Невеста Бартальди (Никому не уступлю) [Сара Крейвен] (fb2) читать онлайн

- Невеста Бартальди (Никому не уступлю) (пер. А. Сивак) (а.с. Итальянские мужья -90) (и.с. Любовный роман (Радуга)-699) 304 Кб, 118с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Сара Крейвен

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Крейвен Сара Невеста Бартальди

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В Риме светило палящее солнце, но чем дальше Клэр ехала на север, тем больше грозовые, чернильного цвета, тучи, сгустившиеся над Апеннинами, заволакивали голубое безоблачное небо. А вдалеке даже слышались раскаты грома.

Из бури в бурю, печально думала она, направляя свой арендованный «фиат» по изгибам дороги.

Правда, первая буря имела человеческое происхождение и повлекла за собой внезапное расторжение контракта, по которому она должна была в течение трех месяцев преподавать английский детям в богатой римской семье.

И все из-за того, что у хозяина дома оказались блудливые глазки и шаловливые ручки.

— Это не ваша вина, синьорина, — заверила ее, как всегда безупречная в своем сером шелке и жемчуге, синьора Дорелли. — Не думайте, что я виню вас за глупое поведение моего мужа. Вы правильно поступили. Я сама должна была думать, прежде чем приводить в дом молодую привлекательную женщину. Надеюсь, что благодаря уроку, который вы ему преподали, он поймет, что не каждая женщина мечтает броситься в его объятия, — пожав плечами, добавила она. — Но что случилось, то случилось, и у меня нет другого выхода, как отпустить вас. Следующий репетитор, я полагаю, будет мужчина.

Клэр собрала вещи, с сожалением попрощалась с полюбившимися ей детьми и, не испытывая никаких эмоций, приняла от мрачного и убитого стыдом синьора Дорелли полный оклад плюс существенную надбавку.

Если бы это решал он, подумала Клэр, ее просто выбросили бы без копейки на улицу. К счастью, его жена была порядочная и умная женщина и, несомненно, умела извлечь выгоду из любой ситуации, поэтому вынужденное расставание с деньгами — лишь начало наказания, которое может затянуться для синьора на несколько недель, если не месяцев.

А он заслуживает его, сказала себе Клэр. Десять дней, которые она провела в этом доме, были ужасны. Сначала она игнорировала похотливые взгляды и произнесенные шепотом слова хозяина; но когда он пошел напролом, она стала запирать спальню на замок. Она с отвращением вспоминала, как он старался зажать ее в коридорах, если они случайно оказывались наедине.

Не остановил его и выговор, сделанный ему женой на весьма повышенных тонах. А в одно прекрасное утро, когда Клэр была одна в столовой, он попытался ее поцеловать и запустил руку под юбку. Разъяренная Клэр выплеснула на него кофе как раз в тот момент, когда вошла синьора.

Теперь она свободна, как птица, и держит путь в Умбрию.

Сначала, конечно, она собиралась поступить иначе. Здравый смысл подсказывал ей, что надо вернуться в Британию, положить в банк неожиданно свалившееся на нее богатство — на ее взгляд — и попросить агентство подыскать ей другое место. Со временем она так и сделает, но сначала навестит Виолетту, свою крестную мать.

Улыбка заиграла на губах у Клэр, когда она вспомнила ее ароматные шелка и изысканные драгоценности. Богатая, холеная, еще не старая вдова, которую никогда не привлекало повторное замужество.

— Зачем ограничивать себя одним блюдом, дорогая, когда можно наслаждаться всем меню? — беззаботно заметила она однажды.

Так оно и было: Виолетта любила жизнь, а жизнь отвечала ей взаимностью. В разгар знойного лета она уезжала в свой очаровательный дом у подножия Урбино восстанавливать силы после бесконечных светских раутов, в которых участвовала на протяжении года.

Виолетта давно приглашала Клэр приехать к ней пожить.

— Приезжай в любое время, — говорила она. — Мне всегда так приятно видеть тебя. — При этом она смахивала слезы кружевным платочком. — Ты так похожа на мою дорогую Лауру, кузину и лучшую подругу. Как мне ее не хватает! И как только твой отец смог променять ее на эту ужасную женщину?!

Виолетта часто заговаривала об этом, но Клэр была достаточно мудра, чтобы не углубляться в бесполезное обсуждение своей мачехи.

Лаура Мэрриот умерла пять лет назад, но какими бы сложными ни были взаимоотношения Клэр и мачехи, Бернис старалась сделать отца счастливым, а с падчерицей была внимательна и дружелюбна, стараясь при этом, чтобы Клэр жила подальше от отца, — внешнее сходство Клэр с матерью раздражало Бернис.

Каждый раз, когда она смотрела на Клэр, она видела кожу цвета слоновой кости, светлые волосы, глаза темные и бархатистые, как анютины глазки, с золотистыми крапинками и пухлые губы, готовые растянуться в очаровательной улыбке. Кроме того, Бернис была собственницей, и ей не нравилась тесная дружба Джона и Клэр.

Клэр любила отца, поэтому постаралась проглотить обиду и найти в себе силы идти собственной дорогой. Она стала частным репетитором, устраиваясь на работу через хорошее агентство.

Решительно отбросив мысли о прошлом, она работала с полной отдачей, хваталась за любую вакансию, которую ей предлагали, не жаловалась, не роптала и заработала себе отличную репутацию ответственного педагога. И вдруг такая серьезная неудача с семьей Дорелли. Неприятности выбили Клэр из колеи, и она чувствовала, что заслуживает отдыха перед тем, как с головой уйти в новую работу. Она отдыхала последний раз почти два года назад. А в доме крестной ее всегда ждут, любят и балуют.

Раздался новый зловещий раскат грома. Как еще все-таки далеко до Ченаккио, где живет Виолетта! Пожалуй, буря застанет ее в дороге. Не успела она об этом подумать, как первые — редкие, крупные — капли дождя упали на ветровое стекло, а несколько секунд спустя превратились в такой сильный ливень, что «дворники» ее «фиата» перестали справляться с потоком.

В таких условиях лучше не ездить по незнакомым горным дорогам, рассудила Клэр и остановилась на обочине, благоразумно решив переждать грозу.

На заправочной станции, где она заправлялась и обедала, Клэр купила несколько пакетиков сока и теперь с удовольствием утоляла жажду.

Дождь стоял стеной, молния поминутно сверкала в небе, а гром эхом отдавался в горах.

Светопреставление, подумала Клэр, допивая сок. Она потянулась за салфеткой, чтобы вытереть руки, как вдруг насторожилась и замерла: ей показалось, что кто-то движется в ее направлении сквозь стену дождя. Но кто в здравом уме будет прогуливаться пешком в такую погоду?

Клэр внимательно вглядывалась сквозь ветровое стекло и вскоре с изумлением убедилась, что не ошиблась. Вдоль дороги, как раз в ее сторону, шла девушка, спотыкаясь и хромая, с огромным чемоданом.

Клэр опустила стекло и, когда фигурка поравнялась с ее машиной, спросила по-итальянски:

— Куда вы идете в такую грозу? Скорее в машину!

Девочка, юная и очень красивая, несмотря на непрезентабельный из-за дождя вид, колебалась.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, синьора, — ответила она.

— Не беспокоиться? — возразила Клэр. — Ты к тому же повредила лодыжку?

— Нет. — Девочка помрачнела. — Каблук сломался.

— Если ты отказываешься сесть в машину, то отломай и второй каблук, будет удобнее идти.

— Я бы с удовольствием ехала, — надменно ответила девочка, — но кончился бензин.

Брови у Клэр изумленно взметнулись вверх.

— Сколько же тебе лет? — поинтересовалась она, уверенная, что в Италии не выдают права до восемнадцати лет. — И куда же ты направляешься? — Клэр многозначительно посмотрела на чемодан.

— Это, синьора, не ваше дело. — Девочка очень старалась держаться с достоинством.

— Ты права: мое дело — предложить тебе убежище до тех пор, пока не кончится дождь, иначе ты рискуешь заработать пневмонию. — Клэр гостеприимно открыла машину.

— Но я не знаю вас, — возразила девочка.

— Не сомневайся, я не представляю для тебя никакой опасности. — Голос Клэр смягчился. — И в моей машине ты будешь в большей безопасности, чем во время грозы на дороге.

Глаза девочки расширились.

— Вы думаете, в меня может ударить молния?

— И это, и все, что угодно, — тихо ответила Клэр. — Клади чемодан назад и садись.

Когда девочка уселась рядом, Клэр заметила, что та дрожит от холода: светло-розовое, очень модное платье прилипло к телу, а босоножки были грязные и порванные — видимо, она шла не разбирая дороги.

Клэр взяла лежавший на заднем сиденье плащ и протянула девочке.

— Сними мокрое платье, пока надень это. Смотреть на тебя здесь некому. — Она замолчала на секунду. — Горячего чая у меня нет, но есть сок.

Девочка некоторое время молчала, а потом ответила:

— Вы добрая.

Клэр стала открывать пакет с соком, а девочка быстро переоделась.

— Платье испорчено, — сообщила она через некоторое время. — Придется выбросить.

Клэр сглотнула.

— Не слишком ли это расточительно?

— Какая разница, — пожала плечами девочка, подталкивая босой ногой кучку розовой материи.

— А что с твоей машиной? — Клэр протянула ей сок. — Где ты ее оставила?

Девочка снова пожала плечами.

— Где-то. — Она поглядела по сторонам. — Я не помню.

— Жаль, — сухо заметила Клэр. — Давай познакомимся. Я Клэр Мэрриот.

Девочка уставилась на нее во все глаза.

— Вы англичанка? Но у вас такой хороший итальянский.

Клэр улыбнулась.

— Моя мать итальянка. И я учила итальянский, а теперь преподаю его и другие языки.

— А какие?

— Французский, испанский, немного немецкий. Ну и английский, конечно.

— Так вы здесь преподаете?

— Сейчас я в отпуске, — покачала головой Клэр и, помолчав, спросила: — А тебя как зовут?

— Паола… Моризоне, — чуть замешкалась девочка, что не укрылось от Клэр.

Но она не стала спрашивать причину.

— Похоже, гроза проходит. Если ты скажешь мне, где живешь, я довезу тебя до дома.

— Нет, — мгновенно отказалась девочка, — домой я не пойду. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

— Это неразумно — ты промокла до нитки, испортила обувь. Кроме того, я уверена, твои близкие беспокоятся.

Паола вскинула голову.

— Мне все равно, а еще лучше, если Гвидо будет думать, что я умерла, и тогда он оставит свою идею жениться на мне.

Клэр изумленно уставилась на нее.

— Гвидо?

— Мой брат. Он свинья.

Теперь Клэр вообще ничего не понимала.

— Твой брат? Но это абсурд. Не можешь же ты…

— Он мне не родной брат, — сморщилась Паола. — Наши отцы были партнерами по бизнесу, и когда мой отец умер, Зио Карло сказал, что я должна жить с ним. — Она помрачнела. — Я хотела остаться со своей мачехой, и она тоже этого хотела, но адвокаты не позволили.

— А это Зио Карло хочет, чтобы ты непременно вышла замуж за Гвидо? — зондировала ситуацию Клэр.

— Он давно умер, — вздохнула Паола, — но в завещании назначил Гвидо моим опекуном, пока мне не исполнится двадцать пять лет; лишь тогда я смогу получить наследство, если не выйду замуж раньше. А я как раз собираюсь, но не за Гвидо — я его ненавижу.

— Ты так молода, о каком замужестве вообще можно думать?

— Мне восемнадцать… будет скоро, — добавила она, видя недоверчивый взгляд Клэр. — Маме было столько же, когда она встретила отца и полюбила его, — Паола сделала неопределенный жест рукой и чуть не расплескала остатки сока. — Когда ты встречаешь мужчину, который создан для тебя, не имеет значения ни возраст, ни положение, ни…

— Понятно, — прервала ее Клэр, забирая от греха подальше пакет с остатками сока. — А ты уже встретила такого мужчину?

— Конечно. Его зовут Фабио. — Глаза Паолы засверкали. — Он замечательный, он мое спасение.

— Паола, мы живем в двадцать первом веке. Никто никого не может заставить вступать в брак против воли. Если бы Гвидо знал о твоих настоящих чувствах…

— Ему все равно, для него главное — деньги, и только деньги. Доля моего отца в их бизнесе сейчас принадлежит мне. Если я выйду за кого-то другого, она для него будет потеряна. Такого Гвидо не допустит. Три года он держит меня в тюрьме.

— В тюрьме? — эхом повторила Клэр. — Что ты имеешь в виду?

Нежные губки Паолы зловеще изогнулись.

— Он заставил меня ходить в эту школу, где нас стерегут монашки, точно мы в тюрьме. Там я не могу ни с кем познакомиться, а ему только этого и надо.

Клэр неожиданно сообразила, что неизвестный ей Гвидо имеет определенные достоинства. Конечно, Паола еще ребенок и многого не понимает, тем более в финансовых делах. Но, разумеется, это не значит, что девушка должна за него выходить замуж… если все обстояло именно так, как рассказывает Паола.

— Может быть, он тебя просто любит и хочет тебе счастья? — мягко поинтересовалась Клэр.

Паола презрительно фыркнула.

— Любит! Он думает только о бизнесе, о том, что может потерять контроль над моей долей.

— Ладно, — согласилась Клэр и взялась с другой стороны: — А как ты познакомилась с Фабио?

— Во время каникул, — начала мечтательно вспоминать Паола. — Я ездила в Портофино со своей подругой Карлоттой и ее семьей. Гвидо отпустил меня только потому, что мама Карлотты тоже очень строгая. Но мы с Карлоттой ночью вылезали из окна и шли в город на дискотеку. Однажды к нам начали приставать какие-то парни, и Фабио с другом защитили нас, — восторженно вздохнула она. — Я глянула на него и сразу влюбилась. И он тоже.

— Потрясающе, — проговорила Клэр. — И с тех пор вы общаетесь?

Паола с готовностью кивнула.

— Мы переписываемся — я как будто с Карлоттой.

— Гвидо не знает об этом мальчике?

— Как вы могли такое подумать? — Паола воздела глаза к небу. — Он сразу бы перевел меня в другую тюрьму, хотя бы в Швейцарию — учиться готовить, составлять букеты и прочей ерунде. — Она немного помолчала. — А Фабио мужчина, правда, моложе Гвидо.

Перед мысленным взором Клэр тут же предстал стареющий развратник. Ясно, почему Фабио так привлек Паолу, но в то же время нельзя было забывать, что она слишком многого не знает, чтобы судить его. Наконец она спросила:

— И именно поэтому ты убежала? Чтобы встретиться с Фабио?

Паола решительно кивнула.

— Не только. Мы хотим пожениться.

Не вмешивайся, подсказывал Клэр ее здравый смысл, довези девчонку до ближайшей заправочной станции и думай о себе. Тебя все это совершенно не касается.

— А где намечается свадьба?

Паола пожала плечами.

— Не знаю, этим занимается Фабио.

Клэр задумчиво посмотрела на Паолу. На ее взгляд, та была почти ребенком, а уже так спешила броситься из огня да в полымя.

Этот Гвидо, кажется, не особенно привлекательная личность, но еще неизвестно, что за тип этот Фабио. Слишком быстро он уговорил молодую, не опытную девушку, к тому же богатую наследницу, вступить в брак без согласия опекуна.

— И где вы с ним встречаетесь?

— В Бареццо, на железнодорожном вокзале. — Паола раздраженно посмотрела на свои изящные платиновые часики. — Я опаздываю, он будет сердиться.

— Ты должна успеть к какому-то конкретному поезду?

— Нет, просто вокзал — хорошее место для встречи: там много людей и нас никто не заметит, так считает Фабио.

Это замечание Клэр совсем не понравилось.

— Похоже, он все предусмотрел, — сухо заметила она.

— Ну конечно. — Девочка принялась рыться в своей элегантной лайковой сумочке. — Он написал мне, что конкретно я должна делать, а если я опоздаю, то все испорчу. — Она замолчала, устремив на Клэр задумчивый взгляд. — Если только вы, синьора, не подбросите меня до Бареццо.

Клэр сделала безучастное лицо, стараясь не реагировать на улыбку и заискивающий голос Паолы.

— Боюсь, я еду в другую сторону.

— Но это не займет у вас много времени, и вы поможете мне, — Паола умоляюще посмотрела на Клэр.

— Но у тебя же есть своя машина. Я помогу тебе заправиться и…

— Это займет слишком много времени. Я должна быть в Бареццо прежде, чем меня начнут искать.

— Кто? — Клэр совсем запуталась.

— Женщина, которую Гвидо нанял следить за мной, когда его нет рядом. Ведьма, — с чувством проговорила Паола, — я ее ненавижу.

Не слишком профессиональная ведьма, подумалось Клэр.

— Но Гвидо скоро вернется и снова попытается настоять на своем. Это мой последний шанс избавиться от него. — Паола демонстративно поежилась.

Клэр вспомнила синьора Дорелли и медленно произнесла:

— Какое именно давление он на тебя оказывает?

— Вы имеете в виду, принуждал ли он меня заниматься любовью? — Паола покачала головой. — Нет, он ко мне равнодушен — я слишком молода для него. — При этом она многозначительно повела глазами. Этому взгляду ее вряд ли научили монашки. — Кроме того, у него есть женщина. Она живет в Сиене.

Ситуация, кажется, осложняется, подумала Клэр, хмурясь.

Она глубоко вздохнула.

— И все же, по-моему, тебе стоит как следует подумать, прежде чем выскакивать замуж за первого встречного, ты ведь едва знаешь Фабио.

— Вы хотите, чтобы я вернулась домой! — возмутилась Паола. — Но я не вернусь обратно в эту тюрьму. Что ж, придется идти пешком в Бареццо, — добавила она, протягивая руку к мокрому розовому платью.

— Успокойся, — устало проговорила Клэр, — я подвезу тебя.

Как ее вразумить? — думала Клэр без особого оптимизма. Как объяснить, что на роскошных курортах околачивается множество молодых красивых мужчин в поисках богатых невест — пусть даже не очень молодых и не очень красивых? А Паола молода и очень красива.

Должно быть, для Фабио это потрясающая удача. Клэр тяжело вздохнула и завела мотор.

Она все еще размышляла о том, как бы потактичнее высказать свое предупреждение, когда заметила, что Паола уснула.

Когда спустя полчаса они приехали в Бареццо, дождь прекратился, и даже проглядывало солнышко.

Клэр припарковалась и осмотрелась. Раньше ей не приходилось бывать в Бареццо, но теперь она с удовольствием оглядела главную площадь с фонтаном в центре и огромную церковь, значительно превосходящую в размерах остальные здания вокруг.

Клэр позвала Паолу, но та даже не пошевелилась.

Возможно, это к лучшему, подумала Клэр. Она посмотрит на этого парня и задаст ему пару вопросов.

Вопреки ожиданиям Паолы, на станции не толпились современные Ромео в ожидании своих Джульетт. Всю толпу олицетворяла одинокая фигура мужчины, опирающегося о каменную колонну. Чувствовалось, что он готов ждать хоть весь день, если будет необходимо. Видимо, это и был Фабио.

Когда Клэр подошла ближе, он подобрался, как большая кошка, готовая к прыжку. Клэр внимательно осмотрела его и усмехнулась. Да это же просто какой-то секс-символ! Высокий, стройный, длинноногий. Прекрасно одет: дорогие брюки, верхние пуговицы темно-синей рубашки расстегнуты, а пиджак, наверняка творение известного дизайнера, накинут на широкие плечи. Конечно, ему нужна богатая жена. Такая одежда влетит Паоле в копеечку, и немалую.

Взрослый, зрелый плейбой, тридцать с небольшим, около шести футов, черные блестящие волосы до воротничка, он не был красив в традиционном представлении, даже несмотря на редкую мужественность лица. Темные глаза с тяжелыми веками, четкая линия носа и подбородка… изогнутые чувственные губы. Он производил впечатление сильного, уверенного в своем мужском великолепии самца. И это вызывало ответное физическое волнение.

Сила, обольстительная сила.

Неудивительно, что Паола, вырвавшись из-под гнета своей монастырский школы, с такой легкостью потеряла голову.

— Вы ждете Паолу, синьор? — произнесла Клэр по-итальянски.

— Да, синьорина.

Низкий вибрирующий голос и учтивый тон не обманули Клэр. Она почувствовала, как он напрягся. Ей стало не по себе. На ум пришло сравнение с тигром на привязи. Да, это решительный и опасный мужчина. И зачем она собирается скрещивать с ним шпаги? Но Паола нуждается в защите, поспешно напомнила себе Клэр.

Он не сводил с нее своих темных глаз.

— Вы знаете, где она?

— Естественно, — ответила Клэр. — Но сначала я хотела бы поговорить с вами о ней.

— А кто вы?

— Это не имеет значения, — быстро ответила она.

— Думаю, имеет. — Теперь его темные глаза требовательно осматривали ее с ног до головы. Она заметила, как изогнулись у него губы.

Непонятно, какой интерес для него может представлять она в платье из универмага и в скромных босоножках: работающая женщина, совсем не похожая на богатую наследницу.

Да и он был не тот мужчина, с которым она хотела бы иметь какие бы то ни было отношения. Так в чем же дело?

— Я представлял вас иначе, — сказал он.

Клэр вздернула подбородок.

— Я могу сказать то же самое о вас.

Он насмешливо наклонил голову.

— Верю, — пробормотал он. — Итак, где Паола?

— С ней все в порядке.

— Очень рад это слышать. — Он просто сверлил ее взглядом. — Я могу увидеть ее?

— Конечно, — кивнула Клэр в замешательстве. — Но сначала нам надо поговорить.

— Говорить будете вы, синьорина, — ухмыльнулся он и сделал рукой какой-то жест. Клэр неожиданно заметила вокруг себя людей в форме, появившихся словно из воздуха, с оружием в руках, которое — о боже! — было направлено на нее. Ее схватили и заломили руки за спину, а когда Клэр начала сопротивляться, на ее запястьях захлопнулись наручники. Она задохнулась от изумления, испуга, неожиданности и не могла выдавить ни звука, с ужасом уставившись на своего противника.

— Кто вы? — наконец прохрипела она.

— Я Гвидо Бартальди, синьорина. А вы, видимо, из тех, кто устроил этот маскарад с целью похищения подопечной. — Его слова ударили ее словно взмах хлыста. — Говорите, где она.

— Похищения? — Клэр почти визжала. — Вы с ума сошли?

На мгновение все удивленно замерли, и Клэр спохватилась — она заговорила на английском.

— Это вы сошли с ума, — ответил он на том же языке, — если думаете, что вам и вашему сообщнику все это сойдет с рук.

— Нет у меня никакого сообщника. — Наконец до Клэр начал доходить смысл происходящего, и она задрожала. — Я встретила Паолу на дороге и взялась подвезти ее. Вот и все.

— Маркиз, — к ним спешил полицейский, — девочка в машине. Она без сознания, и думаю, находится под действием наркотиков.

— Она спит, а не находится под действием наркотиков, — в отчаянии возразила Клэр. Оказывается, жених Паолы — маркиз!

— Проследите, чтобы ее немедленно доставили в клинику, — коротко приказал маркиз. Его темные глаза сверлили Клэр. — А эту… чтоб я больше не видел.

Держа Клэр за руки, полицейские не слишком деликатно начали толкать ее к выходу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Комната, в которую ее притащили, оказалась маленьким помещением с одним большим запертым окном, столом и стульями. На столе стояли пластиковая бутылка минеральной воды и картонный стаканчик.

Это чтобы я не попыталась вскрыть себе вены, подумала Клэр, покусывая губы. Что ж, спасибо не бросили в камеру, или пока не бросили, и, слава богу, сняли наручники. Хотя полуденная жара сделала комнату раскаленной духовкой, Клэр дрожала.

Два человека в штатском с непроницаемыми лицами стали задавать вопросы. Она назвала имя, возраст, занятие и причину пребывания в Италии, конкретно в Риме. Однако Клэр колебалась, не желая указывать имя и адрес бывших хозяев, особенно представив масляную улыбочку и радость на лице синьора Дорелли, когда он узнает, что ее арестовали.

Конечно, отказ отвечать еще более усугубит ее положение, но по-другому она поступить пока не могла. После допроса ее оставили одну.

Фабио не упоминался, но она была уверена, что именно его маркиз приписывал ей в сообщники.

Что он такого сделал? — думала она. Ведь организация побега с возлюбленной не является уголовно наказуемым преступлением, а вот за побег с будущей женой маркиза Бартальди можно и смертную казнь схлопотать. Клэр усмехнулась, видя, с каким почтением к нему все относились.

Гвидо Бартальди. Имя показалось ей знакомым, хотя она не имела представления, где и когда могла услышать его. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что никогда не сталкивалась с Гвидо Бартальди лично, — это холодное лицо с высокомерным взглядом темных глаз она бы не забыла.

Но какая польза в том, что она будет сидеть и молча ненавидеть его?

Надо действовать, сказала она себе, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разреветься. Позвонить английскому консулу, сообщить Виолетте. Отца беспокоить не стоит, пока не возникла совсем уж острая необходимость.

А она и не возникнет успокаивала себя Клэр. Паола уже наверняка проснулась и все рассказала. Ну а если она так испугана, что не скажет правду? Если Паола предпочтет солгать, что ее действительно похитили, вместо того чтобы признаться в попытке побега из дома? Боже, Паола ведь действительно может так сделать, с тревогой подумала Клэр, и тут ей пришло в голову, что она плохо осведомлена об итальянской правовой системе. Не потребовать ли ей адвоката? Виолетта наверняка знает хорошего.

Клэр сидела и размышляла, не имея представления о времени, так как ее часы и сумочку забрали. Похоже, я здесь уже несколько часов, наконец решила она.

Плечи болели от напряжения, а одежда, казалось, прилипла к влажному телу. Трудно собраться с силами и пытаться думать логически, когда ты пребываешь в таком физическом и моральном упадке.

Она услышала, как в замочной скважине повернулся ключ, и, напрягшись всем телом, уставилась на дверь.

К ее немалому удивлению, в комнату вошел сам маркиз Бартальди. Он остановился, глядя на нее, прищурившись и плотно сжав губы. Запахло дорогим одеколоном и чем-то истинно мужским.

С неудовольствием отметив, что дрожит, Клэр медленно встала, заставив себя выдержать его взгляд и с твердым намерением бороться.

Она заметила у него в руках свою сумочку, которую он небрежно бросил на стол между ними. Часть ее содержимого — паспорт, ключи от машины, кошелек — выпала на полированную поверхность стола. Ее возмутила такая небрежность: какое он имеет право трогать ее вещи? Да, он богат и могуществен, подумала она, не давая остыть собственному к нему презрению. Видимо, вся местная полиция у него в руках.

— Пожалуйста, садитесь, — произнес он.

Клэр спрятала руки за спину.

— Я предпочитаю стоять.

— Как вам будет угодно, — отозвался он и замолчал, оценивающим взглядом осматривая ее с головы до ног.

Вскинув голову, она молча выдержала его изучающий взгляд, с горечью отметив, что выглядит она непрезентабельно. Конечно, это не имело значения, она ведь не собиралась обольщать его, к тому же он мнение о ней, надо думать, уже составил и приговор, очевидно, вынес.

— Синьорина, будьте добры, расскажите мне подробно, как произошло, что вы встретились с моей подопечной.

— Я бы предпочла поговорить с английским консулом, — холодно начала перечислять Клэр свои требования. — Позвонить своей крестной и пригласить адвоката.

Он вздохнул.

— Все по порядку, мисс Мэрриот. Во-первых, почему Паола оказалась в вашей машине?

— Еще раз повторить? — с вызовом произнесла Клэр. — Я ехала к своей крестной в Ченаккио и попала в грозу.

— Кто ваша крестная?

— Синьора Андреати с виллы «Роза», она будет неприятно поражена таким отношением к ее крестной дочери.

— Я слышал о ней, — кивнул он, — но посоветовал бы вам держать себя в рамках приличия. — Гвидо поджал губы.

— О, простите, — быстро произнесла Клэр, — я, пленница по недоразумению, веду себя недостаточно почтительно, маркиз?

— Ситуация для меня необычна, и я бы не хотел повторения подобного. Итак, слушаю вас.

Клэр вздохнула.

— Я сидела в машине, пережидала страшную грозу и сквозь стену дождя увидела Паолу, бредущую по дороге и промокшую до нитки. Она рассказала мне, что убежала от ненавистного жениха, и казалась такой беззащитной, что я решила помочь ей добраться до вокзала. Когда мы подъехали, она спала, поэтому я решила сама взглянуть на этого Фабио и, если получится, избавиться от него. Увидя вас, я решила, что вы — Фабио.

