Случай с гением (Понедельник) [Валентин Петрович Катаев] (fb2) читать онлайн

Катаев Валентин Случай с гением (Понедельник)

Валентин Петрович Катаев

Случай с гением

("Понедельник")

Комедия в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К о р н е п л о д о в  Е в т и х и й  Ф е д о р о в и ч - известный писатель.

К о р н е п л о д о в а  С о ф ь я  И в а н о в н а - его супруга.

В е р а - их старшая дочь.

Н а д е ж д а - их младшая дочь.

В а с и н - молодой ветеринар, муж Веры.

М и х а и л  Б у р ь я н о в - начинающий беллетрист.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы.

М о г и л я н с к и й.

С и р о т к и н - работник из главного управления.

С и р о т к и н-А м у р с к и й - писатель, его дядя.

Б а б у ш к а.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а - работник союза.

М а р т ы ш к и н - критик.

П е р в ы й  и з  п у б л и к и.

В т о р о й  и з  п у б л и к и.

Д и р е к т о р  к л у б а, энергичная дама.

П и с а т е л и  к л у б а,  а р т и с т ы,  п о з д р а в и т е л и,  д у х о в о й  о р к е с т р  р е м е с л е н н и к о в  и др.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

В квартире писателя Корнеплодова. Жена писателя Софья

Ивановна и Васин, зять.

К о р н е п л о д о в а. Дело проще пареной репы, а вы ничего не сумели добиться. Вы просто какая-то размазня.

В а с и н. Зачем обижаете, Софья Ивановна?

К о р н е п л о д о в а. Скажи на милость, обидчивый какой. Это вы нас обижаете.

В а с и н. Помилуйте, чем же?

К о р н е п л о д о в а. А тем, что никогда ничего не умеете толком сделать. Мы дочь за вас отдали, в семью приняли. А от вас ровно никакой пользы. Пустое место.

В а с и н. Так ведь я, Софья Ивановна, собственно говоря, на личного секретаря не учился. У меня совсем другая область. Я, так сказать, ветеринар.

К о р н е п л о д о в а. Нам в семье ветеринаров не нужно. Нам нужен энергичный, расторопный человек, который умеет провернуть любое дело. Тем более что для этого и талантов никаких особенных не требуется. Для зятя известного писателя Корнеплодова открыты все двери. Поймите же наконец, что вы не кто-нибудь, а зять Евтихия Корпеплодова.

В а с и н. Я понимаю.

К о р н е п л о д о в а. А раз понимаете, то почему не добились? Есть решение выделить в зеленой зоне двадцать дачных участков для представителей художественной интеллигенции. Так какой же может быть вопрос? Кому-кому, а уж, кажется, Евтихию Корнеплодову полагается в первую очередь. И что же? Я вас посылаю в главное управление, а вы возвращаетесь с пустыми руками. Дико! Вам что - отказали?

В а с и н. Отказать не отказали, но как-то... отнеслись без особого энтузиазма.

К о р н е п л о д о в а. Ну это уж бред какой-то. Кто там у них занимается этим вопросом?

В а с и н. Некто Сироткин.

К о р н е п л о д о в а. Крупный товарищ?

В а с и н. Как-с?

К о р н е п л о д о в а. По служебному положению, спрашиваю, крупный?

В а с и н. Да нет, обыкновенный аппаратный работник.

К о р н е п л о д о в а. Сироткин? Не слышала. Могу себе вообразить. И фамилия какая-то серенькая. Так он что же, этот самый Сироткин, отнесся без энтузиазма?

В а с и н. Вроде этого.

К о р н е п л о д о в а. Но вы ему, по крайней мере, объяснили, кто такой Корнеплодов?

В а с и н. Объяснял.

К о р н е п л о д о в а. И он что?

В а с и н. Ничего.

К о р н е п л о д о в а. Нет, милейший, вы действительно просто размазня. Удивительно! Послушайте, может быть, этому самому вашему Сироткину просто надо дать в лапу? (Делает жест.)

В а с и н. Что вы, Софья Ивановна! Как вы думаете о людях!

К о р н е п л о д о в а. А что? Я ведь не утверждаю. Я только хочу понять. Сироткин! Ха! А ну-ка, милый, соедините меня с этим вашим Сироткиным.

В а с и н (набирает номер). Товарищ Сироткин? С вами сейчас будут говорить.

К о р н е п л о д о в а. Как его имя-отчество?

В а с и н. Андрей Степанович.

К о р н е п л о д о в а (в телефон). Андрей Степанович, здравствуйте. Вас беспокоит жена писателя Корнеплодова. Слышали? Ну так вот. Я посылала к вам своего зятя, но это такой бестолковый человек, что, по-видимому, ничего вам не сумел объяснить.

В а с и н (жалобно). Софья Ивановна.

К о р н е п л о д о в а. Помолчите. (В телефон.) К вам хотел заехать сам Евтихий Федорович, лично, но как вы, конечно, понимаете, он загружен свыше сил человеческих. Поэтому, не в службу, а в дружбу, голубчик, заезжайте к нам сами. Евтихий Федорович будет рад с вами познакомиться. Да и вам, я думаю, интересно посмотреть на живого, настоящего писателя в домашней обстановке. Что вы говорите? Ничего. Не смущайтесь. Евтихий Федорович относится к маленьким людям вполне демократически. Нет, нет, и не думайте. Одним словом, я за вами посылаю машину. (Кладет трубку.) Вот и все. Поезжайте за Сироткиным.

В а с и н. Софья Ивановна, нам надо наконец объясниться. Я ветеринарный врач. У меня есть научные работы. А вы меня превратили в мальчика на побегушках, в какого-то толкача...

К о р н е п л о д о в а. Мы об этом поговорим потом. А сейчас немедленно поезжайте за Сироткиным.

Звонит телефон.

В а с и н. Как угодно. (Уходит.)

К о р н е п л о д о в а (берет трубку). Я слушаю. Здравствуйте, миленькая. А я только что собиралась вам звонить. Ну, как там, на вчерашнем заседании, вопрос о юбилее? Рассматривался? В общем, благополучно? Прекрасно? Большое вам спасибо, лапушка. За мной "Белая сирень". Завтра я к вам заеду. Или вы заезжайте. Извините, меня отрывают. (Кладет трубку.) Что такое?

В е р а (которая только что вошла). Мама, из газеты.

К о р н е п л о д о в а. Девушка?

В е р а. Да.

К о р н е п л о д о в а. Почему-то к Евтихию всегда посылают девушек.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Разрешите?

К о р н е п л о д о в а. Что?

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. По поводу юбилея товарища Корнеплодова.

К о р н е п л о д о в а. Ах, вам уже известно, что есть решение? Прошу вас, пожалуйста.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Я хотела бы небольшое интервью с Евтихием Федоровичем.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий Федорович очень занят. С утра работает.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. В таком случае простите.

К о р н е п л о д о в а. Нет, нет. Можно и без Евтихия Федоровича. Я вам сама все расскажу. Что вас интересует?

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Все интересует. Дата рождения. Детские годы. Первое произведение. Над чем в настоящее время работает. Ну и так далее.

К о р н е п л о д о в а. Хорошо. Я вам сейчас все расскажу. Евтихий Федорович Корнеплодов родился в семье зажиточного бедняка за пять лет до смерти Толстого и ровно через год после смерти Чехова.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Это уже само по себе интересно. Спасибо.

К о р н е п л о д о в а. Детские годы Евтихий Федорович провел недалеко от Мценска, в восьми километрах от Спасского-Лутовинова, имения Тургенева.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. И.С.?

К о р н е п л о д о в а. Да, Ивана Сергеевича.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Замечательно!

К о р н е п л о д о в а. С юношеских лет Евтихий Федорович проявлял большую любовь к литературе.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Так, так. (Записывает.)

К о р н е п л о д о в а. Вера, принеси розовую папку номер шесть. (Девушке.) Можете все это не записывать. У нас есть.

Вера приносит папку.

Я тут набросала. Можете взять. (Дает девушке несколько листков.) Вы только немного обработайте, и получится как раз то, что надо.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Вы мне облегчаете задание. С таким юбиляром приятно работать. Может быть, у вас есть какие-нибудь интересные фото юбиляра?

К о р н е п л о д о в а. Пожалуйста. Сколько угодно. (Показывает.) Евтихий Федорович, когда ему было три года. Евтихий Федорович, когда ему было семь лет. Евтихий Федорович на охоте. Евтихий Федорович на фоне строящегося Днепрогэса. Евтихий Федорович встречает на Белорусском вокзале Максима Горького.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. О! Это всем фитиль! А где же Максим Горький, я не вижу?

К о р н е п л о д о в а. Он еще не приехал.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. А где Евтихий Федорович?

К о р н е п л о д о в а. В четвертом ряду второй слева, в коверкотовом костюме, видите - светлая кепка, его самого почти не видно. Его тогда еще затирали. Но это он.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Так я, с вашего позволения, все это заберу с собой. Простите, у товарища Корнеплодова какое... летие?

К о р н е п л о д о в а. Пятидесятилетие со дня рождения и двадцатипятилетие литературной деятельности.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Благодарю вас. Юбилей состоится, кажется, в клубе?

К о р н е п л о д о в а. Да. Приходите.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Концерт тоже будет?

К о р н е п л о д о в а. Непременно.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Спасибо, а если я приду с мамой, это ничего?

К о р н е п л о д о в а. Сделайте одолжение. Приводите, кого хотите. Чем больше, тем лучше. Я дам указание. Пропуска на контроле.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Еще раз спасибо. Не буду вас задерживать. Ой, сколько книг! Маркс, Энгельс. "Диалектика природы". "Анти-Дюринг".

К о р н е п л о д о в а. В кабинете еще больше. Здесь у него только по марксизму-ленинизму. Евтихий Федорович усиленно изучает исторический и диалектический материализм.

Д е в у ш к а  и з  г а з е т ы. Это я тоже запишу. Это очень важно. До свидания. Привет Евтихию Федоровичу. (Уходит.)

К о р н е п л о д о в а. Вера, сейчас ветеринар привезет Сироткина, так распорядись насчет угощения. Только чтоб ничего особенного. Графинчик водки, несколько огурцов, сто граммов любительской. Невелика птица. Кофе в серебряном кофейнике. Ступай. И пожалуйста, объясни своему ветеринару, что если бы не наши связи, он бы уже давно сидел где-нибудь на Алтае и лечил высокогорных коров.

В е р а. Каждый день объясняю.

К о р н е п л о д о в а. Значит, недостаточно. Все время фыркает.

В е р а. Не обращай внимания. По-моему, он просто дурак. Воспитается.

В а с и н (входит). Ну вот. Привез. Раздевается.

В е р а. Хорошо. Ступай теперь.

В а с и н. Вера, я больше не в состоянии... Я не понимаю...

В е р а. Ладно, ладно. Потом поймешь. Иди, я с тобой поговорю. (Уходит.)

К о р н е п л о д о в а. Очень хорошо. Сироткин. Ха!

С и р о т к и н (входит). Сироткин.

К о р н е п л о д о в а. Степан Андреевич?

С и р о т к и н. Наоборот, Андрей Степанович. Вы меня хотели видеть?

К о р н е п л о д о в а. Не столько я, сколько сам Евтихий Федорович. У него, как у писателя, необыкновенная жажда знакомства с новыми людьми. Люди - это его творческий материал. В особенности простые, обыкновенные советские люди. Садитесь, пожалуйста.

Вера вносит водку и закуску.

С и р о т к и н. Спасибо. Сяду. Видите ли, я бы ни за что не пришел в частную квартиру по служебному делу, но, откровенно говоря, мне просто любопытно.

К о р н е п л о д о в а. Посмотреть, как живет большой человек?

С и р о т к и н. Почти так.

К о р н е п л о д о в а. Зачем же вы так смущаетесь? Не надо, голубчик. Будьте смелей. Евтихий Федорович совсем не страшный.

С и р о т к и н. Кстати, я его и не вижу.

К о р н е п л о д о в а. Увидите. И даже, может быть, немного разочаруетесь. Самый обыкновенный человек, как это ни странно. Он работает, но я его сейчас приведу. Он очень хотел с вами познакомиться. Вера, займись. (Уходит.)

С и р о т к и н (разглядывая комнату). Широко живете.

В е р а. Это называется широко?

С и р о т к и н. Ну, знаете. О такой квартире можно только мечтать.

В е р а. Это у нас только в городе так прилично. А дача совсем захудалая. Даже стыдно. Отец думает строиться в зеленой зоне. Все говорят, что там изумительные участки.

С и р о т к и н. Участки золотые.

В е р а. У вас какая норма? Сто, полтораста?

С и р о т к и н. В каком смысле?

В е р а. Водки сколько наливать, спрашиваю. На всякий случай я вам налью сразу двести. Под любительскую колбасу. (Наливает один стакан.)

С и р о т к и н. Что ж, я один пить буду? Даже как-то обидно!

В е р а. А вы не обращайте внимания. Опрокидывайте смелей. Под огурец.

С и р о т к и н. Ну и ну!

К о р н е п л о д о в а (входит, пропуская вперед старого, монументального и многозначительно молчаливого Корнеплодова). Ну, вот вам живой, настоящий Евтихий Корнеплодов, которого вы так жаждали увидеть. Евтихий, это Степан Андреевич, то есть Андрей Степанович. Садитесь, пожалуйста, не стесняйтесь. Пейте, закусывайте колбасой. К сожалению, Евтихий Федорович не может вам соответствовать, так как у него повышенное давление.

С и р о т к и н. У меня тоже повышенное давление.

К о р н е п л о д о в а. У вас? Обычно повышенное давление наблюдается главным образом у творческих работников.

В е р а. Искусство требует жертв.

