёров. Но рядом был только Донг, остальные же были

слишком слабыми.

В феврале закончился второй год обучения Вука. Впереди был двухнедельный перерыв перед началом

последнего года обучения. Утром, как обычно, Вук пошёл в «YC». В клубе Вук нашел Донга за угловым

столиком; тот играл с молодым человеком лет двадцати, который носил тёмные очки в толстой оправе. Думая, что Донг ведёт одну из своих обучающих игр, Вук приблизился к столу и взглянул на доску. К его удивлению, эта партия не была уроком Донга. Молодой человек в очках играл белыми, более того — он дал Донгу два камня

форы!

Донг рассказывал, что играл против профессионалов на двух камнях с переменным успехом. Неужели партнёр

Донга — профи высшего класса? Вук вспоминал лица профи, известные ему по журналам, но так и не смог

узнать среди них этого человека.

Игра закончилась через час. В результате Донг проиграл два очка. После подсчёта очков молодой человек

достал из кармана две сигареты «Свон», одну из которых предложил Донгу. Затем его рука снова скользнула в

карман, и он достал спичку. Далее рука проделала третье путешествие в карман, на этот раз надолго. Что он, интересно, ищет? Игнорируя любопытство Вука, незнакомец не спешил и долго копался в кармане. Наконец он

достал кусок большого спичечного коробка, о который зажигают спички. Чиркнув спичкой об этот кусок, мужчина дал сначала прикурить Донгу и вскоре сам выпустил большую струю дыма. У него не было своих

спичек! Было неприятно видеть человека, который использовал спичку и «чиркан», скорее всего украденные со

столика в каком-нибудь кафе. Спички стоили всего два вона, и даже у нищего на улице не было таких проблем!

Тем не менее, этот странный человек только что дал два камня форы Донгу — сильнейшему игроку из всех, кого

знал Вук — и выиграл! Кто же это был, чёрт возьми?

— В ёсэ ты, похоже, промахнулся. Взять два камня здесь в готэ и позволить белым первым сыграть в углу –

означало потерять по меньшей мере два с половиной очка…

Комментарии этого человека трудно было понять. Без сомнений, он мог дать Донгу два камня. Донг, расстроенный поражением, слушал молча. Затем он взглянул вокруг и впервые заметил Вука.

— Привет. Следил за партией?

— Где-то с середины. Ты брал два камня?

— Да… Познакомьтесь. Это — брат Нэк, Нэк Юн Ким. Слышал когда-нибудь это имя?

— Нет… Он — профи?

— Нет-нет, я не профи. Донг может играть чёрными без форы, я так считаю.

Нэк приветливо улыбнулся Вуку, который теперь был смущён тем обстоятельством, что непрофи может

выиграть Донга на двух камнях.

— Брат Нэк, не мог бы ты сыграть с моим другом?

Вук был благодарен Донгу за это предложение.

— Конечно. А в какую силу он играет?

— Ну… Вук, почему бы тебе не взять четыре камня?

Вук хотел было возмутиться. Даже против Китани он не хотел бы брать и трёх камней! Но взял себя в руки, и

поставил четыре камня на доску: он может и должен убить белых!

Вук, чувствуя себя уверенно, играл быстро; Нэк отвечал ещё быстрей. Партия дошла до середины менее чем за

десять минут. Как только одна из групп Нэка «зависла», Вук замедлил темп. Ему хотелось закончить игру здесь

и сейчас. Анализ убедил, что эту группу уничтожить можно.

Следующий ход Вук делал как триумфатор. К его удивлению, Нэк ответил мгновенно и без тени сомнений. Вук

снова задумался, чтобы убедиться в правильности расчёта. Ошибки не было: он захватывал группу. Вук

продолжал играть в соответствии с планом. Нэк отвечал согласно ожиданиям Вука, и группа белых вскоре была

уничтожена.

Но игра не закончилась. Во время борьбы, в которой погибла их группа, белые выстроили стену. Используя её, Нэк поставил камень прямо в середину группы чёрных, после чего группа погибла без малейшего шанса на

жизнь. Вук не был к этому готов: группа, которую он взял в плен, была гораздо меньше той, которую он только

что потерял. Вуку ничего не оставалось кроме как сдаться. Теперь он сожалел, что был так невнимателен, жадно

добиваясь победы.

— Образец недооцененной стратегии жертвы белых…

Краткий комментарий Нэка ошеломил Вука. Оказывается, не его ошибка стала причиной смерти группы, всё это

— части одного плана Нэка!

— Я чувствую, у тебя большой талант. Если ты немного позанимаешься, то станешь профи. Как ты считаешь, Донг? Не пойти ли нам выпить кофе?

Нэк выглядел довольным после партии с Вуком. Втроём они отправились в чайную под названием «Озеро».

Донг вкратце рассказал о Нэке.

Много раз Нэк участвовал в квалификационных турнирах, почти становясь профи. Первые кю, играя с ним на

деньги, просили фору по крайней мере пять камней. Недавно он дошел до финала в отборочном турнире на

международный матч. По словам Донга, фортуна отвернулась от Нэка, и в этом главная причина того, что Нэк

до сих пор не стал профи.

— Нужна ли удача игроку его силы, Донг? — засомневался Вук.

— Каждому человеку нужна удача. И большая…

Когда Нэк отвечал на вопрос, который Вук задал Донгу, его лицо сталопечальным. Он прикурил ещё одну

сигарету, на этот раз воспользовавшись спичками со стола; его глаза следили за клубами дыма. Вскоре Нэк

очнулся от рассеянного состояния. Очевидно, ему хотелось сменить предмет разговора.

— Такие вещи совсем неинтересно обсуждать. Давайте лучше представимся официально. Моё имя, как вам

известно, — Нэк Юн Ким. Родился в 1948 году, Крыса. А вы? О, 1950, Тигр! Мы почти одного возраста. Давайте

станем друзьями, и будем звать друг друга по имени. Или, если разница в два года вам мешает, просто

добавляйте перед моим именем слово «брат».

Ребята подружились, а игра ускорила их сближение. Донг ушёл по каким-то семейным делам. Вук и Нэк

остались, общаясь более свободно. Возникло обилие тем для беседы, и обоим было исключительно интересно

находиться в обществе друг друга.

Если посетитель сидит в чайной больше двух часов, заказав единственную чашку кофе, и не заказывает ни еды, ни чего-нибудь выпить, официантка начинает делать довольно прозрачные намёки. Когда такие намёки стали

повторяться, они ушли из чайной.

Вук решил угостить Нэка завтраком: он вспомнил, как тот заплатил за три чашки кофе 150 вон. Настояв, что

заплатит сам, Нэк долго искал две сотенные бумажки, затерявшиеся среди обрывка спичечного коробка и

нескольких монет.

Они пошли в китайский ресторан, где заказали свинины с лапшой. Вук почувствовал облегчение, увидев, как

Нэк уплетает лапшу. Он был уверен, что тот истратил на кофе все деньги, предназначенные для завтрака.

После ресторана, Нэк пригласил Вука к себе домой. У того не было причин отказываться: он был только рад

провести время с новым знакомым. Комната, которую снимал Нэк на холме в районе Н, была ужасно маленькой

и старой. Крохотный чайный столик и сложенное в углу шерстяное одеяло занимали большую часть

пространства комнаты. Остального места хватало только на то, чтобы лечь человеку. У Вука сразу возникли

ассоциации: гостиная мистера Парка с тигровой шкурой и снимаемая Нэком комната в три квадратных метра; сам господин Парк, который на три камня слабее Вука, и Нэк, который на пять камней сильнее его. Нетрудно

сделать вывод, что игра Го и деньги практически не имеют ничего общего.

Они сели на пол за чайный столик. Нэк достал полбутылки соджу и две пластиковые чашки.

— У тебя талант. Талант, о котором Донг может только мечтать. Поверь, я говорю это не потому, что мы здесь

одни с тобой.

Нэк выпил ликер одним залпом. Вук, возбужденный такой высокой оценкой своего таланта, сделал то же самое.

— Откуда ты знаешь это после всего лишь одной партии, брат Нэк?

— Потому что… У меня тоже талант. Я был удивлён — твоя игра очень сильно напоминает мою собственную.

Но… в твоей игре пока встречается и изумительная неуклюжесть. Быть талантливым — это редкий дар. Но

талант сам по себе не гарантирует звание профи. Тебе нужно учиться… Сегодня утром в «Озере» я говорил об

удаче. Да, тебе нужна удача.

Но только тот, кто достаточное время посвятил учёбе, достоин её. Большинство потерпело неудачу из-за

недостаточного прилежания, а вовсе не потому, что были невезучими.

— Если уж ты вернулся к этой теме, позволь спросить. Какая неудача постигла тебя в квалификационном

чемпионате?

Нэк вылил остатки из бутылки в свою чашку и выпил.

— А что бы ты сказал о парне, который пришел к финишу вторым три раза подряд, когда диплом профи получал

только один победитель? А потом, когда они изменили правила и стали давать диплом двум победителям, он

дважды становился третьим?

Он давно бы стал профессионалом, если бы правила изменились на год или два раньше. Он неудачник — другого

объяснения не было.

— Иногда я думаю, что удача здесь ни при чём. На самом деле я не был достаточно силен, чтобы быть первым.

Нэк, явно огорченный тем, что в бутылке ничего не осталось, достал из кармана пачку «Свон» и прикурил, пользуясь всё тем же обрывком. Не торопясь, он продолжил.

— Ты должен начать серьёзно заниматься. В противном случае ты останешься на том же самом уровне, а это для

твоего таланта означает смерть. Также тебе необходимо принять участие в квалификационном турнире. Причём, в самом ближайшем, даже если ты проиграешь все партии на первом же этапе.

Турнир предоставит лучший в стране выбор противников. Взнос за участие — три тысячи вон. Для меня это –

большая сумма. Весенний состоится в марте. Для меня он будет последним. Нам с тобой играть в одном

турнире — не забавно ли?

— Последний? Разве ты прекратишь попытки, если не получится и в этот раз?

— Я в апреле ухожу в армию, и не смогу играть три года. Как знать, может, через три года я буду гораздо слабее

из-за недостатка практики. К тому же появятся новые игроки, и турнир станет ещё сильнее. Я должен

использовать свой шанс теперь. Вот почему я рассматриваю этот турнир как последний.

Нэк криво усмехнулся. Он, должно быть, уже решил, что последним для него был предыдущий турнир, а не тот, что предстоял весной. Сочувствуя, Вук сменил тему.

— Ты сказал, что нужны три вещи, чтобы стать профи. Если первое — это завести сильных партнёров, а другие?

— Книги и учитель… Вряд ли у тебя сейчас есть хоть что-то одно из трёх.

— Я прочитал несколько книг… журналы Ассоциации, задачники, книги по дзёсэки и несколько других.

Вук почувствовал обиду, что его принимают за фальшивый первый кю, который даже не читал необходимых

книг. Нэк только ухмыльнулся на протесты Вука.

— Это не книги для парня, который мечтает стать профи. Они лишь для тех, кто хочет убить время или

развлечься. Я покажу тебе настоящую книгу.

Нэк перевернул одеяло, свёрнутое в углу — под ним оказалась деревянная коробочка. Через некоторое время он

достал из коробочки пару книг. Он очень осторожно передал одну из них Вуку. Толстая книга с заглавием

«Записи партий Ву» была прошита нитками, это говорило о том, что она издана очень давно. Открыв книгу, Вук

обнаружил, что та написана на японском.

— Я не умею читать по-японски!

— Я тоже. Тебе необязательно читать комментарии — или, точнее, ты никогда не должен их читать. Иначе ты в

лучшем случае станешь копией человека, писавшего комментарии. Ты просто просматривай партии, а

интерпретации сами придут. И не имеет значения, на японском она или на испанском. Ты когда-нибудь слышал

о Мастере Ву? Это Бог Го, так же, как и Мастер Досаку. Японцы еще одного называют Богом Го — Сюсаку. Но

для меня их только два: Ву и Досаку. Когда просматриваешь их партии, холодок пробегает по спине. Я не

испытывал этого, когда смотрел партии Сюсаку. Может, если бы я поклонялся Сюсаку больше, чем Досаку, то

наверняка стал бы уже профи…

Нэк говорил о людях, имен которых Вук никогда до этого не слышал. Впрочем, это было вполне естественно, т.

к. японские книги были фактически неизвестны корейцам. Вук уже чувствовал что-то мистическое в книге, которую держал в руках. Нэк продолжал:

— Эта книга — одно из немногих сокровищ, которые у меня есть. Не думаю, что где-либо в Корее есть ещё хоть

один экземпляр. Я хочу отдать эту книгу тебе. Знаешь, почему? Потому что ты напоминаешь мне лучшее в Го.

