Не верьте мужчинам... [Анатолий Владимирович Софронов] (fb2) читать онлайн

Анатолий Софронов Не верьте мужчинам... ^{Комедия нравов в трех действиях}

Действующие лица

Найденова Александра Ивановна.

Кольцов Александр Николаевич.

Тузова Нина Андреевна.

Петухов Василий Алексеевич.

Шестеркин Павел Петрович.

Действие первое

Кабинет в квартире художника Кольцова. Письменный стол. Тахта. Небольшой столик с двумя креслами. Полки с книгами. На стене пейзажи, акварельные рисунки, портреты... На столе набросаны книги и газеты. На столике рюмки, бокалы, бутылки. Кольцов лежит на тахте в брюках, в расстегнутой мятой рубашке. В руках у него транзистор, он ловит станцию за станцией, не останавливаясь ни на одной. Телефонный звонок.

Кольцов (снимает трубку со стоящего на полу телефона). Одну минутку... Выключу радио. (Выключает.) Да, я, Кольцов Александр Николаевич... Нет, не разбудили... Вы же слышали, радио играло! Не слышали? Тем лучше для вас... Ничего хорошего не поймаешь... Интервью? Какое интервью?.. О выставке? Выставка не состоится... Мало ли причин... Объявлена? Тем хуже для выставки... Выставка откладывается... Не знаю, на какой срок... Так что интервью не будет, миленькая... Ах, извините... Мне показалось по голосу, вам лет двадцать... Несколько больше? Тем лучше... Да, видимо, всем лучше. (Вешает трубку. Крутит рычажок транзистора.)

Телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Он самый... (Смеется.) Какую статью? Мою? Ошибаетесь, я никому не обещал... Ваш редактор чистейшей воды фантазер. Скажите вашему редактору, что это из области сновидений... Никаких размышлений у меня сейчас нет и в ближайшее время не предвидится... Кланяйтесь вашему редактору. (Вешает трубку. Поднимается с тахты. Ищет сигареты. Находит. Собирается закурить.)

Телефонный звонок.

(Берет телефон в руки, садится на тахту, снимает трубку.) Вася? Ты? Здорово, друг... В основном разговариваю по телефону... В данный момент с тобой... А что мне делать в мастерской? Надоело, Вася... Все надоело... Творческое вдохновение? Отсутствует... Ах, Вася, Вася, жизнь мужчины-одиночки подобна осеннему листу... Куда ветер дунет — туда он и летит... А ты думаешь я сам себе нравлюсь? Да ты что меня по телефону пытаешь? А вдруг это уголовное дело? Самый модный жанр в нынешней литературе... Да-да, и в кинематографе... А может, я лежу и думаю, как мне на полотне уголовщину изобразить? Краски-то ведь, они податливы... Понимаю, Вася, два выходных дня— деваться тебе некуда, дай, думаю, другу позвоню... Приезжай если делать нечего... Привет, Василий Алексеевич. (Вешает трубку. Закуривает. Набирает номер, прислушивается к ответу, вешает трубку. Включает транзистор. Раздается громкий звук. Гасит звук, ставит транзистор на столик. Давит сигарету в пепельнице. Набирает номер телефона. Откашливается.) Александра Ивановна? Да? А это по странному совпадению Александр Николаевич... Кольцов... Я вас не отвлекаю? Чем вы занимаетесь?.. Занимаетесь. Прекрасно. А я хотел предложить вам одну вещь... Собственно не вещь... Вещь — это материальная ценность... А я, так сказать, думаю о другой вещи... И даже не вещи... Я хотел пригласить вас в гости... Что-то не здоровится. (Кашляет.) Не то чтобы горло... Где-то около... Да. Я один... Абсолютно один... А что тут неудобного? Не очень здоровый одинокий человек просит посетить его... (Кашляет.) Может быть, и трахеит... Надо полоскать? Некому, Александра Ивановна, некому меня поласкать... Это шутка, шутка... Ну, если вы уж так меня боитесь... Может, кто из друзей придет... Впрочем, один уже на пути ко мне... Кто? Василий Алексеевич Петухов, мой друг... Вам все пункты его анкеты сообщить?.. Приедете? Прекрасно! Улица Горького, дом номер тринадцать... Да вот такой номер... А квартира нормальная — шестнадцатая. Как говорят — кругом шестнадцать... С приятельницей? Александра Ивановна, лучше без приятельницы... Лучше, поверьте... Ну, что вы? Что вы?! Приезжайте хоть с дьяволом! Только приезжайте.

Звонок.

Одну минуту, Александра Ивановна... Кто-то звонит в дверь... Наверное, Вася... Только не бросайте трубку. (Бежит в другую комнату, вбегает обратно.)

Входит Петухов.

(Кашляет; взволнованно в трубку.) Совершенно точно, собственнолично Василий Петухов... Еще позвоните? Я буду ждать. Я буду очень ждать. (Вешает трубку.)

Петухов. С кем это ты так взволнованно?

Кольцов. Появился один товарищ...

Петухов. Женского рода?

Кольцов. Представь себе, не мужского...

Петухов. Ты потрясен?

Кольцов. Пожалуйста, не иронизируй...

Петухов. Со мной говорил — совсем умирал... А тут...

Кольцов. А что тут? Ничего тут...

Петухов. Метаморфоза. За четверть часа тебя подменили.

Кольцов. Тебе это трудно понять.

Петухов. Туп, да?

Кольцов. Не то, чтобы очень, но женатый.

Петухов. Есть такой недостаток, признаю.

Кольцов. Если б ты ее видел!

Петухов. Из твоего маловразумительного монолога я понял, она оказывает тебе высокую честь своим посещением?

Кольцов. Обещала приехать... К сожалению, не одна...

Петухов. С мужем?

Кольцов. Она не замужем.

Петухов. Ты уверен?

Кольцов. Так я понял, когда познакомился с ней...

Петухов. Извини, где ты с ней познакомился?

Кольцов. В одном частном доме... Дважды... И дважды сидели рядом... Она откуда-то с юга... Из крупного курортного города...

Петухов. Но, может быть, муж у нее и остался в этом крупном курортном городе?

Кольцов (озадачен). Черт его знает! Может, и в самом деле... Впрочем, мне до этого нет абсолютно никакого дела... Я люблю ее!

Петухов. Уже?!

Кольцов. Что значит — уже? Всегда!

Петухов. Узнаю своего друга.

Кольцов. Побудешь в ее обществе — все поймешь.

Петухов. Итак, она не замужем?

Кольцов. На девяносто девять процентов уверен, что одинока...

Петухов. Один процент тоже не всегда стоит игнорировать. Кто она?

Кольцов. Изумительная женщина?

Петухов. Я имею в виду ее место в жизни, профессию...

Кольцов. Ну, знаешь, я ведь не председатель месткома.

Петухов. Тебе понадобилась новая натурщица?

Кольцов. Вася, ты все-таки дубина!

Петухов. К чему такие деревообделочные сравнения? Натурщицы — тоже члены профсоюза.

Кольцов. Мне не нравится твоя подозрительность.

Петухов. А мне не нравится твое легкомыслие. У тебя отчетная выставка... А ты все забросил...

Кольцов. Все забросил я еще до нее...

Петухов. Знакомство с ней, как я вижу, не переполнило твое сердце трудовым энтузиазмом.

Кольцов. Вася, у нас с тобой разные профессии...

Петухов. Конечно... Заводской конструктор — это чертежи, синьки, кальки, рейсфедеры и —никакого вдохновения, так? Сухарное производство. Я правильно понимаю вас, гражданин свободный художник?

Кольцов. При чем здесь твоя профессия... Просто у нас разная психологическая паутина, которая обвивает то, что в науке называется серым веществом.

Петухов. Перед серым веществом, как абсолютно серая личность, сдаюсь... Все же кто она по профессии?

Кольцов. Честное слово, это не имеет существенного значения.

Петухов. Ты вспоминал уголовный розыск... Надеюсь, она не агент МУРа?

Кольцов. Она работает в области народного питания!

Петухов. Кухарка?

Кольцов. Идиот!

Петухов. А что же? Кухарка для одинокого художника была бы находкой. Сестра-хозяйка из черноморского санатория?

Кольцов. Кретин!

Телефонный звонок.

(Порывисто снимает трубку.) Наконец-то. (Кашляет.) Лежу... Конечно, лежу... вот он, рядом со мной. Вася, подай голос... Передаю ему трубку.

Петухов (берет трубку). Свидетельствую, я лично посетил страдающего друга... У него что-то не в порядке с головой.

Кольцов (вырывает трубку). Александра Ивановна, вы чувствуете, как необходимо ваше присутствие... Этот грубый человек травмирует мою психику. Не беспокойтесь, моя голова в порядке... Чего, конечно, нельзя сказать о голове моего друга... Нет-нет, это невозможно! Вы должны приехать!.. Понимаю, вы не сиделка... Но он-то совсем не сиделка... Александра Ивановна, если вы не можете, я приеду к вам... Что вы, я абсолютно здоров! Ах, кашель... Ну, это было!.. Кашель — это быстро проходит... Какие обстоятельства? У меня нет никаких обстоятельств... И не будет... У вас изменились обстоятельства?.. Потом? Когда потом? Александра Ивановна... Александра Ивановна... (Кладет трубку.) Она повесила трубку...

Петухов. Муж приехал...

Кольцов. Убью!

Петухов. Друзья всегда закрывали своим телом амбразуры страдающих сердец.

Кольцов. Издеваешься?

Петухов. Сочувствую.

Кольцов. Понимаешь, Вася, очень трудное дело... Я уже не могу без нее! Не могу!

Петухов. Ты что, серьезно?

Кольцов. Сколько тебе лет?

Петухов. Сорок два.

Кольцов. Сколько лет мы с тобой дружим?

Петухов (подсчитывая в уме). Да, пожалуй, лет двадцать. Даже двадцать два...

Кольцов. Двадцать два потерянных года! (Всплеснув руками.) Боже мой! Боже мой! Высшее образование? Интеллект?! Куда все это исчезло? Тихая мещанская жизнь, семейное равновесие вытравили из твоего сердца все эмоции. На понимание я уже не рассчитываю... Человек ведь не просто мешок мяса и костей! Человек еще может страдать, ревновать, мучиться. Умирать от одиночества! Куда это все у тебя исчезло?! Скажи, Вася, бывший друг мой!

Петухов. Тебе не совестно? Из-за какой-то кухаркиной юбки, провинциальной бабы, ты уже относишь в разряд бывших друзей тех, кто всю сознательную жизнь был рядом с тобой?!

Кольцов. Странно, что на твое сознание это не повлияло.

Петухов. Почему не повлияло? Я всегда хотел, чтобы ты стал Репиным, но это не получается.

Кольцов. А я думал, ты станешь Эйнштейном, но... (Мягко.) Вася, прости меня, но помоги! Пойми, я уже не могу без нее!

Петухов. Тьфу!

Кольцов. Да, да... Презирай меня, негодуй, но помоги.

Петухов. Мало ли на свете хороших женщин!

Кольцов. Слишком много... Но я уже нашел! Нашел! Звони ей! Скажи, что я не могу без нее. Что умру, если она не приедет!

Петухов. Саша... А вдруг у нее действительно, эти... обстоятельства? Муж приехал или гость какой-нибудь появился в номере.

Кольцов. Трави, трави меня!

Петухов (снимает телефонную трубку). Господи, прости мои прегрешения. Ты видел, как я сопротивлялся?!

Звонок.

Кольцов. Кого еще черт несет?

Петухов. А вдруг?..

Кольцов (опешив). Нет, нет! Иди, открывай, а я приведу себя в порядок.

Петухов уходит. Кольцов кладет трубку на рычаг. Заправляет рубашку. Сметает рукой крошки. Всовывает ноги в туфли. В комнату входят Петухов и Шестеркин.

Петухов. Явление восьмое, те же и Шестеркин.

Кольцов. Ты?!

Шестеркин. А что?

Кольцов (Петухову). Договорились?

Петухов (покорно). Договорились.

Кольцов. Ладно. (Шестеркину.) Вот коньяк, боржом, можешь сидеть и пить. И молчи. (Петухову.) А ты звони.

Шестеркин. Что случилось? Товарищи, что случилось?

Петухов. Молчи.

Шестеркин усаживается в кресло. Петухов снимает трубку. Шестеркин громко чихает.

Кольцов. Тихо!

Шестеркин (жалобно). Я простыл.

Петухов (набирая номер). Тихо, Паша... Александра Ивановна? Еще раз здравствуйте. Говорит Василий Алексеевич... Друг Саши Кольцова...

Кольцов (шепчет). Переходи к делу... К делу...