— Думаете, это мне льстит? — холодно отозвался он.

— О, прошу прощения, — насмешливо произнесла Клэр, — у меня чертовски трудный день: обвинили в похищении, арестовали вооруженные полицейские, допрашивали и заперли в этой духовке. И вы ждете от меня почтительности и хорошего воспитания?

— Возможно, это научит вас в будущем не влезать в ситуации, которые вас не касаются, — мрачно ответил Гвидо Бартальди. — Но вы будете рады узнать, что Паола подтвердила ваш рассказ.

— Правда? — Клэр приподняла брови.

— Вы удивлены, синьорина? Странная реакция.

— Да, я удивлена, — сухо признала Клэр. — Паола не показалась мне искренней и правдивой. Я думала, она скажет то, что выставит ее в выгодном свете.

Он нахмурился, и Клэр опустила глаза в ожидании грома. Вместо этого после нескольких секунд напряженного молчания она с изумлением услышала, как он хмыкнул.

— Похоже, вы неплохо разбираетесь в людях, синьорина, — проговорил маркиз, растягивая слова и отвечая на ее удивленный взгляд.

Она пожала плечами.

— Я думаю, действия загнанной в угол Паолы могут быть непредсказуемы и даже опасны, и чтобы понять это, не нужна степень по психологии. В конце концов, она очень молода, вам с ней скучать не придется, — с чувством некоторого удовлетворения добавила Клэр.

— Благодарю вас, — с тихой злостью процедил он, — но я вполне способен сделать ее жизнь благополучной.

— Может, поэтому она пыталась сбежать с каким-то сладкоречивым прохвостом? Кстати, а что с Фабио? Он в соседней камере?

Гвидо Бартальди отрицательно покачал головой.

— Его не арестовали.

— Понятно, — неуверенно ответила Клэр, — эта привилегия была закреплена за мной.

— Вы задержаны, синьррина, потому, что полицейские были уверены в вашем сговоре с Фабио.

Клэр негодующе усмехнулась.

— По-вашему, я легко отделалась?

— Не будем говорить о том, что могло быть. — Он сказал это таким тоном, что у Клэр внутри все похолодело.

— И вас нисколько не беспокоит, что я могу потребовать компенсацию за необоснованный арест? — Она постаралась сказать эту фразу самым нейтральным тоном.

— Когда вы появились на вокзале, я не знал, какую роль вы играете. Я должен был подстраховаться. Единственное, что меня беспокоило в этом деле, так это Паола. Компенсация — ерунда.

— Беспокойство за судьбу Паолы делает вам честь, — сурово произнесла Клэр и подумала, что он гораздо больше привязан к Паоле, чем думает. — А где же Фабио? — нахмурилась Клэр.

Маркиз пожал широкими плечами.

— Он имел наглость позвонить мне и спросить, сколько я готов заплатить, чтобы он не женился на Паоле. Откуда звонил — неизвестно.

— Бедная Паола, — вздохнула Клэр.

— Он был уверен, что я не знаю, где искать ее, и буду счастлив вернуть ее на любых условиях.

— А кстати, откуда вы узнали? — Любопытство взяло верх.

Он снова пожал плечами.

— К несчастью для него, Паола оставила его записку с описанием всех приготовлений в своей спальне.

Несмотря на усталость и злость, Клэр не удержалась от улыбки.

— Не может быть.

— Какой уж из нее конспиратор! — усмехнулся маркиз. — Когда он понял, что я знаю место и время их рандеву, то поспешно повесил трубку. — Маркиз ненадолго замолчал. — Я поехал забрать Паолу и вместо нее нашел вас.

— Да! — с вызовом согласилась Клэр. — И хотя вы и называете это вмешательством в чужую жизнь, я не жалею, что оказала ей помощь.

— Вы поверите, если я скажу, что тоже рад? Даже благодарен?

— Ну, уж, пожалуйста, не перебарщивайте, — с сарказмом попросила Клэр. — А что будет с Фабио? Вы собираетесь искать его? Заявлять на него?

Маркиз покачал головой.

— Он просто вымогатель, который увидел возможность получить легкие деньги. Уверен, это не впервые.

— Но в этот раз он недооценил противника, — с иронией заметила Клэр.

— Совершенно верно.

— Поздравляю, синьор. Надеюсь, в следующий раз вам не придется проводить такую широкомасштабную операцию, чтобы предотвратить побег Паолы.

— Следующего раза не будет, — коротко ответил он. — Я был уверен, что она под достаточной защитой, но теперь вижу, что ошибался, поэтому непременно приму дополнительные меры.

— Надеюсь, не школа в Швейцарии? — уточнила Клэр, прежде чем он успел остановить ее.

Темные глаза окинули ее с ног до головы.

— Похоже, она успела доверить вам все свои тайны.

Клэр стойко выдержала его взгляд.

— Иногда легче довериться незнакомому человеку, зная, что ты никогда его больше не увидишь. — Она замолчала. — Между прочим, надеюсь, теперь я свободна.

— Конечно. Сожалею, что ваш отпуск был прерван таким неприятным образом. Вы собираетесь продолжить свой путь в Ченаккио?

— Не уверена, — осторожно ответила Клэр. У нее не было ни малейшего желания делиться своими планами с итальянским аристократом, пока между ними не окажется сотня километров.

Он взял ее сумку и положил туда все выпавшие вещи, за исключением паспорта, который раскрыл и некоторое время внимательно изучал. Потом поднял на нее глаза и улыбнулся.

— Фотография не отражает действительности, Кьяра.

Кьяра… Никто после мамы, итальянки, не называл ее так.

Клэр с силой кусала губу, неподвижно глядя на стол.

Странные нотки звучали в его голосе. Волнующие, даже чувственные.

— Вы хотите повидаться с Паолой? — продолжил он тем же тихим голосом. — Уверен, она захочет поблагодарить вас.

Стены комнаты странным образом начали сходиться. Она была поражена, неожиданно чрезвычайно остро осознав его близость. Возникла уверенность, что сейчас она в большей опасности, чем час назад. Или жизнь назад.

Пора было убираться отсюда.

Она сумела выдавить натужную улыбку.

— Пожалуй, не стоит. Передайте ей привет, скажите, что я желаю ей счастья.

Он улыбнулся в ответ.

— Думаю, каждый сам кузнец своего счастья, вы не находите?

— Я… я как-то не задумывалась над этим. — Она протянула руку. — Я могу взять свою сумочку?

Он без слов передал ей сумку через стол. У него хорошие руки, с удовольствием отметила она, — правильной формы, с длинными пальцами. Сильные, крепкие руки. Интересно, они могут быть нежными?

Она поспешно одернула себя: такие размышления небезопасны.

Вообще все, что касается Гвидо Бартальди, небезопасно, думала она, делая вид, что проверяет содержимое сумочки.

— Все на месте, — улыбнулся он.

— Как я уже говорила, я ничего не принимаю на веру. — Она нашла свои часы и попыталась застегнуть их на запястье непослушными от спешки пальцами, из-за чего с замком пришлось повозиться.

— Помочь?

— Нет-нет, спасибо, — поспешно ответила она. Мысль о том, что он коснется ее, вгоняла ее в краску. Не поднимая головы, Кдэр продолжала рыться в сумочке.

Вдруг что-то в сумке привлекло ее внимание, и она напряглась.

— Минуточку. — Она вытащила конверт. — Это не мое.

В конверте оказались деньги — лиры крупными купюрами. В пересчете около тысячи фунтов, прикинула она.

Клэр посмотрела на маркиза и встретила его ничего не выражающий взгляд.

— Что это, ловушка?

— Совсем наоборот, — ответил он. — Давайте назовем это материальной компенсацией за доставленные вам неудобства.

— Ну конечно, богачи именно так решают любую проблему — деньгами.

— Я надеялся, что это поможет вам относиться ко мне более дружелюбно.

Клэр покачала головой.

— Простите, синьор, — холодно ответила она, — вы могли купить местную полицию, но не мое расположение.

Банкноты рвались на удивление легко. Пока Гвидо Бартальди неподвижно созерцал ее действия, Клэр рвала деньги, превращая их в самое дорогое в мире конфетти, после чего подбросила кусочки в воздух.

— Считайте, что мы в расчете, маркиз, — произнесла она, обогнула стол и пошла мимо него к двери. Ручка скользила в ее влажной от волнения руке, но, в конце концов, ей удалось открыть дверь.

Ей казалось, что в любой момент он может остановить ее, ударить, подобно молнии над Апеннинами. Порча национальной валюты — оскорбление серьезное, как никакое другое. Но сзади не было слышно ни звука, ни движения. Казалось, гнетущее молчание следует за ней словно тень, однако впереди были открытая дверь и залитая солнцем улица. Клэр продолжала идти, стараясь не перейти на бег.

— Синьорина. — Из кабинета в коридор вышел полицейский.

Она в панике обернулась, но поняла, что он объясняет, где припаркован ее автомобиль. Клэр выдавила из себя слова благодарности и пошла к машине, ощущая на себе любопытные взоры.

Она села в машину и некоторое время невидящими глазами смотрела сквозь ветровое стекло, затем наклонилась, легла головой на руль и разрыдалась, давая выход накопившимся за последние несколько часов страху и ужасу. Выплакавшись, она промокнула глаза бумажными платками, подкрасила губы и завела мотор. Чем скорее она вернется к своей обычной жизни и выкинет из головы сегодняшние злоключения, тем лучше. Только зачем она постоянно смотрит в зеркало заднего вида, а сердце начинает колотиться всякий раз, когда сзади приближается машина?

Опомнись, о ком ты думаешь? — говорила себе Клэр.

Но чем дальше она удалялась, тем отчетливее слышала тихий голос, ласково произносящий «Кья-ра».


— Дорогая, — ласково допрашивала ее Виолетта, — что с тобой приключилось? Тебя действительно арестовали?

Они сидели в гостиной с опущенными шторами, чтобы полуденное солнце не проникало в комнату, и пили крепкий черный кофе — Виолетта его поглощала в любое время дня и ночи — с миндальными пирожными.

— Ну не совсем, — отозвалась Клэр. Ей было хорошо и тепло от искреннего гостеприимства Виолетты и ее экономки, улыбчивой Анжелины. Она рассказывала, что с ней произошло, и чувствовала, как уходит напряжение.

— Все было ужасно, — содрогнулась она. — Я не знала, как доказать свою непричастность к этому гнусному делу. Теперь я понимаю, почему люди признаются в том, чего не совершали, — нахмурилась она. — Да и Гвидо Бартальди вел себя так, словно ему принадлежит вся полиция и все бандиты в округе.

— Ты права, — согласилась Виолетта, — он занимает одну из самых высоких ступеней на иерархической лестнице этого региона. Его семья живет здесь с пятнадцатого века. — Она понизила голос: — Ты, конечно, знаешь, кто он?

— Маркиз, — устало ответила Клэр. — Это многое объясняет.

— Не только, — многозначительно развела руками Виолетта. — Даже ты, несмотря на то, что не интересуешься такими вещами, должна была слышать о Бартальди, великих ювелирах.

— Вот оно что! — медленно проговорила Клэр. — То-то это имя показалось мне знакомым. Я просто не ожидала, что аристократ может владеть ювелирным бизнесом. Разве это не ниже его достоинства — заниматься такими вещами?

— Это не просто бизнес, дорогая. — Похоже, Виолетту шокировала неосведомленность крестницы. — Бартальди сделали работу с золотом и драгоценными камнями направлением в искусстве, кстати с шестнадцатого столетия. История такова. Младший сын Бартальди был непутевым, и отец выгнал его после какой-то ссоры. Тому ничего не оставалось делать, как пойти в ученики к одному из великих ювелиров Сиены. У юноши обнаружились способности к дизайну и тонкий художественный вкус. То и другое он передал будущим поколениям. В конце концов, он женился на дочери своего хозяина и выкупил его бизнес.

— Практичность, похоже, он тоже передал своим потомкам, — сухо заметила Клэр.

— И когда основная ветвь семьи ослабла и вымерла, — продолжала Виолетта, не замечая колкой реплики Клэр, — его потомки взяли себе титул и поместья.

— Почему-то меня это не впечатляет, — пробормотала Клэр.

— Бартальди остаются одной из самых престижных компаний в мире, к тому же недавно Гвидо Бартальди открыл сеть бутиков, торгующих эксклюзивными кожаными изделиями и дивными духами, — вздохнула Виолетта. — Его «Искушение» имеет божественный аромат.

Естественно, ему обязательно надо было назвать свои духи «Искушение», угрюмо подумала Клэр, но вслух проговорила:

— Но их цена, верно, совершенно астрономическая. Теперь вспоминаю — я видела магазин в Риме, когда он только открылся. На витрине стоял белый атласный стул с длинной черной лайковой перчаткой… и красная роза на полу. Женщины чуть ли не по головам друг друга лезли, чтобы попасть внутрь.

— В надежде, что там будет сам Бартальди, без сомнения, — хитро улыбнулась Виолетта. — Он не очень красив, но дьявольски привлекателен. И все еще холостяк.

— Но ненадолго. — Клэр взяла еще кусочек пирога. — Он собирается жениться на своей подопечной. Бедная девочка, она его ненавидит.

— Ты жалеешь ее? — Виолетта покачала головой. — Немногие женщины согласились бы с тобой, дорогая.

— Он ей не нравится, Виолетта, — убежденно ответила Клэр.

— Тогда она ненормальная. — Крестная налила еще кофе. — Такой баснословно богатый мужчина, к тому же еще и сексуально привлекательный — против этого устоять невозможно. — Она моргнула. — Маленькая Паола не сможет долго противиться, особенно после того как побывает в его постели.

Клэр заметила, что кладет свое пирожное обратно. Она не только не притронулась к нему, но ей вообще расхотелось есть.

— Паола говорит, в Сиене у него есть любовница.

— Это только доказывает, что он настоящий мужчина, — ответила Виолетта. — Не будь такой ханжой, дорогая, тебе это не идет. Все изменится, когда он женится. По крайней мере, на некоторое время, — добавила она с очаровательным цинизмом.

— Но если он так нравится женщинам, — настаивала Клэр, — почему он выбрал ту, которая его ненавидит?

— Кто знает? Может быть, потому что она молода, красива, из хорошей семьи, а он хочет, чтобы его дети были здоровыми, красивыми и с «голубой кровью».

— Я бы на это не пошла, — с раздражением произнесла Клэр. Она поднялась на ноги. — Ты не очень будешь возражать, если я немного отдохну перед ужином? У меня побаливает голова. Из-за стресса, наверное.

— Бедняжка, — мгновенно проявила сочувствие Виолетта, — а я разболталась. Иди полежи, Анжелина принесет тебе мои специальные капли. Головная боль проходит в считаные секунды.

Головная боль, может быть, и пройдет, подумала Клэр, медленно поднимаясь по винтовой мраморной лестнице, но что делать с чувством пустоты, которое неожиданно и необъяснимо обрушилось на нее?

Единственное — притвориться, что все в порядке.

Лежа на кровати уставившись в богато украшенный позолоченный вентилятор под потолком, медленно крутящийся у нее над головой, она вспоминала пламенный взгляд Гвидо Бартальди, обращенный на нее, и слышала его голос, ласково произносящий: «Кьяра».

И это, думала она, ужасно.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Должно быть, капли от головной боли сделали свое дело, потому что Клэр немного поспала и проснулась спокойная и почти умиротворенная. Ароматная ванна окончательно привела ее в чувство. К ее услугам были лосьоны для тела и туалетная вода в роскошных хрустальных флакончиках.

Клэр открыла один флакончик,вдохнула аромат и с удовольствием втерла лосьон в кожу.

Обычно она предпочитала легкие ароматы, но этот своеобразный, экзотический запах, с преобладанием лилии и жасмина, неожиданно ей понравился.

Одеваясь, Клэр с удовольствием думала о предстоящем вечере. Гостей не ожидается, и вечер будет домашним и уютным. Клэр и Виолетта на розовой террасе сядут за вкусный ужин, потом зажгут свет в салоне, будут слушать музыку и болтать, а Виолетта — еще и вышивать.

Она с облегчением вздохнула и стала разглядывать свои туалеты. Крестная обожала, чтобы вечером все присутствующие, в том числе и домочадцы, были одеты в вечерние туалеты, поэтому Клэр отложила майки и юбки и взяла одно из своих последних приобретений — темно-красное шелковое длинное платье с короткими рукавами и V-образным вырезом, которое подчеркивало ее светлые волосы и добавляло краски ее бледной коже.

Очень удачная покупка, с удовлетворением отметила она, критически осмотрев себя в большом, в полный рост, зеркале. Затем подкрасила тушью длинные ресницы и коснулась губ темно-розовой помадой. Идя к высоким стеклянным дверям, ведущим на террасу, она услышала очаровательный грудной смех Виолетты.

Клэр замедлила шаг — Виолетта все-таки пригласила гостей, не сказав ей ничего. Будем надеяться, что это супруги Арнольдини. Тогда после ужина будут карты, и она будет свободна.

Клэр, улыбаясь, вышла на террасу, и слова приветствия, готовые сорваться с ее губ, замерли… В тени большого полосатого зонта сидел Гвидо Бартальди.

Он сразу увидел ее и, привстав, поклонился. Формальность его жеста немного не вязалась с веселыми искорками, плясавшими в темных глазах.

Как ей вести себя с ним? Клэр потеряла от неожиданности голос и с таким трудом обретенное душевное спокойствие.

— Что вы здесь делаете? — не совсем учтиво потребовала она объяснений.

— Клэр, дорогая, — перебила ее Виолетта с легким упреком, — маркиз заехал узнать, как ты добралась. Так мило с его стороны, — добавила она, наградив гостя одной из своих самых ослепительных улыбок.

На ней был дымчато-серый шифон, на шее и в ушах умеренно сверкали бриллианты. Маркиз сменил повседневную одежду на элегантный черный костюм с белоснежной рубашкой и шелковым темным галстуком.

Виолетта смотрела на него с таким вожделением, словно была готова съесть, и этот взгляд раздражал Клэр.

Конечно, ее нельзя в этом винить, призналась себе Клэр, она сама чувствовала его обаяние, даже в тюрьме.

— Я должен принести синьоре Андреати свои извинения за вторжение, но я не мог успокоиться, не зная, в каком вы состоянии, — вкрадчиво проговорил Гвидо Бартальди. — Вы были так взвинчены, когда мы расстались днем.

— Правда? — холодно произнесла Клэр. — А, по-моему, я была абсолютно спокойна.

— Ваша крестная упомянула, что вас мучила головная боль. Надеюсь, вам уже лучше.

— С головой все в порядке, — кратко ответила она.

— Позвони Анжелине, дорогая, — поспешно перебила ее Виолетта. — Мы с маркизом наслаждаемся кампари с содовой. Я знаю, это твой любимый коктейль.

Клэр еле сдерживалась, чтобы не отказаться от коктейля и ужина, но пойти на открытый конфликт — значит обидеть и поставить в затруднительное положение Виолетту, которая польщена визитом такого уважаемого гостя и очарована им, а Клэр слишком любит ее.

В это время появилась улыбающаяся Анжелина, неся бокал кампари для Клэр и тарелку маленьких тартинок для Виолетты и гостя.

Итак, Клэр должна взять себя в руки. Она намеренно села по другую сторону Виолетты, и крестная оказалась между ней и Гвидо Бартальди, который едва уловимо усмехнулся.

— Ваш плащ будет возвращен вам, как только его почистят, — сообщил он.

Клэр сделала глоток, прежде чем ответить.

— Спасибо.

— Не за что. — Он сделал паузу. — Паола очень жалеет, что не смогла лично поблагодарить вас за заботу о ней.

— Ничего страшного. — Клэр замялась, не желая продолжать разговор, но также не желая показаться Виолетте невежливой. Она кашлянула. — Как… как она?

Он повел плечом.

— Не особенно счастлива, но это естественно.

— Совершенно естественно, — сделала акцент Клэр.

— Она молода, — продолжал он, словно не слыша ее замечания, — переживет. Конечно, я, со своей стороны, приложу для этого все возможные усилия.

— Что ж, ей повезло, — без всякого выражения произнесла Клэр, не отрывая глаз от стакана.

— Вряд ли она согласилась бы с вами, — тихо проговорил он. — Но я прослежу, чтобы у нее были более достойные друзья. Тем более что мне часто приходится уезжать по делам. Как я уже объяснял синьоре, одна из причин моего визита — желание пригласить вас обеих на ужин на виллу «Минерва» завтра вечером.

— Я ответила маркизу, что мы с удовольствием примем его приглашение, дорогая. Не правда ли?

Клэр с трудом сдержалась, чтобы не повысить голос.

— Благодарю вас за приглашение, маркиз, буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера.

— Вы очень любезны, — ответил он и повернулся к Виолетте с таким чарующим почтением, что оно граничило с флиртом. А та, разумеется, упивалась их шутливым этикетом.

Клэр выпрямилась в кресле и сосредоточилась на содержимом стакана. Ей стало не по себе: что его все-таки привело в дом ее крестной? Уж, разумеется, не забота о ее благополучии или беспокойство о плаще. Здесь что-то посерьезнее.

Она почти физически ощущала силу этого человека. Как ей хватило смелости противостоять ему? Конечно, деньги, которые он ей предлагал, были лишь каплей в океане его состояния, но ее, мягко говоря, экстравагантный поступок вряд ли доставил ему удовольствие.

Тогда ей казалось, что это отличный жест, теперь она видела его театральность и жалела о том, что натворила. Собственно говоря, она оскорбила его.

На террасе появилась Анжелина.

— Вас к телефону, синьора. Монсиньор Капрани.

— Я подойду. — Виолетта поднялась и обратилась к Гвидо: — А вас, маркиз, оставляю на попечение Клэр. Она очень остроумна, и беседа с ней развлечет вас.

— К сожалению, я должен возвращаться. — Его сожаление звучало вполне искренне. — Сегодня из Венеции приезжает мой дядя. Но завтра я с нетерпением жду вас и синьорину. До свидания. — Он поднес к губам руку Виолетты.

Когда Виолетта вышла, он посмотрел на Клэр, которая уже не скрывала своей враждебности.

— Боже мой. — Губы у него иронично изогнулись. — Думаю, если бы я ужинал с вами, то сначала попросил бы вас попробовать из моей тарелки.

— Что происходит? Что вам нужно? — сухо спросила она.

— Все-таки вы заинтересовались целью моего визита, — медленно проговорил он. — Пока я не готов ответить. Но, Кьяра, будьте уверены, вы первой узнаете о его цели. А теперь пожелайте мне доброй ночи.

Клэр не успела опомниться, как он буквально вынул ее из кресла, поставил перед собой и наклонился, лаская ее взглядом…

— Нет, — выдохнула она.

Он тихо засмеялся, дотронулся до ее щеки, повторил линию шеи. Она вздрогнула, загоревшись от его прикосновения.

Его пальцы коснулись выреза ее платья и оказались внутри, стягивая нежную материю с плеча и обнажая его. Она чувствовала теплое дыхание на коже, едва различимое прикосновение губ к своей ключице.

— Ты само искушение, красавица моя, — прошептал он.

Затем отпустил ее и прежде, чем она успела пошевелиться или произнести что-либо, спустился с террасы в полумрак сада.

Клэр стояла, обхватив себя руками, сердце бешено колотилось. Он едва коснулся ее, но у нее было такое ощущение, словно на ее коже выжгли клеймо. Она не сомневалась, что это было только начало.

Вернулась Виолетта.

— Маркиз все-таки ушел? Какая жалость, — вздохнула она. — Была бы я лет на двадцать моложе… Что ж, дорогая, продолжим. Анжелина освежит нам наши напитки.

Клэр села, ноги у нее дрожали.

Неожиданная догадка осенила ее.

— Виолетта, что за дивный лосьон у тебя в ванной? Тот, которым я воспользовалась?

— Да ведь я говорила тебе, дорогая. Это «Искушение» Бартальди. А что? Он узнал его?

— Да, — с горечью ответила Клэр, — боюсь, что узнал.


Виолетта и Клэр были так взволнованы событиями этого вечера — каждая по-своему, — что ужин был забыт. При всей искушенности Виолетты, приглашение на виллу «Минерва» было для нее неожиданным и приятным сюрпризом, и ей не терпелось обсудить это, а также туалеты.

— Это очень старый дом, — сообщила она. — По-моему, его строительство относят к эпохе этрусков.

— Ты раньше никогда там не была? — поинтересовалась Клэр.

— Нет, — с сожалением ответила Виолетта. — Мы не общаемся так часто, как хотелось бы, да и у каждого свой круг.

— Тогда жаль, что мы приняли приглашение, — заметила Клэр. — К тому же, как я понимаю, от нас долго добираться.

— Маркиз пришлет за нами машину. — Виолетта была счастлива, и не скрывала этого. — Он подумал обо всем.

— Думаю, я должна поблагодарить тебя, моя дорогая, за это приглашение. — Она подмигнула Клэр.

— Что ты имеешь в виду? — спросила та, покусывая губу.

— Очевидно, он хочет компенсировать причиненные тебе неудобства, — кивнула Виолетта. — Похоже, он полон раскаяния за свои поспешные выводы.

Да, чего-то он точно полон, мысленно согласилась Клэр, но вряд ли это угрызения совести.

— Вообще-то я и раньше видела маркиза на различных светских мероприятиях, — продолжала Виолетта, — но он говорит, что у него нет времени для светской жизни. Возможно, жена будет другого мнения. — Она сделала паузу. — Хотя я не понимаю его озабоченности — бизнес прекрасно идет и в его отсутствие под руководством его управляющего Антонио Леруччи — очаровательного молодого человека, трудолюбивого и преданного делу.

Она продолжала болтать, а Клэр произносила нужные реплики, кивала годовой и думала о своем.

Она собиралась пожить в Ченаккио не меньше двух недель, а теперь ей придется пересмотреть планы. Надо завтра же позвонить в агентство и попросить найти ей срочную работу в Англии. Должно пройти немало времени, прежде чем она согласится вернуться в Италию. Синьоры Дорелли и Гвидо Бартальди отбили у нее желание работать в стране, которую она считала второй родиной. Конечно, их не поставишь рядом. Дорелли развратник и дурак, а маркиз Бартальди — это совсем другое. Только что — другое?

— Утром мы поедем в Перуджу, — строила планы Виолетта, — выберем тебе платье, которое подчеркнет твою неброскую красоту. Это будет моим подарком тебе на день рождения.

— Но у меня и так найдется что-нибудь подходящее. — Клэр попыталась отстоять свои туалеты — на ее взгляд, вполне элегантные.

Виолетта возмутилась:

— Когда имеешь дело с Бартальди, нельзя довольствоваться «подходящим». Нужно нечто простое, но сногсшибательное. — Она хитро прищурилась. — И, разумеется, соответствующие драгоценности. Уж в них-то маркиз великолепно разбирается.

— Виолетта, — испугалась Клэр, — не знаю, что ты имеешь в виду, но…

Виолетта пожала плечами.

— Я всего лишь считаю, что тебе полезно восхищение привлекательного мужчины. — Она замолчала. — У тебя был кто-нибудь после… Джеймса?

— Нет, — тихо ответила Клэр. — Но я и сама не хотела.

— Напрасно, — возразила ее крестная. — Ты очень привлекательна и не должна изолироваться от жизни из-за какого-то дурака.

— Я не согласна с тобой, — защищалась Клэр. — У меня есть любимая работа, друзья, я путешествую по всей Европе. Многие могут позавидовать мне.

— Разве я об этом говорю? — замахала руками Виолетта. — Главное, чего у тебя нет, — это любви, глупышка.

— И ты считаешь, что маркиз Бартальди — это Данте, Петрарка, Ромео, а я — Беатриче, Лаура или Джульетта? — беззаботно болтала Клэр, думая о плече, которое он поцеловал. — Прости, дорогая, но он не похож ни на одного из этих великих любовников, как и я — на их возлюбленных. — Она выдержала паузу. — Кроме того, ты забыла, что он уже остановил свой выбор на Паоле, — осторожно добавила она.

— Ну, объявления о помолвке ведь еще не было, значит, официально они не помолвлены. — Виолетта была уязвлена в своих лучших побуждениях, не понимая, что заставляет Клэр противоречить.

— Пару часов назад ты говорила, что Паола подходит ему идеально, — резко заметила Клэр.

— Пару часов назад ситуация была совсем другой — я с ним еще не была знакома, — просто ответила та.


Несмотря на усталость, Клэр не могла уснуть. Ее удобный матрас казался набитым песком, а большая пуховая подушка была похожа на кусок бетона.

