Новый мир, 2009 № 04 [Мария Семеновна Галина] (fb2) читать постранично, страница - 2

- Новый мир, 2009 № 04 (пер. Наталья Юльевна Бельченко) (и.с. Журнал «Новый мир») 1.45 Мб, 422с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Мария Семеновна Галина - Владимир Иванович Новиков - Василий Ярославович Голованов - Юрий Борисович Орлицкий - Евгений Анатольевич Эдин

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Мертвого моря пьет?

Ангел тебя не поймет, на кривой кобыле

самаритянин добрый объедет, а перс добьет.

 

* *

*

Разве ты не знал бедности,

застенчивость не прятал в обшарпанном рукаве?

Папироской обиды разве впотьмах не дымил?

А перед зеркалом — разве не проводил рукой по стриженой голове:

глаза беспокойные, подбородок безвольный, — сам себе не мил?

Разве ты не сворачивался калачиком, чувствуя, как велик

мрак за окном, как туманна даль, как всадник с конём высок?

И вот-вот ураган размечет по миру обрывки книг,

перепутает имена, опрокинет звезды, собьёт идущего — с ног?

Разве тебе не слышались голоса неясыти, выпи, скимна, —

вестников бед?

Сердце не обвивала ль горечь наподобие змеи, вьюна?

Вьюга ль не угрожала, что мать стара, и отец дряхлеет, а брата и вовсе нет,

и некому защитить младенца, отрока, подростка — мальчик на все времена?

И теперь, когда ты — матёрый, как волк, и пуган, и тёрт, и бит,

как морская галька, обкатан, пригнан волной со дна,

в мёртвой воде замочен, на солнце выжжен и сыт

сам собою по горло — какая твоя цена?

Ты дедушку пережил по возрасту, врага по росту догнал,

ты Музе купил за ассарий пять малых птиц,

горячим воском закапал землю, в лицо узнал

средь пленниц душу свою — под жирным гримом блудниц.

И вот, искушённый, ты знаешь всех поименно — и мир и боль,

но томит и томит вина, подкапываясь, как тать, —

перед тем — из бедной семьи, застенчивым, выстриженным под ноль:

то пряник хочется ему дать, то просто к груди прижать.

 

 

Жизнеописание

В прошлом — депутат Думы и губернатор, отосланный на покой,

оставшийся не у дел, — он теперь томится.

У него прикоплено, прикопано под корягой, прикуплено — над рекой

в колоритной рощице, у моря и в двух столицах.

Вот он и смотрит, кто мог бы живописать

жизнь его, как бы заново, — трогательные такие книжки:

например, золотые прииски или — подвески алмазные, или —

                                                                              им под стать —

медовые пчеломатки — нефтяные вышки…

Он даже готов и кое-какие тайны раскрыть,

имена назвать лиц, весьма высокопоставленных, а еще — такое:

то, что уже быльём поросло на черном холме, — разрыть

и выкопать городище, где Лихо спит на покое.

И за все он готов платить — за костюм, за грим,

чтоб сошлись дебет с кредитом, чтобы — гора с горою,

чтоб он вышел как Главный Герой и к нему, как в Рим,

ринулись все дороги, склонилось небо сырое.

…Пусть же все это обретает смысл под пером писца.

Безымянные духи получат имя, пространство ахнет,

а интрига, начинающаяся с крыльца,

вдруг в такую ударится метафизику, так шарахнет! —

что безделкой покажется авторский гонорар,

губернаторство с депутатством — мушиным бегом,

ибо все уже — тлеет, дымится, горит и пахнет…

“Пожар! Пожар!” —

так, наверно, закончится эта книга и — первым снегом.

 

Пространство и время

1

Спрашиваешь: — Когда?

                          — Где-то на той неделе.

(Словно бы чуть поодаль — на пне хромом.)

— Где-то в эпоху Грозного…

                          (Словно у дальней ели.)

— Где-то в Смутное время…

                          (Словно за тем холмом.)

Густо заварено днями пространство. Битком набито:

не протолкнуться, не вклиниться, чтобы не задеть, — в упор

то пролетарий с булыжником глянет темно, сердито,

то зрачком помавает цепкий тушинский вор.

Плотно заселено эпохами всхолмие. Крепко сжато

медленными веками — впритык и заподлицо

время покрыло землю…

                          — Где-то веке в десятом…

(То ли в сарай запихнули, то ль в сундук под крыльцо.)

Только себя окинешь оком довольным, гордо

голову вскинешь, твердо встанешь на землю, ан —

турки уже в Царьграде,

а под Москвою — орды,

моавитяне — в сердце и лупят в свой барабан.

И коль суждено увидеться нам еще до ухода,

то наша встреча назначена какой-нибудь век назад…

— Где-нибудь через год,

                          где-то через три года.

Там еще облако чёрное, как пиратский фрегат.

2

Где-то лет двадцать назад, при царе Горохе, —

это за той горой, которая родила мышь

и на которую махом одним взлетаешь на вдохе, вздохе,

и падаешь, как во сне, и летишь, летишь…

То есть попросту — в тридесятом царстве, под топот конский,

такой хмельной подавали мед на пиру,

что всех повязали спящими, увели в плен Вавилонский,

и они лишь сейчас очухались на хлестком чужом