На веки вечные [Николай Семенович Семенов] (fb2) читать постранично

НИКОЛАЙ    СЕМЁНОВИЧ    СЕМЁНОВ

На веки вечные

Глава первая

ЗА СТАРОРУССКУЮ ЗЕМЛЮ

1. 

Сталинград. Конец декабря 1941 года. Берега Волги и город, протянувшийся вдоль реки на многие километ­ры, лежат под белым покрывалом. Порывистый ветер гонит вдоль улиц свежую порошу, низко пригибает вет­ки прибрежного тальника. Над правым крутым берегом нависли тяжелые сугробы.

Человеку, только что попавшему в этот город, могло показаться, что люди здесь живут своей обычной, раз­меренной жизнью. Однако озабоченные лица сталин­градцев, спешащих по своим делам, отсутствие шуток и смеха даже в самых людных местах, какая-то тревож­ная, настороженная тишина на улицах, десятки других явных и скрытых признаков вскоре убедили бы его в том, что люди города живут ожиданием чего-то гроз­ного, неизбывно драматичного. Впрочем, в эти послед­ние дни уходящего сорок первого они и сами не пред­полагали, что через несколько месяцев здесь развер­нется не имеющая себе равных в истории войн грандиоз­ная битва, что земля эта станет легендарной, народ и город — героями, а слово «Сталинград» — символом не­сгибаемого мужества и самоотверженности.

Рядом с тракторным заводом, за невысоким камен­ным забором, жил и трудился, подчиняясь жесткому распорядку дня, учебный танковый батальон. Здесь ни днем, ни ночью, ни на минуту не прерывалась боевая учеба. Танковые экипажи, получив необходимые навыки действий на новой технике, а вместе с ними и сами бое­вые машины, тотчас же отправлялись, на фронт.

Сроки на переучивание были сжаты до предела, учеб­ная нагрузка держала людей в чрезвычайном напряже­нии. Материальную часть изучали прямо в цехах и ла­бораториях завода. Особенно тяжело было на полевых занятиях. Стояли лютые даже для этих мест морозы, в степи свирепствовал ледяной ветер. Однако на труд­ности никто не сетовал. Да и могло ли быть иначе, если рядом, буквально через дорогу, трудился заводской кол­лектив, показывая пример самоотверженной, героической работы. Смены в цехах длились по двадцать часов. Многие рабочие вообще не уходили домой. Вздремнув часок-другой прямо здесь же, у станков, у конвейеров, они снова принимались за дело, важнее и обязательнее которого для них сейчас не было ничего.

На заводской Доске почета под призывом: «Ста­нем на стахановскую вахту памяти В. И. Ленина!» каждый день обновлялись листовки. Вот одна из них: «Рабочие участка старшего мастера тов. Ракшенко т.т. Квитко В. М., Куклев С. Ф. перед Новым годом в течение пяти дней выполняли норму выработки на 200%. Тов. Нечкалин И., стахановец, слесарь, работал, не выходя из цеха, 39 часов, выполнил норму выработ­ки на 640%. Тов. Олейников А. Н. свое рабочее место не покидал в течение 3-х суток».

В заводской многотиражке с таким мирным назва­нием: «Даешь трактор!», вывешенной в специальной витрине, рассказывалось о военных буднях завода, и кто-то из танкистов вздохнул, прочитав один из свежих номеров:

— Ясное дело, на фронте тяжко, но далеко не мали­на и тут.

Очередной выпуск танковых экипажей. Последний день в учебном батальоне. Рано утром танкисты встали рядом с рабочими на главном конвейере, чтобы помочь им собрать тридцатьчетверки, на которых через несколь­ко дней пойдут в бой. К вечеру новые машины, одна за другой, стали выезжать из заводских ворот к железной дороге, где у эстакады уже стоял под погрузкой состав. А когда танки были погружены на платформы, вдруг прозвучала неожиданная команда:

— Всем готовиться к новогоднему вечеру! Через тридцать минут личному составу быть в Доме культуры завода.

Команда танкистов удивила, кое-кто даже не пове­рил, Танки погружены, все готово к отправке на фронт, и вдруг — новогодний вечер!..

Но это было именно так. Дирекция, коммунисты и комсомольцы завода, выяснив, что эшелон отправится не раньше чем через два-три часа, решили пригласить на свое скромное новогоднее торжество и отправляю­щихся на передовую танкистов, с которыми они подру­жились и сблизились за это короткое время.

Бойцы пришли в Дом культуры, как и полагается военным, организованно, строем. Оркестр оборвал вальс и заиграл встречный марш. Все заторопились в фойе, где стояла пушистая елка. Она была украшена скром­но, на скорую руку, однако выглядела довольно нарядно.

Гости сняли полушубки и по живому коридору про­шли в зрительный зал. Здесь их приветствовал необыч­ный Дед Мороз: в танковом шлеме, тулуп подпоясан командирским ремнем, на правом боку в деревянной кобуре макет маузера, на левом заткнуты за ремень две деревянные гранаты, за плечами большой вещевой ме­шок. В наступившей тишине он обратился к танкистам с такими словами:

Друзья! Такое нынче время — уходящий сорок первый принес нам, Родине нашей много слез, бедствий. Но в