Она ворочалась с боку на бок в поисках уютного места, а в голове сидел Гвидо Бартальди. Спустившись на следующее утро к завтраку, она ужаснула Виолетту своим видом: изможденная, с темными кругами под глазами, вялая, даже не пытавшаяся приукрасить себя макияжем.

— Ты явно больна, дорогая. — Крестная просматривала почту, но сразу же отложила очки и озабоченно посмотрела на Клэр. — Бледная, измученная.

— Ничего страшного, — ответила Клэр, выдавив для пущего эффекта улыбку.

— Ты не забыла, сегодня мы едем в Перуджу?

— С удовольствием жду этой поездки, — заверила ее Клэр, решив, что, если она откажется ехать, Виолетта что-нибудь заподозрит. Она уговорит крестную не покупать дорогое платье. Тот же Бартальди прекрасно знает, что Клэр не богата.

Они оставили машину на площади и пошли к Рокке Паолине.

Как и большинство женщин, Виолетта была очень придирчивым покупателем, и после двух часов хождения по магазинам Клэр все это так надоело, что она решила взяться за выбор сама: ей приглянулись несколько платьев, которые прекрасно дополнили бы ее гардероб. Но Виолетта решительно забраковала их.

— Я ясно представляю, что тебе надо, — заявила она. — Думаю, наконец, я нашла. — И кивнула на модель: — Примерь-ка это, дорогая.

Длинное платье из черного шелковистого джерси с длинными рукавами и глубоким прямоугольным вырезом смотрелось шикарно, но Клэр испугал слишком глубокий вырез: он почти обнажал ее небольшую грудь. Вообще платье было откровенно сексуальным: оно облегало фигуру, подчеркивая тонкую талию и стройные бедра, а разрез с одной стороны обнажал ногу значительно выше колена.

— Виолетта, — запротестовала она, — я не могу надеть такое. Это не мой стиль, что я надену под него?

Однако ее не услышали. Крестная и продавщица обменялись многозначительными взглядами, и платье унесли упаковывать. Когда счет Виолетты на кредитной карте уменьшился ровно на столько, сколько стоили черные кожаные босоножки на высоком каблуке и вечерняя сумочка, магазины закрылись на обеденный перерыв.

— Более чем хорошо, — хитро улыбаясь, одобрила свои покупки Виолетта. — А теперь, дорогая, не мешало бы нам перекусить.

Когда они шли по улице, она вдруг подтолкнула Клэр локтем и проговорила:

— Видишь? Ювелирный Бартальди. Заглянем?

Клэр с неохотой перешла на другую сторону, где был магазин. Роскошная витрина блистала: золотые колье, подвески, браслеты и кольца, соблазнительное великолепие футляров и прочие желанные безделушки. Клэр захотелось зажмуриться, чтобы не ослепнуть.

— Красиво, правда? — выдохнула Виолетта.

— Потрясающе, — согласилась Клэр, хотя ей гораздо больше понравилась соседняя витрина с полудрагоценными камнями. Ее взгляд жадно блуждал по блестящим топазам, таинственным аквамаринам и искрящимся аметистам, оправленным в золото.

— Да, этруски были непревзойденными мастерами дизайна, — задумчиво проговорила Виолетта. — Знатоки считают, что Гвидо Бартальди сам участвует в разработке моделей, что он унаследовал дух Ренессанса.

— Правда? — без особого интереса произнесла Клэр. Неожиданно она почувствовала себя неловко, словно, стоя перед всей этой красотой, она вторгалась во что-то глубоко личное.

Пора действовать, решила она и нахмурилась.

— Виолетта, я не очень голодна. Ты не против, если мы вернемся домой? У меня от впечатлений и жары кружится голова.

По пути в Ченаккио Клэр в полной мере ощущала низость своего поступка, особенно когда перехватывала устремленные на нее взволнованные взгляды Виолетты, но это не помешало ей один раз сдавленным голосом попросить остановить машину. Оказавшись на вилле «Роза», она извинилась и помчалась в свою комнату, где быстро переоделась в хлопчатобумажную рубашку и легла… наблюдать за игрой солнечного света, пробивающегося сквозь занавески.

Я негодяйка, с раскаянием думала она, но как иначе отвертеться от визита на виллу «Минерва»? Перебирая варианты, она, в конце концов, задремала. Ее разбудил приезд личного доктора Виолетты из Ченаккио. Он измерил пульс, послушал сердце и проверил давление.

— Думаю, это стресс, — осмелилась предположить она и, сгустив краски, поведала ему историю о своих недавних приключениях. — Прошлой ночью меня мучили кошмары. Эти люди с автоматами так и стоят у меня перед глазами. — Она вздрогнула и закрыла руками лицо.

Доктор прописал ей покой и легкое успокоительное. Клэр ликовала.

— Какая жалость, — с сожалением произнесла Виолетта после ухода доктора. — Я позвоню на виллу «Минерва» и откажусь от приглашения. Маркиз поймет.

Клэр приподнялась на локте.

— В этом нет необходимости! — воскликнула она. — Ты иди, а я полежу, как велел доктор.

— Но как я тебя оставлю? — Крестная была шокирована. — Ты больна. Вдруг я тебе понадоблюсь?

— Зачем? Наблюдать, как я сплю, выпив таблетки? — Клэр покачала головой. — Виолетта, отказываться от такого блестящего вечера невозможно, я сама ужасно жалею.

Виолетта попыталась протестовать, однако Клэр нежно, но твердо настояла на своем.

— Ты же сгораешь от желания увидеть этот дом, — напомнила она. — И потом все подробно опишешь мне. А маркизу принесешь лично мои искренние извинения, — добавила она.

— Ну, раз ты настаиваешь, — неохотно пробормотала Виолетта. — Но если станет плохо, немедленно зови Анжелину.

Когда крестная пошла одеваться, Клэр встала с постели и села у открытого окна, любуясь игрой полуденного солнца на листьях цветущего винограда на балконе. Отсюда хорошо просматривалась дорога, и Клэр увидела, как пунктуально, минута в минуту, подъехала машина с виллы «Минерва».

Но что это? Из машины выходит сам Гвидо Бартальди? Он поднял глаза и окинул дом.

О, боги, застонала Клэр, отпрянув за штору, он приехал сам. Надеюсь, он меня не заметил.

Она мгновенно забралась в кровать и натянула одеяло до самого подбородка: если повезет, то Виолетта, заглянув пожелать ей спокойной ночи, подумает, что она спит, и не станет ее беспокоить.

Но Клэр не повезло!

Спустя несколько минут она услышала стук в дверь и тихий голос Виолетты:

— Дорогая, к тебе гость.

Клэр притворилась спящей, стараясь дышать легко и равномерно.

Она услышала тихие шаги.

— Ах, — прошептала Виолетта, — успокаивающее, которое прописал доктор, видимо, подействовало.

— Да, похоже на то. — Клэр показалось или в его голосе действительно прозвучала ирония? — Я обязательно позабочусь о ее здоровье, — продолжал голос. — Вы сообщите мне, если ей не станет лучше. Можно обследоваться в хорошей клинике недалеко от Ассизи. Ну, а нам, синьора, пора ехать, оставим больную в покое.

Клэр расслышала, как Виолетта нехотя согласилась. Прядь волос щекотала Клэр нос, и ей ужасно хотелось смахнуть ее, но что-то — какое-то шестое чувство — посоветовало ей оставаться неподвижной. И не зря — Гвидо Бартальди все еще стоял возле ее кровати, ожидая, что она выдаст себя.

Клэр чувствовала исходящее от него тепло, слышала аромат его одеколона.

— Великая актриса пропала для сцены, красавица моя. — Его саркастическое замечание подтвердило ее подозрения. — Но не буду мучить тебя больше, спи и смотри красивые сны. — И он смахнул рукой мешающий ей локон. Затем его пальцы коснулись ее подбородка и легонько повернули голову, губы легко и чувственно коснулись ее приоткрытых губ.

Ей потребовалось все ее мужество, чтобы лежать неподвижно. Очень хотелось вскочить и залепить пощечину этой самодовольной физиономии, но она еще сильнее сомкнула глаза, слушая, как он выходит из комнаты, закрывая за собой дверь… но уходит ли?

Она успокоилась, услышав звук отъезжающей машины, и только тогда расслабилась. В глазах стояли слезы ярости, но дух еще более укрепился.

— Завтра, — поклялась она дрожащим голосом, — завтра я еду домой. И постараюсь никогда в жизни больше не встречаться с этим самодовольным потомком этрусков.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Виолетта вернулась домой после ужина на вилле «Минерва» довольно поздно.

Клэр, лежа без сна, видела свет фар, скользнувший по потолку. Кто на этот раз за рулем? Неужели маркиз? Но, к радости Клэр, Виолетта была одна и не стала заходить. Теперь можно было и поужинать — болезнь не отразилась на аппетите. Анжелина, радуясь, что любимой гостье стало лучше, заставила столик разными вкусностями.

Клэр вытянулась на диванчике в гостиной, включила музыку, но голова продолжала работать, а мысли крутились вокруг одного — Гвидо Бартальди. Как бы это ее ни возмущало, но она была вынуждена признать, что он завладел всеми ее мыслями.

Зачем ей его якобы случайные появления в ее жизни? Но и запретить ему приходить она не может — ведь тогда она расстроит Виолетту, которая принимает его таким, каким он хочет казаться.

Клэр была убеждена, что мужчина, вступающий в брак, даже если это и брак по расчету, не должен флиртовать с другой девушкой.

После Джеймса она поклялась себе избегать мужчин, которые не в состоянии принять на себя определенные обязательства. А таких, похоже, большинство, с горечью подумала она.

Но с Гвидо Бартальди это уже даже не флирт — ведь он дотрагивался до нее и — о, ужас! — целовал!

Дрожь пробежала по ее телу, когда она вспомнила прикосновение его губ. И самое неприятное во всем этом то, что он, без сомнения, прекрасно понимает, какой эффект произвела на нее его ласка. Это была изысканная форма мучения, задуманная ей в наказание, чтобы она уже никогда больше не выкидывала номеров, способных вывести его из себя.

Это было глупо, мрачно признала она. Я должна была сразу разглядеть в нем опасного противника. Надо было мило поблагодарить его, а потом пожертвовать эти деньги ближайшей церкви. Ее гордость была бы удовлетворена, а он ничего бы не узнал.

Но сейчас поздно о чем-либо сожалеть. Единственное, что остается, — это постараться с минимальными потерями двигаться дальше.

Поход по магазинам в Перудже помешал ей позвонить в агентство, и она решила сделать это утром. Надо подумать и о том, как добраться до Англии — любым классом, в любое время, из любого аэропорта.


На следующее утро, спустившись к завтраку, она приготовилась слушать подробнейший отчет обо всем, что было съедено, сказано и сделано на вилле «Минерва». Однако Виолетта лишь вскользь сказала, что дом действительно очень красивый, еда была великолепной и ей там очень понравилось. Потом замолчала, приняв несвойственный ей мечтательный вид.

Клэр довольно небрежно ковырялась в завтраке и… поймала себя на том, что жаждет подробностей.

— А что ты думаешь о Паоле? — наконец спросила она.

— Паола? — эхом отозвалась Виолетта. — А-а, молодая девушка. Она показалась мне подавленной. Думаю, она расстроилась, что ты не приехала, — добавила она, подумав. — Как, разумеется, и все они. Сегодня ты лучше себя чувствуешь, дорогая?

— О, да. — Клэр слегка покраснела. — Похоже, лекарства, которые прописал мне доктор, сотворили чудо. — Она тихонько засмеялась. — Я чувствую себя бодрой и считаю, что пора вернуться к работе.

— А я считаю, что ты должна еще отдохнуть у меня, — твердо заявила Виолетта.

— Я тоже очень хочу этого, но в агентстве не знают о моем уходе от Дорелли. Мне нужно найти новое место и повидаться с отцом.

— В ближайшие две недели ты его вряд ли увидишь. — Виолетта долила себе еще немного кофе. — Он вместе с ней… — она проговорила это слово с необычной злобой, — в Сан-Франциско. Я звонила ему на прошлой неделе, чтобы узнать твой адрес в Риме, и он все мне сообщил.

— Это досадно, — растерялась Клэр, но быстро овладела собой. — Есть еще одна причина: я должна быть в Англии, если возникнут какие-нибудь проблемы с работой.

Виолетта покачала головой.

— И все-таки ты останешься. Все будет в порядке.

— Что ж, уговорила, — бодро согласилась Клэр, мысленно проклиная Сан-Франциско, его бухты, холмы и даже ни в чем не повинных граждан. — Ты это умеешь!

После завтрака Виолетта объявила, что едет в Ченаккио к парикмахеру.

— Хочешь поехать со мной? Или отдохнешь около бассейна?

— Это то, что мне надо, — согласилась Клэр. Отдых есть отдых.

Когда примерно через час она спустилась к бассейну под розовой террасой, то лежак уже был установлен, а Джакомо, муж Анжелины, работавший на вилле садовником, возился с зонтиком. Несмотря на седые волосы и глубокие морщины на лице, его черные глаза по-молодому искрились, а губы, как всегда при виде Клэр, растянулись в широкой добродушной улыбке.

— Ах, синьорина, с каждым разом я все больше убеждаюсь, как вы похожи на свою дорогую мамочку, пусть земля ей будет пухом. — Он посмотрел на ее руки явно в поисках кольца и с досадой отметил: — Но где же ваш муж? Где детишки?

Клэр засмеялась.

— Жаль разочаровывать тебя, Джакомо, но не всем же так везет, как Анжелине.

Джакомо с упреком покачал головой.

— Пора бы, пора, — пробормотал он и побрел прочь, продолжая разговаривать сам с собой.

Солнце палило немилосердно, переливаясь на воде. Бассейн оказался не очень большим, как раз для Виолетты, которая делала несколько неторопливых заплывов в качестве символической ежедневной зарядки.

Тесноват, но выглядит все равно привлекательно, отметила Клэр, отбрасывая полотенце и оглядев простое черное бикини. Она вытянулась на лежаке.

Интересно, что лучше — сначала поплавать, потом позагорать или сначала полежать на солнышке часок, а потом освежиться?

Если бы это была ее самая большая проблема! Но, увы! Она старалась убедить себя, что видела маркиза Бартальди в последний раз, и не могла. Он постоянно присутствовал в ее мыслях, его образ преследовал ее.

Клэр взяла флакон с защитным лосьоном от солнца и начала наносить его на руки и плечи — к жаре она относилась осторожно.

И точно так же надо относиться к Гвидо Бартальди, подумала она, поморщившись. Найти способ защититься от него. В противном случае она сгорит в пламени его обаяния.

Надев солнцезащитные очки, она просматривала глянцевые журналы, которые Виолетта обожала. Это был мир, где деньги не проблема, а жизнь создана специально для тебя: роскошное жилище, дорогая одежда, аксессуары, отдых, еда… Мир, где власть в руках у людей типа Гвидо Бартальди.

Она вспомнила витрину ювелирного магазина в Перудже, где ей приглянулась подвеска с топазом в золотой оправе. Она представила, как заходит в магазин, указывает на нее и говорит: «Я возьму это», даже не спрашивая о цене. Потом ощущает, как прохладный камень опускается ей на грудь…

Мечты, усмехнулась Клэр. Может ли она, живущая на зарплату, пусть и хорошую, не считаться с ценой покупки? И вряд ли когда-нибудь будет по-другому, с вызовом, но и с горечью подумала девушка.

Она снова почувствовала беспокойство. Роскошь и изыски, изображенные на страницах лежащего перед ней журнала, начали надоедать. Или она просто завидует?

Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Клэр бросила журнал на землю и встала с лежака. Пора искупаться, решила она, снимая часы. Немного активных физических упражнений гораздо лучше, чем несбыточные мечты.

Вода была потрясающая. Клэр с удовольствием несколько раз пересекла кролем бассейн и подтянулась к покрытому кафелем бортику. Она устала и села на край бассейна отжимать мокрые волосы; потом вытерлась полотенцем, отрегулировала зонтик, чтобы лежак оказался полностью в тени, и легла на живот, расстегнув лифчик.

Плохая ночь дает о себе знать, сонно подумала она, положив голову на сложенные руки и расслабившись на мягком матрасе. Не было даже легкого ветерка, над террасой плавал тяжелый аромат роз, и Клэр заснула.

Неожиданно что-то разбудило ее. Некоторое время она продолжала лежать без движения, вслушиваясь в тишину и размышляя, кто или что это могло быть. Повернув голову, она заметила возле себя маленький железный столик, на котором стояли кувшин с охлажденным соком, судя по цвету — персиковым, и стакан. Какая внимательная Анжелина, какое приятное пробуждение, благодарно подумала она и села, отбросив назад растрепанные волосы. Слепо щурясь под лучами яркого полуденного солнца, она потянулась к кувшину и тут же замерла с вытянутой рукой: некое шестое чувство подсказало, что тишина едва уловимым образом изменилась.

Медленно, даже осторожно она обернулась и остолбенела: неподалеку от нее, в мягком кресле, сидел Гвидо Бартальди и, судя по всему, прекрасно себя чувствовал. Короткие темно-синие шорты открывали длинные загорелые ноги в кожаных сандалиях, рубашка поло сливочного цвета демонстрировала загорелые руки и волосатую грудь, темные очки скрывали глаза.

Клэр превратилась в камень, но, увидев, что он разглядывает ее обнаженную грудь, схватила полотенце и закрылась им.

— Как вы здесь оказались? — Голос у нее дрожал, краска смущения залила лицо.

Его брови приподнялись.

— Я позвонил, и меня впустили. — Он указал на кувшин. — Экономка как раз собиралась отнести вам сок, и я предложил ей свои услуги.

— Скажите мне, синьор, зачем вы меня преследуете?

— Мне жаль, что вы именно так воспринимаете мои визиты. — Его голос звучал обманчиво кротко. — Я хотел удостовериться, что вы идете на поправку.

У Клэр вертелось на языке множество колких ответов, но она решила попридержать их и спокойно произнесла:

— Как видите, синьор, мне уже намного лучше, а если вы избавите меня от своего присутствия, будет вообще хорошо.

— Не избавлю, — ответил он. — Это не единственная причина моего прихода. Я хочу предложить вам работу.

— Работу? — эхом отозвалась она, отказываясь верить своим ушам. — Вы хотите, чтобы я работала на вас?

— Не совсем. — Он замолчал. — Паола ведь говорила вам, что у нее есть пожилая компаньонка?

— Да. — Клэр сдвинула брови. — И что из этого?

— Синьора больше у нас не работает. Женщина ее возраста и мировоззрения вряд ли найдет взаимопонимание с девушкой темперамента Паолы. Да и охрану ей, как выяснилось, нельзя доверить.

Клэр почувствовала, что полотенце сползает, поэтому она поспешила вернуть его на прежнее место.

— И вы ищете строгого тюремщика?

— Нет-нет, — Гвидо Бартальди неопределенно повел рукой. — Это бесполезно и унизительно. Паоле нужна компаньонка, которая ей будет нравиться, кому она сможет довериться. — Он смотрел на нее совершенно серьезно, и Клэр ничего не могла прочитать по его глазам. — Она считает вас лучшей кандидатурой, так вы ей понравились.

— Интересно, — энергично покачала головой Клэр. — Но я преподаватель иностранных языков.

— Это очень хорошо. У меня международный бизнес. Я много путешествую. — Он ненадолго замолчал. — Моя жена должна свободно владеть не только родным языком.

Клэр попыталась собрать взбудораженные мысли.

— Вы хотите, чтобы я преподавала Паоле английский? — Она не могла поверить, что участвует в этом разговоре. У него хватило наглости обратиться к ней с такой просьбой!

— И французский тоже, — непринужденно кивнул он. — Думаю, вы знаете этот язык.

— Знаю, но не горю желанием преподавать его вашей невесте, — сквозь зубы проговорила она.

— Чем же вам не понравилась Паола?

— Дело не в Паоле.

— Еще раз повторяю: она сама хотела бы этого. Вы нужны ей, — тихо произнес он.

— Это странно. — Губы у нее раскрылись от удивления.

— И что тут такого странного?

— Вся ситуация. — Клэр посмотрела на полотенце, которое прижимала к себе, затем надела лифчик. Придерживая его одной рукой, другой она попыталась застегнуть металлическую застежку на спине, но ничего не получалось.

— Позвольте, я… — Хотя она и не видела его лица в этот момент, но могла бы поклясться, что он улыбается. Он не спеша поднялся на ноги.

— Я справлюсь, — выдохнула она, чувствуя, что снова краснеет.

Гвидо Бартальди неодобрительно поцокал языком, приближаясь к ней.

— Ты должна разучиться говорить неправду, Кьяра.

Клэр, помимо воли, напряглась, когда он наклонился над ней.

Гвидо проворно застегнул застежку.

— Расслабьтесь, — посоветовал он, — испытание закончилось.

— Благодарю вас, — деревянным голосом ответила Клэр, а он открыто рассмеялся, возвращаясь на свое место.

— Вам не идет такая приторная любезность, красавица моя. Я же знаю, что вам хочется послать меня ко всем чертям.

Ей пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться.

— Это самое меньшее, чего мне хочется, синьор.

— Тем не менее, — произнес он, — обдумайте мое предложение.

Клэр молча посмотрела на него, затем встала с лежака, взяла свой халатик, вдела руки в рукава и с нарочитой тщательностью крепко завязала пояс на талии.

— По-моему, — сказал он, — вы что-то задумали.

— Вы наблюдательны.

— Это было нетрудно, Кьяра, хитрость не ваш конек. — Он положил ногу на ногу. — Разве вам грозит какая-то опасность под моей крышей?

— А разве нет? — Она не стала скрывать свой скептицизм ни в голосе, ни во взгляде. — Очевидно, хитрость — ваш конек? Тогда вы очень самоуверенны, потому что некоторые ваши действия в отношении меня могут быть расценены как сексуальное домогательство.

— Очень умно с вашей стороны подметить это. — В уголках его губ заиграла улыбка. — Но под моей крышей вы будете в полной, безопасности. Только подлецы имеют привычку домогаться своих служащих.

— Это успокаивает, — сказала она. — И все-таки ваше предложение не кажется мне заманчивым.

— Даже не спросив, сколько я готов платить вам?

— Дело не в деньгах, — резко ответила она.

— Вы уже однажды это продемонстрировали, — проговорил он.

— Я имею в виду, что меня нельзя купить.

— А я и не ищу рабыню, — спокойно отозвался он. — Или это еще одно упоминание о моей роли в массовой коррупции среди государственных служащих?

Клэр покусывала губу.

— Нет, — она покачала головой. — Но, синьор, мы не можем с вами мирно сосуществовать. — А я не могу рисковать, молча добавила она.

— А нам и не придется сосуществовать, — кратко ответил он. — Я нанимаю компаньонку Паоле, а не себе. Мне часто приходится отлучаться в командировки, и мы будем редко видеться.

Клэр безвольно опустилась на лежак.

— Неужели Паоле так хочется иметь компаньонку? — поинтересовалась она. — Вряд ли это желание вашей будущей жены — быть все время с чужим, хотя и приятным, человеком.

— А вы думаете, что мое постоянное общество ей нравится? Ее сердце вряд ли скоро смягчится.

— Но что-то должно убедить ее, что вы неравнодушны к ней, — резко ответила она.

— Это сложный вопрос, — спокойно ответил он. — Я испытываю к ней сильное чувство и знаю, что она не отвечает на него. Пока. — Он сделал паузу. — Надеюсь, вы сможете повлиять на нее.

— Я? — переспросила Клэр. — Как я смогу сделать это?

— Настраивая ее на мысль, что со мной она будет счастлива.

Клэр глубоко вздохнула.

— Объясните мне, пожалуйста, — потребовала она. — Я правильно поняла? Я должна превратить непокорную, враждебно настроенную девушку в смиренную невесту?

Он широко улыбнулся.

— Вот именно.

Оба замолчали, потом Клэр решительно заявила:

— Это невозможно.

— А я уверен, что возможно, если вы постараетесь, если возьметесь за решение этой проблемы энергично.

— А может, это не та проблема, на решение которой я хотела бы бросить все свои силы. — Губы у нее сжались. — Скажите, зачем вам эта женитьба, синьор?

— У меня есть дом, — ответил он, — есть имя, но нет наследника. У меня есть любовные связи, но пока ни одна женщина не вытеснила всех остальных. Паола — возможная кандидатура.

Клэр опустила глаза.

— Мне кажется, это холодный расчет.

— Вы заблуждаетесь, — мягко возразил он. — И моя жена в этом убедится, когда будет проводить ночи в моих объятиях.

Клэр опустила глаза и, рассматривая кафель на полу, почувствовала, как неожиданный румянец заливает ей лицо, а внутри зарождается какое-то незнакомое чувство — то ли зависть, то ли жалость. Она попыталась подавить его и тихо произнесла:

— Вы можете и без моей помощи уже сейчас убеждать ее.

— Это неприлично, — сухо сказал он. — Мы еще официально не помолвлены.

Она взглянула на него с иронией.

— А вы так ревностно соблюдаете традиции, маркиз?

— Вы ничего обо мне не знаете, Кьяра, — парировал он.

— Тогда, может, объясните, почему вы так настойчиво хотите жениться на той, которая уже однажды сбегала от вас? Мне не хотелось бы быть замешанной в ее втором побеге.

Он пожал плечами.

— Возможно, в этом и есть суть любви — девушкам упархивать, а мужчинам следовать за ними. — Он замолчал. — Это ваш единственный мотив отказа?

— Нет.

— Вот как, — отозвался он и замолчал. — Паола расстроится, это была ее идея.

— Передайте ей, пожалуйста, мои извинения.

— Я надеюсь, что вы извинитесь лично. — Он снова выдержал паузу. — Ваша неприязнь ко мне удерживает вас от дружбы с ней сейчас, когда вы гостите в наших краях. Она будет очень рада, если вы навестите ее.

Клэр сглотнула.

— Не думаю, что это необходимо. Что у нас общего, кроме бывших неприятностей? Я не пробуду здесь долго, я должна… — Она запнулась, не желая открывать причину.

— Зарабатывать на жизнь? — ядовито уточнил он. — И отказываетесь от хорошо оплачиваемой работы…

— Я взрослая женщина, синьор, и сама принимаю решения.

— Женщина? — задумчиво переспросил он. — Что-то я в этом сомневаюсь.

— Да как вы смеете? — она была шокирована. — Моя личная жизнь вас совершенно не касается.

— Хорошо-хорошо, я не имел в виду физиологию, — нетерпеливо пояснил он, — это несущественно. Но когда я смотрю на вас, я вижу испуганного ребенка, борющегося со всем миром, но причиняющего вред именно себе.

— Благодарю вас за психологический диагноз, — ледяным тоном ответила она. — А Паоле передайте, что, если она захочет меня навестить, я буду рада видеть ее здесь. — Она наклонилась, подняла полотенце и журналы. — А теперь, надеюсь, вы извините меня. Уверена, моя крестная будет счастлива повидаться с вами, прежде чем вы уедете.

— Думаю, она уже счастлива общаться с моим дядей. — Он еще имел наглость острить. — Он очень хотел познакомиться с вами, но, вижу, вы не в настроении.

Он подошел к ней и некоторое время смотрел на нее сверху вниз.

— Вы рассержены и раздражены по моей вине, — тихо произнес он. — Я не хотел этого. — Он нежно взял ее безвольную руку и поднял к губам. — До свидания, Кьяра. — Его голос звучал низко и интимно. — А если вы все-таки согласитесь на мое предложение насчет работы, дайте мне знать, и я пришлю за вами, — по-деловому закончил он.

Клэр выдернула руку и, мило улыбнувшись, саркастически промолвила:

— Скорей огонь в аду погаснет, маркиз. До свидания.

Выпрямившись, она прошла через террасу и скрылась в доме.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Клэр прошла в дом через боковую дверь, минуя гостиную.

В своей комнате она сняла халатик и купальник, приняла душ, медленно поворачиваясь под теплыми струями воды, откинув лицо и зажмурившись, пока не почувствовала, что вместе с очищением тела восстанавливаются силы.

Медленно и тщательно вытерлась, поймав себя на том, что разглядывает свое отражение в большом зеркале в ванной, словно там незнакомка.

Потом надела свежее белье, темно-зеленые шелковые брюки и подходящий топ без рукавов, с глубоким вырезом, скользнула в серебряные кожаные босоножки без задников.

Расчесывая влажные волосы, она услышала под своим окном голоса и, осторожно выглянув, заметила, как Гвидо Бартальди и высокий красивый пожилой мужчина с седыми волосами идут к поджидавшему их на дорожке лимузину с шофером.