Я впервые это почувствовал во время сегодняшней игры. Надеюсь, что хотя бы один из нас сможет стать профи.

Поэтому я хочу, чтобы ты взял эту книгу и стал гораздо сильнее.

Вук ничего не мог ответить.

— Если мы не встретимся, эта книга может закончить свой век на свалке, как только я уйду в армию. Здесь

примерно триста партий Мастера Ву. Я девять раз просмотрел их все. Так что если ты пересмотришь их по

десять раз каждую, ты сможешь победить меня …

Нэк печально усехнулся. Он рассмотрел все партии девять раз! Около трёх тысяч партий! На лице Нэка

отражалась борьба противоречивых чувств.

— Тебе не нужна больше ни одна книга. Теперь третье, что тебе необходимо — это учитель. Но он не так важен, как первые два пункта. Учитель может помешать развитию твоего собственного уникального стиля, если

подражать его стилю… Ладно, если ты до сих пор считаешь, что тебе нужны все три вещи, я буду твоим

учителем.

Слова Нэка взбудоражили Вука: сегодня ему предложили две из трех необходимых вещей, чтобы стать профи.

Просмотреть партии десять раз подряд не казалось невозможным. Вук, который расстраивался из-за того, что

не мог улучшить игру на пол-камня, получал возможность продвинуться сразу на четыре!

Нэк взял вторую книгу. Она было гораздо тоньше.

— Эта книга не совсем про Го. Тем не менее, она должна помочь тебе. Это стихи, которые написана моим

другом. Он тоже хорошо играл, но на камень слабее меня. Как и я, он неоднократно пытался выиграть

квалификационный турнир. Один раз ему даже удалось дойти до основного тура. Но в прошлом году его

родители в поисках лучшей жизни эмигрировали в Канаду и взяли его с собой. Его — парня, который только и

умел, что играть в Го и писать стихи по-корейски! Что-то он там поделывает? Он здорово играл с форой против

более слабых партнеров, он мог давать на два камня больше чем я. Его даже называли гипнотизёром — кто бы ни

садился против него, играл как под гипнозом…

Есть пара рассказов, которые я прочитал. Я не понимаю стихов… Ещё есть короткая история о несчастном

игроке-профессионале из Японии середины XIX века. Я думаю, он приложил запись партии, давай-ка

посмотрим… Да, вот она. Сначала прочитай историю, а затем посмотри партию. Это должно научить тебя

упорству. Чтобы стать профи, надо быть упорным и сильным.

Руки Вука немного дрожали, когда он держал только что полученные книги. Его сердце трепетало из-за

сильного желания немедленно пролистать их. Нэк взял куртку и собрался уходить, словно угадав мысли Вука.

— Мне пора идти. Нужно работать, чтобы платить за квартиру. К семи я должен быть в районе Y.

Вуку было очень интересно узнать, где работает Нэк, но он деликатно промолчал. Они вместе поехали на

автобусе, Вук выходил первым.

— Ладно, мне нужно выходить. Я зайду к тебе?..

— Ты можешь зря потратить время — я редко бываю дома. Лучше я забегу в «YC».

— Это будет здорово, если сможешь. Спасибо за книги, правда спасибо.

Нэк улыбнулся.

Дома Вук открыл сначала книгу стихов. Автора звали Сук-вон Хон. В конце книги был рассказ…

ИГРА, КАШЛЯЮЩАЯ КРОВЬЮ

19 июля 1835 года в замке лорда Мацудайра, в тихой комнате, друг напротив друга сидели два человека. Один

из них, который мог видеть сад, был Мэйдзин Дзёва 9 дан, сорока восьми лет, из семьи Хонинбо. Его

противника звали Интэцу 7 дан, двадцати шести лет, из семьи Иноуэ. Перед началом партии оба игрока сидели с

закрытыми глазами, медитируя, чтобы очиститься от лишних мыслей. Но от некоторых из них было отвлечься

нелегко.

Для Мэйдзин Дзёва это была партия, проиграть которую он не мог. Обладание титулом Мэйдзин — высшего

титула Го, добытого годами политических маневров и интриг, было поставлены на карту. Своему противнику

он проиграл две предыдущие партии, правда, белыми (коми тогда не было).

Если Дзёва проиграет и эту партию, то учитель Интэцу — Инсэки, вызовет его на бой. Именно Инсэки был

настоящей жертвой интриг Дзёвы, который на пути к титулу приобрёл много врагов. Дзёва знал, что они с

Инсэки одинаково сильны и избегал игр с ним в течение последних нескольких лет. Дзёва не хотел подвергать

себя риску возможного поражения, в результате которого пришлось бы расстаться с титулом Мэйдзин.

Но слишком влиятельным человеком был лорд Мацудайра, чтобы Дзёва осмелился не принять предложения о

проведении этой партии. И Дзёва решил сделать все возможное, чтобы победить молодого и талантливого

игрока из семьи соперников, любой ценой.

Для Интэцу причин для победы было едва ли не больше. Учитель Интэцу, Инсэки, был жертвой бесчестных

интриг Дзёвы, которые почти разрушили его гордость и самоуважение. Только в случае победы Интэцу, его

учитель получит шанс быть удостоенным чести называться Мэйдзин. Инсэки вырастил Интэцу, осиротевшего в

раннем возрасте, как родного сына. Он обучил Интэцу игре, сделав его достаточно сильным, чтобы отомстить за

учителя. Для благодарного ученика настало время вернуть учителю свой долг.

Эта игра отличалась от двух предыдущих, сыгранных ими. Сегодняшняя встреча, с представителями всех

четырёх семей, была официальной. Её результат тоже будет официальным — достаточным для того, чтобы

учитель Инсэки составил прошение о пересмотре назначения Мэйдзином Дзёвы. Тем не менее Интэцу знал, какой сильной и мощной была игра Дзёвы. Множество раз учитель говорил ему это. Интэцу и сам, неоднократно просматривая партии Дзёвы, каждый раз осознавал, как внушающая благоговение мощь может

подавить противника. Как бы то ни было, он обязан победить, ради учителя и семьи Иноуэ, любой ценой.

Интэцу открыл глаза и аккуратно поставил чёрный камень в левый нижний угол Дзёвы. Тот со щелчком

поставил белый камень в свой правый нижний угол. Партия века началась.

В первый день было сделано 59 ходов. Новый ход в розыгрыше нижнего левого угла, который в семье Иноэу

разработали специально, был неожиданностью для Дзёвы. Он ошибся в ответе и Интэцу уверенно лидировал.

Понимая, что отстаёт, Дзёва собрал своих учеников в поисках следующего хода, но безрезультатно. Дзёва

просидел сутки без перерыва, уставившись на доску, время от времени впадая в прострацию. На вторую ночь

измученный Дзёва потерял сознание. Обеспокоенная семья собралась вокруг него. Наконец он очнулся. Его

глаза сияли. Он воскликнул после долгих часов молчания: «Я получил! Я получил!» — духи приходили к Дзёве, и подсказали ходы…

Интэцу провел двое суток, медитируя в одиночестве на реке в маленькой лодке. Он прекрасно понимал, что

удержать преимущество до конца будет очень трудно. Что ни говори, а Дзёва — Мэйдзин, лучший игрок страны.

21 июля игра возобновилась. Было сыграно ещё сорок ходов, затем перерыв на три дня; 24 июля Дзёва сделал

три великолепных хода, которые развернули игру на 180 градусов, а к 172 ходу он получил превосходящую

позицию.

У Дзёвы, игрока более высокого ранга, было право выбирать, когда остановить партию и назначить следующий

игровой день. Уверенный в успехе, Дзёва объявил перерыв на три дня. Во время перерыва Дзёва занимался со

своими учениками, как будто даже не вспоминая о партии, Интэцу же все три дня провел в лодке, оставаясь

совершенно неподвижным.

Наступил последний день. Хотя ситуация была безнадёжной, Интэцу продолжал бороться, он искал малейшую

возможность изменить ход игры — оставался призрачный шанс. В течение десяти часов было сделано 74 хода.

Наконец вариантов не осталось — Интэцу сдался. Игроки обменялись поклонами и стали собирать камни.

Внезапно Интэцу стал кашлять кровью прямо на доску. Он растратил всю энергию на игру, не оставив ничего

для собственного тела.

Интэцу не суждено было поправиться, он ушел из жизни менее чем через два месяца.

В дождливый день, когда мне тоскливо и одиноко, я раскладываю эту партию. Бессильные против ходов, подсказанных духами, чёрные камни так же тоскуют, как и жарким летом 1835 года.

ДОРОГА К ГО

Вук был потрясён, тем, что партия может стоить жизни. Перед его глазами стояла картина: Интэцу, неподвижно сидящий в маленькой лодочке. Три раза просмотрел Вук эту партию. Игра была стремительной, мастерской. Как и автору рассказа, ему казалось, что камни дышали жизнью.

Многих ходов он не понимал и решил задать их Нэку на следующей встрече — тот, должно быть, знал ответы.

Затем Вук занялся записями партий Мастера Ву. Просмотр одной партии занимал около двух часов. Здесь также

было много непонятных ходов. Вук осознал, почему Нэк настаивал на том, что нужно смотреть партии по

десять раз.

Двухнедельные каникулы закончились, начался последний год учёбы в школе. Во время каникул Вук так и не

смог встретиться с Нэком. Попытки найти Нэка на квартире, которую тот снимал, оказались тщетными, да и сам

Нэк ни разу не появился в «YC». К удивлению Вука, Донга в клубе тоже не было; даже Ику сказал, что давно

его не видел.

Выпускной класс в школе К был уникальным. Все усилия вращались вокруг поступления в лучший

университет. У студентов, учителей и родителей была одна общая цель. Вук сочувствовал одноклассникам, которые усиленно занимались, сами не понимая для чего. Им приходилось заниматься по 17 часов в сутки, потому что этого хотели окружающие, а не они сами. Вук чувствовал себя другим — он был единственным в

школе, кто точно знал, кем станет в будущем. Вук изучал партии Мастера Ву больше, чем математику или

английский. Естественно, успеваемость снизилась.

Господин Ченг, классный руководитель Вука в старших классах, зная Вука как одного из лучших учеников в

классе, был удивлен плохими отметками.

— Вук, у тебя какие-то проблемы?

— Нет, сэр.

— Надеюсь, у господина Квона на работе всё нормально?

— Да, всё хорошо.

— М-да… у тебя появилась подружка?

— Нет, сэр.

Вук на секунду задумался об Инае. Но, зная, что не в ней дело, твёрдо сказал «нет».

— Тогда почему у тебя такие оценки? — сердито потребовал ответа классный руководитель.

Если всегда только защищаться, нельзя выиграть. Вук решил взять инициативу в свои руки.

— Если честно, я оставил эту мысль — поступать в университет.

— И какие у тебя планы?

— Я закончу школу, но не с целью поступить в университет.

— Замечательно! И что дальше?

Вук промолчал.

— Вот видишь! У тебя даже плана нет. Извини, что давлю, но сначала ты должен поступить в университет, пока есть такая возможность. Подумай о своей семье, отце, братьях и сестрах. Ты что, хочешь, чтобы традиции

семьи KS закончились на тебе?

— Сомневаюсь, что это можно назвать традицией. Скорее, это упрямство.

— Ты, конечно, считаешь себя умнее всех. Уверяю, ты впоследствии пожалеешь, если упустишь сейчас шанс

поступить в университет. Ты будешь полным идиотом, если не поймешь эту простую истину; если, конечно, у

тебя нет какого-то другого определенного плана!.

— У меня есть план…

— Расскажи.

— Я хочу стать… профессиональным игроком Го.

— Что?! Игроком Го! Ты умеешь играть?

— Да, немного.

— Что значит немного?

— Первый кю…

— Ясно! И ты хочешь сказать, что будешь участвовать в квалификационном турнире?

— Да…

— Господи!

Господину Ченгу не хватало слов. Он закурил сигарету, глядя на Вука. Затем снова заговорил:

— Послушай меня. Около десяти лет назад, работая в школе Р, я встретил ребёнка, который хотел стать профи.

У него тоже был первый кю — это редкость, как я понимаю. Он бросил школу, чтобы попробовать себя в квали-

фикационном турнире. До сих пор я просматриваю списки профессионалов, чтобы найти его имя. Но его имени

там нет! Но он ходил в школу Р — став профи, он получил бы лучшее будущее нежели после этой школы. Но

ты… ты совсем другое дело. Отказываться от университета из-за Го? Из учеников лучшей школы — в игроки-

профессионалы! Это уму непостижимо!

— Я не должен становиться профессиональным игроком только потому, что являюсь учеником лучшей

школы? В таком случае школа К — только препятствие. Если лучшая школа — только барьер для будущего, тогда

она не может называться лучшей!