К о р н е п л о д о в а. К сожалению, у нас еще не научились беречь таких людей, как Евтихий Федорович. Не правда ли, Евтихий? Впрочем, он сам, по своей никому не нужной скромности, никогда вам этого не скажет.

В е р а. Достоевский тоже был человек исключительной скромности.

К о р н е п л о д о в а. Да. И Гончаров. Пейте, пожалуйста. Ну тогда закусывайте. Колбаски, огурчиков. Хлеба.

В е р а. Рубайте.

С и р о т к и н. Я уже обедал. Товарищ Корнеплодов, кажется, хотел меня видеть? По какому случаю?

К о р н е п л о д о в а. Нам не совсем понятна ваша сложная позиция в простом вопросе об участках в зеленой зоне. Вы что? Против того, чтобы Евтихию Федоровичу предоставили участок?

С и р о т к и н. Откровенно говоря, да.

К о р н е п л о д о в а. Это оригинально. Евтихий, правда, это оригинально? Не станете же вы отрицать, что Евтихий Федорович известный писатель?

С и р о т к и н. Не знаю.

К о р н е п л о д о в а. Интересно. Все знают, а вы не знаете? Я бы на вашем месте в этом, по крайней мере, не сознавалась. Стыдно. Имя Евтихия Федоровича широко известно. Скоро вся наша общественность будет отмечать его пятидесятилетие.

С и р о т к и н. Не читал.

К о р н е п л о д о в а. На днях прочтете в газетах.

С и р о т к и н. Не читал произведений товарища Корнеплодова.

К о р н е п л о д о в а. Ах, вот как. Но я думаю - читали вы или не читали - это существенного значения, не имеет.

С и р о т к и н. Нет, имеет.

К о р н е п л о д о в а. Простите, мне кажется, ваше дело подработать вопрос и доложить вышестоящему товарищу. А читать или не читать предоставьте людям более сведущим и образованным.

С и р о т к и н. Я образованный.

К о р н е п л о д о в а. Что-то не заметно.

С и р о т к и н. Я кончил МГУ.

К о р н е п л о д о в а. Простите, тогда нужно носить университетский значок. Но это к делу не относится. Вам поручена чисто техническая работа. А читать художественную литературу в ваши обязанности не входит.

С и р о т к и н. Зачем же вы лишаете меня права любого советского гражданина интересоваться нашей текущей художественной литературой? Я очень люблю нашу художественную литературу. Я на ней воспитывался и воспитываюсь. У нас множество восхитительных, чудеснейших писателей.

К о р н е п л о д о в а. Простите, я вас ничего не лишаю. Интересуйтесь, любите, если у вас есть свободное время. Но какое это имеет отношение к дачным участкам в зеленой зоне?

С и р о т к и н. Как раз очень большое отношение. Ведь участки предназначены, в частности, и для писателей. Не могу же я подходить к этому чисто формально. Писатель - это тот, кто пишет.

К о р н е п л о д о в а. Вы рассуждаете довольно странно.

С и р о т к и н. Весьма возможно, но я хочу знать, что написал товарищ Корнеплодов, кроме заявления об участке в зеленой зоне? Лично я, например, другого ничего не читал из произведений товарища Корнеплодова.

К о р н е п л о д о в а. Это факт вашей биографии.

С и р о т к и н. Нет, вы мне все-таки скажите, что написал Евтихий Корнеплодов?

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, не волнуйся, успокойся. Не вскакивай. Не забудь, что у тебя повышенное давление и твоя жизнь нужна обществу. (Сироткину.) Имя Евтихия Корнеплодова достаточно авторитетно для того, чтобы продолжать этот недостойный разговор. Лучше выпейте.

В е р а. Рубайте.

С и р о т к и н. Вот видите, вы сами не знаете, что он написал. А если знаете, то скажите. Ну что? Что?

К о р н е п л о д о в (неожиданно, грозно, яростно). "Овсы"! "Овсы"!

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, не делай резких движений. Не забудь, что у тебя давление.

К о р н е п л о д о в (кричит). "Овсы цветут"! Роман в четырех частях!

С и р о т к и н. Не знаю. Не читал.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, успокойся! (Сироткину.) Не читали потому, что этот роман написан более двадцати пяти лет назад и с тех пор не переиздавался.

С и р о т к и н. Почему же он не переиздавался?

К о р н е п л о д о в. Потому что!..

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, сиди и молчи.

С и р о т к и н. Понимаю. Потому, что он устарел, да? Допустим. Это бывает. В этом нет ничего особенно ужасного. Не всем же быть классиками. Ну, а потом?

К о р н е п л о д о в а. Прекратим этот разговор.

С и р о т к и н. Как угодно.

К о р н е п л о д о в а. Факт тот, что Евтихий Корнеплодов широко известен.

К о р н е п л о д о в. Мое имя печатается под всеми некрологами.

В е р а. На четвертом месте от конца.

К о р н е п л о д о в а. Если хотите знать!

С и р о т к и н. Вы ставите вопрос слишком формально. Даже бюрократически.

К о р н е п л о д о в а. Нам нужен здоровый бюрократизм. И не ваше дело оценивать творчество Евтихия Федоровича.

С и р о т к и н. Да ведь творчества-то никакого нет.

К о р н е п л о д о в. Про это знает Союз писателей, в котором я состою со дня его основания. Да кто вы такой? Я буду звонить вашему начальству в главное управление.

С и р о т к и н. Хоть в Совет Министров.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, не горячись. Андрей Степанович, пейте водку, закусывайте.

С и р о т к и н. Нет уж. Благодарствуйте. Очень сожалею, что пришел по вашему приглашению.

К о р н е п л о д о в а. Ну ладно. Так как же будет с участком?

С и р о т к и н. А так: вы утверждаете, что товарищ Корнеплодов писатель. А я этого не знаю. Так предъявите членский билет Союза писателей, я приложу его к вашему заявлению и перешлю по начальству. Пусть оно решает, давать вам участок или не давать. А меня - оставьте в покое.

К о р н е п л о д о в а. Да? Превосходно. Больше ничего не надо. Жалует царь, да не жалует псарь. Надеюсь, с вашим начальством мы легко договоримся. Евтихий, предъяви гражданину свой членский билет.

Корнеплодов ищет нервно.

Посмотри у себя на письменном столе среди рукописей.

Корнеплодов уходит.

Видите, какой рассеянный, как Бальзак.

С и р о т к и н. Это не важно. Билет вы можете прислать мне завтра.

К о р н е п л о д о в а. Подождите. Сейчас он найдет. Ну, что?

К о р н е п л о д о в (входит). Нигде нету.

К о р н е п л о д о в а. В ящиках искал? В старых пиджаках искал?

К о р н е п л о д о в. Всюду.

К о р н е п л о д о в а. Неужели потерял?

С и р о т к и н. Одним словом, я пойду, а вы потом пришлите.

К о р н е п л о д о в а. А участок за это время не уплывет?

С и р о т к и н. Не знаю. Желающих много. Счастливо оставаться.

К о р н е п л о д о в а. Вас сейчас отвезет на машине ветеринар.

С и р о т к и н. Не трудитесь. Я и пешком дойду. (Уходит.)

К о р н е п л о д о в а. Окончил МГУ. Интересуется литературой. Не пьет водки. Отказался от машины. Это что-то непонятное. Ох, как бы мы не опоздали. Ты слышал? Желающих много. Надо перерыть весь дом.

В е р а. Может быть, членский билет забыли на даче?

К о р н е п л о д о в а. Видишь, до чего довело твое головотяпство. Если участок уплывет, я тебе этого никогда не прощу.

К о р н е п л о д о в. В крайнем случае возьмем в союзе дубликат.

К о р н е п л о д о в а. В крайнем случае! Размазня. Бальзак! Ветеринар! Где он там? Пусть хватает машину и гонит на дачу. Постой. Я сама поеду. (Одевается поспешно.)

Звонит телефон.

Алло! Откуда? Из бюро выступлений? Ах, нет, мы сейчас все очень заняты. У нас неприятность. Потом, потом! (Вешает трубку.) Ну что ж вы стоите? Я поеду на дачу, а вы здесь ищите. Ищите все. Слышите? А то участок фукнет. До чего мы докатились, вы подумайте только. Когда Лев Толстой покупал самарское имение, у него никто не требовал членский билет Союза писателей. (Надевает шляпу.) Бред!

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Там же. Кабинет Корнеплодова. Вера и Надя.

Н а д я (ходит). "Весну печатью ледяной скрепили поздние морозы, не пахнет воздух молодой лимонным запахом мимозы". А у нас в квартире все вверх дном, как во время кораблекрушения. Ну что, нашли наконец этот знаменитый членский билет?

В е р а. Не нашли.

Н а д я. Что же теперь будет?

В е р а. Ничего не будет. Выдадут в союзе дубликат, и дело с концом. Отойди от света. Не всякая пустота прозрачна.

Н а д я. Господи, почему у нас все такие злые!

Звонит телефон.

В е р а. Алло! Его нет дома, он на заседании.

Н а д я. Почему у нас все с утра до вечера читают рукописи? Ты читаешь. Мама читает. Твой ветеринар читает. При чем здесь ветеринар? Ветеринары должны лечить животных, а не читать рукописи.

В е р а. За чтение рукописей отцу деньги платят.

Н а д я. Так пусть папа и читает.

В е р а. Не разорваться же ему, в самом деле. Между прочим, но мешало бы и тебе тоже читать рукописи. Мы не справляемся.

Н а д я. Я в этом ничего не понимаю.

В е р а. И понимать нечего. Ты читаешь рукопись - роман или повесть, рассказываешь содержание маме, мама пишет отзыв, а отец посылает его в издательство, в какую-нибудь секцию или комиссию. Чем больше прочтем печатных листов, тем больше дадут денег. Даже можно, собственно, и не читать все подряд, а кое-где только перелистывать.

Н а д я. И за это нам платят деньги?

В е р а. Даже довольно большие.

Н а д я. Жаль, я раньше не знала. А я думала, что это вы так себе перелистываете, для собственного удовольствия. Я бы сама не прочь. Да времени нет, надо готовиться к экзаменам. Скучно мы живем, Верка. Рукописи, с утра до вечера телефон звонит. Вечно какие-то совершенно непонятные для меня дела. Какие-то нужные люди. И папа. Он известный писатель, а когда меня ребята в институте спрашивают, что он пишет, я не знаю, что им отвечать. Говорю - работает. А узнать у него самого как-то неловко. Я его, признаться, немного побаиваюсь. Вера, ты не знаешь, что он пишет?

В е р а. Понятия не имею.

Н а д я. Это неладно. Где мама?

В е р а. Поехала за дубликатом.

Н а д я. Дубликат, конторское слово! Какая хлопотливая жизнь! Вечно что-нибудь. Теперь этот юбилей затеяли.

В е р а. Но мы затеяли, а общественность хочет отметить пятидесятилетие нашего отца, известного писателя.

Н а д я. Ты со мной разговариваешь совершенно как мать. Будто я не вижу, как у нас все стараются. Для чего все это? Ужасная скука. Вера, возможно, я скоро выйду замуж.

В е р а. Давно пора.

Н а д я. Ни за что не догадаешься за кого. За Мишу Бурьянова. Удивлена?

В е р а. Вот уж ничуть. С его стороны было бы довольно глупо, если бы он на тебе не женился. Да, кроме того, это его прямая обязанность.

Н а д я. Вера, что ты говоришь! Я ничего не понимаю. Почему... обязанность?

В е р а. А как же? Мы его все время материально поддерживали, пока он учился. Теперь всячески вытягиваем его повесть. И будь уверена, папа добьется, что ее напечатают.

Н а д я. Но я не понимаю, зачем надо вытягивать? У Миши очень хорошая повесть. Он мне рассказывал сюжет. Прекрасная, очень современная вещь.

В е р а. Провинциалка, сразу видно, что ты у бабушки на даче воспитывалась. Ты еще в таком телячьем возрасте, когда у тебя все хорошее, все прекрасное. А повесть так себе. Таких повестей мы читаем в месяц тысяч на пять. Так что не обольщайся.

Н а д я. То, что ты говоришь, ужасно и несправедливо.

В е р а. Нет, это справедливо, хотя и не так уж ужасно, как тебе кажется. Имей в виду, что твой Миша совсем не дурак. Быть зятем Корнеплодова - о, это, знаешь ли...

Н а д я. Ты говоришь страшные вещи. Это неправда. Он совсем не такой.

В е р а. Да ты не волнуйся. Ты, конечно, не красавица, но далеко и не дурнушка. Ты молоденькая, смазливенькая, с образованием. Это не может не нравиться. Я не сомневаюсь, что он совершенно искренне в тебя влюблен. У него губа не дура.

Звонит телефон.

Алло. Он на редсовете. (Наде.) Он тебе сделал предложение?

Н а д я. Нет, ты, положительно, стала разговаривать как мама. Уже давно никто никому не делает предложения.

В е р а. А что же делают?

Н а д я. Будто ты сама не знаешь. Гуляют. Рассказывают друг другу о своей жизни, о детстве, о переживаниях. Строят планы. Ты знаешь, Вера, я так ужасно волнуюсь. А то, что ты мне сказала, - это пошлая ерунда. Сегодня мы с ним три часа ездили в метро по всем станциям. Мама говорит, что он чем-то напоминает нашего папку в молодости. Правда, он красивый?

В е р а. Ничего не скажешь. Хорош. Вы будете вполне приличная пара. Если ты его, конечно, будешь держать в руках. Такого парня надо крепко держать в руках. А в целом - я тебе завидую.

Н а д я. Твой ветеринар тоже хорошенький. В нем есть много симпатии. Только ты слишком строго его держишь.

В е р а. Он оказался лапша. От него никакой пользы для дома. Мы его поддерживали, вытягивали, помогли ему закончить дипломную работу, а он все чем-то недоволен, все что-то о себе воображает. Вообще я разочарована.