Клэр облегченно вздохнула: значит, Виолетта не пригласила их на ланч и притворяться больной не нужно.

Виолетта стояла возле больших стеклянных дверей, ведущих на террасу, и смотрела в сад. Она была погружена в собственные мысли и вздрогнула, когда Клэр заговорила с ней.

— А, это ты, дорогая. — В ее голосе проскользнул упрек. — Я искала тебя, хотела представить графу ди Мантелли.

— Прости меня. — Клэр покаянно чмокнула ее в щеку. — Я немного перегрелась и пошла принять душ. — Она огляделась по сторонам. — А что, твои гости разошлись?

— Да. Но я не тешу себя иллюзией, что они приезжали повидаться со мной. — Она замолчала. — Как я поняла, маркиз хотел сделать тебе кое-какое предложение.

— Да, — спокойно ответила Клэр. — Он хочет, чтобы я стала компаньонкой его невесты.

— Именно это сказал мне его дядя, граф, — вздохнула Виолетта. — Думаю, Паола создает им большие проблемы. — Она осмотрела Клэр дружелюбным взглядом. — Я сказала графу, что одобряю его выбор.

— А он знает, что его племянник пытался засадить меня в тюрьму?

— Ну, это же была всего лишь ужасная ошибка, — запротестовала Виолетта.

— Но эта ошибка могла стоить мне очень дорого, — согласилась Клэр. — Меня могли депортировать, и я бы никогда больше не смогла здесь работать.

— Но все уладилось, — уговаривала ее Виолетта. — Ты останешься в Умбрии, а я всегда этого хотела, ты же знаешь. У меня нет детей, особенно дочери. Сейчас для меня главное — чаще видеть тебя.

Клэр покусывала губы.

— Прости, Виолетта, но я отклонила предложение маркиза. Я не могу работать на него, и ты должна это понять.

— А я не понимаю, — немного резко отозвалась Виолетта. — Тебе предлагают жизнь в роскоши и щедрое жалованье лишь за то, чтобы удерживать своенравную девчонку от глупых поступков. Как можно отказываться?

— Запросто. Это не то, чему я хочу посвятить большую часть своей жизни. — Клэр принялась изучать лак у себя на ногах так внимательно, словно от этого зависела ее жизнь.

— Но это же ненадолго, — возразила крестная. — Граф говорит, что свадьба состоится при ближайшей возможности. А брак, разумеется, усмирит ее.

— Маркиз Бартальди тоже так считает, — бесстрастно заметила Клэр, чувствуя, как ледяной кулак сжимает ей сердце. — Между прочим, ему не мешало бы самому стать компаньоном для нее, бросив свою любовницу в Сиене. — Она натянуто улыбнулась Виолетте. — Интересно, что у нас на ланч? Что-то я проголодалась.


Следующие несколько дней Клэр наслаждалась бездельем. С виллы«Минерва» больше не было никаких новостей, видимо, маркиз смирился с ее отказом, и Клэр это устраивало: по крайней мере, можно было выбросить эту историю из головы.

Погода стояла прекрасная, Клэр каждый день полдня проводила у бассейна, купаясь и загорая.

Виолетта снисходительно наблюдала за ней, сидя под зонтиком. Лишь однажды они съездили в Урбино, чтобы Клэр полюбовалась произведениями искусства в потрясающем но красоте дворце эпохи Ренессанса.

В другой раз они посетили Ассизи и были расстроены разрушениями, вызванными землетрясением. Особенно большой ущерб был нанесен базиликам св. Франциска и св. Клэр с драгоценными фресками Джотто.

По дороге в Ченаккио Клэр поймала себя на том, что смотрит на неровные вершины Апеннин, крутой склон которых нависал над узенькой дорогой, по которой они ехали. Говорили, на этих крутых, обильно поросших лесом склонах живут волки, и Клэр верила в это.

— Мне надо остановиться в Ченаккио, — сообщила Виолетта, когда они подъехали к городку. — Мой адвокат хочет, чтобы я подписала какие-то бумаги по поводу аренды земли. Может, ты побродишь пока по магазинам, а через полчаса мы встретимся в кафе на площади?

Клэр с удовольствием согласилась. Она бродила по мощенным булыжником узеньким улочкам, любовалась витринами бутиков, зашла в маленький книжный магазинчик, где приобрела местный путеводитель и жизнеописание святой Клэр из Ассизи.

В лавке деликатесов она обвела голодным взглядом витрину, на которой были аппетитно разложены сыры и колбасы, стояли различные сорта настоящего оливкового масла.

Полчаса пролетели, а Виолетты не было. Клэр расположилась за столиком, накрытым белой в голубую полоску скатертью, и заказала капуччино.

Она стала смотреть книжку про святую Клэр и с удивлением обнаружила, что ее тезка была покровительницей телевидения.

Когда тень накрыла ее столик, она подумала, что это Виолетта, и подняла голову. На нее взволнованно смотрела Паола.

— Синьорина… Клэр? — Девушка неуверенно улыбнулась. — Вы одна? Можно я присоединюсь к вам?

— Конечно. Я жду крестную. — Клэр ответила вежливо, однако без особого энтузиазма.

— А, синьора Андреати. Мне было очень приятно познакомиться с такой любезной и элегантной дамой.

— Да, ты права, — согласилась Клэр, смягчаясь. Ее тронули тоскливые нотки в голосе Паолы.

Девушка села рядом с Клэр и положила руку ей на предплечье.

— Я очень хотела увидеться с вами. Я сожалею, что наше знакомство началось так трагически для вас. Гвидо причинил вам страдания. — Она покачала головой. — Но я тоже виновата, впутав вас в свои дела.

— Согласна, — признала Клэр. — Но, думаю, тебе не стоит снова говорить со мной об этом — ты выходишь замуж за этого человека.

— Стоит! — страстно зашептала Паола. — Этого не случится. — Она осторожно осмотрелась. — Мне нужна ваша помощь.

Клэр вздохнула.

— Извини, Паола, но это уже просто глупо. И какая тебе нужна помощь? Тебе надо просто сказать «нет».

— Вы не понимаете. — Паола совсем понизила голос. — Приехал его дядя, и они заставят меня сделать так, как им надо.

Это ей говорила и Виолетта, не без сочувствия отметила Клэр.

— Почему бы тогда тебе не поговорить с приходским священником? — предложила она. — Уверена, ему запрещено венчать людей против их воли.

— Он делает то, что ему говорит Гвидо, — мрачно возразила Паола. — Как и все они.

— Ну, уж меня-то маркиз тем более не послушает.

— Я не это имею в виду, — заговорщическим голосом заявила Паола. — Если вы поселитесь на вилле «Минерва», то поможете мне сбежать.

— Если память мне не изменяет, однажды ты уже сбегала, — сухо напомнила Клэр. — А поскольку у твоего жениха в руках вся возможная власть, он быстро найдет тебя, как и в прошлый раз. Кроме того, куда ты пойдешь? — Она откинулась в кресле. — Самое лучшее, что ты можешь сделать, — это попытаться отговорить Гвидо от свадьбы.

— Есть другой вариант. — В глазах у девушки мелькнул триумф. — Я всегда могу выйти за кого-нибудь другого.

— У тебя есть кто-то на примете? — Клэр старалась говорить непринужденно.

— Вы же знаете! — Паола, казалось, была шокирована ее забывчивостью. — Фабио.

— Ну, естественно, — глухо отозвалась Клэр. — Не думала, что он снова на сцене.

— Он связался со мной через Карлотту. — Паола опять таинственно понизила голос. — Гвидо обвинил его в корыстолюбии и угрожал ему. Фабио некоторое время прятался от Гвидо, но сейчас готов рисковать чем угодно, лишь бы быть со мной.

Быть с тобой, скептически подумала Клэр, борясь с желанием схватить Паолу за ее прелестные плечики и хорошенько тряхнуть, пока у той зубы не застучат. Нет, Паоле надо знать, что собой представляет Фабио. Но как?! Ни Фабио, ни Гвидо ей не подходят. Ну почему, почему ее должны волновать проблемы Гвидо Бартальди и Паолы? Жалко, конечно, девушку, молодую и легкомысленную, привыкшую, что за нее все и всегда решали другие.

— Клэр, вы молчите, — нетерпеливо произнесла Паола. — Что вы думаете?

Клэр спокойно улыбнулась ей.

— Просто я пытаюсь решить, какой план в данной ситуации лучше всего.

— Так, значит, вы поможете мне? — Лицо у девушки внезапно преобразилось. — Но как? Ведь Гвидо просил вас быть моей компаньонкой, а вы отказались. Нам будет трудно общаться, если вы будете жить в Ченаккио.

— Что ж, ради тебя мне придется перебраться на виллу «Минерва», — покорилась обстоятельствам Клэр.

— Правда? Вы скажете Гвидо, что передумали? О, это чудесно!

— Скажу, — без энтузиазма подтвердила Клэр.

И тут, словно материализовавшись из воздуха, появились маркиз и Виолетта. Они оживленно беседовали.

— Гвидо! — воскликнула Паола. — Клэр согласилась быть моей компаньонкой. Это замечательно, правда?

Гвидо остановился, его взгляд переходил с торжествующей Паолы на застывшую Клэр.

— Я потрясен, — учтиво произнес он после небольшой паузы. — Вспоминая вашу непреклонность в нашу последнюю встречу… Могу я узнать, что заставило вас переменить решение?

— У меня было время еще раз все обдумать, — бесстрастно ответила Клэр. — И я поняла, что из данной ситуации обе стороны могут, извлечь выгоду. Я, так или иначе, собиралась провести несколько месяцев в Италии. Работа у вас позволит мне в свободное время видеться с синьорой Андреати, к которой я очень привязана. — Она помолчала. — Надеюсь, у меня будет свободное время? Или в мои обязанности входит следить за Паолой круглосуточно?

Он смерил ее долгим, ничего не выражающим взглядом.

— Это детали, синьорина. Уверен, мы достигнем согласия, которое удовлетворит нас обоих.

— О, не надо «синьорины», — запротестовала Паола, — это скучно и старомодно. Ты должен называть ее Клэр, как и я. А она будет звать тебя Гвидо.

— Существует определенный этикет между боссом и служащими, и формальность должна быть соблюдена. — Клэр смело ответила на его вопросительный взгляд.

— Как пожелаете, мисс Мэрриот. Ваше общение с крестной также не представляется мне проблемой — надеюсь, она согласится быть моей гостьей в ближайшие несколько недель, пока вы будете осваиваться? — Он с улыбкой обернулся к Виолетте: — Синьора, не окажете ли вы нам честь сопровождать синьорину?

Вряд ли его обаяние сработает — в это время года Виолетта не покидает свою виллу, подумала Клэр. А куда отступать ей, если понадобится? Паоле тоже может потребоваться временное убежище. Каково же было ее удивление, когда Виолетта произнесла:

— Как мило с вашей стороны, маркиз, я с радостью принимаю ваше приглашение.

— Разумеется, я не хочу разрушать планы вашей крестницы, — продолжал Гвидо, — но я хотел бы просить мисс Мэрриот приступить к своим новым обязанностям как можно скорее. Это не слишком бесцеремонно с моей стороны?

— Мы в вашем распоряжении, синьор, — заверила его Виолетта. — Клэр сможет приехать к вам завтра же, а я присоединюсь к ней, как только отдам дома все необходимые распоряжения.

Клэр была так ошеломлена мгновенным решением своей судьбы, что даже онемела.

— Однако ты замечательно распоряжаешься моей жизнью, — пробормотала она, едва придя в себя. У нее было такое ощущение, словно ее накрыло какой-то безжалостной волной. Обстоятельства выходили из-под контроля.

Конечно, при малейшей неприятности она сможет уехать, и все же…

Глянув на Гвидо, она заметила, что тот наблюдает за ней с коварной улыбкой. Он таки получил то, что хотел.

Клэр с вызовом посмотрела на него, однако понять, что выражает этот упорно следящий за ней взгляд, не смогла. Гвидо Бартальди для нее загадка. Впрочем, может, это и к лучшему.

— Пойдем домой, Паола. — Гвидо Бартальди протянул руку. — Нам надо еще подготовиться к приему наших гостей.

Девушка надула губки, но сразу поднялась, привычно подхватив его под руку.

А может, мне не стоит влезать в их взаимоотношения? — с тоской подумала Клэр. Может, ему нужно просто как следует поухаживать за ней — нежно и романтично — и она упадет в его руки как спелый плод?

Когда маркиз с невестой ушли, Клэр тяжело вздохнула: мысль о будущих счастливых супругах нисколько не радовала ее.


— Тебе понадобится одежда, — заявила Виолетта за капуччино.

— Мы, кажется, уже обсуждали это. — Клэр подняла на крестную взгляд, полный отчаяния. — У меня вполне подходящий гардероб.

— Не для виллы «Минерва», — твердо заявила Виолетта.

— Для моего положения там эти туалеты замечательно подойдут, — спокойно возразила Клэр. — Ты, может быть, и гость, а я всего лишь наемный работник.

— Почему ты так о себе говоришь? Ты компаньонка Паолы, будешь участвовать с ней в светской жизни, так что ты должна быть одета соответствующим образом.

— Но я и сейчас не в лохмотьях хожу, — с жаром произнесла Клэр. — К тому же ты уже купила мне вечернее платье. Больше мне ничего не нужно.

Виолетта шумно и раздраженно вздохнула.

— Боже, как же ты упряма. Разве ты не видишь, какая это для тебя возможность?

— Это всего лишь очередная работа. Надеюсь получить приличную характеристику по ее окончании, — спокойно ответила Клэр.

— Но во время этой работы ты будешь встречаться со многими людьми. — Виолетта сделала широкий жест рукой и чуть не опрокинула свою чашку. — Это может изменить твою жизнь.

Клэр спокойно взглянула на нее.

— Ты имеешь в виду потенциальных женихов?

— Да, ну и что? — заняла оборонительную позицию Виолетта. — Разве это невозможно? Ты красивая девушка, но совсем не ценишь этого дара богов.

— Крестная, ты умная женщина; согласись, это мало что значит. — Клэр постаралась произнести это легко. — Джеймс говорил, что я самая красивая девушка, которую он когда-либо видел, но когда Джинни Пэрриш положила к его ногам папочкины миллионы, он тут же забыл о моей красоте. — Клэр криво улыбнулась.

— Так вот оно что. — В ярких глазах Виолетты блеснуло сочувствие. — Ты никогда об этом не рассказывала.

— И сейчас не знаю, зачем рассказала, — устало произнесла Клэр. — Просто не верю, что найдутся любители только красоты.

— И напрасно не веришь, не все мужчины как этот Джеймс. Ты обязательно встретишь того, кто будет ценить в тебе только тебя, а не думать о твоем состоянии.

— Надеюсь, — вздохнула Клэр. — Но я уверена, что не встречу его на вилле «Минерва». — Она замолчала. — Не пора ли нам домой? Я еще должна собрать свои лохмотья.

— Ты невозможная девчонка, — сварливо заметила Виолетта.

— Да ты и сама хитрюга еще та, — парировала Клэр. — Что заставило тебя принять приглашение Гвидо Бартальди? Ты никогда не уезжаешь летом из дома.

Виолетта пожала плечами.

— Этому мужчине трудно отказать, ты и сама это поняла, дорогая, — со вздохом сказала она. — И потом, мы будем вместе, ты всегда сможешь рассчитывать на мою поддержку. Это было великодушно — пригласить меня.

— Да, он вообще добрый самаритянин, — с иронией согласилась Клэр. — Но ты тоже будешь встречаться с людьми, — она хихикнула. — Может, это твоя жизнь изменится?

— Мне странно слышать это от тебя, — непривычно прохладно произнесла Виолетта. — Ты же знаешь, что я никогда не вступлю в новые отношения.

— Ты часто это повторяешь, но нельзя же исключать возможность.

— Можно исключать, и я исключаю. — Виолетта была явно раздражена. — И вообще хватит болтать о глупостях. — Она взяла свою сумку. — Если ты допила, то пойдем. В конце концов, — бросила она через плечо, — ты сама передумала, пожалев «бедняжку» Паолу.

Клэр смиренно последовала за ней к машине, озадаченная этой внезапной вспышкой.

Должно быть, вилла «Минерва» оказывает какое-то отрицательное влияние на всех, кто на ней побывал. И что будет с ней уже завтра?

Клэр почувствовала, как смутное ожидание чего-то непредвиденного возникло у нее в душе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Клэр вздрогнула и проснулась. Некоторое время она лежала без движения, уставившись в зашторенное окно и размышляя о том, что могло разбудить ее. Неужели опять, как в прошлый раз, это Гвидо Бартальди? Стоит в углу и наблюдает за ней? У тебя началась паранойя, с иронией упрекнула она себя.

Но в комнате было тихо. За окном пели птицы, солнечные лучи еле пробивались сквозь шторы.

Клэр вздохнула, потянулась за часами, ночевавшими на прикроватной тумбочке, и вгляделась в циферблат. Было очень рано. Вряд ли в этом доме жизнь начинается в такую рань. Ей бы тоже еще спать и спать, но смущало не оставлявшее ее чувство беспокойства.

Снова засыпать уже поздно, решила Клэр, подтянув колени к подбородку и положив на них голову. Она не чувствовала себя отдохнувшей после прошлой беспокойной ночи.

Что со мной происходит? — со злостью спрашивала она себя. Я всегда спала здоровым, крепким сном, а если и видела сны, то утром уже не помнила.

Но эти сны кружились вокруг нее как надоедливые мухи. Она с раздражением вспомнила, что ей снился Джеймс. Он пытался убедить ее, что его женитьба не мешает их отношениям… и улыбался, улыбался.

Его слова напомнили ей о его предательстве…

Вчера ей снова снился Джеймс. Он стоял у алтаря большой готической церкви, а рядом с ним была Джинни в белом платье и фате. Клэр пыталась подбежать к нему но боковому нефу и остановить церемонию, но ноги у нее стали свинцовыми, и чем больше усилий она прилагала, тем больше увеличивалось расстояние между ними, а когда она каким-то образом оказалась подле него и схватила его за руку, поворачивая к себе, на нее смотрел Гвидо Бартальди.

Конечно, все это было объяснимо: маркиз, как ни досадно это было, не покидал ее мыслей. И все-таки она должна избавиться от него, пока это еще возможно. Зачем я согласилась? — твердила она себе, сглатывая неожиданно вставший в горле комок. Это сумасшествие, безумие, глупость! Он как раз тот тип мужчин, которых она презирает; мужчин, заключающих брак по расчету; мужчин, расценивающих брак как лицензию на право делать все, что им заблагорассудится.

Что ее ждет в его доме, кроме страданий?

— Я не должна туда ехать. — Клэр выпрямилась и решительно произнесла: — Я обрублю концы и уеду отсюда. Назад к здравомыслию и безопасности.

Она отбросила покрывало и опустила ноги на пол. Конечно, можно уехать прямо сейчас, никто и не узнает, она соберется быстро и тихо, будет за много миль отсюда, прежде чем ее хватятся, Виолетта в том числе. Но, подумав, Клэр все же решила поговорить с крестной.

— Ты очень привередлива, — воздела глаза к небу Виолетта. — Большинство девушек отдали бы что угодно за то, чтобы оказаться на твоем месте.

— Но я не из их числа, — ответила Клэр, целуя крестную в щеку.

Однако Виолетта на удивление быстро оправилась после неожиданного заявления Клэр и снова была мила и обаятельна, как всегда.

Клэр, довольная, что обошлось без долгих объяснений, пошла в ванную, размышляя по дороге о своей будущей жизни.

Пожалуй, вернуться в Рим — самый безопасный вариант. В толпе легче затеряться. Там она найдет туристическое агентство и купит билет в Англию. Единственное, что ее смущало, — останется ли приглашение Виолетты на виллу «Минерва» в силе. В конце концов, крестная же не виновата, что Клэр не хочет работать у Гвидо Бартальди. Ну, а как быть с Паолой, это не ее проблема. Жаль девушку, все-таки она еще очень молода, чтобы выходить замуж без любви. Да и мошенника Фабио она, пожалуй, не заслуживает.

Нехорошо, конечно, бросать Паолу, которой даже не с кем посоветоваться. Но сейчас главное — устроить собственную жизнь. Я напишу Виолетте, решила Клэр, пусть крестная, осторожно поговорит с Паолой о Фабио. Виолетта повидала мужчин, подобных этому ловеласу, — ее, богатую вдову, тоже осаждали такие фабио.

Тихо пробираясь вниз по ступенькам, Клэр слышала шум в кухне — Анжелина готовила завтрак.

Клэр очень осторожно открыла тяжелые деревянные двери, вздрагивая каждый раз, когда скрипели петли, и вышла на улицу.

На несколько секунд она ослепла и зажмурилась от яркого солнца; когда снова обрела способность различать предметы, то заметила у подножия лестницы машину — что-то длинное, темное, спортивное. Рядом стоял Гвидо Бартальди. Клэр застыла как вкопанная.

— Доброе утро. — Он смотрел на нее и улыбался.

— Что… что вы тут делаете? — обрела она наконец голос.

— Я приехал отвезти вас на виллу «Минерва». — Он замолчал, бровями указывая в сторону сумок. — Что-то подсказало мне, что вы захотите выехать пораньше. И вижу, что оказался прав. — Он поднялся по ступенькам и выхватил сумку из ее безвольной руки. — Приятно сознавать, что у нас с вами такое согласие. Это предвещает гармонию и в будущем, как вам кажется?

— Нет, мне так не кажется. — Клэр глубоко вздохнула. — Очень любезно с вашей стороны — подумать обо мне, но я способна и сама добраться до вашего дома.

— Я никогда и не сомневался в ваших способностях, дорогая, — повел он плечом. — И в вашей порядочности. Но я нетерпелив и действительно нуждаюсь в ваших услугах.

Он положил ее сумку в багажник, потом обошел машину и открыл дверцу пассажирского сиденья.

— Едем?

— Но у меня есть своя машина. — Клэр гордо кивнула головой в сторону.

— Ах, взятый напрокат «фиат». Его больше нет. Я договорился, чтобы его вернули в компанию в Перудже, где вы его арендовали. И от вашего имени оплатили счет. Хотел сделать вам приятное, — объяснил он.

— Что же тут приятного? — возмутилась Клэр. — Как вы посмели сделать это, не посоветовавшись со мной?

— С вами непросто советоваться, — ответил он. — Вы же постоянно делаете вид, что спите. — Он замолчал. — А крестная согласилась со мной и с радостью вручила мне документы и ключи.

— Конспираторы, — холодно проговорила Клэр. Теперь она поняла, что разбудило ее, — увозили «фиат». — Не думала, что компании, сдающие автомобили напрокат, начинают работать так рано.

— Они и не начинают. Зато мои помощники начинают, когда это необходимо. — Он позволил ей переварить сказанное, затем продолжил: — Может быть, оставим эту тему или хотя бы продолжим разговор по дороге? Решайте.

— Решать? — с горечью воскликнула Клэр. — Мне кажется, что мои решения никого не интересуют.

Он засмеялся.

— Только те, которые не пойдут на пользу вам или мне.

— Но я не попрощалась с крестной, — стояла на своем Клэр.

— А мне показалось, что вы и не собирались этого делать, — съязвил он. — Если на то пошло, то вчера вечером она попросила, чтобы мы сегодня ее не беспокоили, тем более что очень скоро вы увидитесь. — Он устремил на нее взгляд темных глаз. — Еще какие-нибудь проблемы? Или мы все-таки поедем?

Клэр не могла сдвинуться с места. Надо сейчас же сказать ему, что она передумала, что не хочет ни видеть, ни слышать маркиза Бартальди… Но под его взглядом она не могла вымолвить ни слова. Она стояла и смотрела на него, постепенно осознавая, что у нее нет пути назад. Вмешалась Судьба, жребий брошен.

Слишком поздно, со странным спокойствием констатировала Клэр и медленно начала спускаться к ожидающей ее машине.

— Что-то вы притихли.

Клэр, первые пятнадцать минут их путешествия сидевшая молча, вздрогнула, когда Гвидо заговорил.

— Правильнее сказать, что я ошеломлена, — напряженно заметила она.

— Вас нервирует дорога? Я слишком гоню?

— Я спокойна и уверена, маркиз, в ваших способностях… водителя.

Дорога, по которой они ехали, извивалась вокруг покрытых густым лесом холмов, но она не сомневалась, что мощный автомобиль ведет уверенная рука.

Здесь, в ограниченном пространстве автомобиля, она очень остро ощущала физическую близость Гвидо Бартальди, наблюдая, как он переключает скорости всего в нескольких сантиметрах от ее бедра, как играют мышцы на его руках, когда он поворачивает руль. Да, он хозяин жизни.

Малейшее его движение находило отклик в ее душе.

Ей приходилось прилагать усилия, чтобы дышать нормально, чтобы не обращать внимания на участившийся пульс. Тело у нее было напряжено.

Он взглянул на нее.

— Тогда, может быть, вы недовольны, что я приехал за вами? Но я хотел быть вежливым, чтобы вы, наконец, хотя бы улыбнулись мне.

— Я не недовольна. Мне интересно, вы со всеми своими служащими так любезны? — не слушая окончания его фразы, спросила она.

— Не знаю. — Похоже, его позабавил ее вопрос. — Думаю, вам стоит спросить не у меня, а у них. — Он сделал паузу. — Но я хотел бы уточнить, Кьяра: я не считаю вас простой служащей.

Она напряглась и с подозрением посмотрела, него.

— Я не понимаю, вы же просили меня работать на вас. Мы договаривались именно об этом.

— Да, — согласился он, — но я бы предпочел, чтобы вы работали со мной как коллега. Даже как друг.

Боль пронзила ее.

— Это… невозможно.

— Почему? В конце концов, пока вы будете жить под моей крышей, вы станете практически членом семьи.

— Вы платите мне зарплату, синьор, а это значит, что я ваша служащая. И еще, — она помедлила, — мне бы не хотелось, чтобы вы называли меня уменьшительно-ласкательно. Это неуместно.

Он помолчал, затем спросил:

— И как вы хотите, чтобы я вас называл?

— Как вы обращались к предыдущей компаньонке Паолы?

— Синьора, — мрачно ответил он.

— Тогда нет вопроса, будем соблюдать формальности.

— Вас нельзя сравнивать. Старая женщина и молодая девушка с волосами солнечного цвета и медовыми губами. Вот в чем сложность!

— Если вы будете продолжать в том же духе, наше общение станет не просто сложным, а невозможным. Наверное, вам лучше остановить машину прямо сейчас, — изо всех сил пытаясь придать своему голосу ледяные интонации, проговорила Клэр.

— Я умолкаю, успокойтесь. Увы, мне запрещены даже безобидные комплименты.

— Безусловно, — быстро ответила Клэр, подозревая, что он смеется над ней.

— Какая жалость! — пробормотал он.

— Я бы на вашем месте себя пожалела: жениться на девушке, зная, что вас не любят… это катастрофа.

— Мне кажется, — подал голос он, — вы излишне прямолинейны для служащей. — Он помолчал, акцентируя ее внимание на сказанном, и продолжил: — Но от судьбы не уйдешь, я убежден. Ваша задача в том и состоит, чтобы убедить в этом Паолу.

— А если я не смогу сделать то, о чем вы просите? — поинтересовалась она. — Если она не смирится со своей судьбой в вашем лице?

Он засмеялся.

— Я безгранично верю в ваши способности, красавица моя. К тому же Паола не способна сделать карьеру, хоть она что-то и говорит о модельном бизнесе. У нее нет специальности, она очаровательная пустышка, как считали в колледже, для которой единственный путь в жизни — замужество.

— Может быть, все-таки она преуспела бы в модельном мире? — неуверенно предположила Клэр.

— Внешние данные у нее есть, — согласился он, — но никакой дисциплины. Она не способна подниматься с постели раньше полудня, физически слабая, избалованная всеми и всем. Модельный бизнес — для железных леди. И жалеть ее не стоит, она будет счастлива подчиниться тому, кто сможет следить за ней, предотвращать ее опрометчивые поступки, обеспечивать и холить ее.

— И вы уверены, что вы — тот человек? — с горечью спросила Клэр.

— Я это гарантирую, — улыбнулся он. — К свадьбе.

Странное чувство зашевелилось внутри Клэр: смесь зависти, злости и острой тоски. Но она промолчала.


Виллу «Минерва», темно-желтое строение, растянувшееся в небольшой долине и увенчанное выцветшей терракотовой черепицей, скрывали отвесные горные склоны.

Как старый, исполненный достоинства лев, дремлющий на солнце, с невольным восторгом оценила ее Клэр.