Голос Вука дрожал. Господин Ченг был поражён логикой своего ученика. Но вряд ли возможно переспорить

человека, который обладает над тобой властью.

— Ладно. Давай договоримся, что я ничего не слышал. Но я поговорю с твоим отцом, если ты не исправишь

оценки до следующего экзамена. Хорошо?

Вук замолчал. В отличие от господина Ченга, отец и слушать бы не стал сына. Поэтому Вук решил пообещать

сдать следующие экзамены с лучшими отметками.

Но сейчас Вук не мог готовиться к экзаменам: через десять дней ему предстояло участвовать в первом

профессиональном квалификационном турнире. Вместо математики и английского Вук изучал партии мастера

Ву.

КВАЛИФИКАЦИОННЫЙ ТУРНИР

Многих заставлял плакать этот турнир. Дважды в год около трёхсот человек, собирались на это соревнование.

Из трёх сотен только двое заканчивали с улыбкой, остальные довольствовались слезами. Их подруги, владельцы

баров, завсегдатаями которых они становились, а иногда и их родители — все плакали из-за «ненормального

неудачника». Может это и хорошо, что Ассоциация проводила турнир дважды в год, а не чаще.

Вук испытывал угрызения совести из-за того, что солгал отцу: три тысячи вон, взятые «на учебники», были

потрачены на турнирный взнос. Ему пришлось удрать из школы и переодеться прямо в ближайшей булочной.

Огромный турнирный зал был переполнен. Донг был уже там, но Нэка не было видно. Вук отправился

смотреть жеребьевку. На первом этапе игроки были разбиты на группы, по четыре участника в каждой.

Победители групп выходили во второй этап. В группах играли по круговой системе. Тот же порядок был на

втором и третьем предварительных этапах. После чего оставалось восемь игроков, к ним присоединяются ещё

два человека, допущенные по результатам предыдущего турнира. Двое лучших станут профессионалами, ещё

двое будут отобраны в финал следующего турнира.

Вук проиграл все три партии. Две он провалил полностью, в последней у него был шанс — он проиграл всего

полтора очка. Вук расстроился, что сыграл так слабо, понимая, сколько много ему ещё предстоит сделать, чтобы

стать профи. Его не хватило даже на первый этап. Три тысячи испарились. Но Вук быстро успокоился, убедив

себя, что иного сейчас и быть не могло. Он чувствовал огромное желание заниматься.

Вуку ничего не оставалось, как смотреть за игрой Донга. Донг уже выиграл две партии, и в третьей всё

складывалось удачно для него. Он должен выйти во второй этап! Настроение Вука улучшилось, он вышел из

здания Ассоциации и отправился переодеваться. Хозяйкабулочной, женщина средних лет, смотрела на Вука с

сочувствием. Вук сделал вид, что не заметил её взгляда и вышел из булочной с набитым одеждой портфелем.

Положительным моментом в поражении Вука было то, что завтра не нужно пропускать занятий в школе. Ещё

один пропуск мог вынудить господина Ченга позвонить отцу. Наудачу дома никого не оказалось, чтобы

спросить, почему он так рано пришел из школы.

Перекусив, Вук отправился в «YC»-клуб. К своему удивлению, он встретил Нэка, в одиночестве читающего

газету.

— Что случилось, брат, почему ты не приходил? Я несколько раз забегал к тебе домой. Почему ты не на

турнире?

— Помедленнее, Вук. Ты, должно быть, участвовал в турнире? Очень хорошо. Одна победа и два поражения?

Или три баранки? — Нэк, вместо того чтобы ответить, сам стал задавать вопросы.

— Да, три поражения. Но почему ты не на турнире?

— Я был третьим в прошлый раз и допускаюсь сразу в финал, разве забыл?

Нэк улыбнулся, будто прочитав мысли Вука: тот волновался, что Нэк всё бросил. Вук почувствовал

облегчение.

— Как насчет кофе? Расскажи мне о сегодняшней игре.

Вук огорчился, что Нэк хочет кофе вместо партии. Но побеседовать с ним тоже было неплохой идеей. Они

прогулялись до «Озера». Посетителей в «Озере» было мало, и они могли посидеть подольше без намёков

официантки.

Заказав кофе, Нэк предложил Вуку сигарету. Вук удивился — это был не «Свон», а «Чангджа». Затем Нэк

поджег сигарету Вука — ещё один сюрприз — зажигалкой. Кажется, Нэк остался доволен произведенным

эффектом.

— После нашей последней встречи я заработал хорошие деньги. К твоему сведению, я курил «Свон» не

потому, что он мне нравится, а потому что у меня не было выбора.

— Ты получил работу? Когда до армии остался месяц? Как тебе это удалось?

— Ха-ха. Ты не представляешь, что у меня за работа. Я заработал, играя в Го.

— Давая уроки?

— Какой сумасшедший заплатит за уроки Го? Баннеги!

Вуку испытал неприятное чувство — Нэк, лучший игрок из всех кого он знал, был азартным игроком!? Его

уважение к Нэку, казалось, таяло на глазах. Нэк не мог не заметить расстройство Вука.

— Да, я понимаю, баннеги — не самая правильная вещь. Но и ты пойми парня, который вынужден бороться за

выживание. Я умею только одно — играть в Го. Ни образования, ни профессии, как у других. Я просто вынужден

был прибегнуть к этому. Затем баннеги помогает мне не только выжить в этом мире, но и сбросить напряжение

и боль, которые я получил из-за Го. Иногда я говорю себе: пришло время расплаты, Нэк! Я растратил всего себя

на Игру, ничего не получая взамен. Баннеги — единственная компенсация. Зачем лицемерить?

Вук вынужден был согласиться. Нэк и вправду стал жертвой своей любви к Игре и, безусловно, заслуживал

вознаграждения. С этим трудно не согласиться.

— Но ты рискуешь проиграть, ведь нет же гарантированной победы?

— Хороший игрок не проигрывает. Я всё объясню тебе. Но не сегодня. Я на самом деле не хочу говорить о

баннеги за два дня до турнира. Это похоже на посещение проститутки за два дня до свадьбы. Не знаешь, как

дела у Донга?

— Думаю, что, по крайней мере, он прошел во второй этап. Когда я уходил, он уже выиграл две партии и

неплохо стоял в третьей.

— Великолепно. Донг даже может стать профи в этом году. На волне удачи можно очень высоко подняться, даже с такой силой как у Донга. К тому же он действительно очень серьёзно готовился к турниру в прошлом

месяце. Разве ты не знал?

Вук понял теперь, почему он не мог застать Донга в клубе — тот сидел дома целыми днями и занимался. Вук

вспомнил, как нервничал Донг, когда речь заходила о турнире. Как было бы здорово, если бы Донг и Нэк стали

сейчас профи! Вук искренне хотел этого.

БАННЕГИ

Донг дошёл до финала, одержав девять побед. Он был среди восьми новичков, к которым присоединились

двое из прошлого турнира, одним из этих двух был Нэк. Три следующих дня десять игроков сражались за

звание профи.

Ни Нэк, ни Донг не попали в число двух счастливчиков. Слабым утешением для Донга стало его 4 место –

теперь на следующем турнире ему не придётся проходить предварительный отбор. Нэк, возлагавший на этот

турнир большие надежды, играл из рук вон плохо. Теперь ему нужно начинать все сначала, как и Вуку — с

первого тура.

— В любом случае я буду в армии и не смогу участвовать в турнире, — Нэк пытался шутить, но Вук знал, что на

самом деле он плачет. Никогда, по его словам, он больше не будет участвовать в турнирах. Игра была по

отношению к Нэку слишком жестока. Ему, вероятно, хотелось поскорей закончить эти отношения, в которых

его безграничная любовь к Игре не нашла взаимности.

— Ты можешь подойти в чайную «Дорога» возле трамвайной остановки завтра вечером около восьми? Будет

неплохо, если ты проведешь ночь со мной. Можешь это устроить? — Нэк спросил неожиданно, и Вук не сразу

нашёлся, что ответить. но сказал, что попробует — ему хотелось что-нибудь сделать для Нэка. Надо придумать

что-нибудь правдоподобное для отца…

Разрешение заниматься в круглосуточной библиотеке было получено у отца очень легко — тот поразился

добровольному рвению сына к занятиям и даже дал Вуку денег, чтобы он мог перекусить.

На следующий день после обеда Вук направился в библиотеку. Там он переоделся, повесил форменную

курточку на спинку стула. Это было предосторожностью на тот случай, если господин Квон вдруг зайдёт

проверить. Вук оставил книги на столе открытыми и вышел из библиотеки, репетируя возможную сцену: «Ты, должно быть, заглянул, когда я вышел перекусить».

Вук был уверен, что из-за комендантского часа господин Квон вернётся домой до полуночи. Вся затея

выглядела рискованно, но Вук был готов принять любое наказание, если его план провалится. Вполне

возможно, что эта просьба Нэка к нему была последней, и сейчас Вук сделал бы для него всё что угодно.

Нэк ждал Вука в «Дороге».

— Хорошо, что пришёл. Я хотел тебе показать… Это тоже часть Игры.

— Что ты мне покажешь? — Вука разбирало любопытство.

— Баннеги, — Нэк ухмыльнулся.

— Баннеги? Где? — Вук окинул взглядом зал чайной, словно хотел найти людей, играющих в баннеги.

Я хочу, чтобы ты сегодня посмотрел, как я буду играть. Я получил разрешение от своего противника.

— Ты будешь играть в клубе?

— Нет… Невозможно играть на большие ставки в клубе. Мы будем играть в мотеле «Семь звёзд» через

дорогу отсюда.

Вук никогда не был в мотеле, и перспектива пугала его. А если придёт полиция? Нэк, не замечал беспокойства

Вука, объяснял правила:

— Бан, равняется десяти очкам территории. Так что выигрыш от 1 до 10 очков — это один бан, от 11 до 20 — два

бана и т. д.

Обычно количество банов ограничивается десятью, иначе говоря, манбан. Таким образом, наименьшее

количество очков, которое принесет тебе манбан, равно 91. Победи ты с большим отрывом, хоть в три сотни

очков, всё равно это только манбан. Теперь — самое важное в баннеги — перед началом игры обе стороны

обязаны положить под доску сумму, равную манбану. Это не позволит проигрывающему продолжать игру

после того, как у него закончатся все деньги. Таким образом, если у игрока в карманах пусто и ему приходится

лезть под доску, баннеги заканчивается.

— Какой сегодня баннеги?

— Пять тысяч, одна тысяча.

— Пятитысячный банк и тысяча за бан? Тогда манбан должен равняться 15 тысячам!

Удивление Вука было естественным: начальная зарплата, которую получал выпускник университета в

крупной фирме, равнялась примерно 30 тысячам вонам в месяц. Вук вспомнил газетные статьи об облавах, устроенных на участников азартных игр, с фотографиями игроков и конфискованных денег. Глядя на

обеспокоенного Вука, Нэк улыбнулся.

— Расслабься: местный сержант частенько туда захаживает стрельнуть денег на сигареты. К тому же сегодня

там будет судья.

Вук немного успокоился, но ещё оставались кое-какие сомнения.

— Что будет, если ты проиграешь, брат Нэк?

— Я не проиграю, — голос Нэка звучал уверенно.

— Я знаю, что ты хорошо играешь, Нэк. Но проиграть можно всегда, независимо от силы. К тому же парень, который играет с тобой, считает, что у него тоже есть шанс. Иначе, зачем ему соглашаться на игру с такими

высокими ставками?

— Конечно. Поэтому в последние пять месяцев я и предпринял кое-какие подготовительные меры, — Нэк

огляделся, проверяя, не могут ли их подслушать.

— Какие меры?

— Он не смог бы выиграть у меня даже на семи камнях! Пять месяцев назад я начал с ним небольшой баннеги, десять вон за бан на четырёх камнях. В самом начале мы договорились, что фора будет меняться

соответственно, если один из нас выиграет три партии подряд. Я контролировал победы и поражения таким

образом, чтобы фора колебалась между тремя и четырьмя камнями. Теперь он уверен, что может легко разбить

меня на четырёх камнях и имеет шанс на трёх.

Несколько дней назад, когда мы вместе пили соджу, он, наконец, задал мне вопрос, которого я терпеливо ждал в

течение пяти месяцев. Он спросил, какую фору я мог бы дать ему, имея в запасе некий фантастический ход. Я

дал ему ответ, который приготовил ещё пять месяцев назад — шесть камней. Как и ожидалось, этот ответ вывел

его из себя. Он пришел в бешенство — мол, я ни разу не смог подняться выше четырёх, а теперь говорю про

шесть. Ещё он сказал, чтобы я смотрел на вещи реально и что никто не способен выиграть у него на шести

камнях. В общем, он окончательно распетушился и в конце концов сам предложил сегодняшние условия.