Н а д я. Вера, ты его не любишь?

В е р а. Во всяком случае, я с ним не вышиваю крестиком и не катаюсь в метро!

Н а д я. Бабушка рассказывала: когда-то, еще при рабовладельческой формации, жили три сестры - Вера, Надежда, Любовь и их мать Софья, что значит "мудрость". Так вот, у нас в доме Вера, Надежда и Софья есть, а Любви нету. Оттого все такие злые.

К о р н е п л о д о в а (за сценой). Собаку кормили?..

Н а д я. Вот идет наша мудрость.

К о р н е п л о д о в а (входит). Отец не возвращался?

Н а д я. Нет еще. Ты чем-то расстроена?

К о р н е п л о д о в а. Не расстроена, а разъярена. Каждый день в этом союзе выдумывают какие-нибудь новые глупости. Лишь бы оправдать свое существование. Твой ветеринар ездил к Сироткину?

В е р а. Ездил. Сироткин сказал, что еще дня два может подождать билета.

К о р н е п л о д о в а. Хорошо. Хамы. Не понимают, с кем имеют дело. (Подходит к столу, перебирает почту.) Четыре повестки на заседание и два пригласительных билета. Перевод из художественного издательства, перевод из журнала... А третьего перевода, из лекционного бюро, не приносили?

В е р а. Нет, наверное, завтра принесут.

К о р н е п л о д о в а. Звонки были?

В е р а. Каждые пять минут. Все время отца спрашивали.

К о р н е п л о д о в а. Конечно! Евтихий Корнеплодов всем нужен. А когда что-нибудь срочно нужно Евтихию Корнеплодову, то потрудитесь подождать.

Бурьянов входит.

А, Михаил Васильевич?

Б у р ь я н о в. Здравствуйте, Софья Ивановна, Вера Евтихиевна, а кое с кем мы уже, по-моему, сегодня виделись, не правда ли, Надежда Евтихиевна? (Корнеплодовой.) Позвольте презентовать. (Протягивает газету.) Заметка о юбилее, вот.

К о р н е п л о д о в а. Четвертая полоса. Хроника. Маловато.

Б у р ь я н о в. Зато на двух колонках. Первая ласточка. А дальше пойдет и пойдет. Не сомневайтесь. У меня есть в редакции дружок-неудачник. Готовится интервью и портрет на полторы колонки. Эту заметку непременно надо вырезать и - в архив Евтихия Федоровича. Такая дата, нельзя!

К о р н е п л о д о в а. Спасибо, Михаил Васильевич, у вас редкая способность всегда делать мне приятное.

Б у р ь я н о в. Ай-яй-яй, Софья Ивановна. Опять "вы", и опять "Михаил Васильевич". Может быть, для кого-нибудь уже и Михаил Васильевич, а для вас я всегда Миша или даже лучше - Мишка. Я ведь никогда не забуду, чем обязан вам и всему вашему семейству.

К о р н е п л о д о в а. Ну, ладно. Спасибо тебе, Мишенька.

Б у р ь я н о в. Если бы у меня не было в живых родной мамы, я бы вас считал за маму, столько вы для меня сделали.

К о р н е п л о д о в а. Не я сделала, а Евтихий Федорович.

Б у р ь я н о в. Об этом я и не говорю. Евтихий Федорович для меня уже давно родной отец. Он меня писать учил. Теперь в люди выводит. Верно, лисички-сестрички?

К о р н е п л о д о в (входит в бобровой шубе и шапке, с толстыми папками под мышками). Ну, Софьюшка, можешь меня поздравить: роман Туркина "На взлете" забодали. Роман Расторгуева-Птичникова "Жигули" забодали, "Звезды над Балками" Сергеева забодали. Сражался, как лев. Почти всех забодали.

Б у р ь я н о в. А мою повесть, Евтихий Федорович?

К о р н е п л о д о в. Тебя не забодали. Хотя и раздавались голоса против, но я тебя отбодал. Два раза брал слово. В общем, с тебя причитается.

К о р н е п л о д о в а. Ты можешь хоть на минуту замолчать? Дубликат не выдали!

К о р н е п л о д о в. Почему?

К о р н е п л о д о в а. Оказывается, имеется решение секретариата, что в случае утери членского билета человек считается выбывшим из организации и, для того чтобы получить новый билет, должен заново вступить в союз. Ну?

К о р н е п л о д о в. Это что же выходит? Я должен заново вступить в союз?

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, не наливайся кровью. Сядь. Я сама еле сдерживаюсь.

Б у р ь я н о в. Софья Ивановна, Евтихий Федорович, что вы, в самом деле! Есть о чем волноваться, нервы себе зря трепать. Это же вопрос чисто формальный. Подаете заявление, они вас мигом примут и тут же выдадут членский билет. Только и всех делов. Мне бы ваши заботы.

К о р н е п л о д о в а. Сама знаю, что это чистая формальность. Еще бы они не приняли Евтихия Федоровича!

Б у р ь я н о в. Смеху подобно.

К о р н е п л о д о в а. Дело в том, что билет нужен быстро, а то мы участок профукаем. Евтихий, одевайся. Поедешь в союз. Там у них как раз заседание, ты еще всех застанешь. Вера, поди выстукай отцу заявление о приеме в союз. Четыре строчки, не больше.

Вера уходит.

Евтихий, не копайся. Надя, скажи ветеринару, чтобы живо подавал машину.

Надя уходит.

Вера, у тебя готово?

Вера входит.

Давай сюда. Хорошо. Евтихий, подписывай и лети. А нажимать уж буду я сама, чтобы это дело провернуть в самые ближайшие дни. С богом!

Корнеплодов уходит.

Фу, я даже устала, как после тяжелой физической работы.

Б у р ь я н о в. Легкое ли дело быть супругой такого человека!

К о р н е п л о д о в а. Такова судьба всех нас, писательских жен. Софье Андреевне тоже не легко приходилось. Особенно, если учесть полную непрактичность Льва Николаевича. Такие-то дела, Миша. Нелегкая, очень нелегкая вещь писательская жизнь. Учти это.

Б у р ь я н о в. Сколько могу, учитываю, Софья Ивановна. Позвольте вам принести свою самую горячую признательность и поцеловать руку, хотя в нашем обществе это не совсем принято.

К о р н е п л о д о в а. За что же ты меня благодаришь? За то, что повесть твою протащили? Так это ты Евтихия Федоровича благодари, а не меня!

Б у р ь я н о в. Вас, Софья Ивановна. Только вас. Я знаю, что это именно вы вдохновили Евтихия Федоровича.

К о р н е п л о д о в а. А ты не глуп. Жаль будет, если попадешь в плохие руки. Тебе нужно попасть в хорошие, надежные руки, чтобы было кому тебя двигать вперед.

Б у р ь я н о в. Только о том и мечтаю, Софья Ивановна.

К о р н е п л о д о в а. Попомни мое слово, ты еще всех обгонишь, на первое место выйдешь. Ты много будешь в дом приносить. У тебя все данные. Настоящий русский самородок. Красавец. Кровь с молоком. Ямщик. Евтихий Федорович тоже вот этак начинал.

Б у р ь я н о в. Далеко мне до Евтихия Федоровича.

К о р н е п л о д о в а. Как знать, как знать. Эх, Миша, была б я помоложе, я б из тебя Гоголя сделала.

Б у р ь я н о в. Что я вас хотел спросить, Софья Ивановна, вы, я слышал, участок в зеленой зоне получаете. Собираетесь строить новую дачу. А старую куда денете?

К о р н е п л о д о в а. Старую продадим. За нее сейчас можно крупные деньги взять. Ты ведь хорошо знаешь наш сад. Одних яблок каждый год больше двух тонн продаем. А клубники и не счесть.

Б у р ь я н о в. Две комнаты внизу можно под дачников пустить.

К о р н е п л о д о в а. Даже три.

Б у р ь я н о в. Вот видите. Где же расчет? Не продавайте, Софья Ивановна. Жалко.

К о р н е п л о д о в а. Мне и самой жалко. Ведь это моя приданая дача. Когда Евтихий Федорович на мне женился, он был гол как сокол. Мы его вытянули. Он на этой даче писал свои "Овсы цветут". С нее и пошло.

Б у р ь я н о в. Так вы и не продавайте.

К о р н е п л о д о в а. Как же у нас две дачи будут? Пойдут разговоры, у Евтихия Федоровича в союзе столько недругов. Того и ждут, чтобы его забодать. Да в наших условиях и не полагается две дачи иметь.

Б у р ь я н о в. Ну, это можно было бы устроить.

К о р н е п л о д о в а. Ох, Мишенька-Миша, далеко ты пойдешь.

Н а д я (входя). Мне уже надоело одной. О чем у вас речь?

Б у р ь я н о в. Насчет старой дачи с Софьей Ивановной советуемся.

Н а д я. Да ведь еще и новой-то нет.

К о р н е п л о д о в а. Новая будет. Как только участок вырвем, так дача и будет. Все материалы уже достали. Пятнадцать тысяч штук кирпича, два вагона кругляка... Постой! Я совсем забыла. Дранки! (Кричит.) Вера, ветеринар ездил на склад за дранками? Вера, где ты там? (Уходит быстро.)

Н а д я. Как будто в дранках счастье.

Б у р ь я н о в. Ну? Что вы мне можете сказать утешительного?

Н а д я. Ты же сам знаешь.

Б у р ь я н о в. Надюшка! Пригожая моя.

Н а д я. Подожди. Слушай, сколько оттенков в простом человеческом имени. Михаил, Миша, Мишенька, Мишель, Мишка. Мой Мишка?

Б у р ь я н о в. Твой собственный Мишка.

Н а д я. Подожди. "Помедлим на пороге". Как это все удивительно!

Б у р ь я н о в. А по-моему, ничего удивительного.

Н а д я. Мишка, ты совсем ничего не понимаешь. Два чужих человека... Два совершенно разных человека...

Б у р ь я н о в. Почему разные? Почему чужие?

Н а д я. Нет, нет, не в том смысле чужие, что чужие, и не в том смысле разные, что разные, а отдельные. Ты меня понимаешь?

Б у р ь я н о в. А как же!

Н а д я. И вдруг эти два человека уже не чужие, не разные и не отдельные. Разве это не удивительно?

Б у р ь я н о в. Удивительно, удивительно.

Н а д я. И страшно. Я тебя сегодня ужасно люблю. Люблю до слез. И немножко боюсь почему-то...

Б у р ь я н о в. Не бойся. Я хороший.

Целуются.

Твоя мама говорит, что мне нужно попасть в надежные руки. У тебя надежные руки? Лапки?

Н а д я. Как ты думаешь, мы будем с тобой счастливы?

Б у р ь я н о в. Что за вопрос! Конечно. Ого! Все предпосылки. Тем более если отдадут нам старую дачу. Я уверен, что они отдадут. Это будет наша база. Главное, иметь в жизни крепкую базу. Ты со мной согласна?

Н а д я. Я не понимаю, о чем ты говоришь?

Звонит телефон.

Да. Квартира Корнеплодова. Его нет дома. Подождите минуточку. Мама, иди сюда, по срочному делу из клуба.

К о р н е п л о д о в а (входит). Бегу, бегу. У телефона жена Евтихия Федоровича. Да. Послезавтра? Так быстро? Вот это я понимаю, молодцы! Правильно сделали, что уже разослали. Да вы не беспокойтесь, народ придет. Народ любит Евтихия Федоровича. Спасибо. Будем держать связь. (Кладет трубку.) Оказывается, юбилейный вечер назначен на послезавтра. Уже разосланы пригласительные билеты, а заметки появятся завтра. Красивый вид будет иметь Сироткин!

Корнеплодов входит.

А, Евтихий! Ты слышал? Юбилей послезавтра. Наденешь черный двубортный костюм, голубую сорочку и синий галстук, как у Горького. Ну что, всех застал? Подал заявление? Как они тебя приняли?

К о р н е п л о д о в. Приняли хорошо. Заявление подал. Всех застал.

К о р н е п л о д о в а. Ты им сказал, что нужно срочно?

К о р н е п л о д о в. Сказал.

К о р н е п л о д о в а. А что они?

К о р н е п л о д о в. Сказали - хорошо. Поставят на ближайшее заседание приемочной комиссии.

К о р н е п л о д о в а. Когда?

К о р н е п л о д о в. Послезавтра.

К о р н е п л о д о в а. А членский билет когда выдадут?

К о р н е п л о д о в. Тогда же.

Б у р ь я н о в. Видите, а вы нервы себе трепали.

К о р н е п л о д о в а. Ну, Сироткин! Теперь участок наш. Надеюсь, они были с тобой любезны? Чувствовалось уважение?

К о р н е п л о д о в. Чувствовалось.

К о р н е п л о д о в а. Да что ты, Евтихий Федорович, по одному слову цедишь. Когда не надо - тебя не остановишь, а когда надо - тебя буквально приходится доить, как корову.

К о р н е п л о д о в. Устал я, Софьюшка. Семинар в Литературном институте - передавал молодым людям свой опыт, секреты мастерства, так сказать... Потом редсовет. Потом публичная лекция... Вот теперь, по поводу этого билета, в союз пришлось... Думаешь, легко мне в союз ходить? Пойду отдохну.

К о р н е п л о д о в а. После юбилея отдохнешь. А теперь не время. Ступай готовься к юбилейному выступлению. Я там тебе набросала. Только не перепутай страницы. Народ ждет от тебя настоящего, большого, честного, горячего писательского слова. И не вздумай там спать. А то я тебя знаю. Тебя только оставь одного с подушкой. Ступай.

Корнеплодов уходит.

Вера, поди сюда!

Вера входит.

Рукописи все прочитала?