Она ожидала увидеть помпезный, величественный дворец, но вилла выглядела по-домашнему уютной.

— Как красиво, — подумала она, но, заметив, как губы Гвидо дрогнули в улыбке, поняла, что произнесла это вслух.

— Спасибо, — проговорил он.

Спустя несколько минут они въехали в ворота, закрепленные на высоких каменных колоннах, и оказались во внутреннем дворе перед домом, где фонтан в стиле барокко орошал воздух неторопливыми струями, разбивавшимися в искрящиеся на солнце брызги.

Не успел Гвидо остановить машину у подножия невысокой лестницы, ведущей к массивным деревянным дверям парадного входа, как из дома выскочила Паола.

— Клэр, вы приехали! Я уже и не надеялась! Особенно, когда Гвидо в ожидании вас приставил ко мне временного тюремщика, — добавила она, бросив ядовитый взгляд в сторону маркиза.

— А, — обрадовался он, — значит, Тонио уже здесь. Отлично.

— Ничего не отлично, — порывисто начала Паола, но Клэр перебила ее.

— Простите, — спокойно произнесла она, — мне казалось, Паола, я буду твоей компаньонкой, другом, но не тюремщиком. Если ты видишь меня в этом качестве, то мне лучше уехать.

— Я неправильно выразилась, — умоляюще схватилась за ее рукав Паола, — я сказала не подумав. Просто меня разозлил приезд Тонио.

— Не понимаю, почему, — холодно заметил Гвидо. — Он здесь по делам компании, и ему гораздо удобнее остаться в доме. Его присутствие никоим образом тебя не касается. Тебе даже не нужно разговаривать с ним.

— Не разговаривать с ним? — возмутилась Паола. — Почему? Я знаю его с детства и буду говорить когда хочу. — И она схватила Клэр за руку. — Пойдемте посмотрим вашу комнату.

— Мои вещи, — начала Клэр.

— Маттео позаботится о них, — тянула ее в дом Паола.

— Маттео?

— Мажордом. А его жена Бенедетта — экономка.

Они оказались в большрм прохладном холле с выложенным плитами полом. Напротив входа шла на второй этаж широкая мраморная лестница. Ее строгие линии смягчал темно-красный ковер.

Высокие узкие окна пропускали косые лучи солнечного света, а вдоль холла шел ряд двустворчатых дверей. Прежде чем Клэр успела подумать, куда они могут вести, она была уже на полпути на второй этаж.

— Это единственная прислуга в доме? — полушепотом поинтересовалась она.

— Конечно, нет, — засмеялась Паола. — Еще есть повар, две горничные, шофер, секретарь Гвидо, садовник Альберто и несколько человек, которые помогают ему. И Франко, который ухаживает за лошадьми…

— Действительно много, — сухо прокомментировала Клэр. — Не знала, что здесь есть лошади.

— Гвидо их любит, — тотчас сообщила Паола. — Раньше он играл в поло — конечно, когда был моложе.

— А ты не ездишь верхом?

Паола демонстративно передернула плечами.

— Нет, и в теннис не играю, хотя Гвидо и горит желанием меня научить.

Клэр улыбнулась.

— Это потрясающая игра, тебе должно понравиться.

Паола покачала головой.

— Слишком жарко, и потом, я не люблю бегать. Хотя иногда плаваю в бассейне, — с гордостью добавила она.

Похоже, маркиз прав относительно выносливости Паолы, отметила Клэр, следуя за девушкой по широкой галерее.

— А вы играете в теннис? Ездите верхом? Любите пешие прогулки?

— Очень люблю все виды спорта, а эти особенно.

— И вам действительно все это доставляет удовольствие? — порывисто вздохнула Паола, когда Клэр утвердительно кивнула. — Я никогда не пойму этого. Но это хорошо, потому что вы сможете составить Гвидо компанию, а я отдохну от него.

Нет, так мы не договаривались, испуганно подумала Клэр и уже собиралась сказать это вслух, когда Паола объявила:

— Ваша комната, — и торжественно распахнула дверь, пропуская Клэр вперед.

Клэр всегда считала, что Виолетта живет в роскоши, но такой огромной спальни она не видела никогда. Главенствовала огромная кровать с балдахином и шторами из шелка цвета слоновой кости и таким же покрывалом, украшенным вышитыми золотой нитью медальонами. Остальная мебель была такая же массивная, сделанная из темного резного дерева. Высокие зашторенные окна выходили на балкон с изящной решеткой из кованого металла.

Прохлада мраморного пола не ощущалась благодаря красивым гобеленовым коврикам голубого, зеленого и золотого оттенков.

Смежная ванная комната оказалась столь же роскошной. Пол был выложен серой и серебристой плиткой, а в ванне свободно могли бы поместиться несколько человек одновременно. Рядом с ванной на столике лежала стопка белых льняных полотенец с вышитым фамильным гербом Бартальди. На зеркальных полочках стояли изысканные туалетные принадлежности.

— Моя комната — дальше по галерее, а синьора Андреати будет жить в соседней с вами комнате, — объяснила Паола, когда они вернулись в спальню. — Как вы думаете, вам будет удобно?

Клэр глубоко вздохнула.

— Более чем, — ответила она. — Здесь потрясающе. Просто не верится.

Паола пожала плечами.

— Все старомодное. Антиквариат. А Гвидо отказывается менять что-либо. Вы бы видели апартаменты моей мачехи в Риме! — Глаза у нее загорелись. — Вот там действительно элегантно и современно.

Она вздохнула и указала на шелковый шнурок рядом с кроватью.

— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик, и придет Филумена, горничная, она разберет ваши сумки.

Клэр покачала головой.

— Я сама все распакую. И вообще мне трудно пожелать еще что-нибудь, здесь все предусмотрено.

— Гвидо хочет, чтобы вы были довольны. — Паола сделала гримасу. — Что бы я о нем ни думала, хозяин он отличный. И я рада, что он привез вас так рано, — мы сможем вместе позавтракать. Когда вы будете готовы, спускайтесь.

Она пошла к двери, потом обернулась и, таинственно понизив голос, сказала:

— А потом мы поговорим. Будем строить планы. Чао. — Она скрылась за дверью, оставив полную тревог Клэр одну.

Постараться убедить Паолу трезво смотреть на свое будущее — это одно, но замышлять с ней заговор, особенно если это касается Фабио, — совсем другое.

Надо быть очень осторожной, подумала Клэр, но пока можно было немного насладиться жизнью. Она с удовольствием осмотрелась. Остановила взгляд на огромной кровати, размышляя, действительно ли она такая мягкая и удобная, какой кажется. Что ж, есть только один способ это проверить, весело решила она. Она разбежалась и приземлилась в центре кровати, покачиваясь и проверяя пружины, которые с честью выдержали испытание.

Клэр перевернулась на спину и, раскинув руки, согнув ногу в колене, уставилась на шелковый балдахин над головой.

Вот что значит «парить в облаках», мечтательно думала она.

Стук в дверь, означавший появление ее багажа, прервал ее размышления. Как же зовут горничную? Паола говорила, Филумена?

— Входите, — громко произнесла она и, когда дверь открылась, добавила: — Пожалуйста, оставьте вещи у комода, Филумена. Я распакую их позже.

— Как прикажете, синьорина. — Веселый голос, растягивающий слова, никак не мог принадлежать женщине.

Клэр резко села, одергивая юбку. Краска залила ей лицо, когда Гвидо шел по комнате и ставил сумку возле комода.

— Простите, что напугал вас, — извинился он. — Я принес ваши вещи сам, чтобы убедиться, что у вас есть все необходимое.

Клэр сглотнула.

— Д-да, все, — смогла выговорить она.

Она боялась представить, что он мог подумать, обнаружив ее нахально разлегшейся на этом, возможно бесценном, покрывале.

Он медленно прошелся по комнате и встал в ногах кровати, наблюдая за Клэр сверху вниз и улыбаясь.

— Вам понравилась кровать.

Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Клэр молча кивнула.

— В этой комнате жила моя мать, еще до свадьбы, когда отец только ухаживал за ней, — задумчиво произнес он.

Она ощутила, как соски у нее напряглись под облегающей материей топа, а тело обдало жаром.

Это было безумие, но какая-то атавистическая мудрость подсказывала, что стоит ей протянуть руку, притянуть его к себе, и он овладеет ею. Она знала это так же точно, как и то, что, чтобы дышать, она должна наполнить легкие воздухом. И несколько коротких сладких моментов он будет принадлежать ей. Но только в самом общем, физиологическом смысле. На большее она никогда не сможет рассчитывать, хотя готова отдать ему и сердце, и душу. Самый нежеланный подарок года, с неожиданной болью осознала она.

Наконец она смогла говорить. Спокойно, собранно, даже холодно, каким-то чужим голосом.

— То были другие времена, синьор. И другие люди. А теперь, если вы позволите, я хотела бы разобрать вещи. Вы не могли бы сказать Паоле, что я присоединюсь к ней через несколько минут?

— С удовольствием.

Она не смотрела ему вслед и скорее почувствовала, чем услышала, как за ним закрылась дверь.

Но, даже оставшись одна, она не шевелилась, сидела, обхватив себя руками, словно безмолвие и неподвижность могли спасти ее от беды. От опасности, которую она почувствовала с первой же минуты, как увидела его.

— Я должна быть очень осторожна, — страстно прошептала она. — Очень осторожна.

И поежилась.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Конечно, прятаться в своей комнате она не станет, как бы сильно ей этого ни хотелось.

Ей нужно сосредоточиться на главном, что привело ее сюда. А главное — это предстоящая женитьба Гвидо на Паоле.

Конечно, бороться с ним очень рискованно, поэтому она будет следовать собственным желаниям, а не идти у него на поводу. Это будет трудно, но постепенно он все поймет. Он умный, искушенный мужчина, и односторонняя игра быстро наскучит ему; настоящая же борьба предстоит ей самой с собой, самое сложное — заставить себя контролировать свои чувства и подавлять инстинкты. Сейчас она призовет все свое самообладание, спустится по этой роскошной лестнице в гостиную, где Гвидо Бартальди и его семья сидят за завтраком.

Она надела строгое темно-синее платье с короткими рукавами и круглым неглубоким вырезом, синие босоножки на низком каблуке, зачесала волосы назад и закрепила их черепаховой заколкой.

Так-то лучше, подумала она, критически осматривая собственное скучное отражение в большом зеркале. Этот имидж она и должна поддерживать.

Клэр глубоко вздохнула и пошла вниз. Маттео встретил ее в холле, чтобы проводить в гостиную.

— Благодарю вас, — ответила она на его улыбку, — я бы заблудилась, так много дверей.

— Скоро привыкнете, синьорина, — кивнул он, — и будете чувствовать себя как дома.

Вот этого-то как раз не хотелось бы.

Гостиная была полна. Она нашла в себе силы улыбнуться и ответить на вежливый хор приветствовавших ее людей. Высокой фигуре, стоявшей у окна в противоположном конце комнаты, улыбки не досталось.

— Ну, наконец! Как вы долго, — подошла к ней Паола, беря ее под руку. — Все ждут встречи с вами. — Она подвела Клэр к красивому высокому мужчине, которого та видела мельком на вилле «Роза». — Это дядя Гвидо, граф ди Мантелли. Позвольте представить вам Кьяру Мэрриот, которая будет моей компаньонкой.

— Приятно познакомиться, синьорина. Наконец-то состоялась наша встреча. — Рукопожатие графа было крепким, а лицо добрым. — Но я, разумеется, много слышал о вас.

— Не думаю, что маркизу было что рассказать. В конце концов, мы едва знаем друг друга.

— Гвидо? — удивился граф. — Я имел в виду вашу крестную, синьору Андреати.

— Ах, — глухо произнесла Клэр, — понятно. — Гвидо, конечно, слышал каждое слово и теперь откровенно смеется.

Она почти с облегчением обернулась, когда подошел Тонио Леруччи. Паола представила его с небрежностью, граничащей с грубостью.

Он оказался моложе, чем Клэр представляла, среднего роста, с обаятельной улыбкой.

— Приятно познакомиться с вами, синьорина. Позвольте предложить кофе.

Она поблагодарила и немного поболтала с ним, пока накладывала на свою тарелку закуски.

Гвидо сел во главе стола. Она выбрала место в противоположном конце рядом с графом.

— Итак, синьорина, что вы думаете о вилле «Минерва»? Или еще слишком рано давать оценки?

— Я считаю, она великолепна. — Клэр подняла глаза на изящно расписанный потолок. — Он, должно быть, очень старинный.

— Около четырех веков, — согласился граф. — Как видите, на нем изображены Леда и Зевс, который явился к ней в образе лебедя. А вот, — он указал на фигуру на потолке, — богиня Гера с ревностью взирает на счастливую соперницу.

— Роспись в отличном состоянии, — отметила Клэр.

— Ну, конечно, потолок реставрировался, так же как и большинство сокровищ в этом доме. — Он повернулся к маркизу. — Я рассказываю синьорине Мэрриот, как ты, Гвидо, следишь за родовым наследством. — Он кивнул. — Твоему будущему сыну очень повезло.

Клэр посмотрела на Паолу, которая сидела с хмурым видом, и поспешила переменить тему, поинтересовавшись, с какого года дом находится в его нынешнем виде, о чем граф начал с удовольствием рассказывать.

Он был замечательным рассказчиком, к тому же обладал обширными познаниями, так что Клэр наслаждалась беседой, совершенно позабыв о собственной неловкости.

От графа она узнала, что он был женат на тете Гвидо, но уже около пяти лет как вдовец.

— К сожалению, у нас не было детей, — говорил он, — поэтому Гвидо для нас больше, чем племянник. А когда я остался один, он настоял на том, чтобы я жил с ним. — Он слабо улыбнулся. — У него всегда было обостренное чувство долга, хотя и надо признать, что, вопреки желанию его отца, он слишком затянул с женитьбой.

— Вероятно, он ждет, когда подрастет его невеста? — нерешительно высказала предположение Клэр.

— Или, может, хотел убедиться, что она именно та женщина, которая ему нужна, — тихо произнес граф. — Он никогда не скрывал, что мечтал о таком же счастливом браке, какой был у его родителей.

Тогда почему он женится на Паоле! — хотелось спросить Клэр. Но какое ей дело до их счастья или несчастья?

После завтрака Паола пригласила ее посмотреть сад. Это был предлог, чтобы поскорее заняться своими делами.

— Отлично, — согласилась Клэр. — Но после этого мы будем заниматься; я здесь, прежде всего, для того, чтобы учить тебя языкам.

— И вы тоже, как Гвидо, думаете про учение, — Паола состроила гримасу.

— Его будущая жена будет общаться с иностранными клиентами во время поездок, — объяснила Клэр.

Паола хихикнула.

— Будущая жена, но не я. А Фабио говорит только по-итальянски. Так что можете только притворяться, что учите меня.

Гвидо прав, она очень легкомысленна, устало размышляла Клэр по дороге в сад, но он ее любит и такую, зачем же мне притворяться и обманывать его, себя да и Паолу? Зачем я здесь?


Несмотря на опасения, первый день на вилле «Минерва» прошел гораздо спокойнее, чем ожидала Клэр.

Они с Паолой обошли сад, любуясь редкими растениями, причем Клэр даже не слышала Паолу, очарованная красотой природы. Но потом пришлось вернуться к действительности. Клэр пыталась вернуть Паолу в реальный мир, интересуясь, чем Фабио зарабатывает на жизнь, где они собираются жить после свадьбы и, главное, на что? Но Паола считала, что это несущественные детали.

— Единственное, что имеет значение, — с пафосом отвечала она, — так это наша любовь, а когда придет конец опекунству, у меня будут деньги. Но я попрошу Гвидо выдать мне немного уже сейчас.

Клэр удивленно приподняла брови.

— После того, как ты убежишь с Фабио? — Она покачала головой. — Я бы на это не рассчитывала.

— Ха! — воскликнула Паола. — Он же не захочет огласки и из гордости сделает то, чего я хочу.

Пожалуй, в этом есть логика, вынуждена была признать Клэр.

— Что же, надеюсь, что ни делается, все к лучшему. А теперь можешь сказать мне названия этих цветов на английском?

Этого Паола сделать не смогла, поскольку, как она радостно сообщила, не знала названий цветов и по-итальянски.

— Может, лучше пойдем к бассейну и немного поплаваем? — предложила она.

— Паола, я приехала сюда работать, а не отдыхать.

Паола надула губки.

— Но сегодня первый день, Гвидо не узнает. Они с Тонио все утро в кабинете будут вести умные разговоры о фермах, виноградниках и об урожае оливы. Нам нужно не попадаться на глаза Дзио Чезаре, он зануда.

— Ничего подобного, — резко возразила Клэр, — меня очаровал его рассказ про виллу.

Паола смерила ее долгим недоверчивым взглядом.

— Кьяра, вам действительно нравится слушать об этрусках, архитектуре и школе Рафаэля? — Она сделала руками неопределенный жест. — Тогда вы безнадежны.

— Да, — тихо ответила Клэр, — наверное, ты права.


Бассейн был в их распоряжении. Клэр уже собралась вернуться в дом за купальником, когда Паола показала на стационарные каменные кабинки на террасе в тени кипарисов, которые служили и как душевые, и как кабинки для переодевания. Паола сообщила, что там всегда держат несколько купальников и полотенец для гостей.

Большинство из найденных купальников оказались бикини, гораздо более откровенные, чем ее собственный, поэтому Клэр остановила выбор на сплошном, глубокого бронзового цвета.

Этот облегающий, словно вторая кожа, купальник с высоко вырезанными бедрами и глубоким вырезом на груди тоже был не слишком целомудренным.

Паола просто скинула хлопчатобумажное платьице и оказалась в купальнике, который представлял собой нечто похожее на черный ремень и два крошечных кружка материи, едва прикрывавших соски.

С таким же успехом можно было раздеться догола, подумала Клэр.

Но сам бассейн оказался потрясающим. Огромный, овальный, с блестящей бирюзовой водой, окруженный террасами для солнечных ванн.

Она подошла к воде и осторожно попробовала воду ногой. Вода была замечательной — прохладной, но приятно освежающей. Клэр окунулась, потом нырнула и трижды без перерыва проплыла туда и обратно вдоль бассейна.

— Вы с ума сошли, — строго сказала Паола, когда она подтянулась и, сев на бортик, стала отжимать мокрые волосы. — Такие упражнения вредны. У вас будут огромные мускулы, как у мужчины.

Клэр усмехнулась.

— Да, риск есть. — Она вытерлась полотенцем и вытянулась на соседнем с Паолой лежаке.

Утро было совершенно безветренным, что обещало знойный день. Посленескольких бессвязных высказываний о ее страстном желании получить известие от Фабио Паола замолчала, а потом и вовсе задремала.

А Клэр было о чем поразмышлять. Ей ясно, что с Паолой ей не справиться. Наверное, надо просто сообщить Гвидо Бартальди, что его будущая жена планирует сбежать с охотником за состоянием. В конце концов, это его забота, и пусть он сам и решает эту проблему. Какое ей дело до прихотей маркиза и капризов Паолы?

А ей, Клэр, связываться с человеком, который не отступает от задуманного, не только трудно, но и опасно.

Она вздохнула и села, свесив ноги с лежака.

— Паола! — позвала она. — Я пойду в дом разберу вещи и приготовлюсь к занятиям. Увидимся за ланчем.

В ответ она услышала сонное бормотание, которое могло означать что угодно.

Накинув полотенце на плечи, Клэр поднялась по ступенькам, ведущим к кабинкам.

Воздух был полон ароматов, слышалось жужжание насекомых. Клэр глубоко вдохнула и неожиданно уловила какой-то посторонний, неприятный запах. Поблизости кто-то курил.

Нахмурившись, она оглядела кипарисовую рощу и заметила молодого человека, стоявшего между деревьями. Опершись о мотыгу и сжав губами сигарету, он смотрел в сторону бассейна. На нем были лишь потертые джинсы, но и в них он был привлекателен, что прекрасно осознавал.

Один из садовников, решила Клэр, подсматривает за загорающей Паолой. Он так поглощен своим занятием, что даже не услышал шагов.

— Вам нечем заняться? — холодно спросила она на итальянском.

Он вздрогнул и обернулся.

— Простите, синьорина. — Он говорил вежливо, даже заискивающе, но глаза смотрели дерзко и оценивающе, заставляя ее еще больше пожалеть о том, что на ней столь откровенный купальник. — У меня перерыв на отдых. Я не знал, что у бассейна кто-то есть. — Синьорина, я кузен Марко. Он говорил обо мне с синьором Леруччи.

Клэр не хотела больше ничего слушать. Завернувшись поплотнее в полотенце, она пошла вверх по ступенькам, но что-то ей сказало, что, несмотря на униженные заверения, он стоит и смеется ей вслед. Она резко обернулась, но увидела лишь брошенную сигарету, догорающую на земле.

Тем лучше, подумала она и пошла к кабинкам.

Встав под душ, Клэр решила, что обязательно спросит у Тонио Леруччи о кузене Марко.

Стянув с себя чужой купальник и завернувшись в полотенце наподобие саронга, она пошла одеваться. Но, оказавшись внутри, поняла, что ошиблась — висевшее на крючке платье совсем не походило на ее темно-синее, если не считать, что оно тоже синего оттенка, но блестящее, как шелковистый лазурит.

Она уже собралась выйти и поискать платье в других раздевалках, но заметила, что белье, аккуратно сложенное на стуле в углу, ее. Одновременно она обратила внимание, что к платью прикреплен листок бумаги.

«Простите меня, — гласила записка, — но подобные платья давно преданы забвению. Надеюсь, его замена порадует вас». Подписи не было. Только инициалы «Г.Б.» — вдруг у нее возникнут сомнения относительно того, кто мог позволить себе эту… эту выходку.

— Как он посмел критиковать меня? — дрожащим голосом произнесла она.

Она забыла, кстати, что синее платье было самым нелюбимым из всего ее гардероба и что она демонстративно надела именно его.

Также она проигнорировала внутренний голос, напоминавший ей о том, что маркиз постоянно угадывал ее хитрости и отвечал на них в собственной провокационной манере.

— Он не имел права, — бесилась она. — Я не надену это платье.

Она запнулась, осознав, что у нее нет альтернативы: или влезть обратно в мокрый купальник, или вернуться в дом в нижнем белье. Ни один вариант не устраивал ее.

Но Гвидо Бартальди совершил своевольный и бестактный поступок, нельзя спускать такие вещи.

Клэр надела новое платье, надеясь, что оно не подойдет ей по размеру.

Но оно идеально сидело, подчеркивая изгибы ее стройной фигуры, низкий круглый ворот обнажал выпуклость груди, а складки шелковой юбки приятно шуршали вокруг длинных ног. Цвет тоже удивительно шел ей, нехотя признала она. Но как он мог так безошибочно, на глаз, угадать ее размер, длину, даже оттенок ее кожи.

Она дрожала какой-то иступленной внутренней дрожью. Как с ним бороться? Но когда Клэр оказалась на вилле, ее пыл немного поостыл. Где искать Гвидо? Мажордома тоже поблизости не оказалось.

Так она и стояла, размышляя, что делать дальше, когда одна из массивных дверей, выходящих в холл, открылась, и появился Тонио Леручии. Он не сразу заметил Клэр, потому что смотрел через плечо в комнату, из которой только что вышел, и, очевидно, заканчивал разговор с тем, кто там был.

Когда он обернулся, его брови взметнулись вверх в неприкрытом изумлении.

— Синьорина Мэрриот? — Он засмеялся. — Простите, я не сразу узнал вас.

Клэр благодушно улыбнулась.

— Ничего страшного, синьор, иногда я сама себя с трудом узнаю. Наш хозяин и господин в одиночестве? Я хотела бы поговорить с ним.

— Это доставит ему удовольствие, синьорина, — галантно ответил Тонио.

Вряд ли, усмехнулась Клэр, проходя в комнату.

Огромное помещение с книжными полками и навесным декоративным потолком было мрачным, но французские двери, распахнутые в озаренный солнцем сад, и современный стол с компьютером придавали ему удивительно стильный вид. Гвидо Бартальди, в шортах и расстегнутой рубашке, положив длинные ноги на стол, изучал что-то на экране компьютера.

Закрыв дверь позади себя, Клэр жестко сказала:

— У меня к вам разговор, синьор.

— Судя по всему, не слишком приятный. — Он оторвался от компьютера и смерил ее оценивающим взглядом. — А я подумал, может быть, вы пришли поблагодарить меня.

— Поблагодарить? — Она повысила голос. — За причиненное оскорбление?

— Чем же я оскорбил вас?

— Вы прекрасно знаете, чем. — Она с отвращением сжала большим и указательным пальцами складку платья.

— Мне жаль, что оно вам не понравилось, — после непродолжительного молчания произнес он. — Но мы можем подобрать что-нибудь другое. Скажите, вас оскорбил цвет или фасон?

— Сам факт, что вы купили мне одежду.

Он выглядел удивленным.

— Я покупаю униформу всем служащим в доме, и еще никто не жаловался.

Клэр даже открыла рот от удивления.

— Вы называете это униформой? Должно быть, вы шутите.

— Давайте назовем это рабочей одеждой, — спокойно предложил он компромисс.

Клэр глубоко вздохнула.

— Давайте никак не будем это называть, — ледяным тоном заявила она. — Везде и всегда я ношу собственные вещи.

— И они все похожи на то, что было на вас за завтраком? Или сегодня вы специально выбирали?

Насмешка, ясно слышавшаяся в его голосе, не улучшила ее настроения, как и то, что он с такой легкостью разгадал ее план.

— Прошу прощения, что мои пристрастия в моде не отвечают вашим стандартам, но я бы предпочла носить собственную одежду, — напряженно заявила она. — И верните мое синее платье.

— Хм, — после паузы произнес он, — это будет затруднительно.

— Почему же?

— Во-первых, мой дядя специализируется на истории искусства и вы оскорбили его эстетические чувства своим утренним туалетом, вернее — бесформенным мешком, который изуродовал вас. Он уже немолод, и я должен уважать его чувства, понимаете?

— Нет, — резко ответила Клэр, — не понимаю.

— Ну а судьба платья была решена сразу, — задумчиво продолжал он. — Я велел Филумене сжечь старое. Уверен, она уже исполнила мое указание.

Клэр недоверчиво уставилась на него.

— Вы сожгли мое платье? — уточнила она.

— Это показалось мне самым простым решением, — кивнул он. — В противном случае, как я догадываюсь, дяде пришлось бы страдать до окончания срока вашего пребывания здесь.

— Но это же произвол! — воскликнула она. — Вы не имеете права.

— Сожалею, но ничего нельзя исправить. — Он замолчал. — Хотя я не могу сказать, что сожалею искренне, особенно глядя на вас в новом платье.

Он вышел из-за стола.

— Боже, Кьяра, неужели вы не знаете, какая вы красивая?

Клэр уставилась в пол, чтобы не встречаться с его пристальным взглядом, от которого ей стало трудно дышать.

— Я запрещаю вам говорить мне такие вещи, — тихо произнесла девушка. — Только Паола имеет право на них, она ваша… будущая жена.

— Паоле и не надо этого говорить, — резко возразил он, — она и так убеждена в силе своей привлекательности. Но вы, красавица моя, совсем другое дело, я не слепой.

— Вы обещали вести себя нейтрально, — дрожащим голосом напомнила Клэр. — А сейчас дразните меня, позволяя недопустимые между хозяином и служащей вольности.

— Вам ничего не угрожает, Кьяра, — довольно натянуто проговорил он. — Мне только непонятно, почему вы так болезненно принимаете мои попытки, или, как вы говорите, вольности, наладить дружеские отношения?

— Лучше я пойду. — Она все еще не решалась взглянуть на него. — И раз я вынуждена оставить это платье, то настаиваю, чтобы его стоимость вычли из моей зарплаты.

— Как скажете! — отрезал он.

— Кстати, Паола, — Клэр решила оставить последнее слово за собой, — не так уж уверена в себе, как вы думаете. И кое-что в ее поведении об этом говорит. Хотя бы то, что в вашем сердце есть место и для другой женщины.

Она повернулась к двери, чтобы выйти, но он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

— Что вы имеете в виду? — спросил он. — Что она вам рассказала?

— В детали она не вдавалась. — Клэр безуспешно попыталась освободить руку. — Просто сказала, что у вас есть еще одно увлечение.

— И вы ей поверили?

— Почему бы и нет? — дерзко поинтересовалась она. — В конце концов, маркиз, ваше поведение не позволяет мне сделать вывод, что верность — один из ваших жизненных принципов.