Вначале он удивился, что я эти условия принял, но затем посчитал — и здесь его логика сыграла с ним злую

шутку — что я принял вызов из-за своего надутого самомнения. Видел бы ты его довольное лицо в ожидании

легких денег, ха-ха-ха-ха. Так баннеги, которую я задумал, стала реальностью. Его тщеславие, а скорее

самообман завели его в ловушку. Не устаю удивляться тупой гордости слабых игроков за свою бестолковую

игру. Ну как же я могу проиграть такому самовлюбленному типу?!

— Хм… Но это — мошенничество.

— Очень может быть. Но я не чувствую себя виноватым. Этот парень заслуживает небольшого наказания. Все

свои деньги он получил благодаря удаче на фондовом рынке. На людей бедных он смотрит сверху вниз, от его

грубости и заносчивости просто тошнит. Однажды я увидел, как он машет пятисотенной перед носом нищего, так и не отдавая ему, это — бесчеловечно. Он должен заплатить тем, что для него дороже всего — деньгами.

— А сколько у тебя денег с собой?

— Около пятидесяти тысяч. Это необходимый минимум, если учесть возможные стратегические потери.

— Стратегические потери?

— Да. Если я разобью его в самом начале, он обвинит меня в нечестной игре и даже может не заплатить. Лучше

позволить сопернику выиграть один-два бана, чтобы раздуть его самоуверенность. Затем, в третьей-четвертой

партии, ты наносишь удар на 7–8 банов. Он теряет рассудок, желая быстрее вернуть себе деньги. А как только

он потерял голову, ты последовательно и безжалостно выжимаешь его, пока не кончатся денежки. У

сегодняшнего вечера есть одна непростительная ошибка — у него не будет с собой крупной суммы, максимум

50-60 тысяч, ведь он не подозревает, что может проиграть. Вот если назначить еще один матч, я бы много взял.

Но это опасно — он может обо всем догадаться. Ну ладно, пошли. Уже пора.

Вук пошёл за ним. Силуэт Нэка казался пугающе огромным. Страшный человек, который хочет добиться

реванша своим собственным путем. Страшный, но вызывающий уважение. Его следует уважать по меньшей

мере за терпение в эти пять месяцев притворства и расчета — так подумалось Вуку.

— В мотеле их ожидал соперник, Босс Парк, вместе с владельцем клуба Го, который будет судьей нынешней

ночью; обоим было далеко за сорок. Местом встречи оказалась средних размеров комната с двуспальной

кроватью в углу. Комната, вопреки ожиданиям Вука, была аккуратно и чисто прибрана.

После обмена рукопожатиями Нэк, выкладывая 50 тысяч под доску, заметил:

— Я, наверное, был не в себе, когда согласился играть с тобой, Босс Парк, это баннеги на шести камнях.

— Уговор дороже денег, сегодня шесть, ха-ха-ха-ха! — Босс Парк был перевозбуждён перспективой получения

легких денег. Как только Босс Парк выложил необходимую сумму, судья объявил начало первой партии.

— Нэк проиграл первую партию на 30 очков — два бана, вторую — на 7 очков — один бан. Поражения были

закономерными, но Вук знал, что всё это было частью плана Нэка. Как и обещал Нэк, он выиграл третью

партию в пять банов.

— Я был немного невнимателен… Если бы не эта ко-борьба в конце, я бы снова победил… — Босс Парк, не

подозревая, что разыгрывается план Нэка, сожалел о первом поражении, и голос его звучал ещё довольно

уверенно…

— Конечно, чтобы разбить Вас на шести камнях, мне нужна большая удача…

— Хорошо, это не повторится, — Босс Парк торопливо поставил на доску шесть камней. Казалось, он хочет

поскорее одержать новую победу, чтобы забыть этот досадный проигрыш. Поражение на шести камнях было

для него оскорбительным ударом.

Следующие пять партий Босс Парк проигрывал в пять — шесть банов каждую. Наконец, на шестой был набран

манбан. Подсчитывая деньги, чтобы расплатиться за проигрыш, Босс Парк обнаружил, что карманы его пусты!

Он был явно расстроен тем, что не может продолжить игру и попросил Нэка:

— Я выплачу всё, как только откроется банк. Пожалуйста, позвольте мне сыграть еще одну партию!

Нэк, возможно, ещё более расстроенный из-за того, что не может выиграть больше, был неприступен:

— Сэр, Вы все знаете лучше меня. Мы могли бы продолжить завтра, но сейчас — ни одной партии!

Судья, понимая, что пора вмешаться, объявил окончание игры на этот день.

— Хорошо, я буду ждать тебя в клубе ровно в 8 часов! — крикнул Босс Парк, выбежав из комнаты и хлопнув

дверью. Нэк удовлетворенно улыбнулся. Он отсчитал пять тысяч вон и вручил их судье.

— Спасибо за участие, до вечера.

— Нэк, Я ЗНАЮ… Ты понимаешь, о чем я говорю? Не приходи в клуб вечером. Он достаточно наказан…

— Хорошо. Я не собираюсь никому показываться сегодня.

Судья вышел, поблагодарив за щедрые чаевые. Вук и Нэк впервые за долгое время посмотрели друг на друга.

Вук только и смог сказать:

— Ого!..

— Да. Где-то около 60 тысяч, — Нэк был внимателен к каждой детали, даже сумме выигрыша за ночь.

— Вот здорово! Всего лишь пять часов утра? Давай сейчас поспим, а потом хорошенько позавтракаем вместе, лады?

Вук обрадовался предложению. Наблюдение за игрой истощило его почти так же, как и самих игроков.

Нэк вызвал мальчика из прислуги и, расплатившись за комнату, о чём-то с ним пошептался. Тот отвесил

глубокий поклон и вышел. Должно быть, получил большие чаевые. Вскоре, однако, мальчик вернулся и

проводил их на этаж выше — Вук и Нэк оказались в двухкомнатном номере. Вук посчитал это абсолютно

лишним — зачем им две отдельные комнаты?

— Сейчас принесут пироги и соджу, будешь лучше спать. Спокойной ночи.

— А что, вместе не выпьем?

Нэк, будто не слыша вопроса, ушёл в свою комнату. Скоро Вук понял, почему.

Примерно через десять минут в дверь постучали. Это была девушка с толстым слоем грима на лице, она

держала разнос с продуктами и соджу. Нэк заказал девушек для обоих — вот для чего были нужны отдельные

комнаты.

Вук оказался в затруднительном положении: у него не было сексуального опыта. Это уж слишком, — подумал

он. У него ещё теплилась слабая надежда, что девушка поставит разнос и уйдет. Но, поставив соджу и еду перед

Вуком, она села рядом как ни в чём не бывало.

— Играли в Го? Вы, наверное, ужасно устали, сэр. Тогда не надо пить слишком много.

Девушка, выглядевшая на 4–5 лет старше Вука, говорила с ним очень мягко и учтиво, одновременно наливая

соджу в бокал. Вук залпом выпил и проговорил хриплым голосом:

— Э-э… Будешь немного?

Она взглянула на Вука, мягко улыбнувшись. Затем налила себе и совсем чуть-чуть пригубила.

— Поешьте немного, сэр. Вредно пить соджу не закусывая.

Достав из шкафа матрац и покрывало, она развернула их и аккуратно постелила в центре комнаты. Погасив

верхний свет, она включила розовый ночник и принялась раздеваться без тени сомнений. Вук не мог спокойно

на это смотреть.

Он наполнил бокал и выпил.

— Пожалуйста, вам нужно отдохнуть, — прошептала девушка. Она была полностью обнажена.

— Хорошо, сейчас… Может быть…

Она, казалось, не замечала его растерянности.

— Сэр, может будет лучше, если я вас раздену?

Вук подскочил от неожиданного предложения, и сам начал раздеваться, мысленно благодаря тусклый свет

ночника, скрывавший его смущение. Оставшись в нижнем белье, он осторожно взялся за край покрывала, пытаясь лечь как можно дальше от девушки. Но она нежным движением приблизила его к себе, помогая снять

оставшуюся одежду. Робкие попытки Вука сопротивляться были преодолены её нежными руками.

ПОТЕРЯ ДРУЗЕЙ

«Вук, прости, пожалуйста, если вчерашнее обидело тебя. Мне хотелось что-нибудь сделать для тебя, и это –

единственное, что я могу предложить другу… Джуна — прекрасная девушка, большая редкость в подобных

заведениях. Если она тебе понравилась, навести её когда-нибудь — она оценит.

Все расходы оплачены. Не плати больше ничего. А я должен вернуться домой, чтобы уйти в армию. Когда ты

будешь читать это письмо, я уже буду в поезде. И ещё, не обижайся, пожалуйста… Я оставил тебе немного

денег. Поверь, твоё присутствие помогло мне. Да и в армии деньги мне не понадобятся в любом случае.

Вполне возможно, что мы никогда больше не увидимся, но я верю в лучшее. Я хочу остаться в твоей памяти

учителем, пусть мы и играли всего один раз. Береги «Записи партий Ву». Я уверен, что однажды ты станешь

сильнее меня. Нэк».

В конверте, который Джуна подала ему утром, кроме письма лежало сорок пятисотенных купюр. Такой

суммы у Вука не было ни разу в жизни. Он протянул Джуне десять пятисотенных банкнот.

— Нет-нет. Ваш друг уже заплатил мне более чем достаточно…

Было около десяти утра. До библиотеки Вук доехал на такси, по достоинству оценив, как удобно иметь много

денег в кармане. Он вздохнул с облегчением: отец не приходил с проверкой. Он переоделся в форму и поехал

домой, тоже на такси. Дома Вук почувствовал огромную усталость и отправился прямиком в кровать.

Лежа с закрытыми глазами, он видел обнажённую Джуну. Вук сделал попытку встать. На секунду Джуну

вытеснила Инае — она тоже была раздета. Угрызения совести отогнали сон. Затем перед ним возник образ Нэка в

поезде по пути домой. Рядовой Нэк — какое неподходящее обращение к нему! Нэк был учителем Вука, его

единственным учителем! Записи партий Ву… Вук крепко уснул и проспал до позднего вечера, после чего

отправился в клуб YC. Донг был там.

— Привет, Донг. Поздравляю с выходом в финал следующего турнира. Пойдём выпьем, я угощаю.

Донг был не слишком весел. Хотелось бы знать почему — выход в финал был действительно большим

успехом. Донг шёл с Вуком, не замечая его удивления. После того как они распили бутылку соджу, Донг не

спеша заговорил:

— Вук, какое-то время мы не сможем встречаться…

Сначала Нэк, теперь Донг. Что бы это могло быть? В армию ему ещё рано.

— Я очень серьёзно готовился к турниру. Возможно, поэтому и смог пройти в финал. И вдруг стал своего рода

знаменитостью, привлекающей мух…

— Мух?

— Да, своего рода. После турнира со мной говорил богатый человек. Он сказал, что хочет мне помочь. Знаешь, как?

— …

— Предложил мне продолжить образование, оплатив стипендию…

— Разве это плохо? Что за грусть-тоска?

— Он собирается отправить меня на первый год обучения в старшей школе. Понятно, я был отчислен с первого

года, но одноклассники мои этой весной уже выпускаются. А мне снова одевать школьную форму. Второй раз в

первый класс…

Между выпускником школы и простым учеником — огромная разница. До самого выпуска для школьников

существуют строгие ограничения, только после школы с человеком обращаются как со взрослым. Вук отлично

понимал состояние Донга.

— Ну ладно, если ты собираешься учиться с самого начала, зачем тебе его помощь?

— Нужна. Я ушёл из школы, потому что учёба была не по карману… Эта стипендия избавит меня от денежных

проблем. Я буду участвовать в турнирах среди школьников.

Я вообще не смогу выходить на улицу, пока не закончу школу. Буду сидеть дома и заниматься. И не буду ни с

кем видеться, включая тебя.

— Ну, если так… я всё-таки считаю, что это уж слишком — настолько отрываться. Давай хоть как-то свяжемся, хотя бы по телефону.

Донг не ответил — он не был согласен. Вук хорошо знал, каким упрямым мог быть Донг, и не стал его

уговаривать. Может, вскоре сам изменит свое мнение.

— Извини, Вук. Мне тоже тяжело… Кстати, знаешь, Ику уехал работать в Донгдучун, на Американскую

военную базу?

И Ику тоже?! Вук был подавлен. Он не понимал, как можно исчезнуть, даже не попрощавшись.

После этого разговора Вук перестал ходить в клуб. Что там делать, если больше нет ни Донга, ни Нэка и ни

Ику?

Дома Вук изучал партии Мастера Ву. Шесть месяцев у него ушло на то, чтобы просмотреть все партии. Ему

необходимо было просмотреть их ещё девять раз, без помощи Нэка или Донга. Он решил добиться своего. Вук

был твёрдо уверен, что не будет поступать в университет. Стать профи — вот его единственная цель.