В е р а. Две прочитала. Дрянь. А третью - эпопею - вот дочитываю.

К о р н е п л о д о в а. Ладно, можешь не дочитывать, тоже, наверное, дрянь. (Перелистывает и взвешивает на ладони рукописи.) Длинно пишут, дай бог им здоровья. (Вере.) Вот тебе еще две штуки на вечер. Да своему ветеринару дай почитать вот эту трилогию. Кстати, где он? Я его не вижу.

В е р а. Машину в гараже моет.

К о р н е п л о д о в а. Как бы кузов не поцарапал. Что там в кухне за голоса?

В е р а. Это папина мать с дачи приехала. Привезла сливки и кислую капусту. С Феней разговаривает.

Н а д я. Бабушка приехала!

К о р н е п л о д о в а. Только ты ее, пожалуйста, в комнаты не тащи. Евтихий Федорович работает, а мне тоже не до нее. Накорми ее чем-нибудь от обеда. Да узнай, как там: расплатились Соловьевы за молоко или еще не расплатились? Если нет, то пусть им больше не отпускают молока. Впрочем, я потом сама зайду.

Н а д я. Миша, пойдем поздороваемся с бабушкой. Я ее очень люблю. А ты ее любишь?

Б у р ь я н о в. Чудесная старуха. Крепкая. Не каждый мужчина так яблони окопает. Орловских кровей.

Надя и Бурьянов уходят.

В е р а. Надя мне торжественно сообщила, что собирается замуж за Мишу.

К о р н е п л о д о в а. Могла бы не сообщать. У нее все на носу написано. Да и Мишенька наш сияет. Я рада. Я думаю отдать им нашу старую дачу.

В е р а. Я так и знала!

К о р н е п л о д о в а. Ты, Вера, в общем, довольно красивая женщина, но когда ты начинаешь злиться, то у тебя лицо делается как вымя. Конечно, мы могли бы отдать эту дачу вам, но посуди сама, какой же хозяин твой ветеринар? Не мужчина, а недоумение. Даже вагон дранки до сих пор не сумел получить. Но я тебя не виню. Это наша общая ошибка.

В е р а. Вообрази, у него навязчивая идея, что ветеринария его призвание.

К о р н е п л о д о в а. Я ничего не имею против ветеринарии. Упаси бог! Даже напротив. Недавно вот появился на горизонте один ветеринар, который лечит людей от всех болезной особо приготовленной жидкостью из мертвых лягушек. Берет по триста пятьдесят рублей за пол-литра. С приезжих дороже. Так возле его дома еще с вечера такая очередь, что приходится вызывать конную милицию. Вот это ветеринар. Нам бы в дом такого ветеринара. А твой не добытчик. Спасибо, хоть на шофера-любителя выучился.

В е р а. К сожалению, ты совершенно права.

К о р н е п л о д о в (входит). Софьюшка, ты одна?

К о р н е п л о д о в а. Что тебе? Вера, пойди к бабке на кухню.

Вера уходит.

Ну?

К о р н е п л о д о в. Я тебе совсем забыл сказать. Они требуют, чтобы я представил свои труды.

К о р н е п л о д о в а. Какие труды?

К о р н е п л о д о в. Сочинения.

К о р н е п л о д о в а. Чьи сочинения?

К о р н е п л о д о в. Мои.

К о р н е п л о д о в а. Твои сочинения? Для чего это им понадобилось?

К о р н е п л о д о в. Не знаю. Такое правило. Иначе они не выдадут членского билета.

К о р н е п л о д о в а. Вот как? И что же ты им сказал?

К о р н е п л о д о в. Ничего не сказал. Сказал, что представлю.

К о р н е п л о д о в а. Так. Что же ты им представишь?

К о р н е п л о д о в. Софьюшка, почему ты на меня так странно смотришь? Может быть, ты сердишься? Честное слово, я им больше не сказал ничего лишнего. Я почти все время молчал.

К о р н е п л о д о в а. Погоди. С кем ты разговаривал?

К о р н е п л о д о в. Сначала с ними, а потом они меня направили в приемочную комиссию, причем знаешь, что самое смешное?

К о р н е п л о д о в а. Ну?

К о р н е п л о д о в. Самое смешное, что ответственный секретарь этой самой приемочной комиссии - Сироткиы.

К о р н е п л о д о в а. Этот Сироткин?

К о р н е п л о д о в. Нет, слава богу, не он, однофамилец. Периферийный писатель, откуда-то с Дальнего Востока, Сироткин-Амурский. Даже что-то такое написал. Говорят, не так плохо. Во всяком случае, его выдвигают. Анекдот, правда?

К о р н е п л о д о в а. Всюду Сироткины! Евтихий, тогда это очень серьезно.

К о р н е п л о д о в. Ты думаешь? А что?

К о р н е п л о д о в а. Не понимаешь?

К о р н е п л о д о в. Не понимаю.

К о р н е п л о д о в а. Тогда я тебе объясню. Это они сделали нарочно. Вопрос о твоей принадлежности к союзу будет стоять на комиссии. Выяснится, что у тебя нет произведений. И они тебя просто не примут.

К о р н е п л о д о в. Меня?

К о р н е п л о д о в а. Да, именно тебя.

К о р н е п л о д о в. Ты шутишь?

К о р н е п л о д о в а. Не до шуток. Надо смотреть на вещи трезво. Они тебя на совершенно законном основании не примут. В "Литературке" появится заметка. Маленькая заметка в хронике, напечатанная крошечными муравьиными буквами... И... И я не представляю себе, что мы будем делать. Неслыханный скандал.

К о р н е п л о д о в. Ты меня пугаешь? А как же в таком случае с участком в зеленой зоне?

К о р н е п л о д о в а. С участком? Евтихий, я начинаю подозревать, что ты просто дурак. Какой там участок! Об участке уже и речи нет! Черт с ним. Пусть он провалится, этот злосчастный участок. Надо спасать юбилей. Надо спасать семью. Нельзя допустить, чтобы вопрос о тебе стоял на комиссии. Надо сию же минуту, пока еще не поздно, взять обратно твое заявление. (Набирает номер.) Алло? Приемочная комиссия? Попросите, пожалуйста, товарища Сироткина-Амурского. Уже ушел? В таком случае технического секретаря. Тоже ушел? Досадно. Ну, кого-нибудь, очень вас прошу. Все ушли? Ах, как обидно! А вы кто? Уборщица? Вот что, лапушка, скажите, пожалуйста, золотко, когда приходит на работу товарищ Сироткин-Амурский? В десять утра? Спасибо, солнышко. (Кладет трубку.) Завтра же с утра хватай машину - и к Сироткину-Амурскому в комиссию.

К о р н е п л о д о в. Завтра, Софьюшка, воскресенье.

К о р н е п л о д о в а. Ну так послезавтра, в понедельник.

Надя вбегаетвместе с Бурьяновым.

Почему ты врываешься как безумная?

Н а д я. Предки, я выхожу замуж, Миша, подтверди!

Б у р ь я н о в. Софья Ивановна... Евтихий Федорович...

К о р н е п л о д о в а. Потом, потом.

Б у р ь я н о в. У вас какие-нибудь неприятности?

К о р н е п л о д о в а. Идите. В другой раз. Не до вас.

Н а д я. Мишка, ты видишь - всем не до нас. Даже обидно. Уйдем из этого дома и будем всю ночь бродить по городу. Прощайте, предки. Пойдем, моя радость.

Б у р ь я н о в. Видите, Софья Ивановна, я уже попал в надежные руки. Исчезаем.

Уходят.

К о р н е п л о д о в а. В понедельник с утра хватай машину, отправляйся в комиссию и забирай обратно заявление.

К о р н е п л о д о в. А членский билет?

К о р н е п л о д о в а. Жили до сих пор, оказывается, без билета и дальше проживем. Тем более что его никто и не спрашивает. Главное не билет, а главное - состоять в списках. А в списках мы, слава богу, состоим с самого начала - и ладно. И все пойдет по-старому.

К о р н е п л о д о в. Нет, Софьюшка, все-таки это оскорбительно. Лучше давай я им представлю "Овсы цветут". Как-никак крупное полотно. Роман в четырех частях. Я уверен, что они примут.

К о р н е п л о д о в а. Не обольщайся. Бывают такие романы в четырех частях, что за первую часть автору дают первую премию, за вторую - вторую, за третью - третью, а за четвертую - дают по шее.

К о р н е п л о д о в. Ты сгущаешь краски.

К о р н е п л о д о в а. Не сгущаю. Ты же видишь. Всюду Сироткины. Нет, нет! Одним словом, в понедельник утром ты поедешь и возьмешь назад заявление. Или все рухнет и мы пропали. Понял?

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Обстановка первого действия. Корнеплодова. Входит

Могилянский в пальто и шапке.

М о г и л я н с к и й. Здравствуйте. Не пугайтесь - Могилянский. Извините, я не буду раздеваться, так как у меня еще масса всяких организационных дел. Я только позволил себе снять в передней калоши, чтобы не наследить. У вас, я вижу, недавно натирали паркет. Хорошая библиотека.

К о р н е п л о д о в а. Вы откуда?

М о г и л я н с к и й. Из клуба. Не пугайтесь. По поводу сегодняшнего юбилея товарища Корнеплодова. Обычно юбилеями у нас занимается Ольга Капитоновна, но она гриппует, и это мероприятие поручено провести мне. Самого товарища Корнеплодова, вероятно, нету дома, так как я его только что видел в коридоре возле приемочной комиссии, но я думаю, мы его можем не беспокоить. Вы, по-видимому, вдова юбиляра, простите, супруга, так я вам сейчас доложу, как у нас обстоят дела.

К о р н е п л о д о в а. Садитесь.

М о г и л я н с к и й. Можно. Только как бы не ободрать обивку вашего кресла. Это шелковый репс? Очень хорошая материя. Я буду сидеть корректно. (Вынимает бумаги.) Значит, обстановка такая.

К о р н е п л о д о в а (подходит к двери и кричит). Кто там? Вера! Пришел человек из клуба, принеси, что полагается.

М о г и л я н с к и й. Средств на юбилей отпустили, как вы, наверное, уже догадываетесь, но очень много, так что юбилей пойдет, в общем, по второму разряду. Но пусть это вас не огорчает. Все будет в лучшем виде, хотя это и не моя специальность.

Вера вносит водку и закуску, ставит это все перед

Могилянским.

Но если я взялся, я сделаю. Все будет как по первому разряду.

В е р а. Водки хотите?

М о г и л я н с к и й (кланяется, привстав). Могилянский. Полтораста граммов, не больше. Благодарствуйте. (Выпивает.) Земля пухом. Значит, сначала я вам доложу, что у нас есть, а потом - чего у нас нет. Есть духовой оркестр четвертого ремесленного училища. Потом есть пятнадцать вазонов папоротника и по углам четыре настоящих живых пальмы хамеропс по два с четвертью метра высотой из треста зеленых насаждений. Затем четыре венка от издательства, от Бюро выступлений, от Литинститута и от кукольного театра.

К о р н е п л о д о в а. Позвольте, почему венков?

М о г и л я н с к и й. Я сказал - венков? Извините. Это я по привычке. Не венков, а приветственных адресов.

В е р а. А почему от кукольного театра?

М о г и л я н с к и й. Там у меня служит двоюродный брат помощником администратора.

К о р н е п л о д о в а. Не задавай глупых вопросов. Иди.

Вера уходит.

М о г и л я н с к и й. Это дочь юбиляра? Красивая женщина. Затем. Восемь поздравительных телеграмм с периферии. Уже организовано. Шесть ожидаются. Остальные - что бог даст. Самотеком. Хотели в голубой гостиной развернуть выставку произведений Евтихия Федоровича на языках братских народов, но не успели подобрать материалов."

К о р н е п л о д о в а. Это совсем не нужно. Не скромно.

М о г и л я н с к и й. Тем более что их и нету. Труднее всего было организовать вступительное слово, так как все заняты, а кто не занят, у того грипп, а остальные в командировках. Вы, конечно, знаете критика Мартышкина? В прошлом году он у меня замечательно выступал на Новодевичьем кладбище.

К о р н е п л о д о в а. Удивительно талантливый человек.

М о г и л я н с к и й. Так он отказался.

К о р н е п л о д о в а. Да? Наверное, уже что-нибудь разнюхал. Абсолютно беспринципная личность.

М о г и л я н с к и й. Но я его уговорил.

К о р н е п л о д о в а. Это замечательно. Хоть и беспринципный, зато какой талантливый. Пейте, пожалуйста. Закусывайте.

М о г и л я н с к и й. Полтораста граммов, не больше. На работе я стараюсь не пить. Зато уж потом. Когда все вернутся домой. Ваше здоровье. Затем - концерт, но пусть это вас уже не беспокоит. Один народный, два заслуженных и четыре обыкновенных. Пенье, скрипка, художественное чтение, скетч. Это все то, что у нас есть. Теперь чего у нас нет. У нас нет, во-первых, приветствия от союза...

К о р н е п л о д о в а. Вот где у меня этот союз!

М о г и л я н с к и й. Я вам вполне сочувствую, но надо нажать. Без этого все равно как без двух академиков в почетном карауле.

К о р н е п л о д о в а. Вы знаете, как на них трудно нажимать? Но я нажму!..

М о г и л я н с к и й. Пожалуйста. И наконец, необходим большой фотопортрет покойника.

К о р н е п л о д о в а. Какого покойника?

М о г и л я н с к и й. Тысяча извинений. Юбиляра. Это я по привычке, так как в основном я занимаюсь вопросами организации похорон. А юбилей - это для меня вещь не типичная. Но вы не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Конечно, кинохроника. Звукозапись. Фотокорреспонденты...

К о р н е п л о д о в (входит). Софьюшка, Сироткин-Амурский не хочет.

К о р н е п л о д о в а. Что?

