мелочь, нетерпеливо постукиваешь высоковатыми для мужских ботинок каблуками, говоришь себе “не сутулься” или что-нибудь в этом роде — и вот пирожок в твоих руках. Ароматный. Горячий. Ты его очень хочешь. Лениво прогуливаясь по платформе, с аппетитом уминаешь вязкое тесто, которое, честно говоря, хорошо лишь тем, что горячее. Пальцы в масле. Жирные губы блестят на ярком майском солнце.
Да на что он мне сдался, думаешь ты и выбрасываешь наполовину съеденный пирожок. Вот когда-то, в детстве, вот то были настоящие пирожки!17:52. Прибывает киевская электричка. Люди бросаются к вагонам, проталкиваются с тюками и замурзанными детьми внутрь, потому что им уже обрыдла “псевдовиденская площадь”, и киоски, и мрамор, а ты стоишь где стоял и тоскливо за всем этим наблюдаешь.В эту пору года здесь особенно красиво, думаешь ты. Берёшь в руки громкоговоритель, который всё время болтался за спиной, набираешь полные лёгкие воздуха и объявляешь:— Уважаемые пассажиры! Настойчиво просим вас покупать билеты для проезда в электропоездах в кассах вокзала. Иначе Укржелезнодорожное управление вынуждено будет прибегнуть к крайним мерам и сократить количество электропоездов на линии Киев — Мироновка.Жанке не нужно покупать билет. Она редко ездит куда-нибудь из Мироновки, хотя большую часть своего времени проводит на вокзале. Сидит себе на лавочке и смотрит на большие механические часы на столбе.Жанка не какая-нибудь недотыкомка. Если б хотела, то могла бы куда-нибудь и поехать — надолго или хоть на экскурсию. Друзья и родные часто советуют Жанке развеяться, посмотреть мир, но Жанка не чувствует в этом потребности. Где можно увидеть больше, чем на вокзале? Вокзал — это точка пересечения миров. Здесь Жанка следит за временем. Держит его в руках.— Этот мужчина... — говорит Жанке её подруга Ирма Ивановна.— Ты про кого? — Жанка делает вид, будто не понимает.— Про него... — Ирма Ивановна кивает головой на человека с громкоговорителем. Тот уже в третий раз предупреждает законопослушных пассажиров Украинской железной дороги и грозит им сокращением количества электропоездов на линии Киев — Мироновка. — Такой симпатичный, правда?— Не знаю. Не замечала.— Либо брешешь, либо слепая.Жанка рефлекторно поправляет на переносице очки в толстой оправе.— Дура ты, Жанка. Сколько времени здесь проводишь, на этом грёбаном вокзале, а ещё ни разу с ним не заговорила.— А что он мне может сказать?— Ой, я тебя умоляю! Разве мужчины для того, чтоб с ними разговаривать?!— А для чего?Ирма Ивановна фыркает. Жанка её нервирует.— Спорим, ты ещё не целовалась! — говорит Ирма Ивановна.— Не кричи, Ирма. Я семь лет была замужем.— Ты?! Никогда бы не подумала!— Разве я тебя прошу, чтоб ты думала?Часы на столбе показывают 17:45. Через семь минут прибудет электричка из Киева. У Жанки есть ещё семь минут.— А что случилось с твоим мужем? — спрашивает Ирма Ивановна.Жанка снимает очки, безнадёжно уставившись куда-то в пространство перед собой. Ей нечего терять. Остаётся семь минут.— Так что с твоим мужем?— Ничего. Живёт себе.— А ты?— И я живу.Пять минут. Жанка чувствует, как её глаза наливаются красной безнадёжностью. В горле спазм, который хочется выкрикнуть, вырыгнуть, выплюнуть из себя либо затолкать так глубоко, чтоб аж потерять сознание от боли.Три минуты.— Жанка, а сколько тебе лет? — Ирма Ивановна сегодня удивительно внимательна.— Много.Минута. Жанка сжимает кулаки. Ей хочется убежать отсюда как можно быстрее и подальше. Исчезнуть. Не терпеть больше. Закопать себя в землю. Забросить в небо. Сделать хоть что-нибудь. Вырезать свою сердцевину, покрошить на кусочки и скормить голодным псам.— Слушай, — обижается Ирма Ивановна. — Не хочешь разговаривать — так и скажи. Тоже мне, недотрога.— Ирма, не обижайся, я не очень хорошо себя чувствую.На платформу тихо, словно змея, подползает киевская электричка. Жанка закрывает глаза. Всё. Конец.Из электрички выходят пассажиры. Большинство из них — местные, и Жанка всех их знает. Ездили в Киев продавать молоко-сыр-сметану и, подзаработав денег, возвращаются назад, чтоб испортить Жанке жизнь.— Жанка, как идёт торговля? — весёленьким басом заговаривает с ней здоровенный парень в чёрной кожаной куртке и в кроссовках “Abibas”.— Хорошо, — еле слышно отвечает Жанка.— Видно, не очень, раз отвечаешь так, будто уже умерла. Ну, сейчас поправим дела. А давай-ка мне пять. И смотри, чтоб самых лучших!— Всего пять и осталось.— Ну и повезло же мне! — радуется парень в куртке. — Я такой голодный, Жануся, что все десять съел бы.Жанка анемично роется на дне картонной коробки, стоящей у неё в ногах, вынимает оттуда пять последних пирожков
Последние комментарии
1 час 8 минут назад
8 часов 31 минут назад
14 часов 16 минут назад
15 часов 23 минут назад
16 часов 21 минут назад
16 часов 35 минут назад