Хорошо, что хоть Инае осталась рядом. Она подбадривала Вука, который чуть не впал в депрессию из-за

потери друзей. Изредка Вук заезжал к ней, в основном, чтобы помочь с математикой и английским. Он

чувствовал большую разницу между их школами. Трудные для неё задачки третьего года обучения он легко

щелкал ещё на первом году в своей школе. Как волейболистка она могла поступить в университет без

вступительных экзаменов, но на экзаменах настаивал господин Парк. Инае сказала Вуку, что в Америке все

спортсмены сдают экзамены.

Инае не понимала, почему Вук, который ещё и её учил, не хочет поступать в университет. Но никогда не

расспрашивала его, почему. Вук предполагал, что такая деликатность сложилась в ней под влиянием отца.

Несмотря на то, что Инае была рядом, Вук часто чувствовал себя одиноко, особенно из-за Нэка. Книга записей

партий Ву и деньги, оставленные Нэком, давали Вуку ощущение постоянного его присутствия. Вук ещё два раза

навещал Джуну: она хоть как-то напоминала ему Нэка, так это объяснял себе Вук. У него оставалось еще более

десяти тысяч вон, и Вук до сих пор не придумал, как их потратить. Время шло своим чередом, и через два

месяца в школе Вука должен был состояться выпуск — стоял уже декабрь.

СЕУЛЬСКИЙ КЛУБ

Наступили последние перед выпуском зимние каникулы. Вук медленно шёл из школы домой. На столбе он

увидел объявление, написанное от руки: «Открылся Сеульский клуб Го». Афиша, сделанная любителем, включала в себя грубую схему, показывающую, где находится клуб. Вечер у Вука был свободен, и он решил

сходить туда на разведку.

Вероятно из-за того что клуб открылся только сегодня, в нём пока никто не играл. Вука радостно

приветствовала женщина средних лет, в традиционной корейской одежде и довольно сильно накрашенная.

Несмотря на избыток краски на лице, её окружала аура элегантности.

— Входите, пожалуйста. О! Ученик К-школы! У нас пока нет игроков, мы только два часа как открылись.

Хотите кофе? Проходите сюда. В какую силу вы играете?

— Первый кю…

— Правда? Я слышала, первый кю — это очень высокий разряд.

Было ясно, что она недостаточно осведомлена об игре. Вук подумал, что ей лучше бы заняться другим

бизнесом, например, открыть чайную.

— Где вы живете? Район К? Далековато отсюда. Но я надеюсь, что вы сможете приходить почаще. Я слышала, что первый кю не платит за вход, это верно?

Вуку понравился её мягкий голос и доброе отношение. Это просто идеальное место для занятий партиями Ву.

В любом случае в клубе YC у него не осталось партнёров, а мистер Квон открыто выражал свое недовольство

занятиями Го дома.

— Разве вы не умеете играть, мэм?

— Совсем. А что в этом зазорного?

— Тогда почему вы выбрали клуб Го?

— Раньше я занималась «водным» бизнесом. Но мне пришлось иметь дело со столькими грязными и

нечестными людьми, что в конце концов это надоело. Я решила заняться чем-нибудь более высокого класса.

«Высокого класса?» Вуку вспомнил лицо Босса Парка, когда его вынесло из комнаты мотеля. Хотя если она

называет «водным бизнесом» управление баром или что-то подобное, то Вук готов был с ней согласиться. В

какой-то момент Вук засомневался, как к ней обращаться: старших не принято называть по имени. Более

уместным было бы что-то аналогичное таким обращениям, как «дядя», «учитель» и т. д., но и простое

«владелец» не очень-то подходило. Поразмыслив, Вук решил называть её «госпожа хозяйка».

— Да, сегодня первый день зимних каникул, и я могу часто приходить.

— Замечательно! Пожалуйста, приходите! — госпожа хозяйка выглядела очень довольной.

Однако повторить свой визит в клуб Вуку удалось только через две недели — преодолеть расстояние в 20

минут ходьбы не хотелось. Но, вспомнив счастливое лицо хозяйки, ожидающей его, он усилием воли поборол

свою лень.

Как и две недели назад, Сеульский клуб был пуст, исключая пару игроков в углу. Резкие перемены произошли

в самой хозяйке. Радостная и приветливая в день открытия, теперь она была вся в слезах. Растерявшись от такой

неожиданности, Вук тихонько прошел на свободное место рядом с дверью. Что случилось, хотел бы он знать, может, её кто-то обидел? Она заметила Вука и, просияв, подошла к нему:

— Добро пожаловать. Выпейте чаю, пожалуйста.

Она пыталась успокоиться, но безуспешно. Вук был вынужден спросить:

— Что-то случилось, мэм? Вы совсем другая…

— Будешь тут другой. Сегодня такое произошло… Я-то думала, что все игроки Го — джентльмены. Похоже, что нет! Вы были в клубе N1 через дорогу? Нет? Незадолго до вас два молодых человека из этого клуба зашли

сюда, они были слегка навеселе. Так вот, эти двое потребовали объяснений, почему им никто не сообщил об

открытии клуба. Кто это обязан им сообщать? Затем они спросили, есть ли у нас Мастер клуба. Когда они

узнали, что его нет, то засмеялись и сказали, что в таком случае никакой мы не клуб. На мой ответ, что наш

клуб такой же хороший, если не лучше, чем у них, они только рассмеялись и потребовали, чтобы я это доказала.

Короче, они вызвали наш клуб на матч, добавив при этом, что если никто из наших не сможет их победить, это

будет доказательством несостоятельности нашего клуба. Они обещали вернуться к девяти.

Сначала я хотела вызвать полицию — это вымогательство! Но если хорошенько подумать, это может быть их

стратегией, чтобы клуб упал в глазах других. Будут потом распускать анекдоты, какой низкосортный у нас клуб.

Но по-настоящему расстроилась я из-за другого. Почему они так нагло себя вели? Зачем, мол, церемониться с

женщиной, которая занимается бизнесом в одиночку! Это возмущает меня больше всего.

Слезы снова подступили к её глазам.

— Мэм, можно мне принять их вызов?

— Правда? Ты можешь? Ты сумеешь выиграть у этих негодяев? Честно говоря, я боялась потерять новых

клиентов, которые придут в это время.

Вука переполняло чувство гордости рыцаря Айвенго, который должен был сражаться с Гилбертом, отъявленным негодяем, за жизнь еврейской девушки. Вук ушел из клуба, пообещав к девяти вернуться. Была

половина второго, и он раздумывал, чем бы заняться до вечера. Почему бы не зайти к Инае?

Она была дома и обрадовалась неожиданному визиту.

— Привет, Вук, входи. Мне до смерти надоело сидеть одной. Папа на работе, а мама пошла по магазинам.

Инае утверждала, что любит читать, её книжные полки были заставлены книгами всех сортов. До Го Вук тоже

был жадным до чтения. Однажды он даже решил прочитать все книги в школьной библиотеке. Хотя план и не

удался, он всё-таки сумел прочитать полбиблиотеки за два года. Сейчас Инае читала «Демиана» Германа Гессе.

— Мне нравится место, где птица пролетает Абрахас. Интересно, какой он, этот Абрахас.

Нет, Гессе за пределами досягаемости для Инае, — подумал Вук.

— Думаю, что Абрахас — это абстрактное понятие. Все могло бы быть им: и рай, и ад, и университет, и

женитьба, и бар, или даже собачья конура. В данном случае гораздо важнее неизбежность того, что птица

должна вылупиться из скорлупы.

Каламбур Вука, явно не без намёка, привел Инае в полную растерянность. Вук был доволен её смущением, но

вскоре почувствовал себя виноватым — надо было срочно спасать положение.

— Хочешь прогуляться во Дворец Дуксо?

Инае согласилась. Они шли по дорожке во Дворец в районе I. Кремовое пальто Инэ прекрасно сидело на её

высокой и стройной фигуре. Вук чувствовал себя неловко, когда был с ней на людях в школьной форме. Он

дотянулся до её руки — она была теплой и дружеской.

— Вук! Как здорово, что я встретил тебя! — неожиданно раздался громкий голос с северным акцентом. Это был

Ченг, его классный руководитель. Вук растерялся: какая удача, просто великолепно — наткнуться на Ченга, когда некоторое время назад Вук заверял, что у него нет девушки!

–

Вук, нам нужно поговорить, — голос учителя потерял свой северный акцент. Вук попросил Инае, чтобы

та шла домой, но Ченг не позволил ей это сделать: «Нет-нет, идите за мной оба».

Вук не понимал, чего хочет его учитель. В соответствии с правилами школы К за свидание с девушкой Вука

могли наказать приостановкой его обучения. Но Ченг, казалось, вовсе не собирался следовать этому правилу.

Двух «арестованных» учеников привели в ближайшую булочную. Заказав несколько вкусных булочек и молоко

для Вука и Инэ, господин Ченг прикурил сигарету. Он посмотрел на Инэ и спросил:

— В какую школу ты ходишь?

Узнав, что это учитель Вука, Инае потеряла дар речи. Вук попытался её успокоить, делая тайные знаки, но её

большие глаза застыли в испуге.

— Она ходит в школу S, сэр, — Вуку пришлось ей помочь.

Казалось, учителю интересен этот странный союз двух учеников из таких разных школ.

— Вы давно знакомы?

— …

Вук не мог скрыть своего волнения — к чему бы это всё? Но Ченг удивил детей ещё больше.

— Ладно, мне пора. Я всегда хотел что-нибудь для тебя сделать, Вук.

Господин Ченг, подойдя к кассиру, оплатил заказ. И вышел из булочной, даже не оглянувшись. Вук был

просто ошеломлен таким поступком учителя, он никак не мог объяснить его загадочное поведение. Среди

студентов, правда, ходили слухи, что Ченг являлся активным членом организации Северо-западной Молодежи, которая была известна своей смелой и опасной борьбой против северокорейских коммунистов во время войны.

Но даже если допустить, что слухи эти верны, в любом случае сегодняшнее поведение классного руководителя

было удивительно.

Лицо Инае засветилось, она наслаждалась булочками, сожалея, что в их школе нет такого замечательного

учителя. Вук тоже почувствовал облегчение одновременно с беспокойством из-за неожиданных событий этого

дня. Они оставили идею идти во Дворец и вернулись домой. Мама Инае уже пришла из магазина.

— Рада тебя видеть, Вук. Проходи, пожалуйста, пообедаем вместе. Ты уже слышал, что отец Инае жалуется, что ты редко заходишь и лишаешь его возможности поиграть.

— Спасибо, я не могу сегодня…

— Мама, спроси его, не на свидание ли он идет?

— Нет, Инае. У меня в семь турнир. Я позвоню завтра, обещаю.

Вуку пришлось немного солгать расстроенной Инае, ему не нужно было спешить в Сеульский клуб. Но нужно

было время, чтобы отдохнуть и подготовиться. На это у него оставалось часа два.

Обедая в китайском ресторане возле клуба, Вук начал сожалеть, что сходу вляпался в непростую историю из-

за наивного рыцарского чувства. Он вспомнил многочисленных сильных игроков, которых он встречал на

турнирах. Но потом расслабился: в любом случае он должен встретить этот вызов лицом к лицу. Все равно

изменить уже ничего нельзя, да и у хозяйки нет другого игрока.

Вук пришёл в клуб к восьми, где его с нетерпением ждала госпожа хозяйка. Когда он сел пить кофе, вошли

двое мужчин лет тридцати. Вук сразу почувствовал, что это они. Один из мужчин подошел к хозяйке, ухмыляясь.

— Как дела, мэм? Сегодня утром мы просто пошутили. Простите, если обидели вас. Почему бы вам не нанять

нас клубными мастерами, много мы не запросим. Гарантируем вашему клубу хорошую рекламу.

Хозяйка набросилась на них:

— В этом нет необходимости! Я уже наняла клубного мастера, вот он, — она показала на Вука. Они были

поражены таким поворотом событий, но, увидев ребёнка в школьной форме, снова стали ухмыляться.

— О, Вы — Мастер, сэр? Не желаете научить нас игре?

Вук мягко оветил:

— Сейчас уже поздно. Могу я сыграть только с одним из вас?

Эти двое, кажется, были удивлены, что «ребёнок» не отступает, а принимает вызов. Они отошли в угол и

стали шептаться, решая, кто преподаст урок. Выбор пал на парня, который разговаривал с хозяйкой. Они с

Вуком сели за доску и бросили жребий, Вуку выпало играть белыми. После обмена поклонами игра началась.

Вокруг стола собралось пять-шесть болельщиков, которые с интересом наблюдали за происходившим.