Не успела она закончить фразу, как пожалела о сказанном: лицо у него помрачнело и напряглось, в глазах появился злой блеск.

— Если ты так думаешь, Кьяра, то за чем же дело стало?

Быстрым движением он притянул Клэр к себе, прижавшись к ней всем телом. Он был возбужден, и она почувствовала все так отчетливо, словно они были обнажены. У Клэр замерло дыхание от прикосновения его жестких волос на груди к ее нежной коже. Какое-то время он смотрел на нее, разглядывая губы, и постепенно холод в его глазах сменился нежностью, рука медленно поднялась к ее еще влажным волосам, придерживая ей голову, чтобы она не смогла увернуться от его поцелуя.

Клэр чувствовала, что должна сопротивляться, по крайней мере, попытаться оттолкнуть его, но не могла. Она была буквально парализована его близостью, ожиданием ласки.

Он наклонил голову, и его губы нежно коснулись ее губ, но язык, словно огонь, ворвался в ее раскрытые губы.

Какой-то миг Клэр была пассивна, позволяя первым острым вспышкам удовольствия превратиться в полыхающий в ней огонь.

Потом, когда его поцелуй стал более требовательным, она ответила на него. Ее жаркие губы двигались нерешительно, но она услышала, как он застонал от удовольствия.

Кончиками пальцев он касался ее затылка, запускал пальцы под волосы, затем скользнул ниже, лаская линию шеи, изгиб плеча. Клэр теряла под собой почву и дрожала от желания, так велико было ее возбуждение.

Гвидо запрокинул ее назад, оставляя дорожку поцелуев на шее, затем медленно касаясь губами мягкой выпуклости груди.

И в это время кто-то постучал в дверь. Когда Гвидо, нахмурившись, выпрямился, она высвободилась из его ослабевших рук, отступила назад и прижала ладони к пылающему лицу, стараясь сдержать учащенное дыхание.

— Кто там? — спросил Гвидо.

— Синьор, это Маттео, я пришел сказать, что приехала синьора Андреати. Ее машина у входа.

— Спасибо, Маттео, я сейчас выйду. И проинформируй, пожалуйста, моего дядю.

Он посмотрел на Клэр, лицо у него было холодным, даже отстраненным.

— Как вовремя приехала твоя крестная, красавица моя. Она спасла пас обоих от ужасной ошибки. — Он замолчал. — Я встречу ее, а ты, наверное, предпочтешь пройти в сад. Через некоторое время я пошлю горничную найти тебя.

— Хорошо, — чуть слышно согласилась она.

Клэр выскочила через французские двери, спотыкаясь на ходу. Ей показалось, что он позвал ее, но она не остановилась и не обернулась. В голове снова и снова стучало: «Ужасная ошибка».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Клэр как бы раздвоилась: поведение ее и Гвидо постыдно, недопустимо, но… жизнь без его объятий, его поцелуев превратится для нее в пытку.

И самое невыносимое будет, когда она уедет и больше не увидит его, не услышит его голос… Ей позволили одним глазком заглянуть в рай, и тут же захлопнули щелочку навсегда. Она никогда в жизни не испытывала такой горечи и отчаяния.

Бесполезно убеждать себя, что они с Гвидо Бартальди знакомы несколько дней, что она испытывает к нему лишь физическое влечение, которое скоро позабудется. Нет, сердце совершенно определенно подсказывало, что ее чувства гораздо глубже, она хочет провести с ним всю жизнь — любить его, смеяться с ним, иногда спорить, родить ему детей…

Но это ее мечты, и они в планы Гвидо не входят. Он может держать ее на задворках своей жизни, как ту женщину в Сиене, но ей, Клэр, это не нужно.

Да она и не видела объективных причин, почему, женившись на очаровательной девушке, он должен продолжать вести свободный образ жизни? Ей хотелось плакать от своего цинизма, от презрения к нему.

Дура, ругала она себя, сентиментальная идиотка.

Возле цветущей живой изгороди вдали от дома она нашла скамейку и бессильно опустилась на нее, дрожа от озноба, несмотря на палящее солнце. Разумеется, Гвидо не повторит своей «ужасной ошибки», и она застрахована от дальнейших поползновений, но радовало ли это ее? Ужасный неутолимый голод гложет ее, как бы она ни лгала себе, что это аморально. Но, по крайней мере, надо сохранить хоть клочья самоуважения.

Она взглянула на часы и неохотно поднялась. Близилось время ланча, и ей не хотелось, чтобы на ее поиски кого-то посылали. И тут она обнаружила, что не запомнила дорогу к вилле. Она шла наугад, полагая, что все дорожки ведут к дому, но, когда оказалась на узкой тропинке, вдоль которой выстроились кедры, та привела ее к небольшому романскому сооружению с колокольней — видимо, семейной часовне Бартальди. Оглядевшись, Клэр поняла, что подошла к ней с задней стороны.

Прищурившись от солнца, она взглянула на фронтон часовни. Фигуры святых на нем выглядели так, словно у них были времена и получше, а водостоки и вовсе висели незакрепленными. Заинтересовавшись, Клэр подергала ручку массивной деревянной двери, и та неожиданно легко подалась. Клэр вошла внутрь.

В часовне оказалось темно. Единственным источником света было грязное, наполовину забитое досками, круглое окно над алтарем. В воздухе витал аромат ладана, но он не мог заглушить спертого пыльного воздуха.

Расстроенная убогостью сооружения, Клэр уже развернулась, чтобы уходить, как вдруг боковая дверь открылась и на пороге появился Тонио Леруччи с пачкой каких-то бумаг.

Заметив Клэр, он замер от неожиданности.

— Синьорина Мэрриот, что вы делаете здесь?

Клэр пожала плечами.

— Люблю старые церквушки. Я нечаянно на нее наткнулась и зашла. Это запрещено?

— Нет, что вы, — поспешно произнес он. — Но вы же видите, часовня и еще больше колокольня очень пострадали во время последнего землетрясения, здесь небезопасно.

— Но вы не боитесь, — отметила Клэр.

Он засмеялся.

— Но я не почетный гость Бартальди. Я делаю предварительный осмотр, на следующей неделе приедет архитектор, и мы определим, что необходимо сделать для полной реставрации.

— Значит, она будет отреставрирована? — Клэр осмотрелась. — Я очень рада. По-моему, здесь не так уж плохо, просто немного запущено.

— Я тоже надеюсь, что все не слишком серьезно, но мы не можем сказать наверняка без тщательного осмотра самой конструкции. Колокольню придется сносить, а здесь, возможно, восстановление будет не слишком капитальным. — Он усмехнулся. — В любом случае мы должны сделать все на высшем уровне, иначе Гвидо будет недоволен.

Клэр последовала за ним и подождала, пока он запрет дверь.

— А разве он так религиозен? — постаралась легко произнести она.

— Ну, как и все мы, — пожал плечами Тонио. — Но реставрация часовни важна для него потому, что в ней будет совершен обряд венчания — так он хочет.

— О. — Неожиданная боль пронзила Клэр. — Я не знала.

— Мало кто знает. Он решил это совсем недавно.

— А Паола? — Клэр постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно. — Я просто подумала, что невеста должна быть в этом вопросе единодушна с женихом.

Несколько бумаг Тонио упали на пол, и он наклонился поднять их.

— Не сомневаюсь, что он сам это решает, — неопределенно заметил он. — Возможно, поэтому он сохраняет тайну даты бракосочетания.

— Конечно, — напряженно улыбнулась Клэр, — для нее это будет приятным сюрпризом.

— У жены маркиза Бартальди будет много сюрпризов и поводов для счастья, — церемонно ответил он.

Она поспешила сменить тему, поинтересовавшись, сколько человек работает во владениях Бартальди, и была удивлена количеством.

— И вы всех их знаете?

— Надеюсь. Вы же понимаете, синьорина, многие из них уже не одно поколение работают здесь.

— Понятно, — задумчиво отозвалась она. — Так что, если я спрошу вас о кузене Марко, вы будете знать, о ком я говорю?

Он слегка нахмурился.

— Кажется, я с ним не встречался. А почему вы спрашиваете?

— Я встретила его сегодня утром, он работал в саду. — Она помолчала. — Он довольно эффектен. Вы не могли не обратить на него внимания.

— Тогда они с Марко не похожи. Марко похож на мышь, — сухо ответил он. — Он вам не понравился, синьорина?

— О, пожалуйста, называйте меня Клэр. В конце концов, мы оба работаем на маркиза, — довольно принужденно добавила она.

Он немного поколебался, потом кивнул.

— Как хотите, Клэр. Но мы говорили о кузене Марко.

— Да. — Она закусила губу. — Он околачивался вокруг бассейна, хотя я наверняка несправедлива к нему и он очень хороший садовник.

— Вообще он не числится в штате, — задумчиво проговорил Тонио. — Возможно, старший садовник нанял его как временного рабочего. Я проверю. Когда много работы, в поместье всегда нанимают дополнительных людей. Ничего страшного.

Надеюсь, подумала Клэр. Тонио галантно отступил назад, пропуская ее вперед по дорожке к дому.

— Клэр! — осуждающе воскликнула Виолетта, когда девушка появилась в гостиной. — Где ты была? Мы начали думать, что ты потерялась.

Клэр слегка покраснела, заметив, что Гвидо, не улыбаясь, внимательно смотрит на нее из противоположного угла комнаты.

— Я любовалась садом и потеряла счет времени, — ответила она, наклонилась поцеловать Виолетту и села рядом.

— И не одна, — прошептала Виолетта, выразительно посмотрев в сторону Тонио, который усаживался за стол чуть поодаль. Она одобрительно оглядела Клэр. — Какое красивое платье, дорогая. Кажется, я его раньше не видела.

— Я его первый раз надела, — решила не вдаваться в объяснения Клэр и налила себе из супницы овощного супа.

— Как у тебя дела с Паолой? — Виолетта была в хорошем настроении и с аппетитом ела. — Она вся светится.

К собственному удивлению, Клэр заметила, что девушка действительно смеется и оживленно беседует с Цезарем ди Мантелли.

— Она не самая лучшая из моих учениц, — тихо ответила Клэр. — Избалована, ленива и не склонна к учению. Уверена, что благодаря обаянию и красоте ей все сойдет с рук. — Клэр замолчала. — Если мне не удастся в ближайшее время справиться с ее характером, я уеду. Мне никто не будет платить только за присутствие.

— Думаю, он не слишком обеднеет из-за этого, — спокойно заметила Виолетта и внимательно посмотрела на Клэр. — Все остальное в порядке?

— Не очень, — Клэр отложила ложку. — Я намерена вообще избегать и его, и всего, что связано с его присутствием.

— Он наверняка очень требователен, — признала Виолетта, — но очарователен. Все же тебе надо думать о будущем, а от общения с Бартальди можно иметь хорошие дивиденды.

Сердечная боль на всю оставшуюся жизнь — единственные дивиденды, подумала Клэр, натянуто улыбнувшись и пробормотав что-то в ответ.

После обеда Виолетта и граф ди Мантелли устроились на террасе пить кофе, а Клэр обратилась к Паоле.

— Может, прогуляемся до деревни? — предложила она. — Заодно попрактикуемся в английском.

— Но в деревне нет ничего интересного, — возразила Паола. — Не хочется тащиться в такую даль по самому пеклу… у меня разболелась голова, и я собираюсь отдохнуть.

— Понятно, — спокойно отозвалась Клэр. — В этом случае мне лучше поговорить с маркизом и отказаться от работы, в которой я не вижу смысла.

Глаза Паолы расширились.

— Как вы можете меня бросить? Вы нужны мне! Вы знаете все мои тайны!

— Но зарплату мне платит маркиз, — напомнила Клэр. — Я должна начать отрабатывать ее, хочешь ты или не хочешь, но без тебя не обойтись. — Она посмотрела на часы. — Итак, встретимся на террасе в четыре. — Она улыбнулась Паоле ободряющей улыбкой. — Я постараюсь, чтобы ты не скучала, учение может быть интересным.

Судя по виду Паолы, Клэр не удалось ее убедить, но она неохотно согласилась.

— Пустая трата времени, — пробормотала она, уходя. — Мы обе знаем, что мне эти уроки не понадобятся.

Клэр вздохнула и пошла искать свою крестную, чтобы предложить ей прогуляться по саду, но увидела, как они с графом удаляются по парковой дорожке.

— Красивая пара, вы не находите? — К ней подошел Тонио.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Вы серьезно?

— Почему бы и нет? — Он развел руками. — Граф привлекательный энергичный мужчина, вдовец. А синьора красивая утонченная женщина, и тоже вдова.

— Да, — сказала Клэр. — Но она ценит свою независимость, как, впрочем, и я.

Он засмеялся.

— Тогда вы оказались не в том месте, Клэр. Вилла «Минерва» — идеальное место для любви и флирта. Сколько пар нашли здесь друг друга! Скоро мы повеселимся на свадьбе, — добавил он с улыбкой. — Независимость — это хорошо, но от нее близко до одиночества.

— Я не совсем согласна с вами. Иногда одиночество даже полезно, оно лечит. — Боковым зрением она заметила приближение Гвидо. — Извините меня, пожалуйста, — поспешно добавила она, — мне нужно подготовиться к занятиям с Паолой по-английскому.

— Вы действительно собираетесь учить ее? — удивился он.

— Конечно, — ответила Клэр. — Иначе, зачем я здесь?

Она повернулась, чтобы идти в дом, но ее остановил Гвидо.

— Секундочку, Кьяра, я хочу поговорить с вами. Она неохотно вернулась, отметив, что Тонио благоразумно удалился.

— Пожалуйста, я к вашим услугам. — Она подняла голову. — У меня урок с Паолой.

— Она подождет. — Его голос был сух и вежлив. — Надо поговорить о сегодняшнем утре.

— Мне бы не хотелось об этом говорить. — Она опустила глаза и стала рассматривать старинные плиты на полу.

— И все-таки кое-что обсудить необходимо. — Он замолчал. — Вы должны понимать, что все получилось неожиданно. — Он поджал губы. — Я потерял контроль над собой.

— Мы оба, — едва слышно прошептала она.

— И я очень сожалею об этом, — продолжал Гвидо натянуто. — Я пообещал вести себя соответственно вашим требованиям, но не выполнил своих обязательств и прошу у вас прощения.

— Вам не следует извиняться. — Клэр постаралась говорить спокойно. — Я виновата в равной степени. — Она даже выдавила слабую улыбку. — Вы назвали это ошибкой, а ошибки забываются и исправляются. Так забудем ее и мы.

И вдруг он тихо спросил:

— Кьяра, ты можешь обманывать себя? Я — нет! Память не обманешь.

Она до боли вонзила ногти в ладони.

— Синьор, вы не отдаете отчета в своих словах. Или вы считаете меня совсем простушкой? — Она горестно пожала плечами. — Это обычный «производственный флирт».

— Но ты же не знаешь меня, Кьяра!

Она сглотнула.

— Зачем эти выяснения? Мы оба знаем, что наши отношения могут быть только деловыми. — Она задумалась. — Иначе мне придется оставить ваш дом.

— Нет, сейчас в этом нет необходимости, вы должны остаться, — тихо добавил он и протянул руку: — Начнем все сначала, Кьяра!

Секунду поколебавшись, она протянула ему руку в ответ. Быстрое рукопожатие — короткий безличный контакт — единственное, что теперь она могла ожидать от него.

С наигранной веселостью Клэр произнесла:

— А теперь, с вашего позволения, маркиз, я пойду.

— Идите с миром, синьорина. — Она уловила легкое поддразнивание в его тоне: пародию на собственную официальность. Вдогонку он проговорил: — Но за платье я не прошу прощения, Кьяра. Вы слишком красивы в нем, мечта любого мужчины!

Все ее существо откликнулось на его слова. Она боролась с непрошеными слезами, неожиданно подступившими к глазам, с желанием быть с ним, чего бы это ни стоило…

— Это нечестно, синьор, — не поворачиваясь, бросила она, — вы играете не по правилам.

— Дорогая моя, — теперь его слова прозвучали как вызов, — я всегда играю и выигрываю, каковы бы ни были правила.

— Но в этой игре приз — Паола, а не я, синьор. Я на кону не стою, — холодно произнесла она на прощание.


Еле передвигая дрожащие ноги, Клэр вошла в свою комнату и без сил опустилась на роскошную кровать. Но расслабиться не удалось. Ее мысли, тело, душа — все было на взводе. И даже когда она закрывала глаза, образ Гвидо стоял перед ее взором.

Нет, эта комната не поможет ей успокоиться, отвлечься от воспоминаний. Клэр встала и повесила новое платье в дальний угол шкафа. Надеть его нельзя, но и выбросить она не осмелится. Конечно, наступит день, когда она будет вспоминать это лето с улыбкой и тогда легко избавится от этого нежелательного сувенира.

В доме стояла ужасная духота.

Клэр тяжело вздохнула и направилась в ванную, по дороге снимая белье. Она стояла под холодным душем до тех пор, пока не пришла в себя. Затем промокнулась, тщательно отжала волосы и, завернувшись в банное полотенце, подошла к окну. Она залюбовалась темно-зелеными холмами на горизонте.

Под деревьями должно быть прохладнее, прогулка освежит ее. Скоро урок с Паолой.

Клэр надела белое кружевное белье, бирюзовые брюки и голубоватую свободную рубашку, взяла широкополую соломенную шляпу, которую обычно носила на экскурсиях, и тихо вышла из комнаты.

Утром, любуясь часовней, она заметила в заборе калитку, которая, вероятно, вела к холмам, и направилась к ней. Калитка со скрипом открылась. Вздрогнув от неприятного звука, как ножом разрезавшего тишину сонного дня, Клэр проскользнула наружу и прикрыла за собой дверцу. Итак, по какой тропинке идти? Одна из них плавно огибала холм, однако Клэр предпочла хорошо вытоптанную, но крутую дорожку, которая зигзагом поднималась к деревьям.

Очень скоро она оказалась в их тени, но крутизна быстро возрастала. Правда, в земле были выдолблены ступеньки, а между деревьями — натянута веревка для облегчения подъема.

Клэр продолжала подниматься и заметила, как высоко забралась, лишь когда остановилась перевести дыхание и обернулась назад. Вилла «Минерва» была похожа на кукольный домик.

Какая прелесть, подумала Клэр. Каким до боли родным стал ей этот дом за столь короткий срок.

Она решила перед отъездом прийти сюда с фотоаппаратом, чтобы сделать снимок на память.

Интересно, размышляла она, куда ведут эти бесконечные ступеньки? Похоже, ими часто пользуются. Она решила, что будет подниматься, пока не станет трудно дышать, и тогда пойдет обратно, но после пятиминутного подъема земля неожиданно стала ровной и тропинка раздвоилась. Опять приходится выбирать, с неудовольствием пробормотала она, и неожиданно услыхала звук льющейся воды откуда-то слева. Это определило ее выбор.

Она заметила родник. Тонкая сильная струя била прямо из каменной стены, и образовавшийся ручеек терялся в расщелине у подножия скалы.

Однако она ошиблась, думая, что оказалась в уединенном местечке, кто-то уже был здесь. В нише пряталась вырезанная в скале фигура женщины в ниспадающем складками одеянии и в военном шлеме с копьем в руке и птицей, похожей на сову, на плече. Даже грубая резьба не скрывала силу фигуры. Каменные глаза спокойно взирали на обычную смертную девушку, притаившуюся возле нее.

— Минерва, богиня войны и мудрости.

Клэр вздрогнула от тихо произнесенных слов. Гвидо вышел из тени деревьев и подошел к ней.

— И самое большое мое сокровище, — добавил он. — Никакие драгоценности, никакое золото не сравнятся с ней, — улыбнулся он. — Я знал, что она позовет вас сюда.

Клэр сглотнула, осознавая, как участился ее пульс.

— Вы преследовали меня? — дерзко поинтересовалась она.

— Нет, — ответил он, — я пришел сюда раньше вас. Но когда услышал, что вы идете, притаился, чтобы вы сами ее нашли.

— Я гуляла, — как бы оправдываясь, проговорила Клэр. — И не знала, что вы здесь, тем более не знала о существовании статуи. Ваш дядя не упоминал о ней, когда рассказывал об истории виллы.

— Да, — согласился он, — в целях безопасности мы редко говорим о ней. А из гостей редко кто заходит так далеко.

Клэр перевела взгляд на каменную скульптуру.

— Сколько ей?

— Две-три тысячи лет. Никто не знает наверняка. Она всегда была хорошо спрятана в своей нише. Во времена вторжения варваров статуя, возможно, была погребена под камнями. Пятьсот лет назад после землетрясения ее снова нашли. И с этих пор она стоит здесь.

— Уцелела даже во время последнего землетрясения? — покачала головой Клэр. — Но в музее она будет в большей безопасности!

— Возможно, но моя семья всегда хотела, чтобы Минерва стояла в собственном святилище. Легенда гласит, что дом Бартальди будет стоять, пока стоит она, поэтому нам не хотелось бы расставаться с ней.

Он оглянулся.

— Это ее место, Кьяра, ее первое и последнее место. Разве вы не чувствуете этого?

Во рту стало неожиданно сухо, и она прошептала:

— Да…

— Выпейте воды, — нежно предложил он и, взяв с выступа у подножия статуи маленькую металлическую чашку, наполнил ее под бьющей струей. Он сделал глоток сам и протянул кружку ей. Вода оказалась ледяной, и Клэр с удовольствием выпила. — Вернемся в дом? — Гвидо вылил последние капли на землю и поставил кружку обратно.

— Вообще-то я собиралась пройти еще немного вперед, — на ходу придумала Клэр.

— Я бы не советовал.

— Это приказ, синьор?

— Только совет. На этой высоте вы в безопасности, а вот выше иногда встречаются дикие кабаны и даже волки. Да и нужна более подходящая обувь, — добавил он, критически осматривая ее босоножки. — Дальше попадаются змеи.

— Ох. — Клэр закусила губу. — В таком случае я, конечно же, пойду обратно.

— Мудрое решение, — согласился он. — Влияние Минервы уже ощущается.

Она с тревогой взглянула на него и пошла по тропинке, внимательно смотря под ноги, чтобы не пропустить возможных змей.

Когда они дошли до ступенек, Гвидо предложил:

— Может быть, я лучше пойду первым. После ливней здесь бывает скользко.

— Подниматься было совершенно безопасно, — начала Клэр и тут же поскользнулась на неустойчивом камне, врезавшись в идущего впереди Гвидо. Она вскрикнула, испугавшись, что они оба упадут, и замерла. Он тотчас же обхватил ее, как тисками, не позволив упасть. — Спасибо, — поблагодарила она, отдышавшись, и попыталась засмеяться. — Как неосторожно я ступила.

Но Гвидо промолчал. И не убрал руку с ее талии. Его лицо было мрачным, почти жестким, когда он посмотрел на нее.

— Я тоже дурак, — тихо произнес он и поцеловал ее.

На этот раз он не был нежен. Он не спешил. Это было тщательное, чувственное овладение ее ртом, словно он хотел оставить на ней свое клеймо. Он притянул ее ближе и буквально втянул ее в себя, одновременно мускулистой ногой безжалостно раздвинув ее бедра в эротическом призыве.

Она жадно вдохнула воздух, дрожа от наслаждения, беспомощно откинув назад голову. Но он обхватил ее лицо обеими руками, приближая губы к ее губам. Искусное наступление его языка было более интимным, чем прикосновение его бедра.

Его руки начали медленное движение по ее шее, плечам, груди. Его пальцы натянули ткань ее блузки, так что стали видны затвердевшие соски. Какое-то время он просто смотрел на нее, потом медленно расстегнул пуговицы на ее рубашке.

Его руки двигались с томительной нежностью, лаская ей соски. Она теряла над собой контроль, ее руки метались по его груди, она хотела расстегнуть его рубашку, чтобы почувствовать его обнаженную кожу. Солнце, деревья, земля — все вертелось вокруг в головокружительном водовороте.

Он посмотрел на нее с мукой, прерывисто дыша.

— Верь, я собирался быть терпеливым, клянусь. Но я не могу, не могу. Идем со мной. Позволь мне доставить тебе радость…

Искушение было невыносимо. Больше всего в жизни она хотела отдаться ему и идти туда, куда он поведет. Но внезапно сквозь дурман желания она осознала, что будет с ней потом… Унижение, одиночество, острая тоска.

— Нет, — выдавила она с болью, высвободившись из его объятий и отступая от него.

— Кьяра, — позвал он. — Что ты делаешь? Со мной, с нами? Я не вынесу этого.

— С нами? — эхом повторила она. — Никаких «нас» не существует. — Она усмехнулась. — А вам, синьор, нет никакой необходимости что-либо выносить. Это мне суждено чувствовать себя использованной и ненужной.

— Нет! — Он шагнул в ее сторону, умоляюще выставив вперед руку.

Она отскочила.

— Не приближайся!

— Хорошо, я буду стоять здесь, — пообещал он. — Я не сдвинусь ни на шаг, клянусь. Я буду ждать, когда ты подойдешь ко мне.

— Тебе придется долго ждать, мое место здесь, по другую сторону тропинки, и я вовремя об этом вспомнила.

— Дорогая, — Гвидо глубоко вздохнул, — послушай, я прошу тебя. Ты не понимаешь…

— Понимаю. Слишком хорошо понимаю и презираю себя за то, что оказалась в такой ситуации. Потому что я уже наступала на такие грабли, — Клэр усмехнулась, — и поклялась, что никогда не стану чьим-то минутным развлечением, маркиз.

Она заметила, как он вздрогнул и неприязненно скривился.

— Я уверена, что ты можешь заставить меня позабыть обо всем, по крайней мере, на некоторое время. Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, а потом, что будет со мной потом? Да и вообще, стоит ли принимать отказ служащей позабавить хозяина слишком близко к сердцу? — Она сознательно уколола его, желая причинить ему боль, чтобы он чувствовал себя так же плохо, как и она. — Уверена, тебе стоит только шевельнуть пальцем… ты мужчина, у которого есть все — красота, ум, деньги. Ты можешь купить любую, но я не продаюсь.

— Ты закончила?

Она замерла, так резок был его тон.

— Разве я выразилась не ясно? — Клэр с вызовом взглянула на него, но в душе выли волки.

Гвидо холодно посмотрел на нее.

— Разумеется, ясно. Пожалуй, нам следует вернуться домой разными дорогами. — Он помолчал. — А в будущем я позабочусь о том, чтобы наши пути пересекались как можно реже.

Он отвернулся, пошел прочь и скоро скрылся из виду.

Забыв о безопасности, она бросилась вниз по ступенькам, набирая скорость с каждым шагом и почти крича от горя. Неожиданно она услышала голоса и, схватившись за веревочные перила, чтобы замедлить бег, чуть не врезалась в Виолетту и графа, которые шли навстречу.

— Дорогая, — Виолетта была шокирована, — что случилось? Почему ты мчишься как сумасшедшая? В таком виде?

— Вам не следует бегать по этим ступенькам, дорогое дитя, — добавил граф озабоченно, — это опасно. Вы могли сломать себе шею.

В нынешних обстоятельствах, подумала Клэр, пробормотав бессвязные извинения, это было бы даже кстати.

И не отвечая, она побежала к вилле.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Ну вот. — Паола бросила глянцевый журнал на кафельный пол возле своего лежака. — Я молодец, перевела все до единого слова.

Клэр улыбнулась.

— Да, — согласилась она, — ты делаешь успехи, но только тогда, когда переводишь статьи о моде или великосветских сплетнях, когда же берешься за что-нибудь серьезное, тут же даешь задний ход. К тому же урок с загоранием у бассейна никак не вяжется. Маркиз будет недоволен ни моим, ни твоим поведением, — напряженно добавила она.

— Какое это имеет значение? Я все равно за него не выйду. — Паола пожала плечами. — И я уже не уверена, что он тоже по-прежнему хочет жениться на мне, он здесь почти не бывает. Для жениха Гвидо слишком равнодушен.

Это было действительно так. После их драматического расставания на тропинке возле святилища Минервы Гвидо был верен своему слову вот уже три недели.

Их пути почти не пересекались, на вилле он проводил минимум времени, наедине с ним она не оказывалась ни разу даже случайно, а если они и встречались, то только по формальным поводам в гостиной или по вечерам в салоне. Он обращался к ней с учтивой, но прохладной любезностью. Да, это к лучшему, это то, чегоона хочет, убеждала себя Клэр, но боль и тоска звали ее в тишину ее комнаты, не давая заснуть.

Она лежала, всматриваясь в темноту, и считала часы, следя за лунным светом, медленно перемещающимся по полу.