Петухов. Перехожу к делу... Саше очень плохо. Клянусь вам! Если не приедете — мы не ручаемся за последствия... (Закрывая трубку.) Она просит, чтобы ты взял трубку.

Кольцов мотает головой.

Он мотает головой, ему плохо. Честное слово, мотает... Клянусь... Приезжайте, прошу вас... И Шестеркин просит.

Шестеркин поднимается.

Кольцов (Шестеркину). Сиди!..

Шестеркин садится.

Петухов. Это еще один бывший Сашин друг... Александра Ивановна, дело очень серьезное... По-человечески прошу вас. Если у вас нет никаких обстоятельств... Сами все увидите и поймете... Можете только с подругой? Пожалуйста.

Кольцов. Хоть с дьяволом...

Петухов. Хоть с двумя!.. Приедете? Ну, спасибо, спасибо вам. (Вешает трубку, Кольцову.) Иди брейся, черт тебя дери!

Шестеркин. Да что у вас здесь происходит?

Петухов. Кольцов с ума сошел! Ясно?

Кольцов (Шестеркину). Он тебе все разъяснит. Умоляю, приведите все в порядок. (Уходит.)

Шестеркин. Что тут происходит? Вася, что, в конце концов, тут происходит?

Петухов (наливая две рюмки коньяка). Сначала давай ликвидируем остатки художнического одиночества.

Шестеркин. Давай... А закусить?

Петухов. Закусывай лимонными выжимками... По-моему, в доме ничего больше нет.

Шестеркин. А ты говорил — Саша в полном одиночестве?

Петухов. Художник... Как в жизни бывает — то полное забвение и одиночество, а то вдруг благовест и поклонение. Ликвидируем остатки?

Шестеркин (чокаясь). Ликвидируем. (Ставит рюмку.) А разве Саша снова в моде?

Петухов. Он центрист, на него всегда будет мода.

Шестеркин. Кто такая?

Петухов. Работник народного питания.

Шестеркин. Образовательный ценз?

Петухов. Не выяснен.

Шестеркин. Внешние данные?

Петухов. Венера Милосская, но, видимо, с руками.

Шестеркин. Судя по твоему разговору, не она за него, а он за нее уцепился.

Петухов. Дамские штучки. Превознесение собственной личности... Чтобы побольше получить.

Шестеркин. Слушай, он нерегулярно питается. Может заработать язву, радикулит. Ему нужна заботливая подруга.

Петухов. Радикулит к питанию не имеет никакого отношения.

Шестеркин. Если человек нерегулярно питается — его хватает любая болезнь. Очень хорошо, что она из области народного питания.

Петухов. Ему нужно не народное питание, ему индивидуальное подавай.

Шестеркин. Посмотри на его квартиру. Это же пещера ледникового периода! Берлога. Мы же не можем с тобой каждый день убирать за ним. Ему нужна подруга, которая будет гладить...

Петухов. Когда его гладят, он любит...

Шестеркин. Мы все любим, когда нас гладят. Он же как беспризорник. Пуговицы оборваны. Брюки неглажены. (Вытирая пыль.) Пыль лежит в три слоя. Ему пора жениться.

Петухов. Проще найти домработницу.

Шестеркин. Милый Вася, сейчас найти домработницу труднее, чем найти жену.

Петухов. Поэтому лучше найти жену, которая станет домработницей, так я тебя понимаю, Паша?

Шестеркин. Во всяком случае, дешевле.

Петухов. Дешевле? Домработница — зарплата и питание, и все. А тут, брат... Да ты что, не знаешь? Туфли, платья, шубки, плащики... Сережки, колечки всякие... Дешевле, да?

Шестеркин. Не то, чтобы дешевле, но спокойней. Хорошо, если жена домашняя... А если ищущая, современная? Ей и туда и сюда.. И модный спектакль и вернисаж... А ты идти не можешь, у тебя дела... У тебя проекты... А на вернисаже бродят свободные от обязанностей бородатые юнцы, с длинными космами... Произносят речи... Хватают художников-реалистов за лацканы... Обвиняют их в ретроградстве... Это, брат, что? Лучше уж найти, но не очень современную, чтобы никаких вернисажей. Кадры из народного питания как нельзя подходящи.

Петухов. Нет, Паша, ему нужна жена не из романа о вкусной и здоровой пище. Ему нужна такая, чтобы взяла его в руки. Во что Сашка превратился? В художественного разгильдяя. Работу забросил... Денег нет. От заказов отмахивается. Выставку, понимаешь, индивидуальную выставку ему предложили — так он плюнул на нее... Тоже мне Рембрандт и Леонардо да Винчи.

Шестеркин. Я читал, Рембрандт все время работал по заказам...

Петухов. Конечно... Но лучшее... Лучшее-то когда у Рембрандта было сделано? При Саскии.

Шестеркин. Кто это?

Петухов. Эх ты...

Шестеркин. Я в коммунальном хозяйстве работаю... Не обязан все имена помнить.

Петухов. Обязан, старик... Саския, может быть, Рембрандта великим художником сделала.

Шестеркин. Но ты же сам отрицаешь роль женщин?

Петухов. Для себя отрицаю... Для того чтобы проектировать станки-автоматы, мне Саския не нужна. А ему — нужна. Позарез... Звонил этой кухарке, а у меня душа содрогнулась — что делаю? Вечно он нас под себя подминает... Потом схватится за голову — поздно. Опять полетит художественное творчество. Ведь где-то же бродят эти Саскии современные... Он может с ними бок о бок на вернисажах толкаться, мимо своего счастья проходить, а тут бог знает кто подвернулся под руку, и он уже готов.

Шестеркин. Все художники впечатлительны...

Петухов. Ему нужна такая, чтобы честолюбие разбудила в нем. Тогда он работать будет. Это что же такое — валяется на диване и не отображает нашу действительность?!

Шестеркин (робко). А может, у него настроения нет отображать нашу действительность?

Петухов. Как это так нет? Должно быть! Внутренней дисциплины у него нет! Что делал Гоголь, когда ему не писалось? Брал чистый лист бумаги и писал: «Не пишется, не пишется». И начинал писать... Знаешь об этом?

Шестеркин. Я же в коммунальном хозяйстве работаю...

Все это время Шестеркин и Петухов наводили порядок в кабинете.

(Оглядывая содеянное.) Кажется, прилично?

Петухов. Вроде ничего...

Шестеркин. Цветов нет.

Петухов. Обойдется... Натюрморты висят, вполне достаточно.

На пороге появляется выбритый, переодевшийся Кольцов. Друзья не видят его.

Шестеркин. Вася, ему нужна домашняя жена. Такая, чтобы не мешала ему работать. Чтобы она не терзала своим интеллектом. Это ужасно утомительно.

Петухов. Ему нужна подруга, которая бы вдохновляла его, поднимала к высотам творчества. Чтобы он, черт возьми, носил ее на руках!

Шестеркин. А если она тяжелая?

Петухов. Вот чего и боюсь, нарпит всегда тяжелый. Калорий под боком много.

Шестеркин (увидев Кольцова). Саша, к тебе гости женского пола должны появиться, а выпить и закусить у тебя имеется?

Кольцов. Вот это друг!

Шестеркин. У меня в портфеле коньяк, сыр, апельсины, сардины, ветчины двести граммов...

Кольцов (Петухову). Видишь?!

Петухов. Эх ты! А кто тебя всем этим обеспечил?

Кольцов. Виноват, Вася... (Шестеркину.) Поставь все в холодильник.

Шестеркин уходит.

(По-хозяйски осматривает кабинет.) В домработницы годитесь.

Петухов. Благодарю, гений...

Шестеркин (возвращаясь). А ты, Саша, запасся... Шампанское там и все прочее...

Кольцов. Три дня лежит без движения.

Звонок. Все замирают.

Шестеркин. Она?

Кольцов. Тихо. (Нервно выходит.)

Петухов. Представление начинается.

Входит Найденова, за ней Кольцов.

Кольцов. Это мои друзья... Что ж вы стоите, мальчики?

Найденова (подавая руку Петухову). Давайте знакомиться.

Петухов. А мы уже, собственно, знакомы.

Найденова. Ах, это вы тот самый друг, укрывшийся под псевдонимом Вася?

Петухов (с достоинством). Это мое имя.

Шестеркин. А я Шестеркин, Павел Петрович.

Кольцов. В обиходе — Паша.

Найденова (Петухову). А вы обманщик. Больной в отличном состоянии.

Петухов. Моментально излечился после вашего согласия посетить его скромную хижину...

Найденова (осматривая комнату). Что же, хижина выглядит весьма симпатично. Приятельница меня подвела. Занята. (Петухову.) Вы меня так напугали, что я решила все же оставить все свои... обстоятельства. (Кольцову.) Но поскольку я застала вас в полном здравии...

Кольцов закашлялся.

Ах, вы все-таки кашляете?

Петухов. Он болен, я подтверждаю это.

Шестеркин. Он тяжело болен.

Найденова. Почему же вы на ногах?

Петухов. Ради вас он готов и на руках ходить.

Найденова (Кольцову). Вы разрешаете своим друзьям так потешаться над собой?

Кольцов. Не разрешаю, но...

Найденова. Вышли из повиновения?

Шестеркин. Мы очень любим Сашу. Он очень талантливый художник.

Найденова. Я где-то читала об этом...

Шестеркин. Его картины «Раннее утро», «Поздняя осень»...

Найденова. «Жаркое лето», «Суровая зима»...

Шестеркин. Да-да... Вы знаете?

Найденова. Их все знают.

Шестеркин (Кольцову). А когда ты писал «Лето» и «Зиму»?

Кольцов. Еще не писал... Но имею такой специальный заказ... (Найденовой.) Хотите посмотреть другие работы?

Найденова. С удовольствием. (Уходит с Кольцовым.)

Шестеркин. Ну что, кухарка?

Петухов. Не совсем, но... Теперь их не разберешь. Во всяком случае, мне не нравится...

Шестеркин. А мне понравилась... В ней, понимаешь, есть что-то такое... Основательное. Одета со вкусом.

Петухов. Шить стали лучше... За качество борются...

Шестеркин. Нет, Вася, нельзя все отнести за счет одежды.

Петухов. Материалистка! Не успела порог переступить — уже показывай квартиру.

Шестеркин. Это же Саша предложил... И думаю, не случайно... Уходя, он так посмотрел на меня...

Петухов. Как?

Шестеркин. В общем, в его взгляде было такое: ребята, не будем играть в третьего лишнего.

Петухов. И что же?

Шестеркин. Покинем обитель сию.

Петухов. А сыр, коньяк и ветчина?

Шестеркин. Посидим в шашлычной и вернемся.

Петухов. Неужели этот нарпит будет женой нашего друга?

Шестеркин. Когда-нибудь же это должно случиться?

Петухов. Только не эта! Только не эта! Идем.

Шестеркин. На обратном пути купим цветы.

Оба уходят. В кабинет возвращаются Найденова и Кольцов.

Кольцов. А где же они?

Найденова. Ушли.

Кольцов. Не может быть!

Найденова. Вообще-то так и положено...

Кольцов. Но я с ними даже не говорил. Все время был с вами! Клянусь!

Найденова. Между прочим, я довольна, что они ушли. А вы?

Кольцов. Я, конечно, тоже доволен... Но я ни при чем.

Найденова (разглядывая картины). Это все ваше?

Кольцов. Мое.

Найденова. Других не терпите?

Кольцов. Терплю...

Найденова. У вас здесь много женских головок... Вы всех их обезглавили?

Кольцов. Это эскизы... Наброски...

Найденова. Почему среди набросков так мало мужских голов?

Кольцов. Женщины у меня лучше получаются.

Найденова. Вы дамский угодник, да?

Кольцов. Нет.

Найденова. Вы обиделись?

Кольцов. Если б я обижался на все, что говорят и пишут обо мне, — надо было бы бросить свою профессию.

Найденова. Тяжелая профессия?

Кольцов. Опасная... Что-то вроде водолазов... Кислород по тонкому шлангу идет, если защемит, можно задохнуться.

Найденова. Бывает, что защемляет?

Кольцов. Бывает...

Найденова. Что ж вы делаете в это время?

Кольцов. Пишу пейзажи... Природа дураков не терпит.

Найденова. Как понять?

Кольцов. Дураки редко бывают на природе. Так что в поле зрения не попадаются... Сосны, березы, поле, цветы... Душа отдыхает.

Найденова. Согласна. Душе отдых нужен.

Кольцов. По-моему, у вас тонкая душа.

Найденова. Не знаю... Работа у меня довольно грубая. Мужская...

Кольцов. Меня мой дружок пытал — какая у вас профессия.

Найденова. Весьма прозаическая... Замдиректора треста столовых и ресторанов. На курорте, это знаете, не легко. Приедет такой капризуля вроде вас и начнет...

