Том 1. Педагогические работы 1922-1936 [Антон Семенович Макаренко] (fb2) читать постранично, страница - 3

подчинение общепризнанному порядку». Вообще же «Дисциплина — это действие сдерживающих начал в действии личности». В этом понимании нет разногласий.

10. Во-вторых, это процесс. Дисциплина — это совокупность средств, при помощи которых мы стремимся к дисциплинированию личности в обществе.

11. Во втором случае мы имеем чисто педагогическую проблему и только ею могли бы интересоваться.

12. Но такому ясному понимаю вопроса препятствует:

а) неправильное понимание дисциплинированности как исключительно негативного явления. Между тем ясно, что если мы имеем усиленную работу, то [дисциплина] — это сдерживание лени.

13. Допускается: возможно, что личность будет правильно действовать исключительно в силу положительных побуждений. Это абсурд. Положительные (похвальные) импульсы воспитываются не только дисциплинированием, но их положительность не выходит за пределы побуждения. Как только начинается действие, требуется его порядок и завершение, постоянство, хладнокровие и стойкость. Без этого условия остаются только добрые намерения. Но дисциплина важна и для воспитания импульсов, поскольку они слагаются в результате опыта и поскольку опыт организуется в дисциплине.

б) Дисциплина часто противополагается свободе. Это дико. Свобода не воля. Воля — это уединенная возможность всякого действия. Воля — понятие, противоположное неволе, плену, связанности. Свобода — это социальный институт, это не уединенная позиция в небесах, а часть блага общего. Если я имею свободу, то имеет ее и мой сосед. Иначе говоря, она не результат моего уединения, а именно результат общественного договора. Свободу нужно противополагать произволу. Дисциплина в обществе, направленная к ограничению произвола, ставит меня в точное отношение ко всем элементам общества и тем самым позволяет мне точно учитывать обстановку и точно выбирать действие. Воля — это ваш бег в пустом пространстве. Свобода — это ваше спокойное движение по Тверской или Невскому, когда вы уверены, что трамвай идет по рельсам, автомобили и рысаки держат правую сторону, а семиэтажные дома выстроены под наблюдением строительных законов и не обрушатся на вашу голову. Прав Норман Мак Мен: «Свободный ребенок улицы связан больше, нежели дисциплинированный мальчик».

14. Наконец нужно отметить значение коллективной, массовой дисциплины. Работа, управление собой, своим отдыхом.

О воспитании

[Воспитание] должно направляться одной системой законов, подобных естественным законам. И если в руках человека приложение этих законов принимает формы разнообразных комбинаций, то единство принципиального подхода от этого не проигрывает, как не проигрывает единство биологических законов оттого, что способы передвижения птицы и каракатицы различны.

Воспитание хороших детей и воспитание правонарушителей не может направляться обособленными группами принципов. Принципы воспитания, если они отражают правильно равновесие законов влияния и социальных требований и задач эпохи, могут быть только частью единого педагогического кодекса. И, разумеется, поэтому не может быть удовлетворительно решен [вопрос] о дисциплине в колонии, если он не решен вообще.

При этом мне представляется необходимым совершенно оставить арену весьма добродетельных и похвальных упражнений в балансировании прекрасными идеями, якобы освещающими кому-то дорогу. Меня всегда удивляло ни на чем не основанное чванство иных педагогов…

Скажите пожалуйста, разве это не знакомая всем картина, когда человек в брюках навыпуск и манжетах лезет под руку работающему в огороде мальчику со своими разглагольствованиями о каких-нибудь тычинках и пестиках?

И разве не блестят слезы умиления у этого самого человека в манжетах?

А если мальчик любит пафос работы, разве у него нет желания треснуть этого умиленного нахала лопатой по голове, чтобы не мешал? И скажите по совести, разве не приходило вам в голову, что только подлизы стараются показать умиленному человеку, как страшно они заинтересованы тычинками и пестиками?

Прекрасные, прогрессивные педагогические идеи сплошь и рядом прикрывали полную научную пустоту, кое-как замещающую совершенно домашними и совершенно дикими средствами. И в последнем итоге тон давался вовсе не школой, а семьей, улицей, переменой между уроками, вообще теми минутами, когда нет возле нас педагога.

Хаотическая машина социального целого миллионами тяжей втягивала в себя наше юношество, и вместе с ним трепался на каком-нибудь конце украшенный идеями педагог, далеко отбрасываемый на поворотах. И если все-таки что-то получалось из наших детей, то только потому, что вообще из ребенка что-то должно получиться, и потому, что вообще в жизни больше хорошего, чем плохого.

Пример: возьмите самую новейшую и очень интересную книжку московской работницы Н.И. Поповой «Школа жизни».

Человек довольно скромно и честно рассказывает об организации работы в