Через некоторое время Вук с огромным облегчением понял, что его противник играет в силу простого первого

кю. Пожалуй, ему легко можно было дать два камня форы. Игра шла довольно быстро. Огромная группа чёрных

погибла без особой борьбы. После чего двое очень смущенных неудачников спешно ретировались.

— Боже мой! Ты так силён! Спасибо большое, Вук, как мне тебя отблагодарить? Жаль, что ты

несовершеннолетний, я бы угостила тебя чем-нибудь покрепче.

— Не стоит беспокоиться, мэм. Они сами напросились на неприятности. Так что всё случилось к лучшему, я

просто счастлив принять в этом участие.

Вук старался говорить как взрослый, он немного обиделся, что его назвали несовершеннолетним. Но, несмотря на это, он чувствовал себя великолепно: справедливость восторжествовала, и достигнуто это при его

непосредственном участии!

— Приходи, пожалуйста, почаще, как только сможешь. Начиная с этого дня я принимаю тебя как Мастера

клуба. Конечно, я заплачу тебе за работу, но моя признательность тебе гораздо выше.

Вук покидал клуб героем. Хозяйка пошла проводить его на улицу и без устали повторяла слова

благодарности. Сеульский клуб стал новым домом Вука. Здесь было гораздо чище и приятнее, чем в YC, где в

задней комнате играли в азартные игры. К тому же, он будет уважаемым мастером клуба при полной поддержке

доброй и приятной во всех отношениях хозяйки. На всём протяжении дороги домой у Вука было приподнятое

настроение. Завтра он расскажет Инае великолепные новости. Но неожиданности на этот день еще не

закончились.

БЕГЛЕЦ

Дома Вука ожидало шокирующее зрелище. На его книжной полке зияла дыра, в которой не хватало целой

секции книг. Дыра напоминала огромный рот, смеющийся над ним. Он не мог понять, что случилось, его

охватило тяжелое чувство.

— Отец зовет тебя, — в комнату вошла мать. На её лице не было обычной доброй любящей улыбки.

— Сегодня отец встречался с твоим учителем, господином Ченгом. Когда он вернулся из школы, то собрал все

твои книги по Го и сжёг их. Он изрубил на куски доску. Я никогда не видела его таким. Тебе лучше всего пойти

и извиниться прямо сейчас. Попроси у него прощения. Это правда, что ты сказал учителю, будто собираешься

стать игроком Го и не пойдешь в университет?

Теперь Вук знал, как обстоят дела. Объяснялось и загадочное поведение Ченга. Тот, вероятно, хотел

поговорить с Вуком о встрече с отцом, но переменил своё мнение, когда увидел испуганные глаза Инае.

Вук проверил книжную полку. «Записей партий Ву» не было. Только книга стихов пережила шторм этого дня.

Это была жестокая несправедливость.

Раздался громоподобный голос отца. Вук принял решение. Он быстро положил в портфель книгу стихов и

кое-что из одежды. Не забыл и про деньги, которыедал ему Нэк — они остались нетронутыми. Вук выскочил из

дома и бежал до тех пор, пока не очутился в безопасности. Казалось, отец стоит прямо за спиной в темноте. Вук

остановился и огляделся. Нет, показалось. Но он снова бежал и бежал…

Вскоре он оказался на людной улице. Куда податься? — думал Вук в отчаянии. В YC? Нет, туда отец пойдёт

первым делом. Было уже 11 вечера, а в 12 начинался комендантский час. Ему срочно нужно устроиться куда-

нибудь. Джуна в мотеле? Нет, надо придумать что-нибудь получше — Вук был в школьной форме и с портфелем.

Может, Бу, его старший брат? Да, можно пойти туда. Вук успел на последний автобус в район К. Было 23.25, а

до брата Бу всего 15 минут езды.

— Да, сэр. Он здесь у меня. Я успокою и верну его. Конечно, сэр. Не волнуйтесь, сэр. Конечно. Я тоже это

сделаю.

Бу только что отчитался перед отцом, где находится пропавший Вук, и получил точные инструкции на

предмет того, что делать с беглецом. Он посмотрел на Вука с улыбкой. Старший сын в семье, старше Вука на 13

лет, выделял его среди остальных братьев и сестёр. Он мог бы быть дядей Вука, раньше он помогал тому решать

проблемы без ведома отца. Это был яркий человек, не без амбиций, но лишенный тщеславия и раздутой

гордости. Он многим нравился. Сначала Бу отправил из комнаты свою жену, умиравшую от любопытства, и

только потом заговорил с нежной улыбкой.

— Ну, источник неприятностей, это правда, что ты собираешься посвятить свою жизнь Го?

— …

— Ты совсем не знаешь отца; считай, что тебе повезло. Будь он помоложе… Очень грустно, что он уже

слишком стар, чтобы воспитывать тебя способом, которым он обычно пользовался… Иногда он может быть

жестоким, но он великий человек. Я хочу, чтобы ты помнил это, несмотря ни на что.

— …

— Ну ладно, какой у тебя разряд?

— Первый кю…

— Когда ты научился так хорошо играть?! Сыграем? У меня шестой кю. Сколько поставить форы? Шесть?

Семь?

Бу уже собирался принести доску. Вопреки обещанию отцу, он вёл себя как сообщник.

— Брат. Я… не в том настроении, чтобы играть.

— Ладно… Он, наверное, разбил доску на мелкие куски…

— И книги тоже. Среди них была такая, которую не найдешь нигде в стране.

— Не переживай. Я найду копию, что бы это ни было. Глупо мужчине расстраиваться из-за такого пустяка.

— Не думаю, что ты найдешь копию этой книги. Это было японское издание, очень старое.

— Японское? Похоже, ты всерьёз надумал стать профессиональным игроком. У меня есть друг, который хочет

стать профи. Он тоже изучает японские книги.

Ты действительно хочешь стать игроком Го? Вместо того чтобы поступить в университет?

— Я хочу сделать попытку.

— Если ты всерьёз решил, я могу поговорить с отцом. Не думаю, что поступление в университет — это

единственно верный путь, особенно если у тебя такое серьезное намерение стать игроком… Будет трудновато

убедить отца…

— Трудновато? Вук так не думал — это было просто невозможно! Вук был уверен, что и Бу хорошо это знает.

— Почему бы тебе не уступить хоть чуть-чуть? Для отца…

— Это было бы лицемерием.

— Лицемерие? Тебе ещё многому нужно учиться — в жизни бывают ситуации, когда без лицемерия не

обойтись.

Если не хочешь возвращаться домой, можешь пожить у меня, сколько хочешь. Отец просил привезти тебя

завтра, но я могу переубедить его. Если я скажу, что лично прослежу за твоими занятиями, он разрешит. Ладно, сейчас иди спать. Мне завтра рано на работу.

Вук отправился в комнату, которую приготовила жена Бу, и лёг спать с думой о будущем: он понимал, что

скоро ему придётся уйти из этого дома. Несмотря на свои смелые заверения, Бу отвезёт его к отцу по первому

требованию. Никогда Бу не делал ничего вопреки желаниям отца.

В дверь постучались — это был Бу с бутылкой вина.

— Не спишь? Я так и думал.

— Тебе же утром на работу?!

— Да, но ещё не так поздно, я редко ложусь раньше часа ночи. Давай выпьем. Только не говори, что первый кю

никогда до этого не пил.

Братья вместе осушили стаканы. Вук был благодарен Бу за предупредительность. Ему захотелось рассказать

брату обо всем. Сказать об Инае? Нет, Бу только улыбнется в ответ…

— Тебе известно что-нибудь о доске, порубленной сегодня?

— А что в ней особенного?

Доска была в доме сколько Вук помнил себя. Он часто пользовался ей, когда делал уроки. Иногда она могла

пригодиться для тарелок с фруктами или печеньем. Вук был первым, кто воспользовался доской по её прямому

назначению. Даже Бу, утверждавший, что у него шестой кю, никогда не играл дома.

— Это доска нашего прадедушки.

— Прадедушки? Он что, умел играть?

— Не только умел, но и был одним из лучших игроков страны.

— Как пишется его имя?

Из уважения не принято спрашивать имя отца, а тем более прадеда, поэтому просят написать его, не называя.

— В его имени были иероглифы «Бьёнг и Вук». Дед дал тебе имя в честь прадеда.

— Я уже засыпал, когда меня осенила мысль, что это желание прадеда — чтобы ты играл в Го, а не в

университет поступал.

— Ого…

— У деда было трудное детство из-за того, что его отец играл в Го. Так что он даже близко к доске не

подходил. Разумеется, все это повлияло и на нашего отца — он так и не научился играть.

— Теперь я немного понимаю ненависть отца к игре…

— Захватывающая история. Через три поколения любовь к Го возродилась сама собой… Бабушка однажды

рассказала мне, что прадед умер из-за Го. Точной причины я не знаю — больше она не сказала ничего, а теперь

уже умерла. Если ты узнаешь вдругчто-нибудь о прадеде, не забудь мне рассказать.

Бу вернулся к себе, а Вук лежал в постели и думал. Кое-что становилось понятным. Теперь объяснялось это

странное чувство, которое он испытал, когда впервые увидел игру. Вук был уверен — это был ОН, его прадед, глядевший на него сверху. Вуку хотелось больше узнать о прадеде. Можно поискать что-нибудь в

Государственной библиотеке. Вдруг Вук вспомнил Интецу из «Игры, кашляющей кровью». Может быть прадед

тоже умер, кашляя кровью? Вук не мог заснуть до утра.

НОВАЯ ЖИЗНЬ

Вук проснулся в девятом часу. Бу уже ушёл на работу. Когда Вук вышел из ванной, жена Бу кормила малыша.

Она отпустила ребёнка в манеж и пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Вук остановил её:

— Не беспокойтесь, пожалуйста, я не хочу есть. Мне нужно идти.

— Да ты что?! Что скажет твой брат? Я не отпущу тебя без завтрака.

— Мне правда нужно идти.

Вук почти выбежал из дома, оставив свою родственницу расстроенной. Надо спешить, пока не пришёл отец.

Он ошибался — отец был дома в полной уверенности, что Бу приведёт Вука вечером.

Вук сел в автобус, который шел в район, где на одной из улиц было множество букинистических магазинов.

Он надеялся найти «Записи партий Ву».

Книгу, которую необходимо изучить, чтобы стать профи, нужно найти любой ценой. Более четырёх часов Вук

безрезультатно бродил по улице, решив не уходить, пока не найдет то что нужно. И нашёл! После настойчивой

мольбы владелец одной из лавок пробрался ползком на склад, где и нашёл «Записи». Вук буквально вырвал из

рук букиниста книгу — она была ещё более потрепанной, чем книга Нэка. Хитрый делец порядочно надул Вука, но тому было всё равно.

У Вука отлегло от сердца. Только теперь он ощутил чувство голода — со вчерашнего вечера крошки во рту не

было. Поедая безвкусную лапшу в китайском кафе поблизости, он обдумывал, где бы переночевать. Большого

выбора не было. Дом Бу исключался сразу: второй раз отец не даст ему ускользнуть. Вук мельком подумал о

встрече с отцом лицом к лицу как мужчины с мужчиной. Идея никуда не годилась, и Вук тут же расстался с ней: попытка переубедить отца была равносильна попытке сломать камень, бросая в него яйца. Можно попробовать

пойти в круглосуточную библиотеку, если не найдётся другого места, а пока нужно было скоротать время. Он

подумал об Инае, но тут же отбросил эту мысль: пришлось бы рассказывать о событиях ночи и реальном

состоянии дел. Тогда он решил, что следующей остановкой будет Сеульский клуб — там его ждёт сердечная

встреча, можно поиграть или посмотреть партии Ву.

— Добро пожаловать, Вук. Завтракал? Кофе будешь?

Как и ожидалось, хозяйка приветливо встретила его. Один из завсегдатаев клуба, мужчина лет пятидесяти, не

найдя партнёра, собирался уходить. Вук добровольно предложил свои услуги, как если бы действительно был

мастером клуба. Они сыграли три партии на пяти камнях. Каждую партию Вук тщательно прокомментировал.

Партнёр был восхищен вариантами, которые показывал Вук. Он ушёл, пообещав вернуться. Хозяйка тоже

осталась очень довольна усилиями Вука.

— Он был недоволен отсутствием партнёров. Как вовремя ты пришёл! Сможешь приходить каждый день?

Играть с постоянными клиентами или просто составишь мне компанию. Я уже говорила об оплате…

— Я буду часто приходить, обещаю. Но никаких денег не возьму — я бы ужасно себя чувствовал, если бы брал

деньги.

— Хорошо, хорошо. Денежный вопрос обсудим позднее. Кстати, что с тобой сегодня — ты ужасно грустный!