Кольцов. Что начнет?

Найденова. То, что происходило сегодня.

Кольцов. Я болен...

Найденова. Что же вы не кашляете?

Кольцов (смеясь). Забыл...

Найденова. А вдруг я уйду?

Кольцов. Не уйдете.

Найденова. Какая самонадеянность.

Кольцов. Никакой самонадеянности... Вы чувствуете, как я к вам отношусь. Не уйдете.

Найденова. Вы правы, не уйду... Зачем уходить? Вы интересный человек... Так мне кажется... Кроме этого, у меня к вам есть дело... Что ж мы, так и будем возле вашей выставки стоя разговаривать?

Кольцов. Вот уж действительно... Надо бы ознаменовать нашу встречу?

Найденова. Надо.

Кольцов. Да-да... Вы моя гостья... И я хочу быть гостеприимным хозяином... (Включает радиолу. Уходит.)

Найденова осматривает картины, книги. Входит с подносом Кольцов.

Вот все, что есть в доме холостяка.

Найденова. Давайте я помогу. (Расставляет посуду, рюмки.) Теперь мы можем, товарищ больной, занять свои места.

Кольцов. Можно шампанское?

Найденова. Как вам будет угодно.

Кольцов (поднимая бокал). Я бы хотел произнести первый тост за вас, Александра Ивановна.

Найденова. А я бы предложила — за ваших милых и догадливых друзей. Принимаете мой тост?

Кольцов. Принимаю.(Пытается поцеловать руку Найденовой, та осторожно отводит руку в сторону.)

Найденова. Вы же приняли мой тост?

Кольцов (недоволен). Да, конечно... Вы кажется, очень суровы.

Найденова. Очень.

Кольцов. Почему?

Найденова (улыбаясь). Я не верю мужчинам.

Кольцов. Вот так, с места в карьер?

Найденова. У меня для этого есть основания...

Кольцов. Вас что, обманывали?

Найденова. Нет!

Кольцов. Извините, вы замужем?

Найденова. А вам обязательно это знать?

Кольцов. Нет, но... Честно говоря, хотел бы знать.

Найденова. Нет, сейчас не замужем.

Кольцов. Слава богу!

Найденова (смеется). А вы-то что радуетесь?

Кольцов. Я вижу, вы не очень удручены всем этим...

Найденова. Чем?

Кольцов. Ну, этим самым...

Найденова. Нет, не удручена...

Кольцов. Тогда почему вы так сурово относитесь к нашему брату?

Найденова. Ненавижу трусость.

Кольцов. Ваш муж...

Найденова. Нет... Мой бывший муж просто никакой человек... Давайте отставим этот дамский напиток... (Наливает коньяк.)

Кольцов. С удовольствием... Теперь я могу за вас?

Найденова. Нет... Выпьем за свободу женщин, за их независимость. Как вы к этому относитесь?

Кольцов. Вообще-то я предпочитаю зависимость, но в данном случае готов поддержать.

Найденова (чокаясь). Да уж, пожалуйста, поддержите... Вы как-то странно на меня смотрите.

Кольцов. Вы мне очень нравитесь.

Найденова. Боже мой, какие знакомые слова.

Кольцов. Виноват, я выбрал наиболее осторожные слова.

Найденова. Чтобы меня не испугать? Так?

Кольцов. Как вам сказать... Все же я не понимаю... Чем вызвано такое отношение... Ведь мы тоже бываем хорошие... Честное слово, бываем.

Найденова. Хорошие — да, но непрочные...

Кольцов. Значит, не муж причина столь суровых оценок?

Найденова. Не муж...

Кольцов. О большем не спрашиваю...

Найденова. Могу исповедаться... Чтобы ликвидировать неясности. Я любила... Вас не пугает это слово — «любила»?

Кольцов. Пугает.

Найденова. Терпите... Поскольку я человек независимый и не стараюсь кому-либо понравиться, в том числе и вам, могу говорить совершенно свободно... Вы сказали, я нравлюсь вам... Можете взять эти слова обратно... Ну-ну, только не обижайтесь... Так вот, был один человек... Кто он — неважно... Теперь уже неважно. Ответственный товарищ... Лет восемь назад мы познакомились... Ну, я увлеклась... Начались встречи... Редкие... Тайные... У него семья, у меня семья... Почти восемь лет... Вы знаете, что такое двойная жизнь?

Кольцов. Знаю.

Найденова. Мужчины мирятся с ней легче...

Кольцов. Не все.

Найденова. Нам труднее... Если, конечно, все это всерьез... Если человек не испорчен... Я себя причисляю к ним... Чем дальше — тем трудней... Поползли слухи... Узнала жена. Ну и, конечно, муж... Мой муж... Зачем я это вам говорю? Вы художник, вам полезно все знать... Встал вопрос — как быть? Он обещал... О, ваши мужские обещания. Шли месяцы... Наступил кризис... Нет, мы любили друг друга... Тут сомнений не было... Я его не принуждала... Фу, слово какое противное! Он стал тяготиться... При встречах плакал, но тяготился... Куда-то его не избрали... Куда-то не назначили... Он думал — поэтому... А может быть, и поэтому... Кто-то как-то ему сказал — не пора ли оставить... развлечения... Причем, сказал товарищ, который сам развлекается при каждом удобном случае... Но семью блюдет. Встречи становились все реже... Я ушла от него... Сама. Окончательно... Теперь совсем одна...

Кольцов. А ваш муж?

Найденова. Муж и дальше готов был мириться... Но я вернуться к нему уже не могла. (Улыбаясь.) Таким образом, я ушла сразу от двоих... Ясно?

Кольцов. Поэтому не верите мужчинам?

Найденова. Я не сержусь на того, главного... Даже понимаю его... Менять жизнь, перестраивать ее мучительно трудно... Я испытала все это... Но трусость имею полное право презирать... А вам, дорогие мужчины, имею полное право не верить.

Кольцов. Но не все же такие, не все!

Найденова. Других не встречала. А теперь, если у вас еще не прошло желание, можете выпить и за меня.

Кольцов (без энтузиазма). Да, я с удовольствием...

Найденова. А тост, тост где?

Кольцов. Что же, я за мужество...

Найденова. За мужество? Я против замужества! Просто за меня, без замужества, согласны?

Кольцов. Да, конечно!

Найденова. Что-то энтузиазма в голосе я не слышу.

Звонок.

Видите, как вовремя уходят и приходят ваши друзья.

Кольцов. Я не открою.

Найденова. Ну-ну, дорогой хозяин, нельзя быть таким негостеприимным. (Выходит из комнаты.)

Кольцов, раздраженный, поднимается навстречу входящим. Первой в комнату возвращается Найденова с ярким букетом цветов.

Найденова. О, какие цветы. Впрочем, ваши друзья говорят, эти цветы от вас.

Кольцов. А где же они?

Найденова. По-моему, боятся войти.

Кольцов (открывая дверь). Входите уж.

Входят Петухов, Шестеркин. Оба навеселе.

Шестеркин. Саша, не сердись.

Петухов (указывая на цветы). Мы выполнили твое поручение.

Шестеркин (Найденовой). Чистая случайность, что он не встретил вас цветами.

Найденова. Зато как приятно, когда тебя провожают цветами.

Кольцов. Как — провожают?

Найденова. Больной по всем данным уже вполне здоров. А мне пора.

Шестеркин. Только через мой труп.

Найденова. Вы так дешево цените свою жизнь?

Шестеркин. Что жизнь — игра!

Найденова. О нет, Павел Петрович, жизнь серьезная штука. От всей души благодарю. Мне пора.

Кольцов. Но у вас ко мне было еще какое-то дело.

Найденова. У нас так много времени впереди. (Подает руку Шестеркину, тот целует ее. Подает руку Петухову, тот вежливо пожимает. Уходит, за ней — Кольцов.)

Шестеркин. Богиня!

Петухов. Провинциальная квочка!

Шестеркин. Нет, Вася, нет... У меня потрясающее чутье на красивых женщин. Ты видишь, как она тепло отнеслась ко мне?

Петухов. Дикая чушь! Появляется на горизонте красивая кукла...

Шестеркин. Все-таки красивая?!

Петухов. Внешне, во всяком случае... И Александр уже трепыхается, как бабочка в сетке.

Шестеркин (с придыханием). Он полюбил... Любовь надо беречь. Любовь — это...

Петухов. Чепуха! Никакой любви нет. Все это бред и больное воображение.

Шестеркин. Однако, почему это воображение не разыгрывается при встрече с другими женщинами?

Петухов. А потому, что только идиоты придумывают себе идола для поклонения. Раньше били поклоны каменным бабам, а теперь живым...

Кольцов (входя). Все-таки не утерпели, вернулись?!

Петухов (на Шестеркина). Это все он... Цветы, цветы...

Кольцов (Шестеркину). За цветы спасибо...

Шестеркин. Вася, по пути из шашлычной мы зашли в букинистический магазин. Купили тебе в подарок книжку «Как себя вести». (Раскрывает книгу.) Что там говорится? (Читает.) «Прекрасным подарком являются цветы. Ничто так не олицетворяет дружбу и добрые чувства, как цветы».

Кольцов. Ну и что?

Шестеркин. Как — что? Ты сделал первый шаг к ее сердцу.

Кольцов. Так это вы сделали...

Петухов (Кольцову). Увидел книгу, схватил, затараторил... «Это Саше, Саше... У него сейчас такой сложный период. Если он не будет себя правильно вести, она его не полюбит».

Кольцов. Здесь, кажется, никакая книга не поможет.

Шестеркин. Плохо, да, Саша? Плохо? Или хорошо, Саша? Да, хорошо! Ты ее любишь, да?

Кольцов. Люблю, братцы, люблю! Не могу без нее!

Шестеркин (Петухову). Я тебе говорил!

Петухов (перелистывая книгу). Все же, Саша, эта книга тебе подходит. (Читает.) «Продолжительность жениховства бывает различной: некоторые принимают решение жениться после короткого знакомства и вскоре же вступают в брак, другие предпочитают сначала хорошо узнать друг друга. Установить правила тут нельзя, но лучше бы, прежде чем принимать решение идти вместе жизненным путем, близко узнать друг друга и отдать себе отчет в том, какие обязанности повлечет за собой супружество».

Шестеркин. Это чушь! Это явная чушь!

Петухов. Но это же ты купил книгу!

Шестеркин. Купил... Не нравится — могу взять, жене буду читать... В моем доме она будет настольной книгой... Ну что, Саша? Взаимопонимание достигнуто?

Кольцов. До взаимопонимания так же далеко, как до Венеры.

Шестеркин. Венера — не Венера, но ты держись ее... Первый раз вижу в сфере твоего внимания такую... Наконец-то ты добрался до мирового стандарта.

Кольцов. К черту стандарты! Какой здесь стандарт? Братцы, ваш друг погибает! Погибает!

Петухов. В который раз?

Кольцов. В самый первый! В самый первый!

Шестеркин. Только чтобы ты был счастлив! Саша, друг мой, выпьем за нее!

Кольцов. Ребята, эта женщина лучшая в мире!

Занавес

Действие второе

Номер в гостинице «Россия». Современная мебель. Вид на Москву-реку. Жилые кварталы. За письменным столом сидит Найденова. На диване и на столе разбросаны эскизы ресторана. Над ними в вазе цветы, те самые, что Найденова получила в доме Кольцова. Тихо играет радио. Телефонный звонок.

Найденова (снимает трубку). Да, это я... А, Петр Семенович? Да вот знакомлюсь... Хотелось бы больше использовать природу... Скалы... Заросли деревьев... Да-да, по-вашему местный колорит... Люди приезжают отдыхать... Что с ними сделаешь? Их шашлыками не корми — подавай экзотику... Еще хочу посоветоваться с товарищами... С художниками... Мало понимают? Почему вы так о них думаете?.. Нет, я не говорю, что не нравится... Но хотелось бы без ошибок... Что я делаю вечером? Вероятно, буду занята... Спасибо, Петр Семенович... (Вешает трубку.)

Телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Товарищ, я уже вам говорила — Ованесов здесь не живет. Нельзя же так. (Вешает трубку.)

Снова телефонный звонок.

(Снимает трубку. Раздраженно.) Товарищ... Ах, извините, Александр Николаевич? Я не узнала вас.

Входит Тузова.

(Увидев ее, прикрывает рукой трубку.) Садись, Нина. (В трубку.) Надеюсь вы уже совсем здоровы?.. Рада за вас... И за себя... Александр Николаевич, я хотела посоветоваться с вами... Может быть, заедете ко мне?.. Через час? Да, вполне устраивает. Триста пятнадцатый номер. (Вешает трубку.) Ну что, Нина Александровна? Как твои личные дела?

Тузова. Не хочет жениться.