Одиночество, на которое она сознательно себя обрекла после истории с Джеймсом, не тяготило ее, она даже чувствовала облегчение, повторяя, что это единственный способ уберечься от предательства. Но она поняла: поступок Джеймса просто ударил по ее самолюбию. Она никогда не любила его, настоящее чувство пришло только теперь; только встретив Гвидо, она узнала, что значит задыхаться от неразделенной любви.

Клэр пыталась убедить себя, что путает страсть с любовью и то, что она испытывает к Гвидо, — это физическое влечение, огонек, который вспыхнул и быстро погаснет. Ведь она его почти не знает, они чужие…

Но, впервые увидев его, она попала под его власть раз и навсегда, едва он дотронулся до нее. Казалось, их жизни всегда стремились друг к другу и только ждали момента… Если только забыть о том, что это ее мечта… плод ее собственного, яркого воображения.

Клэр изводила себя самоуничижением. Гвидо поддался сиюминутному влечению, а она по слабости ответила, да и трудно было не ответить. Гвидо Бартальди искусный обольститель. Хотя он и уязвлен ее отпором.

Сознание этого доставляло ей своеобразное удовольствие, она чувствовала за безупречностью его манер ярость и недоумение — его отвергли!

Но чего этот отпор ей стоил! Искрящиеся от смеха глаза, дразнящая улыбка Гвидо, его «Кьяра» — как много все это значит для нее. Что же, все ушло в прошлое, она сама отказалась от этих «мелочей».

Она очнулась от своих мыслей и спокойно обратилась к Паоле:

— Сомневаюсь, что он передумал. Он просто занят делами, вот и все. — Она помолчала. — Когда он здесь, он ведь очень внимателен!

Она видела, как легко и очаровательно Гвидо Бартальди ухаживал за своей будущей женой. Если он отсутствовал более двух дней, обязательно привозил ей подарок — какую-нибудь дорогую безделушку, при этом давления на нее не оказывал, и это было правильно, с болью отмечала Клэр. Несмотря на неприязнь к будущему мужу, Паола была уже несколько заинтригована: почему он не пытается заняться с ней любовью? И, скорее всего, в тот день, когда он заявит о своих правах, Паола не сможет отказать ему. Слава Богу, она, Клэр, к этому времени уже будет далеко. Что бы Клэр себе ни говорила, смотреть на это у нее не было сил.

— Он щедрый. — Паола пожала плечами и искоса посмотрела на Клэр. — Он проводит в Сиене очень много времени, а моя мачеха говорит, что много подарков делает только тот, кто чувствует свою вину.

— А реставрация часовни для венчания? — как можно равнодушнее поинтересовалась Клэр. — Это тоже признак вины?

— Это он делает не для меня, — вызывающе ответила Паола. — Это часть его драгоценной виллы, которая должна быть сохранена.

— Как Минерва, — пробормотала Клэр.

— Вы ее видели? — изумилась Паола.

Клэр наклонилась собрать с пола журналы и заодно спрятать заливший ей щеки румянец.

— Я гуляла и дошла до нее.

— Удивительно, что Гвидо это допустил, — проговорила Паола. — Обычно он не разрешает гостям заходить так далеко. Статуя очень старая и очень ценная, и такая же ужасная. Вокруг нее много историй и легенд, хотя я не понимаю, из-за чего столько шума.

— Именно из-за того, что она очень старая и ценная, — сухо ответила Клэр. — И очень красивая. Она излучает ауру спокойствия и умиротворения.

Судя по лицу Паолы, Клэр с таким же успехом могла говорить на китайском языке.

— Не думаю, — продолжила Паола через некоторое время, — что Гвидо будет венчаться в такой глуши. Только в Риме, а церемонию будет проводить его двоюродный дедушка, кардинал.

— Ты предпочитаешь именно так?

— Я? — переспросила Паола. — Меня там не будет. Она опустила ноги на пол и стала собирать вещи.

— Я иду в дом, у меня болит голова.

— Опять? — Клэр удивленно приподняла брови. — Это уже третий раз за неделю, Паола. Может быть, сходить к доктору?

— Зачем? — раздраженно ответила Паола. — Мне надо просто немного отдохнуть от этих дурацких переводов. Увидимся за ужином, если у меня пройдет голова. Чао!

Клэр вздохнула и опустилась на лежак. Паола делала успехи в изучении английского, но к предстоящему замужеству относилась по-прежнему, хотя Клэр старалась изо всех сил, расписывая Паоле очарование виллы «Минерва» и ее окрестностей, преимущества статуса богатой маркизы. Паола никак не покупалась на эти блага.

— Здесь как на кладбище, — обычно следовал ее ответ. — Да и зачем мне выходить замуж за богатого человека? У меня будут свои деньги.

Правда, Паола перестала восторженно говорить о Фабио, практически не упоминала о нем, что не могло не радовать Клэр. Скорее всего, он решил, что Паола под усиленной охраной, и отступил. Разумеется, это не значит, что она переменит свое отношение к Гвидо, принимая во внимание его любовницу в Сиене.

Клэр услыхала, как кто-то спускается к бассейну, и оглянулась. В поле ее зрения оказался Тонио Леруччи.

— Я разбудил вас? Простите. — Он приветливо улыбнулся. — Думал, Паола здесь.

— Я не спала. — Клэр села. — А Паола пошла в дом отдыхать от жары.

Он кивнул, обмахиваясь рукой и садясь на свободный лежак.

— Наверное, погода скоро поменяется. В прогнозе говорили о надвигающейся буре.

— Да, воздух очень тяжелый, — согласилась Клэр. Может, у Паолы поэтому болит голова, подумала она, приподнимая волосы с затылка.

— Я пришел поинтересоваться, не хочет ли она поиграть в теннис перед ужином, когда станет попрохладнее, — объяснил Тонио.

— Я спрошу у нее, когда пойду в дом. — Клэр улыбнулась. — Вы делаете успехи, заставляя ее играть. Мне казалось, она ненавидит спорт.

— Маленькая, она была очень спортивной, а мачеха убедила ее, что в такую жару нельзя истязать себя. — Клэр почувствовала горечь в его голосе. — Только лежать и требовать, если что-то надо.

— Вы давно знакомы с ней? — поинтересовалась Клэр.

— Да, — как-то странно ответил он, что мгновенно насторожило Клэр. — Но она часто ведет себя очень эгоистично.

— Но ей не так легко живется здесь — ею постоянно руководят, никто не спрашивает ее мнения.

— Она еще слишком молода, — сказал он. — Я думал, она будет здесь счастлива, но теперь уже не уверен.

— Возможно, — осторожно подбирая слова, начала Клэр, — брак с подходящим человеком изменил бы все.

Тонио развел руками.

— Ну, в этом-то никакой проблемы нет. Ей достаточно дать согласие, и на следующий же день состоится бракосочетание.

— К сожалению, не все так просто, и не сомневаюсь, вы знаете об этом: она не любит его. — Клэр проглотила слюну. — Маркизу следовало бы проводить больше времени дома, — напряженно добавила она.

Тонио покачал головой.

— Сейчас у него нет другого выбора, налаживается сеть бутиков, и он лично проверяет все детали.

— Разве только поэтому он редко бывает дома?

— Простите меня, я не имею права обсуждать личную жизнь Гвидо, — нехотя проговорил Тонио.

— Но Паола знает об этом.

— Она мало что знает.

— Вы одобряете его поступки?

— Не мне его судить. — Он помолчал. — Гвидо вполне самостоятелен и делает то, что считает нужным.

— Вы очень преданны.

Он наклонил голову.

— Как и он. Однажды вы поймете это. — Он робко улыбнулся и поднялся на ноги. — Передайте, пожалуйста, Паоле мою просьбу.

По дороге к дому Клэр была задумчива. За последние недели она неплохо узнала Тонио, он нравился ей все больше и больше. Он безгранично терпим к Паоле, даже когда она становится совершенно невыносимой. Похоже, ничто не способно вывести его из себя.

В то же время ее немного удивляло, что Гвидо позволяет ему проводить столько времени в компании Паолы. Он часто приходил к бассейну, предлагая ей поплавать, учил ее играть в триктрак, приглашал танцевать, когда после ужина в салоне звучала музыка. Похоже, он заботился, чтобы ей не было скучно, и она не задумала какую-нибудь очередную выходку. Но это должен был делать Гвидо, думала она, а не его заместитель, каким бы преданным и благоразумным он ни был.

Она тихонько постучала в дверь Паолы и позвала ее, но никто не ответил. Наверное, она приняла болеутоляющее и заснула, решила Клэр, уходя.

В ее комнате шторы были приспущены. Клэр подошла к окну и откинула штору, впуская солнечный свет. Прикрыв глаза рукой, она смотрела на лесистые склоны и вспоминала о Минерве в скалистой нише, о потоке ледяной воды… и о том, что произошло между нею и Гвидо. Ей безумно хотелось придумать что-нибудь, как-то изменить ситуацию. Но как? Гвидо устраивала мимолетность отношений, а она мечтала о преданности, любви, браке.

Сегодня Гвидо отсутствовал, и она смело пошла к святилищу. Но кто это там впереди? В желтом?

Клэр нахмурилась.

— Виолетта? — вслух удивилась она. Нет, они с графом уехали обедать с какими-то друзьями в Губбио и еще не возвращались. Правда, у Паолы было платье такого цвета, вспомнила Клэр. Но Паола не выносит жары и якобы отдыхает в своей комнате.

Вот не повезло. Ей хотелось послать Паолу к черту, но чувство долга говорило, что она должна узнать, что происходит. Именно за это ей и платят.

Солнце нещадно налило, одежда противно липла к телу. Клэр, с трудом передвигая ноги, направилась к ступенькам, цепляясь за веревочные перила, больно саднившие влажные от жары руки.

Дойдя до того места, где тропинка раздваивалась, она остановилась, внимательно прислушиваясь, но не услышала ничего, кроме шума несущегося вдалеке потока воды.

Паола стояла перед нишей, смотрела на статую и плакала.

— Паола, что случилось? Что ты здесь делаешь? — как можно мягче спросила она.

— Вы же ходите сюда, — хрипло ответила та, — вы говорили, что здесь спокойно. Может, я тоже иногда хочу тишины.

— Тогда прости, что я нарушила твое уединение. — Клэр повернулась, чтобы уйти. — Побудь здесь.

— Нет, постойте, я хочу спросить вас кое о чем, — Паола помолчала. — Кьяра, бывает, что ты любишь кого-то и неожиданно понимаешь, что это не настоящее чувство, что на самом деле тебе дорог совершенно другой человек, и уже давно дорог, просто раньше ты была слишком слепа, слишком глупа, чтобы понять это? Такое бывает?

Клэр затаилась.

— Да, — тихо произнесла она, — я бы сказала, очень даже бывает.

Паола вздохнула.

— Я боялась этого. — Она помолчала. — Кьяра, я виделась с Фабио, он был здесь на вилле под видом садовника.

Клэр прикрыла глаза.

— Боже, кузен Марко.

— Вы догадались, что это он?

— Нет, но должна была. Я почувствовала в нем что-то фальшивое.

Паола кивнула.

— Именно так. Ему нужны деньги, и только деньги. Сначала он говорил о любви, как счастливы мы с ним будем, но потом не выдержал и начал говорить, как получить деньги у Гвидо. Все время спрашивал о моем наследстве. Я поняла, что любви нет, и одновременно поняла, кого люблю на самом деле. Я вдруг увидела, что он единственный мужчина, с кем я могу быть счастлива. Поэтому сегодня, когда я встретилась с Фабио, я сказала ему, что все кончено.

— И как он отреагировал?

— Он был в бешенстве. Сказал, что я одурачила его, и он заставит меня пожалеть об этом. И Гвидо заставит пожалеть тоже. — Она перевела на Клэр полные тревоги глаза. — Как вы думаете, он может?

— Нет, — уверенно возразила Клэр и проглотила ком, неожиданно вставший в горле. — Но если тебя это беспокоит, то скажи Гвидо.

— Не могу, — покачала головой Паола. — По крайней мере, не сейчас. Мне нужно сказать ему, что я была не права, он должен простить меня.

Клэр натянуто улыбнулась.

— Не думаю, что с этим будет проблема. Уверена, он встретит тебя с распростертыми объятиями.

В глазах Паолы снова засверкали слезы.

— О, вы так добры ко мне, Кьяра. Именно вы впервые заставили меня усомниться в Фабио. — Она взяла Клэр за руку. — Вы останетесь на мою свадьбу?

— Я постараюсь, хотя и боюсь, что это будет трудно, — отозвалась Клэр. — Мне придется искать новую работу. Паола, ты уверена, что хочешь выйти замуж?

— Да, — смутилась Паола. — У меня такое чувство, что я вернулась домой. Вы понимаете?

— Да, прекрасно понимаю.


В тот вечер Гвидо вернулся на виллу перед ужином. Клэр не видела, как он приехал, но была уверена, что он здесь.

Она рассматривала себя в зеркале. Сегодня есть повод нарядиться, и Клэр надела платье, которое ей купила Виолетта в Перудже. Оно стало немного свободнее, значит, она похудела.

На душе у нее было тяжело и грустно. Остается надеяться, что этого никто не заметит, все внимание будет приковано к Паоле и Гвидо.

Она говорила себе, что должна радоваться за них, должна чувствовать облегчение от того, что Паола избежала страшной ошибки с Фабио, ну а в качестве маркизы Бартальди ее будут баловать и защищать всю жизнь.

Ну, это не ее дело, скоро конец ее мукам, надеждам, всему — ее работа выполнена.

Но сначала ей придется пережить этот вечер — пожалуй, самый трудный в ее жизни.

Она медленно пошла вниз и, замешкавшись, остановилась, прислушиваясь к голосам, доносившимся из салона. Возбуждение, кружившее в воздухе, было почти осязаемо.

Она заметила, что дверь в кабинет Гвидо открыта, и глубоко вздохнула — сейчас самое время сообщить ему о своем уходе. Вероятно, он испытает облегчение, избавившись от нее.

Клэр подошла к двери и заглянула в комнату. Гвидо был не один, с ним была Паола. Она стояла в его объятиях, зарывшись лицом в его плечо, а его рука поглаживала ей волосы с нескрываемой нежностью.

Остолбеневшая Клэр остановилась на пороге, широко раскрыв глаза. Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. Клэр увидела мрачное, почти изможденное лицо с плотно сжатыми губами. Оно удивительно не вязалось с нежностью его объятий.

Несколько долгих мгновений они просто смотрели друг на друга, и взгляд его черных глаз прожигал ее насквозь.

Наконец, издав нечто среднее между всхлипом и бормотанием извинения, Клэр развернулась и заспешила прочь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Дорогое дитя, — Виолетта не скрывала своей обеспокоенности, — ты выглядишь нездоровой. Что случилось?

Клэр выдавила подобие улыбки.

— У меня раскалывается голова. Верно, скоро начнется буря, гроза всегда на меня так влияет. У тебя нет болеутоляющих?

— Конечно, есть. — Виолетта протянула ей свою кожаную сумочку. — Возьми, дорогая. Тут салфетки и пузырек с моим специальным одеколоном. Возьми все, что тебе нужно. — Она помолчала. — Могу я для тебя что-нибудь сделать? Матео говорит, ты не спускаешься к ужину. Может, я попрошу его принести тебе что-нибудь в комнату? Немного супа и фрукты?

— Нет, спасибо, я, правда, не голодна.

— Какая жалость. — Виолетта нежно потрепала ее по щеке. — Сегодня будет праздник, а ты такая красивая в этом платье, хотя и очень бледная. Паола сообщила тебе новости, конечно? Такая радость.

— Да, — спокойно согласилась Клэр, — радость.

Разве она вынесет эту «радость»? Клэр невидящим взором уставилась в сад — тупую боль, что стучала у нее в висках, нельзя было снять никакой таблеткой. Но она пообещала Виолетте, что примет лекарство и сразу ляжет.

Когда дверь позади нее открылась, она подумала, что крестная пришла проведать ее.

— Пожалуйста, не приставай ко мне, Виолетта, я уже ложусь, — устало произнесла она.

— Это не синьора, — голос Гвидо был резким, даже враждебным.

Она резко обернулась, едва держась на ногах.

— Что означает ваш визит?

— Я стараюсь быть хорошим хозяином, — холодно ответил он, — и беспокоюсь о здоровье моих гостей, и особенно того гостя, который предпочитает прятаться за малейшим недомоганием, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу с жизнью.

— Напрасно иронизируете, маркиз, по-моему, наше знакомство — уже достаточно серьезное столкновение с реальной жизнью.

— Зачем вы искали меня?

— Чтобы официально уведомить вас о своем увольнении. — Сердце у нее стучало, а дыхание никак не приходило в норму.

— Обычно такие сообщения оформляют в письменном виде, — коротко заметил Гвидо. — В любом случае вы теряете время, я не принимаю ваше уведомление.

— Моя миссия здесь выполнена, — сухо напомнила она, — у вас нет причин и права задерживать меня дольше.

— Не говорите со мной о правах. — Он сверлил ее глазами. — Это мой дом, Кьяра, моя земля. И я — Бартальди. Здесь все пользуются только теми правами, которые я разрешаю. А что касается причин, то вы знаете не хуже меня, почему я хочу, чтобы вы остались.

— Вы хотите, — бросила она, — а как быть с моими желаниями? С моими чувствами? Что, если я скажу, что у меня нет сил оставаться с вами под одной крышей?

— Говори, что хочешь, это не имеет никакого значения, выбора все равно нет. — Он разглядывал ее, иронически скривив губы. — Я видел твои глаза, которые наблюдали за мной эти последние недели. Тени на твоем лице подсказывают мне, что ты, как и я, мучилась бессонными ночами. Пока ты не разделишь мою постель, Кьяра, я сомневаюсь, что вообще смогу спать.

— Тогда бессонница грозит остаться с тобой на всю жизнь, — яростно заявила она.

— Мне нужна только ты одна, Кьяра. — Он сделал шаг к ней, голос у него стал ниже, нежнее. — Ты разрываешь мне сердце, красавица моя.

— Не приближайся ко мне и не говори так. Вы слишком жестоки, синьор, — охрипшим голосом проговорила она.

— В твоей власти сделать меня добрым. — Он натужно засмеялся.

— По-моему, у тебя есть кому сделать тебя добрым — девушка в Сиене. — Она бросила эту фразу, не задумываясь.

Губы у него сжались.

— Да, она, без сомнения, подарит мне свою ласку, если я попрошу ее. Только я не хочу. Неужели ты так проста, что ничего не видишь и не понимаешь?

Она покачала головой.

— Я хотела понять, но то, что произошло за эти последние недели, выше моего понимания. Единственное я знаю точно: я бы хотела сейчас оказаться за много миль отсюда и никогда не видеть тебя. — Она жалобно всхлипнула. — Уходи, Гвидо, пожалуйста. Иди туда, где должен быть, иди к людям, с которыми должен быть. И оставь меня в покое.

— Сомневаюсь, красавица моя, что смогу оставить тебя в покое. — Он усмехнулся. — Но если ты так ненавидишь, есть простое средство, — продолжал он с горечью. — Закрой глаза, и я исчезну. Сделай это, Кьяра. Сделай это сейчас.

Гордость, воля, сознание отступили, она закрыла глаза — и через мгновение с наслаждением почувствовала прикосновение его губ к волосам, лбу, губам и прикрытым векам.

— До свидания, — прошептал он, — дорогая моя, любимая моя.

Гвидо ушел, и она почувствовала себя такой одинокой, какой не была еще никогда в жизни.


Когда Клэр-Кьяра снова обрела способность мыслить и шевелиться, она тут же потянулась к Виолеттиной сумочке и начала искать таблетки. Хотя какие таблетки могли вернуть ее сейчас к реальности? Как понять человека, который вступает в брак и целует другую? А она-то какова? Хочет ненавидеть его — и не может, и презирает себя за это.

Да где же эти таблетки? Непролитые слезы жгли ей глаза. Она высыпала содержимое сумочки на кровать, и ключи от машины, звякнув, упали на пол.

Клэр медленно наклонилась и подняла их, взвешивая в руке.

Вот она, судьба.

Остаться возле Гвидо хотя бы на час, а тем более — на ночь! Она погибнет, погибнет, погибнет!

Итак, она доедет до ближайшей станции, сядет на поезд — все равно куда, лишь бы замести следы, чтобы даже Гвидо с его возможностями не нашел ее. Она должна была сделать это давно, но тянула, сама не зная зачем. А вещи? Вернуться за ними — значит пойти на риск. Только смена белья, несколько самых необходимых туалетных принадлежностей, паспорт и деньги. Этого должно хватить. Если ее начнут искать, то одежда в гардеробе создаст впечатление, что она ненадолго вышла, скажем, погулять перед сном. Это даст ей запас драгоценного времени.

Конечно, она должна переодеться. В черном платье и длинном пиджаке она будет выглядеть достаточно элегантно и нарядно.

Расстегивая платье, Клэр поймала в зеркале свое отражение. Гвидо прав, действительно, хороша: светлые волосы, темные блестящие глаза, легкий румянец, подчеркивающий скулы. Черное платье облегало стройные бедра, высокий разрез обнажал длинную, затянутую в черный чулок ногу.

Хватит любоваться, сейчас главное — вперед, прочь из виллы, прочь от Гвидо, только бы он не помешал.

Галерея и лестница были безлюдны, видимо, все ушли в гостиную.

Клэр заставила себя идти спокойно, оглядываясь в полумраке сада, делая вид, что просто прогуливается. Подойдя к часовне, она замелила шаг. Часовня была в лесах, вход на колокольню по-прежнему был закрыт — видимо, что-то мешало реставрации.

Строение было огорожено, но, подойдя ближе, Клэр с удивлением заметила, что несколько досок сняты и прислонены к забору. Еще больше она была поражена, когда увидела машину неподалеку.

Может быть, архитектор вернулся, чтобы закончить осмотр? Но он не стал бы делать это в полутьме. Или Гвидо пригласил его на ужин?

Но разве такая машина может принадлежать преуспевающему архитектору?

Нахмурившись, Клэр решила подойти к ней поближе, но уже у машины услышала голоса и инстинктивно спряталась за капот.

Двое мужчин вышли из колокольни, держа в руках что-то тяжелое, завернутое в мешковину и перевязанное веревками.

Сначала ей почудилось, что это тело, и она быстро зажала рот рукой, чтобы не закричать.

— Осторожнее, идиот. — Голос показался ей знакомым.

Это Фабио!

— Если ты разобьешь ее, то лишишься состояния, — нетерпеливо продолжал он.

Они открыли багажник и опустили свою ношу внутрь, бормоча и ругаясь.

Клэр так и замерла. Она понятия не имела, что они делают, но не испытывала ни малейшего желания быть обнаруженной.

Шепотом обменявшись какими-то репликами, они вернулись к колокольне, и Клэр выпрямилась. Они явно замышляли что-то дурное. Надо немедленно сообщить, но возвращаться в дом она не собирается. Можно остановиться у первого же телефона-автомата, подумала Клэр, осторожно пробираясь назад.

Багажник был все еще открыт, она заглянула внутрь и замерла: в машине лежала кое-как прикрытая тряпками статуя Минервы.

Они крадут статую!

— Добрый вечер, синьорина, — раздался сзади голос Фабио, и она, вскрикнув, обернулась. — Я так и подумал, что это вы рыскаете тут. Занятие, вполне достойное для женщины Бартальди, — охранять его ценности.

— Не смейте так со мной разговаривать! Что вы делаете с Минервой?

— Мы хотим отправить ее в надежное место, проверим, во сколько оценивает ее маркиз. Спасибо Паоле, она рассказала мне легенду: если что-то случится со статуей, то и дом Бартальди не устоит. — Он неприятно улыбнулся. — Интересно, маркиз суеверен?

— Я думала, вы уже поняли: он не поддается на шантаж, — процедила Клэр.

— Ну, кусок камня не болтает и не оставляет писем где ни попадя. Паола не стоит тех неприятностей, которые доставляет, а у меня будет много денег, даже больше, чем я мечтал.

— Тебе не удастся увезти ее.

— Да? — улыбка у него стала еще шире. — И кто же мне помешает? Вы, синьорина? Не думаю. В любом случае Бартальди неплохо заплатит и за то, чтобы вернуть вас, девушка.

Он посмотрел куда-то мимо нее и кивнул. Клэр мгновенно схватили и завернули в одеяло. Она брыкалась, лягалась, пыталась кричать, но одеяло, старое и затхлое, глушило звук. Ее связали и бросили в машину.

Клэр чуть не задохнулась и какое-то время лежала, хватая ртом воздух.

— Не так мягко, как в постели Бартальди, а, милашка? — с ненавистью, злорадно поинтересовался Фабио. — Не волнуйся, скоро ты туда вернешься, как только твой любовничек даст мне деньги.

Она пыталась закричать, сказать им, что они сумасшедшие, что Гвидо не заплатит за нее ни единой лиры, но мотор зловеще взревел, заглушив ее слова.


Их трясло на ухабистой дороге. Казалось, это будет длиться вечно. Клэр успокоилась, стараясь вдохнуть свежий воздух сквозь дыры в одеяле. Куда ее везут? Она попыталась определить по времени, но поняла, что это невозможно.

К ее собственному удивлению, она была больше зла, чем напугана. Вспомнилось, что Гвидо считал Фабио не опасным, а ленивым и жадным, охотником за легкими деньгами.

Она стала напрягать и расслаблять мышцы, но веревка врезалась в руки и тело. Ей уже стало по-настоящему больно, и она не могла даже шевельнуться. Наконец машина, завизжав тормозами, остановилась. Где бы они ни были, Фабио, похоже, не боялся быть услышанным.

Она услышала, как распахнулась дверца, после чего ее бесцеремонно вытащили, развязали и поставили на ноги.

— Иди вперед, — приказали ей и пошли по обе стороны, почти зажав ее. Клэр попыталась оттолкнуть хотя бы одного и сильно лягнула. Человек справа вскрикнул от боли и на какое-то время ослабил хватку, но, когда она попыталась убежать, что-то ударило ее по голове, и она провалилась в темноту.

Казалось, веки склеены, и Клэр с трудом разлепила их. Под потолком горела тусклая лампочка, прикрытая абажуром с цветами.

Похоже, это был не подвал, скорее спальня в деревенском доме. Голова у Клэр раскалывалась, во рту пересохло. Она лежала на односпальной кровати на грубом белом покрывале. Босоножек на ногах не было — верно, ее похитители волновались о чистоте одеяла. «Чистюли!» — с иронией подумала она.

Пол был выложен полированным паркетом, на нем было брошено несколько ковриков. Старомодная, но до блеска начищенная мебель. За шторами в цветочек — ставни, видимо наглухо закрытые.

«Что делать? — думала она, откинувшись на подушку. — Сколько сейчас времени, где она, где Фабио и его друзья-воры?»

Единственное, что оставалось, — это ждать.

Впрочем ожидание не слишком затянулось. Она услышала звук ключа, и на пороге появился молодой человек — очевидно, второй похититель. Он был ниже Фабио, коренастый и широколицый. Лицо добродушное, но встревоженное.

— Значит, проснулись. — От нее не укрылось проскользнувшее в его голосе облегчение. Видимо, они догадались, что причинение ей физического вреда не в их интересах. — Как вы себя чувствуете?

— Как никогда хорошо, — язвительно пошутила Клэр. Она посмотрела на его сильные руки с мозолистыми ладонями и сделала вывод. — Должно быть, вы Марко.

Он вспыхнул и испуганно уставился на нее.

— Откуда вы узнали?

— Потому что, в отличие от своего друга, вы похожи на человека, который, всю свою жизнь провел на свежем воздухе. Вы не могли бы развязать меня?

— Нет, этого я не могу сделать, синьорина.

— В конце концов, вам все равно придется это сделать, мне нужно в ванную, — твердо заявила она.

Он вышел, что-то бормоча себе под нос, и вернулся вместе с Фабио. Вдвоем они подняли Клэр с кровати, поставили на ноги и повели по длинному коридору, тоже тускло освещенному и украшенному яркими картинами с библейскими сюжетами.

Ванная блестела чистотой.

— Только без фокусов, — предупредил Фабио, развязывая ей запястья, и толкнул ее внутрь, бросив ей тонкое льняное полотенце.

В ванной оказалось только одно крошечное окошко почти под потолком, так что фокус исключается, печально подумала Клэр.

Она привела себя в порядок, ополоснула лицо и руки холодной водой. «Ужасный вид, — решила она, критически рассматривая себя в маленькое зеркало. — Бледная как смерть, на лбу синяк, почти шишка».

Но здравый смысл подсказывал, что она еще легко отделалась.

— Поторапливайся, — постучал в дверь Фабио.