Пауза.

Это никому не интересно. Ты видишь, что сидит человек по поводу юбилея. Принеси твой фотопортрет.

Корнеплодов уходит.

Только самого большого формата. Пейте.

Корнеплодов приносит портрет.

Такой вас устраивает?

М о г и л я н с к и й. Вполне. Мы его поставим среди папоротников. А что касается банкета, то на банкет средств не отпустили. Но если вы захотите на собственные средства...

К о р н е п л о д о в а. Хорошо, хорошо. Ступайте.

М о г и л я н с к и й. Видимо, юбиляр хочет немного отдохнуть. Я понимаю. До вечера. Я восхищен вашей квартирой. (Уходит.)

К о р н е п л о д о в а. Что ты сказал? (Запирает дверь.)

К о р н е п л о д о в. Сироткин-Амурский не хочет возвращать заявление. Сегодня вечером мой вопрос будет обсуждаться на комиссии.

К о р н е п л о д о в а. Они знают, что сегодня вечером юбилей?

К о р н е п л о д о в. Я думаю, знают. Во всяком случае, Сироткин-Амурский был очень любезен и даже улыбался.

К о р н е п л о д о в а. Улыбался? Тогда это действительно катастрофа. Если ты не представишь своих произведений, они тебя уничтожат. А представить нечего.

К о р н е п л о д о в. Может быть, представить свои лекции?

К о р н е п л о д о в а. Ах, какие там лекции! Всего и есть одна лекция "Моя встреча с Бернардом Шоу в ВОКСе", с которой ты выступаешь уже двадцать пять лет.

К о р н е п л о д о в. Тогда, - только ты, ради бога, Софьюшка, на меня не кричи! - может быть, все-таки "Овсы", а? Рискнуть? Или, может быть, заболеть и отменить юбилей?

К о р н е п л о д о в а. Отказаться от юбилея?! Ни за что! Лучше умереть. Юбилей - единственный выход из положения. Давай сюда "Овсы цветут". Посмотрим.

К о р н е п л о д о в. Вот, Софьюшка, последнее издание, двадцать пять лет назад издано, библиографическая редкость...

К о р н е п л о д о в а (перелистывает книгу и из разных мест читает). "На большие миллионы верст вокруг, словно ядреная баба-вековуха, разметалось море овсов. И цвели те овсы истово и буйно. Рыжемордое, бородатое и задастое солнце всходило над теми неуемными овсищами..." Боже мой! "В Яругах сладко сочилась весенняя тягомотина". Нет, нет! "Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой..." "Ахти, бабоньки! - истошно голосила Кирибеевна полосатым голосом..." Кошмар!

К о р н е п л о д о в. Что, не годится?

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, ты ребенок.

Ольга Николаевна входит.

(Быстро пряча книгу.) Лапушка! Золотко! Наконец. Скорей идите сюда. Ну что, что там слышно?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Сейчас все расскажу. Но сперва позвольте поздравить Евтихия Федоровича с днем пятидесятилетия. Желаю вам счастья, здоровья, долгих лет жизни и дальнейшего творческого роста. Народ ждет от вас новых выдающихся произведений. Умоляю вас, не откладывайте, чтобы раз и навсегда заткнуть рот всем вашим врагам и завистникам.

К о р н е п л о д о в а. А теперь ступай.

К о р н е п л о д о в. Все-таки, Софьюшка, как же будет?

К о р н е п л о д о в а. Так и будет, как я сказала. Наденешь новый костюм, голубую сорочку и ультрамариновый галстук. Ступай переоденься и потом покажешься мне.

Корнеплодов уходит.

Эй, кто там, Вера или Надя!

В е р а  и  Н а д я (из-за двери). Мы переодеваемся к юбилею.

К о р н е п л о д о в а. Скажите папиной матери, чтобы водку убрала и подала нам кофе. Когда переоденетесь, покажитесь мне. Ну, рассказывайте, рассказывайте же.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я вырвалась из союза буквально на пять минут. Сейчас же обратно.

К о р н е п л о д о в а. Но торопитесь, золотко. Вас подбросит на машине наш ветеринар. Прежде всего скажите: приветствие от союза будет?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я не имею права разглашать, но по секрету скажу - не будет. Видите ли, Максим Максимович сейчас в отъезде, а Степан Степанович занял такую позицию - раз уж так случилось, что каким-то образом юбилей разрешили, то пускай себе будет, но союз, как таковой, устраняется и от приветствия воздержался. Между нами говоря, у нас в руководстве союза все прямо-таки посходили с ума. На первом плане высокий идейно-художественный уровень. Мастерство, разнообразие форм и жанров, острая, актуальная тематика. Жуткие требования!

К о р н е п л о д о в а. Это они специально подкапываются под Евтихия...

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Безусловно. Они просто завидуют, но повторяю, они сказали, что юбилей пусть себе будет. Это их частное дело, и каждый советский гражданин, как таковой, имеет право справлять свой день рождения в своем клубе, тем более если это пятидесятилетие.

К о р н е п л о д о в а. Досадно.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Конечно. Но могло быть и хуже. Вы не знаете, какие в президиуме жуткие установки! Между прочим, курьез: заседание приемочной комиссии назначено, так же как и юбилей, в клубе, только в другой комнате.

К о р н е п л о д о в а. Понятно. Это они нарочно.

Бабушка вносит кофе и убирает водку.

Пейте, лапушка, кофе со сливками. Берите торт.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Мерси. Я ужасная кофейница, вы знаете. Короче говоря, с юбилеем все утряслось. Это главное. Но все-таки какие злые, завистливые люди. Эта история с членским билетом, с комиссией по приему, все эти кулуарные разговоры - жуть!

К о р н е п л о д о в а. Кто там орудует?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я не имею права, но вам могу по секрету. Все орудуют! Я удивляюсь, как у них может подняться рука на такого человека, как Евтихий Федорович.

К о р н е п л о д о в а. Личные счеты.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. А что касается Мартышкина, то он занял двойственную позицию.

К о р н е п л о д о в а. Он дал согласие сделать на юбилее вступительное слово.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. А у меня другая информация. У Мартышкина работает машинисткой одна моя приятельница, которая сказала мне под большим секретом, что сегодня утром Мартышкин продиктовал ей две свои речи по поводу Евтихия Федоровича: одну резко отрицательную, просто убийственную, - для заседания приемочной комиссии, а другую весьма пристойную, даже, я бы сказала, восторженную, - для юбилея. И обе речи безумно талантливые.

К о р н е п л о д о в а. Какую же речь он произнесет, как вы думаете?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Может быть, первую. Может быть, вторую. А может быть, и обе. Это никто не может предсказать. Даже я. Только бюро погоды.

К о р н е п л о д о в а. Ну, если только этот фрукт посмеет попытаться сорвать наш юбилей, тогда я сама выступлю!

Н а д я (входя с Верой в новых, "юбилейных" платьях). Ну, что? Заметно, что мы дочери юбиляра?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Восхитительно! Это правда, что вы выходите за начинающего беллетриста Бурьянова? Поздравляю.

Н а д я. Благодарю вас. Откуда это известно?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. У нас известно все, что касается литературы.

К о р н е п л о д о в а. Ну, идите, идите же. Я вас позову.

В е р а. Один вопрос. Неужели и папина мать поедет с нами на юбилей?

К о р н е п л о д о в а. Обязательно.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Мать юбиляра! Что вы!

В е р а. Как же мы все влезем в машину?

Н а д я. Обо мне не беспокойся. За мной заедет начинающий беллетрист, и мы с ним торжественно прибудем на торжество.

К о р н е п л о д о в а. Вера, скажи ветеринару, чтобы он не завозил машину в гараж. Надо отправить нашу лапушку в союз. Позови его сюда. Пусть покажется. Я хочу посмотреть, как он одет.

В е р а. Хорошо.

Н а д я. Значит, одобряете наши туалеты? Очень приятно. Удаляемся.

Уходят.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Между прочим. Усиленно распространяется версия, что Евтихий Федорович протащил через редсовет серую и посредственную повестушку Бурьянова только потому, что тот женится на Надюшке. Говорят, что скоро в комиссии они хотят публично обвинить Евтихия Федоровича в семейственности и беспринципном кумовстве. Учтите это.

К о р н е п л о д о в а. Ах, подлецы! Ах, подонки!

В а с и н (входит). Вы мне приказали явиться?

К о р н е п л о д о в а. Да. Во-первых, подбросьте Ольгу Николаевну, а затем возвращайтесь и приведите себя в приличный вид, так как вы поедете сегодня вместе с нами на юбилей. И будьте добры, побрейтесь.

В а с и н. Слушаюсь. Больше ничего?

К о р н е п л о д о в а. Пока ничего, идите.

В а с и н. Стричься не надо? Вошел к парикмахеру, сказал спокойный: "Будьте добры, причешите мне уши".

К о р н е п л о д о в а. Что?

В а с и н. "Гладкий парикмахер сразу стал хвойный"...

К о р н е п л о д о в а. Позвольте, да он совершенно пьян. (Кричит.) Вера!

В е р а. Что случилось?

В а с и н. Ровно ничего. Меня потребовали - и я явился. И пусть вас это не удивляет. Прошу прощенья. Меня напоили шоферы, отличные ребята. Полтораста граммов с прицепом. (Подмигивает.)

В е р а. Этого с ним раньше никогда не было.

В а с и н. Потому что раньше я был человек науки, почти ученый, я мечтал об открытиях в области ветеринарии, но мои мечты поломались, и теперь я мальчик на побегушках, человек без индивидуальности, доставало. Понимаете, я доставало. Толкач! Вот что вы все со мной сделали, и я вас всех очень люблю. И презираю.

К о р н е п л о д о в а. Вера, скажи этому человеку, чтобы он сию минуту вышел вон. Извините, лапушка.

В е р а. Ступай вон и проспись.

В а с и н. Слушаюсь. Я сейчас пойду и просплюсь. Только вряд ли.

В е р а. Ступай!

В а с и н. Я просплюсь. Но имейте в виду, когда я проснусь... О!.. К чертовой матери! Хватит! Поездили! Я живой человек, я творчески мыслящая личность! А вы кто такие? Лабазники! Хуторяне!

Корнеплодов входит и стоит, молчаливый, как монумент.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, выгони его прочь.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Как вам не стыдно в такой день!

В а с и н. В какой такой день?

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. В день юбилея вашего тестя, всеми нами любимого и уважаемого писателя.

В а с и н. Кто писатель? Я не вижу. Где? Вот это? А что он написал? Он такой же писатель, как я геоботаник. Даже еще меньше. Удивляюсь, чего смотрит ваш союз!

К о р н е п л о д о в. Вон!

В а с и н. Хорошо. А кто вас на юбилей повезет? Вы думаете, я ничего не понимаю, а я все понимаю. Вы любите на всех ездить. Даже на собственной бабушке ездите верхом.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, ударь его.

В а с и н. Что? Меня бить? Впрочем, вы совершенно правы. Бейте меня. Лупите прямо по морде. Я заслужил. Я польстился... Польстился на все это... Свое будущее, свою науку я променял на вашу гнусную чечевичную похлебку. Да знаете ли вы, жалкие, ничтожные личности, что такое ветеринария? Не подходите ко мне! Расшибу!

К о р н е п л о д о в а. Позвоните в милицию!

В а с и н. Да знаете ли вы, что такое наша родная отечественная эпизоотологическая школа, возглавляемая Вышелесским? Вы знаете, что этой школой установлены этиология, патогенез и мероприятия по борьбе с инфекционным энцефаломиэлитом лошадей? В изучении инфекционной анемии лошадей, сапа и других заболеваний советские патологоанатомы значительно опередили буржуазную науку! А я? Боже мок, а в это время я... Но нет... Кончено!

Б у р ь я н о в (входит). Что происходит?

В а с и н. А! Еще один любитель чечевичной похлебки. Присаживайтесь. Сейчас вас будут запрягать. А лично я - извиняюсь. Сыт по горло. Вера, пойдем!

В е р а. Ты с ума сошел.

В а с и н. Веррра! Я твой муж, и я тебе велю. Ну, без разговоров. А то знаешь... Может быть, ты не хочешь? Так ради бога. Тем лучше. Оставайся и можешь всю жизнь перелистывать эти пресные рукописи по сорок рублей за печатный лист.

В е р а. Ну, негодяй, я с тобой поговорю, когда ты проспишься.

В а с и н. Я уже проспался. То есть проснулся. Желаю вам дальнейшего процветания... Хуторяне! (Уходит.)

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Я так перепугалась... У меня дрожат руки...

К о р н е п л о д о в а. Это даже... смешно, не правда ли? Ради бога, простите, лапушка. Это наш общий недосмотр. И пожалуйста... Я надеюсь на вашу скромность.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Что вы! Что вы! Ничего и не было, я ничего не видела и не слышала. Где этого не случается. По-видимому, машины не будет, так я побегу. Не провожайте меня. До вечера. (Быстро уходит.)

К о р н е п л о д о в а. Вот плоды нашего либерального отношения к людям. Евтихий, успокойся. Не забудь, что у тебя давление, а вечером юбилей. (Вере.) А ты не расстраивайся и не ломай руки. Далеко не уйдет. Видали мы и не таких. Мишенька, ты водить машину умеешь?

Б у р ь я н о в (довольно грубо). Нет.

К о р н е п л о д о в а. Жаль. Ну тогда сбегаешь за такси.

Входит портниха, неся в воздушном большом свертке

платье.

А, юбилейное платье. Несите его, милочка, туда. Вера, ступай помоги мне, будешь держать зеркало сбоку.

Вера и портниха уходят.

А ты, Евтихий, тоже ступай переодевайся, - я тебе что сказала?

Корнеплодов уходит.