Найденова. Что же он так?

Тузова. Фатальное невезение... Всем нравлюсь, а жениться никто не хочет.

Найденова. Может, ты с ними строга излишне?

Тузова. Ты скажешь... Современные мужчины не любят строгих женщин...

Найденова. А может, излишне либеральна?

Тузова. Не то чтобы либеральна... Но поскольку была замужем... Двадцатый век... Реактивный век... Кстати, ты кого-то ждешь?

Найденова. Угадала... Одного известного художника. А что?

Тузова. Интонация у тебя какая-то... Не очень деловая.

Найденова. По делу, Ниночка, по делу... (Указывая на эскизы.) Посоветоваться хочу с художником Кольцовым...

Тузова (потрясена). С Кольцовым?! С Александром Кольцовым?!

Найденова. Да, с ним.

Тузова. Но он же... Он же очень талантливый художник! Но чем он тебе может помочь? Он же не декоратор...

Найденова. Я была у него, видела несколько работ... Он нравится мне.

Тузова. Он или его работа?

Найденова. А если я скажу, что то и другое, как ты отнесешься к этому?

Тузова. С восторгом... Я видела его на вернисаже. Он заслуживает... Не разменивается...

Найденова. В чем?

Тузова. Как художник... Об остальном я не очень широко информирована... Впрочем... Да-да! Вспомнила! Он же одинок! Да-да... Одинок... Ну что же, тебе можно только позавидовать. Смотри, еще за художника выскочишь!

Найденова. Я не собираюсь ни за кого выскакивать. Это так просто — выйти замуж...

Тузова. Ну-ну... Это так трудно! Так трудно...

Найденова. Для того, чтобы выйти замуж, надо хотя бы полюбить...

Тузова. Что ты, Шура? Несовременно. Любовь сейчас только в старых романах. Все так ушло далеко... Встречаешь человека, он тебе нравится, ты ему не безразлична. У него хорошая квартира. Машина. Дача под Москвой... Остальное приложится.

Найденова. А если не приложится? Если в хорошей квартире, в даче под Москвой, будут жить два чужих друг другу человека, что тогда?

Тузова. Не надо усложнять жизнь, она и так запутана.

Найденова. Согласна, не надо усложнять, но и упрощать не надо. Мы же люди, все-таки. Интеллекты...

Тузова. Именно, именно... Все можно заменить интеллектом... Ты работаешь, он работает, вечером идете в ресторан... Танцуете... Встречаетесь со знакомыми... Обсуждаете разные вопросы... Мужчины ведут острые дискуссии о роли личности в истории... Дамы, то есть мы, свои дискуссии о последних модах, о творчестве популярных актеров, художников, писателей... Затем возвращаетесь домой.

Найденова. А что же дома?

Тузова. Ну, милочка моя... Вы так устаете за день, что, право, ни о чем другом уже думать не следует...

Найденова. А если следует?

Тузова. Шура, ты что, допрашиваешь меня?

Найденова. Я не тебя, себя допрашиваю, а ты отвечаешь. У меня такая жизнь не вызывает... Ну, как бы тебе это сказать?..

Тузова. Внутреннего ажиотажа.

Найденова. Ни внутреннего, не внешнего...

Тузова. Ты всегда была со странностями... Я лично тебе удивляюсь... Вместе учились... Могла остаться в Москве. Правда, работы интересной не было... Но со временем бы нашлась... А ты уехала на периферию? Бог знает куда...

Найденова. Не так уж далеко... Три часа самолетом... Даже два сорок...

Тузова. Пошла на фабрику-кухню. Зачем это все тебе нужно было?

Найденова. О, Нина, фабрика-кухня столькому меня научила! Там я поняла, что нужно делать, если уж выбрала себе область народного питания... (Взглянув на эскизы.) В ту пору я бы эти эскизы за картины Врубеля приняла, а сейчас еще подумаю, прежде чем в горисполком представить.

Тузова. Да-да... Смотри, тут тебе подсунуть все что угодно могут... В Москве эти охотники за легкими заработками стаями бродят... Я-то уж их знаю... Будь спокойна... Как прослышат, что в нашем тресте на рекламе заработать можно, звонят, с конфетами приходят, в рестораны зовут, чтобы я своему шефу соответственно доложила.

Найденова. И ты докладываешь соответственно?

Тузова. А чего ж нет, Шура? Одинокая женщина — материал слабого сопротивления... Шеф меня слушает... Ему самому некогда... Он на совещаниях, заседаниях... Спросит: «Как, Ниночка, ваше мнение?» Я и скажу свое мнение... Реклама не картинная галерея — дождь обмоет, снимать пора... Мода сменилась — новую заказывать надо... А ты как думала?

Найденова. Я так и думала.

Тузова. Так вот о художнике... Поскольку ты своих неполноценных кинула — тебе тоже подумать о своей жизни надо. Кольцов — это вещь. Я видела его на выставке... Лицо, правда, своенравное... Но породистый...

Найденова. Я не бульдога себе покупаю.

Тузова. Бульдога можно всякого купить, а мужа... Если в чем помочь нужно — я первая, ты это учти. У самой не получается, так хоть подруге помочь.

Найденова. Нина, самые опасные помощники в таких делах — подруги.

Тузова. Ну, что уж ты... По отношению к тебе я такой подлости не допущу...

Телефонный звонок.

Найденова (снимает трубку). Я же вам сказала — Ованесов здесь не живет. (Вешает трубку.) Что за люди?

Телефонный звонок.

Слушаю... Кто, кто?.. Василий Алексеевич? Петухов? А вы где?.. Внизу?.. Что случилось?.. Поговорить... Да что случилось? Пожалуйста. (Вешает трубку.) Один из друзей Кольцова.

Тузова. К тебе?

Найденова. Да... Хочет поговорить.

Тузова. Я, наверно, буду мешать... Если от него, то обязательно буду мешать... Я тут заняла очередь в парикмахерской. Если все меняется, то и прическу нужно менять. Я еще зайду. Сама понимаешь, как меня твои личные дела интересуют...

Стук в дверь.

Что значит современные лифты!

Найденова. Войдите.

Петухов (входя с букетом цветов). Извините, Александра Ивановна...

Тузова. Так я зайду. (Окинув взглядом с головы до ног Петухова, выходит.)

Найденова стоит, улыбаясь.

Петухов (протягивая ей цветы). Это... это от Саши...

Найденова (принимая букет). Спасибо... Тут и посуды не найдешь в гостинице...

Петухов. А если вылить воду из кувшина?

Найденова. У вас конструктивный ум!

Петухов. Профессия такая...

Найденова берет кувшин, цветы и уходит. Возвращается с цветами в кувшине.

Найденова. Еще один такой букет и ставить уже будет некуда.

Петухов. Были бы цветы, а посуда найдется.

Найденова. И то верно...

Молчание.

Петухов (смотря на эскизы). Красивые картинки...

Найденова. Новый ресторан собираемся строить на берегу Черного моря.

Петухов. Да? Что же, там, по всей видимости, будет неплохо...

Найденова. Приезжайте, когда готов будет...

Петухов. Вы архитектор?

Найденова. Разве вам не сообщил Александр Николаевич о моей профессии?

Петухов. Как-то не пришлось коснуться этого вопроса.

Найденова. А мне он говорил, друзья допытываются о моей профессии... Я думала, вы...

Петухов. Почему я?

Найденова. Значит, не вы?

Петухов. Что-то не помню... Вероятно, Шестеркин... Он такой... Ему все нужно... Курить можно?

Найденова. Курите, окно открыто. (Подставляет Петухову пепельницу.)

Петухов. А вы не курите?

Найденова. Я не курю...

Петухов. Правильно делаете... Не люблю курящих женщин.

Найденова. Поэтому я и не курю.

Петухов. А то, знаете, закурит какая-нибудь... Ногу за ногу — и курит. Некрасиво.

Найденова. Если красивые ноги, не так-то уж плохо.

Петухов. Все равно плохо... Когда в комнате дымно — трудно работать. Мы у себя в мастерской вывесили плакат: «Здесь не курят». И все довольны. Я лично в день двадцать сигарет — не больше, не меньше... Но в коридоре... Вот и Саша, ужасно не любит, когда женщины курят... Просто не переносит... Особенно когда работает. И сам не курит и другим ну совершенно не разрешает...

Найденова. А почему я должна быть у него в мастерской?

Петухов. Он вас писать будет. Дома он не работает... Эскизы всякие на натуре. А портреты только в мастерской. Мастерская вам понравится. Большая, светлая, воздухамного.

Найденова. Это чрезвычайно важно.

Петухов. Что именно?

Найденова. Воздуха много, кислорода... Вы это имеете в виду.

Петухов. Именно. Вы знаете, как мы болеем за Сашу?

Найденова. Заметила.

Петухов. Характер у него, правда, тяжелый... Я бы сказал, труднопереносимый. Художник... Причуды всякие... Но какой талант! К сожалению, подвержен настроению. Вот возьмите сейчас момент. У него выставка должна быть. Завершить две работы надо. Всего две работы! А у него, видите ли, нет настроения! В мастерскую не загонишь. Мрачный, нелюдимый...

Найденова. По-моему, в последний раз он не был такой уж нелюдимый.

Петухов. Вы появились на горизонте. Он в вас влюбился и ожил несколько...

Найденова. Ожил?

Петухов. К сожалению, на работе это не отразилось. А мы волнуемся. У него общественное лицо. А вдруг это лицо пострадает. Из-за какой-то юбки.

Найденова. Это я юбка?

Петухов. Конечно. Вдруг вы не та женщина.

Найденова. Это почему же я не та женщина?

Петухов. К сожалению, он считает, что та.

Найденова. А вы?

Петухов. Разве он с нами считается? Он себе вобьет в голову... Попробуй, справься с ним. Невозможно с ним справиться... Упрям как бык.

Найденова. Упрям?

Петухов. До невозможности. Ужасный характер. Возьмите случай с вами. Женится на вас — сколько мороки будет. Вам придется переезжать... Вещи вези, прописку организовывай... На все нужно время, а ему надо писать, работать, создавать произведения, достойные нашего времени... А времени нет...

Найденова. А что же делать?

Петухов. Надо, чтобы вы все взвесили... Мы, друзья его, учитываем, что он талант... Не гений, ну хотя бы талант... Тоже неплохо. Надо, чтобы и вы это учитывали, прежде чем окончательно решить вопрос.

Найденова. Какой вопрос?

Петухов. Вопрос о замужестве.

Найденова. О каком замужестве?

Петухов. Он вот-вот вам скажет, что жить без вас не может, погибнет без вас... И всякие прочие эмоции, как водопад хлынут... У вас там около ресторана водопада не будет?

Найденова. Будет. Организуем.

Петухов. Это я так, к слову... Он очень воду любит... Бурную воду.

Найденова. Вы и это знаете?

Петухов. Хо! Мы все о нем знаем... Я и пришел к вам, чтобы вы все знали. Мы очень за него беспокоимся.

Найденова. А за меня?

Петухов. Вас-то мы не знаем.

Найденова. А вдруг у меня такой же тяжелый характер.

Петухов. Ха! Это невозможно!

Найденова. Почему?

Петухов. Он пропадет.

Найденова. Без меня?

Петухов. Он так говорит...

Найденова. Тогда уж пусть лучше пропадает со мной.

Петухов. Хо, шутите?

Найденова. А если не шучу?

Петухов. Шутите, шутите... По глазам вижу... Я, наверно, что-нибудь не так сказал...

Найденова. Вы сказали все, как есть. Я благодарна вам.

Петухов. Я с чистой совестью... Друзья обязаны ему помогать.

Найденова. Что же, он будет вас благодарить... Очень! В заключение нашей милой беседы я могу вам сказать, за что он будет вас благодарить. Так, чтоб вы уж совсем были спокойны. Только вы не падайте.

Петухов. А я сижу.

Найденова. Плотней садитесь. Я не собираюсь выходить замуж за вашего гения. Он мне не нравится.

Петухов. Да бросьте...

Найденова. Вы бросьте! Не стыдно вам? Он же взрослый человек... Ему свахи не нужны.

Петухов. Я не сваха, я конструктор.

Найденова. Я не знаю, что вы там конструируете.

Петухов. Станки высшей марки.

Найденова. А тут не станки...

Петухов. Я не хотел вас обидеть.

Найденова. И я вас... И хочу с вами попрощаться, у меня много работы... Но в одном не беспокойтесь. Ваш друг останется холостым... Во всяком случае, до того момента, пока не найдет для себя более подходящую подругу, чем я. Все, Василий Алексеевич, вы свободны.

Петухов (поднимаясь). Хо, у вас действительно характер.

Найденова. Да уж какой есть. (Протягивая руку.) До свидания... А точнее, прощайте. Вряд ли мы увидимся.