— Нет, ничего…

— Давай так, Вук. Я занималась водным бизнесом более десяти лет и чувствую настроение! Ты расстался со

своей девушкой? Или проблемы с родителями?

Должно быть, интересно заниматься этим самым водным бизнесом, если так быстро и точно можно

определять состояние другого человека. Вук решил всё рассказать. Она слушала не перебивая, воздержавшись

от комментариев даже когда Вук не мог сдержать эмоций по поводу несправедливости насильственного

требования соблюдать традиции семьи KS. Она спокойно сидела, позволяя беглецу поведать всю свою драму.

Когда Вук закончил, она медленно заговорила:

— Где ты собираешься ночевать сегодня? У брата?

— Нет… Я могу пойти в круглосуточную библиотеку или к другу. Но не к брату… Что бы ни случилось, домой

я пока не вернусь. Нам обоим, и мне и отцу, нужно время, чтобы остыть.

— Тогда может остановишься у меня? У меня трёхкомнатные апартаменты. Живу одна. На несколько дней

можешь остаться без проблем.

Вук колебался. От этого предложения было трудно отказаться, но не хотелось обременять хозяйку. Вук робко

возразил:

— Мы даже не знакомы как следует…

— Об этом не думай. Я не знаю, как мне отблагодарить тебя за вчерашний вечер. Дай мне возможность

отплатить тебе. Больше никаких разговоров на эту тему, хорошо?

Вук кивнул. В любом случае это только на несколько дней. Было бы глупо спать на парте в библиотеке, когда

есть подходящая комната, так рассуждал Вук. Около 11 часов вечера хозяйка закрыла клуб, и они взяли такси.

В машине Вук молчал. Вполне естественно, что 18-летний юноша чувствовал себя неуютно по дороге в

незнакомое место. Хозяйка понимала это и тоже молчала. Вук думал о Бу: как раз в это время отец должен зайти

к Бу за ним. Прости, брат, у меня нет выбора, — прошептал Вук про себя.

В квартире, которая находилась на третьем этаже четырёхэтажного дома, хозяйка сразу прошла на кухню

готовить ужин. Вук сидя на кушетке, просматривал газеты.

— Вук, не переживай! Твой отец через несколько дней остынет, я уверена в этом. Утром я рано уйду. Отдохни, и ты почувствуешь себя лучше. Я оставлю запасные ключи от квартиры, спокойно уходи и приходи. Можешь

оставаться здесь сколько захочешь, ты мне нисколько не мешаешь. Думай обо мне как о старшей сестре или

тёте, хорошо?

Оценив её добрый жест, Вук был уверен, что останется здесь ненадолго. Он считал невежливым оставаться

здесь дольше чем на несколько дней, либо тогда надо будет заплатить хозяйке.

Свиные котлеты были очень вкусными, Вук поблагодарил и ушёл в свою комнату. Усталость навалилась на

него, и он заснул сразу же как только лёг.

ВТОРОЙ УЧИТЕЛЬ

Вук проснулся около часа дня. Он съел завтрак, и стал размышлять, что делать. Через три дня начнутся

занятия в школе, и за это время он должен принять решения.

Вук открыл книгу, приобретенную после стольких приключений. Он собирался рассмотреть несколько

партий, но обнаружил, что в доме нет гобана. У хозяйки Го-клуба нет комплекта для игры — не ирония ли?!

После того как он сходил в магазин и купил доску и камни, Вук почувствовал относительный комфорт. Игра

странным образом успокаивала его. Он смотрел партии Мастера Ву по второму кругу. Многие из ходов были

необъяснимы. Будь рядом Нэк, он, наверное, мог бы помочь разобраться; хотя Нэк говорил, что он и сам

многого не понимает. Вук пытался просчитать трудные ходы самостоятельно. По сравнению с Го школьные

предметы, такие как математика или английский, были очень просты в изучении — там, по крайней мере, были

ясные вопросы и ясные ответы. Решая сложные и утомительные задачи Мастера, Вук почувствовал сонливость.

Он задремал прямо на кушетке, затем перешёл в свою комнату на кровать и заснул. Накопившаяся усталость и

тревоги последних двух дней стали для него лучшим снотворным.

Вук удивлённо открыл глаза — он был полностью раздетым. Рядом лежала хозяйка.

— Ты, должно быть, уснул, изучая книгу.

Она шептала и одновременно ласкала его, не затрудняя себя объяснениями. Смущённый, он медленно

просыпался от её страстного тела, такого непохожего на довольно пассивное тело Джуны.

Существует теория, что наилучшими сексуальными партнерами с точки зрения физиологии могут быть

подросток и женщина около сорока, если отбросить социально-психологические условности. Эта теория была

неоднократно доказана в эту ночь в этой квартире.

Похоже, что страсть госпожи хозяйки не имеет границ. Вук обладал способностью быстро восстанавливаться

— важное преимущество юноши. Он уснул перед самым рассветом, полностью опустошённый.

Праздник стал повторяться каждую ночь. По утрам неутомимая хозяйка как ни в чем не бывало уходила на

работу, недостаток сна на ней ничуть не отражался. Вук же просыпался к обеду, съедал завтрак и садился за

изучение партий Мастера Ву. По ночам его ждали другие уроки, от госпожи хозяйки он узнал много нового.

Она стала его вторым учителем после Нэка.

УЧИТЕЛЬ ЧЕНГ

Вук проснулся в воскресный день во втором часу и первым делом закурил сигарету. Прошло шесть дней с

начала его новой жизни.

Три дня назад начались занятия в школе, но Вук ни разу там не был. Вовсе не потому, что ему не хотелось

рано вставать, а прежде всего из-за того, что у ворот его мог поджидать мистер Квон, а Вук избегал возможной

встречи с отцом.

Но, несмотря ни на что, в школу идти придётся, если он, конечно, собирается её заканчивать. Пропуски без

уважительной причины только усугубят ситуацию. Вук не очень-то беспокоился об аттестате, жаль было трёх

лет, потраченных на школу. Он мог бы давно бросить школу, а быть отчисленным за месяц до выпуска — это

глупо. Нужно собраться и завершить начатое. Первый кю не встречает поражение, безвольно сложа руки, даже

если ситуация не в его пользу.

Дом господина Ченга было нетрудно найти. Прежде чем позвонить, Вук засомневался на секунду. Принимая

срочные меры для решения возникших проблем, Вук рассчитывал на эту встречу.

Учитель был дома. Удивлённый визитом, он тем не менее пригласил своего ученика в дом:

— Привет, Вук! Что привело тебя?

Его жена вышла из кухни и тоже поприветствовала гостя.

— Извините за беспорядок в доме — дети ещё маленькие, и я не успеваю справиться…

— Не беспокойтесь, пожалуйста, я и не заметил ничего.

— Почему ты не предлагаешь нам чай или ещё что-нибудь? И проследи, чтобы дети не заходили сюда, –

обращаясь к жене, Ченг готовился к разговору с Вуком. Он предчувствовал что-то серьёзное: Вука не было в

школе три дня, да и вообще не принято посещать учителя на дому без предупреждения.

Они сели друг напротив другом. Госпожа Ченг принесла в комнату разнос с чаем и печеньем и вышла.

Некоторое время оба молчали. Никто не хотел делать первый ход. Вскоре до Вука дошло, что начинать должен

он.

— Сэр, я пришел просить вас об одолжении.

Оппонент Вука хранил молчание, ожидая продолжения.

— Я хотел бы заниматься на дому до окончания школы. Я здесь, чтобы просить вашего разрешения, сэр.

— А твой отец знает об этом?

— Конечно…

— Тогда всё просто. Пусть отец подойдет в школу и подпишет необходимые бумаги.

— Хорошо… э… но это невозможно, потому что он… в командировке.

Ченг закурил сигарету и медленно проговорил:

— Лучше бы ты правду рассказал, Вук. Ты ведь из дома убежал?

Старый член «Северо-Западной Молодежи» сохранил остроту своих чувств. Вук был сейчас на месте

арестованного коммунистического шпиона, которого допрашивали. У него не было выбора, кроме как говорить

правду. Вук начал с рассказа о том, как и почему он бежал из дома, затем описал детали нынешней жизни. Но

рассказать об отношениях с госпожой хозяйкой у него не хватило смелости. Больше он ничего не утаил, включая и матч со скандалистами в Сеульском клубе.

Вук закончил свой рассказ, Ченг не проронил ни слова. Учитель курил, молча глядя на него. Вук тоже хотел

курить, но не решался; в горле у него пересохло.

Ченг наконец прервал молчание.

— Ты совсем не собираешься возвращаться в школу?

— Я не хотел бы наткнуться на отца.

— Это означает, что ты не можешь отвечать за свои поступки и доказывает, что ты виноват!

— Не совсем так, если вы не возражаете. Корейские традиции не позволяют мне оказывать сопротивление воле

отца вернуть меня домой, и неважно, насколько я прав. Столкнувшись с ним, мне пришлось бы выполнить его

приказ. Других вариантов нет. Я хочу избежать такой ситуации.

— Иными словами, ты можешь отвечать за свои поступки?

— Да, сэр.

— Ты уверен?

— Раз уж я выбрал независимость, то могу не уступать. Затем при известных обстоятельствах я должен стать

профи и этим доказать, что мне и не нужно было поступать в университет.

Вук удивлялся сам себе, уверенно говоря о таких труднодостижимых вещах. Но эта встреча, его последний и

единственный шанс, добавляла куражу. Ченг снова замолчал. Немного погодя, он огорошил Вука вопросом:

— Насколько вы близки с той девушкой, с которой я вас встретил в тот день? Впрочем, кажется, дело не в этом.

Я уверен, самое большое что между вами было — это то, что вы держались за руки. Обычно я могу определить

это по лицам.

Вук считал, что вспоминать в данной ситуации Инае было лишним. Ченг продолжил.

— В молодости я считал самым важным — доверие. И решил поверить тебе. Я позабочусь о твоём отсутствии. Ты

закончишь школу, не посещая её. Осталось только тридцать дней, так что это несложно устроить.

Но ты должен мне кое-что пообещать в ответ, как мужчина мужчине. Обещай, что ты не придёшь ко мне, пока

не станешь профи. Ты должен это сделать, чтобы научиться отвечать за свои поступки. Если ты не станешь

профи, твой аттестат пропадёт, по крайней мере, для меня. Я не хочу быть твоим сообщником, который

разрушил твое будущее, помогая тебе бросить университет.

Я не приму тебя, если это что-то для тебя значит, пока ты не станешь либо профи либо выпускником

университета. Мне всё равно, сколько лет это займет: тридцать, пятьдесят, сто… Но не возвращайся, пока не

сделаешь одно из двух. Обещаешь?

— …

— Я рад, что ты в сомнениях. Это означает, что ты принимаешь в расчёт все обстоятельства. Ответишь через

несколько дней.

— В этом нет необходимости, сэр. Я обещаю, что стану либо профессионалом, либо выпускником университета!

И ещё. Я буду помнить вашу помощь всю жизнь, даже если мы не встретимся вновь.

Ченг проводил Вука. Он всё ещё стоял в дверях, когда тот уже скрылся из вида. Ему нравился Вук, аномалия

школы К. За десять лет работы в школе он не встретил ни одного такого как Вук.

Смышленый, нисколько не похожий на остальных, — думал Ченг. Он надеялся, что нынешняя подруга Вука

искренне и полностью поддерживает его. Учитель чувствовал беспокойство, бросая Вука в неопределённость

реального мира. Он сделает это, несмотря ни на что! Учитель верил в своего лучшего ученика.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ОКИ

Пословица гласит: «Прежде чем блокировать, сыграй внутрь». Довольно часто необходимо сыграть в

территорию противника, чтобы создать слабость с последующей её эксплуатацией. Первым из трёх ходов, подсказанных духами Дзёве в «Игре, кашляющей кровью», был именно такой ход внутрь — оки.

В конце концов Вук стал выпускником школы К. Естественно он не принимал участия в церемонии «последнего

звонка». Несмотря на усилия господина Квона, Вук не сталкивался с отцом.

Жизнь в грехе с госпожой хозяйкой закончилась менее чем через месяц. Таинственная и вызывавшая интерес

вначале, она не приносила настоящего удовлетворения. Женщина пыталась контролировать его всё больше и

больше. Вук начинал понимать, что полностью удовлетворить эту женщину невозможно. Она хотела быть не

просто любовницей, но и старшей сестрой, и матерью, и наставницей во всех его делах.

В один прекрасный день Вук исчез из квартиры, пока она была на работе. Госпожа хозяйка ужасно скучала по

Вуку, но найти его было невозможно. Ей, как и господину Квону, пришлось прекратить бесполезные поиски, но

оба продолжали верить, что однажды он вернётся.