Надя, проследи, чтобы мать твоего отца надела желтый платок и новую кофту с оборочками. (Уходит.)

Н а д я. Они бабушку хотят превратить в какую-то сказительницу. Миша, тебе нравится мое платье?

Б у р ь я н о в. Да, но мне не нравится, что ваш нетрезвый родственник позволил себе назвать меня любителем чечевичной похлебки. Что это значит? И вообще мне многое не нравится.

Н а д я. Что за тон? В доме праздник, а все злые как собаки. Только что не кусаются. И ты тоже. Поцелуй меня, ведь мы еще с прошлой ночи не виделись.

Б у р ь я н о в. Это лишнее.

Н а д я. Что-нибудь случилось?

Б у р ь я н о в. Оказывается, против твоего отца ведется сильная кампания. Сегодня на заседании приемочной комиссии его собираются с треском провалить, причем в это дело впутали и меня. Кричат, что Евтихий Федорович протащил мою повесть потому, что якобы я собираюсь на тебе жениться! Ты понимаешь, чем это пахнет? Семейственность, беспринципность. А Сироткин-Амурский прямо заявил, что моя повесть посредственная, серая, не имеет никакой художественной ценности, а сам я молодой карьерист, Растиньяк и состою у твоего отца в холуях.

Н а д я. Но ведь это неправда! Какие жестокие, злые люди!

Б у р ь я н о в. Злые не злые, а факт тот, что моя повесть стоит под ударом, и я этого не допущу. Я буду за нее драться. Прежде всего надо развеять глупенькую легенду, что я на тебе женюсь и что вообще имею какое-то отношение к вашей семье. А я еще, дурак, послал сегодня поздравительную телеграмму Корнеплодову.

Н а д я. Миша, опомнись, что ты говоришь! Ты меня больше не любишь?

Б у р ь я н о в. Не до любви, милая, на карте стоит вся моя карьера. Это понять надо.

Н а д я. Подожди. Я не понимаю. Ты от меня отказываешься?

Б у р ь я н о в. Надо срочно поправлять дело.

Н а д я. Ты отказываешься? Да? После того, что между нами было? Как же я теперь буду смотреть людям в глаза? Родителям, ребятам из института?

Б у р ь я н о в. Не говори примитивных вещей. И я надеюсь, что у тебя еще сохранилось ко мне достаточно чувства, чтобы не делать мне неприятностей и не давать пищи для нежелательных обобщений. И пожалуйста, не делай из этого трагедии.

Б а б у ш к а (входит, переодетая в новое). Ну вот, я пришла показаться. Так будет ладно?

Н а д я (бросается к ней). Бабушка?

Б у р ь я н о в. Не буду вас больше задерживать и надеюсь на твое, в общем, хорошее ко мне отношение. С твоей наружностью ты еще вполне найдешь себе приличного партнера. (Уходит.)

Н а д я (рыдая). Бабушка... милая бабушка!

Б а б у ш к а. Не знаю, что тут у вас случилось, а только знаю, что не нужно было все это затевать в понедельник.

Звонит телефон.

Н а д я. Алло? Из приемочной комиссии? Лично? Хорошо, я сейчас позову. (Зовет.) Папочка! Милый папочка! Корнеплодов входит в новом костюме, но еще без галстука. Возьми трубку...

Б а б у ш к а. Ну как, Евтюша, так ладно? Похожа я на сказительницу? Для юбилея гожусь?

К о р н е п л о д о в. Ступай, мать, ступай. Когда надо, тебя позовут.

Бабушка уходит.

Корнеплодов у аппарата. Нет, не собираюсь. Хорошо. Учту. (Кладет трубку. Болезненно.) Ох!

Н а д я. Что, папочка?

К о р н е п л о д о в. Так как я до сих пор не представил своих сочинений, они требуют моего личного присутствия. А если я не явлюсь, то они... Будут решать сами... Ох!.. Я не могу. Я не пойду. Пусть выгоняют. Я болен. У меня юбилей. Я совершенно болен.

Н а д я. Папочка, выслушай меня. До сих пор я ничего не понимала. А сегодня поняла.

К о р н е п л о д о в. Что ты поняла?

Н а д я. Я все поняла. Папочка, умоляю тебя. Родненький! Старенький мой! Я же вижу, как тебе тяжело. Мне самой так тяжело, так мучительно трудно. Мне сегодня плюнули в душу.

К о р н е п л о д о в. Надежда, не пори дичь.

Н а д я. Я уже давно начала замечать. Только я не верила себе. А сегодня я вдруг как будто проснулась. И все увидела.

К о р н е п л о д о в. Что ты увидела?

Н а д я. Папа, не надо со мной так говорить. Я не маленькая. Прости меня, но я должна тебе сказать все, что думаю. Мы потребители. Папа, пойми, мы только потребители.

К о р н е п л о д о в. Что ты этим хочешь сказать?

Н а д я. Ты же сам знаешь. В нашей прекрасной, удивительной стране все люди трудятся, творят, создают какие-то новые ценности. Материальное, духовные. Дома, симфонии, удивительные машины... А мы... А ты? Что делаешь ты?

К о р н е п л о д о в. Я писатель.

Н а д я. Ах, боже мой, господи, ты так привык называть себя писателем, что сам в это поверил. Ну какой же ты, папочка, прости меня, писатель? Сколько я тебя помню, ты ничего не написал. Да и раньше - тоже. У тебя только шуба и шапка как у Некрасова. А на самом деле ты никто. Ты фикция.

К о р н е п л о д о в. А, понимаю. Отцы и дети. Критикуешь? Ну, критикуй, критикуй, я не боюсь критики.

Н а д я. Не боишься, потому что у тебя нечего критиковать. И если тебя сегодня... уволят из писателей, то это будет только справедливо.

К о р н е п л о д о в. Ты думаешь, они меня могут... того? Вздор. Они только требуют, чтобы я представил им свои произведения. Это их право. Что ж, придется писать.

Н а д я. Если бы я была правительством, я бы тебе платила большие деньги, только чтобы ты не писал.

К о р н е п л о д о в. Девчонка! Как ты смеешь так разговаривать с отцом-литератором?

Н а д я. Я потому так и разговариваю, что ты мой отец. Я люблю тебя и говорю тебе правду, чистую правду.

К о р н е п л о д о в. Так ты думаешь, что они того?

Н а д я. А что же они еще могут сделать, ну посуди сам?

К о р н е п л о д о в. Так... что же мне делать?

Н а д я. Пойди и скажи им всю правду.

К о р н е п л о д о в. Правду? Какую правду?

Н а д я. Скажи, что ты все время занимал чье-то чужое место и больше не хочешь. По крайней мере, это будет благородно. И я уверена, что тебя за это никто не осудит.

К о р н е п л о д о в. Это невозможно... Невероятно!..

Н а д я. Ну что ж делать, папочка, если так случилось? Поверь мне, поверь. Мы не пропадем, ты не бойся. Мы все будем работать, трудиться. Ведь работают же другие люди? Я сдам экзамены, поступлю на работу. И ты - тоже. Ведь ты в конце концов грамотный человек. Пойди, папочка. Имей мужество войти и сказать им всю правду. И тогда никто не посмеет сказать, что тебя выгнали. Ты сам уйдешь. По своему желанию.

К о р н е п л о д о в. По собственному желанию? Ты знаешь... в этом есть какая-то здравая мысль. Надо посоветоваться с матерью.

Н а д я. Не делай этого, умоляю тебя. Мама все равно не поймет. Не захочет понять. Я ее очень люблю, она умная, хорошая, но она не поймет.

К о р н е п л о д о в. Ты думаешь? А как же юбилей?

Н а д я. Не надо никакого юбилея. Ничего не надо. Ты пойдешь... Мы сейчас же с тобой пойдем, и ты им скажешь, что юбилей отменяется.

К о р н е п л о д о в. Трудно, Надюшка.

Н а д я. Трудно, но надо. Умоляю тебя, послушай меня. Ведь ты же сам знаешь, что это нужно. Хоть раз в жизни послушайся своего сердца. И тебе сразу станет так легко. Так хорошо. Пойдем! Ведь ты же когда-то был молодой, смелый... я уверена, что ты был смелый.

К о р н е п л о д о в. Да, я был молодой, был смелый.

Г о л о с  К о р н е п л о д о в о й. Евтихий!

К о р н е п л о д о в. Мать зовет.

Н а д я. Папочка, вспомни свою молодость. Подумай, какой будет стыд. Пойдем. Я тебе принесу пальто. И сама оденусь. (Уходит.)

Г о л о с  К о р н е п л о д о в о й. Евтихий!

Н а д я (входит одетая, с шубой и шапкой отца). Одевайся, папочка. Поскорее. Это ничего, что ты без галстука, тебя не осудят. Только потише, чтобы мама не услыхала. Дай... я возьму тебя об руку...

К о р н е п л о д о в. Да, ты права. По собственному желанию и без опубликования в печати. Пойдем, Надежда.

Уходят.

К о р н е п л о д о в а (входит в новом вечернем платье, красивая, строгая, похожая на какую-то русскую императрицу). Евтихий, где же ты? Эй, кто там!

Б а б у ш к а (вбегает). Он только что вышел с Наденькой.

К о р н е п л о д о в а. Как - вышел? Скоро надо на юбилей ехать, а он ушел?

Б а б у ш к а. Велел сказать, что юбилея не будет.

К о р н е п л о д о в а. Как это - не будет? Куда он пошел?

Б а б у ш к а. Как будто в приемочную комиссию.

К о р н е п л о д о в а. Ведь я же ему не приказывала! Зачем он туда пошел?

Б а б у ш к а. Как будто от членского билета отказываться, а потом как будто в клуб - юбилей отменять.

К о р н е п л о д о в а. Что?! Ах, теперь я понимаю. (Кричит.) Вера! Вера! Скорей сюда!

Вера вбегает.

Беги скорей за ветеринаром, пусть он немедленно подает машину. Впрочем, я совсем забыла, что ветеринар невменяем.

В е р а. Что случилось?

К о р н е п л о д о в а. Большое несчастье. Отец ушел из дома.

В е р а. Как Лев Толстой?

К о р н е п л о д о в а. Еще хуже.

Звонит безостановочно телефон.

Это катастрофа.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

В клубе. Часть зала, приготовленного для юбилея.

Пальмы, зелень, в зелени портрет Корнеплодова.

Эстрада, трибуна, все, что полагается. Несколько

рядов стульев. Две двери. Одна входная, другая

ведущая в другие помещения клуба. Эта дверь открыта,

в нее видна голубая гостиная, в которую выходит еще

одна дверь, с надписью - "Приемочная комиссия".

Слышно щелканье бильярдных шаров и звуки рояля или

радиолы. Двое из публики.

П е р в ы й. Опять пальмы. Что сегодня?

В т о р о й. Юбилей какого-то известного писателя.

П е р в ы й. Кого именно?

В т о р о й. Кажется, Корнеплодова.

П е р в ы й. А разве он еще существует?

В т о р о й. Как видите.

П е р в ы й. Концерт будет?

В т о р о й. А как же.

П е р в ы й. Тогда я займу место.

В т о р о й. Я уже на всякий случай занял.

П е р в ы й. Так я рядом с вами, чтобы не было скучно. (Кладет на стул газету.) Может быть, пока что партию в шахматы?

В т о р о й. Можно.

Б у р ь я н о в (быстро входит). Сегодня, кажется, открытое заседание приемочной комиссии должно состояться здесь, в клубе? Где именно?

П е р в ы й (показывает). Эта дверь.

Б у р ь я н о в. Еще не начинали?

П е р в ы й. Нет еще. Ждут Сироткина-Амурского.

Б у р ь я н о в. Народу много?

В т о р о й. Аншлаг. Вот, кстати, и Сироткин-Амурский.

Входит Сироткин-Амурский.

Мартышкин выходит из противоположной двери с

бильярдным кием в руках.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Товарищ Мартышкин, надеюсь, вы тоже выступите?

М а р т ы ш к и н. По поводу кого?

С и р о т к и н-А м у р с к и й. По поводу Корнеплодова.

М а р т ы ш к и н. Хо-хо.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. То есть?

М а р т ы ш к и н. В зависимости от ауспиций.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Какие ж там, батюшка, ауспиции! Человек двадцать пять лет числится писателем, а ровно ничего не написал и никаких своих сочинений представить не может. Разумеется, нам его придется исключить. Но так как это вопрос глубоко принципиальный, имеющий не только узколитературное значение, было бы очень хорошо, чтобы выступили также и вы.

М а р т ы ш к и н (насторожившись). Почему именно я?

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Как известный критик и человек с некоторым авторитетом.

М а р т ы ш к и н. Хо-хо. Вы меня переоцениваете. А как на это смотрит руководство?

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Разумеется, одобрительно.

М а р т ы ш к и н. В каком смысле одобрительно: одобрительно - да или одобрительно - нет?

С и р о т к и н-А м у р с к и й (добродушно смеясь). Одобрительно нет.

М а р т ы ш к и н. Вы уверены в этом?

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Совершенно.

М а р т ы ш к и н. Ну, что ж. Пожалуй, я, хо-хо! Нет, но каков гусь этот самый Корнеплодов, а? Какая внешность, какой апломб, а на самом деле он просто дырка от бублика. Хо-хо. Ну, что ж, у меня даже есть на сей предмет кой-какие ораторские заготовочки. Вот, изволите видеть. (Роется по карманам и вынимает бумажку.) Нет, это не то. (Вынимает другую бумажку.) А вот это то! Хо-хо! Я раскопал его единственный шедевр - "Овсы цветут" и выписал оттуда цитатки. Животики порвете.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Так прошу вас, пройдите.

М а р т ы ш к и н. Ничего. Я еще успею сыграть партию. Вы начинайте без меня. (Уходит.)

Б у р ь я н о в. Товарищ Сироткин-Амурский, можно вас на два слова?

С и р о т к и н-А м у р с к и й. У меня сейчас начинается заседание.

Б у р ь я н о в. Это очень важно. Умоляю.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Слушаю, батюшка.

Б у р ь я н о в. Здравствуйте. Вы, наверное, меня не узнали. Я Михаил Бурьянов, автор повести "Крутой поворот" - парень любит девушку, но она уезжает в город на учебу, а когда возвращается уже врачом, то застает парня уже директором МТС, такой конфликт.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Как же, читал. Так чего же вам надобно?

Б у р ь я н о в. Я знаю, вы относитесь к моей повести отрицательно, и я совершенно с вами согласен. Я буду ее еще дотягивать. Но прошу учесть, что к Евтихию Корнеплодову я не имею абсолютно никакого отношения. А меня обвиняют в том, что будто я из карьерных соображений собираюсь жениться на его дочери. Это гнусная клевета. Ничего общего ни с авантюристом Корнеплодовым, ни с его подозрительным семейством никогда не имел, не имею и не буду иметь.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Нас это не касается.

Б у р ь я н о в. Нет, касается. Я должен реабилитироваться. Я хочу выступить с разоблачением корнеплодовщины. Это мой общественный долг. Имейте в виду, что я уже давно сигнализировал, только мои сигналы почему-то не доходили до общественности. Дайте мне слово.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. У нас собрание открытое.

Б у р ь я н о в. Благодарю вас. Вы меня окрыляете. Надеюсь, после моего выступления вы совершенно по-другому отнесетесь ко мне и к моей повести. Я хорошо знаю интимную жизнь Корнеплодова и не постесняюсь сорвать маску с этого самозванца.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Молодой человек, как вам не стыдно! А еще хотите быть русским писателем! Да вы знаете, что такое русский писатель?

Б у р ь я н о в. Не понимаю вас. Могу не касаться личной жизни. Как угодно. Но по общественной-то линии, надеюсь, можно ударить?

Сироткин-Амурский уходит в дверь комиссии.

Ну, держись, Корнеплодов. (Уходит вслед за Сироткиным-Амурским.)

Мартышкин проходит с кием в руках.

Д и р е к т о р  к л у б а (выходит). Товарищ Мартышкин, что же вы? Я вас ищу по всему клубу.

М а р т ы ш к и н. На какой предмет?

Д и р е к т о р. Вам же открывать юбилей.

М а р т ы ш к и н. Чей?

Д и р е к т о р. Корнеплодова.

М а р т ы ш к и н. Хохонюшки!

Д и р е к т о р. В каком смысле?

М а р т ы ш к и н. Хохонюшки в том смысле, что руководство относится к Корнеплодову резко отрицательно и, по-моему, юбилея вообще не надо. Какой юбилей, когда сейчас юбиляра будут выгонять из организации! Хо-хо!

Д и р е к т о р. Вы меня пугаете. Но ведь мы же обязаны провести мероприятие. Как же так? Мы затратили средства на концерт и на тропические растения. Сейчас приедут артисты. Смотрите, уже идет духовой оркестр.

М а р т ы ш к и н. Так пусть он сыграет марш фюнебр.

Д и р е к т о р. Фюнебр? Я этого не понимаю. Перестаньте шутить. В конце концов пусть комиссия поступает с юбиляром, как ей угодно, а нас это не касается, мы обязаны провести мероприятие. Тем более что руководство проявило такой интерес к концерту. Только что звонили от Степана Степановича и просили непременно оставить четыре места во втором ряду.

М а р т ы ш к и н (тревожно). Почему именно во втором?

Д и р е к т о р. Потому что весь первый ряд оставлен для семьи юбиляра.

М а р т ы ш к и н. От Степана Степановича лично?

Д и р е к т о р. Вообразите себе.

М а р т ы ш к и н. Вот какая картинка. Тогда я, пожалуй, хо-хо. У меня даже есть кой-какие набросочки. Я не буду касаться художественных произведений Евтихия Федоровича. Кстати, их и нету. Я думаю, знаете ли, в легкой юбилейной форме очертить его общественную физиономию.

Д и р е к т о р. Вот, вот. Именно в легкой форме. С юмором очертите. Наша аудитория любит посмеяться.

М а р т ы ш к и н. Вот, изволите ли видеть. (Вынимает бумажку.) Нет, это как раз не то. (Вынимает другую бумажку.) А это как раз то. В игривой форме. Юбилей - это переучет товаров. Сегодня юбиляр в некотором роде переучитывает свои товары за двадцать пять лет. Ну и так далее.

Д и р е к т о р. Это именно то, что надо. Пройдемте в артистическую, через полчаса начало.

М а р т ы ш к и н. Так я лучше сгоняю еще одну партийку. (Уходит.)

М о г и л я н с к и й (вбегает). Юбиляр прибыл. (В дверь.) Прошу вас, милости просим, пожалуйста.

Входят Корнеплодов с Надей.

Раздеваться будете прямо в артистической. Я восхищен вашей шубой.

Д и р е к т о р. Позвольте вас приветствовать от имени нашего клуба. Вы образцовый юбиляр. Обычно юбиляры, как правило, опаздывают, а вы прибыли даже несколько раньше, чем надо. Как видите, клуб сделал все возможное. (Показывает.)

М о г и л я н с к и й. Обратили внимание? Не каждый юбиляр может похвастаться такими пальмами. К несчастью, организовать кинохронику не удалось, благодаря странной позиции управления кинофикации, но мы своими силами запишем ваше выступление на клубный магнитофон.

Д и р е к т о р. Не правда ли, все очень прилично?

К о р н е п л о д о в. Недурно, даже весьма.

Н а д я. Папа!

К о р н е п л о д о в. Впрочем, я решил отказаться от юбилея.

Д и р е к т о р. То есть как это?

К о р н е п л о д о в. Зачем весь этот шум, эти растения, этот мой портрет? Не скромно. Снимите его. Нет, нет, я решительно отказываюсь от юбилея.

М о г и л я н с к и й. Они шутят.

К о р н е п л о д о в. В сущности, какой я писатель? Вы когда-нибудь читали мои произведения?

Д и р е к т о р. Лично я - нет... Но... наверное, другие читали.

К о р н е п л о д о в. И другие не читали. Читали только мою подпись под некрологами. Писатель тот, кто пишет. Значит, я пустое место. Фикция.

Д и р е к т о р. Ради бога, не надо говорить так громко, а то услышит публика. Вы меня ужасаете!

М о г и л я н с к и й. Что вы, они же шутят.

К о р н е п л о д о в. Какие шутки! Не до шуток мне. Вот заявление.

Н а д я. Молодец, папочка, молодец.

К о р н е п л о д о в. Уберите мой портрет. Я выхожу из союза по собственному желанию. Юбилей отменяется.

Д и р е к т о р. Как это - отменяется? Мы оркестр наняли. Артистов пригласили. Мартышкин сделает вступительное слово.

К о р н е п л о д о в. Мартышкин? Надя, ты слышишь? Мартышкин согласился.

Н а д я. Папочка, ради всего святого, возьми себя в руки. Не поддавайся.

К о р н е п л о д о в. Нет, не поддамся. Все равно решительно отказываюсь.

Д и р е к т о р. Только не так громко. Мы уже привлекаем к себе нежелательное внимание. Пройдемте в артистическую. (Публике.) Товарищи, прошу вас освободить зал. Еще идет уборка. Мы дадим звонки. Могилянский, закройте двери и никого не пускайте в зал. Евтихий Федорович, что вы с нами делаете? Юбиляры всегда капризничают, но не до такой степени!

К о р н е п л о д о в. Все равно, все равно.

Н а д я. Молодец, папочка!

Д и р е к т о р. Может быть, вас смущает эта приемочная комиссия? Так вы не обращайте внимания. У нее свой профиль, а у нас свой профиль. Одно другому не мешает.

Н а д я. Где заседает приемочная комиссия?

Д и р е к т о р. Эта дверь. Но зачем вам? Евтихий Федорович, подумайте, в какое положение вы нас ставите?

М о г и л я н с к и й (заглядывает за дверь, возбужденно). Прибыла делегация от кукольного театра и артисты ансамбля Моисеева.

Д и р е к т о р. Вот видите.

К о р н е п л о д о в. Ну, что ж, пусть публика повеселится без меня.

Д и р е к т о р. Как я объясню общественности?

К о р н е п л о д о в. Как угодно. Уехал. Срочно вызвали. Заболел. Пойдем, дочь.

Корнеплодов и Надя подходят к двери комиссии и

останавливаются.

Д и р е к т о р. Как же быть? Надо позвонить куда-нибудь... Посоветоваться... (Уходит.)

Н а д я. Что же ты остановился и не идешь? Иди, папочка.

К о р н е п л о д о в. Легко сказать - иди. Всю жизнь привык быть писателем, и вдруг вот я уже более не буду писателем.

Н а д я. Иди, папочка. Это может случиться со всяким. Не только с писателем.

К о р н е п л о д о в. Страшно. Устал я, Наденька. Посижу немного, соберусь с силами, а потом уж и пойду. (Садится на стул возле двери.) Слышишь, как там страшно шумят?

Н а д я. Слышу, папочка, Мишин голос.

М а р т ы ш к и н (подходит). Что, обсуждение Корнеплодова уже началось? Ах, это вы? Честь имею. (С сухим полупоклоном проходит в дверь.)

Н а д я (прислушивается). Миша кричит. Громче всех. Боже, что он говорит!

Г о л о с  Б у р ь я н о в а (за дверью). Подобное явление в нашей среде абсолютно недопустимо. С этой корнеплодовщиной пора кончать!..

К о р н е п л о д о в. Ради бога, прикрой дверь, чтоб я не слышал. И мне надо идти туда?

Н а д я. Зато потом тебе сразу станет легче. Старенький мой, миленький мой папочка. Собери все свои силы.

Дверь открывается, появляется Сироткин-Амурский.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. А, вы тут? Значит, передумали, решили явиться. Это и лучше.

Н а д я. Правда, гораздо лучше? Это я ему посоветовала.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Вы дочь?

Н а д я. Да.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Тяжелый, очень тяжелый случай. Но посудите сами, разве мы можем поступить иначе? Ведь это - литература, советская литература. С этим шутить нельзя.

Н а д я. Я понимаю, я очень понимаю.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Сейчас заканчивает свое выступление Бурьянов, следующий - Мартышкин, а затем, если угодно, мы предоставим слово вам.

К о р н е п л о д о в. Что ж говорить? Говорить нечего. Я долго и мучительно думал и пришел к выводу, что вы все совершенно правы. Так что мне остается только публично признать вашу правоту и, как мне это ни больно, удалиться в частную жизнь... Если можно, без опубликования в печати, а?

Н а д я. Папа, не смей унижаться.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Вот, кажется, Бурьянов кончил. Пожалуйте.

Бурьянов возбужденно выходит и трясущимися руками

закрывает дверь.

К о р н е п л о д о в. Что ж это ты, Миша, так безжалостно? Я ведь тебе ничего, кроме хорошего, не сделал.

Б у р ь я н о в. Мы с вами не настолько близко знакомы, чтобы вы называли меня Мишей. А сказал я только то, что диктовал мне долг писателя и гражданина. Что же касается намеков, будто я чем-то вам обязан, - то это инсинуация. Ни к вам, ни к вашей семье я не имею решительно никакого отношения. Говорю это честно и прямо в присутствии товарища Сироткина-Амурского.

Н а д я. Миша, подумай, что ты говоришь! Где твоя совесть? И этого человека я любила!

Б у р ь я н о в. Избавьте меня от дешевой лирики. Я не позволю пачкать свою репутацию. Учтите это. Пойду покурить. (Уходит.)

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Это отчасти, батюшка, плоды вашего воспитания молодежи. Прошу вас. (Пропускает Корнеплодова в дверь.)

К о р н е п л о д о в. Главное: не пил, не курил, жене по изменял - и вот... (Уходит.)

Сироткин-Амурский уходит за ним. Дверь затворяется.

Н а д я (одна у двери). Ну, слава богу. Гора с плеч. Сейчас все это кончится, и мы уйдем отсюда домой. Хоть бы скорее. Но почему я так волнуюсь? Неужели он в последнюю минуту раздумает? Это будет ужасно!.. "Ни к вам, ни к вашей семье я не имею решительно никакого отношения..." Решительно! Нет, все это так чудовищно, что я не знаю, не знаю... Нет, я сделаю что-нибудь ужасное, что-нибудь такое...

Д и р е к т о р (входит). Никому не дозвониться. Никто ничего не знает. Там выгоняют, здесь поздравляют. Буду действовать на свой риск и страх.В конце концов - не такой уж классик. Не хочет - не надо. Юбилянский! То есть тьфу - Могилянский!

М о г и л я н с к и й (входя). Здесь.

Д и р е к т о р. Объявите публике, что юбиляр срочно уехал для изучения жизни в отстающие районы Центральной черноземной области.

М о г и л я н с к и й. Так он же здесь, его могут увидеть.

Д и р е к т о р. Не важно. Его все равно почти никто не знает. Тоже писатель. Безбилетный пассажир. Уберите его портрет, давайте звонки, и пусть играет оркестр.

Могилянский убирает портрет, оркестр ремесленников

играет вальс.

М о г и л я н с к и й. С таким юбилеем можно нажить себе порок сердца. Гораздо спокойнее хоронить! Смотрите - вдова. То есть, я хотел сказать, жена. Идет жена юбиляра. Мать юбиляра, дочь юбиляра.

Входят Корнеплодова, бабушка и Вера.

Еще раз здравствуйте, Софья Ивановна. Ну как вам нравятся пальмы?

К о р н е п л о д о в а. Он тут? (Видит Надю.) А, Надька! Нашла. Где отец? Говори!