Петухов. Об одном прошу — я у вас не был.

Найденова. Может, и цветы захватите?

Петухов. Нет-нет... Цветы — это другое. (Быстро уходит.)

Найденова набирает номер. Но телефон молчит, Найденова с досадой вешает трубку. Стук в дверь.

Найденова (не оборачиваясь). Войдите...

С букетом цветов входит Шестеркин.

Шестеркин. Проверил. Ключа у дежурной не оказалось. Значит, Александра Ивановна в номере. Здравствуйте, дорогая. (Целует руку Найденовой. Подает цветы.) От Саши, от его любящего сердца.

Найденова. Вы бы все-таки звонили, Павел Петрович, предварительно... А вдруг у меня какие-либо... обстоятельства?

Шестеркин. Какие могут быть обстоятельства, Александра Ивановна, когда вас полюбил и притом совершенно потрясающе Александр Кольцов?!

Найденова. Да ну?

Шестеркин. Как будто вы сами не чувствуете! И вот цветы, розочки всякие... Спит и видит...

Найденова. Спит?

Шестеркин. Не спит... В моем лице, Александра Ивановна, с момента первого появления, со знакомства нашего вы приобрели настоящего друга.

Найденова. Что вы говорите?

Шестеркин. Не впадая в преувеличения, могу сказать — из того, что мне было знакомо, вы номер один... Честное слово.

Найденова. Чья это нумерация?

Шестеркин. Не нумерация... Мысли вслух... Между нами. За ним охотятся.

Найденова. За кем?

Шестеркин. За Сашей...

Найденова. Что за зверь такой?

Шестеркин. Женщины... Много женщин...

Найденова. А чем особым он привлекает?

Шестеркин. Если хотите — могу ввести в курс.

Найденова. А может, не стоит вводить?

Шестеркин. Не пожалеете.

Найденова. Выхода нет, вводите.

Шестеркин. Чем привлекает человек-мужчина в его возрасте? Как вы думаете?

Найденова. Не думала.

Шестеркин. И напрасно... А я скажу. Перспективой. Возраст цветущий. Здоровье не расстроенное... Пил мало, работал много... По характеру работы бывает долго на чистом воздухе. Пейзажи пишет. Плюс.

Найденова. А минус?

Шестеркин. А минусов нет.

Найденова. А характер у него...

Шестеркин. Ангел... Александра Ивановна, ангел. Мягкий, добрый, отзывчивый...

Найденова. Говорят, он мрачный, самодуристый.

Шестеркин. Какой дурак мог вам такое наплести? Да он просто клеветник. Кто он?

Найденова. Мало ли кто...

Шестеркин. Просто обидно... На Сашу такое выдумать... Это же надо...

Найденова. Да вы не расстраивайтесь.

Шестеркин. Я-то уж его знаю... Больше двадцати лет дружим. На чем мы остановились?

Найденова. На охоте.

Шестеркин. Да-да... Не представляете себе, что тут началось, когда дошел слух, что он остался один. Звонки, записки, всякие неожиданности, предложения. Я однажды сидел у него. Звонок... Женский голос. Я снял трубку... Воркующий... Александра Николаевича... Передаю трубку. Вижу, слушает, а глаза сверкают. Весело ему... Еще б не веселиться. Лет двадцать назад был в одной компании... Ни лица не помнит, ни имени, ни фигуры. И вот нате ж, нашла Сашу... Все женщины очень любят Сашино творчество... В один голос говорят: после Репина и Пикассо он третий...

Найденова. А почему вы мне все это сообщаете?

Шестеркин. Информирую о положении... И еще — совершенно не терпит одиночества. Если не работает — от одиночества сходит с ума. Вам с ним жить.

Найденова смеется.

Почему такой смех?

Найденова. Вы не в бюро заказов работаете?

Шестеркин. Я в коммунальном отделе по части декоративного убранства общественных мест.

Найденова. Тоже художник?

Шестеркин. Именно... Узкий специалист своего дела. Обожаю Сашу, поэтому стараюсь быть возле него... (Проникновенно.) Он и раньше был одинок. Жена его не понимала...

Найденова. Не надо о его жене...

Шестеркин. Пожалуйста... Я для контраста... Чтобы сравнить...

Найденова. Не надо сравнивать.

Шестеркин. Вы заслуживаете, чтобы у вас был такой талантливый муж.

Найденова. Чем же я заслуживаю?

Шестеркин. Всем! Умом, телосложением... Общей подготовкой...

Найденова. Откуда вы знаете мою общую подготовку?

Шестеркин. Догадываюсь... Но если чего не будет хватать, поможем... Я для вас книжечку захватил... Полистаете — авось пригодится. Что забыли — вспомните, чего не знали — узнаете.

Найденова (смеясь). Павел Петрович, я не могу на вас сердиться.

Шестеркин. А за что на меня сердиться? Я добрый, отзывчивый.

Найденова. Зачем мне книжечка?

Шестеркин. «Как себя вести»... Путеводитель хорошего тона. Вам теперь все нужно. Я, знаете, всю ночь читал, глаз не сомкнул... Хотел жене подарить, а подумал, вдруг вам понадобится...

Найденова. У вас доброе сердце.

Шестеркин. Тут на всю жизнь рассчитано... Вот вы поженитесь, а дальше как? А тут все есть. (Читает.) «Бестактностью часто грешат супруги в отношении друг друга. То жена жалуется на мужа своей приятельнице, то от мужа слышны жалобы на жену. Даже в обществе им случается говорить о разных недостатках и, не стесняясь, распространяться о самых интимных делах своей семейной жизни. Следствием этого часто бывает расшатанное супружество».

Найденова (хохочет). Уморили меня, Павел Петрович... Ну, просто уморили...

Шестеркин. А что тут такого... К примеру, у меня жена — дурища высшего класса. Но я об этом в обществе молчу... Если я и говорю об ее умственных недостатках, то только ей...

Найденова. А мне?

Шестеркин. По взаимному доверию... Знаю, вы благородная женщина... Тут все, в этой книге... Не только для женщин... Вот, к примеру, для нас... Какие потрясающие инструкции... Мы иногда танцуем, а как танцевать — не знаем... А тут есть... Я для себя все выводы сделал. (Читает.) «Мужчина должен танцевать спокойно, держаться прямо...». А я всегда сгибался, сгибался... «Не быть неуклюжим, неповоротливым, не делать порывистых движений...». А я делал порывистые движения... «Даму он должен держать крепко, но...». Вот ведь черт, живешь и ничего не знаешь... «...Но не прижимать к себе, правую руку класть выше талии, не растопыривая при этом пальцев...» Какие тонкие наблюдения!.. «Даме высокого роста руку кладут на талию, даме маленького роста — на уровень лопаток...». Не на лопатки, а только на уровень... «Если у дамы платье с большим вырезом на спине, то руку держат ниже или несколько сбоку, главное так, чтобы не касаться, — извиняюсь, — голого тела».

Найденова хохочет.

Что вы смеетесь?.. Сорок два года прожил, а этого не знал... Отстали мы в этом отношении от Европы. Как думаете?

Найденова. Отстали... Ужасно отстали...

Шестеркин. Оставить книжку?

Найденова. Не надо.

Шестеркин. Я так и знал, откажетесь.

Найденова (все еще смеясь). Откуда вы знали?

Шестеркин. Такая женщина, как вы, не может не знать правил хорошего тона. Что же, жене будет работа. Заставлю ее выучить наизусть.

Найденова. Бедная ваша жена.

Шестеркин. Я бедный... Тут ведь насчет мужчин больше, чем насчет женщин... А вдруг она меня заставит учить?

Найденова. А вы жену любите?

Шестеркин. Привык.

Найденова. Отвыкать не собираетесь?

Шестеркин. Я не художник... Но Саша правильно сделал... Ему повезло... Вы будете его Заксией...

Найденова (смеется). Что? Что?

Шестеркин. Лучшие свои картины он нарисует с вас...

Найденова. Вы какое-то имя произнесли...

Шестеркин. Ну, эта самая... Заксия...

Найденова. Саския!

Шестеркин. Вот именно... Придумают имя, не запомнишь. Он вас будет рисовать во всех видах.

Найденова. Ну, Павел Петрович... Зачем вы так?

Шестеркин. Ответственность на вас очень большая ложится.

Найденова. Какая ответственность?..

Шестеркин. Вот я и пришел, чтобы поговорить о вашей будущей жизни.

Найденова. Вас Кольцов послал?

Шестеркин. Да что вы?! Он убьет меня, если узнает.

Найденова. Обманываете?

Шестеркин. Никогда!

Найденова. Не знаю почему, но вот именно к вам... не к вашему другу, я испытываю какое-то очень большое доверие...

Шестеркин. К сожалению, я женат...

Найденова. Да вы не жалейте... Я о другом вашем друге, не о Кольцове... Ну, как его фамилия... Такая птичья.

Шестеркин. Петухов?

Найденова. Правда, говорят: курица не птица.

Шестеркин. Но Петухов человек... Он тоже добрый, только он по технике...

Найденова. Можно между нами?

Шестеркин. Шестеркин — могила.

Найденова. Он был у меня сегодня... Цветы принес... От Кольцова...

Шестеркин. И он принес?!

Найденова. Кольцов, видимо, давал вам задания порознь.

Шестеркин. Задания?! Ах, да... Да-да, действительно.

Найденова. Так вот, чтобы не было расхождений... Вы пришли с очень важной миссией ко мне? Помочь Кольцову.

Шестеркин. Что вы? Зачем ему моя помощь. Ему?! Александра Ивановна... Мне ли ему помогать? Он любому из нас в этих вопросах помочь может. Я ж вам говорил... У него такой большой выбор.

Найденова. Что-что?

Шестеркин. Я говорю, выбор у него огромный... Сейчас что ни женщина, то невеста... Особенно, если за тридцать перешагнула.

Найденова. Не ошиблись, я перешагнула...

Шестеркин. Вы?! Двадцать два! От силы двадцать девять!

Найденова (смеется). Хочу с вами серьезно говорить, а вы весь серьез сбиваете. Нельзя так, Павел Петрович... Не по-товарищески...

Шестеркин. Да я за вас... Лучше вы, чем другая.

Найденова. Так вот я вашему другу сказала — пусть живет спокойно. Я замуж не собираюсь.

Шестеркин, Понимаю... Правильно... Тактика правильная. Вы не можете так... «Ах, ах, я готова». Вам надо себя держать. Одобряю.

Найденова. Я совершенно серьезно... Вашему другу нужна сверхгениальная женщина.

Шестеркин. Зачем? Достаточно одного гения в семье. Два гения, это, извиняюсь, как в очко, перебор.

Найденова. О, господи! Вы уникальный человек.

Шестеркин. Не отрицаю... Об этом мне все говорят. Главное — добрый... А доброта нынче вроде норковой шубы — план выполняют, а в магазине купить нельзя.

Найденова. Из всей вашей троицы один вы, кажется, настоящий человек.

Шестеркин. Мы все настоящие... Как детали от одной машины, все разные, а настоящие. Сломается одна деталь — вся машина остановится.

Найденова. Жена вас любит?

Шестеркии. Привыкла...

Найденова. Какое вы странное слово изобрели — «привык», «привыкла».

Шестеркин. Без привычки и туфель не зашнуруешь... Вы правильно все действуете... И что с нами так — тоже правильно. Тактичная женщина.

Найденова. Как понять?

Шестеркин. Тактика у вас правильная, умная. Откроетесь нам, а мы Саше... Он приходит как победитель, берет вас в охапку, и вы как личность кончились?!

Найденова (смеется). Я ваша пленница. Кто вас учил этому?

Шестеркин. Высшее образование имею. (Смотрит на часы.) Пора, Александра Ивановна. Заживем мы с вами! Роскошь! (Целует руку, забыв книгу на столе, уходит.)

Найденова, смеясь, провожает его до двери. Возвращается. Берет цветы и кувшин. Выходит. Возвращается, водворив цветы в кувшин. Присев к письменному столу, потянулась к телефону. Снимает трубку и кладет ее на рычаг. Стук в дверь.

Найденова (сидя). Войдите.

Кольцов (входя с букетом цветов). Это я... Минута в минуту. (Подает цветы. Целует Найденовой руку. Молча смотрит на нее.)

Найденова (смутившись). Ну что вы так смотрите?

Кольцов. Да вот, не знаю... Соскучился. А вы?

Найденова (вдруг засмеялась). Я обязана отвечать?

Кольцов. Да.

Найденова. А вдруг огорчу вас?

Кольцов. Не надо.

Найденова. Тогда промолчу.

Кольцов. Вы, кажется, жестокая женщина.

Найденова. Мне только что сказали, что я тактичная женщина.

