Трибунал [Свен Хассель] (fb2) читать постранично

Свен Хассель. Трибунал. Роман

Памяти Эрнста Рубена Лагуксена, командира финского бронеполка «Нюландские драгуны».

Трагедия немецкого солдата заключается в его вере, что существуют разумные причины продолжать сопротивление и лишаться жизни. Изо дня в день он продолжает приносить нечеловеческие жертвы во имя давно проигранного дела.

Оберет граф фон Штауфенберг перед казнью 20 июля 1944 г.

Книга посвящается городу Барселоне, где я нашел самое радушное гостеприимство и где написано большинство моих книг.

ОТ РЕДАКТОРА

При подготовке выхода в свет предыдущих романов С. Хасселя мы сочли необходимым комментировать исторические неточности, ошибки и измышления автора. Но в данном случае это представляется бессмысленным, поскольку объем текста примечаний рискует приблизиться к объему авторского текста. Поэтому ограничимся лишь общим пожеланием воспринимать роман не как мемуары (хотя многие события и лица, описываемые в данной книге, безусловно подлинные), а как чисто художественное произведение, предоставляющее широкое поле авторскому вымыслу. В частности, пытливому читателю не стоит принимать всерьез (тем более, на веру) описания Хасселем сцен, в которых фигурируют русские — как солдаты, так и гражданское население; массу неточностей, преувеличений и выдумок можно встретить также в «батальных» сценах, особенно связанных с применением танков. Впрочем, сам С. Хассель четко формулирует свою позицию: его романы являются «воплощением законного права автора использовать свободный полет фантазии»…

МОСТ

Потеря ноги или ступни -— не такая уж скверная штука. У новых искусственных конечностей есть суставы, которые зачастую действуют лучше, чем настоящие, и если получишь артрит, можешь вылечить его масленкой.

Порта Малышу, в 200 километрах за Полярным кругом.

Порта довольно ржет и предлагает девушке место на гнилой скамье, где мы сидим.

Девушка смеется, смех ее звонко отзывается в лесу. Она стоит спиной к солнцу, мы видим ее тело силуэтом. Ее серая форменная юбка сшита из тонкой, прозрачной ткани. Нам хотелось бы. чтобы она всегда стояла там. Волосы у нее длинные, золотистые, как спелая пшеница.

Девушка не говорит по-немецки, и нам приходится объясняться с ней на странной смеси языков. Порта что-то говорит, — как утверждает, по-фински, но девушка его не понимает.

По реке идут всплески. Словно от громадных дождевых капель.

— Стреляют, — лаконично говорит Грегор. — Пустая трата времени.

— На таком расстоянии пустая трата боеприпасов, — говорит Старик, раскуривая трубку с серебряной крышечкой.

Всплески словно бы гоняются по реке друг за другом.

— Не боитесь? спрашивает, оглаживая юбку, девушка-солдат.

— Нет, — беззаботно смеется Порта. — Они жалки, эти помешанные на стрельбе недоумки!

— Раньше я ни разу не видела, чтобы они стреляли, — говорит она, вытягивая шею, чтобы получше видеть.

— Можно подойти поближе, — предлагает Порта, помогая девушке встать. Мы здесь смеемся над ними!

— Можете меня сфотографировать? — спрашивает девушка, протягивая «лейку» Хайде. И садится на холмик.

Хайде делает снимок, стараясь, чтобы всплески от пуль на реке попали в кадр.

— Снимись между мной и Малышом, — кричит Порта с широкой улыбкой.

Девушка смеется и обнимает их за плечи.

Хайде приседает, как профессиональный фотограф.

Разрывная пуля сносит ей половину лица. Порту обдают ошметки плоти, кровь и осколки костей. Оторванное ухо висит на груди Малыша, как медаль.

— Снайпер, треклятый снайпер! — кричит Малыш, бросаясь на землю рядом с Портой.

Тело девушки они кладут перед собой для прикрытия.

— Второе отделение! Приготовиться к маршу! — приказывает Старик и вешает на плечо автомат. Вид у него усталый, подавленный. Лицо покрыто серой щетиной. Старая трубка с серебряной крышечкой уныло свисает из уголка рта.

Несколько человек из отделения встают и принимаются собирать оружие и снаряжение.

Порта с Малышом лежат в свеженайденной теплой впадине с таким видом, будто это их совершенно не касается.

— Приказа не слышали? — строго кричит Хайде, раздувая грудь.

— Опять он, — злобно говорит Малыш, наводя на Хайде автомат. — Что мы с ним сделаем?

— Пристрелим при случае, — решает Порта.

— Давай привяжем его к мосту перед тем, как произвести взрыв. Разом и ликвидируем, и кремируем! — восторженно предлагает Малыш.

— Свинья, — злобно ворчит Хайде и уходит.

— Шевелитесь, лодыри! — раздраженно кричит Старик, толкая Порту.

— Ты ничего не понял. Я с места не двинусь, пока не выпью утреннего кофе, — беззаботно отвечает Порта.

Малыш принимается задело. Наполняет