* * *Странно. Вроде сам ты не больше песчинки,а грехи твои — паче песка морского.Сходил в гастроном. Часы принес из починки.Прилег на диван. Перечитал Лескова.Запечатленный ангел. Очарованный странник.Точка без измерений в степи без конца и края.Самовар. Икона. Тульский печатный пряник.Алконост и Сирин на ветвях за оградой Рая.Хорошо жить народу на облаке, на воздусех,в сретенье Господу, тако всегда со Господом будем.Хорошо девицам ходить в сарафанах, стеклянных бусах,продавать мед и млеко ангелам, бесам и людям.Да и тут живут, и мы проживем, похоже.Закипает чайник. Потешимся разговором.Холодно в доме. Странно — мороз по кожевроде мурашек. А по стеклу — узором.* * *Иногда хочется лечь на скамью вниз лицомна главной аллее в центральном сквере,пусть думают, что происходит, умер — и дело с концом,болен или просто выпил, по меньшей мере.А тут ни то, ни другое, ни третье, просто так,неподвижное тело всегда загадкадля тела движущегося, подпевающего в тактсвоим шагам, вдыхающего без остаткавесь кислород, выдыхающего весь углекислый газ,на радость зеленым листьям справа и слева.А ты лежишь, и пища для слуха и глаз —лушпайки, окурки, да песенка без припева.И кто-то толкает тебя, ладонь положивмежду твоих лопаток: приятель, подвинься малость…Все хорошо. Ты трезв, здоров и, главное, жив.Жаль, что ждать больше нечего. Времени не осталось.* * *Хочешь согреться? Ладони лодочкой — и дыши.Вот и пальцы начали двигаться. Сжимай-разжимай кулачки.Между коленок зажат портфель. Там цветные карандаши,готовальня, тетрадка, дневник, треснутые очки.Четырехглазый придурок, опять задевал куда-то варежки, нужно было пришить, как в детском саду,к ленточке, пропустить через рукава, невелика беда,посмеются, зато не замерзнешь. Глядишь на грядуоблаков в морозном небе. Балкон и карниз.Искрятся сосульки на солнце. Стоят на своих местахАтланты. Когда теплеет, лед срывается вниз.Нельзя под стенкой ходить. А хочется именно так,тишком, под стенкой, вот так, как пойдешь теперь,сейчас мороз, безопасно, сожмись снаружи и изнутри.Кое-как доплетешься домой, постучишься в дверь —до звонка не дотянешься. Бабушка, разотримне руки! Конечно, она подышит и разотрет,и в чайнике — слышно — уже закипает вода.И на великих просторах великой страны великий народтоже топчется, дышит в ладони, чтоб пережить холода.* * *Образ размыт, но остается голосв телефонной трубке, потом — в памяти, а потомгде-то там, возле совести, заполняя полостьв запустевающем мире, вернее — почти пустом.Ты опять поступил не так. Успокойся, все будет в порядке.Сколько раз тебе говорить. А ну, повтори мне то,что я сейчас сказала. Не слушал. На брюках складки.Двойные. Кто их разгладит? Знаю сама, что никто.Утюгом допотопным, через мокрую тряпку, сильнее,прижал — отпустил. Шипение. Поднимается пар.Сколько раз повторять! Впрочем, тебе виднее.Вымахал, сгорбился, состарился и пропал.* * *Серый день на ватине,как пальто начала шестидесятых.Подложены плечики, ремешок на плече,сумка под мышкой.Старушка-подружка с короткой стрижкой.Времени больше, чем нас, всех вместе взятых.Хорошая сумка, коричневая, из давленой кожи.Старушки-подружки всегда друг на друга похожи.Никелированный замочек, фетровая шляпка.Воротник-чернобурка, болтается лисья лапка.Стоишь в гастрономе, потом на кухне хлопочешь,идешь, ничего не знаешь,знать не знаешь и знать не хочешь.Пусть творят что хотят,нам-то какое дело.Ох, передавят нас, как котят.Устала от беспредела.Вечером крутят кино во дворце культуры.Подумаешь — Господи, Твоя воля,какие мы были дуры!Старушка-подружка стоит на углу, машет рукою.Странно, она такая, а я помню ее такою.* * *Говорят, двери Ада запираются изнутри,ты стоишь на площадке, давишь пальцем звонок,не отпирают, нет никого, слезы утри,ленту расправь, к стене прислони венок.Но вот за дверью шаги, поворачивается замок.Не молись за Ирода. Богородица не велит.Не клянись крестом, мяса не ешь постом,не стой под грузом, живи здесь и
Последние комментарии
4 часов 2 минут назад
4 часов 19 минут назад
4 часов 39 минут назад
7 часов 21 минут назад
14 часов 44 минут назад
20 часов 29 минут назад