— Мне нужна моя сумка, — в ответ крикнула она. — Что вы с ней сделали?

— Она у нас. Ты что, за дураков нас держишь?

— На этот вопрос я бы предпочла не отвечать, — холодно высказалась Клэр. — Просто разрешите мне воспользоваться косметичкой и расческой. Вряд ли я вырою подземный ход губной помадой.

Снова раздалось какое-то бормотание, но вскоре дверь открылась и ей бросили косметичку и щетку для волос.

Расчесав волосы, попудрившись, накрасив губы и слегка брызнув на себя духами, она почувствовала себя лучше. Это не решало проблем, но давало бесценную в нынешнем положении психологическую поддержку.

Наконец она вышла в коридор и смерила похитителей ледяным взглядом.

— Прежде чем вы снова меня свяжете, я хочу стакан воды и чего-нибудь поесть.

К ее удивлению, она получила и то и другое. Марко принес ей бутылку минеральной воды и миску вкусного горохового супа. На подносе лежала даже скатерка и накрахмаленная салфетка.

Пока она ела и пила, он стоял, прислонившись к двери.

— Вкусно, — улыбнулась она ему. Он покраснел и проговорил что-то в оправдание. — Скажи мне, — Клэр положила салфетку на поднос, — Фабио действительно твой кузен?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, мы познакомились в баре. Фабио рассказал, что любит синьорину Паолу, а маркиз мешает их любви. Мне стало жалко его. Потом он сказал, что заплатит мне, когда они с синьориной поженятся. Я помог ему получить работу в поместье, и они начали встречаться. — Он сгорбился. — Но синьор Леруччи сказал, что знает, у меня нет кузенов, и меня уволили. Мой отец работал на Бартальди, и его отец тоже, и для меня это был большой позор. Моя мать очень расстроится, когда узнает обо всем. — Он помолчал. — А когда синьорина Паола сказала Фабио, что не собирается убегать с ним, это все вообще потеряло смысл. — Он тяжело вздохнул.

— Но Фабио предложил тебе другой вариант. Получить деньги, украв статую Минервы? — высказала предположение Клэр.

— Да, мы все знали, что маркиз очень дорожит этой статуей. Это старинное сокровище и очень ценное. Фабио поклялся мне, что не повредит ее, и пообещал мне тоже выделить часть денег. У меня теперь нет работы, а моя мать не очень здорова. Кто теперь возьмет меня после того, как узнают, что меня уволил Бартальди? Никто, — с горечью, как-то по-детски сказал Марко.

В это время открылась дверь, и появился Фабио с веревками, видимо намереваясь опять связать ее.

— В этом есть необходимость? — с отвращением спросила она.

Он усмехнулся.

— Думаю, да. Вы очень ценная штучка, синьорина, к тому же из плоти и крови.

— Может, я не настолько ценна, как тебе кажется, — усмехнулась Клэр. — Маркиз Бартальди не поддается на требования шантажистов, тем более из-за меня. Я для него ничего не значу.

Фабио мерзко улыбнулся.

— Вы слишком самокритичны, синьорина, только у меня другое мнение. Однажды, когда у меня было свидание с Паолой, я видел вас кое с кем возле святилища Минервы. И мне показалось, что вы значите, и еще как. Вы красивы, и под одеждой тоже. Пожалуй, есть смысл взять фотоаппарат и заставить вас раздеться, чтобы напомнить маркизу Бартальди, чего он лишается.

— Не будь дураком, — перебил его встревоженно Марко, — опозорив женщину, ты только еще больше разозлишь его.

Фабио пожал плечами.

— И хорошо. Посмотрим, во сколько он оценит эти фотографии. — Он снова перевел взгляд на Клэр, которая едва дышала от ужаса. — Потерпите, синьорина, мы решили заставить вашего любовника пару деньков поволноваться, прежде чем связаться с ним. Думаю, что, когда мы встретимся, он пойдет на все мои условия.

— Я бы на это не рассчитывала, — ледяным тоном произнесла Клэр, пока Фабио снова связывал ей руки.

На душе у нее было отвратительно — за ней подглядывали! От одной этой мысли мурашки поползли по телу. Ей никогда не убедить Фабио, что она не любовница Гвидо.

Но Марко совсем другое дело. Ему явно не но душе вся эта ситуация, и на этом она должна сыграть. Интересно, когда ее хватятся на вилле? Теперь идея оставить вещи уже не казалась ей удачной.

Она устало положила ноги на кровать и постаралась, насколько это возможно, устроиться поудобнее. Что бы ни случилось, ей нужно выспаться.

О, Гвидо, думала она, закрыв глаза, найди меня. И если захочешь, я останусь с тобой. Я сделаю все, что ты скажешь, стану тем, кем попросишь.

На короткую сладкую секунду ей показалось, что она ощущает легкое прикосновение его губ к коже, волосам, векам. И Клэр заснула.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда Клэр проснулась, было уже утро. Она сползла с кровати, кое-как добралась до двери, повернулась к ней спиной и постучала ногой.

Как она и надеялась, появился Марко — такой же понурый, как и накануне.

— Доброе утро, — улыбнулась ему Клэр. — Мне бы хотелось в ванную, а потом кофе.

Он, недолго поколебавшись, неохотно кивнул.

Пока она принимала душ и чистила зубы, он пошел вниз. Собрав туалетные принадлежности в косметичку, Клэр открыла дверь и выглянула.

Коридор был пуст. Искушение бежать было огромным, единственное, что ее останавливало, — это статуя. Где она? Клэр решила повременить и прислушалась. Какие-то звуки раздавались из соседней комнаты. Она открыла дверь и заглянула внутрь. Сильный запах спиртного ударил в лицо: на кровати лежал пьяный Фабио и громко храпел.

Он вне игры, подумала Клэр. Отличная возможность поработать над Марко.

Ставни были открыты. Она, крадучись, подошла к окну и выглянула. Увы, вокруг было пустынно, видимо, они находились в лесу, в полнейшей изоляции. Однако прямо под окнами стояла машина Фабио — при дневном свете еще более ржавая и потрепанная. Только бы достать ключи! — думала Клэр. Вряд ли мы далеко от шоссе.

Фабио всхрапнул и перевернулся на другой бок. Она прокралась обратно в ванную, закрыв за собой дверь как раз в тот момент, когда Марко поднимался по лестнице с кофе. На подносе также стояла тарелка с кусочком бекона, ломтиком сыра и вялым персиком.

— Спасибо, — улыбнулась ему Клэр. — Как ты внимателен ко мне. Твоя мама должна гордиться тобой. — Она осмотрелась. — Как замечательно у вас в доме, чисто, уютно.

— Спасибо, синьорина. — Он выглядел польщенным.

— Какая жалость, что она не сможет здесь больше жить, — продолжала Клэр, делая глоток кофе и наблюдая за Марко из-под ресниц. — Неужели тебе не жаль ее?

Его брови приподнялись.

— Что вы имеете в виду?

— Она тоже сядет в тюрьму.

— Как вы наивны, синьорина. На земле полно мест, где можно спрятаться, даже от Бартальди.

— Но раз меня держали в ее доме, она ваша сообщница в глазах закона. Вряд ли Бартальди оставит кражу статуи — не меня! — в покое. Тебе стоит подумать об этом. Фабио вовлек тебя в гнусное дело, — с нажимом произнесла Клэр. Она наклонилась вперед, глядя ему прямо в глаза. — Есть только один человек, который может заступиться за тебя, спасти тебя. Сам маркиз, хотя ты обманул его доверие, а теперь еще и обокрал его. Ты сможешь сбежать, Марко, но он найдет, и твоя мать тоже пострадает.

— Нет, этого не может быть. Фабио ничего не говорил…

— Конечно, не его же мать посадят в тюрьму. И вряд ли он такой заботливый сын, как ты. — Клэр покачала головой. — Боюсь, у тебя нет выхода. Когда полиция выйдет на этот дом, а она наверняка выйдет, мои отпечатки пальцев будут повсюду. И твоя мать будет причастна тоже. Марко готов был разреветься.

— Я не могу этого допустить. Что я могу сделать, синьорина?

— Ну-у, — Клэр заколебалась, а потом выпалила: — Ты можешь отпустить меня.

— Отпустить вас? — Он засмеялся. — Чтобы вы привели ко мне полицию и посадили меня в тюрьму? Я не такой идиот.

— Но я не стану этого делать, — убеждала его Клэр. — Слушай меня, Марко. Если ты поможешь мне выбраться, я расскажу маркизу, что ты сделал для меня. Расскажу, как ты заботился обо мне. Более того, я напомню ему, как давно твоя семья работает на него. Я даже попрошу его взять тебя обратно на работу. И, может быть, он даже даст тебе вознаграждение, — добавила она, скрестив пальцы. — Он хороший человек, очень справедливый, — быстро продолжала она. — Он простит тебя и возьмет обратно, если я попрошу. Помоги мне, и ты спасешь себя и свою мать.

Он долго молчал, а потом произнес:

— Но откуда я знаю, что вы действительно сделаете все это?

Клэр подняла голову.

— Потому что я дала тебе слово. И потому что, как сказал Фабио, я женщина Бартальди.

Снова воцарилась напряженная тишина. Она видела, как он с трудом глотает слюну.

— Что я должен делать?

Она облегченно вздохнула, но как можно непринужденнее сказала:

— Мне понадобится машина. Ключи у Фабио?

— Но он может проснуться… — кивнул Марко.

— Только если рядом с ним разорвется реактивный снаряд.

— Но я здесь тоже не останусь, я поеду с вами, синьорина. Когда он проснется, то придет в бешенство.

Она понимала: Марко хочет убедиться, что она не нарушит слова, но он ей мешал. Она кивнула.

— Как скажешь, Марко. Достань ключи, возьми мою сумочку, и мы сматываемся.

Она посмотрела ему вслед: Марко направился в ту комнату, где все еще храпел Фабио. Спустя минуту он вернулся.

— Синьорина, я не могу их найти, а карманы боюсь обыскивать.

Клэр уже изнывала от нетерпения.

— Хорошо, я сама попробую.

В карманах ключей не оказалось. Но когда Фабио безвольно повернул голову, ворча и разражаясь непристойной бранью, она услышала тихое звяканье и обнаружила ключи от машины у него под подушкой.

Страшно нервничая, Клэр ждала, пока Марко, настоявший на том, чтобы вести машину, заведет двигатель. Когда они тронулись, подпрыгивая на ухабистой пыльной дороге, позади них послышался крик. Клэр поняла, что Марко тоже услышал его.

* * *
Около мили дорога шла вдоль полей, потом начался смешанный лес и кустарники. Однако Марко настаивал, что они едут правильно.

Внезапно Клэр, застонав, подалась вперед.

— Минерва! Мы забыли про нее.

— Нет, синьорина, она в багажнике. Фабио торопился праздновать победу и оставил статую здесь.

Они подъезжали к перекрестку, когда Клэр оживленно начала:

— Да, он «отпраздновал»… — и осеклась, заметив, как с главной дороги съезжает полицейская машина и блокирует им путь.

— Бог мой! — Несмотря на загар, Марко стал белым как полотно. К ним уже подъезжала вторая полицейская машина. — Они за мной.

— Все в порядке, — попыталась успокоить его Клэр, — останови машину и предоставь вести переговоры мне.

Но он, всхлипнув от страха, резко крутанул руль и повел машину прямо в лес.

— Марко, это безумие. — Клэр пыталась говорить спокойно. — Ты там не проедешь. Останови машину, и все будет… — Слова застряли у нее в горле: Марко врезался в дерево!

Клэр бросило вперед. Ее удержал ремень безопасности. Марко, который не был пристегнут, ударился о руль, и его отбросило назад. Кровь текла у него из носа и раны на голове.

— Вот. — Клэр вытащила из сумки несколько салфеток и поднесла ему к лицу, пока полиция окружала машину.

Дверца распахнулась. Клэр видела чьи-то лица, слышала голоса. Кто-то спрашивал ее, может ли она двигаться. Она отстегнула ремень и выбралась из машины, схватившись за крыло. Земля неожиданно закачалась и поплыла.

Толпа вокруг нее расступилась, и она заметила спешащего к ней Гвидо с мрачным лицом и горящими глазами.

— Ты ранена? — И кратко через плечо бросил: — «Скорую», быстро!

Только тут она заметила, что у нее на руках и на пиджаке кровь, она слабо засмеялась.

— Гвидо, это не моя, это Марко…

Она осеклась. Он смотрел мимо нее, туда, где из машины вытаскивали Марко. При этом у него на лице было такое выражение, какого ей никогда раньше не доводилось видеть, — суровое, почти кровожадное.

В три прыжка он оказался возле Марко, поднимая того в воздух, словно тряпичную куклу. Встряхнув его, Гвидо сжал руки на его горле.

Клэр побежала к ним и бросилась на Гвидо, пытаясь оттащить его.

— Не надо, пожалуйста, не трогай его, он помог мне. Я пообещала, что позабочусь о нем. — Она била его своими маленькими кулачками. — Гвидо, дорогой, отпусти его.

— Ты с ума сошла? — прохрипел Гвидо. — Он сообщник того подонка. Почему я должен щадить его?

— Потому что он твой работник. — У нее по лицу уже текли слезы. — Потому что его отец работал на тебя, и его дед тоже. Потому что это твоя земля, твое поместье, а ты — Бартальди.

Медленно Гвидо ослабил хватку, и Марко, весь красный и чуть не задохнувшийся, выскользнув, упал на землю к его ногам.

— Он дурак, и даже хуже, чем дурак, — поспешно продолжала она. — Но он сожалеет о содеянном, а мне бы никогда без него не выбраться. Я дала слово, что похлопочу за него.

— А что тебе дает право давать такие обещания? — Его тон резанул ее.

Она подняла голову и заглянула ему в лицо. Ей хотелось поцелуем снять напряжение с этих губ, смахнуть морщинки с мрачного лица.

— Потому что я женщина Бартальди. А теперь забери меня домой, пожалуйста, — тихо ответила она.

Он заглянул ей в глаза, взял ее руку и поднес к губам. Потом обернулся к ближайшему полицейскому.

— Вы не могли бы отвести леди ко мне в машину, пока я посмотрю, что здесь можно сделать?

Она уже дрожала как осиновый лист. Он озабоченно посмотрел на нее:

— Ты больна?

— Со мной все в порядке. Гвидо, ты не позволишь им посадить бедного Марко в тюрьму? Его мать больна, и он один из твоих людей…

— Я понял, дорогая, — как-то странно произнес он. — Я тебе ни в чем не могу отказать.

Она откинулась на сиденье, закрыла глаза, и машина тронулась. Жребий брошен! Она предложила ему себя, и он согласился; теперь, наверное, купит ей какое-нибудь жилье, возможно квартиру в Риме, и, когда у него будет время, станет навещать ее.

— Как ты узнал, где искать меня? — поинтересовалась она.

— С тех пор как ты сказала Тонио про «кузена Марко», мы следили за Фабио. Мы думали, что в опасности Паола. Но мне бы и в голову не пришло, что он осмелится дотронуться до тебя.

Когда ты исчезла прошлой ночью, я сначала подумал, что ты просто бросила меня. Затем около часовни мы нашли ключи от машины Виолетты, обнаружили, что Минерва тоже исчезла, и к тому же нам доложили, что неподалеку видели машину Фабио. — Он говорил спокойно, без эмоций. — Марко мы хотели поймать, чтобы допросить.

Он замолчал.

— Надеюсь, ты не дала Фабио никаких обещаний о том, что спасешь от тюрьмы и его тоже?

— Нет, — поспешила возразить она, — его, надеюсь, упекут до конца жизни.

Тут она вспомнила и резко выпрямилась.

— Гвидо, я забыла тебе сказать: Минерва в багажнике машины.

— Кто-нибудь найдет ее и вернет на место.

— Как ты можешь так спокойно говорить? — возмутилась Клэр. — Она же самое ценное, что у тебя есть.

— Уже нет, — с нежностью возразил он и, приводя ее в трепет, положил руку ей на колени.


Все толпились на лестнице виллы в ожидании их возвращения.

Гвидо открыл дверь и помог ей выйти из машины. Затем, не дав ей возможности ни пошевелиться, ни высказать свой протест, он поднял ее на руки и понес вверх по лестнице.

Она заметила Паолу, которая, вытаращив глаза и раскрыв от удивления рот, смотрела на них.

— Гвидо, поставь меня, — прошептала Клэр. — Ты с ума сошел? Что люди подумают?

— Люди всегда думают только то, что хотят думать, — ответил он, не ослабляя хватки и продолжая путь.

Он внес ее в спальню и положил на кровать. Затем обернулся, сделав знак следовавшей за ними экономке, и дал ей какие-то указания, но так тихо, что Клэр практически ничего не расслышала.

Ей приготовили ванну, горячую, с ароматными добавками. Бенедетта и Филумена помогли ей раздеться. Она с удовольствием опустилась в воду, блаженно расслабившись. Когда она вылезла, ее встретили с теплым банным полотенцем. Филумена вытерла ей волосы, а Бенедетта втерла в ее шишку на голове какую-то сладко пахнущую мазь.

Постель была уже разобрана, и даже ночная рубашка уже ждала ее. Атласная, цвета слоновой кости, на тонких бретельках, с гипюровым лифом и глубоким вырезом. На юбке с одной стороны высокий разрез, окантованный кружевами, обнажал ногу почти до бедра.

Неожиданно она обратила внимание, как почтительно к ней все относятся. И как отводят глаза, когда она смотрит на них. Хотя чего же она ждала? Подняв ее на руках по лестнице, Гвидо поставил на ней свое клеймо, фактически огласил свои намерения перед целым светом. Клэр кусала губы. Можно только представить, что сейчас чувствует Паола.

Закрыв ставни, отчего комната погрузилась в полумрак, Бенедетта и Филумена пробормотали что-то учтивое и удалились, оставив Клэр одну.

Но почти тут же дверь открылась, и появился Гвидо.

Он тоже переоделся. На нем были черные брюки, обтягивающие стройные бедра, и черная шелковая рубашка. Лицо серьезное, немного отстраненное.

— Как ты? — Он стоял возле кровати и смотрел на Клэр сверху вниз.

— Намного лучше, — поколебавшись, ответила она. При этом ее глаза не скрывали разочарования. Она ожидала, что он будет себя вести тоньше. — Вы не теряете времени, синьор.

— У меня его слишком мало, чтобы позволить себе его терять. — Он тоже немного помолчал. — Тебе понравилась ночная рубашка?

— Очень изысканная, — по старой привычке съязвила она. — У тебя целый склад рубашек на всякий случай?

— Нет, — улыбнулся он. — Тебе многое предстоит узнать обо мне, красавица моя.

Ее пальцы сами собой отдернули край одеяла, и неожиданно пересохшими губами она поинтересовалась:

— А это будет первый урок? — Возбуждение от предвкушения боролось в ней с робостью.

— Думаю, с этим следует немного подождать. Потому что нам надо поговорить. — Он присел на край кровати и протянул ей плоскую бархатную коробочку. — Я пришел вручить тебе это.

Это оказался бриллиант — огненная капелька на тонкой золотой цепочке.

— Я искал безупречный камень, — продолжил он. — Есть и другие драгоценности, конечно, некоторые очень старинные, но мне хотелось подарить тебе что-то только для тебя одной, что-то, что до тебя еще никто не носил.

Она сглотнула.

— Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. Но ты не должен был этого делать, Гви-до. Мне не нужны драгоценности, не нужны дорогие подарки.

— Тогда тебе придется работать над собой, любимая. От маркизы Бартальди люди ждут, что по большим праздникам она станет надевать фамильные украшения.

— Уверена, Паола будет замечательно в них смотреться, — безжизненно отозвалась Клэр. — Тебе не кажется, что сейчас ты должен быть с ней?

Гвидо застегнул цепочку у нее на шее, расположив подвеску так, чтобы бриллиантик блестел в ложбинке между ее прикрытыми гипюром грудями.

— Потрясающая оправа, — с нежностью восхитился он. — Неужели мое общество так неприятно тебе, дорогая, что ты хочешь избавиться от меня?

— Твое общество для меня слишком недоступно, чтобы выражать свое мнение. Я только чувствую, что ты смеешься надо мной.

— Ты говоришь глупости. — Он взял ее руки в свои. — Кьяра, по-моему, ты единственная, кто не знает, что я пришел просить тебя стать моей женой.

Она в оцепенении уставилась на него. Сердце забилось с невероятной частотой, а ртом она, не переставая, хватала воздух. Когда она, наконец, снова обрела способность говорить, то еле слышно пробормотала:

— Это какая-то шутка. Должно быть, это…

— Я никогда не был столь серьезен. — Он коснулся ее запястья. — И я хочу услышать ответ, дорогая. Все ждут твоего ответа.

— А как же Паола? — возразила Клэр. — Она полюбила тебя и сама мне сказала об этом.

— Вот это сюрприз для Тонио, с которым она обручена последние сорок восемь часов.

— Тонио? — голова у нее трещала от всей этой информации.

— Я всегда этого хотел, — пожал плечами Гвидо. — Он уже много лет любит ее. Но Паола была слишком молода и к тому же смотрела не в ту сторону. Лишь недавно она поняла, что Тонио — это ее судьба. — Он нахмурился. — Я думал, она сказала тебе.

— Она что-то говорила, — в оцепенении ответила Клэр, — но я не поняла. — Она покачала головой. — Но зачем же тогда ты взял меня на работу? Ты говорил, что хочешь, чтобы я сделала из нее послушную жену для тебя…

— Нет, любовь моя, ты единственная, кто мне всегда был нужен. Я хотел, чтобы ты примирилась со своей судьбой. Временами мне казалось, что этого никогда не произойдет, — с чувством добавил он.

— Гвидо, — голос у нее дрогнул, — ты дьявол. Но как же деньги Паолы? Она говорила, что ты не хочешь, чтобы они уходили из компании.

— У Паолы нет денег, дорогая моя, кроме тех, которые я дам ей, когда она выйдет замуж. Ее отец проиграл все, что у него было. Именно поэтому мой отец взял ее к нам в дом, чувствуя себя виноватым за то, что не остановил его много лет назад.

— А Тонио знает это?

— Естественно.

— Тогда зачем ты притворялся, что хочешь жениться на ней?

— Чтобы оберегать от нежелательных женихов, — быстро ответил он. — Понимаешь, Фабио не первый из таких авантюристов. А ее нужно было охранять до тех пор, пока она не разберется в собственных чувствах. — Он нежноулыбнулся. — Так же как и тебя, упрямица моя. Ты всегда была так уверена, что я хочу сделать тебя своей любовницей. — Он помолчал. — Я не мальчик, Кьяра, и ты не первая женщина в моей жизни. Но будешь последней. И я знаю, что я тоже не первый мужчина для тебя. Виолетта рассказывала мне кое-что о Джеймсе. Ты хочешь мне что-нибудь сказать?

— Он не имеет для меня никакого значения, — ответила она. — Он давно остался в прошлом. Я думала, ты такой же и женишься на Паоле исключительно из корыстных соображений.

— Мы оба ошибались, — тихо произнес он. — Когда в тот день я увидел тебя на станции в Бареццо, я подумал: «Вот, наконец, она». Потом мне показалось, что ты сообщница Фабио, и я взбесился от разочарования.

— Было похоже, что ты вот-вот убьешь меня. Когда сегодня я увидела, с каким лицом ты идешь к Марко, я подумала, что еще легко тогда отделалась.

— Ни от чего ты не отделалась. Если только, в конце концов, ты не решишь, что не хочешь выходить за меня замуж. Ты любишь меня?

— Я с первого взгляда полюбила тебя, но убеждала себя, что должна бороться с этим. — Она глубоко вздохнула. — Но, Гвидо, расскажи о твоей женщине в Сиене.

Он долго молчал.

— Ее зовут Бьянка, — наконец начал он. — Мы познакомились больше десяти лет назад. Да, мы были тогда любовниками, а потом пошли разными дорогами и до недавнего времени не виделись. Два года назад общие друзья сказали мне, что она вернулась в Сиену, очень больна и нуждается в помощи. — Он поджал губы. — У нее прогрессирующий рассеянный склероз. Когда ей поставили диагноз, она была замужем, но муж, узнав о болезни, бросил ее.

Я нашел ей квартиру и организовал круглосуточный уход. Доктора говорят, что ей осталось недолго. Я приезжаю к ней, мы смеемся, вспоминаем старые времена, и я стараюсь относиться к ней так же, как к той живой, красивой девушке, которую я запомнил. Недавно я рассказал ей о тебе, — тихо добавил он. — И она просила познакомить ее с тобой.

— О, Гвидо! — Клэр с трудом сглотнула вставший в горле ком. — Мне так стыдно. И, конечно, я съезжу к ней с тобой. — Она покачала головой. — Я была так несправедлива к тебе. Не понимаю, как ты до сих пор любишь меня.

Его улыбка дразнила ее.

— Но ты же знаешь, что люблю.

— Да, — согласилась она, глаза у нее светились, — знаю.

Он наклонился и поцеловал ее, медленно, с наслаждением, и Клэр, обвив его руками за шею, ответила на поцелуй.

Между поцелуями они шептались и смеялись.

В какой-то момент Клэр обнаружила, что Гвидо лежит рядом с ней, что его шелковая рубашка расстегнута, а бретельки ее ночной рубашки таинственным образом сползли с плеч, освободив грудь от кружевного укрытия. Гвидо поглаживал ее возбужденные соски подушечками пальцев.

— Ты знаешь, как это неправильно, красавица моя, — прошептал он, согрев ей кожу дыханием. — Твоя крестная была бы в шоке, а мой дядя закатил бы скандал. Предполагается, что я должен терпеливо ждать нашей брачной ночи, чтобы делать это. — Он наклонился и поцеловал каждый сосок. — Или это, — добавил он, и его рука скользнула в разрез ее рубашки.

— А это обязательно? — У нее даже дыхание перехватило от ласкающего прикосновения его руки. — Ждать, я имею в виду?

— Думаю, обязательно. — Его рука продолжала свое нежное движение. — По крайней мере, до тех пор, пока я запру дверь и сниму остатки одежды. — Он замолчал, потому что его пальцы подобрались к центру ее чувственности. — Или после этого.

Ее тело пульсировало в экстазе, который граничил с болью, но Гвидо прижал ее к себе, поцеловал в губы, в полные слез глаза, прошептал ей, как она красива и как сильно он ее любит.

После этого он запер дверь, разделся сам, снял ночную рубашку с нее и начал медленно, чувственно заниматься с ней любовью, пользуясь руками и языком так, как она даже не мечтала, восхищаясь и наслаждаясь ее телом и уча ее наслаждаться его телом.

— Сегодня вечером, — сообщил он, когда они в мечтательном настроении лежали в объятиях друг друга, — я буду смотреть на тебя за ужином и улыбаться, а ты будешь знать, что именно я вспоминаю. Тебя в одной моей бриллиантовой подвеске.

— Тогда я не смогу сделать ни одного глотка, не смогу проглотить ни одного куска. — Клэр бесцельно водила рукой по его телу. — В любом случае у меня тоже есть воспоминания, синьор. — Она глянула на него из-под ресниц. — Думаю, теперь нам нужно дать обет воздержания до церемонии.

— А я думаю, что еще нам стоит наложить друг на друга епитимью, — скорбно проговорил он, — извинившись перед всеми нашими собравшимися внизу доброжелателями. Не сомневаюсь, что мой дядя и твоя крестная очень разозлятся, если только уже не начали заниматься тем же.

— Они действительно нравятся друг другу? Это же чудесно. — Клэр немного нахмурилась. — Но Виолетта всегда клялась, что больше не выйдет замуж.

— Думаю, у Цезаря другое мнение по этому вопросу. Он переубедит ее. Он сразу заметил, что я люблю тебя.

— Какая наблюдательность.

— Мы вообще сообразительное семейство, дорогая. — Он повернул к ней лицо и наградил томительным поцелуем. — Думаю, нам стоит пожениться, как только все организуем. Может, даже лучше не ждать восстановления часовни.

Она улыбнулась, устраивая голову у него на груди.

— Вы спешите, маркиз? Мне же хорошо и в статусе женщины Бартальди.

— Ты увидишь, что быть невестой Бартальди намного лучше.


Когда спустя несколько недель она шла по боковому нефу храма к Гвидо, ожидающему ее у алтаря, на его лице сияли гордость и благоговение.


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.


Оглавление

  • ГЛАВА ПЕРВАЯ
  • ГЛАВА ВТОРАЯ
  • ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  • ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  • ГЛАВА ПЯТАЯ
  • ГЛАВА ШЕСТАЯ
  • ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  • ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  • ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  • ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  • ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