Кольцов. Женщине не обязательно быть тактичной. Режьте.

Найденова. Не буду.

Кольцов. Жаль?

Найденова. Жаль.

Кольцов. Цветов-то у вас сколько. Оранжерея.

Найденова. Да вот, понимаете... И все от одного человека...

Кольцов. Неужели есть еще кто-то?! (Обратив внимание на эскизы.) Какой жгучий восточный стиль!

Найденова. Не нравится?

Кольцов. А вы как хотите, чтобы мне понравилось или нет?

Найденова. Мне ваш совет необходим. Строим ресторан на берегу моря. Решили кавказский аул воспроизвести... Шашлык... Шампуры... Гранатовый сок... Форель...

Кольцов. Свежая?

Найденова. Другой не держим... Посоветуйте, принимать эскизы или нет?

Кольцов. Чьи эскизы?

Найденова. А у вас в Москве принимают работу по фамилиям или по качеству?

Кольцов. По фамилиям, Александра Ивановна... Только по фамилиям...

Найденова. Вы шутите, а я серьезно вашего совета жду.

Кольцов. В общем-то, как говорится, не по моей профессии... Рестораны — не мой жанр.

Найденова. Не любите?

Кольцов. Посидеть не прочь... Оформлять не пытался... Тут особый талант требуется.

Найденова. Не нравится?

Кольцов. Почему не нравится? Шашлык хороший будет — любой аул по душе.

Найденова. Шашлык будет отличный... Это я беру на себя. А меня сроки поджимают... А я, честно говоря, растерялась... Под эскизы смету надо составлять. А я материально ответственное лицо... Выручайте.

Кольцов. А вдруг я вам не тот совет дам?

Найденова. Разделите со мной материальную ответственность.

Кольцов. Вот это я готов!

Найденова. Но я не готова.

Кольцов. Вообще-то в таких случаях эскизы с местностью полагается сверять.

Найденова. Так приезжайте!

Кольцов. А может...

Найденова. Что — может?

Кольцов. А может, вы сюда?

Найденова. Это как же?

Кольцов. Если вам изменить местожительство?

Найденова. Для чего?

Кольцов. Могу говорить?

Найденова. Говорите.

Кольцов. Я люблю вас. Вы нужны мне. Я без вас...

Найденова. Пропадете?

Кольцов. Может и так случиться.

Найденова. Странно вы все-таки говорите... Пожелали женщину... Переезжайте... Просто очень... И странно... Вы это серьезно?

Кольцов. Очень.

Найденова. Я не могу понять вас.

Кольцов. Я говорю элементарно просто...

Найденова. Именно... Элементарно...

Кольцов. Я боюсь говорить красиво.

Найденова. А вы не бойтесь.

Кольцов. Теперь уж совсем не получится. Вас полюбил человек. Говорят, ничего человек...

Найденова. А вы его достаточно хорошо знаете?

Кольцов. Кто из нас знает себя? По-моему, нет таких людей.

Найденова. Есть.

Кольцов. Да ну?

Найденова. Есть.

Кольцов. Нельзя ли узнать?

Найденова. Я.

Кольцов. Тогда вы редкий человек, исключение из правил.

Найденова. Могу пояснить. Очень дорожу своей свободой, своей работой. Тем, что могу думать, принимать решения сама. Не такой легкий путь для женщины... При всех преимуществах равноправия. Вы нам дали эти права — терпите.

Кольцов. Мы всю жизнь вас терпим.

Найденова. Вас?

Кольцов. Жизнь прожита уже большая.

Найденова. А вы уверены, что я тот человек, которого вы будете терпеть?

Кольцов. Уверен... Я полюбил вас... Мне кажется, мы подходим друг для друга. Мне нравится ваша самостоятельность. Я не люблю женщин-домашних кошек, дрожащих над каждой тряпкой.

Найденова. При чем здесь тряпки? Но, кстати, пользуясь вашей терминологией... Знаете, я привыкла сама зарабатывать на себя... Разговор, может, не очень тонкий и не слишком интеллектуальный, но так сложилась жизнь... Каждая... тряпка — из собственной зарплаты. Испытываю некоторое чувство удовлетворения.

Кольцов. Но все же главное не в этом... Если есть любовь...

Найденова. Одной любви мало.

Кольцов. Была бы любовь, остальное приложится.

Найденова. Но почему вот так вот, сразу? Можете объяснить?

Кольцов. Неужели надо объяснять?

Найденова. Если любовь не на сезон — надо. Женщина должна знать. Нас слишком часто обманывают.

Кольцов. Так это идиоты обманывают... А вас обмануть? Да что вы?!

Найденова. И все-таки вы мне не отвечаете?

Кольцов. Я люблю вас.

Найденова. Александр Николаевич... Эти три слова иногда так безответственно произносятся... Вы любили раньше?

Кольцов. Не помню.

Найденова. Уловка?

Кольцов. Не помню.

Найденова. Вы кому-нибудь говорили слова, которые вы только что произнесли здесь?

Кольцов. Следователь, дорогой мой...

Найденова. Говорили или нет?

Кольцов. Не отпираюсь — говорил...

Найденова. И забыли?

Кольцов. И забыл... Пусто, ничего не осталось... След от покрышки...

Найденова. Какой покрышки?

Кольцов. Какое-то время, казалось, на меня был наезд... Немного примяло... Сейчас ничего, дышу полной грудью... Когда вы рядом — задыхаюсь.

Найденова. Меня тоже примяло... Боюсь еще одного наезда... Мы с вами взрослые... Счастья личного... полного счастья не получили... Ни вы, ни я... Так мне кажется... Должны же мы думать... Я не хочу лжи...

Кольцов. Вы сомневаетесь во мне?

Найденова. Да.

Кольцов. А в себе?

Найденова. Для начала меня интересуете вы...

Кольцов. Почему вы отводите себе вторую роль?

Найденова. Наоборот, первую.

Кольцов. Исходя из...

Найденова. Исходя из того, что человек, на долю которого падает функция решать...

Кольцов. Какие слова пошли... Функция...

Найденова. Видите, недовольны... Вы как-то уже все решили... А я нет... Повторяю — стала очень дорожить свободой.

Кольцов. Свобода — осознанная необходимость.

Найденова. Осознанная... Осознанная, Александр Николаевич... И хотя вы мне нравитесь...

Кольцов. Наконец-то!

Найденова. Но радоваться нечему... Я уеду... Когда еще окажусь в Москве... Чаще двух раз в году, и то по високосным, в Москве не бываю.

Кольцов. Я приеду к вам на натуру.

Найденова. Вы сами натура, по-моему, легко воспламеняющаяся... Сколько женских головок в вашем кабинете?! Понимаю, вы гуманный человек, вместо скальпа — портрет...

Кольцов. Но это же моя профессия... Писать, писать, писать... Что-то останется в набросках, а что-то перейдет на полотно...

Найденова. Вот я и не хочу быть наброском. Странно, но вы еще не предложили писать с меня портрет.

Кольцов, Я люблю вас, мне не до портрета.

Найденова. Но ваши товарищи считают, что вы обязательно будете писать меня, и причем в разных видах...

Кольцов (угрожающе). Какие еще товарищи? Они что, были у вас?

Найденова. Да что вы?!

Кольцов. У них дури хватит.

Найденова. Они же любят вас... Почему не помочь.

Кольцов. Я не нуждаюсь в их помощи... Они что, в самом деле у вас были?

Найденова. Не были, не были!

Кольцов (увидев книжку). «Как себя вести»?.. Шестеркин, да?

Найденова. Никто у меня не был... А книжка... Книжку я купила. Могу подарить.

Кольцов. Я и без книжки знаю, как себя вести.

Найденова. Сделайте такую любезность — примите от меня этот подарок...

Кольцов. Как намек, что я не умею себя вести?

Найденова. Вы обиделись?

Кольцов. Нет, конечно...

Найденова. Однажды утром вы проснетесь, откроете глаза, увидите солнце за окном, зажмуритесь и скажете — «какое счастье, что я свободен... Как хорошо, что не связался с этой женщиной, такой обычной провинциалкой». Скажете?

Кольцов. Может, и скажу.

Найденова. Как хорошо все получается! Все довольны.

Кольцов. И вы довольны?

Найденова. И я довольна... Так как вам нравятся эскизы?

Кольцов (мрачно). Потрясающая мазня.

Найденова. Наконец-то я услышала правду. Вы меня простите... Оторвала от творческой работы...

Кольцов. Вы меня не от работы оторвали... Впрочем... это уже не имеет значения.

Найденова. В нашей жизни многое не имеет значения. Особенно, если люди быстро сдаются. Обычно такие люди — натуры не очень глубокие и очень скоро находят утешение... Особенно те, что не терпят одиночества. Вы согласны со мной?

Кольцов. Я не понимаю вас... Знаю одно... Я полюбил... Честно сказал... Чувство это искреннее...

Найденова. У вас, вероятно, огромный выбор?

Кольцов. О чем вы? Какой выбор?

Найденова. Долго в одиночестве не останетесь... Найдете женщину, которая поймет вас, по достоинству оценит и не будет такой дурой, как я.

Кольцов. Право, я не заслуживаю всего этого...

Найденова. Вы найдете настоящий первый номер, среди других бесчисленных номеров...

Кольцов. Вы произносите слова, смысл которых я не улавливаю...

Найденова. Смысл один, Александр Николаевич: для того чтобы любить человека, надо ему безотчетно верить.

Кольцов. А у вас этой веры нет?

Найденова (просто). Нет...

Кольцов. Что же, спасибо за урок по книге, как себя вести... (Поднявшись). Грустно, но до свидания.

Найденова. Я эгоистка, очень себя люблю.

Кольцов (усмехнувшись). Тут мы сходимся.

Стук в дверь.

Найденова. Войдите.

Тузова (входя). Я помешала?

Найденова. Нет, Нина...

Тузова (Кольцову). Здравствуйте, Александр Николаевич!

Кольцов. Разве мы знакомы?

Тузова. Вас все знают... Ваши прекрасные картины...

Найденова (Кольцову). Видите, как вы популярны. Это мы, бедные провинциалки, не в состоянии оценить настоящее искусство. Познакомься, Нина.

Кольцов (поклонившись). Кольцов.

Тузова. Нина Андреевна.

Найденова. Спасибо за совет, Александр Николаевич.

Кольцов подходит к двери.

Кстати, поблагодарите ваших друзей... Они были так любезны, что доставили каждый в отдельности сегодня по букету цветов от вашего имени.

Кольцов. Значит, они все-таки были здесь?!

Найденова. Они же отличные друзья и так хорошо знают, когда уходить и когда приходить. И прошу вас, передайте товарищу Шестеркину забытую у меня книгу.

Кольцов берет книгу и в ярости захлопывает за собой дверь. Найденова нервно смеется.

Тузова. Что тут произошло? Что произошло?

Найденова. А ты не догадываешься?

Тузова. Ты сказала, что не любишь его?

Найденова. Не совсем точно... Но что-то похожее сказала...

Тузова. Ты с ума сошла?! Одинокий человек! Развода не нужно. Талантливый художник... Звезда вернисажей! Ты с ума сошла... Неужели он тебя ничем не привлекает?

Найденова. Привлекает, Нина, привлекает... Больше того, кажется, я его тоже...

Тузова. Что тоже? Что тоже?

Найденова. Ничего особенного... Кажется, я тоже люблю его.

Тузова. Ну, знаешь... Ты действительно жестокая провинциалка!

Стук в дверь.

Это он! Это он! Я все поправлю! Я немедленно все поправлю! Только молчи!

Найденова. Я запрещаю тебе!

Стук в дверь.

Тузова. Не вмешивайся! Войдите!

Шестеркин (входя). Александра Ивановна, извините... Я забыл у вас книгу...

Найденова. Ах вы мой дорогой... Я все учла. Эта книга вам так необходима... Так необходима!

Шестеркин. Именно...

Найденова. Я попросила вашего друга Кольцова, чтобы он вернул ее вам.

Шестеркин. Вы сказали, что я был здесь?

Найденова. Сказала, Павел Петрович, все сказала. Ужасный характер. Когда меня спрашивают — говорю правду.

Шестеркин. Что вы сделали? Что вы сделали?

Найденова. Он же добрый... Он простит вас... Он всех простит... И меня со всеми...

Шестеркин. Ой-ей-ей! Что же теперь будет? Что же теперь будет? (Опускается на стул, трагически схватив себя за голову.)

Занавес

Действие третье

Номер Найденовой в гостинице «Россия». В номере все так, как бывает, когда собираются к отъезду. Едва прикрытый чемодан стоит на стуле. Эскизы навалом лежат на столе. Перед Найденовой стоит гневный Петухов.

Петухов (размахивая руками). Будь проклят день, когда Кольцов увидел вас! Будь проклят этот день и вы вместе с ним!

Найденова. Я прошу...

Петухов. А вы не просите! Не просите! Вы зачем в Москву ездите? В командировки? Так занимайтесь своими делами и не калечьте ни в чем не повинных людей! Разве так культурные люди поступают? Он что вам, мышка? Он художник! Художник! Впечатлительный! Вы что, не понимаете? Его может так шарахнуть, что он на всю жизнь впадет в пессимизм и будет писать формалистические картины!

Найденова. Мне нет дела до его картин! Пусть хоть потолки раскрашивает!

Петухов. Это вы с малярами привыкли обращаться! А для нас Кольцов — художественная ценность. В его творчестве заинтересованы миллионы трудящихся, а вы...

Найденова. А я не заинтересована.

Петухов. Вы вредитель! Вы что из него сделали? Он же сейчас вроде банной губки, чуть прижмешь — из него вода льется.

Найденова. Что вы мелете?

Петухов. Плачет он, вот что я мелю!

Найденова. Что же он такой слабонервный?!

Петухов. Дурак, вот и слабонервный!

Найденова. Хорошо вы своего друга характеризуете!

Петухов. Во всяком случае, точно. Из-за какой-то вертлявой юбки так опуститься? Все забыть! Работу забросить?! Мы круглосуточное дежурство возле него установили! Семьи забросили... Жены нам еду в узелочках носят... На работе отпуска за собственный счет взяли. Где сейчас Шестеркин? Возле него сидит! Как вас только в Москву пускают? Я б вас, только покажитесь, в первый поезд посадил и обратно, грейтесь под южным солнцем!

Найденова. Гражданин, как ваша фамилия?

Петухов. Уже забыли мою фамилию?

Найденова. Квочкин.

Петухов. Над одним поиздевались, на меня перешли?

Найденова. Слушайте, Цесаркин, вы зачем ко мне пришли?

Петухов. Зачем пришел я — все вам сказал!

Найденова. Все?

Петухов. Все!

Найденова. Поручений ко мне у вас не было?

Петухов. Поручения? Какие поручения? Даже то, что он мне, рыдая, сказал, я вам не передам! Вы же не женщина! Вы крокодил африканский!

Найденова. А вы не можете мне сказать, что он вас просил передать мне, а вы не передаете?

Петухов. Во-первых, он меня ни о чем не просил... А во-вторых, то, что он вас еще сильнее любит, вырвите мне язык, чтоб я это сказал вам!

Найденова. Все?

Петухов. Все.

Найденова. А теперь убирайтесь!

Петухов. Вы в своем уме?

Найденова. Во всяком случае, не в вашем!

Петухов. Меня никто, никогда, ниоткуда не выгонял!

Найденова. Считайте, начало положено! Вон из моего номера!

Петухов. Ну, хорошо! Хорошо! Я все сделаю, чтоб вам никогда его не видеть!

Найденова. А я все сделаю, чтобы больше никогда вас не видеть! (Открывает дверь, указывая рукой.) Вон!

Петухов. Вам это даром не пройдет! (Исчезает.)

Найденова закрыв дверь, возвращается в комнату. Стук в дверь.

Найденова (гневно). Вон! Вон отсюда!

Тузова (входя). Что с тобой, Шура? На тебе лица нет!

Найденова (бессильно садится). Ах, это ты?!

Тузова. Ты что, выгнала кого?

Найденова. Этого... Цесаркина...

Тузова. Петухова?

Найденова. Петухова.

Тузова. Сумасшедшая.

Найденова. О, Нина, Нина, что ж мне делать? Билет на ночной поезд в кармане... А уезжать не хочется.

Тузова. Так не уезжай! Что ты еще хочешь?

Найденова. Если б я знала, что я хочу!

Тузова. Тебе Кольцов нужен.

Найденова. Нужен... Зачем он посыльных присылает? Посредников? Почему не позвонит?

Тузова. А тебе нужен его звонок?

Найденова. Ой, как нужен!

Тузова. Я могу позвонить ему...

Найденова. Он не подходит к телефону.

Тузова. Ты звонила?

Найденова. Петухов сказал... Шестеркин у него дежурит. Боятся за него.

Тузова. А вдруг он что с собой сделает?! Ты не знаешь, какой тонкий организм у художников?!

Найденова. А у нас что, утолщенный организм?

Телефонный звонок. Найденова и Тузова замирают.

Тузова. Сними трубку...

Найденова. Сама... Прошу тебя.

Тузова. А вдруг Кольцов?

Найденова. Я тебя прошу...

Тузова (снимает трубку). Слушаю... Какого Ованесова? Никакого Ованесова здесь нет. (Бросает трубку.) Чудной какой-то...

Найденова. Просто не знаю, что делать...

Тузова. Эх ты... Счастье само в руки просилось, а ты...

Найденова. Обожглась... Не верю.

Тузова. А почему я верю? Меня обманывают, а я верю... Снова обманывают, а я снова верю... Так и живу.

Найденова (приходя в себя). Мне некогда так жить.

Тузова. И мне некогда, а живу... Что ж, ты так свою любовь в чемодан упакуешь и домой повезешь?

Найденова. Зачем в чемодан, в сумочку положу.

Тузова. А поместится?

Найденова. Сверну свою любовь, как-нибудь поместится.

Тузова. Поезд-то когда?

Найденова. В десять двадцать вечера.

Тузова. У тебя уже и времени нет... Четыре часа осталось. Сдай билет.

Найденова. Жалко... Мягкий, нижнее место.

Тузова. Я б сдала... А потом бы бесплацкартным поехала. Позвонить?

Найденова. Ни в коем случае. Мне в магазин надо... Поручений надавали, не выполнишь — обид не оберешься.

Тузова. Может, тебе вещи собрать пока?

Найденова. Собери... Я недолго. (Уходит.)

Тузова собирает вещи. Телефонный звонок.

Тузова (подходит к телефону, снимая трубку). Слушаю... Ованесова здесь нет! Я заявлю в милицию! (Вешает трубку. Обращает внимание на телефон. Смотрит на бумагу, набирает номер.) Скажите, это квартира художника Кольцова? Да? Говорит... Говорит экскурсовод из Манежа... Можно Александра Николаевича? Болен? А что с ним?.. Грипп? Какая жалость... А кто говорит со мной? Шестеркин? (Торопливо шепчет.) Это... это Тузова, подруга Найденовой... Помните? Слушайте, я буду говорить, а вы отвечайте «да» и «нет»... Очень хорошо. Ваш друг в тяжелом состоянии?.. Да? Отлично. Он транспортабелен?.. Я имею в виду, он трезвый?.. Прекрасно! Тут все в порядке... Она его любит... Но через четыре часа уезжает. Зачем вы спрашиваете — куда? Как будто вам неизвестно... Повторяю, она его любит. Я все выяснила. Вы можете связать вашего друга и привезти?.. Как куда? Сюда. Отвечайте же «да» или «нет»... Кто вас просит говорить «трудно». Нам всем трудно. Вы должны немедленно доставить его сюда. Завяжите ему глаза... Кто звонит?.. Ах, кто-то пришел? Жду у трубки... Петухов приехал? Сообщите Петухову все, что я вам сказала. Если он обиделся, что его выгнали, — пусть спрячет обиду в карман... Я пока одна в номере. Жду. Последний шанс. (Вешает трубку.)

Неслышно входит Найденова.

Найденова. Забыла сумку...

Тузова (вздрогнув). Фух, напугала...

Найденова (безучастно). А ты уже все собрала?

Тузова. Еще в ванне твои вещи...

Найденова. Никто не звонил?

Тузова. Опять этого Ованесова спрашивали.

Найденова. Я сумку забыла... Вот ведь как бывает... Живешь, а потом вся жизнь твоя переворачивается, ходишь, спотыкаешься на ровном месте.

Тузова. А если Кольцов придет?

Найденова. Не придет... Теперь не придет... У него было целых четыре дня...

Тузова. Но он же присылал товарищей.

Найденова. Не уверена, что он их присылал... Если даже и присылал, то товарищей...

Тузова. Любая операция начинается с разведки.

Найденова. Разведка едва унесла ноги.

Тузова. Ты бы шла, не успеешь ведь...

Найденова. Ах, да... Действительно... (Направляется к двери.)

Тузова. А сумку?

Найденова. Все рассеянность. (Возвращается. Собирает эскизы, кладет их в чемодан.)

Тузова (уже нервно). Да я сама, сама.

Найденова. А что ты так торопишься?

Тузова. Я? Совсем нет... Ты уезжаешь... Вот я и беспокоюсь...

Найденова. Хорошо... Без тебя я наверно все бы здесь оставила, а сама в чем была уехала. (Уходит.)

Тузова смотрит на часы. Уходит в ванную, возвращается с зубной щеткой, какими-то тюбиками. Все это кладет в чемодан. Оглядывает комнату, замечает еще какую-то вещицу — прячет в чемодан. За дверью какая-то возня. Тузова прислушивается, подходит к двери. Дверь открывается, и в номер влетают Кольцов и висящие на нем с обеих сторон Шестеркин и Петухов.

Кольцов. Это обман! Пустите меня!

Шестеркин. Саша, Саша, отдохнем пять минут и пойдем дальше.

Кольцов. Вы куда меня вели?

Шестеркин. По коридору...

Кольцов. По какому коридору... Вы меня к белорусскому другу вели... А куда привели?

Шестеркин. Ошиблись дверью.

Кольцов (порывается уйти, но друзья висят у него на руках). Прочь!

Петухов. Подчинись, Саша, иначе пропадешь.

Кольцов. Что-о-о?! К черту!

Тузова. Александр Николаевич, что с вами? Перед вами женщина... Посмотрите...

Шестеркин. Натура, Саша.

Кольцов. Это натюрморт, а не женщина!

Тузова. Какие только оскорбления мы переносим! И все равно боготворим вас... Ваш талант... Ваше творчество. (Медленно направляется к двери.) Вас так любят ваши друзья. Ваши почитатели. (Незаметно вынимает ключ из замка.) Посидите минут пять. (Открывает быстро дверь и, выйдя, захлопывает и закрывает ее на ключ с другой стороны.)

Кольцов (рывком сбросив Шестеркина и Петухова). Вы соображаете, в какое положение меня ставите?!

Шестеркин (жалобно). Саша, посмотри... Она все бросила и уезжает... Уезжает из-за тебя...

Петухов. Почему из-за него? Командировка кончилась...

Кольцов. Зачем вы меня сюда заманили?

Шестеркин. Это не мы тебя... Это любовь тебя, Сашенька...

Петухов (Кольцову). Признайся: сопротивлялся для видимости?

Кольцов. То есть как — для видимости?!

Петухов. Туловищем сопротивлялся, а ногами сюда, сюда в этот номер шел... К Найденовой. Не мы тебя вели, а ты сам нас тащил...

Шестеркин. Да что ты такое говоришь, Вася? Ведь он по два раза нас об стенку стукнул... Это что? Это ярость в нем! Гнев клокочет!

Петухов. Должен сказать, я мрачно смотрю на всю эту затею... Добра не вижу... Обыкновенная дура! (Кольцову.) Что ты в ней нашел?

Шестеркин. Вася, ты что? Это же женщина номер один! Мировой стандарт!

Петухов. Хо! Стандарт?! Кухарка, одетая в парижский костюм!

Кольцов. Правильно, Вася! (Шестеркину.) А ты защищаешь? Она тебе что, взятку дала?

Шестеркин. За что я мучаюсь? Саша, ты же ночи не спишь? Не спишь. Зубами скрипишь? Скрипишь... В окно глядишь? Глядишь.

Петухов. Новый Некрасов открылся.

Шестеркин (Петухову). Молчи! (Кольцову.) Дай же нам пожить! Мы жен из-за тебя забросили? Забросили! С работы нас могут выгнать? Могут. А женишься, сдадим тебя на руки — пусть жена смотрит, а мы нормальной семейной жизнью заживем.

Кольцов. Откройте дверь!

Шестеркин. Ключа нет.

Кольцов. Позвони дежурной.

Шестеркин. В каком положении Александра Ивановна будет? Трое мужчин у нее в номере.

Кольцов. Я сам позвоню!

Шестеркин (закрывая телефон). Неудобно, Сашенька!

Кольцов. А привести меня сюда удобно было?

Петухов. Нам очень неудобно, а тебе ничего, поскольку тебя в основном на руках несли.

Кольцов. И вам не совестно?

Петухов. А тебе не совестно? Что ты в ней нашел?

Кольцов. Вы ничего не понимаете.

Шестеркин (Кольцову). Это он не понимает, а я понимаю больше, чем ты.

Петухов. Ты все-таки можешь сказать, что ты в ней нашел?

