День дурака [Иосип Новакович] (fb2) читать постранично

Иосип Новакович День дурака

Посвящается Еве и Иозефу

Я хотел бы сказать спасибо Терри Картен, Эндрю Проктор, Джаннет Новакович и Анне Эдельштейн за помощь в написании этой книги; Биллу Коббу, Джейми Кембри, Тоби Олсону и Люси Феррисс за их проницательные отклики; Анне Стрингфилд и Борису Фишману за их совет отправить рукопись в издательство. Кроме того, я благодарю Национальный фонд искусств, Фонд Гугенхейма, творческую резиденцию Яддо и Центр ученых и писателей им. Льюиса и Дороти Б. Кульман при Публичной библиотеке Нью-Йорка за поддержку.

1. Иван влюбляется во власть, едва научившись ползать

Иван Долинар появился на свет 1 апреля 1948 года. Родители не хотели, чтобы их сына всю жизнь считали первоапрельской шуткой, поэтому, отправившись в загс небольшого хорватского городка Низограда, заявили, что ребенок родился второго. Угрюмый отец Ивана дал новорожденному первое имя, которое пришло ему в голову, – самое распространенное в этом регионе и, если уж на то пошло, в Европе. Однако, насколько знал Милан, никто в роду не носил имя Иван, и это был еще один плюс, поскольку он не чувствовал особой благодарности к своим родственникам – ни к живущим, ни к умершим.

Милан Долинар не был угрюмым по природе, в этом повинна история. В день его свадьбы, 6 апреля 1941 года, разбомбили Белград. Король, подписав предварительно пакт с Германией, сбежал из страны, прихватив с собой все золото, которое влезло в его личный самолет. По дороге пришлось сбросить часть, чтобы самолет смог набрать достаточную высоту и перелететь через боснийские горы в Грецию, поэтому до сих пор люди ищут в Боснии сокровища. Самые разнообразные армии, местные и чужеземные, наводнили страну.

Отец Ивана вступил в ряды одной из них. Он отличился в боях, продемонстрировав смелость, и получил бы высочайшие награды, если бы не перебегал из одной армии в другую несколько раз и не присоединился бы к победившей стороне слишком поздно. Но Милан был не из тех орденоносцев, кто прятался во время сражений в бункере, зато громче всех орал уже после окончания битвы и всегда имел при себе достаточное количество сливовицы, чтобы поделиться с начальством. Отец Ивана спешил прорваться на линию фронта, забрасывая врагов ручными гранатами с близкого расстояния. Он стрелял из пулемета, дрожа от радости, когда пули прошивали солдат насквозь, распарывая кишки, и кровь струей хлестала на грязную землю в ритме биения сердца.

Однажды, холодным заснеженным днем, громко урчащий зеленый грузовик высадил Милана у дома. Изувеченного. Милан принес отрезанную руку и ногу в мешке из-под картошки, предусмотрительно обложив их льдом, поскольку слышал, что наука уже достигла определенного прогресса и конечности можно пришить на место. Но через несколько недель лед растаял, и рука с ногой сгнили, несмотря на то что Милан поместил их в самый холодный угол подвала. Но он хранил и кости, решив, что в один прекрасный день наука шагнет еще дальше и сможет восстановить конечности. Он читал все медицинские книги, которые попадали к нему в руки, или скорее в руку, и заявлял, что знает о болезнях больше, чем все доктора района, вместе взятые. Когда Милан усаживался под тенью каштана рядом с киоском в центре городка и раскуривал свою трубку (что очень полезно для носовых пазух в условиях влажного климата), то люди останавливались и спрашивали, как лечить суставной ревматизм или варикозное расширение вен. Иногда в качестве платы за совет Милан просил набить и раскурить его трубку. Надо сказать, что Милан предвосхитил теорию о благотворном влиянии красного вина на кровеносные сосуды и память, поэтому каждый день его нос краснел, и он делился со случайными молодыми слушателями воспоминаниями о войне во всех ужасных подробностях. Когда родился Иван, отцовский нос уже сиял, как маяк. А еще через несколько месяцев Милан Долинар умер от белой горячки.

С самого юного возраста Иван хотел отличиться, как будто знал, что родился не совсем нормальным. Он полюбил власть, как только научился ползать. Он орал, требуя молока, даже когда не хотел есть, просто чтобы манипулировать матерью. Ивана кормили грудью почти год, и ему не нужно было коровьего молока, пока он мог зарыться лицом в мягкие груди матери.

Но потом его мать, Бранка Долинар, родила Бруно, которого отец Ивана зачал перед самой смертью – красное вино полезно даже для этого. Ивана оторвали от материнской груди, хотя грудей-то на самом деле было две. Как он ни орал, но получал только коровье молоко. Пустышек после войны не было, так что приходилось сосать свои маленькие пальчики.

Через несколько лет Иван отомстил брату за то, что тот оттеснил его от материнской груди: он без конца мучил Бруно – дергал за нос, за уши, бил по голове. Для него не было ничего мелодичнее криков малыша. Но Иван не был злым, он просто