«Если», 2012 № 02 [Владимир Гаков] (fb2) читать постранично, страница - 3

пожал плечами.

Бред! О каких чудесах он говорит? Какие могут быть чудеса во времени! Даже малейшее влияние на его ткань недопустимо. Иначе окажешься во временной петле. Это в лучшем случае. Из нее хоть есть шанс выбраться. А то просто сгинешь, как после встречи с буджумом. А Бородавочник оказался в такой ситуации, когда вытащить его, не нарушив ткань времени, уже невозможно. И на какое чудо тут можно рассчитывать?

— И то верно, — прогудел Мироныч. — Сидеть и тосковать, конечно, проще.

И этот туда же, со своими поросшими мхом поучениями.

— Поступок, нужен геройский поступок, — сказал Баламут. — Мы решили, что тебе следует поговорить с основателем нашего поселка.

— С тем самым? — нахмурился я.

— Да, с тем самым. А еще он разработал кодекс вольных собирателей, — с азартом произнес Баламут. — Он знает о времени и обо всем, что с ним связано, лучше любого из нас.

— Разве не он давным-давно исчез в неизвестном направлении? — спросил я. — Куда он исчез и почему так получилось, никто не знает до сих пор.

— Что правда, то правда — исчез, не оспоришь, — согласился Мироныч. — Но ведь его можно попытаться найти.

Я окинул таверну взглядом. В дальнем углу за круглым столом, который был принесен сюда, кажется, из каюты «Титаника», сидел Вицли-Пуцли. Он отсалютовал мне братиной и ободряюще улыбнулся. Чуть в стороне от него в плетеном из лозы кресле-качалке полулежал Марек по прозвищу Тарабарщина. И хотя он был неподвижен, а из трубки, которую он держал во рту, не шел дым, меня не покидало ощущение, что из-под полуприкрытых век он внимательно следит за мной. И кто это там пристроился у камина? Не старина ли Панург? Сидит себе на расшатанном стуле викторианской эпохи, закинув по-пижонски ногу на ногу и подперев щеку ладонью, и пристально рассматривает меня с кривой ухмылкой на губах. Мне ли не знать его знаменитой ироничной ухмылки!

Заговор — иначе и не назовешь. Посовещались тут в задней комнате и надумали подсунуть мне безумную идею. А теперь вот явились и любуются. Надеются, что я клюну на их наживку? И неведомо куда отправлюсь выручать друга? Кретины.

— Ну что решил? — подал голос Баламут. — Не таись, детинушка, молви слово.

В ответ я только мрачно хмыкнул. Хотя стоило попробовать. Чем черт не шутит, когда Бог дремлет!

— Итак, вы предлагаете мне пойти туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что?

— Не совсем так, — поправил меня Баламут. — Кого найти, ты знаешь. Аристотеля. Чтобы спасти друга, тебе надо найти его.

5.

Я сидел в проеме чердачного окна и смотрел на лоскутное одеяло парижских крыш начала двадцатого века. Внизу, под этими крышами, мирно соседствовали крохотные забегаловки и ресторанчики, квартиры и доходные дома, нищета и достаток, истинная и поддельная роскошь. Там, внизу, обыватели умирали от голода, влюблялись, жестоко мстили, но чаще прозябали — чтобы потом кануть в Лету, не оставив после себя ни следа. А еще там бродили художники и писатели, доселе никому не известные. Много ли им было нужно, чтобы спорить до хрипоты о вечном, писать книги и рисовать картины, которые после их смерти станут шедеврами? Рюмки абсента да пачки папирос, набитые турецким табаком. Эти след оставят, но все равно накроются могильными плитами, как только придет срок.

Я вздохнул.

Спуститься вниз? Нет, сейчас мне нужны только крыши Парижа. Они помогают думать. Как отыскать человека, затерявшегося в дебрях времени? Пойти туда, не зная куда, истоптать десять железных сапог, съесть десять железных хлебов?

Представив, как грызу железный каравай, я невольно содрогнулся.

Страсти какие. Избавь меня, Боже, избавь.

Я снова вздохнул.

Итак, я опробовал самое простое: я посетил время, в которое жил Аристотель. Оказалось, он действительно существовал и даже оставил след в истории. Мыслитель, открывший основной закон гидростатики и совершивший множество дел. Вот только мне нужен был другой Аристотель — тот, кто основал наш поселок. Откуда он взялся? И зачем назвался таким громким именем? Или оно настоящее? Но главное — как его найти?

На соседней крыше промелькнуло что-то темное, размером с шапку. Порыскав по сторонам, существо замерло, а потом стало подкрадываться к лежавшему возле печной трубы сломанному зонтику.

Обыкновенный попрыгунчик-мусорщик. Если есть вольные собиратели, почему бы не появиться существам, которые научились прыгать во времени и приспособились питаться потерянными вещами?

Возле зонтика попрыгунчик снова замер, словно принюхиваясь, но наконец решился: прыгнул, растянулся, накрыл всем телом добычу. Если сейчас его не спугнуть, через полчаса от зонтика не останется мокрого места.

Старясь не делать резких движений, я осторожно продвигался поближе к мусорщику и устроился в пяти шагах от него.

Попрыгунчик все еще был при деле. От удовольствия он едва слышно повизгивал, а тело его пульсировало и время от времени окрашивалось в самые разные цвета. Вот оно стало