Вук снял комнату, недалеко от места, где жил Нэк. Его комната была обставлена едва ли не хуже, чем комната

Нэка. Его имущество состояло из кое-какой одежды, комплекта, да нескольких книг. Ему пришлось купить

покрывало и подушку; купить кровать он не мог себе позволить и спал на полу. Готовить еду он тоже не мог –

не было кастрюли. Обедать приходилось где придётся; это было неудобно и дорого, но ничего другого не

оставалось.

Вук понял, почему можно умереть с голоду, когда нет денег. После оплаты квартиры за первый месяц у него

осталось 12 сотенных купюр. С сигарет «Чунджа» он перешел на «Свон». Лапша быстрого приготовления по 20

вон заменила китайскую лапшу по 50.

Однажды перед ним неожиданно возникли образы маминого горячего горшочка и свиных котлет госпожи

хозяйки. Чтобы их попробовать, нужно было либо объявить безусловную сдачу отцу, либо уступить госпоже

хозяйке, соглашаясь носить смешные брюки и красную рубаху, которые та ему купила. Мотая головой, он

открыл дверь кафе, где подавали лапшу быстрого приготовления.

Прошла неделя с тех пор, как Вук обрел независимость. Устав от монотонности, он решил зайти в клуб YC, где

натолкнулся на Ику!

— Ику! Как давно мы не виделись?

— Вук! Ты?! Как ты изменился! Совсем взрослый! А я тут болтаюсь, надеясь тебя встретить! Донг, капризный

ребёнок, не отвечает на звонки. Не так уж это и страшно, как он думает, быть учеником-переростком. Да тебе

известно, какой он иногда бывает невозможным. Пойдём выпьем, встречу надо отметить!

Друзья пошли в ближайшую закусочную. Ику стал совершенно другим — он выглядел взрослым, уверенным в

себе человеком. Эта встреча произошла как в счастливом сне, который стал вдруг явью. Вук больше не был

одинок в этом мире, с ним теперь Ику! Вуку хотелось кричать от радости, подобные чувства испытывал и Ику.

Он широко улыбался, рассказывая Вуку о жизни в Донгдочуне.

— Вы с Донгом, должно быть, расстроились, что я не сообщил, когда поехал. Но когда я уезжал, то не собирался

там оставаться. Я хотел просто посмотреть на город, но когда понял, сколько денег можно там заработать, действительно очень много, то сразу же решил остаться.

Ико достал пачку американских сигарет и протянул Вуку. Закурив, он продолжил:

— Угадай, каким образом я стал делать большие баксы, Вук.

— Расскажи. Очень интересно!

— Это был бизнес с американскими солдатами, эти янки такие тупые!

— Какой бизнес?

— Я устраивал для них покер. Думаешь, на этом много не заработаешь? Не тут-то было! Знаешь, сколько я делал

за ночь? В среднем двести долларов — шестьдесят тысяч вон! Я назначил плату: в течение игры 1 % от ставки, при каждом её повышении. Знаешь, сколько раз они повышали ставку за одну только ночь? Астрономическая

цифра!

Максимум, что может получить сам игрок в покер, это сто долларов. А это значит, что парни отрабатывали свои

ставки, чтобы заплатить мне, ха-ха-ха. Эти янки настолько глупы, что не понимали такого очевидного факта.

Хотя понятно, некоторые из них и начальной школы не окончили. Победитель обычно прекрасно себя

чувствует, благодарит меня за устройство вечера, за чистые пепельницы и кофе. Он говорит: «Господин Чой, высший класс!» Но победителями становятся все по очереди, и через некоторое время я стал «высшим классом»

для всех. О чём бы ни говорил любой из моих постоянных клиентов, встречая меня на улице, он всегда просил

устроить ночь покера. В рекламе своего бизнеса я не нуждался, ха-ха-ха.

— Они что, сами не могли себе комнату снять? Сэкономили бы.

— Это не так-то просто, они не могут снять комнату сами. Армейские правила запрещают покер на деньги в

расположении воинской части. Там, кстати, полно народа, готового содрать с них семь шкур. Я был

единственным, у кого хватало совести. Некоторые брали сто долларов только за комнату, и это ещё ничего.

Были и такие, кто организовывал вооружённые налёты. Так что мне приходилось нанимать здоровенных ребят

для охраны. Так постепенно распространилось мнение, что моё место — самое безопасное. И ещё: я не давал

проигравшим уходить расстроенными — для каждого приглашал девочку. Все они, встречая меня, говорили:

«Мистер Чой, высший класс!»

— Так ты сделал состояние.

— Увы, нет. Из двухсот долларов тридцать уходило на охранников, двадцать — на аренду комнаты и пять — за

каждую девочку, это вдобавок к тому, что платили девчонкам сами янки. Так что чистая прибыль составляла сто

долларов.

— Но ведь и это большие деньги!

— Да, но сохранить их оказалось непростым делом. Город соблазняет, большую часть я потратил на выпивку и

девочек, почти ничего не осталось. Но ни о чем не жалею, я грандиозно провел время.

— Тогда почему же ты уехал? Мог бы пожить там ещё…

— Ты не представляешь, какое там житьё… Там собрались все отбросы мира. Нет ни единой души, которой

можно поверить. Это не место, где можно долго оставаться… Я был замешан в одну неприятную историю…

Мне пришлось уехать, точнее, убежать оттуда…

Ику не хотелось рассказывать об этом, и он сменил тему.

— Ты всё ещё встречаешься с этой девушкой, волейболисткой из школы S?

— Ты имеешь в виду Инае? Да… время от времени. Хотя не видел её уже около месяца. А ты как? Видишься с

Вон?

— Ты всё ещё помнишь её имя?! В последний раз я видел её до отъезда в Донгдучун. Хотя собираюсь с ней

повидаться. Слышал, она играет в волейбол за банк.

— Кажется, у нее был брат, хулиган?

— Чистейшая ложь! Девчонки иногда врут без причины. Она была из другого города и в то время жила одна.

Кстати, ты, уложил свою?

— Нет… А ты?

— Папа Римский! Сделал это на третьем свидании. Прежде чем сделать что-то другое, ты должен её уложить.

Все эти заносчивые цыплята, слишком гордые и трудные в общении, становятся овечками, когда их уложишь. И

ты, первый кю, не знаешь этого основного правила. Есть же пословица Го именно про это!

Весьма посредственный игрок, Ику намекал на принцип «Играй внутри прежде, чем снаружи». Но, похоже, он

был прав. Пословица, кажется, относилась и к девушкам. Вук подумал об Инае. Вскоре наивное лицо Инае

вытеснили лица Джуны и госпожи хозяйки. Чувство вины охватило Вука, и он отогнал прочь эти мысли. Нет, Инае не похожа на них.

— Эй! Не будь таким серьезным! Пойдем в другое место, выпьем что-нибудь получше. У меня хватит денег, чтобы напоить тебя.

Они пошли в другой бар, тихий и не такой дорогой. Вук убедил своего настойчивого друга пойти сюда вместо

похода в «настоящий бар». После рассказа Ику о своих приключениях настала очередь Вука. Он поведал свою

историю беглеца. Правда, у него не хватило духу рассказать все об отношениях с госпожой хозяйкой, и он

солгал, что ушел от той, потому что больше не хотел её обременять.

— Ты действительно в трудном положении, Вук. Возьми.

Ику достал из внутреннего кармана пачку пятисотенных купюр и протянул их Вуку. Десять тысяч вон. Вук стал

отказываться.

— Ику, пожалуйста! Я рассказал о себе не для того, чтобы вызвать сочувствие…

— Заткнись, и бери деньги! Вообще не в моих правилах давать кому-то просто так. Но это ты, Вук. Разве ты на

моем месте не сделал бы то же самое? Иначе я не хочу тебя больше видеть!

Вук взял деньги, испытывая облегчение и благодарность. Он был глубоко тронут.

— Эй, Вук. Все что тебе остается сделать сейчас — это стать профи. Говорят, можно зарабатывать на жизнь игрой, если ты профи. А до этого я поддержу тебя, не переживай.

— Я не могу быть вечно под твоей опекой. Я собирался искать работу…

— А я так не думаю, сэр. Единственным местом, куда тебя возьмут, будет работа гофера в компании. Но, учитывая твое телосложение, вряд ли ты сможешь быть рабочим. Ладно, если хочешь зарабатывать сам, я

предлагаю баннеги.

— Баннеги? Никогда не пробовал.

— Всё когда-то делается в первый раз. Могу найти противников. Я делал это для Донга, когда нам была нужна

наличность. Пусть у меня только девятый кю, зато я самый лучший менеджер баннеги!

Вук согласился. Похоже, это единственный путь к спасению. Начиная со следующего дня, Вук начал играть

баннеги с противниками, тщательно отобранными Ику, который сам с ними договаривался об условиях. Ставки

не были такими крупными, как у Нэка, всего около «50 вон, 30 вон», но и этого было достаточно, чтобы бросить

«Свон» и лапшу быстрого приготовления.

Противники обычно были слабее, третий-четвертый кю. Фору назначали на два — четыре камня выше обычной, чтобы завлечь в игру на деньги более слабых игроков. Вук вскоре отточил мастерство игры на форе. По совету

своего менеджера, Вук позволял сопернику выиграть партию, чтобы тот стал постоянным клиентом. Людей с

раздутым эго и самомнением по поводу своей силы хватало для того, чтобы новый бизнес процветал.

Игрок и его менеджер объездили весь город, встречаясь с щедрыми противниками. По утверждению Ику, он

был хитрым и находил для Вука только лёгких соперников. Игроки неопределённой силы либо отвергались

сразу, либо с ними проводились пробные матчи перед игрой на деньги. Вук обнаружил, что стал жёстче и

хладнокровнее. Ему открывался целый мир, в котором выжить можно было только так — хладнокровно и

жёстко! Такие излишества, как сердечность и забота, недопустимы, если ты хочешь победить.

Чайная «Озеро» возле клуба YC была выбрана местом, где составлялись бизнес-планы и велись подсчеты. Здесь

Вук и Ику обсуждали стратегию и ставки будущих матчей, а также распределение доходов. Ико настаивал на 3

к 7, а Вук на 5 к 5. Как обычно, Вуку пришлось уступить: Ику объяснил, что в действительности деньги

зарабатывает игрок, который и заслуживает поэтому 70 %. Щедрые со стороны Ику условия их партнерства

были по достоинству оценены Вуком. Однако он продолжал считать 30 % своего менеджера несправедливыми, т. к. без опыта Ику Вук не заработал бы ни гроша. Ику был для Вука не просто другом, тот стал для него почти

старшим братом.

Хозяйка «Озера» — Госпожа Кенг — была вдовой в свои тридцать с небольшим. Она положила глаз на Вука и

делала определенные шаги. Вук, который сам никогда еще ничего не предпринимал в этом смысле, мало

участвовал в происходящем. Естественно, что Ику, его менеджер, был вынужден вмешаться. Он устроил

романтический обед для будущих любовников, которые стали встречаться ночью по средам, перед её выходным

днем, в мотеле «Долговечность».

Для госпожи Кенг Вук был посланником неба: двадцатилетний молодой человек с исключительными навыками

в постели. В результате месяца упорных занятий у госпожи хозяйки Вук приобрел новое положительное

качество. Рандеву с госпожой Кенг раз в неделю было идеальным для Вука: эти отношения не нарушали его

непредсказуемого расписания, баннеги часто продолжались всю ночь.

Таким образом, самостоятельная жизнь Вука складывалась довольно удачно. Были и деньги на расходы и

симпатичная партнёрша. Оставалось изучать партии Ву. Вук проходил книгу по третьему кругу.

Вук высоко оценил истину пословицы: «Играй внутрь прежде, чем снаружи». Его уход из дома был таким

ходом внутрь. Госпожа Кенг привязалась к нему также после хода внутрь. Промелькнула мысль об Инае.

Неужели и к ней применима эта пословица? С горькой усмешкой Вук покачал головой и открыл «Партии

мастера Ву»…

Оглавление

Первый кю

  ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

  ПРЕЖДЕ, ЧЕМ МЫ НАЧНЁМ

  КАМЕНЬ, БРОШЕННЫЙ В СПОКОЙНОЕ ОЗЕРО

  ДОНГ

  ИНАЕ ПАРК

  НЭК

  ИГРА, КАШЛЯЮЩАЯ КРОВЬЮ

  ДОРОГА К ГО

  КВАЛИФИКАЦИОННЫЙ ТУРНИР

  БАННЕГИ

  ПОТЕРЯ ДРУЗЕЙ

  СЕУЛЬСКИЙ КЛУБ

  БЕГЛЕЦ

  НОВАЯ ЖИЗНЬ

  ВТОРОЙ УЧИТЕЛЬ

  УЧИТЕЛЬ ЧЕНГ

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОКИ