увы,
Феоктисту — для них не нашлось уменьшительных форм.Афанасий — поэт, и художник, должно быть, Ефим,А Зосима — отшельник, скорее всего, и монах.Феоктисту с Евстафием только прислуживать им,Разгребать этот снег остается да ездить в санях.* * *Ирине Роднянской.Когда на жизнь смотрю чужую,Такую страшную, такуюОднообразную, когдаК себе примериваю злуюСмерть в тридцать лет, когда впустуюУходит время, как вода,Когда лишь множатся потери,Утраты в ней, когда живутДо девяноста, в пыльном сквереСидят, когда детей пасут,Когда один идет под суд,Другой на лестнице расстрелян,Когда с цветами на премьереК любимцу публики бегут —И важен он, самоуверен,Когда въезжает в Рим Тиберий,Томлюсь и в Бога я не верю —Печальный смысл, напрасный труд.Когда на жизнь смотрю свою,На этот коврик у порога,На тех, кого хотя б немногоЛюбил, на ту, кого люблю,На эти строки, на скамьюНад морем: шатка, колченога,На ту лесную колею,На смерть, что в очи глянет строго,На всю тщету и толчею,Судьбу — бедна она, убога,Но в ней узор распознаюПоверх печального итогаИ вижу смысл, и верю в Бога,Молчу, скрываюсь и таю.* * *Заходили мы к даче с дремучей, лесной стороныСквозь кусты, через вырубку с дикой и грубой травой,Справедливо считавшей, что здесь мы ходить не должны,Иван-чай, да кипрей, да крапивы рубеж огневой.Здесь ходить бы и впрямь ни к чему, и тропа заросла,Но компания наша подвыпила, — как не свернутьВ эти дачные дебри, где меры уже и числаНет, лишь ельник, да кочки, да буйные травы по грудь.О, как весело было, как вольно и странно идти,И волшебным мотивом повеяло вдруг, и гостямПоказалось уже, что хозяин не знает путиИли сбился с него, да не хочет признаться, упрям.Золотое молчанье и душные волны тепла,Ни стихов на ходу, ни решенья проблем мировых…Вот тигрица сейчас — или это пантера былаВ флорентийском лесу? — напугает нас, всех пятерых.И подумал я, зная, что скоро увидим в упорМы калитку и сад, а не тьмой наказуемый грех,Что у каждого свой сожалений и страхов набор,Но одно предзакатное, позднее солнце на всех.Впятером, но я старше их всех и в приватную сутьЭтой жизни проник чуть поглубже, хотя бы на шаг.И подумал я: кто-нибудь вспомнит когда-нибудь путьЧерез заросли эти и мне улыбнется сквозь мрак.И действительно, вот показался дощатый сарай,И терраса в решетчатых рамах блеснула стеклом.Разумеется, временный, как же земной этот райОслепительно высвечен, если пойти напролом!
(обратно)
Гнать, держать, терпеть и видеть
Савельев Игорь Викторович родился в Уфе в 1983 году. Аспирант кафедры русской литературы и фольклора Башкирского университета. Печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Урал” и др. Живет в Уфе.IВсе равно было холодно.Они специально поднялись повыше, этаж на седьмой, куда, по логике, — в столбе подъезда, гуляя по заплеванным маршам, — должно было идти тепло (да и жильцов на лестнице меньше), — но расхлябанные, пожженные и побитые окна сводили на нет все законы физики и завывали, завывали февральским ветром.Никита распечатал водку, звучно, с позвоночным хрустом.— Ты первый.Со страдальческой гримасой хлебнул из бутылки, боясь выдохнуть после этого, — перенес гримасу к ядовито-дешевому баллону газировки, откуда заглотал, давясь. Запивка тяжелее и ледянее. Откуда это — “тяжелая вода”? Опять физика?..Парней было несколько, все со звенящими от холода ступнями; передавали по кругу водку, которую глотали как твердую, и было в этом что-то от русской рулетки: чудом не блеванул, чудом...— Ну что, Олежек. — С трудом продышавшись, Никита все-таки продолжил этот разговор, чуть фальшивый в своей грубости — даже голос немножко другой. — Вот ты скажи, ты с Евой уже спишь?.. Господи, назвали же родители девчонку!Очухавшись “после первой”, достали сигареты: время есть еще... Олег не курил, но он привык к слюнно-густой табачной горечи, к тому, что, если вечеринка на квартире, свитер — сразу в стирку, назавтра в нем ходить невозможно... Сейчас, конечно, не то, но вот выдохнули, заговорили, и Никита с хохотком вспоминает, как ездили летом на речку Утчу, как бегали за самогоном (“пять кэмэ по рельсам!”), как...Стены бледные, побитые. Замученная побелка. Весь подъезд — как обмороженный.“Воспоминания” кончились хлопком двери, старуха, нашаривая тапки и
Последние комментарии
4 минут 18 секунд назад
2 часов 45 минут назад
10 часов 9 минут назад
15 часов 53 минут назад
17 часов 30 секунд назад
17 часов 58 минут назад