Кольцов. Человека.

Петухов. Ты невнимателен, это крокодил... Из нее только дамские сумочки делать! Предупреждаю, Саша, это в последний раз!

Кольцов. И я предупреждаю — это в последний раз! Что вы меня в петрушку превратили!

Петухов. Слышишь, Паша, мы его в петрушку превратили?! Да ты лучшее украшение любого огорода!

Шестеркин. Вася, ты жесток... Просто Саша бесхарактерный, слабовольный человек.

Кольцов. Почему это я слабовольный?

Шестеркин. Тебя один раз выгнали и ты успокоился. Вот смотри, Петухов, его только что выгнали, а он снова сюда явился. Вот это характер, это мужество!

Петухов (Шестеркину). У тебя еще все впереди! Ты еще не один раз будешь изгнан из чертогов черноморской царицы.

Шестеркин. Меня-то не выгонят. Не беспокойся.

Петухов. Уже приспособился? Ты человек дальновидный, известно.

Шестеркин. Ты главного не заметил у нее?

Петухов. Еще что?

Шестеркин. Ум и душу.

Петухов. А зачем женщине ум?

Шестеркин. Чтобы различить таких циников, как ты, и изгонять их прочь!

Петухов. Если я циник, то ты чистейший подхалим.

Шестеркин. А я не у нее на службе. Мне по этой части продвигаться некуда, женат.

Петухов. У Саши авторитет зарабатываешь?

Шестеркин. Мало того что ты циник, ты еще и клеветник!

Петухов. Сам дурак!

Шестеркин. А за это я могу и по физиономии съездить!

Петухов. Ну, съезди!

Шестеркин. Не хочу твое самодовольное лицо искажать болевыми гримасами, еще сочувствие вызывать будешь.

Петухов. А тебе уже и сочувствия для меня жалко?

Шестеркин. Мне для друга ничего не жалко.

Петухов. А ты все еще считаешь себя моим другом?

Шестеркин. К сожалению, считаю.

Петухов. А ты не считай!

Кольцов (ударив кулаком по столу). Стоп! Стоп! Вы зачем меня сюда привели? Я вас спрашиваю? Отвечайте, черт возьми!

Шестеркин (Кольцову). Отстань! Не мешай мне с Петуховым отношения выяснять!

Кольцов. Я еще раз спрашиваю, зачем мы сюда пришли?

Шестеркин. Не помню!

Петухов (Кольцову). Мы пришли к твоей модельерше!

Кольцов. Какой модельерше? Ты с ума сошел!

Шестеркин. Вспомнил... Вспомнил... Мы пришли к твоей любимой женщине.

Кольцов. А что ж вы тут за склоку развели?!

Шестеркин. А что он меня оскорбляет?!

Петухов. А он меня!

Кольцов. А ну, целуйтесь!

Петухов. Не желаю!

Кольцов. Не разговаривать! Целуйтесь!

Шестеркин и Петухов целуются, хлопают друг друга по плечу.

Шестеркин. Ну, ладно...

Петухов. Ладно.

Кольцов. Вот так... Теперь отвечайте мне. Где Найденова?

Шестеркин. Отлучилась, наверно...

Кольцов. Куда отлучилась?

Шестеркин. Мало ли какие обстоятельства?

Кольцов. Я тебе дам — обстоятельства! Кому пришла в голову идея приволочь меня сюда?

Петухов (указывая на Шестеркина). Ему.

Шестеркин (Петухову). Предатель!

Кольцов. Молчать! (Шестеркину.) Твоя идея?

Шестеркин. Тузова звонила...

Кольцов. Какая такая Тузова?

Шестеркин. Ее подруга...

Кольцов. Все говори.

Шестеркин. Как на исповеди.

Кольцов. Дальше.

Петухов (Шестеркину). Давай, давай... Всех вовлек в это дело.

Шестеркин (Петухову). Я всегда знал, что ты трус, но не до такой степени!

Кольцов. Не отвлекаться! (Шестеркину.) Что тебе сказала Тузова?

Шестеркин. Что она тебя любит.

Кольцов. Тузова?!

Шестеркин. Наверно, и Тузова.

Кольцов. А Найденова?

Шестеркин. В основном речь шла о Найденовой.

Кольцов. Таким образом, она знает, что мы должны были сюда явиться?

Шестеркин. Безусловно.

Кольцов. Тогда где она?

Шестеркин молчит. Петухов громко хохочет.

Отставить смех! Вы что, окончательно тронулись? Сидим. Запертые. Втроем. В чужом номере. Три идиота.

Петухов. Два идиота. Я себя исключаю из этого состава.

Стук в дверь. Все затихают. Повторный стук.

Шестеркин. Администрация! Дежурная!(Петухову.) Иди, говори через дверь!

Петухов. Почему я?

Шестеркин. У тебя баритон.

Петухов. Ну уж нет...

Стук в дверь.

Кольцов (Петухову). Иди!

Шестеркин. А мы укроемся в ванной.

Кольцов. Неудобно!

Шестеркин. Очень даже удобно. Ванная — самое гигиеническое место в мире!

Стук в дверь. Петухов подходит к двери. Кольцов и Шестеркин уходят в ванную.

Петухов. Кто там?

Голос Найденовой. Откройте немедленно дверь!

Петухов. По-понимаете... У-у меня нет ключа.

Голос Найденовой. Я требую — откройте дверь!

Петухов. Ку-ку... Ключа, ключа нет...

Голос Найденовой. Ну, подождите же!

Петухов прислушивается к удаляющимся шагам. Появляется Шестеркин.

Шестеркин. Она?

Петухов. О... о... она.

Шестеркин. Прекрасно!

Петухов. На-на-наверно пошла за ключом... Ты... Ты... Ты... сам с ней говори.

Шестеркин. Ты что заикаться стал?

Петухов. Э-э-это тебе ка-ка-кажется... Ты... Ты... говори...

Шестеркин. Тебе уже терять нечего... А я должен быть возле Саши.

Петухов (заикаясь). Я бо-бо... боюсь ее.

Шестеркин. Ты же храбрый, мужественный...

Петухов. То... то... только не здесь... Только не здесь.. О-о-о чем с ней говорить?

Шестеркин. Узнай, какая погода...

Петухов (прислушивается). Ка... ка... кажется, идет... Умоляю, за-за... замени меня.

Шестеркин. Ты слышишь, как клацают зубы у Саши?

Петухов. Не... Не... Не слышу...

Шестеркин. А я слышу. (Прячется в ванную.)

Слышен поворот ключа. В номер входит Найденова.

Найденова (остановившись в изумлении). Вы?!

Петухов. Я!.. Я!..

Найденова. Вы опять здесь?

Петухов. Я... я...

Найденова. Как вы здесь оказались?

Петухов (лепеча). Я... Я...

Найденова. Убирайтесь! Убирайтесь! Немедленно!

Петухов (прошмыгнув мимо Найденовой). Во-во-вот повезло! (Исчезает.)

В тот же момент из ванной выскакивает Шестеркин и, закрыв полотенцем лицо, выбегает из номера. Найденова в полном недоумении стоит посреди комнаты. Слышен звук закрываемой снаружи двери. Найденова подбегает к двери, пытаясь ее открыть. Появляется Кольцов.

Найденова. Что за глупые шутки? Откройте дверь.

Кольцов. Вы попали в такое же самое положение, в каком оказался и я.

Найденова (обернувшись). Вы? Вы здесь?!

Кольцов. Ваше желание исполнили. Несмотря на мое сопротивление, меня доставили к вам.

Найденова. Вас кто-то ввел в заблуждение... Я никого ни о чем не просила.

Кольцов. А если я не поверю?

Найденова. Не верьте. Я не верю. Вы не верите!

Кольцов. Мы не верим... Они не верят... Нас закрыла ваша подруга.

Найденова. А нас закрыли ваши друзья... Я вас не держу. Идите! Идите же!

Кольцов. Откройте дверь, и я уйду с величайшим удовольствием.

Найденова. Зачем вы сюда явились?

Кольцов. Повторяю, я вежливый человек, вы попросили — меня принесли.

Найденова. Прийти в чужой номер? Забраться в ванную? Вы были в ванной, когда я застала здесь ваших подручных?

Кольцов. Угадали, в ванной.

Найденова. Надеюсь, вы не собирались принимать ванну?

Кольцов. Не успел.

Найденова. Закрыть номер?!

Кольцов. Я в этом не участвовал.

Найденова. Но знаменитый Шестеркин — ваш друг?

Кольцов. Шестеркин тем и знаменит, что он мой друг.

Найденова. От скромности вы не умрете.

Кольцов. Я вообще не собираюсь умирать. Жизнь прекрасна!

Найденова. Как вы быстро в оптимисты перешли!

Кольцов. Есть причина. Огласить?

Найденова. Огласите.

Кольцов. Наконец-то мы с вами вдвоем.

Найденова. Но это вынужденное свидание.

Кольцов. Мы будем с вами жить, а я всегда буду удивляться, как вы ловко устроили нашу встречу.

Найденова. Самонадеянность на грани художественного вымысла.

Кольцов. Во всяком случае, лучший вариант исправления грубой ошибки, допущенной вами в прошлый раз. Как будто вы и ни при чем, а в то же время...

Найденова. Но я действительно ни при чем.

Кольцов. Я всячески поддерживаю эту версию.

Найденова. Это не версия, это правда.

Кольцов. Разрешите не поверить. Вы собираетесь уезжать?

Найденова. Как видите.

Кольцов. Но вы не уедете.

Найденова. Откуда у вас столько самоуверенности?

Кольцов. Самонадеянность... Самоуверенность... Что еще?

Найденова. Самоедство...

Кольцов. Почему же самоедство? А вот я возьму да вас съем.

Найденова. Я не съедобна.

Кольцов. Не разделяю вашей... вот еще — самооценки. Шурочка... Шурик...

Найденова. Это еще что такое?

Кольцов. Ваше имя... Так я его буду произносить во время нашей долгой семейной жизни.

Найденова. Кто у кого учится — вы у Шестеркина или Шестеркин у вас?

Кольцов. Я у Шестеркина.

Найденова. Первый раз такая скромность. Чему обязана?

Кольцов (подходя к Найденовой). Себе.

Найденова (отступая). Дальше, дальше...

Кольцов. А я хочу быть ближе.

Найденова. Прошу вас...

Кольцов. А я не прошу. Я требую!

Найденова. Что вы требуете?

Кольцов. Вашей любви!

Найденова. Еще чего?

Кольцов. Вашего сердца.

Найденова. Еще чего?

Кольцов. Вашей руки!

Найденова. Да не подходите вы так близко!

Кольцов. Чем больше сокращается расстояние, тем люди становятся ближе друг к другу.

Найденова. Я требую, чтобы вы отошли от меня в сторону!

Кольцов. Кричите! Ну, кричите же!

Найденова. Что кричать?

Кольцов. Не верю мужчинам!

Найденова. А что будет?

Кольцов. А то будет поздно. (Берет Найденову за руки.)

Найденова. Что вы хотите делать?

Кольцов. Я никогда не скажу вам этого! (Целует Найденову.)

Найденова (пытаясь оттолкнуть Кольцова). Пустите, пустите меня!

Кольцов (отпуская Найденову). Ну! Кричите!

Найденова. А что подумают?

Кольцов. Какая разница, что подумают!

Найденова. Вам все равно, а мне нет.

Кольцов. Но ведь вы уезжаете, а я остаюсь. (Снова берет Найденову за руки.)

Найденова. Что вы собираетесь делать?

Кольцов. А как вы думаете?

Найденова. Вы хотите меня еще раз поцеловать?

Кольцов. Собираюсь.

Найденова. Ну, целуйте уж скорее, а то...

Кольцов. Вы торопитесь на поезд?

Найденова. Откроют дверь... Ключ-то с той стороны.

Кольцов. Какая разница.

Найденова. Целуйте уж до их прихода.

Кольцов. При одном условии...

Найденова. Еще какие условия?

Кольцов. Повторите еще раз: не верьте мужчинам!

Найденова. А если я... Если я... хочу им верить?

Кольцов. Шурочка, не верьте мужчинам.

Найденова. А кому же верить?

Кольцов. Мне... Мне одному... (Целует Найденову.)

Открывается дверь, тихо входят Шестеркин, Тузова, Петухов.

Шестеркин. Я ж говорил — Заксия! Чистая Заксия!

Занавес

1968

«НЕ ВЕРЬТЕ МУЖЧИНАМ...»

Комедия «Не верьте мужчинам...» была впервые напечатана в журнале «Театр» в 1969 году, №2.

Первая постановка пьесы осуществлена в Нижнем Тагиле режиссером А. Боковым.

Оглавление

Действие первое

Действие второе

Действие третье