Н а д я. В приемочной комиссии.

К о р н е п л о д о в а. Кто велел?

Н а д я. Пойми, мамочка... Хоть раз в жизни...

К о р н е п л о д о в а. Я спрашиваю: кто велел? Замолчи. Все ясно. Каяться пошел? Я знаю, что ты его уговорила, отвратительная девчонка. Рано ему еще каяться! Когда надо будет, я ему сама скажу. А ну, где этот самый консилиум? Здесь, что ли?

Н а д я. Мамочка, что ты хочешь сделать?

К о р н е п л о д о в а. Не задавай идиотских вопросов. (Распахивает дверь.) Евтихий, иди сюда! (Наде.) А с тобой я еще поговорю. (Корнеплодову.) Евтихий, кому я говорю! Сию минуту иди сюда.

М а р т ы ш к и н (видный в открытую дверь, продолжает свое выступление). ...могу продемонстрировать еще один шедевр: "Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой". Хаханьки! Одним словом, дырка от бублика!

К о р н е п л о д о в а. Вы! Прекратите это издевательство над известным писателем и общественным деятелем. Иначе я буду звонить в Совет Министров. Ишь как расходились. Добролюбовы! Евтихий, почему ты здесь, а не на своем юбилее? Это тебе не компания. Твое место в президиуме на трибуне.

К о р н е п л о д о в. Юбилея не будет.

К о р н е п л о д о в а. Кто выдумал эту дичь?

К о р н е п л о д о в. Я решил...

К о р н е п л о д о в а. Никому не интересно, что ты решил. Вот еще новости. (Кричит в дверь.) Вопрос о Евтихии Федоровиче снимается!

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Однако позвольте...

К о р н е п л о д о в а. Не позволю. Не нуждаемся.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Почему же?

К о р н е п л о д о в а. Потому, что членский билет - вот! (Вынимает из сумки и показывает билет.) Вам это ясно? Вопрос исчерпан.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. Это не существенно.

К о р н е п л о д о в а. Может быть, для вас не существенно, а для нас даже очень существенно. А теперь можете идти и продолжать заседание.

С и р о т к и н-А м у р с к и й. И продолжим!

К о р н е п л о д о в. Мой членский билет? Где ты его откопала?

К о р н е п л о д о в а. Совершенно случайно обнаружила в "Диалектике природы" Фридриха Энгельса, которую я тебе купила пять лет назад специально для того, чтобы ты изучал диалектический материализм, а ты вместо того, оказывается, дрых у себя на диване? Но это особ статья. А теперь ступай в артистическую, умойся, причешись и надень галстук.

К о р н е п л о д о в. Нет, нет. Я это все отменил.

К о р н е п л о д о в а. Пока не нашелся билет, а теперь...

К о р н е п л о д о в. Не имеет значения. Не хочу, не пойду.

К о р н е п л о д о в а (грозно). Что? Ну это мы еще посмотрим. Кто здесь ответственный по юбилею?

Д и р е к т о р. Я.

К о р н е п л о д о в а. Так что же вы стоите и ничего не делаете? Вы видите, что юбиляр нервничает? Проводите юбиляра в артистическую и не выпускайте, пока я не дам указания.

К о р н е п л о д о в. Софья!

Д и р е к т о р. Идите, уважаемый, и не раздражайте вашу супругу. Она знает, как лучше.

К о р н е п л о д о в а. Ступай! (Директору.) Обеспечьте ему черный кофе с сахаром и лимоном. Заприте дверь и захлопните форточку, чтобы его там не продуло. Вы, персонально, отвечаете за его здоровье. (Корнеплодову.) Ну, что же ты не идешь? Ступай!!!

К о р н е п л о д о в (тяжело вздыхая). Ох, господи боже мой!

Н а д я. Папа, не смей этого делать!

Корнеплодов и директор уходят.

К о р н е п л о д о в а. Замолчи. Я еще с тобой поговорю. Почему такие маленькие пальмы? А где портрет Евтихия Федоровича?

М о г и л я н с к и й. Юбиляр сами приказали снять.

К о р н е п л о д о в а. А вы его больше слушайтесь! (Наде.) Это все ты, дрянь, наделала! Ставьте портрет сюда. Не сюда, а туда. Посредине. Вот так. Где места для семьи юбиляра? Вот эти? Это неуважение к юбиляру. Поставьте в президиуме кресла для жены и матери юбиляра.

М о г и л я н с к и й. Вот это настоящая хозяйка. Будет исполнено. (Ставит кресла.)

К о р н е п л о д о в а. Антонина Прокофьевна, садитесь, не стесняйтесь. Поправьте платок.

М о г и л я н с к и й. Украшение президиума. Сказительница.

К о р н е п л о д о в а. А ты, Вера, садись в первый ряд. У нее есть муж, научный работник, но он, к сожалению, не может присутствовать, так как захворал.

М о г и л я н с к и й. Я понимаю, сгорел на работе.

К о р н е п л о д о в а. Надя, садись здесь.

Н а д я. Мама, я не могу участвовать в этой комедии.

К о р н е п л о д о в а. Тебя не спрашивают.

Н а д я. Я уйду.

К о р н е п л о д о в а. Только после торжественной части. (Могилянскому.) Она готовится к экзаменам и очень измоталась.

Б у р ь я н о в (входит). Что? Нашелся билет?

К о р н е п л о д о в а. Нашелся, Мишенька, нашелся.

Б у р ь я н о в. Софья Ивановна! Поздравляю! От всего сердца!

К о р н е п л о д о в а. Спасибо, родной!

Б у р ь я н о в. Вы себе не можете представить, как я волновался, мамочка, что я переживал.

К о р н е п л о д о в а. Очень представляю.

Б у р ь я н о в. Стало быть, теперь все в порядке? И участок в зеленой зоне?

К о р н е п л о д о в а. И участок в зеленой зоне, и новая дача. Теперь не уйдет. У нас ветеринар временно выбыл из строя, так не съездишь ли, Мишенька, завтра в управление к Сироткину?

Б у р ь я н о в. С восторгом! Я этому самому Сироткину-младшему залью сала за шкуру. У меня мертвая хватка.

К о р н е п л о д о в а. Спасибо, Мишенька. Садись рядом с Надеждой.

Б у р ь я н о в. Что же ты молчишь, Надюшка, ничего не говоришь?

Н а д я. Мама. Я не могу больше... Я... я его сейчас ударю.

К о р н е п л о д о в а. Кого? Мишеньку? За что?

Н а д я. Если бы ты только слышала, какие мерзости он только что, вот здесь, сию минуту, говорил про папу, про нас всех!..

К о р н е п л о д о в а. Что? Небось отмежевывался?

Б у р ь я н о в. Отмежевывался, Софья Ивановна.

К о р н е п л о д о в а. Ну и правильно сделал. Зачем ему голову зря под топор класть? Так умные люди не делают. Цени его, Надя. Он у тебя умный. Он далеко пойдет. Тебе повезло. Это не ветеринар.

Н а д я. Мама, я не могу... Я задыхаюсь... Я умру, умру сейчас... от стыда и от отчаяния!..

К о р н е п л о д о в а. Веди себя прилично в общественном месте. Не умрешь. Еще благодарить будешь. А пока - садись, я тебе приказываю!

Б у р ь я н о в. Слышишь, Надюшка, что мама говорит? Ну, дай лапку!

Н а д я. Не смей ко мне прикасаться! Если ты только ко мне прикоснешься...

Б у р ь я н о в. То что будет?

Н а д я. Пошел вон! Дурак! Ничтожество!

К о р н е п л о д о в а. Надежда!

Н а д я. Замолчи! Я ухожу от вас навсегда. А тебе - вот! (Бьет Бурьянова по лицу.) Очень хорошо!

К о р н е п л о д о в а. Однако!

Б у р ь я н о в. Обойдется! Если бьет - значит, любит!

Играет музыка.

М о г и л я н с к и й. Я восхищен вашим туалетом. Вы похожи на вдовствующую императрицу. Прикажете начинать?

К о р н е п л о д о в а. Начинайте.

Входит публика.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а (вбегает с цветами). Софья Ивановна, роднуша. Я чуть не опоздала. Что? Нашелся билет?

К о р н е п л о д о в а. Нашелся, лапушка, нашелся.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а. Ну, теперь все ваши враги подавятся.

К о р н е п л о д о в а. Уже подавились.

О л ь г а  Н и к о л а е в н а (подает цветы). Это вам. Лично вам, как подруге и вдохновительнице нашего дорогого, всеми любимого писателя.

К о р н е п л о д о в а. Спасибо, солнышко! Садитесь на место ветеринара. Здесь вам будет хорошо, близко. На Евтихия Федоровича надо смотреть вблизи. (В публику.) Граждане, тише. Что же ты не идешь?

Вводят и усаживают Корнеплодова.

М а р т ы ш к и н (откуда не возьмись появляясь на трибуне). Товарищи, сегодня наша общественность празднует славный юбилей дорогого и всеми нами любимого писателя Евтихия Корнеплодова.

Аплодисменты.

Мне выпала высокая честь сказать несколько слов о жизни и творчестве юбиляра. Но, собственно, что говорить? Имя Евтихия Корнеплодова говорит само за себя. Искусство и Корнеплодов едины и неразделимы. Искусство не может существовать без Корнеплодова, так же как и Корнеплодов не может существовать без искусства. Хо-хо. Позволю сказать, что Евтихий Корнеплодов - это не просто личность, а, так сказать, явление. Громадное общественное явление.

Аплодисменты, возгласы.

Я не хочу утомлять ни вас, товарищи, ни самого нашего дорогого юбиляра перечислением всего того, что он сделал для родного искусства. Мы все это хорошо знаем. Поэтому позвольте мне закончить мое краткое выступление маленьким веселым сравнением. Что такое, товарищи, юбилей? Юбилей - это переучет товаров. (Корнеплодовой.) Не беспокойтесь, Софья Ивановна. (Продолжает.) Сегодня наш дорогой Евтихий Федорович, так сказать, переучитывает свои товары, свои замечательные художественные ценности за четверть века своего славного, бескорыстного служения музам. И мы видим, что ценностей этих хватит еще, по крайней мере, на сто лет, если не больше.

Аплодисменты.

К о р н е п л о д о в а. Вот это правильно.

М а р т ы ш к и н. Желаю же вам от всех нас, здесь присутствующих, дорогой Евтихий Федорович, еще сто лет жизни, сто лет плодотворного творчества и сто лет счастья. Позвольте вас обнять и поцеловать от имени русского общества.

Аплодисменты, оживление, целуются.

А теперь слово имеет сам юбиляр - Евтихий Корнеплодов!

Овация.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий, только не волнуйся и не говори лишнего. Поправь галстук. Возьми свое выступление. Держи, только не перепутай.

К о р н е п л о д о в (разрывает бумагу, с сердцем выбрасывает). Дорогие товарищи, друзья, братцы! За что? За что вы меня мучите? К чему эти цветы, пальмы, речи - одним словом, архитектурные излишества. Поймите, что я не писатель. Уже давно не пишу. А ей-богу, дело прошлое, а писатель я был неплохой. Правда, мастерства не было. Ну, ведь это не каждому дано. Но все это в прошлом. Надоело мне это дело. Вы думаете, легко числиться писателем моего масштаба? А ну-ка попробуйте! Заседанья, совещанья, консультаций, творческие командировки, воспитание молодежи, жюри, комиссии... Все время некрологи подписываешь, адреса, приветствия... Это, братцы, даже талантливый человек не выдержит. А вы меня еще мучаете! Ох, если бы знали, как вы мне все надоели. Про вас бы роман хороший написать. И не беспокойтесь, напишут. Конечно, не я. А кто умеет.

К о р н е п л о д о в а. Евтихий! Я тебе запрещаю!

К о р н е п л о д о в. Молчи. Ты меня еще плохо знаешь. Я не посмотрю, что здесь публика. Про всех напишут! А про тебя, Сонька, в первую очередь! Как ты мою жизнь заела. Сделала из меня дойную корову. Сюжет, достойный Достоевского. А ты думаешь, Бурьянов, ты не сюжет? Милый друг. Дюруа.

Бурьянов записывает.

И про тебя напишут, Мартышкин, лукавая личность. Человек-амфибия.

В е р а. Папа, ты ведешь себя неприлично.

К о р н е п л о д о в. Молчи, дура. Ей дал бог такого мужа, такую умницу! Боже мой, как глубоко прав был ветеринар!

К о р н е п л о д о в а. Ты сошел с ума! Не слушайте его. Это эксцесс!

К о р н е п л о д о в. Эксцесс? Смотрите, какая образованная. Сию же минуту домой.

К о р н е п л о д о в а. А жить чем будем?

К о р н е п л о д о в. А чем другие люди живут? Пашут. Сеют. Жнут. Пекут. Шьют. Пилят. Рубят. Бреют. Мало тебе? Марш домой работать. Ах, ты не хочешь? Ну, так я тебе сейчас покажу, кто из нас главный. Пришибу! Мама, извините. Товарищи, не волнуйтесь. Юбилей отменяется. Музыка, туш. Все будет в порядке.

Музыка играет туш. Корнеплодов гордо удаляется в

сопровождении родственников. Бодро приветствует

публику.

Занавес.

1957

ПРИМЕЧАНИЯ

СЛУЧАЙ С ГЕНИЕМ ("ПОНЕДЕЛЬНИК")

Комедия написана в 1955 году. В октябре этого же года передана театрам для постановки. Вышла отдельным изданием в Отделе распространения драматических произведений ВУОАП (1957). В начале 1956 года пьеса была поставлена Ленинградским драматическим театром имени Ленсовета, режиссером Н.Акимовым (см. статью Г.Капралова "Пегас и седок" в газете "Советская культура" от 9 февраля 1956 г.).