Синяя песня [Михаил Павлович Коршунов] (fb2) читать постранично

Михаил Павлович Коршунов Синяя песня

1

Длинные накатистые волны, подымаясь еще далеко в море, на песчаном мелководье, медленно идут на берег. На их верхушках шелестят белые султаны пены. Морская трава, свалявшаяся в коричневый поясок, лежит вдоль берега у самого края прибоя. В траве копошатся мелкие крабы и улитки.

Берег — узкая стрелка. По одну сторону — гнилое море Сиваш, по другую — Азовское.

Место пустынное, нежилое: песок да ракушки. Ни деревьев, ни пресной воды. Только кустики песчанки и степные жесткие цветы дроки.

Жили на стрелке дед Ермак с внучкой Капой.

Дед сторожил соль, которую рабочие добывали из Сиваша. Ее посылали на химический завод в Запорожье, ставили какие-то опыты.

Дед прикрывал соль рогожей, чтобы не раздувало ветром, сушил, перебрасывал лопатой. Оберегал от коз, которые приходили стадами из соседнего поселка Джурчи.

Рабочие были сезонными. Когда приезжали, разбивали палатки. Добыв нужное количество соли, оставляли деду Ермаку для окончательной просушки, сворачивали палатки и уезжали.

И вновь на стрелке возвышался одинокий дом из белого севастопольского камня с медным флюгером на крыше, пропахший рыбацкими сетями и канатами, сложенными на чердаке.

Возле дома под навесом стояла железная бочка на резиновых надувных колесах. В ней была питьевая вода.

Шофер Георгий дважды в неделю привозил полную бочку и забирал пустую. Бочку он цеплял к маленькому открытому автомобилю с брезентовым верхом и деревянным на заклепках рулем. Привозил еще Георгий табак для трубки. Больше деду Ермаку ничего и не надо. Главное — табак. А для Капы главное — море, которое было рядом, у самого дома.

Пробеги двадцать шагов от порога, и вот оно, море, — синяя песня!.. И Капа любила эту синюю песню до щемящей боли в сердце, до слез!

…Встанет утром солнце и разбудит море. А море тронет пески и разбудит в песках желтый ветер. А ветер повернет на крыше флюгер, зашумит вертушкой и разбудит Капу.

Растопив мангал и поставив на него чайник, Капа хватает гребешок и бежит к морю.

Над морем летают дикие голуби. Плавает пух одуванчиков: за ночь его нанесло ветром со стрелки, и он держится на воде. Когда поднимется первая волна, пух намокнет и утонет.

На берегу на бревенчатых катках стоит баркас «Гном». Он такой же старый, как и якорь, который свисает с его носа. Еще дед в молодости рыбачил на этом баркасе со своими сетями.

На «Гноме» давно уже не плавают. С тех пор, как пропали рыбьи пастбища и большая рыба ушла.

Сохранились и цементные чаны для засолки бычков и султанки, и домик-кухня для стряпухи, и ворот с тросом, чтобы вытаскивать из воды лодки, и колья для починки и сушки сетей. Стоит и рыбацкая вышка, сколоченная из жердей, с лестницей. С вышки наблюдали за ходом рыбы.

Капа сбросила платье и вошла в утреннее море.

Вода светлая и тихая до самого дна, где лежит ребристый песок. Под ногой он вскидывается облачком и медленно оседает, затягивает след ноги. Вздрагивают, плещутся на ребристом песке водяные тени, бродят пугливые мальки. Спят тяжелые молчаливые камни.

Капа плывет в фиолетовую глубину моря. Уходит из-под ног ребристый песок, густеют водяные тени. Капа ныряет с открытыми глазами.

В глубине, подсвеченная солнцем, висит розовая лампа медузы.

Капа переворачивается на спину и плывет к берегу. Прохладная вода обтекает плечи. Звонко и чисто стучит сердце. Без устали бьют воду ноги. Широкими взмахами работают руки. Капа выходит на берег. Сквозь тонкую кожу просвечивают голубые жилки, будто наведенные морем.

Капа не спеша расчесывает гребнем волосы. Потом ложится на мелкие сухие ракушки, подкладывает под голову руки и смотрит вдаль, где море слепнет в солнечном разливе, безбрежное и сильное. Где поднимается в небо дым летних облаков, а в бурю летают соленые косяки брызг.

На десятки километров тянется пляж. И на нем только Капа и дикие голуби. Старый «Гном» и пух одуванчиков.

Желтый ветер высушил Капины волосы и рассыпал по плечам, легкие и длинные.

В море вдалеке, куда смотрела Капа, родилась первая волна. На верхушке зашелестел белый султан пены. Волна дошла до берега и потопила одуванчики.

Послышался сигнал автомобиля. Это Георгий вез воду и звал сигналом Капу.

Капа надела теплое от солнца платье и побежала навстречу маленькому автомобилю, сзади которого на резиновых колесах катилась бочка с водой.

Дороги на стрелке нет. Ровный, слежавшийся ракушечник и крепкие, затвердевшие пески. Можно ездить вдоль и поперек.

Георгий при виде Капы тотчас повернул к ней.

— Здравствуй, Георгий! — кричит Капа и размахивает гребешком.

— Здравствуй, скворчонок! — высовывается сбоку из машины Георгий и машет восьмиугольной кепкой.

Кепка эта знаменитая.

У маленького автомобиля давно уже отломались «дворники». И в дождь Георгий на ходу протирает кепкой стекло. Несколько раз